Катык, получив, наконец, желанные штаны, млел от восторга. Он прижал их к сердцу, закрыл глаза и стал представлять себе, каким он будет красивым в красных штанах. На своего раба он, сейчас, не обращал никакого внимания. А напрасно.

 Настало время Альдариона.

 Эльф вынул из потайного кармана жилетки щепотку мелко размолотых корней подводного многолистника, бросил ее в траву, на которой стояли босые ноги варвара, и прошептал заклинание.

 Трава сразу ожила, стала быстро-быстро расти, и оплетать ноги гоблина. Она плотным слоем обволокла ступни, затем поднялась до щиколоток и, наконец, достигла колен. Катык, по-прежнему, стоял с закрытыми глазами и думал о том, как он будет выглядеть в новых красивых штанах. Он не увидел и не почувствовал, как его ноги оплетает трава.

 Когда гоблин открыл глаза и захотел поднять ногу, чтобы натянуть штанину, он не смог этого сделать. Ногу его крепко держала трава. Катык попытался поднять вторую ногу, но и ее удерживала трава.

 - Гы-ы... Что такое? - растерялся раб.

 - Ничего особенного, Длинные Уши, - эльф подошел к гоблину, с удовольствием дернул его за грязную бороду и вырвал из рук свои красные штаны. - Будешь теперь так стоять, пока солнце не высушит эту траву. А потом наденешь свое рванье, - он бросил лохмотья под ноги рабу.

 Катык дернул ногой, потом другой - трава не отпускала. Он попытался рвать ее руками, но плотно переплетенные стебли не поддавались.

 - Ничтожный раб! - гоблин так и не сообразил, что произошло. - Быстро возьми мой меч и срежь эту траву!

 - Сам ты раб, тупой и грязный раб, а я свободный эльф, - Альдарион презрительно сплюнул под ноги гоблину.

 - Я отрублю тебе голову! - пригрозил Катык!

 - Ничего ты мне не отрубишь, - ухмыльнулся эльф. - А вот я могу сейчас отрубить тебе голову. Так что прикуси язык и не вздумай кричать... - он подобрал кинжал. - Стой и не шевелись. Шевельнешься - заколю.

 Гоблин замолчал. Он посмотрел по сторонам, не увидел ли кто-нибудь, что с ним сотворил коварный эльф и не придет ли на помощь. Но варвары были заняты, им сейчас было не до раба.

 - Богиня Шазурр, Великая и Ужасная, свидетельница, что ты мой раб! - попытался восстановить справедливость Катык.

 Альдарион, вновь овладевший своими штанами, неспешно натянул их, затем повесил на пояс кинжал.

 - Ты дикий и вонючий раб недостойный целовать следы, оставленные моими ногами. Ты должен преклоняться перед благородными могущественными эльфами, - сказал он гоблину и многозначительно положил руку на эфес кинжала. - Эльфы всегда будут господами, а ты всегда будешь жалким рабом. И грабить тоже нельзя, - он указал на монеты, что раб вынул из кармана.

 - Гы-ы... Как жить, если не грабить?! - окрысился Катык, понявший, что убивать его не станут. - Ты что, сам не грабишь? А откуда тогда у тебя такие красивые штаны?

 - Я работаю! - гордо заявил Альдарион. - А на заработанные монеты покупаю все, что мне нужно. И ты должен работать. Каждую монету надо зарабатывать честным трудом.

 Он аккуратно собрал лежащие на траве монеты, все, до единой, и ссыпал их в карман.

 - Оставь хоть две, - попросил гоблин. - Мне тоже монеты нужны.

 - Нельзя, - отказал Альдарион. - Я вместе с рыцарем Калантом, монахом и магом сейчас восстанавливаю справедливость везде, куда ступают копыта наших коней. Мы это делаем по указанию самого святого драконоборца Фестония и вечно молодой, прекрасной царицы Эльсениор. Монеты, которые ты приобрел нечестным путем, я забираю.

 Альдарион оглядел поле битвы. Варвары были близки к победе. Калант и Фамогуст с трудом отражали попытки стащить рыцаря с седла. Мичигран куда-то полз. Буркст без устали работал дубиной, отбиваясь от наседавших на него варваров.

