Поль не мог уснуть. Отведенное ему для уламывания Сола время неумолимо таяло.
Как только «Гарбич» был захвачен, Поль с помощью Зебры пробился к капитану и выставил свои условия: вам — всех, мне — старика.
Но оказалось, что старик интересует капитана ничуть не меньше. Собственно, только старик его и интересовал. Он даже посмеялся над наглостью Поля и выдвинул встречное условие: уломаешь старика — отпущу на волю. Нет. Ну, на нет и суда нет… Времени дал только до утра.
Старик спал мирным сном, а Поль понимал одно — через каких-нибудь три часа он из лощеного красавца превратится в банку со спермой, из которой одряхлевшие россайи будут отливать и отливать, пока Поль не опустеет. А тогда его просто аннигилируют.
Бароотсек был узким и длинным, Поль мерил его шагами, но это совсем не успокаивало.
— Сол, ты спишь?
— Мгм, — отвечал старик сквозь дрему.
— Что ты решил, Сол?
— Я решил спать дальше, таки, да…
— Сол, ты знаешь, чем все это кончится?
— Конечно.
— И можешь в такое время спать?
— О! У меня бывали времена и пострашнее.
— Но я-то спать не могу! Сол, я хочу жить! И только ты нас можешь спасти!
— Ну что ты, Поль? Что ты такое говоришь? Я всю жизнь пытался исправить историю с помощью Т-пространства не для того, чтобы теперь вручить ее судьбу пиратам.
— Интеллигент! Ты самый настоящий бесхребетный интеллигент! Какая-то история тебе дороже наших жизней!
— Мне все дорого, Поль. И ты, и Сайрус, и Мэт, и даже Лина…
— Так выручи нас!
— Как? У тебя есть предложение?
— Да! Отдай ты им свою машинку! Они все равно не смогут ею воспользоваться.
— Смогут. Не отдам, — ответил Сол, зевнул и повернулся на другой бок.
Все, миссия была провалена. То, о чем он договорился с капитаном, потерпело полный крах. Ну, что ж. Тогда бежать отсюда, пока его не сделали генным материалом.
Поль бросился к двери и изо всех сил забарабанил по титановой обшивке.
— Что надо? — послышался из-за двери скрежещущий голос.
— Мне к капитану! Мне надо! Срочно!
Дверь приоткрылась, и охранник просунул в бароотсек свою плоскую голову.
— Нельзя.
— Но я Поль, — перешел на шепот Марьяж. — Мы с капитаном договорились.
— Ты уломал старика? — спросил охранник.
— Нет, ничего не получилось, — снова зашептал Поль, — пусти меня.
— Капитан приказал — если не уломаешь, оставить тебя для россайев.
— Нет! Нет! — заорал Поль, — Ни за что! Пусти, выпусти меня!!!
Но охранник уже закрывал дверь.
Поль сунул в щель ногу, но охранник так прижал ее, что Поль взвыл от боли. Он выдернул ногу, но этого момента хватило, чтобы Хеопс, с не свойственной ему проворностью, успел прошмыгнуть в эту щель и оказаться на воле…
— … И ты предлагаешь ударить по ним? — спросил капитан штурмана.
— Да, сэр, не отдавать же россайям старика.
— А ты знаешь, что им уничтожить нас проще, чем плюнуть на пол? — спросил капитан.
— Мы тоже кое-что можем! — заявил штурман.
— Можем… — зло улыбнулся капитан. — Мы можем после их залпа стать огромной кучей дерьма! Вот что мы можем! Пошел вон, вояка! Тебе с мусоровозами воевать!
Штурман предпочел поспешно удалиться. В гневе капитан был страшен. Он, как земной белый медведь, нападал без предупреждения.
Капитан опустился в пневмокресло, выключил дисплей, на котором мигала пока еще далекими зелеными огоньками эскадра россайев, связался по селектору с охранником, и тот сообщил, что Поль рвется на свободу, но старика Сола он не уговорил. — Черт побери все это!
