Глава 1

За вчерашний день Альда так вымоталась, что проспала бы завтрак, если бы ее не разбудила Леора. Она хотела накинуть на себя халат, но вспомнила, что еще не разбирала вещи, да и дверь, наверное, забыла вчера запереть.

— Кому это не спиться? — спросила она, вставая с кровати. — Ты, Леора? Если одна, то заходи, дверь, по–моему, не заперта. А если с кем‑то, то подождите, а то я в одной рубашке.

— Действительно не заперто, — сказала зашедшая Леора. — Извини, что разбудила, но вот–вот должны подать сигнал на завтрак. Тебе помочь собраться?

— Хоть помогай, хоть нет, а все платья в сумках все равно помялись, — с досадой сказала Альда. — Буду сегодня утром напоминать пугало.

— Мне бы быть таким пугалом! — вздохнула Леора, подошла к подруге и обняла. — Мне очень жаль, что твоего отца больше нет. Поверь, это не просто слова, я сама потеряла всех близких и знаю, что ты должна чувствовать.

— Спасибо! — Альда сама обняла Леору, потом отстранилась. — Давай я все‑таки оденусь пока за мной еще кто‑нибудь не пришел. У меня вчера на душе было два камня: гибель отца и судьба Алекса. Второй камень герцог снял, а первый снимет только время.

— А что тебе сказал Серг?

— Он сделал предложение, которое я с удовольствием приму.

— Тебе? Счастливая! А как же принцесса?

— Ты меня неправильно поняла, — смутилась Альда. — Помоги зашнуровать платье. Предложение касалось Алекса. Я его официально усыновляю, а баронство передается навечно моему роду. Слушай, я гребень забыла! Что же делать?

— Давай зайдем ко мне, и я тебя расчешу своим, — предложила Леора. — Только шевелись быстрее, а то опоздаем.

Опоздать они не опоздали, но в трапезную прибежали самыми последними. Все уже сидели на своих местах, но пока не ели.

— Здравствуйте, Джок! — поздоровалась Альда с Лишнеем, садясь на свой стул. — Чего все ждут?

— Здравствуй! — улыбнулся барон. — Не чего, а кого. Вас мы ждем, вернее, тебя. Герцог уже хотел посылать Дорна узнать, в чем причина задержки.

— Столько народа я здесь еще не видела, — сказала Альда, мельком оглядев трапезный зал. — И много незнакомых лиц.

— Это по большей части те офицеры герцога, с которыми он сдружился в походе, — пояснил Джок. — Накладывай мясо. Сегодня оленина, которую ты любишь. Как себя чувствуешь после вчерашнего?

— Если вы о теле, то я уже отдохнула, а если о душе… Наверное, я еще так пока до конца и не осознала, что отца больше нет. Мне ведь вчера даже не удалось толком поплакать, разве что с Лани немного отвела душу.

— Если я смогу хоть в чем‑то его заменить, — сказал Джок, — ты только скажи! А горе пройдет только со временем, слова и слезы при утрате близких помогают мало.

— Спасибо за сочувствие! — поблагодарила девушка. — Не знаю, что бы я делала без Алекса и без всех вас. Наверное, просто сломалась бы.

— Люди с твоим характером не ломаются, — покачал головой Джок. — Ожесточиться могла. Давай все‑таки есть, как все остальные.

После окончания завтрака, когда все стали покидать трапезную, Альду у выхода перехватил герцог.

— Вы сегодня пришли самой последней, поэтому я даже не поздоровался, — сказал он, придержав ее за руку. — Мы только два дня как пришли, поэтому у меня сейчас масса дел. Но вечером я хочу собрать у себя друзей. Немного расслабимся, вспомним поход, просто пообщаемся. Приходите, Альда, я вас буду ждать. Когда мы соберемся, я пришлю за вами сестру.

Она кивнула и быстро вышла из трапезного зала. Здесь ее уже поджидала Лани.

— Привет! — поздоровалась она с Альдой. — Пошли ко мне поболтаем, а то вчера меня вытурили, да еще брат шишку набил.

— Я вчера так устала, что было не до разговоров. Они это увидели и вскоре тоже ушли, так я даже не помню, как заснула. Может быть, пойдем не к тебе, а ко мне?

— Если ты боишься, что наш разговор услышит брат, как в тот раз, то зря. Он сейчас до обеда уйдет. Они столько всего с этой войны притащили, что теперь декаду будут разбирать. Это не я придумала, это он сам так сказал.

— Ну к тебе, так к тебе. Леору не хочешь пригласить?

— Не сейчас. Сейчас я хочу побыть только с тобой, а Леора, как и ты, приглашена на вечер, так что еще успеете наговориться.

Они пришли в гостиную Лани и уселись рядышком на диван.

— А что привезли с войны, оружие? — спросила Альда.

— Оружия привезли столько, что не знают, куда девать, — ответила Лани. — Доспехов тоже много, но их все раздали своим солдатам. Помнишь, мы говорили о том, как можно заработать на войне?

— Конечно, помню.

— Вот, Серг, и заработал. Он, помимо оружия и доспехов, привез еще целый обоз серебра, пригнал тысячу лошадей и несколько тысяч пленных. Я у него спросила, на фига ему пленные, так он мне, знаешь, что ответил?

— Перво–наперво он, скорее всего, сделал тебе выговор за «на фига», — улыбнулась Альда, знавшая все словечки своей молодой подруги.

— Я к нему не так обратилась! — отмахнулась Лани. — Он мне сказал, что ему надоело убивать людей! Представляешь? Я его еще тогда спросила, куда мы их денем, и знаешь, что он мне ответил? Продадим, говорит, после войны Мехалу или его сыну, если прибьем короля. А пока, чтобы не даром ели хлеб, будут работать в каменоломнях. Для строек и дорог нужно много камня. Работа тяжелая, как раз для пленных. Пусть, говорит, ломают и тешут камень и заодно думают, стоит ли соваться к нам еще раз.

— А как наши сходили? Людей много потеряли?

— Вроде нет, но я о походе знаю не намного больше тебя. Брату некогда, Севоржу — тоже, поэтому они от меня отмахиваются. Но Серг сказал, что сегодня вечером расскажет.

— А где будут эти посиделки? У герцога?

— Не–а, у него для всех приглашенных не хватит места, поэтому все устроим в большой гостиной. Только уберем из нее кресла и поставим стулья.

— А кого пригласили?

— Всех ближних людей брата и несколько его офицеров, а из женщин нас с тобой, Леору, Беллу и жену Севоржа. Ладно, ты мне лучше скажи, где теперь будешь жить?

— В имении, конечно, где же еще?

— А почему не в столице? Многие дворяне живут в городах, а в своих имениях не появляются годами, оставив там управляющих. Что у вас там такого хорошего, чтобы гробить жизнь в глухомани? Ты же сама говорила, что у вас от золота нельзя закрыть денежный сундук. Не хотите жить у нас, сними в городе дом. Тогда каждый день можно будет видеться.

— У нас там дама сердца! — улыбнулась Альда. — Алекс без нее никуда не уедет. А у меня уже есть друзья. Хотя ты права в том, что какое‑то время надо будет пожить в другом месте, там мне сейчас слишком тяжело: все напоминает об отце.

— У тебя везде друзья, — вздохнула девочка. — А у меня, кроме тебя и брата, никого нет, а он почти все время занят.

— А Леора?

— Мы с ней слишком разные, чтобы дружить. Мне кажется, что Леора со мной возилась только из‑за брата. А теперь она в отношении него уже потеряла всякую надежду. Ей втемяшилось вить свое гнездо, и денег у нее для этого достаточно, так что задержка только за мужем. Ты видела, сколько на завтраке было молодых парней? Не все они из благородных, но брат говорил, что это только дело времени. Кто заслужил, дворянство получит. Так что скоро мы с Леорой распрощаемся. Даже если она с мужем будет жить в новом городе или в столице, во дворце будет редкой гостьей. Видеться ей с моим братом — это только себя растравливать, а возиться с девчонкой замужней женщине… И Белла выходит замуж, как только ей исполнится четырнадцать, вот мне и остается целыми днями бренчать на дейре или скакать одной в комнате для занятий борьбой, да еще книги. Ты для чего прошлый раз привозила Галу? Чтобы меня лишний раз подразнить? Замечательная девушка и прекрасная подруга, которой ты похвасталась и увезла обратно в свое баронство! А обо мне ты подумала? Я… — горло у девочки перехватило, и она заплакала. — Я каждое твое письмо храню, я сколько раз просила Джока меня к вам отпустить! Появилась Глера, так и ту в вашем баронстве спрятали!

— Лани, дорогая, не плачь! — Альда обняла девочку и прижала ее к себе, но добилась только того, что герцогиня начала реветь взахлеб.

Открылась входная дверь и в гостиную зашел герцог.

— Странно вы действуете на сестру, — сказал он Альде. — Стоит вам обняться, как для ее слез нужно подставлять тазик.

— Собрался уходить, значит, иди! — сквозь слезы сердито сказала Лани. — Я Альде пообещала, что тебя уже нет, а ты нам мешаешь!

— Я уже и так собирался уходить, — сказал брат. — Но ты так ревешь, что в коридоре слышно. Если есть нужда и желание поплакать, переходите в спальню и занимайтесь этим там. Там уж точно никто не помешает.

— Правда, пойдем в спальню, — сказала Лани. — Я туда из‑за тебя не пошла, потому что через дверь тебе все слышно, — добавила она брату.

— Хорошо, когда есть кто‑то, кому можно поплакаться, — сказал герцог и вышел из гостиной в коридор.

— Я не поняла, что твой брат хотел сказать последними словами, — сказала Альда. — У него было такое выражение лица…

— Завидует он, — шмыгнула носом Лани. — Неужели не видно? Мужчины всегда все держат в себе, оттого и умирают раньше нас. Он свою Лару, знаешь, как любил? А когда ее убили, приехал, как неживой. Я у него вообще за все время, что мы вместе, ни одной слезинки не видела.

— А какая она была эта Лара?

— Очень красивая, такая же маленькая, как и ты, но, по–моему, совершенно пустая женщина. Она занималась только своей внешностью, ну и с братом в постели понятно чем, причем не по одному разу за день. Но любила она его по–настоящему, а мужчины такое чувствуют. Не знаю, чем она зацепила брата, кроме своей любви, но у него в ней был смысл жизни, как в тех книгах, над которыми он сейчас смеется. Ты во всех отношениях лучше ее: и красивее, и моложе, и драться умеешь, и ребенок уже есть.

— Ты забыла добавить, что я еще люблю играть на дейре, — улыбнулась Альда. — Кстати, мне все‑таки удалось сделать что‑то вроде инструмента, о котором говорил твой брат. Струн не семь, а только шесть, но звучит замечательно!

— Пойдем, покажешь! — загорелась Лани.

— Я его не взяла с собой, — огорчила ее Альда. — Смерть отца, потом здесь у меня были не очень приятные дела. Извини, но мне было не до инструмента. Привезу как‑нибудь в следующий раз.

В этот раз они разговаривали долго. Альда рассказывала о своей жизни в баронстве, о соседях и о многом другом, за исключением подвалов, а Лани по ее просьбе рассказала то, что посчитала нужным, о своем брате. Потом Альда спохватилась, что не отдала в глажку свои платья, поэтому она простилась с девочкой и пошла к себе заниматься гардеробом. На обеде не было ни герцога, ни его офицеров.

— Он предупреждал, что, скорее всего, пообедает в лагерях, — сказала Лани Альде, когда они вышли из трапезного зала. — Иначе трудно выкроить много времени на вечер. Ты сейчас куда? Может быть, пойдем ко мне пообщаемся еще?

— Извини, но у меня до вечера от болтовни отвалится язык! — улыбнулась девушка. — А вечером он мне еще может пригодиться, так что я лучше немного отдохну. Все‑таки дорога сейчас сильно изматывает. Вроде я отдохнула за ночь, а сейчас чувствую, что этого отдыха недостаточно. Главное, не заснуть, потому что я себя всегда после дневного сна чувствую разбитой.

— Я к тебе за пару свечей до того, как будем собираться, пришлю служанку, — пообещала Лани. — Она поможет собраться. А потом прибегу сама.

Альда все‑таки чуть было не заснула, но сначала этому помешала прачка, принесшая два выглаженных платья, а потом — присланная Лани служанка, с помощью которой девушка надела платье и уложила волосы в красивую, высокую прическу. Едва они с этим закончили, появилась Лани.

— Какая ты красивая! — восхищенно сказала девочка, обходя вокруг Альды. — У брата просто нет никаких шансов!

— Перестань! — сказала Альда. — А то вообще никуда не пойду. Лучше помоги подобрать серьги под это платье. И себе выбери, что понравится.

— Тебе лучше пойдут эти, — выбрала Лани. — А я возьму эту пару. Одевай и пошли быстрее!

— А ужин?

— Для нас его сегодня не будет. В гостиной на столиках много фруктов, сладостей и сдобных булок. Или тебе обязательно на ночь глядя есть мясо? Брат говорит, что это не самая полезная привычка. Пошли скорее, наверное, кроме нас, все уже на месте!

В гостиной к их приходу собрались десяток мужчин и три дамы.

— Ну вот и последние пожаловали! — встретил их герцог. — Я знаю, что у вас принято зимой устраивать балы. К сожалению, сначала борьба за герцогский трон, а потом война помешали мне заниматься своим двором и всем тем, что нужно для увеселений. Да и неприлично, по–моему, веселиться, когда гибнут люди. Но война, я уверен, долго не продлится, и все еще у нас с вами будет. А пока развлечемся проще. Сейчас я вас всех сам представлю, поскольку не все здесь знают друг друга, а потом мы попросим нашу гостью баронессу Альду Буше рассказать о том, как она с отцом и их другом шевалье Газлом нашла кучу золота и останки короля–основателя и его свиты. А мы, в свою очередь, расскажем тем, кого не было в походе, как он проходил. Если кому не интересен разговор, можете отойти и поговорить о своем. Ужина сегодня не будет, поэтому употребляйте то, что стоит в вазах на столиках. А слуги нам сейчас принесут горячий чай.

Альда уже многократно рассказывала самым разным людям о своих приключениях, поэтому и сейчас для нее не составило труда рассказать о находке, призвав на помощь свою фантазию, чтобы соединить два приключения в одно. Рассказывала она живо с красочными отступлениями, и перед слушателями, как наяву вставала громада замка дикого барона, из которой стража тычками выгоняла купленных рабов, чтобы развеселить доброй охотой своего хозяина и его гостей.

— Терпение богов истощилось, — продолжала она рассказывать замершим слушателям, — и они послали в тот край чуму. Часть людей успела уйти, остальные умерли в своих домах. Погибло и все население замка дикого барона, который с тех пор немногие выжившие назвали чумным. Мы ехали до него два дня…

Она продолжала рассказ, и перед слушателями вставали наполовину обвалившиеся стены и башни, которые не пощадило время, завывал ветер, швырявший в лицо снег, и раскрывалась запертая сотни лет назад комната, где скелет матери до сих пор обнимает то, что осталось от ее ребенка. Потом рассказ пошел о подвале, об останках прикованного в камере узника и о вскрытом захоронении короля–основателя и его свиты.

— Скелет того, кто вскрыл стену, так и остался лежать, обнимая один из сундуков с золотом. Мы взяли себе лишь то золото, которое не имело отношения к плате Империи за помощь в войне, а все остальное, в том числе останки тел, именное оружие и регалии были вывезены людьми барона Лишнея. Все, кроме тел, находится здесь, а останки временно укрыли в подвале замка Ксавье, предохранив их тем самым от разрушения.

— Спасибо за замечательный рассказ, — поблагодарил герцог. — Я думаю, об этом вашем новом подвиге завтра же узнает вся армия. Хочу только внести уточнение. Останки лежат в подвале замка Буше. Я уже подписал указ о передаче бывшего баронства Ксавье в вашу собственность. Господа, баронесса официально усыновила Алекса Ксавье, поэтому он продолжает оставаться наследником имения.

После бурного выражения восторга преимущественно молодыми офицерами герцога, Серг сказал:

— Давайте теперь и мы с вами похвастаемся проделанной работой. Пусть о походе расскажет наш генерал, а мы его будем дополнять по ходу рассказа. Если у кого будет что сказать, поднимите руку, и Севорж даст вам возможность высказаться. Начинайте, Ланс. Рассказ будет долгим, поэтому пейте чай и закусывайте всем, что есть на столах.

— Еще тогда, когда мы только начали обсуждать будущий поход, — начал Ланс. — Герцог сказал…

— Нам понадобится база, Ланс, — сказал Сергей. — Рассредоточивать армию по деревням неудобно и опасно. Попробуй ее потом в случае чего быстро собрать. Поэтому нужен нетронутый противником город где‑нибудь на полпути от нашей границы до мест, где стоят гарнизоны сотхемцев. Там будут находиться наши резервы, оттуда будем направлять в рейды боевые отряды. И туда же свезем все трофеи и пригоним пленных.

— Ты хочешь брать пленных? — спросил Ланс.

Посторонних при разговоре не было, поэтому оба общались друг с другом «на ты».

— Посмотрим, — ответил Сергей. — Специально этим заниматься не будем, но если начнут сдаваться в плен, будем под охраной вывозить в Зельск.

— Значит, ты уже выбрал базу. Почему именно Зельск, не объяснишь?

— А у нас с тобой выбор небольшой, — ответил Сергей. — Нетронутых сотхемцами городов в Парнаде всего ничего, а находящихся на нужном расстоянии от границы, их только два.

— От кого узнал?

— От беженцев, — ответил Сергей. — Ворота Зельска им, кстати, так и не открыли.

— А чем лучше Зельск? — поинтересовался Ланс.

— А я разве говорил, что он чем‑то лучше? — сказал Сергей. — Для меня оба города равноценны, поэтому я просто бросил монетку.

— Хороший способ. Как поведем войска?

— Мы это с тобой уже обсуждали. Думаю, никаких изменений в первоначальный план вносить не будем. Сначала выйду я с полуторатысячным отрядом, а потом уже ты приведешь остальных. Мы скупили всю парусину, которую предложил на продажу север, но все равно на всю армию палаток не хватит. Поэтому сначала разместим в городе мой отряд, а потом переправим вам уже ненужные палатки. Переход займет не меньше трех дней, а, скорее, все четыре, а ночевать зимой под открытым небом, да еще столько дней подряд…

— Значит, оставляем в новом городе две тысячи солдат?

— Да, думаю, что с учетом гарнизона столицы их будет достаточно. И полторы тысячи новобранцев, которых сейчас усиленно гоняют, к весне уже хоть на что‑то будут способны. А нам с тобой четырех тысяч бойцов должно хватить. Я обосновываюсь в городе и рассылаю людей по всей округе скупать у крестьян продовольствие и корм для лошадей. До твоего прихода никаких активных действий предпринимать не буду. А потом пошлем отряды конных разведчиков. Надо узнать, как отреагировали сотхемцы на наш осенний рейд.

— А если магистрат Зельска и вам не откроет ворота?

— Я думаю, что найду на них управу.

Севорж как в воду глядел. Когда отряд Сергея подошел к Зельску, в немногочисленных постройках, находящихся за городской стеной, никого не было, ворота были заперты, а на стенах виднелись солдаты городского гарнизона и ополченцы с оружием в руках.

— Извините, ваша светлость, но магистрат решил никого в город не пускать! — сказал Сергею вызванный на переговоры начальник городского гарнизона.

Ему были даны гарантии неприкосновенности, поэтому вел он себя вызывающе и к чужому герцогу особого почтения не выказывал.

— В уме ли вы, шевалье? — спросил Сергей, насмешливо глядя на капитана Зельска. — Пусть я не герцог вашей провинции, но мне даны королем самые широкие полномочия. А вы, вместо того чтобы оказывать всяческое содействие, фактически помогаете врагу. А это, милейший, называется изменой. Да я бы за одно то, что вы не впустили в город пострадавших сограждан, заставив женщин и детей добираться до моей провинции без всякой помощи, повесил весь ваш магистрат вверх ногами! Возможно, мне это еще придется сделать. Вы что же думаете, что раз вам повезло уцелеть, в отличие от многих других, то вы и дальше вот так отсидитесь? Впрочем, взывать к вашему патриотизму бесполезно: его у вас просто нет. Я вам обещал, что вас сейчас не тронут, и обещание сдержу. Только это вовсе не значит, что вы не составите компанию своему магистрату. Веревок у меня на всех хватит. А брать штурмом ваш город я не буду. Зачем? При штурме пострадают горожане, да и у меня могут быть потери. Мы поступим проще. Я сейчас отправляю солдат по всем окрестным деревням и скупаю у крестьян все излишки продовольствия, да и вообще запрещаю им вам что‑либо продавать. А поскольку вы могли заранее запастись продовольствием, а долго ждать я не хочу, придется натравить на вас сотхемцев. Пошлю своих людей вырезать их гарнизоны в паре городов, а потом медленно и демонстративно отойду к вашему городу. Вот пусть они вас и штурмуют. А я вмешаюсь в последний момент, чтобы они вместе с вами не спалили мне и город. Чудесный план, не правда ли?

Капитан, которого от слов герцога прошиб пот, так не считал.

— Я думаю, что мы могли бы договориться, — сказал он, уже с испугом глядя на Сергея. — Только я, ваша светлость, сам такие вопросы не решаю. Дозвольте передать ваши слова членам магистрата.

— А для чего еще вы здесь, как не для этого? — пожал плечами Сергей. — Возвращайтесь и передавайте, но учтите, что долго я ждать не намерен. Солдат по деревням отправят прямо сейчас. У меня на подходе гораздо больший отряд, поэтому я должен думать о том, где размещать людей.

Через час открылись городские ворота, из которых выехали два всадника. Ими оказались все тот же капитан и глава городского магистрата.

— Вы, ваша светлость, неправильно поняли нашего капитана! — обратился к Сергею невысокий и полный мужчина, который несмотря на зимнее время обильно потел. — Как глава магистрата, я могу вас уверить в полном нашем сочувствии вашей освободительной миссии. Вы только скажите, что нужно сделать…

После этого разговора ворота были открыты, и солдаты Сергея заняли город, сразу же взяв под контроль и городской гарнизон, и стражу. Посмотрев на местное ополчение, Сергей велел ополченцам сдать оружие в арсенал и разойтись по домам, чтобы не путались под ногами, что они с великим удовольствием и сделали. В каждую из близлежащих деревень были направлены небольшие отряды кавалерии, задачей которых было не только закупить продовольствие и овес, но и контролировать в дальнейшем подходы к деревням с целью упредить крестьян о приближении вражеских фуражиров, если такие будут, и по возможности оказать им противодействие. Все палатки, как и договаривались, Сергей незамедлительно с небольшим отрядом отправил Севоржу. До прихода его войска была проведена разведка подходов к небольшому городку Сажину, находящемуся в дне пути от Зельска. Городок был разграблен сотхемцами и частично сожжен. Уцелевшие жители разбежались и теперь, кроме немногочисленных кошек, обитателей в нем не было. Сергею он был нужен в качестве временного места размещения отрядов, действующих на коммуникациях противника, до тех пор, пока не захвачен ни один из занятых сотхемцами городов. Часть домов в городе сохранилась, и их вполне можно было использовать, а от городка до линии патрулирования войск Мехала было рукой подать. Через шесть дней прибыло еще две с половиной тысячи воинов.

— Приветствую! — сказал Севорж, заходя в комнату, которая у Сергея выполняла роль штабного помещения. — Ты что, пообещал повесить магистрат?

— Что, уже нажаловались? — засмеялся Сергей. — Стоило бы повесить, пусть даже не всех, а через одного, но демон с ними. Если захочет, пусть с ними разбирается король. Открыли ворота и закрыли рты, а больше от них ничего и не требуется. Дошли без приключений? Тогда я высылаю разведчиков, а ты своим дай команду пока отдыхать.

Небольшие отряды по пять всадников были отправлены в места передвижения патрулей сотхемцев. Через три дня пять из них вернулись. О том, что случилось с шестым, так и не узнали.

— Патрули ходят реже, чем раньше, но отрядами не меньше трехсот всадников, — докладывал Сергею с Лансом барон Парман. — В лесной местности проявляют особую осторожность, пуская повсюду разъезды. Просто так к ним теперь не подберешься, и засаду не устроишь. Таким количеством мы пленных, сами понимаете, взять не смогли, поэтому в дальнейшей разведке смысла не было.

— Думаю, идея с переодеванием тоже ничего не даст, — сказал Ланс. — Мехал наверняка узнал, как мы захватывали врасплох его гарнизоны. Додуматься до условного знака не так уж сложно.

— Думаешь, ничего не даст? — усмехнулся Сергей. — Сколько у нас их курток?

— Где‑то с сотню. А что вы придумали, милорд? — спросил Ланс.

— Барон, ваши парни грязи не боятся? — спросил Сергей Пармана. — Вот и прекрасно! Подберите столько людей, сколько у нас этих курток. Теперь вот еще что. Мне нужно относительно свободное от деревьев место, где дорога спускается с холма. И нужно знать, когда примерно по этой дороге будет проходить патрульный отряд Мехала, иначе ваши парни отморозят себе задницы. А теперь слушайте, что мы сделаем.

— И долго нам тут валяться? — вполголоса спросил молодой солдат у лежавшего рядом десятника. — Скоро все яйца отморозим. Зачем мне тогда будут нужны деньги герцога?

— Лежи и поменьше раскрывай рот! — ответил десятник, тоже изображавший тяжелораненого или убитого. — Раз разведчики сказали, что скоро проедут, значит, вот–вот должны быть здесь. Ты что, мало веток положил под задницу?

— Сзади у меня полный порядок, у меня спереди все скоро отвалится!

— Закрой пасть! — прошипел десятник. На холме всадники! И прикрой плащом арбалеты, только медленно.

Сто три солдата Сергея, одетые в куртки и доспехи воинов Мехала, в живописном беспорядке валялись на дороге и вдоль нее, перепачканные в грязи и крови. Из многих торчали оперения стрел, а среди людей лежало пять туш лошадей, которыми пришлось пожертвовать для большего правдоподобия. Их же кровью вымазали куртки.

Конный разъезд разглядел место побоища и со всей скоростью, какую позволяла развить залитая слегка подмороженной грязью дорога, помчались докладывать о нем командиру патрульного отряда. Прошло минут десять и на вершине небольшого холма, по которому проходила дорога, показалось сразу много всадников. Миг, и они, торопя лошадей, двинулись к «полю боя», освобождая место для едущим следом. Когда первые всадники приблизились к телам шагов на двадцать, последние бойцы отряда уже были на этой стороне холма.

Внезапно одно из тел резво приподнялось, что‑то заорало и, прихватив прикрытый плащом арбалет, почти в упор разрядило его в ближайшего всадника. Этот крик послужил сигналом для остальных. Разрядив один арбалет, бойцы Сергея хватали второй, потом третий. Ливень болтов за минуту выкосил почти весь отряд. Оставшиеся в живых три десятка всадников пытались развернуть лошадей и погнать их вверх на холм, но им мешали тела их товарищей, грязь и испуганно мечущиеся, потерявшие седоков кони. А стрелки тем временем уже спешно перезаряжали арбалеты.

— Если хотите жить, сдавайтесь! — закричал сотник Сергея. — Иначе всех здесь положим! Всем сдавшимся обещаем жизнь!

— Первые пленные у нас уже есть, милорд! — докладывал герцогу барон Парман. — Ваша уловка прекрасно сработала! Правда, ребята намерзлись, зато нет даже ни одного раненого, а у сотхемцев три сотни кавалерии как корова языком слизала. Десятка два коней успели разбежаться, остальных навьючили оружием и доспехами и гонят сюда. Куртки я тоже велел собрать. А тела отвезли на лошадях в ближайший лес.

— Вы все сделали правильно, Альбер, — сказал Сергей. — Если мы с вами будем так воевать и дальше, вы у меня к концу войны не только до барона, до графа довоюетесь. Или хотите к титулу еще и баронство?

— Да я, ваша светлость, все, что скажете, выполню!

— Тогда слушайте, что нужно будет сделать…

 

Глава 2

— Почему бьют тревогу, Завор? — граф Март Стадж выскочил из спальни, где он приятно проводил время с недавно доставленной девушкой, накинув только халат на голое тело.

— Сейчас узнаю, ваше сиятельство! — слуга открыл дверь в коридор и исчез.

Раньше, чем он вернулся, в комнату ворвался один из пяти сотников графа шевалье Клауд.

— Беда, ваше сиятельство! — крикнул он. — На патрульный отряд барона Эктора напали сандорцы!

— Спокойней, сотник! — одернул его граф. — Как далеко идет бой и сколько сил у неприятеля?

— Шагов триста, от стен. А врагов раза в три больше, чем всадников у барона. Если мы ему не поможем, их всех очень быстро перебьют!

— Пока я оденусь, проверьте готовность гарнизона. На выручку мы им не пойдем, слишком велик риск. У меня всего пятьсот солдат, а солдат у барона к нашему подходу изрядно поубавится. Нет, нам и в обороне против такого числа врагов будет трудно держаться, а выйти за стены — это безумие. А вот впустить солдат барона, если они смогут выйти из боя и оторваться от противника, мы обязаны. Отдайте караулу на воротах мой приказ открыть их и внимательно следить за боем. Если прискачут солдаты барона, пропустить и сразу же закрывать ворота. Да, пошлите на всякий случай туда еще два десятка бойцов с арбалетами. Если погоня будет наседать людям барона на пятки, пусть отсекут ее стрельбой.

Клауд выбежал исполнять приказ, а вместо него в комнате появился слуга.

— Я уже все знаю! — оборвал его граф. — Пойдем, лучше поможешь мне быстрее одеться и закрепить доспехи. Толку от тебя мало. Давно бы выгнал, если бы не твой талант разыскивать девушек.

С помощью слуги граф быстро оделся, закрепил броню и уже через десять минут поднимался по лестнице, ведущей на крепостную стену.

— Ну что здесь у вас? — спросил он десятника.

— Наших уже ополовинили, ваше сиятельство! — отрапортовал десятник.

— Кажется, части из них удалось вырваться из западни! — крикнул один из всматривающихся в битву солдат, и дружный радостный рев тех, кто был на стене, подтвердил его возглас.

Больше сотни всадников вышли из боя и понеслись к городским воротам. Небольшая горстка остальных прикрывала отход, и таяла на глазах. Наконец сандорцы их опрокинули и бросились вдогонку за беглецами.

— Не успеют догнать! — злорадно сказал десятник. — Ворота закроют, а мы их попотчуем болтами!

Внезапно от ворот донесся шум боя, который стал быстро приближаться. Видимо, ворота остались открытыми, потому что подскакавшие сандорцы не скапливались у стены, а врывались в город, быстро истребляя его защитников, не ожидавших прорыва неприятеля и поэтому растерявшихся. Многие из всадников спешивались и открывали убийственно точную стрельбу из луков. На небольшом расстоянии луки давали большое преимущество перед арбалетами из‑за своей скорострельности. Пользуясь своим двукратным превосходством и большим числом лучников, сандорцы почти без потерь захватили весь город, за исключением городской стены, где за зубцами пряталось около сотни воинов Сотхема во главе с графом. Время от времени кто‑нибудь из них пытался стрелять в неприятеля из арбалета, но это было рискованно. Лучники быстро выбивали смельчаков, не дав им нанести сколь‑нибудь существенного урона. Через некоторое время стрельба с обеих сторон прекратилась.

— Солдаты и офицеры короля Мехала! Мы полностью захватили Валенту! — заорал один из сандорцев. — Я барон Альбер Парман от имени своего герцога обещаю всем сдавшимся жизнь. После войны мы постараемся вернуть вас на родину. Город с внешней стороны патрулируется нашими бойцами, а сейчас мы поставим посты и внутри. И долго вы там просидите на холоде и без питания? На раздумья вам дается две свечи времени. Кто не сдастся по истечении этого срока, потом в плен браться не будет!

— Что будем делать, милорд? — спросил десятник графа, который укрылся за соседним зубцом стены. — Он прав, долго мы здесь не высидим. Да и болтов почти не осталось. Они наверняка перебили отряд барона Эктора, а следующий будет только через три дня. Мы здесь за это время околеем. Да и чем нам патрульные помогут?

— Не стреляйте! — крикнул граф. — Мы решили сдаться!

— Это бесчестно, использовать такие уловки! — шумел он чуть позже, встретившись с Сергеем. — Извольте воевать по–благородному!

— Да ну? — рассмеялся в ответ герцог. — А вы поступаете благородно? Ваш Мехал нас заранее предупредил о войне? Нет, он прокрался к нам, как разбойник, и ударил исподтишка, не дав нам времени подготовиться к его приходу! А потом отыгрался на мирных жителях, сжигая население целых городов! Скажите спасибо, что вас взяли в плен. Если после войны ваш король или родственники внесут за вас выкуп, вернетесь домой. А война это не благородный поединок, на ней нет правил!

— У нас тоже есть недовольные тем, что мы обманули сотхемцев, — сказал Парман, когда графа увели.

— Вы слышали, барон, мои слова? Вот и передайте их всем недовольным. Если бы мы сражались благородно, то потратили бы на осаду Валенты не меньше недели и потеряли бы самое малое человек триста. А за это время нас обязательно обнаружил бы один из патрулей и сообщил в другие города. Если бы мы после этого захватили город, на этом все наши успехи и закончились бы. У нас нет таких сил, да и глупо вести себя благородно с теми, кому незнакомо благородство. Предупредите, что в дальнейшем за подобные разговоры буду с позором изгонять из армии.

— Я все понял, милорд. Не скажете, что будем делать дальше?

— Нам нужно привести в порядок одежду, а лучше снять чистую и неповрежденную с пленных, одев их во что‑нибудь другое. Всех их допросим, пообещав заплатить за нужные нам сведения. Через пару дней в город должен войти еще один патрульный отряд. Желательно, чтобы его бойцы ничего не заподозрили до самых казарм. Тогда можно будет захватить всех без боя. Потом формируем караваны с оружием и доспехами и партиями все это вывозим в Зельск вместе с пленными. Одновременно нужно поговорить с горожанами. Наверняка среди них есть опытные мечники и стрелки из лука. Трофейного оружия и лишних лошадей у нас много, и подкрепление не помешает. А дальнейшие наши действия будут во многом зависеть от того, что мы узнаем у пленных.

Никто из пленных солдат не сказал ничего интересного: они просто ничего не знали, кроме службы в своем гарнизоне, а все офицеры отвечать на вопросы отказались наотрез. И только тогда, когда первый караван с пленными покинул город, Сергею сообщили, что один солдат хочет сообщить нечто важное лично ему.

— Я знаю о том, что может быть вам очень полезно, — сказал он герцогу, — но у меня, милорд, есть условия. Я думаю, что ваши пленные не будут просто так сидеть где‑нибудь в теплых домах и вкусно питаться. Скорее всего, их заставят отрабатывать свой хлеб в поте лица. Так вот я бы хотел этого избежать. Освободите меня и заплатите, как обещали, а я вам расскажу все, что знаю. Родни у меня в Сотхеме нет, нет вообще ничего такого, из‑за чего стоило бы возвращаться, поэтому я думаю остаться у вас.

— И что же это за сведения, за которые я должен платить? — спросил Сергей. — Не бойся, если ты скажешь действительно важные вещи, тебя освободят и хорошо заплатят. Только свободу получишь уже в моей провинции, но держать тебя пока будут отдельно от остальных.

— Король Мехал обещал армии, что выплата вознаграждения будет регулярной и пока свое слово держит. Раз в месяц из Сотхема под хорошей охраной выходит денежный обоз, который везет жалование тем, кто не согласился на выплаты семье или на отсрочку.

— А зачем вам деньги на войне? — удивился Сергей. — Вас и так обеспечивают всем необходимым, а женщинам побежденных никто не платит.

— Все так, милорд, — согласился солдат. — Только война ведь по–всякому может повернуться. Вот возьмите меня. Семьи, которой можно оставить свои деньги, у меня нет. Да и не все доверяют свои деньги родичам. Можно еще открыть свой счет в каком‑нибудь торговом доме, чтобы казначейство переводило жалование туда. Кое‑кто так и делает, но я не хочу связываться с купцами. Не знаю, как ваши, а наши далеко не всегда отдают деньги по первому требованию. Был бы я еще благородных кровей, а так… Вот и выходит, что таким, как я, лучше всего складывать свое серебро в заплечный мешок. К сожалению, его не так много, чтобы мешок оттянул плечи. Грабить пленных у нас не принято, а если возьмут после моей смерти, то мне это уже будет неважно.

— И много вас таких? — спросил Сергей.

— За всю армию не скажу, а в нашем гарнизоне было человек пятьдесят, — ответил солдат. — С этим обозам и кое–кому из офицеров привозят золото. Немногим, правда. Деньги заказывают обычно те, кто играет на них в солу. Есть у нас такая игра.

— Значит, примерно каждый десятый, — прикинул Сергей. — И охота Мехалу из‑за вас возить эти обозы?

— Так оплата оговаривается при найме, милорд, — возразил солдат. — Если бы мне не платили сразу, а пообещали отдать заработанное как‑нибудь потом, я бы в армию не нанимался. Идти из‑за одной добычи… Она бывает только при наступлении, да и то не всегда можно найти что‑нибудь действительно ценное, что можно унести с собой. А в этом походе наш король и порыться в домах как следует не дал. Все по его приказу сожгли. Сколько добра сгорело!

— И когда должен быть этот обоз?

— Точно не знаю, но примерно — через декаду.

— У вас все войска шли через Дешт?

— За других не скажу, милорд, но мы шли через него. Это наш самый ближний к вашей границе город. И дорога там хорошая, когда нет дождей.

— А какая в нем охрана, знаешь?

— Хотите перехватить обоз на нашей территории! — догадался солдат. — А что, так вам даже лучше. Никакой такой охраны, кроме гарнизона в три сотни солдат, там нет. Но сам обоз охраняют хорошо. Может быть, с ним даже пришлют подкрепления, о которых давно уже говорят.

— О сгоревшем барахле он пожалел, а то, что сгорело население большого города, для него неважно, — сказал Сергей Севоржу после ухода солдата. — Ладно, нам он действительно сказал много ценного.

— Солдаты, — пожал плечами генерал. — Что ты от них хочешь? Они ежедневно сами ходят под смертью, а на смерть других им по большей части плевать. Не всем, но многим, в том числе и нашим. Я так понял, что ты хочешь приобщить к трофеям и серебряный обоз, да еще захватить его на земле Сотхема?

— Правильно понял. Здесь мы сможем максимум захватить еще один патруль. Уже с остальными городами так легко не получится. Отсутствие патрулей насторожит начальство в их гарнизонах, и больше фокус с подменой не пройдет. Мы можем взять еще парочку городов штурмом, пока не отреагирует Мехал, но и сами при этом понесем заметные потери. А мне бы этого не хотелось. Нам, если ты не забыл, еще разбираться с пополнением для Мехала.

— Одно из которых может быть с этим обозом.

— Правильно. Если мы захватим еще и Дешт и уничтожим его гарнизон и охрану обоза, зимнюю компанию можно будет считать оконченной. Потом останется только унести ноги со всем захваченным. Мехал потеряет Дешт, который обязательно нужно будет сжечь, выпроводив из него все население, и больше полутора тысяч бойцов. А мы надолго обеспечим свои потребности в конях и оружии и добудем доспехи для новобранцев. Это не считая серебра. Деньги нужны как воздух, а там должно быть больше двухсот тысяч монет серебром, да еще наверняка будет и золото. Да и наши солдаты немного прибарахлятся. У солдат при взятии городов свой интерес, а в городах Парнады не пограбишь. Население‑то свое, да еще к тому же уже ограбленное сотхемцами.

— Мысль неожиданная и в меру наглая, так что может получиться, — задумался Ланс. — Только незаметно провести туда армию будет сложно. Патрули мы уберем, но еще останутся гарнизоны пяти городов, которые не просто так в них сидят. Они должны контролировать дороги и сообщать в ставку короля обо всем существенном. Нам они не соперники, но доложить Мехалу после нашего ухода смогут. Много солдат он на нас не выделит, но нам и пара тысяч могут создать массу неприятностей, если половина наших бойцов будет мотаться с обозами и пленными. А если исхитрятся передать о нас весточку по цепочке в сторону Сотхема, вся наша затея может накрыться.

— А мы всей армией и не пойдем, — сказал Сергей. — Сколько у нас с собой людей, которые говорят без акцента? Восемь? Возьмем их, сотню мечников, пару сотен лучников и десяток парней, которых нам выделил Джок. Для захвата города будет достаточно, а после подтянем еще сотни три кавалерии. Идти будем не дорогой, а лесом. Конечно, путь будет длиннее, но грязи меньше и прятаться не нужно, так что не так уж и много времени мы потеряем. В этих местах в основном сосновые леса, подлеска мало, так что без обоза пройдем.

— Провизию думаешь везти на лошадях?

— Да. До границы всего дней шесть–семь, так что дотянут. А сами пока побудут на подножном корме. А в Валенте оставим достаточные силы, чтобы они надежно перекрыли дорогу. Я думаю, ждать прихода патруля не будем, оставим его захват на Пармана. Я пойду в первой группе, а ты следом с кавалерией.

— Не знаю, как ты с такими силами думаешь брать город, но по твоему плану у меня будет одно уточнение. Провизию на одного человека на декаду лошадь увезет без труда, поэтому предлагаю загрузить каждую еще мешком овса. На одном подножном корме они, конечно, до места дойдут, но если предстоит драка с их участием или придется спасаться бегством, долго они после голодовки не продержатся. И еще неплохо захватить проводников из местных. Когда думаешь выходить?

— Уже достаточно поздно. Пока определим состав групп и подготовимся… А еще искать проводника. Времени у нас немного, но на ночь глядя выходить из города смысла не вижу. Давай сегодня все приготовим, а выйдем завтра до рассвета. Пока можно выйти вместе, а дальше будем действовать по обстановке.

Заканчивался пятый день пути, и оба отряда, которые шли вместе, двигались по краю редкого соснового леса в паре лер от тракта.

— Где‑то здесь и проходит граница между королевствами, — сказал Сергею один из двух проводников. — А до Дешта еще день пути.

— А откуда знаете здешние места? — полюбопытствовал Сергей. — И здесь охотились?

— Какая здесь охота! — махнул рукой бывший охотник. — Здесь только лоси и мелкая лесная живность, ее и поближе к дому достаточно. Что уж сейчас скрывать! Иной раз приходилось заниматься контрабандой. Здесь одно название, что граница, а пограничной стражи ни с нашей стороны, ни со стороны Сотхема никогда не было, иногда только бывали егеря герцога.

— А что возили, если не секрет? — спросил Сергей.

— Какие от вас секреты, милорд, — понурился проводник. — По молодости и из желания заработать нарушал указ герцога и возил в Сотхем оружие, в основном наконечники. И цену за них хорошую давали, и расплачивались серебром, которое там дешевле, чем у нас. За то меня боги, наверное, и наказали, лишив всей семьи в один день. Вы меня, милорд, не гнали бы? Сердце пропитано болью и требует крови убийц!

— Хорошо говорите на их языке?

— Годами с ними общался и даже недолго жил в Деште. Думаю, по говору никто не отличит.

— А в какое время года жили?

— Застрял я у них зимой. Было это больше десяти лет назад. Редкая была на холод зима, даже повсюду выпал снег и пару декад лежал. Не рискнул я тогда переходить границу. Хоть изредка, но ее осматривали, а по снегу увидеть нарушителя сможет любой дурак. Шкура‑то у меня одна, а герцог с теми, кто баловался контрабандой, поступал сурово.

— Тогда ответьте мне на один вопрос, Олен, — сказал Сергей. — Кто и как поставляет зимой горожанам дрова?

— У них есть лесорубы, которые работают бригадой. Лес валят круглый год, пилят и рубят на поленья и продают горожанам. Летом дешевле, поэтому многие дрова с лета и запасают. Но и зимой в них есть нужда. Я жил у своих подельников, поэтому мне дрова были без надобности, но они ходили раз на городской рынок, а потом привезли телегу чурбанов. Я еще от нечего делать, и чтобы размяться, помахал топором.

— Что еще о них знаете? Далеко ли рубят деревья от города, в какое время выезжают? Через какие ворота?

— Ничего этого не знаю, — помотал головой проводник. — Только думаю, что сильно далеко они ездить не будут. Город маленький, а лес совсем рядом. А ворот там всего двое. Вы, милорд, хотите с их помощью проникнуть в город? Ничего не выйдет.

— Почему ты так думаешь?

— Так не любят они сенгальцев и помогать не станут, тем более против своих.

— А как же ты тогда умудрился с ними жить, если они все нас так не любят?

— Так деньги, милорд! Они от меня большую прибыль имели!

— А если и этим заплатить?

— Боюсь, что это не поможет, милорд. Мертвецам деньги ни к чему. А если они вам помогут, то об этом рано или поздно узнают. А это верная смерть и для них самих, и для всех их близких. А без их помощи вы в город своих людей под видом лесорубов не проведете. Стража их знает в лицо, так что хоть один из них должен быть в обозе.

— Говоришь, хоть один? — задумался Сергей. — А если предложить такие деньги, чтобы совсем ушел из этих мест? Стражников в воротах мы в любом случае будем кончать на месте. Некогда там будет возиться с пленными. Поэтому, если всех несогласных лесорубов закопать в лесу, никто о том, как именно мы проникли в город, знать не будет.

— А что, — почесал затылок Олен. — Очень даже может получиться. Только тратиться вам, милорд, придется сильно.

— Золото не дороже жизни моих людей, — сказал Сергей. — Теперь главное быстрее выйти к городу и определить места рубки. Нужно не прозевать обоз, иначе толку от нашего похода будет гораздо меньше.

Им здорово повезло: когда Олен сказал, что до города осталось не больше пяти лер, они наткнулись на обширную свежую вырубку, от которой в сторону Дешта тянулись следы тележных колес.

— Сегодня рубили! — сделал вывод Олен. — Время еще не очень позднее, так что могут приехать еще. Вам этих взять еще лучше, милорд. Пока справятся с дровами, уже начнет темнеть, и будет легче подъехать к воротам с незнакомыми людьми.

— Отводите, генерал, своих людей, — обратился Сергей к Севоржу, — а то кони могут нас выдать ржанием. Остальным отойти подальше от вырубки и окружить ее так, чтобы никто не удрал. Подождем до той поры, когда начнет темнеть. Если не приедут, повторим засаду утром. Сразу брать не будем, пусть сначала нарубят и погрузят дрова, иначе этим придется заниматься самим.

Ждать пришлось больше часа, прежде чем вдали послышались голоса людей и скрип колес. Лесорубы выехали на вырубку, разобрали инструмент и принялись валить деревья, освобождать их от веток и пилить на чурбаны, которыми нагружали шесть возов. Всего лесорубов было тринадцать человек, двое из них еще совсем мальчишки. Определились и со старшим — здоровым как медведь мужиком с барскими замашками. За все время работы он ни разу не взмахнул топором, сразу же засунув его в специальную петлю на поясе. Когда они уже собрались ехать обратно и убрали инструменты, из начинающего темнеть леса с разных сторон, окружая обоз, вышло полсотни воинов.

— Не трогали бы вы свои топоры! — предупредил один из них. — Иначе живо утыкаем болтами. Если вы согласитесь нам помочь, получите много золота.

— И что нужно сделать? — с нескрываемой ненавистью спросил старший.

— Сущий пустяк! — весело ответил воин, не обращая внимания на тон старшего. — Проведете со своим обозом в город несколько наших людей. Свидетелей не останется, а вы получите столько золота, что сможете бросить эту работу и уехать подальше от границы. Уверяю вас, что скоро здесь будет очень неуютно жить.

Мало кто успел уследить за тем, как старший выхватил свой топор и метнул в говорившего. Воин же просто качнулся в сторону, пропуская вращающийся топор, от которого с трудом увернулся стоявший дальше арбалетчик. Щелкнули тетивы двух арбалетов, и на густо усыпанную опилками землю упало пробитое болтами тело.

— Кто‑нибудь желает последовать его примеру? — спросил воин. — Нет? Значит, сейчас вы поделитесь на две группы. Сюда пусть выходят те, кто согласны помочь, а сюда — те, кому не повезло. Да, забыл сказать, что за помощь вы сразу же получите по сто золотых каждый. И учтите, что вне зависимости от того поможете вы нам или нет, через несколько дней вашего города не будет. Мы, в отличие от вас, не убийцы, и все жители уцелеют, но с нашими деньгами вам будет проще начать жить на новом месте. Времени я вам на раздумья не даю, поэтому решайте сразу.

Отказались помогать десять человек, после недолгих колебаний согласились помочь двое. Воин взмахнул рукой, щелкнули арбалеты, и лесорубов осталось двое.

— Раз вы резко сократились в числе, то сумма вознаграждения удваивается, — сказал воин испуганным мужикам. — Держите кошели, в них по сто золотых. Еще столько же получите после захвата города. Клянусь в этом своей честью. Только не подходите в открытую, чтобы вас не связали с нами. Скажете свой адрес, и вам передадут остальное. А сейчас мы быстро похороним ваших менее благоразумных приятелей и заменим их своими людьми. Да не тряситесь вы так! Ничего с вами плохого не будет, только ведите себя, как всегда. Ваша задача — затеять разговор со стражниками у ворот и отвечать на их вопросы. Если спросят, где старший, знаете, что ответить?

— Знаем, — проворчал один из мужиков, который пришел в себя раньше товарища. — Дело к ночи, а в такое время он частенько ехал не с нами, в соседнее с городом село к своей женщине. И стражники это прекрасно знают, так что вопросов быть не должно. Вы, главное, проследите, чтобы не было лишних людей. В лица они вглядываться не станут, но по головам непременно пересчитают.

Воин кивнул и начал отдавать приказы. Быстро были унесены и закопаны тела. Часть чурок убрали, и вместо них на каждую телегу положили по десятку готовых к бою арбалетов, слегка заложив их дровами. Восемь людей Джока переоделись в снятые с тел полушубки, на которых спешно замыли следы крови.

— Ваши жизни теперь тесно связаны с нашей удачей, — сказал лесорубам воин. — Поэтому слушайте, что вам нужно сделать…

— Линдер! Возьми с собой троих и быстро на ворота, — сказал начальник караула одному из своих подчиненных. — Лесорубов принесло. Проверь и пропусти.

— Шляются по ночам, — проворчал стражник, беря свое копье. — Не пустить раз–другой, чтобы заночевали за стеной на своих поленьях, живо бы исправились.

— Прекрасно знаешь, что в этом виноваты не они, а Мирон, которого сейчас наверняка с обозом нет. Он уже свою бабу ублажает в деревне.

— Этому одной бабы мало! — высказался стражник. — Парни, быстро разобрали копья. Сейчас пропустим дрова, и можно будет опустить решетку и до утра отдыхать. Вряд ли еще кого принесет в такое время.

— Кто приехал? — спросил стражник, приоткрыв маленькое окошко в воротах. — Отзовись!

— Ты, что ли, Линдер? — раздался с той стороны знакомый голос одного из лесорубов. — Долго нам еще здесь торчать? Открывайте быстрее!

— Сколько вас там? — стражник быстро пересчитал еле различимые в сумраке силуэты. — Двенадцать. А где Мирона потеряли?

— Что задаешь глупые вопросы! А то ты его не знаешь! Это мы здесь вкалываем с дровами, а у него сейчас работа куда приятнее!

Стражники расхохотались шутке, быстро вытянули брус засова и распахнули одну из створок ворот.

— Хватит вам и одной! — сказал Линдер. — Живей, парни, заводите быстрее своих кляч!

Это были последние слова в его жизни. Быстро шагнувший ему навстречу человек Джока одной рукой ударил его в горло, а второй вогнал кинжал в сердце, точно попав между нашитыми на куртку стальными пластинами. Остальные пережили Линдера на пару ударов сердца. Люди Джока подхватили выпавшие из их рук копья и оттащили в сторону тела, освободив проход. Распахнув вторую створку, один из них запрыгнул в воз и въехал в город. Пять остальных возов двинулись за ним, в то время как три бойца уже с арбалетами в руках скользнули к караулке, распахнули ее дверь и расстреляли находившихся там двух стражников. Проехав с полсотни шагов, боец развернул воз, перегородив им дорогу. Остальные тоже поставили свои повозки так, чтобы совсем перекрыть улицу.

— Три стражника на стене справа от надвратной башни и два с левой стороны, — пересчитав часовых на стене, тихо сказал старший в группе. — Быстро освобождаем арбалеты. Стрельба по команде. Распределите цели. По каждому стражнику стреляют двое. Давай!

Пять часовых одновременно рухнули на камни, вызвав заметный шум, но на этой стороне городской стены больше никого не было, а несколько стражников в башнях ничего не услышали.

— Кидайте чурки на дорогу! — приказал старший. — Проверьте все арбалеты и зарядите эти. А я подам сигнал.

— А что делать нам? — спросил один из лесорубов.

— Ничего. Вы свое дело уже сделали, и сделали хорошо. Укройтесь в караулке, чтобы вас ненароком не подстрелили.

Бойцы начали выбрасывать чурки на брусчатку улицы за возами, доставая спрятанные арбалеты и укладывая их на дорогу возле себя, а их старший подбежал к караулке, вырвал из держателя еще не зажженный факел и вбежал в арку ворот. Здесь он присел и с помощью огнива разжег трут, от которого запалил факел. Встав с внешней стороны стены, он три раза взмахнул горящим факелом, после чего бросил его на землю и бегом вернулся назад.

— Убираем стражников в башнях и занимаем этот участок стены! — скомандовал он. — Четверо остаются здесь и следят за улицей, трое в правую башню, двое за мной в левую. Каждому взять по два арбалета и запас болтов!

Подхватив арбалеты и сумки с болтами, шестеро бойцов бросились на лестницы, ведущие на стену с обеих сторон от ворот. В башнях тоже было только пять стражников, которые не ожидали нападения, растерялись и были быстро перебиты.

Получив сигнал о захвате ворот, Сергей дал команду лучникам, которые должны были по плану бегом преодолеть семь сотен шагов и помочь людям Джока удержать ворота до подхода остальных сил. Шума при беге они производили немного, а в темноте их коричневые куртки можно было с трудом рассмотреть только с захваченного участка стены. Они уже почти добежали до ворот, когда вышедший к захваченному участку улицы патруль стражи поднял тревогу. Все шестеро стражников были тут же убиты, но их вопли уже услышали другие и, когда лучники начали врываться в городские ворота, по брусчатке мостовой застучали лошадиные копыта, и на баррикаду из возов ринулся отряд кавалерии.

— Идиоты! — бросил один из людей Джока, выбивая всадников одного за другим. — Какому дураку пришла мысль направить сюда конницу?

— Бросили то, что было под рукой, — ответил его товарищ. — Да и быстрее конница, а нас с тобой они предусмотреть не могли.

Кони налетели на разбросанные чурки, несколько их с диким ржанием упало, переломав ноги. Бойцы Джока и присоединившиеся к ним лучники безнаказанно уничтожали сбившихся в кучу кавалеристов, пока те, которые подпирали их сзади, не разобрались, что попали в ловушку и не поворотили коней. Больше сотни человеческих тел осталось валяться на улице, и потерявшие всадников кони с трудом находили себе дорогу, тоже стараясь быстрее покинуть пропитавшееся запахом смерти место.

— Где ваш командир? — спросил одного из лучников боец Джока. — Быстро его найди. Здесь нужно оставить с полсотни ваших, а остальных пусть гонит на стены. Вам оттуда будет удобнее стрелять, да и слишком вас тут много, только мешаете друг другу. Если противник попытается атаковать по стене, его нужно во что бы то ни стало остановить. Я думаю, что глупость с кавалерией не повторится, и сейчас на нас навалится пехота. Нам бы немного продержаться: резервов в городском гарнизоне всего ничего.

Вскоре большая часть лучников обосновалась на стене, и у возов стало свободней.

— Сейчас уже и наши должны подойти, — сказал оставшийся у возов командир лучников. — Надеюсь, генерал не пустит сюда герцога. В гарнизоне тоже должны быть стрелки, поэтому они наверняка поддержат атаку пехоты. Плохо, что так темно, и приходится стрелять почти наугад.

— Да, не догадались, — отозвался один из бойцов Джока. — Надо было мелко наколоть часть дров и разжечь на улице костер. Пока потушили бы…

— Идут! — крикнул один из лучников, но и без него уже всем был слышен звук шагов многих десятков людей и звон оружия и амуниции.

Эта атака была самой страшной в обороне города. Осажденные понимали, что нужно любой ценой выбить врага из города и бросили сюда почти все силы. Одновременно была предпринята попытка вернуть себе захваченный участок стены. Она была отбита, но лучники на стене отвлеклись на нападавших и не смогли оказать действенной помощи тем, кто сидел за баррикадой из возов. Накал битвы здесь был очень высок. У каждого лучника было по два тула со стрелами, и они их использовали все без остатка и взялись за мечи. На счастье, подоспели мечники. Они бросали своих лошадей и вбегали в ворота, с ходу ввязываясь в сечу. Их становилось все больше, и противник не выдержал и попятился, а потом и вовсе бросился бежать без оглядки. Все пытающиеся убежать из города были перехвачены окружившей его кавалерией Сергея, большая часть которой собралась у вторых ворот. К утру, потеряв полсотни убитыми и вдвое больше — ранеными, герцог Аликсан взял Дешт. Как выяснилось несколько позже, они успели: обоз с серебром через Дешт еще не проезжал.

 

Глава 3

— Слава всем богам! — сказал юноша лет шестнадцати ехавшему рядом с ним пожилому офицеру. — Дешт! Наконец‑то мы с вами отдохнем и очистимся от этой грязи! Зима, а грязь еще хуже осенней. Та хоть жидкая, а эта вязкая, как смола. У моего коня уже ноги дрожат от усталости.

— Мы с вами едем в середине отряда, поэтому и грязь, — пожал плечами офицер. — Что вы хотите, милорд: перед нами проехали пятьсот всадников. Задним приходится еще хуже. Меня, в отличие от вас, вид этих стен радует не близостью отдыха, а тем, что я хоть на время буду избавлен от ответственности за эти возы.

— Да бросьте вы, Саргайл! Что может случиться с вашим серебром в королевстве под охраной тысячи всадников?

— К сожалению, ваша светлость, оно не мое, а большинство из этих мальчишек, которые с нами едут, еще не были ни в одном бою. Здесь опасности нет, но в Сандоре всякое может случиться. Этот герцог Аликсан воюет не так, как принято. Кто знает, что он выкинет в следующий раз? Давайте, наверное, пробираться в голову отряда, теперь уже можно.

Когда они выбрались вперед, отряд уже подошел к гостеприимно распахнутым воротам, в которых стояли городские стражники.

— Странно, что нас не встречает Залер, — заметил своему молодому спутнику офицер, потом повернулся к страже: — Парни, что с вашим капитаном?

— Ногу он подвернул, ваша милость! — ответил один из них. — Добро пожаловать в Дешт! Проезжайте, к вашему приходу уже все готово!

— Жаль, если так, — высказался по поводу травмы офицер. — Приятной службы! Поехали, герцог.

Они въехали в ворота и направились в центр города к казармам гарнизона. Следом за ними в город проследовали остальные, на ходу перестраиваясь для проезда по более узкой городской улице.

— Что‑то я не вижу людей, — заметил герцог.

— Наверное, предупредили, чтобы не выходили из домов, — предположил офицер. — Когда в город входит много войск, так обычно и делают, чтобы не мешали. Мы заняли всю дорогу и даже тротуары, для них здесь сейчас просто нет места. Вот летом на каждой крыше сидели бы мальчишки.

Когда они добрались до помещений казарм, последние всадники проследовали через арку ворот, и стражники быстро закрыли створки, задвинули засов и для чего‑то еще опустили решетку, после чего захватили из караулки арбалеты и побежали по лестницам на стену.

— Что‑то нас никто не встречает, — обеспокоенно сказал офицер. — И ворота в казармы закрыты. Такого еще никогда не было. Не нравится мне это.

Словно в ответ на его слова ворота распахнулись и из них на площадь перед казармами хлынули бойцы, за пару минут образовавшие строй из двойной цепи пикинеров, за которыми располагались лучники. Из раздвинувшегося строя вышел невысокий, но крепкий юноша, который отвесил офицеру изящный поклон и насмешливо сказал:

— Господа, добро пожаловать в Дешт! Рад вам сообщить, что для вас война уже закончилась, и все, в ком есть хоть капля ума, сейчас немедленно сложат оружие. Вам гарантируется жизнь и возврат на родину по окончании войны. За вас я с Мехала даже не потребую выкупа, вы его привезли с собой!

— Кто вы такой? — растерянно спросил офицер. — И что все это значит? Неужели вы думаете, что нас напугают ваши лучники? У меня здесь тысяча мечей!

— Отвечаю по порядку, — сказал юноша. — Я герцог Серг Аликсан. Мои слова означают то, что все вы захвачены в плен. А лучники… Оглянитесь назад.

Офицер оглянулся и побледнел: на всех крышах вдоль улицы, которую плотно забили его всадники, виднелись бойцы с луками и арбалетами в руках.

— Конечно, если хотите, можете устроить здесь бойню, — продолжил юноша. — Ваши новобранцы моим воинам не противники, а сейчас многие из них даже с коней слезть не смогут. Город занят моими людьми, ворота закрыты, и вам к ним не пробиться. Решайте быстрее. Если начнете сопротивляться, только упростите мне жизнь тем, что не придется с вами возиться, доставляя в Сандор. Итак, ваше решение?

— Приятно с вами воевать, милорд! — высказался Севорж, когда они уже были в дне пути от того, что осталось от Дешта. — Вот только хлопотно. Не столько воюешь, сколько занимаешься переправкой трофеев и пленных.

— Это был первый город, который я сжег, — сказал в ответ Сергей, оборачиваясь назад. — Надеюсь, что последний. Жаль, столько людей осталось без крова!

— А вы их не жалейте! — сказал генерал. — Их отцы и деды ходили к нам за добычей, а они сами решили забрать все наши земли себе. Это разбойничий город. Он и построен для набегов. Земля — дрянь, и в лесах ничего путного нет. Живут разбоем и контрабандой, так что правильно мы их спалили. Пусть еще скажут спасибо за то, что не сгорели сами вместе с домами, да за то, что вы им дали время собрать скарб! Да и сотхемцам будет полезно посмотреть на своих беженцев. Может быть, кто‑то сделает правильные выводы.

— Разрешите обратиться с просьбой, милорд? — спросил проводник, увидевший, что господа замолчали.

— Конечно, — ответил Сергей. — Что тебе, Олен?

— Дозвольте уйти с вашей армией. Здесь меня ничего не держит, а оставаться теперь опасно. Обязательно найдутся такие, кто выложат сотхемцам, кто вам здесь помогал. Они и так после ваших побед будут лютовать…

— Иди, я не возражаю. Можешь просто перебраться в провинцию, а можешь вступить в армию. Решай сам.

— Что‑то ты какой‑то уставший, — сказал Сергею Ланс.

Свита отстала, и он перешел на «ты».

— Что, так заметно? — спросил Сергей. — Я, Ланс, не просто устал, а устал от этой войны. Никогда раньше не думал, что буду взвешивать человеческие жизни и приносить кого‑то в жертву, потому что это целесообразно и поможет спасти жизни другим. Эти мальчишки–лесорубы…

— Полководцу на войне этим приходится заниматься постоянно, — заметил Ланс. — Хотя я тебя понимаю.

— Прибудем в Валенту, забираем Пармана и всех наших и уходим. Мы и так многого достигли, даже лишили Мехала части подкреплений. Пусть теперь повоюют остальные, а мы немного от всего этого отдохнем. Интересно, как там у Альбера все прошло со вторым патрульным отрядом?

— Все сделали так, как вы велели, — докладывал Парман Сергею пять дней спустя. — Отряд, ничего не заподозрив, въехал в город и попал в ловушку. Трех придурков застрелили, остальные оказались умнее и побросали оружие. Теперь они все в Зельске, или уже на пути в Ордаг. Все ценное я тоже отправил туда. Из местных в армию завербовалось три сотни человек. Примерно сотня лучников, остальные не понаслышке знакомы с мечом. Мы на слово никому не верили, сами проверяли. Только — он замялся — у половины есть семьи, поэтому я дал разрешение их забрать. Уж больно хорошие солдаты, жалко было терять.

— Ты все сделал правильно, — успокоил его Сергей. — Пока потеснятся, а к лету построим дома. Деньги у нас для этого есть. Что еще случилось?

— Перехватили пять обозов с оружием и продовольствием для армии Мехала. Все оружие отправил в Зельск. Туда же отправил и половину продовольствия, а остальное раздал местным. Они здесь живут впроголодь. После этого обозы слать перестали. Гонцов тоже не видно, думаю, что в соседнем городе уже знают о том, что мы захватили Валенту и оседлали дорогу. Нужно, милорд, или наращивать силы, или всех отсюда выводить. Мехал такую наглость долго терпеть не станет.

— Вы правы, Альбер, — согласился Сергей. — Готовьте все к походу, а выйдем завтра с утра. Сколько в городе осталось людей?

— Совсем мало, милорд. Точно я вам не скажу, но вряд ли их наберется больше пяти тысяч. До войны раз в десять больше жило.

— Я у тебя об этом не просто так спросил. Боюсь, после наших подвигов Мехал может отыграться на горожанах. У нас пять сотен коней идут порожняком, поэтому кое–кого мы могли бы взять с собой.

— А кого, милорд? Я должен знать, чтобы пояснить людям.

— В первую очередь это женщины с детьми или просто беспризорные дети, а из мужчин можно брать кузнецов, оружейников, кожевников и строителей.

— И зачем тебе бабы с детьми? — спросил Ланс, когда они вышли от Пармана. — Просто пожалел, или есть какой‑то план?

— Конечно, пожалел, — сказал Сергей. — Но и планы имеются, куда же без них. У нас в новом городе уже пять тысяч молодых холостых мужчин, собранных со всей провинции, а теперь еще и отсюда. И не всем достаточно веселых домов. А для детей я думаю построить школу. Они будут в ней учиться и жить. И учить их будут не только грамоте, но и бою, и многим другим полезным вещам. А лет через пять в моем распоряжении будет много умных и умелых людей, преданных мне и благодарных.

— Хорошо придумано! — одобрил Ланс, с уважением посмотрев на Сергея. — Долго и затратно, но если получится…

На следующее утро к каравану пристало всего три сотни горожан, причем мужчин среди них было мало.

— Ну что же, — сказал Сергей, глядя, как их рассаживают на лошадей, и крепят к седлам немногочисленные пожитки. — Они выбрали свою судьбу. Заканчивайте и выходим.

Зима подошла к концу, потеплело, но дожди еще не прошли, поэтому по подсохшей земле ехали легко, и с ночевками проблем не возникало. На второй день уже были в Зельске, где остался лишь небольшой гарнизон в три сотни человек.

— Еще сотни две наших парней разбросаны по деревням, — говорил Сергею комендант. — За сегодняшний день всех соберем. А вас, милорд, здесь уже несколько дней дожидается доверенный человек герцога Рошти. Приехал с охраной из троих головорезов, имя назвать отказался, поэтому поселили отдельно и присматриваем, чтобы самовольно не съехал. Доставить? Сейчас же пошлю солдат.

Ждать посланника пришлось минут двадцать. Сергей, занявший помещение, служившее коменданту рабочим кабинетом, не ломал себе голову вопросом, что Рошти от него нужно, а все это время просто продремал.

— Приветствую, вашу светлость! — поздоровался зашедший в кабинет человек. — Я граф Сандр Саже. Меня послал к вам герцог Рошти передать это письмо, ответить на вопросы, если они у вас возникнут, и передать герцогу ваш ответ.

С этими словами он достал спрятанный в одежде конверт и почтительно положил его на стол перед Сергеем.

— Присядьте! — показал Сергей на стул.

Он надорвал конверт и вытащил небольшой, сложенный вдвое лист. Чтение письма много времени не заняло.

— Здесь лишь написано, что я должен доверять вам, как представителю герцога, — сказал Сергей, бросив бумагу на стол. — Так какая нужда возникла у вашего господина, что он погнал вас в такое время через все королевство?

— Мы думали, что вы в Ордаге, — сказал Саже. — Не застав вас там я выехал сюда, добравшись по следам ваших конвоев. Здесь меня задержали и фактически держали под арестом.

