— Может быть, ты станешь смеяться, но я тоже сбежал из дома из-за скуки, — сказал девушке Глеб. — Я ведь из крестьянской семьи. Наслушался и начитался об интересной жизни в западных королевствах, и всё вокруг показалось унылым и никчёмным.

— У вас крестьяне умеют читать? — удивилась она. — Ты не врёшь? И разговор у тебя не крестьянский. У нас были матросы из какой-то деревни, так они поначалу не могли связать двух слов. Если я и преувеличиваю, то ненамного.

— Смотря какие крестьяне, — ответил юноша. — Один из наших долго служил наёмником, а потом вернулся. Он меня грамоте и обучил. А потом я уже и сам многому научился. Дворянство у меня купленное.

— У нас его нет совсем, — махнула рукой Венди. — Для эльфов ваши титулы мало что значат даже в королевствах, а у нас на них совсем не обращают внимания. Главное — есть ли у тебя деньги.

— Есть десять тысяч, — сказал он.

— Я говорила не о тебе, — засмеялась девушка. — А ты имей в виду, что у нас твои десять тысяч это не деньги.

— Берег! — удивился Глеб. — Откуда он взялся?

— Здесь заканчивается Восточное море и начинается Северное, — объяснила Венди. — Ветер усилился и по-прежнему для нас попутный. Если так будет и дальше, сэкономим уголь, и не нужно возиться с парусами. Я сейчас сбегаю помочь отцу и вернусь. Ты ведь не уйдёшь? С тобой легко и интересно говорить, а я на этом корабле намолчалась на десять лет вперёд. Отец постоянно читает нотации, наш механик думает только о своих машинах, а с матросами сближаться нельзя. Да, ты так и не назвал своё имя. Я спрашивала отца, но он не записывает имён пассажиров, а твоё забыл.

— Звать Глебом, — ответил юноша. — Беги, я пока никуда не уйду.

Венди умчалась, а он проводил её взглядом и подумал, что ему с ней тоже легко и приятно общаться, даже просто сидеть рядом и смотреть на море. Эх, не была бы она эльфийкой! Девушка отсутствовала всего минут пять.

— Помогла? — спросил Глеб. — Что-то ты быстро.

— Сейчас для меня работы нет, — ответила она. — Показалась отцу и сказала, где буду, чтобы не искали. Я больше нужна в плохую погоду или когда приболеет отец. Тогда я его заменяю. Я ведь знаю всю работу капитана и могла бы сама водить корабли. Смотри, парус!

— Он не один, — всмотрелся юноша. — Там три корабля.

— Они быстро приближаются, — Венди не на шутку встревожилась. — Пойду предупрежу отца.

К отцу ей бегать не пришлось: он подошёл сам.

— Венди, бросай своего кавалера и беги к Вилсону. Пусть запускает машины!

— Наша помощь не нужна? — спросил Глеб.

— Не знаю, — напряжённо ответил капитан. — Похоже, что это корабли норвегов. Они здесь все разбойники, но на нас раньше нападать не решались. Я бы не беспокоился, но год назад пропал один из наших кораблей. Штормов во время перехода не было, а корабль исчез. Если нас возьмут на абордаж и всех вырежут, а корабль после разграбления затопят, пропавших кораблей будет два. Конечно, нас будут искать и пиратами займутся, но отыскать следы разбоя нелегко, и нам это уже не поможет.

— Оружие есть? — спросил Глеб.

— У экипажа только абордажные сабли, а у нас несколько пистолей.

— Обратитесь к пассажирам, — посоветовал юноша. — Среди них два десятка вооружённых мужчин. Если на нас нападут, ни к кому никакого снисхождения не будет. Я пойду предупрежу своих спутников и возьму оружие.

— Расходятся! — сказал наблюдавший за кораблями капитан. — Норвеги идут на вёслах и могут наплевать на ветер, а мы под парусами можем двигаться только им навстречу. Они не позволят нам совершать манёвры, а машины мы не успеем запустить. Идите, юноша, и от моего имени обратитесь к мужчинам. У меня уже нет сомнений в том, что впереди бой.

