Глава 1

— Это уже последний, — сказал Нор. — Вытянешь его, или попробовать мне? Уж больно у тебя усталый вид.

— Справлюсь, — улыбнулась действительно сильно уставшая Ольга. — Жаль, что нельзя было для подзарядки взять с собой в машину Хитреца. Николай Иванович, пусть подъезжают, сейчас он выйдет.

Уже девять часов они по заранее разработанной схеме ездили по Москве, магически обрабатывая всех тех, чьи тела заняли доры. Действовала Ольга, потому что у Нора для быстрой работы по образу просто не хватало сил. В результате магического воздействия доры теряли возможность покинуть тела и послушно выходили из квартир на улицу к поджидавшим их оперативникам.

— Все, — с облегчением сказала Ольга. — Едем в приемник. Кстати, не забыли, что с нами следует расплатиться?

— Может быть, отложим это на завтра? — предложил Поляков. — Вы сегодня слишком сильно устали. Кроме того, я должен получить команду на передачу задержанных. Нужно согласовать, кого именно вы возьмете.

«Все так, как мы думали, — мысленно сказала Ольга Нору. — Дадут, но после того, как пропустят через сито. Действуем, по второму варианту».

— Так не получится, — сказал Нор Полякову. — Все задержанные нуждаются в дополнительной обработке. Им заблокировали возможность уйти из тел, но блокировка держится только при условии, что эти тела продолжают жить.

— Хотите сказать, что они могут себя убить? — сразу понял полковник.

— Или сами, или с помощью своих коллег, — сказал Нор. — Для них это неприятный, но единственный выход вырваться из тел, которые превратилось в ловушки. Ученых там не очень много, в основном пришли оперативники, которым это нетрудно сделать. Сейчас они под контролем, но это состояние продлится не больше трех часов. Ольга устала, поэтому буду работать я. При личном контакте это несложно. Поставлю им всем запрет на смерть.

— Как можно запретить себя убить? — удивился Поляков. — Все запреты подкрепляются угрозой наказаний или смерти. Чем можно запугать этих?

— Да, нам пришлось подумать, — согласилась Ольга. — Пришли к выводу, что самым действенным при попытке самоубийства или убийства кого‑нибудь другого будет сочетание временного паралича с очень сильной болью. Если кто‑то захотел нанести соседу смертельный удар или остановить свое сердце, все закончится корчами на полу. Кто испытает такую боль один раз, не захочет испытывать вторично. Запрещается любое агрессивное поведение, за исключением тех случаев, когда это связано с защитой жизни тела.

— А успеете обработать триста пятнадцать человек за три часа? — спросил Поляков.

— Я не буду каждому из них ставить это воздействие, просто перепишу его из своей памяти в их головы, — сказал ему Нор. — Это раз в двадцать быстрее, так что уложусь за час. Уже приехали. Оля, не хочешь, пока я буду работать, подремать в машине?

— Наверное, так и сделаю, — согласилась она.

Машина подъехала к воротам, которые разошлись в разные стороны и пропустили их на территорию объекта, где в большом двухэтажном здании под охраной нескольких десятков бойцов «Вымпела» и офицеров отдела Полякова были размещены захваченные доры. У приехавших проверили документы, после чего шофер подогнал машину к подъезду, и все, кроме задремавшей Ольги, ушли в здание. Немного выждав, она по очереди мысленно создала образы всех охранявших ворота офицеров и начала работать. Прошло несколько минут, и охрана ворот оказалась у нее под контролем. Ольга покинула машину и зашла в здание. Пройдя мимо застывших у входа офицеров «Вымпела», она направилась туда, где работал Нор. В коридоре первого этажа по обе его стороны располагались входы в комнаты с зарешеченными окнами, в которых и поместили задержанных. Здесь же с безучастным видом стояли спецназовцы и офицеры отдела, в том числе и Поляков с Игнатьевым. Нор был в седьмой по счету комнате.

— Быстро ты управился, — сказала ему Ольга. — Прошло только пятнадцать минут, а ты уже обработал половину доров, да еще нейтрализовал охрану. Выяснил?

— Да, выяснил, — ответил он. — Через несколько дней нам дали бы двух или трех доров по своему выбору. Полякову стыдно, но он вынужден подчиниться. Я пока отобрал шесть ученых и старшего всей группы. У него узнал, что ученых должно быть девять. Сейчас по–быстрому прогоню остальных, а ты заказывай транспорт на десять человек. Вывезем наши трофеи, а потом будешь подчищать память офицерам «Вымпела». Офицеры Полякова не станут с нами цапаться, а эти могут.

Для того чтобы закончить все работы и вывести из здания отобранных доров, потребовалось полчаса. Когда Ольге позвонили, что прибыл транспорт, она приказала охране открыть ворота, а дорам — идти на улицу, где их уже ждали приехавшие на трех машинах работники службы безопасности компании.

— Ну у вас и вид! — сказала она старшему группы. — Замотались так, что видны одни глаза. Быстро забирайте этих архаровцев и развозите, как договорились. Они выполнят все ваши требования.

Дождавшись, пока пленников распихали по машинам и уехали, Ольга вернулась на объект, приказала офицерам закрыть ворота и почистила им память.

— Страшно устала и почти без сил, — пожаловалась она Нору. — Надеюсь, с нами не будут сейчас разбираться. Выжди еще минут десять, а потом размораживай охрану и наших ребят, а я пойду в машину спать.

Первым Нор «разморозил» Полякова.

— И как это следует понимать? — спросил полковник, глядя на застывших в коридоре людей.

— А так и понимайте, Николай Иванович, — устало ответил парень. — Директор ФСБ лично пообещал, что мы возьмем нескольких задержанных по своему выбору. Кто‑то из его подчиненных это переиграл, но нам на эти игры… Пусть по поводу нашего самоуправства обращаются туда, — он показал пальцем вверх.

— И скольких вы отобрали? — спокойно спросил полковник.

— Всего десять из трехсот с лишним рыл. Я думаю, что это немного. Остальным сделали все, что нужно. Агрессивности от них можете не ждать, побегов — тоже. А вот пойдут ли они на сотрудничество или нет, зависит уже не от нас. Сейчас я приведу в чувство ваших ребят, а потом офицеров «Вымпела». К вам будет просьба побыстрее доставить нас домой и хотя бы несколько часов не беспокоить. Мы очень сильно выложились и должны хоть немного отдохнуть. Да, нашу часть трофеев можете не искать — это бесполезно.

— Садитесь, господа! — сказал директор ЦРУ Джон Бейли Джеку Барксу и Норману Хендерсону.

Баркс возглавлял Управление исследований и разработки технических систем Научно–технического директората, а Хендерсон руководил Управлением внешней разведки Разведывательного директората.

— Я очень любопытный человек, — продолжил Бейли, когда его подчиненные заняли места за столом, — и у нашего президента есть такая же слабость. И мне очень прискорбно, что нам с ним приходится изводить себя неведением. И сразу же возникает вопрос: на кой черт нам тратить немалые средства на вас и ваших людей? Есть что сказать?

— Вы имеете в виду Россию, господин директор? — спросил Хендерсон.

— Вы прекрасно знаете, что я имею в виду, Норман! — сердито сказал Бейли. — По вашей милости я уже второй раз за этот месяц попадаю в дурацкое положение! Вам выделяют мало средств? Или ваше Управление нужно укрепить кадрами? Может, укрепление начать со смены руководства?

— Мы работаем, — пожал плечами Хендерсон. — Там все непросто. Я задействовал все связи и результаты непременно будут, но не сегодня и не завтра. Можете меня заменить, если это вам поможет и успокоит президента. На деле это сильно не скажется.

— А вы что скажете, Джек?

— По кабельной продукции я не могу сказать ничего нового, — ответил Баркс. — Ученые в растерянности и не понимают, с чем имеют дело. Видимо, в России на это наткнулись совершенно случайно. И никто не может сказать, где именно совершенно открытие. Остальные изделия, которые выпускает кабельная компания, вызывают удивление, но поддаются анализу и копированию, вот только «Око»… Разборка нескольких образцов почти ничего не дала. Обычная оптика и очень качественная матрица. Как обрабатываются сигналы и каким образом они доставляются в мозг — это по–прежнему секрет. При разборке срабатывает устройство ликвидации, сжигающее микросхему обработки и то, что, по–видимому, было интерфейсом. Можно, конечно, дождаться, пока разрядится внутренний источник питания, но, если судить по тем аккумуляторам, которые производит компания, этого нужно будет ждать лет десять. Мы продолжаем работы, но не рассчитывайте на быстрые результаты.

— А что по коту? Он может иметь ко всему этому какое‑то отношение?

— Я не могу ответить на этот вопрос. До визита в Россию президента Аргентины, все думали, что история с котом не более, чем мистификация. Вот когда президент России показал ей этого монстра в своей резиденции… Она разговаривала с ним через переводчика и была совершенно очарована. При этом присутствовали представители прессы, что подлило масла в огонь. Президент промолчал по поводу происхождения животного, а сам кот обматерил задавшего вопрос журналиста, повернулся и ушел.

— Вам тоже нечего сказать, Норман?

— По мнению аналитиков, российский президент должен быть тесно связан с руководством все той же кабельной компании. В пользу такого предположения свидетельствует слишком большая государственная поддержка. Практически это уже не небольшая фирма, какой она была всего полгода назад, а мощная промышленная группа. На десятках полученных от государства предприятиях идут восстановительные работы, обновляется оборудование и набираются рабочие. В городе Ржеве, где находится один из трех кабельных заводов, развернулось строительство больше полусотни объектов. Судя по всему, строится центр будущей корпорации.

— Ну хорошо, — согласился директор. — Он с ними связан, а кот — это подарок. Остается вопрос: откуда мог взяться разумный кот весом больше ста фунтов? Он ходит на задних лапах, болтает по–русски на самые разные темы и, как сказал президент, умеет читать! А из помещенной в Интернете записи видно, что он прекрасно работает с компьютером! Откуда все это? У президента России есть еще и дикий кабан фунтов шестьсот веса! Можете объяснить, откуда он взялся? Можете не говорить о прирученном поросенке, потому что ему, по мнению специалистов, не меньше пятнадцати лет.

— Не уверен насчет кота, но ответы на большинство ваших вопросов нужно искать в руководстве кабельной компании, — сказал Хендерсон. — Мы пробовали действовать через промышленников, но ничего не получилось. Главное лицо в компании — господин Фадеев — не допускает к своим секретам даже друзей. О его компаньонах ничего толком неизвестно, в средствах он не нуждается, а сам постоянно окружен агентами собственной службы безопасности. Под усиленной охраной и его дочь. Сейчас пытаемся определиться с его окружением, но это нелегко: у Фадеева очень много знакомых. Недавно выяснили, что у него были какие‑то контакты с военными и ФСБ. Работы ведем по многим направлениям. У нас немало людей в Государственной думе, есть они и в правительстве, и в аппарате президента. Я думаю, что удастся найти контакты кое с кем из высокопоставленных офицеров ФСБ. Еще есть мысль натравить на компанию Виктора Вольфензона. Половина добываемой его заводами меди идет на изготовление кабельной продукции. В самое ближайшее время спрос на медь на внутреннем рынке начнет падать, что повлечет снижение цены. Есть и другие недовольные, но у него намного больше возможностей и тесные связи кое с кем из представителей нашего крупного бизнеса. Объясните президенту, что результаты будут, надо только немного подождать.

— Попробую, — сказал директор. — Вы, Норман, не хуже меня понимаете, что дело не в президенте. На него самого давят! Слишком многие обеспокоены успехами России, а тут еще и это. Мы потратили громадные средства, убирая с карты мира Советский Союз, не для того, чтобы его место заняла Россия! Теперь вопрос к вам, Джек. Что это еще за история с массовым излечением? В России об этом писали, а у нас все прошло так же, как с котом. Это не может быть связано со всем остальным?

— Вряд ли, — ответил Баркс. — Если бы они нашли какое‑то эффективное средство от онкологических заболеваний, никто бы его так не применял. Но мы этим еще не интересовались. Я дам задание проверить.

— И куда я попаду? — спросила Светлана. — Если на то же самое место, то там почти все должно быть заставлено мебелью.

— Перед твоим появлением я там все расчищу, — сказала Гарла.

— Там могут быть люди, — возразила девушка. — Только дурак не свяжет вашу чистку с моим появлением. Если они пострадают, у меня могут быть неприятности.

— Постараюсь, чтобы не пострадали, — сказала богиня, — но не могу этого обещать. Если не получится, выкручивайся сама, сил у тебя для этого достаточно. Ну что, готова?

Светлана кивнула и очутилась в том самом кафе, из которого ее похитил посланник Ардеса. Гарла расчистила для нее круг диаметром метра три, отбросив в разные стороны всю стоявшую в нем мебель. К счастью, за убранными столами никто не сидел, поэтому пострадавших не было. Во всем кафе, кроме женщины за стойкой и перепуганного рабочего, находились только два посетителя, которые обедали в другом конце зала.

— Зурова? — крикнул один из них. — Идите сюда, Светлана. Мы здесь специально для того, чтобы вам помочь.

Убрав с дороги пару валявшихся стульев, она пошла по проходу между столиками, рассматривая неожиданных помощников. Это были крепкие молодые мужчины, от которых еле уловимо тянуло угрозой.

— И кого я должна благодарить за вашу помощь? — спросила она, обращаясь к тому, который кричал.

— В первую очередь нас, — улыбнулся он. — Сергей, нужно разобраться с персоналом.

Его напарник кивнул, встал из‑за столика и отправился к стойке.

— А во–вторую очередь? — сказала она. — Рассказывайте все, иначе я с вами никуда не поеду.

— Знаете Вику Савину? — спросил он. — Она сотрудничает со службой безопасности России. С ее стороны была просьба встретить вас и помочь добраться до Москвы. Можем поехать сейчас или, если хотите, сначала заедем в Барнаул за вашей машиной.

— И как же Вика очутилась в ФСБ? — недоверчиво спросила Светлана. — Насколько я знаю, она туда не собиралась.

— Вы прибыли довольно эффектно, — сказал он, — но она вас перещеголяла. Вы только раскидали столики, а она раскидывала иномарки. Поймите правильно: какие бы у вас ни были силы и намерения, все равно и ей, и вам придется согласовывать свои действия с нами. И ваша подруга не у нас, а у себя дома. Конечно, за ней присматривают. Неужели вы ожидали чего‑то другого? Вам могут помочь или воспрепятствовать, но никто не позволит действовать бесконтрольно.

— Все сделал, — сказал вернувшийся фээсбэшник. — Оплатил и за обед, и за поломанную мебель. Они не будут болтать. Вы хотите есть? Если нет, тогда надо ехать. Куда поедем, в Барнаул или сразу в Москву?

— Едем в Москву, — решила Светлана. — Если вы на колесах, мне не нужна машина.

— Здорово живете! — с завистью сказала Вика, осматривая гостиную. — Хотя у барона мои комнаты были не намного меньше.

— Что за барон? — спросил Нор. — Присаживайся на диван или в кресло. Скоро будем обедать, а пока пообщаемся.

— Барон Лордар, — ответила девушка, сев в кресло. — А у вас здесь нет прослушки?

— Калин Лордар? — спросил Нор. — Замок неподалеку от столицы? Это наш сосед, хоть и не из ближних. Ничего подслушивающего здесь нет, так что можно говорить свободно.

— Погиб твой барон, — вздохнула Вика. — Я к ним явилась в драной юбчонке на две ладони выше колена, да еще грязная как свинья. Там так не одеваются даже шлюхи, вот он и принял меня за шлюху. Выкиньте ее, говорит, за ворота, а то заставлю сбросить со стены, а наутро отскребать от камней.

— И как же ты выкрутилась? — спросила Ольга. — Ты нам в прошлый раз об этом не рассказывала.

— Если вам все тогда рассказывать, мне бы и ночи не хватило, — сказала Вика. — А как выкрутилась… На меня тогда одновременно навалились злость и страх. Схватила слугу и вырвала ему горло! Правда, это была не я, а угнездившаяся во мне частичка Ардеса.

— Никогда не слышал, чтобы человек мог что‑то взять у бога без его ведома, — сказал Нор, — и нигде о таком не читал.

— Он сказал, что это можем только мы, — пояснила Вика, — люди с Земли. Я об этом вам уже говорила. Светлана тоже взяла у Гарлы искру, а потом богиня эту искру раздула, чтобы она смогла иметь детей от сына наместника.

— Что?! — воскликнула Ольга. — Рассказывай подробно!

— О чем рассказывать? — не поняла Вика. — О детях, что ли? Гарла говорила, что богам пофиг всякие несовместимости. Если захотят, ребенок будет от кого угодно. Так Светлане и сказала. Ребенок, говорит, будет по твоей основе, но не пропадет и наследственность отца. Говорила, что и Ардес запросто мог сделать мне ребенка, если бы захотел. Только от него не дождешься.

— Значит, тебе Ардес дал задание найти меня, — сказал Нор. — Ты нашла и отдала его записку. Он передал камни?

— Дал несколько штук, — не стала скрывать Вика, — только не для тебя, а мне самой. И потребовал узнать, делаешь ты что‑нибудь по его приказу или нет.

— А Гарла? — спросила Ольга. — Насчет женщин ты говорила, а насчет Нора?

— Она тоже приказала найти Нора. Сказала, что может дать ему намного больше того, что дал Ардес.

— Считай, что ты нашла и передала, — сказала Ольга. — Передала слова, теперь нужно отдать камни. Без камней мы не сможем встретиться с богиней.

— Нору хватит и одного камня, — начала торговаться Вика.

— Я его одного никуда не пущу, — покачала головой Ольга. — Давай договоримся так. Ты нам отдаешь два изумруда, а мы помогаем тебе получить золото и выгодно обратить его в деньги, ну и еще купим хорошую машину взамен той, которую ты разбила.

— Изумруд стоит дороже! — уперлась Вика. — А золото я и сама как‑нибудь продам!

— Ну–ну, — улыбнулся Нор. — Святая простота. Знаешь, сколько у нас было мороки с этим золотом? У него не совсем обычные свойства, поэтому никто тебе не позволит его продавать кому‑то, кроме государства. Рассказать, сколько ты потеряешь, если займешься этим сама? И еще один нюанс. Ардес ведь не просто перешлет тебе золото, но потом туда же будет отправлять своих людей. Хочешь для этого предоставить свою квартиру? Да тебе нужно забрать золото и держаться от того места подальше! Ты уж сразу реши, на кого из богов работаешь, а то отгребешь неприятности с двух сторон.

— А изумруды нельзя ни продать, ни носить! — добавила Ольга. — У нас те, которые передал Ардес, лежат в сейфе. Стукнет кто‑нибудь или сожмет — и привет горячий. Боги тут же разберутся, куда ушли их камешки, и найдут способ доставить тебе неприятность.

— Черт с вами! — согласилась девушка. — Только чтобы хорошую иномарку! Пусть не «мерседес», но и не какое‑нибудь фуфло.

— Договорились, — кивнул Нор. — Сейчас же начнем решать твои дела. Я позвоню, а потом пойдем есть.

— Хочешь звонить Полякову? — спросила Ольга. — Давай позвоню я… Николай Иванович? Вы на нас еще не сердитесь? Ах, даже так! Это радует. У меня к вам будет просьба заехать к нам на полчаса. Вопрос довольно важный… Хорошо, мы ждем.

— Пойдем обедать, — поднялся с дивана Нор. — Полковник приедет быстро. Похоже, что для него не существует пробок.

Они пообедали и еще минут двадцать пообщались, прежде чем прибыл Поляков.

— Это Николай Иванович, — представила его Ольга. — А это Вика Савина. Садитесь, пожалуйста, на диван. У Вики есть одна проблема. Тот, кого вы знаете как Ардеса, поручил ей найти надежное место, куда бы он мог отправлять своих посланников. Туда же он обещал переправить ей золото. Наверняка оно будет такое же, как и наше. Трудно сказать, сколько он ей отсыпет, но даже если пришлет не тонны, а десятки или сотни килограммов, они не будут для вас лишними. Золото заберете себе, а на ее счет положите деньги, исходя из той цены, которая была для нас. Это помещение должно надежно запираться и быть оборудовано камерами. Если там кто‑то появится, или сразу застрелите, или зовите нас, иначе вы его оттуда сами выведете под ручку. Простых людей Ардес к вам не пришлет. И еще один нюанс. Он хочет, чтобы Вика отправила ему жителя нашего мира, иначе не будет никакого расчета. Для вас это интересное предложение. Подсовывая своего человека, нужно учесть, что Ардес собирается прочитать у него память, поэтому не должно быть никакой предварительной подготовки. Но если положить в каждый карман по записке… При чтении памяти богом человек получает большую силу. Если пошлете сильного бойца, с большой вероятностью Ардес отправит его обратно к вам с заданием проконтролировать Нора или все сделать вместо него. На Вику у него большой надежды нет.

— Хорошо, я доложу, — сказал Поляков. — Думаю, что с вашими условиями согласятся, и нам это дело сразу же дадут в разработку. Хочу поставить в известность, что сегодня в кафе под Барнаулом появилась Зурова. Ее встретили наши люди и везут сюда.

— Пусть везут сразу ко мне, — попросила Вика. — Потом, если она захочет, сможет переехать.

— Ей скажут, — пообещал полковник. — Теперь вот еще что. Ваши действия вызвали сильное недовольство. Подождите возражать, Ольга, дайте я доскажу. С тем обещанием действительно получилось некрасиво, но если вы все ошибки станете исправлять таким образом, с вами не будут работать. Вы подчистили память офицерам «Вымпела», но остались записи с четырех камер в коридоре. И на воротах не все камеры смотрят на улицу. А мы пока не научились стирать память, так что имейте в виду, что число наших работников, знающих о вас и ваших способностях, увеличилось сразу на пятьдесят человек. Они проверенные и надежные люди, но такое все равно недопустимо. Это не говоря уже о том, что вы себе наверняка сняли всю пенку. Надо будет согласовать сроки пребывания этих людей в вашей корпорации, после чего вы их нам вернете.

— С вашим директором не было разговора о сроках, — сказала Ольга. — Если доры согласятся работать у нас на постоянной основе, мало того что останутся сами, мы еще перевезем их семьи. Конечно, если захотят родные. Поймите, Николай Иванович, что это выгодней для всех! Корпорация все равно будет работать на государство и на его оборону. У этих пришельцев слишком опасные знания! Сколько раз и в СССР, и в России угоняли секретную технику и продавали государственные тайны? Представьте, что кто‑нибудь продаст на запад секреты магической техники. Мало нам гонки обычных вооружений, так будет еще и гонка магических! А у нас никаких утечек не будет.

— Почему вы в этом так уверены? — недоверчиво спросил полковник.

— Потому что к секретам будет допущено раз в десять меньше людей и их проверят магией, причем неоднократно. Да и службу безопасности будем создавать из работников, прошедших полную оптимизацию. А это не только улучшение мышц, но и мозгов.

— Ладно, — сказал полковник. — Мое дело — доложить, решать будут другие. Вы когда едете на свой отдых?

— Я бы поехала хоть завтра, — вздохнула Ольга, — только придется задержаться. Нужно решить дела Вики и дождаться Зурову. Есть и еще одно дело. А почему вы спрашиваете?

— Если вы пока будете здесь, руководство попросило провести первичную оценку задержанных и помочь склонить их к сотрудничеству.

— Судя по вашим словам, никто из задержанных не захотел с вами общаться?

— Среди них были попытки убийств, — нехотя сказал Поляков. — Сработала ваша защита, поэтому они больше не занимаются суицидом и впали в депрессию. А нам важно все сделать быстро. Почти у каждого есть семья, хотя многие живут отдельно. Их исчезновение не получится долго скрывать.

— Поможем, — сказал Нор, мысленно посовещавшись с Ольгой. — Давайте займемся этим завтра с утра. А вы, пожалуйста, не тяните с вопросом Вики.

— Не затянем, — пообещал он. — К вам, Виктория Юрьевна, сегодня подъедут наши люди. Нужно будет прочитать кое–какие инструкции и расписаться в документах. Зря вы, Ольга, посвящаете в секретные темы не допущенных к ним людей. Надеюсь, что подобного больше не повторится.

— Кто из вас комиссар сектора? — спросил Бортников. — Сделайте шаг вперед и назовитесь!

Из шеренги в десять человек вышел уже немолодой, начавший полнеть мужчина.

— Комиссар Лен Лошан, — сказал он. — Я узнал ваш образ. Вы беглый оперативник компании Арт Долгай.

— Когда‑то меня называли и так, — согласился Игорь. — Сейчас я один из хозяев крупной корпорации, на которую вы все будете работать. И не надо усмехаться, комиссар! Поверьте, что в вашем положении нет ничего веселого. Уйти из тел вы не сможете, убить себя — тоже.

— Этому телу осталось прожить каких‑нибудь двадцать лет, — презрительно сказал Лошан. — Потом я…

— Отправитесь на новое перерождение, — перебил его Игорь. — Вы же умный дор! На вас уже повесили всех собак, а ваше тело никто не будет двадцать лет держать в гибернации. Зачем? Чтобы потом предать вас мучительной казни? С другими дела обстоят аналогично. Возможно, никто вас ни в чем не обвиняет, но в секторе уже знают, чем все закончилось, в том числе и о том, что вам не удастся освободиться. А ведь вы все моложе комиссара. Наверное, вам специально давали такие тела? Так вот, о своих истинных телах можете забыть: вас уже объявили погибшими, а ваши оболочки проданы желающим.

— Мое тело и даром никому не нужно, — сказал кто‑то из ученых. — Ему осталось несколько лет жизни. Я сюда и пришел из‑за тела.

— Послушайте меня внимательно! — сказал Игорь. — Если вы решите связать с нами свою судьбу, войдете в элиту корпорации. Получите большие по здешним меркам зарплаты, хорошие квартиры и все, что нужно для комфортной жизни. Мы можем перевести сюда из Москвы ваши семьи. Через десять лет будут готовы установки для пересадки сознания. Каждому из вас будут предложены на выбор молодые тела.

— Все это хорошо, — сказал Лошан, — но неужели вы действительно думаете, что сможете остановить доров?

— А почему мне так не думать? — деланно удивился Игорь. — У нас огромные материальные и финансовые ресурсы, которые растут быстрее, чем мы их успеваем осваивать. В скором времени пятисот ученых и инженеров пройдут предельную оптимизацию и создадут мозг корпорации — его научно–технический центр! Очень кстати попались вы. Теперь вы вместе с Лином Гартом будете учить местных гениев нашей науке и технологиям. Пройдет очень немного времени, и этот мир преобразится. А доры… Вы обескровили свой сектор, комиссар! Пока наберут новых сотрудников, пока обучат… Даже если не наворотят ваших ошибок, у них будут свои! Время мы в любом случае выиграем. А потом поставим блокаторы пространственного пробоя, и пусть ваш сектор попытается внедрить в аборигенов хоть одну личность! После гибели первого десятка ваших агентов остальные просто разбегутся.

— Вы не перекроете всю планету! — мрачно сказал Лошан.

— А зачем перекрывать всю? — на этот раз искренне удивился Игорь. — Семьдесят процентов поверхности планеты — это моря и океаны. Если хотите, можете годами ждать возможности на три дня занять тело какого‑нибудь упившегося пассажира корабля. Если приплюсовать пустыни, лесные массивы и заваленную льдом сушу, то в остатке будет не так уж много. И перекрывать будем из космоса. Вы проиграли, комиссар! Я не буду сегодня на вас давить. Сейчас вас покормят и распределят по комнатам. В пределах здания можете ходить где угодно. Общение вам тоже никто не ограничивает. На размышление дается остаток дня, ну и еще ночь, если у кого‑то из вас бессонница. Утром вы должны дать ответ.

— Здорово они все провели! — сказал председатель правительства. — По словам руководителя операции, Ольга после обработки больных полностью выложилась и имела… неважный вид, но ее еще хватило на охрану ворот. Все остальное сделал Нор. Похоже, что не так уж он слаб, как они это представляют.

— Зря вы занялись этими проверками, — недовольно сказал президент. Так и не выяснили предела их возможностей, а нас опять выставили как лживых и необязательных партнеров. Хорошо, что они сохранили самообладание и действовали предельно корректно. А могли и продемонстрировать недовольство.

— Что у них с летним отдыхом? — поменял тему председатель правительства.

— Задерживаются из‑за пришедших девушек, — сказал президент. — Ты о них читал.

— Я с этими гостями из других миров скоро свихнусь, — пожаловался председатель правительства. — И еще с твоим котом не дают прохода, даже на пресс–конференции задавали вопросы. Кстати, не скажешь, что он все время читает? Трижды заходил к нему и каждый раз видел его с книгой.

— «Мастера и Маргариту» он читает, — улыбнулся президент, — причем уже третий раз. Когда что‑то непонятно, лезет смотреть в гугл. Я ему рассказал, что там описан почти такой же кот. И еще его интересуют публикации о нем самом, а в Интернете на эту тему чего только нет.

— Не боишься?

— Совершенно не боюсь, — сказал президент. — Его вынужденно держали взаперти и практически не уделяли внимания. Дали компьютер, чтобы не мешал и не шкодил. Он обижен на Ковалевых, а я ему почему‑то понравился. И с охраной он близко сошелся, и гулять здесь есть где. И еще я заметил, что ему нравится удивлять людей. Когда наша гостья им восторгалась, он был на седьмом небе от счастья.

— Это бывает и с людьми, — засмеялся председатель правительства. — Лишь бы он не принялся подражать книжному Бегемоту. Шуточки у него были еще те. Например, с примусом.

 

Глава 2

Последний раз они заночевали во Владимире, поэтому в Москву въезжали утром.

— Сначала заедем к нам, — сказал Светлане Сергей, — а потом мы вас отвезем к Савиной.

— И что я у вас забыла? — недовольно сказала она. — Вы обещали отвезти меня к Вике.

— Вам все равно пришлось бы навестить нашу контору, — сказал Владимир. — Лучше уж сразу определиться в наших отношениях, а ваша Вика никуда не денется. У вас все равно нет ни денег, ни документов. Вот заодно все это и получите.

— У меня есть деньги на карточке, — возразила Светлана.

— Значит, получите только документы, — улыбнулся Владимир. — Только я бы вам, Светлана Викторовна, посоветовал о вашей карточке промолчать. Деньги лишними не бывают, а от того, что вам дадут, государство не обеднеет.

Так получилось, что за всю жизнь Светлана ни разу не была в столице, поэтому, пока добирались до Лубянки, она смогла отчасти удовлетворить свое любопытство. Они оставили машину возле здания ФСБ и зашли внутрь. Ее пропуск вместе с паспортом уже был у охраны, но, чтобы пройти, потребовалось вмешательство сопровождавших ее офицеров. Гарла выполнила свое обещание сделать ее красавицей, вот только лицо теперь имело мало общего с фотографией в паспорте.

Они поднялись по лестнице на третий этаж, после чего прошли длинным коридором до нужного кабинета. Его хозяин, представившийся Николаем Ивановичем Поляковым, пригласил ее сесть и поинтересовался, не хочет ли она перекусить.

— Спасибо, — поблагодарила Светлана, — но я бы хотела быстрее решить с вами все дела и отдохнуть. И не здесь, а в квартире Савиной.

— Давайте решать, — согласился он. — У упомянутой вами Савиной было два задания: найти князя Нора и подыскать девиц. Что сказали вам?

— То же самое, — ответила она. — Вика что‑нибудь сделала?

— Она нашла Нора, — сказал Поляков, — точнее, он ее нашел. Поэтому первое задание у вас отпадает. Мы говорили с Викторией Савиной насчет женщин, но ее объяснения страдают неполнотой. Вы можете объяснить, зачем Гарле наши женщины, и на что они могут у нее рассчитывать?

— Она хочет укрепить свою власть, используя возможность наших людей захватывать и долго удерживать часть ее силы, — начала объяснять Светлана. — Эти женщины получат силу и красоту и будет очень долго жить. Они станут старшими жрицами в храмах Гарлы и должны повсюду утверждать ее величие.

— Каков образ жизни этих жриц? — спросил Поляков.

— Я поняла, о чем вы подумали, — улыбнулась Светлана. — Жречество ни в чем себя не ограничивает. Если захотят создать семьи, никто им этого не запретит, а сила Гарлы позволит иметь детей от мужчин того мира. А могут не связывать себя браком и любить кого угодно, нравы в храмах свободные.

— Какие требования к женщинам, и как много их нужно отправить?

— В первую очередь это возраст, — сказала Светлана. — Он должен быть старше шестнадцати и не сильно превышать тридцать. Второе — это понимание своей задачи и готовность к служению. Такие ершистые девицы, как Вика, которая на одно слово Гарлы выдавала два своих, ей не нужны. И последнее требование заключается в том, что они должны хоть как‑то уметь драться и неплохо обращаться с огнестрельным оружием. Силу, здоровье и красоту Гарла им даст, а вот искусством боя они у нее не разживутся. Если сами ничего не умеют, то получат самую чуточку. И их нужно снабдить хотя бы пистолетами, а лучше вооружить серьезным оружием.

— Она же вроде заведует любовью? — спросил Поляков. — Зачем ее жрицам оружие?

— По этому поводу и у нас есть высказывание, — улыбнулась Светлана. — Слышали, наверное, что доброе слово и пистолет лучше одного доброго слова. Да и какая вам разница? Лично мне главное — это выполнить порученное и вернуться к мужу. Заодно попрощаюсь с родными. Скорее всего, я сюда уже не вернусь.

— Неужели там лучше, чем у нас? — спросил Поляков. — В средневековом мире? Или дело в том, что вы в нем хорошо устроились?

— Это тоже важно, — согласилась она, — но я бы ушла даже в том случае, если бы муж не был одним из правителей королевства. Я его люблю, и этим все сказано. А в нашем мире ему делать нечего. Я ответила на ваши вопросы, теперь вы ответьте на мой. Вы мне поможете, или придется все делать самой?

— Поможем, но при условии, что помощь будет оплачена, — сказал Поляков. — То золото, которым Ардес расплатился с Нором, для нашего мира является уникальным из‑за его чистоты и других свойств. Если с нами будут расплачиваться таким же, мы для вашей Гарлы и женщин найдем, и малость их подучим, и хорошо вооружим.

— Любой каприз за ваши деньги, — с иронией сказала девушка. — А женщин где будете брать?

— Найдем, — уклончиво ответил Поляков. — На ваших условиях будет не очень трудно найти желающих. Но их еще потом нужно будет учить и снабжать экипировкой. Вы выясните, сколько золота можно будет получить за одну женщину?

— Как‑то эта фраза у вас прозвучала… — поежилась Светлана. — Как будто вы их продаете.

— Просто неудачно выразился. Нужно выяснить, во что оценят наши усилия по поиску, обучению и вооружению ее будущих жриц.

— Я сама туда–сюда скакать не буду, — сказала она. — Подготовьте одну девушку, а я ее отправлю и передам записку с вашим вопросом. Пусть Гарла с вами рассчитается, а уж вы сами смотрите, устраивает вас ее плата или нет. Пока у меня только два десятка камней, но с одним камнем можно отправить несколько человек, если они прижмутся друг к другу. Да и камней Гарла всегда сможет подкинуть вместе с золотом.

— Тогда я вас попрошу оставить мне один камень, — сказал Поляков. — Когда напишите записку?

— Да хоть сейчас, — ответила Светлана. — Вы ее и сами можете написать на русском. Гарла прочла всю мою память и прекрасно поймет написанное. Держите изумруд.

— Красивый, — сказал полковник, осторожно беря камень двумя пальцами. — Сейчас положу в сейф и провожу вас в кассу. Получите выписанные вам сто тысяч, и я распоряжусь, чтобы вас отвезли на квартиру Савиной. Она предупреждена и никуда не должна уйти. И, Светлана Викторовна, зайдите в любую фотографию и сделайте новое фото на паспорт. Мы его поменяем, иначе у вас могут быть неприятности. Слишком сильно вы изменились.

— Твой мобильник, — сказал Нор, протягивая Ольге телефон. — Люда звонит.

— Мог бы и сам ответить, — сказала она, подтверждая соединение. — Здравствуй, Люда!

— Здравствуй, — донесся из трубки голос Фадеевой. — Вы сейчас будете дома?

— Пока никуда не собираемся, — ответила Ольга. — А ты хочешь приехать?

— Я не одна… — замялась Люда. — Помнишь, мы говорили о сыне хорошего друга моего отца? Ну о том, который учился, а потом работал в Америке. Он недавно приехал в Россию и теперь увивается вокруг меня. Говорит, что надоела Америка, поэтому приехал совсем, но это не вяжется со всем тем, что я от него слышала раньше. Да и вообще у меня от общения с ним остается какой‑то осадок, а турнуть просто так… Все‑таки старший Рогов — давний друг отца. Если я его привезу к вам, сможешь посмотреть, чем вызван такой всплеск чувств ко мне и к России?

— Привози своего американца, — засмеялась Ольга. — Распотрошим его по полной программе. Фамилия Рогов? Я предупрежу, чтобы его к нам пропустили.

Она пошла на кухню выставить на стол пирожные и конфеты и заварить чай, и едва успела все сделать, прежде чем появились гости. Спутник Люды был красивым и сильным парнем, но подсознательно почему‑то вызывал неприязнь.

— Здравствуйте, — поздоровалась с ним Ольга. — Привет, Людочка, ты еще больше похорошела! Проводи своего ухажера в гостиную, там и познакомишь.

— Этот? — сказал Нор, подойдя к застывшему парню. — Не знаю, насколько он червивый внутри, но какую‑то гадость с собой носит. Что‑то у него в кармане. — Он расстегнул у Александра нагрудный карман рубашки и вытащил из него металлическую пластинку размерами чуть больше пластиковой карты. — Я не специалист, но, по–моему, это что‑то вроде диктофона. На всякий случай положу в сейф, пусть потом разбираются те, кто за это получает зарплату. Сколько времени потребуется на просмотр памяти?

— Минут двадцать, — ответила Ольга. — А по результатам буду смотреть, что ему подправить. Вы пока идите на кухню и пейте чай. Только оставьте мне пару пирожных, а то Люда от огорчения их все оприходует.

— Было бы из‑за чего огорчаться! — сказала Людмила. — Лишний раз убедилась в том, что меня не обманывает интуиция. Мне Александр по барабану, жалко Сергея Анатольевича. И вот что, ребята, давайте я все‑таки позвоню своим телохранителям, чтобы они вызвали кого‑нибудь из технарей. Ты у него нашел этот диктофон, но не факт, что в одежде больше ничего нет. Пусть это проверят, а заодно заберут твою находку.

Специалист приехал не один, а вместе с Виктором.

— Да, это диктофон, — подтвердил инженер, осмотрев пластинку. — Звук оцифровывается, сжимается и записывается на твердотельный накопитель. Это изделие явно из арсенала спецслужб. Больше у него ничего в одежде нет.

— Забери это, — показал ему на диктофон Виктор. — Спускайся и жди меня в машине. Ольга, разморозь этого паршивца.

— Сейчас, — ответила девушка. — Все, что нужно, я посмотрела, осталось чуть–чуть подправить у него память. И вам лучше на минуту выйти из квартиры, а потом зайти. А то он черт–те что подумает.

Когда за Фадеевым захлопнулась дверь, Ольга сняла контроль и младший Рогов с удивлением оглянулся.

— А где все? — спросил он. — Только же…

— Как где? — изобразила удивление Ольга. — Нор с Людой на кухне, и мы сейчас туда пойдем. Извините, Александр, кто‑то пришел. Пойду открою… Здравствуйте, Виктор Олегович! — поздоровалась она с вошедшим Фадеевым. — Вы к нам или за Людмилой?

— Здравствуй, — сказал ей Виктор. — Я приехал не за дочерью, а за этим молодым человеком. Собирайся, Александр, срочно едем к отцу. Ольга скажет Люде, что я тебя забрал.

— А почему такая срочность? — удивился парень. — Я мог приехать сам.

— Хотел устроиться в мою фирму? — спросил Виктор. — Значит, не выпендривайся и делай что говорят.

Когда они попрощались и ушли, Ольга мысленно обратилась к Нору:

«Забирай Люду и идите в гостиную. Я сейчас не хочу есть, а здесь удобней беседовать».

— Что узнала? — с любопытством спросила Люда. — Кто ему дал диктофон?

— Думаешь, мне это интересно? — сказала Ольга. — Какая на фиг разница, кто его использовал? Сейчас всех знакомых твоего отца обхаживает целая толпа шпионов. И чем дальше, тем их будет больше!

— Если бы ты знала, как мне все это надоело! — с досадой сказала Людмила. — Был один телохранитель, потом добавили еще одного, а теперь уже две недели следом за нами ездит еще одна машина с охраной. Разве это жизнь? Скоро уже в туалет не пустят без охраны! И самое главное, что это уже навсегда. Если выйду замуж, и будут дети, их всех тоже будут охранять.

— Не переживай! — Ольга встала с кресла, подошла к Люде и ее обняла. — Когда начнем выпускать специальную технику, сделаем и такую, которая во многом заменит охрану. Ты сейчас маешься от безделья, а когда займешься делом…

— Я и так занимаюсь! — возмутилась девушка. — До начала занятий должна сдать все экзамены за десятый класс! Пусть вы мне закатали в голову содержание учебников, все равно приходится самой во всем разбираться! И я, в отличие от вас, не бросила заниматься борьбой!

— Уела, труженица! — засмеялся Нор. — Ладно, Ольга, рассказывай, что ты накопала. Было что‑нибудь интересное?

— Выяснила, что его отец не имеет к этому отношения, — сказала Ольга. — Он тоже думает, что сын приехал насовсем, а сынок спит и видит, как бы вернуться обратно, причем с повышением. А условие всего этого…

— Дальше можешь не продолжать, — мрачно сказала Люда. — Вот почему мне хочется врезать ему по морде? Ведь знаю, что совершенно бесполезно… Отец не сказал, куда они поехали?

— Мне он ничего не говорил, — ответила Ольга, — а Александру сказал, что везет его к отцу. Якобы это связано с работой в вашей компании. Он подкатывался с этим к Виктору?

— Не сам, а через своего отца, но мой сразу отказал. Представляю, какая сейчас будет разборка у Роговых! Сергей Анатольевич, наверное, уже все локти изгрыз из‑за того, что отправил своего гаденыша за границу. Вот скажите, как мне в таких условиях искать жениха? Кого я могу найти, выглядывая из‑за спин телохранителей? А из‑за отцовых миллиардов будет липнуть всякая гнусь вроде младшего Рогова. И что, каждый раз звать тебя, чтобы копалась в головах?

— Молодая, да ранняя, — сказала Ольга Нору. — Жениха ей подавай!

— Дурной пример перед глазами, — подмигнул Нор Людмиле.

— Я на год старше! — возразила Ольга. — Пусть подрастет, а через год я ей найду порядочного парня с хорошей родословной.

— Я тебе не кобыла! — рассердилась Люда. — Плевать я хотела на родословную и не хочу, чтобы для меня кто‑то выбирал мужа!

— Есть еще один вариант, — предложила Ольга. — Я могу сильно изменить твою внешность, а отец сделает другие документы. Будешь красоткой, но никто из знакомых не узнает. А когда обзаведешься мужем, все можно отыграть назад.

— А он согласится? — неуверенно спросила Люда.

— Какая же ты еще девчонка! — сказала Ольга. — Совершенно не знаешь мужской психологии! Вот послушай, что по этому поводу скажет Нор.

— Я бы не отказался, — заявил он. — И разнообразие, и никакой измены. Хотя… привычки все равно останутся теми же.

— Ты что‑нибудь имеешь против моих привычек? — прищурилась Ольга.

— Да ладно, — сказал Нор. — Я уже к ним как‑то притерпелся. Можешь и дальше храпеть и сморкаться в подушку.

— Ах ты! — Ольга замахнулась на мужа, но тут зазвонил телефон.

Звонила Стародубцева.

— Здравствуй! — донесся из трубки голос Татьяны. — Два дня пытаюсь достучаться к тебе по скайпу и не получается. У тебя выключен комп?

— Может быть, выключен скайп, — виновато сказала Ольга. — Нам в последние дни было не до него. А что случилось?

— Хотела похвастаться тем, что Борис сдал экзамены за одиннадцатый класс. Но ЕГЭ ему теперь можно будет сдавать только в конце августа, поэтому он пролетит с институтом.

— Ничего, — утешила ее Ольга. — Я поговорю кое с кем и за ним зарезервируют место на коммерческом отделении. Но экзамены все равно придется сдавать.

— Оленька, я тебя люблю!

— Я знаю, — засмеялась Ольга. — Я сама вас люблю. Расскажи, как там дела у остальных, а то я закрутилась и уже неделю никому не звонила, а от вас звонков не дождешься.

— У всех по ЕГЭ одни пятерки, — ответила Татьяна. — Да тебе об этом, по–моему, уже сообщали. Все, кроме Лапиной, дней через десять выедут в Москву. Нинку жалко, но ей еще год учиться. Ладно, я тебе еще потом позвоню!

— Будет сейчас звонить Борису, — засмеялась Ольга. — Как же я по ним всем соскучилась! Хоть не уезжай на море! Да что это за день, что все звонят! Опять что‑то потребовалось Полякову.

— Ольга, — сказал полковник. — Вы можете утром приехать в отдел или лучше мне сейчас к вам подъехать?

— Если это не очень трудно, лучше приехать вам, — ответила она. — У нас к вам, Николай Иванович, тоже есть дела.

— Поехала я домой, — сказала Люда, когда Ольга закончила разговор. — У вас начинаются шпионские игры, и я здесь буду лишней.

— Ничего, — утешила ее Ольга. — Мы в них играем не все время. Кое‑что закончим, потом ненадолго съездим на море и будем жить почти нормальной жизнью.

— А совсем нормальной когда?

— Наверное, уже никогда, — вздохнула Ольга. — С одной стороны, иногда хочется от всего отдохнуть, а с другой — я уже не могу жить тихо. Просто сдохну со скуки. Пойдем, я тебя провожу.

Ольга спустилась с Людой к посту охраны, где встретила Полякова.

— Это дочь господина Фадеева? — спросил он, когда вместе с Ольгой зашел в лифт.

— Да, — ответила она. — Людмила наша подруга. Один из наших вопросов связан с ней. Дома я вам все расскажу.

Когда Полякова усадили в гостиной, первым делом ему сообщили о младшем Рогове.

— Зря она его сюда притащила, — поморщился он. — Для меня в вашем рассказе нет ничего нового. Сейчас самыми разными людьми все окружение Фадеева пропускают через мелкое сито. Только пока интересовались промышленниками и финансистами, а теперь могут заинтересоваться вами. Будет не так трудно узнать о ваших отношениях и проследить их истоки. И если кого‑нибудь понесет в Алейск…

— Да, мы там много наследили, — согласился Нор, — но я не вижу в этом ничего страшного. Ну насобирает кто‑нибудь много странных фактов, что из этого? Вряд ли у него хватит фантазии сложить из них правильную картину.

— Привлечете к себе внимание.

— Мы его к себе, Николай Иванович, и так привлечем! — сказал Нор. — Пройдет не так уж много времени, пока кто‑нибудь узнает, что наши телохранители работают от новой корпорации. Узнают, пусть и позже, что мы являемся одними из основных акционеров. Нам, наверное, на какое‑то время нужно будет уехать в Ржев. Я только надеюсь, что это будет не раньше зимы.

— У вас был еще один вопрос? — спросил Поляков.

— Нам нужно встретиться с Гарлой, — сказала Ольга. — Изумруды мы у Вики взяли, а вам надо только подготовить надежное место.

— Вы меня сведете с ума! — сказал полковник. — Вам‑то она на кой черт?

— Нам она нужна побольше вашего! — заявила Ольга. — Для меня это шанс родить детей, и ситуацию с Ардесом все равно нужно как‑то решать, и Гарла может в этом может. Ну и заодно можем обговорить с ней ваши дела.

— А если она вас не отпустит?

— Если вы нас поддержите, то никто нас задерживать не станет!

— Как мы вас можем поддержать? — не понял Поляков.

— Все очень просто, — вмешался Нор. — Судя по словам Гарлы, она не заинтересована в том, чтобы я что‑нибудь делал для Ардеса, и хочет мне предложить поработать на нее. Сам я надолго посещать тот мир не смогу из‑за риска встретиться с обманутым богом, поэтому придется кого‑то здесь нанимать и переправлять туда. Так что задерживать меня у нее нет никакого резона.

— А Ольга?

— Пусть только попробует ее задержать. Вместо помощи Гарле я ее окажу Ардесу, а вы не дадите вербовать девушек.

— Ну хорошо, — согласился Поляков. — Она вас не стала задерживать и даже вернула сюда. Но с какой стати она будет делиться с вами силой?

— А с какой стати я ей буду помогать? — спросил Нор. — Даст золото? Мне его уже давал Ардес. Я не собираюсь из‑за денег поступаться честью!

— Есть еще кое‑что, — вмешалась Ольга. — Вы можете прельстить девушек силой, красотой, ну и всем остальным. Но где вы найдете столько амазонок? Много ли женщин, умеющих драться? А мы их легко такими сделаем! Мне несложно провести оптимизацию даже для сотни девиц. Записать им в головы борьбу и фехтование двумя мечами, а потом с месяц погонять. Учитывая подпитку, которую они получат от богини, получатся такие фурии… Да они любых врагов пустят на фарш, причем без учета огнестрельного оружия! Если эта Гарла не полная дура, она с нами и силой поделится, и назад вернет, а вас засыплет золотом.

— Я к вам и приехал с предложением помочь в обучении тех женщин, которых сейчас отбирают, — сказал Поляков. — Ваш вариант не так плох, как мне показалось сначала, но в нем все‑таки слишком много риска.

— В нем очень мало риска! — возразила Ольга, — иначе мы бы на него не пошли. И не из страха, а из‑за того, что подведем друзей. За нас никто не сделает работу в корпорации. С захваченными дорами без нее можно было бы обойтись, но тогда сильно затянется освоение новых изделий. Мы туда пойдем все равно, вне зависимости от того, что вы решите, так что вы не несете ответственности за наши поступки. Мы решаем свои проблемы и лишь попутно — ваши.

— Я все равно обязан обо всем доложить руководству. Мне ваша затея не нравится. И дело не в моей ответственности. Хотите — верьте, хотите — нет, но я за вас боюсь. И потом, если вы вдруг не вернетесь, можете не только подвести господина Фадеева, вы и нас подведете! Работа с Гершевичем еще только начата, а за наших доров вы вообще пока не брались.

— Хочу на море! — сказала Ольга. — Я уже черт–те сколько не отдыхала, а вкалывала весь прошлый год так… просто не нахожу нужных слов! Но я согласна отложить поездку и помочь в ваших делах, если все быстро организуете. От вас‑то и нужно только найти надежное место и в случае необходимости упереться и отказать Гарле в женщинах. Сущие пустяки!

— Ладно, — решил Поляков. — Сегодня обо всем доложу, а если дадут добро, завтра пойдете.

Чтобы воспользоваться системой связи, Олту не требовалось никуда ходить: это можно было сделать из любого помещения его храма. Сообщение трехглазой родило в нем тревогу и неуверенность. Он ей помог и сделал все возможное для усиления своей защиты. Все, что можно было сделать, не прекращая в него доступ верующим. Теперь нужно было убедить в необходимости оказать помощь Хоста и Лежа. Хост почти наверняка торчит в своем дворце на Лае. Бог искусств! По сути, такой же чокнутый, как и Ардес, может быть, даже еще более безумный. Другое дело, что от его безумия никому нет вреда. В самом деле, какой может быть вред от того, кто столетиями не посещает планету? Натащил к себе самых лучших художников, музыкантов и скульпторов, дал им долгую жизнь и заставил творить. Когда он последний раз заглядывал во дворец к Хосту? Сто лет точно прошло, даже больше. Интересно, что там сейчас.

Олт прикрыл глаза и отдал приказ соединить себя с Хостом. С минуту ничего не происходило, потом чернота мгновенно сменилась полумраком огромного зала. Совсем рядом, шагах в десяти, на большом каменном троне сидел нужный ему бог.

«Ты еще жив? — мысленно окликнул его Олт. — Можешь не отвечать, уже вижу, что пока не умер. Но зад, наверное, отсидел. Неужели тебе приятно сидеть на камне?»

«А, это ты… — безразлично отозвался Хост. — Неужели надоели бабы?»

«Надоели, — согласился Олт, — только я ими все равно пользуюсь. Может быть, поэтому пока и не рехнулся, в отличие от Ардеса».

«Может быть, — не стал спорить Хост. — И что тебе здесь нужно? Только не надо врать, что ты заинтересовался собранными здесь шедеврами искусства».

«Шедевры вижу, — сказал Олт, — только почему так пусто? Где все те, кто их творил? Сто лет назад мне тебя пришлось искать в толпе».

«Нет толпы. Я отпустил на планету всех, кто не умер и не сошел с ума. Теперь могу любоваться тысячами шедевров, равных которым очень мало у вас внизу».

«А как же помощь людям искусства?» — вкрадчиво спросил Олт.

«Ты пришел задавать глупые вопросы? Можно подумать, что ты помогаешь купцам. Зачем жрецы, если за них нужно что‑то делать самому? Мне разорвать связь?»

«Постой, — остановил его Олт. — Я пришел по делу. Ардесу мало одного материка, он решил захватить весь этот мир и закончить игру. Мне пришлось объединиться с трехглазой. Но я не собираюсь оказывать ей помощь один».

«Когда‑нибудь все должно было закончиться, — равнодушно сказал Хост. — Почему не сейчас?»

«Ты перегорел? — спросил Олт. — Не вовремя. Ну ладно, не получится, найдем другой мир. А ты можешь оставаться. Ардес развязал войну из‑за наследия, а твоя часть находится под этим дворцом. Сказать, что он сделает с твоими шедеврами?»

«Чего ты от меня хочешь?»

«Трехглазой нужно много истиной силы. Я отдал ей часть своей, но этого мало».

«Скажи, что она может прийти. Я открою проход и поделюсь силой. Только пусть не рассчитывает на многое: больше четверти не дам. Что еще?»

«Не знаешь, где Леж? Он не отвечает на мои вызовы».

«Я вами не интересуюсь, — сказал Хост. — Он как‑то заглядывал, не лично, а как ты сейчас. Уже давно, лет триста назад. Посмотрел на работы моих мастеров и сказал, что занят созданием стихийных духов».

«Не понял, — удивился Олт. — Какие еще духи?»

«Он у нас бог стихий, поэтому и духи стихийные, — ответил Хост. — Не понял? Я тоже тогда был в недоумении. Он попробовал объяснить, но для меня разумные сущности из воздуха или огня находятся за гранью понимания. Он ведь среди нас единственный ученый. Помнишь, что они творили незадолго до Исхода?»

«Помню, но не хочу вспоминать. Иной раз так хочется все стереть…»

«И что останавливает?» — заинтересовался Хост.

«Многое, — ушел от объяснений Олт. — Ладно, обойдемся без него. Я думаю, нас троих хватит, чтобы прочистить мозги Ардесу, или их выбить, если с чисткой ничего не получится. Прощай, я все передам трехглазой».

Вика сбросила туфли, положила сумку на стоявшее в прихожей трюмо и зашла в свою единственную комнату. Светлана, как и до ее отъезда к фээсбэшникам, лежала на раздвинутом диване с книгой в руках.

— Не надоело? — спросила девушка. — Бросай свою книгу, скоро должны приехать гости.

— Не надоело, — ответила гостья. — Я и туда с собой наберу книг. Возьму кое‑что из одежды, и обувь нужно будет прикупить. Как съезжу к родителям, так и займусь.

— Ну и глупо, — высказалась Вика по поводу ее желания вернуться обратно. — Я бы на твоем месте выцыганила у этой грымзы побольше золота и перетянула сюда мужа. Ольга его за пять минут научит языку, а дело он и сам найдет. А с деньгами жить в нашем мире намного приятней. Жизнь не ограничивается постелью. Подожди, еще взвоешь в своем замке!

— Не будем об этом, — попросила Светлана, вставая с дивана. — Кто приедет?

— Ты старше меня, а ведешь себя, как девчонка! — не унялась Вика. — Ну хорошо, пусть тот мир, но кто мешает в нем лучше устроиться? Книг она наберет! А не хочешь взять с собой ноут? В него можно запихнуть тысячи книг. А фильмы, а музыка? Раздаешь за так драгоценные камни, а могла бы потребовать деньги и уехать туда на машине, битком набитой всем, что нужно! А для ноута попроси солнечную батарею, да не одну. Какая‑то ты, Светка, непрактичная!

— Поеду к родственникам и заберу свою машину, — сказала Светлана. — Пожалуй, ты права. Нагружусь, как ишак, а Гарла меня опять забросит на ту полянку. Надо было это обговорить заранее.

— Завтра к ней пойдут Нор с Ольгой, — сказала Вика. — Они к нам сейчас и приедут. Договорятся с Гарлой, и она доставит тебя прямо во двор замка. Но ноут возьми, я тебе дело говорю. И запасную батарею. Если не слишком часто пользоваться и подзаряжать от солнца, он тебе и двадцать лет прослужит. Можно еще взять электронную книгу из тех, которые почти не потребляют электричества. И денег себе потребуй! Подумаешь, дали ей сто тысяч! Я бы тебе сама дала, но мое золото еще в перспективе. Но я не дура, как некоторые. Я Ольге дала два изумруда, так она мне уже и машину купила, и так накрутила хвосты фээсбэшникам, что все забегали. Завтра отправят к Ардесу одного парня с запиской, а он на то место должен прислать мое золото. Я уже отдала свой номер счета, и мне сказали, что как только будет золото, сразу же переведут деньги.

— А если не будет золота?

— И в этом случае не буду бедствовать! Я свои изумруды фээсбэшникам за так не отдам! Мне в тот мир не возвращаться, а Гарла сюда не придет. Надоело мне сидеть на папашиных подачках. Куплю себе нормальную квартиру и вообще…

— Потом помечтаешь, — сказала Светлана. — Лучше расскажи, зачем тебя вызывали.

— Я же тебе сказала, что они забегали, как тараканы. Нашли под Москвой заброшенный военный городок и приводят там в порядок то, что нужно. Набирают девчонок…

— Подожди, — остановила ее Светлана. — Где они их набирают, на улице?

— Они хитро придумали, — улыбнулась Вика. — Ездят по детским домам и отбирают тех, кому уже исполнилось семнадцать. Причем, судя по тем, кого я видела, берут самых хилых и некрасивых. Пока им не говорят правды, но я думаю, что эти, не задумываясь, рванут и в другой мир, лишь бы устроить свою жизнь. Нормальной родни у них нет, сами страшнее атомной войны… Кому они у нас нужны? Правильно, никому. Если Ольга договорится с Гарлой, она их всех сделает сильными и красивыми, даст знание языков и запишет в память борьбу и фехтование. Борьбой с ними будет заниматься Нор, а фехтованием — я. Мне сказали, что отработаю у них и свободна! Только до фига дали подписывать бумаг. Я их всех и не читала.

— А стрельба?

— Этим уже будут заниматься вояки. Еще девчонок будут учить ездить верхом.

— А если кто‑то откажется?

— Это не страшно, — ответила Вика. — Их всех спросят перед подготовкой. Если найдется такая дура, маги подправят память, и ее вернут в родной детский дом.

— Слушай, Вика, а для чего они сами идут к Гарле? Нору, после того как он воспользуется камнями Гарлы, лучше не встречаться с Ардесом: он его сразу убьет. Да и Ольга сильно рискует. По твоим рассказам, она очень сильный маг. А если Гарла не отпустит ее обратно?

— Они не просто идут договариваться о девушках, — объяснила Вика. — У Ольги такая же ситуация, как и у тебя. Только ты прихватила силу богини, а она — нет. Много радости прожить бесплодной? Звонок! Это, наверное, Ольга с Нором. Сиди, я им сама открою.

 

Глава 3

— Это ваши лошади, — сказал Поляков. — Проверьте, не нужно ли чего‑то подправить. Нор, может быть, хоть вы возьмете автомат? Мало ли что? Это вы предполагаете там не задерживаться, у той, которая вас встретит, могут быть другие планы.

— Хватит и мечей, — отказался Нор. — Если уж совсем припрет, воспользуемся пистолетами. Вы же знаете, как мы из них стреляем. «Стечкин» на небольших дистанциях ненамного хуже автомата, который мы не везде сможем с собой взять.

— Знания наездника у меня есть, — сказала Ольга Нору. — Посмотрим, как я их освою на практике.

Она взяла у солдата повод кобылы и легко взметнула себя в седло.

— Ну и как я выгляжу? — спросила девушка у майора Игнатьева. — Вот видите, Николай Иванович, его большой палец? А вы хотели, чтобы я надела бронежилет и разгрузку. И на кого бы я тогда была похожа? Я специально ушила свой камуфляж, чтобы за километр видели, что едет женщина. Там для мужиков отсутствие на даме юбки — это уже шок, а если я еще выше пояса буду на них похожа, не берусь предсказать, как на это отреагируют.

— Ладно, актриса, — расстроенно сказал полковник. — Езжайте в ангар, а то я передумаю и вообще вас никуда не пущу. Черт–те что! Без проработки и тренировок… Все у вас с бухты–барахты! Сможешь достать мечи, или и они у тебя для красоты?

— Все нормально, — успокоила она его. — Клинки короткие, так что длины рук хватает. Выхватить смогу, вот быстро вставить не получится. Главное, что не путаются под ногами, хотя местные будут тыкать пальцами. Нор не возись!

— Подожди, торопыга, — остановил ее полковник. — Сейчас принесут и закрепят сумки с гранатами. Если на той стороне вас никто не встретит, сразу же снарядите несколько штук. Зря ты ее не уговорил одеть хотя бы бронежилет! Вот ты его надел, и я за тебя не так переживаю!

— Ее уговоришь! — проворчал Нор, который уже тоже сидел в седле. — Ладно, Николай Иванович, не переживайте вы так! Ольга маг, и если будет опасность, она ее почувствует. Все, гранаты закрепили, поэтому не будем больше тянуть. Раньше уйдем — раньше вернемся.

Они поехали к широко распахнутым воротам ангара, а следом потянулись провожавшие офицеры. В ангаре под сводчатым потолком висели мощные светильники, поэтому очерченный на бетоне черной краской круг был хорошо освещен. На него с разных сторон нацелились три кинокамеры, а метрах в пяти от границы круга стояла стойка с какими‑то приборами.

— Занимайте место в центре круга, — скомандовал Поляков. — Остальные отошли и встали так, чтобы не мешать съемке! Операторы, начали! Давайте, ребята, ни пуха вам ни пера!

— Я его не успела послать к черту, — сказала Ольга, гладя по шее испуганно дрожащую лошадь. — Наверное, это то самое место, куда из кафе попала Светлана. Точно! Смотри, обломки столов. Комитета по встрече не наблюдается, поэтому выбираться из леса придется самим. Хорошо, что утро.

— Света попала сюда ближе к вечеру, — задумался Нор, — и пошла в сторону солнца. Это примерно туда. Через двадцать минут вышла к дороге, а до столицы добиралась меньше часа. В самой столице нам с тобой делать нечего, поэтому поедем к наместнику. Надеюсь, что письмо Светланы послужит нам в качестве рекомендательного.

— Знаешь что? — сказала Ольга. — Давай‑ка быстрее отсюда убираться. Я не знаю, может ли Ардес почувствовать, что сюда кого‑то выдернули из моего мира, но как‑то не тянет это проверять. Вся моя магия перед силой бога — это не стоящая упоминания мелочь.

— Ты права, — согласился Нор. — Не будем сейчас возиться с гранатами. Оля, я не стану сильно гнать, посмотрю, какая из тебя наездница. Держись немного левей и сзади.

Пока двигались лесом, ехали рысью, но когда выбрались на дорогу, перевели лошадей на галоп. Десять минут такой скачки — и они увидели крепостную стену Сорна и замок наместника.

— Больше можно не спешить, — сказал Нор, придерживая коня. — Ты как?

— Жива, — ответила Ольга. — Если бы не моя сила, было бы хуже. Знаниями навыков не заменишь. Ничего, немного практики, и мне будут завидовать кентавры.

— Сейчас я буду разбираться с караулом, а ты постарайся не встревать, — сказал Нор жене. — Мы это уже обсуждали, но считаю нелишним напомнить. Любой по нашей одежде или по конской сбруе поймет, что мы чужаки. А если еще кто‑нибудь почувствует твою силу… В обычное время стража могла бы отнестись спокойно, но сейчас в замке должна быть королева с сыном, поэтому без приказа наместника чужаков в него никто не пустит. И тебе не стоит пыжиться и качать права. Выстрелят из бойницы болтом, и тебе уже и Гарла не поможет. Помнишь, что по этому поводу рассказывала Светлана? Богине неумехи не нужны. Она сама контролирует перенос, а раз не показывается, значит, хочет посмотреть на нас со стороны. Поэтому проявляй сдержанность.

— Послушай, Нор! — Ольга поторопила лошадь, чтобы ехать с мужем бок о бок. — А почему ты думаешь, что королевская семья еще здесь? С момента нападения прошла неделя. Давно можно было привести в порядок резиденцию.

— До столицы королевства гонцу три дня хода, — начал объяснять Нор, — столько же ехать обратно. Королеве сейчас нужна не столько охрана, сколько войско, а постоянное войско, если не считать застав на границах, — это одна королевская дружина. Значит, нужно собрать дворянское ополчение, а на это уйдет еще три–четыре дня. Резиденцию почистить недолго, и это уже наверняка сделано, но у наместника не так уж много солдат, чтобы надежно защитить и свой замок, и королевскую резиденцию. Глупо распылять силы, когда заговорщики были в магистрате и среди городской стражи. Всех, кого нашли, укоротили на голову, но никто не знает, спасся кто‑нибудь из них или нет. Королеве до прихода войска спокойней отсидеться у Варгомов.

— Как ты думаешь, будет война?

— Вряд ли, — ответил Нор. — Если бы погибли королева и наследник — тогда да, могли сойтись в битве. А раз они уцелели, у наместника Агуса нет шансов. Своя дружина небольшая, а дворяне и сами не пойдут, и не дадут ему своих людей. Присягают королю, а не наместнику. А тут против него еще выступят и наместники, и королевская армия. Весь расчет был на убийство королевской семьи и Орта Варгома. Если бы это удалось, Агус основал бы новую династию.

— А зачем тогда собирать столько сил? На всякий случай?

— Это местная пиар–компания, — посмеиваясь, сказал Нор. — Демонстрация единства народа и королевской власти. Под народом, понятно, понимается дворянство. Так называемые простые люди у нас абсолютно ничего не решают. К тому же, когда смотрят на такую силу, до самых упертых придурков доходит, на чьей стороне закон. Так, прекращаем болтать вслух. В воротах стояли пятеро, а сейчас один из них убежал. Обычно там караул из трех солдат, а сейчас их больше и во главе стоит сержант. Это вон тот высокий мужчина с пышным пером. А убежавший наверняка помчался за подмогой. А ребята тебя поедают глазами, только почему‑то не глотают слюни. Вон как схватились за оружие. Хватило визита Светланы, чтобы все поняли, что от красивой бабы в штанах одни неприятности.

«За бабу получишь, — предупредила Ольга. — Ты еще долго будешь молчать?»

Они подъехали к сгрудившимся стражникам, после чего Нор спешился и, оставив повод жене, сделал еще несколько шагов к воротам.

— Господин сержант! — надменно сказал он старшему. — Князь Нор Брей прибыл вместе с женой с визитом к милорду наместнику. Кроме того, у меня есть дело к его сыну. Оно касается миледи Сваты.

— Придется вам, милорд, немного подождать, — почтительно ответил сержант. — В замке королева с наследником, поэтому мы сейчас не пускаем даже крестьян с продуктами. У меня приказ на случай визита благородных никого не пропускать и звать нашего капитана. Я, как вас увидел, сразу же послал за ним стражника. Да вон он уже идет.

Капитан подошел к воротам не один, а с пятью солдатами. Это был уже немолодой, но крепкий мужчина, с длинными усами. Как и подошедшие с ним солдаты, он первым делом уставился на Ольгу.

«Почему у этого таракана только один меч?» — мысленно спросила она.

«Обычно все носят один, а второй нужен для боя», — объяснил Нор. — Капитан! Может быть, вы перестанете таращиться на мою жену и обратите внимание на меня?

— Вы кто? — требовательно спросил усач. — Представьтесь!

Нор повторил ему то же самое, что говорил сержанту.

— Милорд наместник вместе с королевской семьей сейчас в трапезной, — сказал капитан. — Милорд Бар тоже с ним. Я не могу их беспокоить и не могу вас пустить в замок. Вам придется подождать.

«Если Гарла за нами наблюдает, мы не должны топтаться у ворот, — мысленно сказала Ольга. — И лезть в наглую тоже нельзя. Поэтому или мы немедленно уходим, или я тащу сюда Бара. Я запомнила его внешность из памяти Светы».

«Магичить нельзя, — ответил Нор. — Он не маг, поэтому ты его можешь только подчинить, а это здесь никому не понравится, чем бы ты ни руководствовалась. Она тебе не показывала образ мага наместника?»

«Я о нем как‑то не подумала. Слушай, будет нормально, если ему отвечу я?»

«Это будет совсем ненормально, — мысленно улыбнулся Нор. — Но я не возражаю, отвечай».

— Я не собираюсь стоять перед воротами, — надменно сказала девушка дожидавшемуся ответа офицеру. — Мы немедленно уезжаем и больше здесь не покажемся, так что пусть ваш Бар Варгом, если захочет получить письмо жены, ищет нас сам. И скажите ему, когда отобедает, что мы можем уехать из Сорна в любой момент. Если он нас не найдет, я думаю, что миледи Свата будет расстроена.

«Ты назвала Бара по имени, — сказал Нор. — Специально? Это ведь оскорбление».

— Пошли они все к демонам! — вслух выругалась Ольга, разворачивая свою кобылу. — Жалкие трусы! Что стоишь? Поехали!

— Подождите! — сказал капитан. — Я доложу о вас магу наместника. Это займет совсем немного времени.

Капитан торопливо ушел в ворота и отсутствовал минут пять. Вернулся он в сопровождении улыбчивого старика, одетого в красный балахон, и еще пятерых солдат. Улыбчивым старик был до тех пор, пока не увидел Ольгу. Испуг и потрясение на его лице заставили солдат схватиться за оружие.

— Ну и чего вы так испугались? — насмешливо спросила девушка. — Я не питаюсь магами и солдатами наместника. Вижу, что мы сюда приехали зря. Если слуги оскорбляют гостей, значит, в этом виноваты хозяева. Нор, отдай им письмо, и уходим!

— Держите, — протянул капитану конверт Нор.

Тот не спешил подходить, поэтому он просто бросил его на брусчатку. Оба поехали прочь от замка, ни разу не обернувшись. На развилке остановились.

— Мне не хочется ехать в город, — призналась Ольга. — Местных денег у нас нет, а кто знает, как здесь отреагируют на те червонцы, которые достал Виктор. Да и наместник может отнестись к нам не так, как рассчитывали, несмотря на Светкино письмо. Видел, как перепугался маг? Я могла построить всех в замке, и он это понял. Так что сомнительно, что за нами примчатся с извинениями и предложением гостеприимства. Не станет он рисковать королевской семьей. Может быть, навестим Викиного барона?

— Не будем рисковать, — сказал Нор. — Ехать далеко, и приедем уже к ночи. Помнишь, что рассказывала Вика? А с твоими штанами нас и днем могут не пустить, особенно если барон уже уехал в армию и забрал с собой большую часть дружины. Едем в город. Только ты перед этим нацепи на себя иллюзию, чтобы за нами из‑за твоей красоты не гонялась стража.

— Их квартира меня совсем не устраивает, — недовольно сказал Олгой. — Четыре маленькие комнаты и вместо веранды какая‑то лоджия. Из‑за отсутствия автоматики почти все приходится делать самому. Я понимаю, что по их меркам это шикарно, но у меня‑то свои мерки!

— А ты смотри на все это немного по–другому, — посоветовал ему зашедший поговорить Содер. — Что тебе обещало правительство? Правильно, новое тело и новую жизнь. Тело у тебя никто не отобрал, а жизнь теперь совершенно новая, в полном соответствие с обещаниями.

— Сколько я тебя помню, ты все время шутишь, — сказал Олгой. — Неужели ты всем доволен?

— Всем бывают довольны только кретины, — улыбнулся Содер. — Если ты не возражаешь, я присяду. Так вот, насчет недовольства. Дома у меня был десяток комнат, самая маленькая из которых больше этой квартиры. И к креслу мне не нужно было ходить, оно само подставлялось мне под задницу. И наши веранды лучше их лоджий — в этом ты прав. Только всем тем богатством мне осталось пользоваться совсем недолго. И большинство из нас рискнуло сюда сунуться в первых рядах именно по этой причине. Жизнь — вот высшая ценность, без которой не существует никаких других. Думаешь, меня сильно расстроило, что нас повязали аборигены? Ничуть! Я сохранил жизнь, и мне обещано, что я ее буду продлевать вновь и вновь! И эти обещания будут выполнены, потому что наша ценность здесь намного большей той, какая была дома. А площадь квартиры и веранда… Все это еще будет. Все равно ты не имел бы здесь условий нашего мира, даже если бы продолжал работать на правительство. Наоборот, эти дадут намного больше, потому что у них много средств, а у службы безопасности их пока не было. Я поговорил с этим Игорем…

— С Артом Долгаем?

— Он предпочитает называться местным именем. Это очень умный и хитрый дор…

— Какой он дор! — снова перебил приятеля Олгой. — Несколько жизней в человеческих телах! Не удивительно, что он предал и компанию, и правительство!

— Ну и что? — спросил Содер. — Чем мы отличаемся от людей, кроме внешнего вида и размера квартир? Подожди возражать! Правительству на меня плевать, так с какой стати я должен блюсти интересы чиновников? Мне обещали тело, и я был готов его отработать. А сейчас мне предлагают много больше! Этот Виктор и те, кто остались вместе с ним, заглядывают очень далеко вперед. Переделать целый мир, начиная с этой страны! И они будут среди тех, кто станет решать, как и куда он будет развиваться. И я им в этом помогу! Если бы у меня сейчас появилась возможность вернуться в свое тело, я бы не стал этого делать. Похоже, что у безопасности ничего не выйдет с этим миром, а значит, я от них не дождусь тела. И что остается? Или умирать, или идти в компанию «Вечность». Деньги у меня есть, но у них и с деньгами стоят в очереди. Дождусь ли? А если дождусь, то жить буду в диком мире, где нет вообще никаких удобств и никому не нужна моя голова. Может быть, некоторым нравится махать мечом и валять тамошних баб, но мне этого мало! А здесь почти вечная жизнь, интересная работа и в перспективе все те удобства, об отсутствии которых ты плакался.

— Ладно, убедил, — сказал Олгой. — Все равно деваться некуда. Эта девчонка сплела такое воздействие, что предусмотрела все. Я думаю, что те, кто откажется на них работать, долго не заживутся.

— Ошибаешься, — усмехнулся Содер. — Они не будут никого убивать. Просто сотрут из памяти все, что относится к магической технике, а потом вернут правительству этой страны. Потеряешь память тридцати лет жизни, но не саму жизнь. И я их понимаю. Сейчас вся магия на планете находится в их руках. Любой на их месте постарается сделать все, чтобы такое положение сохранялось как можно дольше. Ладно, хватит об этом. Скажи лучше, собираешься привозить сюда своих «родственников»? Мне посоветовали это сделать, конечно, при условии, что они сами согласятся уехать из столицы. Сказали, что семьям детей дадут отдельные квартиры.

— У этого тела нет жены, — ответил Олгой. — Ушла из‑за его измены два года назад к старшему сыну. А с младшим тоже нелады, поэтому никто ко мне сюда не поедет. Да они мне здесь и не нужны. Но самку надо найти. Если понравится, позже женюсь. Я пока еще не до конца привык к их внешности. Отторжения нет, но…

— Игорь сказал, что это быстро пройдет. Критерии красоты у нас с ними очень близкие. В отличие от тебя, у меня есть жена, причем она любит прежнюю личность. Покинуть столицу согласилась без скандалов. Сильная и стройная женщина, красивая по здешним меркам. И в постели она очень хороша, если судить по воспоминаниям. Так что мне не нужно никого искать. У нас одна дочь, которая учится в институте, ей и оставим квартиру.

— А когда нас начнут привлекать к работе? Твой Игорь об этом что‑нибудь говорил?

— Они подобрали ученых и инженеров, и через два–три месяца начнут их прогонять через предельную оптимизацию. Те, которые уцелеют, будут нам помогать в НТЦ. А пока нас засадят за писанину. Дадут компьютеры, и будем излагать свои мысли по отдельным вопросам маготехники и тем технологиям, которых не знали сбежавшие из компании доры.

— Что у вас, Юджин? — спросил Норман Хендерсон главу Восточного отдела. — Если ничего срочного, то лучше поговорить позже.

— Я могу зайти и позже, — сказал Юджин Леман, — только вы сами, сэр, давали указание незамедлительно докладывать все важные новости по теме «Пандора».

— Садитесь, — кивнул на стул Хендерсон. — Рассказывайте, что вы на них накопали.

— У нас во Флориде по студенческой визе работал сын одного из русских промышленников — Рогова. Окончил Технологический институт и не захотел возвращаться к отцу. А его отец не просто знакомый Фадеева, это один из его немногочисленных друзей. Мы поработали с парнем и обрисовали ему перспективы. Или он помогает нам с последующим получением гражданства, или мы аннулируем его визу. В свое время на него запала дочь Фадеева — Людмила. Парень симпатичный и не дурак, а ей еще не было шестнадцати… У него было достаточно подружек, что ему влюбленная малолетка! Романтической истории не получилось, и он вернулся в Штаты, но месяцев через восемь был вынужден прилететь в Россию по вызову отца. У них были какие‑то свои дела, в которые я не вникал. К этому времени в столицу вернулся Фадеев с уцелевшей дочкой.

— Как с уцелевшей? — не понял Хендерсон. — Он попал в катастрофу?

— Нет, у него были разборки с одним из русских олигархов. Фадеев с семьей несколько месяцев укрывался где‑то в глухомани, но это его не спасло. Олигарх отправил киллеров, но они почему‑то не доделали работу. Погибли жена и сын Фадеева. Это не связано с работой его новой компании, поэтому мы пока не разбирались.

— Зря, — недовольно сказал Хендерсен. — Вы должны покопаться в его жизни, предшествующей созданию кабельной компании.

— Работы и без того было много, — начал оправдываться Леман, — а толковых людей, которым можно ее поручить, постоянно не хватает. Так я продолжу? Рогов–старший присутствовал на похоронах погибших родных Фадеева и не узнал его дочь. Была полноватой девчонкой с симпатичной мордашкой, а стала настоящей красавицей и, как выяснилось позже, мастером боя.

— Девочки в ее возрасте часто сильно меняются, — заметил Хендерсон. — Но мастером боя за несколько месяцев? Я в такое не верю.

— Ее не узнал никто из знакомых, — продолжил Леман. — Изменились даже форма носа и разрез глаз. Фадеев всем объявил, что дочери сделали пластику, но Роговым сказал, что причина в другом. В чем именно, он не объяснил.

— Пластику в шестнадцать лет? — не поверил Хендерсон. — Единственной дочери?

— Да, я тоже не поверил этому объяснению, — согласился Леман. — Но если не пластика, то факт такого необъяснимого изменения внешности ложится в нашу копилку к коту–монстру и прочим странностям. Кстати, наши люди начали проверять выздоровевших онкобольных. Врачи подтверждают сам факт исцеления, разводят руками и жалуются, что под нажимом вынуждены были отпустить всех больных по домам.

— Узнали, кто нажимал?

— Пока не выяснили. Сами врачи при расспросах вообще прекращают разговор, так что наверняка это работа одной из спецслужб. Попробовали связаться с больными. По последней сводке проверили около двухсот адресов, но никого не обнаружили. Или квартиры стоят закрытые, или в них живут родственники.

— Интересно, — сказал Хендерсон. — И чем их отсутствие объясняют родственники?

— Большинство вообще отказалось разговаривать, кое‑кто заявил, что их родные уехали долечиваться, а отец одного выздоровевшего юноши заявил, что его сын рехнулся. Больше от него ничего не услышали, кроме мата. Я приказал продолжить работу.

— Что‑то еще?

— Я не досказал про младшего Рогова. Когда он вернулся в Россию, отец решил свести его с дочерью друга. Хоть она еще молода для брака, но важно было застолбить место. Красавица, которой должно остаться дело отца, — очень выгодная партия. У них ничего не получилось. Девушка изменилась не только внешне. От ее былой любви ничего не осталось, а вот парню она, наоборот, понравилась. Только она его довольно бесцеремонно отшила, как он сам объяснил, за восхваление Штатов и недостаток патриотизма.

— Так, может быть, дочь Фадеева все‑таки убили, и это какая‑то другая девушка?

— У нее в Москве не было близких друзей, но было очень много знакомых, — сказал Леман. — Такая мысль зародилась у многих из них, но Людмила всем доказала, что это именно она, а не подстава. Когда парень принял наше предложение и вернулся в Россию, он начал обхаживать дочь Фадеева, используя свой немалый опыт охмурения девиц. Людмила не поддалась обаянию младшего Рогова, она его просто терпела, а когда терпение иссякло, отвезла к своей единственной подруге. Там произошло что‑то непонятное, что он сам не может объяснить. Едва успели познакомиться, как у него случилось что‑то вроде обморочного состояния. Почти тут же приехал Фадеев и забрал парня к его отцу, якобы для обсуждения условий приема на стажировку в кабельную компанию. Обсуждение произошло, но не возможной работы, а его самого. Фадеев отдал старшему Рогову диктофон, который мы давали парню, и объяснил, что он его к дочери не подпустит и на пушечный выстрел.

— Вы занялись подружкой?

— Да. Это Ольга Ковалева. Ей всего семнадцать, но она уже замужем за парнем со странным именем Нор. Он почему‑то взял фамилию жены. Оба нигде не работают, но в средствах не нуждаются. С ними живут отец Ольги и его жена. Как выяснили вчера, они работают в аппарате президента. Успели узнать, что Фадеев часто ездит в эту семью как сам, так и с дочерью, и со своей новой женой. Я переключил на них несколько человек, потому что это первая ниточка, связывающая Фадеева с президентом.

— Займитесь ими плотно, Юджин! — сказал Хендерсон. — Слишком много совпадений, чтобы это оказалось пустышкой. И узнайте, где до своего приезда жил Фадеев и чем занимался. До его отъезда из Москвы не было никаких работ, связанных с кабельным производством. Что‑то с ним случилось, и мы с вами должны узнать, что именно.

— Все запомнили, Сергей? — спросил Поляков.

— Так точно, товарищ полковник! — ответил Осипов. — Да там и запоминать нечего. Дождаться, вручить записку, и ответить на вопросы, если они будут. Если захочет читать память, не дергаться. Сказать, что мое возвращение — одно из основных условий выполнения его задания.

— Об этом и в записке написано, — сказал Поляков, — так что вернуть он тебя должен без вариантов. Оружие держи наготове, но не против него. Ему твой автомат вроде хлопушки, но, если разозлится, может убить. Это на всякий случай для местных. Языки ты знаешь, поэтому пробуй с ними договориться, а уже потом применяй оружие. Ну раз все помнишь и готов, шагай в подвал!

Лейтенант вместе с полковником спустился в подвальное помещение, в котором на бетонном полу был нанесен краской трехметровый круг. Подвал хорошо осветили и оборудовали телевизионными камерами и всевозможными датчиками, провода от которых уходили на первый этаж в аппаратную. Кроме них двоих, в помещении были майор Игнатьев и еще двое офицеров отдела.

— Становись в круг, — подтолкнул лейтенанта Поляков. — Давай, Сергей, мы на тебя надеемся!

Очутившись под открытым небом, с которого капал редкий теплый дождь, лейтенант удивленно осмотрелся. Когда ему говорили, что, сжав камешек, можно очутиться в другом мире, он до конца в это не верил. Теперь поверить пришлось. Вокруг простирался хвойный лес, слабо освещенный уже уходящим за горизонт солнцем, а невдалеке, в просвете между деревьями, виднелась дорога.

— Что вертишь башкой, подойди сюда! — раздался мужской голос, сказавший это на одном из четырех языков, которые Сергею за каких‑то полчаса впихнули в голову с помощью обучающей машины.

Повернувшись в сторону говорившего, он увидел здоровенного бородатого мужчину, затянутого в кожу и вооруженного полутораметровым мечом.

«Если это тот тип, о котором говорил полковник, то ему точно ничего не сделать автоматом! — подумал Сергей. — А он своим кулаком вколотит в землю по уши».

— Мне долго ждать? — повысил голос бородач. — Подойди, не съем.

Подойдя к тому, кого в этом мире считали богом, Сергей от удивления даже приоткрыл рот. Бородач был на полметра выше рослого лейтенанта и почти в два раза шире его в плечах.

— С чем пришел? — спросил Ардес, в свою очередь осмотревший гонца Вики.

— Дали задание передать письмо и ответить на все вопросы! — отрапортовал Осипов.

— Военный? — спросил бог, забирая конверт.

— Так точно! — ответил Сергей. — Лейтенант. Это младший офицерский состав.

— Так! — сказал Ардес, прочитав короткую записку. — Золото я обещал и уже отсыпал, и теперь хочу знать, что сделала она! Тебя прислала — это хорошо. А все остальное? Нора нашла? И что с оружием?

— Нора она нашла, и он не отказывается выполнить ваше поручение, — ответил Сергей. — Но нужно уточнить задание. Оружия много, и каждое предназначено для каких‑то целей. Поэтому, прежде чем приобретать оружие и договариваться с людьми, нужно знать, что от него потребуется.

— Ты знаешь ваше оружие?

— Не все, но очень многое.

— Тогда стой и не дергайся: я сейчас прочитаю твою память. Вреда не будет, а польза может быть, если и ты такой же липучий, как эта кошка. Глядишь, что‑нибудь и прилипнет.

Сколько времени его читали, Сергей сказать не мог: он выпал из реальности, а часы почему‑то остановились. Но солнце уже скрылось, стало темно и похолодало. Фигура Ардеса слабо светилась, а из‑за горизонта выползала маленькая луна, поэтому, несмотря на облака, полной темноты не было.

— Я взял у тебя много полезного, — довольно сказал Ардес. — Чем наградить?

— Можно мне меч? — неожиданно для себя самого попросил Сергей.

— Это просьба мужчины! — бог неизвестно откуда извлек меч и рукоятью вперед протянул его лейтенанту. — Держи еще камень. Если захочешь мне служить, приходи. В обиде не будешь. А свой ответ я передам так же, как передал золото.

— Я вами недоволен! — сказал коменданту генерал–лейтенант Первушин. — Из трехсот пяти задержанных с нами не согласился сотрудничать ни один! Чем вы это можете объяснить?

— А что я могу сделать, товарищ генерал, если они никак не реагируют ни на угрозы, ни на посулы? — расстроенно сказал майор. — С ними работали психологи, только толку от их работы…

— Сейчас мы к ним запустим еще одного… психолога, — сказал Первушин. — Познакомьтесь.

— Игорь Юрьевич Бортников, — представился приехавший с генералом мужчина. — Где ваши подопечные?

— Майор Чернов, — назвал себя комендант. — Они все в казарме. Это здесь рядом.

— Проводите нас! — приказал Первушин. — Охрану брать не будем. К ним пойдет только Игорь Юрьевич, а он категорически против охраны.

Они прошли два поста охраны, дождались, когда Бортников зайдет в помещение казармы, а сами сели за мониторы системы наблюдения.

— Не очень удачно установили камеру, — проворчал Первушин. — Где здесь можно регулировать звук?

— Вот здесь, товарищ генерал, — подсказал Чернов. — А камеру можно сменить, их там пять.

Внезапно идущий в проходе между койками Бортников слегка присел и заорал визгливым голосом что‑то непонятное. Этот вопль оказал на безучастно лежавших на кроватях мужчин волшебное действие. Они соскакивали с кроватей и собирались вокруг что‑то говорившего гостя.

— Ничего не понятно, — сказал Первушин, приглушив звук. — Как он заорал: до сих пор в ушах звенит. Зато реакция налицо. Интересно, что он им говорит.

— Меня попросили с вами поговорить, — сказал собравшимся Игорь. — Многие из вас слышали, что часть персонала компании «Вечность» отказалась возвращаться в компанию и сотрудничать с вашей службой. Мы это сделали по многим причинам, которые вам знать необязательно. Поговорим о вас. На что вы надеетесь? Вам поставила блок самый сильный маг этого мира, и снять его извне не получится. Уйти через смерть у вас тоже не выйдет! Пока в вашу службу наберут новые кадры, и они смогут хоть что‑нибудь сделать, пройдет не меньше полугода, а для того чтобы начать экспансию, потребуется несколько лет. Я не буду вам доказывать, что вас уже списали, и ваши тела уйдут на продажу. Вас не спасет даже смерть, потому что станет окончательной! Вы не должны питать никаких‑либо иллюзий насчет помощи. Через три года мы начнем запускать на орбиту вокруг планеты спутники, которые прикроют от ментального проникновения самые густонаселенные районы. Всем понятно, что это значит? Для самых тупых объясняю, что элита планетарного правительства может навсегда забыть о телах здешних аборигенов. Ну а вы точно так же забудьте о помощи с родины! Кстати, все ученые вместе с комиссаром уже работают на нашу корпорацию. Не знаю, сколько пользы будет от комиссара Лошана, но ученые сэкономят нам немало времени. Теперь займемся вашей незавидной судьбой. Если вы и дальше с тупым упорством будете валяться на этих койках, добьетесь того, что вас всех разбросают по одиночным камерам и посадят на самую простую пищу. Я прожил много жизней и знаю, что дор может вытерпеть почти все, вот только одиночество в это «почти» не входит. Это сейчас вы не хотите ни с кем общаться, но уверяю вас, что ваша апатия продлится недолго.

— На что мы можем рассчитывать? — спросил один из стоявших поблизости пленников.

— Это будет зависеть от вашей полезности, — начал объяснять Игорь. — Каждый из вас знает много такого, что здесь пока неизвестно. Будете честно делиться знаниями, и вам создадут комфортную жизнь. Вас поселят где‑нибудь в закрытом городе, в пределах которого будете пользоваться полной свободой, помогут найти себе пару, иметь детей и жить полноценной жизнью. По мере того как ваши знания будут получать применение, а вы здесь станете своими, получите полную свободу. Мы будем развивать маготехнику, в том числе и пересадку сознания. Когда ваши тела износятся, тем, кто оказался наиболее полезным, мы поможем их поменять.

 

Глава 4

В воротах Сорна стояли всего два стражника. Вместо доспехов на них были кожаные куртки, на поясах висели одни кинжалы, а свои короткие копья они приставили к стене. Кроме Нора и Ольги, на дороге никого не было, а так как плату с всадников не брали, то они стражников не заинтересовали, пока не подъехали совсем близко. Сообразив, что на пятнистой кобыле сидит девица, да еще в штанах, такая же пятнистая в своей непривычной одежде, как и ее лошадь, оба уставились на нее, приоткрыв от удивления рты. На Нора вообще не обратили внимания.

«Успех тебе в этих шмотках обеспечен, — мысленно сказал Нор. — Если по улицам пустить слона, горожане отреагируют слабее. В их бедной событиями жизни такая яркая личность, как ты, запомнится надолго и даст темы для болтовни как минимум на полгода. А потом будут говорить, что какое‑то событие произошло в тот год, когда пытались убить наследника, и в Сорн приезжала Ольга Ковалева. И это при том, что ты себя сделала похожей на Бабу–ягу».

«Ну и черт с ними, — высказалась Ольга о горожанах. — Не могла я отправиться в этот круиз в бальном платье, а надеть короткую юбку еще хуже, чем штаны. Штаны не носит никто, а короткие юбки таскают только шлюхи. В следующий раз, если он когда‑нибудь будет, поедем не верхом, а в карете. Тогда и я буду подметать юбками мостовую».

Нор как в воду глядел: они ехали по улицам Сорна, оставляя за спиной застывших в изумлении горожан. Ольга задрала вверх подбородок и демонстративно не смотрела по сторонам. И у ее невозмутимости были границы, и такое внимание действовало на нервы.

— А канализацией почти не пахнет, — сказала она мужу. — Скорее, больше пованивает навозом. Как пишут, в городах Европы в средние века было не продохнуть от вони.

— Они жили слишком скученно, — сказал Нор. — Дерьмо текло вдоль городских дорог, а в дожди и по дорогам. А у нас у каждого дома есть небольшой дворик и сливная яма. Вони меньше, и пожары легче тушить, но дольше добираться до нужного места и труднее оборонять город. Без дворянского ополчения или армии силами городской стражи и самих горожан такую длинную стену не защитишь, а бароны предпочитают отсиживаться в своих замках. В твоей Европе постоянно кто‑то с кем‑нибудь воевал, а у нас, если и есть драки, то на границах, а больших войн давно не было.

— Куда держим путь? — спросила Ольга.

— Сейчас едем в купеческий квартал, — ответил Нор. — У нас менял нет, а люди приезжают в королевство с самыми разными монетами. И не каждый тебе что‑то продаст за чужие деньги, поэтому некоторые купцы подрабатывают, меняя чужие деньги на наши. И на разнице наживаются, и им самим в путешествиях нужны чужие деньги. Не все этим занимаются, но многие. Вот мы сейчас и попробуем поменять червонцы Фадеева. Золото в них хорошее, поэтому должны взять. Если все не потратим, потом за бешеные бабки загоним местные монеты коллекционерам.

До купцов, которые обосновались в центре города, добирались с полчаса и выбрали первый же дом, где на вывеске была набита медная монета. Возле него спешились и привязали лошадей к вмурованным в стену кольцам.

— Их не украдут, — сказал Нор, снимая со своего коня сумки с вещами и гранатами, — а вот сумки сопрут. Поэтому снимай свою и давай ее мне. Дамам не положено носить груз, а если что‑то несет, значит, уже не миледи, а служанка.

— Неси, я не возражаю, — сказала Ольга, отдавая мужу дорожные сумки. — Подожди, я открою дверь.

За дверью не было прихожей или коридора, а сразу же располагалась большая комната, в которой были еще две двери и стоял небольшой стол. За столом сидел молодой парень, одетый во что‑то, отдаленно напоминающее халат. При виде посетителей он обрадованно улыбнулся и приподнялся со своего стула, да так и застыл.

«Я на него магией не действовала», — мысленно предупредила Ольга.

«Магия или штаны — какая разница, — ответил ей Нор, — главное — результат».

Он опустил на пол сумки, нашел нужную и, покопавшись в ней, вытащил небольшой кошель с червонцами. После этого подошел к столу и обратился к начавшему приходить в себя парню.

— Приветствую вас, уважаемый! Сильно на вас подействовал походный наряд моей жены! Я думал, что купцы в своих странствиях чего только не видели.

— Ваша правда, господин! — ответил тот. — Только я пока еще никуда не ездил дальше нашего королевства. Прошу меня простить и поведать, чем мы можем быть полезны.

— У нас нужда обменять чужое золото на местные монеты. И желательно половину получить серебром. Вряд ли вы видели эти монеты, но золото в них доброе. Вот смотрите.

Нор развязал кошель и протянул его купцу. Тот высыпал на стол несколько монет и принялся их с удивлением рассматривать.

— Да, таких я не видел, — растерянно сказал он. — Несомненно золото, но… Прошу вас подождать, я покажу их отцу. Садитесь, пожалуйста.

«Если бы я еще могла сесть с мечами за спиной, — сказала Ольга. — Слушай, снимай их на фиг! А я сниму твои. Повесим по одному у пояса, а второй можно закрепить на лошадях. Может не будут так пялиться. Как думаешь, нам его долго ждать?»

«То, что это золото, определят быстро, — ответил Нор, отстегнув у Ольги мечи. — К поясу сама пристегнешь? А дальше это уже как решит купец. Скорее всего, обменяют по весу. Они любят редкости, поэтому с выгодой продадут все монеты. Здесь на них грубая чеканка, а на червонце настоящее произведение искусства».

Так и вышло. Вместе с молодым купцом к ним вышел его отец, который огласил свои условия на покупку золота и попытался узнать, откуда монеты.

— Сам бы хотел это узнать, уважаемый, — ответил Нор. — Увы, тот человек, который ими расплатился, тоже не знал, кто их чеканил.

После обмена Нор собрал все сумки и первый вышел на крыльцо.

— Вот тебе раз! — растерянно сказала Ольга, глядя на коновязь. — Говоришь, лошадей не крадут? Ну я им сейчас покажу кузькину мать! Да положи ты эти сумки туда, где почище!

— Будешь работать по образу? — спросил Нор, связывая вместе все сумки, чтобы их можно было нести одной рукой.

— Ты можешь предложить что‑нибудь другое? — сердито спросила Ольга. — Я хорошо помню наших лошадей. Если на них сейчас кто‑нибудь сидит, я ему не завидую!

Им не пришлось долго ждать результатов ее работы. Не прошло и трех минут, как вдали раздались испуганные крики и конский топот. Из‑за поворота улицы выбежали их кони, причем жеребец был без всадника, а верхом на кобыле сидел мужчина, похожий на тех, которые охраняли ворота. Точнее, он не сидел, а лежал на лошади, вцепившись в нее как клещ. Животные подскакали к Ольге и остановились возле нее, тяжело дыша и нервно подергивая ушами.

— Городской стражник! — с удивлением сказал Нор. — Отвечай, чья это инициатива — красть лошадей у путников? Твоя или магистрата? Быстро слезай с лошади, пока я тебя с нее не стащил. Тогда точно пересчитаю ребра!

— Нор, к нам делегация, — напряженно сказала Ольга. — Большая, рыл двадцать. Скоро выйдут из‑за поворота. Среди них есть маг или даже два. Сдергивай быстрей этого придурка и вешай сумки. Настроены они очень очень решительно. Собрал бы ты несколько гранат. Наверное, придется уходить из города с шумом. Интересно, здесь по жизни такие придурки, что цепляются ко всем чужакам, или нам за это нужно благодарить Гарлу с ее проверками?

Муж, не отвлекаясь на разговоры, занялся делом. Он выдернул стражника из седла и сильным ударом кулака отправил на мостовую, после чего быстро развязал и повесил на лошадей сумки и начал ввинчивать запалы в гранаты. Были готовы пять штук, когда из‑за поворота улицы вышла толпа мужчин, которые решительно двинулись в их сторону. Ольга закрепила на лошади один из мечей и вскочила в седло. Нор закончил возиться с гранатами и последовал ее примеру.

— Стойте! — крикнул идущий впереди мужчина, и три стражника, у которых были арбалеты, навели их на Нора с Ольгой.

В тот же миг все трое выронили оружие и повалились на мостовую.

— Живы, — сообщила Ольга кричавшему. — Только идиоты играются с арбалетами и наводят их на людей. А если дрогнет палец? Отвечайте, что вам от нас нужно?

— Я второй помощник главы магистрата Сорна! — гордо сказал тот мужчина, который кричал им остановиться. — У нас в розыске числятся три мага, а вы вошли в город, прикрыв себя мороком! Законопослушному магу нет надобности скрывать свое лицо. Я не знаю, почему вам пришла в голову дикая мысль нацепить на себя облик женщины…

Он замолчал, вытаращившись на Ольгу, которая так зашлась от смеха, что чуть не вывалилась из седла.

— Давно я так не смеялась! — вытерев слезы рукавом, сказала она. — Хотели увидеть мой истинный облик? Ну что же, любуйтесь!

— Еще одна измененная… — растерянно сказал один из двух магов, стоявших рядом с шишкой из магистрата. — Но как же так? Женщины не могут…

— Еще как могут, — заверила его Ольга. — И никакая я не измененная. У нас в… королевстве красивых женщин много, это у вас их днем с огнем не найдешь. К нам больше нет претензий?

— Мы должны вас задержать! — решительно заявил второй помощник. — У нас мятеж наместника Агуса, и мы не можем позволить чтобы по городу разъезжали подозрительные иностранцы, да еще женщины–маги! Вас вообще не должно быть!

— Видят боги, что я не хотела никого убивать, — вздохнула девушка, — но они добром не отцепятся. Я не должна существовать, а раз попустительством богов существую, они хотят исправить эту ошибку. Эх, не догадались! Надо было брать не боевые гранаты, а что‑нибудь шоковое или со слезоточивым газом. Ладно, попробую еще раз, а если не получится, применю магию. По закону, если обвинения ложные, маг имеет право защищаться, а нам вообще не предъявили обвинений.

— Давай с ними поговорю я, — предложил Нор. — Господа! Я князь Нор Брей, а миледи Ольга — моя жена. Мы не совершили ничего предосудительного, а ваше желание нас задержать считаем незаконным и окажем сопротивление. Боюсь, что после этого магистрату потребуется другой второй помощник и парочка магов. Со стражниками проще: мы их и две сотни перебьем и не вспотеем. Поэтому если вы умные люди, то уйдете сами и позволите уйти нам. Обещаю больше не соваться в ваш гостеприимный город.

— Вас отведут в городскую тюрьму! — без тени сомнения в том, что это удастся, сказал чиновник. — Взять их!

После его приказа трое стражников бросились поднимать арбалеты, а остальные, размахивая копьями, побежали к Ольге. Оба мага атаковали одновременно, а второй помощник на всякий случай отступил к ним за спины. Защита доров сама рассеяла враждебную магию, поэтому Ольга, не обращая внимания на магов, привычно разделила сознание, ускорилась и начала работать. Нор использовал свою магию для защиты, и его вмешательство в схватку ограничилось тем, что выхватил пистолет и тремя короткими очередями повредил арбалеты. Сменив магазин, он вернул его в кобуру, но не стал ее застегивать.

— Плохо, что здесь нет дантистов, — сказала Ольга, наблюдая за стражниками, которые в упоении лупили кулаками магов и друг друга. — Не знаешь, сколько маги берут за то, чтобы вырастить новые зубы?

— Хватит смотреть на этих придурков, — крикнул Нор. — Уезжаем!

— Поздно, — сказала ему она, показывая на другой конец улицы, который заполнили солдаты. — Ты сколько собрал гранат?

— Я слушаю, — сказал в трубку полковник Поляков.

— Это Гущин, — донесся из трубки голос начальника Управления. — Подсчитали?

— Пока только приблизительно, Дмитрий Константинович, — ответил Поляков. — Получается около шестисот килограммов.

