Три дня ехали по княжеству Радом, а потом земли маозов закончились, и путь продолжили уже по землям пшеков. Поначалу никаких проблем с общением не возникло, потому что почти все жители вблизи границы прекрасно говорили на языке своих соседей. Но чем дальше продвигались вглубь королевства, тем меньше было таких знатоков. Приказчик болтал не хуже пшеков, да и большинство остальных могли с горем пополам объясниться, но Глеб из-за незнания языка уже пару раз попадал в неприятности. Всё изменилось в тот день, когда он решил использовать своё знание языка англов. Оказалось, что многие пшеки его знают и охотно используют. Мало того что исчезли трудности с общением, изменилось и отношение к Глебу. Узнав, что молодой маоз свободно говорит на языке заморских владык, пшеки сразу же забывали о своём презрении и становились вежливыми и дружелюбными.

В первом же городе их предупредили, что необходимо все имеющиеся золотые и серебряные деньги отнести в банк к гоблинам и обменять на медь. Глеб взял в дорогу только эльфийские монеты, но у Дарьи с собой было много серебра, которое и обменяли. После их любви у ручья юноша вышел из леса с покусанной комарами задницей и с твёрдой уверенностью в том, что эту женщину ему послала сама богиня. Первый заход он запомнил плохо, но Дарью не зря учили подруги. Благодаря их советам и её стараниям, таких заходов было ещё два, и каждый следующий был лучше предыдущего. Как и предрекал старый возчик, Глеб теперь не пропускал ни одной ночи, но старался выбрать место подальше от воды, чтобы потом весь день не чесать прыщи. Когда остановились на ночлег у постоялого двора, в дом ушёл ночевать только приказчик, а остальные в нём только поужинали и отправились спать возле возов. Глеб с час провёл в поисках укромного и достаточно удобного места для любви, ничего не нашёл и, плюнув на расходы, тоже снял комнату. Стены в ней были толстые, дверь тоже хорошо глушила звуки, поэтому они могли не сдерживаться.

В первом от границы городе задержались только для ночлега и обмена денег, поэтому в храм они не попали.

— Ничего, в следующем городе обязательно поженимся, — утешил Глеб подругу.

С этим его обещанием ничего не вышло.

— Ваша невеста говорит только на родном языке, которого я не знаю, — на языке англов сказал юноше жрец. — Чтобы провести ритуал, я ей должен задать вопросы и выслушать ответы. Нет, ваш перевод меня не устроит, такое категорически запрещено. Откуда мне знать, что вы скажете правду?

— Со свадьбой придётся подождать, — сказал он расстроенной девушке. — У нас много свободного времени, поэтому я тебя буду учить тому языку, который знаю сам. Хоть как-то сможешь объясниться. Чем быстрее его выучишь, тем быстрее станешь женой.

Теперь Дарья большую часть пути ехала на своём коне, отстав от обоза, чтобы болтовня возчиков не мешала учёбе. Память у девушки была хуже, чем у Глеба, но она старалась.

Этим вечером, когда они ужинали в трапезном зале придорожного трактира, к приказчику подошёл богато одетый мужчина лет пятидесяти. Разговор между ними шёл на местном языке, поэтому Глеб ничего не понял. Когда господин отошёл, приказчик рассказал, что это был барон Маслав Венецкий.

— Он путешествует вместе с племянницей и застрял здесь из-за того, что в лесу, через который идёт дорога, завелись разбойники, а у него с собой только два воина. Спрашивал, когда мы отправимся в путь, и сказал, что хочет к нам присоединиться. Он не может возвращаться или ждать, пока почистят лес. Скверное известие.

— Объехать никак нельзя? — спросил Глеб.

— Слишком далеко объезжать, — ответил Матвей. — Сто вёрст — это для нас лишних два дня пути, и нет никакой уверенности, что и там не случится неприятности. У них было что-то вроде небольшой войны. Восставших против королевской власти порубили, но не всех. Уцелевшие разбежались и занялись грабежами. В такое время местные стараются без нужды не ездить, поэтому других попутчиков придётся долго ждать, а у этого барона всё-таки два воина, да и он сам тоже не без рук. Я думаю, что надо рискнуть.

