Едва зайдя в номер, они скидывают свои окровавленные одежки. И разгуливают голенькими, как так и надо. Я раздеваться не тороплюсь. Достаточно хорошо их знаю, чтобы приготовиться к очередным сюрпризам. Как они мне отомстят?

Прислоняюсь спиной к стене, складываю руки на груди и жду. А больше-то ничего не остается. Ио придирчиво расчесывает волосы. Фэриен, облачившись в халатик, не спеша, подходит ко мне. Началось...

- Ждешь наказания? - он внимательно изучает свои ногти.

- А что - не надо ждать? - спрашиваю скорее для поддержания разговора, смысловой нагрузки мои слова не несут.

Они ведь уже решили, что именно будут делать.

- Какой ты наивный... - тянет Фэриен.

- Какой есть, - отвечаю мрачно.

- Пожалуй, не буду тебя за это наказывать. Я тебя понимаю.

- Я тоже понимаю, - говорю, - себя.

Он усмехается, окидывая меня взглядом:

- Тебе так нравится дерзить?

- Тяжелое детство, - я краток и отменно мрачен.

Мне не нравится этот разговор. Мне не нравится, когда надо мной вот так посмеиваются.

А он продолжает:

- Удивляюсь, как ты вообще какое-либо время продержался подле твоего Бога, с твоим-то характером.

- Видимо, и ЕМУ я казался "интересной игрушкой".

- Только ОН перестал с тобой играть, - едко колет меня Фэриен.

- А может, ОН никогда со мной и не "играл"? - я вкладываю совсем другой смысл в это слово.

- Гордыня - смертный грех, - напоминает мне он.

Вот тут я откровенно улыбаюсь:

- В моем арсенале все десять!

На что улыбается он:

- Только пользы от твоего арсенала нет.

Бурчу едва слышно:

- Смотря кому...

К нам подходит Ио:

- Не умничай!

Естественно, это она говорит мне. Кто виноват? Невестка!

Ио продолжает:

- Иначе могу изменить свои намерения обойтись без наказаний!

- Сколько угодно! Я весь к вашим услугам! - а голос у меня и правда дерзкий... пожалуй, я нарываюсь...

Она насмешливо улыбается:

- Тебе что, нравится, когда тебя ломают? Когда тебя вынуждают подчиниться? А то что-то не пойму твоего поведения... чего добиваешься?

Усилием воли заставляю себя остыть. Мое поведение действительно выглядит так, будто я нарываюсь, чтобы меня унизили. Не нужно мне этого. И отвечаю совершенно спокойно:

- Просто не надо мне угрожать... это меня злит.

Она целует меня в щеку:

- Я знаю.

Кажется, мне повезло. Инцидент исчерпан. А потом она начинает расстегивать пуговицы на моей рубашке, и я понимаю, что ни фига не исчерпан. Только не могу понять, неужели то, что я разбил машину вместе с ними, настолько возбуждающе?

Вообще-то люблю, когда меня достают из одежды, как конфетку из обертки. Когда я стою, расслабив руки, а на мне одну за другой расстегивают пуговицы, и при этом лукаво смотрят мне в глаза. Потому что возникает иллюзия, что мое тело привлекательно, что меня хотят попробовать на вкус, как ту же конфетку, что сам факт моего присутствия действует на кого-то возбуждающе... Понимаю, что дело во мне... мне нравится, когда кто-то любит до меня дотрагиваться, нравится осознавать, что кто-то испытывает ко мне симпатию... видимо, слишком долго я был этого лишен.

Но она лишь сняла с меня грязную рубашку и отправила в душ. После чего я обнаружил их в спальне совершенно обнаженных. Нет, все-таки я не ошибся с самого начала. Они обжимались, чуть прикрывшись тонким покрывалом. А я вошел в спальню в одном полотенце. И сразу отступил назад, в гостиную. Но меня уже заметили и позвали.

- Я что-то устал, - сказал нейтрально.

Ио засмеялась:

- Ты еще скажи, что у тебя голова болит!

- Нет, правда - я не робот.

- А мне робот и не нужен. Сюда иди!

Я иду... смотрю на ее грудь и его, и думаю, что буду их сейчас целовать... и завожусь мгновенно.

И был секс... я снова находился "между" и плавился в неге и сладости... и он был сильным и мужественным, а она - слабой и нежной... а я - ни тем, ни другим. Я стал мужчиной для нее и женщиной для него... одновременно... и мой оргазм был ярким и многоцветным, как радуга. Мне сложно это сравнить с чем- либо, разве что, действительно - с радугой... плавный переход цвета... изменчивое марево. Так и я - испытал целую гамму ощущений - от радостно-оранжевого до сложного темно-синего.

Вероятно, это неправильно и непонятно - сравнивать оргазм с цветом... я могу еще - с музыкой... и тогда могу сказать, что испытал смесь тяжелого рока и легкого джаза.

Вы не поймете... и я не понимаю... а рассказать, правильно передать то, что ощутил - не могу... двумя строчками этого не описать, да я и не мастер. И вообще не только о моей гипернасыщенной сексуальной жизни хочу вам поведать.

Я пытаюсь рассказать о том, что со мной происходит, со всеми более-менее печатными подробностями. Хотя бы - чтобы кто-нибудь изменил бы обо мне свое мнение. Или попытался понять меня. Мою боль, мое одиночество, вынудившее меня радоваться даже такому извращенному вниманию к моей персоне.

Я... никого не призываю пробовать мой опыт на себе. И, в общем, тоже без особой радости приобщился к этому... думаю, мне не нужно никому напоминать обстоятельства.

И потом - это просто сопутствующие события. Понимаю, звучит так, будто я оправдываюсь.

Но я... всего лишь откровенен.