День прошел скучно. Расспросить Елену о городке не удалось. Она ответила на пару вопросов, потом стала уводить разговор в сторону, а под конец просто отказалась говорить на эту тему, сославшись на инструкцию. Треп ни о чем быстро угас, и все до обеда разбрелись по своим полкам. Мелькавший за окнами серый пейзаж, перечеркнутый косыми струями дождя, ничего, кроме уныния, не вызывал. После обеда Николай достал колоду карт, и они часа два резались в «дурака», научив этой игре Лиду. Потом мужчины рассказали по нескольку анекдотов, и на этом лимит общения был исчерпан. Вечером поужинали очень рано и совсем немного, после чего все улеглись спать. На этот раз плохо спавшая прошлой ночью Лида заснула одной из первых и ночью просыпалась всего один раз, да и то ненадолго. В Челябинск прибыли в семь утра. Дождя в городе, к счастью, не было, поэтому обошлись без зонтов. Крикнули носильщика с тележкой, с помощью которого перебрались в зал ожидания вокзала, где Самохины вместе с Еленой остались ждать машины, а Николай, взяв такси, поехал за ней в территориальное Управление МГБ. Вернулся он только через пару часов.

— Пришлось долго ждать начала рабочего дня, — хмуро сказал он Самохиным. — О нас сообщили, но кто‑то решил, что мы можем подождать. Я не стал разбираться, кто именно у них там такой самостоятельный, а то бы приехал еще позже. Передам в министерство, пусть разбираются, если сочтут нужным. Машина ждет на площади, поэтому сейчас поедем. Это рядом, так что обойдемся без носильщиков. Продукты мы подъели, а чемоданы у вас легкие.

Мужчины нагрузились вещами, оставив женщинам по небольшому чемодану, и все вместе вышли на привокзальную площадь. В полусотне метров от вокзала их поджидала новая «Победа». Водитель уже открыл багажник, и в него сгрузили все вещи, кроме продуктовых сумок Самохиных.

— Перекусим по дороге, — пояснил Алексей. — Сейчас сядем, и я всем сооружу бутерброды с ветчиной. Сколько нам ехать?

— Часа два, — ответила Елена. — Но если хотите есть, нужно этим заняться сразу, потом будет неважная дорога.

Сначала было неплохое шоссе, и они с удовольствием съели по паре бутербродов, потом дорога пошла хуже, и машину стало трясти, поэтому шоферу пришлось немного сбавить ход. Километра за два до городка дорогу перегораживал шлагбаум, возле которого было построено небольшое одноэтажное здание для охраны. Сама охрана КПП в составе лейтенанта ГБ и пяти автоматчиков профессионально окружила машину.

— Предъявите документы! — приказал лейтенант.

Стоявший рядом с ним сержант подбежал к «Победе» и, собрав у всех документы, отнес начальству. После их просмотра лейтенант приказал Самохину выйти из машины.

— Почему в гражданском? — спросил он, с явным недоверием осматривая Алексея.

— А какое вам дело, лейтенант? — ответил тот. — Я могу приехать хоть в домашнем халате и тапочках, вас это не касается. Что‑то не так с моими документами? Тогда прямо и скажите!

— У вас не может быть указанного в документах воинского звания! — с неприязнью сказал лейтенант. — Ваш возраст не подходит!

— К вашему сведению, в жизни случаются исключения из правил, — пояснил Алексей. — Василий Сталин, например, в двадцать шесть лет стал генерал–лейтенантом. Так что для меня звание майора это еще не предел. Но если вам что‑то кажется, и вы не верите офицерам центрального аппарата МГБ, которых отправили меня сопровождать, и бумагам с подписью министра, флаг вам в руки и барабан на шею. Я вижу, здесь проложена телефонная связь. Позвоните в комендатуру, пусть они пришлют машину и отвезут меня к себе. Там уже будет видно, с кем они станут дальше разбираться, со мной или с вами. Нет у меня никакого желания выяснять здесь с вами отношения.

— Постойте здесь! — решил лейтенант. — Я доложу начальству.

Он ушел в домик охраны и вернулся через несколько минут.

— Ваша фамилия есть в списках, — сказал он Алексею. — Возьмите, пожалуйста, документы и садитесь в машину. Онищенко, открой шлагбаум!