Дело, поначалу казавшееся однозначно выигрышным, зашло в тупик. И все из-за упрямого старого придурка!..
… Капитан R-P-20 ненавидел свою жизнь. Секретные службы многих цивилизаций преследовали его и команду. Разве можно так жить на старости лет? Разве можно все время убегать?
Но и эта беда была для капитана не самой страшной. Множественные ревитации — продления жизни — обходившиеся капитану в кругленькую сумму, хоть и вернули силы, но заразили его какой-то постоянной душевной тяжестью, мукой, чернотой. Капитан на глазах превращался в затравленное животное, слезливое, жалкое существо, неврастеника. А объяснялось все просто и в то же время непостижимо.
С годами не притуплялась, а мучила капитана все больше странная штука — совесть.
Он несколько раз делал чистку сознания, но этого хватало только на месяц-два. Дальше муки возобновлялись с новой силой. Если бы еще тогда, когда он начинал служить в СБ СС, ему кто-нибудь сказал, что он будет тяготиться именно этим, он бы решил, что над ним глупо смеются. Он вообще не знал такого слова — совесть. А когда узнал, решил, что это выдумка досужих интеллигентиков. Мучить может голод, жажда, боль… Но совесть?! Глупости!
Но, видно, так уж устроен человек, что каждая новая ревитация будит в нем именно эту странную, невыносимую болезнь… Несколько раз капитан решал даже покончить с собой. Но мысль о потерянных деньгах не позволяла спустить курок бластера.
Помог случай. Цивилизация россайев дошла до той грани дряхления, а одновременно и развития, что изобрела способ глобогенетической очистки.
Это была мудреная вещь, которая позволяла человеку избавиться не только от дурных воспоминаний, не только от прежней жизни, она перерождала живое существо полностью. Она возвращала его в молодость не синтетическую, а настоящую, ставила на порог жизненного выбора, оставляя только знание прежней жизни. Капитан мечтал начать свою жизнь сначала.
Но вся беда в том, что операция для инопланетников стоила баснословно дорого. Генетическим материалом заработать на нее было практически невозможно.
И только Т-пространство… Да, только «машина времени» могла позволить капитану заработать на молодость.
За Крамером, а потом за Солом Симпсоном капитан охотился очень давно. Сначала по заданию СБ СС, а потом, после первой ревитации, уже по собственной воле. И вот теперь старик был в его руках.
Но «машины времени» как не было, так и нет! Конечно, у капитана были способы заставить старика разговориться, но для этого нужно было время — ох, опять это время! — но вот его-то как раз и не было.
Россайи пронюхали, что Сол на R-P-20. Их эскадра уже рядом. Скоро самих пиратов возьмут на абордаж.
«Если я не вытащу из старика его проклятое открытие, россайям он все равно не достанется, — с мстительной улыбкой думал капитан. — Я взорву корабль. Все равно помирать. Хоть помру весело. Вот будет — бэмц!»
Он еще раз оглядел погасшие дисплеи пульта управления и, тяжело поднявшись из пневмокресла, отправился обследовать одному ему известные места, в которых были заложены ядерные заряды.
В коридоре, прямо перед ним дорогу перебежал кот.
На всякий случай капитан сплюнул через левое плечо, хотя кот и не был черным.
Лину охраняла Зебра. Впрочем, «охраняла» — не совсем то слово. Девушки просто жили в одном бароотсеке, довольно уютном, надо заметить. Правда, когда Лина попыталась выйти в коридор, охранник довольно грубо швырнул ее обратно.
Поначалу Лина никак не могла скрыть своей неприязни к Зебре, не отвечала на ее вопросы, делала язвительные замечания, даже поиздевалась на окраской своей охранницы. Но потом поняла, что таким образом может только озлобить девушку. А сейчас было не до собственного уязвленного самолюбия, не до собственной гордости. Сейчас надо было вырываться на свободу.
