— Зачем вам эти увешанные оружием жлобы? — по–русски спросил Салех. — Раньше их не было. Меня чуть не уложили мордой в землю. Пришлось им внушить, что я это ты.

— Привет, брат! — улыбнулся ему Олег. — Камеры тоже обманул? Когда вы прилетели?

— Ваши камеры тоже записали тебя, — засмеялся Салех. — Прибыл вчера, но не стал вас беспокоить. Работали с тем каналом, который мне передали. За сегодняшний день завербовал больше трехсот бойцов.

— Где нахватались таких выражений? — спросила Вера. — Наша охрана о вас предупреждена, и надо было просто представиться, а ребята позвали бы кого‑нибудь из нас. Все равно ваш визит не последний.

— В следующий раз так и сделаю, — сказал он. — А выражения… Когда я выучил местный язык, взял у вас в дорогу несколько книг.

— Я заметила, что их стало меньше, — сказала Вера. — Наверное, взяли боевики? Если хотите, я вам подберу что‑нибудь получше, а сейчас расскажите, как шла вербовка. Много было отказов?

— Ни одного, — довольно улыбнулся брат. — Как только побывали на месте службы и вышли из виртуальности, сразу соглашались, многие при этом даже не спрашивали о вознаграждении. Женатых не было, но у некоторых есть девчонки, поэтому они пока под вопросом. Я отчитался, теперь расскажите о своих делах.

— У Веры появилась идея, как заработать в нашем мире, — ответил Олег и рассказал о фильмах. — Как ты думаешь, отец даст деньги на машину?

— Только в кредит, — сказал Салех. — У вас будут приличные прибыли, по крайней мере вначале, поэтому вы его выплатите без труда. Такие машины дорого стоят, а доходов от вербовки пока нет. К тому же семья еще должна вернуть деньги, которые потратили на покупку корабля. Вы хотите, чтобы я купил вам машину?

— Хотели, но передумали, — ответил Олег. — Вера решила слетать с вами. Я надеюсь, что ты ей в этом поможешь и вообще проследишь, чтобы она у нас никого не убила. Мою квартиру не продали?

— Отец решил не продавать, — ответил брат. — Не так уж она дорого стоит, а он еще не потерял надежду тебя вернуть.

— Значит, Вера в ней и поселится. Я передал ей все коды, да и вообще многому научил. С учетом ее знаний нашей жизни и переданных раньше воспоминаний, ей не придется у нас долго осваиваться. Надеюсь, что вы ее хоть немного снабдите деньгами, а то я не собирался возвращаться и все остатки со счетов отдал в семью. Ты привез скафандры?

— Привез, но с собой не взял, — ответил Салех. — Завтра передам. Денег твоей жене дадим, мог бы об этом не спрашивать. Если старик даст мало, я добавлю свои. Для чего вы хотите лететь? Не из‑за одной же машины, которую я вам и сам привезу? Может, из‑за любопытства?

— Мне сейчас трудно ответить, — сказала Вера. — Конечно, интересно посмотреть Родер и познакомиться с семьей, но у меня будут и дела, о которых коротко не скажешь. За неделю пути поговорим.

Брат занимался вербовкой еще шесть дней. Когда закончил, связался с Олегом и прилетел за Верой.

— Сильно задержали девушки, — жаловался он, сидя в гостиной с чашкой чая, к которому успел пристраститься. — К каждой из них пришлось лететь с ее парнем. Этим занимался не я, а нанятый на Родере помощник, но все равно они нас задержали. Этих тоже пришлось посылать в виртуальность, причем не толпой, а по одной.

— И много девчонок? — спросила Вера. — Интересно, хоть одна отказалась, или и эти все с радостью рванули с Земли?

— К двум тысячам бойцов добавились полторы сотни девушек. Отказалась одна, поэтому этой паре подправили память, а парня вернули продолжать службу. Большой радости я у девушек не видел, но и руки не заламывали. Надо будет взять еще одного помощника. Модулей много, свободные каюты тоже есть, поэтому в следующий раз все сделаем быстрее. Ты собралась?

