29 июля 1507 год со дня изгнания Лауры

София рэи'Бри шлет привет Глории лау'Саур, урожденной рэи'Бри

Надеюсь, оставленные мной книги будут радовать тебя так же, как радовали меня весь прошедший месяц. Прошу отплатить похожей услугой, вышли те два тома «Истории Предков», что приобрел его святейшество Антти. Я буду крайне благодарна вам обоим.

Как ты понимаешь, мы уже в столице. Кам отправилась повидать какую-то пожилую илле с каким-то поручением от отца — должно быть, церковные интриги.

Его светлость папа уехал из города накануне нашего приезда. Он явно не намерен вести со мной светские беседы. Жаль, но матушка последовала за ним. Впрочем, Алихан будет счастлив их приезду.

Напишу сразу, как только появятся какие-то новости или свежие мысли.

Твоя София.

Особняки в центральной части города строились так тесно, что фасад одного дома становился продолжением другого. Широкие мощеные улицы создавали острый контраст по пространству, делая даже по-настоящему величественную и богатую архитектуру местных построек убогой и невразумительной. Летом положение в значительной степени спасали цветы, их в городе становилось так много, что улицы и дома буквально захлебывались волнами разноцветной растительности, становясь красивее и выразительнее.

София ценила столичную жизнь за независимость, свежие новости и интересные знакомства, но оставалась безразлична к тому, зачем приезжала вся прочая молодежь. Девушку не привлекали ни бесконечные ночные вечеринки, ни игорные дома, ни сомнительные питейные заведения, ни даже политически акции, проводимые в столице не реже раза в месяц. Однако она с удовольствием принимала гостей, устраивала чаепития, посещала галереи и салоны, чья публика обещала примерный культурный досуг. Возможность посещать театры и библиотеки позволяла не заскучать в том случае, если выходы в свет не давали нужных результатов и не способствовали знакомству с людьми, способными удовлетворить взыскательный вкус юной рэи'Бри. Впрочем, живя в провинции, София почти всё время вращалась в уже давно знакомом обществе и находила людей по себе ещё реже, чем в многолюдной столице.

Закончив с обедом и решив не дожидаться возвращения Камалии, София захватила прогулочный зонтик и отправилась на улицу, игнорируя растерянные взгляды прислуги, возмущенной желанием хозяйской дочки гулять в полном одиночестве. Погода радовала светом и теплом, а свежесть, наполняющая обычно довольно душный воздух, позволяла дышать глубже и с куда большим удовольствием, чем всегда. Встречные люди церемонно кланялись, легко распознав в хрупкой блондинке высокородную илле: длинное светлое платье, дополненное широкополой кружевной шляпкой и большой красной брошью в форме цветка, вполне оправдывали высокое происхождение своей хозяйки и по дизайну, и по качеству ткани. София была подобна белокурому ангелу и будто бы светилась изнутри: внутреннее спокойствие, прекрасное здоровье и хорошее настроение делали внешность илле почти совершенной. Даже лавочники и прочий простой люд, пребывая в постоянной суете, не преминули оглянуться и восхититься тонкой фигуркой, грацией движений и милым личиком, почти скрытым под легкими узорчатыми тенями широкополой шляпы.

Прогуливаясь так в течение целого часа, девушка порядком утомилась, ощутив настойчивое влияние послеполуденного солнца. Решив закончить ставшую неприятной прогулку, София надумала посетить дом своей тетки — незамужней сестры своей матери. Заглянув в поместье отца и прихватив для компании успевшую вернуться Камалию, девушка предстала перед очи вечно взволнованной и крайне разговорчивой Магды рэи'Каври. Пожилая женщина не имела и части той легкости, что бывала присуща её младшей сестре Лайне. Обожая сплетни и досужую болтовню, Магда мало заботилась о комфорте своих собеседников, была упряма, а порой и вовсе невыносима и груба. На развитии данных черт её натуры сказался одинокий образ жизни старой девы, не пожелавшей доверить свою судьбу ни одному из мужчин, обивавших пороги дома четы рэи'Каври ещё в пору юности их старшей дочери. Внешность её так же не имела схожих черт с внешности матери Софии, впрочем, сестры вообще мало походили друг на друга. Желчная и недалекая Магда, годами воспитывая в себе обиду на весь мир, бывала, однако, удивительно чуткой в вопросах заботы о племянницах. Точнее об одной из них — женщина души не чаяла в Глории, полагая её примером всех возможных добродетелей.

