Поляков позвонил им в тот же день и сообщил, что получил допуск к нужной теме.

— Когда мы можем поговорить? — спросил он. — Желательно, чтобы вы все‑таки приехали к нам. На эту тему перевели мой отдел. Я думаю, что будет удобнее действовать из нашего управления, чем мне челноком мотаться из отдела в вашу квартиру.

— Тогда ждите нас завтра с утра, — посмотрев на часы, сказал Нор. — Сегодня все равно ничего толком не успеем. Приготовьте пропуска и обеспечьте нам возможность под каким‑нибудь предлогом посетить все онкологические учреждения, в которых есть стационары. Нужно будет пройтись по палатам и посмотреть всех больных. Тех, на кого мы укажем, после выписки нужно взять под негласное наблюдение.

— А успеем за день? — спросил полковник. — Таких клиник и центров в Москве довольно много. Сколько времени уйдет на одного больного?

— Если в палате не будет тех, кто нам интересен, сразу идем в другую, — объяснил Нор, — а если будут, то время потратим только на то, чтобы записать их данные. Наверное, лучше будет создать две группы, и нам с Ольгой ездить отдельно.

— Тогда должны успеть, — сказал полковник. — Хорошо, я все организую.

— Да, Николай Иванович, что по сбежавшему? Как его, кстати, зовут?

— Роман Гершевич его зовут, — ответил полковник. — Он объявлен в розыск.

— Как только этого Гершевича поймают, полиция должна передать его в ваш отдел, — сказал Нор. — Если все так, как мы думаем, он никого не убивал, а для вашего отдела это будет незаменимый кадр. Пока он ничего не умеет, но с нашей помощью это можно исправить.

— Ты все‑таки не захотел подключать Малевича, — сказала Ольга, когда Нор закончил разговор с Поляковым и разорвал связь. — Есть причины?

— В этой работе он мог бы поучаствовать, — ответил Нор, — но если мы правы, и все ограничится онкологией, легко справимся сами. Вот если придется проверять вообще все больницы, тогда пусть вкалывает. Не хочу я его привлекать. Лучше нам всю работу с вселенными проводить самим. Его может привлечь правительство, но сам он мало что сможет. Там нужно будет работать с памятью, а это не его уровень.

Все произошло так быстро, что Светлана потом удивлялась собственным поступкам. Прошел всего один день после разговора с наместником, и сын решил добиться того, что не вышло у отца. Второй раз в своей жизни она услышала признание в любви, но если ее бывший муж сделал его как‑то буднично, то Бар упал перед ней на колени, обхватил ноги и нашел такие слова, что ее начала бить дрожь. Закончилось все в постели, причем так, что она сразу же решила послать к черту и свой мир, и богов, лишь бы жить с этим мужчиной, который сходит по ней с ума и заставляет ее делать то же самое. На следующий день довольный Орт объявил всем о женитьбе его сына на миледи Свате Зур, как переиначили ее на местный манер. Чтобы не собирать дворян еще раз, решили сыграть свадьбу сразу же после Королевского совета. Подробности происхождения невесты никому не сообщали.

— Скажем, что ты издалека, — объяснил Светлане Орт. — Но королеве и наместникам придется сказать правду. Тебе она в любом случае ничем не грозит.

Совет должен был состояться завтра, и длился он обычно три дня. Королевская семья на это время останавливалась в своей резиденции в Сорне, а наместники со свитами гостили в замке Варгом. Времени было мало, поэтому сразу же начали готовиться и к приему гостей, и к свадьбе. Светлане сшили новое платье, а Бар с разрешения отца забрался в семейную сокровищницу и подобрал к этому платью диадему, колье и серьги. Когда она спросила насчет обручальных колец, он ответил, что нет каких‑либо символов брака, и тут же опять побежал в сокровищницу за кольцами.

— Спасибо, но зря ты их принес! — сказала она, обнимая жениха. — Мне, как и любой женщине, приятно, когда любимый оказывает внимание и дарит красивые вещи, но это уже перебор. Мне все это и хранить негде.

