Вечером Алекиан созвал малый совет. После въезда молодого императора в столицу изменилось многое — и Валлахал привели в порядок, и за столом собралось больше сеньоров — настоящий императорский совет. На этот раз были приглашены вновь избранный архиепископ Мунт, вновь назначенный канцлер епископ Фенокс, герцог Неллы и Анноврский король — северные сеньоры (эти приехали в основном, чтобы просить помощи против эльфов). Сидел за столом и рыцарь Валент из Гранлота, ныне капитан гвардии. Разумеется, присутствовали прежние участники совета — маршал ок-Икерн, рыцари Кенперт и Войс… даже Коклос Полгнома присутствовал нынче на законном основании.

— Итак, — начал император, — что у нас на сегодня? Сэр Кенперт, вы беседовали с послами Сантлака?

— Да, ваше императорское величество. Они желают видеть своего короля. Во главе посольства некий Отриль ок-Отриль. Утверждает, что придворный.

— Утверждает?

— С виду — обычный сантлкакский рыцарь, — утонченный сэр Кенперт пожал плечами, — на придворного не похож… хотя, сдается мне, он как-то приезжал с посольством. Может, в самом деле…

— А еще, — вставил Коклос, — у этого господина ок-Отриля свежий шрам через всю морду. Не иначе, сражался против нас на стороне Велитиана.

— Это не имеет большого значения, — махнул рукой император. — Когда-нибудь казним и его, если виноват… Сэр Кенперт, покажите ему Метриена. Но королишка должен объявить ок-Отрилю, что принес мне вассальную присягу от Сантлака, а также передать с этим рыцарем свое повеление — созывать королевское войско и вести сюда. И это должно прозвучать достаточно убедительно.

— Убедительно, — переспросил Кенперт — это значит, что Метриен должен быть без цепей?

— Да, снимите с него цепи, оденьте, как следует, и увеличьте охрану. Командовать караулом… командовать караулом будет сэр Валент. Проследите, капитан, чтобы все прошло спокойно.

— Да, ваше императорское… — протянул Валент.

Альдийцу не нравилось происходящее, его не устраивали нынешние обязанности, он просился на северную границу, но получил отказ. Вот и нынче — велят быть тюремщиком. Алекиану, разумеется, нет дела до недовольства капитана. Император уже думает о другом.

— Ваше высокопреосвященство, — обернулся он к прелату, — мне доложили о передаче денег из церковной казны. Я доволен.

Юный самодержец уже научился вместо благодарности говорить «я доволен». Впрочем, архиепископ воспринял этот оборот как должное.

— Чем еще Церковь может нам помочь сегодня?

— Ваше величество, я велел приступить к формированию Ордена Белого Круга, военного братства. Вскоре необходимые документы будут готовы, и я разошлю по монастырям вестников. Братья, желающие продолжить служение Светлому с оружием в руках, все, кто хочет променять посох на меч, будут призваны первыми и составят ядро первых отрядов Ордена… Думаю, таковых наберется немало, в монастырях достаточно дворян, удалившихся замаливать грехи, они будут рады искупить вину перед Светлым в бою. Ну а потом к ним присоединятся добровольцы, я уверен. Кроме того, я отправил надежных людей на север, чтобы привезли в столицу вдохновенного пророка Когера.

Император поморщился.

— Это в самом деле необходимо?

— Полагаю, так. Его речи оказывают немалое влияние на людей… как бы ни выглядело это странно. Мы посоветуем ему, о чем следует сказать прежде всего — о нуждах Империи, о необходимости ревностно исполнять долг… О коварстве нелюдей и тех, кто водит дружбу с ними. Это поможет направить мысли подданных вашего императорского величества в нужном направлении.

— Хорошо, — кивнул Алекиан, — здесь я вам доверяю. Да, кстати! Кто станет епископом Феллиоста вместо вас, отец Мунт?

— О, на этот счет у меня есть хороший кандидат! Епископ Альды — у него есть необходимый опыт в общении с нелюдями. Полагаю, в трудный час епископу следует находиться рядом с паствой… — Мунт развел руками. — А значит, мой преемник отправится на земли, занятые эльфами.

— Я думал, — заметил Алекиан, — в эту епархию потребуется более энергичный прелат. Такой, что сможет внушить оставшимся во власти эльфов крестьянам мысли о воссоединении с Империей.

— Не думаю, что стоит возбуждать подозрения эльфов раньше срока, — вставил король Анновра. - Если этот епископ в самом деле умеет ладить с нелюдями, нам не помешает такой посредник, чтобы сговориться с Трельвеллином.

— Вот именно, — кивнул архиепископ. — В Альду я тоже подберу… хорошего епископа.

Валенту из Гранлота не понравилась интонация, с какой глава Церкви произнес последнюю фразу. Бравому рыцарю многое здесь не нравилось… но он молчал… пока.

