Глава 1

Войну старший лейтенант Алексей Трофимов закончил в Прибалтике в частях военной контрразведки «Смерш», гоняясь за «Лесными братьями». Отсюда его в июне сорок шестого года перевели в Киев в третье управление МГБ, где он прослужил до пятьдесят четвертого года, после чего в звании капитана был переведен в Москву в центральный аппарат Комитета государственной безопасности. Постоянные реформирования и чистки главного органа борьбы за государственную безопасность страны привели к тому, что за последние несколько лет численность его центрального аппарата сократилась вдвое. Наверное, только этим и можно было объяснить такое везение. Вряд ли на перевод повлияли личные и служебные данные молодого капитана. В то время люди, формировавшие кадры, руководствовались в своем большинстве совсем другими критериями. С работой у Алексея все сложилось нормально, а вот в плане личной жизни ему хронически не везло. Он даже имел на эту тему неприятный разговор с начальством. Не то чтобы Трофимов не нравился женщинам, наоборот, высокий, плечистый капитан с мужественным лицом притягивал их как магнит притягивает стрелку компаса. Вот только никто из знакомых по работе женщин его не устраивал, а несколько знакомств на стороне по разным причинам до ЗАГСа не дотянули. Помог старый знакомый, можно даже сказать, друг полковник Олег Дмитриевич Синицин, служивший в Первом главном управлении.

— Давай познакомлю с одной девушкой, — сказал он Алексею. — Она подруга моей дочери. Приехала с Урала, поступила в Государственный Университет и сейчас уже учится на последнем курсе истфака. Умница и красавица. Дочь говорит, что ее после окончания учебы хотят оставить на кафедре. В выходные ничем не занят? Вот я и попрошу Олю ее к нам привести.

Это знакомство ничуть не походило на все остальные и закончилось свадьбой летом пятьдесят шестого года. Больше двух лет, несмотря на усердные старания молодой супружеской пары, плодов их союза не было, и только весной пятьдесят девятого года Нина наконец забеременела. Сергей родился в срок в феврале шестидесятого. Мальчик был крупный, и роды прошли тяжело. Отсидев три месяца в декретном отпуске, Нина определила сына в ясельную группу и с облегчением вышла на работу в свой университет. С работой у нее ничего не получилось. Несмотря на свой крупный вид, Сережа оказался чрезвычайно восприимчивым к всякого рода инфекциям. Полгода Нина не вылезала из больничных, пока Алексей не положил этому конец, настояв на том, чтобы она бросила работу.

— Я понимаю, что тебе нравится работа и коллектив вашей кафедры, — сказал он ей, — но ты же видишь, что твориться? Ребенок постоянно болеет, а ты не работаешь, а только числишься на работе. Придется тебе с ним посидеть дома, пока он не окрепнет.

Это «пока» вылилось в четыре года, после чего жена опять забеременела и вопрос с работой был снят с повестки дня. А зимой шестьдесят пятого года для Алексея остановилось время: Нина умерла при родах дочери, которую медики тоже не смогли спасти. Два года Сереже пришлось походить в садик. В тех уже нечастых случаях, когда ему не повезло заболеть, выручал Олег Дмитриевич Синицин, который получил звание генерал–майора и был отправлен на пенсию по состоянию здоровья. Выслуга у него была больше положенных двадцати лет, так что с пенсией новоиспеченного генерала не обидели, а то, что ему безделье было хуже смерти, медиков не волновало, их больше беспокоили осколки гранаты, которые из него не извлекли в свое время. Сын с семьей жил в Новосибирске, а теперь вышла замуж и уехала на Украину дочь, поэтому Олег Дмитриевич и Вера Николаевна были рады возиться с мальчишкой, к которому искренне привязались.

С выходом в школу начался новый этап в жизни Сергея. Все болезни почему‑то дружно исчезли, а домашний мальчишка, все время проводивший среди взрослых, получил в друзья целый класс из трех десятков мальчишек и девчонок. Как‑то так само получилось, что к сильному и умному мальчику липли все одноклассники. Он был крупнее и сильнее остальных мальчишек, но отличался редким добродушием и ни разу не попытался использовать против кого‑нибудь из них свою силу. Учеба давалась ему без особого труда, поэтому дома он на нее времени почти не тратил, часто пропадая у Синициных. Ему было интересно со старым генералом. Тот знал уйму историй, от которых у младшего Трофимова замирало сердце. Помимо рассказов его влекла коллекция холодного оружия, которую собрал Олег Дмитриевич.

— Здесь каждый предмет имеет свою историю, — рассказывал генерал своему юному другу. — Кое‑что я добыл сам, но большинство клинков подарили сослуживцы.

— А вот этот кинжал? — спросил Сережа, показывая на черный с серебром кинжал, который он уже тайком вытаскивал из ножен. — Какая у него история?

— Его мне вручили вместе со званием унтерштурмфюрера СС, — засмеялся Олег Дмитриевич. — Дело было в Штутгарте зимой тридцать девятого года. Правда, носил я его недолго, еле тогда унес ноги.

— Я его смотрел, — признался мальчик. — Красивый. А по клинку что‑то написано.

— Там по–немецки написан очень красивый девиз, — пояснил генерал. — Моя честь зовется верность. Понравился? Тогда я тебе его завещаю. Когда умру, жена отдаст.

Прошло шесть лет. Сергей учился уже в седьмом классе, а отцу, который так больше и не женился, дали звание подполковника. Синицины сильно сдали, особенно Олег Дмитриевич. Сергей знал, как старик скучает и ждет его прихода, поэтому старался выкраивать время, урезая общение со школьными друзьями, чтобы хоть ненадолго заскочить к нему в гости. А в ноябре сердце старого чекиста не выдержало, и в мире стало на одного хорошего человека меньше. Во время похорон он был в школе, а придя в знакомую квартиру, застал лишь заплаканную, одетую в черное Веру Николаевну.

— Олег просил меня в случае его смерти ничего тебе не говорить, — сказала она. — Он умер вчера утром. Комитет взял все на себя, поэтому обошлись без вскрытия и похоронили за один день. Возьми, это он оставил тебе. А это оформленное разрешение на хранение на имя твоего отца. Сережа, ты не оставляй меня одну, заходи хоть иногда!

Он поцеловал мокрую соленую щеку, взял завернутый в ткань кинжал и большой конверт из плотной бумаги и ушел плакать домой. Реветь перед убитой горем женщиной он не мог, хоть и очень хотелось. Мать он помнил плохо, а эта потеря была свежей и рождала тоску.

— В этой голове, — похлопал как‑то по своей голове Олег Дмитриевич, — скрыта масса интересных сюжетов. Сколько можно было бы написать романов! Вот только нет во мне писательского таланта, да и не разрешат об этом писать. Может быть, когда‑нибудь потом…

Не будет теперь никаких «потом». Пришла смерть, и от человека остался лишь подаренный кинжал и воспоминания немногих знавших его людей. Все мы когда‑то думаем о смерти в первый раз. Этим вечером думал о ней и Сергей, не подозревая, что скоро встретится с ней лицом к лицу, и лишь чудом эта встреча не станет для него последней.

— Узнал? — спросил отец, который уже пришел с работы. — Это тот самый кинжал? Смотри, никуда его не носи. Если хочешь, его можно повесить в твоей спальне, но я бы не советовал. Лучше положи в ящик своего письменного стола.

— Я его буду брать в лес, когда поедем за грибами, — ответил сын. — Возьми, это пакет с документами.

— Зачем он в лесу? У нас в нем летом самый страшный зверь — заяц, а грибы удобнее срезать перочинным или кухонным ножом. Но если хочешь, можешь носить, только прикроешь одеждой, чтобы не пугать остальных грибников.

У сына с отцом сложились непростые отношения. Отец Сергея любил и старался, чтобы у мальчика было все, что ему необходимо или просто хотелось, но времени с ним проводил мало. Исключением были редкие летние поездки на машине одного из друзей отца в подмосковные леса за грибами. Но и там они почти сразу же расходились в разные стороны. Поначалу мальчик обижался и даже высказал эту обиду Синициным.

— Ты на него не обижайся, — сказал тогда Олег Дмитриевич. — Дело в том, что ты слишком похож на свою маму. Твой отец женился уже довольно поздно и любил ее так, как нечасто мужчина любит женщину. Она была для него всем, и я не думаю, что он теперь найдет себе другую. А ты для него как постоянное напоминание об этой утрате. Он тебя любит, но ему очень тяжело. Потерпи, время залечивает и не такие раны, да и ты вырастешь и еще изменишься внешне.

Взрослые слова — слабое утешение для тринадцатилетнего мальчишки, каким он тогда был, поэтому старый генерал использовал свои связи, и тем летом Сережа попал в «Артек». Этот пионерский лагерь был теперь самым светлым его воспоминанием. Там он впервые увидел море и влюбился в него раз и навсегда. Волей случая туда же попала и лучшая ученица их класса Лена Васильева. Он влюбился в море, а она — в него. Девочка оказалась настойчивой, поэтому уже в самом конце они даже поцеловались, хотя Сереже это было совершенно ненужно, и в щеку он ее поцеловал из жалости. Видеть, как плачет красавица Леночка, было выше его сил. Только зря он думал отделаться от нее одним поцелуем. После возвращения из лагеря Лена на месяц уехала вместе с родителями куда‑то к родственникам, а когда они снова встретились уже в седьмом классе, предъявила на него свои права. Целовал? Значит, обязан и дальше оказывать внимание! Хотя бы портфель носить до дома. Он и отнес один раз, а потом второй. В этот второй раз его встретили двое мальчишек, которые учились в их школе классом старше.

— Чтобы я тебя с ней больше не видел! — сказал ему Славка Демкин и для большей убедительности дал в глаз.

Сделал он это совершенно зря. Если бы с ним просто поговорили, он бы и так отстал от девчонки. Понятно, что не из страха бить битым, просто она ему была не нужна. Но ударов, да еще по морде, в семье Трофимовых не прощали. Поднявшись с земли, он подобрал оба портфеля, поставил их на лавочку и подошел к мальчишкам. Особым ростом и силой они у себя в классе не отличались, но разница в целый год в их возрасте — это много, поэтому оба были выше Сергея и не считали его за противника, за что и поплатились. Оба были крепко биты, а Сергей обзавелся еще одним фингалом.

— Ты похож на филина, — сказал дома отец. — Из‑за чего дрались‑то?

— Из‑за девчонки, — буркнул сын.

— Надо же! — удивился отец. — У тебя есть девчонка, а я и не знал. Не рано? Не спешил бы ты с этим, честное слово. Твое от тебя никуда не уйдет.

— Да не нужна она мне! — взорвался Сергей. — Подошли и врезали по морде! Что, подставлять опять? Или просить, чтобы не били?

— Да нет, ты прав: на удар нужно отвечать ударом. Не хочешь походить ко мне на работу позаниматься? Лишним умение за себя постоять точно не будет.

— Это боксом, что ли? Я его не люблю.

— Вообще‑то у нас занимаются боевым самбо, но тебе это пока мало подходит. У соседей есть майор Крутов, который любит в свободное время возиться с детьми. Он долгое время был в Китае, а потом в Корее и нахватался там всякой экзотики. У него в группе, по–моему, шесть детей офицеров их управления, есть даже одна девочка. Если хочешь, я с ним поговорю, мне он не откажет.

— Я этим двум набил морды без всяких занятий.

— И сам при этом получил. А если бы занимался, то и свою бы, как ты выражаешься, морду сберег, и с ними разобрался без мордобоя. Кстати, мне в школу идти?

— Не знаю еще, мы не в школе дрались. Может быть, до школы и не дойдет.

До школы дошло. Во–первых, всем все растрепала сама Ленка, довольная тем, что из‑за нее дрались трое мальчишек, а, во–вторых, к директору пришла мать Славки Демкина и, потрясая выбитым зубом сына, устроила скандал. Ее муж был каким‑то там инструктором в МГК, поэтому в выражениях она не стеснялась. К чести директора он быстро во всем разобрался. Выпроводив из своего кабинета допрошенных участников драки вместе с ее виновницей, он быстро охладил гнев Ларисы Петровны.

— Я этим делом заниматься не буду и вам не советую, — сказал он ей. — Можете хоть куда обращаться, но не составит труда доказать, что именно ваш сын является зачинщиком драки. И не нужно мне напоминать о вашем муже, отец избитого вашим сыном мальчика служит в центральном аппарате КГБ и вашему мужу не по зубам. Это он может заиметь неприятности, если дело дойдет до разбирательств. Сын–хулиган не украсит личное дело партийного работника. Я бы вам настоятельно советовал обратить самое пристальное внимание на его воспитание. Сейчас он устроил групповое избиение младшего, а что он выкинет, когда подрастет? Не все и не всегда можно замять.

Несмотря на свои амбиции, дурой Лариса Петровна не была и с мужем поговорила. После этого разговора отец снял ремень и хорошо отходил им сына, после чего объяснил, что если еще хоть один раз он посмеет задеть этого мальчишку…

— Чешутся кулаки? — спросил он у плачущего навзрыд Славки. — Найди кого‑нибудь из старшеклассников и дай ему в рыло! Только вначале проверь, кто его родители!

На Совете дружины досталось всем, в том числе и Лене.

— Вы должны клятвенно пообещать, что подобного впредь не повторится! — сказали проштрафившимся.

— Я такого обещания давать не буду! — огрызнулся Сергей. — Виноват — наказывайте, а свою морду я под кулаки подставлять не собираюсь. Я драки не начинал, а запрещать защищаться просто глупо!

— Правильно ты им высказал, — сказал ему на следующий день один из приятелей. — Бросал бы ты водиться с Ленкой. Были бы вы старше, хоть понятно из‑за чего драться, а сейчас все равно ничего нельзя, так что пострадал ты зря! И вообще, любовь она такая: сегодня любят тебя, а завтра другого. Лучше все‑таки крепкая мужская дружба!

С тех пор прошло больше года, но Сергей до сих пор так ни с одной из девчонок близко не подружился, хотя неоднократно получал от многих из них даже не намеки, а прямые предложения. И в тот вечер, когда он чуть не погиб, все тоже произошло из‑за девушки. Он возвращался домой от друга, у которого допоздна играли в шахматы, когда услышал отчаянный женский крик. Когда мальчик завернул за угол его глазам открылась следующая картина. У тротуара стояла старая «Победа», к которой какой‑то мужчина волоком тащил молодую девушку. Она пыталась ударить его ногой, но сама получила от него сильную оплеуху.

— Ты что делаешь, гад! — закричал Сергей, бросаясь на помощь.

Было видно, что насильник в первое мгновение испугался, но сразу же рассмотрел, что перед ним мальчишка и, больше не обращая на него внимания, подтащил свою жертву к раскрытой дверце машины. Видя, что словами не поможешь, Сергей подскочил вплотную к мужчине и изо всех сил ударил его по лицу шахматами, которые были у него в руках. Видимо, удар получился сильным, так как насильник выпустил свою жертву и схватился за ушибленное место. Девушка, которой вряд ли было больше семнадцати, проворно вскочила и припустила прочь.

— Стой, сука! — бешено заорал мужчина вслед беглянки, потом повернулся к Сергею: — Ах ты, щенок! Убью, падла!

А дальше мальчик уже ничего не помнил и пришел в себя только на больничной койке. Как он потом узнал, девушка, прежде чем скрыться, рассказала водителям такси, что на соседней улице какой‑то бандит убивает мальчишку. Водители побросали свои машины и бегом двинулись в указанном направлении. Когда они увидели скрючившегося на снегу мальчика и остервенело пинающего его ногами здоровенного мужика, они добавили прыти, завалили бандита на тротуар и так его отходили, что скорую помощь пришлось оказывать уже двоим. Прибывшие на место работники милиции сначала задержали и водителей, но позже, когда выяснились обстоятельства дела, их с извинениями отпустили.

— Он вне всякого сомнения хотел убить мальчика, — говорил пожилой врач капитану милиции и приехавшему в больницу отцу Сергея. — У ребенка переломано пять ребер, сломаны два пальца на левой руке, черепно–мозговая травма и множество ушибов. Хорошо, что его быстро остановили, но если бы не толстое пальто и свитер на мальчике и то, что у преступника были войлочные ботинки, все могло окончиться гораздо хуже. Я и сейчас пока еще не уверен, что дело не кончится инвалидностью.

К счастью, ушибы прошли без последствий. В первые две недели из‑за ушибов головы и сотрясения мозга Сергею вообще запретили учиться, а потом он еще месяц залечивал переломы дома. Ребра срослись быстро, но пальцы на руке еще долго побаливали даже через месяц, когда сняли гипс. Хорошо еще, что это была левая рука. Все время болезни к Сергею постоянно бегали ребята из его класса. Они носили ему домашние задания и объясняли, если требовалось, новый материал, поэтому он не отстал в учебе, и не пропустил этот год.

— Что ты говорил насчет занятий? — спросил Сергей отца, перед тем, как выйти в школу.

— Что, созрел? — спросил Алексей. — А как себя чувствуешь? Ничего не беспокоит?

— Нормально я себя чувствую, — ответил сын. — Немного ноют пальцы на левой руке, а в остальном все как прежде.

— Завтра поговорю с тренером, — пообещал отец, — но заниматься пойдешь не раньше, чем пройдут пальцы. Там большие нагрузки, а если стравишь руку, потом придется вообще надолго все бросить.

К тренеру Сергей отправился только через месяц.

— Наслышан о твоих подвигах, — сказал ему Игорь Павлович Крутов, которого мальчик нашел в спортзале Управления в компании шести учеников.

Мальчишки были и немного младше Сергея, и года на три старше. Но в них не было ничего примечательного. Понравилась Сергею единственная среди них девочка. Маленькая и стройная, примерно его возраста, с красивыми тонкими чертами лица и копной густых черных волос, забранных сзади в «конский хвост», с нереально густыми ресницами вокруг больших серых глаз и упрямо вздернутым подбородком, она постоянно притягивала его взгляд.

— Что, понравилась наша Светлана? — заметил его интерес тренер. — Вот я вас и сведу в поединке. Костюм принес? Иди переодеваться, вон там у нас раздевалка.

— Ты гораздо крупнее Светы, — продолжил Крутов, когда Сергей, уже одетый в спортивный костюм, подошел к тому углу зала, где на расстеленных матах занимались дети, — и гораздо сильнее физически, но она у меня занимается второй год, а ты еще ничего не умеешь. Вот мы и посмотрим, в чью пользу закончится ваш поединок.

Сергей неуверенно зашел на маты, раздумывая за что ему хватать эту девчонку, чтобы не коснуться чего‑нибудь лишнего. Она тоже зашла на маты и спокойно двинулась ему навстречу. Не доходя до мальчика пару шагов, она быстро упала на пол, как‑то извернулась, закрутив тело, и подсекла его ноги своими. Через пару секунд Сергей уже лежал, уткнувшись лицом в мат с вывернутой в болевом захвате рукой.

— Все понял? — спросил тренер. — Запомни, по силам ты еще долго не сравняешься с взрослым противником. Но ловкость и быстрота тоже многого стоят. Если ты разучишь приемы так, что твое тело будет их выполнять без участия разума, получишь большое преимущество перед просто сильным, но не умеющим правильно драться человеком. А с пьяным сможешь вообще делать все, что захочешь. На Востоке я пять лет изучал Кунг–Фу. Этот вид борьбы имеет много разных школ и подходит для детей лучше самбо. Но запомни самое главное. Чтобы овладеть любым видом борьбы, требуются годы упорных тренировок. Если ты только нахватался верхов, лучше, если есть такая возможность, просто дать деру. Занятия на секции проходят три раза в неделю, но если хочешь быстро добиться реальных результатов, нужно еще каждый день хоть немного заниматься дома. Для начала я тебе просто дам упражнения для растяжек и укрепления мышц. Постарайся не лениться, но и не переусердствуй. Если потянешь связки, потом придется как минимум неделю их лечить. Я еще не отбил у тебя желание заниматься? Тогда даю первое упражнение…

— Тебе Игорь Павлович не говорил, что в занятиях нужно соблюдать умеренность? — спросил отец через неделю после того, как сын первый раз ушел на занятия борьбой. — Куда это годится, столько заниматься?

— Я хочу добиться результатов в исторически короткие сроки, — ответил Сергей, вспомнив слова тренера. — А с растяжками я очень осторожен, я больше мышцы качаю.

Через пару недель его начали учить основным стойкам и элементам передвижения. Надо было отработать быстрый переход из стойки в стойку, научиться падениям и перекатам. Одновременно Сергей изучал все уязвимые точки на теле человека и многое другое, что ему, по мнению тренера, нужно было знать до того, как непосредственно приступить к изучению приемов. По рекомендации Крутова он не прекратил занятия упражнениями для укрепления мышц, наоборот увеличил нагрузки. Молодое тело быстро отреагировало на издевательства, и уже к лету он набрал больше трех килограммов помимо того, что по расчетам тренера должно было прибавиться в результате взросления. Мышцы приобрели рельефность и даже живот становился плоским и твердым, как доска, стоило лишь его напрячь. До лета Сергей успел разучить только несколько блоков. В июне тренер ушел в отпуск, а в июле дали отпуск отцу, и Трофимовы уехали в Хабаровск к его брату, который работал главным инженером на одном из предприятий города. В семье дяди было две красавицы–дочери, одна на три года старше Сергея, а вторая на год младше.

— Ну ты и вырастил парня! — говорила отцу тетя. — Телом прямо Геракл. Я таких развитых мальчишек вообще никогда не видела, тем более в его возрасте. И лицом красив, весь в Нину. Жаль, что они с Лизой родственники. Смотри, как она к нему тянется. Какая могла бы получиться пара лет через пять!

— Я с ним ничем не занимался, — сказал ей отец. — Это он все сам. Занимается спортом чуть ли не полдня. Я не был таким упертым в его возрасте. А девочки его пока, слава богу, не интересуют.

Девочки впервые заинтересовали Сергея осенью. Поначалу восьмой класс для него ничем, кроме списка предметов, не отличался от седьмого. Те же изнурительные, но приносящие удовлетворение, тренировки, те же уроки и тот же класс. Тренер загружал его по полной программе, причем все больше внимания уделялось отработке связок в паре с партнерами. Ему в пару почти все время выбиралась Света.

— Это полезно вам обоим, — говорил тренер. — Ты гораздо сильнее, а она быстрее тебя. Вот и отрабатывайте свою технику друг на друге.

Света знала, что нравится своему партнеру и бессовестно этим пользовалась. Когда она шла к нему танцующей походкой, демонстрируя некоторые отточенные дома перед зеркалом движения, у мальчишки пересыхало во рту и в голове начинало твориться такое, что все Кунг–Фу забывалось начисто. А сегодня он ее поборол. Правда, произошло это во сне. Света попыталась заехать ему с разворота ногой, но он поймал ее за лодыжку и бросил на маты, а потом сам навалился сверху, сковывая движения. Выкручивать ее изящные руки он просто не мог. Он лежал на девчонке, смотрел в ее полные обиды глаза, чувствовал под собой ее всю, а тело наливалось огнем.

— Встань с меня, — попросила она, но просьба прозвучала как‑то неубедительно.

— Сейчас, — пообещал он и накрыл ее губы своими.

Пробуждение было неприятным. Сладкие судороги стихли, а трусы все были в скользкой гадости. Он знал достаточно, чтобы не перепугаться, и утром не стал скрывать произошедшего от отца.

— Ты взрослеешь, сын, только и всего, — сказал отец. — Включи горячую воду и застирай. Не стоит такое оставлять домработнице. И будь осторожен в общении с девушками, ты им уже сможешь зачать ребенка. Мужчина из тебя еще никакой, но на это твоих способностей хватит.

Сегодня секции не было, а на следующий день он подошел к тренеру и попросил поставить его в пару с кем‑нибудь другим.

— Света обидится, — предупредил Крутов.

— Пусть обижается, — упрямо сказал Сергей. — Я с ней бороться не могу.

— Ладно, — согласился Игорь Павлович. — Разбирайтесь сами. А ты становись в пару с Виталием.

Когда человек чем‑нибудь сильно занят, время для него ускоряет ход. Седьмой класс для Сергея пролетел незаметно.

— Завтра уже лето, — сказала после занятий Света. — Наш тренер уматывает на какие‑то соревнования, а потом идет в отпуск, так что пару месяцев занятий не будет. Школа, считай, тоже закончилась. Так получилось, что мы этим летом никуда не едем. А как ты проведешь лето?

— Наверное, как обычно. Буду заниматься без тренера, читать книги, играть в шахматы, и несколько раз съездим за грибами.

— Я тоже люблю собирать грибы. Возьмете?

— Если родители отпустят, почему не взять? У нас в машине всегда одно место свободное.

— Сережа, я тебе правда очень нравлюсь?

— А то ты не видишь, — ответил он. — Я рядом с тобой просто дурею.

— Почем я знаю, может быть, это твое обычное состояние! — засмеялась она. — Наклонись, ты слишком высокий, а я маленькая. Не видишь, не достаю.

Он послушно наклонился, а она обвила его шею руками и поцеловала в губы.

— Наши прабабушки когда‑то в четырнадцать уже были замужем, — вздохнула она. — А нам с тобой еще целых три года, кроме поцелуев, ничего больше нельзя. У тебя есть авторучка? Пойдет и карандаш, давай сюда, я напишу тебе номер своего телефона.

— Это какое‑то чудо! — восторженно воскликнула Света. — Откуда оно здесь взялось?

— Отец говорит, что на дне бьют несколько ключей, а из озера выбегает ручей. Вон там, где растут ивы. Поэтому вода очень чистая и не застаивается. И ряски в нем совсем немного. А вот есть ли рыба, я не знаю.

— А пить ее можно?

— Сырую воду можно пить только из родников, здесь она хоть и прозрачная, но я бы пить не стал.

— Сережа, а купаться в ней можно?

— А ты попробуй рукой! — засмеялся он. — Еще только начало лета, а вода из‑за родников холодная. Может быть, к августу прогреется.

— Красиво! — Света залюбовалась небольшим озерком, окруженным березами и ивами. — Очень романтичное место. Давай здесь поцелуемся? Только не так, как ты утром целовал, а по–настоящему!

— Как по–настоящему? — не понял Сергей.

— Мне подруга рассказывала, как нужно. А ей рассказала старшая сестра. Подставь губы и приоткрой рот.

Оторвались они друг от друга нескоро. За первым поцелуем последовал второй, потом третий…

— Хватит! — охрипшим голосом сказал Сергей. — Я больше не могу!

— У меня ноги подкашиваются, — тяжело дыша ответила Света. — Но ты прав, мы так доцелуемся… Я сейчас вообще ничего не соображаю.

Это было две недели назад, когда они приехали в лес еще слишком рано и на всю компанию не насобирали и одного лукошка грибов. Сейчас грибов было много, но у Сергея не было никакого желания их собирать. Он брел по лесу, срезая только то, что само попадалось под ноги. Подруга простыла, и ни о каких поездках не могло быть и речи. Ноги сами принесли его на берег озера. Сначала он уставился на то место, где раньше была вода, потом перевел взгляд выше и обомлел. Метрах в двадцати над землей висел космический корабль. Большой, слегка приплюснутый волчок метров тридцать диаметром, разделенный несколькими кольцами, одно из которых было с множеством мелких иллюминаторов, а в днище втягивалась, извиваясь как червяк, гибкая труба. Наверное, через нее и забрали воду. Внезапно все иллюминаторы вспыхнули ярким голубым светом и кольцо, на котором они располагались, начало вращаться с все большей скоростью. Когда отдельные огни слились в сплошную голубую полосу, корабль исчез, а последовавший за этим сильный удар погасил сознание.

— Как ты думаешь, — послал мысль капитану навигатор. — Этот дор уцелеет?

— А тебе не все равно? — откликнулся капитан. — Думаю, если перепад будет небольшой, то может выжить. Второй опорной точкой у нас как раз планета, похожая на его собственную. А при переносе мы там захватили изрядный кусок леса. На второй планете этих доров тоже много, хоть и меньше, чем здесь.

— Почистить бы от них несколько планет на периферии, — позволил себе помечтать навигатор. — Нам бы не пришлось совершать столько прыжков.

— Как бы тогда нас самих не вычистили, — ответил капитан. — Хватит мечтать, рассчитывай следующий прыжок.

 

Глава 2

Сознание возвращалось медленно, и некоторое время Сергей не мог понять, действительно ли он видит окружающее, или это бред, вызванный ударом. В том, что удар был, он не сомневался ни минуты. Все тело болело ненамного меньше того, что ему довелось испытать после избиения. Голова тоже раскалывалась и сильно кружилась. Наверное, он опять получил сотрясение мозга, а ведь врачи предупреждали об опасности повторных сотрясений. Он с трудом приподнялся и сел. Все тело отозвалось болью, но если он что сломал, то только ребра, потому что ноги и руки вроде были целы. Внешний вид поляны с озером разительно изменился. Окружающие озеро березы росли теперь из земли вкривь и вкось, на многих из них были обломаны ветви, а у отдельных деревьев часть корней торчала снаружи. У ив оказались обломаны практически все ветви, а глянув в чашу бывшего озера, Сергей увидел глубоко потрескавшуюся землю.

«Здорово эти пришельцы по мне долбанули» — подумал мальчик, пытаясь подняться на ноги.

Не сразу, но это у него получилось. Сергей подобрал относительно ровную ветку и, опираясь на нее, пошел в том направлении, где должна была остаться автомашина. За березами рос ельник, точнее то, что от него осталось. Елкам досталось не меньше, чем березам, и было видно, что их выступающие из земли корни наполовину оборваны. Да и почва местами была вся в трещинах, как и дно озера. Пройдя шагов пятьдесят, мальчик остановился как вкопанный. Покореженный ельник закончился, а дальше за ним сплошной стеной рос лес, подобного которому ему никогда не доводилось видеть. Похожие на сосны деревья с толщиной стволов под два метра вздымались на огромную высоту, полностью закрывая своими кронами небо.

«Метров пятьдесят точно будут, — подумал Сергей, осторожно запрокинув голову, чтобы она не закружилась. — Но что же это такое?! Здесь же такого леса отродясь не бывало! И где я в таком случае?»

Немного постояв, он вошел в полумрак леса, стараясь замечать направление по росшим в отдалении деревьям. Они росли довольно редко без подлеска, поэтому в таком лесу легко можно было бы проехать на легковой машине. Под ногами мягко пружинил толстый слой опавшей хвои, трещин в земле больше не было, и Сергей, которому стало заметно легче, постепенно втянулся в ходьбу, стараясь не думать о том, куда его занесло, и на какое расстояние может простираться этот лес. Один раз он сделал привал и полежал, подложив руки под голову. Ночевать в лесу без костра не хотелось, поэтому, полежав с полчаса, мальчик продолжил путь. Зверей не попадалось, даже птицы свистели и орали где‑то далеко наверху, но он все‑таки заправил шведку в брюки, чтобы рукоятка кинжала была под рукой. В тот день ему так и не удалось никуда выйти. Когда потемнело так, что уже нельзя было идти без риска разбить себе голову, он сел, привалившись к одному из деревьев, зажал в руке кинжал и провалился в сон. Спал Сергей как убитый, за всю ночь так и не проснувшись. Пробуждение было неприятным. Никогда не пробовали спать сидя, да не час–два в мягком кресле, а всю ночь, прислонившись к дереву? Надо было лечь на хвою, но он просто побоялся. Может быть, это и глупо, но мальчику казалось, что в лежащем положении он будет более беззащитным и скорее подвергнется нападению. Размяться толком не получилось: мешала боль от вчерашней встряски, которая так полностью и не прошла. Есть Сергею пока не хотелось, а вот попить уже не помешало бы. С собой у него, кроме кинжала, был лишь складной нож с несколькими лезвиями и носовой платок. Удобрив напоследок землю под приютившим его деревом, Сергей двинулся дальше, надеясь, что вчера в темноте не сбился с выбранного направления. Постепенно лес начал меняться. Деревья были уже не такие огромные, и под ними стало заметно светлее, а когда он уже устал идти, в просвете между ветвей первый раз блеснуло солнце. Уже к вечеру, когда пить хотелось нестерпимо, Сергей услышал журчание воды и побежал на этот звук, цепляясь уставшими за день ногами за выступающие из земли корни деревьев. Упав на колени на берегу то ли большого ручья, то ли маленькой речки, он вволю напился холодной, прозрачной и удивительно вкусной воды, совершенно не думая о том, что в ней может плавать. Напившись, он выбрал место, где было меньше корней, и улегся на хвойную подстилку. Пока Сергей брел по лесу, не зная, удастся ли из него выбраться, он гнал от себя тревожные мысли о том, что место, в которое он попал, это навсегда. Был ли увиденный им корабль действительно космическим или это была машина времени, как у Уэллса, сути дела это не меняло. Другая планета или другое время — какая для него разница? В обоих случаях он безвозвратно терял двух самых дорогих для него людей. Ему было жаль отца, он со страхом думал о том, как его исчезновение перенесет Света, но себя было жальче еще больше. Он потерял вообще все. Мальчик лежал и тихо плакал, выплакивая и тоску по отцу, и боль утраченной любви. Первые потери в юном возрасте всегда жалят сильнее, но если при этом молодым хватает ума не шагнуть за перила балкона или не повеситься на водопроводной трубе, впоследствии эти раны затягиваются не в пример легче, чем в более старшем возрасте. Наплакавшись, он уснул, забыв даже вытащить из ножен кинжал. К счастью, то ли здесь не было крупных хищников, то ли они не захотели связываться с людьми, даже такими маленькими, но его до утра никто не загрыз и не покусал, кроме комаров, которые утром налетели со стороны ручья и не дали нормально доспать. Отмахиваясь от кровососов, он опять вволю напился, на время заглушив голод, и пошел вдоль ручья по течению воды. Все ручьи впадают в реки, а реки — в моря. Это аксиома, а о том, что конкретно этот ручей может впадать в болото, Сергей старался не думать. Примерно через полчаса он дошел и до реки. Шириной шагов в десять она медленно несла мутную, почти черную на вид воду. Ее не то что не хотелось пить, ему в нее и залезать было неприятно и немного страшно. Кто его знает, кто может водиться в глубине? Отойдя немного назад, он выпил из ручья еще немного воды впрок, в очередной раз пожалев, что не взял в поездку алюминиевую флягу, которая была непременной спутницей их походов в лес. Этот раз, занятый мыслями о Светлане, он о ней просто забыл. После встряски подаренные отцом часы не работали и при потряхивании в них что‑то перекатывалось, но Сергей решил их оставить на случай, если придется зажечь костер. Стекло было достаточно выпуклое, чтобы с водой сыграть роль лупы. Время же приходилось определять на глазок по солнцу, уже прекрасно видимому через редеющие кроны здешних деревьев, которые по высоте и в подметки не годились гигантам из первого леса. Время уже перевалило за полдень, и Сергея, помимо голода, опять начала донимать жажда, когда он впервые столкнулся со свидетельством того, что он на этой земле не один. Свидетельство предстало перед ним в виде проселочной дороги и переброшенного через реку моста. Кто‑то срубил четыре здоровенных ствола, слегка обтесал их сверху топором и уложил рядом одно к одному. С одного бока непонятно для чего пристроили деревянный поручень. По мнению мальчика, через мост шириной больше двух метров можно было перейти с закрытыми глазами. Пожав плечами, Сергей перебрался на ту сторону и зашагал по дороге прочь от реки. Раз есть дорога, должны быть и люди или те, кто здесь вместо них. Прежде чем что‑то решать, нужно было узнать об этом мире хоть что‑то еще, кроме того, что в нем тоже текут реки и растут деревья. Через час лес начал редеть, появились вырубки, которые чем дальше, тем становились все обширнее, пока не перешли в небольшие поля с пшеницей или чем‑то на нее похожим. Вскоре он уже шагал вдоль деревни, почти не отличающейся от той, в которую он один раз приезжал в гости к отцу мамы. Те же покрытые соломой избы, тот же плетень вдоль дороги, точно так же гавкали собаки и мычали коровы. И пахло очень похоже — дымом, навозом и свежескошенной травой. Во дворе третьей по счету избы вращала ворот колодца молодая и привлекательная женщина, одетая во что‑то напоминающее сарафан, только очень длинный, почти до щиколоток.

Вздохнув с облегчением, Сергей попросил у нее попить, а когда его не поняли, пояснил свою просьбу жестами. Женщина кивнула, поставила деревянную бадью с водой на крыльцо и скрылась в доме. Почти тотчас же она вышла обратно, поспешила к плетню и с поклоном подала ему глиняную кружку с теплым, еще парным молоком. Выпив его мелкими глотками, мальчик вернул кружку и тоже с благодарностью кивнул, понимая, что благодарить словами бесполезно. Его кивок вызвал недоумение, а вот кинжал на боку — беспокойство и тревогу. Чувствуя блаженную сытость, он пошел дальше, думая о том, что делать с кинжалом. Раз оружие вызывает у людей опасения, держать его на виду не следовало. Немного подумав, Сергей нашел выход. Старые, но еще очень неплохие брюки, которые он надевал для поездок в лес, прекрасно держались и без ремня, поэтому ремень отправился под брюки прямо на майку, а прицепленные к нему ножны с кинжалом прикрывались шведкой, заправленной в штаны. Пояс немного давил, но это можно было и перетерпеть, зато теперь кинжала не было видно, а при необходимости его нетрудно было достать, просто вытащив из штанов рубашку.

В самом конце деревни стоял большущий одноэтажный дом, из открытых дверей которого так аппетитно пахло жареным мясом, что, несмотря на выпитое молоко, рот Сергея мигом наполнился слюной. Рядом с дверьми стояла длинная коновязь, к которой были привязаны пять лошадей с седлами вполне земного вида. Всю виденное Сергеем говорило о том, что здешнее общество отстало в развитии от его собственного, хотя… Когда он три года назад был в деревне деда, там совсем недавно провели электричество, а газом не пахло даже в далекой перспективе. Да и дорога, которая шла через деревню, была ничуть не лучше этой. В дожди по ней вообще можно было проехать разве что на тракторе. Но там у многих были велосипеды, а у некоторых и мотоциклы, а здесь он, кроме верховых лошадей и пары запряженных конями телег, никакого другого транспорта не видел. Немного обойдя заведение, которое он про себя окрестил трактиром, Сергей увидел на внутреннем дворе много пиленых чурок и большой колун. Решение созрело мгновенно. Раз нет ничего в обмен на еду, ее нужно заработать. Поскольку его слов все равно никто не понимал, мальчик решил притвориться немым. Может быть, отнесутся с большим сочувствием и не будут такими подозрительными. Он отряхнул слегка запачканные колени и решительно вошел в трактир. Входная дверь вела сразу в обеденный зал, заставленный грубо сколоченными массивными столами и табуретами. В зале на полсотни мест сейчас ели всего шесть человек. Седьмым, видимо, был сам хозяин, сидевший за столиком на небольшом возвышении. Еще время от времени с кухни прибегал подросток чуть старше самого Сергея, который разносил гостям заказанные блюда. Мальчик подошел к хозяину, который при виде посетителя любезно улыбнулся, показал себе рукой на рот, а потом сделал вид, что колет дрова. Хозяин перестал улыбаться, вышел из‑за стола и знаком велел Сергею приблизиться. Ощупав его руки, он одобрительно кивнул и пошел сквозным коридором во внутренний двор. Во дворе он показал рукой на колун, а сам отошел в сторону. Понаблюдав пару минут за тем, как мальчик колет чурки, он еще раз одобрительно кивнул и пошел обратно на свое место. Махать тяжелым колуном пришлось долго. Время от времени Сергей делал перерыв, во время которого складывал нарубленные дрова в поленницу. Пришедший через пару часов хозяин был приятно удивлен объемом и качеством проделанной работы, а Сергей был вознагражден большим блюдом с вареной кашей, напоминавшей по вкусу гречку, и горкой поджаренного мяса. Хлеба можно было брать сколько хочешь, поэтому мальчик взял с запасом, рассовав оставшийся по карманам штанов. Когда он закончил есть, уже начало смеркаться. Проезжающих уже не было, и трактир начал заполняться деревенскими мужиками, которые приходили не столько есть, сколько пить тошнотворно воняющую брагу и чесать языками. Хозяин отвел Сергея на сеновал, где тот и заночевал. Утром, помахав топором вместо разминки, он заработал себе завтрак, низко поклонился хозяину и пошел по дороге в том направлении, куда селяне везли на своих телегах продукты, полагая, что самое подходящее место для их продажи — это город. Скоро его догнал небольшой обоз из пяти крестьянских возов, в каждый из которых было впряжено по две лошади. Он знаками попросил его подвести и, получив разрешение, быстро забрался на мешки. Хозяину воза было скучно, и он всю дорогу что‑то рассказывал Сергею, который под его говор едва не уснул. О близости города он догадался за час до его появления по увеличению числа телег и верховых, большинство из которых ехали в том же направлении. Город был настоящий средневековый, как на картинках в учебниках мамы, которые он любил смотреть еще при ее жизни. Высокая городская стена с зубцами и башнями имела пару ворот, в одни из которых и упиралась их дорога. Обоз пристроился в хвост ожидающих досмотра телег, а Сергей, поблагодарив общительного возчика улыбкой, соскочил с мешков и направился к воротам своим ходом. Пеших пропускали вне очереди и никакой платы за вход не брали, а вот с обозников после беглого осмотра груза взимали какие‑то деньги. Хорошо одетых и вооруженных всадников, которых он окрестил дворянами, тоже пропускали вперед прочих, но деньги брали и с них. Сергей подумал, что деньги платились не за людей, а за их четвероногий транспорт, и, как убедился позже, оказался прав. Удостоившись пары равнодушных взглядов стражников, он вошел в город и пошел по единственной идущей от ворот улице, мощенной крупными, плохо пригнанными друг к другу булыжниками. Сергей уже понял, в какое время попал. Огнестрельного оружия, даже самого примитивного, ни у кого не было видно. Не было даже сабель или шпаг, только длинные прямые или слегка изогнутые мечи. У стражников он видел копья, а в караване купцов на каждом возу лежали арбалеты. Сплошных доспехов или никто не носил, или носившие их рыцари ему не попадались. Большинство путешествовало в кожаной одежде, укрепленной нашитыми на нее железными бляшками разных форм и размеров. У тех, кто побогаче, были сплошные нагрудники, часто украшенные чеканкой. Кольчужную сетку мальчик видел лишь один раз на женщине–воительнице, которая въехала в город в компании пятерых мужчин, с ног до головы увешанных оружием. Сергей засмотрелся на грациозную, затянутую в кожу девушку, которая гордо восседала на такой же грациозной гнедой кобыле, и чуть не столкнулся с важного вида горожанином. Увернувшись от подзатыльника, он поймал взгляд девушки, которая ему весело улыбнулась и подмигнула. Женщины на дороге были редкостью. Кроме этой девушки, он видел только двоих. Какую‑то дворянку в сопровождении кавалькады богато одетых всадников и еще одну в купеческом караване. Все они ехали верхом в мужских седлах, одетые в облегающие штаны из тонкой кожи. Зато горожанки, которые ему часто попадались навстречу, все едва не мели мостовую юбками. Чем ближе к центру города он продвигался, тем выше и красивее становились дома. Сергей не видел вдоль дороги канав с нечистотами, но воняло ими сильно. А вот навоз за лошадьми убирали, и делали это часто. Наверное, часть сборов именно на это и шла. Очутившись на большой круглой площади, от которой во все стороны расходились шесть улиц, он задумался о том, куда идти дальше. Не то чтобы он совсем не думал об этом раньше, просто все, что приходило в голову, его не устраивало. Драться ему не хотелось, да и не владел он искусством обращения с оружием, а его навыки борьбы, это даже не смешно. Он мог попробовать отбиться от жулья или завалить пьяницу, но не связываться с воинами… Проще выйти за город, найти ветку покрепче и повеситься. И что остается? По местным понятиям он очень много знает, но попробуй еще найти того, кого эти знания заинтересуют. В любом случае сначала необходимо было учить язык, а для этого нужно место для ночлега и хоть какая‑нибудь работа, чтобы не помереть от голода. И еще желательно найти приятеля, который помог бы учить язык. А как эту работу найдешь? В голову пришли только две мысли: попробовать устроиться в какой‑нибудь трактир хотя бы на самую черную работу, и попытаться подзаработать на рынке, где людям могла потребоваться работа носильщика. Придется, как и раньше, изображать глухонемого, а для начала побегать по городу, потому что ни места расположения рынка, ни где находятся трактиры, он не знает. Изучение города Сергей начал с центра, осматривая по очереди улицу за улицей. Спешащих по своим делам людей было много, но на него никто не обращал ни малейшего внимания. Его одежда отличалась от одежды других, но не слишком сильно. Единообразия в мужской одежде не было, и, в отличие от женской, она бросалась в глаза разнообразием фасонов и расцветок. Неприятно кольнуло то, что здешние люди были заметно выше людей Земли. Дома Сергей считался высоким мальчиком, здесь он и до среднего роста не дотягивал. Побегать пришлось не меньше часа, прежде чем он услышал шум городского рынка, а потом и увидел его на большой площади, заставленной лотками и торговыми палатками. Он немного без толку потолкался в торговых рядах, а когда начал выбираться на более свободное место, в нос ударил запах свежеиспеченной сдобы. Шагах в десяти стоял прилавок, за которым торговал сдобой круглолицый румяный дядька, весело зазывавший народ разбирать его ароматный товар.

«Отдам ему нож! — решил Сергей. — Иначе прямо здесь помру, захлебнувшись слюной. Вряд ли мне сегодня повезет заработать».

Он подошел к прилавку, вынул из кармана складной нож с перламутровой рукояткой и показал булочнику, как раскладываются лезвия. Потом ткнул пальцем в сдобную булку, показал два пальца и протянул ему нож.

Тот кивнул, взял в руки нож и быстро спрятал его под прилавок. Когда Сергей хотел взять сговоренные булки, булочник на него наорал и попытался ударить по руке. От обиды и злобы мальчика всего затрясло, но он тут же взял себя в руки и огляделся. Все соседи булочника были свидетелями их торга и сейчас с любопытством ждали, что предпримет обманутый мальчишка.

«Нашли себе цирк! — подумал он. — Эх, была не была!»

Сергей подошел к торговцу слева от булочника и взял у него прислоненную к прилавку деревянную дубинку, которой тот, наверное, охаживал по рукам воришек. Быстро повернувшись, он вполсилы засветил дубинкой в лоб обманщику, который рухнул как подкошенный. Мальчик ожидал любой реакции окружающих, только не той, какая последовала. Ставшие свидетелями их разборки торговцы ржали на все голоса, а хозяин дубинки вышел из‑за прилавка, взял свое оружие из рук растерявшегося Сергея и подтолкнул его к сдобе. Решившись, мальчик взял две булки, засунул их в карманы штанов и захотел побыстрее уйти, но это у него не получилось. Привлеченные громким смехом покупатели расспрашивали о произошедшем торговцев, которые им охотно рассказывали. Те тоже начинали смеяться и одобрительно похлопывать мальчишку по спине, причем некоторые хлопали весьма чувствительно.

«Удивительно, чему они так радуются? — подумал Сергей. — Большое дело — огреть жулика дубинкой. Или это они от скуки?»

Раздвинув смеющихся людей, к прилавку булочника протолкался невысокий усач в шлеме. Он что‑то требовательно сказал остальным.

«Влип! — подумал мальчик. — Наверное, это стражник».

Выслушав, что ему сказали соседи булочника, он улыбнулся, шагнул за прилавок, поднял за шиворот пострадавшего и что‑то у него спросил. Выслушав ответ, он нагнулся под прилавок, достал нож Сергея и протянул его мальчику. Забрав нож, мальчик с сожалением достал булки и собрался их положить обратно на прилавок, но был остановлен усачом. Тот жестами показал, чтобы Сергей оставил сдобу себе и уматывал отсюда побыстрее. Едва мальчик выбрался из толпы, как увидел, что судьба подбросила ему шанс заработать. В десяти шагах от него стояла пожилая толстуха с невысоким, худым подростком и лежавшими у их ног двумя большими, накрытыми плотной тканью корзинами. Женщина оглядывалась явно в поисках носильщика. Он подбежал к ней, знаками показывая, что будет рад помочь. Женщина с сомнением осмотрела мальчика и кивнула ему на одну корзину, после чего, не оглядываясь, пошла к выходу с площади. Подросток ухватил за ручку одну корзину, Сергей — другую, и они оба поспешили вслед за хозяйкой.

«Кирпичи она туда наложила, что ли? — думал мальчик, постоянно меняя руки. — Корзина совсем неподъемная! Долго я ее не попру».

К счастью, идти оказалось совсем недалеко. Их целью оказался большой двухэтажный постоялый двор, который Сергей в своих поисках умудрился пропустить. Толстуха оказалась женой хозяина, а в корзинах были аккуратно уложенные бутылки с вином. Жестом показав, куда поставить ношу, она подошла к мужу и о чем‑то с ним поговорила, пару раз показав рукой в сторону Сергея. Хозяин поднялся из‑за своего стола и подошел к мальчишке. Подросток, видимо, здесь работал, потому что, избавившись от корзины, умчался куда‑то на второй этаж. Хозяин что‑то требовательно сказал и показал Сергею на руки. Видя, что его не понимают, он схватил правую руку мальчика и пощупал мышцы.

«Хорошо, что хоть зубы не смотрит! — подумал Сергей и сглазил: мужчина жестом приказал ему открыть рот.

Удовлетворившись осмотром, он что‑то спросил. Ничего не понявший Сергей на всякий случай утвердительно кивнул. После этого ему приказали отнести обе корзины в погреб, накормили сытным ужином и показали комнату, где он будет жить вместе с двумя другими слугами. Так он попал на работу к господину Жано в заведение, которое носило название «Радость путника». Жил он вместе с мальчиком на побегушках — пятнадцатилетним Роном Марже и пожилым конюхом — Солом Лашне, который присматривал как за лошадьми постояльцев, так и за транспортом самого Жано. Каких‑то особых обязанностей у Сергея не было, он должен был делать все, что придет в голову хозяевам или их главному повару господину Морну. Обычно он колол и приносил на кухню дрова, мыл полы в трапезном зале и в коридоре второго этажа, выносил помои и помогал конюху чистить лошадей, когда их набивалась полная конюшня, и старик не успевал управляться один. Еще были походы на рынок, поднос вещей клиентам и множество других мелких и, как правило, неприятных и грязных дел. Кормили его очень хорошо и каждые десять дней выплачивали сорок медных монет, из которых он десять отдавал Рону за помощь в изучении языка. Учитель из Рона был хреновый, но Сергей очень старался и уже через месяц мог говорить с окружающими на самые простые темы. Грамоту Рон не знал, поэтому они учили только устную речь. Когда мальчик смог разговаривать с остальными слугами, процесс обучения резко ускорился. На кухню его пускали только ненадолго принести дрова и выгрести золу из печей, поэтому с кухонными работниками и поварами он не общался. Помимо них в услужении хозяевам работали шесть симпатичных девушек в возрасте от шестнадцати до девятнадцати лет. Они подавали постояльцам еду и напитки, убирали у них в комнатах и за отдельную плату работали в их кроватях по ночам. Последнее вызывало у Сергея недоумение, пока Лина Орди, с которой он сошелся больше остальных девушек, не провела с мальчишкой разъяснительную работу.

— Чему ты удивляешься? — спросила она. — Нас девчонок в семье четверо, а родители зарабатывают мало. На жизнь нам хватает, а вот приданого уже не скопишь. А кому я без него нужна?

— Как кому? — не понял Сергей. — Ты красивая девушка, неужели не найдется парень, который полюбит тебя без всяких денег?

— Может быть, и найдется, — согласилась она, — но в жены не возьмет. Ему не даст это сделать его семья. Я не понимаю, что тебя возмущает в нашем занятии? Люди должны питаться, спать и любить друг друга. У мужчин есть в этом потребность, мы им помогаем, и сами при этом получаем радость. Да и опыт много значит. Я уже столько всего знаю в этом деле, и все равно иной раз попадается такой искусник, что диву даешься! Думаешь, моему будущему мужу будет лучше, если ему попадется какая‑то неумеха? Да я его за ночь выцежу раз пять. Ну что ты краснеешь, как ребенок! Давай я сегодня никого не буду брать, а проведу эту ночь с тобой чисто по–дружески? Научу кое–чему и доставлю радость. Сам меня потом будешь благодарить.

— Мне еще рано, — сделав над собой усилие, отказался красный как рак Сергей.

— Глупости! — отмела она его возражения. — Тебе шестнадцать есть? Нет? Странно, я думала, что ты старше. Вон у тебя какие мышцы! Знаешь, как от таких заводишься? Ну это неважно, по штанам вижу, что ты уже готов. Странный ты какой‑то. Первый раз вижу юношу, которому девушка предлагает сама, а он ломается.

— Я люблю другую, — выдавил он из себя.

— И где она та другая? В той стране, откуда тебя к нам принесло бурей вместе с кораблем? Сколько ей лет, пятнадцать? Значит, уже должны выдать замуж. Это мы здесь задержались в девках, Лори уже совсем старуха. Ее и с приданым в девятнадцать никто не возьмет. И как ты собираешься ее искать, если у нас никто даже не знает о таком королевстве, как Россия? Запомни, Серг, что для мужчины нет большой разницы эта девушка или другая, главное, чтобы она радовала глаз и ласкала тело. А если она еще его любит, ни один не устоит только из памяти о пропавшей любви. Смотри, когда девочки разойдутся по номерам, я тебя буду ждать. Не придешь, сам потом будешь жалеть.

Черт бы побрал эту Лину с ее дружеским предложением! Он не нашел в себе силы прийти в ее комнату, а потом, как она и говорила, долго мучился и уснул только под утро. Лина ему потом ничего не сказала, и на тему любви они больше не говорили.

— Проходите, Алексей Владимирович, садитесь! — предложил отцу Сергея начальник управления Т. — Наши специалисты закончили предварительный анализ проб грунта, растительности и других материалов, собранных в месте пропажи вашего сына. Согласно их выводам участок леса диаметром чуть больше ста метров был заменен лесом с какой‑то другой планеты. Пятьдесят два поваленных дерева относятся к неизвестному виду хвойных, наиболее сходны с бразильской араукарией, но намного больших размеров. Самые большие из них достигают в высоту девяносто метров. Замена произошла вместе со слоем грунта толщиной около десяти метров, причем, по мнению наших специалистов, участок чужого леса упал на освободившиеся место с высоты примерно пятнадцать метров. Отсюда и падение деревьев: их корневая система просто не выдержала удара.

— Насчет другой планеты это точно? — спросил отец Сергея.

— Я понимаю, что это звучит дико, — сказал генерал. — Но биологи нашли много отличий появившихся растений от земных. Сейчас с ними работают физики. Там были не только растения. Пойманы птицы, которых нельзя отнести ни к одному из известных нам видов. Их еще, видимо, много разлетелось, сейчас ищем.

— Пятнадцать метров — это высота пятиэтажного дома.

— Я понял, о чем вы подумали. Если ваш сын в том мире упал вместе с лесом примерно с такой же высоты, он вполне мог выжить и даже не получить сильных травм. Десятиметровый слой почвы сыграл роль амортизатора, смягчив силу удара, а атмосфера там не должна сильно отличаться от нашей. Пока ничего нельзя сказать насчет болезнетворных микроорганизмов, исследования в этой области проводятся. Если ваш сын уцелел при ударе, он выживет. Больше мне вам сказать нечего.

— Ну что он сказал? — встретила Алексея дожидавшаяся его в коридоре Светлана.

— Пойдем, — обнял он ее за плечи. — Ничего утешительного, Света. Сказал, что Сергей должен остаться жив. Но он где‑то в другом мире, и это навсегда.

— Дура! — сказала девочка. — Почему я послушалась мать? Сейчас бы мы были вместе! Если бы только знать…

— Не кори себя. Если бы знали, мы бы туда просто вообще не поехали. Что произошло, то произошло. Говорил я ему, чтобы не торопился с любовью, видишь, как оно вышло.

— Я все равно рада, что она была! И тому, что он мог выжить! Я его, Алексей Владимирович, не для себя люблю! Пусть мне будет плохо, но лишь бы он жил, был счастлив и вспоминал обо мне хоть иногда. А я его еще подожду, у меня пока есть время. И даже если он не вернется, и я выйду замуж за другого, я все равно буду его помнить столько, сколько буду жить. Спасибо вам за все, я дойду сама. Не нужно меня провожать, у меня здесь все знакомые. А вы все‑таки найдите себе кого‑нибудь. Нельзя, чтобы человек оставался совсем один.

 

Глава 3

Сергей не только учил язык, он пытался узнать как можно больше о мире, в который его занесло по вине неведомых инопланетян, и о той стране, где он сейчас жил. От Рона в этом толку было мало, больше он узнал от конюха. Но основные сведения мальчик, к своему удивлению, получил от Лины. Правда, ей за это пришлось заплатить.

— Расскажу все, что хочешь, — улыбнулась девушка. — Только платой будет один поцелуй. Ну, же, соглашайся! У меня брат служит первым помощником капитана торгового корабля. Несмотря на то, что ему только двадцать пять лет, Мартин уже где только не побывал. Каждый год он приезжает домой, и мы с сестрами слушаем его рассказы. Да и отец у меня служит писарем в магистрате. Временами и на него нападает разговорчивость.

Они сидели в комнате Сергея одни на его кровати, потому что для стульев не было места, а Рон с конюхом не любили, когда кто‑нибудь забирался на их кровати. Было время между обедом и ужином, когда большинство слуг обычно предавались недолгому отдыху, а сожители Сергея разбежались по своим делам.

— Может быть, все‑таки расскажешь так? — покраснел он.

— Не–а, — отрицательно покачала головой девушка. — Причем сначала поцелуй, потом рассказ, а то знаю я тебя…

Получив согласие, она уселась ему на колени и припала к губам. Что при этом вытворяли ее руки, он потом вспомнить не смог. Он вообще выпал из реальности и очнулся только тогда, когда что‑либо предпринимать было уже поздно. Закончилось все к неудовольствию Лины слишком быстро, но она знала, как поступать в таких случаях, поэтому второй раз все прошло гораздо лучше.

— А ты не хотел! — сказала она ему, надевая платье. — Разве плохо? Только я с тобой слишком долго возилась, и уже нет времени на рассказ. Нужно бежать, пока старая грымза не разоралась.

Старой грымзой девушки между собой называли мадам Жано.

Она упорхнула, оставив Сергея переживать случившееся. Вчерашний мальчишка стал мужчиной, только никакой радости или гордости не испытывал. Он понимал, что домой уже никогда не вернется и никогда не увидит Светлану. Но это понимание не приносило облегчения и не могло заглушить чувства вины. Наверное, для него просто прошло еще слишком мало времени.

Девушка не обманула и за несколько посиделок выложила ему немало интересного. Известный людям мир состоял из двух, расположенных рядом материков и нескольких крупных островных архипелагов. Может быть, в океане были и другие земли, но о них ничего не было известно. Почти треть материка соседей занимало государство, которое Сергей для себя окрестил империей, потому что оно было гораздо больше любого другого королевства. По словам Лины, образовали эту империю бывшие кочевые племена, подмявшие под себя более развитых соседей. На этом же материке имелось еще несколько сильных королевств и обширные степи с кочевниками, с которыми империя постоянно воевала. Часть материка занимали заселенные дикарями тропические леса, а что находилось за ними, никто не знал. На этом материке тоже имелись «белые пятна». В его северной оконечности располагались четыре королевства и большая пустыня на востоке, на которую из‑за ее явной бесполезности никто не претендовал. Самым западным из них было королевство Сандор, в котором Сергей сейчас и находился. На западе королевства располагалась обширная горная система, пройти которую не смог еще ни один человек, поэтому кто там за ней жил, никого не интересовало. С юга и востока королевство граничило с тремя другими. Самым маленьким было южное королевство Дюже, которым правила королева Аглая. Большая часть восточных границ соседствовала с большим королевством Сотхем, с которым Сандор делил пополам побережье. Правил там сорокалетний король Мехал. Между Дюже и Сотхемом находилось тоже немаленькое королевство Барни с королем, носящим короткое имя Ив. Огромная пустыня на востоке отделяла эти королевства от многочисленных соседей, живущих южнее. О них знали довольно много, но только купцы и мореходы. Иногда в королевстве появлялись купцы из этих стран, но большинство населения с ними не общалось, и всем было наплевать, что там за пустыней. Войной не идут, товары возят, что еще нужно? В теперь уже родном королевстве Сергея правил король с именем Андре. Было ему всего пятнадцать лет, и трон он занял совсем недавно, после того как был злодейски отравлен его отец.

— Тогда почти все герцоги передрались, — рассказывала Лина, делая попытку опять устроиться у него на коленях. — Ужас, что было!

— Лина! — сказал он ей, отодвигаясь. — Прекрати хулиганить и убери руки. Взялась рассказывать, так рассказывай.

Если верить ее рассказу, в королевстве вспыхнула гражданская война. Герцоги, которые управляли провинциями, почувствовав слабость королевской власти, начали напрямую решать все спорные вопросы с помощью вооруженной силы, не ставя в известность короля. Помогла навести порядок королева Аглая. Она находится в отдаленном родстве с королем Андре, но вмешалась не из‑за родственных чувств, а из‑за опасения того, что бардаком воспользуется король Сотхема Мехал, который давно, но пока безуспешно, точит зубы на пограничные провинции Сандора. А в этом случае маленькому Дюже придется плохо, несмотря на наличие совсем не слабой армии. Одним словом, королю Андре удалось с помощью солдат королевы привести к покорности мятежных герцогов. Королевская власть по–прежнему была сильно ограничена, и до полного порядка было еще далеко, но уже все не дрались со всеми, как это было совсем недавно.

— А какое у короля родовое имя? — спросил Сергей. — Или его нет?

В ответ девушка рассказала ему об обычае, который не мог не вызвать удивления. Родовое имя любого дворянина должно было совпадать с названием его вотчины, причем при смене хозяина земель, менялось и их название. По именам герцогов названы провинции, а родовые имена королей совпадают с названием их королевств.

— Я не совсем понял, — сказал Сергей. — Если у нас вдруг сменится династия, мы и королевство должны будем переименовать?

— С ума сошел! — испуганно воскликнула Лина. — Когда‑нибудь останешься без языка или без головы! Кто же говорит о таких вещах? У нас с этим не шутят, особенно теперь.

— Ладно, — перевел разговор на другую тему Сергей. — Расскажи о вашем календаре, а то я о нем тоже ничего не знаю, кроме того, что дни принято считать декадами.

Оказалось, что здешний год немного короче земного и длится триста двадцать два дня. Имелись четыре сезона, совпадающие по признакам с земными, только зима в четырех королевствах обычно была бесснежной и довольно теплой. Каждый сезон делили на два месяца, которые так и называли: первый и второй. В каждом месяце, кроме одного было по четыре декады. Год начинался с первого летнего месяца, к которому приплюсовывали два лишних дня. Так и говорили, что событие произошло в пятый день третьей декады второго месяца лета. Сложновато, но если привыкнуть…

— А что у вас с науками? — спросил он.

— Науки это в империи, — махнула рукой девушка. — У нас ими и раньше не больно занимались, а теперь это и подавно никому не нужно. В столице есть Университет, но, что с ним сейчас, я не знаю. Король Сотхема поддерживал ученых, но это было давно, а Аглаю интересует только выплавка стали и искусство пения. Вот она и дает золото на рудники, да прикармливает менестрелей.

— Что, все так поголовно ходят неграмотные?

— Ты о нас говоришь, как о каких‑то дикарях! — обиделась девушка. — У нас всех дворян и даже дворянок с малолетства учат грамотности и цифрам, языкам и музыке, а при храмах есть школы для простолюдинов. Барон или граф не будут делать работу писаря, да и их управляющие к благородному сословию не принадлежат. А им, знаешь, как нужно уметь считать?

— А что с богами? Я весь центр города оббегал, а ни одного храма так и не видел.

Он уже знал, что боги в четырех королевствах одни и те же, и что всего их около двух десятков. Разобраться в них раньше не позволяли скудные знания языка, и теперь он решил это упущение наверстать. У здешних богов не было узкой специализации, поэтому в одном и том же деле мог помочь, например, и Хромт, и Береж, а к кому из них обращаться, решали сами верующие. Естественно, что и жрецы не оставались в стороне, всячески превознося своих богов. А храмов он не видел по одной простой причине. По традиции их строили только у текущей воды, поэтому они и стояли в пяти минутах ходьбы от города возле небольшой речки, откуда горожане брали воду. Что интересно, ни одной богини среди небожителей не было, все они поголовно были мужчинами, а в качестве временных подруг использовали человеческих женщин. Еще одной интересной особенностью были храмы всех богов. В небольших городках или крупных селах возводить кучу храмов было невыгодно, поэтому жрецы разных богов скидывались и строили общий храм. Жрецу, который там служил, выдавали алтарь и книги со священными текстами, а он должен был отмечать, каким богам и сколько поднесли, а потом возвращать часть дохода в каждый из храмов. Лина начала ему рассказывать о богах и их непростых взаимоотношениях, но скоро запуталась и призналась, что воздает хвалу только Малу, а об остальных почти ничего не знает.

— Тебе бы поговорить со жрецами, — сказала она Сергею. — Только они просто так говорить не станут, потребуют подношения. А таких денег у тебя нет.

— А если я никому из них не молюсь? — спросил он. — Как на это посмотрят люди?

— А кому какое дело? — пожала плечами девушка. — Не хочешь, чтобы боги тебе помогали или лучше устроиться в следующей жизни, можешь не молиться. В деревнях еще могут посмотреть косо, а в городе всем на тебя плевать.

— Послушай, Лина, помоги выбрать родовое имя. Мое — Трофимов — всегда будет здесь резать слух.

— Помогу, — согласилась девушка, пододвигаясь к нему ближе. — Только платой будет один поцелуй!

— Тебе что, клиентов мало? — спросил он, не отодвигаясь. — Скоро уже должен прийти Рон. Я не хочу, чтобы он нас видел.

— Это правильно, горячо зашептала Лина. — Пошли в пятый номер, там сейчас нет постояльцев. Мне с тобой хорошо и легко. Мы просто дарим друг другу радость. Разве это плохо?

Потом он не раз корил себя за то, что поддался ее уговору. Не из‑за того, что между ними было, а из‑за того, что, когда они выскользнули из номера, их заметила дочь хозяйки Доля. До этого она не обращала на Сергея никакого внимания, а удовлетворяла свои желания или на стороне, или, если уж было невтерпеж, использовала Рона. Видимо, она решила, что если красавица Лина не побрезговала парнем, который делал у ее отца самую тяжелую и грязную работу, то было из‑за чего. Подсмотрев следующим утром, как он мылся у бочек с водой, она уверилась в своих предположениях. И так не слабые мускулы Сергея в результате обильного питания и ежедневных упражнений с топором произвели на девушку ошеломляющее впечатление. Кто бы мог подумать, что под бесформенной застиранной рубахой прячется такое тело! А эта глазастая Линда рассмотрела раньше ее! Доле было уже шестнадцать и внешностью ее боги не обидели. Одна беда — девушка любила вкусно поесть и никогда себе в такой малости не отказывала. Спать она тоже любила и обычно спала допоздна. В результате она закономерно начала полнеть. Пока это сказалось несильно, сделав ее формы еще более привлекательными для мужчин, любивших пышных женщин. Но со временем вредная привычка переедать обещала ей кучу неприятностей. Доля поймала Сергея в коридоре, когда он возвращался с внутреннего двора после рубки дров, притиснула его к стене и впилась ошеломленному парню в губы крепким поцелуем. Не теряя времени, девушка пустила в ход руки, но в самый последний момент Сергей рванулся и сорвался с крючка. Сначала она просто не поняла, что произошло, а потом пришла в ярость. Ею посмели пренебречь! И кто? Какой‑то чернорабочий!

— Стой, сволочь! — крикнула она в спину удирающему Сергею. — Пожалеешь!

— Ты что какой‑то шальной? — спросил Рон заскочившего в комнату Сергея. — Что‑то случилось?

— Хозяйская дочка, сволочь, чуть в коридоре не изнасиловала!

— Ну и что? — не понял Рон. — Радоваться должен. Во–первых, она сладкая баба, а, во–вторых, она мне каждый раз давала серебряный. Попробуй заработать такие деньги у ее папаши. Постой, ты что, от нее удрал? Совсем рехнулся! Да она тебя теперь со света сживет. Ты ее, знаешь, как оскорбил? Тебе, Серг, теперь только уходить из заведения папаши Жано, жизни у тебя здесь не будет. Мой тебе совет — пойти и извиниться, а потом отработать со всем усердием. Денег уже не получишь, но радость вместо неприятностей — тоже хорошо. Было бы у меня такое тело, я бы на одних бабах заработал.

— А в чем дело? — разозлился Сергей. — Хочешь обрасти мышцами, иди во двор. Там тебе пиленых чурок хватит на неделю махать топором. А мне всякие гадости ни к чему.

— Почему гадости? — не обиделся на приятеля Рон. — Обычное мужское дело. Это ты у нас какой‑то странный. Не из благородных, случаем? Или ты в Линду влюбился? Тогда будьте с ней осторожны, Доля девчонку в два счета отсюда выживет.

Гадости начались этим же вечером. Жареное мясо с кашей, которые Сергей получил на ужин, было невозможно есть: все было страшно пересолено. Выручил Рон, который притащил ему с кухни большой кусок пирога с рыбой.

— Смотри, Серг, — хмуро сказал он. — Это ведь только начало. Она пищей не ограничится. Завтра меня снимают с кухни и на разнос еды ставят тебя. Сам догадаешься, с чего тебе такое повышение, или подсказать?

— Доля?

— Она. О чем‑то пошепталась с отцом, а потом мне господин Морн выдал эту новость. Мне что, я денек за тебя поработаю и не развалюсь, а вот ты смотри в оба. Не просто так она это затеяла!

«Нужно уходить, — думал Сергей, лежа перед сном в постели. — Медь я на серебро поменял, и десяти монет мне на первое время хватит. Язык знаю неплохо, да и в обстановке немного разобрался. Плохо, что не знаю местной грамоты, а то бы без труда устроился на работу. Может, оно и к лучшему, что так вышло. Сколько можно здесь ковыряться в грязи? Никаких новых знаний я тут уже не получу. Хорошо бы устроиться в купеческий караван, который идет в столицу. Если Университет не закрыли, можно попытаться заинтересовать кого‑нибудь из преподавателей. Знания в обмен на знания. Они меня обучат письму, а я им покажу алгебру. А если она у них уже есть, то что‑нибудь другое. Местные цифры я заучил, можно даже подрабатывать счетом. Деньги есть, не пропаду. Линду только жалко».

Дождавшись, когда заснут сожители, он тихонько встал и, сдвинув ножку кровати, приподнял доску и вытащил из‑под нее кинжал и кошелек с серебром. Открыто оставлять такое в комнате было нельзя. Он в первое время прятал кинжал на теле, а остальные свои вещи хранил в земной одежде, которая висела в общем шкафу. Дураков не учат, а наказывают, наказали и его. Вся медь, полученная за десять дней, и подаренные отцом часы бесследно исчезли, а он, немного подумав, соорудил этот тайник. Завтра, скорее всего, уходить, поэтому лучше все иметь при себе и с утра надеть свою одежду, все равно работа будет чистой.

Сергей решил обслужить утром клиентов, позавтракать самому и уйти от господина Жано, не прощаясь. Это было благоразумно, принимая во внимание Долю и то, что хозяин задолжал ему всего несколько медяков. Из намеченного ничего не получилось. Когда он начал разносить блюда первым постояльцам, их в трапезном зале сидело всего пять человек. Часом позже они спустились уже все, и зал оказался наполовину полон. Как назло, пришло еще десятка два посетителей и пришлось обслуживать еще и их. Одна из пришедших компаний была уже изрядно навеселе. Это были те самые наемники, которые ехали вместе с девушкой, когда он входил в город. К сожалению, ее с ними сейчас не было. Свою груду оружия они где‑то оставили, ограничившись лишь кинжалами. Мужчины заказали себе по кувшину браги и мясную поджарку. Сергей обслужил четверых из них и нес мясо пятому, когда неизвестно откуда вынырнувшая Доля очень ловко его подтолкнула, да так, что все мясо вместе с соусом оказалось на кожаных штанах ожидавшего заказ наемника. Наемник, уже добавивший к тому, что было выпито раньше, еще один кувшин забористого пойла, пришел в страшную ярость.

— Недотепа! — заревел он, вскочив с табурета. — Да эти штаны стоят больше пяти таких, как ты! Я тебе, сучёнок, сейчас откручу голову и буду прав!

— Я заплачу! — поспешно сказал Сергей.

Связываться пусть даже с выпившим здоровяком ему было страшно.

— Плати десять золотых!

Сидевшие за столами сдержанно зашумели: названная цена была нереально высока.

— Могу заплатить только десять серебром, — ответил Сергей, уже понявший, что разойтись добром не получится. — Больше у меня нет.

— А это мы сейчас проверим! — заорал наемник и бросился на Сергея.

Повсюду были посетители, которые не дали бы сбежать, поэтому он сделал единственное, что пришло в голову. К удивлению сидящих в зале людей, молодой парень, вместо того чтобы попытаться сбежать, сам бросился навстречу своему противнику и почти упал ему под ноги. Что он сделал дальше, никто не понял, но набравший скорость наемник перелетел через выпрямившегося парня и укатился под соседний стол, перевернув стоявшие на нем кувшины с брагой. Поднялся он уже с кинжалом в руках. Глядя в налитые кровью глаза мужика, Сергей понял, что сейчас его будут убивать. Судорожно выдернув из штанов заправленную рубашку, он освободил рукоятку кинжала и выдернул его из ножен. За столами раздались одобрительные выкрики. Одно дело — мордобой, совсем другое — благородная драка. На секции их не учили драться холодным оружием. Тренер только один раз показал, как лучше держать кинжал, и как вернее нанести им удар. Если бы наемник немного подождал и пришел в себя, скорее всего, для Сергея все здесь и закончилось бы, но он был в бешенстве и не стал ждать. Ему ли опасаться какого‑то сопляка, даже взявшего в руки боевое оружие? Он быстро шагнул к Сергею, одновременно нанося колющий удар в грудь. Спасла только скорость, с которой выученное сотней повторов тело повторило прием. Поднырнув под его правую руку, Сергей что было силы ударил назад, по рукоятку вогнав кинжал в бок наемника. Не издав ни звука, здоровенный мужик замертво рухнул на пол. Сергей быстро нагнулся и выдернул из тела свое оружие, потому что товарищи убитого уже поднялись со своих мест с намерением выбить из него дух. Спас его какой‑то здоровяк с копной рыжих волос. Он поднялся со своего места, одновременно вытаскивая из ножен меч, и шагнул навстречу наемникам.

— Я барон Рон Содер свидетельствую, что бой шел честно, по всем правилам. Кроме того, этот парень не виновен в случившимся. Опрокинул мясо не он, а вон та девица, которая шушукается с хозяином заведения.

Все взгляды повернулись в сторону побледневшего господина Жано и его дочери.

— Этот простолюдин не имеет право носить оружие! — мрачно заявил один из товарищей убитого.

— Разуй глаза! Я не знаю, что парень делает в этом гадючнике, но то, что у него не одно поколение благородных предков, не видно только тебе. Посмотри на его руки. Хоть он их немного подпортил неподобающей работой, породу не скроешь. Парня подставили, да и ваш приятель и опытом, и силой ему не ровня. Возражения имеются?

Наемники были явно недовольные, но барону свое недовольство высказывать не стали, отступив назад к своему столу.

— По закону это твое, — сказал рыжий, срезая с пояса убитого увесистый кошель и ножны от кинжала и протягивая свою добычу Сергею.

Кто‑то из посетителей поднял кинжал и передал его парню.

— Что думаешь делать? — вполголоса спросил барон. — Тебе в этом месте оставаться опасно. Я не собираюсь здесь вечно сидеть, а эти парни не угомонились, так что у тебя по–прежнему неплохие шансы заработать удар кинжалом. Они видели твое проворство, и следующий раз будут осторожней.

— Я меня было неважно с деньгами, поэтому я думал позавтракать в счет заведения, — сказал Сергей. — Но теперь это неважно. Поем где‑нибудь в другом месте.

— Если тебя здесь больше ничего не держит, то давай выйдем вдвоем, — предложил барон. — Уж очень мне интересно знать, как дворянин мог дойти до такой жизни. Да и вообще ты мне интересен: что‑то в тебе есть необычное, а что — не пойму. А поешь где‑нибудь по пути, на этом постоялом дворе свет клином не сошелся, а в западной части города, куда я иду, трактиров достаточно. У тебя вообще есть куда идти? Я спрашиваю потому, что могу кое‑что посоветовать, но если не хочешь отвечать, дело твое.

Они вышли на улицу и зашагали в сторону рынка.

— Идти мне некуда, — признался Сергей. — Меня к берегам вашего королевства пригнало бурей в полуразвалившемся корабле, на котором уже не осталось никого, кроме меня. Языка я не знал, денег у меня не было. Продавал кое–какие вещи, которые нашел после крушения, поэтому смог добраться сюда от побережья. Здесь продавать стало нечего, поэтому и устроился, куда смог, чтобы выучить язык. Теперь думал с купцами поехать в столицу. Я очень многому учился из того, что могут не знать ваши профессора, поэтому думал заплатить им своими знаниями за умение писать. Те, кто помогал мне освоить язык, сами неграмотны.

— А откуда тебя принесло? Из империи?

— Нет, наше королевство гораздо дальше. Об империи у нас слышали, но мало что знают. У нас многое не так, как у вас, поэтому мне не всегда легко понять вашу жизнь.

— А кто твой отец? Он жив?

— Жив, но навряд ли мы с ним еще когда‑нибудь увидимся. Он у меня офицер и служит непосредственно королю.

— И сколькими бойцами правят такие офицеры, как твой отец?

— Тысячи две, может быть, три, все зависит от рода войск.

— Значит, твой отец у нас был бы бароном. Тебе имение завещали?

— Нет, на меня ничего такого не записано.

— Получается, что ты, как и я, барон без поместья. У нас такое бывает сплошь и рядом, разве что родители нарожают одних дочерей. Я у своих был третьим, поэтому мне в любом случае ничего не светило. Отец отдал латы и сотню золотых, а оружие у меня к тому времени было свое. Купил хорошего коня и нанялся в дружину к здешнему графу. Если хочешь, оставайся у меня оруженосцем. Парень ты проворный, с кинжалом лихо управляешься. Что можешь еще?

— С оружием я драться не умею. С кинжалом получилось… не то чтобы случайно, но прием я проводил не для него. Драться я умею, но только руками и ногами, так что плохой из меня оруженосец.

