— Садитесь, господа бароны, — сказал Лавров Маркову с Волоховым, — сегодня поговорим о том, чего не стоит знать остальным членам Совета.

— Американцы? — спросил Марков.

— Не только, — ответил герцог. — Садись, разговор будет не на пять минут.

— Я бы хотел услышать, почему ты зарубил мои предложения по ватагам, — сердито сказал Волохов. — Когда они избавятся от рабов, ловить будет намного труднее!

— Вот с этого и начнем, — согласился Лавров. — Ты предложил с помощью людей генерала устроить засады в восточной части тракта. Я ничего не перепутал?

— Все так, — подтвердил Николай, — только их еще усилили бы моими парнями. Не пойму, что тебе не понравилось.

— В твоем плане мне не понравилось все, — ответил Лавров. — Допустим, что это у вас получилось и даже не сильно пострадали рабы. По тракту мы их не выведем из-за резвящихся там баронов. Лею о двух сообщили, но пока он на них отреагирует! Значит, людей придется вести триста километров через территорию, большую часть которой мы не контролируем. Триста — это по прямой, на самом деле будет больше. Сколько тебе понадобится людей и лошадей для их охраны и кормежки? Намного проще поручить это работорговцам. Пусть доведут рабов до удобного нам участка тракта, а потом мы их заберем вместе со всем остальным имуществом, а охрану и хозяев перебьем! Никто из караванщиков не должен вернуться в Парму! Даже если под горячую руку попадут нормальные купцы, это не навредит, все равно в ближайшие годы никакой торговли через Парму не будет. И уничтожение ватажников нам сейчас не нужно. Ивану я говорил, теперь скажу тебе. Пришельцы уже несколько декад не таскают сюда людей. Сначала об этом сообщил Николаев из Таркшира, а после его сообщения, проверили здесь. Сейчас ватажники продадут рабов, а взятые в оплату товары у них не задержатся и будут проданы горожанам. Когда промотают деньги, начнут искать рабов. Людей там нет, поэтому будут хватать земмов.

— Очень скоро к нам прибегут за помощью, — сказал Марков, — и мы ее окажем, конечно, на своих условиях. И наши возможности к тому времени будут больше.

— А если выполним твой план, то вызовем общее неудовольствие, — добавил Лавров. — Товары не попадут в города, а горожане будут нас обвинять в их отсутствии и в убийстве земмов.

— И кто этим займется? — спросил Волохов. — Может, я?

— Займется Иван, — ответил герцог, — ты будешь нужен для другого.

— И кого мне брать? — спросил Марков. — Если заниматься только караванами, мне хватит своих людей, но тогда поручите американцев кому-нибудь другому. Нужно контролировать сто километров тракта, а у меня нет такой возможности.

— Американцами займется полковник, — ответил Лавров, — твое дело — рабы. Вам дадут отравленные стрелы, только предупреди своих орлов, чтобы об этом не болтали. Нужно свести наши потери к минимуму, а караванщиков все равно не будем брать в плен. Если среди рабов будут земмы, освобождайте и ставьте перед выбором: или они работают на нас, или пусть идут на все четыре стороны. Людей у тебя хватит, но двух в помощь дам. Это прибывший недавно маг и его приятель.

— Маг не помешает, — согласился Марков, — непонятно только, почему такая щедрость. Ты же с ним вроде договорился о помощи?

— Причины две, — сказал Лавров. — Он тоже уменьшит вам потери и проведет первичную фильтрацию тех, кого вы освободили. И еще это связано с тем, что скоро должна прибыть его сестра. Этот юноша — один из семьи Матвеевых. Мы их сведем, но сначала пусть оба на нас поработают.

— Полковнику тоже дашь отравленные стрелы? — спросил Волохов.

— Дам, но попрошу обойтись без крайних мер. Я вам еще не говорил, но очень плохо идут дела с вербовкой в королевстве. Большинство людей не хочет ехать туда, где идет драка и можно потерять жизнь. Русских и тех, кто может к нам примкнуть, там всего процентов двадцать. Полезные профессии есть, но нам сейчас нужно много боевиков, а среди американцев таких большинство, и их не нужно тянуть сюда из королевства через все Дикие земли. Если полковнику удастся с ними договориться, мы его введем в Совет и дадим барона.

