Откель с братьями и Скамкелем поехал на тинг.

Гуннар, все сыновья Сигфуса, Ньяль и его сыновья тоже поехали на тинг. Они были заодно с Гуннаром, и люди говорили, что никто не мог бы противостоять им.

Однажды Гуннар подошел к палатке людей из Долин. У палатки были Хрут и Хаскульд, и они учтиво поздоровались с Гуннаром. Гуннар рассказал им обо всем деле.

– Что советует Ньяль? – спросил Хрут.

– Он велел мне пойти к вам, братьям, и сказать, что он будет согласен с советом, который вы дадите.

– Он хочет, стало быть, – сказал Хрут, – чтобы я дал совет как родич. Ладно. Вызови на поединок Гицура Белого, если они не предоставят тебе самому решить дело, а Кольскегг пусть вызовет Гейра Годи. Против Откеля же и его людей народ найдется, ведь нас здесь столько, что ты можешь добиться всего, чего хочешь.

Гуннар пошел к себе в палатку и рассказал Ньялю. Ульв Аургоди узнал о замысле и рассказал о нем Гицуру. Гицур спросил Откеля:

– Кто посоветовал тебе вызвать на суд Гуннара?

– Скамкель сказал мне, что так посоветовали вы с Гейром Годи.

– А где же этот негодяй, – спросил Гицур, – который так солгал?

– Он лежит больной в палатке, – сказал Откель.

– Чтоб ему никогда не встать! – сказал Гицур. – А теперь давайте пойдем все к Гуннару и предложим ему самому решить дело. Но я, правда, не знаю, согласится ли он теперь на это.

Многие поносили Скамкеля, и он пролежал больным весь тинг.

Гицур и его люди пошли к Гуннару. Гуннару передали об этом в палатку, и они все вышли и стали перед палаткой. Гицур Белый выступил первым. Он сказал:

– Мы предлагаем тебе, Гуннар, самому решить дело.

– Не вяжется это с твоим советом вызвать меня на суд, – сказал Гуннар.

– Не мой это совет, – сказал Гицур, – и не Гейра.

– Тогда ты, наверное, не откажешься доказать, что ты не виноват, – сказал Гуннар.

– Чего ты хочешь? – спросил Гицур.

– Чтобы ты поклялся, – ответил Гуннар.

– Хорошо, – сказал Гицур, – если ты согласишься сам решить дело.

– Я предложил это еще давно, – сказал Гуннар, – но теперь, думается мне, дело разрослось.

Ньяль сказал:

– Тебе не следует отказываться от того, чтобы самому решать дело. Тем больше тебе чести, чем труднее дело.

Гуннар сказал:

– Ради моих друзей я решу дело. Но я советую Откелю не задевать меня больше.

Тогда послали за Хаскульдом и Хрутом, и они пришли. Тут Гицур и Гейр Годи дали клятву, а Гуннар решил дело. Он ни с кем не советовался и сказал так:

– Я решаю, что я должен заплатить тебе за клеть и припасы, которые были в ней, но за раба я не заплачу ничего, потому что ты скрыл от меня его порок. Я отдам его тебе назад – каждая вещь должна быть на своем месте. А за то, что вы вызвали меня на суд, чтобы насмехаться надо мной, я присуждаю себе столько же, сколько стоит все это добро, клеть и то, что сгорело в ней. Но если вам больше по душе, чтобы мы были в ссоре, то как хотите. В этом случае я знаю, что мне делать, и вы это увидите.

Гицур ответил:

– Мы не хотим, чтобы ты платил что-нибудь, но мы просим тебя быть другом Откеля.

– Никогда, пока я жив, не бывать этому, – сказал Гуннар. – Пусть он дружит со Скамкелем, он уж давно водится с ним.

Гицур сказал:

– Мы все хотим уладить дело полюбовно, хоть ты и один ставишь свои условия.

Они скрепили договор рукопожатиями, и Гуннар сказал Откелю:

– Тебе было бы лучше всего уехать к своим родичам. Но если ты хочешь остаться в наших местах, то не задевай меня.

Гицур сказал:

– Совет хорош, и он ему последует.

Это дело принесло много чести Гуннару. Народ поехал с тинга домой. Гуннар оставался у себя дома, и некоторое время все было спокойно.