Глава 1

Лошади миновали цепочку холмов, и перед всадниками открылась бескрайняя равнина, ярко–зеленая от разросшихся в это время года степных трав. Свежий ветер приятно холодил лица, трепал гривы лошадей и гонял волны разнотравья, приминая еще мягкие и сочные стебли почти до самой земли.

Консул Лаций Савр, возглавлявший свою личную алу, остановил коня и несколько мгновений жадно вдыхал запах цветущих степных трав.

Он не был дома уже больше года и все это время возглавлял армию, которая боролась с вторжением кочевников на границе провинции Мирия со Степью. Большая часть Мирии это та же степь, но родившийся в этих местах никогда по собственной воле не променяет родные степи Сормы на все прочие. Как их вообще можно сравнивать?

Лаций тронул коня каблуками, посылая его вперед, следом за ним двинулись остальные. Трава достигала стремени и со стороны алу можно было принять за флотилию лодок, плывущих по странному зеленому морю. Простор пьянил и навевал мысли о вечном. Точно так же предки Лация, владевшие без малого пять столетий назад одной Сормой, ехали по этой степи на собрание круга вождей, где после долгих споров и короткой резни был выбран общий военный вождь, ставший позднее первым императором созданной ими империи. В те времена дети Сормы были кочевниками и во многом уступали своим богатым соседям, ведущим оседлый образ жизни. Соседям пришлось делиться, когда пятьдесят тысяч степных воинов всесокрушающей лавиной вторглись в их пределы, сметая на своем пути и малые отряды, и спешно собранные армии. Одиннадцать государств окружало Сорму, двенадцать провинций стало в созданной позднее империи. Захваченные в битвах рабы построили в центре сормийских степей ее столицу — чудесный Алатан.

Первоначально предки управляли покоренными народами, только собирая с них дань при помощи наместников, имеющих в своем распоряжении большие отряды для сбора и вывоза добычи. Прошли столетия. Победители очень многое переняли от побежденных. Прежний круг вождей превратился в Сенат, в котором заседали лишь самые богатые и влиятельные патриции родом из Сормы. Сложная система военных и гражданских чиновников обеспечила развитие и связь всех частей империи, рост ее военного могущества. Давно в прошлое ушли времена, когда армия состояла в основном из кавалерии, хотя служба в ней по–прежнему оставалась наиболее почетной. Возглавлял всю эту пирамиду власти император Арий Хорн — один из многочисленных потомков самого первого императора сормийцев. В этой части мира у империи было только два врага. Война с союзом королевств, граничащих с империей на востоке, дорого обошлась обеим воюющим сторонам, сильно затянулась и не выявила сильнейшего. С королевствами заключили мир, но и по сей день неподалеку от восточных границ размещались пять легионов и немало лучшей имперской кавалерии.

Но был и куда более беспокойный враг. Из бескрайних степей на северо–западе вот уже не одну сотню лет совершали набеги разноплеменные кочевники. Именно эта угроза заставила сосредоточить на границе со Степью большие силы и постоянно оттягивала людей и средства, удерживая империю от новых захватов. И вот теперь ему — Лацию Савру — удалось наконец частично решить проблему с кочевниками. Год тяжелых трудов и блестящая победа были по достоинству оценены в столице. Лация ожидали триумф и золотой венец, который возложит на его чело лично император. И еще молодой консул надеялся, что Сенат прислушается к его предложению пощупать копьем мягкое подбрюшье варварских королевств за проливом. Сколько времени можно гонять кочевников? В таких войнах не получишь ни добычи, ни земель. Сотни лет империя пестовала свою армию, и вот наконец время ожидания заканчивалось. Он искренне надеялся, что именно ему доверят нанести первый удар. Еще будучи в Мирии, он написал письмо императору, в котором обосновывал возможность такого удара. Письмо отвез отправленный на лечение легат Ролон Марцел, и сменивший его Лаис Ставр передал, что оно было благосклонно принято императором. Наступало время перемен.

Победа далась Лацию нелегко. Мирия была обширной провинцией, но постоянно в ней был заселен только юг. Именно на юге выращивалось зерно, и располагались самые богатые города. В северной части провинции жили преимущественно скотоводы. Скот, в отличие от пашни, можно было при набеге степных соседей быстро перегнать в безопасное место. На границе со Степью в самой пустынной части провинции были построены два десятка крепостей, гарнизоны которых высылали конные разъезды для патрулирования приграничных территорий. Очень часто такие разъезды забирались довольно далеко вглубь Степи. Иногда они бесследно исчезали, но такой риск был оправдан: степные воины передвигались быстро, и подготовиться к их появлению можно было только заранее узнав о вторжении. Действовали при набегах всегда одинаково. Поскольку легионер за всадником не угонится, легионы распределили по приграничным крепостям и самым северным, наиболее часто подвергающимся нападениям городам. Когда становилось ясно, куда двигается степное войско, быстро собирали всю кавалерию и начинали его преследовать. Догнать непрошеных гостей не удавалось, но они, имея на хвосте несколько тысяч тяжеловооруженных всадников, особо не наглели и, прихватив то, что получалось урвать, убирались восвояси. Эти игры велись обеими сторонами с небольшими изменениями уже три столетия, причем набеги повторялись через пять–шесть лет. Говорят, что когда‑то очень давно с кочевниками жили в мире и даже торговали. Если такое когда и было, то сохранилось лишь в преданиях, империя общалась со степью только на языке оружия.

Претор Лаций Ставр подал прошение на имя императора со своим планом ведения боевых действий на мирийской границе, получил высочайшее повеление, должность консула и необходимые средства.

Такое доверие надо было оправдать. В империи должности консула лишали только вместе с головой. Кому много дано, с того много и спрашивали. Лаций прибыл на место службы в начале зимы и сразу рьяно взялся за исполнение своего плана. Если в этом году случится набег, для подготовки к нему было всего четыре месяца.

Главным для молодого командующего было подготовить кавалерию. По его чертежам срочно делалась броня, защищающая от стрел всю переднюю часть тела лошади. Она представляла собой сложный кожаный чехол с вырезами для глаз, ушей и храпа животного и с разрезами в нижней части, позволяющими лошади идти рысью. По всей поверхности кожи оружейники крепили железные пластинки. Все это изнутри прокладывалось мягкой тканью, чтобы впитывать пот и не натирать лошадям шкуры. Он не мог обеспечить защитой всю кавалерию, но в этом не было необходимости. Достаточно прикрыть тех, кто пойдет в первых рядах. Когда разведка сообщила о появлении многочисленного отряда кочевников, консул у походного алтаря совершил благодарственный молебен и вывел навстречу врагу два легиона. Все кочевники были прекрасными лучниками, и выставлять против них одну пехоту было явной дуростью. Достаточно многочисленные конные стрелки могли издали перебить легионы, легко уходя от прямого столкновения, а оружие и доспехи, снятые с мертвых тел, составили бы богатую добычу.

Легионы, растянувшись цепью, стали на пути движения врага, связав его боем, в то время как восемь тысяч всадников скрытно вышли в степь и зашли в тыл степному войску. Пока охваченные азартом добычи кочевники обстреливали укрывшихся за щитами легионеров, кавалерия Лация ударила по ним с тыла. В обычной ситуации такой маневр был бы самоубийственным: любой из степных воинов очень точно и быстро стрелял из лука, причем на большую дистанцию, чем имперские лучники. Всадники были хорошо укрыты доспехами, но из‑за открытости лошадей приблизиться к степному войску не удалось бы из‑за препятствия в виде вала из лошадиных трупов, поэтому кочевники поначалу не очень обеспокоились появлением в своем тылу кавалерии неприятеля. Часть лучников начала обстреливать мчащихся всадников, но, к их удивлению, упали единицы. Больше кочевники ничего предпринять не успели: страшный удар набравшей скорость тяжелой кавалерии опрокинул передние ряды. Легкая пика кочевника или сабля не защита от тяжелого копья. Лишившись копий, кавалеристы взялись за мечи и погнали впавших в панику степных воинов на копья легионеров. Главное оружие кочевников — луки — оказалось бесполезным. Не понеся существенных потерь, имперские легионы и кавалерия вырезали двадцать пять тысяч своих врагов. Именно в этой битве получил ранение в руку легат Ролон Марцел, что позволило отправить его на лечение в Алатан, а заодно передать императору письмо Лация о будущей военной компании. Сам он не мог в то время оставить Мирию. Только тогда, когда посланная в степь разведка не обнаружила на пять дней пути ничего, кроме спешно брошенных кочевий, и все войска были разведены по крепостям, а ему пришло повеление императора срочно прибыть в столицу, консул смог передать все дела заместителю и в сопровождении своей личной алы направиться в Сорму.

До Алатана пришлось добираться семь дней. Ехали не спеша, два раза в день устраивая привалы в удобных местах. В пути часто удавалось подстрелить несколько куропаток, которые вносили приятное разнообразие в походный рацион Лация. Можно было с куда большим комфортом ехать по северному имперскому тракту, ночуя на придорожных постоялых дворах и гостевых дворах встречных городов, но для этого нужно было сделать крюк длиной почти в сотню миль по холмистому бездорожью Ларнии.

Было еще одно преимущество такого путешествия: оно избавляло Лация от множества официальных визитов, которые пришлось бы делать в силу его положения. К тому же у него, как и у большинства его спутников, все здесь вызывало приятные воспоминания об учебных походах, в которые они ходили с друзьями в старших классах гимнасия, или об охотничьих выездах, часто устраиваемых в семьях патрициев и просто состоятельных граждан Сормы.

Верхушки башен столицы стали видны к вечеру шестого дня пути. Переночевав, они поспешили закончить путь.

Алатан был единственным в своем роде среди всех известных Лацию городов. Это был город повелителей большой и богатой страны, построенный ими для себя. Здесь не было, как в других городах, кварталов ремесленников или бедняков. Даже купцы империи допускались в него с большим разбором, а иностранцам, кроме посла союза королевств и его свиты, доступ в город был закрыт вообще. Столица не имела крепостной стены, что дало возможность строить с размахом, не сковывая фантазию заказчиков узостью городской черты. Город построили в среднем течении Ольши — одной из самых больших рек провинции, что позволило не только решить вопрос с питьевой водой и орошением, но и сплавлять с ее верховий камень для строительства. Жаль, что в горах почти не было леса, и его для плотов, да и для построек, доставляли тоже по воде, но уже с дельты. Хорошо, что во времена строительства не было никаких проблем с рабами. Много их удобрило берега Ольши, надорвавшись при проводке огромных плотов, много было закопано в рощах, окружающих Великий Город. Зато и результат получился впечатляющим. Весь Алатан представлял собой свободно построенные поместья–дворцы наиболее богатых патрициев, окруженных парками и садами. Они, в свою очередь, окружали дворец императора, башни которого не меньше чем на два десятка локтей возвышались над остальными постройками.

Единого плана строительства не было, но строили так, чтобы между границами соседних парков и строений оставалось не меньше пятидесяти локтей. Позже была создана система дорог, мощенных тесаным камнем, позволяющая легко попасть в любую часть города. За дворцами знати располагались особняки патрициев «победнее». Отдельно стояли казармы третьего легиона, который вот уже больше двух сотен лет бессменно охранял столицу. Гостевой квартал и дома купцов находились в районе порта и отделялись от остального города трехметровой стеной с воротами на всех трех дорогах, ведущих из порта в город. Ниже по течению был еще один порт, где и выгружалась основная масса грузов, которые после досмотра развозились по назначению в отдаленные от побережья районы империи. Именно там селились иноземные купцы и просто путешественники, которых всегда неохотно впускали в империю, требуя за въезд высокую плату. Был в городе еще один квартал, который в той или иной степени использовался всеми его жителями, начиная с простого легионера и заканчивая сенаторами. Квартал был довольно обширным и состоял из самых разных заведений. Называли его веселым, но, кроме веселых домов, в нем были цирки, где выступали артисты и устраивались бои гладиаторов, и дома, где под приятную слуху музыку можно было вкусить блюда самых разных стран. Кроме того, в этом квартале можно было отыскать опытных врачей и несколько храмов наиболее почитаемых в империи богов. Здесь же любители книг могли на время взять книги и свитки из библиотеки, которая хоть и называлась императорской, но располагалась вдали от императорского дворца.

Отец Лация Март Савр был сенатором и обладателем приличного по меркам империи состояния, но никогда особенно не кичился богатством и сына воспитывал в строгости. Семья Савров жила в престижном районе недалеко от центра столицы в большом особняке, окруженном со всех сторон обширным парком.

Молодой Март Савр выгодно женился на одной из дочерей потомка сенаторов–основателей Аргела Ортена, что и помогло ему пробиться в Сенат, в котором заседали почти исключительно прямые потомки членов первого Сената и их родственники.

Брак оказался не только выгодным, но и счастливым. Кроме самого Лация, плодами любви его родителей была его младшие сестра Лидия и брат Рабус. Лидия достигла возраста невесты, и скоро пятнадцатилетнюю девушку должны были увести в дом ее будущего мужа, а брату было четырнадцать лет и в следующим году он уже должен был окончить Гимнасий.

На окраине Алатана Лация Савра и его воинов остановил конный патруль третьего легиона, состоящий из трех десятков всадников во главе со знакомым центурионом.

— Приветствую консула и будущего трибуна! — вскинул в приветствии руку центурион. — Что это вас понесло через степь? Вас уже пару дней ждут у ворот северного тракта. А ваш отец предупредил нашего легата, чтобы откуда бы вы ни появились, вас сразу направили домой. Все прочие должны отметиться в легионе у квестора, он же выдаст вам причитающиеся деньги, и можете быть свободны. При желании займите места в казармах.

— Спасибо, Хабрий, — приветливо кивнул Лаций, который помнил имя центуриона. — Так и сделаем. Удачи.

Оставив алу, подгоняемый нетерпением Лаций погнал коня к центру, выбирая самый близкий путь к дому Савров. Дороги в Алатане были не уже пятнадцати локтей, и проезжающих было немного, так что скачке ничего не мешало. Вообще вся центральная часть дорог предназначалась для всадников и экипажей, а ходить пешим, если кому такое взбрело бы в голову, следовало по краю. Чистое светло–серое полотно дороги ложилось под копыта коня и уносилось назад.

Не став ждать, пока слуги откроют ворота, Лаций соскочил с коня, бросил повод подбежавшему слуге и быстро пошел по выложенной каменной плиткой дорожке к виднеющемуся сквозь кроны деревьев особняку. Слуги сами позаботятся о коне и отнесут дорожные сумки в покои молодого господина. Его заметили, и из распахнувшейся двери парадного подъезда выбежала молодая, очаровательная девушка. Простучали по гранитным ступеням лестницы каблучки, и вот Лаций уже сжимает в объятьях смеющуюся сестру. Красивая выросла сестренка. Двенадцать поколений его предки выбирали себе самых красивых жен, не слишком обращая внимание на социальное положение девушек, что дало свои плоды.

— Мы тебя ждали еще вчера! — сказала Лидия. — Мама даже распорядилась, чтобы испекли твои любимые пирожные. А ты не приехал!

— И где пирожные?

— Я их сама съела. Нельзя было позволить, чтобы такая вкуснятина пропала!

— А фигура? Что скажет твой Хорцог?

— А я в его компании ела. Он даже одно попробовал и сказал, что не будет лишать меня удовольствия. А фигуру он мне надеется испортить сам в ближайшее время.

— И когда ты переезжаешь?

— Давно бы уже переехала, да только хотела дождаться тебя.

— Вот так, сам того не желая, становишься препятствием сестре на пути к счастью! Да шучу я. Соскучился по вам, а по тебе больше, чем по остальным. А Рабус где?

— Раз до сих пор не висит у тебя на шее, значит, пока еще не вернулся из гимнасия. Отец сейчас в Сенате, а мама в доме. Пойдем я тебя провожу. Ей, в отличие от меня, бегать неприлично, так что она тебя ждет в гостиной на мужской половине.

— Тогда отцепись от моей шеи. Или тебя донести на руках?

— Ладно, сама дойду. На руках меня и без тебя теперь есть кому носить. Пошли быстрее, пока она сама сюда не примчалась, матронам такое не к лицу.

Они быстро вошли в холл, поднялись по одной из двух парадных лестниц на второй этаж и прошли через анфиладу из нескольких комнат до большой гостиной.

— Мама! — суровый начальник для тридцати тысяч воинов, консул империи и почти триумфатор бросился к сидевшей в кресле изящной женщиной лет сорока пяти и уткнулся ей лицом в колени, как это делал, когда был маленьким, в чем‑то провинился и хотел испросить прощение.

— Ты не забыл! — засмеялась она, обнимая его за плечи. — Я тебя, мой мальчик, уже заждалась. Надеюсь, что на ближайшее время твои обязанности перед империей выполнены, и ты уделишь все свое время нам. Завтра тебе надо будет появиться во дворце императора для чествования, а потом ты только наш.

— Я постараюсь, мама, — осторожно ответил Лаций. — Я все‑таки человек военный. После похода должен быть отпуск, и я не вижу поводов мне его не дать, но всякое может быть.

— Какой смысл иметь мужа–сенатора и сына–консула, если они не смогут добиться от имперских чиновников того, что те и так обязаны сделать? — сказала Селина.

— Мама, кроме чиновников, есть еще император.

— Ты опять что‑то задумал, сын?

— Давай поговорим об этом позже, когда вернется брат. Отец, наверное, тоже скоро будет дома. Он должен быть в курсе моих затей и может внести ясность в мою ближайшую судьбу. Но в любом случае, что бы ни случилось, постараюсь хоть несколько дней посвятить вам.

Брат за год заметно подрос и немного раздался в плечах. Когда закончились первые радостные вопли и шлепки друг друга по плечам, он сразу же потребовал подробного описания разгрома извечного врага.

Пришлось рассказывать.

— Эх, жаль меня там не было! — с завистью сказал Рабус. — Надеюсь, в следующем походе мы с тобой будем вместе. Где твоя походная броня? Посмотреть можно?

— Я ее оставил в первом легионе. Мы сюда приехали налегке и захватили только луки для охоты. Ну и, само собой, мечи. В легион должны прислать для прохождения сборов пару центурий новичков, а часть легионеров отпускают на два месяца в отпуск. Я договорился с теми, кто едет в эти места, что они привезут мои вещи в обозе. А по поводу похода… Знаешь, давай сейчас пройдем на женскую половину. Есть разговор, и я хочу провести его в присутствии матери и сестры.

Братья нашли Лидию, отобрали у девушки книгу, и все трое направились в комнаты матери.

— Настало время разговора? — спросила Селина, увидев их компанию. — Отца ждать не будем?

— Вообще‑то, он и так в курсе. Я вам хотел рассказать.

— Ну тогда располагайтесь поудобнее, а ты можешь рассказывать, что задумал.

Лаций сел на скамью ближе к матери и начал свой рассказ:

— Когда я еще до назначения на юг обдумывал, как можно решить проблему с кочевниками, мне в голову пришла мысль, что мы этим конным варварам должны быть благодарны, и их сильное ослабление может быть опасно.

— Как эти грязные убийцы могут быть полезны? — удивилась Селина. — Что‑то мне непонятны твои мысли. Ты не рабов имеешь в виду?

— Ну какие из них рабы, мама, — возразил Лаций. — Я имел в виду то, что наличие серьезной опасности сотни лет не давало нам одряхлеть и зарасти жиром. Именно сильный и безжалостный враг заставлял Сенат выделять большие средства на армию, постоянно ее усиливать и совершенствовать.

— Ты хочешь сказать, что теперь, когда угроза не так велика, Сенат пойдет на сокращение армии? — с недоверием спросил брат.

— Сторонники такой экономии в Сенате есть, но никакого сокращения не будет хотя бы из‑за того, что кочевники унялись только на время. А если пройдет мое предложение, то армию, скорее всего, еще и увеличат.

— Ты об этом хотел рассказать? — спросила мать.

— Да. Пять столетий назад наши предки создали империю, присоединив к Сорме тех, до кого смогли дотянуться. Уже тогда мешающие кочевники и необходимость навести порядок в новой империи заставили прекратить попытки увеличить ее еще больше.

— Куда уж больше, брат? — с недоумением спросила Лидия. — Мы и так больше всех остальных соседей вместе взятых. Даже в союзе королевств жителей меньше, чем в империи.

— А почему не больше? — вопросом на вопрос ответил Лаций. — Воевать с союзом королевств никто не хочет, но есть же еще варварские королевства за проливом! Сейчас в наших руках сила, которой им противопоставить нечего. А нам совсем не помешают новые земли и богатства их жителей, рабы, наконец!

— Рабы?

— А чему ты так удивляешься? Кто работает на каменоломнях и дерется на потеху публике на арене цирков? Кто надрывает жилы на военных галерах? Кочевники в качестве рабов не подходят: сломить трудно, а живут в неволе очень недолго. Мы уже довольно давно покупаем своих рабов у островных пиратов. А это, между прочим, в основном именно жители тех самых варварских королевств. В конце концов, они рано или поздно ощутят величие империи, когда сами войдут в ее состав и станут провинциями.

— Ты представляешь, сын, сколько прольется крови?

— Величие без крови не бывает, мама! Если бы наши предки боялись лить кровь, мы бы до сих пор скитались в повозках с дырявыми шатрами по своей Сорме. Это если бы нас не завоевал более сильный противник.

— Я боюсь, что в той крови, которую ты собираешься пролить, будет и твоя собственная или кровь твоего брата. Ведь за величие надо платить. Матерям трудно терять сыновей, но когда такое происходит при защите родины, вместе с горечью приходит понимание, что иначе нельзя. А отдавать кого‑то из вас за величие империи… Знаешь, Лаций, по–моему, этого величия у нее более чем достаточно. Но вижу, что спорить с тобой об этом совершенно бесполезно. Какие вы еще мальчишки! Вам бы только мечом помахать. Что ты, что твой брат. Вон, смотри, как у него глаза горят. Кому ты выложил свои предложения?

— Императору. И он вроде принял благосклонно. Вернется отец, и я попробую у него узнать подробности.

Март Савр появился в доме через два часа после этого разговора. Глава семейства сбросил на руки слуге свой плащ, оставшись в красной сенаторской тунике с золотым поясом, и сразу направился в комнаты Лация. О приезде сына он уже знал.

— Рабус, марш отсюда, — приказал младшему отец. — У меня с твоим братом важный разговор. Ну‑ка, дай я на тебя посмотрю. Малость заматерел, раны не наблюдаются, что не может не радовать. Что ты на меня так вопросительно уставился? Заварил ты кашу, сын. Конечно, рано или поздно кто‑то должен был высказать идею завоеваний стран за проливом. Победив кочевников, да еще так убедительно, ты сделал это реальным. В целом Сенат склонен поддержать тот план, который ты предложил императору. Вопрос только в сроках. В этом году точно ничего не получится.

— Это еще почему? — вскинулся сын.

— Мало я тебя учил думать головой. Вот какое королевство ты бы выбрал в качестве первоочередной цели?

— Естественно, одно из двух королевств, имеющих морские границы. Какое из них, еще пока не решил. Это надо поработать со столом внешней разведки и посмотреть, что там у них произошло за год моего отсутствия.

— Разумно. Единственно, ты не принял во внимание следующий факт. Для того, чтобы нас с тобой не съели за большие потери, надо создать как можно больший перевес над любым возможным противником. Так вот, пехоту, инженеров и кавалеристов мы перевезти сумеем. И флотом прикроем от действий вражеских кораблей. А вот с лошадьми дела обстоят плохо. Нет у нас кораблей для их перевозки, и их надо или строить, или пользоваться услугами прикормленных пиратов. На всю империю пара кораблей, в которых купцы доставляют по десятку купленных на развод лошадей. А использовать пиратов в таких делах, не имея на руках запасного варианта, это значит играть с огнем. Лично я бы на такое не пошел. Я склоняюсь к тому, чтобы в этом году провести всю необходимую подготовку. Надо определить перечень целей и очередность их захвата, хорошо разведать береговую черту и подобрать удобные для высадки бухты в достаточно безлюдных местах, чтобы можно было беспрепятственно накапливать силы. Очень важно создать там свою агентуру, разведать наличие больших запасов продовольствия и принять меры к тому, чтобы противник не смог их вывезти или уничтожить. Нужно создать свою резервную базу снабжения и многое другое. Надо за этот год, помимо постройки судов для перевозки лошадей, построить еще с десяток боевых кораблей, способных действовать на мелководье. Наличных сил армии и резерва нам хватит, но резервистов надо погонять, чтобы иметь здесь дома полноценные легионы. Тебе дадут только ветеранов.

— Мне?

— А кому еще? Твой план, тебе его и выполнять. К тому же ты у нас теперь триумфатор. Как видишь, работы непочатый край. И я тебе очень не советовал бы пренебрежительно относиться к будущим противникам. На этом очень многие обожглись. В королевствах знают с какой стороны надо держаться за меч. Получишь завтра свой венок, отдохнешь с нами восемь дней и берись за работу. Начинай с анализа всего того, что наработала разведка. Они уже получили приказ и подготовят для тебя все, что может быть полезным.

 

Глава 2

— И долго мне его носить? — спросил Лаций префекта Марка Лорга после окончания торжественной церемонии награждения триумфатора, когда император в сопровождении ликторов покинул церемониальный зал дворца.

— Да, давно у нас не было триумфаторов, — усмехнулся префект. — Ты на моей памяти второй, так что можешь заслуженно гордится. А что, так не терпится снять? Красиво, тебе идет.

— Нет, просто неудобно. Носить на голове столько золота и стараться ею не шевелить, чтобы это великолепие не слетело. Да и колется…

— Потерпи немного, сейчас гости разойдутся, тогда и снимешь. Тебе положен отдых, поэтому десять дней можешь отдыхать, а потом бери все в свои руки. Сейчас пройдем в стол внешней разведки, я тебя там кое с кем познакомлю. Тоже очень деятельный молодой человек, тебе он будет полезен. Сориентируешь его на то, что нужно конкретно, и за время твоего отдыха он постарается сделать все, что возможно.

«Очень деятельный молодой человек» оказался очень молодым человеком: вряд ли парню было больше семнадцати лет. Тем не менее, судя по узору на тунике, он уже был в должности квестора.

— Младший квестор, Север Лоран, — представился вскочивший при их появлении юноша.

— Привет, Север, — кивнул ему Марк. — Это наш триумфатор Лаций Савр. Поступаешь в его распоряжение. Приказ твоему начальству уже отдан. У него полный допуск и очень важная миссия, а твоя задача — разбиться в лепешку, но выполнить все, что ему потребуется. Давай свой венок, Лаций. Отдам твоему отцу, чтобы ты с ним не таскался.

— И что же от меня требуется в первую очередь? — спросил Север, когда префект удалился.

— Я буду отдыхать дней десять, — начал Лаций. — Так что время у тебя будет. Мне нужно все, что у нас есть по варварским королевствам за проливом, в первую очередь по тем, которые имеют морскую границу.

— Это я подготовлю. Только, консул, хочу вас сразу предупредить, что наши сведения могут сильно устареть.

— А в чем сложность? Меня больше года не было в столице, так что я не в курсе последних событий.

— У них там как раз год идет война. Точнее шла. Скорее всего, она уже закончилась. Последние сведения у нас датируются поздней осенью. Вся информация идет через купцов, а они стараются до зимы убраться в империю. Позже, уже до весны, этого сделать не удастся из‑за штормов.

— Ну, ладно. Тогда давай выборку по последним поступившим данным. Наверное, десять дней я ждать не буду и заскочу раньше. Сколько тебе надо времени на работу?

— Дня за три управлюсь. Там не так и много информации.

— А что так?

— Очень трудно работать.

— Местные мешают или другие сложности?

— В королевствах нас стараются без необходимости не трогать, так что местные обычно проблем не создают.

— Значит, проблемы чисто наши?

— Я буду с вами откровенным. До недавнего времени работой нашего стола никто особо не интересовался. Казначейство постоянно пытается урезать выделяемые столу средства, и время от времени им это удается. Но больше всего мешает служба охраны империи. Мы из‑за них не можем толком работать и вынуждены часто довольствоваться слухами вместо фактов.

— Они вам мешают напрямую?

— Что вы, как можно! Просто они очень плотно работают со всеми гражданами империи, которым по какой‑то причине необходимо ее покинуть. Поскольку купцы это проделывают регулярно, то с ними и работают больше всех прочих. Им предписано жить общинами и запрещено вести разъездную торговлю. Общаться с жителями королевств сверх необходимого тоже не рекомендуется. На месте все купцы следят друг за другом и по возвращении должны отчитываться о своих наблюдениях. И много полезного они нам могут сообщить?

— Да уж. А завербовать кого‑нибудь из иностранцев на нашей территории?

— Имеет смысл, если есть возможность независимой проверки их сведений. К тому же их трудно зацепить. Зная наше к ним отношение, ведут себя осторожно, к нам особых симпатий не испытывают и в средствах большинство не стеснено. Да и мало их к нам едет.

— А послать своих людей?

— Я же говорю, что до последнего времени это никому не было нужно. В агентурной работе все упирается в деньги и требует времени. Даже если сейчас дадут деньги, то реальных результатов раньше, чем через год, ожидать нельзя. И то только в том случае, если нам не будут мешать ревнители безопасности империи.

— Я постараюсь решить эти вопросы в самое ближайшее время, — пообещал Лаций. — Ладно, поеду домой, а то меня уже заждались. Прощайте, Север.

Дома его сразу перехватил отец.

— Хочу тебя кое с кем познакомить. Знаю, что ты хотел посидеть чисто семейно, но это особый случай. Из Итаврии только что вернулся один из моих самых лучших друзей проконсул Гней Квинт. Он сложил с себя должность наместника провинции, которую в течение года занимал по просьбе Сената, прекратив на это время исполнять обязанности сенатора. У него замечательная дочь, которая всегда была с ним с малых лет.

— Странно, для чего он таскает с собой ребенка?

— Она уже давно не ребенок, — засмеялся отец. — Девушке семнадцать лет. Дело в том, что других детей у него нет, а жена умерла родами вместе с плодом больше десяти лет назад. Он не захотел вторично жениться и всю свою любовь перенес на дочь. Есть еще семья брата, да и я бы приютил его дочь, но они решили быть вместе. Так что ты придержи свой язык и не обижай девушку. Хотя, если все, что мне о ней говорил Гней — правда, то ее обидеть трудно, да и опасно: еще девчонкой она начала учиться обращаться с оружием и теперь может задать жару иному вояке.

— И как же зовут эту воительницу?

— Юлия ее зовут. И если вы с ней подружитесь, — Март многозначительно посмотрел на сына, — то я буду только рад.

— Там посмотрим, — неопределенно ответил Лаций. — Пошли, брат с сестрой уже давно извелись, да и мама, наверное, недовольна моей задержкой.

— Ничего страшного: они там заняты гостями, да и мы с тобой медлить не будем. Все уже готово, ждут только нас.

Знакомясь с гостями, Лаций взял в руки узкую ладонь Юлии, заглянул в ее большие, насмешливые глаза и понял, что пропал. Он и раньше не пренебрегал обществом красивых девушек, бывал и в веселых домах, но Юлия его сразила наповал, как удар копья в неприкрытое броней тело. Ничего такого особенного во внешности девушки не было. Ну красива, но он видел и красивее. Теряясь в догадках, в чем причина, растерянный триумфатор уселся на свое обычное место, стараясь не смотреть на гостью и немного успокоиться. Но здесь Лация слишком хорошо знали, и его замешательство не прошло незамеченным. Взрослые обменялись понимающими взглядами, а Юлия покраснела и не смогла продолжать беседу с Лидией, которую они вели до появления Лация. По знаку матери слуги начали быстро разносить горячие блюда, и вскоре все, отставив разговоры, отдали должное приготовленному праздничному обеду. Когда насытились, слуги убрали посуду и недоеденные блюда и выставили на стол вино и любимые пирожные Лация с ореховым кремом.

После обеда беседа стала общей и непринужденной. Прежняя скованность прошла, и Лаций с подробностями рассказал о прошедшей компании. Рассказчиком он был хорошим, и слушали его с удовольствием, иногда задавая вопросы. Потом Гней Квинт рассказал несколько интересных и смешных историй, свидетелем которых ему пришлось быть во время своего наместничества. Вскоре блюдо с пирожными опустело, а разогретые вином патриции и их дети спустились в одну из гостиных, где и продолжили беседу в более непринужденной обстановке. Март рассказал гостям о планах сына, а Лаций добавил о результатах своих разговоров с Севером.

— Это может стать проблемой, — задумчиво произнес Гней. — Служба охраны империи — это серьезно. С ними и сенаторы не хотят связываться. Проще всего выйти на императора. Он им быстро хвосты завяжет в узел. Все равно догадаются, чьих рук дело, но сделать ничего не смогут.

— Лаций, а вы не возьмете меня в поход? — спросила Юлия, вся застенчивость которой пропала под воздействием грандиозных планов консула и выпитого вина. — Спросите отца, и он подтвердит, что я прекрасно владею и мечом, и копьем, и луком!

— Он подтвердит, — сказал Гней, — только все равно никуда не пустит. Можешь поверить старому воину, что это будет не простая прогулка. Тамошний люд постоянно воюет друг с другом, и хороших вояк хватает. Единственные наши преимущества это организованность и численное превосходство. Но случиться может все, а ты у меня одна, так что Лацию я тебя не отдам.

— Совсем не отдадите? — вырвалось у Лация, прежде чем он прикусил язык.

— Я неправильно выразился, — ухмыльнулся Гней. — Если сильно попросишь, то отдам, если сама не будет против. А вот в поход волей отца не пущу.

Вскоре гости стали прощаться и покинули поместье на карете Савров.

— Ну что, сын, зацепила тебя Юлия? — спросила мать. — Ты на нее тоже произвел впечатление. Поверь, что сейчас бедная девушка может думать только о новой встрече с тобой. И твоя задача такую встречу организовать побыстрее. Справишься сам, или тебе помочь?

— Гней приглашал посетить их в любое время. Завтра возьму с собой Лидию и съездим. А что, так было видно?

— Не то слово, — довольно рассмеялась мать. — Наконец‑то нашелся кто‑то, перед кем капитулировал мой сын. Если хочешь знать мое мнение, то лучшей жены тебе не найти.

Несколько последующих дней промелькнули, как одно мгновение. Почти все время Лаций провел в обществе Юлии. Они много гуляли по замечательному парку в имении Квинтов, ездили в веселый квартал смотреть бои гладиаторов, которые очень нравились девушке, выбрались на охоту, захватив с собой Лидию и Рабуса. Общение с Юлией было для молодого консула настолько естественным и желанным, что он просто не мог понять, как жил без всего этого раньше.

— Она после твоих отъездов словно увядает, — говорил Лацию Гней. — Может быть, хватит уже мучить друг друга ожиданием? Даже для посторонних ваши чувства не являются секретом. А что у вас все так быстро сладилось, так это надо принимать как дар богов.

Любовный угар не заставил Лация позабыть о деле, и он нашел время навестить Севера.

— Все бумаги, которые могут вам помочь, лежат на этих столах, — объяснял ему квестор. — Все разложил в четыре стопки, по одной на королевство. Вот на листах написано название каждого.

— Я смотрю, по двум из них бумаг совсем мало.

— Эти страны находятся далеко от залива, и наши купцы с ними не торгуют. Все, что лежит в этих двух папках, узнали из разговоров с жителями приморских королевств.

— А вот по Сотхему бумаг много.

— Там у нас большая купеческая колония. Да и королевский двор благоволит империи.

— А больше всего документов по Сандору.

— Самое крупное из прибрежных королевств. И самое богатое, кстати. Если еще учесть, что оно целый год ведет войну, в которой понесло огромные потери, то это лучшая цель для ваших планов. Побережье довольно протяженное, есть несколько портов, а военного флота в королевстве нет. Что там сейчас я вам при всем желании сказать не могу, — Север пожал плечами. — Надо пробивать деньги и посылать своих людей, тогда будет толк. И информацию мы получим уже к середине лета, а не к зиме, как обычно. И не то что случайно услышат купцы, а то, что нам с вами нужно.

— А подходящие люди есть?

— Люди — это единственное, что нам удалось подготовить. Прекрасные бойцы, все в большей или меньшей степени знают язык и имеют навыки агентурной работы.

— Мне обещали в ближайшее время организовать встречу с императором. Думаю, что он не откажет нам в помощи. Тогда я и займусь изучением собранного вами материала. Спасибо за работу, Север, и прощайте.

Встреча с императором состоялась на следующий день. Это была третья личная встреча Лация с Арием Хорном. В первую встречу император вручил ему медальон консула и дал полную свободу действий, а во вторую возложил на голову золотой венок триумфатора. Многого Лаций ждал и от этой встречи и, похоже, не ошибся в своих ожиданиях. Видно было, что император куда‑то спешил и хотел быстрее отделаться от прилипчивого консула.

— Ну, что тут у тебя, — в лоб задал он вопрос, буквально врываясь в зал приемов. — Уже взялся за работу?

— Взялся, мой император. У меня два вопроса, которые без вас быстро не решить. Первый — это отсутствие нужных средств у стола внешней разведки, а второй — это практика работы службы охраны империи с купцами, да и с людьми разведки тоже.

— Объясни подробно насчет второго.

Арий выслушал объяснения Лация и вынес вердикт:

— В отношении купцов ничего менять не будем. Во–первых, изменение в их поведении может вызвать подозрения, а, во–вторых, все, что вы от них сможете получить, поступит слишком поздно и мало повлияет на ваши планы. Готовьте и забрасывайте своих людей. А для их внедрения можно использовать и купцов. Необходимые средства и указание в охрану о содействии будут даны. Что‑то еще?

— Больше ничего, мой император. Разрешите удалиться?

— Иди и работай. До сих пор я был тобой доволен. Постарайся, чтобы так было и дальше.

Лаций не заметил, как пролетели отпущенные ему десять дней отпуска. Незадолго до его окончания он спросил Юлию, согласна ли она стать его женой. Он не сомневался в чувствах девушки и был уверен в ее согласии, и не ошибся. Со свадьбой тянуть не стали, сыграв ее на следующий день. А еще через два дня он отправился знакомиться с делами.

— Вас можно поздравить? — спросил Лация Север, когда консул перешагнул порог архива, где лежали собранные для него бумаги.

— Что ты имеешь в виду, Север?

— Вашу свадьбу, конечно. Третий день весь город судачит о свадьбе триумфатора. Все в восхищении и говорят, что уже давно не было такой чудесной пары. Большие пересуды вызвало ваше решение сыграть свадьбу сразу по приезде невесты в ваш дом.

— Лесть тебе не идет, а Юлии я верю, как самому себе. К чему тогда выжидать целых полгода?

— А я не льщу, а просто пересказываю сплетни. Как я могу оценивать невесту, если ее в глаза не видел?

— Еще увидишь. Давай начинать работать. Чиновник из Казначейства был?

— Был курьер. Принес уведомление о том, что бюджет стола увеличили в двадцать с лишним раз, и в наше распоряжение передали дополнительно специальный фонд на непредвиденные расходы. Там еще была короткая такая приписка, что отчетов по расходам средств из этого фонда у нас с вами требовать не будут.

— И сколько там?

— Много. Целых пятнадцать тысяч динариев.

— Как ты думаешь, хватит на все?

— Если купцы возьмут наших людей с собой в качестве работников или компаньонов, не требуя с нас денег, то еще, пожалуй, останутся средства на расширение агентуры.

— Сегодня к нам обещали зайти из той самой службы, на которую ты жаловался. Вот с ними эти вопросы и обговорим. А я пока посижу с теми бумагами, которые ты подобрал.

Довольно долго каждый из них занимался своим делом, пока отвечающий за охрану эдип не доложил, что к ним прибыл посетитель из службы охраны империи.

Прибывший был мужчиной средних лет крепкого телосложения с цепкими, узко посаженными глазами и представился старшим квестором Марком Кассием.

— Мне отдали приказ ответить на все интересующие вас вопросы, — сказал он консулу, — и оказать всяческое содействие.

— Садитесь, Марк, — сказал Лаций. — Есть у меня к вам и вопросы, и просьба о содействии. Первым делом мне нужны имена купцов, торговавших прошлый сезон в Сандоре или Сотхеме, к которым у вас имеются большие претензии по части нарушений правил торговли и общения с местным населением. Есть такие?

— Нет у нас таких. Те, к кому у нас имеются большие претензии, вообще больше империю не покидают или покидают в качестве гребцов на галерах. Но я понял, что вас интересуют те из купцов, кто, несмотря на наши инструкции, проявляли склонность к общению с местным населением. Таких немного, и их нарушения в той или иной степени связаны с внешними обстоятельствами, потому и закончились для них без последствий. И не надо на меня так смотреть, консул! Мы не фанатики и, поверьте, все наши требования обоснованы и направлены на благо империи. Я имею в виду ту империю, которая пятьсот лет не слишком интересовалась, что там творится у соседей. Кто же знал, что все изменится так резко? Впрочем, это неважно. Мы сделаем выборку тех, кто вам нужен и пришлем список. Что‑то еще?

— Весна идет к концу, и навигация в самом разгаре. Часть купцов уже разъехалась, часть — еще нет. Вы в курсе, кто постоянно ездит в Сандор и Сотхем? Нам нужно несколько купцов, которые могли бы взять с собой наших людей в дополнение к своим работникам и помогли бы им устроиться на месте. Мы можем оплатить их услуги, но лучше, если наши люди свой проезд отработают сами.

— С Сотхемом проблем нет, так как туда ездят многие. А вот с Сандором труднее. Последнее время туда ездили купцы только из трех купеческих домов, но из‑за войны и снижения спроса на свои товары все они прошлым летом понесли убытки и поедут ли в этом году или нет, я не знаю. Могу предложить вам поговорить кое с кем. Это братья Спур и Сервий Антонисы. Они традиционно уже больше десяти лет вели торговлю с Сандором, но прошлым летом из‑за войны чуть было не пошли по миру. Среди давно торгующих друг с другом купеческих домов и отдельных купцов существует практика отпускать товары в кредит. Вот Антонисы и отпустили одному такому купцу большую партию тканей, а он с ней уехал в столицу и пропал. Обычно в таких случаях берут надежную охрану. Была она и в этот раз, но купцу не повезло нарваться на войска короля Сотхема. Охрану разогнали, купца за то, что посмел защищать свое добро, избили до полусмерти, а товар разграбили. Братья ждали, сколько могли, а потом плюнули на наши наставления и отправились сами искать своего покупателя. Кроме них там из наших никого не было, а сами на себя они доносов не писали. Их можно понять: такие убытки сразу отбросили бы дом из первой гильдии в разряд уличных торговцев. Мы тоже отнеслись с пониманием, расспросили и оставили их поступок без последствий. Им и так пришлось в Сандоре помыкать горя. Хорошо хоть, что они говорили на языке королевств не хуже местных. Вы можете узнать у них немало интересного и сделать свои предложения. Думаю, что если вы гарантируете им выплату возможных потерь, они доставят ваших людей в Сандор и помогут им там устроиться.

— Ну и как? — заинтересовался Лаций. — Им заплатили?

— Заплатили, хоть и не всю сумму. Но это вы, если интересно, спрашивайте у них самих. Если ко мне больше ничего нет, то я уезжаю готовить для вас списки купцов с адресами их домов. Естественно, только тех, кто еще в империи. Если за день–два определитесь с теми, кто вам нужен, то попробуем их немного задержать, чтобы вы могли договориться насчет своих людей. Только настоятельно вам рекомендую на лето переехать на побережье в Лузанну. Большинство торгующих с королевствами купеческих домов расположены там. Можно, конечно, доставлять нужных вам людей сюда, но каждый раз вы будете терять не меньше трех дней, даже если воспользуетесь услугами курьерской службы.

— Будем вам очень признательны за помощь, — поблагодарил Лаций. — Постараемся все выполнить как можно быстрее и дадим вам знать. А за совет спасибо, так и сделаем.

— Вот видишь, — сказал он Северу, когда Марк Кассий ушел. — Вполне вменяемый и очень вежливый человек. И советы дает дельные.

— Это он с вами такой вежливый, — с какой‑то детской обидой возразил квестор. — Да и то только после прямого вмешательства императора. А до этого все наши письма и возражения или игнорировали, или в ответ такое писалось…

— Они по–своему правы: империи, если она не собирается расширяться, большая служба внешней разведки не нужна. Нет там для нас реальной угрозы. Ладно, давайте думать, как будем переезжать.

— А чего тут думать, — юноша все еще был обижен и не считал нужным это скрывать. — Садимся на корабль в порту и плывем вниз по течению прямо до Лузанны. Там у нас есть небольшое отделение, а где пристроиться я найду. А вам, видимо, придется на время снять дом. Вы же не оставите жену здесь на три месяца?

— Если ты говоришь о моей жене, то это она меня не отпустит одного на три месяца, — пошутил Лаций. — Давай тогда так и сделаем: ты сегодня закончишь все дела и иди собираться. Да, пошли кого‑нибудь, чтобы договорился на завтра насчет корабля. Если завтра не будет корабля, заплатим капитану небольшого парусника. А я сейчас пойду обрадую жену. Когда определишься с кораблем, пришли ко мне курьера.

Узнав о поездке, Юлия пришла в восторг. Она немало поездила с отцом по империи, но о море только слышала и читала. И теперь она сама сможет увидеть это чудо! Вскоре прибыл посыльный с запиской от Севера. Завтра поутру в Лузанну отправлялся большой грузопассажирский корабль и для Лация была забронирована каюта. Домашние восприняли новость по–разному. Мать искренне огорчилась тому, что надолго лишится общества сына и его молодой жены, к которой успела привязаться. Лидии было не до того: она сама покидала отчий дом, переселяясь к жениху, а брат чуть не плакал от досады, что его с собой не берут.

— Ну, не могу я тебя сейчас взять! — втолковывал ему Лаций. — Я туда не на отдых еду, и следить за тобой не смогу. Да еще и гимнасий у вас закончится только через полмесяца.

— Не огорчайся сын, — сказал Рабусу отец. — Закончишь свой гимнасий, съездим к ним туда в гости. И море увидишь, и брата проведаешь.

Плаванье на корабле в небольшой двухместной каюте было недолгим. Утром четвертого дня берега Ольши разошлись, и перед высыпавшими на палубу пассажирами открылось безбрежное голубое пространство моря. В лицо пахнуло незнакомым и тревожащим запахом, плеск речной воды сменился отдаленным рокотом набегающих на берег морских волн, резко и пронзительно кричали большие белые птицы, летающие над самой водой. При приближении к порту к запаху моря добавился все усиливающаяся вонь гниющей рыбы.

В порту взяли экипаж, загрузили его вещами и приказали везти в гостиницу поприличнее. Сгрузив в гостинице Лация с женой и вещами, Север поехал дальше сам по адресу своей конторы, пообещав консулу заняться поисками подходящего дома. Дом нашелся к вечеру, и, заплатив за три месяца, Лаций сразу же в него переехал.

— Не очень большой, но уютный, и есть все, что нужно, — осмотрев свое новое жилище, констатировала Юлия. — Все, кроме слуг.

— Не беспокойтесь, будут и слуги, — заверил ее Север. — Вы поужинали в гостинице, а завтрак вам уже приготовит кухарка. Я ее нанял от вашего имени вместе с горничной и садовником. Слуги прибудут поутру и будут жить здесь же во флигеле. Завтра, если хотите, съездим на местный рынок и возьмем в пользование экипаж с кучером или верховых лошадей. Можно и то, и другое: конюшня позволяет.

— Так и сделаем, — согласился Лаций. — А что по нашим делам?

— В контору поступила записка от наших друзей. Они успели вовремя притормозить братьев Антонисов, которые уже собирались отплыть и договорились с одним из купцов, через несколько дней отплывающим в Сотхем. Наши люди должны приплыть послезавтра, так что у меня на завтра еще одно дело — найти для них на несколько дней жилье. Хотя, если удастся договориться с купцами, то можно будет ребят у них же и пристроить. Так что утром едем за лошадьми, а потом начинаем работать с купцами.

За неимением слуг Юлия разобрала вещи сама, потом долго знакомилась с домом и парком. Лаций выбрал себе комнату под кабинет, развесил оружие и закрепил денежный ящик, потом разложил бумаги и вместе с женой пошел выбирать себе одну из двух спален. Выбор спальни плавно перешел в любовную игру и, когда уставшие супруги утихомирились и заснули, на дворе была уже глубокая ночь.

Слуги появились рано утром и сразу приступили к своим обязанностям. Кухарка получила от господина деньги и побежала на рынок, откуда скоро вернулась в сопровождении троих носильщиков, тащивших корзины с продуктами. Горничная занялась уборкой особняка, который с месяц стоял без постояльцев и не отличался чистотой, а садовник, ругаясь сквозь зубы, срочно поливал начинающий засыхать декоративный кустарник, высаженный по обеим сторонам дороги, ведущей от ворот до подъезда господского дома.

— Давайте сейчас быстро съездим на рынок за лошадьми, — предложил Лацию приехавший Север. — Все равно раньше, чем через час завтрака не будет, а много времени наша поездка не займет. Да и экипаж я пока еще не отпускал. Как приедем, так и позавтракаете, а потом уже на вашем экипаже поедем прямо в контору. Купцы к этому времени должны быть там.

Так и сделали. До рынка было минут пятнадцать езды на экипаже, а там быстро выбрали двух вполне приличных лошадок, арендовали экипаж, запряженный парой лошадей, и наняли кучера, который должен был по совместительству работать еще и конюхом. Заодно Лаций взял еще крепкого молодого парня в качестве слуги для различных поручений. Слуге оставили денег для покупки и доставке корма для лошадей и на купленном экипаже отправились домой. Отдав должное очень вкусному завтраку, приготовленному кухаркой, мужчины уехали заниматься своими делами, оставив Юлию на хозяйстве.

 

Глава 3

В небольшом двухэтажном доме, выполняющем в Лузанне роль резиденции стола внешней разведки, в одной из комнат, их дожидались трое купцов, рядом с которыми, как полагалось по правилам, сидел дежурный эдил.

— Приветствую наших гостей, — поздоровался с поднявшимися с лавок купцами Лаций. — Я консул Лаций Савр. Попрошу вас себя назвать.

— Купец первого разряда Спур Антонис, — представился здоровенный детина лет сорока, больше похожий на разбойника, чем на купца.

Сходство усиливали ножны от здоровенного кинжала на широком кожаном поясе. Сам кинжал был временно изъят эдилом.

— Купец первого разряда Сервий Антонис, — поклонился второй, очень схожий внешним видом с братом, но малость уже в плечах.

— Купец первого разряда Тит Дмитр, — последний из купцов был пожилым степенным мужчиной с широкой окладистой бородой.

— Это вы, уважаемый Тит, торгуете в Сотхеме? — спросил Лаций. — Я не ошибаюсь?

— Совершенно верно, господин консул, — почтительно поклонился бородач. — Есть такое дело.

— Тогда мы с вас и начнем. Дело у нас только одно, и много времени мы не займем. Где здесь можно поговорить? — спросил Лаций у эдила.

— Сидите! — остановил вскочившего эдила Север. — Я сам провожу. Идемте, господа.

Они прошли по коридору и поднялись на второй этаж, в одной из комнат которого все было подготовлено для допросов.

— Работайте, Север, — консул уселся в стороне в большое мягкое кресло. — Если у меня будут вопросы, я их потом задам.

— У вас в Сотхеме много работников из империи? — спросил купца квестор.

— С полсотни будет. Сторожа, приказчики, возчики… Было бы дешевле большинство нанимать из местных, но нам это не разрешают.

Сидевший в стороне писец заскрипел пером, быстро записывая вопросы и ответы.

— Они все уезжают на зиму в империю или часть остается в гостином дворе?

— Большая часть уезжает, господин квестор, остаются немногие. Это в основном сторожа, которые охраняют остатки не проданных за лето товаров.

— Если мы попросим вас перевезти в Сотхем под видом ваших работников несколько наших людей и помочь им там устроиться? До того, как вы с ними разойдетесь, они будут обязаны выполнять все ваши распоряжения, то есть не просто поедут под видом ваших работников, а до поры ими и будут. Деньги на обустройство у них будут. Этот вопрос полностью согласован со службой охраны империи. И учтите, что оказанные нам сейчас услуги могут в недалеком будущем возвысить тех, кто их нам оказал. Подумайте.

— А о чем тут думать, господин квестор? Если это нужно империи, то долг любого гражданина этому способствовать, тем более что ничего такого сложного от меня не требуют. Сколько всего будет таких людей?

— Примерно пять–семь.

— Тем более. Когда их надо забрать?

— Они приедут завтра до полудня.

— Вот пусть их тогда, если можно, к вечеру на мой двор и приведут. У меня уже все готово к отплытию, так что утром следующего дня после молебна и отправимся.

Север лично проводил к выходу купца и вернулся уже с братьями Антонисами.

— Присаживайтесь, господа, — предложил он им стулья напротив своего стола. — Разговор у нас с вами будет более обстоятельный. Хочу внести некоторую ясность. Мы не служба охраны и никаких претензий к вам предъявлять не собираемся. Нас очень интересует королевство, с которым вы торгуете уже много лет. Особенно интересно все, что касается событий последнего года. Мы знаем, что вы там попали в переплет и не могли в точности соблюдать те инструкции, которые вам давали господа из охраны. Для нас даже лучше, что вы смогли больше узнать о сандорцах и, надеюсь, поделитесь с нами своими знаниями. Но прежде всего позвольте спросить, какие у вас планы на этот год?

— Мы хотели, господин квестор, еще разок сходить в Сандор, — ответил Спур. — По нашим прикидкам эта война должна уже закончиться, и наши товары будут иметь спрос. В Сотхеме и без нас купцов довольно, а в Сандоре у нас есть кое–какие связи. Если что не так, то отдадим все оптом одному из знакомых купцов и отвалим. В накладе в любом случае не останемся.

— А наших людей захватить с собой сможете?

— А сколько их? Язык‑то знают?

— Семь человек. Двое язык знают хорошо, остальные — похуже, но объясниться смогут.

— Так семь человек почему бы не взять? Место на корабле есть. Двор гостиный там совсем мал: не двор, а дворик, но если им не возбраняется с него съехать, то не вижу трудностей. Жилья там сдается достаточно.

— А немного их натаскать? Рассказать о Сандоре, что сами знаете.

— И это можно. Могут даже за время пути малость язык подучить. Это всегда первое дело. К чужакам везде отношение хуже, и Сандор в этом не исключение.

— Вот и договорились. А теперь вы нам расскажите о прошлогодней поездке. Можно в общих чертах, а то, что нас заинтересует, изложите подробно.

Судя по всему, главным в семье Антонисов был Спур, он и начал рассказ:

— В том году плаванье ничем не отличалось от походов прошлых лет, разве что отплыли мы на две декады позже обычного. Корабль у нас не очень большой, и свой товар обычно успеваем до осени продать без остатка. Разъездную торговлю нам вести запрещают, поэтому мы сбываем товары в крупном портовом городе Гонжоне. В Сандоре есть еще один крупный порт, но Гонжон расположен ближе, да и до столицы от него добираться удобнее, поэтому в нем обычно много столичных купцов.

— Расскажите все, что знаете о том, как началась война, — попросил из своего кресла Лаций.

— В том году торговля у нас не пошла, — продолжил Спур, — а тут еще эта задержка. Обычно все возвращаются перед началом осенних дождей. Вообще‑то, можно и задержаться, потому что, пока идут дожди, штормы в заливе случаются редко. Это уже с наступлением холодов штормит по нескольку раз за день. Но до дождей ветра чаще всего дуют в нашу сторону, а уже после — как повезет. Поэтому умные люди стараются не рисковать. А у нас с братом сложилось безвыходное положение. Не продать товар нельзя, и задерживаться с ним до весны мы тоже не могли, поэтому пришлось принять предложение одного из купцов, с которым мы вели дела уже семь лет. Он предложил купить все наши ткани с небольшой скидкой и отвести их в столицу. Там у него был партнер, который мог их после распродать с немалой для себя выгодой. Для нас большой выгоды не было, но хоть можно было вернуть свои деньги, поэтому и согласились. Деньгами он оплатил только треть товара, а на остальное выдал долговую расписку. Договорились, что он по ней раслатится через пятнадцать дней. Мы прождали двадцать, а его все не было. А тут мы узнали, что король Сотхема Мехал начал войну, и встревожились. Понятно, что сотхемцы постараются захватить столицу, а наш товар в нее и повезли. Сначала заговорили, что новый герцог Аликсан, сменивший Олиманта, умудрился сжечь в лесах сотхемскую армию числом в двадцать тысяч.

— Как такое могло случиться? — удивился Лаций.

— Там были леса на много дней пути, — пояснил Спур. — И дождей всю вторую половину лета почитай не было. А в этом случае ничего такого сложного в том, что сделал Аликсан, нет. Послать опытных людей, которые пустят огонь, когда будет нужный ветер. Человек от лесного пожара не уйдет, да и на лошади по лесу далеко не ускачешь, даже по редколесью. Мехал, говорят, бесился, но к самому Аликсану не пошел. Вести армию несколько дней по свежему пепелищу — это надо быть безумным. Он вторгся во вторую пограничную провинцию — Парнаду и в отместку сжег там несколько городов вместе с населением, в том числе и столицу, а потом повел свою армию к столице королевства через провинцию Рошти. К тамошнему герцогу подтянулись войска из других провинций, и наступление остановилось.

— И герцог, который жег леса, тоже привел помощь? — спросил Север.

— Аликсан‑то? Нет, он туда не пошел. Он начал захватывать занятые сотхемцами города, потрошить обозы и перехватывать подкрепления, которые шли армии Мехала из Сотхема. Все это мы узнали уже позже перед самым отплытием.

— Как же это вы решились туда поехать? — спросил Север.

— Большого риска не было, — ответил купец. — Мы наняли небольшой отряд наемников и одвуконь помчались к столице, забирая на запад, чтобы проехать по землям провинций, куда Мехал еще не добрался. Крюк получился изрядный, но в столицу попали целыми и невредимыми. Наш знакомый уже был там, хоть и без товара. У него в подкладке одежды осталось золото, поэтому смог заплатить за помощь и добраться до партнера. В тот раз он смог заплатить нам только половину долга, но обещал полностью его погасить этим летом.

— И когда же это вы отплыли домой? — с недоумением спросил Лаций. — Вам же после всего еще нужно было вернуться.

— Так зимой и вернулись! — вздохнул Спур. — Нам обязательно надо было очутиться дома, поэтому выбрали день, когда дуло в нужную сторону, помолились и отплыли. Правда, зима была еще в самом начале, но штормом нас немного зацепило. Хорошо, что боги уберегли.

— Значит, чем все у Мехала закончилось, вы не знаете? — уточнил Север.

— Нет, не знаем. Но я так думаю, что Мехалу пришлось уйти.

— А почему такой вывод? — спросил Лаций.

— Так ведь обе стороны понесли большие потери, а это не та война, когда будут воевать до последнего человека. Раз у короля Сотхема не получилось сразу переломить войну в свою пользу, я бы на его месте быстрее ушел обратно. Посудите сами. Сандорцов против него собралось много, а Аликсан оседлал тракт, по которому шло снабжение. Армия Мехала ничего не получала, а противники на своей земле и ни в чем не испытывали недостатка.

— А что вы можете сказать об этом Аликсане? — спросил Север.

— О нем чего только не болтали, — сказал Спур. — Откуда он взялся, никто толком не знает. Вроде бы откуда‑то приплыл. Герцогство ему отдал король после того, как Олиманта убил родной брат. Из всей семьи удалось спастись только маленькой дочери герцога. Аликсану годов то ли шестнадцать, то ли уже семнадцать, но умен не по годам. Он ведь герцогство отвоевал у брата Олиманта без всякой поддержки со стороны короля. А дочь убитого герцога признал сестрой.

Еще почти час Лаций и Север поочередно задавали купцам интересующие их вопросы, после чего с ними распрощались, договорившись встретиться на следующий день.

— Беспокоит меня этот так внезапно появившейся герцог, — сказал Север, когда писарь забрал свои записи и удалился делать копии с написанного. — У Мехала очень хорошая организация войск, близкая к имперской, и сам он хороший полководец, а какой‑то мальчишка рушит его планы, да еще меньшими силами.

— Да, — согласился Лаций. — Очень деятельный молодой человек. Интересно, сколько всего он мог успеть за прошедшие полгода. А мы еще вынуждены будем дать ему целый год на усиление. Большой проблемы я все равно не вижу, но крови он нам может попортить немало.

— Как бы не слишком много, — угрюмо заметил Север. Если он с малыми силами умудрился такого натворить, то на что он станет способен, укрепившись в своей провинции и создав профессиональную армию?

— Армия Мехала это все‑таки не наши легионы, — возразил консул. — Или я чего‑то не знаю? Как‑то вы, Север, очень болезненно на все это отреагировали. Вы какой приказ получили в отношении меня?

— Помимо приказов существуют определенные правила работы, — стараясь не смотреть на Лация, ответил Север. — Есть у нас в Сотхеме один человек. Его туда внедрили еще при прежнем руководстве. Поймите, Лаций, я обязан давать информацию вам или другому вышестоящему, но делать это так, чтобы не подвергать риску своих людей. А вы все‑таки не работник стола.

— Так вот почему по Сотхему было так много материалов, — понимающе сказал Лаций. — Давайте я попробую угадать. Если вас так задела неудача войск Сотхема, значит, ваш человек имел непосредственное отношение к их подготовке. Я прав?

— Правы. Этот человек в свое время работал приказчиком у одного из купцов. В совершенстве овладел языком и прекрасно изучил местную специфику. Он в прошлом военный с большим опытом. Не так легко было подвести его к королевскому окружению: в Сотхеме отношение к простолюдинам не лучше, чем в других странах. Сейчас он уже дворянин.

— Мехал умеет ценить услуги?

— Да.

— И какова цель нашего вмешательства? Для чего нам усиливать Сотхем?

— А вы еще не поняли? Первоначально глава нашего стола ставил лишь задачу глубокого внедрения, но потом пересмотрел приоритеты. Война Сотхема с Сандором была неизбежна, так почему не постараться ослабить одно из самых сильных королевств? Меня тогда еще в разведке не было, и о многом я могу только догадываться. По тому, как быстро поддержали и начали реализовывать ваши планы, можно сделать вывод, что подобные мысли были у многих из тех, кто вершит судьбы в империи, а вы, победив кочевников, лишь расчистили для них дорогу.

— Ладно, Север, пищи для размышлений мы с вами сегодня получили достаточно. Теперь я бы предпочел еще пищу материальную. Вы не против того, чтобы посетить нас и отобедать?

— Как‑нибудь в другой раз. Я пока не проголодался, да и обед заказал хозяйке дома, где снимаю комнату.

— Молодая хозяйка?

— Лет двадцать.

— Ну, тогда отложим все дела до завтра. Приезжайте к нам утром. Позавтракаем и вместе направимся сюда.

Обед был еще вкуснее ужина. После еды Юлия попросила мужа помочь ей уложить волосы, и в процессе укладки они закономерно оказались в кровати, после чего уставшие, но довольные заснули, и проспали до вечера. Вечером жена попросила Лация показать ей море. Заложили карету, и консул, захватив на всякий случай меч, повез жену в бухту, в которой купалось большинство жителей Лузанны. Ехали туда с полчаса по неплохой дороге. В это время в большой и красивой бухте с прекрасным пляжем никого, кроме них, не было. Лаций приказал конюху отвернуться, и они, скинув одежду, долго плескались и дурачились в теплой кристально чистой воде. Вкусный легкий ужин и фрукты стали достойным завершением дня.

— Я так рада, что мы сюда приехали! — искренне сказала Юлия. — Это так здорово: только ты и я! Хотя позже надо будет с кем‑нибудь познакомиться. У тебя есть работа, а мне одной рано или поздно станет скучно. Как, кстати, твои дела?

— Пока работы не слишком много, но работа интересная. Есть успехи, но мы только начинаем работать. Все еще впереди.

На следующий день Лаций с Севером до приезда своих агентов занимались разборкой бумаг и анализом полученных данных. Часа за два до полудня из порта двумя экипажами прибыли двенадцать мужчин. Все они отличались крепким сложением, и среди них не было никого старше сорока лет. Север разбил их на две группы. Пять человек направлялись в Сотхем, поэтому их должны были отвезти к Титу Дмитру. Все они получили от молодого квестора инструкции и увесистые кошели, после чего на экипаже уехали к купцу. Антонисы приехали примерно через час после отъезда первой группы, и за время ожидания каждому из семерых агентов были намечены первоочередные цели, выданы подробные инструкции и деньги. Самого перспективного агента направляли в герцогство Аликсан с заданием собрать всю возможную информацию как по самому герцогу, так и по создаваемой им армии. Плотный, чуть выше среднего роста с мощными мышцами и с кошачьей грацией движений, он почему‑то внушал консулу инстинктивный страх. Лацию было стыдно, но он ничего не мог с собой поделать: сам опытный воин, он боялся этого человека с приятным лицом и глазами убийцы.

— Где вы его откопали? — проворчал он, когда все агенты вышли во двор встречать купцов.