— Правильно сделали, — довольно сказал Сергей. — На вас, граф, не написано, кто вы такой и откуда. А мы здесь не играем в войну, мы воюем, и шпионы нам без надобности. Так что с вами еще мягко обошлись. Давайте приступать к сути вашей миссии, чтобы не терять зря времени. Это вы здесь отдыхали, а у меня для отдыха было гораздо меньше возможностей. Итак?

— Прежде всего хочу донести до вашего сведения то, что герцог восхищен вами и хочет предложить свою дружбу.

— Такое о себе приятно слышать, — осторожно сказал Сергей. — Дружба не такое частое явление, особенно между правителями. От таких предложений не отказываются сходу, не буду отказываться и я. Хотелось бы только уточнить, как он понимает дружбу с человеком, принадлежащим к партии короля? Сам Рошти занимает не очень понятную мне позицию. Явным противником Андре он вроде не является, но и к партии короля не примкнул. А его влияние на враждебных королю герцогов заставляет задуматься…

— Давайте, я внесу в это некоторую ясность, — сказал Саже. — То, о чем вы говорили, может быть, имело место, но до войны с Мехалом. Эта война многое изменила, доказав даже самым упертым необходимость крепкой королевской власти.

— Эту необходимость можно понимать по–разному, — усмехнулся Сергей. — Например, я в ней не сомневаюсь, но временами в голову закрадывается мысль, почему именно Андре, а не я? Вы меня поняли? Вопрос упирается не в то, нужна или нет королевская власть, а в лояльность существующему королю.

— Наш король в недалеком прошлом во многом показал себя не лучшим образом, — сказал граф. — Понятно, что это вызвало ответную реакцию тех из герцогов, кто не был традиционно сильно связан с королевским домом. Но сейчас ситуация изменилась. Король подрос, его решения носят более взвешенный характер, поэтому и позиция тех, кто его раньше воспринимал без особого восторга, начала меняться. Война лишь ускорила этот процесс.

— И много таких сознательных? — спросил Сергей. — Неужели на всех так повлияла судьба герцога Алехо Парнада?

— Не на всех, конечно, — досадливо поморщился граф. — Герцог Олен Марди вынужден был привести свои войска для борьбы с общим врагом, но он не столько борется с Мехалом, сколько демонстрирует эту борьбу. Он сильнее многих, а если еще, в отличие от остальных, не понесет больших потерь, то вряд ли будет умерять свои амбиции и слушать других. Вот он вполне может задать себе вопрос, почему не он.

— А остальные?

— Остальные готовы дать клятву дому Сандоров в том, что никто из них не предпримет попыток сменить династию. Есть только одно маленькое уточнение. Они хотят образовать совет герцогов королевства, который смог бы накладывать вето на решения короля при условии, если вето поддержано всеми герцогами без исключения. Безграничная, ничем не ограниченная власть короля многих пугает. Я думаю, что вето станет скорее исключением, чем правилом. Не так легко добиться единодушия у герцогов, многие из которых тесно связаны с королем.

— Такое возможно только тогда, когда король совершает очевидную глупость, чреватую далеко идущими последствиями, — сказал Сергей. — Я в этом вреда не вижу. Но ведь не только этим будет заниматься совет?

— Предполагается, что он поможет решать разногласия между его членами, не прибегая лишний раз к услугам его величества.

— Это слишком общая формулировка. Я ничего не имею против этого предложения, только его нужно хорошо проработать. Что‑то еще?

— Есть еще одно предложение, касающееся провинции Парнада. Мехал уничтожил весь род герцога Алехо, поэтому после войны встанет вопрос, кем его заменить. Герцог Рошти предлагает поделить земли провинции между вами. Причем почти все отходит вам, а он берет лишь четвертую часть граничащих с ним земель.

— Щедрое предложение, — усмехнулся Сергей. — Герцог берет себе наиболее плодородные земли с почти нетронутыми войной городами, а мне отдает приграничные территории. Почти половина городов там сожжено, уцелевшее население разбежалось. Повсюду голод и разруха, а все труды по защите границ королевства от Сотхема лягут на мои плечи, ни у кого больше с ним общих границ нет. И как к этой идее относятся остальные?

— Герцоги Бенитар, Ингар и Лазони вас поддержат. Трое других, принадлежащих к партии короля, должны поддержать тоже. Остается один Олен Марди, с которым сейчас никто практически не общается.

— Наверное, я приму предложение вашего господина, хотя между нами говоря, граф, делать мне это совершенно не хочется. Есть только одно непременное условие. Рошти должен добиться разрыва моей помолвки с принцессой. По некоторым соображениям такая инициатива не должна исходить от меня.

— Ваши соображения понятны, но как он это может сделать?

— А это меня, граф, не касается. От меня требуют в некотором роде уступок, поэтому будет справедливо, если и мне сделают одолжение.

— Я правильно понял, милорд, что до лета вы прекращаете активные боевые действия?

— Совершенно верно, граф. Мы неплохо повоевали и нуждаемся в отдыхе. Пусть пока бремя войны несут остальные. К лету я тоже подключусь к компании.

— А нельзя ли узнать результаты ваших усилий? Поймите меня правильно. Это не просто любопытство, герцоги захотят узнать результаты вашего похода.

— Извольте, — сказал Сергей. — Я из этого секрета не делаю. Мы уменьшили военные силы Мехала на три с половиной тысячи бойцов, причем убитыми он потерял меньше тысячи, а остальные находятся у меня в плену. Кроме того, был захвачен и сожжен пограничный город Дешт, через который Мехалу шла помощь. Теперь ее проводить будет сложней. Почти на три декады был перерезан путь, по которому в армию Сотхема поставлялось оружие и провиант. При этом мы захватили пять таких обозов и перехватили тысячу кавалеристов из тех пяти тысяч подкреплений, которыми меня просили заняться. Все свои войска я пока вывел, оставив лишь несколько мелких разведывательных отрядов, расквартированных по деревням. Вот, пожалуй, и все. Завтра утром мы все отсюда уходим. Вы можете остаться, можете идти с нами. Если пойдете с нами, имейте в виду, что мы выйдем чуть свет.

— Вот, если вкратце, все самое интересное о нашем походе, — закончил свой рассказ Севорж. — Кто‑нибудь хочет добавить?

— Вы замечательный рассказчик, генерал, — сказал барон Парман. — Почти как баронесса Буше. Я прямо как наяву увидел весь наш поход. Надеюсь, женщины остались довольны.

— Значит, следующий поход начнется летом? — спросила Альда.

— Да, — ответил Сергей. — Как только полностью просохнут дороги, и станет достаточно тепло, чтобы обходиться без палаток, которых на всю армию не напасешься. Мы ведь в этот раз пойдем почти всеми силами, а это самое малое шесть тысяч бойцов. Время уловок заканчивается. Мы уже достаточно сильны, чтобы говорить с Мехалом на равных и двигаться по Парнаде, особо не прячась. Если ничего не случиться, думаю, что этим летом война должна закончиться.

— А что может случиться? — спросила Леора.

— Какая‑нибудь крупная неприятность, — ответил Сергей. — Например, мор, или герцоги разругаются вдрызг с королем. Но такое вряд ли произойдет. А вот уцелеет ли Мехал, пойдем ли мы на территорию Сотхема и другие подобные «мелочи» пока никто предугадать не в силах.

— Может быть, кто‑нибудь из женщин нам сыграет на дуаре? — предложил шевалье Джордан. — Вы не хотите, баронесса?

— Я бы не хотела, — ответила Альда. — Дело в том, что я уже давно не играла на обычной дуаре. Мне сделали совсем другой инструмент, которого здесь, к сожалению, нет. Обещаю в следующий свой приезд его обязательно привезти, тогда и сыграю. Пусть лучше нам что‑нибудь сыграет герцог. Я случайно слышала пару его песен и была ими очарована. С удовольствием послушала бы что‑то еще.

— Сейчас я принесу дуару! — предложила Лани и выбежала из гостиной.

Остаток вечера Сергей играл и пел, вызвав восторг не только женской, но и мужской части компании. Расходились очень неохотно, когда он сказал, что уже больше не может петь, а завтра, наверное, не сможет и говорить. И вообще, уже поздно и пора отдыхать.

— Давайте я вас провожу, Альда, — предложил Сергей, когда девушка собралась уходить. — А вы мне по дороге расскажете о своем новом инструменте. Вы его делали не на основе гитары? Лани рассказала? То‑то она меня так подробно о ней расспрашивала.

— Нет, я в этих расспросах не виновата, — тихо рассмеялась девушка. — Я начала заниматься инструментом уже в баронстве Ксавье, когда вы были в походе. Тогда я у нее действительно выпытывала все, что ей известно. Думаю, что получившийся инструмент сильно похож на ваш, только струн в нем не семь, а только шесть. Самая тонкая у Свена все‑таки не получилась. Но все равно дуара с ним не сравнится.

— Свен это, наверное, ваш кузнец? А кто делал сам инструмент?

— Управляющий в баронстве Кариш. Сторн Парне очень известный мастер. Сейчас он уже делает такие инструменты на продажу.

— Купите один для меня? А лучше сразу два, потому что сестра у меня один обязательно отберет.

— Я с удовольствием. Наверное, я уже здесь загостилась, да и сын, должно быть, соскучился, так что пора домой.

— Если у него там дама сердца, он мог о вас и не вспомнить. Шучу, конечно, но в любой шутке есть доля правды.

— Расспрашивали обо мне сестру?

— Если вам можно расспрашивать ее обо мне, то почему этого нельзя делать мне? И не нужно краснеть. Вы же видите, Альда, что я к вам неравнодушен. Кстати, я предпринял определенные шаги к тому, чтобы расторгнуть навязанную мне помолвку с принцессой.

— Разве это так сложно сделать? Да еще мужчине?

— Сделать нетрудно, трудно потом избежать неприятных последствий. Причем не для меня, а для моей избранницы. Принцесса влюблена, и мой отказ ее оскорбит. Оскорбленная женщина способна на многое, а у принцессы это многое гораздо больше, чем у других. Да и король будет унижен. У меня с ним и так отношения не слишком теплые…

— Тогда, может быть, лучше не разрывать помолвки?

— И прожить жизнь с нелюбимой женщиной?

— Вас же она любит?

— Мне этого мало, — покачал головой Сергей. — Я ведь ей не понравился при первой встрече, а потом появилась эта неизвестно откуда взявшаяся любовь. Скорее всего, она просто решила вить свое гнездо, и не нашлось никого более подходящего ей по статусу. Вот она себя каким‑то образом и убедила в любви ко мне.

— Какая разница, чем вызвана любовь, если она есть, — пожала плечами Альда. — Если у принцессы мстительный характер, она вам отомстит все равно, даже если для разрыва с вашей стороны будет веская причина.

— Открою вам секрет, — улыбнулся Сергей. — Я думаю, что инициатором разрыва станет ее брат, которого вынудят на это пойти. Вот пусть и мстит тем, кто его к этому вынудил, если сможет. Вряд ли ее возможностей на это хватит. Альда…

— Что, Серг?

— Я сегодня выслушал ваш рассказ о находках. Завтра я отправляю к королю барона Пармана. Пока он отвезет его величеству мое письмо, меч и медальон Арнаста и половину найденного вами золота. Письмо я буду писать по вашему рассказу, поэтому вы его в дальнейшем и придерживайтесь. И шевалье Газлу несколько раз расскажите, чтобы он не запутался. Чуть позже отправлю людей в восемь родов передать драгоценности и оружие, найденные на телах их предков. Род Алехо Парнады угас, как и роды еще трех дворян из свиты Арнаста. Их я похороню сам, а остальные тела у вас заберем, когда будут готовы специальные ящики, покрытые изнутри воском. Да и дороги к тому времени немного подсохнут. Вам чуть позже надо будет съездить в свое имение, чтобы забрать сына, семью Газлов и тех, кто вам может понадобиться здесь. Придется вам всем пожить у меня. Ваша находка наделает много шума, хотя и меньше, чем было бы в мирное время. Учитывая ваши видения, постараемся вас королю не показывать, но не все зависит от нас с вами. В любом случае вам будет лучше какое‑то время пожить у нас. Заодно немного свыкнетесь со своей потерей. Там вам это будет сделать труднее.

— Тогда я прямо завтра утром и выеду. Все равно дороги будут сохнуть еще декады две, не меньше. Это если еще не пойдут дожди. Охрану дадите? И еще бы сменных лошадей на всех. С ними доберемся быстрее.

Утром Альда позавтракала вместе со всеми, после чего герцог объявил, что Баронессе Буше нужно на несколько дней наведаться в свое имение.

— Не успела приехать и снова уезжаешь! — расстроилась Лани.

— Это всего на три–четыре дня, не считая дороги, — сказала ей Альда. — Надо забрать Алекса, Галу и еще кое–кого. Заодно привезу свой инструмент.

О том, что брат заказал ей такой же, она говорить не стала. Обнадежишь, а у Сторна не будет готового на продажу. И что тогда? Одно расстройство.

— Сейчас я распоряжусь, чтобы тебя сопровождали мои люди, — сказал ей Джок. — Салан у нас теперь благородный шевалье, так что он тоже поедет с вами за невестой. Возьмете заводных коней и не будете так мучиться, как в дороге сюда. От грязи это вас, правда, не спасет, наоборот. Поедете быстрее, так что рот держи закрытым: грязь во рту здоровья не прибавит.

Действительно, одвуконь они добрались гораздо быстрее, но, как и говорил Джок, перепачкались с ног до головы.

— Пожалуй, я с тобой сейчас обниматься не буду, — сказала Гала, примчавшаяся при известии о приезде подруги. — Сначала помойся. Это как же нужно ехать, чтобы так уделаться?

— Посмотрю, какой будешь ты, когда поедешь со мной в столицу, — ответила Альда, стаскивая с себя верхнюю одежду с помощью служанки. — Или хочешь остаться здесь?

— Нет, я с тобой! Знаешь, я, наверное, скоро совсем переберусь в столицу, точнее в новый город герцога. Суру там дают дом, и он сделал мне предложение! Ты на меня не сердишься? Я буду приезжать навещать и тебя, и отца.

— За что же сердиться? — сказала Альда, голышом забираясь в бочку с горячей водой. — За то, что ты нашла свое счастье? Лари, вы не могли сделать воду еще горячей? Я в ней сейчас сварюсь! Еще долей холодной. Все, хватит! Где Алекс?

— У Газлов твой сын. Они уже вроде нашли в свою усадьбу работников и должны на днях переехать в замок. Лаша говорила, что собирались это сделать к лету, но теперь решили поспешить. Свен обещал твоему отцу тебя не бросать и к своему обещанию относится очень серьезно.

— Завтра возьмем карету и съездим к баронам Кариш. Ты повидаешь отца, а я куплю у Сторна два инструмента для герцога и его сестры, или хотя бы закажу, если не будет готовых. Почему я раньше до этого не додумалась?

Поцеловав вымытую Альду и выслушав от нее новости, Гала с полчаса рассказывала о том, какой замечательный парень в нее влюбился, сказав напоследок:

— Его на днях обещал отозвать Джок. Побегу его обрадую, что тоже еду в столицу!

Больше Альда ее до самого ужина не видела. Без отца и без Алекса замок казался еще более мрачным и враждебным и то, что он теперь принадлежал ей, ничего не меняло. От нечего делать она собрала те вещи, которые хотела взять в столицу для себя и сына. На ужине, кроме Альберта, были Салан с Глерой и Сур с Галой. Каждая пара была занята не столько едой, сколько друг другом. Смотреть на них без зависти было трудно, поэтому Альда быстро поела и ушла к себе.

«Серг прав — думала она лежа в своей кровати. — Как здесь жить, когда буквально все кричит об отце? Даже поход в трапезную — это уже испытание. Как заходится сердце в том месте, где его убил этот мерзавец! Может быть, со временем это пройдет, но сейчас тоска и боль утраты грызут сердце. А ведь в столице мне было гораздо легче! Никаких нескольких дней. Завтра съездим к Каришам, потом к Газлам, а на следующее утро уедем. Да, надо будет еще повидать Зара».

Утром после завтрака выехали в карете в сопровождении пяти стражников. Сур поговорил с Саланом и сел к девушкам. Ехать было недалеко, поэтому сильно не гнали, и большой тряски не было. Встретили их, как всегда, очень радушно, выразив искреннее сочувствие в гибели отца.

— Он был настоящим человеком и прекрасным другом! — сказал Лаш. — Я рад, что все ваши вопросы решились благополучно, но Рона мне будет сильно не хватать.

Вара не стала ничего говорить, просто обняла Альду и заплакала, вызвав у девушки ответные слезы. Наплакавшись, Альда в компании с Алией нашла Сторна.

— Вам срочно нужны инструменты? — спросил управляющий. — У меня есть три штуки, но за всеми скоро должны приехать заказчики.

— Ну хоть один‑то можно продать? — спросила расстроенная Альда. — Герцог заказал два, но пока и одного будет довольно. Вторым я пока отдам свой, а вы мне потом сделаете.

— Жаль, что вы хотите уехать так быстро, — сказал Сторн. — Дня через четыре у меня был бы готов один инструмент. Ладно, для герцога я вам отдам свой, а себе потом сделаю новый.

— А кому второй? — спросила Алия.

— Это для его сестры.

— Тогда возьми мой, а я пока поиграю на одном из тех, что изготовлены на заказ. А тот инструмент, что скоро будет готов, станет моим. Вы, мастер, себе сделаете еще.

— Ну что с вами поделать! — рассмеялся Сторн. — Договорились.

Обрадованная Альда заплатила мастеру за два инструмента и дождалась, пока ей их принесли в кожаных чехлах.

— Как называется этот инструмент на родине герцога? — спросил на прощание Сторн. — Гитара? А что, хорошее название, а то я уже собирался придумывать свое.

Примчавшаяся Гала затащила подругу в укромное место и радостно сообщила, что ее Сур отцу очень понравился и что, возможно, отец со временем сам переедет к ним жить. Мастеру–мечнику в городе герцога всегда дело найдется. После этого долго не задержались и, попрощавшись со всеми, отбыли к Газлам. Слава богам, что в этот приезд они не застали в баронстве Хогана.

Доехав до тракта, свернули к усадьбе Свена, но добрались только до отходящей к ней дороги, которая оказалась слишком узкой для кареты.

— Посиди немного в карете, — приказала Альда одному из стражников, — а я проедусь на твоей лошади. Усадьба рядом, а задерживаться я не буду, так что скоро поедем домой.

Она взяла с собой в сопровождение двух стражников, оставив остальных у кареты, и уже через десять минут обнималась с хозяевами.

— А где дети? — спросила она у Лаши.

— Раз не услышали твоей встречи, значит, наверху в дальней комнате, — вздохнула жена Свена. — Давай рассказывай новости, а твоего сына я позже позову, а то дети поговорить нормально не дадут.

— Я не одна, — сказала Альда. — У вас такая узкая дорога, что карета не прошла, и пришлось всех оставлять и ехать верхом. Хорошо еще, что поехала не в платье, а в костюме. Поэтому я вам сейчас все по–быстрому расскажу, хватаю сына и уезжаю. Свен, вам нужно срочно выехать в столицу. Это связано с нашей находкой. Ехать лучше всей семьей прямо к герцогу. Поживете некоторое время у него вместе со мной и Алексом. Лучше вам выехать завтра с утра вместе с нами. Но если не получится, не вздумайте ехать сами. В замке есть еще одна карета, и я предупрежу капитана, чтобы обеспечил охрану. Верхом лучше не ехать, потом полдня будете смывать с себя грязь.

— Завтра не получится, — помотал головой Свен. — Людей мы наняли, но чтобы доверить им хозяйство, мне нужно пару дней их водить и тыкать повсюду носом. Поэтому мы приедем позже. Не волнуйся: возьмем мы вашу охрану.

 

Глава 4

— Как добрались, баронесса? — спросил Дорн, помогая Альде выйти из кареты. — А где Алекс?

— Сын у одного из стражников, — ответила Альда. — Хоть мы ехали медленнее, его все равно растрясло. Это мой отец умудрялся его держать на руках всю дорогу, у Сура это плохо получилось, поэтому сына с полдороги пересадили на коня. Сейчас я его поведу мыть, а вы, пожалуйста, распорядитесь, чтобы доставили наши вещи.

— Госпожа! — обратился к ней весь заляпанный грязью стражник, державший Алекса на руках. — Вашему сыну нехорошо. Давайте я его отнесу во дворец, а там его тоже кто‑нибудь возьмет на руки. Мыть его не нужно, я его всю дорогу прикрывал плащом. Ему бы в кровать поскорее.

— Да, конечно, Ален. Пошли быстрее! Гала ты идешь?

— Я чуть позже прибегу, — отозвалась подруга. — Только с Суром попрощаюсь.

— Нечего тебе с ним прощаться. Пусть идет с нами и поможет донести Алекса до кровати. Для меня он тяжеловат, а искать слуг…

— Я сейчас организую доставку вещей, — сказал Дорн, — а потом направлю к вам Расмуса. Будет неплохо, если мальчика посмотрит врач.

Они дошли до дворца, где Сур взял Алекса у стражника и донес его до дверей комнаты, смущенно остановившись на пороге.

— Постой так, я сейчас разуюсь и возьму у тебя сына, — правильно поняла его смущение Альда. — Все, давай его сюда. Как ты, солнышко?

— Тошнит, — ответил Алекс. — И спать хочется.

— Сейчас я сниму с тебя сапожки, разденемся и ляжешь в кровать, — говорила Альда, быстро освобождая сына от обуви и одежды. — Спасибо, Сур. Мне больше помощь не нужна, идите прощаться.

— Что случилось с Алексом? — влетела в комнату взволнованная Лани.

— Я немного растрясся, тетя Лани, — отозвался мальчик.

— Где тут у нас больной? — спросил появившийся на пороге Расмус. — Молодой человек, болеть в ваши годы — преступление! Давайте, баронесса, перед тем как вы уложите сына, я его все же осмотрю. Все‑таки у него не так давно было сотрясение мозга.

Осмотр не выявил ничего страшного.

— Просто последствие длительной тряски, — сделал вывод врач. — Завтра проснется здоровым. Вам самой тоже нужно срочно отдохнуть. Я бы вам советовал лечь в кровать, не дожидаясь ужина.

— Я так и сделаю, — ответила Альда, которую замутило при одной только мысли о еде, — только немного разберусь с вещами.

Слуги принесли все ее вещи, сложили в коридоре и ждали, когда им будет дозволено войти.

— Складывайте все у порога! — приказала им Альда. — Я потом разложу сама. Лани, возьми вот эти штуки, это мои подарки. Один для тебя, второй для Серга.

— Неужели гитары? — взяв в руки футляры с инструментами, спросила Лани. — Спасибо! Ты отдыхай, а я побегу смотреть!

Радуясь, что все наконец разошлись, Альда быстро достала из сумок самое необходимое, а остальное сдвинула к стене, чтобы ночью случайно не споткнутся о вещи и не загреметь, быстро разделась, потушила лампу и легла в кровать. Чувствовала она себя уставшей и разбитой, поэтому заснула почти сразу же, как только голова коснулась подушки.

Проснулась она от голода, когда за окнами еще было темно. От плохого самочувствия не осталось и следа, но желудок, которому ничего не досталось со вчерашнего утра, настойчиво требовал внимания.

«Сколько же еще ждать до завтрака? — подумала девушка. — Наверняка еще очень рано, но заснуть не удастся. Вот что стоило вчера положить в одну из сумок что‑нибудь съестное?»

Она пролежала до тех пор, пока за окнами не начало светать, после чего накинула на себя вытащенный вчера из сумки халат и начала разбирать и укладывать вещи, стараясь не сильно шуметь, чтобы не разбудить Алекса. Последним Альда уложила в денежный сундук золото, после чего застелила свою кровать и, выйдя из комнаты, постучала в дверь Леоры.

— Кого это несет в такую рань? — раздался заспанный голос баронессы. — Ты, Лани?

— Это я, — сказала Альда.

— Альда? — удивленно спросила Леора. — Подожди, сейчас открою.

Леора вскочила с кровати и босиком в одной ночной рубашке подбежала к двери, открыла замок и распахнула дверь настежь.

— Что случилось? Что‑то с сыном?

— С Алексом все нормально, спит. Понимаешь, я вчера только утром поела, а в обед из‑за тряски и тошноты ничего есть не смогла. И после приезда пропустила ужин и улеглась спать, а сейчас есть хочется — спасу нет! Я до завтрака уже не вытерплю: или умру, или побегу на кухню. У тебя есть хоть что‑нибудь пожевать?

— Проходи, — Леора посторонилась, пропуская подругу в комнату. — Ты меня своим стуком напугала! Садись на кровать, умирающая. У меня вроде со вчерашнего утра должно было остаться печенье. Немного, правда.

— Мне и немного пойдет. Давай сюда!

— Действительно, проголодалась, — сказала Леора, глядя на то, с какой скоростью исчезает печенье. — Не накроши в кровать. Послушай, подруга, для чего ты вчера по такой дороге притащила сына? Что, его не на кого было оставить?

— В следующий раз бери больше печенья, — сказала Альда, возвращая ей пустую тарелку. — А Алекса я оставить не могла. Во–первых, мы приехали надолго, а во–вторых, через пару дней сюда же приедет его дама сердца.

— Это связано с вашей находкой, о которой уже два дня болтает вся столица?

— Приезд Газлов — да, а мой… Отчасти связан, но дело еще в том, что я сейчас просто не могу находиться в замке, поэтому и приняла приглашение герцога пожить в его дворце.

— Это из‑за отца? — спросила Леора и, получив в ответ подтверждающий кивок, сказала. — А какие у тебя сейчас отношения с Сергом? Или это секрет?

— Мне трудно тебе ответить на этот вопрос, — сказала Альда. — Он мне интересен, как человек, и мне приятно быть рядом с ним, но в то же время и как‑то тревожно. Мне кажется, что он чем‑то отличается от других мужчин, но в чем это отличие я пока не поняла. Кажется, я ему нравлюсь…

— Какая же ты еще девчонка! — невесело усмехнулась Леора. — Хотя тебе же еще нет пятнадцати. Если бы ты знала Серга так, как его знаю я, ты бы поняла, что он в тебя влюблен, а так робок и осторожен из‑за того, что не уверен, что его настойчивость тебя не отпугнет. И еще он боится за тебя из‑за навязанной ему помолвки. Если бы не эта помолвка, у нас с ним, может быть, все и получилось бы. С другой стороны, если бы им не заинтересовалась принцесса, я бы сюда вообще не попала. Так бы и влачила жалкое существование в королевской столице вдвоем с теткой.

— Он мне намекнул, что предпринял какие‑то шаги для разрыва помолвки с принцессой. И вроде бы все сделал так, что это будет исходить от короля.

— Тогда мой тебе совет, подруга: как только он тебе сделает предложение, не мучайся дурью, а сразу же принимай. Он честный и порядочный человек, симпатичный и очень хорош в постели. Думаешь, к нему женщины липли просто так? А тебе нужен именно такой сильный муж, за которым ты будешь как за каменной стеной. А любовь, если ее у тебя еще нет, обязательно придет. Его просто нельзя не полюбить.

— И ты любишь?

— А что, не видно? — усмехнулась Леора. — Только рядом с ним для меня больше места нет. Если бы не было тебя, тогда бы еще были шансы, но из‑за меня он не стал бы рвать помолвку с принцессой. Для него это со всех сторон самое выгодное решение. Да и принцесса очень хороша собой и его любит.

— Я могу уехать.

— Вот я и говорю — девчонка. Что сейчас изменит твой отъезд? Ты уже запала ему в сердце и, если исчезнешь, просто сделаешь его несчастным. Ты говоришь, что в Серге есть что‑то особенное, и я в этом с тобой согласна. Но и в тебе есть много такого, что крепко привязывает к тебе людей. Лани к тебе прикипела, как к старшей сестре, да и я вместо неприязни, которую вроде бы должна чувствовать, без тебя скучаю. Одно время я тебя ревновала к Сергу, но длилось это очень недолго. Я бы тоже хотела иметь такую сестру: умную, сильную, красивую, такую, какой можно упасть в объятия и вволю выплакаться, найдя у нее понимание, любовь и защиту. За мной начал ухаживать один молодой барон из армии Серга. Второй сын, но для меня это неважно. Он красивый и порядочный парень, поэтому я думаю принять его предложение, когда он его сделает. Буду жить в новом городе и изредка тебя навещать. Не прогонишь, герцогиня?

— Что ты такое говоришь? — у Альды от обиды перехватило горло. — Как тебе не стыдно такое говорить обо мне!

— Ну извини дуру! — Леора обняла Альду и прижала к себе. — Я тебя люблю, но все равно напоследок уколола. Наверное, это заложено в каждой женщине, у которой увели мужчину. А виновата ее соперница, она сама или обстоятельства — это уже неважно.

— Пойду к себе, — отстранилась Альда. — Алекс может проснуться, а меня нет. Да и переодеться нужно к завтраку. Спасибо за то, что накормила. А на тебя я обиду не держу.

Выйдя из комнаты Леоры, Альда увидела стоявшую у ее дверей Лани.

— Вот ты где! — с облегчением сказала девочка. — А я решила с тобой поговорить до завтрака, зашла, а там только Алекс спит.

— Раз все еще спит, не будем ему мешать. У тебя большой разговор? Может быть зайдем в твою комнату с коврами и посидим там?

— Там пол холодный, — сказала Лани, — а ты в одном халате. Лучше просто пройдемся по коридору. Времени до завтрака осталось немного, а тебе еще собирать сына. Я, как закончим, пришлю тебе служанку. Кстати, спасибо тебе огромное за гитару! Меня вчера брат в кровать уложил насильно. Заберу, говорит, инструмент. А сам со своей гитарой весь вечер просидел. А как играл! И знаешь, я впервые увидела в его глазах слезы.

На завтрак Альда пришла вместе с тоже голодным сыном одной из первых. Они сели на свои места и стали терпеливо ждать остальных, время от времени глотая слюну. Вскоре к ним присоединился Джок.

— Вижу, что вы уже в полном порядке, — поздоровавшись, довольно сказал он. — Потерпите совсем немного. Сейчас подойдет герцог, и начнем.

Сергей действительно никого не задержал. Как только за столы уселись последние приглашенные, так он и появился. Подарил Альде приветливый взгляд, со всеми поздоровался и сел на свое место рядом с сестрой. Во время завтрака он был весел, много шутил, но о чем разговаривали в его окружении, с их мест не было слышно.

— Пармана мы отправили в столицу два дня назад, — сообщил Альде Джок. — Завтра он уже должен быть у короля, а потом еще навестит герцога Лантара. Вам не повезло в том, что морской тракт самый плохой из всех. Дорога в столицу королевства значительно лучше. Вместе с ним отправили гонцов к герцогу Лазони, а к герцогам Рошти и Ингару отправили людей днем позже более короткой дорогой. Остальные подождут. Слишком до них далеко, да и дороги пока слишком плохие. Вы в курсе, что ваша подруга станет женой одного из моих подчиненных?

— Если вы о Суре, то мне он нравится, — ответила Альда. — И они любят друг друга. Дом ему скоро дадут?

— Все получат дома к лету. Там ведь не только их строить, нужно еще доделать дорогу и посадить сады. Деньги есть, люди работают. Стараниями герцога скоро столица за счет его города увеличится на треть. Вы, я смотрю, уже поели?

— Я, кажется, немного объелась, — призналась Альда.

— Завтрак еще не закончился, а после него вас, наверное, заберет герцог, поэтому сидите и слушайте. Я вам расскажу кое‑что о графах Рабек. Еще до того, как случилось несчастье с вашим отцом, к нам сюда прибыл человек от графини. Она прислала с ним письмо герцогу и пять тысяч золотых, собранных ее покойным мужем якобы для борьбы с мятежом. Герцога еще не было, но он перед походом дал мне право вскрывать такого рода послания. Я его и вскрыл. В письме графиня всячески уверяла герцога Аликсана в своей лояльности, объясняла происхождение денег и просила, чтобы ее назначили опекать сына до его совершеннолетия. Да, там же она написала, что смерть ее мужа произошла из‑за слабости сердца.

— А эту слабость, случайно, не Саланом зовут? — понизив голос, спросила Альда. — Очень уж вовремя он там оказался. Спасибо вам за графа, хоть вы все же немного опоздали. И что думает герцог касательно просьбы графини?

— Смерть графа и его старшего сына снимает часть обвинений с этой семьи. Часть, но не все. Слишком уж многие от них пострадали. В числе пострадавших есть и несколько благородных семейств, которым не повезло оказаться в соседях у графа Рабека. Большинства из них уже нет в живых. На днях мы посылаем в графство своих дознавателей вместе с сильным воинским отрядом. Последнее совсем нелишнее, если учесть то, что в замке у графа немалая дружина, и многие из дружинников замараны в делишках графа. А уже по результатам следствия будем решать. Может быть, матери и разрешат стать опекуншей сына, хоть вряд ли, если верно то, о чем нам рассказала Глера. В любом случае графине придется уплатить крупные штрафы пострадавшим и вернуть захваченные графом имения. Если остались живы пострадавшие, то им, а если никого не осталось, то герцогу. Заодно с ней поговорят и о приданом для дочери. Вообще‑то, она его давать не обязана, а в копии завещания графа Глера вообще не упоминается, но, поскольку граф является преступником, завещание можно признать недействительным. Одним словом, думаю, мы общий язык с графиней найдем. А вам этого семейства больше опасаться не стоит.

Как и говорил Джок, у дверей Альду уже поджидал Серг.

— Вы найдете для меня немного времени? — спросил он девушку. — Тогда прошу вас пройти в комнаты сестры, а я туда сейчас подойду. Лани, проводи Альду с Алексом и проследи, чтобы не сбежали.

— Ты знаешь, что он задумал? — спросила Альда девочку.

— Не–а, он меня в свои планы не посвящал. Думаю, хочет тебя как‑то отблагодарить за гитару.

Они только расположились на диване в гостиной Лани, как из ее спальни вышел Серг с небольшим свертком в руках.

— Прогуляйся с Алексом в коридоре, — попросил он сестру. — Это ненадолго. Приглашать девушку в мои комнаты без свидетелей считается неприличным, поэтому я и пригласил сюда. Теперь мы одни, и я хочу сказать, что вчера вы своим подарком чуть не довели меня до слез. Я ведь не по своей воле покинул родной мир, оставив там отца, любимую девушку и привычную жизнь. К сожалению, обратный путь для меня закрыт. Поэтому ваша гитара, так похожая на те, которые были там, перевернула мне душу! Вот этот кинжал мне подарил человек много старше меня, которого я считал своим другом. Он умер от возраста и ран незадолго до того, как я попал сюда. Это самый дорогой для меня предмет. Возьмите его, Альда. Мне он мал, а вам будет как раз. В этом мире еще не скоро научаться делать такую сталь.

— Раз он вам так дорог…

— Вы для меня дороже. Я вас люблю, Альда, но не стану пока делать вам никаких предложений. И потому что еще несвободен, и потому что не уверен в вашем решении. Давайте подождем и просто постараемся проводить больше времени вместе, чтобы лучше узнать друг друга.

— А у вас из‑за этого не будет неприятностей с принцессой? Ведь она могла оставить возле вас своего человека.

— Она и оставила, — усмехнулся Серг. — Это наш Джолин. Только он уже не ее, а мой человек. А к вам он относится с большим уважением, так что с его стороны доносов не будет. Возьмите кинжал, не обижайте.

— Здесь на клинке какие‑то знаки. Это надпись? В чем ее смысл?

— Моя честь зовется верность. Это написано на клинке.

— Спасибо за подарок.

— Это вам спасибо. И за ваш подарок, и за то, что вы есть. Ладно, не буду вас больше смущать, пойду позову сестру и вашего сына. Лани! Заходите. Алекс, а почему ты приехал один, без дамы сердца?

— Она приедет к нам через два дня, милорд, — ответил мальчик. — И привезет с собой своих родителей. Только у вас для наших игр маленький дворец. У нас в замке коридоры гораздо длиннее, и поворотов меньше. Можно так разогнаться!

— Мне уже заранее страшно! — улыбнулся Серг. — Носиться по коридорам это не самое лучшее занятие. Один раз ты уже себе чуть шею не свернул. Надо придумать что‑нибудь другое, чтобы развлечь даму.

— Я подумаю, милорд, — кивнул Алекс.

— Ваше величество, к вам прибыл барон Парман от его светлости герцога Аликсана, — доложил секретарь. — Что прикажете передать?

— Скажи, чтобы его пропустили, — сказал король. — Сидите, Аленар, какие от вас могут быть секреты. Выслушаем этого барона вместе, чтобы мне вам потом не пересказывать.

Перед визитом во дворец барон вместе с гвардейцами герцога вселился на постоялый двор и привел себя в порядок, поэтому вид имел бравый, хоть и не смог полностью скрыть усталость. Он приветствовал короля и подал ему в руки запечатанный пакет. Герцога Лантара он не знал и поэтому ограничился вежливым кивком.

Король, прочитав письмо, побледнел и передал его сидевшему рядом герцогу.

— Где все? — спросил он барона.

— Походный медальон у меня, остальное у гвардейцев герцога. В приемную их не пустили, стоят в коридоре.

— Позовите моего секретаря, барон! — сказал король и после того, как Парман вернулся с секретарем, приказал: — Эжен, немедленно пропустить в мой кабинет гвардейцев герцога Аликсана!

Альбер вытащил спрятанный в нагрудном кармане футляр и почтительно протянул его королю. Андре дрожащими руками взял футляр, открыл и вытащил диск с цепью.

— По описанию вроде он! — взволнованно сказал Аленар, уже прочитавший письмо Сергея.

В кабинет в сопровождении секретаря вошли трое гвардейцев. Один нес укутанный в ткань меч, двое других несли небольшие, но увесистые сумки с золотом. Король принял меч, нетерпеливо сорвал ткань и наполовину вытянул его из ножен.

— Родовой герб и имя, все как в описании! — сказал он. — Положите золото в кресло! Барон, какие у вас планы на ближайшее время?

— Мне, ваше величество, еще нужно будет навестить в столице герцога Лантара, а уже потом возвращаться в провинцию.

— Герцога вы уже навестили! — махнул рукой в сторону Аленара король. — А с возвращением немного повремените. Где‑то остановились?

— На постоялом дворе «Услада путника», ваше величество. Это рядом с дворцом. Извините, ваша светлость, но я вас не рассчитывал здесь встретить. У меня для вас тоже есть письмо, меч вашего предка и бывшие на теле драгоценности.

— И все это вы оставили на постоялом дворе!

— Не извольте беспокоиться, все под охраной двух гвардейцев.

— Где остальные реликвии? — спросил король.

— С нами ехали курьеры, которые везли их для герцога Лазони. Я слышал, что герцог Аликсан отправлял оружие и реликвии и другим. Тела пока хранятся в подвале замка Буше. Там так же сухо, как и в том месте, где они хранились раньше.

— Хорошо, барон. Вы оказали мне услугу, и я этого не забуду. Возвращайтесь на постоялый двор и ждите герцога. А когда можно будет ехать, вам скажут. Деньги у вас на задержку есть?

— Благодарю за заботу, ваше величество! — поклонился Парман. — У нас всего вдосталь.

Барон ушел, а Аленар поднялся с кресла и подошел к золоту.

— Имперские динарии, — сказал он, развязав одну из сумок. — И чеканка старая, сейчас они выглядят иначе. Повезло Аликсану. Теперь мы все у него в долгу.

— Вообще‑то, это наглость — забрать себе половину золота!

— Бросьте вы, Андре! — усмехнулся Аленар. — Он в своем праве. Все сроки давно вышли, а никто другой из герцогов с вами золотом не поделился бы, в том числе и я, так что он еще поступил очень благородно. И очень предусмотрительно. Вы ведь хотели наложить руки на эту находку? Увы, он оказался предусмотрительным. А вот о военной компании герцога мы этого барона зря не расспросили. Баронов Парман я в списках не помню. Парень имеет бравый вид, и я думаю, что он свое баронство заслужил в недавних боях, так что мог бы нам о них рассказать немало интересного. Я с ним поговорю и, если это так, завтра приглашу от вашего имени на обед. И выкажем честь тому, кто оказал услугу трону, и заодно узнаем, что творилось в Парнаде. Не возражаете? Вот и прекрасно! Тогда я, пожалуй, поеду. Не терпится взглянуть на то, что мне привезли и почитать письмо.

Приглашенный на следующий день на обед к королю Альберт очень красочно с большим юмором описал всю зимнюю компанию, найдя в сидевшей за столом семье короля и герцоге Лантаре благодарных слушателей.

— Я вас не совсем поняла, барон, — обратилась к нему принцесса, когда Парман закончил свое повествование. — Из вашего рассказа складывается впечатление, что единственным противником у вас там была грязь, а сотхемцы только и делали, что спешили сдаться вам в плен. Я не права?

— Наверное, такое впечатление у вашего высочества сложилось из‑за того, что я неважный рассказчик, — ответил Парман. — Сотхемцы вовсе не игрушечные солдатики, а хорошие воины. Просто, за исключением одного случая, мы имели дело с относительно малочисленными городскими гарнизонами, а хитрости нашего герцога позволяли застать их врасплох и победить почти без потерь с нашей стороны.

— А разве это честно, вот так хитрить?

— Наш герцог по поводу подобных высказываний говорит, что война это не благородный поединок, и на ней нет правил. Для победы над врагом можно использовать многое из того, что честь не позволяет делать в других случаях.

— Что, совсем никаких правил? — поразилась принцесса.

— Это он говорил только о боевых действиях, — уточнил Альбер. — Данное противнику слово мы всегда неукоснительно соблюдали, и людей в городах мы не жгли, в отличие от Мехала. Герцог говорил, что правила чести хороши с теми, кто их придерживается, а Мехал напал вероломно, как разбойник, без объявления войны и специально уничтожал мирных жителей. В чем здесь честь?

— Война это не поединок и не турнир, — вмешался Аленар. — Здесь Аликсан прав. Идет борьба за наше право жить на этой земле, и Мехал не стесняется в средствах. Почему это должны делать мы? Серг за осень и зиму нанес такой ущерб Мехалу, какой нанесли мы все вместе взятые. Это если не вспоминать о двадцати тысячах сожженных на границе солдат. Если бы не он, у нас в этой войне не было бы шансов. Мехал показал, что крепкая королевская власть и обученное наемное войско дают ему огромное превосходство над нами. У нас тоже есть наемные полки у вашего брата и герцога Марди, но их немного. Основную массу войск образуют вассалы со своими дружинами и ополчение. Слаженность в таком войске всегда будет небольшой, да и на то, чтобы его собрать, нужно время. Герцогу Парнада Мехал этого времени не дал.

— В нашем войске дружины вассалов и ополчение составляют меньше трети, — заметил Парман. — Остальное — это профессиональная армия, которая останется и после войны.

— Дорогое удовольствие, — сказал король. — Потянет ли провинция такую армию?

— Пример герцога Парнада показывает, что для тех, кто живет на границе с врагом и принимает на себя первый удар, это не удовольствие, а необходимость, — возразил Парман. — У нас, в отличие от остальных, нет времени на сборы. А после войны герцог хочет уменьшить для своих вассалов отчисления с налогов, отменив вассальную обязанность приводить дружины. К тому же он гарантирует всем вассалам свою защиту. Если не нужно отдавать своих воинов сеньору, и он защитит тебя от соседей, к чему держать большую дружину и на нее тратиться? Кто‑то, конечно, все равно будет держаться за прежние порядки, но большинство это устроит. В деньгах они не потеряют, а уволенные бойцы из их дружин перейдут в армию герцога. И те деньги, которые им раньше платили их хозяева, теперь будут у герцога, так что ему будет чем платить.

— Интересная мысль, — задумался Аленар. — Надо будет и мне попробовать.

— И сколько сейчас у герцога бойцов? — спросила до этого молчавшая мать короля.

— Около восьми тысяч, миледи, — ответил Парман. — Правда, полторы тысячи еще не вполне готовы, но они до лета закончат обучение. А в летнюю компанию герцог планирует использовать только шесть тысяч. Остальные будут защищать столицу и присматривать за нашим участком границы с Сотхемом. Хоть и с трудностями, но войска там провести можно. Кто знает, что может прийти в голову короля Мехала?

— Скорее бы заканчивалась эта война! — сказала принцесса. — Я так соскучилась по жениху!

— Благодарю вас, барон, за интересный рассказ, — сказал король. — Я не совсем понял из письма герцога, что там случилось с одним из тех троих, кто нашли место упокоения нашего предка.

— Барона убил человек графа Рабека, — объяснил Парман. — Он сам и его дочь выступали свидетелями бесчинств сына графа, вот его отцу и пришла мысль заткнуть им рот сталью. К сожалению, в отношении барона Буше его затея удалась, но Альда не пострадала. Указом герцога баронство Ксавье отдано ей навечно.

— А разве не осталось наследников этого имения? — спросил Аленар.

— Остался только семилетний мальчик, которого Буше спасли от разбойников, — сказал Парман. — Он признал Альду своей матерью. Она полюбила и усыновила малыша, поэтому он по–прежнему остается наследником баронства.

— А я уже хотел вас отпустить! — сказал король. — Что еще за история с разбойниками? Расскажите о тех, кто оказал нам услугу. Мне будет легче выбрать, чем их отблагодарить.

— Значит, с моими предложениями он согласился? — спросил герцог Рошти появившегося с отчетом о поездке графа Саже. — Отлично, отлично!

— Он сказал, что полномочия союза герцогов необходимо доработать, — счел нужным уточнить граф. — А по остальному у него возражений нет.

— Какое у вас о нем сложилось впечатление?

— Безусловно умен и очень деятелен. Рядом со столицей построил огромные лагеря для армии и почти закончил большой город для нужных ему людей и семей военных. Его армию я посчитать не мог, но она велика, а солдаты прекрасно вооружены, и у каждого есть броня, судя по виду захваченная у сотхемцев. Он почти не понес потерь в боях, но с осени лишил Мехала не меньше пяти тысяч солдат. Всю зимы в столицу прибывали обозы с трофеями и колонны пленных. Я узнал, что в лагерях тренируется еще пара тысяч недавно набранных солдат. Аликсан пригрел большое число беженцев из Парнады, причем как людей безусловно полезных, так и просто женщин или детей–сирот. Для последних даже начали строить то ли школу, то ли приют.

— Надо будет повнимательнее присмотреться ко всему тому, что он делает, — сказал герцог. — Узнайте, чем вызваны такие успехи в войне, откуда у него деньги, даже то, для чего ему нужны дети. У меня складывается такое впечатление, что этот молодой человек ничего не делает просто так, и все его начинания будут иметь далеко идущие последствия. Пошлите туда еще людей и не жалейте денег.

— А что вы думаете делать с его помолвкой?

— Конечно, помогу ее расстроить. Герцог влюблен, но король его этой помолвкой повязал по рукам и ногам. Думаю, он мне будет благодарен за помощь.

— Принцесса будет в ярости, — заметил граф.

— Будет, — согласился герцог. — Только мне на ее ярость наплевать. Меня, в отличие от Аликсана, ей уколоть не удастся. И недовольство короля я тоже как‑нибудь переживу, тем более действовать буду не в одиночку. Если несколько герцогов потребуют у него разорвать помолвку, он ее разорвет. И предлог для этого нетрудно будет найти. Скоро я должен буду встретиться с герцогами Лазони и Бенитаром, тогда все и решим. Раз Аликсан так ослабил Мехала, да еще и летом лишит его подкреплений, с войной можно будет закончить до осени. Нужно будет только решить, как воздействовать на герцога Марди, чтобы он наконец перестал валять дурака. Этот вопрос мы тоже обсудим. А тебя я на днях отправлю к герцогу Дорейну. Нужно обязательно добиться его одобрения всех моих предложений. Нам есть что ему предложить, и тебе нужно убедить его в моей правоте. Он человек умный, и на его решения не должна повлиять принадлежность к лагерю короля. Еще и Лантара попробуем привлечь. Это очень умный и хитрый человек. У него меньше сил, чем у любого из нас, но очень сильное влияние на короля. Фактически королевством управляет не столько Андре, сколько Аленар. Но с ним уже буду говорить я сам.

— Остается только герцог Марди, — заметил Саже. — С ним будет нелегко договориться.

— Если не договоримся добром, придется вспомнить, что все люди смертны. Ушли в небытие герцоги Парнада, уйдут и Марди. Только во время войны такие разборки ничем хорошим не заканчиваются. Закончим войну, потом посмотрим, не слишком ли много герцогов в нашем королевстве.

 

Глава 5

— Ну что, Альбер, не сделал вас король графом? — спросил Сергей Пармана, когда тот вернулся из столицы и после предварительной чистки от грязи появился у него в кабинете.

— Удостоился лично услышать его благодарность, — с улыбкой ответил барон, — а это уже не мало. Возьмите пакет. В нем письма от самого короля, от принцессы и от герцога Лантара.

— Спасибо, Альберт, — сказал Сергей, откладывая пакет в сторону. — Непременно почитаю, но позже. А пока у меня к вам есть разговор. Знаю, что устали, но разговор важный, и надолго я вас с ним не задержу. Мне для летней компании нужен умный, смелый и инициативный человек, которому я смог бы всецело доверять. Мне кажется, что вы как раз тот, кто мне нужен. Если вы примете мое предложение, то можете взлететь очень высоко. Только вы должны мне полностью доверять и принять решение до того, как я вам выложу все свои планы. Обратной дороги у вас потом не будет.

— А мне и думать не нужно, — сразу же ответил Парман. — Я с вами, милорд, до самого конца, каким бы он ни был.

— Вы выбрали! — удовлетворенно сказал Сергей. — Тогда слушайте меня внимательно. Война Мехалом уже проиграна. В летней компании будут лишь решаться вопросы, когда уйдут сотхемцы и на каких условиях. Самое главное, как я думаю, начнется потом. Эта война должна очень многое изменить. Скрытая борьба за власть, жертвой которой недавно пал отец нашего короля, скорее всего, перейдет в открытое противостояние. Это бы уже случилось, если бы не Мехал. Среди герцогов нет единства, а у короля слишком мало сил. Наша задача будет заключаться в том, чтобы уцелеть самим и по возможности помочь королю. А для этого мы должны максимально усилиться и понести как можно меньше потерь в войне. Сейчас я вам скажу то, что никто в моем окружении пока не знает. Мы с герцогом Рошти решили поделить Парнаду, причем три четверти ее, включая все приграничье, отходит мне, а он забирает те земли, которые прилегают к его провинции. Большинство герцогов это решение поддержит, поэтому и король вряд ли будет возражать. Пока эти земли будут для нас головной болью. Придется бороться с разрухой и голодом и охранять увеличившуюся в два раза границу с Сотхемом. Но это только пока. Если приложим усилия, можем превратить этот край в процветающую землю, источник нашей силы и безопасности. Многие благородные роды Парнады погибли, не оставив наследников. Я без труда выделю вам там баронство, а если заслужите, то и графство.

— Я вам уже говорил, милорд, что вы можете мной всецело располагать.

— Тогда слушайте, что надо будет сделать. Летом я хочу захватить все города, которые расположены по тракту и сейчас заняты сотхемцами. Если не считать городов на границей с Рошти, в которых сейчас расположена основная армия Мехала, и куда мы не пойдем, таких городов шесть. Причем захватить мы их должны без особых потерь со своей стороны, не принося больших разрушений городам, а то потом самим же придется их восстанавливать. Для того чтобы это можно было проделать, я хочу создать новый род войск. У меня на родине их бы назвали диверсионными. Это дело я решил поручить вам, поэтому слушайте внимательно, в чем будет заключаться ваша работа. Вам нужно создать полк из элитных воинов, мастерски владеющих всеми видами оружия, той борьбой, которую я вам покажу, а так же приемами и средствами скрытого проникновения на охраняемые объекты. Что пригорюнились? Непонятно сказал? Так я сейчас все объясню на примере. Что будет, если мы открыто подведем армию к одному из городов? Объявят тревогу, увеличат число караульщиков на стенах и по ночам будут жечь факелы. При этом вы уже не сможете незаметно пойти на штурм. Вас увидят, объявят тревогу и выведут на стены все резервы. Если у вас много войска, вы все равно победите, просто задавив защитников числом. У гарнизона в триста или пусть даже пятьсот человек не хватит людей защищать всю городскую стену, поэтому рано или поздно вы через нее переберетесь, и судьба осажденных будет решена. Но и вы при этом потеряете немало людей. Я хочу брать города совсем не так. Представьте, что у вас есть полсотни ловких, молодых воинов, которые мастерски умеют сражаться на мечах, стрелять из лука и метать ножи. О борьбе я вам пока говорить не буду, это нужно показывать. Примите на веру, что моя сестра в свои одиннадцать лет свалит с ног без всякого оружия очень многих бойцов моей армии, особенно если они не будут к этому готовы. Можете представить себе это искусство в руках сильного воина! Теперь мы этих воинов одеваем в темную одежду и обуваем не в ваши громыхающие сапоги, а в мягкую кожаную обувь. Боевые действия в начале первого месяца лета придутся на новолуние. Много ли вы увидите при свете звезд?

— Ничего не увижу, милорд, — ответил Альберт, уже начавший понимать, куда клонит герцог. — Даже в городе, когда не горят фонари, можно запросто расшибить себе лоб.

— А если в такую ночь ваши бойцы приставят к стенам города лестницы, ручки которых обмотают тканью? А потом взберутся по ним на стену в нескольких местах и вырежут охрану?

— Так они сами, милорд, смогут ориентироваться только на шум шагов.

— Я к вашему приезду немного подготовился, поговорил с нужными людьми и даже кое‑что испытал на себе. Есть одно растительное средство, которое сильно увеличивает зрачок и обостряет зрение в темноте. Его часто используют работающие по ночам воры. Я его сам попробовал. Горькое страшно, но зрение в темноте улучшает сильно. Без него я в комнате вообще ничего не видел, а с ним уже различал контуры предметов. Но у него, помимо горечи, есть еще неприятные последствия. При частом употреблении оно сажает зрение. Те воры, которые его употребляют годами со временем начинают слепнуть. Но вам это не грозит, поскольку пользоваться будете редко. Еще плохо то, что зрачки расширяются на полдня, поэтому стоит кому‑то зажечь факелы, или если случится пожар, вы просто на время ослепнете. Чтобы этого не произошло, у каждого должны быть такие очки. Посмотрите сквозь них на свет.

— Видно, но еле–еле. Как этого добились?

— Очень просто. Закоптили одно стекло, и к нему приложили другое, чтобы не смазать копоть. Ладно, я продолжу…

— Не стоит продолжать, милорд, я уже понял. Забравшись на стену, мои парни, которых никто не видит и не слышит, подбираются к охране и по команде ее вырезают, после чего захватывают всю стену и башни, а потом открывают ворота подкреплению.

— Правильно. А если гарнизон невелик, а у вас сотня таких бойцов, вы сможете справиться без всякого подкрепления. Но захват городов это еще не все, чем вы будете заниматься. Если мне, к примеру, будет нужен герцог Марди, ваши парни должны будут его выкрасть из дворца и доставить ко мне. Для начала наберете сотню людей и будете тренировать. Поскольку до лета осталось не так много времени, отбираемые люди уже должны мастерски владеть мечом. Умение стрелять из лука необязательное, но желательное условие. Для тех, кто этим искусством владеет слабо, устройте тренировки в стрельбе. Моей борьбой пока заниматься будут только те, кого я признаю к ней пригодным. Слишком мало у них будет времени, чтобы хоть что‑то отработать в совершенстве. У Джока есть несколько работников из бывших душегубов, которые поработают с вашими людьми и научат их разным полезным для дела мелочам и приемам. Для всех придумаете неброскую форму темных цветов и обувь из кожи тоже темного цвета. Деньги для этого вам выделены. Да, плату вашим солдатам я увеличу в два раза, а за рискованные задания они будут получать дополнительное вознаграждение. Всего планируйте свой полк на три сотни таких бойцов.

Парман ушел из кабинета герцога слегка растерянный необычным назначением, а Сергей, который почти весь день провел в лагерях, разбирая многочисленные жалобы и допрашивая пленных, решил, что на сегодня с делами можно закончить и немного отдохнуть.

— Милорд, приехала семья шевалье Газла, — доложил секретарь, едва он покинул кабинет. — Дорн в курсе, куда их заселять, или сходить мне?

— Никуда не нужно ходить, Рашт, — ответил Сергей. — Баронесса Буше там?

— Да, она с сыном пошла их встречать.

— Тогда и я выйду. Не нужно мне напоминать об их статусе. Это не совсем обычные гости.

Он вышел на задний двор и увидел очень теплую встречу Альды со здоровым как медведь мужчиной и красивой хрупкой женщиной. Пока они обнимались, Алекс взял за руку девочку его возраста и целеустремленно повлек ее к входу во дворец. Герцога он просто не заметил.

— Добро пожаловать в наш дом! — сказал он, спустившись с крыльца. — Друзья баронессы Буше у нас всегда желанные гости!

— Спасибо на добром слове, милорд! — низким голосом ответил Свен, поклонившись Сергею. — А куда подевалась Майя?

— Алекс повел свою даму сердца знакомить с нашими коридорами, — рассмеялся Сергей. — По его словам, они сильно проигрывают коридорам его замка. Короткие и много поворотов, поэтому очень трудно хорошенько разогнаться. Дорн, где слуги?

— Я за ними послал, ваша светлость, сейчас будут.

— Пойдемте, господа, — пригласил Сергей. — Я вас провожу сам, а слуги перенесут вещи. Как доехали?

— Дорога тряская, — ответил Свен. — Мне‑то нормально, а вот жена у меня легкая. Так я ее посадил себе на колени, а дочь взял на руки. Так и доехали. Не тошнит?

— Самую малость, — сказала Лаша. — Ничего, пропущу ужин, и все будет нормально.

— Альда, перед нашим отъездом приходил твой колдун, — сказал Свен девушке. — Просил передать, что пока для тебя никакой опасности нет, но если он что‑то почует, тогда или сам приедет, или попросит помощи.

— Какой помощи? — не поняла Альда. — У кого?

— А я знаю? — пожал плечами Свен. — Что он мне сказал, то я тебе и передал.

— Вот ваши комнаты! — сказал Сергей, останавливаясь у двух гостевых комнат, которые были соединены дверью. Ключи от дверей должны быть на столах. Баронесса вам все покажет. Жду всех, кого не укачала дорога, на ужин.

— Приятный юноша наш герцог! — сказал Свен, когда Сергей скрылся за поворотом коридора. — Он что, к тебе неровно дышит?

— Потом поговорим, — покраснела Альда. — Разувайтесь сразу за порогом, здесь же оставляйте обувь. А это тапочки для комнат. Сейчас принесут ваши вещи, разложите то, что нужно, и я вам покажу дворец. Заодно найдем и Майю с Алексом.

Покинув своих гостей, Сергей направился к себе с целью до ужина прочитать привезенные Парманом письма, но услышал за дверью комнат сестры голос Алекса и открыл дверь. Лани сидела на диване и увлеченно рассказывала сказку о Снежной королеве. С одного бока у нее сидел Алекс, а с другого примостилась Майя, не сводившая завороженного взгляда с рассказчицы. Теплая одежда детей валялась у входа вместе с обувью.

— Простите, что прерываю, — сказал Сергей. — Алекс, вы ушли, никому ничего не сказав, а твою даму сердца сейчас ищут родители. Ты эту сказку уже знаешь, поэтому живо собери всю одежду и отнеси ее в ваши комнаты. Заодно всех предупредишь, куда вы задевались. А ты читай, тетя Лани!

— Я в тебя не запустила подушку только потому, что здесь дети, которым я не хочу подавать дурной пример! — рассерженно сказала сестра.

— Можете бросать, тетя Лани, — разрешил Алекс, собирая в кучу куртки. — Мы с Майей уже кидались подушками. Правда, не в герцога, а друг в друга. Майя, я быстро сбегаю!

Хмыкнув, Сергей вышел вслед за мальчиком и отпер дверь в свои комнаты. В спальне было еще достаточно светло, поэтому он улегся на засланную гобеленом кровать, вытащил из внутреннего кармана три конверта и начал читать письма по старшинству авторов. В письме короля ничего примечательного не было, кроме просьбы в тех случаях, когда вопрос выходит за рамки провинции и касается всего королевства, советоваться с ним. Отложив письмо короля, он взял в руки письмо принцессы. Если бы он ее любил, написанное сильно порадовало бы, сейчас оно вызвало в нем досаду и чувство вины. Третье письмо было интересней. Аленар подробно расписал военные действия армий короля и каждого из герцогов и состояние дел у Мехала. В конце была небольшая приписка, в которой он высказывал надежду на то, что герцог Аликсан воспользуется паузой в войне и посетит столицу, потому что не все можно доверить бумаге. Ему самому хотелось поговорить с герцогом Лантаром и посетить столицу королевства по другим вопросам. Мешала принцесса и ее любовь. Она, вне всякого сомнения, потянет своего жениха в постель, и ему придется идти. А сейчас это уже будет подлостью по отношению к Альде, а после предпринятых им шагов по разрыву помолвки, — и по отношению к самой принцессе.

— Рад вас видеть, барон! — сказал король Мехал своему начальнику службы Преданных. — А вот на вашем лице я радости что‑то не вижу.

— Нет у меня причин для радости, — мрачно отозвался барон Мерток. — Ваше приказание по близким Аликсана выполнить не удалось, а сам герцог набрался наглости и залез на нашу территорию. Сжег Дешт и захватил обоз с серебром.

— Обоз шел без охраны?

— В качестве охраны было пополнение для ваших войск. Все попали в плен.

— Все это сколько?

— Тысяча кавалеристов.

— Я с начальника конвоя шкуру спущу!

— Вряд ли, ваше величество, — сказал Мерток. — Это молодой герцог Лори. Он попал в плен вместе со всеми. Его семья этим очень озабочена и потребовала от меня начать переговоры с Аликсаном о его выкупе. Вот письмо для вас от герцога.

— Вот мерзавец! — с восхищением сказал король. — Он ведь и Валенту взял и перехватывал все наши обозы для армии.

— Я проезжал, знаю, — сказал барон. — Что будем делать? Для чего вы меня вызвали в армию?

— Все плохо, барон! — сказал король. — Садитесь, не стойте столбом. Сейчас у нас совсем небольшое преимущество, а скоро его не будет совсем. А наши резервы не безграничны. То пополнение, которое с таким трудом собрано с вашей помощью, будет последним. Да и оно может не дойти, если Аликсан к лету опять начнет резвиться на нашем пути в Сотхем. До вас было письмо из казначейства, в котором мне сообщили, что денег осталось всего на пару месяцев войны. И уйти обратно нам не позволят, да я и не собираюсь уходить.

— Раз вы меня вызвали, значит, для меня есть работа.

— Если нельзя усилиться самим, надо ослабить наших противников. Из всех герцогов самым подходящим для моих целей я считаю Олена Марди. Он долго и последовательно готовит свой путь к трону.

— Смерть отца Андре — его рук дело, — вставил Мерток.

— Так вот, несмотря на то что он собрал большие силы и старается нас не слишком задирать, чтобы их не уменьшить, этих сил ему все равно не хватит для того, чтобы захватить трон и на нем удержаться. Хотя, судя по тому как он себя ведет с королем и остальными герцогами, у него на этот счет другое мнение.

— Захватить трон он, может быть, и захватит, но его оттуда быстро турнут, — сказал Мерток. — Для остальных герцогов он гораздо худшая кандидатура в короли, чем Андре. Груб, самоуверен и не склонен считаться с чужим мнением, если только оно не совпадает с его собственным.

— Вот именно. А для нас он как раз был бы очень хорош на троне.

— Предлагаете договориться?

— Для нас это единственный приемлемый выход. Он поможет нам, ударив в спину армии Сандора, а мы ему помогаем стать королем. Естественно, что одним предательством своих он от нас не откупится. Пару приграничных провинций мы себе заберем, ну а со временем и с ним разберемся. А Аликсана нужно убрать, и сделать это как можно скорее. Все это я возлагаю на вас. Смотрите, Мерток, не подведите меня вторично!

— Садитесь, Галлер! — сказал герцог Олен Марди своему генералу. — Вы единственный человек, которому я доверяю почти полностью!

— Почти, милорд?

— Полностью нельзя доверять никому, — усмехнулся герцог. — Не отвлекайте, лучше внимательно слушайте, что вам говорят! У меня есть сведения, что Рошти собирал у себя кое–кого из герцогов. На этом сборище много чего обсуждали, в том числе и нас с вами. Одним словом, скоро за нас возьмутся всерьез, и отсидеться не удастся. А мне бы не хотелось терять солдат, которых мы собирали много лет. Совсем скоро они нам понадобятся совсем в другом месте. Вы должны быть в курсе, чем занята моя служба безопасности. Но не все планы исполняются, может рухнуть и наш, поэтому нужно побеспокоиться о том, чтобы все в этой войне как можно больше ослабели. Все, кроме нас. Я знаю, что вы не доверяете барону Марлу и его ребятам и набрали своих людей, которых можно использовать для деликатных поручений. Дело, с которым я хочу к вам обратиться, как раз из таких. Король провел тайное обручение своей сестры с герцогом Сергом Аликсаном. У меня на этого юношу были свои планы, которые разрушило это обручение, но это не самое главное. Главное это то, что в случае смерти короля Аликсан становится кандидатом на его место, как член королевской семьи. Этому нужно помешать. Трогать самого Аликсана нежелательно, я еще не потерял надежду сосватать ему свою дочь. А вот принцессу надо убрать. По планам барона Марла вся королевская семья должна исчезнуть, но эта акция может пройти уже после их свадьбы. Беретесь?

— Это будет несложно сделать, — сказал генерал, — но будет много шума, и подозревать в первую очередь станут вас.

— Меня и в убийстве отца Андре многие подозревают, хотя там меня кто‑то опередил. Ну и что? Главное — это результат, а одним подозрением больше, одним меньше…

— Сегодня же пошлю человека. Но не помешает ли это планам барона Марла? Сейчас во дворце короля толпами ходят придворные шлюхи и те, кто ими пользуется, а у семьи короля нет никакой личной охраны. Гвардейцы кое–где торчат в караулах, но ту же принцессу никто не сопровождает. А если ее убить, король наверняка разгонит свой бордель, и озаботится охраной для себя и для матери.

— Действуй без оглядки на то, что можешь кому‑то помешать. Андре скоро никакая охрана не поможет.

— Смотрите, какие красавцы, милорд! — показал рукой Парман на стоявших в четыре шеренги бойцов. — Все они прекрасные мечники, половина замечательно стреляет из лука, вторую половину пока вооружим арбалетами, но и с луками будем заниматься по возможности. Вот только ножи никто из них бросать не умеет.

— А это почему‑то вообще редко кто может делать, — ответил ему Сергей. — Хотя, в отличие от стрельбы из лука, это не так уж сложно. Просто многие это считают баловством. Крышки принесли?

— Все, как вы велели, милорд, и ножи, и крышки.

— Кто из вас считает бросание ножей несерьезным делом? — обратился Сергей к бойцам. — Поднимите руки.

Поднявших руки оказалось человек тридцать.

— Жаль, здесь нет того, кто учил этой науке меня, — сказал Сергей, забирая у одного из бойцов десяток метательных ножей. — Он был в этом деле виртуозом, но и я вам кое‑что покажу. У меня в руках десять ножей. Пусть десять бойцов из тех, кто поднимал руки, возьмут вон те дубовые крышки от бочонков. У каждого есть ручка, так что они вам будут вместо щитов. Я уже давно не тренировался и не настолько уверен в себе, чтобы подвергать вас опасности, поэтому вы должны не прикрываться крышками, а держать их на вытянутой руке. Станьте кругом в шести шагах от меня или немного дальше и держите свои мишени подальше друг от друга. Готовы?

Он быстро повернулся слева направо, и в каждой крышке вырос глубоко зашедший в дерево нож.

