- Вот здесь, как раз, значит, находится тихое место, - остановился проводник. - Дальше скалы кончаются, дальше, следовательно, чистое поле. А там и стоит Его башня. Возвышается над окрестностями, над природой. С нее далеко видно. Горизонт у самых скал находится. Я, когда корову Ему гоню, или барана, прежде чем в обратный путь идти, всегда здесь, в совершенно безопасной местности, отдыхаю. Этого места с башни не видно, скалы заслоняют. И пещера большая. Если Он сверху пролетит - спрятаться можно. Я так понимаю, что ваша милость, благородный рыцарь, с Ним Самим схватиться собираются. Так, перед битвой, лучше всего, отдохнуть, в этом самом месте. Другого такого удобного для отдыха места, и нет вовсе.

 - Башню сейчас откуда-нибудь увидеть можно? - поинтересовался Калант.

 - А вон оттуда, с имеющегося на природе возвышения, - показал проводник на пологую, поросшую мхом скалу. - Если туда залезть и выглянуть, то прямо всю башню и видно, и поле перед ней. А когда Он на башне сидит, то и его самого увидеть можно.

 - Пойду посмотрю, какая там местность, - решил Калант. - Может быть и дракона увижу. А ты, Буркст, расседлай лошадей и готовь мои доспехи.

 Вместе с Калантом на скалу взобрались Мичигран и Альдарион. Отсюда, действительно, можно было разглядеть владение дракона. Впереди раскинулось довольно большое поле, с редкими чахлыми кустами и, столь же редкими, зелеными островками травы. В основном земля была покрыта россыпью камней: мелких и крупных, величиной с конскую голову и совсем больших. Единственным украшением был пересекающий поле неширокий ручей, вдоль берегов которого росли какие-то белые цветы. В центре поля возвышалась башня, сложенная из каменных глыб, таких же серых, как та, на которой они сейчас стояли. Судя по трем рядам окон, расположенных один над другим, у башни было три этажа. У первого имелись большие деревянные двери, в которые вполне мог пройти дракон. На первом этаже, вероятно, он жил и хранил там сокровища. Два верхних этажа, или какой-то один из них, по-видимому, занимала принцесса. Вот и все, что смогли разглядеть рыцарь и его спутники. Ни самого дракона, ни изнывающей в плену прекрасной принцессы они не увидели.

 - Поле большое и для сражения подходящее, - определил Калант. - Здесь можно проводить одновременно несколько славных поединков. Вот только камней много, камни надо убрать.

 - Некому здесь убирать камни, - напомнил Мичигран.

 - А-а-а, конечно, - согласился рыцарь. - Здесь некому подготовить место для поединка. Придется сражаться в сложных условиях.

 - И никакого укрытия, - эльфу открытое пространство вокруг башни не понравилось. - Если захочется укрыться - надо бежать сюда, к скалам, а это слишком далеко. Не добежишь.

 - Не думаешь ли ты, что я стану укрываться от какого-то дракона? - возмутился Калант. - Это дракон должен укрываться от меня.

 - В том, что ты, благородный рыцарь, не станешь укрываться, он уверен, - заступился за эльфа Мичигран. - Он подумал, что необходимость укрыться может возникнуть у меня, или Буркста.

 - Можете не беспокоиться. Вы находитесь под моим покровительством и никакая опасность вам не грозит, - успокоил мага рыцарь.

 - И я так думаю. - Мичигран вовсе так не думал, но не спорить же с рыцарем о таком пустяке, как смертельная опасность. - А дракона не видно. Вероятно беседует с принцессой, или пересчитывает сокровища. Что ж, пойдемте готовиться к бою и славной победе, - предложил маг и они вернулись к Бурксту.

 Монах готовил для рыцаря доспехи. Он не был профессиональным оруженосцем, в многочисленных деталях боевого рыцарского костюма разбирался не слишком хорошо и сейчас пытался в определенном порядке уложить снаряжение на земле. Начал монах, естественно, со шлема. Потом, без особых затруднений, положил на место нагрудник и доспех прикрывающий спину рыцаря, а пониже их - фартук и ташку. Сейчас он возился с кучей мелких лат. Здесь были наплечники, локотники и налокотники, рукавицы, нарукавники и зарукавники, набедренники, наколенники и наголенники... И кое что такое, в чем монах вообще разобраться не мог.

 - Это что за кольцо? - спросил Буркст. - Не знаю зачем оно, и куда его девать?

 - Нашейник, - просветил его рыцарь. - Крепится между шлемом и нагрудником.

 - Ага, - монах поместил нашейник на положенное ему место, и ткнул пальцем в еще одну непонятную железку. - Вот это? Это что такое?

 - Упор для копья, крепиться возле правого плеча, - рыцарь показал, куда должен поместиться упор.

 - Если бы на меня надели столько железа, я бы ходить не смог, - признался Мичигран.

 - И я тоже, - поддержал его эльф.

 - Рыцарю не надо ходить, - объяснил Калант. - Он сражается верхом на коне, с другим рыцарем, у которого такие же доспехи.

 - От стрелы или, скажем, от меча, эти доспехи могут защитить, - отметил маг. - А, если удар очень сильный, они вряд ли спасут.

 - Конечно, - согласился Калант. - Очень сильным ударом можно помять доспехи и даже сбросить рыцаря с коня. Такое случается.

 - Если дракон ударит лапой или хвостом, ты удержишься в седле?

 - Если дракон ударит лапой, ни один рыцарь в седле не удержится. Но я не дам ему такой возможности.

 - Если дракон плюнет огнем, человек испечется в этих доспехах, как в железном горшке, - продолжал рассуждать Мичигран.

 - Сумеешь ли ты наложить на дракона такое заклятие, чтобы он не смог изрыгнуть огонь? - спросил Буркст.

 - Не знаю, - признался Мичигран. - Но попробую. Может быть и получится. А вот, от удара лапой, или хвостом у меня заклинаний нет. Это точно.

 - Ты на что-то намекаешь? - спросил Буркст.

 - Хочу напомнить, что дракон очень силен. Чтобы сражаться с ним, нужны быстрота и ловкость. А в этих прекрасных латах, - Мичиган кивнул на доспехи, - быстроту и ловкость человек теряет.

 - Ты знаешь сколько стоят эти доспехи? - спросил Буркст.

 - Не знаю, но думаю, что дорогие.

 - Хм, дорогие... Нет, маг, "дорогие" - это не то слово. Это фамильные доспехи. Рыцарь, возглавляющий род, передает их старшему сыну. А тот, своему старшему сыну. И так, из поколения, поколению. За эти доспехи, его прапрадед отдал заморскому купцу табун прекрасных лошадей. Я читал об этом в семейных хрониках Калантов.

 - Жизнь рыцаря дороже табуна, - парировал маг. - Если рыцарь погибнет, сражаясь с драконом, он не выполнит пожелания их пресветлости отца Хоанга.

 - Но у Каланта Предназначение.

 - Не все Предназначения сбываются.

