Следующим утром я встал уже не таким радостным как прежде, потому что мне предстояло идти в школу. Я быстро встал с кровати, положил в рюкзак пару учебников и тетрадей, выбрал наиболее чистые брюки с рубашкой и вышел из своей комнаты.

– Мам, я проснулся, и уже успел собраться, нам надо выходить.

Мама сидела на пуфике и с кем-то разговаривала по телефону, увидев меня, она улыбнулась краешком губ и, убрав телефон от уха, тихо сказала мне.

– За скорость тебе плюс, но сегодня тебе придётся пойти одному. Потому что меня кое-кто заберет.

Я не мог не заметить, что мама ярко накрасила губы (чтобы вы понимали, на два-три (!) тона ярче обычного), а еще она надела туфли на острых-преострых каблуках, что было совершенно невозможно до этого момента.

Это значит, что она решила окончательно забыть нашего отца?

Почему она тогда не выбрасывает пластинки Битлс?

Почему под обложкой нашего семейного альбома до сих пор лежит его фотография?

Как выглядит тот мужчина?

Я решил прекратить задавать эти вопросы самому себе и вышел на улицу. Было солнечно, все дороги были покрыты осенними листьями, мне нравилось идти и разгонять их носами своих ботинок, а еще смотреть по сторонам, на прохожих и представлять, что может сейчас делать Большой Бу. Как бы то ни было, до школы я дошел довольно быстро, и у порога сразу увидел Каролину.

– Чтобы вы понимали-

Каролина это та самая девочка, которая мне нравится. Она учится со мною в одной школе. Моя мама когда-то общалась с её мамой из-за того, что наши дома стояли близко друг к другу. А теперь её семья уехала из Нолиты в другой квартал. Я до сих пор не узнал у Каролины, его названия. Но если бы меня спросили, что значит по-настоящему красивая девочка, то я бы просто достал её фотографию. Ну не прямо достал бы, конечно. Я же не ношу с собою постоянно её фотографии. Ну, вы поняли о чём я.

Если перейти сразу к тому, что делало нас с Каролиной близкими людьми, то это пока только опоздания на уроки и ещё что-то. Может быть то, что она девчонка?

Может.