Маргарита Ивановна так растерялась, что пришлось применить магию. В результате она заверила Настю, что никаких проблем с экстернатом не будет, но все же нужно поговорить с директором.

— Сегодня Алла Константиновна уехала по работе и уже не вернется, но ты можешь зайти в любой другой день. Вам, Надежда Викторовна, больше приходить не нужно.

Они простились с завучем и вышли в коридор, в котором столкнулись с идущими в спортивный зал ребятами из ее класса. Сначала никто из них Настю не узнал, узнали ее мать, потом Борьку Васильева осенило.

— Надежда Викторовна, это не Настя? — неуверенно спросил он.

— Я это, — ответила за мать девочка. — Неужели так сильно изменилась? Привет, ребята! У вас сейчас физра? Мама, подожди возле раздевалки, я долго не задержусь. Пойдемте, провожу вас до зала, а то опоздаете и влетит от Семеныча. А где девочки?

— Они уже переодеваются, — ответил Николай Поляков — самый высокий и сильный мальчишка в классе. — Это мы немного задержались. А ты откуда свалилась, и почему так изменилась, что трудно узнать?

— Не так уж сильно я изменилась, — ответила Настя. — А о своем отсутствии я вам, ребята, пока ничего говорить не буду. Нет для этого ни времени, ни желания. Ничего страшного не случилось, просто пришлось какое–то время пожить в другом месте. Доучитесь без меня, а я скоро все сдам экстернатом, так что в восьмом классе будем учиться вместе.

Она дошла с ними до спортзала и простилась. Были желающие задержаться и поговорить, но зазвонил звонок, и Настя дополнительно подтолкнула их магией. Когда девочка возвращалась в вестибюль к раздевалке, почему–то стало так грустно, что на глаза навернулись слезы. Конечно, мать это сразу заметила.

— Расстроилась? — спросила она, обняв дочь. — Ты очень быстро повзрослела, и теперь жить прежней жизнью будет скучно. Что–то приобрела, чего–то лишилась. Если ты, как планируешь, сама за какой–то месяц пройдешь программу седьмого класса, то и в восьмом с ними не усидишь. Позанимаешься месяц–другой и опять подашь заявление на экстернат. И вряд ли тебе будет интересно дружить со школьными подругами, слишком у вас будет мало общего. Вот когда они повзрослеют…

— Весело, — сказала Настя. — Из детства вытурили, а во взрослую жизнь меня никто не пустит. Сейчас я спешу разделаться со школой, а что потом? Хотя… Один умный мертвый человек мне часто говорил о бесполезности для меня что–то надолго планировать.

— Как мертвый? — испугалась мать.

— Я же вам говорила о духе паладина, — напомнила девочка. — Жаль, что его забрала богиня. И моему браслету без него скучно. В последнее время он со мной почти не разговаривает. Давай оденемся и уйдем, пока не принесло кого–нибудь из учителей. Нет у меня сейчас желания отвечать на их вопросы.

Они оделись и вышли из школы.

— Надо будет купить тебе пальто, — сказала мать, глядя на шубу дочери. — Не знаю, что это за мех, но видно, что натуральный и очень дорогой, а ты его бросаешь в неохраняемой раздевалке. Девочка в такой шубе может попасть в неприятность. Вот что ты сделаешь, если тебя из нее попытаются вытряхнуть?

— Никого без необходимости убивать не буду, — пообещала Настя. — Забудут они о моей шубе, а в наказание отдадут всю свою наличность. Карточки, так и быть, забирать не стану. Что ты на меня так смотришь? Считаешь, что таких нужно прощать? Сдать их в полицию я не могу, поэтому накажу по–своему.

