— Гор, мне от вас нужна одна услуга.

— Да, ваше величество? Что нужно сделать?

— Кочевники не будут в Сенгале вечно. Если учесть их потери в первом сражении и то, сколько они потеряли во время набега к нам, трети армии у Урная уже нет. Да и его маги сильно потратились. Сандер закрылся в столице и отдал страну на разграбление, Урнай и будет грабить. Только ведь мало награбить, нужно еще суметь с награбленным уйти в степь. А нам нужно, чтобы они ушли с пустыми руками, или не ушли, а все передохли где–нибудь в пути. И в последнем я им готова помочь. Но для этого мне нужно знать, чем они сейчас занимаются и что намерены делать в ближайшем будущем. В отличие от меня или Лаша, вы хорошо знаете Сенгал, и вам не составит большого труда по нему перемещаться. Лучи не станут резать всех подряд, люди им самим будут нужны. Кого–то они погонят с собой в неволю, кто–то должен присматривать за скотом или выполнять тяжелые работы здесь. Нужно выйти на таких людей и попытаться узнать то, что известно им. В города вам лучше не ходить. Там после набегов все изменилось, да и опасно в них соваться одному. Вы помните какие–нибудь места возле городов?

— Не беспокойтесь, ваше величество, у меня в памяти достаточно таких мест. Мы ведь раньше не так часто перемещались вратами, больше на лошади. Это сейчас я прыгаю вратами, как блоха. Скоро, наверное, разучусь ходить.

— При малейшей опасности применяйте проницаемость и уходите. Я ведь еще и потому остановила свой выбор на вас, что вы ее можете долго держать. Постарайтесь сделать дело и вернуться. Если с вами что–нибудь случится, я не смогу показаться на глаза вашей Мале.

— Я буду осторожен. Ваше величество…

— Что, Гор?

— Я хотел сказать, что рад тому, что вы меня тогда выкрали из дома и потом после всего не убили. Я могу идти?

— Идите, — сказала Ира, провожая его взглядом.

Немного подумав, она вызвала канцлера:

— Лен, вы у себя? Можете уделить мне несколько минут? Тогда зажмурьтесь, я иду к вам.

— А зачем зажмуриваться? — спросил канцлер появившуюся в его кабинете девушку.

— Потому что вы каждый раз при моем появлении испуганно вздрагиваете. Послушайте, Лен, я вчера вечером кое–что придумала.

— Мне уже заранее страшно.

— Да ну вас, Лен! Я говорю серьезно. Я хочу уберечь кайнов побережья и попутно подложить рахо большую свинью. В том, что рахо проиграют войну, у меня нет никаких сомнений, весь вопрос только в том, сколько они смогут продержаться. Дадут ли им потом уплыть на кораблях, или они все там погибнут, меня интересует мало. Главное, что они постараются ничего не оставить победителям. Все имущество, которое они не смогут взять с собой, будет уничтожено. А к этому имуществу относится и община кайнов. Их всех попросту перебьют.

— И сколько их там?

— Трудно сказать. Мы с Колином примерно прикинули, что их должно быть не меньше ста пятидесяти и не больше пятисот тысяч.

— И ты их всех хочешь притащить к нам? Ты представляешь, сколько всего им будет нужно?

— Они свои вещи и продукты на первое время возьмут с собой. Сейчас лето, поэтому временно их можно поселить в палатках.

— И где ты возьмешь столько палаток?

— Закажем американцам, как и дополнительное продовольствие.

— Хватит золота на все твои заказы?

— Должно хватить. Каторжники, как я и рассчитывала, подняли добычу в два раза.

— Это как же тебе это удалось? Мы их старались на золотодобыче не использовать. Мороки много, а отдачи почти никакой.

— По моему приказу их начали нормально кормить, сняли кандалы и регулярно возят девиц из веселых домов ближайшего города. И предупредили, что все это только пока они нормально работают. И еще я отменила им бессрочную каторгу. Каждому нужно отработать десять лет, после чего могут быть свободны.

— А не разбегутся?

