Глава 1

Ярким солнечным утром в гостиной «венецианской» хаты собрался совет, состоящий из ведуньи Феодоры, фрау Фредерики и русалки Маркизы, которая сделала из своих волос непотребный корабль, украсив его красными розами. Повиливая изумрудным хвостом, она чувствовала себя в центре событий.

– Так больше продолжаться не может, – твердо заявила Феодора, подняв вверх пухлый указательный палец. – Она тоже сегодня приоделась и выглядела царственно в цветастом платье. – Девка должна быть выдана замуж!

– О, как вы правы сеньора Феодора, – почти без всякого жеманства поддакнула Фредерика и тяжело вздохнула от давящего корсета, поверх которого она надела почти такое же цветастое платье.

– Ее нельзя больше оставлять в девках! У нее груди лезут из-под корсета. Того и гляди встанет на скользкий путь! – продолжила свою пламенную речь Феодора. – К тому же девка – нищая!

– Ох, нищая! – вторила ей Фредерика и утерла кружевным платочком набежавшие слезы.

– Но из каждой ситуации есть выход! – весело сказала Маркиза и сделал глоток из своей дежурной бутылки граппы.

– Ты как всегда права, Маркиза, только убери свою бутылку, – сделала ей замечание Феодора.

– Граппа – это великое изобретение людей, которым мы, русалки, щедро пользуемся во благо…

– Замолчи, Маркиза, лучше подумай, как решить нашу проблему, – проворчала Феодора.

– А ее никак решать не надо, – просто сказала Маркиза. – Устроить ей свидание с принцем Перлем, а дальше они сами разберутся. Тем более что принцессе Кристине нравится наша лагуна.

– Почему вы так считаете? – вздернула свой напудренный нос Фредерика.

– А вы позовите Степана, и он вам все расскажет.

– Эй, Степан, зайди-ка в залу! – зычно позвала Феодора.

Через десять минут явился недовольный Степан, которого явно оторвали от дела.

– Скажи мне Степан, – спросила Феодора, – Кристине действительно нравится в Венеции?

– А шо тут может не нравится? Солнышко теплое, море ласковое, только вот ветер соленый. Они с Младкой в огороде полют и маки сажают, и все делают с удовольствием. Гарна дивчина эта Кристина! Васильки любит.

Тут встала на дыбы Фредерика и, брызгая пудрой, сказала:

– Сеньор Стефано, не забывайте, что вы говорите об особе королевской крови! Какая может быть прополка в огороде и посадка маков! И как она может любить сорняки?

– А шо такого я сказал? – не понял Степан. – Шо, васильки не цветы? У вас проблема-то хуже, чем весь наш огород. Кристинке уже 19, а хлопцiв нема!

– Помолчи, Степан! – резко оборвала его Феодора. – Принцесса Кристина действительно особа королевской крови, и ей нужно найти жениха.

– Невесты здесь больно разборчивы, – проворчал Степан, и, немного обиженный, вышел из комнаты.

– Свидание ни к чему не обязывает, – банально заявила Маркиза и жеманно поправила красные розы.

– Я слышала, что у них на острове происходят жуткие события, – заметила Феодора. – Сначала куда-то исчез принц, потом этот шаромыжный регент, Кроун, а неделю назад они похоронили принцессу Фаустину, умершую от неизвестной болезни.

– Нет, такое нам не нужно, сеньора Феодора. – Я не могу отдавать свою племянницу в руки людям, которые водятся с нечистой силой.

– Тогда зачем вы пришли ко мне? – спросила Феодора.

– Вы же знаете, сеньора Феодора, что о вашем даре ходят легенды, и мы решили этим воспользоваться.

– Воспользоваться? Получается, что в Бельгии совсем нет достойных принцев?

Фредерика никогда не блистала умом, а сейчас и вовсе скисла, не понимая, куда клонит Феодора. Покраснев, она тяжело дышала, а ее затянутая грудь была готова выпрыгнуть из корсета.

– Женихи есть, только Кристинка им не нужна, – хохотнула Маркиза.

Обожавшая позы Фредерика, вытащила кружевной платочек и разрыдалась.

Не обращая никакого внимания на оскорбленные чувства статс-дамы, Феодора сказала:

– Мы обязательно пригласим принца к нам на обед и познакомим его с Кристиной. Маркиза!

– Да!

– Перестань прикладываться к бутылке и слушай мое задание.

– Есть! – отрапортовала маркиза и вильнула изумрудным хвостом.

– Плыви к Жемчужному острову и сообщи Робину о наших намерениях. Но сначала разведай обстановку.

– Да я уже это сделала. У принца после смерти Фаустины началась горячка, и Робин не отходит от него ни на шаг. Делами пока заправляет долговязый очкарик Массимо, грабитель рыбаков и ныряльщиков. А их финансовые дела, кажется, в полном расстройстве. Но об этом знает только Массимо, но он правды говорить не умеет. Но я даю на отсечение свой изумрудный хвост, – и Маркиза снова окатила всех солеными брызгами, – что вся их знать припрятала себе кубышку с драгоценностями.

– Мне все это не нравится, сеньора Феодора, – всхлипнула Фредерика.

– Фрау Фредерика, лучше быть плохо замужем, чем совсем не замужем. Вы согласны со мной?

– К сожалению, да, сеньора Феодора.

– Маркиза, бросай свою бутылку, плыви на Жемчужный остров и свяжись с Робином.

– Есть! – отрапортовала Маркиза и исчезла в глубине колодца.

– А что сейчас делает Кристина?

– Я не знаю, – ответила Фредерика. – Наверное, принимает солнечные ванны.

– Не! – раздался голос Степана откуда-то из сада. – Она надела матросскую тельняшку и пасет гусей.

Фрау Фредерика упала в обморок.

Все, – я устала, – вздохнула Кристина, вытирая пот с нежного лба. – Целых два часа гонялась за этими неуловимыми птицами.

– Так ты отдохни! – сказала Млада. – А я их загоню в амбар.

– А зачем сеньора Фредерика вообще держит гусей? Здесь столько рыбы, фруктов, орехов, сыров и вин.

– Ну, как же без своей гусятины? – удивилась Млада. – И потом у нас в Малороссии гуси жирные, откормленные, а здесь все животные какие-то тощие. Но мне все равно нравится на Бурано.

– Мне тоже, – согласилась Кристина, и ее синие глаза загорелись озорными искорками. – Здесь все такое яркое, страстное, желанное!

– Тебе бы понравилось в Малороссии, только у нас каждый год приходят снежные-снежные зимы.

– У нас в Бельгии тоже, но снега выпадает мало. Все как-то тоскливо. Серо. А здесь меня не покидает ощущение праздника. Ладно, что-то я заговорилась, – заторопилась Кристина и пошла в дом.

Там она попросила служанку приготовить ей ванну.

Раздевшись, Кристина украдкой посмотрела на себя в зеркало, недовольно хмыкнула и перелезла через бортик. Прохладная вода обдала ее тело, оно слегка напряглось, покрылось гусиной кожей и словно замерло. Кристина слегка потерла грудь и почувствовала приятную истому. Закрывши глаза, девушка раскинула руки и предалась наслаждению.

В этот момент, без стука в комнату вошла Млада и, завидев Кристину, замерла у порога.

– Боже мой, Кристинка! Какая ты красивая!

– Ничего красивого во мне нет! – проснулась Кристина. – Худая, бледная, только глаза синие, да волосы длинные, которые мне хочется постричь.

– А твоя грудь, Кристина! Если бы ты знала, какая красивая у тебя грудь! – с восхищением прошептала Млада и подошла к Кристине. – А можно мне ее потрогать? – спросила Млада.

– Ты лучше раздевайся и полезай ко мне в ванну. Знаешь, как порезвимся! – весело пригласила Кристина.

– Ура! – закричала Млада, скидывая с себя сарафанчик и оставаясь в одних панталончиках. Она была еще тощим гадким утенком, только уж больно шустрым.

– Младка! Ты где? – раздался из коридора зычный голос Феодоры. Млада мгновенно надела свой цветастый сарафан, а Кристина, на всякий случай, вылезла из ванны и завернулась в простынку. И сделала это во время, потому что именно в этот момент, без всякого стука, в комнату, шурша юбками, величаво вошла Феодора. – Млада, иди на кухню и мой посуду.

– Слушаюсь, тетушка, – поклонилась Млада и выбежала из комнаты.

– Простите, сеньора Феодора за мой вид, – извинилась Кристина.

– Я не на тебя пришла смотреть, а сказать тебе, что мы решили твое будущее.

– Какое будущее? – не поняла Кристина.

– Ты забыла, зачем приехала сюда?

– Как зачем? Посмотреть Венецию…

– Сколько тебе лет, глупая дивчина?

– 19, – потупив свои синие глаза, ответила Кристина.

– В старых девах не боишься остаться?

– Нет, – дерзко ответила Кристина, гордо вскинув подбородок.

– Это почему же? – удивилась Феодора.

– Потому что я хочу стать мореплавателем. А ваши балы, пышные юбки с корсетами, измазанные физиономии и ловля богатых мужей меня не интересуют!

– Этого еще не хватало! – вздохнула Феодора, тяжело опускаясь на диван. – Ну-ка, сядь рядом со мной, глупая дивчина.

Поняв, что совершила оплошность, Кристина присела на краешек дивана и, молча, уставилась в пол. Мягкая и теплая рука Феодоры опустились на плечи Кристины, и ей стало легче.

– Это все фантазии твоей молодости, Кристина, а когда время уйдет, никто больше не посмотрит на тебя, и ты останешься одна. У меня дочки тоже в юности были ретивыми, но я их всех выдала замуж. Поверь старой Феодоре, деточка, – и голос ведуньи дрогнул. – У тебя больше не будет шансов выйти замуж.

– Почему?

– Потому что ты не такая, как все и можешь понравиться только особому человеку. Да и своенравия у тебя хоть отбавляй. Вон за Младку я вообще не волнуюсь. Пройдет еще два года, и она выскочит за приличного сеньора. А тебе надо ловить свой шанс.

– Что же я должна делать? – спросила Кристина.

– То, что тебе говорят. Мы решили пригласить к нам на обед принца Перля, который теперь стал полноправным правителем своего Жемчужного королевства. Принц очень красив.

– А вдруг я ему не понравлюсь? – наивно спросила Кристина.

– Вот поэтому ты должна слушаться меня. Мы с твоей тетушкой Фредерикой знаем, как понравиться мужчинам, и научим тебя.

– А если после этого обеда он откажется жениться?

– То есть, как это он откажется? – вспылила Феодора и, поставив руки в боки, встала с дивана. – А мы здесь на что? Сейчас Маркиза находится на Жемчужном острове и ведет там переговоры. Вечером мы сообщим тебе о том, когда приедет принц, а пока можете продолжать с Младкой свои развлечения.

– Да мы не развлекались, – смутилась Кристина.

– Знаю я все про вас, – усталым голосом сказала Феодора и покинула комнату.

Кристина долго смотрела ей вслед, потом подошла к зеркалу и сказала своему отражению.

«Вот и все, Кристина. Прощайте мечты о кораблях и дальних странах. Стану я, как мама и тетушка Фредерика. Буду вести маскарадную жизнь, носить парики, десять юбок и еле дыша под корсетом, кокетничать с окружающими мужчинами. А моих детей будет воспитывать отряд нянек. Да только все меняется, и карнавал скоро закончится. А мама с тетей этого не видят. Ну а насчет принца… Я сделаю все, чтобы не понравится ему. Надену свою любимую тельняшку, подрежу волосы и буду разговаривать с ним, как боцман с матросами!»

Тем временем Маркиза уже подплывала к Жемчужному острову.

 

Глава 2

Принц Перль лежал в своей постели и метался в бреду, выкрикивая непонятные для окружающих слова. Даже его молодое, сильное тело не выдержало такого горя!

– Фаустина, любовь моя! Зачем ты меня оставила? Что мне теперь делать без тебя на этом покинутом острове! Мама! Папа! Нет, мой отец не может быть птицей! Это ложь!

Рядом с постелью стоял Робин. Его зеленые уши напоминали увядшие лопухи, а из круглых добрых глаз ручьем лились слезы.

За синим столиком с совершенно спокойным видом сидел доктор в своем неизменном черном одеянии и сосредоточенно смешивал какое-то лекарство.

– Он умирает? – спросил Робин.

– Он всех нас переживет, – ответил доктор и усмехнулся. Потом поправив свою маску, он, наконец, ответил по существу. – То, что пережил принц Перль за один день, ему хватит на всю жизнь.

– Но чем он болен?

– Ничем. У него нервная горячка. Дайте ему вот эти капли, – и доктор указал на пузырек с прозрачной жидкостью, – и через три дня будет как новенький. Хотя и это необязательно. С подобными потрясениями его организм справится быстро. Все, я пошел. Меня ждут другие больные в вашем Жемчужном замке. Слово «жемчужный» доктор произнес с некоторым нажимом, что, по-видимому, означало «зажрались тут все и отнимаете у меня время».

– Честь имею, сеньоры, – раскланялся доктор и с видом всемогущего эскулапа, вышел за дверь.

