Управляй и властвуй

/  Политика и экономика /  В России

В чьи руки попадет кубышка размером в полбюджета страны

 

Споры о том, куда России пристроить ее немалые нефтегазовые доходы, в конце концов обернулись грандиозной инициативой. Госдума одобрила в первом чтении законопроект о создании специального ОАО, которое будет управлять средствами Резервного фонда и Фонда национального благосостояния. А в них, на минуточку, накоплено более пяти триллионов рублей. Правительство тут же обвинили в попытке приватизировать государственную кубышку с ее последующим распилом под видом финансирования масштабных инфраструктурных проектов. «Итоги» решили разобраться, так ли это.

Чем владеем

Внесенный правительством законопроект сводится к одной нехитрой мысли: Центробанк и ВЭБ, ныне управляющие государственными финансовыми закромами, слишком плохо их приумножают. Предложение простое: отдать кубышку Минфину, чтобы тот — в лице им же учрежденного некоего ОАО «Росфинагентство» — по-хозяйски распорядился накопленным.

Судить о том, сколько денег попадет под управление Росфинагентства, можно по минфиновским данным о состоянии двух фондов. Итак, в первом на 1 января этого года было аккумулировано 1 триллион 886 миллиардов рублей. К ним следует добавить 713 миллиардов дополнительных доходов, полученных правительством в прошлом году и перечисленных только на прошлой неделе. Наконец, в ФНБ имеется еще 2 триллиона 679 миллиардов. В сумме выходит цифра, сравнимая с половиной расходной части федерального бюджета.

Сейчас этими деньгами управляют Центральный банк и ВЭБ. И, как считают в Минфине, не очень эффективно. Официально в Банке России ситуацию не комментируют. Неофициально же признают, что если планы по превращению ЦБ в единый мегарегулятор финансового рынка осуществятся, то сохранять за ним право управления средствами ФНБ и Резервного фонда выглядело бы нелогичным, поскольку налицо конфликт интересов: сам устанавливаю правила и сам инвестирую. Да и обещать более высокую доходность ЦБ не рискует.

Дело в том, что сегодня перечень ценных бумаг, в которые разрешено инвестировать государственные накопления, сильно ограничен. Это долговые обязательства чуть более десяти развитых стран. Кроме США, это Австрия, Бельгия, Германия, Нидерланды, Финляндия, Франция... Чем надежнее иностранная гособлигация, тем меньший доход она приносит. Благодаря такой консервативной стратегии, по словам заместителя министра финансов Сергея Сторчака, за последние годы Россия заработала всего 1,5 триллиона рублей. Эксперты подозревают, что послекризисное укрепление рубля даже уменьшило размер государственной кубышки.

Факт «усушки» и «утруски» подтверждает и свежая статистика. В последнем отчете Минфина говорится, что совокупная расчетная сумма дохода от размещения средств ФНБ на счетах в иностранной валюте в Банке России за период с 15 по 31 января составила отрицательную величину. В переводе на общедоступный язык — речь о 60 миллионах долларов, или 1,75 миллиарда рублей. И это всего за две недели января.

Теперь правительство хочет отказаться от услуг Центрального банка России и управлять средствами Резервного фонда и ФНБ самостоятельно. «Размещение средств на депозитах — это один из самых примитивных способов управления нефтегазовыми доходами», — выдает финансовый рецепт Сергей Сторчак. Вопрос в том, сможет ли создаваемое агентство показать лучший результат. За ответом приходится обращаться к зарубежному опыту, поскольку отечественный пока отсутствует.

На кого равняемся

Суверенные фонды — явление для мировой экономики сравнительно молодое. Старейший фонд Kuwait Investment Authority был создан в 1953 году, а крупнейший суверенный фонд мира ADIA работает на благо эмирата Абу-Даби с 1976 года. У каждого из существующих сегодня в мире 48 государственных инвесторов — собственная стратегия. Арабы покупают иностранные аэропорты, акции бирж и прочую чужую инфраструктуру. Китайцы стремятся вкладывать деньги у себя, инвестируя в капитал крупных промышленных компаний.

Но Азия нам не указ. Когда 5 лет тому назад возникла идея создания суверенного фонда в нашей стране, в правительстве, по информации «Итогов», пристальнее всего изучался норвежский опыт, где государственному управляющему запрещено инвестировать в свою родную экономику.

