— Никак не могу тебя понять, — сказал лафрей. — Откуда у человеческой самки может взяться нежность к такому, как я? Лафреи в ваших глазах должны выглядеть злобными уродами. Жалость я еще могу как — то понять, хотя и она для меня оказалась неожиданностью.

— Ты не злобный, а хороший, — сказала смущенная Алина, — и пострадал из — за Колина. Он тоже тебя жалеет.

— Жалеет, — согласился лафрей, — и еще боится. Если я умру, он тоже почувствует жалость, но пополам с облегчением из — за того, что ему не придется меня убивать. То, что он меня убил, дав настойку, не в счет. Можешь ему сказать, чтобы не боялся. Каждый раз, когда твой мужчина делится со мной силой, чтобы я мог отсюда уйти, он открывается, и я бы давно мог навредить ему тысячей разных способов. Я этого не делаю только из — за тебя. Ты чеши, не надо бояться моих слов. Постарайся, чтобы он не вызывал больше ни одного лафрея. Вам повезло со мной, но вряд ли такое везение повторится. Нас не зря все боятся, а я не хочу, чтобы ты испытала горе. Если ваши правители жаждут легких знаний, пусть поручают это кому — нибудь другому. Держи, это мой тебе подарок.

— Что это? — спросила Алина, забирая у лежавшего на кровати демона два шарика.

— Убери их и чеши, — сказал он. — Можешь даже просто гладить или положить ладони мне на лицо… Шары — это устройства связи. Твой мужчина знает, как ими пользоваться. Куда бы его ни послали, вы всегда сможете поговорить. Не будьте идиотами и не отдавайте их своим правителям, потому что это последнее, что я принес из нашего мира. Больше вы такого не получите, а сами если и научитесь делать, то еще очень нескоро.

— Спасибо! — поблагодарила девушка, спрятала подарок в кармашек платья и продолжила гладить лафрея. — Дорш, неужели тебя уже нельзя вылечить? Вы же так много знаете…

— Тебе не понять, — не открывая глаз, сказал лафрей. — Это болезнь не тела, а души. У меня нет ни сил, ни желания что — то менять, а все другие радости жизни поблекли и кажутся такой ерундой… Не хотел говорить, но, так и быть, скажу. В моем мире уже знают, что вы опять начали баловаться вызовами и нашли способ с этим бороться. Создали заклинание, которое меняет наше восприятие запахов. Меняет не очень сильно, но этих изменений достаточно, чтобы запах вашей настойки больше не сводил с ума. Сейчас этому заклинанию подвергают всех поголовно, а меня ждут с распростертыми объятиями.

— Значит, ты не сможешь вернуться? — спросила Алина, у которой на глаза навернулись слезы.

— Все хорошо, — сказал он. — Не бойся, я не доставлю вам беспокойства. Я тебе сказал, чтобы вы знали и не лезли в наш мир. Наши одним запахом не ограничатся. Любой из лафреев с готовностью отдаст жизнь ради того, чтобы раз и навсегда отучить вас делать вызовы. Способов очень много… Если открыть портал в звезду, на месте этого дворца останется куча оплавленных камней. А есть еще миры с паразитами…

— Ты сейчас где? — связался с Алиной Грас.

— Я сижу с лафреем, — ответила она, — а Колина вызвали в службу канцлера.

— Мне сейчас некогда вас учить, поэтому этим будет заниматься Гербер, — сказал Грас. — Это сильный и опытный маг. Он сейчас с девушками на полигоне, и ты должна быть там же. Лафрей пил свою настойку?

— Пил, — ответила Алина.

— Вот пусть и дожидается Колина. Я с ним сейчас свяжусь и потороплю.

— Я должна уйти, — сказала девушка демону, — но скоро придет Колин.

— Иди, — согласился лафрей. — Так даже лучше.

Он выждал, пока она уйдет, а потом вышел в гостиную и через нее прошел в учебную комнату. Открыв верхний ящик стола, он достал небольшой пистоль, взвел курок и, приставив ствол к виску, нажал на спусковой крючок.

