Четвертое появление крокаданов. Нежные лепестки прекрасных роз. Кикиварды атакуют. Оглобля - грозное оружие средневековья. Пятое появление крокаданов. Безотказный метод Магана-Курдюма Бесхвостого.

   Агофен и Эмилий поднялись на небольшую башенку, встроенную в опоясывающую замок стену. Отсюда хорошо можно было видеть расположение противника.

   Кикиварды продолжали митинговать. Все они были свободны, равны между собой, равны перед Всемогущим Мухугуком и равны перед Поедающим Четырех Баранов Серваторием. Каждый свободный кикивард знал, что надо сейчас сделать, почему надо сделать именно так и старался убедить в этом остальных. У каждого из остальных было свое мнение. Митинг-совещание затягивался.

   А над кикивардами кружились два крокадана. Один крупный жирный, с блестящей лысиной на голове (оказывается, у крокаданов тоже бывают лысины), второй помельче, молоденький, тощенький, очевидно, стажер, работающий у опытного на подхвате.

   - Смотри, эти уже здесь, - показал Агофен Эмилию на крокаданов. - Послушаем, чего они нам новенького скажут.

   - Обычно, ничего хорошего от них не услышишь, - Эмилий не любил болтливых птиц и не скрывал этого. - Но здесь такой случай: явная агрессия со стороны кикивардов. Надеюсь, крокаданы нас поддержат.

   Напрасно надеялся.

   - Мы с коллегой находимся у высоких стен замка барона Брамина-Стародубского, - сообщил лысый. - Сюда собрались сотни кикивардов. Эти дети природы, являются активными борцами за чистоту экологии, за зеленые травы на наших полях, за насыщенный кислородом воздух наших лесов. Сегодня они протестуют против вырубки Ласкового Леса. Они требуют выдать им некоего Эмилия Баха, библиотекаря по профессии и хищного истребителя зеленого покрова нашей страны по призванию. Коллега, что нам известно об этом Бахе?

   Тощий крокадан бодро подхватил:

   - Этот, так называемый, Бах вырубил две березовых рощи и три сосновых бора. Он лишил крова и убежища сотни благородных оленей, умных лисиц и симпатичных кабанов. А также лишил работы дятлов, которым негде теперь выполнять свою функцию санитаров леса. Тысячи разнообразных птиц, оглашавших своим радостным пением лесные поляны, вынуждены были покинуть насиженные гнезда. Но это еще не все...

   - Это про меня!? - возмутился Бах. - Это он про меня?!

   - Про тебя, - подтвердил Агофен. - И звучит это, мой скромный друг, - очень убедительно. Если бы я не был уверен, что ты не лишил дятлов возможности выполнять свою функцию, я бы поверил.

   - Я его убью! - оскалился Бах. - Я убью эту подлую лживую птицу! Я убью этих клеветников и фальсификаторов!

   - Ты не можешь этого сделать, мой добрый и гуманный друг, ты пацифист, - напомнил ему Агофен.

   - О других злодеяниях экологического преступника вы расскажете позже, - прервал коллегу лысый, - а сейчас мы видим у стен, ощетинившегося всевозможным оружием, баронского замка мирную демонстрацию кикивардов. Дети природы и любители пейзажей, они больше не могут терпеть. Они проходят под высокими стенами с плакатами и лозунгами, на которых запечатлены их законные требования: "Выдайте Баха, руки которого позеленели от уничтоженных лесов!", "Долой баронов, укрывающих экологических преступников!", "Защитим зеленый покров и все остальные покровы!", "Свободу кикивардам, томящимся в баронских застенках!" "Кикиварды - против!" Хочу обратиться нашим слушателям. Уважаемые слушатели, мы проводим опрос: как, вы считаете, к кому следует относить тех, кто уничтожает наши поля и леса, загрязняет наш мир своими отходами?

   а). К хулиганам, нарушителям экологии;

   б). К преступникам, уничтожающим все живое.

   Ждем ваших ответов. Все новости у нас и только у нас! Наше кредо: правдивость и беспристрастность. Бросайте все дела и слушайте ваши любимые новости! - птицы сделали круг над митингующими кикивардами и улетели.

   - Что делать? - спросил растерянный и расстроенный Бах.

   - Не обращать на них внимания и следовать к бабушке Франческе, - посоветовал Агофен.

   - Но что обо мне подумают?! Это же фантастическая клевета!

