— Зря вы, милорд, отказываетесь от нашей помощи, — сказал мне глава Академии Гор Мардок. — Силой мы с вами поделились и поделимся еще, но есть желание сделать больше. Если честно, я напуган известиями с севера. Если там все рухнет, это будет пострашнее войн с соседями.

— Я же вам уже говорил, ваша мудрость, — ответил я. — Мне нужна помощь, но я не могу разбрасываться своими секретами. И вы не можете поручиться за своих академиков. Я уже с двумя из них разговаривал. Слишком любопытны и не смогут удержаться и не сунуть нос, куда не нужно. Я мог бы, конечно, чтобы их припугнуть, обратиться к жрецам, но очень не хочу этого делать: и так у магов с ними не все гладко. Вы лучше подумайте, кто из знакомых вам магов мог бы перейти ко мне на службу. Я думаю, ваши знакомства не ограничиваются одной Академией.

Он обещал подумать, простился и ушел, а я снял шнур накопителя и посмотрел на возникшее сияние. Вот уже два дня я пользовался услугами сторонних магов, не столько заряжаясь сам, сколько впрок заряжая амулет. Сейчас он светился ярким розовым светом. К нам приходили не только маги Академии, но и другие, которых привлекли сами академики. Часть из них делилась силой просто так, понимая тяжесть положения, другие за свою помощь брали золото. Я платил без разговоров. Мы переделали все дела, но мои маги были накачены силой под завязку. Жене за ее подсказку нужно было при жизни поставить памятник. Вроде нетрудно прийти к мысли покупать силу, но никому другому она в голову почему-то не пришла.

— Милорд, — связался со мной Саймур. — Прибыл гонец от генерала Стока. Его гвардейцы к обеду должны вернуться в столицу. С ними два обоза трофеев. Вы будете с ним говорить, или вам просто передать пакет?

— Стоку не нужен ответ? Тогда передайте пакет, а гонец пусть едет в гвардейские казармы.

— Ты где, дорогой? — вышла на связь Адель.

— В коридоре, — ответил я. — Проводил Мардока и сейчас возвращаюсь к себе.

— Я сейчас пришла из лагеря. С утра появились первые беженцы из графства Радом. Раненых или больных я среди них не видела, но пришли почти без ничего. Это в основном взрослые саи, детей почти нет. Я думаю, нужно подождать, когда их наберется побольше, а потом выяснить, кому что нужно. Джек со Стивом в них вцепились и записывают те ужасы, которые им рассказывают.

— Ты с кем ходила? Или опять одна?

— Милый, не будь занудой, — сказала она. — Я все делаю осторожно. Брат хотел напоить горячим, но я отказалась, так что никакого изменения в весе нет. А для тебя есть радостная новость. Охотники поймали для нас парочку тварей. Знаешь, довольно симпатичные, только очень злющие. Я пришла узнать, кого мне дадут в напарники, чтобы их доставить. И куда их будем ставить? Клетка большая, а от тварей или от остатков их пищи сильно пованивает.

Я прошел мимо дружинников в гостиную, а из нее в спальню, где ждала жена.

— Каких размеров твари? — спросил я Адель.

— Примерно с индейку, — ответила она. — Но они не такие толстые, и перья только на конце хвоста. И орут визгливо и очень громко. Сейчас вокруг них толпится половина жителей лагеря.

— Клетка нам еще понадобится, — задумался я. — Так, сейчас дам задание притащить из зверинца клетку поменьше, в которую их пересадим. А потом ее спустим в подвал. Пусть там орут сколько угодно, а Эмме будет удобно их изучать. Подожди, я сейчас кое с кем свяжусь.

— Кавалер! — обратился я к Дорту. — Свяжитесь с хранителем зверинца. Нужно чтобы Марей нашел для меня небольшую клетку, в которую можно поместить двух крупных индюков. Не выйдет найти пустую, пусть очищает занятую. Возьмите рабочих и переправьте ее на задний двор нашего дворца. Когда в клетке появятся птички, ее снесем в подвал. Все ясно?

— Герат, вы сейчас не заняты? Помогите Адели доставить из лагеря клетку с тварями. Давайте ее на задний двор, а там мы их пересадим.

