Отдых до обеда помог, но не до конца, ноги все равно сильно болели. Но валяться дальше было нельзя, поэтому Сергей взял в руки грязную миску и в сопровождении Петра направился в большую трапезную, где принимали пищу дружинники графа. Помещение трапезной, где за столами уже обедало человек пятьдесят, почти ничем не отличалось от зала господина Дюже за исключением отсутствия его самого. И кормили дружинников почти тем же самым, чем потчевали постояльцев в покинутом Сергеем заведении. Новенького сразу заметили.

— Смотри, — толкнул один дружинник другого. — Тот самый герой, который оседлал дема! А что, крепкий парнишка, такому это ничего не стоит.

Дружинники заржали.

«Нужно срочно отбрехаться, — понял Сергей. — Иначе лавры барона Мюнхгаузена прилипнут навечно».

— Кто-то не верит тому, что мы используем демов для езды? — спросил он, усаживаясь на свободное место. — Если есть желание послушать, могу рассказать. Тайны у нас из этого никто не делает.

Все навострили уши, а те, кто сидел в дальнем конце зала, перебрались со своими мисками ближе к рассказчику.

— С обычными демами, даже молодыми, человеку не справиться, — начал фантазировать Сергей. — Поэтому мы крадем у них яйца. Это самое сложное и опасное дело во всей работе с демами. Случается, что из ушедших на промысел отрядов не возвращается ни один человек. Яйца везут, хорошо закутав в ткань, чтобы они в пути не остыли. А в поселках, где занимаемся молодняком, уже заранее греют песок. Добытчики стараются привозить только те яйца, которым осталось лежать дней пять-десять, чтобы потом долго не возиться с нагревом. Незадолго до того, как вылупятся детеныши, все хозяева будущих демов садятся каждый возле своего яйца и ждут. Первого, кого увидит детеныш, он воспринимает, как свою мать. Остается его только покормить заранее припасенным свежим мясом, и он будет ходить за вами, как привязанный. Едят они очень много, но и растут быстро. В возрасте двух месяцев, когда они вымахают размером с лошадь, молодняк начинают приучать к седлу. Там есть свои тонкости. Поначалу демы сильно нервничают и могут отхватить руку тому, кто не вовремя попался под ноги. Но это быстро проходит, и в возрасте трех месяцев на них уже начинают ездить, хотя они продолжают расти и в полную силу входят очень не скоро.

— Постой! — перебил его один из дружинников. — Так ты хочешь сказать, что все это время с демами возятся их будущие хозяева?

— Так и есть, — подтвердил Сергей. — Демы не товар, продавать их бесполезно, они служат только хозяину. Зато даже молодой дем бежит с седоком в два раза быстрее хорошего коня, а в битве они сражаются наравне с хозяевами. Иногда их вообще одних выпускают на противника и тот бежит.

— Я бы тоже удрал! — под общий смех сказал сидевший рядом с Сергеем дружинник. — Даже один дем — это кошмар, а целая толпа… Сбросил бы доспехи и драпанул так, что никакие демы бы не догнали! Хороший рассказ. Если ты и соврал, то складно, молодец!

— Да, интересный рассказ, — задумчиво сказал богато одетый мужчина лет тридцати, стоявший у входа в трапезную вместе с бароном Роном Содером. — Это и есть ваш оруженосец, барон? Интересный молодой человек. Когда он поест, приведите его ко мне.

— Ты заинтересовал графа! — больно ткнул Сергея локтем Петр, когда стоявшие у дверей вышли. — Везет же некоторым!

Быстро доев содержимое миски, Сергей вышел из трапезной, полагая, что его ждет барон, и не ошибся.

— Пойдем провожу к его сиятельству, — сказал Рон. — Про демов ты не соврал?

— Сам я на них не ездил, — ответил Сергей. — Молод еще.

Рон удовлетворился ответом и они, больше не разговаривая, быстро поднялись по лестнице на второй этаж замка и пошли в дальний конец левого крыла, где располагался кабинет графа. Дверь из коридора открывалась в небольшое помещение, уставленное несколькими секретерами с большим количеством выдвижных ящичков, возле которых суетился, судя по одежде, один из слуг. Не обращая на него внимания, Рон распахнул следующую дверь и слегка подтолкнул в нее Сергея.

