Бах становится Чайковским. Максим знакомиться с хищной зверюгой. Скрейг кудлатый краснохвост остается без завтрака. Дороша спускается со стены. Первое появление крокаданов.

   Выехали рано утром, когда солнце только показалось на горизонте, придворные еще нежились в постелях, стража дремала на своих постах, а поварята не начинали разжигать печи. Никто не видел, как небольшой отряд оставил позади ворота герцогского парка и направился на юг.

   Дорога была пустынной. Привыкая к своим лошадям, верховые двигались медленно, и Эмилию не надо было лететь, он шел рядом. Дракон выполнил решение коллектива и перекрасил хохолок. Это стоило ему немалых душевных мук, но теперь султанчик был желтым. Можно даже сказать, нежно-желтеньким, как только что вылупившийся из яйца цыпленочек. Эмилий всегда имел вид очень серьезный, а с желтым султанчиком над правым ухом, выглядел простоватым и легкомысленным, словно он только что явился из какого-то славного застолья и в ближайшее время собирается на очередное пиршество. Максим и Агофен цвет султанчика одобрили и решили, что теперь никто не заподозрит в драконе ученого библиотекаря.

   Вначале ехали молча. Затем Агофен, развлекая друзей, рассказал историю о том, как какой-то, широко известный в Блистательной Джиннахурии, джинн по имени Кадыр-Надыр Дырявые руки совершил проступок, заслуживающий самого жестокого наказания. Но этот Кадыр-Надыр избежал распыления на атомы благодаря тому, что Главного Вершителя Дивана удивили густая черная шевелюра преступника, его длинные черные усы и черная борода, растущая от самых глаз. Все это у джинна настолько спуталось и переплелось, что голова Кадыра-Надыра Дырявые руки напоминала большой ком спутанной шерсти с поглядывающими изнутри этого кома маленькими глазками. Мудрый Вершитель, обозрев этот моток пряжи, якобы сказал: "Все мы продукт исследовательской лаборатории Всевышнего. И раз Всевышний создал такое страшилище, значит, ему это было зачем-то нужно. Кто мы такие, чтобы мешать Всевышнему в его экспериментах... Пусть живет..."

   Потом Максим стал рассказывать о встрече с герцогом Ральфом.

   - Представляете, я едва до него добрался. То герцог послов принимает, то герцог указы подписывает, то герцог обсуждает проблемы повышения благосостояния... А по дворцу придворные шастают. Физиономии задумчивые, глаза пустые и никого они не видят. Это чтобы все понимали, будто они озабочены делами чрезвычайной важности, и если кого-нибудь из них остановить, то герцогство развалится. Но я все-таки к нему прорвался, когда их светлость изволил пить чай. Я Ральфу говорю: "Ты бы сокращением штатов занялся, бездельников у тебя слишком много все получают зарплату и немалую. Тебе на них никакой казны не хватит". - А он: "Нельзя сокращать". Спрашиваю: "Почему нельзя?" Так он мне объяснил, что уже два раза сокращал, и после каждого сокращения штат придворных бездельников увеличивался на двадцать процентов. Оказывается, есть такой социологический закон: если начинаешь сокращать чиновников, их число увеличивается. А с социологическими законами не поспоришь. Я бы работать герцогом не пошел, - неожиданно заявил Максим. - Он ведь хороший парень, Ральф. Когда узнал про нашу поездку, и что там, на Пегом Бугре, таинственные явления происходят, сразу загорелся: "Я с вами поеду!" А куда он поедет, если у него вся эта нудятина за плечами: то послы, то указы, то обеды... И придворные чиновники бродят, как козлы в огороде.

   - Ты хотел попросить у герцога Ральфа фирман, - напомнил Максиму Агофен.

   - Какой фирман? - не понял Максим.

   - Как он у вас называется?.. Корочки, ксива, справка, - стал перечислять Агофен.

   - Усек. Документ! Документ он нам соорудил, по всем правилам, с гербовой печатью и личной подписью. И для маскировки мы тебе, Эмилий, новое имя подобрали. Теперь ты будешь Петр Ильич Чайковский. Для друзей - просто Петя. По-моему - неплохо звучит. Тебе как, нравится?

   - Петр Ильич Чайковский, - повторил дракон. - Звучит приятно и уважительно. Просто "Петя" тоже приятно звучит.

   - А я что говорю! Чайковский был великим композитором, оперы сочинял. У нас в честь его музыкальные конкурсы проводятся.