— Все запомнили? — спросила Вера у старшего отряда, который был прислан Лавровым для охраны храма. — Без меня не пускать никого! Каждый из вас получил немного моей силы и сможет сопротивляться внушению, но надолго вас не хватит, поэтому, если почувствуете, что кто-нибудь хочет подчинить, сразу бейте стрелами!

— Все выполним, — заверил ее боец, — можете не сомневаться. Пока мы живы, в храм никто не войдет!

Девушка подняла с пола свои дорожные сумки и, оставив в храме с восторгом смотревших ей вслед парней, пошла к конюшне.

— Давайте помогу, — предложил ждавший ее во дворе Бобров.

— Помогайте, — согласилась она, отдавая ему сумки. — Скажите, Юра, сколько нам ехать до вашего Верска?

— Сюда ехали четыре дня, — ответил он, — но кони шли налегке. Сейчас они попрут четыре тонны золота, так что прибавьте еще два дня. Вы не беспокойтесь, Вера Алексеевна, доедем нормально. В охранении разведчики Березина, а в них набирали самых лучших бойцов. Эти парни любую ватагу пустят на ремни! Продуктов взяли много, а у вас будет свой шатер, так что вы этих дней не заметите.

Вера действовала силой только на тех, кто остался в храме, но все прибывшие относились к ней с почтением и восторгом. Пресветлой ее не называли, но обращались исключительно по имени-отчеству. Все остальные называли друг друга по именам, изредка добавляя фамилию. Чтобы меньше выделяться, она сняла обруч, который в дороге только мешал.

Не то чтобы Вера не заметила шести дней пути, но она ехала в сопровождении полусотни разведчиков как у бога за пазухой. Парни не давали ей ничего делать самой, а на привалах развлекали, рассказывая все, что девушка хотела узнать. В частности, ей рассказали всю историю неудачной попытки людей закрепиться в Дольмаре и о своем тысячекилометровом походе. Веру ни о чем не расспрашивали, а она сама не стала откровенничать. Поход закончился на шестой день, когда они в полдень въехали в столичный Верск. Остановились возле казначейства для сдачи золота. Пока охранники разгружали лошадей, Бобров взял у девушки сумки и повел ее к начальству в неказистый двухэтажный дом, который здесь называли дворцом. К герцогу ее пропустили сразу, как только узнали, кто приехал. Поднявшийся из-за стола пожилой мужчина отличался от встреченных в коридоре только золотой герцогской цепью и уставшим лицом.

— Я рад, что вы к нам приехали, — искренне сказал он, приглашая Веру садиться. — Не буду говорить о том, как вы нас выручили с золотом, вам это и самой должно быть понятно. Теперь мы для вас сделаем все, что будет в наших силах. Я вас могу называть по имени?

— Конечно, Игорь Николаевич, — ответила девушка. — У меня нет мании величия, а титул жрицы важен не для вас, а для земмов. Вы должны знать, что он мне не только многое дает, но и налагает определенные обязанности. Если верующие попросят помощи, я должна буду ее оказать.

— Мы с вами поговорим и об этом, и обо многом другом, — сказал Лавров, — но сначала я сообщу две новости. Первая вас, несомненно, обрадует, а вторая может стать поводом для волнения. Мы нашли вашего брата, а он до своего приезда сюда нашел вашу мать. Не нужно вскакивать, его сейчас здесь нет. Мы проводим операцию по перехвату караванов с рабами, и он вызвался помочь. Когда с этим закончат, вы с ним увидитесь. Олег довольно сильный маг, поэтому его помощь будет нелишней. Давайте я вам о нем расскажу в нескольких словах. Он долго жил в том храме, который теперь стал вашим. Когда посчитал себя готовым, отправился искать семью. В столице Таркшира встретился с королем и как-то умудрился получить дворянство. Там же узнал, что Лиза Матвеева химичит на его величество. Формально король отправил его сюда своим представителем, а фактически выпроводил из королевства человека, который мог смутить его подданных своими способностями, обручем жреца и браком.