Когда Лина поняла это трезво, она решила, что единственным путем к свободе может стать именно Зебра. С этого момента она изменила свои отношения с девушкой кардинально.
— Я так испугалась сначала, — сказала она. — Все-таки не каждый день попадаешь в такой переплет.
Зебра самодовольно усмехнулась.
— А ты молодец, — признала Лина. — Здорово обвела вокруг пальца всех этих каторжников.
— Я привыкла иметь дело с преступниками, — пожала плечами Зебра. — А потом — все мужчины одинаковы. Похотливые твари.
— Это верно, — вздохнула Лина.
Разговор не клеился. Было какое-то напряжение между ними, которое Лина никак не могла преодолеть. Нет, дело даже не в том, что Лина пленница, а Зебра хозяйка на пиратском корабле. Лина чувствовала, что напряжение имеет другую причину. Только вот какую?
— А я, если честно, восхищаюсь тобой, — грубо польстила Лина. — Ты такая сильная, смелая, расчетливая…
— Да, — спокойно согласилась Зебра. — И должна служить этому двухсотлетнему ублюдку…
— Ты имеешь в виду капитана? — сдерживая дрожь, спросила Лина.
— Конечно. Он зациклен на своих проблемах. На команду ему плевать. И на меня в том числе.
— Так чего ж ты терпишь его?
— Мы все терпим. У него связи кое-где… Думаешь, почему нам так долго удается уходить от всех погонь и преследований? Мы о них узнаем раньше, чем они начнутся.
— Да, это веский аргумент, — согласилась Лина. Нет, здесь у нее ничего не поучится. Зебра обыкновенная стерва. За глаза будет поливать грязью, но пойти на предательство своего капитана — никогда.
— Но я все равно когда-нибудь его прижму! — зло проговорила Зебра. — Надо только дождаться нужного момента.
— Ты его ненавидишь?
— Я ненавижу всех мужчин. И не смотри на меня так. С Сайрусом и Полем я спала через силу. Это было задание…
— Да, я тоже ничего хорошего в них не нахожу, — согласилась Лина почти что искренне.
— Правда? — встрепенулась вдруг Зебра. — Ты тоже считаешь, что они мерзкие и противные твари.
На самом деле Лина так далеко в своем осуждении не заходила. Но сейчас ответила:
— Разумеется! — Она почувствовала, что напряжение между ними пропадает.
«Ах, вот в чем дело — Зебра стеснялась меня. Она стесняется своей сексуальной ориентации. А что, из этого можно кое-что выжать…»
— С тех пор, как меня изнасиловал мой собственный отчим, — сказала Лина грустно, — я от мужчин шарахаюсь, как от болезни. Меня тошнит от них.
Зебра придвинулась поближе к Лине и провела ладонью по ее волосам.
— Несчастная, — сказала она тихо. — Мы так похожи с тобой…
Лина еле сдержалась, чтобы не отпрянуть. Наоборот, она заставила себя ответить на нежность Зебры нежностью…
Она прижалась щекой к ее ладони, закрыла глаза и сладко вздохнула.
Зебра смотрела на пленницу с напряженным ожиданием. Врожденная осторожность не давала ей сразу поверить Лине.
— И как же ты удовлетворяла свои сексуальные потребности? — спросила Зебра.
— О, это моя беда, — пожаловалась Лина. — Я нерешительна. Я знаю, что есть женщины, которые любят друг друга, но мне такие никогда не встречались…
— А ты хотела бы встретить такую? — почти шепотом спросила Зебра.
— Да… — так же тихо ответила Лина. Кажется, рыбка попалась на крючок. Теперь надо быть предельно осторожной, чтобы она не сорвалась.
Зебра по-кошачьи потянулась к выключателю и погасила свет. Глаза ее в темноте светились. Она легко распугала молнию на комбинезоне и сжала руками свою упругую грудь, отчего соски призывно выпятились.
— Ну что ж, тебе повезло, — сказала она хрипло. — Я такая женщина. Хочешь попробовать?