— Подожди, — наморщил он лоб. — У сестры для этого что‑то было. Она мне показывала свой тайник, когда мы еще были детьми. Кажется, здесь…

Бар ощупал одну из украшавших стену резных деревянных панелей и легко ее снял.

— Тут два выступа, на которые нужно жать, — объяснил он Светлане. — Потом просто приставишь и нажмешь, тогда она встанет на место. Только смотри, чтобы при этом не было слуг. Они у нас честные, но не стоит подвергать искушению. Эту дверцу можно закрывать ключом, но сейчас она приоткрыта. Давай посмотрим, что здесь могла оставить Гани.

Бар открыл дверцу тайника и вытащил из него небольшой замшевый мешочек и ключ. Развязав шнурок, он высыпал на столик с десяток сережек.

— Сестра очень любила серьги, — грустно сказал он, рассматривая находку. — Мы это знали и всегда в день рождения дарили только их. Здесь почему‑то только пять пар, их у нее было намного больше. Наверное, мама раздала ее подругам на память. Жаль, что ты к нам не пришла раньше.

Во дворе часто застучали в било, а чуть позже раздался топот копыт многих лошадей и голоса людей.

— Кто‑то приехал, — поднялся Бар. — Наверное, это кто‑то из наместников. Пойдешь со мной их встречать? Мы еще не женаты, поэтому это необязательно, но тебя все равно придется представлять.

— Конечно, я пойду, — улыбнулась ему Светлана. — Дай мне руку.

Здесь женщина не опиралась на руку мужчины, и супруги обычно ходили, взявшись за руки. Поэтому, увидев такую пару, можно было сразу сказать, что это либо муж и жена, либо они ими скоро станут. Даже признаваясь в любви, мужчина протягивал женщине руку и, если она принимала его предложение, то просто брала его ладонь в свою. Когда они вышли из замка, приезжих уже встретил Орт с несколькими слугами. Сейчас слуги занялись устройством свиты гостей и их багажом, а сами гости в сопровождении хозяина направились к замку. Всего гостей было четверо. Рядом с Ортом вышагивал пожилой полный мужчина с надменным выражением лица, который держал за руку симпатичную женщину лет на двадцать моложе него. Юноше, который старательно копировал отца, было не больше двадцати лет, а шедшей рядом с ним девушке вряд ли исполнилось пятнадцать.

— Позволь, дорогой Дорс представить вам свою невестку, — сказал Орт. — Миледи Свата Зур. Девочка моя, это наместник Дорс Лерон, его жена Алона и их дети Сорт и Даля. Есть еще младшая дочь, но ее с собой не привезли.

— Я вас приветствую, — изобразил что‑то похожее на улыбку Дорс. — Зур… что‑то я не помню такого рода. Миледи, ваша красота переходит всякие границы. Вы их перешли не с помощью магии?

— За всю жизнь не встречала ни одного мага, — ответила ему девушка. — Только здесь познакомилась с Дорном Олиджем. Одна богиня сказала, что я сама кое‑что могу, но пока со мной еще не занимались. Поэтому своей внешностью я обязана не магии, а своим родителям. А о моем роде вы и не могли слышать, я родилась очень далеко отсюда.

— И где же те луга, в которых растут такие цветы? — отбросив свою спесь, спросил юноша. — Бару повезло, может быть, повезет и мне?

— Вряд ли, милорд Сорт Лерон, — улыбнулась она. — Я родом из другого мира. Вы туда не попадете.

— А как попали вы? — прищурился Дорн. — Или это секрет?

— Никакого секрета нет, милорд, — ответила Светлана, — по крайней мере, для вас. Другим мы просто сказали, что я издалека. Меня перенесла сюда богиня Гарла. Я ей оказала услугу, а она разбудила во мне магию.

— Ладно, у нас еще будет время поговорить, — сказал Орт. — А пока, господа, пойдемте я вас сам провожу в ваши комнаты и приставлю слуг. Приведете себя в порядок, а потом будем обедать.