— Каким браком? — растерялась Вера. — Ему же только шестнадцать!

— Очень развитый юноша, — засмеялся Лавров. — Чему вы удивляетесь? Это не Земля, здесь рано взрослеют не только земмы. И женился он на местной, вы с ней можете увидеться. Олег ее спас и сделал сначала дворянкой, а потом своей женой. Я неплохо знаю людей и уверен в том, что у них настоящая любовь. Перед поездкой сюда он заехал в горы, где работала с экспедицией ваша мать. Когда она вернется в свой дом, у вас будет возможность переписываться. Наверное, сможете к ней поехать, но я этого утверждать не берусь.

— А что мне может помешать? — спросила девушка.

— Один жрец, который приехал сюда вместе с третьей партией людей и королевским посланником, — ответил герцог. — Вы отшили барона Габура, поэтому Лей прислал другого посланника с большими полномочиями, а чтобы они были для вас весомее, барона сопровождает один из высших жрецов. Вам обязательно придется с ними встретиться. Вера, вы не забыли о своем обещании сделать нам магов и научить языку? Для нас эта помощь была бы не менее весомая, чем ваше золото.

— Все сделаю, — подтвердила она. — Мне все равно здесь сидеть, пока не вернется брат. А посланник с жрецом подождут.

— Вы устали с дороги, поэтому сейчас отправитесь отдыхать, — сказал поднявшийся со стула Лавров. — Для вас приготовили комнаты и туда уже должны доставить обед. Если что-нибудь не устроит или будет нужно, обратитесь к коменданту.

— Приведите ко мне жену брата, — попросила Вера. — Как ее зовут?

— У нее вулканическое имя — Сель, — пошутил он. — Девушку к вам приведут, когда пообедаете. Там, кстати, можно будет покупаться. Я думаю, что о вашем приезде очень быстро узнает посланник. Что мне говорить, если он придет домогаться с вами встречи?

— Завтра в любое время, — ответила девушка, — а сегодня никаких разговоров не будет. Завтра же я займусь вашими делами. Подумайте о том, как лучше организовать осмотр людей, и соберите тех, кому нужно дать знание языка.

Веру под охраной отвели в двухэтажный дом, выглядевший приличнее резиденции Лаврова. Выделенные ей комнаты на втором этаже были даже побелены, а в окна вставили стекла. В меньшей комнате вместо лежака стояла деревянная кровать с перьевым матрасом, а в большой комнате на столе ждал еще горячий обед. Девушка не оценила эти удобства, пока не увидела, в каких условиях живет большинство людей. Дома ремонтировали на скорую руку, лишь бы было куда селить вновь прибывших, а о нормальной мебели и всем остальном приходилось только мечтать. Не хватало нужных материалов, работников и времени. Выручало то, что даже ночами было тепло и собравшиеся здесь люди превыше всего ценили безопасность и возможность жить среди своих. Все понимали, что трудности только на время, поэтому недовольство проявляли немногие.

Вера переела вкусной каши с мясом и настоящим земным хлебом, поэтому оставила молоко на потом, а грязную посуду отнесла коменданту.

— Зачем же вы сами! — всполошилась пожилая женщина, которая заправляла этим «общежитием». — Нужно было сказать…

— Мне что сказать, что сделать самой — нет никакой разницы, — улыбнулась ей девушка, — все равно пришлось бы к вам спускаться. Вы представились как Нина, а какое у вас отчество?

— Какое отчество! — махнула она рукой. — Я его, наверное, скоро забуду. У нас все, как в Америке, зовут друг друга по именам. Вера Алексеевна, вы не хотите искупаться? Воду мы нагрели. Если хотите, то мы быстро организуем.

— Ко мне сейчас придут, — ответила Вера. — Обязательно покупаюсь, но немного позже. И воду специально греть не надо, сейчас и так жарко.

