В шесть часов утра восьмого апреля в Дамаске были включены сирены воздушной тревоги. После того, как находившаяся в районе Кипра авианосная группа «Джорджа Буша» в составе одиннадцати кораблей двинулась к берегам Сирии, были приняты дополнительные меры к защите горожан, но все же оставалась надежда, что это только очередная демонстрация силы. Увы, этим надеждам не суждено было сбыться. В этот день удар по республике нанесли не только сорок пять истребителей–штурмовиков «Хорнет» американского авианосца. Почти одновременно с этим налетом с севера последовал удар группы американских самолетов с базы Инджирлик в Турции. Примерно через час после налетов американской авиации по позициям сирийской армии нанесла удары авиация Израиля. Сто вторая эскадрилья штурмовиков, сопровождаемая истребителями шестьдесят девятой эскадрильи, поднялись с авиабазы Хацерим и, подавив еще действующие средства противовоздушной обороны, выполнили боевое задание, не понеся при этом потерь. Одновременно с этим налетом армейские части были обстреляны артиллерией Турции. Понеся большие потери, армия не смогла сдержать наступления антиправительственных сил и вынуждена была отступить, оставив несколько городов, в которых радикальные исламисты тут же устроили массовую резню христиан. В течение последующих двух дней продолжались тяжелые бои, и американская авиация еще трижды наносила ракетно–бомбовые удары как по позициям армии, так и по городам, в первую очередь по Дамаску. А потом последовало заявление правительства России, в котором сообщалось, что с согласия руководства Сирийской Арабской Республики в ее воздушном пространстве запрещается появление любых летательных аппаратов. Обеспечение этого решения берет на себя Россия. Все виды воздушного транспорта вне зависимости от их назначения и государственной принадлежности будут немедленно уничтожаться. Через два часа последовал новый налет на Дамаск самолетов с «Георга Буша».

— Пойдете двумя звеньями, — сказал майору Фомину полковник Суботин. — Уничтожать все, что поднимется над землей. У правительства Асада авиации практически не осталось, а если какие‑то самолеты и есть, они летать не будут. Главное, не подбейте кого‑нибудь за границами Сирии. На сутки полета стержней для плазмы хватит, а потом вас сменят. Все ясно? Тогда идите готовиться, старт через полчаса.

— Это настоящая работа! — радовался Брагин. — Вломим американцам!

— Думаешь, они еще полетят? — спросил одевавший скафандр Дворников.

— А что мне думать, я и так знаю, — ответил ему Брагин. — Они, Игорь, плевать хотели на наши предупреждения. Даже если не собирались больше делать боевые вылеты, сейчас сделают из принципа. Как это так? Какая‑то Россия смеет что‑то запрещать Америке!

— Вы смотрите, — предупредил их Фомин. — Мы будем болтаться на восьмидесяти км, а у крейсеров и эсминцев авианосной группы есть ЗРК RIM-161, которые, если будете щелкать клювом, легко вас достанут. Поэтому ты, Николай, не отвлекайся на самолеты, а больше следи за кораблями, другой опасности там для нас нет.

Надевших скафандры летчиков автобусом доставили к перехватчикам. После этого все при помощи наземного персонала заняли свои места в машинах и провели предстартовую проверку оборудования. Сообщив в ЦУП о готовности, пилоты начали выводить свои машины на взлетно–посадочную полосу. Первым стартовал Фомин. При старте за перехватчиком образовывался расширяющийся факел плазмы такой яркости, что смотреть на него можно было только через очки с большим затемнением. В скафандре для этого был предусмотрен специальный фильтр, который пилот убирал только перед взлетом. Одна за другой шесть машин после короткого разбега уходили в небо и почти мгновенно исчезали за горизонтом.

— Ну что, Валентин Борисович, — сказал генерал полковнику Суботину, снимая противошумные наушники, — это первый настоящий боевой вылет.

— Вы правы, Игорь Юрьевич, — ответил полковник. — Ликвидацию спутников боем назвать трудно, так, работа. А сейчас мы будем драться с шансами получить в ответ. Только вряд ли у американцев получится реализовать эти шансы. Слишком хорошую дали технику, да и ребят выбирали из лучших. Я не ожидаю потерь, а вот их противникам не поздоровится. Я не сомневаюсь в том, что американцы наплюют на наше предупреждение. А вот в Израиле сами больше не полезут, будут смотреть, что получится у покровителей. Там народ умнее. Раз мы угрожаем, значит, что‑то за этими угрозами есть. Вот они и посмотрят со стороны.

