— Этой сумки хватит, — остановил Нора Игорь. — Я не собираюсь везти в своей машине полтонны золота. Пусть Фадеев с ним определится, договаривается с вами и вывозит своими силами. Три с половиной тысячи километров по зимним дорогам! Если будут плохие погодные условия, можем застрять на день-два. И что, мне тогда из-за вашего золота ночевать в машине? А сумку я хотя бы могу взять с собой.

— Только скажите ему, чтобы не тянул, — попросил Нор. — За месяц желательно разделаться со всеми делами.

— С десятым классом вы уже разделались? — спросил Игорь. — О результатах не спрашиваю: и так понятно, что все должны сдать на отлично. Вы сейчас легко сами освоите вузовскую программу, что там какая-то школа.

— У Ольги пока не получается погружение, — пожаловался Нор. — Мне это состояние сокращает обучение как минимум раз в пять. А ей приходится учиться, как раньше. А обрабатывались мы одинаково.

— Обрабатывались одинаково, но сами объекты обработки разные, — усмехнулся дор. — Женское мышление более статично, его сложнее изменить. Среди женщин мало гениев, но и клинических дур тоже немного. Это я говорю о природных свойствах мозга, а не о результатах воспитания. Если специально будут воспитывать дур, в результате их и получат. Ты когда в последний раз обрабатывал Ольгу?

— Больше двух месяцев назад. Точно сейчас не скажу.

— Попробуй еще раз, — посоветовал дор. — Та разница, о которой я говорил, влияет, но слабо. Ольге нужен только небольшой толчок, и твоя обработка может им стать. Что она столько возится? Мысленно спроси, может быть, мы поедем без нее?

— Сейчас выйдет, — улыбнулся Нор. — Она теперь всегда, когда мы едем к отцу, наводит марафет по полной программе. Как же, ведь там будет Сида! Стоит мне на нее посмотреть, и у Ольги портится настроение. Я стараюсь не смотреть, хоть это трудновато. Раньше глаза натыкались на некрасивое лицо, и становилось как-то легче, а теперь и этого утешения нет. Так что увозите эту отраву побыстрее и подальше. Так, Ольга готова. Выезжайте со двора, а я закрою ворота.

— Прекрасно выглядишь! — сделал комплимент дор, когда Ольга села в машину. — Хотя краситься можно было бы и поменьше. Поверь мужчине с трехсотлетним стажем, что ты — само очарование и в косметике не нуждаешься. И тем более не стоит себя изводить ревностью. Это качество больше свойственно женщинам с дефектами внешности, а у тебя их нет. Будешь слушать меня, сэкономишь деньги, время и нервы. Пойми, проявляя ревность, ты тем самым показываешь, что не уверена в себе и не уверена в Норе и его любви. Мужчины бывают разные. Примерно пятая часть из них — это патологические бабники. Они способны влюбляться, но не любить. Такое понятие, как верность, им незнакомо. Такой может с тобой жить и прекрасно относиться, демонстрируя любовь и нежность, но все равно время от времени будет бегать на сторону. И от тебя будет зависеть только то, как часто тебе изменяют. Но Нор к таким не относиться, он нормальный парень и любит тебя сильнее собственной жизни. Такую любовь не разрушит какая-нибудь фигуристая девчонка с красивой мордашкой, ее убить можешь лишь ты сама своими поступками. В том числе и ревностью. Мы всегда будем ласкать глазами красивых женщин, в нас это заложено природой. Но любящему мужчине нужна только его женщина. Моряки, годами находясь вдали от своих любимых, подчиняясь потребностям тела, кувыркаются с заморскими красавицами, но все это сиюминутное и не затрагивает душу. Стремятся они к тем, кто ждет дома.

— Спасибо, вы меня успокоили, — улыбнулась Ольга. — Особенно успокаивает, что он из тех, кто покувыркается с другими, но потом все равно прибежит ко мне. Нор, забирайся в салон, мы уже меня обсудили. Это я для вас говорю, Игорь, ему я мысленно сказала то же самое. Вы, конечно, правы, но я ничего не могу с собой поделать. Увезете этот подарок бога, тогда и я успокоюсь. В вас говорит разум, а во мне — чувства, и они не всегда сочетаются. Советовать другим могу и я, хоть у меня и нет вашего опыта. Применять чужие советы к себе труднее.