— Им выделили два рудника, в пределах которых они могут жить относительно свободно, а периметр тщательно охраняют. Пока все спокойно, если не считать того, что была пара драк из–за женщин, одному даже проломили голову. Но теперь они поутихли.

— Ты что, в курсе всех их дел?

— Может, и не всех, но все, что касается золота, у меня на контроле.

— Ты только учти, что если так грести золото, оно может и закончиться. Из десяти наших рудников половина старых.

— Значит, надо просить геолога и отправлять в горы экспедицию. Заодно, может, найдут еще что–нибудь полезное.

— Давай вернемся к нашим кайнам. Чем их думаешь занять?

— Как чем? Это земледельцы, на землю и посадим. Вырубим какой–нибудь лес, уберем взрывчаткой пни, и будут им пашни. Помимо муки закупим у американцев посевное зерно. Пусть выращивают пшеницу. Ни к чему нам покупать продовольствие и тратить на него золото, когда у нас самих все население — сплошь крестьяне. Со временем и кукурузу будем сеять, и подсолнечник. А картофель мы уже на пробу в одной деревне посадили, хоть и без агронома. Вроде растет хорошо. И ведь пришлось деревенских буквально ломать через колено, а то ни в какую не хотели заниматься. Пришлось пообещать, что все равно заплатим, вырастит там что–нибудь или нет.

— Сама обещала?

— За кого вы меня принимаете? — обиделась Ира. — Всем занимался магистрат ближайшего города.

— Ну, хорошо, здесь у тебя все более или менее сходится. Но не будут же они постоянно жить в палатках? Ты прикинула, сколько домов нужно будет построить?

— А в чем проблема?

— Ты хоть один дом в своей жизни построила? Что сердишься? Я вот тоже не построил и понятия не имею, в чем там могут быть сложности. Давай сейчас позовем одного моего человека, который ничего не умеет, но абсолютно все знает. Он нам сразу скажет, можно ли до морозов построить столько домов… Ном, зайдите ко мне, нужна ваша консультация… Сейчас прибежит. Знаешь, эти твои амулеты перевернули всю жизнь. Раньше, для того чтобы что–то передать, требовалась много времени, теперь это делается моментально. Может, раньше и жизнь из–за этого была такая размеренная и неспешная, а сейчас все делают бегом.

— Приветствую, ваше величество! — поклонился королеве вошедший чиновник, после чего обратился к канцлеру: — Что вы хотели узнать, ваша светлость?

— Вот скажите, Ном, можно ли до морозов в одной местности построить двадцать тысяч домов?

— И две тысячи нельзя, ваша светлость! — ответил чиновник.

— А почему?

— У нас при строительстве дома используют доски, а получение досок — это очень трудное дело. Сложнее напилить доски, чем построить из них дом. Доска — дорогой товар.

— Теперь поняла? — спросил канцлер, когда чиновник ушел. — Когда что–то планируешь, тем более что–то масштабное, в чем мало смыслишь, лучше посоветоваться со знающими людьми.

— Я посоветуюсь, но не здесь, — пообещала Ира. — Не хотелось бы мне покупать еще и доски, но лесопилкой хочется заниматься еще меньше. Ладно, этим я займусь позже. Что у нас со складами под муку?

— Наш построен, в Сантилле все работы должны закончить завтра. В Талиме, как я и говорил, будут заканчивать еще пару декад, но герцог Воля передал, что может предоставить под хранение продовольствия подвал своего замка. Он у него очень большой и сухой.

— Всем этим через два дня и займусь. Лен, мне нужно ненадолго исчезнуть. Вы управитесь без меня?

— Не скажешь, куда собралась?

— Мне нужно по–быстрому сбегать в один мир к друзьям. Приглашали давно, но все никак не было свободного времени.

— А сейчас оно у тебя появилось?

— Появилась необходимость. Мне нужно придумать способ, которым можно избавиться от кочевников, не подвергая риску их пленников. Есть одна мысль, но чтобы ее применить, мне просто не хватит сил, даже с Арусом. А там мне могут что–нибудь посоветовать. Марон меня уже неоднократно выручал.