Первым, кто обнаружил его тело, был Клод. Он пришел поговорить с Грасом, а заодно встретиться с Колином, но главный маг с кем — то работал, а друг отозвался и сказал, что занят, но скоро освободится.

— Я тебя попрошу зайти в мои комнаты и проследить за лафреем, — попросил он. — Алина была вынуждена срочно уйти, и демон там один. Поболтайте, пока меня нет.

В комнате отдыха, где лафрей обычно проводил время, его не было, но без силы он не мог уйти в свой мир, поэтому Клод продолжил поиски. В учебную комнату он вошел после того, как обошел все остальные. Из открытой двери пахнуло сгоревшим порохом и еще чем — то неприятным. Тельце демона лежало возле стола, а содержимое его головы заляпало окно и часть стены. Поискав, Клод нашел пистоль. К этому времени подошел Колин.

— Все — таки одну гадость он мне напоследок сделал! — сказал он, осматривая загаженную комнату. — Но хоть не пришлось это делать самому.

— Не вздумай такое сказать при Алине, — предупредил Клод. — Поссоритесь и надолго. Она к нему относилась очень тепло, да и мне его жаль.

— А мне, думаешь, не жаль? — спросил друг. — Только ты его жалеешь издалека, а меня он со своими капризами уже достал! Алина, в отличие от меня, не понимает, на что он способен, а я из — за него уже плохо сплю! И убивать я его не хотел, хотя с нетерпением ждал, когда все закончится. Пользы от него уже давно не было, а приходилось поить настойкой и потом развлекать! Я из — за него уже два месяца никуда не выходил, если не считать нескольких выходов порталами!

— Он тебе помог сохранить жизнь и дал знания, а ты ему отплатил отравой, — сказал Клод. — Я все понимаю и не осуждаю, но твои неприятности — это мелочь по сравнению с полученным. После знакомства с Дербом и твоим лафреем я стал иначе относиться к вызовам и ни одного демона больше вызывать не собираюсь. А этого нужно достойно похоронить и все здесь убрать до прихода Алины. Не возражаешь? Вот и займись, а я ушел к Грасу.

Он дошел до комнат главного мага и был пропущен его охраной. Грас был в гостиной и в комнату отдыха своего гостя не повел.

— Я через десять минут должен быть у императора, поэтому садись и излагай, что у тебя за вопрос, — сказал он Клоду. — Если тебе мало этого времени, поговорим позже.

— Я хотел ознакомиться с тем, что есть в библиотеке императора по магическому изменению животных, — сказал Клод, — и выяснил, что даже в закрытой части нет ничего. Такие книги были, но их куда — то вывезли.

— Зачем тебе это? — спросил Грас. — Хотел заняться со своим конем?

— Ну да, — ответил Клод. — В эту заразу входит на удивление много силы, но потом он ее не хочет отдавать. Связываюсь и пытаюсь убедить, что дам еще, а он меня, можно сказать, посылает! Кто, интересно знать, сказал, что лошади умны?

— И ты решил сделать его умнее, — кивнул Грас. — Сразу скажу, что у тебя ничего не выйдет. Да, можно их сделать не дурней человека, но за два — три поколения. Можно уложиться в пару лет, но результаты будут гораздо скромней, а у тебя нет и этого времени.

— С моим уже магией ничего не сделаешь, — сердито сказал Клод. — Я в него сбросил чуть ли не половину своих сил, так теперь даже не могу применить ментальную магию из — за того, что он ее как — то блокирует. По — моему, вы мне говорили, что такое невозможно!

— Говоришь, половину сил… — задумался Грас. — Есть еще один способ, но учти, что это совершенно секретная информация. Тебе говорю только потому, что ты меня натолкнул на одну идею. У нас несколько лет ведутся работы по внедрению в зверей и птиц человеческого сознания. Понятно, что внедряем копии, а человек остается жить.

— И что получилось? — заинтересовался Клод.

— С крупными животными результаты оказались неудачными, — сказал Грас. — Все прекрасно получалось, вот только не уживались люди в звериных телах. Начинались отклонения в поведении, и в конце концов их всех умертвили. Вот со звериной мелочью все получается превосходно. Полноценной личности они удержать не могут, но достаточно умны, понимают речь и не страдают из — за своей неполноценности.