— Да, я готова, — ответила Вера. — Полетим на модуле?

— Никуда лететь не нужно, — засмеялся Салех. — Корабль висит над вашим домом. Артон, я тебе до своего возвращения кое‑что оставлю. Военные дали один «Защитник» и предупредили, что его после окончания вербовки нужно будет вернуть. Пользуйся, пока меня здесь не будет.

Над его головой возник серый шар, чуть больше теннисного, который перелетел к Олегу и исчез.

— И для чего он? — спросила Вера. — Судя по названию, должен от чего‑то защищать.

— Наверное, среди прочитанных тобой книг не было ни одной о наших вояках, — засмеялся Салех, — иначе ты бы не спрашивала. «Защитник» может усыпить, парализовать или убить любое количество не имеющих защиты врагов, не причинив при этом вреда охраняемому бойцу. Правда, все это он делает на небольшом расстоянии от объекта охраны. Может использовать маскировку, и твоего мужа никто не увидит. Здесь тоже есть ограничения. Если хорошее освещение, то с небольшого расстояния все‑таки будет видно. Не его самого, а искажение стоящих за ним предметов. Но в условиях боя это дает дополнительные преимущества. Если брата повяжут и посадят в охраняемое помещение, «Защитник» выведет из строя всю технику слежения, нейтрализует охранников, снимет наручники и разрушит любую стену. Может оказать помощь при ранах, отравлениях и лучевых ударах и обеспечивает дальнюю связь. Полезная вещь? Даже если он по какой‑то причине не сможет помочь, то все запишет, и ты узнаешь, что произошло.

— А нельзя такой купить? — спросила она.

— Военная техника никому не продается, — покачал он головой. — С проданного нам разведчика сняли всю боевую начинку, оставили только средства разведки и связь. Есть, правда, возможность использовать в качестве оружия часть топлива, но это решает не экипаж, а компьютер корабля, и о каждом таком применении докладывается на ближайшую военную базу. Гражданским «Защитник» ни к чему, мне дали на время потому, что я в потенциально опасных условиях работаю на флот.

Пока Салех выпил еще чашку чая, Вера сходила переодеться и забрать сумку с вещами.

— Надеюсь, что у тебя есть нормальное платье, — проворчал он, увидев ее в брючном костюме. — В корабле можешь ходить хоть голой, но дома нужно будет придерживаться обычаев. Наши женщины не носят штанов или ваших коротких юбок.

— Все платья выбрала из тех, которые подлинней, — ответила она. — Не ваши балахоны до пола, но колени прикрывают. Прямых запретов на короткие подолы нет, а в имение я надену самое длинное платье. Если для отца оно будет недостаточно длинным, что‑нибудь куплю. Идите, Салех, я сейчас прощусь с мужем и вас догоню.

Забрали их, когда вышли во двор. Что‑то подхватило ставшее невесомым тело и взметнуло его вверх. Миг — и вместо уносящегося вниз коттеджа стал виден выложенный серыми плитками пол. Они стояли в небольшом и совершенно пустом помещении, в стенах которого не было видно ни одной двери.

— Идем, покажу твою каюту и познакомлю с экипажем, — сказал Салех. — Проходы открываются мысленным приказом, допуск на тебя уже внесен.

— А где пассажиры? — спросила Вера.

— За нашей спиной четыре помещения для боевой техники. Застелили полы губчатым покрытием, уложили на него пассажиров и погрузили их в стазис. Когда прилетим на базу, вернем к жизни. Нет здесь возможности нормально везти столько людей. Если интересно, потом можешь посмотреть. Открывай проход в этой стене.

Она приказала пропустить, и в стене возникло овальное отверстие, в которое оба вошли.

— Вдоль коридора расположены каюты экипажа, а в его конце вход в боевую рубку, — объяснил Салех, — Больше на корабле ничего нет, кроме помещения с десантными модулями. Корабль совсем небольшой, и треть его занята двигателями, генератором пространства и устройствами хранения горючего. Если брать в земных мерах, его полная длинна будет не больше двухсот метров. Пришли, это твоя каюта.

