– Ничем помочь не могу, – говорит агентесса Торн. – Полиция в принципате своя, чем они руководствуются, не знаю.

Карина неотрывно наблюдает за неспешно пересекающим речушку паромом. Бронемашина хоть и небольшая, но и плавсредство рассчитано в лучшем случае на средний грузовик, так что вода всего на несколько сантиметров ниже бревенчатой палубы. Перегруз, да. А куда деваться – в обход через Холмы Страстей ехать можно, но это получился бы крюк верст на двести по прямой, и как минимум на полдня по времени. При своей скромной ширине метров в пятьдесят речка Мунви довольно глубокая, судоходная – вон пароходик пыхтит, этакая колесная шаланда времен Марка Твена, – и форсировать сию водную преграду самостоятельно броневик не может. Ибо, как мне сей агрегат расписали, это южноафриканский "эланд", лицензионная копия французского "панара"; шестидесятимиллиметровая пушка-миномет у африканеров полностью повторяет оригинал, курсовой пулемет сменили на узнаваемый браунинговский "девятнадцать-девятнадцать", а его зенитного собрата из здешней машины за ненадобностью вообще удалили; получилась вполне приличная конструкция для разведдозора, но вот плавать не умеет, не то что наш "бардак"...

– Кстати, Карина, а почему "принципат"? – интересуюсь я. – Это ж из Римской Империи, времен Октавиана-Веспасиана, кажется. Когда императоры еще делали вид, что сенат что-то там решает, и официальным титулом своим имели princeps senatus .

– А, смешная история, – хмыкает она. – Почему за ленточкой наследник британского престола – обязательно принц Уэльский, помните?

– Ну да. Когда Эдвард Длинноногий завоевал Уэльс, местные князья и вожди склонили перед ним колено, однако заявили, что по обычаю ими может править только тот, кто рожден на валлийской земле и не говорит на ином языке. Вообще характер у Эдварда был тяжелый, недаром его потом обозвали "Молотом шотландцев", но конкретно тут он сказал – добро, будет вам такой правитель; вот вам мой сын, он родился в Гвинедде шесть дней назад, и Господом клянусь, ни слова на каком-либо ином языке не знает! Вот с тех пор так и принято.

Карина кивает.

– Где-то так, да. А здешние британцы решили повременить с престолами, коронами и прочим, форма правления в новоземельном Британском Содружестве – республика, в составе анклава четыре автономные области: Новый Уэльс, Новая Англия, Новая Шотландия и Новая Ирландия. Ну еще два протектората на южном берегу Залива, но нам сейчас важен основной анклав. Пока наверху решались важные государственные проблемы, в парламенте автономии Новый Уэльс победили сторонники возвращения к древним традициям, откопали у себя какого-то потомка тех самых древних валлийских князей и объявили, что согласно "Акту о новом отечестве" высшую власть на этой территории отныне олицетворяет сиятельный принц Кимри , а автономия соответственно получает статус "валлийский принципат". Насчет конституции анклава ничего не скажу, это у местных надо интересоваться, но в наших терминах получается что-то наподобие "парламентской монархии".

– Да уж... В каждой избушке свои погремушки.

– Именно так и подумали умные люди в Содружестве и прочих анклавах. Новый Уэльс ведь остался автономией, никуда не отделился, и все договора, какие имел до "смены власти", подтвердил действующими. Даже и новым мигрантам все равно, "Новый Уэльс" тут или "Кимри" – английский знают и употребляют все, а в школах так и так преподают несколько языков. Ну будут их дети знать еще и валлийский, помимо английского, испанского и прочих, кому плохо?..