Глебу не пришлось бегать по каютам. Большинство пассажиров гуляли на палубе, и он быстро рассказал им об опасности. Оба его спутника сидели в каюте и сразу же начали готовиться к драке. Эльф достал два меча и с помощью Глеба надел броню, а Корн взял свой изогнутый меч и длинный кинжал. Закончив помогать эльфу, юноша вытащил котомку, в которой лежали три колчана с боевыми стрелами. Повесив их на плечо, он прикрепил к поясу меч, натянул лук и первым выбежал из каюты. Пассажирам нужно было ещё увести женщин, поэтому они собирались дольше. Уже вооружённые саблями матросы столпились возле капитана. Меньше половины из них уверенно держали оружие и были готовы к схватке, остальные не умели сражаться и были охвачены страхом.

— Уберите с палубы тех, кто впервые взял в руки оружие, — посоветовал Корн капитану. — Норвегам они не противники, а вот нас могут смять, когда бросятся бежать.

— Ваша правда, — вздохнул капитан и занялся матросами.

— Я буду сражаться рядом с тобой! — сказала подошедшая к Глебу Венди. — Я немного умею фехтовать, и у меня есть два пистоля!

— Ваше «немного» нам не поможет, — сказал ей Корн. — Это норвеги! Один их воин прибьёт два десятка таких, как вы, и не заметит. А вот пистоли — это хорошо. Только не спешите из них стрелять. Видите, что они совершенно не прячутся?

— Смеются, — сказал Майк. — Знают, что на таких кораблях нет ни огненного боя, ни лучников, и даже не прячутся за щиты. Ваши пистоли им на один зуб, а вот Глеб будет сюрпризом. Мы не успеем запустить машины?

— Вилсон сказал, что для этого слишком мало времени, — ответила ему Венди. — Котлы не успеют прогреться, и мы не успеем убрать паруса. Смотрите, они пошли на сближение!

Два корабля с жуткими драконьими мордами приближались с правого борта, и один был слева. Гребцы с дружным воплем налегали на вёсла, а остальные норвеги орали и потрясали мечами. Из луков почему-то никто не стрелял. Юноша бросился к левому борту и в считанные мгновенья выпустил в нападавших два десятка стрел. Из-за доспехов несколько стрел были потрачены зря, но многие гребцы на драккаре были ранены или убиты, а выроненные ими вёсла мешали грести остальным. Уцелевшие норвеги прикрыли борт щитами, но их корабль потерял ход и выбыл из сражения. Враги на двух других кораблях не могли видеть, что произошло с их товарищами, лишь слышали их яростные крики. Щиты у них остались лежать вдоль бортов, но вёсла заработали быстрее. Глеб перебежал к другому борту и обстрелял плывший первым драккар. На этот раз ему повезло меньше, потому что враги опомнились быстрее и схватились сначала за щиты, а потом за луки.

— Отойдите от борта и пригнитесь! — заорал юноша. — Венди стреляй из укрытия!

Орали норвеги, да и на корабле эльфов криков хватало, поэтому многие его не услышали. Бросившись к растерявшейся девушке, он схватил её за руку и утянул за одну из надстроек.

— Будешь стрелять отсюда! — сказал он, раскладывая оставшиеся стрелы, чтобы хватать их не глядя. — Только не попади в своих. Выстрелишь и быстро в каюту. Изнутри ты ещё сможешь кого-нибудь из них пырнуть саблей, а здесь сразу убьют!

На палубу начали бросать кошки сначала с одного драккара, потом с другого. Нескольких матросов, пытавшихся рубить верёвки, побили стрелами. Корабли норвегов были ниже эльфийского, поэтому для абордажа использовали специальные лестницы с крючьями. Сразу по шести таких лестницам на борт корабля полезли бородатые, одетые в броню воины. Из-за доспехов, неудобного положения для стрельбы и опасения попасть в своих Глеб попусту потратил половину стрел. Рядом громыхнуло один раз, потом другой.

— В двоих попала! — сказала уже обнажившая саблю Венди. — Перезарядить не успею. Пойдём поможем нашим!

— Я пойду, а ты беги в каюту! — заорал Глеб и добавил крепкое слово.