— Заходите, молодой человек! — поторопил его граф, сидевший в пяти шагах от двери за большим письменным столом. — Спасибо, барон, вы можете быть свободны. Садитесь на этот стул, Серг, и рассказывайте.

— Что рассказывать, ваша сиятельство? — спросил Сергей, стараясь не выдать волнения, которое его охватило.

— Расскажите о своих родителях, о том, как вы оказались на корабли и как попали к нам. Словом, все, что вам покажется важным. А если что-то важным покажется мне, я вам скажу.

Сергей уже не один раз обдумывал в подробностях, что нужно рассказать, если вдруг у кого-нибудь из имеющих власть проснется интерес к его персоне, поэтому ничего придумывать по ходу рассказа не пришлось.

— Значит, где вы высадились на побережье, показать не сможете, — сказал граф, когда рассказ закончился.

«Интересно, зачем это тебе надо? — подумал Сергей. — Сделать вид, что обиделся?»

— Мне, граф, было как-то не до того, чтобы запоминать прибрежные кустики и делать зарубки на деревьях! — сказал он, хорошо изобразив злость. — Я, если вы помните, до этого почти месяц сидел на разваливающимся корабле. Уже начало темнеть и штормило, а я еле держался на ногах и, тем не менее, бросился собирать то, что еще могло пригодиться и еще не было унесено прибоем. Потом эти вещи спасли меня от голодной смерти и дали возможность пройти через половину вашего королевства. Ваши земляки, граф, ничем не отличаются от других людей, сострадание они готовы оказывать только взамен на встречные услуги. Да и что я могу вам рассказать о своем бродяжничестве здесь у вас, когда я совсем не знал языка? Это сейчас я говорю на нем свободно.

— Ну, не стоит на меня обижаться, Серг! Право, я не имел в виду ничего дурного. А чтобы вам это доказать, приглашаю вас сегодня отужинать в кругу своей семьи. Барон говорил, вы хотели изучить нашу письменность? Похвальное желание! Я вам могу с этим помочь. Моей младшей дочери девять лет, и сейчас она как раз учится. Не письменности, конечно, у нас ее дети проходят раньше. Но я прикажу ее учителю с вами позаниматься, а барона попрошу перенести свои занятия с вами на послеобеденное время. Вы можете быть свободны, Серг, вечером я пришлю за вами слугу.

«Теперь нужно выдумывать что-нибудь интересное для семьи графа, — думал Сергей, возвращаясь в свою комнату. — Нужно будет о его ближних расспросить Петра, а потом уже думать».

Спускаясь с лестницы, он увидел своего барона, который явно нервничал и мерил шагами коридор, поджидая оруженосца.

— Чем закончился ваш разговор? — спросил он, увидев Сергея. — Он тебя оставляет в дружине?

— У нас насчет дружины разговора не было, — ответил парень. — Он меня подробно расспрашивал о семье и путешествии, а потом пригласил поужинать со своей семьей. Наверное, придется развлекать весь вечер его родню. Еще пообещал помочь с изучением письменности с помощью учителя младшей дочери. И тебя из-за этого хотел просить перенести занятия со мной на вторую половину дня. А больше мы с ним ни о чем не говорили. Ты бы не мог мне рассказать, что у него за семья?

— Из старшего поколения, кроме самого графа, может присутствовать только его отец. Старику уже за семьдесят, и с головой у него не все в порядке. Но его твои рассказы вряд ли заинтересуют. Он вообще молодежь недолюбливает.

— А жена графа?

— Умерла во время родов пару лет назад. Наверное, он ее любил, если до сих пор не нашел замены и даже, по слухам, не валяет служанок. Пройдемся по детям. Наследник у него есть, но он почти все время пропадает в столице. Король допустил молодого Анжи в свою свиту и, похоже, они сдружились. Встретиться тебе придется с двумя дочерьми. О младшей граф тебе, наверное, рассказал, а вот о старшей — вряд ли. Не любит он о ней говорить.

— И с чем это связано? Или это секрет?