— А если попробовать запретить им этим заниматься? — спросила мать. — Ты же можешь внушать…

— Внушением не сделаешь подонка порядочным человеком, — объяснила девочка. — На этом давно обожглись и предпочитают не переделывать преступников, а их казнить. Если запретить убийце убивать, а грабителю грабить, то запрет продержится недолго. Такой тип просто свихнется. Для таких насилие, как наркотик для наркомана: лишишь — и он начнет сходить с ума от ломки. А на безумцев ментальная магия не действует. Он такого натворит…

— Я поняла, — сказала мать. — Скажи, а чего ты хочешь от жизни? Вот продадим мы этот кинжал или золото, и будет много денег. Эти деньги или квартира, которую ты хотела купить — всего лишь средства, делающие жизнь удобней и приятней. Твой экстернат — тоже средство, которое позволит не потерять год.

— Ты хочешь поговорить о смысле жизни или узнать, чем я хочу заниматься? — с улыбкой спросила Настя. — Если о смысле, то у меня о нем своих мыслей нет, могу повторить чужие, а если о моей профессии… Я, мама, пока сама не знаю, чего хочу. Когда–то хотела стать учительницей, но этого желания давно нет. К силе и власти быстро привыкают. Они дают человеку совсем другие возможности. Меня власть тяготила, хотелось не тратить время и силы на других, а просто жить своей жизнью. А сейчас я от нее отказалась и как будто лишилась части себя. Образовалась пустота, которую нечем заполнить. Я так привыкла решать за других и обо всех заботиться, что теперешние заботы кажутся какими–то мелкими и не достойными внимания. Мне тебе трудно объяснить…

— Не старайся, я тебя прекрасно понимаю, — обняла ее мать. — Когда–то я, несмотря на юный возраст, была одним из лучших специалистов в своем деле. Из–за вас пришлось все бросить и посвятить себя семье. Мне ведь тоже пришлось нелегко! Ладно, в четырнадцать большинство подростков еще не определяются в выборе цели, так что у тебя еще есть время.

— Я стараюсь не думать о богине, — сказала девочка. — Мысли о ней рождают страх. Я говорю не о судьбе Земли и человечества, об этом вообще не хочется думать, а о своей собственной. Она бросила меня в свой мир и наблюдала, как я в нем барахтаюсь. И хорошо, если только наблюдала, я думаю, что она постаралась, чтобы я не жила спокойной жизнью. И здесь наверняка будет то же самое.

— Отец передал мне ваш разговор, — сказала мать. — И о том, что ты хочешь сама себе создавать трудности, чтобы это не сделали вместо тебя. По–моему, это глупость. У тебя и так был непоседливый характер, а после той жизни, которую ты вела в другом мире, и этой силы… Девочка моя! Боюсь, что никакой спокойной жизни у тебя не будет, и твоя богиня здесь ни при чем! Знаешь, что такое адреналиновые наркоманы?

— Ну спасибо! — обиделась Настя. — Хочешь сказать, что мне скучно жить нормальной жизнью, и я сама обязательно куда–нибудь влезу?

— Ты уже чуть было не влезла, когда решила заняться продажей кинжала, — сказала мать, — так что зря обижаешься на мои слова. Скажи, в том месте, в котором хранились кинжалы, было очень сухо?

— Большой влажности там не было, но и сухим я бы его не назвала. Совсем рядом течет река, да и дожди идут три–четыре раза в месяц. Это летом, зимой они идут почти непрерывно. А почему ты спрашиваешь?

— Тысячу лет сталь может сохраниться только в очень сухих местах, например, в пустынях Африки, — пояснила мать. — В нашем климате она превращается в труху, а твои клинки совсем как новые. О чем это говорит? Или о том, что в них совершенно необыкновенный металл, или о том, что их что–то сохраняет от разрушения. Может это делать магия?

— Магия может сохранять, но в них ее почти нет, — ответила Настя. — Если она и предохраняла их от порчи, то это было давно. Ты боишься результатов экспертизы?

