Пока Томми раздевался, между пиратами происходили бурные переговоры, и было видно, что у них чего-то не ладится: когда шел утвердительный ответ от команды, парламентер был против, когда же он на чем-то настаивал, то не согласна была команда.

Наши друзья покинули свернувшийся в палубу стол и уселись в дальнем углу залы, Томми, приготовившись, стоял посреди, и вот наконец из дальней двери под одобрительные крики пиратов вышел их боец.

Иришка, не знавшая Томкиных способностей, но видевшая его красиво сложенную, но все же обыкновенную фигуру, прямо-таки ужаснулась, увидав, кто против него вышел.

Ростом мужик был на голову выше, тело его состояло из горы мышц, но при этом он был нетолстым и с виду очень подвижным, хотя веса в нем было на глаз килограммов сто тридцать.

— Да, не перевелись богатыри на земле русской! — непонятно к чему сказал Иван и закурил.

Мужик, а по-другому его никак не назовешь, потому что было видно, что ему не меньше тридцати лет и лицо у него было звериное, прежде чем сойтись с Томми, решил показать, что он может и продемонстрировал несколько па.

Для начала он сделал переворот на месте ногами назад, и это впечатляло, так как проделал он это легко.

Потом он встал на одну ладонь и очень долго извивался по-разному ногами вверх, и если учесть его вес, то это тоже впечатляло.

Затем он подпрыгнул и достал мыском ноги ненизкий потолок и напоследок проделал несколько упражнений, по которым можно было судить, что он очень хорошо знаком с боевыми искусствами.

Развлекши таким образом публику, он подошел к Томми и довольно мирно спросил:

— Давай лучше не будем, а то зашибу ненароком!

Но Томми стоял на своем. Тогда они разошлись на положенное расстояние, поклонились и встали в боевые позы.

Сначала они долго кружили, приглядываясь и приноравливаясь друг к другу.

Томми передвигался очень легко, но уж больно большим было несоответствие в весе, росте и силе.

Наконец мужику это надоело, и он пошел в атаку. Сделав несколько ложных движений, он с развороту ударил Томми ногой в лицо, но лица там уже не было, а были Томмины руки, схватившие на излете кончик его ноги и дернувшие ее так, что мужик не удержался на ногах и упал.

Сделал он это, правда, очень профессионально и, мгновенно вскочив, начал наносить мощные удары попеременно руками и ногами, но каждый раз все повторялось по-прежнему: Томми ловил руку или ногу и резко проводил какой-нибудь бросок.

Швырнув таким образом гиганта на пол раз тридцать, Томми на мгновенье остановился и спокойным голосом сказал: — Давай, правда, лучше не будем?!

Но мужик, видимо, совсем озверел и опять бросился вперед.

Это был его последний проход.

Томми, вместо того чтобы бросить его сбоку на землю, неуловимым движением вывернул схваченную им руку, и мужик вскрикнул от невыносимой боли.

Потом Томми подпрыгнул вверх и, когда его тело стало опускаться вниз, резко ударил пяткой противника в подбородок.

Мужик зашатался, но не упал, тогда Томми двумя короткими ударами в лоб и в солнечное сплетение все же уложил его на пол.

— Один, два, три… — без энтузиазма начали считать его потрясенные будущие сокамерники, но Томми вытер ступни своих ног об его грудь и весело сказал:

— Выноси! Не задерживай!