— Если к друзьям и по делу, то иди. Как–нибудь сегодня обойдемся без тебя.

«И что надеть? — думала Ира, осматривая свой сильно разросшийся гардероб. — Все платья длинные и сразу отпадают. Первый раз Лаа ко мне пришла в брюках, а во второй на ней была короткая юбка. А у меня ни одного платья или юбки с коротким подолом нет. Остаются брюки. Но тонких среди них почти нет. Только белые с золотом, в которых я там черт–те на кого буду похожа, и те серые, которые я надевала на встречу с послом. Надену их, но потом обязательно нужно что–нибудь купить».

Переодевшись, она вспомнила одну их двух картинок, которые ей давали хорты, и открыла врата.

«Сюда бы канцлера! — подумала девушка, подставляя лицо теплому морскому ветру. — Как давно я не была на море, а такой прелести вообще никогда не видела!»

Ира появилась на вершине невысокого холма. С площадки, на которой она стояла, вниз уходила каменная лестница. Склон холма зарос деревьями с большими глянцевыми листьями и одуряюще пахнувшими белыми цветами. Чем ниже она спускалась, тем гуще росли деревья, и у подножья холма они образовали уже настоящие заросли, укрывающие от яркого солнца. Спустившись вниз, Ира растерянно остановилась: ступени уходили в нереально прозрачную, слегка голубоватую воду.

— Марон! — позвала девушка. — Вы меня слышите?

— Рина? — пришел ответ. — Вы где?

— Помните картинку, которую мне давали? Ну, ту, с лестницей. Вот я на этой лестнице и стою, только она у вас уходит в воду.

— Ждите, сейчас буду.

Она принялась ждать, недоумевая, почему Марон не создаст врата на лестницу. Ступени были чистые, и Ира, сняв туфли, села на предпоследнюю ступеньку, засунула ладони под попу и опустила ступни ног в воду. Вода была теплой, а воздух — прохладный с запахом моря и ароматом цветущий деревьев. В сплетенных над головой кронах чирикали и свистели птицы, изредка с жужжанием пролетали пчелы, а в густой траве стрекотали кузнечики. Неужели можно жить вот так, ни о чем не думая, только впитывая в себя эти запахи и звуки?

Со стороны моря донеслись какие–то шлепки по воде, которые быстро приближались. Открыв глаза, Ира увидела стоявшего на воде Марона, под ногами которого бурлила вода. Хорт стремительно несся к лестнице, оседлав, как ей уже было видно, нечто вроде ската размером с небольшую комнату. Не доплыв несколько метров до последней ступеньки, его транспорт резко притормозил, подняв небольшую волну.

— Привет! — улыбнулся ей Марон. — Ты разулась? Закатай брюки, чтобы не намочить, и прыгай сюда. Давай руку!

Она взяла в одну руку туфли и прыгнула на живую, слегка прогнувшуюся под ее ногами спину ската.

— Смотри, не наступи ногами ему на глаза, Малыш этого не любит!

Присмотревшись, Ира увидела еле заметные пятна глаз.

— А для чего эта… — она не сразу нашла подходящее слово, — экзотика? Разве нельзя было открыть врата?

— В наши дома нельзя попасть вратами, даже нам самим, — серьезно сказал хорт. — Поверь, что для этого существуют веские причины. Теперь держись. Малыш плывет очень плавно, достаточно слегка расставить ноги, и одну из них немного выставить вперед. Поехали!

Скат дал задний ход, потом развернулся на месте и поплыл прочь от берега, постепенно ускоряя ход. Скоро он уже несся со скоростью легкового автомобиля. Ветер сильно бил в лицо, а ступни ног заливала вода, обтекающая наружную поверхность их живого катера. Развернувшись по широкой дуге Малыш поплыл вдоль берега.

— Замечательные пляжи! — с сожалением сказала Ира. — А я так и не успела купить купальник.