— А что за идея? — спросил Клод. — Я вроде ничего особенно умного вам не говорил.

— Ты сказал, что твой конь сознательно использовал силу, — напомнил ему Грас. — А теперь представь, что мы берем молодого коня, подсаживаем в него личность мага и накачиваем силой. Не знаю только, как он ею будет пользоваться без магического зрения…

— Это — то как раз ерунда, — сказал юноша. — Мне Дерб на прощание показал, как его открывать. Можно быстро, как это делал он, а можно без рукоприкладства дня за три. Я с женой уже второй день пробую. Думаю, что точно так же подействует и на лошадь.

— А почему молчал? — осведомился маг. — Почему мне из тебя все приходится вытягивать?

— Просто не дошли руки, — смущенно ответил Клод. — Все мысли были связаны с конем.

— Ладно, потом мне все покажешь, — сказал Грас. — Значит, если все получится, добавляем коню еще зрение мага. И что выйдет в результате?

— Здорово должно выйти, — воодушевился Клод. — Такая лошадь сумеет раза три пройти порталом, да еще при необходимости защитит себя магией. Сил ей на это должно хватить. И портал будет делать не всадник, а сам конь, поэтому на него необязательно сажать мага. Вот только не свихнется ли маг в лошадином теле?

— У меня есть один, который точно не свихнется, — усмехнулся Грас. — Старику через три года исполнится два века, но он до сих пор не потерял интерес к жизни и страшно любопытен. Конечно, стоять в конюшне будет скучно, но в поездках с тобой он точно не соскучится. Еще и сумеет тебя многому научить. Своих сил у него не очень много, особенно сейчас, но опыт громадный. Я думаю, через пару дней тебе все сделают. Если у вас все получится, я даже не представляю, во что это может вылиться!

— Тогда я пойду, — поднялся Клод. — Буду ждать вашего мага. Колин еще не сообщал о гибели лафрея?

— Нет, ничего не говорил, — ответил Грас. — Как это случилось?

— Нашел тот пистоль, который вы дали, и пустил себе пулю в голову. Колин побежал за слугами, чтобы до прихода Алины навели порядок. Лафрея надо бы похоронить.

— Похороним, — согласился Грас. — Но не на нашем кладбище. Не хочется из — за демона воевать с нашими священниками. Отвезем его в лес и похороним. А ты продолжай заниматься. Как только откроешь зрение жене, скажешь.

Клод вышел из дворца и через десять минут уже забирал с конюшни своего жеребца.

— Странное дело, господин маг, — смущенно сказал ему старший конюх. — Ваш жеребец как — то умудрился выбраться из денника и покрыть трех кобыл. И мои конюхи говорят, что не смогли ему помешать. Говорят, что навалилась какая — то слабость, а когда он сделал свои дела и убежал в денник, все прошло. Вы ему, случайно, никакого такого амулета не цепляли?

— Я разберусь, — пообещал юноша. — Других беспокойств от него не было?

— Нет, — ответил конюх. — Больше ничего такого не было. Ахим клянется и божится в том, что ваш конь сжевал его обед, но мы ему не верим — враль известный!

— И что мне теперь с тобой делать? — спросил Клод жеребца, когда в сопровождении охраны выехал за ворота. — Хочешь быть впряженным в карету или отправиться на колбасу?

В ответ конь насмешливо показал ему зубы и так наддал, что охрана сразу отстала. Пришлось повозиться, чтобы перевести его на шаг и подождать наемников. После этого Клод решил, что от жеребца нужно срочно избавляться.

— Ну как съездил? — встретила его вопросом жена. — Нашел что — нибудь?

— В библиотеке ничего нет, — ответил он, — а главный маг, сказал, что моя затея требует слишком много времени. Но мне все — таки обещали помочь, поэтому съездил не напрасно. Пришлют смышленого коня, с которым уже кто — то занимался. А у нас, я смотрю, разобрали почти все книги. И какие результаты?

