В море маму Милли со старшей дочкой, которая Барбара, было не видно и не слышно – из каюты носа не показывали; мелких же Робертсов, Эрни и Китти, по согласованию со шкипером и с материнского благословения сдали на руки Хуане и Кропперу "на изучение матчасти транспортного судна". То есть лазить везде, но под плотным присмотром, ну и есть кому ответить на возникшие тысячу двести семьдесят шесть вопросов. Часа четыре с момента отплытия наблюдал их по самым разным уголкам судна; обезьяныши в процессе умотались так, что рухнули без задних ног. Оттащив обоих во вторую каюту, филиппиночка плюхнулась на соседнюю койку и задрыхла там вместе с ними. Боцман же поднялся наверх, встал на штатное место кормового стрелка и длинной очередью выпустил в воздух словесную конструкцию, в которой печатными были только предлоги, и то не все.

В остальном плаванье проходит без приключений, единственно что – с расписанием нашим я не угадал. То ли сами Робертсы попросили шкипера Райана изменить маршрут, то ли от их имени это сделал кто-то еще, но "Шенандоа" выписывает крюк и, двигаясь вдоль восточного берега полуострова Нью-Йорк, вечером того же дня швартуется в техасском порту Нью-Галвестон. Раньше я тут бывал, и даже дважды. Ну, в некотором роде. В первый раз – проездом по окружной с омоновским автоконвоем на Москву, во второй – пролетом с посадкой-дозаправкой-остановкой на поразмять ноги в местном аэропорту. Само собой, собственно города я при этом почти не видел.

И сейчас не увижу. Суперкарго Брэкстон сразу сказал, что длительной стоянки не будет, высадят Робертсов с их "ручной кладью" – и все. Ну, может, если в Галвестоне случайно окажется пара-тройка людей, кому срочно надо в Форт-Ли, но неохота дышать дорожной пылью – возьмем пассажирами, а так никаких более погрузочно-разгрузочных работ, достопримечательности рассматриваем с борта в течение максимум получаса.

На швартовочную тумбу накидывают трос, двумя матросскими силами "Шенандоа" аккуратно подтягивают к причалу. Из дверей рубки высовывается седая борода шкипера.

– Мистер Брэкстон, из портового управления обещали двух пассажиров. Как каюты?

– Робертсы уже собраны, сэр, сейчас Уркхарт и Харпер наведут порядок.

– Хорошо. Солли, надеюсь, к восьми часам ужин будет на всех?

– Си, синьоре команданте! – ответствует кок, который дышит воздухом в двух шагах от меня. – Могу и раньше, только скажите.

– Не надо раньше, надо хорошо и вовремя.

– Обижаете, сэр, – сверкает щербатой улыбкой Солли, – когда это у меня не было хорошо?

– В начале года в Кейптауне, например.

– Мадонна беллиссима, так кто же знал, что у них масло другое! Больше никогда...

– Вот чтобы больше никогда и не.

Переругиваются беззлобно, просто чтобы скоротать время. Кроппер с той же самой благой целью пыхтит трубочкой, деликатно выбрав позицию на корме, чтобы не окуривать некурящих летучими фракциями никотиносодержащих смол.

Ну а я, снова-таки для скоротать время, делать-то больше нечего, активно кручу головой по сторонам. Порт в Нью-Галвестоне солидный, сама гавань даже покрупнее, чем в Форт-Рейгане, а всяких там кранов, стапелей и прочих агрегатов понатыкано почти как в Порто-Франко. Ремонт, судя по стоящей у соседнего пирса посудине типа траулер, с поломанной мачтой, разбитыми иллюминаторами и свежими пулевыми и осколочными отметинами на бортах – опция также востребованная. Интересно, это они на пиратов где-то в Заливе нарвались? или наоборот, сторожевой корвет техасского берегового патруля столкнулся с пиратской флотилией и затрофеил один из кораблей? Хотя нет, на флагштоке синий вымпел с кругом золотых звезд, "подданство Евросоюза", а взятый техасцами официальный трофей сменил бы "Веселого Роджера" на стандартную "Одинокую звезду".