Когда Бар со Светланой возвращались в свои комнаты, им встретился мрачный маг.

— Где отец? — спросил он Бара. — Все еще возится с Леронами?

— А что случилось? — забеспокоился Бар. — Неприятности?

— Наместник Агус не соизволил воспользоваться вашим гостеприимством, — сказал Дорн. — Он не взял с собой никого из семьи и остановился у кого‑то из городской верхушки. Я об этом узнал только что, а к вечеру будут знать все приехавшие дворяне провинции. Если это вызов, хотелось бы знать, чем он вызван. В прошлую встречу наместники, насколько я знаю, расстались без неприязни.

— Семен, это Роман говорит! Слушай, у меня прорвало водопровод. Залило всю квартиру, еще и соседям снизу досталось. Я договорился насчет ремонта, но надо где‑то перекантоваться дней десять. Нет, отель не подойдет, ты же знаешь, как я их не люблю. У тебя можно временно снять дачу? Где‑то до первого июня, не дольше. Все равно ты не выращиваешь на ней ничего, кроме травы. Да заплачу я, о чем разговор! Слушай, не буду я из‑за десяти дней возиться с коммунальными платежами. Включи все в стоимость оплаты, а потом сам… Да, я сейчас приеду на такси.

Роман Гершевич подъехал к дому одного из своих многочисленных приятелей, заплатил таксисту и попросил его немного подождать, а сам через домофон сообщил о своем прибытии и поднялся к нужной квартире. Немного поторговавшись, он заплатил за дачу, взял ключи и поспешил к поджидавшему такси. Через час он уже отпирал калитку в высоком металлическом заборе с закрепленной по верху колючей проволокой. Роман зашел в двухэтажный дом дачи и, включая везде свет, добрался до спальни, где ничком бросился на кровать. Теперь, когда хоть ненадолго можно было расслабиться, его начала бить дрожь, а на глаза навернулись слезы. Было безумно жалко Лару, а еще больше — себя самого. И еще ему было так страшно, что даже возникла мысль бежать в полицию и просить защиты. Только ведь никто не поверит и никто не защитит! Как эти сволочи его подставили! Он слишком хорошо знал приятелей. Ну попугали бы его скальпелем или паяльником, ну отвесил бы Пашка несколько оплеух, но кончать бы не стали. Конечно, с деньгами пришлось бы расстаться, да еще взяли бы компенсацию. Жалко, но черт с ними! Жизнь дороже денег. А что теперь? Лару на него не повесят, может быть, не засчитают и убитого отверткой Феликса. Но двух остальных он застрелил, да еще сбежал от полиции. Наверняка его уже отдали в розыск, а теперь начнут разбираться с его делами. Часть денег никто не получит, но потеряет он много. И ладно бы только деньги! Ему‑то что теперь делать? Конечно, можно попробовать изменить внешность подручными средствами и заказать себе новые документы. Среди его многочисленных знакомств были и такие, которые позволяли это делать, были бы деньги. Деньги у него пока были, хоть и не слишком много. В этих рассуждениях имелось одно слабое место: для выполнения намеченного требовалось время, а есть оно у него или нет — этого Роман не знал. Страшный пришелец ушел, но кто мог дать гарантию, что завтра он опять не запрет Романа в каком‑нибудь закоулке мозга, отрезав его от тела? Или опять кого‑нибудь убьет, спустив на него всех собак! Надо было как можно быстрее бежать из России! Такая потусторонняя гнусь могла угнездиться только здесь. Или и в Америке есть что‑то такое? Все ли выдумывает этот Кинг? Нет, с этими мыслями можно рехнуться. Он встал, снял пиджак и вытащил из хозяйственной сумки бутылку водки. Вот лучшее средство сегодня заснуть.

На его счастье, Роман ограничился половиной бутылки. Если бы он ее прикончил, получил бы на три дня еще одного наездника. А так, выпив водку на пустой желудок, быстро захмелел и заснул, не разбирая постель и не переодевшись.