— Отправили? — спросил подошедший к ним Кулаков. — Теперь сверлите в кителях дырки под ордена. Вы у нас надежда нации. Самолеты — это только начало, вам еще придется наносить удары по боевикам. После понесенных потерь сирийцы сами не справятся. А мы завтра запустим еще одну надежду, точнее две.

— Станции? — спросил генерал. — Но они вроде еще не готовы.

— Приходится спешить, — сказал Кулаков. — Все будет решаться в ближайшие дни. Прежняя система отношений между государствами рухнула, и сейчас должна возникнуть новая. А чтобы она возникла, и дело не закончилось общей свалкой, нужно по максимуму показать силу. Успели, и то не до конца, подготовить только две станции. Вот их и повесим над Америкой. Рабочего тела для плазмы хватит на удержание их в нужных районах на несколько дней, а потом, если мы их там оставим, будете доставлять стержни своими машинами. Наверное, пора уже перестать называть их перехватчиками. Боевые космолеты — это будет правильней. А Европа подождет своей станции еще несколько дней. И так наши инженеры будут уже на месте доделывать мелкие огрехи. Надеюсь, что их тоже чем‑нибудь наградят.

— Поедем в ЦУП, — сказал генерал. — Через двадцать минут они должны прибыть в район патрулирования. Американцы наши машины должны заметить еще на подлете. Интересно, как они будут реагировать.

Командующий авианосной группой кораблей адмирал Гарви Симмонс получил приказ нанести авиационный удар по Дамаску, и сообщение о том, что к границам Сирии со скоростью две мили в секунду приближаются шесть космических объектов, никак не повлияло на его решимость этот приказ выполнить.

— Это наверняка те машины русских, которыми они сбивали наши спутники, — сказал ему капитан Дерик Рассел.

— Передайте на корабли сопровождения приказ готовиться к отражению ракетной угрозы, — сказал адмирал. — В центр об этих целях доложили? Ну и прекрасно. Если оттуда что‑нибудь будет, немедленно сообщите.

— Может, подождать? — спросил контр–адмирал Джозеф Брукс. — Им нужно время для принятия решений.

— Вы сами верите в то, что командование отменит приказ? — сказал Симмонс. — Лично я — нет. А раз так, ни к чему и затягивать. Если у русских хватит наглости напасть на наших ребят, для них найдутся ракеты. Полсотни миль — это для них не высота. Заодно посмотрим, на что способны русские. Сколько у нас времени?

— Половина самолетов стоит в очереди на старт, — сказал Брукс. — Готовность — пятнадцать минут. После первого вылета поднимаем на полетную палубу остальные машины. Я думаю, использовать только один старт. Вторая ударная группа вылетит через сорок минут.

— Начинаем, — сказал Симмонс. — Да поможет нам бог!

— Вся Америка в шоке, — сказала Ольга. — Вы работали, а я почти весь день провела за компьютером.

— Можно подумать, что у нас на работе нет компов, — насмешливо сказал Нор. — И сервер не блокирует новостные каналы. Ну и мы относимся с пониманием, сами туда заглядываем по нескольку раз в день.

— А некоторые оттуда вообще не вылезают, — засмеялся приехавший вместе с Нором отец. — Не буду называть имен…

— За несколько секунд американцы лишились всей группы в три десятка машин, — сказала Ольга. — А получасовой обстрел ракетами наших космолетов не дал никакого результата, только зря их потратили. Вторую группу самолетов они, естественно, не выпустили.

— Ничего, это все семечки, скоро они взвоют по–настоящему, — пообещал Нор. — Открою тебе страшную тайну: запуск станций состоится не завтра, а уже сегодня. Решили не рисковать. А недоделанное, закончат в космосе. Там осталась мелочевка, так что справятся. Ты другие новости смотрела?

— Что ты имеешь в виду? — спросила Ольга.

— Я имею в виду вывоз наших туристов из Турции, — объяснил Нор. — Я так и думал, что тебя не заинтересует подобная мелочь.

— А что там по туристам? — заинтересовался Егор. — Я тоже не видел.

— В Турцию отправили три борта, чтобы забрать тех придурков, которые не слушаются советов Ростуризма, — сказал Нор. — Наверное, всем объяснили почему. И даже после этого улетели не все. Ну что же, значит, скоро сработает естественный отбор, и дураков на планете станет меньше.