Она вернулась в свои комнаты и переодела взятый из храма дорожный костюм на свое единственное платье, которое было на ней в день нападения дружинников барона Гарвела. В ватаге папаши Браса помогли пошить еще два, но они были брошены из-за спешки и сгорели в костре. Это платье уже стыдно носить, но в нем было не так жарко, как в кожаном костюме одного из умерших жрецов.

«Миллионерша, — усмехнулась девушка. — Сейчас прибежит родственница, а я одета, как нищенка. И у герцога не попросишь: видела я, в чем они здесь ходят. Надо будет что-нибудь заказать в королевстве. Здешние туники можно покупать без примерки».

Невестку долго ждать не пришлось. Прошло минут десять, как в дверь постучали. Вера крикнула, чтобы входили, но в ответ раздался еще один робкий стук. Она не стала применять силу, подошла к двери и открыла. За ней стояла молодая девушка из земмов, симпатичная даже по человеческим меркам. Наверное, она бежала, потому что сейчас не могла отдышаться. Красивое белое шелковое платье с золотым шитьем неприятно укололо завистью.

— Что стоишь за дверью? — спросила Вера смотревшую на нее во все глаза девушку. — Я же разрешила войти.

— Волнуюсь! — призналась она. — Муж сам забрал обруч, а вы настоящая! Он сильней, но при виде вас у меня подгибаются колени!

— Я для тебя не жрица, а сестра мужа, — сказала Вера, взяла ее за руку и втянула в комнату. — Дай я на тебя посмотрю. Да, сила есть, хоть и немного. Почему Олег не раскрыл?

— Не знаю, госпожа! — испуганно ответила Сель. — Он мне об этом не говорил. Я ничего не умею, просто чувствую, когда в ком-то есть сила.

— Еще раз назовешь госпожой и получишь в лоб, — улыбнувшись, предупредила она. — Я для тебя Вера. Силу я тебе открою, но сможешь очень немногое. Узнаешь, когда тебе врут, и почувствуешь опасность. Можно делать еще кое-что, но этому нужно долго учиться. Ладно, это потом, а сейчас садись и рассказывай!

— Что рассказывать, госпож… Вера? — спросила Сель, запнувшись на «госпоже».

— Расскажи, кто ты такая и как встретилась с братом, — сказала Вера. — Садись рядом со мной и рассказывай. Мне о вас почти ничего не известно, а хочется знать все.

Жена брата начала говорить о своей семье и о нападении на деревню дружинников барона. Потом рассказала о том, как была рабыней и ее освободили Олег с Отто. О путешествии в столицу было сказано несколько слов, но о встрече с Лизой говорила подробно и отвечала на вопросы Веры.

— А потом не было ничего интересного, — закончила свой рассказ Сель. — Мы с охранниками долго сюда добирались, пока не столкнулись с всадниками герцога. Они нас проводили, а здесь дали дом. Мужа попросили помочь силой. Он, перед тем как уехать, многих обучил нашему языку, а наших охранников по его просьбе учат сражаться. Я хотела уехать с Олегом, но он не разрешил. Сказал, что я его буду отвлекать от дела. Я, конечно, волнуюсь, но не очень сильно, потому что с ним Отто.

— Я чувствую, что ты его любишь, — сказала Вера, — но ты подумала о том, что у вас не будет детей?

— Это плохо, — согласилась девушка, — но дети вырастают и уходят. Часто они уходят навсегда, а муж остается до самой смерти. С детьми живут недолго и не только ради них. Плохо, когда пресекается род, но в роду Матвеевых есть еще вы, да и ваша мать может родить детей. Служба короля не нашла Алексея, но они не могут проверить всех людей, только в тех городах, где их учитывают. Так что, может быть, ваш отец еще найдется. Когда здесь укрепится власть герцога, многие люди из королевства захотят прийти. Это сейчас так боятся, что мы даже с трудом набрали охранников. Вера…

— Что ты хотела сказать? Говори, не бойся, я не кусаюсь.

— У меня много платьев, а мы обе худые и примерно одного роста. Ты не рассердишься, если я…

— Рассержусь на «худую», — засмеялась Вера. — Я до сих пор считала себя стройной. Я не откажусь от одного из твоих платьев, если оно будет не таким красивым, как это. Не хочется ходить в таком среди людей, у которых нет приличной одежды. К тому же белое платье — слишком маркое. У тебя есть что-нибудь поскромней?