— Замечательно, — довольно сказал Гущин. — Можете готовить на кителе дырку для ордена. Как наш лейтенант?

— Лейтенанта исследует команда медиков. Они только начали, но уже можно сделать вывод, что его феноменальные способности не имеют никакого отношения к физиологии. Тело на такое просто не способно. Все то же самое, что у Савиной. Она тоже отбросила машину не силой своих мышц. Это какой‑то вид энергии, которым человек может управлять напрямую. Если верить тому, что рассказала Савина, со временем эта энергия будет растрачена. Кстати, надо подумать о том, как перевести ей деньги за золото. Какой объем будет указан?

— Я думаю, что ей хватит за глаза и пятидесяти килограммов, — сказал Гущин. — Но это решать не нам с вами. Без денег ее не оставят.

— Я об этом заговорил только потому, что Ольга после своего возвращения наверняка поинтересуется, что мы выплатили Савиной. Я тоже думаю, что Виктории не пойдут на пользу чересчур большие деньги, но если начисления будут сильно занижены, Ольга вмешается.

— Я не помню, чтобы с ней договаривался об оплате золота Савиной, — сердито сказал генерал. — Есть команда сверху оказывать ей содействие и строго выполнять договоренности. Савина к этому не относится никаким боком! Я вообще считаю, что Ковалева ведет себя слишком вызывающе! Мы не в первый раз работаем с уникумами, но еще ни с кем так не носились. Жаль, что вас подчинили напрямую директору и я не имею возможности посмотреть все, чем вы там занимаетесь, но я думаю, Николай Иванович, что это продлится недолго. Ладно, что с экспертизой меча?

— Пока ничего не успели сделать, — ответил Поляков, — но лейтенант требует вернуть ему меч.

— Он рехнулся? Какое он имеет право что‑то требовать? Разболтались у вас люди, полковник!

— Он его требует не просто так, — сказал Поляков. — Это подарок бога, и лейтенант убежден, что со всеми, по чьей вине он лишился оружия, случится несчастье. Он, Дмитрий Константинович, заботится о вас!

— Тот тип, который дал ему меч, такой же бог, как я Папа Римский! Неужели вы верите в этот религиозный бред? Ваша Ковалева сама сказала, что это выжившие из ума представители погибшей цивилизации, а никакие не боги! Заботится он обо мне! Я, полковник, как‑нибудь проживу и без забот вашего лейтенанта!

— Дырка для ордена отменяется, — сам себе сказал Поляков, когда в телефонной трубке прозвучали гудки отбоя. — Бросить, что ли, все к чертовой матери и попроситься на работу к Ольге?

Их сюда привезли неделю назад самыми первыми, когда еще не отремонтировали ничего, кроме казармы. Даже кормили привозной едой, пока не заработала столовая. Строительные работы шли полным ходом. Вчера под заселение сдали дом офицерского состава, а через несколько дней им обещали закончить ремонт кинотеатра. Конюшни строили с нуля, поэтому их вместе с изгородью вокруг заселенной части городка должны были сдать к середине августа. Четыре дня назад все триста девушек были построены на плацу, где к ним обратился не представившийся генерал–майор.

— Внимательно послушайте все, что я вам скажу, — начал он. — От того, насколько серьезно вы отнесетесь к услышанному и какой сделаете выбор, будет зависеть ваша дальнейшая судьба! Вы отобраны потому, что не имеете семьи и не побоялись изменить свою жизнь. Сейчас я вам скажу, для чего вас здесь собрали, а вы должны будете решить, оставаться или вернуться туда, откуда вас привезли. Мы собираемся слишком много в вас вложить, поэтому в дальнейшем отказы приниматься не будут. Возможно, сказанное покажется бредом. В своем решении исходите из того, что все это истинная правда. Теперь перейду к сути. В другом, очень похожем на Землю мире живут люди, которые не ушли в своем развитии дальше железных мечей и копий. В этом мире есть существа, играющие в нем роль богов. Одна из таких существ — женщина. Она символизирует любовь и плодородие. Ей нужны девушки, которых она могла бы использовать в качестве своих старших жриц. Пока вы для этого не годитесь. Если согласитесь, вами займутся наши специалисты. Каждая из вас станет сильной и красивой, научится борьбе, фехтованию и верховой езде. Кроме того, вы получите стрелковую подготовку и знания всех языков, на которых говорят в той части мира, куда вас пошлют. Вас полностью экипируют и вооружат. Вы должны знать, что жрицы — это не монахини. Вы сможете создать семьи и родить детей. И наконец, богиня даст каждой из вас частицу своей силы. Чтобы не быть голословным, я покажу одну девушку, которая уже получила такую силу. Виктория Владимировна!

Перед строем ошарашенных девчонок вышла маленькая красивая девушка, которая подошла к лежавшей на асфальте спортивной штанге и наступила ногой на гриф.

— Чтобы потом не было разговоров, что вас кто‑то дурит, пусть из строя выйдут шесть девушек и попробуют оторвать ее от земли, — сказала она. — Давайте быстро! Она весит примерно двести пятьдесят килограммов, так что могу сказать сразу, что у таких спортсменок, как вы, ничего не получится.

Она оказалась права. Мало того что штанга была неподъемная, они еще тянули и дергали, кому как вздумается и не смогли даже оторвать ее от асфальта.

— Станьте в строй! — скомандовала она. — А теперь смотрите, как легко и непринужденно это делается с силой бога!

Взявшись правой рукой за середину грифа, она без видимого напряжения подняла штангу над головой, отошла от строя и бросила ее метров на тридцать. От удара гриф лопнул и обе половинки штанги разлетелись в разные стороны, сбросив несколько дисков. Шума было…

— Любите вы эффекты, — недовольно сказал генерал. — Теперь нужно ремонтировать побитый асфальт. Так, девушки, больше вам никто не будет устраивать никаких демонстраций. Время на размышления дается только до завтра. Послезавтра придут автобусы, чтобы забрать отказавшихся.

Автобусы не пришли, потому что не отказалась ни одна. В то, что говорил генерал, не поверили, несмотря на штангу, обломки которой могла потрогать любая из девушек, но всем было страшно интересно и то, чем с ними обещали заниматься, и будущая судьба.

— Для того чтобы разобрать на органы или отправить в бордель, не учат сражаться и не выдают оружие, — высказалась Аня Лыткина — самая рослая и сильная девушка, которая быстро заняла место лидера, — а ради силы и красоты можно многим поступиться. Пусть даже другой мир, много у меня было хорошего в этом?

Все остальные думали примерно так же. Когда выяснилось, что отказавшихся нет, на следующее утро вместо автобусов к ним приехала такая же маленькая девушка, как и та, которая швырялась штангой, только эта была заметно моложе и красивее. Вместе с ней был такой парень, что по рядам девчонок прокатились вздохи.

— Привет! — поздоровалась она со всеми. — Так, смотрите не на моего мужа, а на меня! Я в некотором роде маг. Моя задача — сделать вас сильными и красивыми, чтобы не вы вздыхали, глядя на парней, а наоборот! Это займет примерно месяц. Основная работа будет моя, но и вам придется потрудиться. Сейчас я вас всех обработаю первый раз. Таких обработок будет пять с интервалом в четыре–пять дней. Я вынуждена уехать на несколько дней, поэтому вторая обработка может немного задержаться. От меня же вы получите все нужные вам знания: языки, борьбу, фехтование и верховую езду. Фехтованием с вами займется Вика Савина, которая с вами уже встречалась, а борьбой — знающие ее офицеры ФСБ. Пока меня нет, с вами займутся физической подготовкой, изучением оружия и стрельбами.

— Можно вопрос? — вышла из строя Лыткина.

— Конечно, можно, — улыбнулась девушка. — Задавай, постараюсь ответить.

— Нам правду говорили о другом мире?

— Правду, — ответила девушка. — Сама я в том мире не была, но мой муж пришел оттуда.

Строй дрогнул и качнулся ближе к приехавшим. Девчонки поедали глазами красивого плечистого парня, который оказался пришельцем.

— А для чего с нами возятся? — спросила Лыткина. — Должна быть причина!

— А вам разве не говорили? — удивилась девушка. — Вы будете служить богине, а за вашу подготовку государству заплатят золотом. Именно за подготовку, а не за вас. Вы все для себя решили сами и идете не в рабство.

— А если мы не захотим ей служить?

— Я не думаю, что вас будут удерживать силой, — сказала девушка. — Толку от таких жриц, которые спят и видят, как бы сбежать. Но и сразу уйти вам никто не даст, сначала нужно будет отработать. Богиня потратится на ваше обучение и перенос в другой мир, а вы ей покажете фигу? Я думаю, она вас за это накажет и будет права. Если кто‑то передумал, скажите сейчас, и я сотру у вас память за последнюю неделю. Потом вас вернут обратно в детские дома. Есть желающие?

Ни одна из них в тот раз не решилась уйти. Больше им это уже никто не предлагал.

— Людмила, они в приемной? — спросил секретаршу по связи Виктор Вольфензон. — Тогда пусть заходят.

Двустворчатые двери раскрылись, и в кабинет вошли двое мужчин, поспешивших занять свои места за большим овальным столом, за которым уже сидел хозяин.

— Начинайте, Абрашин, — сказал он начальнику аналитического отдела. — Только не нужно ваших рассуждений. Давайте выводы и итоговые цифры. Я вам и так верю.

— Извольте, Виктор Борисович, — сказал Абрашин. — На внутреннем рынке цены на очищенную медь упали на тридцать процентов, и падение продолжается. Спрос на кабельную продукцию продолжает уменьшаться, а у нас половина меди шла туда. Можно ее продать за пределами России, но со следующего года компания Фадеева будет экспортировать свои кабели в двадцать стран мира. Причем, по нашим данным, они к этому времени должны удвоить производство. Рынок уже на это отреагировал падением цен на медь и акции ее основных производителей. Конечно, со временем вся произведенная медь будет востребована промышленностью, и даже цены должны немного отыграть, но все равно потеряем много. Я не исключаю того, что придется временно закрыть часть заводов и шахт на Урале и в Казахстане.

— Прогнозируемые потери? — спросил Вольфензон.

— Сто десять миллионов — по обычной меди и еще сорок — по рафинированной.

— Сто пятьдесят миллионов долларов, — задумчиво сказал Вольфензон. — Ваши предложения по минимизации потерь?

— Только снижение производства. Но максимальный эффект этой меры будет, если производство снизим не одни мы, но и остальные.

— Спасибо, — кивнул Вольфензон. — Я вас больше не задерживаю. Оставьте все материалы у секретаря, я их потом посмотрю… Теперь давай будем разбираться с тобой, — сказал он начальнику своей службы безопасности Льву Александровичу Гринбергу. — Обрисуй, что собой представляет эта компания. Надеюсь, что за то время, пока меня не было, вы хоть что‑то накопали.

— Накопали много, — ответил Гринберг. — Пришлось задействовать все наши связи и залезть в резервные фонды…

— О расходах отчитаешься как‑нибудь в другой раз, — перебил его Вольфензон.

— Помимо Фадеева в правление компанией входят еще несколько человек. Только это уже не просто компания, а мощная промышленная группа из трех десятков предприятий. Точнее, мы насчитали тридцать два, но могли что‑то упустить. Все‑таки для такой работы было мало времени. Точно установили, что Фадееву принадлежат только тридцать процентов акций. Это было ожидаемо, если учесть размеры его активов. Еще один крупный держатель акций — некто Бортников, который до недавнего времени был директором мясокомбината на Алтае.

— Шутишь? — не поверил Вольфензон.

— Я сначала тоже не поверил, — вздохнул Гринберг, — но в этом деле подобных странностей пруд пруди. Например, совершенно неизвестен источник финансирования всех проектов по модернизации полученных от государства предприятий и подготовке выпуска новой продукции. Это сейчас подпитка идет за счет прибыли от кабельного производства, полгода назад у них были одни затраты. Причем сам Фадеев если и вложился, то совсем немного. Свободных средств у него почти не было, а активы он не выставлял на продажу. Есть одна зацепка, но там тоже… странности.

— Мне тебя тянуть за язык?

— Через одного из их финансистов удалось узнать, что каждый месяц очень крупные суммы переводятся на счет некой Ковалевой. Сколько на нем денег, пока узнать не удалось. Выяснили только, что ей семнадцать лет и недавно вышла замуж.

— Немного.

— Слишком мало времени и большой объем работы. Есть еще данные, но их пока не проверили. Один из моих парней вчера сообщил, что Ковалева с родителями якобы недавно приехала с Алтая.

— Я что‑то слышал о разборках Дерешкова с Фадеевым. Это было не на Алтае?

— Недалеко от Барнаула. Мы тоже обратили внимание на это совпадение, просто пока не успели отработать. Сегодня узнаем точно через архивы полиции.

— Ты вот что, Лев, работай осторожно. У меня много друзей за океаном, и там тоже многие интересуются продукцией предприятий господина Фадеева и им самим. И меня предупредили о его связях с армией и с ФСБ. Возможно, этим можно объяснить поддержку Фадеева президентом. И мне намекнули, что было бы неплохо как‑то притормозить эту компанию, а то они слишком сильно разогнались и начали действовать кое–кому на нервы.

— Рановато для акций.

— Я тоже так думаю, — согласился Вольфензон. — Сначала нужно узнать все, что можно, а уже потом будем думать, как ударить побольней. И надо заслать как можно больше наших людей в Ржев. Они ведь там строятся?

— Они строят такими темпами, что через год будет два Ржева. Наверняка там же будет центральный офис. Я кого‑нибудь пошлю, но позже: сейчас у меня все люди в деле.

— Подключай к работе частные детективные агентства, — приказал Вольфензон. — Если им хорошо заплатить, найдут даже то, чего никогда не было, и при этом не станут болтать. Сами вы много не наработаете, тем более что кроме Фадеева есть и другие дела.

— Здравствуй, Егор! — поздоровался в трубку Фадеев. — Ольги еще нет? Я звонил, но она не отвечает.

— Второй день, как ушла, — ответил Ковалев. — Тоже волнуемся, но она предупредила, что они могут задержаться на несколько дней. Когда появится, я ей скажу, чтобы тебе позвонила.

— Ее пока нет, — сказал Фадеев, отключив телефон. — Придется ждать. Что вы подобрали для ее работы?

— Выбрали Обнинск, — ответил Бортников. — Купили недостроенный дом и сейчас доводим его до ума. К октябрю должны все закончить. Сможем разместить сразу половину наших специалистов. Заодно сделаем квартиру для Ольги, чтобы ей меньше мотаться, и два изолятора для брака. А службой безопасности она займется в сентябре. Я думаю, что ее с Нором для этого лучше будет отвезти в Ржев. Меня волнует не столько оптимизация сотрудников, сколько проверка на лояльность. Наверняка уже есть «засланные казачки».

Игорь вчера вернулся из Ржева и, созвонившись с Виктором, заехал к нему решить ряд вопросов, чем они сейчас и занимались в кабинете хозяина.

— Какая оценка влияния на наши планы захваченных ученых? — спросил Виктор. — Я уже знаю, что согласились работать все, включая комиссара.

— От комиссара много пользы не будет, хоть и ему дело найдем, — ответил Игорь, — а вот с учеными повезло. Их знание всех нужных технологий позволит в два раза ускорить производство запланированной маготехники. И выяснили много вопросов по генераторам. Все это было ожидаемо. Но есть и очень приятный сюрприз. Один из ученых лет тридцать назад участвовал в неудачной попытке передать материальный объект в мир другой Вселенной. Чтобы тебе было понятно, о чем идет речь, в двух словах расскажу о том, что собой представляет мироздание. Все Вселенные находятся в некоем пространстве, которое у нас назвали Основой. Причем из какой‑то точки Основы теоретически можно без перемещения попасть в любую точку каждой из Вселенных.

— Как такое может быть? — спросил Виктор. — Что‑то я ничего не понял.

— Не ты один этого не понимаешь, — засмеялся Игорь. — Я думаю, что никто из ученых, которые разрабатывали многомерные модели мироздания, не поняли толком, с чем они имеют дело. Было несколько корифеев из тех, кого оптимизировали до предела возможного, которые утверждали, что понимают. Может быть, и не врали, но это неважно. Передавать что‑то с одной планеты на другую мы давно зареклись: даже небольшая нестабильность в удержании точек привязки приводила к катастрофическим последствиям, поэтому работали в космическом пространстве. Я не знаю, почему у ученых в очередной раз ничего не получилось, для нас важно то, что этот ученый знает все нюансы выхода в Основу и возврата из нее в свою Вселенную.

— И чем это так важно, если все равно никуда нельзя попасть? — спросил Виктор.

— Когда‑то давно, когда мы еще не умели нейтрализовать гравитационные взаимодействия, с помощью такой техники в космос выводили грузы огромной массы. Когда такой груз переходит в Основу, у него происходит временный разрыв со своей Вселенной, в том числе и с планетой. Выражаясь фигурально, груз остается на месте, а планета от него улетает. Когда он возвращается, продолжает двигаться вслед за планетой с прежней скоростью. При малом времени пребывания в Основе, можно вывести груз на сотни или тысячи километров от поверхности Земли. Если больше ничего не делать, планета притянет его обратно. Но если поставить двигатели, можно получить космический корабль или орбитальную станцию.

— Или оружие, — сказал Виктор. — Рассчитать, чтобы при падении он упал в нужную точку… Пусть потом пострадавшие гадают, откуда взялся астероид и почему у него была такая малая скорость. Ну ладно, вывели мы груз в миллион тонн. Но чем мы его будем разгонять?

— Двигатели есть, — ответил Игорь. — Принцип работы тот же, что и у метателей плазмы, которые запланированы для военных. При переходах материи нетрудно получить плотную плазму с температурой в пятьдесят тысяч градусов, проблема состоит в том, чтобы сделать такие двигатели достаточно долговечными. Слишком высокие температуры и длительное время работы. Устройство, обеспечивающее преобразование материи, просто выгорит. Есть способы этого избежать, но с этим опять сложности из‑за отсутствия нужных материалов. Все сделаем, но не завтра. К этим работам можно привлечь государство, еще крепче привязав его к корпорации. Пока космические войска России — это больше декларация о намерениях, с нашей помощью они могут стать силой, которой другим будет нечего противопоставить.

 

Глава 5

Солдаты расступились и пропустили трех всадников, которые направили своих коней к Нору с Ольгой и продолжавшим потасовку стражникам.

— Маг наместника, — сказала Ольга. — А тот, кто едет впереди, — это муж Светланы. Третьего я не знаю, но, судя по одежде и перу, это кто‑то из офицеров. Скорее всего, обойдемся без драки.

Ехавший первым Бар Варгом торопил своего коня и подъехал раньше остальных. Следовавший за ним офицер держался настороженно, но особого страха не выказывал, а вот маг боялся и подъехал самым последним.

— Милорд Бар Варгом? — спросил Нор. — У вас к нам дело? Надеюсь, вам передали письмо жены?

— Князь Нор, княгиня! — пригнулся к шее коня Бар. — Я прошу прощения за происшедшее недоразумение! Вы должны нас понять. Если бы в замке не было королевы с наследником…

— Значит, неуважительным приемом мы обязаны королеве и принцу? — вступила в разговор Ольга. — А может быть, моим способностям? Ваш маг до сих пор боится, хотя меня местные разборки не касаются, а чужие законы всегда стараюсь соблюдать.

— Как сейчас? — спросил маг, показав рукой на двух оставшихся на ногах стражников, которые пытаясь повалить друг в друга на мостовую.

— Я не знаю, как вас зовут, уважаемый, — насмешливо сказала девушка. — В отличие от меня, вы почему‑то не представились. Но вы должны знать свод законов, обязательный для всех магов без исключения. В пункте три четко сказано, что в том случае, когда жизнь и свободу мага ставят под угрозу под надуманными предлогами, он имеет право применять свою силу для защиты. А нам вообще никто никаких обвинений не предъявлял. Сказали, что мы подозрительные, а я вообще не должна существовать, поэтому у нас одна дорога — в городскую тюрьму. Вот вы в таком случае молча сдались бы и безропотно отправились под арест? Пусть еще скажут спасибо за то, что остались живы! Хорошая столица, куда чужеземцы могут заехать только с угрозой для жизни!

— Мы разберемся и накажем виновных, — пообещал Бар, — а вас прошу поехать с нами во дворец.

— Не стоит его наказывать, — сказал Нор, посмотрев на лежавшего без сознания чиновника магистрата. — С него хватит того, что уже получил. По поводу вашего приглашения у меня есть один вопрос. Вы привели с собой полсотни солдат для большей убедительности?

— На это, с вашего позволения, отвечу я, — сказал офицер. — Я барон Имер Рваль. Господин наместник дал мне приказ доставить человека, который назвался князем Нором Бреем. Доподлинно известно, что весь род Бреев пресекся, поэтому с вами хотят разобраться. По ходатайству милорда Бара Варгома вас в любом случае отпустят, так что можете ничего не опасаться.

— Ладно, — сказал Нор, пряча в сумку гранату. — Мы с вами поедем. У меня нет никакого желания посещать наместника, но доказать то, что я не самозванец, придется.

— Только вы должны дать слово, что не примените магию к хозяевам и королевской семье! — потребовал маг у Ольги.

— Если к нам не применят силу, и я ее не собираюсь использовать, — ответила девушка. — Это вас устроит? Вам ли не знать, что если бы я захотела, то вошла бы в ваш замок, и никто, включая вас, не смог бы мне в этом помешать.

— Извините, миледи, — сказал Бар, — но отец вынужден быть осторожным. В другое время вас бы сразу же пропустили. Не скажете, как скоро я смогу увидеть жену? Свата об этом не написала.

— Не написала, потому что не знает сама, — ответила Ольга. — Она должна с моей помощью выполнить условие Гарлы, а ваша богиня играет с нами в прятки. У меня на родине куча дел, а я, вместо того чтобы ими заниматься, бью морды вашим стражникам. Так, это трактир? Нор, мы здесь пообедаем! Остальные подождут, а то у меня с этими метаниями взад–вперед уже желудок прилип к спине! Деньги наменяли, поэтому можно начинать их тратить.

— Миледи, я распоряжусь, чтобы вам накрыли стол в замке!

— Знаете что, милорд, — сказала Ольга Бару, — самозванцев обычно не кормят, а я не собираюсь глотать слюну, пока вы будете разбираться с моим мужем! И, если честно, я не доверяю ни вашему отцу, ни его магу. Подсыплют еще в пищу какую‑нибудь гадость. Страх — плохой советчик! И не надо обижаться на мои слова, я никому здесь не давала поводов так к себе относиться. А если относятся, то обижаться буду уже я, а вы будете меня молча слушать.

Они зашли в небольшой, но чистый и уютный зал трактира и вкусно, хоть и без особых изысков, поели. Коней и все вещи оставили на попечение сопровождавших, захватив с собой только сумку с гранатами. После обеда, пока добирались до замка, настроение у Ольги немного улучшилось, поэтому она беседовала с Баром, отвечая на его вопросы и задавая свои. Нор почти не разговаривал, а маг с бароном не произнесли ни одного слова.

«Как будешь доказывать, что ты — это ты?» — мысленно спросила Ольга, когда они спешились во дворе замка, и Нор опять нагрузился сумками.

«Меня знает наместник Дин Радж, — сказал Нор, — и несколько раз видела его дочь. Но их, наверное, здесь нет. Наше княжество находится в провинции Раджей, но на самой границе с провинцией Варгомов, поэтому не составит большого труда опросить соседей в любой из провинций. Только тогда нам придется ждать три дня. Пока доедут туда, потом обратно…»

«Я не собираюсь здесь задерживаться ни из‑за подозрительности наместника, ни из‑за игр Гарлы! — заявила Ольга. — И не нужно на меня так смотреть!»

«Ну хорошо, ты у нас крутая и согнешь наместника в бараний рог, — согласился Нор. — А что будешь делать с богиней?»

«А вот увидишь, — пообещала Ольга. — Я думаю, что сегодня вечером мы с ней поговорим!»

— Господа! — обратился к ним барон Имер Рваль. — Прошу вас пройти со мной!

«Сколько апломба! — иронично сказала Ольга. — И солдат построил: пятеро спереди и столько же сзади. В кинофильмах так производили аресты».

«Здесь их производят точно так же, — ответил Нор. — Но сейчас это не арест, просто сопровождение. Магов твоей силы не арестовывают, а, если есть основания, просто убивают ударом в спину. Но такое случается крайне редко».

«Спасибо, ты меня успокоил! — фыркнула Ольга. — Кажется, пришли».

Их ввели в обширную прихожую, откуда без задержки пропустили в кабинет наместника. В кабинете их ждали четверо: сам наместник и его сын, а так же маг и девушка лет пятнадцати, которую с небольшой натяжкой можно было назвать симпатичной.

— Миледи Даля? — удивился Нор. — Позвольте выразить вам мое почтение!

— Князь! — пораженно воскликнула девушка. — Как же так? Ведь вы же убиты!

— Как видите, пока жив, — улыбнулся Нор. — Позвольте вам представить мою жену Ольгу.

— Значит, вы действительно Нор Брей? — сказал наместник. — Но вашего княжества больше нет! Оно захвачено княжеским семейством Нукер, и вы потеряли право на титул.

— Дурацкий закон! — вмешалась в разговор Ольга. — Князья Нукер подло захватили его княжество, напав исподтишка и подкупив дружину, и продолжают носить титул князя, а мой муж, который с ними дрался, потерял всю семью и ценой своей жизни отомстил виновному в этом Серву Нукеру, это право потерял! В моем мире действуют другие законы, и его титул признан. Но мы сейчас здесь, поэтому не собираемся у вас ни просить, ни требовать каких‑то княжеских привилегий. Муж так назвался для того, чтобы было меньше проволочек при въезде в ваш замок. Нам нужно только кое с кем поговорить, после чего мы уйдем из вашего мира, причем лично я это сделаю с удовольствием! Если к нам больше нет претензий, мы уходим!

— И куда вы уйдете, миледи? — спросил Орт. — Опять в Сорн? Вряд ли вам там окажут радушный прием. А через одну часть уже начнет темнеть.

— Лучше заночевать в лесу или в деревне, чем здесь! — упрямо сказала Ольга. — И потом мы, скорее всего, уйдем раньше.

— Ваше величество! — почтительно сказал Орт. — Принц!

Повернувшись, Ольга увидела женщину с мальчишкой лет тринадцати. Королева смотрела на Ольгу с интересом, а ее сын — с нескрываемым восхищением.

— Приветствую ваше величество! — обратилась к ней Ольга. — И хочу выразить признательность в том, что нас из‑за вас вытурили из замка! Извините, но я не умею приветствовать подскоком, у нас это делают совсем по–другому.

— Даже если бы ты не была так красива, я все равно поняла бы, что ты оттуда же, откуда пришла Вика, — с улыбкой сказала Лора. — Такая же ершистая и независимая. Я не виновата в том, в чем ты меня сейчас обвинила, я о тебе вообще только что узнала.

— Наверное, вы правы, — устало сказала Ольга. — Простите. Милорд Варгом, я попрошу вас распорядиться, чтобы подали наших коней!

— Вы тоже хотите уехать? — спросил Орт у Нора. — Я хотел предложить вам свое гостеприимство, но ваша жена оскорблена и руководствуется только своими обидами. Я не чувствую за собой вины, поэтому не стану извиняться. Хотите — принимайте приглашение, если нет — вам сейчас приведут коней.

— Мы уезжаем, — сказал Нор. — Наверное, больше никогда не увидимся. Прощайте.

Через десять минут они уже ехали по дороге прочь от Сорна и замка наместника.

— Что это была за девица, которая тебя узнала? — спросила Ольга.

— Миледи Даля Радж, — ответил Нор. — Это дочь наместника Дина Раджа. Она присутствовала, когда я проходил испытание на зрелость. Ну и до этого виделись пару раз. Она была еще девчонкой, но я уже подумывал о том, как бы в будущем взять ее в жены. Шансы у меня были. Я думал, что отец забрал ее с собой, но он, наверное, помчался собирать ополчение и оставил дочь у Варгомов, чтобы не задерживала в пути. А может быть, и из‑за наследника. Два года разницы в их возрасте — это ерунда. Не скажешь, почему тебе вожжа под хвост попала? Могли бы нормально переночевать, а теперь через час стемнеет, и придется останавливаться на ночлег в лесу и питаться шоколадом.

— Ничего, — ответила жена. — Я люблю шоколад. Понимаешь, Нор, у меня что‑то расходились нервы. Весь последний год вкалывала, и потом еще было достаточно и работы, и нервотрепки. Записи эти проклятые и многое другое! И отпуск наш может накрыться, а я так мечтала поехать на море! А здесь мало того что начала выделываться Гарла, так еще такой прием у наместника. Вот меня злость и накрыла! А насчет ночевки… Гарла! — закричала девушка, задрав голову. — Если нам придется ночевать в лесу, завтра возвращаемся в столицу и прямым ходом идем в храм Ардеса! Рассказываем ему все, как есть, и…

— Тебя сейчас прибить? — спросила ее красивая молодая женщина, которая ехала рядом с Ольгой на белой кобыле. — Чего орешь? Если Ардес узнает, что вы пришли в этот мир с моей помощью, это нарушит мои планы, но он не оставит от вас мокрого места! А теперь объясни мне, из‑за чего я с тобой должна о чем‑то договариваться. Из‑за твоей силы? Да, она велика, но этого мало!

— Если вам не нужен мой мир, можете не договариваться, а убить прямо здесь! — зло сказала Ольга. — Только у Ардеса есть уже немало точек привязки, и о нашем мире он много узнал! Мой муж — тот, кого вы хотели видеть, и кому собирались предложить больше, чем предложил Ардес! И без договора со мной вам с ним не о чем договариваться. А моя ценность… Судите сами. Я самый сильный маг того мира, и это оценено. От меня зависят проекты, которые, если я не вернусь, накроются медным тазом! И в правительстве одного из самых сильных государств мира, и среди деловых людей, обладающих огромными возможностями, никто не будет иметь с вами никаких дел и не дадут ничего сделать тем женщинам, которых вы послали. А все ваши точки привязки им известны. Скорее всего, вы как‑то выкрутитесь, но никаких преимуществ перед Ардесом у вас больше не будет.

— А если мы придем к соглашению? — спросила Гарла. — Что тебе нужно?

— Для вас отобрали три сотни девушек, у которых нет родни, — сказала Ольга. — С моей помощью они пройдут оптимизацию, станут сильными и красивыми, изучат языки, борьбу и фехтование двумя клинками, а военные научат их профессионально владеть огнестрельным оружием и вооружат. В оплату я хочу получить немного вашей силы, чтобы иметь возможность в течение пяти лет зачать от своего мужа. Вожди государства, которое все это обеспечивает, хотят получить за свою помощь чистое золото. Таким золотом расплачивался Ардес, и оно имеет какие‑то уникальные свойства. Я не знаю, что потребуется от моего мужа, но он постарается вам помочь. Условие то же самое: он тоже должен получить силу.

— Зачем тебе давать силу своему мужчине? — спросила Гарла. — Вам хватит того, что я дам тебе. Сейчас он в вашем мире сможет иметь детей только от тебя, а с моей силой — от кого угодно.

— Пока я жива, ему больше никто не нужен! — сказала Ольга. — А если меня не станет, он сможет продолжить род. Но главное не в этом. Мы с ним сейчас играем в такие игры, что запросто можем лишиться головы, а ваша сила — это шанс ее сохранить!

— А где гарантия того, что меня не попытаются обмануть так, как вы обманули Ардеса?

— Мы его не обманывали! — возразила Ольга. — Он перебросил Нора в мой мир для своих целей, и этим спас от лишенных тел. Спасибо ему, конечно, большое, но это еще не повод требовать служения.

— С его точки зрения, это повод, — возразила Гарла. — По законам этого мира твой муж — должник Ардеса!

— Эти законы устанавливали вы! — парировала Ольга. — А Нор живет в другом мире! Ни он, ни я Ардесу ничего не обещали!

— Но его золото вы взяли? — спросила богиня.

— А как мы могли не взять, если он вывалил его нам на голову? — возмутилась Ольга. — Мы не боги, чтобы возвращать столько золота в мир другой Вселенной! Что бы изменилось, если бы мы его просто выбросили?

— Ты права, — признала Гарла, — для Ардеса не изменилось бы ничего. А вот для вас… Ладно, я готова заключить с вами сделку, но мне нужны гарантии. Такой гарантией может стать твоя память. Я могу тебя убить, но твоя сила не даст прочитать память. Откроешься?

Ольга взглянула в глаза Гарле и кивнула головой. Очнулась она от слов богини.

— Да, такого я не ожидала! Ты действительно играешь в опасные игры. Наверное, до сих пор не лишилась головы только из‑за первого удачного хода и из‑за того, что о тебе пока почти никто не знает. Ты понимаешь, что это дело времени и что это время на исходе? Ладно, моих девушек успеешь подготовить. Ты сильно преувеличила свою роль, но в главном не соврала. Ты не предашь и выполнишь обещанное. Твое правительство за золото все сделало бы и без тебя, но с тобой выйдет намного быстрее. Сама я ничего давать не буду, потому что ты и так отхватила у меня намного больше силы, чем Светлана. Ну и я у тебя на удивление много взяла. Сколько я пыталась заставить падальщиков поделиться знаниями, и бесполезно, а в твоей голове вся их магия. Мне она не нужна, но моим служителям пригодится. Теперь поговорим с тобой, Нор. Мне нужно, чтобы ты подобрал и вооружил опытных бойцов. Сколько их потребуется, будешь решать сам. Слушай задачу. Помимо этого материка существует еще один. На нем располагаются двенадцать государств, которые уже полвека дерутся друг с другом, щедро питая силой виновного в этом Ардеса. Используя наемников и оружие вашего мира, эту драку нужно прекратить, для начала хотя бы в одном месте.

— А Ардес не вмешается, когда мы ему начнем перекрывать кислород? — спросил Нор. — У вас такие возможности, что нашим ребятам и оружие не поможет, по крайней мере то, которое можно будет достать.

— Обязательно вмешается, — кивнула Гарла, — но не сам. Или использует местных, или попробует привести кого‑нибудь из вашего мира. Сам он может убивать своих жрецов и тех, кто ему поклоняется, а врагов разрешено убивать только в истинном теле без силы бога. Не станет он так рисковать, разве что там покажешься ты. И нарушать эти правила для него чревато крупными неприятностями. А теперь убирай свою защиту, буду читать тебя. Я ее могу продавить, но лучше, если ты раскроешься сам. Надеюсь, что и у тебя разживусь чем‑нибудь полезным, а ты урвешь немного моей силы.

Чтение памяти у Нора прошло быстрее, чем у Ольги.

— Разочаровал, — сказала Гарла. — И я у тебя ничего не взяла, и ты у меня ничего не получил. Не хотела я сама делиться силой с мужчиной, да придется. Посиди совсем немного… Так, силу я тебе дала, а заодно записала в память все языки, на которых там говорят, и много других полезных сведений. Потребуется время, чтобы ты со всем разобрался, но с этим спешить не будем. Все равно твои возможности пока ограничены, а для меня сейчас важней девушки.

Телефон зазвонил, когда Поляков уже собирался спать.

— Товарищ полковник! — услышал он голос дежурившего на объекте офицера. — Только что прибыли Ковалевы. Сдали оружие, сказали, что обо всем договорились и уехали домой. Попросили их сегодня не беспокоить и пообещали завтра с утра приехать в отдел.

— Спасибо, Николай, — с облегчением сказал Поляков. — Объект заблокируйте, оставьте одного дежурного в аппаратной, а остальные могут отдыхать.

Ковалевы приехали около девяти утра и были встречены офицерами отдела примерно так, как после приземления встречали Гагарина.

«Надеюсь, что они нам так же радовались бы и без моей привязки, — мысленно сказала Ольга, — но в любом случае приятно».

— Отпустите их, — сказал выглянувший из своего кабинета Поляков. — С вашей силой повредить хрупкую девушку…

— Эта хрупкая девушка сейчас может обниматься с медведями, — засмеялся Нор. — Что ей ваши майоры! Наверное, мы сейчас выдержим очередь из крупнокалиберного пулемета.

— Я в себя стрелять не дам! — заявила Ольга. — Пусть Вика тратит силы на метание штанг и прочие глупости, мне они нужны для другого.

— Значит, вы своего добились, — сделал вывод Поляков. — Ну что же, очень за вас рад! Проходите в кабинет, с ними пообщаетесь потом. Садитесь поближе и рассказывайте, запись я включил.

— Подробно мы наши хождения описывать не будем, — предупредила Ольга. — Нет в них ничего интересного, по крайней мере, для вашей службы. А если интересно лично вам, приедете как‑нибудь в гости, приготовим кофе…

— Хорошо, говорите по существу, — согласился Поляков. — Остальное расскажете в другой раз. Виделись с Гарлой?

— Виделись и договорились насчет девушек, — ответил Нор. — Мы их готовим и по мере готовности отправляем к ней. Возьмите мешочек, в нем сто камней. С одним камнем будем отправлять сразу трех вместе с тем снаряжением, которое им дадут. Условия расчета простые: вес переданного вам золота будет равен весу девчонок вместе с их грузом, поэтому я бы на вашем месте не экономил на боеприпасах.

— Значит, тонн тридцать получим, — задумался Поляков, — а то и сорок. Это намного больше того, на что рассчитывали.

— А сколько Ардес передал Вике? — спросила Ольга. — Так! Мой вопрос вас явно смутил. В чем дело, Николай Иванович? Колитесь, все равно узнаю! Надули Вику?

— Поймите правильно, Ольга, — сказал Поляков. — Вы уже смогли узнать Викторию. Очень большие деньги ей навредят! Но дали ей, с моей точки зрения, меньше, чем следовало.

— Запись выключили? — спросила Ольга. — Хотя, один черт, здесь все прослушивается! Сколько ей дали? Я ведь могу и позвонить.

— Двадцать миллионов рублей, — ответил полковник.

— Даже не учитывая уникальность золота, это не плата, а кошкины слезки! — сердито сказала Ольга. — Никогда не поверю в то, что Ардес швырнул ей несколько жменей монет! Или здесь кто‑то считает, что золото дали не ей, а им? Я с вами согласна, что миллиарды Вике ни к чему, но и подобное жмотство — это перебор. Включите запись. Не стоит вам пересказывать начальству мои слова, пусть лучше слушают сами. Когда обсуждалось участие Вики Савиной, я ей пообещала, что за ее золото заплатят на тех же условиях, на каких платили нам. Никто из вас мне тогда не возразил. Я думаю, что Ардес передал золота не пятнадцать килограммов, а как минимум раз в двадцать больше. Согласна, что не обязательно оплачивать все, но сумму нужно увеличить. Надеюсь, что ко мне прислушаются и на счет Савиной переведут еще восемьдесят миллионов. В противном случае я переведу наше с вами сотрудничество на коммерческую основу. Зачем мне надрываться с вашими девушками, если вы получите сорок тонн золота, а я — только благодарность в устном виде? Составим договор на десять процентов отчисления в мою пользу, причем с выплатами по мере поступления золота, а я, так и быть, рассчитаюсь с Савиной сама. И учтите, что озвученное мной количество золота предполагает, что все девушки, которых вы отправляете Гарле, будут умницы и красавицы, а не хилые неумехи. Если обойдетесь без меня, Гарла за некачественный товар и нарушение договоренностей урежет сумму выплат в несколько раз. Можете выключать запись, я уже все сказала! Николай Иванович, расскажите, как сходил ваш лейтенант. Это ведь напрямую касается Нора.

— Ардес его сразу встретил, поговорил и прочитал память. Подобрали парня, который знает о ваших делах только то, что мы ему сказали, поэтому этот бог–воитель уверен в том, что Нор все выполнит, как надо. Обещал уточнить задание, чтобы ты мог подобрать нужное вооружение и людей. Выглядел довольным и наградил нашего лейтенанта мечом. Меч, естественно, забрали и изучают. Лейтенанта изучали медики, но по своей части ничего не нашли, и сейчас то же самое делают физики. Похоже, что и у них будет такой же результат.

— А что дало изучение меча? — заинтересовался Нор.

— У него уникальные свойства, но я не знаю подробностей, — ответил Поляков. — Да и не пойму, наверное. Но с лейтенантом творится что‑то неладное. Ведет себя очень беспокойно и желает воссоединиться с мечом. Твердит, что всех тех, кто этому препятствует, ожидают несчастья. Понятно, что руководство не реагирует на такой бред. Точнее, реакция есть, но она выражается руганью в мой адрес.

— Я не уверен в том, что это бред, — сказал Нор. — Пусть Ардес не бог в том смысле, который мы с вами вкладываем в это слово, но его возможности для нас запредельные. Наверное, он как‑то связал этого парня и свой подарок, а, может, еще защитил его от ваших посягательств. Я бы на месте вашего руководства поторопил исследователей, а потом вернул меч. Не стоит слепо полагаться на современную науку: ни магия, ни энергия бога ей пока не по зубам.

— Я передам директору ваше мнение, — вздохнул Поляков. — Только в такое никто не поверит без доказательств. Ладно, я правильно понял, что пока не решится вопрос с Савиной, вы не поедете к девушкам?

— Правильно поняли, — подтвердил Нор. — Можете составить договор, о котором говорила жена. У нас много денег, но и золото Гарлы лишним не будет. Скажите Александру Сергеевичу, что не нужно экономить на тех, от кого вы так много получаете, тем более на халяву. Такая экономия может выйти боком. На Зуровой тоже сэкономили, а ведь она вам здорово помогла и просто так отдала все изумруды. Ладно, мы ей поможем сами. Мы вас покидаем, а когда наверху осознают свои ошибки, пусть позвонят, и мы съездим в городок.

Домой ехали в сопровождении еще одной машины с охраной. Когда утром Ольга спросила, с чем связаны дополнительные меры безопасности, ей сослались на распоряжение Фадеева. С самим Виктором состоялся короткий разговор, в котором он попросил ее позвонить, когда они освободятся. Ольга это сделала, как только сели в машину.

— Очень хорошо, — обрадовался Виктор. — Тогда я тоже выезжаю. Через полчаса буду у вас. Мои женщины тоже просятся в гости. Не возражаешь?

— Могли бы и не спрашивать, — ответила Ольга. — Родители к нашему приезду купили классный торт, и мы вчера вечером съели только половину, так что будет чем угостить ваших сладкоежек.

До приезда Ольга успела позвонить Вике. Девушка обрадовалась их возвращению, но по голосу чувствовалось, что она расстроена.

— Представляешь, какая скотина! — пожаловалась она в конце разговора на Ардеса. — Золота ему жалко! Наверное, так мало дал из‑за того, что я женщина. За него выплатили только двадцать миллионов, а я рассчитывала, что будет больше.

— Его и будет больше, — сказала Ольга. — Потом об этом поговорим и не по телефону. Где Света?

— Поехала навестить родственников и забрать машину. Я ее все‑таки смогла убедить ехать на тачке и набить ее нужным барахлом. Только у нее мало денег. Я ей обещала помочь и помогу. Слушай, раз будут еще деньги, значит, наши меня обдурили?

— Встретимся — поговорим, — сказала Ольга и разорвала соединение.

Когда приехали к дому, Фадеев уже был там и прогуливался у подъезда в компании трех телохранителей.

— Только что приехал, — сообщил он. — Ну, здравствуйте еще раз!

— Здравствуйте, — поздоровалась Ольга. — А где Лена с Людмилой?

— Они слишком долго собирались, — посмеиваясь, сказал он, — поэтому я не стал ждать. Пока мы с вами поговорим о делах, они и подъедут.

— Тогда пойдемте в дом, — пригласил Нор. — Не скажете, почему такие меры безопасности? Что‑нибудь случилось?

— Разумеется, скажу, — ответил Виктор. — Только не здесь, этот разговор не для улицы.

Они поднялись по лифту, зашли в квартиру и расположились в гостиной.

— Ну и что случилось за наше отсутствие? — спросила Ольга. — Всего на день ушли…

— Это вызревало не один день, — сказал Виктор. — Просто вас пока не трогали. Поймите правильно, ребята, мы сейчас ломаем чей‑то бизнес, оттаптываем множество ног и портим нервы нашим зарубежным недоброжелателям, а таких за бугром столько, что трудно сосчитать! Если бы не поддержка первых лиц и то, что мы очень скрытно готовили свое производство, нас бы съели еще на старте. Сейчас есть уже поздно: поезд ушел! Но это вовсе не означает того, что нас с вами оставят в покое. Мое окружение уже давно под прицелом, но на вас до сих пор не обращали внимания.

— А сейчас, значит, обратили? — спросил Нор. — И кто же?

— Кто именно — этого пока не выяснили. Вы инвестировали в производство средства, намного превышающие стоимость выделенного пакета акций, поэтому часть их вам потихоньку возвращают. К этим платежам и был проявлен интерес. Есть и другие настораживающие моменты, поэтому было решено, во–первых, усилить охрану, а во–вторых, на один день отвезти вас в Ржев.

— Обработать охрану? — спросила Ольга.

— Службу безопасности, — поправил Виктор. — Если сможете провести первую оптимизацию, будет очень хорошо, но сейчас главное — это проверить весь личный состав. Их там уже набрано около трехсот человек в СБ и еще больше — в охране. Проверка будет проходить по простой схеме. Наши специалисты разработали тест, через который и будем всех прогонять. Каждому зачитывают вопросы, а вы должны отмечать, когда даются ложные ответы. А уже с теми, кто соврал, будем разбираться отдельно. Работа очень важная и срочная. Людей набрали много, а доверять им что‑то важное не можем. Расстояние до Ржева всего двести тридцать километров, так что за три часа доедем. Но за один день мы вряд ли управимся. Вы можете выехать сегодня?

— В связи с очередным заскоком у руководства мы пока совершенно свободны, — ответил Нор. — Правильность ответов могу проконтролировать и я, поэтому будем работать вдвоем и управимся быстрее. Только нам желательно видеть лица тестируемых.

— Там все подготовили, — сказал Виктор. — Вас никто не увидит, а вам все будет прекрасно видно.

— Мне все равно! — зло сказал Гущин. — Пусть этой девчонке заплатят хоть миллиард! Сумму выплат устанавливал не я, я просто высказал свое мнение! И вы, Александр Сергеевич, меня поддержали!

— Я только высказался в том смысле, что платить за все золото — это перебор, — сказал Бортенев, — тем более такой…

— Вот и я об этом же говорю! И Ковалева, кстати, сказала то же самое, ее лишь не устроило то, что заплатили слишком мало. Ее требования — это, по сути, шантаж. Я понимаю, что она в чем‑то уникальна, но нельзя же брать нас за горло! Вы ей позволяете то, чего у нас никогда не позволяли привлеченным специалистам!

— Если вы, Дмитрий Константинович, думаете, что я в восторге от ее поступков, то глубоко заблуждаетесь, — недовольно сказал директор. — Но она не просто важна, она незаменима. Если мы не доведем до нужных кондиций собранных девушек, можем вместо сорока тонн уникального металла получить его намного меньше. Вы готовы нести за это ответственность? Я — нет. Поэтому отложите все дела и займитесь Савиной. С этим все! Что у вас по нашему лейтенанту?

— Я не знаю, что с ним теперь делать, — признался Гущин. — Медики ничего не определили, физики — тоже. Как такому человеку служить? Ему Кинг–Конга надо играть! Если он выйдет из‑под контроля…

— А почему такие мысли? — удивился Бортенев. — Для них есть основания?

— Он начал требовать подаренный меч, — раздраженно сказал Гущин. — Якобы все, кто заберут у него подарок бога, понесут наказание! Он заявил Полякову, что печется о моей безопасности!

— Интересно! — сказал Бортенев. — Он свое заявление хоть как‑то обосновал? И что дало изучение меча?

— Ни хрена он не обосновывал. У него, видите ли, предчувствие! А меч очень странный. Ученые в растерянности. Состав они определили, но по науке он не может иметь такой структуры. Ну и механические свойства просто зашкаливают. Но это именно железяка, а не что‑то потустороннее.

— Ладно, пусть работают дальше, — решил Бортенев, — а с лейтенантом будет разбираться Поляков. Будет жаль, если потеряем парня.

До конца дня Гущин не доработал. Он почувствовал себя плохо и успел вызвать секретаря. «Скорой» он уже не дождался.

— Мы ничего не можем сделать, — сказал осмотревший тело врач. — Вскрытие покажет причину смерти, но почти наверняка — это инфаркт. Он не жаловался на сердце?

— Были такие жалобы? — спросил находившийся в кабинете Бортенев.

— Не было никаких жалоб, — ответил растерянный и забывший о субординации секретарь. — У Дмитрия Константиновича и сердечных лекарств никогда не было.

 

Глава 6

Прошла неделя. Поездка в Ржев оказалась «хлебной». При проверке тестом соврали тридцать два человека. Как выяснилось позже, двое из них просто хотели скрыть кое–какие факты своей биографии, остальных внедряли самые разные силы. Каждого подчиняли, заставляли исповедоваться, а потом подчищали память. Что с ними будет потом, Ольгу не интересовало. Проведя первую оптимизацию для почти восьмисот человек, они вернулись в Москву. На следующий день встречали приехавших поездом друзей. Их сопровождал отец Татьяны, который побыл в Москве два дня, убедился в том, что в его помощи никто не нуждается, и улетел в Барнаул. Три дня назад позвонил Поляков и сообщил, что ее требование выполнили, что через час подтвердил звонок обрадованной Вики. У нее уже находилась вернувшаяся от родственников Светлана, и обе девушки были заняты ее снаряжением, пытаясь втиснуть в «форд» максимум полезного. Они додумались установить на крышу машины вместительный багажник, но для энергичной Вики этого оказалось мало, и она купила подруге еще и прицеп, куда, помимо вещей, поставили десяток канистр с бензином. После этих звонков сразу же съездили в военный городок и провели вторую оптимизацию. Сегодня туда намечалась еще одна поездка.

— Сегодня я их всех еще раз обработаю, а Нор даст знания борьбы и фехтования, — говорила Ольга приехавшему к ним Виктору, — а завтра мы плюем на все и на неделю едем на море. И не к президенту на дачу, а куда‑нибудь в другое место. Не хочу я в Сочи, да и рядом с ним! Это будет не отдых, а опять работа. Если захочет с нами неформально пообщаться, может найти такую возможность и здесь. Посоветуйте, куда нам лучше поехать.

— Если на неделю, я бы вам советовал отдохнуть в Геленджике в доме моего друга. Правда, Бортников боится наших самолетов и вам не советует летать, но я думаю, что разок можно. Лететь туда всего два часа, а другими видами транспорта будете добираться сутки. Друг живет в Москве, а дом купил для отдыха. Мы у него отдыхали три года назад и остались довольны. Дом просторный, а готовит нанятая женщина. Третьяковы там уже отдыхали, а поедут они еще раз или нет, я могу узнать хоть сейчас.

— А что там с морем? — спросила Ольга.

— Есть там море, — усмехнулся Виктор. — Всего десять минут идти до пляжа санатория «Голубая волна». Там мелкая галька и, когда не штормит, чистая вода. Если захотите полежать на песочке, рядом пляж, который так и называется «Песчаное дно». Но он меньше размерами.

— Едем! — решила Ольга. — Звоните вашему Третьякову.

— Я возьму своих женщин и слетаю туда вместе с вами, — решил Виктор. — Неделю мы там жариться не будем, но три дня отдохнем. А места в доме хватит… Николай, привет! Я к тебе по поводу отдыха. Ты когда в следующий раз собираешься в Геленджик? Да нет, хотел с семьей и друзьями слетать туда на несколько дней. Да, хорошо. Когда? Ладно, передай от меня привет своим.

— Ну что? — спросил Нор. — Свободен домик у моря?

— Договорился, — сказал Виктор. — Они сейчас в Москве, а через три дня на две недели улетают в Таиланд, так что дом в полном нашем распоряжении. Прислуге он позвонит. Ладно, этот вопрос мы решили, но вы мне так и не сказали, когда поедете смотреть купленный для вас коттедж? Машина, кстати, тоже на подходе.

— «Найт»? — спросила Ольга.

— «Найт» — подтвердил Виктор. — Я вам ничего другого не обещал. Что скривилась? Он, между прочим, защищает не только от пуль, его и из гранатомета не прошибешь. Таких машин на всю Россию будет не больше сотни, так что гордитесь! Ладно, вижу, что вам пока не до недвижимости. Отдохнем, потом съездим вместе, тогда и посмотрите.

— Они его боятся, — мрачно сказал Поляков Бортеневу, — и я боюсь. Неделю назад умер Гущин, через два дня разбился в лифте Павлов, а позавчера при аварии эскалатора переломал ноги Попов. Это уже статистика или будем ждать следующего случая? Между прочим, в упавшем лифте погиб не один Павлов, а на эскалаторе пострадали многие, и тоже есть погибшие. В группе остались трое ученых, а возвращать Осипову этот меч или нет, зависит только от вас. Стоит ли рисковать? Отдать его Сергею с условием, чтобы намертво приколотил над кроватью и никуда не таскал.

— Не ожидал от вас, — удивленно посмотрел на полковника директор. — Вы и мистика!

— Я, Александр Сергеевич, уже готов поверить и в мистику, — сказал Поляков. — Полгода назад мы с вами и в магию не верили, а о божественной силе узнали совсем недавно. Какая мне разница, настоящий бог или чокнутый пришелец, если гибнут люди? Если верна гипотеза о происхождении этих «богов», для нас это ничего не меняет. Современная техническая цивилизация создана за последнюю сотню лет, представьте, чего можно достичь за десятки тысяч лет развития! Я это говорю к тому, что не вижу смысла в дальнейших исследованиях. Опасность может крыться в мече, в самом лейтенанте или в чем‑то еще, что проникло в наш мир вместе с ним, только мы ничего не найдем, а если и найдем, то не сумеем понять, с чем имеем дело.

— Говорите, они напуганы? — спросил Бортенев. — Кто‑нибудь говорил ученым об опасениях Осипова?

— Никто им ничего не говорил, — сказал Поляков. — Никто из ученых не знает, откуда взялся меч, но они к нему сейчас вообще не подходят, так что толку в таких условиях от их исследований… Физики, кстати, с Осиповым закончили. Результатов, как я и думал, никаких. Фиксируют только вторичные эффекты, а сам источник силы для них тайна за семью печатями. Так что надо и с лейтенантом что‑то решать. Я предлагаю вернуть его в отдел.

— Забирайте своего лейтенанта, — решил Бортенев, — и верните ему меч. Только чтобы он его никуда не таскал. И возьмите его квартиру под охрану. Ольга приступила к работе?

— Я ей час назад позвонил насчет перевода Савиной. Сказала, что вместе с мужем поедет на объект, сделает все, что мы намечали, а завтра они на неделю уедут отдыхать на море.

— Опять задержка, — недовольно сказал Бортенев. — Где у них запланирован отдых, в Сочи? Обеспечьте их охраной, и пусть не просто охраняют, а заодно проследят, чтобы не утонули. Она занималась с Гершевичем?

— Были два занятия, но еще до их ухода, а эту неделю нашими делами не занимались. Ездили в Ржев проверять работников, нанятых для службы безопасности и охраны секретных производств. После их поездки Фадеев передал нам трех агентов американцев и двух — французов. Раскололи магией, поэтому они на себя много наговорили. Наверняка были люди от конкурентов, но ими в компании занимались самостоятельно. Четыре дня назад в Москву из Алейска для учебы приехали их друзья.

— Надо к ним присмотреться, — сказал Бортенев, — но этим займутся другие. А с Ольгой нужно поговорить насчет проверки наших кадров. Но это уже после золота. У вас все? Тогда можете идти. И уделите максимум внимания девушкам. Нужно быстрее с ними закончить и провести обмен.

Несколько дней после первой обработки их гоняли на немного приведенном в порядок стадионе и обучали уходу за оружием и стрельбе. Никакого эффекта от этой обработки никто из них не почувствовал. После второй обработки стали меньше уставать и затвердели мышцы, но все это приписали упражнениям, которые заставляли выполнять инструкторы. Поэтому третий приезд магов встретили с нескрываемым скептицизмом. Как и раньше, всех построили на плацу.

— Зря ухмыляетесь, — заявила им Ольга. — Думаете, я вам повесила лапшу на уши? Вы должны знать, что от первых обработок эффект бывает очень слабый, особенно если делать между ними короткие интервалы. Вот эффект третьей обработки уже почувствуете все. Сейчас я вам ее проведу, а заодно, пока мой муж будет записывать в ваши головы борьбу и фехтование, дам знания языков тем, кому успею. После этого с вами уже смогут заниматься не только стрельбой, но и всем остальным, кроме верховой езды. Но для нее пока все равно ничего не готово. Мы на неделю едем отдыхать на море, а потом продолжим с вами работать. Начнем. Ко мне подходит группа из десяти человек, а когда я с ними закончу, все переходят к Нору. Языками я займусь после того, как обработаю всех.

«Маги» работали три часа. Как и раньше, никто результатов их работы не заметил, пока Ольга не занялась языками. Всего знание языков получили пятнадцать девушек. Недоуменно переглядываясь, они стояли рядом с Ольгой, пока она не закончила с последней из них.

— Что смотрите? — устало сказала она. — Не чувствуете новых знаний? Так и должно быть. Чтобы вы что‑то почувствовали, я должна их активировать. Пока запустим только один язык королевства Ортан, чтобы у вас в голове не было путаницы. Можете быть свободными и постарайтесь сегодня и завтра больше говорить на этом языке.

Последнюю фразу Ольга сказала по–ортански. Улыбнувшись виду ошарашенных девушек, она направилась к заканчивающему свою часть работы мужу. Когда уже собрались покидать городок, приехал Поляков.

— Уже закончили? — спросил он. — Вы где собрались отдыхать? Спрашиваю, потому что нужно позаботиться о вашей охране.

— Не в Сочи, — ответила Ольга. — Завтра утром вместе с семьей Фадеева вылетаем в Геленджик. С нами будут двое охранников, так что необходимости в ваших ребятах нет. Но если кто‑то из них хочет отдохнуть, я от их компании не откажусь.

— Мы будем жить в частном доме, — добавил Нор. — Места там для них не будет, так что пусть устраиваются сами. Я уточню у Фадеева номер рейса и адрес дома и вам перезвоню.

— Тому, кто это написал, нужно не останавливаться на полдороге и продолжать писать фантастику, — сказал Вольфензон, бросив на стол несколько скрепленных степлером листов. — Особенно меня позабавило то, как вязали зубров Дерешкова.

— Тогда я вас еще позабавлю, — мрачно сказал Гринберг. — Я потерял всех своих людей, которых удалось внедрить в службу безопасности компании Фадеева. Меня удивило, что за четыре дня от них не было ни одного донесения. Попытка связаться не увенчалась успехом, а те, кого вчера направили для проверки, сообщили, что все агенты уже шесть дней не появлялись по месту жительства. Выяснили, что в день их пропажи в городе находились Ковалевы. Странное совпадение, не правда ли?

— И там Ковалевы, и здесь Ковалевы! — раздраженно сказал Вольфензон. — Вы что‑нибудь о них узнали?

— Помимо того, что привезли из Алейска и вы назвали фантастикой, узнали сумму счета Ковалевой. Точную цифру я не помню, а примерно на нем шесть миллиардов рублей. Фактически счет семейный: ее муж имеет доверенность на проведение любых операций. Кроме того, выяснили, что их охрана работает от компании Фадеева, а отец Ольги и его вторая жена служат в аппарате президента. Есть пока непроверенные сведения о неоднократных поездках младших Ковалевых в центральное здание ФСБ.

— У нас ведь там кто‑то был? — спросил Вольфензон.

— Не то чтобы это был наш человек, но он оказывал услуги, — ответил Гринберг.

— Так в чем дело? У вас мало денег?

— Он сейчас в отпуске, — пояснил Гринберг. — Уехал к родственникам куда‑то на Урал, а по мобильному телефону не свяжешься: скорее всего, забился в какую‑нибудь глухомань, где нет ретрансляторов. Как только появится, сразу…

— Все плохо, Лев! — сказал Вольфензон. — Мы упустили момент, а сейчас компания Фадеева растет как на дрожжах. У них уникальные условия. Нет никаких проблем со сбытом продукции, ее не берут, а расхватывают. Видимо, рентабельность производства зашкаливает, потому что, несмотря на огромные вложения в новые предприятия и стройки, у них нет никакой необходимости в займах. А сейчас еще начнут выпуск продукцию на всех заводах. Нам их не остановить, можно лишь попытаться побольней укусить, с риском лишиться зубов. Вряд ли что‑то получится и у американцев. А нас просто загнали в угол. У меня восемьдесят процентов всех активов в производстве меди, а они обрушивают на нее цены!

— Вроде бы цены после падения стабилизировались, — осторожно сказал Гринберг.

— Это только пока! Как только начнутся поставки их кабелей за границу, начнется падение цен на медь на мировых рынках, а наш, пусть уже не так сильно, но все равно на это отреагирует! А у нас и так большие потери, и пока не получается договориться с другими производителями о совместных действиях. Многие занимаются не одной медью, поэтому пострадают меньше нас.

— Так ваши распоряжения остаются в силе?

— Да, продолжайте работать. Прежде чем принять какое‑то решение, нужно иметь полную ясность. И подумайте, как послать в Ржев своих людей взамен тех, кого мы там потеряли. Наверное, не стоит их всех направлять в службу безопасности. Иногда от обычного бухгалтера может быть не меньше пользы, а бухгалтеров не так тщательно проверяют.

Они отдыхали на море третий день, и завтра Виктор с семьей уже собирался вернуться в Москву. Все дни стояла безветренная солнечная погода, и непривычной к солнцу компании приходилось большую часть времени или купаться, или прятаться под зонтами, чтобы не обгореть. В самый солнцепек вообще сидели дома. Это было связано не только с солнцем, но и с заполненностью пляжей.

— Последний раз ездим отдыхать, как обычные граждане, — шутил Виктор. — Это для вас отдых, а для охраны сплошная нервотрепка. Вам Поляков ничего не высказывал? Значит, еще выскажет. Мне Архипов высказал все, что он думает о таком отдыхе. Его не успокаивает, что вы можете чувствовать угрозу.

— И почувствуем, и вовремя среагируем, — сказала Ольга. — А с новой силой нам вообще трудно навредить. Хотя я не собираюсь проверять нашу пуленепробиваемость. При любой угрозе будем действовать жестко. Я сомневаюсь, что ваши телохранители успеют отреагировать быстрее нас. И оптимизация им в этом не очень поможет. А Поляков приставил офицеров из «Вымпела», которых мы вообще не обрабатывали. Я не возражала, потому что думала, что они здесь отдохнут, а они даже в воде продолжают работать.

Действительно оба приставленных к ним офицера, которым звонили незадолго перед выходом на пляж, были в постоянном напряжении. Как и телохранители Фадеева, они располагались под зонтами рядом с объектом охраны и изображали отдыхающих. Когда Ольга с Нором шли купаться, один из телохранителей тоже лез в воду, а второй оставался под зонтом, где лежало прикрытое одеждой оружие.

— Я оставлю вам свою охрану, — сказал Виктор. — Проводят до самолета и вернутся. А в Москве нас встретят. Нор, как смотришь на то, чтобы построить на побережье виллу? С той любовью к морю, которую демонстрирует Ольга, это будет нелишним. Сделаем закрытый пляж, привезем катер… А, если хотите, можно купить яхту. Поставим пирс с волноломом… Будете в отдыхе независимыми от правительства, а охрана перестанет жечь себе нервные клетки. Очень скоро о вас будет знать уйма народа, поэтому на общественном пляже уже действительно не отдохнешь.

— Можно, — лениво ответил Нор. — Только на прежних условиях: мы платим, а ваши люди строят. И надо построить дом, как у Третьякова, чтобы мы могли отдыхать вместе. А если он будет где‑нибудь на отшибе, то его нужно делать еще больше. Там и прислуга должна будет жить, и кто‑то из охраны.

— Сачки, — высказался Виктор. — Я скажу, чтобы проработали проект, потом будем решать.

— Что вы все о делах, да о деньгах, — недовольно сказала Люда. — Давайте поговорим о жизни.

— Важная тема, — отозвался Виктор. — А что тебя интересует в жизни?

— Не знаю, — ответила она. — Через месяц сдам оставшиеся за одиннадцатый класс экзамены и ЕГЭ, а что делать дальше — ума не приложу. Неохота поступать в институт только ради диплома.

— А выйти замуж? — ехидно спросила Ольга.

— Жена — это не профессия, — возразила Люда, — хотя есть те, кто думает иначе. Но я не собираюсь рожать много детей и всю жизнь отдать им. Дети вырастут и уйдут, и с чем я останусь? Вот ты смеешься, а сама никуда не стала поступать. Или еще будешь?

— На фиг мне институт? — спросила Ольга. — Для меня это пустая трата времени. Во–первых, у меня и так высшее магическое образование. Даже богиня удивилась тому, сколько в этой голове знаний. Меня интересовала медицина, но заниматься ею с моим знанием магии глупо. Если будет нужно, я любую вузовскую программу пройду за два месяца. Сам диплом не нужен, я не буду с ним устраиваться на работу. А тебе посоветую, если нет желания учиться, пройти стажировку у кого‑нибудь по выбору отца и помогать ему в работе. Пусть подберут учебники, которые действительно для этого нужны, а я их прочитаю и перепишу тебе в голову.

— А сможешь разобраться? — с интересом спросил Виктор.

— Вы видите перед собой сверхчеловека! — с гордостью сказала Ольга. — Я не шучу. Если оптимизировать человека до предела возможного, получится кто‑то вроде меня. Я могу разделить сознание на много потоков и одновременно думать о совершенно разных вещах, вникать в смысл любого текста и запоминать его с первого прочтения.

— Так уж и любого? — не поверил Виктор.

— Любого, если знания даются последовательно, — поправилась Ольга. — Если вы мне дадите вторую часть какой‑нибудь технической дисциплины, а я не читала первой, наверное, мало что пойму.

— И это доступно только вам? — спросила Люда.

— Давайте не будем обсуждать это на пляже, — недовольно сказал Виктор.

— Хорошо, потом поговорим дома, — согласилась Ольга. — Хотя на пляже почти не осталось отдыхающих, а любое внимание я замечу за полкилометра, не будем нарушать правила.

— Вы будете отдыхать еще четыре дня? — спросила Лена. — Спрашиваю, потому что это и меня заинтересовало. Седьмой класс я добью самостоятельно, а с восьмым, наверное, не получится, а заниматься с учителями я не хочу. И от простой записи учебников в голову будет мало толку.

— Или три дня, или четыре, — ответила Ольга. — Пока затрудняюсь сказать. Ветра совсем нет, вода такая теплая, что купаешься в ней, как в ванной. А мне хочется ветра и волн! Если погода не изменится, наверное, уедем раньше.

Погода не изменилась, но они провели у моря все намеченные для отдыха дни.

— Наверное, мы с тобой в этом году на море больше не отдохнем, — сказала по этому поводу Ольга. — И вообще весь отдых будет, как у японцев, одна неделя. Надо заканчивать с девушками, потом нас заждался Гершевич, и нужно ездить в Ржев работать с охраной. А как только закончат дом в Обнинске и будет готов прибор, сразу же начнется работа с НТЦ. И это только то, что можно спланировать.

— Ты не упомянула Гарлу, — невесело усмехнулся Нор. — Если она будет готова приплатить золотом, то ей и без меня подберут команду и вооружат до зубов. Вот только при ее появлении Ардес сразу же поймет, что его водили за нос. И на что может решиться обманутый бог, особенно такой вспыльчивый, как он, мне даже не хочется думать. Если там у него есть противовес в лице других богов, то здесь его нет, и он не связан никакими правилами. А смогут ли его приструнить держатели? И потом мне стыдно своего поступка и немного жалко Ардеса. Он ведь действительно спас мне жизнь и свел нас вместе, а потом еще дал богатство. Во всех священных книгах отмечают его честность и прямолинейность, а с Гарлой, наоборот, связывают коварство. Такая вот богиня любви.

— Как может быть прямолинейным представитель сверхцивилизации? — недоверчиво сказала Ольга. — Пусть даже чокнутый.

— Он сколько тысяч лет работает богом воинов? — сказал Нор. — Нельзя столько времени играть в игру, она давно должна была стать смыслом жизни, иначе он все бросил бы. А с кем поведешься… У них личности давно должны были деформироваться. Запредельная сила, отсутствие реальной угрозы и простенькая игра с дурацкими правилами, призванными растянуть ее на тысячи лет и не привести к всеобщей свалке. Я вообще удивлюсь, что это он вас нашел и додумался использовать для окончания игры.

— Почему для окончания? — не поняла Ольга.

— Подумай сама, сверхчеловек, — постучал себя по лбу Нор. — Войди в нужное состояние и обдумай все, что тебе известно. А то толку от твоих сверхспособностей, если ты их не используешь.

— Не будь противным, — попросила Ольга. — Считай, что мне на отдыхе лень думать.

— Он устроил заварушку на одном из материков, и все это длится больше жизни одного поколения, — снизошел до объяснений Нор. — Там уже никто не помнит, каково это — жить в мире. Из богов поклоняются только ему, отринув всех остальных. Что это, если не победа? Если бы ему удалось подобное и на нашем материке, он бы один получал ту силу, которую дают верующие. Это и есть конец игре.

— И что потом?

— Я тебе не Ардес, — сказал Нор. — Я бы на его месте давно разбил себе голову о камни любого из храмов. Может быть, он после победы именно так и сделает. А может накопит побольше сил и отберет у остальных ту составляющую божественной мощи, которую им дает наследие цивилизации. Такая драка вряд ли оставит жизнь в моем мире. Но победитель может уйти в какой‑нибудь другой мир. Например, в этот.

— Ну тебя! — вздрогнула Ольга. — Нам не хватает только чокнутого бога войны!

— Это я просто фантазирую, — сказал Нор. — Вряд ли до этого дойдет, а вот на Землю он кого‑нибудь точно пришлет. И это будет сильный маг, неплохо знающий Россию. Скорее всего, он придет на дорогу возле лесничества. Там его прибытия никто не заметит. Легко будет понять, что здешнее правительство помогает Гарле, поэтому он не станет искать помощь в России. Но ему будет несложно перебраться, например, в США. Поймал какого‑нибудь мэна с деньгами и документами, скачал его память, убил и за несколько дней подогнал свое лицо под фотографию в паспорте. Английский тоже не проблема. Сильный маг в стране, где нет вообще никаких магов и никто в них не верит, может многое! Скачает память у двух–трех американцев, поменяет документы и внешность и где‑нибудь осядет. А потом можно получить у Ардеса золото… Дальше продолжать? Он может выйти на правительство или на мафию, или просто найти авантюристов, а оружие в Штатах не проблема, если есть деньги и связи. А можно улететь не в США, а в любую латиноамериканскую страну. Набрать головорезов с пулеметами и взрывчаткой и бросить их на Ортан. Много им потребуется времени, чтобы подавить всякое сопротивление? Если это можно делать Гарле, почему нельзя ему?

— Как бы нам это золото не вышло боком! — сказала Ольга.

— Не нужно так переживать! — обнял он жену. — Золото здесь ни при чем. Не было бы его, было бы что‑то другое. Они бы все равно не отступились. Пока о нас знал один Ардес, можно было пойти с ним на сделку, хотя мне претит то, что он мог потребовать. Но теперь не отстанет и Гарла. Ладно, не бери в голову, прорвемся! У них за тысячи лет мозги разучились думать, и не осталось ничего, кроме силы. А мы с тобой сверхчеловеки!

— Послушайте, Содер, — сказал Игорь. — Я, конечно, не физик, но у меня масса разносторонних знаний и оптимизированный разум. Не можете мне объяснить, как здесь говорят, на пальцах принцип выхода в Основу? Это очень сложно?

— Понять физику процесса действительно очень сложно, — ответил Содер. — Я до конца так и не понял. Но этим вообще мало кто может похвастаться. А на пальцах я вам что угодно объясню. Вы представляете себе, что такое Основа? Вижу, что нет. Так вот, Основа — это мир темного вещества. Обычное вещество может в него превращаться, но напрямую не взаимодействует. В этой черной бездне плавают, не пересекаясь, множество Вселенных. Что происходит с пространством разных Вселенных там, где нет никакого пространства? Математики это описали, а у людей просто не хватает глубины восприятия и никакая оптимизация здесь не поможет. Есть предел возможностей нашего вида, так вот, понимание основ мироздания за этими пределами. А попасть в Основу легко. Вы никогда не задумывались, почему все генераторы на основе фазовых переходов материи имеют такую малую мощность? А ведь это напрямую связано с вашим вопросом. Темная материя в Основе находится в очень разряженном состоянии. В генераторах она получается из обычной материи в сотни тысяч раз более плотной. И чем больше размеры устройства перехода и больший объем вещества вовлекается в процесс, тем выше эта плотность. При определенных значениях плотности темной материи она инициирует переход в Основу. Ваш генератор теряет связь со своей Вселенной и проникает в мир Основы, становясь самостоятельной Вселенной. Но его масса ничтожно мала, и такие объекты не удержатся в темном мире. Стоит вам выключить генератор, и вас выбросит обратно в родной мир, в ту его точку, где он был до вашего ухода. И полетите вы за ним с той же скоростью в космическом пространстве.

— Получается, что стоит нам решить несколько вопросов, и мы сможем отправлять в космос любые грузы?

— Получается так, но ответы на ваши вопросы довольно сложны. К сожалению, здесь нет ученых, связанных с технологиями на основе фазовых переходов. Принцип знают все, но на одном этом знании далеко не улетишь. А здесь, к тому же, нет еще многого необходимого. Наверное, мы в конце концов до всего дойдем своим умом, но это потребует много времени, поэтому пора бы заняться вашими гениями.

— Уже скоро, — пообещал Игорь. — Не позже чем через месяц должны сделать прибор, который позволит уменьшить брак, тогда и займемся.

В Москву приехали в десятом часу вечера. Родители были дома и приготовили отличный ужин. Когда с ним почти закончили, Ольге позвонила Светлана.

— Оля, — чуть не плача, сказала она. — Я уже не могу здесь сидеть и ждать, пока вы подготовите девчонок! Я все приготовила для отъезда и хочу домой!

— Я думаю, что ты уже можешь отправляться, — ответила Ольга. — Дела Гарлы выполняются без твоего участия, и нашим друзьям из службы ты не нужна, после того как отдала им все свои камешки. Ты точно купила все? Помощь не нужна?

— Вике нужно работать снабженцем, — сказала Света. — Видела бы ты, во что превратилась моя машина! Она на нее, помимо багажника, прилепила бак с горючим, а в прицепе гора вещей. Если Гарла сможет все это перекинуть на ту сторону, мне многого хватит до конца жизни. Единственно… — она замялась. — Хотелось бы прихватить с собой хороший ствол. Вика, когда ездила тренировать девчонок в фехтовании, попросила для меня у вашего полковника, но тот ничего не обещал и тянет резину. Может быть, ты на них топнешь ногой?

— Это тебе не Вика подсказала? — с улыбкой спросила Ольга. — Я имею в виду топанье ногой. У нее неправильное представление о моих взаимоотношениях с конторой. Я могу топать ногами, когда мне что‑то обещали и не сделали. В твоем случае я могу их устыдить, но вряд ли это тебе поможет. Поэтому сделаем по–другому. Я сейчас кое–кому позвоню, а когда достанут нужное, мы его тебе привезем, заодно и простимся. Вряд ли я уже когда‑нибудь к вам попаду, а если такое случится, не поеду в замок наместника.

— А что случилось? — забеспокоилась Светлана. — Тебя там кто‑то обидел? Не Бар?

— У тебя замечательный муж, — успокоила ее Ольга. — И он нам сильно помог. Вот его отец меня обидел, хотя у него были основания это сделать. Нет, не из‑за моего поведения, просто он боялся, что мы можем причинить вред королевской семье. Ладно, завтра я тебе позвоню.

Закончив с ужином, Ольга оставила уборку Саше и ушла в гостиную звонить Зыкову.

— Игорь? Здравствуйте, это вас беспокоит Ковалева. Вы можете оказать услугу лично мне?

— Постараюсь сделать все, что в моих силах, — заверил ее порученец Виктора.

— Просьба такого рода, что я ее не хочу говорить даже по защищенной мобильной связи. Вы не могли бы завтра утром к нам подъехать? Желательно где‑то с восьми до девяти.

— Обязательно буду, — ответил он, попрощался и разорвал связь.

— Закажем ему ствол для Зуровой, а потом поедем к девчонкам, — сказала Ольга. — Обработаем их в четвертый раз и дадим знания языков всем, кому успеем. Как только доставят оружие, поедем провожать Светлану. А вот заняться Гершевичем не получится, пока не закончим с нашими амазонками.

— Надо будет еще заскочить к ребятам, — напомнил Нор. — Кое у кого уже через несколько дней начинаются экзамены.

Утром Зыков приехал в восемь тридцать и сразу же позвонил по мобильному.

— Вам не нужно к нам подниматься, — сказала ему Ольга. — Мы сейчас уезжаем, поэтому спустимся сами.

Когда они вышли из подъезда, недалеко от входа уже стояли их машины и автомобиль Зыкова.

— Здравствуйте, Игорь, — поздоровалась Ольга. — Ваша машина не защищена от лазерного сканирования? Тогда садитесь в нашу. За нами кто‑то наблюдает, скорее всего, из окон одной из квартир второго подъезда. Вот, теперь можно говорить. Моя подруга нуждается в крупнокалиберном стволе. Она сегодня покинет Россию вместе с оружием, и я гарантирую, что оно нигде никогда не всплывет.

— Не нужно объяснений, — остановил он ее. — Такой ствол есть и, даже если его обнаружат, это будет не наша проблема, а вашей подруги. Куда его подвезти?

— Отвезите по этому адресу, — Ольга протянула ему лист бумаги. — Там живут две девушки: Светлана Зурова и Вика Савина. Скажете, что вы от меня, и они вам откроют. И, если можно, возьмите побольше боеприпасов. У нее не будет возможности их достать. Я вам очень благодарна, вы меня сильно выручили.

Через час они въехали в военный городок. На этот раз встреча была совсем другой. Внешность пока не начала меняться, но вот мышцы еще сильнее укрепились и заметно увеличились в объеме. Повысилась и скорость реакции, что сразу же сказалось на результатах тренировок. Получившие знания языков девчонки болтали между собой на ортанском, вызывая зависть у остальных. Поэтому при известии о том, что прибыли маги, девушки провели построение со сказочной быстротой.

— Сегодняшняя обработка даст вам самый сильный результат! — сказала им Ольга. — Последующие две обработки скажутся, но уже слабее. И сегодня мы будем давать языки. Всем за один раз дать не успеем, поэтому заканчивать будем через три дня. Как и вашим подругам, запишем все четыре языка, но осваивать вы их будете по очереди. С завтрашнего дня у вас должна начать меняться внешность. Может быть, писаными красавицами станут не все, но многие дефекты внешности уйдут, а что останется, уберет уже ваша богиня. Сначала — оптимизация, потом — языки. Начиная с первой шеренги, десять девушек идут ко мне, и десять — к Нору. Быстро!

 

Глава 7

— Здорово все построили, — с восхищением сказала Ольга. — Сколько в ней этажей?

— Двадцать четыре, — ответил Бортников. — И строительство пока, к сожалению, не закончено. Нужно еще не меньше месяца для завершения внутренних работ. Но основные помещения Центра уже сданы.

— Да, быстро строят, — сказал Фадеев. — Я не помню, чтобы у меня строители так быстро управлялись. Не развалится из‑за спешки?

— Если и развалится, то не в этом столетии, — пошутил Игорь. — А за скорость нужно благодарить Павла. Нам с ним повезло: руководитель от бога. Во многом наши успехи — это его заслуга. Если насмотрелись, тогда едем в правление. Перед тем как вы займетесь обработкой наших кадров, нужно решить несколько важных вопросов. Павел сейчас там.

Через десять минут их автомашины остановились у небольшого здания в старой части Ржева, где пока находилось правление компании. Пройдя пост охраны, поднялись на второй этаж в кабинет Васильева.

— Здравствуйте, Павел! — радостно поздоровалась с ним Ольга. — Давно вас не видела. Как ни приедем, вас нет в городе.

— Большое хозяйство, — ответил он, — и не все можно доверить руководству на местах. Сейчас во многом меняем систему управления, но работа еще далека от завершения. Ладно, о наших делах, если случится чудо и они вас заинтересуют, можно будет поговорить позже. Пока поговорим о вас и вашем безответственном поведении. Да, я забыл поздороваться и пригласить вас сесть. Считайте, что я это уже сделал.

— И по какому поводу разнос? — поинтересовался Виктор. — Или меня это не касается?

— Вас это касается в первую очередь! — сказал Павел. — Вы старше этой парочки, но ведете себя, извините, как мальчишка! Вас ничему не научили трагические события под Алейском?

— Так вы об отпуске? — догадался Виктор. — Архипов нажаловался?

— Он не нажаловался, а доложил и совершенно правильно сделал. Это год назад вы были просто промышленником средней руки и могли позволить себе роскошь греть пузо на общественном пляже.

— Где вы у меня нашли пузо? — попробовал пошутить Фадеев.

— То, о чем я говорю, касается вас всех, — сказал Павел. — Это неприятно, но вам придется себя во многом ограничить. За вашу безопасность отвечает созданная служба, которой вы должны помогать, а не препятствовать. Пока вся деятельность наших конкурентов и зарубежных недоброжелателей сосредотачивалась на разведке, но теперь я не исключаю и акций. А вы не желаете поступиться своими привычками. Я могу понять Ольгу и Нора, которые, помимо магии, отхватили такую силу, что могут позволить себе беспечность. Могу понять, но не одобрить! А у вас нет ничего, кроме оптимизации, да и то жена ее почему‑то не прошла. Есть желание еще раз рискнуть семьей? В общем, так! Насчет отдыха мы с господином Бортниковым приняли решение о строительстве на побережье оздоровительного корпоративного центра. У вас нет возражений? К следующему лету не обещаю, но через два года он будет. С сегодняшнего дня вашу охрану усилим по всем направлениям. Но всякое может случиться, поэтому нужно решить ряд вопросов, без которых мы не можем быть уверенными в том, что в будущем сохраним свою самостоятельность. Возьмем вас, Ольга. У меня есть только ваше разрешение на участие в управлении компанией членов вашей семьи. Вы сделали завещание? Я так и думал, что нет. Значит в самое ближайшее время должны сделать. Причем завещание будет касаться только самих акций, о праве ваших наследников на управление компанией мы укажем в Уставе. Если никто из вас пока не собирается этим заниматься, вы должны временно отдать свои права кому‑нибудь из нас. И есть еще один нюанс, который касается и господина Фадеева. Вы будете все завещать членам семьи?

— Наверное, — ответила Ольга. — А кому же еще?

— В обычном случае ничего другого можно было бы не делать, — кивнул Павел. — В обычном, но не в случае с корпорацией, которая в считанные годы станет лидером экономики России. Как только мы объявим о ее создании, и узнают, что вы владеете третью всех ее акций, ваша семья окажется под ударом. Если не будет других наследников, стоит вам всем погибнуть, и ваши акции отойдут государству. Вам объяснять, сколько найдется заинтересованных именно в таком исходе? И то, что вы взяли на крючок первых лиц государства, не слишком поможет. Показательный пример — это ваш отпуск. За вашу самодеятельность и двух охранников от его организации господин Бортенев должен был содрать со своих подчиненных шкуру, но почему‑то этого не сделал. Догадываетесь почему? Он не может причинить вам прямой вред, но не испытывает любви к человеку, который взял его за горло и постоянно показывает норов. Понимаете? Польза от вас — государству, а неприятности — лично ему. И ваша наведенная симпатия не очень поможет, если человек знает, чем она вызвана. Поэтому он так слабо отреагировал на вашу выходку. А после того как вы закончите с девушками и подготовите им своего мага, он может вообще расслабиться и беспокоиться о вас только на бумаге. То же самое и с вами, Виктор. Завещание написано на Людмилу?

— Оно было написано сразу после Алейска, — ответил Фадеев. — Я его буду переписывать.

— Вот и учтите то, о чем я сказал. Если бы вас и ваших женщин унесли с пляжа, мы сразу лишились бы трети голосов.

— А что вы предлагаете? — спросил Нор.

— Поступить можно по–разному, — сказал Павел. — Я распорядился в завещании о передаче своих акций семье, а право на управление компанией оставил за Субари, а он свои акции завещал мне. Игорь поступил так же, как я. Но наши пакеты намного меньше ваших. Надо все хорошо обдумать, а заодно доработать Устав. И объявить о своих решениях, чтобы знали и не делали ненужных и опасных для нас телодвижений. Мы хотели объявить о создании корпорации перед Новым годом, но ситуация быстро меняется, поэтому я предлагаю сделать это гораздо раньше — через месяц или два. Ольга, вам еще сколько возиться с делами ФСБ?

— Если по девушкам, то осталась последняя обработка, а все знания мы им уже передали. А с магом… Я ведь могу с ним там не сидеть. Если все будет готово в Обнинске, заберу его туда. Когда будет прибор?

— Субари обещал через две недели.

— Тогда уже можно начинать работу с учеными. Я пока могу делать обычную оптимизацию, для которой мне не нужны никакие приборы. Нам с Нором для этого нужен месяц. Параллельно буду работать с Гершевичем. Еще смогу приезжать сюда для работы с охраной.

— Так и сделаем, — довольно сказал Павел. — Пока вы будете заканчивать с девушками, мы закончим с домом. Собственно, все отделочные работы уже закончили, и осталось завезти мебель и все, что необходимо для нормальной жизни. Здесь мы уже сдали два дома для семей работников НТЦ, так что сейчас начнем завозить тех, с кем заключили договора. НТЦ для нас сейчас — это гарантия дальнейшего развития. Мы уже запустили в производство все, что могли сделать сами, а для остальных проектов захваченных специалистов недостаточно.

«Как они смотрятся! — думала Ольга два дня спустя, стоя перед застывшими в строю девушками. — И по лицам видно, что уже есть привязка. Да и мне не хочется их отдавать никакой богине».

— Вы уже закончили? — спросил подошедший Поляков.

— Закончила, — кивнула она. — Любуюсь на результаты. Что у них осталось?

— Сейчас занимаемся верховой ездой и будем до отправки тренировать в борьбе и фехтовании. Остальное пусть им дает заказчица. Первых думаем отправить уже через неделю. А чем займетесь вы?

— Я, Николай Иванович, уезжаю, — сообщила Ольга. — Есть работа в Обнинске. Гершевича заберу с собой. Когда закончу с ним заниматься — верну. Не могу я терять здесь время, пока он будет перенимать мой опыт.

— И сколько времени вы его будете учить?

— Точно не скажу, а если примерно, то около месяца.

— Я сообщу руководству, — сказал Поляков. — Если разрешат…

— Если не разрешат, останетесь без мага, — равнодушно сказала Ольга. — Я у вас не наемный работник и помогала только потому, что обещала Гарле отработать полученную силу. Работа с Гершевичем вообще на общественных началах. А у меня много других дел, из‑за которых мы даже не смогли отдохнуть так, как планировали. Держите адрес. Если ваше руководство решит доверить мне Гершевича, привезете его туда. Только перед поездкой позвоните, а то я могу быть в Ржеве.

Прежде чем Ольга села в машину, к ней подбежала Вика.

— Девчонки передали, что ты совсем уезжаешь, — сказала она. — Это правда?

— Для них — правда, — ответила Ольга. — Их всех скоро будут отправлять, а я сюда уже не вернусь. Моя работа закончилась, а я не могу на них смотреть без слез! Хочется взять всех в охапку и никому не отдавать.

— Многие из них тоже плачут, — сообщила Вика. — Твой полковник на них посмотрел, чуть сам не прослезился и до обеда всех освободил от занятий. Оля, а мы с тобой будем видеться?

— Будем! — Ольга притянула девушку и поцеловала ее в щеку. — Я тебе потом как‑нибудь сама позвоню. Понимаешь, сейчас будет много дел и придется постоянно уезжать из Москвы.

— А я не знаю, как жить дальше, — призналась Вика. — Сейчас закончу с девчонками, и что дальше? Единственное, чему я научилась, это бить морды и рубить мужиков в капусту. И кому это нужно? Наниматься в телохранители с моими деньгами просто смешно… Может, выйти замуж?

— Уже предлагают? — засмеялась Ольга. — Ладно, я поеду, поговорим на эту тему как‑нибудь потом.

Сегодня заехал представитель компании, с которой Сергей весной заключил договор, и предупредил, что им даются две недели на улаживание всех дел.

— Квартиру будете продавать? — утвердительно спросил он. — Если вылетите через неделю, компания может купить ее у вас вместе с обстановкой. Не вижу никакого смысла отсылать вещи через всю страну, лучше купить на месте все, что нужно, для новой квартиры. По договору мы вам выплачиваем подъемные и приобретаем билеты, так что остается только уволиться с работы.

Сергей не стал говорить, что его уже уволили, попросил оценить квартиру и пошел звонить своему другу Виктору Борисову, вместе с которым до вчерашнего дня работал в НИИ прикладной математики.

— Меня загребают по договору, — сказал он ему. — Предложили, если уедем раньше, купить квартиру вместе с барахлом. Сейчас оценивают. Если цена будет подходящей, мы согласимся. Ты же с ними тоже подписал договор. Еще не приходили?

— Звонили, — ответил друг. — Я их предупредил, что могу освободиться только через полмесяца, так что придется вам лететь первым, а мы уже после вас.

Когда закончил разговаривать и вернулся в гостиную, работника компании уже не было.

— Я ему сказала, что мы согласны на эту цену и можем улететь через два дня, потому что ты сейчас все равно не работаешь, — сообщила жена, протягивая бумагу с итоговой цифрой. — Он ответил, что завтра принесет билеты и подъемные, и ты с ним сходишь оформить продажу квартиры. Да, я ему отдала наши паспорта.

Сергей хотел выругаться, но посмотрел на написанную цифру и передумал. На следующий день к десяти опять появился вчерашний мужчина, который выдал ему под роспись подъемные, вернул паспорта с вложенными в них билетами и, просмотрев собранные документы на квартиру, увел Сергея к нотариусу. А на следующий день они вылетели в Москву около шести вечера по местному времени. Прилетели тоже вечером, но уже в восемь часов по Москве. Как и обещали, Соломатиных встретили в аэропорту и вместе с двумя десятками других пассажиров посадили в небольшой автобус, который через четыре часа привез их в Ржев.

— Забирайте свои вещи, — сказал сопровождающий. — Сейчас я вас отведу в гостиницу, где отдохнете до утра. Потом позавтракаете и пойдете заселяться в свои квартиры. Ладно, вы сейчас все равно засыпаете на ходу, так что лучше я обо всем расскажу завтра.

Утром их вкусно накормили, предложили забрать вещи и отвезли к новому двенадцатиэтажному дому.

— Вы у нас первые, — сказал приехавшим пожилой мужчина, представившийся комендантом, — поэтому вам можно выбирать. Количество комнат в квартире было проставлено в вашем контракте, поэтому выбор ограничивается этажом и тем, на какую сторону выходят окна. В каждой квартире есть телефон, а это карточки с моим номером. Как только решите обзаводиться мебелью, позвоните, и вам выделят машину и грузчиков. В городе семь мебельных магазинов, и во многих неплохой выбор товаров. Можете выбрать по каталогам, и ваш заказ привезут в тот же день. Постарайтесь не тянуть с обустройством, так как уже послезавтра принятые на работу будут отправлены на учебу в Обнинск. Оставшиеся члены семей могут обращаться ко мне по всем вопросам. Не обещаю, что все сделаю, но постараюсь.

По контракту им полагалась двухкомнатная квартира. Выбрали третий этаж и солнечную сторону. Жена ходила по квартире, как сомнамбула. Сергей ее понимал. Две немаленькие комнаты и общая площадь в восемьдесят квадратов впечатляли.

— У меня никогда не было такой кухни, — растерянно сказала Наталья. — С нее просто не хочется уходить… А ты еще не хотел заключать договор!

Они не стали тянуть и в тот же день завезли мебель и несколько раз выбирались в разные магазины, заказав нужную бытовую технику и накупив самое необходимое. Сергей вкалывал сам и платил мастерам, поэтому на следующий день, когда ему позвонили и предупредили, чтобы через два часа был готов к отъезду, квартира приобрела жилой вид.

— Не беспокойся, остальное я сделаю сама, — успокоила его Наталья, — или заплачу мастерам. Ты и так почти все сделал, поэтому спокойно поезжай на свою учебу.

Недоумевая, чему его могут научить в Обнинске, Сергей вышел к автобусу, в который загрузился вместе с шестью жильцами из его дома. После этого подъехали к соседнему дому, откуда в автобус зашли еще десять мужчин и две женщины. До места назначения ехали около четырех часов. Всех завели в один из трех подъездов двенадцатиэтажного дома и распределили по двухкомнатным квартирам, по два человека в комнату.

— Нормально устроили, — сказал сосед Сергея. — Я три года назад ездил на море в наш оздоровительный центр, так эта квартира по сравнению с теми номерами, можно сказать, пятизвездочный отель. Давай знакомиться. Я Валентин Егоров, физик.

— Сергей Соломатин, — представился он. — Математик. Тоже на учебу?

— Сказали так, — пожал могучими плечами Валентин. — Наверное, не устраивает моя специализация. А чему можно учить математика?

— Сам гадаю, — засмеялся Сергей. — Пойдем познакомимся с ребятами, а то скоро идти на ужин.

Они постучали и зашли в точно такую же комнату, где познакомились с еще с одним физиком и с инженером–конструктором, которого переманили с какой‑то авиационной фирмы. Инженер узнал, что, кроме него, никто не курит, и спрятал сигареты в карман.

— Черт, они здесь даже повесили предупреждение, — сказал он, показывая рукой на табличку над дверью с надписью: «У нас не курят». — Может, у них и сухой закон? А то я взял бутылку коньяка, можно будет выпить за знакомство.

— В другой раз, — сказал Сергей, посмотрев на часы. — До ужина пятнадцать минут, а нам еще спускаться и искать это кафе. Давайте выйдем раньше, а устраиваться будем потом.

Кафе на сто двадцать человек, которое они нашли без труда, было заполнено наполовину. На столиках уже стояла еда, поэтому выбрали свободные места и сели ужинать.

— Прошу внимания! — раздался голос из скрытого динамика. — Объявление для приехавших сегодня. В номерах запрещается курить, а употреблять спиртное вам нельзя вообще. Обо всем, чем вы будете заниматься, вам расскажут завтра и объяснят причину запрета. Невыполнение этого требования приравнивается к нарушению корпоративной этики, и нарушители будут отчислены с этих курсов. Их дальнейшую судьбу будет решать руководство компании. Спасибо за внимание.

— Вот черт! — выругался инженер. — Я как чувствовал!

— Ничего, — успокоил его Сергей. — Выпьем за окончание этих курсов. А кормят здесь нормально.

— Глупо давать нам такие квартиры и оклады и экономить на еде, — сказал Валентин. — Я поел, пойду потолкаюсь среди тех, кто приехал раньше. Они уже должны все знать, к тому же я, кажется, видел знакомого.

— У меня здесь знакомых нет, а толкаться неохота, — сказал Сергей. — Я с этим перелетом и с обустройством квартиры немного вымотался, так что пойду отдыхать.

Хождения Егорова ничего не дали. Со знакомым он обознался, а «старожилы», которые приехали на три дня раньше, уклончиво советовали не спешить.

— Их всех предупредили, что не стоит что‑либо объяснять прибывшим, — сказал он Сергею. — Здесь очень серьезно относятся к таким предупреждениям. Этика, будь она неладна! Сказали, что завтра, после завтрака, все узнаем.

Завтраком их накормили в девять часов, а потом всех, включая тех, кого привезли утром, собрали в чем‑то вроде большого класса на сотню мест. Класс находился на первом этаже вместе с тремя кафе и большими помещениями для занятия спортом. Все сели за столы и стали слушать то, что им говорил симпатичный мужчина лет пятидесяти, немного похожий на актера Ланового.

— Вы все отобраны для работы в научно–техническом центре компании. Я думаю, что никому из вас не нужно объяснять важность научно–технического потенциала для высокотехнологичного производства. Вы — это мозг будущей корпорации! В наших планах предусмотрено производство изделий, для которых пока не существует нужных технологий. Вас выбирали не просто так, а с прицелом на решение этих конкретных задач. Но пока вы еще к этому не готовы. Никто не подвергает сомнению ваш профессионализм, просто сложность задач такова, что способностей хороших специалистов будет недостаточно. Для их решения нужны гении! И таких гениев мы из вас будем делать. В компании разработана аппаратура, которая позволяет оптимизировать работу всех органов, в том числе и мозга. Причем это не какая‑то стимуляция, использование которой практически всегда имеет вредные побочные эффекты, а именно оптимизация, качественно улучшающая работу всех систем организма. Вы не просто станете быстрее, сильнее и умней, вы еще приобретете идеальное здоровье. Не думайте, что вам будут что‑то добавлять в пищу. Если кто‑то нам не верит, может питаться в городе. На вас будут воздействовать излучением, открытым учеными нашей компании. Курс оптимизации займет чуть больше месяца. Чтобы вы не маялись от безделья, каждому дадут какие‑нибудь фрагменты тех задач, которые относятся к их специализации, или кое–какую неизвестную вам информацию. Все компьютеры в комнатах подключены к серверу, расположенному в этом здании, и не имеют выхода в Интернет. Приведу пример. Здесь есть математики? Очень хорошо! Вам дадут неизвестный математический аппарат для анализа многомерных пространств. Вот и попытайтесь в нем разобраться до оптимизации и после. Особо хочу остановиться на вашей физической форме. Вы уже, наверное, видели наши физкультурные кабинеты и гадали, для чего они нам нужны. Так вот, через месяц те из вас, кто не будут пренебрегать занятиями с нашими инструкторами, станут в два раза сильней и быстрей вашего теперешнего состояния. Это необязательно, но я советую не пренебрегать выпавшей вам уникальной возможностью. Люди пытаются этого добиться годами, и мало у кого получается. Это касается и женщин. Спортивную одежду и обувь вам всем выдадут.

— А если я не хочу, чтобы меня чем‑то облучали? — спросил поднявший руку мужчина.

— Никаких проблем, — заявил ему выступающий. — В нынешнем качестве вы нам не нужны не только в НТЦ, но и для его опытного производства. Да и вообще зачем нам работник, который не доверяет руководству компании? У вас никто не станет удерживать выданных денег, просто мы разрываем с вами договор, и вы уезжаете, причем не только отсюда, но и из Ржева. Впрочем, в Ржеве можете остаться, только освободите выданную вам квартиру. Да, кстати, все занятые вами квартиры перейдут в вашу собственность через пять лет работы в компании. Я вам ясно объяснил? Первый заезд сюда составил триста человек. Отказался только один, вы будете вторым.

— Я еще не отказывался, — буркнул тот. — Просто спросил…

— Теперь последнее, а потом я отвечу на вопросы, если они у вас будут. Когда вы подписывали свои контракты, вам их советовали внимательно читать. Было такое? И пунктом три было запрещено разглашение любой полученной здесь научно–технической информации или даже просто сведений о компании. И было написано, что в случае нарушения… Вижу, что все вспомнили. Так вот, все, что здесь происходит, полностью попадает под третий пункт, и я очень прошу отнестись к этому предельно серьезно. Деятельностью нашей компании интересуются не только конкуренты, но и иностранные разведки, и ваша болтовня или продажность могут обернуться миллиардными убытками и человеческими жизнями. Хочу сказать прямо, что в этом случае с вами никто не будет церемониться. Если у нас все получится, то теперешние оклады покажутся вам смешными, поэтому в ваших интересах приближать это время. Теперь вопросы.

— Почему нельзя употреблять спиртное? — спросил инженер из квартиры Сергея, вызвав смех и шутки.

— Потому что мы делаем все для увеличения функциональности ваших нервных тканей, а вы их хотите гробить спиртным. Это можно перебить воздействием, но тогда вас здесь нужно будет держать не месяц, а три. Можно устроить и это, но за ваш счет. Я посмотрю, во что обходится ваше дневное содержание, умножу на шестьдесят… Ну как почему? Месяц вам положено здесь находиться за счет компании, ну а потом придется платить. Вот видите, как пагубно действует спиртное? Вы уже не понимаете таких простых вещей.

Покрасневший инженер сел, а вместо него поднялась одна из немногих здесь женщин.

— Я хотела спросить, когда нас начнут облучать и не повлияет ли это излучение на потомство.

— Вас уже облучили, — ответил выступавший, вызвав шум. — Облучение очень кратковременное и производится раз в три дня. Эффект почувствуете на четвертый или пятый день. Кстати, у женщин заметно улучшается внешность. У мужчин это проявляется не так сильно. А на потомство влияет самым благотворным образом, как и на способности в этом деле у мужчин. Только здесь это лучше не проверять, подождите, пока вас вернут к семьям. Все вопросы? Тогда я сейчас выдам приготовленные для вас материалы. Аверьянов…

Весь день Сергей пытался разобраться в том, что ему дали. Поначалу все было понятно, и он даже пришел в восторг от предложенного подхода, только надолго его не хватило. Скоро пошли сложности и чем дальше, тем больше. Устав, Сергей отложил распечатки и задумался. Он знал, что о компании писали в прессе и выкладывали в Интернете. В основном шум был вокруг кабелей, потому что никто не мог понять, что же это такое. А потом появилось «Око» — и Интернет взорвался! Чего только тогда не писали! Возможность все видеть слепому или просто закрывшему глаза человеку вызывала восторг. Особенно удивляло то, что никто не мог понять, как сигналы от «Ока» попадают в мозг. Конструкторы хорошо защитили свое детище: при попытках его разобрать сгорала вся секретная начинка. Наверное, своими достижениями компания была обязана ученым с оптимизированным мозгом. Ему было непонятно, зачем нужны сотни таких ученых. Даже коню ясно, что не получится долго держать в секрете информацию о том, что здесь научились улучшать людей. Значит, на риск идут сознательно, и он оправдан. Что же тогда записано в их планах? Нет, он отсюда не уйдет! Лишь бы этот симпатичный дядька не врал, и их здесь не изуродовали! Остальное можно перетерпеть, тем более что должно пойти на пользу. Пользу он почувствовал, как и обещали, на четвертый день. Сергей, как почти все обитатели этого дома, каждый день ходил с час заниматься на тренажерах. Отчасти это было связано с тем, что здесь брали на карандаш плюющих на советы, отчасти из‑за того, что почти весь день сидел в кресле или лежал на кровати и не хотел заплыть жиром. Так вот, на четвертый день таких занятий он с удивлением обнаружил, что немаленькие, но уже дряблые, мышцы сделались каменными. А после шестого дня они начали заметно увеличиваться в размерах, вызвав у него взрыв энтузиазма к спортивным занятиям. Занимавшийся боксом Егоров заметил, что мышцы не просто усиливаются, они начинают быстрее двигаться. В кафе узнали, что те, у кого были заболевания, заметили полное исчезновение их признаков. Вроде все шло так, как им говорили, вот только не чувствовалось прогресса с мозгами. Первой заметила изменения одна из женщин, которая не замедлила со всеми поделиться.

