Сергея привел в чувство дождь. Боль от раны не мешала думать, но из-за сильной слабости не получилось встать на ноги. Перевернувшись со спины на живот, парень с трудом сел и первым делом пощупал лоб лежавшего рядом Сарка. Несмотря на холодный дождь, он был горячим. Лука и колчана не было, а в нескольких шагах от них лежала сумка с продуктами. Попавшая в друга стрела так и торчала из его спины. И что теперь делать? Сергей решил, что ее лучше все-таки вытащить, взялся за древко и потянул, сначала слабо, а потом изо всех сил. Сил не хватило. Парня охватило такое отчаяние, что он заплакал в первый раз с тех пор, как стал считать себя взрослым. Было страшно обидно, что все их усилия ни к чему не привели, и жизнь закончится в этом холодном, промоченном дождем лесу. Проклятый мир и проклятые пришельцы! Выплакавшись, он ползком добрался до сумки, а потом вместе с ней переполз ближе к стволу дерева, где сверху почти не капало. Он пока не мог помочь Сарку и занялся собой. В сумке, помимо еды, была веревка, которую связали из перевязочных бинтов. Она немного загрязнилась, но выбирать было не из чего. Сергей отрезал от нее кусок, распустил на бинты и обвязал одним из них голову. Остальные оставил для друга. Не вечно же будет эта слабость. В молодом теле кровь должна была быстро восстановиться. Почувствовав голод, он поел и запил еду водой из фляги. Несмотря на промокшую одежду и холод, страшно хотелось спать. Сергей еще раз посмотрел на лежавшего под дождем Сарка, мысленно перед ним извинился, лег и почти сразу уснул. Когда он проснулся, дождь закончился, но стало еще холоднее. Если у него и прибавились силы, парень этой прибавки не заметил.

«А ведь я его не вытяну, — подумал он о Сарке. — Если останусь здесь лежать, к утру сам сдохну. Огнива нет, а если бы даже и было, я не Чингачгук, чтобы разжечь костер из мокрых дров. А без огня будет плохо. Из меня вытекло столько крови, что и в тепле будет трудно оклематься, а в этом холоде я быстро загнусь. Если получится выбраться на тракт, может, подберут или хотя бы прикончат. Как мне все осточертело! Вот только куда выбираться?»

Земм легко ориентировался в лесу и наверняка сразу сказал бы, куда нужно идти, а для Сергея одно направление ничем не отличалось от другого.

«Ну и ладно, — решил он, — поползу наугад. Еды почти не осталось, а дождь прекратился только на время, поэтому здесь мне лучше не станет. Если буду двигаться, может, хоть немного согреюсь».

Парень доел последние лепешки, выпил воду и оставил под деревом сумку с пустой флягой, меч и все серебро. С собой взял только кинжал и небольшой кошель с золотом. Перед тем как уползти, еще раз потрогал лоб друга и попытался вырвать стрелу. Лоб показался холодным, а стрелу он только обломал, укоротив наполовину. Когда Сергей пополз в выбранном наугад направлении, начало темнеть и заморосил дождь. Эта морось скоро превратилась в полноценный ливень. Парень долго полз, уже поняв, что ему в очередной раз не повезло. Он не мог убежать далеко с раной и Сарком на спине, поэтому если до сих пор нет тракта, то его уже и не будет. Дождь отнимал последнее тепло, сил почти не осталось, а в голове не было ни одной мысли, когда Сергей почувствовал, что ползет не по земле, а по ровному камню. Вокруг по-прежнему простирался лес, еще более густой, чем раньше, но под ним была выложенная каменными плитами дорожка. Причем ее наверняка чистили, потому что на камне не было грязи и мусора. Он попытался позвать на помощь, но смог только что-то прохрипеть, после чего прополз еще несколько шагов и потерял сознание.

Когда Сергей пришел в себя, самочувствие изменилось мало, но он был уже не в лесу, а в небольшой комнате или, скорее, камере. Она была очень похожа на камеру в школе гладиаторов, только вместо разбросанной на полу соломы здесь была деревянная лавка. Кинжал и золото с пояса исчезли, не было даже часов. Парень с трудом сел и снял с себя мокрую тунику. Здесь было жарко, а мокрая одежда отнимала у тела тепло и не давала согреться. Повесив ее на край лавки, он опять лег и быстро заснул. Отчаяние сменилось безразличием, поэтому Сергей не стал впустую гадать о том, куда попал и что с ним будет. Долго спать не дали.

