— Добрались? — спросил Алер.

Физическое состояние арка после стазиса было прекрасным, чего нельзя было сказать о его настроении. После длительного отключения от жизни оно почему–то всегда портилось.

— Мы в системе Солнца, — ответил Мерт. — Так местные называют свою звезду. Я запустил ремонт корабля и зарядку всех накопителей.

— Так эта цивилизация уцелела? — сказал Алер. — Что тебе удалось узнать?

— Многое. У них довольно развитые информационные сети, поэтому даже не пришлось посылать разведчиков. Цивилизация состоит из кортов, сильно отличающихся строением тела и цветом кожи. Себя они называют людьми. До планетарного государства эти разумные не доросли, а по уровню развития их можно отнести к пятой категории. На планете около двухсот государств, из них только десятая часть — сильные во всех отношениях образования, остальные не не представляют интереса.

— Сбрось мне самое основное, — приказал Алер, — но сначала расскажи, как они пережили первый удар.

— Электромагнитное излучение достигло планеты тридцать пять дней назад. Его жесткая компонента уничтожила две трети озонового слоя и негативно повлияла на всю биосферу. Первый удар был самым сильным, сейчас интенсивность излучения снижается. Если ничего не предпринять, то через тридцать дней они лишатся озона и половина населения получит заметные нарушения в геноме. Примерно через год облучение повторится уже тяжелыми частицами, но его действие будет на порядок слабее. Фронт взрыва тоже нанесет вред, но еще меньший, и это будет лет через пятьдесят.

— Большая паника? — спросил Алер. — При такой разобщенности катастрофа могла закончиться общей свалкой.

— У большинства хватило ума не передраться, — ответил Мерт. — Повезло в том, что в большинстве государств успели убрать урожай. Во многих из них ввели особое положение и запретили продавать продовольствие соседям. В развитых государствах занялись средствами индивидуальной защиты и домами. Достаточно заделать оконные проемы, и можно не бояться радиации. Население от ультрафиолетового излучения защитили быстро, а большего они не смогут сделать. У правительств слабых стран меньше возможностей, и во многих из них нет порядка, и каждый спасается, как может. У большинства нет запасов продовольствия и защиты от радиации. Даже скот некуда прятать от ультрафиолета.

— Слишком много слов, — поморщился Алер. — Раньше ты не был таким многословным. Начинай передачу.

Он сел в кресло и прикрыл глаза. Прямая передача информации в мозг позволяла сильно экономить время, но вызывала шум в ушах и неприятное мелькание перед глазами быстро сменяющихся изображений. Через три минуты запись закончилась, и арк тут же бегло ознакомился с новыми знаниями.

— Интересный мир, — сказал он, открыв глаза. — Мерт, доставь сюда по одному представителю из США, России и Китая. Насколько я успел разобраться, это ключевые страны. Бери пожилые особи, достаточно влиятельные, но сейчас находящиеся не у дел. Сними у них матрицы личностей и сделай для меня выжимку самого полезного, чтобы не засорять, а потом не чистить мозги. Возьми образцы тканей и вырасти для меня их тела. Заодно запусти разработку химических средств для защиты от ионизирующего излучения и для лечения ожогов. Этих аборигенов верни туда, откуда взял, и продолжай отслеживать их жизнь. Если я займу место одного из них, внесешь все изменения в копию личности. И еще одно… Насколько удлинится ремонт, если мы запустим в производство несколько реакторов?

— Хочешь восстановить озоновый слой, — сделал вывод друг. — Сейчас атмосфера теряет сорок миллионов тонн озона в день, а один реактор сможет выработать около десяти. Значит, чтобы сохранить существующую концентрацию, нужны четыре установки. Излучение пошло на спад, а поверхность планеты генерирует достаточно этого газа, чтобы с нашей помощью через год восстановить защиту атмосферы. Реакторы я построю за десять дней, но на каждый придется ставить накопитель. С учетом этого, срок нашего пребывания в системе увеличится на один здешний месяц.