— Десять трупов, — констатировал Сергей. — Попробовал бы я того же добиться мечом. Мало того, что вы вдесятером меня изрубили бы в капусту, так еще шуму было бы! Так что не нужно выпендриваться, а берите ножи и занимайтесь. Сегодня к вам придут люди, которые покажут, как их метать из разного положения и с разной дистанции. Вам лишь останется тренироваться до тех пор, пока руки не станут бросать сталь сами, без работы вашего сознания. То же самое и с борьбой. Ничего такого особенного в большинстве приемов нет, и сильный, гибкий человек сможет без труда их выучить и выполнять. Вся хитрость в скорости выполнения. Если противник сможет легко отследить ваши движения, толку от такой борьбы не будет. Подойдите ко мне, вы двое! К сожалению, я уже давно не занимался, а значит, потерял форму и не смогу работать в полную силу. Но, думаю, вам и этого будет довольно.

Внезапно герцог прыгнул под ноги двум здоровым бойцам, которые по его приказу вышли из строя. Что он сделал, никто толком не увидел и из‑за скорости выполнения, и из‑за того, что его закрывали от строя фигуры бойцов. Вроде как‑то крутанулся, сделав подсечку сразу двоим. Не ожидавшие этого парни рухнули как подкошенные, а герцог уже опять был на ногах и насмешливо смотрел на строй.

— Если бы мне нужно было их убить, они были бы мертвы, — сказал он бойцам. — Взять в плен сложнее, но одного из них я бы взял без труда. В человеке все может служить оружием. В сече уместно применять удары ногами, чего почти никто никогда не делает. На теле человека полно уязвимых точек. Даже не очень сильный удар в такую точку может лишить человека сознания или убить. Для чего я вам все это говорю и показываю? Мне нужно, чтобы вы прониклись важностью своего дела. У меня на родине такие войска являются гордостью армии и посылаются на самые сложные задания. Захватить город, замок или охраняемый мост, причем сделать это не толпой, а небольшой группой, не понеся при этом потерь. Если понадобится кого‑нибудь выкрасть или убить, вы это должны будете сделать без колебания. Я сам не люблю лишать людей жизни. Вы знаете, что я не только сделал все, чтобы уменьшить потери у своих людей, мы и сотхемцев всю зимнюю компанию не столько убивали, сколько брали в плен. Но иногда убийство бывает оправдано. Именно мне придется решать, забрать жизнь одного мерзавца или допустить, чтобы из‑за него погибли сотни, а то и тысячи. А вам надо будет в таких случаях не рассуждать, а верить своему герцогу и выполнять приказ. Кто к такому не готов, может уйти в свой полк. Времени до лета у вас осталось немного, поэтому придется много работать и мало отдыхать. Вы все равно не будете до конца готовы, и доучиваться придется позже, но чем больше труда вы в себя вложите, тем у вас больше будет шансов выполнить мой приказ и вернуться живыми. Зарабатывать вы будете больше других. Пока только в два раза, да еще будут хорошие доплаты за каждое выполненное задание.

— А за невыполненное? — набравшись смелости, выкрикнул кто‑то из бойцов, вызвав смех товарищей.

— А за невыполненное платить будет некому, — ответил Сергей. — У вас в основном будут такие задания, с которых либо возвращаются с победой, либо не возвращаются вовсе. А я хочу, чтобы вы возвращались. Позже, когда вы многому научитесь и многое узнаете, уже так сильно тренироваться не придется, нужно будет лишь поддерживать форму. Оплату вам к тому времени тоже увеличим. А пока только труд. Кто к этому не готов, может уйти. И еще хочу предупредить о том, что вам при выполнении заданий придется столкнуться со многим, о чем никто, кроме вас, знать не должен. Это касается даже ваших товарищей, которые не участвовали в деле. О таком вас каждый раз будут отдельно предупреждать. Занятия начнутся с сегодняшнего дня. Помимо общей физической подготовки будут проводиться занятия с мечом, метание ножей и дротиков, стрельба из луков и арбалетов, приемы битвы с копьем и рукопашный бой. Кроме того, я вам расскажу кое‑что еще из того, что может пригодиться, и то же самое сделают люди барона Лишнея.

Сказав все, что хотел, он повернулся и ушел с плаца. Позже Сергей узнал, что из отряда не ушел ни один человек. Вернувшись из лагерей, он отпустил сопровождение, отдав гвардейцам своего коня, и не спеша пошел к поджидавшему его на заднем дворе Лишнею.

— Хорошая погода, милорд, не правда ли? — сказал Джок. — Тепло и нет ветра. И дождей весной почти не было, поэтому земля сохнет быстро.

— Это у вас лирическое настроение и желание поговорить о погоде или просто вступление к чему‑то серьезному? — улыбнувшись, спросил Сергей.

— Увы! Я пока не могу себе позволить лирического настроения, — вернул улыбку Джок. — Считайте это вступлением к разговору на тему, когда и как вас будут убивать. Надеюсь, в том, что будут, у вас сомнений нет? Или вы думаете, что Мехал вам простил все прошлые шалости, да еще позволит летом гулять взад–вперед по тракту и гадить ему на каждом шагу? Выделить для вас большие силы ему тяжело, поэтому он, как любой умный человек, попытается добиться своих целей с минимальными затратами сил и средств. Проще прикончить одного не в меру прыткого герцога, чем сражаться с ним самим и его армией. Я неправ? Или вы обо всех судите по себе?

— Излагайте дальше, Джок.

— Излагаю. Вчера с вашего разрешения за вами весь день следовал мой человек. Он наблюдал обстановку и прикидывал, где вас проще убить, чтобы обеспечить себе отход. И таких мест он насчитал два десятка. И это только вне стен дворца. А во дворце охраны практически нет. Стоит кому‑то перелезть через стену и незамеченным пройти через парк и все! Он любого обитателя замка сможет резать на выбор, а у вас на ночь во дворце даже не все двери запираются! Днем этого не допустят ваши гвардейцы, а ночью они не в состоянии уследить за всей стеной. Если вы не хотите думать о своей безопасности, о ней подумаю я. С вами, Серг, уже связали свою судьбу тысячи людей, и я в их числе, и с вашей смертью нам придется несладко. Или вам безразлично, что будет после вас?

— Вы прекрасно знаете, что это не так. Ладно, Джок, даю вам все права для улучшения безопасности, как моей, так и остальных обитателей дворца. А в стену можно вмуровать куски стекла, так чтобы не было видно с площади. Жаль, что здесь нет колючей проволоки, а то протянули бы поверху спираль.

— И стекла вмуруем, и железные крючки! А с внутренней стороны стен вобьем колышки. И охрана у вас во дворце будет и днем, и ночью! А без телохранителей вообще никуда не выйдете. К Альде и вашей сестре тоже приставлю людей. Когда я был во дворце его величества, поразился царившей там беспечности. Охрана дежурит только возле королевского кабинета и покоев королевской семьи. Еще торчат несколько гвардейцев у каждого парадного входа и у парковых ворот. Вместо телохранителей за королем повсюду ходят два гвардейца, убрать которых опытному убийце ничего не стоит. А принцессу и мать короля вообще никто не охраняет! И это считается в порядке вещей. Когда я высказал свое недоумение герцогу Лантару, он посмотрел на меня с таким удивлением… А сколько посторонних весь день околачивается во дворце и ночуют в комнатах свиданий! Если бы я захотел, я бы убил любого члена королевской семьи или их всех и преспокойно ушел. Боюсь, что однажды кто‑нибудь так и сделает.

Слова Джока подтолкнули к тому, чтобы взглянуть на ситуацию с войной с несколько иной точки зрения. Собственные выводы Сергею не понравились и вызвали тревогу. Чем дальше он размышлял, тем больше убеждался, что упустил из виду такой важный фактор, как предательство, хотя вся история земных войн во все времена пестрила этим не лучшим проявлением человеческой натуры. Поспешив в кабинет, он взял лист бумаги и сел за письмо.

«Передаю свой привет Вам и всему Вашему семейству — писал он герцогу Лантару. — К сожалению, дела не позволяют мне отлучиться из Ордага, поэтому доверю свои тревожные мысли этой бумаге, и прошу Вас отнестись к ним со всей серьезностью и попытаться убедить сделать это короля. Я проанализировал все, что написали мне Вы, и то, что мне стало известно в ходе зимней компании, и пришел к выводу, что Мехал уже проиграл эту войну, и его поражение — дело времени. По–видимому, все должно решиться этим летом, так как силы с нашей стороны уже превышают то, что находится в распоряжении короля Сотхема, а его финансовые и человеческие ресурсы не безграничны. Мы действуем со своей территории, а у него все снабжение идет по одному пути, который мне будет нетрудно перерезать. Но ведь и Мехал не идиот и не может этого не понимать. Почему же он срочно не выводит силы на свою территорию? Ответ здесь может быть только один: он ищет у нас слабое звено, которое позволит освободиться от цепи, захлестнувшей его шею. Предательство — вот то, что может его спасти и резко изменить ситуацию в его пользу. О том, кто может стать таким слабым звеном, по–моему, можно не писать, это и так очевидно. Учитывая амбиции и притязания этого лица, ему нетрудно будет договориться с Мехалом о поддержке взамен на удар в спину и одну–две провинции. Считаю, что вам это нужно обсудить с герцогом Рошти и принять меры на случай таких действий. Отдельного рассмотрения заслуживает слабая защищенность короля и его семьи, которые в случае предательства, несомненно, подвергнутся попытке устранения. Мой начальник службы безопасности оценивает их систему охраны, как неудовлетворительную. Прошу вас убедить его величество принять меры к улучшению охраны. Сделайте то же самое и в отношении себя. У меня с завтрашнего дня меры безопасности резко усилятся. Надеюсь, что все мои тревоги зря, и страшного не случится. Герцог Аликсан».

 

Глава 6

— Вы же сегодня не собирались возвращаться, — сказал король герцогу Лантару. — Что‑то случилось?

— Еще нет, но если верить тому, что я прочел в письме Аликсана, которое мне совсем недавно привез его гонец, вскоре может случиться, — мрачно ответил герцог, передавая королю конверт. — Извольте прочесть.

— Не верю! — сказал король, прочитав письмо. — За всю историю королевства ни один герцог не опустился до предательства, какие бы разногласия у него ни были с королем. Рваться к трону — это одно, а вступить в сговор с врагами королевства — это совсем другое. Марди на такое не пойдет. А охрану мы усилим, завтра же скажу капитану гвардии.

— Может быть, мне еще сегодня прислать для вашей сестры Инну Коннер? Уверяю вас, ваше величество, она защитит принцессу лучше ваших гвардейцев.

— Поезжайте к себе отдыхать, герцог. Я завтра поговорю на эту тему с капитаном и дам вам знать. А письмо пока останется у меня.

Прежде чем уехать, Аленар решил поговорить с матерью короля. От кабинета короля до покоев королевы и принцессы пришлось идти через весь дворец. Несмотря на позднее время в коридорах то и дело попадались парочки и отдельные любители ночных приключений обоего пола, а из задернутых шторами ниш доносились звуки, не оставляющие сомнений относительно того, чем в них занимались.

«Прав Аликсан, — думал герцог, услышав из одной ниши женские вопли. — Этот гадючник давно пора почистить. Не двор, а бордель».

— Передайте миледи, что я прошу ее принять меня совсем ненадолго, — сказал он выглянувшей на его стук служанке.

Гвардейцы заступали здесь дежурить только к ночи, и сейчас в полутемном коридоре никого не было. Ждать совсем не пришлось: девушка почти тотчас же вернулась, пригласив его следовать за собой. Королева–мать сидела в гостиной вместе с дочерью.

— Я думала, вы уже у себя во дворце, герцог, — сказала она Аленару. — Чем вызван столь поздний визит? Случилось что‑то серьезное?

— Я уже был у себя, но счел необходимым вернуться после того, как ознакомился с содержанием письма, которое мне доставил гонец Аликсана. В нем он выражает беспокойство за вашу безопасность и просит убедить короля принять дополнительные меры, не ограничиваясь одними гвардейцами.

— И вам не удалось убедить короля, — констатировала Ольда. — Мой сын очень упрям и к тому же за что‑то невзлюбил герцога. Вам, Аленар, надо было не ссылаться на мнение Серга, а высказать его, как свое. Аргументы у него весомые?

— Меня его выводы встревожили. В отличие от короля, я собираюсь принять меры и в части охраны, и сегодня же пошлю человека в свою армию.

— Герцог Марди? — проницательно сказала королева.

— Аликсан опасается, что он снюхался с Мехалом. Я, как и ваш сын, в такую возможность не верил, а после письма Аликсана начал сомневаться. Если он ударит нам в спину, мы не устоим.

— Не реагировать на опасность только на том основании, что такого еще не было — глупо, — сказала Ольда. — Но если Андре уперся, его сразу не переубедишь. Я вам посоветую, если будете кого отправлять в войска, отдайте ему письмо со своими выводами для нашего генерала Морна. Это очень умный и предусмотрительный человек. Если у вас будут достаточно веские аргументы, он прислушается и примет меры. А мы с дочерью постараемся быть осторожней. Завтра я сама поговорю с сыном на эту тему.

— А можно почитать письмо Серга? — попросила принцесса.

— Ваш брат, Аделла, оставил его себе, — ответил герцог. — Завтра попросите у него. А я вас покидаю.

Почти сразу же после ухода герцога Лантара принцесса сослалась на усталость и сказала, что пойдет к себе отдыхать. Не заходя в свои комнаты, она поспешила в кабинет брата, надеясь застать его там и прочитать письмо жениха. Не успела она пройти и полсотни шагов, как из стенной ниши выскользнул молодой дворянин, который, ступая на носках, быстро догнал девушку и ударил ее стилетом под левую лопатку. Подхватив тело, он быстро затащил его в зимний сад и усадил на скамейку, после чего вытащил орудие убийства, вытер лезвие о платье принцессы, засунул его в ножны и быстро вышел.

Как только герцог Лантар покинул карету и прошел караул гвардейцев у парадного подъезда своего дворца, к нему бросился секретарь.

— Милорд! Вас ожидает важный гость!

— Кого это принесло на ночь глядя? — спросил Аленар.

— Это граф Саже с личным посланием от герцога Рошти, — понизив голос, ответил секретарь, предварительно осмотревшись вокруг. — Я попросил его подождать в одной из гостевых комнат. Он не хотел, чтобы его здесь видели, а в гостевых комнатах сейчас никого нет, кроме семьи Коннер.

— Ладно, иди со мной.

Они поднялись по парадной лестнице на второй этаж и прошли коридором к гостевым комнатам.

— Позови Инну! — приказал герцог. — Если она в халате, переодеваться необязательно. Пусть только прихватит с собой на всякий случай что‑нибудь острое.

Минут через пять они вошли в комнату, где, развалившись в кресле, отдыхал граф. Увидев вместе с герцогом секретаря и красивую молодую женщину в домашнем халате, граф вопросительно поднял брови.

— Приветствую вас, ваша светлость! — приподнялся он в кресле и сел обратно. — Я просил о приватной встрече, а вы привели с собой секретаря. А женщина зачем? Я устал с дороги и как‑нибудь обойдусь без ее услуг.

— Приветствую, граф! — ответил Аленар. — Секретарь нужен мне для встречи, у меня от него секретов почти нет, а услуги этой женщины могут понадобиться мне. Если вы станете вести себя неподобающе, она просто свернет вам голову.

— Женщина–телохранитель? — удивился Саже, с любопытством посмотрев на Инну. — Ну вам, герцог, виднее, кому из своих людей доверять секреты. Меня к вам послал герцог Рошти по очень важному делу. Прежде всего, прочтите его личное послание, а если у вас возникнут вопросы, я вам на них постараюсь ответить.

Герцог взял большой конверт, оторвал край и, вытряхнув на стол лист бумаги, начал его читать. Дочитав, он бросил бумаги на стол.

— Если честно, такого я от Рошти не ожидал, — сказал он графу. — Он сделал очень любопытные предложения, большинство из которых я склонен принять. Вот только полномочия союза герцогов нуждаются в уточнении.

— Ваш ответ слово в слово повторяет ответ герцога Аликсана, — сказал Саже. — Он тоже принял все и высказал такое же пожелание. Если у вас нет возражений, то осталось только уломать герцога Дорейна, чем сейчас должен заниматься Рошти, а говорить на эту тему с герцогом Марди, наверное, не будут вообще.

— И чем вызвано такое пренебрежение к одному из самых сильных герцогов королевства? — спросил Аленар.

— Этот вопрос мне поручили обсудить с вами, но только наедине. Пусть все выйдут, иначе разговора у нас с вами не получится.

— Выйдите, — сказал герцог. — Но будьте поблизости. Ну, уважаемый граф, теперь мы с вами одни, так что можете излагать то, что хотели.

— Есть общее мнение, что с семейством Марди нужно кончать! — жестко сказал Саже. — Олен совершенно неуправляемый, да и его сын немногим лучше. Вы знаете, что большинству герцогов наш король не по нраву, но они готовы терпеть выходки Андре, потому что Марди несравненно хуже. К тому же король взрослеет и понемногу избавляется от своих недостатков. Под нашим давлением Марди привел войско, но толку от этого никакого нет. Видно, что Олен не хочет драться с Мехалом и нести потери. Его задачей, вне всякого сомнения, является демонстрация активности с целью выждать, пока мы все ослабеем, и навязать потом свою волю. Причем так он себя будет вести или до тех пор, пока мы за него не возьмемся всерьез, или, что хуже, пока не снюхается с Мехалом. В последнее многие не верят, но Рошти уже принял меры. Плохо, что мы сильно ограничены в своих возможностях. Даже знай мы, что Марди в первый же удобный момент ударит нам в спину, все равно сделать можем очень мало.

— А что будет с самим герцогством? — спросил Аленар.

— Его планируется разделить на три части и отдать поровну вам, Бенитару и Лазони. Или у вас есть другие предложения?

— Нет у меня других предложений, — покачал головой герцог. — Высказанное вами меня вполне устраивает. Это все вопросы или есть еще?

— Пока это все, — ответил Саже. — Герцог Рошти, отправляя меня к вам, высказал надежду, что ваши с ним отношения станут более дружескими.

— Почему бы и нет? — ответил Аленар. — Я готов к дружеским отношениям, если они не пойдут во вред королевской власти!

— Что‑то вы сегодня рано, Джок. Что‑то важное?

— Да как вам сказать… Я думаю, что сегодня вас будут убивать. Как, по–вашему, Серг, это очень важно или не очень?

— Садитесь на диван, — показал Сергей на диван в своей гостиной. — Рассказывайте, что вас привело к такому выводу.

— Семьи всех ваших слуг находятся под наблюдением. Конечно, этим заняты не мои люди, а соседи, которых материально заинтересовали и предупредили, чтобы не болтали лишнего. Резон в этом есть: к вам легче и безопасней подобраться именно через слуг, а их взять на крючок не только золотом, но и припугнув возможной печальной судьбой близких. Вчера нам сообщили, что к вашему подавальщику Стару Гаржи приехали какие‑то люди, которые вывели из дома и усадили в карету его жену и дочь. Причем женщина выглядела испуганной, а дочь плакала. Позже, когда дома появился Стар, к нему на этот раз уже пешком наведались двое. Одного из них соседка узнала по утреннему визиту. Стандартный прием — взять в заложники семью и поманить золотом. Не удивлюсь, если сегодня в вашем компоте будет яд.

— Семью ему, конечно, не вернут?

— Конечно, нет. Женщин используют, прирежут и спрячут трупы. Остального золота ему тоже не видать. Зачем кому‑то платить за уже сделанную работу? Скорее, получит сталь под ребра, чтобы с горя кого‑нибудь не выдал. Что там за шум?

Джок выглянул за дверь в коридор, где стояли гвардейцы, и вернулся уже со слугой, который обслуживал Сергея в трапезной.

— Ваша светлость! — упал на колени слуга. — Ради всех богов, помогите! У меня похитили жену и дочь и требуют, чтобы я вас отравил, не то надругаются над ними и пришлют мне порубленными на части. Золото вон дали — он бросил на пол звякнувший кошель — и пообещали еще.

— Где яд? — спросил Джок.

— Вот он, ваша милость! — слуга поспешно порылся в одежде и передал барону небольшой деревянный флакон. — В этой бутылочке какие‑то шарики с приятным запахом. Сказали, что достаточно одного, но лучше — два.

— Понятно, что это, — мрачно сказал Джок, забирая флакон. — Смерть без вариантов. Знал я когда‑то одного человека, который этим баловался. Почему ты не выполнил заказ, а пришел к нам?

— Нечто я дурак? — ответил слуга. — Зачем мне убивать господина, от которого я ничего, кроме добра, не видел? Чтобы опять разгорелась драка за его трон, да еще сейчас, когда идет война? Да и никто мне семью назад не вернет и никакого золота не заплатит. Прирежут, когда выйду домой, чтобы не болтал лишнего, и все дела!

— Расскажи, как выглядели пришедшие, — приказал Джок.

— Один был самым обыкновенным, — начал рассказывать слуга. — На улице мимо такого пройдешь и не вспомнишь, что когда‑то видел. А вот второй — приметный. Глаза маленькие и злые, а уши большие и немного заостренные кверху. Я таких у других и не припомню. И на правой щеке от угла рта тянется тонкий, еле видимый шрам. Да, еще у него большие залысины!

— Достаточно! — прервал его Джок. — Эта личность мне известна. Значит так, сейчас тебя отведут в комнату, где будешь сидеть, пока не разрешим выйти. А мы поищем и твоих обидчиков, и семью. Заранее ничего обещать не буду, но что сможем сделать, сделаем.

— Ну и чья это работа? — спросил Сергей, когда слугу увели.

— Один исполнитель из столичной гильдии убийц, второй, скорее всего, — тоже. Сейчас по–быстрому отловим их главу и сильно его озадачим их поисками. А найдут их, найдем и семью слуги, да и на заказчиков можно будет выйти. Хотя почти наверняка это дело рук подручных Мехала. У него такими делами занимается служба Преданных. Ее глава — барон Мерток — тварь еще та. Я вас покидаю и напоследок прошу быть осторожнее с пищей. Все яды как‑то меняют ее вкус и запах, поэтому если почувствуете непривычный привкус или запах, отставляйте такую еду и зовите своего врача. Он очень хорошо разбирается в ядах.

Выйдя от герцога, Джок быстро нашел шевалье Сатарди.

— Тебе срочное задание. Берешь троих наших волчар и едешь к Граху. Не забыл еще, где его искать?

— Что мы не поделили с гильдией убийц? — спросил Сатарди.

— Нашего герцога. Двое их членов взяли на него заказ. Скорее всего, подсуетился барон Мерток с подачи своего короля. Мехалу жизненно важно не допустить нас летом на свои пути снабжения. Одного из убийц я узнал по описанию. Это Злой Барри. У второго во внешности нет характерных особенностей. Есть у них несколько таких ребят. Они взяли в заложники жену и дочь нашего слуги, поэтому времени терять нельзя, может быть, еще спасем. Возьмите карету, но до самого дома сразу не доезжайте, ни к чему, чтобы его арест видели соседи. Тащи Граха ко мне, там и разберемся.

Разбор долго не продолжался. Когда два мордоворота втолкнули в кабинет Лишнея пухлого, румяного старичка, остатки волос у которого были заплетены в небольшую косу, Джок подошел к нему и без разговоров закатил такую оплеуху, от каких потом полдня звенит в ушах.

— Что же это вы творите, сучьи дети? — спросил он очумело трясущего головой старика. — Скажи, я тебя предупреждал? Я к вам со всей душой, а вы посмели поднять руку на герцога! Если я сейчас брошу в нижний город армию и перетрясу ваше дно, не будет больше ни дна, ни вашей гильдии. Я понимаю, что дерьмо всегда всплывает, что опять появятся люди, подобные тебе. Но тебя‑то уже больше не будет, это ты понимаешь?

— Кто? — спросил старик, усаживаясь на стул. — Скажи, кто это сделал и тебе доставят их головы! И драться совсем ни к чему. Ты прекрасно знаешь, что я не контролирую все заказы. А твои слова я всем передал. Если кто по жадности на них наплевал, мы его тебе выдадим.

— Чтобы сегодня же у меня был Злой Барри и тот, с кем он работал. Второй никаких примет не имеет. Они выкрали женщину и ребенка. Для вас всех крайне желательно, чтобы они были доставлены ко мне живыми. И за эту семью вы должны забыть. Я ясно выразился?

— Может быть, мне сразу и их заказчиков доставить?

— Если сможешь, я это учту на будущее.

— Я не идиот, Джок! — сказал старик. — И я прекрасно понимаю, кому нужна смерть герцога. Так вот, я под Мехалом жить не хочу, да и негде будет жить, если сюда придут сотхемцы. На месте столицы останутся развалины и пепел. Мы постараемся сделать все так быстро, как сумеем. Если твоим парням нетрудно, пусть довезут меня до улицы медников. Мне туда на своих двоих долго добираться, а так и вы свою добычу быстрее получите.

Примерно через четыре часа к двухэтажному зданию службы безопасности подкатила карета. Из нее вышел пожилой мужчина, который помог спуститься молоденькой женщине, а потом вынес на руках ребенка. Стражники, которых он позвал от входа, выволокли из кареты четверых связанных мужчин и увели в здание. Мужчина с ребенком зашел туда сам, и следом за ним побежала женщина.

— Что с ней? — спросил спустившийся в холл Сатарди, имея в виду ребенка.

— Снасильничали обеих, — отводя глаза, пояснил представитель гильдии. — Бабе это в удовольствие, а ребенку… Жива она, но нужно срочно лечить. Мы их уже такими застали. Грах говорит, что если нужно, мы отслужим.

— Может быть, и отслужите, — сказал ему Сатарди. — Это как Джок решит. Давай мне ребенка. Как вас зовут, леди?

— Меня зовут Ленни, и я не леди, — ответила женщина.

— Это вы просто пока не в курсе. Вашему мужу за верность указом герцога присвоено дворянство. Соответственно, и вам с дочерью тоже. Сейчас вас отвезут во дворец и временно поселят там. Сразу же по приезде вашей дочерью займется врач герцога. Быстро подать карету! — приказал он стражникам. — И найдите двоих им в сопровождение.

Отправив женщину с девочкой, он, не теряя времени, спустился в подвал, где у них проводились допросы. Джок уже работал.

— Тебе передали мои слова, сволочь! — кричал он на убийцу, который, судя по описанию, был тем самым Злым Барри. — На деньги польстился, урод! Кто из вас насиловал девочку? Ты? Отвечай!

— Что мне тебе отвечать, — зло ответил допрашиваемый, сплюнув на пол вместе с кровью два зуба. — Все равно ведь кончишь!

— Калите железо! — велел Джок. — Просто так я его за черту не отпущу! Только займетесь им позже, а пока давайте второго.

Когда доставили второго убийцу и бросили его связанного на стул, Джок подошел и сильным ударом кулака в лицо сшиб его на пол допросной комнаты, добавив пару ударов ногами.

— Тоже развлекался с ребенком? — спросил он, глядя в невозмутимое лицо убийцы.

— Вот еще! — тоже кровью сплюнул тот. — Я этим с детьми не занимаюсь, мне баб хватает! Это вы с Барри спрашивайте, когда он резвился, меня в доме вообще не было!

— Если не врешь и будешь говорить, умрешь легко, — пообещал Джок.

— А если откупиться услугой? — попробовал выторговать себе жизнь допрашиваемый. — Нас ведь для убийства нанимали сотхемцы, так я могу для вас прикончить кого‑нибудь из окружения Мехала. Я в их столице три года работал, не подведу.

— И барона Мертока можешь?

— А что там сложного? — даже удивился убийца. — Только и того, что его все там боятся до дрожи, а домой он ездит чаще всего верхом. Садануть с чердака из арбалета, и нет барона. В охране у него всего двое. Они даже не поймут, откуда стреляли.

— Неплохое предложение, — согласился Джок. — Осталось только понять, почему я тебе должен верить на слово? Кто мне даст гарантию, что, выйдя отсюда, ты просто не смоешься?

— Вы ведь тот самый Джок Лишней? — спросил убийца. — О вас идет молва, что вы всегда держите слово. У меня в купеческих домах лежит сумма в две тысяч золотом. Если вы мне обещаете прощение после выполнения работы и вернете бумаги на это золото, я все исполню. Куда мне бежать от таких денег? Тем более что завалить вашего барона для меня не слишком трудно.

— Этого убрать в камеру и сегодня не трогать, — приказал Джок Сатарди. — Я уезжаю к герцогу, а ты пока поработай с агентами Мертока. Особого интереса они не представляют, поэтому нужно лишь убедиться в том, что к нам не попали случайные люди. Потом их кончите быстро, а эту сволочь Барри пусть помучают так, чтобы ему смерть стала избавлением. За то, что он сотворил, любой муки будет мало! Тебе на это смотреть не обязательно, так что закончишь свою работу и возвращайся.

Уже на третий день после приезда во дворец герцога Свен заскучал. Увидев изнывающего от безделья гостя, Сергей попросил его позаниматься с воинами элитного отряда. Выяснилось, что помимо того что Свен великолепно стрелял из лука, он еще виртуозно работал копьем, да и мечом владел лучше многих в отряде. Теперь он круглый день пропадал в лагере, зато начала скучать Лаша. Муж отсутствовал, а детям было достаточно общества друг друга, поэтому она все время проводила вместе с Альдой и Лани, с которой быстро сошлась. Сура куда‑то отправили на несколько дней, и к женской компании на время примкнула Гала. Леора, наконец, получила долгожданное предложение от своего барона, приняла его и после свадьбы переехала жить в новый город. Во дворец герцога она за все время забежала лишь однажды по какому‑то делу. Часто по вечерам к женщинам присоединялся Сергей. Такие вечера всегда заканчивались песнями под гитару. Точно так же они проводили время и тогда, когда гонец из столицы принес весть об убийстве принцессы. Ему было приказано найти герцога и вручить ему письмо Лантара лично в руки, что он и сделал.

— Что случилось? — всполошилась Альда. — Серг, что с вами?

— Господи! — сказал Сергей, уронив на диван гитару. — И эту тоже!

— Что случилось, брат? Что тебе такого сообщили? — обхватила его руками Лани.

— Пять дней назад кто‑то ударом кинжала убил во дворце принцессу Аделлу! Ведь писал же я Лантару! Почему всех моих женщин убивают?! Как я могу себе позволить кого‑нибудь любить, если вместо радости и счастья несу своим избранницам скорый конец?

Он обхватил голову руками и через спальню Лани ушел в свои комнаты, забыв на диване письмо герцога.

— Его нужно хоть немного успокоить! — со слезами на глазах сказала Лани. — А у меня ничего не получилось! Сходи к нему, Альда! Он не любил принцессу, но они были близки, и вот убили и ее! Да он сейчас сойдет с ума или вообще никогда больше ни к одной женщине не подойдет!

— Как я могу войти в спальню герцога? — запаниковала Альда. — Что ты такое говоришь?

— Что думаю, то и говорю! — заплакала Лани. — Для тебя он не герцог, а просто влюбленный в тебя человек! Ему сейчас больно и одиноко! А для меня он самый близкий мне человек, который страдает, и я не могу ему помочь! Ты что, не знаешь мужчин? Она его любила, а он всячески затягивал свадьбу, а потом вообще сделал шаги к разрыву помолвки. И теперь он начнет себя обвинять во всем, тем более что у него убивают уже четвертую женщину. Тут любой с ума сойдет! Так ты идешь или нет?

— Идите, Альда! — подтолкнула ее Лаша. — Герцогиня права. Ему очень плохо, а кто в такие минуты поможет, как ни любимая девушка. Он же вам тоже не безразличен, я же вижу! Возьмите письмо!

Видя ее нерешительность, Лани взяла девушку за руку и повела в свою спальню, а потом открыла дверь в комнаты брата и чуть ли не вытолкнула ее туда. Альда сразу увидела Серга, лежащего ничком на кровати, и его вздрагивающие плечи. Поборов стеснительность, она подошла к кровати, села на ее край и провела рукой, приглаживая ему растрепанные волосы.

— Почему? — спросил Сергей то ли ее, то ли самого себя. — Почему я не плакал, когда убили любимую мной Лару, и рыдаю по девушке, которую мне навязали насильно?

— Может быть, все дело в чувстве вины? — предположила Альда. — Своей жене ты отдал все, что мог, не смог лишь ее уберечь. А принцессе, которая тебя полюбила и мечтала о свадьбе, ты подарил лишь немного радости и много обмана. Только ты зря думаешь, что она погибла из‑за тебя.

— Спасибо тебе за добрые слова! — сказал он, садясь на кровати и вытирая глаза рукой. — Разревелся, как девчонка! Ты не права, Альда. Я знаю, что причина ее смерти во мне, точнее, в навязанной мне помолвке, причем даже догадываюсь, чьих это рук дело! Герцог Марди рвется к трону, а тут эта помолвка! Если бы мы поженились, а он убил короля, то остался бы еще я. Прав на трон у меня было бы немного, но гораздо больше, чем у него. А если учесть, что мужчин в династии вообще не осталось… И потом остальные герцоги, кроме Лантара и Дорейна, знали о моем решении разорвать помолвку. А вот Марди этого не знал, поэтому и поторопился с убийством. Ведь сама по себе принцесса никому не мешает. Мешать могут ее муж или сын. Если бы не я, ее попытались бы убить вместе со всей королевской семьей. И раз он решился на это убийство, значит, у нас совсем нет времени. Давай я прочту письмо, а то дочитал только до строк о ее смерти.

Он прочел письмо и бросил его на кровать.

— Аленар просит меня выступить раньше. Он считает, что мои успехи могут поколебать решение Марди нанести нам удар в спину. А у меня нет такой возможности!

— О каком ударе ты говоришь? — поразилась Альда. — Как такое вообще возможно?

— Когда человека годами грызет гордыня и жажда власти, становится возможным все, — сказал Сергей, вновь беря в руки письмо. — Мы это только предполагали, а теперь герцог Лантар пишет следующее: «Ни у кого уже нет сомнения, что Марди замыслил измену. Наши люди в ставке герцога неоднократно видели графа Бенхама, который последние годы жил в Сотхеме, и, по слухам, был очень близок Мехалу. Фактически он является его доверенным лицом в нашем королевстве. Графа хотели перехватить, но Марди отправил его в свою провинцию с большим воинским эскортом, так что с захватом ничего не получилось».

— А почему мы не можем раньше выступить? Из‑за дорог, или не готова армия?

— Дороги из‑за недавних дождей еще полностью не просохли, но большой грязи нет, и она нам бы сильно не помешала. Части солдат еще неплохо потренироваться, но это меня не задержало бы. Самое главное, что до новолуния еще пятнадцать дней, поэтому выход я запланировал через декаду. Пока подойдем…

— А при чем здесь Луна?

— Это секрет, о котором во всей армии знают лишь несколько человек. Подробности тебе ни к чему, просто знай, что для той хитрости, которая нам поможет быстро и без потерь взять занятые сотхемцами города, нужна ночная темнота. Иначе нам придется штурмовать их так, как это делают обычно, теряя время и людей. Вряд ли я тогда напугаю Марди своими успехами.

— И что же делать?

— Я, кажется, знаю что. Нужно будет завтра отправить своих доверенных людей в разные части провинции, по большей части на север. Дворяне севера дали мне своих воинов, но гораздо больше их оставили себе. Мне есть что им сказать, чтобы получить дополнительную помощь. А если я ее получу, смогу забрать в поход всю армию, оставив столицу под охраной северян. Если даже Мехал с помощью Марди потреплет армии короля и герцогов, теперь о его замыслах известно, и полного разгрома не получится. По крайней мере, я на это надеюсь. О том, что будем делать дальше, сейчас задумываться рано. До той поры еще много чего может случиться.

Генерал Морн сидел в своей штабной палатке и думал. Уже третий день сотхемцы проявляли повышенную активность, пытаясь пробиться к окруженному Дарку. Семь армий герцогов и армия короля надежно блокировали четыре тысячи воинов Сотхема во главе с их королем, окружив город сплошным кольцом войск и выставив сильные заслоны на всех возможных путях подхода противника со стороны занятых ими городов в провинции Рошти. У армий Сандора, даже не считая герцога Аликсана, было уже на треть больше бойцов, и генерал был бы спокоен за исход летней компании, если бы не два «но». Огромным недостатком была полная несогласованность действий почти всех армий. Все герцоги, кроме Лантара и Дорейна, категорически отказались подчинять свои армии кому бы то ни было, кроме назначенных ими генералов. Но армия Лантара только называлась армией и по своей численности уступала любой другой самое малое в пять раз, а Дорейн, хоть и подчинил ему своего генерала Браса, но поставил армию так, что между ней и королевской находились две других. И как теперь ими управлять? Вторым крупным недостатком было то, что соседями Морна по правому флангу были войска герцога Олена Марди, которыми командовал генерал Галлер. Первым камнем, упавшим на душу генерала, было письмо герцога Лантара, в котором Аленар высказал опасение, что в погоне за троном герцог Марди может не побрезговать помощью Мехала. Что нужно было сделать, чтобы такую помощь получить, Морну объяснять не требовалось. Тогда он не придал особого значения письму герцога, но позже, когда стало известно о графе Бенхаме, заколебался. Он не мог не принимать такое в расчет, поскольку ценой его ошибки была бы гибель армии короля. Он поговорил кое с кем из своих офицеров и определил порядок действий на случай предательского удара. Сделать можно было до обидного мало, поскольку все они стояли на плоской, как стол, равнине и только в небольшом отдалении, за позициями войска Марди, тянулась цепочка низких холмов. Генерал поменял местами несколько отрядов и увел из лагеря всю свою немногочисленную кавалерию якобы в рейд, а на самом деле вывел ее за холмы и там спрятал фактически в тылу войск Марди. Пусть их только пятьсот человек, но в случае предательства, их удар в спину соседям позволит вывести из боя хотя бы часть войск, пожертвовав остальными. Через пару дней, когда должны были готовы осадные орудия, был назначен общий штурм Дарка, но, скорее всего, сотхемцы уже сегодня попробуют выручить своего короля. Чтобы этому помешать, вчера все командующие, кроме Галлера, выделили дополнительные силы, но, судя по сегодняшним событиям, этих сил оказалось недостаточно, и теперь опять придется слать подкрепления к тракту. И опять сволочь Галлер своих не пошлет, а это значит, что соотношение сил еще больше изменится в его пользу. А дальше штурм, когда все и должно решиться.

— Генерал! — заскочил в палатку его адъютант. — Прискакали гонцы от барона. Сотхемцы прут по тракту в большой силе. Он передал, что там уже чуть ли не восемь тысяч против наших четырех и войска все подходят. Что будем делать?

«Вот и конец мучительным сомнениям, — подумал он, поднимаясь с грубо сколоченного табурета. — Сейчас все решится, по крайней мере, для нас».

 

Глава 7

— Послушайте, шевалье! — сказал Сергей Джордану. — Я хочу отправить вас с очень важной и секретной миссией на север провинции. В ее остальные части с подобными заданиями будут отправлены другие, но в том, что я хочу получить, возможности у северян больше. Вам будут даны широкие полномочия, подтвержденные моим указом и отряд сопровождения в два десятка кавалеристов. Теперь слушайте, что нужно сделать. Вы будете заезжать во все крупные имения и в города. Владельцам имений и главам магистратов нужно четко объяснить, что от них требуется и почему. При этом каждый раз предупреждайте, что эти сведения только для них, чтобы не слишком распускали языки. Болтать, конечно, будут, но меньше. Война близится к концу. Все властители нашего королевства, кроме герцога Марди, вступили в борьбу с врагом и поставили войско Сотхема на грань поражения. Видя, что одному ему с нами не управиться, Мехал решил заручиться поддержкой герцога Марди, чтобы тот, презрев долг, нанес удар в спину остальным силам королевства. За это Мехал обещал ему помочь овладеть короной. Я ухожу в битву, которая решит исход войны, решит, кто будет жить на этой земле и пользоваться всеми ее благами. Поэтому я беру в поход всех, кто к нему готов, оставляя в Ордаге лишь часть столичного гарнизона. Но наша столица находится всего в трех днях пути от границы с Сотхемом, а путь хоть и труден, но преодолим для войска. Поэтому в этот решающий для королевства момент я прошу северян оказать нам помощь, направив свои дружины для охраны нашей столицы. Хочу предупредить всех, что если найдется такой род, который решит воспользоваться временной слабостью отдавших мне своих воинов соседей, после войны этот род моими стараниями исчезнет весь до последнего человека. Вот пусть и думают.

— Ваша светлость, — растерянно сказал Джордан. — Насчет герцога Марди это правда, что ли? Как же так можно?

— Он всю жизнь рвался к трону, снедаемый жаждой власти, а теперь ему дали надежду. Его войско стоит рядом с войсками других герцогов, но так до сих пор ни в одном сражении не участвовало, а в окружении Марди видели людей Мехала, которых он не выдал, а взял под свою защиту. Предательский удар может быть нанесен в любую минуту, но если его дожидаться, а только потом посылать за помощью, эта помощь может уже никому не понадобиться. Понятно? Вот и прекрасно. Выполните все, как должно, станете бароном!

Едва только Джордан вышел из кабинета, как в него вошел Джок.

— Приехал Джолин, — с порога сказал он. — Я его к вам тащить не стал, расскажу сам. Разведку они провели. Выяснили, что все те отряды, которые мы оставили по деревням, там и сидят. Сотхемцы в направлении Зельска не выдвигались. За все время наблюдения за трактом в сторону Рошти проследовало несколько конвоев. Кроме обозов, в каждом было не меньше пяти сотен бойцов. Получается, что все подкрепления или их большая часть уже проследовали к Мехалу. В города Джолин сунуться не решился, пленных брать было негде, поэтому долго не задерживались.

— Понятно, — сказал Сергей. — С сегодняшнего дня я начинаю готовить армию к походу. Дня через три проведем совещание с офицерами, тогда же выступят первыми разведчики и сотня Пармана, а через пару дней выйдут все остальные. Уже сейчас по пути следования армии начали завозить топливо и продовольствие. Все немного раньше, чем я планировал, но лучше нам рискнуть, чем опоздать.

— Берем всех?

— Оставлю в столице половину гарнизона, а остальных забираем. К этому времени уже начнет поступать помощь из провинции, так что совсем без защиты город не останется. Я очень надеюсь, что Джордан приведет с севера многих. У них там достаточно вторых–третьих сыновей, которым дома ничего не светит, а у меня можно к титулу заслужить имение. В Парнаде вырезали две трети благородных семейств, не оставив наследников.

— Как женщины восприняли телохранителей? А то я ни с кем из них еще на эту тему не разговаривал.

— Без особого восторга, но с пониманием, — ответил Сергей. — Пришлось рассказать о попытке отравления. Теперь они по очереди бегают проведать девочку и таскают ей всякие вкусности. Амели их гоняет, но вяло, потому что ее подопечной радость сейчас — лучшее лекарство, а она рада и гостьям и их подаркам. Если кто и ворчит, так это моя сестра. Но она со свойственной юности самоуверенностью очень сильно преувеличивает свои возможности.

— Воздействуйте на своего генерала, милорд, — попросил Джок. — Пусть хоть сейчас переселит свою семью к вам во дворец. У меня не так много людей, чтобы охранять еще и его дом в столице. Да и им в его отсутствие будет не так одиноко.

— Я скажу Севоржу, — пообещал Сергей. — Когда мы уйдем, здесь опять все будет на вас. Я не буду вас просить приложить все силы, чтобы сберечь тех, кто мне дорог. Знаю, что вы без всяких просьб сделаете все, что в ваших силах. Потерять их для меня равносильно смерти.

В приемной никого не было, а все запланированные им для себя до обеда дела были переделаны, поэтому Сергей решил сходить к сестре, надеясь застать там и Альду. После того вечера, когда она первый раз сказала Сергею «ты», девушка перестала его опасаться, и это ее доверие радовало его и рождало надежду на большее.

В гостиной Лани, помимо нее самой, были еще Альда и Лаша.

— А куда девали молодежь? — спросил он, заходя к ним из коридора. — Я что‑то ни Алекса, ни вашей юной прелестницы, Лаша, кроме как в трапезной, нигде больше не вижу. Чем они заняты?

— У вас большой дворец, милорд, — улыбнулась Лаша. — Чтобы исследовать каждый его закоулок, нужно время. У вас в подвале не водятся привидения?

— Не знаю, — честно ответил он. — Я ведь в нем только один раз и был, когда первый раз сюда пробирался подземным ходом. Да, надо будет его запереть и на всякий случай показать вам и отдать ключи. Джок вас будет охранять и днем, и ночью, но мало ли что может случиться. А в привидений я, если честно, не верю.

— Ну и зря! — сказала Лаша. — Альда вам не рассказывала про призрак старого Ксавье? Его и Гала видела, и Алекс. Вот он мою дочь этими призраками и заинтересовал. Я им запретила лазить в подвал, так их понесло на чердак! Отец Альды хотел к осени нанять им учителей. Может быть, не ждать, пока пойдут дожди? А то они точно куда‑нибудь влезут на свои и на наши головы!

— Хорошая мысль! — согласился Сергей. — А призрак действительно был?

— Да, — ответила Альда. — Когда он читал в библиотеке, я его видела совершенно отчетливо. Даже кровь на виске, да и дорогу к золоту он нам указал. Мы до твоего прихода как раз говорили о таинственном. Вот мне и вспомнилось, как мы с Заром смотрели мое будущее. В нем ведь принцесса была еще жива. Получается, того будущего уже не будет?

— А что тебе по поводу этих видений говорил сам Зар? — с интересом спросил Сергей.

— Он сказал, что будущее еще не определено, и мы его творим ежедневно своими поступками. А увидеть можно лишь то, что с тобой произойдет скорее всего.

Во дворе ударили в било, и одновременно с этим распахнулась входная дверь, и в гостиную влетели запыхавшиеся дети.

— Я первым добежал! — закричал Алекс. — Правда, мама?

— Это нечестно! — обиделась Майя. — Ты в штанах бежал, а я в платье! Завтра тоже в платье побежишь! Мама, дадим ему одно на время?

— Ладно, ты первая прибежала, — пошел на попятную Алекс. — Завтра я лучше что‑нибудь другое придумаю!

— Так! — оглядел обоих Сергей. — Матери, живо сметайте со своих детей паутину, и все идем обедать. Не знаю, как вы, а я проголодался. Да и людей заставляем ждать.

— Соседей о нашем уходе оповестили? — спросил Морн адъютанта.

— На левый фланг послали гонца к генералу герцога Лазони, — ответил тот. — Как вы и приказали, генерал, Галлеру гонцов не слали.

— Командира арьергарда ко мне! — приказал генерал. — И шевелитесь быстрее!

Через пару минут к нему подскакал командир отряда прикрытия.

— Можете не спешиваться, барон! — сказал ему Морн. — Сейчас вернетесь обратно. Мы уходим с позиций, чтобы предотвратить прорыв к городу свежих сил неприятеля. Помните, что вам следует делать?

— Не верю я в этот удар в спину! — проворчал офицер.

— Вы можете сколько угодно в него не верить! — повысил голос генерал. — Но вы должны быть к нему готовы и знать, что нужно делать. Или, может быть, вас заменить?

— Я выполню приказ! — зло сказал офицер. — Я могу отбыть к своему отряду?

— Да, поезжайте, барон, — разрешил Морн. — Моего коня!

Он принял повод у солдата и легко вскочил в седло, после чего в сопровождении адъютанта поскакал в авангард войска. Через несколько минут взревели сигнальные трубы, и колонны войск быстрым шагом двинулись к тракту, немного забирая вправо, чтобы обогнуть город. Достигнув передовых отрядов, генерал выехал вправо от идущих колонн, чтобы иметь возможность наблюдать за войском Марди. Минут пять ничего не происходило, так что он даже засомневался. А вдруг никакого предательства не замышлялось? Солдаты все равно узнают, кто отдал приказ беречься соседей, и слава перестраховщика прилипнет надолго, может быть, до самой смерти. Но нет, ряды пехоты армии Марди качнулись вперед, а потом волной хлынули вслед его арьергарду.

Барон не оплошал, почти сразу же развернув своих солдат, которые выставили перед набегающими мардийцами густой частокол копий. Прозвучал сигнал трубы, и королевские копейщики сами бросились на замерший в двух десятках шагов от них строй уже вражеских воинов герцога Марди. Стоявшие передними попятились, но сзади их подпирали набежавшие товарищи. Дружный удар копий нанес мардийцам заметный урон, но вскоре воины барона лишились копий и взялись за мечи. Чтобы не понести больших потерь от стрелков, им пришлось по пятам преследовать медленно отступающий строй противника.

— Ну где же этот мальчишка! — выругался генерал. — Выживет, уши оборву!

Словно в ответ на его ругань из‑за холмов вылетела конница и, прежде чем офицеры Марди успели развернуть строй, врубилась в него и погнала потерявших душу солдат, истребляя их сотнями.

Облегченно вздохнув, Морн пришпорил коня и бросил его догонять далеко ушедшие полки. Тысяча бойцов арьергарда и пятьсот кавалеристов остались умирать, чтобы дать остальным шести тысячам уйти из ловушки.

Еще задолго до подхода к позициям, на которых стояли блокирующие тракт войска, все услышали шум битвы. Когда подошли к сражающимся, генерал отдал приказ, и снова заревели трубы. Услышав их, остатки заслона стали спешно разбегаться в разные стороны, освобождая коридор для свежего войска. Утомленные долгой сечей сотхемцы не выдержали удара королевских полков, и начали отступать. Их было все еще больше, чем воинов Сандора, но попробуй на равных драться с полным сил бойцом, когда сам четыре свечи подряд махал железом! На счастье королевских солдат, вражеские лучники, которые могли расстроить их ряды и нанести серьезный урон, давно расстреляли запас стрел, поэтому войска Морна, пробив строй сотхемцев, двинулись прочь по тракту, огрызаясь стрельбой из луков и арбалетов на попытки их задержать. В пробитый коридор смогли уйти и многие оставшиеся на ногах бойцы заслона.

Оставив в покое удаляющихся солдат Морна, сотхемцы построились в подобие колонны и двинулись к городу. Под его стенами шло сражение десяти тысяч воинов трех армий герцогов Сандора с пятью тысячами мардийцев и четырьмя тысячами воинов Мехала, вышедших за городские стены. Прибытие еще семи тысяч сотхемцев решило дело: не дожидаясь пока их здесь всех перебьют, воины герцогов обратились в беспорядочное бегство. Уйти удалось только каждому второму, да еще спаслись армии герцогов Ингара и Бенитара, которые их генералы увели из‑под стен Дарка сразу же, как только увидели предательство Марди.

Путь к городским воротам был густо устлан телами бойцов герцога Лазони, поэтому генералу Галлеру пришлось сделать крюк, чтобы объехать места, где их было особенно много. Когда он достиг ворот, короля Мехала в городе уже не было.

— Его величество просил вам передать, что выполнит все свои обещания! — сказал ему дожидавшийся генерала офицер, одна рука которого была наспех перебинтована. — Он спешно организует преследование королевской армии, а вашему герцогу предлагает пока самому занять столицу королевства.

Дождавшись, пока Галлер отъедет, он презрительно плюнул ему вслед и вошел в ворота мимо бредущих к месту побоища горожан. Было уже достаточно тепло, и капитан гарнизона Дарка отправил его жителей зарывать тела.

Двумя днями позже в королевский дворец примчался гонец от герцога Бенитара, который принес страшную весть.

— И что теперь? — спросила мать. — Не захотел слушать Аликсана, и каков итог? Сестры нет, армии нет, а скоро не будет и головы!

— Может быть, временно уехать к Аглае? — неуверенно предложил король.

— Если сейчас сбежишь из королевства, можешь в него больше не возвращаться! — зло сказала мать. — Аглая, конечно, приютит родичей, но здесь будет править тот, кто силой завоюет власть. Трон это не кормушка, право на него нужно доказывать, как доказывали все твои предки, начиная с основателя! А если уж бежать, то к тому, кто сражается и не предаст!

— Но у Лантара и раньше была слабая армия…

— У тебя потеря армии отбила последние мозги? — вконец рассердилась Ольда. — Я имела в виду Аликсана, Лантару сейчас самому впору искать пристанища. А тебе я бы рекомендовала взять его с собой. Уж он тебе дурного не присоветует! И нужно действовать быстрее, пока Марди не перекрыл путь на Ордаг! И лучше идти не с одними гвардейцами, а прихватить с собой те два полка, которые ты оставил для защиты столицы. И о казне не забудь, с тебя станется!

— Господа! — обратился Сергей к собранным в его кабинете офицерам. — Армия готова к походу, поэтому я отдаю приказ на выступление. Выйдем завтрашним утром в направлении Зельска. Разведчики уже выступили вместе с отрядом барона Пармана, теперь дело за нами. Поскольку здесь собраны только командиры полков, я уже могу раскрыть вам примерный план компании. Примерный, потому что многое в наших действиях будет зависеть от того, как развернутся события в провинции Рошти. Есть серьезные основания полагать, что герцог Марди замыслил измену, обещав поддержку Мехалу в обмен на корону. Мне не нужно вам объяснять, к чему может привести предательский удар в спину, тем более такого сильного войска, как у Марди. Поэтому мы с вами должны быть готовы к любому развитию событий. Первая часть плана состоит в том, чтобы собрать все наши силы в районе Зельска, откуда несколькими стремительными ударами захватить все занятые сотхемцами города по тракту и уничтожить или пленить их гарнизоны. Особая роль в этом отводится отряду барона Пармана, который своими силами должен будет открыть войскам ворота в города. Штурмовать их будем поочередно ночью. Но об этом я позже поговорю с теми из вас, кто будет участвовать в штурме. Гарнизоны в городах немногочисленные, да еще к тому же будут захвачены врасплох, так что всем вам там делать нечего, хватит и полка на город. В ближайшем к границе с Сотхемом Борске нужно будет оставить пару полков, чтобы они надежно блокировали тракт. Большая часть подкреплений, которые готовились в Сотхеме, или захвачены нами, или проследовали в Рошти, поэтому больших сил неприятеля я оттуда не ожидаю, но и небольшие могут причинить неприятности, если ударят в спину. Основную группировку сосредоточим перед Валентой. А вот дальнейшие наши действия будут зависеть от того, какие сведения нам доставит разведка. Если обстановка в Рошти не изменилась, выдвигаемся туда, попутно захватывая города на границе. Там у Мехала немалые силы, так что придется попотеть. Но если нам это удастся, мы лишим Мехала вообще всех резервов. Если же он с помощью Марди разгромил войска короля и остальных герцогов, то на наступление у нас просто не хватит сил. А вот в обороне сможем удержаться и сильно сократить численность противника. Наше главное преимущество, о котором пока никто не знает, это большое количество стрелков. Опыт их использования на хорошо защищенных позициях у нас есть, а предпринятые усилия позволили создать огромные запасы стрел и болтов. Я уверен, что Мехал войну в любом случае проиграет. Вопрос только в том, на сколько она еще затянется, и сколько жертв потребует с нашей стороны. Поговорите со своими бойцами. Они должны быть уверены в нашей победе, но настроены на тяжелую борьбу.

Отпустив офицеров, Сергей вышел с ними в приемную, где увидел ожидающего его Джолина.

— Иди за мной! — приказал он ему, возвращаясь в кабинет. — Садись. У нас с тобой будет короткий, но важный для меня разговор. В поход ты не пойдешь.

— Ваша светлость! — взвыл Джолин. — За что?

— Молчи и слушай! Я тебя не наказываю, а наоборот оказываю доверие. Уходя в поход, я оставляю здесь самое дорогое, что у меня есть. Что бы ни случилось, моя сестра и все мои гости должны уцелеть. Этим будет заниматься Джок и его люди, к которым сейчас относишься и ты. Пусть сгорит дворец, пусть сгорит все столица, но ты их должен спасти и вывести в новый город. Если сгорит и он, тогда ваш путь сюда.

Сергей положил на стол лист бумаги, пару кошелей с золотом и ключ.

— На бумаге написано, как добраться до нужного места. В кошелях пятьсот золотых, а ключ от замка на двери потайного хода. У моей сестры есть еще один. Во дворце остается пятьдесят гвардейцев и десяток людей Джока. Все они обязаны подчиняться тебе беспрекословно. Коменданту нового города тоже отдан приказ, в случае необходимости, оказывать тебе всяческое содействие.

— Вы ожидаете неприятности, милорд, или принимаете меры на всякий случай?

— Я боюсь, Джолин! Я потерял уже слишком много близких мне людей, чтобы позволить себе роскошь быть беспечным! У меня нет каких‑то сведений о возможной угрозе, но это ровным счетом ничего не значит. Считай, что такая угроза может прийти от кого угодно и действуй, невзирая на лица. Если нужна будет помощь городского магистрата, тебе ее окажут. Если нужны будут деньги сверх тех, что я тебе дал, обратись к казначею. Все ясно? Тогда иди заниматься делом.

— Рашт, — обратился Сергей к секретарю, покинув кабинет вслед за шевалье. — На сегодня я с делами покончил и иду к себе. Если вдруг кого‑то принесет, решай все сам, а ко мне посылай только в крайнем случае.

У сестры сидела одна Альда, что Сергея очень обрадовало.

— С делами покончено, поэтому я на весь вечер ваш, — сказал он девушкам. — Завтра идти в поход, а у меня из‑за вас сердце не на месте. Вроде все меры принял, а беспокойство все равно не оставляет. Бросить бы все и уехать с вами далеко–далеко, где нет войн, и живут только хорошие люди.

— Здесь тоже немало хороших людей! — сказала ему Альда. — А война скоро закончится, ты же сам говорил. Или есть что‑то, чего мы не знаем?

— Есть много такого, чего и я не знаю. Может быть, Мехал уже разбит, тогда и беспокоиться особенно не о чем. А если разбили наших, будет плохо. Я не сомневаюсь, что в конечном итоге мы победим. Только выстоять нам одним против Мехала будет очень трудно, несмотря на все мои сюрпризы. Боюсь, малой кровью не обойдемся.

— Свен решил идти в поход вместе с тобой, — сообщила Лани. — А Лаша сидит у себя и плачет. Дети сейчас рядом с ней, утешают. Ты за ним присмотрел бы?

— И как ты себе это представляешь? Не пускать его в бой или опекать в бою? Я всех своих солдат постараюсь уберечь и не губить попусту, а там уж как кому повезет.

— А ты? — спросила Альда. — Тебя могут убить?

— Риск для меня, конечно, гораздо меньше, чем для солдат, — ответил Сергей, — но в таком походе его все равно будет достаточно. Постараюсь вернуться.

— Постарайся! — сказала Альда, глядя ему в глаза. — Не нужно разбивать мне сердце!

— Я ненадолго выйду, — сказала Лани и, переобувшись, вышла в коридор.

— Понятливая у тебя сестра, — грустно улыбнулась Альда. — Ты своего добился, Серг. У нас с Леорой был разговор, в котором она мне посоветовала принять твое предложение, если оно будет сделано. И добавила, что если у меня сейчас нет любви, она непременно появится, потому что таких, как ты, нельзя не любить. Я последую ее совету, но мне уже нет нужды ждать любви, я тебя и так люблю! Поцелуй меня сам, а то я этого делать не умею.

За первым поцелуем последовал другой, потом третий…

— Мне уже можно зайти? — заглянула в гостиную Лани. — Или еще погулять?

— Заходи, — сказал Сергей. — Будешь свидетельницей нашего обручения. Альда, ты согласна стать моей женой?

— Да, согласна!

— Счастливая! — сказала Лани, глядя на раскрасневшуюся девушку. — А мне еще три года ждать. Вчера мне исполнилось одиннадцать! Пренебрежение к себе прощаю, а подарок за тобой все равно остается. Привезешь мне чего‑нибудь из похода. Меч полегче или красивый кинжал.

— Ну извини, закрутился с походом, и совсем вылетело из головы! — повинился Сергей и пошутил. — Может быть, подарить куклу?

— А подушкой по голове? — прищурилась Лани.

— Ладно! — засмеялся Сергей. — Что‑нибудь привезу обеим. Только ты присмотри за моей невестой. И вот что, девушки. Помимо приставленных телохранителей вас будет опекать еще Джолин. Я ему дал указания, куда вам ехать в случае опасности. Слушать его нужно беспрекословно. Это тебя в первую очередь касается, сестренка. И о нашей помолвке широко оповещать пока не будем, скажем лишь тем, кому это необходимо знать. Так тебе будет безопасней.

Три дня спустя уже в Зельске Сергей вместе с Севоржем слушал только что вернувшегося Пармана.

— Как вы и советовали, милорд, мы выбрали своей первой целью Валенту. Здесь самые высокие стены и самый большой гарнизон, но этот город ближе остальных и, взяв его, мы сразу же получаем место для размещения армии. Город большой, а жителей осталось мало, так что мы там без труда разместим всех. Да и оборонительные позиции можно будет начать делать заранее. Кто его знает, как оно все обернется. Конечно, с армией можно отсидеться и за стенами, но тогда нас могут просто окружить и ждать, пока мы не съедим последний сухарь. Еды мы с собой взяли много, но, насколько я знаю, сидение за стенами в ваши планы не входило.

— Что по остальным городам? — спросил генерал.

— Мы успели посмотреть только следующий город на тракте — Даргу. Все, как и говорили беженцы. Стена гораздо ниже и предместье гораздо больше, чем в Валенте. Но людей в нем сейчас нет. Фуражиров сотхемцы не посылают, потому что напуганные крестьяне окрестных деревень везут провизию сами. Но в городе их не обижают и платят исправно. Мы с одним таким беседовали. Что же это вы, говорю, врагу помогаете? А он мне отвечает, что попробуй, дескать, не помоги — живо кровью умоют или сожгут. Были случаи. Кстати, прошлой ночью небо закрыли облака, так что видно было чуть. По–моему, вполне можно работать. Даже еще лучше, поскольку мы будем неплохо видеть, а нас будет видно только вблизи, да и то только в движении.

— Значит, завтра в ночь будем брать Валенту, — решил Сергей. — Выезжай немедленно. Лестницы готовят?

— Перед отъездом отдал приказ. Должны уже сделать. Сколько даете солдат?

— Сейчас форсированным маршем отправим три полка. Учитывая многочисленность гарнизона, в город войдут два из них, а третий будет в резерве и на всякий случай проконтролирует дорогу. На месте окончательно все решишь сам. Полки отберем из тех, которые уже стояли в Валенте и знают город. Удачи вам! Ланс, распорядись насчет людей.

Меняя лошадей, Альбер весь день несся к Валенте. Лишь один раз он ненадолго остановился в небольшой деревне поесть и с час подремать. Ночью пришлось спешиться и устроиться на ночлег. Его путь пролегал редколесьем и обширными вырубками, поросшими кустарником. Попадалось и луга. Когда‑то здесь жило много людей, но после мора лет двести назад остались лишь считанные небольшие деревеньки. Здесь и днем было рискованно гнать коня, а ночью такое мог себе позволить разве что самоубийца. К обеду второго дня он прибыл в свой лагерь, который был скрыт от города небольшой возвышенностью и березовой рощей.

— К штурму все готово, люди отдыхают, — доложил шевалье Грег Ликард, которого Парман оставил вместо себя. — Когда начнем, барон?

— Сюда скачут три полка. Если успеют до ночи добраться, ночью и начнем, — ответил Парман. — Сейчас еще рано, а свечи через три надо послать ребят в сторону Зельска лер на пять. Пусть разойдутся пошире и перехватывают кавалерию, а то как бы они сдуру не вышли на город. Перепугают сотхемцев, и прощай штурм. Я пока прилягу и малость отдохну. Если будет что‑то важное, поднимите.

Альбер успел проспать часа три, прежде чем его разбудили громкие звуки голосов и конское ржание. Поморщившись, он поднялся со сложенного вдвое плаща, на котором лежал, и пошел искать офицеров. Долго поисками заниматься не пришлось: его люди привели всех трех полковников в свой лагерь.

— Приветствую, господа! — поздоровался Перман. — Вас разве не предупреждали о мерах безопасности? До города всего пара лер, а ваши люди себя совсем не сдерживают. Если из‑за них нас обнаружат, штурмовать город будете сами без нас. Сядете на лошадей и вперед! Немедленно наведите порядок и устанавливайте временный лагерь. Закончите, и всем отдыхать. Вы долго были в пути, а лежать этой ночью будут только раненые и убитые. Остальные до утра будут бегать, как тараканы! Как стемнеет, оставите небольшое число людей в лагере с лошадьми, а остальные пусть выйдут к березовой роще и затаятся. Там будет пара моих людей, которые знают, что делать. Пока мы не открыли для вас ворота, все их приказы должны немедленно исполняться. Кто и что делает дальше, вы сейчас обговорите между собой. В Валенте вы были и город должны знать. Я думаю, что и комендант, и гарнизон находятся на тех же самых местах.

— А как же патрулирование дороги? — спросил один из полковников.

— А незачем ее патрулировать, — ответил Парман. — Мои люди проехались по ней довольно далеко и никого не увидели. А по ночам здесь по тракту бродят только бездомные собаки. Но, если хотите, поставьте у городских ворот своих наблюдателей, не помешает. Не сейчас, конечно, а как стемнеет. Увидеть они ничего не увидят, но шум услышат.

Операция по захвату Валенты прошла четко по плану. Несмотря на то, что реальный опыт ограничивался несколькими тренировками, никто не напортачил. Небо опять затянуло тучами, которые полностью скрыли тонкий серп Луны. До приема горькой дряни можно было лишь увидеть контуры предметов в двух–трех шагах от себя. Через свечу после приема было уже прилично видно, что позволило бесшумно подобраться к обращенным в сторону Рошти воротам и приставить десяток лестниц к разным участкам стены. Часовых не резали, а сняли выстрелами из арбалетов. Их сменщики были в башне и шума упавших тел не слышали. Для верности в каждого часового стреляли двое, и все выстрелы были сделаны практически одновременно по команде. Потом на оба захваченных участка стены забрались остальные и, разделившись, бесшумно бросились уничтожать караульщиков в двух башнях и охрану ворот. С башнями все прошло без проблем: надев очки, охрану быстро перебили стрельбой из луков, а закрытые тяжелые двери заглушили крики избиваемых караульных. У охраны ворот тускло горели два масляных светильника, которые немного рассеивали мрак и позволяли не разбить себе лоб об стену. Попробовали воспользоваться очками, но для них было слишком темно. Щуря глаза от нестерпимо яркого света светильников, шестеро бойцов не торопясь спустились с лестницы и в упор расстреляли охранников, которые до последнего момента так ничего и не поняли. Погасив светильники, они быстро подняли решетку и вынули засов на воротах, после чего один из бойцов побежал давать команду полкам к атаке.

Сотня за сотней заходили бойцы Сергея в распахнутые ворота Валенты и быстро, почти не создавая шума, продвигались к казармам гарнизона, дому коменданта и вторым воротам, расположенным на другом конце города. Солдат даже не стали будить. Сняли часового, на свое несчастье заступившего на дежурство у дверей казармы, и закрыли остальных массивным замком. Через небольшие высоко расположенные оконца мог пролезть разве что ребенок. А вот с комендантом и его офицерами церемониться не стали, поэтому они первыми из сотхемцев узнали, что город им уже не принадлежит. А днем позже к Валенте стали подходить остальные полки. Но отряда Пармана там уже не было, как и одного из трех пришедших ранее полков. Подготовив штурм Дарга, они отсыпались, дожидаясь темноты. Гарнизон здесь был в два раза меньше, чем в Валенте, поэтому наличных сил на него хватало с избытком.

 

Глава 8

— Просыпайтесь, барон! — разбудил Джока среди ночи голос Сатарди. — У нас неприятности.

— Что у вас случилось? — недовольно спросил Лишней.

Он проработал допоздна, совсем недавно заснул и сейчас безумно хотел спать.

— В город въехали король, его мать и герцог Лантар. Короля сопровождают сотня гвардейцев и два кавалерийских полка.

— Ему сообщили об указе герцога? — поспешно одеваясь, спросил Джок. — Я имею в виду указ насчет солдат?

— Офицер патруля, который его встретил, попытался ему объяснить и предложил увести кавалерию в лагеря, но не преуспел. Король на него наорал и потребовал вести прямо к дворцу герцога. Он и ведет, только не совсем прямо. Так что у нас есть время, но очень немного.

— Где наши? Ты тревогу объявил?

— Собираются внизу. А гонца к гвардейцам я отправил. Большего пока сделать нельзя. Что вы собираетесь делать?

— Собираюсь поставить на место его зарвавшееся величество. Наверняка бросил столицу Марди и сбежал сюда. Только по законам королевства прав у него здесь немного, что мы ему со всей вежливостью и постараемся объяснить.