— Ну и почему вы им не предъявили свои бумаги? — спросил Алексей, когда пост охраны скрылся за поворотом дороги.

— А зачем? — сказала Елена. — Это только первый пост, проверять вас будут в городке. Наши бумаги не для этого лейтенанта. О вас предупреждены все, кому положено знать, а действия охраны могли привести только к потере времени. Ну отвезли бы вас для проверки на другой машине, что с того? Нам все равно туда ехать. Так, поворачиваем направо и потом еще раз через пару кварталов. Там я скажу, где остановить.

— Кто вам виноват, что так молодо выглядите? — добавил Николай. — Думаю, вы из‑за этого еще не раз столкнетесь с недоверием.

Его слова оказались пророческими.

— Вы в звании майора? — недоверчиво уставился на Алексея пожилой майор, на стол к которому отправились сопроводительные документы на Самохиных.

— Надо было не соглашаться с Берией и просить, чтобы дали младшего лейтенанта, — вздохнул тот, добавляя к бумагам свое удостоверение и командировочное предписание. — Вы этим офицерам верите? Вот у них и спрашивайте, где они меня такого нашли. А то, может быть, я американский шпион с неудачно подделанными документами?

— Все в порядке, Александр Евгеньевич, — усмехнулась Елена. — Там, откуда его взяли, шпионов не бывает. А возраст… Он еще постареет. Давайте побыстрее закончим, нам потом их еще устраивать.

— Вы кто по специальности? — спросил майор Лиду. — В сопроводительных документах стоит прочерк.

— Художник, — ответила она. — Но ничего не оканчивала, кроме школы.

— Оружие имеется?

— У меня штатный «ТТ», а у жены «Вальтер–ППК». Лида, покажи документы.

На стол легло еще одно удостоверение.

— Надо же! — сказал майор, увидев роспись министра и отметки. — Таких клиентов у меня еще не было. Интересоваться вами мне запрещено, есть указание оказать содействие. Вы их сейчас куда, в администрацию?

— Да, — ответила Елена. — Повезем устраивать их, а потом приедем к вам устраиваться сами. Паспорта для прописки я потом передам.

— Временные отметки вам сделали, — сказала она, когда все опять сели в машину. — Сейчас поедем вас устраивать, а по пути я покажу, где столовая, магазин и баня. Школа вам не нужна, а больше здесь пока ничего нет. Железнодорожный вокзал в километре от городка, а парк, как я уже говорила, только начали делать. На комбинат, если будет нужно, съездим позже. Как устроитесь, возьму у вас паспорта. Всех местных прописывают в Челябинске.

Устроили их очень быстро.

— Насчет вас есть указание Ванникова, поэтому квартира подготовлена, — сказал им представительного вида мужчина. — Директор распорядился поселить вас на Школьной, там у нас живет все руководство. Подождите, я сейчас оденусь и съезжу с вами — так будет быстрее.

Уже через десять минут их провели в двухкомнатную квартиру, оставили два ключа от замка входной двери и помогли перенести вещи. Пообещав позже наведаться, Николай с Еленой поехали устраиваться сами.

— Да, не дача Сталина, — сказала Лида, осматривая комнаты. — Вся квартира меньше одной нашей гостиной.

— Не ворчи, нам с тобой по местным меркам и так досталась царская квартира, вот только всей мебели — это две раскладушки и табуретка на кухне. Обещали еще привезти матрасы и подушки, и какую‑нибудь посуду сегодня купим в магазине, а на завтра попробуем выбить грузовик, и я смотаюсь в Челябинск. Денег навалом, так что постараюсь сразу все купить. Давай здесь все внимательно осмотрим и составим список того, что нужно, а то я обязательно что‑нибудь забуду.

Жилой площади в обеих комнатах на глаз было меньше сорока квадратов, кухонька была совсем маленькая, но туалет и ванная комната находились в отдельных помещениях. Окно кухни и балкон в гостиной выходили во внутренний двор с видом на громаду комбината, а окно в спальне смотрело на Школьную улицу, пожалуй, самую приличную в городке.

— Смотри, какая просторная прихожая, — сказал Алексей. — Сюда и одежный шкаф войдет. Бери ручку, бумагу и пиши.