— А я всё гадала, когда вы удостоите меня своим вниманием, — проворчала Магда вместо приветствия, когда София и Камалия нарушили её уединение. Пожилая илле сидела на диване в огромной гостиной, обставленной дорого, но совершенно безвкусно.

— Добрый день, тетя, — ничем не выдавая своего раздражения, поздоровалась София.

— Мы спешили, как могли! — с преувеличенной живостью воскликнула Камалия, бесцеремонно усаживаясь в одно из больших помпезных кресел давно минувшей эпохи.

— Камалия, деточка, в тебе я не сомневалась ни минуты, — предсказуемо смягчилась Магда. Предпочтение, которое её светлость отдавала распутной подруге своей воспитанной племянницы, уже давно не вызывало у Софии ни удивления, ни сожалений. Наоборот, девушка радовалась тому, что дежурные визиты к тете не требуют особых стараний, все проблемы с общением решала Камалия, неизменно наслаждаясь глупостью и близорукостью пожилой дамы.

— Как обстоят дела с женихами? — полюбопытствовала Магда, проявляя такой несвойственный ей интерес к мужчинам. Впрочем, предметом вопроса была скорее девушка, нежели окружавшие её кавалеры.

— О! В этом сезоне прекрасный выбор, — послушно отозвалась Камалия, изящно откинув назад копну блестящих черных волос.

— Как забавно, словно речь о товаре в лавке предусмотрительного мерка, — неприлично хохотнув, оценила Магда, — И кого же, дорогая Кам, ты особенно выделяешь?

— Моё сердце всё ещё свободно, — неопределенно ответила Камалия, и не думая посвящать старую одинокую даму в тайны своей личной жизни.

— А твое? — неодобрительно хмурясь, уточнила тетушка у своей благоразумно молчаливой племянницы.

— В этот раз со мной приключилось мало новых знакомств, — отмахнулась София, демонстрируя поразительную кротость.

— А как же те илле, что посетили бал, устроенный твоим отцом? — хитро щурясь, напомнила Кам, явно забавляясь ситуацией.

— Никто не произвел на меня должного впечатления, — холодно заявила София, смерив подругу неодобрительным взглядом, — К тому же, его устраивала моя мама, а не отец.

— А мне показалось, что один мужчина тебе всё-таки понравился, — меняя хитрый прищур на откровенное злорадство, заметила её святейшество лау'Герден.

— Ну-ка, ну-ка, о ком речь? — оживилась Магда, заинтересованно подаваясь вперед.

— Вам, ваша светлость, должно быть знакомо имя Даниэля сэу'Верли, — торжественно объявила Камалия, чем вызвала у Софии невольный вздох возмущения.

— Его благородие Даниэль сэу'Верли один из самых завидных женихов, — подумав, заключила старая дева, внимательно наблюдая за реакцией племянницы.

— Просто военный с большим состоянием, — взяв себя в руки, добавила Софи.

— У него есть связи и влияние. К тому же, он молод и красив. Редкое сочетание. Не пройдет и года, как женится на какой-нибудь знатной илле, вот увидишь, — в словах её светлости слышался суровый упрек и крайнее недовольство.

— К тому времени я буду далеко отсюда, занимаясь делами куда более важными, чем забота о муже, — отрезала София, не желая поддерживать неприятную тему. Камалия же замолчала, не без интереса наблюдая спор, лишь набирающий силу.

— Из вас бы вышла прекрасная пара, — проворчала Магда. Её взгляд сделался тяжелым и задумчивым, словно она что-то вспомнила и впервые пожалела о том, что так и не вышла замуж.

— Едва ли. Мужчина на службе у императора не сделает женой женщину с юридическим образованием.

— Пока у тебя нет даже разрешения на отъезд, — не без удовольствия напомнила Магда, — Отец никогда не согласится отпустить тебя.

— Значит, я найду другой способ уехать, — заявила София.

— София, ты всё-таки его дочь! Дочернее непослушание является веской причиной для гнева его светлости. Твоя задача заключается в поиске, а точнее — выборе будущего мужа, способного распорядиться приданым невесты и внести собственный вклад в общее финансовое благополучие, а уж никак не устройство карьеры и вызывающий обход удачных супружеских партий, — подобные речи не были редкостью. Магду не смущал даже тот факт, что сама она в своей юности придерживалась иной позиции.