 - Наша сила - в вере.

 Мичигран промолчал.

 - Ты хочешь сказать, что доспехи будут мешать? - Буркст поглядел на широкий нагрудник и погладил его блестящую поверхность. - Так?

 - Так. Ты не согласен?

 - Не знаю.

 - Ты считаешь, что я должен выйти против дракона без лат, вот в этом камзоле? - спросил молчавший до сих пор, но внимательно прислушивавшийся к разговору Калант.

 - Мне кажется, это было бы разумно, - подтвердил Мичигран.

 - Но так не принято. Рыцарь должен сражаться в доспехах.

 - Так записано в рыцарском Кодексе? - поинтересовался маг.

 - В Кодексе ничего такого не записано. Но все рыцари, сражаются в доспехах.

 - И с драконами?

 - И с драконами.

 - От кого это тебе известно?

 - Об этом говориться во всех балладах и легендах. А баллады и легенды не врут.

 "Еще как врут", - хотел сказать Мичигран, но не сказал, не стал огорчать рыцаря.

 - В балладах и легендах, во всяком случае, в тех, которые я слышал, упоминания о доспехах нет, - доложил он.

 - Буркст, подтверди, что твой предок, рыцарь Тяжелый Топор, который сражался с драконом в Прохладном Ущелье Граничных Гор, был в доспехах, - обратился Калант к монаху.

 Буркст довольно долго молчал, припоминая подробности подвигов своего предка.

 - Нет, - сказал он наконец. - Про оружие там говориться, про волшебную шапочку говориться, про гномий хлебец, про шрамы на морде у дракона, про опаленную шерсть на боку коня... А про доспехи нет ни слова.

 - Вот как. А в балладе о славном рыцаре Сегадоне Железная Нога, о доспехах очень даже говориться, - объявил Калант. - Сейчас я вам перескажу эти слова. Так... "Он скакал задумчивый и грустный, весь не свой, от боли и тоски..." Нет, не в этом месте... "И шарф ее в сиянье алом, он на предплечье завязал... Тарам-тарам-тарам-тарам-там. Тарам-тарам-тарам- тарам..." Оказывается и не здесь. А где же? Подождите, я сейчас вспомню.

 Надо отдать рыцарю должное, думал он настойчиво и усердно, морща лоб и размахивая руками в такт строчкам баллады, которые мысленно произносил. Баллада была длинной и продолжалось это довольно долго. Спутники терпеливо ждали.

 - В этой балладе, действительно, ничего не говориться о доспехах рыцаря, - вынужден был признаться Калант.

 - Я не говорю, что ты всегда должен сражался без доспехов, - решил подсластить горькое лекарство Мичигран. - Я видел тебя на турнире в честь какой-то благородной дамы. Ты был закован во все эти прелестные латы, - маг посмотрел на лежащие на траве доспехи. - Это было очень красиво и величественно. Но в сражении с драконом они будут мешать.

 Монах все поглаживал блестящий металл нагрудника, казалось, не обращая внимания, на спор рыцаря и мага.

 - Буркст, обратился к нему рыцарь. - Ты мудрый гном, знаешь мощь железа, силу копья и разбираешься в вопросах чести. Рассуди нас.

 - Святой драконоборец, дважды рожденный Фестоний, сражался с драконами в простом холщевом балахоне, - высказался наконец Буркст. - И каждый раз побеждал.

 - Наши великие предки никогда не носили доспехи из металла, - высказался и Альдарион, которого никто не спрашивал. - А за их плечами немало славных побед.

 - Вы согласны с Мичиграном? - рыцарь заколебался.

 - Думаю, что слова мага близки к истине, - принял, наконец решение Буркст. - Доспехи созданы для сражений рыцарей с себе подобными. Они могут в какой-то мере защитить от оружия. Но и это происходит далеко не всегда. Тебе же предстоит сразиться с драконом. Доспехи не защитят тебя от удара его лап. Твоя защита - быстрота и ловкость, с которыми ты должен действовать. Твоя защита - копье с Мультифритовым наконечником, которым ты должен пронзить чудовище, и твой славный меч Калибур. Твоя защита - Предназначение и благословение их пресветлости, отца Хоанга. А это... - Буркст постучал ладонью по металлическому нагруднику и тот отозвался легким звоном. - А это лучше оставить для турниров.

 - Пожалуй вы правы, - Калант с сожалением посмотрел на доспехи. - Хотя это будет первый случай, когда я выйду на поединок без них.

 - Но это и первый случай, когда ты выйдешь на поединок с драконом, - напомнил Мичигран.

 - Поэтому я и думаю, что вы правы. И Фамогусту будет намного легче, - как истинный рыцарь, вспомнил Калант о мерине. - Когда я без доспехов, он гораздо резвей. Что ж, давайте готовиться к поединку.

 Они почистили и накормили Фамогуста, оседлали его. Затем Калант объяснил мерину важность предстоящего поединка и попросил его приложить все усилия. Рассказал он и о том, что решил сражаться без доспехов, что, судя по довольной морде мерина, Фамогуст одобрил. А вот предложение одеть темные очки защищающие глаза от яркого света пламени, мерин отверг категорически. Он совсем недавно слышал, что Мичигран постарается не допустить появление огня, и, при виде очков, столь энергично замотал головой, что рыцарь понял, - очки Фамогуст не наденет.

 Затем появился легендарный гномий хлебец. Буркст, запасливый и упорный, как всякий гном, вынул из тайников своего балахона, какие-то железки и после четырех попыток, все же добился своего. Отбитый им небольшой кусок гномьего хлебца Калант проглотил и, как это положено, запил тремя глотками холодной воды. Маг проверил, не потерял ли рыцарь лапку с кукишем трехрогой ящерицы Кзудры. Она оказалась на месте - в правом кармане брюк. Этим снаряжение рыцаря и закончили. А войлочную шапочку с хрустальными подвесками, несмотря на настойчивые уговоры Буркста, рыцарь надевать не стал.

 - Я неудобно чувствую себя в этом головном уборе, - сказал он. А в ответ на заверения в том, что именно в этой шапочке убивал драконов предок Буркста Тяжелый Топор, твердо заявил: "Что хорошо для гнома, то не всегда хорошо для человека".

 Вскоре все приготовления к битве с драконом были закончены.

 Калант уселся на Фамогуста, Мичигран проверил на месте ли бутылочки со снадобьем, которое он приобрел в лавочке у Гундора Лысого. Буркст положил свою дубинку возле доспехов рыцаря.

 - Там она мне не пригодиться, - сообщил он.

 Мичигран согласно кивнул.

 - Кажется все, - сказал он. - А ты, Альдарион, с нами идти не можешь, - с сожалением сообщил Мичигран эльфу. Впереди отряд ожидали серьезные испытания и Мичигран считал, что нет смысла освобождать от участия в них эльфа. Но правила - есть правила, и нарушить их маг не считал возможным. - Влезай на скалу, оттуда хорошо видна и башня и поле. Смотри как сражаются и побеждают отважный рыцари, могущественные маги и скромные но мужественные монахи.

