— Уже второй месяц работы и ни малейшего результата! — не выдержал Николай Копылов. — Может, они уже слиняли из Мехико?

— Что ты хочешь от меня услышать? — сказал Иван Рожков, который был старшим в группе. — Мехико — это полторы тысячи квадратных километров и девять миллионов человек! Мы не проверили еще и четвертой части, а ты уже ноешь. Достала мексиканская пища, или соскучился по жене? Так найди местную красотку, кто мешает?

— Да ну тебя! — обиделся Николай.

— Еще с месяц будем шастать по подворотням, — сказал Олег Марков. — После этого запустят все спутники, а здесь все перекроют еще раньше.

Сегодня они ходили без сопровождавшего, которого им выделяли в посольстве, и могли говорить свободно.

— Я думаю, что поиски не прекратят, — высказал свое мнение Иван. — То, что они не смогут удрать, мало что меняет. Их головастики не должны светить своими знаниями. Но нас с вами, наверное, заменят. Смотрите, какая сцена!

Возле небольшого магазина бакалейных товаров два толстяка очень темпераментно обзывали друг друга всеми нехорошими словами, какие только были в испанском языке. Один из них был помоложе, а второй, за спиной которого стояли двое полицейских, был лет на двадцать старше. Как всегда в таких случаях, возле них начали собираться прохожие. Исчерпав запас ругательств, более молодой плюнул под ноги пожилому, повернулся и двинулся навстречу группе. Почти тотчас же среагировал пеленгатор.

— Дор! — удивленно сказал Иван. — Николай, быстро задействуй «мага». Пока только не дай ему уйти, подчиним позже. Олег, останови его.

— Извините, сеньор, можно вас на пару слов? — обратился к толстяку Марков.

— Что вам нужно? — неприязненно буркнул тот, и не подумав остановиться.

— Мне нужно знать, где остальные доры, — сказал Олег, пристраиваясь к толстяку. — Вы можете сотрудничать с нами по собственной воле или под контролем, но мы все равно узнаем все, что известно вам. Убежать от нас с такой комплекцией у вас не получится, а уйти в свое тело вы теперь тоже не сможете.

— Кто вы? — остановившись, спросил толстяк.

Если он и был напуган, они этого не увидели.

— Мы представители корпорации «Вызов», — сказал ему подошедший Рожков. — Слышали, о такой? У нас работают доры из компании и из числа захваченных работников вашей службы безопасности. Все они как сыр в масле катаются, а кое‑кто входит в правление корпорации. Вам предлагается к ним присоединиться.

— Предлагается? — спросил он. — А если я не захочу?

— Поймите нас правильно, — сказал Рожков. — Нам нужны ваши ученые, хотя можем принять и всех остальных. Ученых мы в любом случае или заберем с собой, или ликвидируем. Если вы умный… человек, то сами должны догадаться, что мы не можем оставить свободно гулять носителей знаний вашей цивилизации. Вам будет нелишним знать, что над наиболее населенными районами Земли летают тысячи спутников, создающих помехи для передачи сознания. Как только мы засекли два случая такой передачи в Мехико, число спутников в этом районе увеличили. Я не знаю, перекрыли ли вам дорогу домой или еще нет, но передача сознания при высоком уровне помех неизбежно приведет к искажениям. О том, что может получиться в результате, можно только гадать.

— Как вы в меня вложили запрет на уход? — спросил толстяк. — У меня почти нет способностей, но их достаточно для того, чтобы понять, что и вы ими не обладаете.

— У нас с собой портативное устройство, — ответил Рожков. — Его возможности ограничены, но для нас не составит труда вас подчинить. Так что вы решили?

