Когда пришло утро, они рано были уже на ногах. Годмунда провели в палату конунга. Конунг радушно принял его.

— Теперь мы хотим узнать, — сказал конунг, — окажешь ли ты мне такое же послушание, как твой отец, и тогда я увеличу твои звания. Тогда ты сохранишь Рисаланд и присягнёшь мне на верность.

Годмунд ответил:

— Нет законов, чтобы требовать клятв у такого молодого человека.

— Да будет так, — сказал конунг.

Затем конунг взял плащ из дорогой материи, возложил на Годмунда и даровал ему имя конунга, потом взял большой рог и выпил за Годмунда. Тот принял рог и поблагодарил конунга. Потом Годмунд поднялся, встал одной ногой на доску настила перед сидением конунга и поклялся, что не будет ни служить, ни повиноваться никакому другому конунгу, пока жив конунг Гейррёд. Конунг поблагодарил его и сказал себе, что ценит это выше, чем если бы тот присягнул ему на верность. Затем Годмунд выпил из рога и вернулся на своё место. Люди были довольны и веселы.

У ярла Агди было двое людей. Одного звали Ёкуль, а другого Фрости. Они были завистливы. Ёкуль схватил бычью кость и бросил в людей Годмунда. Торстейн увидел это, поймал кость в воздухе и бросил назад. Кость попала по носу человеку, которого звали Густ, сломала ему нос и выбила ему все зубы, а он упал без сознания. Конунг Гейррёд рассердился и спросил, кто швыряет кости через его стол. Он сказал, что нужно проверить, кто самый сильный в бросании костей, прежде чем все разойдутся.

Потом конунг подозвал двух людей, Дрётта и Хёсвира:

— Пойдите найдите мой золотой мяч и принесите его сюда.

Они ушли и вернулись с тюленьей головой, что весила десять четвертей. Она так пылала, что сыпала искрами, словно из кузнечного горна, а жир капал вниз, как горящая смола.

Конунг сказал:

— Берите теперь мяч и бросайте друг в друга. Любой, кто упадёт, будет объявлен вне закона и утратит свои владения, а любой, кто не посмеет бросить, будет назван ничтожным.