– Я много-много раз звонила тебе, – сказала Сендзегахара-сан, вернувшись к своему обычному виду Снежной Королевы, будто ничего только что не произошло. Скорость перехода была почти мгновенной. Однако ее глаза все еще были красными.

Да и я сама изрядно повертелась во сне и уничтожила прическу. Видимо, виновата была постель (а еще меня обозвали «Супер-Ханекаван» ), так что подозреваю, что я тоже была не в лучшем виде.

Как же Сендзегахара-сан умудряется держать себя в руках? Словно минутой раньше не было никаких слез.

Она такая восхитительная.

Я почти забыла про волосы.

– Я даже представить не могу, каково это – лишиться дома… Подумала, что ты не хотела ни с кем разговаривать, так что сдерживалась, но все равно места себе не находила… Хотела позвонить, но из этого ничего не вышло.

– Ой. Прости. Я выключила телефон, – сказала я. Решила, что стоит быть экономнее.

Я не пользовалась телефоном как будильником, потому что доверяла своим биологическим часам, но, конечно, была и более прагматичная причина.

Я не была уверена насчет разрешения воспользоваться школьными розетками (зная мое положение, учитель, разумеется, разрешил бы, но в школе в принципе запрещены телефоны).

– Боже мой, вот же любительница правил… ты могла бы воткнуть зарядку в любую попавшуюся тебе розетку.

– Это же воровство.

– А мне из-за тебя пришлось весь город оббежать. Мне рассказали, что ты осталась у друга, но никто не знал, у какого именно.

– Рассказали… кто?

– Все, кого я знала.

– …

Когда-то Сендзёгахара-сан не просто боялась незнакомцев, а никому вообще не доверяла. Но вот теперь дела у нее шли намного лучше.

Однако теперь все в классе знают, что я пропала.

Просто отлично.

– И еще. Прости. Я говорила и с твоими родителями.

– А?

Ничего себе.

Она пошла к ним в отель?

Ну, думаю, любой человек со связями смог бы их найти… они не прятались, у них был почтовый адрес.

Наверное, Сендзегахара-сан пошла к ним, думая, что я… что я была там.

– Понятно. Так ты встретилась… с матерью и отцом.

– Ты никогда не называла тех людей «матерью» и «отцом», – небрежно произнесла она.

Даже небрежнее обычного.

Казалось, она недовольна.

Раньше читать ее было очень сложно, но в последнее время на ее лице стали проступать разные эмоции.

Радость, печаль.

И злость.

Судя по всему, приняли ее так себе.

Все было бы намного проще, если бы эти двое нормально общались с людьми – встреча с Ошино-саном во время Золотой Недели тоже прошла ужасно. Но чья бы корова мычала, я сама ничего не могу придумать в ответ.

Просто не успеваю.

– Похоже, много всего случилось. Хотя я не собираюсь расспрашивать.

В отличие от Арараги-куна, Сендзегахара-сан очень мало знала о моем положении, раздоре и развале семьи Ханекава, но, похоже, она не собиралась лезть в это дело, так что быстро вернулась на исходную тему.

Талант знакомой мне Сендзегахары-сан.

Я вспомнила, почему восхищалась ей.

– Потом я продолжила искать где попало и под утро вспомнила об этом месте. Ну, я подумала об этих руинах с самого начала, но даже думать не хотела о том, что девушка твоего возраста проведет здесь целую ночь… Однако для очистки совести проверила и это место.

– А. А? Стоп, ты говоришь, что не спала всю ночь?

– Я говорю, что не спала всю ночь. Люди называют это «стояк».

«Поэтому я так разволновалась, когда нашла тебя, и начала плакать», – сказала Сендзегахара-сан.

Какое милое оправдание.

Кстати говоря, когда не спишь всю ночь, это называется «всенощное бдение».

– В твоем возрасте довольно опасно шататься по улицам по ночам.

– Твоя правда.

«Я не из тех, кто думает наперед», – сказала Сендзегахара-сан.

На ней были джинсы и футболка. Она вся взмокла, поэтому, скорее, не «шаталась», а бегала, словно Канбару-сан.

– Спасибо.

Я спокойно поблагодарила ее, а затем встала с кровати.

Ничего не болело.

Конечно, я не идеальный человек, как бы меня ни убеждал в этом Арараги-кун, но, похоже, талант для создания кроватей у меня есть.

Может, стоит стать профессиональным проектировщиком кроватей?

Этому учат в Германии? Или где-нибудь еще?

– Ну, я сама так решила – и, судя по твоему положению, зря так волновалась.

– Ага. Теперь я наконец осознала, как это было опасно. Говорят, пожар кого угодно заставит запаниковать, но, похоже, меня огонь довел до какого-то странного состояния.

– Ну да. Так и есть – ты знаешь, что регулярно делаешь невероятно опасные вещи?

– Да ну?

– Например, соблазняешь Арараги-куна.

– Пф-ф.

Я смогла ответить только «пф-ф».

Нормальный ответ в голову не пришел.

Я не пыталась его соблазнить, но возразить не смогла.

Теория о том, что именно я довела его до такой жизни, приобретала все большую популярность.

– Он в самом деле был очень равнодушным… когда впервые заговорил со мной. Но теперь он изменился.

– Это… из-за меня?

– Ну, еще из-за Кайи… в любом случае, я слишком беспокоилась. Прости, должна была сама догадаться. А теперь пошли.

– Куда? В школу?

– Ко мне домой.

Сендзегахара-сан сказала это так, будто объясняла очевидное.

– Поясню еще раз – если попробуешь сопротивляться, я сначала засуну тебе в рот степлер, а потом загоню в щеку скобу. Весь мир за тебя, Ханекава-сан.

– …

Видимо, именно так давным-давно она поступила с Арараги-куном. Так что я при всем желании не могла возразить ей.