После второго притока Лада стала в два раза шире, а течение опять замедлилось. По берегам по — прежнему стоял густой лес, но деревья уже были помельче.

— Скоро закончится корм для лошадей, — хмуро сказал Кай, — а мы до сих пор не видели ни одного луга. Что ты говорил про забой, Дитер? Может, начнем с твоего коня?

— Подожди, барон, — сказал ему мужик. — Я как — то бывал у соседей и видел, как они кормили скот травой из реки. Дайте мне в помощь гребцов, и мы сплаваем на лодке у берега и пошарим по дну. Надергаем траву, и пусть ее кони жрут. А не захотят, отправятся на мясо.

Кай к этой идее отнесся скептически, но, к его удивлению, лошади с аппетитом съели все, что перед ними вывалил Дитер.

— Там этой травы много! — сказал он спутникам. — Если у лошадей от нее не прихватит животы, нам никакой овес не понадобится. Только ее нужно побольше набрать и высушить впрок на случай непогоды.

Делать было нечего, поэтому многие с охотой занялись заготовкой кормов, завалив травой плот, на котором плыли Дитер с Катериной и все лошади. После этого хорошая погода держалась три дня, а потом на небо начали наползать тучи, и задул ветер.

— Ветер усиливается! — сказал Каю Артур. — Нас все время сносит. Барон, я предлагаю пристать к берегу и переждать непогоду. Смотрите, уже какие волны! Я думаю, что скоро пойдет дождь.

Дождь начался, когда они крепили к берегу плоты. Сначала падали редкие, крупные капли, а потом дождь полил как из ведра. Навес не пропускал воду, но в такой ветер от него было мало проку, да и в домики через бойницы задувало дождь.

— Надо было тебе портить стены! — ругал отец Сенту. — Толку от крыши, если все равно приходится мокнуть!

К вечеру небо очистилось и ветер стих, поэтому набрали побольше дров и стянули плоты в воду.

— Интересно, проплыли мы половину пути? — орудуя шестом, спросил Кай у Артура.

— Наверное, — неуверенно ответил шевалье. — Я ведь об этой реке только в детстве читал, а о карте только слышал. В любом случае у нас всего вдосталь, так что доплывем.

— Через месяц закончится лето, — возразил Кай, — а нам еще добираться по побережью до столицы. Река уходит далеко на восток, а это значит, что нам потом придется идти на запад сотни лиг. На плотах по морю не поплывешь, а кто знает, какое там побережье! Может, там вообще одни горы.

— В империи много кораблей, — сказал Артур, — а два первые месяца осени теплее, чем наше лето. Вот потом начинаются шторма, и мало кто плавает, но мы в любом случае к этому времени успеем.

На следующий день увидели, что берега реки немного сдвинулись, а течение стало сильней. В тот же день у левого берега увидели стоявший на якоре корабль.

— Одномачтовый и не очень большой, но вместительный, — сказал Артур. — Наверное, купец. Будем знакомиться или проплывем мимо?

— Гребем к ним, — решил Кай. — Хоть узнаем, сколько еще плыть, и что будет ниже по течению.

Их увидели, и на палубе началась суета. Люди хватали оружие, готовясь к возможной драке. Чтобы ее не случилось, причалили за сотню шагов от корабля. Говорить пошли Хартмут с Артуром. Порывалась пойти и Сента, но барон не позволил. Оба шевалье вернулись через полчаса.

— Как я и думал, это купцы, — сказал Артур. — Оказывается, здесь живут люди, которые промышляют охотой. За зиму они добывают много пушнины, а все остальное получают от купцов. Один из них сейчас как раз ведет торг.

— Зачем в империи много меха при их жаре? — спросила Карин.

— Кто знает? — пожал плечами Артур. — Зимой у них не холодно, но и жары нет. Империя большая, наверное, не везде в ней тепло. Мне эти купцы не понравились. Вооружены до зубов и вид какой — то разбойный. Нетрудно догадаться, что мы плывем не с пустыми руками. Как бы в их головы не пришла мысль заставить нас делиться. Место дикое…

— Если нападут, делиться придется им! — сказала Сента. — Нам их корабль не помешает. Могли бы на нем доплыть до столицы.

