"Они идут сражаться с драконом... - сказать что Тихоня удивился, нельзя. Тихоня растерялся. Тихоня был потрясен. Тихоня не поверил. Он еще раз оглядел небольшой отряд. - Рыцарь, маг, монах, эльф и варвар со своим рабом. И все ненормальные".

 - Вы хотите сразиться с драконом? - спросил он.

 - Конечно. А что, по-твоему, должен делать рыцарь, если узнает, что где-то свирепствует дракон, а прекрасная принцесса изнывает в заточении? - спросил, в свою очередь, Калант.

 Тихоня, по меркам геликского базара, был мальчишкой сообразительным. Он мог посоветовать Каланту с полдесятка добрых дел, при которых никто не станет рыцаря сжигать. Но благоразумно не стал этого делать.

 - Да, конечно, - согласился он. - Но я слышал, что эти драконы плюются огнем. К ним даже близко не подойдешь.

 - Ты еще мал и тебе следует опасаться драконов, - посоветовал мальчишке рыцарь. - Но у тебя сильная рука и меткий глаз. Я уверен, что когда ты вырастешь, то уничтожишь не одно чудовище.

 Тихоня был совершенно уверен, что когда он вырастет, то с чудовищами связываться не станет. Но разочаровывать рыцаря не стал.

 - О, до этого мне еще расти и расти...

 "До чего все взрослые глупы, - размышлял он между тем. - Не понимают самых простых вещей... Может быть Кныпш их пожалеет: посоветует оставить дракона в покое... Но окорок надо забрать..."

 - Благородный рыцарь велел дать окорок, - напомнил он монаху.

 - Овощи очень полезны для здоровья, - проворчал Буркст, но рыцаря послушался.

 Окорока были совершенно одинаковыми, и монаху выбирать не пришлось. Он отдал Тихоне крайний.

 - Ты, святой отец, еще головку сыра собирался дать, - напомнил парнишка, чем окончательно покорил Мичиграна.

 - Так тебе же окорока захотелось, - монах захлопнул дверцу кузова, показывая этим, что никакого сыра не будет.

 - Мы от сыра не отказывались, - стоял на своем Тихоня. И рассудив, что главный здесь все-таки Калант, обратился к нему. - Благородный рыцарь, всем известно, что твоя щедрость и справедливость не имеют границ, а головка сыра это так мало, по сравнению с подвигами, которые ты совершил и с тем, что тебе предстоит совершить.

 - Ме-е-е-е... - подала голос Гельма, которая тоже любила сыр.

 Каланту приятно было услышать, что о его подвигах, справедливости и щедрости знают даже в таких глухих уголках.

 - Буркст, мы вполне можем дать еще и головку сыра, - поправил он монаха.

 - Но мы им дали самый лучший окорок, - не согласился тот. - Зачем им еще и сыр?!

 Возможно, Калант и послушался бы монаха, но мальчишка смотрел на рыцаря такими ясными голубыми глазами, а коза Гельма глядела на него с такой надеждой... Рыцарь не выдержал:

 - Буркст, будет справедливо, если мы поделимся частью своих припасов с Мудрецом и этим скромным юношей, - сказал он твердо, как может говорить только рыцарь, выполняющий обет.

 Поскольку речь зашла о восстановлении справедливости, монах понял, что теперь рыцаря не остановить, и хорошо, если он остановится на головке сыра.

 - Твоя воля - для меня закон, - Буркст открыл дверцу кузова, опытным взглядом оценил головки сыра и протянул Тихоне ту, что показалась ему несколько меньше других.

 "А не взять ли мне его в ученики... - подумал Мичигран. - Давно надо было завести себе ученика... Он будет чистить мне одежду, убирать квартиру и говорить кредиторам, что меня нет дома. И за кувшином пива к Гонзару Кабану будет кого послать. Да и соображает он неплохо. Можно будет научить его кое-каким заклинаниям..."

 Маг подошел к мальчишке.

 - Давай знакомиться, - сказал он. - Я Мичигран Казорский, Великий Маг свободного города Геликса. Не хотел бы ты пойти ко мне в ученики?

 Стать учеником мага! О таком Тихоня даже мечтать не мог.

 - Ты это серьезно? - не поверил он. - Нехорошо шутить над сиротой.

 - Серьезней не бывает. Мне сейчас как раз нужен ученик. Надо передавать кому-то свои знания. А ты паренек бойкий и сообразительный. Так как?