Не отвлекаясь больше на девушку, он побежал туда, где дрались Корн и Майк. Эльф неплохо работал сразу двумя клинками, а его броня пока держала пропущенные удары. Корн применял магию и с её помощью зарубил уже с десяток врагов. Против них и семи уцелевших дворян сражались двадцать норвегов. Юноша легко зарубил бросившегося на него воина, но второй оказался сильным противником. Его трудно было достать из-за брони, но она же не позволяла воину двигаться так же быстро, как двигался Глеб. Они безрезультатно обменивались ударами, пока юноше не помог маг. Его противник на мгновенье застыл и тут же упал с разрубленным горлом. Число врагов сокращалось, но и они несли потери. Упал один из дворян, за ним второй… Норвеги усилили нажим и начали теснить обороняющихся к надстройкам. Помогла Венди.

— Ты что здесь делаешь, дура! — отражая сыплющиеся на него удары, закричал Глеб.

— Сам дурак! — крикнула она и бросила в одного из норвегов глиняный горшок.

Горшок попал в шлем и разлетелся вдребезги, породив облако пыли. Пятеро врагов, кому не повезло оказаться поблизости, заорали и отступили, отмахиваясь мечами. Двое бросили оружие и на ощупь искали абордажные лестницы. Противников стало меньше, и с ними быстро справились, а потом зарубили тех, кто пострадал от пыли. Обрубить верёвки кошек и сбросить вниз лестницы было делом нескольких минут, после чего бросились на помощь тем, кто дрался с командой другого драккара. Дворян и матросов осталось всего два десятка, но и противников у них было ненамного больше. Увидев, что к врагам бежит подмога, норвеги не попытались спастись бегством, а, наоборот, с такой яростью бросились на защитников корабля, что смогли зарубить ещё двоих из них. Подбежавший первым Корн применил магию, вслед за ним на норвегов навалились остальные, и их быстро оттеснили к борту и сбросили в воду. Венди сразу стала искать отца, а Глеб помогал ей переворачивать залитые кровью тела. Как выяснилось, кроме капитана, убили и механика. Из вызвавшихся помочь дворян не пострадали только пятеро и ещё семь человек получили раны, а из сражавшихся матросов уцелели только двадцать, и почти все они были ранены. Венди привела тех матросов, которые сидели в кубрике, и они принялись наводить порядок. Тела норвегов освобождали от брони и бросали в воду. Туда же после прощания с родственниками бросили и тела погибших дворян. Ранеными занялся Корн, которому помогали две девушки. Майка освободили от помятой брони и он, побродив по палубе, обнял молодую женщину, потерявшую сразу мужа и отца, и увёл её в каюту. Она осталась совсем одна и была в таком отчаянии, что вполне могла броситься в воду.

— Ты справишься? — спросил Венди Глеб. — Или, может быть, лучше повернуть к берегу?

— Наши должны узнать, кто топит корабли, — сказала она. — На берегу такие же разбойники, а у нас некому сражаться. Ветер попутный, поэтому погасим топки и пойдём под парусами. Если не попадём в шторм, оставшихся матросов хватит. Мне показывали, как работать с машинами, только это было больше года назад, поэтому я не всё помню. Постараемся их не использовать, а если придётся, попробуем справиться. Глеб, как мне жить без отца?

В этом вопросе было столько тоски, что юноша невольно её обнял и прижал к себе.

— Родители не вечны, — сказал он, — а твой отец дал тебе знания и оставил своё дело.

— Не буду я им заниматься! — обхватив его руками, сказала Венди. — Возьми меня куда хочешь, только не бросай! Отведём корабль в порт и продадим, а потом продадим дом. Денег и так много, а будет ещё больше. Всё отдам тебе, только не оставляй!

— Я тебя и без денег не оставлю, — пообещал он, — только ты должна знать, что я маоз.

— Ну и что? — не поняла девушка. — Я готова выйти замуж за человека, если этим человеком будешь ты. Отнеси своё оружие, а я пока распределю вахты, потом поговорим.

В каюте на своей койке лежал Корн, как будто он с неё и не вставал.

— То, что вы обнимались, я видел, — сказал он юноше. — До чего договорились?

— Она хочет выйти за меня замуж, — ответил Глеб.

— Это понятно, но меня интересовало другое. Идём прежним курсом?

— Венди боится возвращаться, — сказал Глеб. — Её знакомили с… машинами, но давно. Она надеется, что дойдём на парусах.