— А у меня есть выбор? — спросил толстяк. — Конечно, я принимаю ваше предложение, но с условием, что вы меня отсюда заберете. Если нельзя вернуться, я выбираю вашу корпорацию. Я не ученый, но они все живут в моем доме. Остальные — это простые оперативники, которые разбросаны по разным местам, причем я даже не знаю, где именно. Не советую вам их искать. Их около ста человек, и никто не представляет большой ценности. Конечно, каждый из них что‑что знает, но так, по мелочи. Только надо подумать, как поступить, чтобы ученые не испугались и не ушли в свои тела. Нормальными они вернутся или идиотами, но вы их потеряете. Вы же наверняка не сможете обработать своим прибором сразу всех.

— Давайте сделаем так, — предложил ему Рожков. — Вы будете вызывать их одного за другим для разговора. Сколько их всего?

— Их десять. Но, если они не будут возвращаться, не получится вывести больше пяти.

— С остальными поговорит кто‑нибудь из нас, — сказал Рожков, — а заодно во время разговора проведет обработку. По оперативникам будем решать не мы, а руководство.

— Прошло уже два дня, — сказал Нор, — а шум только растет.

— Что ты хочешь, — усмехнулся Егор. — Ольга в своем часовом выступлении вывалила на головы бедных телезрителей и ваш мир с его мечами и магией, и представителей сверхцивилизации, играющих в нем роль богов, и доров с их пересадкой сознания. Взять три–четыре фантастических романа и перемешать, тогда получится что‑то похожее. Думаешь, многие в такое поверят?

Было воскресенье, и вся семья, кроме Лены, после завтрака собралась в гостиной.

— После выступления премьера и демонстраций Вики многие поверили, — сказала Александра. — Когда такая малышка поднимает легковую машину, это многих убеждает. Только не нужно было бросать ее так далеко, только зря разбила.

— Зря она так тратит силу, — недовольно сказала Ольга. — Есть и более убедительные доказательства. Наши десять тысяч спутников прекрасно видны всем станциям слежения. Шум начался из‑за них, я его только добавила.

— Наши уже успели провести опрос по поводу того, кто верит, а кто — нет, — сказала Александра. — В большинстве верят женщины. Такая романтическая история! А мужики поверили через одного.

— Ничего, скоро поверят, — пообещал Егор. — Заканчиваем военные заказы и переключаемся на гражданку. Электроплиты и холодильники, которые можно питать от батарейки, телевизоры объемного изображения, электромобили и электролеты. Все слишком долго перечислять. И для космонавтики сделаем что‑нибудь порядочное. У вас в центре разобрались с тем, что открыли Егоров и Соломатин?

— Субари разобрался, — ответила Александра, — и кое‑кто еще. А я только поняла, что теперь можно будет не только отсиживаться в гиперпространстве, а еще перемещаться куда угодно, тратя мало энергии. Доры так и летают, просто никто из наших не знал, как это делается. Но до реальных полетов еще далеко. Много вопросов должны решить теоретики, а потом все начнут проверять экспериментально. Это годы работы, так что пока судьба вам делать обычные космолеты. А вообще у нас столько всего напридумывали, что, когда это пойдет в производство, холодильники от батарейки уже не будут никого удивлять. По сути, наш центр готовит очередную научно–техническую революцию. Я плохо представляю мир, в котором придется жить через десять лет. Знаете, что сказал Субари?

— В отличие от тебя, мы с ним спинами не тремся, — сказал Егор. — Откуда нам знать его перлы?

— Он сказал, что наша цивилизация и так развивалась быстрее цивилизации доров, а сейчас рванет так, что смешно будет сравнивать. Ведь таких центров, как наш, можно сделать не один.

— Нельзя их делать много, — возразила Ольга. — Нам и этот трудно контролировать, а делать для кого‑то еще… Это может оказаться пострашнее атомной бомбы. И потом неясно, как на человечестве скажется такой быстрый прогресс. Можно такого напридумывать, что потом будем дружно грызть локти! Вот что будет, если мы сейчас завалим мир дешевым продовольствием?