— Ничего, я научу. Раз умеешь драться так, то и с оружием научишься быстро. Мастером за полгода не станешь, но сколько их тех мастеров? Основная масса учится работать в строю, и им этого довольно. Не знаю, как у вас, но у нас занятия наукой не освобождают дворянина от необходимости за себя постоять. Так что моя наука тебя всяко лишней не будет, а у меня появится оруженосец, как у всякого порядочного рыцаря. Соглашайся, граф не скупердяй, а деньги тебе в любом случае понадобятся, особенно, если поедешь в столицу. Там все дорого, особенно женщины.

— Ладно! — решился Сергей. — Что мне для этого нужно делать?

— Только идти со мной, с графом я поговорю сам. Ты еще кошелек не смотрел? Ну и выдержка, я бы уже давно все пересчитал.

— Ого! — сказал Сергей, развязав трофейный кошель. — У него здесь золото с серебром пополам. Монет сто всего.

— Тогда давай сразу зайдем на рынок и купим тебе коня и сбрую. До графского замка еще нужно добраться, а у меня с собой только свой конь. Я тебя, конечно, могу взять в седло, но выглядеть будем по дурацки, да и коню тяжело везти двоих. Ты хоть и невысокий, а мяса вон сколько наел.

— Вообще‑то я на коне еще не ездил, — счел своим долгом предупредить Сергей, — так что еще и этому придется учиться.

— Будут смеяться! — досадливо сказал барон. — Ладно, я своих решений не меняю, а тем, кто будет ржать, разрешаю дать в рожу. Уважение товарищей можно заработать и так. Отсчитай сейчас два десятка золотых и держи наготове. Попробуем выторговать тебе что‑нибудь поспокойнее.

— Рон, а мое баронство здесь кто‑нибудь признает?

— Нет, — с сожалением ответил барон. — У тебя же не осталось никаких документов? А если бы и остались, вашего языка у нас все равно никто не знает. Дворянство признают, а титул — нет. Баронство тебе теперь нужно зарабатывать своим горбом: долгой непорочной службой или воинским подвигом. Смотри, лошади! Готовь деньги, но пока никому их не показывай.

К замку графа приехали, когда начало темнеть. После этой поездки Сергей на следующий день не мог нормально ходить из‑за боли в ногах.

— Какой же ты дворянин, если не умеешь ездить на лошади? — спросил у него оруженосец барона Вогара Петр Садиш, в одну комнату с которым вчера поселили Сергея.

— У нас для езды используют не лошадей, — простонал парень. — Лошади тоже есть, но их только запрягают в телеги. — Слушай, принеси поесть, а то я сам до трапезной не дойду. Да и не хочется, чтобы смеялись.

— А что используют? — заинтересовался Петр.

— Ящериц видел? Вот у нас их и используют. Только они гораздо больше лошади. Бегают, наклонившись вперед, на задних ногах, которые у них здоровенные, а маленькие передние просто держат перед собой. Башка тоже больше лошадиной и вся в зубах. Жрут они, понятно, не траву или овес, а мясо.

— Как же вам удалось использовать демов? — поразился Петр.

— А что, они у вас тоже водятся? — в свою очередь удивился Сергей, взявший описание хищного ящера из «Плутонии» Обручева.

— Здесь нет, а на восток Сотхема иногда забредают из пустыни.

— Так там же одни пески? Откуда там взяться демам?

— Никто не знает, что за песками, — ответил Петр. — В древности сотхемцы пытались пройти пустыню, так никто так и не вернулся, может быть, как раз из‑за этих тварей. Они, говорят, жутко быстрые, поэтому наверняка будут лучше лошади. Только я бы на дема ни за что не залез. Ладно, лежи, поесть я тебе принесу, только потом в обед миску на кухню сам потащишь.

«Надо же, — думал Сергей через час, уплетая за обе щеки традиционную кашу с мясом. — Выдумал динозавра, а они здесь, оказываются, есть. Нужно быть осторожнее в высказываниях. Не все такие доверчивые, как Петр. Если он всем не разболтал о моей выдумке, то обязательно это сделает. Прослыву вруном».

— Послушай, — закончив с едой, сказал он оруженосцу. — Моя родина находится очень далеко отсюда, и там во многом другие обычаи. И дворянские звания у нас другие. Ваш язык я изучил, но до сих пор не все понял. Вот дворянские титулы. То, что баронский титул самый низкий, а графский следует за ним, это я понял. И герцоги у вас есть. А другие титулы бывают, или это все?

— Есть еще соны, — ответил Петр. — Они выше графов, но ниже герцогов.

— Понятно, — кивнул Сергей, сразу переименовав этих сонов в маркизов. — Тебе сколько лет?

— Через декаду и три дня будет шестнадцать! — с гордостью ответил Петр и мечтательно добавил. — Эх, напьюсь!

— Зачем? — вытаращился на него Сергей. — У тебя что, горе?

— Правильно ты сказал, что не понимаешь простых вещей. До шестнадцати лет многого нельзя. Выпьешь, а твой рыцарь оттаскает за уши или накажет как‑нибудь еще, и будет в своем праве. А после шестнадцати ты уже самостоятельный и можешь делать все, что хочешь!

— Так уж и все? — не поверил Сергей. — Я думаю, что если ты напьешься, как свинья, твой рыцарь не обрадуется. И плевать ему будет пятнадцать тебе или уже шестнадцать. И зачем вообще пить? Только потому, что можно? У меня отец вина не пил… почти. Только по чуть–чуть на праздники. И я пару раз попробовал и больше не стал. На вкус гадость, а на пьяных я насмотрелся достаточно. Если бы не выпивка, наемник, которого я завалил, десяток таких, как я, нашинковал бы своим кинжалом, а теперь будет гнить в могиле. Ну напьешься ты с непривычки, вызовешь смех, а то и по морде получишь. А потом протрезвеешь и будешь ходить с фингалом и мучиться головной болью. И чего в этом хорошего? Показать самостоятельность можно и по–другому.

— Ну, не знаю, — неуверенно сказал Петр. — Может быть, много пить не буду. А сколько тебе лет?

— Трудно сказать, — подумав, ответил Сергей. — У нас время считают по–другому, а я, когда сюда попал, дней не считал. Примерно пятнадцать с половиной.

— Ладно, я побежал по делам, а ты пока лежи. Твой барон разрешил отдыхать до обеда.

 

Глава 4

Отдых до обеда помог, но не до конца, ноги все равно сильно болели. Но валяться дальше было нельзя, поэтому Сергей взял в руки грязную миску и в сопровождении Петра направился в большую трапезную, где принимали пищу дружинники графа. Помещение трапезной, где за столами уже обедало человек пятьдесят, почти ничем не отличалось от зала господина Дюже, за исключением отсутствия его самого. И кормили дружинников почти тем же самым, чем потчевали постояльцев в покинутом Сергеем заведении. Новенького сразу заметили.

— Смотри, — толкнул один дружинник другого. — Тот самый герой, который оседлал дема! А что, крепкий парнишка, такому это ничего не стоит.

Дружинники заржали.

«Нужно срочно отбрехаться, — понял Сергей. — Иначе лавры барона Мюнхгаузена прилипнут навечно».

— Кто‑то не верит тому, что мы используем демов для езды? — спросил он, усаживаясь на свободное место. — Если есть желание послушать, могу рассказать. Тайны у нас из этого не делают.

Все навострили уши, а те, кто сидел в дальнем конце зала, перебрались со своими мисками ближе к рассказчику.

— С обычными демами, даже молодыми, человеку не справиться, — начал фантазировать Сергей. — Поэтому мы крадем у них яйца. Это самое сложное и опасное дело во всей работе. Случается, что из ушедших на промысел отрядов не возвращается ни один человек. Яйца везут, хорошо закутав в ткань, чтобы они в пути не остыли, а в поселках, где занимаемся молодняком, уже заранее греют песок. Добытчики стараются привозить только те яйца, которым осталось лежать дней пять–десять, чтобы потом долго не возиться с нагревом. Незадолго до того как вылупятся детеныши, все хозяева будущих демов садятся каждый возле своего яйца и ждут. Первого, кого увидит детеныш, он воспринимает, как свою мать. Остается его покормить заранее припасенным свежим мясом, и он будет ходить за вами как привязанный. Едят они очень много, но и растут быстро. В возрасте двух месяцев, когда они вымахают размером с лошадь, молодняк начинают приучать к седлу. Там есть свои тонкости. Поначалу демы сильно нервничают и могут отхватить руку тому, кто не вовремя попался под ноги, но это быстро проходит, и в возрасте трех месяцев на них уже начинают ездить, хотя они продолжают расти и в полную силу входят очень не скоро.

— Постой! — перебил его один из дружинников. — Так ты хочешь сказать, что все это время с демами возятся их будущие хозяева?

— Так и есть, — подтвердил Сергей. — Демы не товар, продавать их бесполезно, они служат только хозяину. Зато даже молодой дем бежит с седоком в два раза быстрее хорошего коня, а в битве они сражаются наравне с хозяевами. Иногда их вообще одних выпускают на противника, и тот бежит.

— Я бы тоже удрал! — под общий смех сказал сидевший рядом с Сергеем дружинник. — Даже один дем — это кошмар, а целая толпа… Сбросил бы доспехи и драпанул так, что никакие демы не догнали! Хороший рассказ. Если ты и соврал, то складно, молодец!

— Да, интересный рассказ, — задумчиво сказал богато одетый мужчина лет сорока, стоявший у входа в трапезную вместе с бароном Роном Содером. — Это и есть ваш оруженосец, барон? Интересный молодой человек. Когда он поест, приведите его ко мне.

— Ты заинтересовал графа! — больно ткнул Сергея локтем Петр, когда стоявшие у дверей вышли. — Везет же некоторым!

Быстро доев содержимое миски, Сергей поспешил выйти из трапезной, полагая, что его ждет барон, и не ошибся.

— Пойдем провожу к его сиятельству, — сказал Рон. — Про демов ты не соврал?

— Сам я на них не ездил, — ответил Сергей. — Молод еще.

Рон удовлетворился ответом, и они, больше не разговаривая, быстро поднялись по лестнице на второй этаж замка и пошли в дальний конец левого крыла, где располагался кабинет графа. Дверь из коридора открывалась в небольшое помещение, уставленное несколькими секретерами с большим количеством выдвижных ящичков, возле которых суетился, судя по одежде, один из слуг. Не обращая на него внимания, Рон распахнул следующую дверь и слегка подтолкнул в нее Сергея.

— Заходите, молодой человек! — поторопил его граф, сидевший в пяти шагах от двери за большим письменным столом. — Спасибо, барон, вы можете быть свободны. Садитесь на этот стул, Серг, и рассказывайте.

— Что рассказывать, ваша сиятельство? — спросил Сергей, стараясь не выдать волнения, которое его охватило.

— Расскажите о своих родителях, о том, как вы оказались на корабле и попали к нам. Словом, все, что вам покажется важным. А если что‑то важным покажется мне, я вам скажу.

Сергей уже не один раз обдумывал в подробностях, что нужно рассказать, если вдруг у кого‑нибудь из имеющих власть проснется интерес к его персоне, поэтому ничего придумывать по ходу рассказа не пришлось.

— Значит, где вы высадились на побережье, показать не сможете, — сказал граф, когда рассказ закончился.

«Интересно, зачем это тебе надо? — подумал Сергей. — Сделать вид, что обиделся?»

— Мне, граф, было как‑то не до того, чтобы запоминать прибрежные кустики и делать зарубки на деревьях! — сказал он, хорошо изобразив злость. — Я, если вы помните, до этого почти месяц сидел на разваливающимся корабле. Уже начало темнеть и штормило, а я еле держался на ногах и, тем не менее, бросился собирать то, что еще могло пригодиться и еще не было унесено прибоем. Потом эти вещи спасли меня от голодной смерти и дали возможность пройти через половину вашего королевства. Ваши земляки, граф, ничем не отличаются от других людей, сострадание они готовы оказывать только взамен на встречные услуги. Да и что я вам могу рассказать о своем бродяжничестве, если я совсем не знал языка? Это сейчас я говорю на нем свободно.

— Ну, не стоит на меня обижаться, Серг! Право, я не имел в виду ничего дурного. А чтобы это доказать, приглашаю вас сегодня отужинать в кругу моей семьи. Барон говорил, что вы хотели изучить нашу письменность? Похвальное желание! Я вам могу с этим помочь. Моей младшей дочери девять лет, и ее сейчас учат. Не письменности, конечно, у нас ее дети проходят раньше. Но я прикажу ее учителю с вами позаниматься, а барона попрошу перенести свои занятия с вами на послеобеденное время. Вы можете быть свободны, Серг, вечером я пришлю за вами слугу.

«Теперь нужно выдумывать что‑нибудь интересное для семьи графа, — думал Сергей, возвращаясь в свою комнату. — Нужно будет расспросить о его ближних Петра, а потом уже думать».

Спускаясь с лестницы, он увидел своего барона, который явно нервничал и мерил шагами коридор, поджидая оруженосца.

— Чем закончился ваш разговор? — спросил он, увидев Сергея. — Он тебя оставляет в дружине?

— У нас не было разговора насчет дружины, — ответил парень. — Он меня подробно расспрашивал о семье и путешествии, а потом пригласил поужинать со своей семьей. Наверное, придется весь вечер развлекать его родню. Еще пообещал помочь с изучением письма с помощью учителя младшей дочери. И тебя хотел просить из‑за этого перенести занятия со мной на вторую половину дня. А больше мы с ним ни о чем не говорили. Ты бы не мог мне рассказать, что у него за семья?

— Из старшего поколения, кроме самого графа, может присутствовать только его отец. Старику уже под восемьдесят, и с головой у него не все в порядке. Но его твои рассказы вряд ли заинтересуют. Он вообще молодежь недолюбливает.

— А жена графа?

— Умерла во время родов пару лет назад. Наверное, он ее любил, если до сих пор не нашел замены и даже, по слухам, не валяет служанок. Пройдемся по детям. Наследник у него есть, но он почти все время пропадает в столице. Король допустил молодого Анжи в свою свиту и, похоже, они сдружились. Встретиться тебе придется с двумя дочерьми. О младшей граф тебе, наверное, рассказал, а вот о старшей — вряд ли. Не любит он о ней говорить.

— И с чем это связано? Или это секрет?

— Секрет, о котором всем известно. Его старшая дочь, которой уже восемнадцать, свихнулась на почве мужиков. Нервная, истеричная девица, которой все мало. Она уже всех мужиков в замке перепробовала, причем иной раз по нескольку за ночь. Граф уже и наказывал, и запирал, и вызывал врачей — все без толку. Врачи определили болезнь и сказали графу, что дочь ограничивать опасно для ее душевного здоровья. Вот он и не ограничивает, просто старается, чтобы этот позор не вышел за стены замка. А у нас кое‑кто и рад, она ведь собой само очарование. Представляешь, каково графу? Ее ведь и замуж выдавать нельзя. Не знаю, как у вас, а у нас муж имеет право убить неверную жену собственной рукой, лишь бы были свидетели измены. Сам понимаешь, что долго свидетелей искать не придется. Вот я и думаю, зачем граф тебя позвал на эти посиделки? Может быть, решил подвести тебя к ней, чтобы она с этим делом не шлялась сама по замку? Всяко лучше, если у нее будешь ты один, чем вся дружина, да еще и дворня в придачу. Если это действительно так, постарайся с графа чего‑нибудь выбить. Свободных имений у него нет, а вот подтвердить твой титул для него труда не составит.

— С ума сошел? Чтобы я этим расплачивался за титул!

— Дурак ты, Серг! Это не ты будешь расплачиваться и не девушка, это тебе граф сделает любезность за то, что ты на время облегчишь ему жизнь. Девушка‑то не виновата в своей болезни. Попробуй себя поставить на ее место. Я здесь всего пару лет, а те, кто служит долго, рассказывали, что до созревания Лона была замечательной девочкой, доброй и отзывчивой. Истерики уже позже пошли. Попробуй оставаться спокойным в ее положении! Женщины, когда припрет, иной раз делаются совсем бешеными. А у нее это постоянно. Так что ты у нее будешь вместо доктора. Да не расстраивайся ты так, может быть, ничего этого и не будет. А если будет, просто постарайся ее немного ограничить, чтобы еще остались силы на занятия оружием, а не только на… понял?

Рон как в воду глядел. Когда слуга привел Сергея в малую трапезную, там уже собрались: сам граф, обе его дочери и старый отец.

— Позвольте вам представить оруженосца нашего барона Содера — благородного Серга Аликсана! — представил его барон. — Серг родом из далекой страны, о которой у нас никто ничего не знает. Он сын барона, но никаких подтверждающих это документов у него нет. Юношу к нашим берегам пригнало бурей на разваливающимся на глазах корабле! Я его попросил присоединиться к нам и надеюсь, что он расскажет немало интересного.

— Думаю, подойдет! — буркнул старик сыну и обратился уже ко всем. — Что‑то я себя неважно чувствую, поэтому, пожалуй, обойдусь без ужина. А вы здесь развлекайтесь.

Дочери графа рассматривали Сергея с нескрываемым любопытством. Младшая улыбнулась и подмигнула, а заглянув в глаза старшей, он вздрогнул. Такой смеси тоски, страха и надежды он еще никогда ни в чьих глазах не видел. Так могла бы смотреть приговоренная к смерти на того, кто вправе подписать ей помилование. А ведь она по–настоящему красива. Тут граф задал ему вопрос, а потом к разговору подключились обе дочери. Он старался их развлечь, и благодаря фантазии и массе прочитанных книг, это у него хорошо получилось. Когда ужин закончился, и женская половина компании, попрощавшись, ушла, граф жестом задержал собравшегося было подняться Серга.

— Сидите, барон, у меня к вам есть еще один разговор. Вам уже рассказали о горе моей старшей?

— Я не барон. А о Лоне мне рассказали. Я вам сочувствую. Она замечательная девушка и заслуживает лучшей судьбы.

— Вы станете бароном! Серг, помогите мне, и я помогу вам! Баронство — ерунда, я вам помогу много больше! У меня просто нет сил смотреть на то, как мается девочка. Из всех детей я больше всего любил ее, иначе давно бы уже прервал ее жизнь. Вы удивлены? Не знали, что у нас не только муж волен в жизни жены, но и отец может убить совершеннолетнюю дочь за неподобающее поведение, если она находится на его содержании? В этом случае тоже нужны свидетели, но, сами понимаете, что в моем случае это просто пустая формальность. Я ей даже как‑то этим пригрозил. И знаете, что она сделала? Вложила в мою руку кинжал и подставила грудь. Она рада умереть, просто уйти самой не хватает духа! Вы не сможете избавить ее от болезни, но в ваших силах подарить ей немного тепла, избавить хоть на время от терзающей ее жажды! Не отказывайте мне, Серг! Вы же уже не мальчик, я вижу! У вас были женщины, а раз вы неженаты, значит, это было просто стремление к наслаждению, а не любовь. Так чем моя дочь хуже той, которая побывала в ваших объятьях?

— Я попробую, — согласился Сергей. — Возможно, что‑нибудь и получится. Только ни титулов, ни золота я у вас не возьму. Пусть даже в глазах ваших дружинников такой обмен — дело нормальное, я сам себя перестану уважать.

— Как хотите, — вздохнул граф. — Идите к ней, она вас ждет. По этому коридору будет пятая дверь…

«Весь мир сошел с ума или только я? — думал он, идя по коридору. — Вот надо мне было выращивать такие мышцы? Наверное, без них на меня никто бы и не взглянул. Господи, что бы сказал отец!»

Перед нужной дверью он постоял пару минут, не решаясь войти, потом все‑таки потянул ее на себя.

— Заходи, — сказала стоявшая перед дверью девушка. — Пойдем, поговорим. Не бойся, я не стану на тебя набрасываться. Садись на кровать.

Он сел на кровать, которая была раза в четыре больше той тахты, на которой когда‑то спали мать с отцом, а она тоже села хоть и рядом, но все же не касаясь его.

— Тебе, наверное, обо мне много всего рассказали, — горько сказала она. — Я сама слышала, что болтали слуги. Кое‑что соответствовало действительности, остальное — сплошной вымысел. А правда в том, что я росла обычной девушкой, которая, как все остальные, мечтала о любви, о семье и о детях. Ничего этого у меня никогда не будет. Отец с тобой обо мне договорился?

— Он попросил меня помочь, — ответил Сергей. — Ему и тебе. И кое‑что предложил взамен. Так вот, знай, что я за свою помощь ничего ни с кого не возьму.

— Ты не сможешь ничего не взять! — счастливо засмеялась Лона. — От того, что мы подарим друг другу ты не сможешь отказаться!

Шла третья неделя его пребывания в замке графа. В своей комнате Сергей так и не появился, поселившись в покоях Лоны. Кто говорил о ее истеричности, Рон? За все время их совместной жизни она демонстрировала ровный, покладистый характер, да и по ночам не было ничего, выходящего за рамки того, что у него было с Линой. После завтрака он шел в комнаты Ольды заниматься письмом с ее учителем, а после обеда и небольшого отдыха часа четыре занимался фехтованием. Рон подобрал для него в арсенале замка один из самых легких мечей.

— Мышцы ты, конечно, нарастил, — говорил он Сергею, — но с тяжелым мечом все равно не управишься. Для него тебе еще расти года три, не меньше. С твоим проворством тебе проще уклониться или отвести удар клинком, чем пытаться переломить противника силой, как это обычно делают те, у кого ее в избытке. А главное — следи, чтобы тебя не загнали в угол и не лишили подвижности. Таких быстрых бойцов, как ты, я вообще никогда не видел, в этом твое преимущество, его и старайся использовать.

Сергей и сам уже давно заметил, что он двигается и думает немного быстрее людей этого мира. Разница была не очень велика, но в бою должна была его выручить. По крайней мере, на тренировках выручала. И еще здорово помогало то, что он изучал на секции. Сергей вспомнил упражнения на растяжки и начал их регулярно выполнять, что еще больше добавило телу гибкости и скорости. Помимо меча его увлекло метание ножей. Почему‑то этот вид оружия очень мало использовался бойцами дружины. Профессионально им владел только один из дружинников, который научился этому искусству, когда еще был в наемниках. Посмотрев фильм «Великолепная семерка», Сергей, как и многие его приятели, пробовал себя в метании кухонных ножей. Теперь, глядя на то, что со своим железом вытворяет Дей, он загорелся попробовать сам. Предупреждение о том, что нужны годы тренировок, не подействовало. После недели занятий виртуозности Дея у Сергея не появилось, но он научился без промаха всаживать тяжелые метательные ножи в мишень с дистанции в пять–шесть шагов.

— Неплохо! — оценил Дей. — В бою может пригодиться. Но больше на это время не трать, лучше больше удели его мечу. А с ножами занимайся раз в декаду, чтобы только не потерять навыки.

И подарил Сергу пару своих ножей. К концу лета он уже приобрел некоторую сноровку в обращении с мечом.

— Надо же! — удивлялся Рон. — До мастерства тебе далеко, но уже сможешь за себя постоять. Все, что тебе нужно знать, я уже показал, теперь это нужно оттачивать тренировками. Быстро ты обучаешься, наверное, тебя уже можно ставить на дежурства. Как у тебя с грамотой, еще не освоил? А то бы с утра занялись лошадьми. У тебя это пока самое слабое место. Заканчивается вторая декада осени, скоро уже пойдут дожди, и на лошади можно будет разъезжать только по двору замка.

— Что, вы в дожди совсем не ездите? — удивился Сергей.

— Ездим, конечно, — скривился Рон. — Но это не езда, а мучение. Мало того что лошадь может идти только шагом, а рысью совсем чуть–чуть, так еще и лошадь вся будет в грязи по уши, и ты вместе с ней. Поэтому в дожди выезжают только в случае необходимости и ездят одвуконь.

С грамотой у Сергея было очень неплохо, хотя совершенства он пока не достиг.

— Как ваши занятия? — спросил как‑то граф учителя Ольды. — Я не дочерью интересуюсь, а Сергом.

— Очень способный молодой человек, — осторожно сказал уже пожилой учитель. — И он очень много всего знает. К сожалению, мне очень часто просто не хватает знаний, чтобы его понять. А в некоторые идеи, которые он высказывал, просто трудно поверить. Я, если честно, и не поверил. Учится он не просто быстро, а очень быстро. Еще немного, и мои услуги ему не потребуются.

Освоив письмо, Сергей начал брать книги из библиотеки графа и читать их вечером при свете масляных ламп. После книг наступал черед Лоны.

— Ты знаешь, — счастливо шептала ему девушка. — С тобой я почувствовала себя женой. Ты любишь меня уже не из жалости, а потому что чувствуешь потребность в ответной любви. Я хочу тебе сказать то, что не слишком приятно услышать мужчине. У меня были разные любовники. Были и более искусные в любви, и более неутомимые, но ты вытеснил их всех и из моей памяти, и тем более из сердца. Они все только тешили похоть, а ты даришь любовь, думая в первую очередь обо мне. Мне в жизни еще никогда не было так хорошо. Я ведь сейчас обхожусь гораздо меньшим, чем раньше, и никаких страданий не ощущаю. Неужели прошла болезнь?

— Это нетрудно проверить, — сказал он. — Достаточно нам себя ограничить…

— Боюсь! — ответила она, прижавшись к нему и опять рождая желание. — И не хочу себя ограничивать в твоей любви. Мне почему‑то кажется, что стоит тебе уйти, и это навсегда! И приходит страх! Как же я в тебя влюбилась, Серг! Скажи, что и ты меня любишь! А не любишь, просто соври, ну что тебе стоит?

— Мне и врать не нужно! — ответил он ей. — Неужели ты сама этого не чувствуешь?

— Женщине мало чувствовать! — возразила она. — Слышать тоже очень важно.

— Я тебя люблю, Лона. Ты самая нежная и красивая на свете! Если хочешь, можем пожениться. Только нужно немного подождать. Мне будет шестнадцать только через месяц.

— Все время забываю о том, что ты еще так молод. И умом, и телом ты кажешься гораздо старше. А насчет свадьбы… Не боишься брать в жены девушку с таким прошлым?

— Ничего я не боюсь! В человеке главное не прошлое, а настоящее и будущее! И пусть только кто‑нибудь посмеет открыть пасть!

Внезапное происшествие поломало все планы и в очередной раз резко повернуло его судьбу, оставив на сердце еще один шрам. В дружине графа было немногим больше шестидесяти человек. Еще год назад их было вдвое больше, но в короткой войне сюзерена графа герцога Лазони с герцогом Рошти пришлось поучаствовать и воинству графа. Им тогда сильно не повезло нарваться на засаду и понести большие потери. Потом вмешался король, и отношения между герцогами из открытого противостояния перешла в глухую вражду с редкими столкновениями их вассалов. Граф постоянно пытался увеличить число своих воинов, но это было нелегко. Брать абы кого не хотелось и было опасно, а опытные, свободные для найма бойцы с репутацией после смуты и войн попадались нечасто.

С наступлением темноты половина маленькой дружины заступала на дежурство по охране стены замка и внутренних покоев графа. При отце нынешнего короля об охране стен давно забыли, теперь об этом вновь пришлось вспомнить. Людей на все не хватало, поэтому как только Сергея сочли готовым к выполнению караульной службы, сразу же на нее и поставили. Дежурили в две смены часов по пять, а отстоять столько времени в карауле было несложно. Днем стену не охраняли, а только вели наблюдение за окрестностями из четырех башен силами нескольких человек. Сергею, который продолжал усиленно тренироваться с оружием, изучать язык и заниматься с лошадью, приходилось тяжелее, чем остальным. А нужно еще было уделить время жене, как он про себя называл Лону.

Той ночью он заступил на дежурство в шестой раз. Его место было не на стенах, а возле дверей в покои графа. Дежурил Сергей почти всегда с опытным мечником и ветераном нескольких войн Гаспаром Бильдо. Сидеть в карауле запрещалось, поэтому они или стояли у дверей, или ходили по комнате, чтобы немного размяться. В тот раз они с Гаспаром говорили о женщинах. Точнее, говорил Гаспар, а Сергей его слушал, изредка выражая свое несогласие хмыканьем.

— Ты не прав, — сказал он, когда напарник спросил его мнение. — Женщины, как и мужчины, бывают разные. Но среди них много добрых, умных и отзывчивых.

— Добрые бывают, — согласился Гаспар. — Отзывчивые — тоже. Нужно только знать, за какие места их трогать, чтобы отозвались. А вот насчет умных…

Сергей стоял спиной к двери в коридор, и спасло его только то, что он в этот момент смотрел в лицо Гаспара и успел увидеть появившееся на нем чувство страха. Не медля, он рухнул на пол, и поэтому предназначавшийся ему болт с резким стуком вонзился в деревянную панель, которыми были обшиты стены комнаты. Сергей поспешно вскочил уже лицом к врагам. Их было двое, оба с разряженными арбалетами в руках, а в открытую дверь заскочил еще один незнакомый Сергею воин.

— Что вы копаетесь! — прорычал он. — Где граф? Мои ребята еле держатся!

— Да попался тут один прыткий, — проворчал тот, который был повыше. — Сейчас закончим.

Сергей был не киношным д'Артаньяном, чтобы драться со столькими противниками, поэтому он воспользовался тем, что была подходящая дистанция, и противники, бросив арбалеты, доставали мечи, и метнул в них оба ножа. Высокий получил нож в грудь, выронил меч и рухнул на пол. Второй противник оказался быстрее и успел пригнуться, поэтому предназначавшийся ему нож по рукоятку вошел в горло находящемуся за ним воину. Сергей бросил взгляд на тело Гаспара, вытащил из ножен свой меч и сделал несколько шагов по направлению к оставшемуся противнику, чтобы иметь больше места для боя.

— Шустрый! — зло сказал невысокий, но сильный на вид воин. — Готовься, мальчишка, сейчас я тебя настругаю ломтиками.

— Попробуй, — ответил он. — А я попробую достать тебя. Терпеть не могу тех, кто трусливо нападает исподтишка.

— Ах ты, щенок! — заревел воин и обрушил на Сергея град ударов.

Рассердить его удалось неожиданно легко, но на бое это особенно не сказалось. Коренастый противник Сергея виртуозно владел своим тяжелым мечом и передвигался быстро для своего телосложения. Сергей был быстрее, но это ему помогало мало, он с трудом защищался, а о том, чтобы атаковать, не могло быть и речи. Они кружили по комнате, обмениваясь ударами, пока противник неожиданно не выронил меч и не рухнул навзничь, получив болт в спину от стоявшего в дверях графа.

— Вовремя вы! — с облегчением сказал парень. — Мне он был не по зубам. Граф, закройтесь, пожалуйста, у себя и зарядите арбалет, а я проверю, как там Лона с Ольдой. Напавших не должно быть слишком много. Один из них говорил, что наши ребята их теснят.

— Хорошо! — ответил граф. — Будьте осторожны. Если погибните, дочь этого не переживет.

Сергей быстро вытащил свои ножи, вытер их об одежду мертвецов и сунул в петли на поясе, после чего выглянул в пустой коридор и побежал к покоям семьи графа, которые находились в другом конце замка. Во дворе слышался звон мечей, вопли и проклятия, но в самом замке было тихо. Он безнадежно опоздал. Нападавшие пришли за жизнью графа, женщины их не интересовали. Наверное, все обошлось бы, если бы Лона не схватила висевший на стене арбалет и не помчалась ему на выручку. Напавшие на замок проникли внутрь по двум лестницам. Трое прошли коротким путем и полегли возле покоев графа, а двое поднялись здесь. Здесь с ними лицом к лицу столкнулась старшая дочь графа. Она в упор разрядила арбалет в одного из них и попыталась ударить им другого. Ее тело лежало тут же рядом с обоими врагами.

— Второго убил я, — сказал Сергею старый граф, уже успевший перезарядить свой арбалет. — Извини, Лону я спасти не успел. Ольду можешь не смотреть, с ней все в порядке. Теперь ты от нас, наверное, уйдешь. Спасибо, тебе парень. В нашей семье Лона из всех детей всегда была лучшая во всем. Не знаю, за что ее наказали боги, но ты дал ей возможность прожить жизнь так, как она когда‑то мечтала, пусть и недолго. Она ведь сильно боялась смерти, а тут побежала к тебе, забыв обо всем на свете. Так поступают только тогда, когда любят сильнее жизни. Она ведь со мной поделилась тем, что ты хотел взять ее в жены. Жаль, не сложилось.

Сергей, у которого все внутри заледенело, вложил меч в ножны и отнес легкое тело Лоны в их спальню. Когда он появился во дворе замка, бой уже закончился. Как выяснилось позднее, никто не брал штурмом стены. Их предали, и убийц провел через ворота стоявший в карауле дружинник. Он перерезал горло своему напарнику, поднял решетку и открыл одну из створок ворот. Проделал он это довольно тихо, поэтому находившиеся в башнях дружинники ничего не услышали. Тревогу подняли уже позже те, кто охраняли один из двух входов в замок. Они смогли продержаться достаточно долго, чтобы остальная дружина связала боем всех врагов, кроме тех пятерых, которые успели проникнуть в замок. Весь двор был усыпан телами. Здесь вперемешку лежали три десятка дружинников графа и четыре десятка их противников. Немногочисленным раненым врач графа уже оказывал помощь, остальные уставшие и злые собрались здесь же, дожидаясь выхода графа.

— Я знаю, кто виновники нападения, — сказал дружинникам граф. — Я постараюсь, чтобы это не сошло им с рук, чтобы они ответили за смерть ваших товарищей и моей дочери. Вы все получите крупное вознаграждение. Серг Аликсан! Вы проявили мужество и спасли мне жизнь. Я подтверждаю ваше право на баронский титул отца. Необходимую грамоту получите сегодня. Дружина в том виде, в каком она сейчас, не может сохранить замок, поэтому я вынужден просить помощи у его светлости герцога Лазони. Сегодня, еще до обеда, я выеду в его резиденцию. Поскольку вас и так осталось мало, для охраны я воспользуюсь услугами наемников. Уже светает, поэтому достаточно оставить только по одному наблюдателю в каждой башне, а все остальные могут привести себя в порядок и отдыхать.

— Что думаешь делать? — спросил он Сергея, когда все дружинники разошлись.

— Пойду, посижу с ней, — ответил тот. — Где у вас здесь хоронят?

— Членов моей семьи хоронят на небольшом кладбище недалеко от замка. Насчет похорон Лоны я уже отдал все необходимые распоряжения. Ты долго собираешься сидеть? Мне нужно уезжать, а я хочу присутствовать на похоронах.

— Делайте все, что считаете нужным, а я посижу, сколько смогу. Я не останусь у вас, граф, просто не смогу. Здесь мне все будет напоминать о ней. Я хотел лишь помочь вашей дочери, и сам в нее влюбился. Вы говорили, что знаете, кто организовал на вас нападение. Это хочу знать и я. Не знаю, получится ли отомстить у вас, но я тоже попробую это сделать. Не прямо сейчас, сейчас это у меня вряд ли получится.

 

Глава 5

— Здесь ей будет хорошо! — сказал граф после того, как тело Лоны опустили в вырытую могилу, и трое дружинников засыпали его землей. — Она любила сюда приходить, когда была девчонкой. Конечно, не на могильный холм, а на один из соседних. Особенно часто ходила весной, когда уже было тепло. Ляжет на спину и наблюдает за облаками. Они здесь белые–белые и все очень причудливых форм. Вот она и гадала, лошадка там плывет или птичка. Брат ее выследил и потом долго насмехался, а она мне пожаловалась.

— Не надо, граф! — лицо Сергея исказилось, но он все‑таки сдержался и не зарыдал. — Мне и так нелегко, а тут еще вы со своими воспоминаниями. Не верю я ни в жизнь после смерти, ни во вторичное рождение. Я и в богов не верю, ни в ваших, ни в своего. Даже если где‑то что‑то и есть, то ему на вас или меня глубоко наплевать, иначе не случалось бы подобных смертей. Скажите, в чем виновата ваша дочь? За что ее наказали? Вы для такой судьбы вкладывали в нее свою душу?

— Как можно жить, ни во что не веря? — удивился граф. — Человек слаб, и вера служит ему поддержкой. Даже от ложной веры есть польза, не нужно только перекладывать на бога то, что должен сделать сам. Ладно, скажите лучше, что собираетесь делать.

— Поеду в столицу. Во–первых, меня сильно интересует ваш Университет. Во–вторых, нужно, чтобы меня хорошо погонял мастер–мечник, а парни из дружины говорили, что их там много. О долгах я не забыл, но и спешить с этим не буду. Деньги у меня есть, а не хватит, теперь я их без труда заработаю. А потом постараюсь найти виновника ее смерти. Расскажите, кто у нас числится во врагах.

— План не из худших. Я напишу вам письмо для сына. Он дружен с королем и может вам помочь. И вы у меня возьмете немного денег. Не вздумайте отказываться, Серг, обижусь насмерть! Вы с моей девочкой не успели пожениться только из‑за своего возраста, но для нее вы были мужем, а значит, и для меня вы не посторонний человек. Серг, не обижайте! Она отдала за вас свою жизнь, и я хочу, чтобы эта ее жертва была не напрасной, а для этого вам нужно не зарабатывать деньги, а обзаводиться связями и сторонниками. Может быть, у Анжи получится устроить вас при дворе. Мне кажется, что при хорошей поддержке вы сможете далеко пойти! И давайте все сделаем прямо сейчас, как вернемся. Я могу задержаться в дороге или у герцога, и вы уедите без всего. А теперь слушайте о врагах. В первую очередь это герцог Рошти. Он не принадлежит к партии сторонников короля, но и к ее противникам в свое время не примкнул. Создается впечатление, что он старается держаться в стороне от политики. О том, какие цели он преследует, остается только гадать. Он давний враг моего сюзерена герцога Лазони, к которому у него имеются территориальные претензии. Они даже недавно воевали, но вмешался король, который их развел. Поэтому прямых военных действий они сейчас не ведут, а вот гадости руками своих вассалов делают, причем и вассалы используют наемников, так что зацепить кого‑то сложно. В нашем случае это могли быть либо граф Фарди, либо барон Рожен. Всем остальным пришлось бы действовать через их границы. Пришлите мне письмо из столицы, чтобы я знал, где вас искать. Если я что‑то нарою по этому делу, дам знать.

Через час после возвращения в замок он вручил Сергею три конверта.

— В этом конверте ваша грамота на титул барона. В столице вам нужно будет посетить геральдическую коллегию и предъявить свой герб. Смотрите, на конверте записан адрес одного из профессоров Университета, который помимо прочего занимается и геральдикой. Если в вашем королевстве гербы не в ходу, или их составляют отлично от наших канонов, попросите его составить вам герб. И не относитесь к этому, как к пустяку, у нас это очень важно! Во втором конверте письмо сыну, а в третьем — ордерный вексель королевского банка на двести золотых. В дороге вам лишние деньги не нужны, а в столице получите в любой момент хоть полностью, хоть по частям. Больше не даю из боязни, что не возьмете. Второго коня дать?

— Спасибо, граф, не нужно. Мне с моим искусством наездника, да еще по такой дороге, скачки не устраивать, обойдусь своим. Спасибо вам за все. Если смогу, когда‑нибудь отплачу тем же самым.

— Я сейчас уезжаю с небольшим числом дружинников в Золем набирать наемников, так что я с вами прощаюсь. Да, совсем забыл. Я отдал распоряжение, чтобы вам выдали из арсенала все, что нужно. Посмотрите все, что там есть, очень тщательно. От качества оружия часто зависит жизнь воина. Если у вас в этом мало опыта, попросите помочь барона Содера, он со мной не едет.

От этого предложения Сергей решил не отказываться. Сам он в оружии еще разбирался посредственно, поэтому действительно решил попросить помочь Рона. Заодно можно будет и попрощаться. Барона он нашел в комнате, которую тот занимал в замке.

— Похоронил жену? — спросил Рон Сергея. — Пусть у нее вторая жизнь будет лучше этой. Ты все‑таки уезжаешь? Придется мне искать другого оруженосца. Не нужно изображать виноватую физиономию: все равно бароны оруженосцами не служат. Пришел попрощаться?

— И попрощаться тоже. Но сначала хотел тебя попросить посмотреть, что бы мне взять с собой из графского арсенала. Ты же знаешь, как я разбираюсь в оружии. Он дал добро там порыться.

— Это дело! — вскочил с кровати Рон. — Пойдем, может быть, найдем тебе меч получше этого. Этот‑то я выбирал не для боя, а для тренировок. Да и нормальный кинжал не помешает. У твоего прекрасная сталь, но уж больно мелок. Меч на него не примешь, даже легкий.

Смотрителя арсенала у графа не было, и дверь им открыл управляющий.

— Распоряжение было только касательно барона Аликсана, — сказал он им. — О вас, господин барон, разговора не было.

— Барон Содер поможет мне выбрать необходимое, — пояснил ему Сергей. — Мы вас надолго не задержим.

Оружия у графа было много на любой вкус, и все хранилось в прекрасном состоянии. Они рылись в нем с полчаса, но в результате Сергей стал обладателем легкого меча из великолепной стали. Клеймо мастера ему ни о чем не говорило, но Рон заявил, что такой меч можно продать за три сотни золотых, и возьмут, не торгуясь. Нашли и прекрасный кинжал, а Сергей прихватил еще два метательных ножа к той паре, которая у него была. Напоследок Рон под недовольным взглядом управляющего взял еще средних размеров рычажный арбалет и сумку с болтами.

— В дороге пригодится, — сказал он Сергею, игнорируя недовольство управляющего. — И тебе его не тащить, а лошадь жаловаться не станет.

После того как отнесли оружие в комнату Рона, он погнал Сергея на кухню, где парня плотно накормили и собрали еды в дорогу.

— Дают — бери! — сказал ему Рон. — Еды в дороге много не бывает, тем более зимой. У нас в это время часть трактиров закрывают, да и построены они не на каждом шагу, пока еще доберешься…

Потом он потащил Сергея искать управляющего и вытребовал у него отличный кожаный костюм, который был великоват лишь самую малость, и теплый шерстяной плащ. Когда управляющий начал ворчать насчет того, что по поводу одежды не было указаний, Рон взял его за воротник, встряхнул и проникновенно сказал:

— Господин граф должен помнить о каждой мелочи? Или ты думаешь, что он разрешил своему спасителю набрать оружия на пятьсот золотых и пожалеет два золотых на эти тряпки? Смотри, простудится барон, у нас, я думаю, сразу появится новый управляющий.

После такого объяснения все затребованное было сразу выдано.

— Дай я на тебя посмотрю, — сказал Рон уже собранному в дорогу Сергею. — Нет, все равно не пойму!

— Чего ты не поймешь? — спросил парень.

— Не пойму, чего она в тебе такого нашла, что спасла ценой своей жизни. Женщины вообще странные создания, умом их не понять.

— Кто меня спас? — не понял Сергей. — Лона, что ли?

— Чему ты удивляешься? Ты что, так и не понял? Да если бы она не застрелила одного из тех двоих и не вынудила вмешаться старого графа, который иначе просидел бы в своей комнате, эти двое тебя бы порубили на кусочки. Они, скорее всего, прибежали бы, когда ты еще дрался со своим противником. Хрен бы тебе и граф помог со своим арбалетом. Так что ты, парень, своей жене обязан жизнью. Что делать‑то думаешь?

— Отдавать долги! — жестко ответил Сергей. — Только вначале нужно разобраться кому и выбиться в люди.

— Вот это правильная позиция! — одобрил Рон. — Будешь готов — позови. Мой меч лишним не будет. Деньги есть?

Сергей только кивнул — говорить он не мог — и, подхватив три сумки и арбалет, пошел на конюшню. Ему очень хотелось куда‑нибудь забиться и дать волю слезам, но нужно было выехать как можно раньше, чтобы до ночи успеть добраться до постоялого двора. Да и люди, увидев опухшие глаза, все поймут.

— Моя лошадь готова? — спросил он конюха.

— Да, ваша милость! — ответил тот. — Давайте я закреплю сумки и оружие. Счастливого вам пути!

Самое большое достижение цивилизации это дороги и современных виды транспорта. Эту простую истину Сергей понял к концу первого дня пути. Его лошадь, которая раньше была полностью довольна жизнью в графских конюшнях с редкими выездами прогулочным шагом или в крайнем случае легкой рысью, еще раньше него поняла, что хозяин сошел с ума, если решил сменить тепло графского замка на кошмар осенней дороги. Здешний тракт представлял собой обычную грунтовую дорогу, на которой с трудом могли разъехаться три телеги. В летнюю пору, даже после прошедшего дождя, верхом по ней можно было передвигаться без особых проблем. Сейчас, после того как уже пятнадцать дней почти непрерывно шли дожди, дорога превратилась в полосу жидкой грязи, в которой вязли ноги бедной кобылы. Добавьте к этому постоянно моросящий холодный дождь с ветром и невозможность нормального отдыха, и картина будет полной. Постоялый двор, до которого от графского замка по прикидкам Сергея было всего тридцать с небольшим километров, показался только тогда, когда уже начало темнеть. Измученную и грязную кобылу забрал приводить в порядок конюх, а измученного и промокшего Сергея забрали дочь и жена хозяина постоялого двора. Они быстро нагрели воды, стянули со слабо сопротивлявшегося парня кожаный костюм и все, что под ним было, и вымыли его в четыре руки в большой бадье. Потом на него одели теплую рубаху, судя по размерам, взятую из гардероба хозяина, и что‑то вроде кальсон. Усадив Сергея за стол, его сначала напоили горячим чаем, а потом дали уже изрядно осточертевшую кашу с мясом. Поев совсем чуть–чуть, он пошел на второй этаж вслед за дочкой хозяина. Она завела его в комнату, разобрала кровать и помогла раздеться, после чего начала раздеваться сама. Когда она нырнула к нему под одеяло, измученный дорогой парень уже крепко спал. Немного подумав, она погасила лампу и опять забралась к Сергею, обняла его и тоже заснула. Утром она его все же завела, еще полусонного и плохо соображающего, после чего натянула на себя платье и довольная ушла, унося в кулачке серебряную монету. Еще не привыкший к подобной легкости нравов, Сергей вышел к завтраку, стараясь не смотреть на хозяина, который не мог не знать о выходке дочери. Но смущался он совершенно зря: хозяин заведения ничего предосудительного в таком поведении дочери не видел. А что такого? Оказала любезность клиенту, развлеклась сама, да еще и малость заработала. Обычное дело.

— Сейчас клиенты редки, — жаловался он Сергею, которого усадили завтракать, — поэтому я поваров до весны распустил по домам, а для тех, кому все‑таки нужно ехать, могут стряпать мои женщины. Оставил только конюха, чтобы и за моими лошадьми ухаживал, и за лошадьми клиентов. Да и опасно сейчас одним, а Мал у нас и с кинжалом, и с копьем может управиться. Вы куда, ваша милость, держите путь, если это не секрет?

— В столицу, — ответил Сергей.

— Вот оно как! — почесал затылок хозяин. — Если мне будет позволено сказать, зря вы пустились в такой путь на одной лошади, да еще такой, какая у вас. Вам до столицы придется добираться две декады. Дожди скоро стихнут, но придут холода, и дорога уже до весны не просохнет. Разве что грязь выморозит, но морозы у нас редко какую зиму случаются. Вам бы купить вторую лошадь и менять их в пути, тогда гораздо раньше доберетесь до очередного постоялого двора. При этом и сами меньше измучитесь, и кони будут посвежее, и времени на отдых у вас будет гораздо больше.

Сергей и сам об этом подумал, тем более что езду он уже переносил нормально без прежних неудобств, тяжелее было весь день сидеть на лошади под дождем и ловить на себе ее укоризненные взгляды.

— У вас есть лошадь на продажу? — спросил он хозяина и, получив утвердительный ответ, спросил. — Во что она мне обойдется?

— Сущая мелочь, ваша милость, — ответил тот. — Всего пара золотых. Весной такой конь потянет все пять. Ему всего три года, да и покрепче он будет вашей кобылы. Конечно, и сбруя входит в эту цену. Продаю так дешево потому, что он мне самому достался просто так, да и в хозяйстве не нужен: у меня своих лошадей достаточно.

— Не поделитесь секретом, любезный хозяин, как могут лошади доставаться просто так? — спросил Сергей.

Он видел, что соскучившийся по новым людям хозяин жаждет общения, и сам был не прочь немного поговорить, оттягивая выезд под опять начавшийся дождь.

— Дело было декаду назад, — начал рассказывать хозяин. — Дожди тогда еще только начались, и дорога была малость получше, но путников уже тогда было мало. Завернула к нам отдохнуть знатная девушка, которая ехала верхом в сопровождении всего двух слуг. Она сильно спешила и не стала меня слушать, когда я ей рассказал о разбойниках. А потом этот конь прибежал к нам сам без всадника. На нем, как запомнил Мал, ехал один из ее сопровождающих.

— А что за разбойники?

— Кто их знает, ваша милость. Живыми они свои жертвы не оставляют, а обобранные тела бросают на тракте. Вряд ли их там много, не прокормятся. Господин барон обещал по весне ими заняться. А сейчас, говорит, смысла нет шастать по грязи. Да и залегли они уже, наверное, где‑нибудь до теплого времени. Сами подумайте, какая сейчас добыча?

— Спасибо, что предупредили. Скажите, почему ваша дочь до сих пор не замужем? Это, конечно, не мое дело…

— А за кого ее здесь отдавать? — помрачнел хозяин. — За деревенских оболтусов? Хозяйство у меня справное, летом два десятка слуг работает, так что приданым я ее обеспечу. А вот найти подходящего жениха… Я ведь хочу зятю все дело оставить. У меня, ваша милость, еще два сына есть, так они ушли в город. Не хотят жить на отшибе. Один устроился приказчиком у купца, а второй подался пикинером в армию короля. А Мару я в город за женихом не пошлю, сами понимаете — женщина. Девчонке уже шестнадцать — в самом соку девка — а парня нет. Вы не думайте, что раз она забралась к вам в постель, она так подрабатывает. Просто вы ей понравились, да и жалко ей было вчера на вас смотреть, уж очень вы устали. А для мужчины в таком случае баба — первое дело. Вон вы какой сегодня бодрый. Да и ей какая–никакая радость.

— А почему бы вам ее не отвезти на время в город к брату? — предложил Сергей. — Ваша Мара девушка видная, так что долго ему за ней присматривать не придется.

— Точно! — просиял хозяин. — Почему‑то мне самому такая мысль в голову не пришла. Спасибо вам, ваша милость, надоумили. Давайте я вам того коня сам подарю!

— Спасибо, — улыбнулся Сергей. — Не нужно дарить, деньги у меня есть. Давайте я с вами рассчитаюсь за коня и за постой, да и поеду.

С двумя конями скорость продвижения хоть ненамного, но возросла, да и кобыла, которая большую часть времени шла налегке, уже перестала тяжело вздыхать и оглядываться на хозяина. Теперь она больше косила глазами на очень неплохого жеребца, на котором ехал Сергей. На нее он лишь повесил всю поклажу и думал пересесть ближе к вечеру. Пару часов он ехал без происшествий. Сегодня ветра не было, но дождь был сильнее вчерашнего.

— Погоди! — заорали так неожиданно, что задремавший Сергей чуть не сверзился с вскинувшегося от испуга коня. — Постой, падла, убью!

Шлепая по грязи сапогами, к нему бежали два здоровенных мужика, державшие в руках топоры наподобие того, каким он колол дрова у господина Жано. Не иначе это были те самые разбойники, о которых ему говорил хозяин постоялого двора. Сергей вполне мог ненадолго поднять коней в галоп и уйти. Остановили его слова хозяина о девушке. Он съехал с дороги и соскочил на землю. До того, как они к нему подбежали, Сергей успел снять с кобылы арбалет и приготовить его к бою.

— Слышь, — сказал ему тот из мужиков, который был чуть ниже. — Бросай эту штуку! Бросишь — убьем так быстро, что ничего не успеешь почувствовать. А поранишь кого, убивать будем долго.

— А почему без луков? — спросил Сергей. — В книгах разбойники всегда ходят с луками.

Страшно ему не было ни капли, и оставлять их живыми он не собирался.

— А ты походи сам с луком под дождем, умник! — ответил ему второй. — Не видишь, какая погода? Добычи нет, так мы ужо собрались вместе с бабой на зимовье. Думали, что ужо никого не будет и наладились уходить, а тут тебя принесло.

— Ну извини за беспокойство! — сказал Сергей и вскинул арбалет.

Бросив разряженное оружие на траву, он взялся за ножи.

— Если бросишь топор и отведешь туда, где вы держите девушку — убью быстро! — сказал он уцелевшему разбойнику, который с изумлением уставился на тело своего напарника, не веря тому, что видит.

— Аааа! — заревел мужик и бросился на Сергея, который быстро, как в мишень, вогнал ему в плечи оба ножа.

К удивлению парня разбойник не сразу выронил топор, а еще пару раз им взмахнул, поэтому, пришлось от него уворачиваться, держа меч наготове. Потом топор все‑таки выпал, а разбойник со стоном вырвал из своего тела оба ножа и бросил их на землю.

— Ну так как? — спросил Сергей. — Надумал, как будешь умирать? Мне не хочется терять здесь с тобой время, но так уж и быть — заночую. Полюбоваться, как мучается такая тварь, как ты, — это такое удовольствие, ради которого можно день помокнуть. Или два.

— Я покажу, где баба, только убей сразу, — угрюмо ответил разбойник.

— Договорились, — согласился Сергей, поднимая свои ножи. — Это далеко?

— Рядом. Чего далеко ходить на промысел?

— Ленивые пошли разбойники! — сказал парень, взобравшись на коня. — Но мне же и лучше. Веди!

Идти пришлось минут десять, и к концу пути мужик, потерял много крови и начал спотыкаться. Пристанище разбойников представляло собой нечто среднее между шалашом и легким садовым домиком и было выстроено на открытом месте без какой‑либо маскировки. Похоже, они здесь вообще никого не боялись. Увидев это сооружение, Сергей подъехал к мужику и уколол его мечом под левую лопатку. В домике он обнаружил целый склад вещей, а в углу — связанную по рукам и ногам девушку, одетую в дорожный кожаный костюм. Она была в сознании и со страхом уставилась на Сергея. Ростом она была на полголовы ниже парня, и он с ужасом подумал, что ей пришлось вынести, когда два этих амбала использовали ее, да еще, наверное, по очереди.

— Ничего не бойся! — сказал он, доставая кинжал. — Сейчас я тебя освобожу и отвезу на постоялый двор, где о тебе позаботятся. Я проезжал по тракту и встретился с разбойниками. Оба убиты, поэтому тебе ничего не угрожает.

Девушка смотрела на Сергея с недоверием, но когда он освободил ей сначала руки, а потом и ноги, зашлась в плаче.

— Ну, милая, не нужно так плакать! — утешал он, гладя грязные, спутанные волосы. — Все плохое уже позади. Сейчас я быстро посмотрю, что у них лежит в доме и сразу поедем.

В доме оказалось много всего. Разбойники, как потом Сергей узнал от девушки, оказались братьями и промышляли в этом месте с поздней весны. Большие группы людей они пропускали, а небольшие били стрелами из засады. Брали только то, что дорого стоило и можно было унести с собой. Вещи были уложены в десяток мешков. Отдельно лежали два прекрасных боевых лука с большим запасом стрел. Нашлись и деньги. Точно он свою добычу не пересчитывал, но на глаз стал богаче на пятьсот золотых и примерно в два раза больше было серебра. Рядом с деньгами лежал и мешочек с драгоценностями. Вещи пришлось быстро перебрать, так как нечего было и думать взять все с собой, имея всего двух лошадей. Братья забирали лошадей убитых путников на мясо, поэтому приходилось рассчитывать только на свой транспорт.

— Я сейчас быстро просмотрю, что они тут собрали, а ты высматривай свои вещи, — сказал Сергей немного пришедшей в себя девушке.

После осмотра, когда он отбрасывал ненужные ему вещи и одежду со следами крови, мешков осталось только пять. Лара, как звали девушку, нашла свои платья, которые Сергей отложил отдельно. Обвешав кобылу мешками так, что кроме головы и хвоста было мало что видно, Сергей изрубил луки и стрелы, забрался на своего жеребца и протянул руку девушке.

— Давай сюда руку! Поедешь со мной, пока не избавимся от груза.

— А ты сильный! — сказала она, когда парень легко взметнул ее в седло. — На моего младшего брата похож. Только Раду всего шестнадцать.

— А мне шестнадцать только вот–вот будет, — ответил он, внимательно осматривая свою спутницу при дневном свете.

В полутемной хибаре братьев–разбойников он ее толком не рассмотрел, только смог оценить фигуру, которая у нее была на загляденье.

— Врешь! — не поверила она. — Ты же старше меня!

— А тебе сколько?

— Уже шестнадцать, — помрачнела она. — Я ведь ехала к своему жениху. А теперь Михель на мне жениться не захочет.

— На тебе только дурак не захочет жениться! — успокоил ее Сергей. — Ты настоящая красавица. Вот погоди, приедем на постоялый двор, приведешь себя в порядок…

— А ты бы женился? — серьезно спросила она, пытливо взглянув ему в глаза. — Неужели не побрезговал бы? После всего?

— Глупенькая! — обнял он ее, трогая с места коня. — Если бы я тебя любил, какое бы это для меня имело значение? Ты‑то в чем виновата? Я бы выпустил кишки твоим обидчикам, а на моей любви это никак бы не сказалось.

— Ну так полюби! — горячо зашептала она, сама прижавшись к нему. — Ты красивый, сильный, с тобой спокойно! А жениха я совсем не знаю. Насчет нас сговорились родители, когда еще была жива мама. А после ее смерти отец женился вторично, а меня сразу же отправил к будущему мужу. У меня и приданое с собой есть! В штанах зашиты бумаги, по которым в казначействе можно получить тысячу золотых! Я тебе все отдам, только не бросай! Я тебя, знаешь, как буду любить! Только нужно немного отойти от этих…

— Я барон только по бумагам, — сказал растерявшийся Серг. — Деньги у меня тоже есть, хоть и меньше твоего приданого, но нет ни имения, ни положения в обществе. И еще на мне долг крови. Я должен отомстить тем, кто убил мою жену.

— Как же вы поженились, если ты еще несамостоятельный?

— Мы собирались это сделать, когда ее убили. А вообще, для нее мой возраст значения не имел. Какая разница, если есть любовь?

— Действительно, никакой! — согласилась она. — Я от тебя теперь ни за что не отстану, так и знай! Если ты так верен своей бывшей любви, значит, будешь верен и мне! Ты человек благородный, поэтому не бросишь одну беззащитную девушку, тем более что я тебе нравлюсь! По положению мы с тобой равны — я тоже баронесса — а жена мужчине все равно нужна. Так почему не я? Или ты говорил свои слова только для того, чтобы меня успокоить?

— Я говорил то, что думал… — начал он и замолчал, потому что Лара обвила его шею руками, пригнула голову к себе и прильнула с умелым поцелуем.

— Вот и хорошо! — сказала она, оторвавшись от парня. — Я тоже говорила искренне. Я тебя уже люблю, а как немного оправлюсь, докажу это делом. Сейчас мне даже на лошади ехать больно.

Не знающий радоваться ему или рвать на голове волосы, Сергей повернул назад к покинутому совсем недавно постоялому двору и через пару часов уже входил в него с вцепившейся в него девушкой, предоставив конюху заниматься лошадьми и вещами.

При их появлении жена хозяина всплеснула руками и сразу же отослала дочь греть воду, а сама, охая и причитая, повела баронессу в предназначенную для нее комнату, где помогла ей вылезти из мокрого и грязного кожаного костюма. Пока она ходила за сухой одеждой, Лара распорола подкладку штанов и вытащила из нее свои бумаги, завернутые в рыбью кожу. Потом их напоили горячим отваром какой‑то ягоды и по очереди искупали. На этот раз Сергей мылся сам, отвергнув помощь женщин. Мара, видимо, сделала правильные выводы, грустно на него посмотрела и больше свое внимание не навязывала.

— Как же вам удалось ее выкрасть у разбойников? — спросил хозяин, когда баронесса пошла мыться первой.

— Почему выкрасть? — удивился Сергей. — Они имели глупость на меня напасть с одними топорами, за что и поплатились. Нет у вас теперь никаких разбойников. А привезенные вещи я отобрал из того, что они награбили.

— А почему вы сразу не сказали, что баронесса ваша невеста?

— Потому что сам об этом узнал только сегодня. Она ехала к своему жениху, с которым обручена по сговору, а теперь передумала и решила, что я ей подхожу больше. Она очаровательная девушка, к тому же много перенесла, поэтому я пока не протестую, а дальше будет видно.

— Девушка действительно сама прелесть, особенно для тех, кому нравятся такие малышки, — задумчиво сказал хозяин. — Но как бы вам не получить вдобавок к ней еще и кучу неприятностей от родственников несостоявшегося мужа, особенно если вы их лишили солидного приданого. В таких случаях невест обычно не отвергают, а избавляются немного позже уже от жен, обвинив их в измене с помощью подкупленных свидетелей. Если за женщин некому заступиться, их обычно убивают.

— Хрен я кому позволю ее убить! — сказал Сергей. — Если не передумает, можно будет и жениться, а найдет другого — возьму в сестры!

— Спасибо! — Лара стояла в дверях и слышала конец их разговора. — Ничего я не передумаю!

В этот день они никуда не уехали. Когда Лара после купания просушила и с помощью Мары расчесала волосы и надела одно из своих платьев, Сергей решил, что, скорее всего, ему крупно повезло. Весь вечер они разбирали привезенные вещи. В результате Сергей отобрал в один мешок понравившуюся и подходящую по размерам одежду для себя и для Лары, а остальное оптом продал хозяину за небольшие деньги. Заодно он посчитал все доставшиеся ему монеты. В переводе на золото всего получилось немногим больше шестисот монет. Когда смотрели драгоценности, Лара выудила из мешочка свои серьги и жемчужное ожерелье матери.

— Отец не знал, что мать мне его отдала, — сказала она Сергею. — Иначе я не смогла бы его взять. Что думаешь делать с остальным?

— Вот эти сережки подарю Маре в благодарность за их помощь, а остальное продадим в первом же городе. Таскать на себе такие вещи опасно. Если опознают родственники убитых разбойниками дворян, могут быть неприятности. Попробуй потом доказать, что это отобрано у разбойников. Я и ювелира предупрежу. Конечно, он после этого скинет цену, но у купивших украшения не будет неприятностей.

— А Маре, значит, сережки! — сказала Лара. — Признавайся, девчонка грела тебе постель?

— Было один раз, — признался он. — Я с дороги был никакой, так она этим воспользовалась. Ей давно пора замуж, а подходящих женихов нет. Да и откуда им здесь взяться? Я ее отцу посоветовал отвезти ее в город к брату, там скорее сладится.

— Подари! — решила Лара. — Только за один раз этого будет слишком много, поэтому я ее к тебе пришлю еще этой ночью. Я бы и сама с удовольствием пришла, но пока не могу.

— Давай я все‑таки сам буду решать с кем мне спать! — ответил он Ларе. — Я и без услуг Мары прекрасно высплюсь.

«Не могу понять женщин! — думал Сергей, — Интересно, это они только здесь такие, или и у нас тоже? Или это связано с тем, что все, с кем я имел дело, по нашим понятиям еще девчонки, а войдя в возраст, начинают вести себя по–другому?»

Утром после завтрака они простились с хозяевами и выехали в дорогу под опять начавшийся дождь.

 

Глава 6

Ехать одному и в компании с приятным попутчиком — разница принципиальная. Все так же дул ветер, моросил холодный дождь и хлюпала грязь под копытами лошадей, но разговор скрашивал дорогу и делал ее для них гораздо короче. Сергею не пришлось прикладывать усилий, чтобы разговорить Лару, она сама не могла молчать больше пяти минут. В будущем это могло стать проблемой, сейчас Сергей был этому только рад. Разговор делал дорогу не такой тягостной и позволял ему узнать немало нового. К сожалению, о расстановке сил в королевстве девушка имела самое смутное представление, зато в бытовых вопросах она заполнила немало пробелов в его знаниях местной жизни. Через некоторое время она заметила, что он не знает кое–чего из того, что должно быть известно любому дворянину.

— Ты откуда взялся, Серг, если не знаешь того, что знают все? — задала она ему вопрос и получила в ответ давно отрепетированный рассказ о морском путешествии.

— Бедненький! — посочувствовала она. — Ничего, еще одна–две ночи и я буду в форме. Тогда уж я тебя утешу!

— Послушай, Лара, — предложил Сергей. — Может быть, все‑таки согласишься на сестру? А к твоему жениху можно заехать, это почти по пути, я всего полдня потеряю.

— Как только его семья все узнает, я за свою жизнь и серебряной монеты не дам. Ты слышал, что говорил хозяин? Вот так у нас и поступают в таких случаях. Правда, если удастся доказать, что жену обвинили облыжно, то казнят уже всех, кто выносил обвинение и свидетельствовал. Но доказать такое трудно и, сам понимаешь, мне после казни будет уже все равно. Да и не нужен мне никто, кроме тебя. Даже если ты меня назовешь сестрой, я тебя все равно попробую. Мне Мара сказала, что она в тебе просто растворялась. Я ей уже сейчас завидую.

— Лара, как ты можешь! Почему у тебя все сводится к постели?

— А как же иначе, Серг? — даже удивилась вопросу Лара. — Что хорошее, кроме этого, есть в жизни женщины? Когда появляются дети, они привносят в жизнь радость и новый смысл. А когда их еще нет? Вам мужчинам намного проще. Вы все в этой жизни забрали себе. Ты свободен и волен заниматься всем, чем захочешь, а женщина, даже совершеннолетняя и имеющая средства, не может быть полностью самостоятельной и поступать без оглядки на окружающих. Мы всегда зависим от отцов, братьев и мужей. Отдельные исключения вроде наемниц погоды не делают, это мало кому доступно. В жизни вообще очень мало радостей, так зачем же отнимать у себя самую главную? Слушай, давай на постоялых дворах сообщать, что мы с тобой муж и жена. Я не хочу ночевать одна, в конце концов, мне страшно!

— Если ты так этого хочешь…

— Хочу. И расскажи мне, наконец, что мы будем делать в столице.

— Для начала надо будет где‑нибудь остановиться. Жить на постоялом дворе дорого и не слишком удобно, а приобретать свой дом я бы пока не хотел. Мало ли как сложится судьба. Поэтому самым лучшим будет снять на время дом. Потом мне нужно будет определиться с гербом, найти учителя фехтования, завести знакомства с профессорами Университета и заскочить к приятелю короля, к которому у меня есть рекомендательное письмо.

— Может быть, начать с письма?

— Я не уверен, что брат моей несостоявшейся жены отреагирует на мое появление так, как на это рассчитывает его отец. В любом случае мне сначала надо закончить с гербом и хоть немного подтянуть свое умение владения мечом. Ты же не хочешь, чтобы тебя из‑за моей спешки оставили вдовой?

— Ты все‑таки возьмешь меня в жены! — обрадовалась девушка.

— Послушай, Лара, расскажи, как у вас женятся и можно ли развестись. А то я ведь ничего этого не знаю.

— Делают это по–разному. Двое просто могут прийти в храм любого бога, принести положенное подношение и перед алтарем поклясться в верности. Жрец записывает их имена в книгу и все. Но большинство этим не ограничиваются, созывают друзей и родственников и устраивают гулянку. Развод проходит так же, как и свадьба, только без гулянки. Хотя, может быть, кто‑то и празднует. Важно, что и для свадьбы, и для развода нужно прийти в храм, заплатить деньги и выразить обоюдное согласие.

— А согласие родителей требуется?

— Не обязательно, но чаще всего все же спрашивают. Если нет… Муж в таком случае ничем не рискует. Его семья не может не признать брак. А с женой все куда хуже. Давая разрешение на брак дочери, родители тем самым обязуются в случае развода забрать ее обратно в семью. Ведь женщине чаще всего просто некуда идти. Здесь все зависит от мужчины, жена лишь должна дать согласие на развод. Даже нажитые дети остаются у мужа, после развода мать не имеет на них никаких прав. А почему ты спросил о свадьбе?

— Значит, мы можем в первом же попавшемся храме…

— Да, да, да! — захлопала она в ладоши, заставив испуганно шарахнуться кобылу. — Я так рада! А то заладил про сестру! Брат у меня уже есть, мне нужен муж!

Не только людям общество скрашивает дорогу, их лошади, время от времени переглядываясь, тоже бодро топтали грязь. Поэтому ли, или просто путь был короче, но постоялого двора достигли еще засветло. Этот постоялый двор был почти точной копией того, откуда выехали, только здесь они были не единственными посетителями и большой суеты не вызвали. Им предоставили большую комнату, нагрели и принесли воду и сообщили, что если господа желают, им может помочь служанка. Кушать тоже можно было заказать в свою комнату, что они и сделали.

— Я думаю, обойдемся без их служанки! — сказала Лара. — Что, ты своей жене сам не потрешь спинку? Да и я тебе могу потереть все, что хочешь.

Они обмылись от грязи, переоделись в сухое и отдали прачке в чистку дорожные костюмы. Два работника вынесли из комнаты бадью с грязной водой, а служанка в два приема принесла им плотный ужин. Наевшись, они улеглись на кровать, где Лара подлезла к Сергею под бок и начала целовать его в щеку, потихоньку подбираясь к губам.

— Ты уже в норме? — спросил он. — Еще нет? Ну и не нужно тогда никаких поцелуев, а то я ведь тоже не железный.

— Послушай, о чем я вспомнила! В столице должна жить одна из моих теток. Это младшая из сестер отца, которую выдали замуж за графа Радоя. У графа в столице большой особняк, в который его семья переезжает из имения незадолго до наступления дождей. Так что они сейчас должны быть там. Только я не знаю, к какой партии он принадлежит, а то можно было бы сразу поехать к ним. У них, когда кто‑то из наших ездил в столицу, всегда были свободные комнаты.

— А какое имеет значение, к какой партии он принадлежит?

— Ты, Серг, как ребенок, в самом деле! Герцог твоего графа, насколько я поняла, принадлежал к королевской партии, а сын графа вхож к королю. А теперь представь, что в столицу приезжает какой‑то никому неизвестный барон и останавливается у противников короля, а потом идет к королю в поисках милостей. И как на него после этого посмотрят?

— Кто‑то мне говорил, что совсем не разбирается в политике.

— Правильно говорила. Это не политика, а обыкновенный здравый смысл. А в политике я разбираюсь в самых общих чертах. Чтобы разбираться лучше, нужно знать, кто за кого стоит, и чего добивается, а я этим никогда не интересовалась. Знаю только то, что известно всем.

— Ну и расскажи общеизвестное. Ты же знаешь, откуда меня принесло. Что‑то я могу знать, что‑то — нет.

— Давай, все равно делать нечего, а спать еще рано. В нашем королевстве, в отличие от Сотхема или Дюже, король никогда не имел всей полноты власти и всегда вынужден был искать поддержки у герцогов. Все королевство разбито на двенадцать провинций. Одиннадцать управлялись герцогами, а еще одна была королевским доменом.

— Выходит, он по силам равен любому из герцогов?

— Нет. Каждый герцог обязан поставлять в армию короля своих солдат, и часть налогов с провинций тоже шло в королевскую казну, поэтому король значительно сильнее любого из герцогов, но против них всех ничего сделать не сможет. Отсюда вытекает необходимость союзов. Во время прошлой войны король с помощью войска Аглаи захватил провинцию, во главе которой стоял его самый последовательный враг. Теперь этого герцогского рода нет вообще. Его вырезали в назидание другим до последнего младенца, а провинция увеличила королевский домен вдвое. Но и сейчас король не может править единолично, не может он и расправиться с оппозицией. Стоит ему развязать войну с герцогами, как этим сразу же воспользуется король Мехал. А Аглая тоже не может постоянно отвлекать войска на решение проблем своего дальнего родственника. Я знаю, что кто‑то из герцогов поддерживает короля. Им выгодна сильная центральная власть, да и Сотхем под боком не дает расслабиться и заняться междоусобицей. Хотя дураков и среди герцогов хватает. Но кто конкретно за короля, а кто против, этого я не знаю.

— Узнаем, — пообещал Сергей. — Я думаю, что в общих чертах это знает любой трактирщик, а многие из них большие любители поговорить. На первых парах остановимся на постоялом дворе, разузнаем что и как, а потом, может быть, навестим твоих родственников.

Из‑за усталости и сытного ужина их вскоре потянуло в сон. Убрав с кровати покрывало, они разделись и легли спать. Ночью Сергей проснулся из‑за того, что Лара начала во сне кричать и плакать. Он обхватил ее плечи и начал шептать ласковые слова, а потом поцеловал мокрые от слез глаза проснувшейся девушки, потом это почему‑то вместо глаз оказались губы, потом…

— Давно надо было! — довольно сказала Лара. — Зря я боялась. Теперь эта гадость не должна сниться, а ты на самом деле мой муж. Не забудь то, что ты говорил о первом же храме!

Утром они не стали заказывать еду в комнату, а спустились в трапезный зал. Там уже завтракали за двумя столами. За одним сидели трое мужчин и одна девушка, видимо, дворяне, а за вторым принимали пищу шестеро мужчин, судя по одежде и оружию, это были охранники. Дворяне с любопытством посмотрели на Сергея с Ларой и слегка кивнули, приветствуя равных по положению. Они тоже поклонились в ответ и сели за соседний столик. Почти тотчас же один из дворян поднялся со своего места и подошел к ним.

— Разрешите представиться! — сказал он, отвесив еще один поклон. — Я отвечаю за закон и порядок в городе Лозеле и его окрестностях. Шевалье Ланс Дельбер, к вашим услугам! У меня к вам дело, господа. Вы ведь едите к нам со стороны Золема? До нас дошли слухи, что где‑то недалеко отсюда на тракте орудует разбойничья шайка. Из‑за этого мы были вынуждены задержать дочь герцога Лантара. Миледи имела неосторожность пуститься в путь всего с восемью сопровождающими. Теперь приходится сидеть здесь в ожидании прибытия королевских солдат. Я хотел узнать, не слышали ли вы… Извините, леди, я сказал что‑то смешное?

— Это вы меня извините, шевалье! — сказала Лара и, не выдержав, опять засмеялась. — Дело в том, что разбойников, которых вы опасаетесь, перебил мой муж барон Серг Аликсан.

— И много было разбойников, барон? — с недоверием спросил Ланс.

— Всего двое, — улыбнулся Сергей. — Здоровые лбы, на две головы выше меня, а морды все щербатые, и у одного поперечный шрам на лбу. Они охотились с луками на небольшие группы путников и одиночек, а как пошли дожди, оставили луки и взялись за топоры. Со мной им не повезло.

— Знаю тех, кого вы описали, — кивнул Ланс. — За их головы даже обещана награда. Как же вы их один уложили? Люди они опытные и опасные.

— Мне они больше показались наглыми и самоуверенными, — засмеялся Сергей. — Они уже собрались уходить, а тут подъехал я. Слышу, бегут и кричат, подожди, мол, тогда убьем сразу, а будешь убегать или сопротивляться, пожалеешь. Одного я застрелил из арбалета, а во второго воткнул пару ножей, а потом добил мечом. Меч у меня легкий, поэтому драться им с этими амбалами, да еще когда у них топоры — увольте. А награды мне за них не нужно. Я у них в логове и так много всего взял, а рубить головы…

— Драгоценности были? — спросил Ланс.

— Был небольшой мешочек. А почему вы спрашиваете?

— Он у вас с собой? Можете показать? Дело в том, барон, что этим летом на тракте пропала одна дама. Нам описали украшения, которые на ней были. Могут быть и другие подобные случаи. Вы не продадите свою добычу королю?

— А что за дама? — спросила Лара.

— Молодая баронесса Лара Горде.

— Можете ее не искать, — сказала ему Лара. — Это я. Только я уже не Горде, а Аликсан. Я была захвачена разбойниками, а Серг меня спас. Теперь он мой муж. Не скажете, кто меня искал? Отец или жених?

— Заявление о вашей пропаже поступило в столичную службу охраны Короны от графини Вельты Радой.

— А при чем здесь тетя? — наморщила лоб Лара. — Ладно, будем в столице, зайду и все у нее сама узнаю.

— После завтрака зайдите в наш номер, — предложил Сергей. — Я вам покажу драгоценности. Не скажете, куда именно едет дама?

— А зачем это вам, барон? — подозрительно спросил Ланс.

— Да мне это, собственно, ни к чему, — пожал плечами Сергей. — Просто она, скорее всего, поедет через графство Продер, а там сейчас неспокойно.

— Я поговорю с миледи, — сказал Ланс и отошел к своему столу.

Им принесли завтрак, которым занялись, не обращая больше внимания на посторонних. Когда закончили есть и поднялись из‑за стола к ним подошли все дворяне, которые продолжали сидеть в зале, ожидая возможности поговорить.

— Ваши имена нам сказал шевалье Дельбер, — сказала девушка. — Я Алисия Лантар, а это люди моего отца Герт Содер и Снай Лорташ. Расскажите, пожалуйста, барон, что там не так с графом Продер? Я не просто еду через его графство, он — одна из целей моей поездки.

— Тогда вам не повезло, миледи, — сочувственно ответил Сергей. — На замок графа совершено нападение, в результате которого погибла одна из его дочерей и полегла половина дружины. Сам граф пару дней назад уехал за помощью к герцогу Лазони. Перед отъездом он меня предупреждал, что задержится.

— Скверно! — поморщилась девушка. — А кого убили? И кто посмел нарушить приказ короля?

— Убили старшую дочь Лону, а напавшие были наемниками. Их всех перебили, да и не знали они нанимателя.

— А вы, барон, какое отношение имеете к графу? — спросил Сергея один из спутников молодой герцогини.

— Я служил в его дружине и участвовал в том бою. У вас все вопросы, господа? Мы бы хотели выехать пораньше. Шевалье, пойдемте с нами, возьмете драгоценности.

— Подождите, барон! — сказала Алисия. — Вы ведь едите в столицу? Прекрасно! Мы возвращаемся и едем туда же. Вы не против нашей компании? Если не будет графа, и путь становится опасным, я не вижу больше смысла продолжать поездку и мокнуть под дождем. Съезжу вторично зимой.

— Почту за честь, миледи! — ответил Сергей. — Мы соберемся в дорогу и будем вас ждать.

В их комнате Ланс высыпал на стол драгоценности и бегло их осмотрел, после чего опять все сложил в мешочек.

— Здесь есть ценные вещицы, — сказал он Сергею, — но в основном ерунда. Отдадите за триста золотых? Тогда пусть пока все будет у вас. Сегодня к вечеру приедем в Лозель, а завтра с утра я с вами рассчитаюсь.