— Да, не повезло! — сказал маг, садясь на койку. — Вы просто не представляете всей опасности нашего положения. На корабле и так было мало матросов, а сейчас их осталось ещё меньше. Наверное, они управятся с парусами, но будут долго возиться. Если придётся идти галсами, команда быстро выдохнется, а при сильном ветре матросы не справятся, разве что им на помощь придут оставшиеся пассажиры. В таких переходах почти всегда используют машины, без них мы можем не дойти, даже если не попадём в шторм.

— Откуда вы всё это знаете? — удивился Глеб.

— В отличие от вас, у меня была долгая жизнь, — усмехнулся Корн. — Чем ответите на предложение девушки? Если доплывём, она нам может быть очень полезной. Она нас сегодня спасла. Если бы не ваши стрелы и её перец, мы бы с вами уже лежали на дне.

— Что за перец? — не понял юноша.

— Серая пыль из горшка, — напомнил маг. — Очень дорогая приправа к мясу и очень едкая. Надо же было сообразить её так использовать. У вас будет умная и находчивая жена.

— А как же секреты эльфов? — спросил Глеб. — Не будет же она действовать против своих?

— Для любящей женщины родина там, где её муж! — назидательно изрёк Корн. — Если она почувствует вашу любовь, если вы станете для неё единственным и самым близким, она для вас сделает всё. Исключения очень редки. Если она в них попадёт, придётся применить магию. Не стоит мне возражать. Нам с вами нужно сделать важное дело и вернуться, а для этого все средства хороши. Если не хотите, чтобы я на неё действовал магией, действуйте сами ласками, нежностью и любовью! И вообще перебирайтесь к ней в каюту и постарайтесь всё время быть рядом. Ей не помешает поддержка мужчины, да и матросы не будут наглеть. А я немного отдохну от лечения раненых и поговорю с уцелевшими пассажирами. Нужно всех научить возне с парусами, чтобы при необходимости можно было помочь команде. И скажите ей, чтобы попробовала запустить машины. Лучше повозиться с ними сейчас, когда для этого есть время, чем потом пытаться что-то сделать в спешке.

Юноша собрал на палубе всего три десятка целых стрел, обмыл их водой и сейчас положил сверху на свой сундук сушиться. Лицо он тоже вымыл, а вот дорожный костюм был сильно запачкан кровью. Его можно было попробовать отстирать, но что надеть сейчас? Ничего, кроме праздничной одежды, у него не было, но идти к Венди в шёлке и кружевах…

— Возьмите, — сказал Корн и бросил ему рубаху. — Штаны сильно не замарали, а всё остальное нужно выбрасывать. Такое уже не отстираешь. Идите, ей сейчас всё равно, во что вы одеты.

На палубе девушки не было, но команда уже навела порядок. Кровавые пятна были смыты, на всех вахтах стояли матросы, а из трубы над камбузом поднимался дым. Глеб направился к каюте Венди, обходя разложенные для сушки доспехи побитых норвегов. Он постучал в дверь и, услышав неразборчивый возглас, потянул её на себя. Девушка сидела на кровати, сгорбившись и обхватив плечи руками. Увидев Глеба, она вытерла рукавом лицо и хотела что-то сказать, но горло перехватил спазм, плечи затряслись и по щекам опять побежали слёзы. Он подошёл к кровати, сел рядом с девушкой и прижал её к себе.

— Мне страшно, Глеб! — всхлипывая, сказала она. — Сколько я себя помню, отец всегда был рядом! Я прожила одна только месяц, и этот месяц был самым тяжёлым в моей жизни! Как только отец пришёл из рейса, я сразу же убежала к нему на корабль и уже больше никуда не уходила. А сейчас он мёртв, и я пытаюсь зацепиться за тебя, хотя не уверена, что люблю. Меня к тебе тянет, рядом с тобой хорошо, но любовь ли это? И ещё меня пугает то, что у нас с тобой может не получиться. Ты сам говорил, что он для меня слишком большой… И как тогда любить?

— Я буду очень осторожным, — пообещал он и поцеловал её в губы.

Она даже целоваться не умела, поэтому всему пришлось учить. В процессе этой учёбы они освободились от одежды и оказались на кровати.