— Эй ты! — толкнул его высокий и широкоплечий для земма тип. — Вставай, пока я тебя сам не поднял!

Толчок отозвался взрывом боли в ране, и парень не выдержал и застонал.

— Вставай, говорю! — сердито повторил амбал и вознамерился толкнуть еще раз.

Сделав над собой усилие, Сергей сел на лавке, а потом с трудом поднялся. При попытке идти ноги подогнулись и он осел на пол.

— Оставь его! — приказала вошедшая в камеру девушка. — Видишь же, что его не держат ноги. Помоги ему сесть на лавку и выйди.

Амбал схватил голого парня под мышки, рывком поднял и посадил на скамью. Плюнув на пол, он вышел из камеры. Девушка земмов была невысокой, очень молодой и симпатичной даже для человека. Она была одета не в тунику, а на земной манер: в рубаху и кожаные штаны, а на ногах вместо сандалий были сапоги с короткими голенищами. Девушка с любопытством осмотрела Сергея, уделяя большое внимание его немаленькому мужскому достоинству. Парень после встряски чувствовал себя намного хуже, чем до пробуждения, и ему было наплевать и на ее любопытство, и на нее саму. Он уже понял, к кому попал, но пока из-за этого не переживал и не строил никаких планов. Сначала нужно было хоть немного подлечиться.

— Ты кто? — спросила девушка.

— Человек, — ответил он, потянулся за туникой и прикрыл ею срам. — Вы нас зовете гертами.

— Откуда ты взялся, — уточнила она. — Гертов здесь хватает, но многие совсем не знают нашего языка, а остальные говорят так, что их трудно понять. Ты же болтаешь не хуже меня.

— Это вы в нас стреляли на тракте? — спросил Сергей.

— Вот чего мы не делаем, так это не бьем гертов стрелами, — ответила девушка. — Зачем портить товар? Так ты был не один?

— С другом из земмов, — ответил парень. — Его ранили стрелой в спину, а меня — в голову. Пока мог, я его нес, а потом потерял сознание и упал. Я себя так плохо чувствовал, что был не в состоянии ему помочь. Это недалеко отсюда, может, спасете?

— Тебе помогли только потому, что пустяковая рана, и приполз сам, — сказала она. — Твои силы восстановятся за несколько дней, а рана в спину, если не помочь и бросить под дождем, — это готовый покойник. Даже если можно спасти, никто не будет этим заниматься. Легче наловить здоровых земмов, чем лечить дохлых. А тебя должна беспокоить своя судьба.

— Она меня беспокоит, — сказал он, — и что дальше?

— Ты мне так и не ответил на вопрос, — напомнила девушка. — Кто ты?

— Продали в школу гладиаторов в Алькаре, — ответил парень, — а мне почти сразу повезло из нее удрать. Мое имя Сергей.

— Не врешь… — задумалась она. — До сих пор никому не удавалось сбежать из школы, а у тебя это получилось. И сюда как-то смог добраться. Ладно, поговорим потом. Скоро тебя накормят.

Девушка вышла из камеры и закрыла дверь на засов. Еду принесли, когда он начал засыпать.

— Просыпайся! — грубо сказал вошедший с миской земм. — Сожрешь кашу, потом будешь дрыхнуть! И учти, что тебе ее приносят в последний раз. Завтра за едой пойдешь сам, как все остальные!

Этот ватажник был более молодой и хлипкий, чем тот, который приходил с девушкой.

— А где ложка? — спросил взявший у него горячую миску Сергей.

— Забыл, — буркнул земм. — Жри так! Не собираюсь я бегать взад-вперед из-за какой-то ложки.

Пришлось наклонить миску и толкать кашу пальцем. Закончив, он вернул посуду и вытер руку о низ лавки. После еды почти сразу заснул и спал до утра, пока в камеру не пришли.

— Выглядит крепким, — сказал вошедший первым пожилой земм. — Может, все-таки продадим?