 Глаза у Тихони загорелись. Это же какое счастье ему привалило. И маг выглядит человеком хорошим, во всяком случае, сразу видно, что он не такой зануда, как Непревзойденный Мудрец.

 - С превеликим удовольствием, - заявил мальчишка. - Быть учеником у Великого мага - большая честь для меня.

 Сказал и опомнился. Становиться учеником мага в момент, когда тот отправляется на битву с драконом, не имело смысла. Тихоня не собирался жертвовать жизнью из-за того, что какого-то рыцаря потянуло на подвиг. Вспыхнувшие от радости голубые глаза тут же погасли.

 - Но я сейчас не могу оставить Мудреца, которому без меня будет одиноко, - с тоской в голосе заявил он. Может быть несколько позже...

 - Понимаю, - кивнул Мичигран. - Мое приглашение остается в силе. Если надумаешь, приходи в Геликс и спроси первого встречного, как найти Великого Мага Мичиграна. Он покажет тебе мое жилище, в котором найдется место и для двоих.

 "Если тебя не сожрет дракон, - подумал Тихоня. - Ну, до чего мне в жизни не везет! Можно стать учеником мага, а маг отправляется в пасть к дракону. Что же делать?.."

 - Я запомню твои слова, Великий Маг Мичигран. И постараюсь придти к твоему порогу.

 - Вот и хорошо, - похвалил парнишку маг. - А пока прими в знак моей приязни пару свежих хлебцев: для тебя и твоего учителя.

 Не дав застывшему от удивления Бурксту времени вмешаться, Мичигран достал из кузова пару больших лепешек и передал их мальчишке.

 "Надо попросить хозяина, чтобы он их остановил, - решил Тихоня. - Пусть они вернутся в Геликс. И тогда я стану учеником мага! А дракон от голода не умрет, его поселяне кормят баранами и коровами".

 - Я думаю, что Мудрец скоро выслушает вас, - сообщил он Мичиграну. - Не заставит же он ждать Великого мага.

 Зажав в правой руке окорок, Тихоня прижал к груди левой рукой головку сыра и хлебцы, и понес добычу в пещеру.

 Гельма осталась у входа. По решительному виду козы было ясно: в пещеру она никого не пропустит.

 Кныпш сидел в просторном деревянном кресле на толстой подушке набитой козьей шерстью и размышлял. Женщина-змея Хахаганга не раз говорила ему, что если он хочет стать настоящим Мудрецом, ему придется много думать. Но не о веселых девицах, не о жирных окороках и кувшинах пенистого пива, а о том, что окружает человека и с чем человек встречается в своей жизни. А Хахаганга была очень умной и к ее словам в балагане прислушивались все, даже Плешивая Дылда.

 Думать о том, "что окружает", Кныпшу было скучно но, следуя совету Хахаганги, он взял за правило посвящать этому занятию каждое утро. Хоть недолго, но думал. Сегодня он думал о том, как странно устроен окружающий мир: скалы, сколько он помнит их, совершенно не изменились. А земля все время меняется: то на ней появятся трещины, то откроется вымоина, то, наоборот, какая-нибудь впадина заполнится и станет ровным местом. Но, ведь, в природе все устроено разумно, значит, эти изменения для чего-то нужны. А для чего?..

 Он услышал, как Тихоня с кем-то разговаривает, и вспомнил, что поселяне, приходившие вчера за советом, принесли черствые лепешки. Сами ничего решить не могут, а лепешки едят свежие, даже, наверно, теплые. Без его советов они бы давно разорились. Бессовестные паразиты... И тут он сообразил, что позорный поступок поселян оторвал его от размышлений об устройстве мира. Это рассердило Мудреца. Ведь если он не будет рассуждать об окружающем мире, то кто сможет это делать? Не поселяне же, которые жрут свежие лепешки, но от природы тупы, ленивы и размышлять не умеют.

 Тихоня сдвинул полог, вошел, не говоря ни слова, положил на стол свою добычу и уставился на хозяина. Тот попытался вернуть свои мысли к природе вещей, но ничего не получалось. Перед мысленным взором Мудреца нахально маячили черствые лепешки. Кныпш закрыл глаза, тряхнул головой и снова открыл. Лепешки исчезли, но вместо них торчала глупая физиономия ученика.