— Тебе бы только драться! — проворчал отец. — Что за девушка! Их там больше десятка, и все хорошо вооружены, а у нас женщины и дети. Нельзя нам затевать драку.

— Кораблем не так легко управлять, — добавил Артур.

— Подумаешь! — пренебрежительно сказала девушка. — Одна мачта и три паруса с веревками. Какие вы мужчины, если не сможете с ними управиться? Река широкая и плыть еще долго, поэтому научиться будет нетрудно.

— Что они вам сказали? — задал вопрос Кай, не обращая больше внимания на воинственность дочери. — Сколько еще плыть?

— Сказали, что нашим ходом еще дней десять, — ответил Хартмут, — а по берегу до столицы примерно пятьсот лиг. Можно плыть вдоль берега на корабле или двигаться по приморскому тракту. Горы там есть, но невысокие, и в них проложена дорога. Мы, когда разговаривали, старались представиться простаками, поэтому и вы, если они сюда придут, ведите себя так же. Эти купцы держатся заносчиво и самоуверенно. Местных за людей не считают, а к дикарям, приплывшим с верховьев реки, отношение будет еще хуже. Я тоже не хочу драки, но если нападут, корабль нужно будет отобрать. Если этого не сделать и дать им уплыть, они о нас такого расскажут, что ходу нам в империю не будет, по крайней мере, по реке. Я предлагаю вытащить все наше оружие и всем раздать. Не для драки, а чтобы отбить у них охоту драться.

— Симон, выноси оружие, — приказал юноше Кай. — Пистоли засунем за пояса, а мушкеты составим в пирамиды. Сента, помоги ему. Эрна, марш к матери! Вообще всем женщинам лучше уйти на дальний плот. Тебя, дочь, это не касается.

— Я у него уже не женщина, — пробурчала девушка, составляя вместе три мушкета.

— Вы сами виноваты, — сказал ей Симон. — Так красивы и женственны, что захватывает дух, а ведете себя так, как посмеет вести не всякий мужчина! Вас хочется защитить, а вам это ненадобно.

— Защищать нужно слабых, шевалье, — сказала ему Сента, — а я себя слабой не чувствую. И из — за магии, и вообще. Но я из — за этого не перестала быть женщиной!

— А как с этим сообразуется желание лишить жизни бедных купцов? — спросил он. — Из — за какого — то корабля…

— Я не собиралась на них нападать первой, — возразила она, — а бедных купцов не бывает, особенно здесь. Слышали, что сказал Артур? У всех разбойные морды и куча оружия. Посмотрите, по — моему, эти бедные идут сюда.

По кромке берега в сторону плотов двигались трое. Первым шел широкоплечий мужчина в кожаной безрукавке с такой волосатой грудью, что Сента его волосы поначалу приняла за мех. Он шел босиком, а его штаны поддерживал широкий пояс, на котором покачивалась короткая сабля. За этим же поясом виднелись два пистоля. Вторым шел высокий, худощавый мужчина, тоже вооруженный саблей и пистолями. На одном плече он нес небольшой бочонок. Третьим был невысокий толстяк, у которого помимо пистолей и кинжала был еще мушкет.

— Приветствую отважных путешественников! — еще издали закричал волосатый. — Вы меня понимаете?

— Вас понимают только дворяне, которые изучали ваш язык, — ответил ему на имперском Кай. — Но простолюдинам понимать необязательно. Я вас тоже приветствую, как старший здесь!

— Мне достаточно дворян, — засмеялся волосатый. — Позвольте представиться! Я купец Нил Бродбек, а это мои спутники! Мы решили вас навестить и в знак уважения подарить этот бочонок имперского вина.

— Сейчас наши женщины приготовят мясо, и мы вместе с вами его выпьем! — сказал Кай.

— Благодарю, — поклонился купец. — Но мы не можем ждать и совсем недавно ели. Так что наш подарок выпьете сами.