Нор сел рядом с Ольгой, после чего Игорь развернул машину и погнал ее к городу. Возле лесничества он ее остановил, чтобы забрать Сиду, которую предупрежденный по телефону Егор вывел к дороге. Плачущая девушка села рядом с Нором, а Егор уложил в багажник ее небольшой чемодан.

— Нечего реветь, — сказала Ольга. — Прощаемся не навсегда, а на какой-то месяц. Нам отсюда все равно уезжать. И отправляем тебя к очень хорошим людям. Притормози, Игорь, вон наши ребята! Нор, двигайся на мое место, а я к тебе сяду на колени, а то все не уместимся. А ты, плачущая красавица, перебирайся на переднее сидение.

— Здравствуйте! — поздоровался открывший дверцу Сергей. — Куда нам садиться?

— Подожди, — остановила его Ольга. — Сейчас кое-кто пересядет, а вы потом устроитесь рядом с нами. Все сели, Игорь, можно ехать.

— Зря ты сегодня отказалась от машины Дворца, — сказала Вера Ольге. — Доехали бы без проблем и никого не затрудняли бы.

— И так доедем, — ответила Ольга. — А в воскресенье вас на своей машине отвезет Александра, она вами и займется.

— Как у нее дела? — спросил Игорь.

— Одни победы, — ответил Нор. — Она вчера позвонила. Уверенно идет к финалу. Лично я ничего другого не ожидал. Ей и на чемпионате России соперниц не будет.

— Без вас в классе скучно, — пожаловалась Вера. — А когда уедете, я вообще не знаю, что буду делать.

— Летом приедем, — пообещала Ольга. — По крайней мере, постараемся. А вы с вашими способностями вполне могли бы тоже перейти на экстернат. За эти полгода спокойно разделались бы со школой. Если решите, мы вам еще немного улучшим память.

— А зачем гнать? — спросил Сергей. — Понятно, что можно найти, чем заняться…

— Затем, что сможете приехать к нам, — сказала Ольга. — Или учиться, или работать. У нас появилась хорошая возможность вам помочь. Думайте, время пока есть.

— Хочешь их еще обработать? — мысленно спросил Нор. — А остальные?

— Остальным тоже предложу, — ответила Ольга. — Их тянет к нам, нас — к ним, так почему бы не жить поблизости? Мы друг другу можем сильно помочь, особенно сейчас, когда мы не стеснены в деньгах.

Проболтали до моста, а по городу ехали молча. Бортников довез их до Дворца спорта, где и попрощались. Сида опять плакала и попыталась обнять Нора, но не позволила Ольга.

— Поезжайте! — сказала она дору. — Долгие проводы — лишние слезы.

— Что это за красавица? — спросил Сергей, когда уехала машина.

— Тебе это нужно? — сердито спросила Ольга. — У тебя вон своя красавица есть, нечего мозолить глазами других! До занятий осталось десять минут, так что быстро идем переодеваться.

Когда они переоделись и зашли в зал, там уже ждали все ученики, кроме Панова.

— А где Борис? — спросила Ольга. — Не заболел?

— Его позавчера избили, — хмуро сказала Татьяна. — Подошли и врезали сзади чем-то тяжелым по голове. Он сразу же вырубился и ничего не помнит, так они его еще, сволочи, пинали ногами! Я у него еще не была, только говорила с матерью. Она плачет и проклинает себя за то, что отвела его на секцию.

— Думает, это из-за Тарасова? — спросил Нор.

— А тут и думать нечего! — сказала Татьяна. — Ясно, что эта сволочь поквиталась! Причем не сам, а кого-то нанял! В полиции, кстати, тоже первым делом на него подумали. А у него алиби! В то самое время, когда били Борьку, он был у приятеля, и это может подтвердить уйма народа. Интересное совпадение, правда? Но придраться не к чему! Ничего, не знаю как вы, а я ему Борьки не прощу!

— Что у него за повреждения? — спросила Ольга.

