В "Южный Крест" еще утром прибыло дипломатическое подкрепление. Кто-то из высокого армейского начальства РА – нет, не Гонтарь, его не видел, – а с орденской стороны некий мистер Голдман, перед которым прочие орденские шишки прыгают на задних лапках, изображая верноподданнический прогиб. Островной небожитель, ага, и похоже, что статусом повыше покойного Кларенса, перед ним настолько не заискивали.
Прибыли-то они еще утром, но на тот момент мне на глаза не попались. А вот когда мы с Робертой по завершении финансовой бюрократии возвращаемся в отель, в коридорах аж дым коромыслом. Крофт, весь измочаленный, сидит в той самой комнате отдыха Бета с пачкой принтерной бумаги и медитативно практикуется в чуждом белому человеку искусстве оригами – правда, не очень понятно, что именно он складывает, тигров с плавниками или крылатые танки.
– Совсем хреново? – присаживаюсь рядом.
– Близко к тому, – ответствует директор, – обсуждаются тарифы на использование орденского оборудования. Сами вояки в экономике плавают, а запросить помощи у смежников – нет, корона свалится.
– Это наша корова, и мы ее доим? – что имеется в виду под "орденским оборудованием", уточнять излишне.
– А еще корову надо меньше кормить и больше доить.
Перехожу на английский:
– Значит, пора пустить в ход секретное оружие. Роберта, настраивайся.
– Роберта? – хмыкает Крофт. – О'кей, в самом деле, хуже не будет...
И тезисно объясняет, кто сейчас сидит в переговорной, и какие кому "установки" хорошо бы внедрить.
– Я не умею говорить одно, а... внедрять другое, – с запинкой говорит девочка. – Что скажу, то и будет... наверное.
– Давай без "наверное", – одобрительно подмигиваю, – твоя уверенность в успехе – девяносто девять процентов этого самого успеха. А что сказать, сейчас сочиним.
...Где-то через полчасика из переговорной вываливаются нужные люди, на подышать свежим никотином. Мимо по коридору отеля как раз проходит толстая белобрысая девочка, правая рука в аккуратной повязке; ойкнув, натыкается на одного из армейских товарищей, и сердито бросает в его адрес несколько слов. Принимает извинения и уже спокойнее отвечает ему и его спутнику. Проходит дальше, из явного любопытства заглядывает в конференц-зал, тут же сталкивается с выходящим оттуда невысоким носатым деятелем в костюме от Армани, пищит "ой, простите", обменивается еще парой слов и скрывается за поворотом.
Сорок минут спустя представители руководства Русской Армии и член орденского совета директоров соглашаются на привлечение референтов по экономической и социальной части, и еще через полтора часа спокойной совместной работы профессионалов пера и калькулятора на договоре наконец появляются подписи сторон.
Так начинает свою карьеру суперагент Бобби Сильвер, которой ГосСтат, будь он в курсе, наверняка дал бы прозвище "Миротворец".