Он дал знак, и высокий с облегчением поставил свою ношу на песок.

— Надеюсь увидеть вас у нас в гостях, — на прощание сказал купец. — Хотел бы предложить вам вместе доплыть до побережья, но наш корабль перегружен, а ваши плоты — слишком тихоходный транспорт.

С сожалением посмотрев на Сенту, он повернулся и пошел обратно. То же самое сделали и его спутники.

— Они нас что, считают идиотами? — в недоумении сказал Кай. — Кто же будет пить их вино? Видели, как он посмотрел на мою дочь?

— Местные выпили бы, — сказал Артур. — Понятно, что вино отравлено. Этот волосатый нас уже похоронил, поэтому так и посмотрел на красивую девушку. Остается решить, как нам теперь поступить. Просто уйти не получится: они легко догонят плоты, а расстрелять нас с корабля будет нетрудно. Я бы на их месте нас ни за что не отпустил. И дело даже не в жадности. Если мы не стали пить вино и удрали, значит, раскусили их хитрость и можем предъявить этот бочонок в магистрате приморского города. Наверняка за этой компанией числятся темные делишки, так что нам могут и поверить.

— У тебя остался тот флакон, отец? — спросила Сента.

— И как ты их хочешь травить? — спросил Кай. — Мне ничего в голову не приходит.

— Когда мы были на корабле, видели бочку с водой, — вспомнил Хартмут. — Возле нее стоит кружка, которой эту воду черпают. В такую жару пьют много и часто.

— Почему не пить прямо из реки? — удивился один из стражников барона.

— Этот корабль и по морю плавает, — сказал Артур, — а из моря не больно попьешь соленую воду. Отсюда и бочка. Тебе легко наклониться и зачерпнуть рукой воду, а им проще ее один раз налить в бочку и пить из кружки. Борта — то высокие! Но нас на корабль больше не пустят, а если и пустят, будут следить.

— Давай мне свой флакон, — сказала Сента. — Я хоть и слабый, но маг, а в том, что я хочу сделать, большой силы не нужно. Только я сяду на берегу, а вы ко мне не подходите.

— Не хочешь сказать, что задумала? — спросил Кай.

— Сейчас сами все увидите, — улыбнулась она. — Где твое зелье?

Барон принес флакон и отдал его дочери, которая взяла чашку и вылила в нее все зелье. После этого девушка отошла от плотов к лесу, села на песок и создала зов. Пришлось подождать минут десять, пока рядом с ней на песок приземлился здоровенный ворон. Подчиняясь приказу, он быстро выпил часть зелья, после чего упал на песок, задергался и сдох. Девушка взяла мертвую птицу и влила ей в клюв остатки жидкости. Еще одно заклинание, и превратившийся в зомби ворон взмахнул крыльями и полетел в сторону корабля. Когда Клод убил, а потом оживил своих воронов, он сделал ошибку. Надо было сначала брать их под контроль, а уже потом убивать, тогда контроль сохранялся и после оживления. Он этого не сделал, из — за чего потом не смог подчинить себе мертвых птиц.

— И что он сделает? — спросил Кай, когда дочь вернулась к плотам.

— Отрыгнет все, что выпил, прямо в их бочку, — ответила она. — Ему для этого не придется на нее садиться, все сделает на лету. Хватит ли зелья?

— Я на тридцать корвов потратил едва десятую часть флакона, — сказал Кай. — Правда, в бутылках было не больше двух ведер вина… Но вряд ли бочка полна до краев.

— Может так случиться, что отравятся не все, — заметил Хартмут. — Кто — то может пойти к охотникам или куда еще. Если останутся один — два человека, они кораблем управлять не смогут, но это и не нужно. Вытравят якорь и уплывут по течению. Доплывут они или нет, но мы лишимся корабля. Предлагаю держать лодки наготове, и, если попытаются уплыть, догнать корабль и захватить!

Так и сделали, но эта предосторожность оказалось излишней. Хартмут верно предположил, что отравятся не все, вот только уцелевший член команды не пытался угнать корабль, наоборот, он в панике бросился к ним за помощью. Этим уцелевшим оказался невысокий, худощавый парень лет двадцати.

