Каждый знает, что большая часть воздуха, которым мы дышим, состоит из азота, однако мало кому известно, что вдыхание чистого азота способно привести к такому же опьянению, которое вызывает апкоголь.

Аквалангисты знают, что азотное опьянение случается только при погружении в воду, но мало кто из них сам попадал в такую ситуацию. На курсах по подводному плаванию предусмотрено занятие, посвященное азотному опьянению, но, похоже, никто к этому не относится всерьез — ни преподаватели, ни ученики.

Еще до того, как я занялся подводным плаванием, один мой опытный в этом отношении друг, который, собственно говоря, и вовлек меня в это дело, рассказал мне об опьянении азотом. По его словам выходило, что азотное опьянение под водой — вещь немыслимо приятная. Вероятность опьянения появляется обычно после того, как погружаешься на глубину более сорока метров. При этом чем больше глубина, тем более сильным делается опьянение. Вместе с тем точно так же, как и в случае с настоящим алкоголем, по мере привыкания к азотному опьянению ты научаешься регулировать его.

Какой бы чистой ни была морская вода, при погружении на глубину более сорока метров подводный пейзаж теряет свои краски, и ты оказываешься в воде, в которой будто бы растворены синие чернила. Это странный цвет, он напоминает цвет неба, когда на «Конкорде» или на «Фантоме» ты летишь в стратосфере. Если напрячь зрение и вглядеться как следует, то возникает ощущение, что ты сам окрашиваешься в этот цвет и растворяешься в нем. Вот тогда-то и возникает азотное опьянение. Когда ты понял, что тебя «забирает», появляется какая-то приятная легкость, и становится на удивление хорошо. Но вещь это опасная, ты находишься глубоко под водой, чуть что не так — можно и утонуть.

Ладно, с этим можно как-то справиться, но вот через какое-то время я узнал, что мой друг влюбился в актрису, они поженились. Условием своего согласия она выставила требование, чтобы он прекратил занятия подводным плаванием, ибо она находила это опасным. Но он не мог забыть того чудесного чувства опьянения и пристрастился к спиртному, хотя прежде не пил совсем. Через какое-то время он превратился в настоящего алкоголика.

В учебнике по подводному плаванию сказано, что под воздействием азотного опьянения пловец не только лишается чувства самосохранения, но и, как настоящий пьяный, начинает творить Бог знает что. Мне известен случай, когда один пловец, несмотря на сопротивление своего напарника, отсоединил шланг, по которому подается воздух, и схватил рыбину, пытаясь поцеловать ее. В общем, утонул человек.

Ради эксперимента мне хотелось разок достичь опьянения азотом. Как-то я погнался за рыбой и заплыл достаточно глубоко, но тут же испугался и стал стремительно подниматься наверх. Чтобы почувствовать опьянение, мне не хватило времени.

Я занимался подводным плаванием уже довольно долго. И вот однажды мне пришлось самому увидеть, как один пловец чуть не распрощался с жизнью из-за азотного опьянения.

Лето в том году было страшно жарким, осенью жара тоже никак не спадала, температура воды не желала снижаться, и даже возле острова Хатидзё крупная рыба ушла на недосягаемую глубину. В конце октября местные жители сообщили, что рыба наконец-то появилась. Я пригласил своих постоянных компаньонов, и мы отправились в путь.

В первый день морское течение чувствовалось не слишком сильно, и мы отправились в Каннаги на Хатидзё. Это место было нам известно, обычно рыбы там много.

Но, как ни странно, на сей раз рыбы не было. Скорость течения составляла около двух узлов, температура воды значительно снизилась, но настоящей рыбы видно не было. Когда выяснилось, что в предполагаемом месте рыбы нет, ныряльщики занервничали. Поколебавшись, мы разбились на группы и отправились искать свое рыбное счастье в разные стороны.

Обогнув скалу, я очутился на шельфе на глубине метров в тридцать. Течения там не ощущалось, но тут я увидел перед собой Ямаду — поза у него была престранная, его несло течение. Но где был его партнер? Ямада был похож на планировавшего парашютиста: он медленно опускался на дно, лицо обращено вниз, руки и ноги растопырены. Непонятно только, где он собирался приземлиться.

Иногда аквалангисты забавляются тем, что отдают себя на волю подводного течения, но для этого нужно быть уверенным в том, что делаешь это там, где не слишком глубоко, и что катер наверняка сможет подобрать тебя. Однако Ямада вовсе не был похож на человека, который забавляется. Он опускался в бездонную глубину, и в его изящном полете было что-то жуткое.