— У моего дома сможешь искупаться нагишом, — сказал Марон. — Лаа и Мурна сейчас на планете нет, а больше ко мне здесь никто не приходит. А я, если стесняешься, уйду в дом. Я бы тебе достал то, что ты называешь купальником, но у нас все при купании не стесняют себя никакой одеждой. Кстати, тебе не жарко в этих штанах?

Сам хорт был в одних шортах.

— Жарковато, — ответила она, — но мой гардероб слишком старомоден. Костюмы — это единственное, что я могла надеть. Ничего, к следующему разу куплю в своем мире короткую юбку.

— Зачем ждать следующего раза и париться? — пожал плечами хорт. — У Лаа этих юбок много. Возьмешь, что понравится. Сейчас приедем, окунешься и сменишь одежду, а потом займемся твоими делами. Ты ведь приехала по делу?

— Подсмотрел? — спросила Ира.

— И не думал! — отмел обвинения хорт. — Просто у тебя при нашем последнем расставании было проблем лет на десять, а ты не из тех людей, которые могут все бросить и отправиться отдыхать. Так я угадал?

— Угадал, хоть я у вас буду рада отдохнуть. Только недолго.

— Вот об этом я и говорил. Ладно, первым делом отдых, потом все остальное. Смотри, мы прибываем!

Скат начал разворачиваться, направляясь к большому пляжу, на котором Ира увидела два лежака.

— Лаа любит на них лежать, — перехватив ее взгляд, сказал Марон, — а мне лучше на песке.

Их транспорт остановился, немного не доплыв до берега.

— Дальше ему нельзя, — объяснил Марон. — Давай я тебя перенесу.

Хорт легко подхватил слегка порозовевшую Иру и спрыгнул в воду, которая была ему по колено. С шумом раздвигая воду, он вышел на берег и поставил Иру на горячий песок.

— У тебя больше нет мужчины? — спросил Марон. — Почему?

— Моего мужа убили, — ответила она. — А как ты это узнал, если не лазил в мою голову?

— Легко. Мои руки вызвали у тебя желание близости. Такое бывает, если у девушки долго нет мужчины. Если убили мужа, тебе обязательно нужно найти кого–нибудь другого. Длительное воздержание вредно.

— Давай не будем об этом говорить! — совсем покраснела Ира. — Я не могу этим заниматься просто так. Я должна любить своего мужчину.

— Не будем, если тебе это неприятно. Только любовь приходит сама, когда пришло время любить, и человек не создает сам барьеры на ее пути. Тогда ты можешь полюбить любого приятного для тебя мужчину, которому просто повезет встретить тебя раньше других. Ладно, пойдем в дом.

— А где он? — спросила Ира, радуясь окончанию неприятного для нее разговора.

— Да вот он растет! — рассмеялся хорт. — Подними глаза!

Действительно, совсем рядом на склоне холма росло дерево, напоминающее огромную тыкву метров десять в диаметре. Его зеленоватый морщинистый ствол терялся на фоне окружающей растительности. К дому от пляжа вела поросшая травой тропинка. Поднявшись, они немного обогнули ствол, и Ира увидела овальный вход, завешенный полосой ткани под цвет дерева. При их приближении ткань разделилась на две половины, и обе бесшумно разошлись в разные стороны, освобождая проход.

— Заходи! — подтолкнул ее к входу Марон. — Не бойся, наш дом пока еще никого не съел.

Изнутри дом был поделен перегородками на четыре части, как ядро грецкого ореха в скорлупе. Первая часть, куда они зашли, была чем–то вроде прихожей и хранилища вещей одновременно.

— Подожди! — Марон открыл две ниши с полками и что–то в них поискал. — Держи сумку, в нее положишь все свои вещи, этим полотенцем обернешься, чтобы не сгореть от стыда, а потом им же и оботрешься. А это туника и пояс. Морочить голову с юбками не будем. Лаа шире в бедрах, поэтому ты ее юбку можешь потерять, а я могу это понять как намек. Да не красней ты так, глупышка! Вроде уже замужняя женщина и столько всего повидала, а ведешь себя, как какая–нибудь малолетка. Больно ты мне нужна в этом смысле, мне и Лаа хватает.