У Лины закружилась голова. Она и в мыслях не держала, что может заниматься любовью с женщиной. От одного такого представления ей становилось противно. Но сейчас она почему-то забыла о своей брезгливости. В неярком свете ночника Зебра была очень хороша. Гибкая, страстная, какая-то дикая в своем необузданном желании. Она притянула голову Лины к себе, и та коснулась губами твердых сосков.
Проворные руки Зебры быстро сняли одежду с Лины, а пальцы скользнули между ее ног.
«Что я делаю? — кричала Лина безмолвно. — Что за гадость я делаю?»
Но была не властна над собой. Зебра пробегала горячими пальцами по самым нежным и чувствительным местам ее тела. Лина уже и сама, не очень соображая, что она делает, ласкала полосатое тело Зебры. Впрочем, сознание вернулось к ней сразу же, как только ее пальцы ненароком коснулись холодного браслета парализатора на Зебрином запястье.
«Тут только одна маленькая кнопочка, — лихорадочно думала Лина. — Ее надо нажать незаметно. Тогда парализатор окажется в моих руках, а дальше…»
Что будет дальше, она представляла себе довольно смутно.
— Тебе нравится?.. Тебе хорошо?.. — горячечно шептала Зебра.
— Да, да… — в тон ей отвечала Лина, незаметно касаясь пальцами браслета.
— Вот видишь, как тебе повезло! — уже стонала Зебра.
И в этот момент Лине удалось нажать на застежку, парализатор соскользнул с руки Зебры и оказался в ладони Лины.
В тот же миг она оттолкнула от себя разгоряченное, вспотевшее полосатое тело и направила убойную силу браслета на свою охранницу.
Но результата это не дало никакого. Вернее, он был, но вовсе не тот, которого ждала Лина.
Зебра рассмеялась ей прямо в лицо.
— И мне тоже повезло, — сказала она. — Я не такая дура, как ты думала. Не старайся, не стоит. Я отключила его еще два часа назад.
Зебра хищным зверем прыгнула к Лине, выставив вперед напряженную ладонь. Удар пришелся прямо в сонную артерию.
Лина упала, выронив из рук бесполезный браслет…
Отчасти в этом виноват был страх, когда Хеопс чудом сумел выскочить из-под тяжелого сапога капитана, отчасти синтетическая рыба, которой кота угостили пираты.
Хеопс почувствовал, как что-то неясно зашевелилось и заурчало в него в животе.
Будучи совестливым, воспитанным котом, Хеопс не мог справлять нужду прямо в коридоре, он стал искать укромное местечко. Но ничего подходящего как назло не попадалось.
Кот не знал, что пиратов подобные проблемы вообще не мучают. Их сантехническая система уже года полтора не ремонтировалась. Нужду справляли где приспичит. От этого корабль провонялся, как помойка. Но кот был в этом смысле куда чистоплотнее. Ему надо было все сделать культурно. Хеопс уже было отчаялся, когда наткнулся на небольшой люк.
Он прополз изрядную коммуникационную сеть, хотя не исключено, что это было заурядное вентиляционное отверстие. По крайней мере, кроме воздухозаборников и влагоконденсаторов, он там ничего не встречал. И неожиданно выполз в кабину управления, в ту самую, куда безуспешно пытался продраться из коридора, когда чуть не был раздавлен капитаном.
Ну и что проку? Ничего интересного здесь не наблюдалось. Во-первых, ни одной живой души. Во-вторых, море компьютеров и океаны дисплеев. Дисплеи были погашены, а все остальное автоматически работало, помигивало, трещало.
Хеопс немного погулял по компьютерам, понажимал по клавишам, кнопочкам, постучал лапами по тумблерам, всяким непонятным защелкам, на которых даже «вкл — выкл» не стояло. Все это ни к чему не привело. Долгожданная коробка с песочком никак не показывалась.