 - Сколько раз я говорил, чтобы ты не отвлекал меня во время размышлений, - раздраженно сказал Мудрец.

 - Я не отвлекаю тебя, мой учитель, просто мне нравится смотреть, как ты думаешь. Когда я смотрю на тебя, мне тоже хочется думать,- почтительно сообщил Тихоня.

 - Ты отвлек меня тремя факторами, - продолжал сердиться Кныпш. - Первое - ты вошел в пещеру во время моих размышлений и этим не только нарушил плавное течение мыслей, но и прервал их. Второе - увидев, что я размышляю, ты не удалился, чтобы не мешать мне. Третье - не удалившись, ты тем самым даешь понять, что хочешь что-то сказать. А ничего разумного ты сказать не можешь. И своими словами, которые ты собираешься произнести, ты окончательно прервешь нить моих размышлений.

 - Но к нам приехали.

 Кныпш и сам слышал, что приехали и даже разговаривали с Тихоней.

 - Гони! - приказал он. - И натрави на них Гельму. Пусть она пощекочет их жирные зады своими рогами.

 - Но, хозяин... - попытался возразить Тихоня.

 - Ты хочешь заставить меня встретиться с ними. Из этого ничего не выйдет. Гони всех. Я занят размышлениями, и три дня ни с кем из них встречаться не стану. А если тебе опять всучили черствые лепешки, швырни эти лепешки в их нахальные рожи, и пусть потерявшие совесть глупцы почувствуют всю глубину своей неблагодарности за благодеяния, которые я для них совершил.

 - Лепешки свежие, из хорошей муки и очень приятно пахнут, - сообщил Тихоня.

 Он взял одну из лепешек, врученных ему магом, и подал ее Кныпшу.

 Кныпш принял лепешку, помял ее пальцами и понюхал. Лепешка действительно была мягкой, пахла тмином и еще чем-то приятным. Лепешки с тмином Кныпш любил. В это время его ноздрей достиг другой запах, взволновавший Мудреца. Пахло чем-то возвышенным и прекрасным. Он посмотрел на стол, куда Тихоня выложил дары...

 На столе лежал ОКОРОК. Настоящий ОКОРОК!

 Окороком поселяне Мудреца еще ни разу не баловали. Он почувствовал, что рот наполняется слюной.

 - Это... м-м-м... окорок?.. - спросил Кныпш, хотя понимал: ничего кроме окорока так восхитительно пахнуть не может.

 - Да, учитель, хорошо закопченный окорок. И головка сыра.

 Окорок, головка сыра и свежие лепешки с тмином... Если тупоумные скупцы разорились на окорок и сыр, то случилось что-то важное и совет им очень нужен, - решил Кныпш. - Вот он и заставит их попрыгать по арене... Он им покажет волосатую женщину, холодную как лед... Он им устроит тройное сальто... Они думают, что с такими дарами быстро получат мудрый совет и вернутся домой. И наверняка не захватили с собой еду. Пусть посидят здесь сутки и поголодают, как голодает он.

 Вообще-то Кныпш никогда не голодал. Но сейчас он был уверен, что живет впроголодь, а поселяне, пользуясь его советами, только и делают, что жрут копченые окорока.

 - Сегодня я размышляю и к ним не выйду. Пусть ждут. Завтра в полдень я, может быть, выслушаю их просьбу.

 - Но учитель...

 - Я сказал. И не перечь мне! - Кныпш резко взмахнул рукой, так что каждый, кто увидел бы в эту минуту Мудреца, мог понять, насколько решительно и непреклонно он настроен. - Возьми большое блюдо, отрежь кусок окорока и подай сюда. Надо проверить с добрыми ли намерениями принесли его мне поселяне.

 - Это не поселяне, - потупив взор, доложил Тихоня. - К нам приехал рыцарь Калант по прозвищу Сокрушитель Троллей со своей свитой.

 - Рыцарь?!

 - Да, учитель, рыцарь с мечом и копьем. На боевом коне.

 - Ты, как всегда, что-то напутал, тупица.

 - Я сейчас с ним разговаривал, учитель. Это его дары твоей мудрости. Если не веришь, можешь выглянуть. Но я сказал ему, что ты сейчас очень занят.