— А что писать? — растерялась Лида. — Я на электрической плите ни разу не готовила, я вообще почти ничего не умею готовить! И как здесь стирать? Может быть, здесь есть прачечная?

— Это вряд ли, малыш, — Алексей подошел к жене, обнял ее и поцеловал в макушку. — Не бойся, ничего такого сложного в домашнем быте нет. Угораздило же меня жениться на миллиардерше, теперь всему придется учить самому. Ничего, у нас с тобой два месяца отпуска, все потихоньку сделаем, всему научишься. А стирать я буду сам, не женское это дело. А потом, может быть, возьмем домработницу, а то или ты до своего мольберта не доберешься, или я помру от голода. Ну что, идем в магазин?

Магазин был единственным и продавались в нем продукты и кое–какая хозяйственная мелочь, в том числе и посуда. Ее и купили, выбирая самое необходимое.

— Остальное купим в Челябинске, — сказал Алексей. — Там больше выбор. Вообще‑то, насколько я знаю, закрытые города очень неплохо снабжались, просто здесь все еще только начинается. Через год будет все, и не придется мотаться в Челябинск.

Через полчаса после их возвращения во двор дома заехал грузовик, и солдаты внесли Самохиным небольшой стол, табуретку и постельные принадлежности.

— Живем! — сказал жене Алексей. — Матрасы, подушки и одеяла у нас есть, даже постельное белье привезли. Сегодня будем спать, как белые люди. Давай сложим сумки с остатками провизии на балконе, чтобы ничего не пропало, а пообедать сходим в столовую. Заодно оценим здешний общепит, а поужинаем дома. Наши сопровождающие все равно не скоро придут, им самим еще нужно устраиваться. Это не командировка на несколько дней, они здесь надолго застряли.

Столовой остались довольны.

— Не кухня Сталина, но лучше той московской столовой, где мы ели, — сделала вывод Лида. — Если не захочется готовить, можно будет поесть здесь. Плохо только, что очередь. Пошли домой, я хочу отдохнуть.

В квартиру они зашли за несколько минут до прихода Николая.

— Я уже договорился насчет машины, — с порога сказал он Алексею. — Завтра будь готов к девяти. Я тоже поеду и кое‑что себе куплю. Не мебель, конечно, она у нас казенная. А вообще, планируй покупать тяжелые и громоздкие вещи. За мелочевкой съездим отдельно на легковушке. О вас, кстати, уже справлялись. Через несколько дней должен приехать кто‑то из научного руководства, которому ты будешь нужен, но это точно не завтра. Так что готовься к поездке. Лишь бы не было дождя, а то ее придется переносить. С соседями еще не познакомились?

— Когда бы мы успели? — спросила Лида. — Сами только въехали и все время в бегах.

— Тогда хочу дать один совет. Ты ведь и дальше будешь ходить в гражданском?

— Наверное, не все время, — ответил Алексей, — но без необходимости надевать форму не хочу. Лиду, вон, галифе смешат, да и людей пугать…

— Вот насчет людей и хочу предупредить. Сразу говори, где служишь. Пусть кого‑то поначалу отпугнешь, потом не будет проблем. А если с кем‑то сблизишься, а потом сами узнают, подумают, что скрывал. Нас мало кто любит, и сам знаешь за что. Ладно, я смотрю, Лида уже зевает. Она в первую ночь в поезде почти не спала, поэтому пусть отдыхает. Я к вам зашел только сказать насчет поездки.

Лида после сытного обеда действительно засыпала на ходу, поэтому Алексей поставил одну из раскладушек и быстро разобрал постель. Кое‑как раздевшись, жена забралась под одеяло и тут же заснула. Он поставил и свою кровать, но не стал на нее ничего стелить, кроме матраса, на который и прилег, поменяв перед этим костюм на домашнюю одежду. Спать ему было нельзя, иначе пошел бы коту под хвост ночной сон, поэтому он просто лежал и обдумывал события последних дней и прикидывал, что нужно будет сделать в первую очередь. Ему очень не понравился сегодняшний инцидент на КПП. Не сам по себе, а потому что стало ясно, что их внезапной молодости не замечали только Сталин и его окружение, включая охрану. Всем остальным она бросалась в глаза. Он понимал этого лейтенанта: сам не видел таких молодых майоров, капитаны и те были старше. Сейчас, имея за спиной Берию, на это можно было не обращать внимания. Хотя, с другой стороны, не будешь же всем ссылаться на министра… И что делать, если все равно ничего сделать не можешь? Правильно — выбросить из головы!