— Это терпимо, — сказал Алер. — Начинай работать, а я разберусь с тем, что ты записал в мою голову, а потом займусь этим миром. Приготовь для меня второй пакет информации.

— Тоже будем писать в мозг?

— Нет, с ним я буду знакомиться обычным способом.

Катастрофа разразилась, когда до начала занятий в школе остались еще три недели. Стояла теплая безоблачная погода, и вспыхнувшим на небе пятном можно было любоваться даже в хорошо освещенном городе. Оно светило не хуже луны, но было разноцветным и более красивым. В ту ночь на чудо вышел смотреть весь город. Вскоре передали, что произошел взрыв сверхновой в системе Сириуса, и Земля находится под воздействием сильного гамма–излучения. Для людей большой опасности нет, но все же лучше дольше находиться в закрытых помещениях, которые могут сильно уменьшить радиацию. Для тех, кто по роду своей деятельности должен был работать под открытым небом, обещали изготовить защитную одежду. Еще через два дня вышел указ президента о введении чрезвычайного положения. Государство брало под контроль все запасы продовольствия и их распределение. Запрещалась продажа продовольственных товаров за пределы страны, а так же любое увеличение цен. В этих случаях нарушителям грозили самыми жестокими мерами вплоть до лишения свободы и конфискации собственности. В указе было подробное объяснение, чем вызваны эти драконовские меры. Одновременно вышло постановление правительства. В нем в первый раз было сказано об угрозе озоновому слою. Населению советовали прикрывать тканью открытые участки тела и беречь глаза. Обещалось, что на ряде промышленных предприятий будет развернуто производство защитных масок и перчаток. Скот переводился на стойловое содержание и его поголовье должны были сократить. Всех предупреждали о недопустимости паники и противоправных действий и о том, что в условиях чрезвычайного положения с нарушителями общественного порядка будут разбираться жестко. В тот же вечер по всем телевизионным и радиоканалам передали обращение президента.

— Дорогие соотечественники! — сказал он. — На нас обрушилась беда, которую не смогла предусмотреть современная наука. Взрыв сверхновой Сириуса несет для человечества много угроз. Уровень радиации у поверхности земли не очень высокий и при соблюдении должных мер не причинит большого вреда, но исчезновение озонового слоя приведет к гибели большей части растительности и животного мира. Пострадают даже обитатели океана из–за почти полного исчезновения планктона. Со временем радиация будет спадать, и озон восстановится. По прогнозам ученых, на это потребуется от трех до пяти лет. Если мы сохраним организованность и порядок, то продержимся это время на существующих запасах, а потом появится возможность заниматься сельским хозяйством. Хочу всех заверить в том, что мы никого не бросим на произвол судьбы. Те жители села, которые временно остались без работы, будут использованы в государственных программах. Планируется создать предприятия для производства БВК из нефти для животноводства. Достижения наших ученых позволяют свести вред такого питания к минимуму и сохранить поголовье скота. Будем увеличивать вылов и разведение рыбы и выращивание грибов, а так же строительство теплиц. Мы ничем не сможем помочь птицам и животным и не сохраним леса, но после катастрофы сделаем все возможное для возрождения биосферы. Я надеюсь, что этим займемся не мы одни, но и народы других государств.

На следующий день, в утреннем выпуске последних известий, сообщили, что вводятся ограничения на прием мигрантов и будет ужесточен пограничный контроль. Уже позже стало известно, что для охраны границ использовали армию. Занятия в школах не отменили, и по всей России в них закладывали кирпичами окна и устанавливали дополнительные освещение и вентиляцию. Появились и обещанные маски, пока только у полиции.