   - Прогоним кикивардов, поможем бабушке Франческе, потом наймем пару крокаданов, хорошо заплатим им, и они расскажут всю правду. Хотя нет, правда никому не интересна. Мы им хорошо заплатим, и они соврут про тебя что-то очень хорошее... Что ты, собственными руками, посадил три тысячи столетних дубов! А злые кикиварды эти саженцы повыдергивали...

   - Никогда! - У Эмилия даже шерстка на голове поднялась от возмущения. - Никогда ни один Бах не оплачивал вранье, и никогда ни один Бах этого делать не станет!

   - Полностью согласен с тобой, мой принципиальный друг, - довольно ухмыльнулся Агофен. - Это я пошутил. Нечего развращать крокаданов, они и так развращены. Если ты не возражаешь, я сам с ними разберусь.

   - Нужно еще из осажденного замка выбраться, - мрачно напомнил Эмилий. - Кикивардов слишком много. Сомнут они баронских дружинников, задавят численностью.

   - А мы здесь для чего? - весело удивился Агофен. Он не был пацифистом и откровенно радовался предстоящей драке. - Добавь к баронскому войску и нас четверых. Мы поможем барону сохранить старую развалину, которую здесь называют замком и покроем свои имена славой. Хитрейший среди джиннов, Мардуг Законник, бывший вор в законе, а сейчас юридический консультант фирмы "Абаландур энд Халамбала", мир с ними обоими, на всех собраниях напоминает служащим, что слава - это самая выгодная реклама. И что хорошая реклама поднимает рейтинг джинна на высоту в три раза более высокую, чем он того стоит на самом деле.

   - Ты бы сейчас и подумал, какую козу кикивардам заделать, - воспользовался Эмилий терминологией Агофена. - А то у нас не будет ни славы, ни рекламы, ни рейтинга. И самих нас тоже не будет.

   - Ты правильно это заметил, мой благоразумный друг, - согласился Агофен. - Пора действовать. Но в начале надо определить, что мы станем делать. Можно натравить на этих, неблагоразумных варваров полчища крылатых насекомых, внедрив в него значительное количество мух це-це и малярийных комаров...

   - Что могут сделать кикивардам мелкие мухи и тощие комары? - возразил Эмилий.

   - Не скажи, не скажи, мой добрый друг. Каждая маленькая мушка це-це несет смертельный заряд сонной болезни, а тощие малярийные комары буквально напичканы отвратительными микробами злокачественной лихорадки. Блистательная Джиннахурия однажды отразила таким способом нападение, многочисленной, как песок в пустыне, орды могучих завоевателей. Причем совершенно бескровно. Все они умерли от болезней.

   - Не пойдет, - Эмилий отверг идею призвать мух и комаров для борьбы с осаждающими замок кикивардами. - Не исключено, что у этих детей природы имеется врожденный иммунитет от подобных болезней. А если они и заболеют, то только через несколько дней. Результат нам нужен немедленно. Здесь и сейчас!

   - Пожалуй... - согласился Агофен, - об этом я как-то не подумал. А если устелить дорогу к замку колючками!? Крепкими терновыми колючками! Ведь все кикиварды ходят босиком! Представляешь себе, каждый наступивший на колючку кикивард будет прыгать на одной ноге. Обхохочешься... Что ты на меня так смотришь, мой мудрый друг?

   - Я так смотрю, потому что это кикиварды обхохочутся, когда увидят твои колючки. У них кожа на ступнях ног, как дерево. Ее не пробьет никакая колючка.

   - Верно. Я почему-то забыл об этом... - и второй промах не смутил Агофена. - Понимаешь, Эмилий, возможностей остановить кикивардов так много, что я просто теряюсь... А если обрушить на них град камней?! Как ты думаешь?

   - Обрушить град камней, это пойдет! - поддержал идею Эмилий. - Падающие с неба камни должны их устрашить.

   - Так и сделаем. Камни у меня будут небольшие, но на головы кикивардов они обрушиться настоящим градом. Я этого еще никогда не делал, но, думаю, получиться, - Агофен подобрался и сосредоточился. - Так... Определим площадь рассеивания... Квадрат в котором находятся сейчас кикиварды составляет, пожалуй, 70 метров на 70. Значит, площадь поражения должна составлять 4900 квадратных метров. Примем вес каждого камня за 100 граммов. Стограммовая каменная масса, при хорошем ускорении, может нанести серьезный урон. Ускорение при свободном падении 9,8 метра в секунду...