Хм, а вообще странно, если у судна порт приписки итальянский Наполи, который Неаполь, или окситанская Массилия, которая Марсель – оно должно бы нести, соответственно, либо зелено-бело-красный триколор итальянской территории, либо коммунистически-алый окситанский вымпел с тулузским крестом и звездой. Формально единый Европейский Союз по факту состоит из отдельных, вполне самостоятельных анклавов, иные из которых имеют в составе себя собственные автономии, и скажем, баски, будучи под испанцами, гораздо чаще пользуются собственной икурриньей, нежели кастильским красно-резедовым стягом. "Ничейными" могут быть неосвоенные, необжитые пока еще кусочки земель, такие имеются в глубине материка вдали от дорог – но они именно ничейные, на них ни один анклав не претендует просто потому, что не на что там претендовать; а стоит на этом кусочке встать хоть ферме, хоть руднику, не говоря уж о форте-заправке при наезженной дороге с грузопассажирским трафиком – сразу, недели не пройдет, объявится законная державная "крыша" в лице правительства ближайшей национальной территории. Если таковых "крыш" по географической планиде окажется две или три, новопоселенцу можно немного поторговаться в плане "под кого идти", но не более. В Старом Свете имели место быть микродержавы типа Сан-Марино или Андорры, которые сохранились в Европе – впрочем, не только в ней одной, – как пережитки средневековой феодальной раздробленности, и в славный период "собирания" национальных государств соседи просто не успели тихо, "без шуму и пыли" прибрать эти пережитки под себя. Но то – в Старом Свете, с его многовековой историей и, как следствие, многочисленными историческими кунштюками. В Новой Земле, которую Орден заселяет целенаправленно и даже по определенному плану, пускай этот план не всегда очевиден, пережиткам былого по определению взяться неоткуда. А статус отдельной территории, условно говоря, федерального подчинения, община поселенцев может получить, только если имеет население не то в пятнадцать, не то в двадцать пять тысяч душ, плюс соблюдены еще какие-то там условия самостоятельности – в экономическом и политическом смысле. Короче, ферме в чистом поле статус отдельного анклава ни разу не светит.

И уж подавно не может "ничейным" быть целый портовый город, хоть в пределах Евросоюза, хоть где. А значит...

А значит, я болван. Есть ведь город, который, находясь вроде как на орденских землях, числится в совместном управлении Ордена и Евросоюза. По факту он – да, "федеральный", сиречь орденский, но ведь на орденскую символику имеют право только орденские службы и их штатное имущество, движимое и недвижимое, естественно, включая корабли. А если судно приписано к этому городу, но принадлежит не Ордену – какой флаг оно должно нести в нормальной ситуации? Вот именно, звездный круг Евросоюза, и только его. Так что сей покоцанный траулер зарегистрирован в "вольном городе" Порто-Франко, и никак иначе, массаракш.

Под все эти вексиллологические размышления я упускаю момент, когда семья Робертсов спускается по трапу – замечаю всю четверку уже на причале. Большая и добродушная даже на вид негритянка в лимонно-желтом сарафане, этакая классическая Мамушка из "Унесенных ветром", тискает мелких, поглаживает по пухлой щеке старшую, Барбару, и задает какой-то вопрос их мамаше – вроде и недалеко, однако в общем гомоне разобрать слов не могу. Милли Робертс отвечает, опять же не слышу, что именно, ловлю только чуть удивленную интонацию. На что "Мамушка" всплескивает могучими ручищами, воздевает очи горе и уже на весь причал сообщает, что здесь им не тут, здесь – Техас, и взрослой самостоятельной особе любого пола без оружия на людях появляться не-при-лич-но, да, мэм! В доказательство чего извлекает из специального кармашка в области бедра флотский "зиг", полноразмерный кирпич в коричневой лапе "Мамушки" выглядит компактом для повседневного ношения.

Сцену эту наблюдаю не только я – рядом хихикает стажерка, а кок Солли сражается с приступом нехарактерного для него кашля, открыто смеяться над пассажирами, даже бывшими, все-таки непрофессионально.

– Кажется, Влад, с техасцами у тебя полное взаимопонимание? – ехидничает филиппиночка.

– Ну, мне эта конкретная модель в руке не сильно удобна, а в принципе мадам абсолютно права, да.

Тут же на месте миссис Робертс заставляют вскрыть чемоданы, из одного добыть кожаный ремень, а из второго – потертую служебную кобуру. Ремень с помощью "Мамушки" пристраивается по-ковбойски на бедра, кобура под правую руку. Понятно, что не тактическая открытая, но и у этой можно отстегнуть клапан и извлечь на свет божий такой же потертый вороненый "тэтэшник" с крупными насечками на затворе. Вероятно, польский или румынский клон – китайцы, помнится, копировали уже послевоенный дизайн "токаря", а оригинальных советских образца тридцать третьего года... осталось немного, в общем. Ну а так пистолет, по мне, не хуже прочих. Для "приличного техасского вида" всяко подойдет, и для дела в привычных руках сгодится, если внутри у данного конкретного экземпляра все в норме.