— Осталось только девять мешков, — подтвердила Хельга, — поэтому до вечера должны управиться. Но книг по магии всего полсотни. Они все лежат в нашей гостиной.

— Сейчас посмотрим, — сказал Клод, заходя в комнату. — Так, «Демонологии» нет, это сразу видно.

— А зачем она тебе теперь? — спросила жена. — Дерба домой отправил, а сам никого вызывать не собираешься.

— Я много чего сейчас не собираюсь делать, — возразил он, — а все равно учу. Мало ли как повернется жизнь? И мне не нравится, что церковь наложила руки на это знание, так что я все — таки постараюсь, чтобы такая книга у меня была. Ладно, книги я просмотрю позже. У тебя пока сдвигов нет?

— Все так же, как было утром, — ответила Хельга. — Если закрыть глаза, плавает что — то, а что именно — не пойму. А с открытыми глазами ничего не вижу. Вот сейчас попробовала сосредоточиться, и перед глазами что — то рябит. Стукнул бы ты меня, что ли?

— Не заслужила пока, чтобы я тебя колотил, — пошутил Клод. — Не спеши, ты у меня еще будешь магом! От историй избавилась?

— Софи их утащила с полсотни, — засмеялась Хельга, — и мы с Сентой подобрали себе книги из тех, что получше. Для Мануэлы я их отложила целый мешок, а остальное вывезли торговцы. Теперь весь особняк нужно чистить от бумажной пыли, а то она лезет в нос и заставляет чихать. Я уже сказала служанкам, так что, когда студенты закончат работу, они начнут наводить чистоту. Клод, а чем ты сейчас будешь заниматься, опять конем?

— Я с этой заразой не собираюсь ничем заниматься, — сердито сказал он. — Я на него даже садиться не намерен! Завтра же отправлю на продажу!

Не дожидаясь, пока она начнет задавать вопросы, он рассказал о выходках жеребца.

— Ну и продай, — согласилась Хельга. — Я к чему спросила… Уже весна, а на улице солнечно и тепло. Давай куда — нибудь съездим? Не по делу, а просто так. Пусть даже с охраной, лишь бы охранники ехали сзади и не мешали. Что ты об этом думаешь?

— Я думаю, что ты замечательно придумала! — обнял ее Клод. — Давай сразу после обеда и съездим. Поедем верхом или в карете?

— В карете! — решила она. — Только, знаешь что… давай никого с собой не будем брать. Я имею в виду не охрану, а Сенту с Софи. Возьмем их как — нибудь в другой раз. А сейчас я хочу быть только с тобой, и чтобы нам никто не мешал!

— А я? — спросил из новой клетки Сай.

— Кто — то не так давно ругал море, — сказал Клод. — Слышал, что сказала хозяйка? Ни — ко — го! Когда с нами поедут остальные, можем взять и тебя.

Они пообедали и уехали, взяв с собой троих наемников. День после пасмурной зимы был просто замечательный. На небе почти не было облаков, и солнце уже успело нагреть одетый в камень город. Из — за отсутствия ветра было душно, пока не начался спуск к порту. Здесь уже чувствовался несильный, но свежий ветер, дующий с моря. Когда спустились к первому пляжу, решили проехать чуть дальше. Остановились на том пляже, где Клод когда — то искупал охрану герцогини Норы Ларген. Сейчас на нем было пусто, и на песке лежали вынесенные водой водоросли и куски древесины. В море были невысокое волны, которые бесконечной чередой накатывались на пляж и с шумом уползали обратно, перекатывая мелкую гальку.

— Всегда любила море! — сказала Хельга, глядя в морской простор. — Замок от него далеко, но отец все — таки разрешал нам ездить сюда раз пять за лето. Брату такие поездки были неинтересны, а мы с сестрой млели от счастья! Она, правда, больше млела от вида обнаженных кавалеров, а меня всегда радовало только оно! Поездка туда и обратно занимала часов восемь и на купание оставалось не так много времени, поэтому я не вылезала из воды. Знаешь, какая книга была у меня самой любимой? Она называлась «Благородный пират» и была о любви одного из пиратских капитанов к юной баронессе, попавшей на его корабль. Видимо, писавший книгу не понаслышке знал море и здорово его описал! Все остальное… Для двенадцатилетней девчонки, какой я тогда была, все тоже было здорово. Отец посмотрел книгу и сказал, что все пираты поголовно негодяи, плаванье — это тяжелый труд, в котором нет никакой романтики, а женщине на корабле место только в пассажирской каюте. Но я все знала лучше других, поэтому на его слова не обратила внимания. Позже, конечно, поняла, что читала ерунду, но все равно как же мне хотелось выйти в море на корабле под всеми парусами!