— Мы же договорились, отец! — сердито сказала появившаяся следом за ним девушка. — Кому ты его сейчас продашь? Ты выпустил кишки Зербу, а нам теперь придется кормить рабов. Пока не закончатся дожди и хоть немного не подсохнет грязь, не будет ни одного каравана! Нам важно следить за пришедшими гертами, а одного Мартина для этого мало.

— И еще ты положила на него глаз, — заметил пожилой.

— Это мое дело! — отрезала она. — А тебя должно интересовать другое. Если он смог сбежать из школы и пройти такой путь, значит, неплохой боец, а у нас ватага сократилась вдвое! Можно отправить кого-нибудь на восток, но не в дождь же! И к гертам лучше послать герта, ему будет больше веры.

— Сначала вера должна быть у меня, — проворчал земм. — Попадет к своим и забудет о твоих прелестях. Там достаточно баб его народа. Ладно, уговорила. Поймаем кого-нибудь из пришлых и повяжем его кровью. Твоя затея, поэтому говори с ним сама.

Пожилой вышел из камеры, а девушка подошла к Сергею.

— Что-нибудь понял? — спросила она.

— Я понял, что ты хочешь забрать меня в ватагу, — ответил парень, у которого после сна улучшилось самочувствие. — Понял и то, что мне придется ублажать тебя ночами. Непонятно только, о каких пришлых вы говорили.

— Герты в Дольмаре что-то не поделили, и многие из них пришли сюда в большой силе, — объяснила девушка. — Заняли только пять городков, но нам точно известно, что они хотят захватить все Дикие земли. Кто-то доволен, а нам они здесь не нужны! Ловлю рабов запретили, а тех, кто плюет на запреты, ловят и рубят им головы. Мы уже лишились пятерых ватажников.

— Теперь понятно, — сказал Сергей. — Хотите кого-нибудь из них поймать, а потом заставить меня перерезать им горло?

— А что тебя не устраивает в моем предложении? — спросила она. — Жалко гертов, или не нравлюсь я?

— Нет радости в том, чтобы быть палачом, — пожав плечами, ответил парень, — но, чтобы заслужить доверие твоего отца, я кого-нибудь убью. Надеюсь, что таких будет немного. И ты очень красивая, поэтому я готов тебя любить. Не сейчас, конечно, а когда вернутся силы. А что я еще буду делать? Вы говорили о каком-то Мартине и о слежке за пришлыми гертами. Хотите послать меня за ними следить?

— Это отговорка для отца, — сказала девушка, села на лавку рядом с Сергеем и задрала ему тунику. — Не дергайся, я просто хочу на него посмотреть. Не бойся, никуда мы тебя не пошлем. Этим будет заниматься Мартин. Есть у нас один ватажник из гертов.

— А чем буду заниматься я? — спросил он. — Убери руки, мне еще рано. Кстати, ты не назвала своего имени.

— Зови Велгой, — ответил она. — Мой отец возглавляет ватагу, поэтому я в ней не последний земм. Я довольна тем, что ты согласился. Мужчину можно заставить любить, но лучше, когда он это делает с охотой. Я принесу тебе новую одежду вместо этой тряпки, а потом сам подберешь сапоги. И золото тебе вернут, если докажешь верность. Каким оружием владеешь?

— Неплохо владею только мечом, — ответил Сергей, — а с луком нужно тренироваться. Меч я оставил вместе с серебром рядом с другом, взял только кинжал.

— Были на том месте, — сказала Велга. — Гориш пробежался и посмотрел. Нашел только пустую сумку с флягой и обломок стрелы. Не было там ни серебра, ни твоего приятеля.

— Зря мы его взяли дочка, — сказал пожилой, но очень крепкий мужчина, одетый в джинсы и футболку. — Вряд ли он выживет.

Разговор шел о Сарке, который лежал на лавке в этой же комнате. Мужчина и похожая на него девушка лет семнадцати грелись у разожженного камина. Комната была размером с городскую квартиру, только с очень высоким потолком. В ней все было из камня, кроме двух грубо изготовленных лавок, на одну из которых положили земма.

— И ничего не зря! — возразила девушка. — Зря ты в них стрелял! Второй был человеком и мог бы нам помочь.