Приказчику никто не возразил, и, закончив трапезу, все отправились отдыхать. Вторично Глеб увидел барона на следующее утро в том же трапезном зале. Уже заканчивали завтракать, когда к столам подошли четверо. Первым шёл барон под руку с невысокой, изящной девушкой, одетой в дорожный костюм из тонкой кожи, а за ними следовали два мордоворота, с ног до головы увешанные оружием. Первое, что юноше бросилось в глаза — это какая-то необычная, завораживающая красота девушки. Вторым, на что он обратил внимание, было синее пятно у неё на лбу.

— Не смотри на неё! — сердито сказала Дарья, дёрнув его за рукав.

— Что на неё смотреть, — ответил он. — Видишь краску на лбу?

— Вижу. А для чего мазать лоб?

— Чтобы все знали, что ей мужики для любви не нужны. Вот к тебе она может подвалить.

Девушка что-то возмущённо сказала барону, а он, бросив на юношу презрительный взгляд, завёл разговор с приказчиком. Сказав всё, что хотел, он повёл свою даму к одному из пустых столов.

— Все поели? — спросил приказчик. — Тогда идём к возчикам. Сейчас поедят попутчики, и отправимся. Глеб, ты вызвал неудовольствие барона. Здесь не привыкли, чтобы простолюдины пялились на дворянок, а госпожу Анку возмутило то, с каким сожалением ты смотрел на её лоб. Если и дальше будешь так неосторожен, наживёшь неприятности.

Попутчиков пришлось ждать целый час. Наконец они вышли к конюшне, где конюх уже оседлал их коней. Матвей не стал больше ждать и скомандовал отправление. Обоз растянулся вдоль дороги, а за последним возом ехала Дарья. Глеб не хотел, чтобы она отдалялась от остальных, но девушка его не послушала.

— Даже если нападут, то на вас, а не на меня, — ответила она на его уговоры. — А я из-за вашей болтовни ничего не могу учить. Через два дня будет город, и я хочу, чтобы мы с тобой, наконец, поженились!

Дворяне не стали ехать в хвосте обоза, а обогнали его и поехали первыми. Через два часа въехали в лес, о котором говорил барон. Деревья стали заметно выше и росли рядом с дорогой, а из-за густого подлеска дальше чем на десять шагов ничего не было видно.

— Хорошее место для засады, — с тревогой сказал Ивор, который перебрался на воз к Глебу. — В королевстве бошей такого безобразия нет. Там, не то что кусты, все деревья вырублены на три десятка шагов в обе стороны от дороги. А здесь каждый раз едешь и трясёшься. Подрубят дерево и повалят на дорогу, а мы даже не сможем развернуть возы. Здесь ничего не стоит всех побить стрелами. Утешает только то, что среди пшеков мало хороших лучников.

— Не болтай лишнего! — прикрикнул на охранника Мартын. — Не знаешь разве, что словами можно привлечь беду?

Позади раздался треск, и на дорогу с грохотом упала большая ель, отрезав Дарью от спутников. Конь девушки от испуга встал на дыбы и сбросил её с седла. Впереди деревья не падали, но там дорогу перегородили несколько вооружённых и одетых в доспехи мужчин. Глеб повесил на плечо оба колчана, схватил лук и спрыгнул с воза. Он хотел бежать на помощь подруге, но из леса послышались крики, и к дороге выбежали разбойники. С одной стороны их было два десятка, а с другой немного меньше. Выбрав тех, которые были в меньшем числе, юноша быстро опустошил по ним колчан с боевыми стрелами. Он ни разу не промахнулся, но две стрелы потратил зря из-за доспехов. Внезапно в шлем что-то ударило с такой силой, что он слетел с головы и покатился по дороге. Перед глазами прыгали какие-то тени, а мир дрожал и рассыпался на части. Глеб ничего не видел и был не в состоянии стрелять, поэтому побежал прочь, подальше от звона мечей и криков ярости и боли. Юноша один перебил всех разбойников по правую руку от дороги, а остальные сошлись в сече с охраной обоза, поэтому ему никто не помешал добежать до леса. Ударившись о дерево, Глеб упал, но смог подняться и побрёл дальше, выставив вперёд руки. Пошатываясь и обходя деревья, он прошёл две сотни шагов и упал в какую-то яму. Удар при падении был не сильный, но юноше его хватило, чтобы потерять сознание. Очнулся он уже во второй половине дня. Голова сильно болела и кружилась, но видно было хорошо, и мысли не путались. Его сильно тошнило, а до затылка было больно дотронуться.