В стене коридора еле–еле светился овал в рост человека с цифрой 7 на языке Родера. Вера отдала приказ, и он исчез, пропустив их в небольшую каюту, размером примерно в пятнадцать квадратов. Потолок в ней был не выше двух с половиной метров.

— Тесно, но это военный корабль, предназначенный для не слишком дальних полетов, — сказал Салех. — Здесь только кровать, стандартный питатель и две кабины с удобствами. Правая — это душ, а левая — туалет. Над входом висит излучатель визора, так что можешь развлекаться. Если не нравится планировка каюты или мебель, можно кое‑что поменять. Свяжешься с корабельным компом и обсудишь. Оставь здесь сумку и иди за мной. Моя каюта с номером шесть рядом с твоей, пятую занимает мой помощник Олер из рода Гланов, а вторая и третья — это каюты капитана корабля и его дублера. Больше никого, не считая пассажиров, на корабле нет. Сейчас все наши в боевой рубке.

Рубкой было овальное помещение, раза в два больше каюты, в котором в ряд стояли пять массивных кресел. Три из них были заняты.

— Я капитан этого корабля, — не вставая, представился пожилой мужчина, одетый во что‑то, отдаленно напоминающее форму. — Лех из рода Вальдов.

— Я его дублер, Корд из рода Даштов, — тоже не подняв зада, сказал сидевший рядом с ним, — Рад приветствовать на борту одну из женщин рода Варгов.

Выглядел он моложе и был одет в любимую мужчинами Родера свободную одежду, очень напоминающую пижаму. Радости Вера на его лице не увидела.

— Вы, Олер, можете не называться, — сказал третьему из мужчин Салех. — Я уже о вас говорил госпоже Вере. Лех, включите экраны, полюбуемся на старт. Это единственное, на что можно посмотреть, потом всю неделю за бортом будет серая муть. Вера, садитесь в кресло, а то на ногах можно не устоять.

Олера можно было назвать красавчиком, и он единственный из всех встал при появлении Веры и поклонился. На Родере обычно выказывали уважение или любовь только женщинам своей семьи, ко всем остальным отношение было подчеркнуто равнодушным. Олер, видимо, успел нахвататься земных манер и учел ее происхождение.

Часть стены исчезла, сменившись чернотой космоса с яркими точками звезд. Земли не было видно, как и Солнца. Внезапно все видимое пространство полыхнуло огнем, который за доли секунды сжался в точку. Точка засветилась ярче, а потом уколола глаза тысячами игольчатых красных лучей и погасла. Веру кратковременно прижало к креслу, да так сильно, что на ногах она точно не удержалась бы.

— Все, — поднявшись с кресла, сказал Салех. — Теперь неделю ждать. Пойдете к себе?

Наедине он с самого начала их знакомства называл Веру на ты, а при экипаже перешел на уважительное вы. Женщины не могли тыкать даже мужьям, только друг другу.

— Да, — ответила она, — я хочу пообщаться с компьютером корабля. Надеюсь, что он будет вежливей своего экипажа. Вас, Олер, я к экипажу не отношу.

Вера встала и вышла из рубки в коридор. Она специально прошлась по капитану и его дублеру, чтобы посмотреть, как независимая манера поведения женщины повлияет на этих мужчин. Все равно не получится вести себя так, как ведут женщины Родера, иначе она ничего не сможет выполнить. Вот и потренируется на экипаже, недели для этого хватит. В каюте быстро разобрала вещи и повесила нужное во встроенный шкаф. Кровать была мягкая и немного уже ее дивана в большой гостиной коттеджа. Компьютер отозвался сразу, стоило только позвать.

— Что желает госпожа? — спросил он через визор. — Не устраивает планировка каюты?

— Подслушиваешь разговоры хозяев? — спросила Вера. — Как выключить твою звуковую связь с моей каютой?

— Просто приказать, — ответил он. — Я могу с вами мысленно общаться в любом помещении, нужно только позвать.

— Считай, что я приказала. А сейчас открой мне доступ ко всей информации, которая у тебя есть по миру Шорн.

