По деликатному ли недоумению, или групповой субординации, но отчётливо бросающаяся в глаза катастрофическая нестыковка хронологии событий 842–988 годов, обращающая в равно предосудительное место весь документ, десятилетиями выводится за пределы широкого обозрения… Я не говорю критики: её, в предельно обозлённой форме было и особенно днесь, предостаточно. И зачастую принимавшей характер сорвавшихся на как бы мёртвого слона шавок.

Но так ли он мёртв?

То, что вчера кулуарно скрывали – нынче кулуарно приговорили: Ярхо, Кузьмин, Никитин, Галкина, иже с ними… Что уже вследствие этого имеет характер только частный, партийно-пристрастный, своекорыстный по внешности – при том, что преимущественно и наличествует как таковой.

Для чего Кузьмину ниспровергать ПВЛ в источниковедческом плане? Чтобы так /а иначе невозможно/ провести свою идею обращения фикции Олега Моравского в реальность Олега 2-го Русского, что возможно лишь передёрнув достоверность вполне материальных Несторовых свитков на фантом несуществующих умозрительных Богемских хроник, едва ли не менее «достоверных», чем Краледворские хроники, подделанные Вацлавом Ганкой.

Для чего эпигонам Артамоновской школки так необходимо погребение ПВЛ? Да чтобы на могиле Руси Варяжской воздвигнуть монумент Руси Хазарской в форме выскочившей из под неё Руси Аланской; а и станется, то и Венгерской, коли припомнить наблюдение Д. Иловайского над финно-угорской основой корня «ИГГ»/ (страшный, ужасный) омонима ИГОРЬ.

Вот вам и задача витязя на распутье трёх дорог: Лехитской от Герберштейна, Моравской от Кузьмина, Аланской от Галкиной – которые ведут на Четыре Руси: Руянскую, Неманскую, Дунайскую, Днепровскую (это уже в задачу академикам Абаеву и Седову, усмотревших место этнонима «русь» среди иранизмов)…

И как же вам всем нужна такая придушенная полемика – писк из-под камня и ответная сдающаяся тишина..

Ну так потолкуем по существу.

Но сначала несколько притушим ореол у крикунов.

1. Несообразности хронологии начальных статей ПВЛ были выявлены давно, и уже С. М. Соловьёв самоуправно менял в своём курсе «852 год индикта 15» на 842-й.

2. Г-ну Кузьмину, уличающему авторов ПВЛ и академическое сообщество в «некритическом использовании» документа с 4—мя перемешанными хронологиями, я бы посоветовал обратить внимание на наличие 200 таковых с разбегом дат порядка 3 тысячелетий; и вдуматься, как должен был поступать русский сводчик ПВЛ, когда находил такое редкое и ценное описание факта отечественной истории в авторитетном иностранном источнике в отношении объявленной там даты?

Менять на свою? Но она преимущественно, а до принятия христианства и полностью, отсутствует… Или погружаться в дебри выявления и согласования из 200 наличных пульсирующих вариантов?

Право, он выбрал разумнейший путь: следовать источнику дословно, с чем никак не могут смириться его неразумные потомки, которым он, увы, передоверился развязать бантики сложившегося букета христианско-библейских хронологий.

3. Субъективные суедневно – политические и личностно – индивидуальные пристрасти сводчика ПВЛ? Это уже всецело задача историка, не архивиста-буквоеда, снять наложившуюся патину на полнокровие исторического. И примеры таких восхождений к живой основе текста есть… Но только ли к сводчику? А терзающему его критику? Если первый неповторимо единственный в своём видении, то гоняющихся за ним с мерой своей близорукости легион, и как и что они прочитают… Что не дочитал и не дочитает позвоночно – провославный Б. А. Рыбаков с довлеющей над его сознанием Троицей в тексте Чётно – Сознательного летописца пост – языческой эпохи Двоеверия?

Ну, так начали?!

Но тут сразу методологическая незадача: в каком порядке воспроизводить материал, в едином ли воспроизведении протокола ПВЛ, подогнанного, вылощенного, утверждающего каноническую непогрешимость текста, т. е. так, как он закладывался в обозрении 11–12 веков; или постатейным критическим разбором каждого пункта, т. е. через Вторичный Материал 1000-летней рефлексии, притянувшей и то, что вовсе не содержит, не полагает исходный текст – к чему он стоит в значительной мере уже только поводом. Идти от целого к частному, от доверия к настороженности – или через картину частных несовпадений, искажений, умолчаний увидеть то, что переписывает летописец под свои цели, что угнездилось у него в памяти, чему следует или отталкивается…

Кажется, это без выбора: первый путь пройден по большому счёту до конца – второй не начат, т. е. не заявлено даже попытки раскрыть в сумятице взбаламученного хаоса проступающего механизма нового порядка, призывающего смысла, если он, конечно, есть. Ведь история немало явила уже и неисторических, так и не реализовавшихся народов; и проходных к другим, состоявшимся – исчезновение которых никак не изменило бы исторический процесс, или присутствие которых ни в чём не меняет исторической картины, кроме что в форме рябления по краю. Но и навсегда ушедших и оставшихся: провиденциальная судьба Рима повисла, распятая на Рейне и Антониновых валах; звезда империи наследников Александра Невского висит на Нордкапе и Калифорнии.

…Итак, будем узко, скрупулёзно вычитывать статьи ПВЛ со всей возможной полнотой приложения и комментирования накопившихся к настоящему времени воззрений, подходов, прикидок, измышлений.

Начнём с очевидного: в 852 году, как трансформировали 6360 год от Сотворения Мира летописца продолжившие его труд историки, Михаил 3-й, один из малопочтеннейших императоров РОМЕЕВ (отнюдь не византийцев и греков), либо уже официально правил 10 лет с момента провозглашения, либо тянулся к власти, что займёт ещё 4 года – но отнюдь не «начал править» как то по утверждению летописца. А. Г. Кузьмин в разоблачительном порыве… На Кого? Справщика, который вытягивает хронологию из иностранных источников к недатированным событиям отечественных источников – или «невегласу» – ромею, сотворившему датированный текст, но без указания использованного стиля летоисчисления?

На справщика!

Впрочем, более образованный, чем киевский монах, он тут же показывает, что если использовать старовизантийскую эру, то получим корректную дату: 6360–5504=856.И это вполне исторически оправдано: в 7–9 веках в обороте ходили обе эры, и Старо и Ново – Константинопольская; одна по традиции, другая официально. В этом нет даже ошибки сводчика – он следует бюрократической букве декларации… А как он должен был поступить, по правилам, или нарушая правила – «все так делают»?

Для историка – не для склочника – в этом событии важны 3 стороны:

1. Летописец не выдумывает факт: в 856 году Михаил 3-й действительно взял власть в свои руки, отправив мать-регентшу в монастырь и уничтожив её фаворитов;

2. Он осведомлён и ориентируется в сцеплении событий истории Руси и Византии, хотя бы в общих чертах; и уверен в этом;

3. Ценностные ориентации сводчика лежат в области «жизни», а не «права»: он исходит не из «иллюзорности» провозглашения императора, а из реальности полноты его власти…

Как частное, следует отметить реакцию г-на Кузьмина, растянувшегося на ровном месте и делающего хорошую мину при плохой игре: «Но в 856 году Киевской Руси ещё не существовало, следовательно, византийские источники писали не о днепровских, а каких-то других русах»… В формальной логике это называется подменой предмета спора: летописец не связывает с 856-м (как и с 852-м) годом НИКАКОГО ПОХОДА, он выделяет ГОД ПРИНЯТИЯ МИХАИЛОМ 3-м полноты власти потому что «…при этом царе приходила русь на Царьград, как об этом писано в летописании греческом. Вот почему с этой поры начнём и числа положим…». При царе – не в 856 году! Т. о., поход – соавторская добавка г-на Кузьмина к отечественным и византийским источникам, смысл которой замутить факт ДОСТОВЕРНОСТИ ИЗВЕСТИЯ ПВЛ о начале императивного властвования Михаила 3-го. А сверхзадача «расширения» источника: «…Скорее всего, поход на Византию в 856 году совершили причерноморские русы, этническая природа которых не определена…», опровергая не собственную фикцию, а вполне реальный поход 860 года, на котором повисают и дохнут все радетели «Нерусских Русей».

Существенно другое: как перемена даты 852 на 856 год сказывается на общей хронологии ПВЛ, ведь именно от неё, как опорной, производится весь отсчёт лет вплоть до Святополка Изяславича, и истинность или ложность этой системы невозможно проверить до похода Игоря 941 года, хорошо документированного византийскими источниками? По логике автора Начального свода с переменой этой даты должны измениться и все последующие, и например Рюрик появляется условен в 866 году, а Олег становится киевским князем не в 882, а в 886 году…

Далее следует 5 годовых дат без текста… Вопрос без подвоха к археографам: где они видели такое расточительное использование столь дорогого писчего материала в средневековье? Писцы прибегали к титлам, сплошному тексту без разделения слов, сокращали имена, исключали знаки препинания, только чтобы втиснуть больше сообщений в поле письма – и вдруг проставляют годы без текста?…

Следующая информативная дата 858 год – Крещение Болгарии… Но крещение царя Бориса и его знати произошло в 864 году!?

Здесь не выручает ни старо-, ни ново-византийская эра, ни антиохийская – ошибка во всех случаях не менее 2 лет. Пока остановимся: причина ошибки не просматривается, умысел не ясен – так записал я на первом проходе…

И задумался на 2-м, а нет ли подходящей эры с началом СМ в 5502 г. до РХ?