— Секрет, о котором всем известно. Его старшая дочь, которой уже восемнадцать, свихнулась на почве мужиков. Нервная, истеричная девица, которой все мало. Она уже всех мужиков в замке перепробовала, причем иной раз по нескольку за ночь. Граф уже и наказывал, и запирал, и вызывал врачей — все без толку. Врачи определили болезнь и сказали графу, что дочь ограничивать опасно для ее душевного здоровья. Вот он и не ограничивает, просто старается, чтобы этот позор не вышел за стены замка. А у нас кое-кто и рад, она ведь собой само очарование. Представляешь, каково графу? Ее ведь и замуж выдавать нельзя. Не знаю, как у вас, а у нас муж имеет право убить неверную жену собственной рукой, лишь бы были свидетели измены. Сам понимаешь, что долго свидетелей искать не придется. Вот я и думаю, зачем граф тебя позвал на эти посиделки? Может быть, решил подвести тебя к ней, чтобы она с этим делом не шлялась сама по замку? Всяко лучше, если у нее будешь ты один, чем вся дружина, да еще и дворня в придачу. Если это действительно так, постарайся с графа чего-нибудь выбить. Свободных имений у него нет, а вот подтвердить твой титул для него труда не составит.

— С ума сошел? Чтобы я этим расплачивался за титул!

— Дурак ты, Серг! Это не ты будешь расплачиваться и не девушка, это тебе граф сделает любезность за то, что ты на время облегчишь ему жизнь. Девушка-то не виновата в своей болезни. Попробуй себя поставить на ее место. Я здесь всего пару лет, а те, кто служит долго, рассказывали, что до созревания Лона была замечательной девочкой, доброй и отзывчивой. Истерики уже позже пошли. Попробуй оставаться спокойным в ее положении! Женщины, когда припрет, иной раз делаются совсем бешеными. А у нее это постоянно. Так что ты у нее будешь вместо доктора. Да не расстраивайся ты так, может быть, ничего этого и не будет. А если будет, просто постарайся ее немного ограничить, чтобы силы еще остались и на занятия оружием, а не только на… понял?

Рон как в воду глядел. Когда слуга привел Сергея в малую трапезную, там уже были обе его дочери, старый отец и сам граф.

— Позвольте вам представить оруженосца нашего барона Содера — благородного Серга Аликсана! — представил его барон. — Серг родом из далекой страны, о которой у нас никто ничего не знает. Он сын барона, но никаких подтверждающих это документов у него нет. Юношу к нашим берегам пригнало бурей на разваливающимся на глазах корабле! Я его попросил присоединиться к нам и надеюсь, что он расскажет немало интересного.

— Думаю, подойдет! — буркнул старик сыну и обратился уже ко всем. — Что-то я себя неважно чувствую, поэтому, пожалуй, обойдусь без ужина. А вы здесь развлекайтесь.

Дочери графа рассматривали Сергея с искренним интересом, и он решил ответить им тем же. Младшая ему улыбнулась и подмигнула, а заглянув в большие карие глаза старшей, он вздрогнул. Такой смеси тоски, страха и надежды он еще никогда ни в чьих глазах не видел. Так могла бы смотреть приговоренная к смерти на того, кто вправе подписать ей помилование. А ведь она по-настоящему красива. Тут граф ему задал вопрос, а потом к разговору подключились обе дочери. Он старался, как мог, а благодаря своей фантазии и массе прочитанных книг мог он много. Когда ужин закончился и женская половина компании, попрощавшись, ушла, граф жестом задержал собравшегося было подняться Серга.

— Сидите, барон, у меня к вам есть еще один разговор. Вам уже рассказали о горе моей старшей?

— Я не барон. А о Лоне мне рассказали. Я вам сочувствую. Она замечательная девушка и заслуживает лучшей судьбы.

— Вы станете бароном! Серг, помогите мне, и я помогу вам! Баронство — ерунда, я вам помогу много больше! У меня просто нет сил смотреть на то, как мается девочка. Из всех детей я больше всего любил ее, иначе я бы уже давно прервал ее жизнь. Вы удивлены? Не знали, что у нас не только муж волен в жизни жены, но и отец может убить совершеннолетнюю дочь за неподобающее поведение, если она находится на его содержании? В этом случае тоже нужны свидетели, но, сами понимаете, что в моем случае это просто пустая формальность. Я ей даже как-то этим пригрозил. И знаете, что она сделала? Вложила в мою руку кинжал и подставила грудь. Она рада умереть, просто уйти самой не хватает силы духа! Вы не сможете избавить ее от болезни, но в ваших силах подарить ей немного тепла, избавить хоть на время от терзающей ее жажды! Не отказывайте мне, Серг! Вы же уже не мальчик, я вижу! У вас были женщины, а раз вы неженаты, значит, это было просто стремление к наслаждению, а не любовь. Так чем моя дочь хуже той, которая побывала в ваших объятьях?