Олегу Поливину недавно исполнилось шестнадцать. Он без троек закончил девятый класс, и через пять дней нужно было начинать учебу в десятом. Родители наделили его заурядной внешностью и посредственным здоровьем, а до того, чтобы заняться собой самому, парень еще не дорос. Дураком он не был, но и умом не блистал. Больших денег в семье не водилось, поэтому Олег еще и этим не мог выделиться. Такой вот во всех отношениях средний парень. До девятого класса это его не напрягало, а потом пришла любовь. Чтобы это чувство дарило радость, оно должно быть взаимным, а как, скажите, такому, как он, привлечь самую красивую девушку класса? В дополнение нужно сказать, что она училась на одни пятерки и одевалась в школу, как на праздник. Отец Нины Бессоновой был какой–то большой шишкой и денег для дочери не жалел.

— Ты куда собрался? — спросила мать. — Не слышал, что сейчас лучше сидеть дома?

— Но не все же время, — возразил Олег. — Схожу к Витьке, и посидим у него. Электричество ограничили, поэтому вы не даете включать комп, а по телеку сейчас одни полезные передачи. Я их уже насмотрелся на год вперед.

— Замотай лицо платком, — напомнила мать, — и смотри через стекло. Отец вчера нарезал пластины и притупил кромки. Пока нет масок, походишь так. По телевизору передали, что обычное стекло полностью задерживает жесткий ультрафиолет. И не выпендривайся! Не хватало еще остаться без глаз!

Сын без возражений прикрыл лицо платком и взял с мебельной тумбы в прихожей кусок стекла.

«Скорее бы пошли дожди, — подумал он. — Можно было бы обойтись без этих тряпок.»

Юноша вышел на лестничную площадку и, игнорируя лифт, спустился по лестнице с четвертого этажа. Виктор Смирнов жил в соседнем подъезде, поэтому можно было не кутаться, но не хотелось спорить с матерью. Набрав код на пульте домофона, он сделал вызов и дождался, пока ему откроют дверь. Друг жил на втором этаже, так что он опять обошелся без лифта.

— Привет! — сказал Олег впустившему его Виктору. — Чем занят?

— Проходи, — посторонился друг, пропуская его в прихожую. — Ничем я не занят. Как только установили лимит на электричество, предки конфисковали мой комп. Я из–за игр все бабки потратил на новый монитор и не купил смартфон, а теперь жалею. Такая скука, что я даже с радостью пойду в школу. Хотел тебе позвонить, а ты сам примчался.

Олег разулся, и ребята вошли в гостиную.

— Садись, — предложил Виктор, сам садясь на диван. — Предков нет, так что посидим здесь. Я никого не ждал, поэтому в комнате бардак. О чем поговорим? Ты слышал насчет подселений?

— Какие подселения? — удивился Олег.

— Сейчас нас облучают гамма–лучами, а через год подлетят всякие частицы, — начал объяснять друг. — Излучение будет меньше, но только не у полюсов и, вообще, на севере. Северных оленей и сейчас негде прятать, поэтому их пустят на мясо, а чукчей оттуда уберут. Им на севере не прожить без оленей, и яранга не защитит от радиации. А когда прилетят протоны, там, вообще, никто не выживет. Оттуда не только чукчей, всех будут выселять, а это двадцать миллионов. По телеку говорили, что есть решение о временном подселении северян к тем, у кого позволяет площадь. К какому–нибудь чиновнику хрен подселят, а к нам — запросто! Так что ты не клейся к Нинке. Скоро понаедут чукотские девчонки или якутки, а среди них есть красотки не хуже японок. Сам видел фотки. Все равно ты Нинке и на фиг не нужен.

— А мне не нужны твои якутки с японками, — вздохнул Олег.

— Тогда займись спортом, — предложил Виктор. — Хочешь, займемся вместе? Я хотел сходить записаться в секцию борьбы, но мне там сказали, что их, наверное, временно закроют. Сейчас всю промышленность будет забирать государство и перестраивать на выживание. Сказали, что эта катастрофа не на два–три года, а лет на двадцать. А с нашими бизнесменами хрен выживешь. Мы им до одного места, главное — набить карманы. Это они сейчас напуганы, а потом опять начнется мухлеж. Замучаешься их пугать. Чиновники тоже дерьмо, но их легче прижать.