— Зря ты согласился ехать вместе с ними! — сердито сказала Лара. — В компании мы уже не сможем свободно общаться, а еще эта герцогиня!

— Милая, ты никак ревнуешь? — засмеялся Сергей. — Не нужны мне никакие герцогини, мне вообще никого, кроме тебя не нужно!

— А пришлось чуть ли не насильно лезть к тебе в постель! — сказала довольная его словами девушка. — Все мужчины стремятся к сладкому, один ты какой‑то дефектный. Но Мара была права, с тобой хорошо. Ну вот, мы с тобой собрались. Интересно, долго нам еще ждать эту Алисию?

Словно дождавшись этого вопроса, в дверь постучали, и один из спутников герцогини сообщил, что они готовы к выезду.

— Мы вас будем задерживать, — заметил Сергей, увидев, что за их спутниками следует целый табун заводных лошадей.

— Ничего страшного, барон! — ответила Алисия. — Поедем чуть медленнее, а завтра купим в городе для вас лошадей на смену.

— Лошадей я себе куплю и сам, не обеднею. Скажите, сколько дней вы сюда добирались из столицы?

— Сегодня пятый день, как выехали. А что?

— Да просто прикидываю, сколько нам еще мокнуть.

— Дожди должны не сегодня–завтра закончиться. Грязь, правда, никуда не денется. Завидую жителям империи. У них и дождей осенью меньше, и дороги мощеные камнем. Была бы у нас такая дорога, за два дня обернулись бы.

— Не жалко пяти потраченных дней? — спросил Сергей. — А ведь теперь еще столько же возвращаться обратно.

— Жалко, конечно. Я в эту поездку, если честно, не рвалась, да и дед не советовал. Это все моя мать. Но это уже дела семейные и для вас неинтересные. А потеряю я время в дороге или нет, зависит от вас.

— Вы только не скажите такое при Ларе, — сказал Сергей, оглядываясь назад, где его девушка о чем‑то весело болтала с дворянами герцогини. — Она меня потом замучает ревностью. И с чего вы взяли, что я интересный собеседник?

— Не знаю, — пожала плечами девушка. — Наверное, женская интуиция. Что‑то в вас есть необычное, а что — не пойму. А насчет ревности… Извините, Серг, но вы не в моем вкусе. Мне нравятся высокие мужчины. Жених у меня как раз такой. Так что пусть ваша жена не ревнует. Не обиделись?

— За что обижаться? За откровенность? Не могу же я нравиться всем. Да и не нужен мне никто, кроме жены.

— Вот я и говорю, что вы странный. Вы не иностранец? Наши мужчины редко когда ограничивают себя одной женщиной. Вашей жене повезло.

— Да, я родился в другом королевстве, — ответил Сергей и в который уже раз пересказал свою историю.

— И граф подтвердил ваше баронство? Что же вы такого для него сделали?

— Ничего особенного, миледи, я только спас ему жизнь. Была еще одна услуга, но я за нее рассчитываться отказался. Это не он мне, это я ему за нее остался должен.

— Алисия. Зовите меня по имени, разрешаю. Интересно, о какой услуге вы упомянули?

— Его погибшая дочь была мне женой. В храм мы с ней сходить не успели, но для меня это ничего не меняет. Раз вы близко знакомы с графом, все равно узнаете.

— Вы были мужем Лоны, — задумчиво сказала Алисия, глядя на Сергея со странным выражением. — И она была…

— Она была счастлива, — перебил ее Сергей. — Как и я. И давайте больше не будем трогать эту тему. Я еще не сжился с этой потерей.

— С потерей не сжились, а спите с другой.

— Вы Лару видели? Как вы думаете, для чего два амбала десять дней держали в плену эту малышку вместо того, чтобы сразу прикончить?

— Так они ее… — охнула Алисия.

— По очереди и, возможно, не по одному разу. А по ночам она во сне кричит и плачет. А за меня она ухватилась, как утопающий за соломинку. Да и я был в паршивом состоянии. Мы помогли друг другу. Такова жизнь, Алисия. Я люблю Лару, но продолжаю любить и свою прежнюю жену. И я не собираюсь никому прощать ее смерть. И я вас попрошу никому не говорить о плене Лары. Не все такие недогадливые, как вы, а слухи могут отравить ей жизнь. И спутникам своим скажите, чтобы поменьше болтали.

— Не скажу никому, кроме деда. Но он у меня не из болтливых, — она усмехнулась. — Хотя многим при первом знакомстве кажется иначе. Значит, вы собрались мстить.

— Не совсем так. Для начала мне нужно вписаться в ваше общество. Я почти никого не знаю и лишь примерно представляю общий расклад сил в королевстве. Да и с мастером–мечником не помешает позаниматься. Граф обещал попытаться выяснить исполнителя нападения, пока известен только автор.

— Герцог Рошти?

— Да, граф считает, что это его замысел. Алисия, у нас впереди еще пять дней пути. Я вас постараюсь развлечь, но не могли бы вы в самых общих чертах охарактеризовать дворян из партий короля и его противников? Хотя бы самые основные фигуры? Лара мне с этим, к сожалению, помочь не смогла.

— Дочери провинциальных баронов обычно не разбираются в политике, — сказала девушка. — А внучке первого советника короля ее знать необходимо. Конечно, я вам обо всех расскажу. Только не даром. Вам, Серг, за мой рассказ придется заплатить.

— И чем же? — опасливо спросил Сергей, сразу же вспомнивший, как ему пришлось расплачиваться за рассказы Лины.

— Расскажите о своей родине. А вы о чем подумали? Неужели решили, что я попрошу вас…

— Ничего я не решил, — буркнул Сергей. — Понимаете, Алисия, у нас жизнь устроена во многом совсем по–другому. В частности, у нас женщины намного скромнее и не рвутся запрыгнуть в постель к первому же понравившемуся им мужчине. В конце концов, так легко забеременеть, а как тогда потом устраивать жизнь с ребенком на руках?

— У вас так? — удивилась девушка. — Понимаете, Серг, не знаю, почему у вас с этим нет проблемы, но у нас женщине зачать ребенка очень сложно. Иной раз ей для этого нужно жить с мужчиной не один год. Конечно, попадаются счастливицы, которым везет, но это редкость. У нас ребенок у девушки это не препятствие к браку. Поэтому, как вы говорите, они себя особо не сдерживают. Совсем другое дело, когда ты замужем. Здесь с этим строго, и за измену можно запросто лишиться жизни. Единственно, нажитый до брака ребенок не может наследовать имение, если появляются мальчики от мужа. Давайте подождем остальных, а то мы с вами уж больно вырвались вперед, и ваша жена сейчас мне взглядом прожжет дырку в спине. Сначала рассказ с вас, а потом поговорим о политике. Думаю, вас и остальным будет интересно послушать.

Когда поравнялись с остальными, герцогиня объявила, что сейчас барон расскажет всей компании что‑нибудь интересное. Сергей уже давно заметил, как высоко в этом мире ценили хороших рассказчиков. Книги были редкостью, да и читало большинство местных грамотеев чуть ли не по слогам. Какое тут удовольствие от чтения? Поэтому для многих рассказ был, по сути, единственным развлечением, если не считать игр, казней и поединков. Рассказывать о своей жизни он не собирался: все равно не поверят, поэтому начал рассказывать «Трех мушкетеров», которых знал чуть ли не дословно. Так и рассказывал с диалогами и своими отступлениями, в которых объяснял непонятное слушателям. Слушали его все, затаив дыхание, даже охранники уже давно подтянулись почти вплотную, демонстрируя должное усердие, но при этом не пропуская ни слова. Его хватило как раз до небольшого придорожного трактира, располагавшегося на середине пути от постоялого двора до города. Охрана герцогини разыскала хозяина, жена которого быстро заварила фруктовый отвар, нажарила небольшие, похожие на сосиски колбаски и выставила на столы хлеб и вино.

— Извините, господа! — сказал трактирщик. — Мы с женой уже собрались до весны уехать в город, оставив здесь только сторожа, поэтому ничем другим вас угостить не могу!

Когда снова тронулись в путь, все дружно потребовали продолжения рассказа.

— Ваша политика никуда не убежит! — сердито сказала Алисия. — А я из‑за вас сегодня ночью не буду спать! Извольте рассказывать, пока можете!

К своему удивлению, он смог продолжать рассказ до тех пор, пока вдали не показались стены города.

— Все! — сказал он, поднимая руки. — Если поговорю еще хоть чуть, лишусь голоса, и завтра развлекать всех будет уже кто‑нибудь другой.

— Раз нет рассказа, давайте поторопим лошадей! — решила Алисия. — Едем на постоялый двор «Корона». Там самая хорошая кухня в городе, я там всегда останавливаюсь.

Постоялый двор «Корона» действительно оказался очень приятным заведением, но и цены здесь были в два раза выше тех, которые устанавливали в трактирах по тракту. Они устроились в номерах и поужинали в трапезном зале, после чего все отправились на отдых.

— Шикарная кровать! — Лара бросилась с разбегу на кровать, на которую вполне можно было уложить еще три пары. — Давай ты по ней будешь за мной гоняться?

— А давай просто поспим? — предложил Сергей.

— Ну уж нет! — ты весь день развлекал меня, а теперь я всю ночь буду развлекать тебя! И себя заодно.

— Еще далеко до ночи.

— Тогда расскажи мне, чем все закончилось. Я и завтра с удовольствием послушаю второй раз вместе со всеми.

— Чтобы завтра хоть что‑то сказать, я должен до утра заткнуться. И потом, какой конец? Там еще пару дней рассказывать.

— Ну тогда ты молчи, а я тебя буду лечить поцелуями. Один поцелуй, два поцелуя, три…

Утром еще до завтрака Сергей подошел к хозяину заведения узнать, есть ли поблизости храм, и где можно купить лошадей.

— Сколько вам нужно лошадей, ваша милость? — спросил хозяин. — Только две заводные? Так давайте я вам их продам. За обеих десять золотых вместе со сбруей. А храм находится совсем недалеко. Выходите сейчас прямо на площадь, а от нее по улице Речной прямо до самого храма и дойдете. Еще и до завтрака успеете обернуться, если в самом храме сильно не задерживаться.

Сергей поспешил в свой номер и начал расталкивать не желающую вставать Лару.

— Отстань, Серг! — отбивалась девушка, натягивая на себя одеяло. — Полночи не давал спать, дай хоть сейчас выспаться!

— Скоро завтрак, а потом выезжать. А кто‑то еще хотел сегодня стать женой. Еще немного проваляешься и останешься любовницей.

— Мне и любовницей неплохо, но ты прав! — девушка быстро вскочила с кровати и бросилась к одежде. — Помоги зашнуровать платье, а я пока расчешусь!

К храму она едва не бежала.

— Ну куда ты так спешишь? — пытался ее притормозить Сергей. — Сказали, что это недалеко, успеешь еще.

— Много ты понимаешь! Девушкам предлагают выйти замуж только раз в жизни, да и то не всем! Тем более мне попался такой муж, как ты! Видел бы ты, как на тебя вчера смотрела Алисия! Высокие ей нравятся, как же! Раз мне выпало такое счастье, то нужно быстрее пользоваться. И учти сразу, что развода я тебе не дам!

Храм был невзрачным сооружением, непохожим на те храмы, которые Сергей видел в Золеме, и его предназначение выдавал только обязательный для всех храмов шпиль. Никого, кроме них, в храмовом помещении не было, поэтому появившейся жрец всю процедуру выполнил в несколько минут.

— Ну что, жена, — обнял Сергей счастливую девушку. — Чувствуешь какие‑то изменения?

— Конечно! — она в свою очередь его обняла и поцеловала. — Раньше ты говорил слово жена просто так, а сейчас оно звучит, как музыка. Ты мужчина, тебе не понять, что я чувствую! Теперь ты весь мой! Купим дом, а, может быть, ты выслужишь у короля и имение, а я рожу тебе детей, и будет у нас с тобой самая счастливая семья! Мне еще все герцогини будут завидовать!

 

Глава 7

Едва выехали из города, как все спутники собрались вокруг Сергея в ожидании продолжения истории. Горло у него за ночь отдохнуло, поэтому рассказ длился до обеда, который захватили с постоялого двора и съели на ходу, потому что никакого жилья, кроме пары неказистых деревенек, до самого вечера не ожидалось. Сергей вошел во вкус и уже не просто рассказывал, он проигрывал персонажей своего рассказа, меняя интонации и даже срываясь на жестикуляцию, а спутники слушали его, затаив дыхание.

— У вас талант рассказчика! — сказала Алисия, доставая из седельной сумки мясо и хлеб. — Вы не играете и не поете, как менестрели, но я их никогда так не заслушивалась, как вас.

По мнению Сергея, комплимент был так себе… Слушал он завывание местных менестрелей. Плохая музыка на посредственных инструментах и плохой текст при посредственном голосе. Непонятно, что там вообще можно что‑то слушать.

— Давайте я, наверное, все‑таки сделаю небольшой перерыв, а вы наконец выполните свое обещание, — сказал он девушке. — А потом я после отдыха еще расскажу, сколько смогу.

— Ладно, — нехотя согласилась Алисия. — Тогда вы кушайте, а я буду рассказывать. В сущности, там все очень просто. Короля безоговорочно поддерживают три герцога. Это мой дед, который вот уже тридцать лет является Первым советником королей Сандора, герцог Олимант, который управляет провинцией, граничащей с королевством Сотхем и герцог Дорейн, который перессорился со своими соседями и сейчас всецело зависит от короля. Падет король — съедят и герцога. Нужно ли говорить, что все трое управляют не самыми большими и богатыми провинциями? Поэтому подавляющего перевеса у королевской партии нет. Оппозиционно настроены пять герцогов, а шестой — герцог Рошти — пока держится в стороне, слишком открыто демонстрируя свое нежелание принимать чью‑либо сторону. Особенность ситуации в том, что чью сторону он примет, те и будут диктовать правила игры. Я думаю, что он ждет удобного момента, чтобы встать во главе оппозиции и самому стать родоначальником новой королевской династии. Плохо то, что противостояние может привести к разрушительной войне и резкому ослаблению королевства. А тут еще король Мехал. Или придется воевать еще и с ним, или от него придется откупаться провинцией Олимант. Это если он удовлетворится одной провинцией. Непонятно, как в такой ситуации поведет себя король Ив Барни. Отношения у нас неплохие, но если от нашего королевства полетят клочья, он тоже постарается что‑нибудь урвать для себя, хотя бы для того, чтобы не допустить большого усиления Мехала. А на Аглаю нам рассчитывать больше не приходится: у нее достаточно своих проблем. Это все, если смотреть на уровне герцогов. А с владетелями поменьше разобраться проще простого. Если их владения расположены на территории трех герцогов, значит, они поддерживают короля, а если в провинциях пяти герцогов — они его противники. Конечно, противостояние не явное, и внешне все королевские законы и указы выполняются. Нет полной ясности в том, как себя поведут дворяне провинции, которую захватил король. Пока они ему лояльны, но сохранится ли эта лояльность в случае войны или мятежа? А, вообще‑то, никогда и никому не доверяйте только на основании того, что он демонстрирует лояльность короне. В политике подкуп и предательство — это самые обычные вещи. Там где начинается власть, там заканчивается честность и порядочность, и начинается борьба интересов. Исключения крайне редки. Мой дед исключительно порядочный дворянин, но он без колебаний принесет вас в жертву, если это будет соответствовать интересам короны. Конечно, когда на политику накладываются родственные или дружеские связи, разобраться бывает гораздо сложнее. Вы не имеете своей провинции и не приносили вассальной клятвы ни королю, ни кому‑либо из герцогов и поэтому можете попытаться не лезть в борьбу партий. Но тогда вы в этом королевстве вряд ли многого достигните, не говоря уже о вашем желании отомстить очень значительным людям. А если захотите к кому‑нибудь примкнуть, вам в любом случае придется доказывать свою полезность. Я удовлетворила ваше любопытство?

— В общем, да. Еще один вопрос. Вы знаете молодого графа Анжи Продера? Что он за человек?

— Его в столице знают все. Друг и доверенное лицо короля. А человек… Помните, что я вам говорила о политике? Так вот, он, несмотря на юный возраст, самый настоящий политик, поэтому его чисто человеческие качества можете не рассматривать. Он ими все равно руководствоваться не станет. Я с ним мало общалась. По–моему, он не очень умен, циничен и имеет о себе слишком завышенное мнение, но король ему доверяет, а в таких случаях переубедить его крайне сложно. Анжи, несомненно, живет интересами короны, но он и свои не забывает. И я не уверена, что он выберет, если эти интересы будут противоположны. У вас к нему дело?

— У меня к нему рекомендательное письмо отца. Граф почему‑то уверен, что его сын возьмется мне помогать.

— А вы такой уверенности не испытываете и правильно делаете. Сын учитывает в своих действиях мнение отца, но вовсе не обязательно станет им руководствоваться. Он может вам сильно помочь, но и вреда может принести немало, если по какой‑то причине сочтет, что вы можете повредить его интересам. Если вам нужно будет выйти на короля, я бы рекомендовала для этого использовать своего деда. Вы, Серг, безусловно, его заинтересуете. А теперь не пора ли вернуться к вашему рассказу?

К концу третьего дня пути он закончил «Трех мушкетеров» и имел неосторожность заикнуться о том, что знает несколько сказок. Оставшиеся два дня все слушали «Снежную королеву», «Золушку» и «Путешествие Нильса».

— Я в детстве очень любила сказки, — сказала Сергею Алисия, когда он заявил, что запас историй иссяк. — Я их и сейчас люблю. Но ничего подобного вашим историям мне слышать не приходилось. Не в драку бы вам ввязываться, Серг, а сесть и все их записать. Я первая купила бы ваши книги.

— Может быть, я когда‑нибудь так и сделаю. Послушайте, Алисия, вы хорошо знаете столицу. Порекомендуйте, где можно остановиться с женой. Там ведь сдают дома?

— Вы можете остановиться в нашем дворце. Я вас приглашаю. Гостевых покоев много и ни за что не нужно платить.

— Спасибо, но я бы пока не хотел себя ни с кем так явно связывать. Поверьте, что для этого есть причины. У жены здесь есть родственники, так мы и к ним сразу не пойдем. Сначала нужно кое‑что сделать и осмотреться. Поэтому я у вас и спрашиваю.

— Остановитесь в «Гордости наемника». Этот постоялый двор стоит на Королевской площади, и нам с вами по пути почти до самого конца. Это не самое дешевое заведение подобного рода, но вам в нем нужно пожить только день–два, пока я подыщу что‑нибудь более подходящее. Качество обслуживания там великолепное, и мне вас не нужно будет разыскивать по всему городу.

Столица не произвела на Сергея большого впечатления. Неровная булыжная мостовая, с которой если и убирали грязь и навоз, то делали это нечасто, журчащие в закрытых канавах стоки, которые провоняли весь город и неказистые дома, одноэтажные по окраинам и двухэтажные в центре — все это не радовало глаз, не говоря уже о носе. Они въехали в город еще засветло, но, когда добрались до его центра, уже начало темнеть.

— Это наш дворец, — сказала Алисия, показав рукой на большое двухэтажное здание с парком. Не передумали? Может быть, все‑таки поселитесь у нас? Ну раз нет, то вам дальше по этой улице до самой площади, а там найдете сами.

Сергей быстро нашел постоялый двор, оставил конюху лошадей и, подхватив свои сумки, вместе с женой вошел в заведение. Им тотчас же выделили большой номер и обеспечили помывку. Здесь для этого были выделены две небольшие комнатки, где к услугам клиентов всегда была горячая вода и не менее горячие девушки. Обменявшись взглядами с Ларой, девушки быстро исчезли, а они заняли вдвоем одну комнату и в первый раз за несколько дней хорошо вымылись, не жалея воды. Потом съели доставленный в номер ужин, дождались, пока слуги заберут посуду и закрыли входную дверь изнутри.

— Завтра первым делом найду знатока геральдики, — говорил, раздеваясь, Сергей. — Без герба у вас человек не человек.

— А у вас что, не так? — спросила Лара. — Милый, помоги со шнуровкой. Спасибо. А чем заняться мне?

— У нас не так. У нас гербов уже давно нет, поэтому что там на нем рисовать, ума не приложу. К профессору я пойду один, а ты меня подождешь здесь. Так и мне будет спокойнее, и Алисия тебя легко найдет. Попробую завтра же найти для себя учителя и разузнать все необходимое о твоих родственниках. Постараюсь долго не задерживаться и обернуться до обеда.

Завтракали в общем зале и могли убедиться, что постояльцы заведения, за редким исключением, соответствует его названию. Они сами как раз попали в разряд исключений, поэтому вызвали немало недоуменных и заинтересованных взглядов заполнивших зал наемников. Когда закончили с завтраком, Сергей проводил жену в номер, взял золото и опять спустился в зал.

— Уважаемый Жорес! — обратился он к хозяину. — Я впервые в столице. Не подскажете, где расположен Университет и как до него добраться?

— Почему не подсказать? — ответил хозяин, удивленный странным для его клиентов вопросом. — Это совсем рядом, можете даже не брать своего коня, если не боитесь запачкать сапоги. Выйдете с нашей площади по улице Мечников и пройдете примерно три сотни шагов, а там спросите, вам любой покажет.

— Благодарю. А где можно найти хорошего мастера–мечника, чтобы подтянуть свое мастерство и при этом не остаться голым?

Хозяин осклабился: вот такой вопрос, по его мнению, больше подходил для молодого человека, решившего оружием зарабатывать на жизнь. Другие в его заведении останавливались редко.

— Это тоже рядом, — пояснил он. — На этой же улице Мечников живет немало людей, которые берут учеников и тем живут. Плохих мастеров среди них нет, а цены у них у всех примерно одинаковые. К кому обратиться я вам не скажу, потому что сам не знаю, кому сейчас нужны ученики. Но вы и сами это легко узнаете. Когда будете идти по улице, смотрите на двери. Где прибита табличка с изображением меча, там живет мастер. А если он набирает себе учеников, на дверной ручке будет привязан красный шнурок. Как видите, все очень просто.

Пока Сергей добрался до Университета, он насчитал почти три десятка дверей с табличками, но только на трех из них болтались красные шнурки. Решив договориться об обучении на обратном пути, он вступил на территорию центра знаний королевства Сандор. Калитка в заборе была открыта и никем не охранялась, а сам забор давно следовало отремонтировать, а еще лучше — заменить другим. Небольшой парк был запущен, а пять домов, два из которых были двухэтажными, имели заброшенный вид. В некоторых окнах даже были разбиты стекла. Входные двери везде, кроме небольшого одноэтажного дома, оказались заперты. В этом доме Сергей нашел парня лет семнадцати, который дрых, на трех составленных вместе стульях. Проснулся он моментально, стоило лишь его слегка коснуться рукой.

— Извините, господин, вы к кому? — спросил он, принимая вертикальное положение.

— Мне нужен профессор Корис, — сказал Сергей. — Он должен преподавать в Университете, но я вижу, что здесь, кроме вас, никого нет.

— Университет уже полтора года закрыт, — ответил парень. — Как отравили короля, и началась буча, так и все! Молодому королю было не до нас, поэтому деньги перестали поступать, а большинство студентов разбежалось. Немногих из тех, у кого есть на это деньги, профессора учат у себя дома.

— А вы тогда что здесь делаете?

— Сторожу то, что еще не успели разграбить, встречаю людей вроде вас и помогаю им найти нужного профессора. За это они все сбрасываются мне на жизнь и понемногу учат. Думаю все‑таки через год закончить обучение. Так вас проводить к господину Корису?

— Это далеко?

— Нет, рядом. Займет половину свечки, если топать пешком.

— Тогда веди, Сусанин.

— Меня, с вашего позволения, зовут Бердом. Прошу вас, господин, сейчас пойдем, я только закрою дверь.

Дом профессора Кориса располагался совсем рядом с университетом. Не прошло и десяти минут, как студент показал Сергею рукой на солидное двухэтажное здание, имевшее небольшой палисад и дворик с цветочными клумбами. Получив за услугу серебряную монету, довольный студент убежал досыпать, а Сергей, постучав в калитку и не дождавшись ответа, открыл ее и начал тарабанить уже во входную дверь дома.

— Вам кого, господин? — приоткрыл дверь солидного вида пожилой мужчина со слегка брезгливым выражением лица.

— Я барон Серг Аликсан и хотел бы видеть профессора Кориса.

— Вы его увидели, что дальше? — спросил профессор, на которого баронский титул Сергея не произвел никакого видимого впечатления.

— У меня к вам есть письмо от графа Эгара Продера и деловое предложение от себя самого. Может быть, вы все‑таки впустите меня в дом, или мне поискать кого‑нибудь другого?

— Проходите, — Корис пропустил Сергея и запер входную дверь на щеколду. — Сегодня я отпустил прислугу, поэтому все приходится делать самому. Следуйте за мной, барон.

Профессор отвел Сергея в просторную светлую комнату на втором этаже, служившую ему кабинетом, где и прочитал письмо.

— Граф пишет, что вы чужестранец, которому нужно помочь составить баронский герб. У вас герба вообще не было, или он слишком отличен от наших?

— Первое, профессор. Когда‑то и у нас были в ходу гербы, но это было слишком давно. Возможно, прежний герб сохранился где‑то в семейных архивах, но я им никогда не интересовался. Герб мне нужен срочно, а вашу работу я оплачу.

— Дворянская грамота у вас с собой?

— Меня на корабле принесло бурей вообще без каких‑либо документов, да и не понял бы никто их содержание без знания языка. С собой у меня лишь подтверждение моего титула, сделанное самим графом. Пожалуйста, ознакомьтесь.

— Мне этого довольно. Работа будет стоить пятьдесят золотых. В геральдическую коллегию вам идти не придется, я все сделаю сам. Завтра в это же время вы сможете забрать свои бумаги. Плату я всегда беру вперед. Извините, барон, но люди бывают разные, а спорить об оплате с дворянами, когда работа уже выполнена…

— Никаких вопросов, профессор, — заверил Сергей, доставая кошель и отсчитывая монеты. — Дороговато, конечно, для работы на один день…

— Если хотите, я вам ее растяну на декаду, — ехидно усмехнулся Корис. — Успокойтесь, барон, моих денег здесь только половина, остальное мне придется уплатить в коллегии. Да и не такая это простая работа, как может показаться. От вида герба многое зависит, при этом при внешней простоте он должен строго соответствовать канонам и не слишком совпадать с парой тысяч остальных.

Простившись с довольным профессором, Сергей вернулся к Университету, а уже от него пошел обратно по улице Мечников. Остановившись возле первой же красной ленточки, он постучал в дверь. Ждать пришлось пару минут, после чего на пороге появился, скорее всего, сам мастер. Приятное, мужественное лицо было помечено парой шрамов, а неприкрытое теплой одеждой тело, несмотря на возраст, было хорошо развито.

— Вы по какому вопросу, господин? — спросил он Сергея.

— Я бы хотел пройти обучение, — пояснил парень, показывая на ленточку. — Вам вроде бы нужны ученики?

— Вот, пакостники! — рассмеялся мастер. — Это я, господин, о мальчишках. Снимают шнурки с одних дверей и вешают на другие. Им игра, а людям вроде вас одно беспокойство.

— А как же тогда искать? — растерялся Сергей. — Стучать во все двери подряд? Может быть, вы знаете, кому из мастеров еще нужен ученик?

— Что мы с вами стоим на пороге, — мастер посторонился, пропуская Сергея. — Проходите в дом, там и поговорим.

— Если честно, я сейчас не хотел брать учеников, а думал заняться другим, — сказал он, усадив парня на диван в маленькой гостиной. — Но ради вас, возможно, сделаю исключение. Обычно зимой трудно найти хорошего мастера, поскольку традиционно группы набирают летом. Исключения, конечно, бывают, но нечасто. Я смотрю, вы молоды, хорошо физически развиты, и меч у вас между ногами не болтается, так что, скорее всего, что‑то вы уже умеете. Какой у вас уровень подготовки?

— Мне трудно сказать, — ответил Сергей. — Со мной усиленно занимались, но длилось это не слишком долго. Пришлось побывать в бою, и даже довольно долго продержаться против мастера–мечника, но, скорее всего, не за счет мастерства, а за счет скорости. Вам проще самому меня проверить.

— Идемте! — решительно сказал мастер, поднимаясь. — Куртку снимите и оставьте здесь.

Они вошли в почти пустую комнату, которая по размеру была раза в четыре больше гостиной и занимала, наверное, третью часть всего дома.

— Берите свой меч и защищайтесь! — сказал мастер, вытаскивая из стойки меч средних размеров. — И не бойтесь меня зацепить.

Проверка шла минут пять. Вначале мастер работал не в полную силу, проверяя силу и технику ученика, а потом навалился со всей силой, и Сергею пришлось показать все, на что он был способен, работая максимально быстро.

— Очень неплохо! — почти не задыхаясь, сказал мастер. — Вы пропустили всего пять ударов. Вы правы, когда говорили о своей скорости. Именно за счет нее вы и держитесь, техника у вас пока так себе… Если ее подтянуть, и усилить кое–какие мышцы, противников у вас будет немного.

— И сколько это может занять времени?

— Другие обычно спрашивают, сколько это будет стоить, — усмехнулся мастер.

— Об этом я позже тоже спрошу, — вернул ему улыбку Сергей. — Сейчас для меня важнее время.

— Вот, значит, как! Имеете врагов?

— А кто их не имеет, мастер? Но дело не во врагах: они могут и подождать. Я иностранец и попал к вам волей случая. Буря пригнала к вашим берегам наполовину разбитый корабль. Я тогда чудом спасся и долго скитался без знания языка. В конце концов прибился к графу Эгару Продеру, где со мной и занимались в его дружине. Позже он подтвердил мой баронский титул, а сейчас я с женой приехал в столицу по своим делам, в том числе и связанным с обучением. Мне предстоит завести множество знакомств с самыми разными людьми, и я совсем не уверен, что какие‑то из этих знакомств не закончатся поединками. А оставлять вдовой свою жену как‑то не хочется.

— И откуда же вас принесло, барон?

— Издалека. У нас слышали об империи, а о вас вообще ничего не знают, как, впрочем, и у вас о нашем королевстве.

— На ваш вопрос трудно ответить, — задумчиво сказал мастер. — Большинство вообще не доходит до уровня мастера, это удел очень немногих. Вам такой уровень мастерства доступен, но для его достижения потребуются многолетние тренировки. Но вам, как я понял, сейчас нужно не совершенство, а просто быстро подтянуть умение владеть мечом до уровня выше того, каким обладает большинство дворян. Так?

— Вы меня совершенно правильно поняли. Но я не собираюсь на этом останавливаться.

— Если я вас буду гонять без всякой пощады, уложитесь в три декады, если же режим учебы будет более щадящий, время увеличится раза в два.

— Гоняйте, мастер! — решил Сергей. — Сколько вы с меня сдерете за обучение?

— Полсотни золотых за декаду. Это обычная плата в таких случаях.

— Годится, — согласился Сергей. — Когда приходить, учитель? И как вас, кстати, зовут? Мое имя Серг Аликсан.

— Приходи завтра, ученик. Где‑то через четыре свечи после завтрака. Можешь звать меня мастер Вилем.

Вернувшись, он увидел болтавшую с женой Алисию.

— Приветствую, миледи! — поклонился он герцогине.

— Почему так официально? — обиделась девушка. — Что‑то случилось?

— Ничего не случилось, — сказал Сергей. — Просто наше путешествие закончилось, и я не вижу поводов для нарушения этикета и не хочу давать другим основания для пересудов. Привыкну вас наедине звать по имени, а потом ляпну то же в чьем‑нибудь присутствии. Вот и пойдут сплетни. Кому это нужно?

— Я общаюсь со своими друзьями так, как считаю нужным! — задрала подбородок девушка. — И плевать я хотела на сплетников!

— Я уже попал в друзья? — спросил Сергей.

— А вы не хотите? — было видно, что Алисия обиделась всерьез и сейчас уйдет.

— Кто же отказывается от дружбы? — попытался успокоить ее Сергей. — Тем более с такой замечательной девушкой, как вы. Друзей никогда не бывает слишком много. Но мы с Ларой имеем только баронский титул, даже без имения, а вы принадлежите к одной из немногих семей, правящих королевством. Неравная получается дружба.

— А какое это имеет значение?

— Для меня — никакого, — ответил Сергей. — А для других — очень большое. Вы умно рассуждали о политике, а сейчас, когда дело касается вас самих, вся ваша рассудительность куда‑то пропала. Если вы хотите, чтобы наше дорожное знакомство переросло в дружбу, я только «за», но зачем об этом знать всем вокруг? Ведь форма обращения это не главное. Так и быть, если хотите, я вас в нашей компании могу звать даже на «ты» и Алисой.

— Точно? — не поверила девушка. — Герцогиню на «ты»? А что такое Алиса? Это как‑то связано с моим именем?

— У нас тоже есть такое имя, как у тебя, — засмеялся Сергей. — А Алиса это его уменьшительная форма.

— Серг, вы меня действительно назвали на «ты»! — изумилась Алисия. — Такое даже не каждому графу позволено, а только тем, кто находится в родстве.

— Не забыла, что я иностранец? А у нас называть друзей на «вы» не принято. Набивалась в друзья, так теперь терпи! Да шучу я, если не хочешь, опять перейду на «миледи» и на «ваша светлость».

— Я тебе перейду! У меня, чтоб ты знал, до сих пор не было ни одного друга! Меня на «ты», кроме деда, родителей и младшего брата, никто больше не звал. У меня даже подруг настоящих не было из‑за этого титула! Как я завидовала другим, у которых они были! Меня даже жених зовет на «вы». Если бы вы знали, как одиноко, когда нет друзей! У меня близкие отношения с дедом, но он вечно озабочен делами короля, ему сейчас не до меня, у него просто нет времени. Брат вырос, и у него теперь свои интересы, а я оказалась совершенно никому не нужна. Думаете, почему король так носится с этим Анжи? Да потому же самому! Он очень одинок и ни с кем не может быть откровенным, кроме матери и сестры.

— А почему же ты не подружилась с принцессой?

— Чтобы с кем‑то дружить, нужно, чтобы этого хотели обе. Она мне понравилась, а вот я ей — почему‑то нет.

— А не пробовала выяснить, в чем дело? — спросил Сергей. — Когда это было?

— Нет, не пробовала. Мне тогда было девять лет, и я сильно на нее обиделась. Потом обида прошла, но вместе с ней исчезло и желание с ней дружить.

— Тайны женской психологии! — изрек Сергей. — Лара, а ты что молчишь, словно воды в рот набрала?

— А что говорить? — пожала плечами жена. — Ты за двоих языком работаешь. Это же надо такое придумать — тыкать герцогине! Да еще не графу, а всего лишь барону! Если Алисии такое нравится, ради всех богов! Только упаси тебя эти самые боги ляпнуть такое при ком‑нибудь! Все сразу же решат, что вы любовники. Да это бы еще ладно, это только мой позор, так ведь ты еще тем самым оскорбишь всех герцогов Лантар! Они просто не смогут на это никак не отреагировать, и их реакция тебе не понравится. Теперь я лучше понимаю твои слова о том, что в вашем королевстве совсем другой этикет, поэтому ты до конца не осознал важность соблюдения нашего.

— Ладно, уговорила! — сказал Сергей, обнимая жену. — Становлюсь графом, а потом и герцогом. Тогда я смогу плевать на все условности. И ты вместе со мной. Алисия, ты к нам сегодня зашла по делу или просто по мне соскучилась?

— Ах, да! — спохватилась девушка. — Я нашла для вас дом. Точнее, не я, а другие по моей просьбе. Вот адрес. Пятнадцатый дом по улице Мечников. Это где‑то здесь рядом. Только сдадут на целый год за четыреста золотых.

— Здорово! — высказался Сергей. — Мой мастер на этой же улице живет, да и ваш дворец совсем близко. Отдадим золото, которое получили от шевалье за украшение и приплюсуем еще сотню из запасов. Сегодня же и схожу, чтобы никто не перехватил. Спасибо, Алисия, выручила!

— С тебя одна история! — быстро сказала герцогиня. — Я же видела, что ты врешь, когда сказал, что больше их не знаешь. Просто пожалела твое горло.

— Я тоже хочу слушать! — тут же присоединилась жена. — Только это нужно будет как‑то прилично обставить. Не дело, если Алисия сюда зачастит. Даже один визит может вызвать разговоры. Лучше, если под каким‑нибудь предлогом ее посетим мы.

— Да запросто, — сказала герцогиня. — Предупрежу родителей и деда и направлю за вами экипаж. Заодно познакомлю вас с ними и вместе поужинаем. Уверена, что вы моим близким понравитесь. А для Серга подобное знакомство может оказаться очень полезным. Я все‑таки не советовала бы обращаться за помощью к графу Ажи, мой дед будет понадежнее.

— Ты сюда одна пришла? — спросил Сергей. — Тогда я провожу.

— Ты в чем‑то на голову умнее меня, — усмехнулась Алисия, — а в чем‑то наивен, как ребенок. Ну кто меня одну отпустит, да еще в такое место, как этот постоялый двор, где собираются все головорезы королевства? Со мной офицер и два гвардейца отца, а на улице ждет карета.

— Совсем забыл спросить насчет родственников Лары. Ты графа Радоя знаешь? К какой партии он принадлежит?

— У Радоя графство в королевском домене недалеко от столицы, поэтому официально он может принадлежать только к партии короля. Но я его лично не знаю, это нужно деда спрашивать.

Герцогиня ушла, после чего Сергей отобрал в кошель четыре сотни золотых и направился по указанному адресу. А перед этим выслушал нотацию от жены.

— Непременно нужно нанять надежного слугу, а то и двух, — сказала она ему. — Причем таких, которые и охранниками могли бы быть. Где это видано, чтобы барон повсюду сам мотался? И надежнее так, и почтения больше. Да и мне не помешает охрана, чтобы куда‑нибудь выйти. Кстати, можно было бы здесь и нанять. Вон этих наемников сколько околачивается без работы. С одной стороны, здесь проживают те, кто без денег не сидит, и возьмут они за свои услуги немало, а, с другой, — все они с рекомендациями и друг друга знают. Таким предать, значит, подписать себе смертный приговор. Свои же прирежут за позор, который ложится на всю гильдию. А можно взять мужчину и женщину, я видела, здесь есть такие пары. Если снимем дом, они будут жить с нами и немало экономить на жилье, так что нам им платить можно будет меньше.

В доме Сергея встретил не хозяин, а его доверенное лицо.

— Господин Бред уехал по торговым делам в Барни, — сообщил он покупателю. — Вернется только через год. Тогда дом нужно будет освободить. Хозяин живет не в столице, а вместе с семьей у побережья, а здесь бывает только наездами. Вот договор, прочтите и поставьте свою роспись. Деньги я пересчитал, все в порядке. Надеюсь, дом вам понравится. Вам, наверное, понадобится кухарка. Вот адрес молодой женщины, которая готовила для господина Бреда. Она не замужем, недурна собой и оказывала хозяину и другие услуги. Думаю, она и вам не откажет. Всего хорошего.

Дом оказался большой из пяти комнат, кухни, совмещенной с трапезной на шесть человек, и большим холодным погребом. Во внутреннем дворике была пустая конюшня на четыре лошади с небольшим запасом овса и сена и будка с отхожим местом. Дворик был мощен тесаным камнем, так что грязи в нем не было. Получив ключи и заперев дом, Сергей сходил по записанному на бумаге адресу и поговорил с Лани, как звали кухарку. Она с радостью согласилась на наем, правда, ее радость немного померкла, когда Сергей напрямую объяснил, что дополнительных заработков не будет, поскольку он живет вместе с женой. Но если ее работой будут довольны, она тоже на своих хозяев обижаться не будет. Он отдал женщине задаток и одну из трех связок ключей. Вернувшись на постоялый двор, Сергей возле входа встретил молодую пару всю в коже и увешанную оружием. Как он понял из подслушанного разговора, они съезжали из‑за того, что подошли к концу деньги, а найма не было. Дороги по–прежнему были плохие, поэтому купцы выжидали, и потребность в охранниках была небольшой. Воспользовавшись случаем, он тут же с ними договорился на год. С учетом того, что и питание, и проживание были за его счет, плату они запросили не очень большую. Отдав им аванс и вторую связку ключей, довольный проведенным днем, Сергей отправился отчитываться перед супругой.

 

Глава 8

На следующий день, после завтрака, Сергей съехал с постоялого двора и переправил жену, всех лошадей и вещи в снятый дом, где уже вовсю хозяйничала Лани, кормившая завтраком наемников. Вчера эта супружеская пара представилась как Рон и Инна Коннер. Они заняли одну из шести комнат и поменяли входной замок.

— Распоряжайся тут всем, а я до занятий успею сбегать к профессору, — сказал жене Сергей. — Прикинь, что нам нужно будет купить для дома и для себя и поговори с Лани, какими продуктами нужно запастись. Завтра с утра сделаем вылазку на городской рынок и сразу все закупим.

У профессора все уже было готово.

— Это ваше свидетельство, выданное графом Эгаром Продером с пометкой геральдической коллегии и описанием герба. А вот это рисунок герба, заверенный той же коллегией. Теперь вы можете пользоваться всеми правами дворян королевства, за исключением одного. Пока вы не принесете вассальную клятву его величеству или одному из герцогов королевства, вы не сможете купить участок земли, соизмеримый с баронским имением или крупнее.

— Спасибо, профессор, — поблагодарил парень. — Не скажете, кто из ваших профессоров занимается природой вещей? Сейчас мне пока некогда, но как‑нибудь позже я бы хотел с ними побеседовать и обменяться знаниями. У нас в этой области продвинулись очень далеко.

— Из профессоров этим, в той или иной степени, занимаются все, в том числе и я, — ответил Корис. — Так что, как надумаете, приходите.

Не заходя домой, он направился к учителю, где выложил плату за первую декаду и приступил к тренировкам. Занимались они с несколькими небольшими перерывами часов шесть.

— У вас замечательно развито тело, Серг, — говорил учитель. — Особенно для вашего возраста. Только в последнее время вы ничем не занимались и начали заплывать жирком. И подвижность снизилась. Вы этого еще не замечаете, но мне видно. Постельные упражнения с женщинами не в счет, тем, что они развивают, вы от врагов отмахиваться не будете. Поэтому каждое занятие будем начинать с разминки, а потом пойдут упражнения на те мышцы, которые у вас недостаточно развиты. Дальше будем отрабатывать приемы и их комбинации и закреплять отработанное в учебных схватках. А вот, когда вы все это разучите, начнется самое главное. Знаете, чем мастер отличается от просто хорошего мечника? Хороший воин разучивает приемы так, чтобы выполнять их в бою, не задумываясь, что позволяет действовать быстро. Мастер поступает так же, но у него гораздо больший арсенал приемов, и он учится в условиях боя оценивать действия противника и менять стиль боя без потери скорости. Это очень сложно и достигается годами упорных тренировок. Если я сейчас начну с вами бой, я стану навязывать вам стандартные ситуации, на которые с вашей стороны последуют такие же ответные действия. На импровизацию без потери скорости способны единицы. А ваша предсказуемость закономерно приведет к поражению. Растяжками мы с вами заниматься не будем. Они у вас и так неплохие, но вы все‑таки найдите время и позанимайтесь ими сами.

После занятий они стащили мокрую от пота одежду, которую мастер отдал в стирку служанке, и вышли на задний двор, где стояли бочки с водой. Вода была холодной, но они вылили ее друг на друга по три ведра, а потом сильно растерли тело и быстро надели сухую одежду.

— А нельзя заниматься меньше? — спросила Лара, когда на пятый день тренировок он вечером заснул как убитый, не уделив ей внимания.

— Это из‑за того, что я долго ничем не занимался, — виновато ответил Сергей. — Мастер сказал, что скоро тренировки станут переноситься легче.

— Надеюсь! — ответила жена. — Иначе придется перенести ночь на утро.

Ей было скучно проводить весь день одной в доме, и вечера, проведенные с мужем, хоть немного скрашивали скуку, а теперь лишают и этого.

— Ты потерпи немного, — говорил ей Сергей. — Скоро мастер на пару дней уедет по своим делам, и мы навестим твоих родственников, а пока сойдись поближе с Инной, ей у нас тоже скучновато. Это не обычная служанка, а девушка, которая уже много где побывала, и ей есть что рассказать. Да и научиться у нее можно чему‑нибудь полезному, чтобы хоть немного уметь за себя постоять. Может так случиться, что ни меня, ни слуг не окажется рядом. Я у Инны видел перевязь с метательными ножами. Как раз оружие для тебя. Мне они, знаешь, как помогли?

— Эти ножи есть и у ее мужа, — ответила Лара. — Он сколотил из досок щит, повесил его на стене конюшни, и они на пару почти каждый день тренируются в метании. Слуг взяли, а работы у них почти нет, разве что меня или кухарку проводить пройтись по лавкам и помочь донести покупки.

— Пусть они лучше скучают, чем работают в поте лица, — сказал Сергей. — Их время еще придет.

Через три дня их посетил гвардеец в форме дома герцога Лантара и принес письмо от Алисии.

— Что она пишет? — спросила Лара у мужа.

— Соскучилась и просит нас их завтра навестить. Карету, как и обещала, пришлет. Просила передать с солдатом ответ на словах. Возьми, почитай. Думаю, нужно съездить. А с мастером договорюсь закончить чуть раньше.

— Здорово! — обрадовалась Лара. — Ножи кидать, может быть, и полезное занятие, но скучно и руки устают, а с твоей Инной я несколько раз болтала. Ее ничего, кроме оружия и приемов, не интересует. А своего мужа она обсуждать не хочет. Совершенно чокнутая девица! С кухаркой и то интереснее. Когда будем у Лантаров, ты что‑нибудь расскажешь? А то я по твоим рассказам соскучилась. Ты рассказываешь, а я как наяву все вижу!

— Я тебе и без гостей что‑нибудь расскажу, — пообещал Сергей. — Язык — это у меня единственная часть тела, которая не устает на тренировках. Нет, вру, есть еще одна. Вот ими я с тобой и буду работать.

Он поцеловал повеселевшую жену и ушел на учебу к Вилему.

— Следующие два дня меня не будет, — сразу же предупредил его мастер. — Рекомендую вам отдохнуть, ограничившись разминкой. Мы с вами взяли очень высокий темп, и вы не успеваете за ночь восстановиться, из‑за чего начинает накапливаться усталость. Жена вам еще претензий не высказывала?

— Я уже не так устаю, — немного смутился Сергей.

— Это хорошо, значит, привыкаете к нагрузкам, но отдохнуть все же нужно, иначе не только жена будет недовольна, это и на тренировках скажется. Денег я с вас за эти дни, естественно, брать не буду. Переодевайтесь, Серг. Сегодня будем работать с тяжелым мечом. Точнее, работать буду я, а вы начнете изучать особенности защиты и нападения. Там во многом техника, отличная от того, что мы с вами уже учили.

— Ну и чем будем сегодня заниматься? — на следующее утро спросил Сергей, когда они еще лежали в кровати. — У меня весь день совершенно свободный, а к Лантарам ехать только к вечеру.

Вместо ответа Лара начала его целовать, определив тем самым занятие на ближайший час.

— Давай сходим к ювелирам? — предложила она за завтраком. — А то у меня в гости совершенно нечего надеть. Не идти же с жемчужным ожерельем, которое у меня ни к одному платью не подходит!

— Можно, — согласился Сергей. — Но тогда нам скоро придется запустить руку в твое приданое. Пока еще деньги есть, но у нас с тобой одни расходы, а доходы, если и будут, то еще нескоро.

— Ну и запустим, — согласилась жена. — Деньги на то и нужны, чтобы их тратить, особенно на такие важные дела, как у меня!

По кварталу ювелиров ходили, наверное, три часа. Сергей, который терпеть не мог ходить по магазинам, весь извелся, но терпел, стараясь не показать, как ему осточертели эти хождения. Надо же дать жене немного развлечься. Лара неплохо разбиралась в драгоценностях, с видимым удовольствием примеряла их на себя и умело торговалась, когда наконец выбрала для себя украшение, сбив начальную цену на три десятка золотых.

— Красивый кулон, — одобрил покупку Сергей. — И тебе идет. Только не слишком ли дорого?

— Ничего ты не понимаешь! — принялась объяснять Лара. — Шестьдесят золотых за такую вещь это еще очень дешево! Наверняка это не работа того ювелира, у которого я его купила. Скорее всего, эта вещь к нему попала случайно и досталась по дешевке, иначе он бы за столько ее не продал. Здесь одни камни больше стоят. Что‑то с ней не так, но нам с тобой это без разницы.

— Ты поэтому с него взяла расписку?

— Конечно! Если это чья‑то фамильная драгоценность, то оправдываться будет он, а не мы. Слушай, я проголодалась. Давай зайдем в этот трактир. На вид вроде приличный, а то пока доберемся до дома… Да и стряпня Лани успела поднадоесть.

— Можно и в трактир. Только мы совсем недавно ели. Я, например, совсем не проголодался. И куда только в такую маленькую столько влезает? Ешь много, а двигаться не хочешь. Смотри, растолстеешь, а мне толстые женщины не нравятся.

— Не страшно! — махнула рукой Лара. — От этого есть средство. Куплю у аптекаря червей и проглочу. Они живо уберут лишний вес, а потом их нетрудно убрать.

— Какая гадость! — Сергея, который обладал очень живым воображением, сразу затошнило. — Теперь я точно в трактир не пойду.

— Ладно, — засмеялась Лара. — Буду больше двигаться. В кровати. Не хочешь в трактир, давай возьмем экипаж и поедем домой. Я в этих лавках от хождения устала.

Они взяли карету и на ней быстро добрались до дома и больше уже до самого отъезда в гости его не покидали. После обеда Сергей пересказал жене содержание фильма «Железная маска», после чего она его затащила в кровать и отблагодарила по–своему. Отдохнув, начали собираться. Сергей собрался быстро, но жене не понравилась его прическа.

— Мало того что неприлично короткие волосы, — ворчала она, работая гребнем, — так еще торчат во все стороны!

Лара собиралась гораздо дольше, жалуясь, что благородной даме привести себя в порядок без служанки никак невозможно. Лани отсутствовала, а Инна, по мнению жены, на роль помощницы не годилась, поэтому помогать пришлось Сергею. После того как они полностью собрались, пришлось ждать еще с полчаса. Так долго ждать и ничего не делать Лара не могла, поэтому она забралась к мужу на колени и начала целоваться.

— Маленькие все до любви жадные, или это ты у меня одна такая? — спросил Сергей, оторвавшись от жены. — Сейчас разденусь и ни в какие гости не поеду!

— Все, я к тебе больше не пристаю! — Лара соскочила с его коленей и выглянула в окно. — Слава богам, приехал экипаж! Поднимайся быстрее!

— Лучше бы мы пошли пешком! — высказался Сергей, когда после десятиминутной езды коляска, запряженная четверкой коней, доставила их к воротам в герцогский дворец. — Во мне от этой тряски живого места не осталось. Что карета, что экипаж — это не средства передвижения, а извращенная пытка!

— И как бы я на таких каблуках шла по брусчатке? — спросила жена. — Да и не положено ходить в гости пешком, можно только в экипаже или верхом, а верхом я в платье не смогу, так что привыкай.

Охранявшие ворота гвардейцы распахнули створки, и экипаж покатил по небольшому ухоженному парку к одному из двух парадных подъездов дворца. Там приехавших встретил слуга, который почтительно поклонился и попросил господ следовать за ним. По парадной лестнице они прошли на второй этаж и по широкому коридору, миновав несколько дверей, попали в покои Алисии.

— Подождите, ваша милость, — обратился слуга к Сергею. — Я доложу миледи о вашем прибытии!

— Не нужно, Феран, — сказала хозяйка, открывая двери. — Заходите, господа, рада вас видеть!

Она завела их в большую гостиную, где никого, кроме них, не было и усадила на диван.

— Похудел и круги под глазами! — констатировала она, закончив осмотр Сергея. — Что ты с ним сделала? Я понимаю, что любовь, но нельзя же за декаду так заездить мужа! Его тебе надолго хватит?

— Это не я! — с возмущением отвергла обвинения Лара. — Я, конечно, беру то, что мое по праву, но это его мастер заездил на учебе. Из‑за этого он даже один раз бессовестно заснул, оставив меня одну!

— Я скучала, — сказала Алисия, — но и отец, и дед куда‑то уехали, а мать в их отсутствие принимать незнакомых дворян не разрешила. И мне запретила к вам поехать. Сказала, что пока вас не представят семье, никаких поездок не будет, поэтому, как только приехал дед, я на него сразу насела. Так что сегодня вы официально гости Первого советника короля. Пока поболтаем у меня, а потом пойдем на ужин. История будет? Вот и прекрасно! Я и матери о тебе много рассказала, так что и она хочет послушать. А деду рассказала о нападении на замок графа и про историю с разбойниками. Ты его заинтересовал, так что пользуйся случаем.

— А как ваш жених? — спросила Лара. — Вы ведь и к нему тогда ехали? Мне еще показалось странным, почему девушка едет к парню, а не наоборот. Но потом вспомнила про себя…

— Я этого жениха знаю не больше, чем ты знала своего. Родители хотели этим браком скрепить союз с герцогом Дорейном, выдав меня замуж за его сына. А теперь дед, похоже, передумал. Им политические игры, а мне уже шестнадцать лет… через месяц! Так можно и в старых девах остаться! Сами знаете, как у нас относятся к девушкам, которые не устроены до семнадцати. Залежалый товар!

— А король? — осторожно спросил Сергей. — Какие у вас отношения?

— Никаких. Его величество пока девушки не интересуют, он еще в войну не наигрался! И, похоже, я не в его вкусе, так что королевой мне тоже не быть. И кто остается? У герцога Олиманта сын уже женат, а партия противников короля отпадает. И из королевства я уезжать не хочу, лучше стану графиней!

— Кто здесь хочет стать графиней? — спросил стремительно вошедший в гостиную мужчина лет шестидесяти. — Хватит жаловаться, лучше познакомь меня с моими гостями! Это и есть твои попутчики? Вам не говорили, барон, что вы красивы? Что же ты упустила такого красавчика? Баронесса, конечно, сама прелесть, но и ты у нас настоящая красавица!

— Миледи мне сразу же сказала, что я не в ее вкусе, — сказал Сергей, улыбкой показав, что шутит. — Ее идеал мужчины — это высокий и плечистый юноша.

— Вы уже были заняты? Тогда понятно. Она вам наврала с три короба, а вы и поверили! Должна же девушка найти для себя какое‑то оправдание тому, что вас повезло захапать не ей, а другой! Ничего, в следующий раз будет проворней!

— Дед! — возмутилась Алисия. — Что ты такое говоришь гостям?

— Что думаю, то и говорю! — рассмеялся герцог. — Ты же знаешь, что я очень искренний и открытый человек! Да и правду говорить приятней, поэтому я вру людям только в случае необходимости. А сейчас я такой необходимости не вижу.

— Это мои друзья, — сверкнув на деда глазами, представила гостей Алисия. — Барон Серг Аликсан и баронесса Лара. А этот старый шутник — это герцог Аленар Лантар.

— Друзья? — поднял брови герцог. — Барон, вам нужно срочно стать графом!

— У вас есть свободное графство, герцог? — в том же тоне ответил Сергей. — Если да, то я не буду сильно возражать, хотя, по правде сказать, на графство совсем нет времени! Но ведь, наверное, можно нанять управляющего?

— Вы мне понравились, барон! — расхохотался герцог. — А ваша жена — это идеал женщины! С нетерпением жду ужина и вашего рассказа. Внучка успела нам все уши прожужжать о ваших историях. Я даже поинтересовался у Герта Содера что там за рассказ и с удивлением узнал, что он до сих пор ходит под впечатлением от рассказанного. А раз так, то и я послушаю!

— Ну и как вам мой дед? — спросила гостей Алисия, когда Аленар вышел. — Что‑то на него сегодня нашло, что чуть до слез не довел своими выдумками.

— Я не понял, к чему был этот разговор, — признался Сергей. — И какую цель преследовал герцог, его затевая.

— С него станется просто поставить человека в неловкое положение, а потом смотреть на то, как он будет выкручиваться. Так, видите ли, легче составить о нем правильное представление.

— Ваша светлость, господа! — сказал вошедший слуга. — Вас ждут в трапезной!

— Пойдемте ужинать, — сказала Алисия. — Заодно познакомитесь с моей матерью. Она не такая ехидная, как дед.

Трапезная находилась на этом же этаже, но в другом крыле дворца и была рассчитана на два десятка персон. Сейчас в ней сидели лишь двое: сам старый герцог и мать Алисии.

— Мама, позволь тебе представить моих друзей Серга и Лару Аликсан, — сказала молодая герцогиня, намеренно опуская титул. — А это моя мама герцогиня Лария.

— Рад вас видеть, миледи! — Сергей учтиво поклонился, дождался приглашающего жеста хозяйки и помог сесть жене, после чего сел на место между девушками.

Ужин был плотным и изобиловал мясными блюдами.

— Что‑то наши гости плохо едят, — заметил герцог. — Не нравится наша кухня?

— Все приготовлено просто замечательно, — ответил Сергей. — Просто мы еще толком не проголодались, а я к тому же никак не могу привыкнуть к таким сытным ужинам. У меня на родине доказали, что много есть на ночь вредно, особенно мяса. Даже пословица есть, что завтрак ешь сам, обед подели пополам с другом, а ужин отдай врагу.

— У нас есть тоже что‑то такое, — согласился герцог, — но до ночи еще далеко, а у нас на столе не одно мясо. Но я понял, что вы хотели сказать. Раз вы друзья моей внучки, вы ей намекнули, чтобы она пригласила вас к нам и на обед. Что же, я лично не против. Едите вы немного…

— Дед, прекрати! — рассердилась Алисия.

— В обед я обычно ем много, — с серьезным видом сообщил Сергей, вызвав общий смех за столом.

— Я уже говорил, что вы мне понравились, барон? — сказал герцог, поднимаясь из‑за стола. — Ну так я это скажу еще раз. Я вижу, что все уже наелись и только ковыряются в блюдах, поэтому предлагаю перейти в мою гостиную и послушать рассказ. Мои покои, в отличие от комнат внучки, здесь рядом.

Интересную книгу трудно хорошо рассказать за каких‑то пару часов, а вот пересказать содержание хорошего фильма можно. Незадолго до своего исчезновения Сергей второй раз посмотрел франко–итальянский фильм «Граф Монте–Кристо» и помнил его дословно. Его он и рассказал в лицах, причем сам увлекся и, только закончив, услышал дружные всхлипывания. Обе девушки плакали, а мать Алисии сдержала слезы, но тоже была сильно взволнована рассказом.

— Почему он так несправедливо обошелся с Мерседес? — утерев слезы, спросила Алисия. — Что ему эта Гайде? Разве виновата его любовь в том, что ее обманули? Ведь она была уверена, что его нет в живых!

— Что вы хотите, — высказался герцог. — Столько лет просидеть в подземелье и не сойти с ума… Конечно, он уже был не вполне нормальным. Вся эта запутанная месть. Очень эффектно, но нормальный человек отомстил бы по–другому: быстро и без затей. И столько золота бы не потратил.

— Это придуманная история, — пояснил Сергей. — И придумана она не мной. А в выдумке как раз ценится фантазия и необычные повороты сюжета. А если бы он просто подкараулил своего врага и выпустил ему кишки, кому такое было бы интересно? Хотя иногда и жизнь бывает посложней выдуманных историй.

— Откуда в вас это знание жизни, Серг? — спросил герцог, назвав его по имени. — Из книг?

— Да, ваша светлость, — ответил Сергей. — У нас написано очень много книг, и все их можно прочитать — было бы желание. У меня оно было. А мой собственный опыт пока не слишком велик.

— У вас есть письмо к графу Анжи Продеру? Какое его содержание, знаете?

— Это что‑то вроде рекомендательного письма, написанного его отцом с просьбой помочь мне устроиться при дворе. Не знаю почему, но мне не хочется идти с ним к адресату.

— У вас есть чутье! — одобрительно кивнул герцог. — Анжи ничего не делает просто так, и письмо отца вам не поможет, а наоборот может навредить. Он будет вынужден оказать вам услугу просто так, что почти наверняка вызовет к вам неприязнь. А это, знаете ли, чревато большими неприятностями в будущем. Парень с гнильцой, но сумел влезть в сердце короля, поэтому его величество ничего порочащего своего друга слышать не желает. Давайте уж лучше вам помогу устроиться я. Я, возможно, тоже когда‑нибудь попрошу об ответной услуге, но отплатить мне будет гораздо легче.

— Спасибо, ваша светлость! — поблагодарил Сергей. — Наверное, я воспользуюсь вашим предложением, но чуть позже. Мне еще две декады заниматься с мастером.

— Баронесса! — поднялась с дивана мать Алисии. — Пока мужчины разговаривают, пойдемте, я вам покажу наш зимний сад. Такого вы даже в королевском дворце не увидите.

Они вышли, и почти тотчас же из гостиной ушел в свои комнаты герцог, на прощание кивнув Сергею и бросив на него какой‑то странный взгляд.

— И как это все понимать? — спросил парень у Алисии. — Ты сговорилась с родственниками? Зачем?

— Я просто хотела недолго побыть с тобой вдвоем. Разве такое желание преступно? Ты же не отказался быть моим другом? Мне очень плохо и одиноко, Серг! Мне уже почти шестнадцать, а я все еще девственница. Сказать кому — засмеют! Меня даже никто ни разу не поцеловал по–настоящему! Может быть, ты сейчас восполнишь этот пробел? Чисто по–дружески?

— Мне очень жаль, — сказал Сергей, отодвинувшись от девушки. — Совсем недавно меня уже просили о дружеском поцелуе, и кончилось все постелью.

— И ты, конечно, был сильно разочарован!

— Я был счастлив, Алисия! Я и сейчас благодарен той девушке.

— Так в чем же дело? Чем я хуже нее?

— Мне трудно в вашем королевстве. У вас слишком свободные нравы, а я так не могу, меня всю жизнь учили совсем другому. Вы не хуже той девушки, но я не смогу вам абсолютно ничем помочь потому, что теперь несвободен. Я не просто развлекаюсь с Ларой, я ее люблю, в ней для меня смысл жизни. Как можно предать любовь и доверие? Тем более у вас, где женщина целиком зависит от своего мужа! Я при необходимости отдам за нее жизнь, и другие мне просто не нужны. А вы поцелуем не обойдетесь, вам захочется получить все. Извините, я так не могу. Наверное, правы те, кто утверждает, что дружбы между мужчиной и женщиной без постели не бывает. Прощайте, Алисия, я постараюсь обойтись без услуг вашей семьи. Где у вас этот зимний сад?

— Пойдем, я провожу, — девушка как‑то вся поникла и вышла из гостиной в коридор.

— Нас действительно пригласят на обед? — спросила Лара уже дома, когда муж помогал ей развязать шнуровку на платье.

— Даже если пригласят, мы туда больше не поедем, — мрачно ответил он. — Извини, я не хочу об этом говорить.

— А мне и говорить не надо! Ясно, что меня просто убрали, чтобы она смогла с тобой покувыркаться! Дружба, как же! Да она влюбилась в тебя как кошка и только делала вид, что ты ей не нужен. А ты ей отказал, а теперь об этом жалеешь! Все вы мужчины одинаковы, когда дело касается баб!

— Вот я дожил и до семейного скандала! — нервно засмеялся Сергей. — Господи, видел бы меня сейчас отец! В чем ты меня обвиняешь? В том, что я сохранил тебе верность? Нет? В том, что теперь жалею? Так я жалею не о том, что не раздвинул ноги Алисии! Мне ее по–человечески жалко. И жалко, что из‑за этого рухнули все планы использовать Первого советника короля.

— Извини, я дура, но я тебя люблю. Я, Серг, просто не могу себе представить свою жизнь, если ты вдруг из нее исчезнешь. Это только идти на поклон к тетке и влачить жалкое существование приживалки без цели и смысла. Уж лучше забраться на чердак, а потом броситься с крыши на камни вниз головой! По крайней мере, все сразу закончится. И плевать, что в следующем рождении меня за это накажут!

— Ну куда я от тебя денусь, глупенькая! — обнял Сергей жену. — Я же тебя больше жизни люблю! Подожди целоваться, а то у меня от твоих поцелуев путаются мысли. Давай завтра с утра навестим твоих родственников. Это будет прилично, если вот так, без приглашения? А потом заедем в казначейство и снимем часть денег.

— К родственникам прилично приезжать в любое время и заранее их можно в известность не ставить. Это к другим так не ездят. Тетка ко мне всегда хорошо относилась, наверное, и сейчас обрадуется.

Она не только обрадовалась, при виде живой племянницы она заплакала.

— Я не верила, что ты мертва и твоему отцу то же сказала! Он приезжал в столицу, чтобы забрать то золото, которое было отложено тебе на приданое. Но ему в казначействе отказали. Сказали, что с момента твоей пропажи должен пройти год, тогда они вернут золото без бумаги. Ну и куда ты запропастилась, что тебя уже и отец похоронил, и жених тоже? И кто этот юноша?

— Я тебе обо всем расскажу чуть позже. А это мой муж барон Серг Аликсан.

— Заходите в гостиную, — сказала графиня, вытирая слезы. — Мужа сейчас нет, так я вас хоть с детьми познакомлю. А то дочь родной сестры, а у меня так ни разу и не была. Хорошо еще, что я к вам пару раз выбиралась, а то бы ты меня вообще забыла.

Детей оказалось двое: шестнадцатилетний Альбер и тринадцатилетняя Кара, которая сразу начала строить Сергею глазки.

— Слушай, — спросил он жену, когда графиня увела детей. — Это я такой неотразимый, что даже девчонки глазки строят, или у вас все, на ком юбка, такие от рождения?

— Должна же она на ком‑то тренироваться? — засмеялась Лара. — Ты у меня, конечно, красавчик, но должна тебя разочаровать: она точно так же выпендривалась бы перед любым молодым парнем.

— Вы где остановились? — спросила вернувшаяся графиня. — Может быть, переберетесь к нам? Нет? Тогда обязательно жду вас в гости в любое время, но лучше к вечеру, чтобы и муж был дома. А сейчас я тебя ненадолго похищу у мужа, а потом верну.

Вернулись женщины минут через двадцать, причем по лицу Вельты было видно, что она опять плакала. Кушать они отказались и, воспользовавшись графской каретой, отправились в казначейство.

— Завтра же купим тебе костюм для верховой езды, — заявил Сергей, когда карета, громыхая и подскакивая на неровных булыжниках, вкатилась во двор королевского казначейства. — В этих будках на колесах я больше не ездок.

Казначейство охранялось королевскими гвардейцами, и пока Сергей и Лара добрались до выдачи золота, им пришлось пройти три караула гвардейцев.

— Нам нужно снять три сотни золотых по этому ордерному векселю, — сказал Сергей сидевшему на выдаче чиновнику.

— Подождите немного, я проверю номер векселя, — ответил тот.

Минут десять он отсутствовал, после чего появился в сопровождении своего начальства.

— Я могу узнать, кому принадлежит вексель? — спросил начальник чиновника.

На его расшитом золотом мундире был вышит герб, что говорило о дворянском статусе его обладателя.

— Теперь это собственность моей семьи, — ответил ему Сергей. — Но, вообще‑то, это приданое моей супруги, выданное ей ее отцом бароном Горде.

— Так вы и есть пропавшая баронесса Лара Горде?

— Какая же я пропавшая, если я здесь? — сказала Лара. — А сейчас я уже не Горде, а Аликсан. Милый, покажи им грамоту!

— Смотрите, — Сергей протянул чиновнику свою дворянскую грамоту, где была вписана жена. — Я не понимаю причины задержки. У графини Радой, которая приходится моей жене теткой, мы узнали, что ее отец хотел забрать деньги, мотивируя это смертью дочери. Вы ему их не отдали и правильно сделали. Но теперь, я вижу, что вы не хотите отдавать их и нам. Хотелось бы узнать, на каком основании? Может быть ее отец вас в этом как‑то заинтересовал? Или вы вообще никому не любите возвращать деньги?

— Что вы себе позволяете? — взвился начальник. — Вы, барон, разговариваете с дворянином!

— Вы меня вызываете? — улыбнулся Сергей. — Вот славно, дорогая! Смотри, какие пошли храбрые чиновники. Нарушают свой долг, отказываясь возвращать наши деньги, оскорбляют нас подозрением, но при этом не боятся вызывать на дуэль мастера меча! Где и когда я вас смогу убить?

— Я вас не вызывал, — буркнул начальник. — Это вы меня хотели оскорбить и совершенно безосновательно. Ваши триста золотых вам сейчас вынесут.

— Э, нет! — не согласился Сергей. — Это я раньше хотел снять только триста, сейчас я хочу снять всю сумму. Чтобы я сюда еще раз пришел…

— Тяжелые у вас монеты! — сказал парень, когда они оказались на улице. — В сумке килограммов пять будет. Не хотелось брать экипаж, да видно придется. Не переться же с этим золотом через полгорода. Надо было заодно захватить и вексель моего графа. Мы с тобой сейчас узнаем у кучера адрес надежного торгового дома и отдадим им на хранение часть золота. Не хранить же все в доме. Ели узнают о золоте, к нам грабители будут в очередь становиться.

— Ты думаешь, отец ему действительно заплатил?

— Не знаю, но мне эта возня вокруг векселя сильно не понравилась. А еще больше не понравился этот тип с гербом. Не знаю на каком основании, но он нам в выдаче золота точно хотел отказать. А если бы мы его не получили, протянули бы максимум три декады, а потом пришлось бы думать, как зарабатывать деньги. Неприятно, что они почти наверняка поставят в известность твоего отца. Золото‑то к ним клал он. А он и твоему несостоявшемуся жениху сообщит о том, кто его лишил и невесты, и приданого. А мне еще как минимум две декады париться у Вилема.

— А потом?

— Потом я хоть как‑то смогу за себя постоять, но заниматься все равно продолжу, разве что уже не буду так выкладываться.

 

Глава 9

Следующие несколько дней прошли без каких‑либо происшествий, а потом вся их жизнь резко изменилась. Все началось, с королевского гвардейца, вручившего Ларе подписанный Первым советником короля приказ барону Сергу Аликсану явиться в королевскую канцелярию. На словах передали просьбу герцога захватить с собой рекомендательное письмо.

— Сходили в гости! — с досадой сказал Сергей. — Чего герцогу‑то нужно?

— Съезди и узнаешь, — ответила жена. — Появиться в канцелярии нужно в любом случае. Можно, конечно, наплевать, но тогда нужно уезжать из столицы, потому что герцог такого пренебрежения не простит.

— Здесь написано, что явиться следует до полудня, а это время тренировок. Придется все отложить. Пойду пошлю Рона предупредить учителя.

На следующее утро, позавтракав, он с помощью жены привел себя в порядок и на своем жеребце отправился в канцелярию, которая находилась в королевском дворце. Спросив пару раз дорогу, он за двадцать минут добрался до нужного места. Дворец короля отличался от дворца его Первого советника в первую очередь тем, что был окружен каменной стеной высотой под три метра. Ворота охранялись десятком гвардейцев, а когда Сергея по его бумаге пропустили внутрь, он увидел, что и территория вдоль стены патрулируется конными гвардейцами. Парка не было, только мощенная булыжником площадь перед дворцом. Уныло, но хоть относительно чисто.

— Быстрее, господин барон! — поторопил сопровождавший его гвардеец. — Вам сначала в конюшни. Видите вон то здание? Оставите там своего коня, а потом уже пешком вон в тот вход. Канцелярия там.

Хоть он и не слишком торопился, но явился в канцелярию раньше, чем следовало.

— Во–первых, вы к нам слишком рано, — сказал ему встреченный в коридоре чиновник. — Канцелярия начинает работать позже. А, во–вторых, вам не к нам, а к господину Первому советнику, а он не появится во дворце раньше чем через пару свечей. Давайте объясню, как идти.

Руководствуясь объяснениями, он добрался до кабинета Первого советника, возле дверей которого скучали трое гвардейцев.

— Его светлость пока не появлялся, — сказал ему старший в карауле. — Подождите его в левом коридоре, здесь этого делать нельзя. Вы по вызову? Тогда, как только он придет, мы вас позовем.

Позвали его после того как он уже, наверное, в сотый раз прошелся по длинному пустому коридору из конца в конец.

— Проходите, барон, и садитесь на один из этих стульев, — сказал герцог вошедшему Сергею. — Мне сказали, что вы уже давно ожидаете, устали, наверное?

— Приветствую вас, ваша светлость! — поздоровался парень. — В моем возрасте от подобной малости не устают.

— У меня к вам, барон, несколько дел и государственных, и личных. Личные мы пока отложим на потом и займемся государственными. Дело в том, что пропал граф Эгар Продер, поэтому я бы хотел, чтобы вы мне сейчас подробно рассказали обо всем, что вам известно о нападении на замок графа и о его планах. Конечно, я пошлю своих людей провести расследование, но мне надо знать сейчас все, что знаете вы. К сожалению, вчерашний гонец прибыл не из замка, а от магистрата Залема и ничего толком сказать не смог.

— Все нападавшие были наемниками, — начал рассказывать Сергей. — В замок они попали в результате предательства: дежуривший на воротах дружинник был подкуплен и, убив напарника, открыл вход. Всего в замок проникло немногим меньше пятидесяти человек, но у графа на то время дружинников было всего на десяток больше. Нападающие разделились. Пятеро из них бросились по двум входам за головой графа, а остальные схватились с дружиной. Дело было примерно через шесть свечей после полуночи. Я стоял в карауле у покоев графа вместе с напарником. Трое наемников ворвались в наше помещение и двое из них, у кого были арбалеты, выстрелили. Напарник был убит, а я сумел уклониться от болта, убить двоих врагов, метнув ножи, и схватился на мечах с третьим. Он оказался мне не по зубам, но у меня все же хватило сил протянуть время, пока не вышел граф и не всадил в моего противника болт из арбалета. Двое других наемников проникли в замок по другому входу, где столкнулись со старшей дочерью графа, которая с арбалетом бежала…

— Вам на помощь, — закончил за него герцог. — Продолжайте.

— Она застрелила одного из них, но второй убил ее ударом меча. Старый граф услышал крик внучки, вышел из своих комнат с арбалетом и застрелил наемника, который мчался по коридору к покоям его сына. Дружина графа положила всех наемников, но и сама потеряла половину своих, поэтому граф решил просить помощи у герцога Лазони. В этот же день, после похорон дочери, он взял половину оставшихся дружинников и направился в Залем, чтобы нанять охрану для поездки к своему сюзерену. Перед отъездом он мне сказал, что не сомневается, что нападение — дело рук герцога Рошти, а непосредственными исполнителями могли быть граф Фарди или барон Рожен. Он просил написать ему письмо, чтобы он смог сообщить мне все, что сможет узнать. Письма я еще не писал.

— Понятно, — герцог помолчал, потом добавил. — Не знаю почему, но мне кажется, что с этим нападением не все так просто. С вами хочет поговорить сын графа, поэтому я и сказал насчет письма. Мне все это не нравится, поэтому я устроил так, что при вашем разговоре будет присутствовать король. А раз это уже не частный разговор двух лиц, а разбирательство, там буду присутствовать и я. Я вас прошу, барон, проявить выдержку, если вы услышите со стороны молодого графа что‑то оскорбительное. Нечасто, но это бывает. А теперь пойдемте, уже пора.

Граф Анжи Продер напомнил Сергею их соседа по лестничной площадке. Чуть выше среднего роста с красивым лицом и черными слегка вьющимися волосами. Одним словом, мечта любой женщины. Но стоило заглянуть этой «мечте» в глаза, и сразу же возникало желание больше этого никогда не делать, да и вообще оказаться от их обладателя как можно дальше. Странно, почему король не видит, с кем связался. Король тоже находился в той комнате, куда Сергея привел герцог. Был он на пару лет моложе своего друга. Лицо у короля было… обыкновенное, а крепким телосложением он тоже не отличался. Являясь ровесником Сергея, он выглядел намного моложе. На Сергея король посмотрел с любопытством, и было видно, что молодой барон ему понравился. Это не укрылось от графа, и заставило его нахмурить брови.

— Я слышал, что у вас есть для меня письмо? — высокомерным тоном осведомился он у Сергея. — Вы уже давно в столице. Хотелось бы знать, почему письмо до сих пор у вас?

— Все очень просто, граф, — ответил Сергей. — Ваш отец мне сказал, что это рекомендательное письмо, и написано оно для того, чтобы я с вашей помощью устроился при дворе. А я считаю, что пока рано появляться при дворе, и не хочу прибегать ни к чьей помощи.

— Но письмо тем не менее взяли, — вступил в разговор король. — Оно у вас с собой?

— Да, ваше величество, — ответил Сергей, доставая конверт. — Я не хотел обижать графа, да и кто может сказать заранее, как повернется судьба?

— Разумно! — кивнул король. — Давайте его сюда!

— Андре! — вскипел граф, на мгновение забыв, что они не одни. — Оно написано мне!

— Ты же слышал, что оно рекомендательное, — возразил король. — Твой отец наверняка погиб, поэтому все документы, могущие помочь следствию, мы все равно передадим герцогу. А это я сам прочитаю вслух, а то у тебя плохая дикция. Если бы письмо было личным, оно было бы опечатано, а на этом никакой печати нет.

Надорвав конверт, король вытащил сложенный вдвое лист и прочел:

— «Дорогой сын! Прошу тебя помочь устроиться при дворе мужу твоей ныне покойной сестры барону Сергу Аликсану. Лона погибла при налете на замок наемников. Серг не мог ей помочь, потому что дрался с врагом у порога моей спальни, и своей жизнью я обязан ему. Вся наша семья относится к нему, как к родному, думаю, и ты не будешь исключением. Он очень честный, умный и бескорыстный юноша и не намерен никому прощать смерти жены. Если сможешь, помоги ему и с этим, а я со своей стороны этот налет просто так не оставлю и постараюсь, чтобы его организаторы и исполнители заплатили достойную цену». Дальше стоит подпись. С этим все ясно. Давайте сядем, а вы барон расскажите нам все, что вам известно со всеми подробностями.

Все, кроме Сергея, уселись в кресла, а он рассказал уже то, что говорил герцогу, добавив немало подробностей.

— Значит, Лона не была вашей женой, — язвительно сказал Анжи, вызвав удивленный взгляд короля. — И погибла она, спасая вас! Вы виноваты в ее гибели!

— Друг для друга и для всех окружающих мы были мужем и женой, — спокойно ответил Сергей. — Она получила от меня предложение выйти замуж, и ответила согласием. Мы лишь чуть–чуть не успели. А вам, граф, я в родственники не набиваюсь. Что же касается ее смерти, то она спасла не только меня, но и вашего отца. Если бы эти двое расправились со мной, ему бы никакой арбалет не помог.