— Думаешь, нанесут удары по артиллерии турок? — спросил Егор. — Так они вроде прекратили обстрелы.

— Не сегодня–завтра Асад договорится с нашим президентом о прямой военной помощи, — сказал Нор. — После всех потерь их армия просто не удержится без нашей поддержки. И нужно будет помогать, иначе не стоило вмешиваться. Солдат мы туда не пошлем, но космолеты могут не только сбивать авиацию и спутники. Они могут как минимум уничтожить всю тяжелую боевую технику противников режима. Но я думаю, что ими можно уничтожать и войсковые соединения. Представьте, что может наделать пушка, непрерывно стреляющая сгустками плазмы с температурой под тридцать тысяч градусов с интервалом в полсекунды! А таких пушек на каждом космолете по четыре! И огонь можно вести часами. Мы сами слабо представляем возможности тех монстров, которых выпустили в свет. Вот теперь их и увидим, а заодно покажем всему миру. А мир, где это будет происходить, по преимуществу исламский. И уничтожать будут, помимо наемников, исламских фундаменталистов, то есть самых агрессивных представителей ислама. Ислам очень неоднороден, они и между собой постоянно цапаются, но сейчас в арабских странах будет не меньше воплей, чем в Америке. Всю эту гнусь пестовали Саудиты, турки и Катар. Да и в других станах хватает их сторонников, например, в Ираке. Так что для придурков, которые не захотели прерывать свой отпуск в Турции, он станет последним. Фанатиков там процентов десять, но на них хватит с головой.

— А когда старт? — спросила Ольга.

— Точно не знаю, — ответил Нор. — Должен состояться ближе к вечеру, через два–три часа. Чтобы не бегать к компу, можешь включить по телевизору любой новостной канал. У нас, кстати, тоже не все будут кричать «ура». Сегодня были сборища?

— После вчерашнего разгона и арестов других митингов не было, — сказала Ольга. — По крайней мере, я таких сообщений не встречала. Давайте сегодня пораньше поужинаем, чтобы потом не отвлекаться на еду.

— А матери еще нет? — спросил Егор.

— Звонила, что задержится, — ответила Ольга. — В центре опять что‑то открыли и все стоят на ушах, а она, хоть и администратор, вынуждена стоять вместе со всеми. Послушайте, никто не думал, во что выльется наш центр? Собрали вместе шестьсот гениев, дали им инопланетные знания и без ограничений финансируем их любопытство. Они все проблемы доров разгрызли за месяц с небольшим и пекут открытия как блины. И под руками опытное производство, которое может сделать почти все что угодно. Я уже начала побаиваться. Не зря доры ограничивали у себя предельную оптимизацию. Придумает какой‑нибудь умник что‑нибудь такое, после чего и атомной войны будет не нужно.

— Их контролирует Субари, — неуверенно сказал Егор.

— Он среди них главный сумасшедший, — возразила Ольга. — Нор, давай тебя сделаем ученым? Что тебе стоит освоить программу трех–четырех вузов? Гением в чем‑то одном не станешь, но сможешь разобраться с большинством тем. Все‑таки будет спокойней.

— Посмотрим. Жизнь впереди большая. Пока мне и моей работы хватает. Ты, кажется, предлагала ужинать? Кто сегодня готовил ужин, ты или домработница?

— Домработница, — ответила Ольга. — Я завтра приготовлю, а сейчас разложу по тарелкам. Все еще горячее.

После ужина отец ушел к себе, предупредив, чтобы сказали, когда начнут объявлять о запусках, а Ольга включила телевизор, забралась на диван и позвала Нора:

— Мало того что я жила без тебя, когда работала в министерстве, так и теперь почти не вижу. Иди ко мне: будем общаться.

— Можно подумать, что это я тебя туда выгнал, — сказал он, устраиваясь на диване. — От твоей затеи один плюс — новая внешность.

— Я действительно тебе больше нравлюсь? — спросила Ольга. — Или говоришь, чтобы меня не расстраивать?

— Для меня в тебе внешность уже давно не главное, — сказал Нор, — но то лицо, которое ты себе слепила, постоянно притягивает взгляд. В нем есть что‑то такое, что трудно объяснить словами. Ты сейчас почти все время сидишь дома, поэтому не можешь оценить этой магии. Выйди на улицу и пройдись в людном месте. Можешь для чистоты эксперимента надеть что‑нибудь мешковатое, чтобы не было видно фигуру. Зуб даю, что все мужчины, вне зависимости от возраста, будут провожать тебя глазами. У тебя раньше было очень красивое лицо, но я видел похожие, хотя бы у Вики или Ленки. А вот такого, какое сейчас, ни у кого не помню. Тебя из‑за одного лица выберут в президенты.