«Какие, интересно, у него здесь еще пациенты?» – подумал Робин. «Наверное, врет, чтобы скорее уехать отсюда. Что-то все стали боятся нас».

– Матушка Перлина, зачем ты связалась с этим демоном? Он уничтожит всех нас! – кричал принц.

Его подушка была мокрая от слез, а лицо – красное от жара. Принц изорвал на себе всю рубашку и отчаянно пытался встать, чтобы спасти Фаустину от ворона, но силы мгновенно оставляли его, и он со стоном падал на постель и начинал звать Фаустину, Маргариту, Франческу, проклинать этот остров и свою жизнь.

– Принц! – тихо позвал Робин. – Я принес ларец, который отдала вам Фаустина, поставил его в бюро и запер на ключ, который хранится у меня. Принц!

Но принц не слышал его. Он продолжал бредить и звать Фаустину.

Тогда Робин взял оставленный доктором пузырек, накапал несколько капель в серебряную ложечку, подошел к постели к принцу и попытался дать ему лекарство, но голова Перля металась из стороны в сторону, и подступиться к нему было невозможно.

«Ну что же, мой дорогой мальчик, придется применить так нелюбимое тобой волшебство».

И Робин ловким движением циркача поймал голову принца, и легко влил лекарство в его чувственный рот.

– А теперь ты должен спать, спать, спать…

Через некоторое время по ровному дыханию принца Робин понял, что тот спит. Шустрый эльф пощупал лоб синеглазого монарха и понял, что, горячка спадает, и его любимому ребенку становится легче.

– Вот и поспи, мой дорогой. А я пока пойду и посмотрю, что делается в покоях этого Кроуна, который, как я и предполагал, оказался твоим папашей. Все-таки легкомысленна была королева Маргарита, хотя и очень добра! Но если бы не Кроун, то моего синеглазого мальчика не появилось бы на свете. Пока все не так плохо, только жаль Фаустину. У нее могла быть совершенно другая судьба.

Через секунду эльф уже стоял в берлоге Кроуна.

– Так, – сказал Робин, – а здесь кто-то уже побывал. И вряд ли это были горничные.

И действительно, кровать была аккуратно застелена, но подушки исчезли вместе с покрывалом и бежевым ковром, на столе в хрустальной вазе, словно в насмешку, стоял букет маргариток. Балкон Робин проверять не стал, ибо знал, что там нет ничего, кроме нескольких статуй, железной скамейки и двух начинающих желтеть кипарисов, которые никто никогда не поливал.

– Жестоко и неостроумно, – буркнул Робин по поводу маргариток, – тем более что о колдовских превращениях Кроуна знали только Фаустина, принц и я. Значит, это сделал тот, кто не живет и не служит в замке и отчаянно ненавидит Кроуна. Скорее всего, какая-нибудь проститутка из казино на Мерчерие, а может и златокудрый юнец. Но это сейчас не имеет никакого значения. Мне нужно найти тайник, где он держал свои наворованные сбережения.

Робин хлопнул в ладоши и тут же вытянулся в размерах. Потом он, словно слон, раскрыл свои громадные уши и стал прислушиваться.

«Нет, так ничего не получится», – понял хитроумный эльф. «Придется потратить время». И Робин, припав ушами к стене, стал прослушивать пространство в поисках тайника. Прекрасно разбираясь в камнях и драгоценных металлах, он знал, что они излучают особые волны, которые можно уловить можно, только вступив с ними в резонанс.

Прослушав все стены, Робин убедился, что Кроун не держал никаких ценностей в своих апартаментах.

– Ух! – выдохнул эльф и снова превратился в маленького человечка в красном жилете и желтых ботиночках.

– Надо выйти на балкон подышать воздухом.

Выйдя на мраморную площадку, где одиноко стояли два пожухших кипариса, Робин с досады плюнул и сказал:

– Ну и плебей же ты был, Кроун! И все куда-то лез наверх, аж к самой королеве! С таким воображением тебе надо было продолжать нырять за жемчугом!

Вдруг его острый глаз остановился на ломких, выжженных до желтизны ветвях одного из кипарисов. Казалось, что солнце специально хотело за что-то наказать невинное растение.

Робин подошел к огромной кадушке и тут же почуял запах жемчуга.

– Ничего себе! Ах, вот, где ты хранил награбленное добро!

Робин перевернул кадушку, пнул ногами пожухшие доски, и оттуда вывалился кожаный коричневый мешок. Робин открыл мешок, и в лицо эльфа хлынуло металлическое сияние черных жемчужин.

– Теперь принц спасен! – улыбнулся Робин. – Что бы ни было, но этого хватит, чтобы без всяких бумаг заплатить налоги и раздать деньги беднякам. Ведь именно это написал принц в своем указе.

Робин подошел к железному низкому парапету и улыбнулся солнечному дню.

– Как красиво! – улыбнулся Робин дымчатому воздуху, синему небу и бьющимся о серые скалы, бирюзовым волнам.

– А что это там такое? – удивился Робин, увидев, что на пляже сидит какое-то существо с изумительной красоты зеленым хвостом. – Да это же Маркиза! Она только что приплыла, иначе я бы почувствовал ее. Она здесь по делу, и я догадываюсь по какому!

Робин дунул на кипарисы, и деревья исчезли, хлопнул в ладошки и оказался в спальне принца.

Монарх безмятежно спал, чуть всхлипывая во сне. Температура упала, и его рубашка и простыни были мокрыми от пота.

– Выздоровел, мой мальчик, – улыбнулся Робин и заботливо погладил принца по голове. Потом эльф накрыл принца сухим одеялом и поменял подушки. – Спи крепко, а когда проснешься, тебя ждут более приятные события.

Робин спрятал мешок в нижний ящик бюро, проделал в воздухе магические комбинации пальцами и вышел на балкон, чтобы по лестнице спуститься к пляжу.

Спускаясь вниз, он хрипло напевал себе под нос веселую эльфийскую песню:

Робин так увлекся пением, что споткнулся об изумрудный хвост маркизы и, как мальчишка, растянулся на белом песке.

– Привет, Робин! – томно сказала Маркиза, переворачиваясь на спину, чтобы показать эльфу свою новую зеленую рубашку, а заодно и красные бусы, которые ей подарила Феодора.

– Что-то ты раздобрела, Маркиза, – заметил эльф. – Раньше была стройная, изящная. А теперь стала, как маленький кораблик.

– Это все галушки, которые готовят сеньора Феодора и Младка. Ух, и вкусное же блюдо придумали эти малороссы!

– Да у вас на Бурано кого только нет! Теперь еще и гости из Бельгии пожаловали.

– Я как раз, поэтому и приплыла в ваш склеп.

– Это ты такого мнения о нашем Жемчужном острове? – обиделся Робин.

– Не только я. У вас постоянно кто-то исчезает или умирает, и никто не знает причины. Нечистая сила есть везде, но не в таком же количестве. Мне жаль принца. Столько бед свалилось на его юную голову! Ему нужна нормальная, хорошая жена, которая любила бы его, и тогда большинство непонятностей исчезли бы сами собой.

– Я понял тебя, Маркиза, как только споткнулся о твой роскошный хвост.

– Ты, правда, так считаешь? – улыбнулась Маркиза и кокетливо помахала изумрудным хвостом, обдав морской пеной чистенького и ухоженного Робина.

– Эльфина одела меня во все чистое! – закричал Робин, а ты своим жеманством норовишь устроить мне дома скандал.

– Ничего, твоя Эльфина с прозрачными крыльями любит тебя до одурения и оденет тебя в другой костюмчик, – нахально заявила русалка. – В душе она немного завидовала счастью Робина, ибо на нее мало обращали внимания, как на женщину. Русалочий мир она недолюбливала и предпочитала жить среди людей и служить Феодоре, которая еще девочкой случайно попала на Бурано, да так там и осталась.

– Ладно, Маркиза, давай перейдем к делу. Я сразу понял, зачем ты пожаловала к нам. Ты хочешь свести принца и эту вашу гостью.

– Это бельгийская принцесса, Кристина, которая пожаловала в гости к сеньоре Феодоре. Ее сопровождает статс-дама, фрау Фредерика.

– Но они ведь пожаловали не просто так, – заметил Робин.

– Да, тебя лукавого эльфа не проведешь на мякине. Принцессе Кристине нужно найти жениха, но она слишком красива и разборчива.

– И тащиться за этим в Венецию? Уж лучше скажи прямо, что ее никто не берет замуж, вот вы и решили продать ее за черные жемчужины.

– Я тебя сейчас убью! – захрипела Маркиза и хотела наброситься на Робина, чтобы хотя бы оцарапать его зеленые уши, но ей снова помешал хвост. Он был слишком тяжел, и русалка никак не могла подняться.

– Успокойся, женщина! – важно, по-человечески заявил Робин. – Моя Эльфина тоже не любит правды, когда я постоянно говорю ей, что у нее слишком большое брюшко.

– Не похоже, что ты живешь среди сеньоров, – заметила Маркиза.

– Так почему же вы выбрали принца Перля? – не унимался Робин.

– Потому что он такой же синеглазый, как принцесса Кристина, – томно объяснила русалка.

– Думаешь, у них сладится? – серьезно спросил Робин.

– Этого никто не знает. Пусть сами разбираются. И потом встреча ничему не обязывает. Феодора устроит небольшой обед, а потом я покажу свои новые фокусы в колодце.

– А вот этого не надо! – испугался Робин.

– Хорошо, фокусы отменим. Тогда Млада, воспитанница сеньоры Феодоры, поводит их по саду, а после этого они покатаются на гондоле.

– И когда ты планируешь эту встречу?

– Сегодня у нас среда. Завтра, конечно, не получится, потому, что этим бельгийским аристократкам надо дать время прочухаться. Они же не эльфы и не русалки. Я думаю, что в пятницу в самый раз. Будем ждать вас к обеду.

– Понимаешь, принц только что пришел в себя после нервной горячки, связанной со смертью Фаустины.

– Он завтра будет здоров как лошадь. Эти все их нервы быстро проходят.

– А во сколько конкретно вы нас ждете?

– После 12 дня в любое время.

– Давайте, в 3 часа дня.

– Хорошо, я так и передам своей хозяйке.

– Значит, договорились, радостно крикнула Маркиза и нырнула в бирюзовую воду.

– Подожди, Маркиза! Я не сказал тебе, что принц не так уж богат!

Лохматая голова маркизы на секунду вынырнула из воды и радостно сказала Робину:

– Это не имеет значение! – И пенистые волны снова сомкнулись над ней.

Робин долго ковырял мыском своего желтого ботинка белый песок, раздумывая о том, что у людей все происходит очень быстро и как-то легкомысленно. У них нет конкретных понятий, а если и есть, то через какое-то время они придумывают другие, а потом третьи, противоречащие первым. По крайней мере, в природе, которой принадлежал Робин, было все четко и логично, а у людей все подчинено какому-то хаосу и путанице, которые они создают сами. Вот и сейчас. Не успели предать земле бедную Фаустину, к которой принц, несомненно, питал чувство, ему уже нашли невесту, за которой он, Робин, тайно подглядывал, когда невидимкой пробрался на Бурано. Интересная девица и видно, что своевольная. Хотя сейчас она больше красива своей молодостью. Ее озорные глаза и легкая фигурка сведут с ума даже нашего грустного принца.

Робин посмотрел в синее небо, где ничто не предвещало дождь, и поковылял в покои принца. Как человек. Пешком.

«Слава Богу, солнце не так припекает, и ему должно быть не очень жарко. Ведь перенести такой удар совсем нелегко».

Постучавшись в спальню принца, он услышал бодрый голос своего хозяина:

– Заходи, Робин!

Выздоровевший принц сидел за столиком и жадно пил апельсиновый сок. Горничная собирала на поднос остатки обеда.

– Доктор проверил еду? – строго спросил Робин у горничной.

– О, да, конечно, – ответила хорошенькая смуглая девушка, белое платье которой и накрахмаленный передник лоснились от чистоты. – Я поменяла его высочеству постель и принесла обед.

– Вы свободны, – сказал принц, продолжая пить сок. – И прошу вас впредь перестать носить белые наряды. Они слепят мне глаза.

– Слушаюсь, ваше высочество, – поклонилась девушка и исчезла за дверью.

– Зачем вы встали, принц? – недовольно спросил Робин. – Вы еще очень слабы.

– Мария меняла мне постель. Не мог же я там оставаться. Могло и до греха довести! – хохотнул принц. – Я сейчас лягу. Меня после горячки мучает жажда.

– Это хорошо. Значит, вы выздоравливаете и в пятницу сможете немного повеселиться на Бурано.

– Опять эти скучные маскарады с масками и затянутые в корсеты девицы с такими же затянутыми словами! Ни за что на свете! – отрезал принц.

– Послушайте, принц, это вас ни к чему не обязывает, тем более что после стольких потрясений вам просто необходимо развеяться в обществе людей, а не покойников.

– А кто устраивает сей прием? – спросил принц.

– Сеньора Феодора, которая еще в детстве приехала к нам из Малороссии. Я ничего не могу сказать об этой стране.