— Я знаю своего отца и его доверчивость ко всяким проходимцам! — зло сказал Анжи. — Вы наверняка вывезли с собой половину замка и кучу денег!

— Вы меня оскорбляете намеренно? — все еще спокойно спросил Сергей. — К вашему сведению, я лишь с разрешения графа сменил оружие, и еще он мне дал вексель на двести золотых, который я не хотел брать.

— Вексель вернете мне! — отрезал граф.

— А с какой стати? — прищурился Сергей.

Накатившая злость смыла и благоразумие, и советы герцога.

— Вы интересный тип, граф! — продолжил он, демонстративно не замечая неудовольствия на лице герцога. — Вам бы радоваться тому, что спасли вашего отца, а создается такое впечатление, что именно из‑за спасения его жизни я у вас стал врагом. Мне недавно сказали, что вы очень мстительны, и любой, нарушивший ваши планы, сразу же становится вам врагом. Вам это ничего не напоминает? Какие именно ваши планы я нарушил, что вы так на меня взъелись?

— Из‑за вас погибла сестра!

— Которую вы, по словам вашего отца, не любили и доводили до слез! У меня на родине был когда‑то гениальный человек, который сказал, что большинство преступлений открываются очень легко. Достаточно лишь понять, кому они выгодны. Наследникам всегда выгодна смерть родителей, другое дело, что, когда дети любят родителей, им никакая выгода не нужна, только бы они жили. А я в вас совершенно не вижу любви к отцу. Поэтому, если вдруг выяснится, что граф Фарди и барон Рожен непричастны к налету и убийству вашего отца, я с уверенностью могу сказать, что заказчиком были именно вы! И ваше поведение это ясно подтверждает!

— Барон! — отдернул его король. — Следите за языком!

— Да я вас на мелкие кусочки изрублю! — взвился граф. — За такие обвинения мало убить!

— Я думаю, ваше величество, что пока никто никого убивать не будет, — вмешался герцог. — Идет следствие, и пока оно не закончилось, вы оба засуньте свой гонор куда‑нибудь подальше. Обвинения барона не кажутся мне такими уж беспочвенными. У вас ведь, граф, кажется, были большие затруднения с деньгами? А убийство родителей детьми, к сожалению, не такое уж редкое дело. Надеюсь, личные симпатии и антипатии не будут влиять на ход следствия? Я прав, ваше величество?

— Вы, как всегда, правы герцог, — мрачно сказал король, неприязненно глядя на всех присутствующих. — Ведите следствие, но результаты я буду проверять сам!

— И кто вас тянул за язык? — зло спросил герцог Сергея. — Вы понимаете, что подписали приговор и себе, и своей жене? Вам запретили драться, но это не сильно поможет. Граф это не ваш Монте–Кристо, он дурака валять не станет. Существует множество способов отправить к предкам мешающего человека. Если я вам начну их перечислять, мы здесь с вами просидим до обеда!

— Не знаю, — расстроено сказал Сергей. — Я долго терпел его хамство, но сколько же можно? По–моему, его поведение удивило и короля.

— Это вы верно подметили! — кивнул герцог. — Это положительный момент. В конце разговора его величество был сильно недоволен графом. Вами тоже.

— И что вы посоветуете делать? — спросил Сергей. — Уезжать?

— Давайте пока от государственных проблем перейдем к личным, — сказал герцог. — Мне нужно, чтобы вы кое‑что разъяснили, а уже потом я решу, помогать вам или нет. Скажите, барон, почему вы обидели мою внучку?

— А она вам ничего не говорила?

— Зачем ей мне что‑то говорить, если я и сам все вижу? — пожал плечами герцог. — Она для меня, в отличие от вас, прозрачна, как стекло. Девочка в вас влюблена и хотела, чтобы именно вы лишили ее девственности, стали ее первым мужчиной и подарили радость. А вы ей отказали в такой малости!

— Я, наверное, просто чокнулся и лежу в психушке, — по–русски сказал Сергей. — Родной дед уговаривает меня переспать с его внучкой! Сумасшедший мир!

— Говорите на понятном мне языке! — прикрикнул на него герцог. — Мне неясны ваши мотивы, и я хочу их понять. Вам так не нравится Алисия?

— Да какая разница, нравится она мне или нет! — взорвался Сергей. — Как меня уже все это достало! Меня не так воспитывали, как вас, понятно? Если мужчина любит женщину, никаких других женщин у него быть не должно, ни постоянно, ни временно! Нельзя обманывать любовь и доверие женщины и баста! Ваша внучка просто очаровательна, но я ни при каких условиях не буду изменять жене!

— Значит, единственное препятствие — это ваша жена? — задумчиво спросил герцог.

— Только попробуйте! — угрожающе сказал Сергей. — Я хоть и не Монте–Кристо, но способ отомстить найду!

— Вы что, Серг! — впервые за все время назвал его по имени герцог. — Вы меня за кого принимаете? Я не чудовище и не собираюсь для того, чтобы принести кратковременное счастье одной девушке, убивать другую!

— Почему кратковременное? — не понял Сергей.

— Потому что мужем Алисии вы все равно быть не сможете. Между бароном и герцогом лежит пропасть, которую вам не перешагнуть. Но вашу жену можно попробовать уговорить.

— Если вы используете мое имя, то, может быть, вам это и удастся, — согласился Сергей. — Например, убедите ее, что я в опасности и условием помощи с вашей стороны… Одним словом, вы поняли. Но она все равно будет потом мучиться и ревновать. Мне это надо? Я хочу приносить жене радость и счастье, а не боль и страдание! И вы плохо знаете Алисию. Она не удовлетворится малым. Мне ее искренне жаль, но в этом я вам помочь не смогу. Если вы не против, я бы попрощался, а то слишком много всего еще нужно сделать.

— Сядьте! — прикрикнул на него Аленар. — Уедете завтра с утра. Я вам дам письмо к герцогу Олиманту с просьбой пристроить к делу и присмотреть. Лошади у вас есть?

— Есть четыре для нас и для слуг. Но я сегодня куплю других, эти уж больно неказисты.

— Вы сегодня засядете дома и не высунете из него нос! — отрезал герцог. — Любите жену и радуйтесь, что еще живы! К вечеру вам приведут новых лошадей на вас и на слуг, по две на каждого. Тогда же доставят и все необходимое для путешествия, так что вам ничего покупать не придется. Арбалеты есть?

— Только один.

— Будут еще три. Кто слуги?

— Профессиональные наемники.

— Совсем хорошо. Старшему группы, которая перегонит вам лошадей и груз, отдадите графский вексель. Все равно вам теперь не удастся получить по нему деньги, а я это сделаю без проблем. Помогаю с условием, что когда будет безопасно, вы вернетесь. У меня на вас, Серг, есть планы.

— А, может быть, все‑таки не к Олиманту, а к Лазони?

— Ничего вы там сами не нароете, к тому же Лазони принадлежит к противной партии, и мне к нему с такой просьбой обращаться неудобно.

— А как же тогда молодой граф?

— Да, интересный казус, когда лучший друг короля, наследуя имение, становится вассалом его противника. Но это уже пусть он сам как хочет, так и выкручивается. Моей внучке ничего не хотите передать?

— Только пожелание счастья. Постарайтесь подобрать для нее хорошего мужа.

— Думаете, это легко? Это, Серг, вечное проклятие королевских и герцогских дочерей. Ничего в этом мире не дается даром, и за высокое положение приходится платить. Их плата — жизнь с нелюбимыми мужьями. Исключения настолько редки, что не стоят упоминания, поэтому я так расстроился, когда вы отказали Алисии. Теперь в ее жизни любви, скорее всего, не будет вообще, лишь горькие воспоминания о вашей несостоявшейся дружбе.

На исходе шестого дня их путешествие подошло к концу. Герцог выполнил все, что обещал и даже больше. Его слуги пригнали прекрасных лошадей и привезли все необходимое в дорогу, а утром следующего дня вывели семью Аликсан и их слуг из города и полдня сопровождали их по тракту, ведущему в герцогство Олимант, после чего простились и повернули обратно. За все время пути ничего достойного упоминания не случилось. Дорога уже начала понемногу подсыхать, да и кони были получше тех, на которых они ехали прошлый раз, так что теперь за день проезжали гораздо больше, уже не останавливаясь у первого попавшегося постоялого двора. Постоялых дворов на этом тракте было много, поскольку он шел к побережью и являлся для купцов одним из основных. Погони не было, и, когда показались стены Ордага, — столицы провинции — все невольно расслабились. Заплатив при въезде «налог на уборку дерьма», они узнали у караула дорогу к герцогскому замку и поспешили к нему добраться, так как уже начало заметно темнеть. Предъявив старшему гвардейского караула у ворот свою подорожную, Сергей добился того, что их пропустили внутрь ограды, после чего в сопровождении десятника направились в дворцовые конюшни. Никто с ними вечером разбираться не стал: и слуг, и господ отправили в те гостевые комнаты, где обычно оставляли свое сопровождение знатные гости герцога. Утром всех покормили завтраком, а потом Сергей, оставив всех с вещами в комнатах, ушел на прием к герцогу. Перед тем как попасть к самому герцогу, пришлось разбираться с его секретарем. Письмо Первого советника короля послужило достаточно весомым аргументом, и его наконец допустили лицезреть Дея Олиманта. Здесь Сергей впервые увидел настоящих боевых псов, которыми славилось королевство Дюже. Два кобеля весом, наверное, килограммов по сто охраняли своего хозяина надежнее десятка гвардейцев. Малейшее резкое движение гостя рождало в их глотках предупреждающий рык и демонстрацию внушительных клыков. Под бдительными взглядами псов он осторожно подошел к столу, за которым сидел герцог, и протянул ему конверт, подумав при этом, что охрана явно не доработана. Он бы успел при желании бросить в Дея пару ножей, прежде чем до него добрались псы. Не в приемной бы смотреть письмо секретарю, а здесь передавать хозяину, не подпуская к нему неизвестного человека.

Прочитав письмо, герцог с любопытством посмотрел на Сергея.

— Герцог Лантар просит вам помочь, и я не вижу повода отказывать ему в этой просьбе, тем более что он уверяет меня в наличии у вас уймы всяческих достоинств. По его словам, вы даже прекрасный рассказчик. Вы приехали только с женой?

— Со мной, ваша светлость еще двое слуг из наемников. Это семейная пара, достаточно профессионально подготовленных воинов.

— Интересный выбор. Давайте, барон, я вам поручу охрану своих детей. Заодно вы их развлечете своими рассказами. Только сначала я должен с вами побеседовать, а потом кое‑что проверить. Сами понимаете, дети на дороге не валяются. Я, конечно, верю Аленару и вижу, что письмо не поддельное, но ведь его можно украсть или снять с чужого тела, поэтому после нашего разговора вы сначала дней десять отдохнете. Не возражаете?

— Как я могу возражать? — поклонился Сергей. — Хозяин здесь вы, вам и решать. К вам, ваша светлость, есть одна просьба. Если можно, поручите меня немного погонять кому‑нибудь из мастеров меча, а то я из‑за поспешного отъезда немного не доучился и сейчас хочу воспользоваться случаем. Я им могу заплатить.

— Похвально, что вы не хотите зря терять время. У молодых это редкое качество. Конечно, я найду вам учителя, и платить ничего не придется. Жить вы будете не в гостевых, а в господских покоях, но ваши слуги останутся на прежнем месте. Об остальном вам сообщит мой управляющий. Рад был знакомству, барон!

Герцог Сергею понравился: в меру доброжелательный, в меру осторожный. Дею было немногим больше тридцати лет, его жена была немного моложе, а дети еще были детьми. Старшим был сын Ольд, только что отметивший свои тринадцать лет, а его младшая сестра, которой исполнилось десять, была тезкой их бывшей кухарки. Хоть его еще не допустили к охране детей, но после довольно откровенной беседы герцог все‑таки проверил, что нового может рассказать молодой барон. Сергей, учитывая возраст детей, взялся за сказки. Достаточно было пары вечеров, чтобы отношение к нему изменилось не только у детей, но и у взрослых. Лару тоже приняли очень хорошо. Молоденькая веселая баронесса целые дни проводила вместе с герцогиней или ее детьми, пока мужа попеременно гоняли два мастера меча, служившие в гвардии герцога.

— Ну как новичок? — спросил герцог у одного из них через пять дней после начала занятий.

— Очень хороший материал, — ответил мастер. — Необыкновенно физически развит для пятнадцати лет, феноменально быстр и освоил неплохую школу меча. Техника исполнения многих приемов еще далека от идеала, но если учесть то, сколько он занимается, остается только удивляться его успехам. С учетом скорости он уже сейчас мало кому уступит из ваших гвардейцев. Если он позанимается еще декад пять–шесть так же, как занимается сейчас, то уступит только мастерам.

Десять дней, отпущенных герцогом на проверку, пролетели быстро.

— Герцог Лантар подтвердил вашу личность, Серг, — сказал герцог, уже несколько дней называвший своих гостей по именам, что являлось здесь признаком расположения, — поэтому с завтрашнего дня приступайте к своим обязанностям. Можете использовать своих слуг, а то они у вас растолстеют от безделья.

— Можно задать вопрос? — спросил Сергей. — Как он это мог сделать? Условными фразами мы не обменивались, а ничего другого мне на ум не приходит.

— Вот, — герцог взял со стола небольшую плоскую дощечку и показал ее Сергею. — Он вас опознал по этому портрету.

Здорово нарисовано! — оценил Сергей. — Большое сходство, я бы тоже узнал. Скажите, милорд, а кто охранял ваших детей раньше? Спрашиваю потому, что с ним было бы полезно поговорить.

— Вы с ним не сможете поговорить, Серг, пока сами не отправитесь к предкам. Его убили четыре декады назад.

— С чем связано убийство, с его работой?

— Я думаю, да. Есть немало тех, кому выгодно избавиться от меня и моей семьи. Собаки и все остальные строгости с охраной это не болезненная мания, а необходимость. А он слишком хорошо выполнял свои обязанности.

— Эти заинтересованные принадлежат к партии противников короля, или это ваши родственники? Извините за любопытство, но мне это полезно знать.

— Враги у меня есть и среди родни, и среди герцогов, не поддерживающих его величество. Мы с вами на эту тему еще поговорим подробно. Вы правы: вам это знать не помешает. Кроме того, король Мехал давно точит зубы на мою провинцию, поэтому и ему будут на руку гибель моей семьи и смута. Зимой, когда мы почти не покидаем дворца, опасность не слишком велика, но с наступлением теплого времени дети начинают ездить в гости и за город Пока вам достаточно своих сил, а позже, в случае выездов, дополнительно используйте гвардейцев.

Весь остаток зимы охрана детей не вызывала больших затруднений, хотя после беседы с герцогом Сергей проникся серьезностью положения и постарался перекрыть посторонним все подходы к его семье. С наступлением весны, как и предупреждал герцог, задача усложнилась. Но беда пришла не от выездов на природу или поездок в гости, в замок проникла измена. Наверное, все закончилось бы очень печально, если бы не случай. Возвращаясь в свою комнату, Инна услышала тихий разговор двух гвардейцев. Гвардейцы стояли в темноте двора, и она не смогла разглядеть лица, а они не расслышали почти беззвучных шагов наемницы.

— Дети на тебе, — сказал один голос. — Выделенных людей тебе хватит с головой. Барона в это время уже не будет, только пара наших ребят. Постарайтесь их не убить. Комната герцогини рядом с комнатами детей, так что завалите заодно и ее, а я с остальными займусь герцогом. К утру хозяин должен въехать во дворец. Если все проделаем чисто, гвардия не выступит против, а мы будем купаться в золоте!

— Говори тише! — сказал второй голос. — Если кто услышит, будет тебе золото! Искупаешься в собственной крови!

— В это время здесь никого нет, и мы бы услышали шаги, — возразил первый голос, но заговорили тише, и Инна больше ничего из сказанного не разобрала.

— Что будем делать? — спросил наемников Сергей. — Кто разговаривал мы не знаем, поэтому говорить герцогу о заговоре бесполезно. Он только спугнет заговорщиков, и мы уже не узнаем, когда они нанесут удар.

— Их не может быть слишком много, — немного подумав, сказал Рон. — Это все‑таки гвардия. Своими силами мы сможем защитить детей и герцогиню, особенно если хорошо подготовимся. Да и на гвардейский караул, судя по словам заговорщиков, можно будет положиться. Но защитить еще и герцога мы не сможем.

— Я уверен, что оба мастера, с которыми я тренируюсь, в заговоре не участвуют, — сказал Сергей. — Попробую поговорить с ними. Если они найдут хотя бы пару товарищей и приготовят заранее арбалеты, отобьются. Времени осталось немного, поэтому пойду сейчас, а вы берите все наши арбалеты, хватайте мою жену и идите к комнатам детей и герцогини.

Сообщение Сергея о заговоре было воспринято со всей серьезностью.

— Это, наверное, новое пополнение, — сказал один из мастеров. — Я хоть сейчас наберу десяток старичков, в которых абсолютно уверен, но ты прав: шум поднимать нельзя. Спугнем, потом пока еще все вычистим. Да и вычистим ли? Нужно найти голову заговора, а твоя служанка только слышала голоса. И брать с собой много людей нельзя. Думаю, возьмем троих, да прихватим из арсенала пяток арбалетов. Там сегодня дежурит Заг, а он из стариков. С молодежью должны справиться и потерь не понесем. Вы только не напортачьте.

Гвардейцы из караула были удивлены, когда к их посту заявилась вся служба охраны детей хозяина, да еще вместе с баронессой, но еще больше их удивило то, что сказал барон.

— Значит, так! Берите в руки арбалеты и, как только увидите кого‑нибудь в мундирах гвардии, стреляйте на поражение и бросайтесь к нам в комнату. Комнату герцогини охранять не будем, сейчас я ее попрошу укрыться у детей. Вы все еще не поняли? В гвардии заговор. Часть молодого пополнения подкуплена кем‑то из родственников нашего герцога, и сегодня ночью всю его семью собираются вырезать. Клянусь честью, что это правда. Шевелитесь ребята, если хотите выжить сами и выполнить свой долг!

— Кто стучит? — спросила герцогиня, приоткрывая дверь на стук Сергея. — Что вам нужно в моей спальне в такое время, Серг? Это нарушение всех приличий!

— В замке заговорщики! — ответил он. — Сегодня ночью вас всех должны убить. Вы должны забрать дочь и вместе с ней укрыться в комнате сына. Так нам будет гораздо легче вас защитить.

— А муж?!

— Я туда тоже отправил охрану. Быстрее, Лория, мы можем не успеть!

Герцогиня завязала пояс на халате и без разговоров побежала за бароном. Они успели в самый последний момент. Едва герцогиня с детьми и Ларой укрылась в одной из детских комнат, как в коридоре послышался шум и чьи‑то крики, после чего в распахнувшуюся дверь влетел один из гвардейцев, успевший им крикнуть, что напарник убит. Следом повалили гвардейцы и в комнате сразу стало тесно. Пятеро из нападавших рухнули сраженные болтами, но их еще осталось около десятка и в небольшом помещении закипел бой. Если бы не метательные ножи, их бы быстро смяли, но благодаря искусству наемников четверо нападавших попадали на пол с ножами в разных частях тела, и еще одного уложил Сергей. После этого на четверых защитников пришлось всего четверо заговорщиков. Несколько минут боя, и их не осталось совсем. Но и они понесли потери: был убит гвардеец из караула, и Инна получила рану в плечо.

— Давайте, барон, на всякий случай зарядим арбалеты, — сказал Рон, бинтуя жене рану. — Кто его знает, чем там все закончится у герцога.

У герцога все тоже закончилось благополучно, и минут через десять он с толпой верных гвардейцев вбежал в заваленную телами комнату.

— Успокойтесь, милорд, — сказал ему Сергей. — Все ваши живы и сидят вон в той комнате вместе с моей женой.

— Я этого никогда не забуду, Серг! — взволновано сказал герцог. — У меня нет свободного графства, у меня сейчас даже баронства нет, которое можно было бы вам отдать, но в моих силах дать вам графский титул, а это тоже немало! Надеюсь, став графом, вы нас не покинете, а чтобы вы остались наверняка, я назначаю вас командиром моей гвардии.

 

Глава 10

В живых осталось только три предателя. Двое не знали ничего, им просто пообещали много золота те, кто возглавляли заговор. А вот третий был одним из главарей. Запираться он не стал, и сразу же рассказал все, что ему было известно, избежав пыток и получив взамен быструю смерть. Оказалось, что организатором попытки ликвидации герцога и его семьи был его брат граф Мартин. В отличие от остальных дворянских титулов, титул герцогов носила только та семья, которая правила герцогством, хотя право на управление провинцией сохранялось за остальными родственниками. По мнению Сергея, это было глупо и рождало никому не нужное соперничество. Глупым было и решение герцога ничего не предпринимать.

— Как ты не понимаешь! — говорил он Сергею, уже на второй день после покушения перейдя с ним на «ты», если рядом не было посторонних. — Это же Мартин! Пусть он виноват, но я его продолжаю любить. Он бы сам никогда на такое не пошел, это все эта стерва — его жена Глая! Ей вечно мало всего, чего ни дай. Вот ее бы я прибил с удовольствием!

— Может быть, так и сделаем? — предложила присутствующая при разговоре Лория. — Что ты дергаешься, дорогой? Что с того, что она женщина? Из‑за нее погибло много людей, и могли погибнуть мы все. И это при том, что она видела от нас только хорошее. Не хочешь? Тогда можно выкрасть и казнить этого Воджа, который все организовал. Тоже не хочешь? Ну и зря! Я согласна с Сергом в том, что такое нельзя прощать. Это ты у нас добрый в отношении брата, а они, потерпев поражение, угомонятся только на время, а вторая попытка может стать уже удачной. Не пожалеть бы нам всем потом о твоей доброте!

Став капитаном гвардии и графом, Сергей не перестал тренироваться и по–прежнему много времени проводил в семье герцога, переложив большую часть текущей работы на своего заместителя, которым сделал одного из своих учителей. Граф в этом мире имел право возводить простолюдинов в дворянское достоинство. Тот, кто имел свое графство, мог дать титул барона, а безземельные прав на раздачу титулов не имели. Сергей этим правом воспользовался, написав дворянскую грамоту на своих слуг.

— Держите, Рон! — сказал он наемнику на следующий день после провала заговора. — Своей печати у меня пока нет, поэтому я воспользовался печатью герцога. Он здесь заодно и расписался, так что можете считать, что дворянство вам дал он. Поздравьте от нас Инну. Я ей запрещаю вставать, пусть лежит и нормально залечивает рану.

— Благодарю вас, ваше сиятельство! — сказал взволнованный шевалье. — Мы с женой вам непременно отслужим!

Весна плавно перетекла в лето, но никаких сдвигов в расследовании убийства графа Эгара Продера не было, о чем говорилось в письме, полученном от герцога Лантара. Не нашли даже тел графа и уехавших с ним дружинников.

— Отсутствие тела на руку Анжи, — говорил Сергей жене. — Он уже сейчас может распоряжаться всеми доходами от графства, а в наследство вступит через год после пропажи отца. А за это время что‑нибудь придумает по поводу вассальной зависимости от герцога Лазони. Ладно, пусть по этому поводу болит голова у Аленара. Как себя чувствует моя графиня?

— Твоя графиня чувствует себя превосходно! — засмеялась Лара. — А сейчас будет чувствовать себя еще лучше. Помоги снять платье.

— Давай отложим это на вечер, а сейчас съездим к графу Севоржу. Он нас вчера приглашал. Погода прекрасная, поэтому еще и от прогулки получим удовольствие. А я на сегодня отменю тренировки. И так, кроме наших мастеров, мне в гвардии соперников нет, поэтому можно тренироваться поменьше.

— Хорошо, поехали! — вскочила жена. — Только возьмем карету, чтобы я могла ехать в платье. Не люблю костюмов. Штаны должны носить мужчины!

До имения графа было немного больше двух часов езды в карете. Дул встречный ветер, и всю поднятую колесами пыль сдувало назад, поэтому Сергей приказал сопровождавшему их десятку гвардейцев держаться подальше от кареты.

— Незачем вам дышать пылью, — пояснил он попытавшемуся возражать десятнику. — И я тоже хочу дышать свежим воздухом. Подумайте сами, Сур, какая опасность? Леса здесь нет, вокруг крестьянские поля, а в придорожных кустах могут спрятаться разве что зайцы.

Сначала смотрели в окошки кареты, но скоро это надоело, поэтому Лара задернула на окошках занавески и перебралась к мужу на колени целоваться.

— Маленькая, а жадная! — в перерывах между поцелуями сказал Сергей. — Вот заведешь меня сейчас, что делать буду? Думаешь, никто не заметит?

— То же, что обычно, — ответила она. — Все равно никто не видит, а кричать я не буду. Наверное.

— Лара, угомонись! — попробовал он остановить жену. — Мы этим еще в карете не занимались! Все платье изомнешь.

— Да, не занимались, — согласилась она. — Это упущение пора исправить. А ткань на этом платье почти не мнется, я его поэтому в дорогу и беру.

Она все‑таки добилась своего и остаток пути довольная провела у мужа на коленях, положив ему голову на грудь.

— Серг, — сказала она, когда карета свернула с большака к графской усадьбе. — Ты кого больше хочешь, девочку или мальчика?

— Я от тебя любого ребенка приму с радостью! — целуя ее глаза, ответил Сергей. — Можешь рожать сразу двойню. Правда, такой маленькой это будет тяжело.

— Двойня это большая редкость, а в нашей семье вообще никто двоих сразу не рожал. Тут бы одного зачать. Я изо всех сил стараюсь, а ты ленишься! Смотри, уже приехали.

— Хорошо, что вы приняли приглашение и приехали! — радостно встретил их Ланс Севорж — здоровяк на две головы выше Сергея. — Без вас у нас смертная скука, разве что съездить на охоту, а больше совершенно нечем заняться! Графиня, вы, как всегда, прекрасны!

— И охота вам, Ланс, топтать крестьянские поля из‑за каких‑то зайцев? — спросил Сергей, помогая жене покинуть карету. — Мне интересно, чем вы занимались у себя в имении до знакомства с нами, если только мы скрашиваем вам скуку?

— Чем, чем, жену ублажал. Мне одного сына мало.

— Что, все время? — с завистью спросила Лара. — А вот у нас с детьми пока не получается.

— Почему все? А охота? Да и другие дела есть помимо этого. Только все это делается в силу необходимости, а с вами я отдыхаю душой. А ваши рассказы — это вообще чудо. Сын теперь каждый день спрашивает, когда приедет дядя Серг.

— К нему вообще все дети липнут, — сказала Лара, — причем без всяких рассказов, я это уже давно заметила. Ему бы теперь своих!

— Что вы так расстраиваетесь, Лара! Вы с Сергом вместе всего полгода, а у нас сын появился после трех лет упорного труда. Мне уже даже надоело, право слово, жена заставляла. Что бы богам не сотворить так, чтобы раз–два и готово!

— И куда бы вы тогда девали детей, Ланс, если бы их у вас уже был десяток?

— Тоже верно, — согласился граф. — Ладно, мы болтаем, а жена ждет. Ей с Ларой тоже охота почесать языком. О сыне, который вас с нетерпением ждет уже шесть дней, я вообще не говорю. Вы не голодны?

— Спасибо, мы еще не проголодались. Пойдемте в замок. Если ребенок так ждет, задерживаться просто преступно.

В большой гостиной замка к Сергею с радостным визгом бросился шестилетний сын Ланса.

— Дядя Серг приехал!

— Вы замечательно выглядите, Алестая! — сказал Сергей хозяйке дома, подхватил ее сына и сел с ним на диван: — Сказку?

— Сказку! — подтвердил малыш. — Большую!

— Мы тоже послушаем, — сказал граф. — Правда, Леста?

— Чтобы я пропустила хоть одну его сказку! — притворно возмутилась жена. — Чем я хуже других?

— Сегодня я расскажу сказку «Дюймовочка», — начал рассказ Сергей, в который уже раз поражаясь реакции взрослых на свои сказки.

Стоило ему начать рассказ, как их лица постепенно становились похожи на лица окружавших его детей. Та же доверчивость, то же жадное любопытство, та же искренность чувств. Когда сказка закончилась, все пару минут сидели молча, а потом сын графа вынес вердикт:

— Хорошо, но мало!

— Хорошего вообще никогда не бывает много! — рассмеялся Сергей. — Если я тебе за один раз расскажу все, что знаю, о чем будем говорить потом?

— А потом ты еще что‑нибудь придумаешь! — уверенно сказал мальчик. — Папа говорит, что ты умнее, чем кажешься на первый взгляд, значит, у тебя получится.

— Иди пока поиграйся сам, — сказал сыну смущенный граф. — Только никуда не забегай, скоро будем обедать. Вы здесь пока посплетничайте, а мы с Сергом побеседуем у меня.

— Ну что? — спросил он у Сергея, когда они вдвоем расположились в просторном кабинете. — Герцог так ничего и не решил насчет брата?

— Нет, Ланс. Он умный и осторожный человек, но когда дело касается мерзавца, которого он зовет братом, весь его ум и вся осторожность куда‑то исчезают. Знаете такое выражение — слепая любовь? Его обычно применяют, когда говорят о любви матери к детям. Вот такое же чувство у него к младшему брату.

— Мне это совсем не нравится! Рано или поздно, но они до нашего герцога доберутся. А король вряд ли утвердит нового герцога. И что тогда, мятеж? Силенок на это у Мартина не хватит. Я вижу для него только один выход — отложиться от Сандора и перейти под руку Мехала, причем вместе со всеми нами. Не знаю, как вы, Серг, но я под Мехала не пойду!

— В этом случае война между двумя королевствами неизбежна, а у нас больше половины герцогов спят и видят, как бы убрать короля и сесть на его место. Из‑за одного мерзавца погибнут тысячи.

— Поговорите с герцогом, Серг! — горячо сказал Ланс. — У вас получится его убедить!

— Вы думаете, я не пробовал? Он не верит в то, что брат повторит попытку и не желает на эту нему ни с кем разговаривать. Даже с женой. Куда уж лезть мне. Мне вообще скоро, наверное, придется уехать. Единственное, что я постараюсь тогда сделать, это в случае заварухи уберечь детей герцога. Я к ним прикипел сердцем, особенно к Лани.

— Вам проще, чем мне, — вздохнул Ланс. — Вас здесь ничего не держит. Ладно, пошли обедать. Слышите, бьют в било?

Сергей уже пятый раз обедал у Севоржей, и каждый раз делал это с удовольствием. У графа великолепно и очень разнообразно готовили овощи, тогда как повсюду господствовало мясо во всех видах и осточертевшая каша. Впрочем, мяса на столе было достаточно, и Лара налегала именно на него, так как, в отличие от мужа, овощи недолюбливала.

— Как ты можешь запивать мясо компотом? — спросил Сергей. — Да и вообще вредно так много пить во время еды.

— Так в меня больше влезает, — пояснила жена. — Мясо приготовлено просто бесподобно, а ты жуешь свою траву, толку от нее…

Покончив с десертом, женщины уединились в гостиной, а хозяин с гостем опять направились в кабинет. Они уже почти дошли, когда их догнал весь бледный, трясущийся слуга.

— Господа! Скорее! Графиня Аликсан кончается!

Лара лежала, скрючившись и стонала, держась руками за живот. Мокрое от пота лицо поражало бледностью и было искажено мукой.

— Серг! — простонала она, увидев вбежавшего мужа. — Помоги, я не хочу умирать, я еще не родила тебе сына! Как можно уйти, не оставив после себя никого? О, боги, как больно! Дай мне свои руки, мои совсем замерзли… Поцелуй…

Она дернулась и затихла. Он подошел к жене, опустился перед ней на колени и, обхватив руками, заплакал.

— Серг! — опустил ему на плечо руку Ланс. — Она мертва и, по–моему, умерла не своей смертью. Мы теряем время, пропустите к ней врача!

Не сразу, но Сергей услышал слова Ланса и отстранился от тела жены. Его место занял высокий и худой мужчина в коричневой мантии, какие здесь носили врачи.

— По всем признакам это отравление ядом зельми, — сказал врач после осмотра. — Яд действует очень быстро, так что наверняка графиню отравили за обедом. Вкус у него кислый, поэтому, скорее всего, добавляли в сладкое блюдо. Графиня пила компот?

— Серг! — возьмите себя в руки! — повысил голос Ланс. — Вы же мужчина!

— Она его выпила целый кувшин, — сказал с трудом взявший себя в руки Сергей. — Кто ей прислуживал? Я как‑то не обратил внимания, да и не знаю я ваших слуг. Компот пила не одна она, поэтому яд бросили уже на столе именно в ее кувшин. Может быть, и в мой, не знаю. Я компота сегодня не пил.

— Это Норт, больше некому! — воскликнула бледная Алестая. — Немедленно найти и привести сюда! И проследите, чтобы никто не ел и не пил остатков обеда!

— Вряд ли его найдут, — сказал Ланс. — Если это его работа, мерзавец наверняка сбежал. Сбегайте кто‑нибудь на ворота и в конюшню. Серг, мне очень жаль твою жену, жаль тебя, но еще жальче, что все это произошло в моем доме! Я тебе могу поклясться чем угодно, что не имею к отравлению никакого отношения!

— Это либо месть за сорванный заговор, — сказал Сергей, вытирая до сих пор катящиеся слезы, — либо напоминание от моего врага в столице. Почти наверняка яд будет и в моем кувшине. Нужно во что бы то ни стало найти слугу и взять его живым. Вряд ли он знает много, но зацепку может дать. Лару я не прощу никому. За мной и так есть один долг. Раньше я не мог по нему рассчитаться, теперь могу.

— В одном полном компота кувшине был яд, — сообщил им запыхавшийся врач. Компот заметно кислый. К счастью, его никто не успел выпить. Я вообще приказал все съестное со стола зарыть, а посуду тщательно вымыть.

— Ваше сиятельство! — задыхаясь от быстрого бега, крикнул вбежавший дружинник. — Норт взял одного из лучших жеребцов и недавно покинул замок якобы по вашему приказу. Что‑то вы ему приказали купить, а что именно — на воротах не помнят.

— Пусть седлают коней и выводят псов! — приказал граф. — Скажи, что я возьму с собой десяток дружинников. Ну что, Серг, пойдем? Поплачете еще, когда будете с ней наедине, а сейчас нужно побеспокоиться, чтобы заплакали те, кто причинил вам горе.

В облаве принимали участие не только дружинники Севоржа, но и приехавшие с Сергеем гвардейцы герцога. Узнав, что отравлена жена их капитана, они пришли в ярость, и пришлось несколько раз напомнить, что отравителя нужно брать непременно живым. Собаки сразу взяли след, но потом почему‑то начали визжать, крутиться на месте и тереть лапами морды.

— Протертая трава болотника, — сказал егерь, осмотрев следы. — Собаки нам теперь пару дней не помощники. Как приедем в замок, им нужно будет промыть морды. Но следы пока еще видны в траве. Я думаю, ваше сиятельство, что беглец не поскачет по тракту. Имея сменных лошадей, его не так трудно догнать. Я бы на его месте где‑нибудь спрятался и переждал суматоху, а потом спокойно уехал. Может быть, попробовать пойти по следам? Если он ушел недалеко, можем успеть найти, прежде чем они исчезнут.

— Веди! — решил граф. — Найдешь — щедро вознагражу!

По следу шли больше часа и в конце концов очутились у небольшой деревеньки. В саму деревню слуга не входил, прошел краем полей, оставив четкие отпечатки копыт украденного коня. Он уже, видимо, ничего не опасался, понадеявшись на едкую траву. Поля закончились, и начался редкий сосновый лес. В этом лесу и нашли слугу, который забрался в полуразвалившийся домишко, непонятно кем и для какой надобности здесь поставленный. Рядом был привязан конь. Норт не стал сопротивляться и был выдернут наружу с завернутыми назад руками. В его вещах отыскали и кошель с сотней золотых.

«Это цена жизни моей Лары, — думал Сергей, глядя на белого как мел парня. — Будь проклят этот мир, в котором гибнут все дорогие для меня люди! Как дальше жить? Все брошу к чертовой матери, но найду убийц. Иначе просто рехнусь!»

— Кто? — спросил он слугу. — Отвечай. Если мы его найдем — умрешь быстро.

— Я его не знаю, — дрожащим голосом ответил Норт. — Декаду назад я сопровождал господина графа в Ордаг. Там нас ненадолго отпустили по своим делам, тогда он ко мне и подошел. Я его могу только описать.

— Опиши.

— Он среднего роста со светлыми, чуть седыми волосами. Лет ему примерно пятьдесят или чуть больше. Да, волосы немного вьются. У него есть две черты, по которым можно найти. Это неприятно выпуклые глаза серого цвета и большой шрам на правой руке. Руку он прятал, но я увидел. Золото он отдал мне вместе с ядом, предупредив, что если обману, найдет на дне моря. И так посмотрел, что прямо холодом обдало.

— Отвезти в замок, заковать в железо и в подвал, — сказал дружинникам граф. — Он может еще пригодиться. Все возвращаемся.

— За вами долго следили, Серг! — сказал он Сергею. — Заметили, что вы навестили нас раз, второй, третий. Нетрудно было сделать вывод, что вы можете приехать еще. А потом пустили в ход золото и угрозу. Сто золотых для слуги — это очень большие деньги. Я не удивлюсь, если подкупили кого‑то еще в том месте, куда вы ездили помимо нас. И, скорее всего, яд будет тот же самый, так что опасайтесь компотов. К слугам герцога подобраться не так легко, да и не пойдет большинство из них на предательство, разве что взять в заложники родных. Но у герцога неплохая служба безопасности, которая такие вещи отслеживает, а в случае с нами у них получилось. Слава богам, что хоть вы не выпили этот компот! У вас есть состоятельный враг, для которого золото не проблема. Я на вашем месте обратился бы к Джоку Лишнею. Он уже лет тридцать возглавляет службу безопасности и имеет огромные связи. Он вам поможет и этого типа со шрамом найти, и отомстить заказчику. Пока у вас такие враги, вы о нормальной жизни можете только мечтать. Мой вам совет — решить вопрос кардинально. Причем в борьбе с человеком, не брезгующим пустить в ход яд, все средства хороши. Если будет нужна помощь, я вам помогу всем, чем смогу.

Лару он похоронил в этот же день на дворянском кладбище Ордага. Заплатив мастерам за приличное надгробье, он пошел в покои герцога, где застал заплаканную Лорию.

— Я должен буду вас оставить, — сказал он мрачному герцогу. — Мне обязательно нужно узнать, чьих рук это дело и расплатиться и по этим, и по старым долгам. Вместо себя предлагаю назначить капитаном своего заместителя. Он и так в последнее время выполнял всю работу, так что это будет только справедливо.

— Как ты думаешь, кто это может быть? — спросил Дей.

— Это ваш брат или его жена, что для меня одно и то же, или Анжи Продер. Больше у меня врагов нет. Меня могут не любить отец Лары и ее несостоявшийся жених, но они не сорили бы золотом, а поступили бы проще. Мне кажется, что это все‑таки граф Продер. У меня есть ниточка, но очень тонкая, и нужна помощь. Распорядитесь, чтобы Джок Лишней ее оказал.

— Золото нужно?

— Нет, спасибо. Благодаря вам у меня и так имеется больше двух тысяч монет, да еще есть вклад у купцов, так что золота мне хватит.

— Нам тебя будет не хватать, — сказала Лория. — А детям — тем более.

— Я хочу, чтобы вы знали, — вздохнув, сказал Сергей. — Ваша семья для меня не чужая. Я не могу влиять на ваши решения и оберегать издалека, но оставляю здесь людей, которые постараются, что бы ни случилось, спасти жизнь вашим детям и привезти их ко мне. Не знаю, будут ли у меня когда‑нибудь свои дети, но ваших я вытяну.

— Что бы вы хотели узнать, граф? — спросил Джок Лишней.

— Только две вещи, шевалье, — ответил Сергей. — Мне нужно по описанию опознать одного человека и получить связь с кем‑нибудь из преступных авторитетов столицы.

— Почему вы думаете, что я знаком с «папашами»?

— Их здесь так называют? Забавно, я не знал. Слушайте, Джок, использовать преступный мир это совершенно естественно для организации вроде вашей, тем более это удобно в столице, где вам просто не дадут действовать открыто. Так что или вы мне помогаете, или мы с вами расстаемся недовольные друг другом.

— И чем мне грозит ваше недовольство? — с любопытством спросил Джок.

— Пока ничем. Не тот у меня сейчас вес, чтобы чем‑то угрожать людям вроде вас. Но я быстро расту.

— Вы интересный человек, граф. Появились неизвестно откуда, быстро приобрели покровителей в самых верхах, и сами становитесь крупной фигурой. Вам только шестнадцать, а вы здраво судите о вещах, в которых люди начинают разбираться после тридцати, да и то далеко не все.

— Мне уже семнадцать. Весной исполнилось.

— Неважно. У меня действительно есть связь с одним из «папаш», и я ее, учитывая просьбу герцога, могу вам дать, но с условием, что этот человек и дальше останется живым и здоровым. И что тоже немаловажно — на свободе. Слишком трудно налаживать контакты с такими людьми и слишком дорого он мне обошелся.

— Обещаю, что если он загремит за решетку или попадет на плаху, то не по моей вине.

— Тогда я вам сейчас напишу адрес, который вам нужно будет здесь же запомнить. Запомните — вернете бумагу. Теперь по первому вопросу. Опишите клиента.

Сергей пересказал описание человека с выпуклыми глазами, данное ему Нортом.

— Нет, я такого не знаю. Придется вам немного посидеть, пока я опрошу своих людей. Вот вам адрес, изучайте.

— Булочник?

— А чему вы так удивляетесь? Он мог бы быть и начальником столичной стражи. А булочник — это очень удобное прикрытие.

Джок ушел и вернулся только минут через двадцать.

— Вам повезло, граф, — довольно сказал он Сергею. — Мои люди опознали вашего лупоглазого. Это шевалье Эмер Жульбер. В некоторых кругах он известен по кличке «Филин». Скромный такой шевалье, не имеющий своего имения и других легальных доходов, но живущий в центре столицы в огромном двухэтажном особняке. Лошади, кареты, слуги — все как положено какому‑нибудь графу вроде вас. Специализируется на заказных убийствах, но в виде исключения может стащить по заказу какую‑нибудь ценную вещь. Иногда в качестве такой вещи может оказаться и какая‑нибудь несговорчивая девушка из знатной семьи. В общем, очень разносторонний человек, не обремененный моралью. Значит, это он убил вашу жену и пытался убить вас? Я обычно не лезу устраивать чужие дела, но вы оказали лично мне громадную услугу, когда спасли семью герцога, да и ваша жена мне нравилась, так что, если нужна помощь…

— Спасибо, шевалье, вы мне и так уже сильно помогли. Хочу дать вам один совет. Возможный переворот ничем не грозит гвардии, а вот для вас и вашей службы он может оказаться смертельным. Ведь вы попортили немало крови родне нашего герцога. Кроме того, есть мнение, что король не признает герцогом того, кто придет к власти по телам семьи Олимант. Боюсь, что он начнет искать поддержку у Мехала, а ваша служба должна этому препятствовать. Дальше продолжать?

— Пока, граф, вы не сказали мне ничего нового.

— Возможно, и дальше не скажу. Я боюсь, шевалье, что наш герцог со своей любовью к брату погубит свою семью и ввергнет королевство в войну с соседями. Я предпринял кое–какие шаги по спасению его детей и сегодня сказал ему об этом.

— Наемники?

— Да. И вы должны об этом знать, чтобы случайно своими действиями им не помешать. Но речь шла о вашей службе. Если случится переворот, вам нужно спрятать архивы и вывести в тень своих людей. Всех не получится, но хоть кого‑то. Создавать потом такую службу, как ваша…

— Вы немного опоздали со своими советами, граф. Скажу вам по секрету, что подобный план действий на случай переворота у меня уже есть. Но вы меня в очередной раз удивили. Жаль, что вы уезжаете, с вами было бы интересно пообщаться.

Летнее путешествие по тракту совершенно не похоже на зимнее. Во–первых, вместо грязи приходится глотать пыль. Тоже не слишком приятно, но скорость передвижения возрастает раза в три, а со сменными лошадьми и мозолью на заднице ее можно увеличить в пять раз. Во–вторых, по тракту путешествует в десятки раз больше людей, причем не только верховые, но немало карет и обозов. Постоялые дворы часто не могут справиться с наплывом желающих снять комнату, поэтому одноместные номера волшебным образом превращаются в двух, а то и в трехместные, а те, кому их не хватило, спокойно устраиваются ночевать под открытым небом, предварительно поев в трапезной постоялого двора или приготовив себе немудреный ужин с помощью костра. Первый день Сергей путешествовал в одиночестве. Почти все свое золото он передал в один из крупнейших торговых домов королевства и теперь мог при необходимости брать его в любом городе. Выгоды такое вложение не давало, а за удобство даже приходилось платить, хоть и немного, но это было мелочью по сравнению с возможностью ехать налегке. Отправляться в одиночку с двумя тысячами золотом в пятидневное путешествие по тракту мог только идиот. На постоялом дворе свободных мест не было, поэтому он купил у его хозяина копченый окорок, буханку хлеба и мешок овса для двух своих лошадей. От предложенного компота он отказался, попросив наполнить кипяченой водой глиняную флягу. Подыскивая место для ночлега, он неожиданно столкнулся со знакомыми наемниками. Год назад он видел, как они вместе с понравившейся ему девушкой въезжали в Залем, а потом дрался с одним из них в заведении господина Жано. Эта компания Сергея заинтересовала, поэтому он решил пристроиться рядом, справедливо полагая, что никто не свяжет знатного господина с трактирным мальчишкой, тем более что за год он заметно вырос и окреп.

— Господа, — обратился он к ним, заметив, что мужчин осталось всего трое. — Я путешествую в одиночку, а это не всегда удобно. Вы не возражаете, если я на эту ночь присоединюсь к вам и заночую у вашего костра?

— Еще одного мотылька потянуло на огонек, — насмешливо сказал самый пожилой из мужчин. — Олли, ты притягиваешь мужиков как магнитом.

— А что, был кто‑то, помимо меня? — улыбнулся Сергей девушке и получил улыбку в ответ.

— А то нет! Не видишь, чьи яйца жарятся на костре?

Наемники весело заржали.

— Не слушайте их господин! — еще раз улыбнулась девушка. — Им бы только зубоскалить. Конечно, присоединяйтесь. Только вот угостить мне вас нечем: мы временно на мели.

— Тогда я вас угощу! — сказал парень, бросая ей сумку. — Там только хлеб и окорок. Знал бы, прихватил бы больше. Вы режьте, а я пока привяжу и расседлаю лошадей.

— Окорок это хорошо! — сказал кто‑то из молодых. Но к закуске неплохо бы чего‑нибудь горячительного. За знакомство. Были бы деньги, я бы сбегал.

— Держи, — Сергей бросил ему золотой. — Но много выпивки не набирай, ни к чему она в дороге. Лучше возьми побольше еды, а то у вас животы уже не переговариваются, а перекрикиваются.

Пока он возился с лошадьми, молодой наемник успел сбегать на постоялый двор и притащил две большие сумки еды и бутылку вина. Раньше они, насколько он помнил, пили брагу, а тут на халяву решили побаловать себя вином.

— С вашего золотого еще остались деньги, господин, — сказал парень, помогая девушке выкладывать еду.

— Я вижу, девушка у вас заведует хозяйством, так что отдай ей, целее будут. Меня можно звать Сергом.

— Зовите Олли, — откликнулась девушка. — Куда держите путь?

— Возвращаюсь в столицу после трехмесячного отсутствия. А вы куда?

— И мы туда же, — сказал молодой. — Меня Фролом зовут.

— Сандр, — представился пожилой. — А этого типа рядом со мной зовут Герт. Вы не знаете, где в столице нанимают таких, как мы? Мы в ней еще ни разу не были.

— Я, Сандр, столицу знаю плохо, — признался Сергей. — Одно место найма сказать могу, но только потому, что прожил там несколько дней. Это постоялый двор «Гордость наемника». Только туда без денег лучше не идти.

— Говорила я вам, что в столицу лучше не соваться! — сердито сказала Олли. — Нет, вам там медом намазано! И что теперь будем делать?

— А как вы попали в такое положение? — поинтересовался Сергей. — Конечно, это не мое дело…

— Да ладно уж, какие тут секреты! — сказала расстроенная девушка. — Сопровождали мы большой караван и нарвались на ватагу. Как потом выяснилось, это один барон так подрабатывал. Не часто, но такое бывает. Их потом на этом деле поймали, и барона укоротили на голову. Но нам с этого мало радости. В тот раз купец решил сэкономить и обойтись одним нашим отрядом. Он лишился обоза, а мы — двоих товарищей и обещанной платы. Нас теперь мало для серьезного дела, а у других отрядов достаточно своих бойцов.

— А если я вас найму, какие условия устроят? — спросил Сергей, глядя на Сандра, который, как ему показалось, был старшим в отряде.

— Сначала скажите, зачем вам нужен отряд, — спросил тот, — а уж потом можно вести разговор об оплате.

— На днях мою жену отравили. Сделал это с помощью наемного убийцы один влиятельный говнюк. У меня тоже достаточно покровителей, да и сам я мечом неплохо владею мечом, но один в поле не воин. Вы мне будете нужны только для охраны, мстить за себя я предпочитаю сам.

— По пять золотых в декаду на каждого! — определился с оплатой Сандр.

— Вы слишком низко цените себя, уважаемый Сандр, — сказал Сергей. — Я вам буду платить в два раза больше. У меня снят дом, поэтому жить будем вместе, питаться — тоже. Тратиться вам на это не придется. Арбалеты у вас есть?

— При нападении отобрали, — ответил повеселевший Фрол. — Мечи мы успели покидать в кусты. Нас тогда приняли за обозников и отпустили, а наших друзей в самом начале положили стрелами. Они ехали впереди и при нападении схватились за мечи. А куда было драться, когда полсотни ватажников?

— Недостающее оружие я вам куплю. Ладно, давайте ужинать. Мне вина не наливайте, я его не пью.

— Вот это правильно! — одобрила Олли, подсаживаясь поближе к Сергу. — Я его тоже не стану пить. А ваша жена была какая? Красивая?

— А разве бывают некрасивыми любимые женщины? — вопросом на вопрос ответил Сергей. — Для меня она была замечательная, потому что дарила мне свою любовь и нежность и верила мне во всем. Я был для нее целью и смыслом жизни, но сберечь не сумел. Теперь нужно суметь отомстить.

— Как вы красиво сказали! — всхлипнула Олли. — А меня еще никто не любил. Я имею в виду по–настоящему. На это‑то дело любителей много. Мне уже семнадцать, а на приданое я так и не собрала! Если хотите, отойдем к кустам, и я вас там утешу. Чисто по–дружески.

«Смеяться или плакать? — подумал Сергей. — Похоже, здесь все делается через кровать. Чисто по–дружески. Или, на худой конец, в кустиках. И, кажется, я к этому начинаю привыкать».

— Спасибо! — сказал он Олли. — Только моя потеря еще слишком свежа, чтобы я мог утешиться с другой женщиной. Возможно, как‑нибудь потом. Давайте раньше ляжем спать и выедем рано утром, чтобы не глотать пыль от обозов. А в пути я расскажу то, что вам нужно будет знать.

 

Глава 11

— Может быть, вы мне объясните, для чего вас принесло в столицу? — недовольно спросил Аленор. — Не сошлись характерами с герцогом? Да садитесь вы, барон, не стойте столбом!

Вчера вечером они не успели добраться до столицы и пришлось переночевать на небольшом постоялом дворе, где нашлись две свободные комнаты. Наемники, насмешливо переглядываясь, ушли в одну из них, предоставив Сергею ночевать в одной комнате с Олли. Как и ожидалось, ночью она попыталась воспользоваться этим обстоятельством, но Сергею действительно ничего не хотелось, и было тяжело на душе, поэтому он лишь погладил девушку по голове и отправил обратно в ее кровать. Утром, уже через пару часов после завтрака, они подъехали к городским воротам, где Сергей заплатил за лошадей и повел всю компанию в снятый дом. За время его отсутствия дом не спалили, в него даже никто не забрался. Район был относительно безопасный, а массивные ставни на окнах и не менее массивные замки охраняли его от случайных любителей поживиться чужим добром. Сергей сходил в конюшню, где забрал припрятанные ключи, и зашел в дом вместе с девушкой, предоставив остальным заниматься лошадьми.

— Вот это моя комната, — показал он Олли на дверь. — Выбирайте себе комнаты и устраивайтесь, а я схожу к своей кухарке. Надеюсь, она нигде не занята.

Лани была дома и с радостью приняла его предложение о найме. Решив этот вопрос, он вернулся домой и собрал своих людей.

— Сейчас я ненадолго уеду, а сюда придет женщина, которая будет нам готовить. Ей нужно будет помочь закупить все необходимое. Держи деньги, Олли, на первое время их хватит. Вот это плата за первую декаду и деньги на приобретение всего необходимого. Где что купить — найдете сами, не маленькие. Если будут затруднения, рекомендую наведаться в «Гордость наемника», там будет у кого справиться. Хочу заранее предупредить насчет выпивки. Если кто‑то не может без нее обходиться, то пейте вечером и немного. Увижу пьянство — мы с вами расстанемся. Вы не дети и должны понимать серьезность положения.

После разговора он сменил дорожную одежду на более приличную, заработав восхищенный взгляд Олли, оседлал одну из своих лошадей и направился на встречу с герцогом Лантаром, от которого сейчас получил выговор. Ответить он не успел. Без стука распахнулась дверь и в кабинет Первого советника вошел король.

— Барон? — удивленно сказал он, увидев Сергея. — А герцог меня уверял, что вы у нас не появитесь. Дела в столице?

— Да, ваше величество, — ответил Сергей. — Только вы немного ошиблись. Я уже не барон, а граф.

— И кто же вас сделал графом? — заинтересовался король. — И за какие заслуги? Не за ваши истории, о которых так много говорят?

— Это сделал герцог Олимант, и мои истории ни при чем. Просто я спас жизнь и ему, и его семье.

— Расскажите! — приказал король, усаживаясь в кресло.

— До вашего прихода, сир, герцог предложил мне сесть. Я могу выполнить его пожелание? Или мне продолжать стоять?

— Здесь хозяин герцог, — сказал король, бросив на Сергея удивленный взгляд. — Раз он предложил — садитесь.

Сергей сел на край кресла и довольно подробно рассказал о заговоре.

— Ну что же, — сделал вывод король. — Герцог поступил благородно и был в своем праве. Поздравляю, граф. Вам везет оказываться в нужном месте в нужное время. Спасли графа — стали бароном, спасли герцога — стали графом. Вам осталось только спасти меня и стать герцогом.

— Он вас, ваше величество, и так, скорее всего, спас, — мрачно сказал Аленор. — Или, по крайней мере, оградил от больших неприятностей.

— Это каким же образом? — поднял брови король.

— Если бы брат Дея вырезал всю его семью и самовольно занял герцогский трон, вы бы его признали?

— Нет, конечно.

— Тогда вы бы получили войну с Мехалом. Учитывая расстановку сил в королевстве, война могла бы закончиться не в нашу пользу.

— Действительно, — взгляд короля стал озабоченным. — Значит, я вам тоже обязан. Ладно, постараюсь не остаться в долгу. Вы к нам надолго?

— Да, — добавил герцог. — Хотелось бы знать, почему вы оставили пост капитана герцогской гвардии и примчались в столицу? Причина должна быть весомой.

— Для меня она очень весомая, — ответил Сергей. — Убили мою жену и хотели убить меня. После гибели моей первой жены я был вынужден отложить месть, теперь я не намерен этого делать.

— Это не связано с заговором против герцога? — спросил король.

— Нет, ваше величество, — ответил Сергей, переглянувшись с Аленором. — След ведет в столицу. Исполнитель мне уже известен, осталось найти заказчика.

— Может быть, вы поможете графу, герцог? — спросил король. — Вы ведь, кажется, ему покровительствуете?

— Нет, — ответил за герцога Сергей, заработав еще один удивленный взгляд короля. — Если исполнитель попадет в королевскую тюрьму, скоро его не станет.

— Из нашей тюрьмы еще никто не убегал! — надменно сказал король.

— А я разве говорил о побеге? — удивился Сергей. — Я сказал, что его не станет. Или он повесится на неизвестно откуда взявшемся ремне, или забьет сам себя до смерти. Этот человек знает слишком много паршивых секретов самых влиятельных людей королевства. Ему не дадут говорить, а я потеряю единственный след к заказчику, поэтому я буду действовать сам.

— Как хотите, — поднялся с кресла король. — Только будьте осмотрительны и постарайтесь не слишком нарушать закон. Мы с герцогом тоже не станем на все закрывать глаза. Если все же потребуется помощь, можете обращаться за ней не только к герцогу, но и ко мне.

— Может быть, вы мне сейчас все расскажете? — сказал Аленар после ухода короля.

— Обещаете не мешать? — спросил Сергей и, получив утвердительный кивок герцога, подробно рассказал ему о событиях последних дней.

— Значит, вы думаете, что Олиманта могут убрать? — спросил герцог о том, что его больше всего озаботило в рассказе Сергея.

— Скорее всего, так и будет, — ответил граф. — Только защищаясь, войны не выиграть, а трогать брата он не хочет.

— Значит, тронем мы, — решительно сказал герцог. — Нам сейчас война не нужна. Вашего Жульбера я знаю. Не сам, а понаслышке. Скользкий и мерзкий тип, но вы правы: в его молчании очень многие заинтересованы. Я вообще не понимаю, почему он до сих пор еще жив.

— Ничего, это ненадолго, — заверил Сергей. — Как только он мне перестанет быть нужным…

— А то вы не знаете имя заказчика, — проворчал герцог. — Король, наверное, и то догадался. У него с графом Продером в последнее время наблюдается некоторое охлаждение отношений, но еще не настолько сильное, чтобы он отдал его на расправу. А вот Анжи с вами расправиться может.

— Сейчас это уже не так просто сделать, — возразил Сергей. — В мастерстве владения оружием я ему не уступлю, а в охране у меня четверо наемников. Так что пусть пробует.

— Помощь действительно не нужна?

— Пока не нужна, надеюсь, что не понадобится и в дальнейшем. Но, если что, я обращусь. А сейчас только скажите, где он живет? От его отца я знаю, что у него в столице был особняк. Конверт с адресом я отдал королю вместе с письмом, а самому наводить справки не хотелось бы.

— Я точного адреса тоже не знаю. Где‑то на улице генерала Лея, неподалеку от дворца. Раньше он в особняке бывал редко, все больше околачивался во дворце, а сейчас наоборот. Если нужно, могу узнать точно.

— Спасибо, этого будет достаточно.

Обедал Сергей у себя дома.

— Вы будете кушать, милорд? — спросила его Олли. — Кухарка приготовила обед и ушла, пообещав прийти позже и заняться ужином. Наши все пообедали, а я была не голодная.

Она вопросительно посмотрела на Сергея, который сразу догадался, что таким нехитрым способом она набивается посидеть с ним за столом. Девушка активно стремилась с ним сблизиться, но это не вызывало отторжения. Пока свежая рана, ему не был нужен никто, но так будет не вечно, а Лара со своей неуемной жаждой любви приучила его к близости, поэтому без женщины все равно будет трудно обойтись. Если нет любви, пусть будет хоть это. Не сейчас, потом.

— Садись, пообедаем вместе, — предложил он, — а потом нужно будет обсудить, чем займемся в первую очередь. Вы купили оружие?

— Да, — подтвердила она, накладывая еду в тарелки. — Все, что нужно, мы купили.

— Так! — сказал он, внимательно осмотрев девушку. — У тебя что, кроме этой кожи ничего нет? И у остальных так с одеждой?

— В дороге больше ничего и не нужно, сказала она, потупив глаза под его пристальным взглядом. — А у нас вся жизнь — дорога. Таскать с собой ненужные тряпки…

— Вы здесь будете жить долго, — сказал Сергей, принимаясь есть. — Ты садись есть и слушай, что я говорю. После обеда я вам дам деньги для покупки нормальной одежды горожан. В вашей одежде в вас любой за пару кварталов распознает наемников, а мне нужно, чтобы вы не привлекали к себе внимания. И купите себе чего‑нибудь для дома. Я, например, дома по большей части ношу халат и тебе его советую купить. Легко и удобно.

Когда они поели, и девушка убрала посуду, она сбегала за мужчинами, после чего все расселись за столом.

— Вот вам деньги на одежду, — сказал Сергей, протягивая Сандру кошелек. — Купите каждый себе летнюю одежду, в которой вы бы сошли за горожан. Да и для дома нужно что‑нибудь посвободнее. Что кривитесь? Не хотите? Ну дело ваше, но у Олли чтобы был халат. Время еще не позднее, так что вы вполне сможете прогуляться на улицу Невинной маркизы. Что ты на меня вытаращился, Фрол? Прогулку вы совместите с делом. Где‑то на этой улице должен находиться двухэтажный особняк шевалье Жульбера. Старайтесь не привлекать к себе внимания, а дорогу лучше всего спрашивать у мальчишек. За медную монету они вас в любое место отведут. Я не отступаю от своего слова и не собираюсь отвлекать вас на другие дела и подвергать опасности. Но меня пока еще охранять рано, поэтому сослужите мне по–другому. Поболтайтесь вблизи особняка, но так, чтобы ваши физиономии не примелькались. Нужно хоть примерно определить, кто его охраняет, много ли слуг, как часто появляются гости и вообще все, что удастся заметить. Задача ясна? Тогда берите руки в ноги и вперед.

Отпусти наемников, Сергей переоделся в самый неброский из своих нарядов и пошел пешком искать нужную булочную. Поиски заняли часа два, потому что булочная Жореса оказалась чуть ли не на другом конце города в лабиринте кривых улочек, застроенных одноэтажными домами так тесно, что вполне можно было идти, перепрыгивая с крыши на крышу. Дом, где располагалась булочная, был больше соседних, в нем Жорес жил с семьей, пек хлеб и тут же продавал свою выпечку. Торговал хлебом один из его сыновей, к которому Сергей и подошел, дождавшись когда не будет других покупателей.

— Мне нужно три коржика с орехами и черный хлеб, — сказал он условную фразу. — И желательно сейчас.

Сын булочника осмотрел улицу, не увидел на ней ничего подозрительного и поднял прилавок.

— Проходите, господин, отец дома.

Он провел Сергея в жилую половину дома и, передав своему брату, вернулся за прилавок.

— Кого это ты ко мне привел? — весело спросил у сына румяный круглолицый старик лет семидесяти. — Приветствую вас, господин!

— Он сказал нужные слова, — буркнул сын. — Мне идти?

— Погоди пока, — сказал старик, вся веселость которого разом исчезла. — Я скажу, когда идти. Ну, и что же вам от меня нужно?

— Я не от Джока Лишнея, — сказал ему Сергей. — Джок лишь дал мне ваш адрес при условии, что я своими действиями вам не наврежу. Я думаю, что не только не наврежу, а, наоборот, мы с вами можем оказаться очень полезными друг другу.

— Присаживайтесь, господин, — сказал Сергею старик и добавил для сына. — Выйди пока, но далеко не уходи, можешь понадобиться.

— Мне нужно отомстить одному мерзавцу, о котором вы, должно быть, слышали, — начал Сергей. — Это некий шевалье Жульбер.

— Известная личность, — кивнул старик. — Ему многие хотели бы отомстить. Пока это ни у кого не получилось. И какой у меня в этом деле интерес?

— По моим сведениям особняк этого шевалье битком набит золотом и ценными вещами…

— И вы хотите взять себе месть, а мне оставить эти ценности в обмен на помощь? — попробовал догадаться «папаша».

— Не совсем так уважаемый, — улыбнулся ему Сергей. — Эти ценности и мне не помешают, поэтому мы их с вами поделим поровну.

— А это ничего, что у вашего шевалье много высоких покровителей, которые поднимут на ноги стражу, а она потом перетрясет весь город?

— Пусть это вас не беспокоит, — заверил его Сергей. — Мне протежирует Первый советник короля, да и сам король обещал помощь. Да, им решили заняться всерьез, но не официально, а частным порядком. Вы правильно сказали о его покровителях, но дело в том, что они больше заинтересованы в том, чтобы он не болтал, все остальное их не волнует. Поэтому, если после всего останется его хладное тело, никто большого шума поднимать не будет, наоборот, сделают вид, что ничего не произошло.

— Если вы не врете, это меняет дело! — хищно прищурился «папаша».

— Я еще не сошел с ума и не настолько не люблю жизнь, чтобы играть с вами в прятки, — сказал Сергей. — Все по–честному. Только и вам я бы советовал действовать так же. Если со мной что‑нибудь случится, вам этого не простят.

— Как думаете действовать?

— План будет зависеть от того, что сумеют разузнать мои люди. Они сегодня и завтра будут наблюдать за особняком. Но кое–какие мысли уже есть. Наверняка в особняк часто приезжает водовоз. Знаете ли вы средство, которое, будучи подмешано в воду, вызывало бы сон или просто заторможенность? Сейчас лето, жара, все часто пьют. А охрана на постах брагу пить не будет.

— Корха! — хлопнул себя по коленям «папаша». — Вы молодец! Если ее сок подмешать в воду, его никто не почувствует. В малых дозах он как раз и вызывает сонное состояние и вялость. А если дать чуть больше, человеком можно управлять напрямую. Что скажите, то и выполнит. Корха при частом применении вызывает привыкание, а в больших дозах смертельна. И при варке зелье почти не разрушается, так что еще и с пищей попадет. К вечеру охрану можно будет брать голыми руками. Лишь бы кто приезжий не обратил внимание на странное поведение обитателей особняка.

— Достать сможете?

— Ее запрещается выращивать и продавать, но кого и когда останавливали запреты? Достанем мы нужное количество, и водовоза я возьму на себя. На вас прикрытие от стражи, а особняк чистим вместе!

Чтобы не трястись в экипаже и лучше запомнить дорогу Сергей и обратно шел пешком, но на этот раз уложился в час. Всю обратную дорогу за ним, постоянно меняясь, следили несколько мальчишек. Видимо, «папаше» Жоресу хотелось больше узнать о своем партнере. Сергея это не беспокоило, у него на «папашу» были свои планы. К своему дому он подошел, когда начало смеркаться. Наемники уже пришли и сейчас ужинали, а Олли опять ждала его, уже надев купленный халатик. Вид у нее при этом был такой милый и домашний, что у него защемило сердце. Он практически не помнил матери и не имел сестры, поэтому всегда завидовал приятелям, у которых они были. И сейчас эта молодая и красивая девушка вдруг стала желанной, только потому, что нацепив вместо своей кожи обычный халат, словно явилась из той прежней жизни, обдав его теплом воспоминаний. Зачем нужны титулы и золото, если счастье вот оно! Разве не счастье, когда муж возвращается с работы и обнимает красивую и желанную женщину? А она ставит ему на стол еду и, подперев рукой щеку, смотрит на то, как он ест.

— Они уже поели, — тихо сказала Олли, видимо как‑то почувствовав его состояние. — Давайте я уберу на столе, а потом поедим мы?

— Почему ты пошла в наемники? — неожиданно для себя самого спросил Сергей. — Да еще с твоей фигурой.

— А что не так с моей фигурой? — сразу вскинулась девушка.

— Я просто хотел сказать, что ты не похожа на большинство наемниц. Они плотные и мускулистые, часто вообще больше похожи на мужиков. А ты стройная, талию двумя руками можно обхватить. Разве была необходимость у такой красивой девушки возиться с железом?

— Красивых девушек много, — ответила она. — Нас в семье было трое, и все красивы, а денег на приданое родители наскребли только для одной. Можно было бы никуда не идти и всю оставшуюся жизнь жить в семье без мужа пустоцветом. Отец был в прошлом воином, поэтому многому смог меня научить. Да и оружие с той поры у него осталось. Для меня его меч был тяжел, но я его в лавке обменяла на легкий. А потом Сандр пошел в наемники, и я уговорила его взять меня с собой. Он наш сосед. А теперь я, может быть, все‑таки скоплю денег. Как вы думаете, милорд, мне еще удастся найти мужа? Мне хоть бы только не совсем старого, чтобы родить детей, молодые в мою сторону уже и не взглянут.

— Дурацкий мир! — пробормотал он и добавил для девушки. — Пойдем ужинать. Все у тебя будет хорошо.

— Рассказывайте, что видели, — сказал он Сандру, когда часом позже все собрались вместе. — Водовоз не приезжал?

— При нас не было. Охрану мы видели только у подъезда. Там всего два охранника, но здоровенные жлобы. Слуг человек десять. Во дворе стоят каретная и конюшня и посажено что‑то вроде небольшого парка, так они бегали взад–вперед, занимаясь лошадьми и клумбами. Один раз выходили слуги в мясную лавку. Господ не видели, и гости тоже не приезжали. Наблюдая снаружи, больше ничего не увидишь.

— Да, негусто, — подытожил Сергей. — Наверняка есть люди и внутри, но туда нам с вами ходу нет. Послушайте, что я вам хочу предложить. Хозяин особняка, за которым вы наблюдали, занимается заказными убийствами и кражами, в том числе и людей. Взять его и судить нельзя. Слишком много влиятельных людей пользовалось его услугами. Его в тюрьме зарежут, и я не узнаю, у кого он брал заказ на мою жену. Сегодня я был у короля, который дал мне добро с ним разобраться. Условие одно: в конце он должен быть мертв. Сил у меня немного, поэтому я привлек к делу одного из «папаш», соблазнив его богатой добычей. В бочку с водой подмешают зелье, которое поможет без труда овладеть особняком и завалить охрану. Добычу мы договорились поделить пополам. Только я один не смогу проконтролировать, что оттуда выносят, и унести добычу. И заниматься я буду совсем другим. А отдавать все преступникам не дело. Как вы смотрите на то, чтобы поучаствовать за третью часть добычи? Никаких проблем со стражей у нас не будет.

— Положительно мы на это смотрим, — ответил за всех Сандр. — Если много возьмем, я вообще уйду из наемников. Конечно, после того, как поможем вам. И Олли себе на приданое соберет. Ты как, Герт?

— Мог бы и не спрашивать, — проворчал тот. — Я за то, чтобы поучаствовать, и Фрол тоже. Я так понял, что вам, милорд, нужен хозяин особняка? А как он выглядит?

Сергей описал Жульбера.

— Я к тому, — продолжил Герт, — что он может уехать из особняка, а потом побоится в него возвращаться. Неплохо было бы где‑нибудь достать карету и, если из особняка выйдет или выедет подходящий по описанию человек, пересадить его в нее. А потом уже можно спокойно чистить особняк. Да и ценности проще везти каретой, а не тащить в руках через полгорода.

— Хорошее предложение, — согласился Сергей. — Кто у нас умеет хорошо управлять каретой?

— Все умеют, — ответил Сандр. — Дело нехитрое, если не устраивать гонки по городу.

— Думаю, что завтра с утра я ее достану, — сказал Сергей. — А поскольку граф на козлах это перебор, один из вас едет со мной. На этом заканчиваем. Я из‑за лошадей отвык столько ходить пешком и малость устал.

Он знал, что Олли придет, и она пришла.

— Не прогоняй! — прошептала она. — Я этого хочу, а тебе это нужно!

— Мне нужно не только это, — ответил он. — Я не прогоню, но не сейчас. Дай мне хотя бы отомстить, может быть, мне станет хоть чуточку легче. Я не могу любить одну женщину, когда перед глазами другая.

Утром, позавтракав, он вместе с Гертом уехал в королевский дворец, а остальные, кроме Олли, которую на этот раз оставили дома, ушли на дежурство к особняку. Герта пришлось оставить возле первого караула: без пропуска его во дворец не пустили. Герцог был на месте и принял его незамедлительно.

— Как дела? — спросил он. — Пришел за помощью? Ты знаешь, что о твоем приезде уже всем известно? Кто‑то тебя узнал и всем растрепал. Нет, это не гвардейцы, они в таких делах не замечены.

— Рановато, — с досадой сказал Сергей. — Ну и ладно, все равно с этим уже ничего не поделаешь. Помогите мне с одним вопросом. Мне на пару дней нужна карета. Кучер не нужен, у меня свой человек.

— Зачем она вам?

— Мне пойти к королю?

— Он вам задаст тот же вопрос.

— Ну ладно. Мне она может понадобиться в том случае, если Жульбер не вовремя выйдет из особняка, да и для других надобностей. Я на днях захвачу его особняк, но постараюсь все проделать так, чтобы никто, кроме хозяина, не пострадал.

— Начитались своих книжек, — недовольно сказал Аленор. — Что может быть проще засады? Посадили бы в той же карете троих арбалетчиков, и Жульберу никакая охрана не помогла бы. Следуйте за мной!

Он поднялся из‑за стола и вместе с Сергеем вышел из кабинета. Два гвардейца из караула остались на месте, остальные трое пристроились к герцогу с графом сопровождающими.

— Охранников щадить не надо! — поучал Аленор, быстро шагая по коридору. — Это не наемная охрана, а его родственники, которых дал клан. Он такой же шевалье, как вы герцог Олимант. Потом как‑нибудь расскажу. Пожалеете — получите кровных врагов, а горцы очень мстительны. Кстати, я всем растрезвонил, что вы теперь граф и капитан гвардии. Для вас это будет полезно. Тот же Анжи хорошенько подумает, прежде чем делать вам гадости, а вы выиграете время. Сейчас мы идем в службу охраны Короны. У них есть кареты без герба — как раз то, что вам нужно. Они вам скажут, куда потом вернуть. Будете потрошить особняк, захватите для меня какую‑нибудь вещицу на память. У Жульбера там, помимо золота, было немало ценных и интересных вещей, если он все не вывез в свои горы.

Через полчаса Сергей уже ехал вслед за каретой, которой правил Герт, ведя на поводу его коня. Тем же вечером, поговорив с наемниками, Сергей на лошади отправился в булочную. Немного не доезжая до места, он оставил свою лошадь конюху трактира, заплатив ему серебряную монету, и дальше пошел пешком. Вскоре он уже обсуждал с «папашей» план дальнейших действий.

— Завтра утром водовоз отвезет в особняк нашу воду, — сказал ему старик. — Неожиданностей я не жду. Ему неплохо заплатили и на всякий случай взяли в заложники детей. Не дергайтесь, так будет надежнее. Все выполнит — получит их обратно. Я думаю, что начнем к концу дня до наступления темноты, а то придется ломать двери. На чистку особняка я вам выделяю десять своих людей.

— И четверо моих, — сказал Сергей. — Если учесть наш сюрприз, должно хватить с избытком. Где будем делить ценности?

— А по обстоятельствам, — сказал старик. — Если все пройдет тихо, там и поделим, а если поднимется шум, все хватаем и уходим ко мне. Не бойтесь, вас никто не обманет. С такими людьми, как вы, выгодней дружить.

Они напрасно весь день сидели в карете и караулили Жульбера: кроме пары слуг, которые покинули особняк еще утром, из него никто не выходил.

— С охраной явно творится что‑то не то, — заметил Сандр. — Они за полдня так и не сдвинулись с места. Стоят как истуканы и даже не зашли в тень.

— Начинаем мы, — сказал всем Сергей. — Наше выступление послужит сигналом для остальных. Если корха так хорошо подействовала, не вижу смысла в дальнейшем ожидании. Берите арбалеты и идем. Олли, остаешься здесь. Оставляем тебе пару арбалетов. К карете никого не подпускай, сразу же стреляй.

Прикрывая арбалеты плащами, они перебежали улицу, открыли калитку рядом с воротами и, взяв на прицел двоих охранников, быстро пошли к дому. Охранники на их приближение никак не прореагировали.

— Зайдите в дом! — скомандовал им Сергей, и оба послушно зашли в приоткрытые двери.

— Сандр, — сказал он наемнику. — Давай свой арбалет, подержу. А ты кончай этих.

Два удара мечом, и они побежали дальше, осматривая первый этаж. Ничего интересного здесь не нашли. «Папаша» явно не пожалел отравы: все слуги на первом этаже были в состоянии только выполнять чужие приказы, ни на что другое они не реагировали. Их собрали в помещении кухни и там заперли.

— Что‑то наши помощники медлят, — сказал Сергей. — Ждать не будем, идем на второй этаж.

На втором этаже первым делом расправились еще с шестью охранниками и заперли в одной из комнат троих слуг. Хозяина нашли в самой последней комнате, когда Сергей уже было решил, что ему не повезло, и Жульбера в особняке нет. Видимо, корха подействовала, когда он развлекался сразу с двумя девушками. Все трое валялись голыми на кровати, с отсутствующим видом глядя в потолок. Сергей накрыл девушек простынями и стащил Эмера с постели.

— Ты организовал убийство графини Лары Аликсан? — спросил он у «Филина» и, получив подтверждающий ответ, спросил кто заказчик.

— Граф Продер.

— В убийстве его отца участвовал?

— Нет.

— Где хранишь золото? Показывай!

«Филин» подошел к одной из деревянных панелей, которыми были обшиты двери комнаты и на что‑то нажал. Потом надавил на панель, и две ее половины повернулись, открывая проход.

— Здесь все? — спросил Сергей.

— Все, что не вывезли.

Странно, но ни ненависти, ни радости от свершившийся мести Сергей не испытал. Бросив последний взгляд на скрюченное тело Жульбера, он шагнул в хранилище.

— Сколько же у него было всего, если это только остатки? — удивился Сандр.

— Быстро вытаскивайте мешочки с золотом и раскладывайте на две кучки, — приказал Сергей. — Уж к дележке наши союзники точно прибегут. Золото поделим честно, а вот драгоценности я забираю. Дома поделим между собой, а они обойдутся. А этот меч отдам герцогу, на нем тоже камней много. Грузите наше золото в сумки. А вот и подкрепление! Приготовьте на всякий случай арбалеты, а я поговорю.

— Не стреляйте, свои! — раздался крик снизу.

— Поднимайтесь, — сказал Сергей одному из сыновей «папаши». — Что это вы с таким запаздыванием?

— Это вы начали слишком рано, милорд! — возразил он. — У меня еще половины людей не было.

— Ладно, мы все сделали и уходим. Вон лежит ровно половина золота, она ваша. Если есть желание разжиться чем‑то еще, пожалуйста, но я бы советовал брать золото и делать ноги. Передай привет отцу, как‑нибудь зайду к вам еще.

Погрузившись в карету к целой, но переволновавшейся за них Олли, они поехали домой, где и пересчитали добычу.

— Без малого шесть тысяч монет! — подвел итог Сандр. — Это по сколько же выходит каждому?