 Победа над Катыком вдохновила эльфа. Ему захотелось сделать еще что-нибудь такое, чтобы все почувствовали его могущество. Показать этому жалкому магу, Мичиграну, на что способен эльф... И монаху тоже. Монах относится к нему без должного уважения. Это неправильно. И люди, и гоблины, и гномы - все должны не только уважать эльфов, но и подчиняться им.

 "Как варвары вообще осмелились напасть на отряд! - возмутился Альдарион. - Они же видели, меня, понимали, что я эльф. Да и напали, ко всему еще, в Веселом лесу! В лесу, который многие годы был нашим заповедным местом, в который никто другой, под страхом смерти, не мог войти... Диких и непочтительных варваров надо наказать".

 Альдарион вынул из кармана небольшое плоское семечко, сложил ладони лодочкой, прошептал заклинание, и выбросил руки вперед, туда, где монах дрался с варварами.

 Семечко легко взлетело, застыло над сражающимися и тут начались чудеса: за считанные секунды из маленького семечка выросла громадная тыква. Тыква вначале замерла в воздухе, затем стала покачиваться, выбирая цель... А выбрав, рухнула на голову одного из теснивших Буркста варваров. Тот, оглушенный сильным ударом, выронил дубину и упал к ногам монаха.

 Буркст в удивлении от такой неожиданной помощи застыл, разглядывая большую, но еще зеленую, не созревшую тыкву. Он даже наклонился, пощупал ее и убедился, что она тверда, как камень. Монаху и в голову не пришло, что это работа эльфа.

 - Благодарю тебя, святой драконоборец дважды рожденный...

 Произнести полностью свою благодарность святому Фестонию Буркст не успел. Другой варвар воспользовался тем, что монах отвлекся, и ударил дубиной по его рыжей шевелюре. Не выпуская из рук свое грозное оружие, монах сделал несколько нетвердых шагов, потерял сознание и упал.

 Но и варвар недолго торжествовал победу. Альдарион вошел во вкус и вторая тыква, еще крупней первой, желтая, полностью созревшая, обрушилась на него.

 Третьим противником монаха был старый закаленный в битвах ветеран по кличке Каменный Лоб. Он был одним из лучших воинов в орде Бахаррака, немало лет носился по степям с оравой варваров, участвовал в десятках сражений. Он не боялся никого и ничего. Но две упавшие с неба тыквы, повергшие на землю его товарищей по оружию, привели Каменный Лоб в ужас. Быть убитым тыквой!? Более позорной смерти варвар не мог себе представить.

 Он застыл, разинув рот и выпучив глаза, не смея шелохнуться. Потом осторожно поднял голову и глянул на небо. Небо было чистым, безоблачным, ничего плохого не предвещавшим.

 - Пощади нас, богиня Шазурр, недостойных рабов твоих... - жалобно попросил Каменный Лоб.

 И наверно, очень вовремя попросил. Третья, свалившаяся с чистого безоблачного неба, тыква миновала его голову и с громким стуком упала рядом.

 Этого оказалось вполне достаточно. Каменный Лоб понял, что могущественная Шазурр, ужасная в гневе своем, недовольна им. Пригнувшись и втянув голову в плечи, он устремился к лесу, под защиту деревьев. Прижав к груди топор, Каменный Лоб мчался со всей возможной скоростью, которую позволяли его короткие ноги.

 Альдарион оглядел поле битвы, выискивая следующую жертву.

 Дремучая чаща для монаха пространство чужое. Кора на деревьях, серая, тусклая, с прожилками мха. Толстые сучья вывернуты, покрыты странными наростами и буграми, будто какая-то сила долго крутила их и мяла, да так и не сумела сломать. Толстые узловатые корни стелятся по земле, словно мускулистые тела чудовищных змей, готовых броситься, опутать, сжать и проглотить. А подгон густ, непроходим и прячет в мрачной темноте ненасытную нечисть. Но чуждое пространство не должно пугать монаха. Главное - чтобы помыслы его были чисты.

 Отряд шел тайно, осторожно... Мало ли опасностей на безлюдных дорогах. В эти места нередко приходят за добычей Орды варваров, сюда, в равнины, спускаются пограбить поселян немирные горцы, да и от самих поселян можно ожидать любой пакости.

 Отряд шел тихо. Разговоры в пути запрещены. Каждый монах должен внимательно смотреть по сторонам, прислушиваться. Настороженность и осторожность - залог успеха. Это понимает каждый.