Долго он спать Лиде не дал: в пять вечера разбудил и погнал умываться, а в шесть они достали с балкона продукты и немного разогрели все в духовке. Алексей вскипятил в купленном чайнике воду, и они заварили чай, после которого пришел черед булочек.

— Завтра утром подъедим все запасы, — предупредил он Лиду. — Я постараюсь что‑нибудь купить в Челябинске, но не уверен, что будет возможность мотаться по гастрономам, поэтому купи чего‑нибудь здесь. Если обедать пойдем в столовую, пригодится на ужин. Я смотрю, ты опять не прочь завалиться спать. Этот номер не пройдет: раньше девяти не ляжешь. Вредно спать с полным брюхом, а ты уговорила шесть пирожков! Зачем мне толстая жена?

— А чем заниматься? — спросила она. — Если тем, о чем ты подумал, я для этого слишком сильно наелась, а больше в голову ничего не приходит. Надо было забрать у Николая карты.

— Я еще с тобой в карты не играл! — рассмеялся Алексей. — В дороге с попутчиками, чтобы убить время, это еще куда ни шло, но не дома. Мы займемся делом. Доставай из чемодана свой именной пистолет, буду тебя учить им пользоваться. Кстати, надо будет купить для тебя дамскую сумочку. Не в кобуре же его носить, если будет нужда, да и не дали ее тебе.

Все премудрости обращение со своим оружием Лида освоила за полчаса.

— Где бы здесь пострелять? — задумчиво сказала она, демонстративно оглядывая комнату.

— Быстро учишься, — заметил муж, отбирая у нее пистолет. — Хватит баловаться! Пожалуй, надо тебе будет достать и кобуру. Под свитером на ремне удобно носить. Кстати, вот еще одна проблема, которую нужно срочно решать. У нас с тобой три чемодана одежды, и вся летняя. Скоро уже начало октября, а октябрь для этих мест почти зима. Так что послезавтра, если не принесет Курчатова, едем за зимними вещами.

— А денег нам на все хватит?

— Хватит. Мне в качестве подъемных выдали три оклада, да еще получил деньги за сентябрь. И в шкатулке тоже было много, я их так и не посчитал, вот и займись нашими финансами. В нашей семье ими занималась мать, а в моей — бывшая жена. Не будем нарушать традиций.

— Леш, а почему вы разошлись? Ты ее разлюбил, да?

— Зачем тебе это, малыш? Было и нет, так зачем вспоминать о том, чего никогда не случится?

— Для тебя это было. И я бы хотела знать, из‑за чего! Вдруг ты и меня вот так… А я без тебя точно умру, ты это должен знать!

— Глупенькая! — он прижал ее к себе. — Я похож на мужчину, который бросит доверившуюся ему женщину? Бросил не я, бросили меня. А почему… Просто нашелся тот, кто для нее стал дороже. Я поспешил жениться сразу после училища, потому что позже это сделать трудней. Вечные сборы, спецкурсы, учения. Наверное, повлияло еще и то, что меня подолгу не было дома. А тот другой никуда не мотался, да и зарабатывал побольше меня.

— Какое значение имеют деньги?

— Это они для тебя не имеют значения, потому что ты в них никогда не нуждалась. Для большинства жен зарплата их мужчин стоит совсем не на последнем месте. Так что если ты меня не бросишь сама, жить нам с тобой рядом до глубокой старости, потому что я тебя люблю и буду любить!

— Докажи!

— Знаешь что, малыш, — сказал он, ссаживая жену с колен. — Давай доказательствами займемся завтра, когда у нас будет нормальная кровать. Еще не затопили, и на полу, даже на матрасе, сейчас холодно, а раскладушка это несерьезно. И тебе уже пора спать.

Недовольная Лида легла на свою раскладушку и скоро уже спала, а он задержался и теперь не мог уснуть из‑за шума у соседей, которые устроили гулянку. Музыку толстая стена глушила почти полностью, а вот топот ног — уже нет. И ничего им не скажешь в девять вечера. К десяти они угомонились, и он наконец уснул.