Тогда Хеопс просто промчался по всей клавиатуре, надеясь, наверное, на случай.
В ту же минуту большинство дисплеев включилось, на них заплясали какие-то странные кривые, кардиограмма железного сердца звездолета заволновалась, забеспокоилась, стала давать неопределенные сбои. Что-то щелкнуло, взвизгнуло, и свет погас. Наступила полная тишина. И в этой тишине компьютер вдруг выдал бестолково:
«МЕТЕОРИТНОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! МЕТЕОРИТНОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!!!».
Завыли звуковые сирены, затрещали в эфире инфракрасные излучатели. Было все, не было только места для отправки естественной надобности!
Бронекамера, защищающая кабину управления, вся подобралась и компактно защелкнулась на ней. Выхода у Хеопса теперь не было, и кот после этого уже окончательно запаниковал.
Заметался по кабине, по полу, потолку, стенам, выискивая хоть какую-нибудь лазейку, но все было тщетно. В отчаянии Хеопс плюхнулся на дисплей Центрального Компьютера и, не выдержав больше, пописал прямо на клавиатуру.
Прошло несколько секунд. Центральный Компьютер раздумывал над такой странной командой. Потом неопределенно заскрипел, заухал, что-то забормотал, забулькал, затарахтел, заскрежетал, заскрипел, за… хихикал, все громче, громче, засмеялся, захохотал в голос! Похоже было, что он услышал чудовищно неприличный анекдот. И не переставая корчиться от удушающего веселья, он скомандовал:
«МЕТЕОРИТНАЯ ЗАЩИТА» В такт своему смеху Центральный Компьютер стал делать какие-то совершенно нелогичные вещи, ставил все с ног на голову. Вдруг дал резко задний ход, отчего Хеопс улетел в угол. Включил увеселительные огни. Отчего глаза Хеопса вспыхнули разными цветами. Вдруг температура стала понижаться, словно компьютер решил всех загнать в анабиоз. А потом стали бестолково ездить туда-сюда перемычки отсеков, и тут же двери камер открылись, а большинство пиратских отсеков оказались плотно задраены. Кабина управления также раскрылась.
Хеопс с визгом выскочил навстречу своим освобожденным друзьям.
Когда двери камер разъехались, Соломон, Поль, Сайрус, Мэт и Лина застыли в нерешительности. Но это длилось только секунду. Первым из бароотсека вылетел Мэт, горящий решимостью освободить Лину. И тут же наткнулся на Сайруса, свалившего ударом охранника.
— Лина! — крикнул Сайрус в темноте, обнимая налетевшего на него Фишку.
— Пусти! — взвизгнул тот.
Мгновение беглецы недоуменно разглядывали друг друга.
— Ты?!! — спросили оба в один голос. — А где?!
Выскочивший за своей камеры Поль прервал их романтическое объяснение:
— Туда! — крикнул он, — здесь же на буксире должен быть наш «Гарбич».
«Гарбич» на самом деле был не на буксире, его поставили на «присоску», так что из одного звездолета в другой можно было переплывать, лишь минуя космическое пространство.
Сол, Мэт и Поль раскручивали «перепонку», стоящую первой на пути этого спасительного перехода. Лина и Сайрус прикрывали их технический отход. Лина была вооружена сорванной со стены катапультирующейся крестовой отверткой.
Перепонка, наконец, поддалась, и нетерпеливый Хеопс, совершенно утративший за последний час остатки былой невозмутимости и даже слегка похудевший, ринулся в темноту. И тут же стукнулся головой о следующую перепонку. Сол, Мэтью и Поль взялись за нее.
А Лина с Сайрусом приняли первый бой.
Не все пираты оказались закупоренными в своих кубриках, пивных и спортзалах. Игроки на бильярде успели просунуть в задраивающуюся дверь разряд электрического кия. Двое из них бросились в кабину управления, двое — в ангар с глейдерами, чтобы выбраться наружу, проверить, как сработала метеоритная защита, не повреждены ли хвостовые рули и сигнальные и трафаретно-отвлекающие огни.