Ее нельзя было назвать красивой из-за веснушек и немного вздернутого носа, но лицо было милым, а густые, коротко стриженные волосы добавляли ей прелести. Она была одета в блузку и джинсы, которые не скрывали стройной фигуры.

— Кто же знал, — смущенно сказал отец. — Я этого парня рассмотрел уже после выстрела.

— Все крутые сначала стреляют, а потом смотрят, в кого попали, — с иронией сказала девушка. — Ты у меня круче любого индейца, но сейчас мало уметь стрелять и сворачивать шеи! Мы с тобой ничего не знаем об этом мире, и ты не хочешь отсюда уходить…

— И не уйду, — рассердился отец. — Мне было достаточно посмотреть на толпу связанных людей и тех, кто их охранял. И среди охранявших, между прочим, был человек. Почему ты думаешь, что подстреленный мной парень не из таких?

— Я ничего не думаю! — всхлипнула она. — Ты ограбил крестьянина, иначе у нас не было бы ничего, кроме одежды. Ладно, теперь есть лук и топор, и та железяка, которой ты разводишь огонь, но мне мало сидеть в наполовину разрушенном замке и питаться одним мясом! Если выживет этот абориген, у него можно будет научиться языку и узнать, что здесь происходит.

— Зря ты на это надеешься, Вера, — сказал отец. — Стрелу я вынул и рану прочистил, как смог, но она паршивая, а он еще целый день пролежал под дождем. Ладно, если умрет, как-нибудь справимся сами. Из этой вылазки принесли неплохой меч и местные деньги. Жаль, что нам помешали угнать телегу. На ней было много мешков, да и лошади бы пригодились. Плохо, что по дороге почти не ездят в одиночку, а я при всей своей крутизне не могу нападать на обозы. А теперь еще наступила осень, и из-за дождей по грязи долго не будут ездить.

— Давай нападем на тех бандитов, — предложила Вера. — Освободим людей и все узнаем. Я возьму меч, а у тебя есть лук и топор…

— Согрелась? — спросил отец, взъерошив ей волосы. — Тогда ложись на лавку и отдыхай. Ты не Зена, а я не Конан, чтобы нападать на толпу ухорезов, среди которых полно лучников. Если бы был один, может быть, рискнул бы снять охрану и кого-нибудь освободить. Но я не собираюсь рисковать тобой с такими хилыми шансами на успех. Это, моя дорогая, не кино и не твои компьютерные игры. Здесь если убьют, то это будет навсегда!

— Заходи, сын! — сказал глава Сената республики Каргел Стар Маррой. — Я тебя жду уже третий день.

— Очень плохая дорога, отец, — сказал вошедший в его рабочую комнату Лар. — Я менял лошадей, но все равно на них в такую грязь не поскачешь. Хотел выехать раньше, но не отпустил твой командующий. Пришлось возвращаться под дождем и плеваться грязью.

— Не вижу грязи, — засмеялся Стар. — Садись в это кресло и рассказывай. Прибывший пять дней назад гонец сообщил только о том, что вам не отказали сопротивления на границе.

— Я перед посещением Сената заехал домой и привел себя в порядок, — объяснил Лар, — иначе всех бы здесь распугал. Теперь можно поговорить.

— Начни с итога вашей компании, — сказал отец. — Я не сомневаюсь в том, что вы захватили герцогство, меня интересует другое.

— Все герты, которые могли сражаться, оттуда ушли или уплыли, — ответил Лар. — Остались самые никчемные мужчины, дети и много женщин. Их очень быстро вырезали.

— Уплыли? — удивился Стар. — Там были корабли?

— Пять купеческих кораблей из Пармы. Купцы попали в сильный шторм, и их корабли нуждались в ремонте. Им занялись незадолго до того, как герты захватили герцогство. Если верить уцелевшим морякам Дольмара, корабли ушли на юг.

— Можно попробовать перехватить… — задумался Стар. — Сколько уплыло гертов?

— Примерно две тысячи, — ответил Лар. — Я бы их не перехватывал. Все слишком увлеклись резней, и мне стоило больших трудов спасти для допроса несколько гертов. От них узнали, что беглецы забрали на корабли те штуки, которые извергали огонь.