 Кныпш поверил. Он давно ждал этой минуты: к нему прибыл за советом Рыцарь! Мудрец сразу забыл о неблагодарных поселянах и их попытке скормить ему черствые лепешки. Он даже забыл о чудесном окороке, запах которого наполнил пещеру. Ему захотелось вскочить с подушки, выбежать из пещеры, помочь рыцарю сойти с коня и привести его в свою обитель. Он едва удержался, чтобы не сделать это.

 - Сам знаю, что приехал рыцарь Калант, - Кныпш не мог допустить, чтобы у Тихони появилась даже тень сомнения в том, что учитель знает все. - Я поэтому и сказал тебе, что поселян сейчас не приму. Видишь, благородные рыцари не могут обойтись без моих советов. Когда я работал в балагане, они приходили ко мне чуть ли не каждый день. Утром выходишь из комнаты, а они уже ждут, стоят у крыльца с богатыми дарами. Золотые кубки, серебряные блюда... А окорока... Окорока доставляли целыми возами. Я и не знал, куда их девать. Плешивая Дылда, хозяин нашего балагана, сам их разгружал и складывал в погребе. Я ему за это каждый раз окорок давал. Я и другим давал, мне не жалко. Весь балаган этими окороками кормился.

 Тихоня знал о том, c каким треском Плешивая Дылда вышвырнул Кныпша из балагана. Об этом знал весь базар. Но ученик должен делать вид, что верит каждому слову учителя. Если он не делает этого, то какой же он ученик?

 - И знаешь, Тихоня, они мне надоели: рыцари, окорока, золотые кубки... Все время одно и то же. Однообразие и скука. Поэтому я сюда и переехал. Рыцари потеряли мой след, и я облегченно вздохнул. Но видишь, без меня они обойтись не могут... Так и быть, я выслушаю рыцаря. Как ты его назвал?

 - Калант Сокрушитель Троллей.

 - Выслушаю рыцаря Каланта и дам ему хороший совет. Но кроме рыцаря, сегодня я не хочу больше никого видеть. Даже если сюда прикатит за советом жирный бургомистр Слейг, скажи ему, что я занят, пусть приходит завтра... - Кныпш надменно улыбнулся и пригладил бороду. - Нет, завтра я его не приму. Пусть приходит послезавтра во второй половине дня. Понял?!

 - Понял, учитель. Пусть бургомистр Слейг приходит послезавтра во второй половине дня.

 Кныпш был доволен. Он поверил, что слава о его мудрости разошлась широко, и рыцари потянулись к нему за советами и пророчествами. Лицо бывшего акробата по-прежнему озаряла улыбка, и выглядел он, по мнению Тихони, довольно глупо.

 "О чем он станет спрашивать?.. - задумался Кныпш. - А не все ли равно. Благородные рыцари так же непроходимо тупы, как и поселяне. О чем бы рыцарь ни спросил, я дам ему самый лучший совет. И пусть он расскажет об этом всем рыцарям. Они станут приезжать ко мне за советами и пророчествами. Только ко мне, потому что я лучший из Мудрецов. И все-таки, о чем он станет спрашивать?.. Тихоня наверно что-нибудь пронюхал. Мальчишка глуп, но мои указания выполняет точно..."

 Указания у Тихони были очень четкие. Он должен был докладывать Мудрецу не только о том, кто приехал. Ученик должен был узнавать, зачем приехали к Кныпшу, откуда приехали, как они выглядят, что привезли, и многое другое, что помогало Мудрецу удивлять поселян своей проницательностью, давать умные советы и многозначительные пророчества.

 - Что ты еще хочешь мне сказать?

 - Он едет сражаться с драконом.

 Услышав такое, Кныпш забыл, что он Мудрец и разговаривает всего-навсего со своим глупым учеником.

 - Он что, ненормальный?

 - Так ведь рыцарь, - Тихоня скорчил гримасу и пожал плечами, подкрепляя этим свое мнение об умственных способностях всех рыцарей вообще, и рыцаря, который прибыл к ним, в частности.

 - Да, конечно, - согласился Кныпш. - Рыцари - как малые дети. Им бы только попрыгать на манеже. А чем может закончится выступление, они не задумываются.

 - С ним Великий Маг из Геликса и монах. Монах - гном. Он скуп и хотел отделаться головкой сыра. Не видели мы их сыр, - Тихоня сплюнул. - А маг настоящий. У него волшебный посох и красивый плащ с большими голубыми звездами. Это он дал нам лепешки с тмином.