— Что ж, — заметил император, — об альдийских делах мы побеседуем отдельно, ваше высокопреосвященство. Я думаю отправить посла к королю Ингви…

— Можно, это буду я, братец? — вдруг пискнул Коклос. — В Альде послов хорошо кормят!

— Нет, ты мне нужен здесь. — И тут же, позабыв о карлике (Коклос обиженно засопел, однако смолчал), император обернулся к Брудо ок-Икерну. — Сэр маршал, собирайте войска, готовьте обоз. Через три дня коронация, затем мы выступаем в поход.

— Э… но мы ведь собирались дождаться вассалов… э… к коронации, — маршал растерялся. — И только потом… против Гевы? У нас недостаточно большая армия, чтобы вразумить гевцев одним ударом. А затягивать кампанию…

— Ждать нечего, — отрезал Алекиан. — Никто больше не приедет. К сожалению… Моим вассалам следует преподать урок. Итак, сразу после коронации войско выступит на юг — все, кого сможем вывести в поход, мы наведем порядок в Тиле. Король Ройнрик Тогерский прислал письмо, он не может прибыть на коронацию, потому что осажден в собственной столице тильским герцогом. Я понимаю, раз его гонцы сумели доставить письмо, то мог бы точно так же приехать и сам Ройнрик… И все же он сейчас больше склонен к покорности, так как больше нуждается в защите. А герцог Фенгим получит урок. Никто не смеет воевать без нашего позволения!

— Но как же ополчение? — покачал головой маршал. — Мы не успели его собрать, из Сантлака только-только начали съезжаться по нашему призыву добровольцы… И обещанное его высокопреосвященством церковное воинство…

— Все это понадобится, и весьма скоро! — отрезал император. — А против Тилы достанет и тех сил, что имеются под рукой.

* * *

Орки остались приводить пограничное укрепление в порядок. А Ингви с конвоем отправился, как и хотел в Мокрые горы. Ннаонна заметила, что король время от времени осторожно прикасается к рукояти меча, и лицо его при этом становится отстраненным, будто демон прислушивается к чему-то, что никому, кроме него не дано ощутить.

Когда они добрались в заселенную область между дремучим лесом и горами, над которыми большую часть года висели серые тучи, местные жители так тепло встретили короля, что он позабыл свои тревоги и охотно беседовал с крестьянами — смеялся незамысловатым шуткам; расспрашивал о тонкостях земледелия в Мокрых горах и снова переспрашивал, если не понимал местных словечек; звал переселяться к границе, обещая поддержку и временное освобождение от податей… Когда звали в гости, соглашался, пробовал местные напитки… Несмотря на то, что Ингви старался выглядеть дружелюбным и веселым, вампиресса снова и снова замечала все ту же тревогу, снова и снова появлявшуюся в глазах короля, когда он прикасался к мечу.

Уборка урожая в здешних местах уже завершалась — раньше, чем в других районах королевства, так что мужчины, предоставив женам оставшуюся работу в полях, отправлялись заготавливать лес на зиму — пока не зарядили дожди, дрова должны быть упрятаны под крыши. Как-то Ингви отправился с ними и поразил местных тем, что валил здоровенные деревья Черной Молнией в несколько ударов, а затем разрубал стволы на части. Должно быть, король что-то делал неверно, у местных были свои способы разделки бревен… но сделать демону замечание не решился никто. После этого случая Ингви велел поворачивать к столице.

Теперь вамприрессе показалось, что он успокоился. Она собралась было расспросить Ингви, что его тревожит, но тот рассказал сам. Они как раз отъехали чуть вперед от колонны, которую задерживали фургоны и повозки — местные пристроились ехать вместе с королем. Дорога шла по широкой просеке, по обе стороны поднимался лес. В кустах пели птицы, только что закончился короткий дождь и вышло солнце…

— Странное дело, Черная Молния впитывает ману сильней, чем раньше.

— Тебе из-за этого трудно колдовать? Меч выпивает ману, и тебе не остается?

— Нет, сырой маны это не касается… или почти не касается. Черную Молнию интересуют только упорядоченные потоки маны. Амулеты несколько быстрей разряжаются, это верно…

— Ну, после того, как меч «выпил» Гилфинга… — многозначительно протянула вампиресса. Она уже заметила, что если с умным видом намекать на некие догадки, Ингви подхватывает фразу и сам объясняет сложные вещи.

На этот раз не сработало — Ингви только махнул рукой. Его лошадка покосилась на хозяина — что он имеет в виду?

— Прежде этого не было, — пояснил демон, — началось совсем недавно. Боюсь, Черная Молния предчувствует предстоящую работу. Мне тревожно, когда я прикасаюсь к оружию. Вот рубил деревья, тратил ману, и вроде стало легче… Что ждет нас?..

Ннаонна собиралась сострить — мол, ждут победы, но осеклась, едва взглянула в глаза Ингви, в них возвратилась тревога.

— Может, тебе еще деревья порубить? Черная Молния еще ману потратит, а?

— Нет, дело не в накопленной мане. Нет. Я спрашиваю — чего ждет Черная Молния? К чему готовится?