— Разорятся фермеры во многих странах, — сказал Нор. — Часть сельского хозяйства вообще исчезнет. Ну и численность населения будет расти быстрее.

— И кому нужна эта численность? — спросила Ольга. — Человеку нужна не одна еда, а много всего. Скоро из недр выгребут все, что в них есть полезного, и что дальше? Любая глобальная катастрофа приведет к гибели миллиардов именно из‑за перенаселенности планеты!

— Ты имеешь в виду наши опыты по производству белка? — спросила Александра. — Так никто не собирается делать наши синтезаторы всеобщим достоянием. Будем понемножку делать белок для себя. А при любой из тех катастроф, о которых ты говорила, изобилие электроэнергии и наши синтезаторы уже позволят сохранить большую часть населения. Знать и уметь — это одно, а использовать — совсем другое. Наверное, и мы не все пустим в производство. Кое‑что пусть до времени полежит: запас карман не тянет.

— Вы не против, если я послушаю новости? — спросил Егор. — Или мне лучше уйти к себе?

— Включай, — сказала Александра. — Мы тоже послушаем.

Переключив несколько каналов, Егор нашел подходящую передачу.

— В нашей студии видный политолог Михаил Эдуардович Гусман, — представил своего гостя ведущий. — Я попрошу его дать свою оценку событиям, происходящим в Соединенных Штатах Америки.

— Они сейчас не столько соединены, сколько разобщены, — сказал полный бородатый мужчина в массивных роговых очках. — Как вы знаете, трем штатам удалось выйти из состава США, и теперь они формально независимы. Центральная власть применила армию, но после нескольких дней кровопролитных столкновений вынуждена была пойти на попятную. Жители мятежных штатов пришли в ярость и проявили желание драться до конца, а вот американская армия такого желания не выказала, попросту бежав с поля боя. Это, конечно, сильно осложнит отношения Американской Конфедерации со США. Сейчас идет выяснение, кто кому и сколько должен. Правительство Конфедерации заявило свои права на часть кораблей военно–морского флота и боевой авиации, пригрозив, что в случае отказа США не получат захваченное атомное оружие. Центральное правительство на это пока не идет. Оно в свою очередь потребовало, чтобы Конфедерация взяла на себя часть долга США и выплатила его в согласованные сроки.

— Я слышал, что президент конфедерации Майкл Дуглас отверг это предложение в весьма оскорбительной форме, — заметил ведущий.

— Оскорблений там не было, — сказал политолог. — Он просто спросил президента США, кому задолжала американская нация. Если Федеральному резерву, то этой организации не платить, ее разогнать надо! А долги просто списать. Ни один американец не принимает всерьез этот долг, а мы должны оплачивать его часть реальными деньгами? Примерно такой был разговор. Кроме того, Дуглас заявил, что они отказываются от доллара и в самое ближайшее время перейдут на национальную валюту. Особенность этого конфликта заключается в том, что эти штаты, в первую очередь Техас, крепко связаны с экономикой США, и разрыв не выгоден никому. Но Вашингтон не может идти на уступки. Военные действия с отделившимися штатами, катастрофическое падение курса доллара и введение войск на Аляску совершенно подорвало доверие к центральной власти у большинства жителей страны.

— Многие считают, что катастрофа вертолета, в которой погибла губернатор штата Аляска, была подстроена, — сказал Ведущий. — Ваше мнение?

— Основания так считать есть, — ответил политолог. — И дело не только в том, что смерть Деборы Дженкинс произошла так вовремя для Вашингтона. К месту катастрофы несколько дней никого не пускали, а когда запрет был снят, там уже не было обломков вертолета. Помимо Аляски недовольство и желание выйти из состава США растут еще по крайней мере в двадцати штатах.

— И какой у вас прогноз на ближайшее будущее?

