Кто и когда из местных жителей округи решил скосить траву на обширной поляне уступа, определить теперь было невозможно, да и незачем. Никто из них забрать заготовленное сено так и не вернулся, даже не все валки были собраны, а несколько перезимовавших стожков смётаны были в один уже явно самими партизанами, – наверное, чтобы теплее было, зарывшись в сено-солому, пережидать зимние часы дежурства каждого пятого-пятнадцатого числа каждого месяца…

Значит, не они, не местные косари, догадались по ямам, расположенным в углах равнобедренного треугольника, что плоская вершина утёса приспособлена партизанами для сигнальной площадки.

Значит, не они и выдали это место карателям…

Кто же тогда?

Ответ обнаружился сам собой, когда Серега, настороженно поводя из стороны в сторону воронкой пламегасителя – хоть и ясно было уже, что ночной бой часа четыре, а то и более, как стал делом прошлым – подошел к чёрному, с подветренным налётом сажи пятну пожарища на месте стога.

– Отойди. Нечего тут… – сказал он чужим голосом и грубовато оттолкнул прикладом пулемета Володьку, сунувшегося из-за его плеча.