В Сорне было мало постоялых дворов, поэтому, чтобы снять в них комнаты, нужно было приезжать за пять дней до праздников, а то и раньше. Так в основном делали те, кто жил далеко от столицы. Ближние поступали иначе. Они снимали комнаты у горожан, причем чаще всего у одних и тех же. Барон Лордар пользовался услугами купца Сола Торба, который оставлял для него две комнаты в своем большом двухэтажном доме. Большую часть нужных товаров покупали у него же. И на этот раз сразу же после приезда барон засел с купцом обсуждать, что нужно доставить в его замок и по какой цене. Слуг в эту поездку не брали, да и младшие братья Олеса остались в замке. Два сопровождавшие их дружинника вместе с бароном заехали во двор к купцу, а Олес с Викой повернули коней к ремесленным кварталам. Нужно было первым делом заказать девушке обувь, без которой она не могла ходить. Даже с коня перед домом башмачника ее снял Олес и на руках занес на крыльцо. И дело было не только в том, что здесь отсутствовали женские седла и девушка не могла в своем платье ни забраться на коня, ни с него слезть. Брусчатка в Сорне была более ровная, чем в замке, но все равно ходить по ней на Викиных каблуках можно было только с риском грохнуться. Если бы еще можно было что‑то видеть под ногами, но длинная и пышная юбка этого не позволяла.

Когда ехали по городу, Вика постоянно ловила на себе изумленные и восторженные взгляды прохожих, так же на нее отреагировал и башмачник. Когда они зашли в небольшую комнату, где он принимал клиентов, мастер застыл, уставившись на девушку с таким восхищением, что она невольно смутилась.

— Милейший, — надменно сказал Олес. — Миледи нужно срочно изготовить туфли. В тех туфлях, в которых она приехала, ходить по вашим камням никак невозможно!

— Я прошу миледи сесть в это кресло и снять свои туфли, — сказал опомнившейся мастер. — Я положу свежий мех, и вы не запачкаете ноги.

Нормальный вид башмачник сохранял до тех пор, пока увидел обувь Вики.

— Кто это сделал? — потрясенно спросил он, забыв о сословных границах. — И как в таком можно ходить?

— Я хожу нормально, — улыбнулась девушка, — конечно, по ровным полам или камню. По булыжникам в таком не походишь. Походка становится красивее, правда, когда долго ходишь на таких каблуках, ноги сильно устают. Смотрите.

Она опять надела туфли, с помощью Олеса встала с кресла и, слегка приподняв юбку, чтобы мастеру была видна ее обувь, прошлась по комнате. После этого опять опустилась в кресло и сняла туфли.

— Да, фигура становится грациозней, — признал мастер. — Только как не ломается каблук? Он же должен стираться на глазах, из какого дерева ни делай!

— Милейший! — опять вмешался Олес. — Миледи с дороги и устала, а вы, вместо того чтобы делать дело, разводите разговоры. Наверное, мы обратились не к тому мастеру.

— Простите, ради всех богов! — повинился башмачник. — Какие туфли желает миледи?

— А у вас есть что‑нибудь готовое, чтобы я могла посмотреть? — спросила Вика. — Зная, как вы работаете для других, мне будет легче сделать заказ для себя.

— Да, конечно! — ответил он. — Сейчас я вам покажу.

Он вышел в соседнюю комнату и через минуту вернулся с обувью. Из трех туфель девушке понравились только одни.

— Мне такие же, — попросила она. — И, если сможете, все‑таки немного увеличьте каблук, здесь его вообще нет. А эти можно померить?

— Вам, миледи, можно все! — поклонился ей мастер. — Если разрешите, я вам помогу.

— Это сделаю я! — категоричным тоном сказал Олес, — а ты пока принеси вторую туфлю.

— Как на меня сделаны! — сказала девушка, надев туфли и пройдясь в них по комнате. — Не продадите их? Тогда мы вам закажем еще одну пару с большим каблуком. У вас остались мерки на эту обувь? Вот и хорошо! Значит, мои ноги мерить не нужно. Вторую пару сделаете по ним. Олес, я в этих туфлях и поеду, а мои нужно во что‑нибудь завернуть.