— Проверьте свою память, — говорила она у выхода из кафе. — У меня она усилилась настолько, что легко запоминаю большие куски текста. Есть и еще изменения. У меня три года назад волосы вылезали клочьями и прическа сильно поредела, а сейчас взамен выпавших волос начали расти новые. И нос немного изменился.

Сергей проверил и убедился в том, что память действительно здорово улучшилась, хоть и не так сильно, как у той женщины. Но ведь и времени прошло совсем немного. Он постоянно пытался изучать распечатки и все‑таки сумел кое в чем разобраться, но потом мертво застрял и понял, что дальше не сможет продвинуться ни на шаг. День шел за днем, физические возможности росли на глазах, и у многих появились изменения внешности, но в мышлении не наблюдалось никаких изменений, кроме еще большего улучшения памяти.

Спортивные тренировки не занимали много времени, компьютеры без Интернета не привлекали, а для изучения выданных распечаток не хватало способностей. Люди перезнакомились и много времени проводили вместе, иногда делая вылазки в город.

— Уйти, что ли, в спорт? — сказал Валентин, снявший рубашку и рассматривавший свою мускулатуру в висевшее на стене зеркало. — Гения из меня не получилось, но что‑то вроде Геракла вылепили. Как ты думаешь, это не посчитают допингом?

— Охота тебе подставлять башку под чужие кулаки? — спросил лежавший на кровати Сергей. — Сегодня должно быть последнее облучение, может, оно поможет? Интересно, что нам скажут через три дня?

Три дня ждать не стали. На следующий день, после завтрака, всех попросили собраться в классе. На этот раз вместо «Ланового» к ним вышла миниатюрная и необыкновенно красивая девушка, на вид не старше восемнадцати лет.

— Не обращайте внимания на мой возраст, — улыбнулась она аудитории. — Я курирую программу вашей оптимизации и хочу сейчас поговорить с вами откровенно о том, что мы собираемся делать дальше.

— А разве вы уже не закончили? — спросила одна из женщин.

— То, о чем вам говорили, мы закончили, — кивнула она. — Только это не полная, а частичная оптимизация. Тело меняется сильно, а работа мозга, хоть и улучшается, но не слишком заметно. Если бы здесь были не слишком умные люди, они бы сильно поумнели, но таких здесь нет, поэтому изменения заметны только в части улучшения памяти. Без того, что мы проделали, вы для нас не представляли бы интереса. Но и сейчас пользы от вас будет немного, хотя сможете выполнять вспомогательную работу. Только мы не стали бы с вами возиться ради этих изменений. Все делалось в надежде, что хотя бы часть из вас согласится продолжить работу.

— А в чем разница? — спросила та же женщина. — Почему с нами не советовались раньше?

— Вы могли отказаться и раньше, — возразила девушка. — Правда, для этого пришлось бы разрывать контракт. Но все, что мы делали до сих пор, вам абсолютно ничем не грозило, наоборот, в результате вы получили кучу плюшек.

— А теперь есть опасность?

— Давайте я вам все расскажу, а потом вы сами все для себя решите. Прежде всего скажу о том, чего можно добиться в результате предельной оптимизации. Тело продолжает укрепляться, хоть уже и не так сильно. Я ее прошла и сейчас сильнее вас, — девушка показала рукой на Егорова. — Смеетесь? Дайте руку! — Она подошла к озадаченному физику и без видимых усилий вывернула ему руку, после чего вернулась на место и продолжила: — Нас мало интересуют эти изменения, поэтому перейдем к работе мозга. У каждого человека есть свой предел в оптимизации, который нельзя переходить. Трудность состоит в том, что определить его заранее нельзя. Но мозг сам начинает сигнализировать, когда этот предел близок, и нужно остановиться. Мы научились улавливать эти сигналы, опасность в том, что у небольшого числа людей они очень слабые, и прибор их не чувствует.

— И что будет, если переборщить? — спросил кто‑то.

— Ничего хорошего, — ответила она. — Чтобы вам было понятно, я продолжу рассказ об оптимизации. С какого‑то момента человек приобретает способность дробить свое сознание на отдельные личности. Это трудно объяснить, надо почувствовать самому. Каждая такая личность может выполнять свою работу, а результаты их работы остаются достоянием сознания, когда оно становится единым. Я, например, могу думать одновременно о многих совершенно разных вещах. Это очень полезная способность, но не главное, чего мы добиваемся. По мере роста оптимизации, число потоков сознания растет, и в какой‑то момент вы получаете удивительную возможность непосредственного восприятия информации. Выглядит это следующим образом. Вы читаете книгу по какой‑нибудь научной дисциплине, по которой у вас есть только знание основ, и сразу же без сознательного обдумывания получаете о ней полное представление! В голове необыкновенное чувство ясности, позволяющее легко сосредоточиться на любой проблеме и быстро решить большинство из них. Это плюшки. Теперь перейдем к неприятностям. Тот предел, о котором я говорила, связан с ограниченным количеством личностей, которые может контролировать сознание. Если их станет больше, вы потеряете контроль и из единой личности превратитесь в их общежитие. Вероятность этого очень небольшая, но она есть. Мы наметили лечение таких людей, используя обратный процесс регресса мозга, но пока не можем ничего проверить из‑за отсутствия таких пострадавших. Да, та опасность, о которой я вам сказала, это пока всего лишь теория, но мы уверены, что она существует. Теперь о том, что мы вам предлагаем. Прежде всего те, кто не хочет собой рисковать, могут уехать и начать выполнять работу по своим силам. Все условия ваших контрактов продолжают действовать. Оставшимся мы предлагаем две программы. Первая продлится десять дней и, по нашему мнению, не должна нести опасности. Уже после нее у многих должно получиться дробление сознания, но пока только на два или три. Это уже шаг вперед и он будет должным образом материально стимулирован. Второй этап это усиление ваших возможностей до предельных или достаточных для наших целей. Такую работу я буду проводить с каждым индивидуально с приборным контролем. Прошедшие этот этап войдут в элиту компании, и их оклады для начала увеличатся вдвое. Если кому‑нибудь не повезет, мы приложим все усилия для его восстановления и компенсируем все неприятности материально. Те, кто сейчас уедет, возможно, еще смогут закончить программу через два–три месяца, но это без гарантии. Сейчас пусть встанут и выйдут из зала все, кто желает уехать. Для оставшихся десятидневная программа будет обязательной, а оставаться после нее или уехать, они решат после ее завершения. Я жду!

После того как большая часть собравшихся вышла, в зале остались тридцать два человека, в том числе и Сергей. Женщин среди них не было.

 

Глава 8

— Не скажешь, зачем был этот цирк? — спросил Нор. — Это ученые, и они обязательно подумают, что никакая оптимизация не даст такой сопле переломить руку тому амбалу. У тебя рука в пять раз тоньше, чем у него. Кто‑то говорил, что не будет использовать силу Гарлы по пустякам. Это была не ты?

— Ты еще напомни, что мне скоро восемнадцать, — недовольно сказала Ольга.

— Тебе скоро восемнадцать, — послушно повторил муж.

— Не будь занудой! — рассердилась девушка. — Они у нас увидят много такого, что не вписывается в привычные рамки. Ну и что? Одной странностью больше, одной меньше… Зато как минимум пятеро мужчин остались только благодаря моей демонстрации. Главное — результат, а он у нас близок к тому, на что рассчитывали — остались сто человек! Если столько же будет во втором заходе, уже наберется на НТЦ. И я думаю, что, если не будет пострадавших или я их вылечу, со временем часть тех, кто уехал, захочет вернуться. Посмотрят на возможности своих коллег и на их оклады…

Они беседовали, лежа на кровати, в своей квартире, ничем не отличавшейся от других в этом доме. Только вместо двух кроватей им поставили одну двуспальную, а вторую спальню обставили как гостиную.

— Может быть, — не стал спорить Нор. — Напускаем на них Гершевича?

— Да, проведет пять обработок, — ответила Ольга. — Мне его уже нужно отдавать, поэтому интервал будем делать в два дня. И обрабатывать он будет не только эту сотню, но и двести новичков. Когда мы его еще сможем урвать! После него попросим так же отработать Сашу, а если этого не хватит, сделаем еще сами по две обработки. И пока не ожидаем неприятностей, надо будет несколько раз съездить в Ржев.

— Все равно сейчас не закончим с охраной, — сказал Нор. — Разве что со службой безопасности. А охранников еще долго будут возить с других предприятий.

— Рано или поздно, но они закончатся! — мечтательно сказала Ольга. — И настанет свобода! Только попробуй сказать что‑нибудь против! Вечно ты разбиваешь мои мечты!

— Завтра ребята идут на учебу в свои институты. Всем, кроме Татьяны с Борисом, повезло попасть на бюджетное отделение. Я думаю, что они не будут учиться пять лет, окончат раньше.

— Скотство! — выругалась Ольга. — Какой дурак сказал, что хорошо быть богатым? Через несколько дней объявят о создании корпорации, и как тогда жить? Даже общаться с ребятами — это подставить их под удар! Вика на меня обижается, мол, пренебрегаю, а теперь будет еще хуже!

— Не переживай! — сказал Нор и обнял жену. — О нас известно всем, кому корпорация поперек горла, и объявление к этому мало что добавит. А врагов будем вгонять по уши в землю. Одной защитой войны не выигрывают. Пусть только кто‑нибудь посмеет укусить! Надеюсь, что Дерешков успел пожалеть о том, что связался с Фадеевым. Пока мы используем свою силу исключительно в мирных целях, но можем и врезать. Вряд ли у нас будет свобода, о которой ты мечтала, но через два месяца выполним все, что должны сделать для корпорации, и можно будет немного расслабиться и много отдохнуть. А с врагами пусть бодается служба безопасности. Там сейчас ребят не намного меньше, чем в центральном аппарате ФСБ, причем одни супермены. И денег у них до фига. Единственное, что нужно сделать, — это дать им знания языков. Фээсбешникам давали, а наши чем хуже? После этого Архипов сможет их отправить куда угодно, только перед этим надо малость подучить, а то одних языков будет мало.

— Да, надо, — вздохнула Ольга, — а это опять работа. Хватит говорить на эту тему, а то ты сейчас еще чего‑нибудь придумаешь. Я не дура и прекрасно понимаю, что у нас с тобой не будет свободы. Не может сила быть свободной. И корпорация не оставит нас своим вниманием, и президент, и многочисленные враги, и эта сволочь Ардес! А где‑то еще есть доры, которые наверняка не угомонились. Хорошо, если мы успеем закрыть от них Землю, а если нет? Я говорила Бортеневу о наблюдении за той дорогой, но он мои слова проигнорировал. Можно было бы самим поселить кого‑нибудь на «Фазенде», и пусть присматривают, только если придет сильный маг, они ничего не смогут сделать. Надо напомнить Субари о защитных шлемах и искать магически одаренных людей, причем так, чтобы о них почти никто не знал. Иначе все придется делать самим.

Егоров тоже решил остаться, а вот их соседи по квартире уехали, и вместо них заселили двух новичков, которые сразу же начали интересоваться тем, что здесь творится.

— Извините, ребята, — сказал им Валентин, — но будет лучше, если вы это завтра услышите от тех, кому положено с вами работать. Нас предупредили, чтобы мы на эту тему не болтали. Ничего страшного с вами не случится, наоборот, будет одна польза. Я не думаю, что нас кто‑то слушает, просто здесь принято придерживаться того, что говорит администрация, так что умерьте свое любопытство и не обижайтесь. Мне месяц назад сказали то же самое, и я не обиделся. Все равно потом подробно объяснили и ответили на вопросы.

— Они все равно обиделись, — заметил Сергей, когда соседи ушли к себе. — Ничего, завтра поймут. Ты остался на десять дней или до упора?

— Черт его знает! — ответил Валентин. — Десять дней точно останусь, а дальше буду смотреть. Я до сих пор не могу поверить в то, что эта девица сделала меня, как мальчишку! Узкая ладошка, а сдавила мою ладонь, как клещами! Силы… Попробуй побороть экскаватор, почувствуешь примерно то же, что почувствовал я. Все‑таки она в чем‑то сжульничала, потому что если мышц в десять раз меньше, то придется уступить при любой оптимизации. А уступил я, иначе остался бы без руки. Классная девчонка, я таких красивых не видел. Только избыток красоты в женщинах не пойдет на пользу мужчинам. Доказано, что такие красотки одним своим присутствием приводят к инфаркту. Рядом с ними просто нельзя оставаться спокойным.

— Это если она чужая, — засмеялся Сергей. — А если там все твое, какой инфаркт? Ко всему привыкают, и красота в этом не исключение. Постой, ты на нее не запал?

— Может, и запал бы, но дома ждет жена, — вздохнул Валентин. — Мы уже десять лет женаты, а я ее люблю, как любил до свадьбы. Двое детей…

— Тогда чего вздыхаешь? Заканчивай мучиться дурью, и пошли на ужин, а заодно отведем соседей.

На ужине его ждал приятный сюрприз: через три столика от них сидел Виктор Борисов.

— Я пересяду, — сказал Сергей Валентину. — Приехал друг из Владивостока. Вместе работали, и оба сюда завербовались, только я уехал раньше.

Он подошел к столику Борисова, сел на одно из двух свободных мест и, пододвинув к себе тарелку с запеканкой, спросил как бы между прочим, нормально ли доехали.

— Сережка, черт! — радостно воскликнул Виктор. — Почему не звонил?

— Потому же, почему и ты не будешь звонить, — ответил Сергей. — Запрещено здесь пользоваться сотовой связью. Есть десять стационарных аппаратов, так что сможешь позвонить жене. Линии защищены, и все разговоры записываются, поэтому интима в таких звонках нет. Вы приехали две недели назад?

— Ну да, — подтвердил Виктор. — Сказали, что до обучения займут оборудованием центра. Мы им и занимались. Не знаю, что здесь затеяли, но одних лабораторий с полсотни и еще большое опытное производство. А оборудование — сказка! Они даже где‑то достали супер–ЭВМ! Ее вчера начали тестировать. А Наталью мы нашли на второй день. У нее все в порядке, разве что дом без мужа. Скучает и жалуется, что ты мало звонишь. Вчера начали приезжать ваши с учебы, а тебя нет. Она волновалась и многих расспрашивала, пока ты сам не позвонил.

— А что говорят приехавшие? — спросил Сергей. — Расспрашивал?

— Как расспрашивать, если я никого из них не знаю? — сказал Виктор. — Третий пункт помнишь? Здесь народ не то чтобы запуган, но лишнего не болтают, особенно с посторонними. Может, ты расскажешь?

— Нет смысла, — уклончиво сказал Сергей. — Вам утром все расскажут и ответят на вопросы. Нас просили не встревать со своими объяснениями, а здесь просьба или совет равносильны приказу. Скажу только, что ничего плохого здесь с вами не сделают, по крайней мере, в первый месяц. Давай об этом поговорим завтра.

— Завтра так завтра, — вздохнул Виктор. — Расскажи хотя бы, чем вы здесь занимаетесь в свободное время. Или это тоже секрет?

— Кто чем, — ответил Сергей. — На сервере, помимо технической информации, навалом фильмов, книг и музыки. Когда надоест сидеть за компом, можно спуститься в спортивные комнаты и поработать на тренажерах. Еще можно сходить в городской парк или в бассейн дворца спорта «Олимп». Твою свободу никто не ограничивает, только не рекомендуется бродить в одиночку. А когда здесь что‑то не рекомендуют… И нельзя пользоваться Интернетом.

— А как установят, пользовался я им или нет? — спросил Виктор. — Следят?

— А я знаю? — пожал плечами Сергей. — Народ выходит редко и всегда большими группами, так что нетрудно и проследить. Требования понятные и попадают под знаменитый третий пункт, поэтому вряд ли кто‑нибудь станет рисковать. Месяц можно прожить и без Интернета. Когда мы заселялись, я справлялся у коменданта. Есть в домах Интернет, но выходят на него через один из серверов корпорации. Наверное, как‑то контролируют обмен. Больше не будешь есть? Тогда пойдем ко мне. Поговорим, а заодно познакомлю с соседом.

На следующее утро к обычному завтраку на столы подали деликатесы и шампанское. В проходе между столами, постукивая каблуками, прошла та девушка, которая проводила с ними беседу. Остановившись в середине зала, она обратилась к собравшимся.

— Прошу внимания! Сегодня у нас знаменательный день, который стал днем рождения корпорации «Вызов». Наша компания вошла в эту корпорацию, в которой сейчас находится тридцать пять больших и средних предприятий. Я поздравляю вас от имени администрации и желаю счастливого окончания курса и дальнейшей плодотворной работы. Наверное, нет такой компании, где бы не говорили своим работникам, что ее успех в интересах каждого из них. В нашем случае это не просто избитая фраза, это на самом деле так. И вы в скором времени сможете в этом не раз убедиться! В виде исключения на ваших столах стоят эти бутылки с шампанским. Старожилы знают, поэтому говорю для новичков. Спиртное здесь категорически запрещено. Поэтому, если кому‑нибудь придет в голову добавить к этому шампанскому что‑нибудь еще, можете сразу идти на выход с чемоданами. Я вижу, что меня поняли. Сейчас пятнадцать минут десятого. Завтракайте до десяти, а потом все новички спускаются на первый этаж в комнату, где стоят столы. Там вам все расскажут и ответят на ваши вопросы.

— Что за барышня? — спросил Виктор. — Бывают же такие красотки! И сразу видно, что не дура.

— Она нам не представилась, — ответил Сергей. — Сказала только, что отвечает за нашу подготовку. Наверное, здешний администратор. Так, прекратили болтать и начали праздновать. Мы можем и задержаться, а вы — нет, поэтому лопайте деликатесы, а я открою шампанское. Я его не люблю, и сейчас совсем не тянет на спиртное, но раз дали, хоть смочу язык…

Видимо, в этот день их облучили, потому что на следующее утро Сергею в первый раз удалось разделить сознание. Это было очень странное ощущение, словно он сам раздвоился и знал, чем занимается каждая из половин. Плохо, что на обе личности была только одна пара глаз, а то можно было бы работать на компьютере и читать распечатку. В ее изучении новая способность не помогла. Им оставили номер телефона, по которому нужно было звонить, если прорежутся новые способности. Он и позвонил, а чего через несколько минут к ним в комнату пришла все та же девушка в сопровождении молодого парня, с которого можно было лепить статую Геракла. Разница, по мнению Сергея, была только в том, что у Геракла волосы вились, а у парня они были прямыми.

— Надень ему шлем, — попросила она своего спутника, и тот надел на голову Сергея что‑то вроде пластиковой каски.

— Никаких признаков, — сказал он, для чего‑то потрогав шлем руками. — Да и рано еще. Вас как зовут?

— Сергеем меня зовут, — ответил Соломатин. — Или вам нужно назваться полностью?

— Достаточно имени, — улыбнулся парень. — Вижу у вас недовольство тем, что мы не представились. Это не пренебрежение, как вы подумали, просто были причины. Но сейчас это уже неважно. Меня зовут Нор, а это моя жена Ольга. Я хотел сказать, что разделение сознания пока получилось только у вас. У нас недостаточно опыта, чтобы понять, что это значит. То ли у вас высокий потенциал, то ли, наоборот, ограниченные возможности. Поэтому мы вас берем под особый контроль. Этот шлем помогает определить момент, когда нужно прекратить оптимизацию. При этом мы запоминаем состояние вашего мозга, чтобы в случае неудачи легче проводить лечение.

До следующего облучения он оставался единственным, кто мог похвастаться успехом, но на четвертый день разделять сознание могли уже пятеро, причем у одного из них получилось делить его на четыре личности. К десятому дню такой способности не было только у двенадцати старожилов. Ольга уже не ходила по комнатам, а вела ежедневный прием в медицинском кабинете, пытаясь с помощью шлема уловить тревожные сигналы и запоминая изменения в активности зон мозга. Утром одиннадцатого дня, за завтраком, всем членам первой группы приказали спуститься в зал, где проходили беседы. Там их уже ждала Ольга.

— Мы с вами прошли второй этап, — сказала она, обведя глазами зал. — Все собрались? Тогда я продолжу. Пока ни с кем из вас не получилось добиться главного — качественно улучшить мышление, хотя многие из вас к этому приблизились вплотную. Как я вам и обещала, вы вправе решить, продолжать работу или уехать. Если останетесь, большинству из вас должно хватить такого же десятидневного курса. Тем, кто пока даже не может дробить сознание, потребуется дополнительное время. Я понимаю, что риск существенно вырос и вам уже надоело здесь сидеть и хочется увидеть родных, но все‑таки прошу еще немного потерпеть. Наверное, вы уже для себя все решили, и я должна знать ваше решение. Поэтому те, кто хочет уехать, пусть поднимут руки!

Никто из сотни собравшихся в зале мужчин не поднял руки, и часом позже начала работать приехавшая в Обнинск Александра. Учитывая ее ограниченные возможности, на ученых воздействовали, собирая их в медицинском кабинете якобы для осмотра группами по двадцать человек. Уже на пятый день появились первые счастливцы, которые обрели способность «глубокого погружения в проблему». Прибор по–прежнему не обнаруживал тревожных сигналов, но Ольга не стала рисковать и сразу же прервала им оптимизацию и отправляла в Ржев. Когда случилось несчастье, таких набралось два десятка, а самые отставшие уже могли разделять сознание на три личности. В тот день Ольге осталось принять всего тринадцать человек, когда впервые сработал индикатор шлема.

— Все, — сказала она Соломатину. — Мне жаль, Сергей, но с вами больше нельзя работать. Сколько у вас потоков сознания?

— Вчера вечером было пять, — с досадой сказал он. — Сейчас попробую еще раз, может, что‑то изменилось.

Это были его последние слова. Тело мужчины закаменело, а заглянув в его лицо, Ольга увидела широко открытые глаза с огромными зрачками.

— Мать! — высказался Нор. — Толку нам от этого шлема, если он так поздно срабатывает! Я несу Сергея в изолятор. Закончим прием остальных, а потом с ним займемся.

Медицинский кабинет располагался в одной из комнат стандартной квартиры, а вторая комната была оборудована под изолятор как раз для подобных случаев. Нор взял математика на руки и перенес в соседнюю комнату. Уложить пострадавшего не получилось, поэтому он его посадил на кровать и вернулся к Ольге. Остальным за десять минут прогнали проверку шлемом, после чего вернулись в изолятор.

— Ничего не выйдет! — в отчаянии сказала Ольга. — Я помню карту активности зон его мозга, но сейчас у него все поменялось и продолжает постоянно меняться! Как в таких условиях что‑то делать?

— Может, дождаться конца этих изменений, а потом пробовать? — предложил Нор. — Наверное, это самое разумное. Посиди с ним, а я пойду поговорю с его соседом по комнате. Нет смысла баламутить людей на ночь глядя, скажем им завтра утром.

Он ушел и вернулся через десять минут.

— Матерится, — сказал он девушке о Егорове. — Если у нас ничего не получится, многие все бросят. Могут бросить ученые и из второй партии. Мы сделали ошибку, не переселив старожилов отдельно от остальных в один подъезд. Все равно, конечно, общались бы, но уже меньше.

— Изменения стабилизировались, — растерянно сказала Ольга. — Картина похожая, но очень много отличий. Мне здесь работы на неделю без уверенности в том, что это что‑то даст. Знаешь, что мне напомнила эта карусель у него в мозгу? Помнишь, что творилось в голове Уголька, перед тем как он вырубился? Наверное, у кота тоже начало дробиться сознание и он сразу же потерял над ним контроль. А потом мозг перешел на качественно более высокий уровень, и все само прошло.

— Нет у нас недели! — сказал Нор. — Каталепсия не проходит, а это чревато неприятностями. Дыхание поверхностное, и все мышцы напряжены. Если такое состояние продлится долго, он не сможет ни пить, ни опорожниться. И спазмолитики не помогут. Оля, а что если его еще несколько раз подтолкнуть? Чем мы рискуем? Если у его мозга не хватает способности контролировать возросшее число потоков сознания, может, после дополнительной стимуляции, его возможности возрастут? Сознание раздроблено, и связность между личностями потеряна, поэтому новым личностям просто неоткуда взяться, а вот мозг должен прогрессировать.

— Я боюсь! — Ольгу начало трясти. — Это ведь тоже несколько дней! И потом мышление нарушено, и он все равно не соберет себя воедино!

— Прекрати немедленно! — прикрикнул Нор на жену. — Ты согласилась, когда Игорь говорил, что может отсеяться каждый третий! А у нас на два десятка успешных всего один попал в карантин! И не будем мы ждать два или три дня. Ты права: нет у нас этого времени! Я предлагаю долбить его раз за разом воздействиями, как мы долбили кота. Сначала ты, а потом и я. А дальше просто лишим сознания. Когда придет в себя…

— Можно попробовать, — согласилась Ольга. — Мне не приходит в голову ничего, кроме мысли о восстановлении прежней картины активности мозга, а это сейчас нереально. Иди отдыхать, а я начинаю работать. Это часа на три.

Чтобы не мешать Ольге, Нор ушел в соседнюю комнату. Когда она полностью выложилась, он ее сменил. Закончили они около одиннадцати часов.

— Я почти пустая, — зевая, сказала Ольга. — А картина активности опять изменилась. — Знать бы еще, с чем это связано. Как будем лишать сознания? Не лупить же его кулаком по голове.

— Неплохой способ, — сказал тоже уставший Нор. — Но лучше я ему откачаю силу из этих двух зон. Все, он вырубился.

— Да, что‑то я туплю, — призналась Ольга. — А тело не расслабилось. Наверное, хватит. Нор, восстанавливай обратно. Так, теперь попробуем привести в чувство.

— Что со мной случилось? — спросил обмякший Сергей. — Все тело онемело и колет, как иголками.

— Что‑нибудь помнишь? — спросил Нор. — Ты хотел проверить свои способности.

— Это помню, — пробормотал он. — Черт, тело совсем не слушается!

— Оля, выйди, — попросил Нор жену. — Я ему сейчас сделаю массаж.

Он помог Сергею раздеться, после чего хорошо размял ему мышцы.

— Хватит, — попросил Соломатин. — Давай я оденусь. Тело побаливает, но уже после твоего массажа. Да, вы спрашивали о возможностях. Семь личностей я сотворил, а восьмая не получается. И сейчас, когда чувствую себя лучше, в голове какая‑то легкость, как будто она ничего не весит.

— Сволочи доры! — выругалась Ольга, когда математик ушел в свою квартиру. — Не может быть, чтобы они не использовали этот способ! Значит, знали, что выход есть, но соврали, чтобы на всех напустить страха. Выходит, что нам и шлем не очень нужен!

— А если бы таких было трое? — сказал Нор. — Я после одного Сергея пустой и восстановлюсь только через два–три дня. Нам нужен резерв силы. Хитреца мы с тобой отдали, да и не место кабану в городе, а если приобрести крупных собак? Их должно хватить на одну зарядку, а если оптимизировать, то получатся неплохие стражи. Только не нужно им давать разум: хватит нам твоего кота.

— Никогда не думал, что придется такое читать, — сказал директор ЦРУ Джон Бейли, бросив папку на стол, — да еще на работе. Пожалуй, у Хайнлайна фантазия будет победней.

— Это собирали не мы, — ответил Норман Хендерсон. — Материалы пришли от Вольфензона, точнее, от одного из его друзей в Калифорнии. В нашем директорате только проверили то, что смогли и успели.

— Что по мероприятиям? — спросил Бейли.

— Мы тоже послали в этот… Алейск своего человека и попытались организовать наблюдение за Ковалевыми.

— Попытались?

— Их охраняют не хуже, чем нашего президента, — пояснил Хендерсон. — У старших не такая плотная охрана, как у младших, но все равно подобраться сложно. Младшие разъезжают на легковом броневике Knight XV, который не прошибешь из гранатомета. Причем в том же броневике два телохранителя и вооруженный шофер, а в сопровождении два бронированных, набитых боевиками BMW. Старшие выезжают в таком же BMW в сопровождении машины с охраной. Квартира у них в хорошо охраняемом доме и имеет защиту от лазерного сканирования. Наверняка там серьезный аппаратный контроль. Такая же охрана у господина Фадеева и его семьи. Остальным руководством корпорации начали заниматься позже, поэтому данных пока мало.

— Что еще?

— Пустим в ход наших людей во властных структурах. Инициируем парламентское расследование продажи за бесценок трех десятков крупных государственных предприятий таким безответственным лицам, как бывший директор сахарного завода, мясник, грузинский мафиози и девчонка, которой еще нет восемнадцати! Из всех хоть как‑то смотрится один Фадеев. Понятно, что пакет акций Ковалевых на Ольгу записан формально. Возникнут вопросы происхождения богатства у бывшего лесника. Наверняка он тоже подставное лицо, а поскольку вместе с женой служит в аппарате президента, то можно зацепить еще и его. В компании были огромные вложения в полученные предприятия, причем происхождение вложенных средств неясное. Ни у кого из них, кроме Ковалевых, не было таких денег, а займов не использовали. Помимо парламентариев, напустим на них прессу и телевидение. И еще есть мысль поднять компанию о вреде применяемых аппаратов «Око». Рак и тому подобное. Поскольку принципы работы «Ока» не разглашаются, им будет трудно оправдаться. Через несколько месяцев руководство корпорации планирует крупные поставки кабельной продукции в Западную Европу, поэтому сейчас пытаемся сорвать большинство этих контрактов. Есть и более жесткие меры, но они требуют очень тщательной проработки.

— Притормозить развитие новой корпорации и нанести им урон — это, конечно, важно, — одобрил Бейли. — Для этого возьмите в работу оппозицию. Чем больше шума, тем лучше. Президент во всем этом точно замешан, так что заткнуть им рты будет непросто. Но меня интересуют их секреты. Есть в этом вопросе какие‑нибудь подвижки? Что вы скажете, Джек?

— Узнали, что корпорация набрала по всей стране свыше пятисот научно–технических работников для своего центра, который построен в Ржеве, — ответил Баркс. — К работе пока никого не допустили, а отвезли на учебу в Обнинск. Это небольшой городок в Подмосковье. По нашим данным, квалификация большинства набранных работников достаточно высокая, и необходимости в каком‑то длительном обучении нет. Еще один интересный факт заключается в том, что младшие Ковалевы уехали туда же. Наш агент побывал в Обнинске и разыскал учебный центр. Здание огорожено и стоит особняком. Видимой охраны нет, но наверняка территория тщательно охраняется. Сами ученые выходят оттуда довольно редко и всегда группами по нескольку человек. Он проследил за несколькими такими группами и выяснил, что их негласно сопровождала охрана. Когда он побывал в Ржеве возле жилых домов для семей ученых, охраны не увидел, но на территории расположены десятки камер, так что появление любого нового человека будет быстро обнаружено. Когда они закончат учебу, будем пытаться брать на содержание наиболее подходящие для этого кандидатуры. Нашему человеку в администрации корпорации удалось скачать список сотрудников НТЦ. Наверняка среди них есть люди с пятнами в биографии. Сейчас этим занимаются.

— Мне это не нравится, господа! — сказал Бейли. — Их разработки и без того превосходит мировой уровень, а они еще набирают столько ученых! А ведь на бывших государственных заводах в их КБ есть еще немало опытных конструкторов! Этот гнойник нужно срочно вскрывать, пока он не вызрел. Используйте для этого все резервы и надавите на наших европейских союзников! Пусть, черт их возьми, помогают! Французы поделились с вами информацией?

— Наш директор связался с Клодом Сюркуфом, — сказал Хендерсон. — Тот заявил, что ничего ценного по интересующим нас вопросам у него нет. Или не хотят делиться информацией, или на самом деле делиться особенно нечем. А у англичан и немцев информации намного меньше, чем у нас.

— Как только поступят данные из… — директор открыл папку и нашел нужное слово. — Алейска, сразу сообщайте мне. А эти материалы передайте аналитикам. Посмотрим, что они скажут. Лично у меня все это не складывается в единую картину.

— Ну что, товарищ полковник, — сказал начальник Службы экономической безопасности ФСБ генерал армии Крючков, — отправляете последних?

— Да, Александр Федорович, — сказал Поляков. — Последние двадцать девушек. Хотите посмотреть?

— Да, взгляну, — сказал генерал. — Больше такого не увидишь.

Они прошли к объекту и, миновав охрану, спустились в подвальное помещение, в котором в ярко освещенном кругу стояли девушки.

— Раньше отправляли по три человека в сцепке, — объяснил Поляков. — Сейчас нам присылают достаточно камней, чтобы хватило каждой.

Когда офицеры подошли вплотную к кругу, девушки начали быстро надевать рюкзаки: сначала больший весом в сорок килограммов — на спину, потом меньший весом около тридцати килограммов — на грудь. Все вместе с бронежилетом, набитой боеприпасами разгрузкой, пистолетом, кинжалом, двумя мечами и автоматом «Абакан» тянуло под девяносто кило, но расчет был на то, что такая нагрузка не для марш–бросков, а для короткого перехода.

— Не понял, — сказал Поляков, увидев сложенные горкой рюкзаки и оружие. — Кого нет?

— Ленка Иванова пропала, товарищ полковник! — отрапортовала старшая в группе. — За ней побежали, но не могут найти. Она вчера вечером плакала… Наверно, дернула с базы.

— Как это дернула? — недоуменно спросил генерал. — Как она могла? Это ведь шестьдесят килограммов золота! А с грузом — все сто пятьдесят!

— Она самая маленькая в группе, — сказал Поляков. — А груз отправим без нее. Я думаю, что мы ее найдем и отправим вслед за грузом, камни для этого есть. Девушки, разобрали груз. Да не поднимайте вы рюкзаки, а то надорветесь! Просто держите за лямки. Счастливо вам!

— Спасибо вам, Николай Иванович! — сказала старшая. — Пошли, девочки!

Пронесся порыв ветра — и круг опустел. Поляков увидел зеленую искру, шагнул вперед и, подняв изумруд, быстро отошел в сторону. В следующий миг подвал содрогнулся от сильного удара. Гарла не тратила силы на долгое удержание перехода и вываливала все золото сразу.

— За вычетом пятидесяти килограммов должно быть три тонны, — сказал Поляков. — Пойдемте наверх, а то будем мешать. Заодно узнаем, как Иванова умудрилась удрать с объекта. Мечи она, кстати, прихватила.

— Еще три килограмма, — недовольно сказал генерал. — Вы здесь ходите по этому золоту и не понимаете его истиной стоимости! А оно не просто в десятки раз ценнее обычного, оно просто бесценно! Вас хотели представить к герою России. Сейчас, наверное, пересмотрят.

— Как‑нибудь переживу, — с прорезавшейся злостью сказал Поляков. — Я на днях подам рапорт на увольнение. Давно собирался, да все ни одно мешало, так другое.

— Вам будет трудно уйти, — неприязненно сказал генерал. — Слишком много знаете.

— Посмотрим, — неопределенно ответил Поляков. — Крюков, вы ее нашли?

— Никак нет! — ответил подбежавший к ним старший лейтенант. — Выяснили, что она как‑то умудрилась забраться в отдел кадров и забрать свое дело. Там был и ее паспорт. Сетка ограды разрезана ножницами по металлу. Наверное, она их взяла у наших механиков. Вряд ли догоним, вы же знаете, как они бегают!

— Ее надо объявить в розыск, — сказал генерал. — Девица с такой яркой внешностью, да еще в камуфляже… Я думаю, что долго она бегать не будет. Вы куда, полковник?

— Писать рапорт, — ответил Поляков. — Так что ищите беглянку без меня.

Лена бежала, как учили, и через полчаса была уже в семнадцати километрах от военного городка. Она прошла еще метров сто, прежде чем восстановила дыхание. Здесь разбитая бетонка выходила на шоссе, по которому то и дело проезжали автомобили. Дождавшись очередного, она подняла руку и напряглась, пытаясь подействовать на водителя той силой, которая проснулась в ней после воздействия магии Ольги. То ли ей удалось внушить к себе симпатию, то ли пожилой, хорошо одетый мужчина просто пожалел маленькую девушку, которую в ее мешковатой одежде можно было бы принять за мальчишку, если бы не роскошная грива и не тонкие черты необыкновенно красивого лица.

— Садись, — сказал он, разблокировав дверь рядом с собой. — Что бродишь в таком месте одна? Сейчас не прежние времена: могут сделать все что угодно.

— Я вооружена, — ответила она, показав мечи.

— Ролевики, — хмыкнул он. — Понятно. Куда держишь путь?

— В Москву, — ответила Лена.

— Понятно, что в Москву, — вторично хмыкнул он. — Куда конкретно? Москва — она большая. Если по пути, тогда довезу, а если нет, высажу у метро, и добирайся сама.

— Я не знаю, — сказала она, посылая ему еще одну волну симпатии. — Мне очень нужно найти одного человека, а у меня в Москве совсем нет знакомых и с собой нет денег. Вы мне не поможете?

— Тебя как зовут, чудо в перьях? — добродушно спросил он. — И откуда ты свалилась на мою голову? В Москве двадцать миллионов человек, найти будет непросто.

— Меня зовут Леной, — ответила она. — А найти нужного мне человека будет нетрудно. Это одна из учредителей корпорации «Вызов» Ольга Ковалева. О них сейчас много передают по разным программам.

— Ишь ты! — он с удивлением посмотрел на свою пассажирку. — Ее найдем. Только зачем она тебе нужна? И захочет ли говорить? С этими мечами охрана тебя к ней не пустит. Ну что мнешься? Если хочешь, чтобы помог, то рассказывай.

 

Глава 9

— Вам придется подождать, — сказала Ольга тридцати двум оставшимся старожилам. — Если с кем‑нибудь из вас случится несчастье, мы просто не сможем помочь. Для того чтобы это сделать, нам нужно лучше подготовиться. Вы знаете, что мы научились бороться с той опасностью, о которой предупреждали в начале второго курса, но для этого нужно дополнительное оборудование, которое сейчас изготавливают. Поэтому вас отправят в Ржев, где после отдыха приступите к работе, а все закончим уже в самом центре, не отрывая вас от семей.

— Еще неделя, и мы закончим первый курс со второй группой, — сказал Нор, когда зал опустел. — Этих тоже отправим по домам?

— Наверное, — ответила Ольга. — Мы все устали, поэтому нужно отдохнуть. Основная работа сделана, а доделаем ее в Ржеве. Там будет несложно собирать их небольшими группами и доводить до ума. И им будет легче, и мы сможем чаще отлучаться. Опыт есть, теперь нужно просто лучше подготовиться. А наши доры подождут, им уже есть с кем начинать работу.

У Ольги зазвонил телефон. Звонил Фадеев. Она подтвердила соединение и увеличила громкость.

— Здравствуй, — поздоровался он. — Нор рядом? У меня к вам, ребята, три вопроса. Первый касается заказанных собак. Мне предложили два варианта: сенбернары и кавказские овчарки. У сенбернаров больше масса, но я бы не стал их использовать в качестве защитников. В этом овчарки лучше. Но есть и недостатки. Их нужно часто выгуливать и будет лучше, если этим займетесь вы сами. Я подобрал пару молодых кобелей пяти месяцев от роду. Взял самых крупных из тех, которые были в продаже. Сорок килограммов — это не мало? Брать более взрослых нежелательно, их по большей части берут малышами. Можно приручить и потом, но тепла в отношениях уже не будет. Вам нужно срочно, поэтому выбрал компромиссный вариант.

— Берем, — сказала Ольга, мысленно посоветовавшись с Нором. — Сорок кг — это для нас нормально. Сделаем что нужно, они и до ста дорастут. А насчет прогулок что‑нибудь придумаем. Давайте ваш второй вопрос.

— Когда вы будете в Москве? Дело в том, Ольга, что у тебя появилась сестричка. Тоже семнадцать лет и такая же маленькая и стройная. Даже лицо похоже на твое, хоть и не близнец. Только фамилия почему‑то Иванова.

— Ленка! — поразилась Ольга. — Неужели она удрала из городка? Меня же Поляков убьет!

— Не убьет тебя твой полковник, — успокоил ее Виктор. — Как бы его самого не убили, так сказать, на всякий случай. Он увольняется из своей конторы и звонил ко мне, интересовался, нет ли у нас для него работы. Сначала звонил тебе, но не дозвонился.

— Я не взяла с собой телефон с тем номером, который он знает, — пояснила Ольга. — Как же Ленка смогла убежать и добраться до вас?

— Как убежала, это она тебе потом сама расскажет и не по телефону. А добралась с помощью депутата Государственной думы из фракции ЛДПР. В связи с этим возникли некоторые проблемы.

— А третий вопрос?

— Третий тоже связан с проблемами. За нас решили взяться всерьез, поэтому для начала натравили либеральную прессу и те телевизионные каналы, владельцам которых все равно о чем вещать, лишь бы им за это больше платили. А сегодня началась буча в Думе, причем подняли ее несколько депутатов от правящей партии, которые подкармливаются из зарубежных кормушек и исправно отрабатывают подачки. Все это не слишком опасно, но неприятно. Мы не можем ждать, чем все закончится. Придется аргументированно огрызаться. Наверное, и ты не останешься в стороне. Но об этом поговорим при встрече. Когда вас ждать?

— Давай сегодня проведем последнее воздействие, и всех отправим в Ржев, — предложил Нор. — Нет никакого смысла сидеть здесь еще несколько дней. Прекрасно все закончим в Ржеве.

— Мы выезжаем через два часа, — сказала Ольга в телефон. — Сейчас закончим все дела и через четыре часа будем дома. Иванова у вас?

— Не у меня, — ответил Виктор. — Вашу встречу мы перенесем на завтра, а вот я к вам ненадолго заскочу.

— Приди, великая богиня! — взвыли хором все жрицы, и на этом вечерняя молитва закончилась.

— Вы звали — я пришла, — сказала Гарла, возникшая у алтаря вместе с невысокой, необыкновенно красивой девушкой, одетой в пятнистую мужскую одежду. — Грядут тяжелые времена, поэтому я во все свои храмы даю новых Старших жриц! Те, которые были Старшими, теперь станут их первыми помощницами. Слушать их как меня! Да, разрешаю при необходимости носить мужскую одежду. А своей Старшей жрице пошейте надлежащие наряды!

Она исчезла, оставив девушку, у ног которой лежали какие‑то сумки.

— Где мое жилище? — спросила она, поднимая с пола свои вещи. — И кто из вас моя помощница?

— Я бывшая Старшая жрица, — поклонилась высокая стройная женщина лет тридцати. — Алла Ольта. Прошу вас, госпожа, пока пройти в мои покои. В храме много хороших и достойных вас помещений, но понадобится время, чтобы привести их в порядок. Девушки вам помогут! Не скажете, как нам вас называть?

— Ольга Орлова, — представилась Старшая. — Девушкам мои вещи лучше не трогать. Они несут опасность, к тому же для них это будет тяжело. Показывайте, куда идти.

Сопровождаемая восторженными взглядами жриц Старшая вышла вслед за Аллой из молельного зала и по коридору прошла в апартаменты своей предшественницы — две не очень большие комнаты, расположенные «вагончиком». В первой, которая была гостиной, не было никакой другой мебели, кроме узкого ложа, круглого стола и двух стульев. В спальне она увидела такое же ложе, но в четыре раза шире, а возле окна стояли три больших, затейливо украшенных сундука.

— Ненужные вещи можно пока сложить в этот сундук, — предложила Алла. — Здесь их никто не возьмет, но, если хотите, можно закрыть на замок. У вас есть какая‑нибудь другая одежда? Воля богини для меня закон, но пока мы еще донесем до всех, что такое можно носить…

— Платьев нет, — ответила Ольга, — есть халат. Он, правда, на две ладони короче ваших платьев, но я думаю, что вы как‑нибудь переживете мои голые ноги.

— Мы переживем, — усмехнулась Алла, которая уже немного отошла от появления богини и смирилась со своим новым положением. — В наших храмах довольно свободные нравы. Иной раз и жрицы дарят друг другу любовь, но у нас нет недостатка в мужчинах, и их можно выбирать на любой вкус.

Ольга убрала наспинный рюкзак с боеприпасами в сундук, сняла с себя оружие и, покопавшись в нагрудном рюкзаке, достала халат и пластиковые шлепанцы. Сняв армейские ботинки и камуфляжную форму, она надела халат, стараясь не обращать внимания на жрицу, которая с любопытством рассматривала ее фигуру и нижнее белье.

— Я сейчас же распоряжусь, чтобы доставили мастера, — сказала помощница Ольге. — За два дня вам пошьют все, что необходимо. Не хотите есть?

— Пока нет, — отказалась та. — Поем вместе со всеми. Пусть поспешат с комнатами. Я не хочу вас стеснять, а что‑то не слишком важное можно будет доделать позже. Сейчас мне нужно остаться одной и немного подумать. Не беспокойте, пока не придет мастер.

Ольга оказалась в последней группе из девятнадцати девушек. Богиня переправила их с Земли в свой главный храм в столице империи. Очутившись в огромном круглом зале, отделанном полированным розовым гранитом, они с удивлением таращились на не вполне приличные скульптуры, расположенные вдоль всей стены, пока не появилась одна из ранее отправленных девушек.

— Что раскрыли рты? — сказала она подругам. — Живо идите за мной, а то сейчас сдохните под этим грузом.

Да, тогда только оптимизация и накачанные мышцы давали возможность устоять на ногах под грузом сотни килограммов. Сейчас, после того как Гарла отдала каждой каплю своей силы, они могли бы бежать с этой амуницией полдня. В империи их не оставили. После встречи с Гарлой, когда каждой из них вместе с силой дали знание обычаев и особенностей всех стран континента и ритуалов самой богини, с ней состоялся первый и единственный разговор.

— Вы отправитесь в самое маленькое из всех здешних королевств, — сказала Гарла. — Вообще‑то, оно как бы ни самое большое, но девять десятых его территории — это никому не нужные горные хребты, непроходимые для людей и животных. Жителей королевства Ардел здесь все так и зовут либо горцами, либо северными дикарями. Это сильный и драчливый народ, хоть и не очень многочисленный. Во главе королевства стоит молодой король Кирен. Ему всего двадцать, и он пока холост — имейте это в виду. С вашими внешними данными и с подаренной мной силой есть все шансы стать королевой. Кстати, это королевство единственное, в котором нет запрета на улучшение людей магией, так что вас не преследовали бы за красоту, даже не будь вы моими жрицами. Впрочем, больших богатств в Арделе нет, поэтому маги там не задерживаются. Учтите, что Старшая жрица вполне может совмещать служение мне и корону королевы. Только не будьте дурами и не продешевите. Король или любой из его вельмож вовсе не обязательно потянут вас на супружеское ложе. Мои жрицы славятся легкостью нравов и искусством любви. Это искусство я вам тоже дала, покопаетесь потом в своей памяти. Мой вам совет: если хотите создать семью и войти в элиту королевства, не будьте слишком доступными. На рыбалке никто сразу не дергает бечеву, сначала с рыбой играют, пока она растратит силы. Ваша личная жизнь может вам помочь выполнить мою волю, или в этом помешает, поэтому думайте, прежде чем раздвинуть ноги! Ардес в своих планах придавал Арделу важное значение. Именно это королевство должно было первым ударить в ослабленный смутой и дележкой власти Ортан. Вам нужно приложить все силы к тому, чтобы горцы больше занимались скотоводством и торговлей, а не хватались за мечи! Культ Ардеса должен терять приверженцев, а мой — крепнуть! Скажу еще о двух моментах. Вы приходите в храмы, занимать места тех, кто был мне опорой до вас. Постарайтесь найти с ними общий язык. Это будет выгодно и для них, и для вас! Но и слабины давать нельзя, иначе вас не спасет от неприятностей и мое покровительство. Дружить можно, но и к дружбе подходите с осторожностью. Второе касается жрецов Ардеса. Скрытое соперничество между ними и жрицами было всегда, хотя до открытых столкновений дело не доходило. Моих жриц защищали традиции, а у них самих не хватало сил противостоять тренированным на бой мужчинам. Ваше появление может многое изменить. Учтите, что ни один бог не вправе применять свою силу к чужим жрецам. Точнее, имеет, но только в истинном теле и без божественной силы. Боги и в этом случае страшные бойцы, особенно Ардес, но в таком противостоянии большой риск, так что вряд ли до него дойдет. Ни прочитать вас, ни подчинить магией нельзя: не дадут моя сила и защита, но это не повод вести себя безрассудно. Все всё поняли? Первым делом вам нужно освоить все то, что я в вас вложила, а это работа на две–три декады. И сразу же выстраивайте отношения с жрицами. Сейчас я начну вас разводить по храмам. В столичный пойдешь ты! — ее рука показала на Ольгу.

— Старшая! — прогнал воспоминания голос Аллы. — Пришла мастер. И уже скоро трапеза.

Мастером оказалась еще нестарая, чуть полноватая женщина, которая зашла в покои в сопровождении двух помощниц. Одобрительно осмотрев фигуру Ольги, она предложила ей сшить любое из семи платьев. Чтобы клиентка могла сделать выбор, все платья принесли сюда, правда, сшитые на Дюймовочку. Но фасоны и ткань уже можно было оценить.

— Сколько времени займет пошив и во что обойдется? — спросила Ольга.

— Эти парадные шелковые платья обойдутся в пять золотых, — объяснила мастер, — а повседневные — в один. Здесь и ткань попроще, и намного меньше отделки.

— Мне вот это парадное и это из повседневных, — выбрала девушка. — Платить сейчас?

— Вы рассчитаетесь, когда получите одежду, — ответила мастер. — Повседневное мы принесем завтра, во второй половине дня, а на парадное уйдет на день больше. А сейчас я бы вас попросила раздеться, чтобы мои девушки могли снять замеры.

Ольга сбросила халат и увидела, как изумленно расширились глаза мастера при виде ее кружевных трусиков и бюстгальтера. Она уже знала, что здешние дамы не надевают под платья ничего, кроме рубашки из мягкой ткани. А ведь в Арделе зимой должно быть холодно. Пока с Ольги быстро снимали мерки матерчатыми лентами с нанесенными на них рисками, мастер не сводила с нее задумчивых глаз. Интересно, как скоро здесь появятся женские трусы? Если уж сама Старшая жрица Гарлы такое носит…

Когда мастер с помощницами удалилась, Алла сказала, что уже приготовили комнаты.

— Завтра только сделают занавески на окна и повесят полог над кроватью, — сказала она, пригласив Ольгу посмотреть комнаты, — ну и поправят, если что‑то сделали не так.

Комнаты понравились, и она сразу перенесла в них свои вещи, приказав принести к сундукам замки с ключами.

— Здесь слишком опасные вещи, — сказала она Алле, хотя та не нуждалась в объяснениях. — Хватит два замка, остальное запираться не будет. Когда ужин?

— Уже скоро, — ответила помощница. — Вам привести юношу на ночь?

«Дура Ленка, — почему‑то подумала Ольга о сбежавшей подруге. — Ну что там за жизнь?»

— Сегодня не нужно, — слегка покраснев, ответила она. — До ужина я хочу побыть одна.

— Ну‑ка, дайте я на вас посмотрю! — сказал Виктор. — Последний раз виделись месяц назад в Ржеве, да и то мельком. Нор немного заматерел, а ты ничуть не изменилась: как была девчонкой, так ею и осталась.

— А вам что нужно? — рассмеялась Ольга. — Забыли, что я могу менять внешность?

— Поздно, — сказал он. — Твою внешность по полдня показывают на разных каналах, благо есть на что посмотреть. Придется тебе всех бить интеллектом. Поговорим в гостиной?

— Родители у себя, поэтому можно и здесь, — ответил Нор. — Вы, наверное, не будете есть так поздно? Тогда садитесь и рассказывайте то, что не доверили телефону.

— Дела обстоят неважно, — сказал Виктор. — Американцы взялись за нас всерьез. Пресса — это ладно, хотя и там нужно реагировать, но с Думой все хуже. Хоть нет никаких доказательств, но нас прямо обвиняют в незаконном происхождении средств, которые мы инвестировали в корпорацию. Вам, кстати, тоже досталось. Как какой‑то лесной инспектор смог за год стать миллиардером? У него, наверное, под каждой елкой был зарыт клад. В то, что деньги твои, никто не верит. Общее мнение, что вы подставные фигуры. А это бросает тень на президента. Мы тоже поработали с частью прессы и телевидения и запустили встречный поток пропаганды. Многим все равно, кто платит, мы или американцы. И нам есть что сказать. По части несерьезности учредителей можно кого угодно посылать очень далеко. Главное — результаты, а в этом нам в России равных нет. Вот только вас это от грязи не спасет. И неприятности этим не ограничиваются. Нас хотят выдавить из Европы. Уже есть отказы от предварительных заявок на кабельную продукцию. Наши кабели — это не газ и не нефть, их можно заменить традиционной продукцией, тем более что она подешевела. Сегодня выступил авторитетный британский ученый, который заявил, что «Око» вызывает рак мозга. Выводы обтекаемые, а доводы такие, что хрен проверишь, но на обывателей действует безотказно. Мы готовим экспертизу нашего министерства здравоохранения, но ее мало кто увидит и еще меньшее число в нее поверит. А заявление этого англичанина на первых полосах вот такими буквами! Не удивлюсь, если нам запретят экспорт «Ока» в Евросоюз. У нас большой потенциал торговли с Азией, но какие‑то потери все равно понесем, а главное, по многим причинам не хотелось из‑за заокеанского дерьма ссориться с европейцами.

— А что если сказать часть правды? — спросила Ольга.

— Какую ее часть? — насторожился Виктор. — Что ты еще придумала?

— Проблема в том, чтобы объяснить происхождение наших миллиардов?

— Проблем много, но это одна из основных, — согласился Виктор. — А ты хочешь заявить, что вам бог подарил несколько тонн чистого золота? Тогда я вместе с тобой на студию отправлю наших санитаров, а то они найдут своих.

— Я похожа на дуру? — спросила Ольга. — Золото мне подарили инопланетяне. Разве Ардес при всей его божественности не попадает под это определение? Почему они это сделали, я никому не обязана объяснять! Может быть, я им понравилась или накормила, когда они ремонтировали свой космический корабль и питались впроголодь. Это для нас шесть тонн золота — много, а для них, может быть, сущая ерунда.

— Инопланетяне не намного лучше бога, — не согласился Виктор. — Никто не поверит. А родное ФСБ еще вставит клизму.

— Насчет клизмы — это спорный вопрос, — усмехнулась Ольга. — Я у них кое за что расписывалась, вот только золота там не было. Им важно сохранить в тайне не сам факт продажи золота, а наличие у него уникальных свойств, а я не собираюсь об этом распространяться. Золото было химически–чистым? Было! А то что оно было еще чище, никому знать не обязательно. Этим, кстати, объясняется то, что с меня никто ничего не удержал. Я его и так продала в несколько раз дешевле того, что оно должно стоить. Еще и посмотрят как на дурочку. А президенту выгодно это подтвердить. И пусть только кто‑нибудь по глупости вякнет, что у меня это золото нужно было не покупать, а просто забрать! Уже само наличие шести тонн такого чистого золота у какой‑то девчонки может считаться доказательством его инопланетного происхождения, потому что я его нигде и ни при каких условиях не смогла бы достать на нашей планете! Или они хотят, чтобы инопланетяне навестили нотариуса и оформили дарственную? Можно сказать, что наши кабели — это еще один их подарок и мой взнос в корпорацию!

— Многие все равно не поверят.

— Ну и черт с ними! — сказала Ольга. — Главное, что для Думы отчета ФСБ и заявления президента будет достаточно, а остальные… Поверят, когда наши перехватчики непонятно как окажутся в космосе, а на околоземную орбиту выйдут станции в сотни тонн весом. Или раньше будут генераторы? Все равно все это придется как‑то объяснять.

— Сейчас дует сильный ветер, а ты хочешь, чтобы разыгрался шторм, — покачал головой Виктор. — Если поверят, будут требовать поделиться.

— А на каком основании? — спросила Ольга. — Назовите мне хоть одну страну, которая с нами хоть чем‑то поделилась или помогла! Все только вечно тянули и ставили палки в колеса. Можете мне объяснить, почему нас почти во всем мире так активно не любят? А ведь по сравнению с теми же американцами мы ангелы божие! Так что пошли они все лесом! Так и скажем, что все секретные производства имеют средства их ликвидации, неопасные для персонала. Начнут на нас давить и получат свои предприятия обратно, правда, в намного лучшем состоянии, чем мы их получили. Но я думаю, что крикунам заткнут рот, по крайней мере, в России. А за океаном пусть кричат. Или в Европе. Нам бы только выиграть время, а потом на всех будем кричать мы. Поговорите с Бортниковым и Васильевым, как они к этому относятся. А я завтра через отца свяжусь с президентом. Послушаю, что он скажет.

— Давай попробуем, — с сомнением сказал Виктор. — А если ничего не выйдет?

— Тогда я очень рассержусь! — сузила глаза Ольга. — И вспомню, что я единственная на всю планету. Я колочусь за корпорацию не из‑за тех денег, которые вы мне переводите. Я им давно потеряла счет. Хочется вытащить страну из дерьма и почистить, а если кто‑то из‑за своих шкурных интересов тянет ее обратно, я ведь могу и врезать! Совсем недавно мне то же самое говорил Нор. Поверьте, способов избавиться от крикунов… до фига! А можно врезать не только им, но и дирижерам. Это сделать намного сложнее, но возможно.

— Ладно, так и сделаем, — согласился Виктор. — Я завтра, в первой половине дня, привезу собак и сведу вас с беглянкой, а потом поеду в Ржев. Надо будет уговорить Васильева выступить в Думе. Они там все равно потребуют от нас отчета, вот пусть Павел и отчитается. Мозгов у него, если считать по качеству, а не по объему, больше, чем у всех депутатов вместе взятых. Это будет действенней нескольких листов с данными статистики. Заодно проверят компетенцию бывшего директора сахарного завода. Тогда и к остальным будет меньше вопросов.

— Расскажите о Ленке, — попросила Ольга. — Из‑за чего она сбежала?

— Я с ней не разговаривал, — ответил Виктор. — Встреча была с адвокатом Мельниковым, который полтора года назад был избран в Думу по спискам ЛДПР. Он возвращался домой с дачи, а твоя Ленка голосовала на дороге. Он ее подобрал и спросил, куда подвезти.

— И что она ему наговорила? — спросила Ольга. — Надеюсь, не то что ее хотели продать богине чужого мира в обмен на золото?

— Он бы ее тогда отвез не к себе домой, а в психушку, — засмеялся Виктор. — Нет, Ленка ему заявила, что она твоя сестра и жаждет с тобой воссоединиться. Но в городе нет никого знакомых, денег ни копейки, и она не знает, где ты живешь. Этот Мельников тот еще жук, но чем‑то она его задела за живое. По крайней мере, его озабоченность судьбой девушки — это не игра и не желание половить рыбку в мутной воде. Завтра они к тебе приедут, тогда уже сама выясняй, что ему наплела твоя Иванова и чего она хочет. Если ее найдут твои друзья из ФСБ, ей мало не будет. И знает слишком много, и золото из‑за нее потеряли.

— Да, кстати, по поводу ФСБ, — спросил Нор. — Что у нас по Полякову?

— Позвоните ему сами, — ответил Виктор. — Я с ним почти не разговаривал.

— Сегодня же позвоню, — сказала Ольга. — Виктор, как вы думаете, можно этого Мельникова использовать в своих целях? Я не знаю, кто стоит за ЛДПР, но вряд ли они купаются в деньгах. Если их фракция поднимет шум, что всякие…

— Шельмуют патриотов, радеющих об интересах русского народа! — подхватил Нор. — Языки у них подвешены хорошо, так что пусть ими поработают, а мы оплатим эту работу. Можем даже из своих средств.

— Поговорите, — решил Фадеев. — Только пока предварительно, не давая никаких обещаний. А я проконсультируюсь в Ржеве. Да и Мельников вам ничего не скажет, ему самому нужно говорить с руководством.

Когда он уехал, Ольга сразу же позвонила Полякову.

— Слава богу, что вы живы, — пошутила она, когда Николай Иванович взял трубку. — Как же это ваше руководство отпустило такой сундук с секретами, как вы?

— С большим скрипом, — ответил он. — От нас люди тоже уходят, только кое за кем долго присматривают, иногда до самой смерти. Все не так страшно, как думают некоторые: можно ведь предать, никуда не увольняясь. Кстати, наш директор думал обратиться к вам по поводу проверки наших кадров, но теперь, когда вы ему подготовили специалиста, справятся сами. Я вам звонил, но так и не дозвонился. Был номер телефона Фадеева, но он не стал решать мой вопрос, посоветовал дождаться вас.

— Николай Иванович, вы можете ко мне приехать после обеда, часам к трем?

— А на обед не хотите пригласить? — пошутил он. — Конечно, я приеду.

— Сколько раз я вас приглашала, помимо чисто служебных дел? — спросила Ольга. — Хоть раз приехали? Если я когда‑нибудь стану олигархом, то не по сути, а только по положению. И вся семья у меня такая. Я вам говорила, что хотела бы видеть в числе своих друзей, что вам еще нужно? А друзья могут приезжать без приглашения. Только нужно выяснить, дома мы или нет… Отец в кабинете, — сказала она мужу, закончив разговор с бывшим полковником. — Пойду говорить насчет президента. Идешь со мной?

— Говорите вдвоем, — отказался он, — а я послушаю отсюда. Заодно посмотрю, что о нас показывает телевидение. Слава богу, что я уже не Матвеев, хотя и сейчас может найтись какой‑нибудь дотошный кадр, который раскопает мои липовые корни. Скажи отцу, что нужно связаться с его знакомыми и убедить в том, что у них, помимо дочери, есть еще и сын. А то прибегут брать интервью, а у них будут квадратные глаза.

Отец вместе с воронами смотрел на компьютере какой‑то ролик, а Машка лежала у него на коленях. Судя по разбросанной на столе скорлупе, она обожралась орехами.

— Пап, отвлекись от своего ютуба, — сказала Ольга, усевшись в свободное кресло. — Есть важный разговор. Запусти своим воронам какой‑нибудь мультик без звука, им этого хватит.

— Слышали, ребята? — обратился Егор к недовольным птицам. — Вы уже мои. Эта жирная белка, которую Нор непонятно для чего изъял из живой природы, тоже моя? Ладно, обойдутся без мультиков. Говори, я тебя слушаю. Разговор не по поводу президента?

— В первую очередь он по поводу того, что нашу семью обливают грязью. Мне это почему‑то не безразлично.

— Мне тоже, — согласился отец. — И что ты предлагаешь?

— Корпорация отобьется сама, а нам нужно только объяснить, откуда взялись деньги. Я хочу сделать так, как в таких случаях поступают умные люди — сказать полуправду. Выступлю на каком‑нибудь популярном телеканале и заявлю, что за свои услуги инопланетянам получила от них шесть тонн химически–чистого золота и, как патриотка, не стала сплавлять его в Китай, а продала родному государству.

— Услуги, случайно, не сексуального характера? — ехидно спросил отец.

— По этому поводу пусть что хотят, то и думают! — ответила Ольга. — Я не собираюсь вдаваться в мотивы инопланетян. И о степени чистоты золота тоже никому говорить не буду. Президенту нужно только подтвердить, что у меня его купили и оплатили частично деньгами, частично акциями государственных предприятий. Подумай сам, где я могла взять шесть тонн металла такой чистоты, если его столько не выпускают во всей России!

— Это, конечно, аргумент, — согласился он, — только для многих очень хилый. С одной стороны, золото, пусть даже очищенное, а с другой — инопланетяне.

— А они мне не только золото дали, но и секрет изготовления кабелей. Их природу до сих пор не могут понять, а тут я со своим объяснением. Еще и вздохнут с облегчением, что это не русские всех обскакали, а с неба упало. Ну и еще у меня есть кое‑что в рукаве в части физических возможностей. Это как раз рассчитано на то, чтобы поразить обывателей.

— Допустим, убедила, — согласился отец. — И что дальше? Представляешь, какой поднимется вой? Ваша корпорация в твоем лице узурпировала связь с другим миром!

— А нет больше никакой связи, — сказала Ольга. — Была и сплыла. Остались кое–какие подарки, которыми я не собираюсь делиться. С какой стати? Наша деятельность и так идет на пользу России, а остальные перебьются. Благодаря англичанам с американцами и так каждые два жителя Земли из трех считают русских агрессивным дерьмом. Вот пусть и продолжают так думать. Закончим формирование НТЦ и начнем готовить к выпуску свои сюрпризы. А вот когда они появятся, мы посмотрим, кто дерьмо. Сильного не больно укусишь: можно остаться без зубов!

— Ты со своими посоветовалась?

— Фадеев завтра, во второй половине дня, поедет в Ржев. Он недавно ненадолго приезжал, так что с ним все обсудили. Он от моей идеи не в восторге, но своих у него нет. Я не хочу молчать, даже если задавят болтовню в Думе. Нас облили грязью, а мне не все равно, что обо мне будут думать люди.

— Я постараюсь завтра передать ему твои слова, — пообещал отец. — Имей в виду, что Владимир Васильевич на тебя обиделся. Он рассчитывал пообщаться в Сочи…

— Не получилось у нас сделать так, как планировали, — сказала Ольга. — Мы, можно сказать, не отдыхали. И никто ему не мешает, если есть желание, общаться здесь. Сам он к нам не приедет, но могли бы приехать мы. Ладно, какие могут быть встречи, пока на нас льют грязь! Он бы, наверное, и вас сейчас с удовольствием удалил, да нельзя. Это будет равносильно признанию, что для обвинений есть все основания.

Фадеев приехал утром вместе с собаками и сопровождавшим их работником продавца. После звонка Нора охране они были допущены в дом.

— Красавцы, — сказала Ольга, рассматривая кавказцев. — Как их зовут?

— Вот этого назвали Агиром, — сказал проводник, показывая на пса с коричневыми пятнами на шкуре, — а второй кобель носит кличку Мазур. Но они еще очень молоды, поэтому можете назвать по–другому.

— Спасибо, — поблагодарил Нор. — Собаки замечательные.

Проводник немного помялся, простился и ушел.

— Он рассчитывал на вашу благодарность, — посмеиваясь, сказал Виктор.

— А то я не понял, — недовольно отозвался Нор, — только я чаевых никогда никому не давал и не собираюсь. Зачем платить за то, за что и без того уже уплачено? Меня бы на его месте такая подачка оскорбила. Так, давайте знакомиться. Кто из вас хочет со мной дружить?

Оба пса сидели на том месте, где их оставили, недоверчиво посматривая на людей и морщась от запахов квартиры.

— Обычно их берут щенками, — сказал Виктор. — Особенно эту породу. Но вам некогда ждать, пока они вырастут, поэтому взял этих в расчете на вашу магию.

— Применим магию, — вздохнул Нор, и Агир, помахивая хвостом, подошел к нему и облизал руки.

— А ты, значит, мой, — сказала Ольга, обнимая ластившегося к ней Мазура. — Все нормально, Виктор. Будем делать оптимизацию и получим привязку. Да они и без этого с нами подружились бы, магия это просто ускорила. Когда ждать гостей?

— Через сорок минут, — сказал Фадеев, посмотрев на часы. — Я им сказал приехать в одиннадцать. Вы общайтесь с собаками, а я не буду терять время и от вас поеду в Ржев. Должен успеть сегодня все закончить и вернуться.

— Придется их хоть раз в день вывозить за город, — сказал Нор Ольге, когда Фадеев простился и уехал. — Кавказцы в квартирах не живут, даже в таких больших, как наша. Когда закончим с центром, надо будет их отправить на дачу. Там могут хоть целый день мотаться. Давай, пока не приехали гости, сделаем первую оптимизацию и превратим их в накопители магии.

— Сейчас сделаем, — ответила Ольга. — Слушай, я порылась в их памяти и нашла то время, когда им не было и месяца. Так вот, в этих картинках беззаботного детства появились два новых персонажа. Я на всякий случай каждому записала образы нас обоих. Им теперь и привязки не нужно: любого из‑за нас в клочья порвут. И еще я поработала с железами. Теперь они переплюнут рекорд собачьего веса. Надо только не забыть потом все вернуть назад, иначе получатся не собаки, а медведи. Нине теперь нужно будет кормить и их. Надо не забыть увеличить ей зарплату. Все, я закончила с Мазуром.

— У меня тоже все, — сказал Нор. — Через три дня повторим, а через неделю они заполнятся магией, и можно будет ехать в Ржев заканчивать с учеными. Надеюсь, что ты успеешь разобраться с Думой.

— И это муж? — обратилась Ольга к внимательно слушавшему ее псу. — Здоровый как бык, а разборки перекладывает на хрупкие плечи жены. Нет чтобы пойти туда самому и всех разогнать!

— Звонят, — сказал Нор. — Выйти мне, или ты и это возьмешь на свои хрупкие плечи, на которые после визита к Гарле можно опереть небесный свод?

— Сиди уже! — сказала Ольга. — Есть такое выражение — лень самца. Это про тебя.

Она связалась с охраной, подтвердила разрешение пропустить приехавших и осталась в прихожей ждать, когда они поднимутся к квартире.

 

Глава 10

При виде Ольги лицо Лены искривилось, из глаз потекли слезы, и она затряслась в рыданиях. Не ожидавшая такой реакции девушка обняла ее и повела в гостиную, оставив пришедшего вместе с Ивановой мужчину в прихожей.

«Нор, встреть гостя, — мысленно сказала она мужу. — У Ленки истерика, я ее уведу к себе, успокою и расспрошу, что она рассказала этому Мельникову. А ты с ним пока побеседуй».

Ольга отвела ревущую девчонку в свою спальню, усадила в кресло и применила магию.

— Успокоилась? — спросила она. — А теперь рассказывай. Почему решила удрать, как это проделала и что сказала этому депутату.

— Не хочу я в другой мир! — всхлипнула Лена. — Там все чужое, и там нет тебя! У меня никогда не было родственников. Мамаша подбросила в роддом грудничком. Всю жизнь провела в детском доме! Наш дом был не из плохих, его даже телевидение как‑то снимало, а все равно разве это жизнь, когда нет ни одного близкого человека! Воспитателям я была не нужна: к нам они приходили только работать. Была подруга, но ее забрала одна семья, так она мне после этого даже письма не написала! Я была совсем никому не нужна! Знаешь, как это страшно? Поэтому и согласилась, когда предложили пройти военную подготовку и уехать куда‑то далеко. Думала, не хотят любить, так пусть хоть боятся! А потом появилась ты… Не сразу, но я тебя полюбила, как могла бы любить мать или сестру. Когда ты в последний раз ушла, я поняла, что это навсегда, и решила, что убегу или перережу себе горло мечом! Взяла в мастерской ножницы по металлу, забрала в кадрах свое дело…

— Об этом давай подробней, — сказала Ольга. — Там не было охраны и замков на шкафах?

— Я могу влиять на людей, — начала рассказывать Лена. — Заметила это дней за десять до твоего ухода. Мне вдруг все начали уступать, что ни попроси, а то и сами давали без всяких просьб. В груди словно зажегся маленький огонек, который с каждым твоим приходом становился все ярче. Стоило к нему потянуться, а потом направить его свет на человека, и он делал все, что требовалось. Направлять на двоих уже не получалось. Я сама не ходила в кадры, попросила вынести мое дело одну из тех женщин, которые там работали. А потом взяла мечи и побежала к ограде. Ножницами надрезала рабицу, пролезла в дыру и бежала до шоссе. Меня подобрал Михаил Константинович, которого я точно так же попросила помочь. Сказала, что ты моя сестра и больше ничего!

«Нор, у нее очень сильная привязка! — мысленно обратилась Ольга к мужу. — Был неплохой магический потенциал, который я почему‑то просмотрела. А мои оптимизации и запись знаний в мозг активировали магические способности. Ленка их даже научилась использовать чисто инстинктивно, каким‑то странным способом внушая окружающим симпатию и желание помочь. Мельникова она так же обработала, да еще наверняка не один раз. Отсюда и его участие в ее судьбе. Знает он только о том, что она якобы моя сестра».

«И что думаешь делать? — спросил Нор. — Говорить с родителями?»

«А что делать? От меня ее сейчас придется отрывать с кровью. Да и я не хочу ее отдавать. И не из‑за ее способностей, а из‑за нее самой. Я за всех девчонок переживаю, так пусть хоть одна будет рядом! Я когда‑то мечтала о сестре, а мы с ней даже внешне похожи. Если родители согласятся ее удочерить…»

«Я думаю, что с этим не будет сложностей, — ответил Нор. — Заканчивай с ней разбираться и идите в гостиную, а то ваше отсутствие заставляет его нервничать».

— Хочешь быть моей сестрой? — спросила Ольга. — А вот плакать не нужно! Нам придется подождать решения моих родителей, а до этого ты останешься у нас. А сейчас пойдем к твоему адвокату. Поблагодарим за помощь, и у меня есть к нему разговор, причем разговор не о тебе и не для твоих ушей, поэтому пойдешь на кухню и подождешь нас там. Наша домработница к вашему приходу накрыла сладкий стол, поэтому, если не боишься за фигуру, можешь навалиться на пирожные.

Они вернулись в гостиную и были встречены вопросительным взглядом Мельникова.

— Все в порядке, Михаил Константинович, — успокоила его Ольга. — Спасибо вам большое за то, что помогли.

«Ты прав, — мысленно добавила она мужу. — Точно жук, но Ленка явно перестаралась: он ее любит как собственную дочь. Не знаю только, надолго ли».

— Я вас правильно понял, что Лена вернулась в семью, и я здесь больше не нужен? — спросил Мельников.

— Не совсем так, — возразила Ольга. — Прежде всего пока она мне не сестра, а подруга, но если родители не откажутся ее удочерить, станет сестрой. Она сбежала из детского дома, не дождавшись совершеннолетия, и, когда вы ее встретили, отчаянно нуждалась в помощи. Вы ей эту помощь оказали, а мы не из тех, кто не помнит добра. Я вижу, что вам не безразлична ее судьба. Можете к нам приезжать и с ней общаться, я распоряжусь, чтобы вас внесли в список.

— Я предполагал нечто в этом роде, — вздохнул он, — и даже хотел ей предложить войти в нашу семью, если у нее ничего не получится с вашей. Спасибо за разрешение, я им непременно воспользуюсь. Леночка, если родители Ольги Егоровны не согласятся, мое предложение остается в силе.

— Спасибо, Михаил Константинович! — всхлипнула девушка. — Вы замечательный! Не знаю, что бы я без вас делала!

— У меня к вам есть разговор, — сказала Ольга. — Лена, посмотри, все ли накрыли на стол, а мы к тебе скоро присоединимся. Это касается вашей работы в Думе и ей неинтересно, — объяснила она Мельникову. — Вы должны знать о той компании, которую развернули в Думе против корпорации «Вызов». Я одна из ее основательниц, поэтому выпады против моего дела касаются меня напрямую. Но те единороссы, которые это затеяли, не ограничились нападками на корпорацию, они стали обливать грязью нашу семью. Конечно, мы это так не оставим. Нам есть что сказать, причем не просто давить на эмоции, а доказательно, с цифрами в руках. Вы адвокат, политик и просто хорошо знающий жизнь человек, поэтому должны понимать, что цифры и факты важны для тех, кто готов их слушать и разбираться. Очень многим важней именно эмоции. У нас все настолько привыкли к продажности и отмыванию нажитых преступным путем капиталов, что мало кто сомневается в том, что мы с мужем — подставные лица, а все наши деньги ворованные. На днях я собираюсь выступить на телевидении и дать свои объяснения, а у вас в Думе выступит один из тех, кто непосредственно руководит производством. Предпринимаются и другие шаги. Но нам очень помогла бы поддержка вашей фракции. Не нужно защищать меня, я это сумею сделать сама. Акцент надо сделать на значении новой корпорации для возрождения России. Если кто‑то получил от государства убыточные предприятия и, вместо того чтобы разбирать их на металлолом и вывозить его в Турцию или распродавать станки китайцам, начал вкладывать в них большие деньги и налаживать производство продукции, которая по уровню не ниже мирового, таких нужно не шельмовать, а всячески поддерживать. Это, кстати, и делают президент и правительство. А если кто‑то этого не понимает или по глупости, или из‑за желания подыграть врагам России… Понимаете? Мы люди благодарные и не стеснены в средствах, поэтому партия, которая подставит плечо, может рассчитывать в дальнейшем на нашу помощь и поддержку. Скажу вам по секрету, что через несколько лет мы начнем выпускать такую продукцию, что займем лидирующее положение не только в России. Именно этого не хотят те, кто затеял эту возню. Если руководство вашей партии на это пойдет, вам передадут подборку фактов, чтобы ваши выступления не были уж совсем голословными.

— Интересное предложение! — сказал Мельников. — Вы же понимаете, что я не могу вам ответить прямо сейчас?

— Конечно, понимаю, — ответила Ольга. — У вас остались мечи Лены?

— Да, мы не стали их сейчас брать с собой, — сказал Мельников. — Ваша охрана…

— Вот и привезете их нам, когда будет готов ответ. А охрану я предупрежу. Заодно приготовим те бумаги, о которых я вам говорила. А сейчас приглашаю вас на чай. Надо поспешить, а то Ленка объестся пирожными. Ее ими никто не баловал.

Ольга как в воду глядела: в большой вазе заметно поубавилось пирожных, да и конфеты не были обделены вниманием, а дегустировавшая стол девушка выглядела сонной.

— В семье появилась еще одна сладкоежка, — улыбнулся Нор. — Вы с Ольгой не только внешне похожи.

— И много ты съела? — забеспокоился Михаил Константинович. — Для желудка это чистая отрава! На молодой организм…

— Не переживайте, — успокоила его Ольга. — У нее отменное здоровье, его десятком пирожных не перешибешь. Садитесь за стол. Уничтожим эту сладкую отраву, чтобы не соблазнять нестойкие организмы. Вы что будете пить, чай или кофе? Лена, иди умойся и повозись с собаками. Они скучают, а ты уже объелась. Только вначале обработай их огоньком. Поняла?

Они посидели для приличия минут десять, после чего Мельников заторопился домой.

— Рад за Лену, — сказал он хозяевам, — и рад знакомству с вами. Откровенно говоря, вы меня удивили. Вы правильно заметили, что я неплохо знаю жизнь. Было бы странно, если бы я, прожив шестьдесят лет и достигнув своего положения, ее не знал. Так вот, за всю свою жизнь я в первый раз встретил такую умную девушку, которой еще нет восемнадцати!

— Скоро будет, — засмеялась Ольга. — Вы сейчас домой? Может, вас отвезти?

— Спасибо, но обойдусь, — отказался он. — Ехать только две остановки метро, так что доберусь быстрее, чем на машине. Успокою жену насчет Леночки и займусь вашими делами.

— Надо будет распорядиться, чтобы о нем разузнали побольше, — сказал Нор, когда Мельников уехал. — Если хороший юрист, можно пригласить работать к нам. Понятно, не сейчас, а когда уйдет из Думы… Посмотри, на эту картинку!

В гостиной, на ковре, обняв собак, спала Лена.

— Она сильно переволновалась, — сказала Ольга, — а потом еще объелась. Бери ее на руки и неси в гостевую комнату. Используй магию, чтобы она не проснулась и не вообразила, что не надо. Ее сходство со мной — это еще не основание…

— Мне не хватает только твоей ревности, — проворчал Нор, поднял Лену и отнес на диван в гостевой комнате.

— А собаки недовольны, — сказала Ольга, когда он вернулся. — Видимо, она не пожалела на них силы. До сих пор не могу понять, как я ее просмотрела. Было там несколько девушек с очень слабыми способностями, но у нее точно ничего не было.

— А ведь и я не увидел в тебе никаких способностей, — задумался Нор, — только предположил, что они есть. Заметил уже позже. Что говорит наука доров?

— Эти способности связаны с особенностью организации нервной системы, — ответила Ольга. — А определяются из‑за того, что человек неосознанно тянет силу из окружающего пространства и использует ее на нужды своего организма. Вот этот процесс поглощения силы мы и видим, и чем он интенсивней, тем больше у человека магический потенциал.

— Может, у нее это связано с депрессией? — предположил Нор. — Она видела, что никому не нужна, а через год должны были выставить из детского дома в мир, которого она не знала и боялась. А тут появилась ты со своей магией. Дала силу и красоту и привязала к себе. И появилась цель. Любое заболевание должно отражаться на уровне энергии в организме и на способности ею управлять. Только почему это было у тебя?

— Я незадолго до твоего появления сильно стукнулась головой, — сказала Ольга. — Лазила на сеновал в конюшне и, когда спускалась, поскользнулась нога. Я тогда даже потеряла сознание, и отец вызывал «скорую». Но врач не увидел признаков сотрясения и посоветовал два–три дня полежать. Может, это? Никаких других болезней у меня в тот год не было, только насморк.

— Получается, что мы можем пропустить способного человека, если он недавно болел или находится в угнетенном состоянии, — сделал заключение Нор. — Какие у нее, по–твоему, способности?

— Сейчас трудно сказать, — задумалась Ольга. — Сильнее, чем у Александры, а дотягивают они до твоих или нет, я скажу только после того, как немного с ней поработаю. Так, сейчас половина двенадцатого, и у Тани должен быть перерыв между лекциями.

Ольга подошла к журнальному столику, взяла свой телефон и набрала номер Стародубцевой.

— Таня, я могу с тобой поговорить? Тогда слушай. Мне нужно, чтобы все девочки сбросили мне на почту свои фотографии, какими они были до занятий. Что хочу сделать? Удивить мир, помочь себе и прославить вас. Ладно, но это не по телефону. Обещаю, только вначале нужно раскрутиться с делами. Да, я тебя тоже.

— Начала готовиться к выступлению? — догадался Нор. — Представляю, что после него начнется!

— Плохо представляешь! — подмигнула Ольга. — Шоу с нашим котом по сравнению с моим выступлением — это ерунда. Так, позвоним Зыкову. Игорь, это Ольга. Вы можете достать каминную кочергу? И желательно потолще и штуки три. Да, спасибо.

— А зачем три? — не понял Нор.

— Должна же я на чем‑то тренироваться, — объяснила Ольга. — У меня к тебе тоже будет просьба. Сбрось на флешку ролики с нашим выступлением во Дворце спорта и моей схваткой с каратистом Турова. Ну и туда же фотографии, которые перешлют девчонки, и их самые последние фото. Только фотографии нужно будет подписать.

— Не испортишь им жизнь? — спросил Нор.

— Все равно не получится скрыть их связь с нами, — ответила Ольга, — а известность хоть как‑то поможет их защитить.

— Сергей, — позвала мужа Наталья. — К тебе пришли друзья. Я их отвела на кухню и поставила чай. Разогревать пирожки с повидлом и угощать придется тебе. Раз Виктор здесь, пойду к Ленке.

На кухне за столом его дожидались Виктор Борисов и Валентин Егоров, с которым они сдружились в Обнинске.

— Сейчас выполню задание жены, тогда поговорим, — сказал Сергей, доставая из холодильника пирожки. — Она вчера испекла. Раньше силком нельзя было заставить возиться с тестом, а после учебы закармливает меня сдобой.

— Наверное, тебе все так оптимизировали, что она по ночам рыдает от счастья, — засмеялся Виктор. — Моя никогда раньше не издавала никаких звуков, все молчком, а сейчас стыдится соседей. Я, говорит, буду кричать в подушку.

— Хватит вам трепаться о бабах, — недовольно сказал Валентин. — Подождите, еще и их оптимизируют, тогда вообще ночами не будете спать. У тебя какие впечатления о Субари?

— Серго? — сказал Сергей. — Обыкновенный гений. А что?

— Во–первых, он грузин, — начал загибать пальцы Валентин. — Ты много знаешь у них ученых мирового уровня? Если в физике, то я знаю только Тавхелидзе, да и тот три года назад умер. Есть там выдающиеся математики?

— Ни хрена у них нет, — ответил Сергей. — Был кое‑кто еще в советские времена, но, по–моему, никого из них уже нет в живых.

— Вот я и говорю, — согласился Валентин. — Физика, математика, химия… Что я еще забыл?

— Он не только прекрасный теоретик, но и практик, — добавил Виктор. — Наши инженеры смотрят на него, как на господа бога.

— Я это хотел сказать под номером два, — кивнул Валентин. — По–моему, он такой же грузин, как я якут. Так и хочется подойти и заорать: «Снимай маску, Фантомас!»

— И что останавливает? — улыбнулся Сергей. — Кроме того, что могут выгнать с работы.

— Боюсь увидеть там глаза на пол–лица и треугольный подбородок, — серьезно сказал физик. — Как хотите, ребята, но то, чем мы занимаемся, это не уровень земной науки. Виктор пока еще не закончил свое усовершенствование и до этих работ не допущен, поэтому он не может их оценить, но ты‑то можешь?

— Могу, — согласился Сергей. — Аппарат анализа многомерных пространств запредельно сложный. Я сумел разобраться только после того, как в полную силу заработала думалка. А сегодня подкинули еще кое‑что в этом роде. Ну хорошо, допустим, ты прав, и здесь орудует внеземной разум. Одни кабели, в которых никто не может разобраться, чего стоят! И что из этого? Вы смотрели дебаты в Думе? Я говорю не об обвинениях в адрес руководства корпорации, а о результатах ее работы. По мне, так пусть у нас такие пришельцы вообще возьмут в свои руки или лапы всю экономику и политику в придачу! Кстати, Ольга оказалась одной из воротил в корпорации, а на вид нормальная девушка. Она запросто могла все так организовать, чтобы никто не узнал об отсеве или узнали несколько человек и молчали в тряпочку. И уже имели бы укомплектованный центр!

— Быстрее бы она закончила подготовку, — вздохнул Виктор. — Как вас послушаешь, хочется рыдать. Всем нашим не терпится. Даже те из вашего заезда, кто не стал рисковать, узнали, что уже нет риска, и тоже хотят продолжить. Отказались только две женщины.

— А оборудование продолжает прибывать, — сказал Валентин, — и опытное производство укомплектовали кадрами, хотя для них пока нет загрузки. И мы фактически не работаем, а учимся. Быстрее бы уже дорваться до дела. У меня еще никогда не было такого интереса к работе! Как подумаю о том, что мы здесь наворотим, любопытство просто зашкаливает!

Родители вернулись с работы в шестом часу.

— У нас для вас сюрприз! — сказала встретившая их в прихожей Ольга. — Вы что‑нибудь имеете против еще одной дочери?

— Смотря что за дочь, — осторожно сказал Егор. — Давай уж говори все, раз начала. Что еще придумала?

— Одна из тех девчонок, которых мы готовили к отправке в мир Нора, отказалась туда идти, сбежала из военного городка и нашла меня. У нее образовалась редкая по силе привязка, а если учесть то, что она детдомовская и не имеет в этом мире ни одной родной души… Одним словом, я ей сказала, что буду рада такой сестренке, при условии, что вы ее удочерите. Ей еще семнадцать, так что это пока сделать можно.

— Показывай потеряшку, — сказал отец. — Наверное, о ней и говорил президент.

— Давайте сначала решим с ней, а потом поговорим о президенте, — предложила Ольга. — Она сильно волнуется. Да, кстати, у нее оказались неплохие способности к магии, но на мое решение это не повлияло.

— На мое тоже не повлияет, — заверил отец, — так что могла бы этого не говорить. Для меня в дочерях, даже таких великовозрастных, магия — это не главное. Где она?

— Я ее определила в гостевую комнату и, чтобы чем‑то занять, дала книгу. Когда уходила, у нее руки ходили ходуном.

— А почему не успокоила магией? — спросила Саша.

— Я ее сегодня трижды успокаивала, — возразила Ольга. — Действует очень ненадолго и с каждым разом все слабее. Решается ее судьба, поэтому толку от моей магии… Это ей надо совсем отключить мозги. Вот, прошу любить и жаловать! Лена Иванова собственной персоной!

— Подойди, персона! — сказал Егор вскочившей с дивана девушке. — Встаньте обе рядом. А ведь похожи!

— Не близнецы, но сходство налицо, — подтвердила Александра. — Колись, твоя дочь? Последствий не будет, ты тогда все равно был не со мной.

— Теперь моя, — сказал он. — Ну а реветь‑то зачем? Иди ко мне, потеряшка!

Часом позже, когда стихла буря эмоций и все расселись в гостиной, Егор вернулся к разговору с президентом.

— Президент от твоей идеи не в восторге, но отнесся с пониманием, — сказал он Ольге. — Но поставил условие, что государство подтвердит только сам факт покупки золота. О дорах и всем, что с ними связано, нужно молчать. Об операции обмена девушек на золото тоже не должно быть сказано ни одного слова. Поэтому, пока не поймают эту беглянку, никто ничего подтверждать не будет. Одно дело, если она о своем участии начнет болтать сейчас, и совсем другое, когда ФСБ признается, что подобная операция с золотом уже имела место. Можешь себе представить, какой разразится скандал, если узнают, что брали детдомовских девушек и обменивали их у инопланетян на золото! Ради того чтобы утопить нашего президента, все с готовностью признают существование не только инопланетян, но и твоих богов.

— Лена будет молчать, — возразила Ольга, — а я поговорю с Бортеневым. Для них, конечно, выгоднее отправить туда, куда намечали, но я ее никому не отдам, поэтому придется договариваться на моих условиях. Только тебя, Ленок, завтра на несколько дней отвезут в Ржев. Как только я решу все дела, сразу же вернешься. Поедешь туда вместе с полковником Поляковым. Да не бойся ты так! Он уже не полковник и будет работать у нас. Когда ты спала, он сюда приходил, и мы обо всем договорились. Не одна ты от них убежала, он тоже уволился. Хотя твой побег ускорил его уход. Папа, в связи с этими скандалами нужно связаться с Матвеевыми и объяснить, что ты их использовал для легализации Нора. Если к ним примчится какая‑нибудь акула пера брать интервью по поводу сына, о котором они знать не знают…

— Черт, я уже и забыл, когда с ними общался! — выругался Егор. — Сам поехать не могу, звонить о таком нельзя, а писать письмо… Представляешь, что будет, если оно попадет не в те руки?

— Все равно пиши, — сказала Ольга. — Пошлем к ним кого‑нибудь из службы безопасности.

Разговор прервал звонок телефона Ольги. Звонил Фадеев.

— Только что приехал в Москву, но у вас сегодня не появлюсь. Против твоих планов никто не возражал. Их немного дополнили и приготовили кое–какие материалы. Часть из них отдашь своему адвокату, остальное можешь использовать в своем выступлении. Я через друзей договорился с Борисом Кречетниковым. Он ведет ток–шоу «Прямой эфир» на канале «Россия». Тебе нужно подумать, кто там будет с твоей стороны и созвониться с ним насчет времени передачи. Завтра я вам позвоню и подъеду.

— Вызывай машину, — сказал отец. — Видишь, что твои псы начали беспокоиться? Скоро облегчатся на ковер, и ничего ты им не скажешь. Не место кавказцам в квартире. Мало вам других забот, теперь сами себе добавили еще эту.

— Ничего, в это время на дорогах уже посвободней, — сказал Нор. — Сейчас вызову машину и охрану и смотаемся. Заодно и сами подышим свежим воздухом, а то весь день сидим в квартире.

Машины прибыли через двадцать минут, после чего Нор и Ольга со своими питомцами спустились вниз, вышли из подъезда и сели в свой броневик. Поехали в Лефортовский парк, где с удовольствием погуляли сами и дали вволю помотаться своим питомцам. Они первым делом облегчились, и гулявшая неподалеку женщина с догом сделала замечание, что такое положено убирать.

— Нужно иметь при себе совок и щипчики, — сказала она. — Вы здесь в первый раз? Ладно, возьмите мои, но только потом ополосните.

Все убрал один из телохранителей, а они решили, что в следующий раз поедут за город. Большинство собак выгуливали в намордниках, а на гонявшихся друг за другом клыкастых кавказцев косились, но молчали. Когда ехали домой, Ольга набрала номер мобильного телефона одного из офицеров отдела.

— Здравствуйте, Николай! — поздоровалась она, когда он взял трубку. — Это Ольга Ковалева. У меня к вам просьба. Пусть завтра с утра передадут директору, что я хочу его увидеть. Речь пойдет о вашей потеряшке, которая нашлась, и о других важных вещах. Пусть скажет, когда подъехать, а вы потом перезвоните. И попросите его от моего имени, чтобы встреча состоялась или завтра, или в крайнем случае послезавтра. Если это не получится, нам придется решать свои проблемы не через него. Сделаете? Вот и замечательно! Передайте еще от нас привет всем офицерам отдела.

Николай позвонил им на следующий день, в десять часов утра, и сообщил, что она может приехать к часу. Пропуск будет готов. Ольга подъехала к указанному времени, прошла пост охраны и без задержки была принята Бортеневым.

— Здравствуйте, Александр Сергеевич, — поздоровалась она с директором. — Давно мы с вами не виделись.

— Здравствуйте, — ответил он. — Садитесь на любой стул и излагайте, какая у вас к нам нужда в этот раз.

— Прежде всего, давайте решим судьбу Елены Ивановой, — сказала Ольга. — У этой девушки произошла необычно сильная привязка. Вы выбирали тех, у кого здесь нет родных людей, у нее теперь такой человек появился. Идти к Гарле она не хочет и не пойдет, да и не нужна богине жрица, которая начнет плакать навзрыд и проситься домой.

— По ее вине государство лишилось пятидесяти килограммов бесценного металла, — напомнил Бортенев.

— И что теперь? — спросила Ольга. — Посылать богине брак? Или желаете разделаться с семнадцатилетней девушкой? Я вам предлагаю другой вариант. У вас в спецподразделениях есть свои девушки. Если пришли к вам, значит, в душе немного авантюристки. Найдите такую, которая не имеет здесь крепких корней, и я ей проведу несколько оптимизаций, сброшу языки и все остальное. На одну физически крепкую девицу, прекрасно управляющуюся с огнестрельным оружием, много времени не потребуется. Если даже она чего‑то недополучит от нас, Гарла ей даст сама. А амуницию пусть возьмет свою, еще и за это получите золото.

— Допустим, мы так и сделаем, — сказал директор. — Какая судьба Ивановой?

— Мои родители хотят ее удочерить. Я думаю, что вы им в этом поможете. В ваших интересах, чтобы работа с девушками никогда не всплыла, и в моих, кстати, тоже. Мы с вами не делали ничего предосудительного, но все можно преподнести как торговлю детьми. Если это случится, мы никогда не отмоемся.

— Что в ней такого? — спросил он. — Магия?

— Совсем чуть–чуть, — призналась Ольга. — Я это просмотрела и своим воздействием пробудила. Она ничего не знает и умеет всего лишь очень убедительно просить. Так убедительно, что ей мало кто может отказать. Она именно так получила свои документы из отдела кадров. Можете мне не верить, но дело совсем не в ее слабой магии. Я давно мечтала о сестре или брате, а она даже внешне на меня похожа.

— Считайте, что я дал согласие, — сказал Бортенев. — Раз личное дело у нее, можете подавать заявление в органы опеки. Если будут сложности, мы поможем. Но не забывайте о своем обещании. Что еще?

— Нужен один из ваших сотрудников, который мог бы авторитетно подтвердить факт покупки у меня шести тонн очень чистого золота. Президент сказал, что вы поможете. Я не собираюсь затрагивать тему доров и вдаваться в подробности. У меня и без того найдется что сказать.

— Шуму будет, — вздохнул Бортенев.

— А вам‑то что? — возразила Ольга. — Вы очень дешево купили стратегически важный металл, который сейчас используется для укрепления обороноспособности страны. Просто отобрать не могли, потому что нечестно, да и хитрая я подстраховалась и могла все сбагрить за границу. Это один из тех немногих случаев, которые не предусмотрены законами! И действовать можно было, только исходя из здравого смысла и интересов государства, что вы и сделали. Какие к вам претензии, тем более что решение принималось не вами, а президентом и премьером.

— А то вы не знаете, кто взялся за вашу корпорацию и как они прореагируют на ваше заявление! — сказал Бортенев. — И все подадут так…

— Можно спросить? — перебила она директора. — У вас есть люди, которые могли бы за наши деньги обеспечить в западной прессе нужные мне публикации?

— Это трудно, — он с интересом посмотрел на девушку. — В Европе сработает только один раз и потребует больших денег, потому что проштрафившихся выбросят с работы. В Штатах с этим еще труднее, там пресса контролируется сильнее, и виновный может не отделаться одним увольнением. Так что затраты будут немаленькие.

— Посмотрим, — сказала Ольга. — Может, обойдусь без этого и придумаю что‑нибудь другое. У меня очень хорошая фантазия и большие возможности.

— У меня просто нет слов! — сказала Алла, с восторгом смотревшая на надевшую парадное платье Ольгу. — Никогда не видела ничего прекраснее! Если ваш вид так действует на женщин, мужчин вы будете разить наповал. С тех пор как в мире исчезла женская красота, они довольствовались тем, что осталось, поэтому будут перед вами беззащитны.

В дверь постучали, и на разрешение войти вбежала одна из младших жриц.

— Старшая! — выпалила она, увидела Ольгу в платье и застыла.

— Вот видите, — довольно сказала Алла. — Я же вам говорила. Гаша, что случилось, что ты так носишься по храму?

— Посланник от Его Величества, — пролепетала девушка, как загипнотизированная не сводившая глаз с Ольги. — Младший барон Норм. Он должен вручить приглашение на торжества по случаю…

— Великая Богиня! — воскликнула Алла. — Я с вашим прибытием обо всем забыла! Слава Богине, что мы успели сшить это платье! Завтра день рождения короля, поэтому все старшие жрецы столичных храмов должны явиться во дворец с теми немногими, кого они решат взять с собой! Гаша, иди к посланнику и передай, что Старшая сейчас будет. И смотри себе под ноги, если не хочешь разбить голову.

— И что я должна сделать? — спросила Ольга, еще только начавшая разбираться с тем, что в ее голову загрузила Гарла.

— Одно из двух, — ответила помощница, — принять приглашение или от него отказаться. Второе делают только в тех случаях, когда король дал повод для обиды. Если отказать без повода, обидится уже сам король. Я всегда принимала и брала с собой пять жриц покрасивее. Кавалеров много, поэтому мы редко возвращались на второй день, чаще задерживались дольше. Во дворце много комнат…

— Это обязательно? — покраснев, спросила Ольга.

— Что вы! — засмеялась Алла, уже понявшая, что Старшей еще никто не раздвигал ноги. — Богине угодна телесная любовь, но служить ей можно и по–другому. Давайте не будем задерживаться. Бароны, даже младшие, очень спесивы и за вашу задержку могут обидеться. Заодно на нем проверим, права я или нет. Это насчет действия вашей красоты.

Хорошо, что им всем по совету Вики купили летние и осенние туфли на маленьком каблучке. Платье сантиметров на тридцать не доходило до пола, и при ходьбе можно было увидеть обувь. Ходить в таком платье в армейских ботинках или шлепанцах… Улыбнувшись последней мысли, Ольга поспешила вслед за Аллой. Она уже начала ориентироваться в храме, но иногда все‑таки путалась. Гостей принимали в небольшом зале, расположенном рядом с тем, где у алтаря два раза в день молились Гарле. Когда вошли в зал, в нем возле стула с высокой спинкой стояли семь жриц. Ближе к выходу в горделивой позе застыл здоровенный парень, одетый, как и все воины вне зависимости от знатности, в меховые штаны и куртку. Через вырез куртки была видна собственная шерсть барона — рыжая и кучерявая. Его внешний вид дополняли два больших меча, подвешенные к поясу с разных сторон, и массивная золотая цепь на шее. Волосы большинство мужчин перевязывали сзади, получая конский хвост. Рядом с посланником стояли два воина, очень похожие на него, только без золотых цепей. Услышав шаги, они повернулись к вошедшим женщинам.

 

Глава 11

— Добрый вечер на канале «Россия» в «Прямом эфире»! — начал передачу Борис Кречетников — симпатичный мужчина лет тридцати. — Совсем недавно нам всем сообщили о создании крупной российской корпорации «Вызов». А буквально несколько дней назад разразился скандал, когда группа парламентариев от правящей партии подняла вопрос о правомерности передачи государственной собственности в руки безответственных и нечистых на руку личностей. Так, одним из главных обвинений было появление огромного состояния у семьи никому до этого неизвестного лесного инспектора Егора Ковалева. Скромному работнику лесхоза, а точнее, его семнадцатилетней дочери с неба свалились несколько сотен миллионов долларов! На днях мне позвонили и сказали, что Ольга Ковалева готова объяснить источник своего богатства. Чуть позже состоялся разговор с самой Ольгой. Она подтвердила свое желание выступить в ток–шоу и сказала, что с ее стороны будет присутствовать только один человек — начальник Центра общественных связей ФСБ полковник Сергей Никитич Игнатенко.

Камера показала крупным планом сидевшего на скамье для гостей, слева от ведущего, худощавого мужчину лет пятидесяти в гражданском костюме.

— Кроме уважаемого Сергея Никитича сегодня в нашу студию пришли и другие гости, — продолжил Кречетников. — Это депутат государственной Думы от партии «Единая Россия» Евгений Михайлович Слуцкий, который был одним из инициаторов разборок с корпорацией «Вызов», известный московский адвокат Лев Абрамович Гальперин и президент Российского союза промышленников и предпринимателей Александр Шоха! А сейчас — Ольга Ковалева!

Ольга вышла из‑за кулис и села на скамью, расположенную посередине сцены между двумя экранами. Сегодня она надела облегающий фигуру бежевый костюм, а волосы просто отбросила на спину. В руках у нее был длинный сверток, который девушка положила рядом с собой.

— Вот перед нами сидит одна из учредителей корпорации «Вызов»! — сказал Кречетников. — Дадим ей слово. Так чему бросила вызов ваша корпорация? Расскажите нам о себе, о своем состоянии и о том, что подвигло такую юную девушку заняться бизнесом. Но сначала еще один вопрос. Когда мы с вами говорили по телефону, поднимался вопрос о присутствии в студии вашего мужа. Вы сказали, что подумаете. Сегодня его здесь нет. В чем причина?