— До фига у него повреждений! — ответила Татьяна. — На голове все зашили, а кроме этого еще сломан нос, выбиты зубы, чуть не лишился глаза и куча ушибов. Еще сломаны два пальца на правой руке. А с внутренними органами врачи только начали разбираться. Мать боится, что он останется инвалидом.

— Сейчас начнем заниматься, — сказала Ольга Татьяне. — Закончим чуть раньше, а потом ты нас отведешь к его родителям. И, ребята, я вас попрошу в это дело не вмешиваться. Обещаю, что никто не останется безнаказанным. Но у нас с вами этого разговора не было. Всем все ясно?

— А почему нам нельзя поучаствовать? — с вызовом спросила Лапина. — Я этому гаду тоже хочу врезать!

— Хотите, чтобы секцию закрыли, а вас привлекли за групповое избиение? — сказала Ольга. — Флаг вам в руки и барабан на шею, а я в таком случае умываю руки! Если я для вас не авторитет, считайте, что я вас ничему не учила, мы с вами даже теперь незнакомы.

— Извини, — сказала Лапина. — Я уже заткнулась. Просто злости не хватает на этого Тарасова! Ладно, давайте заниматься, а то и так уже прошло десять минут, да еще раньше закончим… А я за время каникул соскучилась по секции. Вы когда уезжаете?

— Примерно через месяц, — ответил Нор. — Но следующее занятие уже, наверное, будет вести Александра.

Выполнили разминку, после чего Ольга разбила всех на пары. Каждая пара успела провести поочередно по две схватки. Татьяне напарника не досталось, поэтому к ней в пару стала Ольга. Все остальные наблюдали за боем, а потом слушали разбор ошибок.

— Молодцы, — в заключении сказала Ольга. — Вы уже неплохие бойцы, а если учесть то, что мы с вами так немного тренировались, то результаты вообще замечательные! На этом закончим. Таня, мы тебя будем ждать в вестибюле.

— Хочешь навести справедливость? — мысленно спросил Нор Ольгу из мужской раздевалки.

— В первую очередь хочу помочь пострадавшему товарищу, — отозвалась она. — А Тарасов… Нужно убедиться в том, что это его рук дело, а потом эти руки оторвать, можно вместе с головой. Ну насчет головы я немного погорячилась, но даром ему такое не пройдет. Еще раз убеждаюсь в том, что наезды прощать нельзя. Отец у нас, как Лев Николаевич — готов всех прощать. И мне тогда вставил клизму. Кое за что заслуженно, я не спорю, но и лишнего много наговорил. Ты уже переоделся?

— Я с Татьяной уже взял одежду в гардеробе, — в дополнение к словам мысль Нора донесла смешок. — Это ты у нас копаешься. Смотри, я сейчас, пользуясь случаем, начну увиваться за Танькой. Она из голенастого кузнечика превратилась в красивую бабочку. Уже есть на что посмотреть и за что подержаться.

— Болтун! — ответила Ольга. — Возьмите мою одежду и обувь, я сейчас подойду. — Где Сергей с Верой?

— Ждут нас на улице.

Ольга прошла в вестибюль, быстро сменила обувь и надела куртку, после чего они втроем вышли из Дворца. Помимо Шилова и Нестеровой их еще ждали Федорова с Ольховской.

— Это что за группа поддержки? — спросила Ольга. — Значит, так, девочки! Сейчас мы втроем идем к родителям Бориса, и в этом походе нам спутники не нужны. Потом мы вдвоем будем разбираться с Тарасовым, и уж тут нам, поверьте, никто из вас и подавно не нужен. Я сказала, что должна задержаться в городе, а для одних вас, ребята, машину давать отказались. Поэтому действуем так. Сейчас идем вместе по направлению к дому Пановых и вас всех оставляем в ближайшем кафе. Поскольку это незапланированное мероприятие, денег почти наверняка ни у кого нет. Поэтому я ваши посиделки финансирую. Тысячи хватит? Вот и хорошо. Сидите до нашего возвращения и не вздумайте звонить нам по телефону. Когда вернемся, уедем на такси. Всем все ясно?

Пановы жили в центре совсем рядом с Дворцом спорта, так что много времени на хождение не потратили.