Только после этого "Мамушка" затаскивает Робертсов в заезженного вида красно-коричневую "ивеку", благо с двойной кабиной места им там хватает с запасом. Детвора громко спорит, кому где сидеть, а большая афротехаска подстраивает под себя водительское кресло.

Мимо "ивеки" по причалу в нашем направлении шагают, я так понимаю, двое обещанных ранее пассажиров. Сухощавая семейная пара "за сорок" по местному календарю, в смысле за шестьдесят заленточных, еще бодрая, но уже не настолько подвижная, как в лучшие годы; тянут два солидных колесных чемодана, плюс у дамы за спиной мягкий рюкзачок, из которого торчат рукоятки теннисных ракеток, а у супруга – армейский вещмешок. Джинсы и клетчатая рубашка – у нее, старая верная повседневка "чертовой кожи" – у него, у обоих горные ботинки для длительных пеших переходов и классические пробковые шлемы, у меня такой тоже где-то дома валяется, купленный у Алека на базе "Европа". Опять-таки повседневное оружие, в соответствии с техасскими нормами благопристойного внешнего вида, у обоих при себе, только у супруги это полицейский "вальтер" спереди на поясе под правую руку, а ее благоверный таскает подвешенный по-ганфайтерски на бедре слева ганфайтерский же "миротворец". Винтаж форэвер.

"Ивека" дважды громко бибикает и разворачивается – аккуратно, причал неширокий. Чемоданы Робертсов уже заброшены в кузов, и на этих чемоданах сидит, я так понимаю, наемный работник "Мамушки" или кто-то вроде того. Грузчик, сторож и младший куда пошлют. Как выражаются до сих пор на родине приснопамятной Маргарет Митчелл, "белая шваль", которая пашет в данном случае на зажиточную темнокожую гражданку суверенной территории Техас.

Тут грузовичок поворачивает, объезжая препятствие, "белая шваль" в кузове хватается за борт, вздергивая голову – и я ощущаю настоятельнейшую потребность протереть глаза. Потому как небритая физиономия под старой и почти бесформенной широкополой шляпой ну очень сильно смахивает на вроде как покойного Жору Россиньоля, или находящегося в бегах и "красном списке" Патрульной службы Ансельма Россиньоля. Или мне от паранойи эта рожа везде уже мерещится – что странно, ведь лично мне Россиньоль, что первый, что второй, нигде на мозоль не наступал, а выслеживал его я в Порто-Франко строго "по долгу службы", – или... Сходство тех двоих однофамильцев я и раньше отмечал, и имею на сей счет пару обоснованных предположений, но если сей покойник-беглец успешно добежал аж до Техаса, то...

...то я по-прежнему ни черта не понимаю.

И главное, массаракш, не имею сейчас никакой возможности прояснить ситуацию. Был бы я в Нью-Галвестоне по собственным делам, ни на кого не подвязанным – другое дело: тем или иным способом проследить за грузовичком "Мамушки", выяснить ее адрес и личность, тихо проверить подозрительно схожую морду через местного шерифа, запросив подтверждение моих полномочий у Патрульных сил – "федеральная" и "местная" конторы охраны правопорядка вполне себе сотрудничают, шериф Мерфи и лейтенант Мерсье из техасского же Аламо тому живой пример, да и не они одни, просто с этими я знаком лично. Ну и если подозрения мои окажутся сколько-нибудь похожими на правду – клиента надо так же тихо взять, а дальше работать установленным порядком.

А сейчас что мне, на берег прыгать и мчаться догонять "ивеку"? Не, дохлый номер. Во всех отношениях. Кавалерийским наскоком такие дела не делаются, ибо если я ошибаюсь, выхожу со всех сторон виноватым, а если нет – раскрытый сим кавалерийским наскоком Россиньоль меня прикончит на месте, и будет таки прав.

Значит, вопрос придется отложить. На пару дней, пока я лично смогу переговорить с кем-нибудь из орденского Патруля, в Форт-Ли они наверняка найдутся. И уже пусть тогда сами связываются со своими коллегами по той или иной линии, сами организуют правильную операцию и сами же заносят себе на счет все бонусы. С меня наводка, не больше.

Потому как ничего больше я предложить физически не могу.