— Причина во мне, — улыбнулась Ольга. — Люди все познают в сравнении, и каждому хочется выглядеть лучше, чем он есть на самом деле. Я в этом не исключение. Я не считаю себя уродом или дурочкой, но если бы здесь сидел мой муж, по сравнению с ним я бы выглядела серой и недалекой. Я вам ответила?

— Это не ответ, а комплимент вашему мужу, — засмеялся Кречетников. — Надеюсь, другие ответы будут не такими уклончивыми. Итак, откуда взялись ваши деньги?

— Вы уже сами ответили на этот вопрос, когда сказали, что они на нас свалились с неба! — изобразила удивление Ольга. — Точнее, не с неба, а из черной дыры в коридоре нашего дома в Уржумском заказнике. Довольно долго оттуда дождем сыпались золотые монеты, которые мы всей семьей набирали в кастрюли и как сумасшедшие бегали по дому и рассыпали золото по всем комнатам. Если бы мы это не сделали, шесть тонн золота просто проломили бы полы. А когда дыра исчезла, исчезла и половина вешалки с моей курткой.

— Это очень интересное заявление! — сказал Кречетников. — Значит, вы не знаете того, кто вам сделал такой подарок?

— А вот этого я вам не говорила, — возразила Ольга. — Просто так деньги с неба не падают, хотя я где‑то читала про дождь из золотых монет. В нашем случае золото мне подарили инопланетяне.

— И вы это можете доказать? — спросил Кречетников, переждав смех в студии.

— Конечно, — уверенно сказала Ольга. — Неужели вы думаете, что я такая дура, что пришла в вашу студию и перед миллионами телезрителей буду нести бездоказательную чушь? Когда пришельцы посещали Землю, не было никаких контактов с властями, а потом они ушли. Для доказательства я использую не их самих, а то, что они мне оставили. В первую очередь это золото.

— Золото было каким‑то особенным? — попробовал угадать Кречетников.

— Оно было очень особенным, — ответила Ольга. — Вы знаете чистоту того золота, которое составляет золотой запас государства и продается на рынках?

— Если я не ошибаюсь, это золото чистотой в три девятки?

— Совершенно верно, — подтвердила Ольга. — Химически–чистое золото содержит уже пять девяток. В нем примесей не больше одной тысячной процента. Получают его при помощи процесса аффинирования в очень небольших количествах и используют в основном в электронике. И стоит оно многократно дороже обычного золота. Получить его чище в заметных количествах пока никто не смог.

— А ваше, значит, было чище! — сказал Кречетников. — И его было шесть тонн!

— Да, — ответила Ольга. — Намного чище. А теперь попробуйте дать ответ, откуда у меня могли взяться шесть тонн такого золота, когда его во всей России в год производят гораздо меньше и намного более грязного.

— Хорошо, а кто может подтвердить, что это золото у вас было и именно с такой чистотой?

— Это могу сделать я, — сказал полковник Игнатенко. — Я для того сюда и пришел, чтобы заявить, что правительство России купило у Ольги Ковалевой необычайно чистое золото в объеме больше шести тонн. Чистота этого золота являлась основным мотивом такой сделки. Золото Ковалевой обладало рядом уникальных свойств, о которых я не имею права распространяться.

— И вы его купили, а не попытались конфисковать? — удивился Кречетников. — И не заинтересовались источником поступления?

— Не мы, а государство, — поправил его полковник. — Конечно, мы заинтересовались, но получили то же объяснение, которое вы уже слышали. В него трудно поверить, но наши аналитики не нашли других объяснений. Ни одна из известных фирм ни у нас, ни за рубежом не производит такого золота, да и не могло оно оказаться у Ковалевой, тем более в таком количестве. Придумайте объяснение, если сможете. Насчет отобрать… Мы живем в цивилизованном государстве…

— Не надо трогать государство, Сергей Никитич! — перебил его Кречетников. — Лучше отвечайте по существу. Неужели не было мнения все просто забрать?

— Может быть, и было, — улыбнулся полковник, — но Ольга Егоровна схитрила и с помощью своих друзей разделила золото на части и приняла меры к тому, чтобы подобного не случилось. Если бы на нее надавили, значительная часть золота могла бы всплыть, например, в Китае.

— И вы об этом так спокойно говорите! — возмутился парламентарий. — Чтобы какая‑то девчонка шантажировала государство!

— Вы отрицаете право частной собственности? — повернулся к нему полковник. — И в чем вы видите шантаж? Ковалева дала нам для анализов несколько килограммов золота, а потом предложила купить у нее остальное по цене обычного золота в три девятки. Даже не считая уникальности ее металла, она многократно продешевила. Продав такое золото за границу, она могла бы заработать и в десять раз больше. Мы должны сказать спасибо ее отцу за то, что он воспитал девушку патриоткой.

— Патриотка отдала бы все государству! — буркнул парламентарий.

— Не нужно путать патриотизм с идиотизмом, — сказала ему Ольга. — В Советском Союзе я так и сделала бы, а ради чего я должна так поступать в капиталистической России? Раньше мне принадлежала вся эта страна, и обо мне хорошо или плохо заботилось государство. Сейчас мне в ней не принадлежит ничего, кроме того, что я получила за золото пришельцев, и государству я нужна только из‑за него. Мы с вами живем по рыночным законам.

— И где сейчас это уникальное золото? — спросил полковника Кречетников. — Кто его хранит, учитывает и использует?

— По личному указанию президента России весь металл передан в хранилище Главного управления научно–исследовательской деятельности Министерства обороны, — ответил тот. — Там все строго учитывается и распределяется на выполнение нескольких целевых программ.

— Хорошо, можно сказать, что вы доказали законность вашего состояния, — повернулся к Ольге Кречетников. — Давайте теперь поговорим о пришельцах. Какие они?

— Такие же, как и мы с вами, — ответила Ольга. — Я не заметила никаких отличий, кроме одежды. Ну и говорили на своем языке, пока не выучили русский.

— И как они его учили? С вашей помощью?

— Да, — кивнула Ольга. — Они просто переписали русский из моего мозга, а всем нам так же записали свой язык.

— И вы можете нам что‑нибудь сказать?

— Конечно, — ответила Ольга и разразилась речью на имперском, в которой пару минут перечисляла все самые нелестные эпитеты, какие могла вспомнить, в адрес депутата Слуцкого.

— Этого достаточно? — спросила она. — Пришельцы потом ездили в Барнаул и у кого‑то узнали и другие языки. Я попросила и со мной поделились знанием восьми языков.

— Вы говорите на разных языках? И на каких же?

— Свободно владею английским, испанским, китайским, японским, немецким, французским, итальянским и арабским. Это помимо русского.

Следующие пять минут Кречетников диктовал ей разные фразы, а Ольга переводила их на все известные ей языки.

— Я смог оценить только английский, которым вы действительно прекрасно владеете, — сказал он после этого экзамена. — Но я не сомневаюсь, что вы и в отношении других языков сказали правду. В записи это будет легко проверить. Скажите, Ольга, они ездили только в Барнаул? Не дальше?

— Сказали так, — подтвердила девушка. — Уезжали ненадолго и потом, куда можно улететь без документов? Да и не было у них такой необходимости.

— И долго вы общались?

— С полгода. У нас были очень хорошие отношения. Они мне даже подправили внешность и усилили физические возможности. И не только мне одной, но и всей семье и моим друзьям. Запустите, пожалуйста, ту запись, которую я вам дала, а я ее прокомментирую. Вот это моя фотография до их вмешательства. Похожа?

— Я бы сказал, что это не вы, а другая девушка, — недоверчиво сказал Кречетников.

— Да, в классе меня никто не узнал. Классная попросила встать и представиться. Пришлось доказывать, что это я. А это мои подруги. Первая фотография до изменения, а вторая — после. Внешность менялась в течение месяца, поэтому у них не было проблем с узнаванием. Единственное исключение — это Людмила Фадеева. Когда она вернулась в Москву, ее никто не узнал. Лицо настолько изменилось, что всем пришлось говорить, что ей сделали пластику. Фотографий мальчишек я не принесла, потому что они изменились на лица меньше, чем девушки. Сейчас будет запись нашего выступления во Дворце спорта Алейска. Задержите показ, я немного объясню, чтобы было понятно. У пришельцев есть своя борьба, немного напоминающая Ушу. Они меня ей научили и подправили организм, сделав его сильнее и быстрее. Конечно, мне и самой пришлось вкалывать, но месяцы, а не годы. Я и друзей начала учить борьбе, так они и их улучшили, чтобы я меньше парилась с обучением. Сейчас вы увидите учебный танец, который мы разучили через месяц после начала занятий, а потом мою схватку с одним из учеников тренера Турова. Он сейчас учит своих ребят этой борьбе, которую назвал русским каратэ. Смотрите, это мы танцуем.

— Поразительная синхронность! — сказал Кречетников. — И очень высокая скорость. И вы этого добились за какой‑то месяц?

— Подруги оказались очень способными, — засмеялась Ольга. — В схватке нет ничего зрелищного. Противник оказался слабым, поэтому я справилась без проблем. К нам в школу приходила мастер спорта Александра Сорокина, так я и ее уложила. Потом она через меня познакомилась с отцом, и они поженились.

— Что вы скажете по поводу показанного? — обратился Кречетников к депутату.

— Не верю ничему! — заявил тот. — Какая у нее может быть сила?

— Давайте продемонстрирую, — предложила Ольга, разворачивая сверток. — Вот две каминные кочерги. Вы можете их согнуть?

— Попробую, — сказал Кречетников. — Ничего не получается. Вы не могли принести их еще толще?

— Я просила выбрать самые толстые. Может быть, попросим ее согнуть господина Слуцкого? — переждав смех собравшихся, Ольга без видимых усилий согнула кочергу, завернув ее в спираль.

— Я ее положу на пол, — сказала она Кречетникову. — А то железо сильно нагрелось и может пожечь обивку скамьи.

— Впечатляет! — сказал он, коснувшись испорченной кочерги и отдернув руку. — И ваши родные так могут?

— Мой отец может согнуть лом! — гордо сказала Ольга. — А Александра бросила спорт. Не может она выходить на татами: соперниц там для нее нет, так какие тогда соревнования?

— Вас обследовали?

— Да, конечно, — ответила Ольга. — Товарищ полковник может подтвердить. Определили, что я могу кратковременно использовать все мышцы, что уже делает меня в пять раз сильнее обычной девушки. Ну и качество и объем самих мышц, которыми я обязана не пришельцам, а длительным тренировкам.

— Пришельцы воздействовали только на тело?

— Ну почему же, — улыбнулась Ольга. — Они нам улучшили и голову. Мы с мужем перешли на экстернат и за месяц сдали экзамены за полтора года, а те из друзей, кому еще нужно было учиться в одиннадцатом классе, тоже все сдали экстерном, причем на одни пятерки. Так что сидящий здесь господин Слуцкий, который мне тыкал в нос не только неправедно нажитым состоянием, но и молодостью, может быть спокоен: голова у меня работает лучше, чем у него.

— Это оскорбление! — покраснел депутат.

— Да ну? — прищурилась уже покопавшаяся в его памяти Ольга. — Вы оскорбляли меня, обзывая подставной фигурой и вообще нечистой на руку. Давайте пройдемся по вам. У вас двадцать миллионов рублей в отечественных банках и еще полтора миллиона долларов в банках за бугром. Там даже чуть больше, просто я округляю. Приплюсуем сюда квартиру в пригороде Парижа, вашу московскую квартиру в полторы сотни квадратов, шикарную дачу под Москвой и две иномарки не из самых дешевых. На другую чашу весов положим все то, что получает депутат. Жена у вас отродясь нигде не работала, только проматывала деньги, да и обучение сыночка в Лондоне стоит немалых средств. Увы! Даже чрезмерно больших, на мой взгляд, доходов депутата вам не хватит и на половину того, что я перечислила. И откуда дровишки? Я думаю, что если хорошо покопаться, то и у вас, и у ваших коллег, ополчившихся на нашу корпорацию, найдутся левые доходы, которыми вам оплачивают подобного рода деятельность ваши заокеанские патроны. В любой заварушке всегда нужно искать, кому она выгодна. А теперь ответьте, кому выгодно топить тех, кто поднимают в России производство, превращая дохлую государственную собственность в высокодоходные предприятия? Америка — наш естественный конкурент. Мы не сами потеряли экономическую самостоятельность и живем за счет подачек от продажи природных ресурсов. Развалить Советский Союз и не дать встать на ноги России — это одна из главных задач американской элиты. Ну и англичане в этом отметились. Вот уж кто всегда ненавидел Россию и пакостил ей при первой возможности! Я далека от иллюзий в отношении вашей партии, но, думаю, что с вами все‑таки в ближайшее время разберутся.

— Ольга Егоровна, — обратился к ней Александр Шоха. — Можно вам задать вопрос? Кабельная продукция вашей корпорации…

— Да, — не дослушав до конца, ответила Ольга. — Извините, уважаемый Александр Николаевич за то, что перебила. И кабели, и кое‑что в «Оке» и некоторая другая продукция — это все подарки мне от инопланетян.

— Ваше отношение к Западу мне понятно, — сказал он. — В чем‑то я его разделяю, хоть и не настроен так категорично, как вы. Меня сейчас интересует другое. Вы и внутри страны собираетесь пользоваться этими подарками монопольно, ни с кем не делясь?

— Поймите нас правильно, — сказала Ольга. — За границу не уйдет ни одна технология. Таким делятся только с друзьями, а у России сейчас друзей нет. Вы прекрасно знаете, что это несправедливо, и мы к такому отношению не давали поводов. Знаете и то, кому мы этим обязаны. Так с какой стати делиться с теми, кому на нас наплевать или, что еще хуже, с нашими врагами? А внутри… Мы тратим большие средства, чтобы не допустить утечек информации. При широкой кооперации это невозможно. Но у нас грандиозные проекты, которые будет сложно выполнять одним. Поэтому в будущем начнем работать с теми, кто сможет и захочет, а потом, может быть, чем‑нибудь и поделимся.

— У нас в студии сидит гость, который скромно молчит с начала передачи, — сказал Кречетников, обращаясь к Гальперину. — Не хотите что‑нибудь сказать, Лев Абрамович?

— Я, как и большинство думающих людей, никогда не верил в инопланетян, — сказал адвокат. — Я в них и сейчас не очень верю. Не в то, что они где‑то там существуют, а в то, что летают на своих тарелках к нам на пикники. Но и отмахнуться от всего того, что нам сказали и показали, тоже нельзя. Я не думаю, что в сказанном много лжи, большинство фактов можно проверить. Наверное, не сразу, но вам поверят, а поверив, потребуют делиться. Понятно, что вы этого не захотите.

— Это вы еще мягко сказали, — улыбнулась ему Ольга. — На тот случай, если вдруг дожмут правительство, и оно начнет давить на нас, все секретные производства имеют систему уничтожения, совершенно безопасную для тех, кто там работает.

— Вот об этом я и говорю, — продолжил адвокат. — За вас в Думе взялись не просто так, против вас настраивают часть СМИ. А если вы будете и дальше упираться, вас выдавят со всех рынков!

— Непременно, — согласилась Ольга. — Уже начали. Под давлением американцев наши европейские партнеры отказываются от кабельных контрактов, а англичане подняли хай о вреде «Ока». Доказательств у них нет, только ссылки на работы их ученых, но компания набирает обороты. Работы наших медиков им по барабану, поэтому мы даже не стали ничего опровергать. Пусть их слепые и дальше ходят с палочками. Только хочу, пользуясь случаем, предостеречь европейцев. На них свет клином не сошелся, поэтому если будут и дальше выполнять все требования американцев, то сами и пострадают. Мы уйдем с европейского рынка на азиатский и в ближайшем обозримом будущем обратно не вернемся. А ведь наши товары не ограничатся нынешним ассортиментом. Потом им придется все необходимое покупать в Азии и то только в том случае, если мы не наложим жестких ограничений на перепродажу своих товаров. Открыть вам секрет, почему эта травля началась именно сейчас? Все очень просто. Мы запускаем мощный научно–технический центр, в котором уже работают пятьсот ученых и инженеров. Еще около двух тысяч опытных конструкторов работают на предприятиях корпорации. Мы не собираемся ограничиваться инопланетными подачками, а будем двигать свою науку!

— Нельзя ли от производства вернуться к пришельцам? — спросил Ольгу Кречетников. — Я думаю, что большинство людей интересуют они, а не те происки американцев, о которых может прочитать любой.

— Они очень мало о себе говорили, а я не хочу сочинять, — сказала Ольга. — Я не была на их корабле, видела только их самих. Откуда они прилетели, тоже не знаю. И о чем говорить? Вспоминать наши разговоры? Был, правда, один случай, когда они спасли жизнь нашему другу — Виктору Олеговичу Фадееву. Ему грозила опасность от олигарха Дерешкова, поэтому он с семьей укрылся в купленной усадьбе недалеко от лесничества. Их как‑то выследили и приехали убивать киллеры Дерешкова. По нашей просьбе пришельцы вмешались и парализовали всех убийц. К сожалению, к тому времени жена и сын Фадеева уже были мертвы. Мы приехали и спасли самого Виктора Олеговича и его дочь, а беспомощных киллеров связали и сдали вызванной полиции. Следователи потом долго не могли поверить в то, что лесник и его воспитанник повязали зубров службы безопасности олигарха. По нашей версии я туда прибежала уже после всего.

— Ну раз вы не хотите говорить сами, — сказал Кречетников, — послушаем тех, кто пришел к нам сегодня в студию.

Обычно жрецы приезжали на праздник верхом, а жрицы из‑за платьев предпочитали кареты. По совету опытной Аллы Ольга велела немного задержаться с выездом, чтобы приехать самыми последними. От храма Гарлы до королевского дворца было не больше десяти минут езды по самой широкой улице столицы, которая фактически являлась окончанием тракта, связывавшего Ардел с соседним королевством Ортан. Дворец стоял на небольшой площади в самом центре города и напомнил Ольге крепость. Он был сложен из массивных каменных блоков и окружен стеной в три человеческих роста. Оббитые железными полосами ворота по случаю праздника были широко распахнуты, но в них стоял усиленный караул латников. Кареты с символами служения богини пропустили без осмотра. Выйдя на мощенный плоскими булыжниками двор, Ольга вместе с пятью жрицами направилась к центральному входу во дворец, где тоже стоял караул. Алла протянула старшему свиток с приглашением, и жрицы были пропущены в зал, в котором проходили праздничные церемонии. Вдоль всего пути стояли воины, так что Ольга не заблудилась бы и без Аллы. Перед входом в зал стояли еще несколько воинов, один из которых выслушал имя старшей жрицы, попросил повторить и все равно переврал, когда первым вошел в зал и заревел:

— Старшая жрица храма великой богини великолепная Ольга Орова!

— Кланяемся и отходим влево к другим жрецам! — прошептала Алла.

Ольга поклонилась сидевшему на троне молодому мужчине и прошла в левую часть зала, где стояли несколько жрецов. Придворные и другие гости собрались ближе к трону и в правой части зала. Жрецов было пятеро. Трое из них, судя по вышивке на одежде и обилию оружия, служили Ардесу, остальные были старшими жрецами Хоста и Лежа.

— У вас перемены? — спросил здоровяк, который был главным в храме Ардеса. — Откуда же взялась такая красота? Много на вас потратили магии, Старшая?

— Приличные люди прежде всего представляются, — сказала Ольга, отворачиваясь от него к двум другим старшим жрецам.

— Я приличный человек, Старшая! — поклонился ей тот, который служил Хосту. — Гарт Норин, верховный жрец и маг. И моя магия говорит, что хотя вас действительно улучшали магией, но вы изначально были красивее прочих. В вас заметна чуждость. Не скажете, откуда пришли?

— Ольга Орлова, — представилась она. — Сюда привела богиня из империи, а откуда я сама, извините, сказать не могу. Вы правы, магия меня изменила не слишком сильно, с ее помощью только убрали несколько мелких огрехов.

— Олдар Экраш, — поклонился второй жрец. — Верховный жрец бога стихий. Верховного жреца бога Олта не будет, поэтому можно считать, что собрались все.

— А почему отсутствует Эрдан? — спросил здоровяк. — Обида на Кирена или что‑то другое?

— До сих пор не вернулся из королевства заргов, — ответил Экраш. — Отправился к своему богу и пропал. Может быть, и ты куда‑нибудь отправишься, Хош? Хотя бы на полгода?

— Не дождешься, — хохотнул здоровяк.

— Тише вы! — оборвал их Норин. — Король начинает.

— Я благодарен нашим жрецам и вельможам за их приезд на мой праздник! — громко сказал вставший с трона король. — Разрешаю подойти с поздравлениями!

Ольга уже знала, что начинают поздравления жрецы, причем поздравлять полагалось только словами, а подарки подданных королю считались оскорблением его величия. Одаривать мог только он.

— Кто идет первым, ты, Хош? — спросил Норин. — Тогда не тяни время, на нас уже косятся.

— Я, как приличный человек, уступаю это место даме! — осклабился здоровяк. — Вперед, Старшая, вы без труда займете место в королевской кровати на все время праздников.

Демонстративно не обращая на него внимания, Ольга приблизилась к трону, стараясь подавить волнение. Король смотрел на нее спокойно, но его окружение не могло похвастаться такой сдержанностью. Придворные и приехавшие по приглашению вельможи поедали ее глазами и довольно громко обсуждали.

— Поздравляю, Ваше Величество! — сказала она, не дойдя пять шагов до трона. — Хочу вам пожелать прожить трижды по тридцать три года, мудро править королевством, найти себе жену и нам королеву и получить от нее не только наследника, но и других детей. Жизнь без семьи скучна и пуста. И я так говорю не только потому, что моя богиня благословляет любовь, я сама так думаю! Приветствие говорила старшая жрица Ольга Орлова.

— Интересное пожелание, — сказал король. — Первый раз мне желают найти жену. До этого все Старшие желали найти любовь, и сами находили ее в моей постели. Предлагаю и вам вместе со мной сегодня же ночью восславить свою богиню.

«Ишь как выразился, кобель! — подумала Ольга. — Неужели наших жриц повсюду используют как шлюх?»

— Я этим займусь как‑нибудь в другой раз! — холодно сказала она еще не понявшему отказа Кирену. — И это будет не с вами, Ваше Величество, а с моим мужем! А хвалу богине я воздам по–другому. Ее истинное величие — это не блуд в постели, а родство душ!

Повернувшись, она вернулась к удивленным ее ответом жрецам.

— Может, уделите внимание мне? — спросил здоровяк, пропустивший к королю Норина.

— А представиться необязательно? — спросила Ольга.

— Хош Камрой, — довольно вежливо поклонился он. — Старший в храме Ардеса!

— Вот что, Хош, — сказала она, понизив голос. — Королю я за такое предложение морду набить не могла, а вот тебе, если услышу еще хоть раз, точно набью. Понятно, что не при короле.

Он растерялся, а два его жреца громко заржали, вызвав недовольный взгляд короля. Как раз закончил поздравлять Норин, поэтому Камрой, ни на кого не глядя, направился к трону.

— Я что‑то пропустил? — спросил Норин. — Вы здесь так веселились, что мне пришлось пережидать с поздравлением.

— Хош получил от Старшей от ворот поворот и обещание набить ему морду, — довольно сказал один из жрецов Ардеса. — Вот мы и не удержались. Как представлю…

Он опять засмеялся, но на этот раз довольно тихо.

— Зря вы так, Ольга, — тихо сказал Норин. — Здесь принято выполнять обещания, иначе к вам потеряют уважение. И неважно, мужчина обещает или женщина.

— Спасибо, я запомню, — улыбнулась Ольга. — А как вы думаете, Гарт, как он станет ко мне относиться, если все‑таки получит по физиономии?

— Он просто не даст вам до себя дотронуться, — объяснил Норин, — но если вам это удастся, начнет уважать, а то и влюбится. Они в своем храме все немного помешаны на силе, а женщин не считают за людей. Олдар, твоя очередь.

Экраш направился к трону, а к ним подошел улыбающийся Камрой.

— Его Величество изволит быть очень недовольным, — сообщил он остальным. — Вам, Ольга, надо было соглашаться на предложение, а потом завалить его жезл, чтобы уже не встал. Говорят, вы это можете. А после этого сразу прибежали бы ко мне. Учтите, что мое предложение остается в силе. Мне ершистые нравятся, а вы еще и красивы. То, что наши боги враждуют, еще не основание, чтобы лишать себя радостей жизни. Берите пример со своих жриц! Ну что, будете бить меня по морде?

— Прямо здесь при всех? — спросила Ольга. — Это же позор, потом будете на меня год дуться. Да и королю будет неприятно.

— Сразу видно, что вы издалека, — сказал Норин. — Король любому, кто начистит физиономию Хошу, отсыплет золота и будет весел весь день.

— Ну раз для всех это такое развлечение… — Ольга сделала три шага к Камрою и нарочито неумело попыталась отвесить ему оплеуху.

Смеющийся жрец попытался поймать ее руку, но, к его удивлению, ничего не получилось. Ее ладошка куда‑то исчезла, кисть руки перехватило клещами и с нечеловеческой силой крутануло, разворачивая массивное тело. Сильная звонкая оплеуха бросила здоровяка на колени, а жрица уже опять была в нескольких шагах, словно не сходила с места. В зале стало так тихо, что было слышно, как жужжит и бьется под потолком попавшая в паутину муха. Не дожидаясь, пока стихнет звон в ушах, Камрой встал на ноги, отряхнул штаны и сделал шаг к Ольге.

— Ты первая, кому это удалось, — сказал он, глядя в глаза девушки. — Конечно, я такого не ожидал и проявил беспечность, но все равно… Я думаю, что такую женщину можно даже взять в жены. Подумай, я этого еще никому не предлагал.

И, повернувшись, пошел к выходу, заставив последовать за собой недовольных жрецов.

— Как же это у вас получилось? — спросил Норин. — Ясно, что не собственной силой, и это не магия: ее в вас почти нет. Неужели поделилась богиня?

— Это что‑то меняет? — спросила Ольга. — Его уход не оскорбит короля?

— Для него это не меняет ничего, — сказал Экраш. — Сила есть, а ее источник не очень важен. Кроме того, слабый телом и духом не удержит силы бога. А уйти сейчас может любой, он своим уходом только сэкономил королю пару золотых на угощении. Сейчас все пойдут за стол, а потом с местными шлюхами и вашими жрицами будут славить Гарлу, кто в кровати со всеми удобствами, а кто и за портьерой. Вот и весь праздник. Завтра все повторится, разве что не нужно будет поздравлять короля.

— А музыка, а танцы? — спросила Ольга.

— Откуда вы свалились, Ольга? — спросил Экраш. — Под нашу музыку нужно драться, а не танцевать. Хотя воины танцуют, когда проводят обряд принятия молодых. А танцы, о которых вы говорили, есть в империи и очень редко — в Ортане. О других не знаю, а у нас бабы с мужиками танцуют в деревнях под свирель. Для остальных все танцы только в постели.

— Да, все сильно запущено, — сказала Ольга. — Значит, я могу уйти? Так и сделаем. Алла, мы уходим! Шевелитесь быстрее, вам что, мало храмовых юношей?

— Поздно вам уходить, — шепнул Ольге Норин. — Повернитесь!

Ольга повернулась и увидела подошедшего короля.

— Не объясните мне смысл вашей пощечины Хошу Камрою? — весело спросил он девушку. — Пойдемте к столу, по дороге расскажете.

— Вообще‑то, я собралась уходить, — нерешительно сказала она. — Сидение за столом не очень прельщает, и я не собираюсь участвовать в ваших постельных играх. Я совсем недавно в храме и еще со многим не освоилась.

— Не обижайте, — попросил Кирен. — Без вас вечер будет потерян. Обещаю, что не потяну вас в кровать, если не захотите сами. Я просто хочу поговорить. Вот для начала и расскажите, из‑за чего пострадал Камрой.

— Он тоже сделал предложение насчет кровати, — объяснила Ольга, — и неправильно отреагировал на предупреждение. А после оплеухи предложил стать его женой.

— Не вздумайте принять! — предупредил король. — Он, конечно, хороший воин, но всего лишь Старший жрец. Мне нужно подумать. Может быть, я завтра предложу вам то же самое.

— Но ведь вы меня совсем не знаете, — удивилась Ольга. — Как можно сразу предлагать руку?

— Я вас вижу, что еще? — удивился король. — Сильная и красивая девушка, которая умеет любить. Дети будут хорошие. Нужно еще оценить ноги…

Он наклонился, ухватил рукой край подола и приподнял ее юбку.

— Сильный удар! — сказал Кирен, поднимаясь с пола и держась за челюсть. — Я передумал и не буду откладывать предложение на завтра. А ножки просто замечательные!

 

Глава 12

— Я уже все опробовала, дай мне еще! — попросила Лена.

— Настырная у тебя сестра, — сказал Нор.

Они сидели втроем в гостиной их новой большой квартиры в Ржеве, где уже неделю занимались оптимизацией ученых. Всех «старожилов» довели до нужной кондиции, причем без единого несчастного случая, поэтому лежавших здесь же собак пока не использовали. Сейчас учеными занималась Лена, которая тратила на это час в день, а остальное время упорно изучала магию. По силам она оказалась равной Нору и хотела быстрее помогать новой семье. Вот и сейчас, «переварив» очередную порцию знаний, она требовала добавки. Ольга специально не сбрасывала ей в голову слишком много знаний, потому что девчонка совсем не умела отдыхать, а в занятиях магией необходимо было делать паузы.

— Ну куда ты так спешишь? — спросила она сестру. — Мы здесь все равно будем сидеть еще месяц, и ты успеешь выучить все, что тебе по силам. Давай я тебе лучше сброшу содержание всех учебников за одиннадцатый класс, чтобы ты его сдала экстерном. А заодно дам несколько языков. Лишним это не будет.

— И это сбрось, — согласилась Лена. — И пусть Нор еще раз обработает. Сами‑то дошли до конца, и ученых доводим, а я чем хуже?

— Вот неугомонная, — сказал Нор. — Я тебя два дня назад обрабатывал, так что еще денек нужно подождать. Возле тебя пульт, включи телевизор на Первый канал. Там сейчас начались Вечерние Новости. Послушаем, что нам скажет Анечка.

— Опять половину передачи будут выяснять, врете вы или не врете, — сказала Лена. — Не знаю, как другим, а мне уже надоело. Ладно, сиди, сейчас включу.

— Смешно, — сказал Нор. — Для многих здесь весомым аргументом в пользу пришельцев стало твое знание языков. Сами до седых волос не могут выучить даже одного, а какая‑то сопля…

— Сам такой! — ответила жена. — Не могут выучить, потому что большинству это просто не нужно. А таких, кто в моем возрасте чисто говорит на стольких языках, в мире не так уж много. Не так сложно англичанину выучить французский, а вот японский или арабский, да еще с письмом… Жаль, что я не додумалась сказать, чтобы они там поставили доску и приготовили мел. Я бы тогда не просто переводила, но и писала иероглифами или арабской вязью. А то многие, наверное, подумали, что я выучила только разговорную речь.

— Вот зараза! — выругался Нор. — Добрались до кота! Наши в студии не догадались, так у американцев ума хватило.

— В редакции газеты «Вашингтон пост» связали заявление Ольги Королевой на канале «Россия» с громадным говорящим котом, который сейчас живет в резиденции президента в Ново–Огарева, — говорила ведущая программы новостей. — Они провели компьютерный анализ ролика, который был в Интернете, и утверждают, что похитителями кота из игрового клуба были Ольга и ее муж. Эта пара прикрывала лица, но на отдельных кадрах можно рассмотреть достаточно характерных черт, чтобы компьютерная программа смогла произвести идентификацию. Все свидетели происшествия отмечали появление сильного чувства страха, которое вынудило их покинуть клуб. Можно предположить, что Ковалевы применили один из приборов пришельцев, позволивший им разогнать толпу и беспрепятственно забрать кота. Наверное, к нашему президенту он попал через старших Ковалевых, работающих в его аппарате и часто бывающих в резиденции. Интересно, чем вызвано то, что Ольга в своем выступлении об этом не упомянула. Огромный разумный кот — это весомый аргумент к ее заявлению. Корреспондент газеты «Известия» побывал в селе Матвеевка, расположенном рядом с Уржумским заказником, и побеседовал с охотником Фролом Мотылевым. Фрол утверждает, и этому есть еще подтверждения, что прошлой осенью у Ковалевых появился громадный дикий вепрь, которого они использовали вместо дворовой собаки. Вот запись фрагмента этого разговора.

— Точно вам говорю! — прижал руки к груди появившийся на экране Мотылев. — Не было никакого поросенка! Мне ли не знать, когда я к Егору часто захаживал! Он наших мужиков подряжал строить ему свинарник. Ему тогда еще подсвинков предлагали, так отказался. Я, говорит, возьму дикую свинью. И взял эту зверюгу. Паршивая, я вам скажу, тварь! Нет, он никого не убил и не покалечил, но я к ним домой ходить перестал. Кабану скучно бегать по двору, вот он и нашел себе развлечение. У них часть забора разобрана, так эта сволочь, как кого‑нибудь услышит, срезу убегает через пролом, подкрадывается сзади, а потом бьет своим рылом в задницу. Вот вы смеетесь, а я метра три летел! Нет, он не всех так толкал. К ним много народа ездило, поэтому всех своих предупреждали, чтобы брали с собой по морковке. Вроде как плата за вход. Понятно, почему эта клыкастая дрянь к ним прибежала из леса. Егор для него у наших чего только не покупал, даже две телеги морковки. Золотой получится кабан, если его кормить морковкой!

— Об огромном вепре, которого привозили в коттедж господина Фадеева, говорили и охранники поселка «Ладога», — продолжила ведущая. — Потом его вывезли, и вепрь появился у президента в Ново–Огарево. Это сообщение прокомментировали несколько ученых, которые единогласно утверждают, что приручить взрослого дикого кабана невозможно, сколько его ни корми морковкой. Профессор Рыбаков сказал, что для него вепрь с котом — это более весомые доказательства действий чужого разума, чем все остальное. Тональность выступлений западных СМИ постепенно меняется. От откровенных насмешек, которых было много в первые дни, не осталось и следа. Повсеместно показали запись программы с выступлением Ковалевой, а потом и запись выступления в Государственной Думе одного из учредителей и генерального директора корпорации «Вызов» Павла Максимовича Васильева. Его утверждение о безвредности аппарата «Око», подтвержденное результатами работы авторитетной комиссии, сразу положило конец компании клеветы, которая из Англии распространилась на большинство стран Евросоюза. Интерес к сообщениям из России, касающимся визита пришельцев, растет как снежный ком. В Алейск выехали представители наших и зарубежных СМИ, а в район Уржумского заказника отправляются экспедиции уфологов и отдельные энтузиасты. К сожалению, сама Ольга и ее муж сейчас находятся в закрытой зоне Ржева и отказываются давать интервью. Егор и Александра Ковалевы подтвердили все слова Ольги, но от дальнейших контактов с прессой уклоняются. Подруги Ольги…

— Сделай тише, — попросил Нор Лену и повернулся к жене — Девчонки тебя еще не благодарили?

— Танька вчера звонила, — ответила Ольга. — Парни ей и раньше не давали прохода, а теперь глазеют все, включая профессуру. Ее даже перевели с платного отделения на бюджетное. О Борисе пока не догадались, поэтому его это не коснулось.

— Догадаются быстро, — сказал Нор. — Они дружат, поэтому на него сразу обратят внимание, а в личном деле написано, что он тоже из Алейска.

Зазвонил телефонный аппарат стационарной связи, которой на объектах корпорации в Ржеве пользовались для служебных разговоров. Звонил Васильев.

— Чем заняты? — спросил он Нора. — Можете уделить немного времени своему генеральному директору?

— Мы вам его и много уделим, — сказал Нор. — Если хотите, можем сами подойти. Заодно прогуляем собак.

— Не стоит, — отказался Павел. — Я сам пройдусь. Сын дома, а для него твоя Ольга — это чистая отрава. Так и не подружился ни с кем из девушек. А с собаками отправьте Лену. Она хоть и член семьи, но пока ей все знать ни к чему. Мои прекрасно обходятся без такого знания.

— Сейчас придет Павел, — положив трубку на рычаг, сказал Нор. — В связи с этим наши дальнейшие действия будут следующими. Ты, Ленок, берешь этих никчемных зверей и ведешь их гулять. Да, обязательно надень намордники. Это мы знаем, что они никого не тронут, посторонние начинают шарахаться. А сейчас не только ты будешь выгуливать собак, но и мамаши гуляют с детишками. И за огражденную территорию без охраны не выходи! Оля, ставь чай и вынимай из холодильника пирожные.

— А что будешь делать ты, командир? — спросила жена.

— А я уже все сделал, — ответил Нор. — Обрисовал ситуацию и распределил дела. Если хочешь, могу открыть входную дверь.

— Ладно, — сказала Лена. — Только оставьте мне хоть пару пирожных. Пошли, ребята, нас временно изгоняют. А то вдруг вы ненароком что‑нибудь услышите, а потом гавкните не в том месте.

— Иди, иди, — подтолкнул ее Нор. — Принадлежность к семье — это еще не повод к тому, чтобы знать все ее секреты. Придет еще твое время, и все узнаешь. Счастья это тебе не прибавит. И надень плащ, а то по вечерам уже прохладно.

Лена с собаками ушла, и через десять минут после ее ухода появился Васильев.

— Замечательная погода, — расположившись в кресле, сказал он. — Продержится с неделю, а потом пойдут дожди. Из‑за работы я в этом году совсем не отдохнул и не знаю, получится ли отдохнуть в следующем. Но оздоровительный центр у нас будет. Решили не строить с нуля, а купить закрывающийся санаторий в районе Лазаревской. Ремонт — это не стройка, до нового сезона можем закончить. Все полностью огородим и поставим на эстакаде всепогодный спуск к морю с эскалатором. В перспективе построим бассейн и будем в него закачивать морскую воду. Тогда можно будет отдыхать круглый год.

— Вы выгнали Ленку, чтобы пожаловаться на загруженность или порадовать нас оздоровительным центром? — спросила Ольга. — Давайте закончим с делами, а потом поговорим о другом. Конечно, если еще будет настроение для таких разговоров. Вы к нам по большей части приходите с неприятностями. И какие на этот раз?

— Пока никаких, но ты права: разговор у меня к вам не из приятных. Вы думали о том, как будут развиваться события?

— Это во многом будет зависеть от деятельности корпорации, — сказал Нор. — Если рванем к сияющим вершинам и потянем за собой страну…

— Вот об этом я и хочу с вами поговорить, — кивнул Павел. — Ваша работа с учеными уже начала приносить первые плоды. Сегодня мы вырастили первый термоэлемент. Технология довольно простая, поэтому через месяц можно было бы начинать крупносерийное производство, но мы не будем торопиться. Во–первых, еще не все готово для создания преобразователей материи, а во–вторых, внедрять наши генераторы рано даже в военную технику, не говоря уже о гражданской продукции. Нас с вами просто съедят. Запад перепугается и пойдет во–банк, поставив нашему правительству ультиматум. Россия большая и богатая ресурсами страна, но она к этому не готова. Президент не царь и не бог, а просто управляющий с большими, но ограниченными правами. Он ограничен Конституцией, законами и Думой, которая эти законы принимает. В не меньшей степени он ограничен разжиревшим и коррумпированным чиновничьим аппаратом, которому не нужны потрясения и конфликты с Западом. У многих там вклады, недвижимость и учатся дети. Если простой народ еще может потерпеть ради величия и процветания страны, большинству чиновников важнее свое собственное процветание, а часть из них просто куплены. Кроме того, чтобы идти на конфликт с Западом, нужно хорошо подготовиться. Тогда можно минимизировать потери, а потом все вернуть с лихвой.

— А если пойдут на крайние меры? — спросила Ольга. — Сами сказали, что они будут в панике.

— Их крайние меры должны нейтрализовать мы! — сказал Павел. — Для нас опасны только два района: США и Западная Европа. Кроме того, в Тихом океане находится десяток американских атомных подлодок.

— Будем воевать? — спросил Нор. — Корпорация против всего мира — это круто!

— Не будем мы воевать, — сказал Павел, — и им не дадим. Субари посчитал, что достаточно повесить две платформы над США и одну — над Западной Европой, чтобы в любой момент погрузить их в сон. Но этого недостаточно. Остаются подводные лодки, до которых генераторы магии не достанут, и кто‑то может успеть отреагировать. Поэтому нужно создать и вывести в космос перехватчики. Если не морочить себе голову с ракетами и стрелять разогнанной высокотемпературной плазмой, нам это по силам. Конечно, не прямо сейчас. Нужно закончить работу с преобразователями материи и двигателями для космических аппаратов. Там тоже много нерешенных проблем. И нужно увеличивать объемы производства для создания финансовых резервов, потому что от тех работ, о которых я говорил, будут одни расходы. Да, кстати, с нас никто не снимал работ по прикрытию Земли от экспансии доров. Что‑то вы приуныли.

— Не вижу причин для радости, — мрачно сказала Ольга.

— Ну и зря, — улыбнулся Павел. — Когда мы начинали, никто не думал, что все будет легко и просто. Нам очень многое удалось, причем гораздо раньше, чем рассчитывали. Много работы и много риска, но это только придает жизни остроту!

— Если бы я жила четвертую или пятую жизнь, наверное, тоже хотела бы чего‑нибудь остренького, — сказала Ольга, — но пока она у меня единственная и неповторимая!

— Мы отвлеклись, — сказал Павел. — Все, о чем было сказано, это наша забота. Вам нужно быстрее закончить с оптимизацией ученых и подумать о том, чтобы пролилось как можно меньше крови.

— Знаете что, Павел, — рассердилась Ольга. — Вываливайте все, с чем пришли! Вы как тот человек, который из жалости резал собаке хвост по частям! Хватит уже нас запугивать.

— Президент не сможет отступить, — сказал Павел. — Ему придется идти до конца. Сказать вам, какой может быть конец при нынешнем раскладе сил? Конституционным путем он не справится с чиновничеством и Думой.

— А военное положение? — спросила Ольга.

— Надо будет тебе лучше ознакомиться с Конституцией, — ответил Павел. — Указ президента о введении военного положения должен утверждаться Советом Федерации. В ситуации, о которой мы говорим, они на это не пойдут. Для многих это будет равносильно самоубийству.

— Военный переворот, — сказал Нор. — Лично я не вижу другого выхода. И масштабные чистки. Одновременно можно приостановить или вообще отменить действие Конституции и национализировать Центральный банк.

— В точку! — подтвердил Павел. — Что смотришь? Не поймешь, о чем мы говорим? Нор, поработай с женой в свободное время. На одной магии далеко не уедешь. Надо еще разбираться в основах государственности. Объясню в двух словах. Когда развалился Советский Союз, Россия вошла в МВФ и приняла его правила. Центральный банк больше не является государственным, хотя продолжает во многом регулировать финансовую систему, а через нее — и все остальное. Мы даже не имеем права печатать свои рубли, пока не заплатим за них долларовый эквивалент. Это обдираловка чистой воды, причем бессрочная. И все это закреплено в семьдесят пятой статье Конституции. Поэтому мы все на крючке, и нам дают плавать и барахтаться, но на свободу не выпустят, потому что основа их богатства — это наша бедность. Это один момент. Есть и другие, но мы их пока касаться не будем.

— Ладно, я неграмотная жена, за которую, как и положено, думает муж, — сказала Ольга. — Дальше‑то что? Сделать так, чтобы отпала необходимость в чистках?

— Этого у вас не получится, — покачал головой Павел. — Совсем без чисток не обойдешься, а вот уменьшить сопротивление и сделать так, чтобы и в Думе, и в Совете Федерации у президента было твердое большинство…

— Кто нам мешает, тот нам поможет, — с грузинским акцентом сказала Ольга. — Помните «Кавказскую пленницу»? Вы хотите, чтобы мы обработали парламентариев? А пуп не надорвем? И заслуживает ли наш президент такой власти? Я бы не сказала, что от него в диком восторге.

— А всех и не нужно, — начал объяснять Павел. — В Думе его и так многие поддержат. Достаточно обработать человек пятьдесят–семьдесят, чтобы у него было твердое большинство. А вот в Совете Федерации и расклад сложнее, и нужно набрать две трети голосов. Аналитический отдел службы безопасности поработает по всем парламентариям и даст выборку. Но для объективности нужен взгляд изнутри.

— Повязать двух–трех, подчинить, заставить поделиться знаниями и подчистить память, — сказал Нор. — Можно заодно с ними поработать, чтобы сделать своими людьми. Только ведь многие, особенно в Совете Федерации, — это не рядовые люди, а богатые и влиятельные. Это будет нелегко и растянется надолго. Вполне возможно, что нашу возню заметят. И потом вы предлагаете пахать на президента, не ставя его об этом в известность? А если вы неверно оценили его решимость упираться до конца?

— Нам больше не на кого рассчитывать, Нор, — ответил Павел. — Это все‑таки шанс. Если бы его не было, я бы вам предложил отсюда уехать и начать все заново где‑нибудь в Австралии. С вашей силой не так уж трудно подмять под себя власть. Когда на нас обратили бы внимание, было бы уже поздно. А работа, на которую я вас толкаю, смертельно опасная. Конечно, не сама по себе, а по своим возможным последствиям. Имея ваши возможности и команду профессионалов, это можно проделать без особых затруднений. Времени уйдет много, но с настоящими сложностями столкнетесь редко. В таких случаях можно и отступить, заменив одну кандидатуру другой. Но вот если об этом узнают, вам придется срочно менять внешность и имена, а еще лучше уехать куда‑нибудь подальше, иначе разорвут в клочья. Поэтому не стоит мешать в это президента, он на такой риск не пойдет. Еще и вам постарается помешать, чтобы, если вы попадетесь, не пострадал и он. И вот еще что. Кавалерийским наскоком нас взять не получилось, поэтому я ожидаю, что наши противники могут пойти на крайние меры. Не сами и не против корпорации, а чужими руками персонально против вас. Одним словом, я считаю, что должны последовать акции. Обиженных они у нас найдут и подкрепят их обиду деньгами или преференциями — кому что нужно. Поэтому мы усилим меры безопасности…

— Куда уж больше? — возразила Ольга. — Нас и так охраняют лучше, чем президента.

— Президент — фигура заменяемая, а вас пока заменить некем, поэтому не вскидывайся, а слушай то, что говорят более опытные люди. Во–первых, мы усилим охрану, во–вторых, будем провоцировать противника.

— Найдете двойников? — спросил Нор. — Стоит ли рисковать людьми? Мы маги и мало уязвимы из‑за силы Гарлы. Какое‑то время сможем продержаться и ударить сами.

— Давай хоть ты не будешь возражать? — попросил Павел. — В вашей службе безопасности много профессионалов, которые в такие игры играют не один десяток лет. Найдут похожих на вас людей, а вам нужно будет провести им оптимизацию и усилить сходство. А проделают все так, чтобы минимизировать риск. Одной пассивной обороной войну не выиграть. А вам нужно при любой смене обстановки проверяться магией на наличие угрозы. Собак оптимизировали?

— Пока только четыре раза, — ответила Ольга. — Закончим через две недели. Заодно увеличим им скорость роста. Через полгода будут весить полторы сотни килограммов. Нор предложил влить в них каплю божественной силы, чтобы могли хоть немного продержаться под обстрелом, но мне и силы жалко, и сомневаюсь в том, что они ее долго удержат. И без этого бойцы получатся страшные.

— Вам видней, — сказал Павел. — Ну что, осталось желание говорить на другие темы? Тогда я пойду. Запомните все, о чем говорили, и постарайтесь обойтись без самодеятельности.

— Надо же ему было прийти на ночь глядя! — в сердцах сказала Ольга, когда Васильев ушел. — Ну просто талант у человека портить настроение!

— Успокойся, малыш! — обнял ее Нор. — Ты же у нас мастер боя, маг и даже чуть–чуть богиня, особенно для меня.

— Прежде всего я женщина, — ответила она, прижавшись к мужу. — И как любой нормальной женщине мне хочется создавать дома уют и возиться с детьми! Если женщине больше нравится размахивать мечами или палить из двух стволов во все, что движется, ей нужна помощь психиатра, а я чувствую, что мне скоро только этим и придется заниматься. Я не Александра, и у меня нет ее комплексов. Если для того, чтобы нормально жили миллионы моих соотечественников, нужно поковыряться в памяти двух сотен высокопоставленных мерзавцев, я это сделаю, но как же хочется пожить нормальной жизнью и родить хотя бы одного ребенка! А тут на голову вываливают паскудную работу на год вперед! Нам ведь еще нужно будет отрабатывать Гарле. Ты разобрался с теми знаниями, которые она тебе сбросила?

— Пока только освоил пять языков, на которых там говорит большинство населения, — ответил муж. Она про этот материк много чего сбросила, мне разбираться самое меньшее полгода. Не хочется во все это встревать, даже чужими руками. Гарла с этими жрицами подложила нам большую свинью. Я не думаю, что Ардесу понадобится так уж много времени, чтобы разобраться с тем, откуда у нее взялись воительницы. Учитывая, что он и так психованный, а здесь его почти год водили за нос, я не жду ничего хорошего. А она предлагает лезть на тот материк, который Ардес считает своей вотчиной. Как бы он там не наплевал на все правила. А в нашем мире у него вообще нет ограничений. Скорее всего, он все‑таки кого‑нибудь пришлет с проверкой, прежде чем раздавать виновным подзатыльники. Слушай, нужно предупредить Бортенева. Если к ним в подвал придет маг от Ардеса, его должны будут встретить или Гершевич, или автоматная очередь. Есть еще вариант: намешать в воздух какой‑нибудь гадости, чтобы он сразу вырубился. Если они захотят с ним поиграть и вытянуть больше золота, это кончится плохо! И нужно убрать с базы всех лишних.

— Я ему завтра позвоню, — пообещала Ольга. — Прямым текстом такое не скажешь, но он поймет. Другое дело, что хрен они нас с тобой будут слушать. С их точки зрения, Ардес никакой не бог, а ради золота можно рискнуть поиграть с чокнутым инопланетянином, поэтому никто не будет расстреливать или травить его посланца. А Гершевич… Не поселят они там неизвестно насколько времени своего единственного мага. А если поселят, он там тоже много не навоюет. А посланник сразу почувствует ложь. Я не знаю, что сделает Ардес, только точно не утрется. Я бы на месте Бортенева залила цементом подвал, из которого отправляли лейтенанта, а в доме напротив того места, где исчезла тачка Вики, посадила снайперов с приказом стрелять на поражение. Ну и на нашей дороге тоже приготовил бы теплую встречу.

— Посланников можно убрать, — согласился Нор, — а что будешь делать, если он вместо них пришлет какую‑нибудь опасную дрянь? С базы людей убрать нетрудно, а как ты их уберешь из центра Москвы? Черт бы побрал это золото! Я потому обещал помочь Гарле, что рассчитывал на ее помощь здесь. За нашу силу мы с ней рассчитались подготовкой девушек.

— Самой, что ли, стать богиней? — нервно пошутила Ольга. — Так ведь все равно буду слабее. У меня нет древнего наследия.

— Это ты о чем? — не понял Нор.

— Это мне Гарла говорила, — объяснила Ольга. — Я забрала у нее столько силы, что уже могла бы ее увеличивать с помощью верующих. Не понял? Все эти боги изначально имели божественной силы не больше, чем ее сейчас у меня. А когда им стали поклоняться миллионы людей, они забирали у каждого крошечную искру, а эти искры, складываясь, рождали божественный огонь, позволяющий править миром и жить тысячи лет. Если создать культ Ольги Ковалевой, чтобы сотни тысяч людей в мою честь бились лбом об пол… Что ты на меня так уставился? Шуток не понимаешь?

— Думаю, для чего она тебе это сказала. Ты должна помнить, что этой богине приписывают не только любовные чары, но и коварство. Ардес может что‑нибудь сделать просто так, а Гарла, если судить по нашим книгам, всегда все свои действия просчитывает на много ходов вперед.

— Все, заканчиваем разговоры, — сказала Ольга. — Ленка поднимается в лифте.

Через минуту Лена открыла входную дверь, сняла плащ и повела возбужденных прогулкой собак в ванную мыть им лапы.

— Следующий раз с ними будет гулять кто‑то из вас! — заявила она, зайдя в гостиную. — Что у вас здесь случилось? Похоронили кого‑нибудь? А почему тогда такие мрачные, если нет? Оля, а я познакомилась с твоим воздыхателем. Ты не будешь против, если я его забронирую для себя?

— Не поняла, о ком ты говоришь? — наморщила лоб Ольга. — Какой воздыхатель?

— Вы беседовали с отцом, а мне достался сын, — ответила Лена. — Забыла Валеру Васильева? А он, бедный, страдает от неразделенной любви. Точнее, страдал.

— И что ты сделала? — спросила Ольга. — Обработала его огоньком?

— А тебе жалко? — прищурилась Лена. — Ни себе, ни людям? Ну обработала его два раза, а на прощание еще запустила оптимизацию. Красивый парень, мне понравился. Что хорошего, если он и дальше будет бродить под нашими окнами и смотреть на них как побитая собака? Еще две–три встречи, и он будет мой. Будет полезно, если мы породнимся с семьей Васильевых.

— Маленькая, но шустрая, — сделал вывод Нор. — Вообще‑то, все должно получиться. Ты сама красивая и похожа на Ольгу, а ему с прежней любовью ничего не светит. Нужен был только толчок, а ты его своей магией не подтолкнула, а дала пинка. Он на тебя запал бы без всякой магии. Только присмотрись к нему хорошенько, год назад в нем хватало придури.

Старший жрец столичного храма Ардеса в королевстве Ортан Марг Стар уже собрался отходить ко сну, когда один из углов его комнаты превратился в черный провал. Из него шагнул здоровенный воин, который пинком ноги отшвырнул со своего пути табурет и остановился посередине комнаты. Старик поспешно отбросил одеяло, вскочил с ложа и согнулся в почтительном поклоне.

— Я приветствую своего повелителя! — сказал он богу. — Готов служить всем, чем смогу!

— Служба понадобится, — раздраженно сказал Ардес. — Ты сильно постарел и, несмотря на магию, растерял силы. Я поделюсь с тобой своими, но смотри, если не оправдаешь моего доверия, смерть будет для тебя освобождением от страданий! Сядь на ложе!

Бог протянул к послушно севшему старику ладонь, которая засветилась красным пульсирующим светом.

— Хватит с тебя, — проворчал он, убирая руку. — Все равно моя сила в вас долго не держится, а в тебе из‑за возраста и подавно через декаду ничего не останется. Но хоть тело приведешь в порядок. Почему для этого не использовал магию?

— Уже восемь раз использовал, мой господин! — поклонился старик. — Больше не действует. Третью сотню лет живу! Силы уходят как песок сквозь пальцы. Хотел все оставить другому и удалиться на покой.

— Глупости! — недовольно сказал Ардес. — Свой сан можешь отдать, но ты мне еще нужен. Кругом тупость и предательство, а ты умен, опытен и никогда не предашь! Слушай, что нужно сделать. Я нашел один мир, заселенный людьми. Они поднаторели в войнах и научились создавать очень сильное оружие. Вот за таким оружием я туда и отправил одного вашего князька, чем спас его от лишенных тел. Там тоже ценится золото, поэтому я ему его много отсыпал. Оттуда приходили люди, которые меня заверили, что князек все сделает. Я был в этом уверен, но сейчас стал сомневаться. Поэтому тебе нужно туда сходить и встретиться с самим Нором. Это имя князя. Я только что вложил в твою голову язык той страны, куда нужно идти, и все, что знаю о том мире. Если поймешь, что тебе врут, или почувствуешь опасность, сразу же вернешься. Ты мне еще будешь нужен, а они пожалеют о своем коварстве. Но это чуть позже, где‑то через декаду, когда разберешься со всем, что я тебе дал.

— Мой господин! — в очередной раз поклонился старик. — Не развеете мое недоумение? Во всех храмах Гарлы в нашем королевстве одновременно сменились Старшие жрицы. Неизвестно откуда появились необыкновенно красивые и сильные женщины, которым прежние Старшие безоговорочно подчинились и служат помощницами. А два дня назад выяснилось, что они еще и прекрасные воины, по крайней мере, некоторые из них.

— Я недавно видел одну такую! — сказал Ардес. — Если и эти оттуда, откуда пришла она, значит, трехглазая меня обскакала, а князь однозначно предал! Вот что… Я не стану трогать жриц богини. Наверное, она именно этого от меня и ждет. Выучишь язык и обратись к любой из них. Если никак не отреагируют, спроси, знают ли язык, и проверь честность ответа. Если соврут, мне не нужно будет других доказательств.

Бог исчез, а еще не потерявший любопытства за две сотни лет жизни старик потянулся к оставленным ему знаниям, с радостью чувствуя, как наполнивший его божественный свет стремительно восстанавливает силы, делая то, на что уже была неспособна его магия.

Виктор Вольфензон еще раз перечитал письмо и задумался. Связываться с корпорацией «Вызов» не хотелось. Он трезво оценивал свои силы и за последнее время собрал много информации о тех, по чьей вине ему пришлось частично свернуть свой бизнес. Эта корпорация разрасталась, как раковая опухоль, включая в орбиту своего влияния все новые предприятия. Крупные поставки продукции в Китай и Южную Корею позволили наплевать на возню европейцев и еще более высокими темпами расширять производство. Да и в Европе пересмотрели свою позицию, во всяком случае, в сегодняшнем выпуске новостей говорили о подписании крупных контрактов на поставку кабельной продукции в Германию. Было еще сообщение о презентации аппарата «Око-2», дающего купившим его людям возможность видеть мир в цвете и объеме. Стоило такое удовольствие дорого, но, по отзывам тех, кто смог опробовать новинку, она мало чем уступала глазам здорового человека. Вряд ли спрос на этот аппарат будет большим, его и выпустили, наверное, больше для того, чтобы продемонстрировать высочайший технический уровень своей продукции. Громадные средства вкладывались не только в производство, но и в охрану своих секретов. Эта охрана была тщательно продумана и организована и контролировалась своей службой безопасности, в которой служили пятьсот профессионалов. Подобного в России ни у кого не было. Связываться с этими? Больно их не ударишь при всем желании. Укусить, наверное, можно, но за такой укус можно остаться без зубов, а то и без головы. Эти не будут церемониться, и чем сильнее нанесут удар, тем жестче будет их ответ. Он был зол, но не настолько, чтобы ради мщения рисковать своим благополучием, а то и головой. А теперь пришло это письмо от американского партнера и почти друга. Хоть конверт доставил доверенный человек, в письме его прямо ни к чему не призывали. Намекали, что их общие знакомые были бы очень благодарны, если бы господин Вольфензон пошел им навстречу в одном деликатном деле. Суть дела должен был объяснить курьер. Он и объяснил, прямо сказав, что ликвидация любого из учредителей или главных менеджеров корпорации «Вызов», а так же членов их семей будет оценена по достоинству. И перечислил то, на что он может рассчитывать. Помимо пряника был и завуалированный кнут. В конце разговора ему сказали, что крайне нежелательно тянуть время.

— Они оттоптали здесь ноги не одному вам, — сказал курьер, — поэтому желающие воспользоваться тем, о чем я вам говорил, найдутся. И имейте в виду, что родственники — это только в крайнем случае, бить нужно по главным фигурам, и желательно спланировать так, чтобы все акции были проведены почти одновременно. Иначе будут усилены меры безопасности, и у вас вряд ли что получится. Когда надумаете, вне зависимости от того, каким будет ваше решение, позвоните автору этого письма, чтобы мы знали, рассчитывать на вас или нет.

 

Глава 13

Сергей Соломатин пришел на обед в одно из двух кафе НТЦ, когда друзья уже заканчивали второе.

— Что от тебя было нужно Гришину? — спросил Виктор Борисов.

— В расчеты вкралась ошибка, а на каком этапе, неясно, — ответил Сергей, расставляя на столике свои тарелки. — А ему горит.

— Ему всегда горит, — недовольно сказал Виктор. — Пусть сам проверяет, если невтерпеж, а не отрывает людей от обеда. Вы какой этап считали?

— Отстань от человека, — сказал Валентин Егоров. — Начальство ругаешь, а сам ничем не лучше. Ты уже занялся десертом, а он еще только начал есть первое.

— Валентин, а что у вас за беготня была с час назад? — спросил Сергей. — Кого ни спрошу, никто не знает, а бегали как ошпаренные тараканы. Кого‑то, по–моему, даже качали.

— Это не в нашем секторе, а у Ильина, — объяснил Егоров. — Они там вырастили какие‑то невзрачные кристаллы. Я спрашиваю Сашку Панарина, что это за открытие мирового масштаба, а он сгреб меня за грудки и начал объяснять, что это вовсе не кристаллы, а… Дальше у него для объяснения не хватило слов в русском языке. Вы же знаете, что даже в одном секторе у каждой группы своя тема, по которой изучают уже кем‑то наработанный материал. Скорее всего, это то, что досталось Ковалевым от пришельцев. Вот и у меня тема не имеет ничего общего с фазовыми переходами материи, о которых он говорил. А не зная всего того, что им дали, я в его объяснения сразу не врубился. Да он на меня много времени и не тратил. Пришел Субари, и Сашка умчался к остальным. А качали Ильина. Хотели еще качать Субари, но не решились. Я позже узнал, что всем в группе дали премию в десять окладов. У Субари, когда он нес эти кристаллы, руки ходили ходуном. Я еще ни разу не видел его таким взволнованным.

— Сейчас каждый день кто‑нибудь что‑то открывает, — недовольно сказал Валентин, — и все группы премируют, а два сектора прикладной математики пашут на всех как папа Карло, без открытий и премий. Что‑то в этом есть…

— Подожди ты со своей премией, — перебил его Сергей. — И так после полной оптимизации всем в два раза увеличили оклады. Вы, ребята, вот что скажите. Слышали о том, что произошло на курсах?

— Мне рассказала одна из наших лаборанток, — сказал Валентин. — Сразу трое выпавших в осадок. Такого у Ольги еще не было. Но ведь их всех быстро вытянули. Даже не было большого шума, и из группы никто не ушел. Вот если бы вытянуть не получилось, тогда да…

— Я не об этом хотел поговорить, — отмахнулся Сергей. — Ольга на передаче говорила, что эту оптимизацию ей и всем остальным делали пришельцы. Так?

— Ну, так, — подтвердил Виктор. — Наверное, оставили какое‑то оборудование.

— Не знаю, — с сомнением сказал Сергей. — Я в Обнинске никакой аппаратуры не видел, а вот Ольга и Нор там сидели почти постоянно, а если уезжали, то только в те дни, когда не было обработок. И здесь то же самое. Можно предположить, что аппаратура где‑то спрятана или они ее носят в карманах, но тогда объясните, зачем после тройного ЧП они не только примчались сами, но и прихватили с собой сестру Ольги и двух псов? И все вместе заперлись с пострадавшими. Я раньше как‑то не придал значения, но, после того как они меня вытянули в Обнинске, вид у обоих был какой‑то болезненный. А до нашего разговора я у них не видел бледности и усталости. А вчера вечером, когда открыли изолятор и все вышли, нормальный вид был только у собак и у пострадавших, а Нор, Ольга и ее сестра — все двигались так, словно разгружали вагоны с углем.

— Хочешь сказать, что никакой техники нет и они сами делают оптимизацию? — догадался Валентин. — А что это меняет? Ты, Сергей, поменьше распространяйся о своих догадках. Это может быть опасно и для них, и для тебя. Служба безопасности контролирует здесь каждый чих.

— Не будут они записывать ваше чавканье, — неуверенно сказал Сергей. — И потом я только вам сказал, больше никому, а вы не трепачи. А Ольгу с Нором охраняют не хуже нашего президента. Интересно, чем закончатся все эти открытия? Перед нами ставят очень конкретные задачи. Я думаю, что на выходе должно получиться что‑то такое, что всколыхнет весь мир!

— Что‑то вроде говорящего кота, — хохотнул Валентин. — Слышали, что он заявил? Если, говорит, кто‑нибудь будет снимать «Мастера и Маргариту», я могу сняться в роли Бегемота. Только керосин пить не буду. Я его уже пробовал: и на запах, и на вкус это такая гадость! А вообще‑то, не ломал бы ты свою продвинутую голову. Смысла в этих гаданиях никакого. Придет время, и все узнаем.

Десяти дней Маргу Стару не хватило. Как за такое короткое время прочесть память всей жизни двух, пусть даже очень молодых, людей? Если бы это были юноша и девчонка его собственного мира, он бы справился без большого труда. Все‑таки Марг был одним из самых сильных магов Ортана. Но осознать новый мир, который потряс его своей необычностью и никак не сочетался со всем тем, с чем пришлось столкнуться за двухвековую жизнь, быстро не получалось. Пришлось просматривать всю жизнь сначала девушки, а потом и парня, начиная с детского возраста, а такое требует много времени даже для мага с его ускоренным восприятием. Но волю бога нужно было выполнять, поэтому, в совершенстве освоив язык, Марг впервые за последние двадцать лет взобрался на коня, взял охрану и поехал с визитом в столичный храм Гарлы. Храмы всех богов стояли неподалеку друг от друга, поэтому много времени у него дорога не заняла. Марга встретили с подобающим его сану уважением и проводили в трапезную, куда вскоре пришла и старшая жрица.

«Как же мы все‑таки отвыкли от женской красоты, — думал старик, глядя ей в лицо. — Если подумать, какая разница в том, узкий нос или широкий? Маленькие глазки видят не намного хуже таких вот глазищ, но они не притягивают взгляды и не вызывают желания смотреть в них вновь и вновь. А ведь я уже старик. Бог вдохнул новые силы в мое изношенное тело, но даже ему не под силу снять груз прожитых лет. И все равно я любуюсь этой красотой, и она рождает желание… Как же она должна действовать на молодых!»

— Вы долго будете меня рассматривать, Старший? — засмеялась девушка. — В ваши годы ехать верхом только для того, чтобы на меня посмотреть? Сообщили бы, и я вас навестила бы сама!

— В следующий раз так и сделаю, — сказал он по–русски. — Конечно, вам, Ирина, будет легче приехать. Я хотел задать вопрос, знаете ли вы этот язык, но теперь в этом нет необходимости. Ваши прекрасные глаза дали ответ за вас. Скажите, старику, зачем вы пришли из своего мира в наш? По сравнению с вашим он выглядит убого.

— Никакого секрета в этом нет, — справившись с волнением, ответила Старшая. — У нас есть пословица, в которой говорится, что лучше быть первым парнем в деревне, чем последним в городе. От себя добавлю, что выбирали из тех, у кого не осталось корней, и многое дали. Там я не была ни сильной, ни красивой. Вы, конечно, действовали по указке Ардеса?

— Я его слуга, — ответил старик. — Если вы думали, что он вами не заинтересуется, то это по меньшей мере наивно. Ваша госпожа никогда наивной не была, поэтому она должна была подумать о том, что все будет именно так. Она всегда старается, как говорится в вашей пословице, убить одним выстрелом двух зайцев. Я не знаю, чего она хочет добиться в случае с вами, кроме усиления своих слуг. Вас мой господин трогать не станет, и все разборки будут в вашем мире, а там, Ирина, для него нет никаких правил и ограничений. Ардес чувствует себя обманутым, и кому‑то придется за это ответить. Надеюсь, что платить будет не весь ваш мир, мне он понравился.

— Вольфензон требует гарантий, — сказал Юджин Леман начальнику Управления внешней разведки Разведывательного директората Норману Хендерсону. — Все основные лица слишком хорошо прикрыты. Он может ничего не сделать, потерять людей и навлечь на себя крупные неприятности. Судя по тону письма, он с ними вообще не хочет связываться. Если бы не наши завуалированные угрозы, мог бы даже не ответить. Я бы на него сильно не рассчитывал. Посудите сами, сэр, стоят ли наши обещания его бизнеса, а в случае провала он его может легко лишится и хорошо еще, если уцелеет сам. Я на его месте не стал бы рисковать. Еще полгода назад — куда ни шло, но не сейчас.

— И что вы предлагаете, Юджин? — раздраженно сказал Норман Хендерсон. — Это уже третий отказ! Вам пересказать все, что я выслушал от директора? Проглядели инопланетян, не узнали о связях этой семьи с ФСБ, провалили компанию в СМИ и в их парламенте! Европейцы саботируют бойкот корпорации, а мы сами ничего не сможем сделать. Кредиты им не нужны, на наш рынок они и не думают выходить, а в России пользуются поддержкой первых лиц.

— В моем отделе, сэр, считают, что акция в случае успеха уже ни на что не повлияет, — хмуро сказал Леман. — К чему она может привести в случае провала, даже не хочется думать.

— Ваши люди должны не критиковать решение вышестоящего руководства, а делать все для его выполнения! — взорвался Хендерсон. — Не для того мы создали Восточный отдел, чтобы я от вас такое выслушивал! Лучше скажите, что, по вашему мнению, можно сделать, чтобы добиться успеха при минимальном риске.

— Я только донес до вас мнение профессионалов, — пожал плечами Леман. — Мы не прекращали работы. Я же пока вижу только одну реальную возможность для действенной акции — привлечь фирму Алексеева.

— Это Мейсона? — спросил Хендерсен. — Хороший вариант. Сколько он уже у них занимается бизнесом, лет десять?

— Больше, — ответил Леман. — Шестнадцать.

— И как думаете действовать?

— В корпорации очень сильная охрана всех важных персон, — сказал Леман. — Работают настоящие профессионалы. Но, по нашим сведениям, они не используют прикрытие с воздуха и воздушную разведку. Это связано с местной спецификой и, в общем‑то, оправдано, но мы можем воспользоваться этой лазейкой.

— Хотите атаковать их с воздуха? — предположил Хендерсон.

— Ни в коем случае, сэр, — ответил Леман. — Боевого вертолета мы там не достанем, а любую гражданскую модель легко собьет охрана. Это у нас от вертолетов не протолкнуться, у них ситуация другая. Над Москвой полеты запрещены, и над Ржевом их тоже запретили по требованию руководства корпорацией. Из возможных объектов остаются несколько дорог, над которыми летает только полиция, да и то нечасто. Наши вертолеты обнаружат и предложат убраться, а потом просто ссадят на землю. Нет, мы используем их не для нападения, а для отхода. В случае акции при любом ее исходе дороги быстро перекроют. Самое трудное будет не сделать дело, а унести оттуда ноги. Мы не можем подставить своих людей даже не из‑за них самих, а из‑за возможных последствий. У Мейсона весь персонал — это русские, поэтому пошлем ему десяток парней из SOG. Только ему потребуется время на подготовку. Нужно купить вертолеты, а для этого нужны местные пилоты. И не так‑то просто перегнать вертолеты в нужный район, чтобы не вызвать подозрения.

— Избавьте меня от подробностей, — прервал его Хендерсон. — Делайте все, что нужно. И надавите еще раз на Вольфензона, может быть он пойдет на уступки.

Несколькими часами позже состоялся разговор Виктора Вольфензона с Гринбергом.

— Послушай, Лев, — сказал он начальнику своей службы безопасности. — На меня опять надавили, поэтому мне нужно знать твое мнение, стоит нам в это ввязываться или отойти в сторону, наплевав на последствия.

— Я попытаюсь выполнить любой приказ, — осторожно сказал Гринберг. — Только, шеф, боюсь, что мои парни на это не пойдут. Одно дело — убрать некую неудобную фигуру, у которой не больше двух–трех телохранителей, и совсем другое — бодаться со службой корпорации. Нас ведь там порвут в клочья, а потом выпытают у тех, кому не повезет уцелеть, откуда они взялись, и переключатся на вас. Я спросил Любшина, как отреагирует оперативный состав, так он мне прямо сказал, что лучше этого не делать, если не хочу остаться в гордом одиночестве. Мы, говорит, не самоубийцы, и у каждого есть семья.

— А если нанять кого‑нибудь со стороны? — предложил Вольфензон. — Мало ли в России профессионалов.

— С точки зрения профессионала это очень мутное и опасное задание, — сказал Гринберг. — Вы же читали о связи руководства корпорации с ФСБ и правительством. Если профессионалы возьмут заказ, они потребуют большие деньги и займутся второстепенными фигурами. Но я могу попробовать. Это в любом случае лучше, чем встревать самим. Если даже попадутся, заказчика знать не будут.

Два дня спустя в Москве, в одной из квартир дома, стоявшего напротив того, в котором жили Ковалевы, двое мужчин привычными выверенными движениями собрали снайперские винтовки и заняли позицию для стрельбы в гостиной, предварительно открыв окна. Когда планировали операцию, выбрали одну из тех немногих квартир, лоджии у которых не были застеклены. Важно было и то, что в ней жили пенсионеры, к которым за два дня наблюдения не наведалась ни одна душа. Тела хозяев перенесли в спальню и стали ждать, когда подъедут Ковалевы. Обычно это происходило с половины шестого до шести. Сегодня они тоже подъехали на двух машинах без двадцати шесть.

— Работаем, — сказал более высокий из них, который был в их паре ведущим.

Он взял винтовку и приготовился открыть огонь.

— Что ты возишься! — прикрикнул он на напарника. — Шевелись.

— Успею, — ответил тот. — От машин до подъезда двадцать метров, пока дойдут…

— Не выходят, суки! — зло сказал напарник, наблюдая за машинами через прицел. — Раньше таких задержек не было.

Это были его последние слова. Выронив с грохотом упавшую винтовку, он упал на пол, несколько раз дернулся и затих. Напарник перевернул его на спину, но не увидел никаких следов крови. Пульс на виске через тонкую нитяную перчатку не прощупывался. Посмотрев в окно, он выругался и, бросив винтовку, метнулся к выходной двери. Повод спешить был: от машины охраны с автоматами в руках в его сторону бежали охранники Ковалевых.

Несколькими минутами раньше сидевшая в первой машине Александра, перед тем как выходить из салона, привычно проверила магией, есть ли к ним враждебное внимание.

— Никто не выходит! — взволнованно сказала она старшему сопровождения. — В доме напротив засада. Один или два человека. Тянет смертью, поэтому думаю, что там снайперы. Уедем?

— Можешь ударить? — спросил Егор.

— Могу, — нервно ответила жена. — Ольга учила. Стоит ли убивать?

— Стоит! — сказал Егор. — Постарайся достать одного, тогда второй попробует удрать. Может, ребятам удастся его поймать.

— Все! — сказала она. — Угрозы больше не чувствую. Был страх, но сейчас нет и его. Это в квартирах вон того подъезда на четвертом или пятом этажах. По–моему, слева.

— Семенов! Берешь своих орлов и блокируете подъезды! — скомандовал по рации старший группы экипажу второй машины. — А мы к вам присоединимся через несколько минут. Опасности точно нет?

— Не чувствую ничего опасного, — сказала уже немного успокоившаяся Александра.

— Тогда мы вас проводим в квартиру, — сказал старший. — Сейчас парни найдут тело и оружие, а потом вызовем полицейских. Разбираться с жильцами и искать киллера будут они.

Получив сведения о том, что жрицы Гарлы пришли из найденного им мира, Ардес разозлился и решил всем воздать по заслугам.

— Сейчас я тебя отправлю туда, откуда приходил офицер, и куда я передал золото для этой маленькой заразы! — сказал он Маргу Стару. — Знаю, что ты еще не со всем разобрался, но того, что успел узнать, пока хватит! Потребуешь встречи с князем Нором. Если сможешь, приведешь его ко мне, если это почему‑то не получится, спроси о том, что он сделал по моему повелению, и собирается его выполнять или нет. Это первый вопрос. Второй вопрос будет касаться этих девиц! Я хочу знать, кто их готовил и через кого об этом договаривались. Сколько их всего?

— Мне трудно сказать, мой повелитель! — согнулся в поклоне Марг. — В нашем королевстве их шесть или семь десятков, а всего, наверное, три–четыре сотни.

— Вот и потребуй, чтобы для меня подготовили и вооружили своим оружием пять сотен воинов! Тогда мне и князь будет не нужен, хотя шкуру я ему при случае все равно спущу! Если начнут требовать золото, скажи, что я себе воинов найду и без них, но за ложь и помощь моим врагам обрушу на них свой гнев! Возьми эти два камня. Один куда‑нибудь спрячь, а второй все время держи в кулаке. Если что‑то случится или решишь вернуться, достаточно его просто сжать. Сейчас там не должно быть холодов, поэтому можешь идти так. Готов?

Пол слегка дернулся под ногами, и вечерний полумрак комнаты сменился полной темнотой. Пока жрец думал, увеличивать чувствительность глаз или это бесполезно, под потолком что‑то полыхнуло, и стало светло как днем. Поморгав глазами, он осмотрелся и увидел, что стоит в большом сводчатом помещении в нарисованном на каменном полу круге. Свет лился из‑под потолка из десятка ярких светильников.

— Кто вы и по какому вопросу прибыли? — раздался громкий голос, сказавший это на языке королевства Ортан.

— Старший жрец бога Ардеса Марг Стар, — ответил он. — Прибыл задать вам вопросы и получить ответы.

— Владеете магией? — спросил голос.

— Я довольно сильный маг, — не стал отрицать Марг.

— Сейчас ночь, поэтому вас отведут туда, где вы сможете отдохнуть, — сказал голос. — Утром поговорите с начальством. Применять магию к людям запрещается. За соблюдением этого запрета проследят те, кто будут находиться рядом с вами. Они защищены от действия магии. Вы будете считаться гостем, пока выполняете наши требования. Постарайтесь не изменить к себе отношения.

Расположенные в двух десятках шагов от жреца створки ворот почти бесшумно разъехались в разные стороны, и из темноты ночи в помещение по ступенькам спустились двое мужчин в офицерской форме. Марг еще недостаточно разобрался в памяти Сергея, чтобы по погонам и эмблемам сказать, в каком они звании и в каких войсках служат. Из оружия он увидел у них только пистолеты в кобурах, а на головах блестели шлемы, которых офицеры вроде бы не должны были носить.

— Мы вас приветствуем! — сказал тот, который был старшим по возрасту. — Прошу пройти с нами. Это совсем рядом, но на улице ночью уже холодно, а вы легко одеты, поэтому поспешим.

— Вы говорите по–русски? — спросил второй. — Ваш бог читал память нашего офицера. Он с вами поделился знаниями?

— Говорю, — перешел на русский Марг. — С памятью хуже. Мне ее сбросили, но пока не все успел просмотреть. Скажите, вы знаете Нора?

— Если речь идет о муже Ольги Ковалевой, то знаем, — ответил старший. — Раньше часто виделись.

— Я его смогу увидеть?

— Я думаю, что увидите, — сказал старший. — Он в Ржеве, но из‑за вас должен приехать. Это недалеко, но полдня нужно будет подождать. Заходите в дом. Это нечто вроде офицерской гостиницы. Вы не голодны?

— Спасибо, я поел, — ответил Марг и попробовал заглянуть в память одного из офицеров. Единственным результатом стало срабатывание сигнализации шлема.

— Зря вы так! — сказал офицер, выключив мигающий красный огонек и вторящий ему писклявый звук. — Сказано же было, что магией пользоваться нельзя. Еще раз нарушите правила и вместо разговоров вам придется уйти.

— Мне было интересно проверить, — признался Марг. — В первый раз услышал о том, что кто‑то, сам не владеющий магией, может от нее защититься. Я для проверки хотел заглянуть в вашу память. Вреда не было бы.

— Вот ваша комната, — сказал младший офицер. — Женщина, которая здесь работает, приготовила вам кровать и ушла. Вы в этом доме один, поэтому остальные пять комнат свободные. Выходить из него без разрешения запрещается. Нужно объяснять, как пользоваться туалетом?

— Нет, я помню, — ответил он. — Спасибо.

Когда они ушли, он больше часа ходил по комнатам и все осматривал. В каждой на стене висел плоский телевизор. Марг знал, что это такое, но не успел разобраться, как этим пользоваться. Можно было попробовать вспомнить сейчас, но он, к своему удивлению, обнаружил, что хочет спать. День обещал быть не из легких, поэтому жрец вернулся в свою комнату, сбросил сандалии и лег в кровать. Встал он, когда за окнами рассвело. Посетив туалет и умывшись, стал ждать, когда за ним придут. Пришли около девяти часов тоже два офицера в шлемах, но уже не те, которые были вчера.

— Как отдохнули? — по–русски спросил один из них.

— Хорошо отдохнул, — ответил он. — Хотелось бы сделать то, ради чего я сюда пришел.

— Поймите нас правильно, — продолжил офицер. — Вас никто не ждал, поэтому руководству нужно немного подготовиться. А вас мы приглашаем позавтракать. Пока поедите, наверное, кто‑нибудь уже приедет.

Марг вместе с ними сходил в столовую, где сытно и вкусно поел, после чего его вернули в ту же комнату. При нем один из офицеров куда‑то позвонил и спросил, когда приедет некий Борисов.

— Сейчас подъедет тот, кто вам нужен, — заверил он Марга. — Вам не придется долго ждать.

— А Нор? — спросил он. — Я в первую очередь прибыл поговорить с ним.

— Об этом вы поговорите с полковником Борисовым, — объяснил офицер. — Да вот и он сам!

Дверь без стука отворилась, и на пороге появился полноватый, очень уверенный в себе мужчина лет пятидесяти на вид, одетый в гражданский костюм. На его голове красовался такой же шлем, как и у остальных.

— Здравствуйте! — протянул он свою руку Маргу.

Вспомнив, что означает этот жест, жрец ее пожал.

— Давайте, я включу запись, а вы подробно расскажете о том, для чего пришли, и чем мы вам можем помочь! — жизнерадостно сказал полковник, доставая и включая небольшой диктофон. — Начинайте!

— Не вы меня должны слушать, а я должен выслушать князя Нора! — начал сердиться Марг. — И я это повторил уже несколько раз. За ним послали?

— Этот вопрос решается, — уклончиво ответил Борисов. — Может быть, вначале вы все‑таки поговорите с нами?

— Мне говорили, что ему сюда долго ехать! — сказал жрец. — Вызовите его сейчас, а, пока он приедет, мы с вами обсудим другие дела. В конце концов, наберите номер его телефона, и я с ним поговорю сам!

— Я не знаю его номера, — недовольно сказал полковник, и Марг без всякой магии понял, что он врет.

Оба офицера стояли возле двери, а полковник сидел рядом с ним в кресле, поэтому старый жрец решил рискнуть. С несвойственным его возрасту проворством он вскочил с кресла, сделал шаг к Борисову и повалился на него, сжимая в кулаке камень.

— И кого это ты мне приволок? — спросил Ардес, с интересом рассматривая ошарашенного офицера. — На Нора он не больно похож, особенно годами.

— Мой повелитель! — поклонился Марг. — Я прибыл ночью и был встречен с уважением, и определен на ночлег. Утром покормили и велели ждать человека, который решит все мои вопросы. Вот этот и приехал. Шлемы на их головах не позволяют использовать магию, но я и так понял, что он врал, когда говорил, что не может связать меня с Нором. Я решил, что будет лучше почитать память не юнцов, а этого человека, несомненно обличенного властью. Может, в его голове ответы на все Ваши вопросы?

— Умно придумал, — похвалил Ардес. — Ну‑ка, что у него за шлем? Смотри, до чего додумались! У них у всех такие шлемы?

— Нет, — ответил Марг. — Я видел людей без шлемов. Шлемы носили те, кто сопровождал меня, ну и этот… Ответ на то, много ли таких шлемов, тоже должен быть в его голове. Если пожелаете, я могу сам…

— У меня это выйдет быстрее, — отказал бог, — но тоже потребует времени. Все‑таки он долго жил. Отдохни, я приду позже.

И Ардес исчез вместе с полковником.

— Схалтурила? — спросил Нор, когда двойники ушли. — У нее брови гуще твоих и на лице три родинки.

— Сойдет и так, — отвернув от него лицо, сказала Ольга. — Я не собиралась делать из нее свою копию. Сходства достаточно, а в случае если у нас будут неприятности, они смогут доказать, что не Ковалевы. Родинки недолго закрасить, а брови — выщипать.

— Неужели она ревнует? — спросила Лена.

— Видишь, какая мне попалась ревнивая жена? — сказал он. — А ведь я еще не давал никаких поводов для ревности. Даже тебя, когда заснула рядом с собаками и пришлось нести, не сильно к себе прижимал.

— Ну и глупо, — заключила Лена. — Не то, что не прижимал: я все равно спала и ничего не чувствовала, а глупо ревновать. Оля, прекращай маяться дурью и сбрось мне ту магию, которой ты меняла внешность. Это же в сто раз лучше любой косметики!

— И кто из нас после этого дурочка? — улыбнулась Ольга. — Что ты собралась менять? Посмотри на себя в зеркало. Внешне ты само совершенство, а с мозгами еще работать и работать. Я у себя практически ничего не меняла, так, пару маленьких огрехов. И тебе не советую этим заниматься. Да и не получится, пока не пройдешь предельную оптимизацию. Ты красивее меня, вон Валерка как втюрился. Я его вчера встретила, так он посмотрел совершенно спокойно, поздоровался и спросил, не видела ли я тебя. И во всем этом мало магии. Сама знаешь, как недолговечно то, что ты применила, а копаться в памяти ты пока не можешь. Подождите, мне звонят.

Звонил директор ФСБ Бортенев.

— Здравствуйте, Ольга, — сказал он. — У нас неприятности, поэтому возникла необходимость с вами посоветоваться. Примерно через два часа к вам подъедет майор Игнатьев. Он вам все расскажет и запишет ваши рекомендации. Да, хочу лично поблагодарить за шлемы. У вас нет к нам вопросов?

— Пока нет, Александр Сергеевич, — ответила Ольга. — Возможно, появятся после приезда Игнатьева.

— Интересно, что у них за проблемы, — сказал Нор. — Надеюсь, что нам с тобой не придется мчаться в Москву. Лена свое отработала, а с оставшимися работы всего дней на десять. Хотелось бы уже все здесь закончить. Николая найдете чем угостить?

— Мы найдем чем угостить весь отдел, а не только Николая, — хмуро сказала Ольга. — С одной стороны я довольна тем, что Поляков работает у нас, с другой — очень плохо, что его отдел сейчас на полковнике Борисове. Я с ним сталкивалась, и впечатление так себе… Полный, ленивый и себе на уме, при том, что умом не блещет. Да и руководство у него, похоже, не просчитывает свои действия дальше чем на один шаг. Даже Бортенев не захотел нас слушать. Странно, что обратились сейчас. Видимо, действительно вляпались в дерьмо. Не могли позвонить позже! Теперь буду ждать Николая и нервничать.

— Примени магию, — посоветовал Нор. — Будешь спокойнее меня.

— Не хочу, — отказалась жена. — В кого я превращусь, если начну давить магией все неприятные чувства? Два часа как‑нибудь потерплю.

Николай появился у них не через два часа, а через час с небольшим.

— Машин было мало, поэтому мы наддали, — объяснил он, после того как поздоровались. — Ольга Егоровна, вашей сестре обязательно присутствовать при разговоре? То, что мне поручили сказать, предназначено только для вас двоих.

— Лена, — обратилась Ольга к сестре, — выйди, пожалуйста. И не вздумай обострять слух, я почувствую.

— Подумаешь! — фыркнула девушка и, вздернув подбородок, ушла в свою комнату.

— Она вам, как родная сестра, — сказал Игнатьев. — Даже ведете себя одинаково.

— Лену мы обсудим потом, а сейчас выкладывайте, с чем вас прислали, — поторопила его Ольга. — Я и так психую после звонка вашего директора. Что у вас случилось?

— Около двух часов ночи в подвале, откуда отправляли Осипова и куда потом переправили золото, появился старый маг, — начал рассказывать Игнатьев. — По его словам, он очень силен, но у нас было некому проверять его способности. Его предупредили о правилах и отвели до утра в нашу гостиницу.

— И он не пытался применять магию? — не поверил Нор.

— Пробовал один раз, — сказал Игнатьев. — Ему стало любопытно, как мы от нее защищаемся. Ничего не получилось, поэтому других попыток не было. Вообще этот старик держался на удивление вежливо. Он знал русский язык и часть памяти нашего лейтенанта. Утром мага покормили и попросили подождать начальства, встречи с которым он добивался. Никто из руководства собой не рискнул, и на встречу направили нашего полковника. Они обменялись несколькими фразами, после чего старичок выпрыгнул из своего кресла, как черт из табакерки. Наши офицеры стояли у дверей и просто не успели, а Борисова никто не оптимизировал, да и не успел бы он со своим весом отреагировать…

— Понятно, — сказала Ольга. — Схватил полковника и сжал камень. Так?

— Так, — подтвердил Игнатьев. — До этого он вел себя очень спокойно, поэтому никто не подумал о такой возможности. Сердиться он начал только тогда, когда Борисов отказался позвонить вам. Сказал, что не знает номера. Наверное, старик и без магии почувствовал, что ему врут. Прослушайте сами, а потом я его включу на запись.

Он вытащил из внутреннего кармана небольшой диктофон и включил его на воспроизведение.

— Значит, он пришел в первую очередь ко мне, — сказал Нор, когда закончилась фонограмма и майор переключил диктофон на запись. — И почему я узнаю об этом только сейчас?

— Считайте, что я записал ваш вопрос, — ответил Игнатьев. — Руководство интересует, можно ли вернуть полковника, и чем все это может закончиться? Какой у вас прогноз?

— Хреновый у меня прогноз, Николай! — хмуро сказал Нор. — Ардес прочитает память вашего полковника, а потом убьет за ненадобностью. Он узнает о том, что вы посылали к нему Осипова, наврав ему о моей готовности выполнять поручение. Послали исключительно для того, чтобы обманом вытянуть то золото, которое Ардес обещал Вике. Мы вас в свое время предупреждали о том, что этого лучше не делать. Мы бы ей и так дали денег, пусть меньше тех, которые она получила. Еще он узнает, что именно вы подготовили для его врага триста жриц и их вооружили. Мы там тоже отметились, но на фоне всего остального это уже неважно. Вариантов может быть два. Или он у вас тоже потребует людей и оружие, причем уже бесплатно, или решит, что с такими лгунами лучше не иметь никаких дел. Во втором случае он заставит вас пожалеть об обмане. Нужно срочно всех эвакуировать с базы и из лесничества Уржумского заказника, а дорогу в нем взять под наблюдение. А вот что делать с Москвой, я даже не знаю.

 

Глава 14

Марг открыл дверь в свои комнаты и поспешил согнуться в поклоне.

— Незачем лишний раз гнуть старую спину, — сказал ему сидевший на краю ложа Ардес. — Разрешаю не кланяться. У меня к тебе важное поручение, но сначала приведи сюда кого‑нибудь из молодых. Нужен умный парень, который не зациклился на драках и хоть как‑то владеет магией. Иди!

Марг не стал бегать сам, а зашел в комнату к Карбу, которого готовил на свое место и поселил рядом с собой.

— Бегом найди мне Солера! — сказал он удивленному тоном приказа жрецу. — После этого ты мне не нужен, а вот он должен примчаться со всей поспешностью!

Отдав это распоряжение, он вернулся к ожидавшему богу.

— Сейчас он прибежит, мой господин! — сказал Марг. — Мне самому тяжело бегать, несмотря на вашу силу, поэтому послал более молодого. Это выйдет быстрее, а вы мне пока можете сказать, что хотели.

— Садись на стул! — приказал Ардес. — Я и так знаю, что в тебе почтения хватит на десятерых, поэтому не нуждаюсь в демонстрациях, а ты за день устал. Успел подготовить себе замену?

— Успел, господин, — кивнул старик.

— Значит так! — Ардес повернулся к открывшейся двери, и стоявший в ней юноша уподобился каменному изваянию. — Это тот, кого ты выбрал? Ладно, пусть пока постоит. Послушай, что нужно делать. Я прочитал того, кого ты приволок. В нем нет ничего военного, кроме присвоенного звания. Мешок с дерьмом, который я сжег из‑за его полной никчемности. Но вот чтение его памяти дало очень много. Я сильно расширил свои знания о том мире и нашел ответы на все вопросы. Сегодня я запишу в твою голову все, что от него узнал. Жриц для Гарлы подготовили там, куда я тебя отправлял. Они же водили меня за нос в отношении Нора, чтобы получить больше золота. Нор не считает меня своим богом, а себя моим должником, и не собирается выполнять мое поручение. Но мое золото он использовал. Правда, я не заключал с ним никаких договоров и золото дал по своей инициативе. Вернуть он его не мог.

— Мой господин! — удивленно воскликнул Марг. — Вы прощаете того, кто не оплатил долг жизни?

— Когда разберешься во всем, что будет в твоей голове, поймешь, что в том мире к этому относятся немного иначе, а он теперь живет по его законам. Но дело, конечно, не в этом. Тот мир решили прибрать себе падальщики, а Нор им очень мешает. Не один, а со своей женой, которая в силе не уступит тебе.

— Женщина? — позволил себе не поверить жрец.

— Это ваши женщины, благодаря мне, лишились и своей магии, и красоты, — усмехнулся Ардес. — Там все по–другому. Хотя и там такие, как она, — величайшая редкость. Я уже как‑то сталкивался с теми, кого ты знаешь, как лишенных тел. Тела у них есть, но они их сохраняют, предпочитая жить в чужих. Они мне тогда изрядно напакостили, а я так и не смог рассчитаться. Своей борьбой с ними Нор отчасти заслужил прощение. Пусть продолжает бороться и дальше, это в моих интересах. Есть только один вопрос, который с ним нужно решить. Он вместе с женой получил от Гарлы часть ее силы…

— Богиня дала силу мужчине? — забывшись, воскликнул Марг. — Может ли такое быть?

— Если я дал силу женщине, почему бы ей не сделать то же самое для мужчины? — сказал Ардес. — Правда, эта маленькая зараза забрала ее сама, но это не меняет суть дела. Раз после этого не убил, а отпустил, да еще дал золото, значит, будем считать, что это был мой подарок. Кстати, если выполнишь мое поручение и останешься в живых, попробуй привезти ее ко мне. На других женщин смотреть не могу, а этой возле меня найдется место. Ладно, вернемся к Нору. Он с женой оплатил ее подарки подготовкой жриц. Это мне понятно: плата была щедрой. А вот чего я не могу понять, так это того, почему он обещал Гарле подготовить людей и оружие и отказался это делать для меня! Я не оставлю без последствий и ложь с золотом, и подготовку жриц, но Нору предложу порвать с Гарлой. Ценой этому будет их уцелевшая столица. Тебе об этом нужно знать, но займется Нором твой жрец. Для тебя у меня совсем другое задание. Мы не будем связываться ни с одним правительством, а добудем себе оружие и солдат самостоятельно. В России это сделать сложно, но есть и другие страны. Жена Нора дала твоему полковнику знания нескольких языков, их выучишь и ты. Пока мы не будем обсуждать в подробностях, что и как нужно сделать. Сначала тебе необходимо хорошо разобраться с тем, что я тебе уже дал раньше и дам сейчас. Я буду закладывать знания очень быстро, поэтому закрой глаза, а то закружится голова и можешь упасть.

Минут на двадцать бог и его жрец застыли в неподвижности, после чего Марг потерял сознание и свалился со стула.

— Совсем стал старый, — проворчал Ардес, укладывая его на ложе. — А какой был боец! Дал бы ему еще силы, так не удержит. Эй ты, подойди!

Потерявший неподвижность молодой жрец подбежал к Ардесу и упал на колени.

— Как зовут? — спросил Ардес. — Говори быстрее, недосуг мне шарить в твоей голове.

— Мак Солер, мой повелитель! — закричал жрец.

— Что вы все так орете? — недовольно сказал бог. — Силы некуда девать? Так я им быстро найду применение! Слушай внимательно, а то я не буду повторять дважды. Сейчас дам тебе знания, а когда с ними освоишься, получишь и силу. После этого я отправлю тебя с заданием в другой мир. Если выполнишь, не спеши возвращаться. Ладно, подробно поговорим, когда ты будешь готов, сейчас это пустая трата времени. Садись на стул и закрывай глаза.

На этот раз передача знаний длилась еще дольше, но после нее Солер выглядел нормально и не собирался падать в обморок.

— Передай Старшему, что я освобождаю тебя от всех храмовых обязанностей, — сказал юноше Ардес. — Твое служение будет в другом. Ты должен заново прожить три заложенные в твою голову жизни и стать для чужого мира своим. Только не переусердствуй и не свихнись. Для начала достаточно будет освоить память девчонки, с остальным можно разобраться позже. Когда будешь готов, скажешь Маргу.

Прошедшие семь дней с визита бога были нелегкими. Глубокое погружение в память другого человека таит опасность утраты или сильного изменения собственной личности. Когда в непостижимо быстром для обычного человека темпе проживаешь жизнь девчонки, хочешь этого или нет, но она перестает быть для тебя кем‑то посторонним. Конечно, он смотрел не всю ее жизнь. Мозг сам отсеивал незначительные события и факты, которых было подавляющее большинство. К исходу седьмого дня он решил, что готов и пришел к Старшему жрецу.

— Я не буду тебя проверять, — сказал ему Марг. — Занимай пустующую комнату возле покоев Карба и постарайся пореже из нее отлучаться. Я проведу ритуал вечером, но никто не знает, когда придет ответ.

Ответ пришел сразу.

— Наконец‑то! — сказал возникший посреди комнаты Ардес. — Кто из вас готов, он или ты?

— Солер, господин! — ответил Марг. — Он прожил жизнь девчонки и считает, что справится. А мне еще нужно работать.

— Молодость самоуверенна, — проворчал бог. — Работай, ты мне пока не нужен.

Ардес сразу же нашел ожидавшего его прихода Солера, свернув пространство и возник в двух шагах от жреца, заставив его испуганно вскочить с ложа.

— Хватит кланяться! — остановил он парня. — Садись и слушай. Попадешь туда, откуда исчезла машина девчонки. Место опасное, но не для тебя. Получишь достаточно моей силы, чтобы уцелеть. В этой одежде ты соберешь вокруг себя половину их столицы, поэтому попытайся объяснить швеям, что тебе нужно пошить, чтобы не слишком сильно выделяться среди других. Примени магию и возьми у кого‑нибудь мобильный телефон и деньги. Память полковника ты не читал, поэтому номер телефона нужного мне человека я тебе дам сам. Нужно ему позвонить и передать мои слова. Не все, а только те, которые можно доверить телефону. Остальное скажешь при встрече. Пока будут шить одежду, просматривай жизнь парня. Там для тебя будет много полезного. Жизнью полковника займешься в самую последнюю очередь. На подготовку даю три дня. Потом приду, объясню остальное и буду ждать, оправдаешь ли ты потраченное на тебя время!

— Товарищ майор, — доложил по телефону дежурный. — На объекте очередное перемещение.

— Кого прислали на этот раз? — спросил голос из трубки.

— Людей нет, — сказал дежурный. — В круге лежит черный шар размером с футбольный мяч. Какие будут указания?

— Сколько вас на объекте? — взволнованно спросил голос. — Двенадцать? Загружайтесь в машины и мотайте оттуда побыстрее! Хватит нам и дистанционного наблюдения. Печенкой чую…

Что чуял печенкой майор, дежурный уже не услышал. Возникший в подвале шар сверхплотной плазмы, разогретой до ста миллионов градусов, почти мгновенно сжег всю базу, породив чудовищную по силе ударную волну, которая на несколько километров повалила лес и смела с дорог автомашины тех, кому не повезло оказаться поблизости. Две находящихся неподалеку деревеньки просто исчезли. В районе базы вообще ничего не осталось, кроме оплавленной земли. К счастью, ударная волна сбила пламя и влажный после затяжных осенних дождей лес не загорелся. В это же время похожий взрыв испарил лесничество Уржумского заказника, уничтожив большой участок леса вместе с «Фазендой» и сильно повредил дома в Матвеевке. К счастью, охотников в заказнике не было и погибла только семья лесного инспектора. Повезло старику, охранявшему усадьбу Ковалевых. Утром, за семь часов до взрыва, за ним приехал внук и забрал на два дня домой.

Он возник на дороге незадолго до рассвета. В такое время машины по ней проезжали редко, не было их и сейчас. Молодой парень, одетый в брюки и толстый вязаный свитер, поспешно забежал на тротуар и осмотрелся. Свет горел только в отдельных окнах, но фонарей хватало, поэтому на улице было светло. Изо рта вырывался пар, но одежда хорошо держала тепло, и он пока не мерз. Зная о камерах наблюдения, жрец проверил магией окружающие дома. По нервам хлестанул страх, заставивший рвануться прочь, используя силу бога. Наблюдавшие за гостем в монитор бойцы группы захвата через несколько секунд потеряли его из виду. Даже на силе Ардеса жрец смог так бежать только несколько минут, но за это время он сумел уйти от опасного места на пять километров. Наконец Мак решил, что убежал достаточно далеко. На улице, где он сейчас стоял, тоже не было ни одного прохожего, но из‑за поворота дороги, светя фарами, выехал автомобиль. Жрец подчинил водителя, и тот послушно прижал машину к бордюру и заглушил двигатель. В салоне сидел только один мужчина, поэтому открывший дверцу Мак сел рядом с ним, бросив мешавшую ему кожаную куртку водителя на заднее сидение.

— Телефон есть? — спросил он и, услышав утвердительный ответ, протянул руку. — Отдай его мне! Нет, сначала набери этот номер.

Полоска кожи с нарисованным на ней номером перекочевала к водителю, который послушно сделал вызов и отдал свой телефон Маку. Дождавшись, пока заспанный мужской голос спросил, кому это не спится по ночам, он сообщил, что послан Ардесом.

— Есть очень важный разговор, но его нельзя вести по телефону. Нам нужно встретиться. Если мы придем к договоренности, то в вашей столице не будет неприятностей, которые произошли в местах передачи золота. Если я не вернусь или вы мне откажете, тогда…

— Понятно, — перебил его Нор. — Вы сейчас где?

— Я в Москве, — ответил Мак. — А вы где?

— Я тоже в Москве у себя дома, — сказал Нор. — И теперь хочу узнать, где вы конкретно! Как до вас добраться?

— Я не знаю, — ответил Мак. — Девчонка, чьей памятью я сейчас пользуюсь, здесь никогда не была, по крайней мере ночью. Но у меня есть машина с водителем, поэтому просто продиктуйте свой адрес, и я вас сам найду.