Есть!

Эра Юлия Африканского в той форме, в которой она была впоследствии использованная для вычисления даты Рождения Христа!

Итак, 6366–5502=864, что и требовалось доказать.

Повторяюсь, в летописи стоит дата 6366 год, а в какой эре она записана?…Догадайтесь сами, Господа Хорошие!

Кстати, началом эры Юлия Африкана нередко называют и 5500 г. до РХ – впрочем, другие авторы утверждают её как эру Ипполита…

859 год. Варяги из-за моря берут дань с северо-западных земель; хазары с юго-восточных полян, северян, вятичей… А где радимичи, которых Олег застал в 885 году данниками хазар?

Два пустых года.

Для уточнения, все даты летописи преобразованы в современный вид в предположении, что они проставлены в ПВЛ по Новой Константинопольской эре; т. е. в тексте Лаврентьевского списка стоит 859+5508=6367. Корректно ли это предположение – не знаю. Есть сомнение.

862 год. Изгнание «плохих» варяг на Северо-Западе; междоусобица; призыв «хороших» варяг Рюрика, Синеуса и Трувора; уход Аскольда и Дира на юг и вокняжение в Киеве. П. Толочко по своим предубеждениям полагает, что в первоисточнике использована Антиохийская эра с опорной датой СМ 5500 год до РХ, т. е. явление Рюрика происходит в 870-м году – и определённо пролетел: датированные зарубежные источники ничего не могли сообщить о столь отдалённом и незначительном на европейском фоне событии. Эта дата плод собственных изысканий летописца, ВОЗМОЖНЫХ ТОЛЬКО НА ОСНОВЕ ВНУТРЕННИХ МАТЕРИАЛОВ.

Данные археологии отчасти разводят эту заявленную сумятицу событий: при раскопках в Ладоге были открыты следы уничтожения городища огнём, при этом данные дендрохронологии дали очень точную дату 860 год, с которой и связывают изгнание варягов за море.

***864 год/моя отсебятина, как иллюстрация фрагмента текста предыдущей статьи/ «…через два же года умерли Синеус и брат его Трувор. И принял всю власть один Рюрик…».

А право, какая-то странная статья, настоящий комплот событий, причём даже из разных лет; и потом: сначала «…избрались три брата…», а умерли «…Синеус и брат его Трувор…». Зачем педалировать второй раз, что Трувор брат Синеуса, когда они уже заявлены в составе ТРЁХ БРАТЬЕВ?

И далее пассаж опять к Рюрику, толи возврат к предыдущему, толи продолжение за «синехусами»: «…и были у него два мужа, не родственники, но Бояре, и отпросились они в Царьград со своим родом…». «Род» в единственном числе, т. е. ПВЛ заявляет их сородичами, не уточняя степени отношений…

Так когда же произошёл исход Аскольда и Дира по летописи? В 862 или 864 году? До или после смерти Синеуса и Трувора?

Как будет излагать погодные события летописец: забегая вперёд – назад или стараясь придерживаться последовательности? Ответ очевиден, и этот перебой хронологии настораживает…

По последовательности изложения материала уход Аскольда и Дира на юг происходит в/после 864 года.

Прямо настораживает одно обстоятельство: три брата явились «со своими родами», но что стало с сородичами Синеуса и Трувора? Вообще, что это за странная конструкция ТРИ БРАТА СО СВОИМИ РОДАМИ? С семьями что ли? Но почему никто из Синеусовичей и Труворовичей не удержались на Изборске и Белозере? Вообще пропали, как роды!

Есть остроумное объяснение этому обстоятельству: автор Начального свода перепутал непонятные ему выражения некоего документа, написанного на старошведском языке, «сине-хус» и «тру-воринг» /свой дом и верная дружина/, приняв их за имена собственные – но как тогда привязались к фантомам вполне реальные Изборск и Белозеро? Впрочем, остроумие полностью пропадает в объяснении скоропалительности удаления «-хусов» и «-ворингов» из летописи – не находя продолжения своим измышлениям в документах, летописец быстренько уморил Рюриковых братьев… К просвещению специалистов по «старошведскому языку», автор/ы ПВЛ НИКОГДА НЕ ДОДУМЫВАЛИ КОНЦОВ К БИОГРАФИЯМ ДАЖЕ ПЕРСОНАЖЕЙ ПЕРВОГО РАНГА, КОЛИ ИХ НЕ ЗНАЛИ, оставив без оглашения ДАТЫ смерти и МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ могил Рюрика, Олега, Святополка Окаянного; в предельном случае ограничиваясь передачей слухов, НО ПРИ ЭТОМ ВСЕГДА ОГОВАРИВАЯСЬ. Творчество Рюриковых, Олеговых, Игоревых могил расцвело много позже, с 18 века, и особенно пышно в 21-м.

Приблизительно к середине 15 века на Руси закрепляется правило в случае естественной смерти правителя оповещать об этом подданных с обращением к свидетельству высшей силы «бог прибрал» и т. п., в конечном итоге оформившееся в стандартную формулу «почил в бозе»; и одна замена этой формулы в погодных записях ряда северных монастырей на «умер» стала основой бурно дебатируемой ныне версии о насильственном умерщвлении Ивана Грозного. Что подумал про себя книжник 1600 года, вычитав в свитке, что в один год ДВА БРАТА «УМЕРЛИ», А ТРЕТИЙ ПРИСВОИЛ ИХ ВЛАДЕНИЯ В ОБХОД РОДНИ? Даже в 17 веке знали, что Государь волен в любом звании, но не может ни возвести, ни лишить Княжеского Титула из-за тени следующих за ним сакрально-родовых прерогатив – Только Иссечь Род! И тот же Иван Васильевич, немало проливший всякой и всяческой крови, НЕ УНИЧТОЖИЛ НИ ОДНОГО РОДА БОЯР-КНЯЖАТ…

Остаётся констатировать безупречно установленное Б. Шахматовым техническое обстоятельство: весь эпизод с призывом варяг является позднейшей вставкой в исходный т. н. Начальный свод, сделанной весьма грубо вплоть до возникновения нечитаемости в тексте; по оценкам исследователя это случилось около 1139 года в правление последнего единодержца Древней Руси Мстислава Великого и осуществлено игуменом Выдубицкого монастыря Сильвестром. Значение этого событие всегда преувеличивают: «норманисты» как свидетельство Руси от Скандинавов, «антинорманисты» как свидетельство ложности всего эпизода с приглашением варягов. Но если интерпретация первых непрерывно оспаривается нарастающим валом открытий последних десятилетий, особенно археологическим материалом, который свидетельствует не о скандинавском, а о мощном западно – лехитском влиянии на Северо – Восток Древней Руси, то «антинорманисты» несколько неправомочно выводят из вторичности введения материала в устоявшийся текст ложность самого материала – известие может быть и значительно отставшим от события, но не ложным, и, например, тот же Шахматов после своего открытия от «норманизма» не отстал – хотя манипуляции с текстом всегда настораживают и должны настораживать…

Далее 3 пустых года 863, 864,865, что вполне загадочно, т. к. уж во всяком случае 864 год был заполнен переборкой земель и людишек после устранения «синехусов» и «труворов». В списке раздач Рюрика летопись указывает новые грады Полоцк, Ростов, сохраняет Белозеро; почему-то выпадает Изборск. Знаменательно поползновение на Полоцк, т. е. на земли кривичей, которые уж точно в «призвании варягов» не участвовали – т. е. налицо заявленная военно-насильническая акция.

Любопытно отсутствие в перечне раздач Изборска и Плескова/Пскова, который определённо существовал в 9-м веке. Не свидетельство ли это, что всё же «Синехусов род» удержался на Великой и Пскове? Это как-то косвенно подкрепляет легенду о принадлежности Равноапостольной Ольги к роду Синеуса и урочищу Выбутам…

А далее 866 (6374) год… По значимости летописного известия привожу статью полностью: «Пошли Аскольд и Дир войной на греков и пришли к ним в 14-й год царствования Михаила. Царь же был в это время в походе на агарян, дошёл уже до Чёрной Реки (дословный перевод топонима с греко-ромейского, коли неприлично признавать, что византийцы полагали себя РИМЛЯНАМИ – РОМЕЯМИ, и имели такое же отношение к грекам, как Помпей к Папандопулосу), когда епарх прислал ему весть, что Русь идёт на Царьград, и возвратился царь. Эти же вошли внутрь Суда, множество христиан убили и осадили Царьград двумястами кораблей, Царь же с трудом вошёл в город и всю ночь молился с патриархом Фотием в церкви Святой Богородицы во Влахерне, и вынесли они с песнями божественную ризу Святой Богородицы и смочили в море её полу. Была в это время тишина и море было спокойно, но тут внезапно поднялась буря с ветром, и снова встали огромные волны, разметало корабли безбожных русских, и прибило к берегу и переломало, так что немногим из них удалось избегнуть этой беды и вернуться домой».