Утром Алексей, стараясь не разбудить жену, позавтракал, надел форму, рассовав по карманам документы и деньги, и спустился во двор, заперев за собой входную дверь. Заметно похолодало, поэтому он успел замерзнуть за те двадцать минут, пока ждал машину.

— Легко оделся! — осмотрел его Николай, вышедший из кабины тентованного грузовика ГАЗ-51.

Сам он был одет в шинель.

— Теплых вещей совсем нет, — сказал Алексей. — Были две куртки, и те оставили на даче. Надо будет завтра выбить легковушку и съездить еще за барахлом.

— Ладно, полезай в кабину, а я пойду на лавки в кузов. Там еще четверо солдат для погрузки мебели, но все тепло одеты, не то что ты.

На поездку потратили полдня, но купили всю мебель, нужную посуду и кое–какую тяжелую мелочевку вроде ручного инструмента или утюга.

— Совсем другой вид у квартиры! — сказала довольная Лида, села на одну из двух составленных вместе кроватей и покачалась на панцирной сетке. — Почему купил две?

— А ты попробуй найти хорошую двуспальную кровать, — ответил Алексей. — Полуторки были, но на них спать вдвоем… Ничего, положим матрасы, все выровняем, тебя потом с них не сгонишь.

— Начинай укладывать и выравнивать! — скомандовала жена, освобождая кровать. — Опробуем твои покупки.

— Подожди, — остановил он ее. — Ты в магазин ходила? Чем будешь кормить утомленного и голодного мужа? А то я ведь уложу, выровняю и этим ограничусь.

— Пошли быстрее в столовую! — заторопила Лида. — Она закрывается только через полтора часа. Я кое‑что купила, но без тебя готовить не стала.

Когда поели и возвращались домой, в первый раз встретили жильцов одной из соседних квартир. Поздоровавшись, зашли к себе и стали наводить порядок в комнатах. В этот вечер они успели привести в порядок только кровати, после чего все остальное перестало существовать до следующего утра. Угомонившись, они уснули и проснулись утром от стука в дверь.

— Черт! — выругался Алексей, взглянув на ручные часы. — Проспали! Уже восемь, а я на это время договорился с Николаем насчет машины. Наверное, это он тарабанит. Живо приводи себя в порядок, а я его попрошу немного подождать. В Челябинске первым делом куплю будильник!

В этот раз они потратили еще больше времени, объездив два десятка магазинов и купив себе все, что требовалось, начиная от зубного порошка и заканчивая шерстяными вещами, пальто для Алексея и шубой для Лиды. Николай тоже немало всего накупил и для себя, и по заказам Елены. По его совету Алексей еще заказал в ателье форменную шинель.

— Растратили почти все деньги, — сказал он жене, когда уже выехали из города. — Осталась всего пара тысяч, а следующая зарплата только через месяц. Правда, купили все, что нужно, даже шинель оплатили, а на продукты много денег не нужно.

— Две тысячи на месяц питания — это по–царски, — сказал ему Николай. — Другие обставляют квартиру полгода, а вы все сделали за пару дней. Молодцы!

Когда возвращались, на КПП была смена того самого лейтенанта, который проверял документы первый раз. Он осмотрел салон машины и махнул рукой, чтобы поднимали шлагбаум.

— А документы не проверил, — заметил Алексей, когда КПП скрылся из вида. — Непорядок.

— Служебная машина, — пояснил Николай, — и он знает, что у нас постоянные пропуска. Нужна бдительность, а не формализм. Хотя ты прав, и при проверках за такое ему не поздоровится, но о проверках обычно знают заранее. Кстати, здесь, с самого начала работ не было серьезных нарушений режима. Сейчас забросьте меня с барахлом в общежитие, а потом поедете к себе. И тебя просили предупредить, чтобы в ближайшие три дня из городка никуда не отлучался.