— Я не идиот, чтобы давать вам точку привязки возле своего дома, — сказал Нор, — особенно после всего, что произошло по вине Ардеса. Сделаем так. Поезжайте к парку Горького и ждите меня у арки главного входа. Думаю, что других гуляющих там сейчас не будет, и я вас найду без труда. Да, со мной будет охрана, так что не нервничайте. Эти люди приедут не по вашу душу, они меня постоянно охраняют и просто не отпустят одного.

— Деньги есть? — спросил Мак водителя, возвращая ему телефон.

Тот достал портмоне, покопался в нем и протянул жрецу тощую пачку банкнот.

— Только это, — равнодушно сказал он. — Больше пользуюсь карточкой.

— Ладно, нет так нет, — пересчитав деньги, которых оказалось пятнадцать тысяч, сказал Мак. — Знаешь, где парк Горького? Вот и вези меня к центральному входу. Отвезешь и свободен.

До нужного места по почти пустым от транспорта улицам доехали за десять минут.

— Часы носишь? — спросил Мак, перед тем как отпустить водителя. — Давай их мне, себе купишь другие.

Он почти не имел опыта работы с памятью, поэтому не стал возиться, подчищая мужчине воспоминания об их совместной поездке, а просто стер ему всю память за последний день. Оставив свою жертву приходить в себя, он застегнул на руке немного великоватый браслет часов, покинул салон автомобиля и направился к арке входа в парк. Нора с его охранниками пока не было, поэтому Мак облокотился на одну из колонн и стал наблюдать за проносящимися по улице автомашинами. Когда он сюда приехал, на отобранных часах было без пяти минут четыре, а когда напротив входа остановились три машины, из которых вышли нужные ему люди, они уже показывали двадцать минут пятого. Все приехавшие направились в его сторону, но подошли только двое: высокий, плечистый юноша и изящная, необыкновенно красивая девушка, которая, несмотря на каблуки, не доставала своему спутнику до плеча. Остальные шестеро, все с оружием в руках, рассредоточились так, чтобы эти двое не перекрывали им Мака. Сначала молодого жреца в девушке поразила ее красота, чуть позже он разглядел ее силу и впервые в этом мире испугался. Сила была так велика, что могла смять его защиту и подчинить так же легко, как он подчинил уже уехавшего водителя. Даже у Старшего, который был одним из самых сильных магов королевства, она была меньше. Мак непроизвольно сжал камень, но, к счастью, недостаточно сильно, чтобы он сработал.

— Извините за то, что задержались, — сказал парень. — Я Нор, а эта девушка — моя жена Ольга. Говорите то, что хотели, мы вас слушаем.

— Мой бог приказал передать, что не станет разрушать вашу столицу и даже простит вас, если ни вы сами, ни правительство этого государства не будете в дальнейшем оказывать какой‑либо помощи его врагам.

— Уточните, — сказала девушка. — Мы имели дело только с Гарлой. У Ардеса есть еще враги? Кого он имел в виду? И что значит «какой‑либо помощи». Не давать людей и оружие, или нельзя даже дать напиться воды?

— Не давать людей и оружие ни одному из богов нашего мира и не обучать тех, кого они могут сюда прислать, — немного подумав, ответил Мак. — И учтите, что сделанное в других местах может здесь повториться намного сильнее!

— Свое согласие я могу дать прямо сейчас, — сказал Нор. — Думаю, что на таких условиях и правительство не будет иметь дело ни с кем из ваших богов. Но есть еще возможность получить помощь у других. Передайте Ардесу, что мы постараемся это пресечь, но ничего не можем гарантировать. Прежде чем карать, пусть свяжется с нами.

— Я передам, — пообещал Мак.

— Вы возвращаетесь прямо сейчас? — спросила девушка.

— Я немного задержусь, — улыбнулся ей Мак. — Вы не возражаете?

— Я бы возразила, — без улыбки ответила она. — Толку‑то! Вместо вас пришлют другого, а Ардес выполнит свои угрозы. Постарайтесь здесь не слишком шуметь и передайте своему богу, что мы будем придерживаться соглашения и даже не тронем его посланцев при условии, что они сами не станут нарушать местные законы. Вам нужны деньги? Можем дать, чтобы вы не грабили наших людей.

— Давайте, — не стал отказываться он. — Деньги лишними не бывают. Когда я еще их здесь заработаю.

— Что‑то еще? — спросил Нор, передавая ему намного более толстую пачку денег, чем та, которой он разжился у водителя.

— Спасибо, — поблагодарил Мак. — Больше ничего не нужно. Постараюсь справиться своими силами, но, если что, позвоню вам.

Эту часть Москвы он знал хорошо, поэтому подождал, пока уедут Ковалевы, и пешком пошел по направлению к дому, в котором жила Вика. Ее памятью он помнил только купленную отцом однушку, но полковник знал адрес новой квартиры. К Вике нужно было ехать на такси, но было еще одно неотложное дело. Чтобы его выполнить, Мак стал заходить во дворы. С третьей попытки ему повезло: в тупичке возле мусорных баков что‑то складывали в мешок двое бомжей. Подчинив обоих, парень приказал одному уснуть, а второму дал в руку изумруд.

— Передашь, что я все выполнил, и Нор принял условия! — приказал он бомжу. — С правительством будет решать, но не видит больших сложностей. Опасается, что помощь может прийти от кого‑то другого и просит в этом случае поставить его в известность, чтобы могли принять меры. А теперь сожми камень!

«Надеюсь, бог меня не прибьет, когда получит эту вонючую передачу, — подумал он, направляясь к выходу из тупика. — Старшему лучше прийти сюда, чем попасть на Алтай, а потом оттуда выбираться».

Он быстро поймал такси и через двадцать минут стоял у того подъезда, в котором находилась нужная квартира. Ключа от домофона у него, естественно, не было, но стрелки на часах показывали половину шестого, и во многих окнах уже горел свет, поэтому ждать пришлось недолго. Вышедший из подъезда мужчина не поинтересовался, кого в него впустил, а попавший в дом Мак не стал пользоваться лифтом, а просто пробежался на третий этаж. Звонить пришлось несколько раз, прежде чем послышались шаги, и дверь открыла красивая, но пьяная девушка, в которой он не без труда узнал Вику.

— Тебе кого? — дыхнув на него перегаром, спросила она. — Что вытаращил глаза? Ну, выпила немного, так ты мне не отец и даже не мать.

— Я к тебе от Ардеса, — сказал он, заметив, что она от его слов немного протрезвела.

— Проходи, — сказала Вика. — И дверь закрой на замок. А я сейчас умоюсь.

Он снял сапоги и зашел в огромную гостиную, которая была раз в шесть больше его жилья в храме.

— Что застрял в проходе? — подтолкнула его Вика. — Садись на диван и излагай.

— Что излагать? — не понял Мак.

— Ты зачем сюда пришел? — спросила она и покачнулась, но удержалась на ногах. — Сказал, что от Ардеса, значит, этому совратителю малолеток от меня что‑то нужно?

— Как ты назвала бога? — не поверил услышанному Мак. — Да он вообще ни с одной женщиной…

— Ну да! — пьяно усмехнулась она. — А меня кто изнасиловал? Правда, мне пришлось сильно постараться, для того чтобы он на это решился. И что самое паскудное, так ничего и не запомнила! Ваш Ардес был так доволен, что даже смирился с тем, что я его всего изгрызла, а у меня провал в памяти. А теперь он обо мне вспомнил?

— А почему ты в таком виде? — спросил он, не отвечая на ее вопрос. — Был повод так нажраться? Я же знаю, что ты терпеть не можешь спиртное.

— Откуда ты обо мне можешь что‑то знать? — спросила она, опять покачнулась и на этот раз не удержалась и упала на ковер. — Убери грабли, я сама!

— Уже убрал, — сказал Мак, который хотел ей помочь. — А о тебе я знаю все. Ардес переписал мне всю твою память, правда, только до попадания в наш мир. О вашей связи я не знал.

— Он меня читал раньше, — объяснила Вика. — Значит, ты просмотрел всю мою жизнь? И не обабился? Получается, ты мне вроде братика? Вот скажи, братик, как жить дальше? Были две подруги, так одна ушла в ваш мир, а второй не до какой‑то девчонки… Чем мне заняться, когда я могу только рвать глотки и рубить всех в капусту? Деньги зарабатывать не нужно, у меня их и так вагон. Раньше я их любила тратить, а сейчас и это осточертело. Все мелкое и серое, а вокруг вместо настоящих людей вертится под ногами всякая гнусь! Надо было уйти с теми девчонками, которых я готовила для Гарлы, но мне тогда так стало жалко всего! Ты просто не поймешь даже с моей памятью. Эта квартира, шикарная тачка, счет, который я никогда не смогу растратить… А теперь думаю: на кой черт мне все это нужно? И в этом виноват ваш Ардес! Он не только мне многое дал, он немало и взял!

— Не хочешь вернуться? — спросил Мак. — Нет, он мне такого задания не давал, а нашему Старшему жрецу говорил, что был бы не против, если бы ты вернулась. Он мне об этом сам рассказал. Я тогда не понял, к чему этот разговор…

— Мало ли что тебе наболтал ваш Старший! — горько сказала она. — Я обманщица, и все мое богатство добыто обманом вашего бога! Он и раньше через слово грозился прибить и обзывал мелкой заразой, а теперь точно прибьет. Ладно, ты меня разбудил, а мне и без того хреново! Знаешь, сколько я вчера выпила этой дряни? Из‑за силы вашего Ардеса меня в малых дозах не берет никакое пойло. Пойду досыпать, а ты можешь прилечь здесь. Учти, что если попрешься в мою спальню, оторву на фиг все, что болтается между ног. Понял? Ну и умница.

— Мне все надоело! — заявила Ольга.

— И что же тебе надоело? — спросил Нор, чесавший за ухом Агира.

— По–моему, я ясно выразилась, — ответила жена. — Мне надоело наше богатство и необходимость прикрываться вооруженной до зубов охраной. Надоело оптимизировать безопасников и ученых…

— Мы с этим уже закончили, — сказал Нор. — Что тебе еще надоело?

— Когда мы в последний раз собирались с ребятами? — спросила жена. — Не помнишь? А как ты можешь помнить, если это было еще до их поступления в институт, да и то всего только один раз! Вика мне уже месяц не звонит!

— А почему должна звонить она? — возразил Нор. — Ты освободилась, вот возьми и позвони.

— Я устала, Нор, — Ольга сгорбилась на диване, обхватив плечи руками. — Устала бояться за тебя и за родителей, а тут еще эти взрывы! Мало того что погибли почти двести человек, нас опять обливают грязью!

— Ничего, это скоро прекратится, — сказал Нор, оставил недовольного пса и сел на диван рядом с женой. — Центр работает на полных оборотах. Я перед отъездом говорил с Субари, так он уверен, что первый генератор они соберут до конца месяца. И с двигателями для перехватчиков большие подвижки.

— Думаешь, меня это сильно радует? — сказала она. — Еще неизвестно, во что со временем превратится наша корпорация. На всех ключевых постах стоят доры. Да, у нас с Виктором контрольный пакет акций, но это ничего не меняет! Субари — великий ученый, но все великие ученые были немного чокнутыми. Васильева я почти не знаю, а тех доров, которых урвала у государства, не знаю вовсе. Остается один Бортников, который ко мне относится по–дружески, потому что я ему кого‑то там напомнила.

— Ну, моя дорогая, подозревать друзей, да еще без каких‑либо оснований, — это уже клиника! — сказал Нор. — Вижу, что тебе действительно нужно сменить обстановку. Хочешь в лес?

— Я в нем прожила почти всю жизнь, — сердито сказала Ольга, — а ты меня опять в него тянешь, да еще в конце октября! Хочу в теплое море на горячий песок! Здесь и без нас обойдутся. Мне Игорь сказал, что они уже собрали опытную партию связных устройств и должны вот–вот закончить приборный аналог мага. Вот пусть и дальше вкалывают, а мы хоть немного отдохнем! Ради этого я даже готова изменить свою внешность.

— Хочешь куда‑нибудь смотаться под чужой личиной? — догадался Нор. — Это ты хорошо придумала. Возьмем у кого‑нибудь на время загранпаспорта, подправим себе лица под фотографии и вперед в теплое море на горячий песок! Только придется выслушать много неприятных высказываний и не отпустят без охраны.

— Черт с ней, с охраной, — согласилась Ольга. — Пусть тоже погреются на солнце. Послушай, Нор, поговори с ними ты. Меня все почему‑то считают авантюристкой, а ты у нас серьезный человек, к мнению которого скорее прислушаются. Скажи им, что если я не отдохну, то сорвусь с катушек! Странно…

— Ты о чем? — не понял Нор.

— Родители приехали, — сказала Ольга, — а еще нет и двух. Не помню, чтобы они уезжали с работы так рано. Нор, их уволили!

— Саша сказала? — спросил он. — Ничего страшного, я ожидал чего‑то такого. Вокруг нас опять слишком много негатива, а это бросает тень на президента. Наверное, все оформили, как уход с государственной службы по их личной инициативе. Мол, хотят заниматься семейным бизнесом.

— Вот пусть и занимаются! — сказала Ольга. — Пользы для семьи будет больше.

— Уже все за нас решила? — спросила зашедшая в прихожую Александра. — Егор, нас выпроваживают в Ржев.

— А что не так? — сказала Ольга появившемуся в гостиной отцу. — Смените обстановку, войдете в курс дел, а заодно присмотрите за Ленкой. И нам о вас не беспокоиться. В охраняемой зоне снайперов нет. А то буду загорать на Карибах и за вас переживать. Разве это отдых?

— И кто тебя туда пустит? — спросил отец. — Ты понимаешь, как рискуешь?

— На правительство мне наплевать! — сердито сказала Ольга. — Они сами по себе, а мы отдельно от них! В нашей службе безопасности достанут подходящие документы, а мы изменим под них свою внешность. А здесь пока останутся наши двойники. Я больше не могу, папа! Нужно хоть бы две недели отдохнуть. Неужели мы этого не заслужили? Я думаю, что можно без проблем слетать на Кубу. Если не разобьется самолет, ничего страшного с нами не случится! А от такой неприятности мы и здесь не застрахованы. Нам Васильев подкинул такую работенку, за которую я без отдыха не возьмусь. За полтора года трудов полежать неделю на пляже — это отдых только для японцев. Нам этого мало!

— Решай сама, — махнул рукой отец. — Ты действительно устала, я это прекрасно вижу. Не физически, а морально. Но сменить обстановку можно было и здесь без излишнего риска.

— Это моя мечта, — грустно сказала Ольга. — Голубое теплое море и белый коралловый песок, а не булыжники, как у нас.

— И у нас не везде булыжники, — возразил Егор, — даже на Черном море. А на Дальнем Востоке, так…

— Согласна поехать на Дальний Восток, — перебила его дочь. — Следующим летом все вместе и поедем. А сейчас хочу в тропики!

— Подведем итоги, — сказал Васильев. — Начни ты, Серго.

— А что о нас говорить? — отозвался Субари. — Вы и так в курсе всех наших дел. Разве что Виктора не было неделю. Хочу сказать, что я не просто доволен работой НТЦ, я от своих кадров просто в восторге! Если вы возьмете график, который мы с вами составляли год назад, то увидите, что мы идем с большим опережением по срокам. Я думаю, что к концу года все вопросы будут решены. Более того, попутно делаются открытия, которых мы с вами не планировали. Мне сейчас даже трудно представить, во что выльется наша затея. На родной планете уже давно никто не занимался предельной оптимизацией в таких масштабах, поэтому мы забыли, какой она дает эффект.

— Почему тогда не применяете? — спросил Виктор. — В чем причина?

— А зачем? — сказал Субари. — У нас очень старая цивилизация. Все вопросы давно заданы и ответы получены. Численность населения постоянно падала, поэтому нет необходимости что‑то развивать. Всего и так в изобилии. Мы ведь за последние пятьсот лет даже оставили несколько планет, которые были колонизированы раньше. Они просто стали не нужны. Научные исследования велись, но желающих ими заниматься было мало. Таких, конечно, оптимизировали.

— А как обстоят дела с конструированием боевой техники? — спросил Васильев.

— Боевым скафандром не занимались, — ответил Субари. — Не хватает людей, да пока и не актуально. Неплохо было бы сманить американских конструкторов из какой‑нибудь компании, занимающейся боевыми костюмами с экзоскелетом. У них уже есть большие наработки, которые можно использовать. Мы найдем, чем их заинтересовать, а если еще это подкрепить магией… Кстати, первую установку магического воздействия должны опробовать через пять дней. Пока это еще не законченная конструкция, но если она себя хорошо покажет, быстро доведем до ума. Все будет помещаться в небольшой папке и самоликвидируется, если откроет не тот человек.

— Меня больше интересуют преобразователи материи, — сказал Васильев. — Вы их опробовали и завтра заканчиваете генератор. А когда займутся плазмой? Орудия и двигательные установки перехватчиков — это приоритетная цель.

— Нам нужен еще год! — сказал Субари. — Раньше ничего не получится.

— Будем надеяться, что нам его дадут, — вздохнул Васильев. — У меня все подготовлено для работы с парламентариями, а Ольге приспичило отдыхать. Я ее понимаю и готов помочь, но ей вожжа под хвост попала. Подавай ей Карибы…

— У нее самое настоящее нервное истощение, — сказал Бортников. — Не помню случая, когда высшим магом становились в ее возрасте, да еще за каких‑то полгода. Да и вообще она за последние полтора года почти не отдыхала. Я думаю, нужно пойти навстречу. С измененной внешностью и нашей охраной опасность для них будет минимальной. Правда, сам перелет… Я ей предложил круизный теплоход до Кубы, но она не хочет плыть. Говорит, зачем, мол, нам это богатство, если не можем распоряжаться собой и нормально отдохнуть! С нашей силой мы без охраны обойдемся, а если с ней, то вообще нечего опасаться. Здесь у нас гораздо больше шансов влипнуть в неприятности.

— Пусть слетают, — сказал Фадеев, — а вы пока несколько раз подставьтесь с двойниками. Может быть, хоть так кого‑нибудь зацепим. Жаль, что упустили второго снайпера.

— У нас было всего несколько человек, — вступился за охранников Васильев. — Вызвать подкрепление не успели. Ребята блокировали подъезды, но снайпер ворвался в одну из квартир второго этажа и покинул ее через окно в задней стороне дома. Ладно, рискнем с этим отдыхом.

— А мы не можем начать эту работу без них? — спросил Фадеев. — Если будут портативные приборы…

— Нет, — покачал головой Субари. — В этом приборы не заменят даже Нора. Теоретически с помощью техники тоже можно магически программировать память, но это уже совсем другой уровень. Если сделать на местной технике, то такое уже не потаскаешь в папке. Это будет передвижная автомобильная станция, для которой у нас пока ничего не готово. И раньше чем через два года мы ее не сделаем. И потом у нас много резервов, но они не безграничные и в значительной мере уйдут на орбитальные платформы и перехватчики. Это для нас вопрос выживания.

 

Глава 15

— Света, хватит жариться на солнце, — сказал высокий, мускулистый парень маленькой изящной девушке, лежавшей на песке у самой воды. — И так уже вся черная!

— Ты прав, дорогой, пора поплавать! — она вскочила на ноги и побежала в воду.

Пробежав несколько шагов, нырнула. Парень последовал за ней, быстро догнал и поплыл рядом. Отплыв на сотню метров, они остановились, слегка подгребая воду руками.

— Что это, если не счастье? — спросила девушка. — Где ты у нас найдешь такую воду? А песок?

— Ты же мечтала о коралловом, а здесь обычный, — засмеялся он, — а чистая вода и у нас есть на Дальнем Востоке. Правда, холодней, зато нет акул.

— Подумаешь, акулы! — ответила она. — Хочешь подманю одну и покатаюсь на ней, как на дельфине?

— Не вздумай, — предупредил он. — И так с этими заплывами напрягаем охрану. Вон уже Беловы плывут.

Когда Ольга и Нор улетали на Кубу, в качестве охранников вместе с ними отправили две семейные пары, работавшие в службе безопасности корпорации. Одной такой парой и были плывущие к ним сейчас Беловы, вторая пара — Никитины — осталась на пляже. Перелет прошел без происшествий, и через двенадцать часов после вылета они приземлились в аэропорту Варадеро. До самого города, где в отеле Вилла Куба для них были забронированы бунгало, доехали на автобусе минут за двадцать. Сегодня отдыхали десятый день. В разгар сезона отдыхающих было много, но на просторном собственном пляже отеля никакой давки не было. Люди приходили и уходили, а кое‑кто вообще больше пользовался огромным бассейном. Ольгу, которую все звали Светланой, не интересовало ничего, кроме пляжа. Один раз сходили на дискотеку, на этом, к облегчению охраны, все развлекательные мероприятия закончились.

— Нор… — сказала девушка и замолчала.

— Называла бы ты меня Василием, — посоветовал он ей. — А то ляпнешь по привычке не там, где надо.

— С такой мордой тебя только Василием и называть! — засмеялась она. — Мне на себя до сих пор странно смотреть в зеркало. Нос этот курносый, веснушки… Хорошо хоть, фигуры остались нашими. Послушай, тебе не кажется, что нам уже пора подумать о ребенке? Я ведь и беременная могу обрабатывать депутатов.

— Не будем спешить, — сказал Нор. — Я этого хочу не меньше тебя, но впереди опасная работа. Черт его знает, как пойдут дела. Может быть, придется и драться и делать ноги. И как ты это будешь делать с животом? Я вообще не смогу работать. И так за тебя переживаю, а если ты еще будешь вынашивать ребенка…

— И надо вам было заплывать так далеко? — спросил подплывший Иван. — В двух десятках шагов от берега вода точно такая же.

— А им нужен простор, — ехидно сказала его жена Елена — красивая брюнетка, у которой, по мнению Нора, был только один недостаток — чересчур накачанные для женщины мышцы. — Что интересного в твоих двух десятках шагов? А здесь из глубины может вынырнуть что‑нибудь зубастое и ухватить за пятки. А нам с тобой после этого останется только утопиться на этом экзотическом пляже.

— Ладно, — согласилась Ольга. — Подплывем ближе. Только вы плывите первыми, а мы уже за вами.

Беловы развернулись и поплыли к берегу.

— Осталось только четыре дня, если не считать сегодняшний, — вздохнула Ольга. — А дома середина ноября — самая паршивая погода. Вот почему такая несправедливость? У кого‑то все это есть, а другие должны жить в холоде!

— Во всем, помимо плюсов, есть и минусы, — ответил Нор. — Здесь достаточно своих неприятностей. Поплыли к берегу, а то они сейчас вернутся. Ненадолго сходим в бунгало, а потом пойдем обедать.

— Хочу стать рыбой, — сказала Ольга, когда они выбрались на пляж. — В воде паришь, не чувствуя тела, а после этого на суше подгибаются коленки.

— Собирайся быстрее, рыба, — поторопил ее муж. — Я хочу перед обедом успеть посмотреть новости.

— Было бы где их смотреть, — ворчливо отозвалась Ольга. — Только второй мексиканский канал, да и то все повторяют за американцами. А остальное еще хуже.

— Вот и послушаем, что говорят американцы, — сказал он. — Пошли, все наши уже собрались.

В бунгало работал кондиционер, и было прохладно. Нор сбросил шлепанцы и пошел в гостиную, где стоял вполне приличный телевизор. Забравшись на диван, он включил нужный канал.

— Будешь принимать душ? — спросил он жену. — А если нет, иди ко мне, послушаем вместе. Они уже начали.

— Ну и что здесь интересного? — сказала она, садясь рядом. — О нас еще ничего не говорили?

— Пока нет, — ответил он. — А тебя замучила звездная болезнь? Ну вот, сглазила.

— Мировую общественность продолжают волновать два мощных взрыва на территории России, — говорила ведущая. — Их мощность соизмерима с мощностью ядерного заряда, но в районе Москвы не удалось обнаружить никаких следов радиации, а город Алейск на Алтае власти объявили временно закрытой зоной. Уже ни у кого нет сомнений, что оба взрыва имеют одну физическую природу и связаны с посещением Земли пришельцами из космоса. Согласно данным НАСА эпицентр одного из взрывов находится в Уржумском заказнике, где жила семья Ковалевых, а другого — в сорока километрах от Москвы в районе заброшенного военного объекта. В связи с этим у ученых и политиков возник ряд вопросов. Действительно ли пришельцы покинули нашу планету? Послушайте мнение видного американского политолога и старшего консультанта Госдепартамента и министерства обороны США Роберта Бодански.

— Объяснения, данные Ольгой Ковалевой — единственным человеком, который контактировал с пришельцами — страдают неполнотой и вызывают сомнения, — сказал появившийся на экране политолог. — Я еще могу понять то, что с ней за некие услуги расплатились золотом. Учитывая красоту этой девушки и ее слова о том, что пришельцы внешне ничем не отличались от нас, можно предположить, какого рода это были услуги! Конечно, несколько тонн золота за такое многовато, но кто знает, как они его ценят.

— А ведь это прямое оскорбление, — заметил Нор. — Раньше они до такого не опускались.

— Но мне непонятно, чего ради они стали бы передавать несовершеннолетней девушке какие‑то научные и технологические секреты, — продолжил американец. — У меня это сразу вызвало подозрения в том, что такая передача была добровольной. Эти два взрыва превратили мои подозрения в уверенность. Никогда ни одно высокоразвитое существо не передаст в руки ребенка такую силу. Поэтому я думаю, что пришельцев либо перебили, либо захватили и где‑то держат, а сами в это время изучают попавший в их руки межпланетный корабль. В связи с этим становится понятно, почему корпорация «Вызов» тратит такие громадные средства на создание научного центра в городе Ржеве. По нашим сведениям, туда приехали больше шестисот ученых разных специальностей и около тысячи инженеров. А если учесть научно–технических работников на всех предприятиях корпорации, их число составит семь тысяч. Масштабы беспрецедентные для промышленных объединений современной России. Вчера наш представитель в Совете Безопасности ООН зачитал резолюцию, согласно которой правительство России должно забрать у корпорации «Вызов» все материальные предметы, оставшиеся от пришельцев, и всю собранную ими информацию и передать в ведение специального международного института. Соединенные Штаты могли бы взять на себя работу по созданию такого института и его финансированию. Этот институт смог бы компетентно, без катастрофических последствий вроде взрыва под Москвой исследовать наследие пришельцев и сделать его достоянием всего человечества, а не небольшой группы лиц, действующей в своих эгоистичных интересах, да еще в таком непредсказуемом государстве, как Россия. Представитель России высказал свое мнение в отношении американской инициативы, назвав ее фантастическими измышлениями, и пообещал, что Россия, безусловно, воспользуется своим правом вето. Такая позиция становится понятной, если вспомнить о тесных связях между семьей Ковалевых и президентом страны. По поступившим в наше распоряжение сведениям, у Ольги Ковалевой и ее мужа были тесные связи с руководством такой службы, как ФСБ. И один из взрывов произошел на заброшенном военном объекте. Если предположить, что заброшенным его представили для нас, совершенно ясно, что корпорация «Вызов» — это не самостоятельная организация, а орган государства, где под прикрытием кабельного и других производств ведутся работы по изучению захваченного корабля пришельцев и всего того, что в нем было. Кому бросила вызов эта корпорация и где будут использоваться ворованные секреты? Я думаю, ответ очевиден. У руководства России имеются имперские амбиции, которые хотят реализовать, используя техническое превосходство. Можем ли мы себе это позволить? Я уверен, что вы вместе со мной ответите нет! Нужно предъявить России ультиматум и силой заставить ее сделать то, что не хотят делать добровольно. Экономика и внутреннее положение России таковы, что она просто не сможет выдержать бойкота мировым сообществом. Месяц–два — и это государство начнет разваливаться. Два дня назад в Пекин ездил наш Государственный секретарь. В числе других вопросов поднимался и этот, причем наша позиция нашла у китайцев понимание. Они тоже опасаются возможных последствий…

— Зачем ты выключила? — спросил Нор. — Могли услышать что‑нибудь еще.

— Я еще немного послушаю и не пойду в ресторан: просто кусок в горло не полезет. Жаль, что с нами охрана!

— А что бы ты сделала, если бы ее не было? — с любопытством спросил Нор.

— Я бы сделала! — мечтательно сказала Ольга. — Отсюда можно без проблем попасть круизом в Мексику. Поймать там парочку американцев, еще раз поменять внешность и прогуляться в Вашингтон. Деньги для этого у нас есть. Я бы там навела шороху!

— Пойдем есть, мечтательница, — сказал Нор, вставая с дивана. — Нам скоро наводить шорох дома. Это будет поважнее. Если нам действительно объявят бойкот, будет плохо. Этот паршивец сказал правду, что нас хватит на пару месяцев. Другое дело, что европейцам нашего газа из хранилищ зимой хватит только на месяц, поэтому они сейчас бучу не поднимут. Если они нам перекроют кислород, мы перекроем газовую трубу, и пусть только кто‑нибудь посмеет вякнуть. Какой смысл продавать кому‑то товары, если за вырученные деньги ничего не позволяют купить или арестовывают счета? От нас теперь будет многое зависеть. Если перекуем мерзавцев в патриотов и сторонников президента, тогда продержимся, иначе нам живо организуют какую‑нибудь цветную революцию.

Приехавшего Фадеева пересадили на свою машину, оставив его охрану за оградой.

— Мы не допускаем в резиденцию посторонних, тем более вооруженных людей, — пояснил Виктору майор ФСО. — Приказ касался только вас.

— Да ради бога, — пожал он плечами. — Просто я специально взял с собой двух специалистов, которых было бы интересно послушать президенту.

— Если прикажут, мы доставим и их, — ответил майор, и больше они до самого приезда не разговаривали.

При беседе с президентом присутствовал директор ФСБ Бортенев. Сама беседа происходила в гостевом доме резиденции. После взаимных приветствий мужчины уединились в комнате, в которой не было ничего, кроме трех кресел, небольшого столика с чашками горячего кофе и большой панели телевизора на стене.

— Я отвечу на все ваши вопросы и сам расскажу немало интересного, — сказал Виктор, когда все уселись в кресла, — только вы не должны записывать разговор.

— Запись не ведется, — заверил его Бортенев.

— Вы сейчас были неискренни, — улыбнулся Виктор, вытаскивая из нагрудного кармана тонкую пластинку, которая издавала писклявый звук и в такт ему мигала светодиодом. — Это портативное устройство, которое определяет… неискренность. Металлоискателем не обнаруживается, сканером в выключенном состоянии тоже не найдут. При любой попытке разбора или просвечивания начинка выгорает.

— Нам намного удобнее работать с записью, — сказал президент. — Вы это должны понимать.

— Я понимаю, — кивнул он, — но то, что я вам скажу, записывать нельзя. И никто из вашего окружения, кроме премьера, не должен об этом знать. Любая утечка этих данных трактуется как прямой вред Ольге Ковалевой.

— Поэтому только мы трое? — криво усмехнулся президент. — Выбрали тех, кто сидит на крючке?

— Если мы отобьемся, Ольга вам все снимет, — пообещал Виктор. — Если вы решитесь сдаться на милость Запада, вам тоже все снимут, только не сразу.

— Я уже все выключил, — сказал президент. — Теперь хотелось бы услышать, какую позицию занимает руководство корпорации в связи с последними американскими инициативами, и какие рекомендации может дать нам. Мы не можем совсем не реагировать. Этого просто никто не поймет.

— Вы прекрасно понимаете, что мы не сможем показать космический корабль, — начал Виктор. — Говорить сейчас о дорах, магии и богах — это худшее, что можно сделать. Большинство не поверит, даже если выложить все козыри, или поверит только частично и не сразу. Это не избавит вас от неприятностей, зато гарантированно обещает их нам. Да и вам мало не будет, хотя бы из‑за истории с продажей несовершеннолетних девчонок. Поэтому рекомендация у нас только одна — это, как любит говорить Ольга, посылать всех лесом! Штаты не пойдут на крайние меры без союзников, а им это будет трудно сделать. Зимой без газа не обойдешься, а в хранилищах его надолго не хватит.

— Согласен с вами, — сказал президент. — Но так можно только выиграть время. К лету потребность в газе снизится и, если его закачают в хранилища, могут рискнуть. Если на нас навалятся все, мы не сможем долго сопротивляться. Наверняка в этом случае Китай будет требовать того же самого, поэтому на азиатские рынки можно не рассчитывать. А без ввоза товаров и поставок комплектующих будет плохо. Да и финансовый рынок моментально обвалится. Можно было бы продержаться с полгода, но для этого нам нужны полномочия, которых никто не даст. Да и смысл?

— Смысл есть и полномочия у вас будут, если только решитесь играть вместе с нами, — сказал Виктор. — К сожалению, все началось слишком рано. При нормальной работе мы были бы готовы через год с небольшим, а теперь придется рвать жилы и привлекать резервы государства. Сейчас объясню, что я имею в виду. У нас есть технология, позволяющая выводить в космос объекты любой массы. Проблема в том, что после этого они продолжают лететь с той же скоростью, что и Земля. Для их нормального использования нужны мощные двигатели. Такие двигатели на плазме у нас скоро будут. Плазма же будет использоваться и в качестве оружия. Мы планировали вывести в космос несколько орбитальных платформ с генераторами магии и с сотню перехватчиков, способных уничтожать разогнанными сгустками плазмы ракеты при старте.

— Однако! — подался к Виктору президент. — Для чего вам генераторы на орбите? Зомбирование?

— Зомбировать людей не получится, — ответил Виктор. — Сможете только совсем немного изменить отношение к чему‑либо. Вы же знаете, что действие магии скоротечно. Мы же хотим иметь возможность погрузить в сон население целых стран или их армии.

— Как стрелять плазмой через атмосферу? — спросил Бортенев.

— Плазма достаточно плотная, — начал объяснять Виктор. — Ее температура выше пятидесяти тысяч градусов. Она еще больше возрастает, когда плазма сжимается в тонкий жгут. Орудие представляет собой ускоритель, который выбрасывает плазму со скоростями от двадцати до тридцати километров в секунду. Конечно, пока плазма достигнет поверхности планеты, она расширится, но сохранит поражающее действие.

— А почему все делали втайне от нас? — спросил президент. — Подобная скрытность рождает подозрения.

— А зачем нужно было вас заранее посвящать? — спросил Виктор. — Чем больше людей знают о подобных планах, тем вероятней утечки. Вы и так оказывали нам всю возможную поддержку. Оказать ее еще больше не получилось бы, не ставя при этом в известность хотя бы ключевые фигуры в парламенте. А нам эта армада на орбите все равно потом была бы не нужна. Главное — добиться реальной экономической самостоятельности и выбить кое у кого из рук дубинку. Потом вам все перехватчики продали бы.

— А генераторы? — спросил Бортенев.

— А генераторы — нет! — сказал Виктор. — Извините, но мы не будем давать в руки чиновникам техномагию. Защиту от магии дадим. А платформы… Повисят на орбите, пока в них есть необходимость, потом куда‑нибудь уберем или взорвем.

— И сколько вам на это нужно времени? — спросил президент. — Про год с небольшим мы слышали. А если мы поможем?

— Если передадите в наши руки несколько крупных предприятий космической промышленности и поставите из госрезерва кое–какие материалы, постараемся уложиться в пять месяцев. Тогда все перехватчики перейдут государству безвозмездно. А космические корабли вам тоже будем делать мы. Причем наши корабли будут несравненно лучше современных ракет на химическом топливе.

— Полгода можем не продержаться, — сказал президент, переглянувшись с Бортеневым.

— А если ввести военное положение и временно отменить действие Конституции? — спросил Виктор. — Обстановка будет чрезвычайная, так что, по–моему, это оправдано.

— Если полностью развяжем себе руки, тогда да, продержимся, — кивнул президент. — Только тех, кто будет мешать, придется убирать, и все это прекрасно понимают. Совет Федерации на это не пойдет. Им легче убрать одного меня и сдать вас американцам. Для многих из них в этом случае ничего не изменится.

— Посмотрите на этот список, — сказал Виктор, положив на столик бумагу. — Эти?

— Почти полная выборка, — сказал президент, одобрительно посмотрев на Фадеева. — Что вы предлагаете?

— Предлагаю напустить на них Ольгу с Нором, — ответил Виктор. — У нас очень профессиональная и абсолютно преданная служба безопасности, так что все проделаем тихо.

— Но ведь результаты действия магии долго не сохраняются, — не понял Бортенев.

— Это так во всех случаях, кроме тех, когда магия действует на тело или память, — начал объяснять Виктор. — В память каждого из них внесут кое–какие ложные воспоминания и поменяют оценку многих событий. По сути, это программирование личности. Поведение человека меняется мало во всех случаях, исключая те ситуации, с которыми будут работать. Приведу простой пример. Возьмите депутата, который с трибуны бьет себя кулаками в грудь и всем твердит о своем патриотизме, но в котором этого патриотизма нет ни на грош. Ольга поработает с его памятью и поменяет его личностные оценки по отношению к Родине. Заодно привьет симпатию к вам и неприязнь к США и Европе. Даже если она перестарается, ничего страшного не случиться. Получится еще один патриот, готовый жертвовать ради Родины если не жизнью, то хотя бы материальным благополучием.

— И сколько на это потребуется времени? — спросил президент.

— Посмотрим, как пойдут дела, — ответил Виктор. — Мы запланировали на это три месяца, но, может быть, управимся быстрей. Завтра прилетают наши маги, а послезавтра начнем.

— Как прилетают? — не понял Бортенев. — Они же в Ржеве!

— В Ржеве сейчас их двойники. Наши маги изменили свою внешность под тех людей, чьи загранпаспорта мы им дали, и вместе с охраной вылетели на Кубу. И не надо на меня так смотреть. Мы тоже были не в восторге от их идеи, но вынуждены были пойти навстречу и по максимуму обеспечить безопасность. Ольга была на грани нервного срыва и срочно нуждалась в полноценном отдыхе. А южное море и песок под ногами — это ее мечта.

— А если бы они не вернулись? — спросил президент. — Молния в самолет или еще что?

— Все смертны, — пожал плечами Виктор. — Вы тоже много летаете. И у нас есть сестра Ольги, а у вас — Гершевич. Ему кое‑что запрещено, и сам он не сможет нарушить запрет, но в случае несчастья Лена знает, как снять с него ограничения. Совсем без магической поддержки не остались бы, даже если не считать наши приборы. Но с парламентом вам бы пришлось справляться своими силами.

— В начале разговора вы упоминали, что если мы решим сдаться… — начал Бортенев.

— Мы эвакуируем желающих начать все с начала. Им будут изменены документы и внешность и придуманы новые биографии. Где это будет делаться и какими средствами, лично я не знаю. Знаю лишь, что способы взаимодействия с властью и стратегия борьбы будут совершенно другими. И еще один момент, о котором вы можете забыть из‑за текущих неприятностей. Никто не отменял захват Земли дорами. Мы можем все бросить и прекрасно устроиться под другой внешностью в России или в другой стране, но тогда этот мир обречен стать поставщиком тел для чужой цивилизации. Мы хотим с помощью маготехники и космических систем навсегда ликвидировать эту угрозу.

— Мы не собираемся сдаваться, — сказал президент. — Действуйте по своему плану. Когда будет нужна помощь, обращайтесь. А распечатку возьмите себе. Мы этот список не видели.

— Покажитесь! — Фадеев взял Ольгу за плечи и повертел, рассматривая со всех сторон. — Почернела так, что не видно ни одной веснушки, а нос как был картошкой, так и остался.

— Так уж и картошкой, — засмеялась она. — Мы запустили в самолете изменение внешности, только все будет восстанавливаться не меньше трех дней. Пока в Ржев не поедем, посидим здесь.

— Я, ребята, вчера был у президента, — сказал Виктор. — Договорились, что он помогает нам, а мы ему. Он не поверил мне на слово и сегодня уехал в Ржев смотреть на наши достижения своими глазами. Его там принимает Васильев, а я решил встретить вас. Дело в том, что положение стремительно ухудшается, поэтому нечего вам здесь рассиживаться, когда две недели грели спины на пляже. Пусть изменения себе потихоньку идут, а вы в это время будете работать. Конечно, не сегодня, но завтра уже начнем. Старший группы сотрудников, которых для этого выделили, подберет самые подходящие кандидатуры, а выбирать из них будете уже по обстоятельствам. В группу включен гример, который каждый раз будет править вам внешность. Если бы не ваша известность, поменяли бы себе ее сами на все время работы. Жаль, что это не пройдет, потому что вас в любой момент могут затребовать на какое‑нибудь сборище. Двойников мы на такие мероприятия не возили.

— Нападений на них не было? — спросил Нор.

— Ничего не было, но мы подставлялись всего два раза.

— Как ваши женщины? — спросила Ольга. — Не сильно переживают, что пришлось уехать из столицы?

— Некогда им переживать, — ответил Виктор. — Людмила изучила все те учебники, которые ты ей сбросила в память, и сейчас стажируется у директора на нашем кабельном заводе, а жена с твоей помощью сдала экзамены за среднюю школу и решила заняться театром. Что на меня уставились? Не собирается она сама выходить на сцену, по крайней мере пока. Она решила, что раз Ржев с нашей помощью увеличил число жителей чуть ли не втрое, пора ему иметь хоть какой‑то театр. Выбила из меня деньги, а из директора ГДК несколько комнат, нашла где‑то режиссера и сейчас набирает детей и подростков в ТЮЗ. Сама в нем выполняет обязанности директора, снабженца, костюмера и бухгалтера. Если у них получится что‑нибудь дельное, через год–два построим в Ржеве нормальный театр. Ладно, на эти темы вы с ними поговорите сами. Не буду вам больше мешать и сейчас уеду. А вы никуда не высовывайте носа, даже с охраной. Холодильники забиты продуктами, так что если не забыли, что с ними делать, то с голоду не умрете. По поводу работы с вами созвонится Знаменский. Вы его должны помнить: он был в экипаже машины, когда вас возили в ФСБ. Он старший в группе, поэтому вся информация пойдет только через него.

Знаменский позвонил на следующий день и сообщил, что он с другом приедет в четыре часа. Другом оказался оперативник, который по совместительству работал гримером. Ему хватило двадцати минут, чтобы без всякой магии так изменить им внешность, что теперь можно было смело идти под объективы камер видеонаблюдения. Одежду тоже привезли другую: дорогую, но попроще, чем была у них.

— Вот наша первая цель, — сказал Знаменский, передавая конверт Нору. — Это один из заместителей руководителя аппарата Совета Федерации Виталий Иванович Мартьянов. Его нельзя назвать мерзавцем, но дети учатся в Англии, и там же купил дом. И деньги в основном держит в зарубежных банках. Если нажмут, надолго его принципиальности не хватит. Домой он обычно возвращается около шести. Жена сейчас за границей, а домработница все дела делает до обеда, потом уходит. Квартира четырехкомнатная в доме с охраной, вот адрес. Понятно, что там ведется запись с камер. Если заставите их выключить, потом при проверке обнаружат лакуну в записи. Поэтому предлагаю действовать иначе. В том же подъезде живет известный режиссер. Вот его данные. Идем только вчетвером по этому адресу. Пусть работает запись, даже если потом поднимется шум, она не поможет. Накладки и грим изменили всем лица, а с зимней одеждой не поможет и компьютерная обработка. Вам нужно только воздействовать на охрану, чтобы нас пропустили к режиссеру, не делая звонка на подтверждение пропуска, и не смотрели на монитор шестого этажа, иначе могут заметить, что мы пошли не в ту квартиру. Дальше поднимаемся на лифте и работаем. Сейчас едем по его адресу и следим из машины, когда войдет в свой подъезд. Выжидаем минут десять и начинаем работать. Устраивает план?

— Нормальный план, — сказала Ольга. — Жизненный. Я думаю, что все пройдет буднично. Зайдем в подъезд, поднимемся лифтом на шестой этаж, заставим хозяина нас впустить и работаем с его памятью. Потом эту память подчищаем. Не будет никакого шума и никакого расследования. Даже если кого‑нибудь не вовремя принесет, это нам не помешает.

Все получилось так, как и планировали. С Мартьяновым работала Ольга, а Нор только наблюдал, запоминая, что и как она делает. Опыта в работе с памятью у него было гораздо меньше. На операцию в доме ушло полтора часа, а всего затратили в два раза больше времени, считая работу гримера, дорогу и то время, когда ждали в машине приезда клиента.

— Давайте, Николай, попробуем за день обрабатывать хотя бы двоих, — сказала Ольга Знаменскому на прощание, — иначе долго провозимся. А в выходные можно брать в работу еще больше людей.

Они успели приготовить ужин, когда позвонил начальник службы безопасности Архипов.

— У нас неприятности, — сказал он Ольге. — Машины, на которых ехали ваши двойники и их сопровождение, попали в засаду. Работали профессионалы. Ваш «найт» подорвали большим зарядом взрывчатки, закатанной под асфальт. При десяти тоннах веса его отбросило через кювет на пятнадцать метров от дороги. Первую машину расстреляли из гранатометов, но шофер второй сумел вовремя остановиться и высадил людей. В завязавшемся бою были убиты два телохранителя, но и нападавшие потеряли шестерых и отступили. В километре от места засады их поджидали два вертолета. Один из них удалось подбить, но при падении живых не осталось. Мы сообщили о нападении, и второй вертолет сейчас ищут.

— Вы мне не про вертолет рассказывайте, Николай Федорович, — сказала Ольга, — а о наших потерях. И это ничего, что вы вот так по телефону…

— Те, кто прослушивал ваш телефон и так все знают, — ответил он, — а завтра об этом будут сообщения во всех газетах, и нам надо будет предъявлять вас миру.

— К завтрашнему утру должны быть в прежней форме, — ответила Ольга. — Останется только загар, но я не собираюсь о нем никому отчитываться. Вы так и не сказали…

— Выжили только трое моих парней, — сказал он. — Ваши двойники погибли при взрыве. Целостность корпуса не нарушена, но уж очень сильный был взрыв. Машина восстановлению не подлежит.

— Что‑то ты долго, дорогой! — сказала Свата Варгом, услышав хлопок двери в спальной комнате. — Я уже собиралась ложиться.

Услышав ехидный смешок, она стремительно обернулась и увидела насмешливо наблюдавшего за ней мужчину в одежде воина. Огромный рост, меч в два раза больше нормальных размеров… В этот бросок она вложила и все свои собственные силы, и те, которыми ее наделила богиня. Ей даже удалось схватить винтовку, но выстрелить он не дал.

— Светлана Зурова! — сказал Ардес. — Чем ты думала, когда помогала Гарле? Я не тронул ее жриц, потому что их защищает обычай. Но вот кто защитит тебя? Твой муж? Он поклоняется мне и сейчас статуей стоит в коридоре. Не бойся, ему я не сделаю ничего, в отличие от тебя. Скажешь что‑нибудь напоследок?

— Сволочь! — сказала женщина, бросая оружие на ковер. — Убив меня, ты убьешь и его!

— Ничего, найдет себе другую, — ответил он. — Пусть у нее будет не такая красивая мордашка, но все остальное у вас у всех одинаковое. Ты уже все сказала?

— Что мне тебе говорить! — со злостью и отчаянием сказала она. — Я не рвалась в ваш мир, меня отправил для Гарлы посланный тобой маг! А без ее помощи я не могла ни вернуться домой, ни зачать ребенка от любимого мужчины! Она мне помогла, а за помощь положено платить. Ты не бог воинов, а его жалкая пародия. Воины на Земле — я имею в виду настоящих — ставят своей целью защиту женщин, причем не только своих. Ты же нас ненавидишь и презираешь и хочешь меня покарать за то, на что сам толкнул! Что ты тянешь? Ждешь, что я буду умолять тебя о пощаде? Хрен тебе, не дождешься! Ненавижу!

— Придержи язык, женщина! — мрачно сказал он. — За жизнь скажи спасибо мужу. Ты носишь под сердцем его ребенка! Это мальчишка, поэтому я не стану отнимать у тебя жизнь. Но если будешь дерзить, вырву язык и сделаю так, чтобы не захлебнулась от крови. Родить сможешь и без языка!

Он не исчез как обычно, а широкими шагами вышел из спальни с такой силой хлопнув дверью, что не выдержала одна из петель. Когда Бар вбежал в спальню, он увидел валявшуюся на ковре винтовку и взахлеб рыдающую жену.

«Что за женщины! — думал Ардес, стоя на стене замка наместника Варгома. — Откуда в них столько силы? Или это просто совпадение, что сюда попадают именно такие? Но в той жизни обе ничего особенного собой не представляли. Может, это результат их слияния со мной или с Гарлой? Почему у меня к ним совсем другое отношение? Ни одна женщина этого мира не посмела бы не только поднять на меня руку, даже просто что‑то сказать, а эта поняла, кто пришел, но все равно бросилась к оружию. Если они все такие, эти жрицы еще попортят мне кровь. Но теперь она не посмеет оказать помощь Гарле, если та придет. А трехглазая придет, потому что в этот раз на Нора можно положиться, и он не окажет ей обещанной помощи. Но у нее много жриц, которых можно отправить за силой в родной мир. Я хорошо взял всех на крючок с этой столицей, поэтому они не получат помощи на своей бывшей родине. Но им тоже может прийти в голову не такая уж мудрая мысль — поискать ее на стороне. Поэтому пора и мне отправлять Марга».

 

Глава 16

Когда Марг возник в тупике с мусорными контейнерами, в нем больше никого не было. Одетый в длинную меховую шубу, жрец поспешно отошел от воняющих ящиков и, наклонившись, зачерпнул рукой снег. За свою длинную жизнь ему несколько раз приходилось сталкиваться с этим чудом природы, но снега всегда было мало, и он быстро таял. Здесь снег лежал повсюду, а холод был такой, что начало неметь лицо. Да и вообще голова почти сразу стала мерзнуть. Марг не носил головных уборов из‑за густых волос, которые и в зиму прекрасно уберегали от холода, поэтому, отправляясь в мир Земли, не озаботился шапкой. Растирая щеки руками, он поспешно вышел на улицу. Был вечер, но повсюду горели фонари, которые хорошо освещали тротуары, заполненные возбужденно переговаривающимися и смеющимися людьми. Жрец с минуту постоял, потом начал пробираться к дороге, чтобы поймать такси.

— Эй, дед! — окликнул его стоявший в обнимку с девушкой высокий парень. — Ты оставил дома мозги вместе с шапкой? Какой дурак ходит по морозу простоволосый?

Он оторвался от девушки и, покачиваясь, подошел к Маргу, снял меховую шапку и нахлобучил ее на мага.

— Носи и помни мою доброту! — сказал он старику, дыхнув на него брагой. — Нам все равно пора домой.

Поправив подаренную шапку и в благодарность запустив неожиданному доброхоту исцеление больной печени, Марг, чтобы не толкаться в толпе, двинулся вместе со всеми, посматривая на дорогу. Заметив такси, он приказал его водителю остановиться. В салоне уже сидели три пассажира, но место рядом с шофером было свободным.

— Отвезешь сначала их, потом меня, — устроившись рядом с водителем, сказал ему Марг и продиктовал адрес.

— Мне будет проще сначала отвезти вас, — ответил водитель. — Это по пути.

До нужного ему места ехали минут пятнадцать. Всю дорогу Марг рассматривал залитый огнями город, удивляясь многолюдству. Все‑таки знать о таком чужой памятью — это одно, а видеть своими глазами — совсем другое. Он уже понял, что в городе праздник, скорее всего, Новый год. Это не слишком обрадовало, потому что нужных ему людей могло не быть на месте. Ему повезло, и на звонок дверь открыла Вика.

— Вы к кому? — удивилась она.

Отвечать не пришлось, потому что в прихожую вышел Мак.

— Вика, это наш главный жрец, — сказал он девушке. — Заходите, уважаемый Марг, вы пришли очень вовремя. Мы только что сели за стол.

Старик удивленно посмотрел на преобразившегося Солера и зашел в прихожую. В квартире было жарко, поэтому он поспешил снять тяжелую шубу и разуться. Просторную гостиную украсили фольгированными гирляндами и мишурой, у окна стояла праздничная елка, а находившийся посередине комнаты большой стол заставили блюдами и напитками так, чтобы можно было есть и смотреть огромный плазменный телевизор.

— У вас будут гости? — спросил Марг, показывая рукой на стол.

— Нет, учитель, — засмеялся Солер. — Все это мы приготовили для себя. Здесь принято выкладывать на столы пищу с избытком, поэтому ее хватит и для вас, а если не хватит, поставим еще. Расслабься, Вика, никто тебя никуда насильно не потянет.

— Ты боишься, что я уведу тебя в наш мир? — спросил Марг девушку. — Если так, то зря. Ардес тебе предлагает вернуться к нему, но он еще ни одну женщину не принуждал быть с ним рядом.

— Как вас зовут? — спросила она.

— Марг Стар, — поклонился старик.

— Ну а меня вы знаете, — сказала Вика. — Ответьте, Марг, зачем мне туда идти? Что, кроме силы и любовного безумия, может дать ваш бог? Он подарит мне ребенка и окружит заботой? Нет, он будет продолжать свою нелепую тысячелетнюю борьбу, сея вокруг себя смерть и горе. И вы сюда пришли, чтобы ему в этом помогать.

— Не он изобрел войну, — сказал Марг. — Драчливость в характере людей. Для них так же естественно решать свои споры силой, как есть или спать. И это не только у нас, у вас сражаются не меньше, а гораздо больше!

— Не будем философствовать о человеческой природе, — махнула рукой девушка. — Это бесполезный спор, тем более с вами. Я все равно не смогу ни в чем убедить человека, который служил Ардесу всю жизнь. Задам только один вопрос. Вы знаете о втором материке в вашем мире? Нет? Я так и думала. Ладно, давайте садиться за стол, а о войнах поговорим в другой раз. Сегодня все‑таки праздник.

— Нор, иди в гостиную, — мысленно позвала Ольга. — Отец приехал.

— Какая‑то ты не такая, — сказал Егор, рассматривая дочь. — Уставшая, что ли? Так вроде недавно отдыхали.

— Не будем об этом, папа, — попросила она. — Просто я за последнее время чего только не насмотрелась. Когда работаешь с памятью человека, приходится частично просматривать его жизнь. А когда это делаешь, лишний раз убеждаешься в том, сколько дерьма во власти. Я понимаю, что нам как раз таких и подсовывают, но все равно…

— Вам еще долго с этим работать? — спросил Егор.

— Не очень, — ответила Ольга. — Мы с Нором работаем отдельно двумя бригадами. Клиентов осталось немного, но к ним трудно подобраться. Мы их поэтому и откладывали на потом. Наверное, я все‑таки рискну и кое–кого обработаю по образу из гостиницы, как это делала, когда мы приехали в Москву. У Нора на такое не хватит сил, а я выберу день, когда у них будет очередное заседание и займусь самыми трудными.

— Здравствуйте, — поздоровался вошедший в гостиную Нор. — А почему в одиночестве?

— У жены работа, а у Лены любовь, — улыбнулся Егор. — А я сам себе дал отпуск на два дня. Кроме того, мы сейчас из соображений безопасности стараемся ездить по одному.

— А как вообще идут дела? — спросил Нор. — Мы давно не были в Ржеве, и из вас никто не приезжает, даже Виктор.

— Ему сейчас тоже некогда ездить просто так, — сказал Егор. — Слишком много дел, и все нужно успеть сделать. Зима и скандал из‑за провалившегося покушения дают отсрочку, но месяца через четыре за нас возьмутся всерьез, а мы пока не успеваем. Из нерешенных вопросов по НТЦ осталось только охлаждение двигательных установок, все остальное пошло в производство. А с двигателями пока не получается, поэтому Субари перебрасывает на эту проблему освободившихся физиков. Три дня назад воспользовались плотной облачностью и испытали прототип боевого метателя плазмы для перехватчиков. С расстояния пять километров он прожег стальную бронеплиту толщиной в сорок сантиметров. У ручных метателей, которые установим на боевые скафандры, возможности будут скромнее. Да, принято решение начать подготовку производства генераторов как для боевой техники, так и для населения. Все равно вот–вот схлестнемся, так что нам потребуются все козыри.

— А новые предприятия? — спросила Ольга. — Есть от них хоть какой‑то толк?

— Ты слишком быстрая, — усмехнулся Егор. — Нам их отдали две недели назад, а ты уже хочешь какой‑то отдачи. У нас так пока нигде не работают, даже в корпорации. Им дали задание разработать и начать подготовку производства корпусов орбитальных платформ и перехватчиков. Понятно, что вся начинка в них будет наша. Перехватчик, кстати, проектируют с таким расчетом, чтобы пилот мог находиться в космосе до десяти дней. В кабине можно будет только сидеть и лежать, но тепловой режим и все остальное должны соответствовать нашим требованиям. На таких машинах можно будет без проблем летать на Луну. Полезного груза, правда, с гулькин нос, но если снять вооружение…

— Не успеем! — сказала Ольга. — Нам врежут раньше. А если подготовиться только частично, может быть еще хуже. Всех напугаем, но не так, как хотели. Нужно чтобы с нами побоялись связываться, а они, наоборот, решат покончить любой ценой! А если не вылезать совсем… Да у нас встанет самое малое половина промышленности!

— Это все эмоции, — возразил отец. — Если нам не оставят выхода, получат по полной программе. Чего мы лишаемся? Нам перекроют кредиты, а возможно и доступ к резервам и заморозят все активы. Соответственно, окажется парализованной вся внешняя торговля. Конечно, это очень болезненно и приведет к остановке части предприятий и банков. Но и мы не совсем беззубые. Выйдем из МВФ, национализируем Центробанк, после чего сможем наладить на внутреннем рынке независимое денежное обращение. На время придется забыть о рыночной экономике и усилить государственное регулирование. Товарных запасов на первое время хватит, и, если жестко пресечь спекуляции и хорошо напугать чиновничество, можно избежать паники и краха. Одновременно нужно будет национализировать активы всех государств, участвующих в бойкоте. Огромный резерв устойчивости дает национальная идея.

— Скатимся до национализма, — сказал Нор.

— А вот я этого не боюсь! — возразила Ольга. — Этот самый национализм есть повсюду, просто о нем не принято говорить. Надо только, чтобы все правильно направили. Чтобы национализм был не русский, а российский! О Россию слишком долго вытирала ноги всякая сволочь, так что пусть теперь утрутся.

— Все равно будет хреново, — сказал Нор. — Даже во времена Советского Союза экономика не была самодостаточной, что уж говорить теперь! Мы до сих пор многое получаем из Белоруссии, Украины и Прибалтики, да и из других стран. Если запахнет жареным, может быть, нас не кинут одни белорусы. Там народ умный и прекрасно понимает, что они существуют только до тех пор, пока не развалили Россию. Вот прибалты нам с удовольствием свернут кукиш.

— Сколько там торговли с этой Прибалтикой, — махнула рукой Ольга. — А Украине бойкот невыгоден. У нас с ними огромный товарооборот.

— Европейцам он тоже невыгоден, — возразил Егор, — но Штаты их дожмут. И Украина за ними потянется, тут и к бабке ходить не надо. Но выход можно найти. Есть мысль договориться с китайцами. Не все, но кое‑что им придется рассказать и кое–чем поделиться. Китай в перспективе представляет для России немалую опасность, но пока он наш союзник в противостоянии с Америкой. Китайцы прекрасно понимают всю опасность ориентации на американский рынок, но пока слишком сильно с ним связаны. Но и американцы по этой же причине не могут на них сильно давить. Поэтому китайский рынок может нам компенсировать потерю европейского. Пусть какое‑то время будет трудно, но потом мы отыграемся. За первой зимой последует вторая, емкости хранилищ надолго не хватит, а возить сжиженный газ многие тысячи километров слишком накладно. Большинство европейцев сразу же забудут об атлантической солидарности, когда получат счета за газ и тепло. Газ можно брать и не в России, но газопроводы строятся годами и требуют огромных вложений. Это американцы могут нам пакостить безнаказанно, у европейцев так не получится.

— Спасибо, ты меня успокоил, — улыбнулась дочь. — Ладно, хватит политики, сейчас будем обедать. Идите мыть руки, а я пойду все разогревать.

Нормально пообедать им не дали. Ольга только разлила по тарелкам первое, как зазвонил ее сотовый телефон. Звонил Бортенев.

— Я вас слушаю, Александр Сергеевич, — сказала она, взяв из рук Нора телефон. — Что еще случилось? Очередная неприятность?

— И не одна, — мрачно ответил директор. — От нас сбежал полковник из Центра информационной безопасности. Этой гниде многое известно, так что приняли его с распростертыми объятиями. И проделано было так, что мы об этом узнали только на третий день. Сейчас он уже в Штатах, но, видимо, петь начал еще в Лондоне, потому что его откровения уже запустили в СМИ. Запрещать что‑то нашим нет смысла: таким запретом можно только ухудшить ситуацию, поэтому сворачивайте вашу работу.

— И многое ему известно? — спросила Ольга.

— До черта ему известно, — сказал Бортенев. — Разве что о дорах он ничего не знает, а об остальном в большей или меньшей степени осведомлен. Можете послушать радио. Сейчас уже не одни американцы с англичанами об этом говорят. Это тема номер один для всех. Наши, как обычно, среагируют с запозданием, но вряд ли большим. На отдельных каналах, наверное, уже идет перепев. Есть по этому поводу мысли?

— Давайте, Александр Сергеевич, мы вам сами позвоним, — сказала Ольга. — Сначала надо послушать о чем говорят, и в чем нас обвиняют на этот раз. Но, скорее всего, нужно будет давать объяснения. Пресс–конференцию, я бы проводить не стала, а выступить на телевидении нам с вами придется. Президент пусть думает за себя сам, но я бы на его месте тоже выступила, только уже после нас. И выступление построила с акцентом на недопущение ущемления национального суверенитета России и интересов ее граждан.

— Может, сначала поедим? — сказал Егор. — Ну их всех к черту.

— Да, садимся, — сказала Ольга. — Вот ведь сволочь! Жаль, что по образу можно работать только на малые расстояния. Этот полковник сто раз пожалел бы о том, что родился на свет!

Торопясь, доели первое, а второго никто накладывать не стал. Бортенев зря обидел российское телевидение: на каждом третьем канале уже вовсю обсуждали новую сенсацию. Телезрители узнали, что Ольга Ковалева не только обладает феноменальными физическими способностями, она еще сама может наделять ими других. Кроме того, она каким‑то образом умудряется записывать знания прямо в мозг человека! В ФСБ с ее помощью сотни сотрудников получили знания самых разных языков. Но все это отступало на второй план перед сообщением о том, что, оказывается, связь с инопланетянами не прерывалась, а обмен происходил без применения космической техники. Люди переходили из мира в мир при помощи неких установок. Одна из таких установок и находилась на военном объекте под Москвой, где произошел взрыв. Скорее всего, вторая была в Уржумском заказнике и точно так же взорвалась по неизвестным причинам. Но и это было еще не все! Потрясающей новостью оказалось то, что муж Ковалевой был самым настоящим инопланетянином! Хоть сами Матвеевы дружно утверждали, что он их сын, дотошные журналисты уже раскопали, что никакого сына у них в семье никогда не было. Стало понятно, почему он взял себе фамилию жены! Но добила всех новость об операции ФСБ, которая отобрала в детских домах триста девочек–сирот, научила их обращению с оружием и продала инопланетянам за золото по весу! В это почему‑то поверили сразу. Рассказывали и о других мелочах вроде создания младшими Ковалевыми супербойцов для ФСБ, но такое уже мало кого интересовало.

— Сушите весла! — высказалась Ольга, когда все прослушали на разных каналах. — Ну что, инопланетянин? Как отбиваться‑то будем? Высказывайся, чего молчишь?

— Слово «магия» нигде не прозвучало, — сказал Нор. — Мы с тобой продвинутые экстрасенсы и можем только делиться знаниями, причем с согласия самих людей, а это очень многое меняет. Пусть я инопланетянин, что с того? Пусть покажут закон, который я нарушил. Раз правительство пошло мне навстречу и наделило правами гражданина России, все остальное — это пустая формальность, которую можно выполнить сейчас. А не сделали раньше, потому что это было связано с безопасностью государства, да и нам бы сильно осложнило жизнь. Кто от этого пострадал? Любители сенсаций? Ну и черт с ними!

— Там было еще об изменении внешности, — напомнил Егор.

— Да, это многих впечатлило, — согласился Нор. — Ну и что с того? Мы кого‑нибудь сделали уродом? По–моему, наоборот, штамповали красавиц. Я не слышал по этому поводу претензий ни от одной из девчонок. Самый паршивый момент — это операция со жрицами, но и ее можно подать совсем по–другому. Можно сказать о Ленке. Все, кто захотел, ушли, а она из‑за тебя отказалась и осталась здесь. Семнадцать лет — это уже не девочки, а самостоятельные девушки, которые могут сами решать свою судьбу. И золото платили не за них самих, а за их подготовку и экипировку. А раз нет космических кораблей, а установки телепортации уничтожены, какие к нам могут быть претензии? Узнали кое–какие секреты пришельцев? Может быть, и так, но с какой стати мы должны ими с кем‑то делиться? Я бы пошел дальше и заявил, что мы с тобой можем улучшать не только тела, но и мозги. Что мы и сделали работникам нашего НТЦ, конечно, с их согласия. И большинство наших наработок именно из‑за гениальности ученых, а не из‑за каких‑то инопланетных знаний. А делиться с кем‑нибудь своим добром или нет — это только наше дело! Если и будем делиться, то только с друзьями, к которым американцы не относятся. И англичане в этом ничуть не лучше. А остальные пусть смотрят на их печальную судьбу и думают, пакостить нам или нет.

Сегодня программа вычислений выполнялась как по маслу и ни разу не потребовала его вмешательства, поэтому Сергей обрадовался приходу Валентина.

— У тебя есть время поговорить? — спросил физик. — Посетила, понимаешь, одна идея, а можно ее реализовать или нет, во многом зависит от вас.

— Излагай свою идею, — сказал Сергей. — Я пока свободен. Если смогу, отвечу сам, нет — обратишься к заведующему сектором.

— Скорость движения Земли вокруг Солнца около тридцати километров в секунду, — начал объяснять Валентин. — Кроме того, в районе экватора она вращается со скоростью немного меньшей пятисот метров в секунду. За сто микросекунд мы с тобой уходим по орбите на три метра и еще на пять сантиметров смещаемся на восток. Конечно, если отбросить все нюансы.

— Считай, что я их отбросил, — согласился Сергей, — и что дальше?

— А теперь берем наш генератор перехода и обеспечиваем передачу в гиперпространство какого‑нибудь предмета. Пусть это будет стальная сфера.

— Уже навыдумывали свои названия? — засмеялся Сергей. — Чем не устраивают те, которые в первоисточниках?

— Неважно, — отмахнулся Валентин. — Просто это как‑то привычней. Ты не к названиям придирайся, а вникай в суть. Если время нахождения вне нашей Вселенной будет сто микросекунд, то сфера возникнет в трех метрах от первоначального положения с небольшим смещением. Так? И эта точка будет постоянно меняться. Ее можно рассчитать и поместить в нее такую же сферу. И что получится в результате такого наложения?

— Черт его знает, — задумался Сергей. — По идее, у такого шара должна быть в два раза большая плотность. А вот свойства… Спроси у Субари, делал так кто‑нибудь или нет. Может быть, все вообще взорвется. Только, Валентин, если ты думаешь таким способом совместить два корпуса двигателей, могу сразу сказать, что ничего не получится. Это ведь надо вычислять точку за сутки, а потом ждать нужного момента времени. Мы не получим необходимой точности.

— Да? — разочарованно сказал Валентин. — Наверное, ты прав. Есть выход! Вместо второй камеры берем просто кусок такого же материала, в толще которого возникает корпус двигателя. Я думаю, и теплопроводность, и тугоплавкость полученного материала должны быть гораздо выше, чем у исходного. Значит, берем весь кусок и плавим! Более легкоплавкий материал вытечет, и останется сверхплотная камера.

— Идея интересная, — сказал Сергей. — Так ведь можно поступать не один раз, а несколько. И каждый раз будет увеличиваться плотность. Можешь что‑нибудь сказать о природе такого материала?

— Как можно что‑то сказать о том, чего не предусматривает теория? — ответил Валентин. — Сейчас пойду пытать Субари. Учти, что ты в соавторах. Мне почему‑то не пришла в голову мысль о повторном наложении. Наверное, потому, что я ее ломал, пытаясь разобраться в том, что же получится.

Разговор с Субари занял две минуты. Поняв идею, директор Центра дико посмотрел на Егорова и принялся звонить. Первый эксперимент состоялся на следующий день. Для него взяли стальной шарик от обычного шарикоподшипника. После однократной передачи его плотность и теплопроводность увеличились вдвое, а температура плавления — почти в четыре раза. Опыт повторяли еще дважды, увеличив исходную плотность в восемь раз. Теплопроводность увеличилась во столько же, а вот температура плавления росла нелинейно и по грубым оценкам составила примерно пятнадцать тысяч градусов. Последняя проблема в создании плазменных двигателей была решена.

— Мне нужна твоя помощь!

Светлана обернулась и увидела сидевшую на ее кровати Гарлу.

— Приветствую великую богиню, — слегка поклонилась женщина. — В чем именно нужна помощь?

— Поклониться могла бы и пониже, — упрекнула ее Гарла. — Ты теперь местная, а значит, принадлежишь мне.

— Я принадлежу только себе и своему мужу! — глядя ей в глаза, сказала Светлана. — Вы для меня не богиня, и я не помню, чтобы хоть раз была в вашем храме. И я знаю правила.

— Вот ты как заговорила! — рассердилась Гарла. — Это твоя благодарность?

— Я уже отработала полученную от вас силу, — возразила Светлана. — Больше я вам ничего не должна! Я бы помогла в знак благодарности, но ни при таком отношении. Кроме того, в этом мире я вам не нужна, а в свой уйти не могу.

— И почему же? — спросила богиня. — Объясни.

— Во–первых, у меня будет ребенок… — начала Светлана.

— Да, мальчик, — присмотрелась к ней Гарла. — Ну и что?

— Я не хочу рисковать. Но это не главное. Здесь был Ардес. Он приходил меня убить. Я пыталась сопротивляться, но не помогла даже ваша сила.

— Сколько там в тебе моей силы, — пренебрежительно сказала богиня. — И почему ты до сих пор жива?

— Из‑за ребенка. Но он предупредил, что если я…

— Понятно. Ты боишься, что он тебя убьет и думаешь, что я этого не сделаю. Ты права, я не буду пачкаться. Но свою силу я заберу: хватит тебе и одного ребенка!

Она встала и протянула в сторону женщины правую ладонь, из которой в Светлану ударил ослепительно яркий луч. Несколько мгновений ничего не происходило, потом лицо Гарлы исказилось и луч света погас.

— Как ты это сделала? — со страхом спросила она. — Ты сейчас забрала в сто раз больше силы, чем в первый раз!

— Не знаю, — с удивлением сказала Светлана. — Я сама ничего не делала и ничего не почувствовала.

— Ладно, обойдусь без тебя, — сказала Гарла. — Прощай, больше мы не увидимся. Да, в мои храмы тебе лучше не ходить.

«А ведь она меня испугалась, — подумала Светлана, когда богиня исчезла. — Что получилось бы в результате, если бы она попробовала забрать у меня силу еще раз?»

«Надо будет осторожно попробовать то же самое на ком‑нибудь из жриц, — думала Гарла, переместившись в свой столичный храм в королевстве Ардел. — Если они тоже смогут захватить и удержать столько силы, из них могут получиться незаменимые помощницы. Научить, как ею пользоваться…»

Она не стала появляться в покоях Старшей, а вошла к ней через двери. В комнатах было пусто. Гарла быстро определила, где находится бывшая Старшая и шагнула в нужную комнату.

— Великая госпожа! — упала перед ней на колени Алла.

— Где Ольга? — нетерпеливо спросила богиня. — Быстро отвечай, она мне нужна.

— Ее нет в храме, великая! — воскликнула Алла. — Она пять дней назад стала нашей королевой и живет во дворце. Здесь появляется только на торжественные службы.

— Хоть от одной из них есть толк, — проворчала Гарла. — Ладно, возьму кого‑нибудь другого.

На этот раз переход в один из небольших храмов сразу же свел ее с новой Старшей.

— Приветствую великую богиню! — низко поклонилась девушка. — Готова служить!

— Служба потребуется, — сказала Гарла, садясь на край ее ложа. — Мне надо послать вестника к Нору. Сложность в том, что точка привязки, через которую вы все прошли, больше недоступна. Там сейчас почему‑то сплошной камень. Поэтому пойдешь другим путем. Появишься в небольшом кафе в районе Барнаула. Придется несколько дней добираться до вашей столицы. Денег у тебя нет, магии — тоже, поэтому дам еще немного моей силы и научу, как ее лучше использовать. Когда найдешь Нора, выясни, что он сделал по нашему договору. Уже прошло много времени, так что он должен был подобрать людей и оружие. Если ему нужно золото, пусть укажет место. После этого выберешь в столице удобное место и вернешься. Все поняла?

— Сейчас загорится сигнальная лампа, — сказал Ольге оператор. — После этого пойдет запись, и вы можете делать свое заявление. Приготовьтесь!

Она дождалась сигнала и взглянула в объектив камеры.

— В своем прошлом выступлении я не сказала ни слова неправды, — начала она свою исповедь. — Я только о многом умолчала, потому что не обо всем можно было говорить. Часть фактов, которые выложил на Западе сбежавший подлец и предатель, являлась государственной тайной, другие сильно осложнили бы жизнь мне и моему мужу. Глупо так поступать в угоду чьему‑то любопытству, поэтому я промолчала. А остальное — это либо ложь, либо сильно искаженная правда. И исказили ее преднамеренно, чтобы облить грязью и нас с мужем, и российское правительство. Сначала расскажу о детдомовских девушках. Никакой продажи не было. Нам заплатили не за них, а за работу по их подготовке. Есть записи их заявлений о добровольности выбора. Кроме того, все девушки были признаны совершеннолетними и подписали договоры. Но и это при желании можно объявить фальсификацией и принуждением. Дело в том, что заказчику были нужны именно добровольцы. Отправленных насильно нам бы просто вернули назад. В доказательство своих слов могу привести свою приемную сестру. Она была одной из них и должна была отправиться с последней партией, но отказалась. Потом ей нашли замену среди работавших в ФСБ женщин. Теперь немного подробней о том, что получили девушки. Мы с мужем сделали им оптимизацию, которая в разы увеличивает силы организма, полностью его оздоравливает и просто делает человека красивым. Почему‑то последнее больше проявляется именно у женщин. Посмотрите кадры, на которых справа расположены фотографии девушек, какими они были до оптимизации, а слева — после нее.

Ей был виден монитор, на котором медленно проплыла череда парных фотографий.

— Как видите, они все стали сильными и красивыми, — продолжила Ольга. — Помимо того, о чем я сказала, мы им записали в мозг знание нескольких языков, борьбы, о которой я уже рассказывала, фехтования и верховой езды. После этого с девушками довольно долго работали инструкторы, оттачивая эти навыки. Дополнительно каждую научили профессионально владеть огнестрельным оружием и экипировали бронежилетом, оружием и боеприпасами. Для тех, кто поднимет хай по поводу такой милитаризации женщин, хочу напомнить, что прекрасному полу разрешается служить в большинстве армий мира, а в американскую зачисляли даже беременных. Их несовершеннолетие — это фикция и чистая формальность. Нашим законом допускается признавать совершеннолетними в семнадцать лет даже парней, не то что девушек, что и было сделано. А они и физически, и интеллектуально были сильнее большинства тех, кто смотрит эту передачу. Некоторых задевает, что брали беззащитных сироток. А кого еще брать? У этих девушек здесь не было корней, и большинство из них не ждало ничего хорошего. И свой выбор они сделали осознанно. А теперь я вам скажу о том, куда и для чего они отправились. Мир, в котором они сейчас живут, не ушел в развитии дальше земного средневековья. В нем больше всего ценится сила, отсюда и то внимание, которое мы уделили их физической подготовке и вооружению. А использовать их будут в качестве старших жриц одного из тамошних культов. Это элита жречества, так что бедствовать они не будут. Жрицы могут завести семьи, а тот, кто запрашивал девушек, обеспечат им возможность зачать детей от мужей с другим геномом. Если кто‑то из генетиков начнет выражать сомнения в справедливости сказанного, пусть примет во внимание, что цивилизация заказчика опередила нас в развитии на десятки тысяч лет. Теперь, когда вы уже не волнуетесь о несчастных сиротках, скажу, что получило наше государство. За каждую девушку и переданное с ней снаряжение расплачивались золотом по их весу. В среднем за одну вышло полторы сотни килограммов, а девушек было столько же, сколько спартанцев в Фермопилах. За эту операцию государство получило сорок пять тонн сверхчистого золота с уникальными свойствами. Хочу сказать сразу о том, что получили мы с мужем. Нам не нужно золото. Генетические анализы показали, что у меня и мужа невозможно общее потомство. Нам заплатили авансом, дав возможность иметь детей, эту плату мы и отработали. Теперь коснусь еще одного вопроса и на этом закончу. Мы с мужем можем не только проводить оптимизацию, мы умеем превращать способных людей в гениев. Это непростая и в чем‑то опасная процедура, требующая от нас много времени и сил. Тем не менее мы провели ее для шести сотен ученых и конструкторов НТЦ корпорации. Конечно, все это делалось с их согласия. Именно их работе, а не знаниям пришельцев, которых нам досталось совсем мало, мы обязаны всеми своими достижениями! А теперь у нас требуют, чтобы мы этим с кем‑то делились. И кто требует больше всего? Англичане и американцы, которые нас с вами в грош не ставят и точат зубы на наши земли и богатства. Именно по их вине у нас с вами в мире не осталось друзей. А тем, чем мы владеем, можно делиться только с друзьями! Я предвижу, что наши недруги не остановятся на покушениях, компании клеветы или угрозах. От угроз они перейдут к делам, и нам это нужно пережить. Если вы патриоты своего государства, если вы не хотите жить на подачки и беспокоитесь о будущем своих детей, не поддавайтесь на шантаж и угрозы и не верьте клевете! Я обещаю, что пройдет совсем немного времени и Россия займет достойное место в мире, причем не так, как это сделали некоторые за счет всех остальных. И те, кто сплотятся вокруг руководства государства и окажут ему поддержку, будут жить многократно лучше того, что мы имеем теперь. И дело не только в материальных благах, хоть они и важны, дело еще в гордости за свою страну и населяющие ее народы, у которых многим есть чему поучиться! А вот тем, кто попытается предать свою Родину, я не завидую. Пусть меня в очередной раз облают на Западе, но я скажу прямо, что в чрезвычайных обстоятельствах никто не станет нянчиться с этой мразью. Никаких революций у нас не будет, ни цветных, ни черно–белых. Вы должны понимать, что я и сейчас не все сказала. Есть причины, по которым я не могу быть до конца откровенной. Надеюсь, что когда‑нибудь смогу рассказать вам все, ничего не скрывая.

Ольга встала и, провожаемая камерой, направилась к выходу из студии, где ее ждали Нор и охрана. Этим же вечером запись ушла в эфир, после чего ее повторили все ведущие телекомпании, а текст выступления появился в очень многих газетах.

 

Глава 17

Выступление Ольги вызвало ожидаемый эффект: внутри страны критика действий правительства резко пошла на убыль, в других странах, особенно традиционно враждебных России, оно вызвало настоящую истерию. Последовавшие за этим выступления директора ФСБ и президента России были более аргументированными и охватывали широкий круг вопросов, так или иначе связанных с имевшими место контактами с иным разумом, но на настроения людей они уже повлияли мало. Антироссийская компания в США не стихала уже несколько месяцев, и, судя по всему, в самое ближайшее время следовало ожидать давно обещанных санкций. В Европе ждали тепла и ожесточенно спорили о том, что допустимо применить в отношении России, а чего лучше не делать. На применении самых жестких мер настаивали Англия, Польша и, конечно, государства Прибалтики. Франция и Германия осторожничали, а Греция, Болгария и Италия однозначно выступали за попытку найти с Россией общий язык. Пока Европа определялась, в России избавлялись от ценных бумаг Казначейства США и безжалостно тратили валютные резервы, приобретая по максимуму все необходимое. Транспортная система не справлялась с потоками грузов, поэтому часть приобретаемого просто складировали на охраняемых участках вблизи портовых городов. Поскольку в Европе, не объявляя санкций, уже начали вводить ограничения на продажу многих товаров, часть из них стали закупать в Южной Корее, Японии и Китае.

— Ира! — удивилась Вика. — Ты откуда взялась?

— Может, ты меня пустишь в квартиру? — спросила Савину стоявшая на пороге девушка. — Пока до тебя добралась, намерзлась и устала как собака.

— Конечно, заходи, — засуетилась Вика. — Снимай эту шубу. Где только ее взяла! Она же весит больше тебя.

— Не из чего мне было выбирать, — пробормотала Ирина. — Слава богу, что хоть эту нашла.

— Да ты засыпаешь на ходу! — сказала Вика. — Пойдем, я тебя напою чем‑нибудь горячим, а потом уложу спать. У меня есть гости, но еще одна комната свободная. Квартиру покупала с большим запасом.

— Это твой гость? — спросила Ира, показав рукой на Марга, который в гостиной смотрел телевизор.

— А чем он тебя не устраивает? — спросила Вика. — Вы воюете со жрецами Ардеса? Если это так, то занимайтесь разборками где угодно, только не в моей квартире!

— У нас гости? — спросил зашедший в гостиную Мак. — Ха, жрица! Откуда вы взялись, милое создание? Слушай, Вика, успокой свою ученицу, а то она уже потянулась за силой своей богини и сейчас начнет метать молнии. У нас такой силы тоже немало. Если начнем драться, ночевать придется на улице, и не факт, что нас не завалит рухнувший дом. Не хочешь подумать о себе, подумай о людях.

— Откуда они здесь взялись? — угрюмо спросила Ирина.

— Оттуда же, откуда и ты, — сказала Вика. — У тебя свое дело, и у уважаемого Марга свое поручение. Или тебе поручили бросаться на всех выходцев из своего мира?

— А второй? — Ира показала рукой на Солера.

— Мак, можно сказать, мой муж, — объяснила Вика. — Он не собирается возвращаться. Если сможет оказать услугу Ардесу, он ее окажет, а если не сможет, значит, не судьба! А тебя Гарла послала не к Нору?

— Может, и к нему, — ответила Ирина. — А что?

— А то, что зря она это сделала, — сказал Марг. — Не будет князь Нор помогать ни нашему богу, ни вашей богине. Такое соглашение он заключил с Ардесом.

— Но с Гарлой у него тоже было соглашение! — крикнула девушка.

— Не кричи, а лучше послушай, — сказала ей Вика. — Нора поставили в безвыходное положение. Ардес взорвал что‑то вроде атомных бомб в двух местах, где у него были привязки, и пообещал взорвать и в третьем, а оно в Москве. Догадываешься, какое условие ему поставили? Постой, неужели ты добиралась из Алтая?

— У богини это единственная точка привязки, — сказала Ирина, которой вдруг все стало безразлично. — Я ехала десять дней. Денег не было, магии во мне тоже нет, а силой Гарлы могу только брать за горло. Один водитель от меня сбежал, бросив машину. Хорошо, что я догадалась отобрать у него мобильник. Второй сбежал, когда я заснула, да еще и вызвал полицию. Это было в Красноуфимске. Не могла я их убивать… Пришлось три дня мерзнуть на чердаке. Наверняка моей силой можно как‑то согреться, но я не знала как. Ладно, ты меня обещала чем‑нибудь напоить. Если еще чем‑нибудь накормишь, я тоже не откажусь. Последний раз ела два дня назад.

— Пошли, — Вика обняла Ирину и повела ее на кухню. — Если сейчас будешь спать, я тебе вместо кофе сделаю напиток с клюквой. Есть суп харчо, гуляш с пюре и куча всяких закусок, но тебе сейчас наедаться…

— Давай гуляш с пюре, — выбрала Ира. — Знаешь, как я соскучилась по картошке? Надо будет взять с собой несколько штук. Скажу, чтобы жрицы посадили на нашем огороде. А с Нором ты меня все равно сведи. Одно дело, если он сам откажет Гарле, и совсем другое, если я ей это скажу со слов жреца Ардеса. Она мне оторвет голову и будет права.

— Пей, — протянула Вика чашку. — Этот напиток вроде морса, только горячий. Сейчас разогрею гуляш, и будешь есть. Расскажи пока, как вы там живете.

— Как у богини за пазухой, — сказала Ира. — Еда вкусная и почти каждый день готовят что‑нибудь новое. При храме живут парни, которые… ну ты понимаешь. Я могу выбирать любого, а если есть желание, то нескольких. Там это обычное дело. Многим девчонкам повезло: их храмы стояли в таких городах, где были холостые вельможи. Такие уже почти все замужем. Говорят, что некоторые князья даже травят своих жен, чтобы жениться на жрицах. Гарла хитрая и наверняка это предусмотрела. Наши девочки — это не местные клуши, они своих мужей скрутят в бараний рог и правильно воспитают детей. Будут молиться Ардесу, а делать то, что нужно Гарле. Аню Лыткину еще помнишь? Она у нас верховодила.

— Конечно, помню. Бери свой гуляш.

— Спасибо. На днях узнали, что в империи теперь новая императрица. А куда делась прежняя, никто не знает. Хрен теперь наша Анечка позволит своему мужу повести его легионы на королевство заргов! Как видишь, все очень просто и изящно. Прямо как в нашей пословице о голове и шее. Гарлу недаром зовут трехглазой. Ей это золото все равно что песок под ногами, а мы очень даже пригодимся. Не все будут королевами и княгинями, будут и такие, как я. Их можно и в другой мир послать, а можно с их помощь отправлять в другой мир тех, кто ей мешает. Говорят, что такие случаи уже были.

— Ни фига себе! — высказалась Вика. — И это богиня любви! А ты почему застряла? Нет женихов?

— У князя три дочери, а сыновей нет. Ему за пятьдесят, а там это уже почтенный возраст. И жену он любит и не собирается травить. А выйти замуж за какого‑нибудь барона не могу: Гарла скрутит шею. Поэтому моя судьба — кувыркаться с храмовыми мальчиками и быть у Гарлы на побегушках. Но это лучше того, что у меня было бы здесь.

— Не хочешь остаться? Теперь ты могла бы неплохо устроиться. А с силой Гарлы проживешь лет двести. Нор может устроить в службе безопасности их корпорации. Будешь как сыр в масле кататься.

— А богиня? — возразила Ира. — Хрен она меня простит! Специально кого‑нибудь отправит меня грохнуть, чтобы другим было неповадно! Думаешь, мы все держимся друг за дружку? Черта с два! У нас девчонки тоже разные. Есть такие стервы! Чтобы услужить богине, они на все пойдут, а с ее силой их очень трудно остановить. Мне сейчас, наверное, и несколько автоматчиков не навредят.

— Ты ведь возникла в кафе? — задумалась Вика. — Там, где исчезла Светлана?

— Ну да, — ответила Ира. — Это у Гарлы единственная точка привязки. Она мне дала жменю изумрудов, чтобы этих точек было побольше.

— Не вздумай этого делать, — предупредила Вика, — по крайней мере в Москве! Хватит нам одного Ардеса с его шантажом. Если это кафе заполнить пенобетоном, ваша Гарла сюда вообще никого не пришлет. А Нору выкупить кафе — раз плюнуть! Поела? Пойдем я тебе уложу в кровать, а то сейчас заснешь за столом. А Нору я о тебе позвоню. Попрошу, чтобы он к нам сам приехал. У меня к нему тоже есть дело. И ничего здесь не бойся. Мак и его учитель не причинят тебе никакого зла.

— А для чего их прислали? — спросила зевающая Ирина.

— Мака прислали для того, чтобы он договорился с Нором, — объяснила Вика. — Он должен был передать ультиматум Ардеса, чтобы здесь не помогали никому из вашего мира. А Марга Ардес отправил вербовать ухорезов, но это не в России, а где‑нибудь в Мексике или Штатах.

— Мило! — сказала Ирина, с которой мигом слетел сон. — Мы перекроем путь Гарле, а Ардес натянет в тот мир всякой сволочи и устроит такую заварушку, что никому мало не покажется!

— Успокойся, — сказала Вика, обняв вскочившую девушку. — Может, ничего этого не будет. Я рассказала Маргу то, что знаю о втором материке, и заставила его задуматься. Понимаешь, жрецы Ардеса — это еще не сам Ардес. Они все фанатики войны, но такой, когда сошлись, подрались, и проигравший заплатил победителю. А их бог замыслил не благородную битву, а совсем другое. На том материке, о котором я говорила, уже черт–те сколько все воюют со всеми и кровь льется рекой. Такое мало кому придется по вкусу, Маргу тоже не понравилось. Он понял, что я не вру, но я сама мало что знаю и пересказала ему то немногое, что услышала от Нора. Вот я и хочу, чтобы они друг с другом поговорили, а заодно как‑то легализовать Мака, а то у него до сих пор нет документов. Он ведь маг и уже несколько раз рвался решить этот вопрос, но я не хочу, чтобы он жил с липовыми документами. Наш брак тогда тоже будет фиктивным, а мне это не нужно.

Она отвела Ирину в ту комнату, где раньше жила Светлана, выдала ей постельное белье и положила на столик ключ.

— Запрешься, чтобы спокойней спать. Тебе бы сейчас принять ванну, но тогда тебя придется из нее нести на руках. Ладно, поспи, потом будет все остальное.

Поцеловав Ирину в щеку, она вышла из комнаты в гостиную.

— Покормила? — спросил Мак. — Не ожидал такого от Гарлы. Хотя чужая память не заменит своего опыта. Это я знаю по себе. Для богини не существует расстояний, а что такое мороз, она знает только в теории. Сколько от того кафе до Москвы?

— Точно не знаю, примерно три с половиной тысячи километров.

— И как их проехать молоденькой красивой девчонке, у которой нет денег? Конечно, можно оплатить проезд и прокорм натурой…

— Хорошо, умник, — сказала Вика, — что бы сделал ты?

— Элементарно, Ватсон! — ответил Мак, перечитавший в доме Вики всего Конан Дойля. — Я бы не посылал Ирину одну, а нанял бы ей в пару мага из тех, которые звезд с неба не хватают. Богиня вполне могла забраться в его голову, не спрашивая, хочет он этого или нет. Сбросила бы ему знание языка и еще кое‑что по мелочи. Магу нетрудно подчинить водителя, и тот довез бы их обоих до твоего дома. Гарла же не привыкла думать о таких мелочах. Зачем, если для этого есть слуги? Это не глупость, а свойство натуры. Если бы я прожил богом три тысячи лет, тоже думал бы совсем по–другому.

— Сейчас позвоню Ольге, — Вика нашла номер в записной книжке и сделала вызов. — Ольга? Это Вика Савина… Да, хорошо.

— А разговор? — спросил Мак, увидев, что она положила телефон на столик.

— Быстрее включай телевизор! — сказала она. — Ольга перезвонит сама. Сейчас они слушают правительственное сообщение. Его должны передавать по многим каналам. Послушаем и мы, что там приняли.

Они быстро нашли канал, на котором только что начали перечислять решения, принятые с целью укрепления суверенитета и снижения зависимости от Соединенных Штатов Америки. Меры были следующие. В течение месяца всем гражданам и организациям предлагалось избавиться от валюты США и закрыть или конвертировать долларовые счета. Никого к этому не принуждали, просто предупредили, что в России все расчеты будут исключительно в рублях, а Сбербанк России не будет проводить операции с долларами. Тем, кто в указанное время ничего не предпримет со своими валютными счетами в Сбербанке, они будут конвертированы принудительно. Сообщалось так же, что продажа нефти и газа в Европу будет производиться за евро с последующим переходом на рубли. Коммерческие банки в работе с долларами не ограничивали. Была еще одна новость. По заданию правительства в корпорации «Вызов» была разработана внутренняя платежная система и изготовлено все необходимое для ее внедрения. За этот месяц было запланировано установить пятьдесят тысяч устройств с функциями банкоматов и платежных терминалов. Общее их число должно быть в три раза больше, но установка остальных растягивалась на несколько месяцев. В достаточном количестве были изготовлены пластиковые карты и все необходимое вспомогательное оборудование. Действующие банкоматы никто не запрещал, но граждан предупреждали, что, в случае введения санкций, они могут не получить своих денег.

— У нас есть валюта? — спросил Мак.

— Есть счет в евро, — ответила Вика. — Я хотела съездить в Париж, поэтому и открыла. Но там всего пятьсот тысяч. Все на карте Visa. Надо будет…

Прозвучал сигнал вызова, и Вика схватила телефон.

— Да, мы тоже слушали, — ответила она на вопрос Ольги, слышали ли они сообщение. — Но меня это мало касается. Все основные деньги в Сбербанке на рублевых счетах, а евро с карточки я завтра заберу. Ольга, я звонила вот по какому поводу. Вы бы не могли завтра ко мне ненадолго приехать? У меня к вам два дела, и ехать с ними к вам не получится. Одно касается моего любимого человека, который вас ждал ночью у парка Горького. Поняла, о ком я? Да, а второе тоже очень деликатное. К Нору насчет долгов заявилась молодая особа. Это одна из тех, кого я учила рубить мужиков в капусту. Ирка Донцова — ты ее должна помнить. Да, покормила, сейчас спит. Нет, сегодня не нужно, приезжайте завтра с десяти до одиннадцати. Сможете? Ну и отлично. У меня тут еще один гость, который вас заинтересует. И не говори, действительно гостиница. Ладно, целую, до завтра.

— И как вы это себе представляете? — сказал Нор старшему группы охраны Петру Ермакову. — Вы впереди нас врываетесь в ее квартиру с автоматами и шлемами на головах, а уже потом туда входим мы? И для чего тогда вообще ехать? Чтобы выслушать от хозяйки нечто нелицеприятное в свой адрес? Гости‑то сожмут свои камешки и исчезнут. И еще неизвестно, как на подобное отреагирует та, которая прислала девушку. Мало нам двух взрывов? Мы вас слушаемся во многих случаях, но не в таких. Поэтому мы идем одни, а вы нас страхуете во дворе.

Ребята были недовольны, но им пришлось остаться у подъезда, а Нор с Ольгой поднялись в квартиру Вики.

— Хоть бы когда сама приехала! — упрекнула хозяйку Ольга, когда девушки обнялись.

— Она не приезжает из‑за меня, — сказал Нор. — Боится, что не устоит перед моим обаянием, а ты жадина и не захочешь делиться. Оставь ее мне, я тоже хочу обняться. Ты же знаешь, как я люблю малышек!

— Тебе надо было говорить о своих чувствах до того, как я влюбилась, — улыбнулась Вика. — А теперь все, Норик, поезд ушел. Придется тебе довольствоваться одной малышкой.

— Тогда хоть познакомь с тем, кто мне подложил такую свинью, — попросил Нор, заходя в гостиную. — Это, случайно, не этот тип с задатками мага?

— Этот, — подтвердила Вика. — Похититель моего сердца. Зовут Мак Солер.

— Не расскажете, Мак, как посланник бога поменял своего хозяина на прелести этой юной особы? — сказал Нор, глядя в глаза Солеру. — Это была любовь с первого взгляда или она явилась результатом длительных наблюдений?

— Не верите в то, что я люблю Вику? — спросил Мак.

— Ну почему же, — сказал Нор. — Ее трудно не любить. Даже ваш бог не выдержал. Скажу честно, что если бы я не любил Ольгу, то сам бы в нее влюбился. Так что любить вы ее можете, просто я не верю, что это единственная причина, по которой вы остались здесь. Я должен вас понять, иначе ни о какой помощи с нашей стороны не может быть и речи, несмотря на дружбу с Викторией.

— У вас есть основания относиться ко мне с подозрением, — признал Мак. — Ардес приказал передать то, что я вам сказал в парке, и остаться здесь. Он не сказал, для чего это нужно. Может, просто не захотел морочить себе голову с моим возвращением. Если бы бог вложил в мою голову только память Вики, наверное, я бы захотел вместе с ней вернуться, но он от щедрости влил в нее память жизни еще двух человек. Когда переживаешь жизнь другого человека, это неизбежно меняет тебя самого, а когда таких жизней три… Одним словом, я уже не тот Мак Солер, который готов был по велению своего бога перерезать собственное горло. После того как я влил в себя личности трех ваших соотечественников, Ардес как‑то незаметно перестал быть для меня богом и хозяином. Если ему потребуется помочь, никому при этом не навредив, я это сделаю, но и только. Если хотите, я могу открыть для вас разум. Все равно ваша жена при желании может смять мою защиту.

— В этом нет необходимости, — вмешалась Ольга. — Если вы хотите, чтобы мы вам помогли, вам придется работать с нами. А при поступлении всех прогоняют через тесты и фиксируют ложь.

— Я готов, — согласился Мак. — Из Москвы придется уехать?

— Да, дадим хорошую квартиру в Ржеве, — сказал Нор. — Там безопасность, интересная работа и замечательные люди. Вам лучше побыть там, особенно сейчас, когда все приближается к развязке. А в этой квартире будете жить, когда доведется приехать в Москву. Если с вами решили, показывайте Ирину.

Вика ушла в комнату, в которой поселила Донцову, и вернулась вместе с ней. Ира встретилась глазами с Ольгой, ее губы задрожали, и девушка разревелась.

— Не нужно плакать, Ириша, — ласково говорила обнявшая ее Ольга. — Мы сделаем для тебя все, что в наших силах. Успокойся и расскажи, с чем тебя послала Гарла. Она хочет, чтобы Нор выполнил свое обещание?

— Да, — всхлипнула девушка. — А мне уже объяснили, почему он не может это сделать. Только ведь Гарла так просто не отступится! И она будет очень недовольна, особенно если я не сделаю точек привязки. Тогда мне нельзя возвращаться. Гарла только называется богиней любви, в ней самой этого чувства нет совсем! Она обязательно отправит за моей головой кого‑нибудь из девчонок. Если она терпела выходки Вики, то от своих жриц ничего терпеть не станет.

— Как ты сюда шла? — спросил Нор.

— Добиралась десять дней на разных машинах из кафе под Барнаулом. Денег совсем не было… А выйти в городке не получилось. Гарла сказала, что там почему‑то сплошной камень.

— Городок уничтожен, — сказала Ольга. — А подвал засыпан битыми камнями. Нор, получается, что у Гарлы больше нет привязок?

— Я уже говорила Ире, что нужно купить это кафе и залить его пенобетоном, — высказалась Вика. — Тогда будем иметь дело с одним Ардесом. Если они здесь сцепятся…

— Ты делал Ардесу точки привязки? — спросил Нор Солера.

— Сделал одну, — кивнул Мак. — В тупике возле мусорных баков.

— От Ардеса мы так легко не отделаемся, — сказал Нор. — Если поставить в известных ему точках бетонные кубы, людей он не пошлет, а вот какую‑нибудь гадость — запросто. Мне страшно подумать, чем это может закончиться в таком городе, как Москва.

— А что еще? — спросила Вика.

— Меня он отправил на Землю без всяких привязок, — объяснил Нор. — Наверное, если мы ему все обрежем, он это сможет повторить. Вряд ли это легкое дело, иначе Ардес не морочил бы себе голову с привязками, но такая возможность у него должна быть.

— Вика, а кто у тебя в этой комнате? — спросила Ольга, показав рукой на дверь в одну из спален. — Оттуда сильно тянет магией.

— Там наш старший жрец Марг Стар, который прошел через тупик с мусором, — ответил за Вику Мак. — Ардес послал его за бойцами и оружием, только доставать все это нужно не здесь, а за границей. Он довольно сильный маг, хотя вы будете сильнее. Вика хотела, чтобы Нор побеседовал с ним о втором материке. Она сама мало что знает.

Дверь отворилась, и в гостиную вошел жрец, одетый в хорошие джинсы и клетчатую рубашку. Он поздоровался с Ковалевыми и сел в свободное кресло.

— Да, не очень ваш внешний вид ассоциируется у меня со жрецом, тем более старшим, — не сводя с него глаз, сказал Нор. — Почти стопроцентный американец. Входите в образ?

— В образ мне будет нетрудно войти, слившись с любым из них, — ответил Марг. — Язык я благодаря вам изучил, а узнать остальное тоже будет нетрудно. Наша хозяйка зародила во мне определенные сомнения, стоит ли этим заниматься. Но она только пересказала кое‑что из того, что слышала от вас. Хотелось бы узнать больше.

— Вы хотите сказать, что, убедившись в желании Ардеса развязать бойню, откажете ему в помощи? — с недоверием спросил Нор. — Сколько вам лет?

— Я понял, что вызвало ваше недоверие, — кивнул Марг. — Да, я двести лет верно прослужил Ардесу и продолжаю считать войну одной из сторон жизни людей, без которой они не могут обойтись. Война — это искусство, и в ней есть своя красота, как она есть в оружие и во всем, с ним связанным. Но наши войны очень редко задевают простых людей. Конечно, проигравшему приходится платить, а деньги он соберет со всех, но своими жизнями платят в основном профессиональные воины и дворянство. Но если Ардес действительно решил устроить всеобщую свалку, это уже не война, это будет бойня, которая затянется на долгие годы, если вообще когда‑нибудь кончится. Я не собираюсь в этом участвовать.

— Он вас убьет, — сказала Ольга. — Вы не сможете вернуться.

— Я вернусь, — спокойно ответил старик. — Милая девушка, я прожил уже больше двухсот лет и собрался умирать, когда меня посетил Ардес. Своих сил не осталось совсем, и я не мог, как прежде, вернуть их с помощью магии. Бог вдохнул в меня свою силу, дав возможность жить дальше, поэтому он вправе забрать и свою силу, и мою жизнь. Ардес делает ошибку, давая своим слугам проживать жизнь многих людей вашего мира. Мы в какой‑то мере становимся ими и уже воспринимаем его не богом, а просто своим господином, а это далеко не одно и то же. Вон Мак его уже и господином не считает. Ардес прожил тысячи лет, что ему жизни нескольких людей, двое из которых только начали жить! Меня все это тоже не слишком затронуло, но молодые меняются очень сильно. А теперь я бы хотел услышать от вас правдивый рассказ об этом втором материке, который якобы есть в нашем мире.

— Очень долго рассказывать, — сказал Нор. — Гарла впихнула в меня слишком много знаний, включая и языки, на которых там говорят. Придумать такое непросто даже для нее, да и нет ей смысла мне врать. Все это дано для того, чтобы я обучил бойцов, которых туда собрались послать с целью прекратить кровопролитие хотя бы в двух–трех государствах. Если хотите, я это могу сбросить в вашу память. Вы намного сильнее меня, поэтому можете безбоязненно открыться. Потом по свободе посмотрите все сами.