— Порт под боком, — сказал он. — Когда — нибудь договорюсь с одним из капитанов и поплаваем, как ты мечтала, — под всеми парусами.

— Когда это будет! — вздохнула она.

— А вода теплая, — попробовав выкатившуюся на берег волну, сказал Клод. — Пожалуй, я искупаюсь.

— Холодная! — возразила Хельга. — Куда в такой купаться!

— У нас летом в реке вода холоднее, — сказал он, раздеваясь. — Это вы здесь привыкли к такой теплой воде, что ее совсем не чувствуешь. Подожди, я не буду долго плавать.

Клод вошел в воду и поплыл, приподнимаясь на каждой волне. Далеко он заплывать не стал и вскоре вышел из воды. Высушив себя магией, надел одежду и пошел с женой вдоль берега, выглядывая для нее ракушки.

— Здесь только мелочь, — сказал он, подбирая очередной дар моря. — Если у нас еще остались лавки южан, в них можно купить раковины размером с голову ребенка. Мы видели такие, когда покупали Сая.

— Клод, почему у нас с тобой до сих пор нет детей? — помолчав, спросила Хельга. — Уже столько времени на мне нет никаких амулетов, а ты до сих пор не зачал ребенка!

— Это еще не так много, — возразил он. — Бывает, что получается с первого раза, а моему отцу, чтобы получился я, пришлось стараться два года. Все у нас с тобой еще будет!

— А это никак нельзя ускорить с помощью магии? — прильнув к нему, спросила она.

— Нигде ничего такого не видел, — засмеялся Клод. — Я знаю только один способ. Вернемся из поездки и попробуем!

— Мы и так постоянно пробуем, — сказала Хельга. — Если бы не эти войны и твои поездки, я бы особенно не беспокоилась. Годом раньше или годом позже — какая разница! Но я боюсь, что однажды ты просто не вернешься. Если у меня от тебя будет ребенок, я вложу в него всю свою жизнь, сколько у меня ее останется. Когда умру, о нем позаботятся другие, а я буду умирать с легким сердцем, зная, что после нас с тобой будет он! А если никого не останется, получается, что мы с тобой жили зря! Пройдет немного времени, и о нас все забудут! За что мы с тобой боролись и зачем страдали? Смысл жизни, если он в ней вообще есть, заключается в детях!

— Смысл жизни в ней самой! — сказал он, любуясь женой. — В солнце, в этом ветре, в соли на губах… в каждом миге нашего существования! Пока есть жизнь, в ней есть смысл, а для мертвого все едино! Дети — это замечательно, но и они не вечны. Рано или поздно память о нас сотрется. Пока живы, нужно жить так, чтобы доставлять радость друг другу и своим друзьям! А бояться не нужно, потому что твой муж ни в воде не утонет, ни в огне не сгорит, хотя запросто может попасть и в огонь, и в воду! Сколько уже всего было, а получил только одну рану, да и то из — за того, что был молодой и глупый.

— Поехали домой, — сказала Хельга. — Мы не взяли шапки, и мне уже напекло голову, а здесь негде укрыться.

— Какие здесь все нежные, — пошутил он, помогая жене сесть в карету. — Вода тебе холодная, а солнце жаркое. Что я еще забыл?

Когда они вернулись в особняк, мешки с книгами исчезли, а одна из служанок домывала коридор. Софи сказала, что заплатила студентам и поинтересовалась, куда они ездили. Узнав, что ездили к морю и не взяли ее, обиделась и ушла к себе.

— Ну как море? — спросила их Сента, когда спустились ужинать.