— А при чем здесь секция? — не понял Олег.

— Государству нужны рабочие руки. Сказали, что скоро примут закон о тунеядстве, а в случае необходимости будут проводить трудовую мобилизацию из тех организаций, которые не важны для выживания. Женщин это не коснется, только мужчин. Так что насчет спорта? Можно тренироваться в школе после уроков, Семеныч разрешит. Накачаешь мышцы, может, Нинка на них западет.

— У нас в классе Александр накачался не намного хуже Шварца, — возразил Олег. — Он, между прочим, к Нинке тоже клеился, и она его отшила. Куда мне…

— Ну так и не мучайся дурью! — рассердился друг. — Придумал себе любовь. Чтобы брать лучшее, нужно самому стать лучшим! А ты только вздыхаешь и ни хрена не хочешь делать. Пойди на реку, пока не похолодало, и поныряй. Может, повезет, и выловишь сосуд с джинном или хотя бы говорящую щуку. Самое то для халявщика. Тогда не ты за Нинкой будешь бегать, а она за тобой. А еще лучше, подружись с Леной. Она к тебе неровно дышит, так что стоит только предложить… Она не так красива, как Бессонова, но лицо очень симпатичное, а фигура — просто блеск! И волосы не хуже, чем у Нинки, только светлые.

— Откуда ты это взял? — недоверчиво спросил Олег.

— Девчонки говорили, — ответил Виктор, — причем не мне, а между собой. Я услышал случайно. Если бы меня полюбила такая умная девчонка, как Лена…

— Я подумаю, — сказал Олег, чтобы прекратить неприятный для него разговор.

— Знаешь, что самое хреновое во всей этой катастрофе? — спросил друг и сам же ответил: — Самое хреновое — это то, что мы лишились компьютеров. Я понимаю, что заложат окна и нужно будет все время держать включенным освещение, и что будут запускать новые производства, но что делать мне? Я без компа просто не могу! Весь мир стал каким–то серым! И дело не только в играх, у меня на нем было вообще все! Я телек уже лет десять не смотрел, а теперь кроме него вообще ничего не осталось. И как жить? Я сегодня подвалил к отцу и стал клянчить. Дайте, говорю, хоть на час в день! Сколько там той электроэнергии! Знаешь, что он мне ответил?

— Откуда мне знать, — отозвался Олег. — Ты только клянчил или что–нибудь обещал?

— Бесполезно им обещать! — сказал Виктор. — Весь частный Интернет отключили, оставили его только организациям, а без Сети от компа мало пользы.

— Хреново! — расстроился Олег. — Я тоже думал подкатить к своим. Неужели всем отключили? А смартфоны?

— Не знаю, — ответил друг. — Надо будет позвонить Сашке, он должен знать. Только нам с тобой это по барабану. Быстрее бы пойти в школу, а то дома можно свихнуться!

В школу они пошли, как и положено, первого сентября. Кое на ком уже были закрывающие лицо маски, остальные кутались в платки. Линейку не проводили, и всех быстро развели по классным комнатам. Новеньких в их классе не было, и все сели на свои места. Место Олега было за вторым столом в ближнем к двери ряду. Рядом с ним сидела Лена Якушина — та самая, о которой ему говорил Виктор. Вошла их классная, и все встали. Она поздоровалась, выслушала нестройные ответы и разрешила сесть.