— Округлим до шести, — сказал Сергей. — Ваша доля — две тысячи, а вас четверо. Значит, получите по пятьсот монет. Да еще дам украшения.

— Какие украшения? — сразу заинтересовалась девушка.

— Такие, — он снял с пояса увесистый мешочек и высыпал на стол солидную горсть колец, кулонов и серег. — Смотри, какой красивый кулон, как специально для тебя сделан!

Этой ночью он ее прогонять не стал. Угомонились они не скоро, после чего Олли так и заснула на его груди. Она безмятежно посапывала, обнимая Сергея даже во сне, а ему вдруг почему‑то стало до невозможности страшно. Страшно не за себя, а за эту девчонку. Обе женщины, которым он подарил счастье, погибли. Теперь счастлива эта. Если и с ней что‑нибудь случится, он станет шарахаться от женщин, как от чумы. А чтобы ничего не случилось, завтра нужно срочно заняться Продером.

 

Глава 12

— Красивый меч, — сказал Аленор. — Благодарю. Много вывезли у Жульбера?

— Не очень, — ответил Сергей. — Вы были правы: часть ценностей он отправил родне. Да и мне кое с кем пришлось поделиться.

— И как себя чувствуете, отомстив?

— Как себя можно чувствовать, отомстив мечу, который нанес тебе рану? Мстить нужно руке, которая нанесла удар.

— Насчет руки… — Аленор положил меч на стол и с выражением любопытства уставился на Сергея. — Анжи‑то куда‑то исчез, причем сделал это еще до убийства Жульбера. Вчера он зачем‑то понадобился королю, но найти так и не смогли. Король встревожен и подозревает вас. Что думаете делать?

— Может быть, отправился в графство?

— Может быть. Только он обычно предупреждает короля и берет с собой эскорт. На этот раз он не сделал ни того, ни другого.

— Мне его нужно убить, герцог! И дело не только в мести, хотя своих женщин я ему не прощу. Эта сволочь не угомонится, и, пока он жив, я сам и все мои близкие будем находиться в постоянной опасности. И я его убью, даже если после этого потребуется покинуть королевство! Раз он исчез, значит, испугался того, что я его вызову на поединок. Капитанами гвардии неумех не назначают, так что основания бояться у него были. Но и скрываться долго он не станет. Что из этого следует?

— В самое ближайшее время он попытается вас прикончить, и наверняка чужими руками. На вашем месте я бы на время уехал, денег у вас для этого достаточно. Если хотите совет опытного и много повидавшего в своей жизни человека, не мстите сами, а наймите для этого того, кого он не знает. Большинство именно так и поступает. В конце концов, что для вас важнее, результат или возможность лично выпустить ему кишки? Да и королю, если хорошо сработаете, будет нелегко связать с вами смерть Анжи. Вы у него не единственный враг.

— Наверное, я так и сделаю.

— И поезжайте опять в Ордаг к Олиманту. Вы там на своем месте, а насчет брата герцога мы позаботились, люди к нему отправлены.

— Спасибо, ваша светлость, сегодня же уеду.

— С Алисией повидаться не хотите? Ну дело ваше. Карету не забудьте вернуть.

— Собираемся и уезжаем! — сказал он наемникам, вернувшись домой.

— Куда? — спросил Сандр.

— Куда хотите. Ваша служба у меня закончилась, поэтому вы свободны в своем выборе. Денег у вас теперь много, поэтому советую бросить это ремесло и больше не рисковать головой.

— А вы, милорд?

— Я тоже отсюда уезжаю. Мой враг затаился, и отомстить я ему пока не могу, а вот у него руки развязаны, поэтому мне в столице оставаться опасно, да и вы можете пострадать.

Когда он пошел в свою комнату, его догнала Олли.

— Неужели на этом все закончится? — со слезами на глазах сказала она.

— Не знаю! — ответил он, обняв девушку и вытирая ей слезы. — Тебе рядом со мной оставаться опасно. Поезжай домой вместе с Сандром, а я, когда все закончится, тебя найду.

— Обещаешь?

— Я пока еще ни одной женщине не врал. Беги собираться.

Когда все сложили вещи и уже в дорожной одежде собрались на кухне, он тоже к ним вышел с двумя сумками в руках.

— Решили, что будете делать с золотом? — спросил он. — Я бы советовал отдать на сохранение купцам, а самим ехать налегке. Есть у вас в городе отделение какого‑нибудь солидного купеческого дома? Я свое сейчас так и пристрою.

— У нас есть отделение «Братьев Моз», — ответил Сандр. — Вы правы, милорд, мы так и сделаем. Только сейчас нужно будет отложить то золото, которое возьмем с собой.

— А мы с Фролом рискнем поехать так, — сказал Герт. — Вдвоем не так опасно, да и городишко у нас маленький, нет в нем торговых домов.

— Вы карету отогнали назад? — спросил Герта Сергей. — Во дворе я ее не видел.

— Все сделали, милорд, — ответил тот. — Сразу, как только вы уехали.

Сергей запер дом, и все выехали на улицу, где и простились с Гертом и Фролом, которым было не по пути с остальными. Квартал, где находились самые солидные торговые дома королевства, располагался неподалеку. Первым им попался дом семьи Сордов, у которых Сергей хранил свои деньги, поэтому здесь и сделали первую остановку. Он взял золото и ушел к купцам, а Сандр с Олли остались на улице с лошадьми. Все случилось, когда Сергей вышел из дома и подошел к своим.

— Ну что, едем дальше? — спросил он Сандра. — Купцы говорят, что ваш дом «Братьев Моз» где‑то в самом конце квартала.

— Серг! — отчаянно закричала Олли и, бросив повод лошади, кинулась к нему, сбив с ног.

Парень крепко приложился об мостовую, да еще сверху упала девушка, заехав ему по ребрам рукояткой закрепленного на поясе меча. Он медленно поднялся, бережно обнимая уже мертвую Олли, не слыша ругани Сандра и криков выбежавших из дома людей. Из спины девушки торчало оперение предназначавшегося ему арбалетного болта.

— Она дворянка? — с сомнением глядя на тело наемницы, спросил смотритель дворянского кладбища, куда они привезли похоронить Олли.

— И она, и весь ее род! — сказал Сергей. — Кому оставить золото на надгробье?

— Можете оставить мне, милорд, — сразу же изменил свое отношение к покойной смотритель.

— Держи, — Сергей передал в его руки кошель. — Здесь полсотни золотом. А вот надпись, которую нужно высечь. И попробуйте только ничего не сделать! Когда вернусь, проверю, и, если что‑нибудь будет не так, обрежу уши!

— Вы теперь куда, милорд? — спросил Сандр.

— Сколько ехать до вашего города?

— Если сейчас выедем, к вечеру третьего дня будем на месте.

— Значит, сейчас и выедем. Я еду с тобой.

— Не переживайте так, милорд! В следующей жизни ей повезет больше. Я не смог тогда ничего сделать, я даже не успел заметить, откуда стреляли.

— Не верю я, Сандр, в эти выдумки насчет возрождения. А если это даже и так, то возродится не сама Олли, а ее душа. А ее самой уже никогда больше не будет. Умные люди мне советуют не мстить самому, а поручить это дело другим. Как я могу это сделать, если я хочу этого мерзавца рвать в клочья голыми руками?

Они двигались по западному тракту без каких‑либо происшествий и к вечеру третьего дня пути добрались до Рошталя.

— В ту сторону будет всего один город в пяти днях пути, — сказал Сандр, показывая рукой на запад. — А дальше уже горы. Не хотите заехать ко мне? Или сразу поедем к ней?

— Давайте к ней. Выполню свой долг и завтра же поеду обратно. Скорее всего, эта сволочь уже успокоилась, а я на этот раз светиться не буду и остановлюсь в другом месте. Если на свете есть справедливость, я его достану.

Дом семьи Олли стоял рядом с домом Сандра в той части города, где через него протекала маленькая речка. Здесь у каждого был хоть небольшой сад, огороженный низким забором. В калитку такого забора они и постучали, вызвав лай привязанной во дворе собаки. Открылась дверь дома и на пороге появился еще не старый, крепкий мужчина. Увидев Сандра, он почти бегом бросился к калитке. Наверное, по выражению лица соседа он все понял раньше, чем успел до них дойти, побледнел и остановился.

— В последний раз она работала на меня, — говорил Сергей собравшейся семье Олли. — Меня бы наверняка убили, но она прикрыла меня собой. Мы с Сандром не видели опасности, и я просто ничего не успел понять, иначе такого не допустил бы. Мы похоронили вашу дочь, а за ее смерть я еще рассчитаюсь. Возьмите ее вещи. Там пятьсот золотых, которые она заработала, и ее драгоценности. А это еще пятьсот от меня. Простите, что не смог уберечь вашу дочь. Пошли, Сандр.

— Останьтесь хотя бы переночевать! — сказала мать Олли. — Вас никто не обвинил бы, даже если бы не было этого золота. Мы прекрасно знали, что можем ее больше никогда не увидеть, когда она увязалась за нашим соседом. Это был ее выбор, и ее судьба.

— Мне тяжело на вас смотреть, — признался он. — Вы очень на нее похожи, а ваши дочери так и вообще…

— Вы ее любили, — сделала вывод мать. — И она вас тоже. Вряд ли она стала бы жертвовать собой ради нанимателя. Погибнуть в бою — это одно, а подставить свою грудь — совсем другое. Вы были близки?

— Я не знаю, — ответил он. — Может быть, я ее еще и не полюбил, но был близок к этому. А она любила и несколько раз подарила мне любовь. Да, я совсем забыл. В ее сумке лежит грамота, согласно которой вы все возводитесь в дворянское достоинство. Сандру я дал такую же.

Три дня спустя он въехал в столицу и направил своею лошадь в тот район города, где располагалась булочная Жореса. Дело шло к вечеру, поэтому Сергей остановился на первом же постоялом дворе, заплатив сразу за несколько дней, а утром пешком направился к «папаше». Старик его приходу откровенно обрадовался.

— Рад, что вы нас снова посетили, ваше сиятельство, — приветливо сказал он, показывая Сергею рукой на кресло. — Садитесь, сделайте милость. Ваш прошлый визит оказался очень прибыльным. Пришли к нам насчет еще одного особняка?

— Вы необыкновенно догадливы, Жорес, — ответил парень, садясь в кресло. — Я отомстил пока только исполнителю, теперь очередь за заказчиком. У него в столице большой особняк, поэтому можно не придумывать ничего нового, а действовать по той же схеме. Даже если стража разобралась с тем, как мы захватили особняк Жульбера, вряд ли они об этом растрезвонили по всему городу.

— Вы правы, — согласился старик. — Молчат, как будто вашего шевалье никогда на свете не было. По–поводу вашего второго клиента будет такое же молчание?

— Вряд ли, — откровенно сказал Сергей. — Но для вас в этом деле есть и светлые стороны. Я не собираюсь оттуда ничего брать, так что вся добыча ваша. А скрыть следы будет несложно. Вынесем в парк всех слуг и подожжем особняк. Если все проделать вечером, вы сможете без труда вынести добычу и уйти. А в случае чего можно все валить на меня, я все равно после этого думаю исчезнуть. На время или насовсем — пока не знаю.

— Город не подожжем?

— Нет, особняк расположен далеко от соседних домов, а парк после прошедших дождей не загорится.

— И кто же ваш враг?

— Граф Анжи Продер.

— Дружок нашего короля? Вы в своем уме, граф?

— Они уже не так близки, как раньше. Раньше он в особняке почти не появлялся, все вертелся во дворце возле короля, а теперь большую часть дня проводит дома, а во дворец наведывается лишь изредка. Что вас пугает? Охраны у него немного, и она будет под действием корхи. Конечно, его величество вряд ли будет доволен, и начальнику столичной стражи накрутят хвост, но если сработать аккуратно… А добыча должна быть немаленькая. Золота там вряд ли будет много, но вот ценных вещей должно набраться на круглую сумму. Анжи, как говорят, вывез из родового имения в особняк все мало–мальски ценное.

— Соблазнительно, что и говорить! — старик некоторое время раздумывал, потом хлопнул себя по коленям. — Согласен! Вам везет, граф, поэтому повезет и мне, раз я с вами связался. У вас еще остались люди?

— Девушку убили, остальных я отпустил, а брать новых не стоит: впутывать в это дело наемников будет неразумно. Думаю, лучше обойтись вашими людьми. Нам их много не понадобится.

Весь следующий день люди Жореса наблюдали за особняком графа Продера.

— Толку от этих наблюдений чуть, — сказал Сергею старик. — Особняк почти полностью скрыт деревьями парка, видна лишь охрана на воротах, да те, кто этими воротами пользуется. Установили водовоза и сейчас им занимаются. Ваш граф точно ночевал в особняке, потому что рано утром покинул его с пятью охранниками. Завтра утром меняем воду, а к вечеру начнем. Надеюсь, что вам повезет и граф в это время будет в особняке. Если нет, хоть сделаете ему гадость, лишив имущества.

Надежды старика не оправдались. Когда его люди обезоружили и увели вглубь парка квелую охрану ворот и заняли особняк, графа в нем не обнаружилось.

— Я уезжаю, — сказал Сергей сыну «папаши». — Почистите здесь все хорошенько и поджигайте. Только проверьте, чтобы никого не осталось в доме.

— Не беспокойтесь, милорд, — ответил тот. — Все выполним в точности. Что мы изверги какие, жечь живых людей?

«Шуму будет много, — думал парень, направив коня в центр города. — Связать это со мной будет нетрудно. Если захотят, запросто лишусь головы. Дернуть, что ли, отсюда в то же Дюже? Свое золото я и там смогу получить. Нет, не убив этого мерзавца, я уехать не смогу, совесть замучит. Надо будет поговорить с герцогом, но так, чтобы не показываться в королевском дворце. Попробую покараулить возле его собственного дворца».

Ждать пришлось не меньше трех часов. Сергей уже решил съездить в трактир подкрепиться и оставить там лошадь, когда на площадь перед дворцом герцогов Лантар выехала карета с их гербом, в сопровождении трех конных гвардейцев. При виде подъезжающего всадника они схватились за оружие, но он демонстративно поднял руки, показывая, что не вооружен и крикнул так, чтобы услышали в карете:

— Ваша светлость, я могу с вами поговорить?

— Серг? — удивленно воскликнул приоткрывший дверцу герцог. — Отдайте свою лошадь гвардейцам, а сами быстро забирайтесь в карету. Ну, же!

— Где вас носило? — неприязненно спросил он, когда Сергей очутился внутри. — Пожар ваших рук дело?

— Может быть, — ответил парень. — Где Анжи?

— Оставьте вы свои разборки — сейчас не до них. А Продера вам не достать: он недавно уехал в графство и носа не высунет из замка, пока вы живы.

— А что случилось?

— Много чего. Видимо, люди, посланные за головой графа Мартина, где‑то напортачили. Их перебили, а граф понял, что в покое его теперь не оставят, и начал действовать. Герцог Олимант, его жена и старший сын убиты, дочь пропала неизвестно куда, а в Ордаг вошел графский полк. Гвардия герцога, как и ожидалось, после его смерти активного сопротивления не оказала. Мартин объявил себя новым герцогом и направил своих людей за помощью к королю Мехалу. Сам, пока не подошла помощь, забрал почти всех солдат и направился усмирять тех дворян, кому неохота идти под Сотхем. Новости привез Джок, так что им можно верить. Король предложил Анжи захватить и возглавить герцогство, но в помощь обещал только один полк. Граф не сумасшедший, поэтому отказался, страшно разозлив короля. А тут еще вы с этим поджогом. Анжи примчался к королю вскоре после первого разговора и начал кричать, что вы его разорили, ну и все такое. Король на него наорал и выгнал. Мол, если ты не хочешь мне помогать, решай свои проблемы сам. Граф собрал свою охрану и дал деру, что выяснилось только после того, как король немного остыл и велел его разыскать. Теперь его величество зол и на него, и на тебя.

— Значит, война?

— Если не сможешь удержать провинцию и дать отпор Мехалу на границе, то война. И окончиться все это может очень плохо, учитывая то, как наши герцоги любят короля.

— Вы сошли с ума, Аленар?

— Уже по имени? Ладно, разрешаю.

— Если вы мне через слово тыкаете, чего ради я должен придерживаться этикета?

— Я уже сказал, что наедине можешь звать, как хочешь. Так что насчет предложения?

— Анжи, значит, не сумасшедший, чтобы его принимать, а я, выходит, чокнутый? И кто мне это предложил?

— Пока это мое предложение, но я надеюсь убедить короля.

— Сначала вам нужно убедить меня.

— Поэтому мы и стоим на площади вместо того, чтобы мчаться к королю. Давай вместе порассуждаем.

— Давайте, — согласился Сергей. — Я вас внимательно слушаю.

— Ты был капитаном гвардейцев и хорошо их знаешь. Если ты там появишься с королевской грамотой, они тебя поддержат. А каждый гвардеец в бою равен двум обычным солдатам.

— Допустим. Но до гвардейцев еще нужно добраться. Я не думаю, что Мартин такой идиот и всецело им доверяет. Наверняка дворец охраняется еще и его людьми.

— Ничего, ты хорошо знаешь дворец, так что что‑нибудь придумаешь.

— Удивительно конкретный план.

— Никто и не говорит, что это просто, иначе желающие нашлись бы и без тебя. А конкретным ты его сделаешь сам на месте.

— Ну хорошо, — согласился Сергей. — Допустим, гвардия за мной пошла, и я захватил дворец. И что дальше?

— Может быть, я тебе сейчас распишу всю компанию и отправлюсь туда вместо тебя? Так мне это не нужно, я уже и так герцог. Правда, если у тебя ничего не выйдет, своей герцогской короны могу лишиться вместе с головой. Если разваливающееся королевство раздергают соседи, все герцогские роды Сандора просто вырежут. Кому они нужны? Своими бы руками придушил придурков, которые этого не понимают. В утешение тебе могу сказать, что мало кто из дворян провинции стремится попасть к Мехалу, поэтому большой поддержки новоявленный герцог не получит, а вот тебе помогут. Кстати, в столице провинции большой арсенал, а среди горожан немало бывших солдат. Сумеешь их убедить взять в руки оружие, считай справился с Мартином. Тогда останется только Мехал.

— Только! Сколько солдат он сможет выставить?

— Без мобилизации примерно двадцать полков. Точно тебе скажет Джок. Только больше половины он к нам не пошлет, побоится Барни. Если бы не вражда герцогов к королю, его можно было бы особо не опасаться. А так могут не только не оказать поддержки, могут вообще ударить в спину.

— Неужели властители провинций все поголовно такие тупые и недальновидные?

— Не все, но нам и одного–двух может хватить. Власть туманит людям головы, Серг. Это только вы один такой, что от нее отпихиваетесь. Давайте решать быстрее.

— Вы говорили, что король обещал полк.

— Не вам, а Анжи. Но, думаю, и вам даст. На большее вам рассчитывать не стоит, у короля и так сил мало. И этот полк дадут не для захвата власти, а для сдерживания Мехала. Быстро он подойти не сможет.

— Можно попробовать, — наконец согласился Сергей.

— Разворачиваемся и едем к королю! — скомандовал кучеру герцог. — Серг, постарайтесь поменьше говорить и побольше слушать. Сначала с королем поговорю я, а потом уже его приглашу к себе для разговора с вами. И постарайтесь не задираться, его величество и так, мягко говоря, не в духе. Если с чем‑то несогласны, и вопрос не принципиальный, лучше промолчите, потом решим его со мной.

После прибытия в королевский дворец Сергей то ли в компании трех гвардейцев, то ли под их конвоем отправился в кабинет герцога, а сам Аленар пошел к королю.

Короля с герцогом ему пришлось ждать не меньше часа. За окнами совсем стемнело, когда в коридоре раздались шаги, и они вошли в кабинет.

— Ну и чего ради вы все это затеяли, граф? — сходу напустился на Сергея король.

— А что мне еще оставалось делать? — забыв наставления герцога, огрызнулся парень. — Он виновен в смерти обеих моих жен и неоднократно покушался и на мою жизнь. Он от меня спрятался и опять подослал убийцу. Меня спасла девушка, прикрыв собой. К этому подонку, которого вы, сир, зовете своим другом, мой счет только растет, и прощать я его не собираюсь. Вечно он в своем имении сидеть не будет, поэтому скоро опять начнутся покушения. И мне это терпеть?

Не ожидавший такой отповеди король немного оторопел, но тут же разозлился еще больше.

— Все ваши обвинения против него — это только слова! А вот ваши действия при желании доказать нетрудно! Думаете, много потребуется усилий, чтобы вас сдали главари городского дна?

— Вы меня сюда привезли для разбирательств? — обратился Сергей к Аленару. — Если так, то я, пожалуй, покину это королевство. Присяги я никому не давал, защищать жизнь мне запрещают, думаю, жизнь в Дюже будет поспокойнее. Там я, может быть, даже когда‑нибудь возьму в жены девушку, не опасаясь того, что какая‑нибудь высокородная мразь поднимет на нее руку. А вы здесь наведете порядок без меня!

— Что вы себе позволяете, граф! — вспыхнул король.

— А что я себе позволяю? Я никого не оскорблял, кроме одной личности, которую рано или поздно все равно убью. Просто высказал свое мнение. В чем я неправ?

— Ваше величество, — хмуро сказал герцог. — Мы с вами сюда шли не для этого, но если пошли разборки, у меня тоже есть что сказать. Мне удалось узнать, что граф Продер после приезда графа Аликсана имел контакт с одним из главарей гильдии убийц. А через пару дней после этого в Серга стреляли из арбалета. Забавное совпадение? Я вам неоднократно говорил, что Анжи мерзавец, и не один я.

— Ладно, хватит об этом! — раздраженно сказал король, с размаху садясь в кресло. — Герцог сказал, что вы беретесь взять власть в провинции и хоть какое‑то время воспрепятствовать Мехалу. Что вам для этого нужно?

— Чтобы взять власть, мне нужна ваша грамота о том, что я это делаю с вашего согласия, и несколько надежных людей. Если позже дадите полк, я не откажусь.

— Деньги?

— Пока они сильно не нужны, но в скором будущем могут пригодиться. Если дадите — не откажусь, нет — обойдусь без них.

— Езжайте к герцогу и переночуете у него, — сказал король. — А то опять во что‑нибудь встрянете. Утром принесете присягу и получите грамоту и деньги. Сколько вам нужно людей?

— Троих вполне хватит. Лишь бы были верными вам и умели махать мечом.

— Людей тоже найдем. Утром вы должны уже быть в дороге. Чем быстрее вы все провернете, тем больше шансов удержать королевство от большой войны. Если у вас все получится, мои милости не заставят долго ждать. А с Продером я поговорю. Давайте хоть сейчас на время умерьте свою вражду. Когда горит дом, не время для ссор.

— Послушайте, Аленар, — сказал Сергей, когда они ехали в карете во дворец герцога. — Это правда, что убили Ольда? Жалко, славный был мальчишка. Лани, наверное, удалось спасти моим людям. Если она жива, я могу взять ее в семью?

— А кем ты ее хочешь взять?

— Ей скоро одиннадцать, так что для дочери возраст неподходящий. Будет младшей сестрой.

— Ты это можешь сделать, не спрашивая ничьего разрешения. Она достаточно высокородная, к тому же женщина. С мужчинами сложнее, поскольку в случае твоей смерти они смогут наследовать управление провинцией. Но зачем тебе чужой ребенок?

— Я ее люблю и дал слово родителям. Этого достаточно?

— Не нужно распускать иголки. Хочешь взять сестрой — возьмешь. После ужина я тебе дам пару книг, нужно будет почитать. Там текст присяги и ритуал ее принесения. Все пройдет в узком кругу, чтобы в провинции о тебе не узнали раньше времени. И мой тебе совет: если к тебе сегодня придет Алисия, не гони девочку. Она через пару дней выезжает к своему жениху. Не к тому, к которому пыталась доехать, когда вы с ней познакомились. Ее сосватал сын герцога Ольма. Это властитель пограничной с нами провинции в Барни. Брак очень выгодный, да и жених у них славный. Ей повезло, хотя все же придется уехать из королевства. Но это недалеко, сможет даже иногда ездить в гости. А тебя она по–прежнему любит. Не отказывай, она в твоих бедах не виновата. Светлые воспоминания лучше горечи.

По приезде сразу же направились ужинать. На ужине присутствовала вся семья герцога. Алисия сидела, не отрывая глаз от стола, и так ни разу с ним не заговорила. После еды Сергея отвели в гостевые покои, куда следом пришел Аленар, принесший обещанные книги. На изучение текста присяги и формальностей ее принесения у парня ушло с полчаса. Отложив книги, он разделся, погасил лампу и лег в кровать. Наверное, она наблюдала за его окнами и увидела, что в них погас свет, потому что буквально через несколько минут в коридоре раздались легкие шаги, скрипнула дверь и на пороге застыла тонкая фигура девушки.

Он поднялся, подошел к ней вплотную и, подхватив на руки, отнес на кровать.

— Я боялась, что ты меня опять прогонишь! — прошептала она.

— И прогнал бы! — ответил Сергей. — Все женщины, которым я дарил любовь, погибли. Поэтому ни к одной женщине я еще долго не подойду. Но с тобой, думаю, ничего не случиться. Завтра утром уеду я, а через пару дней и тебя здесь не будет.

— Я так ждала этого момента! Мне хочется не просто слиться с тобой, Серг, я хочу увезти под сердцем твоего ребенка!

— И что вы все во мне нашли? Что во мне такого, чтобы желать именно моей любви?

— Я не знаю, — ответила Алисия. — Но мне кажется, что ты очень добрый и во многом не похож на наших мужчин. Для тебя любовь к женщине это все, а для большинства мужчин она только источник наслаждения и средство продления рода. Женщины это как‑то чувствуют и тянутся к тебе сердцем. Когда мы поссорились при расставании, мое сердце разрывалось от горя. Теперь мы, пусть ненадолго, но вместе, и я счастлива!

Утром они опять любили друг друга, а потом был завтрак и горечь расставания. Присяга прошла как‑то буднично, без обычной в таких случаях торжественности. Присутствовало только пять вельмож, король и принцесса, которую Сергей увидел в первый раз. Она была красива, как и большинство виденных им здесь женщин. Окинув нового герцога откровенно оценивающим взглядом, она слегка скривилась: чем‑то он ей не приглянулся.

«И слава богу», — подумал по этому поводу парень.

Не было вставания на одно колено или игр с мечом. Сергей просто пересказал по памяти текст клятвы, а король кивнул и вручил ему грамоту. Когда вышли из тронного зала, ему вручили две тысячи золотом в двух кожаных сумках килограммов по пять каждая и познакомили со спутниками.

— Шевалье Рон Фарди, — представился невысокий крепыш.

— Вы не родственник графа Фарди? — поинтересовался Сергей.

— Очень дальний, — ответил Рон. — Наша семья переселилась из провинции Рошти больше сотни лет назад. С тех пор все мои предки служили королю.

— Шевалье Стар Малин, — назвал себя внешне ничем не примечательный мужчина лет тридцати.

— Барон Корис Ландор, — представился здоровяк, который в отличие от остальных спутников Сергея имел внушительные стальные доспехи.

— Не теряйте времени, господа! — сказал подошедший герцог. — У вас его не так много. Граф, у вас всего одна лошадь, поэтому возьмите вторую на смену в конюшне. И спасибо за Алисию.

Все четверо были опытными всадниками и со сменными лошадьми передвигались по тракту с такой скоростью, с какой Сергей по здешним дорогам еще не ездил. Немного задерживало то, что Сергей осматривал все встречные постоялые дворы и спрашивал хозяев насчет девочки лет десяти. К концу второго дня пути они достигли постоялого двора, где решили заночевать. Сергей забрал свои сумки, предоставив спутникам управляться с лошадьми и зашел в трапезную. Среди немногочисленных посетителей он сразу же увидел Инну, а рядом с ней нахохлившуюся и несчастную Лани. Он подошел к ним, опустил сумки на табурет и опустился на корточки перед девочкой.

— Здравствуй, Солнышко!

Ее лицо задрожало, сморщилось и в следующее мгновение она уже висела на его шее, захлебываясь рыданиями.

— Где Рон? — спросил Сергей, прижав к себе ребенка.

— На втором этаже, — ответила она. — Там у нас комната. Пойдем покажу. Неси Лани, я возьму сумки.

— Я со спутниками, — сказал он. — Их трое, сейчас занимаются лошадьми. Чуть позже спустишься и приведешь их наверх. А то они, не найдя меня, все здесь разнесут.

Они поднялись наверх, прошли коридором и зашли в небольшую комнату с двумя кроватями.

— Привет, Рон! — поздоровался он с Коннером. — Что с рукой?

— Приветствую, граф, — отозвался бывший слуга. — Задели болтом, пустяки.

— Ну дай я на тебя посмотрю! — сказал Сергей, усаживаясь на кровать. — Почему такая худая? Мне за это тетю Инну поругать?

— Серг! Они всех убили! И папу, и маму! Как она кричала! И Ольда не смогли спасти. Он уехал на охоту, а когда вернулся, уже были эти… Им всем отрубили головы и вывесили, чтобы все смотрели. Как дядя мог такое сделать? Пусть тетя Глая, я ее никогда не любила, но Мартин, он же папин брат, они с детства росли вместе! За что?!

— Власть на многих действует, как вино, дурманя мозги. А твой дядя еще к тому же попал под влияние жены. Я обещаю, что постараюсь их всех наказать. А вы‑то как спаслись?

— У нас во дворце есть небольшой подземный ход из подвала в старые конюшни, которые сейчас за оградой. По ним и убежали уже после всего.

— Лани, Солнышко мое! Хочешь я стану твоим братом?

— Очень хочу! — она опять заплакала. — Не бросай меня, Серг! Я буду хорошей сестрой и во всем буду тебя слушаться!

 

Глава 13

— А кто обещал быть послушной сестрой? Не ты?

— Серг, не езжай туда! Ну его это герцогство! Тебя тоже убьют и вывесят голову напоказ, а я не хочу! У меня, кроме тебя, никого больше не осталось!

— Послушай, Солнышко! — сказал Сергей. — Я бы и не ездил, я за властью не гонюсь. Мне и графа выше крыши, и золота у нас с тобой много. Но не ехать нельзя. Если я не сброшу твоего дядю, заполыхает такая война, что никому мало не покажется. Мы с тобой тогда не найдем спокойного места в королевстве. А сколько людей погибнет, ты об этом подумала? Поэтому не плачь, а езжай с Иной к герцогу Аленару и жди, пока я за тобой пришлю. Обещаю это сделать сразу же, как только смогу. Ты мне веришь?

— Верю, — шмыгнула носом Лани. — А расставаться все равно не хочется!

Этот разговор состоялся утром следующего дня после завтрака, когда начали собираться в дорогу.

— Инна, — позвал Сергей девушку. — Держи эту сумку. Здесь триста золотых и грамота о том, что девочка отныне моя сестра герцогиня Лани Аликсан. Даже если мне свернут шею, этот титул за ней останется. Деньги вам понадобятся только на наряды, жить вы будете у герцога. Я уже говорил Лани, что позже мы вас вызовем. Надо было бы написать завещание на ее имя на то золото, что храниться у купцов, но для этого нужно попасть в торговый дом, так что перенесем это на более позднее время, а я постараюсь до этого времени дожить. За мужа не беспокойся: в бой я его с раной не потащу. Покажет потайной ход и свободен.

— У вас с собой совсем мало людей, — сказала Инна, — а для Рона это пустяковая рана. Он даже одними ножами человек десять сможет положить, так что не спешите его отсылать, я как‑нибудь потерплю.

— Не вздумайте отправляться в путь одни! — уже во второй раз предупредил Сергей. — За день проходит два–три каравана. Заплати и поезжайте с купцами. Не так быстро, зато безопасно. К сожалению, здесь нет ни одной внушающей доверие физиономии, чтобы нанять вам охрану, так что придется вам немного поскучать.

Поцеловав напоследок сестренку, он вскочил на свою лошадь и, держа заводную в поводу, выехал на тракт. За ним потянулись остальные. И опять под копыта лошадей полетела дорога. Дождей здесь не было пару декад, поэтому за их кавалькадой тянулся шлейф рыжей, медленно оседающей пыли. При подъезде к Ордагу проявили осторожность, которая оказалась излишней. Подходы к городу никем не контролировались, потому что на это у Мартина просто не хватало сил. Горожан на улицах было заметно меньше обычного, лица людей были угрюмые и озабоченных, а ни одного стражника они за время езды по городу не увидели. Один раз пришлось скрыться в боковой улочке, пропуская разъезд кавалеристов, а второй раз солдат Мартина увидели издали возле дворца герцога. Как и ожидал Сергей, граф не понадеялся на гвардию брата, а подстраховался, поставив во внешнюю охрану своих людей. До старых конюшен добрались без проблем. Когда‑то в столице стоял кавалерийский полк и в этих двух низкий зданиях держали лошадей. Когда полк убрали, их стали использовать для хранения всяких малоценных, но необходимых вещей и запаса сена для дворцовых лошадей. В обычное время здесь находился один сторож, сейчас не было и его.

— Нам сюда, — сказал бывший наемник, указав на то здание, которое стояло ближе к дворцу. — Отведем лошадей туда, где сохранились стойла, и оставим. Я здесь даже сено видел, еще не все растащили.

Так и сделали, а потом ведомые Роном вошли в потайной ход, убрав с его люка брошенную здесь кем‑то старую карету.

— Это мы с женой ее поставили, на всякий случай, — пояснил Коннер. — Я иду с вами, герцог, не спорьте. В казармах, помимо ваших гвардейцев, должны быть люди Мартина, а они вам точно не обрадуются. Кто знает, с кем мы там встретимся, так что настраивайтесь на бой.

Ход был узким, и идти по нему было жутковато, особенно здоровяку–барону, которому даже пришлось снять с себя все железо, чтобы протискиваться в особо узких местах. Рон шел впереди всех с масляной лампой и хоть что‑то видел, остальные шли почти в полной темноте.

— Ход старый, но надежный — сказал Коннер, чтобы хоть немного их подбодрить. — Строили лет триста назад и качественно обложили камнем. Мы уже больше половины прошли, осталось немного.

Закончилось это подземное путешествие в подвале дворца.

— Эта часть подвала почти не используется и редко посещается слугами, — сказал Коннер. — Ее никогда не запирали, надеюсь, что дверь открыта и сейчас.

— Я тоже на это надеюсь, — проворчал барон. — Вы как хотите, а я назад не полезу, мне проще выставить дверь. Я себе все плечи ободрал о камни.

Дверь оказалась открыта.

— Вот что, герцог, — сказал Сергею Стар Малин. — Вы идите уговаривать гвардейцев, а у нас с Фарди есть приказ короля в отношении семьи Мартина.

— Детей я вам трогать не позволю! — отрезал Сергей, становясь в проходе. — Этот вопрос король не должен был решать без меня.

— Королю виднее, что и кому он должен, — холодно сказал Стар. — Не делайте глупости и дайте нам пройти!

— Послушайте, милорд, — вмешался Коннер. — Вам не стоит защищать сына графа. Поверьте, что это еще тот гаденыш. Наверняка его воспитывала мать, иначе он не стал бы рубить мечом тело своей тетки. Мы тут, прежде чем уйти, успели немало насмотреться и много чего услышать. Вам не стоит делать скидку на возраст. И Глая, и ее двенадцатилетний сын должны умереть. А вот дочь можно и пощадить. Девчонка с норовом, но ей эта резня удовольствия не доставила. Говорят, она потом рыдала и не разговаривала с родителями.

— Ладно, — нехотя сказал Сергей. — Вы слышали, Стар? Графиня и ее сын ваши, но дочь должна остаться невредимой. Нарушите приказ, я вас сам зарублю. Думаю, его величество мне это простит. Я ясно выразился?

— Я все понял, — кивнул Стар, бросив на Сергея неприязненный взгляд. — Но я доложу королю о том, что вы знали его волю.

— Доложите, если мы все уцелеем. Вы хоть знаете, куда идти? Может быть, нам всем пойти с вами?

— Я здесь был, — ответил Стар. — Идите к гвардейцам, а мы свое дело выполним сами. Гвардии в охране господских покоев наверняка не будет, только люди Мартина.

Поблизости никого не было, поэтому Сергей, оставив двоих спутников, повел остальных к казармам гвардии. Место было открытое, поэтому шли спокойно, не торопясь, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. В обычное время вход в казарму не патрулировался, сейчас его охраняли три солдата с нашитым на рукавах мундиров гербом графа Мартина.

— Кто такие? — берясь за рукоятку меча, спросил один из них и упал с ножом в горле.

Рядом, не успев закричать, попадали остальные.

— Мы бы с ними не договорились, — пояснил Коннер посмотревшему на него с уважением барону. — Помогите убрать тела!

Убитых оттащили за казарму, где обычно никто не ходил из‑за того, что кое‑кто из гвардейцев, не желая ждать, пока освободится отхожее место, облегчался там.

Первым, кого встретили, войдя в казарму, оказался один из двух бывших учителей Сергея, которого он уезжая оставил за себя.

— Капитан! — обрадовался мастер. — Какими судьбами? И как вас пропустили?

— Капитан здесь вы, Фар, — ответил Сергей. — А я теперь вроде здешний герцог. Что тут у вас твориться?

— Из капитанов меня турнул Мартин, — пояснил Фар. — Хорошо еще, что при этом не укоротили на голову. Драться было бесполезно. Во–первых, их было в пять раз больше нас, а во–вторых, кого защищать, если вся семья Олиманта была уже мертва. Мы и не дрались, но гвардии все равно не доверяют. Почти все время сидим в казармах под охраной и без оружия. Нас даже побоялись взять на усмирение мятежных дворян. Но раз не разогнали и не перебили, значит, мы для чего‑то Мартину нужны.

— Барон, отдайте ему мечи охраны и идите с шевалье ко второй казарме, — приказал Сергей. — Там тоже караул, который нужно убрать. Фар, пошлите с ними кого‑нибудь из ребят, пусть скажет всем нашим, чтобы шли сюда. Да, пусть не ломятся толпой, а идут по одному. От дворца входы в казармы не видно, но все же лучше соблюдать осторожность.

Фар схватил мечи и скрылся за дверью в спальные помещения. Через минуту он привел одного из гвардейцев, который вместе со спутниками Сергея выбежал из казармы.

— Пойдемте, милорд, — сказал Фар. — Я уже сказал о вас парням.

Стоило им войти, как Сергея со всех сторон обступили возбужденные и радостные гвардейцы.

— Значит так! — начал он, и гомон сразу стих. — Мартина король герцогом не признал, о чем тот подозревал с самого начала, поэтому и решил отложиться от Сандора, и направил с этим своих людей к Мехалу. Надо кому‑нибудь объяснять, что это значит для королевства и для всех вас? Вижу, что не надо. Король отдал провинцию в мои руки, вот его грамота. Желающие могут посмотреть. Теперь я спрашиваю вас, пойдете вы со мной, как со своим герцогом, или будете и дальше сидеть под охраной, дожидаясь, когда вас бросят на убой под мечи королевских солдат? Только вот так орать не надо. Оружия у вас пока нет, да и дворец в руках людей Мартина. Сейчас сюда соберутся остальные, и вы им расскажете то, что узнали, а мы пока постараемся добыть вам оружие. Фар, куда дели ваше?

— Когда нас разоружили, все унесли во дворец на второй этаж в тот конец, где гостевые комнаты. Потом, может быть, перенесли куда‑то еще, но вряд ли. Мартину в последнее время было не до того: большинство дворян его герцогом не признало, поэтому из провинции помощи почти нет, а своих сил у него мало. Что случилось в последние дни, мы не знаем, но сомневаюсь, что в этом что‑то сильно изменилось.

— Ваша светлость, — протиснулся к Сергею Коннер. — У второй казармы в карауле тоже были трое. Вот их мечи.

— Капитан! — обратился Сергей к Фару. — Раздайте оружие самым сильным бойцам и вместе с моими людьми идите за оружием. Если его нет на месте, придется обходиться тем, что достанем у солдат Мартина. В замке сейчас находятся двое людей короля, которым он велел расправиться с семьей Мартина. Девочку я им приказал не трогать. Это и вас тоже касается. Они наверняка перебили охрану, так что можно будет забрать оружие убитых. Постарайтесь без необходимости никого не убивать. Я не думаю, что все солдаты Мартина в восторге от того, что он творит, а о его планах в отношении Сотхема наверняка почти никто из них не знает. Я надеюсь, что многих можно будет перетянуть на свою сторону. Но это касается только тех, кто сдастся.

— А вы, ваша светлость? — спросил капитан.

— Я передумал и останусь здесь. Сил у вас и так хватит, а если сюда принесет кого‑нибудь из солдат графа, гвардейцам даже защищаться нечем. Идите быстрее, не нужно терять времени. Солдат Мартина в городе немного, но они есть и, если их сейчас бросят против нас, то легко сомнут. И ваше мастерство не поможет: голыми руками много не навоюешь.

Отсутствовали ушедшие минут пятнадцать, после чего вернулись, нагруженные оружием, которое гвардейцы мигом расхватали.

— Потеряли Альбера, — хмуро сказал Фар. — Налетели на арбалетчиков… Если бы не ваш Рон, потери были бы больше. Полезное это умение — бросать ножи. Надо будет самому по свободе заняться. Оружие мы захватили, да и вообще весь дворец от солдат очистили. Их там всего было человек сорок. Извините, герцог, но в плен они сдаваться не пожелали. А ваших ухорезов мы встретили. Это же надо было вдвоем положить семь человек охраны, у которых были арбалеты! Они еще и на первом этаже вырезали патруль, так что нам уже было легче. А Белла сидит в своей комнате под замком.

— Вооружайте остальных, — ответил Сергей. — А потом нужно будет еще раз тщательно проверить весь дворец. Там не только солдаты, там и слуги Мартина должны быть, которых он привез с собой. Их всех пока под замок, потом решим, что с ними делать. Выделите часть людей, чтобы убрали из дворца все тела, а остальных готовьте к уничтожению внешних постов. Подобраться к воротам парком будет несложно, но для гарантии пусть те, кто пойдут первыми, нацепят на себя куртки солдат графа. Десятка два относительно целых, думаю, найдете. И не надо кривиться. Фактически они мятежники и заслужили виселицу или плаху. И не нужно мне напоминать о клятве. Мартин тоже ее давал королю, да и своему брату тоже. Надо немного думать головой, а не слепо придерживаться клятвы, данной человеку, который сам ее нарушил. Мне лишние потери не нужны: вас и так немного, поэтому в эту вылазку возьмите все арбалеты и постарайтесь в первую очередь выбить стрелков. Шум вы, конечно, поднимите, но даже если услышат солдаты, до утра к нам вряд ли сунутся, разве что пошлют кого‑нибудь проверить, что здесь творится. Но лучше, чтобы не услышали. Тогда у нас есть шанс ночью без больших потерь овладеть городским арсеналом.

«Сотня гвардейцев — это, конечно, сила, — думал он, направляясь к дворцу. — Пожалуй, и штурм солдат Мартина отобьем, если они на него все же решатся. Но без арсенала и поддержки горожан долго мы здесь не продержимся. Надеюсь, что утром даст о себе знать Джок, а я пока пойду проведаю Беллу. Представляю, что она мне выскажет».

Сергей оказался неправ. Когда он поднялся к покоям семьи герцога, которые заняла и семья его брата, и открыл дверь вставленным в замок ключом, сидящая в комнате девочка сказала ему совсем не то, о чем он думал.

— Вы пришли меня убить? — было видно, что ей очень страшно, но она делает все, чтобы этот страх скрыть.

— Если бы тебя хотели убить, убили бы вместе с остальными, — ответил парень, внимательно ее разглядывая. — Король отдал приказ убить всех, но тебя я трогать запретил. И не потому, что ты девочка, точнее, не только поэтому. Мне сказали, что ты была против затеи отца и тяжело переживала случившееся. За твоего брата я заступаться не стал. Когда мальчишка его возраста с удовольствием рубит детским мечом тело родной тети…

— Это все мать! — с ненавистью сказала девочка. — Это она постоянно пилила отца, разжигая в нем жажду власти. И ваших гвардейцев она подкупила через своих людей. Отец об этом ничего не знал, а когда узнал, они долго ругались. А потом король прислал убийц, и у отца просто не осталось выбора. Но и тогда он не хотел трогать брата и его семью. Это опять мать подсуетилась. Когда отец прибыл в столицу, все уже было кончено. Он ее тогда в первый раз ударил по лицу. И брата она таким воспитала. Что теперь будет со мной?

— Если хочешь, можешь жить здесь. Моим людям удалось спасти Лани, так что одна родственница у тебя осталась.

— Она меня никогда не простит, — покачала головой Белла. — Знаете, как меня будут называть за глаза? Мартино семя! А Лани такое и в глаза скажет! И что я ей смогу возразить?

«Что за мир? — в который уже раз подумал Сергей. — У нас девчонка в четырнадцать лет это еще девочка. А здесь это почти девушка, уже даже есть на что посмотреть. И почему они здесь почти все такие красивые, что его просто бьет по мозгам? А местные мужчины к этой красоте привыкли, они ее особо и не замечают. Еще и девушки до замужества очень доступные, поэтому к ним такое отношение. У нас на красивую девушку на улице оборачиваются, а здесь всем наплевать. На что смотреть, если почти все стройные и одна другой милей? Я где‑то читал про рахит у горожанок. А здесь я не то что рахита, я даже просто больных не встречал. И у каждой на голове такая грива волос, что у нас любая умерла бы от зависти. Ладно, что‑то меня с этими мыслями куда‑то не туда занесло».

— Лани очень умная девочка, — сказал он Белле. — А я ей еще объясню, что в произошедшем твоей вины нет. Может быть, подругами вы не станете, но и оскорблений ты от нее не услышишь. У меня к тебе будет просьба запереться и посидеть здесь в комнате до утра. За ночь много чего может произойти, а здесь ты будешь в безопасности.

— Почему вы такой добрый? — спросила она его. — Я ведь чувствую, что как женщина вам не нужна, хотя и понравилась внешне. Любой из тех, кого я знаю, убил бы меня просто на всякий случай. Вдруг я затаила на вас злобу, и все закончится ядом в бокале или ударом ножа?

— Следи лучше за языком… женщина, — сказал он девочке, поворачиваясь к двери. — Я тебя понимаю, но в моем окружении будут разные люди. И не забудь запереть за мной дверь. Если хочешь есть, все равно не выходи и терпи до утра. Все равно все слуги под замком.

В коридоре к нему подбежал Фар.

— Милорд, мы захватили внешние посты. Ваша хитрость сработала, так что даже убивать почти никого не пришлось. Завалили только офицера, который хотел поднять шум, и пару арбалетчиков. Остальные сдались и уже сидят в подвале, а их место заняли мои люди. Куртки с них тоже поснимали. Шума не было, и из дворца никто не успел сбежать. Вы хотели захватить арсенал? А не лучше ли захватить казармы гарнизона? Тех, кто согласился ему служить, граф взял с собой, остальные сидят под арестом в казармах, примерно так, как сидели мы. Сколько их там, я не знаю, но две–три сотни, наверное, есть. И почти все солдаты графа там же. Если мы их захватим, остальные нам арсенал сами сдадут.

— Вы пленных еще не допрашивали? Сколько там солдат Мартина?

— На допрос не было времени. Пока только узнали, что скоро их всех будут сменять. Значит, на смену придет еще три десятка человек. Этих, думаю, тоже возьмем живыми. Нужно быть безумным чтобы рыпаться, когда тебя взяли на прицел. А там под прицелом будут все.

— Тогда перебросьте к воротам еще людей. Они придадут вам больше убедительности, да и отконвоировать пленных помогут. А мне выделите несколько человек. Пусть спустятся в подвал и отберут пару пленных для допроса. Послушаем, что они скажут.

Пленные рассказали немало интересного. Городской гарнизон отказался служить Мартину почти в полном составе. В этом в первую очередь была виновата его жена. Когда глава магистрата, пользующийся в столице большим уважением, высказал сомнения в законности притязаний ее мужа на герцогский престол, она тут же велела его повесить, что и было сделано. Гарнизон столицы был набран преимущественно из горожан, которые в знак протеста просто начали расходиться по домам, не забыв прихватить с собой оружие. Когда спохватились, половины из четырехсот солдат и офицеров уже в казармах не было. Остальных спешно разоружили и на входе поставили караул. Приехавшему позже жены Мартину переубедить городских вояк не удалось. Связываться с горожанами новый герцог не захотел, поэтому ничего не стал менять, только, уходя, усилил караул и под страхом смерти запретил его командиру выполнять любые приказы своей жены. Всего было оставлено немногим больше сотни солдат, не считая тех, которые были во дворце и в городском арсенале. Шесть десятков посменно охраняли подходы к дворцу, а остальные стерегли остатки гарнизона. Время от времени оставшийся за старшего офицер отправлял по городу небольшие разъезды по пять человек. Толку от этого не было никакого, но, по его мнению, нужно было показать жителям, кто в городе хозяин и припугнуть грабителей. Надобность в этом возникла потому, что вся стража, кроме ее арестованного начальника, дружно разошлась по домам и выходить на работу не собиралась. А чего выходить‑то, если за работу никто не собирался платить? Первое, что сделала новая герцогиня после того, как повесила главу магистрата, это очистила городскую казну.

Как только закончили допрос, прибежал гвардеец, который сообщил, что смена караулов захвачена в полном составе и отправлена в те же подвалы.

— Вы с ними хотели поговорить, милорд? — сказал Фар Сергею. — Не лучше ли это сделать сейчас? Нам их мечи не помешают, да и свободных камер в подвалах почти не осталось.

— Еще рано, — отказался Сергей. — Сначала нужно показать свою силу, а потом уже взывать к их разуму или патриотизму. Сейчас это не сработает. Пусть пока посидят, будут сговорчивее. Оставляем здесь минимум людей, а всех остальных переодеваем и ведем к казармам. Вначале пусть идут те, кто будет изображать возвращающуюся смену, а когда они захватят ворота, подоспеют остальные. Если все получится, до рассвета город будет в наших руках.

Захват казарм произошел с удивившей Сергея легкостью. Никаких паролей и отзывов у вояк Мартина не было, а у офицера даже не вызвало подозрение то обстоятельство, что смененные с караула солдаты пришли гораздо позже положенного, когда уже начало темнеть. Героев изображали немногие, остальные предпочли сдаться, как только оказались под прицелом десятков арбалетов. Трупы вынесли на улицу, сдавшихся загнали в одно из пустующих помещений и заперли, а потом открыли ворота в казармы и объявили общий сбор. Перед солдатами и офицерами выступил Сергей, который сообщил, что милостью короля является новым герцогом провинции и показал свою грамоту, после чего отпустил всех по домам, велев завтра выходить на службу самим и позвать тех, кто сейчас отсутствует.

— Вы можете дезертировать, — сказал он напоследок, — но через несколько дней сюда придет граф со своими солдатами, а через декаду–другую границу пересекут сотхемцы, которых он призвал на помощь. Если этому не воспрепятствовать, все очень плохо закончится и для королевства, и для всех нас. Сами знаете, что обычно творится во взятых городах. А если на ваших землях армия нашего короля начнет сражаться с армией Мехала, да еще неизвестно на чьей стороне будут герцоги…

— Думаю, завтра придут все, — высказал свое мнение Фар. — Или почти все. Вы им, милорд все очень доходчиво объяснили. Мне самому стало страшно.

— Думаешь, мне не страшно? — ответил Сергей. — Я ведь никого не запугиваю, говорю о том, что должно случиться. Ладно, собираем людей. Оставь для охраны три десятка, а с остальными идем к арсеналу. Надеюсь, больших трудностей там не будет.

Этим надеждам не суждено было оправдаться. К арсеналу их не подпустили, велев убираться до утра и пригрозив вогнать болт в любого, кто подойдет ближе полусотни шагов.

— Их там четыре десятка, и у каждого есть арбалет, — сказал Фар. — Потеряем самое малое двадцать человек от стрельбы, да еще несколько — в рубке. Здесь у Мартина не самые плохие солдаты, а нас и без того мало. Надо бы что‑нибудь придумать. Пленные говорили, что там есть запас воды, так что дня три–четыре они в арсенале просидят, а там и граф может подойти, так что ждать мы не можем.

— Ветер дует от нас в сторону арсенала, — задумался Сергей. — Если разжечь несколько больших костров и бросить в них что‑нибудь, что даст много дыма, они не то что нас не увидят, они там задыхаться начнут. А в старых конюшнях помимо сена целые груды гнилой соломы.

Через два часа охрана сдала арсенал. Надсадно кашляя и размазывая слезы по закопченным лицам, солдаты Мартина поспешно побросали оружие, готовые на все, лишь бы поскорее уйти из зоны задымления и вдохнуть полную грудь чистого воздуха.

— Быстрее гасим костры! — скомандовал Сергей. — А то у нас полгорода задохнется. Пожарных завернули?

Пожарные, которые были единственной городской службой, не прекратившей работу, примчались со своими бочками тушить пожар и стали первыми жителями города, не считая солдат гарнизона, узнавшими о смене власти.

— Нет, еще стоят и смотрят. Интересно им, чем все закончится.

— Вот тогда пусть они и тушат, а мы потом посмотрим, что там осталось в арсенале. Мартин в него наверняка запустил руку.

Оказалось, что осталось очень много всего. Мечи и копья были старой ковки из не очень хорошего железа, но для ополчения вполне подходили. Ими можно было вооружить тысячи полторы человек. Особенно Сергея обрадовали арбалеты, хоть и старые на вид, но вполне действующие. Было их сотни две, и к каждому хранилось не меньше сотни болтов, увязанных в связки по двадцать штук.

— Еще много луков, — сказал Фар. — Только толку от них… Лучников вообще мало, и у каждого обычно есть свой лук. Разве что стрелы пригодятся. Такие наконечники с небольшого расстояния пробьют любые доспехи.

— А вот доспехов нет совсем, — пожалел Сергей.

— Не хранят их в арсенале, — пояснил Фар. — Они все на коже, а она без ухода быстро приходит в негодность. А кто здесь с ней будет возиться…

— Ладно, сейчас забираем все арбалеты и болты, запираем арсенал и идем отдыхать. До утра нужно будет хоть немного выспаться. Охрану здесь сегодня ставить не будем. С тем, что там останется ничего не случится. А завтра с утра соберем горожан.

Утром прежде всего пришлось разбираться со слугами. Почти все они были теми же самыми, сменились только повара, подавальщики и личные слуги герцога и герцогини. Всех новых слуг собрали вместе и вывезли в одно из пустующих зданий гарнизонных казарм.

— Позавтракаем всухомятку, — сказал Сергей, — но к обеду нужно постараться вернуть прежних поваров или набрать новых. Положите мне на пустую тарелку колбасу и хлеб, отнесу Белле. Фар, нашли кого‑нибудь из магистрата?

— Нашли двоих, — ответил капитан. — Нас заверили, что скоро жители соберутся. Придут сюда на площадь перед дворцом, так что вам дадут знать. Вы, милорд, сами нормально поешьте, а потом уже несите девочке. Если хотите, давайте отнесу я.

— Эту колбасу я и на ходу сжую. Ты насчет нее всех предупредил? Тогда я разрешу ей покидать комнату. С ее балкона, кстати, должно быть видно, когда начнут собираться горожане.

«Как‑то все у меня слишком легко пошло, — думал Сергей, шагая по коридору с тарелкой в руках. — Горожан я уговорю, а там и полк подойдет. С Мартином должен справиться. Еще бы придумать, что делать с Мехалом».

Он постучал в дверь и назвал себя, после чего отдал тарелку открывшей дверь девочке.

— Как ты? — спросил он Беллу и получил в ответ пожатие плеч. — По дворцу можешь передвигаться свободно, сейчас это безопасно. Но выходить пока не стоит. Поваров еще нет, так что пожуй колбасу.

— Что будет с отцом? Его казнят?

— А ты сама как думаешь? Он приносил присягу своему брату, но клялся в верности не только герцогу Олиманту, но и королевству Сандор. Убийство брата ему могли бы простить, а обращение за помощью к Мехалу не простят. Король уже вынес ему приговор, его исполнение — это только вопрос времени.

— А если бы он все бросил и бежал?

— Ты сама в такое веришь? Ладно, на площади начали собираться люди, и я должен быть там.

Народ собирался медленно и площадь заполнилась только через пару часов. Для Сергея из ворот выкатили большую бочку, на которую он и забрался.

— Вас слишком много! — крикнул он людям. — И чтобы меня услышало большинство, я вынужден буду кричать. А поскольку глотка у меня не луженная, чтобы не сорвать голос, я скажу лишь самое главное. Прошу тех, кто меня услышит, пересказать мои слова тем, кто этого сделать не сможет! Король не признал братоубийцу вашим герцогом, а сделал им меня. Граф Мартин и не надеялся, что ему оставят трон брата, поэтому сразу же направил своих людей к королю Сотхема Мехалу, обещая в обмен на его помощь привести провинцию в его королевство!

Переждав поднявшийся шум, он продолжил:

— Большинство владетельных дворян не признали Мартина и не оказывают ему никакой поддержки! Но находятся среди них и такие, которые рассчитывают поправить свои дела, вылизывая задницу Мехалу, поправить за ваш счет, потому что денег им Мехал не даст, даст только мечи своих солдат. И он не удовлетворится вашей провинцией, ему нужны все наши земли! Король обещал нам помощь, но слишком на него не надейтесь. В королевстве есть герцоги, которые сами не прочь занять трон! Жажда власти туманит им разум, заставляя вместо помощи в трудный час готовить королю удар в спину, поэтому он даст нам только один полк. Я не сомневаюсь, что с Мартином мы справимся, но чтобы справиться с Мехалом нужно напрячь все силы и действовать сообща! Я обращусь к дворянам и уверен, что большинство приведет свои дружины, но против Мехала этого мало. В каждом городе живут те, кто обладает воинской сноровкой. Я хочу их привлечь на защиту родной земли! Пусть это лучше делают те, кто знает, с какой стороны держаться за меч, чем гнать на убой мальчишек. Но им нужно хоть что‑то заплатить, чтобы их семьи не пошли по миру, их нужно вооружить и содержать, а на все это нужны деньги. Король мне их дал, но этого мало. Герцогская казна пропала, как и казна вашего магистрата. Я призываю всех жителей столицы пожертвовать на защиту родной земли кто сколько сможет. Сбор пожертвований мы объявим и в других городах. Я сам сегодня отдам две тысячи золотом, это половина того, что у меня есть вообще! И отдаю я их не потому, что мне это нужно больше других, а потому, что лучше многих представляю последствия войны. Призываю раскошелиться купцов. Лучше отдать часть сейчас, чем потерять все, когда столицу возьмет приступом враг, а по нашим дорогам разбредутся дезертиры, разбойники и отряды сотхемцев. Чтобы вас не обманули нечестные люди, не отдавайте своих денег тем, кто заявит, что собирает пожертвования! Их будут собирать только здесь мои гвардейцы! Здесь же будет вестись запись добровольцев в нашу армию! Мы победим!

— Еще немного и точно сорвал бы голос! — сказал он Фару. — Сколько приветственных криков! Кричат хорошо, надеюсь, что и деньги принесут. Дашь мне несколько людей в сопровождение. Надо съездить к купцам и снять свои деньги, чтобы сделать пожертвование. Что так смотришь? Думаешь, я насчет двух тысяч сказал ради красного словца? Нет, Фар, боюсь, что мы с вами скоро будем решать ни много ни мало судьбу королевства.

 

Глава 14

— Ваша светлость, — обратился к Аленару секретарь. — В воротах требует ее впустить некая Инна Коннер. Назвалась благородной леди, но по внешнему виду на благородную непохожа. С ней какая‑то девочка. Женщина ссылается на герцога Аликсана. Какие будут приказания?

— Немедленно впустить и привести ко мне. Я вами разочарован, Пер. Если они уйдут, вы мне их будете лично разыскивать по всему городу, пока не найдете! Вы еще здесь?

«Да, охрану можно понять, — думал он десять минут спустя, рассматривая высокую и стройную женщину, чей кожаный дорожный костюм не скрывал прекрасно развитую мускулатуру. — Таких леди нужно еще поискать. Неплохо бы заполучить ее себе. Как телохранителю ей нет цены. Одеть поприличнее и держать рядом. Хороший сюрприз для того, кто посмеет ко мне подобраться».

— Приветствую вас, леди, — сказал он женщине. — Рядом с вами, как я понимаю, благородная леди Лани Олимант?

— Не совсем так, ваша светлость, — ответила она, хмуро глядя на Аленара. — Рядом со мной герцогиня Лани Аликсан. Может быть, вы проявите уважение к дамам и все‑таки предложите нам сесть? Я‑то еще могу постоять, но миледи устала. Мы провели в седле полдня и, откровенно говоря, я уже начинаю жалеть, что приехала к вашему дворцу, но такова была воля герцога Аликсана. Впрочем, он на этом не настаивал, просто предложил, так что мы можем и уйти.

— Прошу прощения за мою неучтивость и нерасторопность слуг, — сказал он Инне, поражаясь про себя той решительности, с которой она его одернула. — Конечно же, садитесь. Что просил мне передать герцог?

— Он просил ненадолго дать нам приют. Вскоре он обещал за нами прислать. Извините за наш внешний вид, но пришлось срочно бежать из дворца, бросив все вещи. Да и ехали мы не в карете, а верхом. Завтра мы непременно закажем себе платья, деньги для этого у меня есть.

— Вы мои гости, поэтому побеспокоиться о ваших туалетах — это моя обязанность. Вы с дороги, наверное, голодны? Сейчас вам определят комнаты, помогут смыть дорожную пыль и переодеться хотя бы в халаты, а потом поужинаете. Рад был знакомству. Посидите, я сейчас отдам необходимые распоряжения.

— Пер! — выйдя в приемную, сказал он вскочившему секретарю. — Сегодня вы мне больше не нужны. Сейчас отсюда выйдет эта женщина с ребенком, и вашей обязанностью будет доставить их в лучшие гостевые покои и приставить пару служанок, чтобы они могли себя привести в порядок с дороги, а потом поужинать. Так получилось, что у них с собой нет вещей. Найдите пару халатов на обеих, а завтра за мой счет пригласите приличного портного. Пусть закажут себе по паре платьев. Благородные дамы некоторое время побудут моими гостьями. Все их желания следует по возможности выполнять. А не сможете выполнить сами, докладывайте мне. Все ясно?

Весь следующий день герцог своих гостей не беспокоил, а они сами из своих комнат не выходили из‑за отсутствия нормальной одежды. На второй день утром привезли заказанные платья, Лани сразу два, а Инне второе обещали подвести позже. На завтрак обе были приглашены ко времени, когда завтракала семья герцога. Домашние с интересом познакомились с юной герцогиней, а на ее компаньонку посматривали с любопытством, не понимая, отчего ей оказана такая честь. За завтраком Инна вела себя безукоризненно, демонстрируя манеры, отточенные при дворе герцога Олиманта.

— Займи нашу гостью, — сказал Аленар младшей внучке, когда завтрак закончился. — А мне нужно поговорить с леди Инной. Прошу вас, леди.

Герцогу нужно было ехать к королю, поэтому он не повел Инну в кабинет, а свернул в пустующую после отъезда Алисии гостиную.

— Присаживайтесь и подробно расскажите о том, что случилось в Ордаге! — сказал он, сам усаживаясь в кресло.

Внимательно выслушав ее рассказ, он несколько минут молчал, потом поднялся с кресла.

— Вы с мужем продемонстрировали верность и мастерство. Не хотите перейти ко мне на службу? Хорошенько подумайте, я нечасто делаю такие предложения.

— Я вам пока не готова ответить, — сказала Инна. — Мне сначала нужно поговорить с мужем. В любом случае это будет после поездки к герцогу Аликсану.

Последние дни король почти все время пребывал в раздраженном состоянии и свое недовольство изливал на окружающих.

— Ну что успел сделать ваш хваленный Аликсан? — спросил он у герцога, забыв ответить на приветствие. — Есть уже какие‑нибудь известия?

— Какие могут быть известия, если он сегодня только второй день в столице? — ответил герцог. — Ему, наверное, вообще не до того, чтобы слать гонцов, но на этот счет должен побеспокоиться Стар. Узнаем дня через два, не раньше. К войне все равно нужно готовиться. Пока ко мне прибыла только дочь убитого Дея, которую герцог Аликсан официально признал сестрой. Девочку привезла бывшая наемница, которой он дал дворянство. Сейчас обе гостят у меня.

— Привезите их к нам! — велел король. — Скажем, завтра к обеду. Мне будет интересно послушать, что там произошло, а сестра пообщается с герцогиней. Сколько ей лет?

— Ей около десяти. Леди Инну вы, конечно, к столу не пригласите?

— О чем вы говорите, герцог? Чтобы за моим столом присутствовали всякие…

— Тогда к обеду доставят только Лани, а ее компаньонку привезут позже.

— Не хотите поставить ее в неловкое положение? — с проснувшимся интересом спросил король. — Что в ней такого? Вы, случайно, не влюбились, герцог?

— Какая разница? — усмехнулся Аленар. — У меня на эту женщину есть свои планы. И на нее, и на ее мужа. Ваш граф Анжи не появлялся?

— Этот поганец может и дальше сидеть в своем имении! — вспыхнул король. — Я должен покрывать его выходки, а когда мне один раз потребовалась помощь, я получил отказ! Жалкий трус, который не смеет вызвать своего врага на поединок, подсылая к нему вместо этого убийц! Вы были правы относительно последнего случая, это точно было его рук дело. В память о прошлой дружбе я это замял, но в последний раз. Я больше не желаю его видеть при дворе!

— Вам о нем говорили многие. Если хотите совета, я бы предложил присмотреться к герцогу Аликсану. Это был бы по–настоящему верный друг и опора трону.

— Посмотрим, герцог. Сначала ему нужно доказать, что он этого достоин. Ладно, отставим посторонние темы и займемся тем, ради чего вы приехали. В приемной должен дожидаться генерал Молен, не сочтите за труд позвать его сюда.

На следующий день, в соответствии с пожеланием короля, Лани обедала с его семьей. Скромная, красивая девочка с безукоризненными манерами понравилась всем без исключения. Скромной она оставалась до тех пор, пока не услышала пренебрежительного отзыва принцессы о ее новом брате. Разговор начала мать короля Ольда.

— Все говорят о новом герцоге, а я его до сих пор даже не видела! Надо было все‑таки его мне представить.

— Там смотреть особенно не на что, — высказалась принцесса. — Видела я его на принесении присяги. Крепкий, но очень низкий, мне такие не нравятся.

— Он красивый и очень сильный! — вспыхнула Лани.

— Сильный? — не поняла принцесса. — Ну и что из этого?

— Я имела в виду, что он сильный, как мужчина, — немного покраснев, пояснила девочка. — У него была жена графиня Лара. Маленькая, красивая и жадная на любовь. Так она его по три–четыре раза за день в спальню затаскивала!

— А ты что, за ними следила? — съязвила принцесса.

— Нет, это слуги между собой говорили, а я случайно услышала.

— А что ты еще случайно услышала?

— Мы в начале лета ездили всей семьей на охоту, — начала рассказывать Лани. — Граф с графиней с нами тоже были. Папа без Серга вообще никуда не ездил. После охоты мы заночевали в доме, который специально для этого построен. Там еще живет лесничий с дочерью. Лара, как обычно, потянула графа в выделенную им комнату. А там такие двери, что все слышно. Как она кричала! Меня мама выгнала в мою комнату, а сама тоже схватила отца и в спальню. Так что не нужно о нем плохо говорить. Рост в мужчине не главное!

— Ты сказала про графиню «была», — обратилась к Лани принцесса. — А что с ней случилось? Придворные что‑то болтали, но тогда мне это было неинтересно.

— Ее отравили, — ответила девочка. — А его первую жену графиню Продер тоже убили.

— Он был женат на сестре твоего Анжи? — спросила мать короля.

— Они не успели сходить в храм, — неохотно ответил король. — А об Анжи прошу мне больше не напоминать, при дворе он больше не появится!

— Жаль, — огорчилась принцесса. — Приятный молодой человек, есть на что посмотреть.

— В кровати — может быть! — зло сказал король. — А лично я его теперь видеть не хочу. Мерзавец и трус! Из‑за него мне пришлось сделать герцогом человека, пришедшего неизвестно откуда, без роду и без племени! Думаешь, это прибавит любви ко мне у остальных герцогов?

— А когда герцог Аликсан следующий раз будет в столице? — спросила принцесса брата.

— Еще не скоро, — ответил он. — А о том, о чем подумала, забудь. Замуж ты за него не выйдешь!

— А за кого мне вообще выходить? — разозлилась принцесса. — За двенадцатилетнего сына Ива? За брата Мехала ты меня не отдашь, а сын Аглаи уже женат! А у тех наших герцогов, с кем можно породниться, тоже никого подходящего нет! Ты хочешь, чтобы я осталась старой девой?

— Угомонись! — сказала ей мать. — Тебе не о замужестве с ним надо молить богов, а о том, чтобы он удержался и отвел от нас беду. И дело даже не в войне с Мехалом, а в том, что твой брат лишился сильного союзника. Со смертью герцога Олиманта королевский дом настолько ослаб, что герцогу Рошти вполне может прийти в голову мысль, что он ничем не хуже нашего Андре, и что сейчас подходящее время всем это доказать. Тогда нас просто убьют. Я‑то свое пожила, вас жалко.

Сегодня обед закончили раньше обычного. Принцесса забрала Лани к себе расспросить о ее новом брате, а король пошел в свой кабинет, куда должны были доставить бывшую наемницу. Зайдя в приемную, он сразу увидел дожидавшуюся его молодую красивую женщину, которая поднялась с дивана при его появлении.

— Леди Инна? — спросил он ее.

— Да, ваше величество!

«Да, красивая, — подумал король. — И сильная. Интересно, какая она в постели. Жаль, что уже стара: лет двадцать пять точно будет».

— Зайдите в кабинет. Я хочу услышать все то, что вы рассказывали герцогу Лантару.

Через полчаса король, удовлетворив свое любопытство, отпустил Инну, и она, как и договаривалась с герцогом, отправилась в розовую гостиную, где обычно собирались придворные, желающие получить аудиенцию у короля. Там ее и нашел Аленар. На вопрос, куда подевалась Лани, Инна ответила, что она должна быть у принцессы.

— Пойдемте за ней вместе, — сказал герцог. — Заберем ее и сразу уедем.

В апартаментах принцессы оказалась лишь одна из ее служанок, которая направила их в зимний сад. Когда пришли и герцог открыл дверь, услышали, как Лани увлеченно о чем‑то рассказывает принцессе.

— Их было четверо и Инна всех раскидала! Здоровые такие мужики, все в коже и с оружием. Как они летали! Один упал на стол к соседям, прямо на тарелки, так они ему еще добавили и сбросили на пол.

— А чего они к вам прицепились? — спросила принцесса.

— Это они не к нам, они к ней прицепились, — смутилась девочка. — Она хоть сильная, но стройная и красивая. Вот один и подошел. Схватил ее за руку и говорит, что деньги у него есть и все такое. Мол, ничего с этой девчонкой не случится, а если боится, можно с собой забрать. У него, мол, еще друзья есть. Ну она ему и врезала. А эти друзья рядом сидели. Ну все и понеслось. А когда все четверо уже лежали на полу, она достала кинжал и срезала у всех с поясов кошельки. Один бросила хозяину заведения, а остальные — к нам в сумку. Я потом спрашивала, все ли наемницы умеют так драться, так она сказала, что драться без оружия ее научил мой брат. Они служили у Серга, и он посчитал, что ей такое умение не помешает. Я, когда увижу брата, тоже его попрошу со мной заняться!

— Вы мне об этом своем подвиге не рассказывали, — тихо сказал Аленар.

— Было бы чем гордиться, — так же тихо ответила Инна. — Набила морды хамам. Да и было это уже в дороге, а вас интересовал Ордаг.

— Извините, дамы! — громко сказал герцог, выходя из‑за кадки с каким‑то деревом. — Герцогиня, нам пора. Ваше высочество, я похищаю вашу гостью. Увы, нам пора!

— Наконец‑то вы соизволили появиться! — сказал Сергей вошедшему Джоку Лишнею. — У меня каждый человек на счету, а служба безопасности продолжает сидеть в подполье!

— Не было, значит, не мог прийти, — невозмутимо ответил Джок. — У вас, герцог, своя работа, а у меня своя. У Мартина в столице осталось не только полторы сотни солдат, у него есть сторонники среди горожан. А кроме сторонников есть и те, кто не прочь заработать, и плевать они хотели на последствия для всех остальных! Вот таких я со своими парнями и вычищал эти три дня. Думаю, никто пока графу о событиях в столице не донес. Ну как, много собрали солдат?

— Помимо гвардии и четырех сотен солдат гарнизона завербовалось еще больше трехсот бывших солдат из числа жителей, и на мою сторону перешли полсотни солдат графа.

— Значит, всего около тысячи человек. Мало, очень мало! Когда граф пришел сюда со своим полком, у него было только пятьсот солдат, не считая малочисленной кавалерии. А сейчас у него, по моим сведениям, уже три тысячи, и пополнение, хоть и понемногу, продолжают прибывать. Ему удалось показать свою силу, взяв с ходу пару замков строптивых баронов, а о вас пока никто не знает. Все считают, что король молчит, а на носу вторжение войск Мехала, с которым у графа союз. Своя шкура, как известно, дороже, поэтому, хотя о повсеместном признании графа еще речи нет, отдельные дворяне дают ему людей, деньги, и продовольствие для армии. Если ничего срочно не предпринять, он в ближайшие дни увеличит свою армию вдвое.

— Мы свои силы тоже удвоим. Собрано больше ста тысяч золотом, а в ближайшие три города направлены вербовщики, которые приведут людей и соберут пожертвования. Направлены гонцы на запад, где пока нет людей Мартина. Так что дворяне там будут знать, что король назначил герцога и поручил ему борьбу с мятежом. Не все, но многие должны помочь. Рассылать больше гонцов я не могу, просто не хватает людей. А в восточном направлении вообще соваться рискованно, где‑то там вся армия Мартина. Есть у меня одна идея, но для ее реализации мне нужен толковый человек, сам я, к сожалению, пока никуда отлучаться не могу.

— Что за идея?

— Послать достаточно сильный отряд конницы пощипать самого Мартина. Пойдут под прикрытием помощи кого‑нибудь из окрестных дворян, поэтому, если налетят на сильный отряд, просто спросят, как найти герцога, и спокойно уйдут. Задача — вырваться в восточную часть провинции, опередив людей графа, и объяснить обстановку дворянству, приняв помощь тех, кто останется верен короне. Если таких будет много, они смогут усилиться настолько, что вообще не пропустят к Мартину ни подкреплений, ни продовольствия. На моей родине таких называли партизанами. Главное — избегать прямых столкновений с основными силами мятежников, не допуская их дальнейшего усиления.

— Найду я вам такого человека. И еще парочку ему в помощь из тех, кто неплохо знает те места. Сколько людей они поведут?

— Полсотни, я думаю, хватит и не вызовет подозрения.

— А с Мехалом что думаете делать?

— Я про него забыл и не думаю вспоминать, пока не разделаюсь с графом. Зачем портить себе зря нервы? Сначала нужно разделаться с мятежом и укрепиться в провинции.

— А если не успеете?

— Разверну партизанскую войну. Лесов здесь хватает, желающих, думаю, тоже немало найдется. Хоть как‑то помогу королю. Что вы на меня уставились, Джок? У вас есть план получше?

— Нет у меня плана. Разве что подослать кого‑нибудь прибить графа. Но если вы уйдете в леса, король отберет у вас титул.

— Зато останусь живой и принесу пользу, — сказал Сергей. — Неприятно, конечно, и не из‑за самого титула, а потому что вроде как позорное наказание. Я так не подумаю, подумают другие, а мне с ними жить, если уцелею.

— Я, наверное, тоже направлю на север, в приморскую часть провинции, одного человека, у которого там немало знакомств. Путь неблизкий, да еще пройдет время, пока они там раскачаются, так что с Мартином нам не помогут, а вот с Мехалом могут. Когда придет королевский полк?

— Спросите что‑нибудь полегче. Его величество просто буркнул, что даст полк, а когда он появится, меня в известность не поставили.

— Мой вам совет, герцог, высказывайтесь в отношении короля с большим пиететом. Я вас не заложу, но желающих это сделать будет вал. А отношения у вас с королем пока далеки от дружеских.

— Спасибо за совет, постараюсь учесть. Когда появятся ваши люди? Мне нужно будет с ними поговорить, да и на сбор отряда нужно время.

— Постараюсь прислать после обеда. Вы отправили к королю гонца?

— Я не отправлял, отправил Стар. Он на меня зол за девочку, поэтому могу представить, что он там написал. Но, главное, о захвате Ордага отчитается, а мне хоть этим не заниматься.

— Зря вы, милорд, о нем так. Я неплохо знаю Стара. Фанатично предан королю, но честен и специально гадости делать не будет. Опишет все, как было.

— Ваша светлость! — зашел в кабинет его секретарь. — Вернулся отряд посланный по деревням набирать лучников. — Привезли восемьдесят два человека. После обеда выедут снова.

— Хорошая новость, спасибо Рашт. — Передайте им мою благодарность.

— Собираете охотников? — сразу догадался Джок. — Хорошее дело.

— Да, я о них сразу подумал. Кругом леса, так что каждый третий крестьянин с луком промышляет. Зимой это у них, наверное, основное занятие. Все, конечно, свои хозяйства не бросят и к нам не уйдут, но сотни три–четыре, думаю, наберем. В арсенале полно боевых луков и стрел, так что вооружить будет чем. А стрелки могут сильно помочь, особенно учитывая то, что нас все равно будет меньше. Я и арбалеты приказал покупать тем, кого отправили в города. Лучника готовят несколько лет, да и не все способны к хорошей стрельбе, а арбалетчика можно обучить всему за несколько дней. Я, если честно, удивился тому, что у вас совсем не знают дротиков, да и те копья, какие используют, не додумались метать, а только наносят ими колющие удары.

— Если копье твое основное оружие, как его метать? — удивился Джок. — Попадешь в кого или нет — еще неизвестно, а оружия лишишься.

— Если копье легкое, оно может быть не основным, а вспомогательным оружием. Метнул его во врага и берешься за меч. А дротик — это небольшое и легкое копье. Один воин может нести их штук пять, а то и больше. Чаще всего одни кидают, а другие подают следующие. Броня у вас плохая, поэтому вся надежда на щит, а щиты есть далеко не у всех. А теперь представь, что выбегает сотня человек и бросает в строй врага пять сотен таких копий. В строю не спрячешься, да и принять на щит больше двух дротиков не сможешь, его будет трудно удержать. И паршивые у вас щиты.