— Как‑нибудь расскажу. Старайтесь поменьше с ним общаться и ни в коем случае не задирайте, — Север непроизвольно передернул плечами. — Это страшный человек и, если бы все зависело только от меня, духу бы его в нашей службе не было. Но надо отдать ему должное: самый способный из всех, обладает огромным опытом, в том числе боевым, и в совершенстве овладел языком королевств. Пойдем их проводим.

Отправив агентов, они некоторое время сидели в саду, думая каждый о своем, а потом и сами разъехались по домам. Первую часть операции они выполнили, на очереди была вторая. Самое важное в агентурной работе это связь, без нее все добытые сведения ничего не стоят. Если для доставки агентов использование купцов было делом естественным, то службу связи с агентами им надо было создавать самим. Прикрытие было то же самое — торговля. Для этого нужно было создать фиктивный торговый дом, и открыть два его отделения в имперских факториях Сандора и Сотхема. В Сотхеме для этого идеально подходил большой портовый город Барин, где имелась торговая колония империи, а в Сандоре выбрали Гонжон. Предполагалось закупить партию товаров, имеющих спрос в королевствах, и взять в аренду пару небольших парусников. Официально они предназначались для подвоза товаров, но основным назначением должна была стать именно связь. Надеяться на случайный корабль или ждать осени никто не собирался.

Утром следующего дня, приехав в резиденцию, Лаций столкнулся с незнакомым чиновником с медальоном квестора на шее.

— Лаций Савр? — спросил он, с интересом рассматривая Лация. — Я квестор Селий Кларт. Я замещаю главу нашего стола и сегодня прибыл из столицы ознакомиться с тем, как у вас идут дела, и при необходимости оказать помощь. Давайте пройдем наверх и поговорим, Север уже там.

В допросной комнате сидел насупившийся Север, который поздоровался с консулом и опять уткнулся взглядом в пол.

— Не обращайте внимания, — кивнул на него Селий. — У нас тут свои дела. Я уже обо всем расспросил младшего квестора, так что вас донимать расспросами не буду. В целом вы все делали правильно, и у руководства стола к вам претензий нет. И идею создания своего торгового дома я целиком и полностью одобряю.

— Но что‑то в наших действиях, судя по виду Севера, вас не устраивает?

— Скажем так, я просто хочу вас поправить в мелочах и немного дополнить. Вы хотите создать свой торговый дом, но для чего его делать фиктивным? Почему не взять пару сведущих в торговле людей и не вести торговлю по–настоящему, а не только для вида? Вам помешают лишние деньги? Думаю, что нет. Да и прикрытие будет более надежным. Теперь дальше. Вы допросили купцов и ознакомились с обстановкой в Сандоре на начало зимы или, скорее, на конец осени, поскольку новости имеют обыкновение запаздывать. И теперь на основании явно устаревших сведений собираетесь строить свою работу. Новости из‑за пролива вы получите в лучшем случае через месяц. В то же время в двух шагах отсюда располагается фактория, в которой наверняка уже есть сандорские купцы, приехавшие всего несколько дней назад. Кто вам мешает их посетить и поговорить? Предлогов для посещения фактории можно найти много, а сведения о том, что сейчас происходит в королевстве, для них не тайна, а повод поговорить за бокалом вина. Заодно присмотритесь и к их окружению. Вполне возможно, что вы там найдете достойную кандидатуру для вербовки. Одних денег может оказаться недостаточно, но можно пообещать и имперское гражданство. Для многих это достойная цель, ради которой стоит потрудиться. Я еще побуду в Лузанне пару дней, и младший квестор знает, где меня можно найти, так что в случае необходимости обращайтесь. Помогу всем, что в моих силах.

— Что он тебе такого сказал? — спросил Лаций, когда Селий попрощался и ушел.

— Ничего хорошего, — мрачно ответил Север. — Я действовал на основании прежних установок, а теперь, похоже, на них махнули рукой. Кто‑то на самом верху очень сильно заинтересовался тем, что мы с вами делаем, иначе Селий бы сюда не примчался.

— План поддерживает император, так что вполне естественно, что руководство стола оказывает помощь, — сказал Лаций. — Да и не такая большая шишка этот квестор.

— Вы просто не в курсе наших дел. Император только одобрил ваш план, но сам лично вмешиваться не станет. Это для вас завоевание земель за проливом — дело вашей чести и величия империи. Найдется много очень влиятельных людей, которые постараются к нему примазаться, а то и вовсе захватить в свои руки, оставив вам только право проливать свою кровь. Даже одна подготовка к вторжению потребует огромных средств, которые всегда частично разворовываются чиновниками. О королевствах за проливом я вообще молчу. Это новые земли, богатства живущих там народов и рабы. Это, наконец, новые должности! С одной стороны, такой интерес должен обеспечить нам поддержку, а с другой, я боюсь, что в наши дела начнут активно вмешиваться и мешать работе. Селий — только первая ласточка. Разведка — это такое дело, которое не терпит спешки и давления сверху.

— Мне показалось, что он высказал очень дельные мысли, — возразил Лаций. — У меня и у самого были идеи использовать приезжих, но ты мне отсоветовал.

— Отсоветовал потому, что раньше у нас такое не приветствовалось. Я же говорю, что на правила наплевали. Если бы раньше я сам предложил дать имперское гражданство перспективному агенту, мне бы надавали по шее, и даже на отца не посмотрели бы.

— А кто у тебя отец?

— Сенатор Галий Лоран.

— Ладно, что теперь об этом говорить. Агентов мы с тобой отправили, теперь нужно, как и планировали, создавать свой торговый дом. Есть мысли, с чего начинать?

— С визита в сандорскую факторию. Раз руководство нас к этому подталкивает, не воспользоваться будет просто глупо. Лучше будет сходить вместе. Здесь нас вообще никто не знает, тем более приезжие купцы. Повод для визита найти недолго, в этом Селий прав. И скрывать они ничего не будут, если захотим узнать, чем закончилась война. Что может быть естественней такого желания у людей, которые хотят заняться там торговлей? А заодно посмотрим на челядь. Агентов в большинстве случаев лучше всего вербовать среди слуг.

— Чем они хоть торгуют?

— Привозят мед и воск, очень хорошее зерно и меха. Некоторые еще торгуют льном и бумагой. От нас везут медь, вино, ткани и засахаренные фрукты. Иной раз вывозят и скульптуры, или наши купцы их продают под заказ. Это основное, а по мелочи есть еще много разных товаров. От нас запрещается вывозить оружие, а о запретах с их стороны я вообще ничего не слышал.

— Вряд ли нам обрадуются в фактории, — задумчиво сказал Лаций. — Им не интересно, чтобы имперские купцы возили в королевство те же товары, какие возят они сами. Могут и наврать по поводу войны, чтобы отпугнуть соперников.

— Можно сказаться купцами, которые торгуют жемчугом и прочими драгоценностями, — предложил Север. — Этим тоже торгуют, но редко. Больших денег на такой торговле не сделаешь, особенно если безвылазно сидеть в фактории.

— Насчет фактории договорились, — кивнул Лаций. — Что будем делать дальше?

— Дальше вы пойдете к нашим друзьям из службы охраны империи, — предложил Север. — Мы в Лузанне люди новые, а они здесь всех знают, вот пусть и посоветуют вам кого‑нибудь из купцов, кто бы смог заняться нашим делом.

— А где ваши собственные люди? Неужели на весь филиал только эдип с писцом?

— Был у нас здесь свой работник, но он два года назад умер. Простыл осенью, слег и уже не поднялся. Когда людям за семьдесят, такое бывает. Казначейство быстро сократило его должность, несмотря на то, что здесь чужая фактория. Это было тогда, когда я поступил работать. Я думаю, что следует затребовать из столицы пару людей, не все же нам двоим разрываться! Это еще сейчас немного работы, а после точно не управимся. Я, наверное, сбегаю к квестору и изложу эту просьбу от вашего имени. Обещал помогать, так пусть помогает! Но это уже после визита к купцам. Когда к ним поедем?

— А давай сейчас и поедем, — предложил Лаций. — Придумаем себе имена и поменяем одежду. Поедем сначала ко мне, а потом завернем к тебе. А в порт возьмем наемный экипаж.

Порт от остального города отгораживала стена высотой в два человеческих роста. У ворот, через которые провозили грузы, стоял большой караул, производивший их досмотр, а у других, меньших по размеру ворот стояли лишь трое стражников, проверявших кто из приезжих и по какой надобности покидает территорию порта и взимающих с них плату за проход. Когда их экипаж подкатил к караулу, Север достал из выреза туники свой медальон и молча показал стражникам, которые тотчас же поспешили распахнуть ворота.

— Не люблю порты из‑за рыбной вони! — сказал Север консулу. — Вроде и рыбы здесь нет, а все равно тухлятиной воняет. И как они здесь только живут по два месяца? Я бы только из‑за этой вони не стал купцом! Нам ехать почти в самый конец к складам. Фактория это, по сути, склады, огороженные общим забором, и несколько жилых домов.

Когда экипаж подъехал к нужному месту, Север приказал извозчику ждать, а сам подошел к калитке, устроенной рядом с воротами, и громко постучал сначала кулаком, а несколько позже, когда на этот стук никто не отреагировал, ногой. В одном из домов отворилась дверь, и к калитке подошел молодой крепкий парень с симпатичным лицом.

— Что нужно господам? — спросил он на имперском, произнося слова правильно, но с заметным акцентом.

— Мы бы хотели встретиться и поговорить по торговому делу с кем‑нибудь из купцов, — сказал Север. — Есть кто‑нибудь из них в фактории? Или в этом году пока еще никто не приехал?

— Мы приплыли три дня назад, — ответил парень. — А больше пока никого нет. Хозяин говорил, что позже должны быть еще несколько купцов. Его самого сейчас нет, а куда и по какой надобности уехал, мне не докладывали.

— А ты сам кто будешь, милейший? — спросил Лаций, покинувший экипаж и подошедший к калитке.

— Я Ольд Орди. Нанялся охранником к купцу Альберу Содеру.

— Ты и сейчас охраняешь его имущество? — продолжил расспрос Лаций.

— Нет, сейчас не моя очередь.

— А почему не в городе?

— А что там делать, если в кармане не звенит серебро? — сказал Ольд. — Мало того что девки дороги, так еще за выход плати. Вот выплатит хозяин деньгу, тогда другое дело!

— Ты и на нас мог бы неплохо заработать, — предложил Лаций. — Нам надо было поговорить с твоим хозяином, чтобы узнать, как обстоят дела в королевстве. У вас же была война? А нам скоро отплывать с товаром. А как ехать, ничего не зная? Я думаю, если на месте нет хозяина, нам и ты сгодишься. Только не вести же разговор, стоя по обе стороны забора. Раз ты сейчас свободен, приглашаю проехать с нами в трактир. С тебя рассказ, а с нас угощение. Само собой, дадим и серебра. На одно посещение веселого дома хватит. А с нами на воротах ничего платить не придется.

— Ну если не платить, тогда можно, — согласился Ольд. — Только, господа хорошие, плату завсегда нужно обговорить заранее. Я вам, что хотите, могу рассказать, а вот что я за это буду иметь, кроме выпивки?

— А это будет зависеть от твоего рассказа! — засмеялся Север. — Десяток серебряных получишь в любом случае. А окажешься хорош, как рассказчик, дадим еще столько же.

— Это другой разговор! — Ольд ухватился обеими руками за верх забора и, оттолкнувшись ногами, оказался по другую его сторону.

— Не хочу тревожить остальных, чтобы запирали за мной калитку, — пояснил он. — Поехали, что ли?

 

Глава 4

— И что вас интересует, господа? — спросил Ольд.

Они только что приехали в один из лучших трактиров в центре Лузанны, выбранный Севером за отменное качество вина. Для наемника можно было бы выбрать заведение поскромнее, но Лаций решил совместить его рассказ с обедом и не собирался экономить на собственном желудке.

— Для начала расскажите нам, чем вообще закончилась война, — сказал консул. — И не забывайте кушать, а то вино ударит в голову, и вы не отработаете затраченных на вас денег. Это уже не говоря о том, что вам придется забыть о веселом доме.

— Все закончилось где‑то в конце зимы или в начале весны, точно я не знаю. Герцог Аликсан не захотел положить в битве свою армию и предложил Мехалу убираться восвояси. Тому, наверное, тоже не захотелось лишаться остатков армии и, возможно, головы, поэтому он без споров сложил оружие и под конвоем покинул наше королевство.

— А почему и здесь Аликсан? — не понял Лаций. — А где были король и остальные герцоги?

— Так вы, господа, оказывается, вообще ничего не знаете! — ухмыльнулся Ольд. — Всех предал герцог Марди. В бою под городом Дарком он нанес остальным удар в спину. Кто‑то прорвался, кого‑то побили, но в результате все герцоги разбежались по своим столицам, а король из своей сбежал. Заявился он с какими‑то войсками во дворец Аликсана и попытался захватить его провинцию. Я так думаю, он рассчитывал, что Алексан из похода не вернется, но Мехала при этом изничтожит. Но у него ничего не вышло. Все его войска были окружены верными герцогу дворянами, а самого короля заставили отдать свои земли Аликсану и Лантару, после чего выгнали. С какого здесь бока герцог Лантар, я не знаю, но о короле больше никто не слышал. Аликсану после этого предлагали корону, но он умен, поэтому отказался от нее в пользу герцога Рошти, который у нас сейчас и правит.

— Так у Аликсана теперь две провинции? — задумался Лаций.

— Почему две? — сказал Ольд. — Не две, а три. Провинция Парнада осталась без герцога, так ее ему тоже отдали. Правда, она разорена, но он все быстро поправит, уж больно умен.

— А его армия? — спросил Север.

— Что, его армия? — не понял Ольд. — Что вы хотите знать?

— Нам интересно знать, велика ли его армия, — сказал Север. — Ведь у Мехала она была огромной, а получается, что он проиграл не королевству, а только герцогу Аликсану.

— Так и было! — подтвердил наемник. — Армию он для нашего королевства собрал очень большую и постоянно продолжает ее увеличивать. И воюет он не так, как другие, а со всякими хитростями, поэтому и потери у него очень невелики.

— А зачем ему в мирное время такая армия? — заинтересовался Лаций. — Ведь на ее содержание тратится уйма денег.

— Так ведь Мехала пришлось отпустить, да еще с войском! Думаете, он простит обиду? А у Аликсана с ним сейчас общая граница по двум провинциям! Ему без большой армии никак нельзя!

— А откуда он сам? — спросил Север. — У него хоть семья есть?

— Говорят, что его принесло на корабле штормом откуда‑то отсюда, — ответил Ольд. — Но вроде не из самой империи, а из какого‑то королевства далеко на севере. Все на том корабле погибли, остался один он. А семья есть, как же без семьи? Жена у него умница и красавица, и сестра есть. Эта сестра, когда ей было всего двенадцать, избила до полусмерти какого‑то графа из свиты бывшего короля, когда тот захотел в коридоре раздвинуть ноги одной из ее служанок. Об этом всем в королевстве известно. Сейчас‑то ей уже на год больше. Вроде бы за ней ухлестывает принц Барни. А драться ее учил брат!

— А как все остальные герцоги смотрят на то, что есть кто‑то сильнее их всех? — поинтересовался Север.

— А он на их земли не зарится, зато в королевстве стало поспокойнее. Так чего им‑то беспокоиться? Вот королю, думаю, такое вряд ли по душе.

— А что вы говорили о его хитростях? — вспомнил Север. — Как он воюет?

— Здесь я вам ничего рассказать не могу, — покачал головой Ольд. — Сказал, потому что это известно всем, а что за хитрости, надо спрашивать у тех, кто с ним воевал. Или у короля Мехала.

— А это мысль! — задумался Лаций. — Вы поняли, о чем я говорю, Север?

— Потом, — ответил квестор, показав глазами на захмелевшего Ольда. — Послушайте, Ольд, вы никогда не думали остаться жить в империи насовсем? Из всех известных государств наше является самым богатым и безопасным.

— Вы за это право дерете такие деньги, что мне их нипочем не собрать!

— Если вы будете работать только на своего купца, то вы правы, — сказал ему Север, — а если еще и на нас, то мы вам дадим и деньги, и право стать нашим гражданином!

— Что, правда, что ли? — пьяно изумился наемник. — Так я завсегда готов! Денег‑то много будет?

— Сколько вам платит купец? — спросил Лаций.

— Десяток серебром в декаду.

— Мы будем доплачивать в два раза больше пока вы здесь, ничего от вас не требуя взамен, — пояснил Север. — А вот когда вернетесь домой, вам придется на нас поработать. Но и оплата тогда будет намного больше. А через год станете гражданином империи без всяких выплат!

— Я согласен! — заявил Ольд. — Вы, господа, не думайте, что я пьян! Ну выпил немного, но от своего слова не отступлю!

— Ну что? — сказал Север, когда часом позже они уже сидели вдвоем в филиале. — Вот мы с вами и узнали все самые последние новости, к тому же завербовали неплохого агента. Еще бы он поменьше пил… Только меня эти новости не обрадовали.

— Да ерунда это все! — отмахнулся Лаций. — Ну есть один сильный противник. Так даже интересней! Вы хорошо слушали рассказ? На них напали, и спасение было только в единстве, а все герцоги после первой же неудачи разбежались по своим углам! Такое королевство просто не имеет права на существование! Думаете, когда нападем мы, будет по–другому? Ну и зря! Все точно так же разбегутся, надеясь неизвестно на что. А Аликсан нам все равно не противник, какую бы армию он ни собрал! Быстрее нужно создавать торговый дом и налаживать связь. Наверняка ваш человек при дворе Мехала должен знать все подробности войны и уловки этого герцога. Скорее всего, он и в походе был с королем. Вот от него‑то все и узнаем!

— Если он только сам не погиб. В том же лесном пожаре мог сгореть.

— Что‑то мне не нравится твое настроение! Как приехал этот квестор, так тебя как подменили. Ты в состоянии к нему сейчас идти? А то я вот малость перебрал вина и к нашим ревнителям порядка раньше завтрашнего утра не пойду.

— А я пойду сегодня. Не хочу такое откладывать. Да и пил я меньше, хотя Селий все равно заметит.

До дома, в котором остановился Селий Кларт было недалеко, поэтому Север решил пройтись пешком, оставив консула дожидаться карету. В трактире он выпил всего пару бокалов вина, поэтому внешних признаков опьянения не было, но в голове шумело и немного путались мысли. Он дошел до нужного дома, постучал в дверь и дождался, когда ему откроют. Хозяйка уже знала Севера, поэтому пропустила его в дом, сообщив, что у господина квестора гость.

— Вы можете подождать в гостиной, пока он освободиться, — предложила она парню. — Пройдите на второй этаж, а потом налево.

Север послушно поднялся на второй этаж, свернул направо и дошел до комнат, которые занимал Селий, пытаясь сообразить, где здесь может быть гостиная. Потянув за ручку единственную в этой части коридора дверь, он услышал доносящийся из соседней комнаты голос квестора и застыл на месте, вслушиваясь в разговор.

— Я все‑таки думаю, что их не стоит трогать, — говорил Селий. — Консулу это дело поручил сам император, и Сенат утвердил его кандидатуру. А молодому Лорану я накрутил хвост, поэтому он в ближайшее время будет лезть из кожи вон, лишь бы добиться результатов.

— Вам виднее, — ответил квестору чей‑то голос. — Просто я считаю, что такое важное дело нельзя поручать еще слишком молодым и неопытным людям.

— Зря вы так, сенатор, — засмеялся Селий. — Они, конечно, молодые, но неопытными я бы их не назвал. Да и чем они занимаются? Разведка в этом деле будет значить не слишком много, а строительство кораблей и подготовка армии поручены совсем другим людям. Да и времени в запасе достаточно много, и все еще можно переиграть. Давайте не будем их трогать с месяц и посмотрим, что они нароют. А я ненавязчиво проконтролирую их работу.

Север тихо прикрыл дверь и вернулся к лестнице.

— Уже уходите? — спросила хозяйка, увидев спускающегося парня. — Господин квестор освободился?

— Я себя не слишком хорошо чувствую и сейчас не буду ждать, — ответил ей Север. — Зайду к нему завтра.

— Много пришлось выпить? — спросил «купец» Альбер Содер вернувшегося Ольда.

— Почему пришлось? — засмеялся тот. — Отличное вино. К нам такого не привозят. А выпил пару кувшинов. Опьянел, конечно, но в меру. Рассказом об обстановке в королевстве они не ограничились. Я теперь по совместительству их человек.

— И много обещали заплатить?

— Двадцать серебряных в декаду.

— Жмоты!

— Так и делать ничего не нужно, — засмеялся Ольд. — А мне на девочек хватит. Они здесь одна лучше другой. Все, между прочем, выкрадены пиратами с побережья Сотхема.

— Ладно, тебе бы только баб валять. Рассказывай дальше.

— А почему бы и не повалять, если есть такая возможность? Никакого дела, насколько я их понял, у меня здесь не будет. Завербовали с прицелом на использование, когда мы вернемся домой. И о чем это говорит?

— Империя заинтересовалась странами за проливом, — сказал Альбер. — Первой целью, скорее всего, будем мы. И начнется все не этим летом.

— Вот и я так думаю, — согласился Ольд. — А ты как съездил?

— Да так, — неопределенно ответил Альбер. — Встретился кое с кем из здешнего дна. Дорого берут, сволочи. Но теперь, если здесь появятся Марди или бывший король, мы об этом узнаем.

— Я могу зайти, ваше величество? — спросил верховного короля союза королевств Ольдара его канцлер Фрей Лобер.

— Мог бы и не спрашивать, — ответил король. — Если бы я был с женщиной, дверь была бы заперта, в остальных случаях вход для тебя свободен. С чем пришел?

Они были не во дворце, а в большом охотничьем доме, в котором король проводил большую часть лета, сократив число слуг до минимума и переложив на это время все свои обязанности на канцлера.

— Вы выражали недовольство, что наш друг в Сенате обходится казне слишком дорого без всякой видимой пользы…

— Хочешь сказать, что польза наконец появилась?

— От него прилетел стриж. Сенатор сообщает, что следующим летом империя начнет ряд войн с королевствами за проливом с целью их завоевания. Первым таким королевством, по–видимому, будет Сандор.

— Разгромив кочевников, они получили передышку, — сказал король. — Лет через десять или раньше Степь все равно вернется, но им этого времени хватит. А вот для нас резкое усиление империи может оказаться гибельным. Нам земли за проливом не нужны, но никак не отреагировать мы не можем. Драться здесь… Император наверняка оставит те легионы, которые дежурят на нашей с ним границе, да и в Мирии останутся войска.

— У нас есть только два варианта действий, — сказал канцлер. — Или воспользоваться тем, что они вывезут за пролив половину своих сил и попытаться быстро покончить с империей, или самим захватить часть земель в варварских королевствах, чтобы ограничить рост ее могущества.

— Быстро с ними покончить не получится, и ты это прекрасно знаешь, — покачал головой король. — За последние сто лет наша граница укреплялась с обеих сторон. Там столько этих укреплений, что пока ты их будешь брать, они успеют вернуть армию.

— Значит, будем завоевывать соседнее с Сандором королевство?

— Мы не будем завоевывать королевство, Фрей, — покачал головой король. — Нам это ни к чему. Мы просто захватим его земли. Населению надо дать возможность бежать к соседям. Тех, кто это сделать не успеет или не захочет, — убить. Нам самим в тех землях ничего не нужно, зачем же взваливать себе на плечи такую обузу, как управление несколькими миллионами бесполезных для нас дикарей? Если в горах найдется что‑то полезное, рабов для его добычи всегда можно будет завезти.

— Нам давно нужно увеличивать галерный флот…

— Намекаешь на то, что там нужно набрать рабов? Мало мы их отлавливаем в лесах севера? Наберете, я не возражаю. Можно даже набрать девушек для веселых домов, если вам надоели лесные дикарки. Но всех остальных…

— Я понял! — поспешно сказал канцлер. — Ударим одновременно с империей?

— Так будет лучше всего. Нам, как и императору, нужно время на подготовку. Наш флот мало приспособлен для высадки десанта, да и лошадей нужно перевозить, поэтому надо построить суда, способные плавать по мелководью, чтобы с их помощью можно было быстро перебросить армию и машины. Что нам известно о противнике?

— Ничего, кроме названия и примерной численности населения. Мы дикарями вообще не занимались, никто даже не знает их языка. Разве что поговорить с молодым графом Годером.

— А что может знать Годер?

— Пару лет назад на наши берега, во владениях Годеров, штормом выбросило корабль с чужаками. Согласно закону их всех тут же убили. Всех, кроме одной девушки, которую оказавшийся там молодой граф убивать запретил. По слухам, она из знатной семьи и очень красива. Теперь она живет в их замке и вынашивает ребенка. Язык она давно выучила, так что говорить сможет.

— А Годеру, значит, закон не писан, — усмехнулся король. — Ну и ладно, от одной девицы большого вреда не будет, может быть, даже получим пользу. Пусть кто‑нибудь съездит к Годерам и выяснит все, что нам может быть полезным. И еще нужно собрать королей. Займись этим сам.

— Если не изменится ветер, завтра должны быть на месте, — сказал Спур Антонис стоявшему у самого борта Гелу Догерту. — Вы сразу найдете жильё в городе или некоторое время поживете у нас?

Гел нравился купцу, хоть и вызывал инстинктивное опасение. Сам очень сильный от природы, Спур уважал силу в других, а в этом парне ее было с избытком. И умом его боги не обидели, в отличие от многих других здоровяков, в чем он мог убедиться, беседуя с Гелом о Сандоре. Остальные просто запоминали то, что он говорил, а Гел часто задавал уточняющие вопросы, касающиеся действительно важных вещей, о которых купец просто забыл упомянуть.

— Остальные, наверное, останутся на несколько дней, — ответил Гел. — Заодно помогут вам с выгрузкой товаров. А я сразу уйду, если только приплывем не слишком поздно.

Антинис потоптался по палубе и ушел в душную каюту, а Гел еще долго стоял у борта, слушая плеск волн и вдыхая свежий морской воздух. Несмотря на свою богатую самыми разными приключениями жизнь, в плавании он был впервые. Стемнело, и небо усыпали яркие звезды. Луны не было, поэтому можно было видеть слабое свечение воды, более яркое за кормой в расходящейся после корабля полосе следа.

В душе лучший оперативник стола внешней разведки был романтиком. Еще мальчишкой, переделав все дела на отцовой ферме, он бежал на ближайший холм и, забравшись на его вершину, лежал, наблюдая за бегущими по небу облаками. Летом у них был самый причудливый вид, который они постепенно меняли, проплывая над наблюдавшим за ними мальчишкой. А потом случился набег, а имперский патруль то ли его пропустил, то ли сам попал в засаду. Одним словом, скотоводов не успели предупредить, и чудом уцелевший Гел остался один на один с миром, без крова, без семьи и даже без медяка в кармане. Мальчишку подобрали легионеры, которые отвели его в ближайшую крепость. Там он и прожил следующие несколько лет, сначала помогая поварам, а позже прибившись к третьей центурии пятого легиона, где за него всерьез взялся центурион, который годом раньше потерял от болезни собственного сына и вознамерился усыновить сильного и смышленого мальчишку. За проведенный в центурии год Гел сильно подрос, раздался в плечах и неплохо научился владеть мечом и копьем, обучившись и другим солдатским премудростям. А потом был очередной набег, в котором центурия потеряла своего сотника. В тот раз Гела с собой не взяли, а когда вернулись, отводивший взгляд десятник молча отдал ему меч его несостоявшегося отца. Потрепанную центурию убрали из Мирии, а потом вообще перевели в самую северную, граничащую с лесами провинцию — Гальнию.

Здесь такой напасти, как кочевники, не было, была другая. Из простиравшихся на многие сотни миль лесов на пограничные поселки империи время от времени делали набеги многочисленные племена лесных жителей. Хорошо еще, что почти все они враждовали между собой, поэтому нападавших, как правило, было немного. Главным было вовремя обнаружить лесовиков, тогда проблем отбиться у легионеров не было. Здесь Гел научился без промаха стрелять из лука и метать все, что могло лететь и втыкаться. Кроме того, один из легионеров, которому парень чем‑то понравился, взялся его учить бою без оружия. Когда‑то очень давно это вид боевого искусства был широко известен, но потом, как и многое другое, был почти повсеместно забыт. Так бы, наверное, Гел и остался в центурии, если бы не приехавший с проверкой квестор. Проверка показала, что околачивающийся в казармах молодой парень не значится в списках пятого легиона. Центуриона на месте не оказалось, и чем‑то недовольный проверяльщик выгнал парня из лагеря. Гел плюнул и ушел в ближайший город начинать новую жизнь с мечом на поясе и кошельком серебра, который ему в складчину собрали легионеры. Кем он только потом ни был, и чем только ни занимался. Довелось обучиться и грамоте. Перед тем, как его забрали в разведку, Гел служил десятником стражи во втором по величине городе империи и отличился тем, что навлек на себя гнев главарей гильдии убийц, умудрившись при этом больше полугода оставаться в живых, в отличие от десятка гильдийцев, которых посылали по его душу. Всех их закопали за городской стеной в месте, где хоронили всякий сброд.

В разведке ему поначалу было скучно, но потом он пристрастился к чтению и по полдня не вылезал из столичной библиотеки. Отличавшийся изумительной памятью парень без труда выучил и основной язык союза королевств, и язык, на котором говорили в королевствах за проливом. За выполнение нового задания он взялся с радостью. В столице, конечно, море удовольствий, но такое долгое сидение на месте претило его деятельной натуре.

Им повезло: ветер не утих и не поменял направления, и вскоре после рассвета показался берег, а еще через пару часов они вошли в огромную бухту, в которой находился Гонжон. Еще пару часов заняли маневры в бухте, причаливание и объяснения с портовой стражей, после чего команда вместе с агентами занялась переносом груза в расположенную в трех сотнях шагов факторию. Гел в этом участия не принимал, а сразу же после таможенных формальностей, прихватив свои немудреные пожитки, отправился в город. Немного побродив по его улицам, он зашел в один из трактиров поприличнее. Заказав обед, он с удовольствием поел, после чего подошел к хозяину заведения.

— Любезней хозяин, вы не откажитесь дать совет? — спросил он у сидевшего за конторкой толстяка с обманчиво добродушной физиономией. — Я в этом городе человек новый и совсем его не знаю. Где здесь можно купить приличного коня, причем так чтобы после такой покупки не ездить на нем голым?

— Можете купить у меня! — с готовностью сказал толстяк. — В моей конюшне есть один на продажу. Пять золотых, и он ваш, причем вместе со сбруей. Нипочем бы так дешево не отдал, если бы он мне самому не достался даром.

— И что же нужно сделать, чтобы даром получить коня? — задал вопрос Гел, видя, что трактирщику хочется поговорить.

— Вам для этого нужно стать трактирщиком! — засмеялся тот. — Через мой трактир какие только люди не проходят. Постоянно случается не одно, так другое. Вот и хозяин этого коня малость перебрал и поссорился с кем‑то из наемников. Слово за слово, и они схватились за мечи, но разбираться, на мое счастье, пошли на площадь. Хозяину коня в тот вечер не повезло, а его родичи здесь не объявились.

— Если конь мне понравится, за такую цену я его возьму, — согласился Гел. — Подскажите еще, как отсюда проще всего добраться до Ордага? Хочу завербоваться в армию герцога Аликсана.

— Хорошее дело! — одобрил трактирщик. — Только я бы вам не советовал пускаться в дорогу одному. Ехать нужно морским трактом, который начинается от южных ворот города. Летом весь путь до столицы Аликсана займет у вас дней семь–восемь. Большая часть пути совершенно безопасна, но есть еще места, где путешествовать в одиночку очень рискованно. Поезжайте к южным воротам и зайдите на постоялый двор «Сотник». В нем останавливаются одиночки вроде вас, которые поджидают подходящих попутчиков. Если повезет, вам даже там останавливаться не придется. Так вы идете смотреть коня?

Конь Гелу понравился, и он сразу же за него расплатился, закрепил свои дорожные сумки и, справившись напоследок, как проехать к южным воротам, покинул трактир. Пробираться из одного конца Гонжона в другой пришлось не меньше часа, а потом он еще потратил время на поиски нужного постоялого двора. На вопрос его владельцу, есть ли кто желающий выехать трактом, тот смерил Гела оценивающим взглядом и заявил, что попутчиков нет, есть попутчица.

— Только ты, мил человек, если есть какие мысли, лучше их оставь, — сказал он парню, прежде чем тот успел отказаться. — Это бывшая наемница, которая, не поморщившись, отрежет тебе все, что ей покажется лишним.

Такая характеристика Гела заинтересовала, поэтому он выказал желание взглянуть на наемницу. Хозяин поманил рукой слугу и отправил его наверх за постоялицей.

— Кто едет в Ордаг? — прозвучал приятный женский голос.

Гел поднял глаза и увидел спускающуюся по лестнице женщину лет двадцати пяти, невысокую и стройную с приятным лицом и короткой стрижкой.

— Я собираюсь, госпожа! — сказал он.

— Странный у вас акцент, — сказала она, с интересом глядя на парня. — С чем едете в столицу? Или это секрет?

— Хочу поступить в армию герцога, — ответил он, проигнорировав ее слова по поводу акцента. — И ждать других попутчиков мне не с руки. Если согласны, можем поехать вдвоем, меня вы можете не опасаться.

— Хозяин, я съезжаю! — сказала женщина, подходя к Гелу. — Пусть приготовят моего коня и заберут вещи. — Меня зовут Лади.

— Гел, — представился парень. — Так удобно носить? — кивнул он на мечи, которые у Лади были закреплены на спине.

— Если короткие клинки, то удобно, — ответила она. — В ногах не путаются и руки остаются свободными. Забирай своего коня и поедем. Если выедем сейчас, до ночи успеем доехать до ближайшего города. А поужинаем в придорожном трактире, будет один в удобном месте. Я по этому тракту уже раз десять ездила и одна, и с друзьями.

— Сандек! — сказал Сергей. — По–имперски ужин будет сандек.

— Неправильно! — возразила Альда. — Сколько раз можно повторять? Санэк, а не сандек. Сандек это не ужин, а мужское седло.

— Тяжелый язык этот имперский! — вздохнул Сергей.

— Да уж не тяжелее твоего русского, — ответила жена. — Я пока его более или менее выучила, вся измучилась!

— Зато теперь мы с тобой можем говорить на любые темы, и никто ничего не поймет.

— Я пойму! — встряла в разговор Лани, оторвавшись от книги, которую она читала здесь же на кушетке в гостиной брата.

— Молчала бы лучше! — засмеялся Сергей. — Поймет она! Хорошо, если ты запомнила три сотни слов, на большее терпения не хватило.

— Не три, а четыре!

— Ты нам мешаешь заниматься, — сказал брат. — Да и мы тебе мешаем читать. Тебе что, одной скучно?

— Меня из гостиной выжил Алекс со своей дамой сердца! Они там готовят уроки, а я мешаю. Вот надо им было брать учителя?

— А почему не у себя?

— У Алекса в комнате маленький стол, — пояснила Лани. — Одному за нем сидеть нормально, а вот двоим — уже нет. А поскольку они все делают только на пару…

— Ладно, на сегодня хватит, — сказал Сергей. — Песок в часах закончился. А стол ему завтра заменим. И учти, что к осени и у тебя будут учителя. Хватит уже бездельничать, и так больше года читаешь одни книжки! Да еще было бы что полезное, а то одна ерунда! Мне перед Ивом за такую невесту для его сына будет стыдно.

— У меня других достоинств полно! — возразила сестра. — Перечислить?

— Как‑нибудь в другой раз. Послушай, Лани, мы завтра уезжаем в замок и будем отсутствовать пару дней, а Газлы еще не вернулись из своего баронства. К тебе будет просьба присмотреть за молодежью, чтобы они здесь дворец не сожгли и не растащили по кирпичику. Возьмешься?

— А что мне за это будет?

— Посмотри на нее! — обратился Сергей к жене, кивая на Лани. — Ей только тринадцать, а уже научилась шантажировать родственников. А что из нее вырастет лет через пять?

— Ладно! — проворчала Лани. — Шуток не понимаешь. Поезжайте спокойно, присмотрю я за братом и его невестой. Только на два дня!

— Поедем верхом или в карете? — обратился Сергей к жене.

— Конечно, в карете! — ответила Альда. — По ровной дороге, да еще с этими твоими… рессорами, в ней ездить одно удовольствие. И не трясет, и пыли столько не наглотаешься. А лошадей пусть охрана возьмет в повод, а то мало ли что. И к Каришам, если получится, можно будет съездить верхом на своих лошадях. А то дали мне в прошлый раз кусачую кобылу!

— Командир наших кавалеристов потом клялся и божился, что та кобыла, кроме тебя, никого ни разу не укусила, — засмеялся Сергей. — Наверное, это я ей сильно понравился, а ты полезла целоваться, вот она и ревновала!

— Это еще вопрос, кто к кому полез!

— Слушайте, будьте людьми! — рассердилась Лани, бросая книгу на кушетку. — В парке тепло, шли бы вы туда? Мешаете ведь!

— Все, уже ухожу! — поднял руки Сергей. — Ко мне сейчас должен подойти Севорж, так что я вас на время покину.

Он вышел в коридор и пошел по направлению к своему кабинету, но на полпути столкнулся с идущим навстречу генералом.

— А я узнал у Рашта, что тебя еще не было, и решил подойти сам, — сказал Ланс. — Обдумал значки?

— Я решил сильно не мудрить, — ответил Сергей. — У нас в армии у офицеров были погоны на плечах, чтобы сразу было видно звание. Мы сделаем так же, но вместо погон у лейтенанта на плече будет одна нашивка, у майора — две, а у полковника — три. А у генералов вместо полосок будет одна вот такая звезда. Держи рисунок, отдашь швеям. Знамена полкам придумаете сами. Эмблемы в виде зверей и птиц лучше оставить, а для красоты вышить еще мой герб.

— Может быть, все же увеличим размер пехотного полка и уменьшим их количество? — предложил Ланс.

— Думаю, не стоит, — не согласился Сергей. — И так уже увеличили до тысячи человек. Тысяча в пехоте и пятьсот в кавалерии. Сейчас у нас двадцать один пехотный полк и шесть кавалерийских. Отдельно будем формировать артиллерию из расчетов баллист, обозников и их охраны. Плюс еще два батальона: инженерный и снабжения. Медики и стрелки распределены по всем полкам. Фактически мы с тобой уже создали армию. Закончим с артиллерией и вспомогательными подразделениями и наберем еще по полку кавалерии и пехоты. И все, больше нам не потянуть!

— А казачьи деревни?

— Пять деревень мы заложили, позже построим еще столько же. Но это все‑таки не регулярная армия. Дадут тысячу всадников для вспомогательных целей — уже будет прекрасно. Но к следующему лету вряд ли все успеют подготовиться, хорошо если будет половина.

— Мне с вами завтра на испытания ехать?

— А как у тебя со временем?

— Если честно, не очень.

— Тогда не нужно. Это еще только первые пробы. Посмотрю, что они там наварили, опробуем баллисту, а потом уже решу, запускать все в производство или пока еще рано.

 

Глава 5

Когда Лаций обратился за помощью в службу охраны империи, ему посоветовали взять в дело разорившегося купца Альта Морфа.

— Благодарю! — выдавил из себя улыбку консул. — Я все‑таки рассчитывал вести дело с прибылью, чтобы увеличить возможности стола.

— Зря вы так отреагировали, — усмехнулся его собеседник. — Люди разоряются по самым разным причинам и далеко не всегда в этом есть их вина. Наш купец как раз из таких. Он долго вел свое дело очень успешно, но потом для него наступила полоса невезения. По невыясненной причине пропал его битком набитый товарами корабль, через месяц попал в шторм и затонул его второй корабль, везший выручку за весь сезон, а вскоре заболела и умерла жена, с которой купец прожил двадцать лет душа в душу. Такое и стойкого человека может сломить. Поначалу он впал в отчаяние, но вскоре опомнился и взялся спасать все, что еще было возможно. Из первой гильдии он съехал в третью, а потом и вовсе бросил торговлю. Все свое дело он продал, чтобы обеспечить приданым единственную дочь. Сам теперь очень скромно живет на остатки сбережений.

— Это другое дело! — повеселел Лаций. — Спасибо вам за помощь. Как мне его найти?

Альт Морф оказался еще не старым мужчиной. Он внимательно выслушал Лация и согласился взяться за дело с условием удержания в свою пользу четверти всех доходов. Консул подумал и согласился. Как очень скоро выяснилось, он не прогадал. Альт оказался очень знающим и деятельным купцом. Получив в свое распоряжение крупную сумму, он уже через пять дней отправил в Сандор взятый в аренду корабль с товарами и нанятым приказчиком. А завтра точно такой же корабль должен был отчалить из порта Лузанны и взять курс на Сотхем. В самой Лузанне был куплен небольшой дом, в котором Морф оборудовал свою контору.

— Послушайте, Север! — сказал Лаций квестору. — У меня родилась идея. Почему бы вам самому не сплавать в Сотхем? Сядете завтра на наш корабль и через несколько дней будете в фактории. А дальше уже действуйте по обстоятельствам: или отправьте связным одного из наших агентов, или съездите в столицу сами. Если правда то, что Мехал настроен к нам дружески, никакой опасности в такой поездке нет, а узнать можно много. Все равно пока здесь особенно нечего делать, а я постараюсь через пару декад отправить за вами корабль.

— Вообще‑то, мне отец запретил покидать материк, — ответил Север, — но меня передали в ваше подчинение, поэтому, если я получу приказ, выполню его с удовольствием. Их язык я выучил неплохо, так что не вижу проблем.

— Считайте, что вы его уже получили! — обрадовал его Лаций. — Только постарайтесь никуда не влезть, чтобы мне потом не разбираться с вашим отцом и не посылать за вами людей. Оружием‑то хорошо владеете?

— И оружием, и всем тем, что можно использовать вместо него, — заверил консула Север. — Не беспокойтесь, ничего со мной не случится. Вы, главное, вовремя пришлите корабль, чтобы я там не застрял до осени.

Опасения Гела, что женщина будет задержкой в пути, не оправдались. Ее кобыла оказалась еще резвее его жеребца, и все время пути Лади скакала впереди, а Гел держался сзади и чуть в стороне, чтобы не наглотаться пыли. Передвигались легким галопом, временами переходя на шаг, чтобы дать возможность лошадям отдохнуть. Уже к вечеру они остановились поужинать в придорожном трактире. Трактирщик сделал пристройку для ночлега путников, и даже сам предложил им одну комнату на двоих, но Лади отказалась.

— Нам нет смысла у него ночевать, — пояснила она спутнику. — Мы вполне успеем добраться до города до того, как стража закроет на ночь ворота. Выспимся и утром продолжим путь. А если здесь ночевать, завтра мы с тобой должны будем или полдня потерять в городе, или ночевать в поле, потому что после Золема очень долго не будет жилья. Дальше с этим уже легче. Советую тебе не ковыряться в мясе, а плотно поесть. Больше сегодня есть не придется.

— А что так? — спросил он. — Разве запоздавших постояльцев не кормят?

— Кормят, — кивнула она. — Но мы вселимся очень поздно, а кормить будут тем же мясом. Не знаю, как ты, но я мясо на ночь не ем.

Все вышло так, как говорила наемница. После ужина они продолжили скачку, все чаще пуская уставших лошадей шагом, и, когда начало смеркаться, увидели впереди стены и башни Золема. К городским воротам подъехали незадолго до того, как их уже собрались запирать. Заплатив за въезд, они поспешили добраться до постоялого двора, пока совсем не стемнело.

— Вам одну комнату на двоих? — спросил хозяин, недовольный таким поздним вселением.

— Не храпишь? — спросила Лади спутника и, получив подтверждение, сказала хозяину: — Можно одну, если у вас в ней две кровати.

Когда хозяин ушел, и они остались в комнате одни, Лади закрыла засов, не стесняясь Гела, сняла дорожный костюм и легла в свою кровать.

— Залезешь ко мне ночью в кровать — оторву яйца, — пообещала она, повернулась на бок и тут же уснула.

Он бросил вещи в угол, положил у кровати меч, чтобы был под рукой, и последовал ее примеру. Утром он проснулся первым, разбудив Лади скрипом кровати, встал, оделся и, чтобы ей не мешать, вышел из комнаты. Наемница провозилась ненамного больше и вскоре спустилась к нему в трапезный зал. Они встали слишком рано, поэтому завтрак пришлось ждать. Некоторое время сидели молча, потом Гел спросил:

— Ты всегда такая? Я имею в виду, сторонишься мужчин? Или ты из тех женщин, которые обходятся без них? Может, я вызываю у тебя отвращение? Не подумай, что я к тебе клеюсь, просто интересно.

— Нет, я нормальная, — ответила Лади, ничуть не рассердившись на его любопытство. — Причин две. Во–первых, я недавно потеряла любимого человека, и боль потери еще слишком свежа, а, во–вторых, мы с тобой не герцоги, чтобы требовать помывку, да еще на ночь. После дня скачки в этом костюме — она провела рукой по своей кожаной одежде — от меня несет потом, несмотря на то что каждый раз меняю рубашку. А рядом с тобой вообще находиться невозможно. Я имею в виду, когда ты раздет. Сейчас терпимо. Сегодня на пути будет река, обязательно искупаюсь.

— Понятно, — ответил он, ничуть не обидевшись. — А я запаха не замечаю, привык, наверное. Хотя ты права: искупаться не помешает.

Оба проголодались, поэтому с аппетитом набросились на мясо с кашей, которое принес слуга. За мясом последовали тушеные овощи. Хмельного они к завтраку не заказывали. После еды сразу же забрали свои вещи и пошли на конюшню.

Лошади за ночь отдохнули и бодро бежали рысью по почти пустому в это время тракту.

— Лошадей гнать не будем, — сказала Лади перед отправкой. — К следующему городу доберемся гораздо раньше, чем приехали вчера в Золем, и смысла в тот же день отправляться дальше нет, если не хочешь ночевать на дороге.

— Ты здесь ездила, тебе видней, — согласился Гел. — Тогда давай хоть поболтаем. Скучно весь день ехать молча.

— Расскажи о себе, — попросил он, когда они уже далеко отъехали от города. — У тебя неприятности?

— Почему ты так решил? — спросила она.

— Ты ночью во сне стонала, — пояснил он. — И даже сбросила с себя одеяло. Пришлось вставать накрывать.

— Удивительно, что я не проснулась, — сказала Лади. — Наверное, расслабилась. И как это ты удержался от попытки забраться в мою кровать? Из‑за предупреждения?

— С трудом, — признался он. — Такие соблазнительные формы… И рубашка у тебя задралась. А не залез… Предупреждение ни при чем, просто от тебя так воняло!

— Нахал! — рассмеялась Лади. — Ладно, кое‑что расскажу. Ты прав: за разговором дорога короче.

Из ее рассказа Нел понял, что полтора года назад Лади работала в большом отряде, но потом случилось нечто, о чем она не стала говорить, после чего она со своим любимым и еще двумя наемниками подалась на побережье. Там они и осели, присоединяясь летом к другим отрядам, занимавшимся охраной купеческих караванов, а в зимнее время выполняя разовые работы. Примерно две декады назад они нанялись сопроводить караван в столицу королевства. Разбой на дорогах случался редко, а о крупных ватагах уже не слышали с прошлого лета, поэтому купец сэкономил на охране, наняв, кроме них, всего трех бойцов. За свою жадность ему пришлось заплатить и товаром, и собственной жизнью, когда в трех днях пути от побережья на них напали чьи‑то дружинники. Вряд ли этот грабеж проводился с согласия хозяина тех мест, скорее, дружинникам захотелось подзаработать. Нечасто, но такое случалось. Будь в караване больше охраны, их, скорее всего, пропустили бы, подождав добычу полегче. Свена убили в самом начале стрелой в глаз, поэтому Лади не осталась там умирать, а рванулась в сторону от дороги через не слишком густой лес. Ей вдогонку послали несколько стрел, но преследовать не стали. Позже она вернулась к месту боя и похоронила и своего любимого, и двух братьев–наемников.

— И куда теперь? — спросил Нел. — В Ордаг?

— Мне уже двадцать четыре, — сказала Лади. — И до сих пор ни семьи, ни детей. Сколько можно махать мечами? Ну продержусь я еще лет пять, а что потом? Кому я буду потом нужна? Денег мы со Свеном заработали немало… — она запнулась, понимая, что сказала лишнее — и все они лежат в торговых домах.

— Не бойся, — засмеялся Нел, правильно понявший ее заминку. — Вот чего я никогда не делал, так это не грабил женщин. Не думаю, что ты станешь исключением. Говори дальше.

— У герцога Аликсана очень большая армия, а значит, много офицеров.

— И одного из них ты решила заполучить в мужья, — кивнул Нел. — А как же любовь?

— Слушай, не трави душу! — рассердилась Лади. — С любовью или без нее, мне нужно заводить семью. Получится полюбить второй раз — хорошо, не получится, я своего мужа все равно постараюсь сделать счастливым!

— Расскажи мне о любви, — неожиданно для самого себя попросил парень.

— Зачем тебе? — растерялась Лади. — Как о ней можно рассказать?

— Мне интересно, — признался он. — Я занимался любовью со многими, но не заметил между ними большой разницы. Я знаю, что любовь есть, я читал…

— Ты умеешь читать? — вытаращилась на него наемница. — Вот бы никогда не подумала! Ты и книги…

— Научил один друг, — слегка смутился Гел. — Так скажешь или нет?

— Это трудно объяснить словами, — задумчиво сказала Лади, бросив на него странный взгляд. — Если мне захочется немного тепла, и я раздвину для тебя ноги, получу удовольствие и все. Мне будет все равно, ты со мной или кто‑то другой. В любви все иначе. Ты можешь быть более искусным и неутомимым любовником, чем мой Свен, но пока он жив, ты мне и даром не нужен. Я с ним получу несравненно больше счастья, несмотря на все твое искусство. Я хочу дарить ему радость не только в постели, а всей своей жизнью. Хочу иметь от него детей, быть с ним каждодневно и разделять в жизни все, что выпадет на нашу долю. А когда мы сожжем свою молодость в огне любви, я и тогда буду жить ради него, ловить каждый его взгляд, каждое слово и наслаждаться каждой минутой близости.

— Красиво сказала, — одобрил Гел. — Только, по–моему, во всем этом очень мало смысла.

— Глупо искать смысл в любви! — сказала Лади. — Да, она несет не только радости, но и горе. Но у меня она была, и я была счастлива! Может быть, мне повезет полюбить еще раз, но и тогда память о той любви останется во мне до конца. А ты это поймешь только тогда, когда полюбишь сам. Пока все мы для тебя лишь средство приятно провести время. И ты готов платить за это деньгами. А вот когда ты будешь готов заплатить за мгновения близости с женщиной своей жизнью, тогда ты поймешь, что ее полюбил!

Дальше до самой реки ехали молча. Река не пересекала тракт и находилась от него в нескольких минутах езды, поэтому пришлось съехать с дороги и провести коней в поводу через небольшую березовую рощу.

— Какое у ее название? — спросил Нел, привязывая своего коня к крайним деревьям.

— Не знаю, — ответила Лади. — Это нужно спрашивать у местных.

Сразу за рощей до самого берега был небольшой луг, который наемница пересекла бегом, быстро полностью разделась и вошла в воду.

«А хороша!» — подумал Нел, лаская взглядом стройную фигуру женщины.

В отличие от нее, Нел не спешил, поэтому разделся и пошел к воде, когда она уже вымылась и выходила на берег.

— Что так быстро‑то? — поинтересовался он. — Вода вроде не холодная.

— Ты мойся, — ответила она. — А я потом сделаю еще один заход.

Он с удовольствием обмыл действительно потное и грязное тело, сплавал к другому берегу и обратно, после чего вышел из воды, уже догадываясь, чем все закончится.

— Помылся? — спросила Лади. — Дай я тебя понюхаю!

Она поднялась с травы, потянулась всем телом, бросила на него взгляд, проверяя реакцию, и шагнула навстречу.

— С прошлого раза мы подготовили еще одну смесь и улучшили две других, — рассказывал профессор Дальнер, ведя Сергея с Альдой на испытательный полигон, который построили рядом с замком, огородив место, где стояли две баллисты, высоким забором. — Много хлопот доставила смесь для фитилей.

— Почему? — спросил Сергей. — В чем сложность?

— При выстреле фитиль гас, — ответил за профессора один из студентов. — При стрельбе из лука все нормально, а как стреляешь из баллисты, все гаснет. Пришлось добавлять селитру.

— И много у вас осталось селитры?

— Ничего не осталось, милорд, — ответил профессор. — Но смеси для фитилей наделали достаточно. Все остальное пошло на производство азотной кислоты.

— Зачем вам столько кислоты? — спросил Сергей. — Признавайтесь, опять возились с глицерином?

— Мы только попробовали, милорд, — ответил все тот же студент. — Все очистили, как только смогли. А проверку вели буквально по каплям. Профессор решил, что взрыв, скорее всего, происходит из‑за нагрева смеси. Поэтому нельзя лить кислоту в глицерин. У него плохая теплопроводность, и температура в зоне реакции повышается быстрее. Мы все проделывали на листовом стекле, немного меняя рецептуру. Лучшие результаты получили при пяти частях глицерина, трех — азотной кислоты и двух — серной. Мы подумали, что если все поместить в воду и перемешивать, то все получится, но профессор пробовать запретил.

— Правильно сделал! — сердито сказал Сергей. — Если когда и будем пробовать, то делать это будете не вы, а смертники, которым предложим заменить веревку рудниками.

— Кое‑что мы все‑таки придумали, милорд, — довольно сказал профессор. — Если смешать большой объем глицерина со смесью кислот, взрыв произойдет не сразу. Прореагирует примерно пятая часть смеси. Конечно, это расточительно, но если селитры будет много… Вот посмотрите на тот снаряд, который лежит отдельно от всех. В него не просто залита горючая смесь. Внутри есть еще один сосуд, в котором находятся две бутылки из тонкого стекла. В одной из них смесь кислот, во второй — глицерин. По моей мысли при выстреле бутылки должны разбиться и смесь вступит в реакцию. Даже если она не взорвется сама при подлете снаряда, нитроглицерин детонирует при ударе снаряда о землю и взорвет оболочку. При этом горючая смесь должна воспламениться и разлететься вокруг. Да и пары кислот тоже вещь неприятная, особенно для глаз. Единственный недостаток в том, что такие снаряды очень трудно перевозить. Нужно быть очень осторожным.

— Уже испытывали?

— Нет, милорд, — ответил студент. — Мы всего один и сделали, поэтому ждали вас.

— А это что?

— В этих кувшинах находятся образцы разработанных смесей. В этом чистая смесь продукта перегонки нефти со спиртом. Горит хорошо, но можно смыть большим количеством воды, да и спирт потихоньку испаряется. А это уже с добавлением растительных масел. Испарение гораздо меньше, а сама смесь получается липкая, да и горит жарче, особенно если добавить минералы. Вот в этом сера…

— Остановимся на варианте с маслом, — решил Сергей. — Масло для нас достать несложно. Давайте не будем сейчас жечь ваши образцы, а сразу же приступим к стрельбам. Заодно испытаем баллисту. Где, кстати, наш инженер?

— Он с утра уехал к деревенскому кузнецу, — пояснил профессор. — Они вдвоем делают новый аппарат для перегонки нефти. Думаю, мы обойдемся без него. Можно начинать?

— Командуйте, профессор, — разрешил Сергей. — Альда, давай отойдем в сторону, чтобы не мешать.

По команде профессора солдаты быстро разобрали забор со стороны реки и развернули в ее сторону одну из баллист.

— Стрелять будем по камням на речной отмели, — пояснил Дальнер. — Видите, груда камней выступает из воды? Их туда специально набросали солдаты. Мы уже пристрелялись, так что промахов быть не должно. Расстояние отсюда примерно триста шагов. Не вызовем пожара, а заодно посмотрим, как смесь горит в воде. Стрелять будем снарядами с добавлением масла. Начинайте! — разрешил он солдатам.

Баллиста была уже взведена, поэтому два солдата занялись наводкой на цель, а третий уложил на желоб сначала толкатель, а потом снаряд. К ним подбежал четвертый, подпаливший фитиль от горящего факела. Все, кроме одного, отбежали в разные стороны, а оставшийся дернул за веревку, освобождающую тетиву баллисты.

— Я же говорил, что попадем! — обрадовался профессор вспыхнувшему среди камней пламени. — Давайте съездим туда на экипаже. Это будет быстрее, чем бегать пешком.

Когда они подъехали к реке в открытом экипаже и спустились к воде, пламя еще полыхало вовсю, распространяя вокруг едкую вонь. Небольшие струйки жидкости стекали в воду и, продолжая гореть, уплывали вниз по течению.

— Я же говорил, что она будет гореть в воде! — сказал профессор. — Но, вообще‑то, большим количеством воды погасить можно. Вот если бы в нее добавить селитры…

— Ладно вам, профессор! — довольно сказал Сергей. — Прекрасный результат. Какой водой это будут заливать легионеры? Из фляжек? Давайте испытаем второй снаряд.

Все опять загрузились в экипаж и поехали обратно. Второй выстрел делали не в реку. По команде профессора баллисту задрали носом вверх, насколько это было возможно. Снаряд укладывали с особой осторожностью, причем профессор настоял, чтобы Сергей с Альдой укрылись за забором.

— По моим расчетам он должен взорваться в воздухе, — сказал он Сергею. — А если на земле, вы из‑за забора все равно увидите. А у меня на душе будет спокойней. Мало ли что может случиться!

Баллиста метнула в небо снаряд, за которым, затаив дыхание, наблюдали все присутствующие. Превратившись в точку на небе, он пошел вниз и вдруг превратился в огненный цветок. Мгновеньем позже долетел ослабленный расстоянием грохот взрыва.

— Поздравляю! — сказал Сергей профессору со студентом. — Жаль, что селитра созреет не раньше, чем через год и к началу войны мы ее не наделаем. Пошлите солдат проследить, чтобы от взрыва нигде ничего не загорелось, а мы с вами вернемся в замок. Пусть герцогиня едет в экипаже, а мы с вами пройдем пешком, заодно и поговорим.

— Работу по отработке снарядов вы, можно считать, закончили, — продолжил он, после того как профессор отдал все необходимые распоряжения, и они вдвоем пошли к воротам замка. — Теперь этих снарядов нужно наделать как можно больше. Помимо больших снарядов для баллист нужно будет наделать их меньших размеров, чтобы можно было бросать руками. В них уже можно использовать фитили с обычной пропиткой, не погаснут. Теперь вопросы по баллисте. На что она рассчитана?

— Наш инженер утверждает, что толкатели нужно заменять через двадцать выстрелов, тетиву — через сто, а вся баллиста рассчитана на три сотни выстрелов.

— Если я его не увижу, скажите сами, чтобы запускал в производство полсотни баллист, а из одной из двух уже готовых нужно стрелять подходящими по весу камнями, пока она не развалиться.

— А вы сейчас куда собрались, милорд?

— Съезжу с женой к баронам Кариш и не исключено, что у них и заночуем. Здесь у вас все дела идут прекрасно, и необходимости в моем присмотре нет. Только сдерживайте самоубийственные порывы своих студентов. У меня на вас очень большие планы, так что постарайтесь остаться в живых.

Двухпарусный корабль «Звезда империи» вышел из бухты, в которой располагался порт Лузанны, и взял курс на юг. Горная система, которая разделяла Сандор с Сотхемом на побережье, продолжалась и в заливе, выходя из него уже на побережье империи. Скрытые водой залива вершины не представляли опасности для мореплавателей, но были и такие места, в которых скалы выходили на поверхность или поднимались к ней опасно близко. О них знали и старались обходить, далеко уклоняясь к югу, чтобы вблизи берегов Сандора поворачивать на восток и идти в Сотхем вдоль побережья. Наличие на кораблях империи неизвестного в королевствах компаса позволяло плавать здесь летом без особого риска.

Северу на корабле выделили самую лучшую каюту, но он большую часть времени проводил на палубе, с детским восторгом всматриваясь в морской простор, слушая крики чаек и вдыхая свежий, напоенный запахами моря ветер. В Сотхем обычно добирались за два–три дня, в зависимости от ветра. И в этот раз они бросили якорь в порту Барина к исходу второго дня плавания. Разгрузку судна перенесли на утро, и вся команда осталась ночевать на корабле, поэтому на пирс сошли только Север и первый помощник капитана, который взялся отвести молодого человека в факторию и помочь донести его вещи. Идти пришлось минут пятнадцать, после чего еще столько же тарабанить в запертые ворота фактории и вести переговоры с заспанным сторожем. Наконец пришел приказчик, нанятый Альтом Мортом и приплывший на другом корабле тремя днями раньше, и отвел злого, как демон, Севера в свободную комнату взятого в аренду дома. Утром квестор направился искать Тира Дмитра, чтобы у него узнать, куда подевались агенты. Найденный после долгих поисков купец сначала его не узнал, а потом рассыпался в извинениях и отвел в свой дом, где накормил завтраком.

— Где ваши люди, господин квестор, того я знать не могу, — виновато сказал он Северу. — Привезти я их привез и приют дал на первое время, а потом они все переселились из порта в город. Так что искать их нужно там. Если захотите поехать, могу предложить свой экипаж.

— А где мне лучше устроиться самому? — спросил его Север. — Какой постоялый двор посоветуете?

— Из приличных и не очень дорогих здесь только «Матушка Жоке», — ответил Тир. — Я его, кстати, и всем остальным советовал, так что, возможно, вы их там и найдете.

— Тогда, любезный хозяин, я воспользуюсь вашим предложением. Кучер знает, куда ехать?

Через час Север вздохнул с облегчением, вселившись во вполне приличный двухкомнатный номер в рекомендованном ему заведении, расположенном в самом центре города рядом с магистратом. Двое слуг помогли ему принести и разобрать вещи, двое других быстро сервировали стол в гостиной к обеду такими блюдами, от одного вида которых рот наполнился слюной. Жизнь налаживалась, и довольный Север с аппетитом пообедал и подошел к хозяину заведения справиться о своих людях. Разговор он решил начать издалека.

— Скажите, любезный хозяин, чем вызвано такое странное название заведения? — спросил он у невысокого флегматичного человека, сидевшего за хозяйской конторкой. — Я даже вначале подумал, что хозяйка двора — женщина.

— Правильно подумали, — равнодушно ответил тот. — Хозяйка здесь никогда не сидит и вообще редко появляется, а я здешний управляющий.

— Вы знаете, я приезжий…

— Я это уже понял по акценту, — перебил его управляющий. — Вы, сударь, можете не тратить время на вступление. Если вам от меня что‑то нужно, так и скажите. Все, что в моих силах, я для вас сделаю. Это моя прямая обязанность.

— Приятно иметь дело с таким предупредительным человеком, как вы! — польстил ему Север. — Я хотел бы узнать, не проживает ли у вас господин Эгар Жано?

— Эгар Жано? — переспросил управляющий. — Был такой. Его вчера убили.

— Как? — оторопел квестор. — Почему?

— Как его убивали этого я вам сказать не могу, лично не присутствовал, а вот на вопрос почему, ответить могу. Он перебрал вина и оскорбительно отозвался о ком‑то из посетителей трапезного зала. У нас здесь принимают пищу не только постояльцы, прийти может любой. Вот они и вышли на площадь выяснить отношения. У нас это обычное дело.

— А Жорес Горли?

— Этого тоже убили.

— А его‑то за что?!

— По нему я вам, к сожалению, вообще ничего сказать не могу. Это вам нужно обратиться в городскую стражу. От них приходил человек, чтобы вернуть нам найденные при трупе ключи. У нас на каждом есть своя бирка.

— А Орди Ланше? Этот, надеюсь, еще жив?

— Этого я вам сказать не могу. Три дня назад, когда от нас съезжал, был еще жив. Нет, куда он отправился я не знаю.

Как выяснил расстроенный Север, остальные двое агентов в заведение не вселялись.

«И что теперь делать? — думал он, лежа на кушетке в гостиной. — Пока они сами не выйдут на связь, я их разыскать не смогу. Остается или возвращаться ни с чем, или самому ехать в столицу. Возвращаться с пустыми руками и докладом о гибели двух агентов из пяти? После такого его точно уберут от дела. Тот же Селий Кларт и уберет. Но ехать через все королевство одному… Нужно еще раз поговорить с управляющим».

На вопрос, как лучше всего добраться до столицы, управляющий ответил:

— Я бы вам настоятельно рекомендовал взять наемную охрану. Еще год назад без этого вполне можно было обойтись, а сейчас вы рискуете просто не доехать. Неудачная война и уход из армии короля недовольных привели к разбою на дорогах. Убивают редко, но обчищают до нитки. В вас только слепой не увидит иностранца, а у нас к ним и раньше не слишком тепло относились, а сейчас и подавно. Только за одно это лишитесь головы.

— А где у вас договариваются с наемниками?