Эти двое ничего не успели сделать. Они наткнулись на неизвестно откуда свалившуюся Зебру:
— Быстро за мной! Пленники удирают, все камеры раскрыты!
Они ринулись в погоню. Коридор, ведущий в «присоску» был настолько мал, что мог пропустить только одного человека. И тут их догнал капитан.
— Стойте! — крикнул он, чем-то щелкнул, клепочный шов на стене раздался, и оттуда шагнул робот.
Он заурчал, зашипел и ринулся на Лину с Сайрусом. Сайрус выхватил у Лины катапультирующуюся крестовую отвертку и вонзил роботу в грудь. Отвертка бешено завертелась, наматывая на себя провода, платы, реле и датчики. Но робот даже не почувствовал этого. Он шел и шел, норовя раздавить Сайруса.
— Бежим! — крикнула Лина.
Но бежать, собственно, было некуда. Сзади крушили перепонку Мэт и Сол. Тогда Сайрус, напрягая все свои силы, рванул отвертку и выдернул из нутра робота всю его электронную начинку. Робот пошатнулся, замигал глазками-датчиками, задымил и повалился на пол, загораживая пиратам пленников.
— О, дьявол! — заорал капитан. — Стреляйте!
Но оказалось, что ни у кого нет оружия.
— Уйдут! — воскликнула Зебра и ринулась в атаку.
Сайрус в ужасе отшатнулся, и Зебра оказалась лицом к лицу с Линой.
Они вцепились друг другу в волосы и, визжа от ненависти, опрокинулись на бездыханного робота. Тот слегка вращал фосфоресцирующими белками и, кажется, получал удовольствие.
Но пиратам все это побоище активно не нравилось. Тем более, что Лина сцепила у противницы пальцы на горле и близка была к тому, чтобы задушить негодяйку. Двое пиратов вытянули Зебру за ноги, и в узкий проход втиснулся теперь капитан…
Сол, Поль и Мэт добивали следующую перепонку.
— Ах ты урод, — медленно и зловеще проговорил капитан, надвигаясь на Сайруса. — К мамочке захотел?! — и он послал сильный и точный удар левой, нацеленный в подбородок Сайруса.
Пригибаясь в попытке уйти от удара, Луддит подумал, что с этим дубом придется повозиться побольше, чем с роботом. Он все же не успел полностью увернуться и был слегка отброшен назад, отдавив Лине правую ногу.
Капитан продолжал наступать, работая руками и ногами, как небольшой грузовой геликоптер. Это несколько пугало Сайруса, хотя и еще больше разжигало в нем привычную машинную неприязнь.
Он не слишком заботился о тактике. Пригнувшись под очередным хуком, Сайрус двинул капитана ниже места, где кончались его ребра, повернулся, насколько это было возможно, несколько раз пробил с обеих рук в печень, затем опробовал селезенку, остался доволен и обрушил дальний апперкот в область капитанова сердца.
Капитан удивленно охнул, присел, выпустил облачко пара и опрокинулся на спину, каблуками успев припечатать бездыханного, но почему-то еще дергающегося робота.
Но упасть капитану не дали. Зебра поддержала его и толкнула вперед. Капитан рванул на себе первичный скафандр, обнажив вытатуированный на груди череп, и с боевым кличем ринулся в схватку. В течение полуминуты он нанес Сайрусу четыре удара, которые тот, экономя дыхание, стоически выдержал, не уступив даже метра. Но последний его удар не достиг цели, и капитан отступил назад перевести дыхание, а это стало для него роковой ошибкой. Сайрус, успев согласованно рассчитать расстояние и силу удара, вмазал ему под вздох, затем — в нос, и, развернув мерзавца вполоборота, — по почкам. И принялся, вначале с близкого расстояния, а затем вплотную, молотить, обрабатывать то, что осталось от физиономии, перечерченной шрамом. Игра была сделана. Капитан стоял на ногах, пока Сайрус его придерживал. Когда же отпустил — рухнул, точно вековой дуб, обработанный топором Луддита.