— Этот подъезд! — показала рукой Таня. — Квартира у них тридцать первая.

— Все, Сусанин, довела и можешь быть свободной, — сказал ей Нор. — И не нужно на нас так жалостно смотреть. Я тебе потом звякну, чем все закончится. Понятно, что только при условии, что ты проглотишь свой язык.

— Вы на меня можете рассчитывать всегда и во всем! — сказала она. — Вы всю мою жизнь перевернули! Кем я была, и кем стала! Стародубцевы всегда умели быть благодарны, это у нас семейное!

— Я запомню, — улыбнулась Ольга. — До свидания.

— Подождите, — сказала девушка, подошла к пульту домофона и послала вызов по нужному номеру. — Клавдия Петровна, это Татьяна, откройте, пожалуйста! Вот теперь идите, а то вам могли и не открыть.

Они зашли в распахнутую Татьяной дверь, поднялись на третий этаж, и остановились перед массивной стальной дверью квартиры Пановых.

— Одна женщина, — сканировал квартиру Нор. — Это хорошо. Я звоню?

Видимо, хозяйка ожидала Стародубцеву и, когда зазвонил звонок, открыла дверь, даже не посмотрев в глазок.

— Вы кто? — удивленно и немного испуганно спросила она, в первый момент не узнав Ольгу. — Это вы? И у вас хватило наглости прийти к нам после всего?

— Мы пришли помочь, — сказала Ольга, посылая женщине установку на доброжелательность. — Клавдия Петровна, вы нас впустите? Или так и будем разговаривать на пороге?

— Проходите, — неохотно сказала она, немного посторонившись и пропуская их в прихожую. — Раздевайтесь и снимайте обувь.

Если бы не магия Ольги, она захлопнула бы дверь перед их носом. Панова провела их в гостиную и осталась стоять, не предложив присесть и Нору с Ольгой.

— Почему вы так враждебно настроены и считаете меня виновной в несчастье с вашим сыном? — спросила Ольга. — Даже если это все устроено Тарасовым, я и в этом случае не виновата. И я хочу только помочь!

— Чем вы можете помочь? — заплакала Клавдия Петровна. — У Бореньки внутри все отбили! Если он выживет, для него это уже будет не жизнь!

— Вы никогда не задавались вопросом, почему ваш сын так изменился? — спросила Ольга. — Он пришел на секцию полным, ленивым и не слишком умным мальчишкой. И ведь мы совсем недолго занимались.

— Да, это удивительно, — сказала она. — Но что это сейчас меняет?

— Я могу быстро и полностью исцелить вашего сына! — сказала Ольга. — Не останется ни шрамов, ни внутренних повреждений, даже зубы вырастут новые. Для этого мне нужно, чтобы вы меня провели к его кровати и дали посидеть рядом с полчаса. А потом вы должны забыть о моем визите и о том, кого вы привели в больницу! Его исцеление вызовет большой шум, вам все это придется пережить. Удобней все сделать, когда вы заберете сына домой, но это будет еще не скоро. А чем позже я возьмусь за лечение, тем его будет труднее делать. Да и не могу я надолго задерживаться в Алейске.

— Вы действительно сможете?! — воскликнула Клавдия Петровна, схватив Ольгу за руку.

— Да, конечно, — ответила она, опять пустив в ход магию. — Мы можем сходить прямо сейчас?

— Ну и зачем мы потеряли столько времени? — мысленно спросил Нор, когда они втроем ехали в такси к больнице. — Все равно ведь будешь всем чистить память.

— Пусть! — сказала Ольга. — Я обещала отцу. Одно дело враги, с которыми можно не церемониться, и совсем другое — это такие, как она. Сотру, конечно, но я ее об этом честно предупредила и получила согласие.

— По-моему, она тебя не так поняла, — хмыкнул Нор. — Но, может быть, ты и права. Если она будет действовать сама, а не под контролем, все получится гораздо достоверней.

— Все, Нор, остаешься здесь, — Ольга показала рукой на заснеженную лавочку рядом с одним из входов в больничный корпус. — Мне предстоит сумасшедшая работа, поэтому я не смогу отвлекаться на то, чтобы тебя прикрыть, да и нет тебе никакой необходимости туда идти.