Они сильно устали за день мотания по магазинам и стояния в очередях, поэтому просто сложили всю купленную мелочевку на стол в гостиной, а одежду запихнули в шкаф и занялись приготовлением ужина, после которого Лида улеглась на кровать с книгой в руках, да так и заснула. Алексей еще походил по квартире, намечая работу на завтрашний день, и тоже лег спать. Встали рано, позавтракали тем, что смогли приготовить из остатков вчерашних продуктов, и занялись квартирой. Когда приехал Курчатов, Алексей стоял у окна гостиной на табуретке с молотком в руках и закреплял гардины.

— Леша, к тебе пришли! — крикнула ему из прихожей жена.

Лица Курчатова он не помнил, но сразу же узнал его по усам и дурацкой бородке. Стоявшего рядом с ним мужчину в гражданском с военной выправкой он не знал.

— Здравствуйте, Игорь… — он замялся. — Извините, отчество запамятовал.

— Васильевич, — удивленно сказал Курчатов. — Вы меня знаете? Откуда?

— Раз спрашиваете, значит, вам обо мне ничего не говорили, — сделал вывод Алексей. — Лида, выйди, пожалуйста, в спальню, нам нужно поговорить. Только товарищ Берия разрешил мне откровенничать с вами, ни о ком другом речи не было.

— Валентин Иванович, подождите меня, пожалуйста, в машине! — обратился Курчатов к своему спутнику, и тот вышел из комнаты.

Алексей выглянул в прихожую, после чего пригласил академика присесть на диван.

— Разговор у нас с вами будет недолгим, но зачем же стоять на ногах? Вам говорили, что я знаю особенности конструкции атомного и водородного оружия?

— Об атомном вы еще можете знать, хоть и непонятно откуда, — усмехнулся Курчатов, — а водородного пока, по моим сведениям, вообще не существует. Есть только понятие самого принципа и кое–какие наметки. Как можно знать о том, чего еще нет?

— Если вам дадут допуск, я как‑нибудь расскажу, — ответил Алексей. — Так об атомном оружии не рассказывать? Сразу перейдем к термоядерному?

— Переходите, — согласился Курчатов, с веселым любопытством следя за молодым парнем, который принес от окна табуретку, положил на нее лист бумаги и взял в руку авторучку.

— Условий, возникающих при подрыве ядерного заряда, недостаточно для того, чтобы инициировать реакцию синтеза в дейтерии, — начал Алексей, — но вот в дейтериде лития-6 она возникнет. Это соединение тяжёлого изотопа водорода — дейтерия и изотопа лития с массовым числом шесть. Дейтерид лития-6 — это твердое вещество, с ним удобно работать. Смотрите на рисунок. Водородная бомба состоит из двух ступеней: триггера и контейнера с термоядерным горючим. Триггер — это небольшой плутониевый ядерный заряд с усилением мощностью в несколько килотонн. Его задача — создать необходимые условия для разжигания термоядерной реакции — высокую температуру и давление. Контейнер с термоядерным горючим — основной элемент бомбы. Внутри него находится горючее — дейтерид лития-6 — и расположенный по оси контейнера плутониевый стержень, играющий роль запала термоядерной реакции. Оболочка контейнера может быть изготовлена из урана-238 или свинца. Контейнер покрывается слоем нейтронного поглотителя для защиты топлива от преждевременного разогрева потоками нейтронов после взрыва триггера. Расположенные соосно триггер и контейнер заливаются специальным пластиком, проводящим излучение от триггера к контейнеру, и помещаются в корпус бомбы. Вот, собственно, и все. Конструкция может быть и сферическая. Принцип действия тот же, но нет плутониевого запального стержня, а вместо него используется плутониевая полая сфера, находящаяся внутри и перемежающаяся со слоями дейтерида лития-6. Это более эффективная конструкция. На чертеже я вам все записал. Надеюсь, это сэкономит вам пару лет работы. Вопросы мне можете не задавать, поскольку по водородной бомбе я больше ничего не помню. Был еще расписан процесс, но, зная конструкцию, вы его выведете сами. Подробности по атомным бомбам нужны?

— Ну и что сказал Курчатов? — спросил Сталин.

— В меня он в первую очередь вцепился, как клещ, по поводу личности Самохина. Когда я задал вопрос о водородной бомбе, отозвался осторожно. Ни у Тамма, ни у Зельдовича пока нет больших подвижек в этом направлении. Мысли, говорит, интересные, но надо еще думать и все посчитать. А вот по атомной бомбе сразу заявил, что нужно вносить изменения в проект.