София молчала, внимательно изучая сложенные на коленях руки. Его светлость Руфус рэи'Бри одинаково сильно любил всех своих детей, но намерения и амбиции младшей дочери и, правда, делали его существование почти невыносимым. Это обстоятельство сильно тревожило Софию, но не было достаточным для отказа от давней цели поступить в Школу Права. Год назад она успешно завершила обязательное женское образования, с шести и до восемнадцати лет девушка исправно посещала Церковную Школу и Храмовое Училище и теперь считала себя вправе рассчитывать на место в Высшей Школе Права. Обучение праву являлось привилегией мужчин, но к нему допускались и женщины с разрешения главы семьи (отца или мужа) или по протекции видных лиц Империи.

— Да, его благородие сэу'Верли. Вот бы кто наверняка поставил тебя на место, — сердито добавила рэи'Каври, презрительно морщась в адрес племянницы.

— К тому же он безумно обаятельный, — мечтательно заметила Камалия, благодаря чему София заподозрила у девушки личный интерес к указанному мужчине, что не было ни ново, ни обидно.

— Данная черта не так уж важна в браке, хотя в карьере дипломата, безусловно, кстати, а его благородие, как я слышала, порядком преуспел в этой области, — деловито заявила Магда, желая блеснуть знанием деталей чужой биографии.

На этот раз Камалия последовала примеру подруги и промолчала, решив, видимо, оставить при себе всю прочую известную ей информацию.

— Велю принести чаю, — не дождавшись откровений, объявила Магда, даже не пытаясь скрыть неудовольствие от столь резкого завершения такой любопытной темы. Сплетни являлись одним из основных её развлечений.

16 августа 1507 год со дня изгнания Лауры

София рэи'Бри шлет привет Глории лау'Саур, урожденной рэи'Бри

Прошу прощения за столь долгое молчание — ты же знаешь, жизнь в Элаузе стремительна и полна бессмысленных хлопот, от которых совершенно некуда деться. Теперь я дома и свободна.

С отцом всё также. Алихан планирует навестить тебя в конце месяца, я же наоборот — жду тебя здесь. Надеюсь, его святейшество найдет время сопроводить тебя к нам.

После столичной жизни, полной самых разных встреч, чувствую себя уставшей и разбитой. Твоё присутствие поможет обрести прежнее душевное равновесие.

Жду новостей.

Твоя Софи!

17 августа 1507 год со дня изгнания Лауры

София рэи'Бри шлет привет Камалии лау'Герден

Меня удивил твой внезапный отъезд. Что заставило тебя так скоро вернуться в столицу? Если мне не изменяет память, ты сильнее меня желала уехать в провинцию — к семье. Мой отец последовал твоему примеру, однако мама осталась со мной и Алиханом. Ты знаешь что-то, чего не знаю я? Меня мучает дурное предчувствие.

Жду ответа от Глории — если что-то произошло, моя сестра наверняка в курсе. От тебя я также жду откровенности. Ненавижу неопределенность.

Береги себя.

Твоя подруга Софи.

22 августа 1507 год со дня изгнания Лауры

София рэи'Бри шлет привет Глории лау'Саур, урожденной рэи'Бри

Меня пугают слухи, но ещё больше отсутствие новостей. Ты не пишешь ничего по делу. Антти молчит или запретил писать? Отец пишет только моей матери, боюсь, всё очень плохо — она решила не пускать Алихана к вам. Я единственная, кто ничего не знает? Камалия уехала в столицу и молчит, её отец — тоже. Прошу, напиши мне хоть пару слов по делу!

Ни о чем другом не думаю, а, следовательно, не пишу.

Твоя Софи.

28 августа 1507 год со дня изгнания Лауры

София рэи'Бри шлет привет Камалии лау'Герден

Моя радость не знает границ! Передай своему отцу, что я выражаю глубочайшую признательность за то, что он сделал для Глории и его святейшества. Надо же — Антти среди «семи». Какое счастье, что Рекс поставил лауреан на место, и всё обошлось.

Теперь Алихан свободно выедет в имение четы лау'Саур, мама перестанет болеть душой, а я смогу навестить тебя в столице. Мне не терпится обнять тебя и лично поздравить с торжеством справедливости. Никогда бы не подумала, что роспуск Синедриона и переизбрание его участников вызовут такую радость.

Хорошо, что твой отец сохранил место. Единственный из всех! Я не раз говорила, что считаю его самым честным из лауреан. Видимо, Рекс придерживается того же мнения.

Ты ничего не пишешь о малыше Микко. Как поживает твой брат? Всё также погружен в молитвы?

Жду нашей встречи!

Софи.