Я пересказал жене содержание своих разговоров, а когда она ушла, связался с лейтенантом Дарком.

— Лейтенант, чем сейчас занят Фил?

— Милорд, вы же сами дали ему задание заниматься новыми автоматами и крепить к ним те штуки, которые стреляют гранатами. Там работы много, так что он взял в помощники двух дружинников.

— Если нужно, дайте ему столько бойцов, сколько он сможет обеспечить работой. Скоро в город войдет гвардия, и после короткого отдыха мы начнем перевооружать гвардейцев. Пока нет майора, учить работе с гранатометами будет Фил, поэтому работы с оружием нужно быстрее закончить.

Я достал из кармана мобильник и посмотрел на дисплей. В Сан-Антонио было около одиннадцати утра, поэтому я решил навестить Гриффина и узнать, что делать с коллекцией. Фрэнка на месте не оказалось, но он все необходимое сообщил Алану.

— Вам предлагается несколько вариантов, — сказал мне секретарь. — Но Фрэнк советует сделать экспозицию в Национальной галерее искусства в Вашингтоне. Там нет платы за вход, но на ваш счет будут ежемесячно переводить десять миллионов. Администрация гарантирует сохранность всех предметов и обязуется вернуть их вам по первому требованию. Вам только нужно подписать договор, оговорить страховку и передать все предметы. Если сможете прийти по вот этой фотографии, быстро решите все вопросы. Только нужно заранее согласовать время визита.

— Пусть Фрэнк сам договорится о времени на послезавтра, а завтра к вам кто-нибудь зайдет. Не знаете, что по станциям?

— Пять штук куплены и стоят на складе, — ответил Алан. — Если будут нужны рабочие для их установки, договоримся без проблем.

Я забрал у него фотографию, простился и ушел. Сделал я это вовремя, потому что тут же что-то укололо палец, на который было надето второе кольцо маяка.

— Бродер, вы где? — связался я с магом. — Немедленно мчитесь ко мне. Сработал маяк, поэтому нужно срочно вытягивать Рассохина. Я сам к вам бегу.

Встретились мы возле зимнего сада, и я сразу же открыл канал по маяку, а Бродер обеспечил его стабилизацию. Уход Алексея мог быть вынужденным, а в этом случае любое промедление могло ему дорого обойтись. К счастью, мои опасения не оправдались, и задержка ни на что не повлияла. Из открытого портала одна за другой вылетели два десятка объемных сумок, а потом вышли худой мужчина с бледным изможденным лицом и саквояжем в руке и сам Алексей.

— Я вас приветствую, — сказал Алексей. — Рад, что вы вернулись, Бродер. В сумках учебники. А это мой друг Игорь Ветров. Странное место вы, милорд, выбрали для канала.

— Спешили, — пояснил я. — Кто знает, какая у вас там обстановка. К сожалению, связываться через границу миров так и не научились. Не трогайте вы учебники, я уже распорядился, и их сейчас уберут. Давайте определимся с вашим другом. Это не тот друг, которому вы хотели отдать свое тело?

— Тот самый, — подтвердил Алексей.

— А зачем ему чужое тело? — спросил я. — Не лучше ли вылечить его собственное?

— Если получится, конечно, лучше, — согласился Алексей. — А что тогда делать с моим?

— Можете не переживать: не пропадет ваша оболочка, — сказал я. — В нее можно подсаживать самые разные сознания саев, которым нужно будет незаметно погулять на Земле. При необходимости, сами сможете воспользоваться. А в перерывах между такими прогулками погрузим в сон и наложим воздействие сохранности. Тело можно держать в таком состоянии целый месяц, даже не давая воды. Пойдемте проводим Бродера и отведем вашего друга к Эмме. Она его научит языку, а заодно посмотрит, как лечить. Со стариками договорились? У меня на их согласие завязана куча планов.

— Все в порядке, — ответил он. — Все пять тел займут классные специалисты. Они занимались оперативной работой и преподавали, двое — это вообще живая легенда. Пока еще живая, поэтому с ними не стоит тянуть: старики могут в любой момент отдать концы.