 Тихоне Мичигран понравился: настоящий маг, а не задается. Не то, что Кныпш. "Как это здорово - быть учеником мага, - подумал он. - А потом самому стать магом. Ходить по улицам Геликса в плаще с голубыми звездами, в большой остроконечной шляпе и с посохом..."

 Тихоня представил себе, как он идет по базару, и все перед ним расступаются, а лавочники низко кланяются и просят взять что-нибудь из их товаров совершенно бесплатно. Но он не обращает на них никакого внимания. Он идет прямо к лавке жирного Хамурдана, который чуть не оторвал ему ухо. Хамурдан тоже низко кланяется, испуганно смотрит на Тихоню маленькими бесцветными глазками и просит его взять в подарок корзину с большими красными яблоками, или, сколько он хочет, сочных белых слив... Или еще что-нибудь: "Все что будет угодно могущественному и уважаемому всеми Магу Тихоне. У меня самые свежие и вкусные фрукты в Геликсе..." - Но Тихоня ничего не берет. Он сильно тычет концом посоха в толстый живот Хамурдана. От боли и испуга тот начинает громко икать. Их окружает толпа и все смеются над жадным Хамурданом. И тогда Тихоня говорит ему: "Я не возьму у тебя ничего. Но ты сегодня же раздай все свои фрукты мальчишкам. Пусть каждый из них возьмет столько, сколько захочет. А если ты попытаешься надрать кому-нибудь уши, я сделаю так, что твои прилавки обрушатся, чаши из которых ты пьешь пиво станут дырявыми, само пиво прокиснет а все твои фрукты покроются вонючей слизью..."

 - Ты что, уснул!? Не смей спать, когда с тобой разговаривает учитель! - рассердился Кныпш.

 С шумного базара Тихоня мгновенно вернулся в пещеру, к занудному учителю.

 "Мага надо спасать, - решил мальчишка. - Если он останется жив, то и я стану магом. А сделать так, чтобы отряд повернул обратно, может только Кныпш".

 - С ними еще какой-то тощий эльф и назир варваров Бахаррак, - доложил он Мудрецу.

 - Назир варваров Бахаррак сопровождает рыцаря? - не поверил тот. - Ты опять что-то путаешь, глупый мальчишка.

 - Учитель, только что он хотел зарубить меня и Гельму за то, что мы не пустили его к тебе.

 - Не бойся, ты под моей защитой и никто не осмелится тронуть тебя. Что делает Орда? Спряталась ли Гельма?

 - Орды нет. С Бахарраком только его раб Катык.

 - Назир Бахаррак без Орды в компании с эльфом, рыцарем и монахом... - удивился Кныпш. Он знал, что монах никогда не отправится в путь вместе с язычником-варваром. Маги терпеть не могли эльфов, а эльфы презирали и магов, и монахов, и варваров.

 - Запомни, Тихоня: эльфы боятся огня и ни один из них не приблизится к огнедышащему дракону. А варвар не сделает и шага, если не уверен, что впереди его ждет хорошая добыча. Понял?

 - Понял.

 - Тогда отвечай мне: зачем эльф и варвар потянулись за рыцарем, если он собрался сражаться с драконом?

 - Не знаю, учитель, - признался Тихоня.

 - Правильно, ты туп и не можешь этого сообразить... Если с рыцарем идут эльф и варвар, то они так же глупы, как и он. Они думают, что рыцарь сумеет уйти с арены победителем и можно будет поживиться сокровищами, которые хранятся в башне дракона. Это ты хоть понял?

 - Кажется, понял. Если ты так считаешь, учитель, то это действительно так.

 - Что им нужно от меня? - продолжал рассуждать Кныпш. - Ко мне приходят только за пророчествами или советами. Как ты думаешь, Тихоня, какой совет хочет получить рыцарь?

 Кныпш не ждал от ученика разумного ответа, но задал вопрос, чтобы еще раз подтвердить свое превосходство. Удалившись из города, он общался только с Тихоней, козой да окрестными поселянами и ему приятно было постоянно убеждаться, насколько он умней их всех.

 "Они желают узнать, как победить дракона", - хотел сказать Тихоня, но не сказал. - "У Мудреца должен быть умный ученик, - подумал он. - А умный ученик не должен вылезать со своими умными догадками. Он должен говорить глупости и, разинув рот, слушать мудрые высказывания учителя".