– Зато я знаю. Пишут, что там своеобразно, и люди живут хоть и бедно, но весело и ко всему относятся с юмором, который надо уметь понимать. Перевести его на другой язык невозможно.

– На обеде будут сеньор Гуарди, воспитанница Феодоры, такая хорошенькая девочка в сарафанчике и две гостьи из Бельгии: фрау Фредерика и принцесса Кристина.

– Принцесса Кристина, – с интересом повторил принц имя девушки. – Да, компания, правда, интересная. И когда они приглашают?

– В пятницу в три часа дня.

– Так мне готовить шхуну с парусом или нанять торговое судно? Ты же знаешь, что у нас нет флота, а только несколько галер и одна гондола.

– Парусная галера вполне сойдет. Я отдам распоряжение, чтобы почистили паруса.

– Ладно, передай своим посланцам, что я согласен. Значит, в пятницу в три часа. Кстати, откуда ты их всех знаешь?

– Я подглядывал за ними, – честно признался Эльф.

– Ух! Какое наслаждение лежать на подушках любовника твоей умершей супруги, – низким рычал Ригонд, валяясь в своем гроте на простецком постельном белье, которое еще совсем недавно принадлежало Кроуну. – Хоть так, но я отомстил за свою единственную любовь, мою бесценную Перлину, которую ты, подлец, посмел соблазнить своими плебейскими чарами. И я убил тебя, сделав так, что ты перепутал слова заклинания и не смог обратно превратиться в человека! А теперь я из твоего же бокала пью за твою смерть!

И Ригонд, взяв с грязной полки серебряный кубок, сделал глубокий глоток.

– Мне не нужны твои ворованные безделушки. Пусть ими пользуется твой сын Перль, которому никогда не бывать принцем, хотя красив и умен. А разве у моей любимой Перлины мог родиться другой? Конечно, нет!

Налив себе еще один бокал, Ригонд осушил его до дна.

Потом он взмахнул черными крыльями, на секунду закрыл глаза и сказал:

– Я чувствую, что мы с тобой скоро встретимся, Перлина.

 

Глава 3

Если вы сильно испугались всех этих историй, которые произошли на Жемчужном острове, не расстраивайтесь, впереди у нас осталось всего несколько ужасов, а дальше все пойдет, как в жизни, то есть не очень страшно, и не очень весело. А если вы настроитесь на романтический лад, то, возможно, узнаете что-нибудь новенькое о любви, и это поможет вам стать немного счастливее.

Я не хочу вдаваться в бренное пустословие, а просто расскажу вам все, как было на самом деле. Ведь настоящая любовь – это единственная радость, которую нам может дать этот мир.

Однако я отвлеклась. Давайте, вернемся на наш Жемчужный остров.

В черном камзоле и белой рубашке, при шпаге и с лентой через плечо принц сидел и размышлял о предстоящей встрече с Массимо. На этот раз принцу все же пришлось уважить правила этикета и надеть парик. Рядом с ним, как всегда вертелся Робин, одетый в точности, как хозяин. Эльф радостно хлопал ушами, радуясь, что хозяин выздоровел, и все опасности были позади. «Вроде с нечистью покончили», – размышлял Робин. «А может, нет. К такому красавцу любая лярва присосется».

– Эй, Робин! – весело позвал эльфа принц. – Смотри, у меня исчезли все морщины и синяки под глазами. Только седых волос стало больше, но это ведь красит мужчину, верно?

– Морщины появились у вас на лице, потому что вас кто-то сильно ненавидел или хотел отомстить.

– Давай, не будем об этом, – улыбнулся принц своей белозубой улыбкой. – У нас сегодня пятница, и в три часа мы едем в гости. Кстати, я не стал заказывать парусник. Это слишком шикарно для домашней вечеринки. Наши плотники уже красят и ремонтируют мою рыбацкую лодку и пишут на ней имена «Феодора», «Кристина» и «Млада». Так их, кажется, зовут?

– Так, только вы забыли вписать фрау Фредерику и Маркизу. А вдруг они обидятся?

– А вдруг нет? – парировал принц и снова рассмеялся звонким, молодым смехом. – Кстати, какие цветы любит эта Кристина?

– Кажется, васильки, – неуверенно ответил Робин, садясь на пуф.

– Она любит сорняки? – удивился принц. – Ха! Меня это уже заинтриговало! У нас где-нибудь растут васильки?

– Только на афинском кладбище.

– Нет, с кладбища не надо.

– Еще у сеньоры Феодоры в саду полно васильков. Стефано их косит, косит, а они все равно растут.

– А теперь слушай мой приказ, эльф. Быстро обернись невидимкой и слетай на Бурано за васильками. Только хорошие выбирай. Ничего себе вкусы у принцессы!

– А еще я слышал, что принцесса Кристина любит носить тельняшку и собирает игрушечные военные галеры.

В колодце у сеньоры Феодоры уже стоит целая флотилия галер, оснащенных пушками.

– Врешь!

– Нет, это правда. Я подслушал.

– Ах ты, шпион недоделанный! – полушутя полусерьезно, сказал принц, и хотел надрать уши эльфу.

– Ваше высочество, помилуйте! Это мой самый главный орган! Без него я больше уже не эльф, а в людскую касту вы меня не примите!

– Ладно, на первый раз прощаю.

– Кстати, васильками может обеспечить Эльфина. И летать никуда не надо. Моя супруга очень запаслива, – с гордостью сообщил Робин. – Ваше высочество, вы открывали ларец с драгоценностями, который подарила вам Фаустина перед смертью?

– Пока нет, – грустно ответил принц и как-то весь сник.

Тогда Робин подошел к бюро, поколдовал над ним, вытащил из нижнего ящика пыльный мешок с ворованными драгоценностями Кроуна, а из верхнего – зеленый ларец Фаустины. – Возьмите, ваше высочество, – сказал Робин, протягивая принцу ларец.

Принц взял ларец, открыл его и зажмурился от яркого света бриллиантовых колье, рубиновых бус, золотых колец и украшений из разноцветного жемчуга. Но он даже не улыбнулся. Развернувшись, он шагнул к окну и хотел выбросить ларец, но предусмотрительный Робин преградил ему путь.

– Успокойтесь, ваше высочество. Фаустина была красива и получала подарки от разных лиц. Это в последнее время она вела затворнический образ жизни. А когда вы были маленький, она многим помогала, даже спасла жизнь нескольким людям. И потом принцесса была отважной ныряльщицей! Ваша матушка тоже ее любила.

– Ну конечно. И делили вдвоем Кроуна.

– Я открою вам эту тайну.

Принц весь обратился в слух.

– Королева Маргарита любила купаться ночью при свете луны.

– Что за странная привычка!

– У вас такая же, – напомнил Робин, – но это сейчас не важно. Слушайте дальше. Кроун давно положил на нее глаз. А она любила купаться обнаженной. Если бы ты знал, как красиво было ее тело! Кто хоть раз видел это чудо, уже не мог забыть никогда. У нее были изломанные худые линии рук, шеи, ног и пышные бедра. А кожа Маргариты действительно светилась как жемчуг.

– А ты опять подглядывал?

– Да, – признался Робин и повесил уши.

– И что же было дальше? – спросил принц.

– Как-то купаясь ночью, она увидела Кроуна, рассмеялась и предложила ему присоединиться к ней. Порезвившись в ночной воде, освеженные, они вышли на берег и под бликами Красной луны стали заниматься любовью прямо на песке. Через девять месяцев родился ты.

– Почему мама не вышла замуж за Кроуна?

– А зачем? У нее было слишком много любовников-простолюдинов, и она сама не знала, кто твой отец.

– Значит, мама не обманула меня, – улыбнулся принц. – Ну что же, давай, займемся делами, Робин. Массимо заждался нас в гостиной.

– Ваше высочество, – взмолился Робин, – прошу вас, впредь не швыряйтесь драгоценностями! Фаустина обеспечила вас на всю жизнь. Я положу ларец обратно в ящик.

– Хорошо, Робин, – улыбнулся принц и отдал ларец эльфу, который незамедлительно водворил его на место, запер ящик, а ключ отдал принцу.

– Возьмите этот ключ и держите при себе, а если потеряете, то не беда. Кроме вас этот ящик не откроет никто.

И Робин протянул принцу простой металлический ключ. – А вот этот мешочек мы возьмем с собой.

– Что это? – удивился принц.

– Наследство вашего папаши. Черные жемчужины. Сейчас они вам пригодятся, ваше высочество.

– Горбатого могила исправит, – вздохнул принц.

В красной гостиной принца уже давно ждал долговязый управляющий Массимо и смешливый поверенный из Совета Венеции. Звали его сеньор Скакки. Все было бы хорошо в этом сеньоре, если бы не его длиннющий нос, отъевшийся живот и ватный-ватный парик. Принц слегка поморщился, но скрыл свое отвращение, ибо теперь сам был вынужден соблюдать приличия. Короны, к сожалению, не было вообще. В ней похоронили королеву Маргариту.

Когда вошел принц, оба сеньора тут же встали, приветствуя монарха.

– Простите, сеньоры, что я заставил вас ждать, – вежливо извинился принц. – Прошу всех сесть.

– А этот тоже будет присутствовать? – и поверенный толстым пальцем указал на Робина.

– Да, сеньор Скакки, ЭТОТ человек будет присутствовать на нашем совете. И не забывайте, что в данный момент вы находитесь в моих владениях.

Оба сеньора почтительно склонили головы в знак согласия.

«Откуда в нем взялось столько поистине королевского достоинства?» – подумал Робин, который, примостившись с краю стола, охранял королевскую казну.

– У сеньора дожа претензии к вашему островному королевству, ваше высочество, не говоря уже о тех странных событиях, о которых говорит вся Венеция, – заявил сеньор Скакки.

– Я понимаю ваше негодование, сеньор Скакки, но позвольте и мне выразить свои претензии, – немного повысив голос, парировал принц.

Наблюдательный Робин заметил, что уши у принца слегка покраснели. Ему стоило немалых сил скрыть волнение перед этими насмешниками от власти. Но как он изменился! По своему поведению он не был похож ни на свою добрую матушку, ни на жестокого отца. Это был уже другой монарх.

– Сначала вы ответите на мои вопросы, а потом зададите свои. У меня вопрос к сеньору Массимо. Вы отменили закон, по которому уничтожаются все нетрудоспособные люди?

– Да, ваше высочество. Прочтите, пожалуйста, соответствующий указ по деревне, – и Массимо протянул принцу гербовую бумагу с печатью.

– Хорошо, Массимо. Через три дня я лично проверю, как выполняется мой указ. Вы упразднили налог?

– Да, но чем нам теперь платить налоги?

– Действительно! – усмехнулся Скакки.

– Я думаю, что вы, Массимо, вполне могли бы заплатить из своего кошелька.

– Да что вы, ваше высочество! – заволновался Массимо, брызгая слюной и тряся париком. – Откуда у меня, бедного управляющего, такие деньги?

– Ты слишком тесно работал с Кроуном, который никогда не забывал тебя. Но это сейчас неважно. Сколько я должен заплатить?

– 40 черных жемчужин, ваше высочество.

– Отсчитай сеньору Скакки 40 черных жемчужин, Робин. Напишите расписку, сеньор Скакки и поставьте печать.

– Естественно, ваше высочество. Я здесь официальный представитель, не то, что другие, – и Скакки презрительно посмотрел на Робина.

Прочитав расписку, принц остался доволен и перешел к следующему вопросу.

– Сеньор Массимо, женщины все еще используются в качестве ныряльщиц за жемчугом?

– Да.

– Почему?

– Потому что им нравится эта работа, – не задумываясь, ответил Массимо.

– Но она очень вредна для них. Я знал одну ныряльщицу, – вздохнул принц.

– Мы в курсе, – хором сказали трое присутствующих мужчин.

– Вы на что намекаете? – вспылил Перль, забывая, что он теперь монарх, и ему не пристало выглядеть как подростку, которого поймали с поличным. Да только сеньоры действительно ничего не имели в виду. Они просто знали жизнь немного лучше, чем наш синеглазый принц.

– Мы ни на что не намекаем, и это вообще не наше дело, – равнодушно прохрипел сеньор Скакки, поглаживая свой толстый живот.

В этот момент Витторио принес вино и печенье.

– Вот это очень кстати, господа. Наше бесподобное венецианское вино поможет решить все проблемы, – изрек Скакки и благоговейно взял бокал. – Я советую вам, принц, сделать то же самое.

Но принц был до того взволнован, что не мог даже четко произносить слова.

– Выпейте, принц, – прошептал Робин и незаметно пододвинул ему бокал.

Принц сделал маленький глоток и сразу же почувствовал, что проблемы его королевства не были столь ужасными.

– Значит, женщины работают ныряльщицами по доброй воле? – повторил вопрос принц.

– Да, ваше высочество, и я вас не обманываю. К тому же не всем нравится отмена «Жемчужного закона». Теперь ведь придется ухаживать за немощными людьми.

– И все же этот закон я отменяю. Все. Это мой приказ. А насчет ныряльщиц еще подумаем. Я не могу запрещать людям, а тем более женщинам делать то, что им нравится.