— Это ничего, что мы сразу после смерти отца? — задыхаясь после поцелуя, спросила девушка.

— Мёртвым всё равно, а тебе это нужно, — ответил Глеб. — Твой отец хотел для тебя счастья, и я постараюсь тебе его дать!

Он был осторожным, и она получила всё, что может получить женщина от мужчины. В самом конце он потерял контроль, но не успел ей навредить. Ему было с ней хорошо, но далеко до того, что испытывал с Бертой или Дарьей. Но так ли это важно, если на него счастливыми глазами смотрит девушка, которой он помог на время заглушить боль и страх и дал надежду? Ничего, он ещё научится.

— А ты говорил, что мне будет плохо, — сказала Венди и подставила губы для поцелуя. — Всем бы было так плохо!

— На первый раз хватит, — сказал он, отстраняясь от девушки. — Послушай, Корн сказал, что нужно всё-таки опробовать машины. Сейчас тебе ничего не мешает это сделать, а если возникнет нужда и не будет времени…

— Нашёл о чём говорить! — улыбнулась Венди. — Машины меня сейчас не волнуют, завтра попробуем. А сейчас я хочу быть с тобой. Я тебе о себе рассказывала, а ты только сказал, что из крестьян. Меня пока не очень интересует твоя крестьянская жизнь, хотя потом расскажешь и о ней, а сейчас расскажи о своём хождении в западные королевства. Не забудь о своей любви, и объясни, почему она тебя бросила. Ты у меня единственный близкий эльф… человек, и я хочу знать о тебе всё!

Всё он ей, конечно, не рассказал, но очень многое, в том числе и о слиянии с графом.

— Так вот почему у тебя такой разговор, — догадалась она. — Ты меня извини, Глеб, но крестьянин, каким бы умным он ни был, никогда не станет так говорить, прочитав всего две книги.

— Может быть, — не стал он спорить, — хотя я сам никакой разницы в своём разговоре не заметил. Знать и уметь стал больше, а в остальном изменился мало.

— Где мы будем жить? — спросила Венди. — У нас или вернёмся к вам?

— У меня есть дела у вас, — уклончиво ответил он, — а потом посмотрим. Я ведь вашей жизни совсем не знаю, только то, что рассказывал Майк.

— А как эльф оказался в вашей компании? — спросила она. — У нашего народа не те отношения, чтобы водить дружбу с людьми. Это я не совсем нормальная, да ещё в тебя влюбилась, а другим люди только прислуживают. Говорю для того, чтобы ты знал, с чем столкнёшься.

— Я его спас от разбойников, — ответил юноша. — Он был слишком молод, чтобы проявлять гонор, а тут ещё перебили его родственников. Майк растерялся и счёл для себя лучшим ехать со мной, а потом привязался. У нас ещё не дружба, но что-то на неё похожее.

— А этот Корн? — продолжила расспрашивать Венди. — Кто он тебе?

— Его я тоже спас, — засмеялся Глеб, — и тоже от разбойников, только от других. Но и он в долгу не остался и несколько раз мне помогал. У нас в вашей земле общее дело. Венди, скажи, у вас никак не помогают тем, кто пострадал при нападении на корабли?

— Имеешь в виду женщин, у которых погибли мужья? — сразу поняла она. — Я даже не знаю… Понимаешь, здесь на нас никогда не нападали, и на юге, где много пиратов, корабли империи стараются не трогать. Я даже не знаю, гибли ли они от захватов. Но если не поможет капитан порта, мы с тобой можем им помочь сами. Я же говорила, что на счету много денег, их только нужно будет получить. А какое у вас дело?

— О делах поговорим потом, — ушёл он от прямого ответа. — Нам ещё плыть и плыть… Тебе обед приносят сюда?

— Совсем забыла предупредить, чтобы принесли и на тебя! — она соскочила с кровати и принялась одеваться. — Я почти не хочу есть, но мужчинам после любви нужно подкрепляться. Не успеем оглянуться, и вся команда будет знать, что мы вместе.

— А как они к тебе относятся?

— Хорошо относятся, — обувая сапоги, сказала девушка. — Сейчас от меня зависит, доплывём мы до порта или сгинем, поэтому отношение ещё лучше, чем раньше. Я только надумаю что-нибудь сказать, а они уже выполняют. Ты полежи, а я только зайду на камбуз и ещё в одно место и вернусь.