Работа действительно оказалась сумасшедшей. Надо было сделать так, чтобы никто из медицинских работников, охраны или больных не смог запомнить ее внешность. Дело осложнялось тем, что из-за позднего времени ближний вход уже закрыли и пришлось воспользоваться дальним и идти через терапевтическое отделение в травматологию. Использовать иллюзии из-за их недолгого действия можно было только для отвлечения, а Ольга не была уверена в том, что сможет почистить всем встречным память. Поэтому она пустила в ход одновременно несколько воздействий. Впервые девушка использовала магию, разбив свое сознание на пять самостоятельных личностей. Коллектив получился дружный. Все те, с кем она сталкивалась лицом к лицу, получали установку на безразличие и тут же забывали все увиденное за последние десять минут. Работать в памяти с меньшими интервалами времени не получалось. Те, кто стояли в стороне, тоже получали свою порцию безразличия, но вдобавок к нему Ольга для них становилась источником сильного раздражения. Такие подсознательно уводили от нее взгляд в сторону. Но и у них нужно было проверить память и при необходимости провести чистку. Когда она прошла мимо большой группы идущих с ужина больных, одна из ее личностей рассеяла их внимание, а другая запускала иллюзию идущей по коридору сексапильной медсестры, которую Ольга видела на первом этаже. Понятно, что иллюзия двигалась в направлении, обратном тому, каким шла сама Ольга. Вход посетителям в реанимацию был запрещен, но здесь было уже легче. Не шлялись больные, не было охраны, а из медиков они встретили только врача с медсестрой. Еще одна медсестра сидела у Бориса в палате, но тут уже Ольга не церемонилась.

— Не обращайте на нее внимания, — сказала она Клавдии Петровне, имея в виду застывшую девушку. — С ней все будет в порядке. Садитесь на стул у входа и постарайтесь никого сюда не пускать. Делайте, что хотите, но хотя бы двадцать минут мне никто не должен мешать.

Не теряя больше времени, Ольга придвинула к кровати Бориса один из двух оставшихся стульев и взялась за лечение. Пять минут она только исследовала многочисленные повреждения тела и намечала план лечения. Еще столько же времени она накачивала парня силой и только после этого приступила к лечению. Пяти личностей оказалось мало, и от них отпочковались еще две. Воздействия нужно было запускать поочередно в определенном порядке, контролируя запуск восстановления… В общей сложности она их создала около полусотни. Почти ничего из того, что сейчас было сделано, она еще не успела опробовать на практике. Опустошенная, чувствуя слабость и накатывающееся безразличие, она вернулась из мира магии и увидела, что мать Бориса оттаскивает от кровати невысокого пожилого врача.

— Клава, что с вами? — пораженно вопрошал он. — Что вы делаете, вы же порвете мне халат! И что делает эта девушка у кровати вашего сына?

"Это он еще не видел медсестру, — подумала Ольга. — Крику было бы!"

Она взяла под контроль врача с матерью Бориса, после чего начала срочно чистить память всем троим. Медсестра забыла о посетителях палаты, врачу она тоже стерла все воспоминания за последние полчаса. Клавдия Петровна лишилась памяти, начиная с того момента, когда в ее квартире прозвучал вызов домофона. Ольга сняла с медсестры халат и шапочку и надела все это на себя. Закрыв лицо руками, она создала совмещенную с собой иллюзию врача и, раздавая всем встречным установку на безразличие, быстро пошла обратно. Сразу за терапевтическим отделением стояли несколько мягких скамеек для посетителей и вешалки, с одной из которых она сняла свою куртку. На лестнице ей никто не встретился, а на вахте первого этажа сидела одна медсестра, а охранник куда-то ушел. Ее Ольга взяла под контроль и заставила повернуться к себе спиной.

— Ну как он? — встретил ее вопросом Нор.

— Если это работа Витальки, я его со света сживу! — зло сказала Ольга. — В Борьке живого места не было! Без моего вмешательства он остался бы инвалидом.

— Много наследила?