— Конечно, — подтвердила мать. — Я просто не представляю, что в них могут обнаружить, но не сомневаюсь, что будет что–то феноменальное. Экспертизу будут проводить по договору, а в таких случаях результаты не разглашаются, но в некоторых случаях могут наплевать на договор. Не хотела бы я, чтобы ты связалась с государством. Оно и раньше не больно считалось с теми, кого использовало, а сейчас и подавно, потому что наверху столько дерьма…

Они подошли к своему дому и поднялись в квартиру. Оля была занята куклами и на их появление не отреагировала, а домовой спал на кровати. Перед тем как заснуть, он сделал себя невидимым, за что и поплатился.

— Я из–за тебя стану заикой! — сердито сказала ему Настя. — Зачем было скрываться от глаз?

— А не надо так падать на кровать! — хныкал придавленный Марк. — Могла бы и пощупать! Я лег спать, а скоро должна прийти твоя сестра. Ты бы уже с ней разобралась, что ли?

— Ладно, пожалуй, ты прав, — согласилась девочка. — Попробую с ней поговорить. Если не получится, потом можно стереть память.

— Ты меня покалечила, — пожаловался он, — теперь показывай мультик, а лучше два.

— Десять, — ответила девочка. — Разогнался! Вы у меня будете смотреть свои мультики вперемешку с фильмами. Сейчас чего–нибудь найду. А тебя, если не будешь сопротивляться, могу подлечить магией.

— Обойдусь, — пропищал домовой, — для этого у меня есть своя магия. А ты быстрее ищи свою фильму, а то ужин не скоро, а спать больше не хочется. Когда будет нормальный дом?

— В будущем он будет, — сказала она, включая компьютер. — Не мешай, а то долго буду искать.

Итогом ее поисков был советский фильм «Кыш и Двапортфеля» о двух первоклашках. Сама она его не смотрела, но решила, что для первого раза сойдет. Собрав перед экраном изнывающих от нетерпения зрителей, Настя запустила фильм и предупредила, что в нем может быть много непонятного.

— Если чего–нибудь не понимаете, жмите на эту клавишу, — показала девочка. — Фильм остановится, а вы бегите к маме и спрашивайте. Потом опять нажмете, и смотрите дальше. А мне не мешайте, буду заниматься.

Решение задач по алгебре оказалось делом не сложным, но требующим гораздо больше времени, чем чтение учебника. Скоро устала писать рука, и Настя решила сделать перерыв.

— Раш, ты еще жив? — спросила она браслет.

— Неужели я тебе понадобился? — язвительно отозвался он. — А я уже думал…

— Раньше тебе не нужно было разрешение для болтовни, — перебила девочка. — Кто говорил, что он часть меня? Это, случайно, был не ты? Ладно, ты мне лучше ответь, что можно делать с металлами магией. В том курсе для студентов Академии, который ты заложил в мою голову, ничего такого не было.

— До фига всего можно делать, — ответил Раш ее любимым словом, — только там какая–то своя магия, которую студентам не преподают. Зачем она им, если они не будут заниматься кузнечным делом? Я ее тоже не знаю, слышал только, что она требует много силы и каких–то особых способностей. Спрашиваешь из–за разговора с матерью?

— Ну да, — сказала Настя. — Неохота сидеть без денег, но попасть под колпак ФСБ хочется еще меньше.

— Зачем мне–то врать? — ехидно спросил он. — Деньги нужны, но тебе нужны и приключения. Мать правду сказала про шило в одном месте. Сейчас ты будешь готовиться к сдаче экзаменов, и свободного времени будет мало, а потом? Чем будешь заниматься? Мне на ум приходит немало такого, чем можно заняться, особенно при наличии денег, но все это только развлечения. Многим другим этого было бы достаточно, но не тебе.

— Можешь что–нибудь предложить? — спросила девочка.

— Посмотри в интернете, кто отозвался на твое объявление, — посоветовал Раш. — Если такие есть, отдай отцу, пусть он их проверит по своим базам. К порядочному и денежному можно и подкатиться. Если подойти с умом, ты почти ничем не рискуешь. В результате пополнишь бюджет и немного пощекочешь себе нервы. На какое–то время этого хватит, а потом я что–нибудь придумаю.

— Авантюрист, — сказала она браслету, решив, что действительно надо посмотреть реакцию на свое объявление.