   - Композитором... - несколько грустно принял это сообщение дракон.

   - Еще каким! Его оперы во всех театрах идут. Танец маленьких лебедей даже в Африке знают! Та-та-та-та та-та-ти-та-та та-та-та-та-а-а... - неожиданно пропел Максим.

   Лошадь повернула голову и с недоумением посмотрела на всадника.

   - Красиво, - вежливо оценил Агофен.

   - Композитор Чайковский ваш, крайнинский? -поинтересовался - Эмилий.

   - Не то, чтобы прямо из Крайнего, но недалеко от нас жил, - толком про жизнь композитора Чайковского Максим ничего не знал, поэтому тут же сменил тему разговора. - Значит так... Поскольку ты путешествуешь тайно и чтобы нам не запутаться, когда мы будем с кем-то встречаться, давай, мы с Агофеном, сразу так и будем называть тебя: Петя или Чайковский. Не возражаешь?

   - Не возражаю, - согласился Эмилий Бах. - Называйте меня Чайковский.

   - Вот и хорошо, - обрадовался Максим. - Мы, может час соображали, пока придумали. Ральф сомневался, опасался, что тебе не понравится. Жаль, что он не может бросить герцогство и с нами поехать! Он ведь, ребята, без выходных вкалывает. В две смены.

   - Герцог Гезерский - гарант благополучия своих вассалов а также земледельцев и ремесленников, - напомнил друзьям Эмилий. - Он должен постоянно заниматься проблемами координации всех видов их деятельности.

   - Плохо быть герцогом, - решил Агофен. - Что это за жизнь, если за ворота выйти не можешь. И без выходных. Такое мне не подходит. Я лучше буду охранником, а в выходные стану ходить на рыбалку.

   - Ты, Агофен, лентяй, - осудил его Максим. - Тебе бы только у Баха, то есть, у Чайковского, в библиотеке сидеть и книги читать.

   - Не вижу в этом ничего предосудительного, - поддержал джинна Бах, то есть Чайковский. - В книгах заключен опыт жизни предыдущих поколений и нам его необходимо изучать, иначе общество не сможет развиваться по законам диалектики, от низшего к высшему и от простого к сложному, - дракон помолчал немного, потом, для большей убедительности, добавил: - Прогресс остановится.

   - Скажи еще, что книга - источник знаний и лучший подарок! - вспомнил Максим рекламу возле городского Книготорга. - И мы все поймем.

   Эмилий был не просто библиотекарем, а библиотекарем-энтузиастом, и возможно, заявил бы что-нибудь еще более весомое о значении книги в воспитании общества и развитии прогресса, но не успел, потому что в это мгновение, за деревьями, что плотной стеной стояли вдоль дороги, раздался крик... Нет, не крик, а что-то вроде громкого клекота, хрипа и визга одновременно. В одном флаконе. Совершенно удивительный звук этот, заставлял представить, что какое то кровожадное существо душит одновременно полсотни крупных цыплят. А они не даются, и сколько есть силы жалобно орут своими неокрепшими цыплячьими голосами. Зовут на помощь курицу. Вот такой, приблизительно, звук раздавался за деревьями, что росли вдоль дороги.

   Путешественники остановились.

   - Скрейг, - определил Агофен.

   - Голодный скрейг, - подтвердил Эмилий. - Заманивает. Собирается позавтракать.

   - Кто такой скрейг? - заинтересовался Максим.

   - Такая зверюшка... Несимпатичная. Большая, некрасивая и всегда очень голодная, - коротко объяснил Агофен.

   - Ее кто-то обижает?

   - Нет, это она хочет кого-то обидеть. Она так заманивает. Кто-то услышит эти жалобные звуки, подумает, что там бесплатно раздают готовых к употреблению цыплят, и прибежит. А скрейг этим любителем цыплят позавтракает.

   - И прибегают?

   - Конечно нет, - ответил вместо Агофена Эмилий. - Всем известно, что это заманивает скрейг и каждый старается убраться куда-нибудь подальше.

   - Пойдем посмотрим, - предложил Максим.

   - На скрейга? - Эмилий глянул на Агофена. - Мы обычно избегаем встреч со скрейгами.

   - Почему бы и нет... Давай покажем нашему любознательному другу занимательную зверюшку, - предложил Агофен. - Пусть, на радость почтенным родителям, повышает свой уровень знаний и расширяет кругозор в области животного мира.