— Как? — удивилась Ира, забыв про смущение. — А разве у нее муж не Мурн?

— Мурн у нас младший муж, а я — старший. У нас большинство семей именно в таком составе. Три мужа бывает редко, а одного нашим женщинам мало. Бери вещи и иди в комнату, а я подожду снаружи.

Комнату заливал несильный зеленоватый свет. Окон в ней не было, но стены дома немного просвечивались, и для большинства дел такого освещения хватало. Вот читать Ира здесь не стала бы. Поглядывая на вход, она быстро стянула с себя сначала костюм, потом нижнее белье и с облегчением завернулась в большое мохнатое полотенце. Оставив сумку с вещами в комнате, она вышла из дома, придерживая одной рукой полотенце.

— Иди сюда! — крикнул хорт, который уже стоял у самой воды.

Не дожидаясь Иры, он снял шорты, пробежал несколько шагов и, подняв тучу брызг, бросился в воду. Она отошла подальше, стала к нему боком и размотала полотенце, а потом положила его на песок.

— Зря, — прокомментировал ее действия Марон. — Надо было положить на лежак. Будешь теперь вся в песке. Все, я отвернулся, иди в воду.

Купаться в теплой, соленой и кристально чистой воде было настоящим наслаждением, и Ира с час плавала и плескалась, жалея только о том, что из–за отсутствия купальника нельзя полежать на спине. Марон первый вышел на берег и ушел в дом. Немного подождав, она выбежала из воды, отряхнула полотенце и быстро в него завернулась. Потом, торопливо переступая ногами по горячему песку, подошла к дому и окликнула хозяина.

— Иди надевай тунику, — сказал хорт, выходя их комнаты. — Я собрал кое–что перекусить, за едой и поговорим. Да, не вздумай одевать свою нижнюю рубашку, она у тебя длиннее туники, хватит и трусов. Вывезу тебя дальше в море, и уйдешь в свой дом, там и переоденешься. А то опять скоро будешь вся потная.

После того как она оделась, они сели вдвоем на широкое ложе, и Марон пододвинул ближе небольшой столик со сдобой и сладкими фруктами. Сладкое девушка любила, а тут еще купание на свежем воздухе… Минут через пять поднос опустел.

— Теперь можно переходить к делам, — сказал хорт. — Итак, что тебе от меня нужно на этот раз? По моим прикидкам твоих знаний должно хватить с лихвой. Учебник изучила?

— Изучила только половину. Там мало просто читать, необходимо самой все пробовать, а для этого нужно на все наплевать и засесть за учебу. Пока так не получается. А что мне нужно… Давай я тебе сначала коротко расскажу, что у нас произошло, чтобы ты лучше смог меня понять.

— Теперь я в курсе того, что у вас произошло, — полчаса спустя сказал Марон. — Обычный набег кочевников на раздробленные феодальные государства. При этом я не вижу опасности для твоего королевства. С империями дело сложнее. Отбиться самостоятельно вы можете, только если широко привлечете ресурсы технического мира, но ты этого не хочешь и правильно делаешь. Значит, остается только примкнуть к одной из двух сторон и доказать ей свою полезность. Ты это как раз собралась делать. Причем сил и средств у тебя достаточно. Уточни, что тебе нужно, чтобы мне самому не догадываться.

— Кочевники вот–вот пойдут в свои степи. Барахло, которое они с собой потянут, меня не очень интересует, хотя я и его у них попробую отнять. Но вместе со скотом они погонят в рабство тысячи людей. Если бы не это, я бы просто попыталась их перехватить и уничтожить. Но пленные все осложняют. Если я массово применю огнестрельное оружие, пострадают многие из них, или их перебьют сами кочевники. Идеально было бы всех усыпить, а потом растащить в разные стороны, но меня даже с Арусом не хватит на такую толпу. Я в день покушения усыпила на площади тысячи три горожан и почти полностью вычерпала своего Малыша. Подскажи, можно ли это заклинание делать как–нибудь по–другому, чтобы тратить меньше сил.