   - Это заклинание такое? - удивился Эмилий.

   - Какое там заклинание. Прежде чем произнести заклинание "Побитие градом камней" надо все как следует рассчитать. Приличное заклинание без знаний математики и физики не осуществишь. И не мешай, пожалуйста, мудрейший из драконов. Мне теперь придется начинать все сначала.

   Он отвернулся от Баха, посмотрел, чем заняты кикиварды и снова стал вполголоса делать расчеты:

   - Площадь 4900 квадратных метров. Вообще-то, многовато будет... Каждый камень не более 100 граммов, ускорение при свободном падении 9,8 метра в секунду... Вносим поправку на архимедову силу... Она невелика, но лучше внести... Учитываем легкий западный ветер... Пять метров в секунду...Так... Кажется все.

   Он опять глянул в сторону кикивардов. Те закончили митинговать и нестройной толпой двинулись к замку. Они что-то угрожающе кричали, и грозно размахивали ножами. Впереди вышагивал обиженный пендалем предводитель отряда Гарпогарий.

   - Это хорошо, - отметил Агофен - Компактная группа - очень удобно. Сейчас мы воздадим этим козлам по их заслугам.

   Он посмотрел на небо, поднял руки так высоко, что просторные рукава халата опустились до локтей, и что-то быстро зашептал. Потом щелкнул пальцами и снова стал шептать. В заключение, джинн щелкнул пальцами три раза подряд, громко прокричал загадочные слова: "Карокарум! Карбанокар! Кракадайл! Кракобракодракобумс!", опустил руки и стал ждать, когда заклинание сработает.

   Заклинание сработало. Небо над кикивардами, стало темнеть и постепенно наливаться неестественно красным оттенком, как будто плотная багровая туча начала закрывать солнце.

   - Сейчас посыплется, - подсказал Агофен. - Сейчас эти босоногие разбойники поймут, на кого они хвост подняли.

   Эмилий не сводил глаз с зловеще багровеющей тучи, которая охватывала небо и, казалось, вот-вот обрушится на кикивардов.

   Туча сгущалась, заслоняя солнце, и лучи, которые с трудом проникали через нее стали кроваво-красными. Кикиварды остановились. Кровавое зарево не могло предвещать ничего хорошего. Кто-то в ужасе ложился на землю и закрывал руками голову, пытаясь укрыться от грозного света. Кто-то пятился, стараясь оказаться подальше от неожиданного и страшного явления. А многие просто застыли, не в силах идти ни вперед, ни назад. Эти сообразили, что на них разгневался Беспощадный Мухугук, и готовы были покорно умереть, подчиниться его воле.

   Подавлены были и обороняющие замок. В этой багровой туче, в красном свете и кровавых лучах они видели страшное предзнаменование, предвещающее конец самому замку и конец каждому из них. Только барон Брамина-Стародубский, надо отдать ему должное, держался, как ни в чем не бывало. В его глазах светилось любопытство. Максим тоже с интересом смотрел в потемневшее небо.

   - Сейчас посыплется, - с удовлетворением повторил Агофен. - Мало им не покажется!

   И посыпалось...

   На толпу кикивардов, с угрожающим шелестом, обрушились лепестки алых роз. Тысячи и тысячи, а может быть и миллионы лепестков. Кикиварды стояли, окаменев от ужаса, не смея шелохнуться, а им на головы, на плечи, к их ногам плавно опускались лепестки роз. Скоро они укрыли землю, но все еще продолжали падать и падать...

   Потом багровая туча стала редеть, в ней появились просветы, они ширились, занимая все большее пространство. В конце концов, туча исчезла, оставив место голубому небу и яркому солнцу.

   Первыми пришли в себя защитники замка, и этому немало способствовал Максим.

   - Мой друг Агофен - джинн, - объяснил он. - Это его штучки. Это он пугнул кикивардов, предупредил, чтобы они убирались отсюда. Если не уберутся, он им не то еще устроит.

   - Правильно делает, - одобрил действие Агофена Брамина-Стародубский. - Только ваш джинн, будь он поумней, мог бы обрушить на этих бездельников э-э-э... что-нибудь потяжелее. Лепестки роз не нанесли им особого ущерба.

   Стражники облегченно вздохнули. Проделки джинна их пугали гораздо меньше, чем небесные явления.