Через двадцать минут он уже был у ворот в дворцовый парк, возле которых собрались все гвардейцы.

— Что собрались — вижу, — сказал Лишней. — Молодцы! А почему арбалеты только у караула? Сейчас же принесите и изготовите к бою. Вы гвардия герцога, а не короля, поэтому должны в первую очередь защищать его интересы. И эти интересы представляю здесь я. Всем все ясно? Марш вооружаться!

Вскоре послышался отдаленный топот сотен копыт, который постепенно приближался, и вот из еле освещенной фонарем улицы на площадь перед дворцом начали выезжать всадники. На площади горели несколько фонарей, а у ворот по приказу барона зажгли десяток факелов, поэтому конных хоть и плохо, но все же было видно. Впереди ехал офицер патруля, которого Джок знал в лицо. Рядом с ним ехали пять гвардейцев, а чуть дальше — сам король, его мать и герцог Лантар. Остальные гвардейцы и несколько придворных следовали за ними. Самыми последними были кавалеристы, которые сейчас понемногу заполняли площадь.

Джок ударил каблуками коня, посылая его навстречу всадникам. По мере приближения он забирал немного в сторону, чтобы не мешать гвардейцам, если дело дойдет до стрельбы. Десяток головорезов службы безопасности последовали за ним, тоже сместившись влево.

— Рад приветствовать ваше величество! — пригнулся к шее коня Джок. — Миледи, я счастлив вас видеть! Приветствую вас, ваша светлость! Могу я узнать цель вашего визита?

— Вы кто? — неприязненно спросил король.

— Ах, извините, забыл представиться! — извинился Джок. — Меня разбудили в связи с вашим прибытием и я, наверное, еще не вполне проснулся! Я, ваше величество, барон Джок Лишней. Уезжая, наш герцог своим указом передал мне всю власть в столице, новом городе и военных лагерях, так что я, можно сказать, представляю здесь власть. Поэтому еще раз осмелюсь попросить сказать мне цель визита.

— Я приехал в гости к своему вассалу! Этого вам довольно? Открывайте ворота!

— Я что‑то не понял, — помотал головой Лишней. — Наверное, все‑таки из‑за недосыпа. Кто ходит в гости с тысячей воинов? Лейтенант, вы сообщили его величеству об указе герцога?

— Да, ваша милость! — ответил офицер.

— Тогда почему они здесь? — показал рукой на площадь Джок.

— Потому что это моя воля! — наливаясь кровью, заорал король.

— В этом городе для меня существует только одна воля — воля моего сеньора, — спокойно ответил Джок. — А она ясно выражена в его указе. Ни одна воинская часть не имеет права входить в столицу без его на то разрешения!

— Раз вы сейчас за него, может быть, вы дадите такое разрешение? — спросила королева, заработав бешеный взгляд сына.

— Я бы с радостью, миледи! — поклонился ей Джок. — Но, помимо воли, у его величества еще должен быть рассудок, не так ли? Как я могу впустить в небольшой парк тысячу ваших солдат и их коней? Они там и сами‑то с трудом поместятся! Принять вас и разместить ваших гвардейцев в почти пустых гвардейских казармах, это мы можем. А вашим солдатам самое место в воинских лагерях за городом. Там и казармы, и конюшни, и комнаты для офицеров. Их поселят и обеспечат питанием и кормом для лошадей. Если потом будет желание, небольшое число солдат можно будет разместить рядом с дворцом в казарме столичного гарнизона. Но места для лошадей там нет. Прошу вас, герцог, воздействовать на его величество. Вы устали и хотите есть и спать, а мы здесь спорим из‑за очевидных вещей. А вам еще нужно готовить комнаты. В конце концов, такое желание иметь под боком тысячу мечей уже начинает вызывать подозрение!

— Вы забываетесь, барон! — сказал герцог.

— Да? — ненатурально удивился Джок. — Тогда напомните мне в чем! Я прекрасно знаю законы королевства, а вот кое‑кто их подзабыл! Но если вам кажется, что я проявил неуважение к его величеству или к вам, сообщите об этом моему герцогу, когда он вернется. Решать меру моей вины будет он.

— Вы не по чину наглы, барон, — кое‑как справившись с бешенством, сказал король. — А если я прикажу своим солдатам открыть ворота силой?

— Интересные пошли гости, — задумчиво сказал Джок. — Конечно, вы можете попробовать. И даже очень возможно, что вам это удастся сделать. Нас тут мало и войти во дворец по нашим трупам будет несложно. А что потом? О вашем приходе и нежелании расстаться с кавалерией и уважать волю хозяина этих земель уже доложено коменданту нового города.

— Ну и что? — не понял король.

— А то, — пояснил Джок. — Что в его распоряжении сейчас шесть тысяч дружинников, которым ваши солдаты на один зуб. Вы все‑таки плохо помните законы королевства. Если сеньор обидел вассала в его собственном доме без всяких на то оснований, он тем самым освобождает его от данной ему клятвы верности. Одним словом, если вы возьмете замок приступом сейчас, то завтра утром его вторично возьмут приступом верные герцогу дворяне, а совету герцогов придется выбирать себе нового короля!

— Совета герцогов давно не существует! — опять заорал король.

— Разве? — опять изобразил удивление Джок. — Тогда напомните мне указ, согласно которого его распустили. То, что он долго не собирался, еще ни о чем не говорит! Что же это вы, герцог, не просветили его величество?

— Мы об этом поговорим потом! — поспешно сказал Аленар королю. — Андре, не упрямьтесь! Раз есть лагеря, какого демона вам здесь нужна кавалерия? С кем вы собрались воевать? Если честно, я страшно хочу спать. Барон говорит дело, а вы уперлись вопреки очевидным вещам. Смотрите, какой небольшой парк! И что с ним сделают ваши кавалеристы? Да и не настолько еще тепло, чтобы ночевать под открытым небом!

— Ладно! — сверля Лишнея ненавидящим взглядом, сказал король. — Но гвардию я беру с собой!

— Это ваше право, — согласился Джок. — В дворцовых казармах много места.

— Я их возьму во дворец!

— Сколько их, сотня? — с неприкрытой насмешкой спросил Джок. — Даже если они готовы спать на полу в коридорах, это создаст всем массу неудобств. Нам придется кое–кого убрать, чтобы поселить вашу свиту, а вы хотите заселить во дворец сто человек. Даже если выбросить на улицу семью герцога и его гостей, места все равно не хватит. Возле своих покоев, если не доверяете нашей охране, можете поставить гвардейский караул, а больше их во дворце не будет! Дом моего господина не казарма! Решайте быстрее, а то я, в отличие от вас, действительно страшно хочу спать.

— Хорошо! — процедил сквозь зубы король. — Я возьму с собой десяток гвардейцев. Эгар! Скажи полковникам, чтобы следовали за этим офицером в воинские лагеря. Но завтра пусть меня навестят и расскажут, как устроили моих солдат!

Молодой придворный поспешно направил коня к военным, а гвардейцы по знаку Лишнея распахнули створки ворот.

— Кто командует гвардией, ваше величество? — спросил Джок.

— Барон Лораш, — буркнул король.

— Это я! — склонился к шее коня невысокий крепыш. — Что вам угодно?

— Сейчас вам дадут в сопровождение гвардейца герцога, который покажет ваши казармы и где находятся конюшни. Все конюхи, кроме одного, на ночь уходят в город, поэтому за своими лошадьми, да и за лошадьми ваших спутников вам придется ухаживать самим. Если сильно хотите есть, можно послать на кухню за колбасами и хлебом, но я бы рекомендовал остаток ночи все‑таки поспать, а утром всех накормят горячим завтраком. Как управитесь, выделите своих людей в караул его величеству. Его комнаты будут на втором этаже в левом крыле дворца самыми последними.

— Я еще посмотрю, устроят ли они меня! — вставил король.

— Посмотрите, — покладисто сказал Джок. — Это покои прежнего герцога. Аликсан занял покои герцогини, чтобы жить рядом с сестрой. Лучших комнат во дворце просто нет. Естественно, там только нужно будет слегка убрать.

Джок повел гостей через внутренний двор в единственный вход во дворец, который не запирали на ночь.

— Парадные входы на ночь запираем, вы уж извините! — сказал он королю, который опять готов был взорваться при виде такого неуважения к своей персоне.

У входа дежурили два человека Джока, которые при виде приближающейся группы людей поднялись по ступенькам ближе к дверям и обнажили мечи.

— Это я, Ожен, — сказал Джок. — У нас поздние гости.

— У нас все в порядке, господин барон, — сказал один из двоих. — Поднять управителя?

— Поднимай и чтобы быстро бежал в большую гостиную. Я с гостями буду там. Дай мне ваш фонарь. Давайте, господа, я пойду впереди и буду светить, а то эта часть дворца ночью не освещается. Кто‑нибудь помогите ее величеству подняться по лестнице, она довольно крутая.

Минут через пять все расселись в креслах гостиной и стали ждать управляющего.

— Где вас носит, Дорн! — раздраженно сказал Лишней. — У нас в гостях король, его мать, герцог Лантар и пять дворян их свиты. Поднимайте слуг и займите их комнатами. Для его величества нужно быстро привести в порядок покои, которые занимал Дей. Королеву и герцога поселим рядом с Газлами, только из комнат надо будет убрать лишние кровати. А остальных в следующие три комнаты по два человека. Извините, господа, но эту ночь вам придется поспать вдвоем. Если заниматься еще и остальными комнатами, провозимся до утра. Кто‑нибудь будет есть?

— Я бы чего‑нибудь перехватил, — сказал полноватый молодой дворянин.

— Значит, поднимите еще кого‑нибудь из кухни. Пусть принесут на столики закуски и фрукты. И зажгите в коридорах фонари.

Через десять минут в замке поднялась суета. Не отошедшие до конца ото сна слуги таскали мебель, убирали пыль и меняли белье. Везде горели фонари, а на столиках стояли подносы с закусками и фруктами. Королева взяла себе один персик, остальные вяло пожевали мясо с хлебом. Исключением оказался тот дворянин, который высказал пожелание поесть. Он и поел, очистив полностью один из подносов.

— Ваше величество! — прибежал Дорн. — Ваши покои готовы! Сейчас будут готовы комнаты и для всех остальных.

Лани спала во второй от коридора комнате, и поднятый слугами шум ее не будил, пока дежуривший по ночам в ее гостиной телохранитель не открыл дверь в коридор узнать, из‑за чего беготня. Надев халат и обув тапочки, она вышла в гостиную узнать, что случилось.

— Спите, госпожа, — сказал телохранитель. — Это приехали гости. Не перебивайте сон, завтра все узнаете.

Не послушав совета, девочка открыла дверь и чуть не столкнулась с сонным юношей лет шестнадцати, который шел следом за Дорном.

— Ты кто? — спросила она.

— Король, — буркнул он. — А ты кто?

— Герцогиня, — ответила Лани уже удаляющейся спине короля.

— Госпожа, вернитесь в спальню! — настойчиво сказал телохранитель. — Видите, все уже успокаиваются? Сейчас гости лягут спать, и ничего интересного для вас до утра все равно не будет.

Обычно Лани просыпалась рано и довольно долго валялась в кровати, прежде чем встать. Этим утром она тоже не заспалась, но сразу же встала и, не дожидаясь служанки, сама оделась и расчесала волосы. Телохранитель уже ушел, заперев входную дверь своим ключом. Девочка ее открыла и побежала к Альде, чтобы рассказать ей о приезде короля. Поднявшись по лестнице и свернув в нужный коридор, она стала свидетельницей того, как какой‑то дворянин прижал к стене одну из служанок.

Молодой граф Роджин этой ночью переел мяса, поэтому встал с кровати с больной головой и мерзким вкусом во рту. Спать легли очень поздно, а тут еще оказалось, что барон Альвард, с которым ему пришлось делить комнату на двоих, сильно храпит. Ночью это ему не помешало, но утром Роджина разбудил храп, и второй раз заснуть не получилось. Кое‑как одевшись, он проклял про себя и короля, который не позволил взять с собой слуг, и негостеприимных хозяев дворца. Выйдя в коридор, он узрел прехорошенькую девицу, которая куда‑то спешила. К благородному сословию она явно не имела отношения, а в коридоре по раннему времени было пусто, поэтому граф схватил ее за руку и, подтянув к себе, задрал подол. На этот раз ему не повезло дважды. Иная служанка из молодых не имела бы ничего против того, чтобы позабавиться с важным господином, даже несмотря на то, что у него неприятно пахнет изо рта. А что такого? И удовольствие получишь, и деньги, как известно, лишними не бывают. Но эта служанка совсем недавно вышла замуж и никакого желания ублажать гостя не выказала, наоборот, начала вырываться. Это распалило графа еще больше, поэтому он не услышал, что к нему обращаются. Второе его невезение по имени Лани, видя, что слова на приезжего хама не действуют, подошла к нему сзади и изо всех сил врезала острым носком туфли по внутренней стороне колена. Граф заорал и упал на пол, схватившись за больную ногу.

— Иди к себе! — сказала Лани служанке. — И постарайся здесь пока не появляться.

Вопли графа перебудили всех обитателей гостевых комнат. Первым из своей комнаты выглянул Аленар.

— Мое почтение, герцогиня! — кивнул он Лани. — Что это с графом?

— Приветствую, герцог! — поздоровалась в ответ девочка. — Так этот хам еще и граф? Когда он прекратит орать, объясните ему, а заодно и всем остальным, что в моем дворце служанки не привыкли к хамству приезжих. Если подобное еще раз повторится, я попрошу барона Лишнея, чтобы хама выбросили из дворца. И мне все равно, граф он или не граф!

Она постучала в дверь комнаты Альды, подождала, пока подруга ей откроет и зашла.

— Чего это ты ни свет ни заря? — спросила Альда. — И кто это там орал как резаный?

— Здравствуйте, тетя Лани! — поздоровался из‑под одеяла Алекс. — Это вы треснули того, кто орал? Он нас всех разбудил!

— У нас тут новости, — мрачно сказала девочка. — Сегодня ночью понаехали гости. Самое для тебя неприятное это то, что принесло короля, да не одного, а с матерью, герцогом Лантаром и несколькими придворными. Вот одного из этих придворных я, как выразился Алекс, и треснула. Хам! Не успел приехать, как начал хватать служанок. Ладно бы договорились, а то Ана вырывается, а он вошел в раж и моих слов не слышит! Вот я его…

— И что делать? — спросила побледневшая Альда. — Уехать?

— Вот еще! — задрала нос Лани. — Король здесь гость, и прав у него меньше, чем у тебя! Ты невеста хозяина дома! Я думаю, раз он сюда прибежал, да еще и с матерью, то Марди, наверное, все же предал, и наших разбили. Тебя законам учили?

— Учили, — ответила Альда. — Но не всем, а тем, какие должна знать благородная девушка. А при чем здесь законы?

— А при том, что если гибнет семья герцога, король вправе выбрать другого. А вот для его замены уже нужна куча всяких условий, в том числе и единодушное решение всех герцогов королевства. Поэтому моему брату недовольство короля ничем не грозит, а в своей провинции он превыше короля. Конечно, у него перед королем есть долг и обязанности, но он их всегда соблюдал. Понимаешь? Ты не сможешь все время прятаться от короля, особенно когда станешь женой брата. Наплюй на все видения, а если будет надо, то и на самого короля. Если он позволит себе лишнее и оскорбит Серга в его собственном доме, то по закону сразу освобождает брата от всех клятв. А на такое он не пойдет. Ну понравишься ты ему, ну поухаживает — что в этом такого? Еще потом внукам будешь хвастать, что за тобой ухаживал король.

— Ничего ты не понимаешь! — вздохнула Альда. — Зар не стал бы меня предупреждать просто так. Но ты права, здесь я прятаться не смогу. Надо будет посоветоваться с Джоком и, может быть, уехать в то место, о котором Серг рассказал Джолину.

— Ладно, — сказала Лани. — Там будет видно. А пока давай я помогу одеть Алекса, а ты приводи в порядок себя. А потом я пойду в трапезную, а то как бы Дорн не усадил короля на место брата. Он до сих пор слишком трепетно относится к высоким титулам, а тут сам король!

Поговорив с управляющим, Лани поняла, что пришла не зря.

— Вот что, любезный! — сказала она Дорну. — Как король приехал, так и уедет, причем вам его благодарность ничем не грозит, он ваших усилий не заметит и не оценит. А вот на место брата я вам его сажать не позволю, иначе поговорю с бароном Лишнеем, и завтра во дворце появится новый управляющий. Вам ясно? Есть места для почетных гостей, туда и сажайте. А на место брата мы посадим его невесту. Что вы на меня так уставились? Не знали? Так, значит, узнали теперь. И стул Алекса тоже нужно туда перенести.

Выйдя из трапезной, она увидела идущего туда Джока.

— Приветствую, барон! — поздоровалась Лани. — С вами хотела поговорить Альда.

— Приветствую, герцогиня! — сказал Джок. — Я сейчас подойду, только переговорю с Дорном.

— Если по поводу того, где сажать короля, то я уже распорядилась, — сказала девочка. — А то он надумал сажать его на место брата! Ничего, посидит как миленький на месте почетного гостя!

— Нет у вас, герцогиня, никакого почтения к королю! — насмешливо сказал Джок. — Ну раз уж вы сами так разумно всем распорядились, давайте пойдем к баронессе. Не знаете, что у нее за нужда во мне?

— Она боится короля, — пояснила Лани. — Слышали об их отшельнике? Так вот, когда она вместе с ним смотрела свое будущее, выяснилось, что король влюбится в нее с первого взгляда. А если верить тому, что говорят о нашем короле, ничего хорошего его любовь не сулит ни Альде, ни брату. И еще, как на зло, короля принесло, когда дома нет Серга! Кстати, я сообщила Дорну, что она невеста брата и приказала посадить ее на его места и рядом поставить стул для Алекса. Приставать к невесте хозяина гораздо сложнее, чем к его гостье.

— Вам точно только двенадцать лет, не больше? — серьезно спросил Джок. — Мне нечасто приходится иметь дело с детьми, но ваша рассудительность меня всегда удивляла: ни у одного ребенка вашего возраста не встречал ничего подобного.

— Не люблю, когда обо мне говорят, как о ребенке! — насупилась Лани.

— Вот теперь я верю в ваш возраст, — рассмеялся Джок. — Что еще там за сборище в коридоре?

— Неужели граф все еще там? — удивилась девочка. — Правда, врезала я ему от души!

— Какой еще граф? — нахмурился Джок.

— А я знаю? Кто‑то из приезжих. Это герцог сказал, что он граф, сам он мне не представлялся. Навалился в коридоре на нашу служанку, а она уже замужем, и граф ей и даром не нужен. Но разве вырвется такая девчонка из лап здоровенного мужика! Я к нему пару раз обратился, а он то ли не слышал, то ли ему уже было все равно. Задрал ей платье и расстегивает пряжку ремня на штанах. Ну я его и приголубила. Пусть еще спасибо скажет, что по ноге, а не по другому месту.

— Понятно, — Джок подошел к собравшимся в коридоре мужчинам, прислушиваясь к их разговору.

— Эту служанку нужно отстегать кнутом за то, что подняла руку на благородного! — возмущенно говорил один из них.

— Герцог говорил, что это вроде сестра хозяина ударила бедного Роджина, — возразил другой. — Еще и насчет служанок предупреждал. Ха, если одна кочевряжилась, это не значит, что все они здесь такие недотроги. Просто графу надо было ей раньше денежку показать.

— И вы, Альвард, верите тому, что такого борова, как наш граф, избила маленькая девочка? — рассмеялся третий.

— Эта девочка, если будете лезть к служанкам, врежет любому из вас, господа! — встряла в разговор Лани, опередив Джока. — В этом доме порядки устанавливают хозяева, а не вы. Не желаете проявлять к нам уважения, выметайтесь вон! В городе, слава богам, постоялых дворов хватает.

— Давайте, герцогиня, с этими господами поговорю я, — остановил Джок разбушевавшуюся девочку. — Вы вчера приехали слишком поздно, чтобы я вас просвещал о порядках во дворце герцога Аликсана. — Но кто же мог знать, что у вас такие дурные манеры? Как начальник службы безопасности герцога и его доверенное лицо могу вас заверить, что попытка насилия над служанками будет трактоваться как оскорбление герцога королевства. Штрафом вы уже не отделаетесь.

Мужчины хотели было возмутиться, но из своей комнаты вышла Альда с сыном и они замолчали, пожирая ее глазами.

— Приветствую вас, баронесса! Привет, Алекс! — поздоровался Джок, предлагая Альде руку. — Позвольте проводить вас на завтрак.

— Может быть, дождемся Майю? — предложил Алекс. — Дядя Джок, кто эти невоспитанные господа?

— Да, я думаю, это будет нелишним, — сказал Лишней. — Вы их не поторопите, баронесса? Это, Алекс, люди короля. А почему ты их назвал невоспитанными?

— Потому что воспитанные кавалеры должны первыми представляться дамам. А эти не представились и смотрели на маму нехорошо. Если мы будем говорить с королем, нужно ему посоветовать лучше подбирать своих людей. Майя!

Дети взялись за руки и побежали вперед, а Джок в окружении девушек направился в трапезную, чувствуя спиной завистливые мужские взгляды.

— Мне Лани говорила о вашей проблеме, — сказал он Альде, когда они уже почти пришли. — Думаю, прятаться от короля никакого смысла нет. Если он потеряет всякое чувство меры, нам придется до возвращения герцога вывезти вас с сыном в безопасное место. Между нами, у короля сейчас очень незавидное положение. Конечно, никто Марди королевский домен не отдаст, он и собственной провинции лишится, причем вместе с головой. Но останется ли Андре королем — это большой вопрос, поэтому ему бы сейчас не о юбках думать, а брать свои полки и идти на помощь вашему жениху. Если он вместо этого начнет увиваться вокруг вас, он конченый человек. Герцоги ему такого пренебрежения долгом не простят. Мне уже неоднократно приходилось слышать, что король, взрослея, становится умней. Если судить по его вчерашнему поведению, в такое трудно поверить. Вот мать у него умная женщина. Впору пожалеть о том, что женщинам не дозволено править. А на троне прекрасно смотрелся бы герцог Лантар. По слухам, он и так практически сам управляет королевством. Возможно, был бы неплох Рошти, но я его плохо знаю.

— Не боитесь такое говорить, Джок? — спросила Лаша, оглянувшись.

— Слышали бы вы, что я ему говорил вчера! — усмехнулся Лишней. — Я у него теперь и так враг номер один. Только иначе спесь с него было не сбить. Не знаю, какая его муха укусила, что он пытался загнать на дворцовую территорию тысячу всадников вместе с лошадьми. Еле уломал этого не делать. Пришлось даже открыто угрожать. В его столице за такое с меня спустили бы шкуру и на баронство не посмотрели бы, а здесь у него власти нет. Король мстителен и при случае попытается отыграться, но это не так‑то просто. Ладно, выше нос и помните, что самое паршивое — это показать свой страх.

Они зашли в трапезную, и Лишней отправился на свое место, а Лани увлекла Альду к своему столу. Девушка нашла глазами Алекса, который сидел рядом с Майей и присоединившейся к ним Лашей, и поманила рукой, но сын отрицательно покачал головой.

— Не хочет — не надо, — сказала Лани. — Пусть сидит с Газлами. Только нужно тогда убрать от нас его стул.

Она сказала слуге, и тот быстро убрал стул Алекса из‑за хозяйского стола. Альда села рядом с Лани, что вызвало удивленное перешептывание сидящих за столами.

— Дорн еще не объявлял о твоем новом статусе, — прошептала Лани. — Вот они и в недоумении. Ничего, будет представлять хозяев королю, тогда и они узнают.

В трапезную зашли герцог Лантар, королева и четыре дворянина из свиты короля. Дорн представил их присутствующим и каждого провел на его место.

— Хозяев я представлю, когда придет его величество, — шепнул он королеве.

Она кивнула, не сводя глаз с входной двери. Задержка короля уже выходила за рамки приличия, становясь оскорбительной для хозяев.

— Если его сейчас не будет, я объявлю начало завтрака, — тихо сказала Лани Альде. — Пусть потом обижается, сколько хочет.

На счастье король соизволил наконец появиться, будто только и ждал ее слов, поэтому обошлось без скандала.

— Его величество король Андре Сандор! — провозгласил Дорн и показал королю его место. — Позвольте теперь представить вам хозяев. Сестра нашего господина герцогиня Лани Аликсан и его невеста баронесса Альда Буше!

При его последних словах все стали взволновано переговариваться, обсуждая новость, а король нашел глазами Альду, и потом она то и дело ловила на себе его восхищенный взгляд, точно такой же как в видении.

— И чего, спрашивается, так шуметь? — сказала Лани, приступив к завтраку. — О вашей любви уже добрых полгода все болтают. Тоже мне новость! А граф на завтрак так и не пришел. Наверное, я все‑таки чуточку перестаралась. Король наверняка по этому поводу еще выскажется. А на тебя он смотрит просто неприлично. Этого не заметит только слепой. Похоже, на чувства моего брата ему плевать. А может быть, справедливы слухи о том, что он его терпеть не может. Год назад прислал ему в помощь полк, когда брат уже справился сам, а потом командир полка еще месяц отказывался подчиняться. Без его ведома такого бы не было. Самодур, неумный и самовлюбленных тип. А еще, по слухам, завистливый и мстительный. Что хорошего может быть с таким королем?

Лани ела не спеша, чтобы успели поесть самые медлительные. Она видела, как король наелся и хотел встать, но сидевшая рядом мать сжала ему руку, заставив задержаться за столом. Закончив есть, девочка встала, показывая всем, что завтрак закончен. Едва Альда поднялась следом за ней из‑за стола, как оказалась со всех сторон окружена гостями.

— Серг мне ничего не писал о помолвке с вами, — заметил Аленар. — Альда Буше. Это ведь вы с отцом и шевалье Газлом нашли тела основателя и его свиты?

— Да, милорд, — ответила девушка. — Все они сейчас хранятся в подвале моего замка. — А о помолвке он вам и не мог написать. Она состоялась за несколько дней до его ухода.

— Вы красивее моей дочери, — сказала Ольда. — И умнее, это сразу видно. Я искренне расположена к герцогу Аликсану и желаю ему счастья. Раз судьбе было угодно, чтобы не моя дочь принесла ему счастье, пусть это будете вы.

— Не скажете, баронесса, действительно сестра герцога избила нашего графа так, что он даже не смог добраться до трапезной? — спросил один из дворян, имени которого она не запомнила.

— Она его не избивала, — возразила Альда. — Врезала один раз от души. Я бы сделала то же самое: заслужил. Здесь нет того распутства, какое, по слухам, царит в королевском дворце, а насильников вообще никогда не было и не будет. Имейте это в виду. В городе есть достаточное количество нужных вам заведений, а кое‑кто из дворян столицы устраивает приемы, на которых изобилие молодых девиц, жадных до мужских ласк. Резвитесь там!

— А здесь, значит, никому мужские ласки не нужны? — спросил ее король. — Может ли такое быть? У многих мужья ушли в поход, а природа требует свое!

— Мне неприятно такое слышать, да еще из уст короля! — холодно сказала Альда. — Вам, сир, следовало бы тоже скорее отправиться в поход и забрать с собой свою свиту. Кроме вашего графа, я среди них калек не вижу. Судя по вашему пребыванию в нашем доме, герцог Марди все‑таки нанес предательский удар, и поставил королевство на грань поражения. Моему жениху сейчас придется трудно, и никакая помощь лишней не будет.

— Какая наглость — давать советы королю! — заметил барон Арвальд.

— Наглость со стороны короля предлагать мне свои услуги вместо ушедшего в поход жениха! — отрезала она. — А вас, барон, я не желаю больше видеть. Если вы сегодня же не уедите отсюда сами, вас вышвырнут вон! На обед можете не появляться. С вас станется оскорблять хозяев, и при этом пользоваться их гостеприимством!

— У меня свой господин, а вы здесь еще не хозяйка!

— Вы хотите, чтобы вам то же самое сказала сестра герцога или барон Лишней? — насмешливо сказала Альда, у которой почему‑то совсем пропал страх перед королем. — Так за этим дело не станет. И при чем здесь ваш господин? Он здесь сам гость и права голоса не имеет! Одним словом, выметайтесь вон, а для остальных пусть ваш пример будет уроком. Разрешите пройти!

— А что будет, если не разрешу? — насмешливо сказал барон, явно получивший какой‑то знак от короля.

— Как хотите, — безразлично сказала она, делая шаг вперед.

Барон заработал удар коленом в низ живота и со стоном упал на пол. Другой придворный, попытавшийся схватить Альду, получил удар в горло и тоже упал. Драться в платье было страшно неудобно, но, к счастью, пораженные мужчины застыли на месте и дали ей уйти.

 

Глава 9

— Милорд! Прибыли разведчики! — подбежал к Сергею один из пяти приставленных к нему вестовых. — Барон Дельнер сообщил, что по тракту в нашу сторону со стороны Рошти движется большая колонна войск. Примерно через пять свечей будут здесь. Сейчас он сам должен подойти.

— Плохо! — с досадой сказал Сергей Севоржу. — Придется их встречать с недостроенными укреплениями! Нам бы еще хоть полдня!

— Да ладно вам, Серг! — отозвался Ланс. — Три дня вкапывали колья и рыли траншеи! Ну не довели чуток до стен, так не дойдут они туда под плотным обстрелом. А лесов поблизости от Валенты нет. Была одна березовая роща, и ту мы вырубили. Нечем им будет прикрываться от наших стрел, разве что разберут на доски телеги обоза, как это когда‑то сделал Мартин. Но и ему те щиты не больно помогли от арбалетных болтов. А вот и барон!

— Приветствую, господа! — поздоровался с ними Дельнер. — По–моему, я сегодня никого из вас не видел.

— Присаживайтесь рядом, Витор! — похлопал рукой по бревну Сергей. — И рассказывайте, что это за армия, и откуда она свалилась на нашу голову.

— Что вам ответить, милорд, — сказал барон, тяжело опускаясь рядом. — Их там примерно пять тысяч, причем идут не только по тракту, но и по обочинам. Явно куда‑то спешат, но охранение выставили неплохое. Нас заметили издали, несмотря на поднятую ими пыль, и обстреляли. А вот мы за этой пылью почти ничего толком рассмотреть не смогли. Что‑то мне в этой армии показалось странным, а что — не пойму. Единственное, режет глаза, что пехота и кавалерия идут вперемешку.

— А мундиров на них совсем не видели?

— Хотите сказать, милорд, что это чья‑то прорвавшаяся армия? По внешнему виду похожа, но вряд ли Мехал позволил бы им здесь столько дней гулять. Мундиров мы из‑за расстояния и пыли не рассмотрели, а ближе не подойти: бьют стрелами, да довольно метко. Одному из моих парней прострелили рукав куртки.

— Как бы ни схлестнуться со своими, — озабоченно сказал Ланс. — Надо будет, как подойдут, выслать парламентера. По одному человеку стрелять не будут, а закон генералы Мехала в открытую нарушать не будут.

— Наши там или не наши, но пора готовиться к битве, — сказал Сергей, вставая с бревна. — Пока перенесут нужный запас для стрелков, пока они там сами разместятся… А еще нужно выводить пехоту. Пусть лучше солдаты свечу–другую поскучают на позициях, чем потом все делать впопыхах. Парламентера пошлем, когда подойдут шагов на триста. А работы по достройке укреплений будем проводить до подхода неприятеля.

Часа за полтора выполнили все необходимые работы, а на позициях были размещены три тысячи бойцов. После этого пришлось подождать еще с час, пока вдали по тракту появилось облако пыли, которое медленно приближалось, постепенно превращаясь в огромную толпу пеших и конных воинов.

— Нет, это на армию Мехала никак не походит, — сказал Севорж. — Точно кто‑то из наших. У противника я такого бардака ни разу не видел. Выпускайте парламентера!

Взревели трубы, и в направлении остановившегося войска поскакал всадник, размахивающий копьем с прикрепленной на нем белой лентой. Расстояние было большое, и Сергей в очередной раз пожалел, что здесь не научились делать даже самых простых подзорных труб. Ждать пришлось минут двадцать, после чего из толпы выехали уже два всадника и галопом понеслись по тракту в сторону города.

— Наши, милорд! — еще издалека крикнул Сергею парламентер. — Остатки армии короля. Со мной помощник генерала Морна барон Гаран.

Доскакав до частокола, оба спешились и отдали поводья лошадей подбежавшим солдатам.

— Слава богам, что мы с вами встретились, милорд! — радостно воскликнул представитель Морна. — Мы третий день с непрерывными боями уходим от преследования, которое организовал Мехал. Хорошо еще, что позавчера повезло наскочить на обоз сотхемцев, где были стрелы для их армии и продовольствие. Но на всю армию на один день и хватило, а остановиться и приобрести продовольствие в деревнях не дает противник. Мы сейчас от него оторвались максимум на четыре свечи.

— Если противник так близко, не будем терять времени, — прервал его Сергей. — Возвращайтесь к генералу и передайте, пусть ведет свою армию в город. Там вас накормят, а место для размещения найдете сами. Пока отдыхайте и приводите себя в порядок, позже поговорим. Укрепления на самом тракте разборные, так что мы их сейчас временно уберем, чтобы вы имели возможность пройти.

До подхода королевской армии все колья с дороги убрали, и в открытые городские ворота прошла серая, пропыленная колонна измученных дорогой и непрерывными боями конных и пеших воинов во главе с самим генералом. Морн, поравнявшись с герцогом, хотел было остановить коня, но передумал, лишь приветливо кивнув головой. Как только прошел последний королевский солдат, сразу же начали восстанавливать укрепления и заканчивать то, что еще не успели доделать. Работы велись час, после чего всех лишних с позиции убрали, а бойцам начали разносить котлы с горячей кашей. До появления неприятеля успели пообедать и самую малость отдохнуть.

— Пошли на стену, — сказал Сергей Лансу. — Командовать боем можно и оттуда, а там гораздо больше увидим и от стрел не нужно прятаться.

На стене к ним присоединился уже переодевший чистую одежду и поевший генерал Морн.

— Маловато у вас бойцов, господа! — выразил он свое опасение, перегнувшись через стену. — В траншеях стрелки? Где только столько набрали! Придумано хитро, не спорю, и потери враг понесет большие. Но если им удастся прорваться, будет бойня. От стрелков в сече толку мало, а пехотного прикрытия у вас немного. Может быть, использовать нас?

— Я думаю, сегодня мы обойдемся своими силами, — сказал ему Сергей. — А ваши пусть отдыхают. От измученных людей в бою толку не много. А те люди, что внизу, у нас не единственные. Смотрите, сотхемцы идут совсем без охранения.

— А кого им здесь опасаться? — пожал плечами Морн. — Нам было не до контратак, а вас они встретить не ожидали. Как и я, впрочем. Как вам удалось взять Валенту?

— Мы не только Валенту захватили, генерал, — сказал Севорж, — но и еще три города. А этой ночью захватим пятый.

— Почему ночью? — удивился Морн. — Кто же воюет по ночам, тем более сейчас, когда ни зги не видно?

— Мы воюем! — рассмеялся Сергей. — Мы вообще многое делаем иначе. Смотрите, остановились и, кажется, собираются выслать парламентера. Большое войско. Только здесь тысяч шесть, а хвост колонны еще за холмами.

— За нами гнались тысяч семь–восемь, — сказал Морн. — Мы их, конечно подсократили, но не очень сильно. Действительно, парламентер. А для чего выезжать ему навстречу?

— Чтобы не увидел лишнего, — пояснил Севорж. — Нам с ними разговаривать не о чем, но закон свят, так что его сейчас просто завернут к своим.

Было видно, как три кавалериста встретили парламентера на полпути до укреплений, о чем‑то поговорили и повернули обратно к своим. Всадников пропустили через узкий проход в укреплениях, который тут же начали заваливать обрубками деревьев и мешками с песком.

— Отводят кавалерию, — сказал Морн, наблюдая за действиями неприятеля. — Правильно. В таком бою ей места нет. Сейчас должны начать разворачивать пехоту. Это надолго.

— Пусть разворачивают, — сказал Сергей. — Нам спешить некуда. А вы пока расскажите, что там у вас произошло.

С полчаса генерал рассказал о сражении под стенами Дарка.

— Все надо менять в этом королевстве! — сказал Сергей, дослушав рассказ. — Вы не побежите докладывать о моих словах королю?

— Я никогда не был доносчиком, милорд! — оскорбился Морн. — Так что говорите, что хотели. Что вы имели в виду под словом «все»?

— Вы хоть поняли, что стало истинной причиной вашего поражения?

— Предательство герцога Марди, что же еще? — удивился вопросу генерал.

— Значит, ничего вы толком не поняли. Причиной поражения стал наш король собственной персоной. И не надо смотреть на меня с таким возмущением. Вас под Дарком было примерно столько же, сколько и сотхемцев вместе с армией Марди. И о его предательстве вы догадывались и могли принять более действенные меры, если бы действовали сообща.

— Я прекрасно понимаю силу единого командования! — возразил Морн. — Но при чем здесь король? Он как раз хотел объединить все силы и встать во главе армии!

— Вот вам и ответ! Никто, кроме герцога Лантара, королю своей армии не доверил. Даже герцог Дорейн, который был вынужден его во многом поддерживать, формально подчинился, но поставил свою армию так, чтобы вы не смогли управлять ею в бою. Разве не так?

— Все так, но какое отношение к решению герцогов имеет король?

— Самое прямое, генерал. Герцоги не идиоты и тоже прекрасно понимают силу общего руководства в бою. По крайней мере, большинство из них. Вспомните прошлую войну. К отцу Андре отношение было совсем другое! Я читал хроники и говорил кое с кем из тех, кто тогда воевал. Была общая армия и общее командование. И во главе его стоял король!

— Наш король еще слишком молод! — возразил Морн. — Постепенно он набирается опыта.

— Опыт это важно, — согласился Сергей. — К вашему сведению, я его старше всего на год. Конечно, в четырнадцать лет можно наделать глупостей, но он их и в шестнадцать продолжает делать, причем часто сам понимая, что поступает неверно. Что уж там является причиной, я не знаю. Или чрезмерное самолюбие и спесь, или зависть к другим, или еще что. Если бы не герцог Лантар, мне страшно подумать, сколько бы он всего наворотил!

— И такое говорите вы — человек, обязанный ему всем!

— Это еще большой вопрос, кто кому больше обязан, я ему или он мне. Он сделал меня герцогом, находясь в безвыходном положении, и отправил отвоевывать герцогство у Мартина всего с тремя людьми. Вы бы согласились принять провинцию на таких условиях? И учтите, что уже тогда в союзниках у Мартина был король Сотхема! Правда, он мне обещал полк. Этот полк добирался до Ордага больше месяца, а потом еще столько же его командир отказывался подчиняться моим приказам. И так во всем! Я оказал королю кучу услуг, а он отвечает мне стойкой неприязнью! Многие еще не знают, но в королевстве возрожден совет герцогов. Вряд ли это понравится королю, но здесь он ничего не сможет сделать.

— Вы, как и я, клялись ему в верности! — мрачно сказал Морн.

— А я пока своих клятв не нарушил, — возразил Сергей. — И не нарушу, если король будет действовать на благо королевства. Сколько у него осталось сил?

— В столице осталось два полка кавалерии и королевская гвардия. Но гвардейцев всего сотня.

— Немного, — сказал Сергей. — Как вы думаете, что сделает король, учитывая, что Марди после вашего бегства кинется завоевывать столицу?

— Не знаю, — ответил генерал. — В столице огромное предместье и очень длинная, невысокая стена. Без огромного войска ее не защитить.

— Эх, генерал! — с досадой сказал Сергей. — Ну зачем защищать город, не приспособленный для защиты?

— А как бы действовали вы? — с проснувшимся любопытством спросил Морн.

— Сколько там сил осталось у Марди? Тысяч пять–шесть, не больше. Наверняка это не все, что у него есть, но медлить, пока подойдут войска из провинции, он бы не стал. На месте короля я бы срочно обратился за помощью к дворянам провинции. Никто из них не заинтересован в победе Марди, и всех солдат королю никто не отдал. В городах живет много людей, служивших в армии, наконец, просто наемники. По деревням можно набрать крестьян, которые прекрасно управляются с луком, а в столице собрать ополчение. И нужно не защищать ее на стенах, через которые переберется кошка, а выдвигаться навстречу Марди и перекрыть ему дорогу. На крепких позициях такая армия вполне остановила бы потрепанные вами войска герцога, а то и нанесла бы ему поражение. Я уверен, что ничего этого король делать не будет. Ну ладно, не дал бог таланта или ума, но совесть и понятие долга у него должны быть? Или нет?

— Что вы имеете в виду, герцог? — спросил Севорж.

— То, что любой король, имеющий эти качества и два полка солдат, пришел бы на помощь тем, кто в трудное для королевства время борется с врагом. И необязательно мне, тем более что я ему чем‑то не по душе. Пусть поможет Ингару или Бенитару. Им сейчас придется туго. Если он это сделает, я от своих клятв не отступлюсь.

— А если нет? — сказал Морн.

— А если он заберет мать, казну и свою гвардию и удалится из столицы в какое‑нибудь безопасное место, чтобы там отсидеться, мне такой король ни к чему. И законное основание для прекращения клятвы у меня будет. Клятва ведь была взаимная. Я защищаю его, а он — меня. Это если отбросить всю словесную шелуху. Я не прав?

— Правы, милорд, — ответил Морн. — Надеюсь, король сделает правильный выбор.

— Я тоже на это надеюсь! — сказал Сергей. — После войны расстановка сил в королевстве изменится. Уже нет герцогов Парнада, а их провинция будет поделена между мной и Рошти. Скоро освободится и провинция Марди. А пока мы здесь воюем, Мехал может уничтожить кого‑нибудь еще. Все, закончили разговоры: они начали сближение!

— Что‑то они идут уж слишком беспечно! — нахмурился Морн.

— А кого им опасаться? — усмехнулся Севорж. — Траншеи со стрелками от них не видны, только ряды укреплений. И расположены они на расстоянии, недоступном для обстрела со стен. Им видна только наша пехота, прячущаяся за кольями. Пожалуй, год назад в такой же ситуации я тоже скомандовал бы атаку. Разбросать укрепления, посечь пехоту, а потом, пользуясь подавляющим перевесом в силах, блокировать город. Изготовить штурмовые лестницы — вопрос времени.

— Ваша пехота может понести потери, — заметил Морн. — У них тоже есть арбалеты. Вы ведь хотите подпустить сотхемцев к самим укреплениям?

— У большинства пехотинцев неплохие доспехи, и у многих есть щиты, — сказал Севорж. — Войны без потерь не бывает, да и не собираемся мы так подставляться, начнем раньше.

В лагере противника прогудела труба, и солдаты с шага перешли на бег.

— Сигнал! — отдал команду Сергей.

Один из вестовых опрометью бросился за башню, где стояли сигнальщики.

— Теперь смотрите, генерал! — сказал Сергей. — Вряд ли вы такое когда‑нибудь видели. В траншее полторы тысячи лучников и пятьсот арбалетчиков. А стрелы и болты для них мы сами делали полгода, да еще покупали везде, где только могли. Недостатка в них у стрелков не будет.

Совсем рядом заревела труба и все прятавшиеся до того бойцы поднялись в полный рост и обрушили на подбежавших почти вплотную к кольям сотхемцам ливень стрел и болтов.

— Я уже один раз видел подобное! — крикнул Сергей Морну. — Но привыкнуть невозможно. Смотрите, они все еще пытаются взять укрепления!

Многие сотни тел завалили подходы к кольям, поэтому атакующие шли по ним, причем многие пытались использовать павших товарищей в качестве щита. Но дистанция стрельбы была слишком мала, поэтому такое помогало мало.

— Они покрепче воинов Мартина! — крикнул Ланс. — Те бы уже давно отступили.

— Нам же лучше! — ответил Сергей. — Уйдут — придется бить на неподготовленных позициях и самим нести потери! Смотрите, что они делают!

В двух местах, несмотря на постоянную стрельбу, противнику удалось завалить телами павших укрепления и перебраться на другую сторону. Стоявшие до того без дела пехотинцы Сергея побросали щиты и подхватили лежавшие на земле дротики. Один бросок, второй, третий… Третий бросок, пожалуй, был уже лишним. Никого живого вблизи укреплений не осталось, а остатки нападавших изо всех сил улепетывали прочь от города.

— Я человек мягкий, — сказал Морн Сергею. — Но будь я на месте Мехала, я бы командующего этой армией за бездарно проигранное сражение убил собственноручно. Ведь сразу же было видно, что это не бой, а бойня! Надо было, как только началось избиение, трубить отход. Сколько они людей потеряли, половину?

— Меньше, — сказал Севорж. — К сожалению, нет возможности распределять цели между стрелками, поэтому часто на одного убитого приходится две, а то и три стрелы. Да и доспехи задерживают часть стрел, а арбалеты все‑таки долго перезаряжать.

— Он не смог этого сделать, — пояснил Сергей. — По моему приказу два десятка арбалетчиков сразу же перебили трубачей. Для арбалета далековато, но когда стреляют многие… И попробуйте управлять тем, что здесь творилось. Они так орали, что нам с вами пришлось перекрикиваться, чтобы услышать друг друга.

— Смотрите! — указал рукой на тракт Морн. — К ним подходит подкрепление!

— Подходит, — согласился Сергей. — Но не к ним, а к нам. Это три тысячи нашей пехоты, которые вышли через другие ворота и сделали изрядный крюк, чтобы зайти сотхемцам с тыла. Трубите сигнал к выступлению. Атаку начнем одновременно с ними.

— Они могут бросить против ваших войск кавалерию! — сказал Морн.

— Пусть бросают, — весело отозвался Севорж. — Кавалерии здесь просто негде разогнаться. Копейщики не допустят конных, а стрелки, которых и там немало, живо их ополовинят. А есть еще и дротики. Я думаю, что их уже надолго не хватит. Помяните мое слово, генерал, кое‑кто, может быть, постарается уйти, но большинство скоро сдастся. Ха, они еще даже не поняли, что пришли не свои!

Слова Ланса оказались пророческими. Как только оставшиеся в живых офицеры сотхемцев узнали, что перед ними враг, они организовали кавалерийскую атаку, а после того как она захлебнулась, а со стороны Валенты в их сторону двинулись еще три тысячи противников, стали сдаваться.

Уже позже, когда начали допрашивать пленных, выяснилась причина такой легкой победы. Оказывается, командующим был семнадцатилетний сын герцога Дилана, погибший еще в самом начале сражения.

— Его назначили только для преследования и уничтожения остатков королевской армии, — горько сказал один из уцелевших старших офицеров. — Для штурма укреплений и взятия захваченных городов у нас было слишком мало стрелков и совсем не было осадных орудий. Но попробуйте доказать это мальчишке! Обозвал трусом и отстранил от командования, а потом сам подставился под вашу стрелу. Нет, в атаку он не ходил, просто подошел слишком близко.

— Не те уже пошли сотхемцы, — сказал Сергею Дельнер, когда офицера увели. — Год назад их и такая бойня не очень смутила бы. Перестроились бы и пробили себе дорогу или ушли с тракта, но в плен мы бы их не взяли. Похоже, они начали ломаться. Скольких мы захватили?

— Больше трех тысяч, — сказал Севорж. — Сейчас посчитают точно. Но среди них много раненых.

— Давайте пока отправлять в Зельск тех, кто не пострадал, — сказал Сергей. — А то их здесь собралось уж больно много. Заодно и раненых солдат Морна туда же отправим. И надо быстрее брать остальные города. Мы уже пять дней как перерезали тракт. Я бы на месте комендантов встревожился и усилил караулы. Надо передать Парману, чтобы сегодня ночью действовали осторожней. Когда все идет как по маслу, недолго и расслабиться. И не помешает добавить для штурма еще один полк. А вот и генерал Морн заглянул к нам на огонек. Садитесь, генерал, будет серьезный разговор. Скажите, что вы собираетесь делать дальше?

— А у меня есть выбор? — спросил Морн.

— Выбор есть почти всегда, — ответил ему Сергей. — В вашем случае это или возвращение в королевский домен через мою столицу, либо схватка с остальными силами Мехала вместе с нами. Но второе возможно только в случае вашего безоговорочного подчинения мне и Севоржу.

— А что вы сами намерены делать, если я останусь?

— Это серьезно увеличит мои возможности, — сказал Сергей. — Соответственно, изменятся и планы. Сегодня ночью мы захватываем еще один город, и остается один Борск. Если получится захватить и его, то оставляем в нем достаточно сильный заслон и двигаемся к Рошти. Обязательно нужно будет отправить несколько мелких отрядов для разведки и с целью связаться с уцелевшими герцогами. Моя цель — Мехал. Если мы закончим войну, Марди от нас никуда не денется. Я вообще не понимаю, чем он думал, когда решился на такое. Теперь он однозначно покойник.

— А король?

— А что, король? Вы мне предлагаете все бросить и искать его величество? Лучше уж пусть он меня сам ищет. Если есть желание, найдет. А вы решайте. Ваших раненых мы отправим в Ордаг. Да, Морн, для вас есть еще третий вариант. Вы можете остаться со своей армией в качестве заслона, перехватывающего все, что будет поступать Мехалу из Сотхема. Там, правда, столько людей не нужно, но хоть мне не придется задействовать своих.

— Разрешите войти, милорд? — спросил герцога заглянувший в комнату офицер, которому поручили заниматься пленными.

— Конечно, заходи, Ален, — разрешил Сергей. — Что там с подсчетами?

— Пленных посчитали, а убитых подсчитают горожане, которые вызвались помочь с их похоронами. Всего мы захватили три тысячи сто пятнадцать человек, из них больше трехсот ранено. Было еще три десятка тяжелораненых, так мы их того, — офицер провел ребром ладони по горлу. — У нас восемьдесят шесть убиты и около полутора сотен раненых. Точно пока сказать не могу, так как до сих пор подходят. Почти все ранения от болтов. Взяли три сотни лошадей, которых сейчас загружают оружием. Как загрузим, сразу и отправим.

— Добавьте к конвою три сотни пленных из тех, у которых нет ранений, — приказал Сергей. — Мы здесь будем стоять еще три дня, поэтому всех здоровых и легкораненых нужно будет переправить в Зельск. Предупреди коменданта, чтобы он их у себя не скапливал, а сразу же отправлял в столицу. Еще не хватало, чтобы они взбунтовались и захватили нашу базу. Да, оставьте место на лошадях для раненых генерала Морна. Их отправим на лечение в столицу.

— Так вы решили? — обратился Сергей к генералу после ухода офицера.

— Лично я остаюсь с вами, — ответил Морн. — Но считаю необходимым, чтобы каждый в моей армии решил этот вопрос для себя сам. Сейчас пойду отправлять раненых и опрошу людей.

Вечером генерал ненадолго зашел в дом, где поселился герцог и доложил ему, что из всей армии остаться отказались лишь два офицера.

— Я им предложил уехать завтра первым же конвоем, — сказал он Сергею. — Вы, милорд, своей победой произвели на людей большое впечатление. Пусть вам повезло с этим мальчишкой–герцогом, но все равно итоги битвы просто поразительные. Особенно они впечатляют на фоне наших неудач и поражений. После отправки раненых у меня сейчас четыре с половиной тысячи человек. Можете нами располагать.

Весь следующий день отдыхали и занимались отправкой конвоев, а горожане заканчивали хоронить тех, кого не успели предать земле вчера. После обеда приехал Парман с известием, что пятый город захвачен, как и четыре до него, практически без потерь.

— У меня один легкораненый, — сказал он герцогу. — А в штурмовых полках трое убитых. Арестовывали офицеров и проявили халатность. Один из арестовываемых оказался мастером–мечником и, пока его не завалили болтом в спину, успел порубить троих наших. Насчет Борска вышла промашка. Я сегодня отправил к нему разведчиков, так они вскорости вернулись с плохими известиями. Местные говорят, что вчера в Борск въехал большой отряд со стороны границы, а сегодня утром поднялась суматоха, и стражи на стенах увеличилось втрое. Похоже, что при ночном штурме кому‑то из сотхемцев повезло удрать. Так что, если непременно нужно брать Борск, ночью мы его не возьмем. Но я на всякий случай отправил парочку парней понаблюдать, будут они ночью жечь факелы или нет.

— А стены там, кажется, высокие?

— Это приграничный город, милорд, фактически крепость. Стены высокие и такие мощные, что не сразу возьмешь тараном.

— Ну тогда мы его пока трогать не будем, — сказал Сергей. — Оставим заслон в том городе, который вы захватили этой ночью, а Борск они нам позже сами освободят. Нам еще в обязательном порядке брать города на границе с Рошти, так что побережем людей. А чтобы наш заслон не разжирел на дармовых хлебах, поручим ему патрулирование окрестностей Борска. Есть–пить его населению нужно, особенно если учесть, что оно увеличилось. Крестьян пусть заворачивают, а выедут фуражиры… ну тут понятно. А вы сегодня посмотрите насчет факелов и возвращайтесь. Завтра с утра отправляем последний конвой и выходим к Рошти. Передовую часть нарядим в куртки сотхемцев. Это здесь привыкли к нашим фокусам с переодеванием, а там, куда мы идем, могут купиться. А из твоих парней я хочу сформировать пять групп по три человека. Отправлю их с моими письмами ко всем герцогам, кроме Лантара. У нас уйдут в поход одиннадцать тысяч, так что если герцоги выставят хотя бы такую же армию, Мехалу конец. А потом возьмемся за Марди. К тебе будет задание. Нужно съездить в новый город и побывать у меня во дворце. Узнаешь, как дела и, главное, сколько дворян откликнулось на мой призыв и привело свои дружины. Если их больше пяти тысяч, поспрашивай, нет ли среди них тех, кто хочет потрогать мечом Мехала и заслужить имение. Только спрашивай осторожно, а то они все бросятся в драку, а столица останется без защиты. Если что, дай понять, что ее защита — не менее важное дело и те, кто этим занимаются, не будут забыты.

— Значит, вам удалось сбежать из плена? — спросил король. — Как именно?

— У офицеров взяли слово чести, что они не сбегут, если им развяжут руки. Все равно стерегли, но когда свободны руки… На ночлеге я задушил часового, его мечом зарубил еще двух и угнал пару лошадей. Это было на первом привале, поэтому удалось легко вернуться на тракт.

— Значит, дали слово чести, — с непонятным офицеру выражением сказал король. — Рассказывайте дальше. Как получилось, что с вами так легко справились?

— Мы попали в ловушку. Герцог Аликсан укрыл в глубокой траншее массу стрелков, а нам за частоколом была видна лишь пехота. Граф Селин возражал против немедленной атаки, но герцог обозвал его трусом и отобрал у него конницу. А потом он, демонстрируя свою храбрость, вылез вперед и заработал в грудь арбалетный болт. С самого начала арбалетчики врага выбили всех трубачей, так что управлять боем было некому и нечем.

— И сколько там было стрелков?

— Вы мне не поверите, ваше величество, но их там было несколько тысяч, причем в основном — лучники. И не какие‑то там неумехи, а превосходные стрелки. А стрелы у них так и не кончились до самого конца битвы. Я был во многих сражениях, но никогда мне еще не было так страшно. От моего мужества и мастерства абсолютно ничего не зависело. По полю летели тысячи стрел и болтов, и нам ничего не осталось делать, как закрываться телами товарищей. В двух местах удалось перебраться через колья, но пехота забросала нас маленькими копьями, пробивающими человека насквозь. Оттуда вообще никто из наших не ушел.

— И откуда же Аликсан взял столько лучников?

— Я спросил у одного. Они там ничего особо не скрывали. Все лучники или большая их часть — это вчерашние крестьяне. У них, в отличие от нас, крестьянам дозволяется иметь охотничьи луки, поэтому зимой многие промышляют зверя и прекрасно стреляют. Аликсан дал им боевые луки, научил дисциплине, стрельбе по командам и простым маневрам. А большего от них и не требуется. В армиях редко используют лучников из‑за трудности их подготовки и большой уязвимости в бою. Аликсан взял уже готовых, а вопрос уязвимости решил, используя их в большом числе с закрытых позиций, чего никто до него раньше не делал. Он этот прием сначала использовал на войске Мартина, выкосив его большую часть точно так же, как и нас.

— И сколько же их сюда идет?

— К ним присоединились остатки королевской армии, так что в поход уйдет больше десяти тысяч. В каждом из пяти захваченных городов остались гарнизоны, а гарнизон Радожа дополнительно усилен, чтобы блокировать Борск, который им взять не удалось.

— И как это у вас получилось узнать столько всего за пару дней?

— Я находился в плену больше трех дней, ваше величество. Аликсан неплохо выдрессировал своих солдат, но во многом они как были крестьянами, так и остались. О том, что нужно держать язык за зубами большинство даже не подозревает.

— Они выслали гонцов к своим союзникам?

— Таких разговоров солдаты между собой не вели, а я сам, естественно, вопросов задавать не мог. Они хоть и наивны, но не идиоты. По моему разумению, должны были отправить, но вряд ли об этом известно простым солдатам.

— Вы сильно помогли своему королю, шевалье, и не будете забыты, — глядя в сторону, сказал Мехал. — Идите, я вас больше не задерживаю.

Когда офицер вышел, король ударил в било, поморщившись от громкого звука, и сказал вбежавшему ординарцу:

— Отправьте этого шевалье в Сотхем в службу Преданных. Там такие люди нужны.

«Умелый и беспринципный — подумал он о шевалье. — Ценный кадр для службы, барон Мерток бы порадовался. Узнаю, кто его убил, сам буду каждый день сдирать с него шкуру! Теперь нужно только что‑то придумать, чтобы не содрали шкуру с меня. Если Аликсану удастся связаться с остальными, и они приведут ему то, что еще у них осталось, будет плохо. Надо срочно задействовать Марди. Пусть отрабатывает корону».

 

Глава 10

В коридоре Альду ждали Лаша с детьми и порывающаяся вернуться в трапезную Лани, которую с трудом удерживал Джок.

— Что там был за вопль? — спросила Лани.

— Каков король, таковы и придворные, — ответила Альда. — Они перешли все границы, пришлось немного подраться.

— Я же говорил, что это моя мама кого‑то треснула! — довольно сказал Алекс.

— И какие результаты драки? — спросил Джок. — Давайте не будем здесь стоять, а пойдем к вам, а вы нам по пути все расскажете.

Альда была краткой, и весь рассказ уложился в пару минут.

— Плохо, — сказал Джок. — Я все‑таки надеялся, что до такого не дойдет. Придется вас всех отсюда вывозить.

— А может быть, вывезти одного короля? — предложила Лани. — С какой стати нам бежать из собственного дома?

— Я все‑таки не хочу доводить дело до крайности, — сказал Джок. — У короля здесь гвардия, а в лагерях два полка. Если применить силу, боюсь, он ответит тем же. Теперь я лучше понимаю герцогов, к такому королю я тоже на их месте относился бы с осторожностью. Я не хочу, чтобы вашему брату потом пришлось оправдываться в совете герцогов. Авторитетных свидетелей, кроме герцога Лантара, у нас нет, а кто его знает, какую он займет позицию. Ведь не вмешался же он, когда провоцировали Альду. Да и не было пока еще ничего, кроме слов. Наоборот, король может обвинить в несдержанности хозяев дворца в ответ на невинные шалости.

— Ничего себе шалости — насиловать в коридорах моих служанок! — возмутилась Лани.

— Как это ни прискорбно, но для совета герцогов это действительно только шалость. За такое с графа по закону взяли бы пять золотых в пользу обиженной девицы. А вы его имели право выселить из дома, но никак не бить. А в случае с Альдой все пока ограничилось словами. И мне не хочется ждать, пока распаленный король от слов перейдет к делу.

— И куда же мы поедем? — спросила Альда.

— Я сейчас ненадолго уеду, чтобы отдать распоряжение все подготовить и взять своих людей, — сказал Джок. — А потом вернусь за вами и отвезу в новый город. Там у Серга есть резиденция. Дом не слишком велик, но вам места хватит. И обеспечить охрану будет нетрудно. А вы пока соберите все, что вам необходимо. Можно еще забрать с собой пару служанок из тех, что посимпатичней, место есть.

В это же самое время в трапезной королева попыталась в последний раз воззвать к разуму сына, но не преуспела.

— Я готов был терпеть ваши нравоучения дома и наедине, — сказал ей сын. — Я уже вырос из того возраста, когда нуждаются в опеке!

— Ты в угоду своим прихотям оскорбляешь хозяев и нарушаешь законы! Андре, Аликсан — твоя последняя надежда, а ты топчешь его честь! Скажите ему, герцог!

— Я отсюда немедленно уезжаю, — мрачно сказал Лантар. — Родные с Коннерами у Аглаи, так что я ничем не связан, а с тем, что творит ваш сын, не желаю иметь ничего общего. Говорить ему что‑либо считаю бесполезным.

— Ну и уезжайте! — разозлился король. — Мне ваши советы, и нравоучения уже давно стоят поперек горла! Проживу своим умом!

— Я тоже уезжаю, — с горечью сказала Ольма. — Поеду к Аглае. Распорядись, чтобы мне выделили несколько гвардейцев.

— Хорошо, матушка, — согласился король. — Идите к себе. Сейчас слуги помогут вам собраться. Деньги на дорогу и гвардейцы у вас будут.

— Эгар, — сказал король одному из придворных, когда мать с герцогом вышли из трапезной. — Быстро беги к гвардейцам и передай барону мой приказ. Арестовать и запереть в казарме гвардейцев герцога и заменить их своими людьми на всех постах. Пусть выделит королеве для поездки в Дюже пять гвардейцев, и пришлет мне сюда еще десять. И надо послать человека в лагеря к нашим кавалеристам. Нужно ввести в город один полк и занять казармы городского гарнизона. С находящимися там солдатами пусть обращаются вежливо. Они нам еще могут пригодиться, и с городским магистратом не будем портить отношения. Второй полк должен занять позиции возле обоих ворот Ордага и не пропускать в город ни одной воинской части. Все запомнили? Тогда вперед. Поднимайтесь господа, не так уж сильно вас приголубила эта милашка.

— Вас бы так, Андре! — простонал Альвард, который был новым приятелем короля и мог позволить себе вольность в своем кругу называть его по имени. — Что вы хотите делать?

— Хочу положить конец герцогской вольнице, и начну с Аликсана. В его доме меня оскорбили, поэтому герцогом ему больше не быть! Совет герцогов — это фикция! Парнада мертв, Марди — предатель и скоро тоже умрет, а если Мехал не последний идиот, он, пользуясь поражением, сократит число герцогов еще больше. А Аликсана я герцогского титула лишил, так что некому там будет совещаться. Немного позже позовем сюда главу магистрата столицы, и я его ознакомлю с тем, что взял провинцию в свои руки и выбираю их город своей временной резиденцией. Когда захватим дворец, надо будет распорядиться, чтобы барон Лораш отправил гвардейцев арестовать этого Лишнея и всех, кто там есть в его службе. А потом нужно будет объяснить всем тем, кто собрался в этих лагерях, кто теперь новый хозяин.

— Если вернется Аликсан, он может не согласиться с вашими решениями, — сказал уже поднявшийся барон, — а у него немаленькая армия.

— Реальных противников в нашем королевстве, кроме Аликсана, у Мехала сейчас нет, — снизошел до объяснения король. — Поэтому я герцогу не позавидую. Он свою армию только что собрал, а у Мехала она и гораздо больше, и лучше выучка у солдат. Пусть они там уничтожают друг друга, а мы пока соберем силы и потом покончим с тем, кто останется. Ладно, нечего вам сейчас мозолить глаза хозяевам. Идите со мной в мои комнаты, там и подождем гвардейцев.

Ждать пришлось почти час.

— Ваше приказание выполнено, — доложил появившейся Лораш. — Гвардейцы на воротах оказали сопротивление. Есть убитые: один у них и трое у нас. Еще несколько человек с обеих сторон получили незначительные ранения. Людей, как вы приказали, я привел, а гонца в лагеря отправил.

— А проделать все чище было нельзя? — поморщился король. — Я думал использовать гвардию Аликсана для себя, а теперь об этом придется забыть. Возьмите своих гвардейцев и арестуйте людей барона Лишнея. Один из них дежурит в гостиной сестры Аликсана, еще двое в одной из гостевых комнат. По–моему, они из простонародья, поэтому можете сильно не церемониться. Как закончите — доложите.

Барон вернулся через десять минут.

— Всех троих пришлось убить, — мрачно сказал он. — Это какие‑то демоны, а не люди. Сначала пошли арестовывать тех, кто в гостевых комнатах. Они наплевали на то, что со мной десять человек и сопротивлялись, как бешеные. У меня трое убитых и один тяжелораненый. С тем, который был в комнатах герцогини, уже не возились, а сразу застрелили из арбалета. Герцогиня заперлась в спальне.

— Вот и пусть там сидит. Я забираю у вас двух людей и ненадолго отлучусь, а вы с остальными подождите пока здесь.

Комната, где поселили телохранителей, находилась в конце коридора, поэтому Альда не слышала шума драки. Алекс был у Газлов, а она укладывала в сумки вещи, стараясь брать самое необходимое. Перед этим девушка сменила платье на костюм, нацепив на пояс подаренный Сергом кинжал.

— Не мешай, мне недолго осталось! — сказала она на стук двери, полагая, что это зашел сын.

— Далеко собрались? — услышала она голос короля.

Оторвав голову от сумки с вещами, она увидела и его самого, стоявшего возле закрытой двери.

— Это не ваше дело! — ответила она, завязывая сумку. — Приличные мужчины не заходят в комнату к женщине без дозволения. Извольте немедленно выйти.

— Не прогоняйте меня, Альда, прошу вас! — тон короля с насмешливого стал просящим. — Вы можете мне не поверить, но я полюбил вас сразу же, как только увидел! Оставьте своего жениха, вы его все равно больше не увидите!

— Это еще почему? — насторожилась девушка.

— У Аликсана слишком мало сил, чтобы один на один драться с Мехалом, а помощи ему никто не даст. Поэтому из похода он или не вернется совсем, или вернется разбитый с остатками армии. А я вас сделаю королевой! Мое увлечение вами это не минутная прихоть. Если хотите, можем хоть сегодня сыграть свадьбу!

— Прежде чем предлагать мне титул королевы, вам следовало бы самому стать королем! — ответила Альда. — Пока вы всего лишь изгнанник! А мне вы ни в каком качестве не нужны! Уйдите прочь из комнаты!

— Не надо меня злить! — угрожающе сказал король. — Я все равно возьму вас волей или неволей. Потом еще сами скажете спасибо! Вам, Альда, от меня уже никуда не деться. Вы, кажется, очень привязаны к своему приемному сыну?

— Что вы сделали с Алексом, мерзавец? — воскликнула девушка, хватаясь за рукоять кинжала.

— Пока ничего. И незачем вам хвататься за кинжал. Поверьте, ударить им человека гораздо сложнее, чем просто носить на поясе. А поднять руку на короля…

— Вы для меня не король! От моей руки погибло уже немало мерзавцев, будет одним больше!

— А вы молодец! — раздавшийся от окна голос заставил ее резко обернуться. — Не напрасно Зар просил вам помочь. Сам он, к сожалению, прибыть не успевал.

— А вы, значит, от него? — спросила Альда сидевшего в кресле мужчину. — И давно вы здесь сидите?

По одежде сидевший был типичным горожанином. Это впечатление сохранялось до тех пор, пока ее взгляд не встречался с взглядом его глаз.

— Пару свечей, — сообщил ей знакомец Зара. — Не бойтесь, когда вы переодевались, я не подглядывал. Красивое, наверное, было зрелище, но и такое за сотни лет приедается. И я не от Зара, я сам по себе. Он лишь просил меня помочь вам в трудную минуту, и у меня не было причины отказать ему в этой услуге, тем более что мне самому интересно.

— Спасибо, но я бы справилась и сама.

— С королем, возможно, справились бы, заработав при этом массу неприятностей для себя и для будущего мужа. Но за дверью стоят два гвардейца, ваши телохранители мертвы, а вся территория дворца контролируется гвардейцами короля. Ваша же гвардия заперта в казарме.

— Что вы с ним сделали? — спросила Альда, показав кинжалом в сторону замершего короля.