   - Я бы сказал, что скрейг представляет для нас некоторую опасность, - напомнил Эмилий. - Стоит ли связываться?

   - Это я буду представлять для скрейга некоторую опасность, - объявил джинн и погладил боевого петуха, изображенного на халате. Безопасность я гарантирую.

   - Хорошо, только не долго, - попросил Эмилий. - Нам сегодня надо проделать треть пути до границы с Хавортией.

   - Мы задерживаться не станем, - согласился Максим. - посмотрю на вашу зверюшку и пойдем дальше.

   Агофен и Максим сошли с лошадей.

   - Остаетесь здесь, - приказал им джинн. - Паситесь и ждите нас, мы скоро вернемся.

   Лошадки поняли, что им идти на встречу со скрейгом не надо, обрадовались и, не теряя времени, стали пощипывать травку.

   За стеной деревьев, что шли вдоль дороги, раскинулась большая поляна. На ней находились руины какого-то старинного строения, вероятней всего - рыцарского замка. Среди этих развалин сохранились несколько высоких стен. На одной из них, поджав под себя ноги сидел лепрекон Дороша, добрый приятель всей заглянувшей сюда компании. Дороша курил трубку. Справа от лепрекона лежала красная треугольная шляпа, слева стоял ранец. А внизу, возле стены, лежал скрейг и смотрел на лепрекона. Оба чего-то ждали и оба почти одновременно увидели вышедших на поляну путешественников. Дороша удовлетворенно кивнул, приветствуя друзей, потянулся за треуголкой, смахнул с нее что-то, видное только ему, и надел шляпу. Ранец по-прежнему лежал рядом. Спускаться из своего убежища лепрекон пока не собирался. А скрейгу хотелось есть. Он еще не завтракал. К завтраку зверушка ждала лепрекона. Но Дороша не спускался со стены и это раздражало скрейга. Есть ему хотелось все больше и больше. Когда на поляну вышли трое, скрейг обрадовался. Он решил что наконец-то появился вполне подходящий завтрак, встал и приветливо замахал хвостом.

   Зверюшка была крупненькой: метра два в длину и повыше метра в холке. Максиму она не понравилась. А чего тут нравиться? Морда сплюснутая, как у бульдога, изо рта торчат два клыка. Клыки белые и длинные, как у саблезубого тигра, который, доживи он до наших дней, одним из первых попал бы под покровительство Гринписа. На голове копна шерсти: нечесаной, спутанной, свисающей неряшливыми прядями на шею, морду и на глаза. Каким то чудом, сквозь эту копну волос, пробились два высоких уха, вроде заячьих. Окрас у зверюшки желтый, и по желтому, темные пятна. Не как у леопарда, симпатичные, разбросанные в модном художественном беспорядке, а что-то вроде грязных, расплывшихся клякс. Как будто стояла эта зверюшка в дождливый день на обочине дороги, а мимо торопился внедорожник и обрызгал ее с головы до ног жидкой грязью. И еще, у зверюшки был полутораметровый хвост, поросший длинными жесткими волосами, как грива у коня. Была эта грива на хвосте совершенно красной, красней не бывает.

   - Эй, Дороша, как дела? Все нормально? - не обращая внимания на скрейга, Агофен приветливо помахал лепрекону рукой.

   Дороша вынул трубку.

   - Все нормально никогда не бывает... - сообщил он. - Чего это вы так поздно?

   - Разве это поздно? В замке поварята еще спят, а мы уже до леса добрались.

   - Так уж и спят, - не согласился лепрекон. - К этому времени уже и повара встали. Я вас уже который час жду.

   - Скрейг кудлатый краснохвост, - прервал их разговор, чтобы представить зверюшку Эмилий. - Всеяден, но предпочитает свежее мясо. Проживает в лесах. Коварен и хитер. Бегает медленно, поэтому старается настигнуть добычу в два три прыжка. Каждый прыжок достигает десяти-пятнадцати метров. Очень силен. Ударом лапы может убить взрослого быка. В отличие от других видов скрейгов, имеет музыкальный слух и любит слушать народную музыку.

   - Есть и другие? - поинтересовался Максим.

   - Их целое семейство, - Эмилий еще в детстве изучил "Атлас мира животных Гезерского герцогства". - Четыре вида. Скрейг кудлатый краснохвост, скрейг лысый чернохвост, скрейг узкоглазый белохвост и скрейг лопоухий короткохвост. Лопоухие короткохвосты наиболее коварны, но встречается редко.