— А смысл? — сказал Марг. — Для чего это ему нужно?

— Когда‑то у всех тех, кого у вас зовут богами, был свой мир, — сказала Ольга. — И наверное, даже не один, а много миров. Мы знаем больше вас, а они знали настолько много, что могли с помощью своей науки и техники решить любой вопрос и выполнить любые желания. Дальнейшее развитие потеряло смысл, стали терять интерес к жизни и обитатели этих миров. Гибнут не только люди, гибнут цивилизации. Ардес, Гарла и остальные гибнуть не захотели, забрали какую‑то часть сил своего мира, поделили все это между собой и решили найти смысл жизни, играя в богов. Прошли тысячи лет, и постепенно игра стала жизнью. Вы все для богов — только средство ее ведения. Да, еще один момент, без которого вы ничего не поймете. Каждый верующий добавляет своему богу ту саму силу, которой Ардес поделился с вами. Эта сила позволяет жить тысячи лет и править вашим миром. Боги во всем равны, разница только в числе верующих и величине этой силы. Благодаря бойне на втором материке Ардес сейчас сильнее других богов, а если устроит то же и у вас, со временем станет сильней их всех вместе взятых.

— И что? — спросил Марг. — Конец игре? Но ведь в ней, по вашим словам, смысл его жизни!

— А какой смысл в игре, если вы боитесь в ней победить? — возразила Ольга. — И не нужно у меня допытываться о мотивах действий вашего бога, спросите его самого при встрече. Может, и ответит перед тем, как убьет. По–моему, они все давно рехнулись.

— Сбрасывайте, что хотели, — сказал Марг Нору. — Я должен во всем убедиться сам.

— Все готово, — сказал Субари. — Давайте посмотрим старт, а потом, если будет желание, пойдем в аппаратную.

— Безопасно наблюдать с такого расстояния? — спросил министр обороны, показав рукой на стоявший на взлетно–посадочной полосе истребитель. — Тут не будет и сорока метров.

— Мы уже проводили опыты, — сказал Васильев. — Никакой опасности нет. Он должен просто исчезнуть.

— Тогда начинайте, — согласился министр. — Нечего нам здесь мерзнуть, да еще на таком ветру.

— Да, погода испортилась, — сказал Субари. — Все, сигнал пошел. Через минуту старт.

Стоявший на заснеженном бетоне списанный истребитель, в котором установили генератор перехода и еще кое–какую начинку, мгновенно исчез без каких либо внешних эффектов, только громыхнули упавшие на бетон стойки шасси.

— Пойдемте посмотрим, — предложил Васильев, и мужчины подошли к тому месту, где только что стоял самолет.

— Какой гладкий срез! — сказал министр, рассматривая шасси. — Блестит, как зеркало.

— Стойки не вошли в конус генератора, поэтому их и обрезало, — пояснил Субари. — В перехватчиках будет специальная конструкция для старта. Передают, что пошла телеметрия. Высота, как и рассчитывали, двести и теперь будет уменьшаться. Двигателя на нем нет, а все необходимое мы выяснили.

— Можете уничтожать, — сказал министр. — Я отдам приказ о подготовке летного состава.

— Заходите, Мишель, — сказал директор Генерального директората внешней безопасности Франции Клод Сюркуф. — Садитесь. У меня сегодня состоялся разговор с президентом.

— Политики не могут определиться? — догадался глава Разведывательного управления Мишель Лонэ. — И чего же от нас требуют? Прогноза?

— Вам, Мишель, нужно работать гадалкой, — усмехнулся Сюркуф. — У вас есть удивительная способность к предсказаниям. Вот и предскажите, чем все закончится с Россией. Сначала коротко мне на словах, потом аргументированно в письменном виде президенту. Часто в массе сводок теряется главное, а ваши аналитические записки меня не устраивают.

— Точный прогноз не даст никто, — пожал плечами Лонэ. — Слишком много факторов, чтобы я их вам увязал во что‑то осмысленное. По основным направлениям наши сведения страдают неполнотой, а непредсказуемый характер…

— Хватит! — прервал его Сюркуф. — Я прекрасно знаю, как вы умеете пудрить мозги и выкручиваться. Вы сейчас не перед парламентской комиссией по разведке. Можете придумывать обтекаемые формулировки для президента, если не опасаетесь лишиться должности. Положение достаточно серьезное, и я хочу знать, что вы думаете.

— Я скорее лишусь своего места, если буду говорить то, что думаю, — мрачно сказал Лонэ. — Вы же знаете, какие сейчас настроения в верхах. А большинство политиков думают штампами и с трудом воспринимают те факты, которые противоречат их представлениям.

— Я к ним не отношусь, — успокоил его Сюркуф, — так что излагайте.

— Достаточно посмотреть на действия руководства России, чтобы понять, что они не намерены уступать, — сказал Лонэ. — Судя по всему, они лихорадочно готовятся к нашему бойкоту, стараясь минимизировать потери. Какое‑то время у них получится продержаться, но потом все начнет разваливаться. Можно удержаться, снизив потребление, завинтив гайки и прижав ту часть чиновничества и промышленников, которые наиболее сильно пострадают от нарушения внешних связей. Можно даже попытаться избавиться от зависимости от внешних рынков. Не полностью, но все‑таки… Если учесть китайцев, у них это может получиться. Да и мы не сможем долго продержаться без поставок энергоносителей из России, поэтому расчет строится на то, что они не смогут долго сопротивляться. Во всем этом я вижу два слабых места. Первое — это то, что даже без завинчивания гаек, которого пока не заметно, Россия с учетом принятых ее руководством мер сумеет продержаться достаточно долго. Мы, конечно, можем завозить сжатый газ или тянуть трубы из Греции или другого места, но это все время и деньги. Немало времени и очень много денег. Такую мелочь, как потери из‑за отсутствия российского рынка для сбыта наших товаров, я пока не учитываю.

— Это всем известно, — прервал его Сюркуф. — Поэтому‑то все и медлят. У вас там было что‑то еще.

— Второе наше слабое место кроется в уверенности руководства России, — сказал Лонэ. — Своими мерами они лишь обеспечивают себе выигрыш времени. Зададим себе вопрос, для чего? Они не собираются строить замкнутую экономику, потому что это невыгодно, да и просто не успеют. У меня на этот вопрос есть только один ответ. Они что‑то узнали у пришельцев или раскопали сами. Что‑то настолько важное, что можно рискнуть бросить вызов всему миру. Бросить вызов и победить! К корпорации «Вызов» присоединили еще десять крупных предприятий, в том числе и занятых в производстве ракетно–космической техники. Корпорация впервые получила у государства крупные кредиты, что говорит о масштабе работ, на которые уже не хватает собственных ресурсов. Кроме того, на эти же предприятия из государственных стратегических резервов поставляются разные материалы, в первую очередь титан. Я не имею понятия, во что это может вылиться, но не стал бы бездумно следовать за американцами. У них развязаны руки, потому что санкции не ударят по ним самим. А наши санкции нас ослабят, что тоже выгодно нашим заокеанским партнерам. Англичане всегда ненавидели русских, да и теряют меньше других, поэтому тянутся за своим старшим братом, а нам нужно больше думать не об атлантической солидарности, а о себе. Я вам скажу то, о чем не буду писать президенту. У мира был один хозяин, и я жду, что в скором времени появится второй. Так стоит ли заранее портить с ним отношения? Для американцев жизненно важно расчленить Россию и прибрать ее к рукам, чтобы спасти свою экономику, поэтому они действуют, руководствуясь только своими интересами, без оглядки на факты. А с Россией нужно или воевать или дружить. Не замечать ее больше не получится. А поскольку я не самоубийца, первый вариант я бы убрал.

 

Глава 18

— Когда они приезжают? — спросил Поляков.

— Ермаков сообщил, что завтра, — ответил Олег Борисов — начальник сектора службы безопасности, занятого охраной московской недвижимости руководящих лиц корпорации «Вызов». — Им купили новый «найт». Не у канадцев, а у одного богатенького буратинки. Канадцы нам отказались что‑либо продавать. Николай Иванович, может быть, не будем ждать? Используем портативные «маги»…

— Знаешь, когда нужна спешка? — сказал бывший полковник, а сейчас один из замов начальника СБ Архипова. — Вот и спеши в тех ситуациях. Если за домом скрытно наблюдают, твои парни засветятся по полной программе. А второго такого случая их накрыть может не представиться. Не бойся, мы не станем рисковать нашими подопечными.

Через два дня после того, как Ольга с Нором уехали в Ржев, в восемьдесят четвертую квартиру дома, из которого снайперы уже пытались стрелять в Ковалевых, завезли диван. Событие, в общем‑то, заурядное, и не вызвало бы такого внимания безопасников, если бы проверка не выявила, что неделю назад в квартире сменился собственник. Сотрудники Борисова ознакомились со всеми жильцами квартир, окна которых выходили во двор, и следили как за теми из них, кого сочли потенциально опасными, так и за доставляемыми грузами. Стекла в квартире Ковалевых были пуленепробиваемые для стрелкового вооружения, но для покушения необязательно использовать винтовку. Еще никто не придумал оконного стекла, которое устояло бы при ракетном обстреле.

— Неужели им нельзя запретить сюда ездить! — с досадой сказал Борисов. — Две сотни квартир, и многие из них могут стать плацдармом для покушения. Поговорили бы вы с ними, Николай Иванович! Ольга вас уважает! Ее надежда на магию когда‑нибудь выйдет нам боком. Поставят ПЗРК, подсветят их окно лазером и запустят дистанционно. И никакая магия не поможет!

— Поговорю, — пообещал Поляков. — Если вытянем не пустышку, это будет дополнительным аргументом. Что выяснили по новому владельцу квартиры?

— Николай Васильевич Алексеев. Предприниматель. Пока проследили его жизнь за шесть лет и не нашли никакого криминала. Занимался торговлей товарами хозяйственного назначения, недвижимостью и продажей велосипедов.

— Странный набор, — заметил Поляков. — Где он жил?

— У него есть квартира в Кунцево. А набор объясняется просто. Основное занятие — это торговля хозяйственной мелочевкой и бытовой химией, а недвижимостью занимается не он сам, а риелторская контора, которой заведует его жена. Ну а велосипеды продает магазин, купленный им в этом году. Для чего ему эта квартира, пока не выяснили. Может быть, просто вложил деньги в недвижимость. Камеры напротив дверей квартиры зафиксировали уже четырех посетителей. В наших базах они не проходят.

— Странно, — сказал Поляков. — По свидетельству жильцов, прежние владельцы съехали вместе с мебелью. И в чем смысл доставки одного–единственного дивана? Вот что, Олег, вызову‑ка я нашего нового мага. Переносные аппараты всем хороши, но они не работают с памятью, а он нам быстро допросит любого из посетителей квартиры и сотрет память о задержании. Есть какое‑нибудь шевеление возле других объектов?

— Все спокойно, — ответил Борисов. — Кому возле них шевелиться, если все закрыто, и нет жильцов? Если закроем и эту квартиру, я точно пойду в церковь ставить свечку.

Мага привезли на следующее утро. Вместе с ним приехал и Поляков.

— Мак Солер, — представился высокий, крепко сложенный парень.

— Не испанец? — спросил Борисов.

— Почти, — улыбнулся маг. — Ну что, начнем работать?

— В квартире кто‑нибудь есть? — спросил Поляков.

— Никого, — ответил Олег. — Не хотелось в нее лезть самим. Могут быть пакостные сюрпризы, а условия для работы паршивые: часто шляется народ. Многие используют лифт, но квартира на четвертом этаже, поэтому там мотаются и по лестницам. И вполне может быть какая‑нибудь сигнализация. Ее из мобильника может сделать любой дурак.

— Ладно, подождем в фургоне, — решил Поляков. — Надеюсь, долго ждать не придется.

Ждать пришлось меньше часа. Все это время Солер с Поляковым о чем‑то вполголоса переговаривались в фургоне оперативного центра связи.

— Внимание! — раздался голос Борисова. — Один из тех, кто уже здесь появлялся, вошел во второй подъезд. Так, он пешком взбежал на четвертый этаж. Хорошая физическая форма. Открыл квартиру и вошел. Две группы подтянулись, третья — в резерве. Ждем вас.

Поляков с Солером поднялись на четвертый этаж на лифте, после чего Мак проверил квартиру, подчинил зашедшего в нее мужчину и заставил его открыть дверь.

— Сигнализация есть? — спросил Белов.

— Есть, — равнодушно ответил высокий накачанный мужчина лет сорока пяти. — Сейчас отключена.

— Оружие?

Мужчина поднял свитер, показав закрепленную ремнями кобуру с береттой. У него забрали пистолет и надели наручники.

— Показывай, что вы здесь приготовили! — приказал ему Поляков, и задержанный послушно повел всех в спальню.

— Твою мать! — эмоционально высказался Борисов. — Хорошо подготовились!

Напротив каждого из двух окон на пусковых станках стояли ракетные установки. Еще одна такая же установка лежала возле дивана в разобранном виде. Рядом были аккуратно сложены монтажные инструменты. Видимо, Мак со своей магией помешал процессу сборки.

— Это что такое? — спросил Борисов, показывая рукой на направленные в окна трубы.

— ПТРК «Милан-2», — ответил задержанный.

— Вам, Олег, простительно их не знать, — сказал Поляков. — Это противотанковые комплексы французского или германского производства. Имеют тепловизионные прицелы и тандемные заряды. Они не то что стекла, стену прошибут. А это наверняка электроника для синхронного дистанционного пуска. Это все?

— В третьей комнате в ящиках еще две установки, — ответил задержанный. — Предполагали ими стрелять из гостиной.

— Ты кто? Отвечай! — требовательно сказал Поляков.

— Ник Рассел, — после небольшой паузы ответил задержанный. — Специальная оперативная группа ЦРУ.

— Воинское звание? — спросил Борисов.

— В «Дельте» был капитаном.

— Кто такой Алексеев? — задал вопрос Поляков. — И сколько человек в группе?

— Я думаю, что он «спящий агент», — ответил Рассел, — но ничего точно сказать не могу. Нас осталось четверо, а всю команду с самого начала подчинили ему.

— Класс! — с завистью сказал Борисов. — Нам бы такие способности! Хрен бы мы этого парня раскололи без магии. А если бы и раскололи, все равно половину утаил бы.

— Для того вам и дали «магов», — сказал Поляков. — Плохо, что у вас почти не было времени на тренировки. Ладно, здесь все заснять и приготовить к эвакуации. Этого типа допросите по полной программе. Остальных будете брать с Маком, так что вам не понадобится подкрепление. Потом всех допросим и передадим в бывшую мою контору. Дальше пусть разбираются они. Я с охраной уезжаю в Ржев, а на тебе, Олег, безопасность Солера. Пусть хоть все американцы разбегутся, лишь бы с ним ничего не случилось. Все понял?

— Зачем вам ехать в Москву? — спросил Егор Нора. — Вам там медом намазано? Только подвергаете себя риску и жжете нервные клетки нашим безопасникам.

— Разок съездим, а потом осядем здесь, — пообещал Нор. — Нужно забрать кое‑что из вещей и перевезти воронов и Машку. Домработница их кормит и убирает, но им без нас тоскливо. Заодно повидаемся с ребятами.

Зазвонил телефон, и Егор взял трубку.

— Сейчас приедет Васильев, — сказал он, закончив разговор. — Хочет с вами поговорить.

— Мы могли бы и сами сходить, — сказала сидевшая в гостиной Ольга.

— Он не из дома приедет, а из правления, — объяснил отец. — Не знаешь, куда ушла Лена?

— К Васильевым и ушла, — ответила Ольга. — Сам же знаешь, что как только Валерка перешел на экстернат, она у них околачивается. Сама сдала экзамены, теперь ему помогает. Я думаю, что она с этой помощью далеко зашла. Нужно их поскорее поженить и дать квартиру. Звонят. Наверное, Павел Максимович приехал. Пойду открою.

Васильев приехал не один, а вместе с Поляковым.

— У нас много новостей и почти все неприятные, — сказал он Ковалевым. — Давайте сядем и поговорим. Прежде всего вам кое‑что скажет Николай Иванович.

— Вы собирались завтра приехать в Москву? — спросил Поляков.

— Да, надо кое‑что забрать, — сказала Ольга. — А что?

— А то, что с этими поездками нужно заканчивать. Завтра в окна вашей московской квартиры влетели бы пять противотанковых реактивных снарядов. Выжить после такого проблематично. И ваша магия, скорее всего, не помогла бы. Работала группа боевиков ЦРУ. При мне взяли одного, а позже сообщили, что захвачены еще трое, но возглавлявший операцию агент улизнул. Мы всех захваченных вместе с уликами передадим в ФСБ. Возможно, это пойдет нам на пользу. В Европе к подобному отнесутся без одобрения, тем более что использовали их оружие. Но в отношениях со Штатами это ничего не изменит. Там закусили удила и им по барабану любые наши действия, кроме капитуляции.

— Санкции уже фактически работают, хотя об их введении еще не объявляли, — сказал Васильев. — Торговля парализована, кредитов не выдают, а во все свои компании, имевшие бизнес в России, разослали рекомендации. Видимо, их чем‑то подкрепили, потому что все поспешно сворачивают все дела и распродают активы. А сегодня их президент на брифинге сообщил, что Соединенные Штаты намерены усилить свою группировку войск в Европе и ввести часть кораблей шестого флота в акваторию Черного моря.

— Наглеют, — заметил Егор.

— Это еще не все, — сказал Васильев. — У нас установлена прямая линия связи с министерством обороны, поэтому мы в курсе того, о чем пока молчат СМИ. Так вот, американцы срочно усиливают свою авиацию на базах в Турции и Японии, а четвертый флот США из Южной Атлантики почти в полном составе перебрасывают в Тихий океан, скорее всего, в порты Японии.

— Без союзников они все равно не начнут, — сказал Нор, — а союзникам нужно время. Это как минимум еще два–три месяца. Успеваем?

— Если два, то не успеем, — ответил ему Васильев, — а если три, то успеваем впритык. Да и то только в том случае, если все сделаем, как запланировали. Слишком долго и сложно делать двигатели, и с остальным работы хватает.

— А что у нас по дорам? — спросила Ольга. — Хоть что‑нибудь делается, или о них все дружно забыли?

— Ничего мы не забыли, — сказал Васильев. — Разработаны и запущены в производство небольшие спутники размером с футбольный мяч. Они должны летать по низким орбитам и излучать магический шум. При достаточно высоком уровне шума будет невозможно по каналу между Вселенными точно определить свободные тела и тем более передать в них чужое сознание. Чтобы прикрыть густонаселенные районы планеты, таких спутников потребуется около десяти тысяч. А выводить их в космос будем перехватчиками. Лет через двадцать они начнут сгорать в атмосфере, поэтому придется сгоревшие заменять новыми. Но все это пока может подождать.

— А что с генераторами электроэнергии? — спросил Нор. — Их еще не производят?

— Слишком вы быстрые, — недовольно сказал Васильев. — Подготовку производства ведем, а выпустили пока только опытную партию для перехватчиков и платформ. Наши резервы тоже не безграничные и направлены на другое, тем более что к самим генераторам много еще чего нужно. Заканчивали бы вы маяться дурью и включались в работу, тогда не будете задавать такие вопросы.

— Обязательно, — пообещал Нор. — Считайте, что Ольга уже не мается, и загружайте ее работой. А я все‑таки съезжу в Москву, а потом поеду в Барнаул разбираться с этим чертовым кафе. Когда закончу, можете браться и за меня.

— Не хочу я заниматься производством! — возразила Ольга. — Это скучно, да и не умею я. Книги прочитала, но они не заменят опыта. Да и не дело использовать мага там, где могут справиться обычные люди.

— И где же тебя нужно использовать? — спросил отец. — Чтобы была максимальная польза и интерес для твоей авантюрной натуры?

— Вы здесь справитесь без меня, — заявила Ольга, — а я лучше пока помогу правительству. Поработаю, например, в министерстве иностранных дел. Понятно, что для этого так изменю внешность, чтобы никому и в голову не пришло, что это я. К весне наверняка развернутся переговорные баталии. Я думаю, что министр найдет мне применение. Чем наши европейские недоброжелатели отличаются от тех, кем мы занимались в последние два месяца? Вряд ли можно будет что‑то серьезно изменить, но время выиграем. У вас прямая линия только с министерством обороны?

— Есть и с президентом, — сказал Васильев. — Я передам твое предложение. Возможно, действительно будет толк. Только смотри не перестарайся. Все знают, что ты что‑то писала в мозги и вообще воздействовала на людей, поэтому первые лица к нам сейчас не поедут, а остальных будут проверять. И твое изменение внешности в этом ничего не изменит, потому что никто не знает, на каком расстоянии это срабатывает.

— У нас гости! — сказала приехавшая домой Александра. — О чем совещаетесь? Я не пропустила ничего интересного?

— Мы чуть не стали бомжами, — грустно сказала Ольга. — Нашу московскую квартиру собрались обстреливать из гранатометов, да вот Николай Иванович не позволил.

— А я вам уже раз десять говорила, что нечего туда мотаться, — сказала она. — Сейчас в Ржеве будет намного безопасней, чем в Москве. Я с час назад слушала новости. Сегодня произошли несанкционированные митинги в Москве и в Питере. В Питере их уже разогнали, а в Москве разгоняют сейчас. Сообщали, что на рассмотрение Думы передан закон о чрезвычайном экономическом положении. Вводится президентом и дает право устанавливать государственное управление на предприятиях с любой формой собственности, в том числе иностранной. Там еще были какие‑то радикальные поправки к закону о СМИ. Сейчас пообедаю и включу телевизор. Интересно, примут это или нет?

Марг бросил последний взгляд на загаженный разбросанным мусором тупичок и сжал в кулаке камень. Его попросили уйти из того места, где он появился, чтобы не давать Ардесу дополнительных точек привязки, и доставили в нужный переулок. Чужой мир исчез, и жрец оказался в своей спальне. Через окна лился яркий свет, поэтому лицо сидевшего на кровати бога можно было рассмотреть во всех подробностях. Никогда раньше он не позволял себе рассматривать своего господина.

— Ну и что ты во мне увидел? — недовольно сказал Ардес. — Снимай шубу и рассказывай, как выполнил мою волю.

— Никак, — ответил он, послушно сбросив шубу на стоявший рядом стул. — Я не занимался вербовкой наемников и закупкой для них оружия.

— И в чем причина? — спокойно спросил Ардес. — Говори сам, что я из тебя тяну слова.

— Я не хочу погружать в кровавый хаос наши королевства, — так же спокойно ответил Марг. — Я всю свою длинную жизнь служил вам и войне, но то, что творится на другом материке — это не война, а бойня. Я знаю, что вы прекрасно обойдетесь без меня, и никто вам не закроет путь в тот мир, как Нор закрыл его Гарле, но я в этом участвовать не буду. Убейте, а потом делайте все, что хотите. Вот ваши камни.

— Как Нор закрыл ей ход? — спросил бог, никак не выказывая гнева.

— У нее осталась одна точка, через которую богиня могла посылать своих жриц. Нор завалил ее камнями, а пришедшая жрица отдала ему все изумруды. Гарла больше не сможет туда никого послать.

— О втором материке ты узнал от Нора?

— Сначала рассказала Вика, а Нор позже сбросил мне в память все то, что ему дала богиня.

— Понятно, — сказал Ардес. — А Вика не захотела прийти?

— Она хочет не драться, а родить и воспитывать детей, — ответил Марг. — От вас она их не дождалась бы, поэтому вышла замуж за моего ученика. Он выполнил ваш приказ, но больше на него не рассчитывайте.

— Что же на вас повлияло? — задумался Ардес. — Тот мир этого сделать не мог, слишком недолго вы в нем жили. Те знания, которые я вам дал?

— Вы их дали слишком много, — сказал Марг. — Это повлияло, хотя тот мир влияет тоже.

— И что мне теперь с тобой делать?

— Заберите назад свою силу, и я умру, — предложил Марг. — Вы мне ее дали не просто так, а для дела. Нет дела — нет силы. Я устал от жизни и не хочу видеть того, что вы здесь сделаете.

— Ну что же, дельное предложение, — кивнул Ардес и поднялся с кровати.

Он немного постоял над телом своего жреца, потом поднял его с пола и уложил на кровать. Возникший провал поглотил бога, а рассыпанные по полу драгоценные камни вспыхнули и сгорели все разом ярким зеленым огнем.

— Вас здесь сто двадцать пилотов, — сказал генерал, глядя на выстроившихся в четыре шеренги летчиков. — С сегодняшнего дня вы начнете изучать машины, которых пока еще не существует. На некоторых лицах крупными буквами написано недоумение. Сейчас я вам все объясню. Все вы прекрасно знаете, какому давлению со стороны Запада подвергаются наша страна и ее руководство. На нас давят экономически и восстанавливают против нас весь мир! Очень возможно, что если этого окажется недостаточно, то в ход пойдет военная сила. Вы слышали о корпорации «Вызов» и о том, что она делает для России и ее независимости. Но все, что вы могли слышать, — это только верхушка айсберга. На самом деле делается намного больше. В это «больше» входят и те боевые машины, полетам на которых вас будут учить. Первые перехватчики появятся только через месяц, поэтому учебу начнете с изучения их бортового оборудования, орудийных систем и особенностей боевого применения. Эти машины можно назвать космолетами, потому что они дают возможность слетать на Луну и вернуться обратно. Родина вручит вам оружие, которого больше нет ни у кого на нашей планете, а вашей задачей будет охранять ее рубежи и уничтожать все, что будет им угрожать. Кому‑то из вас выпадет пилотировать боевые космические станции, но в основном будете летать на перехватчиках. Обучение проведут так, чтобы каждый мог заменить товарища на любой технике, которую нам предоставит корпорация. И учить вас будут их специалисты. Вас предупреждали, что в ближайшие полгода никто не покинет расположения этой военной части, и это действительно так. Слишком секретные сведения вы здесь получите, чтобы мы могли рисковать, давая вам увольнения. Вы их сможете получить только тогда, когда снизится накал противостояния и вам подготовят дублеров. Учтите, что у нас мало времени, а график занятий очень плотный, поэтому, я надеюсь, что не будет никаких дисциплинарных нарушений и неудов в занятиях. Вы будущая элита военно–космических сил России, причем, в отличие от армий других государств, ваши силы будут космическими не по названию, а по сути. А сейчас все идут в учебный класс. Сегодня у вас не будет занятий, вы только пройдете тестирование на пригодность к той миссии, ради которой вас всех здесь собрали. Зайдя в класс, занимаете свободные терминалы и надеваете на правую руку лежащие возле них браслеты. До особого распоряжения инструкторов браслеты не снимать. Всем все ясно? Выполнять!

Учебный класс оказался большим помещением, в котором в четыре ряда стояли столы. На каждом располагались два терминала и лежали браслеты. Тут же находились краткие памятки, в которых описывался порядок сдачи тестов. Все надели браслеты и, руководствуясь памятками, начали быстро сдавать три предложенные теста. После сдачи последнего теста на экране монитора загоралась надпись, предлагающая офицерам пройти в одну из двух дверей. Большинство вышли в дверь, на которой красовалась единица, и только семь человек направили к двери под номером два. Там их уже ждали молчаливые крепкие парни, которые проводили заметно нервничавших летчиков к двери с номером три.

— Садитесь на стулья и ждите вызова, — сказал им один из парней.

Долго ждать не пришлось: через несколько минут последовал первый вызов. Вошедший летчик увидел в кабинете только стол, за котором сидели двое мужчин в гражданском, и еще две двери.

— Вы солгали при прохождении тестов, — сказал один из них. — Пятый пункт во втором тесте и первый в третьем. Начнем с пятого. Читаю дословно: хотели бы вы быть гражданином США. Вы ответили «нет» и солгали. В чем причина? Вам так нравится Америка или не нравится Россия?

— Я не врал! — возмутился летчик. — Мне эти Соединенные Штаты…

— Давайте, Роман Михайлович, — вздохнул второй. — Не будем терять время.

— Я повторяю вопрос, — сказал тот, кого назвали Романом. — Чем вас так пленили Штаты?

— Люди живут гораздо богаче, — равнодушно сказал летчик. — Мне плевать почему, главное — сам факт.

— И самолет могли бы угнать?

— Если бы мог, давно угнал бы. Старые машины никому не нужны, а новые хорошо охраняются. Да и часть все последние годы находилась на Урале. Куда оттуда улетишь? В Казахстан?

— Мы сделали запись ваших ответов, — сказал Гершевич. — Вас на два месяца изолируют, а потом лишат офицерского звания и уволят из армии без права заниматься пилотированием. Проходите в ту дверь.

С отсеянными занимались полтора часа, в результате чего трое из них вернулись к товарищам, а еще трое присоединились к арестованному и были вывезены из расположения части. После этого всех отвели в дом офицерского состава и распределили по два человека на квартиру. Недавно в здании сделали капитальный ремонт и обставили квартиры новой мебелью, поэтому ожидавшие худшего офицеры остались довольны. А со следующего утра начались занятия. На первом их собрали в том же самом учебном классе. К большой плазменной панели подошел пожилой накачанный мужчина, который осмотрел свою аудиторию, чему‑то усмехнулся и провел вводную лекцию.

— Я расскажу вам не совсем обычные вещи, — начал он. — Вы все смотрите телевизор или новости по компу, а некоторые, может быть, даже читают газеты. Поэтому вы должны знать о корпорации «Вызов» и о том, что она может то, чего не могут другие. Объясняется это наследием пришельцев или гением ее научных кадров — для вас это неважно. Важно то, что вы будете летать на машинах из фантастических романов. Сейчас я вам кое‑что объясню, чтобы вы знали, чему вас здесь будут учить. Ваши перехватчики не будут взлетать с Земли. Они сразу же мгновенно окажутся в околоземном космическом пространстве. Старт автоматический и на этом этапе вы всего лишь пассажиры. Ваши перехватчики, оказавшись в космосе, будут лететь вслед за Землей с той же скоростью, с какой они летели, находясь на ее поверхности, поэтому, если ничего не предпринимать, ваша машина окажется притянута Землей и сгорит в ее атмосфере. Для того чтобы этого не произошло, каждый перехватчик будет иметь мощный плазменный двигатель. Запас вещества для создания плазмы такой, что можно три раза слетать на Луну и вернуться обратно. Наверное, вам придется туда еще не раз летать, но это все потом. Слушайте, чему вам нужно научиться. Вы должны уметь вручную или с помощью автоматики стабилизировать положение перехватчика и занять такую орбиту, чтобы иметь возможность вести огонь по воздушным и космическим целям над каким‑то конкретным участком планеты. Вашими целями в основном будут носители оружия массового поражения, а так же авиация противника и его надводные корабли. Автономность полета составляет десять суток. Кабина довольно просторная, но ней можно только сидеть или лежать, поэтому в кресле предусмотрены массажные вставки. Ваше оружие — это ускорители плазмы. Они формируют пучки плотной высокотемпературной плазмы, разогнанной до скоростей порядка тридцати километров в секунду. При этом система стабилизации будет сама компенсировать возникающие в результате стрельбы ускорения. Бортовая аппаратура может захватывать и удерживать для ведения стрельбы больше полусотни целей, а темп огня из четырех плазменных пушек очень высокий. Ваша задача — проанализировать все цели и выбрать те, которые нужно уничтожить. Третьей и самой сложной задачей будет приземление. Перехватчики не имеют парашютов и керамической брони, потому что тормозятся не трением о воздух, а работой двигателей. Заход на посадку можно производить в автоматическом режиме, но это допустимо только тогда, когда нет противодействия. Учтите, что техническое превосходство ваших машин не делает вас неуязвимыми и бессмертными. Если ошибетесь или проявите беспечность, вас могут сбить, а катапульта спасет только на небольших высотах. Летать придется в скафандрах наподобие тех, в которых летают космонавты, только они немного легче и удобнее. На время еды можно будет снимать шлем, все остальное будете делать в полной готовности к разгерметизации. Корпуса перехватчиков тонкие, а мусора вокруг Земли довольно много. Со временем организуем дежурных для оказания экстренной помощи терпящим аварию. Первым в этом смысле будет плохо, хотя мы и их постараемся подстраховать. На всю теорию вам дается месяц. Затем нам обещали первую машину, на которой начнут полеты те из вас, кто покажет лучшие результаты на тренажерах. Потом, по мере поступления машин, будут летать и остальные, но массовых вылетов не будет до особого распоряжения, чтобы не рассекретить себя до полной готовности к боевым действиям. Хочу сказать, что никто в правительстве России не рвется развязать войну, но мы должны быть к ней готовы. Противник может начать войну из страха после демонстрации нашей мощи. Но такая демонстрация нужна, потому что она позволит показать всем, что баланс сил изменился и США уже не могут, как прежде, диктовать свою волю всему остальному миру и творить в нем беспредел по праву сильного. На этом я закончу вводную часть и дам вам посмотреть учебный фильм, который поможет вам в общих чертах ознакомиться с конструкцией перехватчика.

В этот день с ними занимались всего три часа, но уже со следующего дня приехавшие в городок инструкторы занялись летчиками всерьез. Восемь часов занятий с часовым перерывом на отдых и обед и с одним выходным в неделю. Учили без дураков, вполне профессионально, сначала в учебном классе, а потом в спешно оборудованных кабинетах с компьютерными тренажерами. Верить в то, что им рассказывали было трудно, не верить — глупо. Смысла в подобной мистификации не видел никто. Все набросились на учебу в надежде оказаться среди тех счастливцев, которые первыми сядут за управление не компьютерными моделями, а реальными боевыми машинами. Первый перехватчик на двадцать пятый день занятий привезли на широкой платформе, так упакованный в брезент и пластик, что было совершенно невозможно определить характер груза. Аппарат спустили по аппарели и закатили под крышу одного из построенных арочных укрытий. Всех охватило понятное нетерпение, но приехавшие вместе с перехватчиком специалисты еще три дня проверяли все, что позволяла проверить конструкция. Наконец они признали готовность машины и передали ее для испытаний. Внешне перехватчик сильно походил на СУ-37, только был в полтора раза длиннее. Для старта его закатили на специальную платформу, а потом при помощи гидравлики приподняли над землей на три метра. Три штанги завершались кронштейнами, на которые опирались шасси. При старте они попадали в конус генератора и обрезались, а обрезки в космосе просто отделялись от шасси. Голосовая связь и телеметрия должны были кодироваться, сжиматься и короткими импульсами ретранслироваться через цепочку из трех спутников, запущенных два месяца назад. В первом перехватчике были установлены только две плазменных пушки. Взамен двух других пока стояли макеты. Испытывать их в первых полетах не планировалось, но возможность защититься уже была. Подготовка большинства пилотов была признана удовлетворительной, поэтому первый старт откладывать не стали. В самой части средств наблюдения за полетом не было, да и приземлиться перехватчик должен был в другом месте, поэтому гости из корпорации и министерства обороны ждали в ЦУПе, а на небольшом аэродроме собрались только летчики. В первый полет машину уводил майор Фомин. Хоть всех уверяли, что их скафандры легче тех, в которых летали космонавты, весили они тоже немало, и в перехватчик, уже называемый всеми космолетом, майор забрался с помощью работников наземных служб. По традиции включили стартовый отсчет. Когда прозвучало слово «ноль», машина просто исчезла. С минуту все ошеломленно молчали, а потом разразились радостными криками, прыгая друг на дружку, как мальчишки, и кидая в небо ушанки. В ЦУПе тоже радовались, но намного сдержанней. Когда майор доложил, что находится в космическом пространстве на высоте двухсот километров, и все системы работают нормально, его сообщение запили шампанским, стараясь не мешать работе операторов. Фомин включил систему стабилизации, после чего один из бортовых компьютеров сориентировал перехватчик по отношению к Земле. Майор перешел на ручное управление и очень быстро разогнал свою машину до шести километров в секунду. Опробовав ручное управление, он задал район посадки и включил автопилот. Спуск с торможением двигателем до высоты пятнадцать километров прошел без замечаний. Потом Фомин опять перешел на ручное управление и в самолетном режиме повел перехватчик по пеленгу на аэродром. Посадка прошла нормально, что вызвало в ЦУПе гораздо больше эмоций, чем успешный старт.

— Когда будете испытывать системы оружия? — спросил министр обороны.

— Мы думаем это сделать хотя бы через три недели, — сказал Васильев. — При таких испытаниях придется проводить пуски ракет, а их, как и выстрелы плазменных пушек, можно засечь со спутника. Поэтому лучше это сделать позже, когда мы хоть как‑то подготовим летный состав и будем иметь в строю по крайней мере два десятка машин.

— А все машины будут только через два месяца? — утвердительно спросил министр. — Ладно, надеюсь, что мы успеем.

— Через два месяца у нас будет готова только одна станция, — вздохнул Васильев. — А нам их нужно три. Надо постараться протянуть три месяца. Тогда мы точно будем готовы.

— Это вы не мне говорите, — сказал ему министр. — Просите свою Ковалеву. Она же сейчас в МИДе у Лазарева? Через месяц начнется шевеление на дипломатическом фронте, вот пусть она там себя и покажет. Я сам бы сейчас многое дал за каждый лишний месяц. Мы многое успели сделать в армии, но уж больно долго и целенаправленно ее разваливали. Да, кстати, как идут дела с выпуском плазменных пушек на танки?

— Только через месяц, — сказал Васильев. — Там секретное производство… кристаллов, которые пока все идут на перехватчики. Мы вам и пушки дадим, и многое другое, нужно только подождать. На все просто не хватает рук.

 

Глава 19

— Татьяна Викторовна, зайдите ко мне в кабинет, — попросил по телефону министр иностранных дел Сергей Викентьевич Лазарев.

Через несколько минут дверь кабинета отворилась, и на пороге появилась миниатюрная стройная девушка лет двадцати с густыми каштановыми волосами и некрасивым лицом, которое у многих в министерстве отбило желание познакомиться с ней поближе. У многих, но не у всех. Таким настойчивым пришлось убедиться, что у новенькой секретарши не только некрасивое лицо, но и завышенная самооценка.

— Садитесь поближе, Ольга, — пригласил министр. — Как вы себя чувствуете в должности третьего секретаря?

— Немного скучно, — ответила она министру. — Я, если честно, рассчитывала совсем на другое. И эти сплетни…

— А чего вы ждали? — сказал Лазарев. — Наше министерство в плане сплетен — это такая же контора, как и любая другая. Сюда редко попадают случайные люди, по большей части они, прежде чем сюда попасть, долго работают в посольствах или других министерствах. А вы пришли неизвестно откуда, не имея опыта работы. Хоть вы и изуродовали свое лицо, все остальное у вас очень даже ничего. И что могли подумать, видя, как я оказываю вам покровительство? Конечно же, что вы моя любовница. У меня по этому поводу даже было объяснение с женой. Но это все ерунда: я эти сплетни как‑нибудь переживу, а вы — и подавно. Давайте поговорим о другом. Вам не кажется, что из вашей затеи ничего не вышло?

— По–моему, я еще ничего не сделала, — ответила Ольга.

— Вот именно, — кивнул Лазарев, — и не сделаете по той простой причине, что никто с нами ни о чем договариваться не собирается. Американцам не нужны переговоры, им нужна наша капитуляция, а европейцам не позволят иметь свое мнение. Да большинство из них не очень‑то рвется действовать самостоятельно. Подпевать американцам как‑то привычно и безопасно. Когда‑нибудь такая позиция выйдет им боком, но пока не приходится сильно раскошеливаться…

— Неужели совсем не будет переговоров? — недоверчиво спросила Ольга.

— Ну почему же, наверное, будут, — ответил Лазарев, — но нам их предложат у себя и на своих условиях. Открою вам небольшой секрет. Вчера обе палаты нашего парламента дружно проголосовали за предложение запретить президенту любые поездки за границу. Конечно, не навсегда, а пока они не решат обратного. Слишком его сейчас не любят наши европейские партнеры, а самим его в гостях охранять очень трудно и приходится во многом полагаться на хозяев. Опять же, перелеты — это не самое безопасное занятие. Вас устроят извинения европейцев, если случится несчастье? Президентские выборы в сложившейся ситуации — это последнее, что нам нужно. Пятая колонна — это не выдумки. Множество очень влиятельных людей давно прикормлены сами знаете кем. А сколько их сейчас пострадает из‑за санкций? Я удивлен такой поддержкой парламента, но люди в нем сидят не сами по себе. За многими интересы финансовых кланов, которые чаще всего не имеют ничего общего с интересами государства. И если они начнут действовать, не учитывая интересов своих покровителей, то быстро расстанутся с депутатскими мандатами. Наверное, вы уже поняли, о чем я хотел сказать. Важных лиц к нам сюда не пришлют, а если кто‑нибудь приедет, все его действия потом будут разбирать под микроскопом. Так что вам нет смысла на них действовать. Переговоры будут в одной из западноевропейских столиц, если их согласятся вести со мной или кем‑нибудь еще, и вас туда никто не пустит.

— А китайцы? — спросила Ольга.

— Эти приедут. Они много теряют от нашего конфликта. Во–первых, если нас сомнут, Китай останется один на один с усилившимися Соединенными Штатами. Наверное, и в этом случае китайцами не будут помыкать, но их позиции однозначно ослабеют. А если мы упремся и европейцы опустят между нами железный занавес, как они это уже делали однажды, Китай опять будет в проигрыше. Сейчас их товары поступают в Европу через Россию, а из‑за конфликта их придется везти через полмира и Суэцкий канал. Долго, дорого и ненадежно. Вообще, рассоривая нас с европейцами, американцы выигрывают слишком много. Гипотетические технологии пришельцев, которые то ли есть, то ли их нет — это только одна составляющая из многих. Ослабить европейских и китайских конкурентов, прибрать к рукам нас со всеми нашими землями и богатствами и развязать себе руки с Ираном и Сирией. Затевая такое, можно надорвать пуп, но если получится, то спасут свою экономику, а возможно, и страну, и еще долго смогут размахивать дубинкой и плевать на всех прочих. Мы с ними не найдем общего языка из‑за того, что у нас разные интересы. Они своими поступиться не хотят, а мы — не можем. А с китайцами мы договоримся и без вас.

— Значит, я зря уродовала свое лицо, — грустно сказала Ольга. — Сергей Викентьевич, может, все‑таки возьмете с собой?

— Однозначно нет! — отказал он. — Мало того что вам никто не разрешит уехать, появление возле меня новой и такой непонятной фигуры, как вы, сразу же вызовет подозрения. И дело даже не в этом. Все первые лица в европейских странах насквозь прозрачны. Все знают, что и от кого можно ожидать. И если у кого‑нибудь из них вдруг поменяется позиция, в этом сразу же обвинят нас. Я привез какой‑нибудь портативный прибор и нажал на кнопку. Да с нами после этого вообще никто не сядет за стол переговоров. Будем общаться на расстоянии. Зря вы в своих выступлениях были чересчур откровенными. Теперь эта откровенность выходит боком.

— Я не дура, — обиделась Ольга. — В первый раз я сказала очень мало. Если бы не сбежавший фээсбэшник, никто ничего не узнал бы, а после него нельзя было молчать.

— Вас обеспечить охраной и транспортом?

— Спасибо, не нужно, — покачала она головой. — Я вызову своих.

— Я уже привык к этому городку, — сказал Игорь Дворников. — Пусть учебный центр уже не нужен, но новые машины можно было бы испытывать здесь

— Разговорчики, товарищ капитан! — шутливо прикрикнул на него Сергей Фомин. — Начальству виднее.

— Не тупи, Игорь, — добавил Николай Брагин. — У нас уже полсотни перехватчиков, которые каждый раз после полетов приходится тридцать км возить по бетонке. Америкосы, наверное, гадают, что это свозят в такой маленький городок, и куда оно девается. Надо было переезжать еще месяц назад.

— Еще один критик, — засмеялся Фомин. — Одному не хочется уезжать, другой рвется на базу. Не из‑за той ли девчонки, которая работает в аэродромной команде?

— Может быть, и из‑за той, тебе‑то что? — сказал Брагин. — Ты, майор, у нас устроен по полной программе. Жена, две дочери и даже тесть с тещей! А я человек холостой…

— Вот что, холостяк! — сказал подошедший к ним полковник Суботин. — И вы слушайте, вас это тоже касается. Нам дают первое боевое задание. Будут использованы три звена. Посылают тех, кто уже полностью прошел оптимизацию, поэтому вы тоже в деле. Сейчас в машины загружают полетные задания. Над Россией пролетают около трехсот спутников, причем наших меньше сотни. И это я говорю только о действующих аппаратах. Сколько их летает, уже отработавших ресурс, никто точно не знает. Вам дается задание уничтожить все чужие спутники, которые нами классифицируются как военные. Каждому выделен сектор пространства, и в комп забиты орбиты целей. На машину их придется примерно по семь. Это занятие для бездельников, потому что ваши перехватчики будут сами отслеживать цели и сбивать их в режиме малого огня.

— Там есть и навигационные спутники? — спросил Дворников. — Представляю, какой поднимется вой!

— Плевать, — сказал полковник. — Во всех навигационных спутниках заложена возможность проведения разведки или навигации для ракет. С нами уже никто не считается и в открытую готовят военный удар. Вот пусть и попробуют воевать вслепую. Часть европейских спутников пока не трогаем, чистим американские аппараты. Жаль, что из‑за слабой радиационной защиты машин не можем разнести их спутники GPS. Все‑таки двадцать тысяч км для наших пушек — это перебор. Ничего, нам обещали несколько перехватчиков с усиленным корпусом, так что и до этих спутников доберемся.

— А почему в режиме малого огня? — спросил Брагин.

— Потому что и его хватит за глаза, — сказал полковник. — Хочется устроить фейерверк? Чем быстрее и незаметней все провернем, тем лучше. Потом пусть кричат. Эти господа понимают только язык силы, вот мы о нашей силе пока даже не скажем, а только намекнем. Кстати, для общего сведения. Сегодня утром объявлено, что в связи с возросшей угрозой безопасности России мы в одностороннем порядке вводим мораторий на действие договора о космосе. А вам нужно не обсуждать задание, а готовиться к его выполнению. На еду и отдых у вас четыре часа. В семнадцать все должны быть в машинах.

— Сделай потише, — попросила Ольга. — Не надоело слушать одно и то же?

— Сейчас как раз передали новое, — сказал Нор. — Не ожидал такого от наших.

— Никто не ожидал, — сказал Егор, который отложил журнал и тоже смотрел новости. — Уничтожить почти семьдесят военных спутников! Наверняка это инициатива президента. И ведь как угадал! Шум до небес, зато в рядах европейцев разброд и шатание. Наверное, до них впервые дошло, что они нас загнали в угол и чем это может быть чревато. И американцы в растерянности: значительную часть их системы раннего обнаружения как корова языком слизнула. И ракеты наводить сложней. Жаль, что их сеть GPS не тронули. Коню ясно, что это военная система. Их министр обороны даже пригрозил, что уничтожение этих спутников спровоцирует войну.

— У нас воплей не меньше, — сказала Ольга. — Либералы! Поправки к закону о СМИ приняли, но почему‑то не применяют. Я бы на месте правительства закрыла две трети телеканалов. А в Интернет лучше вообще не лазить, потому что потом хочется бежать под душ. И что интересно, если не считать Англию, в Европе громче всего визжат карликовые страны вроде Грузии, Литвы или Польши.

— Я бы не относил Польшу к карликам, — возразил Нор. — А что визжат, так это понятно. Многие нас действительно боятся. В них слишком крепко вколотили этот страх, поэтому никакие доводы разума уже не действуют.

— Воскресенье, вся семья собралась вместе, а вы опять о политике! — сказала вошедшая в гостиную Александра. — Может, хватит? Ты когда восстановишь лицо? Обещала за три дня, а уже прошла неделя! Лицо красивое, но не твое.

— А мне нравится, — заметил Нор. — Хоть какое‑то разнообразие. И во внешности появилась какая‑то одухотворенность.

— Папа, я его сейчас тресну! — сказала Ольга. — У меня и так почему‑то ничего не получается, а тут еще он подзуживает!

— А в чем дело? — спросил Егор. — Забыла, как выглядишь? Так возьми фотографию.

— Не пойму я, в чем дело! — сердито сказала Ольга. — Мне кажется, что как‑то влияет сила Гарлы. Все делаю правильно, а вместо моего лица получается это! Чтобы я еще хоть раз взялась себя изменять!

— А Нор прав, — сказал Егор. — Это лицо красивее и… значительнее, что ли. Может быть, оставишь так? Все равно сходство есть.

— Наконец‑то! — воскликнул Нор. — Бросьте вы обсуждать ее внешность.

— Дума необходимым большинством голосов приняла федеральный закон о Конституционном Собрании, — говорил диктор с экрана телевизора, в котором Нор усилил звук. — Теперь открывается возможность изменить Конституцию девяносто третьего года, которая откровенно попирает суверенитет России! И вот еще одна новость! В июне девяносто второго года Россия стала членом Международного валютного фонда, а сегодня по инициативе нашего президента началось обсуждение Государственной Думой целесообразности дальнейшего пребывания в этой подконтрольной Соединенным Штатам Америки финансовой организации. С анализом итогов более чем двадцати лет…

— Дальше неинтересно, — сказал Нор, прикручивая звук. — Ну что, лед тронулся?

— Погоди радоваться, — сказала Ольга. — На очереди Центральный банк. Только законченным кретинам не ясно, к чему все идет. Через Думу это протолкнут, но жизнь Думой не ограничивается. Сейчас всякая гнусь начнет с пеной у рта отстаивать свои шкурные интересы, прикрываясь общечеловеческими ценностями и обвиняя президента в диктатуре. О Европе и США не говорю: что бы мы сейчас ни делали, все равно будем виноватыми. Интересно, как на события реагирует остальной мир. Почему‑то мне не попадались такие репортажи.

— Мне попадались в Интернете, — сказал Нор. — Латинская Америка разделилась примерно пополам. Одна половина радуется и ждет, когда мы наваляем янки плюх, а вторая невнятно пересказывает сообщения американской прессы. Индия и Китай осторожничают и стараются держаться от наших разборок подальше. Кого‑нибудь интересует Африка? Нет? Я так и думал. Кстати, ЮАР, которая вместе с нами состоит в БРИКС, почему‑то выразила России осторожную поддержку.

— А Азия? — заинтересовалась Александра.

— Ну вы и спросили, — засмеялся Нор. — В Азии полсотни самых разных стран. Большинству мы не нужны и неинтересны, а меньшинство, как и повсюду, разделилось. Кто‑нибудь сомневался в том, что нас осудит Израиль? А вот Иран, наоборот, выразил поддержку. Они там даже решили в случае войны с Америкой оказать нам помощь. А как же! Ведь в России живут мусульмане! Целых двадцать миллионов. Это треть от их собственного населения. Ну что, я по всем прошелся?

— Нет, — засмеялась Ольга. — Ты нам не рассказал о том, как относятся к происходящему пингвины Антарктиды.

— Меня их мнение интересует не больше мнения прибалтов, — сказал Нор, — поэтому давай закончим с пингвинами и перейдем к тебе. В семье все работают, даже меня припахали, одна ты сачкуешь. Вот и скажи семье, чем думаешь заняться.

— Вообще или сейчас? — спросила Ольга.

— А есть разница? — спросил Егор.

— Есть. Понимаешь, папа, я хочу, чтобы магия реально работала и помогала людям, а много мы сможем наработать? Я могу всех магов, если не считать Гершевича, пересчитать по пальцам одной руки.

— Хочешь поискать способных к магии людей? — спросил Нор.

— Детей, — поправила его Ольга. — Причем хочу лепить из них не универсалов, а врачей. Пусть научатся лечить людей и делать оптимизацию. Ну и кое‑что дам для самозащиты. Если попадутся порядочные и сильные, постараюсь сделать их своими единомышленниками.

— Лев Николаевич похлопал бы тебя по плечу, — задумчиво сказала Александра. — Я не столь наивна. Знаешь, сколько найдется желающих наложить лапу на твоих воспитанников?

— А это смотря как поставить дело! — возразила Ольга. — Если создать клиники под эгидой корпорации и правильно поставить обучение, черта с два это у кого‑нибудь выйдет.

— Может получиться, — одобрил Егор. — На такое дело деньги выделим.

— Это будет еще нескоро, — сказал Нор. — Я прав?

— Когда ты был неправ? — вздохнула Ольга. — До того как закончится кризис, я ничем таким заниматься не буду.

— А чем будешь?

— Предложу свои услуги правительству по разгону несанкционированных митингов.

— Ты это серьезно? — уставилась на нее Александра.

— А что? — сказала Ольга. — Я могу в считанные минуты успокоить толпу человек в пятьсот, а разогнать страхом — раза в четыре больше. Или ты думаешь, что будет лучше, если людей с улицы станут гнать водометами и слезоточивым газом? Причем я смогу сразу выявить зачинщиков и направить их энергию в нужное русло.

— Два–три таких разгона, и от тебя начнут шарахаться люди, — сказал отец, — а потом попытаются убить. Такую толпу под контроль не возьмешь, а устроить тебе ловушку можно без проблем. Посадят где‑нибудь снайпера или двух. Надолго хватит силы Гарлы? А тебе она нужна для другого. Или нам нужно забыть о внуках?

— Какие внуки, папа? — сердито сказала Ольга. — Я очень хочу ребенка, но пока не могу себе его позволить. А разгонять митингующих можно и из машины. Если не нравится, придумай сам что‑нибудь другое.

— Николай Кулаков, — протянул руку вышедший из машины мужчина. — Я буду курировать ваш космодром со стороны корпорации.

— Игорь Юрьевич, — представился генерал, пожимая ему руку. — Командую этим объектом. Пойдем в штаб?

— Давайте чуть позже, — сказал Кулаков. — Для начала апреля просто замечательная погода, а у вас здесь сосновый лес. Прогуляемся немного, заодно поговорим. Скажите, у вас много свободного жилья?

— Только пять двух и трехкомнатных квартир, — ответил генерал. — Остальное все занято.

— Ладно, на первое время хватит, — сказал Кулаков. — Игорь Юрьевич, все перехватчики на этом объекте?

— Три дня назад перегнали последние. Сейчас демонтируем стартовые платформы.

— Можете этим не заниматься. Принято решение стартовать со взлетно–посадочной полосы.

— Это дело! — обрадовался генерал. — А то платформы вяжут нас по рукам и ногам. Я понимаю, что они обеспечивали скрытый старт, но какая сейчас скрытность? Американцы давно пересчитали пломбы в зубах моих пилотов.

— Дело не в скрытности, — сказал Кулаков. — Если вы начнете стартовать на плазме, выхлопом приведете в негодность бетон меньше, чем за месяц. Он не рассчитан на такие температуры. Мы это предусмотрели, просто были кое–какие технические сложности, да и погода зимой неподходящая. Вы будете использовать только одну ВПП, а на второй через два дня начнет работать бригада, которая должна за месяц покрыть ее керамическими плитами. Такого покрытия должно хватить на год интенсивной эксплуатации.

— Квартиры нужны для них? — попробовал догадаться генерал.

— Нет, рабочие прибудут со своими домиками, — ответил Кулаков, — Квартиры нужны для наших инженеров. На этой неделе мы вам поставим комплекс «Перун», который надежно прикроет объект от воздушных и космических атак. После этого можно будет убирать ракетные батареи.

— Первый раз слышу, — сказал генерал. — Новая разработка?

— Одно из наших изделий, которое только запускаем в производство. Вам ставим, можно сказать, опытный образец. Но он уже прошел испытания и показал стопроцентную надежность. Это система состоит из РЛС и четырех плазменных орудий наподобие тех, которые стоят на перехватчиках, только раз в пять мощнее. Электропитание у нее свое, а работа контролируется одним оператором. Пока дежурить будут наши люди, потом их заменят военными. Такими станциями планируется прикрыть крупные города и все стратегически важные объекты.

— А когда мы получим все машины?

— Перехватчики будут поступать по мере готовности, — ответил Кулаков. — Сейчас для вас готовят тяжелые машины с дополнительной защитой от радиации, поэтому провозимся дольше, но через две недели все получите. У вас должно быть шесть лишних пилотов?

— Лишних пилотов не бывает, — сказал генерал. — Мы и для этих машин будем их еще добирать. Но я понял, о чем вы. Готовы станции?

— Пока только одна, — уточнил Кулаков. — Вторая будет готова через пять дней, а третья — через десять. Выводить их в космос будем одновременно. К этому времени и у вас должна быть стопроцентная готовность. Подберите пилотов для станций, я их возьму с собой. В каждом экипаже будет наш инженер, но их все равно нужно кое–чему научить.

— Большие будут станции? — полюбопытствовал генерал.

— Раз в пять больше перехватчика, а вес примерно триста тонн.

— И как вы их уведете с Земли?

— С землей и уведем, — усмехнулся Кулаков. — Уйдут в космос вместе с окружающим грунтом. Потом станцию переведут на нужную орбиту, а мусор притянется планетой и сгорит.

— Две недели, — задумчиво сказал генерал, — а потом мир станет другим. Главное, чтобы нам дали это время, и не схлестнуться потом. Наверное, мы сейчас от всех отобьемся, но все равно понесем потери, да и Землю изгадим.

— Мы выгадали время, — сказал Кулаков. — Похоже, что европейцы ни до чего и не договорятся. Эта их объединенная Европа напоминает мне большой садово–огородный кооператив. Был я одно время в таком. Не могли толком решить ни одного вопроса. Нам это только на руку. А американцы напуганы. У них ведь тоже запущено несколько крупных военных программ, которые должны были дать Америке подавляющее превосходство. На их реализацию отводилось несколько лет, а теперь пришлось начать раньше. Одно дело производить атомное оружие, и совсем другое — пустить его в ход и получить такой же ответ. Там в руководстве сидят люди, которые прекрасно понимают, чем все может закончиться. Но их понимание — это не гарантия того, что не начнут. Они слишком привыкли к своему превосходству, а сейчас еще и боятся. Ладно, пойдемте в ваш штаб. Нужно обсудить все в деталях. Угостите чаем?

— Я ознакомился с вашим докладом, — сказал комиссару Олту Снорли заместитель директора сектора безопасности Зард Корн. — Я доволен тем, что вы наконец‑то внедрили на Земле достаточно своих работников, чтобы можно было приступать к созданию центра. У вас даже есть свой маг, хоть назвать его так можно с большой натяжкой. Но это уже хоть что‑то. В вашем докладе мне непонятно только одно: чего вы ждете? Я понимаю, что без денег вы там ничего не сможете сделать, но неужели их так трудно достать с вашей подготовкой и магом? Я считаю нецелесообразным предложение развернуть производство продукции с использованием наших технологий. Вам потребуется первоначальный капитал, который тоже нужно где‑то брать. А потом это долго и после событий в России сразу же привлечет к вам внимание, поэтому действовать нужно совсем по–другому. Там есть преступность?

— Там в первую очередь есть преступность, а потом уже все остальное, — мрачно пошутил Олт. — Мы зацепились за Мексику чисто случайно и продолжили там работу только из‑за мага. Я планировал вывезти своих в Америку, но пока не хватает средств и неясная обстановка. Американцы поставили в России своего президента, а он с помощью наших ренегатов начал свою игру, и пока непонятно, чем это может закончиться. Может быть, и войной.

— Значит, не спешите с переездом, — сказал Зард, — а вот деньгами нужно заняться вплотную. Там, где есть преступность, есть и деньги, экспроприация которых не вызовет негативной реакции у общества и власти.

— Она вызовет такую реакцию у самих преступников, — возразил комиссар. — Я могу потерять свои кадры.

— У вас там уже сотня оперативников! — возмутился Зард. — Какая от них польза, если вы не можете никого ограбить! Может, нам обратиться за помощью к армии? Перебросим сюда от границ один из кораблей и заменим ваших бездарей космодесантниками, а заодно и вас кем‑нибудь из их командиров! У вас есть маг, комиссар! С его помощью вам должно быть несложно достать оружие и выйти на нужных людей. Никто не даст вам несколько лет на какие‑то производства! Мы и так почти проиграли! В России уже создан центр, а мы к созданию своего еще не приступали. Заняли тела каких‑то голодранцев и топчемся на месте! Честное слово, я уже начинаю жалеть о том, что мы отстранили от освоения этой планеты компанию. Уж они‑то давно наладили бы поставку тел, а мы с вами за год не сдвинулись с мертвой точки! Идите, комиссар, и хорошенько подумайте, прежде чем сядете за составление очередного доклада. А лучше замените в этой Мексике кого‑нибудь из своих людей, а остальных организуйте так, чтобы быстрее был реальный результат.

— Не хочешь одеться полегче? — спросил Валера. — Сегодня сильно пригрело, а ты в теплом пальто. И расстегиваться не дам: простудишься.

— Мне трудно простыть, — ответила довольная проявленной заботой Лена. — Ладно, сейчас забегу домой поменять пальто на плащ. Не хочешь подняться вместе со мной?

— Ольга дома? — спросил он и, увидев подтверждающий кивок, отказался: — Сходи сама. И не бегом, а нормально, я подожду.

— Скажи честно, — заглянула ему в глаза девушка. — Ты ее хоть немного любишь?

— Глупенькая ты, несмотря на все оптимизации, — засмеялся он. — Я тебя люблю, а ей благодарен за то, что мы с тобой встретились. Если бы ее не было дома, я бы поднялся и мы ненадолго отложили бы прогулку. А раз она дома, то без меня ты сходишь быстрее.

Они поцеловались, и Лена пробежалась к своему подъезду. Несмотря на закрытую зону, в нем тоже была охрана. Забежав в лифт, она поднялась на свой этаж, открыла дверь и замерла на пороге: из гостиной доносились всхлипывания. Сбросив пальто на пол, она вбежала в комнату и бросилась к зареванной Ольге.

— Что случилось? Тебя обидел Нор?

— А ты что так рано? — шмыгая носом, спросила сестра. — Я думала, что тебя не будет еще часа три. Не обращай внимания. Никто меня ее обижал, просто хочется поплакать.

— Ну да! — недоверчиво сказала Лена. — Просто так не ревут, особенно такие люди, как ты. Должна быть причина.

— Я такая же, как все, — сказала Ольга, вытирая глаза платком. — Маялась от безделья и включила телевизор, а там передают чье‑то интервью. Такой вальяжный мужчина, не помню, чтобы я его раньше видела. Он так аргументированно убеждал, что нашему президенту народ и на фиг не нужен, и вся эта борьба на девять десятых устроена для электората, что даже я засомневалась.

— Ну и что? — не поняла Лена. — Из‑за этого реветь? Они там все сволочи, просто одни больше, а другие меньше. Это понятно даже такому члену электората, как я. В Америке разыгрывают спектакль для американцев, в России — для нас, а в Европе ничего не нужно разыгрывать: они там все комедианты. Вот стала бы ты, разругавшись с Европой, оставлять в ней свою дочь? А наш президент оставил!

— А если это не он ее оставил, а сама осталась? — возразила Ольга. — У нее своя семья и своя жизнь. Вполне могла не послушать отца. И что бы ты сделала на его месте? Она ведь уже не девчонка. Понимаешь, дело не в том, что он делает сейчас, а в том, что он никогда не станет делать. Сейчас он борется за независимость России и подкрепляет эту борьбу ростом военной силы. Это очень важно и необходимо, но этим не должно закончиться. Независимость ведь бывает разной. Сейчас нас грабит Запад, а вместе с ним свои кровососы, которых развелось, как блох на Бобике.

— Хочешь побороться за социальную справедливость? — насмешливо сказала Лена. — Давай с помощью магии устроим еще одну революцию!

— Я не против частной собственности, — возразила Ольга, — но ведь вести дела можно по–разному. Можно организовывать производство и получать свою долю пирога, пусть даже с черной икрой. А у нас грабят и воруют, кто сколько сможет! Это нормально? В Советском Союзе все богатства недр принадлежали народу. Много этому народу доставалось от их продажи за границу? Да, на часть денег покупали пшеницу, которую не хватало ума выращивать самим, а остальное? Все утекало в помощь борющимся с империализмом и идущим к светлому некапиталистическому будущему! Кое‑что перепадало и нашим, но немного. А теперь эти недра нам совсем не принадлежат. Кто‑то качает нефть и добывает газ, все это продает и выплачивает не такие уж большие налоги, которые на две трети разворовывают чиновники. А на ту треть, которую все‑таки не разворовали, мы все живем. Изменится в этом что‑нибудь после принятия новой Конституции? Я в этом сильно сомневаюсь. И что хуже всего, я не вижу, кто мог бы в этой ситуации хоть что‑то сделать!

— Тогда сделай сама, — предложила Лена. — Денег у тебя куры не клюют, да и корпорация на такое дело всегда отстегнет. Создай свою партию, а потом стань президентом. Нынешний все равно не будет вечно сидеть в своем кресле. А чтобы восхищались и любили, займись магическими лечебницами, в которых людей будут исцелять бесплатно! Среди наших воротил не одни воры и кровососы, просто создали систему, когда воровать и драть с других три шкуры выгодней, чем пытаться что‑то производить и вести дело честно. Вам везет в том, что отхватили деньги за халявное золото, выпускаете продукцию, которой нет у других, и пользуетесь поддержкой высших чиновников. У других ничего этого нет, вот и изворачиваются, как могут. А кто и этого не может, тот ворует или, как в нашей торговле, устанавливает бешеные наценки.

— Посмотрим, — сказала Ольга. — Может быть, так и сделаю. Сначала нужно разобраться с теми, кто нас держит за горло, и перекрыть путь дорам.

— И долго вы его им будете перекрывать? — спросила Лена. — Они уже, наверное, давно набрали новые кадры и расползаются по Земле, как тараканы.

— У нас ограниченные возможности, — ответила Ольга. — Ты можешь себе представить, сколько нужно времени для того, чтобы изготовить десять тысяч спутников, и во что это обойдется? А потом все это надо будет еще так развесить на разных орбитах, чтобы не было разрывов в защите. Субари говорил, что начнем их вывод в космос не раньше чем через три месяца. Да, ты так и не сказала, почему пришла так рано?

— Ой, мамочка! — воскликнула Лена. — Я сказала Валере, что только поменяю пальто, а сама с тобой заболталась! Все, побежала, а ты больше не реви!

— Постараюсь, — улыбнулась Ольга. — А ты не бегай, а то и в плаще запаришься.

— Я должен вам передать, что через три дня наша авиация нанесет удары по армии Сирии, — сказал крепкий мордастый американец, одетый, как и большинство здесь, в камуфляж. — Сухопутной поддержки не ждите, вы должны справиться сами. Но оружием поможем.

— Наконец‑то! — радостно воскликнул высокий смуглый араб. — Европейцы будут в этом участвовать?

— В этом будет участвовать Израиль, — сказал американец, — но вашим бойцам необязательно об этом знать. Вы передадите это известие другим?

— Не беспокойтесь, мистер Паркер. Я передам всем членам национального совета то, что вы мне сообщили. Вам удалось склонить турок к сотрудничеству?

— Они поддержат вас артиллерией, — сказал американец. — А солдат от них не ждите. Да, деньги для оплаты наемников на ваши счета перечислены.

— Благодарю, — поклонился араб. — Мы не подведем!

 

Глава 20

В шесть часов утра восьмого апреля в Дамаске были включены сирены воздушной тревоги. После того, как находившаяся в районе Кипра авианосная группа «Джорджа Буша» в составе одиннадцати кораблей двинулась к берегам Сирии, были приняты дополнительные меры к защите горожан, но все же оставалась надежда, что это только очередная демонстрация силы. Увы, этим надеждам не суждено было сбыться. В этот день удар по республике нанесли не только сорок пять истребителей–штурмовиков «Хорнет» американского авианосца. Почти одновременно с этим налетом с севера последовал удар группы американских самолетов с базы Инджирлик в Турции. Примерно через час после налетов американской авиации по позициям сирийской армии нанесла удары авиация Израиля. Сто вторая эскадрилья штурмовиков, сопровождаемая истребителями шестьдесят девятой эскадрильи, поднялись с авиабазы Хацерим и, подавив еще действующие средства противовоздушной обороны, выполнили боевое задание, не понеся при этом потерь. Одновременно с этим налетом армейские части были обстреляны артиллерией Турции. Понеся большие потери, армия не смогла сдержать наступления антиправительственных сил и вынуждена была отступить, оставив несколько городов, в которых радикальные исламисты тут же устроили массовую резню христиан. В течение последующих двух дней продолжались тяжелые бои, и американская авиация еще трижды наносила ракетно–бомбовые удары как по позициям армии, так и по городам, в первую очередь по Дамаску. А потом последовало заявление правительства России, в котором сообщалось, что с согласия руководства Сирийской Арабской Республики в ее воздушном пространстве запрещается появление любых летательных аппаратов. Обеспечение этого решения берет на себя Россия. Все виды воздушного транспорта вне зависимости от их назначения и государственной принадлежности будут немедленно уничтожаться. Через два часа последовал новый налет на Дамаск самолетов с «Георга Буша».

— Пойдете двумя звеньями, — сказал майору Фомину полковник Суботин. — Уничтожать все, что поднимется над землей. У правительства Асада авиации практически не осталось, а если какие‑то самолеты и есть, они летать не будут. Главное, не подбейте кого‑нибудь за границами Сирии. На сутки полета стержней для плазмы хватит, а потом вас сменят. Все ясно? Тогда идите готовиться, старт через полчаса.

— Это настоящая работа! — радовался Брагин. — Вломим американцам!

— Думаешь, они еще полетят? — спросил одевавший скафандр Дворников.

— А что мне думать, я и так знаю, — ответил ему Брагин. — Они, Игорь, плевать хотели на наши предупреждения. Даже если не собирались больше делать боевые вылеты, сейчас сделают из принципа. Как это так? Какая‑то Россия смеет что‑то запрещать Америке!

— Вы смотрите, — предупредил их Фомин. — Мы будем болтаться на восьмидесяти км, а у крейсеров и эсминцев авианосной группы есть ЗРК RIM-161, которые, если будете щелкать клювом, легко вас достанут. Поэтому ты, Николай, не отвлекайся на самолеты, а больше следи за кораблями, другой опасности там для нас нет.

Надевших скафандры летчиков автобусом доставили к перехватчикам. После этого все при помощи наземного персонала заняли свои места в машинах и провели предстартовую проверку оборудования. Сообщив в ЦУП о готовности, пилоты начали выводить свои машины на взлетно–посадочную полосу. Первым стартовал Фомин. При старте за перехватчиком образовывался расширяющийся факел плазмы такой яркости, что смотреть на него можно было только через очки с большим затемнением. В скафандре для этого был предусмотрен специальный фильтр, который пилот убирал только перед взлетом. Одна за другой шесть машин после короткого разбега уходили в небо и почти мгновенно исчезали за горизонтом.

— Ну что, Валентин Борисович, — сказал генерал полковнику Суботину, снимая противошумные наушники, — это первый настоящий боевой вылет.

— Вы правы, Игорь Юрьевич, — ответил полковник. — Ликвидацию спутников боем назвать трудно, так, работа. А сейчас мы будем драться с шансами получить в ответ. Только вряд ли у американцев получится реализовать эти шансы. Слишком хорошую дали технику, да и ребят выбирали из лучших. Я не ожидаю потерь, а вот их противникам не поздоровится. Я не сомневаюсь в том, что американцы наплюют на наше предупреждение. А вот в Израиле сами больше не полезут, будут смотреть, что получится у покровителей. Там народ умнее. Раз мы угрожаем, значит, что‑то за этими угрозами есть. Вот они и посмотрят со стороны.

— Отправили? — спросил подошедший к ним Кулаков. — Теперь сверлите в кителях дырки под ордена. Вы у нас надежда нации. Самолеты — это только начало, вам еще придется наносить удары по боевикам. После понесенных потерь сирийцы сами не справятся. А мы завтра запустим еще одну надежду, точнее две.

— Станции? — спросил генерал. — Но они вроде еще не готовы.

— Приходится спешить, — сказал Кулаков. — Все будет решаться в ближайшие дни. Прежняя система отношений между государствами рухнула, и сейчас должна возникнуть новая. А чтобы она возникла, и дело не закончилось общей свалкой, нужно по максимуму показать силу. Успели, и то не до конца, подготовить только две станции. Вот их и повесим над Америкой. Рабочего тела для плазмы хватит на удержание их в нужных районах на несколько дней, а потом, если мы их там оставим, будете доставлять стержни своими машинами. Наверное, пора уже перестать называть их перехватчиками. Боевые космолеты — это будет правильней. А Европа подождет своей станции еще несколько дней. И так наши инженеры будут уже на месте доделывать мелкие огрехи. Надеюсь, что их тоже чем‑нибудь наградят.

— Поедем в ЦУП, — сказал генерал. — Через двадцать минут они должны прибыть в район патрулирования. Американцы наши машины должны заметить еще на подлете. Интересно, как они будут реагировать.

Командующий авианосной группой кораблей адмирал Гарви Симмонс получил приказ нанести авиационный удар по Дамаску, и сообщение о том, что к границам Сирии со скоростью две мили в секунду приближаются шесть космических объектов, никак не повлияло на его решимость этот приказ выполнить.

— Это наверняка те машины русских, которыми они сбивали наши спутники, — сказал ему капитан Дерик Рассел.

— Передайте на корабли сопровождения приказ готовиться к отражению ракетной угрозы, — сказал адмирал. — В центр об этих целях доложили? Ну и прекрасно. Если оттуда что‑нибудь будет, немедленно сообщите.

— Может, подождать? — спросил контр–адмирал Джозеф Брукс. — Им нужно время для принятия решений.

— Вы сами верите в то, что командование отменит приказ? — сказал Симмонс. — Лично я — нет. А раз так, ни к чему и затягивать. Если у русских хватит наглости напасть на наших ребят, для них найдутся ракеты. Полсотни миль — это для них не высота. Заодно посмотрим, на что способны русские. Сколько у нас времени?

— Половина самолетов стоит в очереди на старт, — сказал Брукс. — Готовность — пятнадцать минут. После первого вылета поднимаем на полетную палубу остальные машины. Я думаю, использовать только один старт. Вторая ударная группа вылетит через сорок минут.

— Начинаем, — сказал Симмонс. — Да поможет нам бог!

— Вся Америка в шоке, — сказала Ольга. — Вы работали, а я почти весь день провела за компьютером.

— Можно подумать, что у нас на работе нет компов, — насмешливо сказал Нор. — И сервер не блокирует новостные каналы. Ну и мы относимся с пониманием, сами туда заглядываем по нескольку раз в день.

— А некоторые оттуда вообще не вылезают, — засмеялся приехавший вместе с Нором отец. — Не буду называть имен…

— За несколько секунд американцы лишились всей группы в три десятка машин, — сказала Ольга. — А получасовой обстрел ракетами наших космолетов не дал никакого результата, только зря их потратили. Вторую группу самолетов они, естественно, не выпустили.

— Ничего, это все семечки, скоро они взвоют по–настоящему, — пообещал Нор. — Открою тебе страшную тайну: запуск станций состоится не завтра, а уже сегодня. Решили не рисковать. А недоделанное, закончат в космосе. Там осталась мелочевка, так что справятся. Ты другие новости смотрела?

— Что ты имеешь в виду? — спросила Ольга.

— Я имею в виду вывоз наших туристов из Турции, — объяснил Нор. — Я так и думал, что тебя не заинтересует подобная мелочь.

— А что там по туристам? — заинтересовался Егор. — Я тоже не видел.

— В Турцию отправили три борта, чтобы забрать тех придурков, которые не слушаются советов Ростуризма, — сказал Нор. — Наверное, всем объяснили почему. И даже после этого улетели не все. Ну что же, значит, скоро сработает естественный отбор, и дураков на планете станет меньше.

— Думаешь, нанесут удары по артиллерии турок? — спросил Егор. — Так они вроде прекратили обстрелы.

— Не сегодня–завтра Асад договорится с нашим президентом о прямой военной помощи, — сказал Нор. — После всех потерь их армия просто не удержится без нашей поддержки. И нужно будет помогать, иначе не стоило вмешиваться. Солдат мы туда не пошлем, но космолеты могут не только сбивать авиацию и спутники. Они могут как минимум уничтожить всю тяжелую боевую технику противников режима. Но я думаю, что ими можно уничтожать и войсковые соединения. Представьте, что может наделать пушка, непрерывно стреляющая сгустками плазмы с температурой под тридцать тысяч градусов с интервалом в полсекунды! А таких пушек на каждом космолете по четыре! И огонь можно вести часами. Мы сами слабо представляем возможности тех монстров, которых выпустили в свет. Вот теперь их и увидим, а заодно покажем всему миру. А мир, где это будет происходить, по преимуществу исламский. И уничтожать будут, помимо наемников, исламских фундаменталистов, то есть самых агрессивных представителей ислама. Ислам очень неоднороден, они и между собой постоянно цапаются, но сейчас в арабских странах будет не меньше воплей, чем в Америке. Всю эту гнусь пестовали Саудиты, турки и Катар. Да и в других станах хватает их сторонников, например, в Ираке. Так что для придурков, которые не захотели прерывать свой отпуск в Турции, он станет последним. Фанатиков там процентов десять, но на них хватит с головой.

— А когда старт? — спросила Ольга.

— Точно не знаю, — ответил Нор. — Должен состояться ближе к вечеру, через два–три часа. Чтобы не бегать к компу, можешь включить по телевизору любой новостной канал. У нас, кстати, тоже не все будут кричать «ура». Сегодня были сборища?

— После вчерашнего разгона и арестов других митингов не было, — сказала Ольга. — По крайней мере, я таких сообщений не встречала. Давайте сегодня пораньше поужинаем, чтобы потом не отвлекаться на еду.

— А матери еще нет? — спросил Егор.

— Звонила, что задержится, — ответила Ольга. — В центре опять что‑то открыли и все стоят на ушах, а она, хоть и администратор, вынуждена стоять вместе со всеми. Послушайте, никто не думал, во что выльется наш центр? Собрали вместе шестьсот гениев, дали им инопланетные знания и без ограничений финансируем их любопытство. Они все проблемы доров разгрызли за месяц с небольшим и пекут открытия как блины. И под руками опытное производство, которое может сделать почти все что угодно. Я уже начала побаиваться. Не зря доры ограничивали у себя предельную оптимизацию. Придумает какой‑нибудь умник что‑нибудь такое, после чего и атомной войны будет не нужно.

— Их контролирует Субари, — неуверенно сказал Егор.

— Он среди них главный сумасшедший, — возразила Ольга. — Нор, давай тебя сделаем ученым? Что тебе стоит освоить программу трех–четырех вузов? Гением в чем‑то одном не станешь, но сможешь разобраться с большинством тем. Все‑таки будет спокойней.

— Посмотрим. Жизнь впереди большая. Пока мне и моей работы хватает. Ты, кажется, предлагала ужинать? Кто сегодня готовил ужин, ты или домработница?

— Домработница, — ответила Ольга. — Я завтра приготовлю, а сейчас разложу по тарелкам. Все еще горячее.

После ужина отец ушел к себе, предупредив, чтобы сказали, когда начнут объявлять о запусках, а Ольга включила телевизор, забралась на диван и позвала Нора:

— Мало того что я жила без тебя, когда работала в министерстве, так и теперь почти не вижу. Иди ко мне: будем общаться.

— Можно подумать, что это я тебя туда выгнал, — сказал он, устраиваясь на диване. — От твоей затеи один плюс — новая внешность.

— Я действительно тебе больше нравлюсь? — спросила Ольга. — Или говоришь, чтобы меня не расстраивать?

— Для меня в тебе внешность уже давно не главное, — сказал Нор, — но то лицо, которое ты себе слепила, постоянно притягивает взгляд. В нем есть что‑то такое, что трудно объяснить словами. Ты сейчас почти все время сидишь дома, поэтому не можешь оценить этой магии. Выйди на улицу и пройдись в людном месте. Можешь для чистоты эксперимента надеть что‑нибудь мешковатое, чтобы не было видно фигуру. Зуб даю, что все мужчины, вне зависимости от возраста, будут провожать тебя глазами. У тебя раньше было очень красивое лицо, но я видел похожие, хотя бы у Вики или Ленки. А вот такого, какое сейчас, ни у кого не помню. Тебя из‑за одного лица выберут в президенты.

— Ты думаешь, что это здравая идея?

— А почему нет? — сказал Нор. — Вот перекроем все лазейки дорам, и людям можно будет рассказать правду. Когда за спиной корпорация, этого можно не бояться. Все узнают, какой опасности избежали благодаря тебе. И корпорация возникла и стала такой тоже из‑за тебя. Очень скоро она перевернет всю жизнь в лучшую сторону. А если у тебя еще получится с клиниками… Имея любовь народа и деньги корпорации, можно многого добиться. А магия… Наверное, кого‑то она испугает, но остальные, наоборот, поставят тебе ее в заслугу. Такого президента хрен кто‑нибудь облапошит! Загибай пальцы. Красивая — раз, умная — два, сильный маг — это три, спасла страну и сделала ее независимой — четыре, беспокоишься о здоровье людей и оплачиваешь его из своего кармана — пять, единственная миллиардерша, которая не уворовала свои миллиарды, — шесть, ну и корпорация — это семь. Пользу от нее почувствуют все. Да, забыл восьмое — ты женщина, а таких президентов у нас еще не было.

— Женщина с оптимизированными мозгами — это страшно, — засмеялась она. — Как ты только меня терпишь? Помнишь Райкина, когда он говорил, что со страхом сбежал от жены–мудреца?

— Я тебя не терплю, — возразил он. — Я от тебя балдею! Так, прекрати целоваться, кажется, началось! Сделай громче, а я позову отца.

— Только что мы получили сообщение, что Россия вывела в космос сразу две космические станции! — взволнованно сказал диктор. — Обе одинаковой конструкции и имеют массу свыше трехсот тонн. Это на сто тонн меньше массы МКС, но МКС создавалась из пяти блоков, выводимых на орбиту поочередно. Второй особенностью этих станций является наличие у них мощных плазменных двигателей. Это должно позволить станциям длительное время висеть над любым районом планеты, компенсируя ее притяжение работой двигателей. В настоящее время обе станции повисли над Соединенными Штатами Америки на высоте сто пятьдесят километров. Их можно видеть в сильный бинокль, только смотреть нужно через темные светофильтры, потому что глаза слепят работающие двигатели. Пока о назначении станций ничего не сообщается. Их появление вызвало в Северной Америке настоящую панику. Нам сообщили, что уже было несколько попыток их сбить и что все ракеты уничтожены системой защиты станций. Панические настроения имеют место в Европе и в Японии. Никто не сомневается в том, что при создании этих монстров использовались технические знания пришельцев. Очевидно, что и космолеты, с помощью которых были уничтожены военные спутники и самолеты с авианосца «Джордж Буш», тоже сделаны по их технологиям. Мир задается вопросами: что еще получило в свое распоряжение правительство России и как именно будут использоваться эти знания? Пока все говорит о том, что оно пытается, действуя с позиции силы, вернуть России ту роль, которую до распада играл Советский Союз.

— Какой канал ты включила? — спросил Нор. — Эту редакцию давно пора разогнать. Ладно, по телевизору ничего другого не увидим. Сейчас я к нему подключу ноутбук, и посмотрим новости на большом экране.

Он принес один из ноутбуков и соединил его кабелями с телевизором. Немного поискав в Сети, муж довольно хмыкнул и сел рядом с Ольгой.

— Что вы смотрите? — заглянула в гостиную пришедшая Саша. — И почему такое плохое качество?

— Это Нор подключил новости с компа, — ответил Егор. — Слышала о станциях?

— Только правительственное сообщение, — сказала она. — Сейчас быстро поужинаю и присоединюсь к вам.

— У нас сейчас девять тридцать утра по Нью–Йорку, — вещал с экрана бородатый мужчина в массивных очках. — Будний день, но многие не пошли на работу. Люди не знают, чего ждать, многие запасаются впрок продуктами и предметами первой необходимости. Те, у кого есть убежища, прячут в них свои семьи. Все последние дни представители Госдепартамента и сам президент убеждали нас, что справятся с российской угрозой, и вот русские пришли в Америку, и никто ничего не может сделать. Больше всего пугает то, что в сообщении их правительства не сказано ни слова о цели, с которой над нашими головами повесили эти станции! На бирже паника, курс доллара, который упал после перехода торговли Россией с долларов на евро, обвалился еще больше. Такой беспомощной и униженной Америка не выглядела никогда, и люди хотят знать, кто в этом виноват и в чем выход. Сенат молчит, президент тоже молчит. Им нечего сказать своим избирателям? Непонятно, почему бездействует армия. Запустили несколько ракет и смирились с неудачей? Для чего тогда с нас брали налоги? Из представителей власти выступил один сенатор Джек Маккейн, который во всем обвинил Ольгу Ковалеву и ее мужа–инопланетянина. Нас много раз пугали вторжением пришельцев, но действительность оказалась хуже голливудских фильмов! Пришельцы снюхались с русскими и дали этому дикому и неуравновешенному народу силу для подавления истиной свободы и демократии!

— Надоел, — сказал Нор. — Сейчас найду что‑нибудь другое.

Следующий репортаж был из Новосибирска.

— У нас уже поздний вечер, но все улицы полны народа! — восторженно говорила в микрофон молодая женщина. — Люди радуются силе своей страны, тому, что после долгих лет унижения мы можем ею гордиться! В городском парке стихийно возник митинг, и никто никого не разгоняет. Полицейские радуются вместе со всеми! Мне сказали, что были попытки митинговать против агрессивной политики правительства, но таких было мало, и их разогнали сами горожане. Полчаса назад американский сенатор Джек Маккейн обвинил в наших успехах Ольгу Ковалеву и ее мужа. Если они в них действительно виноваты, то большое им спасибо от всех жителей города Новосибирска!

— Ну что, дочь, — сказал Егор. — Думала ты раньше, что одна половина людей на планете будет тебя благословлять, а у других для проклятий не хватит слов?

— Подожди! — напряженно сказала Ольга. — Я чувствую, что у меня прибывают силы. Немного, но заметно. Но мне никто не должен молиться!

— Может, необязательно молиться? — сказала присоединившаяся к ним Саша. — Что если для роста этой силы достаточно благодарности? Тогда эта сволочь оказала тебе большую услугу. Это еще о его выступление знает мало людей. А завтра о нем еще напишут в прессе. Ты раньше ничего такого не чувствовала? О тебе ведь уже немало писали, да и выступления по телевидению…

— Нет, раньше ничего не чувствовала.

— Значит, недостаточно того, чтобы о ней просто думали, — сделал вывод Нор. — Нужна искренняя благодарность, которая сродни молитве. Когда наберешься силы, поделишься с родственниками?

— Нам только что сообщили, что по телевидению показали запись выступления президента, — сказала женщина из Новосибирска. — Многие кинулись домой. Интерес…

— Переключай обратно на телевизор, — сказала Саша. — Посмотрим в хорошем качестве.

— Огромная работа, которая была проделана администрацией и корпорацией «Вызов», принесла успех! — говорил президент. — Мы очень сильно повысили свою обороноспособность и снизили угрозу ракетно–ядерной войны. Все вы прекрасно знаете, какому давлению в политике и экономике подвергалась Россия со стороны американской элиты и зависимых от нее элит стран Европы. С помощью своих средств массовой информации они развязали против нас настоящую информационную войну, стараясь представить в самом неприглядном виде. Вдоль наших границ происходило сосредоточение натовских, в первую очередь американских вооруженных сил. Мы выстояли, и теперь я могу вас заверить, что самое трудное позади. Завтра над Европой будет установлена такая же станция, как и те две, которые висят над США. Не хотят иметь с нами дел — и не надо! Эти станции не несут угрозы до тех пор, пока наши соседи не возьмутся за оружие. Вот тогда я им не позавидую! Если в мире установится порядок, основанный не на силе, а на взаимном уважении, эти станции от Земли уберут. Уничтожать их никто не собирается. Полетают вокруг Луны, а потом, после переоборудования, на них можно будет слетать к другим планетам, причем не за годы, а за месяц–два. А если с нами и дальше будут говорить на языке диктата, пусть любуются на творение наших рук над своей головой! Мы без них проживем, прожить без нас им будет труднее. С Америкой у нас был незначительный товарооборот, со странами Европы — побольше. Кто захочет восстановить порушенные по их вине связи, тот сможет это сделать, остальные пусть и дальше несут убытки. Мы найдем кем их заменить и будем способствовать развитию своей экономики. И в этом нам всем большую помощь окажет корпорация «Вызов». Сейчас, когда отпала необходимость расходовать все ресурсы на оборону, предприятия корпорации перейдут на выпуск новых видов продукции гражданского назначения, не имеющих аналогов в современном мире. Это в первую очередь компактные генераторы электрической энергии. Такой генератор можно будет поставить в каждую квартиру, в каждый дом и использовать электричество, никому ничего не платя и не завися больше от капризов природы. На основе таких же генераторов будут выпускаться дешевые электромобили и электрифицированный общественный транспорт. Это позволит уменьшить потребление нефти и сохранить в наших городах чистый воздух! Всем нам очень повезло, что в руководстве корпорации «Вызов» честные и ответственные люди. Они думают не только о прибыли, но и о благе своего народа, а это в современном российском бизнесе, к сожалению, скорее исключение, чем правило. Особенную благодарность хочется высказать замечательной девушке и патриотке своей страны, которую уже начали шельмовать на Западе. Я имею в виду Ольгу Ковалеву, о которой и в наших средствах массовой информации было немало всякого рода домыслов. Эта девушка стояла у истоков общения с иным разумом и очень многое сделала для нашего будущего! Она обладает очень необычными способностями, которые во многом вынуждена была скрывать. Надеюсь, что не за горами то время, когда ей не нужно будет этого делать, и вы наконец сможете узнать всю правду о невероятных событиях, которые произошли в последние полтора года и для многих прошли незамеченными. Правительство высоко оценило ее заслуги, и я подписал указ о присвоении ей звания Героя Российской Федерации и награждении медалью «Золотая звезда»! Она самая молодая из всех, кто удостоился этой награды. Хочу сказать, что и все остальные в правительстве, силовых структурах и корпорации, кто своим трудом внес достойный вклад в наши достижения, получат государственные награды. Особо хочу подчеркнуть подвиг наших летчиков, осваивавших новую космическую технику. Они тоже получат награды, и им будет досрочно присвоены очередные воинские звания. На этом я хочу закончить свое выступление и поздравить всех вас с выдающейся победой отечественной науки и техники, с ростом могущества нашей Родины и обретением ею независимости и суверенитета. В самое ближайшее время соберется Конституционное собрание, которое отменит позорные статьи действующей Конституции. Новая Конституция будет вам предложена для всенародного обсуждения!

— Ну а плакать‑то зачем? — сказал Егор, поднялся с кресла и подошел к дивану обнять дочь. — Он тебе многим обязан и дал понять, что не забывает услуг. Ему это ничего не стоило, а свой имидж поднял.

— Я не из‑за этого, — всхлипнула Ольга. — Сейчас пройдет. А сила заметно прибавилась.

— Интересно, как народ отреагирует на твою новую внешность? — сказал Нор. — Надо будет нам всем выйти перед телекамерами и поклясться, что ты не подстава, а то ведь многие не поверят.

— Мне сейчас не это интересно, — сказал Егор. — Больше интересует то, как начнут выкручиваться правительства наших недоброжелателей. Европейцы все‑таки немало потеряли, а завтра еще увидят наше чудо над головой. И что им говорить? Могут ведь и привлечь к ответу, не сейчас, так на ближайших выборах. А у американцев о нас вообще не было ни слова правды. Вряд ли они нас полюбят, но тон обсуждений придется менять. И в Сирии еще ничего не закончилось. Ближний Восток и так пороховая бочка, а теперь и мы добавим. И добавить должны в самое ближайшее время.

Добавили на следующее утро. Из утренних выпусков новостей узнали, что в связи с договоренностью с правительством Сирийской Арабской Республики и ее президентом Башаром Асадом, Российская Федерация поможет дружественному сирийскому народу в отражении агрессии, развязанной Соединенными Штатами Америки, Турцией и королевством Саудовская Аравия. Катар в сообщении почему‑то не упоминали. Какими силами и средствами будет оказана помощь, тоже не сообщалось, но это стало ясно в тот же день, когда полсотни боевых космолетов обрушили на наступающие подразделения оппозиции море огня. Потеряв всю боевую технику и понеся огромные потери в живой силе, они стали отступать к границам Турции, безуспешно пытаясь закрепиться в занятых городах. Воспрянувшие духом войска республики, подтянув уцелевшую технику, блокировали засевшие там отряды и быстро вынуждали их к сдаче. Прикрывая бегущих, турецкие военные применили артиллерию, но удары из космоса, выжигающие артиллерийские позиции, вынудили их бросить технику и бежать от границы. За эту победу пришлось заплатить немногочисленным российским туристам. Толпы фанатиков врывались в отели, выволакивали их на улицу и забивали камнями. В ответ на эти действия Россия разорвала с Турцией дипломатические отношения. Платой за их восстановление была названа ликвидация военной базы Инджирлик и материальная компенсация родственникам погибших. Окончание войны в Сирии привело к усилению военного противостояния в соседнем Ливане, а так же к увеличению напряженности в Палестине. Руководство Израиля не рискнуло в очередной раз прибегнуть к силе и послало в Москву представительную делегацию. Медленно, но до многих начало доходить, что мир изменился. После вывода в космос третьей станции, в Европе не было такой паники, как в Соединенных Штатах. Все уже знали, что это не угроза, а предупреждение. Нельзя было сразу менять свою позицию без потери лица, поэтому восстановление бывших до разрыва отношений обещало быть долгим. Последние события сильно ударили по Соединенным Штатам. Курс доллара упал по отношению к основным мировым валютам в два раза, но хуже было падение престижа даже среди традиционных союзников. Менялось отношение не только к государству, но и к его гражданам, что было непривычно и крайне неприятно.

— Непривычно видеть ваше лицо, — сказал президент, когда они после награждения вышли из зала. — Вы были просто красивы, а сейчас необыкновенно красивы. Честное слово, влюбился бы, если бы не понимал свою полную бесперспективность. Не скажете, чем собираетесь заняться?

— Буду ездить по России и искать детей, у которых есть способности к магии, — ответила Ольга, — а потом за свой счет построю для них школу, где буду учить целительству. Наверное, и муж с сестрой примут в этом участие.

— Только целительству? — спросил он. — Ничему больше?

— Смогут делать оптимизацию и защитить себя, — ответила Ольга. — Только вы на них губу не раскатывайте. После окончания обучения все будут работать в клиниках корпорации. Лечение, кстати, будут бесплатным.

— И корпорация готова их строить? Или опять за свой счет?

— Моего счета на все не хватит, — засмеялась Ольга, — особенно при бесплатном лечении. Нужно ведь не просто строить школу и учить, необходимо построить при ней закрытый городок для детей и их родителей со всем, что необходимо для нормальной жизни. А у корпорации будет достаточно свободных средств. Инвестируют ведь не только в производство. Инвестиции в людей не менее важны.

— Вы никогда не задумывались о том, чтобы заняться политикой? С вашей известностью и внешностью это было бы несложно сделать. Тем более, если учесть ваши планы.

— С моей внешностью нужно выступать на эстраде, — опять засмеялась девушка. — Жаль, что нет никакого желания. А если говорить серьезно, то да, задумывалась. Только это будет еще не скоро. Слишком много срочных дел, да и вам не хочу мешать.

— Не понял? — поднял он брови. — А я‑то здесь при чем?

— Если я приду в политику, то буду бороться за президентское кресло, — объяснила Ольга. — С моими талантами и внешностью… Да и вы способствуете росту популярности. А когда разделаемся с дорами, и можно будет все рассказать… Я надеюсь, что вы к этому времени оставите политику. С такого места нужно уходить вовремя и с достоинством, тогда будут любить и запомнят, если будет за что. Не стоит уподобляться Брежневу или Ельцину. Когда такое время наступит, подумайте, может быть, появится желание потрудиться в самой мощной корпорации России.

— Интересное предложение, — прищурился он. — И в части корпорации, и о вас в качестве моего приемника. Я не слишком тороплюсь оставить свой пост, но ведь и вы не спешите. В народе вы чрезвычайно популярны, и со временем эта популярность будет только расти, тем более если этому поспособствовать. Ольга, к вам все‑таки будет просьба. Вы ведь будете смотреть не одних детей. Если найдется кто‑нибудь с приличными способностями, хотя бы одного–двух, не сочтите за труд подготовить нам из них магов. Один Гершевич — это несерьезно, тем более что вы запретили ему делать оптимизацию.

— Я посмотрю, — сказала Ольга, — а учитывая наши новые отношения, сниму часть ограничений с Романа.

— Ну что же, — задумчиво сказал президент. — Пожалуй, сегодня во всех отношениях удачный день.

 

Глава 21

— Что это вы нам привезли? — спросил генерал Кулакова.

— В этих грузовиках контейнеры со спутниками, — ответил тот. — Два десятка контейнеров, и в каждом уложено по двадцать пять спутников. Это только первая партия, всего их будет тридцать. Но подвоз остальных растянется на два месяца.

— Ничего себе! — удивился генерал. — И все это нам нужно выводить на орбиты? Не скажете, для чего?

— Сегодня или завтра вам передадут приказ, — сказал Кулаков. — Сейчас нужно только разгрузить машины. Это секретный проект, но секретность продержится только до его окончания, поэтому в общих чертах можно сказать. Не все пришельцы белые и пушистые, есть и такие, от которых нужно защищаться. Вот для такой защиты нужны эти спутники. К каждому контейнеру приложено полетное задание с их траекториями. Все оптимизировано так, чтобы вашим парням совершать меньше маневров. Пилоты из дополнительного набора еще не прибыли?

— Обещали через три дня, — ответил генерал.

— Значит, Игорь Юрьевич, и мы своих инструкторов пришлем к этому времени. Машины для пополнения будут поступать только через две недели, пусть пока учатся на том, что есть. К вам будет еще одно задание. После подписания новой европейской хартии отпала необходимость в присутствии над их головами нашей станции, поэтому ее сегодня же отгонят на геостационарную орбиту. Будет висеть над стыком двух Америк и при необходимости достанет до южных штатов США. А нам меньше возни с заправкой. После этого нужно убрать с нее экипаж. Нечего им там сидеть: управлять оборудованием можно дистанционно, а система защиты работает автономно.

— Как же я их уберу? — растерялся генерал. — В кабине, конечно, есть место…

— Через три дня получите новый космолет, — объяснил Кулаков. — Из‑за него у нас задержка с остальными машинами. Он немного больше и тяжелее стандартного, снабжен защитными противорадиационными экранами, а все оборудование герметизировано и рассчитано на работу в открытом космосе. Но главное — это то, что у него, помимо кресла пилота, есть еще четыре пассажирских места и вместительный багажник. Снятие экипажей станций — это только одна из задач. Предполагается, что вы на нем слетаете прогуляться на Луну. Пора уже положить конец американской монополии на межпланетные перелеты.

— Я боюсь, что при таких нагрузках мы угробим бетон раньше, чем ваши рабочие закончат укладку плит, — сказал генерал. — Они ими уложили только треть взлетно–посадочной полосы.

— Работы ускорим, — пообещал Кулаков. — Задержка не в рабочих, а в самих плитах, которые сложно и дорого изготавливать. Но открыт еще один цех. После вас придется такую же работу проделать для космодрома на Дальнем Востоке, куда перебазируют часть ваших машин. А потом будем выкладывать вторые полосы. Я не знаю планов, но наверняка эти два космодрома будут не единственными.

— А когда начнут делать генераторы, о которых говорил президент? — поинтересовался генерал. — Интересно, сколько будет стоить электромобиль?

— Придется немного подождать, — сказал Кулаков. — Мы должны обеспечить техникой вас и поставить министерству обороны три сотни комплексов «Перун», а это отвлекает много ресурсов. Но подготовку производства все равно ведем. А стоимость… Трудно сказать, потому что будут делать несколько моделей: более мощные с богатой отделкой и попроще для массового использование. Они должны продаваться по доступным ценам. У нас цены не задирают и делают упор на массовое производство.

— Все бы так работали, — проворчал генерал. — Многие после кризиса взвинтили цены на товары.

— Как взвинтили, так и развинтят, — заверил его Кулаков. — Кредиты сильно подешевели, и в ближайшее время ожидаются большие поставки товаров из Китая. Да и европейцы взялись за ум. Думаю, что торговые отношения скоро наладятся.

На следующий день на базу поступил приказ, касающийся прибывших контейнеров, и их стали крепить к космолетам в кронштейны под днищем, соединяя кабелями со специально предусмотренными разъемами.

— Когда я спрашивал инструктора, для чего это железо, он мне так и не ответил, — сказал Брагин Дворникову. — Получается, что наши машины проектировали под эти контейнеры.

— Хватит точить лясы, — прервал его Фомин. — Пошли за скафандрами.

— Скучная работа, товарищ подполковник, — сказал Дворников. — Все будет делать автоматика, нас могли и не посылать.

— За эту скучную работу всех обещали еще раз повысить в звании, — сказал офицерам Фомин. — Не знаю, для чего это нужно, но дело очень важное. Или тебе так интересно возить топливо на станции?

— Там хоть приходится заниматься пилотированием, — сказал Брагин. — Но ты прав, командир, что надоело мотаться с баками к этим тарелкам. Хорошо, что хоть одну убрали.

— Зажрались вы, парни! — высказался Фомин. — Наши космонавты годами ждали, когда удастся слетать. Кое‑кто так и не дождался. А вы почти каждый день мотаетесь в космос! Кстати, информация для лентяев. Ту станцию, которая висит на юге Штатов, тоже убирают, так что заправлять нужно будет только одну, да и ее, наверное, переведут на низкую орбиту. Мы с Кулаковым вчера беседовали на эту тему. Необходимый психологический эффект достигнут, а для наших целей достаточно, если станция появится над нужным районом раз в сутки. Постоянная работа двигателей — это не только необходимость в заправке, ресурс у них тоже не такой уж большой. Так, быстро надеваем скафандры, вот–вот подадут автобус.

— Ответьте мне на вопрос, комиссар! — сердито сказал Ланг Зевор, занимающий сейчас тело владельца бакалейного магазина Адриана Педро Мартинеса. — Какого дьявола мы захватили столько тел, если не можем их даже нормально кормить! Я вынужден был впустить в свой дом десятерых! Жена сбежала к родителям и забрала с собой детей! Ладно, мне на них плевать, но ведь тесть этого так не оставит, а с его связями у нас скоро будут неприятности! Формально магазин записан на жену. Если его у меня отберут, я не только не смогу кормить других, я сам пойду по миру! Денег на счете почти нет, а мне нужно на что‑то покупать товары. Предположим, я возьму кредит. А что дальше?