— От авантюристки слышу, — отозвался он. — Не забыла, что твоя личность теперь часть моей?

— И как бы ты действовал? — поинтересовалась Настя.

— Элементарно, Ватсон! — ответил Раш. — Идешь по известному адресу и подчиняешь себе всех, кто там будет. Если есть какие–то системы наблюдения, приказываешь их отключить и стереть записи. Потом отпускаешь контроль над клиентом и договариваешься, мягко подталкивая его к сделке и внушая доверие. Расчет только наличными. Скорее всего, столько денег у него не будет, поэтому потребуешь их приготовить и придешь в условленное время. Продаешь кинжал, берешь деньги и делаешь так, чтобы он никогда тебя не вспомнил. Напоследок я бы его предостерег от экспертизы в солидных организациях.

— Жизненный план, — согласилась девочка, — только как я ему сотру в памяти свою внешность, не стирая всего остального?

— Ты будешь думать своей головой или только пользоваться заклинаниями? — рассердился он. — Зря я, что ли, улучшил твои мозги?

— Это когда ты мне их улучшал? — спросила она. — Я такого не помню.

— А я разве не говорил? — задумался Раш. — Может, и забыл. Перед тем как сбросить все свои знания, я тебя на всякий случай немного улучшил. Есть у меня такая возможность.

— А Олю улучшить можешь? — спросила Настя. — У нее в голове ничего не держится.

— Я с твоей руки не уйду, — отказался он, — а без этого улучшение будет, но не такое сильное и потребуется больше времени. Ладно, я на нее буду действовать, а ты попробуй подумать о том, о чем мы только что говорили.

— Прямой запрет? — спросила девочка. — В мою улучшенную голову больше ничего не приходит.

— Ну наконец–то! — с облегчением сказал он. — Устанавливаешь запрет на свое изображение, и память клиента будет его пропускать. Помнить он тебя будет, а вспомнить не сможет. Вот непроизвольная реакция может остаться, особенно если вы встретитесь, но это мелочь.

— Ладно, посмотрю, есть ли отклики, и отдам отцу, а там посмотрим, — пообещала Настя, — а сейчас продолжу решение задач. Одного дня мне на них не хватит.

Она немного позанималась, а потом алгебру пришлось отложить, потому что из школы вернулась Татьяна.

— Занимаешься? — спросила она, войдя в гостиную. — Бросай свою писанину и выходи на суд и расправу!

— А в чем дело? — не поняла Настя. — В чем я виновата?

— Не знаю, но хочу узнать! — сердито сказала сестра. — Ты сегодня была в школе?

— Ходили с мамой насчет экстерната, а что?

— Мальчишки из твоего класса всем растрепали о твоем возвращении. Меня одноклассники в раздевалке спрашивают, что с сестрой, а я им ничего не могу ответить, потому что сама не знаю! Не объяснишь, как могло получиться, что ты уже несколько дней дома, а я до сих пор ничего не слышала о твоих похождениях? Неужели я такая нелюбопытная? Колись, твоя работа?

— Ну моя, — созналась Настя. — Не хочу я, чтобы правду обо мне знали за пределами нашей семьи, а твой Олег мне пока не родственник, я его вообще не знаю. А ты бы ему наверняка все выложила. Родители все знают и будут молчать, а вот в тебе я не уверена.

— Я такая дура и болтушка, что мне нельзя доверять? — обиделась Таня. — Подумаешь, вселенские тайны! Очень это Олегу интересно!

— А если такие тайны, от которых тебя будет распирать? — спросила девочка. — И твой Олег, если их узнает, будет писать кипятком. И тогда будешь молчать и ничего не скажешь любимому человеку? Мне почему–то кажется, что ты не выдержишь.

— А ты попробуй! — стала настаивать сестра. — Я Олегу верю, но если потребуешь, я и ему не скажу.

— Ладно, — сдалась Настя, — только это долгий разговор, поэтому иди обедать, а я пока закончу свои дела.