— Вот что, Лаврентий, — сказал Сталин. — У ученых свои заморочки, а это может сказаться на деле. Проконтролируй, чтобы Курчатов не занимался новым оружием сам. Из‑за его амбиций и так уже отсеялся кое‑кто из физиков. Пусть все силы бросит на атомную бомбу, а остальное отдаст Зельдовичу. Если изменения в проекте сильно не скажутся на сроках, пусть меняет, а если из‑за этого придется надолго откладывать испытания, пусть заканчивают так. Потом все исправят. И предупреди, чтобы не хитрил. Напомни, что у нас незаменимых нет. Что там по Самохиным?

— Получили и полностью обустроили квартиру. Сейчас знакомятся с соседями, и Алексей учит жену готовить. Пару раз выбирались за город пострелять из вашего подарка. Должно быть, уже маются от безделья.

— Как идут дела с формированием научной группы?

— Почти закончили. Нас сдерживают строители. Через месяц должны сдать два дома, тогда отправим пять человек. Я думаю до начала строительства центра ограничиться ими. Пусть пока ознакомятся с его книгами и составят свое заключение, ну и разработают план дальнейших работ. Сейчас пока нет никакой ясности, что им потребуется для работы, и кого еще придется привлекать. И обнаружилась интересная подробность. Я сначала, когда узнал, не поверил. Это касается возраста Самохиных.

— А что не так с их возрастом?

— Они помолодели лет на десять. При этом изменились и их учетные данные и документы. Помолодели изображения на фотографиях и изменились даты рождения. Причем их такими забирали уже отсюда. Когда сделали запрос работникам, которых посылали для сопровождения, они это подтвердили. У Алексея даже были проблемы на КПП. Понятно, какой майор в двадцать лет? А вот мы с вами этого не заметили. Не заметила и охрана, я узнавал.

— Лаврентий, скажи честно, ты в бога веришь? — неожиданно спросил Сталин.

— Нет, наверное, — смешался Берия. — Когда‑то верил…

— Вот и я верил, еще мальчишкой, а когда учился в семинарии, уже не верил. Как думаешь, почему их прислали ко мне? Что молчишь? Ладно, подумай вот о чем. Я изучил все книги, но обо мне сказано только в первой. И о смерти написано как‑то невнятно. Нигде не утверждается, что это было отравление, мог быть и инсульт. Понимаешь, что это для тебя может значить? Если мы Никиту отменили, то инсульт не отменишь. И времени у тебя не слишком много. Россию вы почистили, на очереди Прибалтика. За год нужно заканчивать со всеми и созывать съезд. Твоя власть в партии крепка, но ты у нас тоже не бессмертный. Нужно сделать так, чтобы после тебя все замыкалось на Кузнецове. Этот не из тех, кто ударит в спину, и прекрасно понимает, что за тобой он, как за каменной стеной. Честолюбив, но в меру. Меня беспокоит, что народ к тебе относится с прохладцей. Сила и авторитет у тебя есть, а любви к тебе нет, и ты ничего не делаешь для того, чтобы была. А ведь моя основная сила именно в этом! Проработай этот вопрос. Нужно посмотреть, кого из арестованных в прежние годы можно амнистировать. Только смотри, не выпустите тех, кого не надо. Можно еще немного понизить цены на продукты питания или выступить с критикой темпов строительства жилья. Смотри сам, но работать в этом направлении нужно. Я бы на твоем месте выступил с разъяснениями о состоянии наркомата и его работе, когда ты сменил Ежова. Многие просто не понимают, в каких условиях приходилось работать. Объяснишь — будут совсем по–другому относиться. Раньше было нельзя, теперь уже можно. Когда закончите с бомбой и будем награждать отличившихся, я сам объясню твою роль в проекте. С этим все. Скажи, когда думаешь быть на «Сороковке»?

— Дней через пять–десять, точнее пока сказать трудно.

— Узнай, что им нужно и помоги. И проверь насчет помещения для лаборатории. Вы тянете, потому что никто пока не оценил важности этих реакторов и всего остального. Электроэнергии не хватает и еще долго не будет хватать. Давай, наверное, отправляй своих ученых прямо сейчас. Пусть их пока устроят в общежитие, а когда будут квартиры, помогут перевезти семьи. И привези мне их новые фотографии, хочу посмотреть.