— С опытом понятно, — сказал я. — А как с мозгами? Не получим пять молодых маразматиков?

— На удивление хорошо соображают, — сказал Алексей. — Были и другие кандидатуры, но я выбрал этих не в последнюю очередь именно по этой причине.

— Вы можете не бояться, милорд, — вмешался Бродер. — Сознанию не свойственен маразм, он просто является результатом изношенного мозга. В молодом теле мышление будет ясным, разве что останутся старческие привычки, да и то только на время.

— Не побоялись к нам прийти? — перейдя на русский, спросил я Игоря. — Алексей, взяли бы вы у него саквояж.

— Мне не тяжело, — сказал Ветров. — А бояться… Мне осталось слишком недолго, чтобы я из-за страха упустил такой шанс. О вас же сейчас говорят все мировые СМИ. Все завидуют американцам, а о наших контактах пока никто не знает.

— Думаете вернуться? — спросил я.

— Если вернете, — улыбнулся он. — А, может быть, и останусь. Жена два года как ушла, а дочь… Ей ведь уже восемнадцать и мать не указ, но так ни разу и не появилась. Свое лечение я вам в любом случае отработаю.

Я заранее связался с Селди и сообщил о нашей компании, поэтому, когда подошли к ее дверям, открыл их без стука и первым вошел в гостиную.

— Вот ваш клиент, — сказал я вышедшей к нам из спальни Эмме. — Игорь, поставьте вы свой саквояж, никто его у вас не уведет. И можете закрыть рот. Это не ангел, а всего лишь наш маг.

— Располагайтесь, господа! — по-русски пригласила она. — Посидите и не отвлекайте, пока мы занимаемся языком.

Мы сели за стол, и я тихо рассказал Алексею, что у нас произошло в его отсутствие.

— И что вам предложили продать? — так же тихо спросил он.

— Я весь список не помню, — ответил я. — Там много всего было вплоть до БТР.

— А почему не взять БТР? — спросил он. — Я негров учил на нем ездить и стрелять за несколько дней. Дороги на север есть, так что будет нетрудно быстро проехать. И на тварей можно плевать. Прокатить через канал сотню бочек с горючим…

— Вот вы и будете решать, что покупать, а без чего обойдемся. Нам сейчас графы и купцы начали потихоньку вести золото в новый дворец, поэтому сможем взять многое и с большим запасом. А те доллары, которые мне заплатят за экспозицию, будем тратить у американцев. И не на одно оружие, нужно подумать, что может быть полезным в наших условиях. Стекла и зеркала у нас очень дорого стоят, а там их можно брать тоннами. Или ручной инструмент. Я думаю, что его кузнецы с руками оторвут. Конечно, руки будут отрывать купцам, потому что такую торговлю будем вести через кого-нибудь из них.

— Никого по миру не пустим? — спросил Алексей.

— Если и пустим, то немногих, — ответил я. — Я лучше тем же зеркальщикам сам заплачу, чтобы не было обиды. Надо посмотреть, что лучше брать. Северяне в любом случае многого лишатся, да и в пострадавших от войны графствах еще не скоро начнут изготавливать все необходимое.

— С языком я закончила, — сказала Эмма. — Вылечить будет несложно, но полное излечение займет не меньше десяти дней. Уж очень запущенный случай. Я, собственно, уже запустила лечение. Теперь нужно будет подхлестывать тело, чтобы выздоровление шло быстрее. Вам нужно приходить ко мне два раза в день в течение трех следующих дней.

— Теперь давайте решать вопрос со стариками, — сказал я. — Вас, Алексей, обработаем после них. Что для этого нужно?

— Нужны образы самих стариков, — ответил мне Бродер. — И, желательно, знать виды тех помещений, в которых они находятся.

— Это все есть, — сказал Алексей.

— Тогда не вижу сложности, — мотнул головой маг. — Съездим после обеда в новый дворец и все сделаем. Братья у вас там сидят? У них кто-нибудь читал память?

— Я у них в головах полазила, — сказала Эмма. — Так что новым личностям кое-что расскажу. Это им может быть очень полезно.