— Скорее всего, США не будет использовать свою валюту в качестве резервной. Во–первых, спрос на нее сильно упал, а во–вторых, наблюдается приток долларов в США. Если вернется часть тех денег, которые Америка напечатала и выбросила на внешние рынки, это будет экономической катастрофой, поэтому лично я верю слухам о том, что в США будут новые доллары, а все обязательства по находящейся за рубежом старой валюте будут аннулированы.

— В долларах до сих пор хранятся огромные активы, — сказал ведущий. — Конечно, они уже обесценились в три раза, но если США откажутся от доллара, они вообще ничего не будут стоить. Это неминуемо вызовет взрыв.

— Я думаю, что не будет никакого взрыва, — успокоил его политолог. — Катастрофическое положение Америки и так уже вызвало падение производства во всем мире. Даже в таком государстве, как Китай, которое почти избавилось от резерва в долларах, произошло резкое снижение производства из‑за ориентации на американский рынок. Падение производства будет продолжаться еще несколько лет, но постепенно экономики разных стран переориентируются на другие рынки, а на смену доллару придут региональные валюты. Конечно, Америке этого не простят. Следует ожидать дальнейшего падения ее престижа и роста антиамериканских настроений, особенно если американцы попробуют продолжать свою политику. Но наверняка они в самое ближайшее время начнут масштабные сокращения своих вооруженных сил. Их экономика в слишком плачевном состоянии, а оплачивать, как прежде, содержание армии печатным станком уже не получится.

— И последний вопрос: развалятся ли США?

— Это трудный вопрос, — усмехнулся политолог. — Судьба Америки зависит от слишком многих факторов. Еще можно удержать большинство штатов, только делать это нужно не военной силой. Боюсь, что американский истеблишмент не сможет свыкнуться со своим новым положением и попытается управлять страной прежними методами. В этом случае я не жду для США ничего хорошего. Лишь бы при их распаде не пошли в ход ядерные арсеналы. Еще один неблагоприятный сценарий, если часть этих арсеналов попадет в другие страны. Несомненно, с развалом США окончательно рухнет прежняя система договорных отношений, в том числе и договор о нераспространении ядерного оружия. К сожалению, мы сами показали другим странам пример того, как легко можно обойти подобные договоры. Я имею в виду наш мораторий на договор по космосу. А желающие прибрать к рукам американское наследство найдутся.

— Переключи на другой канал, — попросила Александра. — Осточертела уже эта Америка.

— Желание женщины — закон, — согласился Егор. — Сейчас найду что‑нибудь другое. Это пойдет? Или тебе и об Ольге надоело слушать?

— Пусть будет, — сказала жена. — Послушаем.

— До сих пор нет единого мнения в отношении истинности того, что рассказала Ольга Ковалева, — говорила ведущая. — Все логически связано и подкреплено свидетельствами многих людей и весьма впечатляющей демонстрацией Виктории Савиной, но уж больно много у этого рассказа от тех книг, которые стоят на полках любителей фантастики. Давайте послушаем мнение видного ученого, профессора и члена–корреспондента Российской академии наук Петра Владимировича Новикова. Прошу вас, Петр Владимирович.

Камера крупным планом показала полноватого мужчину старше шестидесяти лет, с поредевшими седыми волосами и живыми веселыми глазами, которые он немного щурил.