— А ты откуда узнала о нашей поездке? — спросил ее Клод, посмотрев на надувшуюся Софи.

— Сай выложил, — засмеялась девушка. — Прилетел и, как всегда, начал жаловаться, а потом сказал, что у вас романтическое свидание на берегу.

— Для местных холодно, а я искупался, — сказал Клод. — Ветра почти не было, а волны хорошие. В следующий раз, когда поедем, возьмем с собой всех желающих.

После ужина Клод долго просматривал отобранные студентами книги по магии, а жена тоже читала книги, только свои. Когда он уже заканчивал чтение, на связь вышел Грас.

— Коня доставят завтра, — сказал он юноше. — Ты меня так заинтересовал, что я сегодня только этим и занимался. И ты тоже постарайся не затягивать.

Коня привели на следующий день, сразу после того как они закончили обедать. К особняку подъехал небольшой воинский отряд из семи кавалеристов под командованием лейтенанта. Один из них вел на поводу молодого и сильного жеребца, не отличавшегося особой красотой.

— Приказали передать лично вам, господин маг, — с поклоном сказал офицер. — Сказали, что его зовут Пауль.

Они уехали, а он остался наедине с конем.

— Значит, Пауль? — сказал Клод. — Ты меня понимаешь? Если понял, кивни головой.

Конь кивнул головой и с надеждой посмотрел на юношу. Клод попытался с ним мысленно связаться, но ничего не получилось.

— Ты слышал то, что я тебе хотел сказать? — спросил он коня, но тот отрицательно помотал головой.

— В нем нет грации, — высказалась о жеребце вышедшая из дома Хельга. — Говоришь, что он очень умен? По его виду этого не скажешь.

— Дорогая, не нужно его обижать, — сказал ей Клод. — Мне нужно с ним поработать…

— А я мешаю, — закончила за мужа Хельга. — Уже ухожу. Просто хотела посмотреть на новое приобретение.

— С чего начнем? — дождавшись, пока они останутся вдвоем, спросил Клод коня. — Давай я поделюсь с тобой силой, а потом начнем открывать магическое зрение. Может быть, этого будет достаточно для мысленного общения.

Силы в этого жеребца вошло даже больше, чем в того, которого увели на продажу. Бить его по лбу Клод не стал, решив, что три дня — это немного. Запустив процесс открытия магического зрения, он сам отвел четвероногого мага на конюшню и там его расседлал.

— Потерпи, — шепнул он коню, чтобы не услышал работавший неподалеку конюх. — Все еще у тебя будет. За три дня должно открыться магическое зрение, а после попробуем еще пообщаться. Не скучай!

Когда Клод возвращался в особняк, с ним связался Грас.

— Чем — нибудь обрадуешь? — спросил главный маг. — У нас с ним общения не получилось, причем он не воспринимает даже образы. До этого работали только с хищниками, а с конем это первый такой опыт. Сначала он выражал радость, а потом скис.

— Пока радовать нечем, — ответил Клод и рассказал о том, что сделал.

— А что с женой? Какие — нибудь сдвиги есть?

— Сдвиги есть, — сказал юноша. — Вот успехами пока похвастаться не могу. Но прошло еще слишком мало времени. Если будет что — нибудь новое, я вам сам сообщу.

У жены еще два дня все было без особых изменений. Или Клод что — то делал не совсем правильно, или дело было в том, что Хельга была марой, но процесс затянулся на пять дней. На шестой день проснувшийся Клод увидел, что жена, сидя в кровати, от кого — то отмахивается. Взглянув магическим зрением, он увидел, что вокруг нее летают маленькие шарики с лапками.

— Я тебя разбудила? — не прекращая своего занятия, виновато сказала Хельга. — Извини, но я проснулась из — за того, что они лезут прямо в лицо. Что это за создания?

— Кто их знает? — пожал он плечами. — Может, я их раньше и видел, но не в таком количестве. Вокруг нас летает много всяких тварей. Спрошу у сестры, она ими много занималась.

— А мне что с ними делать? — спросила Хельга. — Противно же!

Он отрастил на ладонях зеленые пальцы и попытался разогнать ими тварей, которых про себя окрестил паучками, но ничего не вышло, потому что для него они оказались слишком быстрыми.