— Ничего особенного. Когда я сниму контроль, станет таким, как был. Вы собрали вещи? Тогда я их возьму, а вы забирайте сына.

— Я одна отсюда никуда не пойду! Если король пошел на то, чтобы убить телохранителей и запереть гвардейцев герцога, он ни перед чем не остановится! А у меня здесь друзья!

— Я не могу взять под контроль всех гвардейцев короля, это мне не под силу.

— А скольких сможете?

— Человек двадцать максимум.

— Где сейчас люди короля, сказать можете?

— Конечно. Один с травмированной ногой здесь рядом, остальные в комнатах, где его поселили. Рядом с ними находятся остальные гвардейцы и их командир.

— Вы сумеете доставить в те комнаты короля и гвардейцев, что за дверьми? Нужно всех запереть в покоях Дея. Двери там такие, что без тарана не выбьешь, а на окнах решетки.

— Что вы задумали?

— В первую очередь избавиться от тех, кто собрался во дворце. Потом мы с вами идем к казармам, где запираем гвардейцев короля и освобождаем наших. Там нужно будет взять под контроль только караул у казарм, а их мало. Остальное сделают наши гвардейцы, а я побегу собирать девушек.

— А зачем тогда вообще куда‑то уходить? — спросил ее собеседник. — Привести людей барона Лишнея и рассадить всех по подвалам, кроме короля, который может поседеть взаперти в вашем дворце.

— У короля в лагерях два полка кавалерии, — сообщила Альда. — Наверняка, решившись на такое, он не станет полагаться только на гвардию, а приведет сюда и часть тех сил.

— Тогда надо торопиться, — он поднялся с кресла и пошел к выходу, а за ним, как привязанный, двинулся король.

За дверьми к королю присоединились и стоявшие до того истуканами гвардейцы.

— Вас как зовут? — спросила Альда, с трудом поспевая за размашистым шагом своего спасителя.

— Зовите Сэдом, — ответил он. — А сейчас пока помолчите, не нужно меня отвлекать.

При их приближении четверо гвардейцев короля и их офицер, стоявшие в коридоре возле дверей бывших комнат Олиманта, встрепенулись и потянулись к оружию, после чего неподвижно застыли.

— Где ключи? — спросил Сэд.

— Должны быть в замке с той стороны двери, — ответила Альда.

Сэд открыл дверь, не обращая внимания на удивленные взгляды собравшихся в гостиной дворян, вытащил ключи и посторонился, пропуская внутрь свою безмолвную свиту. Два поворота ключа, и они быстро пошли к лестнице на первый этаж.

— Дайте вашу руку, баронесса, — сказал Сэд, когда они вышли во внутренний двор. — Что может быть естественным, чем гуляющая парочка? Правда, вы в штанах, а я неподобающе одет, но это уже мелочи. Надо будет потом не забыть убрать гвардейцев у парадных подъездов. Там их шестеро.

— А почему здесь никого нет? — спросила Альда.

— Потому что эти двери для слуг, и в порядочных домах в королевской столице господа ими не пользуются, — усмехнулся Сэд. — А гвардейцам стоять у черного входа — это вообще позор. Так, два караула по два человека. Хорошо хоть, что стоят рядом, на отдалении сложнее работать.

— Где ключ от замка? — спросил он у застывшего часового.

— Не знаю, — прозвучал ответ.

— Значит, придется сначала запирать этих, — решил Сэд. — Все за мной!

Они подошли к казарме, которую занимали гвардейцы короля, и Сэд повторил свой вопрос насчет ключа. У этой пары часовых ключ был, поэтому всех четверых гвардейцев впихнули внутрь, после чего заперли двери. Вернувшись к казарме с арестованными гвардейцами Аликсана, Сэд осмотрел замок, покачал головой и отошел от двери на пару шагов.

— Замок надежный, а на возню с ним у нас нет времени. Придется ломать дверь.

Его изображение смазалось, раздался звук сильного удара, и входная дверь распахнулась, разломавшись в своей средней части, где был врезан замок. На шум из второй двери, ведущей в казарменные помещения, выглянула чья‑то заспанная физиономия.

— Быстро всем привести себя в порядок и вооружиться! — скомандовал Сэд. — Старшего ко мне!

Приказной тон помог: гвардейца как ветром сдуло. Вместо него через минуту вышел гвардеец, оставленный Сергом вместо взятого в поход Фара.

— Вы должны помочь хозяевам покинуть дворец, — сказал ему Сэд. — Да и сами потом сматывайтесь в новый город, если не хотите и дальше сидеть под замком. Гвардейцы короля заперты в казармах. Остались караулы у двух парадных подъездов и еще один — у ворот. Если будут сопротивляться, применяйте оружие. Они с вашими не церемонились. Пленных тоже где‑нибудь заприте. И шевелитесь: скоро сюда могут заявиться кавалеристы короля. Все ясно? Тогда исполняйте!

Не задавая вопросов, на каком основании ими кто‑то командует, гвардейцы быстро вооружились мечами и арбалетами, которые люди короля у них не забрали, побоявшись входить в казарму, и пошли арестовывать своих бывших тюремщиков. Гвардейцев у парадных подъездов взяли без проблем, а возле ворот они надумали сопротивляться и все были перебиты из арбалетов. Недалеко от ворот на площади находился барон Лишней и два десятка человек его службы, которых прежний караул отказывался пропускать без приказа. Естественно, что после смены власти они беспрепятственно проехали через ворота и устремились к дворцу.

— Никуда вам ехать не нужно, — сказал взволнованный Джок, обнимая Альду. — Оба полка короля блокированы в лагерях, а охрана столицы усилена. Сейчас уберем отсюда сначала королевских гвардейцев, потом его свиту, а с королем будем разбираться в самую последнюю очередь. Придется ему под караулом дожидаться возвращения вашего жениха.

Весь остаток дня из дворца небольшими группами вывозили королевских гвардейцев. Когда увезли последних, Джок допросил всех дворян, составлявших свиту короля. Все допросы велись в присутствие главы магистрата столицы и нескольких знатных вельмож, прибывших с помощью из разных районов провинции. Когда увезли и дворян, и разъехались все те, кто расследовал заговор вместе с Лишнеем, у него состоялся разговор с королем без свидетелей. Уже стемнело, но в комнатах не горел ни один светильник.

— Кто здесь? — испуганно спросил Андре, услышав звук поворачиваемого в двери ключа и чьи‑то шаги.

— Это я, — сказал Джок. — Барон Лишней. Человек, у которого по вашему приказу без всякой вины сегодня убили трех замечательных парней. Хотел вам кое о чем рассказать и дать хороший совет. Сегодня я весь день проводил расследование вашей попытке незаконного отстранения от власти герцога королевства, захвата его имущества и попытке насилия над благородной девушкой. Ваши люди по вашему же приказу при захвате дворца убили несколько человек, в том числе и двух дворян. Ваш бывший титул короля вас никак не оправдывает. Не предусматривают законы, принятые основателем и первым советом герцогов, каких‑то поблажек по знатности рода. Для них все дворяне равны. Конечно, будь у вас власть, под замком сидели бы не вы, а я, потому что власть — часто и есть закон. Но хочу вас огорчить: власти у вас больше никогда не будет. Зря вы не послушали хорошего совета и не отправились со своими полками воевать с Мехалом. Сергу какая–никакая помощь, а вам тот авторитет, который, возможно, помог бы удержать власть. У вас не осталось никакой силы, а на поддержку герцогов Лантара и Аликсана вы отныне можете не рассчитывать. Последний ваш союзник — герцог Дорейн — изрядно от вас потерпел и не станет из‑за вас ссориться со всеми остальными. Вас ждет суд и, скорее всего, плаха.

— И для чего вы сюда пришли? — справившись со страхом, спросил Андре. — Не только же ради того, чтобы все это мне сказать. Вы что‑то говорили о предложении?

— Да, есть мысль, как вам спасти свою жизнь. Право на трон вы потеряли. Как ни жаль, но династия королей Сандора на вас заканчивается. У меня была беседа с герцогом Лантаром. На днях мы высылаем в помощь Аликсану три тысячи воинов, так он хочет отправиться вместе с ними. Оба ваших полка, кстати, или тоже пойдут в этот поход, или будут разоружены и расформированы. Так вот, выход из положения для вас подсказал именно Аленар. Трон вы потеряли, но формально сохранили за собой право на свой домен. Отвоевывать его у Марди вам нечем, да и незачем. Если мы с вами не придем к соглашению, я проведу над вами суд до приезда герцога Аликсана. Он еще молод и может сделать глупость, подарив вам жизнь. Я гораздо старше и уже давно не делаю таких глупостей.

— Кому я должен передать право на домен, Аликсану?

— Нет, Аликсану должна отойти только примыкающая к его землям провинция Барнем, а провинцию Алар вы отдаете герцогу Лантару. Она граничит с его землями. Взамен вам оставляют жизнь и отвозят в Дюже. Я был против, но герцог Лантар настаивал и даже обещал восполнить половину расходов. Одним словом, вам выплатят еще тридцать тысяч золотых и помогут переправить в Дюже то золото, которое вы прихватили из столицы. Если вы сейчас отвергаете это предложение, других вы от нас не услышите. Герцог вернется еще не скоро, а суд мы назначим через несколько дней. Да и пройдет он очень быстро. Публики не будет, свидетелей обвинения тоже не будет, а защита будет чисто формальной. Убедить всех в вашей вине будет проще простого, а небольшие пожертвования в пользу суда, кстати, из вашей казны помогут избежать ненужных формальностей. Итак?

— Вы совсем не даете мне времени подумать?

— А зачем вам тянуть время? Что от этого изменится? Так я жду ответ.

— Готовьте бумаги, — помертвевшим голосом ответил Андре. — Я подпишу.

— Учтите, что подписание проведем в присутствии авторитетной группы дворян, которая должна будет свидетельствовать, что вы это подписали добровольно. Все они являются членами комиссии, которая расследовала ваши преступления, так что если пойдете на попятную, придется это предложение у вас забрать и назначить суд. А после вашей казни земли все равно поделят, разве что к двум герцогам присоединится еще и Рошти.

— Я подпишу.

— Хорошо, все бумаги будут утром. Позавтракаете, все подпишите и выедете в Дюже. Своих людей я вам давать в охрану остерегусь, ваши бывшие гвардейцы на вас злы и могут отыграться, поэтому дадим вам наемников. Есть очень профессиональный отряд с хорошей репутацией, но я бы все‑таки рекомендовал все ваше золото положить на счета в крупные купеческие дома, имеющие отделения в Дюже. Мои люди вам в этом помогут.

— Я согласен.

— Хорошо, тогда до завтра. Выходная дверь будет заперта, а во дворце повсюду гвардейские караулы. Так что делать глупости не советую.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Лантар, когда Джок зашел в комнату, в которую герцог вернулся к вечеру из нового города.

— Подпишет, куда он денется! — устало ответил Лишней. — Он трус, поэтому быстро сломался. Не так уж и много мы на него накопали, а Аликсан его точно не стал бы казнить.

— А вы?

— Казнил бы, не задумываясь. И дело даже не в том, что такой король, как он, вреден для королевства. Он всегда будет враждебно относиться к Аликсану и его близким. А учитывая его мелкую и пакостную натуру… Да и я у него тоже числюсь во врагах. Теперь главное — это к бумагам приложить земли.

— Большой проблемы не вижу, — сказал Аленар. — Серг не рвется править, хоть и жаль. Хороший мог бы получиться король. Остается только Рошти. Думаю, если я его поддержу, на место канцлера могу рассчитывать. Мой опыт ему еще пригодится. И на эти земли он претендовать не будет, особенно если мы с Аликсаном поможем ему забрать провинцию Марди. А другим протестовать будет очень сложно. Все сильно пострадали от войны, да и не граничат их земли с этими провинциями. И вашей услуги, барон, я не забуду. При новом короле будет меняться много первых лиц в разных службах, поэтому если я найду с Рошти общий язык, и у вас будет желание…

— Там посмотрим, — неопределенно ответил Джок. — Когда будет ваша часть золота?

— Как только я получу один экземпляр документа с подписью Андре. Чеки у меня с собой.

На четвертый день пути Парман прибыл в новый город и сразу же отправился к его коменданту и своему давнему другу барону Лешу Хаверу.

— От тебя осталось только половина барона! — радостно хохоча, обнимал друга Леш. — Куда дел живот?

— А ты попробуй с животом забраться на стену в три человеческих роста, — отшучивался Альбер, — да так, чтобы никто не услышал. Если ты с брюхом, лестница точно будет трещать, а то и вовсе развалится! Сдался тебе мой живот! Рассказывай ваши новости: у вас их меньше, а потом я выложу свои.

— Когда меньше, а когда и нет! — опять расхохотался Леш. — У нас здесь, как выражается герцогиня, до фига всего произошло!

— А что это значит «до фига»?

— Не знаю, но слово мне понравилось. Она его вроде подцепила у брата и применяет по самым разным поводам.

— Ладно, при случае спрошу у герцога. Рассказывай свои новости, вижу же, что не терпится.

Леш принес кувшин вина, пару кружек и начал не спеша рассказывать новости, уложившись в пару свечей.

— Значит, короля у нас больше нет, — подвел итог Альбер. — А у герцога стало провинцией больше. Молодец, барон, здорово сработал. Главное, что я вынес из твоего рассказа это то, что в доме у него все в порядке, а у вас уже шесть тысяч бойцов, половину из которых я смогу забрать с собой.

— Приплюсуй сюда еще два полка кавалерии, которые остались от Андре.

— Ты им веришь?

— Как тебе сказать… Воины они неплохие, это сразу видно, а вот большой веры у меня к ним нет. Показывали им копию листа, где бывший король отписал свои земли герцогам, сказали, что он удрал в Дюже. Освобождать они больше никого не рвутся, но так же не рвутся и лезть в драку.

— Ладно, я с ними поговорю. Джолин здесь или во Дворце?

— Хотел повидать? Не получится. Его барон куда‑то отправил, причем за день до приезда короля. Приедет, будет рвать на голове волосы.

— Неужели Джордана все еще нет? К вам северяне приходят?

— Те, которые приходили, сообщали, что он у них был. Но уже дней семь оттуда никого не было.

— Ладно, если во дворце все в порядке, я туда не поеду. Чем дольше задержусь, тем дольше потом догонять. Дай мне провожатого, чтобы показал, где у вас эти полки. А остальным передай, чтобы к завтрашнему утру были готовы.

— А новости?! — взвыл Леш.

— Я сейчас быстро смотаюсь, а потом приеду к тебе поужинать и переночевать, тогда и расскажу. Возьми письмо герцога для барона.

Кавалеристы Парману не понравились. Неряшливость в одежде, пофигизм во взгляде и неухоженные лошади. Что еще к этому добавить?

— Кто дежурный? — спросил он одного из проходивших мимо кавалеристов.

— Какие дежурные? — даже удивился тот. — Валил бы ты…

— Так! — оглядев творящийся бардак, сказал Альбер и обратился к сопровождавшему. — Скачи к коменданту, пусть поднимает какой‑нибудь крепкий отряд мечей на триста и шлет сюда. Чтобы эти зашевелились, сначала им нужно подпалить пятки!

Минут через пятнадцать в его распоряжение прибыл сборный отряд из нескольких дружин.

— Вот что, шевалье! — сказал Парман его командиру. — Нужно привести в чувство этих тараканов. Соберите мне оба полка на плацу как можно скорее. Если кто будет чесаться или хамить, разрешаю бить в рыло!

Наверное, дружинники с удовольствием воспользовались полученным разрешением. У Альбера тоже чесались кулаки при виде опухших от сна, сытых и равнодушных физиономий. Недовольная, глухо ворчащая толпа постепенно заполнила плац. Выйдя перед ними, он сказал:

— Вы не воинская часть, вы сброд, который непонятно зачем пригрели в этом лагере. Это, несомненно, ошибка коменданта, а ошибки положено исправлять. Вот я и исправлю. Бойца поят и кормят для того, чтобы он в трудный час защитил своих кормильцев. Трудный час пришел, а вы продолжаете жрать и спать, не думая о родине! Кони неухоженные, сами похожи непонятно на кого, в бой никто идти не намерен. И кому вы такие нужны? Правильно, никому! Поэтому собирайте свои манатки и чешите из лагеря куда глаза глядят! Все кони должны остаться здесь. То же касается и оружия. Исключением станет фамильное оружие, если оно есть у кого‑нибудь из офицеров. Ваши полки распускаются, знамена будут с позором сожжены! Об этом будет специальный указ, поэтому если кто думал устроиться в наемники, можете об этом сразу забыть: с такой репутацией вас никто никуда не возьмет! Я завтра утром отправляюсь к герцогу Аликсану, который единственный из всех ведет борьбу с королем Мехалом и побеждает! Что шумите? Не верите? Так съездите посмотреть на лагерь пленных. С теми последними, которых прислали на днях, там уже должно быть девять тысяч человек! Кстати, бывшая королевская армия под командованием генерала Морна не уничтожена, а прорвалась к герцогу и влилась в его войско! Сейчас одиннадцать тысяч бойцов выступили в поход, чтобы очистить нашу землю от сотхемцев. А скоро к ним присоединятся еще три тысячи дружинников! К герцогам посланы гонцы с призывом одновременно ударить по захватчикам! Дни Мехала сочтены, потом придет черед Марди! Если кто из вас захочет присоединиться к этому походу, тот может остаться на сегодняшнюю ночь в лагере. Но в поход возьмем лишь тех, кто приведет в порядок и себя, и коня. Остальные покинут лагерь!

— Думаешь, подействует? — с сомнением спросил приехавший комендант. — Я им чего только ни говорил, и все без толку!

— Посмотрим, Леш! — ответил Альбер. — Думаю, две трети завтра уйдут со мной. А остальных гони к демонам! Поехали поужинаем, да я тебе в подробностях расскажу, как мы воевали.

 

Глава 11

Пятнадцатитысячная армия шла вдоль тракта, приближаясь к границе провинций Парнада и Рошти. Поначалу, когда вышли из Валенты, двигались очень медленно, обследуя всю округу и закупая в деревнях продовольствие впрок. Когда армию догнало подкрепление, которое привел Парман, пошли гораздо быстрее, останавливаясь уже только при необходимости. Герцог Лантар, который прибыл вместе с Парманом, держался скромно и ни на что, кроме статуса наблюдателя не претендовал, хотя в бывшем королевском войске оказалось три сотни солдат его войска. Они стояли в заслоне и примкнули к королевской армии при прорыве под Дарком. Вечерами Сергей беседовал с ним на самые разные темы, сильно расширив свои знания о взаимоотношениях высшего дворянства королевства. К возможному увеличению своих владений он отнесся без радости, хотя известие об отъезде бывшего короля в Дюже воспринял с нескрываемым удовлетворением.

— Вот скажите, герцог, — спрашивал он Аленара после вечернего приема пищи, когда армия остановилась на ночлег. — Почему у порядочных родителей вырастают дети–уроды? Я несколько раз имел удовольствие общаться с Ольмой и считаю ее очень умной и порядочной женщиной. Отец Андре по отзывам тоже отличался умом и не был замечен в мерзостях. Так в кого тогда пошел сын?

— Его отец считал, что мальчика должны воспитывать мужчины, — ответил Аленар, — поэтому мать у Андре особым авторитетом не пользовалась. А королю вечно было некогда, вот он и поручал сына своим помощникам. В последний год жизни короля Андре ему явно не нравился, и он собирался им заняться, но не успел. Ничего в этой жизни нельзя откладывать на потом.

На десятый день марша они взяли штурмом первый город, через два дня — второй. Эти города отличались очень протяженными городскими стенами высотой в два человеческих роста, и защитить их малыми гарнизонами было нельзя, поэтому и брали их без затей, окружив всей армией. Защитники не могли занять всю стену, поэтому быстро понимали полную бесперспективность обороны и сдавались. Третий такой город они вообще оставили сами, не дожидаясь штурма. А потом Сергею попался крепкий орешек. Это был последний из еще занятых сотхемцами городов в Парнаде. Саргал стоял на берегу полноводной Оливары. По сути, это была крепость. Предместья не было вовсе, а сложенные из неподъемных каменных блоков стены уходили вверх метров на семь. На том месте, где построили Саргал берег немного повышался, поэтому стены казались еще выше.

— Как же они его взяли? — удивился Сергей. — Стены совершенно целые, да и не подвести там из‑за подъема ни башню, ни таран.

— Хитрость, милорд, — пояснил Севорж. — Во многие города сотхемцами еще до начала войны были засланы свои люди. Иногда это были сами сотхемцы, чаще — подкупленные сандорцы. Они и открывали ворота в ночное время, перебив стражу.

— Часть армии оставим здесь, — решил Сергей. — Крепость нужно окружить на безопасном расстоянии, чтобы никто не проскочил. Остальных отправим по деревням. В лоб нам ее не взять, а продовольствия у них наверняка много. Сколько в ней жителей?

— До войны было меньше десяти тысяч, — сказал стоявший здесь же Парман, — а сейчас крестьяне говорят, что осталась едва ли треть от прежнего числа. Поэтому держаться они могут долго.

— А как она снабжается водой? — спросил Сергей. — Колодцы?

— Колодцы, но необычные, — ответил Парман. — Крепость на возвышенности, поэтому до воды докопаться трудно. Но когда ее строили лет триста назад, от реки прорыли траншею, выложили камнем стены и свод, засыпали землей и пустили в нее воду.

— А пробраться внутрь по водоводу? — спросил Сергей.

— Где‑то я читал, что это уже пробовали, — сказал Севорж, — но ничего не получилось.

— Решетка? Или слишком узкий водовод?

— Никакой решетки там нет, — сказал Севорж. — По крайней мере, о ней нигде не упоминается. И проход широкий, но затоплен по всей длине. Посмотрите сколько от берега до стены. Шагов триста точно будет, а водовод еще и в городе идет. Ни один пловец столько без воздуха не протянет. Поэтому когда узнали, что там все затоплено, уже никто больше и не лазил. А вот завалить пару раз пытались, но вода все равно проходит сквозь песок, а потом река все размывала.

«Сколько же там плыть? — подумал Сергей. — Минут пять или семь. Для акваланга пара пустяков. А без него? Простой скафандр с трубой тоже не годится. И быстро сделать не получится, и такую трубу не продуть. Попробовать разрыть водовод ближе к крепости? Так увидят и будут ждать. Что бы еще такое придумать? Водолазный колокол слишком тяжел и громоздок, он, наверное, и в водовод не пройдет. А если что‑нибудь поменьше? Десять минут это всего литров триста воздуха. Где‑то в деревне я видел глубокие корыта. Там объем будет побольше, а воду они прекрасно держат, значит, будут держать и воздух. Можно еще перевернуть лодку, но с ней еще застрянешь. Нужно будет срочно найти вход в водовод, и опробовать корыто».

На следующий день можно было наблюдать, как на песчаном берегу Оливары купались и загорали бойцы отряда Пармана, к которым присоединился и сам герцог.

— Три с половиной сотни ударов сердца! — тяжело дыша, сказал Парман, вынырнув из‑под притопленного корыта. — Маловато.

— Ты слишком здоровый, — возразил Сергей. — Смените воздух, и пусть попробует кто‑нибудь самый мелкий в отряде.

У самого мелкого получилось немного больше четырехсот ударов сердца.

— Теперь нужно посмотреть, на какое расстояние можно под ним уйти вдоль берега, — приказал Сергей.

Пробовали пару раз, и оба раза больше трехсот шагов не получалось.

— Маловато! — сказал Парман. — Задумка хорошая, но корыто мало. А больших я у здешних баб не видел.

— А небольшие узкие лодки здесь бывают? — спросил Сергей, с сожалением распростившийся с идеей использовать корыто.

— По–моему, я что‑то такое видел, — сказал Парман, с интересом глядя на своего герцога. — Как это у вас, милорд, получается все придумывать? Мне бы такое в жизни в голову не пришло — сидеть в воде под лодкой. Хотя, казалось бы, чего сложного: воздух‑то есть.

Подходящие лодки нашли не на реке, а в небольшой деревне в двадцати лерах от крепости. Недалеко от деревни было несколько не слишком больших заболоченных озер, и жители использовали лодки для охоты на уток, которые здесь водились круглый год. Под такой лодкой, которую погрузили под воду с помощью четырех камней, привязанных к бортам ремнями, удалось пройти по вязкому речному дну чуть меньше пяти сотен шагов.

— С ней еще легче идти, — сказал Парман. — Корыто под водой тяжело толкать, а лодка движется куда легче. Лишь бы она прошла в водовод.

— Она узкая, не шире корыта, — ответил Сергей. — Твои парни ныряли и смотрели вход в водовод. Он достаточно просторный. Если дальше нет узостей или поворотов, то должны пройти. Сегодня и попробуем. Только идти нужно с двумя лодками, и одну оставить на полпути. Если не получится дойти до колодца и сменить воздух, то можно будет хотя бы вернуться. Выбери добровольца помельче.

Возвращения «мелкого» добровольца ждали минут сорок.

— Если не добрался до колодца, значит, потонул! — сказал кто‑то из парней. — Воздуха ему на это время никак не хватит.

Оказалось, что задержка произошла из‑за того, что доброволец решил обследовать водовод под крепостью.

— Водовод под городом идет еще шагов на триста, — рассказывал он Сергею и окружившим их бойцам Пармана. — Потолок там выше и под ним есть воздух, поэтому я оставил лодку и шел так. Всего вдоль водовода пять колодцев. При мне из трех набирали воду. Забраться будет нелегко: колодцы глубокие и выложены гладко тесаным камнем. Щели есть, но клинья можно только вбивать, а это шум. Надо думать. А вторая лодка не понадобилась, с запасом хватило и первой, только намучился ее таскать. Там ила мало, в основном песок, поэтому ноги не вязнут, и идти можно быстрее.

Как выбраться из колодца придумал один из бойцов Пармана.

— Я так думаю, милорд, что для этого нужно использовать лодки, — сказал он Сергею. — Они достаточно длинные, поэтому если втягивать их в колодец одну за другой и укладывать наискось, скрепляя между собой, можно добраться до самого верха. Четырех лодок вполне хватит, а не хватит, на край колодца нетрудно будет набросить крюк. Пустить самого легкого, а он потом сбросит вниз веревку.

Вечером того же дня пять бойцов под лодками вошли в водосток и уже через десять минут были у второго по счету колодца. Выждав, когда окончательно стемнеет, они затащили в колодец первую лодку и поставили ее наискось от стенки до стенки, заложив внутрь камни от двух лодок, чтобы не всплыла. Вторую лодку связали ремнем с первой и тоже уложили на стенку колодца. Четырех лодок хватило, чтобы боец, вставший на нос последней из них, смог ухватиться за край колодца.

Уже через несколько минут все пятеро стояли у колодца, сжимая в руках сбереженные от воды луки.

— Водосток идет так! — провел рукой в воздухе старший группы. — А ворота были в сторону от тракта. Значит, они примерно вон там и идти нужно по этой улице. У ворот наверняка фонари, так что зелье пока принимать не будем.

Не скрываясь, они прошли по безлюдной улице к самым воротам. Уже совсем стемнело, но узкий серп Луны давал достаточно света, чтобы можно было увидеть контуры домов и сточные канавы под ногами. У ворот, как и говорил старший, горел фонарь, возле которого дежурили трое стражников с копьями. Еще двое, как выяснилось чуть позже, спали в пристроенном возле ворот караульном помещении. Один залп, и три бездыханных тела валятся на мостовую. На шум из караулки выбежали еще двое и тут же разделили участь товарищей. Поднять и заклинить решетку, вытащить тяжелый брус, запиравший ворота, и распахнуть их створки…

На все это потребовалось всего несколько минут. Все было хорошо смазано маслом, поэтому работу проделали тихо, после чего подали фонарем условный сигнал. Караульные на стене были в это время шагах в ста от ворот и на суету возле них не обратили внимания. Когда ворота были захвачены, и через них в крепость зашли два полка, сопротивления им никто не оказал. Не ожидавшие такого сотхемцы растерялись и сочли за лучшее сдаться в плен.

— Можно было с этой крепостью вообще не возиться, — сказал наутро Сергей. — Обошли бы ее и не теряли зря время. Ничего бы они с нашими конвоями при такой численности не сделали.

— Кто мог знать, что их там всего триста человек? — возразил Севорж. — А для войска очень важно, что мы не оставляем врага за спиной. Да и для Мехала это будет, как плевок в лицо. И запасы продовольствия здесь немаленькие, для нас они точно лишними не будут.

— Вы не перестаете меня поражать, Серг, — добавил Аленар. — Все ваши решения очень просты и эффективны, но почему‑то до них никто раньше не додумался.

— Завтра мы будем в Рошти, а ни от одного из герцогов так до сих пор нет ответа, — сказал Сергей. — Войск у нас не меньше, чем у Мехала, но он наверняка обратится за помощью к Марди. А тому наше поражение выгодно, поэтому помощь он окажет. Вряд ли нас ждут такие же легкие победы, какие были до сих пор. В городах уже не сотни, а тысячи бойцов, да и укреплены они в Рошти гораздо серьезнее. Чтобы взять один такой город, нужна длительная осада. А таких городов здесь шесть. Я думаю поступить так. Выберем для начала самый слабый из городов и начнем подготовку к штурму. Одновременно рассылаем повсюду небольшие отряды для сбора сведений, поскольку ничего о состоянии дел в провинции мы не знаем. Если нам окажут помощь другие, продолжим компанию, если нет, берем тот город, который осадили, и предлагаем Мехалу мир.

— Но почему? — удивился Севорж. — Мехал в отчаянном положении…

— Оно тяжелое, но вовсе не отчаянное, — возразил Сергей. — Если никто, кроме нас, не включится в борьбу, то шансов на победу у нас немного. Да и не понимаю я, чего ради мы с вами будем жертвовать с таким трудом собранной армией ради других. Если Мехал порвет с Марди и уберется восвояси, мы быстро покончим с предателем и займемся наконец своими делами, которых у нас немерено.

— Не лишено смысла, — кивнул Аленар. — Не понимаю только того, зачем брать еще город, жертвуя людьми, если все можно закончить сразу.

— Во–первых, я не уверен в том, что помощи не будет, — ответил ему Сергей. — Во–вторых, армию нужно чем‑то занять, а потери постараемся свести к минимуму, для того и возьмем самый слабый из городов. И, в–третьих, это будет дополнительным стимулом Мехалу соглашаться на прекращение войны на моих условиях.

— И какой город выберем? — спросил Севорж.

— Я думаю, это ты нам скажешь, какой выбирать, — ответил Сергей. — Ты их знаешь гораздо лучше меня.

— Тогда я предлагаю Дарож.

— А чем он для нас лучше?

— Прежде всего, из всех городов, которые занял Мехал, только у двух низкие стены, и Дарож — один из них. Предместье у него большое, но только со стороны, примыкающей к тракту. С других сторон за стеной построек почти нет. В этом на него сильно похож Дольск, но вблизи Дарожа есть леса, а вблизи Дольска их нет, а без осадных машин мы не обойдемся. И деревень, где можно разжиться продовольствием, в окрестностях Дарожа больше.

— Убедил, — сказал Лансу Сергей. — Веди армию на Дарож. И уже сейчас нужно начинать разведку.

— Как будем брать город? — спросил Ланс.

— Пока я тебе могу сказать, как мы его не будем брать, — ответил Сергей. — Поскольку город наш, да еще и населения в нем полно, никаких поджогов делать не будем. Скорее всего, построим несколько осадных башен, через которые с разных сторон выпустим воинов, прикрытых ростовыми щитами. У нас большое преимущество в стрелках, поэтому нужно подумать, как это лучше использовать.

— Трудно что‑то планировать, когда ничего не знаешь о неприятеле, — сказал Ланс.

— Поэтому я и говорил насчет разведки, — кивнул Сергей. — Раз идем брать Дарож, значит, и людей в первую очередь надо посылать в его окрестности. И вызнают силы врага и хоть немного прояснят общую ситуацию.

В окрестности Дарожа их войско прибыло через два дня. К этому времени уже узнали от разведчиков, что в городе находятся три тысячи воинов, и что по приказу Мехала во всех занятых им городах сделаны большие запасы продовольствия. Войск Марди в провинции не было, а Мехал после разгрома союзных войск под Дарком новых захватов не сделал, поэтому герцог Рошти, скорее всего, по–прежнему находился в своей столице. Сергей стал лагерем возле города, разослав разъезды. Враг был повсюду, поэтому необходимо было соблюдать осторожность.

— Послушайте, Ланс, — сказал рассматривающий город Сергей, — у вас практикуют подкопы под стены?

— Очень редко, — ответил Севорж. — Главное в таком мероприятии — это скрытность, а ее обычно очень нелегко обеспечить.

— А если собирать в этом месте пару осадных башен, а за ними устроить подкоп? Место подкопа не увидят, а землю можно убирать, как стемнеет. И ход крепить тем деревом, которое завозится для постройки башни.

— Можно попробовать, — задумался Ланс. — Земля здесь мягкая и копать будет несложно. Но уж больно большой объем работы. И потом, какая цель? Здесь на воротах очень сильные караулы, тем более ночью. Много вы людей через подкоп не проведете, их быстро заметят, поэтому ворота с помощью такой диверсии не открыть.

— Это смотря куда вы будете копать. Если с выходом возле стены, тогда вы правы. Там куча патрулей и все резервы нацелены туда же. А если выйти где‑нибудь в центре? Там вообще нет солдат, разве что кто‑то охраняет жилище коменданта. Город наш, поэтому и помощью горожан можно заручиться, а значит, вывести большие силы, в том числе и стрелков.

— Вы представляете, сколько это потребует работы?

— У нас пятнадцать тысяч крепких мужчин. Пусть лучше они сейчас прольют пот, чем потом будут проливать свою кровь. Если работать посменно, часто меняя людей, не так уж оно выйдет и трудно. Одни копают, другие выносят землю, а третьи тем временем сколачивают башни. Скорее всего, мы их будем делать не только для отвода глаз, а тоже применим, как я намечал раньше. И ростовые щиты нужно готовить. Они даже без оковки спасут от стрелков. Правда, выйдут тяжелые, но нам их долго не таскать. Я их у вас, кстати, вообще нигде не видел.

— Есть они у нас, но только на кораблях. А на суше это очень тяжелое удовольствие, мало кто хочет с ними связываться. Но если только для того, чтобы сбежать с башни на стену, а потом по лестнице в город, тогда можно. Но, опять же, очень много работы, а потом все придется бросить.

— Я вас не узнаю, Ланс! Мы используем все, что поможет сберечь людей, и плевать на то, что придется потрудиться. Я уже вам говорил, что пот лучше крови, а армия нам с вами пригодится и после этой войны. Я ее распускать не собираюсь, разве что позволю уйти тем, кто сам этого захочет.

Шел шестой день с начала осады. Город был полностью окружен, охранялись и места сбора башен. В одном из таких мест устроили скрытый подкоп. В паре сотен шагов от него находился глубокий овраг, поросший кустарником, в который по ночам на носилках выносили землю. Через каждые три шага ставили деревянные крепи. Сергей увидел, что башни изготовят раньше, чем будет готов подкоп и немного притормозил строителей, переключив часть из них на изготовление щитов. В разгар работ разъезды перехватили и доставили к герцогу посланцев Рошти.

— Приветствую вас, ваша светлость! — поздоровался вошедший в шатер Сергея граф Саже. — Это было обязательно? Я имею в виду повязки на глаза.

— Здравствуйте, Сандр! — ответил Сергей. — Повязки для тех, кого мы после задержания отпускаем. Можно и без них, но тогда вам придется составить нам компанию до захвата города. Вы от герцога? Мои люди у вас были?

— Были, но примерно декаду назад. Наверное, вы с ними разминулись. Вы ведь своих людей не только к нам посылали?

— Ко всем герцогам, кроме Лантара и, естественно, Марди. Что, хотите сказать, что помощи не будет?

— После разгрома здесь только две силы: Марди и Мехал. Остальные заперлись в своих столицах, стянув в них все войска. Если бы не вы, Мехал бы уже со многими разделался. Рошти предлагает идти с ним на соглашение.

— Вы все делаете большую ошибку, отсиживаясь у себя, но я вас переубеждать не стану. После взятия этого города я поговорю с королем Сотхема о мире. Условия, естественно, будут мои. Теперь слушайте то, что вам нужно будет передать герцогу. Король отказался от трона и официально передал свои провинции мне и герцогу Лантару.

— Это еще потребуется утверждать на совете герцогов… — начал Саже.

— Я сейчас сверну лагерь и уйду к себе, а вы можете совещаться. Когда совещаться будет некому, я вернусь. Вас это устроит? Молчите? Вот и молчите дальше, и слушайте, что вам говорят. Я заключаю с Мехалом мир и выпроваживаю его в Сотхем, а вы уж как‑нибудь отобьетесь от Марди. Потом я возвращаюсь и начинаю заниматься Марди. Поскольку мы с Лантаром думаем отдать его провинцию Рошти, я надеюсь, хоть он примет участие в этой войне. По ее окончании нужно будет выбрать короля. Рошти нас в этом качестве устраивает. Я думаю, что он не откажется от услуг Лантара в качестве канцлера. Будет неразумно не использовать богатый опыт старика. Но это уж пусть ваш хозяин решает сам. Это только желательное, но необязательное условие. Теперь у вас меньше возражений?

— Теперь их у меня нет вообще, милорд.

— Я так и думал. После моего ухода я все‑таки советую Рошти объединить свои силы с остальными. Так вам всем будет гораздо легче уцелеть до моего прихода. Все‑таки у Марди сейчас достаточно сил, чтобы давить вас по одному, а герцогских родов и так осталось не слишком много.

— Я передам, милорд.

— Тогда не смею вас больше задерживать. Мы провозимся здесь не больше десяти дней, после чего я отправлю своего человека к Мехалу. Желательно все эти войны успеть закончить до осенних дождей, я и прошлогодней грязью сыт по горло.

Подкоп делали еще восемь дней, работая днем и ночью. Днем вынутую землю ссыпали за штурмовыми башнями, а с темнотой ее выносили в овраг, который к концу работы оказался полностью засыпанным. В самом конце пошел мокрый песок, а под ногами начала скапливаться вода.

— Подкоп готов, штурмовые башни размещены в удобных местах, — говорил Сергей, собрав старших офицеров. — Завтра с утра начнем их двигать к стенам. Это наверняка отвлечет все силы противника к тем участкам стены, где намечается угроза. В подкоп вводим сотню мечников и две сотни стрелков. Это только для начала. Как только пойдут башни, начинаем прорываться наружу. Куда мы попадем, заранее сказать нельзя, поэтому, если сильно не повезет и сразу же наткнемся на солдат, выводим всех из подкопа и работаем только по первому варианту башнями. Стрелков у нас много, и основная их задача в начале боя не дать противнику поднять головы, чтобы штурмующие беспрепятственно шли в башни. Есть вопросы или предложения?

— Может быть, попробовать все‑таки прокопаться наружу ночью? — предложил кто‑то из полковников. — Если завтра все сорвется, будет очень жаль. Столько трудов насмарку.

— Одновременно обвалится много земли и всего того, что на ней будет, — возразил Сергей. — В спящем городе такой шум вызовет интерес, а во время штурма шума и так будет предостаточно, так что внимания на него никто не обратит. Лишь бы не попасться на глаза военным.

— Не припомню, чтобы башни делали для таких низких стен, — сказал Севорж Сергею.

Оба находились недалеко от стены и наблюдали, как двухэтажные башни медленно покатились на небольших колесах в сторону города, а следом за каждой побежал отряд стрелков.

— Три этажа — это минимум, продолжил он. — При меньшей высоте все пользуются лестницами.

— Ну что ты ворчишь! — недовольно отозвался Сергей. — Прекрасно знаешь, что я основную ставку делаю на подкоп. А его без прикрытия не пророешь. Да и попробуй залезть на лестницу с нашим щитом! Его и так‑то тащить тяжело. Брать город обычным способом я не хочу. Три тысячи воинов это не триста, они бы нам хорошо пустили кровь. Пусть лучше надо мной смеются, чем мы с тобой потеряем бойцов.

Когда башни были на полпути к городу, со стен открыли стрельбу сначала из арбалетов, а немного позже к стрельбе присоединились и лучники. Те, кто двигал башни, были защищены от обстрела стенкой из толстых деревянных брусьев, а вот несколько стрелков упали. Остальные остановились и открыли ответную стрельбу. Поскольку их было раз в десять больше, чем сотхемцев, те попрятались, а потом уцелевшие вообще покинули стену. Следом за стрелками к башням побежали мечники. Тяжелые щиты ждали их в башнях, поэтому пока они бежали налегке.

— Сейчас наши должны прокопаться наружу, — сказал Сергей. — Сколько уже видел сражений, и все равно каждый раз мандраж! А сегодня особенно сильный. Столько готовились! Правильно сказал тот полковник: обидно будет, если ничего не получится.

— Милорд! — подскакал к ним вестовой. — Подкоп прорыли в огороде какой‑то старухи. Это в малоимущих кварталах. Там достаточно места, чтобы накопить силы и никого из военных поблизости не наблюдается. Полковник Борес вводит свой полк в подкоп в соответствие с планом и вашим приказом. На очереди полк Вилера.

— Прекрасно! — просиял Сергей. — Смотрите, башни подошли!

Первыми, непрерывно стреляя по неприятелю, на башни полезли увешанные колчанами стрелки. Когда они с верхней площадки перебежали на стену, на башни начали подниматься мечники, у каждого из которых за спиной было закреплено по нескольку дротиков. Каждый хватал тяжелый ростовой щит, матеря про себя начальство и тех, кто его изготовил таким неподъемным. Однако, именно эти тяжелые и неудобные «корыта», как их прозвали воины, спасли жизни многим из них, защитив от густо летящих арбалетных болтов. Прячась за зубцами стены, лучники очень быстро ополовинили число арбалетчиков, заставив уцелевших срочно искать укрытие. Это позволило мечникам пробиться к лестницам и начать спускаться в город. Бой у стены шел уже полчаса, когда два вышедшие из подкопа полка нанесли удар по удерживавшему ворота отряду сотхемцев, полностью его истребив. Прежде чем командование осажденных успело что‑то предпринять, ворота были открыты, и дальнейшее сопротивление потеряло всякий смысл, и сотхемцы почти повсюду начали сдаваться. Немногочисленные группы тех, кто не захотел сдаться, просто расстреляли, не вступая в ближний бой.

— Это первый бой, когда я потерял столько бойцов! — мрачно сказал Сергей Севоржу. — Триста убитых и пять сотен раненных!

— Противник потерял убитыми в пять раз больше, — возразил генерал, — и столько же ты взял в плен. — Я в таких сражениях еще не был, но читал, что осаждающие теряли при взятии городов до двух тысяч воинов. Так что зря ты так переживаешь. Половина раненых через пять дней будет в строю, остальные, за небольшим исключением, поправятся к осени. Тяжелых, большинство из которых умрет, совсем немного — десятка три человек. И это благодаря твоим щитам. Хорошая вещь, жаль только, что с собой таскать нельзя. А войны без потерь не бывает.

В числе раненых оказался и Газл, которому прострелили руку болтом.

— Все, отвоевался, — сказал он Сергею. — Хорошо еще, что кость не задета. Пока поправлюсь, вы уже наверняка закончите воевать. Я узнал, что мы отправляем домой обоз с оружием и пленными. Дозволь, я с ним поеду. Рана не сильно беспокоит, а правой рукой и меч возьму, случись такая надобность. Помогу ребятам охранять пленных и в тягость не буду.

— Ладно, — согласился Сергей. — Тогда обоз возглавишь ты, а офицер, которого я назначил старшим, выйдет со следующим. Я наших раненых здесь оставлять не хочу, кроме самых тяжелых. Но те вряд ли выживут.

Весь следующий день бойцы Сергея занимались ранеными и приводили себя в порядок, горожане, как обычно, хоронили мертвых, а пленные под присмотром охраны засыпали подкоп. На следующий день с утра отправили королю Мехалу парламентера с письмом герцога, а сами продолжили наводить порядок в городе, формировать и отправлять обозы с ранеными и трофеями. Если король пойдет на мировую, Сергей планировал оставить в Дароже символический гарнизон в сотню бойцов до тех пор, пока герцог Рошти не заменит их своими людьми. Ждать ответа пришлось три дня. Посольство вернулось в полном составе, прихватив с собой одного из генералов Мехала.

— Генерал Джок Барнем! — представился крепкий, еще не старый мужчина с почти полностью седой головой. — Уполномочен передать вашей светлости письмо короля и вернуться с ответом.

Сергей надорвал конверт и внимательно прочел письмо.

— Из написанного можно сделать однозначный вывод, что в этой войне победили вы, — насмешливо сказал он, бросив письмо на стол, — иначе его величество не ставил бы мне свои условия. Давайте я напомню вам истинное положение дел, а вы мои слова передадите своему королю. Никаких писем я ему больше писать не стану. Из шестидесяти тысяч солдат, которых вы подготовили и повели в бой, у вас осталось меньше трети. У меня в лагерях скопилось больше десяти тысяч ваших пленных, на прокорм которых я изрядно потратился. Хотел загрузить их делом, да все как‑то недосуг. Все города в Парнаде, кроме одного, мной взяты, Дарож, как вы видите, я тоже взял. У меня имеется очень большое желание задержаться здесь подольше и навсегда покончить и с вашим королем, и с войнами с Сотхемом. И вам не стоит слишком сильно надеяться на помощь Марди. Поверьте, что наши герцоги не идиоты и прекрасно понимают, чем им грозит ваш союз. Поэтому, если мы не придем к соглашению, они выставят под мое командование семь тысяч бойцов. Вряд ли Марди приведет вам больше. Так что смотрите сами, а я вам предлагаю мир в последний раз. Конечно, мне придется повозиться, положить половину армии и возвращаться по осенней грязи, но с вами и с Марди я покончу.

— И какие условия мира с вашей стороны?

— Я их уже изложил в письме вашему королю. Во–первых, ваша армия разоружается. Я разрешу оставить только родовое оружие офицерам и все вооружение одной тысячи солдат, с помощью которых ваш король сможет поддерживать порядок в том, что некогда было войском. На остальное ваше имущество я не претендую. Заберете с собой как можно больше продовольствия из тех запасов, которые вы скопили, и двигайтесь по тракту. Вам в сопровождение я выделяю пять тысяч бойцов. В города вы заходить не будете, а если съедите все взятое отсюда, за продовольствие будете платить. Своих пленных Мехал сможет у меня выкупить. Но об этом мы с ним поговорим потом. Идите, генерал, и скажите королю, что другого слова у меня для него не будет. И долго ждать я тоже не собираюсь. И скажите спасибо за то, что вам дарят жизнь. За то, что вы творили в Парнаде, вас всех, начиная с короля, нужно убить не по одному разу.

 

Глава 12

Два дня спустя король Мехал вызвал к себе командующих войсками, расположенными в двух ближайших городах, генералов Тореса и Ваделя. При разговоре с ними присутствовал и генерал Барнем, вернувшийся с переговоров с герцогом Аликсаном.

— Мы оказались в очень нелегком положении, — сказал король, нервно прохаживаясь по комнате, служившей ему кабинетом, — поэтому я бы хотел услышать ваше мнение по поводу наших дальнейших действий.

— Я заранее извиняюсь за свои слова, ваше величество, — сказал генерал Торес, — но наступательных действий без новых подкреплений мы вести не можем! У нас осталось только шестнадцать тысяч бойцов…

— Меньше! — перебил его король. — Аликсан взял Дарож.

— Значит, только тринадцать, — задумался Торес. — Тогда тем более о наступлении нужно забыть, а сидеть в захваченных городах — занятие бесперспективное. Мы уже две декады не имеем ни связи со своим королевством, ни помощи. Надо полагать, что Аликсан захватил многие города по тракту, перерезав наши пути снабжения. Поэтому я считаю правильным вернуться. Чем дольше мы будем сидеть на одном месте, тем хуже будет наше положение, да и возвращаться осенью…

— Ваше мнение, генерал? — обратился король к Ваделю.

— Мое мнение, что наше положение еще хуже, чем его описал генерал Торес. Во–первых, у нас уже меньше сил, чем у Аликсана. Во–вторых, они у нас разбросаны по пяти городам, а у него собраны в единую армию. А нам собрать свои — значит потерять города. Малыми гарнизонами их не удержать. Большого доверия к герцогу Марди у меня нет. Мы ему были нужны, пока были хозяевами положения, а если начнем просить у него помощи…

— А вы, Джок? — обратился король к Барнему. — Высказывайте свое мнение.

— Я вам его уже высказывал, ваше величество, — хмуро ответил генерал, — и с той поры оно не изменилось. Но если вы хотите, чтобы его услышали остальные, извольте. К тому, что уже было сказано здесь генералами, могу добавить, что солдаты устали от войны. Одно дело, когда армия проводит наступательные операции, громит противника и берет трофеи, и совсем другое, когда она закрылась в городах, окруженных враждебным населением, без связи с родиной. Мы делали много такого, что никогда раньше не делалось в войнах, и теперь они боятся, что с ними будут поступать так же, как мы поступали с жителями городов Парнады. Аликсан выставил жесткие условия, но, по моему мнению, они могли бы быть еще жестче. Нам придется нелегко здесь, и нас плохо встретят дома, но мое мнение, что условия герцога нужно принимать и уходить как можно быстрее. Сейчас он сидит во взятом Дароже и решает, что для него лучше. То ли заставить нас убраться самим, сохранив армию для внутренних разборок, то ли пожертвовать частью армии, но стать для королевства избавителем от нас с вами. С моей точки зрения, для него выгоднее второе. И я бы не стал ему давать время прийти к такому же выводу. Решать вам, ваше величество.

— Конечно, мне! — сердито ответил король. — Вы сказали, что нас плохо встретят дома, и я не сомневаюсь, что так оно и будет! Зря я пошел на поводу у герцогов и взял в поход их малолетних отпрысков! Один идиот позволил сжечь себя с целой армией, второй сдал тысячу кавалеристов, даже не пытаясь сопротивляться, а третий привел в ловушку армию, и сам погиб по своей глупости! Я тоже совершил ошибку, когда пошел на поводу чувств, приказав сжечь столицу Парнады! Надо было не жечь города, а захватить провинцию и в ней укрепиться. Нас бы из нее уже не выжили! А уж потом… Ладно, мы уйдем. Аликсан делает глупость, давая нам возможность вернуться, и мы его глупостью воспользуемся, пока он не передумал. Главное — это наши солдаты. Я у него и пленных выкуплю, раз предлагает. Серебро мы еще добудем, и оружие изготовим. А Марди пошлем к демонам. Пусть разбирается с Аликсаном сам! Поезжайте к себе и готовьте войска к походу, а я пока свяжусь с остальными и направлю гонца Аликсану с известием, что принимаю его условия.

Сказать, что герцог Марди был взбешен предательством союзника, это значит ничего не сказать.

— Сучий выродок! — орал он, бегая по гостиной своего дворца. — Я в трудный час протянул ему руку, а он бросает меня на съедение Аликсану!

Захватив столицу королевства, Марди не стал пока перевозить в нее семью, да и сам бывал там только наездами.

— Может быть, попробуешь с ним договориться? — предложила жена. — По слухам, у него были натянутые отношения с королем, даже несмотря на помолвку с принцессой. А сейчас нет и принцессы. Предложи ему нашу Ольту… Ваших сил хватит, чтобы избавиться от остальных герцогских родов.

— Дура! — еще пуще завелся Марди. — Нужна ему наша дочь! Какие союзы? Кто мне теперь поверит? У меня все расчеты были на Мехала! Я был нужен ему, а он мне! И что теперь? У этого мерзавца Аликсана пятнадцать тысяч войска, а у меня наберется самое большее тысяч восемь, да и то если все вассалы откликнутся и приведут свои дружины! А они через одного воротят от меня нос! Как только последний сотхемец уйдет из Рошти, так с нами и разделаются! Нам даже бежать некуда, разве что в Империю, а ты сама знаешь, как там относятся к таким, как мы!

— Хватит орать! — закричала жена. — Кто виноват в нашей беде? Разве я? Я тебе сто раз говорила, что не нужен нам этот трон! Ну что в нем хорошего? Было бы королевство, как у Мехала, а так только одно название, что король, а власти ненамного больше, чем было у тебя! Нет, втемяшил себе в голову забраться выше всех. А о том, что с высокого места больнее падать, забыл? Вот тебе Мехал об этом и напомнил! А скоро всем нам напомнит Аликсан. Да и другие, как только уйдут сотхемцы, уже не станут отсиживаться по своим углам. Ты никогда не думал о семье, подумай хоть сейчас! Не губи дочь, дай мне с ней уехать. Возьмем часть казны и небольшую охрану и уедем в Империю. А ты, если дела пойдут совсем плохо, можешь попытаться приехать к нам.

— Уйди! — закричал Марди жене, и она, видя что муж находится в невменяемом состоянии, встала и поспешно вышла.

«О боги! — в отчаянии подумал Олен, упав на диван и обхватив голову руками. — Это ведь конец! По глупости пустить ветром все, что столетиями создавали предки! Остается либо умереть, либо собрать все ценное и бежать с немногими верными людьми. Здесь меня в покое не оставят, и предательства никто не простит! Смерть это не выход, поэтому бежать и как можно быстрей, пока еще есть возможность!»

— Ваша светлость, к вам генерал Галлер, — спросил секретарь, приоткрыв дверь. — Впустить?

— Да, пусть заходит!

— У меня плохие известия, милорд! — сказал его генерал, войдя в комнату. — Ваше дворянское ополчение расходится по домам. В открытую говорят, что вы своим предательством противопоставили их всему королевству, нарушив тем самым свой долг сеньора. Стало быть, теперь и у них по отношению к вам вассальных обязанностей нет. Мне сказали, что люди барона Марла видели среди них одного из близких к Рошти дворян.

— А вы, генерал?

— А что я? Мне после того как я командовал вашей армией под Дарком, от вас убегать нет никакого смысла. С меня тот же Лазони за свою погубленную армию с живого шкуру сдерет. Без ополчения у нас не будет и пяти тысяч бойцов. Это даже против Рошти не слишком много, а об Аликсане и говорить не хочется. Вы не думали о бегстве? А то я бы присоединился. В королевстве нам с вами не спрятаться.

— Ну что, Аленар? — весело обратился Сергей к герцогу. — Помахали на прощание королю Мехалу, теперь пора заняться изменой! Севорж с пятью тысячами бойцов их проводит, полковник Вилер отправит ко мне все их оружие, а мы с вами займемся Марди. Думаю, что десяти тысяч бойцов нам хватит. Хотя, если в этом мероприятии не поучаствует Рошти, я на него обижусь. Что вы такой хмурый?

— Я не понимаю, почему вы такой веселый.

— А почему мне не веселиться? — искренне удивился Сергей. — Вместо одной провинции стало три, выиграл войну, сохранив армию, да еще теперь наверняка уложусь до дождей. И невеста дома ждет. Чем не повод для веселья?

— Это, да, — согласился Аленар. — У меня, в отличие от вас, прибавилась только одна провинция, армии не осталось совсем, а семья пока еще приедет из Дюже… И еще мне не понравилась та готовность, с какой Мехал все здесь бросил и ушел.

— Бросьте вы эти мысли, Аленар! — перестав смеяться, сказал Сергей. — Конечно, Мехал, после того как его отлупили, нам другом не стал, но у него еще не скоро вырастут зубы. Ни одно государство не может долго работать на войну, если война его не питает, а у Мехала от нее одни убытки. Я одного трофейного оружия набрал — тридцать тысяч бойцов можно вооружить. Пока они еще понаделают новое. Да и не так много желающих он найдет идти на нас в новый поход, а армия у него наемная. Так что, скорее всего, если с ними и будем воевать, то уже не мы, а мои дети. А до той поры я подниму Парнаду и приведу в порядок границу. Да и армия теперь будет постоянная, пусть пробует воевать, если больше нечем заняться. И у нас в королевстве будет нормальный король, а совет герцогов присмотрит, чтобы он и дальше оставался нормальным. Вы мне лучше скажите, зачем вы заплатили столько золота Андре, да еще сагитировали столько же заплатить Лишнея. У вас лишние деньги?

— Умный вы человек, Серг, — вздохнул герцог, — а иногда не понимаете простых вещей. Я этим золотом Андре просто убил. В каждом экземпляре подписанных им бумаг упоминается, что за его родовые провинции мы с вами заплатили золотом. Сумму я, правда, не указал, но это и неважно. Сам факт продажи наследия предков является несмываемым позором для любого дворянина. Как только об этом узнают, он конченый человек. Да с ним никто даже не захочет общаться.

— И как же вы его заставили это подписать?

— Это все ваш барон. Золотой человек! Я ему, кстати, предложил перейти на подобную должность при королевском дворе. Это, конечно, если сам стану канцлером.

— И что он? — с интересом спросил Сергей.

— Сказал, что посмотрит. Я так понял, что это просто вежливая форма отказа. Как‑то вы влияете на людей, что они с вами срастаются — не оторвешь! Так вот, он поступил просто. Сначала запугал Андре и сунул ему расписки купеческих домов, а потом пачку бумаг на подпись. Он их и подписал, не читая. Ничего, в Дюже ему мать все объяснит. Ольда сразу поймет, для чего я это сделал. Пусть только посмеет потом дергаться и строить пакости. А насчет суммы денег… Вы с его бывшей провинции в виде налогов за год получите в двадцать раз больше заплаченного. В отличие от Парнады, в ней никто не воевал.

— Извините, что мешаю, — сказал Парман, зайдя в комнату, — но у нас интересный гость. Некто барон Марл. Знаете такого? До вчерашнего дня он отвечал за службу безопасности герцога Марди.

— Почему до вчерашнего? — не понял Аленар. — Герцог его выгнал?

— Герцог бросил всех к демонам и вчера в ночь исчез вместе с семьей и генералом Галлером. Да, казну он тоже прихватил.

— А чего его сюда принесло? — спросил Сергей. — Рошти же ближе.

— Мы в королевстве сейчас единственная сила, а он, похоже, растерялся и не знает, что делать. Двор остался, армия, которой не заплатили, осталась, а хозяина нет. А Рошти он просто боится. Видимо, есть за что.

— Я с ним говорить не буду! — решил Сергей. — Мне еще не хватало лезть в их дрязги, у меня своих дел по горло! Устрой его где‑нибудь. Завтра едем к Рошти, пусть он там заливается соловьем, а я, так и быть, попрошу герцога его сразу не убивать.

До столицы провинции Рошти Лотасии добирались два дня. Армия расположилась в удобном для стоянки месте у небольшой реки в трех лерах от города, а Сергей с герцогом Лантаром и бароном Марлом в сопровождении эскорта отправились к герцогу. Близость чужой армии встревожила столичную охрану, капитан которой даже объявил тревогу, но их пропустили без разговоров, добавив к собственному эскорту еще и свой. Время было обеденное, поэтому всех усадили за стол. Присутствие среди гостей барона Марла вызвало у герцога Рошти удивление, смешанное с неприязнью, но он промолчал, решив подождать, что скажет Сергей. Когда все насытились, хозяин пригласил пройти в его кабинет, где уже находился граф Саже. Сандр тоже удивился присутствию барона и, в отличие от герцога, свое удивление не прятал.

— Вот уж кого не ожидал здесь увидеть, так это вас, барон! — сказал он после того, как со всеми поздоровался. — Какими судьбами к нам?

— Я вижу, мне здесь не рады, — криво усмехнулся барон. — И это при том, что я вам привез в подарок не только целую провинцию, но и армию в пять тысяч мечей, себя и свою службу в придачу.

— Объяснитесь, барон! — сказал Рошти.

— Все очень просто, герцог, — сказал Марл. — Наши дворяне не дураки и прекрасно видели, что соотношение сил их сеньора и герцога Аликсана совсем не в пользу Марди. Умирать за него никому не хотелось, тем более что в предательском бою сражалась в основном наемная армия, вассалов там не было. И одобрения у дворянства провинции наш герцог тоже не получил. Поэтому, как только запахло жареным, все дружно посчитали, что Марди нарушил свои обязанности сеньора, и на этом основании разошлись по домам. У герцога и раньше не было шансов на победу, а после того как армия уменьшилась на две тысячи человек, его положение стало совсем безнадежным. Поэтому он забрал семью, казну и генерала Галлера и в сопровождении нескольких надежных людей исчез. Я полагаю, что он пробирается к морю, чтобы отплыть в империю. Спрятаться в королевстве ему было бы трудно, а соседи могут выдать или отобрать золото.

— А в империи не отберут? — спросил Сергей.

— Скорее всего, нет, — ответил Марл. — Там действуют довольно жесткие законы. Поделиться заставят, но до нитки не оберут, часть оставят.

— И вы приехали с этим ко мне? — спросил Рошти. — Почему?

— Вообще‑то, вначале я приехал к герцогу Аликсану, — признался барон, — но он сказал, что ему это неинтересно. Провинция, мол, теперь ваша, вам все вопросы и решать. И потянул меня с собой, сказав, что не даст вам разорвать меня на части.

— Так и было, — рассмеялся Сергей. — Разбирайтесь теперь сами. Дворяне вас примут, а армии или заплатите, или распустите по домам. Но я бы посоветовал заплатить, а то они себе сами живо зарплату организуют, ограбив город–два. А я уже сегодня двинусь с армией к старой королевской столице, а от нее по тракту домой.

— На каких условиях отпустили Мехала? — спросил Рошти.

— Разоружил его армию и вывез со своим сопровождением.

— Мягкие условия! — недовольно сказал Рошти.

— Я тоже так думаю, — согласился Сергей. — Беда в том, что на более жесткие Мехал попросту не согласился бы. А воевать мне одному за всех вас, извините, надоело.

— А зачем вам столько оружия?

— На мне сейчас вся граница с Сотхемом, — ответил Сергей. — И повторить судьбу герцога Парнада, я не имею никакого желания, поэтому у меня будет и нормальная пограничная стража, и постоянная армия. Оружия, конечно, многовато, но я часть могу продать. Вон у Аленара совсем не осталось армии, а создавать ее хоть в каком‑то виде все равно придется. Я ему дешево продам. Или вам, если будет интерес. С будущим королем нужно поддерживать хорошие отношения, даже в ущерб своему карману.

— Это нужно понимать так, что вы хотите поддержать мою кандидатуру?

— Так и понимайте. Лично меня трон совершенно не интересует, мне трех провинций вполне достаточно. У Лантара большой опыт, но, увы, возраст, а вы изо всех оставшихся представляетесь мне наилучшей кандидатурой. Надеюсь, став королем, вы не измените своего мнения в отношении необходимости совета герцогов?

— Если он будет работать на основе тех правил, о которых я говорил, то нет. Герцог Лантар еще не утратил желание стать канцлером?

— Если предложите, не откажусь, — ответил Аленар. — Года три еще смогу, потом найдете другого.

— Давайте сейчас займемся своими делами и новыми приобретениями, — предложил Сергей, — а через месяц вы нас всех соберете, тогда все и решим. Заодно предложите границу между нашими с вами владениями в Парнаде. А с барона не стоит сдирать шкуру, он вам еще пригодится. Да, в той части Парнады, которая должна отойти вам, в городах по тракту стоят мои гарнизоны. К вам будет просьба заменить их своими солдатами в такие сроки, чтобы они успели добраться до моей столицы до осенних дождей. И еще один вопрос: что делать с телом основателя герцогов Рошти? Вы его будете забирать, или захороню я?

— Гарнизоны заменим в течение нескольких дней, — пообещал Рошти. — А с телом… Оно еще в подвале замка Буше? Там ведь хорошие условия для хранения?

— Они все там лежат. Пока еще никто не забрал, да и мне как‑то было не до того. Выдернул из дома шевалье Газла и баронессу Буше в расчете на королевскую благодарность, а короля, похоже, заинтересовало только золото. Еще и высказал обиду, что я ему отдал только половину.

— Я бы ему вообще ничего не отдал, — высказался Рошти.

— Теперь и я бы не отдал, — кивнул Сергей. — По телам я понял. Хотите взять, но позже. Так? Храниться они там могут и сто лет.

— Пока действительно некогда. Да и не определился я еще со столицей, а хоронить нужно в ней. Давайте, когда приедете через месяц, я вам все скажу. А шевалье с баронессой скажите, что я, в отличие от прежнего короля, такие услуги не забываю.

— Ну баронессе награды особо не нужны, — усмехнулся Сергей. — Она через несколько дней станет герцогиней. Да и для Газла я в Парнаде подберу баронство и помогу в нем устроиться. Он друг моей будущей жены, а значит, и мой тоже. Да и в боях себя проявил прекрасно.

— Он здесь, в армии?

— Нет, ранили в руку под Дарожем, поэтому отправился домой с обозом. Ладно, мы с вами вроде все обсудили. Прощайте, герцог.

С герцогом Лантаром распрощались, когда прибыли в провинцию Алар, которая отходила ему по соглашению с Андре. Столица королевства династии Сандоров находилась именно здесь. Провинция Барнем, доставшаяся Сергею, располагалась в двух днях пути от тракта, поэтому свои новые владения он решил посетить как‑нибудь в другой раз. Два дня герцог ехал с армией, но потом не выдержал, взял в сопровождение десяток бойцов Пармана и помчался домой, меняя лошадей, оставив армию двигаться пешим маршем. Через два дня к вечеру они въехали в Ордаг и, торопя уставших коней, поспешили к дворцу. Об их приезде узнали сразу. Не успел Сергей отряхнуть с себя дорожную пыль, как у него на шее с радостным визгом повисла сестра.

— Перепачкаешься! — сказал он ей, целуя мокрое от слез лицо. — Я весь в пыли. Плачешь‑то чего?

— Это я от радости! — сказала она. — Иди мойся, а потом прямо к себе. Альда тебя там ждет. А прибежать со мной она постеснялась. Она, знаешь, как по тебе соскучилась? Одними поцелуями не отделаешься!

Он быстро помылся, поменял нательную рубаху и побежал к своим комнатам, сопровождаемый понимающими взглядами прислуги. Альда ждала в гостиной и вскочила с дивана при его появлении. Они долго не размыкали объятий и целовались до тех пор, пока у Альды не ослабели ноги.

— Пойдем в спальню! — шепнула она подхватившему ее на руки жениху. — Лани туда не зайдет. Как же я тебя ждала!

— Миледи, ее величество сказала, что приехал ваш сын! — сообщила служанка Ольде. — Он сейчас говорит с королевой! Она просила вас к ней подойти.

Ольда поспешила пройти к покоям королевы и еще в коридоре услышала ее возмущенный голос. Дверь в гостиную была приоткрыта, поэтому она вошла без стука.

— Пришла? — повернулась к ней Аглая. — Полюбуйся на это ничтожество! Ты знаешь, что сотворил твой сынок? Он продал королевство за тридцать тысяч золотых. Неужели оно у вас так дешево стоит?

— Как продал? — не поняла Ольда. — Кому?

— Одну провинцию он продал Лантару, вторую — Аликсану. Это, наверное, тот новый герцог, у которого Андре, по твоим рассказам, чудил во дворце! Полюбуйся на эти бумаги!

— Ну что, сын? — горько спросила Ольда. — Так вот ты прожил своим умом? Все, что создавали твои предки, все досталось другим?

— Что ты его спрашиваешь об уме? — продолжала возмущаться Аглая. — Его у него никогда не было! Для чего погибали мои воины? Для того чтобы на троне усидело это ничтожество?

— Я не понимаю, почему вы меня оскорбляете! — возмутился Андре. — Ну взял мало денег, но тогда могли и этих не дать! А теперь можно потребовать…

— Все свои требования теперь можешь засунуть… — сказала Аглая, очень подробно в матерных выражениях описав, кому и куда. — Все еще не понимаешь? Продав родовые владения, ты опозорил не только себя, но и весь род Сандоров. С тобой даже нищий шевалье, владеющий только титулом, не сядет рядом! Как только те, с кем ты совершил сделку, огласят ее подробности, я тебя буду вынуждена выгнать из дворца!

— Насколько я знаю Аленара, эти записи сделаны не с целью потопить Андре, а для того чтобы избежать дальнейших претензий с его стороны — сказала Ольда Аглае. — Если сын не будет напоминать им о своем существовании, сам факт продажи будет скрыт.

— Вот пусть и не напоминает! — сказала Аглая. — И им, и по возможности мне.

И вышла из гостиной, хлопнув дверью.