— Спасибо за приглашение, — поблагодарил он ведущую. — Знаете, Клавдия, в былые годы я вряд ли сказал бы то, что скажу сейчас. Дело в том, что говорить о магии серьезному ученому — это моветон. Проще говоря, в академических кругах подобное считалось неприличным. Но нужно иметь ввиду, что магия — это только вольный перевод на наш язык той силы, носителей которой так много в мире мужа Ольги и, увы, так мало у нас. В этом нет ничего удивительного, потому что, по словам самой Ольги, способность управлять магией зависит от физиологии организма, а наши виды при всем своем внешнем сходстве имеют немало различий. Геном человека Земли очень сильно отличаются от генома Нора, много мелких отличий в строении и функционировании внутренних органов. Если провести тщательные исследования, наверное, можно найти тот фактор в теле человека, который делает его магом. А теперь зададимся вопросом: а что же такое магия? Очевидно, что это некий вид энергии, еще не открытый нашей наукой, который может накапливаться в живых организмах и дистанционно влиять на другие организмы, причем влияние формирует мозг мага. Как именно он это делает, пока тайна за семью печатями. Понятно, что не с помощью самой мысли. Мысль только запускает какой‑то механизм в мозге, который и формирует воздействие. Что может маг? Он может вылечить человека или наградить его болезнью, оптимизировать его организм или изменить внешность, подчинить себе, временно парализовать или убить. Как видим, все воздействия осуществляются только на живую ткань, скорее всего, на нервную. С помощью магии не создашь файерболы и не построишь дворцы. Она совсем не действует на неживую материю, или ее действие пренебрежимо мало. Теперь перейдем к так называемой божественной силе. Конечно, ничего божественного в ней нет. Ее сходство с магией только в том, что она тоже накапливается в теле человека и управляется сознанием. Но, в отличие от магии, она действует на все тела, вне зависимости от того, живые они или нет. Очень интересно, что человек, имеющий много этой силы, может ее увеличить, если о нем думают с искренней благодарностью другие люди. Какая здесь связь пока непонятно, но это говорит о том, что в каждом человеке есть эта сила, пусть ее даже очень немного. Много споров было насчет пересадки сознания дорами в человеческие тела. Можно спорить долго, но этому есть доказательства. Ученым предъявили таких людей и продемонстрировали приборы, которые позволяют определить, одно в человеке сознание или их два. Не нужно забывать, что цивилизация доров обогнала нас в своем развитии на тысячу лет или даже больше. По словам представителей этой цивилизации, сейчас их развитие очень замедлилось. Они достигли такой степени могущества, что уже не видят необходимости в накоплении новых знаний. От них мы перейдем к так называемым богам. У меня не вызывает никакого сомнения, что никакие это не боги, а представители какой‑то древней цивилизации. Ольга считает, что они в своей игре в богов нашли смысл жизни и за тысячи лет так заигрались, что вошли в свои роли и не могут из них выйти. Возможно это и так, но я бы не стал упускать из виду и то, что они, как вампиры, тянут божественную силу из верящих в них людей, ничего не давая им взамен. Эта сила позволяет им жить тысячи лет и править миром. Как видите, ничего сверхъестественного во всем этом нет. Просто энергии, которых мы пока не знаем. Судя по работе предъявленного прибора и запущенным спутникам, ученым корпорации кое‑что известно об этих силах, и их даже научились как‑то использовать в технике. Я не люблю секретов в науке, но в этом случае согласен с руководством корпорации. Есть знания, которые из‑за их опасности следует до времени придержать. Надеюсь, что сама корпорация не станет злоупотреблять своей монополией на знание. Это все, что я хотел сегодня сказать.

— У меня к вам будет вопрос, который, наверное интересует многих телезрителей, — сказала ведущая. — Как вы думаете…

— Выключай, — сказала Александра. — Все равно не будет ничего интересного. Лучше просто поговорим.

— Поговорим, — согласился Егор и выключил телевизор. — О чем будем говорить?

— Меня интересует, когда у них будет ребенок! — сказала она. — Ольга, тебе через несколько месяцев будет девятнадцать лет. Я бы на твоем месте не тянула. Мало ли что может случиться! Вас очень многие любят, но немало и тех, кто ненавидит. Если попадете в неприятности, можете растратить силу. И что тогда?

— Оба мы силу не растратим, — возразила Ольга. — А у меня с сентября учебный год. Какой ребенок?