   Кикиварды тоже постепенно приходили в себя. Все понимали, что перед ними предстало знамение. Но что оно предвещало: победу и торжество над врагами или поражение и бесславную гибель? Алую радость торжества, или реку красной крови, пролитую кикивардами у стен этого замка? Растолковать знамение взялся Гарпогарий. Неизвестно что больше вдохновляло командира: пинок, ибо место, в которое его пнул добротно сработанный сапог рана Клемента, до сих пор болело, или страх не выполнить указание Повелителя Всех Свободных Кикивардов Серватория, приказавшего ему доставить дракона живыми, а всех остальных в любом виде.

   Всю свою энергию и все свое красноречие Гарпогарий пустил в ход, доказывая соплеменникам, что это было доброе знамение, что это была благая весть от Всемогущего Мухугука, предсказывающая им не просто победу, а легкую победу. Он говорил о старом обветшавшем замке, малочисленности обороняющихся и о широком проломе в стене. Объяснял, что замок даже не надо брать штурмом, не надо лезть на стены. Достаточно затоптать два десятка жалких стражников, забодай их Мухугук, пытающихся прикрыть своими жалкими телами, разрушенную часть жалкой стены...

   В другое время, лепестки роз произвели бы на Эмилия очень приятное впечатление. Дракон любил цветы и особенно розы. Но, в этом конкретном случае, волшебство Агофена совершенно не оправдало ожидания Баха. Он с удивлением и возмущением уставился на джинна.

   - Чего ты на меня смотришь, как большая голодная кошка на тощую и хромую мышь, - не выдержал тот. - Я хотел обрушить на них водопад камней, но не получилось. Раньше я никогда не пользовался этим заклинанием и плохо помню его. Знаешь, как это бывает, когда долго нет практики? Наверно не тот глагол употребил. С заклинаниями всегда так - если хоть один глагол не тот - все... Неизвестно что может получиться... Даже у Кохинора Сокрушителя Муравейников, на что уж опытный джин, тоже иногда не получалось. Он однажды хотел усладить слух своих друзей прекрасным пением птиц. Произвел заклинание, но перепутал всего лишь суффикс в одном из глаголов и птицы заквакали, как лягушки.

   - Причем тут Сокрушитель Муравейников?! - возмутился Эмилий. - Причем тут лягушки? Нам замок надо защищать!

   - Не надо нервничать, мой впечатлительный друг, сейчас еще что-нибудь придумаем. Будь уверен, я устрою этим бессовестным разбойникам клизму!

   - Какую клизму? - Эмилий с подозрением уставился на джинна. - Что такое клизма?

   - Долго рассказывать. У нас, в Блистательной Джиннахурии, так говорят, когда хотят сделать кому то крупную неприятность. Только надо подумать какая клизма им подойдет.

   - Думай побыстрей, - попросил Эмилий. - Они опять двинулись к пролому.

   Кикиварды постепенно пришли в себя. Они убедились, что никому из них розовые лепестки урона не нанесли и решили, что этот красочный дождь предзнаменование хорошее.

   - Трехрогий Мухугук устилает наш путь к победе лепестками роз! - вопил Гарпогарий, потрясая кулаками. - Какое знамение вам еще нужно?! Брахата! Мы разрушим этот нечистый замок, изжарим на костре старого барона, а его слуг изрубим на мелкие кусочки!. Брахатата! - изложил он программу минимум, вытащил оба ножа и быстро, быстро замахал ими, показывая, как следует рубить на мелкие кусочки слуг барона.

   Кикиварды поддержали предводителя громкими криками. Некоторые из них тоже стали махать ножами.

   - Мы могучие, бесстрашные и непобедимые! Брахата! Мы забодаем их всех, как забодал своих врагов Всемогущий Мухугук! Мы вытряхнем из их сундуков все золото и заберем его себе! - вдохновлял Гарпогарий бесстрашных и непобедимых борцов за свободу. - Мы разделим между собой все их серебро, и все драгоценные камни! Брахатата!

   Это уже была программа максимум, которой ни в коем случае не дано было осуществиться, ибо сундуков с золотом в замке не имелось, а драгоценный камень там был только один, в кольце на пальце барона, и разделить этот небольшой камешек на всех кикивардов было бы очень сложно. Но нападающие об этом не знали. Программы борьбы за лучшее будущее, обнародованные Гарпогарием вдохновили их, и кикиварды, дружной толпой, бросились вперед, чтобы под покровительством Трехрогого Мухугука, бодать, рубить на мелкие кусочки, разрушать, хватать сундуки с золотом и завладевать драгоценными камнями. Брахатата!