— Что же ты наделал, сын? — Ольда подошла к дивану и села. — Оскорбил достоинство хозяина дома, покусившись на его женщину, прогнал человека, который два года, когда ты находился у власти, делал за тебя всю работу и оберегал от неприятностей. И это наверняка не все. Чем‑то же тебя зацепили?

— Я захватил дворец и хотел захватить город и всю провинцию, — отводя взгляд в сторону, ответил сын. — Из‑за проклятой колдуньи ничего не получилось!

— Ты совсем рехнулся! — охнула мать. — Пойти на такое… Люди герцога хоть не пострадали?

— Нескольких гвардейцев убили при оказании сопротивления. Еще простолюдины…

— Кто же это из приятелей твоего отца вложил в тебя столько гнили? — брезгливо сказала Ольда. — И этого юношу я когда‑то кормила грудью! Прав был Лантар, забрав у тебя корону! Ты загубил бы дело всей жизни твоих предков, начиная с основателя. Уж пусть лучше его продолжат другие! И незачем эту девушку обзывать колдуньей, она в сто раз лучше тебя!

— Ну да! — закричал сын. — Настоящая колдунья! Я оставил гвардейцев в коридоре и зашел к ней один. И после этого я уже ничего не помню! Очнулся в своих комнатах вместе с придворными и гвардейцами. Так они сказали, что я вошел в комнаты, как неживой, а следом шли такие же гвардейцы! Потом уже потихоньку отпустило.

— Ты все‑таки хотел взять ее силой! — поняла Ольда. — Судя по твоему рассказу, ей покровительствует кто‑то из Высших. Тебе повезло, что они сразу не открутили тебе голову. Наверное, заглянули в будущее и увидели подписанные тобой бумаги. Итог жизни человека это его дети. Моя жизнь прошла зря. Дочь убили, а ты… тебе, наверное, тоже было бы лучше умереть.

Андре ушел из гостиной королевы злой, как демон. Злила двоюродная тетка со своими нравоучениями, злила мать, но больше всего жгла ненависть к Аликсану, которого он сам по глупости возвысил. И к его невесте, из‑за которой все случилось. Барон слуга и действовал в их интересах, какой с него спрос! Доведись ему опять стать королем, он бы этого барона даже взял к себе. Полезный человек. Но Аликсану он ничего прощать не намерен. И отомстить будет не так и сложно. Если убить его невесту, можно одним ударом отомстить обоим. Так даже лучше: убитый страдать не может, в отличие от того, кто потерял любимую. Не захотела стать его, вообще никому не достанется! Узнают о продаже домена? Напугали! При дворе родственницы, которая обошлась с ним хуже, чем со слугой, ему все равно делать нечего. Немного обживется, обрастет связями и найдет выход на гильдию убийц. Здесь наверняка есть такая полезная организация. Договорится, заплатит деньги и уедет в Империю. Если действовать с умом, не так уж и много с него сдерут за право проживания.

— Когда поедем осматривать баронство? — спросил Свен жену.

— Наверное, я в этом году вообще не поеду, — ответила Лаша. — Путь неблизкий: пока доберешься туда, потом обратно, да и там нужно побыть несколько дней, до дождей можно не уложиться. И Майю на такое время не хочется оставлять. Лучше найми управляющего и капитана дружины и дай им денег на первое время, а все остальное они сделают сами. А весной съездим посмотреть, что нам Серг подарил. Да и рана у тебя еще не до конца зажила: когда берешь что‑нибудь левой рукой, морщишься. Так что, господин барон, придется подождать с поездками.

— Ладно, — вздохнул Свен. — Буду искать нужных людей. Может быть, отдадим Сергу свое поместье? Оно теперь без надобности, а денег на обзаведение он дал больше, чем оно стоит. Мы по первому времени можем свое золото совсем не трогать. А Сергу будет чем кого‑нибудь отблагодарить.

— Отдадим, — решила Лаша, — но не сейчас, а после того, как весной побываем в своем замке. И часть мехов оттуда надо будет забрать, причем сделать это до зимы. Медвежьи шкуры возьмем в замок, а что помельче подаришь своим друзьям, да Майе сошьем новую куртку. А Сергу подари голову той страшилы, которая похожа на кошку. И ему будет приятно, и я пугаться не буду. Остальные головы потом отвезем в замок.

— Здорово, что наша Альда стала герцогиней, — сказал Свен, ложась на диван, который жалобно заскрипел под его весом. — Если Майя с Алексом продолжат дружить…

— Посмотрим, — сказала жена. — Мало ли что произойдет за столько‑то лет! В любом случае она у нас уже баронесса и золото на приданое для нее есть. А вот наследника ты нам так и не сделал. Сачкуешь!

— Я? — удивился Свен. — Да я каждую ночь…

— Значит ночи мало! — сказала Лаша, бросив на него лукавый взгляд. — Или для тебя это тяжело?

— Ну ты сама напросилась! — сказал муж, вставая с дивана и подхватывая ее на руки. — Майя когда прибежит?

— Раньше обеда ее не будет, — заверила его Лаша. — Так что можешь не торопиться, времени у нас много!

— Что ты на меня так смотришь? — спросила Альда мужа.

— У тебя глаза на затылке? — засмеялся Сергей. — Как увидела?

— А мне и видеть не нужно, — ответила Альда. — Когда ты на меня вот так смотришь, у меня прямо мурашки по спине бегают. И сразу хочется целоваться!

— Такие желания вредно сдерживать, — сказал он, садясь рядом с ней на диван и пересаживая жену себе на колени. — Я тебе сколько раз говорил, что люблю?

— Много! — засмеялась она. — Ты это постоянно повторяешь. Мне начать считать?

— Не нужно считать. Просто мне тоже хочется, чтобы ты это говорила хоть иногда. А то я услышал о твоей любви только дважды: перед походом и десять дней назад у алтаря.

— Я к тебе со своей любовью и так все время пристаю, как кошка по весне! Никогда не думала, что мужчина может настолько войти в жизнь, что станет ее смыслом! И дело даже не только в том, что ты со мной делаешь в кровати, даже просто сидеть рядом, смотреть в твое лицо и знать, что ты рядом — это уже счастье!

— Тогда давай я тебя сейчас сниму с коленей и просто посидим рядом.

— Нет, — засмеялась она. — Если любимый может дать больше, этим нужно пользоваться! А чтобы получить от тебя ребенка, нужно пользоваться как можно чаще!

«Никогда ей не скажу, что она копия Светланы, — думал Сергей, целуя жену. — Старше на пару лет, и грудь взрослой женщины, а в остальном один в один Света! Когда я ее первый раз увидел — обомлел! А скажи ей об этом, почти наверняка скажет в ответ, что я люблю не ее, а свою первую любовь. Или подумает. А ведь они не только внешне похожи, характеры тоже одинаковые. Господи, как же я ее люблю! Скажи мне кто, что есть возможность вернуться, но без нее, пошлю все к черту, потому что без нее нет смысла в жизни! Только бы у нас с ней могли быть дети!»

 

Глава 13

— А я вам говорю, что несогласен! — закричал герцог Дорейн.

— С чем вы не согласны, Алек? — спокойно спросил сидевший на председательском месте Рошти.

— Со всем! — отрезал Дорейн. — С тем, что трое из вас захапали себе освободившиеся провинции и с вашей кандидатурой на королевский трон!

— Хотите предложить свою? — недобро сощурился герцог Лантар.

— А хотя бы и так!

— Вы сначала научитесь ладить с соседями!

— Господа! — сказал герцог Бенитар. — Можно без криков? Мне тоже не нравится то, что королевство поделили за нашей спиной. С чем‑то еще можно согласиться, но кое‑что вызывает у меня неприятие и рождает вопросы.

— Что вам непонятно, Анжи? — спросил Рошти. — Задавайте вопросы, я постараюсь ответить.

— Мне, например, непонятно, на каком основании герцог Лантар получил провинцию Алар, входившую в домен короля Сандора.

— Вопрос ко мне, давайте я и отвечу, — сказал Аленар. — То, что Андре Сандор имел право на эту провинцию, как и на провинцию Барнем, у вас не вызывает сомнения? Вот и прекрасно! Свои земли он передал мне и Аликсану в присутствие группы авторитетных дворян. Все это закреплено документально, а если вы нам не верите, поезжайте в Дюже. Бывший король еще должен быть там. Нам эти провинции достались не просто так, к тому же они прилегают к нашим землям.

— Не верю ни единому слову! — опять закричал Дорейн. — Вы лжете, а бумаги подделаны!

— Я, вообще‑то, за такие обвинения могу вас, Алек, послать далеко–далеко! — сказал Аленар, недобро глядя на Дорейна. — Но пока посылаю только в Дюже. Прокатитесь к Аглае, и все узнаете сами!

— Я вас сам сейчас пошлю! — вскипел Дорейн.

— Может уже хватит орать? — спокойно сказал Сергей, которому вопли Дорейна начали действовать на нервы. — Мы здесь собрались для обсуждения, а вы устраиваете базар!

— Не вам указывать мне место! — переключился на него Дорейн. — За моей спиной десяток поколений благородных предков, а вы вообще непонятно откуда!

— Я не позволю оскорблять человека, которому мы все так многим обязаны! — сказал Рошти.

— Это вы ему обязаны провинцией Марди и поддержкой в совете! Я ему ничем не обязан.

— Давайте, Георг, я поговорю с этим крикуном сам, — сказал Сергей Рошти. — Вы говорите, Алек, что за вашей спиной десять поколений благородных предков. Хотелось бы узнать, что у вас за спиной есть еще?

— Что вы имеете в виду?

— Вы на меня орете так, как будто это вы, а не я, выиграли войну и расправились с Марди. У вас за спиной двадцать тысяч солдат? Нет? Вот мне и непонятно, как человек, не имеющий реальной силы, смеет оскорблять того, у кого она есть, и предъявлять претензии тому, кому обязан всем. Вы недовольны тем, что у стен вашей столицы не стоят пятнадцать тысяч воинов Мехала? Так это можно быстро поправить. Мехала я вам не обещаю, но свои войска привести смогу. Их у меня сейчас уже, пожалуй, больше. Только немного подождите, пока закончатся дожди. Я вижу, что совет герцогов слишком велик, и ни один вопрос решить не может. Его сокращение пойдет только на пользу. А освободившуюся провинцию Дорейн можно будет поделить между Бенитаром и Ингаром. А то я вижу, что им мало того, что их спасли от Мехала, чужие приобретения покоя не дают.

— А вы что молчите, герцог? — обратился Рошти к Лазони.

— Здесь и без меня говорунов хватает, — спокойно ответил тот. — Главную тяжесть войны, если не считать Парнады, приняли на себя Рошти и Аликсан. Остальные только помогали, причем далеко не так сильно, как могли. Исключением является герцог Лантар, но у него и возможности невелики. Поэтому я считаю справедливым то, что потерявшая хозяев провинция Парнада была поделена между Георгом и Сергом. Серг получил больше, но его часть провинции разрушена, а на плечи ложится тяжелый груз защиты всей границы с Сотхемом. Хотите взять эту часть Парнады себе, Алек? И как вы ее собираетесь возрождать и охранять, если у вас для этого нет ни денег, ни войск? Да и далеко она от ваших земель. Будете прыгать через чужие, как блоха?

— Я о Парнаде не говорил! — пошел на попятную Дорейн. — Ее пусть забирают себе!

— Вы тут обо всем говорили, — не согласился Лазони. — Документы на королевский домен я смотрел и беседовал с одним из дворян, при котором Андре их подписал. Здесь все законно и претензий к Лантару и Аликсану быть не может. Таким образом, мы можем решать только судьбу провинции Марди и кандидатуру нового короля. Так?

— Пусть так, — нехотя согласился Дорейн.

— Прекрасно! — сказал Лазони. — Остальные с этим согласны? Тогда пойдем дальше. Рошти еще до войны пользовался большим авторитетом среди тех герцогов, которые не были в восторге от короля. Исключением был Марди, которому по понятным причинам Рошти мешал рваться к трону. А теперь его поддерживают и два герцога королевской партии, включая Аликсана, который вынес основную тяжесть войны и мог бы сам претендовать на место короля. Мы, конечно, проголосуем, но уже сейчас видно, что единственным возражающим будет Дорейн. А выборы короля по закону являются одним из тех немногих вопросов, которые решаются большинством и не требуют единогласного решения совета. Марди убежал от Аликсана, поэтому именно ему, как победителю, решать судьбу оставшейся провинции. Он ее и решил, отдав Рошти. Кто‑то еще на нее претендует?

— Я претендую! — сказал Дорейн.

— А по какому праву? — осведомился Сергей. — В войне вы почти не принимали участия, а в подавлении мятежа Марди не принимали участия вовсе. Вы даже свою, с позволения сказать, армию поставили так, что генерал Морн не смог ею командовать, хотя формально подчинили ее королю. В результате королевская армия, хоть и с потерями, ушла, а ваша вся полегла под стенами Дарка, не нанеся противнику сколь‑нибудь заметного урона. Вы смутьян Дорейн. Вы и раньше собачились со всеми соседями, и сейчас пытаетесь делать то же самое. Лично я вас слушать не хочу. Либо вы измените свои замашки и начнете вести себя скромнее в полном соответствии со своими возможностями, либо я поставлю вопрос о вашем исключении из совета!

— Как это об исключении? — растерялся Дорейн. — Такого же никогда не было!

— Все когда‑нибудь случается в первый раз, — успокоил его Сергей. — Хотите с нами общаться, научитесь себя сдерживать и учитывать интересы соседей, а не только свои собственные. Учитесь у меня. Мне, например, очень хочется вас прибить, но я же воздерживаюсь, хотя и имею такую возможность. Вы меня поняли? Вижу, что да. Тогда давайте продолжим, а то мы с вами уже долго сидим и не решили пока ни одного вопроса.

Дальше совет быстро обсудил все вопросы и принял по ним нужные большинству решения. Довольный Рошти уже хотел объявить об окончании, но вмешался Сергей.

— Прошу внимания! — сказал он, постучав по столу рукой. — Мы с вами еще не все обсудили. Мы решили, что король вправе единолично решать все вопросы, и отменить его решения может наш совет простым большинством. Все это прекрасно, но вы никогда не задумывались, почему прекратил работу последний совет герцогов? А вот я задумался и даже кое‑что об этом почитал. Тогдашнему королю надоела мелочная опека совета, поэтому он через своих сторонников начал созывать его по самым разным поводам, пока герцогам это не надоело. Я в столице не живу и через половину королевства не намерен мотаться, если кому‑то из вас что‑то не понравится в решениях короля. Поэтому предлагаю разбить все вопросы на две группы. В первую войдут те, по которым король вправе принимать решения сам, ни с кем не советуясь. Конечно, мы с вами будем вправе отменить и их, но только тогда, когда соберемся по какому‑нибудь важному поводу. А вот во вторую группу будут входить вопросы, жизненно важные для каждого из нас и для всего королевства. Их король тоже может принимать сам, при условии, что не протестует никто из нас. Вот при наличии такого протеста, если король настаивает на принятии решения, мы с вами и будем собираться, причем можно приехать самому, а можно прислать доверенное лицо с правом голоса, подтвержденным соответствующими бумагами. Я думаю, такой порядок будет выгоден всем.

Немного поспорили, но приняли и это, быстро набросав перечень важных вопросов, куда в основном вошли вопросы исключительных прав самих герцогов и право на объявление войны.

— Зря вы все‑таки не захотели надеть корону! — с сожалением сказал Лазони Сергу в присутствии Рошти.

— Я ему уже говорил то же самое, — усмехнулся Рошти, — хотя по понятным причинам меня его решение устраивает.

— Бросьте, господа, — сказал Сергей. — Править должен тот, кто может и хочет это делать. Второго условия у меня нет. Если бы не было достойной кандидатуры — это одно, а поскольку она у нас есть, зачем я себя буду ломать? Помочь я всегда готов, но тяните эту лямку без меня, у меня своих забот хватает. Давайте лучше вас быстрее коронуем, да разъедимся по домам. Мне еще под дождем в грязи до дома дней шесть добираться. И попрошу до холодов меня больше не трогать. Если уж будет сильно нужно, пришлите записку с описанием вопроса, а я вместо себя пошлю нужного человека с инструкциями.

— Если спешите, можете уехать хоть сейчас, — сказал Рошти. — Хоть мне хотелось бы вас задержать, но ехать вам и вправду долго.

— Если хозяин не возражает, я тоже уеду раньше, — сказал Лантар. — Мне будет удобнее добираться с Аликсаном.

— Хозяин не возражает, — засмеялся Рошти. — Но не забудьте о своих обязанностях канцлера.

Когда все стали расходиться к Сергею подошел Дорейн.

— Я не забыл ваших угроз и оскорблений! — сказал он, сверля Сергея взглядом. — Придет время, и я с вами за них рассчитаюсь!

— Чего вы хотите от жизни, Алек? — спросил Сергей, с любопытством ожидая ответа.

— Как чего? — растерялся Дорейн. — Я вас не понял.

— Давайте присядем и поговорим, — предложил Сергей. — Иначе расстанемся врагами, а кому это надо? Я в королевстве, как вы знаете, человек новый, но обо всех герцогских семействах знаю уже довольно много. Хочу я или нет, но мне придется с вами жить и общаться. У вас большая, богатая провинция, которую война обошла стороной. Семья у вас тоже всем на зависть. Две дочери и сын, в которых вы с женой души не чаете. У вас есть все для счастья, так почему вы так легкомысленно всем этим рискуете? Чего вам не хватает, короны? Вот чего я никогда не понимал в людях, так это стремления захапать как можно больше власти.

— А вы сами, — наставил на него палец Дорейн, — разве не стремитесь к власти?

— Вы знаете, Алек, как я стал герцогом? — спросил Сергей, проигнорировав недовольство Дорейна тем, что его назвали по имени. — Король оказался в безвыходном положении, потеряв одного из трех дружественных ему герцогов и получив взамен врага и войну с Сотхемом. Сил вмешаться самому у него не было, а идти разбираться с Мартином с тем полком, который он давал, никто не захотел. Хоть Мартин еще не утвердился в провинции, но столица была в его руках, да и армию он собрал немаленькую для мирного времени. Да еще и послал за помощью к Мехалу.

— Так он вам дал всего один полк? — удивился Дорейн.

— В отличие от его друзей, которым полк дали бы, мне его только пообещали, — засмеялся Сергей. — Это мне сейчас смешно, тогда было не до смеха. Дал он мне всего несколько своих людей, один из которых должен был за мной присматривать. С такими силами я сначала захватил герцогский дворец, потом столицу и начал спешно создавать армию. И эти провинции я не сам захапал. Парнаду мне предложил Рошти, причем себе оставил всего четвертую часть, зато с богатыми почвами и нетронутыми городами. А на моей территории больше половины всех городов сожжено, часть вместе с населением, а остальное население ко мне же и сбежало. Теперь я имею такое удовольствие, как почти тысяча лер общей границы с Сотхемом. Можете вы представить, сколько мне придется вложить средств в восстановление провинции и охрану границы? Вторую провинцию мне преподнес на блюде Лантар. Правда, при этом за нее пришлось хорошо заплатить. И взял я ее не для того чтобы подо мной было как можно больше народа, а потому что налоги с ее населения позволят быстрее создать нормальную жизнь людям в Парнаде и содержать большую армию, которая для меня совершенно необходима.

— А зачем она вам? Разве мало ополчения с трех провинций?

— Вы не ребенок, а задаете детские вопросы. Попробуйте прожить бок о бок с Мехалом без армии. Пример герцога Парнада показывает, что он не даст времени на сбор ополчения. Вот какие у вас цели в жизни?

— А у вас?

— Не желаете говорить откровенно? Ну а мне нечего скрывать. Я простой сандорский герцог…

— Интересное определение! — хмыкнул Дорейн.

— Так вот, мне от жизни нужно совсем немного. Красивая любящая жена, большой дом, где всего вдосталь, и много друзей. Это то, что у меня уже есть. Осталось обеспечить процветание и безопасность моим землям и обзавестись детьми. Этим я сейчас и занимаюсь.

— Последнее — понятно, — засмеялся Дорейн. — А как вы понимаете процветание?

— Я не дурак и понимаю, что всех одинаково богатыми не сделаешь. Моя цель гораздо скромнее. Я хочу сделать так, чтобы любой мужчина мог построить себе дом, завести семью и обеспечить ей нормальные условия жизни без голода и нужды. Я не понимаю, как можно радоваться жизни и ничего не делать, когда по твоей земле слоняются бездомные и впроголодь живут дети. Вот этим и должен заниматься герцог, а не погоней за короной, которая ничего, кроме головной боли, не даст. Тем более тяжело быть королем у нас, не имея всей полноты власти. Я при желании вполне мог стать вашим королем, и меня поддержали бы все, кроме вас. Даже Рошти, хотя он к короне стремился больше других. Только мне такой радости не нужно.

— Я не понимаю, чего вы хотели добиться этим разговором? Чтобы я забыл нанесенные оскорбления?

— Жаль! — сказал Сергей. — А ведь мы могли быть друзьями! Но нет, так нет. Поговорю с вами по–другому. Что я вам сказал, помните? Я вас назвал смутьяном и обвинил в неблагодарности. Так?

— Так!

— И где вы здесь увидели оскорбление? Назовите нечистоплотного человека свиньей, и это будет не оскорблением, а всего лишь его характеристикой. А назовите свиньей чистюлю, и он на вас смертельно обидится, потому что это ложь! Правда не может оскорбить, хотя люди за нее часто обижаются. Я назвал вас смутьяном, потому что вы мешали нам проводить совет и никого, кроме себя самого, не хотели слушать. А неблагодарность… Если бы я не захватил города в Парнаде и не пришел в Рошти, никого бы из вас уже не было. Вас бы даже один Марди перебил по одному, а Мехалу это вообще ничего не стоило бы. И все, кроме вас, это прекрасно понимают. И вы еще смеете мне угрожать! С некоторых пор я к угрозам отношусь очень серьезно. Ну и что мне, по–вашему, лучше сделать, чтобы не рисковать своими близкими? Послать к вам наемных убийц, или привести на ваши земли армию, как только немного подсохнет дорога?

— А при чем здесь ваши близкие?

— При том, что здесь мстить принято, отнимая у человека тех, кто ему дорог, в моем случае это жена и сестра. Поэтому я предпочту перебить вас и всех ваших близких, чтобы жили мои.

— За кого вы меня принимаете! Я дворянин!

— Принадлежность к дворянскому сословию это еще не гарантия благородства. От рук нанятых графом Анжи Продером убийц погибли несколько дорогих мне женщин. И, как я узнал, среди дворян это очень распространенная практика.

— Не собирался я трогать ваших близких!

— Знаете, герцог, у меня был один учитель. Он меня учил драться без оружия. Так вот он говорил, что лучше не угрожать людям, если не хочешь получить от них взамен неприятности, но если все же взялся угрожать, ты должен быть готов привести в действие свою угрозу. В нашем случае оскорблен был я, а не вы. Ведь это именно вы прошлись по моей родословной, причем раньше, чем я вам дал характеристику. Вас жизнь еще ничему не научила? Сколько вы уже имели неприятности, оскорбляя соседей? Мне о вас рассказала одна трактирная девушка, которая по ночам зарабатывала там деньги. Так вот, смутьяном вас назвала она. Такую репутацию в народе еще нужно заслужить. И к королю вы примкнули не потому, что были в восторге от Андре, а потому что этот альянс мог хоть как‑то защитил вас от соседей. Все, говорить мне с вами больше не о чем. Если по–прежнему считаете себя обиженным, я готов скрестить с вами клинки. Возможно после этого ваша семья даже сохранит за собой провинцию, если Рошти позволит вашей вдове опекать сына.

— Я не имею к вам претензий, — выдавил из себя весь красный Дорейн.

— У меня их к вам тоже нет. Но учтите, раз прозвучала угроза, я все равно дам задание своей службе безопасности внимательно за вами наблюдать.

— Вы еще долго будете беседовать, Аликсан? — подошел к ним герцог Лантар. — Мы же с вами собирались пораньше выехать.

— Мы уже закончили, Аленар, — сказал Сергей. — Я предложил герцогу дружбу, он отказался. Можем ехать.

Дождь слабо моросил, но все равно за пять часов пути до постоялого двора, где остановились на ночлег, все промокли и намерзлись. Каждый из герцогов взял себе отдельную комнату, но после мытья и горячего ужина Аленар пришел в комнату Сергея скрасить время до сна беседой.

— Вы действительно предложили Дорейну дружбу? — спросил он, мелкими глотками отпивая горячий чай, который им принесли по заказу Сергея. — То‑то он удивился! Подобного ему уже, наверное, лет двадцать не предлагали.

— Не люблю собачиться без причины, — сказал Сергей. — Им двигала зависть, поэтому я хотел показать, что в моем случае завидовать особенно нечему. К сожалению, ничего не получилось, поэтому все закончилось тем, что мне его пришлось припугнуть. Это он понял.

— Я его не понимаю, хоть и знаю давно, — сказал Аленар. — Вроде не дурак, но ведет себя так, что поневоле хочется держаться от него подальше. И как его только любит семья! Жена понятно за что, но дети? Впрочем, хватит о нем. Расскажите лучше, чем сейчас заняты. У нас в дожди каждый убивает время по–своему. Интересно, какой способ нашли вы.

— Занимаюсь допросами, — засмеялся Сергей. — А остальное время провожу со своими женщинами.

— Ах, да! У вас же куча пленных. И как, интересно?

— Скажем так, полезно. Хотя иной раз попадаются люди, с которыми интересно поговорить. Зимой их всех у меня должны выкупить, поэтому нужно успеть выжать из них как можно больше сведений. Я же их не один расспрашиваю, нас этим занимается человек десять. В первую очередь, конечно, идут офицеры. У меня среди них есть даже один герцог. Вот он как раз неинтересен: не интересуется ничем, кроме женщин, лошадей и оружия.

— Стандартный набор для кавалерийских офицеров, — рассмеялся Аленар. — Но хоть деньги за него родня выплатит большие. Агентуру внедряете?

— Внедряем, но это делать трудно. Любить им нас не за что, хотя я с ними обошелся гораздо мягче, чем собирался вначале, да и понятия чести этому не способствуют, а зацепить нечем, кроме денег. Поэтому на жадность и рассчитываем. Завербовали несколько человек среди рядового состава, но толку от них, я думаю, будет немного. А вот о королевстве узнали немало интересного. В Сотхеме живет очень мало наших. Это в основном купцы, но они живут только в закрытых кварталах и ведут оптовую торговлю. Общение с населением очень ограниченное. В основном общаются с торговыми партнерами и чиновниками. Примерно то же самое у нас по части купцов с империей. А врага, как известно, знать полезно. Послушайте, Аленар, вы воспитывали Андре и должны хорошо его знать. Ответьте, на что он рассчитывал, затевая свою авантюру?

— Начнем с того, что его воспитывал не один я. Я ему не отец, Серг, поэтому был очень ограничен в мерах воздействия. А двор у его отца не слишком отличался от того, который вы видели. Поэтому среди придворных нашлось достаточно ловких и беспринципных людей, которые пробовали влиять на мальчишку в своих интересах. Собственно, это началось еще при его отце. Поэтому, как это не прискорбно, из хорошего мальчика в конечном итоге и выросло такое… Когда у вас самого будут дети, возьмите это себе на заметку. А по поводу авантюры, так его действия представляются авантюрными мне или вам, сам он считал иначе. И шансы у него были. Все дело в вас.

— Поясните.

— Ваш дворец он захватил, так? Мог бы с помощью своих полков захватить и столицу, если бы так быстро не сработал ваш барон. Да и самого барона он хотел арестовать, только не получилось.

— Ну хорошо, — согласился Сергей. — Дворец он захватил. Допустим, что он захватил и столицу, арестовав при этом Лишнея. Такое вполне могло случиться, а что дальше?

— Я думаю, что в такой ситуации комендант, которому подчинялись лагеря, не полез бы в драку, а сначала решил бы выяснить причину этого захвата. В лагерях на то время было не ваше войско, а пришлые дружины дворян. И пришли они к вам защитить столицу от сотхемцев, а не воевать с королем. Конечно, остается вассальный долг, но король вполне мог заявить, что вы грубо нарушили вассальную клятву, за что он лишает вас дарованного им титула. Он вправе так поступить, а то, что никакого нарушения не было, знаем мы с вами, а не пришлые дворяне. Они, скорее всего, оставили бы все как есть до вашего возвращения. Совет герцогов обязателен, когда лишают титула кого‑то из его членов, но он к тому времени не собирался уже три десятка лет, а вы формально его членом не были.

— Пусть так. Но я вернулся…

— Вы могли и не вернуться, Серг, — перебил Аленар. — И по расчетам короля так и выходило. Он просто не мог предположить, что, ведя победоносную войну, вы предложите Мехалу уйти восвояси. По его рассуждениям вы должны были сойтись с Мехалом в генеральном сражении. Что, по–вашему, было бы ее итогом?

— Силы были примерно равные, поэтому могло быть все что угодно. Не настолько я самоуверен, чтобы однозначно быть уверенным в победе. Вот если бы остальные прислали помощь…

— А они этого не сделали! — подхватил Лантар. — И король знал, что так и будет. А если бы вы не пошли с Мехалом на мировую, было бы и сражение. Он не идиот, чтобы сидеть, разбросав свою армию по городам и ждать, пока вы их возьмете один за другим. Как только он узнал бы о взятии Дарожа, так и стал бы собирать армию. Пусть у него на то время было меньше солдат, но это была кадровая армия, которую обучали десять лет. Ваша, уж извините, пока до нее не дотягивает и большинство ваших побед надо приписать не ее силе, а вашему уму и обстоятельствам.

— Это спорное утверждение, но я вас понял. Выигрывает Мехал, и он вынужден бежать обратно с остатками войска. Я в этом случае не появляюсь вообще, чем развязываю руки королю.

— Вот именно! Он присоединяет вашу провинцию к двум своим, и пользуется ее ресурсами, чтобы справиться с Марди. А справившись, прибирает себе и его провинцию.

— А остальные герцоги будут сидеть и на это спокойно смотреть?

— Конечно, нет, но реальной силы справиться с ним кому‑то одному на то время у них не было. Вспомните, с чем они остались. И через совет на него воздействовать не получилось бы. У него четыре провинции, значит, по закону четыре голоса. Прибавьте голоса Дорейна и мой, вот вам и большинство!

— И вы бы за него голосовали?

— Если бы все случилось так, как я рассказал, то голосовал бы. Судьба королевства важнее прегрешений его короля и моих личных симпатий.

— Остается еще вариант, когда побеждаю я. Я бы вернулся…

— С чем бы вы вернулись с этой битвы, Серг? С жалкими остатками армии? Вы сами прекрасно понимаете, что от нее почти ничего не осталось бы, иначе не отпустили бы Мехала. Да и не дал бы вам король вернуться. Перехватили бы по дороге. Так что благодарите своего барона за быстроту, а себя — за ум и предусмотрительность. Андре сволочь, но не идиот, шансы у него были. Он просто кое–чего не учел.

— Ладно, я Лишнея уже благодарил, надо будет это сделать еще раз. Во всей этой истории есть люди, которым я обязан не меньше него, но их к человеческому роду уже отнести трудно. Сначала был один отшельник в имении баронов Ксавье…

Сергей рассказал Лантару о Заре и его обещании обратиться за помощью, а потом и о самой помощи, оказанной тем, кто назвался Сэдом.

— Слышали вы о них что‑нибудь?

— Слышал, конечно. Их очень мало, Серг, и вашей жене здорово повезло, что один из них впустил ее в себя. Видимо, она очень незаурядная женщина. Значит, это они помогли. Они, Серг, всегда были сами по себе и все известные случаи вмешательства можно пересчитать по пальцам. Не то чтобы они совсем ушли от мира, но чем они занимаются и какие цели преследуют, никто не знает.

— Кто они?

— Те, кто некогда были обычными людьми, но неведомыми путями получили силу. Мы их называем Высшими. О них даже кто‑то написал книгу, но там нет ничего достоверного, одни измышления автора.

— Ладно, встречусь сам с этим Заром, поговорю. Вы еще не собираетесь спать?

— А что, мешаю? Могу и уйти.

— Да нет. Я просто хотел послушать ваше мнение об империи. Судя по тому, что о ней пишут, после своего образования она почти не расширялась. Для империй это нехарактерно. Имея под боком слабых соседей, они всегда пытаются расширить свою территорию за их счет. Насколько я помню, империи развиваются как раз тогда, когда происходят такие захваты. А когда их нет, наступает упадок. Не сразу, через сотни лет, но они начинают разваливаться под ударами крепнущих соседей.

— И много вы видели империй, Серг? Может быть, вы мне скажете, откуда взялись? Даю слово чести, что никому не скажу.

— А если я вам скажу, что пришел из другого мира?

— Это вам больше подходит, — невозмутимо ответил Лантар. — Я вам не говорил, что очень любопытен? Значит, сказал сейчас. Нам еще завтра ехать вместе весь день и ночевать. Расскажете о своем мире? Какому из богов он принадлежит?

— Сначала давайте поговорим об империи, — ушел от ответа Сергей.

— С Империей все очень просто, — сказал Аленар. — По территории и числу жителей она раза в два больше всех наших четырех королевств вместе взятых, поэтому расправиться с любым из них, присоединив к себе, могла бы без особого труда. Нас спасает то, что они вот уже сотни лет подвергаются нападениям степных народов, и эта постоянно идущая война пожирает все их ресурсы. На нас просто не остается сил. Есть у них и еще один враг — союз нескольких королевств, уцелевших еще с тех времен, когда создавалась Империя. С ними тоже воевали, но уже давно. Имперским легионам тогда здорово досталось, поэтому император старается этих соседей не задирать. Королевствам дорого пришлось заплатить за победу, так что там тоже мало желающих драться с империей. Сейчас они живут мирно, помаленьку торгуют и делают друг другу гадости, когда нельзя поймать за руку.

— Значит, степняки, — задумался Сергей. — А почему с ними до сих пор не разобрались?

— Единого народа там нет, — начал рассказывать Аленар. — Много мелких и более крупных племен, которые объединяются только для набегов. После набега каждый с добычей уходит в свое племя, и на какое‑то время имперская граница становится безопасной, а потом все повторяется снова. Степь огромна, и соваться в нее бессмысленно. Легкая конница кочевников всегда уйдет от тяжелой имперской кавалерии, да еще нанесет урон обстрелом. О легионах и говорить нечего. К тому же без знания мест, где есть вода, бродить по степи небезопасно. Поэтому вдоль границы со степью выстроена цепочка фортов, из которых кавалерия патрулирует близлежащую территорию. Как только обнаружат кочевников, подтягивают легионы и выдавливают их обратно в степь. Иногда небольшим отрядам удается просочиться между фортами и ограбить скотоводов. Еще реже им после этого улыбнется удача уйти вместе с добычей. То, что я вам рассказал, я прочитал в книге, которой уже много лет. Что там сейчас, я не знаю. Они очень неохотно пускают на свою территорию чужих. В портовых городах есть места, где приезжие могут селиться и жить. Выходить за них не стоит. Если поймают, будет плохо. Оттуда же купцы оптом сбывают свой товар. Залив между нашим и их побережьями небольшой, но плавают по нему в основном летом, когда нет штормов, которые могут опрокинуть и потопить корабль или унести его в океан.

— А союзные королевства? — спросил Сергей.

— А те считают нас дикарями и к себе вообще не пускают. Все, что о них известно, это слухи и сплетни, вывезенные из Империи. Торговли с ними тоже нет. Я удовлетворил ваше любопытство?

 

Глава 14

— Смотри, какой сумасшедший ветер! — сказала Альда, кивнув на окно, за которым порывы ветра мотали из стороны в сторону деревья в парке. — Как закончились дожди, так и дует, не переставая.

— Пусть дует, — отвлекся от книги Сергей. — Может быть, хоть немного подсушит дороги. Сколько ни думаю, так ничего в голову и не приходит, что с ними делать!

— А почему с ними нужно что‑то делать? — спросила Лани.

— Вы все здесь привыкли, что треть года никуда нельзя выбраться, не перепачкавшись по уши в грязи, — пояснил Сергей. — А мне к этому трудно привыкнуть. У нас все дороги покрыты камнем, и такого безобразия не было.

— А если у нас тоже покрыть?

— Слишком много труда и времени! — вздохнул Сергей. — Так много, что руки опускаются. Чтобы покрыть только тракты щебнем и песком моей жизни не хватит.

— А если просто насыпать песок, а потом уложить булыжник? — предложила Альда. — Я видела, что так делали в новом городе.

— Сколько тех дорог в новом городе! — возразил Сергей. — У нас по моему приказу и булыжники подбирали по размеру, а потом немного выравнивали. А по столице давно не ездили в карете? Пока проедешь, всю душу вытрясет. А на тракте вообще сдохнешь на первой сотне лер. А сколько камня нужно? Лучше уж ездить по грязи.

В дверь гостиной постучали. После захвата дворца у дверей в покои его хозяев появился постоянный гвардейский караул, поэтому стучать могли либо сами гвардейцы, либо тот, кого они пропустили.

— Войдите! — разрешила Лани. — Здравствуйте, дядя Джок!

— Здравствуй, драчунья! — сказал в ответ Лишней. — С остальными не здороваюсь: уже виделись.

— С хорошим человеком можно и два раза поздороваться, — отозвался Сергей. — Это я не о себе, а о вас говорю. По делу к нам или просто навестить?

— Дело и достаточно неприятное, — ответил Джок. — Можем пройти поговорить к вам, можем это сделать здесь. Вообще‑то, оно касается вас всех.

— Раз всех, то садитесь в кресло и говорите, — решил Сергей.

— Я на всякий случай завербовал одного слугу при дворе Аглаи. Это было давно, еще при Олиманте. До сих пор повода его использовать не было, а после того как в Дюже отправился бывший король, я тоже послал своего человека передать задание за ним проследить. Чем занят, с кем встречается и тому подобное. Вчера мне передали письмо, которое привезли из Дюже купцы.

— Купеческий караван в такую грязь? — недоверчиво спросила Альда.

— Не было каравана, — пояснил Джок. — Они ехали верхом. Так вот, в письме сказано, что наш Андре завел скверные знакомства.

— А конкретнее? — сказал Сергей. — Что вы тянете, Джок!

— Слуга видел его два раза в компании шевалье Настора. Вам это имя не о чем не говорит, поэтому объясню. Этот молодой человек является связующим звеном между столичной гильдии убийц и их высокородными клиентами.

— Не угомонился, значит! — хмуро сказал Сергей. — Вы с Грахом говорили?

— Имел сомнительное удовольствие беседовать с ним сегодня утром. Он пообещал, что если к ним в гильдию наведается за помощью кто‑то залетный, через пару свечей он будет у нас. Если его ребята увидят в Ордаге кого‑нибудь из Дюже, мы об этом тоже узнаем. Только он просил и им сделать послабление, а то его люди недовольны. Я, конечно, могу им накрутить хвосты, но без крайней необходимости не хочу связываться. Могут при случае сделать гадость.

— И чего они хотят?

— Замена трех смертных приговоров рудниками на пять лет. Я думаю, в этом им можно пойти навстречу. Пять лет в цепях на рудниках, конечно, лучше виселицы, но ненамного.

— Скажи ему, что договорились, — сказал Сергей и обратился к девушкам. — Все поняли? Очень вероятно, что Андре ходил к убийцам заказывать вас, поэтому пока никуда из дворца не выходить, как бы ни хотелось.

— Он мог заказать и тебя! — встревожено сказала Альда.

— Мог, — согласился Сергей, — но вряд ли. Слишком пакостная натура. Ему будет мало меня убить, ему нужно меня помучить. А самый верный способ сделать меня несчастным — это лишить вас. Но я тоже на всякий случай приму меры. Буду выезжать реже и разными маршрутами и увеличу охрану. Джок, как по вашему, куда думает уехать наш Андре после всего? Я думаю, у него не должно быть сомнений в том, что мы сделаем всеобщим достоянием подробности нашей сделки и можем объявить на него охоту.

— Мне кажется, что, после того как он сделает заказ, ему останется один путь — в империю. На побережье можно попасть или через нас или через провинцию Ингар. Поменяет в одном из приморских городах свои чеки на золото и на корабль. Только уплыть он сможет не раньше, чем через три месяца. Сейчас в залив сунется разве что безумец: ветра и волнение, которые в любой момент могут перерасти в убийственный шторм. Я понял, милорд. С завтрашнего дня пошлю своих людей в Ингар и на наш морской тракт. Поселятся на постоялых дворах и будут ждать.

Не прошло и получаса после ухода Лишнея, как в дверь опять постучали. На этот раз пришел слуга, которого прислал управляющий с известием, что во дворец проездом прибыл представитель короля Барни и хочет встретиться с милордом герцогом.

— Стол велели накрыть? — спросил Сергей, выходя вслед за слугой. — Он верхом или в карете?

— О столе господин Дорн сразу же распорядился, — ответил слуга. — А посланник приехал в карете. Его должны были отвести в большую гостиную.

В большой гостиной Сергея дожидался сидевший в кресле мужчина лет сорока с приятным, слегка уставшим лицом. Немного поодаль тоже в креслах сидели два молодых дворянина. Увидев входящего герцога, все трое встали и почтительно поклонились.

— Личный посланник короля Ива Барни граф Эрнис Херган, — представился он. — Это мое сопровождение.

— Садитесь, господа! — предложил Сергей. — И я тоже сяду. Сейчас будет готов стол, и нас пригласят. Как доехали, граф?

— Отвратительно, ваша светлость, — усмехнулся гость. — Какие в такое время поездки! Грязь такая, что шесть лошадей едва тянут карету. В последние два дня стало чуть подсыхать, но проклятый ветер продувает карету насквозь! Хорошо еще, что не успело сильно похолодать.

— Дальше будет лучше, — сказал ему Сергей. — Сначала пойдут открытые места, а потом тракт будет идти все время лесом, и ветер не будет так донимать. Да и дорога к столице не такая грязная.

— Я знаю, герцог, — ответил Херган. — Я уже был посланником своего короля при вашем дворе, только это было в столице Сандоров, а не в Рошти.

— А по какой причине уехали, если не секрет?

— Об этом секрете знает весь двор. Причина в том, что король Андре оскорбил моего господина. Это было два года назад, и ему тогда было всего четырнадцать, но вы сами понимаете, что в таких делах возраст не оправдание. Уже позже я узнал, что кто‑то из его ближних дворян вопреки воле матери дал ему вина. Но слова были произнесены, и я вынужден был уехать, несмотря на извинения канцлера. Ваш новый король Георг Рошти прислал нашему королю предложение вернуть своего посланника, и мне приказали незамедлительно выехать. А к вам я заехал не только оказать уважение и ознакомиться с вашей кухней, хотя и первое, и второе сделаю с удовольствием, но еще с тем, чтобы увидеть вашу сестру.

— Зачем вам Лани? — искренне удивился Сергей.

— Видите, какое дело, — начал объяснять граф. — После того как провалилась попытка вашего прежнего короля лишить вас титула и провинции, из Ордага было выставлено несколько дворян, находившихся до того в свите короля. Один из них был родом из Барни. Деваться им было особенно некуда, поэтому все приняли предложение поехать погостить к его родителям. Графы Дальберы жили в столичном особняке, лишь изредка навещая имение, и часто бывали при дворе. Они приветливо встретили приятелей сына, хотя он сам выслушал от отца немало упреков. Хорошее отношение длилось до тех пор, пока их сын, стремясь вызвать сочувствие к своим друзьям и очернить вас, не рассказал всю историю пребывания короля Андре в вашем замке. Рассказ вызвал совсем не ту реакцию, на которую рассчитывал молодой граф. Его родители были возмущены и поведением короля, и поведением дворян его свиты. Досталось и сынку, и его приятелям, которым указали на дверь. Дальберы не стали молчать об услышанном и несколько раз рассказали обо всем при дворе. Теперь ваши жена и сестренка очень популярны в Барни. У всех вызвало восхищение то мужество и умение, с каким они защищали и свою, и чужую честь. Принц даже высказался в том смысле, что не отказался бы взять такую девушку в жены!

— Побойтесь бога, граф! — возмутился Сергей. — Ей недавно исполнилось двенадцать лет!

— А принцу должно вот–вот исполниться тринадцать, — рассмеялся Херган. — Но король услышал и дал мне задание на нее посмотреть. Они еще дети, но время летит быстро, а невесту ему все равно скоро искать. Разве вы не хотите, чтобы ваша сестра стала королевой?

— Вы не поверите, но недавно я мог стать королем и отказался. Но в случае с сестрой будет иметь значение не мое, а ее желание, поэтому сейчас поедим, а потом смотрите себе на здоровье.

После того, как гости поели, а он для приличия посидел с ними за столом, Сергей пригласил посланника пройти в свои комнаты, куда потом привел Альду с Лани. Немного посидели и поговорили на разные темы, а Лани по просьбе Сергея взяла гитару и спела «Голубку». Он в свое время перевел эту песню с русского языка, но после перевода слова никак не хотели складываться в песню, поэтому Лани разучила ее и пела на русском. Вскоре граф попрощался с девушками и в сопровождении хозяина направился к выходу из дворца.

— Счастливый вы человек, герцог, — на прощание сказал он. — Ваша сестра — настоящее золото. Она не просто красива, у нее твердый, независимый характер. А от вашей жены я убежал. Еще немного, и она разбила бы мне сердце. Она слишком сильно действует на мужчин, и теперь я лучше понимаю, почему Андре потерял те остатки ума, которые у него были. Через пару декад я пошлю королю почту гонцом. К вам будет просьба к его приезду нарисовать для нашего принца портрет вашей сестры. Сделаете? Он очень просил.

— Ну вот ты и невеста! — сказал Сергей Лани, вернувшись в гостиную после того, как проводил посланника.

— Ты что, отдаешь меня за этого старика? — закричала девочка. — То‑то он меня осматривал, как кобылу на рынке!

— Ой, не могу! — захрюкал брат, повалившись на диван. — Убила на фиг!

— Напугал меня, а сам ржет! — возмущенно пожаловалась Лани Альде. — Сейчас как стукну!

— Видишь же, что он сейчас не может говорить, — сказала Альда, уводя девочку в спальню. — Пусть отсмеется. Это нервное, помнишь, у меня было в коридоре? Потом все расскажет.

— Значит, принц Барни, — задумалась девочка, когда десять минут спустя брат пересказал рассказ посланника. — Портрет нарисовать можно, но тогда нужно потребовать, чтобы он прислал свой. А то получается, что он должен решать, подхожу я ему или нет, а я вроде вообще ничего не решаю!

— А здесь, вообще‑то, есть художники? — спросил Сергей. — Я за все время пребывания в королевстве лишь пару раз видел портреты на стенах. Наверное, художник — это редкая профессия?

— В столице должны быть, — неуверенно сказала Альда. — Скажи управляющему, пусть он поищет.

На следующий день Дорн сообщил, что во дворец прибыли художники и ждут милорда герцога.

— А почему во множественном числе? — спросил Сергей. — Я же просил найти одного.

— Я в этом деле не разбираюсь, — пояснил управляющий. — Рисовать ведь можно по–разному. Пусть каждый нарисует, а вы потом возьмете себе лучший рисунок.

Художников было трое. Двое пожилых и один еще совсем мальчишка лет шестнадцати.

— Мне нужен портрет сестры, — пояснил он им задачу. — Сходство обязательно, но его мало. Желательно на холсте еще передать ее характер. Уделите основное внимание лицу, детали одежды можно не вырисовывать. Рисовать будете все трое, и работу я оплачу всем. Но за то, что понравится, заплачу больше и дам дополнительные заказы.

Рисовали они три дня, заставив непоседливую Лани изрядно помучиться. Сергею понравились все три работы. Юноша, в соответствии с желанием герцога, платье не вырисовывал, а Лани у него получилась как живая, такая же озорная и нетерпеливая, как и в жизни. Второй портрет поражал сходством и качеством прорисовки деталей, но на нем была просто нарисована его сестра, скучающая на стуле. А вот третий портрет Сергея поразил. С портрета на него с любовью и любопытством смотрели живые глаза сестры, умные и немного печальные.

— Как вам это удалось? — спросил он, уже зная, что этот портрет никогда никому не отдаст.

— Опыт, — сказал довольный произведенным эффектом художник. — Позирование — это скучное занятие, поэтому нужно смотреть человека в жизни. За три дня были моменты, когда ваша сестра раскрывалась, показывая глубину своей натуры, а не просто ее отдельные качества. Уметь такое подметить, сохранить в памяти и перенести на холст — это и есть истинное мастерство!

— Вы от скромности не умрете, — сказал Сергей. — Но, вообще‑то, ваша гордость заслуженная. У меня к вам будет заказ — нарисовать мою жену. Остальные работы немного хуже, но мне тоже понравились, поэтому вы на меня в обиде не будете.

— Мне нужно срочно увидеть папашу Граха, — сказал невзрачный мужчина приказчику в лавке, торгующей товарами Империи. — Дело касается Дюже.

— Подожди, я сейчас передам, — кивнул ему приказчик. — И, пока меня нет, проследи за товаром.

Вернулся он через пару минут и, откинув прилавок, пригласил посетителя следовать за собой. В небольшой комнате, которая отделялась от лавки перегородкой, их встретил невысокий, крепкий мужчина с лицом, помеченным двумя шрамами, показавший посетителю рукой на стол.

— Выкладывай все сюда, потом заберешь. И нечего морду кривить, Барни, ты порядки знаешь не хуже меня.

Тот, кого назвали Барни, вытащил и положил на стол два стилета.

— Больше ничего нет, — насмешливо сказал он. — Можешь сам проверить, Меченный.

Мужчина со шрамами ничего не ответил, кивнув Барни на дверь. За ней была большая комната, похожая на кабинет. За столом в конце комнаты сидел сам Грах, а ближе к двери стояли стулья. На один из них Барни сел, не дожидаясь приглашения.

— Ты сюда пришел отдохнуть? — спросил глава гильдии убийц Ордага. — Или ждешь разрешения говорить?

— У меня есть что сказать о Дюже, — ответил Барни. — Но я хочу, чтобы один приговор был оставлен за мной.

— Если скажешь важное, так и будет, — кивнул Грах. — Начинай.

— Совсем недавно я видел Гадюку–Эмму, — сказал Барни. — К счастью, она меня не заметила и я смог проследить, где она остановилась.

— И где же?

— На постоялом дворе «Караван». Там обычно останавливаются купцы средней руки.

— Хорошо. Ты свое дело сделал. Если там Эмма, один приговор твой.

Уже через час к хозяину постоялого двора «Караван» толстяку Рокли подошли двое.

— Любезный хозяин, нам надо переброситься с вами парой слов, — обратился к нему один из них, и при взгляде на него Рокли прошиб холодный пот.

Почти все хозяева трактиров и постоялых дворов из тех, кто вели свое дело достаточно долго, знали в лицо всю верхушку городского дна.

— Я постараюсь вам угодить, господин! — справившись с испугом, ответил он. — Какая во мне нужда у гильдии?

— У вас остановилась красивая молодая женщина ростом чуть ниже меня. Я не знаю, как она вам себя назвала и есть ли с ней спутники, но мне ее нужно увидеть.

— Есть такая, — кивнул хозяин. — Назвалась Галой Мерхольм. Молодая и красивая, как вы и говорили. Приехала по торговым делам из Барни. Спутников с ней не было, а сама сейчас в своем номере. Ее позвать?

— Нет, благодарю, мы сами. Какой номер? Пятый? Надеюсь, что, пока мы беседуем, вы посидите на этом стуле. Всего хорошего.

Они поднялись по лестнице и свернули к пятому номеру.

— Дверь закрыта изнутри, — шепнул тот, который был ниже ростом. — Используем служанку?

— Нет, поступим по–другому, — ответил высокий. — Приготовь ножи.

Он постучал в дверь и сказал:

— Открой, Эмма, это Альбер. Есть важный разговор.

— Заходите, — раздался женский голос из‑за двери. — Но постарайтесь держать руки на виду и не делать резких движений.

Первым зашел низкий и сразу же отступил в сторону, давая проход высокому. Женщина стояла у окна и держала в руках взведенный арбалет.

— Привет, Эмма, — спокойно сказал высокий, словно не замечая направленного на него оружия. — Болт, конечно, отравлен?

— Что вам от меня нужно? — спросила женщина. — Говорите и проваливайте.

— Тебя послали за головой герцога, или заказали кого‑то из его женщин?

— Вам‑то какое дело?

— Это наш город, а за денежные заказы положено платить гильдии.

— Я заплачу, — согласилась женщина. — Только сделаю это тогда, когда выполню работу. Это все?

— Теперь все! — сказал высокий и бросился на пол.

Женщина успела выстрелить, после чего со слабым вскриком упала на спину.

— Быстрая! — сказал он, поднявшись с пола и выдернув из спинки стула застрявший в ней болт. — Гадюка и все замашки гадючьи. Не удивлюсь, если окажется, что она и между ногами спрятала отравленный шип.

— От одного ножа она смогла уйти! — удивленно сказал низкий, извлекая свои ножи из тела лежавшей женщины. — Заматываем ее в ковер.

— Погоди! — сказал высокий и, порывшись в дорожной сумке женщины, вытащил из нее два кошеля с золотом. — Ни к чему здесь такое оставлять.

— Завтра мы войдем в столицу, — сказал Мехал собранным в его шатре генералам. — Сколько солдат удалось вооружить?

— Неплохо вооружили пять тысяч, — ответил генерал Торес. — Еще тысячу не разоружил Аликсан, и две тысячи забрали из Борска. Так что всего имеем восемь тысяч готовых к бою солдат. Доспехи, правда, есть не у всех. Остальные шесть тысяч имеют разве что ножи.

— Вадель! — обратился Мехал к генералу. — Как только зайдем в столицу, берите любой отряд и занимайте городской арсенал. Постарайтесь вооружить как можно больше тех, кто не имеет нормального вооружения. Барнем, направите пару тысяч уже вооруженных к моему дворцу, остальных разместите в казармах городского гарнизона.

— Туда все не войдут, — попробовал протестовать генерал.

— Ничего, потеснятся! Мы их туда ненадолго поместим. Мне нужно определиться с обстановкой, поговорить с герцогами и расплатиться с армией. К вечеру отправим всех в лагеря.

К столице подошли к обеду следующего дня. Охрана была предупреждена, поэтому при виде приближающегося войска не закрыла ворота. Их никто не встречал, кроме десятка всадников, одним из которых был сын короля, а вторым — новый начальник службы Преданных.

— Подожди, сын, — остановил подъехавшего юношу король. — Говорите, барон.

— Самого худшего не случилось, ваше величество, — сказал начальник службы Преданных барон Сэм Долин, — но герцоги очень недовольны, да и многие другие тоже. Признаков заговора мы не обнаружили, но в ближайшее время поддержки дворянства и купечества у вас не будет. Открыто, конечно, мало кто рискнет выступить, но скрытно…

— Я готовился к худшему, — сказал Мехал. — А недовольство, тем более скрытное, как‑нибудь переживу. Как дела в семье, сын?

— Мама и сестра в порядке, отец, — ответил принц. — С нетерпением вас ждут. Приезжал гонец от герцога Ларенса. Он просил передать, что до вечера приедет к вам для разговора.

— Просил передать, что приедет, или просил об аудиенции?

— Первое, отец.

— Почувствовали мою слабость и обнаглели, — сделал вывод Мехал. — Ладно, пока потерпим, тем более я все равно хотел с ним хотел поговорить. Господа, мы задерживаем армию. Поедем в голове колонны, заодно и поговорим.

Несмотря на то что армия шла по самым широким улицам столицы, и солдаты не выходили на тротуары, людей навстречу попадалось мало, хотя почти за каждым окном виднелись лица. При виде короля прохожие отвешивали низкий поклон и, отводя глаза, спешили убраться. При проводах армии год назад картина была совершенно иная. Восторги столичных жителей даже мешали вывести из города гарнизон. В его дворце тоже не было слышно громких голосов и смеха, все говорили тихо и избегали собираться вместе.

«Как похоронили кого — подумал король. — Или это барон перестарался?»

Сразу увидеться с семьей не получилось: на полпути к покоям его женщин короля перехватил канцлер.

— Я вам сейчас нужен, ваше величество, или мне прийти позже? — спросил он Мехала. — Осмелился вас побеспокоить только из‑за письма насчет выкупа пленных.

— Сын, передай матери, что я подойду чуть позже, — сказал король принцу и добавил канцлеру: — Идемте в мой кабинет, там и поговорим.

Оставив охрану в приемной и приветливо кивнув секретарю, Мехал зашел в кабинет, сел в кресло и указал канцлеру рукой на стул.

— Садитесь и рассказывайте!

— Я не знаю, что делать! — начал канцлер. — Налоги собраны полностью, но мы сильно залезли в долг к купеческим домам, и они требуют хотя бы частично погасить долги. Примерная сумма выплат — полтора миллиона. Еще около двух миллионов мы должны выплатить армии. Больше миллиона потребуется на ее содержание и самые необходимые траты. Как я ни пытался, денег на выкуп пленных не нахожу. Их и без выкупа не хватает.

— Требуют, значит! — сердито сказал король. — И кто конкретно требует?

— Все, ваше величество, — убито сказал канцлер. — Я пытался договориться об отсрочке, но мы ее уже у них один раз получили, а второй раз давать не хотят ни в какую.

— Ладно, перво–наперво рассчитайтесь с армией, — сказал Мехал. — А потом будем решать с остальным. Сколько всего задолжали купцам?

— Примерно три миллиона.

— Какой годовой доход герцогов Ларенсов с серебряных рудников?

— Около десяти миллионов.

— Хорошо, — сказал король. — Пошлите гонцов герцогам Ларенсам, Сельванам и Балларам. Пусть все прибудут через пару свечей. Идите, граф, я вас больше не держу. Позже я постараюсь найти недостающие деньги.

Встреча с женой и дочерью немного подняла королю настроение, поэтому на встречу с герцогами он пришел уже не таким взвинченным.

— Я вас здесь собрал для того, чтобы объяснить, из‑за кого мы проиграли войну, — не здороваясь, сказал он приехавшим главам герцогских семейств.

— Будет интересно услышать ваши объяснения, — хмуро сказал герцог Ларенс. — Так из‑за кого?

— Из‑за вас! — ответил король. — Это вы упросили меня взять на войну ваших сыновей и доверить им важные посты в армии, хотя, как оказалось, им нельзя доверить даже патруль в десять бойцов! Мне напомнить, как вы на меня давили? И что в результате? Ваш сынок, Ларенс, дал себя сжечь вместе с двадцатитысячной армией на нашей территории. А это треть всех наших сил! А ваш, Сельван, всего–навсего сдал противнику тысячу кавалеристов и обоз с серебром для выплат в армии! Ваше чадо, Баллар, тоже отличилось. Ему дали простое задание: преследовать и добить королевскую армию, которая была вдвое слабее той, которую я ему дал. И что в итоге? Он полез штурмовать город, погиб сам и завел в ловушку всю армию. Вы считать умеете? Вот и посчитайте, сколько потеряла армия от ваших детей. А я вам и без подсчетов скажу, что эти потери составят почти половину личного состава! Если бы я из‑за них не потерял двадцать восемь тысяч бойцов, хрен бы нас кто победил! Мне доложили, кто и как порочил мое имя! Наверное, пришла пора и мне рассказать всем, кому они обязаны горечью поражения и смертью своих близких!

— Чего вы от нас хотите, Мехал? — спросил герцог Ларенс.

— Если не хотите, чтобы вас обливали грязью на каждом углу, извольте мне помогать! Вы втроем заплатите ту сумму выкупа, которую назовет герцог Аликсан. За десять тысяч человек это будет что‑то порядка одного–двух миллионов. Поскольку ваш вклад, Ларенс, в наше поражение намного больше остальных, вы еще поможете расплатиться по займам с купеческими домами. На этих условиях я готов забыть обо всем и до времени взвалить позор поражения на свои плечи.

— До времени? — спросил Баллар. — Вы хотите развязать войну в третий раз?

— А вы думали, что я все прощу и забуду? Конечно, это будет не через год или два. Сейчас у нас просто нет сил воевать. Нужно хорошенько подготовиться, все продумать и ударить наверняка!

— Держи письмо, — сказал Сергей жене. — Через день–два должен прибыть человек графа Хергана за портретом, передашь ему и письмо для короля Барни. На время моего отъезда ты здесь являешься полноправной хозяйкой, но прошу по всем важным делам советоваться с Джоком или хотя бы Севоржем. И постарайтесь не охотиться, пока я в отъезде.

— Не люблю, когда ты куда‑нибудь уезжаешь, — сказала Альда, прижавшись к мужу. — Становится пусто и уже ничего не радует. Сидишь и считаешь дни до твоего возвращения.

— Ты же знаешь, что ехать нужно. Мы получили провинцию Барнем, а в ней многие до сих пор не знают, что у них новый хозяин. Надо ознакомиться хотя бы с главами графских родов, принять у них присягу и обговорить с ними мою идею об изменении налогообложения. Дороги стали получше, лошади у нас прекрасные, поэтому постараюсь слишком долго не задерживаться. Если все‑таки придется задержаться, пришлю гонца. А вот плакать не надо, а то я останусь дома и не буду ничем заниматься, а потом нам из‑за этого придется плакать всем вместе. Да, совсем забыл сказать. Я беру с собой Сура и попросил его, чтобы на время нашей поездки Гала пожила с вами во дворце. И веселей будет, и безопасней, а по дому и ее отец управится.

Простившись с семьей, он подошел к Лишнею.

— Вы у меня, Джок не начальник службы безопасности, а по меньшей мере канцлер. Передавайте, наверное, свою службу Салану, и становитесь моим помощником. Должность мы вам придумаем, а графский титул вы уже давно заслужили, просто я его не хочу вам давать без графства. Ближе к весне поедем разбираться с Парнадой, вот тогда его для вас и подберем. На время моего отъезда к вам будет одна просьба. Скоро привезут деньги за пленных, и нам их нужно будет отправлять. Лучше всего это будет сделать через Парнаду тем путем, каким их вели сюда. Хоть и дольше, но дорога гораздо легче. Возьмите в свои руки вопрос снабжения. Во–первых, нужно по всему маршруту движения колонны пленных подготовить запасы продовольствия и дров, а, во–вторых, всем им нужно раздобыть хоть какую‑нибудь теплую одежду. Можете отдать те куртки, что мы снимали с убитых, их там с тысячу будет. Казначею я сказал, так что надобную сумму денег он выдаст. А Севоржу скажите, чтобы обеспечил охрану. О своей семье говорить не буду, вы и так все знаете.

— Не мало берёте охраны?

— Полсотни всадников, которые прекрасно владеют луками, легко отобьются от любой разбойничьей ватаги, а со своими дворянами я воевать не собираюсь. Да и не будем мы лезть на рожон, проявим осторожность. Каждого из нас дома кто‑то ждет, как же можно не вернуться?

 

Глава 15

— А почему вы, ваша светлость, сами в такую погоду мотаетесь по провинции, вместо того чтобы собрать нас всех в ее столице? — с любопытством спросил Сергея граф Эрик Вендаль. — Там у короля и дворец был, который теперь принадлежит вам. Не очень большой, правда, но пожить, пока все съедутся, можно.

Они вдвоем сидели в гостиной графа и с удовольствием пили горячий чай.

— Значит, вы хотите, Эрик, чтобы я вас всех гонял по холоду, а сам сидел во дворце, дожидаясь, пока вы все злые с отмороженными задницами соберетесь по моему приказу?

— Так уж и с отмороженными, — хмыкнул граф. — До морозов еще далеко, да и будут ли они вообще? Не хотите нас злить?

— И это тоже, — согласился Сергей. — Но главное в том, что я совершенно не знаком с провинцией. Конечно, вот так, с наскоку я с ней и не познакомлюсь, но хоть общее представление составлю. В столице я бы увидел только вас, а так я имею возможность познакомиться с вашими близкими и посмотреть, кто как живет. Вы у меня восьмой и предпоследний граф. К сожалению, я почти не заезжаю в баронства, разве только переночевать. Чтобы знакомиться со всеми мне и двух месяцев будет мало. Я и в провинции Аликсан до сих пор знаю не все роды, а еще весной ехать знакомиться с Парнадой.

— Вы могли бы сейчас и не ездить, — сказал граф. — Герцог Лантар присылал гонцов предупредить, что хозяин провинции теперь вы, поэтому и налоги вам бы отправили, а вассальную клятву можно было бы принять летом в столице провинции.

— Спасибо герцогу, — сказал Сергей. — Но, во–первых, он меня о своей инициативе в известность не поставил, а, во–вторых, у меня сейчас есть свободное время, а что будет летом, нам с вами и боги не скажут. И потом я не только принимаю присягу, я еще объясняю смысл задуманной мной налоговой реформы и смотрю, как к ней относится.

— И в чем суть реформы? — заинтересовался граф.

— Давайте объясню на вашем примере. Вы собираете налоги в размере трети всех доходов, так?

— Так, — согласился граф. — Собирать нелегко, все пытаются укрывать доходы из‑за того, что налог очень велик.

— Я тоже думаю, что его надо бы уменьшить, но только не сейчас. Пойдем дальше. Половину собранного вы оставляете себе, половину отдаете мне. Часть налога мы с вами отправляем королю, но она небольшая, поэтому о ней говорить не будем. Собранные налоги идут на наши собственные нужды и на нужды наших земель. В первую очередь — это содержание дружины у вас и армии — у меня. Такая система очень неудобна. Вам солдаты в большом количестве вообще не нужны, разве что война, и нужно исполнять свой вассальный долг. Но и тогда, опасаясь соседей, вы отдаете мне в лучшем случае половину дружины. Мне это неудобно тем, что я получаю помощь с большим запозданием, и просто нет времени для создания полноценной армии. В результате получается не армия, а толпа вооруженных людей. Насколько это может быть пагубно, показывает судьба провинции Парнада.

— Все верно, — согласился граф. — И что же вы предлагаете?

— Сейчас объясню. Сколько у вас всего дружинников?

— Десятка три стражи и пара сотен дружины.

— Это вы еще собрали мало воинов, в иных графствах дружина доходит до пяти сотен. А теперь представьте, что своим главным законом я объявляю закон неизменности границ родовых владений. И подкрепляю этот закон всей мощью своей армии. Вы мои вассалы, и я вас обязан защищать. К сожалению, многие герцоги об этом забыли, предоставляя своим вассалам возможность выяснять отношения с оружием в руках. Отсюда и необходимость держать дружины.

— Я понял, — сказал граф. — Вы хотите взять часть наших воинов в свое постоянное войско, но если кто‑то этим воспользуется, прекратить драку?

— Если кто‑то нарушит мой закон и нападет на соседа, я не просто их разведу. Виновный род будет наказан. Все принимавшие участие в нападении будут казнены, все прочие — лишены право на имение.

— Сурово! — с уважением сказал граф. — Если вы начнете так действовать, все распри мигом прекратятся.

— А только так и надо, — сказал Сергей. — Иначе цена всем моим начинаниям — медная монета. Если есть пограничные споры или споры из‑за наследства, извольте обращаться с ними ко мне! Теперь смотрите. Я забираю у вас, скажем, полторы сотни бойцов и часть налога, которую вы тратите на их содержание.

— А какая мне тогда от этого выгода? Я и сам могу потратить на них эти деньги, не лишаясь дружины.

— Это только на первый взгляд кажется, что выгоды нет, — усмехнулся Сергей. — На самом деле вы выигрываете жизнь и безопасность, да и дружина много чего требует помимо денег. Вы со своей дружиной можете и не справиться, если за вас возьмутся соседи. В моем варианте вы от этого защищены абсолютно. Наверное, поначалу найдутся такие, кто мои слова не воспримут всерьез. Я готов срыть один–два замка таких идиотов и перевешать их самих в назидание другим. Но главная опасность — внешняя угроза. Я уверен, что Мехал не угомониться.

— Тогда зачем вы его отпустили вместе с армией?