Он тоже встал с кровати, подобрал разбросанную одежду и оделся. Вскоре вернулась Венди, а после её прихода принесли еду. Сегодня это у них был и обед, и ужин. Когда поели, Глеб ушёл в свою каюту за вещами. Эльфа в ней не оказалось.

— И не придёт, — сказал о нём Корн. — Вы ушли к своей Венди, а он обосновался у одной из пострадавших дворянок. Бедняжка потеряла всех родных и хотела наложить на себя руки. Наш Майк её утешил, как смог, и собирается утешать и впредь.

— А для чего все эти дворяне едут к эльфам? — собирая свои вещи, спросил Глеб. — Я бы ещё понял купцов, но их-то как раз и нет, одни благородные. Им у эльфов мёдом намазано? Они же не признают наши титулы.

— Они их признают, — возразил маг, — просто не придают им большого значения, да и то не все. А дворяне — это наёмники. Сами эльфы не очень любят рисковать своей шкурой. Навалиться на кого-нибудь толпой или выжечь на расстоянии своим оружием, это они могут, но так не всегда получается. Так вот там, где могут быть большие потери, вперёд пускают наёмников. У них тоже есть огненный бой, но они уже не побегут, иначе потеряют право на жизнь. Нет, никто их не убьёт, просто выгонят. Они ведь едут не столько ради денег, сколько зарабатывать право для своих детей стать эльфами. Каждый может бросить службу и остаться там жить, нужно лишь отслужить двадцать лет. К ним самим отношение всё равно будет хуже, чем к своим, но детям растянут уши, и они уже ничем не будут отличаться от чистокровных эльфов.

— Так эти женщины теперь…

— Ничего с ними страшного не случится, — сказал Корн. — Во-первых, никто из них не ехал с пустыми руками, а после смерти мужей любая может выйти замуж за эльфа. Я сам эльфиек не видел, кроме вашей Венди, но говорят, что большинство на лица вроде лошадей. Красивые среди них наперечёт, а среди дворянок почти все такие. И уши у женщин скрыты причёской и не бросаются в глаза. Не удивлюсь, если наш Майк не просто развлекается, а обхаживает будущую жену.

— Корн… — замялся Глеб. — У меня всё получилось с Венди, но уж больно неудобно, а в самом конце я вообще обо всём забыл. У вас большой опыт…

— Могли бы и сами догадаться, — пожал плечами маг. — Пустите её сверху и пусть сама смотрит, что ей можно, а чего нельзя. И обязательно больше ласкайте, это вообще главное средство, которым дворяне часто пренебрегают, а потом удивляются, из-за чего растут рога. Можно располагаться по-другому или что-нибудь подкладывать. Вы не дурак и сами найдёте, что для вас лучше. Вы с ней о нашем деле не говорили?

— Пока нет, — ответил юноша, — только сказал, что оно есть. Но это понятно и без моих слов, если мы отправились в плавание.

— И не спешите, — посоветовал маг. — Пусть она войдёт во вкус и с вами сроднится. Так будет лучше, и мне не придётся вмешиваться. Сейчас у девушки ещё свежо горе, и вы его своей любовью не уберёте, а только поможете пережить. Пусть пройдут хоть три-четыре дня.

Лук и стрелы Глеб брать не стал, а всё остальное уместилось в две котомки. Когда он с ними вернулся, Венди убрала его добро в один из двух сундуков и потянула любимого на кровать.

— Давай обнимемся и просто полежим, — предложила она. — Я сейчас не могу быть одна. Ты ушёл совсем ненадолго, а мне уже стало тоскливо. Перед глазами залитое кровью лицо отца и перекошенные рожи северных варваров. Знаешь, как я тогда испугалась?

— Не заметил твоего испуга, — сказал он. — Тебя от врагов пришлось оттаскивать. Хорошо ты придумала с перцем.

— Хорошо, что ветер дул на них, — вздохнула девушка. — Таких горшков на камбузе было два, но один не отдал кок. Вцепился и кричит, что ему будет нечем нас кормить. Тебе смешно, а я его тогда чуть не огрела пистолем.

— Дорогая приправа? — засмеялся Глеб.