— Я попробую, — согласился Сергей. — Возможно, что-нибудь и получится. Только ни титулов, ни золота я у вас не возьму. Пусть даже в глазах ваших дружинников такой обмен — дело нормальное, я сам себя перестану уважать.

— Как хотите, — вздохнул граф. — Идите к ней, она вас ждет. По этому коридору будет пятая дверь…

«Весь мир сошел с ума или только я? — думал он, идя по коридору. — Вот надо мне было выращивать такие мышцы? Наверное, без них на меня никто бы и не взглянул. Господи, что бы сказал отец!»

Перед нужной дверью он постоял пару минут, не решаясь войти, потом все-таки потянул ее на себя.

— Заходи, — сказала стоявшая перед дверью девушка. — Пойдем, поговорим. Не бойся, я не стану на тебя набрасываться. Садись на кровать.

Он сел на кровать, которая была раза в четыре больше той тахты, на которой когда-то спали мать с отцом, а она тоже села хоть и рядом, но все же не касаясь его.

— Тебе, наверное, обо мне много всего рассказали, — горько сказала она. — Я сама слышала, что болтали слуги. Кое-что соответствовало действительности, остальное — сплошной вымысел. А правда в том, что я росла обычной девушкой, которая, как все остальные, мечтала о любви, о семье и о детях. Ничего этого у меня никогда не будет. Отец с тобой обо мне договорился?

— Он попросил меня помочь, — ответил Сергей. — Ему и тебе. И кое-что предложил взамен. Так вот чтобы ты знала, я за свою помощь ничего ни с кого не возьму.

— Ты не сможешь ничего не взять! — счастливо засмеялась Лона. — От того, что мы подарим друг другу ты не сможешь отказаться!

Шла третья неделя его пребывания в замке графа. В своей комнате Сергей так и не появился, поселившись в покоях Лоны. Кто говорил о ее истеричности, Рон? Все время их совместной жизни она демонстрировала ровный, покладистый характер, да и по ночам не было ничего, выходящего за рамки того, что у него было с Линой.

После завтрака он шел в комнаты Ольды заниматься письмом с ее учителем, а после обеда и небольшого отдыха часа четыре занимался фехтованием. Рон подобрал для него в арсенале замка один из самых легких мечей.

— Мышцы ты, конечно, нарастил, — говорил он Сергею. — Но с тяжелым мечом все равно не управишься. Для него тебе еще расти года три, не меньше. С твоим проворством тебе проще уклониться или отвести удар клинком, чем пытаться переломить противника силой, как это обычно делают те, у кого ее в избытке. А главное — следи, чтобы тебя не загнали в угол и не лишили подвижности. Таких быстрых бойцов, как ты, я вообще никогда не видел, в этом твое преимущество, его и старайся использовать.

Сергей и сам уже давно заметил, что он двигается и думает немного быстрее людей этого мира. Разница была не очень велика, но в бою должна была выручать и она. По крайней мере, на тренировках выручала. И еще здорово помогало то, что он изучал на секции. Сергей вспомнил упражнения на растяжки и начал их регулярно выполнять, что еще добавило телу гибкости и скорости. Помимо меча его увлекло метание ножей. Почему-то этот вид оружия очень мало использовался бойцами дружины. Профессионально им владел только один из дружинников, который научился этому искусству, когда еще был в наемниках. В свое время, посмотрев фильм «Великолепная семерка», Сергей, как и многие его приятели, пробовал себя в метании кухонных ножей. Теперь, глядя на то, что со своим железом вытворяет Дей, он загорелся попробовать сам. Предупреждение о том, что на такое нужны годы тренировок, не подействовало. После недели занятий виртуозности Дея у него не появилось, но всаживать тяжелые метательные ножи в мишень с дистанции в пять-шесть шагов он научился без промаха.

— Неплохо! — оценил Дей. — В бою может пригодиться. Но больше на это время не трать, лучше больше удели его мечу. А с ножами занимайся раз в декаду, чтобы только не потерять навыки.

И подарил Сергу пару своих ножей.