«Чем же это меня так? — подумал он. — Арбалетный болт такого удара не нанесёт. Неужели врезал пращник?»

Осмотр показал, что, кроме разбитого затылка, других повреждений нет. Кошелёк на поясе сохранился, как и нож в сапоге, но ни лука, ни колчанов с ним не было. Глеб выбрался из ямы и прислушался. Не услышав ничего, кроме пересвиста птиц, он пошёл в сторону дороги. Направление определил только по тому месту, где сорвался в яму, других следов на хвое не было, или он их не увидел. Первое подтверждение тому, что идёт правильно, Глеб встретил почти сразу. Пройдя десяток шагов, он увидел оба своих колчана. Боевых стрел осталось всего две, и одну из них он умудрился поломать, зато охотничьи все были целы. Лук нашёлся в кустах у самой дороги. Осмотревшись и никого не заметив, он вышел к возам. Сено с них сбросили, все товары забрали, а лошадей распрягли и увели. У побитых людей только срезали кошельки, забрали оружие и с некоторых сняли сапоги. Приказчик, восемь возчиков и четыре охранника — все лежали на дороге, залитые кровью. Немного поодаль валялись охранники барона. Ни его самого, ни его голубой племянницы не было. Не нашёл Глеб и никаких следов Дарьи. Наверное, тела побитых разбойников их товарищи зарыли рядом с дорогой, во всяком случае, их нигде не было видно, а земля возле дороги была перекопана. Не надо было быть следопытом, чтобы определить, куда ушли уцелевшие разбойники. Два десятка несущих тяжести мужчин хорошо наследили, тем более что им пришлось раза три-четыре возвращаться к дороге, чтобы так очистить обоз и увести лошадей. Лагерь обнаружился всего в двадцати минутах ходьбы. Наверное, такая беспечность объяснялась тем, что это были не настоящие разбойники, а разбитые мятежники. Они не собирались здесь долго задерживаться и знали, что у короля до них ещё нескоро дойдут руки. После боя никакой охраны в лагере не было, и Глебу удалось подобраться совсем близко. Он лежал в кустах, а до сидевших у костров мужчин было с полсотни шагов. Подсчитать пшеков было сложно, но если их осталось больше двадцати, то ненамного. Трое из них были ранены, но могли сами ходить. Единственное, что им мешали делать раны — это развлекаться с распятой на земле баронессой. Девушку раздели и привязали руки и ноги к вбитым в землю кольям. Голову тоже как-то закрепили, чтобы не кусалась, и по очереди пользовались ею, некоторые, наверное, уже не по одному разу. Барона тоже освободили от богатой одежды, но исподнего не сняли и так привязали к дереву, чтобы он мог смотреть на забаву. Слава всем богам, что в лагере не было Дарьи.

Глеб не собирался отсюда уходить, не забрав с собой жизни разбойников. И дело было не в бароне Венецком и его заносчивой племяннице, из-за которых юноша не стал бы рисковать жизнью. На первом месте у него был долг перед спутниками, а на втором — желание разжиться деньгами, оружием и конём. Два десятка расслабившихся после боя вояк для такого лучника, как он — это немного. Его самочувствие быстро улучшалась, а пшеки постоянно прикладывались к вину и вскоре должны были изрядно набраться. До темноты оставалось часа четыре, так что он мог не спешить. Глеб пролежал с час, прежде чем решил, что можно начинать. Привстав, он принялся расстреливать тех, кто лежал и сидел на поляне. Пьяные пшеки умирали молча, и юноша успел застрелить десяток, когда до остальных дошло, что их здесь кто-то убивает. Пока вскочившие на ноги разбойники увидели стрелка, их осталось всего пятеро. Доспехов ни на ком не было, и ни одна охотничья стрела не пропала даром. Когда оба колчана были пустые, на ногах остались только двое врагов. Они не стали убегать, наоборот, попытались порубить его мечами. Легко убежав от пьяных пшеков, Глеб вернулся к их лагерю и быстро извлёк из тел несколько своих стрел. Выбежавших на поляну разбойников он не торопясь застрелил в упор. После этого юноша взял у одного из убитых кинжал и освободил барона. Посмотрев на лежавшего без сил мужчину, он вздохнул и подошёл к девушке. Перерезав удерживающие её ремни, он перевернул одно из тел и сдёрнул с него плащ. Кто-то из разбойников мог остаться с лошадьми, поэтому Глеб прикрыл плащом баронессу и пошёл собирать свои стрелы. Некоторые оказались поломанными, но большинство уцелело. Сходив к лошадям, юноша убедился, что их никто не стережёт. К его облегчению, жеребца Дарьи в лагере не было. Когда он вернулся, барон уже немного привёл себя в порядок и занялся племянницей. Увидев Глеба, он ему что-то сказал.