— Нормальный! — рассердилась Александра. — Тебе вечно что‑нибудь будет мешать, ни одно, так другое. Дети жизни не помеха! Я бы давно родила, да не получается. До шести месяцев вполне сможешь преподавать. Сколько времени ты будешь проводить в своей школе? Вряд ли больше трех часов, а скорее, меньше, потому что там будет и Нор. А потом попросишь Лену, она поможет. Через три месяца, после того как появится малыш, опять сможешь учить. Возьмешь няню…

— Я подумаю, — сказала Ольга.

— Подумай, — сказал Егор. — Я бы очень хотел внука или внучку. Кстати, насчет вашей школы. Не расскажешь, как вы используете деньги корпорации? Я только недавно узнал, что вы отказались строить в военном городке и построились в лесу. Были причины?

— Не подошел нам городок, — ответил Нор. — Почти все здания не отвечают нашим требованиям. В жилых домах очень маленькие квартиры. Нам людей туда нужно не силком тянуть, а сделать так, чтобы приехали и не захотели уезжать. И потом там все пришло в негодность. Переделывать и ремонтировать было бы дольше, чем построить заново.

— И коммуникации нам не нужны, — добавила Ольга. — Там все на электричестве, а его дают генераторы. Просверлили две скважины, из которых берем воду, лучшую, чем в Москве. Мы и место выбирали там, где много воды. Единственное неудобство — это отсутствие дороги, но ее пришлось проложить всего восемь километров.

— Все объекты закончили? — спросила Александра. — Уже начало августа.

— Интернат сдали, один из жилых домов — тоже. Второй должны вот–вот достроить. В нашем коттедже осталась отделка. Школу до сентября точно сделают, а спортивно–развлекательный центр закончат в начале октября. В нем слишком большой объем работ.

— Что это еще за центр? — спросил Егор. — Я не помню такого в перечне объектов.

— Я согласовала с Васильевым, — объяснила Ольга. — В нем будут разные кружки и спортивные секции, как во дворце пионеров. Кроме того, концертный зал, который по совместительству будет кинозалом, и бассейн.

— Ну ты и размахнулась, — покачала головой Александра. — Стадиона нет?

— Хватит спортивной площадки возле школы, — сказала Ольга. — Что вы хотите? Загнать людей в лес, и чтобы из всех развлечений был один телевизор? В домах на первых этажах будут два магазина и небольшое кафе. Полностью всем необходимым не обеспечим, но автобусом до окраин Москвы ехать всего полчаса.

— И когда будете завозить детей? — спросил Егор.

— Сейчас набирают коммунальщиков и работников кафе, — сказала Ольга. — Учителя и воспитатели уже там. И магазины у нас уже взяли в аренду и завозят товары. Две недели туда ходит автобус. Тех ребят, которые будут жить в интернате, завезут скоро, а с семейными немного затянется, но до сентября должны успеть. Ищем работников для центра, но это не горит. Да, скоро закончат ограду, тогда поставим охрану. Вход и въезд будут только по пропускам.

— И во что это удовольствие обошлось корпорации? — поинтересовался отец.

— Я не вникала, — ушла от ответа Ольга. — Если хочешь, узнай сам. Вот содержать все это мы уже будем за свой счет. Но все расходы — это почти одна зарплата. Мы не потратим даже процентов по вкладам.

— А сколько ребят? — спросила Александра. — Я хотела поинтересоваться до вашей поездки на море, но забыла.

— Пока только тридцать, — сказала Ольга. — Я на большее и не рассчитывала, но Нор убедил, что нужно добрать до полусотни. Решили в сентябре поездить по городам вокруг Москвы и посмотреть школы. Дней десять на это можно уделить.

— Об этой вашей затее уже были сообщения в СМИ, — сказал Егор, — но пока мало и как‑то невнятно. То ли будет, то ли нет. Я на вашем месте не молчал бы, а дал интервью. Это может быть очень полезным.