 - Не знаю, учитель, - постарался, как можно искреннее, заявить Тихоня, и даже приоткрыл рот, выражая этим свое внимание и почтение к мудрости Кныпша.

 - Правильно, ты глуп и не можешь знать. Они пришли, чтобы я им посоветовал, как победить дракона. Понял?

 - Понял, учитель, - очень натурально обрадовался Тихоня. - Учитель, ты все знаешь! - не упустил он возможности лишний раз восхититься мудростью Кныпша.

 - Может быть и не все, но больше чем все другие.

 Не обращая больше внимания на ученика, Кныпш снова задумался. Он понимал, что рыцарь со своей пестрой командой не сумеет победить дракона. Они неминуемо погибнут. И тогда все будут считать, что Мудрец не сумел дать хороший совет. После этого оставаться здесь будет нельзя. В лучшем случае, поселяне перестанут навещать его, а огородом сыт не будешь... В худшем - побьют и выгонят. А уходить из этого неплохого места Кныпш, пока, не хотел.

 "Значит, что следует сделать Мудрецу? - спросил сам себя Кныпш. И уверенно ответил: - Мудрец должен посоветовать рыцарю, чтобы тот отложил поединок с драконом и, пока, поискал для подвига какую-нибудь менее опасную зверюгу".

 - Учитель, разреши мне сказать, - решился, наконец, Тихоня.

 - Если ты не можешь помолчать, когда твой учитель думает, то скажи, - разрешил Кныпш.

 - Мне кажется, что рыцарь не сумеет победить огнедышащего дракона. Поселяне, которые водят к нему коров и баранов, рассказывают, что дракон выше самых высоких деревьев, а огонь, который он выдыхает, плавит скалы.

 Поселяне действительно говорили это, и еще многое другое, о непобедимости и свирепости дракона.

 - И чем по-твоему может закончится номер, с которым хочет выступит рыцарь? - ухмыльнулся Кныпш, ожидая услышать от ученика очередную глупость.

 Тихоня не любил монахов за скупость, а эльфов за то, что они задаются. Что касается Бахаррака, то Тихоня с радостью отправил бы его сражаться с драконом, да еще посоветовал бы захватить с собой всю Орду. Но рыцаря ему было жалко. А что касается мага, то его непременно надо было уберечь от дракона. Если маг погибнет, то Тихоня никогда не станет его учеником.

 - Рыцарю нельзя сражаться с драконом, - решился Тихоня. - Он погибнет, и все станут обвинять тебя. Будут говорить, что ты дал ему плохой совет...

 - Кто из нас Мудрец, ты или я?! - прервал его Кныпш.

 - Ты, - заверил его Тихоня. - Ты Мудрец, а я только твой послушный ученик, я твоя бледная тень, легкий след твоей левой ноги и постоянно говорю глупости.

 - Вот и не лезь со своими глупыми мыслями. Я только что изучил все причины, следствия и опыт последнего тысячелетия борьбы рыцарей с огнедышащими драконами и, на основании этого анализа, пришел к определенному выводу. А ты подслушиваешь мои мысли и пытаешься выдать их за свои.

 "Мудрец занюханный, - поморщился Тихоня. - Слова сказать нельзя. Он вычислил опыт последнего тысячелетия... Да любому идиоту понятно, что дракон в два приема сожрет всю эту команду".

 - Я глуп, - подтвердил он, - и больше не буду лезть, учитель.

 - И правильно сделаешь. Без твоих глупых мыслей и дурацких советов я как-нибудь обойдусь. Когда рыцарь Калант еще только задумывал сразиться с драконом, я уже знал, что он приедет ко мне за советом. А с кем он мог еще посоветоваться по такому важному вопросу!? - Кныпш скривил губы в ехидной улыбке. - Я еще тогда решил сказать ему всю правду: сейчас ему сражаться с драконом нельзя.

 "Кныпш испугался за свою шкуру и сделает все, чтобы рыцарь со своей командой вернулся в Геликс, - обрадовался Тихоня. - Я смогу отправиться вслед за ними и стану учеником мага".

 - Понял, учитель. Ему нельзя сейчас сражаться с драконом.

 - Или можно! - тут же заявил Кныпш.

 Он задрал голову и оттопырил нижнюю губу, что, полагал он, должно свидетельствовать о его величии и мудрости.

 - Понял?

 - Не понял, - искренне признался Тихоня.