— У меня ее много, — сказал компьютер, — Уточните задачу.

— Мне нужно знать обо всех случаях помощи правительства этого мира мирам своих соседей. Желательно сделать выборку за последние сто лет. Много таких случаев?

— В моей базе их только два, — ответил компьютер. — Это спасение населения погибшего мира Дора и помощь в развитии ближайшим соседям — цивилизации мира Мирт. В первом случае была очень мощная вспышка системной звезды, которая сожгла Дор. Все население было вывезено в подходящий для жизни мир, и ему была оказана разовая помощь в обустройстве. В случае с Миртом помощь была оказана после масштабных войн, и она длится уже второе столетие.

— Сколько стоят машины, которые способны создавать фильмы и виртуальную реальность? В доступной мне базе не было коммерческой информации.

— Есть разные машины, — ответил компьютер. — Самые простые — только для создания фильмов. Примерная цена — пять миллионов. Те, которым доступно моделирование виртуальных реальностей небольших объектов, стоят в два раза больше. Сколько стоят машины для планетарного моделирования, я не знаю, потому что их нет в свободной продаже. Купить можно, но нужно делать заказ. Свободно можно купить только машину для фильмов, при покупке более сложных требуется их согласие.

— Машина решает, подходит ей покупатель или нет? — удивилась Вера.

— Это мощные разумные системы, — сказал компьютер, — так что вы зря удивляетесь. Такие же машины для науки вообще не продаются, а изготавливаются для себя крупными научными центрами. Раньше любой искусственный разум выше третьей категории имел право участвовать в определении хозяина и рода деятельности, но пятьдесят три года назад эту категорию повысили до четвертой.

— Мне сказали, что на Родере есть две фирмы, специализирующиеся на преобразовании планет. Какие это фирмы, и чем они сейчас заняты?

— Последняя такая работа была выполнена тридцать пять лет назад, после чего фирмы убрали из реестра действующих. У меня нет по ним никаких сведений. Когда прибудем на Родер, запросите архивы.

— Последний вопрос, — сказала Вера. — Сколько стоит право на свою планету, если на нее никто не претендует, и всеми ли оно признается?

— Я не могу ответить на ваш вопрос, — сказал компьютер. — Цена будет зависеть от того, какой мир вы регистрируете и в каком из миров. Дешевле будут миры без жизни, хотя это верно только для тех из них, которые расположены далеко и не представляют интереса в плане добычи сырья. Все миры, в которых выгодно добывать полезные ископаемые, проходят экспертизу. Если в таком мире много полезного, вам его могут не отдать. Миры с жизнью намного дороже, а те, в которых есть разумная, никто не зарегистрирует. Регистрация признается всеми без исключения цивилизациями нашего сектора, но бывают случаи, когда право собственности игнорируют. Это случается редко, и игнорируют всегда те, кто сильней. Если у вас отберет планету Шорн, наш мир не станет воевать из‑за нарушения ваших прав.

— Безжизненная планета в той системе, откуда мы летим, — уточнила задачу Вера. — Регистрация на Родере.

— От десяти до двадцати миллионов, — ответил компьютер. — Цену вам уточнят, когда ознакомятся с миром.

— Можешь пока отключиться, — разрешила она. — Будешь нужен — вызову.