– Как насчет раздачи пособий?

– Я составил смету, – и Массимо протянул принцу кипу бумаг, где все было рассчитано с точностью до каждой лиры.

Принц просмотрел бумаги и сказал:

– Не густо. Робин, дай сеньору Массимо еще 40 черных жемчужин на нужды людей. И напишите мне расписку, Массимо. Я буду проверять каждый документ.

– Но это слишком щедро, ваше высочество.

– Выполнять! – совсем как Кроун, сквозь зубы процедил Принц.

А толстопузый сеньор Скакки сидел и ехидно посмеивался, громко хрустя ванильным печеньем. Очевидно, самый неожиданный подарок был еще впереди.

– Теперь относительно католического храма, – задумчиво сказал принц.

– В деревне есть дом, который используется под католический храм, но туда не все ходят.

– А католический священник есть в деревне?

– Постоянного нет, но раз в месяц приезжает падре и исповедует людей.

– Этого недостаточно! Робин! Выдели сеньору Массимо еще 100 жемчужин, чтобы он обратил их в лиры и позаботился о духовной жизни людей.

– Какая монаршая щедрость! – с раздражением заметил сеньор Скакки, кладя одну жирную ножку на другую и поворачивая голову к принцу. На кончике его горбатого носа висела прозрачная капелька, а маленькие глазки сверлили принца, как два буравчика. – Вы понимаете, что сейчас делаете? Вы распускаете людей. Завтра здесь некому будет работать, и вы сами пойдете пахать землю. Уменьшите сумму в два раза. Это мой вам дружеский совет.

Немного подумав, принц понял, что погорячился и согласился дать только половину.

– Вы закончили, ваше высочество? – просто спросил сеньор Скакки, шумно сморкаясь в синий платок.

– Да.

– Теперь вы готовы выслушать меня?

– Разумеется, сеньор Скакки. Мы для этого здесь и собрались.

– Ваш остров был заложен сеньором Кроуном еще десять лет назад. Срок истекает сегодня. Если вы выплатите стоимость залога в венецианских лирах или в драгоценностях, то королевство остается вашим. Если вы не располагаете такой суммой, то в недельный срок обязаны покинуть Жемчужный остров. Вы надеюсь, помните подпись сеньора Кроуна?

– Да, конечно, – дрожащим голосом сказал принц.

– Тогда ознакомьтесь с закладной. Она составлена по соответствующей форме. – И Скакки передал принцу бумагу, испещренную печатями. – Кроун погряз в долговых обязательствах. Он даже не выплачивал проценты по закладной, а деньги получил.

Принц весь погрузился в чтение документа, и чем дальше он читал, тем мрачнее становилось его лицо. «Вот, что значит смотреться в зеркало и не замечать ничего кругом», – подумал он. Вдруг его лицо посветлело, и глаза снова засияли. – Робин, у нас еще остались черные жемчужины?

– Да, почти целый мешок, – ответил эльф.

– Дай мне его, – попросил принц и так изящно протянул свою скульптурную руку, что даже непробиваемые Скакки и Массимо невольно залюбовались принцем.

– Сеньор Скакки, в этом ужасном мешке находятся бесценные черные жемчужины. Этого хватит, чтобы заплатить по закладной Кроуна?

– Если там действительно черный жемчуг, – сказал Скакки, – то этого больше, чем достаточно.

– Забирайте все! – И принц брезгливо швырнул мешок на стол.

Сеньор Скакки, будучи человеком деловым, не любил подобных щедрых жестов, а к грубости со стороны неплательщиков он привык уже давно. Такая работа. Ничего не поделаешь.

Поверенный осторожно взял мешок и стал вытаскивать и внимательно рассматривать каждую жемчужину.

«Интересно, он будет их пробовать на зуб?» – усмехнулся про себя принц.

Закончив проверку драгоценностей на подлинность, Скакки заявил:

– Это – настоящий черный жемчуг, который я забираю в качестве погашения долга по закладной. Но здесь его больше, чем достаточно.

– Берите все! – расщедрился принц.

– Мне не нужно от вас подачек, ваше высочество, – строго сказал Скакки. – Я заберу все остальные жемчужины, но они пойдут в счет уплаты будущих налогов. Договорились?

– Договорились, сеньор Скакки.

Потом Скакки быстро написал две бумаги и передал их принцу.

Принц пробежал глазами документы и радостно улыбнулся.

– Все, долг за остров погашен, а налоги уплачены вперед на целых 10 лет!

– У вас есть еще ко мне вопросы, ваше высочество? – спросил Скакки.

– Вопросов больше нет, и я думаю, что наша аудиенция закончена, хотя у меня остались еще внутренние нерешенные проблемы. К сожалению, я спешу, сеньоры. Витторио вас проводит.

Принц позвонил и вызвал Витторио, который тут же явился.

– Витторио, проводи, пожалуйста, наших гостей.

– Слушаюсь, ваше высочество, – поклонился Витторио.

– Я, как полноправный правитель этого острова, был счастлив побеседовать с вами, сеньоры. До свидания.

– До свидания, ваше высочество, – нестройно сказали Массимо и Скакки и склонили головы перед монархом. Им было как-то не по возрасту кланяться перед мальчишкой, который еще недавно считался красивой игрушкой, а теперь вздумал поиграть в монарха.

Двое лакеев в золотых ливреях открыли двери, и принц своей воздушной походкой покинул гостиную. За ним семенил его верный слуга Робин.

Войдя в спальню, принц снял шейный платок, расстегнул рубашку и в изнеможении упал на кровать. Потом он шумно выдохнул и спросил Робина:

– Было видно, что я волновался?

– Да, но это заметил только я, – ответил Робин.

– А этот надменный сеньор Скакки, по-моему, внутренне смеялся надо мной, неопытным юнцом.

– Я, конечно, не знаю всех приближенных дожа, – запинаясь, начал объяснять Робин, – но Эльфина говорила мне, что все высшие как их…чины очень высокомерны. И потом он был уверен, что вы не сможете расплатиться за остров.

– Да, твоя любимая Эльфина очень мудра, – заметил принц. – Кстати, уже два часа дня. Надо собираться на званый обед, который нам устраивают на Бурано. Если бы ты знал, Робин, как мне не хочется смотреть на кукол в париках и корсетах, из-под которых так и норовит выскочить их женское достоинство! Что за моду придумали в нашем веке! – раздосадовался принц.

– Мода эта скоро закончится, принц, и вы познаете гораздо худшее времена.

– Не каркай, Робин, ты же не ворон! «Хотя в отличие от Робина, ворон здесь только я, и иногда даже узнаю в себе его замашки. Да уж. От осины не родятся апельсины», – печально подумал про себя принц.

– Как ты думаешь, Робин, Массимо выполнит все мои приказания? Он раздаст деньги бедным?

– Конечно. Массимо очень исполнительный управляющий. Только ваши ныряльщики и рыбаки, получив ваше вспоможение, вряд ли будут благодарны вам.

– Ты хочешь сказать, что люди любят плетку?

– Я живу на этом свете уже полторы тысячи лет и вижу, что внутренне человек не изменился и остался таким же противоречивым. Мы – эльфы не такие.

– А какие? – с любопытством спросил принц, вытаскивая из шкафа белую рубашку.

– Мы – часть природы, но многому научились и у вас.

– Плохому или хорошему? – снова спросил принц, надевая белые чулки и черные легкие туфли.

– Всему.

– Например? – спросил принц, накидывая поверх тонкой батистовой рубашки светло-голубой камзол с золотым галуном. Неохотно повязав белый шейный платок, принц заколол его брошью с рубиновым наконечником.

– Например, думать одно, говорить другое, а делать третье. И постоянно путаться в понятиях.

Принц от души расхохотался, подошел к Робину, слегка потрепал его за большое зеленое ухо и сказал:

– Я вытащил лодку и положил туда небольшие сувениры для дам и для сеньора Гуарди.

– А мы не потонем с подарочками-то? – осторожно спросил Робин.

– Это ювелирные изделия.

– Из ларца Фаустины? – нахмурился эльф.

– Нет, что ты. Мне здесь от всех перепало. Пошли.

Принц и Робин, как всегда, спустились по мраморной лестнице, обогнули чугунное кружево ворот и вышли на залитый солнцем пляж.

Принц вдруг погрустнел.

– Что с вами? – взволнованно спросил Робин.

Я помню, как Фаустина перед смертью рассказывала про залитый солнцем пляж, жгучее солнце и нарисованные фигурки на песке.

– Перестаньте, принц! – предупредил эльф и выпрямился как солдатик. – Пошли быстрее, а то вы погрязнете в воспоминаниях, как в этом белом песке.

Когда они подошли к лодке, которую принц предварительно вытащил из-за валунов и аккуратно загрузил подарками, принц и Робин даже подскочили от удивления.

Около лодки, задрав газовую юбку и слегка покачивая прозрачными крыльями, стояла Эльфина. Вооружившись кистью, она что-то замазывала на борту.

Робин подбежал к ней и испуганно спросил:

– Кто тебе позволил трогать лодку его высочества? И где ты взяла краску?

Могучая Эльфина выпрямилась во весь свой огромный рост (она была наполовину выше Робина), расправила крылья и дала достойный ответ:

– Во-первых, ты сам все рассказываешь и всегда советуешься со мной. Во-вторых, без меня тебе давно бы уже оторвали одно ухо. А это – твой рабочий орган. В-третьих, я не простая, а волшебная стрекоза, которая служила покойной королеве Маргарите. И Эльфина, церемонно поклонившись принцу, посмотрела на него своими фиолетовыми глазами. – Кстати мне не обязательно иметь большие зеленые уши и круглые глаза, чтобы все видеть и слышать, – добавила Эльфина.

– Ха-ха-ха! – засмеялся принц и схватился за живот.

– Осторожно, ваше высочество, а то упадете и испачкаетесь. Вы хотите знать, что я делаю? Я вам отвечу. Я замазываю имена женщин, которые мой Робин так красиво начертал своей рукой. С такими расписными лодками плавают только во время карнавалов. И вообще подобное творчество меня, как женщину и жену, наталкивает на определенные мысли о ваших намерениях. И еще обязательно поставьте белый парус. Это будет очень красиво и романтично.

– А где взять парус? – спроси Робин.

– Да вот же он лежит рядом с тобой. Скорее крепи его к лодке!

Робин тут же схватил парус и буквально за минуту прикрепил его своими ловкими руками.

– Как красиво! Ты была права, Эльфина. Спасибо тебе.

– Поторопитесь и удачи, принц, – сказала Эльфина, и как-то по-особому посмотрев на него своими фиолетовыми глазами, исчезла.

– Решила не портить свои драгоценные крылья в такую жару.

– Да я уже привык к вашим превращениям. Жаль, что я родился обыкновенным человеком.

Принц и Робин быстро спустили лодку на воду.

– Давайте, лучше я сяду на весла, – сказал Робин. – Вы можете испачкать ваш наряд.

– Да ты только по воздуху умеешь летать, да подслушивать! Ты слишком мал для такой большой лодки.

– Ошибаетесь, ваше высочество.

– Тогда милости прошу.

– Сев на узкую перекладину, Робин напряг свои тоненькие ручки, которые тут же они заиграли маленькими мускулами, потом налег на весла, и бойко начал загребать синюю морскую воду, посылая лодку вперед.

– Браво, Робин! – засмеялся принц и захлопал в ладоши.

– Посмотрите, принц, какое небо! – мечтательно сказал эльф.

Принц посмотрел на небо. Оно было светло-голубое, чистое и какое-то девственное. Кружевные фигурки белых облаков казались объемными и вкусными, словно поднявшееся тесто. Хотелось пройтись по их обманчивой тверди, протянуть руку и зачерпнуть белую сладкую масс у.

Робин не слишком аккуратно работал веслами, и иногда соленые брызги попадали принцу прямо в лицо, но ему нравились эти освежающие фонтанчики.

Белый парус трепетал от легкого бриза, и красная лодка, ведомая маленьким Робином, все ближе и ближе приближалась к острову Бурано. Вдали уже замаячили цветные домики гостеприимного острова, утопающие в сочной листве деревьев.

 

Глава 4

Подготовка тонкой и звонкой Наташи Ростовой к своему первому балу озарялась трепетным ожиданием чуда перед первым грандиозным событием в ее жизни. Но в доме сеньоры Феодоры все было наоборот. На стуле в одной рубашке сидела плачущая Кристина, а над ее черными волосами колдовал специально вызванный куафюр – маленький вертлявый человечек в рыжем камзоле и такого же цвета парике. Своими проворными тонкими пальчиками он выделывал крендели из тяжелых густых волос Кристины, искусно завивая их и укладывая вокруг головы. На плечах Кристины, словно змеи, лежали черные локоны, которые закрывали ее длинную шею. А она в отчаянии ломала свои тонкие пальчики и плакала горючими слезами.

Напротив нее с самым серьезным видом сидела фрау Фредерика и, не обращая внимания на капризы племянницы, нудным и монотонным голосом напутствовала ее.

– Ты должна вести себя достойно, как истинная бельгийская принцесса.