— Не стоит вам, право, самому бродить по городу, а то можете составить компанию двум своим приятелям. Давайте я пошлю слугу в трактир, где собираются наемники, и он к вам приведет командира небольшого отряда. А уж вы с ним потом договаривайтесь.

За шесть дней пути к столице Север свою охрану тихо возненавидел. Семь угрюмых, неразговорчивых громил, от одного вида которых по спине бежали мурашки, не давали ему никакой свободы, охраняя так, как стража охраняет каторжника.

— Мы дали слово, что довезем вас до столицы живого и здорового, — отвечал на жалобу Севера их старший. — Нужен вам этот веселый дом! Ничего в нем веселого нет. Потерпите до столицы, вот там будет веселье. Уже недолго осталось, завтра будем на месте. Вам куда в столице?

— В королевский дворец! — разозлился квестор. — Ладно, нельзя в веселый дом, но здесь хоть девицы есть? Я уже декаду без женщины!

— Я спрошу у хозяина, — пообещал наемник и не соврал.

Вскоре после ужина к нему в номер постучала миловидная девушка лет шестнадцати, с которой он очень неплохо провел время, без сожаления отсыпав ей утром в ладони горсть серебра. Позавтракав, они сразу же тронулись в путь, как обычно, не дав ему отдохнуть после еды. Он уже тихо ненавидел дорогу, но утешал себя мыслью, что осталось совсем немного. Пообедали в придорожном трактире, а вскоре после того, как его покинули, вдали показалась столица Сотхема. Когда подъехали к воротам, увидели возле них длинную очередь конных и пеших. Повозок не было, видимо, грузы доставляли другой дорогой. К удивлению Севера, командир наемников не стал пристраиваться в хвост очереди, а нахально направился прямо в ворота. Остальные поехали вслед за ним, оттеснив к воротам и его коня. Входные деньги тоже не заплатили, хотя он видел, что стража у ворот их собирает. Ни стража, ни ожидающие не возмутились подобной выходке, их просто молча пропустили и опять занялись своим делом.

— Ну вот мы и приехали! — сказал командир наемников, насмешливо глядя в лицо квестору. — Осталось только, как вы и хотели, доставить вас в королевский дворец. Это здесь недалеко. Только сначала, Север Лоран, сдайте все ваше оружие. И не советую вам испытывать на нас то, чему вас учили. Ничего хорошего для вас из этого не выйдет. Если будете себя нормально вести, возможно, еще когда‑нибудь увидите отца.

 

Глава 6

— Ваша светлость, это надо одеть на лицо, иначе там никак невозможно! — сказал сержант, протягивая Сергею относительно чистый кусок ткани. — Она пропитана водой. Завяжите так, чтобы дышать только через нее.

Даже здесь за забором воняло так, что перехватывало дыхание, поэтому Сергей не стал возражать и плотно обвязал лицо. Сразу стало легче дышать, но это облегчение было ненадолго. Стоило открыть калитку и зайти внутрь, как выворачивающий внутренности запах стал проникать через повязку, кроме того начали слезиться глаза.

— Сколько здесь тошнильниц? — спросил он сержанта.

— Два десятка полных и еще пять заполняем, ваша светлость, — ответил тот. — Лейтенант говорил, что будут копать еще пять.

— Больше ничего здесь не копать! — приказал Сергей. — Наполняете те, которые уже готовы и все. Часть забора разберите, чтобы хоть немного продувало. Как вы только здесь живете! Если разборка забора не поможет, будем строить новый дом подальше отсюда. Вряд ли это добро отсюда унесут в ваше отсутствие. Одно дело прийти все это помешать, другое — жить в такой вони постоянно. Могли бы и сами ко мне обратиться, не дожидаясь, пока я к вам приду!

— Привыкли, ваша светлость, — пожал плечами сержант. — Только есть ходим в лагеря, здесь этим заниматься никак невозможно.

Они подошли к одной из ям, прозванных солдатами тошнильницами. Наполнявшая яму почти до самых краев масса слабо пузырилась. Рядом лежали шесты, которыми солдаты все это перемешивали.

— Добавьте еще немного золы и хватит, — сказал Сергей. — И перемешивайте раз в день, думаю, этого будет достаточно. Воды больше не лейте, ее и без того много. Те ямы, которые заложили первыми, к осени вообще больше не будем мешать и забросаем соломой. Плотники сколотят навесы, которые надо будет над ними поставить. А вам придется копать канавы для отвода дождевой воды, чтобы она нам не испортила работу и не разнесла эту гадость по всей территории.

— Сделаем, ваша светлость, — повеселел сержант.

Когда уже шли обратно, Сергей увидел переминающегося у калитки лейтенанта. Повязки у него не было, поэтому он не решил заходить внутрь.

— Что случилось, лейтенант? — спросил он, подойдя ближе.

Офицеров в армии было слишком много, чтобы он мог запомнить имя каждого. Этого лейтенанта он знал только в лицо.

— Прибыл посыльный от графа Лишнея, — сказал офицер. — Вас, милорд, во дворце ждет гонец от герцога Лантара. Сам герцог едет к вам с визитом и должен прибыть завтра к утру.

— Вот что, лейтенант, — сказал Сергей. — Давайте немного отсюда отойдем. Я сейчас уйду, а вы найдите майора Сажа и передайте ему мой приказ. Пусть обойдет все два десятка объектов с тошнильницами и даст указания частично разобрать заборы, чтобы солдатам было легче дышать. И уже нужно готовиться к дождям. Мало ли, что лето: работы у нас много. Плотники начали готовить материалы для навесов, а солдаты пусть копают дренажные канавы. И в старые ямы воду больше не лить. Если где воняет чересчур сильно, как здесь, строить новые дома за оградой. Все поняли? Идите!

Лейтенант отдал честь и почти бегом бросился прочь от объекта.

«Если из этой затеи ничего не выйдет, я с этими ямами все равно войду в историю — подумал Сергей, отдавая повязку сержанту. — Хорошо, что я не король и здесь не в ходу клички для герцогов. А то точно прозвали бы Сергом вонючим».

Он прошел к домику штаба полка, которому не повезло стоять по соседству с тошнильницами, за своим конем и охраной.

— Проверили, милорд? — встретил его вопросом командир полка. — Я прав?

— Правы, Джордан, — Согласился Сергей. — Вам не повезло, все остальные объекты мы ставили уже гораздо дальше от войск. Давайте сделаем так. Штаб вы перенесете в расположение первого батальона, а второй батальон убираете отсюда к соседнему полку, там есть место. Если хотите дышать свежим воздухом, поработаете. А, как похолодает, запаха не будет вообще. Если нужна помощь, обращайтесь к генералу Севоржу.

Лагеря по занимаемой площади были уже в два раза больше нового города, поэтому Сергею пришлось потратить полчаса, чтобы выбраться к столице, и еще столько же времени прошло, прежде чем он очутился в своем кабинете. Гонцом оказался подросший и возмужавший Петр Садиш, бывший некогда оруженосцем барона Вогара в дружине графа Продера.

— Приветствую, ваша светлость! — сказал он, во все глаза глядя на Сергея. — Вам письмо от герцога Лантара!

— Что, изменился я, Петр? — спросил Сергей, забирая конверт. — Ты уже тоже не мальчишка, вон как вымахал! Что с бароном Содером не знаешь?

— Служит в армии герцога, ваша светлость!

— Достаточно милорда. Что тебе приказал Аленар?

— Он сказал дожидаться его в столице, милорд. Сам герцог с графом Родли должны прибыть в Ордаг до полудня.

— Родли — это человек герцога Лазони?

— Да, милорд. Он к нам прибыл пять дней назад, а на следующий день герцог вместе с ним выехал к вам.

— Понятно, — сказал Сергей, еще раз пробежав глазами короткий текст письма. — Тогда отдыхай. Подойди в приемной к секретарю, он насчет тебя распорядиться.

Дождавшись, пока Петр покинет кабинет, Сергей откинулся на спинку кресла и задумался. Произошло явно что‑то важное, иначе Лантар не стал бы к нему ехать, не предупредив об этом заранее, да еще вместе с посланцем Лазони. Граф, как было известно Сергею, был доверенным лицом своего герцога, а значит, важной фигурой. Лазони возжелал короны и ищет поддержки? Или это опять связано с Рошти и его сынком? Он знал, что узел проблем, связанных с королевской властью в Сандоре, придется разрубать, но надеялся, что это произойдет уже после войны с империей. Так или иначе, назревали важные события и отсидеться, не принимая в них участия, вряд ли получиться. Он только хотел попросить Рашта вызвать Лишнея, как тот пришел сам. Раздался стук в дверь и после разрешения в кабинет вошли Лишней и Сатарди.

— Садитесь, господа, — пригласил Сергей. — Вы очень вовремя, я уже хотел за вами посылать.

— Что пишет герцог? — спросил Джок. — В чем причина его визита?

— Это он бумаге не доверил, — покачал головой Сергей. — В письме только написано, что с ним едет граф Родли. Гонца прислали, чтобы соблюсти приличия и не нагрянуть к нам неожиданно, а для чего писалось это — он бросил конверт на стол — я спрошу у Аленара. Что у нас по поводу сына Рошти? В чем проблема?

— Уже ни в чем, — ответил Джок. — В его окружении с недавних пор есть наши люди. Если вы отдадите приказ…

— Ладно, — сказал Сергей. — Посмотрим, с чем к нам едут гости, а потом будем решать. Мне кажется, Лазони нацелился на корону.

— Мы его поддержим? — осторожно спросил Сатарди.

— Еще не знаю, — ответил Сергей. — Не хотелось сейчас затевать свару. Послушаем, что они скажут. Что ваши люди передают по Рошти?

— Сам король усиленно занимается армией. А его сын по–прежнему ничем, кроме светской жизни, заниматься не хочет. Прямые выпады против вас прекратились, но среди своих он не стесняется. Как вы там говорили, милорд? Горбатого могила исправит? Очень точное выражение, как раз про принца.

— Подождем гостей, — повторил Сергей. — Если ничего не изменилось или стало еще хуже, вы ему эту могилу организуете. По империи что‑нибудь есть?

— Если и есть, то сведения еще на побережье, — ответил Джок. — Маловато прошло времени для результатов, разве что кому‑нибудь из моих парней повезет. Гости из империи у нас пока тоже не замечены. У меня есть несколько человек на трактах, ведущих к побережью. Если они увидят подозрительных людей, мы об этом узнаем.

— Вы вроде посылали кого‑то в окружение Лазони. Эти люди ничего не сообщили?

— Там один человек, — ответил Сатарди. — Пока было только сообщение, что он прижился. Если что‑то еще и отправлено, до нас оно не дошло.

— Скверно, что здесь нет голубей! — с досадой сказал Сергей. — Столько времени приходится ждать вестей, а многое из добытого станет бесполезным только потому, что устареет!

— Что это такое — голуби? — спросил Лишней.

— Птицы размером с ворону, только светлые. Выводятся в специальных домиках и живут рядом с людьми. Используется их особенность всегда стремиться к дому и находить к нему дорогу за многие сотни лер от него. Если вы дадите своему агенту клетку с такими птицами, он может выпускать их одну за другой, привязывая к лапкам свои донесения. А вы их через пару дней прочитаете, когда голубь вернется в родной домик. Если учитывать, что птица летит напрямую и отдыхает меньше человека, скорость передачи посланий увеличится раза в три. И людей гонять придется редко, только чтобы привести всех птиц обратно.

— Интересная мысль! — сказал Лишней. — Я найду кому это поручить. Вряд ли такие способности свойственны только вашим голубям, наверное, и других птиц этому можно научить.

Расставшись с особистами, Сергей направился к своим женщинам. Альда сидела в гостиной с гитарой, подбирая мелодию к последней спетой им песне, а Лани валялась здесь же на кушетке с книгой в руках.

— Ты их еще не все перечитала? — спросил он сестру. — И почему опять здесь? Снова молодежь выгнала?

— А тебе и жалко, — отозвалась Лани. — Молодежь ни при чем, мне просто одной скучно, а бренчание Альды читать не мешает. Если захотите побыть вдвоем, скажете.

— Принц Камил что пишет?

— Ой, я совсем забыла! — вскочила с кушетки сестра. — Там же еще тебе было письмо от его отца!

— Живо тащи сюда! Что это еще за манеры — забывать о важных письмах! Наверное, это из‑за чтения этих книг! По какому разу уже перечитываешь? По третьему?

— И вовсе не по третьему! Я их и по два раза еще не все перечитала! А тебя все равно дома не было. Не рычи, сейчас принесу!

— Не шуми на нее, — заступилась за Лани Альда. — Ничего срочного в письме Ива быть не должно, иначе курьер его передал бы мне или секретарю, а не отдал бы ей вместе с письмом принца.

— Вот оно, держи! — вернулась Лани. — Пойду я к себе, здесь вы мне все равно не дадите нормально читать.

Сергей вскрыл небольшой конверт и прочитал:

«Приветствую моего будущего родственника! Получил оба ваших письма, герцог, но по ряду причин не смог сразу ответить. Вы сообщили очень тревожные новости, в которые, если честно, слабо верится. У меня очень ограниченные возможности их проверить, но я все‑таки попробую. Могу Вас сразу заверить в том, что если вторжение империи все‑таки произойдет, я окажу вам всемерную поддержку деньгами и оружием и пришлю под ваше командование пять тысяч бойцов своей армии. Я связался с королевой Аглаей, которая, оказывается, тоже получила подобное послание от короля Рошти. Мы с ней умные люди, и прекрасно понимаем, что после вашего падения будем следующей целью. Несмотря на то что она на вас сердита за своего родственника, часть своей армии она предоставит вам, а не вашему королю. Писать вам об этом она сама не захотела и попросила это сделать меня. Возможные усилия по укреплению своей обороны мы предпримем. К вам будет просьба. Если вы получите убедительные доказательства войны с империей, прошу сообщить и нам. При их наличии наши усилия будут удвоены. Мы приглашаем посетить нас с визитом вашу сестру и будем рады, если приглашение будет принято. Ив Барни».

— Ну и что он пишет? — спросила Альда, оторвавшись от гитары.

— Прочти сама, — протянул он ей письмо.

— Они обещают десять тысяч воинов, — сказала жена, возвращая ему письмо. — Это без армии Лантара уже почти сорок тысяч.

— Вот–вот, — недовольно ответил Сергей. — Этого все равно мало. Выставь против большой армии еще большие силы, но не сразу, а по частям, и она все эти силы разделает под орех! Десять тысяч они дают! Спасибо, конечно, но могли бы дать и двадцать, и тридцать! Если нас сметут, им эти солдаты все равно не помогут. Но я их тоже прекрасно понимаю. Все уже сотни лет сосуществуют бок о бок с империей, и ни разу она не посягнула на эти земли. Так почему именно сейчас? Потому, что это сказал я или приснилось кому‑то из Высших? Нужны доказательства, иначе все отделаются полумерами. И все наши, кроме разве что Лантара, подергаются для вида, а толку от таких телодвижений… Вон Рошти собирает армию. Думаешь, это из‑за того, что так уж он мне поверил? Он ее не столько против империи собирает, сколько против меня! А я его еще вынужденно подталкиваю, чтобы собирал побольше! Скверная ситуация, когда горит дом, а жильцы, вместо того чтобы дружно его тушить, начинают выбрасывать свою горящую мебель в комнаты к соседям. У нас сейчас примерно то же самое. Как защищаться, если не знаешь, что будет делать тот же король? Встанет с тобой плечом к плечу или ударит в спину?

— Я всегда считала Рошти умным человеком, — сказала Альда.

— Я тоже его им считал. Никогда не думал, что власть и зависть могут настолько разъедать душу и туманить ум. Я ему верил, поэтому и поддержал. А теперь я уже ни в чем не уверен!

— Говорят, Аленар прислал гонца и приезжает сам. Не знаешь, с чем он едет?

— Он едет с доверенным человеком Лазани, а что они нам везут, узнаем завтра. Письмо Аленар прислал, но в нем нет ничего важного.

— Лани отправим погостить к ее Камилу?

— Думаю, что на месяц отпустить можно.

— Тогда пойду ее обрадую, — Альда отложила гитару и подошла к мужу. — Не беспокойся ты так! Все у нас будет хорошо!

Север сидел в полутемной камере на широкой деревянной лавке, которая служила здесь кроватью, уставившись взглядом в покрывавшую каменный пол солому, и в голове вертелась одна единственная мысль:

«О боги! Какой же я идиот!»

Сильно воняло мочой и мышами, а на небольшом обшарпанном столике стоял обед, от одного вида которого квестора чуть не вывернуло наизнанку. Ему было абсолютно ясно, что и его, и его людей кто‑то сдал. Кто? Сейчас это для него было неважно. Может быть, это был прикормленный Мехалом Тир Дмитр, может быть, кто‑то другой. Даже если Лацию или отцу удастся его отсюда вытянуть, можно считать, что свою карьеру он загубил напрочь.

Загремел засов, и в открывшуюся дверь камеры вошли двое. Одним, очевидно, был стражник, а вот другой явно был птицей поважнее. Он махнул рукой, и стражник выскочил из камеры, чтобы через минуту вернуться со стулом. Брезгливо его осмотрев, этот тип уселся напротив Севера и с интересом на него уставился.

— Младший квестор Север Лоран, вы полностью отдаете себе отчет в том, в каком положении оказались? — спросил он неприятным гнусавым голосом.

— Квестор, — поправил его Север. — Меня недавно повысили. Пока со мной никто не говорил, вы первый. Вот и просветите, на каком основании меня здесь держат? Вы ведь вроде бы пока не воюете с империей? Мне казалось, что у нас хорошие отношения.

— Нам тоже так казалось, — согласился его собеседник. — Видите ли, Лоран, в отличие от тех дилетантов, которые сидят в вашей разведке, в нашей работают настоящие профессионалы.

— Ну почему же дилетанты? — возмутился Север.

— Чтобы что‑то хорошо делать, надо этим заниматься постоянно! — назидательно сказал гнусавый. — А с кем было работать вам? Наши королевства вас до недавних пор не интересовали, а союз королевств вам не по зубам. И кто остается? Кочевники и лесные дикари. Какие из вас разведчики? Смех один. Боевая подготовка неплохая, а все остальное…

— И зачем я вам тогда нужен?

— Лично мне вы не нужны, — сообщил ему гнусавый. — Все, что нам было нужно, сообщили четыре ваших агента после того, как наслушались криков пятого. От него в их присутствии три дня отрезали по кусочку, пока он весь не кончился. И королю вы здесь не нужны.

— Тогда отправьте меня домой, — предложил он. — Отец может заплатить за меня немалую сумму.

— Отправим, — согласился гнусавый. — Но только не домой. Король хочет подарить вас одному человеку. У него с ним не очень хорошие отношения, и таким подарком он их хочет улучшить.

— И кто же этот человек?

— У вас хорошие нервы, — одобрил гнусавый. — Вас подарят тому, для кого вы действительно важны. Этот человек — герцог Аликсан. Слышали, наверное? Он оказал нашему королю большую услугу, предупредив о ваших замыслах, теперь король хочет сделать ответную любезность. Если будете себя умно вести, вполне возможно, попадете домой или неплохо устроитесь при дворе герцога. Аликсану важен свидетель замыслов ваших соотечественников. Вы в этом качестве подходите идеально. Напоследок просто хочу вас предупредить от бесполезных попыток побега, когда вас повезут в Сандор. Да и там вам не стоит запираться и заставлять герцога применять к вам крайние меры. Поверьте, у нас умеют пытать не хуже, чем в вашей службе защиты империи, да и у Аликсана хорошие специалисты. Раз не повезло попасться, лучший для вас выход — делать то, что вам говорят.

— Так откуда ты все‑таки? — спросила Лади, водя пальцами по груди Гела. — Из империи?

Они лежали на сдвинутых вместе кроватях в снятой комнате постоялого двора в центре большого города Сорма, находящегося на полпути от побережья до Ордага.

— Почему ты так решила? — спросил Гел, и она почувствовала, как он напрягся.

— Меня можешь не бояться, — сказала она парню. — Кем бы ты ни был, я тебя выдавать не побегу. Если что, просто разойдемся в разные стороны. А насчет империи догадаться несложно. Хоть ты прекрасно выучил язык, акцент все равно чувствуется. Через полгода он исчезнет, но пока в тебе любой распознает чужака. Мы встретились на побережье, но говоришь ты не так, как сотхемцы. В Дюже вообще коверкают язык, а в Барни говорят почти так же, как у нас, но в некоторых словах иначе делают ударение. Остается только империя. Да и лицом ты похож на имперских купцов, я на их в Лузанне насмотрелась.

— А что, если из империи?

— Для меня все равно, но многих это заинтересует. От вас приезжают одни купцы, да и те не вылезают из портовых городов. Кажется, я где‑то слышала, что им это запрещено. А тебя понесло в армию Аликсана. В тебе нетрудно опознать бойца, причем бойца сильного. С тобой захотят разобраться, попробуют задержать. И что ты тогда станешь делать? Убивать?

— А если даже и так?

— Тогда ты конченый человек. Тебя объявят в розыск и рано или поздно поймают. И чем больше ты будешь сопротивляться, чем больше будет на твоих руках крови, тем страшней будет конец. Я бы на твоем месте повернула коня и вернулась.

— Мне нельзя вернуться! — покачал он головой.

— Вы хотите воевать? — спросила Лади. — Ваш Сенат совсем чокнулся!

— Почему ты так решила? — заинтересовался он.

— Насчет войны или Сената?

— И то, и другое.

— Если кто‑то резко меняет поведение, это всегда не просто так и имеет причину. Зачем ты едешь в армию к самому сильному герцогу Сандора? Я думаю, ответ напрашивается сам собой. Тех, кто тебя послал, интересует, с чем им здесь придется столкнуться. Я не права? А насчет безумства… Я не была в империи, но я о ней читала.

— Ты, читала?

— Удивительно, правда? Я ведь не всю жизнь шляюсь в коже с клинками за спиной. Когда‑то у меня была большая по нашим меркам семья: мать, отец и два брата. Отец держал небольшую аптеку, а мать ему помогала. Жили мы очень неплохо и, я думаю, останься я в семье, приданым меня обеспечили бы. Меня погубила страсть к чтению. Читала я все, что можно было достать, и в основном это были романы о любви прекрасных дам и отважных юношей. В юности обычно думают не головой, а другими частями тела. Я в этом исключением не была. Начитавшись, я заболела идеей стать благородной дамой. Дворянство можно завоевать либо выйдя замуж за дворянина, либо с мечом в руках. Я была не настолько глупа, чтобы надеяться на первое, а вот ума отказаться от второго не хватило.

— И как же это тебе удалось? — с любопытством спросил он.

— Неважно. Это долгая история. Если интересно, когда‑нибудь расскажу, если ты меня раньше не убьешь. Так вот, среди прочих книг мне попалась и пара книг о вашей империи. Книги очень старые, но вряд ли у вас много поменялось с тех пор, как их писали. Поправь меня, если я в чем ошибаюсь. Вы сотни лет воюете с кочевыми народами, населяющими огромные степные пространства, и на это уходит много сил. Вы дрались с Союзом королевств и не смогли одержать вверх. Сейчас у вас с ними общая граница, которую обе стороны охраняют большими силами. Так?

— Все так, — согласился он. — Ну и что?

— Ты же умный человек, Гел! — рассердилась Лади. — Подумай сам своей головой! Возможно, вы как‑то усмирили кочевников, но такое может быть только на время, пока побитых перережут другие племена и займут их место. А всю степь вы никогда не вычистите! Значит, ваш император или Сенат, не знаю уж, кто там это решает, задумали захватить нас быстро, пока не опомнились кочевники или не воспользовался ситуацией союз королевств. А вот быстрой победы у вас не получится, можешь мне поверить! Мы можем сто раз собачиться между собой, но стоит прийти чужим, все вспомнят, что мы когда‑то были одним народом. Когда‑то мы от вас сбежали, сейчас нам бежать некуда. Самый глупый человек поймет, что вы пришли навсегда, и весь его мир с вашим приходом рухнет. Обычно в усобицах дерется только дворянство со своими дружинами. Иногда еще собирают ополчение, а большинству остальных на эти склоки наплевать, лишь бы их не трогали. С вами все будет иначе. Не знаю, как там с этим в империи, но у нас каждый второй крестьянин неплохой лучник. Я слышала, что в войну с Мехалом Аликсан дал крестьянам боевые луки и те выкашивали сотхемскую армию! В империи еще есть рабство, а у нас о нем давно забыли! И вспоминать снова не захочет никто!

— Я не думаю, что решения у нас принимают глупые люди, — сказал Гел. — Наверняка все это должны были учесть.

— Ага! — едко сказала она. — Умные и предусмотрительные. Совсем такие же, как и те, которые послали тебя. Много мне понадобилось времени, чтобы тебя раскусить? Я уверена, что наши никогда не послали бы к вам неподготовленного человека. По–хорошему, тебе нужно было несколько месяцев пожить в Лузанне, получше узнать нашу жизнь и избавиться от акцента. Мне кажется, что это можно объяснить вашим высокомерием и пренебрежительным отношением ко всем этим дикарям, которые живут за проливом. У нас есть поговорка, что когда много силы, можно прожить и без ума. Давай я тебе расскажу одну историю. Дело было три года назад. В то время наш отряд ненадолго задержался в Залеме. Есть такой город в графстве Продер. В каждом большом городе найдется постоялый двор, где обычно устраиваются наемники, был такой и в Залеме. Там мы познакомились с наемниками из другого отряда, меньшего, чем наш. В нем тоже была девушка, которая мне очень понравилась. Наши капитаны поначалу даже хотели объединить отряды на летний сезон, но так и не договорились. У них в отряде был один здоровяк, сильный как бык. Ты тоже очень силен, но он был раза в два сильнее. Как водится, особым умом он не отличался, а на всех, кто слабее, плевал. Несколько дней все сидели без заказов. Настроение было хреновое, и многие мужики заливали его брагой, мотаясь по кабакам и трактирам. Из одного такого похода этот здоровяк не вернулся. Те, кто с ним ходил, рассказали, что его убил ударом кинжала в поединке парнишка лет пятнадцати, причем убил честно, не прибегая к подлым уловкам, только за счет ловкости и быстроты. Понял, к чему я тебе все это рассказывала?

— Сила это еще не все.

— Правильно. У любого противника может найтись то, что станет для тебя неприятным сюрпризом. Поэтому не стоит лезть в драку, если ты не уверен в победе. У умных людей уверенность должна подкрепляться не только своей силой, но и знанием противника, а вы на нас демонстративно сотни лет не обращали внимания, а теперь почему‑то сочли слабыми. И ладно бы не было противников, кроме нас. Ты мне скажи, у тебя родственники в империи остались?

— Нет никого.

— Ну и наплюй ты на свое задание и оставайся у нас. Если хочешь, я тебе помогу. Денег у меня достаточно. Снимем в Ордаге домик…

— Я подумаю, Лади, — ответил он, прижав к груди ее голову. — Спи.

«И что мне теперь с ней делать? — думал он, слушая тихое дыхание уснувшей женщины. — Убивать не хочется, да и не верю я в то, что она меня выдаст, скорее, наоборот, поможет. А мне‑то что делать? Если она права, и во мне так легко распознать чужого, я ничего не добьюсь. Сказаться немым? У них свои жесты и особенности поведения, которые я не знаю. Наверное, поселиться с ней в столице и присмотреться к местной жизни будет самым верным решением. Заодно и о герцоге немало узнаю. Наверняка многие из горожан вместе с ним воевали в прошлую войну, и им есть что рассказать. Может быть, и от акцента удастся избавиться».

— Где Север? — любой, кто не знал Селия Кларта, решил бы, что этот вопрос задан спокойным, даже флегматичным человеком.

На самом деле квестор был в бешенстве, к которому примешивалась немалая толика страха.

— Он выполняет мое задание, — уклончиво ответил Лаций. — Если вам нужно решить что‑либо, я…

— Кто дал вам право отправлять его в Сотхем? — все еще сдерживаясь, спросил Селий. — Он вам говорил, что ему запрещено покидать империю?

— Отец не может ему запретить выполнять свой долг! — высокопарно ответил Лаций и квестора наконец прорвало.

— Идиот! — заорал он на опешившего Лация. — Ни один из ответственных работников стола не имеет права покидать империю! С его отцом у вас будет отдельный разговор! О боги, ведь предупреждали меня, что нельзя допускать вас до этого дела!

— Что вы себе позволяете, квестор! — пришел в себя Лаций. — Если есть такое правило, его нужно было донести до меня, а вы этого не сделали! А теперь оскорбляете человека по положению намного выше вас!

— Если молодой Лоран не вернется, мы с вами окажемся в одной куче дерьма, консул! — ответил Селий, усилием воли беря себя в руки. — И ваше положение, и ваши прошлые заслуги вам очень мало помогут. И на отца–сенатора можете особо не рассчитывать. Семья Лоран — одна из пяти самых богатых и влиятельных семей в империи! Слава богам за то, что это была не моя идея — поручить вам работу с нашим столом. Иначе я за свою жизнь не дал бы даже серебряной монеты! Когда в порту будет хоть один из ваших кораблей?

— Сегодня ночью должен приплыть тот, на котором я отправлял Севера, — ответил расстроенный Лаций. — Это если не помешает погода.

— Утром поезжайте в порт и прикажите капитану готовить судно к отправке! — приказным тоном сказал Селий. — Начнет возражать, оплатите рейс вдвое. К полудню должны прибыть два работника, которых я вызвал вам в помощь, их и отправим за Севером.

— Они хоть знают язык? — спросил консул. — Север мог поехать в столицу.

— Не знают они языка! — мрачно ответил Селий. — Не найдут Севера в Барине, поедут в столицу. Возьмут для общения с местными вашего приказчика и наймут охрану. И учтите, что если они не вернуться, ехать придется уже нам с вами. Что бы с нами не случилось в Сотхеме, это будет лучше нашей участи, если мы останемся здесь.

— Тогда я, после того как их отправим, съезжу в столицу, — сказал Лаций. — Отвезу в семью жену и посоветуюсь с отцом.

— Я еду с вами! — решил квестор. — Надо кое с кем переговорить и предпринять кое–какие меры на случай самого плохого исхода. Демоны бы вас побрали, консул, с вашей победой!

 

Глава 7

Приехавших гостей Сергей вышел встречать сам. Он спустился по лестнице парадного подъезда, когда кучер подкатил карету к ее ступеням и остановил лошадей. Сопровождавшие Лантара гвардейцы знали местные порядки и сейчас уже шли в казармы, оставив своих коней в конюшне на попечение слуг. Первым из кареты выбрался герцог, за которым последовал неизвестный Сергею дворянин.

— Добро пожаловать в Ордаг и в мой дом! — сказал им Сергей. — Рад вас видеть, герцог, вне зависимости от причины, которая вас сюда привела. Проходите во дворец, слуги сейчас перенесут ваши вещи.

— Там тех вещей…, — махнул рукой Лантар. — Мы к вам, Серг, очень ненадолго. Обсудим один важный вопрос, переночуем и завтра выедем обратно.

Сергей отметил, что Аленар пренебрег этикетом, назвав его при постороннем по имени. Знать бы еще для чего это было сделано. Показать свою близость к нему? Решив подыграть Лантару, он сказал:

— Раз ненадолго, то не будем терять времени. Пойдемте, Аленар, рассмотрим ваше дело. Вы уже поели, или готовить стол?

— Не беспокойтесь, мы уже позавтракали на постоялом дворе и пока не проголодались. Давайте я вам представлю моего спутника, и займемся делами. Это граф Эмил Родли. Обо всем остальном поговорим в вашем кабинете.

— Ну и что у вас ко мне за дело, из‑за которого вы столько дней провели в дороге? — спросил Сергей, когда они поднялись на второй этаж и прошли в его кабинет. — Садитесь, господа, где кому удобно.

— Вы знаете, Серг, что Рошти набирает большую армию? — спросил Лантар.

— Конечно, знаю. Я его сам просил максимально усилиться. И не его одного, всех остальных тоже.

— Он и усиливается. Только его цель не империя, а две мои провинции. Он вступил в сговор с Дорейном, которому пообещал провинцию Лантар, а себе хочет забрать провинцию Алар. Он рассчитывает, что остальные не будут затевать войны, а говорильня на совете… У него, как и у вас, будет три провинции и Дорейн в союзниках.

— А меня он в расчет не берет?

— Он думает — и не без оснований — что в преддверии большой войны с империей вы не станете затевать бойню в королевстве.

— Ему, значит, можно, а мне нельзя?

— Если он ударит сейчас, да еще с Дорейном, никакой бойни не будет. У меня сил в три или даже четыре раза меньше, чем у них. Большая часть моего войска или сдастся, или просто разбежится.

— И Лазони это, естественно, не понравилось? — сказал Сергей, обращаясь к графу.

— Как такое может понравиться, милорд? — ответил тот. — Моего господина, честно говоря, напрягает и ваша сила. Но он уверен в ваших намерениях не лезть на трон, подминая всех под себя, а с Рошти нельзя быть уверенным ни в чем. Он очень сильно изменился. А его сын, который может занять трон в любой момент, это вообще… У меня нет слов, чтобы дать достойную характеристику принцу!

— Не трудитесь, граф, — сказал Сергей. — Я уже имел сомнительное удовольствие с ним общаться и знаю о его отношении ко мне. Другие герцоги в курсе?

— До Ингара далеко, а к Бенитару я не обращался, — сказал Аленар. — Слишком в его окружении много близких к Рошти людей. Если он узнает о том, что я в курсе его замыслов, даже вы мне не сможете помочь, просто не успеете.

— На какую помощь я могу рассчитывать, если выступлю? — спросил Сергей, глядя на графа.

— Герцог выделит под ваше начало три тысячи солдат, — ответил Родли. — Остальная его армия на всякий случай встанет на границе с провинцией Рошти.

— Я отдаю вам всю свою армию, — сказал Аленар. — Это немногим больше пяти тысяч.

— Ладно, — решил Сергей. — Не хотелось мне заниматься разборками, но Рошти не оставляет выбора. Значит, будем действовать так. Вы завтра возвращаетесь к себе, а на следующий день выступает моя армия. К вам в помощь, Аленар, я пошлю генерала Севоржа с десятитысячной армией. Для того что собрал Рошти, этого должно хватить с головой. Армия движется медленнее вас, так что пара дней для сбора армии у вас будет. Как только вы, граф, прибудете к себе, сразу же выдвигайте обещанных мне солдат к границам Дорейна. С Рошти я разберусь без вас, но потом наступит очередь его союзника. Только, прежде чем начинать боевые действия, нужно попробовать решить дело миром. Вместе с вами я отправлю своего человека. Он должен принимать участие в переговорах с Рошти — это обязательное условие. Я вам верю, Аленар, но вас самого могли ввести в заблуждение. Переговоры проведете, когда подойдет моя армия. Теперь второй вопрос. Если Рошти добровольно оставит трон и вернет провинцию Марди, мы отдадим ее тому, кто сядет на трон. Не хотите, Аленар?

— Вы запоздали со своим предложением лет на десять, Серг, — невесело усмехнулся герцог. — Я в последнее время сильно сдал, и ваш трон меня быстро доконает, а если учесть то, что на носу война…

— Понятно, — с сожалением сказал Сергей. — В общем‑то, я примерно такого ответа и ожидал, но все равно должен был спросить. А Лазони?

— Мы обсуждали этот вопрос, — медленно сказал граф. — Мой герцог не рвется к трону и не будет возражать против вашей кандидатуры, но если вы опять откажетесь, он готов стать королем.

— Лично меня Лазони в качестве короля устраивает, — сказал Сергей. — Но, видимо, я еще недостаточно хорошо знаю людей, потому что меня устраивал и Рошти. Передайте герцогу, граф, что если и из него получится плохой король, я буду очень разочарован. И в самом герцоге, и в том, что больше не на кого спихивать корону и придется надевать ее самому. Теперь давайте разберемся с Дорейном. Скажу честно, что буду очень разочарован, если он примет все наши требования. В обычное время такой сумасброд во главе провинции это только небольшая головная боль, которую можно терпеть. Но обычное время для нас с вами заканчивается. Я надеялся, что общая опасность его немного образумит. Видимо, зря. Поэтому герцогов Дорейн в королевстве быть не должно. Я не кровожаден, поэтому не хочу следовать примерам других и вырезать его семью. Я предлагаю выделить ему одно графство, а мои люди будут ненавязчиво за ним следить. Мне это будет сделать несложно, потому что его провинцию я возьму себе. Сейчас моя армия является основной силой, защищающей королевство, а это приобретение позволит ее усилить и даст мне выход к горам. Сакских гор на побережье мне недостаточно, слишком в них мало полезного. Заодно я получу общую границу с Бенитаром и больше смогу на него повлиять к общей пользе.

— У меня возражений нет, — сказал Аленар.

— Не слишком ли вы усилитесь, милорд? — спросил граф. — Я понимаю, что скоро война, а вы не рветесь к трону…

— Плохо понимаете, граф! Эту войну еще нужно пережить и выиграть. А к трону я не рвался и не собираюсь. А будут дети, и им закажу! И любые разумные действия короля я поддержу всей своей силой! Я и Рошти это же, кстати, говорил. Жаль, что его сломала власть! Раньше он мне нравился.

— Я думаю, что герцог не будет возражать, если сам получит провинции Рошти и Марди, — сказал граф. — Он уже говорил, что в случае войны отдаст свою армию под общее командование. А командовать придется вам.

— Значит, договорились, — подвел итог Сергей. — Все поделили, одному вам, Аленар, ничего не досталось. Но сохранить свое это уже неплохо.

— У меня к вам один вопрос моего герцога, милорд, — сказал граф. — Вы еще не получили подтверждения по планам империи?

— Пока нет, — покачал головой Сергей. — Наши люди направлены в империю и на побережье, но прошло мало времени. Если результаты и есть, до нас они дойти не успели. Как только что‑то будет я дам вам знать. Кстати, Ив Барни на пару с Аглаей выделят мне в случае вторжения империи десять тысяч воинов. Не много, но хоть что‑то. Они тоже просили подтверждения, обещая удвоить усилия, если оно будет.

— Так может… — начал Аленар.

— Нет, я ничего придумывать не буду! — оборвал его Сергей. — Ни для них, ни для вас. Если все обсудили, пойдемте, я познакомлю графа с семьей, да и вы с ними пообщаетесь, герцог. А после обеда отдохнете, а я займусь делами по вашему вопросу.

Сергей предупредил Альду с Лани еще перед тем, как пошел встречать гостей, поэтому они успели подготовиться к их визиту и ждали в гостиной.

— Мои жена и сестра! — представил он женщин графу.

— Я поражен, миледи! — поклонился Альде граф. — Вы счастливый человек, милорд! Такая красота!

— Да, мне все об этом говорят! — встряла в разговор обойденная вниманием Лани.

— Вы само очарование, миледи, — улыбнулся девочке граф. — Прошу прощения, но у меня только один язык, поэтому выражать свое восхищение вам обеим одновременно не получается!

— Я вас простила, граф! — кивнула Лани. — Здравствуйте, герцог! Хорошо, что вы приехали, хоть повидаемся перед моим отъездом!

— И куда уезжает наша маленькая герцогиня? — с улыбкой спросил Лантар.

— К своему жениху в Барни, — объяснила девочка. — Король Ив попросил их навестить, а брат разрешил мне эту поездку.

— Так слухи о вашей помолвке с принцем Камилом верны? — спросил граф, переглянувшись с Лантаром.

— Рановато еще думать о помолвке, — вмешался Сергей. — Ей еще только тринадцать. Если надумают, то не раньше чем через год. А то еще посмотрят вживую на это чудо и передумают.

— Давайте поговорим! — сказал Аленар Альде. — Пусть Лани охмуряет графа, а вы мне расскажите, что у вас нового в жизни. Когда мы с вами встречались последний раз? По–моему, пара месяцев уже прошла.

— Больше, Аленар, — улыбнулась девушка. — А новости… С ними вам нужно к мужу. Я хотела заняться нашим оркестром, но смогла только изготовить инструменты. Пока всем не до того, все силы уходят на подготовку к войне. Жаль, что вы приехали так ненадолго, мы бы вам показали много интересного!

— Значит, у Серга получилось? — спросил Аленар.

— Не все, но кое‑что получилось. Недавно опробовали и теперь начнем делать уже для армии.

— Я еще приеду, как только закончим наши дела, тогда и покажете.

— О чем вы беседуете, отбившись от всех? — подошел к ним Сергей. — Давайте к нам, а то сестра сейчас заговорит графа насмерть.

— Не успеет! Сейчас будут бить к обеду, — засмеялась Альда. — А графу мое общество противопоказано. Я слишком плохо действую на мужчин, Аленар! Не на всех, но на многих. Проверено неоднократно.

— Женская красота — страшная сила! — согласился герцог.

— Бьют в било, — прислушался Сергей. — Пошли пообедаем, а потом я вас покину.

— Что здесь понастроили? — спросил Гел у Лади. — На город не похоже, да и солдат слишком много.

— Это военные лагеря герцога, — пояснил ехавший рядом с ними наемник. — Здесь больше двадцати тысяч солдат, поэтому они такие большие.

Утром они прибились к купеческому каравану, охраняемому наемниками, двое из которых оказались знакомыми Лади.

— А за лагерями будет новый город, — продолжал рассказ наемник. — Тоже большой, хотя и поменьше лагерей. Там живут многие из офицеров. Очень чистый и просторный и тянется до самой столицы.

— Каждый раз, как сюда приезжаю, вижу что‑то новое, — заметила Лади.

— Понятное дело, — согласился наемник. — На нас собирается напасть империя! Не слышала? На побережье нам о том болтать запрещают, а здесь можно. Здесь все уже полгода как знают. Поэтому герцог постоянно набирает солдат. Для них и строят. Вы, Лади, если спешите, то поезжайте быстрей, а то нас у ворот все равно будут долго досматривать. Потом в столице увидимся!

Они попрощались и поторопили коней, проезжая мимо медленно катящихся по тракту возов с товарами.

— Непонятно, как здесь могли обо всем знать полгода назад! — растерянно сказал Гел. — Наших тут никого не было, я точно знаю. Зимой по заливу не плавают, а прошлым летом мы еще не разделались со Степью.

— Ингар врать не станет, — пожала плечами Лади. — Он парень не из брехливых, да и смысла ему врать… Смотри, как красиво! В каждом дворе сад!

— Красиво, — согласился он, глядя на улицы нового города. — Только непривычно. Не город и не деревня, а что‑то среднее. Но чисто, с этим не поспоришь. Только жить здесь нужно обязательно с лошадью. Уж слишком все просторно понастроили. Пока куда‑нибудь попадешь, все ноги стопчешь!

Если в Ордаге раньше было предместье, новый город поглотил его, подступив к самым стенам столицы. Они подъехали к открытым воротам и беспрепятственно были пропущены в город, не вызвав никакого интереса у караульных.

— Плохая охрана! — сделал вывод Гел.

— С чего ты это взял? — удивилась Лади. — Их задача — досматривать обозы и другую кладь и взимать положенные деньги. А людей проверяют только тогда, когда видом схожи с теми, кто в розыске. Всех расспрашивать — язык отвалиться, да и задержка будет в воротах. Вот с вооруженными отрядами разбираются, но это не стража, а патрули по тракту возле лагерей. Ты их должен был видеть. А войска в столицу допускаются только по разрешению герцога. Давай мы с тобой первым делом снимем домик где‑нибудь не слишком близко к центру. И почище, и дешевле выйдет.

Часа два ушло на поиски жилья, после чего в их распоряжении оказался небольшой домик с двумя комнатами и кухней. В огороженном невысоким забором дворе имелась конюшня как раз для двух лошадей. Совместными усилиями быстро навели чистоту, после чего съездили на один из двух городских рынков, накупив провизии и овса для лошадей.

— Ну как я говорю? — спросил Гел, когда они возвращались домой.

— Уже лучше, — честно сказала Лади. — Но слова все же нужно выговаривать мягче. Следи за тем, как говорят другие мужчины, а потом дома тренируйся сам. За декаду от акцента не останется и следа. А ошибки в разговоре я поправлю.

До столицы герцога Аликсана Севера везли семь дней. Руки или ноги не связывали, но ему достаточно было бросить только один взгляд на сопровождавших его охранников, чтобы выбросить из головы все мысли о побеге. Питался он вместе со всеми без особых изысков, но вкусно и вволю. Пока ехали по Сотхему, ночевали в городах или на придорожных постоялых домах, причем ему каждый раз выделяли непременно комнату на одного с решетками на окнах и по очереди сторожили дверь снаружи. Заводных коней не брали, но три раза в день меняли уставших коней свежими, поэтому передвигались очень быстро. В Сандоре ехали через разоренные войной земли, где города еще только начали восстанавливать, поэтому особых удобств не было. Только один раз заночевали под крышей, все остальное время делали ночевки на лесных полянах, стараясь выбрать место, чтобы поблизости была вода. На границе чуть было не случилось драки с отрядом армии герцога, но хозяева вовремя с ними разобрались и выделили в сопровождение троих кавалеристов. В Ордаг Севера ввезли через южные ворота, поэтому военных лагерей он не видел. Пришлось долго пробираться через весь город по улицам, заполненным всадниками и экипажами. Столица герцога оказалась неожиданно большой и довольно чистой, хоть и грязнее городов империи. Доставили его не к герцогу, а в его службу безопасности.

— Никогда не думал, что буду благодарить людей барона Сэма Долина и вашего короля, — сказал усмехающимся охранникам пожилой, но еще очень крепкий мужчина с седым ежиком коротко стриженых волос и глазами, взглянув в которые, квестор ощутил слабость в теле и желание облегчиться.

— Услуга за услугу, — ответил ему старший отряда сопровождения. — Возможно, граф, при нашей с вами жизни другой войны между нами не будет, а тогда и причин для вражды нет. Захотите чем помочь, милости просим к нам.

Сотхемцы уехали, но теперь его охраняли два здоровенных мужика с такими рожами, что он побоялся бы выйти с ними один на один, имея кинжал, против безоружного.

— Ведите его ко мне! — приказал седой.

Квестора взяли под руки и чуть ли не внесли в большой, мрачный кабинет, находящийся на втором этаже здания.

— Посадите его в кресло! — велел седой. — А сами далеко не уходите. Итак! Что мы имеем? — он взял в руки несколько бумаг, которые ему передали сотхемцы — Север Лоран, квестор столичного стола внешней разведки! Должность солидная, а занимает ее мальчишка. Кто вам помог ее занять, родители?

Он быстро, но внимательно прочитал бумаги.

— Значит, отец, — он немного помолчал, потом продолжил: — Для вас будет полезно знать, с кем вы имеете дело. Я граф Джок Лишней, которого кое‑кто еще называет мясником. Скажу вам сразу, что очень не люблю пытки и всячески стремлюсь обходиться без них. Любого человека, если им займутся мастера пыточного дела, можно сломать. Вам это нужно? Мы делаем все, чтобы наши люди не попали в руки противной стороне, но если им не повезло, никто не требует от них геройства из‑за слабости человеческой натуры. У вас есть выбор. Или вы сотрудничаете с нами добровольно и тогда пользуетесь всеми благами жизни, и в конце сможете вернуться домой, или вы все сделаете, но из‑под палки, и эти блага вам уже будут ненужны. Зачем радости жизни куску мяса? Решайте сейчас. В зависимости от того, что вы выберете, мы продолжим нашу беседу либо здесь, либо в пыточном подвале. В этой игре слишком большие ставки, Север, с вами никто не станет церемониться.

— Я буду говорить, — ответил Север, который хорошо представлял, что с ним смогут сделать.

— Прекрасно! — сказал Лишней. — Я, вообще‑то, и не сомневался. Мозги у вас есть, нет опыта. Империя первой целью выбрала нас, Сотхем должен был бы быть вторым. Если в него вы забросили пять агентов, сколько их у нас?

— Семь человек, все мужчины.

— Место высадки?

— Всех высадили в фактории города Гонжон под видом работников купцов Антонисов.

— Вот вам бумага и перо, напишите имена всех, в том числе и настоящие, и какие цели вы им дали.

Когда Север написал все, что требовалось, он достал из ящика стола другой лист бумаги и принялся сравнивать записи.

— Не соврали! — удовлетворенно сказал он. — Почитайте.

Север дрожащей рукой взял протянутый ему лист бумаги и прочитал.

— Откуда это у вас? — потрясенно спросил он.

— Эх, была бы у вас такая же армия, как разведка! — сказал Лишней. — Вашу разведку нужно разогнать! Может быть, после вашего провала так и сделают. Кто, скажите мне, посылает агентов, не умеющих толком говорить? Причем вы их не просто переправили в факторию, где они могли бы понемногу узнать нашу жизнь и улучшить знания языка. Нет, вы их отправили в другие города! Будь вокруг нас с десяток королевств, говорящих на других языках, такое, может быть, еще и прошло бы. Но в королевствах говорят на одном языке, пусть и со своими особенностями. Когда мы узнали о ваших планах, сразу же с началом навигации в заливе в империю были отправлены наши люди. Чтобы выловить тех, кого пошлете вы, мы сообщили всем преступным гильдиям портовых городов о том, что нужно замечать чужаков, которые говорят с акцентом, или просто странно выглядят.

— И они взялись вам помогать?

— Не просто так, конечно. Если они вылавливают что‑то действительно ценное, мы им прощаем несколько смертных приговоров. На волю мерзавцев никто не отпускает, просто петлю им заменяют пятью годами рудников. После года отработки оттуда можно выкупиться, заплатив хорошие деньги. Неплохо придумано? Вашего Марка взяли в том же Гонжоне, а заметил его мальчишка, который просил милостыню. Он проследил, в какой трактир зашел ваш человек и быстро передал о нем кому следует.

— Акцент?

— Конечно! Да такой, что только глухой не услышит.

— Но остальных вы пока не поймали!

— Ну не весь же народ состоит из преступников, а многим в портовых городах наплевать, кто как говорит, лишь бы платил деньги. Но мы подстраховались и на постоялых дворах обоих трактов, идущих с побережья, сидят наши люди. А с теми сведениями, что вы дали, отлов ваших агентов — это вопрос времени, причем вряд ли большого.

— Что вам от меня еще будет нужно?

— Пока только засвидетельствовать кое–кому то, что империя готовится воевать. Наверное, с вами захочет побеседовать герцог, когда вернется. Не бойтесь, жить будете в нормальных условиях, хотя свободу вам, конечно, ограничат. Если хотите, устроим даже походы в веселый дом. Последний вопрос на сегодня. Что можете сказать об агенте, который направлен сюда?

— Очень опасный и хорошо подготовленный человек. Говорил свободно с едва заметным акцентом. В задании было только узнать как можно больше о самом герцоге, его армии и манере воевать.

— Сейчас для вас готовят временное помещение, где вы побудете до завтрашнего дня. Завтра у вас будут небольшой дом, слуги и охрана. Вашему отцу будет сообщено, что вы живы и находитесь у нас.

Как только Севера увели, из‑за ширмы, за которой стоял стул, вышел Сатарди.

— Можно было не прятаться, — сказал он Джоку. — Мальчишка уже сломлен и будет делать то, что от него требуют. Эта затея с разведкой представляется мне сплошной глупостью. Я был о руководстве империи более высокого мнения.

— А руководство здесь ни при чем, — сказал ему Лишней. — Каким может быть стол внешней разведки в государстве, которое веками не интересовали внешние связи? С твоей точки зрения это все детские игры, с моей — тоже. А император их воспринимает серьезно, хотя бы потому, что никого другого у него нет. Да и относятся они ко всем нам, как к дикарям, что тоже накладывает свой отпечаток на поведение. Зачем им разведка, если нам все равно нечего им противопоставить? Из всех агентов внятные задания дали только двум. Одному — пройтись вдоль побережья и поискать подходящие места для высадки десантов, второму — узнать все, что можно, об армии Аликсана. У остальных не задания, а так… Их можно даже не искать, а подождать, пока они сами придут к Антонисам. Но мы, конечно, поищем.

— Я вот думаю… — начал излагать пришедшую в голову мысль Герт Вилем.

— Полезное занятие! — фыркнул Сол Бильдо. — Почаще им занимайся, выбьешься в люди! Правда, профессор?

Дальнер не ответил. Студенты уже давно переругивались, подшучивая друг над другом, временами обращаясь к нему в поисках поддержки. Ему это уже порядком надоело.

— А ты не перебивай! — разозлился Герт. — Я по делу говорю. Вот наш герцог устроил свои тошнильницы, чтобы получить нужные соединения азота. Так?

— Ну, так. И что?

— А то, что этот азот выделяется при гниении с вонючим газом, который он назвал аммиаком. И если давать ему улетучиваться, то конечного продукта будет мало. Понятно, что вначале нужно больше воды и все хорошо мешать, чтобы лучше и быстрее перегнило, но потом нужно наоборот хорошо закрыть, а то и забросать землей. И газ будет меньше уходить, а значит, не будет так вонять, и зимой большая часть массы будет продолжать гнить, что сэкономит время. Я прав, профессор?

— Интересная мысль, — решил отозваться Дальнер. — Над этим стоит подумать, а потом поговорить с герцогом.

— У меня есть еще одна мысль. Прошлым летом я имел глупость съездить домой…

— Хотел вытянуть из родителей серебро? — хохотнул Сол. — И как?

— Была такая мысль. Денег дали, но чего я только о себе не услышал! Но разговор не о моих стариках, а совсем о другом. Когда я к ним добирался, был момент, когда я думал, что сдохну. Лер за пятнадцать от нашего дома живет шевалье Собрен. Лет ему уже за пятьдесят, и от окрестных крестьян он отличается только тем, что не платит за землю и имеет пятерых работников. Занимается он разведением бычков на мясо. Видел я однажды его стадо. Полсотни голов в нем точно будет. Навоза от них… трудно передать сколько! А он еще, в отличие от крестьян, его никак не использует, а вывозит и сваливает на ничейной земле. И продолжается это уже лет двадцать, если не больше. Старое говно уже все давно перепрело, так он на него сыпет новое. А я то место проходил ночью…

— Вляпался! — заржал Сол.

— Дурак! — отозвался Герт. — Ничего я не вляпался. Мне эта дрянь в нос шибанула, я и отвернул в сторону, чтобы обойти. А в поле темно, хоть глаз выколи, вот я и заплутал между этих куч. Чуть не задохнулся. Я думаю, что там этой селитры должно быть больше, чем во всех тошнильницах герцога, причем уже готовой. Если дожди ее и вымывали, то снаружи в более глубокие слои. И место там для работы удобное. Сама земля герцогская, а значит, ничья. Рядом речка, так что вода для работы есть. И в паре лер оттуда большая роща, которую потихоньку сводят на дрова. Черпай, разводи и выпаривай. Главное при этом это не задохнуться.

— А вот это стоящая мысль! — сказал профессор, отложив книгу, от чтения которой его отвлекала болтовня студентов. — Нужно будет обязательно туда съездить! Если там много селитры, я думаю, Аликсан договорится с герцогом Лантаром. У нас в запасе еще целый год. Если будет селитра, мы с вами таких дел наделаем!

Эмер был взбешен. Эта соплячка посмела ему отказать! Отказать принцу, можно даже сказать почти королю! Отец за последнее время сильно сдал, и Эмер потихоньку перехватывал у него бразды правления, перетягивая на свою сторону его людей или заменял их своими. При этом он искусно делал вид, что его ничего, кроме дворцового курятника, не интересует. Именно он предложил отцу план, который должен был по–настоящему возвысить королевскую власть в Сандоре. Поначалу отец был категорически против, но потом махнул рукой. А все страх перед Аликсаном! Ничего, дойдет очередь и до него! И очень скоро, если угроза империей окажется выдумкой. А Кару он все‑таки возьмет! Уже бы взял, если бы не ее братец граф Радой. Этот Альбер посмел оттолкнуть принца! Но ссориться с их отцом сейчас было не с руки, он был нужен Эмеру и занимал в его планах не последнее место. Мысли опять перетекли к воспоминаниям об очаровательной пятнадцатилетней графине. Она сразу зацепила Эмера, он даже полдня за ней увивался, но от предложения посмотреть его спальню отказалась наотрез, а когда он проявил настойчивость и потащил ее туда за руку, ее братец…

Принц остановился и по–лошадиному помотал головой. Мысли, как он ни старался, все время возвращались к этой девчонке и ее брату. Что же в ней такого? Ведь весь дворец его стараниями набит девицами, которые одна лучше другой! И опыта в любовных играх у них хоть отбавляй, в отличие от этой Кары, которая в пятнадцать лет еще никем не тронута! Может быть, все‑таки поухаживать за ней подольше?

— Чем‑то расстроены, принц? — услышал он голос и, подняв голову, увидел шевалье Сорма, который с недавних пор числился в числе его друзей и имел право на некоторую фамильярность.

— Это не ваше дело, Витор! — буркнул он, давая понять, что не намерен продолжать разговор.

— Ну не мое, так не мое, — покладисто согласился шевалье, для чего‑то оглянулся, а потом сделал шаг к Эмеру и сильно ударил его в грудь, целя в нужное место.

Потом он нагнулся над скребущим руками паркет принцем и сильно надавил пальцем в нужную точку на шее. Движения Эмере сделались более судорожными, принц дернулся и затих. Проверив пульс, шевалье довольно улыбнулся, поменял положение тела и быстро покинул коридор.

 

Глава 8

— Вам надо быстрее провести переговоры, герцог! — сказал Севорж Лантару. — Мне необходимо знать, строить для армии временный лагерь, или мы здесь не задержимся. Кроме того, мне нужно срочно ознакомиться с вашей армией и подчиненными мне генералами, чтобы определиться с их использованием.

— Сейчас должен подъехать генерал Морн, — ответил Аленар. — Он подчинен вам, с ним и решите все вопросы, в том числе и по поставкам продовольствия для ваших бойцов. А людей на переговоры сейчас собирают, после завтрака они выедут в Дальнею к Рошти. Но даже со сменными лошадьми дорога туда и обратно займет четыре дня, и прибавьте еще день на сами переговоры. Так что что‑то вроде лагеря все равно ставить нужно.

— Что‑то вроде него мы ставим на каждой стоянке, — сказал Севорж. — Сейчас жаркая пора, поэтому мы даже палаток почти не взяли, тем более что на такое количество людей их просто нет. Пять дней, если не пройдут дожди, мы и так простоим. В противном случае часть бойцов придется разместить в вашей столице.

Проводив генерала, герцог вернулся в свой кабинет и велел секретарю найти шевалье Ларди, которому была поручена поездка к Рошти. Ждать долго не пришлось, вскорости шевалье уже стоял в кабинете, преданно уставившись на Аленара.

— Послушайте, Ларди, — сказал герцог своему посланнику. — Пора вам в дорогу. Позавтракаете и отправляйтесь. С собой непременно возьмите Джолина, иначе герцог Аликсан нам не поверит. Наши условия вы знаете. Теперь вот еще что. Постарайтесь говорить так, чтобы Рошти было трудно принять то, что мы от него требуем. Вы поняли, что я имел в виду?

— Кажется, понял, милорд, — ответил шевалье. — Вы не хотите решить дело миром?

— Я ему не верю. И не один я. Даже если он лишиться короны и провинции Марди для меня он будет слишком силен, к тому же затаит злобу. Сам Рошти потихоньку сходит с ума, а старший сын у него вообще бешеный. Мне такие соседи не нужны, особенно если Аликсан прав, и нас всех ждет большая война.

— Я все понял и выполню, милорд, можете не сомневаться!

— Только смотри, слишком не наглей. Послы, конечно, неприкосновенны, но не стоит давать повод открутить вам шеи за неуважение к королю. И возьмите в дорогу сменных лошадей, эти переговоры нужно провести как можно скорее.

— Послушайте, шевалье, — сказал Джолин Ларди, когда они шли к конюшням. — Вы сильно храпите?

— Вроде бы вообще не храплю, — ответил тот. — По крайней мере, ни одна из женщин не жаловалась. А что?

— Мне генерал дал указание действовать побыстрее.

— Мой герцог сказал то же самое. Вы что‑то хотите предложить?

— Да, хочу, — сказал ему Джолин. — До Дальнеи примерно четыреста лер. Обычно туда добираются за три дня, но одвуконь можно уложиться за два, особенно если не спать до обеда.

— Все так. Вы что, хотите предложить совсем не спать и скакать ночью?

— Я не зверь, чтобы вам такое предлагать. Я хочу предложить совсем другое. Как только начнет темнеть, заезжаем в любую деревню, там ужинаем и подряжаем кого‑нибудь из мужиков везти нас по тракту всю ночь. Конечно, им мало радости не спать ночь, да еще потом полдня возвращаться, но, если хорошо заплатить, повезут как миленькие. Постелить в воз больше сена, и можно всю дорогу спать. Лер пятьдесят за ночь сэкономим. Тогда мы приедем к Рошти не к утру третьего дня, а на второй день перед ужином. Послов он, я думаю, и вечером примет. А в ночь опять уедем на телеге. Конечно, наши лошадки при этом совсем не будут отдыхать, но их на постоялом дворе недолго сменить. Только придется немного потратиться. Вы как?

— Спать и ехать? Это вы хорошо придумали, я согласен!

Первый день прошел без происшествий. Скачка по пыльному тракту, редкие встречи с купеческими обозами и одиночными всадниками и разговоры, когда они пускали коней шагом.

— Послушайте, Джолин, — сказал Ларди во время одного из таких разговоров. — Вы же жили в королевской столице. Каким ветром вас занесло к Аликсану?

— Этот ветер называется принцесса Аделла, — засмеялся шевалье. — Я в то время служил лично ей. Вы, наверное, слышали, что она была помолвлена с Аликсаном. Нет? Ну да, об этой помолвке не объявляли, но знали о ней многие. Аделла влюбилась по–настоящему и отправила меня в Ордаг присматривать, чтобы возле ее жениха вертелось как можно меньше юбок.

— Деликатное задание, — заметил Ларди. — Справились?

— Герцог сам вел себя очень осторожно и не позволял лишнего, так что для меня работы не было. Но у него нет привычки прикармливать бездельников, поэтому меня забрал граф Лишней. Тогда он был еще бароном.

— Мясник?

— Полно вам, шевалье, повторять чужие глупости! Никакой он не мясник. Пытки в его службе применяются редко и всегда по делу. И сам он этим никогда не занимается! Откуда про него пошли такие слухи, я не знаю, знаю только, что он не спешит их опровергать. Во многих случаях такая репутация помогает работать.

— О, да! Страх — великая сила! — согласился Ларди. — А откуда вообще взялся ваш граф? Я знаю, что его откуда‑то вытащил на свет еще отец последнего герцога Олиманта. Не интересовались?

— Интересовался. Он сам на эту тему разговаривать не любит. И не потому, что всплывает его простое происхождение, просто она для него очень тяжела. Но кое‑кто в службе в курсе и не слишком держит язык за зубами, по крайней мере, среди своих. Секрета тут нет никакого, так что могу рассказать.

— Лошади отдохнули, поэтому давайте их поторопим, а на следующем отдыхе вы нам скоротаете путь своим рассказом.

Они проскакали десяток лер, после чего опять перешли на шаг, и Джолин, не дожидаясь просьбы попутчика, принялся рассказывать:

— Когда‑то у нашего Джока была нормальная семья. Чем он занимался я не знаю, но работать уходил из дома, в котором оставалась его жена и две дочери пяти и тринадцати лет. Дом у него был не на окраине столицы, а ближе к центру. Однажды случилось так, что когда старшая девочка Джока отправилась в мясную лавку, ее увидели молодые дворяне из тех, которые появились на свет попустительством богов. Их было пятеро, и все были изрядно навеселе. Несмотря на свой молодой возраст, дочь Джока им пришлась по душе, и ей предложили сами знаете что, обещав щедро отсыпать серебра. Может быть, какая дура и согласилась бы, не приняв во внимание, что обслужить потребовалось бы всю пятерку, но эта была умной и смогла убежать домой и закрыть за собой калитку. Только это ее не уберегло. Пьянчуги перелезли через забор, и догадались не ломиться в переднюю запертую девочкой дверь, а забраться в дом с заднего двора. Мать попыталась защитить дочерей с ножом в руках, но была убита мечом, после чего эти мерзавцы занялись дочерьми, не пожалев даже младшую. В конце кто‑то из них малость протрезвел, поэтому обеих девочек убили. Конечно, соседи видели, кто лез через забор, и слышали крики, но кому нужно чужое горе? Самому Джоку и страже потом все рассказали, но когда узнали, что один из компании является графом, взяли свои слова назад. Да и не могут простолюдины свидетельствовать против благородных. Джок похоронил семью и пошел за справедливостью к герцогу. Может быть, он бы ее и нашел, потому что случай был из ряда вон выходящий, а старый Олимант такую мерзость не спустил бы, не посмотрев на титул, но от Джока ожидали чего‑то подобного, поэтому схватили по пути и бросили в городскую тюрьму. Чиновникам в магистрате было хорошо заплачено, поэтому в нужных книгах появились записи о том, что Джок кому‑то там крупно задолжал. Его дом забрали за долги, а он сам отсидел больше года, покрывая таким образом не полностью уплаченный долг. Перед освобождением с ним поговорили, проверяя, подействовал ли урок, или строптивцу нужно добавить, чтобы знал, с кем не стоит связываться. Он дураком не был и притворился, что его сломали. Как он жил потом без дома и без работы, я не представляю, но ему удалось разыскать всех пятерых, проследить, где они обычно болтаются, и встретить тогда, когда все опять были сильно выпивши. Четверых он убил быстро, а с графом немного повозился и ушел буквально перед самым приходом стражи, которая сбежалась на животные вопли чуть ли не со всего города. Говорят, что глядя на то, что скулило в пыли и некогда было молодым графом, половина стражников рассталась с содержимым желудков. Эта история получила большую известность и вызвала к Джоку повсеместную симпатию. Отец умершего от ран графа объявил большую награду за голову убийцы, но городское дно ею не соблазнилось. Десять лет провел Джок среди преступников самых разных мастей, пока на него не вышел Олимант. Отец графа к тому времени уже умер, а герцог снял с Джока все обвинения и взял его на службу, позже дав и дворянство.