— Я вас не понимаю, — на языке англов ответил юноша.

— Слава богу, что ты хоть что-то знаешь! — сердито сказал барон. — Не скажешь, что мне теперь с тобой делать?

— Не понял, — удивился Глеб. — Я вас спас от разбойников, а вы ещё чем-то недовольны!

— Ты видел обнажённой благородную девушку из рода Венецких и стал свидетелем её позора! Был бы ты благородным, я бы вас поженил, и дело с концом! А тебя по-хорошему нужно убить, вот только с моей стороны это было бы неблагодарностью и умалением чести. Ты вообще кто такой?

— Я простой маоз из крестьян, — ответил юноша. — У меня есть любимая, и мне не нужна ваша племянница, даже если бы вы решили её мне отдать.

— И куда держишь путь? — продолжил расспрашивать барон.

— К бошам или к англам, — сказал Глеб. — Я ещё не решил. Вас ведь, кажется, величают Маславом?

— Какой-то ты дикий, — вздохнул барон. — Первый раз у нас? Запомни, что даже к дворянам, у которых нет титула, таким, как ты, нельзя обращаться по имени. Отрежут язык за оскорбление чести и будут в своём праве. Для тебя я только господин барон. Но здесь, демон с тобой, можешь звать по имени. Только не брякни такое потом.

— Может, поговорим позже, а сейчас поможем вашей родственнице? — предложил юноша. — Давайте я принесу воды, а вы поищите в шатрах её одежду и что-нибудь обтереться.

— Ты прав! — согласился барон. — Неси воду.

В тот день они так никуда с той поляны и не ушли. Барон занимался племянницей, а Глеб оттащил в кусты все тела, перед этим освободив их от всего ценного, а потом стал обыскивать шатры. Денег он там не нашёл, но собрал много хорошего оружия и переоделся в нарядную одежду. После этого юноша перегнал на поляну всех лошадей и принёс хворост для костра.

— Ну как она? — спросил он о девушке.

— Пришла в себя и плачет, — хмуро сказал барон. — Они её всю растерзали. Возы хоть сохранились? Это хорошо, потому что верхом её везти нельзя. Заночуем здесь, а завтра запряжём один воз и поедем.

— Дайте ей вина, — посоветовал Глеб. — В шатрах много продуктов, пойду готовить ужин.

Вечером мужчины поужинали, а девушка от еды отказалась.

— Спасибо тебе, — тихо сказала она, — но я ничего не хочу, разве только поблагодарить за спасение. Ты из-за нас рискнул жизнью…

— Я сюда пришёл не из-за вас, — признался Глеб. — Вас, конечно, было жалко, но я был обязан отомстить за своих!

— Так вот почему ты так долго медлил! — с горечью сказала она. — Если бы на моём месте была твоя девушка…

— Я пришёл не сразу, потому что меня оглушил пращник, — ответил он. — Провалялся без чувств в какой-то яме, а потом вышел к дороге и пока во всём разобрался… Да и потом пришлось выждать, пока они напьются. Я очень хороший лучник, но их было два десятка воинов, а у меня не было лишних стрел. Вы правы: если бы на вашем месте лежала Дарья, я бы не выдержал и, скорее всего, мы бы с ней погибли.

— Не стоит тебе быть таким откровенным, — сказал барон. — Вместо благодарности наживёшь неприятности. Мужчина должен держать слово, но открываться чужим людям — это глупость. К зрелым годам это проходит, но если будешь себя так глупо вести, то ты до них не доживёшь.