— Сейчас принесу! — вскочила Сель. — Заодно переоденусь сама, а то все так смотрели…

— Не беги, а то грохнешься в этом платье, — предупредила ее Вера. — Нам с тобой спешить некуда. Когда придешь, не стучи в дверь, а сразу открывай.

Сель отсутствовала минут пятнадцать. Появилась она уже переодевшаяся в серую тунику с двумя платьями в руках.

— У меня остались еще три такие же, — сказала она, раскладывая платья на кровати. — Это не считая того белого, в котором я приходила. Я думаю, что все должно подойти.

Девушки занялись примеркой, а потом еще долго сидели, и Вера рассказывала неожиданной родственнице о своей жизни. Вечером она искупалась и привела в порядок волосы. Утром надела новое платье, расчесалась и хотела идти к Лаврову, но была остановлена комендантом.

— Меня предупредили, что вас нельзя отпускать без охраны, — сказала она девушке. — Я сейчас за ней пошлю. Вы, Вера Алексеевна, не обижайтесь. Это не недоверие и не какой-то там конвой, а забота о вашей безопасности. У нас появилось много новых людей и работает еще больше земмов, а вы для нас слишком ценны, чтобы рисковать!

Она не стала спорить и поднялась в свои комнаты ждать, когда пришлют охрану. Раньше охраны к ней пришли представители короля. Вера почувствовала жреца, когда гости только подходили к дому, и надела на голову обруч. Девушка не стала ждать стука и заранее открыла им дверь.

— Приветствую хозяйку главного храма Ортага! — почтительно поклонился вошедший первым мужчина. — Я представитель короля Лея барон Стах Борин!

— Приветствую, высшая! — коротко кивнул зашедший следом жрец. — Никогда не думал, что увижу в этом качестве женщину гертов! Вы слабее своего брата, но в вас есть истинная сила. Ваши права никто не оспаривает, но у нас есть к вам предложение короля. Если вы его примите, сможете рассчитывать на то, что вас признают не только здесь, но и в королевстве! Я Хар Бахом.

— Садитесь, господа! — приветливо сказала Вера. — Я выслушаю то, что предложил король, а потом решу.

— Предложение очень простое, — сказал жрец. — Вы передаете нам все права на храм, а сами можете служить в любом из наших, включая главный храм королевства, или построить свой. Я уполномочен Элкаром Киором принять у вас храм Ортага, а барон скрепит наш договор. Есть у него такие полномочия.

— Что вы намерены делать с храмом? — спросила девушка.

— Дикие земли вот-вот войдут в состав королевства, — сказал Хар, — но его столицей по-прежнему будет Старх. Если с этим что-нибудь изменится, это будет еще очень нескоро. Но главный храм королевства должен стоять в городе его жрецов. В то же время храм в Ортаге — это святое место для земмов, причем не только Таркшира. Мы не можем дать ему жизнь и не сможем защитить, если сюда придут чьи-то войска. У вас для этого тоже мало сил. Поэтому принято решение вывезти в наш главный храм все священные сосуды из вашего. Это единственные сосуды на землях земмов, в которых хранится прах земных воплощений всех наших богов! Именно они — сердце храма и средоточие его силы! Если эти земли когда-нибудь по-настоящему войдут в королевство, мы сможем перенести столицу и возродить храм, но все это будут решать наши потомки.

— Вас интересуют только сосуды? — спросила она. — В прошлый раз разговор шел о золоте.

— В первую очередь сосуды, — ответил жрец, — хотя никто не отказывается и от золота. Но его в королевстве много, поэтому с вами могут поделиться. Сколько вы отдали герцогу Лаврову, и сколько его еще осталось?

— Отдала примерно два миллиона, — ответила Вера. — Сколько его осталось, я вам не скажу. Раза в три-четыре больше, не считая золотых табличек, обручей и драгоценностей. Но предметом торга могут быть только монеты, остальное я вам и так отдам.