– Что значит истинная бельгийская принцесса, тетушка Фредерика?

– Мне очень жаль, что моя племянница в 19 лет задает такие вопросы, – вздохнула Фредерика, но выдохнула с трудом, ибо ей мешал туго затянутый корсет ее бордового платья. Поправив свой парик с торчащими в разные стороны перьями, Фредерика продолжила свое мудрое напутствие. – Главное – больше улыбаться и не говорить глупостей.

– А я разве говорю глупости? Я много читаю, интересуюсь мореходством и могу рассказать и интересные вещи.

– Что мне с тобой делать? – всплеснула руками Фредерика. – Как раз вот эти темы держи при себе, в особенности, про корабли и лодки. Заполонила ими весь колодец, и играешься с Младой, как девочка. Ей-то всего 13, а тебе сколько? И потом этой вертихвостке даже важные сеньоры прохода не дают, а ты все сидишь и ждешь жениха. Понимаешь, ты не должна упустить этого принца Перля. Он странноват, но богат и родовит. Главное выйти замуж. А там видно будет.

– А как же любовь, тетушка?

– Какая там любовь! Ты должна сначала ему понравиться. Поэтому говорить надо о том, как он красив, умен, красноречив и что в Венеции ты мечтала жить с пеленок. Можешь соврать ему, что ты часто видела его во сне. Кстати, хорошо срабатывает. Мои две дочки очень быстро выскочили замуж, сказав своим будущим мужьям именно эту фразу. Не забывай говорить о цветах и ароматах. И всегда переводи разговор на его личность. Молодые люди очень тщеславны и любят слушать только о себе.

– А если он мне задаст личный вопрос? Например, чем я увлекаюсь?

– Цветами и вышиванием.

– Я еще люблю читать, – сказала Кристина.

– А вот об этом надо молчать! Поняла! – прикрикнула на племянницу Фредерика. – Мужчины ненавидят умных женщин. Вот выйдешь за него, тогда и будешь читать свои книжки. Можешь и кораблики пускать. Не велика забава. Стерпит! Не разженится!

Выпустив все свое красноречие, Фредерика замолкла и долго обмахивалась веером.

– Оцените прическу сеньориты и ее макияж, – сказал рыжий куафюр и, сделав кривыми ножками изысканный реверанс, галантно помог подняться Кристине с кресла.

– Прекрасно, великолепно. Просто королева Антуанетта. Браво, Луиджи. Ты хоть посмотри на себя в зеркало, Кристина! – прошипела Фредерика.

Кристина, наконец, подняла голову и увидела в зеркале совершенно неестественное, покрытое мертвым слоем пудры лицо и ярко накрашенные губы. Вдобавок пышная прическа изменила овальное лицо Кристины, сделав его почти круглым.

– Да я себя не узнаю! – воскликнула Кристина.

– Сейчас такая мода, – тоном, не терпящим возражений, заявила Фредерика. – Вы свободны сеньор Луиджи. Прекрасная работа.

– Желаю хорошего улова! – пропел Луиджи и сотворил реверанс с подскоком.

В комнату вошел Стефано и принес наряд маркизы Помпадур: три кружевные юбки, малиновый с золотом камзол и черная шляпа-треуголка, обшитая жемчугом и кружевом. Потом прибежала Млада и принесла тугой корсет, белые шелковые чулки и малиновые бархатные туфли на каблучках.

– Как много одежды! – удивилась Кристина. – А нельзя ли что-нибудь полегче?

– Нет, никогда не забывай, что ты – принцесса!

– А зачем на званый обед надевать дорожную шляпу? – не унималась Кристина.

– Какая еще дорожная шляпа? – спросила Фредерика.

– Да вот эта треуголка! – и Кристина помахала в воздухе треуголкой.

– Мы заказали этот костюм у лучшего портного! И хватит спорить. Все, – улыбнулась Фредерика, – я пойду, посмотрю, как накрывают на стол. Просто обожая обеды, балы и приемы!

И шумно шурша юбками, Фредерика покинула комнату Кристины. Конечно же, Фредерика любила свою племянницу и желала ей счастья, хотя понимала, что такую девушку сложно сбыть с рук. К сожалению, у фрау Фредерики был один недостаток. Она любила не жизнь, а ее позы. Ее завораживали зрелища, не искренность чувств. И невдомек было Фредерике, что Кристина внутренне была другой и не хотела меняться в угоду родственников и причудам века. Ее кокетством была искренность, а оружием – озорные синие глаза, полосатая тельняшка и корабли.

В комнату Кристины вбежала, запыхавшаяся Млада.

– Кристина! Давай, быстрее одевайся! Тетушка Феодора желает посмотреть на тебя, а ты сидишь с видом, как будто бы тебя ведут на плаху.

– Не люблю я эти маскарады! – сказала Кристина, надевая корсет.

– Маскарады всегда заканчиваются, Кристина, – мудро ответила Млада. – Пересидим, а потом опять будем жить, как прежде. Ой! Что-то корсет не затягивается. Ты что, потолстела на галушках?

– Да нет, ответил Кристина. – Просто корсет узкий.

– Вдохни и втяни живот, – сказала Млада.

Кристина вдохнула, и девочка ловко зашнуровала корсет.

– А как же я буду кушать? – спросила Кристина?

– А ты не ешь. Мы после поедим. Степан наверняка что-нибудь припасет с барского стола.

Кристина надела юбки, потом натянула сверкающий узкий камзол, и украсила голову черной треуголкой. Ну как? – спросила она Младу.

– Красиво, конечно, – как-то неуверенно сказала девочка, но у тебя из-под корсета вываливается грудь. Натяни рубашку и постарайся делать поменьше движений.

Потом Млада надела на Кристину рубиновые бусы, отошла назад и сказала:

– Вот сейчас ты выглядишь отлично! Только не забывай поправлять рубаху.

Почему вы не за столом? – раздался громоподобный голос Феодоры, – и в комнату, шурша кринолином, вошла Феодора. Она тоже надела пурпурное платье, но без корсета. «Не привыкла я носить эти удавки», – решила Феодора. Однако на голову, как и полагалось в то время, она надела белый парик и украсила его золотой диадемой в виде изумрудной змейки.

– Ну-ка все на выход! Лодка его высочества принца Перля уже швартуется у нашей пристани!

Загадочно улыбнувшись, Феодора нагнулась к Кристине и заговорщически шепнула ей:

– Он приехал на красной лодке с белым парусом!

– А что это значит?

– А это значит, что поскорее надевай туфли и садись за стол. Аудиенцию проводим в моих апартаментах, – важно изрекла Феодора.

«Как будто бы у тебя другие есть», – подумала Млада и выскочила из комнаты переодеваться.

Кристина быстро сунула ноги в неудобные для нее «каблуки» и стала похожа на Коломбину из кукольного театра.

– Считай, что ты уже замужем! – оглядев племянницу, весело сказала Феодора. – Марш за стол! – скомандовала Феодора, и Кристина выбежала из комнаты.

А Стефано уже швартовал красную лодку принца. Пристань была небольшая и на редкость неудобная. Наконец, привязав лодку к одному из столбов, Стефано перекинул мостик. Принц в сопровождении Робина вышел на берег, где стоял улыбающийся сеньор Гуарди в синем камзоле, расшитым золотыми попугаями. Чтобы выглядеть более весомо, он надел парик с длинными, доходящими до плеч локонами.

– Приветствую вас, сеньор Гуарди, – поздоровался принц и без всяких расшаркиваний поклонился управляющему.

– Я рад вас видеть у себя на острове, – ответил сеньор Гуарди и сделал мужской реверанс, куртуазно отступив назад и наклонив голову.

– Надеюсь, что у вас все спокойно? – с опаской спросил принц.

– Да, божьими молитвами. А у вас? – неосторожно брякнул кружевник.

– Пока держимся, – сдержанно ответил принц. – А это вам от меня в знак дружбы и уважения, – и принц протянул Гуарди небольшую сафьяновую коробочку.

Гуарди тут же открыл коробку и обнаружил там золотые часы на цепочке.

– О, благодарю вас, ваше высочество. Ваш подарок делает мне честь. – И Гуарди снова низко поклонился принцу. – Надеюсь, что вечер, проведенный на Бурано, будет вам приятен, и вы от души повеселитесь.

Если бы бедный сеньор Гуарди знал, какого рода «веселье» ожидает принца, он бы никогда не сказал таких слов.

– Каждой даме я привез в подарок по жемчужному ожерелью и хочу, чтобы коробочки с подарками были разложены на столе перед каждым прибором.

– Будет сделано, ваше высочество. Стефано, ты слышал? Пулей беги к сеньоре Феодоре и разложи на столе подарки.

– Слушаюсь, сеньор, – ответил Стефано и, приняв атласный мешочек, бегом побежал к домику Феодоры.

– У меня вопрос. Какие цветы любит принцесса Кристина?

– Видите ли, она не очень их любит, – соврал Гуарди.

– Может быть, тогда всем женщинам подарить по небольшому букетику? – спросил принц.

– Знаете, ваше высочество, – сказал сеньор Гуарди, беря под руку принца и уводя в сторону набережной, – цветов будет достаточно на столе. И потом обед дает сеньора Феодора, а она у нас самый лучший цветовод.

Так незаметно, сеньор Гуарди повел принца вдоль узкой набережной с цветными кубиками домов.

– Мне очень жаль, сеньор Гуарди, что я так редко бываю на вашем кружевном острове. Он, пожалуй, самый красивый на всей лагуне, не считая, конечно, Риальто. Эти цветные домики… Они напоминают мне мое детство.

– И это говорит Жемчужный принц! Говорят, что вы богаче самого дожа.

«Странно, что ему неизвестно о событиях, которые происходят в моем королевстве, или, скорее всего он делает вид. Уж больно бегают его глазенки».

И действительно, слухи разносились по лагуне со скоростью ветра, и Гуарди просто не мог не знать о погребении королевы Маргариты, смерти Фаустины и исчезновении Кроуна.

– А вот и дом нашей обожаемой сеньоры Феодоры, – благодушно сказал Гуарди.

– Что это такое? – вырвалось у принца.

– Это называется «хата», – ответил Робин.

– Совершенно верно, – подтвердил Гуарди.

– А что такое хата? – спросил принц.

– Это малороссийский домик, сделанный из белой глины и покрытый соломенной крышей.

– А ты откуда знаешь? – спросил принц.

– Мне Эльфина рассказывала. Она на своих прозрачных крыльях облетела весь свет и побывала даже в Малороссии.

– Сеньора Феодора случайно попала на наш остров, когда ей было 17 лет. Их корабль потерпел кораблекрушение, и наш гондольер чудом спас тонущую в воде девочку и привез ее сюда. Но она оказалась очень смышленой, умела делать абсолютно все и вскоре стала одна из лучших бурановских кружевниц. И потом Феодора – потомственная знахарка и ведунья. К ней все обращаются за помощью, – сказал сеньор Гуарди и улыбнулся беззубой улыбкой.

Неожиданно двери дома распахнулись, и на пороге появилась сама Феодора в пурпурном платье королевы кружев и любви. Церемонно подойдя к гостям, Феодора поклонилась им в пояс и сказала:

– Добро пожаловать в мой скромный дом, принц Перль и…

– Моего слугу зовут Робин, – улыбаясь, подсказал принц.

– И Робин, – торжественно сказала Феодора. – Я понимаю, что женщинам не положено встречать мужчин. Но вы можете считать меня своей. Я всю жизнь выполняла мужскую работу и никогда не жаловалась.

– Это правда, – подтвердил сеньор Гуарди. – Феодора сама построила этот дом.

– Не без помощи Стефано, – улыбнулась Феодора. – Прошу вас, милые гости.

Когда мимо Феодоры проходил принц, она на секунду задержала на нем взгляд своих проницательных глаз. Какой-то момент ее лицо выражало напряжение, даже тревогу, но потом немного смягчилось и стало даже веселым.

– А ты фрукт еще тот, – тихо шепнула она принцу. – Иди, знакомься.

Принц, которому не было чуждо чувство юмора, громко расхохотался.

«Кажется, вечеринка обещает быть веселой», – подумал принц, в котором вдруг проснулась наследственная чертовщинка.

В парадной зале принц зажмурил глаза от обилия цвета любви. Все, начиная от скатерти и заканчивая платьями всех присутствующих дам, было сшито в разных оттенках красных, малиновых и розоватых тонов. Только востроухая Млада надела скромненькое, беленькое платьице с черным лифом, слегка затянутым шнуровкой. Несмотря на свои 13 лет, она тут же начала строить глазки принцу.

Фрау Фредерика и принцесса Кристина сидели, словно памятники, высеченные из красного граната. Вдали в колодце плескалась Маркиза, показывая всем свой изрядно раздобревший изумрудный хвост. Для нее был специально накрыт столик, на котором стояла громадная бутылка граппы, рыба и котелок с галушками. Жительнице моря почему-то нравилось подобное сочетание. Считая себя благородной дамой, маркиза тоже надела на свою широкую грудь красный корсет и была очень довольна собой.

В этот момент вошел флегматичный Стефано с подарками.