— Перейди с магического зрения на обычное, — посоветовал он жене, — а потом я что — нибудь придумаю.

— Ты куда собрался? — спросила Хельга начавшего одеваться мужа.

— Сбегаю на конюшню, — ответил Клод. — Посмотрю, может быть и у Пауля есть сдвиги.

— Кто дает коню человеческое имя? — сказала она. — Назвал бы его лучше Ветром или еще как — нибудь. И зачем к нему бегать по десять раз день? Что — то ты, дорогой, от меня скрываешь!

— Нельзя быть такой проницательной, — засмеялся он и поцеловал Хельгу в губы. — Если я тебе о чем — нибудь не все говорю, значит, не имею на это право.

Когда он пришел на конюшню, она была еще закрыта и пришлось открывать дверь своим ключом. Поначалу лошади оживились, но быстро поняли, что пришел не конюх, и шум стих. Пауль никак не отреагировал на появление Клода, потому что был занят. Под его взглядом солома на полу денника двигалась, складывая корявые, но различимые для глаз буквы.

— Купим тебе яблок, — ответил юноша, прочитав надпись. — Вижу, что зрение уже открылось и даже пробуешь использовать силу. Попробуй со мной пообщаться хотя бы образами. С конем, которого я наделил силой, такое общение получалось.

И в этот раз из их попыток поговорить ничего не вышло.

— Наверное, у тебя пока нет полного слияния с мозгом коня, — предположил Клод. — Я думаю, что со временем все должно получится. Работай с магией, но делай это так, чтобы не заметил конюх. И ради бога не используй огненную магию, а то вы здесь все сгорите.

Он пошел к выходу и в дверях столкнулся с конюхом. Сказав ему, чтобы купили яблок, юноша вернулся в дом, по пути связавшись с Грасом.

— Я вам не помешал? С женой все получилось, и теперь она видит не только магию, но и тварей. Хотел у вас спросить, есть ли по ним какие — нибудь книги? Хельгу донимают какие — то паучки…

— Ничего не найдешь, — ответил Грас. — Слишком редко маги так открывают зрение, чтобы видеть астральных тварей. И для кого тогда писать книгу? Да и пользы от этих знаний… Могу посоветовать проверить герцогиню Радгер. Если твои паучки донимают и ее, это должно быть как — то связано с тем, что они мары. По коню что — нибудь есть?

— Открылось зрение и теперь он пробует пользоваться силой. При мне сложил из соломы буквы. Надоели сено и овес, поэтому попросил яблок. Связаться с ним у меня по — прежнему не получилось.

— Значит, для портала его уже можно использовать, — сказал Грас. — Но со связью надо что — то делать, а то старик без общения свихнется. Продолжай работать.

Когда Грас закончил этот разговор, он сидел в кабинете канцлера, поэтому сразу же передал Маркусу, о чем говорили.

— Считай, твою проблему решили, — сказал он. — На днях я узнаю, что делал Клод, и сделаю тебе то же самое, а заодно добавлю сил. А потом нужно будет немного подучиться, и ты будешь магом.

— Раньше твои слова меня сильно обрадовали бы, сейчас я никакой радости не испытываю, — ответил Маркус. — Я устал и продолжаю жить только из чувства долга.

— Господин канцлер! — сказал отворивший дверь дежурный офицер. — Вы вызывали графа Колина Оргез. Он прибыл и ждет в приемной.

— Пусть войдет, — разрешил Маркус и добавил главному магу: — Говорить со своим любимцем будешь сам.

— Садись, — сказал Грас вошедшему Колину. — Для тебя есть очень важное задание. Мы с господином канцлером посоветовались и решили, что есть смысл попытаться вызвать еще одного лафрея. Это позволит…

— Нет, — твердо сказал юноша, не дослушав Учителя. — Ни одного лафрея больше вызывать нельзя!

— И как мне понимать твой отказ? — спросил Грас, переглянувшись с канцлером. — Забыл о клятве?