— Ты прав, не будем рисковать кораблями, — согласился Стар. — Пусть за ними гоняются купцы Пармы. Они, кстати, отказались уничтожать своих гертов.

— Может, их и не нужно уничтожать? — сказал сын.

— Замолчи! — рассердился Стар. — Мало нам того, что тебя взяли в заложники и выставили нас на посмешище, из-за чего я и послал тебя с армией, так ты еще опять взялся защищать гертов! Есть решение их всех уничтожить, и оно будет неукоснительно соблюдаться. Пока это будем делать у себя, но со временем возьмемся и за Дикие земли!

— Это будет не так легко сделать, — возразил Лар. — Из Дольмара бежали не на одних кораблях. На восток ушли две большие группы. Этого никто не ожидал, да и узнали не сразу, поэтому не смогли помешать. Наверняка теперь будут пробираться вдоль гор.

— Герты враждуют друг с другом, — уверенно сказал Стар, — и земмы Диких земель не дадут пришельцам себя захватить. В такой путь беглецы не возьмут ничего, кроме оружия, поэтому в первое время у них не будет самого необходимого. Если все это начнут отнимать у местных, те возьмутся за оружие. Там многие его вообще не выпускают из рук, а среди гертов мало хороших бойцов. Надо будет с окончанием дождей послать туда своих соглядатаев. Сейчас я скажу то, что от тебя не должен услышать никто! Мы слишком долго жили с оглядкой на Парму, пришло время положить этому конец. Есть решение — поделить Дикие земли. Себе возьмем все, что на востоке, а купцам Пармы предложим занять юг.

— Думаешь, они на это согласятся? — с сомнением спросил сын. — На востоке были почти все города, там и сейчас еще много земмов. И для нас это свой путь в Таркшир. На юге в основном жили крестьяне, а сейчас там, наверное, вообще никого нет. Зачем он купцам Пармы, если у них много своей неосвоенной земли? Сейчас они контролируют тракт — единственный путь в Таркшир, а вы хотите сделать еще один уже под своим контролем. Вряд ли они этому обрадуются.

— Не обрадуются, — согласился Стар, — но будут вынуждены согласиться. Та армия, с которой ты ходил в Дольмар, у нас теперь не единственная. Мы смогли незаметно для соседей создать еще одну. Конечно, они теперь тоже что-нибудь создадут, но мы выиграли время. Сразу после дождей начнем восстанавливать старый тракт, который когда-то шел в столицу Алурга. В этом году много не успеем, но через два или три года доберемся до сердца Диких земель. Тогда и разберемся со сбежавшими гертами.

— Все запомнили? — спросил спутников Олег. — Тогда вперед!

Он на всякий случай заглянул в голову Сель и снял её мандраж, поэтому на постоялый двор девушка зашла с гордо поднятой головой и презрением во взгляде. Увидевший их хозяин впал в ступор. Его можно было понять. Любой другой тоже поразился бы, если бы увидел знатную даму в компании двух гертов, на голове одного из которых был почему-то надет жреческий обруч с огромным камнем. Вошедший последним, весь затянутый в кожу герт носил на груди медальон наемника. Олег потратился на экипировку друзей, и теперь на девушке красовались белоснежная, шитая золотом туника и богатый плащ, а медальон у Отто был настоящий, купленный у встреченного ими наемника. Наемник получил золото и тут же забыл о совершенной сделке. Свою одежду юноша тоже обновил, кроме того, всем купили новую, соответствующую их положению обувь.

— Хозяин! — окликнул Олег земма, заодно подействовав на него силой. — Нам нужны комнаты. Благородной Сель и мне — что-нибудь получше, а для телохранителя достаточно комнаты для слуг.

— Конечно, господин! — засуетился тот. — Сейчас все сделаю! Вы приехали в экипаже или верхом?

— Нашими лошадьми занимается ваш конюх, — ответил юноша, — он же принесет вещи. А вам нужно заняться тем, о чем я сказал! И приготовьте обед. Обедать мы будем в зале.

Они поднялись вместе с хозяином заведения на второй этаж, где каждый получил свой ключ.

— Мы вынуждены путешествовать без служанки, — сказал Олег. — У вас есть девушка, которая помогла бы госпоже привести в порядок прическу? Она не будет обижена.