 Кресск взял с собой лучших, самых крепких духом и плотью. Растянувшись плотной цепочкой, они неслышно идут за отцом комендантом, тенями скользят по лесным тропам, не нарушая тишины царящей в лесу, и почти не оставляя за собой следов.

 Впереди - разведчики, брат Снуррс и брат Ховверг. Они следуют за отрядом рыцаря и через каждый час кто-то из них докладывает преподобному Кресску, обо всем, что разведчики увидели и услышали.

 Пока все шло нормально. А еще, Кресск надеялся, что приказ его выполнен, а значит, варвары остались без коней, Пешие они менее опасны.

 "Мрачное место, этот Веселый Лес, - размышлял отец Кресск, разглядывая растянувшиеся вдоль дороги густые заросли подгона. - И очень подходящее для засады. Грабителям только и дел, что найти хорошую поляну, где можно развернуться и ждать там путников... Будем надеяться, что об отряде Каланта здесь не знают и никакой засады не окажется..."

 Но предчувствие подсказывало, что разбойники, облюбовавшие здесь место для грабежа, могут оказаться на одной из ближайших полян, и не зная об отряде Каланта. Просто, обычные разбойники станут поджидать неосторожных путников. И неизвестно кто это будет: варвары, немирные горцы или местные поселяне, решившие подработать.

 "Надо приблизиться вплотную к отряду рыцаря", - решил Кресск.

 - За мной, бегом! - приказал он. И не оглядываясь, побежал по дороге.

 Бежал отец Кресск не быстро, чтобы сохранить дыхание. Кто знает, возможно, засада близка и тут же придется вступать в бой... Отец Кресск верил своему чутью, и в том, что засада ожидает отряд рыцаря, он уже не сомневался.

 Не успел отряд пробежать и сто метров, как из-за поворота дороги, навстречу ему выбежал Снуррс.

 - Кто напал? - не останавливаясь, спросил разведчика Кресск.

 - Варвары, - пристраиваясь рядом с бегущим отцом комендантом, сообщил Снуррс. - Идет бой. Отец Буркст лежит возле экипажа. Возможно, убит. Рыцарь и маг сражаются. Пока держаться. Но их двое, а варваров много.

 - Конные или пешие?

 - Пешие. Все варвары пешие. Ни одного коня.

 - Ясно. - Кресск остановился и повернулся к следующим за ним монахам. - Готовьтесь к бою, братья! - приказал он. - Надо побить нечестивых варваров. Да поможет нам в этом святой драконоборец дважды рожденный Фестоний, - и побежал быстрей. Отряд последовал за ним.

 - Стойте, безмозглые бараны! - заглушая общий ор, кричал Кипс Кривозубый, которого все называли Кипс Зануда. Потому что он превосходил своей занудностью всех, даже Худрага Леворукого, Хранителя Традиций. И как всякий зануда, он все время давал советы. - Стойте! Вы не знаете, как обращаться с лошадьми. Надо навалиться всем скопом... И пусть каждый ухватит коня за что-нибудь... За ногу, за хвост, за уши: все равно за что. Но крепко держит и не отпускает! И бейте мерина по морде, не жалея. Бейте так, чтобы ему было больно. На счет три бросаемся все вместе. Приготовились! Начинаю считать! Раз! Два! Три!

 И бросились. Всем скопом они вполне сумели бы одолеть и коня и всадника. Но только в том случае, если бы Фамогуст спокойно стоял на месте, а рыцарь сидел, сложа руки. Но Фамогуст не стоял. Он сделал несколько прыжков, подминая и сбивая копытами не сумевших уклониться варваров. А Калант, которому все это уже порядком надоело, бил тупым концом копья каждого, до кого мог достать.

 Дотянувшись до посоха, Мичигран почувствовал, как к нему возвращаются и силы и уверенность: теперь он мог показать варварам, что такое маг. Он оглядел поле битвы. Монах лежал возле экипажа. Рядом с ним валялись трое или четверо варваров. Еще трое варваров толклись возле экипажа, выпрягая лошадей.