– Я тебя накажу! – грозно прошептал ему Гуарди. – Ты должен был это сделать раньше.

– Да не успел я, – начал оправдываться Стефано.

– Я думаю, что сам с этим справлюсь, – сказал принц, забирая мешок у сконфуженного Стефано. – Простите, что я сразу не поприветствовал наших милых дам, ибо красный цвет ваших шикарных нарядов просто ослепил меня!

– Женщины считают, что красный привлекает мужчин, – ляпнула Маркиза.

– Все женщины любят этот цвет, когда он в моде, – парировал принц и церемонно стал разносить крошечные бархатные коробочки с подарками. Вручая коробочку Кристине, принц подумал: «Да этому чучелу никакой жемчуг не поможет».

Этот немного напыщенный со стороны принца жест снял напряжение, и женщины, позабыв об этикете, стали примерять жемчужные ожерелья. Кристине, как ни странно, досталась очень скромная ниточка обыкновенного белого жемчуга. Девушка повертела ее в руке и снова положила в футляр.

– А теперь, сеньоры и сеньориты, прошу садиться за стол, – зычным голосом пригласила Феодора. – Принц Перль и сеньор Гуарди садятся во главе стола, а место дам как всегда с краю.

– А мне где сесть? – скромно спросил Робин?

– Рядом с принцем. Стефано, поставь Робину стул повыше, а то он не дотянется до стола.

– Да не беспокойтесь обо мне, – пискнул Робин. – Я дотянусь.

– Ну как знаешь.

И действительно, когда маленький эльф сел на стул он выглядел точно так же, как и все остальные гости, которые настолько были поглощены своими подарками, что не заметили способность Робина менять размеры своего тельца.

– Я попросил своего повара приготовить лучшие закуски, – объявил сеньор Гуарди.

– И я это вижу, – солгал принц, ибо в Венеции он привык посещать более пышные приемы и балы, где аристократов угощали только деликатесами, поданными на золотой и серебряной посуде. А здесь на столе из привычных изысков он увидел только жареные артишоки с мятой, креветки и стерлядь на шампанском. Об остальных блюдах он даже не знал.

– Не судите строго мое скромное угощение, – угадала мысли принца Феодора. – Когда вы попробуете мои галушки, вы проглотите язык!

– Я не сомневаюсь в этом, сеньора Феодора, – улыбнулся принц и поднял бокал красного вина. – По традиции я предлагаю первый тост за Венецию и нашу зеленую сказочную лагуну.

– За Венецию, за Венецию, за Венецию! – дружно повторили все, кроме Кристины, которая молчала, не в силах выдавить из себя ни одного слова. Девушка поняла, что не понравилась принцу.

«Ничего», – подумала Феодора, – «сейчас немного выпьет и расслабится».

Принц чувствовал себя в компании прекрасных дам, чуть ли не божеством. Окрыленный успехом первой удачной королевской аудиенции (что на самом деле было далеко не так), когда-то робкий принц, расслабился и теперь пребывал в этаком нагло-вальяжном состоянии, когда его уже ничто не могло смутить, и даже неловкость других он рассматривал с интересом стороннего наблюдателя. Любование на себя в зеркале было ничем, по сравнению с ощущением своего превосходства перед слушавшей его публикой. «Как я мог желать слиться с каким-то стеклом, когда вокруг пышет и благоухает мир и живут такие изысканные женщины!» – думал он.

Принц был необыкновенно остроумен и очарователен за столом. Он красочно рассказывал о своем королевстве и его достоинствах, чувствуя свою значимость в этом незатейливом багровом обществе. Но если бы он знал, что его ждет дальше, то поубавил бы свое красноречие, а лучше бы и вовсе промолчал.

– Вчера я ввел новые законы в своем королевстве.

– Какие же? – вежливо осведомился Гуарди, заглатывая целиком артишок. Он был ужасным обжорой.

– Я хочу, чтобы мои рыбаки и ныряльщики вели достойную жизнь, и распорядился о выдачи им пособия из моих личных средств. – Про «Жемчужный закон» принц промолчал, ибо сам факт существования подобного изобретения полностью дискредитировал его, как правителя. – Мы все равны по своему рождению, – повторил принц слова философа. – И я хочу, чтобы на моем острове не было бедных.

– Это невозможно, принц Перль, – возразил Гуарди, заглатывая кусок стерляди. – Еще древние философы говорили об этом, но в реальности равенства не получилось. Томас Мор даже написал целую книгу на эту тему, вот только я позабыл ее название.

– «Утопия», – подсказала Кристина и, наконец, вскинула свои синие глаза и посмотрела на присутствующих.

«Ничего себе!» – подумал принц. – «В таких глазах можно утонуть. Вот еще бы снять с нее этот парик вместе с платьем, которое делает ее похожей на выжившую из ума Коломбину».

– А они похожи друг на друга! – раздался голос Маркизы.

– Кто? – гневно спросила русалку Феодора.

– Принц Перль и принцесса Кристина. У них глаза совершенно одинакового цвета.

– Точно! – согласился сеньор Гуарди.

Кристина покраснела, но за толстым слоем пудры, ее смущения не было видно, и чтобы чем-то заняться, она налегла на галушки, которые только что принес Стефано.

– Я понимаю, что после закуски полагается жаркое, но я его отменила и хочу, чтобы вы попробовали мою стряпню, – улыбаясь, сказала Феодора.

– Но сначала выпьем за прекрасных дам! – прошамкал сеньор Гуарди, который уже изрядно выпил.

– За прекрасных дам! – повторил принц.

– За прекрасных дам и за мою Эльфину, – пискнул Робин.

– Что это за Эльфина? – спросила Феодора.

– Эльфина – это огромная стрекоза, его жена, – объяснила маркиза и в очередной раз пригубила бутылку со своей любимой граппой.

– Помолчи! – шикнул на эльфа принц и осторожно попробовал одну галушку. – О! Как вкусно!

Потом он съел вторую, третью, четвертую, пятую и не успокоился, пока не опустошил суповую миску. Все остальные делали то же самое. В полном молчании слышался только хруст аппетитно работающих челюстей, а Феодора блаженно смотрела на гостей и счастливо улыбалась.

Первой опомнилась Млада. Она с ужасом посмотрела на уплетавшую за обе щеки Кристину и тихо шепнула ей:

– Ты что делаешь? Тебе нельзя столько есть! У тебя узкий корсет.

Кристина тут же отложила вилку, облокотилась на спинку сиденья и изо всех сил старалась дышать легко, не делая глубоких вдохов. Корсет сдавил ее, как удав.

– Однако сеньора Феодора пока еще не удостоила меня чести познакомиться с присутствующими здесь дамами.

– Ах, простите, принц. Я должна была сделать это сразу. Вы уж простите меня, деревенскую, – прослезилась Феодора. – Столько лет здесь живу, а манерам так и не выучилась. У нас все как-то проще. Давайте, перейдем к делу. Маркизу, я думаю, вам представлять не надо. Она у нас вместо почтальона. В ответ русалка сделала головокружительный пируэт на хвосте. Младу вы уже видели. Это моя племянница-сирота. Приехала сюда учиться уму-разуму, а заодно и научиться плести кружево.

– Сколько тебе лет Млада? – заинтересованно спросил принц.

– 13, – бойко ответила Млада.

– Жаль.

Эти слова больно кольнуло сердце Кристины. «Какие глупости», – подумала девушка. «Ведь я вижу его в первый раз».

Меж тем Феодора продолжала представлять свою «команду».

– По правую руку от вас сидит фрау Фредерика, первая статс-дама ее величества королевы Бельгии, Луизы.

– Я очень рад познакомиться со столь знатной дамой, фрау Фредерика, – сказал принц, щурясь от ядовитого наряда надменной бельгийки.

Фредерика, почувствовав запах светского карнавала, изобразила кокетливую улыбку и начала с придыханием рассказывать о достоинствах и богатстве бельгийского двора.

– Зачем вы так говорите, тетушка? – опустила голову Кристина. Потом она повернула голову к принцу и призналась:

– Это неправда. Мои родители просто стесняются своей бедности. А я…Я люблю говорить правду, – сказала Кристина, честно глядя на принца своими синими глазами.

– Значит, вы и есть та самая принцесса Кристина.

– Та самая! – с досадой бросила Фредерика.

Принц посмотрел на Кристину и сердцем почувствовал, что малиновая мишура ее костюма всего лишь толстый кокон, в котором спряталась бабочка. Только какая? И ему захотелось больше узнать об этой затонувшей в пудре и кружевах девушке. «Какая же ты настоящая?» – спрашивал себя принц. Потом он посмотрел на Кристину и задал ей дежурный вопрос.

– Как вам наша Венеция?

– Знаете, сказала Кристина, – я много читала о Венеции, но это все не то. Вашу страну нужно видеть. У меня такое чувство, что Древний Рим никуда не исчез, а обрел новую жизнь в сочных красках лагуны. Только здесь очень жарко.

– А вы можете снять вашу дорожную шляпку и заколоть волосы, – спровоцировал ее принц. – Здесь же все свои, правда? – обратился он к окружающим.

– Да конечно! – согласились гости.

Кристина сняла треуголку и заколола свои развившиеся черные волосы.

«А она хороша», – подумал принц, не сводя глаз с Кристины, которая посверкивая своими синими глазами, вдохновенно рассказывала о Венеции.

– Здесь такое теплое море! Оно меняет свои оттенки, которые не нарисует ни один рисовальщик. А на Бурано меня поразили эти цветные чистенькие домики и приветливые люди.

– Красить дома в разные цвета и следить за их содержанием – наша давняя традиция, – с гордостью сказал сеньор Гуарди. – А того, кто ее нарушает, я наказываю!

– Разве вы можете кого-нибудь наказать? – встряла Млада. – Вы такой добрый.

– Я это делаю за сеньора Гуарди, – улыбнулась Феодора. – Младка, а ты чего слушаешь? – грозно наехала на племянницу грозная тетка. – Тебе пора идти и загонять скотину, а не слушать взрослые разговоры!

Девочка нехотя встала, кисло поклонилась и покинула залу.

– Зря вы ее отослали, – огорчилась Кристина. – Кстати, я здесь немного научилась плести кружево, и даже сплела себе белые перчатки.

«Кружевные перчатки», – бледнея, прошептал принц, но сразу взял себя в руки.

– А чем вы увлекаетесь Кристина? – спросил он.

– Мореходством! – с восторгом ответила девушка.

– О чем же вы мечтаете?

– Совершить кругосветное путешествие на французском корабле «La Ferme» или самой создать трехпарусник с цветными парусами.

– Но «La Ferme» – это гребное судно, и такую девушку вряд ли посадят на весла.

– Я найду себе место, – хитро улыбнулась Кристина. – Жаль, что Венеция уже не так сильна. Я изучала мореходство с древних времен, и много читала о вашем крае. Даже знаю, что у дожа есть невиданной красоты гондола, на которой он объезжает город в праздник Обручения Венеции и моря. А про фрегаты, корветы и шхуны я могу рассказывать часами! – взахлеб говорила Кристина и при этом глотала одну галушку за другой.

Фрау Фредерика и Феодора с ужасом посмотрели друг на друга. «Сватовство не удалось», – говорили их взгляды. Потом Феодора внимательно посмотрела на принца и тихо шепнула Фредерике:

«Только не вмешивайтесь. Пусть поговорят. Мне кажется, что надежда еще осталась».

– Надежда всегда есть, – снова встрял Робин и получил подзатыльник от принца.

– Что вы имеете в виду? – жеманно спросила Фрау Фредерика, обмахиваясь веером.

– Я имею в виду, что мечта, в конце концов, сбывается, и Кристина обязательно совершит кругосветное путешествие, – выкрутился эльф.

– Кристина, а вы разве не хотите создать семью? – осведомился принц, в упор, глядя на синеглазую морячку.

– Хочет, хочет, ваше высочество, – в один голос сказали фрау Фредерика и Феодора.

– Корабли – это ее детское увлечение. Сейчас она вышивает, читает французские романы, очень любит балы и весьма придирчива к своей одежде, – скороговоркой ответила Фредерика.

– Это я заметил, – цинично заметил принц, а добрый Робин тихо захихикал.

– А какие цветы вы любите?

Фрау Фредерика хотела ответить за племянницу, но ее рот был набит галушками.

– Васильки, – пропела Кристина.

Не говоря ни слова, Робин достал из кармана стеклянный василек и церемонно протянул его принцессе.

– Ой, какая прелесть! – вскрикнула от радости Кристина и так сильно вдохнула воздух, что ее туго затянутый корсет лопнул, рубашка порвалась, и принц Перль увидел то, о чем мечтал с самого начала этого веселого обеда – две девственные груди с манящими коричневыми ободками.

– А! – заорали женщины, а Кристина, прикрывая грудь руками, с воем выбежала из залы.

– А василек оказывается вовсе не сорняк, – цинично заметил принц и тут же больно ущипнул себя за колено. «Ну, чем я отличаюсь от своих родителей? Ничем».

– Да, васильки – самые красивые цветы, почти как, моя Эльфина, – сладко облизываясь, подбавил жару Робин и получил вторую затрещину.