Начнём с того, что прямо следует из ВПОЛНЕ ОЧЕВИДНОЙ КОПИИ ТЕКСТВА ВИЗАНТИЙСКОГО ПЕРВОИСТОЧНИКА:

1. Русы совершили то, что смогут повторить только в 1453 году турки-османы: прорвались во внутреннюю бухту Константинополя, предельно уязвимого с этой стороны – природные оползни делают невозможным замкнуть мощный крепостной обвод по берегу;

2. Налицо действительно чудо: громадная буря в отлично закрытой со всех сторон от ветров горами бухте…

По поводу этого известия ПВЛ г-н Кузьмин, уже поднаторевший в ПРИПИСЫВАНИИ ПВЛ известий, которых в ней НЕТ, открещивается фразочкой: «…под 6374 (866) ПВЛ сообщает о походе на Византию киевских князей Дира и Аскольда. Как было установлено, сведения об этом походе не находят подтверждения в византийских источниках и сама дата похода тоже может быть результатом легенд и позднейших хронологических расчётов. Вообще, сведения о походе Аскольда и Дира попала в летопись довольно поздно и заимствованы из Хроники Георгия Амартола, причём имена русских князей отсутствуют в оригинале и появляются только в древнерусском переводе хроники. В принципе, на этом основании принято считать, что никакого похода киевских князей на Византию в 866 году не было…».

Ах, как скачет щучка на горячей сковородке:

византийские источники не подтверждают – сведения об этом походе получены из Хроники Георгия Амартола;

имён русских князей в Хронике нет – поэтому похода не было;

принято считать… – но вот Голубинский, Ф. Кюмон, Б. Рыбаков, С. Парамонов, В. Кузенков, Г. Литаврин так не считают…

А теперь отбросив до следующего случая докучливого брехуна, в последние годы упраждняющегося в борьбе с «норманизмом» для утверждения «аланизма» – право, наблюдая подобного рода особей, убеждаешься в справедливости суждения Самюэля Джонсона «Патриотизм – последнее прибежище негодяев» в смысле последнего средства их мимикрии – …но обратимся к самому материалу летописи.

Известия о походе в позднейшей Хронике НЕ ГЕОРГИЯ АМАРТОЛА, А НЕКОЕГО ЛИЦА, ИМЕНУЕМОГО В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ ПРОДОЛЖАТЕЛЕМ ГЕОРГИЯ АМАРТОЛА, восходят к авторитетнейшим свидетельствам патриарха Фотия и известиям из окружения сменившего его в 867 году патриарха Игнатия. При этом в полемических произведениях Фотия, прямого участника событий, дата похода не указана, и приходилось гадательно поместить её в промежуток его патриаршества 860–866 годов. При этом все ранние даты до 862 года были принципиально убийственны для старых и воскресших «норманистов», как свидетельствующие о Самобытной Руси до всяких Рюриков – поэтому поход затолкали в последний год патриаршества Фотия. Это был взаимоустраивающий плод молчаливого соглашения отечественных европетов и радеющих европейцев.

Уже в 1880-х годах авторитетный историк церкви Е. Голубинский доказательно установил, что поход имел место не в 866 году а в период 860–861 года.

В 1950-е годы, подметив, что исходные даты, получаемые авторами ПВЛ через балканские (византийские и болгарские по преимуществу) источники, поступают в двух различающихся системах, полагаемых им константинопольской и болгарской, а интерпретируются в одной, константинопольской, 860-й год как дату нападения руссов заявил С. Парамонов. Одновременно, на более широких основаниях, к этому выводу пришёл и Б. Рыбаков.

Увы им всем – ещё в 1896 году проблема датировки похода была снята полностью и окончате льно с точностью до дня Ф. КЮМОНОМ, открывшим т. н. «Брюссельскую Хронику», содержавшую краткие сведения о правлениях византийских императоров с перечислением важнейших событий их лет, и в частности указывалась точная дата набега руссов—18 июня 860 года.

Для полного каталепсирования всех добытчиков до СПЕКУЛЯЦИЙ НА ДАТЕ ПОХОДА следует заметить: в настоящее время ЭТО САМОЕ ТОЧНО ДАТИРОВАННОЕ СОБЫТИЕ ДРЕВНЕРУССКОЙ ИСТОРИИ – донесение венецианского посла Иоанна Диакона уточняет, прорыв в Суд состоялся на закате дня…

Для столь сумрачной эпохи «Тёмного Средневековья» поход необыкновенно богато документирован. О походе писали:

1. Патриарх Фотий в 2-х гомилиях и Окружном послании 866 года;

2. Никита Пафлогонянин в «Житии патриарха Игнатия», приводя важное свидетельство об одновременном с нападением на Константинополь разгроме побережья Мраморного моря;

3. Византийский посол Иоанн Диакон в своей «Византийской хронике» сообщает, что в то время как 200 русских кораблей атаковали Константинополь, 160 кораблей громили Принцевы острова, подтверждая известия Никиты Пафлогонянина;

4. Папа Николай 2-й в письме императору Михаилу 3-му напоминает ему русский поход 860-го года, как божью кару за суетное величанье…

Очень выразительно, что непосредственные свидетели и участники событий совершенно расходятся в оценке итогов похода с ПВЛ, т. е. с позднейшими византийскими хрониками. Патриарх Фотий никакой бури в Суде не заметил; кроме того никакого погружения плащаницы в море им не упомянуто – с ней был совершён только обход по линии крепостных стен. Чудом он объявляет добровольный уход руссов. Иоанн Диакон писал, что после недели грабежа окрестностей Константинополя и побережья Мраморного моря «русы», которых он называет «норманнами» т. е. «северными людьми», удалились с огромной добычей. У него же есть свидетельство, что разгром города был предотвращён выкупом, внесённым патриархом и богатейшими фамилиями Константинополя…

Все свидетели, к унынию «норманистов», указывают, что нападение было произведено с севера – остаётся переписать его на какую-то «другую русь», если так невыносима «русь русская». «Варяги» отечественных баснословий появятся на Новгородчине в 862 году, на Киевщине не ранее 864-го…

О впечатлении от набега руссов ярче всего свидетельствует текст 2-й гомилии патриарха Фотия…

2. Народ незаметный, народ, не бравшийся в рассчет, народ, причисляемый к рабам, безвестный – но получивший имя от похода на нас, неприметный – но ставший значительным, низменный и беспомощный – но взошедший на вершину блеска и богатства; народ, поселившийся где-то далеко от нас, варварский, кочующий, имеющий дерзость [в качестве] оружия, беспечный, неуправляемый, без военачальника, такою толпой, столь стремительно нахлынул будто морская волна на наши пределы и будто полевой зверь объел(Пс. 80 (79), 14) как солому или ниву населяющих эту землю, – о кара, обрушившаяся на нас по попущению! – не щадя ни человека, ни скота, не стесняясь немощи женского пола, не смущаясь нежностью младенцев, [36] не стыдясь седин стариков, не смягчаясь ничем из того, что обычно смущает людей, даже дошедших до озверения, но дерзая пронзать мечом всякий возраст и всякую природу. Можно было видеть младенцев, отторгаемых ими от сосцов и молока, а заодно и от жизни, и их бесхитростный гроб – о горе! – скалы, о которые они разбивались; матерей, рыдающих от горя и закалываемых рядом с новорожденными, судорожно испускающими последний вздох… Печален рассказ, но еще печальнее зрелище, и гораздо лучше [о нем] умолчать, чем говорить, и достойно [оно] скорее свершивших, чем претерпевших. Ибо нет, не только человеческую природу настигло их зверство, но и всех бессловесных животных, быков, лошадей, птиц и прочих, попавшихся на пути, пронзала свирепость их; бык лежал рядом с человеком, и дитя и лошадь имели могилу под одной крышей, и женщины и птицы обагрялись кровью друг друга. Все наполнилось мертвыми телами: в реках течение превратилось в кровь; фонтаны и водоемы – одни нельзя было различить, так как скважины их были выровнены трупами, [37] другие являли лишь смутные следы прежнего устройства, а находившееся вокруг них заполняло оставшееся; трупы разлагались на полях, завалили дороги, рощи сделались от них более одичавшими и заброшенными, чем чащобы и пустыри, пещеры были завалены ими, а горы и холмы, ущелья и пропасти ничуть не отличались от переполненных городских кладбищ. Так навалилось сокрушение страдания, и чума войны, носясь повсюду на крыльях наших грехов, разила и уничтожала все, оказавшееся на пути.

3. Никто не смог бы выразить словами представшую тогда перед нами «Илиаду» бедствий (Поговорка [Corpus paroemiographorum Graecorum / Ed. E. L. von Leutsch, F. G. Schneidewin. Go ttingen, 1839. T. I. P. 96, 256]; ср.: Theoph. Cont. V.98). И кто, видя все это, не признал бы, что излилась на нас муть из чаши, которую наполнил гнев Господень, вскипевший от наших прегрешений? Кто, старательно обдумывая все это, не пойдет через всю свою жизнь скорбя и печалясь вплоть до самого заката? О, как нахлынуло тогда все это, и город оказался – [38] еще немного, и я мог бы сказать – завоеван! Ибо тогда легко было стать пленником, но нелегко защитить жителей; было ясно, что во власти противника – претерпеть или не претерпеть [это нам]; тогда спасение города висело на кончиках пальцев врагов, и их благоволением измерялось его состояние; и немногим лучше, скажу я, – скорее же, гораздо тягостнее – было не сдаваться городу, чем давно уже сдаться: ведь первое стремительностью испытания, возможно, сделало бы незаметной причину не сиюминутного пленения; второе же, затяжкой времени превознося человеколюбие противников – якобы, до сих пор [город] не пал из-за их милосердия – и присоединяя к страданию позор снисхождения, мучительней делает взаимное ощущение пленения.