— Ни у одного встречного обо мне не останется ни малейших воспоминаний, — с гордостью сказала Ольга. — Как я и говорила, было очень трудно. Странности, конечно, будут. Человек тридцать забыли, что они делали в последние минуты. Наведенное равнодушие остается еще долго, поэтому никто из них этому значения не придаст. Хотя, когда поднимется шум, кое-кто может вспомнить. Но большинство больных к тому времени уже выпишут, а медицинских работников было немного. Еще две странности — это появление в реанимации матери Бориса и исчезновение халата с одной из медсестер. Но матери я оставила наведенное воспоминание о том, что посетить сына — это ее идея, а девушке внушила, что она свой халат умудрилась чем-то запачкать, сняла и отдала в стирку. Сейчас она наденет запасной халат, а врач, по-видимому, хорошо знающий семью Пановых, позвонит мужу Клавдии Петровны, который ее увезет домой. Финита!

— Для экспромта сработано чисто, — согласился Нор. — Но кое-что все-таки может всплыть, когда у Бориса восстановятся отбитые внутренности и вырастут новые зубы. И с нами все равно могут связать, хотя бы из-за секции и всех странностей с твоими учениками. Хотя, ты права — доказательств никаких. Но те, кому положено, все равно заинтересуются и начнут копать. Сможешь ты сидеть тихо пару лет?

— Секция была глупостью, признаю, — согласилась Ольга. — Только с этим уже все равно ничего не поделаешь. И что ты хочешь? Чтобы я бросила своего ученика в таком состоянии? Я ведь в его несчастье, хоть и косвенно, но виновата! Хрен им всем! Ладно, время идет, а мы с тобой вместо дел занимаемся трепом. Подумать о будущих неприятностях время еще будет!

— Идем к Тарасовым?

— Да и побыстрее, а то уже начало темнеть. Заходить к ним в квартиру не будем. Берем Витьку под контроль, заставляем одеться и выводим на улицу. Поскольку я не уверена, что он вернется в квартиру своим ходом, чистим память всем, кто нас с ним увидит в подъезде.

— Понятно, что ты его хочешь допросить. А что дальше, если он виновен?

— Есть одна задумка, — ответила она. — Но я не хочу забегать вперед, может быть, еще ничего не выйдет.

— Надо было все-таки взять такси, — сказал Нор, когда они зашли в нужный двор. — Еще полчаса и окончательно стемнеет. Давай пойду я, а то у нас повсюду ходишь одна ты.

— Никто никуда не пойдет, — возразила Ольга. — Я передумала. Зря я, что ли, изучала высшую магию? Буду выманивать этого паразита по образу. Его рожу я помню прекрасно, а расстояние здесь небольшое.

— А Борьку нельзя было так же вылечить? — спросил Нор. — Без того, чтобы переться в палату?

— Можно, — кивнула Ольга. — Только в его случае мне бы на это потребовалось полдня. Поставить машину возле больницы и лечить. Увы! Не было у меня ни столько времени, ни машины. Разве что завтра взять под контроль таксиста, а потом компенсировать ему потерянный заработок. И потом у Бориса все слишком сложно, а я с высшей магией только начала осваиваться. Ладно, что сделано, то сделано. Все, не мешай.

Она застыла на несколько минут, по прошествии которых из подъезда вышел одетый в зимнее пальто Виталий и деревянной походкой направился к ним.

— Получилось! — радостно сказала Ольга. — Здорово, теперь во многих делах будет меньше мороки! Первый раз работала по образу, и все получилось. Не вмешивайся, я его сама допрошу. Виталий, иди сюда, родной! Колись, кто бил Борьку Панова?

— Есть одна компания, — равнодушно ответил он. — Три штуки заплатил, они его и отпинали.

— А чем ударили по голове? — спросил Нор.

— А я знаю? — ответил Тарасов. — Я в это время сидел у приятелей. У меня алиби без дураков.

— И где можно найти твоих орлов? — спросила Ольга.

— Если никуда не умотали, должны быть в гараже. Это недалеко отсюда.

— Веди к этому гаражу, — велела девушка. — И иди быстрее. Если увидишь кого-нибудь из них, скажешь!