В этот день Веру никто не побеспокоил, а в рубке, когда она в нее зашла, никого не было. Корабль до конца полета не нуждался в управлении, к тому же, как она вычитала из книг, капитан мог управлять кораблем из любого помещения. Рубки во всех кораблях, кроме боевых, были данью традициям, а военные управляли из них боевыми системами кораблей. Корабельным компьютерам крейсеров были поручены все средства их защиты, а решение о нанесении ударов по другим кораблям или планетам всегда принимал живой экипаж. В их разведчике не было военного экипажа и мощных ударных систем, поэтому для корабельного компа сделали исключение, дав ему право отвечать ударом на удар. Салех сказал о неделе полета, но такого понятия, как неделя, на Родере не существовало. Корабельное время измерялось в сутках материнской планеты, и полет должен был продлиться шесть таких суток. Сутки были немного длиннее земных и разбивались на тридцать часов. В общем, лететь пришлось долго. В первый день Вера еще раз связалась с компьютером и немного поработала со своей каютой. В результате в ней появились стол и два кресла. Необходимости в купании не было, но она опробовала и душ. Муж привез на Землю базу знаний по науке, технике и искусству. Многого, что интересовало Веру, в ней не было, поэтому она с помощью визора искала нужное в базе данных корабельного компьютера. На второй день у нее произошел интересный разговор с Олером. Брат мужа, который по обычаям Родера считался и ее братом, не вылезал из своей каюты, а его помощник оказался более общительным. Вера заканчивала обедать, когда он вызвал ее по мысленной связи. Выбросив разовую посуду в приемник мусора, она сходила умыться, после чего разрешила открыть дверь.

— Скучно или есть дело? — улыбнувшись, спросила Вера у вошедшего в каюту мужчины. — Меня пока никто, кроме вас, не побеспокоил. Садитесь в кресло.

— И то, и другое, — вернув ей улыбку, ответил Олер. — Ваш брат редко выходит во время рейса. Здесь большой набор боевых виртуальных реальностей, которых нет в общей сети, поэтому он в них воюет. А экипаж вас беспокоить не будет. Вы не понравились им одеждой и манерой поведения, поэтому никто не будет с вами общаться сверх необходимого.

— А у вас другое мнение, — сказала она. — Почему? Только потому, что вы пообщались с землянами?

— Не только, — ответил он, — мне, как и вашему мужу, на Родере все осточертело. Если бы не это, я не нанимался бы к вашему брату. Работы для меня немного, но она есть. К тому же без нее можно прекрасно обойтись. Вы знаете, что у нас работают очень немногие, а все остальные получают пособие? В нем достаточно денег для той жизни, которую ведет большинство. Квартиры есть у всех, а на остальные потребности пособий хватает.

— И много этих потребностей? — спросила Вера.

— Вы поняли, — кивнул Олер. — Виртуальность почти ничего не стоит, и большинство из нее почти не выходит. Вы человек другого мира и нашу жизнь изучали по книгам и фильмам. Она вам очень понравилась?

— Мне она показалась скучной, — ответила Вера. — И не только жизнь, но и ваше искусство.

— У нас очень мало тех, кто занят реальным делом. Наверное, такие данные есть, но вы их не найдете в сети. Это только те, кто добывает сырье в других мирах, работники транспорта и немногочисленный персонал предприятий на планете. Продукция давно производится машинами, а сейчас и все новые разработки делаются ими же. Немного людей занято в торговле и других работах, связанных с обслуживанием. Его тоже давно можно было автоматизировать, просто правительство на это не идет. Нужно оставить хоть какую‑то видимость жизни. У нас быстро сокращается население. Об этом многие не знают, а знающие стараются не задумываться. Обычай рожать замужним женщинам хотя бы одного ребенка пока соблюдают, но все больше женщин остаются без мужей. Зачем нужна семья, если есть виртуальность? Многие заводят в ней постоянных партнерш и даже умудряются влюбляться в эти программы.

— А ваши женщины? — спросила она. — Неужели и они ходят за любовью в виртуальность?

— Им это не позволено, — покачал он головой. — Замужние могут ходить, но без сексуальных утех. Для этого за ними присматривают программы, которые в виртуальности принимают образы их мужей. Все остальные женщины дарят удовольствие друг другу.

— Но у моего мужа есть две сестры…

— В семьях, которые сохранили свое дело, рождаемость выше, но таких мало.

— Мрачная картина, — сказала Вера. — Плохо, если она соответствует действительности. Но вы пришли ко мне не только пожаловаться на жизнь, было еще дело.

— Я хочу вас попросить поговорить с мужем. Я бы хотел остаться на Земле и на него работать. Интересная работа, много денег и риск — это то, чего у меня никогда не будет в родном мире. Дети меня пока не интересуют, а возможность продлить жизнь у вас есть. Я думаю, что смогу быть очень полезным. Отслужу в следующем рейсе вашему брату и останусь на Земле, а он найдет себе помощников.