— А у моего тела? — спросил Алексей.

— А в его голове кто только не рылся, — за Эмму ответил я. — Пытались узнать, куда делся Гордой, но он этого сам не знает. Так что и у вас биография начнется не с чистого лица. У этого Гожина, кстати, довольно много влиятельной родни.

— Дорогой, ты где? — соединилась со мной жена. — Мы доставили клетку, а вот той, которую должны принести из зверинца, во дворе нет.

— Сейчас приду, — сказал я ей и обратился к Эмме. — Вам для изучения доставили парочку тварей. Пойду на них посмотрю и заодно разберусь, почему для них не все готово. Алексей, Дорт сейчас занят, поэтому побеспокойтесь о товарище. Отведите его к Саймуру, пусть поселит к гвардейцам. Пока миледи не закончит лечение, ему лучше побыть здесь, а потом посмотрим.

— Я пойду с вами, — сказала Эмма. — Хоть в последние годы в графство Орташ иногда залетали твари, я ни одной из них не видела.

— Я, пожалуй, тоже посмотрю, — сказал Бродер. — Алексей, после того как отведете товарища, зайдите в мои комнаты. Вместе пообедаем, а потом поедем в новый дворец.

Выйти собрались ненадолго, поэтому не стали тратить время на переодевание. Мы спустились на первый этаж, прошли коридором через половину дворца и вышли на задний двор. В двух десятках шагов от входа в подвал стояла клетка-ловушка. Никакой другой клетки, или рабочих не было.

— Я сама связалась с Дортом, — сказала мне жена, которая сидела на корточках возле клетки и рассматривала тварей. — Клетка, которую дал Марей, оказалась неподъемной, хотя он выбрал самую маленькую из того, что есть. Хотели катить на катках, но Дорт засомневался, что она войдет в подвал.

— Эту клетку тоже не протащим, — сказал Герат. — Может быть, пусть пока останутся здесь? На севере холодней, и они не дохнут.

— Они не сдохнут, околею я, — засмеялась Эмма. — А они не такие и противные.

Я подошел ближе и присел рядом с женой. Твари представляли собой странную смесь нескольких известных мне живых существ. Головы змеи с широким и полным острых зубов утиным клювом, шея, похожая на шею варана, только более гладкую, туловище и лапы, напоминавшие крокодильи, и длинный голый хвост с пучком перьев на конце. Были еще сложенные сейчас крылья, своим видом похожие на крылья летучих мышей. Они сидели довольно спокойно, рассматривая нас круглыми зелеными глазами с черным вертикальным зрачком. Внезапно обе твари взбесились и начали кидаться на прутья клетки, пытаясь их сломать. Они пронзительно орали, плевались и драли когтями пластик пола.

— Попробовала внушить, что я им не враг, — сказала Эмма. — Похоже, охотники правы: на любое воздействие магией они отвечают всплеском агрессивности.

— Серт говорил, что магия жрецов уменьшает их подвижность, — вспомнил я. — Может быть, на них нужно воздействовать только восьмым потоком?

— Мы не жрецы, — вздохнула Эмма. — Будем использовать то, что нам доступно.

Вскоре подошел сконфуженный Дорт, за которым следовали рабочие. Немного подумав, мы нашли выход. Рабочие принесли откуда-то сети, которые через прутья пропихнули в клетку. Твари очень быстро в них запутались, после чего мы открыли дверцу и набросили сети еще сверху. Долго они тварей не удержали, но дали возможность рабочим волоком оттащить наших пленников в одну из подвальных камер. Хоть в них была широкая решетка, твари через нее все-таки пройти не могли.

— Теперь нужно ходить осторожно, — сказал Герат. — Они отсюда не выберутся, но голова с шеей через решетку проходит. Если цапнут, уже не вырвешься: клюв вроде птичьего, а зубы как иглы для пошива кожи, да еще загнутые.

Твари расправились с остатками сетей и спрятались от нас в дальнем углу камеры, куда почти не доставал свет фонаря.

— Ладно, лично я на них насмотрелся, — сказал я магам. — Адель, ты идешь или останешься с этими милыми птичками?