— Фото Лидии у меня с собой, — сказал Берия.

Он достал из нагрудного кармана кителя небольшую фотографию и протянул ее Сталину.

— Совсем еще девчонка, — сказал тот. — А ведь ей было около тридцати. Надо подумать, что сделать, чтобы у Алексея из‑за этого не было проблем. И дочь попросила передать им это письмо.

— Ну и метет! — сказал Николай, оббивая снег с валенок. — Чуть не засыпало, пока до вас добирался.

— Почему Елену с собой не взял, изверг! — недовольно сказала Лида. — Очень мне приятно слушать ваши разговоры!

— Я, Лидочка, не виноват, — начал оправдываться Николай. — Могу поклясться, что я ей предлагал! Предлагал даже нести на руках. На последнем, правда, не настаивал, но она сказала, что придет своим ходом как‑нибудь в другой раз.

— Отряхни от снега шинель и иди на кухню, — сказал ему Алексей. — Горячий чай на столе. Только сначала давай газету. Сам статью прочел?

— Прочел. Там пишут только то, что сообщали по радио. Немножко только написали о перестрелке. Смотри на второй странице.

Алексей расправил сложенную в несколько раз «Правду» и сел на диван в гостиной. В небольшой статье пересказывали вчерашнее сообщение об убийстве секретаря ЦК Маленкова и его жены. Сосед услышал выстрелы и с пистолетом выскочил на лестничную площадку. Дверь в квартиру Маленковых была распахнута, а на пороге лежал сам Георгий Максимилианович. Когда из квартиры начали выбегать злоумышленники, сосед открыл огонь на поражение и сумел убить одного из них и еще одного ранить. Потом его самого тяжело ранил третий бандит. Прибывшие работники ГБ обнаружили в подъезде двух убитых ножами работников охраны, а в квартире Маленковых, помимо тела хозяина, его жену, которую убили тремя выстрелами. Раненый бандит позже скончался, так и не придя в сознание. В одном из убитых опознали бывшего партийного работника, снятого с должности в результате чистки. Дальше шли изъявления соболезнования и обычные в таких случаях призывы сплотиться вокруг партийного руководства. Алексею в этом происшествии было непонятно все. Если смогли тихо убрать ножами двух вооруженных мужчин, зачем тогда поднимать шум, стреляя на лестничной площадке? И кому нужен был Маленков, который, судя по газетным публикациям, отошел от дел и потерял былое влияние. Просто месть руководству?

— Что думаешь об этом? — спросил он Николая, зайдя на кухню. — Лично мне непонятно, кому это нужно. И выполнено очень топорно.

— А кто выполнял? — сказал Николай. — Опознанный Ветров воевал в Красной армии, но пришел в нее из махновцев. Тогда же умудрился вступить в партию, скрыв от товарищей этот факт своей биографии. В тридцатых из‑за чисток кое–где можно было быстро продвинуться, именно это он и сделал. Не поставили к стенке только потому, что на нем не было крови. Кроме того, он выступал, как свидетель, против своего руководства, на котором кровь как раз была. Поэтому даже не посадили, хотя было за что. Но большую часть имущества конфисковали и лишили кормушки. Вот его и использовали. А то, что непрофессионально сработали, понятно. Откуда у них взяться профессионализму? Да и не так уж они рисковали. Если бы не этот сосед со своим стволом, спокойно ушли бы. А кому нужно… До Берии попробуй добраться, а в подъезде, где жили Маленковы, всего два охранника. Непонятно, почему открыл дверь хозяин, сейчас всех призывают к осторожности. Может дело в том, который сбежал? Он мог знать его лично. Это убийство не так бесполезно, как ты думаешь. Не отреагировать не могут, а лет десять назад единственной реакцией была бы волна арестов. На это и был расчет.

— Откуда знаешь по исполнителю? — спросил Алексей.

— Сегодня прислали кое–какие данные по линии ГБ. Руководство опасается, что эта акция не последняя, поэтому меры безопасности однозначно усилят. Хотя сюда сунутся вряд ли.