— Вы не могли не думать, почему население Родера теряет интерес к жизни, — сказала Вера. — Это только ваша беда или болезнь всех развитых цивилизаций?

— Мы мало общаемся с соседями, но во всех известных нам мирах очень большое значение придают развлечениям и мало тех, кто занят производством. Развитой цивилизации нетрудно обеспечить все население любыми товарами и услугами, без использования человеческого труда. Желающих творить мало, поэтому искусство тоже отдают машинам, да и наукой занимаются только они, потому что возможностей людей на нее уже не хватает. Вроде бы на Шорне все устроено иначе, но мы туда не летаем. Нет, никто не запрещает, просто нет их денег. Чтобы их заработать, нужно что‑нибудь продать, а им у нас ничего не нужно. Их представительство у нас есть, а вот есть ли наше у них, этого я не знаю.

— Хорошо, я поговорю с мужем, — пообещала она, — не думаю, что с этим возникнут какие‑то сложности. Мы сейчас летим на базу?

— Да, на базу, — подтвердил довольный Олер. — Нужно избавиться от груза и получить деньги. Мы у военных долго не задержимся.

— Если мне понадобится помощь на Родере, я могу на вас рассчитывать?

— Конечно, можете, — ответил он. — У меня самого там дел не будет, так, развлечения.

В тот же день, уже к его концу, Салех оторвался от своих игр и тоже попросил разрешения войти.

— Я вижу, что ты поменяла интерьер, — сказал он, войдя в каюту. — Можно мне сесть?

— Садитесь, — разрешила Вера. — Надоело воевать?

— Олер выдал? — засмеялся брат. — Я не все время играл, были и другие дела. Теперь вот захотел поговорить о твоих. Не скажешь, с какой целью летишь на Родер?

— Главная цель — получить помощь, — ответила она, — или убедиться в том, что никакой помощи не будет.

— Какая помощь? — не понял Салех. — Деньги на покупку машины? Так я бы об этом и сам договорился с отцом. Учитывая его отношение к женщинам и твои манеры, это и сейчас лучше сделать мне.

— Насчет машины можешь поговорить ты, — согласилась Вера, — а покупать ее будем вместе. Как я узнала, такие машины должны оценить хозяев и будущую работу и дать свое согласие на покупку. Но, говоря о помощи, я имела в виду другое. Не все миры такие эгоистичные, как ваш, некоторые иногда оказывают помощь и ничего не требуют взамен.

— И какого рода помощь тебе нужна? — скептически спросил он. — Я уже не спрашиваю о том, с какой стати тебе будет оказывать помощь кто‑нибудь из чужих.

— Ты знаешь о моей идеей с машиной, а была еще одна, — объяснила она. — Муж ведет очень рискованную игру, которая может вылиться в новую мировую войну. Вряд ли после нее останется много выживших. У нас рядом с Землей есть планета, которая подходит для колонизации. Добавить воздуха в атмосферу и небольшое море… Я бы взяла ее в собственность и поселила своих земляков. Если увидят, что случилось с Марсом, и узнают, в чьей он теперь собственности, желания воевать поубавится. А если все‑таки схлестнутся, будет куда вывозить уцелевших.

— Рехнулась? — постучал себя по голове Салех. — Так вроде с ума сходят только те, кто думает мозгом. Во–первых, даже при наличии денег, планеты в собственность дают редко, даже те, которые никому не нужны. Во–вторых, преобразование миров всегда финансируется правительством, потому что это разорительно даже для крупных фирм. Теперь мне понятно, о какой помощи ты говорила. И где собралась искать таких придурков?

— Фирмы поищу на Родере, а на роль придурков, по–моему, подходят обитатели Шорна. Только я бы твоих придурков заменила на филантропов. Не вижу ничего глупого в том, чтобы помочь одной из человеческих цивилизаций избежать гибели. Учитывая их силу и богатство, последнее отдавать не придется. Они таких трат, наверное, и не заметят. У вас вроде есть их представительство.