29 августа 1507 год со дня изгнания Лауры

София рэи'Бри шлет привет Глории лау'Саур, урожденной рэи'Бри

Дорогая сестра! Мои поздравления! Беда обернулась небывалой удачей. Поделись моей радостью с Антти. Письмо посылаю с Алиханом, чтобы не злить отца. Он всерьез недоволен тем, что я занимаю его слуг по собственным нуждам.

Сегодня днем отправляюсь в столицу — повидать Кам. Беда миновала, мое сердце спокойно, и я жажду новых впечатлений. Единственное, о чем сожалению — наша встреча с тобой вновь откладывается.

Устроюсь в столице — напишу. Твоя Софи.

Начало осени обернулось бабьим летом, и юные подруги — задумчивая Софи и легкомысленная Кам — с удовольствием прогуливались по парку недалеко от особняка семьи лау'Герден, наслаждаясь всё ещё ласковым солнцем и легким воздухом, наполненным ароматами свежей травы и цветов. На завтра, то есть на шестое сентября, был назначен Царский Бал, вот уже не первое столетие открывающий каждый новый сезон, и все мысли Камалии занимал её новый наряд и возможность увидеть старых друзей. На Царский Бал традиционно собирались все видные лица государства со своими семьями, во время торжественного приема во Дворце происходили все самые важные встречи и знакомства: заключались тайные союзы, давались публичные обещания, илле сговаривались о браках своих детей, влезали в долги, находили любовниц и любовников, обнаруживали возможность проявить себя и поправить свою карьеру. В общем, раз в три месяца жители столицы и всего государства, имеющие должное происхождение, получали уникальную возможность увидеть всех и показать себя. Открытие летнего сезона София пропустила из-за очередного конфликта с отцом, на этот раз и она, и Кам от всей души желали поразвлечься, несмотря ни на что. Однако…

— В «Духовном вестнике» только и пишут, что о новых назначениях, — заметила Софи.

— Опять ты об этом! — Кам сердито топнула ножкой, но тут же улыбнулась, — Неисправима! Даже не знаю, за что мне досталась такая правильная и такая… образованная подруга!

— Неужели тебе совсем всё равно? Ведь дела в государстве напрямую касаются твоего отца. Всей твоей семьи. И моей семьи… в общем, всех.

— Так всегда было и всегда будет, — пряча улыбку, кивнула Кам, — Мы с тобой молодые девушки, у которых есть отцы, способные позаботиться о государственных делах куда лучше нас.

— Это вовсе не повод…

— Ещё какой повод! — перебила Кам, начиная сердиться, — Не становись занудой! Прошу тебя!

— Ладно, хорошо, — сдалась Софи, в который раз напомнив себе, что веселый нрав Камалии то немногое, что делает окружающих её людей влюбленными в жизнь. Они с ней такие разные, но именно это позволяет их дружбе процветать.

— Если бы не я, ты бы давно зачахла среди книг и в обществе старых политиканов, — в унисон мыслям Софии подметила Кам.

— Что правда, то правда.

— Постарайся не разочаровать свою верную наставницу, — велела Камалия, гордо вздернув изящный подбородок, — Никаких высоких стоек и рукавов, лишь красота, грация и острый ум. Завтра на балу мы затмим всех присутствующих там илле! Покорим сердца всех мужчин, а возможно, возможно, и самого царя…

— Вот это амбиции! — со смехом заметила Софи.

— Моя мачеха всё время твердит, что женская красота — самое страшное оружие в борьбе за успех у противоположного пола. А император, при всей своей недостижимости, остается мужчиной.

— Благочестивая Алия! Какая же ты болтушка!

— И всё же, — Кам подмигнула подруге и ускорила шаг.

Узкая песчаная дорожка резко повернула и вывела девушек к главным воротам парка. Спустя четверть часа илле поднялись в свои комнаты в особняке его святейшества Кристиана (София остановилась в доме подруги, не желая лишний раз сталкиваться с собственным отцом, всё ещё крайне взволнованным её стремлением поступать в Школу Права).

Стоило Софии устроиться в кресле с книгой, как в дверь постучали. Слуга принес девушке записку, в которой говорилось о необходимости явиться в родной дом на встречу к тому самому обеспокоенному родителю. Руфус вернулся из очередной деловой поездки и жаждал видеть младшую дочь для серьезного разговора. Юная илле без особой охоты вернулась в родовой особняк, чем по-настоящему удивила слуг, убежденных в том, что она всё ещё в провинции.