— Можно по–другому. Подсказать, как это сделать, могу только при двух условиях. Первое — ты никому мое заклинание не передашь. Это не для вашего мира. Второе условие заключается в том, что ты не убьешь ни одного из тех, кого усыпила с его помощью. Согласна?

— Ну, Марон! Первое условие выполнить нетрудно, но второе… Там могут быть те, кому оставлять жизнь…

— Тогда обходись своими силами. Как я уже говорил, их у тебя достаточно.

— Согласна! — мрачно сказала Ира. — Мне это твое условие кое–кто еще припомнит.

— Если согласна, тогда слушай. То заклинание, которое используешь ты, является универсальным и, как любая универсальная вещь, оно во многих случаях неоптимально. Усыпить возбужденную толпу на площади очень трудно, приходится это делать насильно и тратить много сил. Но когда люди давно в дороге, и нет явной опасности, монотонность пути сама по себе расслабляет и навевает сон. В этом случае человека нужно не ломать, а лишь чуть подтолкнуть в нужном направлении. Причем это можно сделать не одним махом, а немного растянуть во времени. Смотри заклинание. Запомнила? Ты ведь умеешь летать, поэтому я советую подняться повыше, чтобы случайно не увидели, и лететь над колонной, воздействуя этим заклинанием. Ты и без Аруса обойдешься только своими силами. В конце, когда все уже будут сонные, усиль нажим, и они провалятся в сон.

Когда Ира попала домой, за окнами уже стало смеркаться. Первым делом она сняла тунику Лаа и надела одно из своих платьев, потом вызвала канцлера и сообщила, что жива и здорова. Последний на сегодня «звонок» был управляющему с просьбой послать кого–нибудь к Колину сообщить, что она хочет его видеть. Когда он подошел, состоялся следующий разговор.

— Присядь, — сказала Ира. — Я хочу с тобой поговорить о будущем тех, кто остался в вашей общине. Война с империей для рахо закончится плохо. Скорее всего, они погрузятся на свои корабли и поплывут искать место поспокойнее. Но нас с тобой их судьба не должна волновать. А вот судьба кайнов меня очень волнует. Не те люди эти рахо, чтобы хоть что–то из своего добра оставлять победителям. То, что нельзя будет взять с собой, они постараются уничтожить. Понимаешь, к чему я клоню? Вашу общину просто вырежут. Я бы хотела этому помешать. Вооружать кайнов бессмысленно, потому что они воинам рахо не соперники. К тому же, даже если общину не тронут рахо, во что я не верю, ее не пощадит империя. Ей нужны земли, а не рты, хотя в этом случае кто–нибудь сможет уцелеть. Я предлагаю всех вывести вратами в свое королевство. Станут свободными людьми, а я помогу устроиться на новом месте. К тебе будет просьба передать мое предложение старейшинам. Если они захотят со мной встретиться, я приду. Я дам тебе маяк и научу, как им пользоваться. Как только старейшины будут готовы, выложишь маяк. Если они откажутся, сделаешь то же самое, но уже только для того, чтобы я тебя забрала. У тебя есть где остановиться, чтобы не выдали, или не увидели лишние люди? Там ведь наверняка есть те, кто работает на рахо и обо всем им доносит.

— У меня есть родной дядя, который приютит и донесет ваши слова до старейшин. Меня, кроме его семьи, никто видеть не будет. Но все же, если со мной что–нибудь случится…

— Можешь не продолжать. Твои жена и сын получат дворянство, их будущее я обеспечу.

— Когда нужно отправляться?

— Чем скорее, тем лучше. Я думаю, безопасней уйти к ночи. Сейчас сходи к своим, попрощайся и подготовься в дорогу. Если у тебя нет чего–нибудь нужного, обратись к управляющему. Когда все закончишь, приходи, я дам маяк и отправлю тебя в дом дяди.

На следующий день, еще до завтрака, Ира вызвала Марта.