— Это первый учебный год в моей практике, когда не провели торжественную линейку, — сказала Ирина Владимировна, — и я не видела ни одного улыбающегося лица. И я считаю это неправильным. Поводов для веселья действительно мало, и нас с вами ждут нелегкие испытания, но это не значит, что нужно идти в школу, как на похороны. Грусть, тоска и страх — это те эмоции, которые разрушительно действуют на людей. Они не помогут вам ни в жизни, ни в учебе, наоборот, навредят. Поэтому отбросьте их и настраивайтесь на учебу! Сегодня вас не задержат. Получите расписание занятий, и я вас отпущу. Учтите, что в связи с катастрофой будут менять учебную программу. Младших классов это коснется больше, но и вас не забудут. Сейчас над этим работают. Я не думаю, что вам облегчат жизнь. Придется долго восстанавливать природу, и этим будете заниматься вы. Имейте в виду, что никто не будет нянчиться с теми, кто не хочет учиться. Неуспевающих старшеклассников будут отчислять. На таких нет смысла тратить время и деньги, а для работы в тепличном хозяйстве нужно много рабочих рук. Намек поняли? В благополучные времена можно на многое закрывать глаза, но не тогда, когда стоит вопрос о выживании. И не стоит надеяться на то, что вам помогут деньги или положение родителей. Я сказала все, что хотела, а теперь запишите, какие уроки у вас будут завтра. Расписание на всю неделю вывесят на доске объявлений.

— Ты домой? — спросил Виктор, когда Ирина Владимировна вышла из класса.

— А куда еще? — ответил Олег. — Хочешь пригласить к себе?

— Хочу тебе предложить проводить Лену, — ухмыльнулся друг. — Это интереснее дома.

— Ты не против? — спросил Олег вспыхнувшую румянцем девушку.

Он не горел желанием ее провожать, но не знал, как отказать и не обидеть Лену.

— Если ты этого хочешь, то я согласна, — справившись со смущением, сказала она. — Сумку не предлагаю: она почти пустая.

— Как отдохнула? — спросил Олег, когда они вышли из школы и прикрыли лица платками.

— До того как все случилось, отдохнула нормально, — ответила она, — а потом только сидела дома у телевизора или бегала к подругам. Какие сейчас развлечения! У нас еще нормально, а как послушаешь о том, что творится в мире… Сейчас каждый сам по себе, а на остальных плюют. Доллары никому не нужны, и все торгуют или за продовольствие, или за нужное оборудование. Натуральный обмен! Сегодня утром передали, что мы заморозили строительство атомных электростанций в Турции, Индии и Китае. Сказали, что достроят только одну в Белоруссии. И дело даже не в том, что им нечем расплачиваться. Мы сами будем строить пять атомных станций, поэтому на них и бросят все силы.

— А чем расплачиваться Турции? — сказал он. — На курорты к ним никто не поедет, хотя они пытаются делать крыши над пляжами, а продажу продовольствия турки прекратили, как и все остальные. Цены на него взлетели так, что только из–за этого никто не поедет отдыхать. Да и вообще как к ним добираться, если за границу почти не летают? Из–за доллара рухнула не только торговля.

— Ладно! — махнула рукой девушка. — Ирина Владимировна правильно говорила, что не нужно за всех переживать. Лучше подумаем о себе. Скоро у нас останется половина класса. Нам с тобой это не грозит, но наших оболтусов уберут. Если они не учились девять лет, то и теперь при всем желании не смогут. Ты чем хотел заниматься после окончания школы?

— Я еще не решил. А почему ты спрашиваешь?

— Я боюсь, что теперь нам всем сильно ограничат выбор, и придется заниматься не тем, что нравится, а тем, что нужно. Я хотела поступить в медицинский, но у нас и так много врачей, так что прием в эти вузы могут ограничить.

— Наверное, я буду, как и отец, инженером, — сказал Олег. — Еще два года учиться, так что будет время решить. Если классная права, и нам навесят дополнительные предметы, будет трудно!

— Ничего, меньше будешь валять дурака, — засмеялась Лена. — Все мальчишки подсели на компьютеры, как наркоманы. Сейчас у вас ломка, ходите с таким видом, как будто кого–то похоронили. И правильно! Смартфоны ведь не просто так отключили от Интернета, сколько в них того электричества!

— Как будто у тебя нет компа! — обиделся юноша.