— И сколько вы хотите забрать? — спросил барон.

— Еще столько же, — ответила она. — Что вы кривитесь? Вы прекрасно знаете, на что пойдет это золото. Для королевства будет намного больше пользы, если его здесь потратит герцог Лавров, чем оно осядет в казначействе или будет разворовано. Вы получите огромные земли, не прикладывая к этому больших усилий и ничего за это не заплатив. И учтите, что в замке оставлена охрана, которую вам не удастся подчинить, а если мы не придем к соглашению, мне никто не помешает вывезти из храма хоть все деньги.

— Для меня главное — сосуды, а королю хватит того золота, которое вы предлагаете, — примирительно сказал Хар. — Мне нужно вернуться в королевство, чтобы все организовать, но перед этим я должен заехать в храм и сам все осмотреть. Я вам верю, но мне могут не поверить другие, если я буду говорить только с ваших слов.

— Я не могу уехать, пока не вернется мой брат, — отказалась Вера. — Кроме того, я обещала обучить герцогу магов и учителей вашего языка! А вас одних не пустит охрана.

— Разумно ли давать гертам магов? — сказал жрец. — К тому же на их подготовку потребуется много времени. Я столько ждать не могу!

— Это не совсем маги, — объяснила девушка. — Ему нужны герты, которые смогут распознать ложь. Главное — найти тех, в ком есть хоть немного силы, а научить такой магии можно быстро.

— Это другое дело, — успокоился Хар, — но все равно желательно было бы уехать быстрее.

— Помогите мне, и уедем сразу же, как только вернется брат, — сказала девушка. — Если я не буду отвлекаться на обучение языку, намного быстрее закончу. А такому сильному жрецу, как вы, будет нетрудно обучить хоть тысячу гертов. Дадите мне слово, что будете вкладывать в головы только язык, а я вас перед отъездом проверю.

— Я еще ни на что не согласился, а вы уже ставите мне условия! — удивился он.

— Как хотите, — равнодушно отозвалась она. — В отличие от вас, я никуда не спешу и прекрасно справлюсь сама. Я считаю, что вам должно быть выгодно все, что идет на пользу королевству, а обучение языку гертов герцога Лаврова окажет ему большую помощь и поможет быстрее поладить с местным населением. Я не права?

— Когда должен вернуться ваш брат? — не отвечая ей, спросил Хар.

— Я думаю, что дней через десять, — ответила Вера. — Точнее можете сами узнать у герцога. Сейчас перехватываются караваны с рабами, и он в этом принимает участие. Если и задержится, то ненадолго.

— Ладно, — сдался он, — столько я подожду. Я вам помогу, только не буду никуда ездить. Пусть всех, кому нужно дать знания языка, привозят сюда.

— Как ты думаешь, сколько нам еще здесь караулить? — спросил Сергей.

— А куда торопиться? — отозвался Олег. — Не терпится соединиться с той девчонкой? Славная, только слишком маленькая для такого жлоба, как ты. Она же вроде с нами просилась, почему не взял?

— Не люблю, потому и не взял, — ответил парень. — Ей нужен не секс, а большая и светлая любовь, а у меня к ней чувства, как к сестре. Попробовал уговорить дожидаться в столице, а она устроила скандал и ушла с отцом. Я на месте Николая не брал бы дочь в такую вылазку.

— Спали бы вы, что ли? — сказал приятелям Сарк. — Завтра должен пройти караван, а вы будете ловить мух ртом.

Они уже декаду вместе несли службу в отряде Маркова и успели сдружиться.

— Куда так рано спать? — возразил Сергей. — Впереди вся ночь, успеем еще выспаться.

— Если в ближайшие дни не будет каравана из Пармы, то их уже не будет вообще, — сказал Олег. — Два каравана мы распотрошили, и остались еще два. Я бы на месте купцов никуда не ехал, пока не вернется хоть один караван. Вряд ли в Галише живут идиоты. Зарба убили в прошлом сезоне, а в этом не вернулись еще двое. Кстати, все караваны ушли за рабами, а обычных купцов почему-то нет. Ты спрашивал, сколько еще ждать… Я думаю, что управимся за пять дней, только вряд ли после этого Иван поведет нас к столице.