Президентский кортеж выехал из Ново–Огарево в Москву в составе семи машин. На этот раз президент сел в один из бронированных «мерседесов», в которых ехала охрана. Десять минут эта поездка ничем не отличалась от сотен других. Все произошло на одиннадцатой минуте, когда машины кортежа выехали на заминированный участок дороги. Лежавший в двухстах метрах наблюдатель нажал кнопку на пульте и шоссе вздыбилось четырьмя сильными взрывами. Несмотря на бронирование, охранники в двух машинах погибли мгновенно. Не повезло и машине, в которой ехали врачи. Там тоже погибли все, кроме одного врача, но он находился в таком состоянии, что сам нуждался в помощи. Экипажу «мерседеса», в котором сидел президент, повезло больше. Там никто не погиб, хотя все получили сильные ушибы, а у одного из охранников оказалась сломана нога. Почти не пострадала только одна машина, которая ехала в голове кортежа. Она осталась на ходу, а экипаж отделался синяками и ссадинами. Именно из этой машины был послан вызов в Ново–Огарево, откуда вскоре примчались машины с подмогой и медиками. Разбросанные взрывами машины вскрывали и извлекали из них раненых и погибших. Первым делом эвакуировали самого президента, который все еще находился в бессознательном состоянии. После него пришел черед остальных пострадавших. Всех вывозили в президентскую резиденцию. Из Москвы прибыло спецподразделение ФСБ и дополнительные силы ФСО, которые перекрыли шоссе и усилили охрану Ново–Огарево. Пропустили только машины с врачами и их оборудованием, которые были вызваны в помощь медикам резиденции. У президента оказалось сильное сотрясение мозга и перелом нескольких ребер. По горячим следам провели следствие. Как выяснилось, на шоссе в четырех местах был вскрыт асфальт, и уложены мощные заряды взрывчатки с дистанционным подрывом. Нашли и выкопанное укрытие, в котором сидел наблюдатель. Сразу же возникли вопросы, кто мог заложить взрывчатку, да еще потом заасфальтировать места закладки и сделать новый асфальт неотличимым от полотна дороги? Ведь этот участок шоссе регулярно проверяли, а проделанная работа выполнялась не минуты, а как минимум несколько часов и требовала привлечения техники. На расследование бросили значительные силы, и уже через три дня последовали первые аресты. Как выяснилось, никакого зарубежного следа в покушении не было. Среди заговорщиков были крупные чиновники, кое‑кто из промышленников и подкупленные сотрудники силовых ведомств, в том числе и в ФСО. Все было проделано максимально скрытно, но следы сильно не заметали в расчете на то, что президент погибнет, а дело получится быстро замять. Всего было арестовано около двухсот человек. Среди арестованных были и депутаты Государственной думы, от которых их коллеги дружно открестились, единогласно лишив депутатской неприкосновенности. Поскольку Россия вышла из Совета Европы и приняла новую конституцию, больше не существовало запрета на смертную казнь. Около ста человек из числа заговорщиков казнили, остальные получили сроки заключения от двадцати лет до пожизненного.

— Ну как он? — спросил отец Ольгу.

— Все в порядке, папа, — ответила она. — Мы с Нором их всех практически вылечили. Все, кроме переломов, пройдет не позже, чем через три дня. С переломами придется лежать дней десять. А президент будет полностью здоров через два дня. Когда человек оптимизирован, лечение идет быстрее. Страшно жаль, что погибли ребята охраны. Мы ведь многих из них знали.

— Я думаю, что расправа над заговорщиками заставит задуматься всех недовольных, — сказал он, — а их в России не так уж мало. Им наплевать на то, что вырос престиж страны и лучше живется населению. Шкурные интересы важнее.

— Сегодня первый раз летала на вертолете, — сказала Ольга. — Долетели за один час, а машинами добирались бы часов пять. Надо и нам приобрести вертолет. Будем летать к вам из нашей школы на выходные.