— Тяжелая судьба! — сказал Ларди. — И что, он так вторично не женился?

— Нет. Вначале не мог забыть своей жены, а потом почему‑то решил, что поздно. Единственный близкий ему человек — это жена нашего герцога. Он к ней относиться, как относился бы к собственной дочери.

Когда стало смеркаться, они увидели отходящую от тракта дорогу и после недолгой скачки въехали в небольшое село в полсотни дворов. Господ накормили вкусным ужином, а потом удалось сговориться насчет воза. На летнем тракте почти не трясло, поэтому шевалье развалились на душистом сене и вскоре заснули, быстро привыкнув к скрипу тележных осей. Утром они простились с возчиком и в первом же постоялом дворе поменяли своих уставших лошадей свежими, доплатив за голову по золотому. Полдня они скакали, временами давая отдых коням, потом пообедали в придорожном трактире и скоро увидели вдали стены и башни Дальнеи.

Он уже хотел идти на ужин, когда зашедший граф Саже сообщил о прибытии послов герцогов Лантара и Аликсана. Рошти вчера похоронил сына и находился в некоторой растерянности. Несмотря на то что почти все его окружение подталкивало к захвату провинций Аленара, самому Рошти воевать не хотелось. В последнее время почти все дела взял на себя сын и теперь, когда его не стало, все вдруг показалось пустым и ненужным. Если бы не семья…

— С чем они приехали? — спросил он графа.

— Не говорят, — ответил тот. — Было бы правильней отложить прием на завтра.

— Если бы сказали цель визита, может быть, я бы так и сделал, — сказал Рошти. — Я должен знать сейчас, чего от меня хотят! Вы проморгали поездку Лантара в Ордаг, поставив меня в затруднительное положение. Если Аликсан решит вмешаться и успеет подвести войска…

— Старый гриб что‑то заподозрил или просто проявил предусмотрительность и перекрыл тракт на Дальнею, — досадливо сказал Саже. — Его посты задержали моих людей, поэтому вы и узнали обо всем только сегодня утром.

— Надо смотреть на вещи трезво, — сказал Рошти. — Раз старик рванул к Аликсану, а сегодня у нас их послы, значит, о наших планах уже известно. Скорее всего, нас выдал кто‑то из окружения моего сына. Там всякой швали хватает. Эх, сын! Подставил нас, а сам умер от слабости сердца! И что теперь делать? Расчет был на то, чтобы поставить Аликсана перед фактом! Не стал бы он затевать бойню. Будет война с империей или нет, но он в нее верит! А если он успеет подвести войска, мы вообще ничего не захватим, самим бы уцелеть!

— Малыми силами он не пойдет, — спокойно сказал граф. — А большую армию пока подведешь! По–моему, нужно успокоить послов и немедленно вести армию в Алар! Если они действительно все узнали, от вас потребуют отдать и корону, и провинцию Марди! Вы к такому готовы? Лично я думаю, что у них и после этого к вам не будет веры, поэтому в покое вас все равно не оставят. Если затевать такое дело, как у нас, нужно идти до конца! А для вида согласиться с требованиями и предупредить Дорейна.

— Давайте сначала их выслушаем, — сказал Рошти. — Распорядитесь, Сандр, чтобы их допустили в кабинет.

Послов было двое, и оба были очень молоды. Одного Георг не знал, второго, кажется, видел когда‑то в свите принцессы. Особой почтительности к своей персоне он у них не увидел и нахмурился.

— Кто из вас будет говорить? — спросил присутствующий на встрече граф.

— Передайте это письмо его величеству, — сказал шевалье Ларди. — Если не возникнет вопросов, возможно, нам и говорить не придется.

Граф передал Рошти письмо, которое тот вскрыл и прочитал.

— Сведения о моих коварных замыслах, которые якобы существуют, не соответствуют действительности! — сказал Рошти. — Провинцию Марди мне отдал совет герцогов, и только он ее может у меня забрать. Если это так и будет, я ее отдам. А с герцогом Дорейном разговаривайте сами, я за ним не знаю никакой вины! Что‑то хотите добавить?

— Ничего сверх того, что написано в письме! — сказал Ларди. — И еще того, что мой герцог будет вашим ответом недоволен!

— То же самое я хочу сказать и в отношении своего герцога! — добавил Джолин.

— Я их недовольство как‑нибудь переживу, — сказал Рошти. — Если у вас все, можете убираться, я вас не держу. А с вашими хозяевами я буду разговаривать сам на совете. Вот пусть они мне тогда и объяснят, откуда взяли такие нелепые обвинения!

— Рошти отверг все обвинения, оставил без ответа предъявленные ему требования и выгнал наших послов! — двумя днями позже говорил Аленар Севоржу. — Что вы думаете по этому поводу, генерал?

— Он сам себе отрезал все пути к отступлению, — сказал Ланс. — И смерть сына на него повлияла меньше, чем я думал. На его месте я бы давал такой ответ только для того, чтобы ввести всех в заблуждение и выиграть время. А значит, его армия в ближайшие два–три дня перейдет ваши границы, герцог. Последние дни мы с генералом Морном выбирали место, где их удобнее встретить. И нашли такое место здесь! — палец генерала показал место на карте.

— Что там такого примечательного? — спросил Аленар. — На этой карте ваше место ничем не отличается от других.

— Наступающая армия, безусловно, будет двигаться вдоль тракта, — начал объяснять Севорж. — Так и быстрее всего добраться, и обозы не застрянут, ну и большинство городов и деревень расположены вдоль тракта или на небольшом удалении, так что будет где пополнять продовольствие. Это место расположено на вашей границе с небольшим заходом в провинцию Рошти. Это нам на руку: на своей территории они не будут так осторожничать. Что еще хорошо, так это то, что здесь узкое место. Узкое для армии. По обеим сторонам тракта стоит густой лес, который вырубили только шагов на пятьдесят по обе стороны от дороги.

— Значит, защищать придется фронт шириной немногим больше сотни шагов? — спросил Лантар.

— Да, и защищать его будет ваша армия. Пяти тысяч солдат для обороны такого участка это даже слишком много. А мы перед тем, как уйти, поможем вам построить там заграждения, чтобы уменьшить потери.

— Как я понимаю, уйдете вы не обратно к себе домой?

— Вы правильно понимаете, милорд. Я выведу свою армию на тракт, пройду это узкое место лер пять в сторону Дальнеи и спрячу всех в лесу. Это идти сквозь лес тяжело, спрятаться в нем будет несложно.

— Хотите запереть войско Рошти в этом узком месте?

— Конечно, милорд. Никакой бойни не будет. Мы их окружим и заставим сдаться. Ну разве что немного постреляем для убедительности, чтобы быстрее дошло, в какой они заднице.

— Просто и убедительно! — восхитился Аленар.

— Лишние сложности только вредят делу, — сказал Севорж. — Большинство проигрывает еще до драки из‑за неосторожности, незнания обстановки или пренебрежительного отношения к противнику. Для нас главное — это уверенность Рошти в том, что войск Аликсана здесь пока еще нет. Если бы он о нас знал, он бы не наступал, а оборонялся у себя, да еще и Дорейна позвал. Вот это было бы неприятно. Мы и тогда победили бы, но их бы пришлось бить, да и у нас были бы потери.

— А с Дорейном как будем воевать?

— Не будем мы с ним воевать, милорд. Он, конечно, сумасброд, но не полный идиот. Как только он узнает о поражении Рошти и о том, что его границу перешли три армии общим числом восемнадцать тысяч бойцов, он капитулирует. Еще с Мехалом или Марди он, может быть, и дрался бы, понимая, что снисхождения не будет, а с вами постарается договориться. Он сам во всем виноват, и в его положении графство это еще очень хороший выход. Иначе его ждет не только собственная смерть, но и гибель семьи, а на это он не пойдет. Герцог Аликсан хоть и мягкий человек, но в случае отсутствия примирения, его семью в живых не оставит.

— Он вам отдал такой приказ? — спросил Аленар. — Он изменился. Год назад Серг сам бы взялся меня убеждать в том, что можно обойтись без крайностей.

— Мы все меняемся со временем, — философски заметил Ланс. — герцог Аликсан в этом не исключение. У него появилась семья, которой он дорожит. А тут еще опасность новой войны. Кто же будет оставлять в живых непримиримых врагов? Рано или поздно из‑за подобной глупости придется сильно поплатиться. Он уже терял дорогих людей и знает, как это больно. Надо различать бессмысленную жестокость и печальную необходимость.

— Когда вы с Морном выводите армии?

— В ночь выходить смысла нет, больше провозимся с обустройством лагеря. Но завтра, как только рассветет, сразу же выйдем. И кавалерию пошлем вперед, чтобы заняла нужное место. Заодно начнут заготавливать колья и рыть под них ямы.

— Идите, генерал, не буду вас задерживать. Надеюсь, все получится так, как вы спланировали.

План Севоржа удалось осуществить почти без отступлений. Единственным было то, что войска Рошти все‑таки понесли заметные потери. Когда его армия втянулась в ловушку, и солдаты Севоржа начали выходить на тракт, чтобы ее замкнуть, окруженные сдались не сразу, одновременно ударив и по мешающему им пройти вперед укреплению, и назад по выстраивающейся в боевые порядки пехоте Ланса. В обоих случаях наступавшие понесли потери в результате обстрела из луков и арбалетов и откатились назад, густо испятнав телами убитых и сам тракт, и полосы вырубки. Второй атаки не было, вышедший на дорогу перед строем арбалетчиков Севоржа командующий сдал свою армию на милость победителей. В плен попали восемь тысяч солдат и офицеров Рошти и еще четыре сотни были убиты. Раненых среди пленных было совсем мало. Армию Рошти разоружили, разбили на группы и отконвоировали к столице Лантара, возле которой уже три дня для них строился огороженный лагерь. Конвоированием занимались солдаты Аленара, свою армию Севорж, не задерживаясь, повел к столице Рошти. Шли весь остаток дня, после чего расположились на ночевку. В поставленную штабную палатку Ланс вызвал всех старших офицеров.

— Поздравляю вас с победой! — сказал он. — Теперь эту победу нужно закрепить. У нас с вами есть максимум пара дней. Наверняка командующий армией должен был посылать Рошти гонцов. Если их не будет несколько дней, ворота столицы закроют, и город переведут на осадное положение, а потом пошлют кого‑нибудь разбираться. Сами понимаете, что это сильно осложнит нам жизнь. Стены у Дальнеи немаленькие, а по показаниям пленных в ней осталась тысяча солдат, да еще стража с ополчением. Мы ее возьмем в любом случае, весь вопрос в цене. Поэтому поступим следующим образом. Никто не берет города кавалерией, а мы с вами попробуем. Всадников у нас полторы тысячи. К завтрашнему вечеру они уже могут подойти к городу. Поведете кавалерию вы, Джордан. Вышлите впереди себя разъезды, только переоденьте солдат в обычную одежду, пусть встречные принимают их за обычных путешественников. Задача — перехватывать и задерживать всех, кто движется по тракту. Если о нас узнают, весь план пойдет насмарку. Когда прибудете на место, до темноты спрячьтесь в лесу, а потом оставьте коней под охраной и тихо подтягивайтесь к городу. С наступлением темноты начнут работать бойцы генерала Пармана. Их задача — открыть нам ворота. Кавалеристам не слишком привычен пеший бой, поэтому половину из них вооружите арбалетами. Вам нужно не захватывать Дальнею, а только удержать ворота и прилегающую к ним территорию до подхода остальной армии. С рассветом, если позволит обстановка, выведите из города пару сотен человек и на безопасном расстоянии организуйте объезд города. Нужно, чтобы Рошти и его семья не смогли уйти. Захваченный плацдарм вам придется удерживать четыре дня, раньше пехота не подойдет. Постараемся по пути купить хоть пару сотен лошадей и прислать на подмогу лучников, но вы на это особо не рассчитывайте. Задача не слишком сложная, поскольку вас там будет как бы не больше, чем защитников. Старайтесь держать их на расстоянии и меньше драться врукопашную. Командиром пехотных полков с завтрашнего дня организовать марш с таким расчетом, чтобы за день проходить не меньше пятидесяти лер. Всем все ясно? Тогда расходитесь и занимайтесь делом.

Четыре дня назад мимо стен столицы прошла восьмитысячная армия, построилась в колонну, заняв всю ширину тракта, и пошла вперед, поднимая за собой шлейф рыжей пыли. Рошти проводил войско, стоя на городской стене, и ушел в свои покои, откуда почти не выходил все эти дни. С женой он поругался, когда она обвинила его в том, что из‑за власти он готов, как воду, лить человеческую кровь, в том числе и кровь своей семьи. Младший сын жался к матери и отводил взгляд.

Он уже давно проклял и свое решение надеть на себя корону, и умершего сына, который втянул его в гонку за силой, и разогнал всех тех, кто изо дня в день разжигали огонь честолюбия и в его сыне, и в нем самом. Теперь ему было некуда отступать, можно было только идти вперед, выполняя намеченное. По планам сегодня должны были быть гонцы, но их не было, и в сердце Рошти начал вползать страх. Ему было горько и одиноко, но он еще не потерял вкус к жизни, а поражение для него означало верную смерть. Аликсан еще, может быть, пощадит его семью, но не его самого. Один день задержки еще ни о чем не говорил, поэтому он усилием воли отогнал беспокойство. Вот если их не будет и завтра… И что тогда? Обороняться в столице он не сможет. Слишком велик город и мало защитников. Бежать? Куда и зачем? Он знал правила игры, в которую сдуру ввязался. Проигравший проигрывал все, в том числе и собственную жизнь. Жить, конечно, хочется, но жить беглецом это не для него. Вздохнув, Рошти ударил в било и приказал вбежавшему на вызов слуге принести ужин. Спать он лег рано, и ночью был внезапно разбужен стуком в дверь. Подождав, пока уймется бешено колотящееся сердце, он встал с кровати, накинул на себя халат и разрешил стучавшему войти. За дверью оказался его министр двора и церемоний. Король взглянул на перекошенное страхом лицо графа Баора и все понял.

— Ваше величество! — захлебываясь словами, зачастил Элер. — Город штурмуют чьи‑то войска! Вам нужно немедленно бежать, пока еще не рассвело, потом это может быть слишком опасно!

— Вы можете мне сказать, зачем приехали? — спросил герцог Лантар Сергея. — Ваш командующий прекрасно справляется. Победить восьмитысячную армию, потеряв при этом только полсотни человек — это нужно уметь. Я о таком даже в книгах не читал! И столицу Рошти он возьмет, и с Дорейном разберется. Неужели не доверяете?

— Дело не в доверии, — ответил Сергей. — Я Лансу доверяю во всем. Просто я не могу сидеть дома и ждать гонцов. Здесь решается будущее королевства, и могут возникнуть вопросы, которые лучше решать не Севоржу, а нам с вами. Он прекрасный командир и полководец и будет защищать мои интересы так, как он их понимает. Беда в том, Аленар, что кое с чем я еще и сам не определился. Я отдал Лансу право решать судьбы многих, а сейчас начал сомневаться. Все‑таки к человеческой жизни мы с ним относимся очень по–разному. Для него всегда на первом месте выгода, а я так не могу.

— Вот теперь я вас узнаю, — усмехнулся Лантар. — Под человеческими жизнями вы имели в виду жизни семей Рошти и Дорейна?

— В первую очередь их. Все‑таки здешняя манера вырезать всех просто на всякий случай, чтобы не иметь неприятностей в будущем, мне не по душе. Всегда нужно смотреть, с кем имеешь дело. Вспомните Мартина. Его сына убили, несмотря на возраст, потому что был гаденышем и обещал большие неприятности в будущем. А Беллу я трогать запретил и оказался прав. А Ланс в моем подходе видит только слабость. Может быть, он и прав, но я по–другому не могу. Поэтому накормите нас всех обедом, да мы поедем. Армия идет медленно, поэтому время у меня еще есть, но очень немного.

Свою армию Сергей догнал к вечеру второго дня скачки, когда она стала лагерем в трех десятках лер от Дальнеи.

— Не усидели дома? — с ноткой осуждения в голосе спросил Ланс. — Зря вы, Серг, проделали такой путь, прекрасно все сделали бы и без вас. Теперь я понимаю, почему вы не хотите стать королем. Вы все еще слишком все принимаете близко к сердцу, а правителю так нельзя!

— Я еще слишком молод, Ланс, — усмехнулся Сергей. — Поэтому у меня еще будет возможность научиться равнодушию. Не примите мое присутствие за недоверие к вам. В командование я вмешиваться не собираюсь. Поэтому хватит меня воспитывать, лучше доложите обстановку.

— По последнему докладу Джордана обстановка следующая. Бойцы Пармана сработали чисто и шума не подняли. Он поднялся уже к утру перед рассветом, когда один из патрулей стражи обнаружил в городе вражеское войско. Поначалу наших попытались выбить, но понесли большие потери от обстрела из арбалетов и отошли к центру города. Сейчас у нас в городе полторы тысячи спешенных кавалеристов и сотня лучников. Завтра к обеду армия должна занять город. Противника в ней вряд ли больше двух тысяч. Защитники города активных действий не ведут. Сначала начали сколачивать деревянные щиты, чтобы выбить наш десант, прикрываясь ими от обстрела, а сейчас вообще затихли. Вокруг города пущены наши разъезды, но пока попыток уйти не было.

— Хорошо сработали! — удовлетворенно сказал Сергей. — Остальным будет наука. Моя охрана уже должна была поставить палатку, так что пойду отдыхать. За приглашение поужинать благодарю, но мы в пути уже перекусили.

Утром быстро поели, свернули лагерь и через три часа марша подошли к городским стенам Дальнеи со стороны захваченных ворот. Сергей послушал совета Ланса не торопиться и ехать вместе с армией и сейчас ждал, когда ему разрешат заехать в город. Полк за полком входили в открытые ворота, но звуков боя слышно не было. Когда уже половина армии втянулась в город, прискакал гонец, сообщивший, что городской гарнизон капитулировал.

— Теперь можно ехать и нам, — сказал Севорж. — Дворец Рошти все еще охраняют его гвардейцы. Я пока не отдавал приказа о штурме, думаю договориться добром. Но вы, Серг, к дворцу пока не лезьте. Саданут с дуру из арбалета, и что я тогда буду говорить вашим женщинам?

Гвардейцы сдались, когда всю площадь перед дворцом заполнили войска победителей.

— Мы нашли семью короля, милорд! — доложил Сергею Джордан. — Нашли и самого короля, но он мертв. Ран на теле нет, поэтому я полагаю, что он принял яд.

— Пусть его тело осмотрят врачи, — сказал Сергей. — А меня проводите к его семье.

Королева Селия встретила Сергея внешне спокойно, чего нельзя было сказать о ее сыне, испуганно прячущимся за мать.

— Ненавидите меня? — спросил он женщину.

— Мне не за что вас ненавидеть, милорд, — ответила она. — Мой муж знал, во что ввязался. Я была против его затеи, но кто у нас слушает женщин! Вы пощадите сына? Клянусь, он не ответит злом на добро. Старшего сына муж воспитывал сам, а Эрика оставили мне.

— Жаль, что он вам не оставил и воспитание Эмера, — Вздохнул Сергей. — Возможно, ничего этого сейчас не было бы. Вам сказали, что Георг отравился? Этим он оказал мне услугу, избавив от необходимости проливать кровь. За себя с сыном можете не беспокоиться. У меня в Парнаде еще есть бесхозные баронства. Одно из них я отдам вам. Вылезай из‑за матери, Эрик! Хочешь быть бароном и служить мне, не помня обид?

— Я не буду мстить! — ответил мальчик, которого немного успокоили слова герцога.

— Вот и хорошо, — улыбнулся Сергей. — Вам помогут собраться, Селия. Поговорите со своими слугами и гвардейцами, может быть, кого‑нибудь уговорите ехать с собой. Тогда им вернут оружие. И денег я вам выделю из захваченной казны на первое время. Дальше уже будете жить на доходы от баронства.

— Кто теперь будет королем, вы? — спросила Селия.

— Нет, — ответил Сергей. — Королем будет Лазони.

— Напрасно вы добываете корону для других, герцог! Вы бы прекрасно правили сами, гораздо лучше моего мужа! Жаль. Лазони хороший правитель, но мой муж когда‑то был не хуже. Ну да вам виднее. И спасибо вам за сына! Бароны Рошти будут верно служить герцогам Аликсан. По крайней мере, в сыне я уверена.

 

Глава 9

— Чего ради вы ворвались в трапезную, барон? — недовольно сказал герцог Дорейн своему капитану гвардейцев. — Нельзя было подождать, пока мы поедим?

— Я полагал, что дело, с которым я к вам пришел, не терпит отлагательств, — твердо сказал барон Барах. — Прибыл гонец с границы. Войска герцога Аликсана пленили армию Рошти и взяли его столицу. Рошти мертв, а Аликсан со своей армией в дне пути от городка Галена, где его поджидает армия Лазони. По слухам вместе с ними движется и армия Лантара. Всех вместе их будет под двадцать тысяч. А мы свою армию так до сих пор и не собрали, хоть Рошти об этом просил еще пять дней назад!

— Что ты опять затеял? — спросила жена. — О чем мы еще не знаем? Не стали бы Аликсан с Лазони без причины слать к нашим границам войска! И Лантар бы не стал! В чем дело, Алек?

— Выйди! — приказал Дорейн барону и после его ухода пояснил: — Меня уговорил Рошти захватить провинции Лантара. Одну из них он обещал нам.

— Ты в своем уме? — ужаснулась Лидия. — Я не знаю, чем руководствовался Рошти, но о чем думал ты, когда пошел на такое? Тебе мало того, что у нас есть? И что ты теперь намерен делать?

— Драться бесполезно, — подал голос сын. — У нас с ополчением и десяти тысяч не наберется, да и не дадут нам времени собрать ополчение, Аликсан через три дня будет со всей армией под стенами столицы. А с двадцатью тысячами солдат ее можно взять за один день. Начнем сопротивляться, только зря погубим армию, да и никого из нас тогда не пощадят. Если пойдешь на такое, сразу вывози мать с сестрами куда‑нибудь подальше, лучше в империю.

— Я всегда знала, что твое сумасбродство когда‑нибудь обернется кровью! Сколько раз ты так ссорился с соседями, что дело едва не доходило до драки? — страх за детей заставил Лидию повысить на мужа голос, она почти кричала. — Зачем рожать и воспитывать детей, чтобы потом делать их заложниками собственной глупости? Поезжай навстречу Аликсану и попытайся уладить дело миром! Драться при таком соотношении сил — это верх глупости! А связываться с Аликсаном…

— Рошти думал, что он не успеет вмешаться, — угрюмо ответил Дорейн, — а потом не станет вмешиваться, чтобы не устраивать бойни перед войной с империей. Кто же знал, что все так обернется!

— Рошти выжил из ума, а его наследник умом никогда не отличался! — отрезала жена. — Аленар ему друг и союзник, и вы думали, что он его оставит в беде? Он что, идиот и не понимает, что такое усиление Рошти — это прямая угроза ему? Как воевать с империей вместе с союзниками, к которым нельзя повернуться спиной? Если наше королевство погибнет, то не из‑за таких, как Аликсан, а из‑за таких идиотов, как вы с Рошти! Ты ведь говорил, что он предлагал тебе дружбу! Не хватило ума пойти ему навстречу? Боги, за кого я вышла замуж!

— Мама, почему мы должны уезжать? — заплакала младшая дочь. — Это из‑за папы?

— Я еду немедленно! — встал из‑за стола Дорейн. — Попробую сделать все, что смогу.

Армию герцогов он встретил уже на своей территории в сотне лер от границы. Войска остановились на отдых у небольшого города Сазара, из открытых ворот которого к лагерю везли провиант. Охранение было поставлено хорошо и Дорейна с его десятком гвардейцев перехватил конный разъезд задолго до подхода к лагерю.

— Герцог Аликсан в лагере? — спросил он у сержанта и, получив утвердительный ответ, потребовал: — Проводите меня к нему!

Огромный лагерь занял все открытое пространство перед городом и видимую часть тракта вместе с вырубками. Полки становились отдельно, оставляя место для проезда, но сейчас по этим проходам туда–сюда сновали солдаты, подносящие продукты, воду и дрова для разведения костров, поэтому до той части лагеря, где остановился герцог, добирались долго. К Аликсану привели одного Дорейна, оставив его охрану у границ лагеря.

— Вы не торопитесь, Алек, — сказал Сергей при виде герцога. — Я вас ждал еще утром. С чем приехали?

— Это я вас должен спрашивать, Серг, с чем вы пришли! — ответил Дорейн. — Я вас в гости вроде не приглашал, тем более в таком числе!

— Число большое, — согласился Сергей. — Хотите послушать, зачем я пришел? Тогда слушайте. Король, который без всякого повода нападает на своих подданных, это не король, а преступник. Я понимаю, что у его вассалов не было выбора, поэтому мы их и не наказывали, наказали одного Рошти. Но у вас‑то он был! И вы, движимые желанием захапать чужое, пристали к королю. Пришла пора отвечать за свои поступки. Вот вам мое слово. Герцогом вам больше не быть, а ваше герцогство я забираю себе. Вы слишком большой сумасброд, вам противопоказана власть, поэтому ее у вас и не будет, а что оставить вашей семье, я решу, когда поговорю с вашим сыном. Если вас это не устраивает, можете возвращаться к своим людям и защищаться. Я уважаю правила: вы пришли сами, поэтому можете уйти. Только учтите вот еще что. Если вы развяжете войну и прольете кровь, то будете казнены. Вряд ли я после вашей казни оставлю жизнь вашему сыну. На жизни вашей жены и дочерей я не посягаю в любом случае, но если будете сопротивляться, на имение им рассчитывать не придется. Если еще не решили, идите и думайте, я вас не задерживаю.

— Рада вас видеть, капитан! — сказала Альда, увидев за завтраком Фара. — Мы вас так долго не видели! Вы просто зашли или уже на службу? И как ваша рана?

— Столько вопросов, миледи, — улыбнулся Фар. — Рана уже зажила, хотя бегать пока не могу, но сидеть дома без дела уже невмоготу, поэтому считайте, что я на службе.

— Тогда выделите мне в сопровождение пару гвардейцев. Хочу после завтрака съездить посмотреть ткани, а граф велел, чтобы, помимо его людей, на выездах была еще и гвардия.

— Он прав, — кивнул капитан. — Четверо гвардейцев будут ожидать вас на заднем дворе.

— А вас, Дорн, попрошу распорядиться насчет экипажа, — обратилась Альда к управляющему. — И выделите мне слугу.

Она съездила в купеческий дом, торговавший тканями из империи, и купила несколько отрезов понравившегося ей шелка для себя и для Лани, а потом посетила лавку диковин, где взяла огромную раковину размером с голову ребенка. Выйдя из лавки, Альда села в экипаж, но, как только он тронулся, увидела идущую по противоположной стороне улицы молодую женщину и узнала в ней ту самую наемницу, которая спасла ее возле замка Ксавье.

— Останови! — приказала она кучеру и крикнула женщине: — Эй, подождите!

Недовольный остановкой телохранитель открыл дверцу, и Альда выбралась из экипажа и пошла к поджидавшей ее женщине, сопровождаемая по пятам громилами Лишнея.

— Вы меня не узнаете? — спросила она у своей спасительницы.

— Нет, леди, — ответила та, с опаской глядя на мужчин, охраняющих окликнувшую ее знатную даму. — Я вас не помню.

— Отойдите! — приказала Альда телохранителям. — Мне нужно поговорить, а вы мешаете!

— Однажды вы спасли молоденькую баронессу, не став выполнять свой заказ, — продолжила она, когда люди Лишнее отступили на пару шагов. — Так вот этой баронессой была я. Правда, я тогда с ног до головы перепачкалась в грязи, так что немудрено, что вы меня не узнали. Вы тогда отказались задержаться и получить благодарность за мое спасение. Может быть, я вас могу отблагодарить сейчас? Я жена герцога Аликсана Альда. А как зовут вас? Вы тогда сами не назвали своего имени, а мне было не до того, чтобы спрашивать.

— Лади Кольман, — представилась женщина. — Благодарю вас, миледи, но у меня есть и дом, и средства для жизни. Наемничество я бросила, а чем заняться пока еще не надумала.

— Не хотите наняться телохранителем? — спросила Альда. — Мои телохранители всем хороши, только люди от них шарахаются, а такое не всегда удобно.

— Я не знаю, — заколебалась Лади. — Нужно посоветоваться с мужем.

— Если надумаете, приходите во дворец, — сказала Альда. — Гвардейцам будет указано вас пропустить.

Вернувшись домой, Лади не увидела Гела. Если его не было дома, значит, он был у соседа в доме напротив. Сам он по городу пока не ходил, а почти все время проводил у него. Соседом был пятидесятилетний Эрнис Лорташ, недавно оставивший службу в городском гарнизоне. Несмотря на большую разницу в возрасте, они неплохо проводили время. Сосед был большим любителем поговорить, а Гел умел слушать. Эрнис провел всю зимнюю компанию вместе с герцогом в Парнаде, и ему было что рассказать.

Лади унесла на кухню купленную в городе рыбу и начала ее чистить и потрошить. К приходу Гела рыба была запечена.

— Вкусно получилось, — похвалил он, расправляясь со второй рыбиной. — Ты хорошо готовишь.

— Не люблю готовить, — призналась Лади. — Если бы было больше денег, можно было не морочить голову с готовкой, а ходить в соседний трактир. Я, между прочим, из‑за тебя сегодня отказалась от хорошей работы.

— И чем же это я тебе помешал? — спросил он. — Надо было куда‑то уезжать?

— Нет, — ответила она. — Здесь другое. Я когда‑то спасла одну молоденькую девчонку, а оказалось, что теперь она жена Аликсана и наша герцогиня. Она меня сегодня узнала на улице и предложила работать у нее телохранителем. Ее, помимо гвардейцев, охраняют два таких жутких типа, что я понимаю ее желание сменить охрану.

— Это интересно, — сказал он. — Потом расскажешь. Только непонятно, при чем здесь я?

— А чего здесь непонятного? — сказала Лади. — Думаешь Мясник к герцогине подпустит неизвестного человека, пусть даже женщину, не проверив? А начнут проверять меня и узнают о тебе. Акцента у тебя уже практически нет, но как объяснить, откуда ты взялся? В тебе воина не увидит только слепой, а в службе Мясника слепых нет.

— А у них что, есть поименный список всех бойцов королевства?

— Нет, конечно, но в таком случае, как мой, твои слова постараются проверить. Не всегда это возможно, но во многих случаях труда не представляет. Во–первых, у них есть люди, хорошо знающие королевство. Скажешься ты, к примеру, наемником из Дольска, а у них есть человек, который там был, и он тебя быстро поймает на лжи. А, во–вторых, в сомнительных случаях можно с купцами переправить письмо в стражу магистрата нужного города. Единственный недостаток такого способа в том, что никто ради тебя никуда ездить не будет, а пока случится оказия, может пройти и полгода.

— Не вижу ничего страшного, — пожал плечами Гел. — Ты знаешь какой‑нибудь город подальше от Ордага?

— Я таких мест много знаю. Где меня только не носило!

— Вот и расскажешь мне об одном из таких мест со всеми подробностями, какие помнишь. Вряд ли в службе вашего Мясника найдется человек, который оттуда родом, а для того, кто сам там бывал проездом, сойдет. Только тебе по поводу меня врать не стоит. Познакомились на тракте, а что там со мной было раньше, ты знаешь только с моих слов. Я не хочу, чтобы из‑за меня у тебя были неприятности.

— А может быть, тебе все‑таки все рассказать?

— Ты этого хочешь?

— Не сейчас. Если я устроюсь работать к герцогине, я могу ее за тебя попросить. Говорят, что она — единственный человек, которого любит Мясник. Не как женщину, а как собственную дочь. Ее просьбе он не откажет.

— Вот и устраивайся, а там будет видно. Но сначала расскажи мне все, что нужно для легенды.

Когда приехал Дорейн, Лидия сидела с дочерьми в малой гостиной и вскочила при его появлении, пораженная непривычно растерянным видом обычно уверенного в себе мужа.

— Девочки, идите к себе! — не допускающим возражения тоном сказала она дочерям и, дождавшись, пока они выйдут, спросила: — Что?

— Он забирает герцогство себе! — сказал муж и повалился в кресло, сжав голову руками. — Я видел его армию, Лидия! Я не смогу отбиться, только всех погублю!

— Он что‑нибудь предлагает нам взамен?

— Какая разница, что он предлагает! — взорвался муж. — Ты понимаешь, что мы теряем достояние рода, которое было нашим четыре сотни лет!

— Об этом, дорогой, надо было думать раньше! Ты долго нарывался и наконец получил то, чего заслуживаешь! Я вижу, что ты не смиришься с потерей, но не хочу, чтобы ты утянул за собой в могилу всех нас! Что тебе сказал Аликсан?

— Он сказал, что прежде чем нам что‑то давать, побеседует с нашим сыном. Мне он не хочет давать ничего! Он заявил, что меня нельзя допускать к власти!

— Правильно заявил!

— Что ты такое говоришь? — не веря тому, что услышал, уставился на жену герцог. — Как ты можешь говорить такое мне?

— Ты слишком вспыльчив и честолюбив! Твой отец таким не был, это все твоя мать с ее амбициями! Сколько я тебя знаю, ты всегда сначала делал, а думать начинал задним числом, да и то не всегда! И ты полагаешь, что такие качества украшают правителя? Решай, что ты будешь делать, я должна знать! Если у тебя хватит ума схватиться за оружие, я тотчас же забираю детей и уезжаю!

— Пусть с ним говорит сын, — погасшим голосом сказал Дорейн. — Я не буду сопротивляться.

Разговор Сергея с молодым герцогом состоялся на следующий день, когда выехавший навстречу наступающей армии сын Дорейна был встречен разъездом и доставлен в середину колонны.

— Приветствую вас, ваша светлость! — склонился к шее коня юноша. — Я приехал, потому что вы хотели со мной поговорить. Но прежде я должен вам сообщить, что мы не будем оказывать сопротивления.

— Приветствую вас, Март! — поздоровался Сергей. — Я действительно хотел с вами познакомиться и поговорить, чтобы понять, чего от вас стоит ожидать в будущем.

— Из вашей воли я не выйду и мстить за потерю земель и титула не собираюсь. Обидно, конечно, терять то, что изначально принадлежало роду, но вина за это лежит только на нас.

— Не хотите осуждать своего отца? Ну что же, вы меня устраиваете. У меня в провинции Парнада есть немаленькое графство, которому еще не определен хозяин. Этим хозяином станете вы. Вам повезло, что большая часть графства лежит в стороне от тракта, по которому двигались сотхемцы, и почти не пострадала. Сам граф вместе с сыном успел явиться на призыв своего герцога, и они оба нашли смерть под стенами столицы. Жена графа умерла раньше и из рода осталась только дочь, которой всего восемь лет. Она и сейчас живет с немногочисленными слугами в графском замке. Если захотите, можете к двум сестрам добавить третью, а если нет, попрошу вас отвезти девочку ко мне, я о ней сам позабочусь. В каком состоянии казна герцогства?

— В ней примерно двадцать тысяч золотых.

— Возьмете себе четвертую часть, остальное оставите мне. Советую поговорить со слугами и гвардейцами, может быть, кого‑то уговорите ехать с собой. В замке сейчас всего десяток слуг и совсем нет охраны. Я вам дам своего человека в качестве провожатого. И проследите за отцом. Сейчас он раздавлен горем, но со временем может решить как‑нибудь отыграться, особенно если ему в этом кто‑то поможет. Вне зависимости от результатов его сумасбродства, оно не пойдет на пользу вашей семье. Вы меня понимаете?

— Понимаю и приложу все усилия, чтобы отец не доставил вам в будущем неприятностей. И спасибо вам за щедрость. Никто из герцогов не сделал бы для нас того, что сделали вы! Ворота столицы будут открыты, а к вашему приходу мы освободим дворец.

Пять дней ушло на то, чтобы разобраться с теми, кто управлял провинцией, и заменить некоторых из них своими людьми. Наместником Сергей оставил Джордана, отдав ему в помощь один полк. Основной его задачей была вербовка опытных бойцов, в первую очередь из разоруженной армии Дорейна. Всех, выразивших желание служить в армии нового герцога, следовало переправлять в Ордаг для формирования новых полков. Пока в провинции не было армии, Сергей договорился с графом Родли, что в случае необходимости Лантар поможет Джордану своим войском. Он не стал тратить уйму времени, разъезжая по провинции с целью принятия присяги от графов или ждать, пока они все соберутся в столице.

— Пошлите людей в каждое графство, — сказал он Джордану. — Пусть главы семейств принесут клятву верности на бумаге. Бумаги соберите. Если кто заартачится, посылайте к новому королю и предупредите, что если к зиме от них такой клятвы не будет, в графствах будут новые хозяева. Мне есть кого поощрить.

Слухи об огромной армии нового герцога быстро разнеслись по провинции, и открыто проявляющих недовольство сменой власти не было, поэтому Сергей приказал Севоржу вести армию обратно. Еще раньше ушла армия Лазони, а армия Лантара уходила вместе с его войском. Он не стал двигаться с остальными, а с небольшой охраной отправился в Дальнею. Когда через два дня пути Сергей появился в королевском дворце, в нем уже был новый хозяин.

— Вас можно поздравить? — спросил он Лазони. — Коронацию уже провели?

— Нет, милорд. Мы с герцогом Лантаром решили подождать вас.

— Давайте сегодня же и проведем, — предложил присутствующий на встрече Аленар. — Герцогу еще долго добираться до дома. Да, кстати, сегодня утром к вам прибыл гонец. Зная, что вы вот–вот будете здесь, я его задержал. У него для вас пакет.

— Я вас попрошу, Лантар, распорядиться, чтобы привели гонца. Вряд ли его стали бы из‑за пустяков посылать через половину королевства. Нужно ознакомиться с содержимым пакета, возможно, оно и для вас представляет интерес.

— Сейчас распоряжусь, — кивнул Аленар и вышел из гостиной, где они беседовали.

— Может быть, сейчас наедине вы мне скажете, Серг, почему вы не хотите надеть корону? — спросил Лазони. — Поймите, для меня это важно знать. Вы значительно сильнее меня и гораздо моложе. Я просто опасаюсь, что со временем ваши планы могут измениться, и я разделю участь Рошти.

— Можете этого не бояться, Герт, — устало сказал Сергей. — Нет у меня никакого желания становиться королем, и я постараюсь сделать все, чтобы его не появилось у моих детей, хотя за внуков поручаться не стану!

— Я так далеко не заглядываю, — улыбнулся Лазони.

— Я постараюсь сделать все, чтобы королевство Сандор было сильным, и буду способствовать укреплению королевской власти. Вы, главное, будьте хорошим королем и правильно воспитайте наследника, тогда сможете всегда рассчитывать на мою помощь и поддержку, а если захотите, то и на дружбу. История моей родины показала, что слабая королевская власть может привести к гибели. Но и полная, безграничная власть тоже ни к чему хорошему не приводит, хотя к ней все почему‑то стремятся. Может быть, будет неплохим вариант, когда король в своих действиях вынужден будет считаться с сильным вассалом? Ведь если мы с вами будем делать одно и то же дело, руководствуясь сходными целями, то и разногласий быть не должно. А в будущем еще, может быть, породнимся.

— Ну что же, — сказал Лазони. — Ваш ответ продиктован вашей молодостью и, по–моему, немного наивный, но искренний. Рано или поздно, но наши потомки будут решать, кому править единолично. И я постараюсь сделать все, чтобы они это решили без крови. А ваше предложение дружбы я принимаю, глупо от него отказываться.

В гостиную вошел Лантар, а следом за ним — один из людей Лишнея.

Поклонившись герцогам, он вручил пакет Аликсану.

— Как дома, Фрол? — спросил Сергей. — Все в порядке?

— Все хорошо, милорд, — ответил гонец. — Получили сообщение из Барни с просьбой разрешить вашей сестре погостить подольше. Герцогиня уже дала разрешение. Она велела передать, что если вы быстро не управитесь, она к вам приедет сама.

— Уже управился, — Сергей прочитал короткое письмо Лишнея и сказал гонцу: — Иди отдыхать, обратно выедешь вместе со мной, о выезде тебя предупредят.

Подождав, пока гонец выйдет, он продолжил:

— Хорошо, что граф Лишней успел с этим пакетом, пока я здесь, а то пришлось бы возвращаться.

— Такие важные известия? — спросил Аленар.

— Король Мехал сделал мне королевский подарок.

— У него все подарки королевские, — хмыкнул Лазони. — И что же такого подарил вам ваш недруг?

— Он, конечно, большая сволочь, но, скорее всего, уже не враг, а союзник, — ответил Сергей. — Глядишь, когда припечет, начнет набиваться в друзья. А подарил он не что, а кого. Мехал оказался предусмотрительней всех нас и прикормил кого‑то из имперских купцов. А этому купцу как‑то удалось подставиться разведке империи, вот они всех своих людей и отправили в Сотхем через него. А потом туда же заявился и один из их начальников. Вот его‑то Мехал мне и переправил. Это квестор Север Лоран. Должность по меркам империи небольшая, но ценность этого подарка не только в том, что он является авторитетным свидетелем планов императора, или в том, что он сдал всех заброшенных к нам агентов. Это сын одного из пяти самых богатых и влиятельных сановников империи.

— Действительно дорогой подарок! — сказал Лазони. — Но вы меня своим сообщением расстроили! Если честно, я так до конца и не верил в эту войну. А что там по агентам, их нашли?

— Одного привезли в Ордаг через пару дней после моего отъезда, а второго поймали, уже руководствуясь показаниями квестора. Остальных ищут. А если не найдут, ничего страшного: они все равно придут к уже известным нам купцам.

— И что думаете делать с этим подарком? — спросил Лазони.

— Использую как доказательство своих слов для Аглаи и Ива Барни, — ответил Сергей, — а потом, хоть такое и нехорошо делать с подарками, продам его собственному отцу за круглую сумму, а деньги использую на усиление армии.

— Сколько у вас уже бойцов? — спросил Лазони.

— Скоро доведу численность армии до тридцати тысяч. Хотел на этом остановиться, но с новой провинцией добавлю еще тысяч пять. Но дело не только в численности, но и в мастерстве и слаженности действия войск. Вы, Лантар, обещали мне свою армию, но она слабо вписывается в мои войска. Если вы не возражаете, я пришлю к генералу Морну одного из своих полковников. Пусть поработают на пару, тогда и пользы от совместных действий будет больше.

— Конечно, присылайте, — согласился Аленар. — Морн в восторге от вашей армии и не будет против того, чтобы улучшить свою.

— Я знаю, что Ив и Аглая обещали вам солдат, — сказал Лазони Сергею. — Сколько всего?

— Пока только по пять тысяч, но Ив писал, что если будут доказательства, помощь увеличат.

— Значит, с армией Лантара у вас должно быть пятьдесят тысяч, — подсчитал Лазони. — Немало, но у империи будет больше.

— Во–первых, воюют не числом, а умением, — ответил Сергей. — Во–вторых, у меня для незваных гостей готовятся сюрпризы, которые, я надеюсь, им не понравятся. И вы почему‑то не посчитали себя и остальных герцогов.

— Не беспокойтесь, я за вашей спиной отсиживаться не собираюсь. У меня будет тысяч десять или немного больше. Я думаю повести свою армию сам, но согласен сражаться по вашему плану под общим командованием. Что же касается остальных… Провинция Ингара, как и ваша, имеет выход на побережье, поэтому опасность для него велика. Я не сомневаюсь, что, получив от меня достоверные сведения о грядущей войне, он отнесется к ним со всей серьезностью и постарается собрать больше сил. А вот Бенитар может попытаться отсидеться, пока мы будем проливать кровь. Армию он, похоже, увеличивать не собирается, а в войну не верит.

— Вы теперь король, вам им и заниматься! — сказал Сергей. — Сообщите ему о пойманных агентах империи, а если это не подействует, можете пугнуть мной. Напомните ему судьбу Дорейна и скажите, что я не откажусь от еще одной провинции. И следующего лета я ждать не буду, так что пусть шевелится!

— Альда, вы стали сами искать для себя телохранителей? — спросил Джок герцогиню, когда закончили завтрак и все начали покидать трапезную.

— Уже заложили! — ответила девушка. — Я вам благодарна, Джок, за ваших волчар, только от них люди разбегаются! А я ведь и в гостях бываю. А эта женщина спасла мне жизнь, хотя могла получить за меня немалые деньги.

— Что за выражение в устах благородной дамы! — деланно сморщил лицо граф. — Мои люди обязаны мне докладывать обо всех значимых событиях, которые касаются вас. Я помню ту историю. Она вас тогда действительно спасла, только ничего им граф Рабек не заплатил бы. Скорее всего, всех перебили бы и побросали в какой‑нибудь овраг. И экономия, и свидетелей преступления не будет. Наверное, она умная женщина и прекрасно поняла, какая награда их ждет. Это не умаляет благородства ее поступка, говорю просто для того, чтобы вы не думали, что она при этом много потеряла. Я вовсе не против того, чтобы вас охраняла женщина, и лучше всего не одна. Только, если она примет ваше предложение, я должен буду ее проверить. Кто, откуда и тому подобное. Когда набирают телохранителей для важных персон, это обычная практика, и она должна об этом знать. Можете платить ей деньги и держать во дворце, но пока я не проведу проверку, на ваших выездах ее не будет. Что вы такая печальная? Я уже забыл, когда вы улыбались.

— Очень соскучилась, — призналась Альда. — И по мужу, и по Лани, и вообще скучно! Вы там, говорят, поймали кого‑то из империи? Хоть бы привезли его во дворец. Было бы интересно на него посмотреть и поговорить с настоящим жителем империи. Хоть какое‑то применение выученному языку. Надеюсь, это не какой‑нибудь громила?

— Это кто вам такое говорил? — нахмурился Джок. — Языки оторву! Есть одна интересная личность. Молодой человек из очень знатного рода. Но учтите, Альда, что от моих волчар он отличается только комплекцией, все остальные навыки и умения у них схожи. Поэтому я не против того, чтобы вы с ним познакомились и поболтали, но только в присутствии моих людей.

— Миледи! — подошел к ним Дорн. — По вашему распоряжению гвардейцы пропустили за ворота некую Лади Кольман. Люди графа остановили ее у парадного подъезда и ждут указаний.

— Я за ней сам схожу, — сказал Джок. — Посмотрю на ваше приобретение и приведу сюда.

Он быстро прошел к лестнице, спустился на первый этаж и вышел из дворца через парадный подъезд. На ступенях лестницы его люди оживленно беседовали с молодой красивой женщиной, одетой в платье небогатой горожанки. Увидев начальство, они быстро вернулись на пост.

— О чем разговор, Ольд? — спросил Джок одного из двух стражей. — Чего это ты так сияешь?

— Знакомку встретил, ваше сиятельство! — расплылся в улыбке охранник. — Мы с ней в мою бытность в наемниках немало сапог стоптали!

— И какой из твоей знакомки боец? — продолжал допытываться граф, не сводя глаз с потупившей взор женщины.

— Прекрасный боец! — ответил Ольд. — В нашем отряде она одна могла управляться с двумя мечами. Это вообще редкое искусство, тем более у женщин. Она и так знатно дерется, и ножи хорошо мечет! Лучшей я в наемниках не видел.

— Подойдите сюда, лучшая! — велел женщине Джок, и, когда она подошла, сказал: — Вас зовут Лади? А я тот самый Джок Лишней, которого еще кличут Мясником. Слыхали? Нет? Ну зачем же мне врать, сами, наверное, так и называли. Герцогиня хотела, чтобы вы ее охраняли. Я не против, но, во–первых, одной вас будет мало, и я поищу еще одну женщину с нужным опытом, а, во–вторых, я вас все‑таки проверю. Пока будете служить, но только во дворце, а на выездах герцогиню по–прежнему будут охранять мои люди. Позже, если все будет нормально, вы их замените. Согласны? Вот и прекрасно. Тогда я вас сейчас отведу к вашей подопечной, с ней и обсудите все условия. И на работу лучше ходить не в платье, а пошить костюм вроде тех, какие используют благородные дамы для верховой езды. Если договоритесь с герцогиней о работе, деньги на одежду вам выделят отдельно. И не экономьте на костюме. Вам придется постоянно бывать в приличных домах, поэтому ваш вид не должен вызывать нареканий. Оружие выдать или возьмете свое?

— Я уж лучше со своими клинками, — ответила Лади. — Мне с ними будет привычней, милорд.

 

Глава 10

— Ну и что нам теперь, по–вашему, делать? — спросил Лаций квестора Селия Кларта. — Эти ваши хваленые агенты тоже пропали, причем вместе с приказчиком! Я в вашем деле не специалист, но и мне понятно, что что‑то здесь не чисто. Нам с вами идти тем же путем — это даже не безумие, это глупость. Узнать мы, наверное, все узнаем, но обратно тоже не вернемся!

— Да, почти наверняка порт Барин находится под наблюдением, — согласился квестор. — Вы, кажется, завербовали какого‑то наемника?

— Было дело, — кивнул консул. — Но он не из Сотхема, а из Сандора.

— Если можно будет попасть в Сандор, будет даже лучше, — сказал Селий. — Наверняка между двумя королевствами по побережью существует какая‑то связь. Пешком там из‑за гор не пройдешь, но корабли должны плавать. В конце концов, наймем небольшой парусник. Нам с вами нужно добраться до Барина так, чтобы не попасться на глаза тем, кто захватил остальных.

— Вы предлагаете совершить путешествие в Сандор в компании нашего агента, а потом морем добираться до Барина?

— Вы можете предложить что‑то лучшее? — язвительно осведомился Селий. — Я в столице задействовал все связи, но самые влиятельные из моих знакомых, узнав в чем дело, посоветовали мне в империю без Севера не возвращаться. Его отцу будет все равно, моя это была затея или ваша. Меня для того и послали, чтобы я за вами присматривал. Кто же мог ожидать от вас такой прыти, а от Севера — такой глупости? Вы что‑нибудь предприняли в столице, кроме того, что отвезли туда жену?

— Я поговорил с отцом, — мрачно ответил Лаций.

— И что вам сказал отец?

— Примерно то же самое, что вам сказали ваши знакомые. Только он думает, что на поиски Севера я отправлю других. А еще я начал учить язык.

— И как успехи?

— Зря иронизируете. К тому моменту, как мы окажемся по ту сторону пролива, я, в отличие от вас, смогу хоть как‑то объясниться с местными.

— Как найти вашего агента?

— Ольд Орди работает в фактории охранником у сандорского купца Альбера Содера. Хотите съездить сейчас?

— А для чего тянуть? Экипаж у меня с собой, обернемся быстро. Только захватите деньги, он может потребовать аванс.

Ольди авансом не ограничился.

— Вот что, господа хорошие! — сказал он квестору с консулом. — Если я сейчас брошу работу, больше меня ни один купец в рейс не возьмет! Значит, дорогу обратно мне придется оплачивать из своего кармана. Кроме того, оплатите мне хотя бы половину стоимости найма и те деньги, которые, если с вами что‑то случиться, с меня сдерут за ваше гражданство. По самым скромным подсчетам это будут три сотни динариев. Добавьте сюда по полсотни динариев на каждого за проезд на нашем корабле. В общем набирается четыреста пятьдесят золотых или четыре с половиной тысячи серебряных, если будете расплачиваться серебром.

Пришлось ехать обратно за деньгами. У консула нужной суммы не нашлось, поэтому квестор, поминая все известные ему ругательства, поехал в снятый дом, чтобы забрать недостающее.

Не замечая недовольства своих нанимателей, Ольди пересчитал принесенное золото, после чего сообщил, что корабль выходит в море послезавтра поутру.

— Раньше не получается, — пояснил он. — Капитан ради вас и так пошел на уступку, он хотел отплыть днем позже.

В день отплытия, как и договаривались, они прибыли в порт со своим багажом сразу же после восхода солнца. У капитана все уже было готово, поэтому, как только матросы помогли занести вещи пассажиров, и они сами заняли место в каюте, корабль отчалил и быстро поплыл к выходу из бухты. Плаванье длилось всего пару дней, но запомнилось консулу надолго. Дул сильный попутный ветер, и море слегка штормило. Корабль шел быстро, раскачиваясь на волнах и вызывая у Лация приступы морской болезни. Изучение языка было отставлено, пища забыта, а давно очистивший желудок консул по–прежнему мучился тошнотой и почти не спал. Утром третьего дня корабль, убрав часть парусов, проскользнул в бухту Гонжона и подплыл к причалу.

Ольди ненадолго исчез и вскоре вернулся с экипажем.

— Пока разыщем нужный корабль, поселимся на портовом постоялом дворе, — пояснил он своим нанимателям. — Кто его знает, сколько придется ждать? Да и господину консулу нужно передохнуть. В заливе все еще штормит, а его совсем морячка замучила.

Заведение, куда их привез экипаж, не отличалось чистотой.

— Как здесь можно принимать пищу? — с брезгливостью спросил Лаций, которого опять замутило от вида не полностью убранной на полу трапезного зала блевотины.

— Можем поехать в город, — с готовностью предложил Ольди. — Только там будет дороже.

В конце концов сняли номера на лучшем постоялом дворе в центре города. Квестор спустился в зал завтракать, консул завалился отсыпаться, а Ольди побежал в порт узнавать насчет нужного корабля. Вернулся он часа через два.

— Повезло, — сказал он Селию. — Завтра в Сотхем отправляется корабль, капитан которого согласился взять пассажиров. И берет за провоз недорого. Я вам советую, господин квестор, лишнее время в зале не сидеть, а идти в свой номер. А то взяли бы пример с господина консула и легли спать. Без знания языка легко попасть в неприятности. Чужих у нас здесь не любят.

Взяли их обоих под утро, когда все было готово для перевозки пленников в Ордаг. Ольди постучал в двери вначале консулу, а потом и квестору, попросив впустить по важному делу. Упакованных клиентов вынесли через черный вход и погрузили в карету. Этим же утром они под конвоем отряда наемников покинули город.

— Я этого Лация в порошок сотру! — бушевал взбешенный пропажей сына сенатор Галий Лоран. — Где он сейчас?

— Тоже исчез, мой господин! — почтительно сказал его слуга, побывавший в Лузанне и привезший оттуда прискорбное известие.

— А что говорят в этом их столе?

— Там никто ничего не знает. В столе разведки Лузанны остались только писарь и эдил, других работников там нет. Я счел себя вправе обратиться за помощью в службу защиты империи.

— Правильно сделал! Что они выяснили?

— Этим летом за пролив были заброшены две группы агентов. Для заброски использовались купцы, которых консулу и вашему сыну рекомендовали в местном отделении службы. Для работы они создали прикрытие — торговый дом, главой которого взяли одного из бросивших свое дело купцов. Пока ни от одного из агентов не было донесений. Не так давно в Лузанну прибыл опытный работник столичного стола квестор Селий Кларт. Он должен был подстраховывать вашего сына и направлять его работу.

— А он что говорит?

— Он ничего не может сказать, мой господин. Вот уже несколько дней, как он исчез. Из дома, который он снимал в Лузанне, квестор съехал, в столице не появлялся.

— А что говорят в столичном столе?

— Они не в курсе дел отделения Лузанны. Селий Кларт запросил в помощь вашему сыну двух опытных работников. Других обращений не было.

— И где эти работники?

— Тоже исчезли, мой господин!

— Я сейчас сойду с ума! Как могло получиться, что исчезла уйма народа, и никто ничего не знает?

— Это разведка, мой господин, они все делают втайне. Ваш сын должен был отчитаться перед столичным столом декаду назад, но почему‑то этого не сделал. Возможно потому, что его уже не было в Лузанне.

— К отцу Лация обращались?

— Он не стал со мной разговаривать, мой господин.

— Ах, не стал? Ну тогда с ним поговорю я! Посмотрю, как он попробует отказать мне!

Ехать от дворца Лоранов до особняка Савров было всего минут пятнадцать и вскоре взвинченного Галия встретил отец Лация.

— Послушайте, Март! — с ходу набросился на него Галий. — Если вам хоть что‑то известно о пропаже моего сына, лучше бы вам мне все сразу выложить без утайки!

— Пойдемте, Галий, — сказал Март. — Все, что я знаю, я вам расскажу. Садитесь, рассказ займет время. Главное, что вам надо знать, что ваш сын отправился в Сотхем по следам своих агентов и не вернулся. У него была идея посетить нашего агента при дворе тамошнего короля, которого забросили в королевство много лет назад. Он сообщил моему сыну о том, что хочет поехать, но мешает ваш запрет. Тогда мой своей волей дал ему соответствующий приказ. Не надо на меня так зыркать. Мой сын хороший военный, но разведчик из него никакой, как и из вашего, кстати. Я сейчас пытаюсь выяснить, кому мы обязаны тем, что двум явно неопытным в этом деле людям поручили несомненно важное дело. Пока все говорит за то, что это дело рук префекта. Но он сам такими делами обычно не занимается. Поинтересоваться бы у него, кто ему подкинул эту идею.

— Я поинтересуюсь, — пообещал Галий. — Рассказывайте дальше.

— В Лузанне в то время был работник стола квестор Селий Кларт. Лаций обратился к нему за помощью. Селий перепугался последствий и отправил за вашим сыном двух работников стола, которых ему прислали в помощь. Больше я ничего вам сказать не могу, сам не знаю.

— Тогда скажу я! Эти два работника пропали, как и все остальные. А теперь в Лузанне не могут найти ни квестора Селия Кларта, ни вашего сына! Спасибо хоть вы мне немного прояснили картину! Сейчас же еду в столичную службу охраны империи и все им выложу! Пусть роют землю носом, но найдут мне моего сына!

— Отличный костюм, а ты в нем такая, что я сейчас его с тебя стащу, и никуда больше сегодня не пойдешь!

— Тебя все равно на весь день не хватит! — засмеялась довольная Лади. — Помоги лучше закрепить мечи. И не надо обниматься, а то все изомнешь.

— Надо будет самому куда‑нибудь устроиться работать, — сказал Гел. — Лучше всего, наверное, в городскую стражу. Дело знакомое. Возьмешь лошадь?

— Конечно, возьму. Пешком от нас слишком далеко, а постоянно ездить экипажем — дорого. А так и доеду бесплатно, и мою кобылу весь день будут кормить герцогским овсом.

Даже рысью на лошади добираться до находящегося на другом конце города герцогского дворца, было долго, и Лади подумала, что неплохо найти домик поближе. Это сейчас лето и с неба не льет, а потом? При въезде в ворота зубоскалящие гвардейцы отдали ей честь, а на конюшне конюх перехватил повод коня, как у знатной дамы. Чувствуя себя немного неуверенно, она подошла к подъезду на внутреннем дворе и была беспрепятственно пропущена работниками Мясника. Может быть, он успел и проверку провести?

Обитатели дворца недавно позавтракали и сейчас в своем большинстве отдыхали. Отдыхала и герцогиня, удалившаяся в свои покои. Подойдя к ним, Лади с удивлением увидела и здесь караул из двух гвардейцев.

— Новый телохранитель? — спросил ее старший. — Вы бы, девушка, пока не нужны госпоже, отдыхали. Пройдите по коридору, и первая дверь направо будет в большую гостиную. Выбирайте любое кресло и отдыхайте. Там и фрукты есть в вазах. Только мечи снимите, они вам будут мешать. А, как только госпожа выйдет, мы ей о вас скажем.

Поблагодарив, она последовала совету, но мечи снимать не стала, присев на край кресла, не облокачиваясь. Есть не хотелось, поэтому она оставила без внимания лежавший в вазах виноград. В последнее время, когда нечем было заняться, она думала о своих отношениях с Гелом. Они жили, как муж и жена, и такая жизнь ей нравилась, как нравился и сам Гел. Она не могла понять, любит ли этого парня, который был на пару лет младше ее, или все‑таки нет. Со Свеном у нее все было совсем по–другому. Если бы он предложил ей стать его женой, Лади приняла бы его предложение и была бы счастлива, но он молчал, и она не могла понять из‑за чего. То ли его все устраивало и так, то ли он не хотел ее привязывать к себе из‑за своего положения. Поговорить о нем с герцогиней? Пожалуй, будет неудобно ее о чем‑то просить, едва приступив к работе. Она так задумалась, что не услышала, как к ней обращаются. Поэтому Альде пришлось окликнуть ее еще раз:

— Лади! Вы уже вышли на службу? Встаньте, покажитесь. Здорово, отлично выглядите! Сидите здесь и никуда не уходите. Ко мне сейчас должны привезти пойманного агента империи. Граф Лишней говорит, что, несмотря на внешнюю безобидность, он очень опасен. Мне интересно с ним поговорить, а без охраны этого сделать не разрешат. А раз вы здесь, значит, я под охраной. А люди графа пусть сторожат вход.

Слова госпожи ее взволновали, но внешне удалось остаться спокойной. Агент оказался молоденьким юношей, симпатичным и не обремененным излишней мускулатурой, но это ее не обмануло: Лади знала на что при должном обучении способны на первый взгляд слабые люди. А у этого юноши подготовка была. Это было заметно по его поведению и пластике движений. Было видно, что ему любопытна новая обстановка, а хозяйка поразила сначала своей красотой, а потом тем, что свободно заговорила на родном для него языке. Естественно, Лади из их разговора ничего не поняла, кроме того, что юношу зовут Север. Беседа длилась довольно долго, и все это время один из охранников стоял у дверей, а второй — у двух больших арочных окон гостиной. Сама Лади села рядом с Альдой, готовая пресечь любое опасное движение пленника. То ли он это почувствовал, то ли не имел в отношении собеседницы дурных намерений, но все закончилось благополучно.

— И чего они его все так боятся? — с недоумением сказала Альда, когда Севера увели. — Я в нем ничего опасного не нахожу.

— Прошу меня простить, госпожа, — сказала Лади, — но этот парень действительно очень опасен. Не знаю, насколько он хорош с оружием, но убивать голыми руками его точно учили.

— Пожалуй, вам можно доверить герцогиню, — раздался от дверей чей‑то голос, и они, обернувшись, увидели графа Лишнея. — Я нашел еще одну женщину–телохранителя и завтра она уже будет здесь. Вместе с гвардейцами охрана должна быть достаточно надежной. А моих людей будем использовать только в случаях с явной опасностью. Миледи, прибыл гонец. Ваш муж вынужденно задержался в пути, но уже завтра до обеда должен быть здесь. Лади, герцогине сегодня ваши услуги больше не понадобятся. Для первого дня достаточно. Пообедайте в людской и можете быть свободной.

Лади спустилась вниз в помещение трапезной для челяди, и ее быстро обслужили, накормив очень вкусным обедом. Вскоре она уже была дома. Гел опять был у соседа, но на этот раз она не стала ждать, пока он соизволит прийти, а сбегала за ним сама.

— Что‑то случилось? — спросил он, когда они переходили улицу. — Мне кажется, ты взволнована.

— Сегодня герцогине привозили кого‑то из ваших. Она знает язык империи и, видимо, решила на нем поболтать, а заодно и развлечься. Я ее в это время охраняла, потому что паренек хоть и щуплый, но убить может одним пальцем. Тебе имя Север ни о чем не говорит?

— Какого он роста? — спросил Гел.

— На полголовы ниже тебя. И волосы гораздо длиннее. Имеет дурную привычку пощипывать свой подбородок.

— Боги! Его‑то чего сюда понесло!

— Что случилось? Что тебя так взволновало?

— Этот Север нас всех сюда отправлял. Наверняка из него уже выбили и наши имена, и описания, и кого куда послали. Если я не приду сам, меня скоро поймают и бросят в подземелье. В отличие от Севера, я не знаю ничего ценного, а выгляжу еще опаснее. И назад не вернешься: за купцами уже должны наблюдать. Слушай, Лади, скажи завтра герцогине, что твой муж родом из империи, но не имеет желания ни исполнять то, что ему поручили, ни возвращаться обратно. Пусть поговорит с бароном Лишнеем.