Пятнадцать минут ходьбы это действительно недалеко, но когда они дошли, уже полностью стемнело.

— За такси сдерут по-черному, — сказал Нор. — Это если вообще кто-нибудь согласится ехать. Опять придется пользоваться магией.

— Там посмотрим, — сказала Ольга. — Виталий, какой из гаражей?

— Вон тот! — показал он рукой. — Четвертый от угла.

— А теперь послушай, что я тебе скажу, — Ольга повысила голос. — Сейчас пойдешь к ним и скажешь, что избитый ими парень умер. Мол, мы так не договаривались. Понял? Ты платил за побои, а не за убийство. А теперь на тебя вышли полицейские, и ты не хочешь отсиживать за них всех! Так и скажи, что ты их всех видел… в общем найдешь, что вставить. Понял?

— Понял, — покорно ответил он и зашагал к гаражу.

— Его убьют, — сказал Нор. — Стоит ли пачкаться?

— Еще один чистоплюй! — рассердилась Ольга. — Я уже один раз послушала отца с Сашей. Да, отчасти я была неправа, перегнула палку с тем полицейским. А вот с этой семейкой мы оказались чересчур мягкими! Ты их вообще наказывать не захотел! И что в результате? Загубленная жизнь хорошего парня и горе его родителей! Это хорошо, что вмешалась я, хотя это еще может мне когда-нибудь выйти боком! А если бы нет?

— Не кричи! — сказал Нор. — И давай подойдем поближе. Кажется, его уже бьют!

Из-за двери раздался жуткий крик, который перешел в стон и затих.

— Ты придурок, Серый! — услышали они чей-то голос. — Кто же так режет! Сам, падла, будешь убирать! Весь гараж засрал!

— Его все равно надо было кончать! — возразил другой. — Он зассал и хотел нас всех заложить! Сам сказал! И врет, сука! Помнишь, что он нам говорил о том парне, которого ты хрястнул монтировкой? Специально не убивать, но если от побоев помрет, то и хрен с ним! Почти слово в слово! Я вам говорил, что хватит его бить! А теперь вляпались в мокруху из-за каких-то трех тысяч! И еще теперь этот… Куда его?

— Давай сюда пленку, — сказал первый. — Сейчас его замотаем, чтобы не текло, а утром подвалим к Петьке. На его машине вывезем в багажнике и где-нибудь зароем. Хрен кто найдет. Петьке о том, что вывозим, говорить не будем, используем его втемную. А то он или заломит цену, или вообще нас пошлет.

— Василию говорить будем?

— Если все здесь уберешь, то не хрен ему об этом знать. Вроде неплохо завернули. Давай, занимайся уборкой, а я пошел. Встретимся здесь же в девять.

— Я сам, — сказал Нор, делая шаг к двери. — Не надо тебе пачкаться.

Со скрипом приотворилась дверь, и из гаража вышел высокий, худой мужчина. Дверь закрыли изнутри, и снова стало темно.

— Он ни черта не видит после света, — мысленно сказал Нор. — Минус один.

Что он сделал, Ольга не поняла, только увидела результат. Нор шагнул к двери, а тело мужчины беззвучно упало на гравий. Нор постучал в дверь и в гараже послышалась ругань.

— Долго ты, мать твою, будешь шляться взад-вперед? У меня руки грязные, а ему открывай!

Лязгнул замок, открылась дверь, и Нор быстро выбросил вперед правую руку.

— Все, — сказал он Ольге. — Нужно срочно сматываться. Судя по разговору, был еще какой-то Василий, но в нашем случае нужно довольствоваться тем, что получили.

— Чем ты его? — спросила Ольга.

— У первого был нож, — пояснил парень. — Не бойся, я не оставил отпечатков, обернул рукоятку платком. Интересно, почему ты не вмешалась и не заставила их убивать друг друга?

— А я пустая, — призналась девушка. — Первый раз выложилась до конца. А ты почему этого не сделал, а полез геройствовать?