Она зашла в спальню и увидела Олю с домовым на своей кровати.

— Как фильм? — спросила она, садясь за работающий компьютер. — Неужели все было понятно? По–моему, никто из вас к маме не бегал. Или вы его не смотрели?

— Все посмотрели, — оторвавшись о кукол, ответила Оля. — Было непонятное, но немного. Я потом у тебя сама спрошу.

Настя вышла на сайт клуба и увидела десяток отзывов на свое предложение. Посмотреть кинжал с целью покупки предлагали трое. Их адреса она и записала. После этого выключила компьютер и вернулась к алгебре. Минут через десять с кухни пришла сестра, которой пришлось рассказывать о своих приключениях. На этот раз она уложилась в час.

— И ты хочешь, чтобы я поверила в эту галиматью? — спросила Таня.

— Отец мне сказал то же самое и почти теми же словами, — засмеялась Настя. — Поверил, когда я перешла к доказательствам.

— Переходи, — согласилась сестра. — С доказательствами, может быть, поверю и я.

— Мой меч, — комментировала девочка появление на столе вещественных доказательств, — золотые монеты, кинжалы, метательные ножи, мое парадное платье, драгоценности. Хватит или добавить еще?

— Как ты это все делаешь? — спросила ошарашенная Таня. — Это гипноз? Ты им на меня действовала, когда вернулась?

— Какой, к черту, гипноз! — сердито сказала Настя. — Осторожней с мечом, а то останешься без пальцев! Это не тот алюминиевый, которым ты махала в посадке. Вот, кстати, моя кольчуга. Легкая, но ее ничего не берет.

— Это драгоценные камни? — спросила зачарованная сестра, взявшая в руки весь усыпанный рубинами кинжал Оли.

— Да, это рубины, — ответила девочка, — но они здесь мелкие. Посмотри это колье.

Она развязала кошель с драгоценностями и извлекла из него рубиновое колье императрицы.

— Я должна убедиться, что это не гипноз! — решительно сказала Таня. — Можно его показать маме?

— Пожалуйста, — разрешила Настя. — Родители все знают и многое из этого видели. Драгоценности я, правда, не показывала.

Сестра ушла в спальню родителей и вернулась с взволнованной матерью.

— Много у тебя такого? — спросила она Настю. — Ты говорила о драгоценностях, но я тогда была взволнована и как–то пропустила твои слова мимо ушей. Видела только те серьги, которые ты сняла.

— Колье только одно, — ответила девочка, — а серег, колец и кулонов много. Это колье из того места, где нашли много вещей семьи последнего императора, поэтому я думаю, что оно принадлежало императрице. А что тебя в нем так взволновало?

— В нем нет ни одного рубина меньше пяти карат, — ответила мать, а самые большие примерно на двадцать. Но не это главное. Большинство рубинов ценится не очень высоко, но эти пойдут по самому высокому разряду. Цвет, чистота, блеск и размеры… Я даже с увеличительным стеклом не смогла обнаружить ни одного дефекта. Огранка не совсем обычная, но камни от этого только выигрывают. Я затрудняюсь даже примерно сказать, сколько оно может стоить. И в то же время для тебя это бесполезная вещь: ни надеть ее, ни продать не получится. Можно я посмотрю другие драгоценности?

— Смотрите, ради бога, — пожала плечами Настя. — Можете себе выбрать что–нибудь неброское, чтобы потом не оторвали с ушами или пальцами. Таня, тебе остальное не нужно? Тогда я все убираю.

Все вещи, кроме кошеля с драгоценностями, исчезли, а женщины высыпали их на стол и принялись рассматривать.

«Удивительно, как быстро она пришла в себя, как только увидела эти безделушки, — подумала о сестре девочка, которая давно привыкла к изобилию драгоценностей. — И мама в них роется как девчонка».

Осмотр украшений плавно перешел в их примерку, поэтому Настя опять взялась за решение задач. За этим занятием их и застал вернувшийся со службы отец.

