Мой дед Вик часто рассказывал мне о маяке в детстве. Он придумывал истории и начинал верить в них сам, а потом, когда был абсолютно уверен в их реальности, рассказывал их мне, а я безоговорочно верил ему. Так, эти истории становились только нашими, и мне это невероятно нравилось.

Однажды, он сел ко мне на кровать вечером и начал так.

– А ты когда-нибудь слышал про старика Барри?

Я пожал плечами.

– И, конечно, не знаешь, что он был смотрителем маяка?

– И этого не знаю, а что в нем такого? Ну, смотритель маяка, звучит здорово, а что с того?

– Он был очень похож на нас.

Я поднял брови вверх и посмотрел на него.

– Каждый день он поднимался на верхушку маяка с большим биноклем и подолгу всматривался вдаль. Он видел дома местных людей, бегающих котов и собак, цветы и деревья. У одного из домов росли две яблони. Женщины, живущие в этом доме, выносили на улицу простыни и журналы, ложились на солнце, и так загорали. Они закрывали глаза, позади их домов шумели волны. Одна из них умела слушать море, стоило волнам начать бежать быстрее прежнего или наоборот стихнуть, она вздрагивала, поднимала голову и смотрела в сторону моря, будто желая убедиться, все ли с ним в порядке. Её звали Эмс. Она была немного помоложе, чем наш Барри. Он любил её всем сердцем, потому каждый вечер писал ей письма. Конечно, он не отдал ни одно из них. В этом не было нужды. Исписав новый лист, он клал его в белоснежный конверт и нанизывал на одну из пружин матраса своей кровати. Последний раз он пересчитывал их год назад.

Я замахал руками.

– Ну уж нет, не засчитывается, совершенно неправдоподобно. Это какой же у него должен быть бинокль, чтобы он видел даже яблоки на ветках? И как он узнал её имя? И откуда ты узнал об этом?

Вик опустил голову вниз и засмеялся.

– Как сейчас помню, 176 писем. С учетом тех пружин, на которые было нанизано по 2 письма.

Я приспустил одеяло и сел на кровати.

– Хорошо…а где сейчас Барри?

Вик пожал плечами.

– Похоронен, как капитан.

Я не понял смысла, но не стал переспрашивать, а только добавил.

– А письма?

– Как капитан, Джонни, как капитан.