— Это какой — то ужас! — рассказывал он им, трясясь от страха. — Меня сегодня отпустили в деревню к охотникам… Понимаете, там есть одна вдова…

— Понимаем, — успокоил его барон. — Продолжай.

— Ну вернулся я, а Смак валяется на песке. Посмотрел, а он дохлый! И все остальные там такие же! Не иначе их отравили жители деревни. Продукты — то мы покупаем у них! Заберут все оружие и свои меха, которые потом продадут другим, а корабль затопят. В прошлом году в этих краях пропал один купец. Теперь ясно, что с ним случилось! Помогите! Для чего вам плыть на этих плотах, когда можно быстро доплыть на корабле? Только нужно быстро выбросить тела, погрузиться и отплыть. Если сюда заявятся охотники, будет плохо! От леса недалеко, поэтому всех утыкают стрелами, а они у них есть с ядом!

— Мы не умеем управлять кораблем, — сказал Артур.

— Я умею и вас научу! — сорвался в крик парень. — На реке в хорошую погоду можно просто убрать якорь, не поднимать паруса и управлять одним штурвалом! Если держаться середины реки, доплывем до моря. И с парусами нетрудно управляться, но этому научитесь потом!

— Артур, возьмите двух стражников и этого юношу и занимайте корабль, — приказал Кай. — Выбросите тела за борт и посмотрите, куда будем размещать груз и лошадей. Лошади войдут?

— Наверное, — неуверенно сказал парень. — На корабле есть сходни, а часть нашего груза можно выбросить. У нас есть паршивое вино для охотников, его можно им и оставить. Пусть подавятся!

Очистка корабля от тел и лишнего груза заняла пару часов. Еще примерно столько же переносили и укладывали свои запасы и заводили лошадей. Их разместили на корме, сколотив что — то вроде загона, чтобы они не бегали по палубе и в качку не переломали себе ноги. С лошадьми было столько возни, что Кай чуть было не решил оставить их на берегу. Две небольшие каюты отвели женщинам, а мужчины расположились на палубе. Все свои лодки связали цепочкой и прикрепили веревкой к поручню на корме. Когда все было готово, убрали сходни и подняли якорь, но корабль по — прежнему остался стоять в десяти шагах от берега.

— Нужно оттолкнуться шестами, — сказал немного успокоившийся парень. — Трех человек будет достаточно.

Когда уперлись шестами, корабль качнулся и стал потихоньку отдаляться от берега.

— Тебя как звать — то, капитан? — спросил Кай парня.

— Стоком меня зовут, — ответил он. — Сток Брун из Можеля. Можель — это город в устье.

— Командуй, Сток, что нужно делать. Сколько человек тебе надо для того, чтобы управлять этим кораблем?

— Если хорошая погода и нет спешки, то достаточно одного на штурвале и трех сильных матросов на парусах. А в сильный ветер, или тем более шторм, их нужно в два раза больше. Сейчас поставим только один парус. Ветер, можно сказать, попутный, поэтому никаких маневров делать не будем. Кто — нибудь станет за штурвал и будет удерживать корабль на середине реки. А если ветер изменится, тогда я скажу, что делать.

— Вот тебе мои стражники, — показал рукой барон. — Делай из них матросов. А если случится шторм, мы вам все поможем.

Им везло: ветра или не было совсем, и тогда они дрейфовали по течению, или он был попутный, и тогда двигались гораздо быстрее, чем плыли на плотах. Из — за этого, как поставили самый большой из парусов, так его и не трогали. С кораблем получилось гораздо меньше мороки, чем с плотами, а двигались примерно в два раза быстрее. Первую неприятность обнаружили утром четвертого дня пути. Вставший одним из первых Артур пошел на корму облегчиться и увидел, что лодки за кораблем больше не плывут.

— Веревка оборвана, — сказал Сток, осмотрев уцелевший кусок веревки. — Даже не знаю, из — за чего такое может быть. Глубины здесь большие, и лодкам просто не за что цепляться. Может, была плохая веревка?