Ночью никто не дежурил. По-хорошему это стоило сделать, но говорить о дежурстве с бароном не хотелось, а не спать всю ночь самому… Глеб полежал пару часов, притворяясь спящим, но их так никто и не побеспокоил. Летом звери не опасны, да и лошади разбудят шумом, а человека сюда могло занести только чудом. Юноша раскидал вокруг того места, где они спали, сухие ветки и спокойно заснул. Спал он чутко, а теперь к ним нельзя было подойти без шума. Встал он с рассветом, собрал для костра разбросанные ветки и быстро приготовил завтрак. На этот раз Анка поела и даже поблагодарила, показав тем самым, что не сердится за его вчерашние слова.

— Барон, у вас с собой были деньги, — сказал Глеб Маславу перед тем, как они покинули лагерь. — Сколько? Я их собрал много и хотел бы вернуть ваши.

— Примерно пятьсот монет, — ответил барон. — Лежали в чёрном бархатном кошеле.

Юноша покопался в большой, набитой деньгами котомке и вытащил бархатный кошель с вышивкой.

— Да, это он, — сказал барон, забирая у него деньги. — Это вышит наш герб. Благодарю. Нам ехать не долго, но без денег было бы неудобно. Ты их много набрал?

— Примерно тысячи три, — ответил Глеб. — Я их пока не считал. Поделиться?

— Бог с тобой! — рассмеялся Маслав. — Это твоя добыча, да и не такая это для меня большая сумма. Я спросил не из-за этого. Ты не передумал ехать на запад?

— Поеду, — ответил юноша, — только сначала поищу свою невесту.

— Тогда я дам несколько советов, — сказал барон. — Хоть так отблагодарю. В первом же городе сдай все лишние деньги в банк к гоблинам. Получишь от них бумагу, по которой сможешь забрать свои деньги в любом из их банков. И сними этот костюм. Ты в нём вылитый дворянин, вон даже Анка засматривается. А такое для тебя может быть опасным. Ещё примут за самозванца и не станут разбираться. Можешь забрать его с собой, но в дорогу надень что-нибудь проще. В шатрах много одежды.

Глеб послушал совета и переоделся, а потом закрепил на лошадях собранное оружие.

— Жаль это оставлять, — сказал он, махнув рукой в сторону шатров. — Там все наши товары, которые теперь пропадут. Сказать, что ли, местным? Хоть какая-то польза…

— Не вздумай сделать такую глупость, — предупредил барон. — До нашего замка полдня пути. Предлагаю тебе сейчас ехать с нами, а как приедем, я за этим добром отправлю своих слуг. Заодно поищут твою девушку. Заработаешь деньги и самому мотаться не нужно. Моим людям скажут то, что могут не сказать тебе. Предлагаю от чистого сердца. Хоть ты делал своё дело, но нас спас. И в дороге мне поможешь. Мне самому править возом не пристало, а возчика не враз найдёшь. Можешь лошадей и лишнее оружие тоже мне продать.

Глеб подумал и согласился. Довольный барон сел на своего коня, взял поводья двух лошадей и поехал к дороге, а юноша с баронессой на руках отправился следом. На дороге всё было так же, как вчера, только тела от жары уже начали портиться.

— В первой же деревне заплатим, и их похоронят, — сказал уже запрягший лошадей барон. — Давай мне на руки племянницу и кидай в воз всё рассыпанное сено, ей будет мягче ехать. Тебе потребуется время, чтобы вывести коней. Мы здесь не будем стоять, проедем туда, где нет тел, а то они уже начали смердеть, да и этот вид…

Глеб возился с лошадьми больше часа. Трёх он привязал к облучку воза, а остальные сами побежали вслед за уезжающими людьми. Через два часа подъехали к небольшой деревне, при которой у дороги стоял трактир. Барон спешился и зашёл в него для разговора. Минут через десять он вышел, и продолжили путь.

— Я договорился с трактирщиком, чтобы послали крестьян, — сказал он юноше. — Платить ничего не стал, разрешил им за работу забрать возы. В трактире уже собрались несколько дворян, которые задержались из-за разбойников. Теперь они смогут продолжить путь. Да, твоей девушки здесь не видели. Или она вернулась, или здесь не останавливалась.

По тракту ехали четыре часа. Попался ещё один трактир, но барон решил не останавливаться.