 "Неужели они убили Буркста?! Не может такого быть!.. Такого опытного и отчаянного бойца, как Буркст, убить невозможно. Монах ранен, и не больше, - решил Мичигран. - У нас есть Мультифрит, и мы его мигом вылечим. А Сокрушителю Троллей тоже нелегко приходится. Варваров слишком много. Как они его облепили... Но, меч Калант так и не вынул. Дурацкий у них, у рыцарей, Кодекс, и дурацкие правила. Если варвары стащат Каланта с коня, тогда все. Ну и дела... Наверно Святой Фестоний выручил меня, как раз для того, чтобы я выручил Буркста и помог нашему славному рыцарю избавиться от варваров. Что-ж, долги надо отдавать".

 Мичигран встал, сжал посох обеими руками, сосредоточился и произнес заклинание. Тотчас же, с вершины посоха выскользнули три молнии: красная, зеленая и голубая.

 Раскаленный красный шарик стремительно рванулся к тому месту, где лежал монах и стал медленно кружить над ним. Молния потрескивала, разбрасывала искры и выглядела устрашающе грозно: как злобный и опасный сторожевой пес, который не даст никому подойти к прилегшему отдохнуть хозяину.

 Зеленая и голубая молнии, помчались выручать рыцаря.

 Зеленая подобралась к коренастому широкоплечему варвару, который отчаянно размахивал большим обоюдоострым топором, грозясь отрубить Каланту ногу, и забралась ему за шиворот. Варвар застыл, выпучил глаза и заверещал что-то непонятное даже другим варварам. Потом уронил топор, бросился на землю и стал тереться об нее спиной, ругаясь от злости и подвывая от боли. А зеленый шарик прожег дыру в его куртке вырвался на свободу и тут же, ни секунды не медля, направился к длиннорукому тощему варвару, по имени Кадрак и по прозвищу "Разрублю Пополам", пытавшемуся достать рыцаря мечом. Поскольку на варваре не было ни куртки, ни рубашки, молния юркнула ему в штаны.

 За все время своего существования Веселый Лес, наверное, не слышал такого громкого и жуткого вопля. Никогда еще с такой силой не разбрасывали толпу варваров. Никто не смог бы так быстро содрать с себя штаны, как это сделал Кадрак по прозвищу Разрублю Пополам. Потом, забыв о мерине, рыцаре, своих штанах и обо всем остальном, варвар рванулся к чаще.

 - Вот это да! - восхитился Мичиган. - Я бы так быстро не смог.

 ... Голубой шарик-молния подлетел к здоровенному варвару с нестриженной со дня рождения шевелюрой и прошелся у него над головой. В воздухе запахло паленым, шевелюра мгновенно исчезла, варвар стал совершенно лысым со смешной, вытянутой как дыня и усеянной большими шишками головой.

 - Теперь найди какого-нибудь зловредного бородача, - подсказал молнии Мичигран.

 Шарик тут же направился к старому Бомбару Семь Хвостов, свирепо размахивающему секирой. У этого Бомбара была самая большая и самая красивая борода в Орде. Наверно, поэтому шарик и выбрал Бомбара и мгновенно лишил его мужественного украшения, предмета зависти всей Орды. Вместо роскошной бороды предстал маленький, скошенный как у обезьяны подбородок.

 - Вот это урод, - удивился Мичигран. - Теперь я понимаю, почему все варвары носят бороды. Они стесняются.

 Вначале Бомбар оторопел, не понимая, что произошло. Потом зашарил рукой по подбородку, пытаясь нащупать бороду. Когда это ему не удалось, когда он понял, что бороды больше нет, он бросил секиру, обхватил ладонями место, где когда-то красовалась борода, опустился на землю и зарыдал.

 Ничего более страшного, для старого варвары, чем остаться без бороды произойти не могло. Безбородого старика варвары не пустят ни в один дом, в таверне никто не сядет с ним за стол, чтобы распить кувшин пива и поболтать о чудесах, которые кроются в дальних пещерах Граничных Гор. Никто не станет с ним разговаривать. Потому что старых варваров без бороды не бывает. Если у старого варвара бороды нет, значит, это не варвар и нечего иметь с ним дело.

 - Неплохо... Очень неплохо, - оценил свою работу Мичигран. - А монах так долго торговался... Надо было потребовать весь хвост...

 Но волшебный посох не может метать молнии бесконечно. Как лук надо после выстрела снова зарядить, так и посоху волшебника, после энергичного действия, надо, как бы, подзарядиться от сил природы, набраться от нее новых волшебных сил.