К вечеру начал накрапывать дождь, от которого укрылись, растянув над палубой кусок парусины. К ночи дождь усилился и поднялся сильный ветер.

— Это нужно убрать! — стараясь перекричать шум ветра и пушечные удары парусины, орал Сток. — Нужно убрать парус, а эта тряпка нам мешает!

— Мокнуть, что ли? — недовольно сказал Кай. — Чем ты недоволен? Смотри, как быстро плывем.

— Вы не понимаете! — закричал Сток. — Ветер меняется, и нас может выбросить на берег! Уже сейчас рулевой с трудом удерживает штурвал! А если усилится ветер, может порвать снасти или даже повредить мачту! В сильный ветер под таким парусом не ходят!

— Демон с тобой, — сдался барон. — Убирай свой парус.

Ветер ударил с новой силой. Корабль накренился, а крепившие парусину веревки не выдержали, и две из них оборвались. Рванувшаяся ткань смахнула за борт одного из стражников и стала биться на ветру, не давая подобраться к снастям.

— Обрезайте ее! — закричал Артур. — Барон, у вас есть кинжал?

С трудом удалось обрезать две оставшиеся веревки и вытянуть парусину, которую тут же унес ветер. Потом Сток и два оставшихся стражника попытались убрать парус, но у них не хватало сил. Когда пришли на помощь остальные, парус убрали, но ветер усилился так, что корабль стал заваливаться набок.

— Нужно рубить мачту, иначе перевернемся! — сказал Сток.

Он сорвал голос и кричать уже не мог. Видя, что никто не решается выполнить его приказ, парень сам схватил топор. В следующий момент страшный удар сбил всех с ног! Раздался треск под ногами и гораздо более сильный — на палубе. Мачта переломилась в гнезде и рухнула за борт, хлестанув людей обрывками такелажа. Корпус корабля наклонился и задергался под ударами волн. Черное от туч небо разрезала молния, потом другая… Загрохотал гром, перекрыв крики людей и ржание лошадей.

— Нас выбросило на берег! — крикнул Артур. — Где Сток?

— Стоял рядом со мной, — отозвался Кай. — Наверное, от удара вылетел за борт. Надо выбираться из этого корабля, пока он не развалился! Выводим женщин, а потом пытаемся спасти что можно из груза. Если есть раненые, их тоже выносим в первую очередь.

К утру шторм утих. Его результаты были трагичными. Исчезли Сток и один из стражников. Еще один стражник погиб, ударившись обо что — то головой. Кроме того, в каюте жена Хартмута Инга сломала руку. Из шести лошадей осталось только три, да и тех нужно было лечить. Так как корабль не развалился, имущество удалось спасти все, даже тюки с мехами.

— Мы где — то поблизости от устья, — говорил барону Артур. — Наверное, и шторм налетел с моря. У корабля повреждено днище, и нам его не отремонтировать, поэтому я предлагаю рубить плоты. Плыть совсем немного, так что нам двух плотов хватит. Веревок море, да и скобы есть, а мы с вами не хуже лесорубов Залежа. Уж плоты — то без домиков сколотим. А из парусины сделаем шатры. Берегом мы при всем желании далеко не уйдем.

— Не хочется опять лезть в воду, — сказал Кай, — но вы правы. Сейчас разожжем костры, приготовим еду и немного придем в себя, а потом начнем. Только нужно еще пошарить на корабле. Может быть, получится найти топор, а то с двумя долго провозимся.