— Ты думаешь, что это здравая идея?

— А почему нет? — сказал Нор. — Вот перекроем все лазейки дорам, и людям можно будет рассказать правду. Когда за спиной корпорация, этого можно не бояться. Все узнают, какой опасности избежали благодаря тебе. И корпорация возникла и стала такой тоже из‑за тебя. Очень скоро она перевернет всю жизнь в лучшую сторону. А если у тебя еще получится с клиниками… Имея любовь народа и деньги корпорации, можно многого добиться. А магия… Наверное, кого‑то она испугает, но остальные, наоборот, поставят тебе ее в заслугу. Такого президента хрен кто‑нибудь облапошит! Загибай пальцы. Красивая — раз, умная — два, сильный маг — это три, спасла страну и сделала ее независимой — четыре, беспокоишься о здоровье людей и оплачиваешь его из своего кармана — пять, единственная миллиардерша, которая не уворовала свои миллиарды, — шесть, ну и корпорация — это семь. Пользу от нее почувствуют все. Да, забыл восьмое — ты женщина, а таких президентов у нас еще не было.

— Женщина с оптимизированными мозгами — это страшно, — засмеялась она. — Как ты только меня терпишь? Помнишь Райкина, когда он говорил, что со страхом сбежал от жены–мудреца?

— Я тебя не терплю, — возразил он. — Я от тебя балдею! Так, прекрати целоваться, кажется, началось! Сделай громче, а я позову отца.

— Только что мы получили сообщение, что Россия вывела в космос сразу две космические станции! — взволнованно сказал диктор. — Обе одинаковой конструкции и имеют массу свыше трехсот тонн. Это на сто тонн меньше массы МКС, но МКС создавалась из пяти блоков, выводимых на орбиту поочередно. Второй особенностью этих станций является наличие у них мощных плазменных двигателей. Это должно позволить станциям длительное время висеть над любым районом планеты, компенсируя ее притяжение работой двигателей. В настоящее время обе станции повисли над Соединенными Штатами Америки на высоте сто пятьдесят километров. Их можно видеть в сильный бинокль, только смотреть нужно через темные светофильтры, потому что глаза слепят работающие двигатели. Пока о назначении станций ничего не сообщается. Их появление вызвало в Северной Америке настоящую панику. Нам сообщили, что уже было несколько попыток их сбить и что все ракеты уничтожены системой защиты станций. Панические настроения имеют место в Европе и в Японии. Никто не сомневается в том, что при создании этих монстров использовались технические знания пришельцев. Очевидно, что и космолеты, с помощью которых были уничтожены военные спутники и самолеты с авианосца «Джордж Буш», тоже сделаны по их технологиям. Мир задается вопросами: что еще получило в свое распоряжение правительство России и как именно будут использоваться эти знания? Пока все говорит о том, что оно пытается, действуя с позиции силы, вернуть России ту роль, которую до распада играл Советский Союз.

— Какой канал ты включила? — спросил Нор. — Эту редакцию давно пора разогнать. Ладно, по телевизору ничего другого не увидим. Сейчас я к нему подключу ноутбук, и посмотрим новости на большом экране.

Он принес один из ноутбуков и соединил его кабелями с телевизором. Немного поискав в Сети, муж довольно хмыкнул и сел рядом с Ольгой.

— Что вы смотрите? — заглянула в гостиную пришедшая Саша. — И почему такое плохое качество?

— Это Нор подключил новости с компа, — ответил Егор. — Слышала о станциях?

— Только правительственное сообщение, — сказала она. — Сейчас быстро поужинаю и присоединюсь к вам.