— Я рад, что ты доверилась сестре, но эти висюльки ты им дала зря, — недовольно сказал он девочке. — Даже у матери отшибло мозги. Здесь нет ничего дешевого, что можно было бы безопасно носить. Даже если вас из–за них не ограбят, вы скомпрометируете меня. Подождите, пока разбогатеем, потом будете себя этим украшать.

— А мы должны разбогатеть? — спросила Таня. — Это не из–за того, что привезла сестра?

— Тебе Настя сказала, чтобы держала рот на замке? — сказал отец. — Вот и молчи. Скажешь своему Олегу когда–нибудь потом, если вы с ним не разбежитесь.

— Могли бы и не предупреждать, — ответила она. — В такой бред и с доказательствами верится слабо, а без доказательств любой только покрутит пальцем у виска, даже мой Олег.

— Вот и молчи, а что говорить о Насте другим, она тебе скажет. Какой результат вашего похода в школу?

— Пришлось демонстрировать завучу свое знание английского, — ответила Настя. — Она выпала в осадок, поэтому пришлось успокаивать магией. В общем, у школы ко мне претензий нет, и к экстернату они меня допустят, но оформлять его нужно с нашей директоршей, а ее сегодня не было. Мама им больше не нужна, так что завтра схожу сама.

— Сегодня мне сделали анализ твоего золота, — сказал отец. — Конечно, делал не у себя и не в виде монеты, сначала расплавил в гараже паяльной лампой. Как ты и говорила, примерно тридцать процентов — это медь, остальное — обычное золото. Звонить насчет кинжала не хочу, лучше на днях договорюсь о встрече. С этим не горит. Вы ведь все купили?

— Я ей хочу купить пальто, — сказала мать. — Не везде удобно ходить в такой шикарной шубе. Но деньги еще есть.

— Папа, сможешь посмотреть на службе, кто эти типы? — спросила Настя, отдавая ему в руку свой лист с адресами. — Здесь нет фамилий, только адрес, по которому нужно прийти.

— Ты все–таки не оставила свою затею с продажей кинжала, — сердито сказал он. — Мы же вроде договорились!

— Ты не шуми, а сначала выслушай, — тоже рассердилась дочь. — Ты просто не понимаешь моих возможностей! Я все сделаю абсолютно безопасно, а вот у тебя так может не получиться. Тебе и к твоему Самойлову нужно идти со мной. Тогда он потом при всем желании не сможет вспомнить, у кого купил клинок. Мне только нужно, чтобы ты узнал, кто живет по этим адресам. Не просто фамилии, а чем они занимаются, и у кого могут быть деньги.

— Ладно, посмотрю, — нехотя согласился он. — Только ты мне расскажешь, что задумала. Опыта у тебя в таких делах никакого.

— Постой, значит, новая сестра — это та самая принцесса? — дошло до Тани.

— Пойдем, я ей скажу, что от тебя уже не нужно таиться, а заодно еще кое с кем познакомлю, — встав из–за стола, предложила Настя.

Появившийся на кровати домовой сестру удивил, но не больше. Она завладела рукой Оли и увела малышку в свою комнату.

— Сейчас будет допрос с пристрастием, — фыркнул Раш. — Принцесса ей такое расскажет!

— Пусть общаются, — сказала девочка. — Теперь хоть от Таньки не таиться, да и Оле будет веселей.

Остаток дня она решала задачи и ненадолго оторвалась от занятий только для того, чтобы запустить Оле с домовым мультик, и для ужина. Когда уже заканчивала, подошла Таня и села рядом.

— Моя сестра — королева! — сказала она, обняв Настю. — Никогда бы не подумала, что ты на такое способна! Ты права: очень хочется поделиться, и не с одним Олегом, но буду молчать. Тебе не нужна помощь в подготовке к экзаменам?

— Спасибо, я со всем справлюсь сама, — ответила девочка. — Как я недавно выяснила, мне немного улучшили мозги, поэтому все учится очень легко.