— Забота о клиентах — это моя обязанность! — ответил полностью попавший под влияние юноши земм. — Не извольте беспокоиться, господин жрец, госпоже поможет одна из моих дочерей. Все будет сделано, пока вам приготовят обед.

— Расходимся по комнатам и ждем, — подождав, пока он уйдет, сказал Олег друзьям. — Сель, когда девушка закончит с твоими волосами, дай ей немного серебра и зайди ко мне.

Он открыл дверь в свою комнату, вошел и осмотрелся. Возле входа стоял шкаф для одежды, у одной из стен располагалась огромная кровать, а у окна поставили стол и два стула — вот и вся мебель. Дверь была массивной и изнутри запиралась на крепкий засов. В нее минут через десять постучали. Олег крикнул, чтобы зашли, и увидел преображенную девушку.

— Ну как я? — неуверенно спросила переступившая порог Сель. — Я вам такая больше нравлюсь?

Волосы они вымыли в реке, а дочь хозяина их расчесала и уложила в высокую прическу, которую закрепила длинными шпильками. Непривычный к земмам мужчина вряд ли счел бы девушку эталоном красоты, но Олег уже пять лет не видел ни одного человеческого лица, кроме Отто, поэтому симпатичная и ухоженная Сель показалась ему красавицей. Девушке больше шли распущенные волосы, но и так она здорово смотрелось.

— Очень красиво, — одобрил он, и Сель прямо засветилась от радости. — Только нужно обращаться на ты, как принято среди равных. А Отто называй только по имени.

— Да, я помню, — потупив глаза, сказала девушка. — Олег, можно я ночью к тебе приду? Меня уже валяли дружинники барона, а детей от нашей связи не будет, поэтому ты во мне ничего не изменишь. Неужели тебе так трудно доставить мне немножко радости? Я ведь вижу, что ты меня не обманывал, когда говорил о красоте!

— Если ничего не помешает, я к тебе приду сам, — ответил он. — Пока рано об этом говорить. Мало ли что может случиться.

— Тогда зачем мы идем в зал? — не поняла она. — Ты же говорил, что можно заказать обед в комнаты.

— Вам нужно привыкать к своему новому положению, — объяснил юноша, — и этим надо заняться до того, как мы приедем в столицу. Если вы что-то сделаете не так, или на нас кто-нибудь наедет, будет лучше, если это произойдет в дороге. Мне проще влиять на случайных встречных, которые быстро о нас забудут. В конце концов, если не получится повлиять, можно будет применить силу и удрать.

— А может, не будем ждать ночи? — предложила Сель. — Я же вижу, что тебе тоже хочется!

— Мало ли что мне хочется, — ответил Олег, задавив в себе желание согласиться. — Пойми, что мой жреческий обруч — это вызов всем традициям. Я могу доказать свои права, только нам могут встретиться те, кому не нужны доказательства. Надо быть готовым к драке или к бегству, а ты меня расхолаживаешь любовью!

Сегодня у Маркова был приемный день в одном из захваченных городков — Зарде. Каждый член Совета один раз в декаду выбирал город и принимал всех, кто хотел видеть кого-нибудь из вождей. О таких приемах оповещали заранее, и в желающих поговорить не было недостатка. Со своими вопросами приходили и люди, и аборигены. Если удавалось быстро разобраться с просителями, после них решали дела с городским начальством. Первыми на этот прием пришли три кузнеца.

— Прощения просим, — сказал один из них, — но без вас никак не возможно! Нужно повесить купца Рада, а глава боится с ним связываться!

— И из-за чего его вешать? — спросил Иван. — Чем он вам не угодил?

— Медь продает по непотребной цене! — возмущенно сказал второй кузнец. — Железо-то у нас свое, а медь только привозная. Всегда платили десять серебряных за слиток, а теперь он требует тридцать! У нас ничего из такой дорогой меди не возьмут!

— И чем он объясняет новую цену? — спросил Марков.

— Сказал, что ему из-за вас ничего не продают, — для чего-то оглянувшись на дверь, ответил тот кузнец, который начал разговор. — Только это брехня! Он приехал из Пармы за две декады до того, как вы сюда пришли, а медь покупал еще раньше. Пользуется тем, что никто, кроме него, не торгует медью, а нам от этого чистое разорение!