— У нас сейчас девять тридцать утра по Нью–Йорку, — вещал с экрана бородатый мужчина в массивных очках. — Будний день, но многие не пошли на работу. Люди не знают, чего ждать, многие запасаются впрок продуктами и предметами первой необходимости. Те, у кого есть убежища, прячут в них свои семьи. Все последние дни представители Госдепартамента и сам президент убеждали нас, что справятся с российской угрозой, и вот русские пришли в Америку, и никто ничего не может сделать. Больше всего пугает то, что в сообщении их правительства не сказано ни слова о цели, с которой над нашими головами повесили эти станции! На бирже паника, курс доллара, который упал после перехода торговли Россией с долларов на евро, обвалился еще больше. Такой беспомощной и униженной Америка не выглядела никогда, и люди хотят знать, кто в этом виноват и в чем выход. Сенат молчит, президент тоже молчит. Им нечего сказать своим избирателям? Непонятно, почему бездействует армия. Запустили несколько ракет и смирились с неудачей? Для чего тогда с нас брали налоги? Из представителей власти выступил один сенатор Джек Маккейн, который во всем обвинил Ольгу Ковалеву и ее мужа–инопланетянина. Нас много раз пугали вторжением пришельцев, но действительность оказалась хуже голливудских фильмов! Пришельцы снюхались с русскими и дали этому дикому и неуравновешенному народу силу для подавления истиной свободы и демократии!

— Надоел, — сказал Нор. — Сейчас найду что‑нибудь другое.

Следующий репортаж был из Новосибирска.

— У нас уже поздний вечер, но все улицы полны народа! — восторженно говорила в микрофон молодая женщина. — Люди радуются силе своей страны, тому, что после долгих лет унижения мы можем ею гордиться! В городском парке стихийно возник митинг, и никто никого не разгоняет. Полицейские радуются вместе со всеми! Мне сказали, что были попытки митинговать против агрессивной политики правительства, но таких было мало, и их разогнали сами горожане. Полчаса назад американский сенатор Джек Маккейн обвинил в наших успехах Ольгу Ковалеву и ее мужа. Если они в них действительно виноваты, то большое им спасибо от всех жителей города Новосибирска!

— Ну что, дочь, — сказал Егор. — Думала ты раньше, что одна половина людей на планете будет тебя благословлять, а у других для проклятий не хватит слов?

— Подожди! — напряженно сказала Ольга. — Я чувствую, что у меня прибывают силы. Немного, но заметно. Но мне никто не должен молиться!

— Может, необязательно молиться? — сказала присоединившаяся к ним Саша. — Что если для роста этой силы достаточно благодарности? Тогда эта сволочь оказала тебе большую услугу. Это еще о его выступление знает мало людей. А завтра о нем еще напишут в прессе. Ты раньше ничего такого не чувствовала? О тебе ведь уже немало писали, да и выступления по телевидению…

— Нет, раньше ничего не чувствовала.

— Значит, недостаточно того, чтобы о ней просто думали, — сделал вывод Нор. — Нужна искренняя благодарность, которая сродни молитве. Когда наберешься силы, поделишься с родственниками?

— Нам только что сообщили, что по телевидению показали запись выступления президента, — сказала женщина из Новосибирска. — Многие кинулись домой. Интерес…

— Переключай обратно на телевизор, — сказала Саша. — Посмотрим в хорошем качестве.