 - Покровитель наш и защитник, святой драконоборец, дважды рожденный Фестоний, помоги своему славному рыцарю Каланту Сокрушителю Троллей, - возвал Буркст, обращая свой взор к небу. Он был уверен, что святой сейчас наблюдает за отрядом, который идет сражаться с драконом. - Помоги ему, и защити его, от огня всепожирающего, зубов ядовитых, и когтей чудовищных. Даруй ему победу!

 Хитрый Гвоздь оказался прав. Не более получаса прошло с тех пор, как команда рыцаря исчезла в скалах, когда из леса вышел еще один отряд. Это были монахи. Все крупные, рослые, в одинаковых серых балахонах, с одинаковыми небольшими мешками для припасов за спиной. У каждого на поясе дубина. Монахи двигались быстро, плотной цепочкой, один за другим.

 - Да-а, - Деляга с уважением посмотрел на Гвоздя. - Хорошо, что не выскочили.

 - Гляньте кто их ведет, - обратил Хитрый Гвоздь внимание, на монаха, идущего впереди.

 - Где-то я его видел... - Деляга задумался. - Сейчас вспомню.

 - Чего тут вспоминать? Сам отец-комендант Кресск, начальник охраны монастыря, - подсказал сержант Нообст.

 - Отец-комендант, - подтвердил Хитрый Гвоздь... - Он самый, с двумя десятками братьев из охраны. Когда Орден за что-то берется, то делает все обстоятельно.

 - Я рассчитывал что они попозже придут, что успеем, - признался Деляга.

 - Не успели, - Гвоздь сплюнул.

 Появление монахов разрушало все планы отряда. И Гвоздь, и Нообст, и все остальные, были уверены, что команда рыцаря не сможет забрать из башни всех накопленных там, драконом, за многие годы, сокровищ. И тот, кто войдет в башню вслед за ними, сумеет набрать столько, сколько сможет увезти. Сокровищ в башне много, останется и вторым, и третьим. Но выбор будет уже не тот. Появление монахов все меняло. Эти обшарят в башне все закоулки и соберут все: ни единого кубка, ни единой монеты не пропустят.

 - Чего ты растерялся? - спросил Нообст. - Ну, пришли монахи, ну, отец Кресск, что из этого?

 - А то, что выгребут они там все. Отец Кресск свое дело знает.

 - И я свое дело знаю. Должны там быть тайные места, до них монахи не докопаются, - объяснил Нообст.

 - А мы докопаемся?

 - Вы - не докопаетесь. А я найду. Обыск провести - уметь надо.

 - Монахи все выгребут.

 - Быть такого не может.

 - А если все-таки?

 - Тогда, выходит, что зря мы прогулялись...

 - Ты подумай, - предложил Гвоздь.

 Нообст думал недолго.

 - Если тайников там нет, то и делать нам в башне нечего.

 - У нас почти полный бочонок пива есть, - напомнил Гвоздь.

 Нообст удивленно посмотрел на него.

 - Ты мне покажи хоть одного монаха, который от кружки пива откажется, - усмехнулся Гвоздь. - Посмотри, как наш Умняга спит. Его Крагозей по морде лупил, а у него даже веки не дрогнули. И до сих пор сны смотрит.

 - Угостить монахов пивком? - задумался Нообст

 - Почему бы и нет. Отпразднуем победу рыцаря. А там: по мешку на брата и поехали.

 - Проснутся - спохватятся, - напомнил Деляга. - У Кресска глаза цепкие. Сразу поймет, чего не хватает. Он нас в Геликсе быстро найдет. А виселицу, что на площади, недавно в розовый цвет покрасили. Говорят, что красиво. А мне все равно не нравится.

 - В Геликсе найдет, - согласился Гвоздь. - Только нам не обязательно возвращаться в Геликс. С сокровищами, из башни дракона, нас, куда приедем, там и примут.

 Хитрый Гвоздь и до этого прикидывал, что если дело с сокровищами дракона выгорит, то нет смысла возвращаться в Геликс. Сокровища Бритый Мамонт приберет, их потом и не увидишь.

 - На любом Харахорийском острове примут, - Гвоздь неторопливо оглядел членов отряда: как они отнесутся к его предложению? - А там места получше наших. Тропический климат.

 - А что?! Мне тропический климат нравится, - оскалился Зубастик. - Можно и на Харахорийские.

 - Мы из Геликса никуда не пойдем, - не согласился Крагозей. - Мы не бросим свой народ на растерзание палачам. Свою долю сокровищ возьмем и возвратимся в город.

 - Повесят на площади Тридцати трех Монахов Мучеников, - напомнил Нообст.

 - Нас виселицей не запугаешь! - Крагозей держался уверенно. - Мы перейдем на нелегальное положение. Уйдем в подполье, и оттуда будем руководить борьбой.

 - Понятно. В подполье вам самое место. Сидите, и не высовывайтесь, - посоветовал гному Нообст. - А повесят, тоже не беда.

 - Вы как? - спросил Гвоздь у Пелея старшего. - На острова, или тоже под пол полезете?

 - Подумать надо, - Деляга и от сокровищ отказаться не мог, и Геликс ему покидать не хотелось. - Вам что, встали и пошли. А у нас в Геликсе дом, мастерские, и товар там сбываем... Партнеров полно, купцы к нам дорогу знают. Посмотреть надо, что из сокровищ нам достанется... Потом и рассудим, как оно лучше: в Геликс возвращаться, или уходить куда-нибудь. На новом месте все сначала начинать придется. Надо все как следует просчитать.

 - Ну, а ты, Нообст? - спросил Гвоздь. - Не пора ли тебе отдохнуть от службы? Купишь на острове дом, сад разведешь, и вода в тех морях теплая, будешь там свои кости греть.

 - Нет, Гвоздь, Харахорийские острова мне не подходят. - Я, в заливе Клатч, с харахорийскими пиратами грудь в грудь резался. Да и привык я к нашему Геликсу. Скучно мне будет на тех морях, хоть вода там и теплая. Если тайника в башне не найдем, так меня можешь и не считать.

 Когда они вышли из-за скал, дракон сидел на вершине башни. Не то громадная ящерица, вытянувшая шею и присевшая на задние лапы, не то нахохлившаяся курица, с длинным хвостом, потерявшая где-то все свои перья. И все же дракон был величественен и красив какой-то неожиданной, непривычной, неземной красотой: высокий, широкий в плечах, с большой головой и могучими лапами. Тело его было покрыто крупными зелеными чешуйками. Темные на хвосте, бедрах и задних лапах, они постепенно переходили в светло-зеленые на туловище, а на шее были окрашены в белый цвет. Грудь и голову, как драгоценные украшения, покрывали крупные чешуи ярко-красного цвета.