На корабль забрался Симон. Оскальзываясь на наклонившейся палубе, он пробрался в открытый трюм и по пояс в воде стал шарить в том месте, где раньше стоял ящик с инструментами. Топора он не нашел, зато нащупал пилу, разрезав при этом руку. У Сенты появился еще один пациент, но с пилой работа ускорилась многократно. Сил у мужчин хватало, не было опыта, поэтому плоты были готовы только вечером, а отплыть решили утром. Паруса порезали на шатры и ночевали в них. Сента подлечила руки Инге и Симону, а все остальные силы потратила на лошадей. Две из них должны были выздороветь к утру, а третьей на выздоровление нужно было два — три дня. Ночью опять была гроза, но уже без сумасшедшего ветра. Плоты сбивались возле самой воды на ровных бревнах, поэтому утром их без большого труда скатили в воду и загрузили имуществом. После этого завели на них лошадей и зашли сами. Шестами толкали только по мелководью, а потом взялись за весла и погнали плоты на середину Лады. Очагов на плотах делать не стали и обедали остатками от завтрака. На ночь плоты вытянули на берег для ночлега и приготовления пищи. Так двигались еще день, а на следующий их путешествие по реке закончилось. Берега Лады разбежались так далеко, что путешественники не сразу поняли, что они вот — вот окажутся в море.

— Там город! — показал вправо барон. — Гребем изо всех сил, а то река унесет в море!

Несмотря на все усилия их все — таки вынесло в море, но, к счастью, не унесло. В результате трех часов тяжелой работы все — таки удалось подгрести к берегу в половине лиги от города. Леса здесь не было вообще, и город можно было хорошо рассмотреть.

— Как его называл Сток? — сказал Кай. — Кажется, Можель? Я бы не назвал его большим.

— Отдыхаем! — сказал ему Артур. — Я, наверное, с детства так не уставал. Пока немного не отдохну, с места не сдвинусь, а город никуда не убежит.

Пока уставшие мужчины отдыхали, женщины разожгли костер из веток, которые во множестве лежали на песчаном берегу, и из остатков продуктов приготовили обед. После обеда обвешали тюками лошадей, а остальные вещи распределили между собой и, делая небольшие остановки для отдыха, пошли по морскому берегу к городу. Наверное, они вызвали большое удивление у его жителей, потому что все встречные останавливались и провожали их взглядом. На вопрос, как пройти к магистрату, им показали на возвышающийся над городом шпиль. Имея такой ориентир, по городу не плутали и вскоре вышли на большую круглую площадь, на которой и стояло двухэтажное здание магистрата. Второй этаж венчала маленькая башенка со шпилем. У входа в магистрат скучал стражник, который, приоткрыв рот, уставился на подошедшую компанию.

— Нам нужно купить гражданство империи, — сказал ему барон. — Голова у себя?

— У себя, — кивнул он. — Только всем там нечего делать. Пусть войдет кто — то один.

— Я схожу, а вы подождите, — сказал своим Кай, отвязал от седла сумку с золотом и мимо стражника прошел к входу.

Кабинет главы был на втором этаже. Встретили барона неласково.

— Какого демона! — прорычал здоровяк, которого разбудил стук в дверь. — Сказано же было не пускать! Где этот мерзавец Томас? Шкуру спущу!

— Вы сначала разберитесь со мной, а потом будете спускать шкуры, — сказал ему Кай. — Мы проделали большой путь, потеряли корабль и спутников и страшно устали. Вопрос у меня простой: мне нужны свидетельства вашего гражданства для одиннадцати выходцев из Вирены. Восемь человек — это дворяне и еще трое простолюдинов.

— А золото у вас есть? — спросил глава, сразу забывший о своем недовольстве.

— Найду, — ответил Кай. — Конечно, если вы будете знать меру, иначе мне придется поискать другой магистрат. Наверное, ваш город на побережье не единственный.

— Сто золотых за дворянина и тридцать за простака, — назвал свою цену глава. — И учтите, что в других местах цены ниже не будут.

Кай согласился и стал отсчитывать золото, а глава вытянул в свой кабинет двух заспанных чиновников. В процессе оформления бумаг выяснились, что за десятилетнюю Эрну ничего платить не нужно, но, говоря о золоте, голова имел в виду золотые империи, поэтому пришлось немного доплатить. Расставшись с тысячей золотых, Кай получил взамен десять грамот и, простившись с довольными чиновниками, вышел на площадь.

— Не скажете, где мы можем найти трактир или постоялый двор? — спросил он у стражника. — И кто в городе торгует мехами?