Ямада находился во власти течения и не делал никаких попыток ему противиться. Я подумал, что это странно, но тут увидел Эхару, выплывшего из-за скалы. Он энергично преследовал Ямаду. Заметив Эхару, я еще раз спросил себя, что происходит с Ямадой. Оттолкнувшись от шельфа, я поплыл за Эхарой.

Тут я почувствовал, что течение стало еще сильнее. Мне все-таки удалось схватить Ямаду рукой, но к этому времени я уже успел удалиться от скалы метров на пятьдесят.

Эхара поступил совершенно правильно. Догнав Ямаду, он одной рукой придержал его, а другой немедленно поправил его воздушный шланг. Эхара не счел возможным объясняться со мной жестами. Теперь шланг был в порядке, но глаза Ямады оставались полузакрытыми, тело выглядело каким-то ватным — словно у заснувшего пьяного. Теперь я заметил, что он успел выстрелить один раз, но потом, видимо, что-то случилось — ружье и гарпун были отделены друг от друга, а провод, который должен был соединять их, обвивался вокруг тела и свисал вниз.

Мы схватили Ямаду и изо всех сил стали трясти его. Наконец, он повел головой, но потом снова бессильно обвис.

Нас было двое, но все равно было нелегко тащить наверх Ямаду, в котором больше восьмидесяти килограммов. И не забывайте, что все мы были с ружьями. Пока мы прилаживались, как бы поудобнее тащить его наверх, мы успели погрузиться на глубину около пятидесяти метров.

Когда сильно напьешься, протрезветь бывает не так-то легко, но после того, как перебрал азота, приходишь в себя достаточно быстро. Мы всплыли на расстоянии двухсот метров от катера. Заметив нас, капитан развернул катер и направился в нашу сторону. Когда он приблизился, Ямаде уже стало значительно лучше. Мы втащили его на палубу, и минут через пять взгляд его стал осмысленным, он пришел в сознание.

— Ты знаешь, что случилось? — спросил я.

— Я спасен, — сказал он, поводя головой и жмурясь — будто бы только что очнулся от сна.

— А представляешь, каково было тащить тебя, сонного, с глубины в пятьдесят метров?

— Ничего себе, глубоко-то как! Я помню, как спустился на двадцать пять метров, потом из предосторожности несколько раз пытался определить глубину по глубиномеру, по сил у меня уже не хватало. На глубине чуть более двадцати метров я хотел было натянуть резинку ружья, но тут мне вдруг ужасно захотелось спать, и я невольно стал погружаться. При этом было страшно приятно. Как будто бы выпил: хорошо стало, спать захотелось. Вот такое же ощущение — тело будто растворяется. И в то же время кто-то другой внутри меня бодрствовал и повторял: «Спать нельзя! Погибнешь». Но только все без толку. Говорят, что когда замерзаешь зимой, кто-то повторяет тебе: «Не спи! Не спи!» Вот такое же раздвоение и со мной случилось.

Глаза Ямала смотрели теперь совершенно нормально и спокойно — не то что под водой.

— В общем, привиделся мне сон. Будто лежу я на койке в какой-то больнице, пытаюсь встать и уйти, но только встать никак не могу. Говорю себе: надо встать — умрешь, точно умрешь! Но только спать хочется все больше и больше. И вот валяюсь я в постели, в потолок смотрю, думаю: если я сейчас умру, что с моей работой будет? Вот до этого места я запомнил.

Эхара протянул ему стакан сока. Ямада взял стакан и пристально посмотрел на него. Он медленно выцедил сок — будто впервые в жизни пробовал. Потом счастливо рассмеялся — словно что-то важное понял. «Когда Эхара — еще там, под водой — разбудил меня, я понял, что спасен».

— Но ты потом снова отключился! — сказал я.

— Потом я успокоился и заснул на больничной койке.

— В таком случае следующее, что ты должен был увидеть, — машину «скорой помощи», которая везет тебя в другую больницу.

— Благодаря вам я прекрасно спал всю дорогу — с глубины в пятьдесят метров и до борта катера.

После обеда мы выполняли второе за этот день погружение. На сей раз Ямада больше не засыпал в водной постели.

Мы плавали и ныряли все три дня уикэнда. Температура воды значительно опустилась, но рыбы почему-то не было совсем.

Если вдуматься, это было совершенно естественно.