— Лишней уже граф. Хорошо, поговорю. Только проверка покажет, что мы не женаты.

— Для тебя это так важно? Я бы давно тебя пригласил в храм, но боялся тебе навредить. Если все как‑нибудь уладится, считай, что предложение я тебе уже сделал.

Поговорить с утра у Лади не получилось: Альда ушла к себе и из комнат не выходила. Лади просидела в гостиной, время от времени выходя в коридор в надежде увидеть хозяйку, но безрезультатно. Стучаться к ней для разговора она не решилась. А потом приехал герцог. Кто предупредил Альду о его приезде, она не видела, увидела только, как герцогиня распахнула дверь, едва не стукнув ею успевшего отскочить гвардейца и помчалась по коридору в сторону лестницы. Пришлось бежать следом. Альда чуть не загремела с лестницы, запутавшись в подоле, но Лади успела ее поддержать, удостоившись благодарного взгляда. Далеко ее подопечная не убежала, повиснув на шее невысокого, но крепкого парня в пропыленной дорожной одежде, который и был, очевидно, герцогом Аликсаном.

— Ты вся запачкаешься! — услышала она его голос. — Подожди, пока я переоденусь!

— Не пущу! — ответила Альда таким счастливым голосом, что Лади ей невольно позавидовала. — У тебя вообще есть совесть, бросать меня одну на столько времени? Когда решишь прибить очередного герцога, без себя не отпущу!

— Ладно, пойдем. А таких слов не говори. Я имею в виду насчет герцогов, — он увидел Лади. — А это что за воительница с двумя мечами?

— Это бывшая наемница, которая спасла мне жизнь. Помнишь, я тебе рассказывала? Ну когда убили Бри? Сейчас она у меня вместо волчар Джока.

— Я благодарен вам за жену! — сказал герцог, подходя к Лади. — Надеюсь, что когда‑нибудь смогу быть полезным и вам.

У него было такое доброе и искреннее лицо, что она решилась.

— Вы можете мне помочь, ваша светлость! — сказала Лади. — Я подарила вам жену, подарите и вы мне мужа! Я люблю человека, которого к нам заслали из империи. Он не хочет выполнять то, что ему поручили, и не хочет возвращаться обратно. Он мне не муж только потому, что боится вести меня в храм из‑за того, что не знает, что с ним будет завтра. На нем нет крови, и в нем нет ненависти! Он хотел прийти сам, но я боялась…

— А имя, случайно, не Гел? — раздался сзади голос Лишнея.

— Гел, ваше сиятельство! — ответила она графу.

— Ну вот и нашлась пропажа, — удовлетворенно сказал Джок. — Вас ведь давно заприметили, еще на тракте, когда вы ехали от побережья, но умудрились упустить. Вам, Лади, вмешательства герцога не потребуется. Если ваш муж не хочет работать на империю, никаких претензий к нему не будет. А если захочет помочь нам, будет вообще хорошо. Но поговорить с ним все равно придется. Пусть завтра приходит ко мне в службу в послеобеденное время. А вы идите за мной, я вас сейчас познакомлю с напарницей.

— Кого это там принесло? — спросил Альбер Содер у ходившего к двери охранника.

— Это человек гильдии, — ответил тот. — Они видели бывшего короля. Он снял дом в нижнем городе, на этой бумажке его адрес. Нам напомнили, что мы им должны доплатить.

— А остальных?

— Больше никого не видели, я спрашивал.

— Собирайтесь, — сказал Альбер двум сидевшим на лавке парням. — Сделаем все сегодня, а то мало ли что может случиться. Сейчас я переоденусь и пойдем.

Он сменил белую рубашку на другую темного цвета, прихватил лежавшую на лавке кожаную сумку и вышел из дома вместе с двумя помощниками. К воротам в город не пошли, свернули к складам. Выбрав склад, возле которого из‑за отсутствия товара не было охраны, быстро забрались на его крышу и подошли по ней почти к самой портовой стене. От края склада до стены была пара шагов, да и возвышалась она над крышей склада всего на три локтя. Разбежавшись, Альбер прыгнул на стену, ухватившись за ее верх. Подтянуться на руках и перебросить тело на другую сторону было делом нескольких секунд. Следом за ним то же самое проделали остальные. С наступлением темноты стража в таких местах не появлялась, поэтому никакой опасности не было. Фонарей в этой части города отродясь не было, поэтому они поспешили пока окончательно не стемнело добраться до более богатых кварталов. Там уже через каждые сто шагов висели фонари, которые хоть и слабо, но все же освещали улицы, позволяя по ним ходить, не ломая при этом ноги.

— Надо найти экипаж, — сказал Альбер. — До самого конца ехать не станем, но хотя бы до площади, где стоит статуя императора. От нее до купеческого квартала рукой подать, а улица Медников где‑то поблизости.

— Тогда нужно пройти левее, — посоветовал один из помощников, который уже месяц изучал город и неплохо его знал. — Обычно на улице Ткачей стоят извозчики, иной раз их там собирается десятка два. Правда, как будет в это время, не знаю.

Когда добрались до нужного места, уже совсем стемнело, но все извозчики еще не разъехались, парочка экипажей стояла под одним из фонарей. Они загрузились в один из них, и через полчаса неторопливой езды по темным улицам экипаж выкатил на большую площадь. Рассчитавшись с извозчиком, они быстро дошли до одного из двух купеческих кварталов, а после больше часа искали нужную улицу.

— Вот этот дом! — сказал Альбер, отсчитывавший нужный дом по правой стороне улицы. — Все, как в записке. Хорошо, что у них запрещают держать собак. Шуму было бы…

Они перебрались через невысокий забор, подошли к дому и чуть ли не на ощупь прошли на задний двор. Парадные двери в домах у жителей империи делались такими, что иначе как тараном запертую дверь было не открыть, а дверь, выходящую на задний двор, опытный человек в большинстве случаев открывал без труда. И их случай не стал исключением. Один из помощников Альбера достал кинжал, и через пару минут они уже были в доме. Ощупывая стены коридора, прошли в ту часть дома, где обычно делали спальни и наткнулись на запертую дверь.

— Закрыто изнутри на щеколду, — сказал кто‑то из парней. — Дерево прочное, если резать, разбудим. Придется немного пошуметь. Давайте, Альбер, вы из нас самый массивный.

— Разойдитесь по сторонам, — сказал помощникам Альбер. — Зажгите фонарь и действуйте, как уговаривались.

Пока помощники возились с розжигом небольшого масляного фонаря, он отошел по коридору шагов на десять и, когда показавшийся ярким язычок пламени осветил все вокруг красноватым мерцающим светом, разогнался и изо всех сил ударил дверь своим телом.

Щеколда устояла, не выдержали петли, и дверь с грохотом завалилась на пол спальни. Пока поднимался упавший в коридоре Альбер, его подчиненные ворвались в спальню и увидели мужчину в ночной рубашке с мечом в руках. Бросок ножа, и он, выронив меч, завалился назад.

— Готов! — заявил державший фонарь, посветив на тело.

— Ты что, девица? — недовольно сказал ему Альбер. — Пощупай его, промашки быть не должно. Где вещи?

— Кроме одежды и меча, только две сумки. Одна очень тяжелая, наверное, с золотом.

— Берем все и уходим.

— Может быть, немного облегчим сумку в свою пользу, старший? — спросил один из помощников.

— Я не против, отложите всем по сотне золотых и хватит. Джок знает, что у Андре с собой было золото, так что наглеть не будем. Но все это сделаем в фактории. Давайте шевелитесь, нам еще своим ходом идти через весь город.

— Проходите, Гел, садитесь, — пригласил Джок нерешительно зашедшего к нему в кабинет парня. — Хотите — на стул, хотите — в кресло. Из рассказов Севера Лорана мы о вас кое‑что знаем, но будет лучше, если вы расскажете о себе сами. Всю свою жизнь описывать не нужно. Расскажите только о своем задании и что успели по нему сделать. Было бы неплохо узнать ваши мотивы. Почему вы решили остаться здесь? Я буду гораздо больше вам доверять, если это пойму.

— Задание было простое — узнать как можно больше о герцоге Аликсане и его армии, — начал рассказ Гел. — Только узнать и больше ничего. Наверное, послали именно меня, потому что я лучше других знал язык, да и биография сыграла свою роль. Еще в Гонжоне я познакомился с Лади, напросившись к ней попутчиком. О наших отношениях я вам рассказывать не буду. Знайте только, что я люблю эту женщину, и эта любовь была одной из основных причин, которые побудили меня остаться здесь и прийти к вам.

— Одной из основных, но не единственной? Были и другие?

— Мне нравятся здешние люди, — ответил Гел. — Не все, конечно, но многие. Войну с вами я считаю ошибкой. Она не будет ни быстрой, ни легкой, и мало что даст империи. У нее и без того врагов хватает. И я не думаю, что союз королевств останется в стороне. Я бы на их месте или воспользовался случаем и попытался разбить давнего врага, или тоже отхватил бы себе кусок земель за проливом. И сделал бы это, даже если мне самому эти земли были совсем не нужны. Усиление империи рано или поздно выйдет им боком, и там это должны прекрасно понимать.

— А если бы вы не узнали о провале Севера, и мы на вас не вышли? Как бы вы поступили?

— Наверное, я бы вернулся в империю, — немного поколебавшись, ответил Гел. — Не насовсем, а для того чтобы забрать свое золото, которое лежит у купцов. Жалко его оставлять. Отчитался бы на службе, рассказав им что‑нибудь правдоподобное, а потом воспользовался бы услугами ваших купцов и вернулся.

— Вы думали о том, чем будете заниматься у нас?

— Я очень неплохой воин, но идти в армию желания нет, по крайней мере, пока. Становиться наемником женатому человеку тоже не с руки. Я очень неплохо работал в страже, наверное, в нее и устроюсь.

— А если я вам предложу поработать на нас? В империю вас посылать никто не будет, разве что съездите один раз к отцу вашего бывшего начальника, а заодно заберете свое золото.

— Я не совсем понял насчет поездки. Можете пояснить?

— Отец Севера сенатор Галий Лоран является одним из самых богатых и влиятельных людей империи. Его сын умудрился попасться в Сотхеме службе безопасности короля Мехала, а он подарил его нашему герцогу в знак примирения. Хотя Север и не наследник, а младший сын, но все равно родная кровь. Как вы думаете, как себя поведет его отец, узнав о пропаже сына?

— Я не знаю их взаимоотношений, но, скорее всего, он будет в бешенстве и поставит на уши всех, кого сможет. А может он многое.

— Я тоже так думаю, — согласился Джок. — Только ему все это по понятным причинам не поможет. И тут появляетесь вы и говорите, что его сын попал в наши руки и выдал всех, в том числе и вас. Вы к этому моменту свою работу уже сделали и собирались возвращаться. Мы пообещали вас выпустить, с условием, что вы едите в империю и организуете передачу вашего квестора его отцу в обмен на пятьдесят тысяч динариев. Это не маленькая сумма?

— Вообще‑то, это называется продажей, — ухмыльнулся Гел. — А сумма маловата. Его отец может обидеться на то, что вы так дешево оценили его сына. Увеличьте хотя бы в два раза. Лораны ворочают миллионами, для них потеря ста тысяч — это мелкая неприятность.

— Вот видите, какой из вас полезный сотрудник, — улыбнулся Джок. — Несколькими словами подарили герцогу пятьдесят тысяч. Мы были скромнее. А насчет продажи… пощадим гордость сенатора. Так как, согласны работать у меня?

— Вы и вправду тот самый граф Лишней, которого зовут Мясником?

— А что, не похож? Мне, Гел, эта кличка очень часто помогает в работе, а в чем‑то переубеждать людей…

— Понятно. А что я скажу в службе разведки?

— Придумаем что‑нибудь, как вы говорили, правдоподобное. Так как?

— Я согласен, ваше сиятельство.

— Наконец‑то вы вспомнили о моем титуле, — ухмыльнулся Джок. — Здесь, на работе можете о нем забыть, а вот за этими стенами забывать не рекомендую. Сейчас я вас познакомлю с теми людьми, с кем вам придется работать. Они вас полностью введут в курс дел. С ними же обговорите все детали операции по продаже Севера. Свое золото вам самому вывозить нельзя. Мы вам укажем человека, которому можно будет его отдать, а уж он все переправит. Много у вас там?

— Больше десяти тысяч.

— Солидно! В нашей монете будет еще больше. Жаль было бы потерять. Сегодня вас только со всем ознакомят, а работать придете завтра. Вас скоро отпустят, как раз к тому времени, как освободится Лади. При желании еще успеете сходить в храм.

 

Глава 11

— Мне кажется, что ваш студент прав! — сказал Сергей профессору Дальнеру. — Сегодня же распоряжусь закрыть все старые ямы. А вы готовьтесь к экспедиции. Возьмете с собой солдат и строителей и отправляйтесь. Лантара я предупрежу задним числом, думаю, за то, что мы у него заберем это дерьмо, он на меня в обиде не будет. Если все получится, и селитры там действительно много, я вас с вашими студентами озолочу. Производство снарядов пока прекратите, пусть ваши помощники перегоняют нефть и делают все остальное, кроме сборки.

— Нужно построить несколько укрытий для хранения бутылей с горючими жидкостями. Не дело все это добро складывать в подвал замка, а то недолго его лишиться. Да и подвалы у вас… Каждый раз, как в них спускаюсь, мороз по коже!

— Пока вас не будет, все построим. Вам у этого дерьма долго сидеть не нужно. Оцените содержание селитры, запустите дело и возвращайтесь, а там оставите кого‑нибудь из студентов. Как прибудете, сразу же огородите всю территорию частоколом и поставьте будку для охраны, а потом направьте часть рабочих строить жилье, а остальные пусть ставят навесы, под которыми будете осуществлять выпарку. Через две декады могут начаться дожди, и к ним нужно подготовиться заблаговременно. Солдатам тоже нечего прохлаждаться. Пусть рубят дрова и возят лошадьми под навесы и таскают воду из реки. А вы тем временем сделайте пробные выпарки. Если снаружи выход селитры будет мал, не возитесь и берите сырье из нижних слоев. И закупите в окрестных селах продовольствие и корм для лошадей. Как только рабочие все построят, немедленно направляйте их сюда. Идите готовить, что вам нужно, а я прикажу выделить людей и выдать вам деньги. И возьмите это, — Сергей протянул профессору тетрадь, сшитую из больших листов бумаги.

— Что здесь? — спросил Дальнер, взяв ее в руки.

— То, что я вам обещал. Здесь записано все, что мне удалось вспомнить по химии. Строение веществ на уровне атомов и молекул, понятие валентности и таблица элементов. В таблице после серебра могут быть неточности, а ничего ниже свинца я не запомнил, но вам это и не нужно. Названия и обозначения всех элементов давал на своем языке с написанием произношения. Для тех элементов, которые мы с вами определили, дал перевод, а для остальных только написал те физические и химические свойства, какие помню. Плохо, что будут проблемы с измерением веса, но это уж вам придется думать самим. Еще записал все химические реакции, которые остались в памяти, и расписал их смысл. Писал крупно, потому что вашими перьями мелко писать не могу. Не дело профессора возиться с дерьмом, пусть хоть это послужит вам утешением. Прощайте, профессор. Скажите секретарю, чтобы впустил ко мне купца.

— Желаю здравствовать, ваша светлость! — согнулся в поклоне вошедший мужчина лет пятидесяти, среднего роста с невыразительным лицом и непременной купеческой бородой.

— Садитесь, Ставр, — показал Сергей рукой на кресло. — Разговор у нас с вами будет серьезный. Но, прежде всего, я хотел бы выяснить, тот ли вы человек, какой мне нужен, или искать другого. По моим сведениям вы разорены и дело вам уже не поднять. Пять ваших складов пусты, два забиты мукой и растительным маслом, а цены на эти товары сильно упали из‑за высоких урожаев последних лет. Часть масла я у вас купил, куплю и еще, но это вас не спасет: все деньги уйдут на выплату долгов.

— Все так, — хмуро посмотрел на герцога Ставр. — Вы мне не сказали ничего нового, ваша светлость.

— Достаточно милорда. Послушайте, что я вам скажу, Ставр! Я предлагаю вам продать все свое дело мне, а самому перейти ко мне на службу. Хотите — насовсем, хотите — на пару лет.

— А что будет через пару лет? — спросил купец.

— Если я буду вами доволен, то через пару лет я вам дам достаточно золота, чтобы вы могли войти в первый разряд, а так же кучу привилегий и заказов.

— И что я для этого должен буду сделать?

— Прежде всего, сказать мне твердое «да»! Только тогда я смогу перейти к сути дела.

— Считайте, милорд, что я вам это «да» сказал.

— Тогда слушайте внимательно. В конце весны или начале лета разразится большая война с империей. Это не слухи, это уже точные сведения. Если мы поднатужимся и будем едины, сможем выставить армию не меньше той, которую высадят имперцы. Но беда в том, что у них резервов много больше, чем у нас. Им будет кем заменять павших бойцов, а нам уже нет! Но это мое дело, и я постараюсь его сделать хорошо, приготовив им немало сюрпризов. Ваше дело будет в другом. Собранную армию нужно будет кормить, а из разоренных областей к нам хлынут беженцы, большинство из которых придет с пустыми руками. И их тоже нужно будет кормить! Но и это еще не все. Мы не сможем остановить империю на побережье, поэтому война придет в центральные провинции. А кто сеет и пашет во время войны? Вижу, что вы поняли. Несколько лет подряд мы собираем большие урожаи, цены на продовольствие падают, и крестьяне, как и вы, не могут его сбыть. По моим сведениям, многие из них хотят этой весной уменьшить площадь посевов. Только я боюсь, что большинству вообще ничего сеять не придется. Следующего урожая просто не будет, Ставр, или он будет очень мал.

— Вы можете озолотиться, милорд! — воскликнул купец. — Я понял вашу мысль!

— Ничего вы не поняли! — резко сказал Сергей. — У вас одни барыши на уме! Попробуйте хоть ненадолго от них отвлечься! Если победит империя, будет плохо всем: и мне, и вам! Мало кто даже сохранит свободу, об имуществе я вообще не говорю! Кровь будет литься рекой, не хватало еще, чтобы люди умирали от голода! Здесь не наживаться нужно, а пытаться сохранить главное богатство — людей! Я дам вам много денег. Вашей задачей будет скупка излишков продовольствия и обеспечение его хранения. Покупайте или арендуйте подходящие склады. Не хватит тех, что есть, стройте новые. Продовольствие нужно покупать с умом понемногу в разных местах, чтобы не вызвать роста цен. Учтите, что расходы буду контролировать. Конечно, все я проверить не смогу, но если поймаю на воровстве — повешу! А если вы честно поможете мне сохранить королевство, не пожалеете! Я своих людей, которые доказали полезность и преданность, не обижаю, не обижу и вас.

— Я тоже докажу, милорд! — истово поклялся Ставр. — Вы не пожалеете!

— Надеюсь. Склады надо устраивать в разных городах, но подальше от побережья. Подберите верных людей и начинайте работать. Прежде всего посчитайте все расходы на первое время и приходите за деньгами. По мере того, как вы их будете расходовать, будут выдаваться новые суммы.

Ставр ушел, и его место занял Севорж.

— Я тебя вызвал по двум вопроса, — сказал ему Сергей. — Прежде всего расскажи, как идут дела с постройкой новых лагерей.

— На планируемые пять тысяч дополнительного набора лагеря к зиме закончим.

— Как я понял, вы заняли всю свободную территорию?

— Да, больше места совсем не осталось, разве что только рубить и корчевать лес.

— Сделаем по–другому. Я отдал приказ о начале строительства лагерей на десять тысяч человек возле Паршина. — Лес там рядом, строителей сейчас собирают, а тебе нужно только отправить толковых людей, которые объяснили бы, что и где строить.

— Зачем нам так много? — удивился Ланс.

— Я написал письма Аглае и Иву Барни, — сказал Сергей. — Привел доказательство своих слов и попросил прислать их бойцов к зиме. У Аглаи наемное войско, а у Ива одни вассалы. И как ты ими собираешься командовать, если их не притереть к нашей армии? Поэтому десять тысяч наших солдат временно отправим в лагеря Паршина, а на их место заселим гостей. Если ты забыл, что такое ополчение, то я помню. Для них все наши воинские звания ничего не значат, главное, твой титул и сколько бойцов из дружины за спиной. Не так?

— Все так, — мрачно подтвердил Ланс. — Я в свое время горло сорвал и даже чуть было кого‑то не повесил.

— Возможно, что придется и вешать! — сказал Сергей. — Но я кое‑что придумал. Я дам дворянство всем своим офицерам, у кого его нет. Лейтенанты станут шевалье, майоры — баронами, а полковники — графами. Причем не полковник, потому что граф, а граф, потому что полковник! И пусть кто‑нибудь попробует придраться. Все титулы получены законно, а то, что нет имений, — это дело десятое!

— Шум все равно поднимется.

— Плевать! — армия — это моя опора, а в грядущей войне офицеры отработают свои привилегии кровью. А из крикунов три четверти к месту боев и близко не подойдут!

— Для меня еще что‑то есть?

— Подбери для нашего профессора полсотни солдат из тех, которые привыкли возиться с дерьмом, и столько же строителей. Он их уведет на земли Лантара примерно на полгода. Дай им инструмент, десяток больших котлов и ведра. И палатки на первое время.

— И где я ему возьму рабочих?

— Рабочие, в отличие от солдат, нужны только на месяц, потом они к тебе вернутся. Можешь на это время набрать других. Теперь все. В приемной кто‑нибудь был?

— Стояло трое каких‑то мужчин, по–моему, приехавших издалека.

— Скажи им, чтобы заходили.

— Приветствую вас, ваша светлость! — поклонился вошедший первым мужчина. — Капитан порта торгового города Дорея Рон Сельдер. — Наш город вместе с Гонжоном держит почти всю приморскую торговлю. Со мной, как вы и просили, приехали два капитана. Я взял их из тех, кто по разным причинам не смог выйти в море.

— Капитан Фред Гожек, — представился здоровенный мужик с грубым обветренным лицом. — Судно «Душа моря». Перевозим товары вдоль побережья, иногда, когда есть заказы, ходим в Сотхем.

— Капитан Лаш Клауд, — поклонился второй. — Корабль «Удача». Прибрежная торговля, сейчас на ремонте.

— Господа, вам не сообщили причины вызова, поэтому я это сейчас сделаю сам, — сказал им Сергей. — Через год ожидается война с империей, и первыми под удар попадете вы. Позже я сообщу об этом магистратам приморских городов, а от вас я бы хотел услышать рассказ о том, как укреплены города от атак с моря, и то, как бы вы сами действовали на месте командующего легионами. Вы все люди опытные, хорошо знающие край, поэтому ваши советы могут быть очень полезны. К сожалению, в моем окружении нет людей, хорошо знающих приморье.

— По поводу войны правда, что ли? — позволил себе усомниться капитан Клауд. — Извините, милорд, но нам нужно знать точно. Это же придется все бросать и уводить корабли далеко на запад. А там и стоянок‑то хороших нет.

— К сожалению, правда. Нам кое‑что уже давно было известно, но все подтвердилось только сейчас.

— Плохо, если так! — сказал Рон Сельдер. — Мы вам, милорд, расскажем все, что сами знаем. Давайте я расскажу о городах, а капитаны опишут побережье, они его знают лучше меня. Больших городов с нормальными портами у нас только два: Дорея и Гонжон. Есть еще несколько городов западнее, но там не порты, а смех, хотя стоянки для кораблей неплохие. Наши порты с моря защищены неплохо, и так просто их не взять. Конечно, эта защита делалась не от империи, и даже не от Сотхема, с которым на море никогда не воевали, а от островных пиратов. Они в основном промышляют набегами на деревни, захватывая продовольствие и рабов, и пытаются грабить корабли, идущие из империи или в нее. В этом случае приз может быть богатым и товарами, и золотом. Но случается, что они объединяются в ватаги и нападают на порты, надеясь хоть ненадолго их захватить и очистить купеческие склады. Поэтому у нас постоянно ведется наблюдение за кораблями на входах в бухты. Все подступы к пирсам простреливаются метательными машинами, а кроме вашего гарнизона, есть еще солдаты, которых содержат на деньги купцов. Королевского флота у нас нет, но есть пять парусных кораблей, построенных, опять же, за купеческие деньги. Они плавают группой вдоль побережья, стараясь перехватить одиночные пиратские корабли.

— А как с этим в Сотхеме? — спросил Сергей.

— Да примерно так же, милорд, — ответил Сельдер. — Только у них купцы на охрану сами не платят. Все охраняется королем, а берет ли он с купцов плату за охрану, то мне неведомо. Кораблей там тоже немного: несколько парусников и одна галера. Но у них и побережье не такое протяженное и всего один крупный порт — Барин, так что им обороняться легче.

— А со стороны суши ваши города не охраняются?

— Так этого и не нужно было, милорд, — смешался Серьдер. — От кого защищаться‑то?

— Ладно, с этим мне все ясно. Теперь давайте поговорим о побережье.

— Если вы не против, милорд, расскажу я, — сказал капитан Гожек и, получив подтверждающий кивок Сергея, продолжил:

— Побережье у нас простирается на пять дней плавания при попутном ветре. Заселено оно очень мало, по большей части, из‑за тех же пиратов. Опять же ничего, кроме рыбы, деревни по побережью не дают, а городов, где ту рыбу можно продать и что‑то купить взамен, очень мало, и там есть свои рыбаки. Везти ее вглубь королевства далеко, да и дороги плохие. Возят вяленую и копченую, но мало. А земли у моря очень плохи, овес и тот паршиво растет, что уже говорить о хлебе. Кроме городов, о которых говорил уважаемый Сельдер, есть еще пять гораздо меньших, где жителей и двадцати тысяч не наберется. Порты там плохие, но кое‑кто из купцов плавает и помаленьку торгует, иногда в обмен на ту же вяленую рыбу. Защиты там почитай что и нет, кроме тех кораблей, которые ходят патрулем, но за морем следят. Если пришел одиночный пират, в городах от него отобьются: народ там боевой, и оружия много. А если пиратов будет больше, то приходится уходить, но такое бывает редко. А деревни сбегают всегда. Кто не успел, попадает в пиратский трюм. Дальше или используют рабов у себя на островах, или продают в империю. Торговых кораблей на все побережье будет десятка три. Если бы вы, ваша светлость, построили флот и свели пиратов, тогда жизнь на побережье оживилась бы. Старый Олимант взялся было строить корабли, один даже почти построил, но помер, а его сыну это было без надобности. Выборные от наших купцов к нему приезжали, так он им отдал недостроенный корабль, на том дело и кончилось. И герцогу Ингару, у которого побережья будет раза в три поменьше вашего, оно тоже не нужно.

— А теперь попробуйте поставить себя на место командующего армией империи, — сказал Сергей. — Как бы вы начали воевать?

— Так это будет зависеть от того, какие у него силы, милорд! — сказал капитан Клауд. — В портах я бы ни в коем разе не высаживал десант. Даже если у меня много сил, к чему лишние потери? Проще построить корабли, которые по мелководью подойдут к берегу в любом удобном месте. А мест этих на побережье, как сельди в бочке! Какая бы у вас ни была армия, побережье без флота не прикроешь. Высаживай солдат и накапливай силы, сколько надобно, а уже потом, конечно, захватил бы порты, но уже с суши. Портами‑то удобнее будет подвозить подкрепления, да и флоту будет где укрыться в непогоду. А дальше в провинцию Аликсан я бы не пошел.

— Почему? — спросил Сергей.

— Потому что там повсюду леса, — ответил Клауд. — Наступать можно только вдоль тракта, а там нетрудно любое войско остановить малыми силами. Легионы, скованные узостью тракта, сразу же потеряют свое преимущество. А вы можете строить вдоль тракта укрепление за укреплением — замучаются они их всех брать. Правда, кое–где есть редколесье, которым можно провести армию, но не везде, и места нужно знать.

— А куда бы ты пошел, к Ингару?

— Точно так, милорд! Прошел бы вдоль берега, а потом забрал на юго–запад. Там степные места, а леса мало, и он редкий. Это уже у столицы Ингара начинаются леса, а до того армия может идти без всякой дороги. Правда, там много речек, но переправляться нетрудно, зато не будет проблем с водой. А если они займут все побережье, да еще потом провинцию Ингара, то смогут у нас так усилиться, что мы с ними ничего не сделаем. А вот они нас потихоньку всех под себя подомнут! Но это я бы так действовал, а что придумают они, наверное, и боги не скажут!

Поговорив с капитанами еще с полчаса, Сергей с ними простился, предупредив напоследок, что не стоит кому‑либо говорить о том, что они у него узнали.

— Зимой мы сами предупредим всех, кого будет необходимо, — сказал он. — Сейчас такие разговоры могут только навредить.

Сергей вышел проводить гостей в приемную, где увидел графа Лишнея.

— Вы ко мне, граф? — спросил он Джока. — Какое совпадение, я только что хотел приказать вас найти. Пойдемте побеседуем.

— Рассказывайте! — сказал он Джоку, когда они зашли в кабинет. — Что у вас по Северу?

— Пока толком нечего рассказывать, — ответил Джок. — Гел убедил меня удвоить сумму выкупа и уехал к побережью с письмами для отца нашего квестора. Одно написал сам Север, второе писала от вашего имени Альда. Завтра к вечеру Гел должен быть в порту. Денег у него с собой достаточно, поэтому, если там не будет нанятого нами парусника, он сам наймет другой. А через декаду, если все пройдет нормально, он уже должен быть в Ордаге. Денег ему, естественно, не доверят, поэтому с ним наверняка будет кто‑то с хорошей охраной.

— Если вы добудете сто тысяч динариев, я вам с Гелом поставлю памятник в центре столицы! — сказал Сергей. — Вы меня так выручите, что даже не знаю…

— Что, так плохо с деньгами? — сочувственно спросил Джок.

— Очень большие траты, — ответил Сергей. — И на армию, и на строительство, да и те сюрпризы, которые готовим для имперцев, тоже не бесплатные. Там на одни баллисты столько денег уходит! Я собрал немалую сумму, но от нее почти ничего не осталось, а налоги еще только через два месяца. Добудете денег — избавите меня от необходимости брать в долг и выплачивать проценты. Можно и перекрутиться, но тогда нужно заморозить часть работ и распустить людей, а этого хотелось бы избежать. Гела хорошо подготовили?

— Он и без нас прекрасно подготовился. Ценный работник, у меня таких, как он, всего трое.

— Ты ему веришь?

— Полностью я не верю даже вам, — пошутил Джок. — А вообще‑то, верю, иначе не отпустил бы. Он любит жену и вернется. Да и другие резоны у него есть, помимо любви. Кроме этих денег ко мне есть вопросы?

— Я хотел попросить у тебя Джолина. Нужно отвезти важное письмо Лантару. И необходимо позаботиться об охране.

Гел сошел по сходням на пирс и осмотрелся. В пределах видимости не наблюдалось ни одного экипажа. Это и понятно: работы у извозчиков в это время в порту Лузанны было немного. Но идти пешком не хотелось. Немного подумав, он свернул к фактории Сандора и попросил у скучающего охранника позвать купца Альбера Содера. Тот смерил взглядом молодого парня и пошел к одному из домиков, которые занимали купцы и их работники. Чуть погодя охранник вернулся в сопровождении крепкого мужчины средних лет, больше похожего на наемника, чем на купца.

— Вам привет от вашего дяди, — сказал Гел. — У него на вас большие надежды, будет плохо, если вы его разочаруете.

— Что вам нужно? — коротко спросил Альбер.

— Пока только отвезти меня в город, — сказал Гел. — Лучше, это сделать экипажем, но не откажусь и от коня. Тогда вам придется кого‑нибудь со мной посылать, потому что сегодня я не вернусь. И еще будет просьба переправить золото Джоку. Но это позже.

— Сделаем, — ответил Альбер. — Только экипажа у меня нет, сейчас кликну кого‑нибудь из парней, с ним и съездите.

— За его проезд я заплачу, — пообещал Гел.

Альбер кивнул и ушел, а минут через десять к воротам подошел другой охранник, ведущий на поводу двух оседланных лошадей. Они подошли к портовым воротам, где Гел оплатил проход для своего провожатого, а от себя показал служебный медальон. На той стороне они вскочили на лошадей и поскакали по почти безлюдным улицам к центру города. Там уже прохожих и всадников было больше, и пришлось сбавить ход. На площади, где высилась статуя Первого императора, Гел вернул лошадь, попрощался и дальше пошел пешком. Для начала он хотел нанести визит в особняк филиала, но тот оказался закрытым. Возле дверей, на которых висел солидных размеров замок, околачивался знакомый эдил, обрадовавшийся Гелу, как родному.

— Нас закрыли господа из службы охраны империи, — сообщил он парню. — Как уехал консул, сюда повадились люди из столицы, а дней пять назад приехали и повесили замок. А мне велели стоять здесь весь день и всех, кто приедет, направлять в местную службу. Стало быть, я вас туда и направляю.

— Туда, так туда, — покладисто согласился Гел. — Легкой тебе службы.

В службе ему не обрадовались, а, скорее, удивились.

— Мы уже и не думали, что кто‑нибудь из вас вернется, — сказал ему старший квестор, который был старшим и в отделении службы Лузанны. — Решили, что вас всех там повязали.

— Так и было, — кивнул Гел. — Не знаю, как в Сотхеме, а в Сандоре нас всех выдал попавшийся квестор. Лично я его не осуждаю, если бы из меня начали тянуть кишки, я бы сразу же во всем признался, даже в том, чего не было. Не знаю, всех выловили или нет, но меня взяли, когда я уже закончил работу и собрался возвращаться.

— Так почему вы тогда здесь? — непонимающе спросил квестор.

— А меня отпустили, чтобы я передал предложение их герцога отцу Севера Лорана касательно судьбы его сына, — пояснил Гел. — Я для них всего лишь один из пойманных агентов и большой ценности не представлял. Крови на мне не было, а письмо передать все равно кем‑то надо было.

— Сейчас же берем охрану и едем в столицу! — сказал ему квестор. — Одного я вас не отпущу! Не приведи боги, что‑нибудь случиться!

— Что, отец Севера бушевал? — догадался Гел.

— Не то слово, — сморщился квестор. — Он всех в столице поставил на уши, а когда начальство само ничего сделать не может, оно делает все возможное, чтобы его нелегкую судьбу разделили и подчиненные. А нам еще досталось за того купца, которого мы вам предложили для Сотхема. Когда кинулись к нему домой, оказалось, что свой дом он перед отъездом продал, и золото, которое хранил в крупном торговом доме, забрал. Как нас дрючили…

— Могу представить! — сочувственно сказал Гел. — Обыграли нас во всем. Кто говорил, что они дикари? Разведка у них не чета нашей! Они там сотни лет друг с другом собачатся и здорово наловчились работать, а наша разведка чем занималась?

— Да, недосмотрели, — согласился квестор и чуть ли не шепотом сказал Гелу: — По слухам, по поводу вашего филиала в верхах были крупные разборки. Досталось очень многим, сам император занимался. Ладно, охрана собралась, пошли и мы.

— Я, вообще‑то, еще сегодня не ел.

— Ничего страшного, вместе поедим в дороге. Вдоль столичного тракта заведений хватает!

Они передвигались очень быстро и к обеду третьего дня уже въехали в столицу. В каждом городе квестор шел в отделение своей службы, и им без возражений заменяли уставших от скачки лошадей свежими. В столице первым делом, как он и предполагал, поехали в службу квестора.

— Вас примет сам глава! — сказал он парню. — Не вздумайте ему в чем‑нибудь перечить, иначе я вам не завидую!

Глава оказался предельно лаконичен.

— Ну? — спросил он и замолчал, вопросительно глядя на Гела.

— У меня два письма для сенатора Галия Лорана. Одно из них от его сына, а второе от герцога, у которого он находится в плену. Второе письмо с предложением выкупа. Сумму я не знаю. Мое дело — доставить письма. Можно сказать, что я его сделал. Могу их отдать вам, могу — сенатору. И желательно это сделать побыстрее. Мне еще отчитываться в столе внешней разведки, да и деньги нужно получить.

— Вашего стола больше нет, — сказал ему Глава. — Позже отчитаетесь нам, мы вам и заплатим. А сейчас вы со мной едите к отцу Севера.

Они выехали в закрытой карете и уже минут через десять остановились перед парадным подъездом дворца Лоранов. Разодетый, как павлин, слуга провел их через холл по лестнице на второй этаж в большую, роскошно обставленную гостиную.

— Где он? — почти вбежал в гостиную отец Севера. — Вы видели моего сына?

— Я вам привез от него письмо, — почтительно сказал Гел, подавая конверт.

Гелий поспешно его вскрыл, вынул сложенный вдвое лист бумаги, прочитал написанное и поднял глаза на парня.

— Сын пишет о выкупе. Какие условия?

— Вот второе письмо для вас, господин! — Гел протянул ему второй конверт.

— Сто тысяч! — задумчиво сказал Галий. — Сумма немаленькая. Я полагаю, торговаться не будут?

— Скорее всего, нет, — ответил Гел. — Иначе прислали бы не меня. А я всего лишь должен был вам это передать и сказать, что до дождей осталось совсем немного времени. А там еще пара декад, и в залив полезет только сумасшедший.

— Вы кто? — спросил сенатор парня.

— Агент вашего сына, — ответил Гел. — Лучше всех знал язык, поэтому послали в столицу. Все выполнил, а тут привезли вашего сына, и он выложил все, что знал. Я его не осуждаю, попадись я в ту службу, тоже бы не молчал. Меня по его словам и взяли. Крови на мне не было, поэтому и отпустили с условием, что я передам вам письма.

— Поедете обратно вместе с моим человеком и охраной! — не допускающим возражения тоном заявил сенатор. — Привезете Севера, получите десять тысяч динариев.

— Пять тысяч дадите сейчас, пять — по возвращении. Тогда поеду, — ответил Гел. — Если честно, возвращаться как‑то не тянет.

— Почему? — спросил сенатор. — Думаете, они ведут нечестную игру?

— Вот в их честности я не сомневаюсь ни капли, — заверил его Гел. — Они узнали у Севера все, что им было нужно, а теперь хотят на нем заработать. Если вы заплатите, получите его обратно живым и здоровым. Мне сказали, что пыткам его никто не подвергал. Угрожали, но этого не понадобилось.

— Вам дадут пять тысяч сейчас и еще столько же после всего, — сказал сенатор, сверля его взглядом. — Но с условием, что все, что там было, в вас и умрет.

— Я не из болтливых, — сказал ему Гел, — а в разведке все вообще секретно, и болтовня сильно сокращает жизнь. Но я должен буду отчитаться в службе. Я могу достаточно им сказать и без того, что касается вашего сына, лишь бы они сами об этом не допытывались.

— Вопросов, касающихся Севера Лорана, задаваться не будет, — заверил сенатора Глава.

— Когда я получу свои деньги? — спросил Гел. — Мне их еще нужно будет куда‑нибудь пристроить, не повезу же я их в Сандор.

— Деньги вам дадут сейчас, сегодня же отчитаетесь на службе, а завтра до обеда решайте все свои дела. В обед вы должны быть у меня. Ехать в Лузанну нет смысла, отплывете из столичного порта на моем корабле.

Получив две тяжеленные сумки с золотом, Гел отбыл в службу на той же самой карете, на которой приехал к сенатору. Глава остался у Гелия Лорана, дав инструкции касательно Гела начальнику своей охраны. По приезде в здание службы его завели в допросную комнату и предложили отчитаться. Он говорил медленно, чтобы писец успел все за ним записать. Потом посыпались вопросы. И вопросы двух квесторов, и его ответы — все тщательно записали, после чего его наконец отпустили. Первым делом Гел уехал в порт, где снял номер в гостином дворе, после чего, заперев золото в денежный ящик, взял экипаж и съездил в купеческий дом, где лежали на хранении его сбережения. Проигнорировав недовольство купцов, он забрал все, разложив кошели в три кожаные сумки, чтобы было удобней нести и потребовал, чтобы ему все донесли до кареты. Теперь нужно было передать свое золото для вывоза в Сандор. Лузанна отпадала, но граф Лишней предусмотрел и это.

— Вас могут отправить из столичного порта, — сказал он Гелу. — Моих людей там нет, но в нашей фактории должен быть один из братьев Моз. Это мои хорошие знакомые, и они не упустят случая оказать мне любезность. Поэтому скажите им…

— Это золото графа Лишнея, — сказал Гел Олену Мозу. — Он просил вас его переправить.

— Ему обязательно нужны динарии, или я могу расплатиться с графом золотыми нашей чеканки? Это примерно двадцать пять тысяч монет. Динарии мне пригодились бы здесь.

— Насколько я его понял, главное переправить золото, а в каких оно монетах не суть важно.

— Вот и хорошо. Передайте графу, что все в точности исполню.

— Послушайте, Олен, — решил оказать купцу услугу Гел. — Хочу вам дать совет. Не рассчитывайте торговать с империей в следующий сезон и вообще лучше уберите отсюда все, что у вас есть ценного. И своим друзьям посоветуйте. Только сделайте это так, чтобы не пошла болтовня. Поверьте, это очень серьезно. В будущем убережете себя от больших неприятностей.

— Я уже кое‑что слышал весной, когда был в Дальнее. Неужели правда?

— Правда. И я думаю, что никто не станет здесь защищать ни ваше добро, ни жизни, ни свободу. И имперское гражданство покупать не советую. При таких войнах цена всем бумажкам — медяк. Таких «граждан» наберется пара сотен, не больше. С них и начнут. Для жителей империи вы все дикари, и здесь вас только терпят. Прощайте.

 

Глава 12

— Ну и как она тебе? — спросил Ив жену. — Она у нас уже целый месяц, пора бы составить мнение.

— Я и составила, — улыбнулась Лона. — Озорное чудо со странностями. Я была бы счастлива иметь от тебя такую дочь. Мне мало одного сына.

— Может быть, еще и будет! — король обнял жену и притянул к себе. — Не такие мы с тобой старики. А в чем ты видишь ее странности?

— Она, видимо, многое переняла от брата, — задумчиво сказала Лона. — А его обычным не назовешь. Что тебе там о нем насобирали? В трактире рубил дрова? Ты много знаешь таких мальчишек, которые за считанные годы выбились бы в самых сильных людей королевства? А как он воюет? Кто у нас когда так воевал? Ты знаешь, у меня с кем‑то несколько дней назад был разговор о погоде. Помнишь, какой тогда был ветер? Так Лани мне взяла и объяснила, что такое ветер, и почему он возникает. Да так складно, что мне сразу стало понятно, что так оно и есть. Я ее спросила, откуда она это знает. Знаешь, что она ответила?

— Брат рассказал?

— Точно. И добавила, что он вообще знает много такого, о чем другие не догадываются. Я нашему профессору Горту рассказала, так он за голову схватился, а потом решил съездить в Ордаг. Еле отговорила. Поедете, говорю, после войны, сейчас герцогу не до научных бесед. А странности… Если эта ее борьба не странность, то что? Мало того что девчонка, так и возраст какой! Ты знаешь, что она учудила пару дней назад?

— Откуда мне знать, о чем ты говоришь, — улыбнулся Ив. — Она каждый день что‑нибудь вытворяет, разве все упомнишь?

— Сын графа Нурса прилюдно усомнился в том, что она побила того графа, который в коридоре их дворца залез на служанку. Так она ему высказала. Вы, говорит, тоже граф, и макушкой царапаете потолок. Так вот, я и вас могу поколотить, если имеете такое желание!

— А что он?

— А он, вместо того чтобы все обратить в шутку, взял и согласился, да еще ржал! Восемнадцать лет прожил, а ума не нажил. Сходила герцогиня к нашему сыну, поменяла платье на один из его костюмов и вволю извозила юного графа носом по всем коврам большой гостиной. Меня там не было, но баронесса Лидия присутствовала. Она мне с таким восторгом рассказывала, как этот переросток ничего не мог поделать с герцогиней, которая вертелась волчком и двигалась так быстро, что рябило в глазах! Так что теперь никто не сомневается в правдивости того слуха. Да разве только это! Ты знаешь, что она все время в платье таскает перевязь с ножами? Да прячет так хитро, что я узнала совершенно случайно.

— Я думаю, ты ей задала вопрос, для чего ей это нужно.

— Правильно думаешь. И знаешь, что она мне ответила? Брат научил ее метать ножи, чтобы она могла отбиваться от взрослых противников. Я ей говорю, что у нас здесь противников нет, а она посмотрела мне в глаза каким‑то совсем не детским взглядом и сказала, что ее уже пытались и украсть, и убить, а охрана у нас во дворце курам на смех. Что она может, говорит, ваша охрана, если пропускает во дворец всех желающих в него войти? Это, говорит, вас еще не коснулась беда, поэтому вы такие беспечные. Оказывается, у них гвардия охраняет не только ворота, но и всю стену, у подъездов стоят боевики из службы безопасности, а у дверей покоев — опять гвардейцы! Представляешь?

— Раз Аликсан предпринял такие меры безопасности, значит, у него были к тому основания, — задумчиво сказал Ив. — То, что Лани хотели убить вместе с семьей, я знаю, а про похищение — нет. Надо будет ее об этом расспросить. А насчет охраны она кое в чем права. Конечно, мы не Аликсан, у которого много врагов, но поберечься стоит. У Андре во дворце было примерно то же самое, что и у нас, и чем это закончилось для бедняжки Аделлы?

— Такой распущенности, как у юного Сандора, у нас не было и не будет!

— Я говорю не о нравах, а о том, что любой дворянин или человек, который им прикидывается, легко может проникнуть во дворец и даже спрятаться в нем на ночь. Надо будет побеседовать на эту тему с нашим капитаном. Это тем более важно перед войной.

— Ты все‑таки думаешь, что она будет?

— Ты же читала письмо. Я совершенно уверен, что Аликсан не солгал. Не водится за ним ложь, да и проверить все было не так сложно. Так что, как это не печально, но война будет. И к зиме я ему направлю солдат. Да и остальной армией надо будет заняться.

Они сидели на одной из двух террас дворца, на которой любили отдыхать, когда позволяла погода.

— Лето заканчивается, — сказала Лона. — Скоро уже так не посидишь. И Лану пора отправлять домой, мало радости пускаться в такой путь во время дождей.

— Камил опять закиснет. Он меня уже просил, чтобы я его отпустил погостить к Аликсану. У Ланы, мол, будут учителя, так он и там может позаниматься. А зимой вернется.

— Может быть, действительно ненадолго отпустить?

— Что‑то мне не хочется этого делать. Он у нас один–единственный, а у Аликсана, похоже, не так безопасно, как у нас. Смотри, опять куда‑то собрался! Камил, подойди сюда!

Принц, который быстро шел по парковой дорожке, услышав возглас отца, неохотно направился к веранде.

— Ты куда собрался? — спросил Ив. — И почему без Лани?

— Так, гуляю… — неопределенно ответил сын. — А Лани ждет меня в парке.

— Да, кстати, она тебе не рассказывала, кто ее хотел похитить? — спросила мать.

— Рассказывала, — ответил Камил, думая, как бы побыстрее отделаться от родителей.

— И кто же? — спросил отец.

— Это стерва Лаура, — ответил принц. — Племянница твоего Главного советника. Тогда Мехал хотел отомстить Сергу за сожженное войско тем, что похитит его близких и будет присылать ему их по частям, а Лаура взялась это провернуть, только ничего не вышло. Тех, кто с ней был, потом казнил герцог, а ее, чтобы не ссориться с тобой, отправили сюда к дяде. С ней был какой‑то шевалье и еще барон, которого потом завалила Лани. Только удержать не смогла. Он здоровенный, как боров, а ей тогда было только одиннадцать лет.

— Ничего не поняла! — сказала Лона. — Как Лаура могла похитить двух человек из охраняемого дворца герцога. Что‑то ты не то говоришь!

— Все то! — возразил он. — Она где‑то нашла двойника Альды, одела так, чтобы не видели лица, и представила своей служанкой. А потом эту девушку напоили корхой. Хотели влить корху и в Альду, а потом увезти ее под видом служанки. Поменяли бы одежду, никто ничего бы не заметил. А Лани тоже дали бы этой дряни и положили бы в дорожный сундук графини, где уже была похожая девочка. Они и ее напоили корхой. Девочку потом их врач выходил, а девушка так и не проснулась. Я могу идти? А то меня ждут.

— Иди, — сказал Ив сыну.

— Какой ужас! — сказала Лона. — Это же надо до такого додуматься! Я была о графине Куртинэ лучшего мнения. Хорошо, что она опять уехала в Сандор.

А принц уже бегом несся в дальний уголок сада, где его, приплясывая от нетерпения, ждала Лани.

— Ну где тебя носило столько времени? — напустилась он на друга. — Меня здесь совсем комары загрызли!

— Да родителям что‑то втемяшилось расспрашивать меня о вашем похищении, — начал он оправдываться. — Я и рассказал так коротко, как смог. Ну что, полезли?

— Высоко залезать! — задрала голову девочка, осматривая большое раскидистое дерево, одна из веток которого и была средством незаметно перебраться через ограду дворца. — Я с собой взяла только один костюм, который уже и надеть стыдно. После того раза, когда мы лазали в подвал, служанки его так до конца не отстирали! И обидно, что все зря!

— Я не виноват в том, что не было призрака, — возразил Камил. — Говорят, что он появляется только перед каким‑нибудь несчастьем. Зато в старых конюшнях приведение точно должно быть! Мне рассказывал человек, который его неоднократно видел.

— Его там что, убили? — спросила Лани.

— Он выращивал гарха, — ответил мальчик. — Хотел его потом подсунуть королю, но не получилось. Гарха он вырастил, но тот разорвал ему горло!

— А что это за зверь твой гарх?

— А ты разве не знаешь? Это такой конь с волчьими зубами. Берут только что родившегося жеребенка, скачивают у его матери кровь и поят его этой кровью вместо молока. А позже дают мясо вместо овса. Вот и вырастает такая зверюга. И с тех пор призрак Подлого конюха ходит по давно заброшенной конюшне, а если кто‑нибудь зайдет…

— Не надо меня пугать оставшимися. Их даже мой племянник не боится, хотя ему еще нет девяти. Что они могут сделать, если сами как воздух? Ладно, полезли смотреть на вашего конюха. Надо только постараться не порвать костюм. Смолы на коре нет?

— Нет здесь смолы. Давай я залезу первый, а потом подам тебе руку?

— Я и сама как‑нибудь, — девочка быстро и ловко забралась по стволу на нужную ветку. — Может быть, я тебе помогу?

Не отвечая, принц взобрался к ней и сел рядом.

— Ну хорошо, — туда мы переберемся, — задумалась Лани. — Держаться не за что, но ветка широкая. У нас бы ее гвардейцы мигом спилили. Слазить с нее придется на крышу твоей конюшни. А крыша вся прохудилась и, наверное, гнилая. Как мы с тобой с нее грохнемся — никакого призрака не понадобиться! И как забираться обратно? Может быть, ну ее — эту конюшню?

— Струсила?

— Ничего подобного! Просто это уже не смелость, а глупость! Если твои родители узнают, что их наследник так глупо рискует своей головой, ух и попадет же тебе! Ой, у меня один нож выпал из перевязи!

— Сиди! — сказал Камил. — Их у тебя в ней еще четыре. Таскаешь с собой ненужное железо. Ты, как хочешь, а я пойду!

— Тогда я пойду первая, — вздохнула девочка, взялась руками за ствол и, подтянувшись, стала ногами на ветку.

Раскинув руки и быстро перебирая ногами, она пробежала на ту сторону ограды и спрыгнула на крышу конюшни, на всякий случай ухватившись одной рукой за раскачивающуюся ветку. Крыша выдержала, хоть доски под ее тяжестью заметно прогнулись.

— Подожди, пока ветка перестанет раскачиваться! — крикнула она принцу, но тот уже не менее ловко бежал по ветке к ней.

Лани хотела сказать, чтобы он слезал в другом месте, но не успела: Камил потерял равновесие, зашатался и поспешно спрыгнул на крышу рядом с ней. Такого крыша не выдержала. Раздался треск, и они оба с визгом полетели в темноту.

— Лани, ты цела? — спросил мальчик, вылезая из кучи гнилой соломы, в которую они приземлились.

— Я‑то цела, в отличие от костюма! — сердито сказала девочка. — Смотри, как порвала штанину! И один из ножей потерялся! Не мог подумать головой и прыгнуть куда‑нибудь в другое место?

— Да ладно тебе с этими ножами! — сказал он, оглядываясь. — Давай отсюда выбираться.

— Вход, по–моему, там! — показала рукой Лани, которая уже встала и первым делом, как могла, отряхнула дурно пахнувшую солому.

Сквозь щели в стене местами пробивался солнечный свет, проникал он и через дыру в потолке, так что теперь, когда их глаза немного привыкли к слабому освещению, было уже неплохо видно.

— И почему эту развалину до сих пор не снесли? — недоумевающе произнесла Лани, осматривая остатки развалившихся от времени стойл. — В самом центре столицы и такое…

Жутко заскрипела ржавыми петлями дверь, находившаяся в двух десятках шагов от детей, и внутри сразу же стало светло.

— Я же говорил, что он придет! — довольно сказал вошедший первым молодой человек в дворянском костюме. — А это еще кто с ним? Ты кто, малец?

— Говорите с почтением! — рассердился принц. — Это герцогиня Лани!

— Почему такому оболтусу, как ты, так везет? — спросил зашедший вторым более старший мужчина. — За нее тоже отвалят немало денег!

— Вы хотите нас похитить? — спросила Лани, нащупывая оставшиеся три ножа.

— Правильно, миледи, — засмеялся старший. — Ваши родичи дадут за вас хорошие деньги. Если вы будете себя правильно вести, с вами и обращаться будут вежливо. Немного посидите под замком и вернетесь во дворец. А будете ерепениться…

— Так ты мне все наврал насчет призрака, чтобы заманить сюда? — догадался принц.

— Хотели приключений, ваше высочество? — засмеялся молодой. — Вы их получили. Кому интересны оставшиеся? А вот о вашем похищении будут долго болтать. Вам же это было нужно?

— Ах ты, мерзавец! — закричал Камил, выхватил из ножен на поясе небольшой кинжал и, прежде чем Лани успела его остановить, бросился на молодого. Тот еще плохо видел в конюшне после дневного света, и успел отскочить в самый последний момент. Выругавшись, старший ударом кулака сбил принца с ног и тут же повалился рядом с ножом в горле.

— Тварь! — заорал на Лани, увидевший ее бросок молодой.

Схватившись за меч, он бросился к девочке и получил нож в грудь. Обойдя его тело, она бросилась к лежавшему без сознания другу.

— Может быть, ты мне скажешь, зачем вам надо было рисковать своими жизнями и лезть через ограду на гнилую крышу? — спросил Ив сына, когда врач вышел, оставив их одних. — От Лани я еще этого мог ожидать, но не от тебя! Ты через два года уже будешь совершеннолетним!

— Она меня от этого отговаривала и пошла со мной, когда я отказался.

— Да? Тогда она гораздо благоразумнее тебя. Твое счастье, что она оказалась рядом. Ты по глупости подставил свою голову под удар и получил сотрясение мозга. Тебя, скорее всего, вернули бы после того, как я уплатил деньги, но до этого повезли прятать на тряской карете. Одни боги знают, чем бы это для тебя кончилось. И что мне с тобой теперь делать? Я узнавал у тех, кто был во дворце Аликсана, как там себя вела герцогиня. И знаешь, никаких таких проделок за ней не числилось. Непоседливая и нетерпеливая, но, в отличие от тебя, никому специально нервы не мотала. А здесь ее как подменили, и в этом я вижу твое влияние. Она просто тебе подыгрывает, самой ей твои проказы неинтересны. Смотри, если и дальше будешь так себя вести, можешь стать неинтересен сам. Девочки развиваются быстрее и в твоем возрасте умнее мальчишек. Не все, но многие. Мне сейчас пришла в голову одна мысль. Не послать ли мне тебя пожить при дворе Аликсана? В гостях ты будешь вести себя скромнее, а я попрошу герцога приставить к тебе наставника, который сделает из тебя человека. Здесь все слишком хорошо помнят, что однажды ты займешь мое место, поэтому многое сходит тебе с рук. Там такого не будет. Запомни, сын, чтобы понравиться умной девушке, нужно быть не дурней ее. Тебе повезло с Лани, не оттолкни ее своими детскими выходками. Я не призываю тебя стать взрослым, просто чаще думай что и для чего ты делаешь.

— Спасибо, отец! — тихо сказал принц, борясь с тошнотой. — Тебе не придется за меня краснеть. Вызовите портного, а то Лани порвала единственный костюм.

— Лежи спокойно, вызову я ей портного. Твоя задача теперь — выздороветь за несколько дней, иначе все путешествие проведете под дождем. Вам в карете это не страшно, а сопровождающим придется мокнуть. И добираться будете на пару дней дольше из‑за грязи.

— Ну как он? — спросила жена, которая прохаживалась в коридоре возле дверей в комнаты сына. — Я войду?

— Подожди! Он сейчас заснет, так что не нужно мешать. Если хочешь, зайдешь позже. Я решил отправить сына в Ордаг и попросить Серга дать ему хорошего наставника. Не спорь! Я знаю, что для тебя лучше, когда он рядом. Для тебя, но не для него! Здесь все носятся с Камилом, как со стеклянной вазой, а мальчишке нужен строгий воспитатель, который не делал бы скидки на его происхождение. И в гостях он будет вести себя скромнее.

— Они и там всех поставят на уши! Вряд ли Серг скажет тебе спасибо!

— Лани ничего не устраивала у нас сама. Она и в этот раз пыталась уговорить сына не лезть в эту конюшню. Это он мне сам сказал. Так что за нее можешь не беспокоиться. Она хотела понравиться Камилу, вот и подыгрывала ему в меру сил. Там такого не будет. А ее странности, возможно, сегодня спасли нашего сына.

— Профессор, может быть, на сегодня хватит? — простонал Герт Вилем. — Я уже не рад, что вспомнил про это дерьмо!

— Сделаем последнюю выпарку с самого нижнего слоя и на сегодня закончим. Смочи лучше еще раз свою ткань. Разве это вонь? Вот подсохнут сверху кучи, совсем вонять перестанет. Интересно, что подумает шевалье, когда повезет очередную порцию дерьма и увидит забор?

— Мне все равно что он подумает, только насчет того, что все просохнет, вы, профессор, не додумали. Как польет сверху через десять дней, так нашим солдатам и воду из реки таскать не придется, будем навозную жижу черпать ведрами.

— Вы будете, — уточнил профессор. — Я здесь все проверю, организую добычу селитры и уеду вместе с рабочими. И не нужно так кривиться, Герт. Когда станете профессором, и за вас с дерьмом будут возиться другие. Герцог, кстати, не только солдатам за эту работу втрое будет больше платить, но и вам тоже. И вы, в отличие от солдат, прекрасно знаете, насколько это важно. Передвиньте котелок, разве не видите, что чересчур сильно кипит? И давайте пока отойдем от костра, незачем этим дышать без необходимости.

Они отошли от костра и некоторое время молча ждали. Герт периодически подходил к котелку посмотреть сколько осталось воды. Когда он решил, что уже довольно, снял с огня почти пустой котелок, на дне которого переливалась загустевшая рапа, и отставил его остывать.

— Остынет, потом сравним, — сказал он профессору. — Но я уже сейчас вижу, что селитры в нижних слоях гораздо больше.

Вечером смогли подвести итоги.

— В верхнем слое примерно на локоть толщиной селитры почти нет, — сделал вывод Дальнер. — Ее и образоваться успело меньше, и дождями смыло в нижние слои за многие годы. Поэтому вы с этим слоем и не возитесь. Но убирать его с большой площади не стоит: он предохранит нижние слои от дождей. Еще на локоть содержание селитры растет вглубь, а потом опять немного падает и остается примерно постоянным для всего слоя. По нашим пробам уже можно сказать, что селитры здесь много. Много предстоит и работы по ее добыче. Работа гадостная, но крайне важная для всех. Когда я вернусь, поговорю с герцогом, чтобы вам еще больше подняли оплату. Думаю, он на это пойдет. Когда наберется большая партия, под охраной отправляйте в замок. Солдат мы вернем, но уже других. Так постепенно их всех заменим. И тебя, Герт, я заменю Солом, но чуть погодя.

На следующий день пожаловал хозяин дерьма.

— Я хотел бы знать, по какому праву вы поставили здесь забор! — шумел он на солдат, когда к месту скандала подошел профессор. — Из‑за него я не могу выбросить навоз!

Рядом с забором стояли два воза, запряженные парой лошадей каждый. Возчики, пользуясь случаем, отбежали подальше от своих благоухающих повозок и с интересом наблюдали, чем все закончится.

— Вы кто, милейший? — строго спросил профессор. — Представьтесь!

— Шевалье Март Собрен! — буркнул шевалье. — А вы кто?

— Я профессор Университета Дальнер. Это вы здесь сваливали навоз?

— Ну я, что дальше?

— В вашем навозе завелась лихорадка! — обвинительным тоном сказал профессор. — Нельзя складывать столько навоза в одном месте и хранить годами! К нам поступили заболевшие, и герцог Лантар повелел нам проварить весь навоз, чтобы убить болезнь. Но раз отыскался хозяин этого безобразия, то я это дело поручаю вам! И учтите, что всю работу нужно сделать за полгода, а ее качество будем проверять.

— Варить все это? — вытаращил глаза Собрен. — Как это можно сделать?

— Не можете сделать сами, наймите людей!

— Моего навоза здесь почти нет, — пошел на попятную Собрен. — Вывозили другие, я только немного добавил сверху.

— Вот верхний навоз и варите, не то я именем герцога обращусь в магистрат! С какой радости мы должны нюхать эту дрянь? Она воняет сильнее всего остального!

— Может быть, вы все‑таки это сделаете сами? — заискивающе спросил шевалье. — А я забью несколько бычков и буду снабжать вас мясом!

— Наверное, старые животные с жестким мясом? — недоверчиво сказал Дальнер. — У меня такое желудок не примет!

— Что вы, господин профессор! Молодые бычки, и мясо нежное!

Договоренность была достигнута, и счастливый Собрен приказал своим работникам разворачивать возы.

— Вот примерно так и действуйте, — сказал профессор своему студенту. — Наверное, герцог Лантар все‑таки пришлет кого‑нибудь посмотреть, чем мы занимаемся на его земле, но препятствий чинить не станет.

— Здорово вы это придумали насчет болезни! — одобрил Герт. — И говорили убедительно, я чуть было сам не поверил. Не ожидал от вас.

— Это не моя выдумка, а герцога, — немного смущенно сказал Дальнер. — Он мне еще сказал о том, что шевалье наверняка попытается откупиться мясом, но я ему тогда не поверил.

За время плавания ветер несколько раз менял направление, измучив команду судна, на котором плыл Гел с людьми сенатора Галия Лорана. В спутниках у него был уже немолодой номенклатор Сордий Аргел и сорок семь воинов–ветеранов дома Лоранов с их старшим Селием Карлотом.

Сильной качки не было, но из‑за капризов погоды в заливе пришлось провести на день больше, и по прибытии в порт Гонжона все с нескрываемым облегчением покинули судно.

— Хоть мы и спешим, но сегодня придется задержаться в городе, — сказал Гел Сордию. — На постоялом дворе в порту останавливаются лишь те, у кого мало денег. Грязь, шум и неважная готовка. В город придется идти пешком, так как на всех мы экипажей не найдем, а бросать вас одних, да еще с золотом, я не могу.

Помимо доспехов и оружия каждый воин нес за спиной небольшую, но тяжелую котомку с золотом, куда были сложены и их личные вещи.

— Я думал, у них здесь грязнее, — заметил Сордий, когда все покинули порт и зашагали к центру города по мощеным камнем тротуарам. — Конечно, не город империи, но жить можно. И живут, я вижу, не бедно.

— Эти кварталы не считаются богатыми, — сказал ему Гел. — Зажиточные люди живут ближе к центру, а у знати свои особняки.

Идти пришлось далеко, так что к концу пути все устали. К тому же они сегодня еще не ели. Гел выбрал самый большой постоялый двор, надеясь на то, что вместятся все, и не ошибся.

— Советую сложить все золото в одну комнату и там поочередно дежурить, — посоветовал он после заселения. — Потом мы спустимся пообедать, а дежурным обед закажем в номер. А дальше отдыхайте, а я схожу заказать лошадей и карету. Вам лучше без знания языка никуда самим не ходить. Чужих здесь любят не больше, чем у нас.

— Может быть, закупить провиант на дорогу? — спросил Сордий.

— Когда будет нужно, закупим, — успокоил его Гел. — Я по этому тракту уже ездил, и знаю где здесь что.

Их было больше, чем свободных мест в трапезном зале, поэтому кормить людей пришлось в два приема, после чего Гел отправился в местную стражу, в которой уже было указание герцога содействовать ему во всем.