   Дружинники, во главе с бароном, стояли в проломе плотной шеренгой, плечом к плечу. Их было двенадцать человек. На правом фланге в доспехах и металлическом шлеме стоял сам Брамина-Стародубский. На левом - ран Клемент. Воины первой шеренги были вооружены длинными мечами, и прикрывались небольшими круглыми металлическим щитами. Вторая шеренга состояла из восьми воинов, державших длинные копья с острыми стальными наконечниками. Пройти через эту преграду из опытных воинов, мечей, щитов и копий было непросто. Несколько опоздавший к месту боя Максим устроился со своей оглоблей во втором ряду, вместе с копейщиками.

   Орда кикивардов не могла воспользоваться своей многочисленностью. Не больше десяти из них имели возможность сразиться с защитниками замка в проломе. А справа и слева поднимались стены.

   Когда кикиварды подошли достаточно близко, слуги барона, занявшие позицию на стене примыкающей к пролому, стали швырять в нападающих камни. Камни эти лежали на стене аккуратными кучками, неизвестно сколько лет, очевидно, с тех пор, когда замок был еще настоящей крепостью и готовилась к осаде.

   Дороша присмотрелся. Слуги усердно, но достаточно неумело и безуспешно, швыряли камни. Ни один из них не нанес урон врагу.

   - Чего это вы так бросаете?! - возмутился лепрекон. - Все мимо да мимо. Защитнички называется... Зачем вас только барон кормит, - тон Дороши не вызывал сомнения в том, что он имеет право указывать. - У вас что, руки не из того места растут?!

   - Мы стараемся, ран лепрекон, - попытался оправдаться один из слуг. - Так они же все время ходят. Разве попадешь...

   - Стараются они! Думать надо, - оборвал его Дороша. - И уметь надо. Меня слушайте. Бросаем все вместе в одного кикиварда. Вон в того, в самого большого. Кто промахнется, того прогоню со стены. А потом вообще уволю. На счет три. Раз, два, три!

   Бросили. И получилось. Из пяти камней, три попали в большого кикиварда, и этого оказалось вполне достаточно. Кикивард рухнул.

   Слуги воспряли. А Дороша не стал выяснять, кто промахнулся, похвалил всех, отчего заслужил уважение у команды. Но, главное, теперь это уже были не просто слуги, которым барон велел бросать камни. Это была боевой коллектив под руководством Дороши.

   - Взять камни! - приказал Дороша. - Теперь бросаем в того, шустрого, который руками машет. Раз, два, три!

   И снова попали. Шустрый отбросил копыта и руками больше не размахивал.

   Свой второй успех команда отметила криками восторга. А дальше все пошло просто. Дороша выбирал цель и приказывал, остальные дружно бросали. Почти каждый залп оказывался удачным.

   Волна наступающих катилась к пролому. Кикиварды шли размахивая ножами, с криками, улюлюканьем и свистом. И каждый старался обогнать своих товарищей, чтобы первым изрубить на мелкие кусочки защитников, первым войти в замок и первым добраться до кладовых, где стоят сундуки с золотом. Казалось, ничто не может их остановить. Несколько кикивардов упали, сраженные камнями, брошенными командой Дороши, но остальные этого даже не заметили.

   Дружинники стояли молча. Да и говорить было не о чем. Как сражаться в строю, они знали. А если бы кто-то и не знал, так не время сейчас учить его.

   Первыми до пролома в стена добежали самые шустрые и быстроногие. Они и ударили по обороняющимся. Заблестели на солнце лезвия длинных ножей и увесистых мечей. Раздались звонкие удары, стали о сталь. Пролилась первая кровь. Стражники устояли. Наступающая орда не сумела ни сдвинуть строй опытных воинов, ни пробить в нем брешь и вынуждена была остановиться. Тут же из-за спин товарищей ударили копейщики, все восемь одновременно. И раненых в толпе кикивардов прибавилось. Пыл первой атаки остыл, кикиварды медленно и нехотя отошли.

   Но численное преимущество нападавших было слишком велико. И всего две жалкие шеренги дружинников отделяли мужественных кикивардов от сундуков с золотом и драгоценными камнями.