   Скрейг кудлатый краснохвост с удовольствием разглядывал неожиданно появившийся завтрак, и радушно помахивал хвостом, как флагом. Скрейгу хотелось есть, но зверюга медлила. Возможно ждала пока дракон представит ее. А, может быть, у нее были какие-то другие причины не торопиться. Но когда Бах закончил, скрейг был готов сделать свои коронные два-три прыжка, и приступить к завтраку. В качестве первого блюда он выбрал Максима.

   - Собирается прыгнуть, - предупредил Эмилий.

   - Сейчас я вселю в его сердце робость, - предложил Агофен. - Надеюсь, мой любознательный друг, ты нагляделся на этого представителя местной фауны, не отличающегося ни красотой, ни приятным характером, ни другими добродетелями. Я нагоню на него страх и пусть убегает отсюда в свои дремучие леса.

   - Не надо, - попросил Максим. - Хочу разглядеть его поближе. Что у него за прическа такая, и, конечно, хвост. Это же не хвост, а настоящее знамя. Пусть прыгает. Я его встречу.

   - Твое желание, автоматически становиться моим желание, - согласился Агофен. - Пусть прыгает.

   Скрейг слышал о чем говорили Максим и Агофен и, возможно, принял последние слова за приглашение. До завтрака оставались привычных три прыжка. Первые два скрейг проделал легко и красиво. Надо отдать зверюшке должное: прыгать она умела. Третий прыжок, как это принято называть у скрейгов: "третий решающий - самый обещающий", как всегда, был наиболее стремительным... Но в ходе стремительного, сплюснутая, как у бульдога, морда скрейга столкнулась с кулаком Максима. Такое сложение скоростей ни к чему хорошему привести не могло. Не зря в современных автомобилях стремятся создать какие-то хитрые системы, смягчающие удар при столкновении. У скрейга кудлатого подушка безопасности не была предусмотрена. Отсюда и результат. Морда его еще больше сплюснулась, один из клыков дал трещину, а трех передних зубов зверюшка лишилась навсегда. К ногам Максима скрейг кудлатый краснохвост брякнулся без сознания.

   - Нокаут! - определил Агофен. - Поздравляю, Макс. Всего один удар - и нокаут. Это круто!

   - Нечего было прыгать на меня! Я его разглядеть хотел, а он прыгает! Пришлось остановить. - Максим снова сжал кулак и потер костяшки пальцев.

   - Он всего лишь хотел тобой позавтракать, мой отважный друг, а ты лишил его трех зубов. И, вообще, испортил ему морду.

   - У нас это называется: "Принуждение к миру" - сообщил Максим.

   - Хорошая формулировка. Очень емкое выражение. Надо записать... - Эмилий открыл кожаную сумочку, что висела у него справа и вынул блокнот.

   - Крепкий кулак - лучший путь к установлению мира, - ухмыльнулся Максиму Агофен. - Твое скромное желание, мой любознательный друг, исполнилось. Мир наступил и теперь ты можешь хорошо разглядеть эту зверюшку. Дороша! - позвал он. - Иди к нам! Не бойся. Максим уговорил скрейга не кусаться.

   - Я и не боюсь, - Дороша выпустил пару клубов дыма, закинул за плечи ранец и стал неторопливо спускаться со стены.

   Максим, между тем, внимательно рассматривал поверженного хищника.

   - Сенсация! Сенсация! - неожиданно раздался хриплый голос, и с ближайшего дерева вспорхнула темная в красную крапинку птица с большим желтым клювом. Величиной она была с крупного петуха. - Впервые в нашем герцогстве! Встреча скрейга кудлатого с человеком! На человеке ни единой царапины, а краснохвост потерял сознание и не может ответить ни на один из наших вопросов! Что это: обычное преступление или хорошо продуманная провокация? Краснохвост совершал мирные прыжки по поляне, ибо был голоден. Но вместо гуманитарной помощи он, совершенно неожиданно, получил удар кулаком в морду. Лесные жители в шоке! Почему ничего не делается для охраны беззащитных животных? Куда смотрит общество? Кто накормит голодных скрейгов? Знают ли в канцелярии герцога Гезерского о том, что происходит с редкими животными под покровами лесов? Кто держит Красную Книгу под семью замками?! Подробности в наших дальнейших сообщениях! Сенсация! Сенсация! Прислушивайтесь к нашим сообщениям! - птица сделала круг над поляной и улетела.