Когда ехали к дому купца, людей на улицах было больше, и почти все пялились на Вику, даже не пытаясь скрыть своего интереса.

— Надо было заказать карету, — сказал мрачный Олес. — Ваша красота, миледи, слишком бросается в глаза. У нас к этому не привыкли, к тому же есть закон… Хоть его давно не применяли, но никто и не отменял. Как бы теперь не было неприятностей.

Неприятности появились в лице мага и двух стражников городского магистрата, которые постучали во двор купца, когда бароны и Вика сели обедать. Всех троих незамедлительно пропустили и провели в комнату, где обедали гости.

— Я извиняюсь, — надменно сказал маг, — но вам придется прервать трапезу и проследовать с нами!

Говорил он Вике, игнорируя Лордаров.

— Как вы обращаетесь к миледи! — вскочивший Олес схватился за мечи и застыл, не в силах пошевелиться.

«Как бы она здесь всех не поубивала! — подумала девушка, имея в виду ту, которая угнездилась в ее сознании. — Наверное, не нужно ждать, пока она проснется, а действовать самой».

— В чем меня обвиняют? — стараясь не показать страха, спросила она. — Я в вашем королевстве только несколько дней и пока не успела сделать ничего предосудительного.

— У вас магическое изменение внешности, — уверенно сказал маг. — То, что вы не из нашего королевства, ничего не меняет.

— Никто мне ничего не менял! — возразила она. — Точнее, силу дали, а внешность какая была, такая и осталась. Если в чем‑то обвиняете, попробуйте доказать! И немедленно отпустите барона!

— Не собираюсь я вам ничего доказывать! — презрительно сказал маг. — Ваша вина на вашем лице и не нуждается в доказательствах. У меня приказ магистрата, и я его выполню. Не желаете идти добром, пойдете под принуждением!

Он явно попытался что‑то сделать, потому что у Вики страшно зачесалась голова. На смену страху пришла злость, и девушка просто соскребла с головы то, что вызывало зуд, и бросила в лицо магу. Как это у нее получилось, она потом сама не смогла вспомнить, но результат был налицо: маг вытаращил глаза, судорожно открыл рот, да так и застыл. В тот же миг закончился паралич у Олеса. Молодой барон, которого перекосило от злости, отшвырнул ногой свой стул и обнажил мечи. Стражники, которые держали в руках короткие копья, наставили их на Олеса и слегка попятились к выходной двери. Вика не стала ждать, порубит ли стражу Олес, или стражники достанут его копьями. Воспользовавшись тем, что они отвлеклись на барона, она встала со стула и, несмотря на мешавшее платье, одним прыжком оказалась рядом с тем стражником, который был ближе. Ногами с такой юбкой не помашешь, но руки оно не стесняло, поэтому не успевший повернуться к ней стражник получил удар в горло, захрипел и повалился на пол. Второй оказался шустрее и даже сумел ударить Вику копьем. Отбив его одной рукой, она второй двинула его кулаком в челюсть.

— Что будем делать? — спросила она у баронов, глядя на два неподвижно лежавших на полу тела и застывшего мага. — Они скоро придут в себя. Может быть, мне уехать?

— Сын выказал неповиновение магистрату столицы, — сказал барон. — Это серьезное прегрешение, которое магистрат нам не простит. Да и вам не поможет бегство. За вами пошлют погоню, и куда бы вы ни приехали, там будет то же самое. Я как‑то забыл об этом законе. И то сказать: лет тридцать за него у нас никого не наказывали. Я бы советовал обратиться к наместнику. У него и маг лучше тех, какие есть в магистрате, и ума побольше, чем у городских чинуш.

— Не к наместнику, а к королеве! — сказал Олес. — Ее резиденция ближе, и она женщина! Ей женская красота не бьет по мозгам.