— Пусть с ними Эмма остается, — ответила жена. — Я на них тоже насмотрелась. Как представлю таких же, но с головой вроде той, что вы привезли, сразу бросает в дрожь…

Мы с ней вышли из подвала и отправились к себе.

— Интересно, что тебе привезут гвардейцы, — сказала Адель. — Наверное, опять мешки с посудой.

— Мне интересно другое, — сказал я. — Когда мы смотрели сокровищницу Салея, в ней ничего кроме монет не было. Неужели он все предметы из золота сбагрил японцам?

— Вы, наверное, смотрели не сокровищницу, а казну, — предположила жена. — А это не одно и то же. В казне хранят деньги, причем не обязательно только золотые, может быть и серебро. У герцогов там же хранят золотой песок и самородки. А в сокровищнице хранят изделия из золота и серебра, жемчуг и изумруды. Иногда туда складывают просто очень редкие и ценные предметы, такие, например, как твой накопитель магии.

— И кто всем этим заведует? — спросил я. — Алексар?

— А я знаю? — мотнула она головой. — Спроси у сестры или отца. Скорее всего, этим занимается казначей. А почему ты заинтересовался?

— Когда у меня с ним был разговор о золоте, я так и не узнал, сколько его должно быть. Алексар явно не ожидал того, что кто-то заинтересуется его делами, и был смущен. Похоже, что его вообще никто не контролирует. Советник Салея повесил его казначея за воровство. Вот я и думаю, насколько честен наш? Если он может бесконтрольно черпать из казны…

— Магия не позволяет врать, поэтому крадут редко, — сказала она.

— Чтобы это выявить, нужно задавать вопросы, — возразил я. — А до моего появления Ларг не знал, куда это золото девать. Вряд ли он хоть когда-то проверял Алексара.

— Проверь ты, — предложила жена. — Заодно посмотришь, что хранят в нашей сокровищнице. Наверняка в ней есть много интересного.

— А давай сейчас и сходим, — сказал я. — До обеда еще полтора часа.

Она согласилась, и мы отправились в казначейство. Оно занимало во дворце всего три комнаты, в которых помимо самого казначея было еще пять работников. Алексар сидел в той комнате, которая выполняла у него роль кабинета.

— Я вас слушаю, милорд, — сказал он после того, как мы обменялись приветствиями. — Вам нужно что-то оплатить?

— Я бы хотел посмотреть на нашу сокровищницу, а заодно ознакомиться с тем, как ведется учет предметов, — сказал я. — Мне привезли много ценностей, а хранить их негде.

Сначала Алексар растерялся, потом откровенно запаниковал и прикрылся магической защитой.

— Я могу принять на хранение любые ценности, — после минутной паузы сказал он, стараясь не встречаться со мной взглядом. — Но на осмотр сокровищницы нужно разрешение Повелителя…

— Вам прекрасно известно, что оно у меня есть, — возразил я. — Я даже вас могу повесить, если дадите повод. И что-то мне подсказывает, что долго такой повод искать не придется. Немедленно снимите защиту!

Он побледнел и непроизвольно отступил от меня к стене, но защиту убрал.

— А теперь отвечайте, сколько и чего украли, — сказал я, садясь на один из свободных стульев. — Или слишком долго перечислять? У вас какой оклад?

— Десять золотых в декаду, — ответил он. — Милорд, я все верну!

— Ключи! — потребовал я. — И от казны, и от сокровищницы. Сейчас за вами приедут дознаватели барона Ольта, вот им и будете каяться. У меня к вам всего один вопрос: на что вы рассчитывали?

— На этот вопрос я тебе и сама отвечу, — вместо молчавшего Алексара мысленно сказала жена. Его никто не контролировал и, если бы не ты, никогда не стали бы проверять. Наверняка учет специально запутан, если он есть вообще. Золота получали больше, чем пускали в оборот в виде монет или тратили, поэтому работа казначейства никого не интересовала. Вряд ли он брал много, но если это тянулось долго…

— Пусть этим занимается барон, — сказал я. — По-хорошему, такие вещи должно контролировать его ведомство. Я потом поговорю с отцом.