   - Крокадан! Надо же! - рассердился Агофен. - Тихое, вроде, место, а он, оказывается, здесь сидел, подглядывал. Сенсация ему нужна...

   - Трепло! - возмутился Максим.

   - Очень точное определение, - подтвердил Эмилий. - Крокаданы ведут себя совершенно безответственно. И ничего с ними не сделаешь: свобода слова превыше всего, - по вздоху дракона можно было понять: лично он не уверен, что свобода слова превыше всего. Хотя, возможно, он вздохнул по поводу того, что некоторые пользуются свободой слова совершенно неадекватно.

   - Ладно, на всякий чих не наздравствуешься, - Максим подошел к скрейгу и пощупал копну на голове зверя. Копна - она и есть копна. Все здесь переплелось, перепуталось и напоминало большую, замызганную мочалку. Расчесать это кудлатое чудо и привести его в порядок было невозможно.

   - Поэтому его и назвали "Кудлатый", - объяснил Эмилий.

   - Клубок грязной шерсти, - определил Максим. - За всю свою жизнь этот скрейг не только не стригся, но даже ни разу не причесывался. Но хвост у него шикарный. Парадокс. Хвост - вроде бы лишняя конечность. А у этой зверюги вся красота в хвосте.

   Хитрый зверь очнулся, но притворялся, что все еще в забытьи. Глаз не открывал, прислушивался к тому, что происходит возле него. Проживающий в далеком от России Гезерском герцогстве, скрейг кудлатый краснохвост русского языка не знал, но после того, как он врезался носом в кулак стал понимать все, что говорил Максим.

   - У него и клыки неплохие, - отметил Агофен. - Но ты, мой решительный друг, испортил один из них и лишил его трех зубов.

   - Что нам теперь с ним делать? - спросил Максим. - Лежит как бревно. Если эту зверюшку оставить в таком виде, его другие зверюшки сожрут.

   - Никто его не сожрет, он давно очнулся, - Эмилий отошел подальше от скрейга. - Он хитрый. Слушает о чем мы говорим и собирается броситься на кого-то из нас.

   - После того, как я ему врезал? - не поверил Максим.

   - У него рефлекс. Если скрейг видит что-нибудь такое, которое можно сожрать, он бросается. И сжирает.

   - Но он же, вроде, не дышит.

   - Притворяется. Ты посмотри, у него уши шевелятся, он каждое наше слово ловит. И задние лапы подтянул. Готовиться прыгнуть. - Эмилий отошел еще на несколько шагов.

   Максим присмотрелся: зверюга выглядела вполне дохлой. Но большие уши, действительно, шевелились, как радары на аэродроме, И задние лапы подтянула. Явно собиралась прыгнуть.

   - Я тебе прыгну! - пригрозил Максим и показал скрейгу кулак. - Я тебе так прыгну, что ты вообще без зубов останешься. Будешь питаться картофельном пюре. А ну-ка, встать! - приказал он.

   Зверюга открыла глаза, посмотрела на Максима, но не шевельнулась, только ушами повела.

   - Делает вид, что не понимает. Требует переводчика, - усмехнулся Агофен.

   - Все он понимает. Но не может не прыгнуть, - Эмилий еще немного отступил и укрылся за спиной Агофена. - У него такая кровожадная сущность и врожденный пожирательный рефлекс. Когда скрейг видит еду, у него все соображения только по поводу того, что ее надо съесть.

   - Сейчас я его укрощу "Большим заклятием миролюбия", - заявил Агофен. - Джинн щелкнул пальцами правой руки, затем левой... - Ты всех любишь, - сообщил он скрейгу. - В твоем сознании царят мир и любовь ко всему живому.

   Скрейг с недоумением уставился на Агофена, затем аппетитно зевнул, широко разинув рот. Зубов у него оставалось еще достаточно много. Они были крупными, желтыми и производили неприятное впечатление.

   - Кажется не подействовало, - решил Максим.

   - И не подействует, - Эмилий перебрался за спину Максима. - Ты, Агофен, не те слова говоришь. Теперь этот хищник будет всех есть с любовью. Ты ему не о любви... Ты ему есть запрети, хоть бы на несколько часов.