– А что? – наивно возразил прислуживающий за столом Степан. – Кристине вообще можно ходить без платья.

– А почему дамы замолчали? – с удивлением спросил принц на безнадежно остолбенелых фрау Фредерику и сеньору Феодору. – Может быть, дамы предложат какой-нибудь тост?

Вбежав в свою комнату, Кристина с остервенением сбросила с себя несносный камзол, а потом с ненавистью стянула с себя подлый корсет. Оставшись в одной рубашке, девушка бросилась на кровать и громко заревела.

– Нет счастья мне в этой жизни! Нет, и не будет! – всхлипывала девушка. – Я неуклюжая и недоделанная, а он – умник и красавец! (Как потом выяснилось, все было наоборот.)

Дверь отворилась, и на пороге появился царственно покачивающийся кринолин Феодоры. Она смотрела на Кристину и снисходительно улыбалась. А потом сказала с усмешкой.

– Бывает гораздо хуже, Кристина. Я пять дочерей выдала замуж. Пять! – и Феодора растопырила пухлые, перегруженные перстнями, пальцы. – И всегда были конфузы.

– Но они не выкидывали таких вещей, как я! – сказала Кристина.

– Ты плохо знаешь мужчин, дитя, – расхохоталась Феодора. – Им меньше всего нужна наша одежда. Тебе Фредерика не говорила об этом?

– Нет, – ответила Кристина, вытирая слезы.

– А про то, что бывает после свадьбы, ты знаешь?

– Только то, что рассказала мне Млада.

– Ну, значит, ты знаешь все! – расхохоталась Феодора. – Ты понравилась принцу, – серьезно сказала Феодора.

– Почему вы так решили? – посветлела Кристина.

– Я ведунья и более тонко чувствую людей.

– Чем же я ему понравилась?

– Своей непосредственностью. И потом он сам такой же, как ты.

– Я бы не сказала.

– Люди в большинстве играют роли, как шуты. Ты просто еще не научилась этой пошлой науке. Все. Хватит реветь! Мне тоже надоели эти подлые корсеты! Принц Перль приглашает тебя совершить путешествие на гондоле и показать тебе нашу лагуну, – торжественно объявила Феодора.

– А разве принц еще здесь? – удивилась Кристина.

– А почему он должен уходить? Ты, наоборот, заинтриговала его! Так что одевайся во что-нибудь удобное и марш на пристань. Принц уже ждет тебя, – улыбаясь, сказала Феодора и, шурша красными юбками, вышла из комнаты.

– Принц, принц! – прошептала Кристина пересохшими губами.

Вся романтика моря вместе с флотом и военными галерами обрела конкретные черты, воплотившись в образе принца Перля, который за короткий промежуток времени из Нарцисса превратился в вальяжного и несколько циничного монарха. И не знала принцесса Кристина, что еще недавно этот синеглазый красавец находил отраду, любуясь на свое отражение в старинном бронзовом зеркале.

Ах, Кристина! Ты выбрала себе трудную судьбу. Кто же поможет тебе? К сожалению, никто, кроме тебя самой.

А тем временем раскрасневшаяся от волнения Кристина, вымыла лицо, расчесала слипшиеся волосы и заколола их простой булавкой в виде белой бабочки. Потом надела свое любимое светло-голубое платье и, путаясь в тесемках, зашнуровала коротенький синий лиф. Шею она украсила подаренным принцем скромным жемчужным ожерельем, которое как нельзя подчеркивало ее длинную шею, а на руки натянула сплетенными ею самой, кружевными перчатками. Схватив вышитую бисером сумочку, девушка мельком посмотрела на себя в зеркало и побежала на пристань, где ее ждала вся компания гостей во главе с сеньором Гуарди.

– Я… – И Кристина запнулась, завидев такую толпу провожающих.

– Не бойся, дитя мое, – проворковал сеньор Гуарди. – Смотри, принц ждет тебя! – И управляющий указал на черную сверкающую гондолу, в которой сидел улыбающийся принц. Позади на корме, словно статуя, возвышался красавец гондольер с всесильным веслом.

– Возьми зонтик, – улыбаясь, сказала Млада и протянула Кристине кружевной зонтик.

– Спасибо, – смущаясь, поблагодарила Кристина.

– Эй, Кристина! – весело окликнул ее принц. – Скорее идите сюда, а то мы с Фабио совсем вас заждались.

Кристина подошла к трапу и осторожно засеменила по шаткому деревянному настилу, но сильные руки принца подхватили ее и, словно пушинку, усадили на бархатное сиденье спиной к гондольеру. Сам принц занял место напротив.

Поехали! – крикнул Фабио, и с силой оттолкнулся веслом.

Кристина привстала, вытянула шею и окинула взглядом провожающих ее людей. Что-то больно кольнуло ее душу. Она поняла, что больше уже не вернется домой. Она останется в Венеции. Навсегда.

 

Глава 5

Оранжевые разводы заходящего солнца отражались розоватыми переливами в бирюзовой воде. Стояла тишина. Лишь иногда в небе пролетала одинокая чайка, но и она молчала, озабоченная своими делами. О, эти неповторимые переливы венецианского заката! Мы никогда не увидим, какими они были тогда в 1773 году и можем судить о них лишь по полотнам, оставленным нам в наследие венецианскими художниками. Они не скупились на краски и передали всю сказочность и романтичность этой страны, где море, суша, солнце и небо сплелись в единую гармонию стихий.

Подложив под спину бархатную подушку, Кристина, как зачарованная, смотрела на покрытые зелеными деревьями большие и маленькие острова, которые чередовались с крошечными участками суши, где стояли маленькие венецианские домики. Иногда они проезжали мимо целых вилл и дворцов, окруженных массивными стенами или решетчатыми заборами.

В это время принц внимательно рассматривал Кристину. Ему нравились ее искренность и неподдельный интерес к окружающему миру.

«Да она просто забывает кокетничать, как наши венецианки», – подумал принц. «И как красиво, когда девушка одевается легко и просто без этих ужасных тяжелых платьев. О! Она надела подаренное мною ожерелье! Значит, я ей нравлюсь!» – загордился принц. «А какие синие у нее глаза!» – любовался Кристиной принц. «Только она очень зажата».

Кристина действительно сидела, буквально вжавшись в мягкое бархатное сиденье, крепко соединив коленки и изредка, украдкой поглядывала на принца.

Улыбнувшись, принц наклонился к Кристине, погладил ее по щеке и спросил:

– Почему ты меня боишься?

– Я вас вовсе не боюсь, принц. Просто мне хочется умереть от стыда за то, что произошло за обедом.

Кристина подняла руку, чтобы вытереть пот со лба, и принц увидел, что ее руки были одеты в точно такие перчатки, какие были у его покойной матери. С детства это невесомое плетенье олицетворяло для него всю земную любовь. Нет, принц не почувствовал пожар в своей душе, его не пронзила молния и не окрылила страсть. Он ощутил необычайную теплоту и нежность в своем сердце по отношению к этой девушке. Он не находил в Кристине женской изысканности, а просто почувствовал, что рядом с ним сидит близкий человек, с которым ему хочется общаться и узнать о нем, как можно больше.

Принц взял руку Кристины и нежно поцеловал.

– Умирать вам еще рано, а вот насчет этой неудобной одежды я с вами полностью согласен.

– Я – бедная, но все-таки принцесса, – вспыхнула Кристина. – Конечно, у меня есть приданое, но оно совсем небольшое. А у вас одна только лодка стоит целого корабля. Я знаю, что она называется гондола и сделана из восьми сортов дерева. Но я никогда не думала, что в ней можно так легко и приятно путешествовать по воде.

Гондола была словно городок на воде. Или маленький шалашик. Или домик. А точнее – обитель любви. Черные, блестящие борта, расписанный серебром киль и мягкие бархатные сиденья с золочеными ручками зазывали любовников в заоблачные дали. Золоченая фигурка льва на корме, словно защищала от переменчивой стихии, а экран из розоватой жесткой ткани, отделял пассажиров от гондольера, который с невозмутимым видом выполнял свою виртуозную работу – шел по морю, работая всего одним веслом!

– Мы можем зайти на какой-нибудь остров и прогуляться, – из вежливости предложил принц.

– Нет, мне так хорошо здесь, принц! – воскликнула Кристина, и ее синие глаза засияли.

«Что же таится за этой синевой?» – подумал принц. «Какие тайны? Говорят, женщин невозможно постичь, и в этом вся их прелесть. Она говорила, что увлекается мореходством. Интересно, правда это или нет».

– Кристина, – спросил принц, а вы, правда, увлекаетесь мореходством?

– Да, с самого детства вместо кукол я любила пускать кораблики. Маме это очень не нравилось. Еще у меня есть настоящая тельняшка и матросские штаны!

– Куда же вы в них ходите?

– Да у сеньоры Феодоры можно ходить в чем угодно. Она сама всем нарядам предпочитаем вышитую сорочку. Я даже на улицу выхожу в своей тельняшке, и никто внимания не обращает. Кружевницы – оседлый народ. Они все сидят по домам и плетут кружево. Вам нравятся мои перчатки? – спросила Кристина, заметив, что принц как-то странно смотрит на ее руки.

– Они напоминают мне о моей матери, – ответил принц и с особой нежностью посмотрел на Кристину, которая вдруг расчувствовалась и настолько осмелела, что встала, подошла к принцу и положила руки на его плечи. Тот схватил девушку за тоненькие пальцы и начал целовать их.

– Что вы, принц! Не надо! – засмущалась Кристина. – Я только хотела сказать вам, что я сама сплела эти перчатки.

– Простите меня, принцесса, – с досадой сказал принц, осторожно убирая руки Кристины. – Точно такие же перчатки носила моя мама, королева Маргарита. Она умерла, когда мне было всего два года. И я помню ее ласковые руки в этих перчатках, сотканных, словно из морской пены. А сейчас я снова чувствую ее любовь.

– Так вы сирота? – дрогнувшим голосом спросила Кристина. – Такой красивый принц и совсем-совсем один. – Она села рядом с принцем и стала ласкать своими нежными пальчиками его черные кудри. – Конечно, я недостойна вас, принц. И вообще, как можно себя уважать после такого конфуза. Но я всегда буду вашим другом.

– Только другом?

– Разве этого мало?

– Для меня очень мало, – ответил принц и слегка коснулся губ Кристины. – Ты когда-нибудь целовалась с мужчинами? – осторожно спросил принц.

– Да, бывало на балах, которые устраивали у нас во дворце. Но мне это не очень понравилось.

– Корабли лучше? – хохотнул принц. – А если я тебя поцелую вот так. – И принц несколько раз поцеловал Кристину в нижнюю губу, потом слегка приоткрыл ей рот и чуть коснулся языком ее белых зубов. Тело Кристины непроизвольно дрогнуло, и она вся потянулась к принцу. – Что скажешь? – не очень удачно пошутил принц.

– Боевые галеры лучше, – серьезно ответила девушка.

Не задавайте глупых вопросов, и вы не получите таких же ответов.

– Это почему же? – обиделся принц, отпуская Кристину. Сев напротив девушки, он положил ногу на ногу и приготовился слушать ответ на свой вопрос.

– Они более надежные.

– Но человек тоже может быть честным и надежным.

– Да, но мы не можем изменить отношение к нам, – парировала Кристина, потому что была уверена, что такой самоуверенный юноша никогда не сможет полюбить ее. Она еще не осознавала своей пылкости, которая спряталась в той же самой скорлупе, из которой недавно вышел принц.

– А вы не по годам умная, – заметил принц, снимая с себя камзол. – Вы не против, Кристина? Я не нарушаю никаких правил этикета бельгийского двора?

– Ах, что вы, принц! Здесь так жарко. Я бы и сама разделась, но…

– Но тетушка Фредерика не позволяет, – закончил фразу принц, и молодые люди дружно рассмеялись. Принцу было очень забавно слушать Кристину. Ему нравились ее необычный подход к жизни и смешное сочетание образованности с почти детской наивностью.

«Она совершенно неопытна в делах любви», думал принц. «С Фаустиной было все наоборот. Я ощущал себя животным, а теперь понимаю, что зря».

Фабио сделал резкий толчок веслом, и принц чуть не упал прямо на Кристину, но успел зацепиться руками за бортики гондолы и поймать восхищение ее больших синих глаз. Тогда принц сел рядом с Кристиной и спросил ее:

– Я вам хоть немного нравлюсь, Кристина? Ваши синие глаза полны нежности, но вы держите взаперти ваши чувства. Когда-то я полностью отдавал себя зеркалу…

– Кому? – не поняла Кристина.

– Я хотел сказать, что был почти, как вы. Весь сжимался при виде молодых девушек, но потом все прошло.

– После чего все прошло? – попросила уточнить Кристина, хитро прищурив глаза.

«Никогда нельзя болтать лишнего», – сделал вывод принц.

– После того, как я начал общаться с людьми, – вывернулся Перль.

– Вы хотите сказать с женщинами?

– Ну, зачем быть такой конкретной, Кристина, – залепетал принц и обхватил руками бледные щечки Кристины. – А вы совсем не загорели, хотя и работали в саду у сеньоры Феодоры.