— Есть, — кивнула она, — и мне тоже неприятно, что им нельзя пользоваться. Но я только скачивала фильмы и книги и общалась с друзьями, а вы помешались на играх. Все хорошо в меру, но кто и когда у нас ее придерживался! Считай, что это вас всех так лечат. Скажи, Олег, я тебе совсем не нравлюсь?

— Ты симпатичная, — покраснев, ответил он.

— Но хуже Нинки, — закончила за него Лена. — Ладно, спасибо за то, что проводил. Мы уже пришли, так что можешь идти домой. До завтра!

Вот надо было Виктору навязать ему эту прогулку! До нее у Олега было умеренно хреновое настроение, а сейчас вообще… Он шел домой, думая сразу о двух девушках и не обращая внимания на закутанных в платки прохожих. Дома была одна мать, которая сидела у телевизора.

— Что показывают? — спросил он, бросив сумку на тахту. — Есть что–нибудь интересное?

— Уже пришел? — отозвалась она. — Передают многое. Например, о том, что будут выращивать капусту и другие культуры под пленочными укрытиями. Это не те теплицы, которые собираются выпускать на заводе у Николая. Плотная пленка с небольшими отверстиями для дождевой воды и полива в десять раз ослабит ультрафиолет. Ее будут натягивать на легкие пластиковые каркасы, и в перспективе накроют сотни квадратных километров полей. Все это только для лета. Сказали, что не будет никаких гербицидов, только ручная прополка. И правильно. Я этого уже не застала, а моя старшая сестра ездила на такие прополки и в школе, и в институте. Работа на свежем воздухе, и в зелени меньше всякой гадости.

— А как к этому относилась сама тетя? — спросил Олег. — С тобой все ясно, но ты не ползала по грядкам.

— Нормально она относилась, — ответила мать. — Они и на уборку ездили и каждый раз привозили помидоры или огурцы. И были не одни овощи, фрукты тоже убирали.

— Что еще передали?

— Через неделю на всех государственных предприятиях и тех, которые взяты под временное управление, на час увеличат рабочий день без увеличения зарплаты.

— Нам тоже обещали увеличить нагрузку, — пожаловался Олег. — Как будто у нас мало занятий! И сказали, что неуспевающих старшеклассников будут отчислять.

— Давно пора, — одобрила мать. — Находилось время вечерами сидеть за компьютером, значит, найдется и на учебу. И к чему учить тех, кому это не нужно? Отучились восемь классов, и довольно! Неучами не будут, а на простой работе больших знаний и не нужно. Те, кто не поступит в институт или колледж, через несколько лет напрочь забудут многое из того, что вы учите в старших классах, а двоечникам и забывать нечего: они и так почти ничего не знают. Не то сейчас положение, чтобы носиться с бездельниками и лодырями! Ладно, не мешай смотреть. Вернутся с работы отец и Светлана, тогда поговорим.

Раньше в семье Поливиных каждый проводил вечер по–своему. Олег быстро готовил все, что нужно для школы, и садился за свой компьютер, а его сестра училась в институте и дома появлялась поздно. После его окончания она два месяца назад устроилась в КБ того же завода, на котором работал отец. Старшее поколение проводило время за экранами. Мать сидела у телевизора, а у отца был свой компьютер. Теперь, когда мужчины лишились компов, большую часть вечера проводили вместе в гостиной, обсуждая новости.

Первым с работы пришел отец.

— А где Светлана? — спросила его мать. — Почему пришел без дочери?

— Ее назначили мастером на новое производство, — ответил Николай. — Там сейчас аврал, поэтому всех попросили задержаться.

— Что еще за производство? — поинтересовалась мать. — Мало вам теплиц?

— Мне достаточно, — засмеялся он, — только моим мнением почему–то не поинтересовались. Прекратили выпуск пылесосов, и в срочном порядке переоборудуют цеха для выпуска аэраторов. О разведении рыбы в прудах читала? Вот они и нужны для насыщения воды воздухом. Если много корма и есть такая техника, можно выращивать больше рыбы и избежать проблем с очисткой прудов. А кому сейчас нужны пылесосы? Кстати, с октября в два раза повысят плату за электроэнергию. Остальные коммунальные платежи обещали не повышать.