А как же китайский опыт? «Не надо забывать, что свой суверенный фонд китайцы формируют не за счет высоких цен на нефть, а за счет положительного сальдо внешнеторгового баланса и фактически направляют в него золотовалютные резервы», — пояснил «Итогам» источник в аппарате правительства.

Так что нам ближе скандинавский сосед с его богатыми углеводородами недрами. Часть своих денег норвежский суверенный фонд вкладывает в облигации развитых стран, а часть — в акции иностранных компаний. Это, конечно, позволяет нарастить прибыль от использования нефтегазовых доходов, но и увеличивает риски.

Достаточно свободная инвестиционная стратегия суверенных фондов диктует и их юридическую форму. Из всех таких структур, по крайней мере, половина зарегистрирована именно в форме акционерных обществ. Есть даже фонды, акции которых принадлежат не только правительствам, но и самым обычным гражданам. Например, Постоянный фонд штата Аляска. Он, как и два нынешних российских фонда, формируется за счет нефтегазовых доходов. Но его акции распределены между всеми постоянными жителями этого американского штата. По ним даже платятся дивиденды.

Кстати, если бы взять да и поделить российскую кубышку на всех граждан страны, то на персональном счете каждого россиянина оказалось бы примерно по 40 тысяч рублей. В 2010 году каждый акционер аляскинского фонда получил дивидендов более чем на 1200 долларов. У нас выйдет, конечно, меньше, но при грамотном инвестировании на каждую российскую семью придется не такая уж и крохотная сумма.

Но мы идем своим путем. Политическая элита ломает копья вовсе не на тему того, как бы заработать на благо граждан. Речь идет о том, кто будет контролировать увлекательный процесс госинвестирования.

Кому отдаем

«Рейдерским захватом казны» назвала законопроект о внесении изменений в Бюджетный кодекс заместитель руководителя думской фракции «Справедливая Россия» Оксана Дмитриева. При этом и она, и прочие представители думской оппозиции, а также некоторые представители исполнительной власти выступают за то, чтобы не сохранять деньги для будущих поколений, а тратить их здесь и сейчас.

Острота вопроса подтверждается таким фактом: в числе ярых критиков законопроекта оказались некоторые «единороссы» и бывшие члены правительства. «Ко второму чтению в Госдуме в законопроект о Росфинагентстве будут внесены кардинальные изменения, касающиеся как организационно-правовой формы агентства, так и его статуса, и правил управления средствами», — предрекает первый вице-спикер Госдумы Александр Жуков.

В первую очередь оппонентов не устраивает, что будущая финансовая организация регистрируется как акционерное общество. Дескать, это сейчас государство собирается владеть 100 процентами ее акций. Но где гарантия, что в будущем часть этого пакета не уйдет с молотка? Вот она, приватизация казны государства Российского!

В качестве альтернативы предлагается наделить новую структуру статусом государственной корпорации. Но и здесь все не слава богу. К госкорпорациям претензий тоже хоть отбавляй. Главная из них — непрозрачность. Существующие в России госкорпорации даже финансовую отчетность не публикуют.

У Росфинагентства в форме ОАО есть и свои защитники. «Те высказывания депутатов, которые приводятся, — это просто политические ходы, — говорит ведущий эксперт Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования Игорь Поляков. — В них слишком много популизма». В свою очередь партнер компании «Эрнст энд Янг» Олег Шумилов пояснил: «В международной практике есть примеры передачи частным компаниям полномочий по управлению накоплениями государства. Temasek и Инвестиционная корпорация правительства Сингапура — частные компании, до этого находившиеся под управлением кабинета министров Сингапура. Немецкое Финансовое агентство полностью контролируется государством и совмещает в себе функции, которые ранее были распределены между министерством финансов и центральным банком страны. Китайская инвестиционная корпорация — тоже полностью контролируемая государством коммерческая компания».

В России, однако, даже формально-юридические вопросы, касающиеся форм собственности, воспринимаются крайне остро. «Наверное, это происходит потому, что мы, финансисты, говорим на своем птичьем языке, а они, депутаты, — на своем, не менее птичьем», — сетует курировавший подготовку законопроекта Сергей Сторчак. Согласиться с этим трудно. Скорее сам закон не содержит ответов на принципиальные вопросы.