 Впереди шли Мичигран и Буркст. Мичигран в просторной мантии цвета летнего неба, на которой светились семь зеленых звезд, символ гильдии магов славного города Геликса. На голове его красовалась остроконечная фетровая шляпа с широкими полями, в правой руке он держал неизменный посох. Голова мага была гордо поднята и остроконечная бородка направлена в сторону дракона, как наконечник копья.

 Буркст, как и положено монаху, выглядел гораздо скромней. На нем были серый балахон подпоясанный простой веревкой и обычные черные башмаки. Буйную рыжую шевелюру скрывал наброшенный на голову капюшон. Дубинку свою монах не взял и чувствовал себя без нее не совсем уверенно.

 За ними, на Фамогусте, следовал Калант Сокрушитель Троллей. Рыцарь вышел на бой без доспехов. Он даже снял камзол и был теперь в голубой рубашке из дорогой харрийской материи, в просторных брюках бледно-розового цвета и неизменных красных полусапожках, с блестящими стальными шпорами. В левой руке рыцарь держал щит, правой сжимал древко копья на вершине которого сиял кристалл Мультифрита, на поясе рыцаря висел верный Калибур. Тщательно вычищенный, с блестящей на солнце шерстью, Фамогуст выступал величественно, как он привык это делать на турнирах, где благородные дамы придирчиво оценивали не только доспехи наездников, но и красоту их коней.

 - Ха! А у нас гости, - обрадовался дракон. - Давно к нам никто не заглядывал, а тут сразу трое. Эй, принцесса Леонсида, Ваше Высочество, выходи. Посмотри, кто к нам пришел!

 Принцесса Леонсида не вышла и не ответила. Но окно на втором этажа распахнулось и в нем показалось миловидное личико с белым бантиком на высокой прическе.

 Между тем Калант остановил коня. Мичигран и Буркст, сделали еще несколько шагов и тоже остановились.

 - Чего пришли?! - поинтересовался дракон. - По делу, или просто так поболтать?

 Ответил дракону Буркст:

 - Благородный рыцарь Калант Сокрушитель Троллей, повелевает тебе, дракон, незамедлительно освободить прекрасную принцессу, что томится у тебя в заточении, попросить у нее прощения, за все причиненные благородной даме неудобства, и удалиться в земли, лежащие за Граничными горами. Если же ты, дракон, откажешься выполнить, это его повеление, он будет вынужден вызвать тебя на поединок, который может закончиться только смертью одного из вас.

 - Повелевает?!. Кр-р-х-х, кр-р-х-х... Явился и повелевает мне! Кр-р-х-х, кр-р-х-х...

 Странные звуки, напоминающие хриплое кудахтанье больной коклюшем курицы-великана, что изверг из широко раскрытой пасти дракон, были совершенно бессмысленны. Но Мичигран решил, что это дракон так безобразно смеется. И не ошибся.

 - Ну, вы меня насмешили... - дракон с интересом рассматривал Каланта. - Так ты сокрушитель троллей? - спросил он.

 - Да! - подтвердил тот. - Я Калант Сокрушитель Троллей.

 - И хочешь сразиться со мной из-за принцессы?

 - Да! Готов сразиться с тобой! - подтвердил Калант. - И требую, чтобы ты признал, заточенную в твоей башне принцессу, самой прекрасной дамой во всех ближних и дальних землях!

 - Как интересно! - дракон задумался. - Ты что, и вправду рыцарь?

 - Рыцарь, - подтвердил Калант.

 - Настоящий рыцарь? - дракон с явным недоверием разглядывал Каланта.

 - Действительный член гильдии рыцарей. Каждое мое слово - есть правда и только правда! - гордо заявил Калант.

 - Это же здорово! - дракон не сводил глаз с Каланта. - А я ведь не верил...

 - Чему это ты не верил? - спросил Калант.

 - А про рыцарей. Что есть такие... У нас в старинных легендах говориться, что на берегу Харахарийского океана, возле залива Квоч, живет племя коварных и злых рыцарей. Они создают себе гнезда из камней, постоянно воюют, беспощадно уничтожая себе подобных и питаются сырым мясом. А раз в году, когда солнце поднимается высоко над горизонтом, молодые рыцари отправляются освобождать принцесс и охотиться на драконов. Только никто этим легендам не верит. Сказки, они сказки и есть. Их перед сном маленьким драконам рассказывают. А тут такое дело... Так ты прямо из этих кровожадных рыцарей, и будешь? Из тех, что сражаются из-за баб?

 - Не смей называть прекрасных дев бабами! - возмутился Калант.

 - Значит это правда... Вот уж не думал... Слушай, Калант, а в легендах говориться, что принцессы - это только повод. Сказители утверждают, что манили рыцарей не принцессы, а сокровища, собранные в башнях драконов.

 - Клевета на благородное сословие! - возмутился Калант. - Рыцарей сокровища не интересуют. Мы помогаем вдовам и детям, защищаем сирых и угнетенных! Мы восстанавливаем справедливость везде, где ступит копыто нашего коня, везде, куда достанет кончик нашего копья!

 - Вот как!?. - дракон был еще очень молод. В свои сто девяносто шесть лет он не мог похвастаться большим жизненным опытом. Но в том, что овладение сокровищами дело более заманчивое, чем помощь сирым и угнетенным, он был уверен. - А ты меня не обманываешь? Рыцари ведь должны быть великанами. Большими и могучими, вроде нас, драконов. А ты маленький. Просто человечек. Как же ты со мной сражаться станешь? А где твои доспехи? Неужели будешь драться в голубой рубашечке? Красиво, но не практично.

 - Я достаточно силен, чтобы победить любого дракона в честном бою. - не задержался с ответом Калант. - А мои доспехи - справедливость и честь, во имя которых я готов сразится.

 Разговор прервал Буркст.

 - Дракон, ты не ответил на требование благородного рыцаря, - напомнил он. - Намерен ли ты немедленно освободить прекрасную принцессу и удалиться за Граничные горы?

 - Ну вот, так сразу, все бросить и удалиться. Да еще аж за Граничные горы, - тон дракона стал насмешливо-ехидным. - Нельзя же так. Здесь мои владения. Понимаете? Мой надел, моя частная собственность. А частная собственность, как вам известно, священна и неприкосновенна. Знаете, кто меня сюда поставил?!

 - Кто? - без особого интереса спросил Калант.

 - То-то, не знаете. Меня сюда поставил сам Верховный дракон Кардуг Пятый, - с гордостью и почтением произнес дракон. Он даже пригнул шею и опустил голову, так что получилось что-то вроде поклона. - Да не притупятся никогда его зубы и когти! Да не ослабеют никогда его могучие крылья! Да будет выполнена воля его! Поняли?! - и не дождавшись ответа продолжил: И без его воли никто меня отсюда уволить не может. - А вы пришли незваные, непрошенные, и сразу: "Требуем!" Ни тебе "Здрас-с-сте" сказать, ни тебе "Извините", ни тебе "Пожалуйста". А я ведь никого из вас, толком, и не знаю. Могли бы и представиться, для начала. Ты, гном, кто такой будешь? Организацию какую-нибудь представляешь, или сам по себе геройствуешь? И этот, в шляпе... Он что, грамотей или трубадур? Нормальный человек такую шляпу носить не станет.