— Я этим займусь, — пообещал он. — С медью вам поможем. Скажите, чтобы заходили следующие.

Следующим был староста одной из трех деревень, которые располагались поблизости от Зарда. Когда захватили городки, сразу попытались наладить отношения с крестьянами, но не преуспели. Те не признали новую власть и зажали продовольствие. Никто не собирался увеличивать площадь посевов, даже когда предлагали хорошие цены на будущий урожай. У некоторых работали люди, которых только кормили, а после работы держали взаперти. Пришлось устроить показательный рейд. Людей освободили, а их бывших хозяев выпороли. С теми, кто схватился за оружие, не церемонились. Тела оставили хоронить их односельчанам, а из хозяйств выгребли все продовольствие и сожгли дома, выгнав на улицу семьи бунтарей. После этого старосты упрашивали Лаврова сменить гнев на милость и обещали, что обязательно увеличат посевы, а гертам больше ни в чем не будет отказа.

— С чем пришел, Брук? — спросил Марков, когда староста закончил кланяться.

— Мы, конечно, обещали увеличить посевы, — сказал мужик, — только нам для этого нужны лошади… Наших никак не хватит! Не сейчас, а когда закончатся дожди.

— И зачем с этим идти ко мне? У главы есть заместитель по сельскому хозяйству, вот к нему и иди. Лошадей дадим, но не просто так, а в обмен на продовольствие. Расплачиваться будете не сейчас, а из нового урожая.

— Здравствуйте, Иван Алексеевич! — поздоровался стремительно вошедший мужчина из людей. — Просители подождут, я у вас много времени не отниму.

— Здравствуй, Сергей, — отозвался Марков. — Что вы опять нарыли?

Сергей Березин был начальником разведки и членом Совета.

— Купили информацию о ватаге, которая удерживает много людей, — ответил Березин. — Их почему-то не продали до дождей, поэтому вынуждены теперь кормить. Это в трех дневных переходах отсюда, рядом с трактом. Если я использую только своих ребят, можем понести потери. В ватаге много лучников.

— Используй резервы, — решил Марков. — Скажи Болдину, что я разрешил. Обложите их так, чтобы никто не ушел, и дайте знать, что за каждого убитого герта будем сдирать шкуры, а то они вполне могут первым делом перебить рабов. Много у меня еще посетителей?

— Наша Волкова и здешний глава, — ответил довольный разведчик. — Были еще земмы, но они почему-то ушли.

— Скажи Галине, чтобы зашла, — попросил он Сергея. — Герб подождет.

— Здравствуй, Иван! — поздоровалась с Марковым невысокая, крепкая женщина лет сорока. — У меня к тебе два вопроса. Хотела их обсудить в Совете, но раз уж ты приехал сам…

— Опять школа?

— У нас три сотни детей разных возрастов, и вы их разбросали по всем городам. Не скажешь, как их учить? Я начала заниматься учителями, и тут вы мешаете со своими сборами! Я понимаю, что нас мало, и вы хотите научить драться даже женщин…

— Плохо понимаешь, Галя! — перебил ее Иван. — Мы налаживаем связи с земмами, но до дружбы еще далеко, и пока можем рассчитывать только на себя. Местным с нами не справиться, но если сюда придет армия одного из королевств… И пока не из чего делать наши сюрпризы. Здесь нет многого из того, что для этого нужно, а у нас слишком мало бойцов, чтобы продвигать свое влияние на восток. Учеба — дело нужное, но пока не до нее.

— Тогда найдите хоть одного мага! — потребовала Волкова. — Что на меня так смотришь? Это американцы называли нас русскими, на самом деле русских только половина. Многие из наших людей даже не знают русского языка! Мало того что не можем объясниться с земмами, мы и друг друга не понимаем!

— Это не так легко, — ответил Марков. — Был здесь один жрец, но когда мы захватили власть, он сбежал. Теперь многие земмы недовольны еще и этим. Это для тебя религия — опиум, а для них она часть жизни. И нужен не просто жрец или маг, а кто-то такой, кому можно доверить свою голову. При желании в нее вместе с языком можно вложить много всего! Будем искать мага, а пока учите русскому, как умеете, всех, кто его не знает.