К концу лета он уже приобрел некоторую сноровку в обращении с мечом.

— Надо же! — удивлялся Рон. — До мастерства тебе далеко, но в драке уже за себя постоять сможешь. Все, что тебе нужно знать, я уже показал, теперь это только нужно оттачивать тренировками. Быстро ты обучаешься, уже, наверное, можно ставить тебя на дежурства. Как у тебя с грамотой, еще не освоил? А то бы с утра занялись лошадьми. У тебя это пока самое слабое место. Уже вторая декада осени заканчивается, скоро уже пойдут дожди, и на лошади можно будет разъезжать только по двору замка.

— Что, в дожди вы совсем не ездите? — удивился Сергей.

— Ездим, конечно, — скривился Рон. — Но это не езда, а мучение. Мало того, что лошадь может идти только шагом, а рысью совсем чуть-чуть, так еще и лошадь вся будет в грязи по уши, и ты вместе с ней. Поэтому в дожди выезжают только в случае необходимости и ездят одвуконь.

С грамотой у Сергея было очень неплохо, хотя совершенства он пока не достиг.

— Как ваши занятия? — спросил как-то граф учителя Ольды. — Я не дочерью интересуюсь, а Сергом.

— Очень способный молодой человек, — осторожно сказал уже пожилой учитель. — И он очень много всего знает. К сожалению, очень часто мне просто не хватает знаний, чтобы его понять. А в некоторые идеи, которые он высказывал, просто трудно поверить. Я, если честно, и не поверил. Учится он не просто быстро, а очень быстро. Еще немного, и мои услуги ему не потребуются.

Освоив, хоть пока и не в совершенстве, письмо, Сергей начал брать книги из библиотеки графа, читая их вечером при свете масляных ламп. После книг наступал черед Лоны.

— Ты знаешь, — счастливо шептала ему девушка. — С тобой я почувствовала себя женой. Ты любишь меня уже не из жалости, а потому что чувствуешь потребность в ответной любви. Я хочу сказать тебе то, что не слишком приятно услышать мужчине. У меня были разные любовники. Были и более искусные в любви, и более неутомимые, но ты вытеснил их всех и из моей памяти, и тем более из сердца. Они все только тешили похоть, а ты даришь любовь, думая в первую очередь обо мне. Мне в жизни еще никогда не было так хорошо. Я ведь сейчас обхожусь гораздо меньшим, чем раньше, и никаких страданий не ощущаю. Неужели прошла болезнь?

— Это нетрудно проверить, — сказал он. — Достаточно нам себя ограничить…

— Боюсь! — ответила она, прижавшись к нему и опять рождая желание. — И не хочу себя ограничивать в твоей любви. Мне почему-то кажется, что стоит тебе уйти, и это навсегда! И приходит страх! Как же я в тебя влюбилась, Серг! Скажи, что и ты меня любишь! А не любишь, просто соври, ну что тебе стоит?

— Мне и врать не нужно! — ответил он ей. — Неужели ты сама этого не чувствуешь?

— Женщине мало чувствовать! — возразила она. — Слышать тоже очень важно.

— Я тебя люблю, Лона. Ты самая нежная и красивая на свете! Если хочешь, можем пожениться. Только нужно немного подождать. Мне пятнадцать будет только через месяц.

— Все время забываю о том, что ты еще так молод. И умом, и телом ты кажешься гораздо старше. А насчет свадьбы… Не боишься брать в жены девушку с таким прошлым?

— Ничего я не боюсь! В человеке главное не прошлое, а настоящее и будущее! И пусть только кто-нибудь посмеет открыть пасть!