Акционерные общества обязаны каждый год проходить через процедуру финансового аудита, публиковать свою годовую отчетность и сведения о своих прибылях и убытках. Но для национального суверенного фонда этого явно недостаточно. Что это будет — управляющая компания или просто хозяйствующий субъект? Если первое — то в законе должны быть прописаны квалификационные требования к ее сотрудникам вплоть до наличия у них соответствующих сертификатов ФСФР и жесткие ограничения на инвестирование средств в те или иные активы. Чиновники, правда, обещают, что на работу в Росфинагентство будут брать только самых квалифицированных и умных. Но ведь это фактор субъективный. А сомнения в квалификации самих министров возникают не только у депутатов.

Если второе — то недалеки от истины те народные избранники, которые говорят о «приватизации» и передаче средств фондов в частные руки. Акционерное общество, как известно, обладает возможностью не только инвестировать деньги на фондовом рынке, но и, например, строить дома или торговать парфюмерией.

Куда вкладываем

В том, во что именно должно вкладывать госсредства новорожденное ОАО, — еще один камень преткновения. Даже в правительстве на сей счет нет согласия. Минфин клянется, что после принятия нового закона он по-прежнему будет инвестировать за границей. Только к гособлигациям добавятся акции крупнейших иностранных компаний, чтобы увеличить доходность. Однако средства ФНБ в отличие от Резервного фонда уже сегодня можно инвестировать в акции. Зачем же огород городить?

А затем, говорят в Минэкономразвития, надо учредить некий фонд развития, из которого финансировать отечественную инфраструктуру. Даже цифра называется — до 100 миллиардов рублей уже в 2015 году.

«Мы не готовы согласиться с таким подходом», — комментирует министр финансов Антон Силуанов. Хотя, что интересно, в законопроекте о внесении поправок в Бюджетный кодекс прямого запрета на покупку акций российских компаний за счет нефтегазовых доходов нет. Там вообще ни слова о том, какие активы условное ОАО «Россия» сможет приобретать, а какие нет. Правительство в будущем само определится с его инвестиционной декларацией. Оно вполне может решить, что деньги должны идти на строительство дорог или на подготовку к чемпионату мира по футболу 2018 года. Внести соответствующие поправки в Бюджетный кодекс — плевое дело, провластное большинство в Думе это проглотит. Более того, идеи тратить накопленное внутри страны крайне популярны и в партии власти, и в оппозиционных фракциях.

В Минфине говорят, что сие невозможно, ссылаясь на так называемое бюджетное правило, согласно которому в бюджет в этом году должны поступить нефтегазовые доходы при цене на черное золото, не превышающей среднюю за предшествовавшие пять лет. Все, что выше, — в Резервный фонд. Но что помешает государству потом купить на эти деньги акции российских компаний или построить стадион? Деньги-то внебюджетные.

По словам представителей финансового ведомства, ОАО будет покупать акции исключительно иностранных компаний. Кроме того, дабы сократить риски в рамках суверенного фонда, Минфин собирается создать и собственное рейтинговое агентство, которое будет определять надежность таких бумаг. Но, по мнению специалистов, все эти прожекты — чистой воды маниловщина.

«Если государство хочет полностью исключить риски при инвестировании средств Резервного фонда и ФНБ, распределение между акциями и облигациями в портфеле отечественного суверенного фонда должно быть в пределах 90 процентов на 10 процентов в пользу долговых обязательств. При такой пропорции даже провал рынка акций в рамках одного года на 30 процентов будет полностью покрыт годовым процентным доходом по облигациям», — пояснил «Итогам» замгендиректора УК «Паллада Эссет Менеджмент» Александр Баранов. Никакой увеличенной доходности при столь консервативной стратегии ждать, понятно, не стоит. Но тогда и затеваться с реформой госзакромов не следовало. К тому же идея надувания западного фондового рынка за счет средств российских налогоплательщиков с политической точки зрения выглядит не слишком патриотичной.

А как же наш собственный международный финансовый центр? Получается, что правительство намерено подпитывать ликвидностью его конкурентов? Смысл столь сложного «бюджетного маневра», пожалуй, не удастся втолковать даже нынешнему думскому большинству.