— Огромная работа, которая была проделана администрацией и корпорацией «Вызов», принесла успех! — говорил президент. — Мы очень сильно повысили свою обороноспособность и снизили угрозу ракетно–ядерной войны. Все вы прекрасно знаете, какому давлению в политике и экономике подвергалась Россия со стороны американской элиты и зависимых от нее элит стран Европы. С помощью своих средств массовой информации они развязали против нас настоящую информационную войну, стараясь представить в самом неприглядном виде. Вдоль наших границ происходило сосредоточение натовских, в первую очередь американских вооруженных сил. Мы выстояли, и теперь я могу вас заверить, что самое трудное позади. Завтра над Европой будет установлена такая же станция, как и те две, которые висят над США. Не хотят иметь с нами дел — и не надо! Эти станции не несут угрозы до тех пор, пока наши соседи не возьмутся за оружие. Вот тогда я им не позавидую! Если в мире установится порядок, основанный не на силе, а на взаимном уважении, эти станции от Земли уберут. Уничтожать их никто не собирается. Полетают вокруг Луны, а потом, после переоборудования, на них можно будет слетать к другим планетам, причем не за годы, а за месяц–два. А если с нами и дальше будут говорить на языке диктата, пусть любуются на творение наших рук над своей головой! Мы без них проживем, прожить без нас им будет труднее. С Америкой у нас был незначительный товарооборот, со странами Европы — побольше. Кто захочет восстановить порушенные по их вине связи, тот сможет это сделать, остальные пусть и дальше несут убытки. Мы найдем кем их заменить и будем способствовать развитию своей экономики. И в этом нам всем большую помощь окажет корпорация «Вызов». Сейчас, когда отпала необходимость расходовать все ресурсы на оборону, предприятия корпорации перейдут на выпуск новых видов продукции гражданского назначения, не имеющих аналогов в современном мире. Это в первую очередь компактные генераторы электрической энергии. Такой генератор можно будет поставить в каждую квартиру, в каждый дом и использовать электричество, никому ничего не платя и не завися больше от капризов природы. На основе таких же генераторов будут выпускаться дешевые электромобили и электрифицированный общественный транспорт. Это позволит уменьшить потребление нефти и сохранить в наших городах чистый воздух! Всем нам очень повезло, что в руководстве корпорации «Вызов» честные и ответственные люди. Они думают не только о прибыли, но и о благе своего народа, а это в современном российском бизнесе, к сожалению, скорее исключение, чем правило. Особенную благодарность хочется высказать замечательной девушке и патриотке своей страны, которую уже начали шельмовать на Западе. Я имею в виду Ольгу Ковалеву, о которой и в наших средствах массовой информации было немало всякого рода домыслов. Эта девушка стояла у истоков общения с иным разумом и очень многое сделала для нашего будущего! Она обладает очень необычными способностями, которые во многом вынуждена была скрывать. Надеюсь, что не за горами то время, когда ей не нужно будет этого делать, и вы наконец сможете узнать всю правду о невероятных событиях, которые произошли в последние полтора года и для многих прошли незамеченными. Правительство высоко оценило ее заслуги, и я подписал указ о присвоении ей звания Героя Российской Федерации и награждении медалью «Золотая звезда»! Она самая молодая из всех, кто удостоился этой награды. Хочу сказать, что и все остальные в правительстве, силовых структурах и корпорации, кто своим трудом внес достойный вклад в наши достижения, получат государственные награды. Особо хочу подчеркнуть подвиг наших летчиков, осваивавших новую космическую технику. Они тоже получат награды, и им будет досрочно присвоены очередные воинские звания. На этом я хочу закончить свое выступление и поздравить всех вас с выдающейся победой отечественной науки и техники, с ростом могущества нашей Родины и обретением ею независимости и суверенитета. В самое ближайшее время соберется Конституционное собрание, которое отменит позорные статьи действующей Конституции. Новая Конституция будет вам предложена для всенародного обсуждения!

— Ну а плакать‑то зачем? — сказал Егор, поднялся с кресла и подошел к дивану обнять дочь. — Он тебе многим обязан и дал понять, что не забывает услуг. Ему это ничего не стоило, а свой имидж поднял.

— Я не из‑за этого, — всхлипнула Ольга. — Сейчас пройдет. А сила заметно прибавилась.

— Интересно, как народ отреагирует на твою новую внешность? — сказал Нор. — Надо будет нам всем выйти перед телекамерами и поклясться, что ты не подстава, а то ведь многие не поверят.

— Мне сейчас не это интересно, — сказал Егор. — Больше интересует то, как начнут выкручиваться правительства наших недоброжелателей. Европейцы все‑таки немало потеряли, а завтра еще увидят наше чудо над головой. И что им говорить? Могут ведь и привлечь к ответу, не сейчас, так на ближайших выборах. А у американцев о нас вообще не было ни слова правды. Вряд ли они нас полюбят, но тон обсуждений придется менять. И в Сирии еще ничего не закончилось. Ближний Восток и так пороховая бочка, а теперь и мы добавим. И добавить должны в самое ближайшее время.