— А у вас лучше? Вы откуда родом, милорд, если не секрет?

— Какие от вас секреты, Джок? Все равно узнаете. Я издалека, здесь о моем королевстве не знают, да и мы о вашем не слышали, только об империи. А щиты у нас полностью из железа, а не деревянные с бляшками, как у вас. От меча ваш щит еще может как‑то защитить, а сильный удар копьем, скорее всего, не выдержит. О боевом топоре я уже не говорю.

— А что‑нибудь получше копий и топоров у вас есть?

— Есть, но то очень сложное оружие, и я не представляю, как его сделать. В любом случае на его изготовление понадобятся годы.

— Ваша светлость! — вторично заглянул в кабинет секретарь. — Из магистрата принесли первую партию копий вашего указа.

— Вот это кстати! — обрадовался Сергей. — Несите все сюда, Рашт. Возьмите эти бумаги, Джок, и отдайте тем вашим людям, которые пойдут с отрядом. Пусть вешают в каждом встречном городе и в каждом имении, а в селах просто зачитывают. Указ написан так, что будет понятен и круглому дураку. В нем перечислены все преступления графа, включая и обращение за помощью к врагам королевства, и указано, что король не признает его право на герцогский трон и приговаривает к смерти, а я, как сюзерен дворян провинции, лишаю титула графа и права на управление графством. Он сам и все те, кто его поддерживают, объявляются мятежниками и будут караться смертью. Все роды, которые послали в помощь Мартину хоть одного человека, будут лишаться своих имений. Всем им дается возможность избегнуть наказания, если до конца месяца они покинут мятежника.

— Значит у них еще пятнадцать дней, — прикинул Джок. — Могут не успеть.

— Срок я даю с запасом. С Мартином мы столкнемся гораздо раньше. Если хоть часть его людей разбежится, уже будет легче.

После обеда к нему пришли трое людей Джока.

— Барон Витор Дельнер, — представился здоровенный вояка, весь обшитый железом. — А это мои помощники.

— Имения, как я понимаю, у вас нет? — спросил Сергей.

— Младший сын, — лаконично ответил барон.

— Выполните все, что от вас требуется, получите баронство, — пообещал Сергей. — Наверняка указу последуют не все, поэтому после мятежа немало имений поменяют своих владельцев. Вам о ваших задачах уже говорили?

— В самых общих чертах, ваша светлость.

— Тогда слушайте. Прежде всего, вы должны понимать, что ведете не войну с благородным противником, а боретесь с подлым мятежом. Если он удастся, на вашу землю придут сотхемцы, и мы все умоемся кровью. А если короля предаст еще кто‑нибудь из герцогов, королевство развалится вообще. Мой указ читали? Тогда должны все понимать. Слушайте, как обычно воюют партизаны. У них гораздо меньше сил, чем у их противников, поэтому никто открытых сражений не устраивает. Обычная тактика это засады и неожиданные налеты. Налетел, ударил побольней и быстро ушел, пока враг не опомнился. Делайте засады на дорогах. Подпилите деревья, чтобы их можно было легко свалить, и перекрывайте дорогу спереди и сзади. Старайтесь меньше драться врукопашную и больше пользоваться арбалетами. Они будут у каждого. Прицельный залп из полусотни арбалетов сразу же выкосит небольшой отряд. Ваша задача перехватывать людей Мартина, которых он посылает договариваться о помощи и захватывать тех, кто эту помощь везет. Чтобы действовать эффективно вам будет нужна база.

— А зачем, ваша светлость? — не понял барон. — Сейчас же лето.

— А пленных вы куда собираетесь девать? Или вы думаете вырезать всех подчистую? Это не садхемцы, барон, а наши люди, которые по глупости или обманом втянуты в мятеж. Настоящих врагов среди них немного. Мятеж закончится, и нам еще придется драться с Мехалом. И большинство из тех, кого вы возьмете в плен, будут тоже с ним драться плечом к плечу с вами. Поэтому надо договориться с кем‑нибудь из дворян дальше на востоке, что вы им будете приводить пленных и свозить оружие и продовольствие, захваченные у мятежников. А за охрану всего этого я с ними позже щедро рассчитаюсь. Старайтесь увеличить свой отряд, а если он станет больше сотни мечей, поделите его на два. Небольшими отрядами легче действовать и проще уйти. А если надумаете что‑то серьезное, на время можно и объединиться. Расклеивайте в городах мой указ и, если будут добровольцы, смотрите сами, кого можно брать. Денег на первое время я вам дам, а дальше вы уже сами. Партизаны всегда живут за счет врага и помощи дружественного населения. Не вздумайте только грабить крестьян. За все платить и объяснять, кто вы и за что боритесь. Если захотят присоединиться, не отказывайте. Оружия для этого у вас будет достаточно. Если при проходе тех мест, где сейчас стоит воинство Мартина, нарветесь на крупный отряд, скажите, что идете на помощь новому герцогу. Это даже ложью не будет. Попросите проводника к Мартину, будет у вас первый пленный. Все поняли? Вам, главное, не подставится сразу, потом придет опыт, и будет легче.

Они ушли, а к Сергею уже сидел в приемной следующий посетитель.

— Приветствую уважаемого главу магистрата! — первый поздоровался герцог. — Присаживайтесь, Вилем, нам есть что обсудить. Перво–наперво расскажите, как идут дела с изготовлением дротиков.

— Раздали мы на них заказы, ваша светлость, — ответил глава. — И древки делают, и наконечники куют. Только уж больно много вы их заказали. Все пять сотен будут делать самое малое пять дней.

— Будем надеяться, что Мартин даст нам это время, — сказал Сергей. — Стражу дополнительно набираете?

— Все как мы с вами и договаривались. Еще сто стражников и сто солдат для городского гарнизона. И все за счет города. Еще купцы набирают дружину, но только для охраны своего квартала.

— Очень она им поможет, если враг войдет в город, — скривился парень, — а у нас перехватывают знающих бой людей. Поговорили бы вы с ними. Место их дружины не у заборов торговых домов, а в моем войске. Мы или все победим, и тогда им ничего не будет угрожать, или падем, и весь город будет разграблен. Их дружину тогда никто просто не заметит.

— Я поговорю, — согласился глава. — От нас нужно что‑то еще?

— Все, что нужно и можно сделать, делается. Разве что обратиться к тем, кто хорошо стреляет из лука, чтобы временно вступили в армию. Нам сейчас главное — задавить мятеж, а лучники — это наша ударная сила. Неплохо бы еще наделать стрел. В арсенале их немало, но запас не помешает. Только наконечники делать не надо, их у нас много.

— А как все‑таки насчет освобождения столицы от налогов? — спросил глава. — Хотя бы на два–три года, ваша светлость? Мы все‑таки делаем для вашей победы больше других!

— Я это ценю! Только давайте не будем, уважаемый Вилем, говорить об этом раньше времени. Обещаю, что мы с вами к этому разговору еще вернемся после победы. Я ничего никогда не забываю, ни плохого, ни хорошего.

— Уже пытаются получить выгоду, — жаловался он подошедшему Фару. — Помощь от них, конечно, большая, но все же гораздо меньше, чем могла бы быть. И сильно давить на них неохота. Послушайте, капитан, почему у вас так мало кавалерии?

— Я над этим как‑то не задумывался, — Фар поскреб рукой заросший подбородок. — Может быть, потому, что большие войны случаются очень редко?

— Я что‑то не уловил смысл, — признался Сергей. — Поясните.

— Конницу выгодно использовать тогда, когда ее много. Те, кто идут впереди, почти всегда гибнут, но все‑таки сминают строй пехоты, а идущие за ними довершают разгром. Небольшие отряды конницы очень уязвимы. Кони вообще ничем не защищены, да и на всадниках железа немного. А пехоту, тех же стрелков, с собой не потаскаешь, конница от них всегда отрывается. Поставьте колья или копья в два ряда и всадники на них не полезут. А если пехоту еще прикрывают стрелки… Поэтому конных используют для связи и для добивания уже бегущего противника. Когда враг в панике бежит, вот тогда самое время выпускать кавалерию. Скачи себе и руби спины. А содержать конника гораздо дороже, чем пехотинца. Да и народ в пехоту идет охотнее. Хоть и топать своими ногами, но гораздо больше шансов остаться в живых.

— Наверное, все дело в том, что у вас плохие доспехи, — сделал вывод Сергей. — У нас не только всего всадника защищало железо, коней тоже прикрывали. А всадники использовали длинные копья, которые помогали нанести первый удар. А у вас я у конных вообще копий не видел.

— Есть копья, — сказал Фар. — Только не у всех и недлинные. Они больше ваши дротики напоминают, только толщиной с нормальное копье. Многие в битве орудуют и мечом и копьем одновременно. Очень эффективный стиль боя, только учиться ему долго. А длинное… Если на скаку им за что‑нибудь зацепишь, мигом вылетишь из седла. И если в строй ударить на разогнавшейся лошади, будет то же самое.

— У нас вроде не вылетали. Ну ладно, нет кавалерии — нам же лучше. Хотя… если наши солдаты побегут, Мартин бросит на них своих конных?

— Почти наверняка. Только бегство должно быть убедительным.

— Учтем. Нужно, пока есть возможность, выспаться. У вас, капитан, заморенный вид и красные глаза. Давайте‑ка все бросьте и сегодня пораньше ложитесь спать. И я тоже лягу. Мы с вами очень много всего сделали за последние дни, так что можем себе это позволить.

— Да, — сказал Фар. — Пойду отдохну. Если все, что мы начали, успеем доделать, нас просто так не сковырнут. Где бродит этот королевский полк, хотел бы я знать? Эх, дал бы нам Мартин хотя бы еще пять дней!

— Должен дать и больше, — сказал Сергей. — Лишь бы никакая сволочь к нему не сбежала, да от него проверяльщиков не было.

 

Глава 15

— Прибыл гонец от Стара, — довольно сказал король Аленару. — Вашему Аликсану удалось захватить дворец и город. Сейчас он пытается собрать больше сил для борьбы с графом. Впрочем, графства он Мартина лишил своим указом.

— Аликсан уже больше ваш, чем мой. Полк вы ему отправили?

— Пока еще нет. Дня через два отправлю. Представляете, он отменил мой приказ! Я приказал Стару казнить всю семью Мартина, а он запретил трогать его дочь! Правда, Стар пишет, что она тяжело переживала все случившиеся, но все равно я возмущен!

— Вы самого герцога о своем приказе поставили в известность? Нет? Тогда какие к нему могут быть претензии? Вы, ваше величество, обошлись с ним, как с мальчишкой, поставив перед фактом, да еще через людей, которых формально ему подчинили. И потом такие вещи лучше всего решать на месте. Я бы доверился его чутью.

— Вы, герцог, если верить Стару, являетесь истинным виновником мятежа. Он пишет, что Мартин не собирался захватывать власть, и все что случилось до того, как вы отправили людей за его головой, произошло благодаря его жене, которая действовала сама через своих людей. А вы ему просто не оставили выхода. И семью герцога вырезали люди графини, она за это потом схлопотала от мужа по физиономии.

— Да, ошиблись, — признал Аленор. — Только по большому счету в случившимся все равно виноват Мартин, а не мы с вами. Мы только ускорили развязку. Рано или поздно графиня свое дело сделала бы. В таких случаях не морду надо бить, а рубить голову. А если на это нет сил, то и дальше он пошел бы на поводу у жены.

— Ваш брат захватил столицу, — сообщил Аленар Лани за обедом. — По приказу короля семья графа казнена. Теперь дело за самим графом.

— Мне из его семьи жалко одну Беллу, — сказала девочка. — Мы с ней дружили, и я ни за что не поверю тому, что она была рада смерти моих родителей и брата.

— А ее и не казнили. Вмешался ваш брат и отменил приказ короля. Вы правы, она очень переживала случившееся. Так что двоюродная сестра у вас есть.

С семьей герцога питалась одна Лани, а Инна ходила есть чуть позже, поэтому девочка прибежала в выделенные им комнаты поделиться с ней радостным известием.

— Ты что так носишься? — спросила Инна, которая наедине обращалась к своей подопечной «на ты». — Запутаешься в платье и расквасишь нос.

— Послушай, что я тебе расскажу! — выпалила Лани и пересказала все, что услышала от герцога. — Может быть, уже можно поехать к нему? Сюда приехали, как‑нибудь доберемся обратно.

— У меня приказ ждать, — покачала головой Инна. — Думаешь, я сама не хочу увидеть мужа? Да и твоему брату сейчас не до тебя. Идет война, он должен заниматься делами, а не возиться с тобой и не переживать за сестру. Поедем, когда он даст добро.

— Слушай, Инна, я вот что придумала! У меня здесь столько свободного времени! Весь день маюсь одна. Вот я и подумала насчет борьбы. Зачем ждать, когда я приеду к брату, если он тебя уже научил? Давай теперь ты меня научишь?

— Он меня не всему научил.

— А мне пока хватит и того, что ты знаешь. Ну давай, что тебе стоит?

— Мне это ничего не стоит, это будет стоить тебе. Будешь уставать, начнут болеть мышцы, потянешь связки. Боем имеет смысл заниматься только тогда, когда это действительно нужно человеку. Иначе будет пустая трата времени и сил.

— А то я это время сейчас трачу с толком! Я хочу и буду заниматься! Я упорная, ты же знаешь. Хочу, как и ты, бить морды всяким хамам! Не всегда же ты сможешь оказаться рядом.

— А как на это посмотрят окружающие?

— Брат посмотрит нормально, а это главное. А остальные промолчат, а что они подумают, мне по фиг! Герцогиня я или нет? Моя бабка вообще с мечом занималась, ну и что? Ну покрутил дед пальцем у виска, но ведь не запретил же!

— Что за словечки? Откуда этот «по фиг» и что он значит?

— Это Серг иногда так говорит. А значение у него может быть разное. Оно мне поэтому и нравится.

— Действительно полезное слово, — улыбнулась Инна. — Кажется я его тоже от герцога несколько раз слышала. Ну ладно, хочешь заниматься, занимайся. Не знаю, как будет насчет битья морд, но сильнее станешь, а это уже хорошо. Только для тренировок нужно пошить специальный костюм со штанами, как у мальчишек.

— Ну и пошьем! Что у нас денег нет? На платьях сколько сэкономили. Скажи сегодня Перу, пусть пошлет слугу за мастером.

— Хорошо, скажу.

— А чему ты меня будешь учить?

— Начнем со стоек, потом ты научишься их менять и вообще правильно двигаться. Научу тебя как падать, чтобы не ломать кости. Попутно будешь делать упражнения на растяжки и увеличение силы. Сейчас у тебя мышц нет совсем. Потом уже начнем разучивать упражнения.

Вечером их навестил Аленар.

— Был еще один гонец, — сказал он Инне. — Ваш муж просил вам сообщить, что с ним все в порядке. Да, хотел спросить, зачем вам мальчишеский костюм?

— Чтобы я могла научиться бить морды! — пояснила Лани.

— Миледи выразила желание заниматься борьбой, — засмеялась Инна, глядя на удивленное лицо Аленара. — Я не возражаю, вреда от этого не будет.

— А польза? — спросил герцог. — Как там насчет битья взрослых морд одиннадцатилетней девочкой?

— Взрослым она еще долго не будет соперником. Года три–четыре — точно. Но если начнет упорно тренироваться, то окрепнет и станет значительно сильнее. Особенности этой борьбы таковы, что и хорошо тренированный ребенок сможет какое‑то время защитить себя от взрослого, который привык полагаться только на силу оружия. Побарахтается и выиграет время. Иногда этого достаточно, чтобы спастись. Вот только не знаю, где этим заниматься. Здесь есть ковры, но мало места.

— Сейчас пустует фехтовальный зал, — сказал Аленар. — Я прикажу, чтобы там постелили пару ковров. Мешать вам там никто не будет.

— Уже прошло пять дней. Как вы думаете, Джок, наш отряд успел добраться до места? — спросил Сергей Лишнея. — По времени вроде должны, если Мартин не ушел на восток дальше, чем мы рассчитывали.

— Не уйдет он далеко, милорд, оставив здесь семью всего на полторы сотни солдат, — хмуро ответил Джок. — Жаль, что убили его офицера, который отвечал за связь, и мы теперь не знаем, должен ли он был посылать гонцов Мартину, и как часто. Я думаю, что должен. А раз не посылает, значит, скоро у нас кто‑нибудь объявиться с проверкой от самого графа. Я велел усилить разъезды. Этих проверяльщиков непременно нужно захватить или хотя бы перебить. Тогда выиграем еще несколько дней.

— Было бы хорошо, — согласился Сергей. — И дворянское ополчение постоянно подходит, и наши отряды привозят лучников. Их уже больше трехсот. Если так пойдет и дальше, скоро выгребем из арсенала все луки, и тем, кто придет позже, придется воевать с охотничьими. Хорошо хоть столичный магистрат развернул производство боевых стрел, используя имеющиеся наконечники. И дротики уже готовы, люди с ними тренируются. Я всех гвардейцев распределил по разным отрядам, чтобы обеспечить хоть какое‑то управление. Собрали почти три тысячи вооруженных людей, но толпа это еще не армия. Хорошо хоть, что каждый второй служил в армии или дружине, иначе я от безысходности повесился бы. А остальных сейчас гоняют.

— Сколько у нас людей ушли за помощью?

— Пятнадцать групп, не считая тех, кого вы направили на север. Это около трехсот человек. Дня за три все должны собраться, и больше я уже никого никуда посылать не стану. Ближние все оповещены, а посылать к дальним нет смысла: все равно они к нам добраться не успеют. Нам бы тех, кого собрали, превратить в подобие войска.

— Золото еще есть?

— Золото привезли еще из городов, куда ездили с вербовкой, да и столичное мы и наполовину не израсходовали. А что?

— Его нужно будет обязательно перед сражением вывезти из города и хорошо припрятать. Повернуться все может по–разному, а отдавать его в руки Мартину нельзя.

— Ваша светлость! — заглянул в кабинет секретарь. — В приемной солдаты, которые привезли пленного.

— Какого пленного? — удивился Сергей. — Скажи, пусть заходят.

— Милорд! — обратился к нему вошедший первым офицер. — Я командовал разъездом на восточном тракте. Три свечи назад мы увидели группу всадников, которая, не скрываясь, ехала по дороге в сторону города. По нашивкам это солдаты Мартина. Сдать оружие и ехать под конвоем они отказались, и мы были вынуждены применить силу. Трое из них убиты, а восемь человек захвачены в плен. Сюда мы доставили офицера.

— Спасибо за отлично проделанную работу! — поблагодарил Сергей. — Давайте его сюда.

Двое солдат ввели офицера, у которого были связаны руки, а под левым глазом темнел огромный фингал.

— Я так и знал, что это ваша работа! — увидев Джока, с яростью сказал пленный. — Так действуют только разбойники! Извольте поступать, как это положено с пленным и дворянином!

— Как вы думаете, ваша светлость, — лениво сказал Джок, не глядя на офицера. — Нам его сразу повесить, или все же сначала допросить?

— А чего нам на него тратить время, которого и так немного, — принял игру Сергей. — Моим указам они все объявлены бунтовщиками, поэтому отдадим его палачу, а уж он пусть сам выбирает вешать его, или будет проще отрубить голову.

— Как это вешать? — побледнел пленный. — Благородного дворянина?!

— За шею, — любезно пояснил Сергей. — И не благородного дворянина, а подлого мятежника, человека, который предал своего герцога, своего короля и свой народ. Но, может быть, Джок, пойдем навстречу молодому человеку и отрубим ему голову? Виселиц все равно на них всех не хватит.

— Вы это серьезно? — все еще не мог поверить офицер. — Герцог будет…

— Послушайте, милейший, — холодно сказал Сергей. — Вы что, идиот? Вы что же себе думали, что будете верой и правдой служить человеку, пошедшему против воли короля и позвавшему врага на родную землю, и к вам будут продолжать относиться по–благородному? Тот, кого вы зовете герцогом, уже не только не герцог, он уже даже не граф, а все, кто до конца месяца его не покинет, будут повешены, а их семьи выгнаны из имений. Все еще не понятно? Я новый герцог, назначенный королем вместо подло убитого вами Олиманта.

— Ваша светлость! — на лице пленного офицера не было ни кровинки. — Кто же знал?!

— Я могу допустить, что вы не видели моего указа, — сказал ему Сергей. — Могу даже допустить ваше незнание того, что Мартин обратился за помощью к Мехалу. Но голова‑то у вас на плечах пока еще есть! Вы ею могли подумать? Герцогство это не какое‑то там паршивое баронство и даже не графство! Это там можно прирезать родного брата и занять его место, и никто вам не скажет ни слова против. А герцога утверждает король, и правит он волей короля! И поднимая на него руку, вы тем самым нарушили королевскую волю. Ну и кто бы после этого утвердил вашего Мартина?

— Я связан присягой…

— Присяга, данная тому, кто сам нарушил и присягу, и законы королевства, никакой силы не имеет. Отвечайте, кто и зачем вас отправил в Ордаг?

— Герцог… граф… простите, Мартин. Меня направил Мартин выяснить, почему уже три дня нет посыльных.

— Где вы с ним расстались?

— Лагерь стоял возле Лардуи.

— Небольшой городок на востоке, — ответил Джок на вопросительный взгляд Сергея. — Отсюда до него три дня пути.

— Сколько вас там всего? — продолжил допрос Сергей.

— Около пяти тысяч, ваша светлость! В последнее время почему‑то перестали подходить подкрепления. Мало того, пропало несколько отрядов фуражиров. Да и города не поставили обещанного, поэтому герцог… простите, Мартин хотел сменить лагерь.

— Пару дней посидите под замком, — сказал пленному Сергей. — Потом вам дадут коня и стопку моих указов. Вашей задачей будет найти лагерь Мартина, раздать указы офицерам и грамотным солдатам и постараться исчезнуть, прежде чем Мартин отдаст приказ вас повесить. Если все выполните, обвинения с вас снимем, а ваша семья сохранит свое имение, да и своим товарищам поможете избегнуть виселицы. Возражения есть? Уведите.

— Значит, у нас еще восемь дней, — сказал Джок, когда солдаты вышли.

— Я бы считал шесть. У Мартина могут не выдержать нервы. Даже дураку ясно, что здесь что‑то произошло, если до сих пор никого не прислали. Я вообще не понимаю, почему он их здесь оставил.

— А что ему еще оставалось делать? — пожал плечами Джок. — Объявить себя герцогом и исчезнуть из столицы со всей семьей? Да и уходил он не на прогулку, а в бой всего с пятью сотнями солдат. С его точки зрения, было гораздо безопаснее оставить их под охраной полутора сотен солдат в мирном городе. Если бы не вы, ничего бы с ними не случилось. Король бы до сих пор войск не прислал. Вон, даже обещанного полка до сих пор нет. Да и повезло вам и с этим подземным ходом, и с гвардией. У другого все так гладко не пошло бы.

— Поднимайте армию, Жерар, — мрачно сказал герцог. — Уже восьмой день, как мы отправили Роба в столицу, и до сих пор ни от кого никаких известий. Я сделал глупость, оставив там семью, и теперь должен туда спешить в надежде, что можно еще хоть что‑то исправить.

— Ваша светлость, армия не готова! Это пока только сборище вооруженных людей! За исключением ваших собственных солдат, людей графа Ротхама и нескольких баронов, все остальные это вообще сброд, которым от нас откупились! Нужно еще проводить тренировки на слаженность, многие из них до сих пор путают правую ногу с левой! И как быть с наемниками? Мы им заплатили аванс, и они должны вот–вот подойти! Это полторы сотни первоклассных воинов!

— Я все понимаю, но больше ждать не могу! Раскройте глаза, Жерар! Нас переиграли, и никаких наемников не будет. Король каким‑то образом заслал сюда своих людей. Отказ выполнять обещанное, пропавшие фуражиры и не пришедшие наемники — это звенья одной цепи. Еще немного и чтобы прокормить армию нам придется разграбить все окрестные деревни. Уже второй день в армию не пришел ни один человек! Мало того, из нее уже начали бежать! Поднимайте армию, и двигаемся маршем к столице. И вышлите впереди сильное охранение, чтобы не влететь в засаду.

— Милорд! — сказал вошедший в шатер герцога барон Лораш. — Я нашел у своих людей вот это. Почитайте, это о вас.

— Мне незачем больше спешить, — помертвевшим голосом сказал Мартин, прочитав бумагу. — Король казнил мою семью. Ладно, Глая заслужила свою судьбу, но в чем виноваты дети?

— Вам не говорили, милорд, — нерешительно сказал Жерар, — но ваш сын по наущению матери рубил мечом тело своей тетки. Об этом узнали многие, и даже вашим солдатам такое не пришлось по душе.

— Стерва! — выругал покойницу Мартин. — Как же ослепляет любовь! Но теперь у меня обратного пути нет. А вы можете уйти, по указу у вас еще есть время.

— Я с вами до конца! — сказал Жерар. — Мой сюзерен не король, а вы.

Барон поклонился и, не сказав ни слова, вышел из шатра.

В армии, которая через два часа свернула лагерь и потекла по тракту в сторону Ордага, не досчитались шестисот человек.

— Подонки! — ругался едущий рядом с герцогом Жерар.

— Ничего, барон! — сказал ему Мартин. — Пусть лучше они сбегут сейчас, чем побегут на поле боя. Там от их бегства было бы гораздо больше вреда. Нас в любом случае должно быть больше, да и настоящих солдат все‑таки много. А новому герцогу король солдат не даст, ему бы себя сейчас защитить. А что смогут крестьяне и горожане? У них даже городской гарнизон ни разу не участвовал в битвах.

— Садитесь, барон, и рассказывайте. Вы их видели?

Второй сын барона Дарга, пришедший в армию герцога пять дней назад и посланный с парой небольших отрядов следить за трактом, упал в предложенное Сергеем кресло.

— Не верите, ваша светлость, ноги не держат! Проклятый жеребец сломал ногу о валежину, а мне пришлось полдня бежать по редколесью на своих двоих! Хорошо хоть, когда выбежал на тракт, попал на разъезд. Но я их напрямую хорошо опередил!

— Едут?

— И едут, и идут. Их там тысяч пять. Сами понимаете, точно я их считать не мог. Если вычесть время моей пробежки… — он задумался, потом докончил. — Свечей через семь–восемь будут у ворот. Я Фару уже сказал, так он побежал поднимать людей. Хотя зачем их тревожить так рано? Колья уже вкопаны, рвы прорыты, а чтобы завести на позиции людей, много времени не потребуется.

Две сотни лет жители столицы сводили леса вокруг города. Меньше, чем полдня, дорога до ближайшего леса у столичных лесорубов не занимала. Двенадцать дней жители окрестных деревень рубили и возили к городу жерди, которые потом горожане заостряли и вкапывали в землю, закрепляя булыжниками. Предместья Ордага стены не имели, она была дальше, уже в старом городе, в границах которого столица умещалась полторы сотни лет назад. Поэтому, чтобы не допустить врага в город на протяжении двух километров в разные стороны от тракта были установлены в три ряда пятнадцать тысяч кольев.

— Надеюсь, они все‑таки не решатся на обход, а будут атаковать в лоб прямо с марша, — сказал Сергей Фару. — Хоть мы и такой вариант предусмотрели.

— Не настолько уж у них большое преимущества в людях, чтобы так подставляться, — сказал Фар. — И ждать они не станут, смысла нет. Бросят на наши колья самых никчемных, а потом уже пойдут воины Мартина. В то, что король пришлет солдат, герцог не поверит, а горожан он за бойцов не считает. В общем‑то, он прав: обещанного полка до сих пор нет, а горожане уже лет сто не воевали. А вот о наших стрелках он знать не может. Да и спрятали мы их в эту вашу траншею. С дороги из‑за кольев их видно не будет. Четыре сотни луков и две — арбалетов — это страшная сила. Я вообще не слышал о том, чтобы в одном месте собирали столько стрелков. Первую волну атакующих они без сомнения выкосят, да и воинам Мартина придется несладко. А пока они разберутся с кольями, стрелки отойдут под защиту пехоты. Если к тому времени еще останутся стрелы, еще и оттуда ударят. Может быть, ваши дротики и не понадобятся.

— Костры подготовили?

— И костры, и резервные отряды. Как обсуждали, так все и сделали. Но вы не беспокойтесь милорд, не поведут они армию через дворы, а поведут — им же будет хуже.

Пока вдоль тракта стояли леса, люди продолжали потихоньку разбегаться, когда лес сошел на нет, все сбились в плотную колонну, и побегов уже больше не было.

— Сколько у нас баронских сыновей? — спросил герцог Жерара.

— Примерно восемь десятков, милорд, — ответил барон. — Но много сопляков, хотя броня и оружие у большинства хорошие. Хотите их использовать?

— Хочу поручить им весь сброд и отправить первыми. Там почти все вторые и третьи сыновья, и дома им ничего не светит. Пообещаю выжившим имения и назначу старшими. Может быть, они и сами погонят горожан.

— За нами следят! — показал Жерар на столб пыли в паре сотен метров от головы колонны. — Послать всадников?

— Пусть следят, незачем зря рисковать нашими людьми, а то еще попадут в засаду. Лучше сразу сейчас поговори с молодыми баронами. Они должны ехать все вместе где‑то в середине колонны.

На несколько деревень и постоялый двор не отвлекались, поэтому еще до обеденного времени увидели вдали городские стены и понастроенные перед ними дома. Когда подошли ближе, стало видно, что по обе стороны от дороги, вдоль городской черты уходят длинные полосы вбитых в несколько рядов кольев.

— Сумасшедшая работа! — высказался Жерар. — Непонятно только, на что они рассчитывали? Прорвать оборону, разбросав эти колья, будет не таким сложным делом.

— Не скажите, барон, — вмешался в разговор ехавший вместе с ними граф Ротхам. — Если вкопали хорошо, да еще укрепили, замучаетесь вы их выдергивать. А рубить дерево мечом не слишком удобно. А если у них еще есть лучники…

— Не вижу я что‑то стрелков, — сказал герцог. — Одна пехота, вооруженная копьями. Да и ее отвели назад, наверное, из‑за наших стрелков. А вот когда начнем выдергивать колья, они и ударят. Только копья у них какие‑то несерьезные. Одно слово — горожане. Но обходить эту преграду не будем. Давайте сейчас перестроим походный строй в атакующую колонну и начнем.

Строились больше часа. Немногочисленную кавалерию, для которой сегодня не было работы, отвели назад, чтобы не мешала, а вперед выгнали всех тех, кем не жалко было пожертвовать. Молодые бароны, большинству из которых было лет по пятнадцать–семнадцать, гордые оказанным доверием, заняли места в голове порученных им отрядов. Перед битвой вдоль строя проехался сам герцог, который призвал всех, кто ему верен, опрокинуть подлых горожан, восставших против своего господина, и обещал на сегодняшний день отдать столицу в их руки. Переждав дружный рев, он взмахом меча подал сигнал к началу битвы. Вооруженная толпа с воплями, потрясая оружием, побежала следом за баронами, подняв такую пыль, что рассмотреть что‑либо стало трудно.

Внезапно возникший многоголосый вопль ярости и боли все не кончался, лишь постепенно ослабевал, поскольку с болтом или стрелой в груди долго не покричишь. Шесть сотен стрелков это очень много. Недаром Сергей отдал им половину потраченного золота. Сто шагов, которые нужно было пробежать до кольев, из бойцов Мартина не пробежал никто.

— Такого я не ожидал, — растерянно сказал Жерар, глядя на узкую полосу земли, заваленную двумя тысячами тел.

— Разбивайте все обозные телеги! — приказал герцог. — Сколотим щиты. От болтов поможет слабо, но луки будут уже не страшны, а лучников там много больше. Да и не успеют арбалетчики выстрелить больше двух раз. Выводите вперед тех, у кого лучшие доспехи и есть щиты, остальные пойдут следом.

— Где они только набрали столько стрелков! — пробормотал бледный граф Ротхам. — Толку от наших щитов. Голову и грудь прикроешь, и получишь стрелу в живот. Тут нужны щиты в полный рост. И своих арбалетчиков подвести поближе. Хоть их и не так много, но вражеским лучникам стрелять помешают.

Два часа они разбивали телеги, сколачивая щиты и просто скручивая доски веревками.

— Быстрее! — торопил воинов Жерар. — Скоро начнет смеркаться, а до темноты мы уже должны быть в городе, иначе я за наши жизни и серебряной монеты не дам. До леса далеко и негде укрыться, а кавалерии у них наверняка больше, чем у нас!

Перед повторной атакой вперед побежала сотня арбалетчиков герцога.

— Да помогут нам боги! — сказал Мартин, доставая меч. — Отступать нам некуда, поэтому вперед!

Две тысячи бойцов, гораздо лучше защищенных от стрел, чем те, кто атаковали первыми, рванулись вперед, прикрываясь щитами и связками досок. Толку от арбалетчиков прикрытия было немного. Как известно, стрелять из амбразуры гораздо легче, чем попасть в прячущегося за ней стрелка. Так и тем, кто стрелял из траншеи сквозь ряды кольев, было гораздо удобнее выцеливать арбалетчиков Мартина, чем тем попасть в кого‑нибудь из защитников. Защитники тоже понесли потери и отвлеклись на вражеских стрелков, но все же быстро их перебили. Покинув траншею, они отступили к рядам своей пехоты и стали оттуда уже безнаказанно расстреливать тех, кто пытался вывернуть колья или протиснуться между ними. Дистанция стрельбы была невелика, и доспехи слабо защищали даже от стрел, а от болтов не помогали и щиты. Поэтому, прежде чем в нескольких местах удалось избавиться от кольев, половина нападавших лежала на земле раненными или убитыми. Стрелки рванулись в тыл расступившейся пехоте, а в набегавших на нее бойцов Мартина полетели сотни дротиков. От этого оружия, которое солдаты метали почти в упор, не помогало вообще ничего. Редко какой из дротиков так ударял в доспехи, что не пробивал их, а падал на землю. Тех немногих, кто не упал сраженным или не повернул обратно, встретили уже обычными копьями. Зазвенел брошенный на землю меч, за ним другой, третий… Бойцы бросали оружие и становились на колени. Из предводителей мятежа в живых остался только сам Мартин, который из‑за великолепных доспехов получил только несколько ушибов и царапин. К бывшему графу подошли Сергей с Джоком.

— И как у меня не получилось тебя повесить! — сказал Мартин, со злостью глядя на Джока. — Наверняка ты причастен к гибели моей семьи! А ты новый герцог? Не надейся, я не отдам тебе меч! Вы победили только моих людей, а не меня! Хочешь его взять? Тогда достань свой и дерись!

— Зря обижаешь Джока, — спокойно сказал Сергей. — Мы непричастны к гибели твоих близких. Их убили люди короля по его приказу. Я заступился только за твою дочь, остальные жизнь не заслужили.

— Так Белла жива? — спросил Мартин, опуская меч.

— И она, и Лани — кивнул Сергей. — Я сделаю все, чтобы девочки выросли, и обеспечу их приданым. И как только в вашей семье мог появиться такой ребенок!

— Я не стану с тобой драться! — сказал Мартин, делая шаг к Сергею. — Прошу, просто убей! Смерть от меча это не постыдная казнь на плахе!

— С ума сошел? — спросил парень, делая шаг назад. — Как я смогу растить девочку, если убью ее отца?

— Тогда я сам, — Мартин перехватил свой меч за лезвие и вонзил его в единственное неприкрытое доспехами место — в горло.

— Так! — Сергей отвернулся от еще содрогающегося в конвульсиях тела несостоявшегося герцога к стоявшему на прежнем месте строю пехоты. — Всем стрелкам немедленно отдыхать и лечить раны. Пехота у нас сегодня работала мало, поэтому сейчас отложите свои копья и займетесь сбором оружия и неповрежденных доспехов. А потом горожане займутся телами. До ночи еще далеко. Пленных нужно отконвоировать к казармам гарнизона, а если кто‑то из них ранен, оказать помощь. Фар, выводи нашу конницу и попробуйте догнать всадников Мартина. Постарайтесь не вступать в бой, а договориться о сдаче. Скажи, что вешать их никто не станет, будут искупать свою вину в борьбе с сотхемцами. Да, тело Мартина доставьте в город, похороним его вместе с семьей. Погибших дворян пока не хоронить. Завтра устроим опознание тел. Я в указе писал не просто так, что буду лишать имений. Отнеслись с пренебрежением? Вот пусть теперь страдают семьи. Другие в следующий раз к моим указам отнесутся серьезней.

У входа во дворец его первой встретила Белла. Он поймал ее взгляд, полный тоски и немого вопроса, обнял за плечи и повел внутрь.

— Он умер, малыш, — сказал он, поглаживая волосы тихо плачущей девочки. — Мы разбили его войско, но он сам оказался цел и невредим. Он знал, что обречен и захотел вызвать меня на поединок, но отказался со мной драться, когда узнал, что от моей жизни зависит твое будущее. Он убил себя сам.

— Ты ведь знал, что все так и будет? — спросила она, отстраняясь. — Знал с самого начала, когда решил сохранить мне жизнь!

— А большей глупости придумать не могла? — сказал он. — Как я мог это знать? Твоего отца могли сто раз убить, да и не обязан я был с ним драться. Я герцог, а он никто. Мне достаточно было только махнуть рукой и его скрутили бы или порубили на куски. Он пошел на поводу у твоей матери, в результате чего не только погиб сам, но и погубил тысячи людей. И это только пока, еще неизвестно, сколько их погибнет в войне с Мехалом.

— Извини, — сказала она. — Я дура!

И убежала в свою комнату.

После заваленного телами поля Сергея от мяса воротило, поэтому на ужин он только выпил молоко и велел секретарю найти Коннера.

— Рон, — сказал он вошедшему шевалье. — Возьмите парочку гвардейцев и прокатитесь в столицу королевства. Заедете к герцогу Лантару и заберете наших женщин. Если начнется большая война, и начнутся разборки с герцогами, неизвестно, где будет безопасней, там или у нас, так что пусть лучше они будут здесь с нами. Заодно расскажете ему все в подробностях. И попросите поискать затерявшийся полк. В противостоянии с Мехалом он лишним не будет. И спросите у Стара, не собирается ли он возвращаться. Если да, составит вам компанию. И постарайтесь узнать, какие сейчас отношения короля с молодым графом Продером, и где находится граф. К вам будет еще одно дело. Нужно зайти в квартал лучников и заказать для меня арбалеты на десять тысяч золотых, ну и побольше болтов. Пусть договорятся с кем‑нибудь из купцов о доставке товара. Вот вам вексель торгового дома семьи Сордов на пять тысяч. Немного позже я оплачу и вторую часть заказа. Если вас там станет кто‑нибудь уговаривать поменять службу, решайте сами. Я на вас в любом случае в обиде не буду. Только сначала доставьте мне сестру.

 

Глава 16

— У тебя слишком напряжены мышцы ног, — заметила Инна. — Здесь и вот тут. Так нельзя. Стойки должны быть естественными и выполнятся без напряжения. Смотри, как надо!

Она быстро показала Лани правильное выполнение.

— Чем это вы занимаетесь, леди? — задал вопрос молодой парень, с веселым удивлением рассматривая одетых в мужскую одежду женщин.

— Я учусь бить морды всяким нахалам! — ответила Лани, в свою очередь разглядывая мужчину, которого она прежде в доме герцога не видала.

— Надеюсь, что я в их число не попаду, — сказал он девочке и обратился к Инне. — Вы ведь леди Коннер? А я племянник хозяина граф Радек.

— Герцог мне обещал, что нам здесь никто не будет мешать, — сказала Инна. — А вы нам мешаете, граф. Вам от меня что‑то нужно?

— От вас — ничего. Просто услышал от дяди, что благородные девушки занимаются борьбой, и стало любопытно. А он мне еще вас расхвалил. Вот я и захотел посмотреть.

— Покажи на нем несколько приемов! — загорелась Лани. — У тебя это так красиво получается! И граф после этого не будет приставать.

— А что, действительно, — развеселился граф. — Можете что‑нибудь показать?

— Вам так хочется, чтобы вас повозили носом по ковру? — неприязненно спросила Инна, недовольная срывом занятий. — Отстегните свой меч и снимайте сапоги. Ноги, надеюсь, не воняют?

— Вы прелесть! — расхохотался Радек, снимая пояс с мечом. — Теперь я понимаю дядю. А ноги я, кажется, мыл несколько дней назад. Правда, для чувствительных женских носиков…

Он стянул сапоги, сунул в них портянки и вышел босиком на ковер.

— И что мне делать дальше?

— Попробуйте меня схватить и повалить на ковер, — сказала Инна. — Хватать можете за что угодно, не обижусь.

— На меня женщины обычно не обижаются, когда я их хватаю, — опять засмеялся Радек, делая к ней шаг. — А за что…

Мгновением позже он лежал на ковре лицом вниз, в спину упиралось колено Инны, а вывернутой рукой было не шевельнуть.

— Здорово! — прокомментировала Лани. — Теперь уже смеяться не будет. Может быть, еще разок?

— Да, было бы неплохо, — сказал граф, которого Инна уже освободила. — Давайте еще попробуем, на этот раз я буду осторожней.

Уже без улыбки, внимательно наблюдая за руками Инны, он сделал шаг вперед и опять оказался на полу, сбитый подсечкой.

— Ноги — это тоже оружие, — сказала ему Инна. — Есть желание продолжить?

— Конечно! — вскочил граф. — Больше это у вас не получится!

Крутанувшись на одной ноге, Инна второй ударила Радека пяткой в грудь. Ее движение он заметить успел, но не понял, что она хочет сделать, и не успел отреагировать. Отброшенный ударом на край ковра, он с минуту лежал, не пытаясь встать, ожидая, когда немного стихнет боль в груди.

— Можно было бить и не так сильно, — сказал он, поднимаясь с ковра. — Хорошо, что дядя сюда приказал постелить новые ковры, иначе пришлось бы менять одежду.

— Слабее этот удар просто не нанесешь, — пояснила Инна. — Если бить изо всех сил, можно проломить грудь. Хотите еще?

— Пожалуй, хватит, — ответил Радек, садясь на ковер рядом с сапогами. — Я, собственно, зашел по просьбе дяди. Он попросил передать, что из Ордага прибыл гонец. Было сражение с мятежниками. Их войско разбито, а Мартин покончил с собой, бросившись на меч. Герцог жив, как и ваш муж.

— Значит, граф Мартин погиб, и в герцогстве утвердился этот Аликсан? — спросил герцог Рошти. — Я вас правильно понял, граф? Сколько ему, кстати, лет?

— Не знаю, — ответил граф Саже. — Совсем еще молодой. Но умудрился взять в руки власть, не имея никакой поддержки со стороны. Король ему только сейчас послал солдат, да и то только один полк. Своего клана у него нет, поэтому, скорее всего, будет держать сторону короля, так что для нас ничего не изменилось.

— Для нас много чего изменилось, граф! — герцог вскочил с кресла и начал мерить шагами кабинет. — Проклятый Мартин перепутал все планы! Дело не в новом герцоге, а в короле Сотхема! Нужно быть круглым идиотом, чтобы в преддверии нашествия сотхемцев затевать свару с королем!

— Герцог Марди собирается этим обстоятельством воспользоваться, — заметил граф. — Его Мехал не пугает.

— Потому что дурак! — отрезал Рошти. — Мехалу плевать и на короля, и на него! Ему нужны земли, а кому их отдать, он найдет. Пошли к Марди одного из своих людей. Пусть в деликатной форме намекнет, что в случае любой угрозы королю, я окажу его величеству всю помощь, на какую способен! Вот пусть и думает. Внутренними разборками будем заниматься тогда, когда справимся с внешней угрозой. Новый герцог к тому времени сильнее не станет, наоборот ослабнет, так как первый удар сотхемцев будет как раз по нему. Пошли‑ка ты в Ордаг своего человека, который смог бы войти в его ближний круг. Неплохо было бы этого Аликсана перетянуть на свою сторону. Он женат?

— Был женат, причем дважды. Обе жены погибли. По слухам, в их гибели Аликсан обвиняет бывшего дружка нашего короля графа Продера. Он ему даже спалил столичный особняк.

— И король ему это спустил с рук? Интересно… Вот что, граф, попробуйте собрать для меня по этому Аликсану все, что удастся найти. Откуда взялся, где был и что делал. Не так уж часто в королевстве появляются новые герцоги, так что, думаю, найти вы должны много.

— Скольких баронов опознали? — спросил Сергей секретаря.

— Тридцать два, — ответил Рашт. — Остальных никто не знает, а на одежде и доспехах гербов у них нет.

— Если считать и Жореса, то имеем тридцать три баронских имения и два графских, — довольно сказал Сергей. Нужно сменить в баронствах хозяев по списку, который я вас дам. Если не справятся городские магистраты, направим своих солдат. А графства я пока никому отдавать не собираюсь. Скажи Джоку, что мне в них нужно два надежных человека в качестве управляющих.

— Слушаюсь, ваша светлость. Осмелюсь спросить, что могут забрать с собой прежние владельцы имений?

— Личные вещи, лошадей и оружие. Если у дам есть драгоценности, мы их отнесем к личным вещам. Казна должна остаться новым владельцам.

— Я вам не помешал, герцог? — заглянул в кабинет Джок.

— Наоборот, я как раз хотел с вами поговорить. Присаживайтесь, где вам удобно — в ногах правды нет.

— А она вообще где‑нибудь есть, герцог? — сказал Джок, садясь в кресло. — Сколько живу, столько и убеждаюсь, что в мире существует только одна правда — правда тех, кто им управляет.

— Давайте мы с вами на эту тему поговорим как‑нибудь зимой, — сказал Сергей. — Если доживем, конечно. А пока обсудим более насущные задачи. Вы золото привезли?

— Все уже сгрузили вашему казначею. Если верить тому, что написано на мешочках, там восемьдесят три тысячи.

— Если считать с тем, что осталось во дворце и положено на хранение купцам, будет сотня тысяч. Мало!

— Куда же больше? — удивился Джок. — У прежнего герцога и трети этой суммы обычно не было.

— У него и войны на носу не было. Что у нас на границе?

— Пока тихо, но наши люди в Сотхеме уже две декады молчат, и ни одного каравана с той стороны не было, а это значит, что сотхемцы перекрыли границу.

— Сколько отправили гонцов?

— Почти двести групп по три человека. Отправлять по одному по нынешним временам опасно. Еще пару дней будем рассылать, куда еще пока не успели. Через декаду во всех городах и имениях провинции будет известно о том, что вы ждете вторжения из Сотхема и созываете ополчение. Насчет стрелков все предупреждены. Продовольствие закупаем, а людей будем размещать в лагере за городом. Шатров не очень много, но погода стоит по–летнему теплая, а дожди пойдут еще нескоро.

— Опять соберем толпу, — сердито сказал Сергей. — У меня на родине, Джок, уже давно никто так не воюет. Даже поговорка есть, что воюют не числом, а умением. Маленькая, спаянная железной дисциплиной армия многократно сильней большой вооруженной толпы. А здесь постоянное войско если у кого и есть, то совсем небольшое, а основу армии составляют отряды вассалов. О какой слаженности можно вести речь? У меня сейчас всего три тысячи человек, так они хоть немного друг к другу притерлись за последние две декады. А какой‑нибудь сложный маневр, например притворное бегство, и они не сделают. А будет таких тысяч двадцать? Мне уже сейчас страшно. Я еще не видел этот королевский полк, но подозреваю, что и он не сильно отличается от толпы. А для постоянной армии много чего нужно, и в первую очередь нужны деньги. У меня на родине, когда создавали такую армию, вводили новые налоги. Сейчас налоги собирают магистраты городов и мои вассалы, причем все собранное делится поровну, одна часть мне, вторая — им. И общий налог, который уже и так составляет треть от всех доходов, увеличить нельзя, иначе меня быстро отправят к предкам.

— И как же вы намерены поступить? — спросил Джок. — Ограничить вассалов?

— Уменьшить их долю с доходов в обмен на отказ от их помощи в случае войны. Конечно, если кто‑то захочет помахать мечом, я возражать не стану, но уже ни от кого не буду требовать выставлять бойцов. Это выгодно всем только в том случае, если я буду жестко пресекать все столкновения между вассалами и гарантирую им безопасность. Тогда никому не придется так тратиться на собственные дружины.

— Они привыкли к существующему положению вещей. Что‑то изменить будет сложно.

— В обычное время — да, но, боюсь, война будет такая, что заставит нас всех измениться.

— Это дело будущего, а что станем делать сейчас?

— А что можно сделать? Будем сводить пополнение в небольшие отряды, ставить толковых командиров и гонять все время, которое нам отпустит Мехал. Как началась последняя война с Сотхемом?

— Сотхемцы большими силами перешли границу, но не здесь в Олиманте, а в соседней провинции Парнада. Герцоги Парнада враждуют с королем, поэтому отец нашего короля, который правил в то время, на это вторжение отреагировал слабо, точнее, никак. Кое‑кто из наиболее дальновидных соседей герцога оказали ему помощь, но ее оказалось недостаточно. Пока раскачались и прислали подмогу вассалы, сотхемцы смяли войско герцога и вышли в две соседние провинции. Вот тогда наконец зашевелились все герцоги и выбросили соседей вон, но, пока до этого дошло, пришлось отвоевывать треть королевства. Для того чтобы перейти границу самим, уже не было ни сил, ни желания. Так война сама по себе и стихла.

— На этот раз я бы не стал рассчитывать, что пойдут к соседям.

— Да, я тоже напал бы здесь, — согласился Джок. — Новый, еще не вошедший в силу герцог, потери после мятежа и сорванные по вашей милости планы…

— Вы были на границе, Джок? Что она собой представляет? По рисунку, который мне преподнесли вместо карты, ничего понять нельзя.

— Я не был, были другие, которые мне ее описали в подробностях. Равнинное место, поросшее сосновым и смешанным лесом. Лугов и полян мало, но сам лес не слишком густой, да и подлеска мало. В большинстве мест всадник проедет верхом на лошади. Понятно, что где пройдет один всадник, можно провести и тысячу, что уже говорить о пехоте.

— У них так много кавалерии?

— Не то чтобы очень много, но больше, чем у нас. Здесь ее всегда было мало, а в западных провинциях почти все дружины на конях. Хотя гарнизоны в городах и ополчение лошадей почти не имеет. Но у них и лесов мало, все больше степи.

— И большие леса на границе?

— С нашей стороны поменьше, а со стороны Сотхема на полдня пути.

— А дождей не было месяц…

— Что вы задумали, милорд?

— Как ты думаешь, что станет с армией, которая войдет в такой лес, если его потом кто‑нибудь подожжет?

— Она вся там и останется. Кого пощадит огонь, те задохнутся от дыма. Только ветер должен дуть в нужную сторону. Но, милорд, если мы на это пойдем, вас же все осудят!

— Ветер меняет направление постепенно, поэтому можно успеть подготовиться. Даже если задует с их стороны, можно будет успеть вывести людей в тыл вражеской армии. Лесные пожары распространяются очень быстро. А насчет того, что осудят… Я это как‑нибудь переживу или что‑нибудь придумаю, зато одной армией у Мехала станет меньше, да и мы выгадаем время. Второй раз он армию по пепелищу не поведет, значит, нападать будет уже не на нас, а на соседей. А они не дураки и успеют подготовиться. И мы им со своей стороны поможем. А если Мехал сейчас навалится на нас, думаешь, кто‑нибудь поможет?

— Вряд ли.

— Вот и я так же думаю. На войне, Джок, все средства хороши, просто у вас этого еще не понимают. Война это не поединок. Враг не удовлетворится победой, он возьмет то, за чем пришел: нашу землю, добро и жизни наших близких. И в чем здесь благородство? Мехал что, будет нас заранее предупреждать о своем нападении? Нет, он ударит внезапно, навалившись всеми силами на заведомо более слабого противника. Поэтому и с нашей стороны хитрые уловки будут совсем нелишними. Вот вам и будет задание найти физически крепких людей, которые за деньги сожгут не то что сотхемцев, но и родную мать. Есть такие?

— Таких найти не проблема.

— Желательно, чтобы они еще и поменьше болтали. Не хотелось бы их потом зарывать в том же лесу.

— Это сложнее, но тоже найду.

— Джок, вы за графом Севоржем не посылали? Ну и зря тянете. Я бы хотел поручить графу нашу армию. Фар уже сейчас не справляется, а когда народ пойдет валом, станет много хуже. Давайте я ему сейчас напишу записку, а ваш человек ее передаст.

После разговора с Джоком Сергей решил навестить Беллу. Девочка в последнее время почти не выходила из своих комнат, плохо ела и осунулась. Он постучался в дверь, назвал себя и, получив разрешение, вошел в ее спальню.

— Ты что, плохо спишь? — спросил он, присев на краешек кровати. — И почему днем валяешься в кровати, вместо того чтобы погулять? Потом, когда пойдут дожди, уже не погуляешь, даже если будет хотеться.

— Зря ты меня спас, — с тоской сказала Белла. — Раньше я все‑таки думала, что интересна тебе как женщина, но сколько ни ждала, ты так и не пришел. Я целыми днями одна, я просто не могу себя заставить выйти к людям. Поем и сразу к себе. Кстати, многие думают, что мы с тобой спим вместе. Сама слышала, как слуги говорили. Один раз сходила на площадь. Лучше бы я этого не делала. Взгляды горожан жгут не хуже раскаленного железа. Приходи ко мне вечером, может быть будет не так тоскливо. Заодно узнаю, каково это быть женщиной. А то позор: мне уже четырнадцать лет, а до сих пор девственница. Но я не виновата, что у подруг есть старшие братья, а мой гаденыш был младше меня.

— И куда ты торопишься? — спросил Сергей, на всякий случай отодвинувшись. — С моей точки зрения, тебе не уже, а еще только четырнадцать лет. Рано еще таким, как ты, об этом думать. И через год еще рано, хотя у вас считают иначе.

— Моя бабка вышла замуж в четырнадцать, а родила мать в пятнадцать лет. Повезло: некоторые по десять лет стараются, прежде чем получат плод. А ты со своими представлениями о возрасте просто смешон. Почему я должна себя ограничивать? Что в этом плохого?

— Пусть я буду смешон, но этим я с девчонкой заниматься не буду, и ты меня своей бабкой не убедишь. Я к тебе отношусь как к сестре, и другого отношения не жди. Можешь найти себе кого‑нибудь, если невтерпеж, но я бы не советовал. Мне отец всегда говорил, что с этим спешить не стоит. Не спеши и ты. Все еще у тебя будет, и любовь, и семья, а скоро приедет Лани, и тебе уже не будет так скучно. И горожане не вечно будут прожигать тебя взглядами. Время все меняет. Извини, но я просто сейчас сильно занят и не могу уделять тебе время.

— Серг, а поцеловать ты меня можешь хоть один раз? Как сестру?

— Конечно! — Сергей наклонился к Белле и, игнорируя приоткрытые губы, поцеловал ее в лоб.

— Так нечестно! — возмутилась она. — Кто же так целует?

— Я целую, — ответил он. — Сестренок.

— Ну, Серг! — взмолилась она. — Хоть разок по–настоящему! По дружески!

Он свалился с кровати и продолжил хохотать уже на ковре.

— Ну и чего я сказала смешного, что ты ржешь? — сердито спросила девочка.

— Достали вы уже меня со своими «дружескими поцелуями». Знаешь, чем они обычно заканчиваются? Вижу, что знаешь. Рано тебе еще играть в эти игры. Вот что, хватит хандрить, давай нормально есть и спать. А то горожане действительно подумают, что я от тебя ночами не вылезаю. Завтра выделю тебе охрану, и съездите куда‑нибудь за город. Потерпи, тебе уже недолго осталось скучать.

— Почему сегодня нет герцога? — спросила за обедом мать.

— Приехали люди нового герцога, — ответил король. — Сегодня же они собираются уезжать и забрать с собой его сестру и ее компаньонку. А у Аленара к компаньонке какой‑то интерес, да и с остальными он хотел поговорить, вот и не стал у нас задерживаться.

— Неужели старик влюбился? — задумалась мать.

— Вряд ли, — ответил король. — Я сначала тоже было об этом подумал, но у нее есть муж, да и разница в возрасте слишком велика.

— Ну и что? — спросила мать. — Когда это вас останавливало?

— Раз он их забирает, значит, у него все в порядке? — спросила принцесса.

— Войско мятежников он разбил, — неохотно ответил король, — а граф покончил с собой. Теперь герцог укрепляется в провинции и срочно собирает ополчение. Наш Стар, несмотря на неприязнь к человеку, отменившему мой приказ, отдает должное его находчивости и выдумке. Кое‑что из его приемов я, пожалуй, применю у себя.

— А в столицу он не собирается приехать?

— Ты опять за свое? Я тебе сказал, Аделла, что он тебе не пара!

— А почему, собственно? — вмешалась мать. — Провинция Аликсан одна из самых больших и богатых, а герцог показал себя с лучшей стороны. Тебе жизненно важна его поддержка, так почему не скрепить ваши отношения браком с сестрой? Он все равно будет жениться, а выбор невесты может быть и не в нашу пользу. У твоих противников немало дочерей и внучек подходящего возраста. Что, будет лучше, если он возьмет одну из них?

— Действительно, — задумался король. — Как‑то я это упустил из виду.

— Может быть, мне к нему съездить самой? — предложила принцесса.

— Не терпится? — съязвил король. — Никуда ты не поедешь! В ближайшее время там будет драка с сотхемцами. Вот если он после этого уцелеет и сохранит власть, тогда и посмотрим.

— Поговори с Аленаром, — посоветовала мать. — Пусть найдет благородную девицу, у которой не будет приданного и влиятельной родни, и ее обручим с Аликсаном. Обручение, естественно, фиктивное, но никто этого знать не будет, для всех это сигнал к тому, что герцог занят. Если мы решим выдать за него Аделлу, девушка получит свое приданое и уступит ей место у герцогского трона.

— Хорошая мысль! — кивнул король. — Сегодня же и поговорю.

— Только смотрите, Андре! — предупредила мать. — Не подсуньте ему красавицу! Он, судя по всему, падок на женскую красоту. Еще влюбится в нее, а потом наплюет на все политические последствия и возьмет в жены. Зрелый человек такого никогда не совершит, а он по возрасту еще совсем мальчишка, так что может. И не тяните, лучше все сделать, пока он еще сильно от тебя зависит.

Через пару часов король узнал, что герцог вернулся в королевский дворец и находится в своем кабинете. Вызывать Аленара к себе он не стал, пришел к нему сам.

— Уехали ваши гости? — спросил он герцога.

— Да, — ответил тот. — У них здесь было только одно поручение герцога, которое выполнили быстро, поэтому задерживаться не стали.

— Что за поручение? — заинтересовался король.

— Серг заказал нашим мастерам арбалеты на порядочную сумму. Судя по их рассказам, он будет делать упор на стрелков. Опыт сражения с войском графа показал, что у него для этого есть все основания.

— Я уже сам об этом подумал, когда выслушал гонца Стара, — сказал король. — Когда выполнят его заказ, я сделаю аналогичный. Послушайте, герцог, у меня к вам есть разговор по поводу Аликсана.

Король обстоятельно пересказал свой разговор с матерью, закончив словами:

— Сможете найти такую девицу?

— Девушку я найду, — подумав, ответил Аленар. — Сложнее будет убедить Серга с ней обручиться. Из‑за гибели обеих жен и той наемницы, которая погибла из‑за Анжи, он теперь сторониться женщин, вбив себе в голову мысль, что стоит ему с кем‑то близко сойтись, как это сразу же принесет несчастье. Он опасается Анжи и, думаю, не без основания. Граф — мелкое и злобное существо, которому Серг нанес существенный материальный ущерб и лишил вашей благосклонности. Рано или поздно он будет мстить и если не дотянется до самого герцога, постарается отыграться на дорогих для него людях. Если мы просто пошлем к Сергу девушку с доверенным лицом, он может и отказаться. На его положении такой отказ никак не скажется. Менять вы его из‑за этого не станете, а помощи он от вас все равно пока не видел. Как мне сказали, обещанного полка до сих пор нет.

— Вчера я дал команду на выступление, — хмуро сказал король. — Я этот полк не обещал дать против Мартина, он нужен для борьбы с Мехалом. Так что вы предлагаете по девушке?

— Возьму охрану и прокачусь с девушкой в Ордаг. До дождей еще дней десять, поэтому должен успеть. Надеюсь, что мне удастся его уговорить. Завтра же начну искать подходящую кандидатуру.

После разговора с королем герцог приказал подойти одному из работников канцелярии, который благодаря феноменальной памяти знал массу полезных сведений по всем благородным родам королевства.

— У меня к вам дело, Нар, — сказал он низенькому и суетливому чиновнику, когда тот с почтительным поклоном отчитался о своем прибытии. — Мне нужно найти благородную незамужнюю девушку в возрасте пятнадцати–шестнадцати лет из какого‑нибудь обедневшего баронского рода. Желательно, чтобы у нее не было живых родителей и возможности обеспечить себе приданое. При этом красавицы мне не нужны, уродины — тоже. Есть у вас в памяти что‑нибудь подходящее?

— Прямо сейчас навскидку могу назвать три кандидатуры, — ответил чиновник. — Только, ваша светлость, внешности их я не знаю, вы уж извините.

— Как далеко живут эти ваши кандидатуры?

— Две живут в королевском домене, а одна — в вашей провинции. Одна из первых двух должна жить в столице, остальные — в пределах трех дней езды.

— Начнем со столицы, — решил Аленар. — Если живущая в ней девушка подойдет, никуда больше ездить не придется. Кто она такая?

— Баронесса Леора, ваша светлость. Она дочь недавно умершего барона Ингера. Мать девушка потеряла два года назад во время неудачных родов. После смерти отца имение перешло в руки его двоюродного брата, как единственного оставшегося мужчины в роду. С новым владельцем баронесса общего языка не нашла и переехала жить в столицу к своей тете, которая лет пять как овдовела и ведет довольно скромный образ жизни. Жизнь приживалки очень невесела, а приданое у нее будет только после смерти тети, да и то небольшое. И кому она тогда будет нужна, если ей уже сейчас шестнадцать лет?

— То, что нужно! — обрадовался Аленар. — Еще бы и внешностью подошла! Адрес помнишь? Тогда пиши на этом листе. Где это у нас Каретный переулок?

— Это, ваша светлость, за кварталом кожевенников. Вонючее место. Жилье там очень дешевое, вот ее тетя и купила после смерти мужа. Когда мало денег, к вони можно притерпеться. Осмелюсь посоветовать не ездить вам туда самому. Пошлите карету с парой гвардейцев, они девушку во дворец и доставят.

— Молодец, Нар! — похвалил чиновника герцог, бросая ему в награду небольшой кошель с серебром, изрядное количество которых было припасено у него в столе как раз для таких вот случаев. — Запиши мне имена и адреса двух других девиц и можешь быть свободен.

Вскоре громыхающая по булыжной мостовой карета с королевским гербом и два конных гвардейца умчались в ремесленные кварталы, откуда часом позже к герцогу привезли молоденькую испуганную девушку, одетую в платье, которое знавало лучшие времена.

«То, что надо! — думал Аленар, рассматривая смущенную и растерявшуюся в непривычно богатой обстановке девушку. — Стройная фигура и шикарные волосы, но вот грудь маловата, да и лицо скуластое. Можно сказать, симпатичная, но точно не красавица. Принцессе она не конкурентка. Больше можно никого не искать».

— Садитесь, леди! — сказал он, показывая рукой на кресло. — У вас есть шанс услужить королю и обеспечить свое будущее! Нет, это не то, о чем вы, должно быть, подумали. Вам нужно будет сыграть роль невесты одного очень знатного вельможи. Точнее, вы на самом деле будете его невестой, только женится он в конце концов на другой. А вы, прожив все это время в роскоши, получите достойное приданое и сможете устроить свою жизнь.

— А если он захочет… — смущенно сказала она, сильно покраснев.

«И откуда она такая взялась? — подумал он. — Неужели еще девственница?»

— Этот вопрос вы будете решать с ним вдвоем, — сказал он ей. — Это не тот человек, который может взять девушку против ее воли.

— Тогда я согласна! — сказала Леора. — Меня сейчас отвезут домой?

— А зачем вам домой? — сказал Аленар. — Все, что вам будет нужно, вам приобретут. Сейчас вас отвезут в мой дворец и предоставят комнаты, а завтра нашьете себе платьев и скажете, что вам еще нужно. А вашей родственнице передадут, что вы отсутствуете по воле короля. Я ей даже выплачу небольшую сумму, чтобы скрасить разлуку с вами. Выедем, как только вы будете готовы к дороге.

— Доложите готовность войск, генерал! — приказал Мехал стоявшему перед ним навытяжку пожилому офицеру. — А мы с канцлером вас послушаем!

— Да, мой король! — ответил генерал. — Пятнадцать тысяч мечников, четыре тысячи кавалерии и тысяча стрелков полностью готовы к походу. Обоз лесом не пройдет, поэтому провиант и другие припасы на первое время повезем на лошадях. Шесть тысяч лошадей под грузы уже выделены. Единственная заминка у нас со строителями осадных и метательных машин. Все это, возможно, потребуется строить на той стороне, поэтому я дал заявку и на мастеров, и на рабочих. Рабочих дали, а мастеров пока нет. Я как раз хотел по этому вопросу обратиться к милорду канцлеру.

— Я вас заменяю, генерал! — недовольно сказал король. — Не дали вам инженеров и не дадут. Зачем они вам в этом походе? Стены в городах Сандора, как и у нас, смехотворные, вам для них никаких машин не нужно. Да и из чего их строить? Вокруг городов вырублен лес, а тот, который остался, в большинстве годится только для топки печей. Вы затянули поход под надуманным предлогом, поэтому с вами еще будут разбираться, глупость это, или вы преследовали какие‑то цели. Дней через десять пойдут дожди, которые многократно затруднят передвижение войск. Я вообще хотел выйти еще две декады назад, но вы и вам подобные сделали все, чтобы этого не случилось. Неужели мои офицеры так боятся сандорцев? К сожалению, я не могу пойти с первой партией войск, но уже со второй я буду в Сандоре, и сам возьму в свои руки ход этой войны. А здесь за меня останется милорд канцлер. А вас я больше не держу. Идите сдавать дела тому, кого уже назначили вместо вас, а потом отправляйтесь в службу Преданных. Там вас уже заждались.

Генерал побледнел, но отдал королю положенное приветствие, повернулся и пошел выполнять волю короля, прекрасно понимая, что сегодняшний день закончится для него пыточными подвалами.

— Дурак или подкуплен? — спросил король канцлера. — Как ты думаешь?

— Скорее, первое, — отозвался канцлер. — Он все хотел сделать по науке, и так, чтобы потом никто не смог ни в чем придраться. Может, пощадишь?

— Мне нужен кто‑то для показательной порки, — покачал головой король. — Он подойдет. А войска пусть завтра выходят, им еще три дня идти до границы.

 

Глава 17

— А, Джок! Привет! Вы сегодня ранняя пташка, — приветствовал своего особиста Сергей. — Я сам еще только вошел в кабинет после завтрака.

— Сами же просили быстрее найти поджигателей, — пожал плечами Джок. — И правильно, потому что их еще пару дней везти к границе.

— Не поджигателей, а спасителей отечества! — поправил его Сергей. — Где они?

— Я их привел сюда, сейчас ждут в приемной. Заводить в кабинет?

— Давайте. Сколько их?

— Десять.

Джок выглянул в приемную и что‑то сказал, после чего посторонился, пропуская здоровенных как лоси мужиков.

«И где только таких нашел? — подумал Сергей. — Такие и лесной пожар обгонят. А морды у большинства уголовные. С такими в безлюдном месте лучше не встречаться».

— Всем сказали, что нужно сделать? — спросил он. — Ну и прекрасно. Запомните, от ваших действий зависит не только судьба провинции, но и будущее всего королевства! Вы его спасители! Подлые враги думают нанести нам неожиданный удар, но, благодаря вам, это у них не выйдет! О важности вашего дела говорит хотя бы то, что каждому из вас из денег, собранных для нужд обороны, будет выплачено по сто золотых! Только учтите два момента. Лес нужно поджечь так, чтобы большая часть воинов Сотхема была накрыта огнем. И болтать о вашей работе я вам запрещаю. Если кто‑нибудь будет в этом замечен, даже языков рвать не буду, сразу…

Сергей провел ребром ладони по горлу, показывая, чем может закончиться болтовня.

— Все поняли? Если вы сделаете дело, но кто‑то из вас погибнет от огня или мечей сотхемцев, мы выплатим деньги тем, кого вы укажите господину Лишнею. Времени у нас мало, поэтому вы сейчас же выезжаете к границе. Никто не передумал? Ну и прекрасно, значит, мы в вас не ошиблись!

— Красиво сказали, ваша светлость! — усмехнулся Джок. — Если бы они умели плакать, прослезились бы. Да, чуть не забыл сказать. Вчера вечером приехал человек, которого я посылал в северные графства. Съездил он очень удачно. Общее мнение северян такое, что если вы докажете свою силу, они вам приносят вассальную клятву и оказывают всю возможную помощь. Идею с пожертвованиями там восприняли без восторга, но у них собраны налоги на большую сумму. В свое время их не успели отправить герцогу Олиманту, а после его гибели придержали, дожидаясь, чем все закончится. Вашим гонцам они могут и не поверить, но обязательно пришлют своих людей проверить, что здесь творится на самом деле. А после этого получите и золото, и дружины.

— Приятная новость, особенно насчет денег. Бойцов у меня уже больше пяти тысяч, и денег на них уходит… И это при том, что продовольствие очень дешево. Послушайте, Джок, хотел спросить, пока вы не ушли. Меня вчера мой управляющий Дорн озадачил насчет двора. Мол, он у меня совсем отсутствует, а так не подобает… А я и у Олиманта никакого двора не видел. Ну приезжали время от времени гости, но такого, чтобы толпились весь день, не было. Это нормально?

— Такой двор, о котором вы говорите, у нас только у короля, — усмехнулся Джок. — У него во дворце вечно толпятся вторые и третьи сыновья графов и благородные дамы всех возрастов. Там даже есть комнаты свиданий, где они друг друга пробуют. Правда, не у всех хватает терпения добежать до такой комнаты, так что и за портьерами бывает… Нужен вам, милорд, подобный двор?

— А у других герцогов?

— Ну за всех я говорить не могу, просто не знаю, но у большинства во дворцах только прислуга, гости и родственники. А что дворцы большие, так это не необходимость, а вопрос престижа. У вас у самого в левом крыле пустуют три десятка гостевых комнат, да еще комнаты для слуг гостей. А общаются у нас на балах, которые проводят большей часть поздней осенью и зимой, когда всем нечем заняться. Не знаю, чего это Дорн к вам прицепился, надо будет поинтересоваться.

— Не трогайте старика, Джок. Это я его спросил, принято ли здесь такое. Белле очень одиноко, а у меня на родине у герцогинь и королев в услужении были знатные дамы, с которыми они вместе коротали время. В городе, наверное, много девушек, которые скучают, сидя по своим домам. Нам сейчас не до балов, да и двором заниматься некогда, но можно подобрать моим сестрам несколько подружек?

— Вы и Беллу уже занесли в сестры, милорд?

— Формально она мне не сестра, но какое это имеет значение?

— Слишком много слухов и сплетен гуляет по городу.

— Мне плевать, наплюйте и вы. Нам сейчас не до того, а с началом войны горожанам станет не до моих мнимых связей. Ладно, не буду вас больше задерживать, идите отправлять людей, а я поеду в лагерь. Не слышали, граф Севорж еще не прибыл?

— Пока не слышал. Удачи вам, милорд.

Во дворец Сергей вернулся только вечером, когда совсем стемнело. Оставив коня гвардейцам, он направился в свои покои. Там его и нашла Белла, которой о возвращении герцога сказал кто‑то из слуг. Сергей сидел в темной спальне на краю кровати с закрытыми глазами, обхватив голову руками, такой одинокий, что у девочки сжалось сердце.

— Что с тобой? — испуганно воскликнула она, подбежав к парню. — Что‑то случилось?

— Ничего не случилось, малыш, — сказал он, открыв глаза. — Просто очень устал. И жен вспомнил. Днем за делами о постороннем думать некогда, а когда дел нет, и остаешься один, все мысли только о них. Странная это штука — любовь. Пока ее не попробуешь, живешь себе припеваючи и не знаешь об ущербности собственной жизни. А вкусил, и уже не можешь без нее.

— Я же тебе предлагала. Можем хоть сейчас!

— Глупенькая, разве я об этом? Это утолит только потребность тела, душа все равно будет болеть.

— А какие они были, твои жены? Расскажи мне о любви, а то в книгах пишут красиво, но врут на каждом шагу.

— Они были совершенно разные. Разные во всем: и внешне, и по возрасту, и по манере любить. Наверное, я тогда Лону по–настоящему не любил. Я ведь был еще совсем мальчишкой, а она уже — взрослой девушкой. Мне было с ней очень хорошо, я гордился, что меня любят, своей силой и тем, что стал настоящим воином. Поначалу мне ее просто было жалко, потом наша близость заполнила мою жизнь, сделала эту девушку ее частью, родила ответную нежность и ответственность за ее судьбу. Она ведь отдала свою жизнь для того, чтобы я жил, хотя должно было бы быть наоборот. Я тяжело переживал ее потерю, но это не помешало мне утешить Лару и утешиться с ней самому. Наверное, тогда я еще просто не созрел для любви. Но теперь, когда я потерял обеих, меня душит тоска, и обе жены вспоминаются с одинаковой любовью. Я еще не отомстил виновнику их гибели, но прекрасно понимаю, что в этом моя месть ничего не изменит. Они навсегда останутся в моем сердце, а приглушить боль могут только чувства к другой женщине.

— Ну так полюби меня! Или ты этого не можешь сделать из‑за моего отца?

— Ты еще не женщина, по крайней мере, в моих глазах, а любовь не возникает по заказу, и постелью ее не ускоришь, скорее, наоборот. Мне сейчас не до любви, да и жив еще тот поганец, по вине которого я потерял уже трех женщин. Пока я его не прибью, я ни к одной из вас не подойду. И твой отец здесь совершенно ни при чем.

— Скажи, чем я могу тебе помочь?

— Ты мне уже и так помогла, — улыбнулся Сергей. — Своим сочувствием. А руки убери, это лишнее.

— Ничего ты не понимаешь! Раз меня к тебе тянет, значит, мне это уже нужно. А стоит тебе отбросить ерунду, которую кто‑то вколотил в твою голову, станет нужно и тебе!

— Если тянет, это плохо! — озабоченно сказал он. — Слушай, давай я тебя отправлю в бывший ваш замок? Наверняка у тебя там и подруги были. И я не буду маячить перед глазами. Там уже хозяйничает мой управляющий…

— Только попробуй! — рассердилась девчонка. — Я оттуда все равно убегу, так и знай!

И, заплакав, выбежала из его спальни.

«Офигеть! — подумал Сергей. — Для полного счастья мне не хватает только любви скороспелых девочек! Это она наверняка мается от безделья и отсутствия семьи. Быстрее бы приезжала сестра».

— Она и у герцога так же настойчиво занималась? — кивнул на закрытую дверь Рон. — Откуда такая упертость?

Лани выставила их из комнаты, куда заселилась вместе с Инной, и сейчас усиленно отрабатывала то немногое, что успела разучить. Было нелегко заниматься на небольшом пяточке между двумя кроватями, но девочка старалась. Это продолжалось уже третий вечер на каждом постоялом дворе.

— Когда ехали к герцогу Лантару, пришлось успокоить четырех хамов, — засмеялась Инна. — Ей это очень понравилось, а у герцога ей было скучно, вот и прицепилась как репей. Она в начале занятий даже одного раза не смогла отжаться, а теперь это делает больше десяти раз. Разве плохо?

— Ты с ней возишься, как со своим ребенком.

— А что делать, Рон, если нет своих? Да и девочка просто золотая. Как бы я хотела иметь такую дочь! Семь лет мы с тобой живем и вроде не ленимся, а детей нет.

— Ну семь лет это не слишком много. Другие и побольше живут, пока получат первенца. Подожди, все у нас с тобой еще будет. Скажи лучше, что ты думаешь по поводу предложения герцога Лантара?

— Ты мужчина — тебе и решать, но я бы его приняла. Только не сейчас, а немного позже, сейчас мы пока сильно нужны Сергу. Возможности такой наем открывает большие, да и Сергу будет полезно иметь возле герцога Лантара своих людей.

— Герцог не дурак и постарается это сразу обговорить при найме.

— Само собой. Но тебе ли не знать, что нельзя предусмотреть все, и лазейка всегда сыщется. Дружба превыше договоров найма, а свой долг Сергу нам еще долго отдавать.

— Рассказывайте, граф, что вы смогли узнать, — сказал герцог Рошти, кивнув на кресло. — Есть что‑нибудь интересное?

— Это уже вам судить, ваша светлость, — ответил граф Саже, устраиваясь поудобнее. — История этого герцога, на мой взгляд, очень необычная, с какой стороны ни посмотри. Начать с того, что его принесло бурей на полузатонувшем корабле откуда‑то с того материка, где расположена Империя. Его родина слишком далеко отсюда. У нас о ней не знают, а у них ничего не слышали о нас. К концу плавания он остался на корабле один. Волны разбили корабль о прибрежные рифы, а парня выбросило на песок вместе с многочисленными вещами, хранившимися на корабле. Он не растерялся, а бросился их спасать. Он спас их, а они потом спасли его. Этот Серг сумел добраться в центральную часть королевства, продавая вещи и обменивая их на еду. Когда он попал в Залем, вещи закончились, а языка он по–прежнему не знал. Парню пришлось на время забыть про свой гонор и несомненно высокое происхождение и наняться на постоялый двор, чтобы хоть как‑то прокормиться и выучить язык. Язык он выучил, а заодно вообще много узнал о королевстве от одной из трактирных шлюх, которой понравился настолько, что она провела с ним несколько ночей в ущерб своему заработку. Потом случилась драка с наемниками, в которой он кинжалом убил одного из них. Парня изрезали бы на кусочки, но вмешался барон Рон Содер.

— Знаю Содера, — заметил герцог. — Хороший рубака. Его баронство в королевском домене.