– Я – белокожая и никогда не загораю.

– Я вижу, что вы надели мой подарок, жемчужное ожерелье. Мне это приятно.

Вдруг принц заметил, что на шее у Кристины висит тоненькая золотая цепочка с распятием.

– Что это за цепочка у вас на шее?

– Я – католичка, – удивленно ответила Кристина. – А вы, какой веры?

– «Жемчужной», – чуть не вырвалось у принца, а вслух он честно признался, что не исповедует никакой религии.

– А разве в вашем королевстве нет церкви? – испугалась Кристина.

– Есть, но до нее слишком далеко идти, а мне приходится управлять делами королевства и часто просто не хватает времени.

– Понятно, – кивнула Кристина.

К удивлению самого принца этот невразумительный и явно лживый ответ вполне удовлетворил наивную девушку.

– Но вам еще не поздно принять любую веру.

– Конечно, – ответил принц и погладил нежную шею Кристины. – О чем вы сейчас думаете? – спросил принц.

– О вас, синеглазый принц Перль, – ответила Кристина и робко погладила его черные волосы. Потом она неумело хлюпнула его в губы и так доверчиво посмотрела на него, что принц до конца своих дней запомнил этот взгляд. Конечно же, он сравнивал Кристину с принцессой Фаустиной, но с ней у него были совсем другие отношения. Чем больше он наслаждался телом Фаустины, тем больнее ныла его душа, потому что принц знал, кому принадлежит сердце доброй наложницы. Но Фаустина ушла в небытие, оставив после себя только память, да букет оранжевых маргариток. И принца, вступившего в мир чувств, продолжали разрывать его непонятности.

Он не думал о Кристине, хотя в своем воображении уже устал обладать ее белоснежным телом. Он не думал, любит он ее или нет, станет ли она принцессой его Жемчужного острова или займется своими кораблями.

«Я впервые ощущаю подобные чувства. О, как мне хочется познать любовь, хотя я еще не знаю, что это такое!

Сбросить с себя это платье и оказаться в его объятиях, ласкать его сильные руки, целовать эти невозможно капризные губы. Мне все равно, что будет дальше, но я не упущу этот шанс даже, если он покинет меня навсегда! И что он заладил про эти корабли! И почему он такой нерешительный! Может, ему помочь? Или как-нибудь намекнуть? Млада говорила, что иногда надо взять инициативу в свои руки. И потом мне кажется, он уже растратил все свое красноречие и дергается, как персонаж итальянской комедии!»

Тем временем принц осторожно сел на колени перед Кристиной и стал гладить ее узкие бедра. Потом он провел ладонью по ее талии, слегка коснулся груди и сказал:

– Ты худенькая, но я любою таких девушек. Моя мама была такой же невесомой, как ты, Кристина. – Принц осторожно снял серенькие туфельки с ее ножек и стал аккуратно гладить ее тонкие икры, потом его рука заскользила все выше и выше, пока не затерялась то ли в фантазии, то ли в яви.

– Тебе хорошо, Кристина?

– Да, – ответила девушка, расшнуровывая свой лиф и оставаясь в свободном светло-голубом платье.

Принц немного отошел назад и сказал с восхищением:

– Ты похожа на нимфу, Кристина!

– Да, и я ваша нимфа, принц.

Принц Перль наконец все понял и быстрым движением снял с Кристины платье и коротенькие кружевные панталоны. К его удивлению девушка совершенно не застеснялась. Наоборот, подняв свои длинные черные волосы, она подставила лицо ветру, изогнулась своим обнаженным телом и тихо засмеялась.

Принц положил на дно гондолы бархатные малиновые подушки и сказал:

– Ложись на животик, Кристина.

– Почему на живот? – засмеялась девушка.

– Потому что у тебя попка улыбается!

– Что? – не поняла Кристина, и молодые люди громко засмеявшись, повалились на мягкие подушки из малинового бархата.

Словно вторя их чувствам, посреди темных волн и синеющего неба зазвучала баркарола, которую запел Фабио, и мы с вами тоже послушаем эту песнь на воде, и не будем мешать этим юным существам, а лучше вообще отвернемся в сторону и полюбуемся на вечерний пейзаж венецианской лагуны.

Наступила ночь, и наши влюбленные не заметили, как уснули. Фабио пришвартовал гондолу к одному из зеленых островков и решил дождаться рассвета. «Любовь в гондоле» было настолько частым явлением в Венеции, что хитрые гондольеры охотились за влюбленными парочками, потому что на утро их ждало хорошее вознаграждение.

Фабио спустился в лодку и увидел принца и Кристину, которые спали, лежа на бархатных подушках. Сжавшись в комочек, Кристина сладко спала на груди у принца. Какую-то секунду Фабио залюбовался на их красивые обнаженные тела и на трогательную позу Кристины, которая, сложив ручки, словно птичка примостилась на широкой груди принца.

«А им холодно», – подумал Фабио. «Надо их накрыть».

И гондольер достал из-под сиденья белое покрывало и накрыл им спящую парочку. Сам он решил скоротать ночь на берегу, устроившись под каким-нибудь деревом, благо ночь была теплой, и светлой.

Когда первый луч рассветного солнца скользнул своими мягкими лучами по щеке Кристины, она сразу же проснулась. По ровному дыханию принца Кристина поняла, что он еще спал. Потом она увидела, что накрыта белым бархатным одеялом. «Надо же, какой заботливый мой принц!» – подумала девушка. «Нашел одеяло и накрыл меня. А я и не заметила, как уснула». Кристина нежно погладила принца по щеке, которая была покрыта утренней щетиной.

«Вот, оказывается, какая любовь!» – подумала девушка. «Она не имеет отношения к французским романам, шушуканьем с всезнающей Младой и нудными тяжеловесными наставлениями матушки и тетушки Фредерики. Видимо, любовь у каждого своя. Я люблю его всего, каждое движение, каждое слово и даже эту колючую щетину, которая делает его похожим на горца». И Кристина счастливо вздохнула.

В отличие от принца, Кристина не склонна была копаться в своих чувствах. Она, безусловно, читала «Пир» Платона и сделала вывод, что присутствующие на этом празднестве слишком много выпили и философию любви подменили ничего не значащими разговорами, путая одно с другим. А у Кристины день был светлым, а ночь черной. Если любовь, то любовь. Если ненависть, то ненависть. Никаких полутонов и сомнений.

Девушка встала, потянулась и посмотрела на небо. Оно было сероватым и немного хмурым, как будто бы предвещало дождь, или бурю. Кристина огляделась вокруг и увидела, что гондола стоит у маленького зеленого островка в зарослях камышей и водорослей. Сам Фабио, укрывшись тоненьким одеялом, возлежал под зеленым деревом и храпел во всю глотку. Его художественный рев с тонким, жалобным присвистом разогнал всех местных соловьев, и в ту ночь им так и не удалось спеть своей серенады.

«Надо же, как пристроился!» – рассмеялась Кристина. «Надо быстро искупаться и одеться, – подумала девушка, – а то вот-вот пойдет дождь».

И тихо, словно маленькая рыбка, Кристина прыгнула в холодную, еще не прогретую солнцем воду. Накупавшись и нарезвившись в воде, она подплыла к берегу, чтобы сорвать одну из белых кувшинок, которые словно бусы, красиво обволакивали тинистый берег острова. Однако потрогав влажный стебелек цветка, она почувствовала, что в нем пульсирует жизнь и не посмела сорвать его. «Пусть себе живет», – улыбнулась Кристина. «Я и так счастлива!»

– Эй, Кристина! Вылезай из воды! – послышался недовольный голос принца. – Ты уже целый час барахтаешься в ледяном море!

Кристина обернулась на голос и увидела, что принц уже проснулся, оделся, чем-то побрился и стоял перед ней при полном параде.

– Сейчас, – ответила Кристина и быстро подплыла к гондоле.

– Давай, я тебе помогу.

И принц, подхватив Кристину под мышки, вытащил ее из воды и поставил на мягкий пол гондолы. Девушка вдруг безумно застеснялась своей наготы. Принц это заметил, усмехнулся и молча, повернулся к ней спиной.

– Одевайся, я на тебя не смотрю, – спокойно сказал Перль и встал на место гондольера.

Кристина быстро обтерлась одеялом, надела платье, туго зашнуровала лиф и сунула ноги в туфли. Потом она вытащила из своего ридикюля гребешок, с каким-то неистовством расчесала волосы и заколола их. На всякий случай Кристина немного припудрила лицо и смазала медом свои розовые губки.

– Все, теперь можно смотреть.

Принц обернулся и в три прыжка уже сидел напротив Кристины, которая казалось ему еще прекрасней. Но после ночных забав Перлю явно было не до шуток, и девушка это заметила.

– Вы чем-то опечалены, принц? – осторожно спросила она.

– Во-первых, я – голоден, как и ты. Во-вторых, сегодня точно будет дождь, а в третьих, нас с тобой давно ищут твои родственники.

– Ну и что? – удивилась Кристина. – Скажем им, что залюбовались венецианской лагуной и потеряли счет времени.

– И решили переночевать под открытым небом. Они этого не поймут. И потом…

– Можете не продолжать, принц Перль. Я закончу вашу мысль и, возможно, помогу вам выйти из столь щекотливой ситуации, в которой вы оказались, сами того не желая.

– Ты не так поняла меня, Кристина! – начал оправдываться принц и хотел привлечь к себе девушку, но бельгийская принцесса резко отстранила его.

– Я знаю, что в Венеции совершенно другие нравы. Несмотря на уже очевидный упадок вашего края, вы продолжаете пиршествовать. Вы гуляете, роскошествуете и предаетесь утехам. И Бурано не исключение. И за удовольствиями вы перестали понимать, где истина, а где ложь. Неужели вы думаете, что я не поняла овладевшее вами бешенство? Вы провели со мной ночь в гондоле, наслаждаясь моим телом. Только утро оказалось трезвым, и я снова предстала перед вами в своем скромном платье с одной полоской кружев. Но я полюбила вас, принц, и буду любить всегда. Я отлично понимаю, что принцесса Кристина для вас не пара, но это не мешает моему чувству, и я никогда, ни о чем не пожалею. Вы открыли мне замечательный, ароматный и хрупкий мир любви. А в Венеции я все равно останусь и буду заниматься любимым делом!

Молодец, Кристина! Сама того не зная, она сразила этого сомневающегося принца наповал. Нет, он не отдаст никому свой трофей! Она собирается быть свободной и одновременно любить его! Такое не пройдет с принцем Перлем! Он не станет делить ее еще с кем-то! Даже с военными галерами!

У принца снова загорелись глаза, он медленно подошел к Кристине и нежно-нежно поцеловал ее в губы. Потом он провел рукой по ее шее и сказал:

– Ты забыла надеть мой подарок.

– Да, но я это сделала не нарочно. Вот он, лежит на сиденье.

– Позволь, это сделаю я, – сказал принц, беря в руки жемчужную ниточку и осторожно надевая ее на тонкую шею принцессы. – Я обещаю, что когда мы поженимся, я буду дарить тебе бриллианты и расшитые золотом платья.

– А мы разве женимся? – не поняла Кристина.

– А ты как думала? Ты кто, Коломбина из ридотто, или моя наложница? (Здесь принц с какой-то болью вспомнил о Фаустине). И как я буду оправдываться перед твоей тетушкой?

Озорная Кристина поняла, что с принцем нельзя упускать свой шанс и поэтому не стала выяснять с ним отношения и мучить его допросом, любит ли он ее и насколько сильно. Еще Млада учила ее, что перед мужчинами надо как можно реже употреблять слово «навсегда», а она уже один раз сделала это.

– А как мы поженимся? – спросила Кристина.

– Здесь недалеко есть остров Торчелло с собором Санта Мария Ассунта. Там нас и обвенчают.

– Это невозможно, принц, – поджала губки Кристина. – Вы не католик.

– А если я приму католичество, ты согласишься стать моей женой?

– Да, принц, – прошептала Кристина и подняла на принца свои синие глаза. В них были и любовь, обожание, и неверие в свое счастье.

– Эй! – послышался голос Фабио, который уже стоял на корме. В руках он держал корзинку и бутылку вина.

– Вы что-то загуляли, ваши высочества! Я уже успел сходить к местному лесничему, подкрепиться и вам кое-что принес.

И Фабио протянул принцу корзинку с бутылкой.

– Подкрепитесь. Здесь хлеб, сыр и немного рыбы. Все, конечно, простое, но сытное.

– Спасибо тебе, Фабио, – поблагодарил принц. – Я не забуду твоей доброты.

– Там в ящичке найдете два бокала, – сказал Фабио. – Куда едем? Домой?

– Нет, Фабио. Мы едем на Торчелло в храм Ассунты.

– Я понял, – хитро улыбнулся Фабио и взмахнул веслом.

А принц с Кристиной, словно два голодных щенка, набросились на простую рыбацкую пищу. И не нужно им было ни хрустальных бокалов, ни расписных тарелок, ни серебряных и золотых приборов с витиеватыми узорами. Под шум волн они со смехом расплескивали розовое вино и закусывали его только что испеченным хлебом.