 Буркст постарался не обращать внимание, ни на слова дракона, ни на издевательский тон.

 - Если ты откажешься подчиниться, - заявил монах, - то будешь сурово наказан.

 - Отказываюсь подчиниться. Категорически отказываюсь, - дракон снова закудахтал: - Кр-р-х-х, кр-р-х-х, кр-р-х-х... А может вы хотите, чтобы я откупился? Признайтесь откровенно. Может вам что-нибудь из моих сокровищ подбросить: золотишко... Или вам больше драгоценные камни нравятся? Рубины или алмазы? Если я вам отсыплю сокровищ, вы тогда и уйдете? А? Кр-р-х-х, Кр-р-х-х!.. Так предупреждаю, никаких сокровищ вы у меня не получите! И валяйте отсюда... - он довольно пространно сообщил, куда должны "валять" благородный рыцарь Калант Сокрушитель Троллей и его спутники. Звучало это весьма неприлично и принцесса, услышав такое, наверно, покраснела. Во всяком случае, окно с треском захлопнулось.

 Буркст снова проявил великое терпение, и не ответил на грубость грубостью.

 - В таком случае благородный рыцарь Калант Сокрушитель Троллей, вызывает тебя на поединок, - сообщил он. - Поединок должен состояться немедленно и на этом поле. Я, Буркст, монах Ордена святого драконоборца, дважды рожденного Фестония и Мичигран Казорский, действительный член гильдии магов свободного города Геликса, согласно Кодекса о поединках, ассистируем благородному рыцарю Каланту и пользуемся законной неприкосновенностью. Маг Мичигран имеет право оказывать рыцарю магическую помощь, без нанесения вреда противнику.

 - Ух ты! У вас уже, оказывается, все продумано. Ну и дела... Рыцарь, монах и маг. Трое против меня одного. У рыцаря, смотрю я, даже копье с Мультифритовым наконечником. Он, ведь, таким копьем вполне может меня убить. Я от такого сюрприза, даже растеряться могу. Нет, раз такое дело, то никаких гарантий. В пылу боя могу, от растерянности, кого-нибудь задеть. А если я задену... Гр-р-х-х, гр-р-х-х, гр-р-х-х!.. - дракон снова извлек из широко раскрытой пасти немыслимые по своей отвратительности звуки. - Если я задену, - повторил он, - лечить бесполезно.

 Дракон был груб и самонадеян. Таким Мичигран и представлял его себе. Но больше всего мага раздражал отвратительный смех нахала. В Казорском квартале такое не прощалось. Каждый, кто попытался бы рассмеяться подобным образом в Казорском квартале, тут же схлопотал бы кинжал под девятое ребро, и никогда больше не смеялся бы вообще, это точно. Если бы дракон находился ближе, маг непременно врезал бы ему посохом по морде. Но дракон сидел высоко, на крыше башни, недосягаемый для любимого оружия мага.

 - Эй ты, нахальная и глупая ящерица! - крикнул дракону Мичигран. - Перестань кудахтать и спускайся с насеста. Убирайся отсюда, или вступай в бой!

 В ответ дракон, на зло магу, снова отвратительно засмеялся, затем сообщил Мичиграну, как он с ним поступит, после того, как разделается с рыцарем и, в заключение, снова неприлично выругался. Мичигран отметил, что ни в первом случае, ни во втором, особой фантазии дракон не проявил. Язык его был беден, образные сравнения примитивны.

 Теперь окно с громким стуком захлопнулось на третьем этаже башни. Очевидно, принцесса успела перебраться туда.

 Полет дракона красивым назвать было нельзя. Что-то вроде большой бочки, с крыльями, длинной шеей, длинным и толстым, как бревно, хвостом нырнуло с вершины башни и тяжело плюхнулось на землю. На полет это нисколько не походило.

 - Ты и лететь, оказывается, не умеешь, - не удержался маг. - Мешок с мусором и то лучше летает.

 - Я тебе покажу, что я умею, - пригрозил дракон. - Ты у меня сам станешь мешком с мусором, я тебя научу как надо разговаривать с могучим драконом.

 - Сначала летать научись, - посоветовал Мичигран. - Куры и то лучше тебя летают.

 - Их-х, маг, что я с тобой сделаю! Ты даже представить себе не можешь, что я с тобой сделаю! Я тебя сожгу! Плюну на тебя, ты у меня запылаешь, как факел в ясную ночь. - дракон опять раскудахтался. - Ты только подожди меня, никуда не уходи.

 - Сам сгоришь! - пригрозил маг. - У меня такое заклинание есть, против твоего огня, что у тебя вся чешуя осыплется и зубы выпадут.

 - Про это я как раз и забыл, - дракон поднял правую лапу и почесал затылок. - Ладно, сжигать не стану. Но разберусь с тобой непременно. Сейчас прихлопну вашего рыцаря и возьмусь за тебя! Ну, давай, гном, - повернулся он к монаху. - Объявляй о начале поединка, И убирайтесь в сторону, не мешайте.

 - Готов ли благородный рыцарь Калант, победитель Троллей к поединку? - спросил Буркст.

 - Готов, - сообщил Калант.

 - Готов ли к поединку дракон, владетель башни в Серых скалах?

 - Готов, готов, давно готов! - проявил нетерпение дракон. - Давай команду, монах, а то я сам начну.

 - Начали! - отдал команду Буркст и противники помчались навстречу друг другу.

 Мичигран и Буркст отошли подальше, к самим скалам, чтобы не мешать поединку. И чтобы в пылу боя, кто-нибудь из сражающихся случайно не задел их.

 Калант нацелил копье в центр ярко-красного пятна. Он собирался покончить с драконом одним ударом - в сердце. Но, когда рыцарь был уже готов пронзить дракона, тот неожиданно повернулся, и вместо груди пред Калантом оказался костлявый зад хищника. И в то же мгновение дракон ударил хвостом по передним ногам Фамогуста. Хвост дракона, несмотря на заверения Буркста, что он безопасен для окружающих, оказался могучим оружием. Ударом такого хвоста нетрудно было сломать коню ноги, и выбить рыцаря из седла. Так и случилось бы, но Фамогуст был умным и опытным боевым конем. Он мгновенно сделал свечу, и хвост с силой ударил в то место, где только что находились передние ноги коня. А Фамогуст отскочил в сторону и резво пошел по кругу, обходя дракона, вне досягаемости его лап и хвоста, давая рыцарю возможность подготовиться и снова атаковать.

 И пошла круговерть. Противники оказались достойными друг друга. Калант настойчиво нападал, пытаясь сразить противника копьем, но тот ловко уворачивался и сам переходил в атаку, стараясь достать рыцаря лапой или хвостом, от которых, Каланту, с помощью умного мерина, тоже удавалось увернуться. Громко ревел стараясь устрашить противника дракон, подбадривал себя боевым кличем рыцарь, гневно ржал Фамогуст, трава на поляне была истоптана и изрыта копытами коня и лапами дракона, а бой продолжался без всякого результата.