Помните ли вы смятение, слезы и вопли, в которые тогда весь город погрузился с совершенным отчаянием? Знакома ли вам та кромешная жуткая ночь, когда круг жизни всех нас закатился вместе с солнечным кругом, и светоч жизни нашей погрузился в пучину мрака смерти? Знаком ли вам тот час, невыносимый и горький, когда надвинулись на вас варварские корабли, [39] дыша свирепостью, дикостью и убийством; когда тихое и спокойное море раскинулось гладью, предоставляя им удобное и приятное плаванье, а на нас, бушуя, вздыбило волны войны; когда мимо города проплывали они, неся и являя плывущих на них с протянутыми мечами и словно грозя городу смертью от меча; когда иссякла у людей всякая надежда человеческая, и город устремился к единственному божественному прибежищу; когда рассудки объял трепет и мрак, а уши были открыты лишь слухам о том, что варвары ворвались внутрь стен и город взят врагами? Ибо неимоверность происшедшего и неожиданность нападения будто подталкивали всех выдумывать и выслушивать подобное, тем более, что такое состояние и при других обстоятельствах имеет обыкновение охватывать людей: ведь то, чего они особенно боятся, считают, не разбираясь, уже наступившим – хотя этого нет, – [40] а то, о чем они не подозревают, самоуправной мыслью устремляют прочь – хотя оно уже настигло их. Воистину, было тогда горе, и плач, и вопль (Ср.: Иез. 2, 10); каждый сделался тогда неподкупным судьею собственных грехов, не сетующим – дабы избежать обвинения – на клевету обвинителей, не требующим внешних улик, не прибегающим к вызову свидетелей для «торжества над злокозненностью»; но каждый, имея прямо перед собою гнев Гоподень, признал свое преступление и осознал, что оказался посреди угроз за то, что вел себя безумно вне заповедей, и, испытанием печалей отвлеченный от наслаждений, настроился на жизнь целомудренную, и преобразился и [для того, чтобы] исповедоваться Господу стенаниями, исповедоваться слезами, молитвами, просьбами. Ибо способно, способно общее несчастье и ожидаемое переселение [в мир иной] заставить осознать пороки, и прийти в себя, и совершенствоваться к лучшему поступками.

4. Но когда это началось у нас, когда осознание грехов мы поставили сами себе непреклонным судьею и, подсудимые, стали выносить приговор против себя в качестве оправдательного, [41] когда молебнами и гимнами мы стали призывать Божество, когда в сокрушении сердца стали приносить покаяние, когда с простертыми к Богу руками всю ночь взывали к Его человеколюбию, возложив на Него все наши надежды, – тогда искупили мы несчастье, тогда стали получать избавление от обступивших нас бед, тогда увидели угрозу сокрушаемой, и гнев Господень явно стал уноситься от нас; ибо видели мы, как враги отступают, а город, которому они грозили, спасается от опустошительного разграбления. Тогда… Когда же? Как только, оставшись безо всякой помощи и лишившись поддержки человеческой, мы воспряли душами, возложив упования на Мать Слова и Бога нашего, подвигая Ее уговорить Сына, Ее – умилостивить прегрешения, Ее право откровенной речи призывая во спасение, Ее покров обрести стеною неприступною, Ее умоляя сокрушить дерзость варваров, Ее – развеять их надменность, [42] Ее – дать защиту отчаявшемуся народу, заступиться за собственное стадо; и пронося Ее облачение, дабы отбросить осаждающих и охранить осажденных, я и весь город со мною усердно предавались мольбам о помощи и творили молебен, на что по несказанному человеколюбию склонилось Божество, вняв откровенному Материнскому обращению, и отвратился гнев, и помиловал Господь достояние Свое. Истинно облачение Матери Божьей это пресвятое одеяние! Оно окружило стены – и по неизреченному слову враги показали спины; город облачился в него – и как по команде распался вражеский лагерь; обрядился им – и противники лишились тех надежд, в которых витали. Ибо как только облачение Девы обошло стены, варвары, отказавшись от осады, снялись с лагеря, и мы были искуплены от предстоящего плена и удостоились нежданного спасения. Ибо Господь призрел не на грехи наши, но на покаяние, не беззакония наши вспомнил, но увидел сокрушение сердец наших и преклонил ухо Свое (Пс. 116 (114), 2) к исповеданию уст наших. [43] Неожиданным оказалось нашествие врагов – нечаянным явилось и отступление их; безмерным негодование – но выше разумения и милость; невыразим был страх перед ними – презренными стали они в бегстве; Божий гнев они имели причиною для набега на нас – Божье человеколюбие нашли мы теснящим их, отражающим их натиск.

***

Правда, уплывая, враги повели себя странно: сохранилась легенда, что проплывая мимо императорских дворцов Буколеона и Магнавры, русы осыпали их стрелами с серебряными наконечниками…

Вот так всегда и входим в Европу – только прорубившись… А потом сеем её серебром – мы не викинги!

Всё?

Ан нет, надо повиниться перед запятнанной честью г-на Кузьмина: ежели трудами нескольких поколений отечественных и зарубежных историков установлено, что заявляемый ПВЛ поход на Царьград 866 года в действительности состоялся в 860-м, то он вообще-то прав, утверждая, что в 866 году никакого похода не было… Правда, следуя его логике, не было похода и в 860-м году, раз его не было в 866!

Обратимся опять к подлинной дате ПВЛ, т. е. без интерпретации, к той, что в ней прописана: 6374 г. от СМ. Можно повторить старый трюк с подборкой подходящей эры, и например одна из трёх эр Феофила с датой СМ 5515 ПОЧТИ ПОДХОДИТ; но интересней другое: мы уже получали эту дату в обосновании причин, которые указывал летописец, почему он начинает повествование с царствования Михаила – главное, «…потому что приходила русь на Царьград…», и это событие единственно и заслуживало датировки… В тексте летописи есть важное указание, что поход состоялся на 14 году правления Михаила. Есть очень странное известие Никоновской летописи, давно и остро волнующее исследователей о каком-то неудачном русском морском походе на Византию 874 года, сорванном бурей и совершенно неизвестном по византийским источникам – а не накладка ли это тех 14 лет царствования Михаила на 860 (6360) год, заявленный в летописи «началом царствования Михаила» в то время как это была дата русского набега в его царствование? Двойной счёт одного события 860 года?

В оценочной части итогов похода летописец полностью воспроизводит содержание 2-й гомилии Фотия, т. е. вероятнее всего был с ней знаком, а смелое введение в византийский текст отсутствующих там сведений о руководстве походом киевских князей Аскольда и Дира говорит и о достаточно независимой позиции его как хрониста. С этим связывается и ещё один эпизод, странно неуклюжий во всём описании: непосредственные участники событий не упоминают о присутствии Михаила 3-го в городе, как и о каких-либо его действиях в эту пору – позднейшие свидетельства о его царствовании небезупречны, как исходящие от враждебной ему Македонской династии: император – Пьянница не совладел с паникой в столице… В то же время византийскими источниками документировано только одно прямое участие Михаила 3-го в вечной войне с арабами-агарянами, падающее на 863 год, т. е. в 860 году он вполне мог находиться в столице или её окрестностях, и его странно-неразумный бросок в одиночку от армии в город становился вполне естественным уходом за городские стены от нападения превосходящего противника. Сохранилась легенда: захваченный внезапным вторжением в загородной вилле, император спасся только благодаря доблести английских телохранителей, топорами проложивших ему путь к городу.

Увы, в летописном эпизоде статьи 866 года о Чуде Влахернской плащаницы вполне различимо переписывание такого же легендарного события 6 в., когда буря уничтожила аварский флот; и откуда идёт одноимённый праздник почитания этой реликвии, зачем то переписываемое отечественными авторами на события 860 года.

Понятно, почему держится даты 866 года летописец: определивши для себя начало царствования Михаила 852 год, и зная, что набег совершился на 14 году правления Пьянницы, он и получает 866 год. Но давайте заявим во всеуслышание и другую сторону событий – желаем или не желаем мы, но ПЕРВЫМ «НОРМАНИСТОМ» НА РУСИ БЫЛ АВТОР-«НЕСТОР» НАЧАЛЬНЫХ СТАТЕЙ ПВЛ; т. е. в его датировке есть и другая, не информационная, а декларативно-политическая сторона: он необходимо должен держаться, а и сверх того, подгонять к дате 866 года все другие, т. к. в 860 году варягов на Руси не было вообще, ни канонически проводимого Рюрика, ни отставляемых Аскольда и Дира… Можно гадать, почему «Нестор» не подогнал дату появления Рюрика к походу 860 года, а предпочёл подстроить поход под прибытие варягов, но это уже за пределами возможностей объективного исследования…

В сущности, вся «норманисткая теория» в этом пункте разлетается вдребезги и г-н Кузьмин, если бы он был цензовым учёным, т. е. таким же человеком со своими политическими, идеологическими, эмоциональными пристрастиями как и прочие, но сверх рамок этих пристрастий следующий истине в том приближении, которое являет правда наличного исторического материала, он должен был приветствовать это открывшееся обстоятельство, а не шарахаться от него, вплоть до того, что, разоблачая небывалые походы 852 и 866 годов, он старательно обходит в своих опусах реальный поход 860 года. Единственный шанс у «норманизма» остаётся только утверждать, что «русь», штурмовавшая в 860 году Константинополь, не «русская» – но это для классического «скандинавского» норманизма неприемлемо в принципе, как случившееся до «Рэриков Датских» и «Синехусов Шведских»; а вот для неклассической толпы «аланских», «хазарских», «угорских» и проч. широко открывает двери – и Аланский Шлецер влетает в полемику полоумным Кузёмкой.