— Трактир, где можно поселить столько людей, у нас только в порту, — ответил тот. — А мехами занимается Большой Ник. Так и говорите, когда станете искать, а то Ник у нас есть еще один.

Отблагодарив стражника серебряной монетой, Кай повел всю компанию в порт. Там нашли большой трактир, в который и заселились. Сразу после вселения барон раздал всем грамоты.

— Я с дочерьми собираюсь добираться до столицы, — сказал он всем спутникам. — А вы уж решайте каждый за себя, едете с нами или еще куда.

— Я с Катериной, с вашего позволения, останусь здесь, — сказал ему Дитер. — Путь в столицу долог, а жизнь в ней должна быть дорогая. Нам будет проще устроиться здесь.

— Извиняйте, господин барон, — сказал уцелевший стражник, — но я тоже останусь. Я сдружился с Дитером, а место для жизни здесь вроде подходящее.

— Дело ваше, — сказал Кай. — Сегодня переночуете здесь, а завтра я продам меха и отдам деньгами вашу долю. Что скажут остальные?

— Мы едем с вами, — сказал ему Хартмут. — Могли бы и не спрашивать.

— Я, если вы не возражаете, тоже присоединись, — добавил Артур. — В дороге случается всякое, и вам моя шпага не помешает. К тому же у меня почти нет денег. Оружием я у купцов разжился, а золота не наберется и сотни монет.

— Тогда давайте до ужина отдыхать, — сказал барон. — Все дела перенесем на завтра, а сегодня я только поговорю с трактирщиком о пути в столицу.

С этим разговором Кай затягивать не стал и, как только все разошлись по своим комнатам, спустился на первый этаж, где большую часть дня за поставленным отдельно столом сидел трактирщик. Сейчас он скучал на своем месте и явно обрадовался приходу клиента.

— Извините, уважаемый, — обратился к нему Кай. — Мы здесь люди новые и почти ничего не знаем. Не скажете, как проще всего попасть в столицу?

— Садитесь, господин, — пригласил его хозяин. — Простым путь в столицу может быть только на словах. От нас туда есть два пути: морем и по тракту. У каждого из них есть свои достоинства и недостатки. Я сам в прошлом моряк, поэтому предпочел бы плыть, хотя это подходит не всем. Корабль в море все время качает, и не все это переносят. Путь по морю будет сильно зависеть от ветра. При попутном ветре до столицы можно доплыть всего за пять дней. Но такое случается редко, поэтому плывут вдвое дольше, а за десять дней может приключиться шторм. Есть и опасность от пиратов, но это не у нас, а ближе к Ларсеру, когда плывут мимо островов.

— Что за пираты? — не понял Кай.

— Морские разбойники, — пояснил трактирщик. — Захватывают и грабят корабли. Говорят, что у них на островах выращивают хлеб и пасут скот, а разбоем только добывают нужные товары и золото, да еще иной раз увозят женщин. Сами корабли жгут или угоняют редко.

— И вы терпите такой разбой? — удивился барон.

— У императора нет своего флота, — ответил трактирщик. — Для борьбы с кочевниками он не нужен, а от нас до южан по морю тысячи лиг пути, поэтому мы с ними на море не воюем. Купцы несколько раз собирались и отправляли на острова охотников заработать. Пару селений сожгли, на том все и кончилось. Плавать там, не зная островов, тяжело, а пираты дерутся так, что быстро отбили охоту к ним соваться. Обычно вреда от них немного, поэтому все смирились. Кто побогаче, берет с собой охрану, а остальные, если не повезет, просто спускают паруса и отдают свое добро. Людей в таких случаях обычно не трогают.

— А что с трактом? — спросил Кай. — Дорога хорошая?