 " Посох славно поработал, но этого оказалось слишком мало, - понял Мичигран. - Пока посох будет отдыхать, варвары отрубят нам головы, или свяжут и сделают своими рабами. Мне не нравится ни то, ни другое. А из нашего славного рыцаря вообще вряд ли получиться приличный раб. Моему другу Бурксту это тоже не должно нравится, или я его плохо знаю. И, вообще, мне некогда с ними драться, надо срочно лечить монаха. Пора пустить в дело артефакт Гундора Лысого".

 Мичигран вынул из кармана маленькую плоскую склянку красного стекла и высыпал на ладонь десятка два небольших, размером с горошину, черных шариков.

 - Если Гундор не обманул, то мы сейчас очистим от них поляну, - вполголоса проговорил Мичигран, не спуская глаз с варваров. - А если обманул, то я уже никогда не сумею превратить его в покрытую отвратительной слизью бородавчатую жабу. Потому что никому из нас уйти с этой поляны не удастся...

 Заклинание маг произнес вполголоса, так что никто из варваров его не услышал, но этого было вполне достаточно. Черные горошины, будто их подхватило сильным ветром, сорвались с ладони и умчались к опушке леса.

 Бахаррак недолго лежал без сознания. Лоб у назира варваров намного крепче, чем у рядового воина. Чтобы вывести Бахаррака из строя надолго, удара посохом недостаточно. Если бы какой-нибудь тролль ударил Бахаррака по голове бревном, тогда конечно... Но и от неслабого удара Мичиграна, голова у варвара болела. Он пощупал выросшую на лбу шишку. Шишка была большой и горячей. "Чтобы богиня Шазурр, прекрасная в гневе своем, откусила тебе голову и выплюнула ее в болото", - выругался Бахаррак. Его никто не бил по лбу с самого детства. А этот горожанин, разрази его гром, маг, которого он теперь не возьмет даже в рабы, осмелился ударить его, Великого Воина, любимца богини Шазурр, Ужасной, Беспощадной и прекрасной в гневе своем. Не мечом, не топором, не дубиной... На виду у всей Орды, маг ударил его простой палкой, разрази ее гром!.. Где это видано?! Назира Орды - палкой в лоб... Что происходит на этой земле!? У варваров воруют лошадей! Назира бьют в лоб палкой!.. Бахаррак опять пощупал шишку и снова выругался. Он решил сейчас же поймать этого подлого мага, разрази его гром, привязать его к хвосту лошади и тащить за собой, пока кости врага не рассыплются в дорожной пыли, разрази их гром: и кости и пыль!

 Бахаррак быстро поднялся и огляделся... Все шло как и положено. Дохлый монах валялся возле экипажа и варвары уже распрягали лошадей. Мага вообще не было видно, и только рыцарь еще отбивался, от окруживших его варваров. Но долго ему не продержаться.

 - Эй, Усатая Харя, веди сюда мерина, разрази тебя гром! - зычный голос Бахаррака перекрыл шум битвы. - И найдите мне мага! Тому, кто доставит мне мага, отдам свою долю добычи, разрази вас гром! А ты чего разлегся, - пнул он ногой Древогрыза. - Тащи сюда монаха, может он еще жив...

 Древогрыз очнулся, пощупал лоб и все вспомнил.

 - Зарублю мага! - взревел он.

 - Мага не трогай, он мой, - осадил его Бахаррак.

 - Но шишка на лбу сделала Древогрыза неукротимым.

 - Все равно зарублю!

 - Молчать! Разрази тебя гром! - Бахаррак еще раз осмотрел поле боя. Дело шло к концу...

 Но в этот день богиня Шазурр, Великая и Кровавая, отвернула свое прекрасное и ужасное лицо от Бахаррака, да и от всей Орды. На противоположном краю поляны появились новые, неожиданные и нежеланные гости. Бахаррак не заметил, когда они выехали из леса. А сейчас на опушке поляны стояли добрых два десятка рыцарей. Все на громадных лошадях, покрытых доспехами, а над головой каждой лошади развивался цветной султанчик. Сверкали латы, над блестящими шлемами развивались разноцветные перья, на щитах красовались девизы и гербы. Каких только гербов здесь не было: и бычьи головы, и башни замков, и изготовившиеся к прыжку змеекоты, и скрещенные мечи и много другой всякой всячины.