Подведём итоги: в 860 году некая этно – государственная «Русь», находящаяся в Причерноморье, наносит мощный удар восокоорганизованной военной машиной по крупнейшей столице европейского мира. После этого только одна причерноморская государственность, уже персонифицированная Киевская Русь, многократно повторяет эти порывы – все остальные претенденты на «русь» 860 года: салтовские аланы, моравские рутены, балтийские руги, далматинские неретвляне пропадают напрочь, вероятно во стыде от содеянного… Это не навевает на какие-то размышления?

Особо к г-м Галкиной и Кузьмину: вы когда-нибудь видели осетина в бурке верхом на лодке – не на скакуне? Может, напомните непросвещённым, в каких морских битвах отметился чешский и моравский, да и болгарский вкупе с венгерским флоты, коли талдычите про набег с Эльбруса и Дуная?

Итак, подстановка 866 года на место 860 имела жизненно важное значение для «норманизма», овладевшего Мстиславом Великим /причин тому, и основательных, можно указать немало, но так как они не разродились историческим итогом, оставим их в покое/…Но это обозримо, легко вскрывается, пока не обратились в пепел татарщины и османщины харатьи и свитки – но что заслонялось этим грубо механическим подлогом?…

6375 (867) – пусто.

6376 (868) – Начал царствовать Василий 1-й Македонянин… Странное известие в РУССКОЙ ЛЕТОПИСИ, без каких-либо привязок к отечественным событиям. Такое впечатление, что идёт заполнение пустого места текстом, или это сохранённый остаток чего-то бывшего. В качестве частного примечания: в византийской истории это событие идёт под 867 годом, что вполне допустимо по наличию двойного датирования в зависимости от мартовского или сентябрьского начала года.

6377 (869) – Крещена была вся земля Болгарская… Включение этого события в историю языческой до 988 года Древней Руси можно расценить, как христианские ориентации летописца, а несовпадение дат – Болгария в лице своих верхов крестилась в 864 году – как привязку этого события к Константинопольскому собору, окончательно утвердившему особое автокефальное положение болгарской церкви в составе восточного, а не западного христианства.

И тут самое время вернуться к нашим делам – но через византийский источник. В Окружном послании патриарха Фотия 866 года есть очень знаменательный фрагмент…

…. изгнав нечестие и утвердив благочестие, питаем мы добрые надежды возвратить новооглашенный во Христа и недавно просвещенный сонм болгар к переданной им вере.

Ибо не только этот народ переменил прежнее нечестие на веру во Христа, но и даже для многих многократно знаменитый и всех оставляющий позади в свирепости и кровопролитии, тот самый так называемый народ Рос – те, кто, поработив живших окрест них и оттого чрезмерно возгордившись, подняли руки на саму Ромейскую державу! Но ныне, однако, и они переменили языческую и безбожную веру, в которой пребывали прежде, на чистую и неподдельную религию христиан, сами себя с любовью поставив в положение подданных и гостеприимцев вместо недавнего против нас грабежа и великого дерзновения. И при этом столь воспламенило их страстное стремление и рвение к вере (вновь восклицает Павел: Благословен Бог во веки! (ср. 2 Кор 1:3; 11:31; Еф 1:3)), что приняли они у себя епископа и пастыря и с великим усердием и старанием встречают христианские обряды…

В списке поместных епископий Константинопольского патриархата Русская епископия числилась до 895 года…

И облегчая себе жизнь, воспользуюсь компиляцией на эту тему иеродиакона Никона (Лысенко) вместе с указанной у него к данному тексту библиографией.

Ряд исследователей, в разное время рассматривавших исторические свидетельства о крещении россов (митрополит Макарий (Булгаков), М. Д. Приселков, академик Б. Д. Греков, М. В. Левченко, академик Б. А. Рыбаков, профессор МДА И. Н. Шабатин, академик X. Ловмяньский (ПНР) и др. (13), считали, что под россами следует понимать днепровских славян и что крещение россов, о котором говорят источники, происходило в Киеве… Первым, кто обратил внимание на возможную связь истории крещения россов и духовно-просветительской миссии святых равноапостольных Кирилла и Мефодия среди славянских народов, был академик В. И. Ламанский (14). На основании критического разбора Паннонского жития святого Кирилла этот исследователь пришел к выводу, что знаменитая хазарская миссия святых братьев была в действительности русской миссией. По мнению В. И. Ламанского, святые Кирилл и Мефодий побывали в 861 г. в Киеве, и под воздействием их проповеди киевские россы, которые недавно еще осаждали Константинополь, приняли крещение. Точку зрения В. И. Ламанского разделял А. В. Карташев (15). Наличие связи между походом россов на Константинополь, хазарской миссией Константина Философа (святого Кирилла) и крещением россов, упомянутым в Окружном послании патриарха Фотия 867 г., отмечает академик Б. А. Рыбаков (16).

13) Макарий (Булгаков), архим. Указ, соч.; Приселков М. Д..Очерки по церковно-политической истории Киевской Руси X – XIII в. СПб., 1913; Греков Б. Д. Киевская Русь. М., 1953;Левченко М. В. Очерки истории русско-византийских отношений. М., 1956; Рыбаков Б. А. Предпосылки образования Древнерусского государства. – В кн.: Очерки истории СССР III – IX вв. М., 1958; Он же, Древняя Русь. Сказания, былины, летописи. М., 1963; Он же. Киевская Русь и русские кряжества XII – XIII вв. М., 1982; Шабатин И. Н. Основные проблемы истории раннего христианства в нашей стране. Машинопись. Москва, 1965; Ловмяньский X. Русь и норманны. М., 1985.

14) Ламанский В. И. Славянское житие св. Кирилла как религиозно-эпическое произведение и как исторический источник. – Журнал Министерства народного просвещения, 1903–1904, т. CCCXIIV – CCCLIII; отд. изд. – Пг., 1915.

15). Карташов А. В. Очерки по истории Русской церкви, с. 76–92.

16) Рыбаков Б. А. Предпосылки образования Древнерусского государства, с. 817–819.

К списку указанных авторов я бы прибавил М. Брайчевского, по наличествующей у него исчерпывающей полноте библиографии вопроса – в содержательной части он только тиражирует представления Б. А. Рыбакова 1960-х годов, подмазывая их русофобской (в отношении великороссов) Костомаровщиной. Его собственные попытки, например, реконструировать гипотетическую «Аскольдову летопись», предположение о существовании которой было выдвинуто Б. Рыбаковым на основе наличия необычных текстов в Никоновской летописи, оказались грубо натянутыми. Выдвигая мнение о существовании «русской эры» в летописании с опорной датой 860 год, он определённо не понимает различия «эры» и «знаменательного события истории» чего бы то ни было; заявляя началом «русской эры» год первого крещения Руси, не могущий состояться ранее 861 года, присваивает в качестве репера 860-й, год русского набега на Константинополь…

В отношении текста г-на Лысенко следует сразу предупредить, что за скобками изложения мнений авторов академического круга он впадает в лихорадку пописать историю от себя, с чем его и оставляю.

В настоящее время вопрос приобрёл уже актуально-политическую злободневность, после того как Украинская Православная Церковь Киевского патриархата причислила князей Аскольда и Дира к святым Православной Церкви, с чем медлит Московская Патриархия, несмотря на то, что в 1866 году в России неофициально, но торжественно уже проводились чествования 1000-летия Первого крещения Руси.

Вообще на промежуток 860–866 годов завязано столько событий и суждений о них, при этом уже зачастую за пределами канонического текста ПВЛ, например историчность т. н. «Русского каганата», что может быть, только общий взгляд на проблемы НЕ ИСТОРИИ, А ИСТОРИОГРАФИИ САМОГО ТЕКСТА хотя бы частично прояснит картину.

С года 6378 (870)

До года63878 (878)

ПУСТО…

Да вот только в Никоновской Летописи присутствует:

870 год – Прибыл Рюрик в Новгород;

872 год – Убиён бысть от болгар Осколдов сын… Того же лета уби Рюрик Вадима Храброго и ины многих изби новгородцев съветников;

873 год – Роздал Рюрик города: Полоцк, Ростов, Белозеро… Того же лета воевал Осколд и Дир полочан и много зла сътворише;

874—Иде Осколд и Дир на греки… Възвратишеся Осколд и Дир от Царьграда в мале дружине и бысть в Киеве плач велий;

875—Того же лета избиша множество печенег Осколд и Дир. Того же лета избежаша от Рюрика из Новгорода в Киев много новгородских мужей…

Мы уже получали даты 870 и 874 год, как даты появление Рюрика на Руси и Аскольдов поход 860 года, если полагать, что вместо Константинопольской эры, применяемой летописцем, старовизантийский автор первоисточника использовал Александрийскую; это тем более возможно, что даже первые списки ПВЛ составлялись спустя 120–150 лет после событий, и были почти легендарными сказаниями для «несторов»… Но важно, что в составе легко узнаваемых событий присутствуют и совершенно новые, чисто внутренние, невозможные к извлечению из сторонних источников. Автор этих статей, находясь в русле основных редакций ПВЛ, тем не менее сдвигает канонические даты (появление Рюрика на Руси, Аскольдов поход) на 8 лет, что рождает сильнейшее подозрение в оригинальном использовании эр, вероятнее всего Константинопольской и Александрийской; или строит свою хронологию на пересчёте событий не от 852, а от 860-го года, именно этот извлекая «началом царствования Михаила» из какого-то собственного источника. При этом сводчик Никоновской летописи находится всецело в области идеологии ПВЛ: он собирает материалы к истории Древнерусской империи Руси, а не той или иной частной прежде бывшей на её территории государственности. И ПОЛНОСТЬЮ ПОВТОРЯЕТ ТОТ ЖЕ ФОКУС С ДАТОЙ ПОХОДА 860 ГОДА (по его системе датировок должного иметь место в 868 году) …Достаточно перейти к базовому 852 году, как все статьи этого интригующего фрагмента аккуратно встанут на соответствующие места в ПВЛ. Но при этом оформляя динамичную картину ярко выраженного Двоецарствия… Чего так стараются обойти сводчики ПВЛ.