— А рыбу будут кормить БВК, — сказал Олег. — Сколько его ни очищай, все равно всю нефть не очистишь. Будем потом есть эту гадость.

— Ты будешь есть! — сказал отец. — Половина человечества уже голодает, а по расчетам специалистов ООН до нормальных условий не доживет миллиард человек! И это еще очень оптимистический прогноз. Когда считали, исходили из того, что в развивающихся странах сохранится государственность и не будет войн и анархии, а в некоторых из них уже такое творится… Я тебе советую не повторять чужие глупости. Это когда–то в БВК было много дряни, сейчас его очень качественно очищают. Дрянь есть, но ее мало, да и рыбы ее не всю усвоят. И учти, что в тех же овощах или картошке дряни не меньше. Сейчас сельского хозяйства без химии не бывает. Ладно, я сегодня весь день трудился как пчела и даже не слышал последние известия, а ты не вставала из–за телевизора. Вот и расскажи, что творится в мире.

— Это я‑то не вставала! — обиделась мать. — У меня в этом доме достаточно работы. Главные новости я, между прочим, узнала, когда ходила в магазин за продуктами.

— Раньше ты на шутки не обижалась, — сказал Николай. — Учту на будущее. Ну и что за новости?

— Вам с хороших начать или с плохих? — спросила мать.

— Давай с хороших, — выбрал отец.

— Цены на большинство продуктов уменьшились чуть ли не в два раза! Я сначала не поверила глазам. Потом узнала, что государство не ограничилось контролем, а временно взяло под свое управление все крупные торговые сети. Торговую наценку уменьшили раза в три, а сейчас перестраивают работу, чтобы обходиться без посредников. Так что, возможно, цены снизятся еще больше. Теперь новость, которую к хорошим не отнесешь. Сказали, что через месяц будет вводиться карточная система.

— Мыло, спички и соль, — пошутил отец. — И по сколько будут давать?

— Каждый совершеннолетний член семьи должен иметь карту сбербанка, — не обратив на него внимания, продолжила мать. — Расплачиваться за продукты будем только ими. Если я сегодня сходила в магазин, то никого из вас уже не обслужат, а мне разрешат купить продукты по норме на всех четверых. Завтра уже может сходить любой из вас, но тоже только кто–то один. Сказали, что нормы будут такими, что голодать не придется. Это делается не для ограничения потребления, а для его регулирования, и не по всем продуктам, а только по тем, которые отнесут к основным.

— Понятно, — сказал отец. — При такой разнице в цене и отсутствии ограничения на продажу продукты из торговых сетей хлынули бы в частные магазины и на рынок, а так и им придется уменьшить аппетиты и сбросить цены. А большинству арендаторов придется закрывать торговлю. Не такая уж это неприятная новость. А вот и наша дочь!

В гостиную вошла Светлана — высокая стройная девушка с приятным лицом и пышными, крашенными в медный цвет волосами.

— Провели посиделки без меня? — спросила она. — Ну и ладно. Я за сегодняшний день так устала, что нет никакого желания общаться. Пойду полежу до ужина.

— Закончили? — спросила мать.

— Шутишь? — отозвалась Света. — Там еще начать и кончить. Хорошо, что нам передали часть оснастки, и есть все нужное оборудование, но работы очень много, а первая продукция должна быть через два месяца.

— Иди отдыхай, — сказал ей отец и повернулся к Олегу: — Вот кто у нас весь день сачковал и не должен был устать. Рассказывай, что у вас нового в школе.

— Мама уже знает, — ответил тот, — она расскажет. Я тоже до ужина полежу и что–нибудь почитаю, а вы общайтесь.

Это был двадцать второй день с начала катастрофы.