— А затем, Эрик, что у меня воинов было не намного больше, чем у него, а армия во многом еще все‑таки сырая. Каждый из герцогов отсиживался в своей норе, а мне не хотелось, сражаясь за всех, положить всю с такими трудами созданную армию. Все равно для того чтобы навсегда или по крайней мере надолго уничтожить угрозу со стороны Сотхема, мало было уничтожить его короля. Надо было перейти границу и умыть это королевство кровью, показав им, что такое война. В этот раз нам повезло. Мне удалось сжечь армию, которая шла на мою провинцию, и, пока Мехал завоевывал Парнаду, создать свое войско. Теперь вся граница моя, поэтому и встречать его придется мне. А Мехал не дурак и, несомненно, в следующий раз учтет свои ошибки. А нам полагаться на других герцогов или короля… Поэтому я и хочу создать и крепкую пограничную стражу, и постоянную спаянную дисциплиной армию, которой не нужно время на сборы. Такая армия и при внутренних разборках пригодится. А вас без крайней необходимости вообще никто трогать не будет. Вы уже не будете обязаны вести мне своих воинов, разве что кто‑нибудь сам захочет подраться.

— Интересное предложение, — задумчиво сказал граф. — Я сейчас даже не могу придумать возражения. Но надо еще все хорошенько обдумать.

— Обдумайте, — сказал Сергей. — И при случае объясните мою задумку своим вассалам. Конечно, кое‑кто будет держаться за свои дружины до последнего, но я сильно настаивать не буду. Просто они должны будут идти воевать со своими дружинами сами, а не отсиживаться за стенами. Со своим войском я их мешать не буду, только с такими же, как они сами. Потери среди них будут в разы больше, чем у меня.

— Вы обращаетесь к рассудку, а у многих он спит, — вздохнул граф. — Будет ли когда война или нет, а деньги нужно отдавать сейчас. Опять же, все привыкли к дружинам, поэтому нелегко будут расставаться и с воинами, и с деньгами.

— Я не хочу в этом кого‑то принуждать, — сказал Сергей. — Есть законы королевства, которые не вправе нарушать и герцог. Мое предложение — это дело сугубо добровольное. Но вот строго карать я буду только за нападения на тех, кто пошел мне навстречу и отдал своих воинов. Остальные пусть отбиваются, как прежде, самостоятельно.

— Это может сработать! — кивнул граф. — Особенно в тех случаях, когда сильные притесняют слабых.

— Я таким притеснителям даже головы рубить не буду, — зло сказал Сергей. — Казню позорной смертью. Поболтаются на веревках, другие мигом поумнеют. Сталкивался я уже с такими. Слов они не понимают и признают только силу.

— Чаю мы с вами напились на несколько дней вперед, — сказал граф. — Пора с этим заканчивать, а то скоро ужин, а у меня все нутро залито чаем. Милорд, я знаю, что вы женаты. Как вы относитесь к развлечениям на стороне?

— Никак, — ответил Сергей. — У меня их просто нет. А почему вы спрашиваете?

— Просто я осмелюсь вам посоветовать на ночь запереть дверь вашей спальни изнутри.

— Это от кого же мне прятаться?

— От моей старшей дочери. Девушке уже пятнадцать, а замуж получится выдать только на следующий год. Вот она и отрывается, пока свободна. Потом за такое могут и укоротить на голову.

— Я к такому, если честно, так и не привык, — сказал Сергей. — На моей родине больше всего строгостей именно в юном возрасте, а здесь все строгости уже после замужества, а до него полная свобода.

— У каждого народа свои обычаи, — пожал плечами граф. — Я от нашего беды не вижу. Ну получит девчонка немного радости, а заодно кое–чему научится. Кому от этого вред? Но раз не хотите, то двери непременно закрывайте, а то проснетесь от того, что вами уже пользуются. И тогда станете вырываться?

Граф засмеялся, видимо, представив такую картину.

— Спасибо, — сказал Сергей. — Совет учту. Это не к ужину бьют?

— Точно бьют, — согласился граф. — Пойдемте ужинать. Вам до моего соседа добираться весь день, поэтому лучше раньше лечь спать, а завтра выехать еще до рассвета.

Сергея утомила дорога, поэтому после ужина он еще недолго пообщался с графом и его женой, после чего ушел в предоставленную ему комнату, запер дверь и лег спать. Вскоре его разбудили: кто‑то снаружи пытался вставить в замочную скважину ключ. Утром, когда Сергей шел на завтрак, к нему подошла старшая дочь графа.

— Ну и зачем вы это сделали? — спросила она. — Чего добились? Жизнь так коротка, а вы лишили радости и себя, и меня!

— И вы так рано встали, чтобы меня устыдить? — сказал Сергей. — Милая Белла! Вы очаровательная девушка и при других обстоятельствах я бы не стал запирать дверь. Но дело в том, что я не только женат, я еще сильно люблю свою жену.

— Ну и что? — не поняла она. — Ваша жена далеко и никогда бы об этом не узнала!

— Для меня она всегда рядом, вот здесь, — он приложил руку к груди. — Она меня любит и доверяет. Как можно обмануть доверие любимого человека?

— А вот меня выдадут замуж за человека, которого я вряд ли когда смогу полюбить! — вздохнула девушка.

— Плохо, если так, — посочувствовал Сергей. — Но вы не зарекайтесь, всякое может случиться. И потом у вас все равно будет семья и дети. Если нет любви, должны быть хотя бы уважение и благодарность. А того что вы хотели получить от меня сегодня ночью, у вас будет с избытком.

До последнего графства, как и говорил граф Вендаль, добирались весь день. Когда подъехали к замку, охрана ворот уже ушла в караулку и не сразу вышла на стук.

— Кого там несет? — спросил недовольный голос. — В такое время порядочные люди уже спят.

— Вообще‑то, за оскорбление герцога таких, как ты, должны вешать, — сообщил ему Сур. — И повесят, если тотчас не откроешь ворота!

— Подождите маленько, ваша милость, — сказал стражник. — Я не могу нарушать порядок. Сейчас подниму остальных.

Остальных он поднимал минут пять. После того, как ругающиеся стражники разобрали копья и встали у ворот, открылось смотровое окошко.

— Извините, господа, но вас слишком много! — сказал чей‑то голос. Сам я вас пропустить не могу, сейчас позову капитана.

— Надо было все‑таки заночевать в последнем постоялом дворе, — сказал Сергей Суру после получасового ожидания.

— Вы же видели, милорд, что это был за двор, — не согласился Сур. — Одно название. Мы бы туда при всем желании не поместились, а для ночевки под открытым небом уже холодновато. Кажется, все‑таки добудились капитана, слышите, идет?

— Кто такие, и почему так поздно? — спросил заспанный мужской голос.

— Новый хозяин провинции герцог Аликсан с визитом к графу! — ответил Сур. — А что поздно, так до вас от графа Вендаля раньше не доберешься. Нам еще долго здесь торчать на холоде и выслушивать оскорбления вашей стражи? В конце концов, такое невнимание становится оскорбительным, а оскорбление герцога — это достаточное основание для того, чтобы всех вас перевешать, а вашему графу искать себе другое графство!

— Сколько вас всего? — спросил капитан.

— Вместе с герцогом полсотни конной охраны, — ответил Сергей. — Вот что, милейший, если у вас трясутся поджилки, или вы здесь сами ничего не решаете, то зовите быстрее графа, не то мы уедем ночевать в ближайшую деревню, а потом и вовсе уедем обратно. Но вашему графу это точно выйдет боком. Чем дело закончится для вас, я даже подумать не берусь, не хватает фантазии.

— Я сейчас позову графа, — решил капитан. — Пусть он решает!

Минут через двадцать Сергей злой и замерзший сидел в трапезном зале вместе с графом и пил горячий чай. От еды он отказался.

— Вы должны их понять, ваша светлость, — вступился за свою охрану граф. — Пятьдесят воинов — для стражи немалая сила, а никого из вас они не знают. Вам надо было взять у Вендаля кого‑нибудь из его людей, которые здесь часто бывают, тогда и проволочки не было бы.

— В следующий раз я прихвачу самого графа, — пообещал Сергей. — Вы были бы правы, будь у вас поблизости враги. Но ваше графство, пожалуй, самое безлюдное место в провинции. У вас здесь даже разбойников нет, потому что на дорогах некого грабить! Все соседи, кроме Вендаля, далеко и с ними хорошие отношения. И кого вам так бояться? У вас одной стражи больше, чем у меня охраны, да еще наверняка сотни три дружины.

— Вы неправы, ваша светлость, — не согласился граф. — Это по зимнему времени на дорогах никого нет, а по теплу народа много. А этим летом, пользуясь войной и отсутствием крепкой власти, кто‑то из баронов вышел со своей дружиной на дорогу и начал потрошить обозы. Место у нас глухое, вы правы, вот капитан и подумал, что вы можете быть такой дружиной. Трех сотен воинов у меня нет. Было немногим больше двух, но половину из них я отправил в армию короля, и они до сих пор не вернулись, а оставшаяся сотня спит в казарме. Как видите, сил для того, чтобы наводить порядок, у меня мало.

— Когда приеду домой, отправлю к вам своих дознавателей с отрядом в тысячу солдат, — пообещал Сергей. — Проверят все окрестные баронства и найдут того, кто устроил бесчинства. Свидетелей, конечно, не осталось?

— Всех вырезали подчистую, — сказал повеселевший граф. — Это вы хорошо придумали, милорд, только вместо тысячи пришлите пятьсот солдат. На любое баронство этого хватит с лихвой, а я их смогу нормально разместить в замке.

— Сколько у вас всего баронств?

— На землях графства шесть баронских владений и около двухсот имений других дворян, — ответил граф. — Послушайте, милорд, я вам советую продолжить наш разговор завтра. А то вы так и заснете за столом. Девушки на ночь не надо?

— Ваша правда, — сказал Сергей, поднимаясь из‑за стола. — Рано встали, да и ехать пришлось весь день. Показывайте, куда вы меня определили. А девушки мне не нужны.

Утром после знакомства с семьей графа и завтрака хозяин пригласил своего гостя для беседы в небольшую гостиную.

— Здесь нам никто не помешает говорить, — сказал он Сергею, усаживаясь на диван. — Садитесь где вам удобно, милорд и спрашивайте. Вы ведь приехали ознакомиться с графством?

— Прежде всего, я приехал познакомиться с вами и вашей семьей, — ответил Сергей. — И попутно решить кое–какие дела. Не скажете, Петр, почему все в провинции так спокойно отнеслись к смене хозяина? Мне даже показалось, что дворяне этому рады.

— Правильно показалось, — кивнул граф. — Так оно и есть. Хоть мы и в глуши, но это не значит, что ни о чем не знаем. И о войне, и о вашем в ней участии наслышаны. Герцог Лантар не зря так поделил провинции королевского домена. Конечно, в первую очередь выбор обусловлен их расположением, но, как мне кажется, не только им. Он взял себе провинцию Алар, которая принадлежала Сандорам сотни лет. У него, как у королевского канцлера, там сильные связи и хорошая репутация. А вот в нашей провинции его бы приняли гораздо хуже. Немногим больше двух лет назад у нас был свой герцог, который что‑то не поделил с юным королем. Войска Аглаи штурмом взяли столицу и устроили резню. Ладно бы вырезали только семью герцога, так еще и треть населения столицы пострадало. Впрочем, что я вам об этом рассказываю, вы сами прекрасно знаете, что творит солдатня при взятии городов. И столицей тогда дело не ограничилось. Так что, в отличие от многих других, мы прекрасно представляем, чем могло закончиться вторжение Мехала, если бы не вы. И ладно бы только Мехал, а то и наши герцоги в любой момент могут устроить разборки. Слава богам, что мы даже не заметили, что нас завоевал Марди, да и то только благодаря вам. Вы ему просто не оставили времени заняться новым приобретением. А то он бы с нас еще потребовал и денег, и солдат. Вряд ли ему дали бы что‑то после того, как у нас то же самое взял Андре, и вряд ли бы он с этим смирился. А вы сейчас самый сильный герцог королевства, так что с вами нам будет куда спокойнее, чем с кем‑то другим.

— Хорошо, что вы это понимаете. Тогда вы должны понять ценность того, что я вам хочу предложить. Речь идет о ваших дружинах…

Проговорили они до самого обеда и, кажется, графа удалось убедить в преимуществах большой армии.

После обеда Сергей решил посоветоваться с ним по поводу обратного пути.

— Ужасно неохота уходить тем же путем, каким шли сюда, — сказал он графу. — Десять дней тащиться через всю провинцию, да еще отбиваться в каждом замке или городе от гостеприимства хозяев. Дома масса дел и семья, по которой ужасно соскучился. А граф Вендаль говорил, что в двух днях пути от ваших земель проходит тракт из бывшей королевской столицы в Ордаг. Если это действительно так, то мы сможем выиграть дней семь.

— Все так, — ответил граф. — И у меня даже есть человек, который знает дорогу и может вас провести. Это мой лесничий. Но поблизости от вашего пути не будет ни одной деревни и ночевать придется в лесу.

— Что, совсем безлюдные места?

— Не совсем, — поморщился граф. — Есть там поблизости одно баронство, но я бы вам туда заезжать не рекомендовал. Барон Родгайл у меня в списке подозреваемых в бесчинствах на дорогах стоит на первом месте. Во–первых, больше половины случаев приходится на места поблизости от его земли, а во–вторых, он единственный из всех держит большую дружину. Сколько у него сейчас бойцов, я не знаю, но до войны было три сотни мечей, а в королевскую армию он отправил только два десятка солдат.

— А если остановиться в одной из его деревень?

— Они еще дальше в стороне от вашего пути, чем его замок, да и доложат о вас барону. У него с этим строго. Еще и подозрение вызовите, если предпочтете его замку крестьянские избы.

— Ладно, один раз переночуем в лесу. Все тепло одеты, а настоящих холодов еще нет. Разожжем костры, набросаем еловых лап и укроемся плащами. Зато гораздо быстрее очутимся дома. Провизии на дорогу дадите?

— И не стыдно вам задавать такие вопросы, герцог? — укоризненно сказал граф. — Я для вас всех и одеяла выделю. Лесничий возьмет второго коня и, если они вам потом не будут нужны, привезет обратно. Только, чтобы не делать еще одну ночевку, нужно выезжать как можно раньше.

Выехали, как только начало светать. Сначала двигались по скверной проселочной дороге, а часа через три углубились в лес. Он был преимущественно сосновый и не слишком густой, а подлесок встречался лишь местами, поэтому ехать было нетрудно, и скорость движения почти не упала. Проехав еще три часа, перекусили и вскоре выбрались на дорогу, которая под прямым углом пересекала маршрут движения. На дороге в полусотне шагов от них стояли несколько телег, и валялось десятка два человеческих тел. Спешившись, они осмотрели место побоища. Кто‑то сделал засаду в лесу, который здесь подходил вплотную к дороге, и перебил стрелами шестнадцать мужчин и двух женщин. Было тело еще одной женщины, в которую никто не стрелял.

— Долго насиловали, а потом перерезали горло, — сказал лесничий, осмотрев труп. — Есть еще детские следы, которые ведут в лес. Все случилось вчера примерно в обеденное время. Те, кто это сделал, следов не прятали и ушли по дороге. Дорога эта идет от городка Горжека к замку барона Родгайла, а потом поворачивает в баронство Робардов.

— Думаете, работа барона? — спросил Сергей.

— А здесь, ваша светлость, и думать нечего, — ответил лесничий. — Кроме людей барона здесь в эту пору никого быть не должно. Эти бедолаги наверняка торговцы из Горжека. Еще небось сам барон их и пригласил к себе, заказав много товара и заплатив аванс. Торговли‑то сейчас почитай и нет, поэтому они его заказу обрадовались. А он вон как с ними расплатился — сталью. И ведь ничем не рискует. Наверняка сегодня его слуги заберут телеги и остатки товара и где‑нибудь зароют тела. А он потом, если кто будет искать, скажет, что их и в глаза не видел. Может в этом даже поклясться в храме и не соврать, если его самого на этой дороге не было. Вот все и спишут на разбойников. Кто посмеет в чем‑то обвинить барона?

— Давайте проследим путь ребенка, может быть, спасем, — предложил Сергей.

— Я пробегусь по следу, — сказал лесник. — Но, скорее всего, тело лежит где‑то поблизости. Не могли они дать ему уйти.

Так и оказалось. Едва углубившись в лес, лесничий вернулся.

— Девочка лет десяти, — мрачно сказал он всем. — Убили стрелами.

— Что собой представляет его замок? — спросил Сергей.

— Очень мощное сооружение, — ответил лесничий. — Размером малость поменьше, чем у нашего графа, но стены гораздо выше. И ров с подъемным мостом у него есть, что по нашим временам редкость. Если подготовится к осаде, замучаетесь брать.

— Поехали, милорд, — сказал Сур. — Мы и так уже много времени потеряли. Знаю я, как справиться с бароном, на привале и вам расскажу.

Остаток пути до ночлега проделали молча. Никто не шутил и не пытался развлечься беседой. Выбрав подходящее место, расседлали коней, привязали их возле лагеря и задали овса, а сами нарубили для постелей еловых лап и натаскали хворост для костров. Потом по указанию лесничего срубили и принесли к лагерю пять засохших сосен, обрубив у них предварительно все ветви. Когда костры хорошо разгорелись, в них уложили бревна, а сами, выставив охрану, улеглись вокруг них на подстилку из еловых лап, прикрывшись шерстяными одеялами графа.

— Ну и что ты придумал? — спросил Сергей Сура, с которым лег рядом.

За время их похода по Банему Сергей близко сошелся с мужем Галы, можно даже сказать, подружился, насколько это возможно между герцогом и его воином.

— Если замок барона такой, каким его описывает наш проводник, брать его будет тяжело, — начал Сур. — Я думаю поступить по–другому. Возьмем десяток наших ребят из тех, кого в службе кличут волчарами, и сделаем из них купеческий караван. Подъедем на исходе дня к замку барона и попросим впустить на ночлег. Заодно надо будет что‑нибудь сболтнуть насчет дорогих товаров или удачной торговли. Наверняка барон не выдержит, когда такой жирный кусок сам лезет в пасть. А мы, если хорошо подготовимся, без проблем положим по десятку дружинных бойцов каждый.

— По словам графа, их там три сотни, — сказал Сергей. — Задавят, и все ваше искусство не поможет.

— Не будет барон в такие дела посвящать всех, — убежденно сказал Сур. — У него ближний круг с полсотни, ну с сотню бойцов, а остальные просто тянут лямку. Догадываться, конечно, могут, но в деле не были, подробностей не знают, поэтому цена их свидетельству — медная монета. И на нас они не набросятся всей толпой. А если придет три десятка, мы все проделаем без шума, а дальше по обстоятельствам. Если будет возможность захватить барона — захватим, если нет — откроем ворота и впустим своих.

— Мысль интересная, и все вполне может получиться, — задумался Сергей. — Заодно поймаем барона на горячем. Только все надо будет очень тщательно подготовить. Доложишь все Лишнею и скажи, что я просил, чтобы операцией занялся лично Салан. А Севорж выделит пару тысяч бойцов, чтобы, если вы там застрянете, долго с замком не возиться. Может быть, поговорить с лесничим, чтобы провел войско?

— Я это, милорд, и сам без труда сделаю после того, как он нас выведет к тракту.

К утру, несмотря на одеяла и костры, все замерзли, поэтому вначале разожгли новые костры на месте прогоревших вчерашних, отогрелись и напились вдосталь горячего чаю. Потом поели мяса с лепешками и занялись лошадьми. В пути провели почти весь день и достигли тракта незадолго до того, как стало темнеть. Повернув в сторону Ордага, ехали еще пару часов до первого постоялого двора, где с трудом разместились на ночлег. Утром простились с лесничим, обвешав скатанными одеялами его запасную лошадь.

— Поблагодарите от меня графа за помощь, — сказал ему Сергей. — И пусть он сам никаких разборок с бароном не затевает. Скоро им займутся мои люди.

Два дня пути по тракту ничем не запомнились, и утром третьего дня они уже въезжали в столицу, торопя отдохнувших за ночь коней.

— Поезжай со мной, — сказал Сергей Суру. — Заберешь жену и отчитаешься Лишнею, если он во дворце. Потом сегодня можешь быть свободным, но с завтрашнего дня начинай заниматься бароном.

Сам он тоже отложил все дела на завтра, лишь справился у Рашта не было ли чего срочного. Встретили его с такой радостью, что он обхватил Альду и Лани и долго так стоял, не в силах разомкнуть объятия, вдыхая родные запахи и слушая, как они в два голоса рассказывают о том, как без него было плохо, как ждали… Слова перемежались слезами, слезы — словами, а он стоял и думал, что все в его жизни было не зря, если есть ЭТО. Потом все ушли в его гостиную и сидели там. На этот раз девушки молчали, а он рассказывал о своей поездке. Потом Лани под каким‑то предлогом ушла, и он даже не помнил, как они очутились в спальне.

— Сразу видно, что у тебя в походе не было женщин! — сказала Альда, когда они наконец закончили. — Совсем меня замучил!

— Надо было меня остановить, — расстроено сказал Сергей.

— Ты что, шуток не понимаешь? — Альда снова принялась его ласкать. — Как я тебя остановлю, когда сама не могу остановиться? Это уже ты меня останавливай!

Перед ужином они все‑таки окончательно угомонились и, покинув спальню, перебрались в гостиную Лани.

— А я думала, что вы до утра не выйдите, — встретила их появление девочка, смутив Сергея. — Смотришь на вас, и хочется быстрее вырасти. Кстати, мне принц Камил прислал свой портрет! Показать?

— Конечно! — улыбнулся Сергей. — Должен же я узнать своего зятя.

Она убежала в спальню и вернулась с портретом.

— Смотри! — показала она портрет симпатичного мальчишки, который решительно, но в то же время с хитрецой смотрел на них с холста.

— Сразу можно сказать, что по характеру вы — два сапога пара! — сказал Сергей. — Небось, и ему твой портрет понравился?

— Он мне написал письмо, — покраснела Лани. — Очень куртуазное.

— А ты ему?

— А я не знаю писать или нет. В книгах женщина всегда, прежде чем сдаться, должна помучить кавалера. А мне его мучить почему‑то не хочется. Поможешь написать ответ?

— Если ты мне доверяешь, помогу. Только я сначала должен прочесть его письмо. Эй, Лани, не сейчас. Сейчас уже начнут бить к ужину. Альда, как прошла сдача пленных?

— Я при этом не присутствовала, но Севорж говорил, что все три группы довели до границы, где их приняли со тхемцы. Нам они заплатили полтора миллиона серебром. По цене с ними Джок торговался. Вовремя они освободили лагеря. Помнишь, когда закончилась война, ты отправил по домам дружины вассалов и вручил всем свое предложение по налогам? Так вот примерно в каждом третьем имении твои предложения приняли и стали возвращать тех солдат, которые захотели вернуться. Ланс считает, что до лета вернутся тысячи полторы солдат. Остальных придется искать или готовить самим. Но это уже ты с ним на эту тему говори. Послушай, Серг! Завтра Газлы хотят ехать в свое имение забирать меха. Давай поедем с ними, я тебе хоть свой замок покажу, да золото заберем из сундука. Там еще есть припрятанное в одном месте. Альберту и доходов с имения достаточно, а тебе золото пригодится для армии.

— Можно съездить, — сказал Сергей. — Я с твоим кузнецом хотел пообщаться, и с мастером, который делал гитары. Озеро с башней покажешь?

— Да ну тебя! — отпихнула она мужа. — Ты о нем сказал, а у меня сразу мурашки по коже! Давай лучше съездим к Зару. Он был не прочь тебя увидеть, да и тебя наш отшельник заинтересовал.

— А сына не возьмем?

— Газлы Майю оставляют, значит, и он не будет сильно настаивать на поездке. Я думаю ехать верхом, чтобы опять не растрясло в карете. Да и быстрее будет. Еще только начало холодать, так что в куртках не замерзнем.

— Ладно, завтра позавтракаем, я быстро переговорю с Севоржем и Лишнеем, и поедем.

 

Глава 16

— Приветствую вас, ваше сиятельство! — низко поклонился Альберт. — С возвращением, герцогиня!

— Здравствуйте, Альберт! — кивнул Сергей, с любопытством рассматривая мрачную громаду замка. — Разместите моих людей? К сожалению, меньше чем с пятьюдесятью сопровождающими барон меня отказывается отпускать.

— Почту за честь! — опять поклонился управляющий. — Людей, милорд, разместим без труда. У нас вечная проблема с лошадьми. Хорошо еще, что выручает каретная. Прошу вас в замок! Умоетесь с дороги и сядете ужинать. Стол уже накрыт.

— Послушайте, Альберт, — сказала Альда. — Помните наш уговор? Слуги ушли с багажом, а вы по–прежнему продолжаете расшаркиваться. Моего мужа можете сколько угодно звать милордом, хотя кланяться можно и не так низко, а я для вас как была, так и осталась Альдой. Мое нынешнее положение на мою дружбу с вами никак не сказалось. Вы же не хотите меня обидеть?

— Я на простом обхождении настаивать не стану, — улыбнулся Сергей. — Хотя друзья Рона Буше и моей жены всегда могут рассчитывать на мое дружеское расположение. Обращайтесь ко мне просто «милорд» и можно обойтись без поклонов.

— Как дела, Альберт? — спросила Альда, с улыбкой глядя на управляющего.

— Все, как всегда… Альда, — ответил он, запнувшись на ее имени. — Хотите получить полный отчет?

— Нет, мне достаточно вашего слова. Стелу на могиле отца установили? Спасибо, завтра я его навещу. Пойдемте в замок, мне не терпится смыть с себя грязь.

— Да, дорога паршивая, — согласился Сергей. — Сколько ни ездил, а хуже ее не видел.

После мытья и ужина Альда повела мужа знакомить с замком.

— Все я тебе показывать не буду, — сказала она. — Замок очень большой и сейчас почти полностью не используется, поэтому имей это в виду, если для твоих целей понадобится что‑нибудь вместительное. Не так уж далеко он расположен от столицы. Посмотрим только ту его часть, в которой мы жили.

— А подвалы? — спросил Сергей.

— Зачем они тебе сдались? — она передернула плечами. — Плохое место. Я и сама туда не пойду, и тебя не пущу.

— Да ладно! — сказал Сергей. — Просто интересно. Но не хочешь, не пойдем.

Из трапезной отправились к жилым комнатам.

— Это комната отца, — сказала Альда. — Давай зайдем.

Она открыла замок взятым у Альберта ключом и подвела мужа к стене, где стоял денежный сундук. Поворот другого ключа, и она откинула крышку. Уже начало темнеть, но было еще достаточно светло, чтобы увидеть, что сундук почти доверху заполнен золотом.

— Я только немного взяла, когда уезжала прошлый раз, — пояснила она мужу. — Да и то так и лежит неиспользованное. Можно на всякий случай немного оставить Альберту, а остальное взять с собой. Тебе пригодится.

— Кто бы сомневался, — сказал Сергей, удивленно рассматривая содержимое сундука. — Здесь и украшения есть. На это золото можно пару лет содержать несколько полков. Слушай, побродила бы ты по нашим подвалам? Может быть, еще найдешь золото?

— Будешь надо мной шутить, вообще ничего не дам! — в шутку пригрозила она, запирая сундук. — Все, больше нам здесь нечего делать.

— Повезло с управляющим, — сказал Сергей, когда Альда запирала дверь. — Другой бы давно сломал замок на сундуке и исчез вместе с золотом. Там для одного человека на три безбедных жизни хватит, еще и останется.

— Альберт не просто честный человек, он наш друг, — ответила жена. — Мне, если честно, его не хватало, особенно в первое время. Вот в этой комнате еще до нашего приезда жил Алекс, а позже — Гала. А это моя комната. Смотри, слуги ее уже убрали и зажгли лампу.

— Удобная, но мрачноватая, — сделал вывод муж. — Но раз ты здесь жила, она мне все равно нравится.

— Вечером в этом замке все мрачное. Днем, особенно когда солнце, впечатление совершенно другое. Вот это моя кровать, а это — Алекса. Представляешь, ночь, свет луны через неплотно задернутые шторы, я сплю, и через дверь входит призрак старого Ксавье и для чего‑то меня рассматривает! Жуть! Хорошо хоть, что я спала и этого не видела, а то бы точно сердце разорвалось!

— Так может быть, ничего этого и не было?

— Как же, не было! Станет мне сын врать! Да и мы с Галой за ним по коридору бежали. Точнее, это она бежала за ним, а я — за ней. А этот старый паразит плывет по коридору и ногами не перебирает! А потом исчез в библиотеке. Пойдем, покажу, только возьму лампу, а то уже совсем стемнело.

— Вот за этим столом он и сидел, — показала девушка, после того, как они прошли по коридору к апартаментам старого барона, и она открыла дверь в библиотеку. — Уставился в книгу, а страницы сами собой переворачиваются. И кровь на виске видна. А потом показал нам тайник. Потяни на себя за этот угол книжной полки. Видишь ступени? Это второй вход в подвал. Пойдем отсюда, мне даже рядом с ним стоять боязно, особенно в темноте!

— И это говорит моя бесстрашная жена!

— К твоему сведению, я ужасная трусиха! Просто так всегда получается, что приходится из‑за чего‑то забывать про страх.

— А это и есть мужество! — сказал Сергей, обнимая жену. — Думаешь, мне не бывает страшно? В библиотеке есть хоть что почитать?

— Я для себя ничего интересного не нашла, но у отца было другое мнение, так что и ты, возможно, что‑нибудь для себя найдешь. Но давай книги ты посмотришь потом?

— Потом, так потом, — согласился Сергей. — А что в этих комнатах?

— Здесь гостиная, спальня и рабочий кабинет старого Ксавье. Мы эти комнаты не использовали, а я в них вообще ни разу не была. Отец там все осматривал, когда искал родовую книгу, но ничего интересного не нашел. Если тебе интересно, посмотришь завтра, а сейчас пошли отдыхать.

Утром, после завтрака, поехали к кузнецу.

— На обратном пути заберем припрятанное золото, — сказала Альда, недовольно оглядываясь на следующую позади охрану. — Нельзя было без них?

— Ты же знаешь, что я обещал Лишнею, — отозвался Сергей. — Если нарушу обещание, он все равно узнает и расстроится. А зачем расстраивать хорошего человека? Да и мало ли что может случиться. Привыкай, что ты теперь не просто сама по себе, а важная персона, от которой много чего зависит.

— Это от тебя много зависит, — засмеялась Альда. — А от меня‑то что?

— От тебя зависит моя жизнь, — серьезно сказал Сергей. — Я твоей смерти не переживу, так и знай! Сделаю все для сестры и Алекса и тоже уйду. Нет у меня сил начинать жизнь сначала.

— Ты герцог! — сердито сказала Альда. — От тебя зависит население трех провинций, а ты говоришь такие вещи!

— Когда имеется интерес к жизни, тогда появляются в ней цели, — пояснил муж. — Одна из них — это забота о населении. А если не будет тебя… Это для чистки колодцев с дерьмом трудно найти работников, а нового герцога найдут сразу. Вот пусть он обо всех и заботится. Знай, как много от тебя зависит, и никогда не рискуй собой, когда без риска можно обойтись.

— Зачем тебе Свен? — спросила Альда, чтобы сменить тему.

— Ваш кузнец? Судя по твоим рассказам, это очень незаурядный человек, которому скучно делать обычную работу, а хочется непременно сделать что‑то такое, чего до него еще никто никогда не делал. И, что главное, это у него получается. Такие люди очень редки. Ты знаешь, у меня в кузнечной слободе много мастеров. Есть и очень искусные. Но в большинстве они делают лишь то, чему научены, а у твоего кузнеца шило в одном месте. У меня такое шило тоже есть и, как раскручусь с армией, я много чего хотел бы сделать из того, что обычному кузнецу не под силу. Мне мало, чтобы у человека были золотые руки, мне нужно, чтобы у него и голова была не хуже. Вот я с твоим Свеном и хочу уговориться на будущее.

— Шевалье! — обратился Сергей к начальнику охраны, когда показалась деревня. — Для дома кузнеца вас слишком много. Поэтому не будем ставить хозяина в неловкое положение. Выберите место поудобнее и немного подождите. Больше пары свечей мы не задержимся, так что вы замерзнуть не успеете.

Свен был дома и очень обрадовался Альде, а когда узнал, с кем она посетила его дом, пришел в страшное смущение. Альда с удивлением смотрела на Сергея: обычно муж держался с простыми людьми вежливо, но всегда помнил о своем положении. Сейчас он забросал кузнеца вопросами по его работе, заставив того забыть о своем герцогстве, несколько раз пускался с ним в спор по разным вопросам, а под конец заявил:

— Уважаемый хозяин! Мне жена рассказывала, что у вас здесь угощают орешками в меду. А я их тоже люблю. Или вы потчуете только девушек?

— Сейчас все будет, милорд, — засмеялся Свен. — И чай, и орешки с медом. Вы меня, извиняюсь, заговорили так, что я о вежестве забыл. Пойду скажу дочери, она все быстро приготовит.

— Я тебя не узнаю! — сказала Альда, когда кузнец ненадолго вышел. — Куда только важность делась?

— Эта важность нужна не мне, а окружающим. Ты же знаешь, как я не люблю условности. Если бы я со Свеном повел себя по–другому, он бы до конца встречи мямлил и кланялся. Оно мне нужно?

Когда попробовали все, что принесла дочь кузнеца, Сергей сказал:

— Спасибо за угощение. Мед у меня во дворце есть, и орехи у сестры не переводятся, но у вас и то, и другое было вкуснее. Мне много о вас рассказывала жена. Благодаря вашей голове, Свен, у меня появилась гитара, не хуже той, на которой я играл на родине. Я уже говорил жене, что вы меня заинтересовали не тем, как работаете с металлом, а своей выдумкой и желанием сделать новое. Скорее всего, к лету у меня появятся заказы, которые смутят кузнецов, работающих только опытом предков и не желающих привносить в него ничего своего. Я бы хотел тогда обратиться к вам. Не получится — ругать не буду, а выйдет — на меня в обиде не будете. Согласны?

— Так я, милорд, все силы приложу! — заволновался Свен. — В лепешку расшибусь, но сделаю!

— В лепешку не надо, — засмеялся Сергей. — Вы нам целый полезнее. Поедем мы, пожалуй, а то наша охрана замерзнет. Нет, к вам я их привести не мог, слишком уж их много для вашего дома.

— Теперь веди к своему кладу, — сказал Сергей, когда деревня уже скрылась за холмом.

— Пока доедем, я расскажу легенду Гаенской топи, — сказала Альда. — Да не тебе одному, а всем. Парни, подъезжайте поближе, чтобы я вам не кричала. Эта легенда связана с тем местом, куда мы сейчас едем.

Рассказ много времени не занял, произвел на всех впечатление и закончился как раз тогда, когда подъехали к развалинам дома.

— Вот здесь и жил тот лесничий, — сказала девушка, спешиваясь. — А сейчас мы с вами будем искать клад.

— У герцогини талант везде находить золото, — насмешливо сказал Сергей двум десяткам парней охраны. — Наслышаны, наверное, о кладе Арнаста Первого? Если здесь спрятано золото, она нам сразу скажет где!

— Вот здесь! — толкнула Алда носком сапога конец трухлявого бревна.

Двое бойцов соскочили с лошадей и быстро отволокли остатки бревна в сторону. Альда нагнулась и достала из древесной трухи обе спрятанные сумки. Развязав одну из них, она зачерпнула рукой пригоршню золотых монет и показала солдатам.

— Мне бы такую жену! — расслышала она пожелание одного из бойцов и не смогла сдержать улыбки.

— Ну вот готова еще одна легенда о тебе, которая, пожалуй, затмит все остальные, — тихо, чтобы не услышали бойцы, сказал Сергей. — Как они тебя после этого назовут? Неистовой ты уже была, теперь будешь золотой! Скоро будут приходить просители. Миледи, найдите для меня, пожалуйста, немного золота! Ну что вам стоит? А начнешь отказывать, станешь уже не золотой, а жадной!

— Ты специально всех разыграл, а я дура подыграла! Сейчас всем расскажу, что это было подстроено!

— Да ладно тебе! Посмотри на их лица. Почти у всех мечтательные физиономии. Ты их окунула в сказку, а сейчас хочешь все разрушить. Приедем домой, я им скажу, чтобы не болтали.

— Тогда точно вся армия будет знать. Куда теперь поедем?

— Сначала в замок. Это мы с тобой были в тепле, а людям надо отогреться. Потом возьмем охрану и поедем к отшельнику. Надеюсь, Газлы за сегодняшний день управятся, а завтра съездим к баронам Кариш и будем собираться домой.

Ехать к Зару не пришлось: когда они въехали в ворота замка Зар уже поджидал их в большой гостиной.

— Он пришел совсем недавно, — говорил Альберт, принимая у Альды грязные сумки с золотом. — Я отвел его в гостиную и велел подать чай и фрукты. Больше он ничего не захотел.

— Предусмотрительный отшельник, — с улыбкой заметил Сергей. — Узнал, что мы к нему собираемся, и облегчил работу и нам, и себе. Нам не нужно теперь никуда ехать, а ему не надо выставлять угощение.

— Давай без шуток, ладно? — сказала Альда. — Очищай сапоги, и пойдем быстрее!

При виде герцогской четы Зар приподнялся и отвесил вежливый поклон.

— Приветствую владык этой земли. Вы хотели поговорить, милорд, поэтому я и пришел. Экономия на угощении здесь ни при чем, хотя у меня особых разносолов и нет. Просто пожалел ваше время и вашу охрану, которой пришлось бы дожидаться в лесу. Я полагаю, что ваша жена будет присутствовать при разговоре?

— Правильно полагаете, — ответил Сергей. — У меня от нее секретов нет. Но я думал, что у вас с ней менее официальные отношения.

— Я тоже так думала! — с обидой сказала Альда.

— Я не хочу лезть к вам в голову, — пояснил Зар. — А без этого трудно сказать, как вы отреагируете на фамильярность. Большинство герцогов Сандора, назови я их жен по имени, были бы возмущены. Вы сильно отличаетесь от других, но прожили в нашем мире уже достаточно долго, чтобы нахвататься местных привычек.

— Считайте, что я придерживаюсь этикета только по необходимости в присутствии людей, для которых он составляет непременную часть жизни. Поэтому наедине можете называть нас по именам.

— Хорошо, Серг, — кивнул Зар. — Или удобнее называть вас настоящим именем?

— Меня устроит и это, — ответил Сергей. — Я к нему уже привык. Говорите, что не лезете в голову, тогда откуда знаете мое имя?

— Я не читаю ваши мысли и не лезу вам в память. А имя человека слишком сильно с ним связано. Его очень легко узнать. Мне это вам трудно объяснить.

— Обойдусь без объяснений. Вы можете ответить, возможно ли потомство от представителей моего мира и вашего?

— Конечно, могу. Можете не волноваться. Все люди в разных мирах идут от одного корня. Правда, в некоторых из них за время пребывания они очень изменились и внешне, и внутренне и уже несовместимы с остальными. Но к вам это не относится.

— Хорошо, если так. Хотел вас поблагодарить за помощь жене.

— Можете не благодарить, мне это ничего не стоило. В то время в вашей столице был один из нас, я просто попросил. У нас не принято отказывать в таких просьбах. Да и справилась бы Альда тогда и без нашей помощи. Хотя у вас были бы неприятности, и провинция Барнем вам бы не досталась.

— Значит, я вас должен благодарить за то, что мне досталась провинция, — улыбнулся Сергей. — Считайте, что поблагодарил. Или благодарность должна быть выражена материально?

— В этом нет никакой необходимости, — ответил Зар. — За сотни лет жизни я собрал много всего, и ни в чем не нуждаюсь. Вам жена говорила о том, что я могу прочесть сущность человека, овладеть его знаниями и в дальнейшем оказывать помощь?

— Говорила, но я этого не хочу. И она отказалась бы, если бы знала, к чему приведут ваши гадания.

— Жаль! Это нужно не только мне, но и вам, и сейчас я объясню почему. Вы, Серг, из довольно развитого мира, но, к сожалению, попали к нам еще мальчишкой, не получив ни знаний, ни опыта своей цивилизации. Даже те знания, которые у вас есть, в большинстве вам недоступны. Прочитав вас, я бы мог подсказать вам нужное.

— Благодарю, мне достаточно того, что я помню.

— Это только пока. Дело в том, что с очень большой вероятностью в течение года–двух вы подвергнитесь нападению империи. Или вы, или Сотхем.

— А кочевники?

— Они нашли управу на степь. Вам не стоит больше рассчитывать на кочевников, как на сдерживающую силу.

— А вы откуда об этом узнали?

— Такие, как я, есть и в империи.

— И они вам это сообщили? — недоверчиво спросил Сергей.

— Скажите, Серг, болезнь это зло или благо? — спросил Зар.

— Странный вопрос, — вмешалась в разговор Альда. — Конечно, зло!

— Для отдельного человека это так, — согласился Зар. — А для всего человеческого вида болезни — это благо, потому что служат стимулом к развитию. Ваш муж, Альда, понял, что я имел в виду, и потом вам объяснит. Но вот мор, который уничтожает большинство, уже благом не назовешь. Так и с войнами. Отдельные войны полезны. Война, которую затеял Мехал принесла бы пользу, не влезь в нее вы. Он быстро захватил бы весь Сандор, вырезал бы герцогские роды и создал единое королевство. Народ, по сути, и так один. Один язык и одна вера, обычаи тоже сходны. И зверств со сжиганием городов не было бы, не приведи вы Мехала в бешенство, спалив одну из его армий. После настал бы черед Аглаи, а Барни не стал бы дожидаться, пока возьмутся за него и предложил бы Мехалу какую‑нибудь форму объединения. Стал бы, например, великим герцогом. Поняли, о чем я говорю? Года через три–четыре на месте четырех королевств было бы одно сильное, с которым и империи справиться было бы непросто. А что сейчас? В результате войны и Сандор, и Сотхем понесли огромные потери и ослабели в военном отношении. Это несомненно ускорит вторжение. Сами войны, как и болезни, полезны, так как помогают развитию стран. А вот вторжение империи уже будет подобно мору. Другой народ, другой язык, иная вера. Жители королевств уже не могут рассчитывать на равноправие даже в отдаленном будущем, поэтому война обещает быть ожесточенной. Но у империи под боком уже сотни лет располагается союз королевств. Это он только называется союзом. На самом деле — это уже давно одно мощное королевство, мало чем уступающее империи. И они не станут спокойно смотреть, как вас захватывает империя. Дать такую возможность усилиться своему врагу — смерти подобно. Они и не дадут. В самом лучшем для вас варианте они сцепятся между собой. Но это вряд ли. Они уже имели такое удовольствие, как война друг с другом и долго после того не могли оправиться. И сейчас они от такой войны ничего не выигрывают. Поэтому, я думаю, что империя нападет на нас, а союз — на Сотхем. Они просто попытаются вас поделить. Обычную войну такие, как я, скорее всего, проигнорировали бы. Но эта изменит все и, возможно, приведет в итоге к общей свалке. Понятно теперь, почему нас предупредили? Обычных сил бороться с империей вам не хватит. Какая у вас сейчас армия?

— Пятнадцать тысяч. К лету будет двадцать. Но я запускаю реформу…

— Мне о ней уже сообщили. Умное решение, но требует времени, и все равно больше тридцати тысяч ваши провинции не потянут, тем более что от Парнады вы еще два–три года не увидите никаких доходов, наоборот, на нее придется тратиться. Остальные герцоги вам вряд ли поверят, а если поверят и приведут войска, вы их не получите, а без общего управления это будет просто вооруженная толпа. Вы уже имели возможность в этом убедиться под Дарком. Поэтому я вам и говорил насчет ваших знаний, которые могут уравнять шансы, а то и дать вам перевес. Вскоре империя сможет переправить к вам стотысячную армию. И это только пехота. Кавалерии будет меньше, поскольку на границе со степью ее оставят в любом случае. Но вам и пехоты хватит. Имперские легионы обучены так хорошо, что действуют, как один человек. Вы со своей армией такого еще не скоро добьетесь. И оружие у них малость получше. Противиться их высадке будет сложно из‑за прикрытия большим гребным военным флотом.

— И сколько у нас времени?

— Высадиться они могут только поздней весной или летом. Этим летом они еще не успеют закончить все со степью и собрать армию, поэтому через год, в лучшем случае через два. Но я на вашем месте на два года не рассчитывал бы. Так что насчет моего предложения? По–прежнему нет?

— Я подумаю, — мрачно ответил Сергей. — Пока время терпит.

— Подумайте, — согласился Зар. — И учтите, что горный хребет непроходим, уйти через горы не удастся. Да и не ждет вас там ничего хорошего. Вижу, что вам пока не до вопросов, поэтому благодарю за гостеприимство и прощаюсь.

— Серг, все то, что сказал Зар, правда?

— Если угрозы степи больше нет, то все может быть, — сказал Сергей, обняв прильнувшую к нему Альду.

— И что будем делать?

— В первую очередь то, что и делали — укреплять армию, только сил к этому приложим больше. Обязательно нужно будет поговорить с королем и герцогом Лантаром, а уже они пусть говорят с остальными. И надо будет связаться с Мехалом.

— С ним?

— Если верно все, что нам сказал Зар, нам с ним сейчас не до распрей. Скорее всего, придется даже заключить военный союз и помогать друг другу. Только вначале надо будет, чтобы Джок попытался все это хоть как‑то проверить. Я еще не интересовался, есть ли у него хоть кто‑то в империи. Знаю только, что нашим там нельзя выходить за зоны проживания, поэтому будет толк только от вербовки местных.

— Так завтра к Каришам не поедем?

— Ну почему же, — он поцеловал Альду и посадил себе на колени. — Съездим, конечно. Когда мы еще сюда второй раз выберемся! Один день в любом случае погоды не делает. И ты не слишком расстраивайся из‑за того, что услышала. Во–первых, это еще не достоверно, а, во–вторых, мы и на империю управу найдем. Полтора года это не такой уж маленький срок.

До обеда успели еще сходить на могилу Рона. У ее изголовья высилась стела в виде двух перекрещенных копий, выполненных из гранита, с надписью в месте их соединения: барон Рон Буше. Альда прильнула к поросшему травой холмику, а потом поднялась и молча пошла в замок.

После обеда приехала Лаша с пятью бойцами охраны.

— Мы за сегодня все сделать не успеваем, — говорила она Сергею, — так что вы завтра поезжайте сами. Головы зверей мы переправим сюда, чтобы они нас не задерживали на обратном пути, с собой возьмем только ту, которую муж подарил вам. А меха можно будет увести сразу. Зимой в Ордаге от них будет больше пользы. Сегодня Свен все упакует и договорится в деревне насчет телег, а завтра все перевезем.

До ужина, пока еще не стемнело, Сергей сказал жене, что пойдет посмотреть замковую библиотеку. Книги ему были не нужны, просто хотелось обдумать все услышанное, а рядом с женой сосредоточиться не получалось. Мешало ни одно, так другое. Чем дольше он думал, тем больше убеждался, что Зар прав: не удастся собрать такую армию, которая смогла бы на равных противостоять легионам империи. Большинство герцогов будут ждать до последнего, а с теми силами, которые сможет собрать он сам, особо не повоюешь. Легионы нацелены на войну со степной конницей, поэтому должны быть хорошо защищены от стрел и иметь в своем составе много стрелков, а это значит, что его основное преимущество в стрелковых подразделениях может не сработать. Когда мысли обратились к истории родного мира, на ум пришли только греческий огонь и порох. Был еще вычитанный из «Таинственного острова» рецепт изготовления динамита, но его высмеяла их химичка, сказав, чтобы ни в коем случае не брались повторять. И вещества нужны чистые, и смесь нужно охлаждать, и много других нюансов, несоблюдение которых приведет к взрыву. Порох был на первый взгляд наиболее привлекательным решением. На второй взгляд привлекательности поубавилось. Самое главное, он не знал, где взять много селитры. Не соскребать же ее налет с досок хлевов. Вроде еще промывали всякую дрянь и выпаривали полученный раствор, но подробностей он не знал. Не знал и пропорций смеси, и какое дерево нужно пережигать на уголь. Вроде бы там не всякое подойдет. С зажигательными смесями было полегче. Если где‑нибудь есть выходы нефти, ее можно перегнать в горючку и мазут. Перегонка браги даст спирт. А бензин со спиртом это коктейль Молотова! Можно еще повозиться с самой нефтью. Кажется, в нее добавляли молотую серу и ту же селитру. Что‑то он читал про греческий огонь, нужно только вспомнить. Интересно, есть здесь алхимики или нет? В кабинете профессора Кориса он видел лабораторную посуду. Может быть, в Университете и химией занимались? Как поедет к Аленару, это надо будет выяснить. Кто еще занимался химией, кроме аптекарей? Кое‑что применялось при выделке кож и покраске тканей. Те же квасцы, например. Но это у нас, а здесь взамен может быть все что угодно. Одним словом, пока он знает слишком мало, чтобы что‑то планировать. Нужно выяснить все возможности местных, а уже потом делать выбор.

Взяв пару первых попавшихся книг, он вернулся в комнату к жене.

К барону Кариш выехали сразу же после завтрака. Ехали верхом, захватив с собой Альберта и два десятка всадников охраны.

— Придумал что‑нибудь? — спросила Альда, когда они выехали на дорогу, ведущую в имение барона.

— Мысли есть, — ответил Сергей. — Но мне еще нужно много узнать, чтобы что‑то решать. Как приедем, поговорю с Джоком и буду собираться к Лантару.

— А можно мне с тобой поехать? Я уже устала тебя ждать. Если взять больше охраны, поездка будет совершенно безопасной.

— Вообще‑то, я не вижу причин тебе отказать, — ответил Сергей. — Но еще посоветуюсь с Джоком. Давай отложим эти разговоры до дома.

Альда поняла, что муж не хочет разговаривать при управляющем и замолчала.

Приезд гостей вызвал в замке переполох. Никому и в голову не могло прийти, что к ним пожалует сам герцог, а Альда после вчерашнего визита отшельника была расстроена и забыла о своем решении послать гонца предупредить Лаша о визите.

— Хочу, чтобы вы знали, что мой приезд вызван желанием познакомиться с друзьями жены, оказавшими много услуг и ей самой, и ее отцу, — видя состояние хозяев, сказал Сергей. — Поэтому прошу быть с нами проще. Стола накрывать не надо, мы только что позавтракали. А отобедать у вас не откажемся. Пока давайте просто где‑нибудь сядем и поговорим.

Приняли их, как обычно, в большой гостиной. Поначалу хозяева робели, но Сергей забросал их вопросами, сам рассказал пару эпизодов о своем военном походе. Причем рассказывал с юмором, так что вскоре хозяева уже вели себя почти так же, как обычно. Небольшая зажатость была все же видна, по крайней мере, хорошо знавшей их Альде. Незадолго до обеда Сергей выразил желание поговорить с их управляющим.

— Уважаемый Сторн интересует меня только в качестве мастера музыкальных инструментов, — пояснил он Каришам. — С его работой у вас мой интерес не связан. Альда, ты идешь со мной? Тогда и подругу захвати, я же вижу, что ей интересно.

При известии, что его навестил сам герцог, Сторн так разволновался, что Сергею пришлось его отвлечь от своей персоны, сразу перейдя к делу.

— У меня на родине существует музыкальный инструмент, подобных которому я здесь не видел, — сказал он мастеру. — Инструмент струнный, но звук извлекается не щипанием струны, а ударом по ней деревянного молоточка. Палец музыканта жмет на пластинку, которая через рычаг ударяет по струне. Струн очень много, пластинок — тоже. Звук каждой следующей струны выше, чем у той, что до нее. Это достигается не только разной толщиной струн и их обмоткой, как в гитаре, но и разной длиной. Дайте лист бумаги, и я вам все подробно объясню.

Объяснял он до самого обеда, но в итоге увидел, что мастер загорелся идеей сделать новый инструмент, так что что‑то вроде пианино в этом мире со временем должно было появиться. На обеде Сергей ел с большим аппетитом, нахваливая блюда. Когда обед уже подходил к концу, он сказал Лашу:

— Я знаю цену дружбе и людям, которые в дружбе не преследуют своих интересов. Вы, барон, как раз из таких. По крайней мере, вы себя так повели с семейством Буше. Скажите, что я могу для вас сделать, чем отблагодарить?

— Вы не могли бы, милорд, пристроить в свою армию моего сына? — спросил Лаш. — Не хочет заниматься хозяйством и рвется махать мечом, хоть ты его убей! Боюсь, что встрянет куда по молодости и пропадет без толку.

— Могу его забрать на обучение. Мне нужно много офицеров. Если согласен, пусть едет. Может даже хоть сейчас уехать с нами и переночевать в замке Буше. Мы выезжаем в Ордаг завтра утром.

— Поедешь? — спросил барон Хогана.

Тот не смог вымолвить ни слова, лишь кивнул.

— Ну раз так, иди собираться! — сказал Сергей. — Подождем тебя и поедем.

 

Глава 17

— Итак, у кого какие мысли по поводу того, о чем я вам рассказал? — Сергей откинулся в кресле и вопросительно посмотрел на Севоржа и Лишнея. — Прошу отнестись к рассказанному, как к достоверным сведениям.

— У меня по империи ничего нет, — сказал Джок. — И дело даже не в том, что там трудно работать, просто в этом смысле она никогда никого не интересовала. Это закрытое государство. Ко всем иностранцам относятся подозрительно и очень редко пускают во внутренние районы и всегда с сопровождением. Наши купцы живут в колониях в двух портовых городах и ведут в основном только оптовую торговлю. Точно так же и мы их купцов дальше побережья не пускаем. Но это только официально, на самом деле за их передвижением никто не следит. Поэтому с моей стороны ничего сделать быстро не получится. У меня есть люди, знающие язык империи, и я их могу отправить на побережье в имперские фактории, но дело это долгое. Завербовать сразу никого не получится, сначала нужно искать подходы, да и что они могут знать, если больше чем полгода сидят у нас? Разве что заложат тех, кто шпионит в пользу Империи. Нужно ждать тех, кто приедет летом, и самим туда кого‑нибудь отправить. А по союзу королевств вообще глухо. Ни знания языка, ни связей. Мы с ними не торгуем, да и вообще ничего не знаем кроме того, что они есть.

— Если Империя пойдет войной, будет плохо, — мрачно сказал Севорж. — Они всю свою историю воюют ни с одним, так с другим врагом, так что воевать умеют. Все, что можно прочитать по их армии, это книги, написанные сто лет назад, да и верить им… По площади Империя раза в два больше всех наших королевств, по населению, наверное, тоже. И там все в одном кулаке, не то что у нас.

— Жаль, но ничего нового вы мне не сказали, — Сергей ненадолго задумался, потом добавил. — Деваться нам с вами некуда, так что в случае нападения все равно придется драться. Поэтому нужно разузнать об Империи и планах императора как можно больше, а самим усилить войско насколько, насколько это будет возможно, и искать союзников. А я с этим съезжу к королю и к Лантару. С остальными пусть уже разговаривают сами.

— Вам мало кто поверит, — покачал головой Севорж. — Да и тяжело будет быстро усилиться после войны с Сотхемом.

— А нам с вами легко? — рассердился Сергей. — У нас еще целых полтора года, за это время многое можно сделать. И не так уж сильно их потрепали. Но герцоги это работа короля, а мы с вами давайте рассчитывать только на себя и на короля Мехала.

— Хотите заключить с ним военный союз? — спросил Лишней.

— Пока хочу лишь поставить его в известность о возможной угрозе, — сказал Сергей. — Предлагать союз еще рано. Пусть и он попробует что‑нибудь разузнать. Он человек умный, поэтому, несмотря на всю неприязнь в отношении моей персоны, должен встревожиться и принять меры. Даже если нападут только на нас, он будет следующей целью.

— А если все же никакого нападения не будет? — спросил Севорж.

— А что мы теряем? — вопросом на вопрос ответил Сергей. — Мы и так хотели создать сильную армию. Ну назовет меня кое‑кто паникером, так я это как‑нибудь переживу. И усилия людей барона тоже лишними не будут. Все равно от любой империи для всех ее соседей исходит угроза захвата, так что знать, что там твориться, будет нелишним. Поэтому начинайте работать, а я попробую придумать кое‑что еще. Сегодня я напишу письмо Мехалу. У вас будет надежный человек для поездки в Сотхем?

— Найду, — ответил Джок.

— Завтра я думаю выехать к королю, а по пути навещу герцога Лантара и решу ряд других дел. Жена хотела бы съездить со мной. Какое у вас по этому поводу мнение, Джок?

— Поездка представляется мне безопасной, — ответил Лишней. — Возьмете с собой, как обычно, полсотни человек охраны, а специально для герцогини я выделю еще пару своих волчар, Сур у меня для своего каравана не всех забрал.

— Теперь еще один вопрос. Не слышали о людях, пытающихся превратить свинец в золото?

— Если вы, милорд, имеете в виду фальшивомонетчиков, то такие есть, — ответил Лишней. — Ловим и заливаем в рот тот свинец, который они покрывают золотом.

— А я только слышал последние сплетни о вашей жене, — засмеялся генерал. — О том, что она повсюду находит золото. Солдаты ее уже золотой прозвали.

— Да, я из своей поездки привез довольно много золота, — сказал Сергей. — Большую его часть я передаю вам для армии. Казначею я сказал, так что пользуйтесь. И насчет казачьих деревень нужно хорошо подумать, сколько их будет и где. И поищите тех инженеров, которые смыслят в метательных машинах.

Когда Сергей вернулся с совещания в свои комнаты, Лани закатила ему скандал.

— То все уезжал один, а теперь и Альду с собой забираешь! А я должна сидеть одна? Я тоже хочу с вами!

— Я не могу увезти вас всех, — отбивался Сергей. — Кто‑то из семьи должен остаться. Этот раз хозяйкой остаешься ты!

— Хозяйкой? Честно?

— Конечно, честно. Только дядю Джока все равно слушать надо.

— Вот ты какой! Какая же я хозяйка, если должна всех слушать?

— Не всех, а только Лишнея. Ну еще Севоржа. Их, между прочим, и я слушаю. Давай ты не будешь на меня шуметь, а я тебе за это помогу написать ответ принцу?

— Ты мне его и так обещал написать! Так что так легко не отделаешься!

— Действительно, обещал. Ну хорошо, обещаю, как только смогу, взять тебя в поездку. Рошти что‑то говорил насчет балов, так что в этот раз я постараюсь все узнать.

— Правда? — она бросилась обниматься. — Какой ты замечательный! Когда будем писать письмо?

— Сейчас я напишу свое письмо, а потом займемся твоим.

Письмо Мехалу получилось коротким. После положенных королю приветствий он написал:

«Не испытываю никаких сомнений в том, какие чувства Вы испытываете ко мне, тем не менее считаю своим долгом предупредить об угрозе, нависшей над всеми королевствами нашей части материка. По достоверным сведениям в Империи нашли способ справиться с набегами степных народов и освободили большие силы, которые думают использовать для завоеваний наших королевств. Лично я думаю, что в этом случае и объединенные королевства не останутся в стороне. Они не смогут помешать своему врагу проводить политику захватов, но могут сами захватить часть нашей земли для собственного усиления. Я принимаю все возможные меры для увеличения своей армии и поиска союзников с целью противодействия таким планам. Вторжение должно начаться через полтора года поздней весной или летом. Надеюсь, вы не оставите мое письмо без внимания и примите меры. Война с Империей это не наши с вами разборки, это гораздо хуже».

— Лани! — приоткрыл он дверь в гостиную сестры. — Я уже закончил. Давай свое письмо. Только уговор: пока я пишу, ты мне не мешаешь. Потом перепишешь по–своему.

Прочитав письмо принца, он хмыкнул, ненадолго задумался, а потом быстро написал:

«Приветствую, Ваше высочество! Благодарю за внимание, которое выразилось в присланных Вами портрете и письме. При взгляде на ваше изображение мой брат, заявил, что мы с вами сильно схожи характерами и посочувствовал Вашим родителям. Должна сказать, что портрет мне понравился и качеством работы и тем, что на нем изображено. Письмо очень куртуазное, но было бы лучше, если бы Вы просто написали то, что думаете своими словами, а не под диктовку взрослых. Тогда в письме были бы Ваши мысли, а значит, и часть Вас самих. Пока же я получила просто вежливую отписку. Надеюсь, если я вас еще интересую, получить настоящее письмо. Если же нет, то, право, не стоит переводить бумагу».

— Держи! — сказал Сергей, протягивая ей лист. — Как смог, так и написал. Если можешь написать лучше, пиши. Альда, подойди сюда, пожалуйста! Завтра мы с тобой уезжаем. Кареты брать не будем: она нас сильно задержит. Поэтому в дорогу наденешь костюм, но обязательно возьми еще несколько платьев, в том числе и парадное. И не забудь про драгоценности. Будем по полной программе охмурять короля, который тебя еще не видел. Лишней считает, что большой опасности нет, и выделяет тебе в охрану парочку своих громил. Придется тебе потерпеть их присутствие. И давай возьмем с собой гитару.

— У короля большая семья? — спросила Альда. — Вообще‑то, такого не знать стыдно, но он на престоле недавно, а не знать семей герцогов для провинциальной баронессы простительно.

— У него жена, два сына и дочь. Ты у меня уже не провинциалка, а одна из семи высших дам королевства, поэтому Рашт даст тебе для изучения список всех герцогских семей. А что ты задумала?

— У меня женских украшений собралась уже увесистая сумка. Там много очень приличных вещей. Думаю, будет нелишним отобрать что‑нибудь получше в подарок женщинам короля.

— Умница, а я об этом как‑то не подумал.

— А зря! Женщины любят, когда им делают подарки. А ты мне за все время только два подарка и сделал! Браслет подарил и кинжал, да и то тогда, когда я не была замужем. А как женился, видимо, решил, что я и так никуда не денусь!

— И мне меч обещал, и не привез! — подала голос Лани, все слышавшая через незакрытую дверь спальни. — Обидел собственную сестру!

— Исправлюсь! — поклялся Сергей. — Я вас обеих подарками завалю с ног до головы, дайте только немного с делами раскрутиться!

На следующий день выехали сразу после завтрака. Погода для этого времени стояла изумительная. Облака разошлись, и на голубом небе совсем по–летнему светило солнце. Ветер был совсем небольшой, а когда вдоль тракта сомкнулся лес, его не стало вовсе, кроме того, который рождала скачка. К обеду так потеплело, что многие расстегнули куртки. В это время года народ, кроме них, по тракту толпами не ездил, поэтому без проблем пообедали все сразу в первом же придорожном трактире, после чего возобновили путь. Дождей не было уже давно, и тракт почти высох, так что двигались быстро. До бывшей столицы королевства добрались всего за пять дней.

Герцог Лантар, к которому из Дюже уже вернулся сын с семьей, отдал ему свой дворец, а сам переселился в бывший королевский. Туда и поехали. У ворот их немного задержали, опасаясь без приказа впускать столько чужих бойцов, но вскоре прибежал посыльный от герцога, и ворота поспешно отворили. Все сопровождающие, кроме телохранителей Альды, отправились устраиваться в гвардейские казармы, а остальным выделили комнаты во дворце. Прибежавшие служанки разобрали одежду гостей и побежали приводить ее в порядок. Заодно отдали в глажку пару платьев Альды.

— Посиди пока одна, — сказал Сергей, — а я поговорю с герцогом. Вы с ним увидитесь в трапезной. К тому времени платья уже должны быть готовы.

Аленар встретил Сергея, радостно улыбаясь.

— Честное слово, я по вам скучал, Серг! — сказал он, поднимаясь навстречу гостю. — А вы еще сделали мне такой подарок — приехали с женой! Моя семья будет рада с ней познакомиться! Я знаю, что вы всегда заняты делом, поэтому вряд ли потратили столько дней на дорогу, чтобы мы с вами увиделись. Есть что‑то важное?

— Есть, — ответил Сергей. — Мне приятно с вами увидеться, Аленар, но вы правы: в первую очередь я приехал по делу. Надеюсь, что когда‑нибудь наступят такие времена, когда мы с вами будем ездить друг к другу просто так, чтобы повидаться. Но мой приезд не из таких.

— Садитесь и рассказывайте, что у вас за дело, из‑за которого нужно путешествовать в такую погоду.

— С погодой нам как раз повезло. А дело у меня такое. Помните, у нас с вами шел разговор, в котором я сказал, что империи должны расширяться? Так вот, очень похоже на то, что наша империя решила заняться этим увлекательным делом. И расширяться она будет за счет нас с вами.

— Откуда такие сведения? — нахмурился Аленар.

— У моей жены неплохие отношения с одним из Высших, вот он меня и просветил. А ему эту новость передал собрат из империи. Их эта война не устраивает, поскольку слишком сильно меняет мир. Они боятся, что объединенные королевства отреагируют на усиление своего давнего врага тем же самым, начав вторжение на наш материк. А закончиться это может общей свалкой. Нас с вами не устраивает ни один вариант за исключением того, что они передерутся у себя. Но я бы на такое не рассчитывал.

— А кочевники?

— Они как‑то нашли на них управу.

— Если так, то все действительно плохо. И когда?

— Через полтора года. Скорее всего, в начале лета.

— Проверить не пробовали?

— А как сейчас проверишь? Нацелил на это свою службу безопасности, но результаты в лучшем случае будут только в конце лета или осенью.

— Что думаете делать?

— Что и делал. К этому лету у меня должно быть двадцать тысяч воинов, к следующему — тридцать. Больше я содержать не смогу, разве что набрать на короткое время, но толку от них будет… Есть еще идеи, но выйдет что‑нибудь или нет, пока сказать трудно. Перед отъездом отправил письмо Мехалу.

— Умно. Если все действительно так, как вы сказали, у нас с Сотхемом будет общая судьба. Может быть, угроза войны с империей прекратит наконец нашу междоусобицу.

— Я бы с гораздо большим удовольствием воевал с Мехалом, — невесело пошутил Сергей. — Войск мы можем набрать ненамного меньше, чем империя. Другое дело, что вместо разбитых легионов они смогут выставить другие, пусть и не сразу, а у нас с вами резервов гораздо меньше. Да и попробуй убедить всех герцогов в своей правоте! А соберутся, так опять каждый будет править своим войском. Мне, знаете, что Высший сказал? Говорит, что зря я вмешался в войну и разбил Мехала. Он мне достаточно аргументировано объяснил, что если бы не мое вмешательство, через два–три года на месте четырех слабых королевств было бы одно сильное, способное потягаться с империей. Правда, все герцогские роды при этом вырезали бы, но это малая плата за безопасность остальных.

— Они дождутся, что так и будет, — хмуро сказал Аленар. — Не Мехал всех вырежет, так империя. Высшему, конечно, все равно, кто из нас останется, не все равно нам с вами. Вы от меня куда, к королю?

— Да, съезжу к Рошти. Но сначала надо будет сходить в ваш Университет. Он по–прежнему закрыт?

— Мне, Серг, пока не до Университета. Я о нем вообще забыл. Если останемся в живых, надо будет, конечно, открыть. А что вам от них нужно?

— Хотел попробовать сделать кое–какое оружие, но для него нужны материалы, которые я не знаю, где достать. А вот они знать могут.

— Если они вам помогут, я с открытием Университета тянуть не буду. Так им и скажите. Что хоть за оружие?

— Жидкие смеси, которые легко воспламеняются и горят сильным огнем. Их можно или распылять, получая огромный все сжигающий огненный факел, или забрасывать с помощью метательных машин во вражеские ряды керамические сосуды с такой смесью. Доспехи от нее не спасают.

— Сильное оружие! — уважительно сказал Аленар. — Имперские легионы имеют плотное построение, от огня им будет укрыться трудно. Занимайтесь, Серг, и если нужна помощь, обращайтесь. Помогу всем, чем смогу. И свое войско я приведу вам. Правда, того войска будет в лучшем случае тысяч пять–шесть.

— Если убедить хотя бы Рошти и Лазони, это было бы уже неплохо. На остальных у меня, если честно, надежды мало.

— Ладно, идите за женой. Сейчас должны подать сигнал к обеду.

— Почему женщину так преображает наряд? — задумчиво сказал Сергей, любуясь женой, которая встретила его в их комнатах уже в парадном платье. — Когда ты такая, твоя красота бьет по мозгам. Боюсь, что мне за тебя придется бороться всю жизнь, отбиваясь от тех, кому ты разбила сердце.

— Я потому и выбрала герцога, что у него больше возможностей отбиться, — пошутила Альда. — Меня в этом дворце сегодня кормить будут? А то я сейчас начну кусаться!