Посмотрим, что получится, если совместить данные Лаврентьевской и Никоновской летописей; обозначим добавления по Никоновскому списку/+/

852—воцарение Михаила

853—

854—

855—

856—

857—

858—крещение Болгарии

859—варяги взимают дань на севере, хазары на юге

860—

861—

862—призвание Рюрика (+)

863—

864—Асколь и Дир утверждаются в Киеве /+убиён от болгар Осколдов сын)

865– (+раздал Рюрик города…)

866—Поход на Константинополь (+идее Осколд и Дир на греки…)

867– (+того же лета избиша множество печенег Осколд и Дир…)

868—начал царствовать Василий

869—крещена была вся земля болгарская

870—

К оценочной части можно добавить следующее: сводчик Никоновской летописи, следуя в общем фарватере ПВЛ, в то же время игнорирует её утверждение о «боярстве» Аскольда и Дира при Рюрике; вообще не упоминает о какой-либо связи между ними: для него это суверенные соперники – соискатели среднерусского водораздела, земель кривичей.

По новому начинается видеться проблема «пустых лет» в ПВЛ: это не годы без событий, неведомые сводчику, в позднейших погодных записях северных монастырей простодушно отмечаемые иноками «А в году … ни коли не было» – это оставленные места под ВЕДОМЫЕ СВОДЧИКУ СОБЫТИЯ, ДА ПРО КОТОРЫЕ ОН УМОЛЧАЛ, но не взял греха на душу, не отнекивался незнанием, как и не распылился ложной вестью. В этом смысле ПВЛ, её первые статьи, остались авторской «рыбой», пущенной в воду без мяса и зубов; а судя по вставкам в Никоновском списке это была изрядная «щука». Но утаённая от широких заводей официального летописания, проскользнувшая в те заветные «книжицы» и «тетрадочки», а то и затаившаяся в родовых преданиях и легендах, что искал, собирал и заботливо переписывал Василий Тимофеевич Татищев – и что сторонне влияло на изложение древних эпизодов уже иными повествователями…

Это настолько интересный момент, что к нему одновременно обратились такие недюженные авторы, как С. Я. Парамонов и Б. А. Рыбаков.

Сообщение Никоновской летописи о неудачном походе 874 года поколебало уверенность С. Я. Парамонова в Аскольдовом походе 860 года в том плане, что он обратил внимание на отсутствие в Византийских источниках 860–866 годов известий о руководителях похода; тем более странном, что они же должны были быть оглашены после этого как принявшие христианство. Между тем они везде были скрыты как анонимная «русь». Это ещё более загадочно, что не диктовалось условиями внутренних источников, а иных причин как – то не наблюдалось. Игнорируя столь заметную 8-летнюю зацепку в датировках ПВЛ и НЛ, сразу наводящую на мысль об использовании 2-х эр, Константинопольской и Александрийской, и естественной путанице, порождающей удвоение событий под разными датами, он начинает трактовать сообщение НЛ как вполне оригинальное, не связанное с ПВЛ, а отсутствие свидетельств в византийских источниках о русском набеге 874 года объяснил тем, что русский флот погиб до боевых действий от бури, поэтому войны, как и известий о ней в византийских источниках, не было. Это кажется слегка натянуто… Кроме того, что молодецкий корабельный дружинный набег выглядит как-то неестественно на общем фоне обстановки, что рисуется другими сообщениями НЛ на тот же период: вместе с беженцами конфликт в Новгороде перекидывается на Киев; война за Полоцк; острейшее столкновение со степью – первый зафиксированный выход печенегов к русской границе… С современной точки зрения ситуация в степи вообще рисуется предельно опасной: гонимые печенегами венгры разгромили городища «Салтовской Алании» /Русколань современных «русопетов с аланским лицом»/, направляясь к Днепру; вслед за ними выходят печенеги—100–150 тысяч всадников начинают топтать границу Киевщины…

Б. А. Рыбаков взглянул на сообщения НЛ с более широкого и продуктивного основания: в событиях 873–875 гг. Киев выступает суверенным организованным государством с вполне сложившимися политическими ориентациями и традицией, чего, например, не наблюдается в действиях «Олеговой Руси» рубежа 9—10 веков. В этом смысле он Единственная Государственность восточных славян в Западной Евразии, и утвердить их политическое единство можно только через него. Обратив внимание на отразившиеся в польской хронике Я. Длугоша известия недошедших южнорусских летописных известий о местной династии киевских князей, ведущих своё происхождение от Киёвичей 6–7 века «Сказания, кто впервые стал княжить в Киеве», завершением которой и предположил правление дуумвирата Аскольда и Дира; впрочем, возможно уже не прямых потомков Кия – Щёка – Хорива – Лыбеди, а принятых продолжателей по вымиранию старой династии. Тут появляется множество ходов, в частности выдвигается предположение об усыновлении/ побратимстве представителя старой династии Дира и находчика Аскольда – во всех известиях более активной стороной выступает Аскольд, с другой стороны кем-то проведано о преклонном 70-летнем возрасте Дира. С толикой объективности о 2-м персонаже известно два факта: в день переворота 882 года он был убит «наверху», во дворце, в отличие от Аскольда, павшего на берегу Днепра; необычно, порознь находятся их могилы: Аскольдова в 11 веке показывалась у Никольской церкви «на Олмином/Ольжином дворе», Дирова за Орининым монастырём. Самое естественное объяснение этому, если факт крещения киевских князей в 9 веке имел место, то всё же крестился только один А/Осколд, Дир остался язычником. По названию церкви, полагая, что она построена в 9 веке самим Аскольдом в честь своего небесного патрона, Б. Рыбаков гипотезировал христианское имя Аскольда как Николай. В настоящее время археологи /П. Толочко и др./ утверждают, что церковь была построена неким Олмой или самой княгиней Ольгой около середины 10 века, но тоже в память первого князя-христианина. Здесь же и была первоначально похоронена равноапостольная княгиня, впоследствии перезахороненная в Десятинной церкви. Впрочем есть масса других правдоподобных утверждений, в частности из факта существования уже до 945 года церкви святого Ильи, где присягала на верность русско-византийскому договору христианская часть дружины Игоря, выводят следствием, что Аскольд мог креститься под именем Ильи, или это было крестильное имя Дира. Знаменательно, что в эпосе Древней Руси Св. Николай /Микула Селянинович/ и Св. Илья/Илья Муромец/ выразительно доминирующие фигуры всего христианского средневековья.

Следует признать блестящим наблюдение Б. Рыбакова, обратившего внимание, что в источниках южнорусского происхождения имя Аскольда приводится в редакции ОСКОЛД, и связавшего его с топонимом ВОРСКОЛД /современная Ворскла/ и ОСКОЛ на территории исторической Северы, через которую, что очень важно, проходил 2-й, неизвестный и неконтролируемый византийцами, выход в Азовское и Чёрное море по реке Молочной и Северному Донцу. В этом случае мы имеем скорее всего дело с «уличным» именем – прозвищем ОСКОЛД/с ОСКОЛА/ (как Волгарь – С Волги). Подлинное имя традиционно таилось, как пароль-заклинание, дающее власть на носителем. Необоснованным выглядит привязка топонима и антропонима к пашенным скифам – сколотам и дезавуирование Дира в качестве субъекта дуумвирата: территория сколотов всегда привязывалась к Правобережью Днепра; славянский царь Дира известен по армянским и опосредованно от них по арабским источникам.

Кстати, а не является ли РЮРИК таким же уличным РЕКЛОМ по городу РЕРЕГУ в землях ободритов, коли следовать Западнославянскому НОРМАНИЗМУ происхождения Старорусской Государственности? Есть летописное свидетельство, что некая девица ПРЕКРАСА из города Плескова, просватанная неким ОЛЕГОМ за племянника ИГОРЯ, стала после этого именоваться ОЛЬГОЙ, под каким именем и вошла в русскую историю, как РАВНОАПОСТОЛЬНАЯ ОЛЬГА, хотя по таинству крещения назвалась ЕЛЕНОЙ… ПРЕКРАСА – ОЛЬГА – ЕЛЕНА. Вплоть до 13 века крестильное имя, как главное судьбоносное, старательно таилось, а в обиходе были статусные славянские имена для знати в том числе и в документах, и уличные «рекла» для простонародья, что несомненно исходит из глубоко сохраняемой традиции.