— Это был его второй сын, служивший в дружине графа Продера. Не Анжи, а его отца. Парня он забрал с собой, и тот чем‑то приглянулся графу. Но еще больше он приглянулся его старшей дочери. Фактически они стали мужем и женой, хотя пожениться не успели: во время налета на замок непонятно чьих наемников дочь графа погибла. Серг спас графу жизнь, и в благодарность тот подтвердил его баронский титул. После этого Серг уезжает в столицу. По пути он убивает парочку разбойников и освобождает из их плена молоденькую баронессу. Разбойники захватили ее на пути к жениху. Девушка оказалась умной и не стала проверять, как к ней после всего произошедшего отнесутся жених и его родня, а вцепилась в своего спасителя. Видимо, Серг уже малость отошел от своей потери, а может быть, никогда и не любил по–настоящему дочь графа, но в столицу он приехал уже с новой женой. Здесь он познакомился с герцогом Лантаром. Что‑то у него было с его старшей внучкой, но что именно я узнать не успел. Граф Продер дал барону письмо к сыну, которое и послужило причиной их знакомства. Что там между ними произошло, я не знаю, но Аленар срочно убрал барона из столицы, направив его к Олиманту. Там барон тоже отличился и спас как самого герцога, так и его семью, за что получил титул графа и стал капитаном герцогской гвардии. Вскоре в результате покушения погибает его жена, а сам граф все бросает и едет мстить в столицу. Оказывается, смерть шевалье Жульбера, чьими услугами мы с вами иногда пользовались, это его рук дело. Устранив исполнителя, граф вышел на заказчика, которым, по его мнению, оказался Анжи Продер. Граф успел удрать в свое имение, после чего Серг в отместку спалил его столичный особняк. Не совсем понятно, почему король простил ему поджег, сделал герцогом и доверил провинцию, но, думаю, это дело рук герцога Лантара. По его делам в провинции Аликсан я пока ничего разузнать не успел, только направил туда своих людей.

— Нужно обладать незаурядными способностями, чтобы столько всего наворотить в короткий срок, — задумчиво сказал герцог. — Или быть необычайно везучим.

— Ну счастливым я бы его не назвал, — сказал граф. — Последнюю жену он точно любил, да и на герцогство, по словам свидетелей, ехал не слишком охотно.

— Я бы на его месте тоже не рвался отвоевывать герцогство у захватившего его Мартина всего с несколькими людьми. Продолжайте за ним следить, граф. Возможно, мы с ним еще подружимся: мне такой союзник точно не помешает.

— Этот подонок посмел угрожать мне! — герцог Олен Марди отшвырнул некстати подвернувшийся под ногу стул. — Они думают, меня так легко запугать!

— Кто тебе угрожал, дорогой? — спросила жена, спокойно наблюдая за взбешенным мужем.

— Тот шевалье, который приезжал от герцога Рошти! Они как‑то пронюхали, что я задумал сбросить этого щенка Андре…

— Поосторожнее в выражениях, Олен! — предупредила жена. — И перестань орать, я тебя и так прекрасно слышу. Ты слишком неосторожен, поэтому и узнали. И хорошо еще, что они, а не король. Он бы мог не посмотреть на твои союзы, наплевать на Сотхем и попробовать открутить тебе голову, если бы понял, что все равно нечего терять. Король все еще сильнее тебя, а надежность твоих союзников вызывает у меня большие сомнения. С них станется оставить тебя один на один с королем, чтобы вы с ним разбили друг другу головы, а потом самим занять трон.

— Они не затеют свары из‑за Мехала!

— Тебя он почему‑то не остановил. Они точно так же могут подумать, что война — дело не быстрое, а сейчас самый подходящий момент. Я тебе говорила, что глупо сейчас пытаться занять трон, но когда ты слушал женщин! Теперь тебе о том же самом сказал Рошти. Он сам спит и видит себя на троне, но, в отличие от тебя, прекрасно понимает идущую от соседей опасность.

— А я, по–твоему, совсем дурак!

— Ну почему же совсем? Я такого никогда не утверждала. Этот шевалье тебе еще что‑нибудь говорил, помимо оскорблений?

— Сказал, что новый герцог полностью отвоевал провинцию у Мартина. Сам Мартин заколол себя мечом.

— Вот видишь, не так король слаб, как ты думаешь! А сколько хоть лет этому герцогу? Он женат?

— Лет семнадцать. Последнюю жену у него отравил молодой Продер. Они из‑за этого недавно бодались в столице, в результате чего у Продера сгорел особняк.

— И ты мне о нем ничего не говорил! — обвиняющим тоном заявила жена. — Забыл, что наша младшенькая еще не устроена? А Ольта уже засиделась в девках, шестнадцатый год пошел!

— Если Мехал первый удар нанесет по Аликсану, на этом его герцогство может закончиться. Мехал это не Мартин. Поэтому я его как жениха пока в расчет не беру. Подождем и посмотрим, чем все закончится.

«Не слишком ли она симпатичная? — думал Аленар, помогая выбраться из кареты баронессе Леоре. — Не приведи боги, Серг в нее влюбится и наплюет на принцессу. Ничего хорошего из этого не выйдет ни для него, ни для меня. Король мстителен, и обязательно припомнит мне эту женитьбу. Но кто же мог знать, что это платье ее так преобразит. И даже скуластость ее уже больше не портит, даже придает какой‑то шарм и индивидуальность. Остается надеяться на маленькую грудь. У Лары она была куда крупнее, а здесь и подержаться не за что».

Они уже приближались к Ордагу, и эта ночевка была последней.

— Комнату мне, комнату даме и две для охраны! — приказал герцог хозяину заведения.

— Сейчас прислуга приготовит самые лучшие номера! — подобострастно ответил тот, согнувшись в поклоне. — Не желаете ли пока отужинать?

— Давайте все, что у вас есть лучшего на шесть человек. Охране накроете стол рядом. И пошевеливайтесь, мы в дороге устали и хотим отдохнуть!

По осеннему времени гостей в заведении было мало, поэтому приехавших обслужили со сказочной быстротой. Через пять минут они уже ужинали, а когда закончили есть, были готовы и комнаты.

— Вот это комната для вас, милорд, — лично показал номера хозяин. — Это для миледи, а те две, которые дальше, может занять ваша охрана. Миледи, сейчас я вам пришлю в помощь служанку.

— Распорядитесь, пожалуйста, чтобы доставили из кареты мой кофр, — попросила баронесса.

— Не надо! — остановил дернувшегося хозяина герцог. — Сейчас гвардейцы сами доставят багаж. Идите лучше за служанкой.

— Как настроение, баронесса? — спросил он девушку, когда хозяин убежал за служанкой. — Не волнуетесь?

— Самую малость, — ответила правду Леора. — Был бы жених настоящий, тогда, наверное, волновалась бы сильнее.

— Завтра обедать будем уже у него во дворце, — сказал Аленар. — Я вас представлю, побуду один день и вернусь. Если от меня что‑то потребуется, скажете. Потом уже все вопросы будете решать с Аликсаном.

Утром они привели себя в порядок, позавтракали и двинулись в путь. По укатанному за засушливое лето тракту карета шла ровно и почти без тряски, поэтому кучер торопил лошадей хлыстом и не сильно задерживал всадников. Как и обещал герцог, к обеду подъехали к городу, где их сразу же беспрепятственно пропустили и выделили сопровождающего показать дорогу. Встречать гостей выбежал управляющий герцога, который их приветствовал от его лица и пригласил во дворец.

— Его светлость пребывает в воинском лагере за городом, — сообщил он герцогу. — Сейчас я за ним пошлю посыльного. А вы, пожалуйста, пройдите в гостевые покои. Сейчас туда же слуги отнесут и ваш багаж.

Когда приехавший Сергей зашел в большую гостиную, где его ждали уже поменявшие дорожную одежду гости, он пораженно остановился при виде поднявшийся из кресла молоденькой девушки. Любой, кто смотрел фильм «Три мушкетера», сразу бы узнал в ней помолодевшую Констанс. Сходство было просто поразительное, и на несколько мгновений вывело его из равновесия, что было сразу же замечено и герцогом, и самой девушкой, которую такая реакция герцога сильно смутила.

— Простите, — обратился он к ней. — Вы мне напомнили одну знакомую девушку с моей родины. Сходство просто удивительное, поэтому я так и отреагировал. Рад вас приветствовать у себя. Как доехали?

— Благодарю вас! — ответила порозовевшая и все еще не до конца справившаяся со смущением девушка. — Я путешествовала в карете, а дорога не тряская, поэтому путь был легким.

— Прежде чем вы нас пригласите обедать, я бы хотел побеседовать с вами наедине, — сказал Сергею Аленар. — Извините, баронесса, мы выйдем совсем ненадолго.

— Объяснитесь, Аленар, — как равный к равному обратился Сергей к герцогу по имени. — Это что, смотрины? Что это за девушка?

— Как вы уже слышали, это баронесса Леора. Прибыла она сюда в качестве вашей невесты. Подождите меня убивать. Ваша помолвка будет настоящая, но свадьба за ней не последует. Прежде чем я вам расскажу все, хочу сказать, что затея короля вас ни к чему не обязывает, но я бы советовал пойти ему навстречу. На вас положила глаз принцесса.

— Мне показалось, что при принесении присяги я ей не приглянулся.

— Она поменяла свое мнение и жаждет стать вашей спутницей жизни. Король, в общем‑то, не против, но будет выжидать, чем закончится война. Планируемый брак с вашей стороны чисто политический, такие браки — удел большинства герцогов. Но это вовсе не значит, что вы не найдете в нем счастья. Похоже, что принцесса сама себя в вас влюбила и теперь так просто от вас не отстанет, а что еще нужно мужчине от жены, кроме красоты и нежности? А принцесса вам даст и то, и другое. И еще даст тесную связь с королевской семьей. Ваши дети даже смогут наследовать престол, если с королем что‑нибудь случится.

— Не дай бог! — со страхом сказал Сергей. — И сам не хочу, и для своих детей такой радости не желаю! Не понимаю идиотов, имеющих все и рвущихся к еще большей власти.

— Король это тоже имел в виду, когда пошел навстречу сестре. Сейчас ему главное — это показать всем, что вы уже не свободны, иначе вскоре вам одно за другим посыплются брачные предложения. Хотите своими отказами нажить врагов? А если нет, то настоятельно советую не валять дурака, а делать то, что вам предлагают более опытные и расположенные к вам люди.

— Что от этого выигрывает девушка?

— Леора? Поживет в нормальных условиях вместо тех, в каких жила со своей родственницей, а потом уйдет в сторону с крупным приданым, которое позволит ей устроить свою жизнь. Если хотите, сможете сами найти ей мужа. Я вижу, что она вам понравилась, поэтому можете жить с ней, как с женой. Это у жениха и невесты обычная практика. Только сначала добейтесь ее согласия и не вздумайте влюбиться, если не хотите неприятностей для нас обоих.

— А вам‑то за что?

— Король просил подобрать невзрачную девушку, а эта, хоть и не красавица, вызвала у вас симпатию. Вряд ли он мне будет благодарен за такой выбор.

— Я правильно понял, что у нее нет родителей?

— У нее только тетка в столице, которая живет более чем скромно. Перед отъездом я ей подкинул немного денег.

— Вы Коннеров с сестрой не видели? По времени уже должны бы быть.

— Вчера проезжали мимо одного постоялого двора, и я видел возле него одного из двух ваших гвардейцев, которые ехали вместе с ними. Я предлагал взять одну из моих карет, но ваш Коннер отказался, точнее, отказалась ваша сестра. А девочка в седле устает быстро, так что они наказали сами себя. Приедут, я думаю, еще до ужина. Так что вы решили?

— Пойду на поводу у короля. Завтра объявим о помолвке, а до свадьбы еще нужно дожить. Будет это в любом случае еще не скоро.

— Как идет подготовка к встрече Мехала?

— Полным ходом она идет. Народ валит валом, оружия достаточно. Мне не хватает только времени, чтобы превратить эту толпу в армию. Двух лет бы хватило.

— У вас нет и двух декад. Или Мехал начнет в ближайшие дни, или раньше зимы его можно не ждать. Но это вряд ли.

— Все я прекрасно знаю, Аленар! — сказал Сергей. — Готовлюсь сам и готовлю сатхемцам неприятные сюрпризы, а что из всего этого получится, посмотрим по результатам. Пойдемте в гостиную, а то обещали уйти ненадолго, а сами занялись обсуждением посторонних вопросов.

— Боги нас любят! — довольно сказал один из поджигателей.

Основания так говорить у него были: заметный ветер вот уже второй день устойчиво дул в сторону Сотхема, стихая лишь к вечеру и вновь возникая с приходом утра.

— Тебя могут любить только шлюхи матушки Гризы, — пошутил один из его приятелей. — Им уже не страшна никакая зараза, они ее сами разносят.

— Уймитесь! — прервал начавшуюся ссору третий. — Ветер это, конечно, хорошо, но на ту сторону к сотхемцам нам все равно идти. Если бы не эта полоса редколесья, мы бы замучились искать армию Мехала. Тут тогда не десять, а сто человек нужно было бы ставить. А теперь нам всего лишь надо на полдня углубиться на территорию соседей, разойтись подальше друг от друга и собрать кучи сушняка. Тогда при появлении сотхемцев отступим к этим кучам, подожжем их и бежим к границе, молясь, чтобы не переменился ветер.

— А арбалеты зачем выдали? — недовольно спросил самый низкий из них. — У меня уже руки отваливаются его тащить!

— Впереди армии обычно идут дозоры, — насмешливо сказал тот, который поминал шлюх. — Если не успеешь удрать, будет из чего застрелиться.

— Хватит зубоскалить, Заг! — сказал ему старший всей десятки. — Все слышали, что сказал Селин? Так и делаем. И будьте осторожны, чтобы не налететь на эти самые дозоры! Лес поджечь нетрудно, тем более с таким ветром, и деньги нам герцог отдаст. Нам главное самим не подставиться под болты сотхемцев и не сгореть вместе с ними.

Незадолго до темноты все было приготовлено, и осталось только ждать солдат. Сначала пришел рассвет, а вслед за ним и солдаты. Видимо, армия ночевала где‑то неподалеку, не разжигая костров из‑за страха поджечь высушенный засухой лес. Ветер опять дул в нужную сторону, хоть и не набрал еще силы. Армия по лесу тихо ходить не может. Заслышав шум шагов и треск сухих веток под ногами множества людей, сандорцы побежали в сторону своей границы. Пробежав так с полчаса, они разыскали и подожгли кучи сушняка, после чего, не оглядываясь, побежали прочь от огня. Через час из начал настигать гул и треск лесного пожара. Лес сильно высох, а ветер еще не набрал силу, поэтому пожар пошел и против ветра. Им повезло в том, что ветер все‑таки сносил дым, и дышали почти чистым воздухом, поэтому четверым удалось добраться до холмов, на которых леса почти не было. Тремя днями позже, когда уже немного остыла покрытая толстым слоем пепла земля, они с трудом прошли оставшийся путь, добравшись до места, где ждали люди Джока и верховые лошади. Пожар дошел до реки и здесь угас. Из двадцати тысяч воинов Мехала, которых огонь настиг в самой середине редколесья, не спасся ни один человек. Охваченный огнем лес горел еще несколько дней, пока пожар не погасил один из первых осенних дождей.

— Их выжило только четверо, — сказал Джок Сергею, — но ваша задумка сработала, и вся армия Мехала исчезла в огне. Представляю, как он сейчас бесится. Но по пожарищу, которое тянется на несколько дней пути, армии не водят, а по обычному лесу ее провести очень сложно, поэтому следующий удар будет западнее, уже в Парнаде. И нам нужно быть к этому времени готовыми. Сотхемцы будут в ярости и постараются отомстить всем, до кого дотянутся, а Мехал не успокоится, пока не отомстит лично вам. Я, конечно, приму все возможные меры, но и вы сами будьте осторожней. Ни шагу без охраны. И предупредите о том же своих женщин, а я еще негласно приставлю к ним своих людей. От вашей невесты я сюрпризов не жду, но от вашей сестры их просто не может не быть. Это просто какой‑то малолетний демон в юбке. Извините, милорд, но я отвечаю за ее жизнь, а госпожа герцогиня этого понимать не хочет. Поговорили бы вы с ней, что ли? Если вы уйдете в поход, а для нее здесь не останется авторитетов, я ее не смогу охранять.

— Даю слово, Джок, что с завтрашнего дня она будет слушать вас, как меня, — сказал Сергей. — Вы совершенно правы, поэтому все ваши замечания я учту. В мое отсутствие вы во дворце, да и в городе, будете первым человеком.

— Найдется немало таких, кто будет это первенство оспаривать, — осторожно сказал Джок. — У меня лишь низший дворянский титул, да и тот пожалован за заслуги Олимантом. А применять свою службу по каждому поводу, как аргумент в споре… Да от меня все начнут шарахаться!

— Хорошо, что напомнили. Мы еще не все баронства раздали. Считайте, что вы уже барон. Завтра же будут указы и о вашем баронстве, и о том, что в мое отсутствие вы меня заменяете во всем.

— Вы мне настолько верите?

— Я вам очень обязан. А если сохраните моих близких, сами войдете в их круг. Вы мне нравитесь, Джок. Вы порядочный человек, что большая редкость среди людей вашей профессии.

— Вы сами, милорд, очень необычный герцог, а у необычного герцога и начальник службы безопасности должен быть необычный. Я ведь когда‑то был одним из тех, кто презирал и законы, и тех, кто их устанавливал. Когда‑нибудь, если вам будет интересно, мы с вами об этом поговорим.

 

Глава 18

— Я ознакомился с тем, что вы называете армией, Серг, — сказал граф Ланс Севорж. — В ней примерно тысяча бойцов, которых действительно можно назвать армией. Они профессионально владеют оружием, признают дисциплину и могут выполнять сложные маневры. У вас в два раза больше бойцов, которые хорошо вооружены и неплохо умеют управляться с оружием. Но они считают маневры блажью и не умеют работать в строю. Остальные четыре тысячи это просто вооруженный сброд. Восемь сотен стрелков я не считаю. Им нужно только быстро и метко стрелять и уметь перемещаться по команде. Та тысяча, о которой я говорил вначале, за малым исключением, вам не принадлежит. Это дружины ваших вассалов и часть солдат столичного гарнизона. В будущем походе вам придется опираться в первую очередь на них. Две тысячи кое‑что умеющих тоже нужно будет взять с собой, а пока их нещадно гоняйте, приучая к дисциплине. Потом они вам сами за это скажут спасибо. А вот остальных можно брать только для того, чтобы иметь в запасе время пока их порубят сотхемцы. Вы говорили о постоянной армии. Это нелегкое и затратное дело, но если у вас получится, соперников вам в королевстве не будет. Конечно, только до тех пор, пока остальные, глядя на вас, не займутся тем же самым. Я вам советую эти четыре тысячи неумех с собой не брать, а использовать как костяк вашей будущей армии. Построить рядом со столицей военные лагеря, поместить их туда, и пусть опытные командиры делают из дерьма золото.

— Полностью с вами согласен, Ланс, — усмехнулся Сергей. — Есть только одно маленькое дополнение. Всю эту работу я поручаю вам. Будете генералом и моим главнокомандующим. Один вопрос: зачем строить лагеря рядом со столицей?

— Иногда вы меня, Серг, поражаете своим умом, а иногда — наивностью, как сейчас, — ответил граф. — Солдаты тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо. Постоянная дисциплина угнетает, поэтому им время от времени нужно расслабиться. Пропустить пару стаканчиков браги в трактире и повалять девок в веселом квартале. Иначе вы рано или поздно получите кучу проблем. А лучше всего это делать в столице, да и у вас под рукой всегда будет армия. А построить лагеря можно быстро. Главная трудность в том, что приходится издалека возить строевой лес.

— Мне непонятно зачем возить дерево издалека, когда рядом со столицей есть лес, причем, как мне говорили, немаленький.

— Какой там лес! — пренебрежительно махнул рукой Ланс. — Выросло что‑то вроде леса на месте прежних вырубок. Деревьям там самое большее тридцать лет. Отец прежнего герцога запретил его рубить на дрова, поскольку охотился там на оленей и кабанов. Строительного леса там мало.

Они беседовали в том месте, где сейчас расположились собираемые войска. Здесь стихийно образовалось несколько лагерей, которые представляли собой скопище шатров, навесов и просто мест под открытым небом, где солдаты ночевали и складывали свои немногочисленные пожитки. Ланс приехал несколько дней назад и по просьбе Сергея разбирался с его воинством. Они сохранили дружеские отношения, поэтому граф при отсутствии посторонних с разрешения Сергея обращался к нему по имени.

— Слушайте, Ланс, а на чем мы с вами стоим? — спросил Сергей, ковырнув ногой землю. — Это же каменные плиты? И большие! Откуда они здесь могли взяться?

— Эти? — Ланс тоже ногой очистил камень от земли. — Это, Серг, часть фундамента какого‑то строения Ушедших. — Стены разобрали на строительство домов, а эти плиты остались.

— Что еще за ушедшие? — спросил Сергей. — Никогда о них не слышал.

— А что вы вообще знаете о нашей истории?

— Ну мне рассказывала кое‑что одна девушка, а потом я прочел пару книг в библиотеке графа Продера…

— Понятно, — кивнул Ланс. — Девушки всем хороши, только они, как правило, историей не интересуются. А книги вам, наверное, попались из новых. Сейчас об этом не принято писать, но лет семьсот назад наши предки жили совсем в другом месте на побережье соседнего материка в том его месте, где пролив наиболее узок. Когда кочевники, покорив соседние народы, начали создавать свое Империю, им показалось уместным включить в нее и все побережье. Предки в подчинение дикарям не пошли, а в несколько приемов переправились на соседний материк. На землях, где сейчас расположены четыре королевства, жил совсем другой народ, с которым началась короткая, но кровопролитная война. Они не ушли, как следует из названия, их всех просто уничтожили. Даже в качестве рабов бывших хозяев этой земли не оставили, они не переносили неволи, предпочитая ей смерть. В наше время от них остались лишь немногочисленные постройки и их остатки, такие вот, как этот фундамент.

— Так что, население всех королевств — это один народ?

— Когда‑то был одним, а сейчас кое–где даже язык отличается, хотя понять разговор пока можно. Послушайте, Серг, можно задать личный вопрос?

— Конечно. Что вас интересует?

— Меня интересует сколько правды в том, что повсюду говорят о вас и дочери Мартина. Я неплохо знал его семью, и девушка мне симпатична. Вы спасли ей жизнь, но счастливой она мне не показалась. Вы ее не принуждаете к постели?

— Если бы подобное предположение высказал кто‑то другой, я бы просто набил ему морду, — сказал Сергей, отвернувшись от Ланса. — На вас, граф, я просто обиделся. Хотите знать, почему она не лучится счастьем? Эта девчонка вбила себе в голову, что меня любит, а тут появляется невеста.

— Ну и что? — не понял Ланс. — Вам жаль на нее тратить время? Или не хватает сил на двоих?

— Вы меня своим отношением к женщинам просто убиваете! Как это вы еще не скатились до многоженства?

— Женщин может быть много, а вот жена — только одна, — изрек Ланс. — Хотя и многоженство встречается. Но это не у нас, а в Барни. У вас, Серг, какие‑то дикие взгляды на удовлетворение потребностей. Но я вижу, что вам эта тема неприятна.

— Я не идиот, Ланс, и все прекрасно понимаю. Только меня воспитывали совсем по–другому. Ну не могу я через себя переступить и лечь в постель с четырнадцатилетней девочкой. С моей точки зрения, это извращение, потому что она еще совсем ребенок. И мне наплевать на то, что она сама считает иначе! У меня на родине за такое вообще сажали в камеру!

— Какое‑то дикое у вас королевство, Серг. Как вы с такими взглядами вообще размножаетесь! Белла, по–моему, уже вполне зрелая девушка. Ей до совершеннолетия еще год, но мало кто следует правилу. Жить взрослой жизнью все начинают раньше.

— Вам меня не переделать, поэтому давайте закончим этот разговор и займемся делом. Ответьте мне, Ланс, беретесь за армию? Вот и хорошо. Прикиньте, сколько вам понадобится денег, рабочих и вообще всего. Я прикажу казначею выдавать вам золото по первому требованию. С чего думаете начать?

— Тренировать основную часть войска на слаженность и срочно строить лагеря для остальных. Скоро пойдут дожди, а у половины нет даже шатров. А их обучением займутся мои воины, когда основная армия уйдет в поход. Есть какие‑нибудь сведения о том, что и где предпримет Мехал?

Король Сотхема Мехал славился редкостной невозмутимостью. С его худого, вытянутого лица почти никогда не сходило выражение брезгливости и скуки, и, даже сердясь, он никогда не повышал голоса. Сегодня нацепленная много лет назад маска дала трещину, и крики короля были слышны всем, кто находись в приемной. Наконец дверь кабинета распахнулась и в приемную вышел бледный генерал Сарг.

— Вы, — сказал он дожидавшемуся вызова начальнику службы Преданных и деревянной походкой вышел из приемной.

Тот вскочил и торопливо зашел в кабинет.

— Садитесь, барон! — раздраженно сказал король. — Мне нужна ваша помощь. Двадцатитысячная армия погибла в огне, и кто‑то за это должен ответить. Я сделал ошибку, поменяв генерала. Этот трус сохранил бы армию, выпустив впереди нее дозоры на день пути. Почему этого не было сделано новым командующим, я не знаю, а спросить не у кого. Вы представляете, сколько нужно времени, труда и золота, чтобы подготовить армию? Ладно солдаты, но там было полторы сотни офицеров, в том числе двое сыновей герцогов! И что теперь говорить их семьям? Вы много собрали сведений по новому герцогу Сандора?

— Лишь несколько отрывочных сведений, ваше величество, — ответил барон. — Слишком уж недавно он появился. Вы же знаете, что мы можем работать только через их столицу, а это дело не быстрое. Людей в провинцию Аликсан я послал. Если хотите, его можно будет попробовать убрать.

— Ни в коем случае! За такое мало просто убить! Если не можете его выкрасть и привезти сюда, чтобы я день за днем потихоньку сдирал с него кожу, значит, прежде чем убить, нужно уничтожить все, что для него дорого! Если у него есть близкие, начать нужно с них! Лучше их даже не убивать, а похитить, а потом медленно убивать в нем всякую надежду, присылая ему их по частям! У вас есть в их столице нужный человек?

— Можно использовать графиню Лауру Куртинэ, но она потребует много денег.

— Возьмите в казначействе. Это не тот случай, когда нужно экономить. И скажите ей, что если все выгорит, она может, помимо денег, рассчитывать и на мою благодарность. Вас это, кстати, тоже касается.

— Ваше величество, разумно ли вам самому идти с армией? Может быть…

— Не может. У меня не так много армий, барон, чтобы позволить себе потерять еще одну. Не беспокойтесь, там, где мы пойдем, много открытых мест, лишенных леса. Второй раз мы в такую ловушку не попадем. Я покажу этим сандорцам, как играться с огнем! Они сожгли нашу армию, ну и мы там что‑нибудь сожжем!

— И скоро это ей надоест? — спросил Сергей Инну, глядя на усердно тренирующуюся сестру.

— Вы не хотите, милорд, чтобы она занималась? — спросила Инна. — Так вам достаточно только сказать.

— Какие у нее успехи?

— Пятнадцать раз отжимается и садится на шпагат. Вообще она девочка очень настойчивая. Если и дальше будет так усердно заниматься, уже через год могут быть результаты. И еще она необычайно быстрая, почти как вы.

— Если хочет, пусть продолжает заниматься, — сказал Сергей. — Только следите, чтобы она не переусердствовала. Пусть время от времени отдыхает.

Лани увидела брата и решила сделать себе небольшой перерыв.

— Постой! — сказала она Сергею, подходя к взрослым и вытирая рукой пот со лба. — Ответь мне на один вопрос. Ты почему обижаешь Беллу?

— Это она сама тебе сказала? — спросил парень.

— Она в последнее время стала совсем психованная. Я спросила, почему, а она меня послала, причем вместе с тобой, а куда — я тебе не скажу, а то будешь ругаться. Иди, говорит, вместе с братом. Жизнь он мне спас! А зачем мне эта жизнь, если он мной пренебрегает? Я уже, говорит, даже ноги раздвинула…

— Ни слова больше! — оборвал он ее. — Беллу, видимо, все же придется отослать в графство. А от тебя я чтобы больше таких слов не слышал!

— Она тебе действительно не нравится?

— Причем здесь нравится или нет? Она еще девочка и думать ей об этом рано! А у меня, если ты забыла, есть невеста!

— С которой ты тоже не спишь! — уличила его сестра. — Папа говорил, что мужчинам воздержание вредно! Это и по тебе видно. Лицо похудело, под глазами круги и стонешь по ночам! А Белла, к твоему сведению, уже созрела. Раз груди торчат, значит, можно!

— Все! Ты меня довела! Если будешь лезть в мои личные дела, никаких занятий у тебя не будет! Так что следи за языком. Я ясно выразился?

— Ясно, — буркнула Лани. — Вредный ты, а еще брат!

Из гостевой комнаты, которая служила Лани спортивным залом, Сергей вышел расстроенный и словами сестры, и поведением Беллы, и ссорой. Далеко он отойти не успел, остановила музыка, зазвучавшая из‑за дверей соседних со спортзалом гостевых покоев. К звукам струнного инструмента добавился красивый женский голос. Музыка была посредственная, слова песни рассмешили, но пела Леора с чувством, а Сергей не слышал пения уже больше года. Когда она закончила петь, он постучал и, получив разрешение, вошел.

— Извини, — сказал он невесте. — Шел от Лани и услышал твое пение. Можно посмотреть инструмент?

Он взял дейру и подергал струны. Они были шелковые, а сам инструмент обладал несильным и невыразительным звучанием.

У старшего брата того мальчишки, с которым Сергей одно время много играл в шахматы, над кроватью висела гитара. Когда брат отсутствовал, а шахматы немного приедались, они снимали ее с гвоздя и по очереди пытались наигрывать любимые мелодии. У Володьки ничего, кроме бренчания, не получалось, а ему удалось подобрать пару мелодий. Получилось очень похоже. Сейчас он тоже попробовал извлечь хоть что‑то осмысленное, но с первого раза ничего не получилось.

— Когда‑то играли? — спросила Леора.

— Совсем немного и не на таком инструменте, — ответил он, возвращая дейру. — Тебе у нас не скучно?

— Вы хотите предложить мне развлечься с вами по праву жениха? — спросила она, глядя ему в глаза со странным выражением.

— А ты бы хотела? — внезапно сказал он совсем не то, что собирался сказать вначале.

— Не знаю, — ответила девушка. — Я в этом пока еще не имею никакого опыта. Так получилось, что я до сих пор не лишилась девственности. Я понимаю, что для вас это неприятно…

— Дело не в том, — вздохнул он. — Я, Леора, просто боюсь.

— Меня? — удивилась она. — Или…

— Ты уже слышала, что у меня были две жены?

— Да, герцог Аленар говорил, да и здесь слуги болтали.

— У меня была еще одна девушка, которая могла бы со временем стать женой. Этого времени ей не дали, убив так же, как и их. Все это сделал один человек, который когда‑нибудь с моей помощью пожалеет о том, что родился на свет. По крайней мере, я очень надеюсь, что так и будет. Но пока он жив, я просто боюсь с кем‑нибудь сближаться.

— Если вы на меня не обидитесь за такие слова, то я скажу, что это глупо. Если кто‑нибудь решит вам досадить, отыгравшись на ваших близких, я в любом случае попаду под удар, любили вы меня или нет. А так хоть попробую, что это такое. Да и вы не будете так одиноки. Я ведь благодаря вам выбилась из нищеты и смогу устроить свою жизнь. Разве это не стоит такой малости? Если судить по чужим словам, я не только вам доставлю радость, я ее должна испытать сама. Так что же в этом плохого?

«Какого черта! — подумал Сергей. — Почему бы и нет? Сколько времени у меня уже не было женщины? Как же все‑таки сильно изменились отношения мужчин и женщин, стоило лишь затруднить зачатие».

— Я к тебе сегодня приду, — сказал он, заметив в глазах Леоры радость. — Не прогонишь?

Спустившись на первый этаж, он после недолгих поисков нашел управляющего.

— У меня к вам дело, — сказал он почтительно замершему Дорну. — Во дворце есть дейра?

— Должен был остаться инструмент покойной герцогини, — ответил управляющий. — Вам он нужен для сестры или для невесты?

— У невесты есть свой инструмент, — усмехнулся Сергей, представив, что о нем будут говорить слуги, — а сестра в основном играет на моих нервах. Инструмент мне нужен для себя. Разыщите его, уважаемый Дорн, а если не найдете, купите другой.

Гонец прибыл во время обеда. Все донесения Стара надо было немедленно передавать королю, поэтому секретарь прибежал в трапезную и с поклоном отдал конверт.

— Нельзя было нормально поесть, а потом заниматься делами? — недовольно сказала мать.

— Донесение от Стара, — пояснил король, — а он по пустякам гонцов гонять не станет.

— Что‑то случилось с Сергом? — разволновалась принцесса.

— Такого я от него не ожидал! — растерянно сказал король. — Твой Серг умудрился спалить в лесу двадцатитысячное войско Мехала. Стар пишет, что выгорел огромный лесной массив, и сотхемцы теперь будут вынуждены наступать не на провинцию Аликсан, а на Парнаду.

— Так это же замечательно! — сказала мать. — Мало того, что Мехал потерял треть своих сил, еще и удар будет наноситься не по твоему союзнику, а по союзнику Рошти.

— Так‑то оно так, — ответил король, — но что скажут люди? Сжечь двадцать тысяч человек, это не спалить особняк Анжи! И я даже боюсь подумать о том, что теперь на нашей земле будет творить Мехал. Аликсан, кстати, отсиживаться в своей провинции не собирается. По словам Стара, он вместе с наиболее боеспособными войсками пойдет на выручку соседу.

— И правильно сделает! — одобрила мать. — Всегда лучше драться на чужой территории, а в паре с соседом у них есть все шансы не пустить Мехала вглубь страны. Да и остальные не должны остаться в стороне. Неплохо было бы и тебе туда кого‑нибудь послать. Или самому, или вместе с Аликсаном. Твой полк‑то к нему пришел? Или так и будет идти, пока не кончится война?

— Полк пришел, но Стар пишет, что у Аликсана была какая‑то стычка с его командиром. Теперь герцог не подпускает полк к своему воинскому лагерю, а командира вообще прогнал прочь.

— А ну рассказывай, что ты ему приказал! — велела мать. — Ни за что не поверю в то, что подчиненный герцогу барон начал открыто проявлять неповиновение!

— Ничего такого, — насупился сын. — Я ему просто посоветовал управлять полком самому.

— Совет короля для офицера равнозначен приказу. Эх, сын, сын! Чем тебе так не понравился Аликсан? Тем, что занял место, предназначенное для Анжи? Так на Анжи и сердись. Или тем, что наша судьба зависит от его успеха? Я прекрасно понимаю, что такое может не понравиться, но голова‑то у тебя на плечах есть? Ты поручаешь ему жизненно важное дело, а потом сам пакостишь исподтишка, как мальчишка, сначала всячески задерживая этот давно обещанный полк, а потом настраивая его офицеров против герцога. А ты не думал о том, что Аликсан может поставить под сомнение выгоду для него находиться в лагере короля? В том, что Рошти попытается перетянуть его на свою сторону, я совершенно не сомневаюсь!

— И как же тогда мое замужество? — растерянно спросила принцесса.

— Хоть ты бы помолчала! — разозлился король на сестру. — Я не думал, что барон так буквально воспримет мои слова. И что теперь делать? Если Серг уйдет в поход без моего полка — это будет плевком в мою сторону! Может быть, сам герцог руководствуется другим, но остальные поймут именно так!

— Гонец когда возвращается, завтра? — спросила мать. — Вот и отправь с ним нового командира. Причем с наказом смотреть герцогу в рот и выполнять все его приказы еще до того, как он их выскажет. И выбери на эту должность кого‑нибудь порядочнее, чтобы он понравился герцогу. Что кривишься? Сам виноват! Ты с ним обошелся, как с мальчишкой, причем уже не в первый раз, теперь изволь заглаживать хамство любезностью. И нечего на него злиться, злись на себя! Аликсан тебя пока ни разу не подвел и выполнял все, что обещал, и даже больше. Это при том, что он сейчас от тебя зависит меньше, чем ты от него. Тебе Аленар предлагал подружиться с Сергом? Почему бы не послушаться умного совета? Ты, мой сын, пока еще не Мехал, которому герцоги не указ. Да и он их лишний раз старается не задевать. Умные люди не плодят врагов без необходимости, а от друзей никогда не отказываются. Жаль, что так рано умер твой отец, он бы тебе это крепко вбил в голову, а мои слова ты часто пропускаешь мимо ушей. Ты на троне всего два года и опыта у тебя… Мне не хотелось бы видеть, как вас убивают, и самой подставлять горло под нож.

— У Аленара гостит племянник, — сказал король. — Говорят, что, несмотря на молодость, он хороший командир. Попрошу его у герцога, пусть на время примет полк, а после войны отдадим его прежнему командиру.

— Милорд! — обратился к герцогу Алехо Парнада молодой офицер, судя по одежде недавно прибывший во дворец. — У меня очень важное известие.

— Надеюсь, приятное? — спросил его самый старый герцог королевства, разменявший уже восьмой десяток лет.

— Боюсь, что нет, милорд. Герцогу Сергу Аликсану как‑то удалось застать врасплох армию Мехала, подпалив лес, в который она вошла. Говорят, что из двадцати тысяч сотхемцев не уцелел ни один человек. Мехал в ярости и, несомненно, будет мстить. По гари он войско не поведет…

— Понятно! — помрачнел герцог. — Аликсан разозлил Мехала и подставил вместо себя нас. Сам‑то он что собирается делать?

— Когда он узнал, что я от вас, то сказал, что через несколько дней собирается выступить к вам на помощь с тремя тысячами воинов. Сил у него больше, но необученных бойцов он с собой брать не станет.

— Хоть поступил благородно, как подобает, — сказал герцог. — Скоро дожди, поэтому Мехал долго ждать не станет. Не позднее чем через пять дней его нужно ждать на границе. Надо послать туда больше наблюдателей и срочно собирать ополчение. Но этим займутся другие, а ты малость отдохни и снова в дорогу. На этот раз поедешь к герцогу Рошти и расскажешь ему то же, что и мне. Пусть присылает помощь и убедит это же сделать своих соседей. А то, пока они сами раскачаются, я останусь без провинции, да и им самим достанется, тем более что Мехал разозлен и в выборе средств стесняться не станет.

Прошло три дня. Ланс развил бурную деятельность, и к указанному сроку три тысячи бойцов были готовы к походу. Палаточный лагерь свернули, и остальных воинов Сергея расселяли в столице на время, пока нанятые бригады строителей не возведут новый капитальный лагерь из древесины, которую постоянно подвозили к участку строительства. Перед самым выходом все изменилось.

— Ну что, будем прощаться? — спросил Сергей собранных в гостиной женщин. — Что я говорил по поводу Джока, помнишь?

— Все я помню! — всхлипнула сестра.

— А вот разводить сырость ни к чему. Подойди, я тебя поцелую. Так, теперь очередь Беллы. Подставляй лоб!

— В лоб у нас целуют покойников! — сказала девчонка и подставила губы. — Целуй или уходи!

Вздохнув, он прикоснулся к ее губам своими, но не успел отодвинуться.

— У кого училась целоваться? — спросил он, когда она от него оторвалась.

— Служанки рассказали, — ответила Белла. — Наука нехитрая.

— Теперь все вышли, и я прощусь с невестой. И дверь прикройте! Так, сначала поцелуй, а теперь слушай. Я не знаю, что тебе в приданое выделит Аленар, но, если я вдруг не вернусь, тебе выдадут по моему завещанию пятьсот золотых. Я попросил Джока, и он побеспокоится о сестре. К тебе будет просьба забрать с собой Беллу. Я знаю, как она к тебе относится, но в случае моей смерти вам с ней будет нечего делить. Ей тоже отписана крупная сумма, так что нахлебницей она не будет.

Дверь распахнулась и в кабинет быстрым шагом вошел Фар.

— Извините, милорд, но можете не прощаться. Вряд ли мы сегодня куда‑нибудь выйдем.

— Что случилось, Фар?

— Куча неприятностей. Во–первых, Мехал перешел границу гораздо раньше, чем этого ожидали и мы, и герцог Парнада. И войск у него было не меньше тридцати тысяч, а в Парнаде только начали собирать ополчение. Герцог собрал все силы и встал насмерть перед своей столицей. Мехал уничтожил всех, кто пытался перекрыть ему дорогу, захватил и разграбил столицу, а после предал ее огню, убивая всех тех, кто пытался вырваться из охваченного огнем города. Потом он пошел на запад, по пути сжигая деревни и города. Население бежит, а дворянство пытается организовать отпор, но у Мехала слишком много сил и спаянная дисциплиной армия. По слухам он уже вторгся в провинцию Рошти. Города и замки он жечь перестал, теперь он их захватывает, оставляя небольшие гарнизоны. Единственное, что могу добавить, так это то, что по непроверенным слухам Мехал уже пару раз получал подкрепление из Сотхема. Нам с такими силами туда лучше не соваться, тем более что со дня на день пойдут дожди и мы не сможем быстро передвигаться. Нужно поторопить северян, чтобы быстрее слали обещанные деньги и солдат и тренировать своих, чтобы к зиме у нас было бы по крайней мере тысяч восемь солдат.

— Я уже все знаю, — сказал Сергею вошедший в кабинет Джок. — Милорд, нужно будет готовиться к наплыву беженцев и оказать им хоть какую‑то помощь, иначе отчаявшиеся люди просто уйдет в леса и заставят нас отвлечь большие силы на охрану дорог. Скоро дожди, поэтому им нужно дать хоть какое‑то укрытие. Надо собрать магистрат и озадачить этим их. И часть людей срочно отправлять на север. Пусть их пока там расселяют. Вы с командиром королевского полка так и не нашли общего языка?

— Пока нет. То ли редкий болван, то ли дело совсем не в нем. Если он в ближайшие сутки резко не поумнеет, заверну их полк обратно. Нам то продовольствие, которое они бездельно проедают, пригодится самим.

— Жаль! — сказал Джок. — Королевские солдаты пригодились бы.

— Придется теперь опять ставить шатры, — с досадой сказал Сергей. — Слушайте, а чего мы с вами этих беженцев будем кормить за просто так? Я еще понимаю, если женщина с детьми, но мужики могут свой хлеб отработать, а мы гораздо раньше построим лагеря, а потом еще поможем им с жильем. Только нам с этим возиться будет некогда. Джок, сходите в магистрат, расскажите им наши новости и напугайте хорошенько. Нужно, чтобы они трудились не хуже строителей. Пусть берут в помощь весь городской гарнизон, да и стражу. Сегодня же издам указ, по которому из‑за военного положения любое преступление в столице и ее окрестностях будет караться немедленной смертью. Надеюсь, парочка таких казней прибавит порядка и позволит использовать стражу в других местах. Надо, чтобы проверили все пустующие помещения в городе. Старые конюшни, например, можно почистить, и поселить там людей, да и у купцов склады почти пустые. Я даже могу заплатить горожанам, если разберут беспризорных детей. Наверняка будут и такие. Лиара, прощание отменяется, поэтому пойди обрадуй наших девочек, а я пока займусь делами. Фар, ты Севоржа не видел? Найди его и решите с ним одно важное дело. Нам непременно нужно отправить конную разведку поближе к месту боев. Мы с вами должны хоть примерно знать, кто с кем воюет и где. А если Мехал вдруг решит заняться нами, мы об этом тоже должны знать заранее. Отправить нужно опытных людей, дав им шатры и заводных лошадей. Полсотни, я думаю, достаточно. И пусть гонцов отправляют по пять человек, один сейчас может не доехать.

— Ваша светлость, — заглянул в кабинет секретарь. — К вам офицер от короля.

В кабинет вошел молодой, симпатичный парень в пропыленной дорожной одежде с офицерской сумкой в руках.

— Граф Эмер Радек! — представился он сразу всем. — Я новый командир королевского полка. Его величество снял с должности того, кто не оправдал его доверия. Я только что принял полк и готов выполнить любые приказы герцога.

— Добро пожаловать, граф! — приветствовал его Сергей. — Вы очень кстати, а то я уже хотел отправлять ваш полк обратно королю, как полностью для меня бесполезный. У всего королевства крупные неприятности, поэтому сейчас войдете в курс дела и тоже включайтесь в работу. Фар, перед тем, как искать командующего, расскажи все графу.

— Не казните себя так, Серг! — сказал Джок, когда офицеры вышли. — В случившемся нет вашей вины. Не сожги вы тех солдат, было бы то же самое, даже еще хуже, поскольку Мехал пошел бы на столицу еще и отсюда. Может быть, он просто немного меньше свирепствовал бы, а может быть, и нет. Ему выгодно напустить страх. Глядишь, кто‑то из герцогов начнет искать с ним союза, да и у нас будет наплыв беженцев и разбойники, которые вскоре непременно появятся на дорогах, принесут немало хлопот и отвлекут силы.

— Я не дурак и это понимаю, но упреков и обвинений в свой адрес еще выслушаю немало. Теперь вся надежда на северян, своих солдат к этой зиме мы обучить не успеем. Нужно срочно отправить гонцов в основные графства и думать, куда будем размещать людей и чем их кормить. Проследите, чтобы отправили отряды фуражиров. Пусть берут не золото, а серебро и за все платят. Нужно, пока позволяют дороги, завезти как можно больше продовольствия.

— Я все сделаю. А вы попробуйте придумать что‑нибудь еще наподобие лесного пожара. В нашем положении это было бы кстати.

 

Глава 19

Прошло двадцать дней. Затяжные осенние ливни закончились, но свое дело они сделали: по дорогам можно было передвигаться с большим трудом, используя сменных лошадей. Обычно активные боевые действия в такое время прекращались. Как обстояло дело на этот раз, никто пока не знал. По расчетам Сергея его отряд лишь дней пять как прибыл в провинцию Рошти, поэтому гонцы из него должны были появиться еще нескоро.

Еще до того, как развезло дороги, с севера пришел большой обоз, в котором вместе с запрашиваемыми Сергеем луками и арбалетами привезли собранные налоги, пополнившие казну на сорок тысяч монет в пересчете на золото. Традиционно с богатого серебром севера его и везли. Прислали и воинов. Больше тысячи дружинников влились в армию, значительно ее усилив. Многие из них были конные, и Сергей порадовался тому, что успел заранее заготовить много корма для лошадей. Подвоз леса для строительства лагерей заглох, но его запасли достаточно, поэтому сейчас работники, среди которых было немало беженцев, спешно заканчивали строительство последних трех лагерей, а в два уже построенных вселились вновь прибывшие воины и часть тех, кто до сих пор жили в шатрах.

Проблему беженцев удалось решить, расселив часть прибывших где только можно, а остальных отправив на север под охраной солдат из полка Радека. Среди беженцев было немало полезных людей, поэтому солдаты Сергея до сих пор ездили по отдаленным местам, разыскивая тех, кто был нужен их герцогу, в первую очередь лучников и кузнецов. Не придумав пока волшебного способа избавиться от неприятеля, Сергей решил, насколько это будет возможно, усилить уже прекрасно себя показавшие стрелковые подразделения. Людей для них подбирали где только можно, оружие пока было, а наконечники для стрел и болтов целыми днями ковали во всех кузницах. Для того чтобы иметь возможность проводить строевые занятия и другие виды боевой подготовки, четыре тысячи «неумех» пять дней таскали песок от реки на сколоченных на скорую руку носилках. Зато теперь возле лагерей был плац, на котором одновременно могли заниматься пятьсот человек. Заодно посыпали песком, добавив в него и щебень, все дорожки в лагерях, как в уже построенных, так и в тех, которые готовились заселить через несколько дней.

— Недовольные говорите? — рассердился Сергей, когда один из офицеров доложил ему о том, что солдаты недовольны порученной работой. — Значит, вы с ними плохо работаете! Поймите наконец и сделайте так, чтобы поняли и они. Если в этой войне победит Мехал, всем жителям королевства придется несладко! Ваши солдаты должны сражаться не за своего герцога и не из‑за тех денег, которые он им платит, а за свое будущее и за будущее своих детей, за то, чтобы эти дети вообще были. Приведите к своим парням беженцев, они им много чего расскажут. А воины из них пока хреновые. Если среди них и есть те, которые что‑то могут, они погоды не делают. Поэтому нужно тренироваться. Подумаешь — потаскали песок! Неужели лучше месить сапогами грязь? А работа им пойдет только на пользу: каждый второй — горожанин, у которого работает только та мышца, которая болтается между ног! Ладно, я с ними поговорю сам.

Послушать герцога пришли не только «неумехи», которых загнали на новый плац и поставили в некое подобие строя, но и почти все остальные солдаты и офицеры его армии.

— Солдаты! — крикнул Сергей. — Вы пришли сюда по разным причинам. Кто‑то отрабатывает повинность, кто‑то хочет подзаработать, а кому‑то хочется просто подраться и пожить интересной, по его мнению, жизнью. Мало кто из вас понимает, что сотхемцы пришли к нам не просто пограбить, они пришли навсегда. По крайней мере, они так думают, и сбудутся или нет их надежды, зависит от нас с вами. Конечно, прожить можно и под Мехалом, и далеко не всем в нашем королевстве жилось настолько хорошо, чтобы они кинулись его защищать. Но я вас уверяю, что с Мехалом будет гораздо хуже. И дело даже не в разграбленных городах и сожженных селах. Мехал не идиот и все разрушать не станет. Просто вы и ваши дети навсегда станете неполноценными людьми, теми, кого можно обобрать и над чьими женами и дочерьми можно безнаказанно надругаться. И попробуйте потом схватиться за оружие! Вас убьют вместе со всеми близкими в назидание другим. Поэтому за свободу нужно бороться сейчас! Бороться не потому, что вас сюда прислали ваши сеньоры или из‑за моей платы, а потому, что это нужно в первую очередь вам самим! Мехал долго готовил свои армии. В них сильные и умелые воины, спаянные дисциплиной. А в нашем королевстве каждый сам по себе, поэтому единой и сильной армии нет. Я хочу ее создать, пусть и не очень большую, но умелую и дисциплинированную. А вы пока почти ничего не умеете, а дисциплину считаете моей блажью. Если я вас сейчас поведу в бой, никто из вас из него не вернется. Вы этого хотите? Я — нет! Но и просто сидеть в лагере и получать деньги, пока ваши более опытные товарищи будут сражаться и отдавать свои жизни, я вам не позволю. С завтрашнего дня выделенные командиры будут вас гонять столько, сколько сочтут нужным. Будет трудно, но потом те из вас, кто останутся в живых, еще скажут им спасибо за науку, благодаря которой они уцелели! Для умных я сказал достаточно, а дуракам повторять не стану. Не хотите работать, я вас насильно не держу. Можете уходить, только сначала верните затраченные на вас деньги, вы их еще не отработали.

То ли подействовала речь герцога, то ли генерал Севорж подобрал командиров с крепкими кулаками, но на следующий день все вышли на тренировки без возражений и занимались, что называется, до упаду.

Во дворце все шло как прежде, без особых изменений. Лани, которой было неудобно отрабатывать приемы с рослой Инной, попыталась привлечь к занятиям сначала Беллу, а потом невесту брата, но не преуспела. Это не отбило у нее желания заниматься самой, а наоборот заставило тренироваться с еще большей настойчивостью. Результаты такого издевательства над собой, как охарактеризовала ее занятия Белла, не замедлили сказаться. Небольшие, но рельефные мышцы девочки было не продавить, а большинство приемов, показанные Инной, она уже выполняла уверенно и без ошибок.

— Тебе бы еще потренироваться с мечом, и можно идти в наемницы, — неудачно пошутила Инна.

— Когда начнем? — спросила Лани. — Я с удовольствием. У меня бабка, знаешь, как с мечом умела?

— То ли на нее так подействовало убийство семьи, то ли ваш пример, милорд, но она все время готова уделять тренировкам, — пожаловалась Инна Сергею. — Она даже заметно подросла и раздалась в плечах, что неудивительно при таких нагрузках. Это, может быть, и неплохо, но она хочет заниматься и мечом! Нет чтобы посидеть с Беллой или поиграть на дейре, как положено молодой дворянке…

— На дейре играю я, а она играет на моих нервах, — пошутил Сергей. — С мечом ей заниматься рано, она его просто долго не удержит, даже самый легкий. Да и бесполезное это дело: взрослому мечнику она еще лет десять будет на один зуб, сколько ни тренируй, а вот кинжалом с ней заняться можно, или метательными ножами. А можно и тем, и другим. В обычное время я бы эти убойные увлечения ограничил, но вы сами видите, Инна, что творится.

Сергей действительно сейчас все свое свободное время уделял игре: играл на дейре покойной Лории и занимался любовными играми в кровати с Леорой. Он по–прежнему ходил в ее спальню, а потом возвращался к себе и запирал входную дверь. Это было нелишним, так как настырная Белла после прощального поцелуя несколько раз пыталась ночью к нему проникнуть. Слуги, как он и ожидал, обсуждали между собой его увлечения, и если увлечение невестой вызвало общее одобрение, то насчет музыкального инструмента такого единодушия не было. Свободного времени у Сергея было мало, но ему все‑таки удалось подобрать «Надежду» и «Все, что в жизни есть у меня», которые он любил слушать дома. Он не ограничился игрой для себя, а собрал сестру и невесту и спел им на русском обе песни под собственный аккомпанемент. Беллу он не приглашал, стараясь как можно меньше времени проводить в ее обществе. Дейра это, конечно, не гитара, но все равно получилось очень неплохо, и женская аудитория была очарована, потребовав перевода песен. Он написал перевод, предупредив заранее, что таким складным текст уже не будет.

Осень подходила к концу. Дожди полностью прекратились, и заметно похолодало. Сергей понимал всю сложность задач, поставленных перед отправленным на разведку отрядом, но все равно отсутствие гонцов нервировало и побуждало предпринять хоть какие‑то действия. Когда он уже совсем было решил отправить в разведку еще один отряд, разведчики все‑таки прибыли, причем не гонцы, а весь отряд, хоть и не в том составе, в каком уходил в рейд.

— Мы потеряли восемь бойцов, — докладывал командир отряда шевалье Парман. — Это было в самом начале, когда наскочили на кавалеристов Мехала. Тогда нам удалось оторваться и скрыться в лесах. Сотхемцы передвигаются только большими группами, а места стоянок очень тщательно охраняют, так что такими малыми силами действовать нельзя. Нам только один раз повезло захватить знающего пленного. Устроили засаду на лесной дороге и обстреляли из арбалетов не очень большой конный отряд. Мы завалили проходы подрубленными деревьями, поэтому они не смогли оттуда быстро выбраться, и нам удалось сделать три залпа, выкосив почти всех. Остальных добили мечами, захватив только одного офицера, у которого было ранение. Когда прибегли к огню, офицер разговорился и рассказал немало интересного.

— Не соврал? — спросил Севорж.

— Вряд ли, ваше сиятельство, — ответил Парман. — К тому времени он хотел только быстрее сдохнуть, а на остальное ему было плевать. Да и не в том он был состоянии, чтобы складно врать. По его словам, сотхемцы заняли всю провинцию Парнада и несколько городов в провинции Рошти. Дальше они пока не пошли. Сначала герцогу Рошти подбросили помощь соседи, а когда их начали теснить, наступлению помешала распутица. Армия Мехала расположилась в десятке городов, оставив в остальных только небольшие гарнизоны бойцов по сто, а то и меньше, чтобы контролировать путь в Сотхем. Помимо гарнизонов вдоль тракта пускают отряды кавалерии. Самое главное, что удалось узнать, это то, что, как только позволит дорога, на нашу территорию совершат кавалерийский рейд. Его целью будет уничтожение всех деревень возле двух городов, расположенных поблизости от границы с провинцией Рошти. Эти города — Содж и Карлот. Какими силами совершат рейд и когда, офицер не знал.

— Ну и что будем делать? — спросил Сергей своих помощников, когда отпустили шевалье. — Я не могу им позволить уничтожить крестьян.

— Города они, конечно, не тронут, — сказал Ланс. — Кавалерия города не берет. Но если разорят всю округу, жители городов сами разбегутся. Собственного продовольствия хватит ненадолго, а подвоза из сел больше не будет.

— Сколько там сел мы не узнаем, пока не доберемся до места, — сказал Джок. — В города нам заходить нельзя, я имею в виду войско. Возможно, Мехал заранее отправил в наши города своих людей, что может быть причиной той быстроты, с какой их захватывают сотхемцы.

— Все плохо! — сделал вывод Сергей. — Куда нападут неизвестно, когда и какими силами — тоже. А нам придется тащить всех, кого сможем, а потом повсюду рассылать разъезды и ночевать в поле неизвестно сколько дней.

— Посмотрим, — сказал Ланс. — Может быть, все не так уж и плохо. У кавалерии есть свои недостатки. Один из основных заключается в том, что в лесной местности для нее прямых путей нет. Если там более или менее густые леса, то они почти наверняка пойдут по тракту. А нам нужно будет не торчать у каждой деревеньки, а перехватить кавалерию, когда она сойдет с тракта. Сейчас об этом говорить рано, все равно никто из нас местности не знает.

— На этот раз я пойду сам! — сказал Сергей. — Сделаем упор на стрелков и ловушки. Они готовятся на прогулку по нашим деревням и вряд ли рассчитывают на серьезное сопротивление, иначе не шли бы без пехоты. На этом и постараемся сыграть. Но если мы ошибаемся, будет плохо.

— Когда выходим? — спросил Ланс.

— Вы, генерал, останетесь здесь! — не допускающим возражения тоном сказал Сергей, — а мы сегодня все приготовим, а завтра выйдем. Путь неблизкий, поэтому лучше выйти заранее.

— Может быть все‑таки лучше… — начал Севорж.

— Нет! — отрубил Сергей. — На вас, Ланс, армия, а за город и мой дворец отвечает барон.

— Не беспокойтесь, милорд, — поднялся со своего места Джок. — С вашими женщинами все будет в порядке. Я, с вашего позволения, пойду заниматься делами, от которых меня оторвали.

— Тогда и я поеду в лагеря готовить людей к завтрашнему выступлению, — сказал Ланс. — А вы, Серг, лучше оставайтесь здесь и проведите вечер в семье. Если я что‑то сделаю не так, у вас завтра будет время поправить.

Немного подумав, Сергей решил последовать совету Севоржа. Сестру он нашел в спортзале и минут пять любовался на то, как она пытается зацепить уворачивающуюся от ее атак Инну. Женщина была сильнее, девчонка — быстрее. В поединке скорости и силы победила скорость. Инна просто не успела за стремительной подсечкой и оказалась на ковре.

— Я вам говорила о годе, — сказала она Сергею, поднимаясь на ноги. — Забудьте, милорд. За сегодняшний день ей уже дважды удалось меня поймать. Я не рохля, но просто за ней не успеваю. К лету она отточит технику и станет сильнее. Думаю, уже к тому времени она сможет за себя постоять.

— Не ожидал, — сказал Сергей. — Мне в свое время все давалось гораздо труднее. А ведь я был гораздо старше.

— Я тоже занималась полгода, пока стало кое‑что получаться, — сказала Инна. — Но я никогда столько не занималась. Я вообще первый раз вижу такую целеустремленность в одиннадцатилетнем ребенке!

— Мне через полгода будет двенадцать! — вставила Лани, которая с удовольствием слушала, что о ней говорят.

— Заканчивай на сегодня, — сказал ей Сергей. — Я завтра ухожу в поход и буду отсутствовать две–три декады, поэтому этот вечер хочу провести с тобой и Лиорой. Я подобрал еще одну песню, если хотите, спою.

— Сейчас помоюсь, переоденусь и прибегу! — пообещала сестра и исчезла.

— Вы на нее сейчас посмотрели, как мать смотрит на любимую дочь, — с легким удивлением заметил Сергей. — Сильно привязались к Лани?

— Вы не первый, милорд, кто мне об том говорит, — улыбнулась женщина. — Я действительно люблю вашу сестру, как дочь. Ее просто нельзя не любить, она насильно входит в сердце. Не замечали, как к ней относятся слуги? Вас они уважают и побаиваются, хотя оснований для страха вы им не давали. А вот ее все поголовно любят. Даже одна из ваших поварих — страшно стервозная баба — и та при виде этой девочки на глазах добреет. Я немало видела дочерей высокородных родителей, но такую смесь доброты, ума и любопытства вижу впервые. И в ней совсем нет высокомерия, хотя и до панибратства со слугами она не опускается. Хорошая, видимо, порода была у Олимантов, жаль, что эта семья погибла.

Вечер прошел замечательно. Он спел «Лебединую верность», потом дал женщинам уже записанный перевод и минут пять слушал дружные всхлипывания, после чего принес заранее заготовленные пирожные с ореховым кремом, которыми Лани с Лиорой заели слезы.

— Почему хорошего всегда мало? — спросила Лани, облизывая крем с пальцев. — Вот так, кажется, все ела бы и ела!

— Пока крем из носа не полезет! — пошутил брат. — Или в дверь не сможешь протиснуться. Это только так кажется, что вкусного можно много съесть. А дать тебе такую возможность, и больше пяти штук в себя не засунешь.

— Ты сначала дай возможность, а потом посмотрим! А толстой я не смогу стать из‑за занятий. Я, знаешь, сколько сил трачу?

Когда стемнело, Лани ушла к себе читать книгу. Таких книг с душещипательными историями о любви было много в библиотеке дворца, и в последнее время девочка ими увлеклась, принимая написанное за чистую монету. Это увлечение было единственным, где не сработал авторитет брата, который посоветовал ей не читать всякую муть.

— Давай сегодня ты останешься у меня? — предложил Сергей.

— Я бы у тебя не только сегодня осталась, — с грустью сказала девушка. — Мне с тобой хорошо, Серг. Но рано или поздно придется уйти, поэтому я гоню любовь и не даю ей захватить себя с головой. Я знаю, что ты скажешь, не стоит. Король такого не простит, а ты просто похоронишь третью жену. Давай сегодня побудем дольше вдвоем, чтобы ты меня вспоминал в походе и стремился домой. Было бы здорово получить от тебя ребенка, но у нас в семье женщины долго не получают зачатия. Меня мать родила на седьмом году после брака. А ведь все эти годы отец был дома и не пренебрегал обязанностями. Большая у тебя кровать. Хоть раз полежу на семейном ложе герцога Аликсана и почувствую себя почти женой. Ну же, иди ко мне!

Если бы герцога Аликсана попросили коротко охарактеризовать его поход к границе с Парнадой, он бы выразил свои впечатления от него двумя словами: грязь и холод. Конечно, никаких морозов не было, и температура по ощущению Сергея не опускалась ниже пяти градусов, но когда десять дней не приходится бывать в тепле, его даже при такой температуре начинает сильно не хватать. С собой Сергей взял пять сотен конников и столько же стрелков, которых тоже посадили на лошадей. Из‑за недостатка в лошадях и проблем с кормом заводных лошадей не брали, и в день удавалось проходить всего километров по сорок. Когда подошли к Карлоту, все в город не пошли, послали только двух людей Джока, которые вернулись с проводником. Проводник прекрасно знал окрестности города и показал на карте все места, где находились деревни.

— Если ехать на коне из Рошти, как к вам удобнее добраться? — спросил его Сергей.

— Все ездят по тракту, милорд, — почтительно ответил проводник. — Леса здесь такие, что на коне по ним ехать — это сущее мучение, а во многих местах вообще не проехать. А от тракта уже к каждому городу ведет своя дорога. Если вы спрашиваете о сотхемцах, то им только так и ехать.

— Они хотят предать огню все деревни вокруг вашего города, — пояснил ему Сергей. — К самому городу, скорее всего, и подъезжать не будут. Кроме вашего города такая же участь уготована и Соджу.

— Вот оно как! — помрачнел проводник. — А вы, стало быть, хотите упредить крестьян?

— Нет, — ответил Сергей. — Мы хотим перебить всех сотхемцев и ищем место, где они сойдут с тракта, чтобы сделать засаду.

— Таких мест может быть два. Все зависит от того, к какому городу они пойдут в первую очередь.

— Тогда мы разделимся и сделаем две засады. Они ведь тоже вполне могут разделиться. Какой смысл жечь деревни большим числом? Чтобы окружить деревню и спалить, достаточно пары сотен всадников. Если кто и убежит, потеря невелика, да и нет лесов вблизи деревень. Места все больше открытые, далеко ли убежишь от конного? Покажешь подходящие места — награжу.

— Я и без награды покажу! — сказал проводник. — Ишь, что надумали — людей жечь! Но если дадите награду, не откажусь.

— Все запомнили? — спросил Сергей, когда прибыли на место первой засады и разделились. — И зря не рискуйте. Если врага будет слишком много, спешно отходите к городу и шлите нам гонца.

Сам он отправился со второй группой, которую проводник днем позже привел на место, во многом похожее на место первой засады. Когда Сергей обдумывал, как легче всего справиться с кавалерией, он все свое внимание обратил на лошадей. Сейчас часть его бойцов разбивали лагерь за холмом, в сотне шагов от места засады, а остальные эту засаду обустраивали. В этом месте росший вдоль дороги лес заканчивался, переходя в обширный луг, окруженный с обеих сторон старыми вырубками. На вырубку пустит конницу только идиот, поэтому путей для нее было только два: или прямо по дороге, или по лугу. По тесной дороге атаковать не станут, а развернут наступление по лугу, стремясь охватить засаду и не дать никому уйти. Поэтому лугом и занимались. Одни рыли глубокие, но небольшие по размерам ямы, стараясь не сильно рассыпать землю, которую выносили за холм, а другие накрепко под углом к земле заколачивали небольшие острые колья, которые все время везли с собой. Ямы прикрывали еловыми ветвями и сверху набрасывали срезанную за холмом траву. Сергей проехал по дороге, но результатов их работы не заметил, их достаточно надежно скрывали остатки луговой травы.

Ждать пришлось два дня. В засаде сидели попеременно. Те, кто отдыхали в лагере, должны были по сигналу сидевшего на вершине холма наблюдателя со своим оружием бежать на позиции. Конных боев не планировали, поэтому спешенные всадники должны были охранять стрелков на случай, если кавалерию все же не остановят ни стрелы, ни ловушки. Когда прозвучал сигнал била, Сергей находился в лагере. Он заскочил в свой шатер, схватил арбалет и быстро его зарядил, после чего побежал в обход холма. Как и было оговорено заранее, с полсотни бойцов усиленно демонстрировали панику, бегая по позициям без видимого толка, а некоторые побежали за холм, якобы напуганные видом вражеской конницы. Пугаться было чего. Вся дорога была заполнена всадниками, которые при виде солдат сначала остановились, а потом медленно начали растекаться во всю ширину луга, готовясь к атаке.

Сергей подтянул к себе поближе одну из сумок с болтами, которые во множестве лежали возле стрелков, прикидывая, сколько выстрелов ему дадут сделать. Лучников у них в отряде осталась всего сотня, но на них была вся надежда. Полторы сотни арбалетчиков, конечно, сделают свое дело, вот только дадут ли им выстрелить больше двух раз?

Прозвучала команда, и кавалерия рванула вперед. Для луков было еще далековато, но арбалетчики начали стрелять. Сергей тоже прицелился и нажал на спуск. Выбил он из седла не того, в кого целился, а скакавшего следом за ним, и начал торопливо заряжать оружие. С луга донесся взрыв ругани, криков боли и проклятий и дикое ржание ломающих ноги лошадей. Атака захлебнулась, остановленная доброй сотней бьющихся на земле лошадей. Получив время стрелки опустошали сумки со стрелами и болтами и хватали еще полные. Стальной дождь вносил в ряды кавалеристов страшное опустошение. У каждого из них был хороший стальной шлем и нагрудник, но стрельба велась уже с расстояния меньше сотни шагов и даже лучники били солдат Мехала, выбирая для выстрела наиболее незащищенные части их тел. Долго это избиение продолжаться не могло. Оставшиеся в живых разворачивали лошадей, подставляя для стрельбы ничем не защищенные спины и пришпоривали лошадей, многие из которых попадали в ловушки, которые они миновали раньше. С полсотни уцелевших — все, кто остался от отряда — выбрались на дорогу и поспешно скрылись за ее поворотом. Отправлять в преследование своих людей Сергей не решился.

— Срочно собираем оружие и целых лошадей! — скомандовал он. — Потом сворачиваем лагерь и идем на соединение с нашими. Да, добейте лошадей, сил нет смотреть, как они мучаются.

По головам побежденных никто не считал, но на глаз их было больше тысячи. Бойцы собирали их мечи, снимали шлемы и нагрудники, и извлекали из тел стрелы и болты. Лошадей собрали больше трех сотен и нагрузили их трофейным оружием. Лагерь свернули минут за десять, и вскоре о происшедшем напоминали лишь во множестве лежавшие на лугу лошадиные туши и человеческие тела.

Когда на следующий день добрались до первой засады, оказалось, что оставшимся в ней тоже довелось повоевать. Здесь полностью остановить конницу не смогли, и дело дошло до рукопашной, но прорвавшихся быстро добили, потеряв семерых стрелков. Их похоронили и, собрав оружие и лошадей, ждали прихода второй части отряда.

— Я еще никогда так не воевал, — глядя на Сергея с восторгом, сказал офицер, командовавший в первой засаде. — И никогда не слышал, чтобы кто‑то обменивал жизни нескольких своих воинов на две тысячи жизней противников!

— Давно я не путешествовала, — молодая красивая женщина в роскошном платье села на кровать, указав своему спутнику на стул рядом с небольшим столиком. — Садитесь, барон. Вам надо беречь силы, скоро они вам понадобятся.

Она засмеялась и достала из кармашка небольшой стеклянный флакон.

— Это вы должны принять сегодня. Завтра мы уже будем на месте, и ваша болезнь ни у кого не должна вызвать сомнения. Придется немного пострадать за те деньги, которые вам заплатили.

— Графиня, может, подождем утра? — страдальчески сморщив лицо при виде флакона, сказал дородный мужчина в темном дорожном костюме. — От этого постоялого двора до Ордага еще шесть часов пути. Если меня прихватит по дороге, я просто не представляю, как это делать в холод на ветру…

— Эжен, во дворце герцога вы должны уже иметь бледный вид и не слезать с горшка! Если у кого‑нибудь из тех волков, которые остались за герцога, возникнут хоть какие‑нибудь подозрения… Вы нам действительно хотите сорвать все дело? Те, кто нас послал, не будут слушать ваших оправданий, а если нас разоблачат у герцога, то лучше вам самому броситься на меч. Меня они, может быть, побоятся тронуть, а вот с вами церемониться не будут.

— Можете не бояться, Лаура: выпью я эту гадость. Ужина только жалко. Ладно, пойду я к себе. Моя комната рядом с вашей, а шевалье Рошер в комнате ближе к лестнице. Спокойной ночи.

— Я вам спокойной ночи желать не буду, дорогой Эжен, — опять рассмеялась женщина, и ее смех, который всегда его волновал, на этот раз вызвал лишь раздражение.

Ночь для графини Лауры Куртинэ прошла спокойно, чего нельзя было сказать о ее спутнике бароне Эжене Верман, который не вышел к завтраку и при отъезде оставил своего коня, перебравшись в карету к графине и ее служанке Ларини.

— Что с вами, барон? — с сочувствием осведомилась Лаура. — Не завтракали, вид какой‑то бледный. Заболели?

— Наверное, съел какую‑нибудь гадость, — отозвался барон, неприязненно взглянув на спутницу. — Посижу здесь у вас, может, полегчает. Скажите шевалье Рошеру, что можно трогать.

Карета, запряженная четверкой лошадей, быстро покатила, подскакивая на неровностях дороги. При каждом толчке барон страдальчески морщился, но терпел. Вслед за каретой двинулась охрана: пять солдат с гербом графов Куртине на плащах и их старший — шевалье Рошер. До дворца герцога Аликсана ехали меньше пяти часов, но барон Верман все равно не выдержал, и пришлось пару раз останавливаться и ждать, пока он справит свои дела.

Наконец подъехали к воротом Ордага, где шевалье ответил на вопросы начальника караула и заплатил за лошадей, после чего их пропустили. Езда по булыжной мостовой причиняла барону страдания, но, к счастью, была недолгой. Знавший дорогу кучер быстро довез их до дворца герцога. Шевалье Рошер обогнал карету и сопровождение и о чем‑то переговорил со стражей у ворот дворца. Ворота распахнули, и карета покатила по дороге через дворцовый парк к одному из двух парадных подъездов. Из дворца поспешно вышел пожилой мужчина в наброшенной на плечи шубе и направился к гостям.

— Господа, — поклонился он, звякнув связкой ключей на поясе. — Позвольте приветствовать вас во дворце герцога Аликсана. Я его управляющий Дорн. Можно узнать, кто вы, и в чем заключается цель визита?

— Я графиня Лаура Куртинэ направляюсь в гости к своему дяде — главному советнику короля Ива Барни. Со мной спутник барон Эжен Верман, служанка и охрана. Мы не собирались у вас останавливаться, но с моим спутником приключилось несчастье. У вас есть врач?

— Врач есть. Пройдемте, господа, я проведу вас в гостевые покои. Вещи доставят слуги, а о солдатах, кучере и лошадях позаботятся.

Дорн проводил приезжих дворян и служанку графини к гостевым покоям и показал их комнаты.

— Вы можете занять эти три комнаты. Комнатами слева от ваших пользуются сестра герцога и его невеста, остальные свободны. Располагайтесь, вещи сейчас принесут. Ваша сиятельство, вам достаточно вашей служанки или прислать еще девушку?

— Нет, мне достаточно Ларини, — ответила Лаура.

— Как вам будет угодно. Девушка, когда у госпожи графини отпадет надобность в твоих услугах, можешь пройти по этому коридору и занять первую же комнату для слуг приезжих, там никого нет. Сейчас я распоряжусь насчет врача для господина барона. Обед у нас будет совсем скоро, к вам придет слуга и проводит. Разрешите откланяться.

Минут через десять слуги принесли багаж, и сразу после них пришел врач.

— Здравствуйте, господа. Я врач герцога Расмус. Кто здесь болен? Судя по внешнему виду, это вы?

— Да, — отозвался Эжен. — Я барон Верман. Что‑то мне скрутило живот. Что ни съем… А тут дорога, холод…

— А питались где, на постоялых дворах? Своего ничего не употребляли?

— В основном, да. Но вчера поел мясной пирог, который захватил из дома.

Но пирог был в холоде и хорошо пах…

— Зря вы это сделали. Ну ничего, сейчас я вас осмотрю, а потом приготовим отвар, который быстро приведет вас в норму.

 

Глава 20

На обед графиня пошла в компании шевалье Рошера, а барон, которому при одной только мысли о еде становилось дурно, уединился в своей комнате пить отвар. Оставив его страдать, они в сопровождении слуги спустились вниз, прошли по коридору и опять поднялись на второй этаж в трапезную. Здесь уже сидела красивая девушка, скорее всего, еще не перешагнувшая порог зрелости. Одновременно с ними в зал вошел управляющий, который должен был представить гостей и хозяев друг другу. Послышался веселый смех, и в зал вбежала девочка лет двенадцати или чуть старше, тянувшая за руку молодую девушку. Увидев гостей, они остановились и вопросительно посмотрели на Дорна.

— Это наши гости, — начал объяснять управляющий. — Ее сиятельство графиня Лаура Куртинэ и шевалье Рошер. Графиня держит путь в Барни, но ее спутник барон Верман заболел, поэтому они были вынуждены остановиться у нас. А это сестра нашего герцога ее светлость Лани Аликсан и его невеста баронесса Леора Ингер.

Поле представления Дорн удалился, а слуги принялись быстро ставить на стол блюда и напитки. Обед прошел в молчании, и только когда все закончили есть, графиня смогла побеседовать с Лани и Леорой. Говорила в основном Леора, а Лани только коротко отвечала, когда к ней обращались. В разгар разговора в трапезный зал вошел невысокий человек средних лет с цепким взглядом слегка прищуренных глаз.

— У нас гости! — отреагировал он на посторонних. — Позвольте представиться, я барон Джок Лишней, один из близких помощников нашего герцога.

— Это наша гостья, ее сиятельство графиня Лаура Куртинэ и ее спутник шевалье Рошер, — представила Леора гостей. — У нее заболел еще один спутник, и с ним сейчас занимается Расмус.

— Я надеюсь, ничего серьезного?

— Барон большой любитель поесть, — сказал шевалье Рошер. — На ваших постоялых дворах неплохо кормят, но ему надо что‑нибудь пожевать и в перерывах между приемами пищи. Вот и съел что‑то не слишком свежее. А в дороге, да еще зимой с таким спутником далеко не уедешь.

— Думаю, что наш врач поможет барону, и вы вскоре продолжите свой путь. Куда едите, если не секрет?

— Сопровождаю графиню в Барни к ее дяде. Он первый советник короля, а графиня после замужества не виделась с ним три года.

— А ваш муж, графиня?

— Мой муж умер год назад.

— Извините, я не знал. Могу я вам чем‑нибудь помочь?

— Благодарю, барон, — ответила графиня. — У нас все есть. Как только вылечат Эжена, мы сразу же уедем. Нам еще дней семь добираться, а потом хочу подольше погостить у дяди, тем более что у нас война.

— Тогда разрешите откланяться и забрать у вас герцогиню. Прошу, вас, миледи! — Джок предложил Лани руку, на которую та оперлась, и вывел ее из зала.

— Послушайте, Лани, — тихо сказал он, когда они вышли из трапезной. — У меня к вам будет просьба. Постарайтесь как можно меньше времени проводить с этой графиней. И Леоре передайте то же самое. Мне кажется, что она прибыла сюда не просто так. Мы, конечно, наведем о ней справки, но это дело не быстрое. Скорее всего, о себе она не врет, но вот ее цели… В том крыле, где вы занимаетесь и живут Леора и гости, есть еще несколько свободных комнат, в которых с сегодняшнего дня будут дежурить мои люди. А вы будьте внимательней и не слишком откровенничайте с этой дамой и ее спутниками. А сейчас идите к Леоре и постарайтесь ее оторвать от беседы и увести. Только сделайте это так, чтобы не вызвать подозрений.

К приходу Лани Лаура уже поменяла несколько тем в разговоре. Поняв, что девушку не интересует светские сплетни и обсуждение достоинств молодых дворян из высшего света, графиня перешла на пересказ последних новостей о войне. Таких новостей было немного, и разговор начал увядать. Попытку перевести его на обсуждение Серга, Леора не поддержала, так что Лани появилась весьма кстати.

— Извините, ваша сиятельство, но у нас с баронессой занятия, — обратилась она к графине. — После них, если вам будет угодно, мы в вашем распоряжении.

И обе удалились, кивнув на прощанье гостям.

— Спасибо, выручила, — поблагодарила девочку Леора. — А для чего тебя вызвал Джок?

