Многие сегодня недоумевают: российский летчик Владимир Садовничий сидит в таджикской тюрьме уже более полугода, однако громкие выступления наших политиков, дипломатическое давление на Таджикистан, а также публичная кампания в его защиту все это началось лишь сейчас, когда был вынесен приговор, по общему мнению, не вполне справедливый и уж в любом случае заведомо слишком жесткий. Почему Россия молчала раньше, почему никто не занимался делом Садовничего, почему мы позволили судить нашего гражданина в чужой стране?
Конечно, то, что российские власти так долго оставались в стороне от этой истории, скверно. Все это следствие того хаоса, который захлестнул нашу страну в 90-е годы. Хаос до сих пор не до конца преодоленный, затрагивающий все области жизни. Слава богу, что дело Владимира Садовничего хоть и поздно, но все же привлекло внимание российских властей. И главное, что Россия, взявшись за это, повела себя весьма достойно, как сильное государство.
Любой гражданин России, находясь за рубежом — будь он простой турист, бизнесмен или даже правонарушитель, — всегда должен ощущать свой относительный иммунитет, на который дает ему право паспорт великой страны. Что бы ни совершил, скажем, американец, каких бы бед он ни натворил за границей, он всегда может рассчитывать на то, что его вернут на родину — и уже его собственная страна, а не чужие судьи, будет решать, виновен он или нет. А если виновен, то какого именно наказания заслуживает. Это непреложное правило. На страже интересов любого американского гражданина стоят американские авианосцы, американские ракеты, американский спецназ и прочая эмблематика сверхдержавы.
Аналогичным образом дело обстояло и в СССР. В те времена я много работал за границей, и хотя особых грехов за собой не числю, спорные моменты возникали многократно. И всякий раз я чувствовал, что за моими плечами мощь великой империи, готовой при первой необходимости бросить все силы на мою защиту. Конечно, эта империя была бесконечно жестока в том числе и к собственным детям, но если дело касалось советских граждан за рубежом, эта жестокость компенсировалась безоговорочной справедливостью. Во всяком случае, эта вера жила в каждом из нас.
В современной России, коль скоро она претендует на статус мировой державы, дело должно обстоять именно таким образом: любой россиянин, попавший в сложную ситуацию за рубежом, имеет право на российскую защиту, российское правосудие и — уж если придется — на российское наказание. И страна должна задействовать для этого все имеющиеся у нее каналы, любые ресурсы.
Если же говорить о перспективах дела Садовничего, то я смотрю на вещи оптимистично. Я не знаю, на что надеялись власти Таджикистана, пытаясь продемонстрировать собственную значимость и суверенитет именно таким странным образом. Однако важно понимать, что положение в Таджикистане, переживающем глубокий экономический упадок, раздираемом гражданскими конфликтами, не оставляет его правительству особого пространства для маневра. А это значит, что если Россия продолжит давление, Таджикистану придется уступить. Я уверен, что никакие санкции вводить не потребуется, не говоря о переходе к визовому режиму. Дело решится быстро и полюбовно все возможности у России для этого есть.
Недавно Путин выступил с инициативой создания Евразийского союза, в котором, несомненно, найдется место и Таджикистану. Эта идея кажется мне крайне своевременной и перспективной: пространства, которые были искусственно рассечены при Ельцине, по-прежнему стремятся к воссоединению. Таджикистан наверняка откликнется на путинский призыв хотя бы потому, что лишь в союзе с Россией он может рассчитывать на защиту от постоянной угрозы с юга, со стороны афганских талибов.
Дело Садовничего мне видится простым и понятным. Куда более сложным, несмотря на все формальное сходство, мне кажется дело «оружейного барона» Виктора Бута, которого судят американцы. Да, и Садовничий, и Бут были арестованы за границей, и тому и другому были вынесены суровые (по мнению российской стороны, неоправданно суровые) приговоры. Однако на практике это две совершенно разные истории.
Я не сомневаюсь в том, что Виктор Бут не вполне частное лицо и наверняка в том или ином качестве работал на российское правительство и спецслужбы. А это значит, что его освобождение процесс более трудоемкий, длительный, этически и политически неоднозначный. Работа в этом направлении наверняка ведется по различным каналам, и мне думается, будет успешно завершена, однако она заведомо не предполагает быстроты и публичности.
В случае с Владимиром Садовничим я не сомневаюсь, что уже скоро мы станем свидетелями его возвращения домой.
Подчеркну, что для России важно закончить дело российского пилота таким образом, чтобы ни у кого не возникало соблазна вновь разыграть эту карту. Это тот самый случай, тот самый оселок, на котором проверяется на прочность статус России как современной сверхдержавы.
Александр Проханов
писатель