— Март, прямо сейчас пошлите кого–нибудь в наше посольство. Нужно, чтобы Алин организовал для меня две встречи. Сначала нужно встретиться с Воронцовым, а через час — с американским послом. Да, посла пусть предупредит, что встреча чисто деловая. Если он может сам держать ручку и блокнот, пусть обойдется без секретаря.

Алин сработал оперативно, и через три часа она была в своем посольстве, куда к назначенному времени прибыл Воронцов.

— Здравствуйте, Павел! — ответила Ира на его приветствие. — Мою просьбу уже рассмотрели в правительстве?

— Склад вам построят и «Грады» продадут, но это выйдет довольно дорого. Посмотрите расчет цен.

— Они сошли с ума? — возмутилась Ира, посмотрев итоговую цифру. — Хотите меня пустить по миру? Давайте ваши расчеты, я их дома посмотрю. Сразу могу сказать, что таких денег платить не буду. Если вам эта сделка невыгодна, я ее отменяю. Заменим ваши золотые «Грады» на что–нибудь менее дорогое. И без склада я как–нибудь обойдусь. Что–то более сложный и объемный арсенал обошелся мне гораздо дешевле. Печенкой чую, что кто–то очень умный хочет лишить меня золота, чтобы оно, не дай бог, не попало к американцам. Если так пойдет и дальше, я ведь могу пересмотреть свое решение покупать оружие только у вас. Ваши другие товары, кроме продовольствия, по качеству ниже американских, а цена, наоборот, выше. Может быть, вы уже не так нуждаетесь в нашем золоте, тогда так и скажите. Я обещала учитывать в первую очередь ваши интересы, но при этом предполагалось, что вы — мой естественный союзник и не будете заниматься обдираловкой.

— Цены составлял не я, — пожал плечами Воронцов. — Мне они самому показались высокими, о чем я вам и сказал. Ваши слова передам в точности.

— Как идет дело с печатью словаря?

— Корректуру провели, набор уже заканчивают, так что на днях начнут печатать.

— У меня к вам есть очень срочный заказ. Нужны полсотни винтовок с оптическим прицелом, ну и патронов к ним побольше. Винтовки нужны не позже завтрашнего дня, послезавтра может быть уже поздно. Надеюсь, они не будут золотыми, и мы их получим вовремя, иначе моя следующая встреча с господином Бимом будет посвящена уже не зерну и палаткам, а их оружию. Вам, Павел, на меня обижаться не следует. Претензии не к вам, с вами я прекрасно работала и готова работать дальше. У меня на сегодня все.

— Зато у меня есть одна просьба, — сказал Воронцов, — точнее у ЦК комсомола. Они просят отпустить вашего брата для проведения встреч с молодежью в рамках недели дружбы между нашими странами. По секрету скажу, что принц Серг сейчас крайне популярен у детворы. Отпустите?

— Интересное дело, — улыбнулась Ира. — Неделя дружбы, а я ничего о ней не знаю. Не находите это странным? Ладно, я шучу. Когда его нужно отпустить?

— Лучше через два дня. Саму неделю приурочат к его появлению.

— Через два дня с утра он будет в посольстве. Думаю, что он не станет отказываться, особенно если подарите много книг. На винтовки рассчитывать?

— Я не вижу причин, по которым вам бы в них отказали. Это ведь связано с последней войной?

— Напрямую. Вообще–то, мне их нужно было больше, но после того, как расценили мой последний заказ, я решила ограничиться меньшим и добрать недостающее из тех запасов, которые имею. Так и скажите, что все заказы начну уменьшать, а то и вовсе от них отказываться. Я, как вы знаете, в основном покупаю оружие не для текущих потребностей, а на перспективу, то есть эти заказы не срочные и могут подождать.

— Я с вашим заказом сам пойду к Андропову, — пообещал Воронцов. — Думаю, он вынесет этот вопрос на ЦК. Не скажете, для чего вам палатки? И почему их не купить у нас?

— Я ожидаю большой наплыв беженцев, и палаток мне нужно не просто много, а очень много. Боюсь, что вы меня ими просто не сможете обеспечить, по крайней мере, в нужные сроки. Все, Павел, скоро приедет Бим, и вам лучше уехать.