 Дракон был могуч и агрессивен. Калант неутомим. Трудней всего приходилось Фамогусту. Ловкость с которой сражался рыцарь, быстрота его действий, каждый его удар, и каждый вольт, зависели от быстроты мерина, от четкости, с которой тот выполнял команды всадника.

 - Зверюга слишком сильна, - отметил очевидное маг. - А Фамогуст начал уставать. Самое время вмешаться святому Фестонию, - напомнил он монаху.

 - Не теряй веры, - огрызнулся тот. Монаха тоже беспокоил ход битвы, но он был уверен что святой драконоборец, если это потребуется, вмешается.

 Бой шел с переменным успехом. Калант нанес смертельный удар копьем в голову дракона, но тот сумел увернуться и в свою очередь ударил рыцаря лапой. Фамогуст отпрыгнул и дракон промахнулся. Снова ударил Калант, опять попытался нанести удар дракон...

 Мерин устал, покрылся потом и тяжело дышал. Калант решил выйти из ближнего боя, дать Фамогусту хоть немного отдохнуть. Он повернул коня и поскакал, собираясь оторваться от дракона. Тот помчался следом, расстояние между ним и уставшим мерином стало быстро сокращаться. Еще два-три прыжка и дракон догнал Фамогуста. Он уже мог достать лапой круп мерина, а, может быть, даже и зацепить всадника. Дракон торжественно рыкнул и замахнулся...

 На этом битва и закончилась бы, но случилось такое, что иначе чем чудом назвать было невозможно. В то самое мгновение, когда могучая лапа, вооруженная длинными грязными когтями опускалась на спину Каланта, дракон поскользнулся. Поскользнулся самым бездарным образом, на ровном месте. И не просто упал, а со всего разгона врезался мордой в здоровенный обломок скалы. Тот, кому приходилось на хорошей скорости врезаться мордой в крупный камень, может по настоящему понять, что это не просто неприятно, что это может привести к тяжелым и даже непоправимым последствиям. Дракону показалось, будто его ударили по морде целой горой. И сразу стало темно, все мысли исчезли и силы оставили его. Могучее чудовище застыло, беспомощно растянувшись за земле, как дохлая ящерица.

 - Благодарю тебя, святой Фестоний, благодарю тебя дважды рожденный драконоборец, за помощь и покровительство, которые ты нам оказываешь... - торопливо забормотал монах.

 - Думаешь это он?

 - Никто другой не мог поступить так разумно! Теперь рыцарь проткнет его копьем, как школяр протыкает булавкой бабочку для коллекции, - монах тряхнул головой, откинул капюшон и рыжие кудри обрамили его голову, как нимб. - Надо верить! Видишь, Предназначение сбывается!

 Маг не стал спорить, но усомнился. Он подумал, что вряд ли святой Фестоний станет применять такой прием, как подножка. Случившееся больше походило на проделку Франта. Тот вполне мог устроить дракону подобную пакость. А сейчас стоит где-то поблизости и хихикает... Но в главном монах был прав: теперь рыцарь имел полную возможность поразить дракона. Битву можно было считать законченной.

 - Еще кто-то идет, - сообщил Камнелом.

 - Интересно, кто это монахам на пятки наступает? - выглянул из-за кустов Хитрый Гвоздь. - Монахи этого не любят.

 - Эльфы, - определил Нообст. - Только остроухих здесь и не хватало.

 - Наверно из канцелярии бургомистра, - решил Деляга. - Все деловые эльфы там сейчас окопались. В лесах их, пожалуй, и не осталось... Ого! Точно, слейговские чиновники. Видите, кто идет впереди? Сам Ленкорион. Приходилось с ним дело иметь. Этот берет круто. К нему, меньше чем с парой золотых лучше и не подходить.

 - Ленкорион, - подтвердил сержант. - Начальник канцелярии бургомистра. Он, когда через ворота проезжает, даже на лейтенанта Брютца не глядит, как будто того и нет. А шпоры у этого эльфа золотые. Г-м-м... Золотые шпоры. Это надо же.

 - Этих Слейг послал, - решил Деляга. - Нашему бургомистру все мало. Надо их остановить, они на монахов нарвутся, - предложил он.

 - Не надо, - возразил Нообст. - Пусть нарвутся. Отец Кресск им растолкует, что не туда они идут.

 - Могут подраться, - прикинул Хитрый Гвоздь. Он не любил эльфов. Монахов он тоже не любил. - А хорош бы. Давно я не видел, как монахи с эльфами дерутся.

 - Эльфы с монахами драться не станут, - прикинул Деляга. - Побояться отца Хоанга.

 - Есть из-за чего и подраться, - не согласился Гвоздь. - В башне сокровища.

 - Угу, - подтвердил Крагозей. - Эльфы всегда какую-то выгоду для себя ищут. Им верить нельзя. У них и боги другие.

 Каких-нибудь полсотни метров оставалось эльфам до прохода в скалах, когда навстречу им вышел отец-комендант. Шагавший впереди вытянувшегося в цепочку отряда Ленкорион остановился.

 - Все, пришли наши эльфы, - ухмыльнулся Деляга. - Увидели монахов и застопорили. Эльфы против Обители слабоваты будут. Смотрите, сейчас отец-комендант им растолкует что к чему, и остроухие с унылыми мордами вернуться в свою канцелярию.

 - У эльфов луки, - напомнил Гвоздь. - Монахи, хоть и хорошие бойцы, но с дубинами против луков им, пожалуй, не выстоять. А сокровища в башне такие, что эльфы могут и против Обители пойти.

 - Слейг против Обители не пойдет, - не согласился Деляга. - Обитель - сила. Против Обители никто пойти не может.

 - Еще неизвестно для кого эльфы стараются, для Слейга или для себя? - рассудил Гвоздь. - Если эльфам удастся взять сокровища, они Слейга бросят. Они в леса уйдут.

 - Эльфы народец подленький, - подтвердил Нообст. - За сокровища они и Слейга продадут, и Геликс.

 Ленкорион, между тем, сделал жест, приказывающий своему отряду оставаться на месте, а сам неторопливо направился к отцу-коменданту.

 - Договорятся, - сказал Крагозей. Таким тоном сказал, словно выругался. - Монахи и чиновники всегда договорятся между собой. Им бы только народ угнетать.

