Право на глупость
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Что в итоге
Михаил Шишкин отказался представлять Россию на книжной ярмарке в США... Мнения привычно разделились, последовали предсказуемые вопросы. Можно ли считать, что писатель врезал правду-матку? Или это самопиар и поза? А может, он и впрямь опозорил страну?
Прежде всего я не понимаю, почему инцидент вызвал такие споры. Нам говорят, что писатель Михаил Шишкин живет в Швейцарии, написал такие-то книги. Может быть, хорошие. Возможно. Но очевидно, что в плане общественном Михаил Шишкин не является заметной фигурой. Его мнение — не важно, насколько справедливое — не является авторитетным. Он не сопоставим с фигурами масштаба Александра Исаевича Солженицына. Поэтому нет ничего глупее, чем обсуждать его отказ на всю Россию. Теперь вот еще выяснилось, что какие-то депутаты предложили лишить Шишкина гражданства. Еще одна глупость. Глупость в ответ на глупость. Ну не хочет человек представлять Россию — и ладно, это его право. Но нет, чудовищный звон по этому поводу стоит и с той и с другой стороны. Масла в огонь подливают наши СМИ, которые из всего делают сенсацию. Ладно бы речь шла о человеке, к которому общество прислушивается, а тут: «Михаил Шишкин сказал...» И что? Он имеет право сказать любую чушь — у каждого человека есть право на глупость.
Кто такой писатель Шишкин на самом деле? Типичный пример восточноевропейского чудика, который хочет походить на западного человека. Конечно, это смешно выглядит. Знаете, я когда-то летел в самолете с одним чехом. На международную литературную конференцию. И этот чех был очень важный, он читал французскую прессу, он пил минеральную воду. Он очень хотел походить на представителя западного общества, но на самом деле был чехом, и не более того. Вот так же и наш русский Михаил Шишкин.
Что касается морального облика России и всего остального, что он имел в виду... Хороша ложка к обеду. Возможно, 10 лет назад это звучало бы по-другому. Но Шишкин наверняка представлял Россию в прошлом году, представлял все эти 10 лет или больше. А теперь прозрел? У французов есть такое выражение: resistant de vingt-cinquieme heure — «сопротивленец двадцать пятого часа». Его история такова: когда в 1944-м союзники взяли Париж, у знаменитого французского Сопротивления вдруг обнаружилось куда больше сторонников, чем было на самом деле. Многие в последний момент захотели примазаться к движению. Они и получили название «сопротивленцы 25-го часа», потому что в сутках 24 часа. К Шишкину подходит это определение. Он прожил в Щвейцарии много лет, слушая новости из России, бывая здесь наездами. И вдруг его осенило: Россия-то — государство не такое, как надо. И он громко высказался.
Но сделал ли Шишкин что-то, чтобы это государство стало другим, сидя у себя в безопасной Швейцарии? Разумеется, нет.
Нет, Шишкину и другим надо не отказываться от предложений представлять нынешнюю Россию. Надо жить так, чтобы тебе с самого начала не делали таких предложений, чтобы не приглашали за казенный счет съездить на книжную ярмарку те, кто тебе не нравится, — чиновники. Чтобы у них просто не возникло такого желания.
Думаю, вот таких откровений мы услышим еще немало. Подобные протесты стремительно входят в моду и создают видимость оживления. Но они ни для кого не опасны и по большому счету никому не интересны. Точно так же когда-то Борис Акунин читал-читал газеты, а потом начал высказываться. Сегодня это модно, потому что безопасно. Потому что никто уже не ударит за это по голове трубой. Именно поэтому сегодня высказывания за власть или против власти уже ничего не значат. Любое такое высказывание ангажировано — в том смысле, в каком употреблял этот термин Жан-Поль Сартр. Когда-то я был единственным российским писателем, который интересовался политикой, вмешивался в нее. Но сегодня мы явно перебрали с высказываниями. Хотя многие еще продолжают слушать. Перестанут слушать — перестанут и высказываться.