— Тогда поехали быстрее, — поторопила их Вика. — Как хорошо, что успели поменять туфли, иначе пришлось бы бегать босиком.

Барон не собирался драться на улицах, а к королеве могли допустить только благородных, поэтому он не стал терять время, разыскивая своих дружинников, а вместе с сыном и Викой поспешил к лошадям. Скачек не устраивали, просто пустили лошадей рысью. До королевской резиденции добирались минут десять, не встретив никаких помех со стороны городской власти. Резиденция представляла собой нечто среднее между двухэтажным особняком и дворцом. Она была окружена глухой каменной стеной высотой чуть больше двух метров.

— Странно, что у ворот нет караула, — сказал барон, когда они прибыли на место. — И ворота не закрыты. За воротами должна быть коновязь, там и оставим лошадей.

Олес спешился и открыл ворота шире, чтобы можно было проехать. Внутри резиденции, рядом с воротами, стоял небольшой домик охраны, а возле него была коновязь, о которой говорил барон.

— Погодите привязывать лошадей, — сказал Олес. — Что‑то не так, отец! Не должно быть такого, чтобы не было охраны. Она здесь стоит даже тогда, когда нет королевской семьи. Подождите…

Он потянул на себя дверь дома, и она с тихим скрипом открылась.

— Охрану перебили! — закричал выбежавший из дома Олес. — Это заговор! Нужно спасать наследника и королеву!

Он взметнулся в седло и первым поскакал по узкой дороге к видневшемуся в просветах между деревьями дворцу резиденции. Вика скакала следом, а замыкал скачку барон, костеривший себя за то, что не взял дружинников. Когда парк закончился, стали видны залитые кровью тела двух королевских стражников. Один лежал на ступеньках парадного входа, второй — у распахнутых двустворчатых дверей из которых доносился приглушенный лязг оружия и крики людей.

— Сними меня! — крикнула Вика Олесу, который, забыв обо всем, рванулся к дверям.

Он прыжками сбежал по ступенькам, сдернул ее с седла и, обнажив мечи, опять бросился к лестнице. Прежде чем бежать за ним, девушка наклонилась и подобрала мечи убитого стражника. Барон следом за сыном уже скрылся в дверях, поэтому, чтобы их догнать, ей пришлось бежать изо всех сил. Пока они мчались к той комнате, где все еще шел бой, по пути встретили два десятка тел. Дрались в большой, похожей на зал комнате, где сгрудившиеся стражники прикрывали собой женщину с мальчишкой лет двенадцати или чуть старше. Защитников королевской семьи осталось не больше десятка, тогда как нападавших было в три раза больше. Помимо сражавшихся, на полу лежали тела убитых и раненых.

— Мерзавцы! — закричал барон. — Защищайтесь!

«Вот идиот! — успела подумать Вика, прежде чем ввязаться в бой. — Можно было тихо подобраться и порубить их со спины!»

От нападавших отделились пять человек, четверо из которых занялись баронами, а пятый с выражением удивления на лице побежал в ее сторону, на бегу занося один из мечей. Еще бы ему не удивляться, когда на него бежала с мечами в руках маленькая хрупкая девушка в пышном платье. Он так и умер удивленным. Вика не стала отбивать меч, пропустила его над головой и, слегка развернувшись, ударила. Проскочивший мимо девушки мужчина лишился головы, плесканув на нее кровью из разреза. Протерев глаза и вспоминая все известные матерные выражения, она побежала дальше. Один из сражавшихся обернулся и увидел подбегающую девушку. Он что‑то крикнул, и у нее появились два противника. Платье сильно мешало, но тем не менее она успешно отбивалась, пятясь чтобы увести их подальше от остальных. Это были не разбойники, а настоящие воины, поэтому ей пришлось попотеть. Хорошо, что один из них уже был ранен и не мог сражаться в полную силу. Вика постоянно перемещалась, стараясь двигаться так, чтобы драться только с одним противником. Стоит им зайти с двух сторон или прижать ее к стене, и ей не поможет никакая божественность! Первым она убила раненого, вложив в удар силу, которой он от нее не ожидал. Второй, который стал выдыхаться, криком привлек внимание своих, и ему на помощь бросились еще двое.