Внезапное происшествие поломало все планы и в очередной раз резко повернуло его судьбу, оставив на сердце еще один шрам. В дружине графа было немногим больше шестидесяти человек. Еще год назад их было вдвое больше, но в короткой войне сюзерена графа герцога Лазони с герцогом Рошти пришлось поучаствовать и воинству графа. Им тогда сильно не повезло нарваться на засаду и понести большие потери. Потом вмешался король, и отношения между герцогами из открытого противостояния перешла в глухую вражду с редкими столкновениями их вассалов. Граф постоянно пытался увеличить число своих воинов, но это было нелегко. Брать абы кого не хотелось, да и было опасно, а опытные, свободные для найма бойцы с репутацией после смуты и войн попадались нечасто. С наступлением темноты половина маленькой дружины заступала на дежурства по охране стены замка и внутренних покоев графа. При отце нынешнего короля об охране стен давно забыли, теперь об этом вновь пришлось вспомнить. Людей на все не хватало, поэтому, как только Сергея сочли готовым к выполнению караульной службы, сразу же на нее и поставили. Дежурили в две смены часов по пять, а отстоять столько времени в карауле было несложно. Днем стену не охраняли, а только вели наблюдение за окрестностями из четырех башен силами нескольких человек. Сергею, который продолжал усиленно тренироваться с оружием, изучать язык и приступил к коротким выездам на своей лошади, приходилось тяжелее, чем остальным. А нужно было еще уделить время жене, как он про себя называл Лону.

Той ночью он заступил на дежурство в шестой раз. Его место было не на стенах, а возле дверей в покои графа. Дежурил он почти всегда с опытным мечником и ветераном нескольких войн Гаспаром Бильдо. Сидеть в карауле запрещалось, поэтому они или стояли у дверей, иногда тихо переговариваясь, или ходили по комнате, чтобы немного размяться. В тот раз они с Гаспаром говорили о женщинах. Точнее, говорил Гаспар, а Сергей его слушал, изредка выражая свое несогласие хмыканьем.

— Ты не прав, — сказал он, когда напарник спросил его мнение. — Женщины, как и мужчины, бывают разные. Но среди них много добрых, умных и отзывчивых.

— Добрые бывают, — согласился Гаспар. — Отзывчивые — тоже. Нужно только знать, за какие места их трогать, чтобы отозвались. А вот насчет умных…

Сергей стоял спиной к двери в коридор, и спасло его только то, что он в этот момент смотрел в лицо Гаспара и успел увидеть появившееся на нем чувство страха. Не медля, он рухнул на пол, и поэтому предназначавшийся ему болт с резким стуком вонзился в деревянную панель, которыми были обшиты стены комнаты. Сергей поспешно вскочил уже лицом к врагам. Их было двое, оба с разряженными арбалетами в руках. В открытую дверь заскочил еще один незнакомый Сергею воин.

— Что вы копаетесь! — прорычал он. — Где граф? Мои ребята еле держатся!

— Да попался тут один прыткий, — проворчал тот, что был повыше. — Сейчас закончим.

Сергей был не киношным д'Артаньяном, чтобы драться со столькими противниками, поэтому он воспользовался тем, что была подходящая дистанция, и противники, бросив арбалеты, доставали мечи, и метнул в них оба ножа. Высокий получил нож в грудь, выронил меч и рухнул на пол. Второй противник оказался быстрее и успел пригнуться, поэтому предназначавшийся ему нож по рукоятку вошел в горло находящемуся за ним воину. Сергей бросил взгляд на тело Гаспара, вытащил из ножен свой меч и сделал несколько шагов по направлению к оставшемуся противнику, чтобы иметь больше места для боя.

— Шустрый! — зло сказал невысокий, но сильный на вид воин. — Готовься, мальчишка, сейчас я тебя настругаю ломтиками.

— Попробуй, — ответил он. — А я попробую достать тебя. Терпеть не могу тех, кто трусливо нападает исподтишка.

— Ах ты, щенок! — заревел воин и обрушил на Сергея град ударов.

Рассердить его удалось неожиданно легко, но на бое это особенно не сказалось. Коренастый противник Сергея виртуозно владел своим тяжелым мечом и передвигался быстро для своего телосложения. Сергей был быстрее, но это ему помогало мало, он с трудом защищался, а о том, чтобы атаковать, не могло быть и речи. Они кружили по комнате, обмениваясь ударами, пока противник неожиданно не выронил меч и не рухнул навзничь, получив болт в спину от стоявшего в дверях графа.

— Вовремя вы! — с облегчением сказал парень. — Он мне был не по зубам. Граф, закройтесь, пожалуйста, у себя и зарядите арбалет, а я проверю, как там Лона с Ольдой. Напавших не должно быть слишком много. Один из них говорил, что наши ребята их теснят.

— Хорошо! — ответил граф. — Будьте осторожны. Если погибните, дочь вас переживет ненамного.