Мы уже привыкли, что во дворце, куда бы мы ни шли, нас всегда сопровождала охрана. И сейчас в казначействе нас дожидались трое дружинников, поэтому одного из них оставили сторожить казначея, а остальные ушли с нами. Я все же хотел заглянуть в сокровищницу, но помешал Саймур.

— Милорд, — вышел он со мной на связь. — У меня в комнате генерал Сток.

— Приветствую вас, генерал, — связался я со Стоком. — Долго вас не было, я рассчитывал, что вернетесь раньше. Что-нибудь изменилось с тех пор, как вы писали донесение?

— Потери мы не понесли, а трофеев захватили еще больше, — ответил он. — Милорд, я хотел спросить, не собираетесь ли вы увеличить гвардию?

— А в связи с чем у вас возник этот вопрос? — спросил я.

— Слишком много благородных семей сведено под корень, — ответил он. — Многие дружинники погибли, но немало и тех, кто остался без хозяина. Есть очень хорошие воины, которым буквально некуда податься. У них нет никаких навыков, кроме воинских, а в уцелевших имениях берут очень немногих. Если их не пристроить к делу, со временем могут быть проблемы. К нам многие хотели пристать, поэтому была возможность выбрать…

— И многих вы выбрали? — спросил я.

— Три сотни, милорд. Но многие обещали приехать, если мы начнем набор.

— Сколько гвардейцев поместится в казармах?

— Если немного потесниться, то и тысяча войдет, — ответил он. — С лошадьми хуже: для новых в конюшне места нет. Но есть место для новой конюшни, которую нетрудно построить.

— Успеете до весны сделать из них гвардейцев? Если нет, лучше даже не браться.

— Я успею, — сказал Сток. — Были бы оружие и форма.

— Есть и то, и другое, — ответил я. — Только имейте в виду, что вас самих будут перевооружать. На днях получите новые автоматы, которые гораздо лучше ваших винтовок. Я вас пока никуда не отправляю, так что тренируйтесь сами и тренируйте пополнение. Все необходимое вам пришлет Сигар. Конюшней тоже заниматься вам. Скажете, сколько на нее нужно денег. Лошадей купим, когда закончите строительство.

— Их не придется покупать, милорд, — довольно сказал он. — Мы пригнали почти четыре сотни трофейных, а у большинства новичков будут свои, поэтому часть наших придется продавать.

— Передадите лишних в дружину, — приказал я. — У Сигара большое пополнение, так что ему ваши трофеи будут кстати. У вас все вопросы?

— Последний касается трофеев. Милорд, я велел вашу долю отнести в комнату вашей охраны.

— Посуда и статуэтки? — спросил я.

— Не только, — замялся он. — А как вы догадались?

— Опыт, генерал, — засмеялся я и разорвал связь.

Возле наших дверей нас ожидал сюрприз. Рядом с гвардейцами, которые сторожили десяток мешков с золотым антиквариатом, нас ждал Оскар.

— Пусть занесут в гостиную и сложат так, чтобы не мешали ходить, — сказал я сержанту караула о гвардейцах. — Заходите, Оскар, сейчас будем вас пытать.

— Я все скажу без пыток, — засмеялся он. — Для того и пришел. Только я, с вашего позволения, не буду задерживаться. Все остановили движение и ждут, пока я не вернусь. Двигаться в отряде почти безопасно, а одиночку запросто могут порвать. Даже если налетит мелочь, можно не отбиться. Когда с десяток тварей налетят со всех сторон, и автомат не очень поможет.

— Тогда садитесь и рассказывайте! — сказала Адель, сама садясь за стол.