— Дорогая, но дешевле, чем у вас. Вам её вообще продают чуть ли не на вес золота. В любом случае жизнь дороже.

Конечно, они не ограничились одним лежанием. Венди начала уже умело целоваться, а потом Глеб припомнил к словам Корна кое-что из того, что ему демонстрировала Берта, и всё получилось просто замечательно.

— Не зря я к тебе тогда пристала, — положив голову на его грудь, сказала девушка. — Я ведь подошла не сразу. Сначала тебя осмотрела и не нашла ничего привлекательного. Белобрысый, нос картошкой, да и мяса на плечах ещё не нарастил. А потом подумала, что подойдёшь и ты. Если есть нужный отвар, беременности можно не бояться, а для остального внешность роли не играет. А когда ты сказал о море…

— Ты пустила в ход сначала руки, а потом — угрозы, — засмеялся Глеб. — Ладно, я же шучу. Помню я, что ты мне говорила. Венди, когда будем у вас, не будешь стыдиться мужа с таким носом? А если подруги застыдят?

— Я им шепну, что у тебя не только нос большой, — тоже засмеялась девушка. — Пусть завидуют!

Когда они были вместе, даже когда просто разговаривали, она на время забывала о своём горе, но потом оно возвращалось. Ночью Глеб проснулся от тихого плача, обнял Венди, прижал её к себе, и она вскоре заснула.

Утром, после завтрака, опробовали одну из машин. Ещё до завтрака девушка отправила матроса к кочегарам с приказом разжечь одну из двух топок.

— Лучше тебе к машинам не спускаться, — сказала она Глебу. — После нашего прибытия будет много шума, а при разбирательстве наверняка опросят команду, кто работал с машинами и вообще мог их видеть. Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

Из одной из двух труб валили клубы чёрного дыма, и больше ничего не происходило. Юноша уже начал беспокоиться, что у Венди ничего не получилось, как где-то внизу под ногами возник и усилился гул, а корабль заметно ускорил ход.

— Получилось? — утвердительно спросил он вышедшую из машинного отделения девушку.

— Посмотри за корму, — сказала она, вытирая рукавом пот со лба. — Нет, ничего там трудного не было, просто жарко. Как только выдерживают кочегары. Если бы они были не чёрными орками, а людьми, уже давно загнулись бы.

Они подошли к корме, и Глеб, ухватившись за поручень, свесился вниз.

— Из-за чего так бурлит вода? — спросил он Венди.

— Там крутится винт, — объяснила она. — Из-за него появляется бурун. Пока попутный ветер, уголь будем экономить. Догорит тот, который в топке, и её потушат. Не бывает такого, чтобы всегда был попутный ветер, так что ещё надышимся угольной гари. Лишь бы не попасть в шторм. Корабль большой и крепкий, но у нас слишком мало матросов. Твой Корн хочет обучить дворян, но здоровых мало, а раненых не используешь. И потом я хорошо знаю только тот путь, которым мы ходим, а если куда-нибудь унесёт шторм, запросто может разбить о камни или выбросить на берег. Да и угля у нас не очень много.

В шторм они не попали, но на пятый день ветер начал стихать, а потом поменял направление. Намучились, но спустили паруса, после чего запустили обе машины. Скорость стала такой же, как и прежде под парусами, но теперь расходовали уголь, за убылью которого с тревогой следила Венди.

— Сколько мы просили, чтобы у вас наладили ломку угля, — сердито говорила она Глебу. — Уголь нашли, а добывать не разрешают, а нам приходится грузиться им на дорогу в оба конца! А мы его много потратили, когда шли к вам. Сейчас штормов не много, но если мы застрянем посреди Атлантического моря, в какой-нибудь из них да попадём.

К счастью, на восьмой день пути ветер опять изменил направление, став попутным. Машины остановили и занялись парусами. Дворян было мало, и они не столько помогали, сколько мешали. Наверх таких помощников не погонишь, да и внизу от них было мало толку, потому что всё приходилось объяснять, да ещё и проверять, потому что они путались и после объяснений. За день до прибытия в порт Корн сказал Глебу, что больше нельзя откладывать объяснение.

— Если ваша Венди посчитает верность своему виду превыше любви, я должен об этом знать заранее и принять меры!