«Допрыгалась!» — мелькнула у нее мысль, и в этот момент сидевшей внутри Вики частичке старого бога надоело смотреть на действия молодой неумехи. Перекрестный взмах мечей, и ее противник запрокидывается назад, добавив на ее платье крови из почти отсеченной шеи. Два подбежавших воина ничего не успели сделать: девушка молниеносно упала им под ноги, перевернулась на спину и снизу вонзила мечи между ног, где не было доспехов. Спихнув с себя тело одного из них и морщась от запаха дерьма, она поднялась на ноги и посмотрела в ту сторону, где оставила баронов. Три воина из числа нападавших и сам барон лежали на полу, а Олес рубился с противником один на один. Решив, что он пока может подождать, она бросилась в драку. К этому времени защитников королевы осталось всего четверо, но и нападавших было не больше пятнадцати человек. Ее противники умерли молча, поэтому никто не отреагировал на стремительно подбежавшую девушку. Прежде чем заговорщики это сделали, они лишились шестерых. Вика вертелась, как сумасшедшая, отражая и нанося удары. Оставшиеся защитники воспрянули духом и удвоили усилия, а тут еще подбежал покончивший со своим противником Олес. Девушка убила еще троих, прежде чем враги начали сдаваться. Они побросали мечи и встали на колени. Девушка тоже бросила свое оружие из‑за ненадобности и потому, что навалилась такая слабость, что и без мечей не было сил стоять. Она подошла к стене и села на пол, уронив руки на залитое кровью платье.

— Вот у кого надо учиться работать! — сказала Ольга Полякову. — Если бы мы все работали с таким же энтузиазмом, как этот дор, уже давно построили бы коммунизм или капитализм — кому что нужно. И уж точно развитый и настоящий. Это же надо было за два дня завербовать больше трехсот человек!

— И что мы теперь будем с ними делать? — спросил полковник. — Изолировать?

— Обязательно, — кивнула она, — но не сразу. Сначала нужно, чтобы они все выздоровели и выписались из больницы. Раньше этого доры не займут тела. А потом немного выждем и начнем всех собирать. Только делать это надо будет с умом. Стоит кому‑нибудь из доров почувствовать, что на них открыта охота, сразу начнут разбегаться, а если не получится, вернутся в свои тела. И агентов не получим, и не сможем отпустить этих людей. Доры ведь имеют право на эти тела и всегда могут их опять занять. Поэтому работать придется очень быстро, и основное сделаем мы. Вам только нужно будет собрать их фотографии и так организовать транспорт, чтобы захватить всех за одну ночь.

— Мы по фотографиям заблокируем им возможность уйти, — объяснил Нор Полякову. — Захватим сразу три сотни квалифицированных агентов. Потребуется время, чтобы их заменить, а вы можете кое–кого склонить к сотрудничеству. Но тут есть один нюанс. Не исключено, что мы в оплату за свои услуги потребуем кое–кого из них в личное пользование.

— Я сам не решаю такие вопросы, — сказал Николай Иванович. — Объясните, для чего они вам нужны.

— Все очень просто, — начала объяснять Ольга. — У нас с Нором генная несовместимость. Ее можно преодолеть и иметь потомство с помощью очень сложных приборов, использующих так называемую генную магию. У нас есть в планах производство таких приборов. Не сейчас, а лет через тридцать. Беда в том, что приборы мы рано или поздно создадим, но никто не знает, как с ними работать. Нет среди нас специалистов по генной магии, вот мы и хотим такого заполучить. В обмен на свободу он поделится знаниями и уйдет, освободив тело его владельцу, а мы попробуем что‑нибудь придумать, чтобы его никто не занял. Специалистов с чисто техническими знаниями мы оставим государству и даже поможем склонить их к сотрудничеству. Доложите, и пусть нам сообщат решение. Если оно будет отрицательным, сами разбирайтесь с дорами. Я тогда для родного государства и пальцем не пошевелю. На фиг мне игра в одни ворота!