 О том, что отец Хоанг пошлет отряд, чтобы завладеть сокровищами, после того, как Калант победит дракона, Ленкорион был уверен. Да и бургомистр Слейг, очень прозрачно намекал о монахах, своему начальнику канцелярии. Но это нисколько не смущало вождя, он не опасался соперников. Более того, Ленкорион был уверен, что до драки с монахами вообще не дойдет. Два десятка эльфов с боевыми луками представляли такую силу, которую ни монахи, ни кто-нибудь другой остановит не смогут. Так что можно будет договориться. Конечно, монахи, опасаясь гнева Координатора, будут настаивать, чтобы пройти в башню с сокровищами первыми. Но Ленкориона не собирался им уступать. Сила была на его стороне и монахи это поймут. Вообще-то, Ленкорион, не думал, что встретит здесь самого отца-коменданта: человека настойчивого, не привыкшего отступать. Отец Кресск, цепной пес Координатора был хитер, опасен и с ним надо вести себя очень осторожно. Он тоже должен был предчувствовать эту встречу и подготовился к ней. Это было неприятно. Но Отец-комендант, с его опытом, лучше других должен понять, что дубинке против лука не устоять. И жить ему тоже хочется. Он должен пойти на соглашение. Пусть монахи отойдут в сторону. А когда эльфы вынесут из сокровищницы дракона то, что посчитают нужным, монахи могут забрать все остальное. Сокровищ хватит для всех. Но первыми свой выбор должны сделать эльфы.

 Ленкорион оглянулся, лица его спутников были серьезными и решительными. Он знал, что по первому знаку, в их руках появятся луки со смертельно жалящими стрелами. Вождь улыбнулся. Сколько бы здесь ни было монахов, какими бы ни были они сильными, Им не устоять против решительности и упорства. Настал час эльфов!

 - Оставайтесь на месте и ждите моей команды! - нарочито громко, так чтобы его услышал и понял отец Кресск, сказал Альдарион и направился к монаху.

 Когда Ленкорион подошел к проходу в скалах, его встретили трое. Возле Кресска, справа и слева от него, и чуть-чуть сзади, стояли еще два монаха. Высокие, широкоплечие - хорошая цель для эльфийских стрел.

 Ленкорион презрительно улыбнулся, сколько бы здесь ни было монахов, какими они ни были бы сильными, им не устоять против решительности и упорства эльфов.

 - Мир вам, - приветливо встретил эльфа отец-комендант. Лицо его лучилось добродушием: толстые губы были растянуты в улыбку. - Что делает так далеко от канцелярии бургомистра уважаемый Ленкорион? - с неподдельным интересом спросил он.

 " А то ты не знаешь, что я здесь делаю, наглый притворщик! - возмутился эльф. - Как лживы все эти людишки. А этот Кресск - хуже всех".

 - Собираем лечебные травы, святой отец, - также вежливо ответил он и тоже попытался изобразить что-то вроде улыбки. - А позволено ли мне будет спросить, что делают монахи так далеко от своей Обители?

 " Он очень уверен, - отметил отец комендант. - Считает, что сила на его стороне. М-да... все они вооружены боевыми луками. Сегодня этот эльф опасен... Но, с помощью дважды рожденного драконоборца, управимся мы и с этими еретиками".

 - Молимся, сын мой. Усердно молимся. Святой драконоборец, дважды рожденный Фестоний, внимает молитвам, как в стенах Святой Обители, так и вдали от нее. Не желаете ли и вы обратить свои помыслы к святому Фестонию, дарующему нам все блага, - любезно предложил Кресск, - и помолиться с нами?

 - Мы не можем сделать этого, - заметно скривив тонкие губы отказался Ленкорион. - У нас свои боги, которым мы приносим щедрые жертвы, и своя королева, прекрасная и вечно молодая Эльсениор, которой мы поклоняемся.

 - Жаль, жаль, - посочувствовал монах... - А что новенького слышно в канцелярии нашего славного бургомистра Слейга? Тебе, Ленкорион, ведь известны все новости.

 - Ничего нового... - Ленкорион знал, что Кресск умен, хитер и если встал на пути вооруженных эльфов, то вероятно что-то задумал. Следовало выяснить что? И эльф инстинктивно тянул время.

 - С городской казной, видно, плохо... - продолжал размышлять монах.

 - Как всегда, - сообщил Ленкорион. С городской казной всегда было плохо.

 - Чиновники много воруют?

 - Все, что положено для оплаты городских работ расходуется согласно предписанию, - соврал эльф.

 - Нехорошо обманывать, - монах добродушно погрозил эльфу толстым пальцем. - Уж если Слейг отправляет своих лучших работников, чтобы собрать травы, и потом продать их, значит казна слишком дырявая, и монеты из нее утекают слишком быстро... Интересно, куда это ни утекают?

 Начальник канцелярии не любил, когда ему задавали подобные вопросы. Более того, начальник канцелярии терпеть этого не мог.

 - Многие удивляются, откуда берутся монеты у Святой Обители? - стараясь сделать это как можно более ехидно, произнес эльф. - Обитель ведь недавно прикупила большую березовую рощу, что за Кущинским озером.

 Отец Кресск не обратил внимания на выпад эльфа.

 - Вообще-то, сбор лекарственных трав - дело очень подходящее для трудолюбивых эльфов... Знаешь, Ленкорион, мы можем вам помочь, - вдруг, как бы осенило монаха, и добродушное лицо его снова украсила улыбка. - Принесите собранные вами травы в нашу Обитель, и мы отсыплем вам за них хороший кошель полновесных медных монет.

 Ленкорион чувствовал, что Кресск издевается над ним. Ему надоело выслушивать шуточки отца коменданта. Это же смешно. Какие-то монахи встали на его пути к славе и возрождению великого тысячелетнего царства эльфов. Глупые ничтожные людишки.

 - Нам надо пройти, святой отец, вели освободить дорогу, - потребовал он.

 Кресска, казалось, удивила настойчивость эльфа и нескрываемая угроза в его словах.

 - Тропа узкая а братья заняты молитвой и не могут уйти с этой тропы... - сказал он негромко, будто пожаловался.

 - Скоро ли они закончат свои молитвы? - Ленкорион ждал, что Кресск поймет: сила на стороне эльфов. Дорогу следует освободить. Иначе эльфы легко перебьют отряд монахов.

 - Вся наша жизнь проходит в молитвах, - сообщил отец-комендант и развел руками, подтверждая этим жестом, что он бы с удовольствием пропустил эльфов, но ничего сделать не может... - Мы будем молиться весь день и всю ночь.

 - Пусть монахи ненадолго прервутся. Молодые эльфы идущие за мной горячи и очень торопятся, а они - меткие стрелки, - припугнул Ленкорион святого отца.

 Кресск опечалился.

 - Эльф, - ты хочешь взять то, что не принадлежит тебе - перешел он к прямому разговору о сути дела. - Вернись к бургомистру Слейгу и напомни ему, что сокровища дракона принадлежат Святой Обители.

 - Бургомистр Слейг не может приказывать вольным эльфам, - заявил Ленкорион. - Сокровища, что хранятся в башне, украдены драконами у наших предков. Мы больше не служим бургомистру Слейгу. Мы пришли за тем, что принадлежит нашему народу.