   - Растопчем жалких баронских слуг и разорвем их на куски! - напомнил своему войску программу минимум Гарпогарий. - С нами Великий Вождь Серваторий! С нами Трехрогий Мухугук! Забодаем их!

   - С нами Трехрогий Мухугук! - подхватили кикиварды.

   - Забодаем дружинников! - призвал бесстрашных кикивардов Гарпогарий. - Брахатата!

   - Забодаем! Брахатата! - дружно ответили отважные воины и снова двинулись на защитников замка.

   - Дайте гостю размяться, - попросил Максим. - А то я что-то застоялся... - Он раздвинул плотную шеренгу дружинников и сделал с десяток шагов навстречу кикивардам. Двумя руками Максим легко придерживал почти четырехметровую оглоблю.

   - Эй, парень, вернись! - окликнул его барон. - Эти босоногие бандиты, э-э-э... искромсают тебя ножами. С ними надо драться в строю.

   - Это кто еще кого искромсает! - не послушался Максим. - Это еще кто кого забодает! Я им сейчас козу заделаю... Трехрогую!

   Агофен по-прежнему стоял рядом с Эмилием на стене и старался вспомнить подходящее заклинание, которое помогло бы управиться с кикивардами. Со всеми сразу.

   - Нашли на них чесотку, - посоветовал Бах, - им тогда будет не до драки.

   - Не могу, - пожаловался Агофен. - Я уже насылал чесотку на воров, которые собирались ограбить кухню во дворце герцога Ральфа. У нас строгий регламент. Каждое волшебство мы, в течение полугодия, имеем право употребить только один раз. Второй раз оно не сработает и, кроме того, нарушителю грозит профессиональная дисквалификация.

   - Ну и порядочки у вас, - посочувствовал Эмилий. - Так у тебя что, в запасе кроме лепестков роз ничего нет?

   - Почему нет! Я знаю множество заклинаний, которыми можно заставить этих шакалов бросить оружие. Но кикивардов слишком много и они находятся на очень большой площади. Обычным заклинанием я могу подействовать на ограниченное пространство и не больше чем на пять-шесть кикивардов одновременно. Это нам не подходит. Здесь нужно применить что-то эксклюзивное и в то же время остренькое... Ой! - он прервал себя и радостно заулыбался, - Я кажется кое-что сообразил...

   - Сообразил, так действуй и поторопись! - потребовал Эмилий. - Только чтобы без лепестков, что-нибудь серьезное. Ты посмотри, как они на наших навалились. Максим пошел на них с оглоблей. Действуй, Агофен, давай быстрей!

   Кикиварды увидели, что один из обороняющихся вышел из строя, и бросились на легкую добычу. Тем более, что у него и меча не было, а только большая палка, такая большая, что ею особенно и не размахнешься...

   - А такое вы видели!? - Максим неожиданно для нападающих, легко поднял тяжелую оглоблю и одним ударом смахнул сразу четырех отважных воинов. В прямом смысле этого слова смахнул. А на излете зацепило еще одного. От могучего удара четверо отлетели в сторону и остались лежать. Трое выли от боли и ярости, а четвертый уже и не выл. Пятый, которого лишь зацепило, сумел уползти.

   - У тебя неплохо получилось, - одобрил удар Брамина-Стародубский. - Как зовут?

   - Стараюсь, Ваша светлость! Зовут Максим!

   Другие кикиварды толком не поняли, что произошло, и еще несколько человек, высоко подняв ножи, бросились к Максиму.

   - А если попробовать по ногам? - поинтересовался барон.

   - Сейчас попробую, Ваша светлость.

   Максим махнул по ногам и нехитрое оружие снесло еще троих противников.

   - Сенсация! Сенсация! - над полем сражения опять закружились оба крокадана. - Наши корреспонденты, с риском для жизни и здоровья, передают непосредственно с поля боя! - громко проорал молодой и скромно отрулил в сторону. Место его занял лысый ветеран.

   - Это не просто сенсация, - заявил лысый. - Мы являемся свидетелями военного преступления. Дружинники барона напали на мирно протестующих кикивардов. Они применили для разгона демонстрантов не только привычные агрессорам мечи и копья, но и оглоблю - оружие массового сокрушения. Приблизившихся к замку, со своими просьбами, борцов за экологию беспощадно уничтожают преступными методами. Кикиварды возмущены попранием их прав. Общественность возмущена беспределом баронов! Куда смотрят правозащитники? Доколе хищные бароны будут издеваться над беззащитными тружениками?! Кто оплатит физический и моральный урон кикивардов! Кто снабдит угнетенных кикивардов оборонительным оружием?