— Думаешь, что пойдем помогать полковнику? — догадался Сергей. — Знаешь, я был бы рад, если бы никто из этих мореплавателей не вышел к тракту. Страшно неохота стрелять в людей. Мне уже и караванщиков неохота резать, несмотря на то, что занимаются работорговлей. В Каргеле убивали наших женщин, а мужиков гнали на арены, так нам из-за этого всех его граждан пустить под нож? По-хорошему резать нужно пришельцев. Слышал я твою теорию и то, что придумал наш герцог. Наверное, вы угадали, но для меня вся эта возня на семьдесят лет — это такой идиотизм… Сколько потратили сил и извели людей только для того, чтобы дать пинок цивилизации земмов? Да я бы это устроил за один год. Нужно не разбрасывать людей по всему материку, на большей части которого их тут же убивают или лишают свободы, а собрать в одном месте и немного помочь.

— Подскажешь им при случае, — хмыкнул Олег, — а то они тупые и не понимают простых вещей. Наверное, не все у них так просто. Люди тоже часто поступают не самым умным способом. Мешать могут законы, обычаи или религия. Или ты думаешь, что полеты к звездам и вера несовместимы?

— Слуги богов не обязаны думать! — сердито сказал Сарк. — Они выполняют высшую волю, а на нас им плевать. И с вами они не будут возиться! Может, все-таки будем спать?

— Тоже версия, — засмеялся Сергей, — не хуже любой другой. Ладно, теоретики, кто-нибудь может объяснить, почему больше не присылают людей? Это признание нашего успеха или, наоборот, у пришельцев опустились руки?

— Людей не присылают всего две декады, — сказал Олег, — даже меньше. Может, и раньше были такие паузы. Все перевозчики отправились в отпуск греть пузо, а мы из-за этого паникуем.

— Я из-за этого не паникую, — вздохнул Сергей. — Мне, ребята, все здесь смертельно надоело! Не будет у нас с вами нормальной жизни! С королем разберутся герцоги, а нами займутся или Парма, или Каргел. Людей мало, и большинство не желает драться за лучшую жизнь. Ее только обещают, а в борьбе можно потерять и ту, какую имеешь. Если мы опять начнем делать порох или горючие смеси и сумеем отбиться, нас все равно не оставят в покое. Что там сложного в порохе? Китайцы его придумали чуть ли не в каменном веке. И земмы или догадаются сами, или запрягут кого-нибудь из людей. Лей использует твою мать, и в Сенате Каргела тоже кого-нибудь найдут.

— Пессимист, — сказал Олег. — У тебя потому такое настроение, что живешь для себя. Вот когда полюбишь…

— Я потому и не хочу любить, что придется бояться не за себя, а за жену и детей.

— Просто еще не встретил свою девушку, — сказал Олег. — Когда я влюбился в свою Сель…

— Как ты сказал? — приподнялся Сарк. — У вас есть такие имена?

— Я женился на вашей девушке, — ответил Олег. — Освободил ее из рабства, а потом полюбил. Сначала влюбилась она, а я ее только жалел, а потом так прикипел, что за нее любому горло порву!

— У нее есть родные? — спросил Сарк.

— Где-то остался брат, — ответил юноша. — Мать захватили вместе с ней, но их сразу же разделили. Если и жива, то теперь вряд ли найдешь. А что это тебя так заинтересовало?

— Ты женился на моей сестре, — сказал Сарк. — Она в Верске?

— Точно! — воскликнул Олег. — Она же называла твое имя! И как я сразу не сообразил?

— Не сообразил, потому что такие совпадения бывают только в книгах, — засмеялся Сергей. — Наверное, я пойду спать в другое место. Сарк теперь полночи будет тебя просить рассказать о сестренке, а завтра будете ловить мух ртом.

— Лежи, — остановил его друг, — не буду я сейчас вам мешать. Для меня главное, что она жива и счастлива, а обо всем остальном поговорим завтра.