Руфус рэи'Бри был высоким светлоглазым мужчиной пятидесяти лет. С возрастом он не только не растерял красоты и природного обаяния, но приобрел внушительность того особого рода, что так идет богатым влиятельным людям, наделенным, к тому же, острым умом и широтой взглядов.

— Рад видеть тебя здоровой и счастливой, — поприветствовал мужчина, повернувшись на звук открывшейся двери.

Его светлость ждал дочь в своем рабочем кабинете. София склонила голову и улыбнулась, старательно скрывая волнение и легкую сердитость, неизменно сопровождающие все последние встречи илле с её непреклонным родителем.

— Я удивлен, что ты ни разу не побывала в родном доме, — признался Руфус, жестом приглашая девушку сесть. София послушно устроилась в одном из старинных кресел, подаренных щедрой Магдой на свадьбу Глории. Старшая из молодого поколения рэи'Бри сочла лучшим оставить их в доме отца, а не везти в загородное имение своего новоиспеченного мужа, теперь никому ненужная мебель нашла пристанище в кабинете главы семьи.

— Поездка задумана, как возможность побыть с Кам, — напомнила София, — Его святейшество сделал вполне официальное приглашение погостить, я не стала отказываться.

— Наша семья ценит дружбу его святейшества, — задумчиво проговорил Руфус, хотя София давно подозревала, что поддержание взаимной симпатии с отцом Кам исключительно политический ход. Из лауреан Руфус рэи'Бри признавал лишь одного — мужа Глории, Антти лау'Саура, — И всё же, дома не так далеко друг от друга, чтобы не иметь возможности хотя бы раз проведать собственного отца.

— Вас не было дома, не слуг же мне навещать, в самом деле, — холодно бросила София.

Руфус гневно сверкнул глазами в адрес дочери, но от замечаний воздержался, справедливо полагая, что толку от этого не будет ровным счетом никакого. За девятнадцать лет, потраченных на усмирение непокорного нрава Софии, её отец не раз убеждался — все попытки бессмысленны и несут сплошное разочарование.

— Хорошо, — в тон дочери заключил его светлость, — К делу.

— К делу, — кивнула София, готовясь к худшему.

— Завтра бал, из нашей семьи на нем будем только мы, я прошу тебя приехать в карете с нашим фамильным гербом, а не в обществе… Камалии.

— Не вижу препятствий, — согласилась София, пряча довольную улыбку. Всё не так плохо!

— Кроме того, — продолжил Руфус, — Требую прекратить настойчивые просьбы в адрес высокопоставленных чинов относительно протекции по вопросу твоей учебы.

Голос мужчины звучал холодно и угрожающе.

— Ты ведешь себя недопустимо и должна понимать — ни один здравомыслящий илле не пойдет против воли главы семейства, о делах которого идет речь.

— Вы не оставили мне выбора! — воскликнула Софи, вскакивая с кресла.

— Именно так, — невозмутимо подтвердил Руфус, — Никакой самодеятельности! Твое своеволие граничит с глупостью. Ни один юрист не допустит подобного поведения, что лишний раз доказывает твою неспособность в этой области. Прекрати попытки обойти моё решение, стань, наконец, как все беззаботные дочки знатных родителей! Танцуй, веселись, меняй наряды, флиртуй, в конце концов! Только прекрати следовать пути, по которому идут лишь очень талантливые мужчины!

София залилась румянцем, изо всех сил сдерживая гнев.

— Я не отступлю.

— Софа! Никаких разговоров. Ты портишь репутацию нашей семьи…и как… самым неожиданным образом!

— Мне следовало родиться мужчиной! — выпалила Софи, разворачиваясь по направлению к двери, — Кажется, это единственный шанс получить то, что я желаю больше всего!

— Быть может, ты права, — спокойно согласился Руфус, — У нас с твоей матерью есть дочь Глория, сын Алихан, и странное сочетание и того, и другого, названное женским именем и скрытое под прекрасным девичьим лицом.

София вылетела из кабинета отца, громко хлопнув дверью и даже не пытаясь скрыть слез. Никогда прежде она не чувствовала себя такой потерянной и оскорбленной. Собственный отец с легкостью признает её неуместность и неправильность, выделяя брата и сестру, таких благополучных на фоне непослушной Софи. Но какой бы печалью не обернулся разговор с Руфусом, София лишь укрепилась в собственной решимости не идти на поводу у семьи и общественного мнения. Закон позволяет женщине учить право, и она — София — добьется своего.

К моменту возвращения в дом подруги юная рэи'Бри успела согнать с лица волнение и болезненный румянец, изобразив фальшивую, но убедительную улыбку.