— Я думаю, что останавливаться не будем, — сказал он Глебу. — Осталось ехать всего ничего, а в замке нас накормят. Племянница заснула, а мы с тобой потерпим.

Скоро съехали с тракта на узкую дорогу, которая через полчаса привела их к большому замку. Ров отсутствовал, но замок надёжно защищала мощная стена высотой в три человеческих роста. В углах стены были установлены четыре башни, а поверху ходили караульные. Их заметили, и из ворот навстречу рысью двинулся небольшой отряд всадников. Когда узнали барона, перевели коней в галоп.

— Что случилось, ваша милость? — закричал с виду старший в отряде. — Где ваша охрана?

— Напали разбитые королём мятежники, — ответил барон. — Стражники погибли. Я с собой взял баронессу Анку, и она пострадала при нападении. Конь испугался и сбросил её с седла, теперь приходится везти в телеге. Этот юноша — прекрасный лучник и один перебил почти всех мятежников. Он простого рода, но сильно нас выручил и потом мне помог, поэтому побудет у нас гостем. Пошли кого-нибудь, Арон, чтобы приготовили покои для госпожи и комнату для гостя. Да, мы ещё не обедали, так что пусть приготовят обед.

Один из молодых дружинников пришпорил коня и стрелой помчался к замку. Когда въехали в широко распахнутые ворота, к возу подбежали слуги, которые унесли проснувшуюся Анку, а Глеб прихватил свои котомки и по знаку борона последовал за ним, предоставив слугам разбираться с лошадьми и оружием. Они поднялись на второй этаж, где барон оставил юношу слуге, а сам пошёл на господскую половину.

— Я вас не понял, — сказал Глеб на языке англов в ответ на непонятную речь слуги.

Тот в замешательстве остановился, потом хлопнул себя рукой по лбу, жестом показал юноше, что нужно стоять на месте, и куда-то убежал. Вернулся он через несколько минут в сопровождении пожилого господина в дорогой одежде.

— Господин барон не сказал, что вы иностранец, — обратился он к Глебу. — Я его личный слуга Донат. Сейчас я вас обслужу, а потом найдём для вас того, кто знает язык англов.

— Подойдёт и тот, кто знает язык маозов, — сказал юноша, — если такие у вас есть. На востоке вашего королевства их было много.

— Я это буду иметь в виду, — величественно наклонил голову Донат, — а сейчас извольте следовать за мной.

— Вам сказали, что я простого звания? — идя рядом со слугой, спросил Глеб. — Тогда почему вы ко мне обращаетесь, как к господину?

— Вы угодили господину барону и удостоились чести быть его гостем. Я здесь служу уже скоро тридцать лет, но не припомню, чтобы так принимали человека вашего звания.

— А какая семья у барона? — спросил юноша.

— Он вдовец, — ответил Донат. — Госпожа баронесса умерла родами пятнадцать лет назад. Сына удалось спасти. У барона есть ещё две дочери, но они обе замужем. Вот мы и пришли. Это ваша комната. Сейчас вам принесут воду и помогут помыться, а потом сюда же подадут обед. Позже к вам приставят слугу, который будет решать все ваши вопросы.

Он поклонился и ушёл, а Глеб принялся осматривать немаленькую комнату с огромной, по его мнению, кроватью, столом, парой стульев и несколькими сундуками для одежды и других вещей. Надолго его одного не оставили. Дверь распахнулась, и двое слуг внесли наполовину заполненную водой бочку. Следом за ними вбежала очень красивая девица лет семнадцати.

— Раздевайтесь! — приказным тоном сказала она юноше, снимая с плеча полотенце. — У нас мало времени. Обед для вас уже готов, и его сейчас подадут. У нас скоро ужин, поэтому вам сразу подадут и его.

Маозы не стыдились наготы, хоть у них не было обычая выставлять её напоказ, поэтому Глеб быстро снял всю одежду и забрался в тёплую воду. На служанку он при этом не смотрел, поэтому не видел, как удивлённо расширились её глаза при виде его мужского достоинства.

— Я должна вам помочь помыться, — сказала она, через голову стаскивая платье, под которым не оказалось исподнего. — Это чтобы не замочить одежду.

Красивое лицо, пышные волосы, изящная фигура и желание, которого девушка уже не скрывала, — на неё не отреагировал бы только мёртвый, отреагировал и Глеб.