ПОДВЕДЁМ ИТОГ тексту с 852 по 878 год: всё его содержание подвешено на двух датах 860 и 866 годов и ссылаясь на византийские источники, автор-«нестор» ПВЛ необходимо должен был ставить и дату ВИЗАНТИЙСКОГО ИСТОЧНИКА 860 год, которой нет в хронике Продолжателя Амартола, но она есть в других источниках – он же, уточняя византийское сообщение своими сведениями о руководителях похода, ПРОСТАВЛЯЕТ ВОПРЕКИ СВОИМ ЗАЯВЛЕННЫМ ИСТОЧНИКАМ 866-й… В этом пункте летопись принимает какой-то полуспекулятивный характер. Следует коснуться заявленной М. Брайчевским т. н. «Русской эре» хронологии русских летописей с опорной датой 860 год – это совершенная натяжка желаемого до действительного. В наличном материале летописания её нет уже по тому, что этот год НИЧЕМ НЕ ОТМЕЧЕН ДЛЯ КИЕВА; настоящая дата русского похода на Константинополь 860 года, к которой привязано и другое знаменательное событие Первое Крещение Руси стала известна в 1880—90-х годах, в широкий оборот вошла в1950-х – все предыдущие привязки такого рода были ориентированы на КАНОНИЧЕСКУЮ ДАТУ 866 ГОДА, вплоть до юбилея Тысячелетия Крещения Руси 1866 года, очевидно неверного: КРЕЩЕНИЕ ПРОИЗОШЛО ПОСЛЕ ПОХОДА, Т. Е. НЕ РАНЕЕ 867 ГОДА… Предельно интригует, что в отличие от первой т. ск. базовой даты, ВТОРАЯ ИМЕЕТ НЕКОТОРОЕ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ В ВИЗАНТИЙСКИХ ИСТОЧНИКАХ: В ЖИТИЕ ПАТРИАРХА ИГНАТИЯ НИКИТЫ ПОФЛОГОНЯНИНА УКАЗЫВАЕТСЯ, ЧТО ИМЕННО ИМ ПРИ ИМПЕРАТОРЕ ВАСИЛИИ 1-м УЧРЕЖДЕНА «РУССКАЯ ЕПИСКОПИЯ» В 867 ГОДУ: именно в 867 году Василий Македонянин свергает Михаила 3-го, Игнатий замещает Фотия. Это рождает сильнейшее подозрение, что инок – летописец ПО ЭТОМУ СОБЫТИЮ ЦЕРКОВНОЙ ИСТОРИИ ВЫЧИСЛИЛ ДАТУ ПОХОДА НА КОНСТАНТИНОПОЛЬ И ПОЛОЖИЛ ЕГО НА 866 ГОД… Естественно, апологет Дома Святого Владимира объявить подобного основания своим расчётам, как и о самом факте Крещения Руси в 867 году, БАЗОВОМ АКТЕ РУССКОЙ ИСТОРИИ, не мог; как не мог и вполне умолчать: таковым заявляется предшествующий Первому Крещению поход. Как не привязать к этому таимому событию столь пристальное внимание ПВЛ к дате воцарения Василия 1-го, и к утверждению Болгарской автокефалии на Константинопольском соборе 869–870 годов, где была подтверждена и «русская епископия» в составе Константинопольского патриархата…

879 год – Умер Рюрик и передал княжение своё Олегу, родичу своему, отдав ему на руки сына Игоря, ибо тот был ещё очень мал.

Давайте скажем честно – это совершенно недопустимо для проникнутого родовыми ориентациями сознания росса-славянина 8—12 веков: только с Мономаховых съездов 11 века утверждается правило ограничения родового лествичного права передачи престола по старшинству в целом роде; и только Иван Грозный окончательно отсёк боковые ветви рода от права престолонаследия по старшинству, заперев его в государевой воле и семье. Древнерусский обычай не знал регентства: князь либо был, как малолетний Святослав, либо его не было! Весь фрагмент – переписывание событий 9 века под установления Мономашичей – Ольговичей 12-го. Рисуемая ситуация отчасти возможна только в одном случае: если Олег сородич не Рюрика, а его жены, матери Игоря, подобно дяде – вую Добрыне при Владимире Святославиче. Но этому решительно противоречит длительный срок Олегова правления, не менее 33 лет по материалам летописи. Объективные данные свидетельствуют – в 979 году Северо-Западная Русь обрела себе князя…

6388 (880) – пусто…

6389 (881) – пусто…

6390 (882) – классическое: Поход Олега на юг через Смоленск и Любеч с варягами, словенами, чудью, мерей, весью, кривичами огромной военно – политической экспедицией. И если в Смоленск он «вошёл» и «принял власть», то Любеч пришлось «брать». Уже это настораживает против «хитрости» о якобы имевшем место маскараде войска под «купцов», но вполне свидетельствует о широком предательстве в киевской верхушке – вероломное убийство Аскольда и Дира, объявленных зарвавшимися не по чину и роду вассалами… По Лаврентьевской летописи убийство обоих князей произошло на берегу у подножия Угорской горы, на которой похоронили Аскольда «на той могиле Ольма поставил церковь святого Николы». Дира схоронили в другом месте за позднейшей «церковью святой Ирины». Обряд похорон не указан, как и судьба семейств правителей, сидевших на престоле не менее 18 лет даже по известиям ПВЛ.

Т. о. летопись объективно свидетельствует об исторической материальности князей/правителей Аскольда и Дира, отметившихся хотя бы в форме могил, и кажется косвенно намекает на их особый религиозный статус – нет сообщения об обычном языческом обряде похорон, даже уничижительном для самозванцев, каковым было бы ритуальное четвертование; странное посмертное разделение могил соправителей. Про Рюрика и Олега ПВЛ не может указать даже и могил – единственно от Игоря осталось Поганое Болото около Искоростеня, на которое бросили его разорванные берёзами останки.

883 год – покорение древлян;

884 год – покорение северян;

885 год – покорение родимичей…

Загадочная фраза «и властвовал Олег над полянами и древлянами, и северянами, и родимичами, а с уличами и тиверцами воевал…» – как же тогда с иными землями, по статье 882 года которым «установил дани и словенам, и кривичам, и мери, и установил варягам давать дань от Новгорода по 300 гривен ежегодно ради сохранения мира, что и давалось варягам до самой смерти Ярослава»? В перечне нет чуди, т. е. Приладожья, и веси, т. е. Ростова и Белозера – как это? Наложение дани это утверждение вассалитета при внутренней автономии – КОГО? Вполне дословно рисуется ситуация, что «княжит» Олег только над Средним Поднепровьем, как своей законной военной добычей, благоприобретённым доменом – остальное НЕ ЕГО. Известна позднейшая местная династия Рогволода в Полоцке, единственная в Древней Руси не причисленная к Рюриковичам, и не менявшая престола. Г-да норманисты провидели тут некоего Рогвальда – более естественно обратить внимание на вполне очевидную читаемость имени Рог-Волод, Владеющий Рогом. К сведению не помнящих родства: окованный серебром рог для священных возлияний был таким же символом САКРАЛЬНОЙ ЧАСТИ КНЯЖЕСКОЙ ВЛАСТИ (точнее сопричастности СВЯТОСТИ), как и ПЕРНАЧ означение его НАСИЛЬНИЧЕСКОЙ ПРЕРОГАТИВЫ.

В качестве лёгкой разрядки: приписываемые Олегу слова о Киеве «будет он матерью городов русских» совершенная чушь и по внешности – нечто мужского рода осчастливлено беременностью; и по историческим реалиям: ликующий патриархат везде утвердил мужской род, и возникавшие города, в отличие от дедин-земель, ВСЕГДА ИМЯСЛОВИЛИСЬ В МУЖСКОМ РОДЕ, исключая феномены местной неславянской традиции, как то было в случае с Ладогой, Вологдой, Костромой, Рязанью, Москвой… В последнем случае налицо победа традиции над привнесённым – Юрий Долгорукий основал не Москву, а «град Москов». Фраза о «Матери городов русских» вынесена из той поры, когда на просторах Западной Евразии хороводились Валинана, Куявия, Славия, Артания и не позже переходного периода, уловленного Арабскими источниками 8–9 века, отметившими у восточных славян Куябу, Джерваб, Селябе (Киев, Чернигов, Переяславль). В отношении этой традиции даже Кий с его Киевом и Киевцем только чужеродный насильник-узурпатор.

С 886 года

по 897 год…

Прописан только 887 год – «царствовал Леон, сын Василия, который прозывался Львом, и брат его Александр, и царствовали 26 лет»…

Следует отметить скромные познания автора статьи в «иных языках»: Леон и Лев имеют одно и то же значение «… – царь зверей», т. е. автор записи русак. Познавательно другое: считая 26 лет от 887 года (в летописях первым считался указанный год) получаем опорную дату 912, значимую для летописца, которой он что-то проверяет, или настраивает свою хронологию в соответствие с византийским источником.

В год 6405 (898) – «шли угры мимо Киева горою, которая теперь называется Угорской, пришли к Днепру и стали вежами: ходили они так же как теперь половцы…», развиваясь в пространное сообщение о крушении Великоморавской державы, об утверждении Венгерского великодержавия. Далее огромный пассаж о Моравской миссии и создании славянской письменности братьями Кириллом и Мефодием, о поддержке этого акта папой Николаем 1-м (не назван по имени); о возвращении Кирилла от моравов и его просветительской деятельности в Болгарии; о епископстве Мефодия в Паннонии, его просветительной деятельности и переводе книг для западных славян.