— Я доложу, — сказал полковник. — Хочу спросить. Вы не можете как‑то помочь в поисках сбежавшего Гершевича?

— А где он может быть? — спросила Ольга. — Меня интересует, в Москве он или нет.

— Удалось выяснить, что все его друзья–приятели и деловые интересы находятся в Москве или в Подмосковье, — сказал полковник. — Ему нет смысла прятаться в России, а для выезда за границу нужны другие документы. Деньги у него должны быть, поэтому это дело решаемое. Все упирается во время. Он ведь должен все помнить?

— Обычно личность человека все помнит, — ответила Ольга, — но здесь особый случай. Дор оказался в теле мага и мог, пользуюсь его способностями, перед уходом почистить память. Но я не думаю, что он это сделал. Скорее всего, за Гершевичем присматривают и попробуют склонить к сотрудничеству, как только будут иметь у нас достаточно агентов. Сильные маги — это большая редкость. Поэтому он должен все помнить и трястись от страха. Ой!

— Что еще? — спросил жену Нор. — Что‑то придумала?

— Улучшаем свои мозги, а до совершенства по–прежнему далеко! — сказала она. — Николай Иванович, нужно достать две хорошие фотографии этого махинатора и обеспечить нас транспортом. Слушайте, что будем делать. Я могу работать с любым человеком по его фотографии на расстоянии до десяти километров. Для того чтобы сделать что‑то по–настоящему сложное, нужно уменьшить это расстояние раз в пять, но мне нужно только послать запрос и получить отклик, так что считаем по десять километров в обе стороны. Посадите своих орлов и пусть разобьют всю Москву на зоны и продумают маршруты движения. Проверила я одну зону, проехали вперед десять километров и проверяем еще раз и так до тех пор, пока не кончится Москва. А Нор поездит по подмосковным поселкам, на это его чувствительности хватит. Из‑за пробок работать будем ночью, а днем отоспимся. Как я сразу не подумала о такой возможности! Правда, может случиться накладка, если нарвемся на двойника, но много ли по–настоящему похожих людей? Извинимся и будем искать дальше.

— Сейчас распоряжусь насчет фотографий и транспорта, — поднялся полковник. — Маршруты движения до вечера подготовят. А вы лучше пока поезжайте домой отдыхать. У вас ведь машина СБ Фадеева? А то можем отвезти на своей. До девяти еще успеете поспать часов пять.

— Давно не видел вас таким довольным, — сказал заместитель директора сектора безопасности Зард Корн комиссару Лошану. — Может, вы порадуете и меня?

— Порадую, — отозвался Лошан. — Еще шесть–семь земных суток, и мы подготовим под занятие триста пятнадцать тел. Выздоровление такого количество обреченных на смерть людей вызовет шум, который придется переждать, зато потом окажемся в качественно новой ситуации. Можно будет быстро наращивать наше присутствие в России, начать проникновение в некоторые другие страны и работы по созданию технического центра. А заодно попробуем привлечь на свою сторону мага, в теле которого я проводил вербовку. Он не пойдет на вселение другой личности, но будет работать за деньги и знания. А когда наберет много силы, ликвидируем. У нас к тому времени уже появятся технические средства.

— Это просто прекрасно! — сказал Зард Корн. — Хватит специалистов?

— Я взял сотрудников из других отделов и технических служб, — сказал Лошан. — Они прошли подготовку и готовы к работе. А на их места сейчас идет набор по нашим сетям. Не беспокойтесь, господин Зард, мы не подведем. Я сам пойду с первым десантом.

— Хорошо придумали, — улыбнулся Зард Корн. — Вы уходите, а шкуру в случае чего снимают не с вас, а с меня? Ладно, Лен, я пошутил. Кого хотите оставить вместо себя?

— Олта Снорли. Это опытный, проверенный работник.