— Сейчас любой следователь поймет, что произошло, — пояснил Нор. — А если бы они, убив Тарасова, начали резать друг друга, получилась бы не правда жизни, а какой-то Майн Рид. Теперь нам нужно убраться домой и обеспечить себе алиби. На таксиста меня хватит, а вот обработку родственников наших друзей придется отложить на завтра, когда ты подзарядишься от Хитреца. И таксисту я только сотру память о нашей поездке, на ложное воспоминание моих способностей не хватит. Завтра подойдешь к кому-нибудь из них и все сделаешь сама. Шевелись, Оля, ребята, наверное, уже психуют.

— Нор, возле гаража не осталось отпечатков обуви?

— Может быть, и остались, — пожал он плечами. — Ну и что? Ты к нему вплотную не подходила, да и снега там нет, только неровный лед и гравий. И место такое, что за день проходит уйма людей. А я свои ботиночки дома поменяю на другие. Меньше нужно читать Конон Дойля. Лучше придумай из-за чего мы отказались от машины Дворца спорта и задержались в городе.

— Уже придумала, — сказала Ольга. — Только что прошли кинотеатр "Вулкан". Там на афише в четыре часа идет "Пробуждение". Мы его с тобой по компу смотрели, но на большом экране совсем другой эффект!

— Долго думала?

— Причина не хуже других, особенно для подростков, которыми нас все считают. Надо только узнать, смотрели ли этот фильм Сергей с Верой. В этом кинотеатре мы точно были, а тебе я о нем расскажу. А завтра туда надо наведаться и оставить билетерше воспоминание о нашей компании. Слава богу, добрались до кафе!

— У вас совесть есть? — встретила их Вера. — Уже половина восьмого, и кафе через полчаса закрывают! А наши родные уже несколько раз звонили!

— А где девчонки? — не отвечая на упреки, спросила Ольга.

— Их давно загнали домой, — сказал тоже сердитый Сергей. — Чуть ли не сразу, как вы ушли. Мы пообещали им потом позвонить. Вера права, совести у вас нет. Хоть бы позвонили! Мы, между прочим, в отличие от вас, пока учимся.

— Сваливаем отсюда и идем к стоянке такси, — сказал Нор. — По пути мы вам кое-что расскажем.

Рассказывала Ольга в сильно упрощенном виде, но основную информацию донесла. Борису помогли, с Тарасовым хотели выяснить отношения и стали свидетелями того, как его зарезали.

— Понимаете теперь, как мы влипли? — сказала Ольга. — Наши знали, что мы пошли выяснять с ним отношения, но они промолчат, особенно если их об этом попросить. Но в полиции сидят не дураки, два плюс два сложат. Доказательств никаких, но все равно будем под подозрением.

— И что же делать? — спросила Вера.

— Выкрутимся, если вы нам поможете, — сказала Ольга. — Фильм "Пробуждение" видели?

— Это "Другой мир"? — спросил Сергей. — Конечно. У меня он на диске записан.

— Тогда запоминайте. Мы прямо с занятий пошли в "Вулкан", чтобы посмотреть этот фильм на большом экране. Пошли на четыре часа, а в шесть уже уехали в такси. Девчонкам я позвоню и обо всем договорюсь. Остаются ваши родители.

— Мой отец полиции врать не будет, — мрачно сказал Сергей.

— Если вы разрешите, мы к вам завтра заедем буквально на несколько минут, — сказала Ольга. — Купим молока и сметаны, а заодно сделаем так, что они будут уверены, что вы вернулись домой в половине седьмого. Только это, и больше ничего.

— Здорово! — с завистью сказала Вера. — Я давно догадывалась, что ты умеешь не только лечить. У меня так не получится? Жаль! Лично я не возражаю, вреда родителям от этого не будет. Но как же таксисты? Их в центре работает не так уж много, допросить будет несложно.

— В этом таксисты ничем не отличаются от ваших родителей, — пояснил Нор. — И даже никуда специально ездить не придется. Вы не думайте, ребята, что мы этим часто пользуемся. За все время всего несколько раз в таких случаях, как сегодняшний. Или как тогда, когда напали на наших соседей.

— Если не верить вам, то кому тогда верить? — сказал Сергей. — У меня таких друзей, как вы, никогда не было. Наверное, мы примем ваше предложение, правда Вера? Долго проходить эту вашу обработку?