— Завтра через четыре свечи после восхода солнца пригоните к постоялому двору «Ветер удачи» карету и сорок пять оседланных лошадей, — сказал он начальнику. — В этом кошеле две сотни золотом. Если не уложитесь, вам потом доплатят.

Ночь прошла без происшествий, а утром опять посменно позавтракали, разобрали свои котомки и вышли из заведения к уже приготовленным лошадям. Гел с Сордием и еще двумя бойцами постарше забрались в карету, остальные разобрали лошадей, и кавалькада поехала к южным воротам. До Ордага двигались шесть дней без происшествий. До конца лета оставалось еще пять дней, но погода начала портиться. Небо затянуло тучами, и немного похолодало. Приехали в полдень, и Сордий настоял на том, чтобы сразу ехали выкупать сына его господина. Гел не противился и повернул всех к зданию службы Лишнея. Граф был на месте и сразу же отправил людей за Севером, а сам занялся приемом золота. Квестора привезли быстро, а вот с золотом пришлось повозиться. Когда все закончили, и Север присоединился к отряду, Гел сообщил Сордию, что не собирается возвращаться. Номенклатор был поражен.

— Почему? — вскричал он. — Ради всех богов, Гел, объясните, что хорошего может быть в этой варварской стране?

— Здесь бывают замечательные женщины! — вместо Гела ответил Север. — Вам попалась одна из таких? Я так и думал. Если хотите, оставайтесь, я и сам доведу всех до моря.

— Я дам вам в помощь своего человека, — сказал граф. — Я заинтересован, чтобы вы добрались домой, и нас никто потом не обвинял в коварстве и лицемерии. Вы выполнили свою часть сделки, мы тоже выполним свою. Постарайтесь больше не попадаться, квестор, в следующий раз цену удвоим.

— Открывай! — приказал Мехал стражнику.

— Ваше величество! — испугался тот. — Нешто вы пойдете к нему один, без охраны? А если…

— Открывай, говорю! Дверь за мной снова закроешь.

Стражник вздохнул, покачал головой и снял с пояса связку ключей.

Камера всегда остается камерой, даже если ее стены обложить коврами, как обложили в той, куда вошел король. Он поморщился от запаха испражнений и, поставив взятый у стражника фонарь на небольшой столик, сел на единственный здесь стул.

— Разбудил? — спросил он у сидевшего на кровати человека. — Не думал, что ты спишь.

— Здесь нет времени и нечего делать, — ответил тот, подслеповато щурясь от света фонаря. — Сон в моем положении это не самое плохое занятие. А ты сегодня без охраны? Странно.

— Ты пришел ко мне десять лет назад, — сказал Мехал. — Безродный и нищий. Мы многое дали друг другу. Я тебе — титул и богатство, ты мне — сильную армию, какой не было ни у кого в королевствах. Мы с тобой даже сдружились, а дружба для короля — это очень редкий подарок судьбы. Я догадывался, что с тобой не все так просто, но боялся тебя потерять. Ты никогда бы не оказался здесь, если бы ваша империя не занесла нас в список своих завоеваний. Я не мог оставить все, как есть, и отпустить тебя тоже не мог: ты слишком много о нас знаешь. Я предложил тебе порвать с империей, предложил титул графа и свою дружбу, но ты отказался.

— От дружбы я не отказывался, — покачал головой сидевший на кровати.

— А как ты себе представляешь такую дружбу? — горько спросил король. — Ладно, у меня к тебе есть еще одно предложение. Но сначала прочти это письмо.

Пленник взял из рук короля лист бумаги, передвинулся ближе к фонарю и внимательно прочитал написанное.

— Я понял, что тебя беспокоит, — медленно сказал он. — Писал умный человек, а его предположения касательно союза королевств не лишены оснований. Конечно, они не будут сидеть и ждать, пока империя все здесь завоюет и усилится настолько, что сможет взяться и за них. Большинство людей рвутся к власти, с государствами происходит то же самое. Союз королевств тоже расширяется, но пока только на север.

— Расскажи мне, что ты о них знаешь.

— О них мало что известно. Сухопутная граница закрыта, а побережье охраняет сильный флот. Все, что им нужно, они производят сами и в торговли не нуждаются. В империи вас считают дикарями, причем не без оснований, а в союзе считают дикарями вообще всех чужих. И у них для этого тоже есть основания. Во всяком случае, знают и умеют они больше нас.

— Как вы можете судить об их знаниях, если совсем не общаетесь?

— Кое‑что стало известно во время последней войны. Были попытки завербовать людей из окружения их посланника при дворе императора. Одна из них увенчалась успехом. Длилось это, правда, недолго, а потом то, что осталось от нашего агента, подарили императору. Еще делались попытки захвата жителей побережья. И не всегда они были безуспешными. Но во всех случаях узнать удалось очень мало.

— Зная людей, я не могу понять, как их союз существует так долго.

— Во–первых, из‑за нас. Их союз скрепляет страх перед империей. А, во–вторых, это ведь уже давно не союз королевств, а одно большое королевство. Настоящий король там один, остальные ими только называются, на самом деле они в своих королевствах вроде герцогов в провинциях. Вся армия союза и его флот подчиняются только главному королю.

— Тогда понятно, — сказал Мехал. — Воевать против своих ты не хочешь, и я уважаю твой выбор. Но сейчас я расскажу много такого, что должно тебя убедить в том, что война с империей будет у нас еще очень нескоро. Война с союзом представляется мне гораздо реальней. И союзников в ней у меня, в отличие от Аликсана, не будет. После своего рассказа я тебе сделаю предложение и очень надеюсь на то, что ты его примешь.

 

Глава 13

— А у меня сюрприз! — сказала Лани, отцепившись от шеи Сергея.

— Дай угадаю, — улыбнулся он. — Сюрприз, наверное, сидит в карете. Это, случайно, не твой жених?

— Как ты догадался? — удивилась сестра. — Письмо от короля у нас с собой, а гонцы нас вроде не обгоняли.

— Не стал бы король давать тебе в эскорт полсотни своих гвардейцев, — пояснил Сергей. — Обошелся бы одним десятком, в крайнем случае, — двумя. Давай сюда свой сюрприз, а заодно и письмо.

— Приветствую вас, милорд! — сказал выбравшийся из кареты принц. — Вам письмо от отца.

— И вам привет, принц, — ответил Сергей. — Давайте конверт.

— Дело прояснилось, — сказал он подошедшей жене, прочитав письмо. — Король на время отдает мне все свои права на этого юношу и просит с ним позаниматься. Сыновей у меня еще не было, — обратился он к Камилу — так что буду тренироваться на тебе. Не возражаешь?

— Не возражаю, милорд.

— Раз я тебе вроде отца, называй по имени, как дома обращался к отцу. Или у вас в семье принято другое обращение?

— Нет, Серг, у нас в семье никто не соблюдает формальностей.

— Лани, пока вам готовят завтрак, а принцу — комнаты, отведи гостя в большую гостиную. Багаж доставят чуть позже.

— Видимо, у Ива дома сложности с воспитанием, — сказал Сергей Альде, когда дети ушли во дворец. — Придется серьезно заняться мальчишкой. Ладно, людей много, найду ему учителя. Лади, что это у вас за прелесть в волосах? Раньше вроде не было.

— Подарок мужа, — ответила Лади. — Привез из империи. Там все жены патрициев такие носят.

— Дом еще не купили?

— Пока нет, милорд. Мы хотим ближе к центру, но найти что‑то хорошее на продажу нелегко. Муж занимается.

— Как себя чувствуете в статусе благородной дамы? Работу еще не надумали бросить?

— Нет, — улыбнулась Лади. — Все равно надо чем‑то заняться, а у меня работа полезная и необременительная. А что делать дома? Тем более после того, как возьмем служанку.

— Вас можно поздравить с увеличением семейства, милорд? — спросил подошедший Джок. — Что думаете делать с принцем? Мне нужно знать, как строить его охрану.

— Пока попрошу Лани заняться с ним борьбой, потом ими обоими займутся учителя, да и я сам немного в этом поучаствую. А после дождей дополнительно пройдет курс обучения в одном из двух полков генерала Продера. Вот тогда у вас будет работа по его охране, пока же ему вполне хватит тех мер безопасности, которые вы приняли для сестры. У вас еще есть дела?

— От герцога Лантара вернулся Джолин. Письма ему не дали. Герцог просил передать на словах, что для ваших целей готов отдать хоть весь навоз, сколько его ни есть в провинции.

— Зря улыбаетесь, граф! — сам улыбнулся Сергей. — Я думаю, не один шевалье Собрен разводит скот. А скотоводам навоз, как правило, не нужен, поэтому таких мест, где он лежит десятилетиями, должно быть немало. Я уже распорядился, чтобы вблизи каждой деревни было место, куда всем надлежит свозить ненужный в хозяйстве навоз. А заодно работники магистратов узнают, нет ли уже таких мест, как у Собрена. А то, может, и не нужно далеко ездить.

— Я знаю, что ваш профессор уже приехал. И какие результаты? Нашли то, что нужно?

— Вроде бы очень неплохие результаты, но точно станет ясно после проверки в лаборатории. Он недавно поехал в замок проверять.

— Лантар обязательно кого‑нибудь пришлет посмотреть на ваши работы.

— Я этого не боюсь. От выпарки дерьма до того, чем мы занимаемся, очень далеко, а все, кто в курсе, будут держать язык за зубами. Вот после войны, если мы ее переживем, надо будет побеспокоиться о наших секретах, пока же с этим все нормально. Так, это идут слуги за багажом нашего принца. Значит, Дорн подготовил ему комнаты. Я вам больше не нужен, граф? Тогда пойду заканчивать ту работу, от которой меня оторвали. Альда, когда ребята позавтракают, придержи их у себя, чтобы потом их не разыскивать по всему дворцу, а я скоро подойду.

В приемной рядом со столом Рашта сидел крупный молодой парень в дорогой одежде, который при виде Сергея вскочил и вопросительно посмотрел на секретаря.

— К вам, милорд, барон Сандр Лораш, — поднявшись из‑за стола, сказал Рашт. — По личному вопросу.

— Идите за мной, барон, сказал Сергей, проходя в кабинет. — Присаживайтесь и излагайте, что у вас за личное дело.

— Я готов, милорд, стать вашим лейтенантом! — заявил парень. — Отец пожелал, чтобы я, как наследник, немного послужил.

— Так, — Сергей с интересом посмотрел на парня. — Значит, вы хотите немного послужить у меня в звании лейтенанта? Я правильно понял?

— Вроде так, милорд. Ведь звания полковников дают только графам. Или нет?

— Лораш, — задумался Сергей. — Где‑то я о вас уже слышал. Ах, да! Мятеж Мартина! Ваш отец, Сандр, проявил предусмотрительность, оставив графа Мартина и послав вас на службу. Просто сведения до вас дошли в искаженном виде. Я не раздаю офицерские звания тем, у кого уже есть подходящие титулы, я даю титулы тем, у кого есть звания, а звание еще нужно заслужить. Чтобы стать лейтенантом, надо научиться командовать.

— Чему там учиться! — пренебрежительно сказал Сандр. — Построил всех, сам стал во главе и вперед! Это в конном бою разные построения, а пехота всегда наступает одинаково!

— Послушайте, что я вам скажу. Уже ни для кого не секрет, что нам скоро придется воевать, и война будет очень тяжелой. Мало кому удастся отсидеться по имениям, а уцелеть в битве в составе моего войска будет легче, чем в других случаях. Да и потом армия еще долго будет той силой, на которую я буду опираться. Но почему‑то дворянство в нее идет слабо, поэтому я и вынужден раздавать дворянские титулы тем, кто носит офицерские звания, но не имеет отношения к дворянскому сословию. Хотите служить и продвинуться — идите в отряд, где у меня учат офицеров, и трудитесь. Пока я вам и отделения не доверю. Запомните хорошо, Сандр, в моей армии пехота толпой не наступает. И просто так вам звание никто не даст, так что, если вы не готовы вкалывать, лучше возвращайтесь в имение к отцу.

Отпустив барона и быстро просмотрев отчет о закупках продовольствия, Сергей вернулся в свои комнаты, полагая, что Альда с Лани и принцем будет там. Он не ошибся: жена привела детей в гостиную и о чем‑то их оживленно расспрашивала.

— Твоей сестре и там пришлось колотить графов! — со смехом сказала она мужу.

— Да, Ив написал об их подвигах в письме, — кивнул Сергей. — У кареты мне некогда было все читать, а в кабинете прочел. Надо полагать, король о многом умолчал, но мне и того, что он написал, хватило с избытком, чтобы понять, что вас нужно срочно чем‑нибудь занять. Все эти приключения происходят только из‑за безделья и избытка сил. Ничего, я это поправлю. Учителя для вас уже есть.

— Те же, что и у Алекса? — спросила Лани. — А где, кстати, эта парочка?

— Они почти одновременно с тобой уехали в баронство к Севоржам и вот–вот должны вернуться. Помолчи пока и не перебивай! Сегодня же Камилу сошьют костюм для тренировок, и завтра вы к ним приступите. Твоя задача — научить его всему тому, что умеешь сама. Первым делом пусть развивает тело. В конце осени вы, молодой человек, будете дополнительно заниматься еще с армейским инструктором!

— А я? — ощетинилась Лани. — Сколько раз просила, и ни фига! А приехал мальчишка, и сразу же все получил! А это ничего, что я сильнее его?

— Кто сильнее, ты? — возмутился принц.

— Тише, петухи, — поморщился Сергей. — Хочешь заниматься вместе с ним? Хорошо, я не имею ничего против, при условии, что к своим обязанностям тренера будешь относиться серьезно.

Они все‑таки не успели до дождей добраться до империи. На второй день плаванья с затянутого пеленой облаков неба упали первые капли еще по–летнему теплого дождя. Сейчас, когда корабль семьи входил в столичный порт, дождь шел почти непрерывно. В порту взяли карету и вскоре уже въезжали в дворцовый парк Лоранов. Карета подъехала к парадному входу, от которого к ним выбежали слуги с зонтами. Север вышел из кареты и пошел к лестнице, не обращая внимания на пристроившегося рядом слугу, который держал над ним большой зонт. Бросив другому слуге мокрый плащ, он поднялся по лестнице на второй этаж и направился к комнатам отца. Заседания Сената обычно проводились с поздней осени до начала лета, а в такую погоду глава семьи из дворца выезжал редко, поэтому Север даже не стал о нем спрашивать слуг. Галий Лоран сидел в своем любимом кресле у окна, читая свитки, лежавшие рядом с ним на небольшом столике. Услышав звук открываемой двери, он поднял голову и увидел Севера. Несколько мгновений отец и сын смотрели друг на друга, после чего квестор отвел взгляд.

— Хотел поблагодарить, — хмуро сказал он отцу. — Спасибо за то, что выручил.

— Твоя работа дорого обходится семье! — сказал Галий. — Поэтому можешь считать, что бросил службу. Тем более, что ваш стол закрыли, а работников частично разогнали, а остальных себе взяли ищейки.

— Я и сам не хочу больше служить, — сказал Север. — Найди мне занятие по своему усмотрению.

— Я найду, — пообещал отец. — Объяснишь, откуда такое отношение к службе? Не так давно, когда я не хотел тебя на нее пускать, ты мне говорил совсем другие слова. Или тебя сломали в плену, и величие империи теперь лишь пустой звук?

— Никто меня не ломал, — покачал головой сын. — Хорошо напугали еще в самом начале, но я сильно не упирался, поэтому пыток не применяли, а содержание было не таким уж плохим. Я неплохо узнал кое–кого из тех, кого мы зовем дикарями.

— И что? — спросил отец.

— У меня было много времени на размышления. Я многое обдумал и переосмыслил. Понимаешь, теперь я считаю войну с королевствами нашей ошибкой и не хочу в этом участвовать. Не скажешь, консул Лаций не в столице?

— По поводу твоих размышлений мы еще позже поговорим, а консул пропал, отправившись по твоим следам.

— Зря! — с досадой сказал Север. — Наверняка Тир Дмитр был человеком короля Мехала, поэтому мы все так глупо попались. Да еще король откуда‑то узнал о затеваемой войне, и сразу же резко поменял к нам отношение. А теперь Лаций сидит в его подвалах. Жаль, мы с ним сдружились.

— Ты только не вздумай опять сделать какую‑нибудь глупость, — предупредил Галий. — У консула есть свой отец, вот пусть он и занимается освобождением сына! А ты о своих размышлениях поменьше болтай! В этой войне заинтересованы очень влиятельные люди, включая императора, поэтому всем недовольным заткнули рты. Заткнут и тебе, если не послушаешь моего совета. Ты меня понял?

Герцог Эрик Ингар сегодня и так был не в настроении, а тут еще это письмо Лазони! Перечитав его второй раз, он задумался, а потом велел секретарю разыскать генерала Гошта и начальника службы безопасности Ласа Эстера. Первым прибыл генерал.

— Входите, Эжен! — сказал ему герцог, приоткрывая дверь в приемную. — Садитесь и читайте! Обсуждать будем чуть позже, еще должен подойти Эстер.

Лас Эстер зашел в кабинет герцога как раз тогда, когда генерал закончил читать.

— Прошу извинить, милорд, — сказал он герцогу, но вы меня не предупреждали, что я могу понадобиться.

— Не оправдывайтесь, а возьмите письмо у генерала и внимательно прочитайте. Мне нужно знать, что вы оба об этом думаете.

— Кто будет говорить первым? — спросил он, когда Лас закончил чтение.

— Я прочитал первым и имел время подумать, — сказал Эжен. — Давайте я и выскажусь. Я ни капли не сомневаюсь в том, что удалось раскопать Аликсану. Раз он пишет об этих агентах, значит, они есть на самом деле. Проверить это и убедиться во лжи, если она есть, совсем несложно, и Аликсан не станет так подставляться. Для нас с вами все это очень скверно! Мало того что у королевства недостаточно сил, чтобы противостоять империи, я думаю, что основной удар придется на нас.

— А почему не на Аликсана? — спросил Ингар. — Его побережье гораздо более протяженное и находится ближе к империи.

— Потому что вся северная часть провинции Аликсан густо покрыта лесами. Там и малую армию замучаешься проводить, не то что большую. Наступать можно только вдоль тракта, на котором герцог может густо понастроить укрепления. Штурмовать их все имперские легионы будут до его старости. А у нас от самого побережья идет степь, а леса если и есть, то их легионам не хватит на растопку костров. Если бы знать заранее, где они высадят десант, можно было бы не дать им накопить силы и сбросить высадившихся в залив. Но даже у нас линия побережья — это пара сотен лер, а у Аликсана она в три раза больше. Они могут высадиться и у него, а к нам пройти вдоль побережья.

— Сколько их, по–вашему, может быть?

— Я думаю, тысяч пятьдесят–сто. Если армия будет велика она легко подавит сопротивление и избежит больших потерь, и они это прекрасно понимают. Да и не воюет империя малым числом солдат.

— А что этому может противопоставить королевство?

— Давайте посчитаем, — сказал генерал. — Сейчас самая большая армия у Аликсана. В ней тридцать тысяч человек, и он продолжает набирать солдат в провинции Дорейн. Кроме того, ему обещали своих воинов Барни и Аглая. Герцог Лантар тоже отдает ему свое войско. Итого у него будет тысяч сорок пять, может быть, пятьдесят.

— Немало! — сказал Ингар. — Если еще посчитать остальных…

— Посчитаем и остальных, — согласился генерал. — Король собрал десять тысяч, которые решил вести в бой сам, но под началом Аликсана. У нас будет тысяч семь–восемь, и еще столько же у Бенитара. Вроде бы набирается много, но настоящее войско только у Аликсана и еще, может быть, у Аглаи. У остальных по выучке и слаженности действий войска сильно уступают имперским. Учтите еще и то, что их командующий будет иметь всю армию в кулаке и сможет направить ее любым маршрутом по своему выбору. Нам собрать все силы очень сложно, общее командование таким разношерстным войском мало что даст, и быстро перебросить столько войск в нужное место просто не получится.

— Значит, поражение? — горько спросил герцог.

— Ну почему же, — ответил генерал. — Я все это говорил не потому, что сопротивление вовсе бессмысленное. Остановить легионы можно, может быть, им даже сможем нанести поражение. Но это будет после того как они захватят всю нашу провинцию. Возможно, удастся удержать ее лесистую часть, но это уже за столицей.

— А если попытаться договориться с императором? — предложил Лас Эстер.

— Во–первых, это подло по отношению к остальным, — сказал генерал. — Но поскольку для вас это не аргумент, скажу иначе. В империи нас считают дикарями и любых договоренностей будут придерживаться только до тех пор, пока им это выгодно. И они потребуют подтверждения договора. Таким подтверждением, скорее всего, станет удар в спину войскам королевства. Вам хочется разделить судьбу Марди?

— Вот, кстати! — сказал герцог. — Как следует из письма, бывшего короля зарезали в Лузанне. А куда делся Марди с семьей и своим генералом? Они, судя по всему, в империи не появлялись.

— Я думаю, и не появятся, — сказал Лас. — Слишком много золота было у Марди и слишком мало верных людей. Видимо, эти верные прикинули, сколько монет приходится на каждого из них, и решили на время забыть о своей верности, а господ просто пустили под нож.

— Не будем отвлекаться от обсуждения! — сказал генерал. — Вы хотели услышать мое мнение? Так вот я советую за оставшиеся полгода максимально усилить нашу армию и пообещать отдать ее Аликсану при условии, что он разместит все свои силы в приморской части нашей провинции. Он показал себя хитрым и умелым полководцем, так что, я думаю, он не даст разбить свою армию, а будет отступать, сокращая численность легионеров при каждом удобном случае. А мы тем временем дополнительно соберем солдат. Если придется выбирать, драться или попасть в рабство, солдаты найдутся.

— Ваше мнение, Лас? — спросил герцог. — Что можете предложить вы?

— Армию нужно усилить в любом случае, — сказал Эстер. — Но и поговорить с кем‑нибудь из близких к императору людей было бы полезно. Сначала нужно послушать, что нам предложат, а уже потом решать.

— Решайте, что хотите, — сказал генерал. — Но я никогда не был предателем и становиться им не собираюсь! Я вам больше не нужен, ваша светлость? Тогда разрешите удалиться!

— Будем действовать в разных направлениях, — решил Ингар, когда за генералом закрылась дверь, — а потом решим, какое из них выбрать. А за Эженом присмотрите. Как бы он не наделал глупостей.

Вернувшись в свой дом, генерал некоторое время сидел в кабинете, вспоминая подробности разговора, а потом взял перо и лист бумаги и стал писать письмо. Закончив, он опечатал конверт и позвал одного из слуг.

— У меня для тебя, Дей, очень важное поручение. Возьми этот пакет. Его нужно передать герцогу Аликсану, но сделать это необходимо так, чтобы никто не знал. Поэтому сегодня ты уйдешь ночевать к себе, а завтра выедешь на своей лошади. В этом кошельке деньги на дорогу.

— Не все, что было намечено, успели сделать до дождей, — сказал глава Сената императору Арию Хорну.

Они вдвоем стояли на одной из веранд императорского дворца.

— Дождь, — император прикрыл глаза, слушая шум ливня. — Ты знаешь, Ладий, как я люблю дожди?

— Что хорошего может быть в это время? — с отвращением сказал Ладий. — Повсюду вода, жизнь замирает, и все сидят по своим домам, покидая их лишь по необходимости.

— Что тебе говорить: все равно не поймешь! Рассказывай о своем деле.

— Взявшие подряд на строительство судов с малой осадкой сорвали все сроки. Мы хотели начать ранней весной, но теперь придется переносить высадку на ее конец, а то и на начало лета. А это может привести к тому, что заканчивать войну будем, когда пойдут твои любимые дожди. Может быть, тебе их приятно слушать, сидя на этой веранде, но для действий легионов это тяжелое препятствие.

— А почему такие сроки? — удивился Арий. — Неужели наша армия будет столько возиться с каким‑то королевством, в котором у короля нет власти?

— Недооценка противника не идет на пользу делу, — нахмурился Ладий. — На этом многие спотыкались. Королевство велико, большая его часть покрыта лесами. Как показала последняя война с соседями, воевать они умеют. И они не могут не понимать, что для большинства означает наш приход, поэтому будут ожесточенно драться. Простой прогулки у наших легионеров там не будет. Конечно, мы победим, но поработать придется. Вряд ли мы уложимся за лето!

— Это все дала наша разведка?

— Не произноси при мне это слово! — раздраженно сказал Ладий. — Если вы включили в свои игры этих… у меня даже нет слов, чтобы их обозвать, для чего было совать в это дерьмо младшего Лорана?

— Просто недосмотр, — пожал плечами Арий. — Ты всех своих людей контролируешь лично? Ну и я их не контролирую, а виновный уже наказан. Что там по нашему консулу?

— Скорее всего, находится в плену у короля Сотхема. Его отец с помощью купцов нашей фактории обратился к королю через городской магистрат Барина с предложением выкупить сына, но теперь ответ будет только весной.

— Ничего, пусть посидит, а кому вести армию, мы найдем. В Сенате никто не вставляет палки в колеса?

— Мутил воду Лорий Дортел, но в последнее время поутих.

— Это не тот, который повсюду таскает с собой клетки с птицами?

— Он самый. Недовольные в Сенате есть, но все понимают, какие задействованы силы, поэтому молчат.

— А что посланник союза? Много отправил гонцов?

— Не больше обычного. Мы приняли меры, так что вряд ли до него что‑то дошло. Да и наш посланник в их союзе молчит.

— Я думаю, надо организовать шевеление на границе и подбросить туда еще один легион. Пусть они немного понервничают и займутся границей.

— В такую погоду?

— Нет, конечно. Сделаем это ближе к зиме. Этот легион позже можно будет тихонько убрать. Я не думал сегодня заниматься этими делами, иначе пригласил бы консула Ортисия или префекта. Они бы нам рассказали о готовности легионов, которые планируется использовать в войне.

— Это я тебе и сам могу рассказать. Недавно видел префекта и поинтересовался. Там все более или менее нормально. К сроку должны быть готовы все восемнадцать легионов и кавалерия. А если не успеют подготовить всех, не страшно. Все равно на первом этапе переправлять через пролив будем только половину армии.

— Метатели Марк по–прежнему не хочет брать?

— Префект думает, что большой необходимости в них не будет, и консул с ним в этом согласен. Они очень громоздки и сильно задержат и переправку войск через пролив, и продвижение армии. Идти‑то они думают без дорог. А большинство городов в королевстве нетрудно захватывать вообще без машин.

— Я думаю, что мы быстро выиграем войну с Сандором и, если не вмешается союз, займемся Сотхемом, — сказал Арий. — Но всякое может случиться. Поэтому подумай заранее, кого в случае неудачи можно будет принести в жертву. Я намечал на эту роль молодого Савра, но теперь он отпадает.

— Я подумаю, — кивнул Ладий.

— Где Ольда? — спросила королева служанку.

— Она в зимнем саду, ваше величество! — поклонилась та. — В последнее время миледи большую часть дня проводит там.

Аглая вышла из покоев подруги и спустилась на первый этаж дворца. Зимний парк был ее гордостью. В большом отапливаемом помещении со стеклянной крышей, которое пристроили к левому крылу дворца, были высажены сотни растений. Многие из них либо были здесь редкостью, либо вообще были привезены из империи.

Бывшая королева сидела с закрытыми глазами на одной из нескольких скамеек, расставленных вдоль выложенной камнями дорожки. Услышав шаги Аглаи, она открыла глаза и виновато улыбнулась подруге.

— Опять ты здесь сидишь, — недовольно сказала королева. — И опять одна! Посмотри, на кого ты стала похожа!

Действительно за последний год Ольда сильно сдала. На лице у нее прибавилось морщин, в волосах — седины, а интерес к жизни угасал на глазах.

— Что это у тебя в руках, письмо? — спросила она. — Ты из‑за него пришла?

— Да вот, сподобилась получить письмо от вашего Аликсана.

— Раз он на этот раз написал тебе сам, а не через Барни, значит, что‑то случилось. Что он пишет?

— Много чего, — ответила Аглая, подобрала юбки и села на скамейку рядом с Ольдой.

— Есть что‑то для меня?

— Он пишет, что твой Андре заказал его женщин нашей гильдии убийц. Мне жаль, Ольда, но он приводит такие доказательства, что у меня нет сомнений в его правоте. Они там были к такому готовы, так что покушение не удалось.

— Что‑то еще?

— Его люди узнали, что Андре был убит в имперском городе Лузанне. Очевидно, целью убийства было ограбление. У твоего сына было много золота, но мало ума. Он умудрился снять дом в имперском городе, а для этого наверняка давал взятки направо и налево. Городская стража опознала его по одежде. В сумке был парадный королевский костюм с гербом Сандоров. Его тело хотели передать в факторию, но купцы его брать отказались. Где похоронили твоего сына, Аликсан не знает.

— Он сам выбрал свою судьбу. Я пыталась, как могла, его остановить, но я для него уже давно не была авторитетом. Мой муж был очень хорошим королем, но оказался никуда не годным отцом. Ты не сильно расстроила меня этим известием, я и так знала, что он плохо кончит. Что еще пишет Аликсан?

— Приводит доказательства того, что летом империя начнет войну. Мехал схватил у себя несколько агентов императора и одного из них подарил Аликсану. С его помощью быстро нашли еще нескольких. Оснований ему не верить у меня нет. Барни с наступлением зимы отправляет в Ордаг своих солдат. Аликсан просит меня сделать то же самое, чтобы у него было время обучить наши войска на слаженность. Я думаю пойти ему навстречу. Если империя сомнет Сандор, следующей целью станет королевство Мехала. Мы в этом случае просуществуем не больше года. Выхода к морю у нас нет, кораблей — тоже, а в том, что горы неприступны, убедился еще мой дед. Он посылал это проверить хорошо подготовленных людей. Часть из них даже смогла вернуться обратно. Они сумели преодолеть первую горную гряду, но за ней была вторая, еще более высокая. Попытка ее пройти не удалась. Люди задыхались от отсутствия воздуха и замерзали на страшном морозе. Так что убегать нам некуда и придется умирать здесь. Я еще подумаю и, возможно, сама пойду на помощь вашему Аликсану с остальным войском, если ему самому будет не справиться. И Барни предложу то же самое. Союз королевств рядом с империей в свое время спасло единство его правителей. Для нас спасение тоже в единстве.

— И что будем делать с пленными? — спросил Сатарди. — Свидетелей от нас больше никто не требует, а продавать этих…

— Есть у меня одна мысль, — сказал Лишней. — Для нас они никакой ценности не представляют, да и для имперцев тоже, особенно Селий Кларт. И чин невелик, и службу его ликвидировали, а тут еще такой провал. Я бы на его месте в империю вообще не возвращался. Мальчишку–консула мог бы выкупить отец, но сильно больших денег не будет, да и вряд ли успеем его продать до войны. Допросить их, конечно, нужно, а потом предлагаю использовать в качестве ответного подарка Мехалу. Они ведь не к нам ехали, а к нему, вот мы им и поможем добраться. Мехалу, скорее всего, драться не с легионами, а с союзом королевств, а это старые враги империи, так что, может быть, он наш подарок еще пристроит к делу. Сегодня буду во дворце и узнаю, что по этому поводу думает герцог.

 

Глава 14

— Что‑то уж слишком в этом году льет, — сказал Сергей жене, приехав во дворец из нового города. — Две недели дождь идет почти без перерыва, так и до наводнения недолго.

— Надеюсь, ты сегодня больше никуда не поедешь? — спросила Альда. — Сколько можно мотаться верхом при такой погоде? Брал бы хоть карету! Дождь‑то ведь уже не такой теплый, какой был вначале. Хочешь заболеть?

— Надо бы еще съездить кое–куда, но уж больно не хочется. Сегодня уже три раза менял одежду. Климат у вас какой‑то ненормальный.

— Съездишь в другой раз. Побыл бы немного со мной, а то я тебя в последнее время только по ночам и вижу. Да еще устаешь так, что от тебя, как от мужа, толку мало! Я понимаю, что все, что ты делаешь, ты делаешь для нас, поэтому и молчу, но нельзя же так над собой издеваться. У тебя столько людей, а ты всюду мотаешься сам!

— Они тоже мотаются, — возразил Сергей. — Людей много, но и работы столько, что никто не сидит. Такой армии, какую мы создали, в королевствах никогда не было.

— Из Дорейна хоть люди идут? А то ко мне недавно приходила жаловаться Белла. Еще не забыл о такой? Загнал ее мужа на край королевства, а она теперь одна от скуки на стену лезет, совсем как я.

— Маловато от них людей пришло, — поморщился Сергей. — Джордан прислал только три тысячи пехотинцев и совсем мало кавалерии. А как начались дожди, совсем перестали приходить. Я рассчитывал на большее. А Беллу надо будет отправить к нему, как только перестанет лить. Могли бы и сами об этом подумать. Ему еще там долго сидеть. Если честно, мне сейчас не до этой провинции. Управляется, ну и слава богам!

— Вы же уже должны были полностью сформировать армию. Неужели еще не закончили?

— Людей набрали. Как только закончатся дожди, начнем срочно обучать пополнение и формировать наши артиллерийские части. В замке готово уже четыре десятка баллист, а до лета сделаем еще столько же. Зимой должны подойти солдаты из Барни и Дюже, и позже и от Лантара, а лагеря еще до конца не достроены. Прибавь сюда работы по производству снарядов и гранат и закупки продовольствия, тогда поймешь, почему я так редко с вами бываю. Вчера от профессора примчались. Нефть у них подходит к концу! А заранее подумать об этом было нельзя? Теперь нужно срочно по такой погоде посылать человека в столицу Лантара. А там сделают ссылку на погоду и задерут цены за доставку. И ничего не скажешь: кому охота столько дней мокнуть под дождем?

— Ты бы все‑таки больше дел переложил на помощников, а сам позанимался с ребятами, как обещал! Если ты так же будешь относиться и к своим детям, возьму все воспитание в свои руки!

— Когда они еще будут эти свои, — вздохнул Сергей. — Позанимаюсь, конечно. Ты с ними сейчас гораздо больше общаешься. Как у них дела?

— Камил не вылезает из комнаты, где они тренируются. Лани слишком ревностно взялась за его обучение и сильней, чем следовало, задела его самолюбие. Теперь он не успокоится, пока не потаскает ее носом по ковру, как она таскала его.

— А когда же он занимается с учителями, если все время уделяет борьбе?

— Ну это я немного преувеличила. Учится он, но много времени учеба не занимает. Мальчик умный, и память у него прекрасная, так что со стороны учителей к нему претензий нет. Ты еще Алекса сегодня не видел?

— Нет, а что?

— Он с Майей заявился в спортивную комнату и потребовал, чтобы Лани учила еще и их. Она выпроводила молодежь за дверь, а Алекс пригрозил обратиться к тебе.

— Не рано им этим заниматься?

— Тебе виднее, — пожала плечами Альда. — Лани начала заниматься в десять лет, а им скоро будет девять. Занятия с учителями у детей много времени не занимают, поэтому мне будет спокойней, если они займутся делом. И опыт твоей сестры показывает, насколько это может быть полезно даже в их возрасте.

— Ладно, я с ней поговорю, — согласился Сергей. — Надо только будет что‑нибудь такое придумать, чтобы ее заинтересовать.

— Что бы мне такое придумать, чтобы заинтересовать тебя, — вздохнула Альда. — Чтобы ты за делами не забывал о том, что у тебя есть жена.

— Все дела побоку! — заявил муж. — Сейчас скажу гвардейцам, чтобы никого не пускали, и срочно в спальню!

— Звучит заманчиво! — засмеялась Альда. — Ну вот, опять кого‑то принесло! Впустим?

— Стучат настойчиво, придется впустить! — сказал Сергей. — Войдите!

— Милорд, — приоткрыл дверь секретарь. — К вам из провинции Ингар приехал гонец. Но от кого и по какому делу не говорит. Сказал, что у него письмо, которое велено передать лично.

— Спасибо, Рашт, я сейчас подойду, — сказал Сергей. — Альда, я только туда и обратно. Наверное, что‑то случилось, в такую погоду никто людей по пустякам гонять не станет.

— Иди уже, — вздохнула жена. — У тебя сейчас все равно все мысли будут об этом письме.

Сергей действительно вернулся очень быстро.

— Что случилось? — воскликнула Альда при виде мужа. — Ты весь бледный! Что принес гонец?

— Плохо, когда оцениваешь других по себе! — сказал он. — А ведь можно было такое предположить! Ингар получил письмо Лазони, где тот сообщал о пойманных нами агентах империи, и решил устроить совещание с генералом Гоштом и Ласом Эстером. Второй — это начальник его службы безопасности. Генерал высказал предположение, что первый удар придется по ним и приведет к утрате провинции. Если не учитывать мои сюрпризы, все его выводы были правильными. Хотя он усомнился в том, что победит империя, Ингар все равно выглядел напуганным и не отверг мысль, высказанную Ласом, начать односторонние переговоры с приближенными императора с целью заключить договор.

— Кто будет соблюдать договоры, заключенные со слабыми? — сказала Альда. — Неужели они этого не понимают?

— Будут, — ответил ей Сергей. — Если слабый докажет свою полезность, а сильный окажется недостаточно сильным, чтобы обойтись без посторонней помощи. Вспомни Марди!

— Это же значит, что они пойдут против всех остальных!

— Генерал им именно так и сказал, заявив, что не желает быть предателем. А после этого отправил мне письмо, чтобы не повторился Дарк. Слуга выехал в путь на следующий день, но на тракте уже стоял караул, проверяющий путников. У него хватило ума объехать этот участок тракта проселочными дорогами, но время он потерял.

— И что ты теперь думаешь делать?

— Идти в спальню.

— Да ну тебя! Я серьезно спрашиваю! Обратишься к Лазони?

— С чем? Всех доказательств — одно это письмо. Да и что может сделать король? Факта предательства нет, есть только слова, да и высказал их не герцог, а Лас. Подставлю генерала и ничего не добьюсь. А Ингара предупрежу о том, что мне все известно, и он будет действовать более осторожно. Единственное, что мне пока приходит в голову, это попытаться перехватить того, кого пошлют в империю, да поберечься от возможного предательского удара в спину. Ясно одно: на войско этого герцога можно не рассчитывать. Поговорю об этом с Джоком, может быть, он еще что‑нибудь придумает.

Лишней, разговор с которым состоялся в тот же день, ничего нового к его мыслям не добавил.

— Виноват в первую очередь Лас Эстер, — мрачно сказал он. — Вот его бы хорошо завалить, но ничего не выйдет. У него очень профессиональная служба, а у нас при дворе Ингара всего один человек. Убрать самого герцога он сможет, но это ничего не даст. Старший сын у него еще хуже отца, а спалится наш человек почти наверняка. Перехватить их людей в единственном крупном порту провинции без шума не получится. У них будет прикрытие от службы Эстера, да и быстро найти его посланцев в чужом городе будет трудно. Поэтому ловить нужно либо в Лузанне, либо в столичном порту. Я думаю, что их пошлют именно в столицу. Там легче выйти на влиятельных людей. А у меня все люди в Лузанне. Надо будет весной с ними связаться и перебросить кого‑нибудь в факторию столичного порта. Жаль, что нет быстрой связи! Ваша идея, Серг, с птицами работает, но человек, который этим занимается, сказал, что нужно закрепить необходимые качества в нескольких поколениях, поэтому раньше чем через пару лет его птиц у нас не будет. Большой необходимости в спешке нет, поэтому отправлю нужные инструкции нашему человеку у Ингара, когда закончатся дожди. Может быть, ему удастся узнать, кого пошлют. С королем и герцогом Лантаром всем этим все‑таки нужно будет поделиться, только так, чтобы дальше их не пошло, а то вместо пользы будет вред. Я и тем, кто закрепился у Бенитара, отправлю сходные инструкции. Он мог прийти к подобной же идее, а я бы не стал рассчитывать на то, что в его окружении найдется генерал с честью и совестью. Эта пара герцогов всегда была какой‑то мутной. Сил для самостоятельной игры у них не было, поэтому всегда поддерживали самого сильного или делали вид, что поддерживают.

Немного поправил настроение визит профессора, который прибыл уже поздно вечером и явился для разговора на следующий день, сразу же после завтрака.

— С чем прибыли? — поинтересовался Сергей. — Потребовалось еще что‑то, кроме нефти?

— Нет, все есть, — сказал Дальнер. — И селитру, несмотря на дожди, получаем регулярно. Я наладил ее повторную очистку и производство азотной кислоты, поэтому пока нет необходимости сидеть в замке, там и Сол Бильдо справится. Снаряды начнем делать, как только закончатся дожди. Укрытия для горючих смесей вы построили, а для снарядов и гранат их нужно делать отдельно. А пока сверху льет… Вы, милорд, давали приказ разослать в магистраты указание сообщать обо всех случаях, когда в одном месте годами хранится навоз. Я сегодня до завтрака справился у вашего секретаря и узнал, что вчера вечером вам поступило письмо из магистрата города Вергас как раз по этому поводу. Только мне его не дали. Может быть, посмотрим его сейчас?

— У меня вчера было не слишком хорошее настроение, — сказал Сергей, — поэтому я посмотрел не всю почту. Посмотрим мы с вами это письмо, но сначала поговорим о том, из‑за чего вы приехали.

— Когда мои студенты делали опыты с производством нитроглицерина, вы на нас нашумели и сказали, что для опасных опытов дадите каторжников с рудников. Кислоты у меня много, и хотелось бы попробовать…

— Я этим вопросом займусь в ближайшее время, — пообещал Сергей. — Что‑то еще?

— Если будете посылать кого‑нибудь за нефтью, пусть заодно купят и серу. Она там дешевле и чище, чем можно купить здесь. И неплохо бы поговорить еще с кем‑нибудь из преподавателей института, чтобы переманить их сюда. Если хотите, я могу написать некоторым из них письма.

— Это было бы неплохо! — сказал Сергей. — Только, профессор, не забывайте, что все, чем вы у меня занимаетесь, является тайной! Делиться этим ни с кем из посторонних нельзя.

— И та тетрадка, которую вы мне дали, — это тоже тайна?

— Ну что вы, профессор! С ней поступайте так, как считаете нужным.

— Ну и прекрасно! Давайте тогда прочтем то письмо, и я побегу писать свои.

Содержание письма вызвало большой интерес. Вергас был небольшим городком в провинции Парнада. Находился он в стороне от линии снабжения армии Сотхема, поэтому в войне совсем не пострадал. Вокруг города располагались два десятка деревень. Почвы вокруг были плохими, поэтому основным занятием населения было скотоводство и рыбная ловля в проходившей поблизости Дельге — одной из двух больших рек провинции. Хлеб сюда везли с запада, а сеяли в небольшом количестве овес и держали для себя огороды, поэтому большой необходимости в навозе для удобрения земли не было. В письме писалось, что мужики в окрестных деревнях из‑за своей лени, вместо того чтобы зарывать навоз в землю, всем миром вывозят его в одно место неподалеку от самих деревень, где и сваливают год за годом. И, судя по письму, навоза там были горы.

— И река рядом, — сказал профессор. — Это далеко?

— Раза в два ближе, чем то место, где выпариваем теперь, — ответил Сергей. — Хорошей дороги туда, правда, нет, но это и к лучшему. Грязи гораздо меньше, а на лошади несложно проехать даже в дожди. Больших лесов там нет, но небольших рощ много, так что дров на выпарку хватит. И земли мои, что тоже немаловажно. Закончатся дожди, и съездите туда с экспедицией. Если будет много селитры, устроим еще одно место добычи, а остальное оставим на потом. Если отобьемся от империи, нам и после войны селитра понадобится.

Отпустив профессора, Сергей вышел в приемную.

— Рашт, сейчас я уйду и здесь сегодня не появлюсь. Буду у себя с семьей, поэтому без крайней необходимости никого ко мне не направляй. Приму только генерала Севоржа или графа Лишнея, да и то только с чем‑нибудь неотложным. Остальные пусть решают свои дела с тобой или ждут завтрашнего дня. Если еще раз прибежит профессор, возьмешь у него письма.

— Ты что‑то забыл? — спросила Альда, увидев так быстро вернувшегося мужа.

— Я забыл, какая у меня жена! — улыбнулся Сергей, подошел к ней, сел рядом и усадил ее к себе на колени. — Ты прости меня, малыш, за невнимательность. Все время голова чем‑то занята, а ты целыми днями одна.

— Ну не совсем одна, — сказала она, прижавшись к мужу. — Была бы одна, давно бы свихнулась. Но тебя мне не хватает. Раньше у меня у самой было много дел, а сейчас я не знаю, чем себя занять. Чтение и музыка хороши в меру, а чесать язык с местными сплетницами… Нашел бы ты мне, что ли, какое‑нибудь занятие? Я раньше себе свою жизнь как‑то не так представляла. Если бы были дети, у меня было бы достаточно дел, а пока их нет, я или скучаю, или ищу себе развлечение. Хотела взяться за оркестр, но сейчас не до него.

— Я подумаю, — пообещал Сергей, целуя ее глаза. — Немного позже. Дети на учебе? Вот и славно!

Подхватив жену на руки, он ушел с ней в спальню, откуда они вышли незадолго до окончания занятий у старших. Когда Сергей только попал в этот мир, его поражала способность местных точно определять время без всяких часов. Теперь он и сам это мог сделать с большой точностью, например, сказать, когда будут бить к обеду или закончатся те же занятия. Последнее, правда, зависело еще и от учителей, которые иногда задерживали детей по разным причинам. Услышав в коридоре топот, Сергей открыл дверь, заставив притормозить мчавшихся с занятий Лани и Камила.

— Зайдите к нам! — сказал он им, распахивая дверь. — Камил, тебе никогда не говорили, что принц должен передвигаться с присущей его титулу важностью? Вам‑то, герцогиня, я об этом говорю в сто первый раз!

— Подумаешь! — вздернула подбородок сестра. — Уже и пробежать нельзя разок! Все равно в это время здесь мало кто бывает.

— Проходи, — усмехнулся брат. — Что стоишь на пороге, как неродная? Я сегодня специально наплевал на все дела, чтобы побыть с семьей. Ты, Камил, можешь тоже зайти, пока числишься в моих сыновьях. Лани, ты почему отказалась заниматься с Алексом? Что молчишь? У меня сейчас нет второй Инны, а я сам не могу ему уделить столько времени, сколько нужно. Я и с вами обещал позаниматься, а пока не получается. Значит, я для тебя стараюсь сделать все, что в моих силах, а ты мне помогать отказываешься?

— Почему тебе?

— Потому что, если этого не сделаешь ты, придется делать мне в ущерб другим делам или собственному здоровью!

— Ладно, займусь я с этой мелюзгой. Но только если они будут заниматься по–настоящему!

— Серг, вы мне можете ответить на один вопрос? — спросил Камил.

— Ты сначала задай вопрос, а потом я уже буду смотреть, отвечать на него или нет.

— У моего отца целое королевство, а у вас только герцогство, но у него довольно много времени на отдых и семью, а вы вечно заняты делами. Почему?

— Интересный вопрос, — усмехнулся Сергей. — Во–первых, я не обычный герцог. У меня не одна провинция, а четыре, а это половина такого королевства, как ваше. Во–вторых, твоему отцу досталось государство, которое не воевало уже пару сотен лет, и его аппарат управления, созданный и отлаженный всеми его предками. Мне же досталась разоренная войной провинция и земли, в которых я должен выстраивать свою власть. И наконец, в–третьих, я должен готовить огромную по здешним меркам армию и многое другое, чтобы противостоять вторжению войск империи, до начала которого остались считанные месяцы. У твоего отца практически нет постоянной армии, вся она состоит из дружин его вассалов. Это очень удобно для короля, которому этой армией не нужно заниматься, только может обернутся большой кровью при столкновении с теми, кто занимается этим изо дня в день. Ваши предки бежали сюда от тех, кто кнутом сгонял народы для того, чтобы со временем создать империю. За всю историю после исхода у вас было на удивление мало войн. Я даже удивлен тем, что вы вообще не разучились воевать. За четыреста лет вы воевали всего пять раз! Правда, и пришло вас на эти земли очень немного. Пока вы выросли численно и заселили все земли, немало воды утекло. Я ответил на твой вопрос?

— А почему вы не хотите стать королем? Ведь вы могли! Лани говорила…

— А что хорошего в том, чтобы быть королем? Я понимаю, что рано или поздно ты им станешь по праву рождения. Но если бы этого не было, ты и тогда бы стремился забраться на самый верх?

— Я не знаю… — растерялся принц. — Я никогда об этом не думал.

— Чем выше положение человека, тем у него больше ответственность и меньше прав. Конечно, если это настоящий человек, а не дерьмо, которое тешет властью свое честолюбие, плюя при этом на всех тех, кто по положению ниже его.

— Как это меньше прав? — не понял Камил.

— Он себе не принадлежит, — пояснил Сергей. — Возьми меня. Я хотел бы гораздо больше времени проводить в семье, просто отдыхать или заниматься любимым делом, но я лишен возможности поступать так, как я хочу. И в чем тогда здесь счастье? Конечно, мне не всегда придется так работать. Если отобьемся, через два–три года должно быть гораздо легче. Но все равно я никогда не буду принадлежать только самому себе или своей семье. Все те, кем я управляю, имеют право на мое внимание и заботу. И очень плохо, когда правители об этом забывают. Идите к себе. Сейчас примчится молодежь, и я хочу уделить им внимание. Позже, перед ужином еще соберемся все вместе, а после него, если хотите, можно взять гитары…

— Ура! — закричала Лани. — Я тебя люблю! Побежали, Камил!

Анджи Бенитар всю свою жизнь страдал от зависти. Поводов для нее было много. Почти у всех герцогов было гораздо больше земли, а у Ингара, провинция которого по величине не сильно превосходила его собственную, были обширные степные пространства, позволявшие без больших трудов увеличивать размер пахотных земель. Даже Лантар, у которого всего было меньше, вызывал зависть тем, что умудрился последние двадцать лет бессменно занимать должность канцлера и играть в королевстве не последнюю роль. А уж когда он получил в управление и вторую провинцию… Но больше всех он завидовал неизвестно откуда вынырнувшему Аликсану. Когда он узнал, с чего тот начал, то пришел в бешенство. А сейчас у этого мальчишки было уже четыре провинции, огромная армия, красавица–жена и много всего остального, что вызывало жгучую зависть, переходившую в ненависть. Даже то, что Аликсан уже несколько раз мог сесть на королевский трон, но спокойно отдавал его другим, рождало неприязнь. В королевстве и среди дворян, и среди простого народа этот мальчишка пользовался все большей известностью и симпатией, а его — Анджи Бенитара — за пределами провинции даже не все знали! Найти выход этой ненависти он не мог, поэтому со временем она только крепла. Когда Аликсан сообщил всем, что ожидается война с империей, он поначалу, как и большинство герцогов, в это не поверил. Когда король в письме прислал доказательства правоты ненавистного герцога, он поначалу даже обрадовался. Почти все побережье, расположенное рядом с империей, было у Аликсана, поэтому ему и должно было достаться. О самой империи он знал мало. Читал что‑то в детстве, но за прошедшие три десятка лет почти все из прочитанного забылось. Да и зачем ему? У него и моря‑то не было, а купцы провинции в империю не ездили. Ну есть там за проливом что‑то, что о себе не напоминает сотни лет, ему‑то какое дело? На всякий случай он показал письмо своему советнику Андре Фелису, который по совместительству отвечал у Анджи за безопасность и финансы. Андре от написанного пришел в ужас.

— Это конец! — заявил он своему герцогу. — Они нас раздавят и не заметят. Разве что Аликсан немного побарахтается!

— Но у него огромная армия, — неуверенно возразил Анджи.

— Это для нас она огромная! — махнул рукой советник. — А по меркам империи это всего лишь шесть легионов! А если мы соберемся вместе, то будем только друг другу мешать! Толпа вооруженных людей против имперской армии…

Напуганный герцог вызвал к себе своего единственного генерала Ринкорна.

— Прочитайте письмо, Эскоб, и выскажите свое мнение! — приказал он генералу, удивленному и этим приглашением, и приказом.

За все время его службы герцог ни разу его не вызывал к себе и не интересовался мнением. Даже приказ выдвинуть армию к Дарку он передал через Фелиса.

— Нужно за оставшееся время увеличить армию и подчинить ее Аликсану, — сказал Эскоб, прочитав письмо Лазони. — Враг, скорее всего, начнет наступление в провинции Ингар и быстро ее захватит. А дальше, если собрать все силы, вполне реально их остановить. Наступать во многих местах можно только вдоль трактов, а там численное превосходство дает мало преимуществ. А осенью, когда прервется связь через залив, можно попробовать и наступать. Аликсан, несмотря на возраст, показал себя искусным и хитрым полководцем. Надеюсь, эту войну он проведет не хуже прошлой. Других выходов я просто не вижу. Договариваться с императором не о чем, тем более нам. Да и не будут они выполнять свои договоренности. Когда в нас отпадет нужда, они этими договорами подотрутся. А приход империи — это конец всему. Может быть, когда‑нибудь и здесь будут закон и порядок, и потомки тех, кому повезет, станут гражданами империи, но пока все потеряют свое имущество, кто‑то — жизнь и многие — свободу. И союз с Аликсаном нужно строить в расчете на много лет. Даже если мы разобьем одну армию, вряд ли они сразу уймутся. Империи по силам прислать еще одну, если только не зашевелятся их враги на том материке.

Когда Анджи пересказал аргументы генерала Фелису, тот задумался.

— Не лишено смысла, — наконец высказался советник. — Генерал военный: ему виднее. Лично я вообще ничего предложить не могу. Я знаю о ваших чувствах к Аликсану, но это не тот случай, чтобы давать им волю. Если он может спасти всех нас, значит, ему нужно в этом помочь. В свое время наши предки сбежали от империи сюда, а нам с вами бежать некуда.

— Недовольны тем, что пришлось вернуться? — спросил канцлер Фрей Лобер короля союза королевств Ольдара.

Они сидели вдвоем в одной из трех комнат, в которых король проводил дождливый сезон. Хотя было еще не холодно, король мерз, и эти комнаты обогревали, направляя горячий воздух кухонных печей по специальному дымоходу, проходящему вдоль их стен.

— С погодой не поспоришь, — проворчал король. — Да и с вами спорить… Ладно, рассказывай, что вы здесь наработали в мое отсутствие.

— Мы разговорили ту женщину из Сотхема, которую пригрел молодой граф Годер.

— Сама разговорилась или ее пришлось разговорить?

— Сама. Никакой необходимости в крайних мерах не было. Годер взял ее в жены, а для жены муж дороже всего на свете, включая родное королевство.

— Много рассказала?

— Достаточно много. Она сама с родителями жила на побережье, поэтому неплохо его знает. У Сотхема протяженное побережье с большим числом бухт, удобных для стоянки кораблей. Но крупный порт там всего один в городе Барин. На побережье есть еще пара небольших городов и десяток рыбацких деревень. Такая слабая заселенность из‑за островных пиратов, регулярно устраивающих набеги на небольшие поселения для захвата рабов, которых потом продают в империю. Для защиты от них сотхемцы хорошо укрепили порт Барина, а король еще держит небольшой флот. Сколько в нем кораблей она не точно знает. Примерно десяток бортов, причем имеется одна галера, остальные — парусники. Начиная от побережья, Сотхем и Сандор разъединяет обширная горная система, поэтому связь между королевствами здесь возможна только по морю. Больше года назад король Сотхема Мехал начал очередную войну с соседями. По ее словам, они единственные из четырех королевств, кто постоянно друг с другом воюет. Королевство Сандор больше Сотхема и по площади, и по численности населения, но, в отличие от Сотхема, власть короля в Сандоре чисто номинальная. Отсутствие сильной центральной власти помогло Мехалу добиться больших успехов. Этому способствовала и неожиданность нападения, из‑за чего герцог пострадавшей провинции не успел к нему подготовиться. Кроме того, король Сотхема собрал численно очень большую армию в шестьдесят тысяч мечей. Всю компанию ему испортил новый герцог Сандора. Откуда взялся этот Аликсан, она не знает. Знает только то, что он сначала сжег в лесах двадцать тысяч воинов Мехала, а потом очень успешно воевал. И лет ему совсем немного.

— Вот пусть этот молодой человек и применяет свои таланты против имперских легионов, — сказал король. — Нам же лучше. План войны уже составили?

— План простой, — ответил канцлер. Блокируем малыми кораблями флот Мехала, а большие подводим к Барину. Дожидаемся нужного направления ветра и входим в бухту. Потом обстреляем из метателей город, выждем, когда его можно будет безопасно занять, и очистим от тел. Город и порт сделаем своей базой. По мере надобности перебрасываем войска и полевые метатели и развиваем наступление вглубь королевства. Из‑за лесов там можно продвигаться только по большим дорогам, на которых нетрудно остановить целую армию. Но нам с нашим оружием…

— Понятно, — перебил его король. — Вы узнали, где располагаются все крупные города?

— Она не знает, — ответил канцлер. — Знает только названия столицы и еще нескольких городов, но сама ни в одном из них не была. Сейчас у графа гостят мои люди, которых она обучает языку. В Барине должны быть карты, да и пленных захватим. Вы говорили о том, что население нужно выдавливать в Сандор, но во многих случаях это будет сложно сделать. Лесом там далеко не уйдешь, а дороги нам будут нужны самим. Если пускать по ним население и ждать, пока они уйдут со всем своим барахлом, мы там и за год не управимся.

— В таких местах уничтожайте всех, кто вам не нужен в качестве рабов. Только сгоняйте в одно место, а потом сжигайте тела, иначе там все много лет будет вонять падалью. А нам кое‑что, возможно, придется использовать самим. А деревни очищайте от людей так, чтобы по возможности не пострадал скот. Там можно пока кого‑то оставить в живых для присмотра за животными. Часть забьете для нужд армии, а остальных можно загрузить на корабли, чтобы не шли домой порожняком. Как идут дела с постройкой дополнительных кораблей?

— Все выполнено примерно на две трети. Из‑за дождей работы пока приостановлены, но, как только позволит погода, все быстро закончим.

— Я не сомневался, что вы все отлично подготовите и без меня. Мы не знаем, когда начнет войну империя, поэтому должны быть готовы к середине весны. Начнем одновременно с ними.

 

Глава 15

Прошли последние ливни, небо постепенно очистилось от туч, и заметно похолодало. Постройку лагерей возле нового города уже закончили, а возле Паршина работы осталось на несколько дней, и Севорж уже готовил к маршу назначенные на переселение полки. Несколько дней назад пришел обоз с нефтью и серой, а вчера приехал один из преподавателей Университета вместе со своим студентом, которых сразу же направили в замок. Последнее время профессор взвалил все заботы о производстве снарядов на плечи Сола Бильдо, а сам занимался только нитроглицерином. Трех погибших каторжников похоронили на одном из деревенских кладбищ, но когда Сергей отправил еще одного, его вернули назад с запиской Дальнера. В ней профессор писал, что больше необходимости в каторжниках нет, потому что он вместе с деревенским кузнецом нашел безопасный способ производства нитроглицерина. Сергей отставил все дела и, взяв охрану, примчался в замок.

— Вот здесь мы и работаем! — показывал ему свою лабораторию Дальнер. — Честно говоря, без вашего кузнеца у меня ничего бы не получилось, хотя и стеклодува пришлось помучить. Зато теперь мы можем получать этой опасной жидкости столько, сколько позволяют исходные материалы. Смотрите, как все устроено. В этом тазу налита холодная вода, а в ней закреплен сам аппарат. Как видите, ничего особенно сложного в нем нет. Большая стеклянная колба с отверстием в верхней части и носиком для слива. Сбоку вплавлена стеклянная трубка, по которой глицерин стекает по стенке колбы в смесь серной и азотной кислот. При этом он не производит сотрясения смеси. Сверху на колбу надеваем эту крышку, в отверстии которой закреплена крыльчатка с выведенным наружу шкивом. Крышка надежно крепится к колбе, а на шкив надевается веревочная петля, выходящая из соседней комнаты через отверстия в этой железной дверце. В комнате есть ручка с таким же шкивом, на который натягивается петля. Человек крутит ручку, и вращение передается в эту комнату на крыльчатку. Она перемешивает состав, не касаясь стенок колбы. Это очень важное условие. Даже легкий удар деревянной лопаточкой по стенке колбы может вызвать взрыв. Глицерин вливается понемногу, поэтому смесь успевает охлаждаться. Есть еще тонкости в том, как переливать готовый продукт, но с этим мы уже разобрались. Нитроглицерин храним в небольших бутылочках, переложенных сеном. Вы нам рассказали о динамите, и на днях будем пробовать разные пористые вещества, подбирая, что лучше подойдет.

— Здорово, — искренне восхитился Сергей. — Какие вы со Свеном молодцы! А стрелять снарядами с нитроглицерином не пробовали?

— Пробовали, милорд. Ничего не получается. Это вещество в жидком виде слишком неустойчиво к сотрясениям. Хоть толкатель плотно прилегал к снаряду, тот все равно взорвался при спуске тетивы баллисты. Хорошо, что мы предусмотрели такой исход, и скобу спускал солдат, лежавший на земле в десяти шагах от машины. Нитроглицерина было мало, а вместо огненной смеси была вода, и то его контузило, а в баллисте пришлось менять канал для снарядов и тетиву. Может быть, динамит не будет взрываться от толчка. Как сделаем, сразу же проведем проверку. У нас очень надежная схема, но жаль, что много кислоты не успевает прореагировать и пропадает зря. С пироксилином пока еще не пробовали, просто не успели.

Сергей осмотрел полсотни готовых баллист и дал команду вывозить их в лагеря, после чего вернулся в Ордаг. Здесь его ждал сюрприз в виде письма герцога Лантара. Аленар сообщал, что через пару дней прибудет вместе с доверенным человеком короля.

— Наверное, хочет посмотреть, что мы наварили из его навоза, — сказал Сергей жене, рассказывая о письме. — Пусть едет, я от него результатов скрывать не стану. Союзников нужно приободрить, чтобы не впали в уныние. Нам одного Ингара за глаза хватит.

— А если попросят поделиться? — спросила Альда.

— Ни баллист, ни снарядов у меня никто не получит. Будут специальные войска, которые все это применят лучше других. Вот гранаты дам, да и то не им, а в два полка генерала Дельнера.

Аленар приехал, как и в прошлый раз, вместе с графом Родли.

— Рад вас видеть, Серг! — приветствовал Сергея Лантар.

— Приветствую, милорд! — поклонился Родли.

— Здравствуйте, господа! — поздоровался Сергей. — Вы позавтракали? Ну и прекрасно, тогда пойдемте поговорим о цели вашего визита. Прошу пройти в мой кабинет.

В кабинете он не пошел за свой стол, а сел в одно из кресел и пригласил гостей садиться рядом.

— Говорите вы, — сказал он Аленару. — А потом я вам кое‑что расскажу.

— Осталось максимум полгода, так? — сказал Лантар и, получив утвердительный кивок Сергея, продолжил: — Хотелось бы узнать, какими силами вы располагаете, и получилось ли что‑нибудь из тех сюрпризов, о которых вы мне говорили.

— Ну что же, у меня от вас секретов нет, — сказал им Сергей. — Сейчас у меня тридцать пять тысяч пехоты, пять тысяч кавалерии и формируется артиллерийский полк. В нем будет тысяча человек и восемьдесят перевозимых баллист, стреляющих огненными снарядами. Пока из них готовы пятьдесят машин, но к весне все восемьдесят будут в войсках. Больше я не буду набирать ни одного солдата, поскольку просто не смогу их содержать. В этом году у меня были большие расходы на строительство и на восстановление разоренных областей Парнады, и если бы не продажа империи одного молодого человека, мне бы пришлось брать деньги в долг.

— И много вам за него дали? — с интересом спросил граф.

— Порядочно дали, Эмил, — ответил Сергей. — Сто тысяч динариев.

— Самому, что ли, кого‑нибудь поймать, — с завистью сказал Родли.

— Попробуйте! — рассмеялся Сергей. — Давайте продолжим. Сейчас я вывожу из лагерей Ордага пятнадцать тысяч солдат, которые направляются в такие же лагеря, построенные возле города Паршина. На их место скоро придут войска из Барни и Дюже, да и вам, Аленар, пора бы присылать своих. Мои люди, конечно, помогли генералу Морну, но дальнейшая шлифовка вашей армии не повредит.

— Пришлю, — пообещал Лантар. — Не всех сразу, а в два приема. Время пока еще есть. Ив и Аглая не поменяли свои планы? Дают по–прежнему по пять тысяч бойцов?

— Да, с этим ничего не поменялось, — ответил Сергей. — Но я думаю, что как только начнутся бои, они подойдут сами с остальными силами. Ив с Аглаей умные люди, и прекрасно понимают, чем им грозит наше поражение.

— Хорошо, если так, — вздохнул Аленар. — А как насчет сюрпризов?

— Вы на сколько дней приехали? — спросил Сергей. — Если только на один день, то вам придется удовлетвориться моим ответом, что такие сюрпризы уже есть. А если на большее время, то завтра с утра поедем в одно место, где вы все сможете увидеть своими глазами. Только поездка туда и обратно займет весь день, и вы так измучаетесь, что потом еще придется отдыхать перед дорогой.