Толстенький и усатый, пыхтящий от негодования Ланг был смешон, но комиссару Олту Снорли было не до смеха.

— Не будем обсуждать приказы руководства! — сказал он Лангу. — Скажите лучше, как у вас обстоят дела с оружием?

— Хреново обстоят, — выразился нахватавшийся местных ругательств Ланг. — Это не маг, а жалкая на него пародия. Разоружили трех полицейских, после чего он скис. После вчерашнего полицейские ходят только по двое, а двоих сразу нашему Симону не потянуть. И как воевать с местной мафией, имея три несерьезных ствола? Мне ваша идея вообще не по нраву! Эти парни не расстаются с оружием и, не задумываясь, понаделают в нас дырок! Что толку от нашей подготовки, если набрали тела всяких задохликов? Или взять мое брюхо… Много я с ним навоюю? Вы организовали физическую подготовку ваших… кадров?

— Им не до подготовки, — мрачно ответил комиссар. — Давайте сюда один пистолет и своего мага. Да, ему тоже выдайте оружие.

— Что вы надумали? — потребовал объяснений Ланг.

— Вы же сами сказали, что мы не можем тягаться с мафией, — буркнул Олт. — Я с вами согласен, но нужно срочно что‑то делать. Выберем небольшой банк на окраине города и магу придется поработать. А оружие только на всякий случай, я не собираюсь стрелять без необходимости.

— Даже в маленьком банке есть камера, — возразил Ланг. — И в кассе будет мало денег. А чтобы их принести, нужно выйти в другое помещение, где они хранятся. И там наверняка не меньше трех работников, а не один кассир. Маг не потянет, а вы погорите из‑за ерунды!

— И что вы предлагаете?

— Я предлагаю эвакуацию, комиссар! Надо признать, что мы совершили ошибку, и начать все сначала в более благополучном месте! И более требовательно подходить к выбору тел! Руководство должно понять! И у прежнего оперативного состава было мало опыта, а у нас с вами его еще меньше! На ошибках учатся, и в следующий раз у нас все получится! Пусть черти поберут этого мага с его жалкими способностями. В той же Америке мы уже могли бы начать работать над созданием центра без всяких магов! Главное — это деньги!

— Мне этого никто не даст сделать, — устало сказал Олт. — Давайте сюда оружие, я все‑таки попробую.

— Какой‑то идиотизм! — сказал Ланг, доставая из ящика письменного стола два кольта. — Жаль, что мы отобрали эту планету у компании, уж они бы давно прибрали ее к рукам! И зря я пришел в безопасность! Никогда не думал, что в организации, которая уже триста лет поддерживает стабильность на планете, такое руководство! Это упрек не в ваш адрес, комиссар, вас я прекрасно понимаю. Только имейте в виду, что ваши люди скоро начнут бежать. Первыми все бросят и вернутся в свои тела ученые. Молодые тела — это, конечно, здорово, но когда вечно хочется жрать, а на баб нет денег, разве это жизнь? И в нашей конторе им ничего не смогут возразить, потому что в контракте не сказано, что над ними будут издеваться. А за ними рванет и оперативный состав. Наверное, рвану и я, пока тесть не определил меня в психушку. Лучше заплатить неустойку, чем такая работа! Очень хочется надеяться на то, что у вас все же что‑то получится. Сейчас я вам пришлю Даса. Я его малость приодел, поэтому при виде вас никто из банковских служащих не станет вызывать полицию. Вы уже выбрали банк?

— Видел два, — ответил Олт. — Один даже трудно назвать банком, так, контора, где дают мелкие ссуды. Там легко все провернуть, но не будет больших денег. Второй побольше и посолиднее и расположен ближе к центру. Я в него не заходил, но там не должно быть много людей.

Ланг еще раз выругался и пошел звать мага. Когда вышел маг, выругался уже Олт.

— Ты что, приложился к бутылке? — спросил он слегка покачивающегося, прилично одетого мужчину лет пятидесяти. — И почему не выбрился?

— Ничего я не пил! — возмутился оперативник. — Просто выложился с этими пистолетами. А с бритьем я вечно режусь, поэтому стараюсь лишний раз не бриться. Лицо худое, сколько ни натягивай кожу…

— Хватит! — прервал его оправдания Олт. — Работать сможешь?

— Опять потрошить полицейских? — спросил оперативник. — Так говорят, что они стали ходить парами, а я не потяну сразу двоих!

— А одного потянешь?

— Одного потяну, — неуверенно ответил маг. — Поесть бы?

— Куплю что‑нибудь по дороге, — пообещал Олт. — Оружие засунь за пояс, только не отстрели себе яйца. Сейчас сходим в небольшой банк и попробуем раздобыть денег.

— С вашей рожей, комиссар, нам никто не даст кредит, — высказался маг. — А мне его и подавно не дадут.

«Сделать, что ли, так, чтобы нас перебили? — подумал Олт. — Как все осточертело! И это высокая цивилизация? Всего два месяца пожили впроголодь среди местного отрепья и сами опустились. Ланг прав, они скоро побегут. А куда бежать мне?»

— Мы идем грабить банк! — сказал он оперативнику. — Соберись, а то сейчас заснешь на ходу! Подчинишь кассира и заставь выложить все, что есть в кассе. Если будет кто‑то еще, постарайся погрузить его в сон. В крайнем случае применим оружие. Только не вздумай стрелять без необходимости. Черт бы вас всех побрал!

До нужного банка шли пешком больше часа. По пути Олт купил голодному напарнику пару эмпанадас, не выдержал запаха и взял еще один пирожок себе. Возле банка никого не было, но маг определил, что в нем находятся клиенты.

— Слишком много людей, — сказал он комиссару. — То ли четверо, то ли пятеро — точно не скажу.

— Ждем, — приказал комиссар, и они перешли на другую сторону улицы.

Ждать пришлось недолго. Через пять минут из звякнувших колокольчиком дверей вышла пожилая пара. Увидев маячащих напротив банка доров, они поспешили удалиться.

— Кажется, только двое, — неуверенно сказал напарник. — Точно двое! Идем, комиссар, вряд ли в банке, пусть даже таком небольшом, будет сидеть кто‑то один.

Вздохнув, Олт решительно направился к банку. Он первым открыл тяжелую дверь и зашел в совсем небольшое помещение. За стойкой сидела женщина–кассир, а рядом с ней работал с бумагами лысый очкастый старик, который не обратил на клиентов никакого внимания. Оба грабителя подошли к стойке, и кассирша застыла, а старик упал на свои бумаги и захрапел.

— Выкладывай все деньги, — сказал напарник, который почему‑то выглядел недовольным, — и не вздумай подать сигнал тревоги — убьем!

Кассирша послушно выдвинула ящик и начала выгребать разложенные в нем банкноты. Звон колокольчика ударил Олта по нервам и заставил обернуться. В банк вошли двое полицейских, которые остановились, поджидая, когда освободится касса. Сердце комиссара сжал страх, и он поспешно начал искать под одеждой рукоятку пистолета. Напарник тоже повернулся, но почему‑то комиссар не увидел на его лице страха. В следующее мгновение на пол с грохотом вывалился выпавший из‑за пояса мага кольт. На мгновение все застыли, а потом маг нагнулся за оружием, а Олт выхватил свое. Выстрелить ему не дали. Испуганно вытаращившийся на них мордастый и усатый полицейский выстрелил сначала в голову магу, а потом в лицо самому комиссару. Очнулся он уже в собственном теле.

— Хорошо, что вы вернулись, комиссар, — сказал ему оператор. — Вас уже два дня хочет видеть господин Корн.

Олт умер второй раз, и сейчас ему было так паршиво, что хотелось только одного: забиться куда‑нибудь и никого не видеть. Нехотя он соединился с Зардом Корном.

— Выйди! — приказал он оператору и упал в выросшее за спиной кресло.

— Наконец‑то! — раздраженно сказал возникший перед ним Корн. — Сколько можно, комиссар? С момента нашего разговора прошло столько времени, а вы до сих пор не докладываете!

— Не о чем было докладывать, — сказал Олт, изо всех сил пытаясь сдержаться и не наорать на начальство. — Теперь могу доложить. Попытка ограбления не удалась. Мы потеряли два тела, в том числе и мага. Меня тоже убили. Можете вызывать своих космодесантников, но я бы вам рекомендовал свернуть операцию и вернуть всех в их тела, пока они не вернулись сами. Все нужно начинать не так и в другом месте, но вам это придется делать без меня. Я увольняюсь.

— Как увольняетесь? — не понял Корн. — За всю историю сектора не уволился ни один комиссар!

— Значит, я буду первым, — ответил Олт. — Я устал, и мне все надоело! Мы занялись не своим делом. Мало того что не было опытных кадров, еще и вы постоянно толкали в спину! А на этой идиотской планете страны отличаются, как разные миры! Опыт, который получили в России, почти ничем не помог в Мексике! Здесь нужно годами готовить профессионалов, а вам подавай все и сразу! Судя по сообщениям их СМИ, мы уже опоздали! Незачем больше спешить. Надо было не убирать от этого проекта компанию, а постараться все сделать совместно.

— Мы забыли спросить вашего мнения! — зло сказал Корн. — Не вам осуждать решение руководства! Можете убираться, но не рассчитывайте, что вам простят неустойку!

Олт по земной привычке плюнул в изображение бывшего начальника и, тяжело поднявшись, пошел к транспортному модулю.

— Удачно съездили, — сказал Нор. — У нас только одна девочка такой силы. Теперь их будет две. А вообще результаты так себе. Осмотрели больше десяти тысяч детей и нашли только семерых. А среди взрослых никого, кем стоило бы заниматься. Придется президенту подождать.

— Не знаю, — с сомнением сказала Ольга, — у меня какое‑то нехорошее предчувствие. Девчонка действительно сильная, но подождем радоваться. Сейчас должны подойти ее родители, поговорим с ними.

— Думаешь, откажутся? — озабоченно спросил муж. — Пока у нас не было отказов. Глупо отказываться от того, что мы предлагаем. Но я к твоим предчувствиям отношусь серьезно: не помню случая, когда бы они не сбывались.

В дверь учительской постучали и, не дожидаясь ответа, вошла красивая, хорошо одетая женщина лет тридцати пяти.

— Здравствуйте! — поздоровалась она с Ковалевыми. — Я мать Лены Олейниковой, которая вас заинтересовала. Зовут Ольга Николаевна. Муж, к сожалению, приехать не смог.

— Поговорим с вами, — улыбнулась ей Ольга. — У вашей дочери хорошие способности к целительству. Мы собираем таких детей и с сентября будем их учить в специальной школе под Москвой. Там будут замечательные учителя, которые обучат детей школьной программе, а мы будем учить целительству. Срок обучения от двух до трех лет. Дети могут проживать в интернате, но если захотите туда переехать, вам предоставят хорошую квартиру. Транспорт в Москву будет ходить регулярно, так что можете не опасаться проблем с работой. После окончания школы детям будет присваиваться звание целителя, и они направятся работать в клиники нашей корпорации. Мы им гарантируем очень хорошие оклады, квартиры и высокий социальный статус.

— Я не отдам свою дочь в интернат! — категорично заявила Олейникова. — И у меня нет ни малейшего желания уезжать из Москвы даже ненадолго! Если нам с мужем придется терпеть такие неудобства, за это нужно будет заплатить!

— И в какую сумму вы оцениваете свою дочь? — спросил Нор.

— Не надо искажать мои слова! — сказала Олейникова. — Это плата не за дочь, а за причиненные неудобства! А сумма для вас небольшая — десять миллионов.

— Надеюсь, не евро? — спросила Ольга.

— Нас устроят и рубли.

— Жаль, что вы так настроены и лишаете свою дочь возможности сделать блестящую карьеру, — сказала Ольга. — Ничего мы вам выплачивать не будем, а вашу дочь запомним. Когда она станет самостоятельной, мы ей повторим это предложение. Спасибо за то, что пришли, мы вас больше не задерживаем.

— Скряги! — презрительно бросила Олейникова. — Правильно о вас писали!

— Я очень мягкий и ранимый человек, — сказала ей Ольга. — Обычно я людей лечу. Но когда мне хамят, я совершенно непроизвольно могу наградить такой болезнью, от которой вас вряд ли вылечит современная медицина. Поэтому, чем быстрее вы отсюда уйдете, тем будет лучше для вас.

— Ты была права, — признал Нор, когда Олейникова выбежала из учительской. — Может, прервемся и съездим на море?

— В июне вода еще холодная, давай поедем позже, — отказалась жена. — До сентября нужно набрать хотя бы тридцать человек. Продолжим искать в московских школах или куда‑нибудь съездим?

— Думаешь, что в других регионах может быть больше одаренных? — спросил Нор. — Тогда нужно ехать куда‑нибудь подальше, например, в Сибирь. Поехали в Новосибирск. Плохо, что сейчас нет занятий и сложно собирать детей, а то просто прошлись бы по школам.

— Едем в Новосибирск! — решила Ольга. — Заказывай билеты на завтра.

— С ума сошла? — сказал Нор. — Кто нас отпустит ехать в поезде? Если не хочешь лететь самолетом, остаются только машины. На них доберемся за два дня, даже ночуя в отелях.

— Мы ведем репортаж с космодрома «Светлый», — говорил в микрофон репортер одного из российских телевизионных каналов. — Сегодня должен состояться полет на Луну российского космолета «Стремительный». Его название очень точно отражает…

В сотне метров от покрытой керамическими плитами километровой взлетно–посадочной полосы толпились его коллеги и были установлены десятки камер. Чуть поодаль от журналистской братии расположились члены правительственной комиссии, а возле ангара, из которого тягач выводил космолет на стартовую позицию, стояли офицеры полка. Подъехал автобус, из которого выбрались трое космонавтов. Уже одетые в скафандры они подошли к космолету и по трапу поднялись в кабину.

— Не вздыхайте, — сказал офицерам Фомин. — Все справедливо. Эти парни готовились годы, а у нас с вами совсем другие задачи.

— Ладно, командир, — сказал ему Брагин. — Мы все прекрасно понимаем. Посмотрели и хватит. Очков нет, так что все равно ничего больше не увидим. Да и не отличается старт этой птички от старта наших машин.

Офицеры ушли, уехал тягач, и на космодроме наступила тишина.

— Сейчас космонавты ведут проверку бортовых систем, — продолжал репортер. — До старта еще десять минут. Вы уже знаете, что оторвавшись от земли, космолет перейдет в гиперпространство. Момент старта выбран так, что выход из гиперпространства произойдет всего в трех тысячах километров от Луны, благодаря чему полет до нее займет не больше двадцати минут. До момента прилунения он будет происходить в автоматическом режиме. Посадка будет осуществлена в ручном режиме в Море Дождей. Все этапы полета вы сможете увидеть на экранах своих телевизоров. На Луне космонавты установят научное оборудование и возьмут образцы грунта. На это им отводится три часа, после чего космолет без старта уйдет в гиперпространство и выйдет из него уже вдали от Луны. Обратный полет займет около десяти часов, причем космолет разгонится до скорости в двадцать километров в секунду! Приземление будет осуществляться здесь же на эту взлетно–посадочную полосу. Нам только что сказали, что объявили трехминутную готовность. Сейчас вы временно ничего не будете видеть, потому что мы закроем объективы камер фильтрами. Мы будем в таком же положении, потому что оденем темные очки. Выхлоп плазмы из сопла космолета гораздо ярче Солнца, потому что ее температура в пять раз больше, чем температура поверхности нашего светила. Заодно мы уменьшим звук и наденем специальные наушники, которые приглушат звук старта. Так, начался стартовый отсчет! А вот и старт!

Послышался гул, который постепенно нарастал. Из хвостовой части космолета вырвалось пламя, слепящее даже через очки. Огромная машина сорвалась с места и помчалась по взлетно–посадочной полосе, необычно быстро набирая скорость. Вот она оторвался от земли… Еще секунда — и космолет исчез. Моментально пропал шум, и стало темно.

— Я созвал совещание по важному вопросу, — сказал Васильев. — Мы запустили только тысячу спутников, и они пока не в состоянии обеспечить нужный уровень помех. Но в каждом из них имеется функция обнаружения ментального пространственного пробоя. Так вот, сразу три спутника зафиксировали два таких пробоя в районе Мехико. Зная методику работы службы безопасности наших противников, можно предположить, что все свои усилия они сосредоточили в Мексике и, скорее всего, в районе столицы. Помимо того что необходимо пресечь их деятельность, я считаю полезным захватить тех ученых, которых они отправили для создания центра. Оперативники нам не нужны, но можно забрать и их, чтобы затруднить работу службе безопасности. Ваше мнение?

— Я только «за», — сказал Субари. — Чем больше ученых, тем лучше. Кое‑кто из них может быть знаком с теми разделами нашей науки, по которым у нас нет специалистов. Мы не запускали в массовое производство приборы, позволяющие определить наличие подсаженного сознания, но изготовлена опытная партия. Они достаточно компактные, чтобы можно было пользоваться, не привлекая внимания. Если возьмут с собой «маги», смогут оказать воздействие, препятствующее возвращению. Заодно уберут всякое сопротивление, чтобы не было проблем при отправке. Мы ничем не рискуем, потому что в случае захвата вся наша техника придет в полную негодность.

— Нужно посылать людей, — сказал Бортников, — и чем быстрее, тем лучше. Доры не вечно будут сидеть в Мексике, а неприятности могут создать, даже если мы спутниками перережем связь с материнской планетой. Если кто‑нибудь из ученых начнет продавать свои знания…

— Я могу отправить хоть сто человек, если их снабдят аппаратурой, — сказал Архипов. — У нас много сотрудников, знающих испанский. За один день проведем учебу насчет местной специфики, а пока будут учиться, приготовим документы. Нужно обратиться в правительство, чтобы выделили несколько своих людей, знающих Мехико. Если поторопимся, они уже через два дня смогут приступить к работе. Только эту операцию нужно хорошо финансировать. Она может затянуться, да и эвакуация потребует средств. Если доров много, будет нелегко их быстро вывезти, не привлекая внимания. И у них могут быть семьи, которым тоже нужно помочь.

— Рассчитывайте на десять групп по три человека в каждой, — подвел итог Васильев. — Аппаратурой мы их обеспечим. И обратитесь в министерство иностранных дел насчет проводников. Предупредите их, что это срочно.

Они прибыли в Новосибирск рано утром и остановились в отеле «Зеленое Яблоко». Это заведение стояло в тихом месте и оправдывало свои четыре звезды. После завтрака отправились в мэрию, где, применив магию, уже через несколько минут говорили с мэром.

— Мы не хотим, чтобы о нашем приезде узнал весь город, — сказал ему Нор. — Конечно, все равно узнают, но уже к концу нашей работы, и это сильно не помешает. Нам от вас требуется помощь. Нужно осмотреть как можно больше детей в возрасте от пятнадцати до семнадцати лет, а если нас кто‑то из них заинтересует, то потребуется беседовать с кем‑нибудь из родителей. Подумайте, как это лучше организовать, и кого нам дать в помощь. Это не наша личная инициатива, а дело, которое поддерживает правительство. Вы можете убедиться…

— Я вам верю, — перебил его мэр. — Просто на это может потребоваться время. Если бы вы приехали, когда дети учатся, все организовали бы в этот же день. Вы где‑нибудь остановились?

— В отеле «Зеленое яблоко», — ответила Ольга.

— Я предлагаю, пока будут заниматься вашими делами, поселиться в отеле «Барвиха» в Бердске. Это меньше сорока километров отсюда. Я там как‑то останавливался. Довольно высокий уровень комфорта, красивое место и рядом водохранилище. И там вам будет легче сохранить свое инкогнито. Я думаю, что мне потребуются два–три дня. Оставите номер телефона, и, когда все будет готово, вам позвонят.

Мэр уложился в два дня, а они хорошо отдохнули в Бердске, большую часть дня проводя на берегу водохранилища.

— Не море, но тоже очень неплохо! — высказалась Ольга. — И пляж хороший, и вода теплая и не очень грязная.

— И на Кубу лететь не нужно, — пошутил Нор. — Спасибо мэру, с дороги хорошо отдохнули. Теперь бы еще набрать детей. Интересно, будет разница по сравнению с Москвой?

Разница была и существенная. За пять дней работы они выявили двадцать детей, причем если в Москве были преимущественно девочки, то в Новосибирске было больше ребят. Родители всех дали согласие на их обучение, но под Москву согласилось переселиться только девять семей. Остальные дети должны были учиться в интернате и приезжать в семьи только на лето.

— До тридцати не хватает только троих, — сказал Нор, когда они выехали из Новосибирска. — Интересная зависимость: чем восточнее, тем больше уникумов. Не хочешь проверить чукчей?

— Ты смеешься, а нам действительно нужно будет проверить людей разных национальностей, — ответила Ольга. — Способность к магии зависит от физиологии, а у людей с разным геномом она отличается. Так что, может быть, каждый чукча потенциальный маг. Ладно, это дело будущего. Я думаю, что нужно съездить на море в наш оздоровительный центр. Поблизости должны быть детские лагеря, так мы еще и в них посмотрим. А слухи все‑таки поползли, хоть мы и просили родителей молчать хотя бы до нашего отъезда.

— Ты в основном беседовала с мамашами, — сказал Нор, — а в женщинах ничего не держится, особенно если можно чем‑то похвастаться. Я предлагаю все‑таки продолжить проверку детей в сентябре. Поездим по городам вокруг Москвы и проверим школы. Это можно будет легко сделать. Наша школа рассчитана на сотню старшеклассников, и было бы неплохо заполнить ее в этом году хотя бы наполовину.

— Давай послушаем новости, — предложила Ольга. — А то мы с этими собеседованиями совсем оторвались от жизни. Сергей, найди что‑нибудь.

Водитель быстро нашел канал, на котором как раз передавали последние новости.

— Все взбудоражены новостями, пришедшими из Соединенных Штатов, — возбужденно говорил диктор. — Три штата провели референдум по выходу из состава США, и повсюду подавляющим большинством голосов было принято именно это решение. Это штаты: Арканзас, Техас и Луизиана. Есть сведения, что они образуют конфедерацию. Правительства штатов собираются инициировать процедуру выхода из состава США, несмотря на резкую критику президента и сената. Президент в своем заявлении сказал, что народ и правительство не признают результаты этих референдумов и дадут отпор проискам тех, кто хочет развалить страну. Он дал понять, что не остановится перед применением вооруженных сил. Губернаторы в ответ взяли под контроль находящиеся на территории их штатов подразделения национальной гвардии, стали создавать милицию и обратились к военнослужащим с призывом не подчиняться тем, кто плюет на законы и договоры. Учитывая, что в каждой семье имеется огнестрельное оружие, а на территории штатов много армейских складов с вооружением, в том числе и тяжелым, это противостояние может вылиться в полномасштабную войну. Положение центра усугубляется тем, что о таком же референдуме заявил губернатор Аляски — самого большого штата Америки. Кроме того, из‑за резкого обесценивания доллара и уменьшения его доли в международных расчетах, обострился кризис в экономике, и начал сильно падать жизненный уровень большинства жителей страны. На это наложилось и проигранное противостояние с Россией. Весь мир с тревогой следит за развитием событий, опасаясь распада страны, имеющей самую мощную армию и обладающей большим ракетно–ядерным потенциалом. На этом мы заканчиваем обозрение зарубежных новостей и переходим к тому, что произошло в России. Вчера руководство компании «Вызов» объявило о начале продаж квартирных электрогенераторов. Это компактные устройства мощностью пятнадцать и двадцать пять киловатт, специально утяжеленные для того, чтобы их не использовали как переносные источники электрической энергии. Как было сказано, это сделано потому, что такие источники можно применить как оружие или для питания устройств, представляющих опасность для людей. Снять груз нельзя, потому что это сразу же приводит к выходу из строя генератора и утере гарантии. Рыночная цена составит всего пять и десять тысяч рублей в зависимости от мощности. Учитывая постоянный рост стоимости электроэнергии, цена очень небольшая. Пенсионерам и малоимущим гражданам эти устройства могут продаваться с рассрочкой платежей на три года. Таким образом, мы видим…

 

Глава 22

— Уже второй месяц работы и ни малейшего результата! — не выдержал Николай Копылов. — Может, они уже слиняли из Мехико?

— Что ты хочешь от меня услышать? — сказал Иван Рожков, который был старшим в группе. — Мехико — это полторы тысячи квадратных километров и девять миллионов человек! Мы не проверили еще и четвертой части, а ты уже ноешь. Достала мексиканская пища, или соскучился по жене? Так найди местную красотку, кто мешает?

— Да ну тебя! — обиделся Николай.

— Еще с месяц будем шастать по подворотням, — сказал Олег Марков. — После этого запустят все спутники, а здесь все перекроют еще раньше.

Сегодня они ходили без сопровождавшего, которого им выделяли в посольстве, и могли говорить свободно.

— Я думаю, что поиски не прекратят, — высказал свое мнение Иван. — То, что они не смогут удрать, мало что меняет. Их головастики не должны светить своими знаниями. Но нас с вами, наверное, заменят. Смотрите, какая сцена!

Возле небольшого магазина бакалейных товаров два толстяка очень темпераментно обзывали друг друга всеми нехорошими словами, какие только были в испанском языке. Один из них был помоложе, а второй, за спиной которого стояли двое полицейских, был лет на двадцать старше. Как всегда в таких случаях, возле них начали собираться прохожие. Исчерпав запас ругательств, более молодой плюнул под ноги пожилому, повернулся и двинулся навстречу группе. Почти тотчас же среагировал пеленгатор.

— Дор! — удивленно сказал Иван. — Николай, быстро задействуй «мага». Пока только не дай ему уйти, подчиним позже. Олег, останови его.

— Извините, сеньор, можно вас на пару слов? — обратился к толстяку Марков.

— Что вам нужно? — неприязненно буркнул тот, и не подумав остановиться.

— Мне нужно знать, где остальные доры, — сказал Олег, пристраиваясь к толстяку. — Вы можете сотрудничать с нами по собственной воле или под контролем, но мы все равно узнаем все, что известно вам. Убежать от нас с такой комплекцией у вас не получится, а уйти в свое тело вы теперь тоже не сможете.

— Кто вы? — остановившись, спросил толстяк.

Если он и был напуган, они этого не увидели.

— Мы представители корпорации «Вызов», — сказал ему подошедший Рожков. — Слышали, о такой? У нас работают доры из компании и из числа захваченных работников вашей службы безопасности. Все они как сыр в масле катаются, а кое‑кто входит в правление корпорации. Вам предлагается к ним присоединиться.

— Предлагается? — спросил он. — А если я не захочу?

— Поймите нас правильно, — сказал Рожков. — Нам нужны ваши ученые, хотя можем принять и всех остальных. Ученых мы в любом случае или заберем с собой, или ликвидируем. Если вы умный… человек, то сами должны догадаться, что мы не можем оставить свободно гулять носителей знаний вашей цивилизации. Вам будет нелишним знать, что над наиболее населенными районами Земли летают тысячи спутников, создающих помехи для передачи сознания. Как только мы засекли два случая такой передачи в Мехико, число спутников в этом районе увеличили. Я не знаю, перекрыли ли вам дорогу домой или еще нет, но передача сознания при высоком уровне помех неизбежно приведет к искажениям. О том, что может получиться в результате, можно только гадать.

— Как вы в меня вложили запрет на уход? — спросил толстяк. — У меня почти нет способностей, но их достаточно для того, чтобы понять, что и вы ими не обладаете.

— У нас с собой портативное устройство, — ответил Рожков. — Его возможности ограничены, но для нас не составит труда вас подчинить. Так что вы решили?

— А у меня есть выбор? — спросил толстяк. — Конечно, я принимаю ваше предложение, но с условием, что вы меня отсюда заберете. Если нельзя вернуться, я выбираю вашу корпорацию. Я не ученый, но они все живут в моем доме. Остальные — это простые оперативники, которые разбросаны по разным местам, причем я даже не знаю, где именно. Не советую вам их искать. Их около ста человек, и никто не представляет большой ценности. Конечно, каждый из них что‑что знает, но так, по мелочи. Только надо подумать, как поступить, чтобы ученые не испугались и не ушли в свои тела. Нормальными они вернутся или идиотами, но вы их потеряете. Вы же наверняка не сможете обработать своим прибором сразу всех.

— Давайте сделаем так, — предложил ему Рожков. — Вы будете вызывать их одного за другим для разговора. Сколько их всего?

— Их десять. Но, если они не будут возвращаться, не получится вывести больше пяти.

— С остальными поговорит кто‑нибудь из нас, — сказал Рожков, — а заодно во время разговора проведет обработку. По оперативникам будем решать не мы, а руководство.

— Прошло уже два дня, — сказал Нор, — а шум только растет.

— Что ты хочешь, — усмехнулся Егор. — Ольга в своем часовом выступлении вывалила на головы бедных телезрителей и ваш мир с его мечами и магией, и представителей сверхцивилизации, играющих в нем роль богов, и доров с их пересадкой сознания. Взять три–четыре фантастических романа и перемешать, тогда получится что‑то похожее. Думаешь, многие в такое поверят?

Было воскресенье, и вся семья, кроме Лены, после завтрака собралась в гостиной.

— После выступления премьера и демонстраций Вики многие поверили, — сказала Александра. — Когда такая малышка поднимает легковую машину, это многих убеждает. Только не нужно было бросать ее так далеко, только зря разбила.

— Зря она так тратит силу, — недовольно сказала Ольга. — Есть и более убедительные доказательства. Наши десять тысяч спутников прекрасно видны всем станциям слежения. Шум начался из‑за них, я его только добавила.

— Наши уже успели провести опрос по поводу того, кто верит, а кто — нет, — сказала Александра. — В большинстве верят женщины. Такая романтическая история! А мужики поверили через одного.

— Ничего, скоро поверят, — пообещал Егор. — Заканчиваем военные заказы и переключаемся на гражданку. Электроплиты и холодильники, которые можно питать от батарейки, телевизоры объемного изображения, электромобили и электролеты. Все слишком долго перечислять. И для космонавтики сделаем что‑нибудь порядочное. У вас в центре разобрались с тем, что открыли Егоров и Соломатин?

— Субари разобрался, — ответила Александра, — и кое‑кто еще. А я только поняла, что теперь можно будет не только отсиживаться в гиперпространстве, а еще перемещаться куда угодно, тратя мало энергии. Доры так и летают, просто никто из наших не знал, как это делается. Но до реальных полетов еще далеко. Много вопросов должны решить теоретики, а потом все начнут проверять экспериментально. Это годы работы, так что пока судьба вам делать обычные космолеты. А вообще у нас столько всего напридумывали, что, когда это пойдет в производство, холодильники от батарейки уже не будут никого удивлять. По сути, наш центр готовит очередную научно–техническую революцию. Я плохо представляю мир, в котором придется жить через десять лет. Знаете, что сказал Субари?

— В отличие от тебя, мы с ним спинами не тремся, — сказал Егор. — Откуда нам знать его перлы?

— Он сказал, что наша цивилизация и так развивалась быстрее цивилизации доров, а сейчас рванет так, что смешно будет сравнивать. Ведь таких центров, как наш, можно сделать не один.

— Нельзя их делать много, — возразила Ольга. — Нам и этот трудно контролировать, а делать для кого‑то еще… Это может оказаться пострашнее атомной бомбы. И потом неясно, как на человечестве скажется такой быстрый прогресс. Можно такого напридумывать, что потом будем дружно грызть локти! Вот что будет, если мы сейчас завалим мир дешевым продовольствием?

— Разорятся фермеры во многих странах, — сказал Нор. — Часть сельского хозяйства вообще исчезнет. Ну и численность населения будет расти быстрее.

— И кому нужна эта численность? — спросила Ольга. — Человеку нужна не одна еда, а много всего. Скоро из недр выгребут все, что в них есть полезного, и что дальше? Любая глобальная катастрофа приведет к гибели миллиардов именно из‑за перенаселенности планеты!

— Ты имеешь в виду наши опыты по производству белка? — спросила Александра. — Так никто не собирается делать наши синтезаторы всеобщим достоянием. Будем понемножку делать белок для себя. А при любой из тех катастроф, о которых ты говорила, изобилие электроэнергии и наши синтезаторы уже позволят сохранить большую часть населения. Знать и уметь — это одно, а использовать — совсем другое. Наверное, и мы не все пустим в производство. Кое‑что пусть до времени полежит: запас карман не тянет.

— Вы не против, если я послушаю новости? — спросил Егор. — Или мне лучше уйти к себе?

— Включай, — сказала Александра. — Мы тоже послушаем.

Переключив несколько каналов, Егор нашел подходящую передачу.

— В нашей студии видный политолог Михаил Эдуардович Гусман, — представил своего гостя ведущий. — Я попрошу его дать свою оценку событиям, происходящим в Соединенных Штатах Америки.

— Они сейчас не столько соединены, сколько разобщены, — сказал полный бородатый мужчина в массивных роговых очках. — Как вы знаете, трем штатам удалось выйти из состава США, и теперь они формально независимы. Центральная власть применила армию, но после нескольких дней кровопролитных столкновений вынуждена была пойти на попятную. Жители мятежных штатов пришли в ярость и проявили желание драться до конца, а вот американская армия такого желания не выказала, попросту бежав с поля боя. Это, конечно, сильно осложнит отношения Американской Конфедерации со США. Сейчас идет выяснение, кто кому и сколько должен. Правительство Конфедерации заявило свои права на часть кораблей военно–морского флота и боевой авиации, пригрозив, что в случае отказа США не получат захваченное атомное оружие. Центральное правительство на это пока не идет. Оно в свою очередь потребовало, чтобы Конфедерация взяла на себя часть долга США и выплатила его в согласованные сроки.

— Я слышал, что президент конфедерации Майкл Дуглас отверг это предложение в весьма оскорбительной форме, — заметил ведущий.

— Оскорблений там не было, — сказал политолог. — Он просто спросил президента США, кому задолжала американская нация. Если Федеральному резерву, то этой организации не платить, ее разогнать надо! А долги просто списать. Ни один американец не принимает всерьез этот долг, а мы должны оплачивать его часть реальными деньгами? Примерно такой был разговор. Кроме того, Дуглас заявил, что они отказываются от доллара и в самое ближайшее время перейдут на национальную валюту. Особенность этого конфликта заключается в том, что эти штаты, в первую очередь Техас, крепко связаны с экономикой США, и разрыв не выгоден никому. Но Вашингтон не может идти на уступки. Военные действия с отделившимися штатами, катастрофическое падение курса доллара и введение войск на Аляску совершенно подорвало доверие к центральной власти у большинства жителей страны.

— Многие считают, что катастрофа вертолета, в которой погибла губернатор штата Аляска, была подстроена, — сказал Ведущий. — Ваше мнение?

— Основания так считать есть, — ответил политолог. — И дело не только в том, что смерть Деборы Дженкинс произошла так вовремя для Вашингтона. К месту катастрофы несколько дней никого не пускали, а когда запрет был снят, там уже не было обломков вертолета. Помимо Аляски недовольство и желание выйти из состава США растут еще по крайней мере в двадцати штатах.

— И какой у вас прогноз на ближайшее будущее?

— Скорее всего, США не будет использовать свою валюту в качестве резервной. Во–первых, спрос на нее сильно упал, а во–вторых, наблюдается приток долларов в США. Если вернется часть тех денег, которые Америка напечатала и выбросила на внешние рынки, это будет экономической катастрофой, поэтому лично я верю слухам о том, что в США будут новые доллары, а все обязательства по находящейся за рубежом старой валюте будут аннулированы.

— В долларах до сих пор хранятся огромные активы, — сказал ведущий. — Конечно, они уже обесценились в три раза, но если США откажутся от доллара, они вообще ничего не будут стоить. Это неминуемо вызовет взрыв.

— Я думаю, что не будет никакого взрыва, — успокоил его политолог. — Катастрофическое положение Америки и так уже вызвало падение производства во всем мире. Даже в таком государстве, как Китай, которое почти избавилось от резерва в долларах, произошло резкое снижение производства из‑за ориентации на американский рынок. Падение производства будет продолжаться еще несколько лет, но постепенно экономики разных стран переориентируются на другие рынки, а на смену доллару придут региональные валюты. Конечно, Америке этого не простят. Следует ожидать дальнейшего падения ее престижа и роста антиамериканских настроений, особенно если американцы попробуют продолжать свою политику. Но наверняка они в самое ближайшее время начнут масштабные сокращения своих вооруженных сил. Их экономика в слишком плачевном состоянии, а оплачивать, как прежде, содержание армии печатным станком уже не получится.

— И последний вопрос: развалятся ли США?

— Это трудный вопрос, — усмехнулся политолог. — Судьба Америки зависит от слишком многих факторов. Еще можно удержать большинство штатов, только делать это нужно не военной силой. Боюсь, что американский истеблишмент не сможет свыкнуться со своим новым положением и попытается управлять страной прежними методами. В этом случае я не жду для США ничего хорошего. Лишь бы при их распаде не пошли в ход ядерные арсеналы. Еще один неблагоприятный сценарий, если часть этих арсеналов попадет в другие страны. Несомненно, с развалом США окончательно рухнет прежняя система договорных отношений, в том числе и договор о нераспространении ядерного оружия. К сожалению, мы сами показали другим странам пример того, как легко можно обойти подобные договоры. Я имею в виду наш мораторий на договор по космосу. А желающие прибрать к рукам американское наследство найдутся.

— Переключи на другой канал, — попросила Александра. — Осточертела уже эта Америка.

— Желание женщины — закон, — согласился Егор. — Сейчас найду что‑нибудь другое. Это пойдет? Или тебе и об Ольге надоело слушать?

— Пусть будет, — сказала жена. — Послушаем.

— До сих пор нет единого мнения в отношении истинности того, что рассказала Ольга Ковалева, — говорила ведущая. — Все логически связано и подкреплено свидетельствами многих людей и весьма впечатляющей демонстрацией Виктории Савиной, но уж больно много у этого рассказа от тех книг, которые стоят на полках любителей фантастики. Давайте послушаем мнение видного ученого, профессора и члена–корреспондента Российской академии наук Петра Владимировича Новикова. Прошу вас, Петр Владимирович.

Камера крупным планом показала полноватого мужчину старше шестидесяти лет, с поредевшими седыми волосами и живыми веселыми глазами, которые он немного щурил.

— Спасибо за приглашение, — поблагодарил он ведущую. — Знаете, Клавдия, в былые годы я вряд ли сказал бы то, что скажу сейчас. Дело в том, что говорить о магии серьезному ученому — это моветон. Проще говоря, в академических кругах подобное считалось неприличным. Но нужно иметь ввиду, что магия — это только вольный перевод на наш язык той силы, носителей которой так много в мире мужа Ольги и, увы, так мало у нас. В этом нет ничего удивительного, потому что, по словам самой Ольги, способность управлять магией зависит от физиологии организма, а наши виды при всем своем внешнем сходстве имеют немало различий. Геном человека Земли очень сильно отличаются от генома Нора, много мелких отличий в строении и функционировании внутренних органов. Если провести тщательные исследования, наверное, можно найти тот фактор в теле человека, который делает его магом. А теперь зададимся вопросом: а что же такое магия? Очевидно, что это некий вид энергии, еще не открытый нашей наукой, который может накапливаться в живых организмах и дистанционно влиять на другие организмы, причем влияние формирует мозг мага. Как именно он это делает, пока тайна за семью печатями. Понятно, что не с помощью самой мысли. Мысль только запускает какой‑то механизм в мозге, который и формирует воздействие. Что может маг? Он может вылечить человека или наградить его болезнью, оптимизировать его организм или изменить внешность, подчинить себе, временно парализовать или убить. Как видим, все воздействия осуществляются только на живую ткань, скорее всего, на нервную. С помощью магии не создашь файерболы и не построишь дворцы. Она совсем не действует на неживую материю, или ее действие пренебрежимо мало. Теперь перейдем к так называемой божественной силе. Конечно, ничего божественного в ней нет. Ее сходство с магией только в том, что она тоже накапливается в теле человека и управляется сознанием. Но, в отличие от магии, она действует на все тела, вне зависимости от того, живые они или нет. Очень интересно, что человек, имеющий много этой силы, может ее увеличить, если о нем думают с искренней благодарностью другие люди. Какая здесь связь пока непонятно, но это говорит о том, что в каждом человеке есть эта сила, пусть ее даже очень немного. Много споров было насчет пересадки сознания дорами в человеческие тела. Можно спорить долго, но этому есть доказательства. Ученым предъявили таких людей и продемонстрировали приборы, которые позволяют определить, одно в человеке сознание или их два. Не нужно забывать, что цивилизация доров обогнала нас в своем развитии на тысячу лет или даже больше. По словам представителей этой цивилизации, сейчас их развитие очень замедлилось. Они достигли такой степени могущества, что уже не видят необходимости в накоплении новых знаний. От них мы перейдем к так называемым богам. У меня не вызывает никакого сомнения, что никакие это не боги, а представители какой‑то древней цивилизации. Ольга считает, что они в своей игре в богов нашли смысл жизни и за тысячи лет так заигрались, что вошли в свои роли и не могут из них выйти. Возможно это и так, но я бы не стал упускать из виду и то, что они, как вампиры, тянут божественную силу из верящих в них людей, ничего не давая им взамен. Эта сила позволяет им жить тысячи лет и править миром. Как видите, ничего сверхъестественного во всем этом нет. Просто энергии, которых мы пока не знаем. Судя по работе предъявленного прибора и запущенным спутникам, ученым корпорации кое‑что известно об этих силах, и их даже научились как‑то использовать в технике. Я не люблю секретов в науке, но в этом случае согласен с руководством корпорации. Есть знания, которые из‑за их опасности следует до времени придержать. Надеюсь, что сама корпорация не станет злоупотреблять своей монополией на знание. Это все, что я хотел сегодня сказать.

— У меня к вам будет вопрос, который, наверное интересует многих телезрителей, — сказала ведущая. — Как вы думаете…

— Выключай, — сказала Александра. — Все равно не будет ничего интересного. Лучше просто поговорим.

— Поговорим, — согласился Егор и выключил телевизор. — О чем будем говорить?

— Меня интересует, когда у них будет ребенок! — сказала она. — Ольга, тебе через несколько месяцев будет девятнадцать лет. Я бы на твоем месте не тянула. Мало ли что может случиться! Вас очень многие любят, но немало и тех, кто ненавидит. Если попадете в неприятности, можете растратить силу. И что тогда?

— Оба мы силу не растратим, — возразила Ольга. — А у меня с сентября учебный год. Какой ребенок?

— Нормальный! — рассердилась Александра. — Тебе вечно что‑нибудь будет мешать, ни одно, так другое. Дети жизни не помеха! Я бы давно родила, да не получается. До шести месяцев вполне сможешь преподавать. Сколько времени ты будешь проводить в своей школе? Вряд ли больше трех часов, а скорее, меньше, потому что там будет и Нор. А потом попросишь Лену, она поможет. Через три месяца, после того как появится малыш, опять сможешь учить. Возьмешь няню…

— Я подумаю, — сказала Ольга.

— Подумай, — сказал Егор. — Я бы очень хотел внука или внучку. Кстати, насчет вашей школы. Не расскажешь, как вы используете деньги корпорации? Я только недавно узнал, что вы отказались строить в военном городке и построились в лесу. Были причины?

— Не подошел нам городок, — ответил Нор. — Почти все здания не отвечают нашим требованиям. В жилых домах очень маленькие квартиры. Нам людей туда нужно не силком тянуть, а сделать так, чтобы приехали и не захотели уезжать. И потом там все пришло в негодность. Переделывать и ремонтировать было бы дольше, чем построить заново.

— И коммуникации нам не нужны, — добавила Ольга. — Там все на электричестве, а его дают генераторы. Просверлили две скважины, из которых берем воду, лучшую, чем в Москве. Мы и место выбирали там, где много воды. Единственное неудобство — это отсутствие дороги, но ее пришлось проложить всего восемь километров.

— Все объекты закончили? — спросила Александра. — Уже начало августа.

— Интернат сдали, один из жилых домов — тоже. Второй должны вот–вот достроить. В нашем коттедже осталась отделка. Школу до сентября точно сделают, а спортивно–развлекательный центр закончат в начале октября. В нем слишком большой объем работ.

— Что это еще за центр? — спросил Егор. — Я не помню такого в перечне объектов.

— Я согласовала с Васильевым, — объяснила Ольга. — В нем будут разные кружки и спортивные секции, как во дворце пионеров. Кроме того, концертный зал, который по совместительству будет кинозалом, и бассейн.

— Ну ты и размахнулась, — покачала головой Александра. — Стадиона нет?

— Хватит спортивной площадки возле школы, — сказала Ольга. — Что вы хотите? Загнать людей в лес, и чтобы из всех развлечений был один телевизор? В домах на первых этажах будут два магазина и небольшое кафе. Полностью всем необходимым не обеспечим, но автобусом до окраин Москвы ехать всего полчаса.

— И когда будете завозить детей? — спросил Егор.

— Сейчас набирают коммунальщиков и работников кафе, — сказала Ольга. — Учителя и воспитатели уже там. И магазины у нас уже взяли в аренду и завозят товары. Две недели туда ходит автобус. Тех ребят, которые будут жить в интернате, завезут скоро, а с семейными немного затянется, но до сентября должны успеть. Ищем работников для центра, но это не горит. Да, скоро закончат ограду, тогда поставим охрану. Вход и въезд будут только по пропускам.

— И во что это удовольствие обошлось корпорации? — поинтересовался отец.

— Я не вникала, — ушла от ответа Ольга. — Если хочешь, узнай сам. Вот содержать все это мы уже будем за свой счет. Но все расходы — это почти одна зарплата. Мы не потратим даже процентов по вкладам.

— А сколько ребят? — спросила Александра. — Я хотела поинтересоваться до вашей поездки на море, но забыла.

— Пока только тридцать, — сказала Ольга. — Я на большее и не рассчитывала, но Нор убедил, что нужно добрать до полусотни. Решили в сентябре поездить по городам вокруг Москвы и посмотреть школы. Дней десять на это можно уделить.

— Об этой вашей затее уже были сообщения в СМИ, — сказал Егор, — но пока мало и как‑то невнятно. То ли будет, то ли нет. Я на вашем месте не молчал бы, а дал интервью. Это может быть очень полезным.

Президентский кортеж выехал из Ново–Огарево в Москву в составе семи машин. На этот раз президент сел в один из бронированных «мерседесов», в которых ехала охрана. Десять минут эта поездка ничем не отличалась от сотен других. Все произошло на одиннадцатой минуте, когда машины кортежа выехали на заминированный участок дороги. Лежавший в двухстах метрах наблюдатель нажал кнопку на пульте и шоссе вздыбилось четырьмя сильными взрывами. Несмотря на бронирование, охранники в двух машинах погибли мгновенно. Не повезло и машине, в которой ехали врачи. Там тоже погибли все, кроме одного врача, но он находился в таком состоянии, что сам нуждался в помощи. Экипажу «мерседеса», в котором сидел президент, повезло больше. Там никто не погиб, хотя все получили сильные ушибы, а у одного из охранников оказалась сломана нога. Почти не пострадала только одна машина, которая ехала в голове кортежа. Она осталась на ходу, а экипаж отделался синяками и ссадинами. Именно из этой машины был послан вызов в Ново–Огарево, откуда вскоре примчались машины с подмогой и медиками. Разбросанные взрывами машины вскрывали и извлекали из них раненых и погибших. Первым делом эвакуировали самого президента, который все еще находился в бессознательном состоянии. После него пришел черед остальных пострадавших. Всех вывозили в президентскую резиденцию. Из Москвы прибыло спецподразделение ФСБ и дополнительные силы ФСО, которые перекрыли шоссе и усилили охрану Ново–Огарево. Пропустили только машины с врачами и их оборудованием, которые были вызваны в помощь медикам резиденции. У президента оказалось сильное сотрясение мозга и перелом нескольких ребер. По горячим следам провели следствие. Как выяснилось, на шоссе в четырех местах был вскрыт асфальт, и уложены мощные заряды взрывчатки с дистанционным подрывом. Нашли и выкопанное укрытие, в котором сидел наблюдатель. Сразу же возникли вопросы, кто мог заложить взрывчатку, да еще потом заасфальтировать места закладки и сделать новый асфальт неотличимым от полотна дороги? Ведь этот участок шоссе регулярно проверяли, а проделанная работа выполнялась не минуты, а как минимум несколько часов и требовала привлечения техники. На расследование бросили значительные силы, и уже через три дня последовали первые аресты. Как выяснилось, никакого зарубежного следа в покушении не было. Среди заговорщиков были крупные чиновники, кое‑кто из промышленников и подкупленные сотрудники силовых ведомств, в том числе и в ФСО. Все было проделано максимально скрытно, но следы сильно не заметали в расчете на то, что президент погибнет, а дело получится быстро замять. Всего было арестовано около двухсот человек. Среди арестованных были и депутаты Государственной думы, от которых их коллеги дружно открестились, единогласно лишив депутатской неприкосновенности. Поскольку Россия вышла из Совета Европы и приняла новую конституцию, больше не существовало запрета на смертную казнь. Около ста человек из числа заговорщиков казнили, остальные получили сроки заключения от двадцати лет до пожизненного.

— Ну как он? — спросил отец Ольгу.

— Все в порядке, папа, — ответила она. — Мы с Нором их всех практически вылечили. Все, кроме переломов, пройдет не позже, чем через три дня. С переломами придется лежать дней десять. А президент будет полностью здоров через два дня. Когда человек оптимизирован, лечение идет быстрее. Страшно жаль, что погибли ребята охраны. Мы ведь многих из них знали.

— Я думаю, что расправа над заговорщиками заставит задуматься всех недовольных, — сказал он, — а их в России не так уж мало. Им наплевать на то, что вырос престиж страны и лучше живется населению. Шкурные интересы важнее.

— Сегодня первый раз летала на вертолете, — сказала Ольга. — Долетели за один час, а машинами добирались бы часов пять. Надо и нам приобрести вертолет. Будем летать к вам из нашей школы на выходные.

— Опасно, — возразил отец. — Не из‑за самого вертолета, а из‑за того, что его легко сбить.

— На машинах тоже можно попасть в засаду, — сказала Ольга. — Вспомни наших двойников. А вертолет… Ничего страшного. Лететь подальше от дорог и менять маршруты. Мы ведь не будем часто мотаться, хватит двух раз в месяц. Пусть он будет здесь, а если понадобится, отправите его к нам.

— Прилетела? — спросила вошедшая в квартиру Александра. — Куда дела мужа?

— Его Ленка утянула смотреть их новую квартиру, — засмеялась Ольга. — А я наших молодоженов уже навещала.

— И как на твою новую внешность реагирует Валерий? — спросил отец.

— Так же, как и все вы, — ответила она. — Глаз не сводит. Но он по–настоящему любит Ленку, поэтому магия моей внешности пропадает, как только я скрываюсь из глаз.

— Твое лечение не пройдет незаметно, — сказала Александра. — Властям невыгодно, если у народа сложится впечатление, что президент отделался царапинами, а после твоего лечения так и будет. Кроме того, он обещал заботиться о твоем имидже. Так что готовься, что твой перелет в его резиденцию будет темой для всех СМИ. Наверное, упомянут и Нора. Это послужит хорошей рекламой твоей школе. Как у вас там дела?

— Все объекты готовы, кроме второго жилого дома и спортивно–развлекательного центра, — ответила Ольга. — В доме идет отделка, но кафе на первом этаже уже работает. В другом доме работают магазины. Персонал набрали, а ребята с родителями приехали почти все. Но до занятий еще десять дней, так что успеют и остальные. А в центре остались работы с бассейном. Но и там все обещали сделать за месяц. Территория заасфальтирована, а в озеленении нет необходимости: и так в лесу живем.

— Исчерпывающая информация, — сказал отец. — Вы‑то сами туда когда переберетесь?

— Не терпится нас вытурить и остаться вдвоем? — пошутила Ольга. — Рано нам еще ехать. За неделю должны привезти мебель и сделать кое–какие работы в нашем коттедже, тогда и поедем.

— Насчет «вытурить» сказала глупость, — высказал ей отец. — Вопрос был не к тому. Не хотите взять с собой своих птиц и белку? Они мне не мешают, просто жалко на них смотреть. Белка растолстела, как бурундук, и разучилась прыгать, а вороны целые дни смотрят фильмы. Для чего вы их приручили? Забирайте и, если не хотите возиться, отдайте в школу. Пусть хоть радуют детей, да и им самим не будет так скучно.

— Возьмем, — пообещала Ольга. — Вы знаете, я решила родить ребенка.

— Слава богу! — сказал отец. — И что же заставило тебя решиться?

— Не все ли равно, папа? — ответила она. — Ты сам говорил, что все может случиться. А так после нас останется ребенок. Если что, возьмете его к себе. И учтите, что у него почти наверняка будут хорошие способности к магии. Лена научит его всему, что знает сама.

— Что за похоронные настроения? — возмутилась Александра. — Детей заводят не потому, что тебя может кто‑то грохнуть! И люди в вашем возрасте не должны думать о смерти. Пусть дохнут враги! Попробуй мне еще хоть раз сказать что‑нибудь подобное! Живо получишь подзатыльник!

— Кто хочет бить мою жену? — спросил из прихожей Нор. — Никому не позволю, потому что это право мужа! А я Ольгу лупить не собираюсь, потому что она уже потенциально беременная!

— Не понял значения слова «потенциально», — сказал Егор.

— Если есть сила бога, то для зачатия не нужно ждать, когда совпадут какие‑то условия, — объяснил Нор. — Достаточно просто желания носителя этой силы.

— А если вы дадите немного этой силы мне? — спросила Александра. — Я смогу зачать?

— Не знаю, — сказала Ольга. — Силу я дам, а дальше пробуйте сами.

 

Глава 23

Полсотни детей они все‑таки не набрали, хотя восемь дней потратили, объезжая школы Тулы и Владимира. Занятия в школе начались, как и положено, с первого сентября, а магию перенесли на октябрь. Первичную оптимизацию сделали всем отобранным детям, а предельную решили дать позднее только учащимся десятого и одиннадцатого классов. Будущие маги учились в трех старших классах, но в школе предусмотрели все одиннадцать. Излечение пострадавших от покушения, в первую очередь президента, подогрело интерес к младшим Ковалевым и их затее со школой целителей. Послушав, какую ерунду часто изливало на слушателей телевидение, Ольга решила выступить сама. На этот раз все было оформлено не в виде ее монолога, а как беседа с ведущей. Сначала Ольга, не дожидаясь вопросов, рассказала, что собой представляет школа и школьный поселок.

— И на чьи деньги все это построено? — спросила ведущая.

— Деньги выделила корпорация «Вызов», — ответила Ольга. — Она же построит лечебницы. Государство предлагало помощь, но мы отказались. Сейчас у нас прекрасные отношения с руководством России, а в будущем они могут измениться, поэтому не хочется себя связывать. А все текущие расходы наша семья берет на себя.

— Это немалые деньги, — заметила ведущая. — Просто так их не тратят. Чем вы их думаете вернуть? Платой за лечение?

— Лечение, точнее, исцеление, будет полностью бесплатным, — сказала Ольга. — Мы вообще не планируем получать от этого проекта какую‑то прибыль. Поймите правильно. Не все можно мерить деньгами, есть вещи важнее. То, что мы называем магией, может принести большую пользу. Для большинства людей это в первую очередь целительство. Здоровье очень многих оставляет желать лучшего, а современная медицина требует много средств и оказывает мало реальной помощи. Мы хотим, чтобы магия работала на благо народа. Почему бы за это не заплатить? Мы очень богатые люди и наше богатство со временем только растет, потому что на себя мы тратим мало. Поэтому для нас будет нетрудно содержать школу.

— Ольга, почему вы все время подчеркиваете, что ваши маги будут не лечить, а исцелять?

— Потому что это будет действительно исцеление, — ответила Ольга. — Лечение предполагает прием каких‑нибудь лекарств, проведения процедур и определенного режима. Обычно оно затягивается надолго и, как правило, дает временный эффект. Наши целители полностью убирают причину заболевания и мобилизуют организм на выздоровление. Конечно, время исцеления будет разным. Оно будет зависеть от тяжести заболевания, возраста и состояния пациента. Больные будут выздоравливать от двух–трех дней до недели. Причем лечить будем только тяжелых, тех, кого не в силах вылечить современная медицина. Для этого в клиниках будут сидеть врачи, фильтрующие пациентов. Когда‑нибудь, когда наших целителей будет много, они станут принимать всех больных без разбора.

— И скольких больных сможет исцелить за день ваш маг?

— У всех детей разные способности, — сказала Ольга. — Мы при помощи магии подтягиваем самых слабых. Кроме того, в кабинетах будут животные, которые смогут запасать в себе магию и отдавать запасенные силы целителям. Скорее всего, это будут крупные собаки. Это позволит одному нашему выпускнику исцелять сто тяжелых больных в день. Мы набрали сорок восемь детей, но первый выпуск будет очень небольшой — всего семнадцать человек. Когда через три года начнут работать все, кого мы уже отобрали, они будут дарить здоровье полутора миллионам человек в год. Естественно, что мы будем постоянно набирать новых кандидатов. Максимум того, на что мы рассчитываем, — это сто детей.

— А почему вы не обучаете целительству детей младше пятнадцати лет?

— Если мы находим таких детей, то просто берем их на заметку, — ответила Ольга. — С ними есть сложности. Будущему магу нужно провести предельную оптимизацию, иначе он не сможет работать с высшей магией. Исцелять сможет, но уже не все болезни, да и результат будет хуже. А такую оптимизацию детям проводить нельзя. Появляется возможность работать со многими потоками сознания, на что не рассчитана детская психика. Мы и отобранным будем ее делать только с шестнадцати лет. И потом какой из ребенка целитель, если мы его обучили, скажем, к пятнадцати годам? Да и мало таких детей.

— Вы и дальше будете сами ездить и выбирать детей? Это не опасно?

— Мы предпринимаем меры предосторожности. Это и охрана, и организация работы, и наши собственные способности. В магии не одно целительство. Кстати, наши целители получат знания, которые позволят им себя защитить. Еще они смогут проводить оптимизацию.

— Вы взялись за очень нужное и полезное дело, — сказала ведущая. — Но, к сожалению, мы все сможем рассчитывать на помощь ваших целителей еще очень нескоро. Нельзя ли это как‑нибудь ускорить?

— Здесь есть несколько моментов, — начала объяснять Ольга. — Прежде всего, это то, что в школе только два учителя — я и мой муж, и мы не можем разорваться. Есть еще моя сестра, но она только заменит меня через шесть месяцев, когда мне помешает преподавать беременность.

— Вы беременны? — оживилась ведущая. — Это новость! Как же это может быть при совершенно разных геномах?

— В нас с мужем, помимо магии, есть сила, которую я называю божественной. Она позволяет зачать и с разными геномами, привнося в зародыш свойства моего мужа. Но мы отвлеклись. Можно построить еще школы и найти способных детей, вот только учить их пока некому. Есть еще два мага, один из которых работает на корпорацию, а другой — на государство, но у них свои задачи. Среди отобранных детей есть несколько довольно сильных ребят. Мы думаем дать им намного больше знаний и сделать учителями. Так же будем поступать и с будущими наборами. Я думаю, что лет через пять число учащихся утроится. Только нужна будет помощь государства в осмотре детей. Это очень неудобно организовывать самим. Для этого набора мы проверили больше двадцати тысяч детей.

— А взрослые? Неужели никого не встретили среди них?

— Мы их так массово не проверяли, — ответила Ольга. — При осмотрах встречались только с родителями отобранных детей. Ну и смотрели среди своих знакомых и просто на улицах. Иногда попадаются люди со слабыми способностями, но с ними нет смысла заниматься.

— А жена вашего отца? Она ведь тоже маг?

— Она слабее Нора и не владеет высшей магией, — ответила Ольга. — К тому же она тоже беременна.

— Значит, в вашей семье скоро будет прибавление? — сказала ведущая. — От всего сердца вас поздравляю! Уверена, что вас поздравят и все наши телезрители, испытывающие к вам самую искреннюю симпатию! Еще ни одна семья в России не пользовалась такой популярностью. Вы знаете, что ваш рейтинг выше рейтинга президента?

— Это не страшно, — засмеялась Ольга. — Я еще семь лет не собираюсь баллотироваться в президенты. Если Владимира Васильевича изберут на второй срок, в третий раз он уже на выборы не пойдет. А возраст кандидатов в Конституции уменьшили на восемь лет. Вот я и попробую. Попытка не пытка!

— Сенсационное заявление! — сказала ведущая. — Женщины–президента у нас не было, да еще такой красивой, что трудно отвести взгляд! Я думаю, за вас проголосует подавляющее большинство россиян. Когда ваши выпускники начнут исцелять миллионы людей…

— Популярность это еще не все, — прервала ее Ольга. — Президент должен очень много знать. Но магу моего уровня несложно запихнуть в свою голову хоть десять вузовских программ, причем не просто их тупо запомнить, а осознать содержание. В моем случае высшее образование — это пустая формальность и ненужная трата времени. Хотя одно высшее образование у меня уже есть — магическое. Я знаю все, что наработала в магии цивилизация доров за тысячи лет. Эти же знания есть и у моего мужа, только он из‑за недостатка силы не всем может пользоваться. Ладно, мы с вами уже вышли за рамки сегодняшней передачи. Позвольте вас поблагодарить за возможность рассказать людям о нашей школе целителей. Пусть знают правду, а то о нашей затее написали много всяких выдумок.

Двенадцатого ноября Соединенные Штаты Америки отказались от всех обязательств в отношении денежных знаков, которые они выбрасывали на внешние рынки почти семьдесят лет. Накопления многих людей по всему миру обесценились, а все страны, хранившие свои резервы в долларах, моментально их лишились. Вашингтон даже отказался отдавать то золото, которое было передано многими государствами на хранение в Федеральный резервный банк. Самим американцам старые доллары обменивали на новые в течение недели, фактически закрыв на это время границы для въезда иностранцам. Тем иностранным гражданам, которые оказались в стране, доллары меняли, но по заниженному курсу. Из долларовых счетов, зарегистрированных в банках США, признавались только те, которые принадлежали американцам. Все национальные экономики немедленно отреагировали падением производства. Валютные и фондовые биржи фактически прекратили работу, а объем международной торговли резко упал. Россия тоже пострадала, хотя и избавилась от долларовых активов. Резко упала покупательная цена евро и возникли трудности у многих фирм, с которыми вели дела. Региональные валюты смягчили удар и позволили не допустить коллапса мировой экономики, но не смогли полностью устранить последствия краха доллара. На Соединенные Штаты обрушилась волна критики и прямых оскорблений. Их справедливо обвиняли в национальном эгоизме и в наглом грабеже. Многие страны закрыли для американцев свои рынки. Если бы Америка не сохранила большие ядерные арсеналы и флот, могло бы дойти и до более решительных действий. Очень сильно пострадал Китай, лишившийся рынков сбыта своей продукции и части резервов. В Москву для переговоров о расширении торговли срочно вылетела представительная китайская делегация.

— Хорошо, что вы к нам выбрались хоть на Новый год! — довольно сказал Егор. — А то с этой школой уже забыли сюда дорогу.

— В прошлом месяце прилетали, — возразила Ольга. — Дело не только в школе. Появились друзья, которым тоже нужно уделять время, да и правительство не забывает и подбрасывает работенку. А два раза хотели к вам выбраться, но лететь не позволила погода, а ехать машинами не захотели. Американский сегмент Интернета отвалился от мировой сети, поэтому накрылся скайп, но наши обещали, что скоро появится его аналог. Тогда опять сможем постоянно видеться.

— Это не то, — сказал он. — Общение по Интернету не заменит живого. Ладно, покажи живот. Как там внук?

— А может, внучка? — отозвалась Ольга, поднимая свитер. — Не на что там смотреть: всего четыре месяца.

— Мне тоже задирать одежду или обойдетесь? — спросила Александра.

— Через твой джемпер и так все видно, — сказал ей Нор, — так что обойдемся без стриптиза. Как твое самочувствие?

— Спасибо вашей оптимизации, — ответила она. — Я совсем не чувствую своей беременности. А как с этим у Ольги?

— Аналогично, — ответила та. — Если и дальше так будет, я смогу преподавать до самых родов.

— Не жарко? — спросил Егор. — Теплую одежду лучше снять. Мойте руки и садитесь за стол. Мы его закончили накрывать как раз перед вашим прибытием. Все делали сами, а Марию отпустили домой.

— Я сниму свитер, — сказала Ольга. — Нор, ты тоже снимай пиджак. Рановато еще за стол, может, пока просто поговорим или посмотрим телевизор? После разборки с телевидением каналов стало меньше, зато много интересных передач. И почти нет рекламы, которая уже достала.

— До семи можно поговорить, — согласился Егор, посмотрев на часы. — Только лучше это делать не здесь, а то от этих запахов и сытый человек захлебнется слюной. Пойдемте в вашу комнату.

Все прошли в спальню Нора и Ольги, где старшие сели в кресла, а младшие устроились на своей кровати.

— Раз у вас нет новостей, расскажите, как дела у Лены, — попросила Ольга.

— А что о ней рассказывать, — махнул рукой отец. — Лентяйка. Говорят, что маленькие женщины созданы для любви, так вот она как раз из таких. Хорошо, что она своего мужа оптимизировала до предела возможного, а то бы он бедный уже загнулся.

— Как же она сумела? — удивилась Ольга. — Я имею в виду оптимизацию.

— Я ей тоже помогла, — сказала Александра. — Она и Солера уговорила, а потом еще все повторила сама. Валерию хватило. Чтобы помочь мужу она впихнула ему в голову кучу литературы по организации производства, экономике и финансам. Причем разобралась во всем этом сама. В результате Валерий стажируется у отца, а она сидит дома, готовит ему еду и гоняет в постели. Типичная домохозяйка. С такой активностью она не сегодня–завтра станет матерью. Наверное, тогда в ее жизни появится хоть какой‑то смысл.

— А что в корпорации? — спросил Нор. — Мы совсем оторвались от вашей жизни. Слышали в новостях, что строите космолет для полета на Марс.

— Этот проект только начали, — сказал Егор. — Я деталей не знаю и могу рассказать только в общих чертах. Из‑за того что мы не можем повысить температуру плазмы выше пятидесяти тысяч градусов, конечная скорость космолета не превысит тридцать километров в секунду. Вернее, может превысить, но тогда в непредвиденных ситуациях не хватит воды, которая используется для генерации плазмы. На Марсе мы воду, скорее всего, не найдем, поэтому корабль будет двухступенчатый. Первая ступень разгоняет космолет до тридцати тысяч км, а вторая доводит скорость до пятидесяти. При этом время полета к Марсу составит два месяца. Обратно будут добираться дольше. Но все построим не раньше чем через год.

— А что с перемещением в гиперпространстве? — спросила Ольга. — Вроде бы уже разобрались? К чему тогда городить огород с обычными кораблями?

— Слишком ты быстрая, — сказала Александра. — Теория не до конца доработана, да и с практикой пока нелады. Попытались отправить несколько объектов, а они возникли совершенно не там, где планировали. Действуют какие‑то факторы, в которых пока не разобрались. И неизвестно, сколько будут разбираться.

— А остальное? — спросил Нор. — Есть что‑нибудь интересное?

— А что тебе интересно? — усмехнулся Егор. — Постоянно увеличиваем производство генераторов для квартир. Если бы не необходимость лепить к ним груз, уже завалили бы всю страну. Два завода только их и делают. Конечно, не все идет в квартиры, часть отдаем на армейские нужды. Новые БТРы и легкие танки будут делать на электричестве. То же и с армейским транспортом. Хотели поставить на вертолеты, но пока не получается. Да, испытали первые образцы боевых скафандров. Комиссия выявила кучу недостатков, но меня они, если честно, впечатлили. Очень зрелищно, когда человек поднимает легковой автомобиль или бежит со скоростью шестьдесят км. На такой скафандр можно будет навесить до трехсот килограммов вооружения. Как только устранят все недоделки будем готовить к производству скафандров один из заводов. Кроме того, подключим многих по кооперации. Все это оплачивает государство: у нас тоже карман не резиновый. Еще производим прибор «Ухо». Это для глухих и людей с дефектами слуха. Прибор еще проще «Ока» и обеспечивает восприятие стереозвука.

— А электромобили? — спросила Ольга. — Обещали и тишина!

— Не будем мы их сами выпускать, — ответил Егор. — На все просто не хватает мощностей. Сейчас ведутся переговоры с автомобилестроительными заводами. Мы им отдаем наши разработанные конструкции и поставляем генераторы, а они делают все остальное. Многие пока кочевряжатся из‑за того, что мы хотим ограничить цену электромобилей для потребителей. Но никуда они не денутся. Если мы этим займемся сами, они попросту пойдут по миру. Прикинут рентабельность и согласятся.

— Не сказалась бы такая милитаризация на экономике, — озабоченно сказала Ольга. — Советский Союз подкосили военные расходы.

— Мы живем в странном мире, — усмехнулся Егор. — Возьмите нашу страну. Даже сейчас, когда мы еще не догнали самые развитые страны, можно было бы без большого труда устроить то, что когда‑то называли коммунизмом. Я имею в виду его материальную сторону. Все могли бы сытно и разнообразно питаться, иметь достаточно одежды и обуви, ну и других предметов быта. У каждого была бы своя квартира и вся необходимая техника. Не было бы проблем с развлечениями, разве что пока не получится дать всем полноценный отдых. Для этого еще нужно поработать. Но такая возможность не реализована, и не только из‑за запредельной разницы в доходах. Просто человек устроен так, что ему для любого телодвижения нужна мотивация. Почему у нас до сих пор половина предприятий в стране работают с половинной загрузкой? Плохое управление? Кое–где — да, но не везде же! С тех пор как резко подешевели кредиты, нет проблем с финансированием, а положение все равно меняется медленно. Мы стараемся вовлекать многих в кооперацию, и военные заказы дают для этого большие возможности. А кое–кому предложили вступить в корпорацию. Военные расходы сами по себе не вредят экономике, если не становятся чересчур большими. А военные заказы двигают науку и подстегивают производство. В советской системе хозяйствования при всей ее неэффективности в них не было никакой необходимости, а при капитализме картина иная.

— Сколько денег ни вкладывай, а все равно все у моря не отдохнут, — с сожалением сказала Ольга. — Сколько у нас того моря! А на Дальнем Востоке холодно, да и долго туда добираться.

— Тебе бы только море, — насмешливо сказал отец. — Можно прекрасно отдохнуть в лесу и в горах, да и просто у рек. Надо просто многие чистить. Но ты мне напомнила о том, что я вам забыл сказать. Крах американской валюты принес нам не одни неприятности. У нас стабильная и быстрорастущая экономика, подкрепленная военной силой, поэтому, наряду с виртуальной валютой БРИКС, многие страны заинтересовались рублем.

— Так решение о снятии ограничений на вывоз рублей за границу связано с этим? — спросил Нор.

— Наверное, — ответил отец. — Вернемся к отдыху. Многие страны, имеющие большие возможности для отдыха туристов из‑за кризиса потеряли значительную часть доходов. Европейцам сейчас не до туристических поездок, и американцам, которых уже не везде принимают, тоже приходится считать деньги. Да и опасно им ездить во многие страны. Уже сообщали о случаях расправы, когда их забивала толпа. Поэтому эти страны готовы принять наших отдыхающих и осуществлять расчет в рублях. Для покупок можно будет обменять рубли на местные деньги. Морей и пляжей для таких любителей, как ты, там много, да и цены для большинства наших граждан вполне доступные. Вопрос упирается в транспорт. Конечно, уже скоро их будут возить самолетами, но это резко повысит стоимость отдыха, и перевезти смогут очень немногих. Да и рискованно летать на такие расстояния на наших самолетах. Вот мы этой проблемой срочно и занялись. Решили создать летательный аппарат, который без взлета выходит в гиперпространство и после выхода из него разгоняется до скорости в два километра в секунду и быстро прибывает в нужную страну. При спуске используется и аэродинамика, и торможение двигателями. Посадка в аэропорту назначения и взлет проходят по самолетной схеме. Это будет дископлан, который возьмет на борт пятьсот пассажиров и десять тонн багажа. Даже до Австралии полет не продлится больше двух часов, до большинства других стран будут лететь меньше часа.

— А почему у нас старт с подставок? — спросил Нор. — Из‑за аэродрома?

— Конечно, — ответил отец. — Если бы лайнеру не пришлось садиться в пункте назначения, там сделали бы то же самое. У нас только два цеха, которые делают керамические плиты, и пока вся эта продукция идет на военные космодромы. Сейчас срочно закладываем новый завод. Он войдет в строй через год, а первый дископлан планируем выпустить через два года. Поэтому за год нужно будет построить ВПП из керамики в тех странах, с которыми заключим договора. А потом то же самое будем делать у себя. Наша схема полетов более экономичная и безопасная, поэтому всю пассажирскую авиацию будем переводить на дископланы.

— Хватит уже говорить о корпорации, — недовольно сказала Александра. — Если еще не хотите за стол, я включаю телевизор. Сейчас можно послушать новости, а концертные программы будут позже.

На первом же включенном канале политический комментатор говорил о последних событиях в Соединенных Штатах.

— Как вы все знаете, неделю назад после убийства президента США Берри Уайта его место до новых выборов занял вице–президент Джон Кокс. В своем обращении к нации он заявил, что все американцы должны вернуться к своим корням. Именно благодаря труду дедов и прадедов Америка стала ведущей страной мира. Печатный станок не только дал возможность американцам жить не по средствам, он отучил очень многих трудиться и подорвал экономику США. Господин Кокс сказал, что Америке не нужно столько юристов и он не позволит кормить безработных, которые не стремятся найти работу. Экономическое положение США продолжает ухудшаться. Мало избавиться от старых долгов и напечатать новые деньги, чтобы вновь обрести благополучие. Сказывается и продолжающийся экономический кризис в большинстве стран мира, и бойкот США в ряде государств, и почти повсеместная конфискация собственности американских корпораций. Кроме того, США отрезаны от многих источников сырья. Неудивительно, что господин Кокс объявил о новых масштабных сокращениях в армии и флоте. Возможно, что причиной этого стало не только экономическое положение страны. Солдаты и матросы попросту бегут, иной раз вместе с оружием. Наемники, которые составляли чуть ли не половину общей численности армии США, не видят больше смысла в своей службе. Такие же настроения и у самих американцев. Вчера команда одного из ракетных крейсеров, высадив на берег два десятка моряков, повела крейсер к берегам Австралии. Многие корабли стоят в порту, имея на борту только треть команды. Относительный порядок пока сохраняется в ракетных войсках и авиации, но и там военнослужащие подают рапорты на увольнение. В последнее время в США наметился отток населения. И дело не в чистке от мексиканских переселенцах, которую развернули в южных штатах. Начали уезжать «мозги» США — ученые и инженеры, которые в свое время приехали в эту страну, привлеченные высоким уровнем жизни. Так только в Россию в этом месяце по нашим подсчетам должны вернуться пятьдесят тысяч человек. Начинают уезжать и коренные американцы, в первую очередь это богатые еврейские семьи. Теперь они уже не так богаты, но многие, как оказалось, смогли запасти достаточно золота, которое опять подскочило в цене. Едут не в перенаселенную Европу, которая, по прогнозам ученых, в следующем десятилетии ощутит на себе климатические последствия изменения режима Гольфстрима, а в Австралию. Эта страна одна из немногих, где готовы принять эмигрантов из Америки. Мы провели опрос экономистов по поводу перспектив экономики США. Все прогнозы негативные и отличаются только сроками ухудшения положения до критического состояния. Значительная часть населения никогда не работала, не умеет и не хочет этого делать. Затягивать пояса не желает вообще никто, и очень трудно говорить с позиции силы с вооруженным до зубов населением. Многие американцы не понимают, что происходит и почему перестали выдавать кредиты. Объяснениям правительства никто не верит, не верят и тому, что передают СМИ. Преступники сбиваются в банды, которые хорошо вооружены и не по зубам местной полиции. Уже были случаи, когда для наведения порядка использовали Национальную гвардию. Обострились и расовые конфликты. В некоторых штатах произошли кровавые столкновения белых с афроамериканцами. Все задаются вопросом, чем все это кончится, но ответа не может дать никто. Слишком много разного рода факторов, и слишком быстро меняется обстановка. Внушают определенный оптимизм комплексы «Перун», которые усилили нашу противоракетную оборону. Но если развал США будет сопровождаться применением ядерного оружия, это не только приведет к гибели миллионов американцев, но и сильно загрязнит атмосферу и повлияет на здоровье людей во многих странах. Еще одна опасность — это распространение американского ядерного и химического оружия по всему миру.

— Вот козлы! — выразился Егор. — Нашли, что передавать перед Новым годом! Выключай телевизор, и пойдем за стол.

Ольга вела урок магии в девятом классе. Это было первое занятие после январских каникул. Урок шел не сорок пять минут, а час, но она всегда давала ученикам немного отдохнуть. В середине занятия минут десять просто общалась с ребятами и отвечала на их вопросы. В девятом классе было совсем немного учащихся: пять ребят и девять девушек. На этот раз первый вопрос ей задала ее тезка Оля Васильева.

— Ольга Егоровна, а кто нас будет учить, когда вы пойдете в декрет?

— Надеюсь, что никто, — улыбнулась Ольга. — Беременность протекает так, что я ее почти не чувствую. Наверное, это из‑за оптимизации. Надеюсь, что так будет и дальше. А рожать мне только в конце мая. Когда вы после летних каникул соберетесь в классе, я уже буду в норме. Хотела привлечь к преподаванию свою сестру, но, наверное, не придется.

— Я хотел спросить насчет лета, — задал вопрос Сергей Замятин. — В договоре нам запрещается покидать пределы России. Это касается и отдыха? Почему?

— Еще не закончился январь, а ты уже думаешь о лете, — сказала Ольга. — Поймите правильно. Магов очень мало, поэтому они представляют большую ценность. Ваш труд будет очень высоко оплачиваться, поэтому я не думаю, что кто‑то из вас захочет наплевать на договора и сбежать, а вот выкрасть вас могут. Мага очень трудно склонить что‑то делать насильно, но можно. Тем более это касается таких неопытных и слабых магов, как вы. А отдохнуть можно и в России. Всем вам будет предоставлена возможность отдыха в нашем оздоровительном комплексе на Черном море. Не стоит отказываться: путевки для вас бесплатные, а центр будет получше многих санаториев. Через несколько лет мы планируем построить подобный центр на Кубе. Туда будет летать пассажирский дископлан всего за один час. Тогда туда сможете слетать и вы.

— А почему в старших классах начали занятия борьбой, а у нас — нет? — Спросила Наташа Зимина. — И щенков им дали. Почему такая дискриминация?

— Слово‑то какое применила, — усмехнулась Ольга. — Щенков сенбернара вам дадут в начале следующего учебного года. Постарайтесь, чтобы они выросли вашими друзьями. При работе они будут отдавать вам накопленную магию. Им от этого не будет вреда, а вы не получите магического истощения. Исцеление больного займет у вас от двух до трех минут, но потом каждому нужно будет влить часть своей силы. Небольшую, но больных будет около сотни, а сильных магов среди вас нет. А борьбой начнете заниматься после полной оптимизации со следующего года. А чтобы вы не были совсем беззащитными, я вам в апреле дам два боевых воздействия. Одно из них временно парализует человека, не нанося ему вреда, второе его убивает. Учитывая ваши силы, вы сможете справиться с двумя или тремя противниками. Еще дам воздействие, которое покажет вам, есть ли угроза, и укажет на того, от кого она исходит, а отличить ложь от правды вас научат еще раньше. Только учтите, что маг всегда должен соизмерять степень угрозы и свои действия. Если вам будет угрожать пьяный от которого легко можно убежать, лучше обойтись без магии. Во когда не можете удрать, бейте парализующим воздействием. Если убьете человека без необходимости, вас будут судить, несмотря на всю вашу ценность, а я сотру вам в памяти все, чему учила. В случае реальной угрозе жизни вам или вашим близким, никто вас не осудит, хотя и тогда лучше не прибегать к крайним мерам.

— Можно мне спросить? — поднялся из‑за парты Юра Кузнецов. — Ольга Егоровна, вот вы вложили нам в головы знания русского и английского языков…

— На следующий год получите еще испанский и китайский, — сказала Ольга. — Продолжай.

— Я хотел спросить, почему нам так же не вложат и остальные предметы? Магии это тоже касается.

— Халявщик, — сделала вывод Ольга. — Хочется все получить легко и просто, не напрягая мозги и не тратя времени? Ладно, объясню. Иностранные языки вам закладывают в память потому, что они требуют много времени на освоение и мало дают для вашего развития. То же самое и с русским языком. Он перегружен правилами, исключениями и прочими нюансами, делающими его очень сложным для изучения. Школьники его учат одиннадцать лет, и все равно большинство из них пишет с ошибками. Даже специалисты порой спорят, как писать в том или ином случае. Знаки препинания — это вообще отдельная тема. Может кто‑нибудь ответить, для чего слово «раненый» в одном случае писать с одним «н», а в другом с двумя? И таких примеров можно привести массу.

— А почему тогда все не упростят? — спросила Оля Васильева.

— С этим вопросом, Олечка, не ко мне, — ответила Ольга. — Как только он поднимается, сразу же наши академики начинают с пеной у рта кричать, что это покушение на богатство русского языка. Точно так же их предшественники в прошлом кричали, когда отменяли букву «ять». Я не думаю, что русский язык будет менее выразительным, если «не» с прилагательными будет писаться каким‑нибудь одним образом. А им безразлично, что трое из четырех россиян пишут с ошибками, потому что не могут удержать в памяти все правила или при письме не анализируют, прилагательное они пишут или причастие. Ладно, продолжу дальше. Я вам втиснула в голову языки, вы сдали по ним экзамены, и у нас появилось время для занятий магией. Теперь по поводу того, почему так же не делаем с остальным. Во–первых, я бы только облегчила вам запоминание, постигать запомненное все равно пришлось бы так же, как вы это делаете в классе. Чтобы этого не делать, нужна предельная оптимизация, а вам ее проводить рано. Кроме того, самостоятельное изучение развивает мозг, что совсем не лишнее. Да и не так уж вам трудно учиться с почти абсолютной памятью. Все, что я сказала, полностью относится и к магии. В мире моего мужа ученикам не вкладывают в голову много знаний, они их учат сами под руководством учителей.

— А вы? — спросил Сергей Замятин. — Когда вы рассказывали о себе…

— У меня, Сережа, было совсем другое положение, — ответила Ольга. — Не было учителей, которые все разжевывали бы, и со всем приходилось разбираться самой. Иногда только отвечали на отдельные вопросы. И учить магию я могла только записью в память. Я страшно спешила узнать больше, пока была такая возможность. И все пришлось изучать в спешке. На это были причины. Я выучила высшую магию за год, а обычно у доров это делают лет за шесть. Из‑за этого страшно устала и стала психованной. Вам такое ни к чему.

— Можно еще один последний вопросик? — спросила Люда Воробьева.

— Разве что последний, — взглянув на часы, сказала Ольга, — а то мы с вами сегодня слишком заговорились.

— Я хотела спросить, нельзя ли сильно оптимизировать Норика с Васькой, и увеличить их размеры, чтобы они были как птицы из той легенде о маге, которую вы нам рассказывали. У президента есть разумный кот, а у нас будут разумные вороны! А если они еще научатся говорить…

— И многим из вас этого хочется?

— Всем! — в разнобой закричал класс.

— Тише! — повысила голос Ольга. — Ладно, попробую. Но возиться с ними будете вы.

«Какие же они еще дети, — подумала она, глядя в горящие восторгом глаза своих учеников. — Хотя я с Угольком тоже поступила как девчонка».

 

Глава 24

Двадцатого мая Ольга благополучно родила сына, а через двенадцать дней Александра родила дочь. Матери легко перенесли роды, а их дети демонстрировали завидное здоровье. Закончился учебный год, и, отгуляв июнь, семнадцать выпускников школы целителей приступили к работе в пяти построенных для них клиниках. Свободного входа в клиники не было, а отбор проводила специальная врачебная комиссия. Пациентов доставляли к целителям на выделенных корпорацией машинах, а после развозили по домам или тем учреждениям, где они проходили лечение. Никаких изменений в состоянии больных сразу после сеанса целительства не заметили ни они сами, ни наблюдавшие за ними врачи. Чудеса начались на следующий день. Стремительно исчезали метастазы, появилась чувствительность у парализованных, и восстанавливались пораженные органы. Уже через три дня многие были практически здоровы, остальным для выздоровления требовались еще несколько дней. Этот конвейер жизни вызвал огромный ажиотаж. Одно дело, когда с экрана что‑то говорит пусть даже такая необыкновенная девушка, как Ольга Ковалева, а совсем другое, когда тысячи находящихся при смерти людей становятся совершенно здоровыми всего за несколько дней, причем без каких‑либо лекарств. Для многих это стало лучшим доказательством существования магии. Отборочные комиссии завалили просьбами и требованиями больных направить их для лечения в клиники целителей.

Прошло лето, и Ольга опять приступила к занятиям. Из‑за малыша она не могла надолго отлучаться из дома, и отбор новых кандидатов в целители вел Нор. Все уже знали, для чего собирают детей, поэтому проводить их осмотр стало легко. Достаточно было объявить жителям время и место, где будет проводиться отбор детей для школы целителей, чтобы там с утра выстроилась огромная очередь. Благодаря этому, осмотрев почти тридцать тысяч юношей и девушек, Нор выбрал шестьдесят пять кандидатов, причем одиннадцать из них были сильнее всех тех, кого они отбирали раньше.

Шло время, и те страны, в которых экономический кризис не вызвал сильных социальных потрясений, начали постепенно восстанавливать производство. Россия в полной мере использовала стабильность своей экономики, укрепив торгово–экономические отношения со многими государствами, с которыми раньше все связи были чисто символическими. Страны Европы, избавившись от влияния США, по–новому строили отношения с Россией. Многие по–прежнему ее боялись, а у некоторых на отношения накладывалась традиционная неприязнь. Всплеск страха вызвал демонстрационный показ возможностей боевых скафандров, снабженных пулевым, плазменным, лазерным и ракетным вооружением. Эти скафандры защищали от крупнокалиберного стрелкового оружия, осколков гранат и любых отравляющих веществ и позволяли передвигаться по неровной почве с полным вооружением со скоростью до пятидесяти километров. Кроме того, благодаря генераторам электричества, бойцы в этих скафандрах могли долго действовать автономно и нуждались лишь в пополнении боезапаса для закрепленного на правом плече пулемета. Никто не представлял, как воевать с армией таких солдат. Но Россия демонстрировала миролюбивую политику, всемерно развивая со странами Европы торговые и экономические связи, поэтому страх понемногу утих. В США дела шли плохо. Американское общество было монолитным в пору благоденствия, но когда пришла беда, к которой никто не был готов, от этой монолитности не осталось и следа. Каждый, у кого еще хоть что‑то сохранилось, был готов на все, чтобы это удержать, и плевать он хотел на всех остальных. Страну захлестнула волна преступности. Правительство пыталось бороться с ней, применяя вооруженную силу, но это помогало мало. Большая часть банд состояла из темнокожих, которые после своих набегов укрывались в районах, где проживали исключительно афроамериканцы. Попытки руководства Национальной гвардии организовать там рейды вылились в кровавые межрасовые столкновения. Вторым бичом была безработица, которая достигла сорока процентов. Правительство было вынуждено тратить скудный бюджет на выделение безработным продовольственных пайков. Попытка заткнуть дыры печатанием денег моментально привела к инфляции. Страну еще можно было спасти, если бы смогли избавиться от балласта в сто миллионов человек, но такой возможности не было, и все постепенно шло к концу.

Был еще только конец ноября, но в Подмосковье установилась по–настоящему зимняя погода. Сильных морозов пока не было, но снега выпало много. Сегодня он опять шел почти весь день, да еще поднялся ветер, и в окна было видно, как несутся и кружатся мириады снежинок.

— Всегда любила такую погоду, — сказала мужу Ольга. — Есть в ней какое‑то очарование.

— Это из‑за того, что ты сидишь дома в тепле, — ответил Нор, — и подсознательно этим довольна. Наверное, еще присутствует злорадство в отношении тех, кому не повезло оказаться на улице.

— Приземленный ты человек! С тобой бесполезно говорить о красоте!

— Ну почему же? — он подошел к жене и обнял. — О твоей красоте я готов говорить часами. Ты заметила, что почти не меняешься? Тебе уже двадцать лет, а никто не даст больше семнадцати. Магия, конечно, продлевает жизнь, особенно если маги этим занимаются целенаправленно, но обычно это проявляется в пожилом возрасте. А у нас с тобой, наверное, действует сила Гарлы.

— У меня уже не столько ее сила, сколько то, что дают люди, — сказала Ольга. — Особенно приток силы увеличился после того, как наши ребята начали тысячами исцелять больных. А ведь с новыми выпусками это должно усилиться многократно. Хорошо, что я могу делиться этой силой с другими, и плохо то, что в тебе она долго не держится.

В закрытую дверь спальни что‑то ударило, и она начала медленно отворятся. В комнату вполз шестимесячный Олежка, который улыбнулся родителям и, энергично перебирая руками и ногами, быстро пополз к ним на четвереньках.

— Соскучился? — спросил Нор, взяв сына на руки. — Кто же это тебя выпустил из манежа? Опять действовал на няню?

Сил в ребенке было не меньше, чем в Ольге, и он как‑то научился их использовать, чтобы добиваться желаемого. Действовать на родителей не получалось.

— Хоть надевай Вере защитный шлем, — вздохнула Ольга. — Ленка примерно так же использовала магию. Еще ничего не знала, но научилась внушать людям симпатию и желание помочь. Надо…

В прихожей их коттеджа прозвенел звонок.

— Кого это принесло в такую погоду? — сказала Ольга, сканируя крыльцо. — Нор, там маг! И довольно сильный! Быстро усиль защиту, а заодно защити сына!

Она подошла к небольшому комоду, выдвинула ящик и достала из него два пистолета.

— Если что, ты с ним не справишься, — сказала она мужу. — Держи пистолет и побудь здесь с Олежкой. Так, он подчинил Веру, и она уже открыла ему дверь. Наглец!

Ольга вышла из спальни и через гостиную пошла в прихожую, где снимал шубу незваный гость. Им оказался высокий и симпатичный мужчина лет тридцати.

— Извините, ради бога! — сказал он Ольге. — Вы почему‑то долго не открывали, а на улице метель, вот я и позволил себе некоторую вольность. Можете убрать свой пистолет. Я жрец Ардеса, а к вам пришел поговорить. Можете меня выгнать, и я уйду, но этот разговор и в ваших интересах. Угостите чаем?

— Вера, приготовь, пожалуйста чай, а потом унеси сына в детскую, — сказала Ольга няне, которая по совместительству выполняла и другие дела. — Прошу вас пока пройти в гостиную. Как проникли в городок?

— Я ничего не сделал вашей охране, — ответил он. — Просто заставил открыть ворота и забыть о моем визите. Конечно, когда просмотрят запись, поднимется переполох, но меня к этому времени здесь не будет.

«Нор, отнеси сына в детскую и присоединяйся к нам», — мысленно сказала мужу Ольга.

— Общаетесь с мужем? — догадался гость. — Надеюсь, вы не будете его от меня прятать?

— Не беспокойтесь, — ответила она. — Нор сейчас придет. Он все видит и слышит, поэтому, пока не приготовили чай, расскажите о себе. Кто вы такой и откуда взялись. Вы о нас знаете много, а я даже не знаю, как к вам обращаться.

— Мое настоящее имя вам знать необязательно, — ответил он. — Зовите Сэмом. Я уже год проживаю в Канаде под этим именем. Купил небольшую фирму, женился и даже участвую в местной политической жизни.

— Здравствуйте! — сказал вошедший в гостиную Нор. — Вы, Сэм, хоть и незваный, но все же гость. Я думаю, что мы не будем заставлять Веру нести чай сюда, попьем на кухне. Вы не голодны?

— Достаточно чая, — улыбнулся Сэм. — Я не был уверен в радушном приеме, поэтому пообедал в Москве. Просто немного намерзся. Я не стал сюда в наглую переться на своей машине и оставил ее за воротами, а до вашего коттеджа идти не так и близко. Учитывая погоду…

Они пришли на кухню и сели за стол, на котором стояли чашки с горячим чаем и ваза с эклерами.

— Излагайте, Сэм, — сказал Нор, когда гость выпил чей и съел пару пирожных. — Какая нужда вас сюда привела? Вам нужна наша помощь или что‑то понадобилось Ардесу?

— Вы должник, Нор, — сказал Сэм. — Вы это не отрицаете? Я имею в виду не долг жизни. Этот долг Ардес простил, когда вы закрыли путь Гарле. И это не вы водили его за нос, поэтому зла на вас у него нет. А вот золото вы получили, как здесь говорят, на халяву. Чтобы рассчитаться с Ардесом вам нужно вернуть мне часть полученных денег. Не бойтесь, для вас сумма будет небольшая.

— Зачем это вам, Сэм? — спросила Ольга. — Ведь Ардес может завалить вас золотом. Я спрашиваю не из‑за жадности, просто интересно.

— Не все так просто, — поморщился он. — Конечно, при нынешней ситуации в экономике золото у меня оторвут с руками, но если его продавать в заметных количествах, обязательно сделают анализы. А связываться с государством, как это сделали вы, я не хочу. Поэтому приходится покупать обычное золото и сплавлять его с тем, которым меня снабжает Ардес. Состав получается тоже необычный, но ничего запредельного.

— Портить такой металл! — сказала Ольга. — Продали бы его нам без всякой канители.

— Интересное предложение. Возможно, я так и поступлю. Но в вашем случае важны не только деньги, для Ардеса это дело принципа. Сумму он отдал на мое усмотрение.

— И на сколько же нам раскошелиться? — спросила Ольга.

— Я считаю, что будет достаточно ста миллионов рублей, — сказал Сэм, кладя на стол лист бумаги. — Здесь номер рублевого счета, на который нужно перевести деньги.

— Мы переведем, — согласился Нор. — Скажите, Сэм, что нужно Ардесу на Земле? Оружие и наемники?

— А вам не все равно? — сказал он. — Это уже не ваш мир, чего вам колотиться? Хотя могу сказать, что такого, как на втором материке, на нашем не будет. Цель Ардеса — объединить все государства в одну империю, в которой его славили бы превыше всех прочих богов. Возможно, что этих прочих вообще не будут славить. Конечно, при объединении прольется много крови, но потом наступит мир. А вербую я в основном американских вояк. Потребность в них оказалась неожиданно большой. И воюют плохо, несмотря на превосходство в вооружении, и наши быстро поняли, как с ними нужно бороться. Сражений в открытом поле уже никто не устраивает, а больше нападают из засады и массово используют арбалеты. При этом захватывают автоматическое оружие, которым быстро научились пользоваться. А тяжелое вооружение нелегко достать, и не получится переправить в большом количестве. В общем, работаю не покладая рук.

— Партизанская война затянется, — сказал Нор. — У нас только пятая часть территории свободна от лесов, а без авиации вы много не навоюете. Даже если натянете техники, к ней нужно будет постоянно перебрасывать горючее и боеприпасы.

— Думать — это дело Ардеса, — ответил Сэм. — Мое дело — исполнять его повеления. Оставим наши дела и вернемся к вашим. Я сообщу Ардесу, что вы расплатились за золото. Но есть еще один момент. Когда‑то давно Ардес столкнулся с лишенными тел, которых он называет стервятниками. Они были в своих собственных телах и со всей своей силой. Вы понимаете, что бог передо мной не отчитывался в том, что именно тогда произошло, но его очень сильно обидели, и не получилось отплатить за обиду. Память у него хорошая, а характер… ну вы сами знаете. Нор, вы отомстили его старым врагам, надрав им задницы и не пустив в свой мир, и не так давно были воином и молились Ардесу, поэтому он может считать, что долг дорам отдал его слуга. И он хочет вас отблагодарить.

Сэм положил на лист бумаги изумруд.

— Вы можете отказаться, — сказал он. — Никакой обиды не будет. Но я бы не советовал отказываться. Ардес обещал, что вернет домой целым и невредимым, а вы знаете, какая о нем идет молва. Это Гарла обманет, если посчитает выгодным, он держит слово даже в ущерб себе. И его возможности так велики, что мы просто не можем их представить. Если попросите, и он сможет выполнить, получите желаемое. В общем, это все, что я хотел сказать. Дадите номер телефона на случай продажи золота?

— Сейчас напишу, — сказала Ольга и вышла в гостиную.

Вернулась она через минуту с листом бумаги.

— Спасибо, — поблагодарил Сэм, пряча записку в карман. — Я, пожалуй, пойду.

— Я провожу, — сказал Нор. — У меня здесь машина. Незачем вам мерзнуть и дурить мозги нашей охране.

Мужчины оделись и ушли, а Ольга села в гостиной и стала ждать мужа, подключившись к его зрению и слуху. Вернулся он через десять минут.

— И к чему был ваш разговор о воскрешении из мертвых? — спросила она Нора, когда он разделся, зашел в комнату и сел рядом с ней. — Расскажи, что ты задумал. Неужели пойдешь?

— А чего ты беспокоишься? — сказал Нор. — Я абсолютно уверен, что нет никакой опасности, иначе даже не подумал бы принимать это предложение. Жрец прав в том, что Ардесу не свойственно коварство. Если бы он держал на меня зло, мог бы отомстить по другому. Приехал бы этот Сэм не один, а с простым человеком, который не стал звонить в дверь, а прикрепил к стене мощный заряд взрывчатки. Мы специально не проверялись, поэтому ничего не заметили бы. Нужно будет раздобыть для охраны защитные шлемы. Никто не знает, сколько магов Ардеса шляется по Земле. Это сейчас он к нам настроен доброжелательно, со временем отношение может поменяться.

— Ладно, можно сказать, что ты меня почти успокоил, — сказала она. — Ты вернешься живой и здоровый. Но пойдешь‑то зачем?

— У меня есть надежда, что он вернет мне сестер, — ответил Нор. — Их смерть — это боль, которая не пройдет никогда.

— Ты рехнулся? — постучала себя по лбу Ольга. — Я все помню твоей памятью и прекрасно тебя понимаю, но это просто безумие. Время необратимо…

— А кто это сказал? — перебил он жену. — Что мы вообще знаем о времени? В книгах есть запись, что Ардес вернул к жизни своего жреца через неделю после смерти. И жрец лежал на солнце, а не в холодильнике. Извини, но мне проще поверить в то, что он вернулся в прошлое и излечил раненого жреца, взяв его с собой, чем в то, что он дал жизнь и разум раздутому трупу.

— А как же причинно–следственные связи? — возразила Ольга. — Если тело исчезло… Хочешь сказать, что он создал копию?

— А почему нет? Кто знает предел его возможностей? Сегодня переведу деньги, а пойду завтра.

— Жаль, что я не могу пойти с тобой из‑за сына.

— Нечего тебе там делать, — возразил Нор. — Приглашали меня, а тебе никто не обещал безопасность, так что будешь, как примерная жена, сидеть дома и ждать мужа.

— Откуда уйдешь? — спросила она.

— Отъеду от ворот, чтобы не видела охрана, и уйду. Незачем теперь беспокоиться о точках привязки. Этот Сэм мог разбить один из камней и на территории городка.

Так он и сделал на следующий день. Тепло одеваться не стал, надел только легкую куртку. Миновав ворота, Нор заехал за поворот дороги, поставил машину так, чтобы не мешала движению, и заглушил мотор. Мороз слабо щипал щеки, а снега с ветром сегодня не было. Заперев машину, Нор отошел от нее на десяток шагов и сжал камень. После переноса он тоже оказался в лесу на большой поляне. Было явно не лето, скорее середина осени, поэтому он не стал снимать куртку, только ее расстегнул.

— Все‑таки пришел! — сказал возникнувший в пяти шагах Ардес. — Значит, поверил. Деньги отдал?

— Еще вчера, — ответил Нор, с интересом осматривая могучую фигуру, возвышающуюся над ним на две головы. — Ваш жрец сказал, что подтвердит передачу.

— Ладно, я тебе и так верю, — сказал Ардес. — Говори, чем я тебя могу отблагодарить? Золото?

— Золото — вещь полезная, — согласился Нор, — особенно ваше, но я пришел не за ним. У меня в жизни есть все, что только может пожелать мужчина. Но четыре года назад, сражаясь с подло напавшими на нас соседями и предавшей дружиной, я потерял всю семью. Отец храбро дрался и пал, как подобает воину, но сестер мне пришлось убить самому. Я не мог этого сделать, но они обвинили меня в малодушии и сами подставили шеи.

— Достойный поступок, — задумчиво сказал Ардес. — У женщин редко бывает такая сила воли. И чего ты просишь? Хочешь, чтобы я вернул их к жизни?

— Если вы это сделаете, не вы мне, а я вам буду должен! — твердо сказал Нор.

— Это нелегкое, но осуществимое дело. Но я возьмусь за него только при одном условии: ты откроешь свою память, и я ее прочту. Это будет дополнительной платой за мою услугу, кроме того, твоя память позволит все сделать с первого раза.

— Я готов! — сказал Нор и снял защиту.

Оба застыли и находились в неподвижности около трех часов.

— Удачная сделка, — сказал Ардес, когда закончил чтение памяти. — Я узнал немало нового. Особенно будет полезна магия стервятников. Не мне, конечно, а моим жрецам. Ну что же, я не вижу большой сложности в выполнении твоей просьбы. Это в будущее нельзя попасть, потому что его не существует, а сходить в прошлое и вернуться в свое время можно без большого труда, нужно лишь соблюдать меры предосторожности, чтобы не изменить реальность. Но в твоем случае все просто. Ты убил сестер и сразу ушел, а вскоре на них обрушилась пылающая кровля. Поэтому если их забрать сразу после твоего ухода, то ничего не изменится. Я сейчас это сделаю, а тебе придется подождать. Между уходом и возвращением должно пройти время, к тому же мне нужно привести твоих сестер в порядок.

Ардес исчез, а Нор остался ждать, испытывая надежду и страх. Прошло примерно два часа, когда бог появился на поляне с его сестрами. Обе были одеты в те платья, в которых приняли смерть, и стояли с закрытыми глазами. Одежда была грязная и вся залитая уже засохшей кровью.