— Первых беженцев встретили к концу второго дня пути, — начал свой рассказ маг. — Телег ни у кого из них не было, поэтому они нам ехать не мешали. Там ведь такая дорога, что не везде могут разъехаться две повозки. Тварей пока не было, и ночевали спокойно. На третий день беженцев стало много, и начали попадаться конные. К вечеру на нас первый раз налетели твари. Первые были не очень большие, размером со среднюю собаку, и мы от них отбились без труда. Ночью на нас два раза нападала какая-то мелочь. Вообще-то, ночью твари почти не летают. Видно плохо, да и холодно. Все, кого можно назвать ночными, — это мелочь. Костры их слепили и сбивали обоняние, поэтому мы быстро всех перестреляли, а пострадал только один гвардеец. Теперь ему придется полгода отращивать новый палец. На четвертый день беженцев стало меньше и среди них стали попадаться раненые. Когда я уходил, с графом еще не встретились. Тварей стало заметно больше. Нападают часто и на нас, и на беженцев, особенно на тех, кто уже ранен. На наших глазах разорвали одну женщину. Пока мы их перебили, она уже истекла кровью.

— Крупных тварей не видели? — спросил я.

— Была одна с лошадь размером, — ответил он. — А в размахе крыльев десять рашей или даже больше. Ее обстреляли и сбили из десятка винтовок. Других пока не было, поэтому пулеметы мы еще не использовали. Там ведь из-за узкой дороги большая тварь запросто повредит свои крылья.

— Не хотите с нами пообедать? — предложил я.

— Спасибо, но я лучше пойду, — отказался он. — Сейчас наши обедают, а я пообедаю на телеге, когда начнут движение.

Он исчез, а Адель встала и подошла к окну, возле которого стояли оставленные гвардейцами мешки.

— Тяжелые, — сказала она, с трудом приподняв один из них. — Когда будем смотреть?

— Смотри, если есть желание, — предложил я. — Лично я после обеда поеду в новый дворец.

Уехать сразу у меня не получилось. Мы пообедали и вышли в спальню, чтобы не мешать слугам заниматься уборкой, когда со мной соединился один из сержантов.

— Милорд, нашего лейтенанта сейчас нет на месте, поэтому я взял на себя смелость…

— Это вы, Райс? — спросил я. — Выкладывайте без дипломатии, что там у вас случилось.

— Я, милорд, — сказал он. — Мне только что передали с ворот, что они пропустили карету и сопровождение его благости Первого жреца Жарома. Он едет к вам.

— Проводите, — приказал я. — Только одного, без сопровождения. Остальные пусть ждут у вас. Дорогая, — сказал я жене. — К нам приехал Жаром. Точнее, он приехал ко мне, поэтому давай я сейчас отнесу в спальню пару мешков…

— Выгоняешь, — с обидой сказала она. — Ну и ладно, не больно-то мне хочется слушать ваш разговор. Неси мешки, только не надорвись.

— Эти меньше, но более тяжелые, — мысленно сообщил я, с трудом приподняв мешок. — Я думаю, что тебе и одного мешка хватит. Как их только таскали гвардейцы.

Едва я перенес один мешок, как постучали в дверь, и сержант доложил о приходе жреца.

— Я вас приветствую, милорд! — слегка поклонился Жаром. — У меня к вам важный разговор. Я могу сесть?

— Садитесь, ваша благость, — сказал я. — Я готов вас выслушать.

— Я слышал все, что вы говорили на своем выступлении, — начал он. — Меня многое встревожило и вызвало желание оказать помощь. Два дня назад вы рассказали преподавателям Академии о графстве Радом, и я пришел в ужас. Хочу спросить: вы верите, что с этим удастся справиться?

— Будет тяжело, — признался я. — Но я не верю, а почти убежден, что справимся. Вопрос только в цене, которую за это придется заплатить. Если бы я не верил, не стал бы тратить золото на оружие, а попытался вывести отсюда всех, кто захотел бы уйти.

— Золото… — задумчиво сказал он. — Странный металл. Из него можно сделать мало полезного, но он высоко ценится в разных мирах. Храмы его давно собирают. Милорд, завтра в ваш новый дворец доставят полмиллиона золотых. Это наш взнос в борьбу с общей бедой. Но этот взнос может удвоиться, если вы сочтете возможным пойти мне навстречу в возрождении нашего братства. Не спешите отказываться, сначала выслушайте! Вы знаете, что Гордой покинул Ольмингию? Пока вы живы, он сюда не вернется. Но если вы справитесь с бедой, а потом покинете наш мир, ваш названный отец рано или поздно помирится со своим братом.