— Ты так неожиданно пропала, — упрекнула Кам, цепляясь за тонкий локоть Софии.

— Отец прислал письмо с просьбой явиться к нему, — поведала София.

— И что же? Снова скандал? — вглядываясь в лицо подруги, уточнила Камалия.

— Нет, что ты, — мгновенно соврала Софи, не желая вмешивать Кам в и без того неприятное дело, — Хотел видеть меня прибывающий на бал в его обществе.

— Вот так новость, — скривилась Камалия, — Как же мы?

— Увидимся во дворце, — пожала плечами Софи, — Руфус не требовал от меня постоянного присутствия рядом.

— Очень хорошо, — промурлыкала Камалия, — Нам предстоит соблазнить царя!

— Ты всё об этом, — не заметив, как исправилось только что такое скверное настроение, улыбнулась София.

Вечер этого и утро следующего дня пролетели почти незаметно: в легкомысленных беседах, последних примерках, выборе лент и заколок, в общем — в такой логичной и знакомой предпраздничной суете.

Бал начался с праздничного обеда, плавно перетекшего в послеобеденные посиделки, наполненные сплетнями и прочей болтовней, а следом — в теплый осенний вечер, предназначенный для танцев и серьезных разговоров за карточным столом. София, как и было условлено, прибыла на бал в сопровождении отца, но скоро затерялась среди кавалеров и дам в компании подруги. Впрочем, их совместное пребывание на балу закончилось довольно быстро — юная лау'Герден скрылась в неизвестном направлении под руку с юным и весьма очаровательным юношей, чьего имени не знала не только София, но и сама Кам.

Оставшись одна и ничуть не тяготясь уединения, София примкнула к одной из компаний дам постарше, восседающих на диванах в Красной гостиной. Те с интересом рассматривали кружащих поблизости людей, особенно молодежь, не скупясь на комментарии.

— Вот, где достойная партия! — восхитилась пожилая Шаин вэн'Керас, представительница семьи богатых и уважаемых промышленников, чьи незамужние дочери стояли в десяти шагах от матери, дожидаясь кавалеров. Говоря это, Шаин указала на молодого мужчину, стоящего у одной из колонн.

— Луис вэн'Дор, — многозначительно заявила одна из её собеседниц, назвав таинственного незнакомца и дав, тем самым, наилучшие рекомендации.

— Его семья владеет всем северным побережьем, — взволнованно прошипела энергичная вдова по имени Зоя. Её набожный муж погиб при странных и даже немного шокирующих обстоятельствах, оставив илле огромное состояние и титул лау. Зою принимали в лучших домах, с её мнением считались, а сына давно поймали и женили.

София с интересом слушала разговор, беззастенчиво разглядывая обозначенный субъект. Находясь в обществе пожилых дам, девушка не опасалась привлечь к себе лишнее внимание.

Присмотревшись к Луису, Софи не без труда признала в нем одного из юношей, живших в поместье неподалеку от Бэрри — одного из самых старых фамильных домов, унаследованных Руфусом. Девушка родилась в этом имении, но жила там всего одно лето, года три-четыре назад. Луис и его младший брат Ром не раз наведывались во владения рэи'Бри, подстрекая и без того неугомонную пятнадцатилетнюю школьницу Софию на всякие шалости.

Из длинноногого худощавого сорванца вырос статный очень привлекательный мужчина, который, к немалому удивлению присутствующих, заметил обращенное на него внимание и тут же подошел, церемонно раскланиваясь и расточая комплименты. София не заметила на его красивом скуластом лице ни тени узнавания, тем интереснее была для неё его реакция, когда пришла её очередь назвать свое имя.

— София рэи'Бри, — пряча улыбку, заявила девушка. Луис лишь на мгновение допустил на свое лицо искреннее удивление, после чего тут же взял себя в руки.

— Рад знакомству, — тепло отозвался молодой мужчина, и тут же переключил свое внимание на Шаин, подозвавшую к себе неразлучных дочек.

— Луис, мои девочки — Кэсс и Лея, — проворковала вэн'Керас, с удовольствием созерцая зардевшиеся личики не особенно привлекательных илле.

Вэн'Дор сказал пару ничего незначащих комплиментов и под давлением навязчивого обаяния одной из сестер был вынужден пригласить её на танец. Счастливицей оказалась Кэсс. Когда пара удалилась, компания пожилых сплетниц и Софии пополнилась молчаливой и совсем погрустневшей Леей.