Добавили на следующее утро. Из утренних выпусков новостей узнали, что в связи с договоренностью с правительством Сирийской Арабской Республики и ее президентом Башаром Асадом, Российская Федерация поможет дружественному сирийскому народу в отражении агрессии, развязанной Соединенными Штатами Америки, Турцией и королевством Саудовская Аравия. Катар в сообщении почему‑то не упоминали. Какими силами и средствами будет оказана помощь, тоже не сообщалось, но это стало ясно в тот же день, когда полсотни боевых космолетов обрушили на наступающие подразделения оппозиции море огня. Потеряв всю боевую технику и понеся огромные потери в живой силе, они стали отступать к границам Турции, безуспешно пытаясь закрепиться в занятых городах. Воспрянувшие духом войска республики, подтянув уцелевшую технику, блокировали засевшие там отряды и быстро вынуждали их к сдаче. Прикрывая бегущих, турецкие военные применили артиллерию, но удары из космоса, выжигающие артиллерийские позиции, вынудили их бросить технику и бежать от границы. За эту победу пришлось заплатить немногочисленным российским туристам. Толпы фанатиков врывались в отели, выволакивали их на улицу и забивали камнями. В ответ на эти действия Россия разорвала с Турцией дипломатические отношения. Платой за их восстановление была названа ликвидация военной базы Инджирлик и материальная компенсация родственникам погибших. Окончание войны в Сирии привело к усилению военного противостояния в соседнем Ливане, а так же к увеличению напряженности в Палестине. Руководство Израиля не рискнуло в очередной раз прибегнуть к силе и послало в Москву представительную делегацию. Медленно, но до многих начало доходить, что мир изменился. После вывода в космос третьей станции, в Европе не было такой паники, как в Соединенных Штатах. Все уже знали, что это не угроза, а предупреждение. Нельзя было сразу менять свою позицию без потери лица, поэтому восстановление бывших до разрыва отношений обещало быть долгим. Последние события сильно ударили по Соединенным Штатам. Курс доллара упал по отношению к основным мировым валютам в два раза, но хуже было падение престижа даже среди традиционных союзников. Менялось отношение не только к государству, но и к его гражданам, что было непривычно и крайне неприятно.

— Непривычно видеть ваше лицо, — сказал президент, когда они после награждения вышли из зала. — Вы были просто красивы, а сейчас необыкновенно красивы. Честное слово, влюбился бы, если бы не понимал свою полную бесперспективность. Не скажете, чем собираетесь заняться?

— Буду ездить по России и искать детей, у которых есть способности к магии, — ответила Ольга, — а потом за свой счет построю для них школу, где буду учить целительству. Наверное, и муж с сестрой примут в этом участие.

— Только целительству? — спросил он. — Ничему больше?

— Смогут делать оптимизацию и защитить себя, — ответила Ольга. — Только вы на них губу не раскатывайте. После окончания обучения все будут работать в клиниках корпорации. Лечение, кстати, будут бесплатным.

— И корпорация готова их строить? Или опять за свой счет?

— Моего счета на все не хватит, — засмеялась Ольга, — особенно при бесплатном лечении. Нужно ведь не просто строить школу и учить, необходимо построить при ней закрытый городок для детей и их родителей со всем, что необходимо для нормальной жизни. А у корпорации будет достаточно свободных средств. Инвестируют ведь не только в производство. Инвестиции в людей не менее важны.

— Вы никогда не задумывались о том, чтобы заняться политикой? С вашей известностью и внешностью это было бы несложно сделать. Тем более, если учесть ваши планы.

— С моей внешностью нужно выступать на эстраде, — опять засмеялась девушка. — Жаль, что нет никакого желания. А если говорить серьезно, то да, задумывалась. Только это будет еще не скоро. Слишком много срочных дел, да и вам не хочу мешать.

— Не понял? — поднял он брови. — А я‑то здесь при чем?

— Если я приду в политику, то буду бороться за президентское кресло, — объяснила Ольга. — С моими талантами и внешностью… Да и вы способствуете росту популярности. А когда разделаемся с дорами, и можно будет все рассказать… Я надеюсь, что вы к этому времени оставите политику. С такого места нужно уходить вовремя и с достоинством, тогда будут любить и запомнят, если будет за что. Не стоит уподобляться Брежневу или Ельцину. Когда такое время наступит, подумайте, может быть, появится желание потрудиться в самой мощной корпорации России.

— Интересное предложение, — прищурился он. — И в части корпорации, и о вас в качестве моего приемника. Я не слишком тороплюсь оставить свой пост, но ведь и вы не спешите. В народе вы чрезвычайно популярны, и со временем эта популярность будет только расти, тем более если этому поспособствовать. Ольга, к вам все‑таки будет просьба. Вы ведь будете смотреть не одних детей. Если найдется кто‑нибудь с приличными способностями, хотя бы одного–двух, не сочтите за труд подготовить нам из них магов. Один Гершевич — это несерьезно, тем более что вы запретили ему делать оптимизацию.

— Я посмотрю, — сказала Ольга, — а учитывая наши новые отношения, сниму часть ограничений с Романа.

— Ну что же, — задумчиво сказал президент. — Пожалуй, сегодня во всех отношениях удачный день.