— Ради того чтобы посмотреть на то, что можно изготовить из вареного навоза, я готов задержаться, — улыбнулся Аленар. — Вы как, граф?

— Задержка на день–другой для меня роли не играет, — отозвался Родли. — Мне самому будет интересно посмотреть, да и король интересуется.

— Тогда я вам сейчас еще кое‑что расскажу, — сказал Сергей. — Только об этом нужно молчать. Предупредите об этом и короля, Эмил, иначе подведем того, кто нам помог, и только ухудшим ситуацию. Не так давно я получил письмо…

Сергей подробно рассказал о письме генерала.

— Я рассказал вам о письме для того, чтобы вы обо всем знали и не слишком рассчитывали на Ингара. Если у вас при его дворе есть надежные люди, пусть попробуют выяснить, кого герцог наметит для отправки в империю. Тогда моим людям будет гораздо легче их перехватить. И попробуйте узнать намерения Бенитара. А то мы с вами планируем одно, а может выйти совсем другое.

— Мерзавец! — сказал Аленар. — Он еще, конечно, может передумать, но это вряд ли. Трус, да и Лас Эстер имеет на него большое влияние.

— Ну это рассказал вам я, — сказал им Сергей. — А с чем приехали вы? Только посмотреть и послушать, или еще мне что‑то сказать?

— Как, по–вашему, будет развиваться война? — спросил Аленар.

— Скорее всего, империя высадит довольно большой десант, — ответил Сергей. — Потом этот десант с суши захватит один из двух портовых городов или оба сразу. После этого все подкрепления пойдут уже через порты. Сформировав армию не меньше десяти легионов, враги развернут наступление вдоль береговой черты с целью выйти в степные районы провинции Ингар. Ну а дальше двигаются к столице Эрика, захватывая по пути все встречные города. Сделать им это будет нетрудно.

— Мы пришли к таким же выводам, — кивнул Аленар. — Ваши действия?

— Я не знаю провинции, поэтому мне сейчас трудно судить, но я бы встретил их где‑нибудь на полпути на удобных позициях, чтобы им меня было трудно обойти. Раз там мало лесов, можно прикрыть фланг рекой или оврагом. Это надо смотреть и готовить заранее. Укрепить позицию, а потом заманить на нее их армию. Мимо они все равно не пройдут. Дадим крупное сражение, а там будет видно. Сейчас просто трудно прогнозировать результаты. В любом случае мы сильно сократим их численность, а остановим или нет, я сейчас сказать не берусь. Если не остановим, будем отступать до лесов. А там станем, и никуда они дальше не пройдут. Осенью связь с империей прервется, а мы постараемся из тех мест, где они будут кормиться, увести всех людей и вывести или сжечь продовольствие и угнать скот. Вот тогда я посмотрю, как они повоюют на пустой живот. Если завести им в тыл кавалерию, и с ее помощью убирать или уничтожать все запасы пищи в направлении возможного отступления к морю, можно победить без всяких генеральных сражений. Знаете, сколько продовольствия нужно для пятидесяти тысяч солдат? А не поев, человек уже на третий день начинает слабеть.

— Наверное, они не дураки и должны это сами понимать, — неуверенно сказал Лантар.

— Если подстрахуются, будут устанавливать резервные запасы продовольствия и отряды для их охраны, — согласился Сергей. — А нашей задачей будет все это ликвидировать. Но вполне могут этим не озаботиться. Самоуверенность, подкрепленная силой, и еще пренебрежение к дикарям, у которых даже нет сильной королевской власти. Скажете нет? Они ведь всю свою историю воюют вблизи своей территории и ни в чем не испытывают недостатка.

— Интересный подход к войне, — заметил граф. — Побеждать врага не в сражении, а через желудок.

— Мне все равно что их сломит, — сказал Сергей. — Наши мечи, мои сюрпризы или голод. И голод — более желательный вариант, при котором у нас с вами будет меньше потерь.

— А если они все‑таки будут наступать по тракту? — спросил граф.

— Я предусмотрел и этот вариант, — ответил Сергей. — В удобном месте сделаю хорошие укрепления, оставлю пяток баллист и тысячу бойцов. И пусть после этого наступают, сколько хотят.

— Любым лесом можно пройти, — заметил граф.

— Во–первых, не любым. Там есть места, где человек может пробираться с большим трудом. Во–вторых, легко устроить засеки. Да и арбалетчиков у меня там будет достаточно. Сам тракт при наличии хороших укреплений и моих сюрпризов вполне могут оборонять пять сотен хороших воинов, а остальные перебьют тех, кому посчастливится выйти из леса. В крайнем случае пошлют гонцов в Ордаг. Я столицу в любом случае без защиты не оставлю. Отсюда выйдет отряд, который поставит еще одно укрепление. А пока будут его штурмовать, подоспею я с армией.

— Я к чему завел этот разговор, — сказал Аленар. — Вашу армию нужно будет перебрасывать ближе к месту будущих боев. И не тогда, когда они начнутся, а заранее. Раз Ингар отпадает, мы для вас построим что‑то вроде ваших лагерей или в провинции Рошти, или у Бенитара. Не все же вам одному тратиться. Тогда с началом весны туда надо будет по частям перебрасывать ваши полки. К концу весны мы закончим строительство, и все ваша армия будет на месте.

— Я только «за». Хочу добавить, что кого‑нибудь из моих полковников надо будет вывести под хорошей охраной в провинцию Ингара, естественно, не ставя об этом в известность герцога. Надо хорошо изучить ту местность, где придется воевать. Если все, пойдемте в мои апартаменты. Там у меня для вас тоже есть маленький сюрприз.

Из‑за приезда гостей Сергей отменил сегодня занятия для старших, поэтому их, помимо Альды, встретили и Камил с Лани.

— Познакомьтесь с этим юношей, господа! — сказал Сергей герцогу с графом. — Это принц Камил Барни. Это и есть тот сюрприз, о котором я вам говорил. Моих близких вам представлять не нужно.

— Рад приветствовать наследника Барни! — сказал Аленар. — В каком качестве вы здесь присутствуете?

— Я на отдан на воспитание герцогу Аликсану правах сына, — ответил принц, поразив обоих гостей.

Время до обеда провели вместе. Герцог Лантар вспомнил, что кто‑то ему говорил о новых музыкальных инструментах у герцогини Аликсан. Принесли гитару, на которой сначала сыграла Лани, спев «Голубку» на русском языке, а потом ее взял Сергей и исполнил «Надежду».

— Это ваш родной язык? — спросил граф Сергея. — Звучит очень красиво и необычно. И музыка замечательная, особенно на этом инструменте. Вы не могли бы сказать о чем эти песни?

— Первая, которую пела сестра, говорит о любви девушки к капитану корабля, — сказал Сергей. — Я пробовал переводить текст, но, к сожалению, в переводе пропадает все очарование песни. А вторая… Здесь сложно рассказать в двух словах. Здесь и любовь, и трудная судьба, и надежда, которая путеводной звездой светит людям.

— Я вам завидую, Серг! — сказал Аленар. — У вас трудная, но очень необычная судьба…

— Ну да! — улыбнулся Сергей. — Конечно вам должно быть завидно! Что у вас за судьба? Подумаешь, обыкновенный сандорский герцог. Полов в трактире не мыли, сразу стали канцлером. Скучно…

— Вы язва, Серг! — переждав общий смех, сказал Аленар. — А я ведь сказал то, что думал. Вам сколько лет‑то? Вот именно, что восемнадцать. Если королевство уцелеет, и вы останетесь живы, у вас впереди будет длинная жизнь. Сколько всего вы сможете сделать! Мне уже жаль, что я почти ничего из этого не увижу!

Вскоре отправились обедать, после чего гости пожелали познакомиться со столицей, новым городом и воинскими лагерями. Быстро вызвали из магистрата чиновника с хорошо подвешенным языком, знающего город и все, что вокруг него понастроено, с которым они и уехали, оставив хозяина заниматься делами. После ужина Сергей предупредил, что завтра и завтрак, и выезд будут очень рано, поэтому и с отдыхом тянуть не стоит.

Когда завтракали, за окнами еще было темно, а выехали с первыми лучами солнца. Карету, в которой ехал Сергей с гостями, тянула шестерка лошадей, а всадники охраны взяли с собой заводных лошадей, поэтому к обеду уже прибыли в замок.

— Большой замок для баронов! — высказался граф, очутившись во дворе замка Буше. — Мой и то меньше. А понастроено…

— Да, — согласился Сергей. — Здесь много помещений, но и людей работает много. И не все мастерские можно ставить в замке, некоторые приходится выносить во двор. А что большой, так ведь его заложили больше трехсот лет назад. Рабов тогда было много, да и строили его не на доходы от деревень, а на военную добычу. Меня он сильно выручил. А это нас встречает здешний начальник. Господа, представляю вам профессора Дальнера. Профессор, это герцог Лантар и представитель короля граф Родли. Вам вчера должны были передать мою записку.

— Да, я все приготовил. Господа, слуги доставят ваши вещи в комнаты. Чем будем заниматься в первую очередь? Обедом или демонстрацией?

— Мы бы лучше сначала посмотрели, — сказал Лантар. — Поесть можно и позже. Меня с дороги все еще подташнивает.

— Тогда пойдемте на полигон, — пригласил профессор, и первым пошел к воротам. — Здесь все рядом, и нет большой грязи, поэтому проще идти пешком.

Первым делом прошли на площадку, где под высоким навесом стояли две готовые к выстрелу баллисты.

— Они заряжены разными снарядами, — сказал профессор. — В одной — простой зажигательный, во второй — со специальной начинкой. Стрелять будем по береговой отмели. Раньше целью была насыпанная куча камней, теперь там врыли в песок столбы, которые нам будут изображать вражеских солдат. Чтобы лучше представить себе силу оружия, предлагаю подойти к отмели и стать в стороне на расстоянии сотни шагов. Для нас это безопасно, а видно будет прекрасно.

Они подошли к отмели, где в песок были вкопаны два десятка столбов в рост человека, и после ее осмотра отошли на указанное профессором место.

— Сначала стреляем зажигательным, — пояснил Дальнер и махнул рукой.

Было видно, как подпрыгнула одна из баллист, выбросив в сторону реки свой снаряд. С такого малого расстояния проследить за его полетом не получилось. Просто что‑то мелькнуло и вся отмель разом вспыхнула ярким коптящим пламенем.

— Это пламя нельзя сбить водой, — пояснил профессор. — Удачный выстрел накрывает с полсотни человек. Теперь другой снаряд!

Он опять махнул рукой, и все повторилось, только на этот раз на отмели что‑то грохнуло и во все стороны полетела щепа и клочья огня. Горящая жидкость при взрыве разлетелась далеко за предела отмели, продолжая гореть на мокрой земле.

— Вообще‑то, на большей дистанции взрыв должен быть гораздо сильнее, — сказал профессор. — Сейчас прореагировала примерно десятая часть смеси. На нормальной для этих баллист дальности стрельбы взрыв должен быть в два раза сильнее. Мы можем подойти ближе и осмотреть мишени.

Близко подойти не получилось: вокруг отмели повсюду горели остатки горючей жидкости, распространяя сильную серную вонь, перехватывающую дыхание. Столбы на отмели тоже горели, и часть из них была повалена взрывом.

— Действительно, сюрприз! — сказал Аленар и закашлялся от дыма.

— Пойдемте отсюда, — взял его за руку Сергей. — Этот дым здоровья не прибавит.

— Сколько таких снарядов можно сделать? — спросил граф, когда отошли подальше от дыма.

— Я планирую тысячи четыре, — ответил Сергей. — По полсотни на каждую баллисту. Материалов вроде должно хватить, времени — тоже.

— Одним этим можно выкосить легионы! — восхищенно сказал Лантар.

— Не нужно преувеличивать его силу, — возразил Сергей. — Пока об этих орудиях никто не знает, они могут обеспечить преимущество и нанести легионам большой урон. Но потом потери от них неизбежно снизятся. Снаряды очень эффективны при обстреле плотного строя. Если атаковать врассыпную, да еще бегом, а восстановить строй за сотню шагов до противника, потери от обстрела уменьшатся в несколько раз. Но помимо снарядов для баллист, у нас будут снаряды меньших размеров, которые бросаются руками в наступающего противника. Взрываться они не будут, будут только сжигать. Я не делаю ставку только на артиллерию, хотя она может здорово помочь. Как и в прошлой войне будем применять тактику использования большого числа стрелков на защищенных позициях, дротики и еще кое–какие хитрости.

— Я доволен, — сказал граф. — Думаю, будет доволен и король. Как и договаривались, как только я отчитаюсь о поездке, сразу же будем выбирать место для лагерей, а потом займемся их строительством и сбором провианта и фуража.

— Я прочитал твой отчет, — сказал Мехал. — Садись, мне в нем не все ясно.

— Мне самому не все ясно, что творится в Сандоре, — ответил шевалье Валер, усаживаясь в кресло. — Хоть я и провел в нем последние пять лет.

— Дикари, — кивнул король. — Хоть они нам и родичи, но в этом я согласен с жителями империи. Как можно столько жить без сильной власти?

— Похоже, период безвластия заканчивается, — сказал Валер. — Число герцогских родов стремительно сокращается. У Лазони сейчас реальная власть из‑за поддержки Аликсана и Лантара. Остаются только Ингар с Бенитаром, которые никогда ни на что особенно не влияли.

— Власть, основанная на чьей‑то поддержке, это не власть, — не согласился король. — Почему Аликсан не берет корону?

— Я этого сам не понимаю, как и многие другие. Похоже, он просто не хочет взваливать на себя королевские обязанности.

— Откуда только он такой взялся! — проворчал король. — И ведь не скажешь, что дурак или лодырь.

— Кажется, вы, ваше величество, этим недовольны, — заметил Валер. — Почему? Изменилась ваше отношение к Сандору?

— У нас здесь много чего изменилось, — ответил король. — Ты просто еще не знаешь. О грядущей войне с империей слышал?

— О ней сейчас многие говорят. Кое‑кто даже верит в ее возможность. Для чего это нужно Аликсану, я не понял. Похоже, все слухи идут от него.

— Это не слухи. Летом эта война начнется с Сандором, а если наши соседи не устоят, настанет наш черед. Хотя, возможно, нами еще раньше займется союз королевств. Ладно, давай вернемся к твоему отчету. Самый для меня неясный вопрос, чем Серг занят в замке Буше. Судя по всему, на него тратятся большие деньги, да и герцог там бывает довольно часто. В такое время это может означать только одно — там делают нечто, что может помочь в войне. Что это может быть?

— У меня есть кое–какие предположения, но выяснить точно не получилось. Там и армейская охрана, и люди Лишнея. Да и те, кто там работает, если покидают замок, языки не распускают.

— А почему твоих предположений нет в отчете?

— Отчет писался заранее, а по замку я кое‑что узнал в самые последние дни перед отъездом. Из замка в лагеря привезли два десятка баллист. Я их сам не видел, но мой человек говорил, что они относительно небольшие, но мощные. Все поставлены на колеса и снабжены сменными каналами на разный тип снарядов. У герцога в армии набраны войска, которые все называют артиллерийскими.

— Странное какое‑то слово, — заметил король.

— У Аликсана вообще много странных слов. Наверное, для неизвестных у нас понятий он берет слова своего родного языка. Так вот, в этих войсках у него примерно тысяча человек. Исходя из того, что с привезенными машинами возятся двести солдат, можно сделать заключение, что таких машин будет сотня.

— Сто метателей это, конечно, сила, — сказал король. — Но большого урона легионам они не нанесут. Даже если каждая успеет сделать десяток выстрелов, враг потеряет тысячу солдат, ну полторы. А потом их наличие в боевых порядках армии будет только мешать проведению маневров. Да и затратно сделать столько метателей, проще подготовить тысячу солдат. И непонятна секретность вокруг их изготовления. Аликсан не дурак и все это прекрасно понимает. Значит, секрет в чем‑то другом. Для такого количества баллист нужно изготовить много ядер или еще больше дротиков, если они будут стрелять их связками. Ты проверял?

— Конечно, ваше величество. Таких заказав герцог не делал. Скорее всего, здесь другое. Незадолго до моего отъезда в Ордаг пришел большой обоз с нефтью. Купцы привезли две сотни бочонков. И весь обоз ушел в замок Буше.

— Зажигательные снаряды?

— Скорее всего. Я узнал, что в замок переехала семья мастеров, которые занимались керамикой. Вряд ли снаряды будут начинять сырой нефтью, наверное, придумали что‑то другое. В замке, по слухам, работает профессор из Университета. Его видели строители, которые возводили дома и навесы в том месте, где солдаты под его командой варили навоз.

— Что за чушь? — удивился Мехал. — Для чего может быть нужно варить навоз?

— У герцога вообще какое‑то трепетное отношение к навозу. В отчетах написано о тошнильницах. Когда я о них узнал, поначалу даже не поверил и, чтобы убедиться, проехался неподалеку от одного из таких мест. Ближе двух сотен шагов подъезжать не стал, так как все огорожено и охраняется солдатами. Но и с такого расстояния воняет мерзопакостно. Как только там могут находиться солдаты! У меня даже мелькнула мысль, что герцог думает содержимым этих ям стрелять в неприятеля.

— Действительно, это было бы неприятно, — с улыбкой согласился король. — Так что там все‑таки с этой варкой?

— Я немного неправильно выразился. Солдаты брали старый навоз, засыпали в посудины с водой и все тщательно размешивали. Потом все это некоторое время настаивалось, а выпаривалась процеженная вода. Навозную жижу потом выбрасывали. Что они получали после выпаривания, я не знаю.

— Жаль, что мой отец разогнал наш Университет, — задумался Мехал. — Ладно, может быть, кто‑нибудь из профессоров еще жив.

— А что теперь делать мне?

— Немного отдохнешь в семье и поедешь обратно в Сандор. На этот раз будешь моим официальным посланником при дворе герцога Аликсана. Можешь взять с собой жену. Денег на покупку дома под представительство получишь достаточно.

— Я могу спросить, почему к герцогу, а не к королю?

— У Лазони тебе нечего делать, а право иметь договорные отношения с соседними королевствами закреплено за герцогами Сандора с момента основания королевства. Другое дело, что им никто не пользовался. Королевства Дюже и Барни граничили только с землями короля, а с нами границу имели Олиманты и Парнада. Но с ними мы больше разговаривали на языке оружия. Больших войн было мало, но пакостили мы друг другу постоянно.

— Моя основная задача?

— Ты должен быть в курсе всех важных событий в королевстве и сообщать о них мне. Сойдись ближе с герцогом и постарайся его убедить в том, что мы с ним больше не враги. Это так и есть. Мне ему нелегко простить сожженную армию и поражение в войне, а он всегда будет помнить о сожженных городах Парнады, но правители должны жить не прошлым, а будущим. Учитывая планы императора, война между нами была бы верхом глупости. Я теперь заинтересован в его усилении, да и он мне писал в своем письме то же самое.

— Мне будут нужны люди.

— Подбери себе сам толкового секретаря из молодых чиновников, а охрану и гонцов тебе дадут. Даю тебе на отдых пять дней, и начинай работать.

После ухода шевалье Валера к королю зашел дожидавшийся в приемной начальник службы Преданных барон Сэм Долин.

— Ты внимательно ознакомился с последним донесением Гэла? — спросил король.

— Да, интересное донесение, — сказал барон. — Похоже сенатор Лорий Дортел действительно работает на союз королевств. И птицы, улетающие из его окон на восток, это не просто причуда. Видимо, в союзе их как‑то научили передавать послания. Я уже своих умников этим озадачил.

— Мне нужно срочно связаться с Гэлом.

— Но, ваше величество, пролив…

— Это достаточно важно, поэтому можно рискнуть одним кораблем. Может быть, все его усилия и семь лет жизни в империи были потрачены ради того, что ему сейчас предстоит сделать.

— Что нужно передать?

— Пусть займется сенатором вплотную. Доказательств у нас достаточно. Мне все равно как, но он должен узнать, планирует ли союз войну, и если планирует, на какое время. Даже если сенатору только платят за помощь, не посвящая в свои планы, пусть попробует это узнать. Это хитрый и очень неглупый человек. Захочет жить — сделает. Пусть капитан правит к западному побережью империи. Патрульных кораблей в такое время не будет, а высадить гонца в одной из бухт можно и с лодки. Пошли кого‑нибудь из лучших: добраться от побережья до Алатана будет непросто. Скажи гонцу, чтобы передал Гэлу попутно выяснить все насчет птиц. И если почувствует опасность, пусть сразу же уходит. Все равно к лету всякое сообщение с империей будет прервано.

 

Глава 16

Наступила зима, но погода для этого времени стояла теплая. Если бы здесь был уличный термометр, вряд ли он показал бы меньше десяти градусов. Уже несколько дней лагеря под Ордагом покидали войска. Полк за полком строились на тракте и уходили в провинцию Бенитар, где для них общими усилиями короля и герцога Лантара было построено все необходимое. Герцог Бенитар взял на себя все затраты по содержанию общей армии на своей земле. А вчера пришла армия короля Ива Барни. Весь день прошел в хлопотах, связанных с ее размещением. Почти сразу же начались конфликты.

— Не знаю я никакого майора, и знать не хочу! — орал на всю глотку на коменданта лагерей красный от гнева командир полка. — Я граф в седьмом поколении, и мне эти нашивки ничего не говорят! Мне на его баронство плевать! Где его герб? Да хоть бы он и был, какое право он имеет мне указывать?

— Это право даровано ему герцогом земель, на которых вы находитесь, — спокойно говорил ему Леш Хавер. — Я, к вашему сведению, тоже только барон, но в моей власти выгнать вас отсюда вон, а при оказании сопротивления — повесить. Герцог Аликсан своим указом объявил о введении военного положения. Не знали? Значит, знаете теперь! Ах, вы не знаете, что такое военное положение! Боги, граф, какая, право, дикость! Когда объявляется военное положение, это значит, что мы находимся в состоянии войны, и малейшее неповиновение карается уже по законам военного времени. Вы не имеете отношения к нашей славной армии, иначе уже давно болтались бы на виселице, несмотря на свой графский герб. Но вы относитесь к союзной армии, которая вообще никогда не воевала и не знает, что такое война. Только поэтому с вами еще разговаривают. Ах, вы немедленно уходите вместе с полком! Сейчас я отдам одно распоряжение, и мы с вами едем к вашему полку и там все решим.

Оставив взбешенного графа, Леш поднялся в дом комендатуры и приказал поднять по тревоге свой батальон.

Когда они вернулись на плац, где толпой стояли солдаты брошенного графом полка, туда же бегом проследовали двести пятьдесят солдат с нашивками комендантского полка. Нашивка представляла собой круглый кусок ткани, на котором был изображен человеческий череп с двумя перекрещенными мечами. Быстро и четко проведя построение, они застыли напротив солдат Барни двумя ровными шеренгами с взятыми на изготовку арбалетами в руках.

— Солдаты и офицеры! — обратился к полку графа майор. — Ваш король договорился с нашим герцогом о военном союзе. Империя решила завоевать все четыре королевства, которые некогда образовал наш народ. Начнут они с нас, но если мы не удержимся, вам своей очереди долго ждать не придется. А жителям империи, которые всех живущих за проливом считают дикарями, наплевать простолюдин перед ними или граф. Все будут обобраны до нитки и превращены в рабов! Понимая это, ваш король вас сюда и прислал, чтобы мы из той толпы, которую я сейчас перед собой вижу, сделали настоящую и сильную армию. Но вот ваш командир этого не понимает и понимать не хочет. Попав сюда, он пытается отстаивать права, которых у него нет, и угрожает уйти сам и увести вас. Вы союзники, и я вас насильно удерживать не могу. Поэтому я ему и предложил убираться прочь и разбираться со своим королем самостоятельно. Я так понимаю, что он вас на рынке не покупал, а командовать вами ему поручил король Ив Барни для прохождения вами обучения и борьбы вместе с нами против общего врага. Власти вас отсюда уводить король ему не давал. Поэтому решайте сами, кто остается, а кто идет разбираться с королем. Только уйдя отсюда, вы уже вновь сюда не попадете, пришлют других. Ну а вы будете воевать неумехами в составе армии своего короля. Опыт войн показал, что потери в таком войске в три раза больше. А теперь решайте, и решайте быстро, потому что вас сегодня пришло много, и у меня и без вас довольно дел. Все, кто уходит с графом, быстро перешли направо. Сейчас собьетесь в колонну, и вас под конвоем выведут на тракт, остальных заселим в дома и казармы и поведем на помывку, а потом на обед.

— А с тракта куда? — спросил кто‑то из толпы.

— Как куда? — удивился майор. — Домой, конечно. Как пришли, так и уйдете.

— Без обеда?

— А с какой стати герцогу кормить дезертиров? — спросил майор. — Что зашумели? А как по–вашему называются те, кто бежит от боя, ища себе при этом разные оправдания?

— Я от боя никогда не бегал! — заревел граф.

— Да? — делано удивился майор. — Тогда назовите мне хоть один бой, в котором вы участвовали. Молчите? Вот молчите и дальше! Вы уже не полковник. Можете продолжать командовать, но только теми, кто перейдет на вашу сторону.

— Да я с вас сейчас шкуру спущу! — заорал граф. — Взять его!

Толпа солдат зашумела и задвигалась, но никто команды не выполнил, потому что бойцы комендантского батальона дружно вскинули к плечу арбалеты.

— Так кто‑то идет с графом? — повторно спросил майор. — Или мне его гнать на тракт одного?

Из толпы начали по одному выходить солдаты, которых вскоре собралось с полсотни человек. Все они, очевидно, были дружинниками графа.

— Берите коня и своих людей и проваливайте! — жестко сказал графу майор. — Нам здесь смутьяны не нужны. И попробуйте по пути домой устроить какое‑либо бесчинство! Мы вас и в Барни найдем и повесим!

Незадолго до прихода союзников Аликсан собрал у Севоржа всех оставшихся в лагерях офицеров и предупредил, как нужно действовать в случаях, подобных случаю с графом, поэтому Леш Хавер был спокоен. Действовал он четко по инструкции в рамках своих полномочий, а там пусть герцог сам разбирается с королем. Герцога он одобрял, прекрасно понимая, чем все закончится, пойди они на поводу у таких, как граф. Лучше сразу лишиться части солдат и офицеров, чем потом выпроваживать их всех.

Весть о том, что в одном из полков выгнали командира, в тот же день облетела все девять остальных полков. Реакция на это была самая разная, причем среди офицеров большинство было возмущено, поэтому утром следующего дня герцог скомандовал общее построение всех солдат и офицеров Барни на самом большом плацу. С построением провозились довольно долго, построив всех в двадцать шеренг. Сергей выехал на середину плаца и произнес речь, стараясь говорить как можно громче, чтобы слышали все.

— Для чего вы все здесь? — спросил он строй. — Неужели вы думаете, что вашему королю больше нечего делать, как только отрывать вас от семей и гнать в другое королевство? А мы здесь мечтаем с вами возиться и стараемся всячески унизить достоинство ваших командиров? Нам всем грозит опасность, страшнее которой не было с тех пор, как четыре столетия назад сюда пришли наши предки! Вы хотите всего лишиться и стать рабами? Я думаю, что таких здесь нет. Беда в том, что с вашими желаниями никто считаться не станет, и разговаривать с нами будут только на языке оружия! А вы на нем разговаривать не умеете! Многие из вас считают себя хорошими бойцами. Наверное, это так и есть. Только толпа бойцов это еще не армия. Небольшое организованное и обученное правильному бою войско истребит вас всех, не понеся при этом больших потерь. Чтобы уметь что‑то хорошо делать, этим нужно заниматься постоянно. Нам пришлось много воевать, и науку войны мы изучили, заплатив за это кровью. А ведь мы до того уже воевали! А вы две сотни лет не участвовали ни в одной войне. Я не говорю, что это плохо, это прекрасно! Но воевать вы не умеете, поэтому ваш король вас сюда и прислал. Умные люди всегда стараются учиться на ошибках других и перенимать чужой опыт. Это только дураки все синяки и шишки набивают себе самостоятельно! Беда еще в том, что вам и на собственном опыте никто учиться не даст. Для вас разгром в войне это не наука на будущее, а конец всей прежней жизни. Больше вас к оружию просто не допустят. Многие из вас возмутились, когда мы выгнали высокородного смутьяна, не желающего признавать наши порядки. Как вы думаете, будет нормально, если пришедшие учиться дети начнут указывать учителям, что и как нужно делать? С вами то же самое. При существующих у вас порядках мы из вас армию не сделаем. Поэтому говорю сразу, что все, кто не захочет подчиняться нашим правилам, должны уйти в Барни. Мы с вами плечом к плечу воевать не будем, потому что от вас будет больше вреда, чем пользы. Пусть вас останется немного, но мы сделаем из оставшихся настоящих солдат! Сегодня у вас никаких занятий не будет. Пусть каждый из вас решит, остается он или уйдет. Ушедшим поможем добраться до дома. Для умных я сказал достаточно, а что‑либо повторять для дураков не желаю. Можете разойтись!

Весь день лагеря, где стояла армия Барни, шумели и волновались. Люди ходили из лагеря в лагерь, спорили, иногда споры доходили до драк. К утру следующего дня выяснилось, что уйти решили примерно триста человек, треть из них — офицеры.

Вместе с армией в Ордаг приехал один из воспитателей принца, которому король приказал ознакомиться с тем, чем занят сын. Он побывал и на уроках, и на занятиях борьбой, и в том полку Пармана, где Камила обучали работе со всеми видами оружия.

— Я доволен увиденным, милорд, — сказал он Сергею. — Я давно говорил его величеству, что с принцем нужно обращаться строже, тогда из него выйдет толк. Постараюсь убедить короля, чтобы он оставил у вас сына до лета. Король спрашивал, не хотите ли вы объявить о помолвке?

— На мой взгляд, в такой спешке нет необходимости, — ответил Сергей. — Камил станет совершеннолетним только через два года. Если все будет нормально, на следующий год и объявим.

Утром того дня, когда у барнийцев начались учебные занятия, к Сергею приехал Джок.

— Выяснили личность посланника Мехала, — сказал он герцогу, садясь в кресло в гостиной, в которой кроме них находилась Альда. — Он несколько лет прожил в разных провинциях королевства и был известен как шевалье Абиль. Имя Март Валер, которым он вам представился, по–видимому, настоящее. Мне кажется, Мехал прислал достаточно опытного и знающего королевство человека в расчете на длительное сотрудничество. Этот демонстративный приезд с женой… Они очень основательно устраиваются в Ордаге. Купили большой особняк с парком и парой флигелей, привезли свой персонал. За всю историю ни у кого из герцогов или королей с Сотхемом таких отношений не было. Надо бы и нам к ним кого‑нибудь отправить. Ведь ясно, чем у нас занимался этот Валер. И сейчас все будет докладывать Мехалу, но уже на законном основании. Почему бы и нам не использовать такой ход?

— Подберите подходящих людей, Джок, — сказал Сергей. — Деньги мы на это дело найдем. А до их отправки надо будет побеседовать на эту тему с посланником. Наверняка Мехал ему давал инструкцию на этот случай. Этот шевалье очень настойчиво ищет более тесных отношений. Мне он нравится, но это и понятно: другого Мехал не прислал бы. Пока будем держать его на расстоянии, а дальше будет видно.

— На днях должны подойти войска Дюже, — сказал Джок. — Я ожидаю, что в городе при увольнениях возможны драки и иные бесчинства. Наверное, нужно будет патрулировать Ордаг не только страже, но и нашим воякам, особенно районы, где много кабаков и веселых домов.

— У Аглаи в основном наемное войско, — сказал Сергей. — Обучать их будет легче барнийцев, но на отдыхе они не очень склонны себя в чем‑то ограничивать. Вы правы, нужно пускать военные патрули.

— Не вздыхайте, милорд, — улыбнулся Джок. — Повесим несколько смутьянов, остальные станут относиться к нашим порядкам с гораздо большим уважением. Причем за бесчинства можем хоть всех союзников перевешать и будем в своем праве. И они это прекрасно знают.

— Какие вы все кровожадные! — вздохнула Альда. — Вам бы все головы рубить, да вешать. Мужчины все одинаковы: выпил лишнего, и сразу зачесались кулаки. Я понимаю, что, если совершил преступление, нужно карать, а за драки и бесчинства я бы арестовывала и заставляла отработать на одной из тех работ, на какую нормальных людей и деньгами трудно заманить. И об этом нужно предупреждать сразу, чтобы все знали заранее, а не после того как влипнут.

— А что, хорошая мысль! — одобрил Джок.

— Вытрезвитель, — хмыкнул Сергей. — У меня на родине эту мысль давно реализовали. Причем патрули брали даже не за бесчинство, а просто за то, что нажрался как свинья. Давали проспаться, а потом под охраной выводили мести улицы или на другую работу. И делала это стража. У нас такое тоже можно устроить. Представляете, каково воину мести улицу или убирать с нее навоз? А все прохожие прекрасно знают, за что ему такая честь. Один раз попадутся, второй раз и пить будут меньше, и вести себя — осмотрительней.

— И охота вам, Лорий возиться с этими птицами! — сказал сенатору Лорийю Дортелу его приятель Селий Квинт. — Еще клевали бы крупу, а то попробуй им наловить бабочек или стрекоз! И никакой красоты я в них не вижу.

— Зато летают быстро! — отозвался сенатор.

— Это да, — согласился Селий. — И долго они летят до союза королевств?

Некоторое время длилось молчание, потом сенатор деланно засмеялся.

— Почему вам, мой друг, пришла в голову такая нелепая мысль?

— Не такая уж она нелепая, особенно если к ней приложить все то, что я по вам собрал, — со смешком ответил Селий. — Только не надо хвататься за кинжал или звать того мордоворота, который ловит для ваших стрижей бабочек и в свободное от этой работы время сворачивает шеи тем, на кого вы укажете пальцем. Я, мой друг, прежде чем к вам прийти, кое о чем позаботился. Если вам удастся свернуть мне шею, что, поверьте, очень непросто сделать, то завтра о ваших заработках у короля Мароха узнают столичные ищейки. Я один раз как‑то видел, как они работают в таком случае. Если бы мне дали выбрать, от кого принять смерть, я бы выбрал вашего слугу. Уж он бы мне не стал засовывать в задницу шипастый шар или резать по частям…

— Что ты от меня хочешь? — перебил его Лорий.

— Почти ничего. Так, узнаешь для меня кое‑что, да еще о птичках расскажешь. Обещаю, что в этом случае о твоих шалостях от меня никто не узнает. И шантажировать тебя в дальнейшем я не стану.

— Что нужно узнать?

— Нападет ли союз королевств этим летом на королевство Сотхем. Если получится узнать, когда это случится, будет совсем хорошо.

— У меня не те отношения, чтобы задавать уточняющие вопросы. Попробую выяснить насчет нападения, но и здесь ничего не обещаю. А о птицах расскажу, нет в них ничего особенного. Просто вывели рядом с людьми несколько поколений стрижей, подкармливая и приучая к рукам. И птиц брали только тех, которые возвращались в гнездо. Стоит мне такую выпустить с запиской на лапке, как она летит туда, откуда ее забрали. Основная сложность — написать очень мелкий текст.

— Когда мне прийти за ответом?

— Сегодня напишу письмо и выпущу птицу. Дня через два–три она доставит письмо в столицу Роделии. А ответ привезет курьер, который возит почту их посланника. Он же возвращает птиц. Когда это случится, я не знаю. Обычно проходит шесть–семь дней, так что приходи через декаду. Если повезет, ответ будет. Попробую, если получится, поговорить и с самим посланником.

После разговора с сенатором Селий Квинт немедленно покинул его дом и на поджидавшей его карете отбыл в свой особняк.

— Распряги лошадей, — сказал он кучеру, когда приехали, и карета остановилась у подъезда. — Я сегодня больше никуда не поеду.

Его особняк располагался на окраине столицы и был довольно большим одноэтажным зданием с почти символическим парком. Зайдя внутрь, он постучал в одну из комнат условным стуком. Дверь открыл невысокий, но на вид очень сильный мужчина лет тридцати.

— Ну как? — спросил он, пропуская хозяина дома в комнату.

— Все, как я и полагал. Изобразил недоумение, но потом сразу же принял предложение. Он меня достаточно хорошо знает, поэтому уверен, что я сдержу слово. Если ответ будет курьером, придется ждать декаду, а если он что‑нибудь узнает у посланника, пришлет слугу. В любом случае придется ждать, а тебе сидеть в этих комнатах.

— Как думаешь передавать ответ?

— Я уйду вместе с тобой.

— Что, надоело изображать патриция?

— И это тоже, но причина в другом. Как только начнется навигация в заливе, все отходящие корабли будут досматриваться, и уехать будет трудно. Да и не будет по первому времени судов в Сотхем. Это только когда привезут купцов, а я думаю, их этим летом не будет, разве что пригонят корабль специально из‑за меня. А нанять небольшой корабль не получится из‑за патрулей. Поэтому сделаем так. Я соберу самое ценное, и моей каретой едем в одно место на побережье. Там у меня есть знакомый капитан, прикормленный на всякий случай. Корабль у него совсем маленький, и основное занятие — это лов тунца. Наймем его и пересечем пролив.

— В такое время? И он согласится?

— Заплачу столько, чтобы согласился. На самом деле и зимой в проливе можно плавать, если соблюдать осторожность, и у тебя есть компас. Опасно, конечно, и при переходе почти наверняка попадешь в шторм. Но все шторма в это время гонят корабли на восток, поэтому достигнуть другого берега можно раньше, чем унесет в океан. Можно перевернуться или разбить корабль о вершины гор, если занесет в те места, где они есть, но нам придется рискнуть.

Ждать пришлось три дня. Ехать к сенатору не пришлось: он прислал записку.

— Немедленно собираемся и уезжаем! — сказал Селий своему постояльцу. — Сенатор прислал записку.

— Он рискнул доверить такое бумаге? — удивился тот.

— Написано не его рукой и так, что посторонний ничего не поймет. Если вкратце, он поставил посланника в известность, что в начале лета хочет съездить по своим делам в Сотхем, а посланник запретил ему это, сказав, что это будет поездка в один конец.

— Какие могут быть дела у сенатора империи за проливом? Он что, ничего поумней не мог придумать?

— Многие из них размещают свои деньги у купцов. Наверное, и он это как‑то связал с купцами. Ты лучше меньше болтай, а собирайся. Потом помоги слуге вынести и уложить вещи в карету.

— Все‑таки берешь его с собой?

— Беру. Я к нему привык за эти годы, да и он не против. А ты что, хочешь вместо него сидеть всю дорогу на козлах?

— Прекрасное место! — довольно сказал полковник Борес. — Изгиб реки хорошо прикроет левый фланг.

— Они вас могут обойти по правому, — возразил ему шевалье Ларди, посланный герцогом Лантаром начальником кавалерийского отряда, сопровождавшего Бореса в поездке по землям провинции Ингар.

— Растянем фронт и поставим там больше баллист. Пусть попробуют обойти, умоются кровью.

— А если они попытаются форсировать реку? Она здесь не слишком широкая.

— Зато глубина порядочная, значит, придется плыть. Лодок нет, бревен для плотов — тоже. Левый берег возвышается над правым. Поставьте на нем пару сотен лучников, и они переправляющихся будут бить на выбор. Я буду сильно удивлен, если хоть кто‑то из них выйдет из воды.

— Я где‑то читал, что наши предки переправлялись через реки на надувных кожаных мешках. Что, если и у них будет что‑нибудь подобное?

— Вряд ли, — подумав, сказал Борес. — В империи для этого построены мосты, а в степи, где они воевали, судя по книгам, больших рек нет. А если даже и будут такие мешки, что их стоит пробить стрелой? На легионере навешано столько железа, что он камнем пойдет на дно. Нет, место хорошее. По крайней мере, лучшего мы с вами пока не видели. Если ничего больше не найдем, сюда нужно будет завезти бревна и колья для укреплений. Только как это делать, если с началом боевых действий здесь повсюду будут шастать солдаты Ингара?

— Об этом пусть болит голова у короля, — сказал Боресу шевалье. — Скажу вам по секрету, что с Ингаром до начала войны так или иначе разберутся. Оставлять все как есть, никто не станет. Давайте проедем ближе к побережью и осмотрим местность там, а потом вернемся и тщательно изучим места, которыми будем отступать, чтобы потом не было неприятных сюрпризов.

— Держи эти книги, — Сергей положил на столике перед женой две книги.

— Что это? — спросила Альда, оторвавшись от чтения любовной истории, которую ей подсунула Лани.

— Та, которая потолще, — это свод законов королевства, а меньшая — это законы провинции Олимант, придуманные ее герцогами. Поскольку я ничего пока не отменял, они здесь еще действуют.

— И для чего мне все это? Чтобы легче было засыпать?

— Кто‑то меня просил найти ей дело, — улыбнулся муж. — Я и нашел. Герцоги, как ты знаешь, являются верховными судьями в своих провинциях. Теперь таким судьей в четырех наших провинциях будешь ты. Мне этим заниматься некогда, поэтому я суд сбросил на Джока, а у него на это тоже времени не хватает. А когда таким безусловно важным делом занимаются время от времени или не занимаются вовсе, сама можешь представить, к чему это может привести. Я вижу для тебя две основные работы. Пока изучай эти книги, а позже тебе доставят книги законов, которые насочиняли Сандоры, Парнада и Дорейны. Нужно будет посмотреть, что действительно нужно и полезно, а что уже устарело, или с самого начала было глупостью. Законов должно быть немного, но ясных и не допускающих двойного толкования. Попробуй составить такой свод, а потом мы с тобой посидим над ним вдвоем. Кроме того, чтобы ты не свихнулась от чтения и зубрежки, съезди в магистрат и посмотри их судебные книги. Надо выяснить, справедливо ли действуют судьи в рамках тех законов, которые применяются сейчас. Это нужно делать во всех провинциях, но ты одна не разорвешься, поэтому нужно будет со временем найти относительно честных чиновников, которым ты смогла бы доверить контроль исполнения законов в остальных провинциях.

— А почему относительно честных?

— Потому что абсолютно честных чиновников не бывает или они настолько редки, что не стоят упоминания. Советую сначала изучить общие законы, а потом наведаться с проверкой в магистрат. Если по каким‑то делам будут ссылки на местное законотворчество, всегда можно будет заглянуть во вторую книгу. После того как ты ознакомишься с реальными делами, будет гораздо легче разобраться, что нужно убрать, а что оставить. Это дело нелегкое, но безусловно полезное для людей. Да и мне ты окажешь большую пользу.

— Не знаю, справлюсь ли я, — поежилась Альда. — Совсем новое для меня дело, и такая ответственность.

— Чтобы такая умница, как ты, и не справилась? — он взъерошил ей волосы и поцеловал в лоб. — Если что‑то будет непонятно, обращайся ко мне или к Джоку. Он сам не слишком грамотен в законах, но у него есть человек, который все эти законы знает назубок. Когда будет надобность, скажи, и он вас сведет. Все, я побежал. То были скандалы с офицерами Барни, а теперь почти то же самое с офицерами Аглаи. И это еще не подошло воинство Аленара! Я с ними когда‑нибудь сойду с ума.

— А что с барнийцами?

— Работают, и уже даже кое‑что начинает получаться. И в городе стало потише, после того как двадцать задержанных за дебоши занялись уборкой наших улиц. Я их еще заставил вывозить убранный навоз в тошнильницы.

— Изверг! Как они на это отреагировали?

— Добавили в ямы к навозу содержимое своих желудков. Ничего, все перегниет.

— Справились с барнийцами, справитесь и с остальными.

Следующие пять дней Альда просидела, за чтением законов, а потом решила сделать перерыв, взяла с собой обе книги и в сопровождении своей охраны отправилась в магистрат. Появление герцогини вызвало переполох, а когда присутствующий в магистрате помощник его главы Рон Вилем узнал, что она приехала проверять судебные дела, впал в тихий ужас.

— Как же можно? — бормотал он, беспомощно уставившись на Альду. — Женщине там никак не разобраться! Вы не думайте, миледи, я не хочу вас чем‑то обидеть…

— Но обидели, — сказала она. — А поскольку я сейчас являюсь Верховным судьей, меня лучше не обижать. Так что показывайте ваши книги, уважаемый Вилем. То, что я вам высказала, это не просьба, а приказ, и любые задержки в его выполнении рождают у меня сомнения в честности вашего суда.

— Прошу прощения, ваша светлость! — помощник главы вскочил со своего стула и бросился к выходу. — Давайте пройдем к судейским, все дела хранятся там!

В большой комнате судейской коллегии присутствовал только один делопроизводитель, сидевший за маленьким письменным столом. Остальные три стола были свободны.

— А где судьи? — спросила Альда.

— Они сюда приходят только в дни заседания, миледи, — пояснил вскочивший со своего места делопроизводитель. — Альбер Латгард, к вашим услугам!

— Глава купеческой общины Ожен Латгард вам, случайно, не родственник?

— Родной дядя, миледи!

— Что же это вы, Альбер, не занялись семейным делом? Ладно, можете не отвечать. Я новый высший судья владений семьи герцогов Аликсан, и мне нужно ознакомиться с вашими делами. И не с теми, которые велись десять лет назад, а, скажем, за текущий год.

— Садитесь за этот стол, миледи! — засуетился Альбер. — Здесь вам будет светлей, и стул помягче. Сейчас я вам дам все книги, а если будут какие неясности, всегда готов оказать помощь!

За судейскими книгами она просидела три дня. Уже в тот же день прибежали оба судьи, видимо, вызванные Вилемом, но она их выгнала, а потом и сама ушла, забрав обе принесенные Альбером книги с собой.

— Я их почитаю дома, — сказала она делопроизводителю. — Несколько дней обойдетесь без этих книг, потом вам их доставят.

Это чтение оказалось интереснее простого чтения законов, но чем дольше она читала, тем мрачнее становилась.

— Что это с тобой? — спросил Сергей. — Не заболела? За столько дней ни одной улыбки.

— Хорошо, что ты мне поручил заниматься судами! — ответила она. — Если так судят в столице, то что можно сказать о других городах! Каждые два дела из трех, это подтасовки и такое вольное обращение с законом, что оторопь берет! Я просмотрела больше полусотни дел, и все они выиграны городской верхушкой и купцами. Из простых людей тяжбу не выиграл ни один, хотя даже мне ясно, что в большинстве случаев никакой вины за ними не было. У кого‑то обесчестили жену, у кого‑то отобрали дом, а у многих ниоткуда появляются долги. Когда начинают судиться с дворянами, это не суды, а тихий ужас! А закон, дающий право любому благородному убить простолюдина и отделаться штрафом, нужно вообще отменить. Вот смотри, за случайное убийство штраф в сто золотых, за намеренное убийство без оснований — двести золотых, а за убийство из‑за нанесенного оскорбления — вообще только двадцать! Любому достаточно сказать, что его оскорбили, и суд признает только его слова. К чему тогда все остальное? Убил, сказал, что оскорбили, и заплатил какие‑то двадцать кружочков золота! И это цена жизни человека? Потому все так боятся связываться с дворянами, в том числе и судьи! Почти все законы, придуманные герцогами, нужно отменять, я только два полезных нашла. Менять законы королевства мы не вправе, но вправе вносить в них для своих провинций такие дополнения, которые полностью подменят собой основной закон. Но с законом об убийстве простолюдина благородным дополнениями не обойдешься. Тебе надо будет о нем говорить с королем.

— Тяжелый будет разговор, — вздохнул муж. — Дворянство — наша опора, а даже те, кто никогда без причины не поднимут руки на простолюдинов, будут недовольны урезанием своих прав. Но ты права: законы менять нужно, особенно в части оскорбления чести. Для большинства заплатить сто, а тем более двести, золотых весьма накладно, а вот двадцать уже запросто. Давай ты составишь свой вариант, а потом мы его рассмотрим вместе перед тем, как я обращусь к королю.

 

Глава 17

Зима заканчивалась. Разошлись уже порядком надоевшие тучи, и все чаще днем стояла ясная, солнечная погода. Потеплело, и задули обычные для этого времени ветра, быстро высушивая грязь на дорогах. Еще декада–другая и по трактам королевства потянутся первые в этом году купеческие обозы.

Сегодня с утра тоже было солнечно, тепло и ветрено. К обеду из замка приехали профессор Дальнер и инженер Марис Кальва.

— Сначала пообедаете или поговорим, а обедать будем после? — спросил их Сергей. — Спрашиваю потому, что вас, профессор, с дороги обычно тошнит.

— Эта поездка не стала исключением, — ответил Дальнер. — И ваши амортизаторы не слишком помогают. Все равно качает, только толчки не такие резкие. Так что я за то, чтобы немного отложить обед.

— Ну, а я вообще не сильно проголодался, — сказал инженер. — Так что решайте сами, милорд.

— Пойдемте тогда в мою гостиную и, пока все обедают, решим ваши вопросы. Обед для нас, я думаю, оставят.

Они поднялись на второй этаж и прошли в герцогские покои.

— Садитесь, господа, и хвастайтесь, — сказал Сергей. — Начнем с вас, профессор.

— Мне есть чем похвастаться! — засмеялся Дальнер. — Фактически все, что мы с вами намечали, уже выполнено. Селитра поступает из двух мест, производство азотной и серной кислот позволяет изготовить нужное количество нитроглицерина, а сейчас еще в довольно больших количествах начали делать пироксилин.

— Что применяете в качестве целлюлозы?

— Можно много чего применить, милорд. Мы в последнее время используем высушенный и измельченный лен. Жидкий нитроглицерин перегоняем в динамит. Особо экспериментировать не пришлось: все получилось с первого раза.

— Стрелять им из баллисты не пробовали?

— Пробовали, конечно. Только он от удара не всегда взрывается. Если снаряд попадал на камни, подрыв происходил всегда, а если на землю, то только в половине случаев. Так что, если выстрелить этими, как вы их называете, шашками по легионерам, половина из них не взорвется. Поэтому взрыватель необходим. Пироксилин для него прекрасно подходит. Сейчас мы заканчиваем работы со шнуром, который будем использовать в качестве запала. Там много всего намешали, но горит даже в воде и не гаснет от ветра при выстреле. Если намочить, а потом зажигать, то не загорится, пока не просушишь. А намочишь сильно, можно уже не сушить, а выбрасывать. Сейчас пробуем обмазку, чтобы предохранить от влаги. Как только с этим закончим, вы получите мощное оружие. И руками можно бросать, и из метателей стрелять, разной будет только длина шнура. Если честно, мне временами становится страшно той силы, которую мы выпускаем в мир. Надеюсь, милорд, вы знаете, что делаете.

— С нами или без нас это все равно стали бы использовать, — сказал ему Сергей, — только немного позже. У вашей взрывчатки, профессор, не только военное применение. Если я когда‑нибудь все же займусь здешними дорогами, с помощью динамита получу в карьерах столько щебня, сколько будет нужно. Динамит, кстати, всем солдатам давать и не будем. Не получится контролировать в бою, кто швырнул шашку в противника, а кто засунул ее в карман. Да и опасно тем, что нужно грамотное обращение, а в армии оболтусов хватает. Задержится кто с броском, и рванет в своих же рядах. Вы сколько динамита сделаете до лета?

— Мы сейчас в первую очередь должны переделать обычные зажигательные снаряды во взрывные. На это уйдет пара декад. За это время освоим производство шнура. А уж потом все производимые кислоты пустим на динамит. Пока его делаем только из того нитроглицерина, который уже был готов. До лета сделаем несколько тысяч шашек, если не уменьшатся поставки селитры.

— Мы нашли еще несколько перспективных мест, — успокоил его Сергей. — Как там у вас новенькие?

— Трудятся вместе с нами и изучают все, что вы нам дали. Есть много неясного, так что нам еще работать и работать.

— А мне особо хвастать нечем, — сказал инженер. — Идею подшипников и троса понять легко, а изготовить вручную можно только штучный образец, который будет стоить на вес золота. Мы с вашим кузнецом пробуем разные материалы и способы изготовления, но на это нужны не месяцы, а годы. А вот баллисты для вас сделали настолько хорошие, что я даже сам не ожидал. Много в этом заслуги вашего кузнеца. Вот у кого руки золотые, да и голова не хуже! Я таких дуг, какие вышли у него, нигде не видел! Ставить бронзовые втулки на колеса и лить внутрь масло, тоже он придумал. Теперь по ровной плотной земле баллисту может тянуть один человек. И точность, и дальность стрельбы получились выше, чем у тех машин, которые я видел на кораблях. А ворот с двумя блоками позволяет взводить баллисту одному человеку! Правда, при частой стрельбе он все‑таки быстро устанет, поэтому в расчете на растяжку дуг должны быть два бойца. Все баллисты пропитали составом, который препятствует горению. Из‑за него и древесина не будет портиться.

— Послушайте, Марис! Вы уже отдали в войска все восемьдесят машин, — сказал Сергей. — Я хотел вас попросить сделать такую баллисту, которую можно было бы быстро разобрать, перенести силами двух–трех человек, а потом так же быстро собрать. Конечно, она должна быть гораздо меньше по размеру и легче, чем наши. По сути, это большой арбалет, который должен стрелять динамитными шашками шагов на пятьсот. А вам, профессор под него нужно сделать несколько шашек в форме цилиндра с заостренным носом.

— И где вы его хотите использовать? — спросил Дальнер.

— Еще не знаю, но, думаю, что применение найдется.

— Сегодня же сяду и прикину размеры, — сказал инженер. — Колес, я думаю, не нужно, стрелять можно и с упора. Профессор, у вас тошнота не прошла?

— А у вас проснулся аппетит? — засмеялся Сергей. — Сейчас все выйдут, а мы зайдем.

После обеда гости в сопровождении охраны отправились решать свои дела в городе, а Сергей решил вернуться в гостиную, чтобы, как и обещал, поговорить с Альдой о реформе судов. В коридоре у дверей в его комнаты рядом с гвардейским караулом стояли Джок и незнакомый Сергею дворянин.

— У нас неприятности, милорд, — сказал Джок. — Уделите нам совсем немного своего времени.

— Заходите, господа, — пригласил Сергей и, когда все зашли в гостиную и сели в кресла, спросил: — Что у вас случилось, граф, и кто этот молодой человек?

— Это шевалье Эмер Золин. Он был лейтенантом в вашей армии, а потом перешел в мою службу и был направлен ко двору герцога Ингара. Несколько дней назад ему пришлось уносить оттуда ноги.

— Значит, теперь у нас там никого нет? Да, это действительно неприятно.

— Вы еще не все знаете, милорд, — сказал Джок. — Убит генерал Эжен Гошт. Как всем объявили, убийство связано с ограблением. Расскажите, Эмер.

— Я получил ваше письмо по поводу предательства герцога, а более поздние инструкции до меня дойти не успели. Я не думаю, что герцог стал бы убирать генерала, если бы передумал. Новым генералом в его армии стал полковник Одер. Армию они усиливают, но далеко не так, как могли бы. Учитывая страх герцога по поводу планов империи, это дополнительно свидетельствует в пользу того, что воевать он с ней не собирается.

— На чем вы погорели? — спросил Сергей.

— Наверное, как и большинство, — на связи, — ответил Эмер. — Свое поведение я считаю безупречным. Или взяли курьера, или меня выдал кто‑то из Ордага, кто мог знать лично или хотя бы видеть в службе графа, но в окружении герцога в последнее время новых лиц не было, так что, думаю, все‑таки курьер.

— Тот, кого посылали с инструкциями, не вернулся, — ответил Джок на вопросительный взгляд герцога.

— Как вы думаете, шевалье, кого герцог может послать в Алатан? — спросил Сергей.

— Наверное, кого‑то из купцов, — не задумываясь, ответил Эмер. — Только они и их приказчики хорошо знают язык империи и могут хоть как‑то ориентироваться в обстановке. И выбор у него небольшой. В провинции Ингар с империей торгуют только две семьи. Мальчишек он не пошлет, значит, кого‑то из старших. Конечно, кое‑кто из дворян учил имперский, но очень немногие, а в самой империи никто из них не был и тамошней жизни не знает. Разве что пошлет кого‑нибудь из них в сопровождении купца. Мне граф сказал, что вы их хотите перехватить. Могу я спросить, зачем? По закону свидетельствовать против герцога никто из них не сможет, да и не будет из‑за близких, а вам его вина и так очевидна. А если убрать герцога, вреда от его посыльных не будет никакого. Ну будет командующий армией рассчитывать на его поддержку, что в этом для нас плохого?

— Интересный взгляд, — задумался Сергей. — Может получиться не вред, а польза. Только одного герцога убирать бесполезно, нужно убирать все семейство. И под словом «убирать» я имел в виду отстранение от власти, а не что‑то другое. Если я еще могу допустить убийство самого герцога и его наследника, то остальную семью трогать нечего. У него ведь еще есть дочь?

— Да, — подтвердил Эмер. — Славная девочка, вы правы, милорд. Ей всего шесть лет, а разница в возрасте с братом — десять.

— У меня сейчас нет никаких средств для их устранения, — сказал Джок. — Могу предложить использовать парней Пармана. Им ничего не стоит захватить столицу Ингара, провести чистку и уйти. Один полк Пармана уже стоит в Бенитаре, а оттуда на лошадях можно добраться до столицы Ингара за пару дней. Я думаю, милорд, что тянуть с этим не стоит.

— Вот что, шевалье, — сказал Сергей. — Я сегодня напишу два письма. Одно из них будет королю, второе — полковнику Строгу. Придется вам ехать сначала в столицу к королю, а если он даст добро, то в наши лагеря в Бенитаре. А пока идите отдыхать.

— Не хотел я этим заниматься, — сказал он Джоку, когда Золин ушел, — но вы правы: тянуть с этим дальше нельзя. Тылы у нас должны быть чистые.

— Когда прислать человека за письмами? — спросил Лишней.

— Сейчас поговорю с женой по поводу судей и сяду писать, — пообещал Сергей. — Приходите к нам ужинать, сами и возьмете.

— Из‑за этих судей ваша жена у меня такого специалиста забрала! Можно сказать, с кровью выдернула. Но накопала она действительно много всего. Я просмотрел все дела, которые она хочет вернуть на пересмотр. Мразь и гнусь, других слов у меня нет. И ломать это будет очень трудно. Наверняка задействуют и мою службу. Вы не против, если я поприсутствую при разговоре?

— Конечно, нет. Сам вам хотел предложить то же самое. А вот и она.

В гостиную вошла Альда, за которой следовал невысокий, крепкого сложения человек со слегка крючковатым носом и неприятным взглядом глубоко посаженных глаз.

— Здравствуйте, граф! — поздоровалась она с Лишнеем, как всегда, соблюдая этикет в присутствии посторонних. — Серг, позволь тебе представить господина Сэда Адена. Это тот самый знаток законов, о котором я тебе говорила. Я хочу с его помощью проконтролировать работу судей хотя бы в нашей провинции.

— Вы действительно хотите помочь герцогине навести порядок в судах или действуете, исходя из других побуждений? — спросил Сергей, желая услышать не ожидаемый ответ, а то, как он будет сформулирован.

— Да, милорд! — ответил Сэд, не отводя взгляда. — Я прожил уже достаточно долго, чтобы избавиться от иллюзий и верить в справедливые суды, но то, что творится сейчас, уже за пределами допустимого. Последний раз судами занимался еще старый Олимант, и с тех пор их никто не контролировал, вот судейские и обнаглели вконец.

— И что же вы предлагаете?

— Я думаю, что на них нужно напустить страху, милорд. Мы замучаемся все проверять и пересуживать, поэтому надо сделать так, чтобы они это сделали сами. Нам все равно негде брать других судей, по крайней мере, быстро их заменить не получится. Поэтому я предлагаю за нарушение законов и извращение фактов судей просто вешать, не особо мороча себе голову их общественным положением. Причем для начала повесить нескольких и сделать так, чтобы об этом узнали все остальные, и не только в нашей провинции. А потом всем дать срок на исправление всего того, что они рассмотрели за последние пару лет. Если найдем серьезные нарушения, повесим. И ответственность нужно распространить не только на самих судей, но и на глав магистратов с их помощниками. Судьи часто от них сильно зависят и поступают по указке сверху. Вот пусть вместе и отвечают. Но наказать мало, надо еще сделать так, чтобы они не боялись судить честно. Почти все судьи из простолюдинов, поэтому выносить приговоры против высокородных для них чревато самыми тяжелыми последствиями, вплоть до смерти. Поэтому я предлагаю выпустить указ, в котором утвердить неприкосновенность самих судей. За убийство судьи вешать, будь убийца хоть графом. Другие действия против них так же должны сурово караться. А их защиту возложить на местную стражу.

— Вы не дворянин?

— Нет, милорд.

— Тогда сделаем так, — сказал Сергей. — Я выпускаю указ, защищающий судей и вводящий должность Генерального инспектора, которым станете вы. А чтобы вас не прибили безнаказанно, я вам авансом даю дворянство. В указе вам будет дано право ареста любого судейского чиновника. Осуждать его на казнь смогу либо я сам, либо верховный судья, который будет являться вашим непосредственным начальником. Нашим судьям тоже нужно дать время, как и всем остальным, а уже потом тащить на виселицу. Заодно и посмотрим, как они это время используют. Список обнаруженных вами дел им не показывайте, пусть пересматривают все, а то герцогиня могла что‑то пропустить. По пересмотру дел для судов всей провинции и об ответственности за нарушения в случае проверки для судей и верхушки магистратов будет отдельный указ после того, как разберетесь с нашим судом. По новым законам что‑нибудь есть?

— Извините, милорд, но сначала нужно разобраться с тем, что сделано на основе существующих законов, а только после этого что‑то менять. Миледи только составила проект закона об убийствах. Я его прочитал и со всем согласен, боюсь только, что он вызовет сильное недовольство у части дворян. А принимать его или нет, должен решать король. Утверждение законов для всего королевства — это одно из немногих дел, право на которое никогда не оспаривалось никем из герцогов.

— Вы правы, — согласился Сергей. — Зайдите завтра утром к моему секретарю. Указ и дворянская грамота для вас будут готовы. Вам с герцогиней нужно примерно определиться с необходимыми тратами. Включите в них и содержание нескольких помощников, один вы много не наработаете. Желаю удачи, шевалье!

— Вот так и переманивают сотрудников! — вздохнул Джок, когда Сэд Аден ушел. Если бы не для вас, Альда, нипочем бы не отдал.

— Давай свой проект закона, — сказал Сергей жене. — Завтра отправим гонца к королю, заодно и передаст. Копию‑то сняла?

Писать письма и указ он ушел к себе в кабинет. Первое письмо было Лазони:

«Ваше величество, считаю необходимым принятие немедленных мер к герцогу Ингару. К сожалению, предупредивший меня о его предательстве генерал Эжен Гошт убит, а моему человеку пришлось бежать из Соргайла, и других людей при дворе Ингара у меня нет. Если у вас есть возможность действовать своими силами, я буду только рад. При любых вариантах действий прошу сохранить жизнь его жене и дочери. Если вы по какой‑то причине не сможете действовать сами, я могу использовать полк, предназначенный для проведения специальных операций. Он захватит столицу Ингара, проведет чистку и отойдет обратно в лагерь. Оставлять без управления провинцию нельзя, поэтому я не буду возражать, если вы ее включите в свой домен. Буду благодарен, если в знак ответной любезности вы вернете мне ту часть провинции Парнада, которую я некогда отдал герцогу Рошти. Одновременно посылаю вам проект закона о наказании за убийство. Прошу рассмотреть возможность замены им существующего закона или издать указ, согласно которого каждый герцог вправе для своих провинций принять свой закон. Герцог Серг Аликсан»

Полковнику Строгу было написано следующее:

«По получении этого письма поднимайте полк по тревоге, обеспечьте весь личный состав лошадьми и двигайтесь к столице провинции Ингар. Вашей целью будет ее захват, физическая ликвидация герцога Эрика Ингара и его сына Альта. Жена и дочь герцога должны быть в целости и сохранности вывезены вами в лагеря и позже переправлены ко мне в Ордаг. Крайне желательно захватить, а если это не удастся, то ликвидировать начальника службы безопасности Ласа Эстера. Постарайтесь не устраивать сражений с войсками герцога и всю операцию провести по возможности быстро и бескровно».

Посидев еще немного, Сергей набросал черновик указа о судьях и вышел в приемную отдать его секретарю для переписки набело. Когда он объяснял Рашту, что именно нужно сделать, приотворилась входная дверь, и дежурный гвардеец доложил, что прибыл посланник короля Мехала шевалье Март Валер с просьбой об аудиенции.

— Пусть заходит, — кивнул Сергей и добавил секретарю: — Проводи его в кабинет.

— Счастлив видеть вас, ваша светлость! — воскликнул шевалье, переступив порог кабинета.

— Садитесь, Март, — пригласил Сергей. — И расслабьтесь: Рашт уже вышел. Вы ко мне по делу или просто соскучились?