Сергей быстро вытащил свои ножи, вытер их об одежду мертвецов и сунул в петли на поясе, после чего, больше не теряя времени, выглянул в пустой коридор и побежал к покоям семьи графа, которые находились в другом крыле замка. Во дворе слышался звон мечей, вопли и проклятия, но в самом замке было тихо.

Он безнадежно опоздал. Нападавшие пришли за жизнью графа, женщины их не интересовали. Наверное, все обошлось бы, если бы Лона не схватила висевший на стене арбалет и не помчалась ему на выручку. Напавшие на замок проникли внутрь по двум лестницам. Трое прошли коротким путем и полегли возле покоев графа, а двое поднялись здесь. Здесь с ними лицом к лицу столкнулась старшая дочь графа. Она в упор разрядила арбалет в одного из них и попыталась ударить им другого. Ее тело лежало тут же рядом с обоими врагами.

— Второго убил я, — сказал Сергею старый граф, уже успевший перезарядить свой арбалет. — Извини, Лону я спасти не успел. Ольду можешь не смотреть, с ней все в порядке. Ты от нас теперь, наверное, уйдешь. Спасибо, тебе парень. В нашей семье Лона из всех детей всегда была лучшая во всем. Не знаю, за что ее наказали боги. Но ты дал ей возможность прожить жизнь так, как она когда-то мечтала, пусть и недолго. Она ведь всегда сильно боялась смерти, а тут побежала к тебе, забыв обо всем на свете. Так поступают только тогда, когда любят сильнее жизни. Она ведь со мной поделилась тем, что ты хотел ее взять в жены. Жаль, не сложилось.

Не вступая в разговор, Сергей, у которого все внутри заледенело, вложил меч в ножны и отнес легкое тело Лоны в их спальню. Когда он появился во дворе замка, бой уже закончился. Как выяснилось позднее, никто не брал штурмом стены замка. Их предали, и убийц провел через ворота стоявший на них в карауле дружинник. Он перерезал горло своему напарнику, поднял решетку и открыл одну из створок ворот. Проделал он это довольно тихо, поэтому находившиеся в башнях дружинники ничего не услышали. Тревогу подняли уже позже те, кто охраняли один из двух входов в замок. Они смогли продержаться достаточно долго, чтобы остальная дружина связала боем всех врагов, кроме тех пятерых, которые успели проникнуть в замок. Весь двор был усыпан телами. Здесь вперемешку лежали три десятка дружинников графа и четыре десятка их противников. Немногочисленным раненым врач графа уже оказывал помощь, остальные уставшие и злые собрались здесь же, дожидаясь выхода графа.

— Я знаю, кто виновники нападения, — сказал дружинникам граф. — Я постараюсь, чтобы это не сошло им с рук, чтобы они ответили за смерть ваших товарищей и моей дочери. Вы все получите крупное вознаграждение. Серг Алексан! Вы проявили мужество и спасли мне жизнь. Я подтверждаю ваше право на баронский титул отца. Необходимую грамоту получите сегодня. Дружина в том виде, в каком она сейчас, не может сохранить замок. Поэтому я вынужден просить помощи у его светлости герцога Лазони. Сегодня еще до обеда я выеду в его резиденцию. Поскольку вас и так осталось мало, для охраны я воспользуюсь услугами наемников. Уже светает, поэтому достаточно оставить только по одному наблюдателю в каждой башне, а все остальные могут привести себя в порядок и отдыхать.

— Что думаешь делать? — спросил он Сергея, когда все дружинники разошлись.

— Пойду, посижу с ней, — ответил тот. — Где у вас здесь хоронят?

— Членов моей семьи хоронят на небольшом кладбище недалеко от замка. Насчет похорон Лоны я уже отдал все необходимые распоряжения. Ты долго собираешься сидеть? Мне нужно уезжать, а я хочу присутствовать на похоронах.

— Делайте все, что считаете нужным, а я посижу, сколько смогу. Я не останусь у вас, граф, просто не смогу. Здесь мне все будет напоминать о ней. Я хотел лишь помочь вашей дочери, а влюбился в нее так… Вы говорили, что знаете, кто организовал на вас нападение. Это хочу знать и я. Не знаю, получится ли отомстить у вас, но я тоже попробую это сделать. Не прямо сейчас, сейчас это у меня вряд ли получится. Но жизнь у меня впереди, надеюсь, долгая, а я не из тех, кто прощает убийство любимых людей.