 " Вот как... Эльфы вышли из подчинения Слейга, - Кресска это не удивило. Он никогда не доверял эльфам: ни их словам, ни их поступкам. - Значит они не отступят, попытаются завладеть сокровищами силой".

 - Если ты не боишься гнева их пресветлости, координатора Хоанга, то побойся гнева святого драконоборца, дважды рожденного Фестония, - посоветовал Кресск.

 - У эльфов свои боги, монах, - Ленкорион был уверен, что сила на его стороне. - Нас привела сюда великая цель. Если ты не освободишь проход, мы убьем тебя, и твоих братьев. Ты ведь знаешь силу стрел эльфов.

 - Выполнение помыслов каждого из нас, в руках святого драконоборца, дважды рожденного Фестония, - сообщил отец Кресск. - Святой Фестоний может защитить братьев от смертоносных стрел эльфов.

 Вероятно, именно святой Фестоний, внушил монахам мысль, что надо надеть под балахонами прочные, выкованные гномами в старые времена, кольчуги.

 Ленкорион понял, что отец-комендант готов пожертвовать жизнью, но эльфов не пропустит. Убеждать его не имело смысла. Упрямство должно быть наказано. Ленкорион молча повернулся и возвратился к отряду. Его молодые соратники были готовы к схватке с монахами. Они ждали команды. Ленкорион решил, что надо показать своим воинами, что должен делать эльф, когда кто-то пытается преградить ему путь к великой цели. Он взял из рук Олькандара свой лук и повернулся к Кресску.

 - Освободи дорогу, монах! - приказал эльф. - Пожалей своих людей, уведи их! Если ты этого не сделаешь, я убью тебя и всех, кто попытается помешать нам.

 Кресск не ответил. Рядом с ним, так же твердо, стояли оба монаха. Один справа от отца коменданта, другой слева.

 Впереди было тысячелетнее царство, торжественное сияние семицветной радуги, улыбка прекрасной и вечно молодой королевы Эльсениор. Но путь ко всему этому преграждали какие-то монахи, потомки тех, кто лишил эльфов их величия. Разве это могло остановить Ленкориона!?

 Вождь поднял лук и натянул упругую тетиву, чтобы послать смертоносную стрелу в сердце монаха. Он не испытывал жалости к этому человеку.

 - Ти-и-ин-н-нь... - тетива лопнула. Тетива лопнула!

 Эльф с изумлением и растерянностью глядел на смертоносное оружие, которое превратилось в слегка согнутую палку. Тетива не могла лопнуть. Такое никогда у него не случалось... Такое никогда не случалось ни у одного эльфа. Такое не могло случиться... Но тетива лопнула.

 - Убейте его! Убейте всех троих! - закричал Ленкорион.

 Чтобы убить троих - достаточно трех стрел. Трое эльфов вышли вперед, вскинули луки. Три стрелы уставились в приговоренных к смерти монахов.

 - Ти-ин-н-нь... Ти-ин-н-нь... Ти-ин-н-нь...

 Три тетивы лопнули почти одновременно.

 Это было настолько невероятно, что бывший гордый вождь, затем уважаемый начальник канцелярии бургомистра, а сейчас, снова повелевающий эльфами гордый вождь, растерялся. А, растерявшись, вместо того, чтобы увести отсюда отряд и разобраться, как могло произойти такое, он отдал совершенно глупую, в данных обстоятельствах, команду.

 - Стреляйте в них! - приказал Ленкорион. - Стреляйте все, и убейте всех!

 Эльфы дружно вскинули смертоносные луки. Но стоило кому-нибудь из них попытаться выстрелить, как тетива рвалась. Ни одного пригодного к бою лука в отряде не оказалось.

 - Братья, нечестивцы грозили нам смертью, но святой драконоборец, дважды рожденный Фестоний, защитил нас от их стрел. Следует арестовать эльфов-изменников и предать их суду, - сообщил своим подчиненным отец Кресск.

 Из-за скал выбежали монахи. Были их вдвое больше чем эльфов. Каждый был вооружен увесистой дубиной.

 Эльфы обнажили кинжалы. Но что такое кинжал против хорошей дубины? И разве устоит молодой, не приученный к воинским упражнениям эльф-канцелярист, против монаха, посвящающего львиную долю своего времени молитвам и тренировкам?

 Сержант Нообст смотрел на то, как Ленкорион и Кресск разговаривают. После недолгого разговора эльф вернулся к своему отряду. Поднял лук.

 Схватка казалась неминуемой. И исход ее был предопределен: никто не мог устоять против стрел эльфов.

 - Это уже слишком! - возмутился Нообст. - Эльфы перебьют монахов. Их надо остановить.

 Он поднялся, собираясь идти к враждующим и восстановить порядок. Нообст никогда не забывал, что он сержант городской стражи и должен следить за порядком.

 - Ты куда?! Ничего ты там не сделаешь. Видишь, эльфы озверели, все поставили на кон. Раз они решили перебить монахов, ты их не остановишь. Первая стрела будет твоей. Жить тебе надоело.

 Тем временем эльфы подняли луки. Каждый из них сделал по выстрелу. Но два монаха, во главе с Кресском, почему-то, по-прежнему стояли в проходе у скал. Это выглядело странно и непонятно.

 Потом из-за скал выбежали монахи. Эльфы почему-то отбросили свои смертоносные луки и вынули кинжалы. Но что они, могли сделать со своими кинжалами, против дубин монахов, которые постоянными молитвами укрепляли свой дух. Дух оказался сильней стали.

 - Смотрите! - восхищался монахами Хитрый Гвоздь. - Как они дубинами работают! Мастера. И все у них продумано. Как будто они остроухих здесь и ждали, даже веревки припасли. Вязать они умеют. Крышка эльфам, погонят их в Геликс и там повесят. А Ленкориона выше всех. Придется Слейгу новую канцелярию набирать.

 - Если сам Слейг удержится в своем большом кресле, - подсказал Нообст.

 А гости к проходу в скалах все прибывали.

 - Еще один спешит, опоздать боится, - обратил внимание, своих спутников, на одинокого всадника, Деляга.

 Теперь весь отряд Гвоздя смотрел на этого всадника. Тот вылетел из леса на длинноногом коне и мчался к монахам, которые ловили эльфов, глушили их дубинами и вязали. Всадник и сам был монахом, в таком же балахоне, как и все остальные, только грязном и запыленном, и статью пожиже: гном или мальчишка. Монах не спрыгнул, не сошел, а сполз с коня и пошатываясь подошел к отцу Кресску. Конь на ногах не удержался. Жалобно заржал и лег.

 Монашек что-то сказал, вынул из-за пазухи лист бумаги и передал его отцу коменданту. Тот прочел бумагу, снова сложил ее вчетверо, отдал братии какую-то команду и скрылся в скалах. Курьер посмотрел ему вслед и лег. Монахи быстро довязали эльфов, сложили их рядком, выстроились в цепочку и поспешили вслед за отцом-комендантом. У начала тропинки остались обессиленный конь, обессиленный всадник и десять аккуратно связанных эльфов.