— А как вам тот темноволосый красавчик? — заговорщически поинтересовалась Зоя.

Все илле, включая Софи и Лею, проследили за взглядом её святейшества.

— Говорят, он занимается делами, не достойными аристократа и настоящего мужчины! Спекулянт и контрабандист, — возмущенно сообщила до того молчавшая сэу'Жури.

— Разве он не военный дипломат? — осторожно уточнила София, узнав в очередной жертве компании своего недавнего знакомого — его благородие Даниэля сэу'Верли.

— В наше время, дорогая, одно другому не мешает, скорее наоборот. Мой брат убежден, что во всех махинациях этого илле поддерживает небезызвестный Сантери вэн'Драф, — поделилась Шаин.

— В это трудно поверить, столь благополучная семья, — поразилась Зоя.

— А ещё его благородие сэу'Верли будто бы много лет безответно влюблен в жену друга, Силью вэн'Драф! — добавила возмущенная сэу'Жури.

— В подобных делах не стоит так сразу отметать взаимность, — рассудила Шаин, — Впрочем, он всё ещё выгодная партия.

— В его пользу говорит бескорыстная забота о сводной сестре, — припомнила Зоя.

— Ах, да. Грустная история, — согласилась Шаин с напускной печалью в голосе, — Бедная девочка!

— Вот уж бедной её точно не назовешь! — возразила её святейшество сэу'Жури, — Пороча звание военного, его благородие Даниэль заметно увеличил и без того немалое состояние семьи.

— Предприимчивые молодые люди такая редкость, — задумчиво заметила только что полностью поглощенная своими мыслями лау'Нанил, чем всерьез удивила присутствующих.

— Хватит о нем! — отмахнулась рассерженная сэу'Жури.

— А ещё он, кажется, путается с монашками! — торжественным шепотом добавила Зоя, будто и вовсе не заметив протеста её святейшества.

Этих слов София не услышала. Общество болтливых кумушек стало ей как-то совсем отвратительно, что привело к тихому и незаметному бегству в Лиловую гостиную, где юная рэи'Бри буквально нос к носу столкнулась с Луисом.

— Прошу простить! — выпалил молодой мужчина, ещё не успев разобрать, на кого именно налетел.

— Это вы меня простите, — скрывая смешок, отозвалась Софи.

— Надо же! — оживился Луи, разглядев невольную жертву своей спешки, — А я как раз…

— Торопились вернуться к нашей веселой компании, — не скрывая иронии, закончила София.

— Ни больше, ни меньше, — подтвердил мужчина, — Позвольте пригласить на танец?

— И никаких камней и прочего вредительства?

— То детские шалости, за которые я, конечно, раскаиваюсь!

— Я боюсь соглашаться на танец, ваша последняя партнерша исчезла без следа, — призналась Софи.

— Моей вины в том нет, — возразил Луи, — Илле и минуты не может без своей сестры.

София понимающе улыбнулась и приняла протянутую к ней руку.

Вечер продолжался, девушка танцевала, не заботясь ни об отце, ни о карьере, ни о том, куда подевалась Камалия и, сколько правды в том, что рассказали пожилые дамы о пока ещё мало знакомом Даниэле сэу'Верли. Всё внимание Софии занимал так внезапно возникший в её жизни, но как бы не успевший состояться, друг детства с красивым мужественным лицом и удивительной способностью к танцам. Кружась по залу, Софи не замечала ни восхищенных взглядов, обращенных на их с Луисом пару, ни взволнованных шепотков, пророчащих серьезные перемены в её жизни, она не видела ничего, кроме обворожительной улыбки партнера и не слышала ничего, кроме остроумных шуток и смелых замечаний жизнерадостного Луи. Так продолжалось до тех пор, пока пару не разбил с виду вполне доброжелательный, но в глубине глаз полный ярости Руфус рэи'Бри, отыскавший, наконец, своего непослушного ребенка.

Его светлость легко отнял у Луи руки дочери, заменив, тем самым, её партнера по танцу. Луис отошел в толпу, и был безвозвратно потерян, ибо в конце мучительно долго танца с родителем София не обнаружила молодого мужчину среди людей, находящихся в поле её зрения. Раздосадованная из-за отца и даже немного обиженная на Луиса, София вновь затерялась среди гостей Рекса.

Бал подходил к концу, и перед финальным выступлением хозяина Бала — то есть Царя — девушке хотелось отдышаться и собраться с мыслями в каком-нибудь тихом месте. Отыскать нечто похожее на то, что требовалось, вышло далеко не сразу, но всё-таки удалось.