   - Вот дают! - возмутился Максим. - Что это у вас за порядки?

   - Не обращай внимания, - посоветовал барон. - Надо же крокаданам как-то кормиться. Спонсор платит, они вопят.

   - Так ведь бред сивой кобылы! - продолжал возмущаться Максим.

   - Интересная мысль, - оценил барон. - Ты мне про эту сивую кобылу потом расскажешь. А сейчас продолжай, у тебя неплохо получается.

   - Я и продолжу! - Максим потряс оглоблей. - Ну-ка, подходи, босоногая команда!

   Босоногая команда не торопилась подходить. Босоногой команде не понравились упражнения с оглоблей. Из сообщения крокаданов команда поняла, что оглобля вообще-то неправильная и ее надо запретить. И еще они поняли, что дружинники и сам барон нарушают свободу, а они, кикиварды, - хорошие и все делают правильно. А то, что в замке полно сундуков с золотом и драгоценными камнями, они и сами знали. Значит надо с этим дружинником, который машет оглоблей, побыстрей разобраться... Выступивший вперед Максим не был защищен с флангов и кикиварды стали осторожно обходить его. Всего то и нужен был один удар ножом в бок или в спину. В запале боя Максим не подумал об этом. Подумал Брамина-Стародубский.

   - Дружина, десять шагов вперед! - скомандовал барон.

   Дружинники, прикрываясь щитами, ощетинившись мечами и копьями, выступили вперед и стали вровень с Максимом. Пытавшиеся окружить парня кикиварды остановились.

   Но теперь вся шеренга оказалась открытой с флангов и могла стать легкой добычей. Орда снова двинулась, стараясь охватить обороняющихся.

   - Отходим! - приказал барон. - И ты, Максим, с нами... - Дружинники, пятясь, медленно вернулась к пролому в стене.

   Волна кикивардов снова накатилась, опять заработали мечи и ножи. Раненые кикиварды отходили в тыл, их заменяли другие. Раненых дружинников заменить было некому.

   - Думай быстрей! - торопил Эмилий. - Скоро не хватит дружинников, чтобы защищать пролом в стене.

   - Есть одно неприятное заклинание, - сообщил Агофен. - Нам его даже не преподавали, но я его знаю. Маган-Курдюм Бесхвостый, который похож на маймура больше чем сам маймур похож на себя, иногда пользуется им. Он закачивает в свою кровеносную систему дурбан, садится, глупо улыбается и представляет себе, что он вожак стаи маймуров. А утром встает с поцарапанной физиономией и головной болью. Нам запрещается использовать это заклинание, ибо дурбан наносит организму вред: в крови происходит что-то нехорошее, а мозги теряют ряд своих функций. Я применю его. Закачаю в их кровь дурбан. Это лишит их здравого смысла и заставит забыть, зачем они сюда пришли. Дурбан сделает их глупыми, беспомощными и заставит уснуть, как спал на главной площади Блистательной Джиннахурии Маган-Курдюм Бесхвостый, который похож на маймура, больше, чем сам маймур похож на себя. Сейчас я это сделаю! Так.. Площадь у нас, приблизительно, 2500 квадратных метров... Примем численность кикивардов за сто человек. Сколько же нам потребуется дурбана? И какая должна быть концентрация? Главное, чтобы всем хватило...

   Агофен поднял руки над головой и стал произносить заклинание. Оно было длинным. Вначале шли какие-то химические формулы. Затем последовали фразы, явно относящиеся к анатомии человека и его кровеносной системе. Потом, все еще не опуская рук, джинн четыре раза подряд щелкнул пальцами.

   Бой у пролома продолжался с тем же напряжением.

   - Опять не получилось! - с сожалением посмотрел на джинна, Эмилий. - До чего плохо иметь дело с двоечниками. Учиться надо было как следует и не получались бы у тебя лепестки роз. Пойдем к пролому, ты возьмешь меч, а я палку. Там все устали. Надо помочь нашим.

   - Подожди, не все сразу, - остановил его Агофен. - Если они не догадаются сейчас закусить, то первые результаты вот-вот появятся.