Утром Хан за нами приезжает на все той же "тойоте" цвета хаки, и как Чекан и велел, в восемь мы на месте. Начальство – тоже, но занято более срочными делами, и в кабинет главного контрразведчика Русской Армии нас зовут лишь минут двадцать спустя. За столом вместе с хозяином кабинета уже сидят Чекан и Грач.

Краткий доклад Чекана по автопробегу от Гарца до ППД Гонтаря заставил лишь хмыкнуть при упоминании "клофелинщиков". После чего контрразведчик требует уточнений по озеру святой Береники и получает их.

– Итак, Влад, – поворачивается он ко мне, – вы, опасаясь, что в руки потенциального противника попадет опасный материал, уничтожили его, не дав ознакомиться даже своим товарищам.

– Совершенно верно, – киваю я. – Время поджимало. Хотя если даже бы и дал ознакомиться – там все по-немецки было, только я и мог прочесть.

– Но в результате основная цель экспедиции не достигнута.

– Не согласен, товарищ подполковник, – а вот не буду "повышать в ранге", как неофициально принято у армейцев, я-то шпак и нисколько этого не стыжусь. – Основная цель экспедиции достигнута уже тем, что она состоялась, что мы благополучно вернулись, и потенциальному противнику об этом факте уже известно или вскоре будет известно. А главное, противник действительно поверил в наш блеф, о чем свидетельствует визит к озеру святой Береники мистера Кларенса в компании десантников, большой орденский босс не стал бы тратить свое время по пустякам. Так что для внешнего мира – мы ДОБЫЛИ материал. Какой-то. Можно начинать игру.

– Раз уж вы упомянули Кларенса – доложите-ка подробнее, о чем вы успели побеседовать, пока не началась перестрелка. Если не затруднит, дословно.

– Не уверен, что сумею дословно, а так пожалуйста, – и излагаю наш диалог. Который Гонтарь выслушивает с прикрытыми глазами, потом снимает очки и протирает стекла платком, а снова нацепив, изрекает:

– Покойный был прав. На блефе много не выиграть.

– Так блеф надо еще заподозрить.

– Если опытный человек переговорит с вами, он его попросту увидит. Физиономистика называется, ей противостоять – нужна особая подготовка, ну и врожденный талант не повредит.

Пожимаю плечами.

– Таланта к физиономистике я в себе не чувствую, ваша правда; значит, не надо подпускать ко мне опытного человека с провокационными вопросами.

– Пожалуйста. Перебирайтесь в ППД или Береговой, в закрытых городах мы можем обеспечить вам такую изоляцию.

– Не годится. Мне противопоказано ходить строем.

– Отчего же?

– "Как надену портупею, все тупею и тупею", – без тени улыбки цитирую старинную поговорку. – Мозги у меня в строю не работают, товарищ Гонтарь. Засяду в "ящике" – и получит протекторат вместо эксперта-аналитика очень среднего стрелка-резервиста, экономическая отдача несравнима.

– Жаль, но понять могу. Что ж... тогда, Влад, можете отправляться домой. С вас еще полный отчет по этим юберменшам, не затягивайте, сделаете – передайте через Крофта. С ящиком, действительно, разберутся без вас.

– Я провожу, – поднимается Грач.

И уже за дверью кабинета крутит пальцем у виска:

– Ты совсем уже того, что ли? С начальством так не спорят.

Хмыкнув, отвечаю:

– Это тебе Гонтарь начальство. Я по другому профилю.

– Отрихтуют тебе однажды этот профиль, если будешь нарываться.

– Вот поэтому-то мне и противопоказано ходить строем... Ладно, скажи лучше, где тут лучше ловить попутку или автобус до Демидовска.

– Я даже провожу, чтобы не влез еще к кому-нибудь.

– Не вопрос.