София скрылась в одной из ниш, отведенных под высокие узкие окна зала, предназначенного для размещения закусок и выпивки. Оставаясь как бы в зале, но в тоже время не на виду, девушка с удовольствием прижалась горячим лбом к холодному стеклу окна и крепко зажмурилась, пытаясь обдумать свое положение и побороть раздражение, направленное, как на отца, так и на Луиса, посмевшего запропаститься невесть куда.

— Ваша светлость.

София вздрогнула от неожиданности, но повернулась без тени удивления на лице — голос показался ей смутно знакомым.

— Ваше благородие, — ответила София и вновь отвернулась к окну, чувствуя мурашки отступающей паники.

Даниэль встал рядом с девушкой, заложив руки за спину.

— Слышал о постигшей вас неудаче с прошением о зачислении в Школу Права, — признался он.

— О вас и ваших делах тоже много и охотно говорят, — отозвалась Софи.

— Я редко задерживаюсь в стране так надолго, чтобы успеть вызвать к себе серьезный интерес.

— Тем ни менее.

— Досадно.

— Стараетесь держаться в тени?

— Изо всех сил, — в голосе Даниэля сквозила улыбка.

— Возможно, именно это влечет за собой возникновение подозрений и домыслов. Будучи постоянно на виду, вы перестанете казаться таким загадочным и прекратите поток фантазий, вызванных нехваткой информации.

— Похоже на тактику. Вы для этого так часто выходите в свет? Чтобы не плодить лишних слухов?

Молодые люди переглянулись, но тут же вернулись к созерцанию площади перед Дворцом.

— Отчасти. Но в основном ради приобретения нужных связей, — помедлив, призналась София.

— У вашей семьи и без того хватает влиятельных друзей.

— Друзья отца никогда не займут мою сторону без его одобрения.

— Ах, да, вы с Руфусом редко сходитесь во мнениях.

— Именно так.

— Вы, София, вызывающе самостоятельная девушка.

— Сочту за комплимент, — невозмутимо отозвалась Софи.

— Сухая констатация факта, — Даниэль небрежно пожал плечами, — Я всецело на вашей стороне. Своей настойчивостью вы напоминаете мне мою сестру.

— Я слышала о ней, мельком, — отозвалась София.

— В разговорах обо мне? — догадался Даниэль. В его голосе слышалась досада. Софи бросила быстрый взгляд в его сторону — красивый профиль, военная стойка, легко различимая мощь. Девушка поежилась и отвернулась с мыслью о том, что ни за что не пожелала бы оказаться среди его врагов.

— Её зовут Эльви, ей четырнадцать. Учится и живет при монастыре. Мой отец женился на её матери, когда девочке только исполнился год. Мы, как родные, — неожиданно признался мужчина. Софию смутила его откровенность, как бы требующая взаимности.

— У меня сестра и брат, вы, наверное, слышали. Эльви повезло, что вы не упрекаете её за упрямство. В моей семье я словно гадкий утенок. Глория благополучная супруга, Алихан послушный и умный мальчик…

— А вы недопустимо амбициозны, — заключил Даниэль, уверенно встретив робкий взгляд внезапно растерявшейся Софии, — Вы куда скорее похожи на лебедя. С этими вашими… волосами.

Софи отвернулась, чувствуя, как щеки предательски краснеют от неловкого комплимента, прозвучавшего всерьез, но как бы невзначай. Девушка изо всех сил благодарила полумрак, не позволяющий мужчине разглядеть истинный цвет её лица.

— Мы снова уединились, — заметил Даниэль, — С моей стороны настоящая грубость вторично подвергать вас и вашу репутацию такому риску.

— Никто не видит, — заметила София, но тут же спохватилась, — Уйдите первым.

— Как скажете, — Даниэль откланялся и бесшумно покинул нишу.

София постояла ещё немного, бегло размышляя о том, как Даниэль сумел найти её укрытие, и что побудило его к откровенности на счет сестры, потом поправила платье и прическу, хоть того и не требовалось, и вышла в зал.

Музыка стихла, шум голосов пошел на убыль, гости начали разъезжаться, Софии предстояло отыскать отца, выдержать очередной холодный взгляд, а, возможно, и упреки, чтобы без особой радости вернуться в фамильный особняк, так и не встретившись с Камалией, утонувшей в пучине радости. Как это часто бывало с Кам, планы по завоеванию сердца Царя уступили место менее вызывающим и более реальным намерениям обольстить очередного перспективного юношу.