— Дорога — то хорошая, — сказал хозяин, — но уж больно длинная. Берег очень изрезан, а дорога это не путь по морю. Она тоже извивается как змея, а в горах еще идет то вверх, то вниз и огибает каждую гору. Путь получается долгим, а трактиров по пути, почитай, нет. Это уже ближе к центральным провинциям ездят много, поэтому и заведений хватает, а у нас ездят все больше обозы, а обозники все возят с собой и ночуют в шатрах. Для кого тогда строить трактир? Продукты можно купить в деревнях, но для этого нужно съезжать с тракта, а это потеря времени. Опять же, в отдельных местах пошаливают. Таких разбойников ловят и вешают, но желающих разжиться чужим добром меньше не становится. Но это тоже не у нас, а после гор. Я уже говорил, что в одиночку или малыми компаниями у нас ездят редко, а нападать на обозников опасно и невыгодно: не те у них грузы, чтобы было выгодно грабить, а народ в обозах тертый, и у каждого за поясом тесак и пистоль.

— Спасибо, уважаемый, вы мне сильно помогли, — сказал озадаченный барон и направился в свою комнату.

Сразу отдохнуть не получилось, так как у дверей его встретила Карин.

— Отец, я не знаю, что делать. Сента лежит на кровати и плачет. Я хотела ее пожалеть или поплакать вместе с ней, а она ругается… Отстань, говорит, ты мне мешаешь.

— Посиди пока в моей комнате, — сказал Кай, отпирая дверь, — а я попробую ее успокоить.

Сента действительно лежала на своей кровати, уткнувшись лицом в подушку, и плакала.

— Что случилось, дочь? — спросил он, сев на один из двух стульев. — За весь путь не было ни одной слезинки, а сейчас промочила ими всю подушку.

— Мне страшно, отец! — сказала она, садясь на кровати. — Я так рвалась сюда из — за своей любви, а сейчас боюсь узнать, что она никому не нужна. Клод ведь и тогда говорил, что меня не любит и не обещал ждать!

— Он сказал, что любит, как сестру, — поправил отец. — В твоем положении и это много. Если он здесь хорошо устроился…

— Ничего ты не понимаешь! — выкрикнула девушка. — Как я к нему могу относиться, как к брату? Мне этого мало! А он уже, наверное, кого — нибудь любит!

— Что ты хочешь от меня услышать? — спросил Кай. — Мужчины и женщины любят по — разному. Мужчина может любить нескольких женщин, но мало кому из них доставит радость то, что она у любимого не одна. Даже если его любви и заботы хватает на всех, все равно найдется повод для ревности. Женщина, наоборот, любит только одного, а если идет к другим, то не для любви, а для удовольствия. Оно ведь и в природе так. За самцом бегает много самок, но нигде такого нет, чтобы одной самкой пользовались два самца. Они из — за нее перво — наперво передерутся. А самка, найдя своего самца, уже никого больше не ищет.

— И для чего ты мне об этом говоришь? Чтобы я смирилась с его любовью и постаралась урвать для себя кусочек счастья? Я мечтала совсем о другом!

— Тогда забудь о Клоде и ищи счастье с другим! С тем, кто тебя полюбит и сделает женой.

— И многим я буду нужна? Гражданство мы получили, но наше баронство никто не подтвердит! Каждый раз, когда придется представляться к слову «барон» тебе придется добавлять, что ты из Вирены, потому что баронов Шабер в империи нет! Титула нет, имения нет, есть золото, которого тоже скоро не будет!

— Не так и скоро, — возразил он. — И ты неправа. Я не собираюсь бездельничать и только тратить, буду и зарабатывать. Да, придется искать свое место в империи, но я не пустое место с баронским титулом! И ты тоже не пустое место! Ты молодая и красивая девушка из благородного рода, сильная и способная постоять за себя и других сталью и магией!

— Предлагаешь стать наемницей? — вытерев слезы, спросила она. — Это я могу, только у них никакой семейной жизни нет. Может быть, я так и поступлю и буду помогать тебе и Карин.

— Я тебе предлагаю не лить раньше времени слезы, — сказал отец. — Путь до столицы труден, и никто не знает, что нас ждет впереди. Твои слезы — это признак слабости. Их можно лить, когда ты боролась и потерпела поражение, а не в начале пути! Не стоит расстраиваться самой и расстраивать сестру из — за неприятностей, которых еще может не случиться. Ну что, не будешь плакать?

— Не буду, — улыбнулась она. — Спасибо тебе, отец.