На излёте перестройки, перед надвигающимся ужасом капитализма, осмотрев внимательно пустые полки продуктового магазина, Мария Ивановна Кузьминых автоматически забежала в промтоварный. Зажатая в потной руке небольшая заработная плата в уме была уже давно распределена, но женское начало оказалось сильнее планового бюджета семьи, тем более, что всё равно в магазинах было пусто. Однако когда из-за отдёрнутой шторы магазинного склада показался кронштейн на колёсиках, Маша сосредоточенно направилась прямиком к нему.
Что такое «Удача» с большой буквы? В настоящее время смысл этого слова может позиционироваться где-то в районе престижной высокооплачиваемой работы, роскошного жилья или брака с так называемым «олигархом», у которого наворовано на нехилую недвижимость в различных странах мира. Но время, в котором брела Мария с зажатой в кулаке зарплатой, к этой будущности продвинулось пока что только на воробьиный скок. Никто и не подозревал, как быстро произойдёт переоценка ценностей, но пока что Удача трактовалась в уме каждого обывателя как позитивно воспринимаемое событие, возникшее в результате случайного, непредсказуемого или не учитываемого стечения обстоятельств в жизни человека.
Маша увидела кронштейн с тесно висящими свадебными платьями. Здесь были платья разных фасонов и размеров, белые, бежевые и цвета снятого молока, выполненные из гипюра, на чехле, сшитые на московской швейной фабрике «Рассвет» стоимостью тридцать пять рублей пятьдесят копеек. Скажите, ну разве это не Удача? Маша со сверкающим взглядом огромных синих глаз, ставшим вдруг хищным, схватила сразу пять штук разных фасонов нужного размера и пулей побежала в примерочную. Покрутившись перед мутным зеркалом с разбегающимися мыслями и желанием купить сразу все, понимая, впрочем, что сможет приобрести только одно, уняла гулко бьющееся сердце и остановила выбор на приталенном с широкой кокеткой отороченной широким кружевом и юбкой полуклёш-полусолнце. Десять минут юркая мысль металась между выбранным и точно таким же, только на бежевом чехле, пока продавщица фамильярно не заглянула за занавеску примерочной кабины и не прошипела сквозь зубы, что очередь ждёт.
Такое везение в голодное время в прямом и переносном смысле случается раз в жизни, если еще учесть то количество денежных знаков, что выдали на работе.
Мария Ивановна через месяц выдавала замуж свою любимую дочку Лизу, а так как сама была худенькой и стройненькой, примеряла платья на себя под укоризненными взглядами злобных продавщиц. Когда Мария Ивановна подошла к кассе, платья, висевшие на кронштейне, уже все растащили, и только одно, одиноко болтающееся, бесформенное, то есть прямого покроя, ожидало своего покупателя.
Свадьба дочери в это дефицитное время состоялась дома. Как говорили в СССРе: «В магазинах голяк, а дома стол ломится от разнообразия!», что замечали, причём, очень часто, иностранные гости столицы.
Лиза была ослепительно хороша. Платье сидело на ней, как будто шили специально для неё прямо в Париже. Никому и в голову не пришло, что куплено в магазине, а не шито на заказ, да еще и за тридцать пять рублей пятьдесят копеек.
Через положенное время Лизок родила двойню: девочку и мальчика.
Платье перекочевало из шкафа к двоюродной сестре Верочке и украсило её стан на свадебном пиршестве в Новогирееве.
Когда Верочка родила двойню: мальчика и девочку, свекровь Катерина Тимофеевна подвела черту: ни у кого не было двойни в роду, а жёны пекут младенцев: не иначе, как платье виновато…
Через год Верочка подарила свой полуклёш с широкой кокеткой подруге Миле, а еще через год гуляли в соседнем парке на майские праздники уже с шестью ребятишками. Правда, Милка родила двоих парней.
И тут Мила совершила большую ошибку. Перебирая вещи в своём шкафу, она вынула свадебное платье, покрутила туда-сюда и обнаружила его безупречное состояние. Недолго думая, повесила объявление на автобусной остановке: «Продаётся свадебное платье. Размер 46. В прекрасном состоянии. Цена 350 рублей».
Платье купили в тот же день.
Никто не знает, как сложилась дальнейшая судьба «Рассветовского» шедевра, сколько детей родилось у новой обладательницы полуклёша из гипюра и куда непотопляемое платье подевалось потом, но, к великой печали матерей, выдающих замуж своих дочерей, все браки распались.
Катерина Тимофеевна тяжело вздохнула и грустно заметила:
– Не надо было платье продавать. Нужно было отдать даром.
На что Мария Ивановна продолжила:
– Мы не в накладе. Смотрите, сколько детей народилось! Счастье, – грустно проговорила она, а сама подумала: – Может быть, нужно было на бежевой подкладке взять??? А??? Быть может, оно было бы более счастливым?