Вик всегда рассказывал истории, в которые, рассказывая, начинал верить сам.
Получается так он хотел:
1. Рассказать о себе
2. Избежать вопросов
3. Избавиться от возможной ситуации, когда мнение о тебе резко меняется после рассказанного тобою случая из жизни.
У него неплохо получилось схитрить. Только теперь я понял, что стариком Барри был он. Только на самом деле звали его по-другому и никогда на маяке он не жил. Вот только Эмс существовала. И значит письма тоже существуют.
Путь обратно мы прошли намного быстрее, и это вовсе не потому, что уже знали точно, где пригнуться, на какую кочку не стоит наступать, и об какие корни можно споткнуться. Бу уже не выглядел так, будто он всех нас ведёт. Он шёл с опущенной головой сзади Лин, а Рик тёрся на ходу об его ноги. Я же теперь шёл впереди. Всю дорогу туда я думал о правильности или неправильности этого решения, а теперь я просто иду, и так намного легче. Уже изрядно темнело, я старался не торопиться, чтобы не потерять никого, но это было нелегко, мне хотелось бежать. Это было чувство приближающейся близости. Мне всё равно, что звучит это неправильно, главное, что это было внутри меня.
Осталось совсем немного.
Я обогнул последний куст, пролез под веткой и вскоре увидел тропинку прямо к дому. Мы вышли совсем другой дорогой, потому что здесь никакого пляжа не было, хотя издали, если прислушаться, можно было услышать доносившийся плеск разгулявшихся перед сном волн. Я повернулся назад и крикнул.
– Лин, вы тут? Как Бу?
Лин едва открыла рот, как Бу тут же с обидой шикнул на нее.
– Я могу и сам за себя ответить! Спроси ещё раз.
– Что? – переспросил я.
– Тоже самое, что спрашивал до этого. Спроси, как я.
Я отвернулся, чтобы спрятать смех. Значит Бу всё-таки приходит в себя или просто притворяется.
По тропинке было идти намного приятнее, по крайней мере не приходилось так часто смотреть под ноги, как в лесу. Вот и дом, совсем близко. Сейчас мы зайдём туда все вместе. Все почувствуют его. Впустят дом в себя, а дом впустит их.