— О клятве я помню, — ответил Колин. — Я готов вам подчиняться, но не в этом. Перед тем как застрелиться, лафрей разоткровенничался с баронессой Шефер и сказал, что о его вызове узнали и приняли меры к тому, чтобы он стал последним.

— И как, интересно, это можно сделать? — скептически спросил Грас. — Они как — то прикрыли свой мир?

— Они магией изменили свое восприятие запахов, — объяснил Колин. — Теперь ни один лафрей не отреагирует на запах настойки. А на вызов реакция будет. Он сказал, что лафреи готовы на самопожертвование, лишь бы прекратить вызовы раз и навсегда.

— Это плохо, что не будет реакции на запах, — признал Грас. — Придется придумывать что — нибудь другое. — А их самопожертвование ни на что не повлияет. Если себя убьет один демон, вызовем другого.

— Вы меня неправильно поняли, — сказал Колин. — Они будут убивать не себя, а нас. Сами при этом, конечно, тоже погибнут. И магическая защита нас не спасет. Лафрей сказал, что есть множество способов и для примера назвал два. Один из них — это портал на звезду.

— Господи! — воскликнул Грас, которого от слов ученика прошиб пот. — При этом может выгореть вся столица!

— Он говорил, что дворец превратиться в кучу оплавленных камней, — уточнил Колин. — И еще говорил о каких — то паразитах из других миров, но сказал о них только пару слов.

— Идите, граф, — сказал Маркус. — Вы были правы, поэтому наше задание отменяется.

Когда юноша вышел, оба старика несколько минут сидели молча.

— Ты думаешь о том же, о чем думаю я? — спросил Маркус мага.

— Кому хочешь подбросить эту мысль? — спросил Грас. — Северянам или на юг?

— Я бы навел на нее и тех, и других, — ответил Маркус. — Мы выловили не всех агентов Аделрика и южных королей. Если оставшиеся узнают, что мы порталами обязаны лафреям… Эти паразиты до нас не дойдут?

— Не будет никаких паразитов, — сказал Грас. — Вызвавший их сам умрет мучительной смертью, а наша магия со временем справится с любыми тварями. А вот удар звезды убьет мгновенно и нанесет огромный ущерб. Это не только еще больше ослабит наших врагов, но и отобьет у них желание искать силу в других мирах. Получилось у нас, так что может получиться и у других, поэтому такой путь получения знаний нужно закрыть!

— Я себя спрашиваю, есть ли предел в средствах, которые мы с тобой готовы обрушить на своих врагов ради империи, — задумчиво сказал канцлер. — И мне кажется, что такого предела не существует. Что у вас с подготовкой по очистке? Когда будете готовы?

— Уже готовы, — ответил Грас. — Все звери доставлены, а боевые группы собрали еще осенью. Мы прижгли юг, но, прежде чем начать, я бы хотел узнать результаты. А если еще получится с лафреями, то у нас точно будет время на чистку. Большой соблазн напасть на противников во время таких разборок, но нашим врагам будет не до нас.

— У нас остались агенты в Алмазее, — сказал Маркус. — Но им будет слишком долго и сложно к нам добираться. Может, отправить за ними порталом твоего Колина?

— Их придется искать, а из него слишком долго делать южанина, — ответил маг. — И я не хочу им рисковать. А вот Клода уже можно начать готовить. Говорит он не хуже самих алмазейцев, поэтому нужно натаскать на их жизни и придать нужный вид. Пока будет этим заниматься, заодно поработает с конем. Даже если не получится переговариваться, Пауль его все равно отправит порталом и вернет обратно.

— И все — таки подумай, как можно ускорить чистку, — сказал Маркус. — Дело в том, что Орген уже высказал мне свои сомнения в ее необходимости. Я опасаюсь, что его сомнения могут перейти в уверенность, а мне не хотелось бы доходить до крайностей. Наследник пока не готов к трону.

— Скверно! — поморщился Грас. — Но спешить все равно не будем. Если он передумает, возьмем под контроль. Амулет ему делал я, поэтому его будет нетрудно отключить. А пока советую напустить на Оргена Патриарха. Он заинтересован в очищении не меньше нас, вот пусть и подействует на императора!