За разговором оба не заметили, как выехали на Энмарский тракт. По левую руку показалась вереница повозок — энмарский обоз.

— Поздновато они, — заметил Ингви. — Если в Геву едут, обратно будут в распутицу возвращаться.

На передней повозке заметили всадников и принялись торопить лошадей. Мужчина, сидевший рядом с возницей, привстал и замахал рукой, что-то выкрикивая. Ингви съехал на обочину и остановил коня, поджидая караван.

— Доброго дня, ваше величество! — радостно приветствовал его энмарец, привставая на облучке и кланяясь. — А у меня письмо от Энмарского совета!

— Письмо? Мне?

— Вашему величеству, точно! — и добавил, будто в этом слове крылось нечто важное. — Официальное письмо! Не тайное! Официальное!

* * *

С удовольствием поглядывая на заинтригованного гевца, брат-маршал поднялся и выглянул в коридор. Отдал распоряжение и возвратился. Вскоре в дверь постучали, и на пороге возник магик-подручный. Колдун, бережно прижимая к себе обеими руками, нес завернутый в плотную ткань округлый предмет. Маршал кивнул на стол перед собой. Магик осторожно установил прибор на указанное место, смотал покровы, поклонился и замер.

Маршал развернул толленорн таким образом, чтобы гевец не мог заглянуть в окошко, и принялся колдовать. Убедившись, что картинка четкая и показывает именно то, что нужно, жестом подозвал гостя. Гезнур с любопытством склонился над магическим прибором.

Окошко толленорна являло кабинет Гюголана. Взгляд наблюдателя был сориентирован так, будто в помещение заглядывали со стороны камина — поверх любимого кресла короля, изредка в оконце показывались зубцы короны старика. Колдунов не занимало выражение лица Гюголана, их больше интересовали собеседники короля Гевы, потому и развернули взгляд толленорна именно таким образом. Сейчас в гостях у Гюголана был гном — мощный, кряжистый, с длинной ухоженной бородой.

— А он может нас слышать? — поинтересовался Гезнур.

— Нет, связь одностороння, — пояснил маршал, — поскольку мы располагаем лишь непарным прибором. Но наблюдение, как видите, полноценное.

— Да, верно, — кивнул гевец, — прекрасный прибор! Я ни разу не замечал слежки… А бывать там, в кабинете, мне доводилось частенько.

Тут собеседник Гюголана заговорил, и гевец притих, вслушиваясь. Маршал кивком отослал подручного и тоже привстал, заглядывая в оконце прибора. Архивариус тоже приблизился — высокий рост позволял ему заглядывать поверх голов короля и маршала.

— Нет, мы не станем ждать, — твердо произнес гном. — Ваши трудности — это ваше дело. Гравелин и без того оказал вам большую услугу, посылая меня с сообщением.

— Это верно, — Гезнур узнал голос отца. — Передайте Гравелину мою благодарность. Когда, говорите, он покинет берега Золотой?

— А я еще не говорил этого! — отрезал гном. — К чему эти хитрости? Разумеется, я назову день.

— Какие хитрости, какие хитрости! — корона в нижней части оконца вздрогнула, должно быть, Гюголан всплеснул руками. — Я старик, память подводит… Соображаю плохо… Мой старший сын и соправитель, Гезнур — вот кого здесь не хватает! Если бы дождаться его…

— У отца не все готово для выступления, — доверительно шепнул младший король чародеям. — Вот он и хочет потянуть время.

— Нет, мы не будем ждать, — гном сдвинул брови, поведение собеседника его раздражало. - Мне вы можете говорить все, что угодно, и даже выжать из меня любое слово — однако я не уполномочен вести переговоры, я только гонец! Вот я передаю — через неделю, ровно семь суток спустя Гравелин уведет своих гномов с Золотой. Помните, вам оказана великая услуга, не забудьте!

— Нет, о нет, я не забуду. Но…

— Я передал весть, я ухожу, — сердитое лицо гнома исчезло из окошка.

— А о чем идет речь? — просипел архивариус. — В чем суть сговора между королем и Гравелином?

Маршал поморщился, брат мистик напрасно продемонстрировал неосведомленность.

— А я думал, вы постоянно наблюдаете за кабинетом… — с нарочито наигранным удивлением протянул Гезнур.

— Я бы так и сделал, будь у меня довольно времени, — отрезал маршал.

— Жаль, что так выходит… — заметил Гезнур, — подобные наблюдения могут оказаться весьма поучительными. Мой старик Гюголан — опытный правитель!.. Ну что ж, я готов посвятить вас в подробности нашего сговора с Гравелином Серебро…

Гевец выдержал длинную паузу и, внимательно поглядев на мистиков, закончил:

— Раз уж мы отныне союзники. Не так ли?

— Ваша взяла, — буркнул маршал. - Мы выступим завтра же, если хотите. Итак…

— Итак, мой отец давно ведет переговоры с Серебром. На сегодняшний день планы таковы…