— Допустим, — не стал спорить я. — И что из этого следует?

— Пока жив Верховный жрец, он сохраняет свой сан, — сказал Жаром. — Но, уехав, он потерял власть над храмами. А в его отсутствие здесь правлю я.

— Хорошо, — сказал я. — Допустим, все так и есть, и вы заинтересованы в том, чтобы я жил и правил…

— Извините, милорд, за то, что я вас перебил, — сказал он. — Но я не просто в этом заинтересован, а заинтересован жизненно. У меня и раньше были разногласия с вашим дядей, а теперь… Я сделал много такого, чего он мне не простит. И если я вас поддержу, мой долг перед ним будет только расти. И моя позиция у нас нравится далеко не всем, поэтому мне не помешает иметь такой инструмент, как братство. Я знаю, что вы сильно увеличиваете дружину. Наверное, вы этим не ограничитесь и будете увеличивать гвардию. Сто наших братьев это ничто по сравнению с вашей военной силой. И я не собираюсь никому отдавать власть над братством, сам стану Старшим братом. Сейчас много вояк, которые потеряли хозяина, поэтому проблем с братьями у меня не будет. Вы их вооружите и обучите, а потом сможете частично использовать в борьбе против тварей. Храмам не помешает повысить свой авторитет. Вы знаете, что в Совете графов у вас очень много недоброжелателей? Пока жив Ларг, вас это мало касается, но если его не станет, вам понадобится поддержка. И я вам такую поддержку окажу! За тысячу лет братство два раза использовалось против вашего дома, все остальное время оно ему верно служило!

— Значит, миллион, — задумался я. — Уговорили. Но учтите, что за оружие и все остальное будете платить отдельно!

— Мы заплатим, — согласился он.

— И помещение братства я вам уже не отдам.

— У нас в Главном храме много пустующих помещений, — сказал он. — Для ста братьев место найдем, и они у меня будут под рукой.

— Предлагаете дружбу, Жаром? — сказал я. — Вообще-то, я не против. Я и с Гордоем не рвался враждовать, но вы должны признать, что у меня есть основание для недоверия. Поэтому не обижайтесь, но я за вами буду присматривать.

— Дружба не возникает по чьему-то желанию, — ответил он. — Особенно после недавней вражды. Пока нам с вами, милорд, выгодно действовать вдвоем. Если когда-нибудь возникнет дружба, я буду рад.

— С чем он приходил? — спросила Адель, когда я проводил жреца и зашел в спальню.

Пустой мешок лежал у двери, а в одном из дальних от окна углов комнаты были расставлены статуэтки. Небольшие, в две-три ладони, они были выставлены женой на манер оловянных солдатиков. Это и были солдаты, только отлитые из золота.

— Предложил помощь и поддержку, — ответил я. — И доказал, что ему выгодно мне помогать. Завтра мы с тобой станем богаче на миллион золотых, а это пять тонн золота! Можешь себе представить, сколько лет они его собирали? И, главное, в этом собирательстве нет никакого смысла. Товаров у вас выпускается мало, а золота накопили, мама не горюй! Все стоит относительно дешево только потому, что лежащим в хранилищах золотом почти не пользуются. Для многих достаточно самого факта того, что оно есть. Даже при крупных покупках вроде нашего дворца золото просто переходит из одной казны в другую. И при этом его зачем-то продолжают добывать.

Я подошел к статуэткам и взял одну в руку.

— Довольно легкая, — оценил я вес. — Неужели не золото, а позолота?

— Золото, — ответила жена. — Просто они внутри полые. Такие делали очень давно, а потом решили не возиться. Для статуэток вес неважен, а золото на работу мастерам давали заказчики. Не удивлюсь, если секрет такого литья уже утерян. Кирен, скажи, ты ему веришь?

— Когда он говорил, то не врал и не закрывался. И его доводы мне понятны. Жаром хочет со мной сблизиться, и это может быть полезно. Большинство людей не может жить без веры, поэтому со жрецами нужно находить общий язык. А в будущей борьбе нам любая помощь будет нелишней. И он обещал поддержку в случае конфликта с Советом графов. А ты сама знаешь, как меня любят графы.