— Сейчас я тебе помогу, — часто дыша, сказала она, забираясь к нему в бочку, — и ты поможешь мне…

— Уйди! — сердито сказал он, пытаясь прикрыться руками, но она оказалась быстрее. — Убери руки, дура! Перевернёмся!

— Да ты прав, лучше на кровати, — согласилась она, потянув его на себя, — но сначала немного здесь! Не бойся, я уже так с гостями…

Глеб оттолкнул нахалку, и она потеряла равновесие и чуть не вывалилась из бочки, но не разжала рук, поэтому он был вынужден навалиться на неё. Этого бочка не выдержала и перевернулась. Поток воды залил половину комнаты и выплеснул на пол девушку, которая от испуга отпустила предмет своего вожделения.

— Дурак! — зло крикнула она, ощупывая ягодицы. — Я из-за тебя всю задницу ободрала об камни! Что во мне не так? Дворяне сами бегают, а тут какой-то мужлан… Ненавижу!

Её платье лежало на полу и всё вымокло. Схватив его, девушка попыталась натянуть мокрую одежду на мокрое тело, но у неё ничего не получилось. Плюнув на пол, она прожгла парня взглядом, перебросила платье через плечо и выскочила из комнаты, напоследок грохнув дверью. Шлёпая босыми ногами по лужам, Глеб подошёл к стулу, на котором висело полотенце, и стал вытираться. Когда он закончил, без стука открылась дверь, и зашёл барон.

— Такого у нас ещё не было, — с весёлым удивлением сказал он, переведя взгляд с залитого водой пола на голого юношу. — Ого, первый раз такой вижу. Это из-за него перевернулась бочка? В следующий раз лучше вам резвиться на кровати, это гораздо удобнее. А ты, я вижу, быстро утешился. Может быть, я зря отправил слугу на поиски твоей девицы? Берта сказала, что ты её схватил и затащил в бочку, а она испугалась его размера и убежала.

— Врёт она всё, — сердито сказал Глеб. — Сама залезла и начала хватать руками! Я ей сразу сказал, что ничего не будет.

— Вот оно как! — засмеялся барон. — Да, она у нас любительница этого дела. Ладно, сейчас одевайся, и тебя отведут в другую комнату. Туда же принесут еду. Я хотел сказать, что уже отправил людей за вашим товаром, а заодно попытаются выяснить судьбу твоей любимой. Но об этом мы не узнаем раньше завтрашнего вечера. И вот ещё что… Тебе ведь всё равно, каким путём ехать к бошам? Дело в том, что я через своих друзей давно пробивал для сына место в свите принца. Когда мы приехали, я узнал, что моего Зибора требуют ко двору, поэтому он через пару дней поедет в столицу. Времена нынче опасные, поэтому я ему дам большую охрану, но и такой искусный лучник, как ты, в ней лишним не будет. Довезёшь его до столицы и свободен, а я тебе за службу хорошо заплачу и дам рекомендацию. С ней тебя скорее примут на службу. А за два дня я решу все твои дела с деньгами и поисками девушки. Если её можно будет найти, её найдут. Что ответишь?

— Я не знаю, — заколебался юноша. — Может, мне лучше самому поискать Дарью?

— И как ты это думаешь делать? — спросил барон. — Мой человек опросит всех трактирщиков и их слуг в восточном направлении и пообещает награду за сведения. Если она поехала домой, мы об этом узнаем. А если она почему-то поехала на запад, так и вы поедете туда же, и ты сможешь сам вести поиски. Я больше не знаю, как её искать. Если ты знаешь, подскажи.

— Хорошо, — решился Глеб. — Я поеду. Ведь сердцем чувствовал, что будет беда, когда не хотел её с собой брать!

— А зачем тогда взял? — не понял барон. — Развлекаться можно и с такими, как Берта, а любимые должны сидеть дома в безопасности, а не шляться по дорогам. Я ещё понимаю, когда нужно просто куда-то поехать…

— Я её никуда не брал, сама из дома сбежала! — сердито сказал юноша. — У меня и любви тогда не было!

— Значит, решительная девушка и добилась того, чего хотела, — сделал вывод барон. — Не хорони её раньше времени, может, всё ещё будет хорошо.