   - Может быть, может быть... - Агофен внимательно поглядел на скрейга. - С этими зверюшками я ни разу не работал. Попробуем по другому. - Он снова щелкнул пальцами, одновременно правой и левой, уставился краснохвосту в глаза и произнес чуть-чуть завывая:

   - Ты сы-ыт. Ты не хо-очешь есть. Ты се-егодня до по-о-лу-ночи ни-и-ко-го не ста-а-нешь убивать и ни-и-ко-го не ста-а-нешь есть. За-а-по-омни: ни-и-кого! Ты сы-ыт!

   Скрейг поднялся. Он с недоумением и растерянностью смотрел на Агофена. Выглядел хищник, которому внушили, что сейчас он никого не должен есть, прескверно. Глаза почти полностью закрывали нависшие над ними космы, а из разбитого носа сочилась тоненькая струйка крови. Грязные кляксы на шкуре, казались сейчас еще грязней. По унылому виду, опущенной голове и потухшим глазам можно было понять, что заклятие подействовало. Скрейг не хотел есть и от этого непонятного чувства ему стало плохо. Эта зверюга была уверена, что живет только для того, чтобы убивать и есть. Сейчас, после заклятия наложенного Агофеном, терялся смысл самого существования...

   - Вот так... Теперь, до полуночи, он будет самым сытым хищником в лесу. И никого не тронет, - сообщил Агофен.

   - Подействовало... Удивительно... - Эмилий вышел из-за спины Максима. - Краснохвостый скрейг не хочет есть и ни на кого не бросается. Агофен, ты достиг невозможного! Когда вернемся во дворец, я все подробно запишу. Напомните мне. Хотя нет, такое я не забуду.

   Подошел Дороша. Он посмотрел на грустного скрейга, пыхнул трубкой и вынул ее изо рта.

   - Странный он какой-то, - определил Дороша. - И задумчивый. Никогда такого скрейга не встречал.

   - У него аппетит пропал, - с гордостью за друга доложил Эмилий. - Предложи ему сейчас поесть - откажется.

   - Сообразил теперь, что не на тех нарвался? - спросил у зверюги Агофен.

   Скрейг молчал. По его грустному и растерянному виду, можно было понять, что сообразил.

   - Ты послушай меня, - обратился к скрейгу Максим. Он шагнул к лепрекону и опустил руку на плечо малыша. - Если посмеешь тронуть Дорошу, я тебя найду, и хвост оторву. И другим скрейгам скажи: лепреконов не трогать. Тронете кого-нибудь из них, я у вас всех, хвосты поотрываю! Будете куцыми, как зайцы. Запомни мои слова. А теперь вали отсюда.

   Скрейг кудлатый краснохвост, понуро опустил голову и послушно повалил в сторону леса. Хвост он тоже опустил и тот волочилась по земле, как поверженное знамя.

   - Сенсация! Сенсация! - на высоком дереве захлопал крыльями, а затем взлетел еще один крокадан. - Новость, которая потрясет всех!

   - У них что, гнездо здесь?! - Агофен нагнулся за камнем. - Я его сейчас сшибу.

   - Не надо, - остановил его Эмилий. - Если тронем его, они такое на нас накаркают, не отмоемся.

   - Сенсация! Сенсация! - вещал крокадан. - Максим отрывает хвосты у краснохвостых скрейгов! Первые трофеи браконьера. В преступной бригаде охотников за хвостами джинн Агофен, дракон Эмилий Бах и лепрекон Дороша. Как отнесутся к этому представители науки?! Вмешается ли Общество Защиты всех Прав?! Что будет со скрейгами, у которых хвосты белого и черного цвета? Как быть короткохвостым? Что ждет животный мир Хавортии? Беспокойство в птичьих стаях: станут ли выдергивать перья из хвостов у птиц? Прогнозы на ближайшие пятьдесят лет! Мнения ученых и правозащитников. Исследования политологов. Только у нас! Следите за нашими сообщениями! Ждите новых сенсаций!

   Крокадан сделал круг над поляной и улетел, чтобы сообщить эту новость всем. И как можно быстрей.

   - Что теперь делать будем, мой мудрый друг? - спросил Агофен у Эмилия.

   - Ничего делать не будем, - Заслуженный библиотекарь Гезерского герцогства имел опыт общения с крокаданами. - Во-первых, не все им поверят. А во-вторых, нас здесь недели две не будет. За это время крокаданы найдут другую сенсацию, а про скрейгов и их хвосты все забудут.