Вот Дрётт бросил мяч в Фулльстерка. Он поймал одной рукой. Торстейн увидел, что тому недостаёт силы, и прыгнул под мяч. Они бросили мяч в Фрости, потому что витязи стояли впереди всех у каждой скамьи. Фрости с трудом поймал, мяч настолько приблизился к его лицу, что треснула скула. Он бросил мяч в Алльстерка. Он поймал его обеими руками, и чуть не согнулся, если бы Торстейн не поддержал его. Алльстерк бросил мяч в ярла Агди, но тот поймал его обеими руками. Жир попал на его бороду, её охватило пламя, и ярл был озабочен тем, чтобы избавиться от мяча и метнул в конунга Годмунда. А Годмунд бросил в конунга Гейррёда, но он увернулся, и на пути попались Дрётт и Хёсвир, и они погибли. А мяч угодил в стеклянное окно и улетел в ров, выкопанный вокруг замка, и пылающий огонь вырвался из него. Теперь это развлечение было окончено. Тогда люди начали пить. Ярл Агди сказал, что ему не по себе каждый раз, как он проходит мимо людей Годмунда.

Вечером Годмунд и его люди пошли спать. Они поблагодарили Торстейна за содействие, что помогло им избежать беды. Торстейн сказал, что это ещё малые испытания:

— А что за развлечение будет утром?

— Конунг велит устроить борьбу, — сказал Годмунд, — и они, наверное, отомстят за себя, ибо наши силы слишком неравны.

— Удача конунга укрепит нас, — сказал Торстейн. — Не беспокойтесь, но постарайтесь, чтобы во время борьбы я был рядом.

И спали они всю ночь.

Утром все пришли на состязание, а повара накрывали стол. Конунг Гейррёд спросил, не хотят ли люди побороться, а они ответили, что будет так, как он прикажет. Потом они разделись и начали бороться. Торстейну показалось, что не видел он подобной схватки, потому что всё дрожало, когда они падали, и хуже всего приходилось людям ярла Агди.

Теперь Фрости вышел вперёд и спросил:

— Кто против меня?

— Кто-нибудь да найдется, — ответил Фулльстерк.

Они напали друг на друга, и была между ними жестокая борьба, и Фрости был гораздо сильнее. Вот продвинулись они к Годмунду. Фрости поднял его, прижав к груди, и сильно согнул назад. Торстейн ударил ногой его под колено, и Фрости упал навзничь, а Фулльстерк на него сверху. У Фрости треснули затылочная и локтевые кости.

Он медленно поднялся и сказал:

— Вы не одни в игре. Почему от ваших людей так воняет?

— Знать, близок нос ко рту, — ответил Фулльстерк.

Тогда встал Ёкуль, и Алльстерк вышел против него, и их схватка была очень жестокая. Но всё же Ёкуль был сильнее. Алльстерк добрался до скамьи, где уже был Торстейн. Ёкуль хотел оттащить Алльстерка от скамьи и тянул очень сильно, но Торстейн держал его. Ёкуль тянул с такой силой, что погрузился в пол по щиколотку, а Торстейн оттолкнул Алльстерка, и Ёкуль упал навзничь и вывихнул ногу.

Алльстерк пошёл к скамье, а Ёкуль медленно поднялся и сказал:

— Не всех мы видим, кто на этой скамье.

Гейррёд спросил Годмунда, не хочет ли он побороться. А он ответил, что никогда не боролся, но не откажется. Конунг попросил ярла Агди отомстить за своих людей. Тот ответил, что давно боролся, но подчинится приказу конунга. Затем они разделись. Торстейну показалось, что не видел он более похожего на тролля тела, чем у Агди. Тот был иссиня-чёрный, как Хель. Годмунд стал напротив него. У него была белая кожа. Ярл Агди яростно приблизился к нему и так сильно обхватил лапами его бока, что все кости затрещали, и боролись они по всей палате. И когда они пришли туда, где был Торстейн, Годмунд сделал ярлу подсечку и ловко бросил его. Торстейн лёг ярлу под ноги, и тогда он упал и ударился носом, и сломались у него воровской нос и четыре зуба.

Ярл встал и сказал:

— Тяжело падать старикам, и тяжелее всего то, что трое на одного.

Тогда люди оделись.