 - И никогда не поймешь. Для этого ты слишком туп. Все будет зависеть от того, насколько точно рыцарь выполнит мои советы.

 Кныпш понимал, что невозможно уговорить рыцаря не связываться с драконом. Рыцари народ упрямый: раз Калант решил сразиться с чудовищем, значит, затеет этот бой, как бы его ни предостерегали, какая бы опасность ему ни угрожала. И никакие разумные уговоры отложить бой, никакие предсказания, что дракон разорвет его или сожжет, вместе с конем и доспехами, не помогут. Но, с другой стороны, иногда случаются совершенно неожиданные чудеса. Может быть, такое чудо случится на этот раз, и рыцарь победит. Если посоветовать Каланту отложить сражение а он не послушается и победит дракона, то всем станет известно, что Мудрец ошибается, а этого допустить нельзя. А если посоветовать рыцарю вступить в битву, и тот погибнет, то опять виноват будет Мудрец... Как бы ни поступил Кныпш, он мог проиграть. Но проигрывать Кныпш не хотел. У Мудреца проигравшего хоть раз, по крупному, нет будущего.

 Надо напророчить рыцарю победу, - решил он. - Но обставить ее возможность такими условиями, чтобы в случае поражения всем было понятно: рыцарь погиб только потому, что не послушался Мудреца, поступил вопреки его советам. Если рыцарю повезет и он победит, то все должны знать, что это произошло только благодаря советам Мудреца. После хорошего пророчества, в таком важном деле, как битва с драконом, имя мое будет у всех на устах, слава моя затмит всех нахальных и полоумных старцев, нагло выдающих себя за Мудрецов и Предсказателей. И жители Геликса с ликованием встретят мое возвращение.

 Так оно и будет, - окончательно определился Кныпш и пожалел, что не может сейчас выступить перед толпой. Вместо толпы пред ним стоял глупый ученик с широко открытым ртом. И все же, предчувствуя свое славное будущее, Кныпш молчать не стал. Он поправил подушку набитую козлиной шерстью и гордо выпрямился в кресле.

 - Радуйся, тупица, скоро я вернусь в Геликс, - сообщил он Тихоне. - Народ оценит мою мудрость и примет меня с распростертыми объятиями. И все свои надежды на будущее он свяжет с моим именем. Я ушел из Геликса гонимый подлыми врагами, но вернусь в город с гордо поднятой головой. Народ поймет что я, и только я, достоин управлять этим славным городом. Он изберет меня бургомистром.

 Когда Кныпш начинал говорить о своем предназначении, он делал это так горячо и убедительно, что сам начинал верить в то, о чем говорит.

 - Я уволю из канцелярии всех взяточников-эльфов, а хитрозадых гномов вышибу в Неокс, и пусть они там обманывают друг друга. Я прикажу высечь Плешивую Дылду и повесить его на площади Тридцати Трех Монахов Мучеников. Потом отменю смертную казнь. Все будут радоваться, прославлять мои ум и доброту. Воры и жулики перестанут воровать и обманывать, богатые раздадут свое имущество бедным. Своих врагов и врагов Геликса я изгоню из города, без права возвращения.

 Кныпш взмахнул рукой, показывая, как он будет изгонять из города своих врагов и несколько раз дернул ногой, подтверждая, что он еще и пнет каждого врага, вышибая его за городские ворота.

 Кныпша прорывало не впервые. Тихоня привык к его словоизвержениям и не верил ни единому слову. Но роль ученика, восторгающегося своим учителем, парнишка выполнял усердно: он, не отрываясь, глядел на учителя и делал вид, что восхищается каждым его словом.

 "Главное, - считал он, - чтобы Кныпш не передумал и уговорил рыцаря вернуться в город".

 - Я въеду в город на белом коне, - объявил Кныпш. - Народ будет ликовать, и устилать дорогу цветами, а ты удостоишься чести идти у стремени моего коня. Все мальчишки Геликса станут тебе завидовать.

 "Сам ты белый конь с ослиными ушами", - мысленно обругал Тихоня благодетеля.

 - О, мой мудрый учитель, ты даже не представляешь себе, как я счастлив, - заявил он.

 - Правильно, будь достоин своего учителя, - Кныпш снова задрал голову и оттопырил нижнюю губу. - А сейчас удались. Я буду думать. Когда придет время, я позову тебя.