— Они спят, — сказал Ардес. — Не хочу смотреть на ваши слезы и сопли. Обними их, чтобы я вас вернул, как один объект.

Нор шагнул к сестрам и сгреб их в охапку. В тот же миг они оказались возле машины. Нор торопливо нащупал в кармане куртки брелок ключа, отпер автомобиль и на руках занес сестер в машину, начав с младшей. Включив климат–контроль, он развернул машину и помчался обратно. Увидев, кто едет, охранники предупредительно распахнули ворота. Доехав до коттеджа, Нор остановил машину, взял на руки с заднего сидения Ольму и, захлопнув дверцу, отнес младшую сестру в прихожую. Поставив ее на ноги и мысленно позвав Ольгу, он повторил то же самое с Лоной.

— Что с ними? — спросила Ольга, обрадованная его возвращением и потрясенная тем, что получилось привезти живыми сестер, умерших четыре года назад.

— Не знаю, — ответил Нор. — Ардес сказал, что погрузил их в это состояние, чтобы при нем не выясняли отношения. Это должно скоро пройти. Ведем их в нашу спальню. Ты можешь поменять эти платья хоть на что‑нибудь?

— Только на ночные рубашки. Они им будут велики, но все равно лучше этой жути.

Обе сестры пришли в себя одновременно, после того как Ольга надела на них рубашки и пошла выносить в мусор платья.

— Нор? — неверяще спросила Лона. — Ты тоже умер?

Ольма спряталась за старшую сестру и из‑за нее с ужасом смотрела на брата.

— Вы обе живы, — сказал он. — Ваша смерть жгла мне сердце. Так получилось, что один из богов решил наградить. Я попросил вернуть вас, и у него это получилось. Прошло четыре года, Лона. Ты видишь, что я повзрослел? У меня есть жена и недавно родился сын. А теперь я вернул и вас. И мне очень больно, что Ольма смотрит на меня, как на чудовище.

— Вовсе нет! — запротестовала младшая. — Мне просто страшно. Как вспомню…

— Я стал сильным магом. Если хотите, это воспоминание можно стереть.

— Если сестра захочет, можешь ей стирать, — сказала Лона. — А я хочу помнить все! Ты ни в чем не виноват, я сама тебя заставила! Нор, почему мы в этой одежде, и что это за странная комната?

— Сядьте в эти кресла, и я вам все расскажу. Но сначала познакомьтесь с моей женой Ольгой.

Вошедшая в спальню Ольга подошла к сестрам и по очереди их обняла.

— Сестры мужа для меня родные и близкие люди, — по–ортански сказала она, улыбаясь обеим. — Вас одели в эти рубахи, потому что ваши платья были до невозможности грязные, а у нас нет ничего ваших размеров. Сегодня уже поздно, а завтра купим все необходимое. Девушки, вы не голодны?

— Должны быть голодными, — ответил за сестер Нор. — Мы тогда не ели почти два дня, а Ардес их вряд ли чем‑нибудь кормил.

— Тогда веди их в ванную мыться. Вера сейчас с Олежкой, поэтому я накрою на стол сама. А все разговоры и объяснения будут уже потом.

В тот день никаких объяснений не получилось. Поев приготовленный Ольгой ужин, сестры начали засыпать на ходу, поэтому их отвели в гостевую комнату и уложили на кровати. Объяснения состоялись на следующий день, после завтрака. Нор рассказал о том, какой ценой ему удалось отомстить, и как его спас Ардес, забросив в другой мир. Коротко описав свою жизнь в Алейске, он добавил, что обо всем остальном слишком долго рассказывать и они пока ничего не поймут, потому что этот мир очень сильно отличается от их родного.

— С помощью магии я дам вам память первых семи лет своей жизни, — пообещала Ольга. — К нам уже попадала девушка из вашего мира, которая так же получила эти знания. Она сразу научилась говорить и намного быстрей разобралась в сложностях нашего мира. Позже так же запишу весь язык. Это увеличит словарный запас и научит вас читать и писать. Заодно могу сделать вас красивее, убрав дефекты внешности и сохранив вашу индивидуальность. Сейчас я сниму ваши размеры и поеду в город за покупками, а вы, если хотите, повозитесь с племянником. Вон он ползет.

Увидев Олежку, сестры принялись его тискать, и обмеры на время отложили. Потом Ольга их измерила и уехала в Москву. Вернулась она в сопровождении охранников, которые быстро перенесли в дом все купленное.

— Здесь платья, костюмы и нижнее белье, — говорила она, раскладывая покупки. — Это обувь, а в этих свертках упакованы шубы. Давайте я вам пока достану пижамы, а все остальное отнесем в вашу комнату и померим позже. И чтобы не было никаких возражений насчет штанов. Даже у вас Гарла сняла на них запреты, а в нашем мире для женщины это обычная одежда, особенно зимой.

«Кто тебя проинформировал о ношении штанов?» — мысленно спросил Нор.

«Неважно! — отмахнулась от него жена. — Мы всех жриц отправили в штанах. Мне нужно сломать их предубеждение против брюк и коротких платьев, а ты вместо помощи мешаешь».

Сестры ушли в свою комнату, где сняли рубахи и надели выданные пижамы.

— Это другое дело! — одобрила Ольга. — Уже похожи на людей. Чуть позже я вам покажу, как пользоваться нижним бельем, а сейчас рассказывайте, чем занимались, пока меня не было. О сыне можете не говорить. Раз его здесь нет, значит, вы достали его своим вниманием, и он где‑то спрятался.

— Очень необычный дом, — начала Лона. — Много непонятных вещей. Холод в ящике и эти печи, для которых не нужно дров… Но самое волшебное — это окно, которое висит на стене. Брат показал, как им пользоваться, но разговор непонятен. Когда будешь учить языку? А то даже со служанкой приходится объясняться жестами.

— Сейчас и буду, — ответила Ольга. — Я уже в этом поднаторела и постараюсь быстро управиться. Но все равно это займет часа два. Нор не объяснял вам, как мы считаем время? Ладно, скоро сами поймете. Только я вас буду обрабатывать по очереди, и вы при этом заснете. С кого начнем?

— Начинай с меня, — вызвалась Лона, почувствовав, что Ольма спряталась за ее спину.

Они ушли в спальню, легли на кровать и проспали чуть больше двух часов.

— Раньше у меня на такое уходило больше времени, — позевывая, сказала проснувшаяся Ольга. — Хорошо понимаешь?

— Все понимаю, — ответила Лона, — только странно…

— Все знания проявятся к завтрашнему утру, — сказала Ольга. — Позови сестру, чтобы я уже с этим закончила. Похоже, что она меня побаивается.

— Она может чувствовать силу и говорит, что в тебе ее очень много, — объяснила Лона, — а у нас боятся сильных магов. Сейчас позову.

Она вышла в гостиную и вернулась с Ольмой.

— Полезай на кровать и ничего не бойся, — сказала Ольга. — Я не питаюсь маленькими девочками, особенно если это сестры мужа.

— Я не маленькая! — вздернула подбородок Ольма.

— Тем более, — Ольга прижала ее к себе и поцеловала в макушку. — Поверь, что в этом доме тебе желают только добра. А теперь марш в кровать!

Эта процедура длилась столько же, сколько и первая.

— Ну что, живая? — спросила Ольга у девочки. — А я из‑за вас этой ночью почти не буду спать. Иди к сестре, и постарайтесь между собой говорить по–русски. Телевизор лучше пока не смотреть, вы и со знанием языка ничего не поймете. Завтра освоите полученные знания, и я дам язык в полном объеме. Вот тогда вам нужно будет больше читать и смотреть фильмов, только не ту лабуду, которую показывают по телевизору. Я вам подберу фильмы, которые будет полезно посмотреть в первую очередь. Все поняла?

— Почти все, — ответила Ольма. — Непонятно, зачем телевизор, если показывают лабуду?

— Там есть и интересные передачи, а не одна лабуда, — пояснила Ольга, — но вы их пока не сможете отделить от всего остального. А сейчас марш к сестре. Слышишь звонок? Это к нам кто‑то приехал.

Оказалось, что приехала Людмила Фадеева.

— Как же это ты решила бросить корпорацию и навестить нас? — спросил встретивший ее Нор. — По–моему, ты у нас здесь еще не была. Давай помогу раздеться.

— В Европе мужчину, сказавшему женщине такие слова, могли бы обвинить в сексизме или сексуальных домогательствах, — улыбнулась она. — Раньше я вас часто видела, когда вы прилетали в Ржев, а сейчас вы это делаете раз в полгода и не берете с собой сына. Если гора не идет к Магомету…

— Идем, Магомет! — обнял ее Нор. — Расскажешь нам о себе и родителях. Да и у нас есть для тебя сюрприз.

В гостиной Люда обнялась с Ольгой и с удивлением посмотрела на сестер.

— А это что за девушки в пижамах? — спросила она. — Не представите?

— Это и есть наш сюрприз, — сказал Нор. — Это мои родные сестры. Старшая — Лона, а младшая — Ольма. Я их доставил из своего мира только вчера.

— Но как же так? — растерялась Люда. — Ведь они…

— Мне помог Ардес, — сказал Нор. — Он вернулся в прошлое и кое‑что подправил. Давай не будем об этом говорить. Расскажи о себе.

— Нечего мне о себе рассказывать, — махнула рукой Людмила. — Вся в делах, вся в заботах. Личная жизнь продвигается туго. Зато у родителей большие подвижки. Сила, которую вы дали Лене, победила генную несовместимость, и она, на радость отцу, уже ходит беременной. Так что и у меня через восемь месяцев появится брат или сестра. Хотела спросить. Вот ты раздаешь свою силу. Это на тебе никак не сказывается?

— Я ее раздаю немного, — ответила Ольга, — и она во мне постоянно растет. Я это связываю с работой наших целителей. Наверное, когда их будет много, приток силы многократно усилится. Это магической силы тело может удержать очень немного, с божественной все иначе. В меня она льется, как в черную дыру.

— И что будет в итоге? — спросила Людмила. — Ты об этом не думала?

— Второй Гарлы точно не будет, — ответила Ольга. — Нет у меня желания становиться богиней. Я не знаю, как использовать эту силу, могу только инстинктивно себя защитить. И еще, если верить Гарле, смогу жить вечно. Я и с Нором делюсь.

— А где ваш сын?

— С Верой в детской, — ответил Нор. — Скоро пойдем обедать и возьмем его с собой. А пока расскажи, что нового в корпорации.

— Это мне нужно рассказывать до ужина, — рассмеялась Люда. — Новостей вал. Если у вас найдется для меня кровать, останусь и расскажу после обеда.

— В доме две гостевые комнаты, — сказал Нор. — Одну заняли сестры, вторую можешь занять ты. Если корпорация без тебя не развалится, оставайся хоть навсегда. Мы тебе тогда и личную жизнь организуем.

— Останусь до завтра, — сказала она. — А со своей личной жизнью я как‑нибудь разберусь сама.

 

Глава 25

После обеда все, включая сестер, расположились в гостиной.

— Девочки, вы почти ничего не поймете из нашего разговора, — сказал им Нор. — Может быть, вам включить какой‑нибудь хороший мультик?

— Потом включишь, — ответила Лона, — а сейчас мы хотим побыть с вами. Или ты нас прогоняешь?

— Никто вас не прогоняет, — обняла ее Ольга. — Слушайте, сколько хотите. Просто Нор считает, что наш разговор будет для вас неинтересным. Что‑то поймете, но очень мало. Ладно, Люда, говори о море своих новостей.

— Даже затрудняюсь, с чего начать, — сказала та. — Прежде всего скажу о том, что в корпорацию влились еще восемь предприятий, а по прямой кооперации с нами работают больше сотни заводов и фирм. Большая часть оборонного заказа достается нам.

— Скафандры? — спросила Ольга.

— Не только, хотя это один из основных заказов. Поставлена задача за десять лет произвести сто тысяч боевых скафандров.

— Ого! — не удержался Нор. — Для чего столько?

— По оценкам экспертов один боец в нашем скафандре заменяет сто пехотинцев. Умножать умеешь? Вот и умножь. В результате получишь армию численностью в десять миллионов. Сколько потребуется средств на ее содержание? И все эти люди исключаются из хозяйственной деятельности. Учти и то, что в случае боевых действий потери будут примерно в пятьдесят раз меньшие, чем в обычных армейских подразделениях. Это только кажется, что у России сейчас нет врагов. Да, Европа на нас больше не точит зубы, а США разваливаются на глазах, но существует еще Китай, которому давно тесно в его нынешних границах. К вашему сведению, сейчас на Дальний Восток стягиваются немалые силы и создается нужная инфраструктура.

— Ты‑то об этом откуда знаешь? — удивился Нор. — Это можно было предположить, но в новостях я ничего подобного не слышал.

— И не услышишь, — ответила Люда. — Такое стараются не афишировать, хотя из‑за масштабов скрыть все равно не получится. А знаю потому, что у верхушки корпорации очень тесные связи с министерством обороны, которое снабжает нас кое–какой информацией. Этим летом мы в районе Хабаровска будем переделывать один из аэродромов в космодром. Сейчас делаем для него впрок плиты и строим сотню боевых космолетов, и почти все новые «Перуны» идут туда. Задача — сделать совершенную противоракетную оборону. Если как следует усилимся, войны с Китаем не будет. Там очень умный народ, поэтому будут искать цель полегче.

— Япония? — спросила Ольга.

— Вряд ли, хотя и не исключено, — ответила Люда. — У Японии территории с гулькин нос и небольшая, но сильная армия. Зачем нести потери, если в итоге почти ничего не получишь? А атомное оружие там применять не будут. Получится сам не гам и другому не дам. И японцев изничтожат, и на Китай эту гадость сдует первым же тайфуном. Но японцы боятся.

— Это понятно, — засмеялся Нор. — Америке не до них, а Китай под боком. Они даже торжественно отказались от всех территориальных притязаний в наш адрес. Уже готовы подписать договор о дружбе и сотрудничестве. Наверное, предлагали и совместную оборону?

— Этого я не знаю, — сказала Люда. — Может, и предлагали. А вот китайцы точно предлагали заключить военный союз, но наши, естественно, отказались.

— И кто же будет первой целью Поднебесной по прогнозам нашего Генштаба? — спросила Ольга.

— Предполагают, что они сцепятся с Пакистаном. Почти миллион квадратных километров территории, богатые почвы и теплый климат…

— Интересный и очень выигрышный ход, — прищурился Нор. — Наверняка Индия не полезет в их свару, хоть индусы не будут в восторге от такого соседа. Но война имеет смысл только в случае уничтожения население Пакистана или изгнания его в соседние страны. Наверное, китайцы и воевать пустят не кадровую армию, а наспех обученных новобранцев?

— В Генштабе именно так и полагают, — подтвердила Люда. — Их мобилизационные возможности огромны, а численность населения зашкаливает. Такая война могла бы ее немного сократить. После захвата Пакистана придет очередь Афганистана. Там, правда, больше половины территории страны занимают горы, но тоже есть немало полезного, а всякое сопротивление они банально задавят численностью.

— Ладно, оставим геополитику и перейдем к вашим делам, — сказал Нор. — Что нового накопали ученые?

— Это ты спрашивай Александру, — ответила Люда, — а я с ними не общаюсь. Но ты мне напомнил… Это идет под грифом «совершенно секретно», но у вас есть все допуски, а девочки все равно ничего не поймут.

— Я не девочка! — вздернула подбородок Лона.

— Конечно, конечно, — согласилась Люда, — я просто обобщила. Так вот, наши умники открыли какой‑то пространственный резонанс. Я не знаю, что это такое, но в радиусе ста метров от резонатора не только гибнет все живое, включая микроорганизмы, но расползается плоть. Я не была на испытаниях и видела только фотографии, но говорят, что даже военных проняло. Принято решение на участках, удобных для переброски войск с территории Китая, в дополнение к минным полям установить еще цепочки резонаторов. Они довольно просто устроены, и это будет несложно сделать.

— Они когда‑нибудь выдумают на нашу голову такую дрянь, что не будем знать, куда деваться! — сказала Ольга. — С гиперпространством так и не разобрались?

— Определили, что мешало, — ответила Люда. — Только эта канитель будет еще год или два, поэтому к Марсу полетим обычным способом. Космолет уже готов и сейчас все проверяют. Потом его передадут Роскосмосу.

— И что еще? — спросила Ольга. — Всех интересует, когда будут давно обещанные электромобили.

— Не так уж и давно их обещали, — усмехнулась Люда. — Все крупные производители легковых автомобилей приняли наши предложения, получили техническую документацию и начали подготовку производства. С нашей стороны не будет задержек в поставках генераторов. Наверное, через полгода начнут выпуск. Всего будут три модели. А грузовые машины и автобусы на электротяге уже выпускают. Из средств транспорта сами будем производить только легкий двухместный вертолет. Он будет действительно очень легкий, поэтому хватило двух генераторов по тридцать киловатт. Это для сельских районов, где плохо с дорогами. Слишком высоко и быстро летать не сможет, но это и не требуется. Вообще же, с подачи НТЦ нашими КБ каждый месяц разрабатываются с полсотни новых изделий. Сами мы все это производить не можем из‑за отсутствия свободных мощностей, поэтому запускаем в производство только самые интересные новинки и те, которые содержат секретные технологии, а остальное предлагаем всем желающим. Конечно, это делается не безвозмездно. Да, еще изобрели что‑то вроде полупроводников, но совсем других. Это я слышала краем уха и ничего толком не знаю. Еще могу рассказать о плитах.

— А что о них рассказывать? — не понял Нор.

— Мы заложили третий завод по их изготовлению, — объяснила Люда, — причем плиты предполагается делать больших размеров и толще. Корпорация передала нашу технологию заводу «Керабуд», который тоже будет строить цеха. Это строительство финансирует государство. Плит нужно не много, а очень много. Нужно менять самолеты на дископланы, а у каждого выхлоп плазмы в десять раз сильнее, чем у космолета, да и нагрузка на взлетно–посадочную полосу намного больше. Кроме того, из новороссийского порта начали отправлять плиты в те страны, с которыми заключены соглашения о строительстве аэропортов для наших дископланов. Я думаю, что скоро и мировая авиация будет заменяться нашими аппаратами. Пока мы их делаем только для себя, но лет через десять обеспечим все свои потребности.

— Отдавать в чужие руки технологию плазмы и гиперперехода? — удивилась Ольга. — В правлении не сошли с ума?

— Не бойся, — засмеялась Люда, — к блокам генератора перехода и плазмы не будет доступа, а любая попытка их вскрыть окончится плохо: вместо дископлана останется никому не нужный хлам.

— Ты счастлива? — спросила ее Ольга.

— Ну ты и спросила, подруга! — удивилась Люда. — Я сама давно не задавалась таким вопросом. Вот отец точно счастлив. Дочь стала крутым менеджером и заменила ему сына, а молодая жена скоро родит ребенка. А я пока могу сказать, что довольна работой и материальной стороной жизни. Друзьями, кроме вас и наших студентов, не обзавелась, но вы появляетесь редко, а у них учеба и свои семьи. А с мужем плохо: пока никого нет даже в проекте. Несколько раз пыталась, но все не то. Ничего: какие мои годы!

— Ну что, девушки, — обратилась Ольга к сестрам. — Что‑нибудь поняли?

— Я — ничего, — помотала головой Ольма. — Давайте лучше посмотрим мультик.

— Вы были правы, — призналась Лона. — Я тоже поняла очень мало, но хоть посидела с вами.

В небольшом кабинете, заставленном тяжелой старинной мебелью, беседовали двое. Они сидели за письменным столом на мягких стульях с высокими спинками и в перерывах между репликами затягивались сигарами. Хоть эти двое было стопроцентными англичанами, обсуждались типично русские вопросы: кто виноват и что делать. Первый вопрос они уже обсудили и сейчас перешли ко второму. Нам неизвестны их имена, поэтому джентльмена с густыми седыми усами будем называть усатым, а того, который сильно облысел, — лысым. Это не слишком уважительно по отношению к порядочным людям, но собравшимся за этим столом было незнакомо такое понятие, как порядочность.

— Развал США — дело нескольких месяцев, — говорил усатый. — Мы попытаемся перехватить часть их вооружений, но из‑за этой сволочи Берри Уайта и его сокращений там уже мало что осталось. И Джон Кокс ничем не лучше!

— Вы к ним несправедливы, — возразил лысый. — Армия разваливалась на глазах, и ситуация с флотом была не лучше. Если бы они не пошли по пути сокращений, не осталось бы и того, что есть сейчас. Авианосцы нам не нужны, тем более без палубной авиации, которой на них уже нет, а вот три подводных лодки с баллистическими ракетами нам должны перегнать. Остальное проблематично. Сейчас просто трудно предположить, что там будет творится.

— Ладно, перейдем от Америки к Европе, — сказал усатый. — НАТО мертво, а в Европе нет силы, которая могла бы противостоять русским. Есть Китай, но он нацелился не на север, а на юг. И что мы имеем?

— Советский Союз тоже не могли победить в лоб, — заметил лысый, — но стоило только поработать с частью его элиты, и он рухнул сам. Сейчас нужно применить что‑нибудь подобное. Президент не пойдет на уступки. Он окружил себя преданными людьми и почти не вылетает в другие страны, а если это делает, то под охраной космолетов. А на месте прибытия охраняют так, что даже смертник не подберется.

— Он не идиот, чтобы идти на уступки, если через десять лет Россия во всех отношениях станет первой державой мира, — сказал усатый, — но ему осталось быть у власти только год.

— Президента переизберут на второй срок, — сказал лысый, выпустив к высокому потолку клуб дыма. — Его не слишком любят, но признают заслуги. К тому же в России нет ни одной достаточно популярной и не скомпрометировавшей себя фигуры, и мы не успеем приготовить такую фигуру за год. В случае с Советским Союзом людей готовили лет десять. А после его второго срока президентом станет Ковалева. Мои аналитики единогласно утверждают, что это уже решенный вопрос. Ей не просто доверяют, ее любит восемьдесят процентов населения. И по мере роста их успехов и увеличения числа целителей это число будет только расти. А после ее прихода к власти, нам останется смириться с новым мировым порядком.

— Значит, ее нужно убрать! — заявил усатый. — А заодно попробовать то же сделать с президентом и подыскать им замену. И чем быстрее мы это сделаем, тем будет лучше! Сейчас в России в высших эшелонах власти на все ключевые места ставятся такие люди, что приход президента вроде Ельцина мало что изменит. Если он начнет разваливать армию и проводить разрушительную политику, они его сами уберут. Устроить инфаркт — плевое дело.

— Вот и займитесь хотя бы Ковалевой, — предложил лысый. — Поселок, в котором она живет с мужем, охраняют всего полсотни бойцов с легким стрелковым вооружением. Пусть они даже оптимизированы, все равно группа хорошо вооруженных профессионалов сможет прорваться. Только это должны быть не наши люди. Их всех придется там бросить, поэтому никто не должен знать даже имени нанимателя. Если узнают, что спецслужбы Англии ликвидировали Ковалевых, нам просто объявят войну. Наши ракеты им сейчас на один зуб, а Англию захватят максимум за три дня. И никто из наших союзников даже не пикнет, тем более, что мы сами дали русским повод. Наймите американцев. Если поискать, можно еще найти парней из «Дельты», «морских котиков» или других ухорезов. Наберите их с сотню. Всем надо сделать паспорта граждан разных стран, а потом переправить в Россию. Сейчас с этим нет сложностей. Русские только следят, чтобы такие визитеры не задерживались больше тридцати дней. У нас еще остались свои люди среди российских бизнесменов, поэтому будет не слишком сложно переправить оружие. Только там должно быть и что‑нибудь мощнее автоматов.

— Вы мне еще напомните, чтобы я не забыл о бронежилетах, — недовольно сказал усатый. — Я свое дело знаю, и мои люди — тоже. Придется повозиться, но Ковалеву мы уберем. А вы займитесь остальным.

— С этим закончили, — подвел итог лысый. — Теперь поговорим о золоте. Так и не выяснили, куда девалось то, которое было в хранилище Федерального резерва? Меня интересует остаток на момент отказа от обязательств по доллару. Часть вывезли раньше, но куда девалось остальное? Доподлинно известно, что сейчас там ничего нет.

— Пока никаких следов, — сказал усатый, — но мои люди работают. Сейчас золота продают мало, а в самих Штатах его продавать глупо. В Канаде было несколько продаж. Самое интересное, что золото продавал мелкий бизнесмен, у которого его не могло быть в таком количестве. Наверняка это подставное лицо. Я распорядился, чтобы его проверили.

— Да, это может быть следом, — кивнул лысый. — Постарайтесь выйти на остальное. Во время кризиса Банку Англии пришлось сильно опустошить свои хранилища, так что американское золото было бы кстати.

— Если мы все обсудили, то я, пожалуй, поеду, — сказал усатый, бросая в пепельницу остатки сигары. — Сегодня же вызову нужных людей и дам поручения. Я думаю, что мы уложимся в два месяца.

— Раздевайтесь, — сказал Егор. — Вы как снеговики. Давайте я помогу отряхнуть снег.

— На улице настоящая новогодняя погода, — засмеялся Нор. — Снег идет — мама не горюй! Хорошо, что нет ветра, а то пилот отказался бы нас везти. Сели возле дороги, но пока дошли…

— Давайте сюда внука, — потребовал Егор. — Олежка, хочешь к дедушке? А эти две юные красавицы и есть твои сестры? Проходите в гостиную. У нас там такая елка, что ахнете, да и стол уже готов. А Саша с Верочкой сейчас придут. Они гуляют и уже вот–вот должны вернуться.

Все зашли в гостиную, где стояла действительно очень красивая елка, богато украшенная игрушками и гирляндами.

— Мы тоже поставили елку, — сказала Ольга, — только поменьше. Девушкам понравилась.

«Девушки», которые сегодня после долгих уговоров в первый раз надели шерстяные платья с короткими подолами, стеснялись своих голых ног и старались прикрыть их руками. Пример Ольги, на которой была еще более короткая юбка, действовал слабо. Дома они по большей части ходили в халатах и только иногда надевали брюки. По фильмам знали здешние моды и обычаи в отношении одежды, но вколоченные в родном мире нормы морали мешали безоговорочно их принять. Ольга поработала с внешностью сестер, причем с Лоной возиться почти не пришлось: она и так была симпатичной, а вот у Ольмы от прежнего лица осталось мало. Результатами все остались довольные, а сестры заболели «зеркальной болезнью». После изменения внешности они то и дело бегали любоваться на себя в зеркало.

— Садитесь пока на диван, — сказал Егор. — Придет Саша, тогда и сядем за стол. Ну как, девушки, осваиваетесь в нашей жизни?

— Осваиваются, — ответил за них Нор. — Только прошел всего месяц, поэтому им еще осваиваться и осваиваться. Месяца два продолжат читать книги и смотреть фильмы, а потом начнем экспресс–обучение. С Лоной до лета пройдем восемь классов, а с Ольмой — четыре, а дальше пусть учатся в школе.

— А когда о них узнает мир? — спросил Егор.

— При первом же интервью, — ответила Ольга. — Сами мы никого оповещать не будем. Нужно только оформить гражданство и паспорт на Лону Ковалеву. Передайте нашу просьбу Васильеву.

— Не обязательно беспокоить Павла, — сказал Егор. — Я это и сам прекрасно сделаю. Корпорация в последнее время все сильнее срастается с властью. Половина наших заказов от различных министерств, в первую очередь это заказы министерства обороны. Кроме того, у нас работает немало бывших чиновников. Конечно, мы берем такие кадры не только из‑за их связей, но еще смотрим и на деловые качества. Корпорация контролирует треть промышленности России, но Федеральная антимонопольная служба молчит и будет молчать дальше. С нашей помощью уже через пять лет все предприятия России будут работать на полную мощность. Конечно, на крупные частные компании наше влияние ограничено, и далеко не все хотят вкалывать, но они погоды не делают. В конце концов, есть предприятия, от которых нужно просто избавиться.

— Приехали гости, а он опять говорит о делах! — сказала из прихожей Саша. — Что за человек! Иди лучше возьми дочь.

— Я сама! — вскочила Ольга и умчалась в прихожую.

Через минуту она вернулась, неся на руках семимесячную сестру, которая обхватила ее ручками за шею.

— Где внук? — спросила зашедшая следом за ней Саша. — Давай его мне, ты уже пообщался! Здравствуйте, девочки! Какие же вы красавицы! Я вас видела по компу, но это не то. Так, вижу, что кое‑кто уже глотает слюну. Подождите немного, и сядем за стол. Я несколько минут потискаю внука, а потом отнесем детей в манеж.

За стол сели минут через двадцать и просидели за ним два часа, после чего женщины убрали посуду и поставили торт. За него взялись после небольшого перерыва, который посвятили детям. Их забрали из манежа и принялись тискать и сюсюкать. Малыши, которые увлеченно возились с игрушками, не обрадовались такому вниманию и начали капризничать. В результате их уложили спать, а сами пошли есть торт и смотреть телевизор. С удовольствием посмотрели неплохой эстрадный концерт, после которого были новости, а потом — новогоднее обращение президента. Сначала Владимир Васильевич всех поздравил с праздником, а потом коротко рассказал об итогах прошедшего года и под бой курантов поднял бокал шампанского. Шампанского никто из Ковалевых не пил, поэтому они поддержали тост президента еще горячим кофе. Ночные бдения у телевизора не устраивали, так что скоро разошлись по комнатам отдыхать. «Голубой огонек» обычно смотрели в записи в более удобное время.

Поскольку занятия начинались только с тринадцатого января, у родителей гостили пять дней, после чего отправились домой.

— Смотрите, — сказал им на прощание Егор, — я не верю в то, что все наши враги превратились в овечек и смирились с нынешней расстановкой сил. Внутри страны оппозиции практически нет, и чем дальше, тем меньше будет недовольных, хотя любители половить рыбку в мутной воде всегда найдутся. А вот за границей как нас не любили, так и не любят, а сейчас к неприязни добавилась зависть. И чтобы это побороть нужны не годы, а десятилетия. В открытую против нас никто не выступит, но могут попытаться укусить исподтишка. Постарайтесь быть осторожнее.

— Мы будем осторожными, папа! — сказала Ольга, целуя отца. — Олежка, поцелуй деда. Девушки, прощайтесь и побежали.

Сестры, которые уже растеряли часть своей стеснительности, попрощались с новыми родственниками, и все вышли на улицу.

— Вот и наступил две тысячи семнадцатый год! — сказала Ольга. — Говорят, что годы летят только для стариков, а для меня они тоже почему‑то мелькают один за другим.

— Тебе‑то что об этом беспокоиться? — засмеялся муж. — С твоим сроком жизни годы можно не считать. А время всегда идет быстро, если занят делом.

— Смотрите, какая погода! — воскликнула Ольга. — Мороз и солнце; день чудесный! Когда летели сюда, вы из‑за снега ничего не видели. Теперь все будет прекрасно видно.

— Не нравится мне наш вертолет, — сказал Нор. — Отец прав: нужно усилить меры безопасности. Я думаю, что надо заказать в Казани военную модификацию МИ-8, можно без оружия. Он, конечно, для нас большой, зато бронированный и всепогодный. А наш вертолет любой пулемет прошьет насквозь.

— Закажи, — согласилась Ольга. — Только, по–моему, вы с отцом сильно преувеличиваете опасность. Ладно, нечего мерзнуть; грузимся в вертолет.

С окончания каникул шла вторая неделя занятий, и не все школьники настроились на учебу. Таких приходилось время от времени одергивать. Ольга вела занятие с девятым «Б», когда в стороне въезда в городок раздалась стрельба, которая быстро усиливалась. К грохоту автоматных очередей добавились взрывы гранат. Приказав всем оставаться в классе, она вихрем сбежала со второго этажа и, не одеваясь, выбежала из школы к стоявшей недалеко от крыльца машине. Обычно Ольга ходила в школу пешком, но сегодня она задержалась из‑за сына, поэтому пришлось воспользоваться машиной.

«Нор! Не вздумай бежать под пули! — мысленно сказала она мужу. — Мне, в отличие от тебя, они не страшны. Увижу — сразу же обездвижу! Учти, я не шучу!»

«Не полезу я под пули, — ответил он. — Но занятие прекратил, сейчас одеваюсь и бегу домой. Возьму хоть пистолеты и буду прикрывать подходы к дому. А ты все‑таки не слишком рассчитывай на свою пуленепробиваемость: на деле ее никто не проверял».

Ольга подъехала к своему дому, остановила машину и открыла багажник. Достав из него старую куртку мужа, она быстро ее надела и побежала к воротам. Выбежав на открытое место, размножила сознание и уже через секунду осознала, что произошло. Нападавшие попытались проникнуть через ворота, но у них не получилось тихо убрав охрану, и на звуки боя прибыл весь гарнизон. Через ворота успели прорваться несколько боевиков, но их прижали огнем и почти всех перебили. Намного хуже обстояли дела у ограды, напротив того места, где она стояла. У нападавших было численное превосходство, кроме того, они были вооружены пулеметами и гранатометами и не испытывали недостатка в боеприпасах. Небольшой гарнизон городка, вооруженный только автоматами, нес потери и таял на глазах. Ограду в двух местах разворотили взрывчаткой. Ольгу заметили, и ее грудь перечеркнула пулеметная очередь, разорвавшая куртку и платье. Никакой боли она при этом не почувствовала. Еще одна пуля ударила в лоб, не оставив на коже ни царапины. Стараясь спасти как можно больше своих людей, Ольга действовала на пределе доступной для мага скорости. Она перевела взгляд на залегших у ворот боевиков и дальше осматривала всю территорию за оградой, не обращая внимания на многочисленные удары пуль. Нападавших не убивала, а только погружала в сон. Стрельба из‑за ограды почти сразу смолкла. Через несколько секунд перестала стрелять и охрана. Поднявшись, к ней подбежал старший смены Марат Адашев.

— Зря вы, Ольга Егоровна… — начал он.

— Сколько у вас людей на ногах? — перебила она.

— Тринадцать, — оглянувшись на своих подчиненных, ответил он. — Наверное, среди них есть легко раненные.

— Я уже обо всем сообщила мужу, и сейчас к вам на подмогу прибудут коммунальщики. Начинайте выносить наших раненых в казарму, а потом займетесь боевиками. Они спят, поэтому вяжите или надевайте наручники и возите машиной в какое‑нибудь надежное место, где их будет нетрудно охранять.

— У нас под казармой большой подвал, — сказал Адашев.

— Вот в него и везите. Потом с ними разберемся. Ну и с вами заодно, как такое могло произойти. Их раненых тоже привезете в казарму, потом найдем, куда определить. В последнюю очередь займемся телами и оружием, но это уже не ваша забота. Вам нужно поставить караул на воротах и напротив проломов в ограде. Да, посадите людей в машину, а то они на таком морозе быстро окоченеют.

«Нор, — обратилась она к мужу. — Когда будут люди? Раненые на морозе долго не пролежат, а охранники сами не справятся. Их осталось слишком мало, да и те с ранениями. И что с медиками?»

«Собрал три десятка крепких мужчин, — ответил он. — Через несколько минут будут на месте с машинами. А оба наших врача уже должны быть в казарме. Они не хирурги, но вынуть пули и осколки смогут, так что лечить будет легче. А я иду к тебе. Да, я связался со службой охраны корпорации. Они вертолетами перебросят сюда сотню бойцов. Через час должна быть первая партия. Я просил пока не связываться с ФСБ, сначала попробуем разобраться сами».

Раненых было четырнадцать человек, и все тяжелые. Двое бледных, перепачканных кровью врачей осматривали те ранения, которые не были сквозными, и извлекали пули и осколки. К счастью, таких ран было мало, а осколочных ранений — всего два. Ольга вслед за врачами делала все необходимое и щедро делилась с ранеными силой. После нее единственная в городке медсестра бинтовала раны, а двое охранников укладывали своих товарищей на носилки и бегом несли их в спальные помещения казармы. После своих раненых занялись боевиками. Этих было всего семеро. Ольга обработала их на скорую руку и распорядилась отвезти в небольшую, пустующую сейчас гостиницу и приставить охрану.

— Судя по шуму винтов, прилетела помощь, — сказала она одному из охранников. — Вот пусть прилетевшие этих и охраняют, а заодно заменят вас на постах. А вам всем немедленно отдыхать! Да, среди ваших ребят были двое с легкими ранениями. Почему их здесь нет? Скажи, что если через десять минут не подойдут, будут лечиться сами.

Охранник убежал, а в комнату вошел Поляков.

— Здравствуйте, — поздоровался он с Ольгой и врачами. — Со мной прилетели сорок бойцов и несколько хирургов, но мне сказали, что во врачах уже нет необходимости, поэтому я их сюда не привел. Всех ваших людей уже заменили и начали наспех заделывать проломы в ограде. Через два часа прибудет подкрепление, тогда осмотрим лес. А вертолеты облетят территорию, и мы будем знать, если поблизости есть скопление автотранспорта или люди. По–хорошему вас отсюда нужно эвакуировать, но ведь не согласитесь!

— Вы знаете, почему я парюсь в куртке? — спросила его Ольга. — Посмотрите на нее внимательно. Видите дыры?

— Здесь трудно что‑то увидеть, — сказал Поляков. — Она вся измочалена.

— Эта куртка была на мне, когда я ввязалась в бой, — пояснила Ольга. — В грудь попали две очереди, да и в других местах есть дыры и не только на куртке, и в лоб попал какой‑то подлец. Куртку не снимаю, потому что под ней платье и нижнее белье изорваны пулями, а мне неохота устраивать стриптиз. И заметьте, что на коже ни одной царапины. И я не заметила убыли силы. Говорю к тому, что вам обо мне незачем беспокоиться.

— Здравствуйте, Николай Иванович, — поздоровался зашедший в комнату Нор. — Ходил смотреть трофейное вооружение. Отечественного ничего нет. Тридцать два пулемета и два десятка гранатометов, остальное — автоматы. А пистолеты собрала охрана. Ручные гранаты тоже есть.

— Ни капли не сомневаюсь в том, что это зарубежная акция, — мрачно сказал Поляков. — И уверен, что мы не найдем заказчика. Наверняка напали наемники, которых вербовали через цепочку посредников. Искать концы в таком случае бесполезно. Ваша охрана рассчитана на противодействие одиночкам и небольшим диверсионным группам, а не на бой с сотней вооруженных до зубов профессионалов. Честно говоря, я не рассчитывал на такую наглость.

— Надо посмотреть данные записи, — сказала Ольга. — Как все это получилось.

— Я вам и без записи могу все рассказать, — предложил Поляков. — У вас по периметру ограды на полсотни шагов убраны деревья, а дальше стоит лес, причем довольно густой. Уйдешь в него шагов на двадцать, и ваши камеры уже ничего не увидят, да и датчики движения в лесу бесполезны. Они там будут срабатывать по сто раз за день. Действовали очень просто. Основные силы сосредоточились в лесу, а те, кто отвлекал внимание, подъехали к воротам. Там сейчас стоят две машины. На посту были трое, которых приехавшие хотели убрать без шума, наверное, ножами. Для профессионалов это плевая работа. Нашим помогла оптимизация, да и учили их неплохо. Они успели открыть стрельбу, прежде чем были расстреляны в упор из автоматов. На шум боя бросились все охранники, кроме бойцов, находящихся на дальних постах. До ворот от казармы бежать триста метров, а из леса до ограды — меньше пятидесяти. Дежурный увидел на мониторе атакующих и, наверное, успел передать сообщение старшему смены, но было уже поздно. Ведя огонь по залегшим у ворот боевикам, они выбежали на открытое место и сами попали под обстрел почти сотни стволов. Наверное, сразу же потеряли как минимум треть состава.

— Несколько непрофессиональные действия, — сказал Нор. — Не находите?

— Нахожу, — согласился Поляков. — Но не забывайте, что ваша охрана — это не боевое подразделение. Бойцы службы безопасности прекрасные стрелки и рукопашники, и учили их действовать против одиночек и небольших групп. В этом они не хуже «Вымпела». А такой ситуации никто не ожидал, и к ней не готовились. Вряд ли подобное когда‑нибудь повторится, но охрану вашего городка нужно менять. В конце концов, его необязательно штурмовать. Можно узнать, где расположен ваш коттедж, и выпустить ракету. Если провезли такую груду оружия, могут провезти и ракету, а то и не одну. Я предлагаю все свои трофеи сдать в бывшую мою контору и обратиться за помощью к министерству обороны. У них огромный опыт в охране самых разных объектов. Если уж кто‑то пошел на такие траты, чтобы вас убрать, он не остановится на одной попытке. Мы многое делаем для армии, вот пусть они помогут нам, а казармы и все, что нужно, мы им построим. А мы, со своей стороны, усилим все меры безопасности и не только в отношении вас.

— Мне непонятно только одно, — сказал Нор. — На что они рассчитывали? Ну убили бы нас, а как отсюда выбираться? Они что, самоубийцы?

— Наверное, им что‑то пообещали, — сказал Поляков. — Что‑то такое, что было для них убедительным. Допросим, тогда узнаем.

 

Глава 26

— Господин премьер–министр!

— Обращайтесь проще, профессор! — раздраженно сказал премьер–министр Великобритании Джон Кендал. — Садитесь и рассказывайте, что вы накопали!

— Мы привезли отчет… — начал профессор.

— Я его непременно почитаю, — кивнул премьер–министр, — но сейчас у меня нет отчета, у меня есть вы, и я хочу, наконец, знать, что, черт побери, происходит! Это Мексиканский залив?

— Мы его исследовали в первую очередь, — сказал профессор. — Похоже, что до нас этим никто не занимался много лет. Я был поражен результатами! Аварийная скважина полностью не перекрыта, и все эти годы из нее текла нефть. Она разлилась на огромном пространстве и в тех местах, где мы проводили замеры, толщина ее слоя была от пятидесяти до девяноста ярдов. Ее там миллионы баррелей! Можно построить платформу и большую ее часть откачать. Я думаю, Мексика…

— Вы мне так и не ответили, — начал злиться премьер–министр. — Имеет эта нефть какое‑нибудь отношение к остановке Гольфстрима?

— Я думаю, что если и имеет, то очень незначительное, — ответил профессор. — Все дело, как мы и предполагали, в опреснении океанской воды. Этот процесс и так очень медленно шел, а неожиданно быстрое таяние ледников Антарктиды и Гренландии привело к остановке Гольфстрима в области его пересечения с Лабрадорским течением. И это случилось года четыре назад. Отсутствие притока тепла из‑за остановки Гольфстрима и было причиной суровых зим последних лет. И с каждым годом температуры будут падать, причем даже в летнее время.

— Об этом могли бы и не говорить! — сказал премьер–министр. — На улице июль, а температура редко доходит до пятнадцати градусов! Ваш прогноз?

— Точные прогнозы делать трудно, — пожал плечами профессор. — Через несколько лет окончательно замерзнут все арктические моря России, и льды закупорят сток сибирским рекам.

— Меньше всего меня сейчас интересуют русские, — прервал его премьер–министр. — Что у вас по Европе?

— Полностью замерзнут Скандинавские страны, Нидерланды, Дания, Финляндия, большая часть Великобритании и часть Франции и Германии. Замерзнет и северная часть России.

— А южнее?

— Вы сами не захотели меня слушать, — с ноткой обиды сказал профессор. — Дело в том, что закупорка устья сибирских рек приведет к тому, что они создадут моря, которые затопят значительные пространства России, а потом воды потекут вглубь страны. Когда они начнут стекать в Черное море, часть юга Европы будет затоплена. Я бы на вашем месте не рассчитывал на Европу. Лучший выбор — это Африка, только там придется расчищать себе место.

— Ваши коллеги могут дать точный прогноз?

— Все прогнозы будут приблизительными, и я не понимаю, зачем они вам? Если мы в этом году не соберем урожай, к чему ждать следующего? Не одни мы такие умные, и вот–вот может начаться паника! С помощью русских генераторов мы отопим квартиры, но что мы будем есть? Продовольствия на рынках не так и много, и цены на него уже начали расти. Если что‑то делать, то только сейчас, возможно, вместе с французами. Когда стоит вопрос выживания нации, лично мне наплевать, в чем меня кто‑то обвинит. Русские, которые пострадают меньше других, нас к себе не пустят, и африканцы своей земли не отдадут, а нас семьдесят миллионов! Даже если мы захватим какую‑нибудь страну и изгоним темнокожих, продовольствие нам сверху не упадет, поэтому им нужно запастись заранее, не считаясь с расходами!

— Может, вы мне посоветуете и страну? — сказал премьер–министр. — Не хотите стать одним из моих советников?

— Я готов служить на благо нашего народа в любой должности, — ответил профессор. — А занять рекомендую Конго. Вторая по площади страна Африки и одна из самых богатых полезными ископаемыми. Очень теплый климат, плодородные почвы, много воды, тропические леса и двадцать миллионов вечно голодного населения. Вряд ли мы будем переселять своих темнокожих или арабов, поэтому часть аборигенов можно будет оставить. Еще потом будут нас благодарить.

— Хорошо, идите, профессор, — сказал премьер–министр. — Я доволен проделанной работой и вашими советами и буду иметь вас в виду.

На календаре было двенадцатое июля две тысячи восемнадцатого года.

— Я к вам еле пробился, — сказал директор Генерального директората внешней безопасности Франции Клод Сюркуф президенту Люка Дювалю. — Повсюду кордоны жандармерии, полиция и люди, которые бегут с окраин Парижа. На дорогах брошенные машины, поэтому дважды пришлось возвращаться.

— Да, положение серьезное, — согласился президент. — Только начало августа, а уже такой холод. Газа не хватает, а русские генераторы есть не у всех. А после гибели урожая сильно взлетели цены на продукты питания. Большинство французов относится с пониманием, но приверженцы ислама не хотят терпеть. Не для этого они приехали в Европу. Ладно, поговорим о ваших делах. Что сказали русские?

— Я понимаю, почему вы не хотите использовать дипломатов и подключили нас, но наши возможности ограничены. На первых лиц мы, естественно, не вышли, но имели контакты с людьми из окружения президента. Они смогут принять очень ограниченное число французов, причем ни о какой государственности речи быть не может, в лучшем случае предоставят только автономию. И я их понимаю: в перспективе они лишатся пятой части своей территории. Для нас переселение в Россию — это не выход.

— Англия?

— Англичане в последнее время активно скупают продовольствие и произвели мобилизацию резервистов. Коммерческий флот реквизирован для военных нужд. Мы полагаем, что в самое ближайшее время Великобритания начнет вторжение в одну из африканских стран. Для них это вопрос выживания, а судьба темнокожих никого не волнует, кроме них самих. Войны, по сути, не будет. Аборигенов или перебьют, или выдавят в соседние страны. Я думаю, что русские промолчат.

— Они нас опередили во всем, — сказал президент. — На кого они нацелились?

— У нас нет никаких данных, — пожал плечами Сюркуф, — но аналитики считают, что самый лакомый кусок — это Конго. Огромная и богатая всеми ресурсами территория с очень малым населением. Если это так, нам придется выбирать другую цель. И готовиться нужно быстро. Климат стремительно ухудшается, и бунт мусульман — это только первый звонок. Многие французы не отличаются большим терпением. Я вам советую ввести военное положение.

Позвонил телефон, и президент взял трубку.

— Месье президент, в приемной находятся мэр и префект полиции, — сказал секретарь. — Они настаивают на срочной встрече.

— Раз настаивают, впустите, — приказал президент. — Только одного префекта, а мэр пусть подождет.

Всегда лощенный и уверенный в себе префект полиции выглядел неважно.

— Что у вас, Фабре? — спросил его президент. — Не можете справиться с бунтом?

— Для бунта они слишком хорошо организованы, месье, — ответил префект. — И их больше трехсот тысяч! Они выставляют впереди себя детей и пойманных парижанок и продавливают цепи жандармерии. В ряде случаев дошло до применения оружия, которого и у них достаточно. Мои люди несут потери, и их оттесняют в центр города. Повсюду погромы, убийства и насилие! Дома грабят, и есть случаи поджогов. Мы не справимся.

— Предлагаете привлечь армию? — спросил президент. — Военные не будут терпеть, когда в них полетят камни и бутылки с зажигательной смесью. Прольется кровь.

— Она и так льется! — возразил префект. — Пока только наша. Я не знаю, как вы будете решать вопрос с холодами, но вряд ли получится спасти всех, а этих сюда никто не звал! И потом спасаться можно, если сохраним порядок в стране, а для этого все средства хороши.

Ужасная зима и холодное лето ускорили развал того слабо управляемого государственного образования, которое все еще называли Соединенными Штатами Америки. Население бежало из штатов, расположенных на атлантическом побережье в более теплые области, вызвав недовольство и откровенную враждебность их жителей. Миграция стала причиной еще большего падения производства, на которое наложилась нехватка продовольствия. Это привело к тому, что от государства отделились самые благополучные штаты. Сил воздействовать на беглецов уже не было. Повсеместно вспыхивали бунты и столкновения между штатами. Те, кто мог, спешно покидали страну. Закончилось все в октябре, когда резко похолодало, а для трети населения не было ни пищи, ни электроэнергии. Часть американцев попыталась прорваться в Мексику, но мексиканское правительство подтянуло к границе воинские части и отдало приказ в случае необходимости открывать огонь на поражение. Несколько дней вдоль всех границы гремели выстрелы, а после окончания бойни мексиканцы больше месяца сносили тела в вырытые траншеи. Мир перевернулся, и то, что раньше вызывало ужас и отвращение, сейчас трактовалось, как печальная необходимость. Большая часть того, что осталось от некогда могучих флотов США, была брошена вмерзать в нарастающий на глазах припай, но несколько кораблей ушли к берегам самых разных стран. Даже в Россию пришел один из ракетных эсминцев, экипаж которого взял на борт свои семьи. К берегам Великобритании вышли три подводных ракетоносца. Ни один из них до цели не дошел и больше нигде не появлялся. Разбираться в том, что с ними случилось, у Британского Адмиралтейства не было ни времени, ни желания. К берегам Конго уже вышел почти в полном составе военный флот королевства, и сейчас готовились к отправке транспортные корабли с солдатами и боевой техникой. Мирового жандарма в лице США больше не было, а Россия не собиралась вмешиваться в чужие дела, поэтому остатки того, что называли мировым правопорядком, рушились на глазах, уступая место грубому праву силы.

— Давайте вы, Николай Борисович, вкратце расскажете, как вам видится ситуация, а подробно пусть все проработают в созданном комитете, — сказал президент. — У меня через полчаса встреча с президентом Пакистана. Успеете, или отложим?

— Если вкратце, то успею, — сказал академик. — То, что Гольфстрим остановился, мы выяснили точно. Для Европы, в том числе и для нас, последствия будут катастрофические. О Европе сейчас говорить не буду, перейду к России. Северный морской путь встал, и больше нам там не плавать. Разве что еще одну навигацию пройдут атомные ледоколы, да и то я бы не рисковал. Но самое неприятное это то, что вскоре льдами будут закупорены устья всех сибирских рек, впадающих в арктические моря. Там образуются настоящие ледники. Результатом станет затопление огромных пространств суши. К счастью, населения там не очень много — всего миллионов пятнадцать. Их всех придется переселять.

— Ничего себе, немного! — высказался президент. — Сколько же по–вашему будет много?

— Давайте я продолжу, — сказал академик. — Вот карта. Вода в этом море будет все прибывать и наконец хлынет вот сюда и примерно вот этим путем потечет в европейскую часть страны. Когда‑то был проект повернуть часть стока сибирских рек, сейчас они повернутся к нам целиком. Вот здесь все вольется в Дон, а из него пойдет сначала в Азовское, а потом и в Черное моря. Дон превратиться в самую большую реку мира. В низовьях он будет в ширину километров пятьдесят. Вот здесь придется эвакуировать многих. Все города по берегам Дона и масса селений полностью или частично окажутся в зоне затопления. Наши северные территории покроются льдами, а на черноморском побережье существенно похолодает. Да, наш Дальний Восток эта катастрофа никак не затронет. Вот и все, если говорить самое основное.

— Спасибо, Николай Борисович, — поблагодарил президент. — У меня уже лежит большой доклад РАН, но в нем долго разбираться, а вы все обрисовали предельно просто. Теперь я с вами прощаюсь. Встреча неофициальная и будет проводиться здесь уже через пять минут.

— Уже ухожу, — заспешил академик. — Рад был помочь.

Встреча с президентом Пакистана состоялась точно в назначенное время. Слегка полноватый мужчина под шестьдесят лет с густыми, но уже выбеленными сединой волосами, одетый в европейский черный костюм, сел в предложенное кресло, и с любопытством посмотрел на хозяина кабинета.

— Я благодарен Вашему Превосходительству за предоставленную возможность для приватной беседы, — по–английски сказал он. — По многим причинам я бы не хотел, чтобы при нашем разговоре присутствовали третьи лица.

— Давайте, господин Джоши, перейдем к вашему делу, — предложил президент. — Ваш приезд не связан с опасением китайской агрессии? И почему прилетели вы, а не премьер–министр?

— Связан напрямую, — подтвердил гость, — а премьер–министр сейчас занят подготовкой к отражению вторжения. По расчетам у нас всего три месяца. Мне даны все полномочия для переговоров.

— Вы связались с правительством Ирана? Им такой сосед под боком тоже не нужен. Индия вам вряд ли поможет.

— Они обещали помочь оружием, но сами воевать не пойдут.

— Мы придерживаемся примерно такой же позиции, — сказал президент. — У нас из‑за климатической катастрофы в ближайшие десять лет нужно будет переселить пятьдесят миллионов человек. Это неизбежно нарушит работу многих предприятий и вызовет нехватку продовольствия. Мы не будем ввязываться в такой ситуации в чужие войны, тем более с Китаем. У нас прекрасная противоракетная оборона, но всякое бывает. В довершение к прочим бедам нам только не хватает их ядерных ударов. Англия сейчас отчищает от местного населения Конго, и к берегам Африки вышли боевые корабли Франции. Мы и там не вмешиваемся. И знаете почему?

— И почему же? — с интересом спросил гость.

— Потому что население их государств оказалось под угрозой полного уничтожения, и у них просто нет выхода. И я считаю, что в таких условиях будет несправедливо, если огромной страной, способной прокормить триста миллионов человек, владеют всего двадцать, которые влачат жалкое существование. И я на месте руководства европейских стран сделал бы почти то же самое.

— Почти?

— Да, есть небольшой, но важный нюанс. Я не стал бы уничтожать или изгонять местное население, а помог бы им построить богатую, достойную людей жизнь и жил бы рядом с ними. Ладно, перейдем к вашим делам. Вам будет нелегко удержаться, но возможно. Потери в любом случае понесете большие, но, если отобьетесь, китайцы могут найти себе цель поменьше.

— И чем вы можете помочь?

— Самого современного оружия не дадим, — предупредил президент. — Оно все на секретных технологиях и сразу выдаст нас с головой. Можем дать в большом количестве системы залпового огня малой и средней дальности и много снарядов. Китайцы выставят много пехоты, а против нее это прекрасное средство. А чтобы они все это богатство не разнесли авиацией, дадим комплексы С-300. Они устарели, но по–прежнему очень эффективны и обойдутся вам дешево. Пулеметов и автоматов с боеприпасами можем поставить, сколько хотите. Еще продадим сотню танков Т-90. Тоже не самое новое оружие, но вам они пригодятся.

— Вы не успеете! — сказал гость. — Морем это все доставлять долго, а много ли переправишь авиацией? Китай может напасть не через три месяца, а раньше, а нашим военнослужащим еще нужно ознакомиться с вашей техникой.

— Пусть вас не беспокоят проблемы транспортировки, уважаемый господин Джоши, — рассмеялся президент. — Открою вам секрет. Мы научились мгновенно отправлять грузы в любую нужную нам точку нашей Вселенной. Остался только вопрос точности вычисления точки финиша. В Солнечной системе можем появиться возле любой планеты, а на другие звезды пока замахиваться не в состоянии. Но этот же принцип можно применить и на Земле. Единственный недостаток в том, что нельзя передавать людей и полупроводниковую электронику. Тело при финише занимает место, где раньше находился воздух, и его ткани смешиваются с этим воздухом. А добавление в ткани человека молекул атмосферных газов, да еще в таких количествах, резко сокращает ему жизнь. Ну и большим интегральным схемам это вредит. Но пусковые установки, снаряды и все остальное передадим без проблем. Извлечем только электронные блоки и доставим их авиацией.

— Это величайшее открытие! — сказал гость. — У меня просто нет слов!

— Есть один нюанс, — сказал президент. — Можно просто передавать вам грузы, «пристрелявшись» в нужную точку, но мы не обеспечим необходимой точности, и «точка» будет плавать. А для снарядов даже падение с высоты десятка метров может оказаться фатальным. Поэтому выберите аэродром из тех, какие не очень жалко, и посадите на него наш дископлан. Мы соберем две станции, которые обеспечат абсолютную точность передачи. Они же будут передавать то, чем вы с нами рассчитаетесь. Естественно, что охранять станции мы будем сами. На дископлане прибудут инструкторы, которые обучат ваших людей работе с техникой.

— Нас это полностью устраивает, — заверил гость. — Скажите, что бы вы хотели получить в качестве оплаты?

— В первую очередь — это продовольствие, — ответил президент, — причем любое. Пшеница, рис, кукуруза и сахар. Возьмем без ограничения любые фрукты и охлажденное мясо. Понятно, что вам в преддверии войны хочется иметь запасы, но учтите, что ваша война не продлится долго и вас не затронет климатическая катастрофа.

— Я согласен! — кивнул гость. — У нас хватит запасов. Посчитайте в любой валюте стоимость вашей помощи и высылайте свой дископлан, а я немедленно вылетаю на родину.

Тремя месяцами раньше в огромном зале бога искусств Хоста впервые за многие сотни лет появились сразу два его сородича. Появились, понятно, не в материальном виде, а только визуально.

— Ну и для чего ты нас собрала, трехглазая? — спросил бог торговли Олт, оглядывая зал. — Давненько я здесь не был. Раньше здесь не было так пусто.

— Было основание собраться, — сказала Гарла. — Вам не надоело то, что творит эта сволочь — Ардес? Он сотнями тянет из другого мира вооруженных до зубов головорезов, которым здешнему воинству нечего противопоставить.

— Я бы не сказал, что совсем нечего, — возразил Олт. — Тактика засад себя оправдала и позволила не только сильно сократить число пришельцев, но и захватить у них немало оружия.

— И много к нему боеприпасов? — спросила Гарла. — Молчишь? Одной обороной войну не выиграть, а на место одного убитого Ардес выставит двух других. А если это ему надоест, притянет из другого мира тяжелое оружие. Тогда точно будет весело!

— И что же ты предлагаешь? — спросил Хост.

— Предлагаю перекрыть ему дорогу на Землю, — ответила богиня. — Я не ученая и не знаю, как наша техника осуществляет пробой пространства в другую Вселенную. Мне дают маяки, а я по их сигналу только выравниваю скорости точек сопряжения. Вчера я попробовала отдать приказ закрыть наш мир для пространственного пробоя.

— И что? — с любопытством спросил Олт.

— И получила ответ, что для этого недостаточно ресурсов, — ответила Гарла. — Значит, в принципе задача решаема. Если объединить нашу технику, ресурсов может хватить. И не нужно меня в чем‑то подозревать! Вы можете отдать приказ на объединение только для этой задачи. Или вам не хочется навести порядок в собственном доме?

— Мне неплохо и на спутнике, — сказал Хост. — Я уже забыл, когда спускался на планету.

— Ничего, Ардес тебя на нее спустит и прочистит память! — злорадно сказала Гарла. — Если не захотите действовать заодно, найду себе мир и уйду в него со своими людьми, а вы здесь выкручивайтесь как хотите!

— Ладно, — проворчал Хост. — Объединяемся. Но только для этой задачи!

В конце ноября в районе городка выпал снег. Сэм ехал на своем «форде» вместе с женой и тем немногим имуществом, которое Сандра наотрез отказалась бросить. За полкилометра до городка дорогу перегородил шлагбаум, возле которого стоял небольшой домик охраны. К машине подошел боец, одетый в зимнем камуфляже. Автомат он повесил на плечо, но его грамотно подстраховывали двое других автоматчиков. Сэм попробовал взять его под контроль, но ничего не получилось, лишь раздался тонкий писк, а автомат у проверяющего с плеча перекочевал в руки и уставился стволом Сэму в лоб.

— Руки на руль! — приказал боец. — Еще раз попытаетесь использовать магию, и я вас застрелю. Отвечайте: оружие есть?

— Есть, — признался Сэм.

— Отдайте его мне, только медленно и рукояткой вперед!

Сэм вытащил беретту и протянул ее бойцу.

— Сообщите, кто вы и свою цель, — потребовал тот.

— Сэм и Сандра Коулман, — ответил Сэм. — Едем в гости к Ольге Ковалевой.

— Вас приглашали? — спросил боец.

— Нет, — ответил Сэм. — Но вам будет достаточно передать Ковалевой, что приехал Сэм, чтобы она поняла, о ком речь. Она мне давала номер своего телефона, но он почему‑то не отвечает.

Боец вынул рацию и с кем‑то связался.

— Восьмой, я третий. Задержал семейную пару. По их словам направляются к Ковалевым. Мужчина был вооружен и попытался воздействовать на меня магией. Да, сдал. Хорошо.

Окончив говорить, он спрятал рацию и повернулся к Коулманам.

— Сейчас приедет наша машина, на которой вас доставят в комендатуру, — сказал он Сэму, — а там уже созвонятся с Ковалевой и будут решать, что с вами делать. Ваша машина пока останется здесь. И магию я вам ни к кому применять не советую — будет плохо! Машина уже едет, поэтому выходите, я должен вас проверить на наличие оружия.

Сэм вышел сам и помог жене, после чего боец проверил их каким‑то прибором. Через несколько минут подъехал небольшой автобус, в котором находились четверо вооруженных бойцов. Сэма с женой завели внутрь и не спускали с них глаз до окончания поездки. Автобус проехал хорошо охраняемые ворота и через несколько минут остановился у двухэтажного здания комендатуры.

— Выходите! — скомандовал старший в группе. — Следуйте за мной и постарайтесь не делать резких движений.

Привели их в большую комнату на втором этаже и усадили на стулья.

— Значит, маг? — спросил присутствующий здесь же майор, на голове которого был матово поблескивающий шлем. — И откуда вы взялись?

— Издалека, — ответил Сэм. — Я могу ответить на все ваши вопросы, только не уверен, есть ли у вас для этого допуск.

— Ну ты и нахал! — восхитился майор. — И что же мне с вами делать?

— Давайте поступим просто, — предложил Сэм. — Вы позвоните Ольге Ковалевой и скажете, что задержали ехавшую к ней семейную пару. Скажите, что я тот самый Сэм, который вперся к ней в дом год назад и которому она дала номер своего телефона. Если она в ответ выразит недоумение, делайте с нами все, что хотите.

— Ладно, — согласился майор, — так и сделаем. Только у Ольги Егоровны еще час будут занятия в школе, так что вам придется подождать. Сейчас вас напоят чем‑нибудь горячим, только сначала еще одна проверка.

Он взял со стола небольшую пластинку и подошел к Сэму.

— Отвечайте только правдиво. У вас еще есть оружие? Вы желаете вреда кому‑нибудь из семьи Ковалевых? Вы кем‑то наняты или являетесь сотрудником одной из спецслужб?

Получив на все вопросы твердое «нет», он удовлетворительно кивнул и повторил их Сандре. Жена уже прилично знала русский язык, поэтому прекрасно поняла все вопросы и ответила так же, как и он. После этого их напоили горячим чаем и оставили сидеть у телевизора в небольшой комнате, где отдыхала охрана. В той же комнате находился один из офицеров комендатуры. На голове у него был шлем, который, как понял Сэм, защищал от магического воздействия. Ждать пришлось, как и предупреждали, около часа.

— Вставайте, — сказал пришедший за ними майор. — Ольга Егоровна подтверждает, что вас нужно доставить к ней. Машина уже ждет.

Расстояние от комендатуры до коттеджа Ковалевых было всего метров двести, поэтому на поездку потратили не больше минуты. Легко можно было дойти пешком. Встретила их знакомая служанка, которая дождалась, пока гости снимут шубы и разуются, и повела их в гостиную.

— Здравствуйте, Сэм! — поздоровалась сидевшая в кресле Ольга. — Садитесь и представьте свою жену. Я вас уже не надеялась увидеть.

— Не надеялись? — удивился он. — Зачем это я вам сдался? Да, мою жену зовут Сандра.

— Красивое имя, — кивнула женщине Ольга. — Вы, Сэм, собирались продавать нам золото и пропали. И потом на Земле крайне редко попадаются по–настоящему сильные маги.

— Мне было не до золота, — ответил Сэм. — На меня вышли профессионалы. По–моему, это были англичане. Два раза мне помогла магия, но потом за меня взялись канадские власти. Мои счета арестовали, наложили арест и на недвижимость, а мы с женой, если бы не успели сделать ноги, мигом очутились бы в застенках службы разведки и безопасности. Хорошо, что у меня сохранились счета, о которых никто не знал, да и с собой было много рублевой наличности. Это было в конце лета, еще до развала Штатов, поэтому я нашел небольшой корабль, капитан которого согласился перевезти нас в Европу. По–моему, он и сам туда намыливался. Он по национальности поляк и имел в Польше каких‑то родственников, а экипаж на корабле всего три матроса. Наверное, он и их обещал устроить, так что мы им попались очень кстати. Из Канады уезжали с шумом, как в лучших боевиках Голливуда. За нами гнались на четырех машинах. Магию я по понятным причинам применить не мог, поэтому пришлось вести машину и отстреливаться. Сандра лежала на полу, и ее не задело, а меня в двух местах поцарапало, поэтому потом пришлось заниматься лечением. Себя я залатал быстро, но наш сто пятидесятый «форд» пришлось бросить: он напоминал решето. Машину, на которой мы к вам приехали, купили уже в Европе. Да, надо бы дать разрешение доставить ее сюда. В ней все наши вещи.

— Подождите, Сэм, я что‑то не пойму, — наморщила лоб Ольга. — Зачем вы отнимали лавры у голливудских актеров и изображали из себя Джеймса Бонда, если можно было одной рукой обнять жену, а другой сжать камень? Неужели Ардес такой скупердяй, что не выручил бы вас из беды? На него это не похоже.

— Камни больше не работают, — мрачно сказал Сэм. — Теперь это обычные изумруды, которые можно продать, если на них в нынешней ситуации найдутся покупатели. Поэтому не будет больше и золота. У нас достаточно денег для безбедной жизни, но я все‑таки решил приехать сюда к вам. И потому, что Россия сейчас самое сильное государство мира и здесь безопаснее всего, и потому, что я не привык просто так сидеть и ничего не делать, а вы мне дело найдете. Есть и еще одна причина. Ардес дал мне часть своей силы, но она долго не держится в людях моего мира, а ее остатки помогли уцелеть, когда мы уходили от погони. Но, если я застрял в этом мире, мне хочется иметь детей от любимой женщины. У вас этой силы в избытке, и ничего не стоит дать ее немножко моей жене. А я вам отслужу.

— Значит, Ардесу перекрыли к нам дорогу. Я очень на это надеялась. Вы гнали в тот мир головорезов и современное вооружение и рассчитывали на то, что другие боги будут сидеть сложа руки, когда рушится установленный ими миропорядок? Наверное, одной Гарле было не под силу закрыть наш мир, иначе она давно это сделала бы. Да и Ардес сам перекрыл бы ей путь, а не обращался за помощью к нам.

— Предполагаете, что все боги объединились? — спросил Сэм.

— Все или несколько. Ладно, мы вам поможем. Вы будете директором школы, которая выпускает магов–целителей. Школа находится в этом городке и состоит из интерната и двух учебных корпусов. В них учатся четыре сотни магически одаренных детей и примерно столько же обычных. Школьные предметы преподают очень хорошие учителя, а целительству учим мы с мужем и два десятка подготовленных нами магов из числа бывших учеников. Преподавать придется и вам, только сначала мне с вами придется хорошо поработать, потому что, с нашей точки зрения, вы, Сэм, просто неуч.

— Я высший маг! — оскорбился он. — Конечно, по силам я слабее вас…

— Молчите и слушайте! — перебила его Ольга. — Вы высший маг только по меркам своего мира. И лечите вы неплохо только по сравнению с земной медициной, а у меня в голове высшая магия доров, которые в развитии обогнали нас на тысячи лет. Что уж говорить о вас! Когда Нор ходил к Ардесу, ваш бог прочел эти знания и собирался дать их своим жрецам, но вы к тому времени были на Земле. Я вложу в вашу голову всю высшую магию по целительству, а потом еще как следует погоняю, чтобы вы могли ею пользоваться. Ну и самому придется поработать. Согласны? Вот и прекрасно. Пока вас поселят в одной из квартир поселка, а когда мы отсюда уедем, займете этот коттедж.

— Уедете? — удивился Сэм.

— А чему вы так удивляетесь? — сказала Ольга. — Когда я сочту, что вам можно доверить школу, тогда и уедем. Потом уже будете крутиться сами. Единственное, на что можете рассчитывать, это на помощь в отборе новых учащихся. Это очень трудоемкая работа, поэтому мы с мужем вам поможем. Ладно, об этом мы еще успеем поговорить. Вы пересекли границу с помощью магии?

— Нет, по туристическим визам.

— Я позабочусь о том, чтобы вам оформили гражданство и российские паспорта, а сейчас позвоню насчет машины. Ключи у вас?

— Я их оставил в машине, — ответил Сэм. — Лежат на сидении водителя, так что увидят сразу.

— Здравствуйте! — поздоровался вышедший из прихожей Нор. — Я видел и слышал ваш разговор, поэтому в курсе всего. Единственно, чего я не слышал, так это предложения хозяйки вас накормить.

— Я как раз собиралась это сделать перед твоим приходом, — с неудовольствием сказала Ольга. — Кроме того, Вера еще не закончила с готовкой.

Дверь в детскую распахнулась, и в гостиную вбежал двухлетний малыш.

— Здравствуйте! — поздоровался он с гостями. — Меня зовут Олегом. Пап, я хотел узнать, когда мы поедем кататься на санках с горы?

— Какая гора, сын? — сказал Нор. — Снега выпало всего ничего, а на твоей горе его вообще сдуло ветром. С санками придется подождать. Посиди немного у телевизора, а потом я найду чем заняться.

— Хорошо, папа! — ответил Олег. — Только я лучше посижу за компом, а то телек надоел.

— Он ведь сильнее вас? — спросил Сэм Ольгу, когда ребенок убежал к себе. — И что это за гадина у него на шее? Мне показалось, что это гадюка.

— Это моя головная боль! — сердито сказала Ольга. — Летом он притащил с улицы метровую гадюку и ни в какую не захотел с ней расставаться. И что интересно, змея сама к нему прилипла намертво, хотя он на не действовал на нее магией. Мне удалось проверить ее чувства. Так вот, Олега она будет защищать так же, как защищала бы свою кладку. Пришлось влить в сына божественную силу раньше, чем я хотела, но сейчас ему не страшен укус гадюки. Полдня она проводит с сыном, а остальное время дрыхнет и лакает молоко из блюдца. У каждого из нас был свой зверинец, но ядовитых тварей в нем не водилось.

— А если она укусит служанку? — спросила Сандра.

— Змея не агрессивная и по другим комнатам не ползает, — ответила Ольга, — но все равно смотрим себе под ноги, а с Верой тоже пришлось поделиться силой. Ладно, оставим змей и займемся вашими делами.

 

Глава 27

Резкие порывы ветра швыряли в лицо снег и обжигали щеки, заставляя отворачиваться и щурить глаза.

— Непривычно видеть новороссийский порт таким, — сказал президент. — Все пусто, и припай до горизонта.

— Все суда увели на Дальний Восток еще летом, — сказал сопровождавший президента мэр. — Оставили только мелочь, которую не потянешь в океан. Все эти буксиры и баржи вмерзли в лед. Припай пока метров на триста, а край не видно из‑за снега. Владимир Васильевич, что будем делать? Все семьи экипажей и обслуга базы и порта отправились вслед за кораблями, но в городе остались двести тысяч жителей. У многих теперь нет работы, да и остальным работать в таких условиях…

— Все понимаю, Игорь Николаевич, но ничего сделать не могу! — ответил президент. — Этой зимой должны встать сибирские реки, и нам потребуется вывозить миллионы людей и десятки предприятий. Пока все силы брошены на это. У вас в домах тепло?

— Да, но… — начал мэр.

— А у большинства этих людей вообще нет дома, — перебил его президент. — Несмотря на огромные силы, брошенные на строительство, мы просто не успеваем. Обратились к населению с просьбой временно приютить у себя беженцев, и на удивление многие откликнулись. Но и это полностью не спасает, поэтому мы просто не в силах строить еще и для вас. Утепляйте предприятия, а мы вам подбросим генераторы и тепловые панели. Стройте закрытые переходы от домов к магазинам и кафе и возите детей в школы автобусами. Направим вам большую партию одежды с электрообогревом и несколько целителей, чтобы лечили обморожения, а тем, кто не сможет работать, будем выдавать пособия. Если температура опуститься до минус пятидесяти, да еще с ветром, прекращайте работу всех предприятий, кроме коммунальных. Школьники пусть тоже сидят дома. И позаботьтесь на такой случай о запасе продуктов. Вопрос вашего переселения не будет решаться раньше следующей осени, так что придется вам пережить еще одну зиму. Если будет что‑то нужно, постараемся обеспечить в первую очередь. Да, разработана и передана в производство маска для лица с обогревом. Первые же партии отправим вам. Пойдемте, а то здесь слишком сильно дует. С положением я ознакомился и через час улетаю.

Улететь не получилось.

— Владимир Васильевич, я не подниму самолет в воздух, — категорично заявил пилот его самолета. — Слишком сильный ветер и плохая видимость. Или вызывайте двухместный космолет, или поезжайте поездом. Космолет изгадит бетон, поэтому я рекомендую поезд. Лучше сутки ехать на поезде, чем разбиться.

— Поезд в Москву отправляется через два часа, — сказал мэр. — Если вы едете, я распоряжусь прицепить вагон.

— Едем, — решил президент. — Валентин, передай по рации всем, чтобы собрались здесь. Сам останешься, но если за неделю погода не улучшится, бросай самолет и поезжай в Москву. Здесь эта круговерть может продлиться всю зиму.

— Когда у тебя интервью? — спросил Егор.

— Через десять минут должны подъехать, — посмотрела на часы Ольга. — Да ладно, папа, они обещали быстро управиться.

Точно в два после переговоров с охраной в квартиру допустили известную российскую ведущую программы «Первые лица» телевизионного канала «Россия-2» Аллу Морозову и ее оператора.

— Здравствуйте! — поздоровалась она с Ольгой. — Мне нужно представляться?

— Здравствуйте, Алла, — сказала Ольга. — Кто же вас не знает? Вот этого молодого человека можете представить.

— Это Сергей Носов, — назвала Алла парня, который уже разобрал треногу и установил на нее камеру. — Я вас несколько раз пыталась заполучить в свою студию, и каждый раз безуспешно. Но раз гора не идет к Магомету…

— Садитесь в это кресло, Алла, — пригласила Ольга. — А я сяду сюда. Так будет удобно? Вы готовы, Сергей? Тогда задавайте свои вопросы.

— Вас называть по имени–отчеству или можно просто по имени? — спросила Алла.

— Я вас зову по имени, и вы меня зовите так же, — разрешила Ольга.

— Тогда первый вопрос. Год назад вы бросили преподавание и передали пост директора школы другому магу. С чем это связано?

— Прежде всего с тем, что преподавание — это не мое призвание, — ответила Ольга. — Мы с мужем занимались им только потому, что больше было некому. Теперь в школе уже около тридцати преподавателей магии и сильный директор, который тоже учит детей. А мы только финансируем школу и летом помогаем директору в отборе способных детей.

— Вскоре после ухода из школы вы возглавили компанию по сбору средств на строительство жилья переселенцам из Сибири, и сами отдали на это большую часть хранившихся на ваших счетах денег. Чем это было вызвано?

— По–моему, это понятно, — удивилась вопросу Ольга. — Нужно за два года переселить больше двенадцати миллионов человек, построить для них дома и дать работу. Полсотни предприятий будут вывозиться и устанавливаться буквально на пустом месте. Все это требует огромных затрат, а ресурсы государства не безграничны. В то же время у многих есть лишние деньги, которые можно отдать для спасения соотечественников. Зачем нам все эти миллиарды? Мы оставили столько, сколько посчитали нужным, а остальное отдали. А компанию возглавили, потому что многие нам верят.

— И чем вы собираетесь заняться сейчас?

— Почему собираюсь? Я уже вернулась к работе в правлении корпорации. Это хорошая школа управления.

— Готовитесь к будущему президентству? — спросила Алла. — Были высказывания, что ваш взнос в фонд помощи переселенцам связан именно с этим.

— Это, по–моему, свидетельствует о глупости тех, так говорил, — ответила Ольга. — Во–первых, президентские выборы состоятся еще через пять лет, а во–вторых, назовите мне хоть одного из кандидатов в президенты, который отдал бы почти все свое миллиардное состояние даже не на предвыборную компанию, а на благотворительность.

— По результатам опросов соперников вам в настоящее время нет, поэтому для экономии средств на выборы вас можно просто назначить на президентский пост. Это, конечно, шутка, но мало кто сомневается в вашей победе, поэтому многим интересно знать, как будущий президент относится к тому, что сейчас происходит в мире.

— Прежде всего хочу ответить тем критикам действий правительства, которые требуют, чтобы мы везде и всюду совали свой нос и наводили порядок, — сказала Ольга. — Во–первых, то, что мы сейчас самые сильные, еще не означает, что у нас есть такая возможность. У нас нет подавляющего преимущества, чтобы по любому поводу стучать кулаком по столу и ставить провинившихся в угол. Если бы не катастрофа, такая возможность появилась бы только лет через двадцать. А теперь давайте рассмотрим, стоит ли нам это делать даже при наличии силы. В мире тлеют и постоянно вспыхивают десятки, если не сотни конфликтов. Причем в расовых и этнических конфликтах, как правило, нет правых и виноватых, часто там сам черт голову сломит. Или возьмите конфликт Израиля с арабами. Вы знаете, как его можно разрешить? Нет? Вот и я не знаю! По–моему, он вообще неразрешим. Арабы даже между собой постоянно грызутся, а чужаки для многих, как красная тряпка для быка. И вот к ним насильно заселяют целый народ, который изгоняет палестинцев. Понятно, что тысячу лет назад там жили их предки, так ведь мало ли чьи предки где жили! Если на этом основании перекраивать границы… Я не знаю, о чем думали евреи, наверное, надеялись на то, что США будут вечно управлять миром, а еврейская диаспора Америки будет лоббировать отношение к Израилю, как к первому другу и союзнику. Но США больше нет, и у них осталась одна надежда на ядерные арсеналы. Возможно, это поможет продержаться, хотя что это жизнь, когда треть бюджета нужно тратить на оборону и держать под ружьем каждого третьего мужчину? А когда нет помощи от США, жизненный уровень неизбежно упадет.

— А если они не удержатся? — спросила Алла.

— Мне даже страшно подумать, что тогда может произойти, — ответила Ольга. — Накопленная за полсотни лет ненависть, религиозный фанатизм и низкий уровень культуры большинства окружающих их народов… Давайте лучше перейдем к другой теме.

— Давайте, — согласилась Алла. — Что вы думаете о войне Китая с Пакистаном?

— Война скоро прекратится, — уверенно сказала Ольга. — Благодаря нашей помощи пакистанцам удалось устоять. Обе стороны понесли огромные потери, но в самый опасный момент Иран все‑таки оказал Пакистану прямую военную помощь, а когда китайцы применили химическое оружие, мы им сделали предупреждение, и больше таких случаев не было.

— Как вы думаете, Ольга, были у Китая шансы победить?

— Думаю, что были. Наверняка и китайцы думали так же, опираясь на данные своей разведки. Они не могли предположить, что за два месяца до их нападения Пакистан получит от нас очень большое количество не самого современного, но эффективного оружия. Все передали за несколько дней через гиперпространство и успели обучить пакистанских военных, иначе они бы не удержались. Вот это пример минимального, но эффективного воздействия.

— А что вы скажете о Европе?

— О Европе можно говорить долго, — сказала Ольга. — Даже с учетом того, что до нас доходят не все новости, да и узнаем мы о них с большим опозданием. Однозначно можно сказать, что большая часть англичан эвакуировалась в Конго. Они даже успели вывезти туда много оборудования. Судьба нескольких миллионов брошенных будет печальной. В течение нескольких лет остров полностью покроется льдами. Французы смогли захватить Анголу, но не успели переправить много техники. Но у них не такое критическое положение, как у англичан. Две трети страны пригодны для проживания. В теплицах под пленкой с нашими генераторами можно полгода выращивать овощи и зелень, травы для скота достаточно, а пшеницу можно возить самолетами из Анголы. Что творится в Германии, сказать трудно: немцы от всех отгородились. Все северные народы уже сбежали, потому что жить в их странах невозможно. Точных данных по ним у нас нет. Жизнь остальных пока изменилась мало. Похолодало, уменьшились урожаи, и уже не все можно выращивать, но жить можно. Глядя на замерзающих соседей, никто не ропщет. Понятно, что ни НАТО, ни ЕЭС уже нет. Мы свою позицию в отношении европейцев высказали. Если кого и возьмем, то очень немногих и на своих условиях. У нас своих забот по горло, а они никогда не входили в число наших друзей. Помогаем, продавая генераторы и тепловые панели, но не за деньги, а в обмен на встречные поставки оборудования, в котором испытываем нужду. Я ответила на ваш вопрос?

— Пожалуй. Вашему сыну три с половиной года. Вы не думали о втором ребенке?

— Если он и появится, то не раньше чем через несколько лет. Это был последний вопрос или будут другие?

— Намек поняла, — засмеялась Алла. — Уже уходим. Напоследок хотелось бы пожелать вам успехов и счастья, и я надеюсь, что к моему пожеланию присоединятся все зрители нашего канала!

— Уже ушли? — выглянул из своей комнаты Егор. — Где муж?

— В отличие от нас с тобой, он не сачкует, а пашет на работе, — засмеялась Ольга. — Через час должен прийти.

— Это ты сачкуешь, — сказал отец, — а я взял работу на дом. Чем занимается внук?

— Не знаю, еще не смотрела, — ответила Ольга. — Наверное, сидит за компом. Посмотри сам, если хочешь.

— Мамаша! — проворчал он и ушел в детскую.

Нор сегодня приехал раньше обычного и выглядел непривычно рассеянным.

— Что случилось? — требовательно спросила Ольга. — Только не надо мне врать, я же вижу, что ты сам на себя не похож!

— А почему я тебе буду врать? — удивился он. — Ты права: случилось и многое. Саша еще на работе и в курсе дел, а вам я сейчас расскажу. Где отец?

— С Олегом. Сейчас я его позову.

Она ушла в детскую и вернулась с Егором.

— Ну что у вас там произошло? — спросил он. — Быстрей рассказывай: меня ждет внук. Забросили, понимаешь, ребенка, и мне мешаете с ним общаться.

— Если коротко, то произошло нечто вроде революции, — сев в кресло, начал объяснять Нор. — Началось все с того, что я пошел к Саше в НТЦ. В одном из переходов ко мне обратился инженер из последнего набора, который еще не проходил оптимизации. Они ждут обработки и работают на подхвате у наших головастиков. Ему в голову пришла идея, и он не рискнул обратиться с ней к своему шефу. Оптимизация не улучшает характера людей, а его шеф — очень заносчивая личность. А Субари для него вообще некто вроде бога.

— Если можно, то давай покороче, — попросил Егор.

— Можно и покороче, — согласился Нор. — Рассказал он мне свою идею, чем поверг в изумление ее простотой, очевидностью и последствиями для значительной части человечества. Я взял его за шиворот и потащил к Субари. Вы когда‑нибудь видели Субари бьющимся головой о стену? Нет? Ну а я сегодня видел!

— А если совсем коротко? — сказал Егор. — Считай, что ты нас уже заинтриговал.

— Сейчас объясню, — Нор достал авторучку. — Где у нас бумага? Смотрите. Вот это космолет. Генератор перехода у него расположен в хвосте. Он создает конус в направлении корпуса космолета с полусферой в задней части, диаметр которой определяется размерами кольца генератора. Все, что попадает в эту область, переходит в гиперпространство и удерживается там либо в течение времени работы генератора, либо очень непродолжительное время, зависящее от массы вещества. А по новой технологии все, находящееся в конусе, можно переправлять в любую заранее рассчитанную точку пространства, причем для выхода в эту точку из гиперпространства генератор уже не нужен.

— Ну и что? — спросила Ольга. — А то мы этого не знали!

— В том‑то и беда, что знала толпа головастиков и таких умников, как мы с тобой, а додумался простой, не прошедший оптимизации инженер. Смотрите. Берем генератор и погружаем его в воду, например, в устье Оби. Настраиваем на бывшее Аральское море, какую‑нибудь пустыню или на Марс и включаем. В конус попадает около девятисот кубических метров воды, но для простоты будем считать, что их тысяча. Цикл передачи занимает примерно одну десятую секунды, поэтому за секунду можно передать уже десять тысяч кубометров. А Енисей, Обь и Лена суммарно приносят всего пятьдесят тысяч кубометров воды в секунду. Не буду утомлять вас цифрами, но только один такой генератор может за год переместить в любую точку около трехсот миллиардов кубов воды. Конечно, реально получится в два–три раза меньше, потому что воде нужно время для заполнения возникшего вакуума, но ведь и генераторов можно поставить сколько угодно! Не будет никакого потопа, и не нужно массового переселения. Убрать тех, кто живет на побережье и в устьях рек, и все! Кроме того, убранная вода уже не будет опреснять мировой океан. А если договориться с Бразилией и ополовинить сток Амазонки, опреснение будет еще меньше. И уровень Мирового океана будет увеличиваться не так быстро. А эту воду, в которой много ила, забросить к поверхности Марса. Там и так можно жить в теплой одежде и с кислородной маской, а если добавить несколько сотен кубических километров воды, которая создаст облачный слой, появится возможности колонизации. В системе Юпитера должны быть замерзшие углекислый газ и азот, которые не помешают Марсу. На Европе навалом воды, а плазменные технологии помогут разогреть атмосферу. Теперь, когда не придется рвать жилы из‑за кризиса, можно вернуться к уже почти готовому проекту многоцелевого космолета «Веста». С этими кораблями мы легко попадем на любую из планет Солнечной системы.

— Действительно, — сказал Егор. — Очень простое решение. А что решили по электростанциям?

— Все решили. В этом же году запустим в производство экспериментальную плазменную станцию, на которой все обкатаем. Схема очень простая. Котел из стали двойной плотности обрабатывается плазмой, а нагретый до высоких температур пар вращает турбины двух генераторов по миллиону киловатт каждый. Еще нужна система конденсации пара. Он не радиоактивный, так что можно использовать и для обогрева. Станция будет примерно в двадцать раз дешевле атомной по строительству и в десять — по эксплуатации. И при ее работе не будет оставаться никакой гадости. Малая энергетика — это хорошо, но промышленности нужны большие мощности. Золото Ардеса мало применяли из‑за нехватки электроэнергии. Наш проект — это гроб ядерной энергетики и мечтам о термоядерном реакторе.

— Еще что‑нибудь обсуждали? — спросил Егор.

— Смеетесь? — сказал Нор. — Мы с этим еле раскрутились, а на рассмотрении больше сотни изобретений. Сейчас мы оптимизируем еще триста набранных инженеров и ученых и достроим второе опытное производство, и я на фиг уйду! У меня от всего этого потока открытий уже спекаются мозги! И не помогает куча вузовских учебников, которых в них запихнули. Субари и тот растерян: он такого не ожидал! Куда гонит правление? Еще собираются строить отдельное здание с новыми лабораториями! Ладно, сейчас придет Саша, она вам об этом поплачется со всеми подробностями.

— Ольга Егоровна! — взволнованно выкрикнул ворвавшийся в кабинет секретарь. — Президент погиб!

— Как погиб? — растерялась она. — Из‑за чего?

— Передали о падении самолета, — уже чуть спокойнее ответил он. — Он упал при заходе на посадку, поэтому никто не успел воспользоваться системой спасения, да и не эффективна она на малых высотах. Погибли все, кто был в самолете. Будет создана государственная комиссия для расследования, а о похоронах объявят позже. Сказали, что траур…

— Подождите, Илья Николаевич, — перебила его Ольга. — Кто будет вместо него, надеюсь, не премьер?

— По Конституции должен быть спикер, — сказал секретарь, — но об этом пока ничего не объявляли.

— Я и сама знаю Конституцию, — сказала Ольга. — Знаю и то, как легко ее меняют в случае необходимости.

Зазвенел звонок, и она взяла трубку.

— Ольга Егоровна? Это говорит председатель Думы Архипов. Помните такого?

— Здравствуйте, Александр Григорьевич, — поздоровалась Ольга. — Я вас слушаю.

— Слышали уже, наверное, о нашем несчастье? Это произошло три часа назад, просто мы позже сообщили. Я взял на себя полномочия президента, но долго ими пользоваться не собираюсь. Полчаса назад я распорядился созвать Конституционное собрание. Догадываетесь, для чего?

— Мой возраст?

— Да. Выборы состоятся раньше, чем мы планировали, и ваш возраст не дотягивает до установленного Конституцией, вот мы это и исправим. А после сразу собираем Избирком и объявляем о регистрации кандидатов. Не думаю, что их будет много. Скорее всего, когда узнают о вашем участии, не будет вообще никого. Просто не захотят позориться.

— Не скажу, что вы меня обрадовали, — мрачно сказала Ольга, — но и не собираюсь отказываться.

Позади были безальтернативные выборы, на которых она получила почти девяносто процентов голосов явившихся избирателей, инаугурация и обращение к народу. Она заняла Ново–Огарево, потому что эта резиденция была наилучшим образом обустроена для работы. Только в один небольшой домик она так и не зашла и распорядилась его закрыть. Здесь жил Уголек, который, узнав о гибели президента, забрался в его комнату, достал из ящика стола пистолет и вернулся к себе. Здесь кот приставил ствол к виску и выстрелил. Похоронили его неподалеку от ограды. Скучающий Хитрец встретил ее с восторгом, исполнив что‑то вроде танца.

Прошел месяц. Пришлось делать то, что она все время откладывала на потом, — учиться, а заодно вникать в хитросплетения государственных связей и знакомиться с очень многими людьми. А сегодня Ольге позвонили и сообщили, что с ней хочет поговорить Алексей Николаевич Григорьев. Такого она не знала и посмотрела справку. Оказалось, что это последний из ныне живущих кандидатов в члены ЦК КПСС, в прошлом видный политолог. В этом году ему исполнилось девяносто два года. Прочитав его биографию, Ольга сообщила, что согласна на встречу. Григорьева привезли через два часа и доставили прямо к порогу гостевого дома. Почему ему оказали такую честь, стало ясно при первом же взгляде на старика: если он и выглядел моложе своих девяносто двух, то ненамного. Лысая голова, сморщенные лицо и шея и согнутая спина. В дом он зашел, опираясь на палку.

— Красавец? — спросил он, поймав взгляд Ольги. — Увы, Ольга Егоровна, время никого не красит, надо мной оно хорошо потрудилось. За одно возблагодарил бы Бога, если бы в него верил. Во мне уже почти не осталось жизни, и отказывает тело, но голова по–прежнему работает нормально. Прежде чем говорить с вами по своему вопросу, хочу спросить, как вы к нам относитесь? Я имею в виду руководство СССР.

— Я не хочу обобщать, — ответила она. — Среди вас были разные люди. Были те, кто искренне пытался строить жизнь по–новому, но хватало и сволочей. Идея была привлекательной, но ее насмерть скомпрометировали, и теперь не получится возродить. Ведь для большинства людей в коммунизме главным было не братство, а обещанное изобилие материальных благ, а мы его и так достигнем лет через десять. А зачем тогда что‑то менять?

— Очень здравый подход, — вздохнул он. — Ладно, перейду к тому, с чем пришел. Мне осталось жить максимум год, поэтому решил к вам прорваться и поговорить. Я ведь всю жизнь отдал международной политике, как говорят, собаку на этом съел, поэтому в вашей программной речи меня удивило отсутствие какого‑либо упоминания о международных отношениях. Я боюсь, что вы сторонница политики изоляционизма. Вы рассказали о том, что найден способ борьбы с затоплением, который позволит возродить Арал и обводнить Марс, о массе открытий и новых технологиях, которые перевернут жизнь людей. Одна передача всех грузов через гиперпространство чего стоит! А если получится передавать людей в вакуумные камеры, мгновенный транспорт вытеснит все его другие виды, по крайней мере, на дальние расстояния. И эти новые космические корабли… Совсем недавно полет на Луну считался величайшим достижением, а тут колонизация Марса. Очень скоро Россия так далеко уйдет в развитии, что у остального человечества не будет шансов ее догнать. И что, вы его оставите за бортом?

— У нас намечается увеличение торговли с Индией и некоторыми странами Латинской Америки, — сказала Ольга. — Причем все грузы пойдут через гиперпространство.

— Я говорю не об этом, — вздохнул старик. — Поймите, я не призываю вас, как это было в Советском Союзе, разбрасываться кредитами и за бесценок продавать оборудование только потому, что вам кто‑то что‑то пообещал на словах. Может быть, кому‑то и надо помочь, но очень выборочно, и чтобы потом расплатились. Но дело опять же не в этом. В любом сообществе должны быть законы и должен быть хозяин. Одна страна устанавливает законы или их несколько — большой роли не играет. Раньше таких хозяев было два, а когда развалили Советский Союз, монополия власти перешла к США. ООН — это просто говорильня. В последние годы перед катастрофой американцы и их союзники делали все, что хотели, без оглядки на эту организацию, а с крахом США развалилась и она. Теперь нет никаких законов, и в мире правит сила, а это очень опасная ситуация, не говоря уже о том, что из‑за нее страдают сотни миллионов людей. Сейчас в мире осталось три центра силы: мы, Китай и Индия. Если сумеют объединиться крупные страны Латинской Америки, таких центров станет четыре. И главной дестабилизирующей силой еще долго будет Китай, остальным хватает своей территории.

— Ну хорошо, — сказала Ольга. — Допустим, я с вами согласна. И что вы предлагаете?

— Прежде всего еще больше усилить противоракетную оборону. Перебросьте за Урал из Европы две сотни боевых космолетов. Здесь хватит и того, что останется. А потом предъявите правительству Китая ультиматум. Никаких территориальных захватов!

— А если наплюют? — спросила Ольга. — Показать зубы?

— Точно, — кивнул старик. — Ударами из космоса топим флот вторжения, и пусть попробуют что‑нибудь сделать. Авианосец, конечно, не потопим, но уничтожим всю палубную авиацию и надстройки. Останется оплавленный корпус. Китайцы очень умны. Получив один урок, они не станут продолжать учебу. В конце концов, ресурсы самого Китая еще далеко не исчерпаны, вот пусть вкалывают дома. Теперь возьмем Африку. Англичане и французы захватили Конго и Анголу. Вы думаете, что они останутся в теперешних границах? Там границ отродясь не было, а новым колонизаторам на них и подавно… наплевать. Я понимаю, что этот захват можно как‑то мотивировать, но неужели вы считаете правильным то, что Черный континент опять ввергнут в колониальное рабство? Или вы, как многие другие, считаете негров неполноценными людьми? И не нужно делать возмущенное лицо. Эти народы столетиями убивали, грабили и вывозили в рабство, а когда они получили формальную независимость, начали насаждать у власти горилл, с помощью которых продали все богатства Западу. Попробуйте стать полноценным, когда не дают нормально жить! Я не думаю, что будет разумным встревать в их разборки, но необходимо ограничить аппетиты наших европейских недоброжелателей. Особенно это касается англичан, хотя и французы немногим лучше. А третий вопрос — это арабский мир. Сейчас это кипящий котел, и неизвестно что в нем сварится в конце концов. Мы защитили Египет и Сирию, с которыми имеем договоры. Удары из космоса отбили у фундаменталистов желание лезть в эти две страны. Сторонники радикального ислама захватили всю Саудовскую Аравию, Кувейт и Ирак. На очереди Турция и Иран. С Ираном у них вряд ли что‑нибудь получится, а вот Турцию захватят. А потом придет черед Армении, Грузии и Азербайджана. Карту помните? Нас они не захватят, но гадостей наделают изрядно. У нас мусульман чуть ли не половина населения, и не все из них такие уж законопослушные. Мало дать человеку материальное изобилие, ему еще нужна идея! Мы ее в свое время дали. Можно много спорить о том, насколько она была ложна, что ее состряпали в Лондоне и тому подобное. Главное, что она была и ею руководствовались сотни миллионов людей! И в бой люди шли не только за Родину, но и за светлое будущее. Потом, конечно, все изгадили. И заметьте, что СССР развалился не из‑за того, что Запад подкупил наших вождей и развратил часть элиты, а потому, что у людей исчезла вера в наши идеалы. На их глазах разрушали государство, а им было наплевать, а многие даже радовались! Я все это говорю к тому, что вы обеспечите людям сытную кормушку и не оставите цели в жизни. А кое‑кто эту цель может дать. Есть немало людей, которые с большим удовольствием будут разрушать, чем строить. Я еще не убедил вас в том, что невмешательство в дела мира — это не лучшая позиция?

— Я не собиралась совсем от всего устраниться, — сказала Ольга, — просто планировала вмешиваться как можно меньше. Беседа с вами была интересной. Алексей Николаевич, вы не устали от жизни?

— Как ни странно, не устал, — ответил он. — А что?

— Я влила в вас немного своей силы, — объяснила она. — Магия вам уже не поможет, а моя сила должна помочь. Исчезнут болезни, добавится сил и проживете еще лет десять. Большего сделать не получится: слишком поздно вы ко мне пришли.

— Спасибо и на этом, — поблагодарил он, с помощью палки поднимаясь с кресла. — Если действительно помолодею и будет нужна моя помощь, обращайтесь.

— Поздравляю с избранием на второй срок! — обнял жену Нор. — Весь экипаж нашего корабля голосовал за тебя.

— Нашел с чем поздравлять! — вывернулась из его объятий Ольга. — Сбагрить бы кому‑нибудь это президентство! Ты откуда прилетел?

— С Тефии. Это в системе Сатурна. Глыба льда и каменного крошева. Но мы там нашли много замерзшего углекислого газа. Поставим станцию и будем переправлять его на Марс.

— Счастливец! — с завистью сказала она. — А меня даже на Марс не пускают!

— И правильно делают, — одобрил он. — Нечего там пока делать. Марс еще три года будут обстреливать водой из Амазонки и со спутников Юпитера. Оттуда же переправляем замерзший азот. Вот когда закончим и поставим станции плазмы, тогда сможешь полюбоваться на марсианские моря.

— Что за жизнь, — пожаловалась Ольга. — Прежние президенты до фига делали сами или из желания быть на виду, или потому, что многое не могли никому доверить, а у меня все делают министерства, а самой приходится вмешиваться самое большее два раза в месяц. Подчиненные подбрасывают работу, но не потому, что не могут сделать сами, а из жалости, видя, как я маюсь от безделья. Господи, как я хочу все бросить и, как ты, куда‑нибудь полететь! Как ты думаешь, дадут корабль бывшему президенту?

— Тебе не корабль, тебе эскадру дадут, — засмеялся он. — Ты не слышала разговоров о продлении президентства? Мол, нужно изменить Конституцию, чтобы можно было три срока…

— Убью! — пообещала она. — Пусть меняют все, что хотят, но без меня. Я им не нанималась здесь вечно сидеть!

— Слышал и такие разговоры, — отодвигаясь от жены, сказал Нор, — чтобы было пожизненное президентство…

Отодвигался он зря: его кресло само подъехало к Ольге, которая отвесила мужу чувствительный подзатыльник.

— Это за издевательство над женой! А кресло можешь не осматривать, оно самое обыкновенное. Это я от безделья попробовала научиться управлять своей силой, и кое‑что получилось. Теперь могу передвигать предметы или просто врезать. Недавно на военном полигоне для пробы разнесла вдребезги бетонную стену. Пробовала летать, но пока ничего не вышло. Но и боги почему‑то не летали, хотя для этого нужно совсем немного силы. Ну что, будешь еще надо мной издеваться? Я ему жалуюсь, как самому родному человеку…

— Извини, — обнял он ее. — Неудачно получилось. Но такие разговоры ходят.

— Черт с ними, — сказала Ольга. — Людям только бы переложить на кого‑то ответственность. Ладно, ты когда видел сына?

— Перед отлетом и когда прилетел.

— А у меня он показывается редко, — грустно сказала Ольга. — Раньше приезжал раз в неделю, а сейчас появляется не каждый месяц. Он еще не решил, кем будет, когда вырастет?

— Конечно, космонавтом, — засмеялся Нор. — Что ты хочешь от десятилетнего мальчишки? Они все заболели космосом. И кто в этом виноват?

— Ну я, — призналась Ольга. — Мне надо было дать людям цель. Пусть нынешнее поколение относится к этому с прохладцей, но на молодежь подействовало, а за ними будущее!

— Терраформирование планет нашей системы и полеты к звездам, — задумчиво сказал Нор. — И главное, что фантастика становится реальностью. И никаких десятков лет в анабиозе. Мощность наших вычислительных систем стремительно растет. Лет через пять первый корабль уйдет к звездам, и очень скоро мы узнаем их тайны. Мог ли думать князь средневекового мира, что когда‑нибудь будет летать среди звезд?

— И могла ли думать дочь лесника, что станет президентом самого могущественного государства мира? — в тон ему сказала Ольга. — Хотя я с удовольствием отдала бы свое президентство и ушла к звездам.

— А если на это место заберется какая‑нибудь сволочь? — спросил Нор.

— Долго, что ли, вернуться и оторвать ему голову? — удивилась Ольга. — Кто меня может остановить? Ты просто не представляешь, сколько в меня влилось силы за время президентства. Гарле, наверное, стало бы завидно.

— Потерпи, — сказал Нор. — Впереди сотни лет жизни, что по сравнению с ними какие‑то шесть лет? А потом будем летать вместе. Сыну будет шестнадцать… Жаль, что у нас нет дочери. Летала бы с нами, как Алиса Селезнева.

— Фантазер! — взъерошила ему волосы Ольга. — И это капитан космолета! И почему я без ума тебя люблю?