— Я за тобой и пришел, чтобы отвести в трапезную. Давай руку, голодная!

— Я вас такой еще не видел! — восхищенно сказал Аленар, приветствуя Альду. — Эх, было бы мне лет на двадцать меньше!

— Вот–вот, — сказал Сергей. — Встретили мы по пути сюда несколько таких, которые моложе. Наверное, так до сих пор так и стоят в коридоре, давясь слюной.

— Я после дороги тоже давлюсь слюной, — засмеялась Альда, — и умираю от голода. Вы еще немного поговорите о моей красоте, и мой муж останется вдовцом.

— Все, садимся за стол! — сказал Аленар. — За вами поухаживать?

— Спасибо, герцог, но я сама, — ответила Альда. — Вы мне, главное, не мешайте есть. И не обращайте внимания на мои манеры. В провинции еще не то можно встретить.

— Вы прелесть! — расхохотался хозяин. — Все, молчу. Серг, вы не проголодались? Берите эту оленину, она просто тает во рту. Мне достался повар Андре, мясо он готовит бесподобно.

Когда все поели, Сергей решил съездить в университет.

— Герцог, — сказал он Аленару. — Оставляю вам свою жену. Не совсем, а на время. Вы, кажется, хотели познакомить ее с семьей? Вот вам и удобная возможность. А мне нужно съездить к одному из профессоров. Вы мне не одолжите карету и пару гвардейцев, чтобы я не дергал своих людей?

— Никаких проблем, — ответил Аленар. — Сейчас распоряжусь.

— С Альдой поедут два телохранителя, — предупредил Сергей. — Это люди барона Лишнея. Вид у них немного страшноватый, но каждый стоит пятерых ваших гвардейцев. Без них я жену в поездке никуда не пускаю.

— Поезжайте, Серг, и ни о чем не беспокойтесь, — сказал Аленар. — Возьмем мы ваших ухорезов.

От дворца герцога Лантара до дома профессора Кориса карета доехала минут за двадцать.

— Подождите меня, господа, — сказал Сергей двум конным гвардейцам. — Я не думаю, что задержусь надолго.

Он подошел к знакомому дому и постучал в дверь. Ждать пришлось минут пять. Наконец дверь приоткрылась, и из нее выглянул сам профессор. Сначала он обозрел стоявшую у его дома карету с гербом герцога Лантара и двух гвардейцев, гарцующих рядом на своих скакунах, и лишь потом перевел взгляд на стоявшего рядом Сергея.

— Где‑то я вас видел, — задумчиво сказал он. — Конечно, герб! Что вас привело ко мне на этот раз, барон?

— Перед вами герцог Аликсан, — крикнул один из гвардейцев. — Он гость нашего герцога и должен получить с вашей стороны все возможное содействие!

— Не обращайте внимания на титул, профессор, — тихо, чтобы не слышали гвардейцы, сказал Сергей. — Мне очень нужна ваша консультация. Герцог обещал, что если помощь мне будет действенной, он поможет открыть Университет.

— Конечно, конечно, — засуетился Корис. — Проходите, ваша светлость, прошу вас!

В своем доме профессор немного успокоился, а когда разговор зашел о науке, он и вовсе перешел на привычную для него манеру разговора. Выяснилось, что алхимии в королевствах не было, была химия. Науку о свойствах веществ, куда входили элементы физики и большой набор химических реакций, известных местным ученым, преподавали в Университете пять профессоров, в том числе и Корис. Эта наука не была здесь чисто академической, отдельные вещества, полученные с ее помощью, применялись аптекарями, красильщиками и ювелирами.

— Вообще‑то я не большой любитель со всем этим возиться, — признался Корис. — Раньше в лаборатории Университета со студентами работать приходилось. А дома — уже нет. Почти все сильно воняет, а то и портит мебель. Но у нас есть профессор Дальнер, которого хлебом не корми, дай только посидеть над колбами. Думаю, он как нельзя лучше подойдет для ваших целей. В последнее время у Дальнера не было учеников, поэтому он испытывает определенные материальные затруднения.

— А как мне его найти? — спросил Сергей.

— Он живет тут рядом, — ответил Корис. — Через дом от меня. Подождите, я наброшу куртку и вас провожу. Незнакомому человеку он может не открыть.

Дом профессора Дальнера был меньше дома Кориса и выглядел таким же неухоженным, как и его хозяин.

— В наше время никого не интересует чистая наука, милорд, — говорил Сергею профессор, ведя его по скрипучей лестнице на второй этаж в большую комнату, которая у него служила чем‑то вроде гостиной.

Корис, познакомив их, решил, что теперь коллега сам разберется с нуждами герцога, и вернулся в свой дом.

— Меня, профессор, тоже не слишком увлекает чистая наука, — сказал ему Сергей. — Я к вам попал из другой части мира. У нас там многое устроено по–другому и то, что вы здесь называете чистой наукой, сплошь и рядом используется в жизни. Правда, знаем мы гораздо больше вас. Беда в том, что ваш язык я выучил, а как на него перевести названия нужных мне веществ не имею ни малейшего понятия. Многие из них по своим свойствам очень похожи, да и знания этой науки из‑за своего возраста я получил слишком поверхностные, хотя, думаю, что мог бы рассказать вам немало интересного. Скажите, вы сильно привязаны к столице? Как вы смотрите на то, чтобы переехать ко мне и создать большую лабораторию? В средствах вы не будете иметь недостатка, в помощниках — тоже. Я поделюсь с вами своими знаниями, а вы мне поможете своими.

— И в чем же вам нужна помощь? — заинтересовался профессор.

— То, о чем я вам сейчас скажу, разглашать не стоит, — сказал ему Сергей. — Примерно через полтора года у нас будет война с Империей. Если мы ее проиграем, привычный вам мир рухнет. В лучшем случае мы с вами сохраним личную свободу, лишившись всего остального, в худшем — станем рабами. Выиграть войну привычными нам способами не получится. Имперцы более организованы и сплочены, чем мы, у них более многочисленная армия и гораздо больше ресурсов. За оставшееся время мы просто не сможем собрать, вооружить и обучить нужное количество людей. Выход нам должна дать ваша наука.

— Чем же вам могут помочь мои колбы и реторты? — растерялся профессор. — Я готов помочь, но, право, не знаю чем.

— В Университете большая лаборатория? — спросил Сергей.

— Да, — ответил профессор. — Немаленькая. Много посуды и аппаратов, да и разных веществ за многие годы собрали немало. Вот уже несколько лет никто, кроме меня, ничем там не пользуется.

— Тогда давайте договоримся так. Ваш герцог даст рабочих и телеги с возницами, а вы грузите в них все, что есть в лаборатории Университета. Занятия в нем начнутся не завтра, поэтому на мои деньги они все это для себя смогут сделать. Я скажу, чтобы привезли соломы для перекладывания стеклянной посуды. Книги тоже не забудьте взять с собой. Потом я дам задание их переписать, а взятые вернем обратно. Найдите пару неглупых студентов, которые согласились бы за приличное вознаграждение поработать у меня и поучиться у вас. Их мы отправим ко мне с обозом, который будет добираться дней пятнадцать, а вас привезут ко мне каретой. В этом кошеле сотня золотых. Завтра вам передадут еще столько же. На первое время вам должно хватить. У вас нет возражений? Тогда я уезжаю, а вы готовьте те вещи, которые вам надо взять с собой. А завтра с утра ищите студентов и идите с ними к лаборатории. Аванс студентам заплатит мой человек, вам на них тратиться не придется. Скажете, что за декаду каждый из них будет получать по пять золотых. Не найдете желающих на эту сумму, смело увеличивайте ее вдвое.

Жену Сергей нашел во дворце, памятном ему по прошлым посещениям Лантара. Она оживленно о чем‑то болтала с женой сына Аленара и их дочерью. Сам молодой герцог сидел здесь же вместе с отцом и время от времени бросал на гостью заинтересованные взгляды, стараясь это делать не слишком откровенно, чтобы не привлечь внимание жены.

— Ну что, нашли то, что искали? — спросил Аленар после того, как Сергей поздоровался с его сыном.

— Сразу сказать трудно, — неопределенно ответил Сергей. — Мне необходимо работать, и я нашел тех, кто в этой работе может помочь. Но мне нужно ограбить ваш Университет. Немного позже я пришлю достаточно денег, чтобы они могли все восстановить. А к вам будет просьба помочь в следующем…

Когда Сергей обговорил все вопросы с герцогом, он подошел к женщинам, поприветствовал герцогиню и ее дочь и для приличия немного с ними поболтал, после чего гости в сопровождении Аленара отбыли к нему во дворец. Ехали вместе в той самой карете, в которой Сергей добирался до профессоров.

— Коннеры сейчас в столице? — спросил он у Аленара. — Хотелось бы с ними увидеться.

— Вам не повезло, — ответил герцог. — Рон занят набором солдат в мою армию, а Инна на днях на время уехала к нему. Вы когда собираетесь выехать?

— Оставлю своего человека, который поможет профессору отправить обоз и отвезет его самого, а с остальными выедем завтра сразу же после завтрака.

Остаток дня провели с герцогом в малой гостиной. Несмотря на двадцать лишних лет, почти все свое внимание Аленар уделил Альде. Девушка его очаровала, а когда Сергей сходил за гитарой, и она спела несколько его песен, он был вообще сражен наповал.

— Я не знаю, в чем причина, но вы, Альда, действуете убийственно на всех мужчин, — заявил он ей. — Красивых женщин много, есть и красивее вас, поэтому дело не в красоте, вернее не в ней одной. Я завидую Сергу и боюсь за него. Моя зависть ему не навредит, но найдется немало мужчин, которые пойдут на многое, лишь бы заполучить вас себе. Будьте осторожны.

— То же самое мне и Зар говорил, — сказала Альда мужу после ухода Аленара. — Любовь ко мне может принести тебе много неприятностей.

— Пусть так, — ответил он. — За счастье нужно платить, за любовь — драться, а любимую женщину — защищать от всех напастей мира!

Как Сергей и планировал, выехали на следующее утро и два дня ехали по тракту к королевской столице без каких‑либо происшествий. К обеду третьего дня пути погода стала портиться, начал накрапывать по–зимнему холодный дождь, который к вечеру усилился.

— На постоялом дворе останавливаться не будем, — сказал Сергей спутникам. — Здесь рядом должен находиться замок барона Гарда. Он с несколькими своими воинами примкнул к королевской армии, когда она прорывалась под Дарком, а потом воевал под началом генерала Мора. Мы с ним не то чтобы подружились, можно сказать, близко сошлись. Жаль, что он вскоре покинул армию и уехал к Рошти, но, когда прощались, приглашал к себе в гости, и мы сейчас воспользуемся его приглашением. Ольг, спроси у хозяина, как проехать к барону.

Один из гвардейцев спешился и, отдав повод коня товарищу, забежал в помещение постоялого двора. Через пару минут он вернулся.

— Вы были правы, милорд, сказал он Сергею. — Замок совсем рядом. Надо ехать по тракту и свернуть вправо на проселочную дорогу. Она прямо до замка доведет.

Минут через десять скачки увидели дорогу и по ней очень быстро добрались до небольшого замка. Его низкие стены почти полностью скрывали окружавшие замок деревья, над которыми возвышались лишь четыре башни.

— Как можно не вырубить деревья? — удивился ехавший рядом с Сергеем гвардеец. — В этом замке можно по их веткам перелезть через стены. Да и не видно ничего. За деревьями к замку можно подвести целую армию.

— Гэл Гард очень умный человек и опытный воин, — сказал ему Сергей. — Раз не вырубил, значит, они ему не мешают.

Они не подъехали к первым деревьям и на сотню шагов, как в замке гулко залаяли несколько собак. Когда приблизились к воротам, рядом с ними отворилась небольшая, окованная бронзой дверь и к ним вышел закутанный в плащ стражник.

— Дозвольте узнать, кто и по какой надобности пожаловал к господину барону? — спросил он, оглядывая кавалькаду.

— Его хотел навестить герцог Аликсан с супругой, — ответил один из гвардейцев. — Мы их сопровождаем.

— Милости просим, — засуетился стражник. — Сейчас откроем ворота, только вам всем нужно спешиться, а то собаки не пропустят. За воротами сразу же идите налево к конюшне. Извиняйте, но у нас всего один конюх, а вас вон сколько. Собак не бойтесь: они вас просто не пропустят к замку без сопровождения. А я сейчас предупрежу господина барона о гостях.

Увидев собак, Альда поняла, почему в воротах было только двое стражей. Эти псы были родными братьями тех, которые остались в усадьбе Газлов. Только там их было всего двое, а здесь — больше десятка.

Сергей с Альдой и ее телохранителями отдали своих лошадей гвардейцам, а сами остались дожидаться хозяина. Ждать пришлось совсем недолго: не успели гвардейцы расседлать лошадей, как к конюшне уже шел барон, сопровождаемый встречавшим их стражником.

— Рад вас видеть, герцог! — закричал он еще издали. — Это ваша жена? Что же это, миледи, муж вас не бережет, а возит в такую погоду? Быстренько идите за мной. Ваши вещи принесут позже. Мирн, отведи господ гвардейцев в казарму и распорядись насчет ужина.

 

Глава 18

— Вы мне можете сказать, милорд, чего ради вас понесло к королю в такую пору? — спросил Гэл Сергея.

Сергей уже умылся, сменил одежду и теперь сидел вместе с хозяином в его кабинете, дожидаясь, пока приведет себя в порядок жена, в помощь которой дали двух служанок.

— Прежде всего, для вас, Гэл, я просто Серг, тем более наедине. А для визита к Рошти у меня есть веские основания. Можно узнать, чем вызван ваш вопрос? Только погодой? Так до сегодняшнего дня она была вполне нормальной.

— Не погодой, — барон помолчал, видимо, подбирая слова. — Вам опасно сейчас появляться у Рошти. У нас большие изменения и не в лучшую сторону. Я вам хотел написать, но позже. Кто же мог знать, что вы пуститесь в дорогу в преддверии зимы? Я думал, вы это сделаете весной.

— А что у вас случилось?

— Вы зря отказались от короны, Серг! По вашему мнению, Рошти для нее подходил лучше. Вы ошиблись. В качестве герцога он был неплох, а как король никуда не годится! Он получил из ваших рук и провинцию, и корону. Вы рассчитывали на благодарность? Если так, то зря. Зависимость от вас его угнетает, а ваши успехи вызывают зависть. И эти чувства в нем умело усиливают. Лантар разогнал прежний королевский двор, и половина тех лизоблюдов, которые в нем были, перебрались к Рошти. Они плохо действуют и на самого короля, и на его старшего сына. Попробуйте поставить себя на его место, и вы поймете. Вам завидует не только он. У вас три провинции и такая огромная армия, какой нет больше ни у кого. Вы прославились в войне и заработали на ней огромные деньги. А теперь, оказывается, у вас еще красавица–жена, при взгляде на которую…

— Это когда вы ее успели рассмотреть? — сердито спросил Сергей. — Что можно было увидеть в мокрой и грязной девушке?

— У меня наметанный взгляд, — заметил барон. — А мокрая одежда на девушке мешает только ей самой. Для мужского глаза…

— Давайте пока оставим мою жену в покое и вернемся к Рошти. Что вы можете сказать о нем конкретно?

— В его окружении и среди друзей старшего принца в открытую ведутся разговоры, что герцог Аликсан слишком много всего под себя загреб. При этом все прекрасно понимают, что заставить вас с кем‑либо делиться — нереально. В ваш адрес допускаются оскорбительные выпады, который Рошти не пресекает, как был бы обязан. С чем бы вы к нему ни ехали, вы это делаете зря.

— Полагаете, для меня есть опасность?

— А вы подумайте сами. Как, по–вашему, нормально, когда вассал в два раза сильнее короля? То, что вы верный вассал многими в расчет не берется. У вас нет наследника, поэтому вся ваша сила держится только на вас самих. Стоит вам погибнуть, как все ваши земли разберут, золото — тоже, да и на армию хозяин найдется. Вашу сестру ради приличия даже куда‑нибудь пристроят, да и жену вниманием не оставят.

— Дуэль?

— Или дуэль, или удар ножом, какая разница, когда на кону три провинции и миллионы? И прекрасная армия, с помощью которой можно навести в королевстве нужный тебе порядок. А вы еще тянете туда жену. Используя ее, очень легко найти повод для дуэли. Вас поставят в такое положение, что вы сами вызовите. Я помню, что вы мастер меча, но на любого мастера может найтись другой. Вы давно в последний раз брали в руки меч?

— Со времени окончания войны как‑то не доводилось.

— А при дворе есть забияки, которые меча из рук не выпускают.

— Спасибо, что предупредили, я приму меры. А ехать все‑таки нужно. Да и не могу я развернуться в дне пути от столицы и поехать обратно. И жену нигде не оставлю. Уже завтра при дворе все всё узнают. Двор — ладно, но слухи пойдут по всему королевству, а я не настолько силен, чтобы наплевательски относиться к тому, что обо мне говорят.

— Может быть, мне поехать с вами?

— Спасибо, Гэл, но у меня с собой достаточно людей. Я, кажется, придумал, что делать. После ужина дайте мне пару листов бумаги и перо.

— Не поделитесь, что вы задумали?

— Хочу не оставить Рошти ни малейшего шанса.

— С помощью бумаги?

— Именно. Давайте, Гэл, я вам ничего по поводу моей затеи говорить не буду. О том, что я у вас останавливался, могут узнать, и тогда вы с легким сердцем поклянетесь, что не были в курсе моих намерений, а просто оказали гостеприимство. Вам нет смысла из‑за меня ссориться с Рошти. У вас ведь теперь семья? Или нет? Вы ведь вроде бы собирались жениться?

— Я и женился. Вот появится ваша жена, пойдем ужинать, тогда я вас со своей познакомлю. Так что у вас за дело было к Рошти?

— Почему было? Оно у меня и есть. Хреновое дело, Гэл. Через полтора года на нас попрет Империя, а у нас опять затеваются дрязги. Хоть действительно становись королем, если этот проклятый трон так действует на всех местных!

Женой Гэла оказалась очаровательная маленькая брюнетка, веселая и, как показало общение, умная не по годам. За ужином долго разговаривали, а когда поели и ушли в гостиную, Альда принесла гитару, и они с Сергеем исполнили по паре песен, совершенно очаровав хозяев и необычным звучанием инструмента и волнующими чужеземными мелодиями, так непохожими на все слышанное раньше.

— А где можно купить такой инструмент? — спросил Гэл. — Я бы хотел приобрести для жены.

— Я постараюсь передать заказ мастеру, — пообещала Альда. — Только не уверена, что буду у него раньше весны.

— Я буду раньше, — сказал Сергей. — У меня есть мысли, как использовать твой замок, поэтому через пару декад я увижу мастера. Нужно ему будет и для себя еще заказать. А то я собирался сделать оркестр, а руки все не доходят. Так что будет вам гитара, Олия.

После того как Сергей с Альдой ушли в выделенные им хозяевами комнаты, он засел за написания писем. В первом было написано:

«Генералу графу Лансу Севоржу и барону Джоку Лишнею. В случае получения вами известия о моей смерти или пропаже приказываю направить армию для захвата домена короля Георга Рошти. Все члены его семейства и он сам должны быть захвачены и казнены. На престол следует короновать мою сестру Лани Аликсан. До достижения ею совершеннолетия вы оба должны ее опекать и управлять королевством. Любые возмущения и протест со стороны герцогских семей должны игнорироваться, а неповиновение — подавляться. С учетом той поддержки, которую вы получите от герцога Лантара, в совете герцогов у опекунского совета будет семь голосов. Всемерно увеличивайте армию, используя возможности двух королевский провинций, и силой заставьте делать то же самое остальных герцогов. В случае моего отсутствия это единственный путь создания силы, способной на равных бороться с Империей. Содержание этого письма должно держаться в секрете от моей сестры до момента коронации.

Герцог Серг Аликсан».

Во втором письме было написано:

«Ланс! Существует опасность того, что Рошти попытается со мной расправиться. Причина кроется в том, что его угнетает зависимость от сильного вассала и грызет чувство зависти. Его старший сын, как мне сообщили, испытывает ко мне схожие чувства. Я подстраховался и принял меры, но всякое может случиться. Я оставляю в столице Рошти пару гвардейцев отдельно от остальных. Если все же случиться плохое, они вам об этом сообщат. В этом случае ваши действия должны быть такими. Оставьте в Ордаге пару тысяч солдат, а с остальными двигайтесь к королевским провинциям. У Рошти сейчас всего тысяч семь бойцов, а у вас будет в два раза больше. Сомневаюсь, чтобы в драку вмешался кто‑нибудь еще из герцогов. Я думаю, что, используя лучшую выучку войск и превосходство в стрелках, вы без проблем и больших потерь займете провинции. Мать Рошти и его сестру трогать не нужно, но всю мужскую часть этого семейства нужно будет уничтожить. Коронуете мою жену, если она будет жива и свободна, а если нет, то Лани. В последнем случае вам с Лишнеем придется ее опекать три года и все это время управлять королевством. В моей стране женщины правили неоднократно и ничуть не хуже мужчин. Лантар поддержит вас во всем. Вместе с ним у вас в совете герцогов будет семь голосов и через совет ваши действия никто не опротестует. Если будет открытое неповиновение, безжалостно подавляйте и захватывайте провинции. Чем больше земель вы захватите, тем большую армию сможете собрать. Предвижу, что, кроме Лантара, вам окажет поддержку только Лазони. Остальных придется давить. Если я не смогу реализовать свои задумки, это единственный способ собрать сильную армию и сражаться с Империей на равных. Направьте послов в Барни и Дюже с предложением военного союза. Если захочет присоединиться Мехал, не отталкивайте. Пока ничего не случилось, Лани письмо не показывайте. Если что, не держите на меня зла.

Ваш друг Серг».

— Альда, — позвал он жену. — Подойди, пожалуйста, есть разговор. Дело в том, что я ошибся в Рошти. Он мне нравился и обладал большим авторитетом среди других. Я и подумал, что он будет неплох в качестве короля.

— А он оказался плох? Это тебе Гэл рассказал? И чем это может нам грозить?

— Если верить барону, меня попробуют прикончить. По закону, если нет наследников, нового герцога должен назначить король. Думаю, он никого назначать не станет и захочет забрать себе все: земли, казну и армию. Я не исключаю того, что его старший сын захочет забрать тебя. С такой силой он может придавить остальные герцогские роды и править так, как в Сотхеме правит Мехал.

— Так, может быть, никуда не ехать?

— Поздно! Многие уже знают, что я направился к Рошти и должен вот–вот быть у него. И если я сейчас убегу… Одним словом, это не лучший вариант. Но, если бы у меня не было подстраховки, я бы все‑таки так и сделал. Глупо самому совать голову в петлю.

— Что за подстраховка?

— Я написал два письма. Одно я завтра утром отправлю Севоржу, второе возьму с собой, как якобы его копию. Если меня прижмут, я его продемонстрирую королю. Прочти это письмо.

Альда быстро прочла короткий текст.

— Это реально? — спросила она мужа. — То, что здесь написано?

— Абсолютно, — заверил ее Сергей. — Севоржу не составит большого труда захватить обе провинции Рошти, а Джоку — разыскать его семейство. Короновать сестру они тоже смогут. Конечно, у вас такое не принято, но, как я говорил Дорейну, все когда‑нибудь случается в первый раз. Женщины прекрасно могут управлять королевством, особенно такая умница, как Лани. И Рошти не может этого не понимать. Я уверен, что он напугается.

— А второе письмо?

— Прочти.

— Ты все‑таки до конца не уверен, что твой план сработает! — сказала она, прочитав письмо Севоржу. — Иначе не стал бы прощаться!

— Кроме логики и расчета существуют еще и такие вещи, как случайность, — пояснил он, — поэтому, хоть я и уверен в собственной безопасности, все‑таки предлагаю тебе уехать вместе с гонцом. Возьмешь своих телохранителей и еще пару гвардейцев в придачу. А я скажу, что тебе надоела осенняя дорога.

— Я не уеду!

— Можешь объяснить, почему?

— Если ты все правильно рассчитал, то и для меня никакой опасности нет. А если нет, и тебя убьют, зачем мне жизнь? Убивать меня никто не будет, попробуют просто использовать. А в парадном платье можно много чего спрятать, например, две перевязи с метательными ножами. Тебе не говорили, как я умею ими пользоваться? Возможно, Севоржу не придется гоняться за Рошти. Хотя я все‑таки советовала бы повернуть коней.

— Мне с Рошти все равно придется разбираться и делать это на его территории. И насчет замыслов империи нужно поговорить.

— Ты бы мог отправить ему письмо, как отправил Мехалу.

— Герцог не должен бояться своего короля, а если испугался, значит, задумал недоброе, и замысел открылся. Понимаешь? Если я сейчас поверну, это представят, как бегство. Об изменении его отношения ко мне знают немногие, а о том, что он мне обязан короной, знают еще меньше. Да и не так уж много известно жителям серединной части королевства и западных провинций о моей роли в войне.

— Поступай, как знаешь, только я еду с тобой! Хорошо, что ты меня взял в эту поездку!

— Жаль, что у нас пока ничего не получилось с ребенком! — с прорезавшейся тоской сказал Сергей. — Сидела бы ты дома и вынашивала сына, и мне было бы гораздо легче принимать решения.

— Почему сына, а не дочь? — спросила Альда, украдкой смахнув слезы. — Ты не хочешь девочки или все дело в отсутствии наследника?

— Я от тебя с радостью приму и дочь! — сказал Сергей, обнимая жену. — Не смей мне плакать! А про мальчика сказал из‑за законов наследования. Если он будет, никто у вас ничего отнять на законном основании не сможет.

Утром от кавалькады отделились трое гвардейцев и помчались прочь от столицы короля.

— Шевалье! — обратился Сергей к начальнику своей охраны перед тем, как они двинулись по тракту. — В столице для меня может быть опасно. Возьмите два эти кошеля и отдайте их двум своим людям. Пусть поселятся отдельно от остальных, чтобы место их жилья знали только вы и я. Если со мной что‑нибудь случиться в королевском дворце, всех вас могут задержать, а вот их задержать никто не сможет. Пусть в таком случае скачут домой и все доложат генералу Севоржу. Только предупредите, чтобы сдуру не поперлись на тракт, там наверняка будут проверки. Пусть объедут столицу проселочными дорогами или лесом, а уже потом выходят на тракт. Вам всем тоже рисковать нет никакого смысла. Расселите людей так, чтобы при необходимости их можно было быстро собрать, а мне выделите два десятка бойцов. Этого вполне достаточно. Понятно, что вы со мной не едете.

Когда из‑за поворота дороги показалось предместье Дальнеи, от отряда отделились два десятка бойцов, которые сменили гвардейские куртки на другую одежду, и первыми въехали в столицу. Выждав некоторое время, за ними двинулись остальные. Задержек на воротах не было. Узнав, кто пожаловал к королю, стражники дружно вскинули правую руку, отдавая герцогу честь, а старший караула предложил провожатого.

— Спасибо, сержант! — поблагодарил один из гвардейцев. — Я здесь когда‑то был и еще не все забылось.

Пока добирались до дворца, опять полил утихший было с ночи дождь, поэтому знавший дорогу гвардеец пустил коня вскачь, а остальные тоже торопили своих коней, стараясь не отстать и при этом не сбить никого из торопливо перебегающих улицы пешеходов. Возле ворот случилась небольшая заминка, пока караульные искали отошедшего куда‑то офицера. С его появлением ворота распахнули, и один из солдат короля побежал впереди кавалькады, показывая дорогу к конюшням. Конюхов у короля было достаточно, поэтому никто из прибывших с конями не возился, сняли свои сумки и сумки с господских лошадей и пошли за слугой, который их повел к громаде дворца, прикрываясь от дождя чем‑то вроде большого капюшона. Всех разместили в одном крыле, только Сергею с женой выделили гораздо большее и более богато обставленное помещение и прислали служанок. Завтрак во дворце уже был, поэтому всем принесли только горячий чай, вино и холодные закуски, предупредив, что через четыре свечи будет обед. До обеда все успели помыться и переодеться в чистое. Сергея с Альдой на обед к королю не приглашали, поставили им богато сервированный стол в общей трапезной и, пока они не закончили есть, никого туда не пускали. Через полчаса после обеда в их двери кто‑то постучал.

— Зайдите! — крикнул Сергей, и на разрешение зашел невысокий, пухлый мужчина в богато шитом золотом камзоле.

— Приветствую, ваша светлость! Мое почтение, герцогиня! — сказал он, отвесив низкий поклон. — Я министр двора и церемоний его величества Георга Рошти граф Элер Баор.

— Знал я одного Баора, — сказал Сергей, кивнув в ответ. — Добрый воин. Тоже в графском достоинстве, а звали Родеком. Не родственник?

— Племянник! — просияв, ответил граф. — Я прибыл, ваша светлость, узнать о цели вашего визита.

— Цель одна, граф, — ответил Сергей. — Мне надо встретиться с королем и поговорить с ним по важному делу. И желательно это сделать как можно быстрее.

— Я передам его величеству, — сказал граф. — Надеюсь, в ближайшие дни он вас примет.

— Меня это не устроит, — покачал головой Сергей. — Я не какой‑нибудь проситель, чтобы дожидаться его милости, а герцог королевства, на плечах которого ответственность за судьбы многих людей. Я не собираюсь столько времени пользоваться вашим гостеприимством, и, если меня не примут сегодня или завтра, мы покинем дворец, и свои вопросы я буду решать уже сам.

— Я доложу и об этом, — кивнул граф. — Поймите, ваша светлость, сам я такие вопросы не решаю. Должен вас только предупредить, что если вам назначат аудиенцию, приходить к королю с оружием запрещено.

— Это еще что за новости? — удивился Сергей. — До такого пока еще никто из нас не додумался. На короля были покушения?

— Насколько я знаю, нет. Это его новый указ, по которому право посещения короля с оружием дается им самим очень узкому кругу лиц. Вы, милорд, к сожалению, в списках не значитесь.

— А что считается оружием? — спросила Альда.

— Для вашего мужа, миледи, это меч. Кинжал он может носить.

— А для меня?

— Что для вас? — не понял граф.

— Что будет считаться оружием для меня, если я вдруг захочу навестить его величество?

— О дамах в указе ничего нет.

— Значит, я могу заявиться со своим любимым луком?

— Зачем вам лук? — вытаращился на нее граф.

— Альда, перестань, — остановил жену Сергей. — Завтра утром мы с тобой уезжаем. Отсутствие уважения — достаточный повод. Завтракать не будем, а то съедим еще что‑нибудь несвежее перед дорогой. Так что можешь складывать вещи. Справишься без прислуги? Вот и отлично. У вас все, граф? Тогда прощайте, у нас сегодня был тяжелый день и хочется отдохнуть.

— Как ты думаешь, что они теперь будут делать? — спросила Альда, когда ушел министр.

— Думаю, передадут, что аудиенция мне назначена на завтра, и король ничего не имеет против, если я на нее заявлюсь вооруженный до зубов. В списки, если они вообще существуют, внести недолго. А ты готовься к смотринам.

— Каким еще смотринам? — не поняла Альда.

— Когда мы прибыли, да и на обеде тоже, мы с тобой общались только со слугами, поэтому тебя никто из местных прожигателей жизни не видел. А теперь с подачи графа узнают все. По–моему, он тот еще сплетник. Так что во время променада на ужин в коридорах наверняка соберутся зрители.

— Одеть парадное платье?

— Это будет перебор. Одень платье, которое лежит в сумке. Оно будет получше того, что на тебе сейчас. И нацепи побольше драгоценностей. Уже, наверное, пора позвать служанок. Платье нужно разгладить, а тебе сделать высокую прическу, чтобы открыть шею и плечи.

Сергей угадал: когда они направились в трапезную, на всем немалом пути по коридорам дворца им то и дело попадались придворные, как мужчины, так и женщины, которые прогуливались и в одиночку, и целыми группами. Сергей с Альдой шли, демонстративно не замечая любопытные взгляды и перешептывания за спиной. Стол для них был уже накрыт.

— Когда ты говорил про завтрак, ты действительно думал, что нас могли отравить? — тихо спросила Альда, занимая свое место.

— Если бы мы собрались уехать и король не знал содержание письма, то очень может быть. Мало ли что может случиться с людьми в дороге? А если мы задержимся, то можешь есть смело: так рисковать не станут, найдут что‑нибудь другое, что не бросит тень на королевский дом.

Когда они поели и покинули трапезную, в коридоре уже дожидался граф Баор.

— Ваша светлость! — обратился он к Сергею. — Все вопросы мною улажены. Вам назначена аудиенция на завтра сразу же после завтрака. Как только его величество будет готов вас принять, вас известят. И меч можете оставить при себе, этот вопрос тоже решен. Если герцогиня хочет присутствовать…

— Спасибо, граф, мы подумаем, — ответил Сергей. — Я имел в виду насчет герцогини, а не насчет аудиенции.

— Ну что, герцогиня, будешь присутствовать? — спросил он Альду, когда они вернулись к себе. — Или я пойду сам?

— Идем вместе! — решила она. — Когда я еще посмотрю на короля!

Утром, после того, как сходили на завтрак и навели красоту, пришлось ждать вызова никак не меньше часа.

— Этого следовало ожидать, — пожал плечами Сергей на вопрос Альды, долго ли им еще сидеть. — Унижая других, возвышаешься сам. Чтобы не тратить попусту времени, иди лучше ко мне. Я уже говорил, что в этом платье ты меня сводишь с ума?

— Только в этом? — улыбнулась жена. — Не пойду я к тебе. Зачем мне сумасшедший муж? К тому же ты меня всю изомнешь.

В этот момент раздался стук в дверь, и вошедший на разрешение слуга сообщил, что чету герцогов Аликсан ожидает король. Сергей подал жене руку, и они последовали за слугой, который своим важным видом переплюнул министра двора. Идти пришлось довольно долго. Сначала прошли длинным коридором, а потом свернули к анфиладе больших, богато украшенных комнат, заполненных придворными. При свете дня в богатом парадном туалете Альда произвела на них гораздо большее впечатление, чем в слабо освещенных коридорах, в которых ее осматривали в первый раз.

— Может быть, ты во всем превзошел Рошти, — негромко сказала Альда, когда они миновали очередную группу придворных. — Только дворец у него гораздо больше и красивее нашего. А у нас даже бал устроить негде.

— Нам бы выстоять в войне, — вздохнул он. — Мы и зал для балов построим, и оркестр сделаем. Да и дворец у нас немногим хуже, только Олиманты поскупились на отделку.

В приемной, куда их привел слуга, находился знакомый Сергею секретарь Рошти и пять молодых, богато одетых дворян. Они о чем‑то беседовали между собой, и при появлении Сергея с Альдой прервали беседу и принялись их с интересом рассматривать.

— Приветствую вас, ваша светлость! — поздоровался секретарь. — Миледи, вы очаровательны! Проходите в кабинет его величества, он вас ждет.

Он распахнул перед ними двери и отступил в сторону, освобождая проход.

Королевский кабинет на кабинет походил мало. Привычного стола, за которым хозяин должен был бы заниматься делами, не было, а вместо стульев для посетителей стояли мягкие кушетки. Низкие столики с напитками и засахаренными имперскими фруктами завершали интерьер. Рошти в кабинете был не один. Рядом с ним находился высокий, хорошо сложенный юноша с красивым, холодным лицом. Сергей уже пару раз видел сына Рошти еще в его бытность герцогом, поэтому сразу узнал. Король с принцем молчали, гости тоже.

— Ждете, когда мы первыми поздороваемся? — спросил Сергей, с интересом смотря Рошти в глаза. — По обычаю хозяева должны первыми приветствовать гостей, особенно если среди них дама. И статус хозяев особой роли не играет. Хотя, может быть, и по этому поводу вами уже издан указ, который почему‑то забыл донести до нас ваш министр двора?

На мгновение Рошти смутился, а принц ожидаемо пришел в бешенство.

— Что вы себе позволяете в присутствии короля! — заорал он так громко, что его отец вздрогнул. — Это неуважение может дорого вам обойтись!

— Именно то, о чем нам и говорили, не правда ли, дорогая? — обратился Сергей к Альде.

— Да, — подтвердила она. — Зря ты им отдал корону. Ни благодарности, ни уважения, одни только злоба и зависть. И еще угрозы. Ты правильно сделал, что отправил то письмо.

— О каком письме идет речь? — спросил король, делая знак сыну молчать.

— Видите ли, Рошти, — сказал Сергей, не обращая внимания на то, что принца перекосило от такого обращения. — Вы мне нравились, и я успел оценить ваши ум и предусмотрительность. Самому мне короноваться не захотелось, поэтому я сделал все, чтобы корона досталась вам. Барон Лишней, который у меня ведает безопасностью, очень предусмотрительный человек. Он знает жизнь и людей лучше меня, поэтому среди ваших людей есть те, кто за вознаграждение делятся с ним секретами, в том числе и вашими планами в отношении меня. Мне во все то, что он узнал, слабо верилось, поэтому, прежде чем ехать к вам, я кое‑что проверил и с горечью убедился в вашей непорядочности.

— И после этого вы приехали сюда, да еще с женой? — удивился принц. — Вы идиот?

— Я умнее десятка таких, как вы, — спокойно ответил Сергей, — поэтому, прежде чем ехать, я написал одно письмо в двух экземплярах, одно из которых отправил адресату. Второе у меня с собой, можете ознакомиться.

По мере того, как Рошти читал взятое из рук герцога письмо, он, казалось, старел на глазах.

— Вы предусмотрительны, — сказал он, передавая письмо сыну. — Что там написано об империи?

— То, ради чего я к вам вообще приехал. Через полтора года империя всей своей силой обрушится на наше королевство, а у нас на троне человек, который из зависти готов ввергнуть королевство в кровавые разборки! Куда делся ваш ум, Рошти? Я понимаю, что мне можно завидовать. Но вы не учли один момент. Мои ближайшие сподвижники не просто слуги, это друзья, которые без колебаний выполнят любой мой приказ, пусть он и противоречит каким‑то там законам или традициям! И они прекрасно понимают, что не вы, а я бьюсь за интересы королевства, а вас, несмотря на то что вы нацепили эту корону, волнуют лишь свои собственные интересы! Вы и сейчас будете желать моей смерти? Нет? Уже хорошо. Мы сейчас отсюда уедем, а вы начинайте отрабатывать корону. Все герцоги должны осознать опасность и срочно набирать и обучать войска! Вас это тоже касается. Если мало денег, разгоните свой двор, на пару полков денег сэкономите.

— Отец, неужели ты ему дашь уехать? — закричал принц. — Упустить такой удобный случай!

— Я считал тебя умнее, — сказал Сергей принцу. — Через полтора года сюда придет империя, и, если мы не подготовимся и не будем действовать, как один человек, не будет ни меня, ни вас, ни вообще никого из тех, кто сейчас считает себя господами этой земли. Крестьяне останутся, ремесленники — тоже, а вот мы — нет.

— Откуда эти сведения? — спросил Рошти.

— Высшие узнали и перепугались, — пояснил Сергей. — Такое побоище идет вразрез с их планами. Я дал задание Лишнею проверить, но результаты будут не раньше лета. Ждать их и не готовиться мы не можем.

— А если с вами что‑то случиться на обратном пути? — спросил Рошти. — Что‑то такое, к чему я не буду иметь никакого отношения? Ведь всякое может случиться?

— Значит, вам не повезет, — ответил Сергей. — Сами виноваты: не надо было кусать руку, которая вас кормит. У меня достаточно охраны, причем это не только гвардейцы, но и те, о ком вы не знаете. Если что, они быстро доложат Севоржу, так что много времени у вас не будет.

— Вам что‑то от меня нужно?

— Ничего сверх того, о чем я уже говорил. Набирайте свою армию и заставьте это делать других. И вот еще что. Я связался с Мехалом и сообщил ему все, что знаю сам. Придется ему на время забыть о своей вражде. Я постоянно обмениваюсь письмами с королем Барни, поэтому сообщу и ему. Возможно, он поймет необходимость союза. А вы проделайте то же самое с Аглаей. Мне кажется, что она от вас это воспримет лучше. В Дюже небольшая, но сильная армия, и такой союзник нам не помешает.

— Где сейчас твои? — спросил король сына.

— В приемной! — зло ответил тот, разрывая в клочья письмо.

— Пойди проследи, чтобы они не наделали глупостей, — приказал отец. — Пусть гости уезжают, сейчас не до твоих амбиций.

Принц выскочил из кабинета, хлопнув дверью, а король повернулся к Сергею.

— Я не был в восторге от того, что тут замышляли некоторые, — сказал он. — Это были не мои планы, хотя я им не воспротивился. Извиняться не буду. Вы мне помогли, исходя их своих эгоистических соображений, чтобы не тянуть самому ту лямку, какую теперь тяну я, поэтому я не считаю себя вам чем‑то обязанным.

— Не буду спорить, — сказал Сергей, с сожалением глядя на короля. — Конечно, вы мне ничем не обязаны. Ни победой в войне, ни бегством Марди, ни его провинцией. Родной сын — это родной сын, даже если он толкает отца на подлость. На прощание хочу сказать, что готов терпеть вас на троне при двух условиях. Первое заключается в том, что вы все‑таки больше начинаете заниматься не своими делами, а делами королевства, а второе — вы приструните своего сынка, чтобы он и думать забыл смотреть в мою сторону. Вы меня хорошо поняли? Вот и прекрасно!

 

Глава 19

— Рассказывайте, что здесь у вас произошло в мое отсутствие, — сказал Сергей Севоржу и Лишнею, которых сразу же по приезде вызвал к себе.

— Вы, Серг, неважно выглядите, — заметил Джок. — Тяжелая дорога, или причина в другом?

— Простыл, — сердито сказал Сергей. — Первый раз у вас здесь болею. Во время войны спал на холодной земле, подстелив ветки, и ничего, а сейчас только расстегнул ворот куртки… Поговорю с вами и пойду лечиться.

— А как Альда? — спросил Джок.

— Жена болеть не умеет, и слава богам. Давайте быстрее покончим с делами, а то уж больно голова болит. Начнем с вас, Джок.

— Людей на побережье, нацеленных на имперские фактории, я отправил. Заодно дал им задание поискать Андре и семейство Марди. Похоже, мы поздно спохватились выставить посты на постоялых дворах, и они успели проскочить. Люди в Империю готовятся, но отправлять их еще рано. Вам доставили ответ от Мехала, но срочности я не видел, поэтому передал его секретарю. Вашего профессора устроили, но обоз, о котором он каждый день справляется, еще не подходил.

— Подойдет через пару дней, — сказал Сергей. — Мы его обогнали по дороге. Что еще?

— Замок барона Родгайла захватили быстро и почти без потерь. Отличился Сур. Думаю, его неплохо было бы поощрить. Все подозрения подтвердились, нападения на дорогах были его рук делом. Барона отвезли в ближайший город, кажется, Горжек и обезглавили. Извините, Серг, но мы не стали его вешать. В его бесчинствах принимала участие только часть дружинников. Половина их полегла при нападении на моих ребят, остальных повесили. Оставшимся предложили на выбор: либо плети, либо служба в нашем войске. Умные, которых оказалось большинство, выбрали второе.

— Надо расширять вашу службу, Джок! — сказал Сергей. — При дворе Аглаи у вас оказался свой человек, а при дворе Рошти ваших людей нет. Если бы я не завернул к барону Гарду, мог бы крепко влипнуть. В идеале, вы должны иметь своих людей при дворах всех герцогов. Если нужны деньги, только скажите. Что у вас, Ланс?

— У меня в перспективе второй ребенок.

— Поздравляю! Давайте новости по армии, а о личном немного позже.

— Набрали еще шестьсот человек, но почти две сотни лучников из бывших крестьян выразили желание уйти в свои деревни. Я пока не отпустил, ждал вас.

— Правильно сделали. Вот что, господа! Не выйдет у нас с вами держать все в секрете. Надо чтобы все, и в первую очередь наши солдаты, знали о планах империи и понимали, чем это им грозит. Тогда у вас, Ланс, солдаты разбегаться не будут, а мои вассалы с гораздо большей охотой начнут расставаться со своими дружинами. Нужно только предупреждать купцов и наемную охрану, которая будет охранять их обозы, идущие на побережье, чтобы там поменьше болтали об услышанном. Все равно и туда дойдут слухи, но пусть хоть позже. Я думаю, известие о том, что мы каким‑то образом узнали о грядущей войне, на планах императора никак не скажется. Начинайте работать. Поговорите сначала с офицерами, а уже они пусть все расскажут солдатам. Делайте упор на то, что вторжение чужого народа, от которого когда‑то бежали наши предки, будет тяжелее всех войн с Сотхемом. Чужой язык, чужая вера, иные обычаи. В империи до сих пор много рабов, поэтому я думаю, что свободу у нас сохранят немногие.

— Ты еще не закончил? — заглянула в кабинет Альда. — Я привела Расмуса и Амели, поэтому все бросай и иди лечиться. А ваши дела никуда не убегут!

Проболел он целых пять дней, вставая с постели только по нужде. Все это время жена не позволяла никому появляться у его кровати с делами.

— Для чего тебе столько помощников, если они без тебя ничего не могут сделать? — ругалась она, отваживая очередного посетителя. — Долго ты болеть не будешь, а несколько дней потерпят, если не могут решить сами! Обоз? Разгрузили все, что в нем было, в подвал, а с обозниками я рассчиталась. Если ты все это хотел везти в мой замок, повезешь чуть позже уже своим транспортом. С двумя шалопаями, которые прибыли вместе со стеклом, что делать? Да не выгнала я их, лежи спокойно!

— Принеси хоть письмо от Мехала, — попросил он.

Эту просьбу она выполнила, но на выпавшем из конверта листе бумаги он прочел только одно слово: «Благодарю».

Часто прибегала Лани, но все новости она выложила в первое посещение и в дальнейшем уже у брата долго не задерживалась. Встал он, еще не долечившись до конца, клятвенно пообещав Расмусу не выходить из дворца и пить всю ту горечь, которую ему заваривала Амели.

Первым делом он навестил профессора.

— Хотел быстрее начать работу и заболел, — сказал он, осматривая маленькую комнату, где поселили Дальнера. — Вижу, что вы недовольны и жильем, и вынужденным бездельем. Ничего, скоро в вашем распоряжении будет целый замок, а работы столько, что к вашим двум студентам потребуется еще куча помощников. А пока давайте поговорим о том, чем вам придется заниматься. У вас наверняка известна черная маслянистая жидкость, которая просачивается из глубин земли на поверхность.

— Есть такая жидкость, — подтвердил Дальнер. — Неплохо горит, поэтому кое–где используется в лампах и факелах. В местах ее выхода на поверхность обычно много смолы. Ее в основном и добывают. Хотите использовать?

— У нас ее называют нефтью и используют для производства топлива. Нефть состоит из смеси разных веществ. Разделить легко кипячением. Отдельные составляющие закипают при разной температуре, что и используют. Если добыть жидкую часть нефти, она будет легко воспламеняться и гореть куда лучше, чем сырая нефть. Потом вам будет нужно получить спирт. Это то вещество, которое находится в вине и браге и вызывает опьянение. Если брагу поставить на медленный огонь, то первым начнет испаряться спирт, который получают охлаждением пара. Он тоже прекрасно горит. Когда с этим закончим, начнем пробовать смеси этих двух веществ, добавлять растительное масло и кое–какие другие вещества. Наша задача — получить легко воспламеняющуюся жидкость, которую можно метать в солдат империи, нанося им большой урон. На моей родине такие смеси горели даже в воде, поэтому использовались и против флота. Теперь давайте поговорим о том, что у вас есть в лаборатории…

То, что Сергей узнал от Дальнера, его обрадовало. В лаборатории были едкие жидкости, которые он по реакции с медью условно разбил на кислоты и щелочи. Кислот оказалось четыре. Серную он узнал по описанию, а с остальными нужно было разбираться, но, скорее всего, одна из них была нужной ему азотной. Была и сера, которую здесь, по словам профессора, выплавляли их земли и использовали от кожных болезней. Была и селитра, но в очень небольших количествах.

— Добывают в хлевах, — сказал профессор. — Ее там чуть, но никому много и не надо. Конечно, разбавляют водой, а потом выпаривают. Так и примеси уходят, и паразитов не прихватишь. Ее ведь и аптекари используют.

— Мне надо ехать вместе с вами, — сказал Сергей, прощаясь с профессором. — Беда в том, что я еще малость не долечился. Так что вы уж немного потерпите, а комнату мы вам сегодня же поменяем на более приличную.

Возвращаясь в кабинет, он застал в приемной Лишнея.

— Приветствую, милорд! — поздоровался барон. — Мы с вами последний раз не обо всем поговорили. Вы можете сейчас уделить мне немного времени?

— Хорошо, что вы пришли сами, Джок! — сказал Сергей. — Я уже думал за вами посылать. Проходите в кабинет, разговор не для чужих ушей.

— У меня к вам два дела, — продолжил он, когда они уселись в кресла. — Первое касается старшего сына Рошти. Этот молодой человек, который не без моей помощи стал принцем, меня ненавидит и вряд ли одна неудачная попытка и отцовский запрет его остановят. А если с Рошти что‑нибудь случится… Одним словом, такой король мне не нужен. Думаю, что он будет много хуже Андре, тот хоть Аленара часто слушал. Его нужно убрать, но сделать это так, чтобы даже человек с буйной фантазией не смог связать его смерть с нами. Она должна быть абсолютно естественной. Второй вопрос касается ваших кадров. По–моему, среди них очень мало дворян. Я не прав?

— Правы, Серг. Но, во–первых, с ними нелегко работать и мне, и моим людям. Я ведь сам стал бароном только вашими стараниями. Олимант знал и мое образование, и нелюбовь к благородному сословию и сделал меня шевалье только ради дела. Вербовать благородную мразь, которая готова работать только ради денег, невыгодно и опасно. Они слишком много требуют за свои услуги и могут в любой момент предать. Поэтому ищем, чем еще можно зацепить помимо денег, а это трудно. У меня на всю службу пять парней из благородных, да и то вторые или третьи дети шевалье.

— Есть еще один способ, — сказал Сергей. — В армии имеется немало молодых офицеров, которые преданы мне не потому что принесли присягу, а потому что верят в меня и видят, что я пекусь о благе королевства и забочусь о них самих. Почти все они из мелкопоместных дворян и мало кому известны. Поговорите с Севоржем, пусть подберет десяток таких преданных, и чтобы оружием владели в совершенстве. Я думаю, что смогу их убедить послужить мне не только на поле боя. Они будут прекрасными кандидатами на внедрение в окружение герцогов и короля. А вам нужно будет лишь обеспечить их курьерами для связи. У меня все, какие вопросы у вас?

— Я вам нашел инженера, который хорошо разбирается в метательных машинах. Молодой, но по отзывам грамотный.

— Это хорошо. Как только будет возможность, везите его ко мне. Что‑то еще?

— Схватили на горячем одного из членов гильдии. Так вот Грах просит для него заменить смертную казнь рудниками, как мы ему обещали.

— Раз обещали, выполним. Что там за преступление?

— Старшему сыну купца надоело ждать смерти отца, и он решил ускорить естественный ход событий. А Барни не повезло: отец то ли что‑то узнал, то ли просто заподозрил нового слугу, нанятого сыном. Одним словом, за ним следила парочка слуг, которые его и поймали ночью у порога спальни своего господина с ножом в руках.

— И он не справился с двумя слугами?

— У купцов не простые слуги, некоторые вполне могут сами принимать заказы вместо гильдии. Сына хотели повесить, но вступился отец. Суд присудил ему пять лет рудников.

— Значит, они теперь на пару будут работать? — рассмеялся Сергей. — Давай прошение, подпишу. Вы уже начали говорить людям об опасности вторжения?

— Пока, как вы и говорили, посвятили только армию. Большинство отнеслись к сказанному очень серьезно. Две трети тех, кто хотели уйти, остались. Часть все‑таки все равно ушла. Но обещали прислать вместо себя желающих.

— Теперь я засяду за письма, — сказал Сергей. — Все равно отлучаться из дворца нельзя, вот я и напишу об опасности во все графства трех провинций. Раз пишет сам герцог, значит, он уверен в угрозе войны. Что такое империя, все должны понимать, но я все равно разжую для самых непонятливых. С письмами пошлем солдат, твоих людей трогать не будем. Заодно напишу свой указ о недопустимости войн между вассалами и о наказании для драчунов. В столичном магистрате размножат и разошлют по городам.

Письма он писал два дня не только графам, но и в магистраты крупных городов. Не сразу, но приток бойцов в его армию усилился. Через пять дней после того как Сергею разрешили встать, он взял в армии один из обозов, нагрузил его имуществом лаборатории и отправил в замок Буше вместе с запиской Альберту. Через пару дней после этого он выехал туда же в карете вместе с профессором и немного отъевшимися студентами в сопровождении полусотни кавалеристов, которые должны были помочь страже замка в его охране. К их приезду слуги под присмотром управляющего подготовили все необходимые помещения.

Два дня профессор и студенты обустраивали химическую лабораторию, а Сергей знакомился с тем, что они привезли из Университета.

— Вам еще много чего будет нужно, — сказал он Дальнеру. — Я возвращаюсь в столицу, закуплю все, что можно будет быстро достать и закажу остальное. Заодно найду вам стеклодува и все, что ему нужно для работы. А если нужен будет кузнец, вас с ним сведет Альберт.

Состоялся разговор и с Альбертом.

— Вскоре сюда приедут еще работники, — сказал ему герцог. — Все, что здесь будет делаться, очень для нас важно. А ваша задача привести в порядок остальные помещения замка, добрать прислуги и обеспечить всех питанием и всем остальным, что потребуется. Если не хватит денег или на месте не сможете достать, шлите мне людей.

По приезде во дворец он послал за Расмусом.

— Сколько в столице аптек? — спросил он у врача.

— Три аптеки, ваша светлость, — ответил он. — Но есть еще травники…

— Травники меня не интересуют, — сказал Сергей. — Вам надо будет объездить аптеки и скупить в них долу и пуштан. Берите все, что смогут предложить, до последней крупинки. Вот вам деньги, карету возьмете сами. Это мне нужно не для лечения, а совсем для других целей. Скажите аптекарям, что я у них этот товар возьму в любом количестве за двойную цену. Только говорите это уже после покупки.

Следующим пришел вызванный управляющий.

— Это не совсем ваше дело, но с ним лучше вас никто не справится, — польстил ему Сергей. — Мне в замке Буше нужен хороший стеклодув, причем вместе с мастерской. Я готов хорошо заплатить и за переезд, и за работу. Заодно узнайте насчет горшечников. Там же потребуется сделать мастерскую по производству керамических сосудов. И пошлите кого‑нибудь в купеческий дом Роделей, я хотел бы видеть его главу у себя по поводу выгодного заказа. Барона Лишнея не видели?

— Он совсем недавно был в комнате их службы вместе с шевалье Сатарди. Позвать, милорд?

— Да, пожалуйста. И пошлите кого‑нибудь из гвардейцев в лагеря. Если генерал Севорж не сильно занят, пусть вернется на обед во дворец чуть раньше обычного для важного разговора.

Едва убежал Дорн, вошла Альда.

— Что это управляющий от тебя выскочил, как молодой? — спросила она мужа.

— Скоро здесь все начнут так бегать, — ответил он. — И я вместе со всеми. Все еще сердишься?

— А ты как думал? Что тебе стоило посадить одного из своих студентов на лошадь и освободить для меня место в карете? Гитары‑то хоть заказал?

— Сам я к Каришам не ездил, просто не было времени. Оставил Альберту аванс и попросил сделать шесть инструментов. Надо будет барону Гарду для жены не только гитару подарить, но и те украшения, что ты подбирала для женщин Рошти. Фактически он мне спас жизнь.

— Как съездил, доволен?

— Понимаешь, все неплохо, но от многого придется отказаться из‑за нехватки времени. Если бы у меня было одно вещество, я бы мог сделать ракеты и не связываться с метательными машинами. Ракеты это такие штуки, которые извергают из себя огонь и летят по воздуху. Я знаю, как изготовить это вещество, но для этого нужно пару лет. Есть еще задумки, но для них нужно другое вещество, которое тоже быстро не получишь! Я все равно запущу их производство, но уже на будущее. Кто знает, сколько продлится война с Империей. Пока все‑таки остановимся на зажигательных бомбах, а остальное будем опробовать с прицелом на будущее. Плохо, что почти все деньги уходят на армию. Если бы не серебро, которое получили за пленных, мы до следующих налогов не дотянули бы.

— Ты сейчас сильно занят?

— Сейчас буду занят. Придет Лишней, потом Севорж. Еще вызвал купца и, может быть, будет инженер. А ты что хотела?

— Тебя не было несколько дней. Могу я по тебе просто соскучиться? Ладно, не буду мешать. Как освободишься, приходи.

Первым ожидаемо подошел Лишней.

— С возвращением, Серг! — приветствовал он Сергея. — Вы хотели меня видеть?

— В первую очередь не вас, Джок, а вашего инженера, — улыбнулся Сергей, показывая, что шутит. — К вам тоже есть дело. Найдите надежного человека для поездки в бывшую столицу.

— У меня все надежные, — тоже с улыбкой сказал барон. — Что нужно сделать?

— Найти одного преподавателя Университета и передать ему два письма, мое и профессора Дальнера. Пусть прочтет и скажет свой ответ. Если согласится, нужно отдать деньги.

— Хотите перетянуть его сюда?

— Не сейчас. Пока он мне нужен в другом качестве. Он в университете самый большой знаток камней и уже несколько раз привозил много полезного для лаборатории из своих путешествий в горы. Вот мы и хотим, чтобы, пока нет занятий, он туда сходил еще раз по нашему заказу.

— Письма готовы?

— Дальнер написал, а я свое напишу сегодня. Пусть ваш человек завтра утром зайдет к моему секретарю. У него будут и письма, и деньги на передачу. Могу и на расходы оставить.

— Не нужно, — отказался Джок. — На расходы мы ему сами дадим. Все сделаю. Пойду распоряжусь, чтобы к вам привезли инженера.

Когда Лишней выходил в приемную, в дверях он столкнулся с Севоржем.

— Заходите, Ланс! — поторопил генерала Сергей. — Скоро обед, так что я вас долго не задержу. — Есть что‑нибудь новое по армии?

— Подошли к численности в семнадцать тысяч. И это только в самом начале зимы. К ее концу, думаю, будут все двадцать, а к лету — на пять тысяч больше. Слава богам, что благодаря Мехалу запасли столько оружия и доспехов, что тратиться приходится только на содержание.

— Мне будет нужно, чтобы вы занялись важной работой. Ближе к реке надо будет построить небольшой домик на десяток человек. Шагах в пятидесяти от домика или чуть дальше выкопаете десяток ям глубиной в рост человека. Края у них должны быть достаточно пологие, а сами ямы обложены камнями. Камни неплохо было бы обмазать известью. Заплатите крестьянам окрестных деревень, чтобы свозили в эти ямы навоз, лучше коровий. Чем больше, тем лучше. В идеале ямы должны быть заполнены полностью. Прикажите, чтобы пепел с костров и кухонных печей не выбрасывали, а собирали в кучи и потом пересыпали им навоз в ямах. Всю территорию нужно огородить, а в дом заселить солдат, которые бы все это добро охраняли и в летнее время увлажняли водой из реки. Работа важная, простая, но уж больно вонючая. Да, все мясные отходы с кухни, кроме костей, бросать туда же.

— А для чего все это, я могу узнать? Или это секрет?

— Помилуйте, Ланс! Какие от вас секреты? В этих ямах пару лет будет вызревать наше новое оружие. Мы таких домиков со временем с десяток сделаем!

— Вы хотите тем, что получится, облить имперцев? — ухмыльнулся генерал. — Если бы на меня вывалили то, что останется в ямах через два года, я бы бежал без остановки до самой империи и зарекся бы соваться в страну, где используют такое варварское оружие! И даже залива не заметил бы!

— Смейтесь, смейтесь! — улыбнулся Сергей. — У меня на родине есть поговорка, что хорошо смеется тот, кто это делает последним. Беретесь?

— А куда я денусь? — сказал Ланс. — Только я этот объект отнесу подальше от лагерей. Вряд ли на содержимое ям кто‑нибудь покуситься, а если они будут под боком, мы сами от вони разбежимся!

До обеда Сергей успел побеседовать с прибывшим во дворец главой купеческого дома Роном Роделем. Купец уже сидел в приемной, и секретарь пригласил его зайти в кабинет герцога сразу же, как только его покинул генерал.

— Садитесь, Рон, — кивнул на кресло Сергей. — Я у вас много времени не отниму, а выгода для вас от нашей встречи может быть существенная.

— Я вас слушаю, ваша светлость! — сказал Рон. — Постараюсь сделать все, что в моих силах.

— Да, уж, постарайтесь! Вы слышали об угрозе для нас со стороны Империи?

— Так, слухи… Неужели правда?

— К сожалению, правда, Рон. Если бы в войне победил Мехал, для многих в королевстве мало что изменилось бы. Ну пограбили бы они города, кого‑то убили бы, но не всех же? Их купцы какое‑то время прижали бы наших, но постепенно вы для них стали бы своими. Вот наша знать проиграла бы сильно. А в войне с Империей совсем другие ставки. Здесь хорошо еще, если не станешь рабом и сохранишь свободу, но до нитки оберут и навсегда будешь человеком второго сорта. Нам повезло, что еще есть время подготовиться. То, что я вас попрошу мне продать, нужно как раз для обороны, так что имейте совесть и не сильно задирайте цены.

— Я постараюсь, милорд, — сказал Рон. — Что конкретно вам нужно?

— Мне нужно две сотни бочонков с земляным жиром, которым вы торгуете. Я понимаю, что столько у вас не будет, но покупаю все, что есть. Недостающее привезете так быстро, как сможете.

— На нашем складе только два десятка бочек, милорд. Но через месяц у вас будет весь товар. Цена бочонка — десять золотых.

— Сроки меня устраивают, а цена — нет! Дорогой, Рон! Перед тем, как вас сюда пригласить, я справлялся о цене, по которой вы продаете нужный мне продукт. Так вот сейчас вы назвали цену в два раза выше. Моя цена — пять золотых.

— Мы товар продаем на разлив, поэтому я еще учитываю стоимость бочонков!

— Вы, милый Рон, своего герцога, очевидно, считаете простаком! Или вы думаете, что у меня золотые растут на грядках? Эх, купцы! Даже угроза гибели вас не меняет! Цена вашим бочонкам всего один серебряный за пару! А при такой партии товара вы еще выгадываете на перевозке. Ладно, считайте, что не договорились. Это вы здесь одни продаете нефть, а в столице герцога Лантара этим занимаются три дома. И цена у них пониже вашей. Из‑за бочонка–другого я бы с вами спорить не стал, а из‑за большой партии мне будет проще нанять своих возчиков и привезти товар оттуда!

— Я согласен на вашу цену, милорд! — поспешно сказал Рон. — Извините, демоны попутали!

— Ну раз демоны, — усмехнулся Сергей, — тогда, конечно. Нефть отвезете в замок моей жены. Знаете, где это? Вот и прекрасно. За перевозку я на каждый бочонок наброшу по серебряной монете. Бьют на обед. Не хотите остаться пообедать? Ну дело ваше.

Инженера привезли перед самым обедом, но Сергею о нем сказали только после того, как он покинул трапезную. Войдя в свою приемную, он увидел на одном из стульев для посетителей невысокого молодого парня в дворянском костюме и удивился. Дворяне очень редко становились инженерами, несмотря на большое уважение к этой профессии.

— Заходите в кабинет, — сказал он, проходя первым. — Мне никто о вас не сказал, иначе я бы пригласил вас к столу.

— Ничего, милорд, я не голоден, — успокоил его парень. — Люди господина барона привезли меня сюда из‑за стола. Я как раз был в гостях…

— Еще лучше! — сказал Сергей. — Ладно, я с бароном потом поговорю. А сейчас давайте, чтобы вам у меня долго не задерживаться, проконсультируете, что из метательных машин можно построить, чтобы забрасывать керамические снаряды размером чуть больше кувшина шагов на триста.

— Есть много разных типов, но я бы вам посоветовал баллисту. Это нечто вроде станкового арбалета, только размеры побольше. Дуга такой баллисты локтей шесть или больше. Станок ставится на большие колеса и его легко перевозить даже одной лошадью.

— А взводить? — спросил Сергей.

— С помощью ворота может взвести один человек. Но двое это сделают быстрее. Стреляет дротиками, пучками стрел и снарядами. Если стреляете снарядами, нужен специальный толкатель. Да и направляющие иногда меняют под снаряд, чтобы повысить точность стрельбы. Дистанция стрельбы от трехсот до пятисот шагов в зависимости от веса снаряда и качества дуги. Если дугу сделать из стали, дальность можно повысить, но тетиву придется часто менять.

— То, что надо! — сказал Сергей. — Сделать сможете?

— Конечно! Вам, милорд, их сколько нужно?

— Думаю, полсотни хватит. Чему вы удивляетесь? С нами собралась воевать Империя. А там счет армии идет не на тысячи, как у нас, а на десятки тысяч! Хотите быть рабом? И я тоже не имею такого желания. Я вам предлагаю выбор. Или вы подряжаетесь сделать для меня разовую работу, или поступаете ко мне на службу. Во втором случае больших денег сразу не получите, но платить буду хорошо, и в ближайшее время вам в собственность дадут дом в новом городе. Выбор за вами.

— Предпочитаю службу у вас. Больших денег все равно не будет, потому что строительство стольких машин растянется минимум на полгода.

— Вы где остановились?

— Снял в столице комнату на декаду.

— Сейчас я скажу секретарю, чтобы он вами занялся. Вам выдадут аванс и покажут комнату во дворце. Поживете пока у меня до получения дома. И побыстрее составьте перечень всего необходимого для одной машины. Построим опытный экземпляр, опробуем его на разные типы снарядов, а потом начнем строить остальные.

— Если никого не принесет, то я уже свободен! Сам я никому больше встреч не назначал, — сказал он Альде, заходя в гостиную сестры. — Надо будет только чуть позже написать одно письмо. Сестренка, ты чем занята?

— Не видишь разве, письмо пишу! — ответила Лани. — Приехал гонец от посланника Барни. Он по просьбе принца каждый раз, когда проезжает Ордаг, заезжает ко мне.

— Так он едет из Дальнеи к Иву Барни? Тогда скажи, чтобы не уезжал, мне тоже нужно написать письмо королю. Милая, это ненадолго.

Он отсутствовал минут десять, после чего зашел к девушкам уже через спальню и протянул сестре конверт.

— Возьми, приложишь к своему. Как у тебя дела на любовном фронте?

— Охмуряю принца! Послушай, не мешай писать, потом поговорим.

— Ладно, роковая женщина! — сказал Сергей. — Пиши, а мы пока пойдем к себе. Освободишься, приходи. Пойдем, жена, не будем ей мешать.

В своей гостиной он поймал Альду за руку, притянул к себе и посадил на колени.

— Это сколько же дней я тебя не целовал? — спросил он жену. — Сейчас будем наверстывать!

— Это с поцелуями, — отдышавшись, сказала Альда. — А как насчет всего остального?

— Она скоро придет, — ответил Сергей, имея в виду сестру. — Будет у нас еще время. А я сейчас вообще буду немного свободнее. Запряг в работу кучу людей, так что нужно только их контролировать и лишь время от времени кое в чем помогать.

— Когда в следующий раз поедешь в замок?

— Купцы должны туда доставить нефть, а мне нужно договориться со стеклодувом и другими рабочими, тогда и поеду. Заодно завезу кое–какие материалы для профессора, да и кузнецу нужно доставить медь и олово и кое‑что подсказать.

— А почему с рабочими сам? Некому заняться?

— Заняться есть кому, уже занимаются. Только от этих рабочих очень многое будет зависеть, поэтому я и хочу посмотреть на них сам.

— Мы успеем, Серг?

— Должны. До лета мы все опробуем, а потом начнется основная работа. А летом из Империи к нам, несомненно, пожалуют гости. Да и наши поедут к ним с ответным визитом. У меня очень большая надежда на нашего Джока. Не знаю, насколько хорошо все получиться у его людей в империи, но здесь у их шпионов не должно быть ни одного шанса.

Конец первой книги