 Рыцари наблюдали за схваткой на поляне, явно готовые принять в ней участие. Бахаррак нисколько не сомневался, на чьей стороне они выступят. Этот отряд закованных в латы лошадей и всадников мог одним ударом раздавит Орду, разнести ее в клочья. Бахаррак в третий раз выругался. Надо было спасать Орду.

 - Эй, вы все! Разрази вас гром! Быстро ко мне! Кто отстанет - зарублю! - взревел он.

 Рык назира и сверкающий меч в его руках сделали Орду послушной. Первым возле него оказался Древогрыз с большой секирой в правой руке и крупной красной шишкой в центре лба. Рядом с ним застыл унылый Гортек Медная Башка. Сюда же подтянулись все, кто мог.

 - Рыцарь Калант! - заорал хитрый Бахаррак. - По законам битвы требую перемирия. Надо подобрать погибших и помочь раненым, разрази их гром!

 Калант опустил копье. Враг просил перемирия, и благородный рыцарь не мог ему отказать.

 - Согласен на перемирие, чтобы вынести с поля боя погибших и помочь раненым, - согласился он.

 Но Фамогуст в это время увидел Кипса Зануду, и направился к нему. Боевой конь не был злопамятным, но и обид не прощал. Следовало рассчитаться и за "противную морду", и за призыв "бить по морде не жалея".

 - Мой славный Фамогуст, враг просит перемирия и мы не вправе ему отказать, - напомнил мерину рыцарь.

 Мерин сделал вид, что не слышит всадника. В несколько хороших скачков он догнал обидчика и сбил его с ног точным ударом копыта. Распластавшийся на земле Кипс Зануда закрыл глаза, ожидая, что лошадь затопчет его до смерти. Но Фамогуст не стал добивать поверженного противника. Он поступил гораздо коварней: опустил голову и укусил Зануду за зад. Боевой мерин сделал это так умело, что кожаные штаны на этом важном для варвара месте превратились в лохмотья. И не только штаны. Убедившись, что враг теперь долгое время не сумеет сесть на лошадь, Фамогуст огласил окрестность победным боевым ржанием и только после этого посмотрел на рыцаря.

 - Ты имел на это право, - Калант слышал, как Зануда призывал бить мерина по морде, и не осудил самовольство Фамогуста. - Но теперь ты рассчитался за нанесенное оскорбление, и мы будем соблюдать перемирие, - не терпящим возражения тоном добавил он.

 Бахаррак все время поглядывал на рыцарей. Они по-прежнему стояли на краю поляны. Конечно, от немедленного нападения на Орду их удерживало заключенное Бахарраком и Калантом перемирие. Но, кто их знает, рыцарей, они все, как один, из благородных и непонятно, что им может взбрести в голову...

 - Чего стоите, разрази вас гром! - закричал Бахаррак. - Быстро подобрать раненых и оружие! - приказал он. - Всем отойти в лес.

 - Короткое молчание варваров сменилось ропотом. Получалось, что надо уходить, не очистив экипаж, в котором немало добра, оставить здесь три лошади... Да и одежда на рыцаре и маге была хорошая, почти новая, вполне пригодилась бы...

 - Все бросить?! - выразил общее возмущение Усатая Харя.

 Орда дружно поддержала его. Орда не хотела отказываться от добычи. Орда не могла отказаться от добычи.

 - А это вы видели, разрази вас гром! - Бахаррак взмахнул рукой в сторону рыцарей.

 Варвары как по команде обернулись. И притихли.

 - У нас перемирие! - напомнил Бахаррак. - Подбираем всех своих, кто не может идти и медленно отходим в лес... Разрази вас гром!

 Приказ вождя был выполнен быстро и точно. Варвары подняли погибших и раненых товарищей, подобрали их оружие и, стараясь не отставать, устремились за назиром. Лишь Катык не смог последовать за хозяином. Трава, опутавшая ноги, по-прежнему держала гоблина, не давая ему сделать ни единого шага.

 - А я?! - закричал он. - Меня возьмите! Они меня заколдовали, я идти не могу!

 Никто из варваров не обернулся. Они не любили Катыка Длинные уши. Не любили, потому что он был шпионом Бахаррака. Шпионов никто не любит, даже их хозяева.