— Мы с вами, милорд, довольно много общались вчера, — улыбнулся шевалье. — Я еще не успел соскучиться. Сегодня я по делу. Вчера вечером прибыл курьер с двумя письмами от моего короля. Одно было для меня, а второе — для вас. Возьмите, конверт.

После прочтения письма Сергей некоторое время сидел молча.

— Я все‑таки надеялся, что этого не случится, — наконец сказал он. — Вам написали о союзе королевств?

— Да, король меня поставил в известность, — ответил шевалье.

— Не знал, что у вас были такие агенты в империи.

— То, что империя не интересовалась нами, еще не означает, что и мы не интересовались ею, — сказал шевалье. — Если бы у вас была сильная королевская власть, наверное, и вы бы от нас в этом не слишком отстали. Наверное, наш король, когда тратил на это немалые деньги, не думал о войне с империей. Просто в ней много такого, что и нам бы не помешало.

— Возможно. Вам что‑нибудь известно о союзе королевств? Я о них почти ничего не нашел. Все сведения двухсотлетней давности.

— Мы знаем ненамного больше. Они отгородились так, что и в империи о союзе мало что известно. Мы знаем, чего можно ждать от империи, а вот от этих… Известно, что флот у них, если и меньше имперского, то ненамного, поэтому нашим флотом его не остановить. Король прилагает все возможные усилия по укреплению армии, но у нас слишком мало времени, и слишком велики были потери в прошедшей войне. Исходя из того, что не в ваших интересах, чтобы у границ королевства обосновались чужаки, мой король хочет заключить военный союз и просил узнать, как вы к этому относитесь.

— Конечно, я не в восторге от чужаков у своих границ, — сказал Сергей. — Но, может быть, они и здесь от всех отгородятся и не будут о себе напоминать? Мне, если честно, не слишком нравиться иметь под боком таких беспокойных соседей, как вы. Сколько раз мы уже с вами воевали? И каждый раз первыми в драку лезли вы. Вот вам мое слово, Март. Если Мехал действительно хочет союза, пусть его заключает не только на время войны, а навсегда. Открываем границы и начинаем жить, как это положено хорошим соседям. Будем торговать и ездить друг другу в гости, женить детей и вместе давать укорот всем, кто не против поживиться нашим добром. Мы с вами один народ, а по вашей воле больше ста лет собачимся, вместо того чтобы жить нормально. И об этом союзе у вас должны знать все. Не захочет — пусть отбивается самостоятельно, нам и так будет нелегко, еще кому‑то помогать…

— Я передам! — сказал шевалье. — Сегодня же отправлю гонца.

— К вам будет просьба. Если король будет кого‑нибудь сюда посылать, пусть он заедет к моему посланнику и скажет, что я приказал дать записку. А то уехали, и ни ответа ни привета. Вы их там, случайно, по подвалам не рассадили?

— Что вы такое говорите, милорд! — обиделся Март. — Мы не дикари и на такое не пойдем, особенно сейчас, когда в вас заинтересованы. Я не знаю, почему молчит ваш посланник, но уверен, что его молчание вызвано совсем другими причинами. А записку и от вас можем передать, а то кто нам из ваших поверит?

— Дело говорите, Март, — согласился Сергей. — Сейчас я ее набросаю.

— Ваше величество! — обратился секретарь к королю шестью днями позже. — У вас просит аудиенции курьер герцога Аликсана шевалье Эмер Золин.

— А почему он просто не отдал пакет? — спросил Лазони.

— Он сказал, что приказано отдать лично в руки и дождаться ответа.

— Ты проверил его грамоту? Ну, если все в порядке, пригласи, пусть войдет.

— Приветствую, ваше величество! — обратился к королю Эмер. — Прошу вас принять письмо от моего господина!

Лазони взял пакет, сломал печать и прочел небольшое письмо Аликсана. Некоторое время он сидел молча, опустив голову, потом он ее поднял и посмотрел на шевалье.

— Вы в курсе того, что здесь написано?

— Совершенно верно, ваше величество. Если вы дадите добро, я должен отвезти приказ командиру полка.

— Почему послали именно вас?

— Я некоторое время жил при дворе герцога Ингара и неплохо его изучил.

— В письме говорится о проекте закона. Где он?

— Возьмите его, ваше величество, его дали отдельно.

— Что вы должны делать, когда все закончится?

— Вместе с женой и дочерью герцога вернусь в Ордаг.

— Везите свое письмо, шевалье. Когда увидите герцога Аликсана, скажите, что я согласен на обмен. Он поймет, что я имел в виду. А законом я обязательно займусь, только это потребует времени. Думаю, герцог будет доволен.

— Ваше величество, велено еще кое‑что передать на словах. Когда письмо к вам было уже написано, к герцогу пришел посланник Мехала. Король Сотхема точно выяснил, что на них пойдет войной союз королевств и хотел узнать мнение Аликсана насчет военного союза между нашими королевствами.

— И что Аликсан? — спросил Лазони.

— Он ответил, что не против союза, но не на время войны, а на вечные времена. Но право на решение он оставил вам.

— Он все правильно сказал, — кивнул король. — Мне нечего от себя добавить.

Два дня прошло у шевалье Эмера Золина в скачке на сменных лошадях с непродолжительными ночевками на постоялых дворах, прежде чем он достиг воинских лагерей в провинции Бенитар.

— Я послан со срочным поручением к полковнику Строгу от герцога Аликсана, — сказал он старшему конного патруля, перехватившего его недалеко от ближайшего лагеря. — Где мне найти его полк?

— Покажите грамоту! — приказал лейтенант, прочитал протянутую ему бумагу и приказал двум своим солдатам проводить курьера в расположение второго особого полка.

Там пришлось отдать коня патрулю и в сопровождении двух бойцов пешком идти в расположение штаба.

— Вы идете с нами? — спросил полковник, прочитав приказ.

— Да, — ответил шевалье. — Я должен помочь вам найти герцога с наследником и начальника службы безопасности, а после сопровождать жену и дочь Ингара в Ордаг.

— Сейчас поднимем полк по тревоге, а вас я передам разведчикам.

После двух дней пути полк занял большое село в двадцати лерах от столицы. У крестьян купили скотину и продукты, взяли в долг одежду и повозки и в послеобеденное время направились к тракту. В этом «крестьянском» обозе ехало пять десятков бойцов, задачей которых было захватить одни из трех ворот столицы. Следом за ними под видом дворянина с вооруженной свитой следовало еще три десятка человек. Среди них был и шевалье Золин. Захват произошел буднично и бескровно. Связанных караульных отволокли в их караулку, где несколько «крестьян» поменяли одежду на ту, которую сняли с пленников. Пришедшая смена караула оказалась кстати. Еще восемь стражников в упакованном виде отправились в караулку, наделив своей амуницией восьмерых бойцов. Остальные сгрузили с телег продукты и достали уложенную на самое дно одежду и оружие. Вылетевший из‑за поворота дороги полк в считанные минуты достиг городских ворот, вызвав панику на других участках стены, и проследовал в центр города, оставив с полсотни бойцов в подкрепление «стражникам». Шевалье провел полк прямо к герцогскому дворцу, а сам с тремя отделениями разведчиков бросился к зданию службы безопасности, расположенной в двух кварталах. Охранявшие здание работники службы растерялись, когда проезжавшие по улице всадники в мгновение ока окружили здание и навели на них взведенные арбалеты. К сожалению, начальства на месте не оказалось, и пришлось потратить время на то, чтобы всех, находившихся в службе, согнать в подвальное помещение и запереть дверь.

Ласа Эстера захватить живым не удалось. На момент захвата дворца он находился вместе с герцогом, оказал сопротивление и был застрелен. На полу рядом с Ласом с двумя болтами в груди лежал герцог Ингар. Во дворце за мечи схватились лишь гвардейцы. Нескольких из них пришлось убить, остальных обезоруживали и запирали в первых попавшихся комнатах. Сын Ингара был в своих комнатах вместе с каким‑то молодым человеком. Оба схватились за мечи, но молодого герцога застрелили, а юношу с его мечом просто заперли, закрыв за собой дверь.

Когда начался захват дворца, герцогиня Леора была вместе с дочерью в зимнем саду. С гвардейцами дрались у парадных подъездов и у герцогских покоев, которых были в другом конце дворца, поэтому шума схваток она не услышала. Но когда распахнулись двери, и в сад вбежали солдаты в незнакомой форме с перекошенными яростью боя лицами, она сразу все поняла, обняла дочь и закрыла глаза, умоляя богов, чтобы их убили быстро и без надругательств. Смерть медлила, и она открыла глаза, пытаясь понять, что происходит. Солдаты расступились, и по образовавшемуся проходу к ней подошел молодой дворянин со смутно знакомым лицом.

— Я шевалье Эмер Золин, — сказал он Леоре. — Вы меня должны были видеть в свите вашего мужа. Мне жаль, миледи, но ваш муж задумал измену королевству, а сын был с ним заодно. Их больше нет, но в отношении вас с дочерью есть приказ герцога Аликсана сохранить и доставить к нему в столицу. Вы ни в чем не виновны, поэтому не ждите никакого зла. О вашей судьбе и о судьбе вашей дочери позаботятся. Сейчас служанки собирают вам вещи. Давайте пройдем к вашим покоям, вам нужно переодеться в дорогу. И, пожалуйста, поторопитесь. Не хотелось бы драться с вашей стражей и проливать чью‑то кровь, ее по вине вашего мужа и так пролилось достаточно.

Собрались очень быстро, после чего сели в уже поданную карету. Один из бойцов сменил на козлах кучера и завел карету в середину колонны, в которую строился полк. Из города выбрались без проблем. Численное превосходство захвативших город бойцов, их отличное вооружение и уверенное поведение отбили у городской стражи всякое желание хвататься за оружие, тем более что никаких бесчинств они не чинили, и, похоже, вообще собрались убраться из города. С крестьянскими возами, стоявшими у ворот, связываться не стали и оставили их в городе, заплатив хозяевам серебром. Полк беспрепятственно прошел на короткое время лишившуюся хозяина провинцию и свернул на дорогу, ведущую к лагерям.

 

Глава 18

— До начала лета остался месяц, — сказал собравшимся король Мехал. — Мы почти восстановили довоенную численность армии. Увеличить ее еще больше уже не получится. Теперь нам нужно решить, как лучше распорядиться тем, что у нас есть. На помощь соседей можете не рассчитывать. Заключать договор они отказались, а если бы и заключили, толку от него… На них самих вот–вот навалится империя. Я пока приказал сосредоточить большую часть армии в прибрежных районах и создать там запасы продовольствия. Теперь я бы хотел знать ваше мнение, откуда будет нанесен удар. Капитан Золес, говорите вы.

Капитан порта Барин Золес был напуган вызовом к королю, поскольку обычно ничем хорошим такие вызовы не заканчивались, однако, менее всего он мог думать, что королю понадобится его мнение. Не водились такого за королем Сотхема — интересоваться мнением подчиненных ему людей. Видать, и правда навалится враг.

— Я думаю, ваше величество, что если на нас нападут с моря, то нападут непременно на порт, — оправившись от страха и смущения, начал он. — Побережье у нас не такое протяженное, как у соседей, и в западной части оно малопригодно для высадки. На границе с Сандором стоят горы, которые спускаются в пролив, а на добрую сотню лер от них прибрежные воды изобилуют рифами, поэтому капитаны туда соваться не любят. Слишком велик риск остаться без корабля. Восточнее мест для высадки достаточно много, но в отличие от побережья Сандора, где лесов почти нет, на нашем трудно найти место, где бы их не было. И нормальных дорог нигде, кроме нашего порта, нет. По тем, какие есть, идти с войском, а тем более везти боевые машины, очень трудно. Кто бы на нас ни напал, я думаю, он это сумеет разузнать.

— Как укреплен порт? — спросил Мехал.

— Мы никогда не воевали на море, — извиняющимся тоном сказал Золес. — Если бы не пираты, никакой обороны не было бы вовсе. Поэтому все, что есть, на них и рассчитано. У входа в бухту постоянно дежурят стражники. Они и огнем сигналить могут, и берегом добежать и упредить раньше, чем подплывет неприятель. У меня в подчинении сотня солдат и еще две сотни в городском гарнизоне. На трех портовых башнях стоят метатели. За счет высоты башен дальность обстрела увеличивается. Шесть таких машин могут метать ядра средних размеров на четыре сотни шагов. В одном из портовых складов остались метатели, которые стреляли заостренными бревнами. Дальность обстрела всего пара сотен шагов, но в случае попадания такое бревно проломит любой борт. С момента получения приказа мы все эти метатели вытащили наружу, привели в порядок и приготовили достаточное количество бревен для стрельбы. Пока это все, что есть.

— Что еще можете предложить?

— Если нам дадут солдат, и в этом году не будет торговли, — неуверенно начал капитан, — я бы начал, пока есть такая возможность, вывозить жителей из города вглубь страны. И солдат было бы куда заселить, и действовать можно было бы без оглядки на население. А все причалы с появлением неприятеля нужно хорошо полить маслом. Они идут с небольшим наклоном к морю, поэтому при высадке десанта часть бойцов непременно окажется в воде и пойдет на дно.

— У вас есть что предложить, адмирал? — видя, что капитану больше нечего сказать, спросил король своего командующего флотом.

— Кораблям, которые у меня есть, нечего противопоставить десанту, — ответил адмирал. — У меня небольшие корабли, и метатели на них бьют малыми ядрами на пару сотен шагов. Нас расстреляют, прежде чем сможем приблизиться для абордажа, поэтому предлагаю оставить в порту одну галеру. Она будет курсировать вдоль побережья и при появлении неприятеля загодя предупредит защитников порта. Потом галерой придется пожертвовать. Плохо, что на входе в бухту большие глубины, а то можно было бы ее там затопить. Остальные корабли, и боевые, и купеческие предлагаю отвести далеко на восток, туда, где к морю выходит пустыня. Купцы сохранят свои корабли, а мы позже, когда неприятель начнет передвижение в проливе одиночными судами, сможем их перехватывать и топить. Только туда нужно будет завезти продовольствие. Пресная вода в бухте у сандорцев есть.

— Что еще за сандорцы? — удивился король.

— Один чокнутый дворянин из Сандора со своими людьми, — позволил себе ухмыльнуться адмирал. — Он там обосновался еще за год до войны. Кроме одного нашего купца, который продавал ему провиант, о нем вообще никто не знал.

— Что он там делает? — спросил канцлер. — Ищет золото?

— Ищет, только не золото, а яйца демов.

— Зачем они ему? — удивился король. — Точно чокнутый!

— Ему кто‑то сказал, что где‑то далеко на севере материка имперцев демов выводят из яиц и приучают к седлу. Вот и ему тоже захотелось.

— Ну и как?

— Говорил, что видели следы демов, но пока ни одной кладки не нашли. Повезло, что их самих демы не тронули, по крайней мере, осенью были живы.

— Я слышал только об одном человеке, который к нам прибыл оттуда, — задумчиво сказал Мехал. — Это герцог Аликсан. Если это сказал он, к возне этого дворянина с яйцами демов стоит присмотреться. Устройте стоянку в той бухте, где они стоят лагерем, и между делом понаблюдайте. Генерал Даргус, что вы думаете предпринять после того, как противник захватит порт?

— Ваше величество! — поднялся генерал. — Наступать они будут по тракту, поэтому я уже отдал приказ искать на нем такие места, где проще всего держать оборону. Устроить простые заграждения — дело недолгое. Если там густой лес, его легко сделать непроходимым. Конечно, любой завал можно разобрать, а через любой лес прорубить дорогу. Но это приведет к потере времени и людей. А более крупные сражения могут быть лишь вблизи городов, где сведен лес, и есть место для битвы.

— Противник должен напасть в начале лета, — сказал король. — Но вы на всякий случай должны быть готовы раньше. Пусть каждый из вас подумает, что мы можем сделать еще. Разрешаю с этим обращаться прямо ко мне.

— Противник нападет в начале лета, но мы должны быть готовы раньше, — сказал Сергей, оглядев собравшихся. — После этого совещания я уезжаю к войскам, а вам тут нужно будет доделывать недоделанное.

— Откуда сведения насчет сроков? — спросил генерал Парман.

— Мехал передал, — пояснил Сергей. — Он оказался предусмотрительней остальных и внедрил в империю своего человека, которому удалось забраться достаточно высоко. Корабелы сорвали сроки постройки десантных судов, иначе высадка началась бы раньше. Вы, Альбер, остаетесь старшим в армии. Сил здесь оставили немного, но и сражаться вам, надеюсь, не придется. В лагерях, кроме одного из ваших полков, остаются еще два пехотных полка и три эскадрона кавалерии. Кроме этого, в гарнизоне Ордага еще триста солдат и стража, которую в случае необходимости можно будет использовать. Полк Вилера вам не подчиняется, его задача — защита тракта. Если ему будет трудно держаться, окажите помощь. И направьте дополнительно солдат на охрану замка. Что бы ни случилось, все, кто там работает, должны уцелеть. Теперь еще одно дело, которое придется выполнять вам. Поскольку быстро с птицами у нас с вами ничего не получается, будем развивать связь по–другому. Если послать отсюда гонца даже с двумя лошадьми, сколько ему потребуется времени, чтобы добраться до столицы короля?

— В зависимости от погоды, — ответил Парман. — Дней семь, может быть, восемь.

— А вот моим способом пакет дойдет за пару дней, а то и раньше, — довольно сказал Сергей. — В моей стране это назвали бы эстафетой. Один человек, дайте вы ему хоть табун лошадей, не сможет долго двигаться быстро. Даже легким галопом лошадь не будет скакать полдня, даже если она идет без всадника. Все равно приходится постоянно переходить на шаг для отдыха, иначе вы ее загоните. Да и человек не железный, ему тоже нужно отдыхать. Прибавьте время на сон и еду. В моем способе через каждые двадцать пять–тридцать лер имеется всадник со свежим конем, которому несложно галопом доскакать до следующего всадника и передать пакет. Потом он возвращается на прежнее место, а получивший пакет везет его дальше. И так по цепочке в любое время дня и ночи. Конечно, потери времени будут. Нужно, например, разбудить следующего курьера, а тому — оседлать коня, но все равно весть дойдет в три–четыре раза быстрее.

— Это сколько же нужно таких постов? — спросил Парман.

— А вот это вам и нужно выяснить в первую очередь, — сказал Сергей. — И сделать это нужно быстро. Пускаете всадника галопом от города, и пусть так скачет, пока не увидит, что коню нужно давать передышку. Отмечаете это место и пускаете следующего всадника на свежем коне. Если вблизи нужного места будет деревня или постоялый двор, пост устроим там, если нет, придется строить небольшой дом с конюшней и изгородью. Строители у нас освободились, так что не вижу проблемы. Деньги на это есть. Скоро лето, и уже тепло, поэтому пока стройте без изысков, лишь бы была крыша над головой. Позже можно будет утеплить и застеклить окна. Обязательно нужна надежная изгородь, да еще собаки, чтобы наших курьеров не застали врасплох. На каждом посту должно быть два человека и две лошади. И обеспечьте их всем необходимым для жизни. Все делаете только до земель Лантара, дальше он все продолжит сам, как и король на своих землях. По моим прикидкам у нас должно быть двадцать таких постов, причем половина из них придется на постоялые дворы. Так что много вам строить не придется. На ваши плечи, граф, как всегда, взваливаю ответственность за безопасность провинции, в первую очередь ее столицы. Помимо Пармана вам будут подчиняться наши пограничники. Их на границе с Сотхемом пока только два кавалерийских полка. Будьте предельно осторожны. На соседей навалится союз королевств и, если от империи мы хоть примерно знаем чего ждать, то об этих вообще ничего неизвестно. Если Мехал их не удержит на побережье, то готовьтесь к тому, что могут появиться их беженцы. Граница заселена слабо, поэтому думаю, много их не будет. Благодаря своевременным закупкам продовольствия, его у нас хватит, чтобы прокормить половину населения Сотхема, а летом можно обойтись и без жилья, сделайте только навесы от дождя. На границе не написано, где наша земля, а где Сотхем, так что враг может забраться и к нам. Попробуйте тогда захватить пленных, а всех прочих уничтожить. Если не справятся пограничники, быстро ведите туда особый полк. У его парней найдется управа на врагов Мехала, какое бы оружие у них ни было. В случае необходимости посылайте известие эстафетой, но не доводите ситуацию до крайности. Вашу весть я получу быстро, но вот сам с подмогой буду идти самое малое семь дней. Как только высадятся имперцы, я пошлю вам сообщение и дальше постараюсь держать в курсе самых важных событий. Граф, особая просьба будет присмотреть за моей семьей и принцем. Скорее всего, Барни с Аглаей пришлют своих людей узнать, как у нас идут дела. Ничего от них не скрывайте, а если решат поучаствовать, я буду только рад. Если ситуация на границе с Сотхемом будет нормальная, дайте им сопровождение, и пусть ведут свои армии к нам. Если же на границе начнется заваруха, пусть помогают здесь, а мы там как‑нибудь и без них обойдемся. По всем проектам люди на местах знают, что им делать. Будет что‑то неясно, обращайтесь к моему секретарю. Рашт в курсе почти всех моих дел. Все, господа, с семьей я уже простился, теперь прощаюсь с вами. Наверное, то, что нам приготовила судьба, будет самым тяжелым и ответственным испытанием для каждого из нас. Если выдержим, вряд ли кто‑нибудь еще будет нас испытывать на прочность, по крайней мере, при жизни большинства из вас.

— Адмирал, доложите готовность флота, — обратился император к командующему боевым флотом империи Кармию Лагерту.

— Все корабли, которые намечается использовать в войне, могут выйти в плавание хоть сегодня, — ответил адмирал. — Все, кроме тех, которые должны высаживать десант на побережье. Из двадцати судов готова половина, а остальные корабелы обещали передать только через месяц. Но у меня и на уже готовые нет полных команд. Я хотел снять с патрулирования берегов часть кораблей и использовать их экипажи, но Сенат своим решением запретил мне это делать. Пришлось срочно набирать моряков с торговых кораблей. Моряки там неплохие, но их все равно нужно доучивать. Если бы не это, могли бы начать войну еще весной, пусть и не с полным составом судов. По отзывам торговцев побережье Сандора удобно для высадки почти на всем протяжении и из‑за пиратов очень слабо заселено. Так что нам никто не помешал бы сделать парочку лишних рейсов, чтобы перебросить всю армию.

— Разведка вроде бы посылала кого‑то узнать места, удобные для высадки десанта, — сказал император, повернувшись к Главе службы защиты империи. — Что‑нибудь нашли?

— Из всех агентов, заброшенных в Сандор, вернулся лишь один, которому поручили выкуп сына сенатора Лорана, — ответил Глава. — Квестор Север Лоран попался сам и сдал всех своих агентов.

— Этот агент у вас? — спросил император.

— Нет. Он дал ценные показания, помог вернуть Севера отцу и отказался возвращаться. Так что все его показания сейчас под вопросом.

— А причина?

— Он влюбился, — усмехнулся Глава. — Я читал его личное дело. Никогда бы не подумал, что так мог поступить человек с его биографией. Интересная, должно быть, ему попалась женщина. Красоток и в империи хватает.

— Ладно, — прервал обсуждение агента император. — Раз остался — ему же хуже. Консул, в каком состоянии армия вторжения?

— Первый десант, в который наметили десять легионов пехоты и пять тысяч кавалерии готовы к отправке, — ответил консул Ортисий. — Второй десант собран весь, за исключением семнадцатого легиона, который послан на границу с союзом. Пусть пока там и находится, а то у меня и так трудности с размещением такого количества войск поблизости от Алатана. Проблем с армией не будет, мой император. За три дня до отплытия я соберу всех.

— В Сандоре узнали о грядущей войне, — сказал император консулу. — Вы не поменяли в связи с этим своих планов?

— Не вижу смысла что‑то менять, — ответил Ортисий. — Если бы это был Сотхем, тогда, возможно, и поменял бы, а у этих даже нет нормального короля. Я думаю, что они нам не противники.

— В империи не пересмотрели сроков высадки? — спросил король союза королевств Ольдар канцлера Фрея Лобера.

— Сенатор имеет доступ к этим планам, а раз он ничего не передал, значит, сроки не изменились.

— Сколько бойцов хотите задействовать?

— Герцог Эмил Борже думает, что тридцати тысяч ему хватит на всю компанию. В резерве будем держать еще двадцать тысяч на случай, если его оценки не совпадут с реальным ходом войны. Но, вообще‑то, он излишней самонадеянностью не страдает.

— Это в три раза меньше того числа бойцов, которое хочет использовать император, — сказал король, — а Сотхем по их оценкам более серьезный противник из‑за сильной королевской власти и лучшей организации армии.

— Наши соседи по–прежнему, как и двести лет назад, воюют числом, — засмеялся канцлер. — По сути, в их армии с тех пор почти ничего не изменилось, разве что повысилось качество металла, идущего на оружие и доспехи, и стали применять на флоте компас, да и то, похоже, идею украли у нас, когда бурей на их побережье выбросило один из наших кораблей. Сила есть, зачем напрягать голову? Я согласен с герцогом в том, что нам хватит сил. На победу нам бы хватило и меньшего числа, просто тогда долго пришлось бы зачищать территорию королевства.

— Мне не хочется видеть герцога, — сказал король. — Предупреди его ты. Граница между королевствами вряд ли имеет какие‑то оборонительные сооружения. Там, наверное, вообще нет никаких разделяющих знаков. Пусть захватит местных и будет осторожным, чтобы не забраться в Сандор. Нам не стоит дразнить императора. Если наши войска столкнутся там, война почти наверняка перекинется сюда, а это было бы нежелательно. Ты говорил с нашими адмиралами по поводу готовности флота? Оружие загрузили?

— Наш флот всегда готов, — довольно сказал канцлер. — Обычное вооружение давно на кораблях, а дополнительные средства погрузить недолго. Пока они не хотят хранить их на борту. Завтра решили послать несколько быстроходных кораблей поохотиться в проливе у побережья Сотхема. Нам надо захватить какой‑нибудь корабль. Кто, как не моряки, знает особенности своего побережья. Рифы для нас в этой войне гораздо большая опасность, чем сами сотхемцы.

— Ну что ты такая печальная? — обняла Лани Альду. — Он не дурак и прекрасно понимает, сколько всего от него зависит, поэтому сам в драку не полезет.

— На войне всякое может случиться, — ответила Альда. — Тем более с таким сильным противником. Бывает, что и командующие гибнут, а у меня в случае несчастья даже не останется от него ребенка! И зачем тогда жить?

— Серг мне брат! — рассердилась Лани. — Но я не страдаю и заранее его не хороню, и тебе подобными глупостями заниматься не нужно! Займись лучше своими законами, и отвлечешься, и толк будет.

— Он уехал, и мне сразу все стало неинтересно! — со слезами на глазах пожаловалась Альда. — Ничего не радует, тоскливо и хочется только одного — мчаться за ним вслед!

— Любовь тебе на пользу не пошла! — заявила Лани. — Вспомни, какой ты была до замужества! Ты в армии пользовалась большей популярностью, чем брат. Альда неистовая! А как тебя назвать сейчас? Альда унылая? Бери пример с меня. Любить нужно, не теряя головы!

— И кого же это ты любишь? — улыбнулась девушка. — Камила?

— Конечно! Мы с ним уже даже один раз поцеловались!

— Ну и что ты почувствовала?

— Пока ничего, — призналась Лани. — Но мы еще попробуем.

— Не спешили бы вы с этим, — посоветовала Альда девочке. — Твое время еще не пришло. Все еще у вас будет. Пока это не столько любовь, сколько дружба. Понимаешь, любить, не теряя головы, нельзя. Если ты спокойно рассуждаешь о своей любви, это вовсе не любовь! И не старайся вертеть Камилом, ни к чему хорошему это не приведет. Если мужчина или даже мальчишка, из‑за симпатии к девушке жертвует своим самолюбием, надолго его не хватит. Женщина должна, наоборот, восхищаться парнем, а не демонстрировать ему постоянно свое превосходство. Камил и так знает, что ты замечательная и непохожая на других, зачем же обижать его, постоянно тыча носом в свою исключительность? Женщина берет мужчину не силой и умом, а мягкостью, нежностью и лаской! Подумай об этом.

— Спасибо, я подумаю, — пообещала Лани. — А ты все‑таки чем‑нибудь занялась бы. Съезди к кому‑нибудь в гости, что ли! А то твои телохранительницы от скуки скоро весь виноград в гостиной съедят, а потом будут маяться животом.

— И к кому?

— Хотя бы навести Галу. У нее муж ушел на войну, да и отец, наверное. Ей тоже одиноко и тоскливо, только она к тебе за утешениями не придет, хоть сейчас и баронесса.

— А ведь действительно! — оживилась Альда. Сейчас и съезжу. Тебе никто не говорил, что ты молодец?

— Все вокруг. Захвалили ребенка на фиг!

— Ты специально произносишь это дурацкое слово, пользуясь отсутствием брата? Не прекратишь, все ему расскажу. Веди себя приличней, ребенок, ты у нас почти принцесса, а в будущем станешь королевой. Так что избавляйся от этих словечек.

Дом барона Сура Лаграха в новом городе не сильно отличался от прочих. Гвардейцев Альда не взяла, поскандалив с Лебом Сорди, замещавшим ушедшего в поход капитана.

— Я еду в новый город к подруге и моих женщин мне в этой поездке достаточно! — сказала она Лебу. — Если хотите, можете хоть всей гвардией сопровождать, но в отдалении, и в дом я никого не возьму!

На стук выбежала открывать молодая девушка, взятая в дом служанкой.

— Проходите, миледи! — почтительно поклонилась она Альде. — Госпожа сидит дома. Только она — девушка замялась — не совсем готова к приему гостей. Может быть, я ее предупрежу?

— Ничего, — успокоила ее Альда. — Мы с вашей госпожой подруги, так что ее неготовый вид я как‑нибудь переживу. А вам девушки — сказала она своей охране — наверное, лучше пока побыть в саду. Я вас позову чуть позже.

Гати хотела возразить герцогине, но Лади взяла ее за руку и потянула на скамейку, шепотом объяснив, к кому они приехали. О Гале она довольно слышала от сестры герцога.

Гала действительно была не в лучшем виде для приема гостей: она сидела у окна спальни и плакала.

— Ну что тебе нужно? — не оборачиваясь, сказала она на звук открывающейся двери. — Сказала же не беспокоить! Уже и пореветь нельзя!

— Разве это дело — плакать в одиночку? — с улыбкой спросила Альда. — Скажи, о чем плачешь, поплачем вдвоем.

— Ваша светлость! — воскликнула Гала, вскакивая с кровати и собираясь отвесить поклон.

— Поклонишься — дам по шее, — пообещала Альда, — а еще раз обзовешь светлостью, обижусь, и ноги моей в твоем доме больше не будет! Здравствуй, Гала! Это сколько же мы с тобой не виделись? Дай я тебя хоть обниму!

Некоторое время Лади спокойно сидела на скамейке, дожидаясь вызова хозяйки, потом начала волноваться. Не выдержав, она встала и зашла в дом. Следом за ней вошла Гати. Услышав всхлипывающие звуки, обе рванулись к спальне и распахнули дверь. У окна, обнявшись, плакали две девушки, а чуть поодаль стояла заплаканная служанка.

— Я плыву с вами, — спокойно сказал капитану невысокий мужчина с невзрачной внешностью, одетый в обычную матросскую робу.

Если бы не золотой диск на цепочке, надетый на его шею, капитан выгнал бы нахала вон. Диск, с которого на капитана бесстрастно смотрело изображение недремлющего ока службы ревнителей, не давал этого сделать.

— А раньше нельзя было предупредить? — проворчал он. — У меня для вас нет помещения.

— Мне не нужна отдельная каюта, — сказал ревнитель, пряча свой медальон в вырез рубахи. — На мне не зря эта одежда. Надеюсь, в матросском кубрике для меня место найдется? Вот и прекрасно. Зовите меня Родом. И, капитан, меня сюда прислали не следить за вами, а помогать. Я выучил язык жителей королевств, поэтому помогу вам выбрать нужного пленника, а не тащить их всех с собой. Предупредите только своего помощника, чтобы он не стал при всех выяснять, откуда я такой взялся.

Приказ отправиться на охоту к противоположному побережью пролива капитан получил сегодня утром и сразу же отправил вестовых за находившимися в увольнении матросами. Они быстро нашли всех, кроме одного, чье место занял явившийся ревнитель.

«Может быть, потому и не нашли, что тебе потребовалось место в кубрике?» — подумал капитан, глядя на ревнителя, который вместе с остальными отвязывал причальный конец.

Захлопали развернувшиеся паруса, и длинный, узкий корабль все быстрее поплыл к выходу из бухты, а потом добавил паруса и развернулся курсом на юг. Два дня плаванье длилось без перемен. Ветер был попутный, море в проливе не штормило, а свободные от вахты матросы, у кого еще позвякивало серебро в карманах, играли на него в кости. Утром третьего дня сыграли боевую тревогу и матросы заняли свои места, сняв чехлы с пушек.

— Полностью открывай вентиль, дубина! — ругал помощник капитана кого‑то из матросов. — Не докрутишь — при выстреле быстро упадет давление, а за утопленный снаряд с тебя спустят шкуру. Это не боевой, здесь специальная начинка. Он стоит столько же, сколько стоит твое месячное жалование с тобой в придачу! К бою готовьте только носовые орудия, остальным сегодня стрелять не придется.

Матрос–наблюдатель увидел с поднятой над кормой вышки верхушки мачт корабля, и теперь они его быстро догоняли. Вскоре и остальные увидели вначале мачты, а потом и весь корабль.

— Купец! — сказал капитан и пояснил для Рода: — Слишком широк и борта высокие. Опять же паруса не те, что на военных кораблях. Но нам так даже и лучше. Берег они знают не хуже военных, а разговорить будет легче.

На купеческом корабле заметили преследователей и сделали единственное, что было в их силах, — повернули к берегу. Но при этом они потеряли скорость.

— Всем приготовиться к бою! — закричал помощник капитана. — И не забудьте поменять иглы, олухи! Обнаружу на корабле хоть один труп, со всех шкуры спущу!

— Зря потратили часть воздуха из баллонов, — сказал капитан стоявшему рядом с ним Роду. — Слишком сильный ветер. Стрелять усыпляющим газом нет смысла, только зря потратим дорогой снаряд: все тут же сдует ветром. Смотрите, они тоже готовятся к бою! Наверное, принимают нас за пиратов.

— Мы для них хуже пиратов, — ответил ему ревнитель, взводя для выстрела игломет. — Те иногда оставляют жизнь.

Когда расстояние сократилось да пары сотен шагов с купеческого корабля начали стрелять из арбалетов, причем довольно точно. Один из матросов рухнул замертво с простреленным горлом, другому болт попал в руку, перебив кость.

— Выбить арбалетчиков! — приказал капитан, который укрылся от обстрела за мачтой. — Быстрее, сучьи дети, если не хотите раньше времени отправиться к богам!

— Не рано? — спросил присевший на палубу Род. — До них сотня шагов, далековато для нашего оружия.

— Кого‑нибудь да зацепят, — ответил капитан. — Да и расстояние быстро сокращается!

Род привстал, навел оружие на одного из людей на палубе купеческого корабля и нажал на пусковую скобу. С негромким «пуф» игла полетела в цель, а он поворотом длинного рычага опять сжал воздух в цилиндре игломета и дослал в ствол другую иглу из магазина. С правого борта стреляли три десятка матросов. Люди на палубе сотхемского корабля падали один за другим, и вскоре обстрел с их стороны прекратился.

— Потеряли двух матросов! — недовольно сказал капитан. — И еще двое ранено. Надо было использовать щиты!

— Кто же знал, что у них столько арбалетов? — оправдывался помощник. — И стреляли все, даже женщины.

Корабль союза сбросил часть парусов, уравнивая скорость с «купцом», и с несильным толчком соприкоснулся с ним бортом. Матросы перепрыгнули на борт захваченного корабля и связали оба судна канатами.

— Всех перетаскиваете на корабль, — приказал капитан. — И посмотрите, что на нем может быть ценного.

— Господин капитан! — обратился к капитану один из матросов. — А как насчет женщин?

— Забирайте! — махнул рукой тот. — Только никаких забав, пока не ляжем на обратный курс. Яйца оторву!

Матросы подхватили красивую женщину лет тридцати и еще совсем молоденькую девчонку и унесли их в свой кубрик. Остальных парализованных ядом людей перетащили к себе и уложили на палубе.

— Ничего особенно ценного на корабле нет, — подошел к капитану помощник. — Немного золота было в каюте самого купца, да арбалеты забрали с палубы. Весь трюм забит продовольствием. Похоже, купец с семьей хотел куда‑то надолго уплыть. Что будем делать с его посудиной?

— Нет времени возиться! — махнул рукой капитан. — Отвязываемся и ложимся на обратный курс. А эту лохань скоро выбросит на берег.

Матросы убрали канаты и шестами дружно оттолкнулись от обреченного корабля. Послышалась команда помощника и матросы бросились к парусам. Выполнив разворот, корабль союза двинулся домой. Плыть им предстояло долго: ветер, который позволил быстро достичь побережья Сотхема, теперь мешал, поэтому приходилось идти галсами, а это тяжелый труд для всей команды.

Ревнитель не любил терять зря время, особенно если была работа, которую необходимо выполнить. Он присел над первым пленником и нашел неглубоко воткнувшуюся иглу. Выдернув ее, он начал ждать, не обращая внимания на доносившиеся со стороны кубрика женские крики.

 

Глава 19

— Вас предупреждали о необходимости эвакуации? — спросил главу магистрата города Дореи командир конного полка Альбер Галиш. — Ну что вы молчите? Мне прямо сейчас вас повесить? У вас перед магистратом такое удобное дерево…

— Господин полковник! — севшим голосом сказал глава. — Никто не хочет никуда уезжать и бросать дома и имущество. Люди мне просто не хотят верить! Одни купцы увезли свои семьи и увели корабли!

— Значит, плохо убеждали! Чтобы через пару свечей в порту собрали всех жителей! И учтите, когда я говорил о повешении, я вас не запугивал и не шутил.

К указанному времени вся немалая территория порта так заполнилась народом, что яблоку негде было упасть. Для полковника его солдаты выкатили несколько пустых бочек, поставили их рядом и сверху уложили сходни. Их командир забрался на получившуюся площадку и обратился к людям.

— Надеюсь, что сюда пришли все, — сказал он, стараясь говорить как можно громче, но не выкрикивать слова. — Если кто‑то из ваших соседей не смог прийти из‑за болезни или по какой другой причине, я прошу вас передать им мои слова. Попрошу не шуметь и не переговариваться, иначе задние меня не услышат. Через три–четыре дня на нашем побережье высадятся сто тысяч легионеров империи. Первое, что они после этого сделают, это займут порты. А портов всего два — ваш и в Гонжоне. При этом население ваших городов попадет в рабство. Молодых женщин и сильных мужчин вывезут в империю, а остальных пустят под нож. Они относятся ко всем живущим за проливом, как к дикарям, и церемониться ни с кем не станут. Когда‑то предки сбежали от них сюда, теперь нашему народу бежать некуда. Армия королевства готовится к длительной и тяжелой войне. Остановить врага при высадке мы не можем. Побережье слишком обширно, и где они высадятся, мы не знаем. Нас меньше, поэтому противостоять легионам можно только на защищенных позициях. Ваши города удержать не получится, поэтому герцог Аликсан прислал нас, чтобы мы помогли вам их покинуть. Завтра в городе не должно остаться ни одного человека. Вам многое придется бросить, но ваши жизни дороже имущества. Мы пойдем вдоль побережья к Гонжону, население которого тоже нужно будет забрать с собой. Потом по тракту вас всех отведут в отдаленные города, где вы будете в безопасности. Для вас там построены лагеря. Конечно, на такое количество людей мы не могли построить дома. Герцог приказал, чтобы магистраты обеспечили жильем женщин с маленькими детьми и стариков. Для остальных построены навесы от дождя, закрытые отхожие места и кухни, которые будут вас кормить горячей пищей. Теперь несколько слов по поводу ухода. Мы купили по деревням четыре сотни возов и наняли возчиков. В городе тоже у некоторых есть транспорт или просто лошади. Мы позволим каждой семье уложить в возы небольшой мешок с вещами и туда же посадим больных и стариков. Мои солдаты пойдут с вами пешком, а на лошадей тоже можно будет нагрузить вещи и усадить на них женщин с маленькими детьми. Я обращаюсь к тем, у кого есть свой транспорт, по возможности помогать соседям.

— А если мы не уйдем? — спросил какой‑то мужчина, и толпа зашумела.

— Если вы не уйдете, то тем самым нарушите наши планы борьбы с врагом. То, что вы попадете в рабство, или вас с перерезанным горлом бросят в воду — это только ваше дело. Если вам боги не дали разум, я вам его тем более не дам. Я не бог, и возможности у меня поскромней. Но вы должны знать одно. Если вы не захотите уйти, я буду обязан сжечь ваш город. Может быть, его и так сожгут моряки империи или легионеры, когда мы их будем отсюда вышвыривать вон, но мы постараемся помешать это сделать, и у вас останутся шансы вернуться в свои дома. Если вы станете упорствовать, таких шансов у вас не будет.

Этот исход полковник Галиш запомнил на всю оставшуюся жизнь. Столько слез, мольб и угроз в свой адрес он никогда не слышал и, наверное, больше не услышит. Конечно, возов не хватило, ни тех, что они покупали по деревням, ни тех, что были в городе. Часть скарба почти все мужчины тащили на спине, а у многих женщин, и даже у детей, в руках были сумки. До отправки полка Галиша герцог посылал два эскадрона кавалерии, которые обеспечили пункты питания на пути в Гонжон. Вы никогда не пытались накормить толпу в пятнадцать тысяч человек? Тогда поверьте, что такое кормление — очень непростое дело. А полковнику и его людям это приходилось делать трижды в день в течение трех дней пути. В Гонжон никого не повели, а сразу же свернули на тракт. Здесь полковник узнал, что из второго порта удалось вывести только десять тысяч человек и еще приблизительно восемь тысяч в нем остались. Не помогла и угроза сжечь город, здесь в нее просто не поверили.

— Мы сделали все, что было в наших силах, — говорил ему командир эскадрона. — Мои люди второй день ходят по домам и убеждают жителей. Удалось получить согласие еще двух тысяч, а остальные отказываются наотрез. Возы для их имущества закуплены, и те, что были у магистрата, я тоже забрал под вещи, а большего я сделать не могу. Удивительно, как это у вас получилось увести весь город!

— Ты меня удивил, — сказал Галий Лоран сыну. — Величие империи…

— При чем здесь ее величие? — возразил Север. — О нем пусть заботится консул Ортисий, ему это поручил император. А я хочу позаботиться об интересах семьи. Разве нам помешают земли за проливом? Я там был и видел, как богато живут люди. И закон не запрещает нам проявить инициативу. Вот увидишь, что многие семейства сделают то же самое, лишь только пришлют весть о первых победах. Зачем ждать очевидного, когда можно выбрать лучшее сейчас? Через два дня флот выйдет к берегам Сандора. Пусть консул высаживает армию и захватывает порты, а мы тем временем наберем большую дружину из отставных легионеров. Многие из ветеранов не против позвенеть мечами за хорошую плату. А там будет еще и военная добыча. Возьмем свое судно и наймем еще одно и пойдем в один из захваченных портов. А дальше займем те земли, которые в будущем дадут хороший доход и поднимут престиж семьи. Чем плохо? Их язык я знаю, и через полстраны меня провезли без повязки на глазах. И я уже давно не мальчишка. В той ситуации, в какой погорели мы, проиграли бы и более опытные люди. Квестор Селий Кларт был на что уж опытным, и где он сейчас?

— В том, что ты говоришь, есть смысл, — признал отец. — Свободные деньги у семьи есть, да и не слишком уж много их понадобится. Ладно, убедил. Только запомни, что второй раз я тебя из плена выкупать не стану!

— Ну и что, убедил? — спросила мать, когда Север от отца зашел к ней.

— Отец согласен, мама, — ответил он. — Только предупредил, что не станет тратиться на выкуп.

— Стоит ли эта женщина такого риска? — спросила мать. — Я вижу, что ты по–настоящему влюблен. Способен ли ты рассуждать трезво? Ну, положим, спасешь ты ее из лап легионеров, а что дальше? Если она сильно любит своего мужа, даже его смерть не толкнет ее в твои объятия. Ты понимаешь, что она, может быть, никогда тебя не полюбит? Или ты готов взять ее силой?

— Что ты такое говоришь! — возмутился Север. — Ты же знаешь, что я никогда не опущусь до насилия над женщиной, и тем более над любимой. Не полюбит, зато будет жива, мне довольно и этого. А отец получит свои земли, семье они действительно пригодятся.

— Неужели она действительно так красива? Что в ней такого, что ты сам не свой?

— Она очень красивая девушка, но красота не главное! Мало ли красивых девушек у нас! А она… Понимаешь, я могу сколько угодно говорить о ее красоте, об остром уме и прочих достоинствах, но это не даст тебе о ней никакого представления. Ее нужно хоть один раз увидеть, услышать ее голос…

— Понятно, — вздохнула мать. — Все признаки налицо. Тебе просто не повезло, сын. Когда в тебе проснулась потребность любить, судьба подсунула тебе чужую женщину, перед чарами которой ты не смог устоять. Самое лучшее в таком случае держаться от объекта обожания подальше. Время и другие женщины тебя излечат. А ты наоборот рвешься к ней, невзирая на то, что для тебя эта поездка вполне может оказаться дорогой в один конец. Подумай еще раз, стоит ли идти на поводу у своей любви? Женщин много, а жизнь у человека только одна. Я еще могла бы понять, если бы она тебя любила, так ведь нет даже и этого!

— Что такое жизнь без любви? — сказал Север. — Прости, мама, но иначе я не могу.

— На вопрос ответите? — спросил канцлер Фрей Лобер герцога Эмила Борже. — Почему наш король избегает с вами встречаться? Была бы неприязнь, я бы заметил, да и король не выделял бы вас так среди прочих.

— Не стоит вам, Фрей, копаться в наших с Ольдаром отношениях, — недовольно ответил герцог. — Вы все мне передали? Тогда прощайте. Империя повела свой флот к берегам Сандора, пора отходить и нам. Передайте его величеству, что я постараюсь следовать его рекомендациям и не спровоцировать драки с легионами. И спасибо вам за подготовленный резерв. Я не столь самонадеян, как считают некоторые, и вовсе не против резервов, хоть и надеюсь, что они не понадобятся.

Канцлер кивнул и пошел к переброшенным на пирс сходням, которые матросы убрали сразу же, как только он покинул флагман. Весь столичный порт был заполнен кораблями, большинство которых сейчас один за другим выбирались из бухты и занимали свои места в походном ордере флота. Ветер был попутный, поэтому корабли одевались парусами и быстро набирали скорость, уступая место следующим за ними. Противодействия боевых кораблей Сотхема никто не ждал, поэтому более медленные десантные корабли никем не охранялись. Впереди флота шла ударная группа кораблей, задачей которой было захватить порт и город Барин к подходу основной флотской группировки. В середине ударной группы плыл огромный флагманский корабль, на котором находились и командующий армией, и адмирал. Пленного моряка, который согласился показать безопасный проход к порту, поместили на головном судне. Два дня плавания прошли без происшествий. К ночи на кораблях приспускали часть парусов, сбавляя ход, и вахтенные время от времени жгли факелы, обозначая свое положение в ордере. Несчастье случилось к утру третьего дня пути. Шедший первым корабль налетел на подводные скалы, причем сила удара была такова, что обшивка была нарушена почти по всей длине корпуса. Через несколько минут о трагедии напоминал лишь мусор, плавающий в том месте, где затонул корабль. По флоту прошла команда немедленно спустить паруса и лечь в дрейф. Когда шесть десятков кораблей идет на всех парусах, подгоняемая не слабым ветром, такую команду легко отдать, выполнить ее гораздо сложнее, тем более на большой глубине, где не бросишь якорь. Как оказалось позже, взятый лоцман вывел их в самое опасное место, где вершины многочисленных скал лишь за малым не выходили на поверхность. Пока гребцы на спешно спущенных лодках нашли проходы, еще пять кораблей получили повреждения, но остались на плаву. Потеряв несколько часов на провод кораблей через опасное место, были вынуждены, когда показался берег, и позволила глубина, стать на якорях на ночевку. Четыре поврежденных судна наспех отремонтировали, но пятое спасти не удалось, и оно затонуло. Его экипаж разместили по другим кораблям и, выставив охранение, остальным дали команду на отдых. В каюту, в которой за столом сидели герцог и адмирал, срочно доставили карту, захваченную на купеческом корабле.

— Вот это обозначены подводные камни, на которые мы налетели, — говорил адмирал, водя пальцем по карте. — Значит, мы сейчас примерно здесь и нужно забирать восточнее.

— А нельзя было сразу посмотреть эту карту? — недовольно спросил герцог.

— Как бы я вам сделал привязку, когда у нас с ними на картах все обозначается иначе? — огрызнулся адмирал. Здесь даже стороны света не отмечены, да и береговая линия нанесена весьма условно! Это я вам сейчас что‑то могу сказать после этих камней!

— Вы зря на меня повышаете голос, адмирал! — в свою очередь разозлился герцог. — Как можно было довериться человеку, который нас ненавидит, не проверив путь одним кораблем, прежде чем вести флот? И время у вас для этого было. Я — ладно, но этот же вопрос вам задаст и король, так что советую вам заранее подумать, что станете отвечать!

Утром от флота отделились корабли ударной группировки и пошли вдоль берега на восток к порту Барин. Шли, убрав часть парусов и пустив впереди себя небольшое парусное судно, с которого время от времени проводили промеры глубины. Долго плыть не пришлось: уже к обеду подошли к входу в бухту, откуда были видны крепостные сооружения порта и сам город. В порту одиноко стояла брошенная галера.

— Красавцы! — осмотрел Сергей стоявших перед них десятерых бойцов. — Учтите, все делали по описаниям, а не по образцу. Но единственный работник графа Лишнея, который вырос среди легионеров, сказал, что если не присматриваться, то сойдет.

Девять мужчин были одеты в форму легионеров, а десятая — крепкая симпатичная женщина лет двадцати пяти — в обычную мужскую одежду. Почти все они были из полка Пармана, лишь двоих взяли из службы безопасности за знание языка империи.

— Поедете под охраной, чтобы свои же ненароком не прибили, — сказал Сергей. — Охрана побудет с лошадьми, пока вы будете делать дело, чтобы вам не топать обратно пешком. Долго не возитесь, вам еще день добираться до побережья, и столько же до Дореи. И там нужно все подготовить. И поосторожней с грузом. Если не успеете, и флот уже займет порт, сразу же возвращайтесь. Лидия, платье взяла?

— Взяла, милорд, — улыбнулась женщина. — Как же без платья‑то?

— Подол обкорнала?

— Это я уже на месте! — засмеялась она. — А то им будет невмочь терпеть. Вместо дела на уме будет совсем другое.

— Отправляйтесь, — вздохнул герцог. — И поберегите себя. Барон, задержитесь ненадолго. Слушайте, Сур, я вас, как старшего в группе, очень попрошу не лезть на рожон. Постарайтесь сберечь людей и вернуться сами. У меня язык не повернется говорить Гале о вашей смерти.

— Насколько легче идти в драку самому, чем посылать в нее других, — сказал он Севоржу, когда Сур покинул штабную палатку.

— Привыкните, — пожал плечами генерал. — Уже должны были привыкнуть в ту войну. Через это проходят все офицеры. Я их этому в первую очередь и учу, что нужно не самим драться, а создавать все условия, чтобы могли драться другие. Это только ополчение лезет в бой толпой во главе со старшими.

— Пока не получается привыкнуть. Чем больше сил вкладываю в армию, тем больнее терять солдат. Надеюсь, что после этой войны других долго не будет. Как думаете, разведчики уже на побережье?

— Думаю, что они там были еще вчера вечером. И вашу эстафету тоже протянули к побережью, так что мы с вами о высадке узнаем в тот же день. Когда должен подойти король со своим войском?

— Я ему сказал, чтобы сильно не торопился. Нет необходимости гнать сюда сейчас еще десять тысяч человек. Только создадим себе дополнительные сложности. Когда будет нужно, просто пошлем гонца. У вас перебоев со снабжением продуктами не бывает?

— Нет, Бенитар все свои обязательства выполняет. Я ему тоже сказал, чтобы пока не слал армию. Мы здесь более или менее нормально устроились, а придет пополнение, и придется потесниться. Пусть сначала легионы займут порты, и определится направление движения их армии. Тогда и будем собирать все силы в кулак.

— Ланс, вы осматривали найденное для сражения место?

— Конечно, смотрел. Мы там уже почти оборудовали позиции и через пару дней закончим все работы. Вся артиллерия уже там. Позиции очень хорошие, и сил мы в них вложили много, будет жаль, если легионы не удастся туда заманить.

— Жители империи относятся к нам слишком пренебрежительно, а ребята Пармана еще должны их сильно разозлить. Да они за нами будут гоняться, чтобы прибить и тем самым развязать себе руки. Вот вы на месте командующего повели бы армию вглубь страны, оставив нас в тылу? Мы ведь спокойно можем вернуть себе порты и спалить в них все корабли.

— Я бы вас в тылу не оставил, но и в расставленную ловушку не стал бы идти, как баран.

— Это потому, что вы знаете о том, что там ловушка, а чего бояться консулу? Понятно, что бить врага, засевшего за укреплениями, тяжелее, чем открыто стоящего в поле, но ведь тех войск, которые они увидят, будет в три раза меньше! А наши укрепления со стороны не кажутся такими уж надежными, какие они на самом деле. Так, колья…

— Это да, — согласился Севорж. — Если смотреть со стороны, ничего там у нас стоящего нет. И артиллерию они из‑за насыпи не увидят. Все так, но все равно вы волнуетесь.

— А как же, конечно, волнуюсь, — согласился Сергей. — Вся оборона строится на основании наших умозаключений. А что, если командующий их армией поступит совсем по–другому? В конце концов, никто не защищен от случайностей. И меня очень беспокоит, что будет твориться в Сотхеме. У Мехала нет наших сюрпризов, а вот у союза королевств они могут быть. А от границ Сотхема до Ордага для конного всего два дня пути. Вроде все, что можно и нужно было сделать, сделано, но на душе все равно тревожно.

— Миледи, к вам пожаловал граф Лишней, — сказал Альде один из гвардейцев караула. — Впустить?

— Да, — ответила Альда, машинально поправляя прическу. — Конечно.

— Приветствую вас, Альда! — сказал Джок, заходя в гостиную. — Вам нужно приготовиться к появлению важного гостя. Разъезд задержал доверенное лицо короля Барни с отрядом гвардейцев. Это герцог Эдгар Ольма. Как заведено в таких случаях, мне сразу же послали гонца, а их немного задержали и сейчас везут во дворец не самой короткой дорогой. Но они должны уже вот–вот быть здесь. Было бы неплохо, если вы его встретите сами, но и молодежь нужно предупредить. Они не на занятиях?

— Были в комнатах Лани. Сейчас я им скажу. Джок, мне чем‑то знакомо родовое имя герцога, а где я его могла слышать, не помню.

— Его сын взял в жены внучку герцога Лантара Алисию. Ваш муж вроде бы был с ней дружен. Может быть, он упоминал в разговоре?

— Может быть. Подождите, я скажу ребятам, и встретим герцога вместе.

Камил новость о приезде герцога воспринял спокойно, а Лани засуетилась, заставив Альду задержаться, и не отпустила, пока не поправила ей прическу и не повесила на уши свои серьги.

— Может быть, его встретим мы? — предложила она Альде. — А тебе вызовем служанок, чтобы привели в порядок по–настоящему? А то ты после отъезда Серга совсем себя запустила!

— Выгляжу нормально, — сказала девушка, осмотрев себя в зеркале. — А вам придется встречать его здесь, так что тоже немного приведите себя в порядок.

— Сейчас они тоже будут готовы, — сказала Альда, возвращаясь в свою гостиную. — Вашу руку, граф!

— Я так до конца не привык к своему титулу, — вздохнул Джок, подавая ей руку. — Настоящим аристократам не нужно думать, когда и что делать, не то что мне. А я иногда за делами забываю.

— Вы самый настоящий! — улыбнулась ему Альда. — И настоящий друг, и просто хороший человек! А все остальное — пустяки, по крайней мере, для меня!

Они самую чуточку опоздали. Гвардейцев, как водится, отправили в казармы, а карета, в которой приехал герцог, стояла у парадного подъезда. Возле нее у ступенек лестницы стоял высокий мужчина лет сорока в дорожном дворянском костюме, которому что‑то объяснял управляющий. Увидев герцогиню с графом, он улыбнулся и стал подниматься по ступеням им навстречу.

— Рада вас видеть, герцог! — приветливо сказала Альда.

— Герцогиня Альда Аликсан, — представил ее Джок. — Граф Джок Лишней. Приветствую вас, герцог.

— И я приветствую хозяйку этого дома! — приятным голосом отозвался герцог. — И вас тоже, граф. Много о вас наслышан.

— Давайте пройдем в дом, — пригласила Альда. — Управляющий позаботится о вещах.

Они прошли мимо отдавших честь гвардейцев и поднялись по парадной лестнице на второй этаж, где их уже поджидали Камил с Лани.

— Здравствуйте, Эдгар! — поздоровался принц. — Позвольте представить вам герцогиню Лани Аликсан. Когда она у нас гостила, вас при дворе почему‑то не было.

— Счастлив знакомству! — поклонился герцог, одобрительно посмотрев на Лани. — Вы очаровательны, герцогиня. Увидев вас, я лучше понимаю нашего принца.

— Я тоже рада, — поклонилась девочка. — Можете называть меня по имени, я не обижусь. Куда мы пойдем? Может быть, в большую гостиную? Телохранительниц там сейчас нет.

— Можно и туда, — согласилась Альда. — Пойдемте, герцог. Пока вам приготовят комнаты, перенесут вещи и подадут обед, мы с вами немного побеседуем.

Они прошли в гостиную и выбрали несколько стоявших рядом кресел.

— Опять твои девицы съели весь виноград! — возмущенно шепнула Альде девочка, оглядев пустые вазы. — Хорошо хоть косточки убрали!

— Покажешь свои манеры в следующий раз, — ответила ей Альда. — Как вы добрались, герцог? Без происшествий?

— Все хорошо, только долго, — улыбнулся ей Эдгар. — Неприятно терять столько времени в дороге. Со мной хотела приехать герцогиня Алисия, но я ей отсоветовал. У вас же здесь, кажется, скоро война?

— Возможно, она уже началась, — сказал ему Джок. — Все войска у побережья, наш герцог тоже там.

— Не опасно уводить всех? — спросил Эдгар. — Мехала не боитесь?

— Ему сейчас не до нас, сам ждет нападения, — пояснил Джок. — Он даже хотел заключить с нами военный союз, но мы на это не пошли.

— Можно узнать, почему?

— Наш герцог решил, что нужно заключать союз не на то время, когда сотхемцам это выгодно, а навсегда. Мехал такого союза не захотел так что пусть теперь решает свои проблемы самостоятельно. А совсем без защиты мы не остались. Войска есть и здесь, и на границе с Сотхемом. Войскам союза королевств ничего не стоит перейти нашу границу. В таком случае укажем им на ошибку железом.

— Как дела дома? — спросил Камил. — Все ли в порядке?

— Все в порядке, принц, — ответил Эдгар. — Только родители по вам скучают. Не надумали еще возвращаться?

— Пока нет, — ответил мальчик. — Во–первых, я еще не закончил специального обучения, а, во–вторых, сейчас это может выглядеть, как бегство.

— Есть еще и в–третьих? — с улыбкой спросил Эдгар.

— Если подумать, можно найти еще немало причин, — ответил принц. — Давайте подождем конца войны, а там будет видно.

— Вы сильно изменились, Камил! — одобрительно сказал Эдгар, назвав принца по имени. — Подросли, даже рубашка не скрывает того, что у вас появились мускулы. Уезжали вы мальчишкой, у которого на уме одни проказы, а сейчас я вижу перед собой совсем другого человека. Пребывание здесь пошло вам на пользу, это радует. Ваши родители будут довольны!

— Приличия мы соблюли, теперь, может быть, вы нам изложите цель своего визита? — спросила Альда.

— Я должен ознакомиться с обстановкой, — сказал Эдгар. — Узнать о начале войны и как можно быстрей доложить обо всем своему королю. А уж он все сообщит королеве Аглае Дюже. На днях между нашими королевствами заключен военный союз.

— Надо ли это понимать так, что в случае войны к нам может прийти на помощь союзная армия? — спросил Джок.

— Это не исключено.

— О начале войны мы узнаем через пару дней, — сказал Джок и, увидев вопросительный взгляд герцога, пояснил ему сущность эстафеты.

— Очень простой и быстрый способ, — одобрил Эдгар. — Странно, что до него не додумались раньше. Такие курьеры могут заодно возить почту.

— Мы об этом тоже подумали, — кивнул Джок. — Так вот, о войне мы узнаем быстро, но вам потом дней семь добираться домой, а ваша армия, даже если она уже готова к походу, только сюда дойдет в лучшем случае за десять дней, и еще столько же будет идти до королевской столицы. А на побережье будет вообще через три декады после вашего отъезда. Вы не успеете, все решится гораздо раньше. Или мы победим, и в вашем присутствии не будет необходимости, или нас разобьют, и вы сами тогда и подавно ничего не сможете сделать.

— И что вы можете посоветовать?

— Во–первых, я хочу посоветовать оставить сильный заслон на границе с Сотхемом и на всякий случай приготовиться к наплыву беженцев. Если Мехал проиграет, их у вас будет немало. Да и армия союза королевств вашей границы может просто не заметить. А если все‑таки решите идти сюда, то лучше вам здесь и остаться. Поможете нам в случае, если войска союза все‑таки перейдут границу. А если понадобится помощь на побережье, вы об этом быстро узнаете и пошлете кавалерию. Она в любом случае дойдет быстрее пешего войска. Может быть, и поспеет.

— Дельный совет, — согласился герцог. — У вас же освободились лагеря?

— Да, — ответил Джок. — Там сейчас можно легко разместить двадцать тысяч человек. И с их прокормом проблем не будет, продуктов мы запасли много.

В гостиную зашел управитель, доложивший, что комнаты готовы, вещи уже в них, а обед ждет милорда герцога.

— Покажите, Дорн, герцогу, где у нас что! — приказала Альда. — Милорд, вам нужно после обеда отдохнуть с дороги. Увидимся перед ужином.

— Мне передали, что ты хотела меня видеть, — сказала королева Аглая Ольде. — Сейчас у меня есть время, но немного. Если разговор долгий, лучше перенести его на вечер.

— Я думаю, что много времени у тебя не займу, — сказала бывшая королева Сандора. — Ты по–прежнему хочешь выступить в поход с частью армии?

— Есть такое желание, — кивнула подруга. — Ив отправил к твоему Аликсану герцога Ольма. Как только начнется война, он должен будет отправиться в обратный путь. А через пару дней после его возвращения и я обо всем буду знать. Тогда и решу окончательно. Армия к походу уже готова.

— У меня будет просьба. Когда выйдете, возьмите в поход меня. Извини, но я все же хочу вернуться. Я последняя представительница рода Сандоров, он умрет вместе со мной. И я хочу, чтобы это произошло на родной земле, во дворце, где я прожила большую часть своей никчемной жизни. Я думаю, Аленар не откажет мне в такой малости, как место в родовом склепе.

— Пусть только попробует! — с угрозой сказала Аглая. — Конечно, мы тебя возьмем. Мне уже тяжело долго быть в седле, поэтому поедем вместе в карете. И золото возьмешь, и сопровождение дам, чтобы добралась до столицы Лантара. Хотя мне тебя будет не хватать. Только подумай еще раз, разумно ли туда ехать сейчас, когда неизвестно, чем все закончится.

— Если наши проиграют, умру немного раньше, — ответила Ольда. — Мне очень жаль, Аглая, но тогда и вам здесь не отсидеться. Это же империя. Они долго спали и, наконец, проснулись. А если вместе с ними проснулся еще и союз… Это не просто война, это война за выживание нашего народа, а вы с Ивом сидите и гадаете: нападут или не нападут. Герцога послали проверяющим. Что, обычному гонцу Ив уже не доверяет? А подумали о том, сколько времени пройдет, пока вы окажетесь там, где нужно? Как бы ни пришлось потом бежать обратно. Мне‑то уже все равно, а на тебе ответственность за всех людей королевства. Я бы на твоем месте не стала ждать. Даже если самого страшного не случится, и ваша помощь не понадобится, что вы теряете? Лишний раз продемонстрируете, что мы один народ, да ваши воины разомнут ноги. Зато выиграете дней десять. Тебе ли объяснять, что помощь на войне нужна вовремя?

— Ты права! — решила Аглая. — Ждать глупо. Сейчас же вышлю гонца Иву, а завтра с утра выступлю с армией. Пусть догоняет. Порознь идти будет даже удобнее.