Сол, Мэт и Поль в этот момент вскрыли последнюю перепонку и сами, а вслед за ними и Хеопс, Лина и Сайрус юркнули в свой «Гарбич». Однако «юркнули» — не совсем точно сказано, ибо на «Гарбиче» были отключены супрогравитаторы, и беглецы «вплыли» в свой корабль, их встретила невесомость.
Двое пиратов, бросившиеся из бильярдной прямо в кабину управления, сумели наконец отрубить все еще хихикающий Центральный Компьютер и воспользоваться вместо него Вторым.
В ярости невольные пленники в собственных владениях выскакивали из своих отсеков, кубриков, курилен, залов, бассейнов, баров, хватались за оружие, заводили глейдеры, собирались взять на абордаж уже ушедший в отрыв «Гарбич».
Наконец, когда двигатели крейсера выплюнули в космос сгусток плазмы, когда глейдеры оставляли борта, поворачиваясь носом к мусоровозу, когда пушки были расчехлены, капитан взглянул на дисплей заднего обзора и на секунду остолбенел.
Полицейский штурмовик несся к крейсеру с боевой скоростью, пропарывая черноту пространства спицами лазерных пушек.
— Приготовиться к залпу! — заорал штурману едва пришедший в себя капитан. — Огонь!
И крейсер ударил сразу и по штурмовику, и по «Гарбичу». Ни тот, ни другой не пострадали. Зато ответный залп штурмовика грозил разнести крейсер в щепки.
И действительно, крейсер не успел увернуться — левый его борт принял на себя скользящий удар аннигиляторов, которые срезали, как бритвой, десятка два кают, оружейный склад и бортовые пушки.
— Плевать на космокопов! — орал капитан. — Бей по зэкам! Разворачивайся!
Старенький мусоровоз, которому нечем было обороняться, казался уже обреченным. Космокопы приближались к нему все ближе и ближе. Пираты, поворачивались уцелевшим боком и тоже собирались ударить.
И вдруг «Гарбич» открыл все свои функциональные шлюзы, и мегатонны мусора вывалились устрашающей горой на полицейский корабль. Тот метнулся в сторону, но было поздно! Втянутый гравитацией тяжелого штурмовика, мусор облепил космокопов, как свалку.
Курс у полицейских был сбит, оружие не работало, он превратился на какое-то время в кучу навоза, догонять на которой было просто невозможно.
Облегченный «Гарбич» на большой скорости уходил от погони, выбрасывая последние ошметки. Им-то и доставались нестройные выстрелы пиратов. Было что-то символическое в том, что весь земной переработанный мусор достался полиции.
Пираты, вне себя от возмущения — именно полицейский корабль они посчитали виновным в побеге своих пленников — начали молотить прямой наводкой по представителям СБ СС.
Полицейские, придя в себя стряхнув мусор с обшивки, в долгу не остались. Бой был бешеный, ошметки разлетались по галактике.
Подошедшая уже довольно близко экспедиция россайев сочла за лучшее уйти восвояси.
— Победа!!! Победа!!! — кричал не своим голосом Поль. — Это настоящая победа!!!
Почему-то в этот момент он совсем забыл о собственной выгоде. Он радовался вместе со всеми.
Но победе радовались не только беглецы.
Полковник Лупино почему-то тоже радовался удаче беглецов. Невидимый ни для кого звездолет полковника, выждав, когда бой между полицией и пиратами достигнет апогея, обогнул пространство битвы и устремился за еле видным теперь «Гарбичем».
Но догнать беглецов полковнику не удалось — «стеллс» делает невидимым, но не делает неуязвимым. Шальной лазерный заряд, выпущенный пиратами в белый свет, как в копеечку, снес фотонный ускоритель ищейки, разметав по космосу фейерверк ослепительно голубого пламени…