— Ему не нравятся наши гости. Говорит, чтобы мы были настороже и поменьше с ними общались. Ему чутье нашептало, что они опасны, а Серг говорит, что чутью таких людей, как Джок, надо доверять. Он недалеко от твоей комнаты поместит своих людей, которые будут присматривать за гостями.

Этим же вечером, перед ужином, в помещении дворца, которое использовалось людьми Джока, он встретился со своим помощником шевалье Сатарди.

— Что‑нибудь разузнал? — спросил Джок.

— Фар подтвердил личность графини. Он видел Лауру, когда герцог Олимант принимал ее у себя чуть больше трех лет назад, и вспомнил, что девушка тогда действительно ехала из Барни к жениху.

— Если ее дядя первый советник Ива Барни Эрман Пресс, мы будем сильно ограничены в своих действиях.

— Ну, а вы узнали что‑нибудь?

— Я поговорил с Дорном и слугами, которые несли вещи, — Джок, как всегда, когда был чем‑то доволен, потер руки. — Дорн вроде бы ничего подозрительного не заметил, но ты же знаешь нашего управляющего и его отношение к благородным. А здесь целая графиня, да еще к тому же очень красивая женщина. Но когда я надавил, он вспомнил, что ему показалось странным. Служанка графини Ларини была закутана в шерстяной платок так, что лица совсем не было видно. Но когда она остановилась перед дверью в комнату для слуг и попыталась ее открыть, пришлось убрать руку от платка, и он спал с лица. Ларини его быстро поправила, но Дорн успел увидеть ее в профиль и удивиться сходству с нашей Леорой.

— Вот, значит, как, — задумчиво протянул Сатарди. — А что говорят слуги?

— Один из тех, кто нес дорожный сундук графини, удивлялся его большому весу. Он еще в шутку сказал, что в сундуке, наверное, лежал поросенок.

— Вы думаете о том же, о чем и я? — спросил Сатарди. — Подмена?

— Похоже, что кто‑то из слуг герцога невоздержан на язык, если не хуже, — сказал Джок. — Здесь их всего с полсотни, и большинство из дворца почти не отлучается, так что не составит большого труда проверить остальных. Но это потом. Я думаю, что это как раз то, о чем мы с герцогом говорили перед его отъездом. Болезнь барона легко организовать, для этого достаточно выпить какую‑нибудь гадость. Потом их поселяют в гостевом крыле, где без охраны живет невеста герцога. Совсем не трудно войти к ней ночью, заставить выпить настойку корня корхи. Переодеть ее в платье служанки и, укутав платком, утром посадить в карету, а в ее кровать положить Ларини, переодетую в одежду Леоры, предварительно напоив ее той же настойкой. Причем дать столько, чтобы уже не проснулась. Если они сильно похожи, а не верить управляющему у меня нет оснований, то утром мы бы не сразу разобрались, что в кровати не Леора, тем более что все были бы перепуганы ее состоянием.

— А Лани?

— Не удивлюсь, если они и ей сумели найти двойника и пронесли в сундуке графини в замок. Выкрасть сестру герцога и заменить ее другим ребенком будет, конечно, труднее, но по большому счету тоже не вижу особых сложностей: у нас по дворцу по ночам патрули не ходят.

— А как себя ведут гости?

— Барон ожидаемо не слазит с толчка, шевалье несколько раз был у своих солдат в казарме гвардии, в каретной и конюшне. Графиня проявляет запредельную общительность и уже облазила большую часть дворца. Причем делает это очень ловко, выказывая большой опыт. Отказать и не показать себя при этом хамом, очень трудно.

— Когда они начнут, как думаете?

— Думаю, что этой ночью. Медлить им невыгодно: если в сундуке одурманенная девчушка, то они не могут ее долго держать в этом состоянии, а ребенок им нужен живой. После похищения, если только выедут из дворца, отыскать и вернуть девушек будет трудно, потому что у злоумышленников наверняка есть свои люди в столице.

— Давайте сделаем так, — предложил Сатарди. — Вы отправляете баронессу на ночь в другое место, а я кладу в ее кровать нашего человека, и еще парочка будет за ширмой. Наверняка первой целью будет она. Лани можно не трогать, просто поставим охрану возле ее спальни. На всякий случай надо усилить охрану ворот и конюшни. И поаккуратней с графиней: она хоть и стерва, но нам не с руки портить отношения с ее дядей. Да и делать всю грязную работу наверняка будет шевалье Рошер.

— А ее бедную просто использовали?

— Я бы ее использовал… — мечтательно произнес Сатарди, но под насмешливым взглядом Джока закончил. — Я имею в виду тюремную часть подвала, а то она уже три месяца пустует, а это непорядок.

— Вот как со всем закончим, так и появятся кандидаты на ее заселение. Лауру Куртинэ все‑таки придется отправить в Барни, а что делать с остальными пусть по возвращении решает герцог.

После ужина Джок опять похитил Лани, оставив Леору на растерзание общительной гостьи.

— Лани, вам брат говорил, чтобы слушалась дядю Джока? — с улыбкой спросил он.

— Конечно, дядя Джок, — сделав постную физиономию, ответила девочка. — А что случилось?

— Пока ничего. И не случиться, если вы с Леорой будете меня слушать. Я думаю, что сегодня ночью наши гости будут резвиться. Им нужно выкрасть невесту герцога, заменив ее привезенной служанкой. Насчет тебя полной уверенности нет, но есть подозрение, что попытаются выкрасть и тебя. Так что Леора будет ночевать в другом месте, а ее комнату займут мои люди. А к вам придется приставить охрану. Вы ведь будете послушной девочкой? — спросил он, увидев в глазах юной герцогини чуть ли не восторг от предвкушения ночных приключений.

— А если я посмотрю со стороны хоть одним глазочком?

— Лани, это не шутки! Не будем облегчать жизнь нашим гостям. В таких делах может случиться всякое. А если с вами что‑нибудь случиться, мне останется только пойти и повеситься, не дожидаясь возвращения герцога. Обещайте, что без охраны вы шагу из комнаты не сделаете.

— Ладно, обещаю.

Дней десять назад, когда ушел в поход брат, Джок поселил во дворце семью шевалье Сатарди. Сам шевалье и его жена Лани не интересовали, заинтересовал их сын Лас, который был только на год старше ее самой. Она отмахнулась от замечания Беллы, что сын какого‑то шевалье не пара для сестры герцога, и в тот же день познакомилась с мальчишкой и даже без особого успеха попыталась затянуть его на свои тренировки. Лас заявил, что эти танцы хороши для девочек, а его отец учит владеть мечом, как и положено воину. Лани обиделась и несколько дней с ним не разговаривала. Была даже мысль его поколотить, что она несомненно могла бы сделать, но, представив сколько всего потом придется выслушать, она от этой затеи отказалась. После разговора с «дядей Джоком» Лани спустилась к комнатам семейства Сатарди и вызвала Ласа.

— Лас, мне нужна твоя помощь! Графиня со своими спутниками сегодня ночью попытается выкрасть Леору, а люди барона Лишнея будут их ловить. Я умру, если пропущу такое зрелище. Но пришлось обещать Джоку, что шага не сделаю без охраны. Кто будет в качестве охраны, он не уточнял. Ты не против этой ночью меня охранять? И прихвати свой меч, а то какая же охрана без оружия.

— Ну и влетит же нам! — с удовольствием сказал мальчишка. — Я постараюсь выбраться, как только все заснут.

Когда полностью стемнело, Лани вылезла из кровати и надела свой тренировочный костюм. У нее были в личном пользовании две комнаты расположенные анфиладой. Дальняя была спальней, а в ближней к коридору сейчас бодрствовал охранник Джока. Девочка достала ключ и открыла дверь из своей спальни в спальню покойной герцогини, потом тихонечко прошла в ее гостиную и тем же ключом открыла дверь в коридор. Прислушавшись и не услышав ничьих шагов, она спустилась на первый этаж и, спрятавшись в нише за ширмой, стала ждать Ласа. Ждать пришлось долго.

— Не мог я раньше выйти, — оправдывался он. — Отца куда‑то понесло на ночь глядя, а из‑за него и мать легла спать позже обычного.

— Ладно, — простила его Лани. — Нам надо поторопиться, а то пропустим все самое интересное.

Дети на цыпочках пробрались к гостевым комнатам, где и спрятались в одной из стенных ниш.

— Пора, — графиня протянула шевалье Рошеру два флакона. — Вот этот побольше — для моей служанки, а второй — для невесты герцога. Иди к Ларини, а я пока распакую девчонку.

Она успела открыть сундук и убрать ткань, которой была прикрыта спящая в нем девочка, когда вернулся Рошер.

— Там я закончил. Теперь иду к баронессе. Вот платье служанки из баула, в него и переоденем невесту герцога.

Рошер подошел к двери Леоры и потянул ее на себя. Как он и ожидал, дверь оказалась незапертой. Мягко ступая, он подошел к кровати и упал на нее, придавив девушку к постели. Одна рука держала уже откупоренный флакон, а второй он попытался открыть своей жертве рот и неожиданно нащупал усы. Понять, что это означает Рошер уже не успел: сильный удар по голове погасил сознание.

— Какие у нас интересные гости, — раздавшийся голос заставил графиню подскочить от испуга и неожиданности. — Оставьте девочку в покое, Лаура. Мы о ней позаботимся сами.

— Да как вы смеете! — крикнула она в лицо Джоку. — Врываться в спальню благородной дамы!

— Ах, оставьте свою игру для дяди. На меня такое, знаете ли, не действует. Ваш спутник пойман с поличным, вы — тоже. Будь моя воля, вы бы уже сейчас составили ему компанию в подвале замка. К сожалению, придется вас утром просто выгнать на пару с этим засранцем. А пока предлагаю вам покинуть это помещение, все вещи, кроме девочки и сундука, вам вынесут.

Лани с Ласом видели, как шевалье Рошер прокрался в комнату Леоры, и как его потом оттуда выволокли двое охранников, за которыми вышел отец Ласа. Потом в комнату к графине вошел Джок и через несколько минут вышел уже вместе с Лаурой. Прибежавшие следом охранники куда‑то бегом унесли служанку. Один из них вышел из комнаты графини, держа на руках маленькую девочку. Прошло минут пять, и в коридоре никого, кроме них, не осталось.

— А где барон? — спросил Лас. — Дверь в его комнату открывали, но, наверное, его там нет. Иначе забрали бы и его.

— У него плохо с животом, может быть, сидит в туалете? — предположила Лани.

— Ладно, веселье закончилось. Пошли быстрее обратно, пока тебя не хватились.

Стараясь не шуметь, они побежали по коридору и на повороте у лестницы налетели на возвращающегося после облегчения барона. Барон из‑за большой массы от столкновения не пострадал, только пустил газы, а вот дети полетели на пол, при этом меч, который держал Лас, отлетел в сторону.

— На ловца и зверь бежит, — усмехнулся барон, нагибаясь к Лани.

— Не трогай ее, негодяй! — закричал Лас, хватая барона за руку, и покатился в сторону, сбитый с ног ударом кулака.

Воспользовавшаяся его заминкой Лани быстро перекатилась и встала на ноги.

— Не надо сопротивляться, ничего тебе не сделают, — сказал барон и попытался схватить девочку, но почему‑то запутался в ногах и с грохотом рухнул на пол. В следующее мгновенье он заорал от боли и неожиданности: Лани уже сидела на его спине и изо всех сил выкручивала руку. Сил оказалось недостаточно: рванувшись, барон освободился, сбросив юную мучительницу, но коридор уже наполнился людьми Джока, и барона быстро убрали. Лани со слезами бросилась к лежащему без сознания Ласу, но мальчика уже подхватил на руки отец и понес к лестнице, напоследок бросив на девочку неприязненный взгляд.

Утром графиня уезжала из дворца герцога Аликсана в гордом одиночестве. Ее спутники сидели в подвале, и с ними уже начали работать люди Джока, пока без применения крайних мер. Девочку удалось спасти, а вот служанка графини так и не проснулась. Лас лежал в своей комнате с сотрясением мозга, и его мать со странным выражением смотрела, как заплаканная сестра герцога сидит у его кровати и время от времени меняет компрессы. Первая попытка навредить близким Сергея провалилась.

Путь назад был немного легче. Захваченные лошади шли с грузом оружия и доспехов, поэтому заводными служить не могли, но дороги уже немного просохли, и можно было не спешить, поэтому могли заезжать во встречные селения немного отдохнуть и купить овес.

— Здорово вы, милорд, щелкнули по носу Мехала! — говорил на одном из привалов шевалье Джордан, который у Сергея командовал первой засадой, а в походе, хоть и числился помощником герцога, переложил на свои плечи всю тяжесть управления отрядом. — И второй раз он к нам полезет нескоро. Одну кавалерию послать побоится, а лишней пехоты у него нет. Дороги подсыхают, и скоро опять начнется драка, если уже не началась.

Шевалье Сергею нравился. Несмотря на свои двадцать лет, он был уже умелым командиром и прекрасно владел мечом. В отличие от многих рубак, с ним можно было приятно провести время за беседой. Он был умен, высказывал интересные мысли и знал множество самых разных историй. Некоторые случились с ним самим, остальные он заимствовал из чужих рассказов. Была у него и слабость — женщины. Он и к Олиманту попал из‑за них, точнее, из‑за своей неуемной страсти к любовным приключениям. Он был третьим сыном, поэтому рано покинул имение отца, где ему ничего не светило, и отправился в столицу к королевскому двору, имея в активе старый меч, которым он уже тогда хорошо владел, и кошелек с сотней монет серебром. Эдакий местный д'Артаньян. Сначала ему повезло. Рослый, красивый юноша приглянулся королю, которому ему повезло попасться на глаза, и получил место в гвардии. Но, как оказалось, приглянулся он не только королю, но и одной из графских дочерей, заполнявших дворец короля, как куры заполняют курятник. Парень оказался не просто красивым, но и отличным любовником, отточившим свое искусство на множестве крестьянских дев в поместье отца. За первой девицей последовала другая, потом третья… По двору быстро разошелся слух о блестящем кавалере, который никому не отказывает. Этот слух, как и большинство ему подобных, оказался сильно преувеличенным и сильно осложнил жизнь шевалье. За ним начали охотиться не только молодые девушки, с которыми так приятно провести время где‑нибудь в нише закрывшись портьерой, на его внимание стали претендовать дамы постарше из тех, у кого не было мужей. Тогда он додумался до такой, казалось бы, спасительной мысли: под разными предлогами брать с них деньги. Многих это не отпугнуло, а у него теперь завелось золото. А потом случилось то, что рано или поздно все равно бы случилось: его затащила в свою постель молодая баронесса, чей престарелый супруг лишал ее законных радостей жизни. Их кто‑то заложил барону, и привычная жизнь для шевалье закончилась. Прибить жену у барона не хватило духа, а прибить Джордана помешал случай. Поняв, что второй раз нанятым бароном головорезам может и повезти, шевалье подал прошение об отставке, собрал честно заработанное постельными трудами золото и сбежал на юг. В Ордаге ему тоже удалось устроиться в гвардию. Во дворце герцога привычного курятника не было, поэтому Джордан поначалу даже немного растерялся, но потом все‑таки начал восстанавливать свою репутацию среди живших в городе дворянок.

— А вы не подумывали о том, чтобы жениться? — спросил его Сергей, когда речь в очередной раз зашла о женщинах.

— Да я, собственно, не против женитьбы, — ответил Джордан. — Если попадется такая, что и собой хороша, и приданым, и готова прикрыть глаза, если мне захочется разнообразия, то почему бы и нет? Надоело уже жить в казарме.

— Переезжайте ко мне во дворец, — предложил Сергей. — Места много, да и кормят получше. А мне будет с кем поболтать, да и дамы послушают. Есть еще одна проблема, от которой вы меня, возможно, избавите. Белле втемяшилось в голову, что я для нее ненаглядный и единственный. Ей не терпится расстаться с девственностью, а мне мешают оказать ей эту услугу две причины: воспитание и невеста. Может быть, она отвлечется на вас.

— Я не против, милорд, — ответил шевалье. — Только я не понял, какое отношение имеет ваше воспитание к этой девушке?

— У меня на родине четырнадцать лет это еще не девушка, а ребенок!

— Видел я ее совсем недавно. Вполне сформировавшаяся девица. Постель уже, наверное, с год пачкает, значит, созрела. Но, я вижу, что вам эта тема неприятна. Я вас понимаю, и сам считаю, что женщина должна быть более зрелой. А от этих молодых удовольствия мало. Ничего не знают и не умеют, пока всему научишь…

— Давайте с вами говорить на любые темы, — сказал Сергей шевалье, — кроме женщин. В этом вы слишком циничны. У меня к ним совсем другое отношение. Как вам видится ход войны?

— Война затянется, — уверенно сказал Джордан. — В этом году решающего перевеса ни у кого не будет. Герцогам сильно досталось, поэтому до конца войны никто копать под короля не станет. Сил у нас будет побольше, чем у Мехала, их просто нужно собрать воедино и, желательно, под общим командованием. Конечно, все может случиться, но, я думаю, что больших успехов у Мехала больше не будет. Может быть, он еще завоюет два–три города, а потом его начнут потихоньку выдавливать обратно. Главное, чтобы, когда наметятся успехи, герцоги опять не потянули одеяло каждый на себя. Повоюем пару лет и разойдемся. А на поход в Сотхем сил опять не найдут. Потом лет через двадцать все снова повторится, разве что вы, милорд, спутаете ту картину, которую я нарисовал. Вы мыслите не так, как все. У нас никто не додумался расстреливать армии большим количеством стрелков, укрытых на защищенных позициях, хотя, казалось бы, что в этой мысли такого сложного? Но нет, все сражения всегда начинались одинаково. Сначала рубиться пехота, а потом побежавших преследует и добивает кавалерия. Не все так просто, но основная схема такая.

— А почему у вас не используются метательные машины?

— Почему не используются? Используются, но в основном на кораблях. Иногда их можно встретить в старых замках. Наши города плохо приспособлены для обороны, метатели в них ставить негде. А армии не пользуются из‑за большого веса и трудности в транспортировке. А на вашей родине не так?

— На моей родине, Джордан, очень многое не так!

— Странное, должно быть, королевство. У вас, небось, и колдунов нет?

— Можно подумать, здесь они есть. Что, действительно есть? Сами видели или опять чьи‑то рассказы?

— И вы видели, милорд. Помните старика из той деревни, где в последний раз покупали овес? Ну того, который хотел купить коня?

— Ну помню, — ответил Сергей. — Весь седой, а крепкий как бык. И глаза у него какие‑то колючие. И в чем же заключается его колдовство?

— Этот может лечить взглядом и людей, и скотину. А есть такие, которые могут намного больше. Я их не видел, а вот отец встречал. Сами себя они зовут не колдунами, а возвышенными. А, по–моему, если колдуешь, то кто ты, если не колдун? Смотрите, деревня! Заночуем? По времени вроде пора.

Вернулись они поздно вечером на двадцать третий день с начала похода, поэтому никакой торжественной встречи героям не было. Все немного почистились и пошли на ужин, уже после которого помылись капитально.

Первой, кто встретила Сергея, была Лани. Она замерла, словно не веря глазам, а потом с радостным визгом прыгнула ему на грудь, едва не опрокинув на пол.

— Подожди целоваться! — оторвал он ее от себя. — Не видишь, я грязный. Помоюсь…

Говорить дальше ему помешал поцелуй Леоры, от которой он оторвался с большим трудом.

— С невестой и грязь не мешает целоваться! — ехидно сказала сестра. — Готовь губы, сейчас еще Белла прибежит. Она тебя тоже поцелует… по–дружески!

— Соскучился я по вас! — сказал он им. — Обнял бы обеих и не отпускал! Но действительно нужно помыться и сменить одежду. Вы уже, наверное, поужинали? Леора, скажи, чтобы и мне чего‑нибудь собрали поесть, пока я буду мыться.

Он сидел уже чистый и ел, а они наперебой рассказывали обо всем, что случилось в его отсутствие.

— Значит, завалила барона? — спросил он у сестры.

— Почти, — сказала она. — Я ему руку выкрутила, а этот дурак рванулся так, что я улетела, а ему потом Расмус руку бинтовал. Он ее чуть сам себе не сломал. Кто же так вырывается из захвата?

— Узнал Джок, кому вы понадобились?

— Чтобы дядя Джок и не узнал! — засмеялась Лани. — Все делалось по заказу Мехала.

— Понятно. А почему «дядя»?

— Это он сам себя так назвал, а мне понравилось. Родственников много не бывает, а он еще очень хороший человек!

— А ты почему молчишь? — спросил он Леору.

— Не могу насмотреться, — ответила девушка. — Слишком долго тебя не было.

— Ну я пойду! — понятливо сказала сестра и умчалась.

— Куда пойдем? — спросила Леора. — Ко мне или к тебе? Или ты сильно устал?

— Пошли ко мне, — сказал Сергей. — Это ближе, да и запоры у меня покрепче. Это еще Белла не знает о моем возвращении. Пойдем быстрее, пока ее не принесло. Этой девчонке такое понятие, как деликатность, незнакомо.

— Я рад, что вы откликнулись на мой призыв и не пожалели времени приехать лично, — сказал герцог Рошти. — Нам с вами есть что обсудить.

— Я здесь не вижу Олена Марди, — сказал герцог Лазони. — Он не приехал?

— Этот идиот решил воспользоваться моментом и заменить короля, — пояснил герцог Рошти. — Естественно, собой. Пришлось его кое о чем предупредить. Теперь он на меня обижен. И сам не приехал, и никакой помощи не прислал.

— Действительно, идиот, — согласился герцог Бенитар. — В такое время затевать свару. У меня есть предложение. Нужно его предупредить, что если в самом ближайшем будущем войска герцогства Марди не станут рядом с нашими против Мехала, мы все после окончания войны приложим усилия к тому, чтобы провинция носила другое название.

— Я за это предложение, — согласно кивнул герцог Ингар. — Иначе его не прошибешь. Война будет трудной, и мы понесем большие потери, а он отсидится в стороне, а потом начнет устанавливать свои правила. Мы и так потеряли Алехо Парнада и всю его семью. Даже если после войны провинция отойдет к нашему союзнику, проку от этого будет немного. Мехал уже уничтожил там половину городов, а война еще только началась.

— Значит, так и решим, — подвел итог герцог Рошти. — В этом вопросе нас партия короля поддержит. Кстати, его величество обещал прислать большую часть своих полков, но при условии, что мы поклянемся в храме всех богов, что все разногласия на время войны будут забыты. В этом случае придут дружины и от Дорейна, и от Лантара.

— А от Аликсана? — спросил Лазони.

— По моим сведениям, сил у него слишком мало, чтобы ими с кем‑то делиться, — сказал Рошти. — Он и так на треть уменьшил силы Мехала. Если бы против нас было не сорок, а шестьдесят тысяч, я бы забрал казну и отплыл с семьей в Империю. Последние было шуткой. Кстати, Мехал его своим вниманием не оставил. Из допроса пленных стало известно, что совсем недавно он отправил в пограничные земли провинции Аликсан две тысячи всадников с задачей сжечь там все деревни. Герцог каким‑то образом об этом выведал, устроил ловушку и перебил всю посланную кавалерию. Мехал в ярости, но из‑за начала боевых действий ничего пока предпринять не может.

— Лихо! — сказал Бенитар. — Интересно, откуда у него столько кавалерии? При Олиманте ее всегда было мало. Что еще известно об этом герцоге?

— Это очень интересный молодой человек, которого буря принесла из неведомой страны, — сказал Рошти. — Он меня заинтересовал, поэтому я собрал о нем все сведения, которые удалось добыть, и отправил в Ордаг своих людей. Пока от них донесений нет. Но связь с ним будет нужна. Нам бы очень помогло, если бы Аликсан зашел в Парнаду и перерезал сотхемцам пути доставки подкреплений.

— Разве у Мехала еще есть резервы? — удивился Лазони. — Я думал, он бросил против нас все силы.

— Так и есть, — подтвердил Рошти. — Пока у него нет возможности получать подкрепления, но мои люди в столице Сотхема передают, что там срочно проводят набор десяти полков. Конечно, никто их сюда сразу не пошлет, и на подготовку уйдет с полгода, а потом мы задействуем Аликсана. Если он уничтожит эти подкрепления и очистит Парнаду от гарнизонов Мехала, это нам сильно поможет. А если еще станет на границе и не даст ему уйти…

 

Глава 21

Прошло двадцать дней. Зима закончилась, и несколько дней над большей частью провинции бушевали грозы, оживившие грязь на дорогах, но потом начало быстро теплеть, а обычные в это время года сильные ветра на глазах высушили тракты.

Как ни старались обустроить беженцев и предотвратить разбой, избежать этой напасти не удалось. С наступлением теплого времени из разоренной войной Парнады потянулись разбойничьи ватаги. Движение по дорогам было еще редким, поэтому и особого разбоя на них пока не было. Разбойники захватывали не очень большие деревни, где отъедались и валяли хозяйских жен и дочерей, а потом меняли деревню, напоследок требуя для себя откупа деньгами. Крестьяне терпели, скрипели зубами, а после слали ходоков к герцогу.

— Большинство разбойников это вчерашние крестьяне, — говорил своим помощникам Сергей. — Их не пощадила жизнь, и они сами никого щадить не будут. Быстро нам с ними не справиться, но это не значит, что нужно оставлять все как есть. Скоро по дорогам пойдут купеческие обозы, и купцы нам с вами предъявят счет.

— Они не посмеют! — сказал Севорж.

— Я понимаю, что не посмеют и имел в виду не то, что они заявятся требовать возмещения убытков, — сказал Сергей. — Они платят налоги и имеют право на помощь герцога. И мы им эту помощь окажем. Да и крестьян нельзя оставлять на произвол судьбы. Но бросать против разбойников армию, это то же самое, что гоняться за мухой с молотком. Муха улетит, а вы только зря потратите силы. Основное оружие разбойников — это лук, поэтому использование обычных пехотных или конных подразделений чревато тем, что мы понесем потери, а они скроются в лесах, из которых выйдут, как только мы уйдем. Значит, нужно использовать стрелков.

— Стрелки — наша главная ударная сила, — сказал Фар. — Мы не можем в каждой деревне ставить по отряду.

— Можно поступить совсем по–другому, — сказал Джордан. — Кто страдает от разбойников, крестьяне и купцы? Вот пусть они с ними и борются, а мы им в этом только поможем.

— Что ты конкретно предлагаешь? — спросил Сергей.

— Чтобы безопасно ездить по дорогам, купцам придется раскошелиться. Мастера должны нам приготовить большую партию боевых луков. Закупим их на деньги купцов и дадим тем крестьянам, которые согласятся на время оставить свои хозяйства на сыновей и малость поохотиться. Конечно, им за это тоже нужно будет заплатить.

— Платить мужикам за то, чтобы они сами себя освобождали от напасти? — хмыкнул Фар.

— А ты как думал? — сказал Джордан. — Мужик ленив и вкалывает только на себя и только тогда, когда без этого не обойтись. Разбойники — это, конечно, убыток, но не такой уж и большой. Жизни не лишают, а то что бабе раздвинули ноги, так на то она и нужна. Неприятно, конечно, но хуже она после их ухода не станет. А вы его хотите вместо привычного труда или лежания на печи заставить бегать по лесам, да еще подставлять свою шкуру под стрелы разбойников. Согнать силой можно, но толку не будет, поэтому платить придется. И не только платить, им еще нужно дать своих командиров, которые организуют и покажут, как воевать. А окрестные леса они знают получше разбойников. Каждый второй в них охотился. Если хотите, я могу сам этим заняться.

— Тогда так и сделаем, — решил Сергей. — Я поговорю с купцами, а остальным будет заниматься шевалье. Теперь я бы хотел поговорить с вами о своих планах на эту весну. Вопрос к вам, Парман. Насколько велики конные отряды, которые патрулируют тракт между городами с гарнизонами Мехала?

— Мы видели издали три таких отряда, — ответил шевалье Парман. — В каждом было примерно по две сотни всадников.

— А как сотхемцы различают, кто подошел к городским воротам? Ведь вместо патрульного отряда может подойти и вражеский.

— Так по одежде видно, — пояснил Парман. — И броня у них немного другая, да и сбруя у лошадей.

— Значит, только по внешнему виду? — уточнил Сергей.

— Разговор может выдать, — сказал Парман, уже понявший, к чему эти вопросы. — Язык один, но говор у них немного другой, а несколькими словами непременно перебросятся.

— А по лицам не узнают?

— Вряд ли, — подумав, ответил Парман. — Отрядов много, да и людей в них должны менять.

— Условных слов они точно не применяют?

— А для чего, милорд? — спросил Парман. — Извините, я вас не понял.

— У меня на родине существует такой воинский прием, — пояснил Сергей. — Чтобы стража узнала, пропускать куда‑то человека или нет, он должен произнести определенные слова, которые мы называем паролем. Всем тем, кого следует пропускать, эти слова сообщают заранее. Время от времени пароли меняют. Прием простой, но действенный. Просто так не пройдешь, нужно сначала захватить того, кто знает пароль, и вытрясти его из пленного. А если пароли меняют часто, то и это может не сработать. Хорошо, что у вас до этого не додумались. А теперь послушайте, что мы сделаем. Пошлем к местам патрулирования сотхемцев отряд кавалерии. Лошади и сбруя у нас есть, доспехи — тоже. Дело только за их куртками. Жаль, что не догадались привезти в прошлый раз. Поэтому придется делать засаду в той части тракта, где достаточно густой лес. Выкосим патрульный отряд стрельбой, оставив несколько человек для допроса, а потом снимаем с тел и приводим в порядок форму. Одеваем две сотни всадников в куртки сотхемцев и едем к тому городу, куда ехали они. С собой в поход возьмем несколько купцов, которые торговали с Сотхемом и подолгу там жили. Они и будут вести разговор в воротах. Гарнизоны там малочисленные, и захватить их врасплох и уничтожить не составит большого труда. После этого подтягиваем остальные силы и ждем следующий патрульный отряд. Этих тоже вырезаем, а дальше действуем в зависимости от того, что узнаем у пленных. Если позволит интервал времени между появлениями отрядов, то посылаем часть людей к другому городу и все повторяем. Если повезет, можно пройти по всей цепочке, уничтожив не меньше тысячи врагов и не понеся существенных потерь. Этим рейдом, помимо уничтожения сотхемцев, я хочу добиться еще трех целей. Во–первых, Мехалу придется оттянуть на охрану пути гораздо больше солдат, что поможет войску герцогов, во–вторых, мы с вами можем захватить много оружия, лошадей и доспехов. Зачем на все это тратить деньги, если можно забрать у неприятеля? И, в–третьих, я хочу набрать солдат. В беженцы подались многие, но далеко не все. И в деревнях, и в городах могут быть нужные нам люди, умеющие сражаться и признающие дисциплину. Будем с собой брать только таких, пусть даже с семьями. Трофейных лошадей все равно должно быть много.

— Придумано здорово, — сказал Севорж. — И если получится, мы Мехалу всю летнюю компанию изгадим. Тогда у него точно больше крупных успехов не будет. Только куда помещать новых людей? Строить еще лагерь?

— Дороги просохли, и деньги в казне есть, так что можем и построить, — ответил ему Сергей. — Он в любом случае лишним не будет. А на будущее я думаю часть солдат поселить в новые деревни. Мест для них у нас достаточно. У меня на родине такие деревни были. В них жили казаки. Они не платили налоги, их плата королю была в другом. По его призыву каждая казачья семья отправляла на войну одного конного и уже вооруженного воина. А для того, чтобы не забыть, с какой стороны у меча рукоятка, старшины в деревнях время от времени проводили учения. Да и без войны часть казаков постоянно служила в войске. А от наших крестьян, если бы они не занимались охотой, в войне вообще никакого толку не было бы.

— Вы почаще вспоминайте, милорд, что у вас еще было дома, — сказал Фар. — Глядишь, справимся с Сотхемом малой кровью. В поход опять собираетесь сами идти?

— Вас, Фар, с частью гвардии возьму, — ответил Сергей. — А граф пусть занимается армией. Не горюйте, Ланс, возможность подраться у вас еще будет. Лучше скажите, когда собираетесь забрать Алестаю с сыном? У меня половина дворца стоит пустая, а вы мало того что без семьи, так еще снимаете комнату в городе! Бросайте‑ка все дела, возьмите охрану и поезжайте домой. И без семьи не возвращайтесь. У вас там и Эжен управится, на то он и управляющий. И всех везите во дворец. Им будет не так скучно, а у меня появится что‑то вроде двора. А если вы боитесь за жену, я нашего шевалье прямо сейчас кастрирую на ваших глазах, если он не поклянется всеми богами обходить Лесту стороной.

— Под угрозой такого наказания я готов вообще на время забыть о женщинах! — засмеялся Джордан. — Дня на три.

— Сегодня же съезжу, — пообещал граф. — В армии везде толковые командиры, и все заняты делом, так что большой необходимости в моем присутствии нет. Приеду, тогда выделю командиров для ваших крестьянских отрядов. Человек тридцать, я думаю, хватит. Давайте сначала посмотрим, как у них пойдут дела.

— У вас очень хороший план, милорд, — сказал Джок. — Один раз такое вполне может пройти, потому что этого еще никто никогда не делал. Но после избиения гарнизонов даже дурак поймет, как это было сделано, и примет меры. И есть еще одна тонкость, которую вы не предусмотрели — бороды.

— Какие бороды? — удивился Сергей. — О чем вы, барон?

— Купеческие, — пояснил Джок. — Вы же видели наших купцов. Есть среди них хоть один без бороды? В этом сословии просто неприлично оголять лицо, а сотхемцы редко заводят бороды, а в армии бородатых нет вообще. Купцы упрутся.

— Ничего, — сказал Сергей. — Новая борода вырастит, а вот новая голова — вряд ли. Те, кто отказываются помогать мне, тем самым помогают нашим врагам. Головы я им за это, конечно, рубить не буду, но торговлю закрою и конфискую товары. Думаю, достаточно будет одной показательной порки. Большинство из них умные люди, и все прекрасно поймут.

— Когда думаете выступать? — спросил Фар у Сергея.

— Дня за три, я думаю, все подготовим и выйдем, — ответил тот. — Дороги уже сухие, а в Рошти наверняка идет драка, так что если дела пойдут не так, как я задумал, быстро вмешаться у Мехала не получится, и мы сможем уйти.

Разговор герцога с купцами начался приглашением главы местного отделения торгового дома Сордов. Выслушав герцога, он ответил:

— Мы уже два раза давали деньги вашей светлости: на борьбу с графом Мартином и на победу в этой войне. Мы их не можем давать бесконечно. Прибыли нет, а использовать для таких целей деньги вкладчиков запрещено главой дома.

— Я все это прекрасно понимаю, — согласился Сергей. — Но на этот раз деньги нужны не мне, то, что я хочу сделать, нужно в первую очередь вам. Я не могу бросить против разбойников армию. И не только потому, что она мне нужна для другого, это просто бесполезно. Вы мне можете не помогать, только тогда вам придется с каждым обозом отправлять сильную вооруженную охрану. И не факт, что она вам поможет, если нарветесь на большую ватагу, где будет много лучников. Я в любом случае займусь разбойниками, но будет это не сейчас и займет много времени. Подумайте хорошенько и поговорите с другими. Это в ваших интересах, а речь идет не о таких уж больших деньгах.

Купцы дураками не были, и на следующий день необходимые деньги были доставлены во дворец герцога. А вот с бородами пришлось бороться дольше. Первый же вызванный купец отказался наотрез.

— Что хотите делайте, ваша светлость, а бороду я брить не дам! — неприязненно посмотрев на герцога, сказал он. — Помочь не отказываюсь, но с бородой!

— С бородой в вас сразу же опознают сенгальца! — жестко сказал Сергей. — Так что ваша готовность помочь на деле ничего не стоит! Вы отказываете в помощи своему герцогу в тяжелое для королевства время. Ну что же, голову вам за это никто рубить не будет, но и отпустить вас раньше, чем мы придем из похода, я не могу. Придется вам погостить у меня две или три декады. В подвал я вас сажать не буду, посидите в одной из комнат первого этажа. Кормить вас будут с моего стола, только за постой вам придется заплатить. Я забираю ваш склад с остатком товаров. Можете это считать наказанием, можете — платой за нахождение у меня во дворце на полном пансионе.

Как Сергей и ожидал, известие об аресте одного из купцов и конфискации содержимого его склада вызвало среди купцов волнение, и на следующий день он имел счастье лицезреть в своем кабинете главу купеческой общины Ордага Ожена Латгарда.

— Вы зря беспокоитесь о своем собрате по ремеслу, — заявил ему Сергей. — Ничего с ним страшного не случится. Посидит под замком три декады, в следующий раз будет более отзывчивым к просьбам своего герцога, особенно в том, что касается дела спасения королевства. Нет, денег я у него не просил. Я что, уважаемый Ожен, похож на вымогателя? Причину я вам назвать не могу, потому что это секрет. Ваш купец потому и сидит под караулом, что его узнал, а помогать мне отказался. Когда я закончу дело, из‑за которого обратился к нему за помощью, тогда и выйдет. Скажу вам по секрету, что мне еще придется обратиться кое к кому из купцов. Так что пусть будут к этому готовы. Свои склады они, конечно, могут очистить заранее, но я бы все‑таки советовал пойти мне навстречу. Пустых комнат у меня во дворце достаточно, а чем компенсировать траты на содержание ваших купцов, я найду.

Следующие два купца оказались удивительно покладистыми и, хоть и без большой радости, отправились брить бороды. Из дворца они тоже не вышли, и на следующий день в составе отряда из пятисот всадников герцога во главе с ним самим отправились в Парнаду.

То ли так совпало случайно, то ли недруги герцога воспользовались его отсутствием, чтобы нанести ему подлый удар, но через два дня после отъезда Сергея была совершена попытка покушения на Леору. По счастливой случайности у Ласа закончились сухофрукты, до которых он был большой охотник, и запас которых постоянно возобновлял на дворцовой кухне с молчаливого согласия главного повара. Мальчишка прихватил матерчатую сумку и, пройдя главным коридором, свернул к кухонным кладовым. Здесь он и услышал тихий разговор двух слуг, который с первых же слов заставил его насторожиться и подкрасться на цыпочках ближе к подсобке.

— Сто золотых, — сказал один голос. — Нам таких денег за всю жизнь не заработать. Тебе‑то и нужно всего лишь подсыпать ей в пищу этот порошок, а все остальное я сделаю сам. Не бойся, это не яд. Порошок нужен, чтобы баронесса послушно уселась в карету.

— Нет, даже не уговаривай, — ответил другой. — Это женщина герцога, и я не хочу быть тем, кто принесет ему горе. Я от него видел только добро и не хочу в ответ платить злом. Тебя я не выдам, но при одном условии. Ты должен сегодня же убраться из дворца и забыть сюда дорогу.

Лас долго не раздумывал, что ему делать. Бежать за помощью долго, говорившие, скорее всего, уйдут. И как их потом искать? Осталось единственное — спрятаться и увидеть их самому. Рядом находилось одно из подсобных помещений, в котором хранилась неиспользуемая в обычное время кухонная утварь. Лас открыл в нее дверь, переложил пару больших кастрюль, освобождая для себя место в тесном помещении, и оставил дверь чуть–чуть приоткрытой. Долго ждать не пришлось: через несколько минут дверь помещения, где прятались говорившие, открылась, и из нее вышли двое. Один, судя по колпаку на голове, был поваром. Он и направился на кухню. Второго Лас несколько раз видел у помещения каретной, когда посещал конюшню. Он свернул в коридор, из которого можно было попасть к одному из выходов во внутренний двор. Выждав несколько минут, мальчишка покинул подсобку и бегом бросился к отцу. После непродолжительных поисков он нашел его в служебной комнате вместе с бароном Лишнеем и, волнуясь, пересказал разговор двух слуг.

— Повар никуда не денется, — решил Джок. — Вот что, Лас, сейчас я тебе дам в сопровождение пару своих ребят, и вместе сходите к каретной.

— Я пойду с ними, — поднялся со стула отец. — Думаю, что этого типа во дворце уже нет и придется организовывать его поиски.

Однако, они успели вовремя: нужный слуга еще только седлал коня для поездки якобы по поводу ремонта одной из трех карет герцога и был задержан без проблем. Повара тоже нашли, но он только пересказал уже слышанный Ласом разговор. Выдавать склонявшего к измене он не стал, потому что тот являлся мужем его сестры. Второй задержанный рассказал больше. В последнюю поездку к жене его посетил неизвестный ему господин, который и сделал щедрое предложение, предупредив, правда, что в случае невыполнения его поручения, и жена, и дом могут пострадать. От него слуга получил десять золотых аванса и указание везти захваченную девушку к себе домой и там держать до тех пор, пока не появятся те, кто ее заберут.

За домом слуги установили наблюдение, но особой надежды на успех не было.

— Жаль, что не выжила служанка графини! — сказал Джок. — А быстро найти другого двойника баронессы не получится.

— Может быть… — начал Сатарди и замолчал при появлении Леоры.

— К вам можно, господа? — спросила девушка. — Барон, мне стало известно о попытке меня выкрасть, и я бы хотела у вас узнать, известно ли что‑нибудь о заказчике?

— Лас проболтался? — спросил Сатарди.

— Он по секрету рассказал Лани, а она тут же все выложила мне, — улыбнулась Леора. — Так что с заказчиком, я могу узнать его имя, или это секрет?

— К сожалению, секрет, — вздохнул Джок. — В том числе и для нас.

Он коротко пересказал ей все, что удалось узнать.

— У меня есть предложение, — сказала Леора. — Я не думаю, что за домом слуги следят постоянно, поэтому вы вполне можете этой ночью привезти туда своих людей, а завтра пусть этот слуга отвезет меня к себе со связанными руками. Что там был за порошок, корха? Значит, изображу полную покорность. Дома он меня развяжет, и будем ждать гостей. Иначе просто придется сидеть и ждать, когда они нанесут удар в следующий раз.

— Ваш план имеет хорошие шансы на успех, но вы представляете, что со мной сделает герцог, если с вами хоть что‑нибудь случиться? — спросил Джок.

— А что со мной может случиться? Человека не похищают для того, чтобы тут же убить, для этого гораздо проще вместо корхи сыпануть яд. Да и ваши люди не будут изображать из себя мебель. Можете мне оставить арбалет, а заодно и слуге: пусть отрабатывает прощение.

Леора проявила настойчивость и, скрепя сердце, Джок принял ее план и приступил к его выполнению. Уже под утро в дом к слуге проникли трое его людей, воспользовавшиеся ключами хозяина. Перепуганной хозяйке объяснили, в какую грязь залез ее муж, и подсказали, как себя нужно вести. Утром слуга привез в карете Леору, завел ее в дом и поехал отгонять карету в каретную мастерскую на ремонт.

— Или план составлял дилетант, или слугой сознательно пожертвовали, — перед началом операции говорил своим людям Джок. — Любому опытному в наших делах человеку должно быть понятно, что после пропажи баронессы мы с вами начнем рыть землю, и не потребуется много времени, чтобы связать ее исчезновение с утренним выездом кареты. И самого слугу, и его дом должны тут же проверить. Что из этого следует?

— Ее должны забрать почти сразу же после приезда, — сказал старший группы. Слуга может приехать домой только в течение дня, наверное, весь день за домом наблюдает кто‑нибудь из соседей. Пара монет серебром…

Так и оказалось. Минут через пять после отъезда кареты из дома напротив вышла женщина. Осмотревшись и никого не увидев, она, уже больше не оглядываясь, поспешила прочь. Шла она недолго, и через пару кварталов постучала в дверь небольшого двухэтажного дома. Ей впустили и минут десять больше ничего не происходило. Потом из дома вышли двое мужчин, которые разделились. Один побежал нанимать карету, а второй быстрым шагом направился к дому слуги. Заглянувший в незапертый дом агент увидел то, что и ожидал увидеть — тело женщины, убитой ударом кинжала в сердце. Вряд ли ее убили из‑за платы, скорее всего, просто убрали свидетельницу. Такая же участь, без сомнения, ожидала семью слуги. Рисковать баронессой не стали, и захватили первого мужчину, как только он вошел во двор. Подъехавшая карета оказалась очень кстати. В нее усадили Леору с одним из охранников и отвезли во дворец. Туда же чуть позже карета службы Джока доставила обоих задержанных. Проштрафившегося слугу трогать не стали, просто вышвырнули с работы.

— Значит, барон Бенхам, — задумчиво сказал Джок, когда они с Сатарди поднялись из подвала после допроса. — Я такого не припомню.

— Я тоже вроде не слышал, — отозвался Сатарди. — Поеду в контору. Нужно посмотреть по записям, кто у нас там числиться по столице, и поспрашивать ребят, может быть, его кто‑то и знает. И в любом случае в столицу нужно посылать группу.

У баронессы Луизы Дюман была одна слабость: ей очень нравились мужчины, причем именно во множественном числе. Пока был жив муж, приходилось сдерживать свои аппетиты, но мужа убил в поединке один из ее кавалеров, и овдовевшая, но еще молодая и очень даже недурная собой баронесса скоро приобрела репутацию определенного рода, выделившись среди прочих любительниц амурных приключений. Сделать это было нелегко: столица славилась легкостью нравов, а овдовевших дворянок было достаточно много. Правда, были и сложности. Заполнявшие дворец короля дворяне легко находили себе пару среди молоденьких девиц, не утруждая себя долгими ухаживаниями или, тем более, тратами. В последнее время стало трудно найти щедрого и приятного в общении кавалера, а баронство после смерти мужа давало слишком мало средств, чтобы удовлетворить аппетиты Луизы. Она поменяла двух управляющих, но дела пошли только хуже. Молодая баронесса боялась, что если ушедшую в поход армию постигнет неудача, то ей вскоре придется самой искать мужчин в провинции. Сейчас ее поочередно навещали двое: противный, но щедрый боров барон Бенхам и молодой сын барона Ремара, которого не взяли в армию из‑за возраста. Парню еще не исполнилось пятнадцати лет, и он был единственным наследником ушедшего в поход отца. Баронство было богатым, и денег своему отпрыску барон оставил много. Теперь эти деньги медленно, но верно выкачивала из юнца Луиза.

Вошедший слуга доложил, что приехал некий шевалье Салан и просит ее об аудиенции.

— Зови, конечно, — приказала Луиза. — Приведешь его в малую гостиную. Он как, хорош собой?

— Лет двадцать, крепкий, лицо обыкновенное, одет не слишком богато, но приехал в сопровождении шести всадников. Все на отличных конях и хорошо вооружены.

— Значит, в малую гостиную, — повторила баронесса, осмотрев себя в зеркало и поправив прическу.

— Рад видеть жену своего друга! — приветствовал хозяйку вошедший шевалье. — А вы, баронесса, по–прежнему прелестны. Я всегда завидовал Хорну: иметь рядом такое совершенство!

— Благодарю, — баронесса приняла самую выгодную позу, подчеркивающую ее прелести. — Мы знакомы, шевалье?

— Достаточно того, что я вас знаю, — усмехнулся он, неожиданно для нее оказавшись совсем рядом. — У меня к вам, Луиза, одна маленькая просьба, не выполнить которую вам будет затруднительно. Но сначала ответьте мне на один вопрос: как вы относитесь к барону Бенхаму?

— Противный, и как любовник из себя ничего не представляет, хотя самомнения на троих, — ответила слегка напуганная баронесса, отодвинувшись от мужчины насколько позволяла обстановка. — Кто вы такой, и что вам угодно?

— Лучше вам этого не знать, баронесса. Еще один вопрос: почему он не в армии короля?

— Он с кем‑то договорился и разыграл дуэль. Якобы его противник не так посмотрел на его жену. Ему оцарапали правую руку, а идти в поход с раной… Положенное количество солдат он выделил, но отправил с ними племянника.

— С этим ясно. Раз вы так относитесь к барону, значит, не будете против, если мы его у вас похитим? Прежде чем ответить, советую хорошенько подумать. Со мной шестеро головорезов, которым ничего не стоит оставить в вашем особняке одни трупы. Подумайте, стоит ли того этот боров.

— А почему бы вам его не забрать в другом месте?

— Он выехал из своего особняка и сейчас в сопровождении охраны из двух человек едет к вам. На вашей улице еще слишком светло и людно, а шуметь раньше времени мне не хочется. Ждать же, когда он вас покинет, у меня нет ни времени, ни желания. Итак, ваше решение?

— Вы не оставляете мне выбора.

— Разумно. Тогда отдайте приказ своим слугам ни во что не вмешиваться. Можете, как стемнеет, заявить о его похищении в службу охраны Короны. Я вас покидаю и надеюсь на ваше благоразумие. И поспешите, карета графа будет здесь с минуты на минуту.

Луиза схватила колокольчик и приказала прибежавшему слуге:

— Фред, сейчас подъедет барон Бенхам. Впустите его во двор и ни во что не вмешивайтесь, что бы ни случилось. Тебе все ясно?

— Конечно, ваша милость, — ответил слуга, с испугом посмотрев на собеседника баронессы.

— Тогда выполняй! И побыстрее!

Слуга выскочил из гостиной и уже через пару минут был у ворот, где и передал приказ госпожи троим охранникам.

— Чуть не опоздали, — поморщившись, произнес шевалье. — Баронесса, не угодно ли взглянуть?

Луиза поднялась с кресла и на негнущихся ногах подошла к большому арочному окну, выходящему во двор. Было видно, как охрана открыла ворота, впуская во двор карету, запряженную четверкой лошадей, и двух всадников. Люди шевалье быстро оттеснили в сторону охранников баронессы и закрыли ворота. Луиза отвлеклась лишь на пару мгновений, бросив взгляд на стоящего рядом мужчину, но когда она опять выглянула в окно, и охрана барона, и кучер, уже связанные, грузились в карету.

— Вот и все, — подвел итог шевалье. — Спасибо за содействие. О похищении все‑таки заявите, а то кто‑нибудь из слуг проболтается, и у вас могут быть неприятности.

Двумя часами позже карета барона Бенхама, окруженная вооруженным эскортом похитителей, ехала прочь от столицы. Смеркалось, вдоль дороги по обеим сторонам темнел лес.

— Останови, — приказал Салан своему человеку, исполняющему обязанности кучера. — Пора избавится от балласта.

Он спешился и открыл дверцу кареты, в которой сидели связанные пленники. Один жест и оба охранника и кучер оказались на дороге.

— Развяжите им руки, — приказал Салан и, не дожидаясь выполнения своего приказа, продолжил. — Вас мы отпускаем. Можете вернуться в особняк барона, но не советую: ничего хорошего вас там не ждет. Возьмите по одному золотому, а в узле ваше оружие. До столицы недалеко, так что как‑нибудь доберетесь. И держитесь вместе: здесь много волков.

Не обращая больше внимания на отпущенных, он забрался в карету, где оставался барон.

— Ну что, будем говорить? — спросил он пленника, освобождая ему рот.

— Кто вы такие? — выплюнув остатки грязной тряпки, выполнявшей роль кляпа, хрипло спросил барон. — И что вам от меня нужно? Деньги? Я согласен на выкуп.

— Кто дал заказ на похищение невесты герцога Аликсана? Все исполнители схвачены, так что врать не советую. Молчать — тоже. И заказ, и деньги — все шло через вас. Сомневаюсь, что исполнители под пытками назвали ваше имя только из‑за личной к вам неприязни. Отвечайте, если не хотите, чтобы вас связанного и голого подвесили за ноги к нижним веткам ближайшей сосны. Здесь много волков, и все еще по–зимнему голодны.

Словно в подтверждение его слов вдали завыл волк.

— Вы не посмеете! — с ужасом глядя на Салана, произнес Бенхам. — Вас всех найдут и четвертуют.

— Нас еще надо найти. И потом какая вам разница, что с нами будет, если для вас все закончится здесь и сейчас? И не надо испытывать мое терпение. Или вы предпочитаете волков?

— Я все вам расскажу. Задание дал граф Анжи Продер, он же и оплачивал работу.

— Где он сейчас, в армии короля?

— Нет, он остался у себя. Собирает солдат для армии. С пополнением уже должен двинуться в Рошти. Я вам все сказал и готов за свою жизнь хорошо заплатить!

Салан вышел из кареты и махнул рукой. Его люди быстро вытащили из кареты воющего от ужаса барона. Удар кинжалом, и крик оборвался.

— Срежьте у него с пояса кошелек, — приказал Салан. — Вряд ли кто поверит в версию ограбления, но оставлять покойнику золото — лишнее, а нам оно пригодится. Оттащите его шагов на двадцать с дороги. К утру никаких следов, кроме обрывков камзола, не останется.

— Куда дальше, Салан? — спросил у старшего один из подручных.

— Возвращаемся. Мы свою работу выполнили, а судьбу графа пусть решает герцог.

 

Глава 22

— Сворачиваем операцию и уходим! — сказал Сергей. — И не нужно на меня так смотреть, Фар! Ты же видишь, что творится!

А творилось то, на что он не рассчитывал, но вполне мог предвидеть. После того как они захватили пять городов, попутно уничтожив три кавалерийских отряда сотхемцев, население захваченных городов, которое составляло меньше трети от довоенного, боясь мести короля Мехала, начало разбегаться. Причем большинство бежало в его провинцию и лишь немногие пробирались в другие города Парнады или пытались добраться до Рошти. Все началось тогда, когда по приказу Сергея сформировали первый караван для отправки домой с захваченной добычей и теми из жителей, кого он счел полезными для армии. Добычи оказалось неожиданно много, людей — тоже. В одном из городов сотхемцы устроили огромный склад продовольствия, которое свозили сюда со всей округи. Примерно раз в декаду в город приезжал большой обоз, и часть провизии отправляли в войска. Гарнизон здесь оказался в три раза больше, чем в других городах, так что при его уничтожении пришлось напрячься. Тогда в первый раз понесли потери, хоть и небольшие. Оставлять это богатство врагу было нельзя, сжечь — не поднималась рука. Сергей разослал солдат по окрестным деревням, дав им запасных лошадей, с приказом покупать у крестьян возы. Уходя, сотхемцы угнали из деревень большинство лошадей, так что возов на продажу нашлось предостаточно. В них запрягали захваченных у врага кавалерийских лошадей и грузили продовольствие, оружие и вещи тех, кого увозили с собой. Стоило уйти первому каравану, как многие из жителей стали спешно собирать самое ценное и бежать вслед за отъезжающими, бросая дома и остальной скарб. Сначала Сергей приказал гнать посторонних, но, посмотрев на заплаканных женщин и бегущих за ними детей, не выдержал и дал им разрешение ехать с обозами. Их мужья, забросив часть вещей на возы, шли пешком.

— Смотри, сколько их собралось возле обоза! — продолжил он, показав рукой на городскую площадь. — Мало того что вместе с кузнецами и прочими мастеровыми мы набрали больше тысячи воинов, да еще столько же их родни, так теперь приволочем с собой в три раза больше беженцев. А сколько их придет самостоятельно? Севорж уже, наверное, построил шестой лагерь, но это для бойцов, а куда девать остальных?

— Да построить небольшой городок возле лагерей, — сказал Фар. — Все равно семьи солдат и офицеров в лагерях жить не будут, не дело это.

— Мне или воевать, или строить города! — рассердился Сергей. — Тебе легко говорить!

— Так вам, милорд, почти ничего делать не придется, Надо будет только помочь с инструментом, да дать стекла на окна и кирпич для печи. Дерево дешево, они его сами закажут, и большинство сами свои дома выложат. В городах они дома почти не покупали, строили сами. Здесь каждый второй такое умеет делать топором, что диву даешься. Конечно, замостить дорогу или там сделать тротуары — нужно помочь, а дальше все сами сделают. Вот если бегут одни бабы, да еще с детьми, там помогать придется. Но таких мало. Найдите толкового человека, и поручите ему этим заниматься, а они временно поживут под открытым небом. Уже тепло — не перемрут. А в войне мы до зимы уже достаточно поучаствовали. Потерь почти что нет, а три тысячи сотхемцев, считая и тех, которые были в прошлый раз, как корова языком слизнула. Все бы так воевали, у Мехала бы давно закончились солдаты! Теперь только нужно обустроить тех, кого привезли, и обучать новичков. Жаль, конечно, что не доделали работу до конца. Можно было без особого риска захватить еще пяток городов, но вы правы: спасти людей важнее.

Вместе с последним обозом отправились сами, разрешив оставшимся разобрать остатки продовольствия. Из‑за обоза и переселенцев назад ехали целых двенадцать дней. Приехав, Сергей узнал о покушении на Леору и о королевском гонце, привезшем то ли приказ, то ли пожелание короля как можно быстрее видеть в своей столице герцога Аликсана.

Сергей привел себя с дороги в порядок, уединился с секретарем рассмотреть все текущие дела, назначил им исполнителей и, больше не думая о работе, остаток дня провел с Лани и Леорой. Утром он в сопровождении двух десятков своих гвардейцев выехал в столицу королевства. Перед отъездом у него состоялся короткий разговор с Джоком.

— Я надеюсь, что вы больше не будете использовать мою невесту в подобных делах, — сказал от Лишнею. — То, что она это предложила сама, вас не оправдывает. И вот еще что, барон. Не получается у меня заниматься Продером, и не получится еще до конца войны, а эта сволочь не унимается, и слова короля ему не указ. Я не знаю, для чего ему втемяшилось красть баронессу. Если бы он решил ее просто убить и лучше выбрал исполнителя, Леоры уже не было бы. Поэтому подберите у себя надежного человека и передайте ему задание на графа. И пусть не занимается этим сам. Дайте ему достаточно золота, чтобы нанять исполнителя.

По дороге в столицу никаких разбойников не встретили, а из‑за войны постоялые дворы стояли полупустыми, поэтому проблем с ночевками у них не было. Приехав, Сергей сразу же отправился во дворец к герцогу Лантару. Отправив гвардейцев в казармы, он узнал у караула, что Аленар еще никуда не уезжал, и успел его перехватить на выходе из трапезной.

— Еще не завтракали? — спросил герцог после приветствий. — Уже? Значит, сейчас вместе со мной поедете к королю, а по дороге я вам все расскажу. — Король вас вызвал по двум причинам. Первая — это желание принцессы закрепить ваши отношения.

— Какие отношения? — удивился Сергей. — У меня с ней пока никаких отношений нет. Неужели решила выйти замуж?

— Она это уже давно решила, но король и сейчас не хочет торопиться. Подспудно он к вам испытывает неприязнь, так что имейте это в виду. Но принцесса его допекла, поэтому он согласился на помолвку.

— А это ничего, что я уже помолвлен? Разве не нужно разорвать помолвку с Леорой?

— Нужно, но вы это можете сделать в одностороннем порядке. А насчет отношений можете не беспокоиться, за этим дело не станет. Празднование помолвки у вас закончится в ее постели. Король поставил условие, что о помолвке пока никто не должен знать, а то она бы и с вами уехала.

— А вторая причина?

— Вас пока не будут привлекать к активным боевым действиям, но к осени хотят поручить одно дело. В Сотхеме для Мехала готовятся подкрепления, которые должны к нему выйти или в конце осени, или уже зимой. Их нужно перехватить и уничтожить. Всего это немногим больше пяти тысяч человек. Справитесь?

— К нужному времени моя армия уже будет готова. Пока же мы только совершили рейд по тылам Мехала, перебили с тысячу сотхемцев и захватили почти все их продовольствие.

— У нас особых успехов нет, как и у сотхемцев, — сказал Аленар. — У нас сейчас чуть больше сил, чем у Мехала, но у него все в кулаке, а у нас у каждого герцога свой командующий. Король поучаствовал в неудачной осаде одного из захваченных городов, плюнул и уехал, а войско никому из герцогов не подчинил, оставил старшим своего человека.

— А чем занимается Анжи? Какие у него отношения с королем?

— А что это вы о нем вспомнили?

— Я бы о нем сейчас не вспомнил, если бы он сам о себе не напомнил, попытавшись выкрасть Леору.

— Насчет Леоры это точно?

— Совершенно. Люди, которые занимались этим делом, ничего не знали о нашей вражде, тем не менее прошли по цепочке посредников и назвали заказчиком Анжи. Думаю, что с ним скоро произойдет несчастный случай.

— Король его простил… частично. В ближний круг ему по–прежнему хода нет. Постарайтесь с королем о нем вообще не говорить, тем более если сами приняли меры.

Сначала у Сергея был обстоятельный разговор с королем по поводу его военных действий и усилий по созданию армии.

— Ваш заказ на арбалеты я перехватил, — сказал он Сергею. — И уже получил всю партию. Вам ее еще раз заказать или возьмете назад деньги?

— Пожалуй, это и к лучшему, — ответил Сергей. — У меня много трофейного оружия, а деньги не помешают.

Король сказал, что деньги для Сергея приготовят и отвел его на растерзание к сестре.

«Все‑таки странный народ эти женщины, — думал он, лежа в кровати принцессы, после бурно прошедшей встречи. — Она явно была ко мне равнодушна, более того, я ей не понравился. Судя по всему, она меня выбрала с чьей‑то подачи и убедила сама себя в своей любви. А теперь действительно любит и счастлива. Вот мог бы я так?»

— Тебе со мной было хорошо? — заглянула в его глаза Аделла.

— Просто замечательно! — сказал он истинную правду. — Такого темперамента я еще у женщин не встречал!

— Давай еще! — радостно воскликнула она. — Я знаю, что для этого нужно делать!

— Я бы не против, — ответил он, удерживая одеяло, которое она вознамерилась с него стянуть. — Но твой брат приглашал на обед и, по–моему, уже пора.

— Брат подождет, а обед — и подавно! Я тебя столько времени ждала!

«Какая же это тайная помолвка? — думал он на второй день. — Аделла прилипла, как пришитая, и таскает меня с собой везде, где можно и где нельзя. А сколько раз слуги видели, как она меня запихивает в спальню? Чтобы не догадаться о ее чувствах нужно быть либо идиотом, либо слепым».

— Принцесса очень неосторожна, — подтвердил его опасения Аленар. — О вас уже весь двор судачит. Даже спорят, когда будет свадьба. Я думаю, что она своим поведением хочет подтолкнуть брата. Наверное, будет самым умным вам побыстрее уехать.

— Что в этом Аликсане такого, что сестра на него так запала? — искренне недоумевал король в разговоре с матерью. — Ведь были у нее и красивые мужчины, и опытные любовники. И ни с одним не было такого расставания! Льет слезы в два ручья, и вцепилась так, что мне ее от Аликсана пришлось отрывать.

— Он единственный, с кем она сейчас может свить гнездо, — пояснила мать. — А время для этого уже пришло. Так чему ты удивляешься? Был бы у нее большой выбор, скорее всего, этот герцог до ее постели не добрался бы.

«Вот стоило срываться и переться за тридевять земель и обратно, чтобы пару дней ублажать нелюбимую девушку? — думал Сергей, лежа в комнате последнего перед Ордагом постоялого двора. — А предстоит еще тяжелый разговор с Леорой. Оно мне нужно? Жаль, что нельзя послать к черту и короля, и его сестру. Баронесса мне намного милее Аделлы. Единственная польза от поездки в том, что забрал золото».

Разговор он начал сразу же, как приехал.

— Лани! — сказал он сестре. — Подожди немного с разговором, мне сначала нужно поговорить с Леорой. И лучше это сделать в кабинете.

— О чем ты хотел поговорить? — спросила девушка, садясь на стул поближе к нему.

— Там, — он махнул рукой в направлении столицы. — Решили, что тебе хватит быть моей невестой. На эту роль определили принцессу, и в этом я ничего поделать не могу. Более того, почти наверняка за мной следят и передают все увиденное в столицу. Поэтому прежних отношений у нас с тобой быть не может. Если мы не прекратим встречаться, у тебя могут быть неприятности, а я этого не хочу. Как я и говорил, ты можешь продолжать жить в моем дворце. Вот в этом кошеле, который мне для тебя передал герцог Аленар, пятьсот золотых. А вот этот вексель на твое имя на такую же сумму уже от меня. Теперь ты сможешь сама решать свою судьбу.

— Спасибо, герцог! — произнесла Леора, порывисто встала и, забрав со стола кошель и бумагу, быстро вышла из кабинета.

— Что ты ей такого сказал, что заставил плакать? — ворвалась в кабинет сестра. — Ой, Серг, да ты сам чуть не плачешь! Вы поругались, да? И из‑за чего?

— Лани, Леора больше не может быть моей невестой. Помолвка расторгнута, и теперь моей невестой является принцесса. Но это пока секрет, поэтому трепаться о нем не нужно. Поверь, мне жаль, что так произошло, но я не мог поступить иначе. Я бы поставил под удар не только себя, но и Леору.

— Жаль, — огорчилась Лани. — Леора мне нравится. Она теперь уедет?

— Если и уедет, то вряд ли сейчас. Я ей предложил остаться.

После разговора с сестрой он побывал на плацу, поговорил насчет тренировок солдат с Севоржем и Фаром. В разгар разговора подошел шевалье Джордан, который рассказал о начале борьбы с разбойниками.

— Как беженцы? — спросил Сергей, когда он закончил. — Продолжают подходить?

— Может быть, выходят в другие места, — сказал Лас. — В Ордаг приходит совсем мало людей. Мы после постройки шестого лагеря начали, как и договаривались, строительство небольшого городка возле последнего лагеря. Будем там строить дома в первую очередь для семейных офицеров. А потом дойдет очередь и до семей солдат.

— Вот вы где, милорд! — подошел Джок. — Я хотел вам сказать, что человек по вашему делу в столицу уже послан. Но обстановка там сложная, так что дело может затянуться. К вам будет просьба. Не можете ли вы переселиться из тех комнат, которые занимаете сейчас, в комнаты покойной герцогини? Они почти одинаковые, но вы будете жить рядом с сестрой, а нам будет гораздо проще осуществлять вашу охрану.

— На днях перееду, — кивнул Сергей. — Я об этом уже и сам думал. Фар, не хотите потренироваться? А то я что‑то совсем запустил занятия. Когда очищали город с продовольственным складом, меня один хмырь чуть не достал мечом.

«Зря я связался с этим бароном, — думал граф Анжи Продер, трясясь в седле на пути из столицы к родовому замку. — Но кто же мог знать? Мне его рекомендовали, как абсолютно надежного человека. А теперь он мертв, и я не уверен, что его смерть не связана с последним заданием. А если это так, то и моя жизнь под угрозой. И зачем я надумал растянуть месть? Дурак, нужно было заключить контракт с гильдией на простое убийство».

Он тогда поговорил с бароном, передал ему золото и стал ждать, когда девушку доставят в новый особняк в столице. Время шло, а девушки все не было. А потом он узнал, что барон куда‑то выехал вечером в карете и исчез. Через несколько дней обнаружилась и карета с лошадиными останками, а потом недалеко от того места нашли человеческие кости и обрывки камзола, в котором в тот вечер был барон. Тогда Анжи первый раз вдруг почувствовал себя не охотником, а добычей, и ему стало не по себе. Граф не доверял отцовской дружине. Слишком многие в ней были дружны с этим Аликсаном, поэтому, когда король потребовал прислать людей, Анжи выслал ему всех оставшихся дружинников, а вместо них срочно набрал в столице наемников. После посещения замка он должен был отправляться в далекую Рошти и там драться с сотхемцами. Ехать не хотелось. И дело было не столько в противнике, сколько в его уязвимости, которая даст возможность убийце подобраться незаметно. Нет, нужно будет перед отъездом сделать заказ на самого герцога!

Копыта коня застучали по деревянному мосту через речушку, протекающую в трех сотнях шагов от замка. Дорога обогнула холм, и сразу же стал виден весь замок. В последнее время Анжи не любил сюда приезжать. Бесконечные скандалы с дедом, в которых младшая сестра оказывала старику посильную поддержку, ненадежная дружина и грубая пища отбивали всякое желание к таким поездкам. Сейчас он хотел лишь поменять оружие и захватить с собой достаточно золота, чтобы иметь при себе запас и сделать при случае заказ на своего врага. С родственниками он встречаться не собирался. Проехав в услужливо распахнутые стражником створки ворот, граф отдал повод коня слуге и поспешил в комнаты отца, которые занял сразу же после его смерти. Там он стал быстро собирать все необходимое в дорогу, складывая вещи и оружие на кровать. Слуги потом все увяжут. Вслед за этим он открыл тайник и вынул из него два кошеля с золотом, которые повесил на свой пояс.

— Оргин! — крикнул граф в приоткрытую дверь. — Подай вина, бездельник!

— Сейчас принесу, ваше сиятельство! — пожилой слуга поспешно подал господину кубок с вином. — Извольте испить. Лучшее лирейское!

Анжи схватил кубок и залпом выпил, не обратив внимания на небольшой привкус в вине. Сунув пустой бокал в руки слуге, он хотел было отдать распоряжение приготовить ему на дорогу провизию, но в глазах потемнело и на тело накатилась слабость. Анжи попытался опереться на слугу, но тот проворно отскочил от господина, с интересом наблюдая, как молодой человек покачнулся и беззвучно упал навзничь.

Выждав немного, пока стихнет агония, Оргин поспешно нагнулся к трупу и снял у него с пояса походный кошель графа и оба кошеля с золотом и все побросал в одну из пустых сумок. Потом слуга спустился к себе, где забрал еще кошелек, отданный за выполненную работу, после чего пошел на конюшню. Там он оседлал одну из лучших лошадей и покинул замок.

«Вот я уже два года в этом мире, — думал Сергей. — Вырос от мальчишки, драющего полы в трактире до герцога. Почти как в сказке. Почему же так неуютно и тоскливо? Почему временами на эти красоты за окном не хочется смотреть? Мне в жены дают красавицу–принцессу, а я от такой чести готов завыть. Как хочется все бросить к черту и куда‑нибудь уехать, прихватив с собой достаточно золота, чтобы больше никогда не мыть захарканные полы за миску каши! Чтобы ни за кого не отвечать, кроме себя самого, любить ту, к которой лежит сердце, и растить своих детей, если они у меня здесь когда‑нибудь будут. А еще хочется взять почитать «Полдень» Стругацких, включить телевизор и посмотреть мультики или просто мыться под душем. Как же мне надоела кровь, надоели тренировки с остро заточенной полосой стали, которой так легко и удобно отсекать куски человеческой плоти! Сами люди здесь во многом совершенно другие. Слава богу, хоть религиозного фанатизма здесь нет или, по крайней мере, я его не видел».

— Что ты здесь сидишь такой грустный? — спросила Лани, садясь рядом с ним на кровать. — Это из‑за Леоры?

— Нет, не из‑за нее. Точнее, не только из‑за нее. Когда‑нибудь я тебе все расскажу, пока еще нельзя: в тебе ничего долго не держится. Не обижайся, ты одна из очень немногих людей, ради которых стоит жить.

— А может, ну ее, эту принцессу? — предложила Лани, заглянув ему в глаза. — Я скоро сама вырасту. Через три года поженимся и никто другой тебе уже не будет нужен!

— Я тебя воспринимаю только как сестру. К тому же, пока ты вырастешь, я успею постареть.

— Врешь ты все! — насупилась Лани. — Ты старше меня только на шесть лет. Не хочешь жениться — так и скажи! Тебе, наверное, принцесса милее, по ней и скучаешь. А я дура села его утешать!

— Дело даже не в женитьбе, — попытался он объяснить сестре. — Здесь совсем другая жизнь и другие люди, во многом отличные от тех, кого я знал дома. Они не то чтобы лучше или хуже, они просто другие, и к этому трудно привыкнуть. Мне здесь почти никто не интересен, да и я сам…

— Глупости говоришь! — возразила сестра. — Не нужен ему никто! Да ты только и делаешь, что заботишься о людях! Вот взять, к примеру, моего отца. Он был незлым человеком, но никогда не стал бы возиться с беженцами. Будет больше разбойников? Значит, на рудниках появятся каторжане. Знаешь, как к тебе относятся слуги? При моем отце отраву бы тоже, скорее всего, не взял ни один из поваров, но не взяли бы из боязни. А твой повар не взял потому, что не хотел приносить тебе горе! А пятьдесят золотых для него — это огромная сумма! Считай, что ты своим отношением к людям спас Леору. Ее накормили бы корхой, уложили в каретный ящик, и вывезли карету на ремонт. И ничего бы твои гвардейцы не увидели. А потом тебе бы прислали сначала ее уши, потом глаза… Ой, извини. Это Джок говорил, что, когда крадут для мести, обычно возвращают по частям. Тебя и солдаты любят, и офицеры. Если бы ты не додумался сжечь те двадцать тысяч сотхемцев, они превратили бы Ордаг в развалины. Представляешь, сколько людей бы погибло? А женщины…

— Стоп! — оборвал он ее. — Давай не будем о женщинах. Считай, что ты меня утешила, и я понял, какой весь из себя замечательный. Ты с сыном Севоржей играешь?

— А чего с ним играть? Ему еще только пять лет! С ним возится Белла, а я с Ласом играю. Вчера он начал насмехаться над борьбой! Он будет с мечом, а я могу заниматься танцами. Я рассердилась и на спор его уложила носом в ковер три раза.

— А он?

— Притащил свой тренировочный меч из дерева и начал им от меня отмахиваться, так я его еще два раза уложила с мечом. Второй раз, правда, он меня слегка зацепил. А меня Инна с мечом учить не хочет, учит только работать с кинжалом и бросать ножи. Они у меня, знаешь, как втыкаются?

— Не знаю, потом как‑нибудь покажешь.

— Ты точно больше не грустишь? Тогда я побегу к Ласу!

— Почему вы до сих пор живы? — спросил Мехал вернувшегося из плена офицера конвойного отряда. — Все ваши подчиненные погибли, а вы вернулись, как ни в чем не бывало!

— Вы можете в любой момент исправить эту ошибку, ваше величество, — спокойно ответил офицер. — От меня ровным счетом ничего не зависело. Мне в голову по касательной ударил болт, сбросив с седла. Отряд выкосили быстро, я еще не успел очухаться. А потом был плен. С завязанными руками не очень‑то побегаешь. Когда перед уходом всех перебили, я уже тоже простился с жизнью, но немного поспешил. Меня подвели к молодому человеку лет семнадцати–восемнадцати, который оказался герцогом Аликсаном. Он сказал, что оставит мне жизнь, если я передам вам его послание. Я посчитал, что полезнее умереть в бою, унеся жизни врагов, чем по–глупому подставлять свою шею и согласился.

— И что же мне велел передать мой враг?

— То, что он нас всех считает не противниками, а преступниками, за то, что мы по–вашему приказу творили с мирным населением в Парнаде. Он потому и в плен никого не берет.

— Это все?

— Нет. Он просил передать, что если вы попробуете опять отыграться на населении, он сделает все, чтобы на этот раз война перекинулась на нашу территорию, и на ней будет действовать так же, как вы здесь. И еще сказал, что если вы хоть раз осмелитесь поднять руку на его близких, можете сразу же прощаться со своей дочерью. Он на нее управу найдет. Теперь все.

— Как они действовали?

— Мой отряд перебили, устроив засаду. Их было в два раза больше и у каждого арбалет. Нас, собственно, первым же залпом выкосили, потом только добивали раненых. Из лошадей не ранили ни одну, и всех забрали с собой. А в города уже ехали на наших конях в мундирах и с оружием. И у них были люди, которые чисто говорили по–нашему.

— Наверняка купцы! — скрипнул зубами король. — Сучье племя! Не зря мы всех их купцов у себя посадили на кол! Значит, вы бы хотели умереть в бою?

— Я бы имел желание жить подольше и унести с собой побольше врагов, — ответил офицер королю. — Но уж если умирать, то лучше в бою.

— Я передумал, — сказал король. — Ваша вина не так уж велика, и вы мне оказали услугу. Я вас прощаю, а вину искупите в бою.

— Дорогой, ты почему сегодня не в духе? — спросила за завтраком жена герцога Олена Марди. — Или плохо приготовлено мясо?

— Меня вынуждают отправить помощь Рошти. Представляешь? Передали письмо за подписью четырех герцогов и короля. Если я срочно не приведу помощь, они меня сменят. Причем король подписал то, что написали его противники!

— Это только лишний раз подчеркивает, что война идет тяжело, и не стоит сейчас заниматься подковерной борьбой. Аликсан это письмо подписал?

— Письмо он не подписывал, но отличился другим. Представляешь, он затащил в кровать сестру короля. Она могла долго баловаться с любовниками, но здесь все было сделано демонстративно напоказ, поэтому все считают, что у них будет свадьба.

— Насколько я знаю Аделлу, скорее, она затащила в свою кровать Аликсана, — сказала жена.

— Какая разница! Главное, что я этого союза допустить не могу. Это заметно усилит короля, и позволит Аликсану в случае его гибели бороться за престол.

Этим летом войску Сергея больше не пришлось принимать участия в войне. «Неумех» нещадно гоняли каждый день, и к осени они свое прозвище уже ничем не оправдывали. Занимались и с другими, в том числе и со стрелками, которых уже набралась тысяча человек. Крестьянские отряды под руководством офицеров герцога выбили немало разбойничьих ватаг, но их еще много бродило по лесам. Если их прижимали слишком сильно, они пытались прорваться в Парнаду, а потом перебегали обратно из разоренной войной провинции к соседям. Борьба с ними ожидалась долгой.

Сергей вспомнил кое‑что из истории своего мира и ввел для каждого крупного подразделения свой отличительный знак в виде головы зверя или птицы, который нашивкой крепился к воинской куртке и висел на полковом знамени. Он пытался вспомнить хоть что‑нибудь, чтобы усилить свою армию, но ничего, кроме пороха и греческого огня не вспоминалось. И то, и другое требовало времени на поиски исходного сырья и подбор пропорций смеси, потому что сам он их не знал. Осмотр местных метательных машин его разочаровал. Громоздкие, а дальнобойность для тяжелых снарядов всего метров сто максимум. Стрелять мелкими снарядами можно было гораздо дальше, но точность была невысока, да и толку‑то… Вот если бы это была бомба! Осмотрев все, что было в Ордаге, он плюнул и решил на время о всяких там катапультах забыть.

Пока армия герцога Аликсана «накачивала мускулы», армии остальных герцогов и короля, так и не объединив командование, за все время летних сражений отбили у Мехала в Рошти один–единственный город. А к концу лета положение опять обострилось. Мехал вывел свои силы сразу из четырех захваченных городов, спровоцировал драку, после чего его солдаты очень правдоподобно изобразили панику и бегство. Купившиеся сандорцы бросились их преследовать, перемешали разные полки, потеряв всякую возможность управлять войсками, и влетели в ловушку. Оставив в поле убитыми больше семи тысяч человек, они откатились на прежние позиции, но удержаться на них не смогли, и отдали Мехалу ранее отбитый город. Таким образом, кроме некоторых потерь с обеих сторон, никаких других изменений в расстановку сил лето не принесло.