Статья содержит дважды повторённое доктринальное положение летописца:

«Был един народ славянский: славяне, которые сидели по Дунаю, покорённые уграми, и моравы, и чехи, и поляки, и поляне, которые теперь зовутся русь».

И развёрнутое, оформленное далее под одной шапкой, но тоже двучастное: «ИЗ ТЕХ ЖЕ СЛАВЯН И МЫ, РУСЬ»:

«…А славянский народ и русский един, от варягов ведь прозвались русью, а прежде были славяне…» – это, так сказать, широкая декларация на перспективу 11–12 веков;

Но здесь присутствует и второе, узко – этнографическое нисхождение:

«…хоть и полянами назывались, но речь была славянской. Полянами прозваны были потому, что сидели в поле, а язык был им общий – славянский».

Т. О. летописец отражает реалии 12 века, когда этноним «русь» уже охватил в умозрениях всё восточное славянство; но отчётливо помнит и время, когда он был соотнесён только с южными полянами; и новгородцы, отправлявшиеся в Киев, «ехали в Русь»…

Право, в совокупности налицо спор «антинорманиста» с «норманистами» из 12 века, как и с «варяжским» введением к летописи.

Странно другое: грубое нарушение летописцем хронологической последовательности изложения событий: развёрнутый эпизод царствования Михаила 3-го Пьянницы (842–867) Моравская миссия Кирилла и Мефодия внесён в годовую статью лет правления императора Льва 6-го Мудрого (886–912)…

Впрочем, в статье присутствует выразительный лексический и смысловой шов. Начало статьи вполне отстранённо информативное и объективно:

«Шли угры мимо Киева горою, которая прозывается теперь Угорской, пришли к Днепру и стали вежами: ходили они так же как теперь половцы. И, придя с востока, устремились через великие горы, которые прозвались Угорскими горами, и стали воевать с жившими там волохами и славянами. Сидели ведь тут прежде славяне, а затем Славянскую землю захватили волохи. А после угры прогнали волохов, унаследовали ту землю и поселились со славянами, покорив их себе; и с тех пор прозвалась земля Угорской»…;

Вдруг меняется на скомканный из разных событий и выразительно недостоверный фрагмент: «И стали угры воевать с греками и попленили землю Фракийскую и Македонскую до самой Селуни», поразительный уже тем, что НИЧЕГО ПОДОБНОГО НЕ БЫЛО: совершая грабительские набеги до Атлантики и отметивши эпизодом о вожде Батонде, постучавшим боевым топором в ворота Константинополя, венгры героически-кочевого периода НИКОГДА НЕ ПЛЕНЯЛИ НИ ФРАКИИ/БОЛГАРИИ НИ МАКЕДОНИИ/ СЕРБИИ… как и других мест за пределами дунайской «пусты», где не было условий для отгонно-кочевого скотоводства.

А далее через переход «и стали воевать с моравами и чехами» знаменитый ПОЛЕМИЧЕСКИЙ монолог: «БЫЛ ЕДИН НАРОД СЛАВЯНСКИЙ…»…

Перечитывая раз за разом это первое историческое заявление «антинорманизма» в НОРМАНИСТКОМ ИСТОЧНИКЕ, начинаешь ощущать какую-то цельность и иной смысл документа, оформляющего систему особого посыла.

Вокруг каких утверждений метётся мысль летописца?

1. Русь – часть славянства, выделенная и особо названная в особицу от него лишь варягами;

2. К моравам из славянства восходит русская грамота;

3. Грамоту просили славянские князья Ростислав, Святополк и Коцел, чтобы читать святые книги и «истолковать слова книжные и смысл их», «ведь не знаем мы ни греческого, ни латинского языка»;

4. Когда же пришли братья Кирилл и Мефодий, «начали они составлять славянскую азбуку и перевели Апостол и Евангелие. И рады были славяне, что услышали они о Величии Божьем на своём языке…» – но «Некие же стали хулить славянские книги, говоря, что ни одному народу не следует иметь свою азбуку, кроме евреев, греков и латынян…»;

5. Услышав об этом, папа римский осудил тех, кто хулит славянские книги, сказав так «Пусть хвалят бога все народы… Если же кто бранит славянскую грамоту, да будет отлучён от церкви, пока не исправится; это волки, а не овцы, их следует узнавать по поступкам их и беречься их. Вы же, чада, послушайте божественного учения и не отвергните церковного поучения, которое дал вам наставник ваш Мефодий»

6. Константин отправился учить болгарский народ, а Мефодий остался в Паннонии и стал её епископом «на столе святого Андроника, одного из 70 учеников святого Павла»; и «посадил двух попов, хороших скорописцев, и перевёл все книги полностью с греческого языка на славянский за шесть месяцев, начав в марте, а закончив в 26 день октября месяца»;

7. И «воздал хвалу и славу Богу, давшему такую благодать епископу Мефодию, преемнику Андроника; ибо учитель славянскому народу – апостол Андроник»;

8. Но «к моравам же ходил и апостол Павел и учил там: там же находится и Иллирия, до которой доходил апостол Павел и где первоначально жили славяне. Поэтому учитель славян – апостол Павел, из тех же славян и мы, русь; поэтому и нам, руси, учитель Павел, так как учил славянский народ и поставил по себе у славян епископом и наместникомАндроника»…

9. «А СЛАВЯНСКИЙ НАРОД И РУССКИЙ ЕДИН»

КАКОЙ ВЫВОД?

1. Св. Павел принёс слово божие славянам и поставил им епископом св. Андроника;

2. Преемник св. Павла на римском престоле Папа Римский, благословивший Мефодия на божественное учение и церковное поучение славян и поставил от себя епископом и наместником св. Мефодия;

3. Русь едина со славянством;

4. КТО ГЛАВА РУССКОЙ ЦЕРКВИ…?

М – да…

Ограничимся частными замечаниями.

В– первых, ничто не ново под луной: оказывается, задолго до изысканий ак. О. Трубачёва в лексикологии летописец уже знал о Дунайской прародине славян, и во всяком случае о Славянской Паннонии как очаге западного славянства; и в опережение проф. А. Клёсова вполне согласно с его изысканиями в ДНК – генеалогии трактовал о северо – западных Балканах, как исходном очаге оформления славянской праобщности.

Во-вторых, истинный просветитель славян Мефодий: именно он принёс Слово Божие народу славянскому, к которому относятся «славяне, которые сидели по Дунаю, покорённые уграми, и моравы, и чехи, и поляки, и поляне, которые теперь зовутся русь» – в перечне НЕТ БОЛГАР, т. е. с точки зрения автора фрагмента они исключены из славян и, т. о., их учитель Кирилл В ЦЕЛОМ НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ПРОСВЕТИТЕЛЕМ СЛАВЯН И ТЕМ БОЛЕЕ РУСИ.

В-третьих, варяги для него играют скорее отрицательную роль, т. к. от них идёт противопоставление полян – руси и славянства, т. е. Руси и Европейски – Христианского мира; Руси и Рима…

Право, это такой же западнический «норманизм», только в форме «славянизма»… Т. е. генетически СЛАВЯНОФИЛЬСТВО возникло КАК ФОРМА ЕВРОПОЦЕНТРИЗМА сиречь УЛАВЛИВАНИЯ В ЕВРОПОМРАЧЕНИЯ, в налично исторической форме Римско – Католические…

Окончательная ликвидация богослужения на славянском языке около 1000 года в Моравии и Чехии никакого значения для него не имеет.

В год 6407 (899)

по

год 6409 (901) – НИЧЕГО

В год 6410 (902) – Леон-царь нанял угров против болгар…

В год 6411 (903) – когда Игорь вырос, то сопровождал Олега и слушал его, и привезли ему жену их Пскова, именем Ольгу.

Тут материалов для комментария не меряно.

Сколько лет было Игорю, если он родился в 879 году?

903—878=25—не слишком ли поздно спохватились? В средневековье возраст гражданской дееспособности для мужчин составлял 14 лет, для женщин 12, или по первым месячным…

Кстати, а сколько ему было лет в 882 году, когда Олег вынес его на руках киевлянам, потому что тот не стоял на ногах – «младенец бо сущ»?

882—879=3—в этом возрасте дети действительно «не стоят», а носятся метеорами на ногах…

Княжич-наследник «сопровождает» только князя, даже если и имеет похвальную черту «слушаться» кого-либо…

В отношении Ольги надо бы переводчикам со старославянского на русский и ак. Д. Лихачёву быть объективней: родом она по летописи из ПЛЕСКОВА, который ПСКОВОМ станет через столетие… И например, г-н А. Н. Никитин на основе этой фонемы делает вывод, что Русская Равноапостольная княгиня родом не из Русского ПСКОВА, а из Болгарской ПЛИСКИ, и принцессой староболгарского дома, уже принявшего христианство, т. е. христианкой уже до появления на Руси и в статьях летописи. Именно поэтому прорастает христианскими храмами Киев в Игорево время; за «матнее наследство» будет вести свою знаменитую Балканскую кампанию её великий сын Святослав. Можно бы добавить, что столь смущающий исследователей эпизод с влюблённостью византийского императора в 54-летнюю княгиню и её ловким уклонением через крещение в Константинопольской Св. Софии приобретают черты некоего правдоподобия, если полагать, что на историю встречи русской княгини с Константином Багрянородным наложился давний романтический эпизод из юности болгарской царевны. НО… полное молчание источников вне лингвистических ходов г-на Никитина.

В год 6412 (904)

по

год 6414 (906) – ПУСТО