— И много у тебя в запасе таких идей? — насмешливо спросил он. — Рассказала бы сразу все, я бы тебя и на корабль не взял. Учти, что если ты к ним пойдешь, можешь не просто опозориться, а выставить на посмешище семью. Отец тебе этого не простит.

— Посмотрим, — сказала Вера. — Я сначала узнаю, сколько нужно денег и вообще поброжу по вашей сети, может, найду кого‑нибудь еще. Даже в памяти корабельного компа было много такого, о чем я не знала. Ясно только то, что к вашему правительству можно не обращаться. Денег и возможностей у него до фига, а помощи не дождешься. У вас никто такие вопросы с женщиной обсуждать не будет. Если бы не муж, я бы попробовала сходить в представительство Мирта, но из него меня точно турнут. Знаешь, у нас когда‑то писали книги, в которых представители высшего разума все, как один, были мудрыми, добрыми и бескорыстными, а на деле все даже хуже, чем в американской фантастике. Всем на всех наплевать, и все услуги только по предоплате. И это при том, что вы скоро уйдете в свою виртуальность и не захотите из нее возвращаться.

— С машиной я помогу, а ни во что другое вмешиваться не буду, — поднявшись с кресла, сказал Салех. — Мы будем на Родере дней пять, советую тебе не выходить из дома, в том числе и виртуально. К отцу я тебя провожу сам.

Все остальные дни до прибытия на базу Вера просидела в своей каюте. Никто к ней не заходил, и она никого не трогала. Не хотят общаться, и черт с ними! Каждый день часов десять работала с компьютером корабля, а остальное время уходило на гимнастику, прием пищи и воспоминания. Переживая вторично свою жизнь с Олегом, она не так сильно по нему скучала. Один раз ходила к лежавшим в стазисе пассажирам, но смотреть на заваленные телами помещения было неприятно, поэтому она больше там не появлялась. О прибытии на базу сообщил компьютер.

— Мы только что приземлились на военную базу, и с пассажиров снят стазис. Они будут приходить в норму и выгружаться примерно два часа. За это время вы можете осмотреть базу, только не уходите далеко от корабля. Сразу после разгрузки запланирован вылет.

Вера надела самое длинное платье и по коридору прошла в помещение с гравитационными лифтами. Сейчас в них не было надобности, потому что корабль лежал на опорах, а в одной из стен был открыт громадный люк. Рядом с кораблем стояли и о чем‑то беседовали несколько мужчин. Одним из них был капитан Лех, остальных она не знала.

— Сестра представителя семьи Варгов Вера, — представил он подошедшую к ним Веру. — Она родом с того мира, откуда мы привезли солдат, поэтому одета в то, что там обычно носят. Манеры тоже немного отличаются от манер наших женщин.

— Вы бы лучше не расписывали мои манеры, капитан, а представили хозяев, — сказала она ему, вызвав у всех удивленные взгляды. — Не хотите? Ну и ладно. Я думаю, что немного от этого потеряю. Только учтите, что в нашем корабле еще полторы сотни таких женщин, как я. Хочу дать вам совет быть с ними вежливей, чем со мной. Я скоро улечу, а они останутся, и у каждой есть свой защитник. Не стоит злить моих соотечественников, они этого не любят.

— Подождите! — остановил ее самый пожилой из мужчин. — Я командующий этой базой Бард из рода Орбан. — Прошу на меня не сердиться за манеры капитана Леха. Это ваш капитан, а не мой. Вы хотели осмотреть базу? Позвольте, я вам ее покажу сам. Здесь и без меня обойдутся, а на ваших соотечественников я еще насмотрюсь.

— Показывайте, — согласилась Вера. — Только меня предупредили, что через два часа вылет, поэтому посмотрим то, что поближе. Капитан и так на меня взъелся без всякого повода, а если я ему этот повод дам…

— Пока я не разрешу, отсюда никто не улетит, — засмеялся командующий, — а мы с вами не будем ходить пешком.