— Опасно, — возразил отец. — Не из‑за самого вертолета, а из‑за того, что его легко сбить.

— На машинах тоже можно попасть в засаду, — сказала Ольга. — Вспомни наших двойников. А вертолет… Ничего страшного. Лететь подальше от дорог и менять маршруты. Мы ведь не будем часто мотаться, хватит двух раз в месяц. Пусть он будет здесь, а если понадобится, отправите его к нам.

— Прилетела? — спросила вошедшая в квартиру Александра. — Куда дела мужа?

— Его Ленка утянула смотреть их новую квартиру, — засмеялась Ольга. — А я наших молодоженов уже навещала.

— И как на твою новую внешность реагирует Валерий? — спросил отец.

— Так же, как и все вы, — ответила она. — Глаз не сводит. Но он по–настоящему любит Ленку, поэтому магия моей внешности пропадает, как только я скрываюсь из глаз.

— Твое лечение не пройдет незаметно, — сказала Александра. — Властям невыгодно, если у народа сложится впечатление, что президент отделался царапинами, а после твоего лечения так и будет. Кроме того, он обещал заботиться о твоем имидже. Так что готовься, что твой перелет в его резиденцию будет темой для всех СМИ. Наверное, упомянут и Нора. Это послужит хорошей рекламой твоей школе. Как у вас там дела?

— Все объекты готовы, кроме второго жилого дома и спортивно–развлекательного центра, — ответила Ольга. — В доме идет отделка, но кафе на первом этаже уже работает. В другом доме работают магазины. Персонал набрали, а ребята с родителями приехали почти все. Но до занятий еще десять дней, так что успеют и остальные. А в центре остались работы с бассейном. Но и там все обещали сделать за месяц. Территория заасфальтирована, а в озеленении нет необходимости: и так в лесу живем.

— Исчерпывающая информация, — сказал отец. — Вы‑то сами туда когда переберетесь?

— Не терпится нас вытурить и остаться вдвоем? — пошутила Ольга. — Рано нам еще ехать. За неделю должны привезти мебель и сделать кое–какие работы в нашем коттедже, тогда и поедем.

— Насчет «вытурить» сказала глупость, — высказал ей отец. — Вопрос был не к тому. Не хотите взять с собой своих птиц и белку? Они мне не мешают, просто жалко на них смотреть. Белка растолстела, как бурундук, и разучилась прыгать, а вороны целые дни смотрят фильмы. Для чего вы их приручили? Забирайте и, если не хотите возиться, отдайте в школу. Пусть хоть радуют детей, да и им самим не будет так скучно.

— Возьмем, — пообещала Ольга. — Вы знаете, я решила родить ребенка.

— Слава богу! — сказал отец. — И что же заставило тебя решиться?

— Не все ли равно, папа? — ответила она. — Ты сам говорил, что все может случиться. А так после нас останется ребенок. Если что, возьмете его к себе. И учтите, что у него почти наверняка будут хорошие способности к магии. Лена научит его всему, что знает сама.

— Что за похоронные настроения? — возмутилась Александра. — Детей заводят не потому, что тебя может кто‑то грохнуть! И люди в вашем возрасте не должны думать о смерти. Пусть дохнут враги! Попробуй мне еще хоть раз сказать что‑нибудь подобное! Живо получишь подзатыльник!

— Кто хочет бить мою жену? — спросил из прихожей Нор. — Никому не позволю, потому что это право мужа! А я Ольгу лупить не собираюсь, потому что она уже потенциально беременная!

— Не понял значения слова «потенциально», — сказал Егор.

— Если есть сила бога, то для зачатия не нужно ждать, когда совпадут какие‑то условия, — объяснил Нор. — Достаточно просто желания носителя этой силы.

— А если вы дадите немного этой силы мне? — спросила Александра. — Я смогу зачать?

— Не знаю, — сказала Ольга. — Силу я дам, а дальше пробуйте сами.