— Не могу сказать, что я тебе завидую, — сказала Таня. — Не сейчас, а вообще. Досталось тебе сильно. Многих пришлось убить?

— Лично убила сотни полторы, — ответила она. — Я уже говорила родителям. Это было необходимостью.

Сестра вздрогнула, но не отстранилась. Они еще немного поговорили и разошлись по своим комнатам. На следующее утро Настя поднялась раньше обычного, позавтракала вместе с отцом и старшей сестрой и вместе с ней пошла в школу. Уроки химии, которые преподавала Алла Константиновна, были после двенадцати, поэтому с утра она занималась своими директорскими обязанностями. Девочка не стала заходить в школу с Таней, а несколько минут простояла в сквере, пока не прозвенел звонок. Когда она зашла в вестибюль, в нем не было никого, кроме технички, которая неодобрительно посмотрела на богато одетую девчонку. Проигнорировав ее взгляд и приказав женщине присмотреть за шубой, Настя быстро ее сняла и переобулась, после чего отправилась к кабинету директорши. Девочка очень редко с ней сталкивалась до своей пропажи, а сейчас еще сильно изменилась, поэтому хозяйка кабинета ее не узнала.

— Ты к кому, девочка? — спросила она Настю.

— Я, Алла Константиновна, Настя Никитина, — представилась Настя. — Я вчера с матерью приходила в школу насчет экстерната, но вас не было. Маргарита Ивановна сказала…

— Да, она мне говорила, — перебила ее директорша. — Ты ее сильно удивила своим английским. Ты и меня удивила. Не своей выходкой, хотя она тоже достойна удивления, а тем, что хочешь самостоятельно подготовиться к экстернату, да еще сделать это за месяц. Даже отличникам на это требуется больше времени, а ты к ним не относишься. Но я не вижу причин тебе отказать. Садись писать заявление, а я сейчас подготовлю все, что нужно. Подойдешь, когда будешь готова. Составим для тебя график, и будешь сдавать.

Через полчаса она уже была дома. Отчитавшись перед матерью, села за компьютер и скачала для Оли фильм «Внимание, черепаха!». Тоже про первоклашек, так что пусть смотрит. В этот день она полностью разделалась с алгеброй и занялась информатикой. После обеда сходила с матерью в находящийся неподалеку магазин, в котором купили зимнюю куртку. На куртке настояла Настя.

— Зачем мне пальто? — сказала она. — Красивые дороги, а те, которые дешево стоят, мне и даром не нужно. Уже конец зимы, а к следующему году я из пальто вырасту. И зачем тогда на него тратиться? Чтобы проносить один месяц?

Мать сдалась, и они купили легкую и дешевую, но вполне приличную на вид куртку. Приехавший со службы отец отдал дочери лист бумаги, на котором были распечатаны данные тех, кто жил по записанным ею адресам.

— Двое отпадают, — сказал он, показывая пальцем на фамилии, напротив которых стояли крестики. — Один — мутный тип, с которым не стоит связываться, а у второго не будет больших денег. Если с кем и затеваться, то только с этим.

— Митрофанов Илья Борисович, — прочитала Настя. — Кто он?

— Он крупный коллекционер холодного оружия, — ответил отец. — Владеет несколькими посредническими конторами, в которых наваривает приличные деньги. Явного криминала за ним не водится, но иной раз ходит по краю. А сейчас пойдем к тебе, и ты мне во всех подробностях расскажешь о том, что задумала. Если посчитаю, что риска нет, тогда пойдешь, а если нет, то только через мой труп! Или применяй ко мне свою магию, но тогда можешь считать, что отца у тебя больше нет!

— Что ты раньше времени кипятишься? — сказала девочка и поцеловала его уже немного колючую щеку. — Никакой магии я к тебе не применяла и не собираюсь. И без твоего одобрения никуда не пойду. Ты только сам мне верь, потому что тебе трудно оценить все мои возможности. Я для тебя по–прежнему маленькая девочка, которую нужно от всего закрывать спиной, а это уже не так, постарайся к этому привыкнуть.